Агапова Ирина Анатольевна
Осокорь и черный янтарь

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 17, последний от 22/12/2022.
  • © Copyright Агапова Ирина Анатольевна
  • Размещен: 13/04/2009, изменен: 28/08/2012. 80k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пьеса опубликована в книге "Театральные постановки в средней школе - 5-9 классы" 2009 г. Тираж 21 тыс. экз. Комедия. На унылом берегу небольшой речушки трое спасателей рассказывают сказку с кельтскими мотивами, где звучат отголоски прошлой жизни "затесавшегося" среди них волшебника по прозвищу Ирландец...

    •    Ирина Анатольевна Агапова
       ОСОКОРЬ И ЧЕРНЫЙ ЯНТАРЬ
       Из цикла "Небылицы Ахтубинского пляжа"
      
       Пьеса в одном действии, девяти картинах, с прологом и эпилогом.
      
       Действующие лица
       Часовщик - 1-й спасатель, красивый молодой человек. Он же в остальных картинах - простолюдин Мунстер, и великий герой Конан.
       Ирландец - 2-й спасатель, у него рыжие волосы, на шее висит амулет из черного янтаря. Он же волшебник Мерлин.
       Толстяк - 3-й спасатель, толстый, все время что-то жует. Он же в дальнейших картинах бог изобилия Дагда.
       Осокорь - красивая девушка, одета в пляжный сарафан, соломенную шляпу, в руках сумка. В других картинах - королева фей Эйне и простолюдинка Фарсалия.
       Вован Саратовский - нетрезвый молодой человек, одет в шорты, пиджак на голое тело, на шее толстая золотая цепь, поведение раскованное. В картинах он же бог мертвых Самайн
       Торговка - хамка с корзиной кукурузы
       Юноша - в шортах и майке
       Бандиты - двое молодых людей, они же далее - Друиды и Разбойники
       Кельтские персонажи:
       Феи
       Серый ворон - может быть кукла на тростях или марионетка
       Роскошная Грива - волшебный конь, его могут изобразить два человека, покрытые тканью.
      
       Советы постановщику. Так как некоторым актерам придется исполнять по две или даже три роли, необходимо описание костюмов, в которые им следует переодеться.
       Мунстер - простой смертный. Одет в грубую рубашку серого цвета, на плечах шкура зверя, в руках меч. На ногах сапоги из шкур животных. На лице борода.
       Его сын Конан - герой, так как его отец простой смертный, а мать - королева фей. Одет нарядно: на нем малиновая рубашка с серебряной тесьмой по краю, золотой вышивкой, килт - клетчатая мужская юбка до колен. На шее цепочка. На голове шапочка, расшитая драгоценными камнями. В руках щит с серебряной полосой. На левом бедре меч с золотой рукоятью, за спиной копье. На ногах мягкие кожаные сапоги. Борода отсутствует.
       Дагда - кельтский бог земли. Одет в коричневую рубаху с широким вырезом на вороте, поверх нее - накидка, ниспадающая с плеч. На ногах башмаки из конской шкуры волосом наружу. В одной руке котел, в другой боевая восьмизубая палица.
       Самайн - бог мертвых. Скелет в черном плаще, подпоясанный веревкой. В руках может держать крестьянскую косу.
       Мерлин - рыжеволосый колдун, одет в ниспадающий черно-синий балахон, с вышитыми созвездиями. На шее амулет из черного янтаря. На руках длинные когти.
       Такие персонажи, как Юноша и Торговка также могут быть задействованы для исполнения ролей Серого ворона, фей, Роскошной Гривы и др., так как в пьесе эти герои не пересекаются между собой.
      
       ПРОЛОГ
       Авансцена. Обстановка домика речных спасателей - висит спасательный круг, стоит перевернутая лодка, стол, на котором лежат сломанные часы. Хромоногий табурет, такой же стул, новый мягкий стул и грубо сколоченный самодельный табурет.
       Часовщик стоит у края сцены и смотрит в бинокль. Вокруг него ходит Ирландец. Толстяк сидит за столом и жует сосиски из большой кастрюли, похожей на котел.
      
       Ирландец. Не туда ты смотришь, Часовщик! Ой, не туда.
       Часовщик. Тебе не понять. Я за той девушкой давно наблюдаю.
       Ирландец. За какой?
       Часовщик. За брюнеткой в бронзовом бикини.
       Ирландец (смотрит в свой бинокль). Хороша-а.
       Часовщик. Не то слово, Ирландец! Очень хороша! Она здесь почти ежедневно. Я ее каждое дежурство вижу.
       Толстяк. Но наше дело - сторона. Вот если она за буйки заплывет - тогда сделай ей замечание! А начнет тонуть - бросай ей спасательный круг! Если катамаран спереть захочет, выбегай и руки заламывай! А пока все в порядке - сиди и тихо молчи в тряпочку, Часовщик - носом "хмык"!
       Часовщик. Каждый раз, когда она входит в воду, я навожу на нее бинокль и только ее одну и вижу. Пусть вкруг хоть крушение, хоть конец света, пусть хоть "Титаник" тонет! Перед глазами только она.
       Толстяк (жует). Любит ли она сосиски, так как любим их мы? Если любит, значит своя в доску, а уж если не-ет... Любишь кушать - человек, а не любишь - враг во век!
       Ирландец. Часовщик, положись на удачу. Если Фортуне будет угодно - вы познакомитесь. А если нет, то значит не стоит девушка в бикини того.
       Часовщик. А ну тебя, Ирландец! Как же мне с ней познакомиться, ну как!
       Толстяк. Спустись на пляж и предложи сосиску. Кину я сосиску, подставляй-ка миску! (Хохочет). Гы-гы-гы! А хочешь, отдай весь котел сосисок, может она на тебя за это клюнет!
       Часовщик. К ней вчера подошли двое курортников, хотели угостить пивом, она их прогнала! Она не такая! И меня, наверное, прогонит. Я побаиваюсь, я растерялся, совершенно не знаю, как мне быть. (Уходит в сторону, садится за стол, пытается чинить ходики, лежащие на столе, в волнении отшвыривает их в сторону, хватается руками за голову). Где моя Фортуна! Не везет мне!
       Толстяк. Страдает парень! И было бы из-за чего - щуплое тельце, на щеках даже ямочек нет. А вообще, она складненькая, и ножки длинные! Но никакая красотка мира не отвлечет меня от моих сосисок. Слушай, Ирландец, не могу я смотреть, как мучается Часовщик. Он мне друг, а не так - травы косяк! Гы-гы-гы! Глянь, сел в углу, рожа печальная, страдает. Мы, спасатели, всегда были горой друг за друга. Помоги ему, Ирландец!
       Ирландец. Что ты несешь, Толстяк. Как я ему помогу?
       Толстяк. Ты же с госпожой Фортуной на короткой ноге. Сделай что-нибудь необычное, и познакомь их.
       Ирландец. Я!?
    Толстяк. Ты! Ты! Вспомни, как ты познакомил меня с моей Катей. Я объелся борща, который ты, между прочим, сварил, и меня рвало тут под деревом, а она медсестрой оказалась, шла мимо после купания и спасла меня. А кто познакомил спасателя Серегу из группы наших сменщиков с его Лариской? Лариска на лодке каталась, и весло потеряла, а он ей штраф выписывал! Так после штрафа они вместе уже три года и у них двое детей. А свел-то их ты, именно ты надоумил Серегу дать ей весла непомерно тяжелые! Ты же можешь сделать чудо, когда на горизонте появляется любовь, я знаю. Помоги Часовщику! Эх, да что тебя упрашивать, не хочешь, не надо! (Отходит в сторону к Часовщику, пытается утешить того). Не горюй, мало ли на свете девчонок!
       Ирландец (недовольно в сторону). Что вы все от меня чудес ждете? Будто я волшебник! Я ничего не умею, все происходящее вокруг - чистая случайность. (Вздыхает, глядя на Часовщика). Часовщик и в самом деле влюбился. Эх, была - не была, в последний раз помогу, устрою чудо из чудес! (Снимает с шеи амулет). Черный янтарь, сослужи свою службу. Пусть разверзнутся небеса и случится то, чему не миновать. Пусть юность и страсть возьмут свое, пусть одинокие сердца обретут друг дружку, и наполнится пересохшая чаша любви до краев живительным зельем.
      
       Мигает свет, раздается грохот грома. Слышен звук сильного внезапно начавшегося дождя. Раздаются голоса людей: "Ливень! Гроза! Такси, до города подбросишь? Скорее, скорее, уезжаем, какой сильный дождь!"
      
       Толстяк (усмехаясь, Часовщику). Иди, спасай свою ненаглядную! Гроза, а она что учудила - под дерево спряталась. Не полагается по инструкции. Потому что сейчас как молния полыхнет, ка-ак попадет в дерево, как останутся от красотки рожки да ножки, иди скорее, чего медлишь!
       Часовщик (вскакивает с места, роняет табурет, хватает бинокль, всматривается вдаль, потом хватает мегафон, говорит в него). Девушка! Немедленно выйдите из-под дерева и бегом к нам под крышу! Быстрее к нам сюда, пока не промокли окончательно!
      
       Появляется Осокорь. С нее ручьем льет вода.
      
       Часовщик (робея, объясняет). По инструкции не положено под деревом. Молния может это самое в него. И вы тогда это самое... Спасатель я, инструкцию на зубок это самое.
       Осокорь. Понятно.
       Часовщик. Ага.
       Толстяк (смеется). Гы-гы-гы. Вот и поговорили.
       Осокорь. Ливень начался внезапно. Все такси идут занятые. Я даже уехать не могу. А пешком в гору не пройти - дорогу размыло! Мне ничего не оставалось, как спрятаться под деревом!
       Толстяк. А вы без зонтика, юная леди, стало быть.
       Осокорь. Конечно.
       Толстяк. Ах, какая красота, что пошли вы без зонта.
       Ирландец. Вы нас не бойтесь. Мы, как уже сказал Часовщик, спасатели местного пляжа. И вы у нас в гостях. Мы в этом домике чай пьем, телевизор смотрим, начальство встречаем, когда оно к нам приезжает. А еще катамараны и лодки на прокат сдаем всем желающим.
       Часовщик (снова орет в мегафон за кулисы). Пацаны! Ку-уда потащили катамаран! Не положено во время грозы! Быстро поставили к берегу и ушли!
       Осокорь. Какой громогласный.
       Ирландец. Нет-нет. Он нормальный и очень хороший! Мальчишки-хулиганы так и норовят катамаран утащить, чуть отвернешься. Он следит, чтобы был порядок.
       Осокорь. Все понятно.
       Ирландец. Давайте вашу сумочку, не бойтесь, с нею ничего не случится. А сами возьмите полотенце. Часовщик, не стой столбом, оставь матюгальник, помоги девушке!
       Часовщик (кладет на стол мегафон, берет из рук Осокорь сумку, устанавливает на стул, подает ей полотенце). Вот, по инструкции.
       Ирландец (не громко). Инструкции оставь для мальчишек-хулиганов.
       Осокорь. А почему вы - часовщик?
       Толстяк. А он в Кремле работает на самом деле, Куранты чинит. Гы-гы-гы...
       Часовщик. Хобби такое - часы чиню, кварцевые, механические. Мы же работаем сутки через трое. Так два дня свободных получаются, во время которых я подрабатываю часовщиком в мастерской.
       Осокорь. Все ясно.
       Толстяк (хватает мегафон, орет). Бабуля, зачем ты с пляжного зонтика тент срываешь? Он матерчатый, от дождя тебя не спасет! Повесь обратно и иди под навес. Да не к нам, а в соседнее кафе! Тент оставь, за него администрацией пляжа деньги плачены! (Кладет мегафон на стол). Давайте знакомиться. Часовщика вы уже знаете. Меня можете звать просто без церемоний - Толстяк, а этот рыжий - Ирландец.
       Осокорь. Я - Осокорь. Имя такое.
       Толстяк. Словом "осокорь" называют те пирамидальные тополя, что растут возле пляжа.
       Осокорь. Точно. Но таково мое имя по паспорту.
       Толстяк. Обсушились полотенчиком? Тогда к столу, у меня сосиски сварились - полный котел! В изобилии! И кофе вскипел, крепкий, бразильский. Любите ли вы сосиски так, как люблю их я?
       Осокорь. Спасибо, я не голодна.
       Толстяк. Аппетит приходит во время еды. Быстро за стол! Часовщик, ухаживай за девушкой!
      
       Часовщик в волнении подставляет ей старый табурет, потом табурет убирает, подставляет стул, который немногим лучше.
      
       Осокорь (недоуменно разводит руками). Я не поняла, куда мне садиться?
       Ирландец (подставляет ей мягкий стул). Садитесь сюда. Это единственный стул, у которого еще ни одной ножки не чинилось. (Не громко Часовщику). Балда-а, не нервничай ты так, а то ничего не выйдет!
      
       Спасатели также рассаживаются вокруг стола.
      
       Толстяк. Я привез с собственной бахчи арбуз - вы просто пальчики оближите. Сорт "топган", сам зеленый, бархатный! А внутри алый, сахарный. На пляже часто бываете?
       Осокорь. Часто. Я отдыхаю в вашем городе на каникулах.
       Часовщик. Вы ведь с неделю, как приехали, да?
       Осокорь. А вы откуда знаете? Вы что шпионите за мной?
       Часовщик. Нет, что вы, я это, по инструкции...
       Осокорь. Позвольте, это гнусно!
       Ирландец. Я ему рассказал, я на вас несколько раз в бинокль смотрел, чтобы вы на солнышке не обгорели.
       Толстяк. И я смотрел, чтобы вы за буйки не заплывали.
       Ирландец. Вы изо всех девушек на пляже выделяетесь.
       Толстяк. Это мы с Ирландцем - баловники. А Часовщик даже ни разу не взглянул на вас, он у нас - скромник.
       Часовщик. Да, я скромник.
       Осокорь (Часовщику). Ах, вы оказывается приличный парень, а-то уж я подумала...
       Часовщик. Вы надолго приехали?
       Осокорь. На месяц.
       Ирландец. Осокорь, вы учитесь или работаете?
       Осокорь. Учусь на преподавателя русского языка и литературы.
       Ирландец. Трудитесь над латынью, изучаете старинные рукописи?
       Осокорь. Да.
       Ирландец. Читаете, наверное, много.
       Осокорь. Да, педагоги целый список задали на лето. Я все осилила, кроме старинных ирландских саг с трудным названием "эхтрай". Не нашла я их в библиотеке.
       Часовщик. Что ж так библиотеки оплошали?
       Ирландец. Хотите, я вам расскажу эхтрай.
       Осокорь. Вот так запросто расскажете?
       Ирландец. А что тут сложного? Эхтрай, к вашему сведению, всего лишь кельтская легенда, в которой великие герои совершают путешествие в потусторонний мир, а еще встречаются со скромными волшебниками...
       Осокорь. И могущественными богами.
       Ирландец. Да, да. Не удивляйтесь. С этого места истинные чудеса в домике спасателей на пляже только начинаются! Случилась моя история так давно, что лишь бессмертный серый ворон помнит, как все начиналось. (Свет становится тусклым, слышится карканье серого ворона, начинает стучать барабан). Только-только отгремели отзвуки великих битв между кельтскими богами и чудовищами-фоморами, что посмели взбунтоваться против богов. Много было пролито крови, но главное - много страданий, голод и болезни принесли битвы богов и фоморов простому люду. Но, наконец, величайший из кельтских богов - бог по имени Дагда - вскипятил на огне свой волшебный котел... (берет кастрюлю с сосисками, демонстрирует ее Осокорь).
       Осокорь. Котел? Кельтский бог?
       Толстяк. Эх, ничего не понимает! Сказку он тебе рассказывает!
       Часовщик. Из институтской программы.
       Толстяк. Не в этом дело. Сказка с намеком. Так что слушай, не базарь, да на ус себе мотай.
       (смеется, отнимает кастрюлю у Ирландца, устанавливает ее в центре стола). Гы-гы-гы!
      
       Ирландец снимает с шеи амулет с черным янтарем. По сцене бегут световые блики, домик спасателей исчезает из вида.
      
       Картина первая.
       Занавес раскрывается, жилище бога Дагды. Звучит музыка. Появляется Дагда. В одной руке он несет огромный котел, а в другой держит палицу.
      
       Дагда (отставляет в сторону палицу). Не одну сотню лет бились мы, великие боги, со злыми и кровожадными фомонами, которые грозились уничтожить кельтские земли. И мы победили их. Я устал. Потому что я совершал удивительные подвиги, а однажды даже поймал злое однорукое и одноногое, но стоглавое чудовище Мата и убил его. А людям наша война не принесла ничего, кроме голода, болезней, смертей... Котел изобилия, который до войны я кипятил каждый день, покрылся пылью веков. (Вешает котел на очаг). Некогда было мне... все битвы, да сражения. Не до котла, прямо вам скажу. Сейчас пришло время мира, я разведу огонь в очаге, да и повешу котел над пламенем. И вот тут-то все начнется! Варись, котел, кипи, волшебное овсяное зелье. Не даром котел мой носит имя "Неиссякающий"! В нем волшебное овсяное зелье превращается во все, что требуется людям и отправляется к ним! Каждый сможет вдоволь получить из этого котла по заслугам - кому здоровья, кому денег, кому еды, кому питья, кому тепла, кому любви, а кому всего по чуть-чуть. Кипи зелье, ворчи, котел! (Появляется ворон). Что это за серый ворон кружит надо мной? Серый! Редкостная птица.
       Серый ворон. Гости к тебе, могущественный отец всех богов, Дагда! Гости!
      
       Входит Самайн.
      
       Самайн. Здравствуй, Дагда, самый добрый из богов, бог земли и изобилия.
       Дагда. Приветствую тебя, Самайн, бог мрачной обители, повелитель мертвых.
       Самайн. Как быстро прекратилась великая битва. Как скоро уже перестали гибнуть люди. Неужели ты опять кипятишь котел изобилия?
       Дагда. Так и есть. Видишь, серебряными пузырями бурлит овсяное зелье. И каждый пузырь лопается, а каждый человек при этом получает кто миску похлебки, кто жаркое, кто чашу вина, кто красную рубаху, кто коня вороного, кто меч, кто невод. Всем и каждому по заслугам!
       Самайн. Во время войны обитатели в моем царстве мрачной обители день ото дня прибывали. И я уже думал, что стану могущественным из богов, так как у меня в заложниках томится много душ. Но война кончилась, люди перестали умирать. Потому что котел изобилия снова всех кормит, одевает, дарит орудия труда...
       Дагда. Я желаю добра людям. Хорошо, когда они сыты здоровы и живут счастливо.
       Самайн. Я тоже хотел сказать это. (Вынимает из складок своего плаща глиняную бутыль с вином). Выпьем же бутыль красного вина, что приготовили друиды из племени гэлов, за счастье людей. (Наливает вино в глиняные кружки).
       Дагда (берет кружку). Выпьем, Самайн. Хоть, признаться, мы никогда с тобой не были друзьями, но окончание великой войны и счастье кельтов стоят того, чтобы угоститься добрым винцом (выпивает, засыпает).
       Серый ворон (зловеще). Кар-кар!
       Самайн. Мирного тебе сна, толстяк Дагда. (Похищает котел). Спи спокойно, пока не разбудит тебя твой собственный котел. (Скрывается).
       Серый ворон. Ай да бог мертвецов! Ай-да мудрейший из мудрейших! Самайн похитил котел изобилия... У людей опять нет пищи, нет одежды, ибо голод и смерти - то, что надо Самайну. Уж он-то не оплошает и набьет закрома в своей мрачной обители человеческими душонками! (Уходит за кулисы).
      
       Занавес.
      
       Картина вторая.
       Занавес раскрывается. Появляется Мунстер.
      
       Мунстер. Бедная деревня, в которой я родился. Изо всех жителей в живых остался я да старуха Кюхель. Да и она уже чувствует дыхание смерти. Умерли мои родители, братья и сестры, соседи и друзья... Гибель всему живому принесло наше бездействие. Давно вызывался я у старейшин отправиться в дальний путь за истиной - почему котел Дагда перестал кипеть, почему настали страшные времена для людей. Но вот умерли старейшины, и я предоставлен сам себе. В соседней деревне дела не лучше, там остались в живых трое, и все так слабы, что не годятся мне в помощники. О, клянусь богами моего народа, я умру, но спасу людское племя от гибели! (навстречу ему выходит Мерлин). Не здесь ли живет великий Мерлин, которого ищу я?
       Мерлин. Что тебе нужно от него, простолюдин?
       Мунстер. Что нужно, скажу только ему.
       Мерлин. Тогда искать тебе его вечно.
       Мунстер. Сдается мне, что ты - великий Мерлин.
       Мерлин. Нет, я друид, что вершит мессу в дубовой чаще. Я жрец Самайна, темного бога, что похитил котел изобилия и спрятал в мрачной обители.
       Мунстер. Ты знаешь про котел? Его похитил Самайн? Ты точно знаешь?
       Мерлин. И знаю все твои мысли.
       Мунстер. Я понял, кто ты (падает перед ним на колени). Молю тебя, великий Мерлин! Взываю к силам природы, божественному учению, коим ты отличаешься от нас простых смертных. Скажи мне, о, огненноволосый отшельник, чьи кудри сияют словно дневное светило и цветом своим прославляют жизнь и все краски природы: как спасти мне котел изобилия и дать надежду той горстке людей, что еще может дышать, что еще любит солнце и не желает раньше времени отдавать души Самайну?
       Мерлин. Ты храбрый юноша. Как имя твое?
       Мунстер. Мунстер.
       Мерлин. Мунстер, есть у меня черный янтарь, священный камень, в узорах которого написана судьба каждого человека. Дай-ка я в него загляну. Он-то все и скажет. (Снимает с шеи амулет с черным янтарем). Не спасешь ты котел, а погибнешь сам.
       Мунстер. Глупый отшельник! (поднимается с колен).
      
       Появляется Серый ворон, он подслушивает разговор.
      
       Мерлин. Слушай, да внимательно. Наложен судьбой на тебя особый "гейс" - табу, то есть запрет.
       Мунстер. Какой же гейс на мне, о Мерлин?
       Мерлин. Во время своего странствия делай что хочешь, иди куда вздумается, но не спасай девушку по имени Эйне, в какой бы беде она ни оказалась! Ибо ее спасение - твоя смерть.
       Мунстер. Проклятый чернокнижник, я тебя спрашиваю, как мне спасти котел, а ты мне рассказываешь про каких-то девушек! Никогда в жизни я не слышал о девушке с именем Эйне. Словно и не людское оно, а имя для феи лесной! Говори, сумею ли я спасти котел!
       Мерлин. Нет. Котел сможет вернуть только великий герой, в которого вселится твоя душа.
       Мунстер. Где ж взять такого? И почему в нем будет жить моя душа? Я пока еще сам жив.
       Мерлин. Великий герой, что завершит начатое тобой дело, будет твоим сыном, Мунстер.
       Мунстер. Эка ты хватил, огненноволосый!
       Мерлин. Я говорю правду.
       Мунстер. Зря я к тебе пошел. Потому что нет у меня сына, и не будет никогда. Не женат я и женщин на дух не переношу. Девчонок в детстве ненавидел всей душой и поколачивал их. А ты, видать, из последнего ума выжил, горбун несчастный. Я ухожу, дорогу сам найду! Прощай! (Уходит).
       Мерлин. Хочешь остаться живым, не спасай девушку по имени Эйне! Тебе грозит гибель через нее! Не нарушай свой гейс!
       Серый ворон. Гейс, Мерлин рассказал ему страшную тайну о наложенном гейсе! Такой гейс - запрет - есть у каждого мужчины кельтского племени! И я его узнал. Теперь с Мунстером легко бороться!
       Мерлин. Кто здесь каркает?
       Серый ворон. Кар-кар!
       Мерлин. Да ты не простой ворон! Вот в чем дело! Вижу тебя насквозь. В тебе живет душа убитого фомора. Удивительную тайну природы узнал я - кровожадные фоморы не погибли, а обратились в серых воронов! И летают себе по свету, делая зло. Меня ты не обманешь!
       Серый ворон. Ты разгадал мою тайну, великий Мерлин. Недаром ходят рассказы о твоей проницательности. Насылаю на тебя проклятье. Через много тысяч лет ты возродишься в другой стране, рядом с другими людьми, ты будешь простым смертным среди простых смертных. Но всегда ты будешь помнить, что ты делал, кем был в этой жизни, и дар твой творить чудеса останется при тебе. Да только никто не будет в это верить и воспринимать всерьез. Будь проклят, Мерлин!
       Мерлин. А что положит конец проклятью?
       Серый ворон. Число "три"! А пока - будь проклят! (Улетает).
       Мерлин (падает на сцену). Тяжело ты, проклятье мертвого фомора! Кому может служить мертвец, принявший обличье серого ворона? Самайну, богу мертвых! А значит, серый ворон служит злу. Беда ждет Мунстера. И гораздо, гораздо раньше придет его смерть, чем нужно! (Поднимается). Бедный Мунстер, останься ты в своей деревне, ты бы умер от голода и болезней, и, отправившись в путь, ты погибнешь от козней врагов. Но погибнешь, как смелый мужчина, который хотел спасти людей (уходит).
      
       Появляется Серый ворон. Следом за ним идут друиды, они несут золотого идола.
      
       Серый ворон. Друиды, жрецы Самайна! Самайн требует от вас человеческой жертвы. Золотому идолу принесете вы ее в последнюю ночь октября! Иначе вскипятит он котел по-особому, ждите тогда страшной беды!
       1-й друид. Какой жертвы требует отец зла, великий Самайн?
       Серый ворон. Он требует прекраснейшую из прекраснейших, королеву из королев!
       2-й друид. Речь о королеве фей.
       Серый ворон. Вот ее и ищите.
      
       Все уходят. На сцене темнеет.
      
       Картина третья.
       Темнота.
       Голос торговки (из-за сцены). Кукуру-узка, берем вареную кукурузку! Кукурузка "бондюэль", закуси - не страшен хмель! Берем кукурузку. Вареная кукуруза, кому кукурузу! Кто еще не купил вкусную горячую кукурузу у пляжной торговки?
      
       Сцена освещается ярким. Домик спасателей. Трое спасателей и Осокорь сидят вокруг стола.
      
       Толстяк. Слышу голос моей любимой торговки. (Поднимается). Эй, тетка, сюда!
      
       Появляется торговка. В ее руках корзина с кукурузой.
      
       Торговка. Тебе бы все жрать. Утроба скоро лопнет! Боров толстенный. Что, кукурузку мою захотел?
       Толстяк. Хватит ругаться. Все мы знаем, какая ты склочная баба. Почем сегодня кукуруза?
       Торговка. Сегодня по двадцать.
       Толстяк. Двадцать? Почему так дорого?
       Торговка. Да? Это считай дешево! А ты ее варил? А ты кипятил на такой жаре бак с кукурузой, и чтобы на тебя пьяный муж каждую минуту ворчал, что в кухню не войти от пара? А ты ее в сумку тяжеленную складывал, а ты ее в автобусе вез из старого хутора? Это все я делала - и варила, и мужнины упреки выслушивала, и везла! А за одну дорогу я плачу тридцать рублей!
       Толстяк. Хватит, тетка, понял я, что ты продешевила.
       Часовщик. За четыре кукурузы будет скидка?
       Торговка (достает четыре кукурузы, роняет одну на пол). Эх, из-за тебя на пол уронила!
       Часовщик. Я вас не касался! Сами уронили, тетка!
       Торговка. С вами говорить - бога гневить! Такие молодые, и уже такие скандальные, как старики. Э, в речке вымою да продам! Что б тебя, (замахивается на Часовщика кукурузой) всю вывалял в песке!
       Часовщик. У нас здесь чисто - мы подметаем. Песка нет.
       Толстяк. Давайте кукурузу, возьмите деньги.
       Осокорь. Скажите, а ливень кончился?
       Торговка. Хватилась - ливень! Спала ты здесь, что ли? Дрыхла, как соня? Давно уже солнце, и даже песок уже подсыхает. Кафе полным полно людей, на пляж обратно народ подтягивается, и я продаю спокойненько на пляже свою кукурузу. По двадцать она у меня. Это не дорого. Потому что я тебе ее и поднесу, и в соли обваляю, и в салфеточку заверну.
       Толстяк. Ну все, все, давай початки и ступай, спасибо тебе.
       Торговка. Ироды не благодарные. Я вложила в кукурузу столько труда, и варила я ее, и везла я ее, горяченькую, чтобы не остыла старалась. Эй, девка, замуж не выходи никогда. Потому что все мужики вот такие свиньи - выгоняют приличных женщин, ругаются, что в кухне душно, а по праздникам и того хуже - поколачивают! Нет, не ходи замуж. Лучше ешь мою кукурузу. (Пафосно уходит). Как же вы все надоели. Будет следующий пляжный сезон - по тридцать продавать буду. Попомните меня.
      
       Спасатели и Осокорь едят кукурузу.
      
       Толстяк. Кукуруза первый сорт, свой быстрей побалуй рот!
       Ирландец. Кончился ливень. Может, загорать хотите пойти или домой, Осокорь?
       Осокорь. Я бы дослушала сказку.
       Часовщик. Да, да, Ирландец, расскажи, что там дальше.
       Ирландец. Представьте себе раскидистую дубовую рощу. Могучие деревья, которые, кажется, цепляются за облака своими кронами. Желуди под ногами, хрюкают дикие свиньи, которые так растолстели на этих желудях.
       Толстяк. Стоп, про свиней, которые растолстели, не надо, я комплексую.
       Ирландец. Широкошумная дубрава! Ветерок играет в кронах деревьев.
      
       Домик спасателей тает в тумане.
       На сцене дубовая роща. Звучит музыка. Мунстер идет по сцене.
      
       Мунстер. Слышу я крики. Что это? (Всматривается вдаль). Друиды столпились вокруг идола. А идол-то покрыт золотом! И глаза у этого идола злые-презлые! Спрячусь-ка я и подожду. Посмотрю в чем дело? Может быть, дорогу к Самайну я найду? Мне необходимо знать дорогу в мрачную обитель Самайна! Мерлин так и не подсказал мне ее! И шел я, куда глаза глядят, и пришел в дубраву, к друидам. Скорее надо спрятаться, друиды тащат сюда своего золотого идола! (прячется за деревья).
      
       Появляются два друида.
      
       1-й друид. О, идол золотой! Взываем к тебе, как к родному отцу, как к доброй матери!
       2-й друид. Прими жертву не простую, а кровавую, жертву человеческую!
       1-й друид. Самайну на забаву, серому ворону на потеху, прими в свою мрачную обитель прекраснейшую из прекраснейших! Королеву из королев!
       2-й друид. Мы вонзим ей в сердце пятьдесят ножей.
       1-й друид. И мы растерзаем тело ее тридцатью острыми копьями.
       2-й друид. Прими в жертву прекраснейшую из прекраснейших, королеву из королев.
       1-й друид. О, золотой идол, и расскажи об этом Самайну, кому мы молились всю жизнь. Пусть он воздаст нам по заслугам! (Кланяются идолу).
      
       Друиды выводят из-за кулис прекрасную Эйне, связанную веревками, замахиваются на нее ножами. Мунстер выскакивает из своего укрытия.
      
       Мунстер. Как красива она и как беззащитна! А вы злые уроды хотите ее убить? Она - единственная, кто еще не искалечен голодом, кто прекрасен как небо по утрам, кто свеж подобно утренней росе и чьи глаза сияют подобно двум ночным лунам. Прочь от нее!
       1-й друид. Но тогда пропадет наша клятва верности богу Самайну!
       Мунстер. Какая клятва? Зачем вы хотите убить эту девушку?
       2-й друид. Самайн захватил котел изобилия, который зовем мы "Неиссякающий". Хитростью он похитил его у бога Дагды.
       1-й друид. И горе нам всем! Потому что сегодня, в день поклонения Самайну, две трети детей нашего племени должны приноситься в жертву золотому идолу!
       2-й друид. Они должны быть растерзаны нами у ног золотого идола!
       Мунстер. Вот как!
       1-й друид. Мы знаем, что многие деревни вымерли. Но наша деревня запаслась едой и ручьи у нас идут с гор чистые, снеговые. Наше племя еще живо, мы растим детей. Но жизнь не по нраву Самайну!
       2-й друид. Мы долго торговались с Самайном за жизни наших детей. Но он грозил вскипятить котел "Неиссякающий" на свой лад, и тогда на нас обрушатся все беды и несчастья, которые только есть в мире.
       Мунстер. Торговались, говорите? И до чего вы договорились?
       1-й друид. Мы сторговались, что принесем ему в жертву не наших детей, а только одну девушку.
       Мунстер. Прекраснейшую из прекраснейших? Вот эту?
       2-й друид. Да, ее. Ибо она - королева фей.
       Эйне. На прошлой неделе я отказалась выйти замуж за Самайна. И теперь он хочет жестоко расправиться со мной. Раз в году я, королева фей, теряю свою колдовскую силу, и тогда я уязвима. Умоляю тебя, простой смертный, спаси меня!
       1-й друид. Мы должны принести ее в жертву, ведь для этого мы поймали ее сегодня утром у ручья.
       Мунстер. Я иду к Самайну и договорюсь с ним. Отдайте мне королеву фей! Или я проткну вас своим копьем! Но не дам убить ее.
       2-й друид. Не убивай нас. Мы покажем тебе дорогу к Самайну.
       Мунстер. Этого мало, мне нужна королева фей.
       1-й друид. Делать нечего, мы отдадим тебе королеву фей, если ты поклянешься добыть котел изобилия и вернуть его Дагде!
       Мунстер. Для этого-то я и вышел в поход. Клянусь!
       1-й друид. Тогда мы даже накормим тебя. Идол подождет своей жертвы. Идем, грозный незнакомец!
      
       Друиды уходят, унося золотого идола. Эйне оборачивается красавицей.
      
       Мунстер. Я никогда не видел девушки красивее тебя, ты в самом деле прекраснейшая из прекраснейших.
       Эйне. Спасибо тебе, мужественный герой, за мое спасение.
       Мунстер. Не герой я. А простой человек. Героем, говорил обезумевший Мерлин, будет мой сын.
       Эйне. Сын? Ты женат?
       Мунстер. Нет, и никогда не был. Но тебя я полюбил с первого взгляда, прекраснейшая из прекраснейших. (Опускается перед ней на колени). Согласна ли ты стать моей женой?
       Эйне. Я обязана тебе жизнью, мой герой, мой спаситель. Только в это время в году, утратив волшебную силу, могу я стать женой человека.
      
       Появляются друиды, они несут угощения, ритуальные предметы, расставляя их под дубами.
      
       Мунстер. Как имя твое, прекрасная моя невеста?
       Эйне. Меня зовут все Эйне, и ты так зови. Эйне, так птицы дубрав кричат, так ветер шумит в кронах. Легко запомнить имя мое - Эйне.
       Мунстер. Это имя - запретно для меня. Так сказал мне Мерлин.
       1-й друид. Что? Сам Мерлин рассказал тебе о твоем гейс? Что говорил он?
       Мунстер. Что-то насчет того, забыл я. А, вспомнил! Нельзя мне спасать девушку по имени Эйне. Через нее мне уготовлена смерть. Но правда ли это, я ставлю слова Мерлина под сомнение, глядя на красавицу невесту мою. Да и ты же не простая девушка, а королева фей! Моя Эйне!
       2-й друид. Мунстера надо быстрее женить на Эйне! Пока он не погиб. Пророчество ему выносил тот самый великий Мерлин, чьи слова всегда сбываются. Тогда будет надежда, что сын Мунстера и Эйне продолжит начатое Мунстером дело - спасет котел изобилия и даст людям пищу, здоровье и счастье.
       1-й друид. Эйне, королева фей, готовься к свадьбе по обычаю друидов.
       Эйне (зовет). Феи, мои милые подруги, мои подчиненные и рабыни! Ваша королева выходит замуж! Возрадуйтесь, феи!
       1-я фея. Что?
       2-я фея. Позор!
       1-я фея. Наша королева - жена простого смертного. Не лесной бог, не король гэллов стали ее мужем! А простой мужик без роду без племени!
       1-й друид. Во имя жизни, а не во имя смерти. Во имя счастья, а не во имя горестей! Возлагаю на вас ношу счастливую ответственность друг за друга, дарую вам любовь вечную...
      
       Мунстер и Эйне берутся за руки, нежно смотрят друг на друга. 2-й друид возлагает им на головы дубовые венки.
      
       2-я фея. Как бурно празднуется их свадьба по законам друидов! И как счастлива Эйне, будто ждала своего простолюдина всю жизнь!
       1-я фея. И никто не спросил нашего мнения!
       Мунстер. Ваше мнение? Где было ваше мнение, когда королеву королев хотели принести в жертву золотому идолу Самайна?! Я полюбил Эйне с первого взгляда, и пронесу эту любовь в сердце всю жизнь. До последнего вздоха я буду боготворить ее, и отдам за нее жизнь, если понадобится.
       1-я фея. Кажется, он по-настоящему любит ее.
       2-я фея. Что ж, тогда пожелаем им счастья! Эйне, слава тебе! Мунстер, слава тебе!
      
       Мунстер танцует с Эйне. Серый ворон подлетает к феям.
      
       Серый ворон. Как они хороши, наши новоиспеченные супруги - Эйне и Мунстер! А вы совсем забыли про свадебные подарки.
       1-я фея. Выходит замуж сама королева фей. У нее есть все! И золотые дворцы, и хрустальные сады, и чистые реки и серебряные водопады.
       Серый ворон. А ее жених останется без подарка? Это не дело. Такой-то красивый юноша! Подарите ему эту рубашку, он наденет ее и станет самым красивым на свете. И королеве будет приятно, что вы приняли ее мужа, будто он ваших голубых кровей. (Подает им рубашку).
       2-я фея. Какой мудрый серый ворон! Мы подарим Мунстеру рубашку!
       Серый ворон. Скорее, несите подарок! (Улетает).
       1-я фея. Королева Эйне, позволь сделать подарок твоему мужу.
       2-я фея. Прекраснейшая из прекраснейших, мы хотим, чтобы твой муж принял от нас скромный дар в знак нашего согласия на ваш брак и окончательного примирения...
       Эйне. Позже, подруги мои. Утром он примет ваше подношение, когда станет и вашим королем тоже. А сейчас мы удалимся с ним до утра под сень дубовых деревьев и в нежных разговорах проведем время до зари.
       Мунстер. Люблю я тебя, как никогда никого не любил, моя Эйне. И готов идти за тобой хоть на край света. (Уходят, взявшись за руки).
       1-й друид. Где-то каркает ворон!
       2-й друид. Это к покойнику, в такую-то глухую полночь!
      
       Звучит музыка. Друиды и феи уходят.
       Светлеет, поют птицы. Появляются Эйне и Мунстер. На Мунстере новая голубая рубаха.
      
       Эйне. Муж мой возлюбленный, как спалось тебе на мхах дубравы?
       Мунстер. Слаще чем на деревенской перине, моя ненаглядная Эйне.
       Эйне. А понравился тебе подарок фей?
       Мунстер. Да! Я стал королем фей, и теперь не в грубой холстине хожу я, а в расшитой золотом рубахе цвета неба. Но что со мной? Все тело горит! Рубашка отравлена! Феи решили отравить меня! За что? Разве я не спас тебя от друидов! Они бы принесли тебя в жертву, за что феи одарили меня отравленной рубахой? Прощай, моя вечная возлюбленная, моя Эйне. (Умирает).
       Эйне. Пропитана ядом рубашка моего мужа! О, мои феи, зачем вы погубили возлюбленного моего! Отныне не желаю я быть вашей королевой, я ухожу навечно в темную пещеру в знак скорби о моем единственном возлюбленном! (Уходит)
      
       Появляются феи. Они рассматривают мертвого Мунстера.
      
       1-я фея. Горе нам!
       2-я фея. Серый ворон обманул нас!
       1-я фея. Мы погибнем без своей королевы.
       2-я фея. Все племя фей будет вечно наказано, потому что мы исчезнем с лица земли без прекраснейшей из прекраснейших.
      
       На сцене темнеет.
      
       Картина четвертая.
       Темнота.
       Голос юноши (из-за кулис). Дяденьки-спасатели, дайте, пожалуйста, акваланг, маску и ласты.
      
       Свет становится ярким. Спасательный домик. За столом по прежнему трое спасателей и Осокорь. Появляется юноша.
      
       Юноша. Дяденьки, дайте, пожалуйста, акваланг, маску и ласты.
       Часовщик. Паспорт есть под залог?
       Юноша. Есть. (подает паспорт). Пожалуйста.
       Часовщик. Пятьдесят рублей в час стоит прокат.
       Юноша. Я знаю. (Подает деньги).
       Часовщик (выносит ему акваланг и ласты). Время засекай, если задержишься, дополнительная оплата пойдет.
       Юноша. Знаю, мы на прошлой неделе катамаран брали на прокат с пацанами.
       Толстяк. Так это вы с него ныряли? И утопили.
       Ирландец. А нам доставать пришлось.
       Юноша. Мы.
       Часовщик. По инструкции не положено. Вести себя надо прилично.
       Юноша. Это не я утопил. Это мальчишки ныряли. А сегодня я один. Ничего не утоплю.
       Часовщик. Акваланг, надеюсь не утопишь?
       Юноша. Не-е-ет. (Уходит).
       Ирландец. Не дают мне сегодня продолжить сказку.
       Осокорь. Как же ее продолжать, когда погиб Мунстер. И сказки конец.
       Толстяк. Наивная! Гы-гы-гы. У Ирландца все не просто, а все продумано.
       Ирландец. Эйне, похоронив Мунстера, укрылась в пещере в самой глухой чаще леса. Там у нее родился сынок. Она назвала его Конан, что означало должно быть что-то хорошее на языке фей, ведь она не забыла язык, не смотря на то, что стала обычной земной женщиной. Она так тщательно скрывает его ото всех, что никто никогда не видел его. А он был очень похож на своего отца - Мунстера. Его обучали тайно великие мудрецы и умельцы из касты друидов. И каждый из них имел на себе гейс - запрет - говорить о Конане кому-либо. Потому что они знали: они воспитывают будущего великого героя, который спасет людей от гибели.
      
       Домик спасателей тает в тумане. Звучит музыка.
       Появляется Серый ворон.
      
       Серый ворон. Эйне прячет Конана, своего сына, от посторонних глаз. А тем временем его учат лучшие воины из друидов, лучшие учителя из гэлов! Что-то готовит несносная Эйне! Я никак не могу поглядеть на ее сына. В самом ли деле он так похож на отца своего - Мунстена? Волшебные чары, которыми еще немного владеет бывшая королева фей, делают его неуязвимым для сил дикой природы. Идет время, а я все никак не могу отыскать мальчишку! Вот он, вот он идет сюда! Ага, я все же нашел его! Какой он уже большой и совсем взрослый! Колдовство матери помогло подрасти ему не по дням, а по часам! И он как две капли воды похож на Мунстена.
      
       Появляются Эйне и ее сын Конан.
      
       Эйне. Сын мой, тебе предстоит великое сражение. Я смотрю на тебя и вижу глаза твоего отца, это он смотри на меня твоими глазами. Ты так же прекрасен и смел, как и он. Но ты обладаешь другим даром - ты великий герой, потому что ты полукровка по происхождению. Сын простого смертного и бессмертной королевы фей. Ты наделен даром общаться с животными и понимать их язык. Ты в совершенстве знаешь географию и владеешь мечом, а твои стрелы всегда будут попадать точно в цель.
       Конан. Клянусь богами моего народа! Я завершу дело, что начал мой отец!
       Серый ворон. Сын продолжает дело отца... Надо сообщить об этом Самайну...
       Конан (замахивается на ворона). Прочь, проклятая птица! Мать рассказывала мне, как серый ворон каркал, предвещая смерть моему отцу!
       Серый ворон. Грозный этот малыш! (Улетает).
       Конан. Клянусь богами моего народа! Я когда-нибудь убью серого ворона.
      
       Появляется Мерлин.
      
       Мерлин. Я слепой старый Мерлин, волшебник, предсказываю будущее, прошу немного еды и питья за это, добрые люди.
       Эйне. Садись, ешь и пей, убогий старик. (Подносит ему хлеб и питье).
       Мерлин. Голод и болезни сжирают племя кельтов с лица земли. А ведь наши племена не бесславны, наши люди хорошие земледельцы, есть великие врачеватели и мудрецы, есть отважные воины. Но прокляла удача всех кельтов. И нет нам спасения.
       Конан. Я - будущий великий герой Конан. Я сын Мунстера, который шел к Самайну за котлом изобилия. Я продолжу дело отца.
       Мерлин. Значит ты Конан, а это твоя добрая мать Эйне? Хорошо, что я вас нашел.
       Эйне. Ты искал нас?
       Мерлин. Все три года, пока не по дням, а по часам, в год на десять лет подрастал Конан, я искал вас.
       Эйне. Зачем?
       Мерлин. Слушайте внимательно, особенно ты, Конан. Ты - последняя надежда человечества. И тебе предстоит совершить путешествие в мрачную обитель Самайна. А это - потусторонний мир, где живут души наших умерших предков. Много силы и мудрости потребует от тебя путешествие. Я надеюсь, что ты справишься. Но Самайн хитер, силен и не желает мирно отдавать котел. Единственное, что я могу, это подарить тебе верного друга (снимает с шеи амулет). Черный янтарь, укажи Конану, где искать ему друга... (смотрит вместе с Конаном на амулет).
       Эйне. О, Мерлин, ты не так уж и слеп, как говорил?
       Мерлин. Да, я вижу очень-очень далеко. Но н вижу тебя, стоящую рядом. Поэтом со мной всегда мой черный янтарь.
       Конан (всматривается в амулет). Я вижу водную гладь и заросли камыша! Я узнаю это место - берег озера. Я знаю точно это место.
       Эйне. Конан, пробил твой час, настало время и тебе пора в путь. Ты вырос, я рассказывала тебе много историй. Тебя обучали воинским премудростям. Надеюсь, что каждая из них пригодится для тебя в определенные трудные моменты.
       Мерлин. И еще. Я чуть не забыл сказать тебе о твоем гейсе.
       Конан. Что значит - гейс?
       Мерлин. Запрет, который создан природой только для тебя. Ты не можешь убивать серых воронов. Если ты убьешь такого ворона, тебя постигнет беда. Таков твой гейс.
       Конан. Но почему? Серый ворон кликал смерть моему отцу, так говорила мне мать.
       Мерлин. Ни к чему тебе связываться с порождением Старика Хаоса и Старухи Ночи.
       Конан. Ты не хочешь давать прямых ответов.
       Эйне. Ты найдешь все ответы, когда тронешься в путь.
       Мерлин. Теперь ты пойдешь на берег озера, что видел в моем амулете. Там тысячу лет стоит и дожидается тебя твой друг - тот, который приведет тебя в мрачную обитель Самайна. Наряд этого друга сделан из золота и украшен белой бронзой, волос у него богатый и длинный, а голос, что струны арфы.
      
       Эйне и Мерлин уходят.
       Конан оказывается на берегу озера. К нему навстречу выходит конь.
      
       Конан (видит коня). Волшебный жеребец! Не о тебе ли мне рассказывала матушка когда-то, что, мол, есть в мире где-то конь, что создан специально для меня? Ведь я силен и так тяжел, не каждая лошадь меня поднимет. И не тебя ли Мерлин называл моим другом? Сбруя твоя из золота, грива и хвост отливают серебром! Помнится, имя твое говорила мне матушка давным-давно - Роскошная Грива. Эй, Роскошная Грива! Это ведь ты, правда? (Конь подходит к Конану, кланяется ему. Конан вскакивает верхом на коня). Вперед, Роскошная Грива! Нас ждут подвиги!
      
       Уходят.
      
       Картина шестая.
       Домик спасателей. Появляется Торговка.
      
       Торговка. Сидят, ничего не соображают! А там мущ-щину солнцем треснуло!
       Ирландец. В медпункт идите. Он в соседнем домике.
       Торговка. Какой медпункт! Спасите его быстрее, вы же спасатели! Помогите ему! Жалко парня - молодой совсем, а загибается.
       Ирландец. Мы - спасатели на воде. Понятно? Он тонул?
       Торговка. Перегрелся он, на солнце лежа.
       Ирландец. Не по нашей части.
       Торговка (толкает Часовщика). Быстрее, вам говорю.
       Часовщик. Ирландец, Толстяк, надо помочь!
       Осокорь. А я пока за врачом сбегаю. Куда, говорите, нужно иди, где медпункт?
      
       Ирландец остается сидеть на месте. Осокорь уходит за правую кулису. Торговка, активно жестикулируя, уводит Толстяка и Часовщика за правую кулису.
       Звучит музыка. Часовщик и Толстяк вносят за руки и за ноги Вована Саратовского - на нем золотая цепь, браслет и печатка, не голое тело надет пиджак, из кармана которого торчит бутылка вина. Укладывают его на два сдвинутых вместе табурета.
      
       Вован Саратовский (распевает диким голосом). На Муромской доро-ожке, стояли пять дубов! Эй, ма, кутерьма, будут лето и другое время года! Весело-то как, пацаны!
       Часовщик. Та-ак, а говорили, что у тебя солнечный удар?
       Вован Саратовский. Меня и в самом деле ударили! Но у меня еще осталась бутылка! Выпьем за здоровье всех ударенных!
       Ирландец. Мы не пьем. (Спасателям). Вот скажите на милость, зачем вы его принесли?
       Толстяк. Так он без сознания был. Мы его к нам в прохладу положить хотели.
       Ирландец. А носы у вас резиновые - от него вином разит!
       Вован Саратовский. Но-но, попрошу без оскорблений. Я хороший человек, уважаемый Толихъяром Рябым, самим Сашей Серым и начальником местного УВД Геннадием Геннадиевичем. Ну, отдохнул немного, ну выпил. А тут солнце - бац! Прямо в лоб! Помогите, люди добрые, избивают.
      
       Появляется Осокорь.
      
       Осокорь. Врача нет нигде.
       Ирландец. Правильно. Сколько времени-то уже. Врач домой ушла, у нее муж ревнивый и два сына.
       Осокорь (Вовану Саратовскому). Вам уже лучше?
       Вован Саратовский. Я джигит и джентльмен! И говорю вам, что вы прекрасны. Ваша красота меня оживила.
       Ирландец. Вот и топай отсюда, раз ожил.
       Часовщик. И не пей столько на жаре.
       Толстяк. Эй, давай тебе такси вызовем.
       Вован Саратовский. Я сам за рулем (поднимается). Пошел я, спасибо за доброту и ласку. Век не забуду. Если что - ищите Вована Саратовского! (Осокорь). А вам я прямо с ходу предлагаю ногу и печень.
       Осокорь. Зачем мне ваши нога и печень?
       Вован Саратовский. Что-то я перепутал... Руку и сердце, говорю, предлагаю.
       Осокорь. Нет, спасибо.
       Вован Саратовский. Почему? Я богат, имею приличное состояние. Правда, на какое-то время придется лечь на дно. На пару лет, но потом вам гарантирую, что мы легализуемся где-нибудь в Париже. (поет). О, Пари... О, ре де рьен!..
       Осокорь. Не в деньгах дело.
       Толстяк. Это верно.
       Вован Саратовский. А в чем же?
       Осокорь. У меня уже есть молодой человек.
       Вован Саратовский. Жаль. Но если он вас обидит, помните, что есть на свете один джигит и джентльмен!
       Ирландец (недовольно обрывает его). Иди отсюда, здесь посторонним находиться не полагается.
       Вован Саратовский. Понял. (Неторопливо, шатаясь, топает за кулисы). А помнится, сам Геннадий Геннадиевич меня под белы рученьки провожал! И часы его до сих пор у меня, и зажигалка. Пользуюсь, добром поминаю. А теперь нет уважения, все.
       Ирландец. Итак, поскакал Конан во всю прыть на вороном коне по кличке Роскошная Грива. Конь сильный, в один прыжок пол леса одолеть может.
      
       В это время Вован Саратовский воровато прячет под рубашку кастрюлю с сосисками и убегает, на ходу пробуя сосиску.
      
       Толстяк. Быстрее, глядите! Ну, посмотрите, господа, обирают среди бела дня, как липку! Пьяный Вован украл мой котел с сосисками! Разойдись, сейчас я его порву за мои сосисочки! Никто не смеет прикасаться к ним своими грязными руками, если я не разрешу! (Убегает за кулисы).
      
       Врываются бандиты.
      
       1-й бандит. Мы знаем, что вы скрываете гастролера-афериста Вована Саратовского.
       Часовщик. Мы?
       2-й бандит. Лучше выдайте его, а не то будет хуже.
       Ирландец. Ну, опять я прав: не надо было его сюда приносить.
       Осокорь. У Вована был солнечный удар, а потом ему стало лучше, и он удрал.
       1-й бандит. А ты, кукла, не врешь?
       Часовщик. Она не кукла, и не врет. Идите отсюда, на пляже ищите своего Вована. Кстати, он наш котел с сосисками украл.
       2-й бандит. А у нас он общак спер, весь до копеечки, казначей давленный.
       1-й бандит. Пацаны, пошли с нами, вчетвером мы его вмиг найдем и так нашпыняем!
      
       Появляется Толстяк.
      
       Толстяк. Вот он котел, извините, что не без приключений. И все сосиски на месте кроме одной.
      
       Бандиты бросаются на него, заводят руки за спину.
      
       1-й бандит. Попался. Где общак?
       2-й бандит. Саратовский, ты у нас кровью плакать будешь. Готовься к долгим и бурным рыданиям!
       Часовщик. Это не ваш Саратовский. Это наш Толстяк.
       1-й бандит (отпускает Толстяка). Приносим свои извинения. Обознались, с кем не бывает.
       2-й бандит. Темновато у вас. Видим - с котлом.
       1-й бандит. И пузастый.
       2-й бандит. Перепутали!
       1-й бандит. Саратовский поздоровее будет.
       2-й бандит. Этот щупловат и на щеках ямочек нет!
       Толстяк. Еще и оскорбляют!
       1-й бандит. Кому надо тебя оскорблять. Куда Вован пошел?
       Толстяк. К тополям побежал ваш Саратовский, жулик несчастный.
       1-й бандит. Вообще-то он порядочный парень. Только клептоман. Болен, понимаете?
       Осокорь. Да, истощением.
       2-й бандит. Нет, не тощий он вроде.
       Осокорь. Значит, бескультурьем.
       1-й бандит. Это что такое мы не в курсе. Но если найдем его - все равно замочим, хоть клептоман, хоть доцент, хоть бескультурьем болен.
      
       Важно уходят.
      
       Толстяк. Мои сосиски, сколько вам пришлось вытерпеть, бедненьким! Пришла беда - открывай ворота! Гы-гы-гы. А ушла беда - закрывай ворота!
       Осокорь. Неспокойная у вас работенка, ребята.
       Часовщик. Всякое случается. Но вы не волнуйтесь, вас мы в обиду не дадим.
       Осокорь. Вы очень смелые.
       Часовщик. А про какого молодого человека вы сказали Вовану? Вы замужем?
       Осокорь. Нет. Я ему так сказала, чтобы отвязался. Никого у меня нет.
       Ирландец. Скорее, скорее, заканчиваю сказку, пока нам никто не помешал! Долго ли коротко ли ехал Конан, пока не остановился возле кромлеха.
       Часовщик. Чи-иво?
       Осокорь. Это я знаю! Это древнекельтское надгробие.
      
       Картина седьмая.
       Пустыня. По середине сцены кромлех - каменная плита с надписями на ней.
       Конан верхом на Роскошной Гриве подъезжает к нему.
      
       Конан. Кромлех! Древнее надгробие, которое видело и дождь и снег и ветры резали его своими острыми языками. Кто похоронен здесь? Может быть, мой отец? Мне бы уверенность его, мне бы его опыт. Но постараюсь я не уронить чести быть продолжателем его дела. (Видит надпись). Кромлех не простой. На кромлехе надпись по камню вырезана. Это старинный шрифт, наполовину он покрылся мхом. Сейчас сотру я мох и прочту, что говорит мне это надгробие. (протирает ладонью надпись). Написано здесь вот что: "Вперед поедешь - будешь в золоте и в серебре, но честь и совесть потеряешь. Назад поедешь - к исходному воротишься, и никогда больше дороги вперед не будет. А здесь останешься, трудный путь пройдешь, но что задуманное исполнишь". Как это - остаться на месте и в тоже время путь пройти? Не понимаю. Мне мама о таком не рассказывала. А ты случаем не знаешь, Роскошная Грива?
      
       Роскошная Грива согласно машет головой.
      
       Конан. Что, ты знаешь? И скажешь мне? Ведь я понимаю язык животных.
      
       Роскошная Грива. И-го-го.
      
       Конан. Быть здесь и ждать? Я не уверен в правильности наших действий. Как бы не оплошал я.
      
       Появляется Серый ворон.
      
       Серый ворон (кого-то зовет). Сюда, сюда!
       Конан. Серый ворон, он говорит по-человечьи. Что за колдовство.
       Роскошная Грива. И-го-го.
       Конан. Хорошо, друг мой, я буду соблюдать спокойствие, как ты велишь мне.
      
       Появляются два разбойника.
      
       1-й разбойник. Викинг!
       2-й разбойник. Одет богато. И конь под ним знатный.
       1-й разбойник. Убьем его. А коня отнимем, и рубаху тоже!
       2-й разбойник. И оружие его себе возьмем.
       Конан. Мерзкие разбойники, знайте, что я - будущий великий герой Конан!
       1-й разбойник. Ах, бу-удущий. А я будущий принц Уэльский.
       2-й разбойник. А я король Невестьвоншира! Южного и северного.
       Конан. Дерзкие ваши речи и нечестные намерения. Поэтому я стану биться с вами насмерть!
       1-й разбойник. Мы самые кровожадные разбойники пустоши.
       2-й разбойник. И тебе суждено быть убитым нами!
      
       Начинается битва Конана с разбойниками, в результате которой, они сбрасывают с места кромлех и под ним открывается лаз. Конан ранит 1-го разбойника. 1-й разбойник падает, стонет.
      
       2-й разбойник. Серый ворон, ты ранен?
       1-й разбойник. Я умираю, брат, Черный волк. Прощай. В неравный бой мы вступили, понадеялись на юность Конана. И рад я, что гибну от руки великого Конана, которому предстоит еще и прославиться. (Умирает).
       2-й разбойник. Умер друг мой по прозвищу Серый ворон, потому что умел он имитировать голос этой волшебной птицы. (Плачет, уходит).
       Конан. Получается, что нарушил я свой гейс - убил серого ворона. И не важно, что не птица он, а человек.
       Роскошная Грива. И-го-го.
       Конан. Ты снова подаешь мне знак, Роскошная Грива. Что ты видишь? Лаз открылся под кромлехом. И ведут вниз ступеньки каменные. Пойдем, Роскошная Грива, это путь для нас с тобой. Ибо эти ступени приведут в мрачную обитель Самайна.
      
       Спускается под землю.
      
       Картина восьмая.
       Домик речных спасателей. Обстановка прежняя. Появляется Вован Саратовский - он переоделся в наряд торговки кукурузой, тащит корзину с початками.
      
       Вован Саратовский (тонким голосом). Все срочно покупаем у меня такую вот желтую и длинную (демонстрирует кукурузу). Кто не купит, тот будет отбросом общества. (Пробует кукурузу). О, вкусная желтая и длинная. Интересно, что это такое?
       Толстяк. Тетка, почем кукуруза?
       Вован Саратовский (испуганно, тонким голосом). Кто?
       Толстяк. Говорю, к концу дня скидку пора делать. Цену сбавь.
       Вован Саратовский (обычным голосом). Какую цену, ты что нарываешься?
       Толстяк. Кто это? Это не тетка.
      
       Врывается Торговка, она замотана в простыню и полотенце.
      
       Торговка. Люди добрые, что же вы стоите, как неродные! Купаться я полезла после тяжелого дня. Хозяйство свое оставила на берегу. А этот, пузастый, живо подхватил и корзину, и платье, и выручку, да и убежал! А за ним еще два гнались - сообщники, видать.
       Вован Саратовский (пугливо). Где двое?
       Торговка. Отстали вроде, почем я знаю. Отдавай мой товар, не иначе, хуже будет (вцепляется в Вована Саратовского, стаскивает с него свою одежду). От меня так просто не уйдешь! Я за свою кукурузу искусаю! Где моя выручка? Где три кукурузины? А это что за оглодок? Сожрал! А платить кто будет? Ты у меня заплатишь, за все заплатишь, поросенок прожорливый!
       Вован Саратовский (голосит). Мама, спасите! Я ее боюсь!
      
       Появляются два бандита.
      
       1-й бандит. Опа. Вот он!
       2-й бандит. Или не он?
       Торговка. Он, он. Помогите, люди добрые, вора избить как следует! (Запрыгивает верхом на спину Вована Саратовского). Тузи его почем зря.
       1-й бандит. А ну, стой, женщина! Он - наш!
       Вован Саратовский. Братцы, спасайтесь, кто может. Бог с ним, с общаком! Я ее задержу, а вы уходите! Жизнь дороже! Знаете, какая баба злая! Если жизнь дорога, уходите!
       2-й бандит. Это, наверное, Анька-соска, что всех крутых авторитетов в ежовых рукавицах держит.
       1-й бандит. Точно, это Анька!
       Торговка. Сами вы "Анька"! Александра Мироновна я!
       2-й бандит. Уходим, потом с Вованом разберемся. А пока уходим! Аньку-соску встретить - век в делах удачи не будет! Ее сам Толихъяр Рябой боялся.
      
       Бандиты убегают, следом за ним убегает Вован Саратовский, страшно голося и унося на закорках также страшно вопящую Торговку.
      
       Ирландец. Бедлам утихомирился? Мне можно продолжать?
       Осокорь. Да, да.
       Ирландец. Мрачная обитель Самайна. Стенают души усопших грешников. Страшным пыткам подвергают их слуги Самайна. (Из-за кулис слышны вопли Вована: "Тетка, только не за нос! Что ж ты злая такая, да заплачу я тебе за кукурузу! Я всего маленький кусочек откусил! Только не в глаз, синяк же будет! Прости, тетка, прости меня за все, я больше не буду, я школу закоооончуууу! Я маму уважать начну! А-а-а, караул, спасите!!!")
      
       Домик спасателей погружается во тьму. Вопли Вована Саратовского стихают. На сцене Самайн и Серый ворон играют в нарды.
      
       Серый ворон. Одна душа, и еще две души. Это будет три. Три души, да восемь душ, это будет...
       Самайн. Девять, Серый ворон.
       Серый ворон. Одиннадцать. Не обманывай. Вот сколько душ я выиграл у тебя. И когда придет царствие твое на земле, ты отдашь мне эти души. И я буду их королем.
       Самайн. Еще чего. Сейчас поиграем еще немножечко, и я их у тебя обратно заберу.
       Серый ворон. А я не отдам. Выигрыш в нарды - святое. Не отдам, не отдам.
      
       Появляется Конан верхом на Роскошной Гриве.
      
       Конан. Здравствуй, Самайн.
       Самайн, Здравствуй, пришелец. По доброй воле ты заглянул в мрачную обитель отшельника Самайна, нелюбимого другими богами.
       Конан. Знаю я, что похитил ты котел "Неиссякающий". Прошу тебя, отдай его людям!
       Самайн. Котел? Так это давно было. Что ты как долго ехал за ним?
       Конан. Ехал мой отец - не доехал. А я доехал. Прошу тебя, отдай котел Дагде, иначе погибнет род человеческий.
       Самайн. Ах, ты о роде человеческом беспокоишься? И тебя вовсе не волнует то, станешь ли ты великим героем или нет?
       Конан. Да. Так.
       Самайн. Что ж, не могу я отказать тому, кто по доброй воле спустится в мою мрачную обитель. И по древнему закону должен выполнить твою просьбу.
       Конан. Так в чем проблема?
       Самайн. В том, что бог Дагда спит вечным сном и некому проверить, выполнил ли я этот закон или нет. Поэтому хочу я сперва с тобою потешиться, загадку тебе загадать.
       Конан. Загадывай свою загадку. (Слезает с коня).
       Самайн. А загадка мудреная.
       Серый ворон (на ухо Самайну). Кар-кар.
       Самайн. Хорошо, птица, загадаю именно эту - неразрешимую для простого человека. Слушай загадку Самайна, Конан. Представь себе чудовище, признающее лишь смерть и ненавидящее жизнь. Старика Хаоса и Старухи Ночи порожденье. Кто из нас это порожденье - я или Серый Ворон?
       Конан. Дитя Хаоса и Ночи? Это должна быть сила темная, злая, но покоренная. Когда-то покорены и уничтожены были древние фоморы. Это не ты, Самайн. Ты никогда не был фомором, потому что ты - бог. Значит это - Серый ворон. В нем живет душа погибшего фомора.
       Самайн. Отгадал ты мою труднейшую загадку, словно яблоко съел!
       Серый ворон. Ты прав, Конан. Когда-то был я самым сильным и могучим фомором по имени Бага. Я был выше гор, и голова моя терялась в облаках. Одним моим братом был быкоголовый демон Бурагон, а вторым - младшим, любимым - однорукое и одноногое, но стоглавое чудовище Мата. Один мой глаз был постоянно закрыт, ибо обладал он свойством - стоило мне отрыть его, как прыскал он ядом и убивал всякого на кого падал взгляд. От взгляда этого глаза не было спасения ни богам, ни гигантам-фоморам. Но за час решающей битвы с богами, в которой мы, фоморы, должны были победить, обманом заманили меня в ловушку. Бог Дагда заставил меня взглянуть на пойманного беднягу Мата. И получилось, что я сам сжег любимого меньшого брат своего! Потом другие боги вырвали мой ядовитый глаз, а потом и вовсе убили меня. Но когда моя душа вселилась в Серого ворона, и серыми воронами стали другие фоморы, понял я, что меньшой братик мой, нежный Мата, никогда не будет воскрешен даже в теле птицы, ибо сам сжег я его своим глазом, который сжигает насквозь, даже душу.
       Конан. Серый ворон, фоморы сами виноваты в своей погибели. Потому что они взбунтовались против богов.
       Серый ворон. Мы древнее богов, мы древнее мира. Потому что мы порождение Хаоса и Старухи Ночи. И всегда мы, Серые вороны, будем презирать все живое. И я заключил сделку с самим Самайном - я помогаю ему во все, а он, когда придет его царствие на земле, отпустит душу Мата, страдающую в его мрачной обители.
       Конан. Вот почему ты служил ему, вот за что ты накликал беду на отца моего Мунстера.
       Серый ворон. Да. Поэтому.
       Конан. Так или иначе, я отгадал твою загадку, Самайн.
       Самайн. Отгадал, но мне хочется иметь в своем царстве твоего коня. Подари мне своего коня, Конан. Потому что конь заслуживает носить в седле бога, а не жалкого полугероя. Этот конь - всем коням конь!
       Конан. Но он друг мне.
      
       Роскошная Грива ржет, подходит к Самайну, ластится к нему.
      
       Конан. Я не понимаю речи твои, Роскошная Грива. Эй, Роскошная Грива, ты предаешь меня?
      
       Роскошная Грива кивает головой, ржет.
      
       Конан. Я понимаю, что ты говоришь.
       Серый Ворон. И что же молвит твой конь?
       Конан. Говорит, что не сыскать ему лучше хозяина, чем бог мертвых Самайн. Что величественен вид Самайна в черном саване и с косой жнеца в костлявых руках. Раз выбор сделал сам мой конь, что мне остается: я готов пожертвовать конем ради котла изобилия (забирает котел).
       Самайн. А теперь уходи откуда пришел. Долгим и трудным будет твой путь пешком. И когда Серый ворон прокаркает мне, под каким кустом искать твое мертвое тело, я поскачу на Роскошной Гриве, заберу котел, а тебя призову служить мне в мрачной обители. (Хохочет). Уходи! (Конан уходит). Да, да, когда Конана задерут дикие медведи, котел снова будет мой. Я ничего не теряю. Наоборот я приобрел лучшего коня на свете. Такого прекрасного коня я не встречал за тысячелетия своего существования. Иди сюда, Роскошная Грива, я оседлаю тебя, саму смерть станешь возить ты на своей спине. Почетное это дело!
      
       Роскошная Грива призывно ржет, отрицательно качает головой, встает на дыбы и убегает.
      
       Самайн. Куда? Куда? Да это заговор! Держи, хватай!
       Серый ворон. Самайн обманут! Конь бежал вслед за хозяином!
      
       Мрачная обитель Самайна скрывается из вида.
      
       Картина девятая.
       Пещера Дагда. Бог Дагда спит на шкурах богатырским сном. Верхом на Роскошной Гриве появляется Конан.
      
       Конан. Мой верный друг, Роскошная Грива, отличную ты придумал хитрость! Признаться было мне горько терять тебя. Но ты обманут Самайна и вернулся ко мне! Как обрадовался я, услышав за спиной твое ржание. (Обводит глазами сцену). Широкошумные дубравы, отрада взору моему! Как сладко шелестит орешник, нежно благоухает вереск, папоротник поет свои песни. Как люблю я родную землю, и готов жизнь отдать за народ кельтов! Нашел я волшебный котел, и быстрее хочу вернуть его Дагде. Вот и пещера Дагда.
      
       Появляются друиды. Конан слезает с коня.
      
       1-й друид. Бог спит и видит сны.
       Конан. Я тот, кто добыл котел изобилия. Я хочу вручить его Дагде.
       2-й друид. Дагду невозможно разбудить.
       1-й друид. Мы пытались разбудить его с помощью омелы, самого могущественного растения.
       2-й друид. Но наши ритуалы не увенчались успехом.
       1-й друид. Если тебе удастся разбудить его, станешь ты за свои подвиги королем южного Уэльса. Таково тебе пророчество друидов. (Уходят).
       Конан. Как же разбудить его? (Дергает Даргу за бороду, щекочет, звенит мечом о котел, но все тщетно). Проснись, проснись, бог изобилия. Вот твой котел! Неужели я зря старался, добывал котел, чтобы помочь людям. И мне так и не удалось завершить дело отца? Неужели я не оправдал надежд моей матери? Горе мне, позор, клянусь богами моего народа! Я не достоин жизни, если не закипит больше котел "Неиссякающий" и люди не будут сыты, здоровы и счастливы. Я умру здесь же у входа в пещеру Дагды, чтобы не носить великий позор на своих плечах. (Заносит над собой меч). Видать, вот мое наказание за убийство серого ворона! Никому нельзя нарушать гейсы, предсказанные великим Мерлином.
      
       Появляется Фарсалия.
      
       Фарсалия (хватает его за руку, не дает вонзить в себя меч). Подожди, не казни себя!
       Конан. Прочь поди, не смей удерживать мою руку, я прихлопну тебя как щенка (хочет оттолкнуть Фарсалию, но поражается ее красоте). Прости, незнакомка, думал я, что говорю с юношей, до того крепкие у тебя руки.
       Фарсалия. Они достаточно сильны, чтобы остановить меч, идущий не по назначению.
       Конан. Но зачем ты остановила меня? Я нарушил гейс и судьбой предписано мне погибнуть.
       Фарсалия. Великий герой Конан! Не погибай, прошу тебя. Судьба иной раз потреплет да пошалит, а потом отпустит.
       Конан. Кто ты, незнакомка, что говоришь так утешительно и мудро?
       Фарсалия. Я Фарсалия. Мне пророчеством друидов написано на роду стать королевой южного Уэльса. А как же я ею стану, если будущий король собрался наложить на себя руки?
       Конан. Но все тщетно.
       Фарсалия. Почему же?
       Конан. Дагда спит волшебным сном, и я не могу вернуть ему котел. А значит, я бессилен спасти людей и все мы обречены. Не стать тебе королевой южного Уэльса.
       Фарсалия. Не суди о том, чего не знаешь. Если я помогу тебе, возьмешь ли ты меня в жены, сделаешь ли королевой южного Уэльса, меня, простолюдинку?
       Конан. Да, сделаю. Ведь ты прекрасна, как богиня и умна, как великий Мерлин.
       Фарсалия. Дагда - известный любитель покушать. Дай-ка я разведу огонь и заварю зелье в котле. Вон и волшебная овсяная крупа на каменной полке. Авось от знакомого запаха и проснется бог Дагда.
      
       Разводит огонь, вешает над огнем котел, сыплет в него овсянку.
      
       Конан. Какая ты умная, Фарсалия. И я преклоняюсь перед тобой, как пред своей невестой! (кланяется ей).
       Фарсалия. Я знаю обо всех твоих подвигах. О них поют барды - поэты, что ходят по деревням. И о том, как победил ты разбойников, и как нашел вход в мрачную обитель, и как торговался с Самайном. И как не пожалел коня для него! Но я последняя жительница из нашей деревни. И когда друиды пришли за мной, чтобы рассказать о моем предназначении, я поняла, почему я не умерла от голода. Я отправилась с ними, чтобы встретить тебя. И вот я рядом с тобой, Конан.
       Конан. Ты похожа на мою мать, прекраснейшую из прекраснейших. Я познакомлю тебя с ней. И она полюбит тебя, как родную дочь.
      
       В это время Дагда потягивается, чешет рукой щеку.
      
       Дагда. Мммм... Сон мне что ли снится? Я чувствую запах моей любимой овсянки. (Открывает глаза). Нет, то не сон! (поднимается на ноги).
       Фарсалия. Ну, что я говорила, вот и Дагда проснулся. Приятного вам пробуждения, бог всех богов!
       Дагда (радуется). Мой котел! Мой котел снова при мне, и в нем варится волшебное зелье! (Видит Конана, стоящего подле котла, становится сердитым). Но его кипятишь ты, человек, мужчина племени кельтов? Да будь ты проклят! Уходи из моей пещеры. Знаешь ли ты, что на котле есть свой гейс - если котел кипятит человек, котел навечно утрачивает свои свойства.
       Конан. Дагда, ты ошибаешься.
       Дагда. Будь ты проклят. Ты обрек всех людей на вечные муки в обители Самайна!
      
       На сцену ложится темная тень, звучит страшная музыка.
      
       Конан. Фарсалия, что ты натворила?
       Фарсалия. Погоди, Конан! Дагда, а если котел вскипятил не он, а я?
       Дагда. Ты?
       Фарсалия. Между прочим, мне предстоит скоро стать королевой южного Уэльса. Есть ли в твоем гейсе строки о женщине, вскипятившей котел?
       Дагда. Гы-гы-гы. А ты умна, крошка. Нет, женщине можно кипятить хоть котел, хоть чайник. Ведь женщина - хозяйка домашнего очага, а значит - всех котлов в мире.
       Фарсалия. Видишь, Конан, я принесла тебе удачу.
       Конан. Спасибо тебе, Фарсалия. Я не устаю поражаться мудрости твоей.
      
       На сцене светлее, начинают щебетать птички. Появляются друиды.
      
       Дагда. Прости меня, Конан, великий герой, что сначала напрасно обидел я тебя. Ведь ты совершил подвиг, на который не каждый способен - ты добыл мой котел. Хитростью и подлостью отнял его у меня злой Самайн. Но теперь все встанет на круги своя, и семь дней и семь ночей подряд буду кипятить я его до изнеможения, и волшебного зелья будет столько, что снова зазеленеют сады, запоют птицы, появится скот в деревнях, оживут усталые люди. Низкий поклон тебе, Конан, великий герой, поклон и тебе от бога Дагды, мудрая Фарсалия. (Кланяется Конану и Фарсалии).
       1-й друид. Благодать пришла в мир.
       2-й друид. Кончился голод, люди стали сытыми и здоровыми.
       1-й друид. Слава тебе, Конан, что на языке кельтов означает "сомневающийся, но дарующий истину"!
       2-й друид. Слава тебе, Фарсалия, что в переводе с кельтского означает "одинокий тополь, растущий на приветливом холме".
       1-й друид. Мы провозглашаем тебя, Конан, королем южного Уэльса.
       2-й друид. А красавицу Фарсалию - королевой и твоей женой.
       Дагда. А я обещаю вам богатой жизни, мудрого правления во славу людей южного Уэльса, и великие свершения, коими вы запечатлеете имена ваши на земле. Конан и Фарсалия, вам суждено прожить долгую счастливую, полню любви жизнь, потому что сам бог изобилия, Дагда, то есть я, поклонился вам!
      
       Звучит торжественная музыка, все герои уходят со сцены. Сцена погружается во тьму.
      
       ЭПИЛОГ
       Домик речных спасателей. Вечер. За столом Часовщик, Ирландец, Толстяк и Осокорь.
      
       Часовщик. Солнце садится. Словно волшебные часы, оно указывает нам, что пришел вечер.
       Толстяк. Скоро последний лучик светила скроется за горизонтом и мир погрузится во мрак. Так и должно быть, потому что без наступления ночи не бывает новой утренней зари.
       Осокорь. Мне очень понравилась сказка про черный янтарь. Мне пора уходить. (Ирландцу, робко). А может быть, вы немного меня проводите? Я понимаю, вы на работе. Но хотя бы до красных ворот, что означают конец пляжа...
       Ирландец. Я не могу.
       Осокорь. Почему?
       Ирландец. Просто - не могу. Часовщик может. Хоть до дома.
       Толстяк. Да. Мы его отпускаем! Пойдешь провожать Осокорь, Часовщик?
       Часовщик. Да, пойду. Нельзя так поздно девушку отпускать одну?
       Осокорь. Нет, не надо. (Ирландцу, настойчиво). Я хочу, чтобы вы меня проводили.
       Ирландец. Нет, у меня нога болит, трудно ступать.
       Осокорь. Вот как, что-то я не заметила!
       Ирландец. Я вам честно говорю - не в моем вы вкусе.
       Осокорь. А вы мне понравились.
       Ирландец. Нет, вы просто не разобрались в своих чувствах.
       Толстяк. И не мудрено! Ведь перед вами трое красивых статных парней! У вас-то глаза и разбежались! Но я женат, Ирландец - просто дурак. Но не печальтесь, посмотрите, какой у нас Часовщик симпатичный парень! Конечно, не такое уж у него большое и сильное тело, как у меня, не такой у него хорошо подвешенный язык, как у Ирландца, зато у него пресс накачанный и золотые руки. Еще он честный, готовый в любую минуту прийти на помощь!
       Осокорь (Ирландцу). И все же - вы.
       Ирландец. Не я вам нужен, вы ошиблись, Осокорь.
       Осокорь. Очень жаль. Прощайте! (уходит).
       Толстяк. Она сделала из сказки неправильный вывод? Ты совершил промах, Ирландец.
       Ирландец. Никакого промаха нет.
       Часовщик (стенает). Ничего не вышло! Глупость одна, позорище и страдания!
       Ирландец. Да все вышло. (Подталкивает Часовщика к выходу). Бегом за ней, бегом! И говори, что так поздно одной ходить опасно, и что нравится она тебе тоже говори, остолоп ты этакий!
       Толстяк. Возьми сто рублей! Тут на спуске палатка будет, купи ей конфет! И не дергайся! Солиднее себя веди! Ведь ты - спасатель, а значит - пляжное начальство, не абы кто.
       Ирландец. Бегом, бегом за ней!
       Часовщик. Она меня сейчас пошлет подальше... Боюсь я...
       Ирландец. Обрати внимание на часы у нее на руке, их, видно, дождем залило - стоят они. Так ты говори, что сам это заметил и починить можешь.
       Часовщик. Как же я не углядел ее сломанные часы?!
       Толстяк. Придерживайся наших инструкций и все будет о-кей!
       Часовщик. Часы остановились? Это я мигом! Я пошел!
       Толстяк. Вот что значит - вселить в человека уверенность в себе. Тогда у него все получится.
      
       Занавес.
       Авансцена. В луче света появляется великий Мерлин. На его плече сидит Серый ворон.
      
       Мерлин. Как часто сказка переплетается с былью, а фантазии становятся истинами. Вот и в сказке про Осокорь и черный янтарь попробуй, угадай, где правда, а где ложь. Все смешалось. Может быть, любящий покушать бог Дагда - это твой приятель Толстяк, а великий герой Конан, поначалу так неуверенный в своих силах, все тот же Часовщик? Кто знает, бывает ли на самом деле переселение душ, но прошлое и будущее неотделимы друг от друга, это неоспоримый факт, как и то, что мой янтарь - черного цвета. И всегда прекрасно, когда любящие сердца находят друг друга и тянутся к солнцу, как пирамидальные тополя вокруг южного пляжа и могучие дубы седых ирландских краев, как все мы жаждем света и верим в вечную радость трепетного журчания мелкой речушки, чьи воды на самом деле так глубоки, что попробуй нырнуть - не найдешь дна.
       Третью пару любящих сердец соединило мое волшебство, три - необычное число, магия его пришла к нам из сказок. И оно смывает с меня грехи прошлого. Теперь я свободен от проклятья фомора, навеки оставляю я убогую хламиду Мерлина, сказки да доморощенное колдовство, а черный янтарь возвращаю реке. (Сбрасывает хламиду, перед зрителями предстает Ирландец). Впрочем, если будет вам скучно без таинственных небылиц, приходите в домик спасателей на старом пляже. Не пожалеете. Может быть, я соглашусь придумать новую сказку. Только сбудется ли она?
       Серый ворон. Кар-кар.
      
       Звучит музыка. Темнеет.
      
      
      
      
      
       1
      
      
      
      
  • Комментарии: 17, последний от 22/12/2022.
  • © Copyright Агапова Ирина Анатольевна
  • Обновлено: 28/08/2012. 80k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.