Аннотация: История молодых израильтян, захваченных в плен ХАМАС, перекликается с историей их предков - узников Освенцима.
Леон Агулянский
НАС НЕ ЗАБЫЛИ
Одноактная драма
В основе пьесы лежит трагический финал реальной истории. Но что действительно происходило на пути к финалу, мы не узнаем никогда. Герои пьесы выдуманы автором. Возможные совпадения случайны.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЙОСИ, 28 лет, израильтянин, музыкант.
ЙОСЕЛЕ, 28 лет, его прадед, узник Освенцима, в дальнейшем репатриант.
МОШЕ, 22 лет, израильтянин, недавно отслуживший в армии.
МОЙШЕЛЕ, 22 лет, его прадед, узник Освенцима, в дальнейшем репатриант.
АРЬЕ, 26 лет, израильтянин, айтишник.
ЛЕВ, 26 лет, его прадед, узник Освенцима, в дальнейшем репатриант.
ТЕРРОРИСТ ХАМАС, 20-25 лет, палестинец, житель Газы.
СОЛДАТ ЦАХАЛ, 20-25 лет.
Героя и его прадеда может играть один и тот же актер.
Действие происходит в зоне концлагеря Освенцим 25 декабря 1944 (Кристмас), в порту острова Кипр и на корабле в море, в Израиле и в секторе Газа 2023 (Нападение ХАМАС).
Сцена первая
Картина первая
Освенцим. Зима. Веселая немецкая песенка из репродуктора смешивается с шумом ветра и лаем собак. ЙОСЕЛЕ, МОЙШЕЛЕ и ЛЕВ подавленные, изможденные в полосатой одежде узников с лопатой на плече бредут на работу. Двигаются вдоль сцены. ЙОСЕЛЕ отстает, не может идти, так как ноги распухли от голода. Опирается на лопату, припадает на колено. МОЙШЕЛЕ и ЛЕВ возвращаются - помочь ему. Раздается голос КАПО.
ГОЛОС КАПО. Эй, идн! Дармоеды, мать вашу! А ну вперед! Я получать за вас не намерен. Пошли, гады!
МОЙШЕЛЕ (КАПО). Тихо, тихо. Не ори! Видишь, оголодал человек, ноги распухли? Ступать не может.
ГОЛОС КАПО. Ступа-а-ть не может? Босиком пусть идет, если ботинки малы. Нет. Есть идея получше. (Кричит.) А ну, на коленях все трое, впер-р-р-ед, собаки!
Узники становятся на колени, двигаются вдоль сцены.
ГОЛОС КАПО. Стр-р-роевую запе-вай!
ЛЕВ. Я спою тебе поминальную, когда сдохнешь! Эль мале҅ рахами҅м.
Узники, подхватив ЙОСЕЛЕ, двигаются, исчезают за кулисами.
ЗТМ
Музыка
Картина вторая
Барак концлагеря. Ночь. Отдаленно слышен лай собак, и хмельные голоса, поющие по-немецки. Узники пытаются согреться.
ЙОСЕЛЕ. Все, ребята, я - все. Ноги разнесло, в ботинки не лезут и тяжелые стали. Утром на поверку не выйду. Все. Капут.
ЛЕВ. Э-э приятель, чего удумал. Хочешь собакам на корм пойти? (Пауза.)
Снаружи слышно как немцы поют хором.
МОЙШЕЛЕ. Гуляют, сволочи, топить вообще перестали.
ЛЕВ. Да. Холодрыга. Ложиться спать нельзя. Можно не проснуться.
ЙОСЕЛЕ. Может и не нужно.
ЛЕВ. Что "не нужно"?
ЙОСЕЛЕ. Что - что? Просыпаться не нужно.
МОЙШЕЛЕ. Может и не нужно. (ЙОСЕЛЕ.) Ты вот что, друг, давай-ка ложись (ЙОСЕЛЕ ложиться на спину) ноги - мне на спину, только не пинай, а то я их вырву (смеется.) Давай, Йоселе, давай. Вот так. (ЙОСЕЛЕ поднимает ноги, упирает в спину МОЙШЕЛЕ.) За ночь опухоль сойдет и...
ЙОСЕЛЕ. И что тогда? (Пауза.)
ЛЕВ. Если переживем эту ночь, надо бежать.
ЙОСЕЛЕ. Бе-жать. Бежать, бежать, лауфен, лауфен.
ЛЕВ. С работы бежать. Охранника камнями забьем, автоматом завладеем.
ЙОСЕЛЕ (цинично). И пойдем освобождать лагерь.
ЛЕВ. Уйдем.
МОЙШЕЛЕ. Куда?
ЛЕВ. На Восток к линии фронта.
ЙОСЕЛЕ. Ног не хватит до линии фронта. Да и не ждут нас там. Не ждут. Нигде не ждут.
ЛЕВ. Спрячемся, отсидимся до прихода Красной армии. (Пауза.)
ЙОСЕЛЕ. Шмулик, которого перед строем расстреляли, был из Варшавского гетто. Говорил, могли уйти оттуда, но местные выдавали их за сигарету.
МОЙШЕЛЕ. Неплохой гешефт. (Пауза.) Покурить бы. Так хочется, иногда во сне курю.
ЛЕВ. Нет. Мне уже полгода кнейдалах в курином бульоне снятся.
МОЙШЕЛЕ. Война скоро кончится. Я тут охранника разговорил. После всего, что мы здесь... Нам не придется больше работать. Нас будут содержать на полном довольствии, вот увидите.
ЛЕВ. И небо в клеточку.
МОЙШЕЛЕ. Нет, приятель, больше никаких решеток, замко҅в, расстрелов и крематориев. Ни-ка-ких. Надо только дотянуть. А для этого - держаться вместе. Тем более, у нас это неплохо получается. А потом, а потом мы расскажем миру (показывает вокруг.) обо всем этом. И мир ужаснется.
ЗТМ
Музыка
Картина третья
Морской порт острова Кипр. Звук морского прибоя, крики чаек.
ГОЛОС КОНДУКТОРА. Ком ан, гайс! Ком ан! Воч йор степ! Воч йор степ!
Слышен стук каблуков по трапу корабля. ЙОСЕЛЕ, МОЙШЕЛЕ и ЛЕВ в неброской одежде с легким багажом один за другим поднимаются по трапу, появляются на сцене, усаживаются плотно друг к другу. Слышен шум корабельных винтов, затем гудки: два коротких, один длинный. Крики чаек.
ЛЕВ. Хорошо дышится. Воздух - хоть пей.
ЙОСЕЛЕ. Как бы морскую воду хлебать не пришлось.
МОЙШЕЛЕ. Что опять ноги распухли? Так давай (подставляет спину.)
ЙОСЕЛЕ. Вы не слышали, небось, а я вот слышал.
МОЙШЕЛЕ. Молодец, давай и мы послушаем.
ЙОСЕЛЕ. Английский охранник рассказал: советские подводные лодки уже два судна потопили с эмигрантами.
ЛЕВ. Пугают. Что им до еврейских репатриантов. Русские теперь ого-го!
МОЙШЕЛЕ. Помните, я говорил: не придется нам больше работать? Выходит, нас не только содержать, пустить к себе никто не хочет, даже Америка и Канада - союзнички. (Пауза.)
ЙОСЕЛЕ. Не хотят наши дома и гешефты возвращать.
МОЙШЕЛЕ. Дрейн нищт ин дер чайник. Просто не хотят. Ни видеть, ни слышать, ни помнить не хотят. (После короткой паузы.) А я хочу работать. Хочу. Не на Фрица, не на Ивана. У нас будет свое государство. Наша страна! Ее будем строить и защищать.
ЛЕВ. Красивых девчонок повстречаем, женимся, детей нарожаем.
ЙОСЕЛЕ. Мойшеле, говорят, самые красивые девчонки - у вас в Вильно.
ЛЕВ. Нет. Самые красивые - у тебя в Кракове. Что, нет?
ЙОСЕЛЕ. Польки красивые. Наши везде одинаковые.
Пауза.
ЛЕВ. Я думал, мир ужаснется всему, что с нами сделали. Я думал. (После короткой паузы.) Тевел из минского гетто был прав. О нас забудут через пять минут.
ЙОСЕЛЕ. О нас не забыли. Мой Краков освободили русские в январе. А в августе местные устроили в городе еврейский погром. Кто-то запустил утку, что мы сдаем кровь польских детей на нужды Красной армии.
МОЙШЕЛЕ. Не ново.
ЙОСЕЛЕ. Магазины разгромили, квартиры разграбили. Людей на улицу выбросили, избили, покалечили. А, ведь они вернулись, вернулись(!) из лагерей смерти домой. (После короткой паузы.) Домой.
ЛЕВ. А я на родину в Тарнополь не поехал. Итель-землячка рассказала: были тяжелые бои. Город разрушен. Наших не осталось. Гетто ликвидировали. Родителей и сестренок расстреляли. Многих расстреляли. Выживших по лагерям развезли. Я в том числе. Теперь неясно, это Россия, Украина, Польша или Литва. Нечего мне там ловить. Нечего. (Пауза.)
МОЙШЕЛЕ. Ну вот! Имена есть. Остальное приложится. Но главное, идн, больше никто и никогда не посмеет гнать нас на убой. Никто и никогда! (Повторяется в виде эхо.) Никто и никогда! Никто и никогда. Никто и никогда.
ЗТМ
Музыка
Сцена вторая
Картина четвертая
Израиль. 6 октября 2023.
ЙОСИ (с телефоном возле уха шагает вдоль сцены). Да не волнуйся, мам. Все будет О'кей. Ну как я не поеду. Все ребята из нашего ансамбля будут. Нет, не выступаем. Только отрываемся и кайфуем. Я не пью, ты же знаешь. Ну-у, насчет остального посмотрим. Да шучу я, шучу, мам. Завтра днем или к вечеру. Нет. Я сам позвоню. Музон будет такой, что телефон не услышишь. Ну, все пока. Целую! Бай! (Исчезает.)
МОШЕ (с телефоном возле уха шагает вдоль сцены). Ма-а, ну все, я поехал. Ага. Почти все ребята из моего взвода едут. Нет. Ты понимаешь. О-о! Ты не понимаешь. Это будет что-то грандиозное! Как я могу пропустить?! Нет. Только пиво. Обещаю. Только сигареты, ничего больше. А вот это не обещаю! Девчонок будет море. И все - красавицы. Ну, все ма, ребята подъехали, Пока-пока. (Исчезает.)
АРЬЕ (с телефоном возле уха шагает вдоль сцены). Да. Могу. Конечно. На какой платформе? Когда нужно? Вчера-а-а? Мы так не работаем. Мы.... O'кей. Не надо повышать на меня голос. Пошлите заявку моему боссу. Меня не будет пару дней. Потом сяду за работу. Не вопрос. Да. До связи. (Проводит пальцем по экрану телефона.) Да. Да, мам, да. По работе звонили. Все хорошо. Говорят, срочно. Но что это? У всех праздник, а я - за компьютер? Нет. Да, лентяй! Да. И что? Смотри, мам, конечно можно просидеть в баре за рюмкой. Но там это что-то. Пространство, воздух, закат, рассвет и все это заколдовано музыкой. (Холодно.) Если ты настаиваешь, я не поеду. Да. Понимаю. Все понимаю, даже больше, чем ты думаешь. Ну, все. Мне пора. На связи. Пока. Ба-ай! (Исчезает.)
ЗТМ
Музыка.
Картина пятая
Музыка постепенно затихает. Слышна молитва "Шма, Исраэль", произносимая диктором радио. Молитва перетекает в приглашение на молитву с минарета. Зов на молитву перетекает в музыку транс.
Музыка транс, звуковые эффекты, фестиваль Нова. ЙОСИ, МОШЕ и АРЬЕ танцуют. На фоне музыки слышится вой сирены воздушной тревоги. Затем взрывы от падения ракет и автоматные очереди. Музыка затихает. Слышны объявления в микрофон: "Воздушная тревога! Всем лечь, накрыть голову руками. Найти укрытие и укрыться!"
Слышны автоматные очереди, панические крики мужчин и женщин.
Отдаленные крики: Но-но, плиз, донт шут! Плиз! Снова автоматная очередь.
ЙОСИ, МОШЕ и АРЬЕ исчезают. Взрыв-вспышка.
ЗТМ
Звон
Картина шестая
Свет возвращается постепенно. Слышны автоматные очерези, одиночные выстрелы и взрывы.
ЙОСИ лежит на животе, накрывшись куском брезента. Раздается голос террориста.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. Ну, я҅лла! Таа҅ль! (Вновь автоматная очередь. После нее слышны женские крики и отдаленные выстрелы.)
ЙОСИ поднимается, выходит на авансцену, глядя в зал с ужасом наблюдает происходящее вокруг насилие и убийство.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА (мягче). Тамаа҅н. Таа҅ль.
ЙОСИ, шокированный увиденным, медленно шагает и исчезает за кулисами. Слышен звук запущенного мотора автомобиля. Звук отдаляется и затихает.
Картина седьмая
Автоматные очереди, женские крики о помощи. Крики "Алла҅ акба҅р!"
АРЬЕ бежит вдоль сцены, периодически залегая, услышав автоматную очередь. Приближается к боковой кулисе. Слышен окрик террориста.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. Стоп! Ай сед: стоп! Ком хир! Я'лла!
АРЬЕ с кулаками устремляется в направлении боковой кулисы. Слышен звук удара (прикладом). Вскрикивает. Откидывается назад. Падает навзничь.
Появляется террорист с закрытым лицом. Тащит АРЬЕ за руки за кулису. Слышен звук запущенного двигателя автомобиля. Крики: "Алла҅ агба҅р!" Шум двигателя отдаляется.
ЗТМ
Картина восьмая
МОШЕ, уходя из-под прицела, мечется по сцене, периодически залегает, перекатывается, встает, снова бежит. По-прежнему слышны автоматные очереди, мольбы о пощаде, крики, одиночные выстрелы, взрывы.
МОШЕ залегает. Вскакивает - бежать. Ему под ноги выкатывается граната. Он "футболит" ее ногой в сторону. Взрыв-вспышка. Звон. МОШЕ катается по полу, зажав уши.
ЗТМ
Сцена третья
Картина девятая
Газа. Йоси сидит в пустой комнате, ловит звуки, доносящиеся снаружи. Слышен шум проехавшей машины, затем мотоцикла, затем стук копыт. Пространство заполняет призыв на молитву с минарета. Наступает тишина. Звук открываемого дверного замка.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. Да'кхилу, йа кальб!
Из боковой кулисы в комнату вталкивают МОШЕ. Он падает. Слышен звук закрываемого дверного замка. ЙОСИ подходит, кладет руку на плечо МОШЕ.
ЙОСИ. Эй, братишка, ранен?
МОШЕ (садится на пол). Контузия. Граната. (Подает руку.) Моше.
ЙОСИ (жмет руку) Йоси. На фестивале попался?
МОШЕ. В дюнах неподалеку. Хотел на машине, но такой затор случился. Всю колонну из гранатометов и автоматов расстреляли. (Пауза.) Давно здесь?
ЙОСИ, Больше суток.
МОШЕ. Больше суток. Где мы вообще?
ЙОСИ. Понятия не имею! От забора ехали минут двадцать, не больше.
Слышен звук открываемого дверного замка.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. Я'лла! Рух!
В комнату вталкивают АРЬЕ. Он падает. ЙОСИ и МОШЕ помогают подняться, сесть.
Слышен звук закрываемого дверного замка.
ЙОСИ. Фестиваль Нова?
АРЬЕ. Доплясались. Теперь отдыхать будем. Долго отдыхать. (Пауза.)
МОШЕ. Это Йоси, я - Моше.
АРЬЕ. Арье.
МОШЕ. По дороге сюда что-то видел?
АРЬЕ. Вход в тоннель у самого забора в кустах. Шли под землей полчаса, не меньше. Стены бетонные, освещение. Генераторы у них, понял, на нашем топливе работают. В подземной комнате часов шесть держали. Там наших было десять человек. Половина ранены. Разговаривать запретили. Так, несколько имен запомнил и все.
МОШЕ. И все?
АРЬЕ. Влажно. Дышать нечем. Подохнуть можно. (После короткой паузы.) Выход из тоннеля в пыльном сарае. Дальше в машину и - сюда.
Слышен звук открываемого дверного замка.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. Эй, йеху-уд! Таа҅мон.
В комнату влетает целлофановый пакет с питами.
МОШЕ (в направлении боковой кулисы). Йа са҅ид! Йа са҅ид!
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. Шу, йа кальб?
МОШЕ. Ма'йе фа҅джаль, ма'йе.
В комнату влетает маленькая бутылка с водой.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. А҅шраб, йа кальб!
МОШЕ. Шу҅кран.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. А҅ффан.
Слышен звук закрываемого дверного замка.
ЙОСИ (МОШЕ). По-арабски говоришь?
МОШЕ. Мы все арабский в школе учили. Плохо учили. Не хотели. А зря. Зря! (Тихо.) Зря. (После короткой паузы.) На нашей ферме палестинцы из Газы работали. Кое-что - от них, немного в армии: слово здесь, фраза там.
Слышен звук открываемого дверного замка.
ГОЛОС ТЕРРОРИСТА. Отойти к стене! Сесть! Руки за спину! Сидеть тихо!