Lib.ru/Современная литература: Акчурин Наиль Гельманович. Охотничьи рассказы Бердова Вениамина Павловича

Наиль Акчурин

Охотничьи рассказы

Вениамина Павловича Бердова

***

Медвежий след

Первое знакомство

Камчатка - удалённый загадочный мир. Страна гейзеров. Край света и теней, удивительной флоры и фауны. Многие мечтают побывать здесь, прикоснуться к чуду природы, вдохнуть энергию Земли, которая здесь наиболее доступна человеку. Судьба подарила мне такой случай. В конце семидесятых годов двадцатого столетия друзья пригласили меня на охоту. Охоту на медведя.

Одиннадцать часов лёту из Москвы были волнительными. Охотничий азарт, предстоящая встреча с друзьями переполняли моё сердце нежными теплыми чувствами. Я горел нетерпением и готов был начать охоту, прямо выпрыгнув из вертолёта в поселке Елезова. Кто-то из встречающих уговаривал съездить на Паратунку, принять тёплую ванную, отдохнуть после длительного перелёта. Но всё-таки охота взяла верх.

Здесь всё казалось рядом, всё близко. Мир девственной природы завораживал и манил в своё лоно. Мы двинулись с друзьями в район речки Утка. Разбили на берегу стан. Разожгли костёр. Пока готовились заморские закуски под московскую водку, я решил прогуляться по распадку. Прихватил карабин, попросил у хозяина разрешение взять с собой его собаку - белую красивую лайку. По рассказам очевидцев, она и соболя брала и медведя останавливала. Клад, а не собака. Но без хозяина охотиться не захотела. Отошла со мной от стана метров на сто, а затем развернулась и убежала в лагерь. Остался я и карабин. Ветер дул мне в лицо. Внизу шумел ручей. Спускаться и идти по низу распадка пустое занятие, стебли растений разрослись выше человеческого роста. Идти по верху - не видно, что внизу твориться. Поэтому принял решение идти посередине склона. Удаляясь от людей, я не предполагал какой опасности подвергаюсь. Ведь это была моя первая охота на медведя.

Всё казалось, я делал по науке. Шёл на зверя с подветренной стороны. Склон не совсем, но просматривался. Тропы от медведя уходили наверх в кедрач. Чудесный пейзаж создавал внутри меня боевое настроение. О безопасности в тот момент как-то и не думалось.

В некоторых местах я спускался ниже к ручью, видел, как, голец поднимается вверх по течению. Можно было бы без труда из карабина добыть приличную рыбину. Но шуметь не хотелось, да и в плане припасов на стане всего было полно. Однако подумал при возвращении назад проверить карабин - право не с пустыми же руками возвращаться с охоты. С такими мыслями я вновь поднялся на середину склона, по пути сорвал несколько веток рябины. Она мне очень понравилась. Наслаждаясь кисло-сладким вкусом ягод, я потихонечку двигался вверх по распадку. Голубое небо, яркое солнце, добрые лица друзей, охотничий азарт, встреча с уникальным миром Камчатки наполняли моё сердце восторгом и радостью. Но вдруг в моё приподнятое настроение ворвался утробный рык медведя, который доносился сзади от меня. В считанные секунды у меня в руках вместо рябины был уже карабин. Всё происходило в горечах. Времени на обдумывание не было. Медвежий рык вновь нарушил тишину. Я присмотрелся и увидел внизу на тропе возле ручья, стоявшего на задних лапах медведя. Только тогда я начал думать о своей безопасности. Вскинул карабин, навёл его на медведя и выстрелил в область сердца. Медведь припал, затем вновь зарычал и поднялся на задние лапы. Я подумал, что возможно стреляю не верно, или промахнулся. Выстрелил еще раз теперь в правую сторону грудной клетки зверя. Медведь упал. Двигаться вниз к трофею посчитал делом небезопасным. А стоять ждать, когда кто придёт из лагеря на звуки выстрелов, было бесполезно. Ребята могли подумать, что я забавляюсь стрельбой по рыбе. Поэтому решил вернуться на стан. Да и отошёл-то я от него всего на пятьсот метров.

Приближаясь, я почувствовал запах костра. Походный стол был накрыт. Мои друзья основательно подготовились. Встретили с улыбками на лицах и спросили: - Где рыба?

-А что рыба сама движется? - в моей шутке была доля сарказма.

- Я по рыбе не стрелял, - пояснил я после паузы, развенчивая их недоумение.

- А что канонаду устроил?

- Я по медведю стрелял.

- Ещё один охотник по медведю объявился. Если бы все приезжие медведей стреляли. У нас давно бы они перевелись.

- Пошли, посмотрим.

На ГТС -ке мы быстро подъехали к медведю. Я еще не успел сориентироваться, как механик спрыгнул с машины и сделал контрольный выстрел. После этого, мы окружили медведя. Перед нами предстала печальная картина. Медведь лежал в петле. Какая-то сволочь, ради своих меркантильных интересов на тропе поставила петли. Мы позже походили в округе и сняли ещё две петли, хорошо, что пустые. Медведь в петле протёр шею до мяса. И в состоянии дикой злобы лежал на тропе, ожидая жертву. Хорошо, что я выбрал иной путь. Иначе это была бы моя последняя охота. Идя посередине склона, принимая ветер на себя, я прошёл незамеченный зверем. Но уже через десяток шагов, ветерок, подхватив запахи, опустился по распадку вниз. Медведь почувствовал приближение человека и взревел. После того, как я остановился в раздумье, запах усилился и разъяренный медведь взревел вновь. Мои выстрелы были меткими и облегчили медвежьи страдания.

Друзья похвалили меня за то, что я в состоянии возбуждения не стал приближаться к убитому медведю, а пошёл на стан. Как настоящие камчадалы они пообещали найти и наказать браконьеров.

Так началось моё знакомство с Камчаткой, на которой я побывал больше десяти раз.

Букет рябины

Охота на медведя всегда интересна. Она держит в напряжении охотника с момента выхода на тропу до её завершения. В подтверждение этому мне вспоминается случай произошедший в Усть - Больширецком районе Камчатки. Тогда со мной поехали на охоту еще три человека - все камчадалы, опытные охотники.

Мы выехали ранним утром, едва забрезжил рассвет. Дымка стелилась по траве. Тишина и первозданность природы завораживали. А лёгкий холодок в груди подавлялся охотничьим азартом. Мы не спешили, понимая, что на данной охоте рассудительность превыше всего.

На распадке друзья меня вначале поставили прямо у ручья. Место мне сразу показалось невыгодным: Рядом тропа. Видимость полметра, кругом шаламанник. Ручей журчит. Если медведь даже будет шлёпать по воде, я ничего не услышу. Зверь заметит моё присутствие первым. А состязаться с ним в проворности дело рисковое. Спрашиваю: - Что мне делать?

- Стой и смотри на тропу.

Такой ответ на постановленный вопрос мне не понравился. Быть живой приманкой для камчатского медведя в планы мои не входило. Немного осмотревшись, я вылез из травы. Нашёл маленький бугорочек с кустарником, спрятался за ним и огляделся вокруг. Это место мне показалось более удачным. Верх распадка надо мной зарос спелой рябиной, внизу бежал ручей, с какой бы стороны не появился зверь, врасплох он бы меня не застал.

Ничего не предвещало, что медведя мы добудем быстро. Природа словно замерла, своим дыханием притупляя нашу бдительность. Слева и справа стояли мои друзья. Дальше в кустах рябины третий наш охотник. В принципе нам не за что было беспокоиться. Нужно было только ждать появления зверя. В напряжении чувств, мускул и мыслей мы затаились на номерах.

Прошло достаточно много времени. Солнце развеяло дымку. Весело засияло на бескрайнем голубом небе. Озарило всё вокруг и заглянуло в глубь распадка. Заиграло в ручье серебряными бликами. От его теплых лучей мир наполнился живительными соками и яркими красками. Так что приходилось с глаз смахивать слезу и щуриться. С непривычки ноги у меня отекли, и я присел на колени. Посмотрел перед собой на траву, а там шукша, любимая ягода медведя. Сердце моё забилось чаще, в душе появилась надежда: медведь придёт лакомиться и у меня будет результат.

Прошло ещё немало времени и мне вдруг стало казаться, что в рябине, прямо передо мной медведь. Я внимательно присмотрелся, но видение исчезло. Тут мне припомнились рассказы бывалых охотников. Каждому из них, если приходилось долго стоять на номерах, выжидая зверя, он начинал мерещиться. Так и в данном случае. Но не успел я об этом подумать, как вдруг опять перед моими глазами появился медведь. Я увидел, как он обхватывает куст рябины, делает из него букет и длинным языком слизывает ягоды. Затем отпускает куст и из моего поля зрения пропадает. Так повторилось несколько раз. Я решил прервать медвежью трапезу. Для этого медведь, должен был показаться из-за куста. Ждать пришлось не долго. Медведь потянул на себя куст рябины и открыл левую сторону. Выстрел был по месту. Зверь, как подкошенный рухнул на землю. Я вышел из своей засады. Вслед за мной из шаламанника выбрались и мои друзья. Они проявили недюжинную прыткость. Подбежали к медведю и произвели контрольный выстрел.

Пока готовили сто граммов на кровях, я получил учебный урок, как правильно снимать шкуру с лап, чтобы подушечка и ноготь оставались за одно целое.

Затем друзья осторожно вырезали желчный пузырь. Сразу завязали своеобразный мешочек с желчью, положили в кружку и вручили мне, как награду за убитого мной медведя.

Коварный Анюй.

Из всего разнообразия впечатлений об охоте и рыбалке в моей душе и памяти стоял и стоит батюшка Амур. Река, которая к себе притягивала, да и сейчас притягивает любителей природы. Ведь и по сей день, ведутся научные споры: откуда он берёт своё начало?

Много лет назад, встречаясь в кругу друзей - искателей приключений, мы поставили перед собой цель - пройти на плотах, или на резиновых лодках по Амуру, познать тайгу, посмотреть на живой мир с близкого расстояния, заодно поохотиться и порыбачить.

Каждая большая река живёт за счёт притоков. Так и Амур берёт в свои объятия множество малых рек, в том числе и Анюй, - быструю речушку, с извилистым руслом и живописными берегами. История Анюя, для любителей путешествий из средней полосы России, прежде всего, связана Владимиром Арсеньевым, его замечательной повестью "В дебрях Уссурийского края". Невольно перед глазами появляется образ главного героя - таёжного охотника Дерсу Узала. Нам захотелось посетить легендарные места. Вдохнуть таёжный воздух. Посмотреть на кедр, посаженный Арсеньевым. В том месте, в устье реки, где Анюй сливается с Амуром, образовался небольшой поселок. Посёлок Арсеньев. В нашем путешествии он стал главным ориентиром. Но, к сожалению, памятный кедр, как оказалось в последствии, был срублен какими-то проходимцами из-за лишнего ведра орехов.

Мы разработали план мероприятий. Каждому в нём был отведён свой перечень работ. Это подготовка оружия, рыбацких снастей, средств передвижения. Заготовка съестных запасов и должного обмундирования. Для того чтобы предохранить себя от несчастных случаев на воде днище резиновых лодок Салют-3 мы обклеили вакуумной резиной, что давало нам преимущество безболезненно проходить шиверы, на которые оказался очень богат Анюй.

Сроки нашей экспедиции каждый раз откладывались с весны на осень, с осени на весну и, наконец, остановились на августе месяце 198 г.

До Хабаровска мы добрались поездом, а дальше до Анюя на вертолёте. Загрузив в МИ-8 наш туристический скарб, мы поднялись в воздух, и пошли по реке в верховье. Так как никто из нас об этих местах не имел должного представления, мы договорились с командиром вертолёта, что он сделает посадку, в том месте, которое мы выберем во время полёта. В принципе это было не ахти, как продумано. С высоты птичьего полёта, при быстром пилотировании, практически никто из нас не смог запомнить фарватер, по которому нам предстояло сплавляться. Пролетая над водной стихией, нам открывались жуткие картины: Быстрое течение реки, бесконечные пороги, завалы крупных деревьев, которые создавали препятствия на реке с двухэтажный дом. От грандиозного природного строительства, наш оптимизм резко поубавился. Единственно, что посоветовали пилоты, при движении по реке держаться правого берега. Наверное, поэтому, увидев первую пригодную для посадки вертолёта площадку, мы запросили снижение.

Выгрузка происходила, в считанные минуты. Мы тепло распрощались с экипажем и договорились, что ждать они нас будут через три недели в поселке Арсеньева.

Прошло каких-то полчаса, как улетел вертолёт. Нас окружила таёжная тишина. Рядом журчал Анюй. Чистый разряженный воздух наполнил наши лёгкие, кружа голову и добавляя в наши мысли сумятицу. Казалось, что каждый хотел, что-то добавить, что-то сказать в дополнение к увиденному в полёте зрелищу, но нужных слов тогда ни у кого не нашлось. Сама обстановка переносила нас в будущее, которое виделось не в самых радужных тонах.

Мы начали разбивать лагерь. Нам необходимо было, как можно скорее слиться с природой, почувствовать себя частичкой окружающего мира. Таким образом снять с себя охватившее оцепенение и страх перед неизведанными природными преградами.

Ночь мы провели возле костра под впечатлениями, и уже на следующий день решили начать сплав.

С самого раннего утра, позавтракав, мы спустили лодки на воду. В первой лодке, спереди, шёл Умнов Георгий Архипович, в то время директор крупного завода, мы его звали папа. Вторым в лодке был его помощник Коля - наш компаньон, в середине был уложен груз. На втором Салюте впереди сидел "мамочка" - Валентин Тарасов, сзади я, в середине такой же туристический набор. Сказать, что мы тесно сидели в лодках, это значит, ничего не сказать. Невозможно было не только тело повернуть. Невозможно было повернуть ногу в байдарке. И в таком уязвимом положении мы начали своё путешествие.

Первый день прошёл незаметно. Пару шиверов проскочили удачно, миновали завал, нашли за светло место для лагеря. Проходя мимо ериков, обнаружили идущую на икромёт рыбу. Недолго думая, снарядили снасть из тройников и без труда поймали около десятка рыбин. Собрали быстро костерок, заварили ушицу, поджарили рыбину и пока трое занимались по хозяйству и приготовлением обеда, я сделал малосольную икру. Для этого мы с собой взяли и грохотку, и марлю. Обед удался на славу. Мы разомлели. Собирать и разбирать стан уже не хотелось. Обменялись впечатлениями: При преодолении завала мурашки у всех бежали по телу, особенно когда бушующая вода с оглушающим грохотом поднималась над тобой словно живой исполин. Ты находишься внизу под горой, как брошенная в водоворот щепка. Но отступать было некуда.

На утро быстро заварили кофе, порезали тоненьким ломтиками хлеб. Так, чтобы хлеб на ложке занимал место меньше, чем икра. Наелись от души. После завтрака заполнили термоса кипятком, чтобы во время сплава не разводить костров, чтобы горячий чай и кофе были у нас всегда под рукой.

Интересно, с постоянным присутствием адреналина в крови, стали пробегать дни и ночи. Несколько раз мы пробовали сделать засидку на медведя, на его же тропах. Но сидка успеха не имела. Пока в нашей охотничьей копилке были лишь следы медведя и рыба. Поэтому решено было сделать большой привал и на байдарках пройти до глухих мест, по которым трудно было пройти человеку налегке, тем более с грузом. На подходах к большим ручьям в двух или трёх местах мы натыкались на медведя. Но не то медведь был слишком шустрый, не то мы обленились. Зверь уходил от нас без урона. Стали искать причину наших неудач. Объяснение было простым: Мы относились к охоте небрежно. А к тому же убей медведя в этих местах, кроме шкуры мы ничем не смогли бы воспользоваться. Температура была высокой, и мясо бы пропало.

Поэтому мы продолжили свой путь. Сплавляясь в день по шесть часов, мы успевали сделать хорошие снимки и попробовать хорошие настойки, которые делали на анюской воде с добавлением спирта. Настойка на спирту получила название ремпофуга. Название это дал папа. Никто не пытался выяснить, отчего она так названа и с чем это связано.

Нам показалось, что таёжный край принял нас в своё лоно. Наши пищевые запасы постепенно уменьшались, мозоли увеличивались, волосяной покров закрыл наши лица, а мы полные сил и оптимизма смеялись и шутили друг над другом:

Скоро зарастем мы шерстью,

Хоть и сможем рот открыть,

Но уж этому отверстию

Не придётся говорить.

Единственно чего нам не хватало - это бани. По имеющейся информации ещё до поселка Арсеньева, мы должны были встретиться с рыбаками. Но их, почему-то, не было и бани на пути тоже не попадались. А так хотелось попариться с веничком, вздохнуть грудью запаренного кедра. Но не то Всевышний услышал нас, не то мы по жизни такие счастливые. Наткнулись мы вскоре на сруб. Он одиноко стоял в лесной чаще, создавая несколько странное впечатление, как избушка на курьих ножках. Повернув лодки к берегу, мы ни одной человечьей души рядом с ним не заметили. Бояться в принципе было нечего. Нашего дикого вида в тот момент не только зверь, но и леший, и болотная кикимора могли испугаться. Пока возились с байдарками, неожиданно, как из-под земли перед нами появился весь обросший, но в новой летной куртке человек. Нам прятать от него было нечего, поэтому мы представились ему как рыбаки - охотники, которые проводят свой отпуск на природе. Он своим признанием немного удивил. Во-первых, сразу предупредил, что живёт здесь один. Во-вторых, его иногда посещают родственники и милиция. И, в-третьих, бичует он не просто так, а потому что ему правительство щедро отпустило право на двадцать пять лет "по рогам и копытам". По рогам - это значило, что он не имел право участвовать в голосовании на выборах, а по копытам - перемещаться дальше района, в котором живет.

Таким откровением мы поначалу были обескуражены и смущены. Но жизнь есть жизнь. Какие она нам только сюрпризы не готовит? Какие задачи перед нами не ставит? Здесь в забытом Богом уголке земли, в таёжной тайге, соприкасаясь с силами природы, нас объединило высокое чувство, которое давало нам каждому право называться человеком.

По рекомендации волосатого аборигена мы начали готовить импровизированную баню: Из двухсотлитровой бочки вырезали крышку, внутри - дно и стенки обожгли над костром, получилась емкость, в которой можно было греть воду. Полведра кипятка смешивались с анюйской водой, и тёплая мягкая вода была пригодна к применению. Так трое обслуживали одного. Один следил за костром, второй заливал воду, третий подтаскивал ведро, четвёртый мылся. И так по очереди.

Позже выяснилось, что в ручье в брезентовом мешке лежит полтушки оленя. Это "летуны" забросили нашему новому знакомому целиком оленя. Для них, он в свою очередь презентовал икру.

Готовили ужин все вместе. Сварили мясную солянку из оленя. В дополнение напекли тоненьких блинчиков и ели их с икрой.

База отдыха, которую мы про себя прозвали "Рога и копыта" нам понравилась. Два дня мы загорали, ловили рыбу, купались. Василий, так звали нашего гостеприимного хозяина, проникся к нам доверием и рассказал, что невдалеке есть медвежья тропа, по которой очень часто ходит медведь. Откровение "лесного человека" нас заинтриговало, ход наших мыслей совпал, и мы решили рано утром встать на номера.

Устье ручья мои друзья перекрыли с левой и с правой стороны, выше по течению, на подъеме встал я. Расстановку мы произвели затемно. Тайга ещё спала, и только далёкий голос филина иногда гулко звучал в тишине.

Где-то спустя полчаса забрезжил рассвет. Солнце побежало по верхушкам деревьев. Лес стал просыпаться и с его пробуждением в наши души и сердца стали вкрадываться напряжение и страх. Невидимый хозяин тайги начал смеяться и играть нашими чувствами. Он пахнул лёгким ветерком, и осенний лист с деревьев полетел на землю. Но он не просто кружился и падал. Соприкасаясь со своими сухими собратьями, он издавал звуки идущего человека. Так как мы точно знали, что людей здесь нет, то ежесекундно вздрагивали, боясь, нос к носу, столкнуться с медведем. Хотя понимали, что эти шуршания совсем не похожи на шаги медведя. Однако у страха не только глаза велики.

Так продолжалось минут сорок. Тайга оживала на глазах: Защебетали птицы. Застрекотали стрекозы. Быстрый ручей, переливаясь яркими красками, весело журчал вдоль медвежьей тропы. За ней метровый папоротник вмести с вековыми соснами, создавал непролазную чащу. Лесной пейзаж завораживал таинственностью и первозданностью. У меня появились сомнения: Может быть, медведь почуял нас и пошёл не по тропе, а по папоротнику. Я прижался к дереву, прикрыл глаза и стал вслушиваться в звуки таёжного леса. Надеясь, что он откроет одну из своих бесчисленных тайн. Но всё безрезультатно. Зверя поблизости не было.

С Василием мы договорились. Как только он заметит, что зверь прошёл от ручья вверх, то даст сигнал, и мы закончим охоту. Прижавшись к дереву, я еще раз положил левую руку на сучок, прижал приклад к плечу и через прицельную планку стал смотреть на папоротник.

И вот... это дело случая очевидно, или любопытство зверя сыграло с ним злую шутку. Над папоротником появилась медвежья голова. Так как я был весь собран и готов к стрельбе, то среагировал мгновенно. Выстрел произвел сразу и точно в цель. Пуля тут же разнесла затылок медведя.

Я осторожно приблизился к зверю. Крикнул. Мой крик подхватил Василий. И все участники, покинув свои номера, стали двигаться к охотничьему трофею. Когда все собрались, я подошёл ближе к зверю. Но контрольный выстрел производить было поздно. Медведица была мертва.

Работы хватило всем. Первым делом нужно было освежевать тушу. Василий с Николаем стали снимать шкуру. Остальные таскать мясо на стан. Разделили медведя вначале на четыре части. Затем каждую часть разрубили ещё на несколько частей. Таким образом, чтобы было легко и удобно нести.

Изготовили толстые двухметровые жерди с одним остро заточенным концом. Нанизывали куски мяса на жердь и тащили на стан. После того, как основная работа по свежеванию закончилась, Василий продолжил начисто обдирать тушу, а мы вчетвером продолжили таскать мясо в лагерь.

Ужин решили сделать царским. Мясо оленя. Мясо медведя. У Василия в запасниках нашлась мясорубка. Пропустили оленину и медвежатину через мясорубку один к одному. Плюс наши специи, создали неописуемый аромат этому мясу. Раскатали тесто. Из костей сделали хороший густой бульон. Из фарша пельмешки. Приготовили пару сотен пельменей. Забегая вперед, скажу, так пельмени мы делали раза три и съедали всё без остатка. На десерт был отвар шиповника, ремпофуга и блины с икрой. Нашему столу мог бы позавидовать любой ресторан.

Но как не хорошо в гостях, а дома лучше. Нам надо было собираться в дорогу. Опять загрузили байдары, кое-какие консервы оставили Василию. С собой взяли только отварное мясо. Потому что по нашим расчётам у нас уже через неделю должна была состояться встреча. Две недели с хвостиком пробежали незаметно. Хорошенько отоспавшись, ранним утром мы начали обратный путь.

Впечатлений было много. Но самыми незабываемыми оставались речные завалы. Лодку начинало затягивать под брёвна, как песчинку в трубу. Нужно было точно рассчитать силы, усиленно работая веслами миновать водоворот и пройти на байдаре по открытой протоке. Перед крупными завалами стоял оглушающий рёв. Создавалось такое впечатление, что лодка попадала под водопад. Не всегда выручал и совет командира вертолёта - постоянно держаться правой стороны реки. Как правило, завалы нам перегораживали дорогу то справа, то слева.

И вот на одном из поворотов Анюя перед большим завалом, папа с Николаем прошли первыми. Прошли по отводному пути и миновали основное русло реки. Мы же с Валентином шли точно за ними. Но когда выскочили из-за поворота, путь нам преградили несколько брёвен. Нужно было быстро принять единственно правильное решение. Но, к сожалению, в тот момент его у нас не было. Сильный поток начал нас затягивать в завал. В самый критический момент необходимо было налечь на вёсла. Однако это у нас с Валентином не получилось. На всякий экстренный случай, на каждой байдаре был двадцати пяти метровый конец с кошкой на конце. Но в самый ответственный момент, оказалось, что из-за нашей халатности спасительный тройник спутан в спиннингах и грузе, который был свален посередине байдары. Валентин с испугу, не обратил на это внимание и бросил кошку на берег. Она подцепила с собой наши пожитки, и течение моментально перевернуло байдарку. Больше я ничего не видел, кроме темных кругов перед глазами. К тому же не мог понять: почему небо стало темным? Затем, наконец, определил, что нахожусь в воде верх ногами. Вылезти я никак не мог. Байдарка была забита грузом. Наступила лёгкая паника: у меня стал заканчиваться воздух. Последними усилиями я освободился от цепкого груза, вынырнул и схватился за перевернутую лодку. Её стремительно несло в завал. Медлить было нельзя. Что есть силы я начал работать руками и ногами. С грехом пополам выбрался на берег. Меня тут же начало рвать, потому что я сполна нахлебался анюйской воды. Подняв голову, я увидел Валентина, который с трудом выбирался на берег, и его тоже рвало.

Немного отдышавшись, мы начали собирать свои вещи. Упакованные в целлофановые мешки, были спасены. Другие вместе с байдарой отправились в завал. Байдару порвало. Трубы все погнуло. Шкуру медведя я вытащил на берег, голова ушла на дно. Картина была плачевной.

Продолжить дальнейший путь мы не могли. На одной байдаре нам всем не уместиться. Нужна была помощь. Было решено, что мы с Валентином остаемся на берегу, а папа вместе с Николаем отправится вниз до первой оказии.

Оставшись вдвоем, мы занялись собиранием сухих дров и разведением костра. Затем начали подсчитывать наши потери. В общей сложности урон был большим: Утонул карабин, утонула фототехника. Спиннинги, которые были в футляре, сохранились, раскрытые для рыбалки пошли на дно. Мы собрали кое-какие мешки. И уяснили для себя самый печальный в этой ситуации факт: мы остались без крова над головой, и в запасе у каждого была всего одна сухая рубаха.

Начал накрапывать дождь. В ночь небо стало затягивать тучами. Засверкала молния. На тайгу надвигалась гроза. Походный костёрок перед приближающейся бурей, был небольшим утешением и инструментом к действию. Решили не медлить и разжечь завал. Поначалу это сделать, никак не удавалось. Брёвна не загорались. Но всё же, после нескольких попыток, наше упорство было вознаграждено, и огромное пламя поднялось над Анюем.

К этому времени начался сильный дождь. Мы оказались вроде прокладки между двух стихий. С одной стороны нас заливало водой, с другой, обжигало огнём. Температура воздуха у костра была высокой, её едва можно было терпеть. Однако своё спасение мы видели только возле пылающих брёвен. На границе возможной близости с огнём, от нашей одежды шёл пар. Ощущения контраста не создавали комфорта. Но выбора у нас не было, нам приходилось крутиться, подставляя теплу то спину, то грудь.

Пока мы сушились и отогревались, вдалеке послышался приближающийся звук мотора. Папа с Николаем на большой лодке с мотором, прибыли к нам на выручку.

В ночь под проливным дождём плыть по извилистой реке опасно. Нужно было дождаться рассвета. Под утро дождь закончился. Мы собрали свой жалкий скарб и вместе с рыбаком отправились на моторе в его лагерь. Он находился невдалеке от места нашего крушения. На берегу кое-что выгрузили из байдарки. Привели себя в порядок. После чего наш спаситель проявил участие. Сказал, что он сейчас быстро проскочит до деревни и привезёт хорошую закуску. По его мнению, выбраться из завала живым и невредимым большая удача. Это как ещё один день рождения, который необходимо отпраздновать. Мы с Валентином решили составить ему компанию и доехать до указанного места. Мотор взревел, и мы выехали на стрежень. Но совсем неожиданно, на середине реки мотор заглох. Нас вновь понесло на очередной завал. Всё происходило очень быстро. Пока моторист возился с мотором, лодку несколько раз развернуло и стало прибивать к свисающим брёвнам. Рыбака прижало сучком к лодке. Над моей головой показался сук, я за него зацепился. Ниже меня за бревно зацепился Валентин. Он наполовину оказался в воде, и ради своего спасения схватился за мою ногу. Сук двоих не выдерживал и трещал. Появилась жизненно важная дилемма. Либо стоять неподвижно, но тогда Валентину в воде приходилось мерзнуть. Либо попробовать подтянуться на бревне... и наверняка оказаться обоим в анюйском водовороте, из которого выбраться живым, мало шансов. Мы оба понимали это и, стиснув зубы, замерли в позе акробатов.

На берегу появился мужик на лошади. Мы попытались криком привлечь его внимание. Но сук вновь затрещал, и мы вынуждены были замереть и притаиться. Мужик покрутился и уехал. Через некоторое время появился вновь, с ним с еще один рыбак. Рыбак держал в руках клубок капроновых ниток. На берегу, он привязал к ней груз и кинул конец нам на корягу. Мы поняли его манёвр. Привязали брошенный конец за неподвижное бревно и, цепляясь за нитку, чтобы не снесло течением, стали перебираться на берег.

Первым пошел в воду Валентин, держась за нитку, он осторожно ступал по анюйскому дну, но из-за сильного течения часто падал и захлебывался. С большим трудом ему удалось выбраться на другую сторону реки. Затем настала моя очередь. Также наглотавшись сверх меры холодной воды и, вымокнув до нитки, я кое-как добрался до берега.

Мы стали бегать по траве, согреваясь, кто как мог. К этому времени, лодка вместе с Умновым, Николаем и рыбаком пришла на помощь. Друзья переправили нас на нашу сторону в рыбацкий лагерь. От наших непредвиденных злоключений нам стало смешно и радостно. Мы мокнем и сушимся. Мокнем и сушимся. И других проблем нет на Земле.

Но настало время подумать о дальнейшем путешествии. Сплав по реке на байдарках закончился. Нас уже ждали в поселке Арсеньева. По рассказам рыбаков до него было совсем недалеко и можно было на одной байдаре быстро до посёлка добраться. А можно было попросить местных рыбаков нас туда доставить.

Подсохнув и согревшись, мы собрались все возле костра. Каждый делился своими соображениями. Постепенно стала вырисовываться удручающая картина наших приключений. Половина вещей утонула. Наше единственное плав. средство было потрёпано каменистым руслом и шиверами. Да и продвигаться по Анюю на одной байдаре без страховки очень опасно. Говорят: умный учиться на своих ошибках, мудрый на чужих. После досадных неудач на мудрость претендовать трудно. Но всё же, мы себя считали достойными мужами. Поэтому единогласно согласились с мнением папы. Все проблемы решить на месте.

Утром пришли рыбаки, перед тем как преступить к вопросу нашей транспортировки, мы пригласили их на завтрак. Хотелось поближе с ними познакомиться. Услышать рассказы о жизни дальневосточных рыбаков. Рассказать о своих впечатлениях. И тут я вспомнил о медвежьем черепе, который утонул. Один из рыбаков предложил съездить за ним. Пока мы завтракали, он быстро обернулся. Передал нам череп, и поспешил к своей моторке. Хотел ещё между делом съездить по своим делам. Он выехал на середину реки и стал разворачиваться. Но неожиданно, на наших глазах лодка зацепилась за корягу и перевернулась. На берегу с неостывшими моторами стояли ещё две лодки. Мотористы быстро их завели, подъехали, зацепили перевернувшуюся лодку и причалили её к берегу. Стали приводить судно в порядок.

Побывавший в анюйской воде рыбак присел к столу. Ему налили чарку водки до краев, он выпил и от удовольствия крякнул. В тот момент мы не поняли: рассмеялся он или заплакал. Произошло раздвоение чувств. И было от чего. Через смех, он поведал, что вот уже семь лет бороздит Амур и Анюй без единого происшествия, а тут за одни сутки перевернулся дважды. И ещё он признался: по его мнению, причина всех злоключений в медвежьем черепе, который он взял неподалеку на кладбище.

На его откровение мы ничего не ответили, потому что точно знали, что в данном случае дело не в нём, а в нас. Не простила тайга наш каверзный поступок, и беспощадно мстила за свою любопытную медведицу.

Наше путешествие завершилось. В памяти на долгие годы осталась медвежья тропа и Василий - наш друг по рогам и копытам.

Аэропорт

Камчатка - как интересная книга. Каждый раз в ней находишь для себя что-то новое. Да и сами люди - камчадалы будто заражены необъяснимой любовью к своему суровому краю. Всю жизнь они вынашивают мечту: уехать на "большую" землю. С радостью покуют чемоданы. Но проходит месяц другой, и Камчатка со щемящей болью в груди зовёт их обратно. И тогда все районы, вся таинственная земля становится для них ещё роднее.

Будучи в Петропавловске - Камчатске по служебным делам я совсем для себя неожиданно завёл знакомство с камчадалами в аэропорту Елезово. Нам пришлось коротать время до вылета. Рейс до Москвы задерживался, и от ребят поступило предложение: Посмотреть Камчатку, побывать в более отдалённых районах. Если будет возможность посмотреть на Командорские острова, а при удачном стечении обстоятельств, связанных, прежде всего, с погодой, побывать на них.

Кроме нас сидящих в Петропавловске - Камчатском, в ожидании рейса на "большую землю", в зале был еще человек, которому нужно было вернуться в Усть - Камчатск по долгу службы. Звали его Паша. Мы добавили Камчатский. Так в дальнейшем, в разговоре и обращались к нему - Паша Камчатский.

Погода как быстро портилась, так и быстро налаживалась. Ориентируясь на её колебания, мы стали выбирать удобный для нас рейс местных авиалиний, и, в конце концов, очутились в Усть-Камчатске. Путешествие наше было коротким. Через пару дней нам надо было уже улетать. Немного порыбачили. Из-за сильного ветра на командорские острова не попали. Но отвели душу на реке Камчатка. Наша авантюрная вылазка закончилось только рыбацкой эпопеей. Медведь, который попадался на нашем пути, оказывался или маленьким или медведица была медвежонком. В основном свою коллекцию охотники пополнили фотоснимками. На большее не хватило времени. Пора было расставаться.

Прибыв в аэропорт, если его можно было так назвать. Дом напоминал дачную постройку "на семи ветрах". Но формальность есть формальность. Я зарегистрировался, сдал оружие и сумку в багаж, распрощался с ребятами и стал ждать сигнала на погрузку. В зале ожидания нас было четыре человека. Все терпеливо и безмолвно стояли, думая о предстоящем полёте. Тишину нарушил вбежавший в зал пожарный. Он же выполнял в аэропорту функции службы безопасности. Запинаясь, и часто моргая глазами, мужчина попросил закрыть дверь, а сам взял со стены огнетушитель. Подал мне знак, и я взял в руки багор. Чтобы не создавать панику среди отъезжающих, он мне объяснил, когда мы вышли на улицу, что со стороны моря к зданию подошла медведица с медвежонком. Действия её непредсказуемы. Это реальная опасность для всех окружающих. Было решено: Завести пожарную машину и на ней прогнать с посадочной полосы медведицу и медвежонка.

Медведица вела себя добродушно. Она что-то вынюхивала, находясь, всё время рядом со своим малышом. На наши стуки и крики не реагировала. Они вызвали повышенный интерес у медвежонка. Он поднял морду, и весело побежал к пожарной машине. За ним нехотя побрела и медведица. Мы воспользовались этим и по взлётной полосе поехали в сторону реки. Необходимо было переманить зверей на другое место и дать самолёту возможность взлететь. Получилась курьёзная, и в то же время смешная ситуация. Мы предполагали за счёт силы и мощи машины прогнать медведя, а вместо этого "бежали" с ним наперегонки. В конечном итоге, манёвр дал нужный результат. Нам удалось отогнать медведицу с медвежонком на значительное расстояние от взлётной полосы. А мне с опозданием сесть в самолёт.

Росомаха.

Охота это начало новой жизни, а вернее новый этап или отсчёт твоим мыслям и поступкам. Ты внедряешься в лоно природы, в уникальный неповторимый мир. Намеренно, ради азарта и развлечения убиваешь живое и подспудно думаешь, не является ли такой отдых нарушением Вселенского закона. Это хорошо когда собирается понятливая дружная команда. Когда на охоту смотрят не как на наживу, или очередную пьянку в резиновых сапогах, а на совершенно новое интересное не имеющее плохих последствий мероприятие. Когда заранее выбран район поездки, оговорён тип зверя. Когда каждый член команды несёт ответственность перед своими товарищами. Когда все спорные вопросы решены сидя дома на диване, а не в полевых условиях. Но, к сожалению, иногда вопреки намеченным планам происходит корректировка действий. Это когда ты едешь на охоту на одного зверя, а невольно становишься участником охоты на другого. Вот такой эпизод произошёл и со мной в Усть - Больширецком районе.

Ранняя осень на Камчатке ещё позволяла наслаждаться теплым дыханием природы. Нежное солнце, поднимаясь по небосводу, белым светом озаряло тайгу. И вновь, как прежде, от избытка чувств захватывало дух.

Прибыв на место, разбив стан, разгрузив ГТСку, мы стали капитально обосновываться. Старая земляночка, оставшаяся от охотников занимающихся зимним промыслом, за лето без хозяев обветшала и запылилась. Мы вдохнули в неё жизнь. Нам приехавшим с большой земли на Камчатку было всё очень интересно, а икра казалась особенно вкусной.

В пять минут сделали уху - по ручью шёл осенний кижуч.

Вечером немного порыбачили. А уже на следующий день решили заняться охотой.

Утром, рано встали и пошли вдоль ручья, из расчёта, что найдём следы медведя. Так оно и вышло, два маленьких и два больших следа отпечатались вдоль ручья. Мы начали тропить. Сердце часто забилось, и охотничий азарт закружил голову. Но вскоре следы потерялись в реке. Мы решили больше не преследовать зверя, довольствоваться рыбой и ягодой - брусникой, которые для нас были доступны. Немного передохнув, вышли в тундру, посмотрели в бинокль, и увидели медведей. Создавалось впечатление, что не мы преследуем зверя, а медведи загоняют нас на охоте. Пока занимались дислокацией, пока решали, кто и в кого будет стрелять медведи ушли. Но мы не очень-то расстроились. Так бывает, что день, как - будто не благоволил к нам, и мы это чувствовали. По дороге набрали грибов. Они были похожи на наши подберезовики, только имели большой водяной вес. Для того чтобы их приготовить каждый камчедал имел при себе паяльную лампу и присадку. Сковородка с высоким бортом самая удачливое приспособление по приготовлению сухих грибов. Из сухих грибов мы варили супчик, а сушеные жарили и ели их со сметаной. Для этого мы всегда брали сметану в порошке. Перед тем как окончательно уйти с охотничьей тропы и повернуть на стан проверили, какой запас продуктов мы добыли. Икра красная была, брусника и немного жимолости, немного клюквы, чтобы подкислить морс, который нам всем нравился. В таком весёлом настроении мы подходили к стану, а его не узнаем. Хорошее настроение - сдуло ветром. Солнце уже уходило за сопки, а мы старательно подсчитывали убытки. Вначале было недоумение, но затем всё встало на свои места. За лень судьба наказала нас. В тайге или тундре недоделанный стан причина многих бед. Добротно сделав и плотно закрыв двери, мы совсем забыли про трухлявый потолок. Честно говоря, мы и не обратили на него внимание.

На полу, засыпанном мукой, четко вырисовывались следы росомахи. Если посмотреть на два следа росомахи и медведя, то следы росомахи выглядят точно следы маленького мишки. На лапах маленькой разбойницы, такие же подушки только миниатюрные. Когда мы закончили ревизию, то выяснили, что в нашем жилище шёл погром.

На утро, еще раз проверив стан, мы засобирались на охоту. Но, то ли у нас настроение было плохое, то ли после погрома наши чувства были уязвлены, по дороге к медвежьей тропе, мы приняли решение отомстить росомахе. Недолго раздумывая, развернулись и пошли обратно к нашей землянке. Подходя к стану, собака взяла след. Она побежала вверх по сопке, мы за ней. По лаю поняли, что Спрут, так звали собаку, держит зверя. Когда подошли поближе, поняли что в чащи, кто-то находится, но лайка туда не шла. Когда окружили чащу, росомаха ушла из-под выстрела. Настроение было не боевое, стали искать виновника. Наш гостеприимный хозяин разрешил наш спор: - Что же вы приехали на медведя охотиться, а занимаетесь росомахой.

Но мы не унимались, сделали приманку стали сидеть на номерах в ожидании. Ждать пришлось недолго. Эта хитрая проказница до того обнаглела, поверила в свою безнаказанность, что нам оставалось набраться терпения и ждать. Вскоре оно было вознаграждено. Росомаху мы добыли. И это была именно та росомаха, её выдавали остатки сахара и муки, которые так и остались у нее на шерсти и лапах.

Эта охота не принесла никакой радости, скорее напоминала наказание за провинность.

К вечеру на ГТСке на ночевку приехали друзья, с которыми я встречался более трёх лет тому назад. Всякие воспоминания хорошие или плохие в любом случае, они душу греют. И самое интересное, ребята с собой принесли пол рыси. Они взяли её отошли от стана и начали что-то готовить. Мы думали, они шутят. Но когда они принесли отбивные, такого нежного мяса я еще не пробовал. Я тогда пошутил: давайте уже и росомаху приготовим. Настроение сразу поднялось, охотники были сыты и довольны. Закончив трапезничать, решили ложиться спать, чтобы утром пойти еще раз на медведя.

Уха с медведем.

Часто говорят, когда три мужика собираются выпить, легко разливается. Но когда третьим выступает медведь, этот процесс усложняется.

Был такой случай, который поставил меня в тяжелое положение при разливе водки всё там же на Камчатке. День выдался исключительный: Ясный, безветренный, по-осеннему теплый. Стан мы с друзьями - коллегами организовали на берегу речки возле зарослей кедрача. Место было подобрано рядом с косой, которая разделяла воду моря и реки - на соленую и пресную. Это чудо природы невольно возбуждало желание, придумать эдакое, чтобы она уж одновременно делила для нас и рыбу - на крупную и мелкую. Но ведь согласитесь, когда наши мысли и желания опережают реальность, природа словно смеётся над нами. Так и нам ни крупную ни мелкую рыбу поймать не удавалось. Все наши забросы были без результатов. В конце концов, пришлось обратиться за помощью к камчадалам. Они нам четко объяснили: - Семги нет, и не будет. А вот осеннего кижича и гольца можно будет поймать.

Снарядили спиннингами двух рыболовов и отправили чуть повыше по речке. Остальные разделились: одни пошли собирать в ямах жимолость, другие - на теплых местах брусничку и грибы. Грибы на Камчатке скорее напоминали огромные куски поролона, наполненные водой.

Наши труды не пропали даром. К обеду у нас были жареные грибы, грибной супчик, компот из ягоды и отварной кижич. Накормив рыбаков хорошим обедом, мы приступили ко второму разделу - "шарить" биноклем по тундре, чтобы зацепиться взглядом где - ни будь за медведя. Чтобы рыба на жаре не пропала, отварили пару кижичей и положили её на дощечку для остывания. Камчадалы научили нас на рыбу выдавливать сок жимолости, получался деликатес, который не под силу изготовить всем ресторанам Москвы.

После безрезультатного визуального поиска и сытного, вкусного обеда решили двигаться вверх по реке в поисках медведя. Так как команда у нас собралась непослушная, неопытная увеличивалась опасность встретиться с медведем лицом к лицу. Заранее обговорили не удаляться от стана больше чем на полкилометра. Но не успели мы сделать десяток шагов, как наш сторож ушёл по косе вниз. Мы не стали его ждать, ушли верховье. А организованный трудами походный лагерь остался пустой. Никто из команды и мысли не допускал, что в наше отсутствие в дикой тундре нас могут посетить гости. Заворожённые чарами природы, мы - дилетанты охотники стали удаляться от стана в тайгу. Сколько время прошло, никто не считал. Из налетевшего облака стал моросить дождь. Он провёл на Земле дезинфекцию, погасил полностью на стане костер и остудил рыбье мясо, освежил воду реки и наполнил воздух озоном.

Не найдя медведя, и промокнув до нитки, решили возвратиться в лагерь. Но какого же, было наше удивление, когда мы обнаружили медвежьи следы, ведущие вдоль берега прямо к нашему стану. Проявляя максимум осторожности, стали медленно продвигаться к месту нашей дислокации. И вот, наконец, мелкими ползками мы добрались до пригорка, откуда открылась перед нами интересная картина. В облюбованном и благоустроенном нами месте хозяйничали медведи. Один спокойно ел остывшую рыбу, а другой допивал из котелка наш компот. Третьим - присоединившимся, оказался наш недисциплинированный охотник, который посвистывая, поднимался от берега речки, не предполагая, что на стане хозяйничают медведи. Предупредить мы его не успели. Но сторож наш - парень отчаянный, имел в своем арсенале словесный запас из дюжины матерных слов, от которых и медведи засмущались. Мы с восторгом и изумлением следили за действом: Один медведь, увидев разъярённого человека, стал топтаться на месте, другой зацепил треногу с котелком, а между ними, обсыпая их горячительными словами, наш рубаха парень - сторож. Сверху нам казалось, что два медведя, а в середине сторож сидят и трапезничают: Распивают бутылку на троих. Так мы их и сфотографировали. После этого медлить не стали, сделали выстрел вверх и тем самым заставили зверя покинуть наше пристанище.

Пришлось нам горе охотникам вновь разводить костер, мыть посуду и закусывать начатую бутылку водки уже не рыбой, а краковской колбасой. Так мы отметили с медведями еще один день на речке.

Когда медведи скрылись в тайге за ними убежал в шаломаник и наш сторож с початой бутылкой водки. Только мы его и видели.

Осторожно дети

Поехали мы как-то осенью на Камчатку.

В сентябре там земной рай. Спеет ягода. Во влажных оврагах уже налилась соком клюква. На сухих местах краснеет брусника. Солнце нежно ласкает своим ослепительно ярким светом. На небе ни облачка. Живой мир наслаждается свежим дыханием тайги. Медведь и тот ходит по ягоду- любимую шукшу. Мы тоже решили последовать его примеру и на лоне природы полакомиться дарами тайги. Для такого занятия, чтобы было нескучно, мы попросили егеря пройтись с нами по заповедным местам, которые он сам знает хорошо. Он с удовольствием согласился быть нашим сопровождающим. Слово за слово, за разговором, взбирались мы по склону таежной горы вверх, и, наконец, вышли на поляну заросшую кедрачом.

Осенью кедрач виден и доступен путнику. Делая петли в зарослях, можно найти тропку, либо непролазную чащу обойти. Зимой, когда он скрыт под коркой снега и льда, бывает, так что проваливаешься и попадаешь в своеобразный капкан, откуда выбраться без чьей либо помощи очень трудно.

А здесь лужайка открыла нам сказочный пейзаж, к которому хотелось немедля прильнуть и почувствовать себя героем древних преданий. Однако прежде чем войти в его лоно, мы окружали лужайку и с разных сторон сделали вверх по одному выстрелу. Ведь заросли малины, рябины манили не только нас, но и медведя.

Не прошло и минуты, как в одном месте во весь рост вырос медведь. Вся наша компания встревожилась появлением нежданного трофея. Так как я был ближе всех к медведю, по договорённости первый выстрел оставался за мной. Но я не стрелял. Какое-то предчувствие, да ещё шевеление у ног медведя, заставило меня сдержать выстрел. Глядя на то, как зверь топчется на одном месте, я в напряжении застыл. И чего ждал, сам не знаю.

От меня до медведя было где-то метров тридцать. Я невольно искал взглядом причину своего беспокойства. И тут все сомнения исчезли, рядом у ног медведицы копошился крупный медвежонок. О стрельбе не могло быть, и речи. Отстреливаться, и пугать медведицу мне тоже не хотелось. Пока я раздумывал, как быть дальше, на центр поляны, не то в прыжке, не то, от полученной от мамки затрещины, выкатился медвежонок.

До сих пор помню этот сверлящий взгляд медведицы. Смотрела она на меня, и в её взгляде не было агрессии. Однако, ничего приятного он тоже не сулил. Медвежонок держался вполне независимо. Мне даже почудилось, что он ворчал.

В это короткое время, я вспомнил всякие байки, о том, что медведица с медвежонком обычно нападает на охотника. Что приходиться выходить из трудного положения, только при помощи выстрела. И вот теперь это должно было произойти со мной.

Я стоял, как в тире ждал команды огонь. Что не скажешь про медвежонка. Правильно говорят: малыши у всех зверей чем-то одинаковы. Ну и родители естественно в обиду их никогда не дадут. Все было бы намного проще, если бы любопытный медвежонок не пошёл в мою сторону. И тут я воочию представил нападение разъярённого зверя и последствия мирного урегулирования. Когда меня после охоты спрашивали, что я в тот момент ощущал, я ответить толком не мог. Чувства были противоречивы. Но честно признаюсь отчего - то всё время боялся за судьбу медвежонка, так как реальнее всех выпадал самый худший вариант, когда медведица кинется защищать своё чадо. И в тот момент для меня этот вопрос был самым тяжёлым.

У меня в кармане куртки оказались галеты, когда до медвежонка оставалось три метра, я бросил их малышу в ноги. К моему удивлению он начал жевать. Одним глазом я следил за медведицей. Что же она будет делать? Для себя я уже наметил путь отхода в кусты к ребятам. Точно знал, они меня прикроют. Медведица, вдыхая непривычные запахи, тоже поглядывала на меня. Эти "гляделки" для меня были своеобразным испытанием. Медведица потихоньку двигалась ко мне, медвежонок доедал галеты. Что-то надо было делать? Всё что у меня было в кармане в тот момент - поломанные остатки галет, долгоиграющие конфеты. Я всё это выгреб и бросил между медведицей и медвежонком. Пока они разбирались между собой, у меня хватило мастерства в беге, и я очутился в объятиях ребят. Меня спросили: - Может быть, бельё сменишь?..

Но всё кончилось благополучно.

Медведица, подталкивая медвежонка и поглядывая в мою сторону, скрылась в кедраче.

***

Кабаньи тропы.

Шомпол.

Друзья попросили сделать перерыв в рассказах о медведях. Говорят: - Медведям надоело слушать про себя. Расскажи про какого-нибудь другого зверя.

И мой настрой рассказчика изменился...

Звери бывают разные. Точно также как и оружие. Поэтому в следующих рассказах я хочу отдать должное уважение оружию. Особенно заострить на этом внимание молодого охотника, а ещё более охотника беспечного, которому, отправляясь на охоту, всё до лампочки. А ведь невнимание или не должный уход за оружием, неправильный выбор места стрельбы зачастую приводит к несчастным случаям. Вот и у меня получился подобный казус только благодаря собственной халатности.

Как-то летом меня пригласили друзья на охоту в Таджикистане.

С первыми лучами яркого южного солнца мы выехали за город. Быстро свернули с шоссе на грунтовую дорогу, и затем, наслаждаясь красотами природы, медленно поехали к месту назначения. Вскоре дорога стала петлять между гор. Их склоны были покрыты зарослями фисташки, в низинах грецким орехом, яблоневыми и грушевыми деревьями. Местами по дороге попадались норы дикобраза. Раздавались голоса кеклика - горной куропатки. Чуть выше на склоне просматривался теке - горный козел.

Приехав на место, мы разбили лагерь, набрали немного грецкого ореха и фисташки. Местные товарищи нас не торопили, ждали нашего решения. Они как гостеприимные хозяева предоставляли нам право: начала охота и выбора трофея. Решили охотиться на кабана. Ребята взяли на себя роль загонщиков, ушли в щель в горе. Мы вместе с сопровождающим нашли узкий проход на кабанью тропу. Расставили нас по номерам. Оружие я долго и кропотливо не выбирал. Взял первый попавшийся предложенный мне кавалерийский карабин (8 мм). После чего начал искать место хорошей засидки. Поставили меня, как мне казалось удачно, так что я видел и верх, и низ тропы. Вниз до тропы было метров пятьсот. Вверх уходила отвесная скала, до её вершины тоже было пятьсот метров. Практически ни вверх, ни вниз пройти было уже невозможно. Если на тропе появился бы кабан, кто-то из нас должен был уступить дорогу. Для меня выбора не было кроме как застрелить зверя. В душе в тот момент была полная уверенность в успешном исходе предприятия. На охоте я не первый год, да и потом перед коллегами было неудобно - сочтут трусом. Стоя у скалы, мою голову посещали разные мысли о предстоящем трофее.

Горный кабан отличается от нашего равнинного кабана. К концу августа, началу сентября в горах уже созревает грецкий орех, фисташка, наливаются соком груши и яблоки. При таком разнообразии пропитания кабан, набирает неимоверную силу, становиться поджар и вынослив, в своем беге не уступает антилопе, и соответственно его мясо приобретает изумительные вкусовые качества. Для придания ему аромата во время его приготовления в котел бросают небольшой кусочек сала дикобраза...

Шло время. Я стал рассматривать более внимательно тропинку. И увидел, где то внизу, от себя в метрах тридцати кусок скалы, перегораживающий тропу пополам. Глядя на неё, в моей голове неожиданно мелькнула мысль: что это стена плача - кабана... либо моего. Её высокий отвес не давал никаких шансов кому-то из нас остаться в живых. И всё же не знаю почему, немного подумав, я спустился к ней поближе.

С неприятным предчувствием стал стоять и как филин крутить головой. Времени для размышлений у меня было достаточно, так что от печальных мыслей нервы мои стали накалены. Вдруг мне показалось, что где-то посыпались камушки. Я сконцентрировал внимание и через некоторое время увидел кабана, который сверху по тропинке шел на меня.

Назад мне бежать уже было некуда, оставалось только уложить кабана, не подпуская близко к себе. Время измерялось секундами. Я приложился к ружью и выстрелил. Как мне показалось, пуля вошла по месту. Но к моему удивлению кабан продолжал бежать, хотя грудь его была в крови. Бежал он не шибко быстро, но с каждым мгновением всё ближе приближался ко мне. И я понял, отступать он не собирается.

Я шагнул в сторону, и стал перезаряжать карабин. Однако выбрасыватель никак не мог зацепить гильзу, а время для встречи со зверем резко сокращалось. Дутьё гильзы так было плотно зажато в карабине, что старый ружейный механизм оказался не годным. В нормальных условиях этот вопрос решался в несколько секунд, прогнав по стволу шомполом можно спокойно выбить гильзу. Но ещё на базе кто-то из встречающих шомпол вывинтил и оставил для сохранности, боясь потерять на охоте.

Как всё шло дальше известно только Богу. Я видел, что пуля попала точно по месту. А кабан движется, как и двигался. Напряжение моё было на пределе. Впереди кабан, сзади меня кусок скалы. Мне оставалось как-то взлететь, чтобы пропустить кабана. Оно так и получилось. Неизвестно какая сила позволила взобраться мне по этой скале вверх на три- четыре метра. Кабан прошёл по тому месту, где только что я стоял.

Чтобы со мной было, если бы я не отошел с тропы? Услышав мой выстрел, охотники внизу перехватили кабана. Еще раз стрельнули в него. Но это был уже последний выстрел.

Спустившись вниз, я разобрался, в чем была моя ошибка. Как оказалось, двигаясь по тропе, кабан по ходу движения мотал головой и что-то жевал. Таким образом, нижняя челюсть закрывала частично грудь. Пуля попала в челюсть, рикошетом ушла в сторону, поэтому смертельным выстрел не получился...

А шомпол, которым можно было выбить гильзу, спокойно лежал на столе, ожидая следующую охоту.

Мороз и смазка.

Во время приготовления и охотничьих сборов на кабана, я, как правило, предупреждаю друзей, о возможных ошибках, которые могут омрачить отдых. И когда слышу возражения, поясняю, что из десяти встреч со зверем достаточно одной ошибки, чтобы испортить не только охоту, но и дальнейшую жизнь.

И как пример рассказываю: Решили мы провести маленькую охоту в Казахстане в декабре месяце. Охота предстояла интересная. Так что особо уговаривать нас не пришлось. Она предвещала отдых на природе. Ветра не было. В середине камышовых зарослей была протоптана кабанья тропа, на которой нам предстояло стоять. В 9-10 часов вечера из камышей доносилось свиное повизгивание. Ясное звездное небо и полная Луна освещали бескрайнее снежное пространство. Так что всё шло хорошо, лишь в одном ощущалось неудобство. Это морозная ночь. Температура была ниже двадцати градусов.

В ходе приготовлений, решено было три четыре тропы перекрыть, поставив приезжих гостей на номера, а местные старожилы должны были сделать прогон кабанов по нахоженным тропам.

Когда я встал на номер, естественно приготовился: всё проверил - карабин был заряжен. Стоя на тропе, отчетливо увидел черные тени, которые крутились на поляне среди камышей. По времени загонщики должны были начать гон. Я весь напрягся, потому что понимал с этой поляны кабаны пойдут на меня. Пойдут именно по этой тропе, по которой ходили уже не один раз. Охотничий азарт должен был меня взбодрить, но, тем не менее, я замерз, вместе со мной задрог и карабин. Холод не давал спокойно стоять, хотелось побегать. И вдруг издали я услышал крик загонщика. Сосредоточившись, стал ждать появление кабанов. Трудно было определить, но мне показалось, впереди шёл крупный кабан, за ним поменьше. Позже выяснилось, первой шла кабаниха. Я делаю по ней прицельный выстрел, но вместо выстрела слышу слабый щелчок. Времени для раздумий не было. Стоять на пути разъяренного семейства я посчитал не разумным. Выбора не было. Пришлось кабанам уступить дорогу.

Я прыгнул в заросли камыша в сторону от тропы. Пока перезаряжал карабин, стадо пробежало мимо, обдавая меня кабаньим ароматом. Тем не менее, я нашел в себе силы, вновь подготовиться к выстрелу, но вместо выстрела вновь послышался всё тот же предательский щелчок.

Кабаны ушли, я остался стоять один с карабином. Выстрелов больше не было - в мою сторону друзья стрелять не решились. И охота была закончена. В досаде мы снялись с номеров.

На стане нашли причину осечек. Оказывается, карабин был залит маслом, которое перед охотой забыли удалить. Смазка на морозе застыла, в результате затвор от её обилия не сработал...

С тех пор я даже летом, протираю карабин от масла.

Одноногий Есенин.

Глубокой осенью, приехал я как-то к одному хозяину пассики у нас в Поволжье. Все в деревне его звали Есениным, так как он был мужик жилистый, среднего роста и с копной соломенных волос. Налил он мне пол литровую банку меда. Сам себе отлил в блюдечко совсем немного. Тогда я на него посмотрел с ухмылкой и говорю: - Налей и себе столько же сколько мне. Что ты жмешься?

Он с хитринкой в глазах посмотрел на меня, вроде испытывая мое состояние. Я уже выпил где-то чуть больше половины стакана и больше не мог: Першило в горле и отдавало горечью, как будто его специально сделали терпким.

Так я получил поучительный урок. Настоящего мёда никогда много не съешь. Только хороший и настоящий мед горчит и перчит. И дает новичку употреблять себя в меру.

Мы сели за стол. Он излучал массу ароматных аппетитных запахов. Ничего прекрасней русской кухни на природе нет. Когда из погреба достают квашенную капусту, с погреба кусочек сала, соленый бочковой огурчик и помидоры, а из печки печеной картошечки в мундире.. Всё это дело раскладывают на столе, то хочется выпить и закусить.

Гостеприимный хозяин пообещал нам завтра интересную охоту и хорошего кабана на подсолнухах. На улице уже было темно, но спать было рано. После сытного ужина времени, не тратя, мы сели в машину и проехали круга два вокруг предполагаемого поля. Провели разведку и приняли решение на следующий день начать охоту.

Стояли тихие, солнечные дни бабьего лета. Ранним утром, с первыми лучами восходящего солнца, расставили вокруг поля стрелков, и отрядили в путь загонщиков. Мужики, оторванные от сельскохозяйственных работ, были азартны и старательны. Да и мы наполненные нежным дыханием природы всё вроде бы делали по науке и в соответствии с законодательством, но охота не удалась.

К концу второго дня уставшие мы собрались в доме пчеловода. Сели за стол, стали искать виноватого: кто промазал? Кто пропустил зверя? И почему получился нулевой результат? Все жаждали испробовать мясных деликатесов.

Не вступая с нами в полемику, Есенин сел на трактор и уехал. Я сделал предложение: догнать. Но меня уверили, что хозяин доедет до сельпо возьмет бутылочку, чтобы снять напряжение от бестолковой охоты и скоро вернётся.

За разговорами мы про него забыли. Вспоминали и подробно разбирали кабанью охоту. Как вдруг потянуло жареным мясом. Правильно пословица говорит: Хорошего мужчину всегда можно присоединить к охотничьей команде через желудок. Пока мы размышляли: что? И откуда? Вошел Есенин и поставил на стол большую сковородку, на котором урчало жареное мясо. Мы отказываться от него не стали. С удовольствием под водочку отведали жаркого.

Вскоре приехал председатель колхоза. Оказывается, мы друг друга знали. Но едва поздоровавшись с нами, он стал нападать на Есенина. Претензий у него было много. Он доказывал, что Есенин нарушал правила охоты. Гонял кабанов на тракторе, да ещё по полям с подсолнухом. Но наша теплая компания горой встала за своего благодетеля и доказала, что кабан убиенный погиб в соответствии с законом на номерах в загоне.

После обеда растроганный нашим участием Есенин решил нас немного проводить до сельмага. Правда, попросил немного подождать, хотел поприличней одеться, кто-то из сельчан пригласил его в гости и он хотел выглядеть соответствующим образом.

Мы сидим, ждём, а его всё нет. Он перерыл весь свой дом, искал унты, которые ему подарил один наш охотник, но найти не мог. Причем что странно не хватало правого унта. Посочувствовали мы ему и клятвенно заверили, что теперь будем начинать каждую свою новую охоту, с вопроса: где унт?

В отчаянии он признался, что без нашего ведома действительно гонялся на тракторе за кабаном по полям, потерял унт, но всё же кабана убил, которого мы с удовольствием ели...

Прошло немного времени, дня три, четыре. Переезжая железнодорожный переезд, нас остановила стрелочница и спросила:- У вас среди охотников есть одноногий?

Мы посмотрели на неё и сразу не поняли, что она спрашивает серьезно, поэтому шутливо ответили: - Да есть.

Женщина засомневалась и попросила показать. Мы ответили, что он остался на стане. Тогда женщина попросила его привезти, так как только после этого сможет решить, кому принадлежит этот унт.

На базу быстренько съездили, забрали нашего одноногого, состоялась примерка, после чего унт был торжественно вручен нашему Есенину.

Магазин игрушек.

Как-то по осени заехали мы в деревушку в республике Коми. Деревушка такая неказистая, как и все деревенские постройки в лесных чащах. Выглядело всё это странно. На всю деревню три человека, пьяная старуха и два бича. На что они там жили и какие у них источники существования? Оставим эти вопросы без комментариев. Однако место нам приглянулось. В двух шагах протока, рядом небольшое озерцо, заросшее травой, скорее даже похожее на свежее болото, нас окончательно вдохновили, и мы решили здесь сделать хорошую базу, чтобы охотиться в округе. Ведь использовалась она нами только для ночлега и приготовления пищи.

В первое утро дежурство по кухне выпало мне. Так не хотелось просыпаться с рассветом, вылезать из спального мешка, но надо было вставать готовить чай и еду.

Завтрак прошел быстро. Продукты у нас были негастрономические: живность еще не убили, рыбу не поймали, пока пользовались консервами. Наскоро перекусив, все ушли на охоту. Договоренность была, вернуться на обед к трем часам дня.

Я всегда говорил и придерживался тезиса: голодный охотник, как злой волк четко ведет себя на охоте и на рыбалке. Поэтому немного завидуя, решил бросить пару удочек и узнать, на что в этой протоке клюет. Двух удочек не понадобилось. Ловил только на одну и попадался исключительно хариус. Не скажу, что очень крупный грамм по шестьсот- восемьсот, но улов был отменным. После чего я приступил к своим обязанностям дежурного: Снял с рыбы шкуру, вытащил кости. Филейную часть пересыпал крупной солью и положил под гнёт. Под гнётом она полежала полчаса, после чего я её сполоснул, нарезал кусочками, переложил луком и полил постным маслицем. Добавил вареной картошечки, и из воды вытащил маленькую бутылочку водки. Когда возвратились охотники, оказалось, что кроме меня никто хариуса не поймал и зверя не убил. Пить водочку имел моральное право только я. Но я сделал снисхождение и предложил всем вместе выпить на кровях. С чем все и согласились.

После обеда друзья решили изменить направление охоты. Я же остался стоять на своем месте, как говориться от добра - добра не ищут. Но вопреки утреннему успеху у меня клёва не было. Мне пришлось с этим смириться и готовить к ухе приправу. Зато моим друзьям на сей раз повезло. Когда собрались все на стане, быстро пожарили рыбу, сварили уху. В слаженном коллективе работа спориться. Ребята поделились впечатлениями о хорошей рыбалке и еще раз решили пройти по угодьям попытать счастья - поймать рыбу или добыть дичь на пропитание. Я тоже не стал бездельничать, решил отойти чуть в сторону и посмотреть на счёт ягоды. В нескольких десятках шагов, усыпанная клюквой полянка отливала красным цветом. На пригретых теплых местах росла брусника. Набрав немного ягоды, решил сделать настойку, но тихая и спокойная погода меня убаюкала и к собственному благополучию я заснул. Приснилось мне, как будто я нахожусь в магазине детская игрушка, хожу по этажам знакомлюсь с экспонатами, обращаюсь к продавцу, а за прилавком стоит кабан. В испуге я открыл глаза и не понял явь то или сон. На нашем стане стоял секач. Не могу сказать что крупный. Но клыки у него выглядывали. Я замер и стал думать: чем же все это кончиться? Как мне достать оружие? Оно находилось в этот момент в палатке. Возможности сообщить ребятам не было. И вот я тихо стал ждать. Кабанчик оказался добродушным. От напряжения у меня стали отекать ноги, а он ходил по стану принюхивался, шевелил ушами. В тот момент я пожалел, что отварную рыбу выложил на поднос и присыпал солью. Рыбу кабан тут же съел. Поднос затоптал в грязи. Долго продолжаться это не могло, я начал терять терпение. Моё отчаяние, по всей видимости, передалось животному, повернувшись на нашей лужайке, кабан медленно стал уходить. Я быстро и бесшумно добрался до палатки. Взял в руки ружьё МЦ и стал обходить то место, куда ушел кабан. И вот почему-то вдруг я услышал шорох сзади себя. Оглянувшись, увидел секача смотревшего на меня. Почему он там оказался я понять не мог. Говорят, что при окладах и загонах кабан уходит в "пятку". Я решил чуть сдвинуться в сторону, чтобы убрать ребят из сектора обстрела. Но кабан воспользовался моим замешательством и при моем попустительстве, как внезапно появился, так и быстро исчез.

После того как пришли ребята пришлось рассказать про кабана. Они спросили: почему не стрелял? Я им всё объяснил, и сказал, что теперь кабан от нас никуда не денется.

Хороший ужин, веселая компания, приятные воспоминания оставили нам надежду на следующее утро. Мы проснулись рано, встали на номера, не прошло и двадцати минут, как раздался выстрел, кабан был повержен.

***

Зарубежные рассказы

Аляска.

Как-то забросила меня судьба на Аляску. Летел я туда из Москвы самолётом по приглашению моих заокеанских друзей. На месте в небольшом городке Джуна меня встретили местные охотники. Там мы пересели в легкий четырехместный самолет, который и должен был нас доставить к пункту назначения город Ном.

К моему удивлению пилотом нашего воздушного судна и по совместительству начальником погрузки была женщина. Она же проверяла наш багаж. В связи с малой грузоподъемностью самолета придирчиво рассматривала и взвешивала каждую сумку.

Наш маленький самолёт, легко, словно пушинка поднялся в воздух над безбрежными просторами девственной природы, и казался мотыльком или скорее комаром, ошибочно появившемся в этом суровом крае.

Аляска - это горы и тундра. В разгар весны, когда температура воздуха на полуострове поднимается до двенадцати градусов, начинается миграция оленя. Он идёт на побережье, где продувают ветра, где нет комаров и москитов.

В это время, после продолжительной зимы олень наиболее уязвим и беспомощен. У самок начинаются роды. Вновь появившиеся потомство и больные особи становятся легкой добычей медведя. Природа сделала так, что именно в это время хозяин тундры вылезает из берлоги и присоединяется к миграции кочующего оленя. Ему легко добыть корм. Кроме оленя, в реке полно рыбы, тюленя и нерпы.

Мы летели над бескрайней тундрой, и невозможно было предположить возможную посадку. Пока в иллюминаторе не обозначилась взлетно-посадочная полоса со спичечный коробок. Надо отдать должное нашему пилоту. Она посадила самолёт блестяще.

Город был небольшой. Скорее поселок городского типа. Одноэтажные деревянные коттеджи состояли из трёх четырёх комнат. Почти у каждого отдельного строения стояли снегоходы. Я посетил три из них. Все они были обставлены финской мебелью из карельской березы. Полы устланы шкурами белого медведя. Это удивляло: В Америке международные организации по охране природы строго защищают популяцию белого медведя.

Американец - Брайан, так звали моего друга, предложил свой вариант ознакомления с Аляской. Во времени я был ограничен, поэтому уходить в тундру далеко было нецелесообразно. Мне предложили сесть с аппаратурой в снегоход вместе чукчей. Брайан на другом снегоходе поехал вслед за нами. Мы сделали большую петлю. Двигались дорогой, где снежный покров достигал трёх метров.

По пути следования расчехлили ружья и взяли пару белых куропаток. Конкурентами нам в этой охоте была пара песцов, которая на большом расстоянии наблюдала за нашими действиями. Мы решили не портить им охоту и по льду отъехали километров десять от берега. Пока двигались, по пути нам попадались огромные полыньи. Проскакивали их на высокой скорости, к тому же проехали несколько протяжных прогалов. Наконец, сбросив газ, остановились, поставили треногу с большой увеличительной трубой и стали осматривать полыньи. В одной из них появился белый медведь. Было понятно, что там играла нерпа, и за ней приплыл хозяина тундры. Для него это был хороший обед.

Мы не стали здесь задерживаться. Медведя надо уважать. А, кроме того, приподнятое настроение хотелось просто сохранить и оставить хорошее впечатление об Аляске.

Совершив этот не сложный маневр, мы вернулись в город Ном, и зашли в дом чукчи. Так как за эти несколько часов все проголодались, чукча предложил вяленое мясо оленя. Я сказал, что такое мясо не ем. Тогда Брайн объяснил чукче, что наш русский друг берется приготовить яичницу по своему рецепту. Я вспоминал различные рецепты и выбрал яичницу с помидором. Накрыв на скорую руку стол, выпили грамм по сто виски под русскую яичницу, о которой я услышал много лестных слов и стали принимать гостей.

Я спросил Брайна: - Что это за парад?

Он объяснил, что чукчи прослышали о русском госте и теперь приглашают купить у них местные сувениры.

Касаясь обычаев чукчи, нельзя говорить об Аляске односторонне. Быт чукчей и охоту надо рассматривать в едином ракурсе.

Знакомясь с жизнью и бытом американских чукчей, мне было любопытно и одновременно смешно: Не прошло и столетия, как русские и чукчи поменялись ролями. При царе батюшке русские купцы привозили на север всякие безделушки, камушки и раздавали местным жителям. А теперь женщины чукчи предлагали русскому охотнику куски моржовых усов, клыки медведей. Я был крайне удивлён, не сдержался и спросил: - Отчего так произошло, и кто их этому научил?

Мне объяснили, что коренные чукчи живут на дотациях государства. Это их основной вид деятельности. Моржовый ус, бивни моржа и другие полуфабрикаты вывозить за пределы Аляски нельзя. Но для местных аборигенов созданы условия, при которых они буквально акварельной кисточкой раскрашивают дары природы, превращая их в сувениры для туристов и память об Америке...

Время пребывания на Аляске заканчивалось, Брайн меня добросил в город Ситка, где русскими казаками была построена церквушка. Она существует и поныне. Американцы её оберегают. Даже во времена холодной войны русские охотники и чукчи поддерживали дружеские отношения.

Город мне понравился. Брайан принял это буквально и в следующий мой приезд организовал рыбалку на палтуса и сёмгу на Ситке.

Перед тем как начать ловлю рыбы, хозяин яхты составил на каждого карточку разрешения, в которой был указан рост, вес, цвет глаз и другие особенности. У Брайна был повреждён палец на руке. К росту метр девяносто сантиметров и весу девяносто шесть килограммов добавился и этот факт. После этого новый друг Брайна, который оказался хозяином яхты, разложил карту и показал нам банку на шестьдесят футов, на которой мы будем рыбачить. Выдал нам резиновую рыбацкую робу, вручил каждому по удочке.

Мы встали на якорь в Атлантическом океане. Нам объяснили, что на семгу взяли разрешение на две штуки, палтуса разрешалось ловить по количеству людей на яхте. Если на яхте три- четыре человека не считая хозяина, то и поймать мы можем три - четыре рыбины.

А правило было для всех одно: как только рыба оказывается на яхте, её моментально кладут на разделочную доску кэп. Вся требуха, кости выбрасываются за борт. Разделанная семга засыпается льдом. Палтус, так же очищается от требухи и так же кладётся в лёд.

После рыбалки на Волге и на Каспии рыбалка в океане единичная в своем роде и ни с чем несравнимая. После поклёвки у меня сложилось впечатление, что произошёл зацеп за корягу, и я как неопытный рыбак не могу сорвать крючки. Но так продолжалось не долго. Вдруг пошла слабина и я начал вынимать как можно быстрее. Палтус оказался чуть больше метра. И вес в нём был больше тридцати килограммов.

Море было неспокойное, перепады волны достигали трёх метров, местами надувало и получалось, что волна укачивала нашу яхту, как люльку. Честно говоря, при такой волне рыбалка была ни совсем приятная. Но так как мы программу выполнили, то снялись в якоря и прибыли в бухту, где стояли яхты. Хозяин тут же преобразился, стал компаньоном, барменом и всё успевал. Нам выделили рыбацкий домик на самом берегу океана, так что волна достигала домика. Нам с Брайном отвели по комнате, и мы стали располагаться каждый в своей комнате. Через тридцать минут были приглашены в столовую, где начался торжественный ужин в честь гостей из России. Что интересно, стол был накрыт в рыбном виде от семги до палтуса. Малосольный, солёный маринованный, жаренный, вареный, просто на пару стол дышал изобилием, так что разбегались глаза. Хотелось всё попробовать. После блюда рыбацкого приготовления нам подали отварное мясо козы. Мясо с брусникой. Обед продолжался пару часов, после чего я добрался до своей комнате и уже в дрёме прикидывал, как же я должен встречать Брайна, какое разнообразие кухни должен представить.

Вот так незатейливо просто завязалась дружба двух континентов.

Мы с Брайном договорились, что в ноябре, когда выпадет снег, я его буду встречать в Саратове. Брайн вместе с товарищем, с которым встречались в Ситке, прибыл в ноябре в Саратов. Была ранняя зима, хорошо намело снега, мы организовали выезд на черные воды. Проверили, как Брайн водит наш снегоход. Он всё исполнил мастерски. Егерь решил показать добычливые места. Охотовед сел на один снегоход Брайн на другой, и, не дожидаясь нас, они проскочили на охоту в лес. Часа на полтора мы потеряли их из виду, потом услышали выстрел. Я на снегоходе подъехал на звук и увидел интересную картину. Наш гость перерезал горло кабану и спустил кровь. Всё было сделано профессионально. Ни все наши охотники могут так работать ножом. И вот в лесничем домике за кружкой хорошего чая с медом мы ударились в воспоминания. Я об Аляске, а Брайн о сегодняшней охоте.

2010 г.

Оставить комментарий © Copyright Акчурин Наиль Гельманович (971961@mail.ru) Размещен: 03/04/2013, изменен: 03/04/2013. 78k. Статистика. Статья: Проза	Оценка: *6.9312** Ваша оценка:
Аннотация: Только для охотников

Акчурин Наиль Гельманович Охотничьи рассказы Бердова Вениамина Павловича

Акчурин Наиль Гельманович
Охотничьи рассказы Бердова Вениамина Павловича