Далее я обращался к издателям альманахов со словами о необходимости разбавления творений поэтов "архаистов-мастодонтистов" (именование — шутка) чем-то другим, хотя бы переводами. На таком фоне они выиграют! Чистый верлибр ни у нас, ни там как-то не совсем пошёл. А вполне реальный промежуточный путь отчего-то зарос бузиной и крапивой. Николаева на этом пути нет. Он боится колючек? Не хочет экспериментов? Не желает разнообразия? Ему необходимо оправдание смысловых разбросов! Поэтому он вбивает их в привычную форму, в самые обычные тра-та-та и трали-вали. Сверх того, ритм и рифма как раз и вытаскивают у него на свет божий всевозможные антраша. Если бы С. Николаев писал неким освобождённым и более раскованным стихом, не боялся шпицрутенов из рядов ближайшего писательского цеха, то многие его абсурды улетучились бы.
Вопрос: "Для чего нужно разбавление?" Не только из потребностей поисковой работы. Вокруг огромное количество никому не нужных технически правильных стихотворных текстов, написанных великим математиком — мозжечком, всё равно, что компьютерной программой. Они способны заполонить собой всё. Уход от трафаретов, слепых имитаций и подражаний непрост.
2
Ортодоксальный сторонник "заветной лиры" Юрий Шестаков неоднократно заявлял, что стихи должны быть не просто стихами, в них должно быть заложено нечто высшее. Святые слова! А кто их соблюдает? Кто судит с точки зрения вечности, а не по-товарищески здесь-теперь-так?
Есть ли высшее у Николаева? Не в его манере отхватывать край неба или представлять метафизические сферы. По сути (то есть тематике, идее) поэзия Николаева крайне прозаична. Она не является транспортным средством в самодостаточную сверхреальность. Медитативности — нуль. Невзирая на чрезвычайно завлекательные рецензии. Таков неосознанный кукиш господину Абсолюту. Аэростаты, самолёт, музыкальные инструменты (!), личико барышни (!) на чрезвычайно романтических иллюстрациях разбираемой книги и призваны компенсировать недостаток высоты.
Существуют поэты конституционно куда хитрее Сергея Николаева... Уберём у московского Ивана Жданова (поэта, а не очередного однофамильца) редкие вещи, заведомо гениальные. Что тогда увидим? Методу аналогичную. Но попробуйте, придеритесь. Никакого "Хармса" там не обнаружите. Всё шито-крыто. Открываем наугад книжку Л. Аронзона. Ну-ну! Как себя чувствуют нейроны коры головного мозга? Они перемигиваются! Им нет дела до реминисценций из Омара Хайяма или Пушкина.
Подумать только, Сергей Николаев прозрачен, как стёклышко, отказывается играть в прятки. Да и филологические загогулины у него совсем другие: без действительных умственных ловушек и лабиринтов. И если есть бессвязица, то и видна она в качестве таковой.
3
Название "Таинственный маршрут" неоригинально. Высовывается там и сям, у нас и за границей. Попадались и афиши. Первой для стихотворного сборника его использовала Светлана Бедрий. Одноимённая книга с подзаголовком "Лу-чистая музыка строк" появилась в 1996 г. Ничего необычного. В брежневское время выпустили больше дюжины книжек с одним и тем же названием: "Пути-дороги". Было смешно, когда две или три из них оказывались на одном стенде либо одной полке в библиотеке. У Бедрий монолитное стиховое пространство, маршрут души; у Николаева челночная композиция на основе избранного, имеет место не движение-перемещение, а квантование, телепортация из одной темы в другую, нет программных текстов, отражающих в себе такие прыжки. Да и переход от одного текста к другому нередко идёт скачком.
Какой раздел николаевского "Маршрута" открыть? Начнем с "Мистики". Есть ли там глубина проникновения за пределы обыденности? Стихотворение под номером 52. Пусть будет формальным введением. Следующие номера? Там пересказы, но не обрушение внутрь тайны. Фофанов, Минский, Блок представляли живую мистическую реальность. Где она у Николаева? Отсутствует звукопись, соответствующие мелодии, особые столкновения слов, прочие приёмы. Очи не "цветут на дальнем берегу", нет "далёкого шороха". Муза автора не настроена на требуемую для мистики тонкую нюансировку. Нет даже иной манеры подачи, скажем, чего-то аналогичного "женщине с кошачьей головой" или отпечатку на песке "шестипалой человеческой руки". В чём проблема? В том, что нашему автору ближе Саша Чёрный и всякая та-ра-ра-бумбия, а не собственно мистика. Словно бы важен популизм чтения вслух для не слишком притязательной аудитории. Романс умер, новый шансон родился. Складывается впечатление, что николаевская "Мистика" собрана для балдежа.
Юмористического запала меньше в первых частях книги, где превалируют эпические струны, но и там появляется "Кукры Ник. С. А..." Обожатели Некрасова и позднего Маяковского оценят по достоинству эти разделы.
Из своих предыдущих творений автор старался выбирать наименее хулиганское и раздражающее, буквально хотел стать КАК ВСЕ. Что-то из этой затеи вышло, что-то нет. Жил-был ёрш, а потом взял и отрезал себе плавники, чтобы не колоться.
Отсветы других поэтов? То мелькнёт Андрей Вознесенский, то явны интонации Станислава Куняева. В других книгах Николаева сильно дышал в ухо ранний Маяковский. Напрямую струился парафраз. Однако нет желания выстраивать рядом те и эти тексты для очной ставки, надевать цаце брелоки. Многое поросло быльём. "Не парься, всё уже написано, лишь нужно правильно извлечь." [С. Николаев. "Триолет". В кн. "Гиперборейская звезда", 13; "Таинственный маршрут", 63.]
Если впереди игривый настрой, не очень обращаешь внимание на неравномерно-спорадические перебои ритма вне всякого раёшника:
Ты скажешь: — Что это за чушь?
...............................................
По-моему ты объелся груш...
* *
Птичка-канареечка по небу летит,
А в железной клеточке солдатик сидит...
Такое, если и пройдёт, то не везде и не всегда. Требуется другая графика, отражающая удвоение звуков, изменения долготы гласных и фразеологических ударений.
4
Существует ли "акмеобериусимсюрметизм"? Возможен ли логически? Пусть тогда не-логически. Алексей Филимонов некогда изобрёл "вневизм". Причастными к нему оказались почти все. Что-то не то с этими обозначениями! И название ОбэРИу — неверное. Искусство там натуральное, "нашенское", заземлённо-житейское, "тараканское" либо какое прочее, но вовсе не реальное. Действительный реализм — недостижимая мечта: "Смотрится призрак очами великими из-за людской суеты".
5
Я уже тысячи раз повторял: поэзия не стихи, а стихия. Она может присутствовать где угодно: в музыке, живописи, архитектуре, пейзаже, моментах жизни. Только из большинства стихов она испарилась. Ныне прозаическую тематику в стихах почитают чуть ли не в качестве новаторства. В этом аспекте вирши Николаева ничем не хуже, версификаций съездившего в Стокгольм "рыжего". Только длинные нарративы И. Бродского я, видимо, больше выискивать не буду, а некоторые трюкостишия Сергея Анатольевича Николаева (СП России), глядишь, и прочитаю. Есть шанс: из них явится... огогося! Не ищите этого слова в нормальных словарях и академическом НКРЯ.