Всё безнадёжно, но будет хорошо! Я, как и множество ,совсем затерялся в этом мире. Наш шар земной хотя невелик ,но миллиарды людишек, так беспорядочно размножаются и перемещаются, что и Всевышний за всеми не может уследить! А человек человека из вида не выпускает. Человек ведь не лошадь: можно запрячь целую толпу, а лучше весь народ свой! Находились такие Великие Умельцы!
Подумать только! Не попал я под пресс Великого Циника Калигулы, Уникального Лицедея на сцене жизни Нерона , избежал и неповторимых Изуверов Гитлера и Сталина.
Всего то 2000 лет между первой парой и второй, а какая разница в методе!
Калигула и Нерон пользовались длинным и надежным рычагом; народ и воинов натравливали на тех, кто отнимал у них земли и имущество, недоплачивал деньги.
Ко времени Гитлера и Сталина, рабочий и служащий люд далек уж был от земли, короткий рычаг власть предержащих поманивал его пищей и крышей над головой.
Последние Персоналии и ухватились за этот рычаг, который , на деле, оказался ещё более гибельным.
Теперь оба опыта непригодны. Не нужны и Великие, чтобы ошибки истории на них записать. В сотнях и тысячах фигурантов растворены исполнители, всё за те же тридцать серебряников...
* * *
Неужели для того я рожден, чтобы черепахой тащить скучный груз этой жизни и безмолвно уйти в пустоту!? Не жалко себя. С этим ничего не поделаешь. Противно обречено ползти...Из 600 000часов ,если повезет, только 100 000 часов отведено на активную жизнь, а на сон в полтора раза больше!
Я и решил отнять время у сна. Как бы во сне прожить другой жизнью. Тут у меня был и выбор и конкуренции не замечалось...
****************
Я выбрал Человека, из глубины истории, жизнь которого оболгали тусклые души, которые не могли и на минуту подняться на высоту мечты этого Титана...
* * *
... Моя голова ещё болталась на шее, как у цыпленка, но я уж узнавал мать из множества женщин вокруг и вблизи . Я отличал её запах, мне приятный, и очень скоро стал замечать разницу между моей матерью и другими женщинами. В этом помог мне отец. Все женщины в присутствии мужей, прятались за их спины, униженно или притворно сгибались. Моя мать всегда держалась рядом с отцом, величественная и красивая. Это было её отношение к жизни.
И своим детям, моим братьям и сестре, мать передала высокую гордость, а не заносчивость. Отец для меня был вершиной горы , среди других, пытавшихся показать себя хотя бы холмами. Улыбка его была одинаково доброй и открытой: князю и рабу. Только очень сильный человек может позволить себе такую душевную щедрость, понял я очень скоро.
Настоящие горы меня окружали с рождения. Наш дворец Петру, сам Бог создал из великой скалы, будто отлитой в кузнице небесной, и окружил его меньшими братьями скалами, чтобы хранили они наше царство от неожиданных гостей и врагов.
Малые птички легко находили места для своих гнезд, ящерки носились по крутым стенам, в небе почти недвижно парили орлы. Как все это летало и держалось мне было неясно, но я уж решил, что раз все создано Богом , то каждое существо, должно подтвердить свое право на жизнь силой и ловкостью. Для начала, я решил сразиться с ловкими ящерками. Едва окрепли мои руки и ноги, ни кому не сказав, стал я карабкаться к вершине самой Петры.
Только часть пути я пролез и прополз, как почувствовал ,что сил уже нет . И вершины не видно и дороги назад не найти. Внизу сторожили ротозеев и наглецов, острые россыпи камней , от которых освобождалась Петра и старые скалы...
Я закрыл глаза и поднял голову к солнцу. Весь мир стал разлитым золотом. Значит и я, если отпущу руки, сольюсь с этим миром, и меня никогда больше не будет, подумал я, и вспомнил, как любят меня мать и отец, с какой радостью и надеждой смотрят в мою сторону. Значит я их обману? Я лишу их радости, с которой они щедро делились со мной? Нет! Стал я царапаться вверх изо всех непонятно откуда-то взявшихся сил. Не помню, как выполз я на вершину и ,наверное, сразу заснул.
Когда открыл глаза , то увидел, что лежу я рядом с Орлом. Громадная птица скосила глаза на меня и щелкала клювом. Одним движеньем крыла Орел мог смахнуть меня в пропасть ...
Но я с удивленьем, без страха, смотрел на Орла... и Орёл отвернулся! Значит он дал мне понять, что есть и во мне сила полета , если не крыльев так мыслей моих! Это я познал годы спустя...
***************
Отец сменил деда, в правлении Иудеей . И мы переехали в Иерусалим. Пыльным и светлым этот город мне показался. Говорили ,что святость его велика, но я видел только дерзкие толпы, ужасные на язык. Ни шума такого, ни злословий подобных, не слышал я в наших краях. Тут я услышал ,что мы ,идумеи , нечистые в вере, пришельцы. И будто отец мой больше служит Риму, чем иудеям, единоверцам.
Но я-то видел, как радел мой отец о царстве, как чтил традиции иудеев и Первосвященника Иудеи- Гиркана и ко всей царской семье Хасмонеев с уважением относился.
Хотя не самым послушным я был из детей ,но почему-то и Первосвященник Гиркан отмечал меня среди прочих и прощал баловство. Отец выбрал меня из всех братьев , в поездку к беспокойному царю арабов, который решил отвергнуть притязания Рима на долг. Угрюмо нас встретил тот царь. Но маленький сын рядом с князем Иудеи ,знак доверия, смягчил упорную гордость царя арабского царства. Он поверил отцу и понял, что отданные сильному врагу деньги, меньшее зло , чем принес бы Рим, нагрянув с войсками и чиновничьим людом в земли этого царства!
-Рим сейчас очень силен и опасен! - убедил мой отец, князь Иудеи, царя немалого царства арабов. Отец и царь арабский прощались в объятиях друг друга, Мы получили немало подарков. Так рождались во мне понятия о политике: раскрытые руки , высокое благородство и риск приносят победу...
Вскоре Великий Помпей решил показать ,что силы Рима всегда, как кулак, готовы опуститься на непослушную голову, и вошел в Иерусалим, где беспокойные Хасмонеи затеяли свару и множили ложь. Заслуга отца, что не случилось народу обид; не было насилия и грабежей.
Великий полководец подтвердил, что Иерусалим и впредь будет свободен от скульптур и знамен изображающих Императора Рима , в знак уважения к вере иудеев. Подобного не случалось в других зависимых и поверженных странах. Но дух завоевателя в Помпее всё-таки дал себя знать. Помпей решил заглянуть в Святая святых нашего Храма, место где, говорили, дух Всевышнего отдыхает...
Отец проводил Помпея, рядом оказался и я. Мы молча стояли, в тени мрачных стен. Страшное чувство греха закралось, наверное, не только мне в душу.
" Мы будем наказаны!"- тогда уж подумал я.
Прошло немного времени и непобедимый Помпей проиграл важную битву консулу Цезарю и по дороге в Египет, был подло, в спину ,убит. И Цезарь с малым войском, пошёл на таинственный и богатый Египет.
Здесь на помощь ему подоспел мой отец с Первосвященником Иудеи. Они шли впереди с отрядом наёмников, но не в этом была их главная сила. В крепости и города, где было заметное число иудеев, отец мой входил один, без оружия, и именем Первосвященника Иудеи Гиркана и Первого консула Рима Цезаря обращал защитников крепостей в союзников Рима. Так же ,почти без потерь, была взята и Александрия.
Цезарь смело явился перед народом, гордым своими древними традициями и независимостью. В одеждах священника Александрии Цезарь ходил по городу , вел разговоры с купцами и простонародьем . Цезарь. не был могуч как Помпей, не красила его и лысина на затылке, но когда он обращался к воинам и народу, мало оставалось таких, кто не пошёл бы за ним...
Я видел, как решительно и точно Цезарь ставил во власть нужных и верных людей. Он понял коварство и ум Клеопатры, показал народу Египта благородство воина и вождя; не назвал Египет провинцией Рима. На царство Цезарь поставил верную и влюбленную в него Клеопатру, наследницу Великих Птолемеев.
Войско Цезаря напомнило своему полководцу , что за успех надо платить! Требовал деньги и Рим . Но не было такой огромной суммы даже во всем Египте, а не осторожно сказанное слово, открыло бы народу Египта, что он обречен на долгий и рабский долг. Великому Цезарю очень важна была эта победа. И отец мой подсказал Великому своему союзнику и другу, как взять деньги с Египта: Кто будет выбивать налоги, станет и самым заметным врагом. Отец мой и Цезарь нашли умнейшего из банкиров, который за место главного финансиста Египта, дал в долг Цезарю нужные деньги .
Нет лучшей школы в жизни, чем поступки Великих воинов и вождей.
Вернулись мы в Иерусалим победителями Египта! Отец, был поставлен, теперь уже Цезарем, править всей Иудеей, брат мой стал во главе Иерусалима. Меня же отправили княжить в самую беспокойную часть Иудеи, в Галилею. Ну и народец жил в этой Галилее! Им и Иерусалим был не указ! Дерзкие, в бою свирепые, горцы, привыкли к свободе и жизни в разбое . А я должен был подтвердить свою власть, собрать налоги для Рима и для самой Иудеи.
Нужно было показать этим горцам , кто сейчас здесь хозяин ! Главной, признанной, силой в Галилее были разбойники Иезекии; , могучего богатыря из древнего рода. Немало родственников у него было среди богатых людей Иерусалима , были такие у Иезекии и в Высшем Суде Справедливости, в Синедрионе!
Таких лихих воинов , как Иезекия, заполучить бы в мой отряд, но я знал, что все переговоры будут впустую. Только обман и подлость следует ждать в ответ. Я сам, неожиданно, как разбойник , напал на отряд Иезекии и изрубил всех, шакалам на корм!
Тут я, по настоящему, понял , что Иудея страна ни на кого не похожая!
Вместо радости и наград, на суд , в Синедрион, меня вызвали! И никто не мог этому противостоять: ни отец мой, ни Первосвященник Гиркан.
Тайно совет дружеский я получил, пригодный для этого случая. Люди мои были в толпе у Синедриона, пряча оружие. А сам я явился в суд с завитыми волосами и в пурпурном плаще и с дюжиной телохранителей.
Высокие судьи не могли взять в толк , почему тот, кто должен явиться в черных одеждах с повинной, что без суда убил иудеев, пришел сам с вызовом Синедриону!
Никому было не интересно, что сделано это для укрепления власти закона и царства. Только один мудрый философ Шамаи сказал, что судьи очень рискуют меня осуждая , за такими , как я, может быть , крепкое царство.
Не ожидая вердикта , я сам покинул судилище обреченных.
Не скоро мне удалось отомстить Синедриону за унижение и ложь. Но у меня хватило терпенья не забыть лица врагов...
Первосвященник Гиркан глубоко верил в преданность моего отца Иудее. Мудрый Первосвященник сосватал мне внучку свою, прекрасную, как ангел, Мариамну. последнюю из царского рода Хасмонеев принцессу. Тут бы самое время всё миром решить с Хасмонеями, но они уж головы потеряли! Изгнав меня из Иерусалима, они загубили отца, брата убили, и руку подняли на Первосвященника! Такое простить я не мог !
Путь мой был долог к заступникам в Рим. Корысть и вражду все кто мог показали!
* * *
Милейшая Клеопатра встретила меня не как беглеца, а как героя , которого постигли лишь временные неудачи. Великая царица видела ,что судьба на моей стороне!
Я решил не портить дружбу с царицей мужскими объятиями. А может быть, это решила она ...
Когда стоишь рядом с этой Исидой, Земной Богиней, Египта, трудно здравый рассудок хранить...
Более мудрых и коварных женщин, чем Клеопатра не бывает, и быть не должно! Клеопатра же дала мне корабль ,чтобы быстрее я до Рима добрался. Но и я уж был не прост. На острове Крит я остался. Стал строить свой корабль, людей послал в Рим. Хоть знали отца и меня Антоний и Цезарь ,но множество людей вокруг них решали проблемы. Скоро я уж знал с кем говорить, и сколько стоят такие беседы. Процентов я не жалел своим кредиторам и они старались в поте лица ускорить мой успех.
Я вышел из Сената Рима под руки с Цезарем и Антонием. Они объявили меня царем Иудеи!
Позади уж были волшебные ночи в Александрии, бои гладиаторов и празднества в цирках Рима. Теперь нужно было потом и кровью корону крепить на моей голове. Если бы сказали, я бы не поверил, что три года пройдет в войне с моим же народом, прежде чем я его усмирю! Но надо ещё было добиться признанья и уважения потом! И я пошёл навстречу хитрецам Хасмонеям, ведь внучку Гиркана, женой я назвал и сделал царицей !
* * *
Во всем мире не было счастливее человека , чем я. Я уступил настояниям матери Мариамны, и назначил Первосвященником Аристобула, прекрасного юношу, брата моей Мариамны. Когда-то я спас мальчика от притязаний Антония и был этому рад. Но сейчас я увидел не просто ошибку , а смертельную петлю заведенную на шею мою самой Клеопатрой, которой теперь Иудея мешала вернуть Египет к границам Царства Птолемеев!
Задачи царства не знают счета на единицы. Аристобула пришлось умертвить.
Мариамна, моя любимая Мариамна на смерть брата ответила мне ненавистью и открытым презреньем. В ярости я сам готов был её удушить! Пустоголовая Хасмонейка! Забрала в голову, что царица она! Только за моей широкой спиной трон крепок под ней! Царство ведь это не просто корона, а каторжный труд , чтобы всех примирить и не прозевать подарок : нож в спину! Любовь уходила как вода между пальцев.
Я выиграл дуэль с Антонием и Клеопатрой. За смерть Аристобула, Первосвященника Иудеи, в подарок отдал я Египту плантации редких бальзамовых пальм и часть земель нашего царства, но сохранил независимость Иудеи!
Признание народа я вновь заслужил, когда спас его от голода и смерти: два года подряд земля горела под солнцем , а небо не выдало ни капли дождя. Был съеден весь хлеб и зерно на посевы.
Но чем удачнее шли дела государства, тем меньше души оставалось во мне. В ужасе и гневе казнил я Мариамну! Тогда только понял, что с её матери надо было начинать!
В Александре, матери Мариамны, был весь яд и ненависть ,что слала для меня Клеопатра. Как мог упустить я удачу, когда мои люди нашли в гробах чуждой веры мать Мариамны и сына, Первосвященника, собравшихся к бегству, известно куда...
Едва заметное указание и ящики эти с забитыми крышками, поплыли бы по волнам... Но я простил родственных мне людей и не ославил их в народе! А где благодарность?! Не мог я поверить, что на душевную щедрость , гнусные люди всегда отвечают местью вдвойне. Им непонятны сердца открытые добрым порывам, они видят повсюду интриги и цели подобно своим.
Глупцам кажется, что властью легко лишить человека и жизни, но им не понять, что это стоит части жизни того, кто решает такое! Казнив Мариамну, я себя потерял! Я звал её днём и ночью! Я не верил в её смерть!
Когда же я понял, что убил любовь свою, я заболел. Душа стала черстветь и ожесточаться. Я уж часто не помнил своих страшных приказов, но никому не позволено было дать мне в этом сознаться! Укором и страшным напоминанием о необратимости жизни , остались наши прекрасные сыновья с Мариамной.
"Вот кто достоин царства, вот в кого вложена мудрость нашей Великой веры, опыт и знания греков и римлян!"- хотел верить я.
Сколько сильных , талантливых и верных друзей за жизнь я обрел, но часто не в Иудее . Среди них был мной любимый Агриппа! Какой архитектор! Гигант! Но мне удалось его превзойти!
Я строил Храм Всевышнему , который только в снах видел сам царь Соломон! В глубине души я верил, что мой Великий Храм Предвечному, откроет глаза всем народам на то, что Бог Един и канут в небытиё войны и распри. Тогда и мне небо отпустит грехи за ошибки , от которых я сам страдал больше всех!
Недолгое время, отведенное мне на земле, вновь взорвалось страшным пожаром в душе!
Опять меня подвела вера в доброе начало мира! Мой первенец , оставленный с матерью ради любви к Мариамне , жил с юности местью и злобой к сводным братьям своим. Именем моим он казнил настоящих наследников и любимцев, выдающихся умов Рима, но поторопился и не успел меня отравить!
Надежный солдат и мой оруженосец, открыл мне всю правду , назвал и соратников, которые раньше видели во мне пример смелого воина и великодушной справедливости.
В слепом гневе дал я команду казнить всех названных за дерзкую правду! И с кем я остался!?
С множеством мелких и скользких врагов, которых выловить был уж не в силах. Я умирал ...
Тут поросль давних врагов вылезла из всех щелей и бросилась крушить сам символ дружбы нашей с Римом; сорвали с ворот Иерусалима Золотого Орла, злобно топтали, а золото не бросили, разворовали...
Когда нет ума, нет ничего и святого, сколько не воздевай руки к небу! Так этот народ доберётся и до Храма, если ни сейчас, то после , как они говорят, когда закончится мой неправедный путь на земле...,- думал я.
...Я строил прекрасные дворцы и гавани для кораблей, крепости и водоводы, добился благополучия всех иудеев без войн, в Иудее и за рубежом , но останется ли в их душах хоть капля доброй памяти обо мне!?
Ведь я жизнь положил на это беспокойное царство ,жертвой стала и личная жизнь моя! Хотел бы, уходя навсегда, услышать я доброе слово, как в детстве...
* * *
Призвал я сестру Саломею , единственную из оставшихся близких, любимую. В женском лице Саломеи узнал я и своё старческое обличье. Вдруг мне открылась самая страшная правда! В сестре Саломее жил дух по силе не меньше чем мой! Но у неё не было царства и она правила... во дворце. Она не была в услужении Клеопатры, но ненавидела Александру, мать Мариамны, а заносчивая Мариамна, своими обидами сделала её врагом навсегда. Я же, братец любимый, едва запомнил, что однажды, словом своим лишил сестру настоящей любви. Потом удивлялся, как легко Саломея сдавала мужей мне на казнь, как предателей и врагов целого царства...
...Значит, не будет прощения мне и доброго слова в след уходящей жизни!?
Разве может один человек праведно царствовать даже в маленькой стране!? А как же Великие Императоры едва не целый мир держат в руках !?
Нет лучшего способа править народом , чем царь или император на троне. Другой не придуман. Пусть то , что я выстроил в камне расскажет всю правду. Людская молва неверна.
Я не сердился на Саломею , как и она на меня. Мы друг друга простили.
Но уходя, я решил показать ,что ей только привиделось, что она справилась бы с царством.
Теряя силы, я прошептал: " Я не жду слез благодарности, даже от тех, кто долго при мне жировал едва ни в безделье, но я должен их получить! Запри на ипподроме, он ведь рядом с дворцом , из очень богатых семей по одному человеку. Как только трубы возвестят о смерти царя, дай команду солдатам, всех затворников умертвить! Тогда уж точно, плачь народа достигнет и неба. Предвечный увидит , как велико горе мне подвластных в потере царя...Мудрецы говорят, что какое-то время усопший всё слышит... . Прощай! - отпустил я сестру и вскоре дал команду трубить о моей смерти . Действительно, трудно было заметить, что я ещё жив. Последние силы оставили меня, как и свет в глазах, но слух ещё жил!
Ждать долго не пришлось. Радостные крики и топот множества людей подтвердили, что Саломея отпустила заложников. Не выдержала бы она бремя власти между молотом Рима и наковальней безумно непослушных иудеев! Я улыбнулся.
С улыбкой уж легче было сойти в иной мир, мир небытия...
*** * * * ***
-Ты что это спишь на работе?! - оторвал меня от виртуальной жизни не самый крупный начальник, наблюдатель по окрику. - Ну ты и Хмырь ! Оказывается, выгодно жить в дураках . Другому, поставили бы нерабочий день, лишили бы отпуска, а с тебя, как с гуся вода; скажут грубое слово и выпустят пар. Выгодно быть дураком да , Хмырь?
-Думаю да, - ответил я, окончательно проснувшись. Этот человечек не знал, что сейчас я в душе Ирод Великий и растоптать его мне мешает только то ,что паспорта наши сошли с одной линии в типографии.
Судья ведь не станет слушать ,что я в час справляюсь с работой, на которую этот умственный урод тратит два дня рабочих в поте лица.
Я улыбался...
Я мысленно увидел судью , потомка того заносчивого и обреченного Синедриона, видел я и растоптанного в черепаху этого наглого крикуна...
Я улыбался...
-Нет, скажи, легко ведь жить дураком! Все тебе прощают и даже навстречу идут!
А как у тебя с женой при таком раскладе?! - уж прямо в лицо мне хихикнул этот сосед по работе.
-Да никак. Сплю ,- ответил я и отвернулся. Вдруг мой взгляд выдаст глаза Ирода! Не хотелось ни говорить ,ни слышать лишних вопросов, тем более что наступила счастливая минута -конец рабочего дня.
:::::::::
Только я вошел в квартиру, как раздался телефонный звонок.
-Ты ничего не слышал? Ужас! Наш Смотрящий, попал под автобус! Раздавило в лепёшку! Слушай, Ордус, ведь вам по пути было к стоянкам ваших машин! Ты не видел , как Смотрящего раскатал автобус!?
-Не мог я видеть. У меня другая дорога... Встретимся на работе ,- положил я телефонную трубку.
Я, действительно, ничего не помнил. Даже какой дорогой шел на этот раз к своей машине. Мелькнула в памяти странная картинка: Выдвигается на дорогу огромный железный зверь с низко посаженными глазами, но без пасти, у моего лица промелькнула мордочка Смотрящего. Он успел, как обычно, гадко хихикнуть...
Разве это нужно помнить...Единицы в жизни не в счёт...