Белкин Сергей Николаевич
Бутучены

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Белкин Сергей Николаевич (sergeibelkin@yandex.ru)
  • Размещен: 14/10/2006, изменен: 17/02/2009. 92k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:

    Б У Т У Ч Е Н Ы

      
      
      
      
      
      
      
       Дорога на север так же хороша, как и любое другое шоссе, ведущее из Города, но именно ее принято считать самой красивой. Петляет она между невысокими холмами, открывая гармонично сменяющие друг друга видения: этот холм пророс бархатным виноградником, тот, словно изысканным гобеленом, накрылся сливовым садом, вдали блеснет озерцо, вокруг которого разлеглись домики с белой церковью посередине...
      
       Неплохо украшена наша земля, не портили бы...
      
       "Жигули" и "Москвич" неслись по дороге.
       В "Жигулях", идущих первыми, ехали Володя Примаков со своей женой Ларисой. Володя оделся по моде и по погоде: в майке с выцветшей эмблемой какого-то американского университета, шортах цвета хаки, кроссовках и, как это часто любят делать лысеющие молодые люди, в бейсбольной кепке козырьком назад. Лариса - в ковбойке и голубых джинсах, - сидела справа, откинув голову на спинку сиденья. Володя был широкоплечим и коренастым, за что получил, в свое время прозвище Грибок. Сухощавая светловолосая Лариса была, пожалуй, не слишком привлекательна из-за некоторой мужественности лица, излишней для двадцатипятилетней женщины. Если бы у нее была кличка, ее могли бы прозвать Лошадью, или Кобылой. Но, поскольку, человеком она была доброжелательным, умным и надежным, ее все любили и никаких кличек не давали. Супруги мирно молчали под тихонько льющиеся из радиоприемника мелодии.
       В "Москвиче" же молчали только мужчины на переднем сидении. За рулем был Юрка Коновалов - жизнерадостный двадцатишестилетний красавец, инженер-физик, кандидат наук, душа любой компании. Он был в морской тельняшке, а спортивные брюки и кроссовки на нем были фирмы "Адидас". Рядом с ним сидел его коллега, сотрудник того же института Лёня Матюшенко: очкастый, интеллигентный, начитанный. Его светлые волосы были аккуратно расчесаны на пробор, на нем была свежая, хорошо выглаженная светло-кремовая рубашка с коротким рукавом и брюки. На заднем сидении ехали их приятельницы: Света - подружка Юры, и Мила - не просто подружка Лёни, а, пожалуй что, и невеста. Во всяком случае, вопрос об их свадьбе предстоящей осенью уже обсуждался вслух. Свете было двадцать три, она работала инженером-программистом в том же институте, что и Юра с Леней. Светочка была весьма привлекательной, стройной шатенкой с длинными волосами. Одета она была в модные облегающие джинсы и маечку с вышитой на груди надписью "PARIS" и маленькой Эйфелевой башней на рукаве. Мила была, кажется, бухгалтером, и где с ней Лёня познакомился, никто не знал. Ей было лет двадцать, или чуть больше. Смешливая, эмоциональная, еще хорошенькая, но уже полнеющая крашеная блондинка с завитыми кудряшками и ярко накрашенными губами и глазами. На ней была розовая блузка с люриксом и чрезмерно короткая зеленая юбка. Если Юра с Лёней, в основном, молчали, то Мила на заднем сидении практически не умолкала, то и дело восклицая: "Нет, ты представляешь?!"
       Окна в машине были открыты, сильный ветер обдувал сидящих, но все равно было очень жарко.
      
       День - а это была пятница, - подходил к концу, но солнце и не думало униматься: казалось, что к семи часам вечера жар его лучей только возрос. Августовский зной набросился на природу так, словно решил раз и навсегда с ней покончить.
      
       Компания выехала на выходные дни, чтоб отдохнуть на вольной природе и потренироваться.
       Потренироваться, потому что Володя с Ларисой и Юра увлекались альпинизмом, а место, куда они направлялись, предоставляло для любителей скалолазания отличные возможности для упражнений любой сложности. Остальным участникам поездку следовало называть просто вылазкой "на природу".
       Предстояло готовить пищу на открытом огне, общаться, смеяться и петь песни под гитару у костра...
      
       Была, впрочем, и еще одна причина для загородной прогулки.
       Для Володи она и была самой главной. Остальные же, хоть и были осведомлены о Володином увлечении, но не воспринимали его всерьез.
      
      

    ***

      
       Володя Примаков уже несколько лет занимался поисками клада. Не вообще какого-нибудь клада, а вполне конкретного, о котором он собирал сведения уже не первый год.
       Это, конечно, не являлось его единственным занятием, но, поскольку Володя был историком, сведения о кладе он собирал профессионально и тщательно.
      
       В последнее время его досье пополнилось чрезвычайно важной информацией, добытой в недавно ставшем доступным спецхране. Не одно десятилетие пролежали эти материалы в закрытых архивах Отдела краеведения Республиканской библиотеки.
       Последний месяц Володя провел в полупустых залах библиотеки, наслаждаясь в минуты отдыха зрелищем длинных рядов никем не занятых одинаковых письменных ореховых столов с закругленными углами, на каждом из которых стояло по две лампы из черной пластмассы типа "НКВД-стайл".
       Располагаясь всегда за одним и тем же столом у окна, Володя неторопливо развязывал тесемочки по краям толстых папок, в которых лежали листы, листочки, обрывки записей, чертежи и картинки. И каждый раз его охватывало чувство безмерного счастья, знакомого каждому коллекционеру или архивисту.
      
       То, что довелось исследовать Володе Примакову, называлось "Архивом Остермана".
      
       Франц Францевич Остерман жил на свете лет сто тому назад. Он был зоологом, точнее, как раньше говорили, естествоиспытателем. Изучал фауну и флору, составлял коллекции, проводил исследования. Но, пожалуй, главным делом его жизни стал Городской краеведческий музей, созданный им при поддержке губернского земства.
       После смерти Франца Францевича его дело продолжила жена, при которой и было построено хорошо теперь известное всем горожанам величественное здание музея, напоминающее среднеазиатский крепостной замок. Она продолжала пополнять музейные коллекции и весьма успешно руководила музеем на протяжении тридцати лет.
       Над городом и музеем пронеслось много бурь и войн: как идеологических, требовавших от музея материальных свидетельств истинности именно господствующих взглядов, так и самых настоящих войн с бомбами, пожарами и нищетой.
      
       Архив Остермана вобрал в себя разнородное собрание документов разных эпох, стран и народов.
       Володя не знал обстоятельств, при которых архив поступил в спецхран библиотеки, но было видно, что документы складывались в коробки совершенно случайным образом. Видимо, архив пока никем не разбирался и не анализировался. В одной коробке рядышком могли лежать истлевшие куски кожи с надписями на арабском, или турецком языке, и письма "из канцелярии Благочиннаго", написанные орешковыми чернилами изящным почерком чиновника конца XIX века. В библиотеке архив размещался в пятидесяти шести коробках. Володя брал их одну за другой и, для начала, составлял опись всего, что там находил.
       Однажды попались листы, из которых следовало, что кто-то уже пытался описать состав коллекции. Благодаря этому стало ясно, что в этот архив вошли и другие архивы: так, в период Гражданской войны в музей попала, например, часть архива монастыря в Гура Галбенэ, и архив Пурчела.
       Имя Пурчела было знакомо. Володя знал, что Пурчел был богатым человеком, имел собственные кирпичные заводы, но, при этом был пламенным краеведом-любителем. Значительную часть своих доходов он тратил на скупку всего интересного: керамических черепков, неолитических скребков, обломков костяных игл, медных пуговиц, старинных монет и, конечно же, книг и рукописей... Пурчела, разумеется, интересовали и клады, легенды о кладах, кладовые записи и прочее.
       Володю же интересовали не клады вообще, а один конкретный клад: он собирал сведения о так называемом кладе "пыркэлаба Спиридона Мазылу".
       Эти сокровища влекли его потому, что в их семье сохранилось не только предание, но и кое-какие документы: предки Володи имели к этому кладу непосредственное отношение.
       В архиве Пурчела оказались важные сведения, видимо, именно об этом кладе. Ценнейшие указания о месте захоронения неких сокровищ монахами скального монастыря обнаружились также в архивах монастыря в Гура Галбенэ.
       Казалось, что разгадка тайны "пыркэлаба Спиридона Мазылу" близка. Сведения складывались в столь точную картину, что требовали безотлагательной проверки.
      
      

    ***

      
      
       Машины миновали старинное украинское село Иванча и, поднимая пыль, покатились по грунтовой дороге. Справа и слева почти до горизонта простирались поля, желтые от стерни. Урожай был убран, и на поле оставались только большая скирда соломы, издали напоминающая дом: только она и нарушала непрерывность ровной линии, отделявшей твердь от воздухов.
      
       Машины свернули и прямо по стерне подъехали к скирде.
      
      -- А где же скалы? - удивленно спросила Мила.
      -- Да, - поддержал ее Лёня, - где обещанные скалы, река, и все остальное?
      
       Володя и Юра довольно ухмыляясь, молча выгружали из машин привезенные припасы, не стремясь первыми преподнести сюрприз новичкам.
      
      -- За мной, за мной, - закричала Света и понеслась по полю в направлении, не сулившем решительно никаких неожиданностей.
      -- Идите, идите за ней, - сказал опытный Володя, продолжая не спеша вместе с Юрой выгружать рюкзаки и сумки, - Лариса, проводи-ка их.
      
       Света все время повторяла едва успевающей за ней Миле: "Вот сейчас ты увидишь... Такого вы никогда не видели!"
      
      
       И действительно: поле, да что там поле: вся земля внезапно, буквально в двух шагах перед идущими, оборвалась вертикально вниз, а противоположной стороны попросту не оказалось!
       К самому краю бездны подходить было страшно, но, постепенно освоясь, девушки подошли, и перед ними открылась величественная картина первых дней Творения...
      
       Гигантский разлом земной коры, титанический амфитеатр, исполинская дуга - вот что открылось их взорам с высоты, на которой они так неожиданно оказались! Глубоко внизу посверкивала речушка. Петляя, она огибала пологий холм с как бы отрезанным левым краем. Правая половина холма была покрыта домишками, деревьями, на вершине - церковка.
       На деревенской улице был заметен трактор, выезжающий из ворот двора, человек, идущий по улице, виден был мост через речку...
       Присмотревшись, можно также увидеть стайки птиц, парящих глубоко внизу над этой деревней и излучиной ручья.
       Света бывала здесь и раньше, и каждый раз ее переполняли сильные, трудно определимые словами чувства: восхищение первозданной красотой, осознание вечности и всевластия Природы, ощущение себя, как частицы Единого Целого, страх...
       Да, страх обязательно присутствовал. Это не была обычная боязнь высоты и страх перед пропастью - Света не была опытной альпинисткой, но бывала и на Кавказе и в Крыму... Страх был безотчетным: так дети боятся темноты.
      
      
      
      

    ***

      -- Ну, как впечатление? - с улыбкой спросил подошедший сзади Володя.
      -- Потрясающе! - ответила Мила.
      -- Да, это просто невероятно... Сколько мне ни рассказывали, такого я не ожидал, - сказал Лёня.
      -- Ну, что ж, мы рады, что вам это место тоже понравилось, - вступил в разговор Юра, - А теперь, давайте спускаться...
      -- Спускаться? Туда?! Не-е-ет... Ни за что! Я ближе к краю даже подойти боюсь, - заголосила Мила, - Лёня, я туда не пойду!!
      -- Да не бойся ты, смотри: здесь на самом деле нормальный безопасный спуск, - успокоил ее Володя, - Лариса - продемонстрируй!
      -- Дай-ка мне для убедительности вот эти сумки: чтоб было ясно, что здесь легко спускаться даже с занятыми руками, - сказала Лариса и смело пошла вперед, к самому краю бездны.
      
       Казалось, что сейчас произойдет что-то ужасное, но, подойдя к самому краю, Лариса смело шагнула в пропасть, и не рухнула вниз, а опустилась как бы на ступеньку, затем - на следующую ступеньку... Остановившись, она позвала новичков:
      
      -- За мной, трусливая команда! Лёня - вперед! Мила!
      
       Оказалось, что за краем земли, воспринимаемым как отвесный обрыв в бездну, имеется вполне удобная тропинка, зигзагами петляющая по очень крутому, но, все-таки, не вертикальному, каменистому склону.
       Спустившись по ней метров на двадцать, можно было добраться до отличной горизонтальной площадки, посередине которой лежал огромный валун, а за ним скрывался вход в просторную пещеру.
       Пещера и была конечным пунктом их следования. Сюда перетащили рюкзаки, сумки, спальные мешки, снаряжение...
      
      -- Вот мы и дома... - сказал Юра, - посмотрим, сохранились ли наши тайники...
      
       Юра полез в пещеру, свод которой по мере продвижения вглубь, становился все ниже и ниже. В самом конце, где "потолок" смыкался с "полом", Юра лег на спину и вытащил из совершенно незаметной трещины сверток.
      
      -- На месте? - спросил его Володя?
      -- А куда он денется, - бодро ответил Юра.
      -- Ой, а что это ты достал? - спросила Мила.
      -- Так полагается, - первой стала отвечать ей Света, - Это такая таежная традиция. Уходя оставить соль, спички, сахар и чай.
      -- Тут еще есть и сухой спирт, и сигареты, и сухари... - добавил Юра.
      -- А зачем?
      -- Ну, если кто-то из своих останется без припасов, чтоб мог продержаться какое-то время, - ответил Юра.
      -- Как здорово...
      -- Юра! - деловито начал Володя, - Давай так: ты со Светкой наверх, за свежим сеном, новобранцы - раскладывайте вещи и восстановите порушенный временем и врагами очаг, а мы с Ларисой спустимся за водой. Идет?
      -- А как это "восстановить очаг"? - поинтересовалась Мила.
      -- Упорядочить вон те закопченные камни. Лёня догадается, - ответил Володя, - Лёня, ты догадаешься?
      -- Да, товарищ командир! Осмелюсь доложить, у меня в детстве был первый юношеский разряд по туризму, а ныне имеется ученая степень кандидата технических наук по специальности "теплофизика". Тема моей диссертации "Влияние..."
      -- Все, все! Хватит! Только не это! - заорал Володя и, проникновенно глядя ему в глаза произнес, - Я верю Вам, Гудериан!
      
       Как только у каждого появились дела и обязанности, окружающая природа временно стала восприниматься если не обыденно, то почти привычно. Во всяком случае, внимание уже не было приковано только и исключительно к ее красотам.
       Мила хлопотала, растаскивая рюкзаки по уголкам пещеры, Лёня вычищал ложе очага, Юра со Светой вскоре вернулись с первыми охапками свежей соломы и дровами, которые были привезены с собой: здесь уже давно сожгли все близлежащие прутики и веточки, а до ближайшего леса километров пять.
      
       Родник располагался внизу, у самого подножья стены каньона, недалеко от берега речки. Опытные Володя и Лариса смело спускались вниз, обходясь не только без страховки, но и держа в руках по канистре. Помогали альпинистские навыки и абсолютное знание маршрута. Случайный человек такое, конечно, вряд ли смог бы проделать. Особенно сложным был, естественно, подъем обратно с грузом и только одной свободной рукой.
      
       Через некоторое время огонь в очаге разгорелся, похлебка в котелке булькала, холодные закуски разложились на "столе". Специально для изготовления "стола" за собой возили затертый и замызганный лист фанеры. На обратной стороне фанеры уже несколько лет велась летопись посещений, сохранялся также один счет преферанса с комментариями.
       Все расположились вокруг стола и, не стесняя себя излишествами светского этикета, навалились на закуски ожидая приготовления горячей похлебки. Почти полностью облысевший к своим двадцати семи годам Володя, присев на корточки, склонил свою "блестящую" голову над котелком с похлебкой, время от времени что-то в нее добавляя. Похлебка состояла из еще дома заготовленной смеси овощей и мяса. Это было изобретением Ларисы, которым гордилась и она и Володя. Лариса, чувствуя себя хозяйкой, следила за равномерностью поглощения закуски, то предлагая не забывать про хлеб, то напоминая, что пучок свежего зеленого лука, сдобренный солью и кусочком брынзы - наше традиционное, национальное блюдо "закуска гайдука". Все были молоды, здоровы, голодны и охотно откликались на призывы. Разве что Мила еде предпочитала говорение. Как ни старалась Лариса пригасить ее речевой темперамент, направляя внимание то на еду, то на окружающую природу, ничего не помогало. Несмотря на явное отсутствие взаимного интереса, Мила продолжала рассказывать Свете про какую-то Степаниду. Света вежливо терпела и даже иногда говорила "угу". Юра с Лёней, работающие в одном институте, как это принято у научно-технической интеллигенции, на работе говорили о политике, футболе и отдыхе, а на отдыхе - о работе:
      
      -- Шеф, конечно, козел. С этим трудно не согласиться. Но надо быть справедливым: кто достает хоздоговора? - изображал справедливость Юра.
      -- Да это же просто делается по блату! - горячился Лёня, - Как ученый он ноль.
      -- Не согласна! - вступила в разговор Света, пытаясь отключиться от Милки, - Как ученый ваш шеф - величина отрицательная, поскольку он не производит никаких новых знаний, зато, напротив, охотно присваивает себе чужие результаты. Генератор с отрицательным коэффициентом мощности.
      -- Ну и пусть! - не уступал Юра, - Просто у нас в стране нет такой профессии: менеджер. А во всем мире такая профессия есть, и быть менеджером, или продюсером в науке вполне почетное и прибыльное дело.
      -- Но у нас совершенно другая система. Другие принципы организации и финансирования научных исследований, - не унимался Лёня.
      -- Господа ученые! Заткнитесь пожалуйста. Посмотрите-ка лучше, как заходит Солнце, бросая последние лучи на утомленные его жаром поля и горы. Осознайте еще раз, что любой унтер-офицер - ничтожество, по сравнению с великолепием Природы, - перебил их Володя. Потом добавил, - И похлебочка скоро поспеет...
      -- Да уж побыстрей бы...
      
       В пещере уже давно наступили сумерки. Солнце падало куда-то за их спины, и только на противоположной стороне каньона, далеко-далеко, на вершинах гряды холмов еще виднелись освещаемые им места.
       Внизу, где совершала свой крутой разворот река, наступил вечер и долину накрывал густеющий туман. В деревне, что притаилась на том берегу, зажглись первые огни...
      
      -- Юра, пора, мне кажется, взять в руки гитару, - сказала Света.
      -- Да, точно, давайте попоем, - поддержала ее Мила.
      -- Да я же не против, - отправляясь в угол пещеры за еще зачехленной гитарой, ответил Юра, - только попоем мы после ужина с похлебкой и вином, когда совсем стемнеет, а пока я вам просто спою пару песенок.
      
       Сев по-турецки, высокий, сильный, загорелый и бородатый Юра, внешностью своей воплощавший идеал романтического героя своего времени, быстро подстроил гитару и, перебирая струны, сам себя спросил:
      
      -- Так... с чего же мы сегодня начнем? Я думаю, с классики...
      
       И он уверенным, хрипловатым баритоном начал: "Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой, месяц кончается март, скоро нам ехать домой..." Песню подхватили почти все, только Володя продолжал жевать бутерброд и одновременно заботиться о похлебке, да Лариса прилегла на спальник и молча слушала.
       Потом была пропета "От Махачкалы до Баку...", потом - "Когда внезапно возникает, еще неясный голос труб...".
       Музыкальная разминка прервалась командирским приказом Володи:
      
      -- Жрать пожалуйста!
      -- Наконец-то, - заворчал Юра, - Поёшь, поёшь, как проклятый.... А хозяин еще норовит харч утаить...
      -- Ты! Визборосоцкий Окуджав! Ты бы лучше вино разлил, - сурово указал Володя, - поди не обжираться сюда приехали.
      
       Разлив по стаканам фиолетовое домашнее вино, Юра сказал:
      
      -- Ну что, за Саню и Гришу! Светлая им память!
      
       Все молча выпили. Возникла пауза, - даже за закусками никто не тянулся. Володя нарушил молчание:
      
      -- До сих пор не представляю, как такие ребята могли здесь сорваться... Видимо, урочище сие требует, время от времени, жертв, и отбирает, как всегда, лучших.
      -- А, может, и правда здесь выходит черная энергия? - спросила Мила, - я слышала, что в таких местах - ущельях всяких, пещерах - из под земли выходит черная, негативная энергия...
      -- Ну, и что это значит? - спросила Света.
      -- Эта энергия так действует на мозг человека, что он может потерять ориентацию, совершать странные поступки, могут возникать галлюцинации и все такое...
      -- Деточка, не употребляй, пожалуйста, слов, смысл которых тебе, видимо, не вполне понятен, - обратился Лёня к Миле, - Понятие "энергия" достаточно точно определено в физике, да и не только в физике. Впрочем, в курсе бухгалтерского учета об этом, могли и не говорить. "Энергия" не обладает такой характеристикой, как цвет. Не повторяй за малограмотными людьми и мошенниками всякую чушь. Так и до парапсихологии дойти можно...
      -- Кстати, недавно приезжал некто Наумов. Вы не ходили на его лекцию? - спросила Света.
      -- Кто? Я?, - возмутился Юра, - Да побойся бога... Знаю я этого проходимца...
      -- А напрасно ты так суров, - вступил в разговор Володя, - Я, например, был на его лекциях и мне очень понравилось. Лектор он блистательный.
      -- Старик!. А ты Савонаролу не слушал? Напрасно... А Гитлера, Геббельса? Тоже не слыхал? А ведь это блистательные ораторы. Они завораживали толпы, они доводили вполне нормальных людей до экстаза. Дело ведь не в мастерстве лектора, а в сути того, о чем он говорит. Какие идеи пропагандирует, какова его аргументация и так далее. - Юра явно завелся, - Ваш Наумов жулик и проходимец, подвизающийся на ниве лженауки. Это малограмотный прохиндей, устроивший себе кормушку из человеческих слабостей. Жажда чуда всегда присуща некоторой части населения. Он эту жажду и пытается утолить. Не бескорыстно причем.
      -- Ну, бесплатно-то работать мало кто соглашается, и это не порок. Я был на двух его лекциях. По парапсихологии, где он рассказывал про экстрасенсов, про Розу Кулешову. Не знаю... Но мне было очень интересно. А вторая лекция, точнее шестичасовое без перерыва сопровождение французских съемок работы филиппинских хилеров было и вовсе весьма впечатляющим.
      -- Вова, да то, что эти хилеры жулики, давно знает весь цивилизованный мир! Это у нас в стране об этом мало что известно, потому что нас власти много лет оберегали от подобной информации. И я, кстати, не знаю, чего в этом охранительстве больше: пользы или вреда. Это только будущее покажет. Есть серьезные основания считать, что для пользы социума информационный поток следует ограничивать и фильтровать.
      -- Да ты, Юрочка, - вступила Лариса, - ретроград. Ты против прогресса и демократии. Ты этот, как его... Держиморда, вот ты кто.. "Держать и не пущать!" Это я шутя, ты только не заводись. Ну их всех к черту. Давайте лучше песни петь.
      -- У Держиморды со слухом плохо, а голос позволяет только рявкнуть и послать всех подальше... Налейте-ка лучше еще по стаканчику.
      -- Ну вот, ты, все-таки, обиделся...
      -- Да не обиделся я. Бог с вами, - Юра снова взял гитару в руки, - Сон разума рождает чудовищ. Любите, ребята, физику, и не верьте пророкам. Верьте логике, достоверным, воспроизводимым фактам, научным методам и доказательствам. А гипотез много... Их надо спокойно анализировать, развивать... А что касается веры, то это... Это проблемы личной психологии, индивидуального мироощущения, а не самой природы, так сказать... Ладно, фиг с ним. Переключаюсь на лирический лад: "Я гитару настроил, на лирический лад, осторожно и бережно тронул струну..."
      -- Ой, только не это, - завопила Мила, - Я этого Дана Спэтару терпеть не могу. Блеет, как козел.
      -- Умора! Причем тут Дан Спэтару? Точно как в том анекдоте про Карузо...
      -- Каком анекдоте? Я не знаю.
      -- Да знаете вы... Это старый анекдот.
      -- Юрка, расскажи!
      -- Ну, там Хайм говорит Абраму: мне этот Карузо совсем не понравился - Как, ты слушал самого великого Карузо? - Нет, мне Исак все напел...
      
       Все захохотали.
      
      -- Классно! Теперь спой!
      -- Теперь спою... Вот что я хочу спеть.
      
       Юра закрыл глаза и заиграл вступление, как бы вспоминая порядок аккордов, а потом запел: "Я вас люблю, мои дожди".
      
       Когда он закончил, наступила тишина. Все некоторое время молчали, потом Света промурлыкала "и я плыву по зеркалам, в которых отражаться некому...", как бы не желая расставаться с хорошей песней, потом сказала:
      
      -- И все-таки, хорошо, что на свете не все подчинено логике, что есть место и для тайны. Музыка, например, это тайна... Я верю в таинственное, в мистическое. И в бессмертие души верю, и в загробную жизнь. И место это, что бы вы ни говорили, навевает на меня мистический ужас. Вот сейчас, когда уже так темно, я ни за что не смогла бы отойти от вас, от костра дальше, чем на три метра. Мне кажется, что есть кто-то, кто за нами наблюдает, какие-то грозные духи этого каньона...
      -- Светочка, вы романтическая девушка! Я вас так за это люблю, - начал актерствовать Юра, - "Они сошлись - вода и камень, лед и пламень", или как это там, я забыл...
      -- Нет, правда... - Света не приняла его ёрнический тон, - в мире много таинственного. Володя, расскажи нам про клад, которым ты занимаешься.
      -- Да поздно уже, - ответил Володя, может, завтра? Сходим вниз, на городище зайдем, в скальный монастырь... Там я вам все и расскажу.
      -- Нет, Володя, давай сейчас! Ну, пожалуйста! - с умоляющими интонациями загалдели Света и Мила.
      -- Да, старик, расскажи. Тем более на ночь...Я совсем про это ничего не знаю, - подключился Лёня, - Спокойной ночи, малыши.
      -- Давайте закончим ужин, все приберем, обустроимся на ночлег, и тогда я, за последним вечерним стаканом вина, поданным "в постель", вам все и расскажу.
      
       Так и поступили. Все расположились на ночлег, в пещере было тихо, уютно....
       Володя, прислонясь спиной к валуну, ограждавшему вход в пещеру, начал свой рассказ:
      
      
      -- Значит так. Во времена неслыханной древности пришли на эти земли наши предки и расселились вокруг гор, которые мы теперь называем Карпаты. Их окружали девственные леса, в которых водилось много дичи. С вершин гор по склонам, а затем между холмами, потом через степи несли свои воды к морю чистые реки, наполненные рыбой. Жизнь была легка, и не было у них врагов, ибо покровительствовали им боги.
      -- Володь, а какие боги были у наших предков?
      -- О-о-о! У них был целый пантеон богов... По типу древнегреческих, только другие. Я не очень хорошо этот вопрос знаю, но, кажется, самый главный бог - Сварог, потом всякие Дажьбог, Стрибог, Ярила... В общем, они были язычниками. Причем с этой религией они, по некоторым данным, прожили чуть ли не двадцать тысяч лет. Расселены они были по огромной территории, но говорили на одном языке, и почитали общего прародителя и единых богов.
       Шли, короче, тысячелетия, цивилизация наших праотцов переживала периоды расцвета и упадка. Вредили им земные катаклизмы, наводнения, оледенения и потепления. Были периоды, когда почти вся цивилизация гибла, живому удавалось спастись только в некоторых гористых местностях. Одним из таких мест оказались и Карпаты, ставшие из центром возрождения жизни людей после очередного разрушительного геологического катаклизма.
      -- А когда это произошло?
      -- Примерно двенадцать тысяч лет назад. Выжившие племена размножились и снова расселились. Строили города, разводили скот и охотились, сеяли и пахали, выплавляли металл и обжигали глину. Когда земля вокруг поселения истощалась, наши предки сжигали свои дома, принося богам в жертву весь город, и уходили на новое место. Делать это приходилось довольно часто, и, поэтому, уже тогда золото почиталось как драгоценность, которую легко спрятать и легко унести с собой. Так что, вы поняли, что...
      -- ...История кладов насчитывает не одно тысячелетие, - продолжил Лёня.
      -- Совершенно верно. Но приблизимся ко временам не столь отдаленным. когда с востока накатила волна великих кочевников, которых теперь принято называть татарами.
       Дошли они и до древней крепости, что стояла с незапамятных времен в излучине Реута в урочище Пештере. Захватили татары древнюю крепость Орхей, построенную за две тысячи лет до их прихода, и основали здесь свой город.
       Стал этот город вскоре известен как Шахр аль-Джедид - юго-западный форпост Золотой Орды.
      -- Как, как?
      -- Шахр аль-Джедид.
      -- А что это означает?
      -- Хм... Честно говоря, точно сам не знаю, кажется, что-то вроде "бастион новой славы". Надо будет уточнить. Но крепость эта упомянута во многих источниках. Археологи же раскопали остатки мечети, караван-сарая, трех восточных бань, а также мусульманское кладбище "мазар". Из этой крепости татары совершали свои набеги, сюда же свозили награбленные сокровища.
      -- А вот их-то мы и ищем, - подал голос Юра.
      -- Юра, - Володя рассердился, - С тобой знаешь, что хорошо вместе делать?
      -- Знаю, знаю... Извини. Молчу.
      -- А я не знаю. А что? - любопытная Мила еще, оказывается, не уснула.
      -- Милочка, не стоит отвлекаться на ерунду, - Володя попытался продолжить рассказ, но Юра перебил его:
      -- Мила, есть такая грубая народная шутка: про того, кто перебивает рассказчика и забегает вперед говорят, что с ним хорошо вдвоем дерьмо жрать.
      -- Фу, какая гадость...
      -- Ну, я тебе говорил, что не стоит обращать внимание на глупости и грубости...
      -- А я все равно не поняла.
      -- Чего ты не поняла?
      -- Ну, это... Почему с ним хорошо вдвоем, это... Фу.. Ну, дерьмо есть.
      -- Да потому, что он вперед забегает!!! Все! Хватит, пошли дальше. Итак, татары... Сто с лишним лет продолжалось владычество татар, но и их срок прошел. Пришли на нашу землю венгры, изгнали татар и завоевали ее, но вскоре и их сменили новые завоеватели - поляки. Все это было во времена известных исторических личностей: воеводы Драгоша и его сына Богдана. Это вы учили в школе, а я еще и в университете. Нас же сейчас интересует татарская сокровищница в Шахр аль-Джедиде, которая оставалась нетронутой, ибо не успели убегающие татары забрать ее с собой. Так и оставалась она в подземелье разрушенной крепости, и никто не знал о ее существовании. Уже только во времена Штефана Великого, когда в полуразрушенную крепость был назначен новый пыркалаб - Спиридон Мазылу - сокровищница и сокровища были обнаружены.
      -- А что значит "пыркэлаб"?
      -- Ну, начальник крепости. Слово, кажется, венгерского происхождения. Стал Спиридон восстанавливать крепость и расчищать завалы и наткнулся на подземный ход, в конце которого и была сокровищница. Пыркэлаб Спиридон Мазылу произвел опись клада, но никому про него не рассказывал. Когда же он состарился, клад перешел к его старшему сыну, а потом и к внуку. Жили они в достатке, но скромно. Так бы и передавался клад из поколения в поколение, обеспечивая своим владельцам сытую и спокойную жизнь, но явились на нашу землю турки и разрушили крепость, а ее защитников поубивали. Про клад завоеватели ничего не знали, и остался он в земле, в той же самой сокровищнице. Мало кто остался в живых после турецкого нашествия, только старухи и дети. Осталась в живых и правнучка Спиридона Мазылу, которая сохранила смутные воспоминания о семейной тайне. Но, главное, сохранились записи, сделанные самим Спиридоном. Что там было написано, она не знала, и не пыталась узнать: грамоте женщины никогда не обучались. Так и хранились эти записи и в семье правнучки, породнившейся с сыном Великого вистиерника Константина Рошки, а потом в семьях ее детей и внуков. Никто ими не интересовался, но никто их и не выбрасывал: уж больно забавно выглядела длинная полоса кожи с какими-то знаками и картинками, намотанная на кизиловую палку. Еще долгие годы на этих землях непрерывно воевали народы: поляки воевали с турками, турки воевали с молдаванами. А вот древняя крепость Орхей так уже и не смогла более возродиться. Немногочисленные жители прятались от набегов в землянках и пещерах, а для сохранения своей христианской веры выпилили в скале целый монастырь.
      
       Володя был отличным рассказчиком, особенно если речь заходила о предмете его страсти, но всеобщая усталость брала свое и он прервался:
      
      -- Я вижу, вы уже засыпаете, и это правильно. Давайте поспим, а завтра направимся в этот самый вырубленный в скале монастырь. Он здесь, внизу...
      
       Ему уже никто не ответил. Все спали.
       Наступила первая ночь.
       Луна, завершая свою первую четверть, освещала дивное урочище, отражаясь в узкой, извилистой реке...
      

    ***

      
       Света долго не могла заснуть и просто тихо лежала с закрытыми глазами. Она всегда плохо засыпала на новом месте. Каждый звук привлекал внимание, казался опасным.
       Сначала в пещере было тихо, никто не храпел и почти не ворочался. Потом засопел и начал похрапывать Юра. Пришлось его слегка толкнуть в бок. Он поменял позу и снова задышал тихо, как ребенок.
       Юра ей нравился. И не только потому, что он был красив, умен и пел песни. Он был добрым и любил ее. Правда, нравился он и многим другим девушкам. А, поскольку человек Юра романтичный и впечатлительный, такая популярность, как опасалась Света, могла когда-нибудь принести немало слез. Замуж она пока, вроде бы не собиралась, но и не думать об этом тоже было нельзя. Ей уже двадцать три! В прошлом году она окончила Политех и по распределению оказалась в том же институте, что и Юра. Там они и познакомились. Света повернулась на бок, уткнулась ему в плечо и снова попыталась уснуть.
       Из-за пределов пещеры доносились только звуки деревенского оркестра: видимо, в деревне начиналась свадьба. Хорошо был слышен только ухающий барабан и труба. Иногда ветер приносил и жалобное пение скрипки, и бешеные переливы цимбал...
       "Теперь, - подумала Света, - это будет тянуться три ночи кряду... Ну и пусть - ведь я же люблю музыку".
       Так, успокаивая себя, Света, в конце концов, стала то засыпать, проваливаясь в сон, как ей казалось, всего на несколько секунд, то снова просыпаться от очередного тревожного видения: вдруг ей казалось, что кто-то стоит у входа в пещеру, или послышалось, что пошел сильный дождь и река поднимается все выше и выше, вот-вот зальет пещеру...
      
       Поток, переполнявший каньон, превратился в огромную реку, противоположный берег которой и не был виден, Волны подбирались к уровню пещеры. "Что же делать?! Надо скорее будить ребят!" Света вскочила, но в пещере почему-то никого не было! Она была совершенно одна! Света залезла на валун, преграждавший вход в пещеру, в надежде успеть выбраться наверх, и тут увидела стоящего у самой воды огромного старика. Его длинные зеленовато-серые волосы и бороду развевал ветер. Света хотела закричать, но речь ей не повиновалась.
       Старик посмотрел на нее без тени улыбки и сказал:
      
      -- Ну, что ж, раз пришла сюда, посмотри. Я - Дух Реки! Ты думала, что я маленький грязный ручеек, который вброд переходит даже курица? Посмотри же, каким я был миллионы лет тому назад. Это я прорезал горы и создал каньон, который так вам нравится. И здесь я остаюсь хозяином. Мне решать, кто из вас останется у меня навсегда, а кто сможет вернуться домой. Хочешь остаться со мной? Тогда я покажу тебе сокровища, за которыми вы пришли. А если ты меня попросишь, я допущу к нему твоих друзей. Но только в обмен на тебя. Моя власть велика, смотри!
      
       Старик взмахнул рукой, и вода стремительно опустилась вниз, появился противоположный берег, покрытый лесом.
      
      -- Вот как выглядела эта земля всего пять тысяч лет тому назад. Видишь, здесь уже появились люди: вон там их поселение. А вот что было совсем недавно, лет шестьсот-семьсот назад - и старик снова взмахнул рукой.
      
       Света увидела, как река еще уменьшилась, лес поредел, а на месте примитивных землянок появились каменные стены и башни, вокруг скакали всадники...
      
      -- Ну, как? Остаешься? , Ты видела, какая во мне жизнь и сила, как я разрезал эти скалы, как я сделал эти долины... Теперь я, возможно, кажусь тебе старым, но дух сильнее материи. Материя никогда не побеждает дух, и тело не убивает душу... Душа бессмертна... Здесь обитает множество душ и духов, и они наблюдают за вами, и они охраняют свои тайны...
      
       Скованная страхом, Света пыталась сказать хоть слово, но пока ничего не получалось. Вдруг кто-то взял ее за правую руку. Она повернула голову. Рядом с ней стоял юноша с длинными черными волосами, смуглой кожей и необыкновенными сине-зелеными глазами. Он посмотрел с улыбкой и сказал:
      
      -- Не бойся. Все будет хорошо, - затем, обращаясь к старику, строго произнес, - Оставь ее в покое, Авойда. Она пришла ко мне.
      
       Света инстинктивно прижалась к юноше, и только тогда заметила, что он полностью обнажен. Почему-то это ее совсем не смутило. Старик бесшумно куда-то исчез, а юноша сказал:
      
      -- Я давно жду тебя. Я не дам тебя в обиду. Потом у нас будет много времени, я тебе все расскажу. А сейчас отдыхай, набирайся сил.
      
      
      

    ***

      
       Света проснулась, когда небо уже посветлело, но солнце еще не взошло. Все, кроме Юры и Володи, видимо, ушедших тренироваться, еще спали. Тихонько выбравшись из спального мешка, она вышла из пещеры и села на камень, лежащий метрах в двух от самого края уступа. Ночные страхи и видения медленно перемешивались с явью, и пока трудно было отличить одно от другого.
       То, что она пережила этой ночью, казалось ей чем-то большим, нежели просто страшный сон.
      
       Рассветало... Отчетливо проявилось место на горизонте, где сейчас взойдет Солнце: далеко, на противоположной стороне каньона, еще закрытой утренней дымкой, из-за гребня холмов нарастало золотое свечение. Вот-вот оно покажется, уже больно смотреть в эту точку, так силен поток его рассеянных лучей. И вдруг - внезапно, как его ни ожидай, - полоснул первый бело-золотой лучик и Солнце покатилось вверх с невероятной скоростью, захватывая все в свои объятья!
       Страх прошел: жизнь торжествует!
      
       Справа, на самом верху, на гребне Света заметила фигуру. Это был Володя. "Надо же, как я крепко спала, что и не заметила, как они ушли". Помахав друг другу, они не стали кричать: остальные-то еще спят.
      
      

    ***

      
      
      
       К завтраку Володя с Юрой и, присоединившаяся чуть позже к их тренировке, Лариса, вернулись. Света тренироваться не ходила, и вместе с Милой и Леней готовила еду.
      
      -- Ну, какие успехи у скалолазов-кладоискателей, - спросил Леня.
      -- Навыки, вроде бы, не потеряны, - ответила Лариса.
      -- Да, брат, мастерство, как известно, не пропьешь, - включился Юра, - но главное вам сообщит Грибок. Ждите важное правительственное сообщение.
      -- Володя, что за сообщение, - защебетала Мила, - ты нашел клад? Я вчера заснула и так и не помню, чем все закончилось.
      -- И я, кстати, тоже задремал под твой замечательный рассказ, поддержал Лёня. Но я запомнил главное: клад где-то здесь, и ты уже знаешь, как до него добраться. Так что за сообщение, Володя?
      -- Терпение, господа! - воскликнул Володя, - похоже, что у нас в руках почти все ключи, но не торопите меня. Давайте-ка, перекусим, и я вам все лапидарно изложу.
      
       На завтрак сварили всеми любимую гречневую кашу в брикетах, а, кроме нее, на столе было много овощей, колбаса, вчерашние домашние котлетки и вареные яйца, были открыты две банки с консервированными гогошарами... Завтрак был традиционно обильным. Вспоминали вчерашний рассказ Володи, пытаясь установить, кто на каком месте уснул. Володя молча поедал закуски, и, только перейдя к чаю, тоже вступил в разговор:
      
      -- Молодцы. Спасибо, как говорится, за вчерашнее внимание. Все самое главное вы запомнили. Я остановился на том, что в 17 веке здесь был сооружен скальный монастырь. Поскольку мы сегодня во второй половине дня спустимся вниз и осмотрим его живьем, там я расскажу и о монастыре, и о том, как кладом завладели его монахи. Важное сообщение, о котором говорил Юра, состоит в том, что монахи свой клад перепрятали, это, впрочем, нам было известно давно, но только сегодня мы почти определили место захоронения. Я думаю, завтра.... Но не будем забегать вперед.
      -- Ой, как здорово! - непосредственная Мила захлопала в ладоши.
      -- А как вы это определили? - спросил Лёня.
      -- Уточненную запись о месте захоронения я нашел недавно, как раз в архиве Остермана, с которым я работаю последнее время. Ну, я рассказывал... В этом архиве, точнее, в архиве монастыря в Гура Галбенэ, куда в свое время был передан архив из скального монастыря, я нашел недостающие сведения.
      -- И что же это за сведения?
      -- У меня и раньше были фрагменты кладовой записи, в которой, говорилось, что клад запрятан в одной из пещер, находящихся на этой самой стене каньона, на которой мы с вами находимся. И мною, в свое время, было предпринято много попыток найти эту пещеру "методом тыка". Но вы сами видите, что на это может уйти не одна жизнь. Стена почти вертикальная, известняковая, изрыта и изъедена так, что любая трещина может быть входом в пещеру. И это при том, что у меня был как бы ключ к поиску. Я знал еще из наших семейных архивов, что место на стене каньона определяется лучами солнца в момент его восхода. Но как вы видите, солнышко, выглянув из-за дальних холмов, освещает сразу пол стены. Нужны были дополнительные сведения. И они нашлись.
      -- Вов, а что это за ваш семейный архив. Я ничего об этом не знаю, - спросил Лёня.
      -- Да? А ребята-то знают... Я раньше как-то говорил. Дело в том, что я прямой потомок Великого вистиерника Константина Рошки, который в начале 17-го века владел этим самым местом. Причем сын Константина Рошки - Фотий - был женат на правнучке Спиридона Мазылу, поэтому кладовые записи хранились в его семье. Сохранились они и до наших дней.
      -- Вот это да! А я и не знал, что ты... Так ты свою родословную знаешь с древних времен? Слушай, а почему ты тогда не Рошка, а Примаков? И что такое "вистиерник"?
      -- Потому, что мама моя - Мария Ивановна Рошка, А папа - Василий Степанович Примаков. Ну, а вистиерник, это как бы казначей, финансовый управляющий...
      -- А - а - а... Понятно... Ну, продолжай про клад!
      -- Так вот... В конце концов, удалось составить, видимо, полную запись зашифрованного указания о месте клада. Звучит она, примерно так: "На третьей луне после солнцестояния солнце смотрит на крест и видит место. На седьмой луне после солнцестояния солнце смотрит на крест и видит место. Встань посередине, опустись на семь алтарей и три креста". То есть, надо определить две точки, потом, определив середину отрезка между ними...
      -- Здравствуйте. К вам можно? Ничего, что я без приглашения?..
      
       Все обернулись, и увидели стоящего за камнем высокого молодого парня в клетчатой рубашке и линялых джинсах. Он был смуглолиц, носил длинные черные волосы, стянутые на затылке в пучок.
      
      -- Я снизу, из села. Меня зовут Мирча. Еще вчера увидел, что появились альпинисты. Ну, и пришел познакомиться, пообщаться...
      -- А как ты сюда поднялся? - спросил Юра.
      -- А вот здесь, по этой тропе. Да я не первый раз. Я занимаюсь скалолазанием в училище, и здесь тоже. Я учусь в Одесском художественном училище, а сейчас у меня каникулы. Тут раньше другие альпинисты были. Я и с ними занимался. Так вы клад ищите?
      -- Да нет, это так, легенда, - Володя был ужасно недоволен, - просто я сам историк...
      -- Да у нас все село про этот клад знает...
      -- В смысле?
      -- Ну, в смысле легенды... Сам клад, конечно, никто не видел, но считается, что он заколдованный. Его нельзя трогать. Даже искать нельзя. Кто его найдет - даже случайно - обязательно погибнет!
      -- Спасибо за предупреждение. Мы будем осторожны, - сухо ответил Володя.
      -- Это хорошо... А вы сегодня будете еще лазать?
      -- Посмотрим...
      -- А можно и мне с вами?
      -- Посмотрим...
      
       Всем появление этого парня не очень понравилось, но и не слишком уж огорчило. Во всяком случае, мысли о возможном дележе сокровищ и связанными с этим имущественными проблемами, никому и в голову не приходили. Во-первых, всерьез в это почти никто не верил, а, во-вторых, все были уверены, что, случись Володе действительно что-то найти, государство разберется, кому что причитается. Так что, эта компания по всей своей сути совсем не совпадала с ребятами, о погоне которых за кладом, спрятанным "под большим дубль-ве" так захватывающе некогда поведал Стенли Кубрик.
      
       Несмотря на появление постороннего, Володя с Ларисой и Юра со Светой направились к местам обычных тренировок. Они выбрали уже известный, но довольно сложный маршрут. Сначала надо было по простой стеночке забраться на карнизик, затем по довольно гладкому слегка выпуклому "пузу" перебраться влево метров на пять. А вот там начиналось самое трудное: нависающий метра на два выступ. Снизу цепляться абсолютно не за что, надо вбивать крючья. Добравшись до края, оставалось "на лапках", по паучьи взлесть наверх, где ожидает страхующий.
       Первыми начали Володя и Лариса. Лариса на страховке, Володя лезет. Юра со Светой смотрели снизу. К ним присоединился и "пришелец" Мирча. Вел он себя тихо и скромно, никому не мешал. Только Света была взволнована больше обычного: этот Мирча напомнил ей юношу, который приснился сегодня ночью! Света искоса поглядывала на него, боясь встретиться взглядом. Но парень сидел на камне и, казалось, смотрел только на Володю.
       Володя уверенно, без единой остановки, поднялся по первой части маршрута. Осторожно, не спеша, но тоже без остановок, прошел пузо и остановился только под козырьком. Подергав за старые знакомые крючья, он неспешно начал знакомую, но требующую тщательности работу по прохождению сложного участка.
       И, все-таки, добравшись уже до края, когда пальцы крепко ухватились за надежные выступы наружной части козырька, галоши соскользнули, и он качнулся так резко, что сначала одна рука, а потом и вторая не удержались...
       Лариса и страховка системы Абалакова оказались на высоте. Лариса подтянула несчастного, и он снова попытался завершить маршрут. Теперь успешно. Оказавшись наверху, он стал что-то объяснять Ларисе, затем крикнул:
      
      -- Юрка, давай!
      
       Света поднялась наверх, перебросила, как положено, трос через плечи, сделала упор и сказала:
      
      -- Я готова.
      -- Ну, смотри, мать, я еще нужен человечеству, - ответил Юра и, выслушав какие-то советы спустившегося вниз Володи, пошел. Лариса, на всякий случай, подстраховывала Свету.
      
       Юра прошел весь маршрут без задержек. Уже наверху, преодолевая последние сантиметры у ног стоящей как монумент Светы, он пропел:
      
      -- "Сквозь чугунные перила ножку дивную продень".
      -- Юр, я что-то сегодня ужасно волнуюсь. Да и спала плохо...Давай на этом пока закончим?
      -- Конечно, мать. Да и мы с Вовкой с утра набегались. Они, наверное, тоже скоро перестанут, и мы все пойдем вниз. На экскурсию в скальный монастырь.
      -- Очень хорошо. И от этого типа избавимся. Отведем его домой.
      -- А он тебе мешает? Да не обращай ты на него внимания... Как пришел, так и уйдет.
      
       А внизу к восхождению уже готовился "этот тип" Мирча. Володя проверял, правильно ли надета страховка, видимо, спрашивал его о чем-то... Потом Володя поднялся наверх и попросил:
      
      -- Юр, постой, пожалуйста, внизу. Может, подсказать придется. Хорошо?
      -- Ноу вопросов. Подскажем, научим, ободрим. Я пошел. Не начинайте, пока я не спущусь. Свет, пошли вниз.
      
       Уже по первым движениям Мирчи было видно, что он опытный скалолаз. Ритм его движений на первом, относительно простом участке был таков, что не оставалось сомнений в его мастерстве: след в след, без помарок. Пузо он пролетел так быстро, что Володя едва успевал выбирать трос. А вот когда он оказался под козырьком, случилось нечто удивительное: непонятно за что цепляясь, он, словно муха или паук, полез безо всяких крючьев! На своих четырех лапах!
       Света смотрела на него, и понимала, что этот парень - лучший. С удивлением и страхом она вдруг осознала, что ей и хотелось, чтоб этот парень оказался лучшим. В коротких облегающих спортивных брюках, с обнаженным торсом, он был, безусловно, красив. На последнем участке Мирча подтянулся, мышцы спины заиграли, и только тут Света заметила, что у него тоже волосы связаны на затылке в пучок-хвостик!
       Встав рядом с Володей, он спросил:
      
      -- Ну, как?
      -- Парень, ты где так лазать научился? - спросил снизу Юра, - У нас никто этот участок так не проходил.
      -- Да? А я тут как-то видел другую группу, там парень так проходил, я смотрел, потом он мне подсказал... Вот и получилось. Там есть небольшие зацепки. Если идти быстро, то можно проскочить.
      -- Ну, ты молодец!
      -- Да, брат, не ожидал, - поддержал похвалу Володя.
      -- Ну, что, может, на сегодня хватит? - спросил Юра.
      -- Да, давайте сходим в скальный монастырь, - подключилась Света.
      -- А, может, еще разок я попробую? - напомнила о себе Лариса, - Я тоже хочу полазать. Только я из-под козырька по-другому выбираться буду, попроще.
      -- Сбоку?
      -- Угу. Можно?
      -- Давай, - милостиво согласился Юра. Я штурманЩ.
      
       Лариса хорошо прошла весь маршрут. Через полчаса все переоделись и спустились не зеленую лужайку у реки, где возле родника с утра загорали Лёня с Милой, равнодушные к скалолазанью.
      
      -- Ну, как, вы готовы к походу в село? - спросил их Юра.
      -- Усегда готовы, - пытаясь имитировать голос Папанова ответил Леня.
      -- А я не готова, - перебила его Мила, - Мне же надо переодеться.
      -- Так переоденься, - ответил Леня, - я все взял.
      -- А где я по-твоему смогу переодеться?
      -- Дамы, - вступил в разговор Юрка, - окружите, пожалуйста, загорающую нимфу покрывалами, укройте ее прельстительное тело от нескромных глаз старых сатиров.
      
       "Дамы" так и поступили: подержали подстилку, дав Миле переодеться. Теперь препятствий не было, и вся команда зашагала вдоль речушки в сторону моста, по которому предстояло перейти на тот берег.
      
      

    ***

      
      
       Пройдя через мост, можно было взбираться прямо, и тогда попадешь в село. Но если свернуть влево и идти вдоль берега, который будет при этом становиться все более и более крутым и высоким, придешь к тому самому удивительному месту под названием "скальный монастырь".
      
       Здесь берег станет почти отвесной, высокой голой каменной стеной. На довольно большой высоте от земли, прямо в скале будут видны разные прямоугольные отверстия. К нижнему из них можно подобраться и без особых альпинистских навыков.
       Это высокий и узкий проход во внутреннее пространство. Вход загорожен ржавой железной решеткой, однако полукруглый верх оставлял достаточно пространства, через которое все, даже Мила с Лёней смогли пролезть вовнутрь.
       Затем по выдолбленным в скале ступенькам и узкому, но высокому проходу, все поднялись и оказались в довольно просторном и светлом помещении. Это был зал монастырской церкви.
       Его стены не сохранили росписей, если таковые и были когда-нибудь. На стенах были видны только следы скребков, долот и пил, которыми выгрызалось тело скалы.
       В боковой стене прорезаны прямоугольные окна и выход на горизонтальный уступ, выполнявший некогда роль балкона.
       Володя пригласил всех на этот "балкон" и приступил к обещанному рассказу:
      
      -- Итак, уважаемые экскурсанты, мы с вами находимся в знаменитом скальном монастыре урочища ПХштере. Прежде чем мы приступим к его осмотру, прошу вас обратить внимание на исключительно удачный выбор места древними строителями. Посмотрите на противоположный берег реки. Там вы видите долину и нечто, напоминающее то ли карьер по разработке известняка, то ли свалку. На самом деле это руины древних крепостей. Первая из них относится не много не мало, а, как минимум, к четвертому веку до нашей эры, господа. Я имею в виду геттскую крепость. Во всяком случае, в это время с ней имела связи греческая Тира, о чем аккуратные и образованные греки оставили записи. Но не долго музыка играла: в конце третьего, или начале второго века до нашей эры эту крепость разрушили племена, которых древние греки называли бастарны. Прошу не путать с бастардами. Впрочем, можете путать, - это не имеет значения ни для нас с вами, ни для давно исчезнувших с лица земли бастарнов. Вообще-то человек здесь поселился в глубочайшей древности. Археологами на этом месте найдена палеолитическая стоянка, а это более пятнадцати тысяч лет тому назад, найдено также поселение, относящееся к трипольской культуре, а это пять-шесть тысяч лет тому назад. Жили тут и те, кого археологи прозвали "черняховцами", и многие другие, о чем в популярной лекции для технической интеллигенции упоминать не следует. Остановлюсь лишь на том, что обнаружены богатейшие слои 14-16 веков. Найдены остатки тех самых городов, о которых я вам вчера имел удовольствие и честь докладывать. Выяснено, что, когда в первой половине тринадцатого века в результате монгольского нашествия здесь установилось столетнее господство Золотой Орды, на этом самом месте был построен тот самый город Шахр аль-Джедид, здесь и была сокровищница. Археологи нашли, как я уже говорил, остатки мечети, караван-сарай, восточные бани, найдена керамика, украшения, оружие. Но никаких сокровищ они не нашли. В середине четырнадцатого века золотоордынцев вытеснили венгры, потом здесь хозяйничали поляки.
      -- А у меня бабушка наполовину полька, - с "умным" видом вставила Мила.
      -- Паненка позволит мне продолжить? - С поклоном спросил Володя, и не дожидаясь ответа, продолжил, - Мои предки, точнее, предки моей матери, создавали в это время великую народную балладу "Миорица", правда, это, видимо, происходило не в этих краях, а вот воевода Богдан боролся за независимость в том числе и здесь. В конце пятнадцатого века господарь Штефан Великий разбил валахов, разбил венгров и турок. Благодаря этим победам на месте угаснувшего Шахр аль-Джедида возник христианский город Орхей. Археологами найдены остатки двух христианских церквей и двух христианских кладбищ, остатки крепостных валов и цитаделей. Мне приятно сознавать, что мой предок Великий вистиерник Константин Рошка жил и работал в этом городе, в городе, где сберегал древние сокровища наш с вами друг Спиридон Мазылу. Да, да, господа, именно эта невзрачная и скучноватая сегодня долина, на горизонте которой сегодня мы видим лишь унылый коровник, была некогда полна жизни и недюжинных страстей и событий. Так что, смотрите на эти камни с уважением. Они много видели и много знают.
       В шестнадцатом веке сюда пришли турки. Началось Османское нашествие. Христианам пришлось несладко, и они были вынуждены прятаться, спасая свою веру. Жизнь-то можно было спасти проще, - приняв мусульманство. Очень немногие так и делали, большинство же своей вере не изменяло. И эта твердость дала силы выпилить в скале монастырь, в котором мы находимся. Произошло это не позже семнадцатого века. Теперь пошли внутрь и осмотрим все помещения.
      -- А сокровища тоже сюда перетащили? - спросила Мила.
      -- Вероятно, да, - ответил Володя, - а потом и отсюда, как я сказал, их перепрятали. Идите за мной.
      
      
       Из большого зала проходы вели во внутренние помещения монастыря. Там, руками монахов и местных жителей, выдолблено, выпилено, выцарапано несколько монашеских келий. Все они аскетично малы: в них нельзя встать во весь рост, но можно лежать и молиться, стоя на коленях.
      
       Вернувшись в большой зал, Володя подвел всех к той его части, где некогда был алтарь, чтоб показать остатки резных орнаментов и колонн, но неожиданно заметил в алтаре оцинкованное ведро, почти наполненное водой, капавшей в него с потолка.
      
      -- Смотрите-ка, кто-то здесь собирает воду, - удивился Володя, - интересно, зачем? Вообще-то тут во многих местах вода с потолка капает.
      -- Просто вода, капающая в алтарной части, считается у нас целебной.
      
       Все обернулись на неожиданный голос. Это был вчерашний Мирча. Володя хотел было спросить его, откуда он взялся, но решил, что вопрос глупый: наверное, он увидел, как они шли к монастырю, и пошел вслед. Мирча, тем временем, продолжал.
      
      -- За сутки собирается больше ведра. Его дают попить больным, детям дают... Просто так можно пить. Она очень вкусная, попробуйте.
      
       Мирча подошел к ведру, поднял двумя руками и стал пить с краю. Юра тоже рванулся, собираясь отведать целебной водички, но остановился, после слов Володи:
      
      -- Ну, нет, спасибо, мы, слава Богу, пока здоровы... Нельзя расточать такую драгоценность попусту.
      -- Да нет, не беспокойтесь, воды хватает. Пейте на здоровье, - и он протянул ведро Свете, - попробуйте, я помогу держать.
      
       Света молча обняла двумя руками почти невесомое, поскольку Мирча поддерживал снизу, ведро, наклонила голову и стала пить холодную и, как ей показалось, сладковатую воду.
      
      -- Оставь больным детям, совесть имей, - рассердился Юра.
      
       Света отстранила ведро, поблагодарила Мирчу, и снова почувствовала волнение, взглянув ему в глаза. Чтоб не выдать себя, она беззаботным, как ей казалось, тоном, обратилась ко всем:
      
      -- А водичка и правда очень вкусная. Сладкая. Попробуйте.
      
       Никто пробовать не захотел. Володя снова взял управление в свои руки:
      
      -- Так, теперь нам предстоит познакомиться с последней частью монастыря: подземным ходом. Очень хорошо, что Мирча здесь. Мирча, ты не знаешь, наверху вход заперт?
      -- Нет, я, когда шел сюда, подумал, что вы захотите выйти через подземный ход, и открыл его.
      
       "Какой же он... умный..." - подумала Света. Тем временем Володя скомандовал:
      
      -- Подземный ход вполне удобный, но, временами, крутой и скользкий. Поэтому, идущие сзади должны быть внимательны. Впереди вас могут поскользнуться. Надо постараться помочь, но при этом не загреметь самому, чтоб не сделать всех идущих сзади шашечками домино. Юра, возьми на себя миссию капитана. Выходи последним.
      -- Ладно.
      -- А ты Мирча, как местный житель и хозяин, иди, пожалуйста, первым. Я пойду за тобой и посвечу тебе своим фонариком.
      -- Мне не нужен свет. Я могу здесь ходить без света.
      
       Группа потянулась друг за другом в проход, вначале пологий и удобный, как коридор. Потом появились редкие ступеньки и постепенно наступила полная темнота. Только свет от трех фонариков - у Володи, Лени и Юры - освещал мокрое каменное ложе и ступеньки, которые становились все круче.
      
      -- А вдруг здесь есть змеи? - капризным голосом спросила Мила.
      -- Да нет, - быстрее всех среагировал Юра, - здесь только черная энергия, немного барабашек и все. Даже полтергейст тут редкость.
      -- Не смешно, - обиделась Мила. Потом добавила, - Даже глупо.
      
       Чтоб выбраться наверх, понадобилось не более десяти минут. Последние метры пути выглядели как обычные каменные ступени, ведущие в большой крестьянский погреб. Идущий первым Мирча открыл деревянную дверь, и свет проник вниз, подняв настроение шагавшим в конце.
      
       Они оказались среди хозяйственных построек, окружавших церковь с высокой колокольней. Выход, - а теперь его следовало назвать вход - действительно ничем не отличался от обычного входа в погреб.
      
      -- Добро пожаловать в наше славное село, - Мирча улыбался, - А что теперь? Буду ли я вам нужен, или вы хотите погулять здесь сами?
      -- Спасибо тебе, - ответил за всех Володя, мы вполне справимся. Тем более, что у нас никаких планов и нет. Так, пройдемся просто по улице, и все. Так что, еще раз спасибо. У тебя, наверное, и без нас дел полно.
      -- Да, это правда. Я обещал тут по дому кое-что... Тогда я с вами попрощаюсь. Вы когда собираетесь уезжать?
      -- Завтра, ближе к вечеру.
      -- О, тогда мы еще увидимся! - воодушевился Мирча и тут же смутился, - если вы, конечно, не против...
      -- Приходи, не стесняйся, - вступил в разговор Юра, - Ну, будь здоров! Ты классный парень. Лазаешь, как бог.
      
       Попрощавшись со всеми, Мирча ушел по тропинке между постройками, и исчез за кустами и деревьями. Со Светой он тоже простился за руку и, напоследок улыбнувшись, так взглянул ей в глаза, что внутри все сжалось: "Ну, точно! Это именно он и был во сне!"
      
      -- Прежде чем пойдем бродить по селу, я вам еще кое-что тут покажу, - Володя направился вверх, мимо колокольни, к верхнему гребню того самого обрыва, в толще которого был скальный монастырь, - посмотрите: вот, видимо, тот самый крест, на который "смотрит солнце". Причем он расположен точно над алтарем подземной церкви. Это мы проверяли.
      -- Где, где, я тоже хочу посмотреть? - Мила рванулась вперед.
      -- Да вон он, не суетись, - Леня медленно пошел за ними.
      
       В нескольких метрах от края обрыва стоял белый, каменный, известняковый крест. Он так сросся со своим подножьем, что казался единым целым со всем массивом. Высота его была такова, что, подойдя вплотную и встав на цыпочки можно было увидеть вырезанный на верхней грани знак в виде круга с вписанным в него мальтийским крестом и какими-то здорово истершимися то ли буквами, то ли другими символами.
      
      -- Одно точно такое изображение я давно уже нашел на том самом западном склоне каньона, где мы ищем тайник. Найдя его, я потерял уйму времени: думал, что клад где-то рядом. Теперь я понимаю, что такое изображение должно быть, как минимум, в еще одном месте. Его, если оно сохранилось, я думаю, мы найдем завтра на рассвете.
      -- А как это, собственно, будет происходить? - спросил Лёня.
      -- Ну, ты же помнишь, я говорил вам: "солнце смотрит на крест и видит место"? Это значит, что когда первые лучи солнца коснутся вот этой поверхности, - Володя похлопал по верхушке креста, - линия, проведенная от солнца к кресту, покажет точку на гребне каньона. Точнее, там получается такой треугольник... Короче, Юрка тебе лучше объяснит. Это он физик-математик, а не я. Он, между прочим, эту задачку и решил.
      -- Старик, - загудел Юра, - задачка тривиальная: одна точка - точка восхода солнца, вторая точка - вершина креста. Усек?
      -- Усек.
      -- Поведи через этот отрезок вертикальную плоскость. Провел?
      -- Провел.
      -- Точка пересечения этой плоскости с гребнем каньона и есть "место". Схавал?
      -- Схавать то схавал, но как вы это все практически будете определять?
      -- Да ты, брат, видать маркшейдерское дело не изучал? Можеть, ты, парнишка, лингвист, так лучше сразу и признайси?
      -- Ты хочешь сказать, что у тебя теодолит с собой имеется?
      -- Нет, не лингвист, слава богу... Конечно имеется! У нас все имеется: и теодолит, и лимб с алидадой. Сегодня утром мы уже это делали. Я, значить, стоял тута, а ён, стал быть, тама... Как только светило взошло, мы его тут же на прибор... Понял-нет?
      -- Понял-да. Вы, я вижу, всерьез этим делом занялись.
      -- Да, мы уже не раз это проделывали, - снова вступил Володя.
      -- А почему же...
      -- Да тут же еще и фаза луны, то есть конкретный день года имеет значение, - перебила его молчаливая Лариса, - а это стало известно недавно. Они этого дня ждут уже два месяца. Этот день наступит завтра: "на какой-то там, кажется, шестой луне..." ну и так далее.
      -- Ничего себе, - присвистнул Лёня, - Вот будет хохма, если вправду клад найдете?
      -- Представляешь, золото, драгоценности... - Мила зажмурилась, - Володя, ведь ты станешь богатым? Ты мне колечко, хотя бы подаришь?
      -- Не говори ерунды, - рассердился Леня, - Клады у нас в стране принадлежат государству.
      -- Это верно, но не забывай кинофильм "Приключения итальянцев в России", особенно его финальную сцену, - снова включилась Лариса.
      -- Лучше вспомнить другой фильм. Итальянцы еще неизвестно что получили. А вот Шеф из "Бриллиантовой руки" на полагающиеся ему двадцать пять процентов купил "Москвич" и с большим шумом отметил это в кафе "Плакучая ива": "А нам все равно, а нам все равно...", - запел Юра, - .Двадцать пять процентов могут вылиться в приличную сумму.
      -- Кончайте ерундой заниматься, - Володя решительно прервал всех, - никогда не делите шкуру не убитого медведя. Найдем, - кому положено за нас все подсчитают. Научная же ценность будет столь велика и неоспорима, что вам станет стыдно за эти мещанские разговоры.
      -- Не станет, не станет, - затараторила Мила, - уж и помечтать нельзя...
      -- "Мне бесконечно жаль, твоих не сбывшихся мечтаний..." - запел Юра.
      -- Ну что, пойдем? - спросила молчавшая все это время Света.
      
      

    ***

      
      
       Село было небольшим. Одна улица, которую можно было бы назвать главной, тянулась от моста вверх, мимо церкви и дальше, переходя в грунтовую дорогу, связывала это село с соседними. Еще две или три улицы, повторяя сложный рельеф холма, образовывали все поселение.
       Поскольку давно стояла сухая погода, улицы были вполне проходимы, но, по засохшим колеям было видно, что во время распутицы здесь не так-то легко передвигаться.
       Группа туристов, конечно, привлекала внимание местных жителей, но не настолько, чтоб они прекратили свои дела: альпинисты и туристы появлялись тут регулярно.
       Смотреть тут, особенно, было нечего. Традиционные деревенские дома, каменные ограды, металлические ворота... Ворота, пожалуй, заслуживали внимания. Разукрашенные донельзя, ворота явно были предметом местных соревнований. Каждый хозяин старался утереть нос соседу и раскрасить свои ворота пооригинальнее.
       Обязательный ритуал: попить воды из колодца, также украшенного весьма затейливой жестяной крышей, и зайти в единственный сельский магазин. С удивлением обнаружив там дефицитнейшую "Печень трески", закупили ее на все имеющиеся деньги.
       По дороге все смеялись и шутили. А Света молчала. Она страшилась, и в то же время хотела, чтоб им снова попался Мирча. Может быть, он пригласил бы их в дом. Ведь он студент художественного училища, значит, дома есть его картины. Вот бы посмотреть...
       Но Мирча им так и не встретился. На выходе из села, почти на мосту Юра обнял Свету одной рукой за плечи:
      
      -- Что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь?
      -- Нет, все нормально...
      -- Ты грустная какая-то. Случилось что?
      -- Да нет же. Все в порядке.
      -- Сейчас придем, взлохматим чайку, поболтаем-попоем... И - кемарить! Лады?
      -- Лады. Не беспокойся за меня. Все от-лич-но!
      
      

    ***

       Света страшилась и ждала ночи. Она забралась в спальник не дожидаясь конца ужина, легла, когда все еще сидели у костра, Юрка упоенно горланил: "Туда не занесет, ни лифт, ни вертолет, и не помогут важные бумаги...", Володя что-то рассказывал Лёне, поминая всуе такие имена как Балыбердин, Мысловский и Тенцинг, а Мила что-то рассказывала Ларисе, а Лариса слушала всех одновременно.
      
       Мирча появился, как всегда, неожиданно и тихо. Он как бы вдруг оказался сидящим рядом со всеми. На этот раз уже никто не спрашивал откуда он взялся. Когда после очередной песни Юра предложил выпить еще по стаканчику, Мирча спросил:
      
      -- Ну как, понравилось вам сегодня в монастыре?
      -- А нам там всегда нравится, - ответил за всех Юра.
      -- А в селе сегодня свадьба...
      -- Да мы слышим. Еще вчера начали. А ты чего не пошел?
      -- Я еще пойду. Свадьба еще и завтра будет. А мне с вами побыть хочется. Тем более вы клад ищите. Хотите, я вам нашу легенду о кладе расскажу?
      -- Расскажи, конечно, - Света так неожиданно и взволнованно это сказала, что Юра удивился:
      -- Ты же, вроде, спала уже?
      -- Вовсе нет. Я просто лежала и слушала. Рассказывай, Мирча.
      -- Хорошо. Я расскажу. Это просто легенда, которую рассказывают местные жители.
       Наше место очень древнее. В том смысле, что человек здесь живет много тысячелетий. Вообще-то у нас считают, что прародители человечества прилетели на Землю очень давно - миллионы лет тому назад, но сначала они жили там, где сейчас Северный полюс. Потом, когда климат стал меняться, наши предки, ведомые богами, расселились по всей земле. Поселились они и здесь. Боги освятили это урочище и поручили духам охранять его. И стала эта земля частью великого и могучего государства, простирающегося от Днепра до Дуная, которую наши предки называли Оратта, в честь легендарного праотца Ория. С тех легендарных времен отстоящих от нас на много тысячелетий, берут свое начало клады нашей земли. Уже в те времена наши предки владели письменностью и Великий жрец Индра записал историю мира на круглых золотых пластинах, которые почитались как святыни на протяжении тысячелетий.
       Хранили священные диски верховные жрецы. Многие завоеватели рвались к ним, но даже величайшие из них терпели поражение и не могли хотя бы приблизиться, ибо охраняются священные диски древними богами.
       Весь мир платил дань царям нашего древнего царства, покуда в его землях хранились и почитались святыни древних. Стоило одному незадачливому царю потерять их во время своих походов, как на долгих три сотни лет неудачи стали править нашими предками, пока, наконец, славный князь Бравлин вновь не обрел священные диски, оказавшиеся спрятанными в глубоких пещерах Карпатских гор. И снова солнце взошло над землей наших предков и вновь засияла ее всемирная слава.
       Но попали святыни в руки неразумного князя, который сжег и разрушил столицу, а святыни унес за собой в новые земли и поклонился там иным богам. Тогда древние боги, используя войска татарских ханов, отняли у неразумного князя диски и понесли их на быстрых татарских конях в пределы нашей земли
       Шли и шли орды кочевников на запад, переплывали через реки, преодолевали холмы, проносились через степи и несли в своих кожаных мешках собранные по дороге сокровища, среди которых были и священные золотые диски.
       Придя сюда, и, построив на месте захваченной крепости свой город, татары соорудили сокровищницу, и спрятали в нее золото и драгоценные камни. Там же оказались и священные диски. Местный житель, бывший жрецом старых верований, под видом простого работника нанялся татарам в услужение, чтобы поклоняться древним богам и священным дискам, ибо знал он, где они. Покуда сохранялась в нашем народе вера в древних богов, покуда хранились диски в сокровищнице, предначертанной богами, и поклонялся им жрец, боги были спокойны.
       Сменяли друг друга народы, кладом овладевали то одни, то другие, но если старую веру сохранял хоть один человек, и диски оставались на своем месте, боги были спокойны и духи дремали.
       Тот, о ком вы говорили - Спиридон Мазылу - был христианином, но не забывал и старых богов. И сын его тайно почитал их, а потому и жили они спокойно и счастливо.
       Разгневались боги, когда неразумные люди перетащили клад в скальный монастырь и перестали творить почести святыням предков. Многие беды претерпел от этого народ. Догадались монахи, что не будет добра от "языческого и басурманского злата", и решили его перепрятать. Нашли они укромное и труднодоступное место, да и перенесли туда все сокровища. Как ни хранили они этого в тайне, а слухи сильнее запретов. Находились алчущие богатства, но духи крепко охраняли новую сокровищницу: всякий, кто намеренно приближался к ней - погибал, а кто случайно оказывался вблизи - калечился так, что никогда более не мог ходить. У нас считают, что древнее заклятье до сих пор охраняет этот клад. И так будет, пока не вернуться люди к старой вере в древних богов.
      -- Да-а-а, интересную и жуткую ты нам нарисовал картину... Как же нам спастись?
      -- Спасти жизнь кладоискателя может только любящая его девушка, которая согласится отдать за него свою жизнь. Другой жертвы духи не примут.
      -- Ну а реальные случаи гибели людей из-за клада известны?
      -- Да. Например, еще до революции, здесь погиб один монах из Кицканского монастыря. Погиб при странных, как казалось большинству, обстоятельствах: зачем могло мирному монаху понадобиться лезть на неприступную стену? Решили, что в него вселился бес. На самом деле, он наткнулся на записи, которые, возможно, дошли и до вас, и заболел кладом. Есть и один недавний случай, там, правда, человек пострадал случайно, он клад не искал, поэтому остался жив, хоть и стал калекой.
      -- А ты-то откуда все это знаешь?
      -- От своей матери...
      -- А мать откуда?
      -- А она от своей матери. Это идет из поколения в поколение. У нас в семье сохраняются древние легенды и предания.
      -- Ну, про легенды это понятно, а вот про то, что кто-то приблизился к кладу и пострадал... Это, согласись, выглядит не очень..
      -- Вы, возможно, не верите в эти вещи. Но моя мать ясновидящая.
      -- Вот, - с торжествующим видом вмешалась Мила, - а я верю!
      -- А-а-а, ну тогда понятно, - с умным видом произнес Юра, - "Стр-р-р-ашно, аж жуть!"
      -- Ну, ладно, а нам-то, по твоему мнению, ничего не грозит? Что там твоя мать по этому поводу говорила? Или ты ее не спрашивал?
      -- Спрашивал, - тихо ответил Мирча, - Вам тоже грозит гибель. Я бы на вашем месте отказался от поиска клада.
      -- Ну, давайте-ка лучше, на ночь глядя, друг друга не запугивать. Нам надо встать еще до рассвета, так что, давайте лучше спать укладываться. Мирча, спасибо тебе. Я бы хотел с тобой еще завтра поговорить, и, быть может, даже записать кое-что. Это действительно интересно. А сейчас - давайте спать. Ты опять пойдешь к себе в село? А то смотри, место найдется...
      -- Да нет, спасибо. Я лучше пойду. У меня еще много дел.
      
       Мирча ушел, а Юра продолжал дразнить и пугать Милу. Делая озабоченное лицо он вглядывался в темноту и говорил: "А ну, тихо! Посмотри, там, кажется, кто-то стоит..." Мила по-настоящему пугалась, Юрка довольно гоготал. Светлане это надоело, потому что она тоже была напряжена и взволнована. "Хватит Юра! Всему есть предел!" Володя, поглядывая на небо, сказал, что ночью, кажется, пойдет дождь, так что укладываться надо в глубине пещеры, и все попрятать. Стали перетаскивать вещи, и, в конце концов, угомонились.
       Света как-то быстро заснула под весь этот шум, и только когда рядом с ней стал на ночлег пристраиваться Юрка, она проснулась, дала ему чмокнуть себя, прижалась к нему спиной и снова заснула, оберегаемая его сильной и легкой рукой.
      
       Наступала вторая ночь.
      

    ***

      
       Света спала глубоко и спокойно. Юра, повернувшись на другой бок, слегка похрапывал, но проснулась она, как ей показалось, от постороннего звука у самого входа в пещеру.
       Она открыла глаза и увидела Мирчу, который сидел спиной к ней на камне, прикрывающем вход. Он сидел и смотрел куда-то в сторону деревни. Света удивилась, но продолжала лежать тихо. "Вроде бы он уже давно ушел к себе в деревню, - думала она, - но мало ли что... Может вернулся, а, может, он и не уходил еще." Юра спал и его мерное дыхание успокаивало.
       Она стала снова засыпать, но Мирча вдруг сказал:
      
      -- Ты же не спишь, я знаю.
      -- Это ты мне? - шепотом переспросила Света.
      -- Да, - ответил он, - иди сюда.
      -- Я спать хочу, - шепотом продолжила Света, - тише, ты всех разбудишь.
      -- Нет, - засмеялся он, - они не проснутся, не бойся. Иди сюда, ко мне на камень. Я тебе покажу кое-что необычное.
      -- А почему ты не ушел к себе домой ночевать?
      -- Ну... Я люблю здесь бывать... Иди же, - снова позвал ее Мирча.
      
       Света посмотрела на спокойно спящего Юрку и решила, что ничего страшного не произойдет, если она посидит немного здесь на камне и посмотрит на звезды, на Луну...
      
      -- Садись рядом и посмотри вниз, на село, - сказал он, - посмотри, как красиво серебрится река, обвивая его, как драгоценный поясок обвивает стан красавицы, - и Мирча обнял Свету за талию.
      
       Почему-то ей это не показалось странным, она не отстранила его руку и не оглянулась назад, на спящего Юру.
      
      -- Хочешь, я тебе еще раз покажу то, что показывал Авойда. Смотри, сейчас долина наполнится. И мы посмотрим, как здесь было пять миллиардов лет тому назад, - сказал он, и Светлана увидела, как вода за несколько секунд поднялась, накрыла собой деревню, монастырь, наполнила собой весь каньон... Вода бурлила и мчалась мимо нее, а другого берега и видно не было.
      -- Ой, перестань, не надо!
      -- Не бойся, под водой тоже можно жить. Нам с тобой не будут страшны ни вода, ни огонь, ни холод, ни время.
      -- Пусть лучше вода вернется в свое русло.
      -- Пожалуйста! - и Мирча плавно взмахнул рукой, - Оставайся со мной, и ты сможешь управлять временем, станешь бессмертной. Я ждал именно тебя. Исполнилось древнее пророчество. Пойдем со мной, и наша любовь никогда не закончится. Такой любви никогда больше не будет ни у тебя, ни у меня. Эта возможность - единственная... Боги создали нас друг для друга, и мы не должны упустить этого. Ведь ты любишь меня, я это знаю... Ты полюбила меня сегодня утром, когда мы ходили в деревню. Боги наполнили твою душу любовью ко мне, когда мы пили воду из подземелья, ту, что сочится с потолка... Я помню твой взгляд... Ты увидела мое отражение, когда наклонилась к краю сосуда... Потом ты подняла глаза и посмотрела на меня... Я ждал этого мгновения так много лет... Так много, что ты себе и представить не сможешь. Я покажу тебе иные миры, миры прекрасные, похожие на светлый и радостный сон... В твоей жизни не будет ни печали, ни невзгод, ни болезней, ни смерти... Мы будем равны богам и воплотим в себе счастье всего мира...
      -- А как же... - и она оглянулась назад, в пещеру.
      -- А его ты только так и спасешь, иначе он погибнет завтра утром. Останься со мной, и ты увидишь всю их будущую жизнь в одно мгновение... И ты убедишься, что они тоже будут счастливы. По-своему... Подари ему жизнь, и у него все будет хорошо.
      
       Света слушала его голос и никаких собственных мыслей не могла удержать в голове. Она видела спящего Юрку, она знала, что любит его, но никак не могла обдумать происходящее. То, что Мирчу она тоже любит, ей было ясно и безо всяких мыслей. Мысли и ум вдруг стали ей совсем не нужны.
      
      -- Обними меня, - сказал Мирча, и она обхватила его правой рукой, а он обнял ее левой, - Сейчас мы с тобой немного полетаем, хочешь?
      -- Да, - беззвучно ответила она, и почувствовала, как они приподнялись над камнем и стали двигаться вперед: бездна раскрывалась под ними... Глубоко внизу блеснула извилистая река, потом они пролетели над деревней, и Светлана ощутила идущее от человеческого жилья тепло и запахи... Потом они повернули налево и сделали круг над развалинами старой крепости...
      
      -- Тебе нравится летать? - спросил он. - Я научу тебя. Ты сможешь летать сама, когда захочешь.
      -- Ой, а это кто?
      -- Это духи. Вон Авойда, дух реки, ты его знаешь, а тот великан - дух каньона Патар. Тут их много, я тебя со всеми познакомлю.
      -- А ты кто?
      -- А я Орион, потомок прародителя Ория.
      -- Ты любишь меня?
      -- Да. И никто в мире не в силах любить тебя сильнее.
      -- Давай еще полетаем над селом. Там свадьба.
      
      
       Свадьба, несмотря на дождь, была в самом разгаре. Длинный стол, накрытый брезентовой крышей, вместил человек четыреста. Уже не первый раз обходили гостей с подносом, и деньги сыпались на него, выражая благодарность музыкантам.
       Света, зависнув над свадебным двором, парила в волнах тепла, веселья, грусти и музыки, поднимавшихся вверх.
      
       Музыка звучала, захватывала разум, лишала ума, оставляя в груди только томление, любовь, тоску и сладкую грусть...
       Най, прихотливо переливая и нанизывая звуки подводил душу к самому краю бездны и бросал ее туда, отдавая на волю цымбалам, которые мощно подхватывали ее, не давая погибнуть... Звук то нарастал, взметая в невиданную высь, чтобы уронить оттуда сердце, то вдруг рассыпался мелкими бриллиантовыми брызгами, и сердце ощущало слияние со всем миром, со всеми людьми, с деревьями, камнями и реками, со всем прошлым, и со всем будущим...
      
       Света чувствовала, что плачет, но уходить, точнее, улетать не хотелось.
      
      -- Давай побудем еще, - и он только молча сжал ее руку.
      
       Музыканты, тем временем, перешли на мерный ритм древней хоры.
      
       Крестьяне, выйдя из-за стола и бережно взяв друг друга за руки, осторожно, словно боясь расплескать драгоценное вино, подчинились ритму, начали единое движение по кругу, передвигая только ступни, держа, при этом, спины ровно, а головы подняв гордо.
       Их вел древний инстинкт, тысячелетняя традиция.
      
      -- Скоро начнут переодевать невесту, давай подождем.
      
       Невесту усадили на стул в стороне от общего стола и, под звуки рыдающей трубы и тихий ритм оркестра, две женщины начали медленными движениям снимать с невесты венок из белых цветов, затем фату...
       Света обняла Мирчу и сказала, не сдерживая слез:
      
      -- Как красиво, правда? Сделай так, чтоб они были счастливы, обещаешь?
      -- Обещаю, они будут счастливы.
      -- И пусть их свадьба станет и нашей свадьбой.
      
       Мирча обнял и поцеловать Свету.
      
       А труба продолжала рыдать, провожая невесту с женихом в комнату новобрачных...
      

    ***

      
      
       Под утро разразилась настоящая буря. Небеса грохотали, дождь безумствовал, молнии врезались в землю где-то совсем близко.
      
       Володя разбудил крепко спящего даже во время такой грозы Юрку:
      
      -- Старик, нам пора. Пока ты дойдешь, до рассвета останется совсем ничего.
      -- Угу... Сейчас... Ну и погодка! Послушай, а восход-то будет виден при такой погоде?
      -- Надеюсь, что будет. К утру должно, все-таки успокоиться. Это же гроза, а не осенний мелкий дождичек. Впрочем, для поиска, нам и вчерашних измерений будет достаточно. Ты же сам говорил, что точность достаточная.
      -- Слушай, а где Светка?
      -- Ты меня спрашиваешь?
      -- Ну, ты же раньше встал, может, ты видел...
      -- Нет, я не видел. Ну, вышла, наверное, по естественной надобности.
      -- Возможно... Дождь, правда, такой, что...
      
       Молния вновь полыхнула совсем рядом, осветив долину. Почти одновременно грохнуло так, что проснулись все.
      
      -- Ой, господи, страшно-то как, - забормотала Мила, - Лёня, я боюсь. Володя, мы тут не погибнем? Нас молния не убьет?
      -- Не убьет, Милочка, - ответил Юра, - у нее, молнии, найдутся другие каналы отвода зарядов в землю. Более удобные, с низким сопротивлением.
      -- Ой, не морочь голову. Страшно ведь!
      -- Гриб, я выйду, посмотрю.
      -- Давай, только будь осторожен, скользко.
      -- Угу.
      
       Юрка вышел из под козырька пещеры, прикрывая ветровкой фонарик. Сделал несколько шагов за угол и позвал: "Света! Светка!"
      
      -- Ой, а правда, где Светка? Леня, посвети.
      -- Она, наверное, вышла, но мы не заметили, - ответил Володя.
      -- Ой, она же могла сорваться вниз!
      -- Мила, помолчи, пожалуйста, - сдержанно попросил Леня.
      
      -- Тем временем Юра вернулся, обойдя пещеру со всех сторон.
      
      -- Ну? - спросил Володя.
      -- Никаких следов.
      -- Во, блин, этого еще не хватало.
      -- Сколько до рассвета?
      -- Через час с небольшим взойдет солнце. Светло станет минут через сорок.
      -- Искать сейчас бесполезно. Сейчас можно только хором покричать. А ну, все вместе: "Све-та, Све-та, Све-та!"
      
       В ответ вновь сверкнула молния и гром, порождающий долгое эхо в амфитеатре каньона.
      
      -- Володя, я ждать не буду. Давай страховку, я пошел вниз. Ты же понимаешь, что нам с тобой, да на этих маршрутах, дождик не помеха. Если она, сорвалась, не дай Бог, примерно понятно, где ее искать. Тут же каждая минута может стоить жизни. Давай, по быстрому.
      -- Давай.
      
       Они быстро подготовились, и Юрка начал спускаться вниз.
       Мила заплакала.
      

    ***

       _
       Там, куда могло бы упасть тело, Юра никого не нашел. Потом рассвело, и взошло солнце, дождь утих. Свету звали и искали повсюду. Когда, наконец, решили пойти в село, ее тело увидели на берегу, рядом с мостом через реку.
      
       Впоследствии врачи не нашли никаких следов от падений, никаких ушибов. Установили, что она просто утонула.
      
       Попытки найти Мирчу ничего не дали: о таком парне никто в селе никогда не слыхал.
      
       Через неделю Володя с Ларисой, используя полученные ранее измерения, нашли вход в пещеру, о существовании которой действительно никто не подозревал. Пещера оказалась длинной, глубокой и в ней действительно, могли бы быть спрятаны сокровища. Однако ничего они не обнаружили.
      
      

    ***

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       16.02.01 - 16.07.01
       Звенигород.
      
       Пыркэлаб - комендант крепости (рум.)
       Великий вистиерник - руководитель Вистиерии. Вистиерия - учреждение управляющее финансами Молдавского феодального княжества.
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Белкин Сергей Николаевич (sergeibelkin@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 92k. Статистика.
  • Повесть: Проза
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.