Мозг забирает намного больше энергии, чем другие органы. На него уходит более 20% энергии, потребляемой организмом человека, хотя размер мозга - всего 2% от общего веса тела.
Повышенная энергоемкость мозга имеет следствием интересную предрасположенность человеческого организма (то есть того же мозга): ОН ВСЕМИ СПОСОБАМИ ПЫТАЕТСЯ ПЕРЕВЕСТИ МОЗГ В СПЯЩИЙ РЕЖИМ; ОН ОТКАЗЫВАЕТСЯ ДУМАТЬ, ЧТОБЫ ЗАПАСТИ НА ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ ПОБОЛЬШЕ ЭНЕРГИИ!
Эти матрацы - вестники смерти. Их выбрасывают, когда хозяин умер и положен в гроб.
Когда я умру после тяжелой и продолжительной болезни, и меня положат в гроб, мой матрас свернут вместе с простыней и подушкой, вынесут на помойку, и станет он на день памятником смерти, незаметным для многих глаз.
Войны выигрываются Великими Системами, которые десятки лет внушают людям патриотизм, десятки лет муштруют солдат, чтоб они бездумно исполняли приказы, которые десятки лет воспитывают героев, прививают презрение к трусам, внушают патетику самопожертвования. Без всего этого страны сдаются за неделю, как Франция или Польша (такая свободолюбивая, такая гордая!).
Во Вторую мировую войну было 4 такие патриотически-националистические системы. Первая - японская. Она воевала без малого 15 лет и была убита 2-мя ядерными бомбами и изъятием оккупантами у населения сотен тысяч рыцарских мечей - символов стойкости и преданности своему императору.
Вторая система немецко-фашистская. Будь Бог за нее, мы все не родились бы.
Третья система - Американская, с американскими мозгами, насквозь пропитанными чувством превосходства, которому не дает раскрыться вселенской паутиной четвертая система -
Советская. Она существует. Ее пытались подорвать фарцовщики и кухонные демократы и надорвали - СССР рухнул. Но мы все, почти все, рожденные на 1\6 суши, зомбированы размерами своей страны, зомбированы нашей историей, приносившей нас в жертву десятками миллионов. Мы все зомби, помнящие ужасы самоубийственных репрессий, ужасы осажденного Ленинграда, ужасы ужасных поражений 41-го и 42-го, ужасы Сталинграда и ужасы Дуги, ужасы захвата Европы. Мы - зомби.
Именно поэтому Третья система пытается лишить нас памяти, пытается переселить наши мозги к себе, пытается расчленить страну, срыть Мавзолей. Но Четвертая система не лыком шита. Путин - насквозь системный человек. Он уничтожает врагов и возвышает друзей, он успешен, и потому мы долго еще будем побеждать просто людей
Есть в организме человека собственные звери - фаги. Как ему, то есть человеку, что не то, так они, эти фаги, это не то дочиста сжирают, как голодные собаки. Но не все у них чисто получается. Вот есть хризотил-асбест, он в России сотни лет добывается; так волокна этого минерала тонкие, и фаги их запросто сжирает, избавляя организм от рака легких. А есть амфибол-асбест, волокна у него толстые, и в рот фагам не лезут, давятся они ими, оттого и результат - рак легких.
Вообще, наш, советский шифер - это зло, хоть из хризотил-асбеста сделан. Лучше его красить какой-нибудь веселой краской.
Многие из знакомых моих и друзей умерли, некоторые пока живы, но путь их - в безвестность. Я против таких путей. Когда-нибудь люди, вслед за Николаем Федоровичем Федоровым ( http://www.proza.ru/2011/09/03/1575 ), придут к убеждению, что всех когда-либо живших людей необходимо воскресить, чтобы человечество было живо не на какую-то часть, а всецело живо. И тогда мои строчки пригодятся.
НАТАША ЧИПРУНОВА
Не помню ясно, как все получилось. Кажется, шел к Сергею Сапову, закадычному другу и однокурснику, и на него наткнулся. С ним была девушка. Ее звали Наташа-фиалочка, то есть училась на филологическом факультете. Мы проводили ее до дома, пошли к магазину за бутылкой.
- Слушай, Сережа, симпатичная у тебя девушка, - сказал я. - Можно я в нее влюблюсь?
- Мне будет тяжело с ней расстаться, ты же видел, как она хороша.
- У тебя же Ольга?
- Ольга - это навсегда, это будни, это жизнь. А Натали - летняя ночь, без нее мне станет зябко. Уже зябко.
- Зябко? Но ведь это можно исправить?
- Ты думаешь?
- Уверен.
Мы зашли в магазин, купили хорошего портвейна, попили его под цветущей акацией. Давая телефон Натальи, Сергей сказал:
- Ни черта у тебя не получится, ибо она virgo sapiens.
- Я буду на нее просто смотреть!
У нас ничего не получилось. Ее красивое личико завораживало, я терялся. Однажды она послала меня к Женьке Козлову, учившемуся курсом ниже, чтобы я сказал ему, что она его любит. Женька не отреагировал, и она вышла замуж за его брата.
Как-то мы встретились в Москве, Наташа рассказала про резню в Душанбе, как полумертвая шла домой и упала в обморок, увидев, что оставляет следы крови. Город был залит ею.
Долгое время Наташа работала в официальной российской газете, получала медаль от Путина. Выудив ее в Инете, я позвонил, мы коротко поговорили. Когда она сказала: Тебе что-нибудь надо? - я положил трубку. В Москве многие становятся неживыми.
Ее звали Шурой. На лекции доктора Ф., безотчетно грызшего ногти, она сидела на первой парте. Увидев однажды, что лектор удрученно рассматривает пальцы со сплошь обкусанными ногтями, сняла босоножку и, протянув к кафедре ногу, сказала матерински:
- Можешь мои погрызть!
Это было в Таджикском Государственном университете на лекции по минералогии где-то в начале шестидесятых.
Незамужняя Рягузова жила в квартире напротив, и я ходил к ней смотреть чемпионаты мира по хоккею - родители не разрешали мне просиживать у телевизора да двух ночи, потому что в гостиной, где он стоял, спала сестренка, а двух телевизоров тогда никто не имел.
Рягузова, смотрела все матчи, даже аутсайдерские, и вела в блокноте карандашные записи, отмечая, кто и на какой минуте забил. Иногда, - очень редко, - открыв дверь на мой звонок, она говорила, что сегодня хоккея не будет, и за широкой ее спиной я видел мужчину из мастеровых.
(следующие причины принуждают человека обкусывать ногти: хроническое эмоциональное напряжение, состояние разбалансировки гармоничного телесного и чувственного развития. Образно говоря, в этом акте воссоздаётся ситуация, связанная с его прошлым, его историей психологического развития, которая мешает жить ему в настоящем, когда 'ДУША ССОРИТЬСЯ С ТЕЛОМ, НАПАДАЕТ НА НЕГО И ГРЫЗЁТ').
ИСКАНДЕР ТАИРОВ
На первом курсе, на учебной геологической практике я проигрался в очко в пух и прах. Даже плавки на мне принадлежали Сашке Таирову, разбитному парню и сыну начальника Памирской геологоразведочной экспедиции. Однако я нашел выход из положения, потому что сам был начальником. Начальником Таирова. Играли мы в горах, в нижнем левом углу той самой площади, которую мой отряд должен был покрыть глазомерной топографической съемкой.
- Или ты возвращаешь мне все, или мы до вечера будем тянуть рулетку вон на ту гору, - сказал я подчиненному. - И, само собой разумеется, летально опоздаем на ужин.
- Так съемку все равно надо делать? - недоверчиво посмотрел Таиров.
- Мы сделаем ее без тебя. Тем более, с тобой мы только дурью маемся.
- По рукам! - расцвел Таиров. - Тем более, я мухлевал. Смотри, как это делается.
Через полторы минуты я приобрел навыки, поднявшие меня на уровень шулера средней руки. Таиров радовался моим успехам как ребенок.
ФЕДЯ СЕВЕНАРД
Федя Севенард поспорил с Сашкой Таировым, что съест в один присест десяток сырых картошек. И съел. Но смешно было не то, как он это делал. Смешно было то, что Таиров заставил Федю выпить выигрыш - бутылку забористого портвейна - до последней капли и в один присест. Потом весь лагерь смеялся до упада: нескладный и несмелый Севенард, слова не умевший сказать твердым голосом, побил своего врага (к нему его отвел Таиров), потом признался в любви Томке Сорокиной (к ней его привел Таиров) и, в завершении всего, сделал строгий выговор начальнику лагеря, весившему раз в десять больше. Начальник, выпроводив Таирова вон, принял выговор с пониманием - отец Феди, построивший не одну ГЭС (а потом и питерскую плотину), был коротко знаком с Брежневым.
Через несколько лет Искандер Таиров погиб в маршруте.
Студент Хома Брут, философ, закончив очередной курс, направился с друзьями по домам после основательной дружеской попойки. Ехали на перекладных электричках, после последней, глубокой ночью постучались в первый попавшийся дом поночевать. Хозяйкой представилась красавица; она позволила, но в разных комнатах, чтоб спать не мешали - в рюкзачках нежданных гостей звякала посуда, полная воспламеняющейся в желудках жидкости. Перед сном друзья посидели на завалинке, покурили и разошлись по трем сторонам. Хому хозяйка повела первым. Зайдя в комнату, тот повернулся к дверям, чтоб попрощаться с хозяйкой и рядом с ней увидел ее же, но старше лет на сто, то есть форменную ведьму.
- Мля, вот допился! Двоится уже с доплеровским эффектом! - сокрушился Хома и рухнул в услужливо придвинувшуюся кровать.
Через час крепкого сна, он проснулся, услышав заливистый девичий смех.
Открыв глаза, увидел ведьму. Она, вся в старческих пятнах, была в белой шелковой короткой рубашке, в стрингах и балетных пачках. Позади нее корчила рожи хозяйка-красавица, голая и вызывающе белокожая.
Хома залился горючими слезами:
- Белочку схлопотал!.. В расцвете юношеских сил!
Вспоминая (лечащий врач говорил), что больные белой горячкой мгновенно впадают в гнев, выхватил из-под подушки верную свою бейсбольную биту и поломал привидевшуюся парочку в пух и прах. После чего остыл, порылся в рюкзачке, раскопал в прокисшем белье четвертушку, водоворотом перелил ее в горло и тут же забылся мертвым сном.
Очнулся он в пятом часу утра. Вспомнил все, поплакав с отчаяния, ринулся в Киев, в лечебницу, бывшую ЛТП - может, еще не поздно, может, вылечат?!
В Киеве ему не повезло - все лечебницы оказались платными, за студенческую стипендию на врача можно было лишь в замочную скважину глянуть. Ну, взял беленькой на оставшиеся деньги и в общагу побрел, чтобы, значит, жизни себя лишить путем приема в организм смертельной этиловой дозы. И только он стакан опорожнил, только умирать улегся, как в комнатку его два мужика два на два вместе с ректором вломились и молвили коротко и строго, чтоб собирался студент немедля в дальнюю дорогу.
- Не, никуда не поеду, пьян-с вусмерть,- сказал Хома, в потолок троившийся обреченно уставившись.
- Поедешь, - легким движением накаченной руки поставил его стоймя один из мужиков, самый здоровый.
- Хорошо, - согласился понятливый Хома, слегка протрезвев. - Только скажите, куда и зачем.
- Дочка нашего хозяина давеча померла, и папашу своего просила, чтобы некий Хома Брут, семинарист, отпел ее три раза.
- А что мне за это будет? - поинтересовался Хома, сообразив, что есть приоритет накоцать бабок на лечебницу.
- Думаю, десять штук хозяин даст.
- Пошли, - сказал Брут, рюкзачок за спину отправив.
....В Кирове (Вятке) пошел покупать картину, в каждом городе, принявшем меня, я покупаю на память картину. Ходил, ходил - ну все не то, все мазня. Со зла спросил художника:
- Что ж дрянь пишете? Это же сплошной угар НЭП?
- Хорошо писать будем, покупать не станут, - отнюдь не обидевшись, ответил художник. - Вот и мажем детским поносом русалок с букетами.
Сейчас передо мною замызганная клавиатура, горит светильник. Вино кончилось, но сигареты еще есть. И есть еще вы. Я не понимаю, почему вы меня читаете, может, времени невпроворот или не знаете, куда себя деть, как я. Все уже кончилось, кроме электричества, макарон, бананов и денег. Я курю сигарету за сигаретой, чтобы и они кончились, я ем бананы, чтоб они кончились. Сигареты и бананы кончатся, но вот электричество вряд ли. Его можно выключить, но оно все равно будет, как сигареты и бананы в лавках, как мясо, жуя которое, чувствуешь себя зверем. Я десятки раз мог сгинуть. Меня могло завалить в штольне, смести лавиной, но я живу, и сигареты еще есть, хоть от них противно. Эта власть электричества, бананов и макарон, эта их нескончаемость, заставляет чувствовать себя нескончаемо конечным.
"Блаженны нищие духом" - вот фраза, над которой я размышлял под берегами Черного моря, уставившись в огонек свечи, колеблемый ночным бризом. Да, счастливым можно быть лишь обладая сознанием, не замызганным частым употреблением. В нем должны быть вырублены лишь три слова: "Родина", "Дом", "Семья". Все остальные слова лишние, особенно слово "Я". "Я" похоже на печь сгоревшего людного дома. Эта печь прожорливо требует поживы, она требует, требует, но не леса, не деревьев, она требует продуктов их уничтожения, то есть поленьев, она требует не угольного пласта, мощного, площадью в Люксембург, она требует угольной крошки, а лучше пыли, потому что сгоревшие в "Я", мы не в состоянии употребить всецелыми лес, угольный пласт, Землю и небо. И потому рубим и крошим, все, что попадается под руку...
Всамделишная жизнь кончается страшными болезнями или внезапными смертями, в общем, кончается, как сериал. Можно вести себя прилично, ходить в церковь, пасти овец своих, даже сочинить стих или книгу, но, как не крути, конец будет пошлым.
Но есть в ней одна прекрасная возможность - это возможность совершать глупости, возможность идти наперекор, возможность получать то, что и не светило, возможность превосходить предложенное обстоятельствами. Вероятно, эта возможность и есть жизнь, на самом деле жизнь.
Они брезговали жизнью и шли на рожон. Пушкин, Лермонтов. Во дни Есенина, Маяковского дуэлей не было, приходилось пошло вешаться и стреляться в "Англетере". Или вызывать на дом НКВД, чтоб по 57-ой без права переписки на Колыму, то есть прямо в яму. Лев Толстой и тот мечтал на каторгу, но просто ушел в никуда, руки за спину заложив.
И сейчас многие хотят, но времена другие, а люди мельче.
Это что, тяга Танатоса?
Нет. Просто когда живешь на всю катушку, жизнь быстро протирается, как бывшая пленка или штаны, а в магазине новую не купишь.
Вот выбор!
Либо долгая жизнь с сарафанами и пивом под плинтусом, либо жизнь-выстрел, без повторов и наслоений...
Полдня провел с дочерью, которую не видел 6 лет - ходили по ресторанам и под дождем. Через потоки переносил на руках. Было здорово, но как объяснить 17-ти летней девочке, что жизнь надо перенести?..
Не приспособление видов движет природу, а самовыражение некой силы, изначально направленной на самоусовершенствование, на усложнение себя! Вы просто представьте, что в вас эта сила, эта некая сила, изначально направленная на ваше самоусовершенствование! Вы чувствуете ее? Нет?! Значит, вы ее убили!
Серьезные научные журналы мира не принимают к публикации статьи, в которых доказывается отсутствие или присутствие Бога, ибо наука считает, что доказать то или иное невозможно.
Бог - это сугубо душевное явление. В этой субстанции (душевной) Он и существует. Или не существует.
Лично для меня Он - образование романтическое, типа совести или бессовестности, которые существуют материально не существуя.
Запятую в последнем придаточном предложении я не поставил намеренно.
Андрей Макаревич говорил, что родился в самом счастливом семействе в мире. Когда родилась сестренка, он, малолетний, зверски неосознанно подставил ногу матери, шедшей купать новорожденную. Он ревновал, не хотел делить любви, а девочка чуть не убилась...
"Любовь для человека есть пока то же самое, чем был разум для мира животного: она существует в своих зачатках или задатках, но еще не на самом деле" - говорил Соловьев.
Все мы "в своих зачатках или задатках, но еще не на самом деле"....
Взял красное вино к рыбе. У меня, образно выражаясь, всегда красное вино к рыбе. И загрустил потому, хотя все выпил и съел с удовольствием. Почему загрустил? Да потому что вроде рыба хороша, вино хорошее, но чего-то вроде не то, чего-то не хватило. Тонкой связи меж вином и рыбой? Ведь если связи нет, ничего нет, кроме насыщения. Вот приходишь на работу, идешь по коридору, в комнаты глядишь - вроде бы есть вроде бы люди, вроде сидят, вроде бы что-то пишут. Вроде бы сидят, вроде бы пишут. Нет, есть люди, которые есть на самом деле. Вот Юра. Он точно есть. Может и помочь, а может исподтишка проткнуть. Ну, еще есть люди, которые есть не вроде. Вот одна смеется звонко. И связь с ней происходит, и понимаешь, что смеется она, чтобы звуки в природе были не вроде. А остальных не слышно, потому что они вроде. Я понимаю, все мы в чем-то вроде. Хорошо понимаю. Потому что сам часто вроде. Почти всегда вроде. А быть не вроде хочется.
Знаете, сколько исписавшихся успешных писателей обнюхивает ваши страницы в поисках шустрой струи живой спермы, в поисках яйцеклеток, которые можно оплодотворить приязнью редакций?! Гордитесь! Вас имеют, получайте удовольствие!
Сколько я знал семей, в которых мужчины в самой середке жизни становились импотентами, храня верность сексуально приевшейся супруге! А сколько мужчин возвращали юношескую потенцию, связавшись с хорошенькими девушками! Да я сам в сорок лет примирился, было с "раз в неделю", пока не привел домой женщину, бывшую проститутку (это я узнал, когда она ушла из моей жизни). Несколько раз в день, вечером, ночью, перед завтраком, у двери "на дорожку"... А когда женился на девушке на 20 лет моложе, и вовсе осатанел.
Не знаю, что лучше, привычно-верная жена, на которую не стоит, или это. Наверное, верная подруга лучше, то лишь когда тебе за шестьдесят...
Только что пришел из поликлиники; там, в очереди, старик рассказал, как, обчистив начисто всю семью и детей, ему поменяли сердечные клапаны в клинике Бакулева.
Хирург перед операцией спросил его серьезно: - А каковы будут размеры вашей благодарности? Я должен это знать.
Анестезиолог, подмигнув, спросил: - Ну, какую будем делать анестезию? Черную или белую?
И так далее.
Говорят, сериал "Склифосовский" оборвался после того, как доктор Брагин забил ногами пролеченного пациента, увидев в его протянутой руке всего лишь пятихатку...
В Великой Отечественной Войне 70% процентов советских солдат погибло, обороняя Москву или на дальних к ней подступах. Москва - это сакральное для России место, и так подло относиться к ней, как относятся иные россияне, глупо и гибельно для государства.
А москвичей и нет почти, их пару сотен тысяч всего осталось. Нет москвичей в Москве, а мусор в московские окна выбрасывают ярославцы, шелухой семечной в московских парках засыпают себя казанцы, камни в окна московских электропоездов бросают тамбовцы, матом на московских стенах пишут моршанцы, пьяными выляются вятичи, а кто управляет и кто стреляет, вы сами знаете.
Куда не приедешь - хоть во Владик! - отовсюду слышишь: - Москвичи все скупили!
Да "москвичи все скупившие" - эти ваши доморощенные бандюги и казнокрады, в Москву понаехавшие. Эх, отослать бы вам их в зад!
Я 35 лет прожил в Москве, но москвичом себя не считаю. Москвич - это член семейства, обитавшего в Москве с довоенного времени. Все почти москвичи погибли в войне, пустынную почти послевоенную Москву искусственно населяли, потом пошла "лимита", много позже в нее наехали бандиты и жулики со всей страны. Коренной, довоенный, москвич - это лапушка, это чудесный человек, но его мало теперь. Поселившись в Москве я долго удивлялся этим людям, добрым и благожелательным.
В начале весны приключилась история: артрит (или позвоночный остеохондроз) схватил правую руку. И правильно - ведь таскал рюкзаки по 50 кг и руки морозил нещадно. Но это в прошлом, а в настоящем оказалось, что не могу дать в лицо, ибо пальцы в кулак не сгибаются. Я впал в уныние. Не иметь возможности ударить наглеца убивало, превращало в третий сорт, в лишенца. Сейчас получше, но все равно рука не та...