Прочитал сейчас осколок мемуаров Елены Скульской под названием "Вопросительная запятая, или Почему Андрей Вознесенский не хотел хранить невинность в борделе" (Знамя,1\2016). Не люблю читать филологически напыщенных писательниц и поэтесс, и потому многое воспринялось мною в виде образов, вернее образа: Елена Скульская крутит в руке волшебную чашу, то Вознесенский ее к небесам, то отпуская вдруг и ловя у самого пола. В конце поймать не удалось или не захотелось, но волшебная чаша не разбилась, она вознеслась.
...Нет, наверное, смысла связывать гениальность с благородством. Рядом они ночуют редко, потому что нечистоты более удобрительны, чем хрустальное стекло. Но иногда нечистот не хватает, и вырастают фразы "Как жаль, что было так мало времени", пустые и пошлые, фразы, напоминающие звук разбившейся все же чаши.
Еще я понял, почему американские президенты и университеты так любили зазывать к себе русских поэтов. Конечно, поэзию они понять не могли, но посмотреть на людей, собиравших стадионы слушателей, им очень хотелось...