Первый, второй и третий разы я был на море (в геленджикском детском санатории "Солнце") после того, как зимой, одиннадцатилетним сорвался с сосны, на которую лез за удивительно красивыми шишками, тусовавшимися на фоне кистей изумрудной хвои и голубого зимнего неба, сорвался, чтобы упасть на кольчатую ограду детского сада. Вы думаете, я повис на пиках, как Христос на гвоздях? Ошибаетесь. Я снялся со стальных шампуров, проткнувших грудь, прошел в детский сад. Сообщив о своей трагедии стражнице, улегся на анфиладу стульев, сложил крестом руки на груди, и стал дожидаться участи...
В четвертый раз я был на море с женой и сыном. Под Феодосией... Хорошо помню, как лунной ночью, в последний день пребывания, я шел по берегу, и готовившиеся ко сну волны омывали мои ступни. "Все кончается, все кончается, все кончается" - шелестели они.
Наутро жена сообщила мне, что уходит.
Потом было холодное Японское море и Наташа. Когда, накупавшись до дрожи, я выходил на берег и ложился рядом, она согревала меня своим телесным присутствием не хуже горячего песка. В один прекрасный день нашу лодку унесло в море, и я сумел выгрести лишь потому, что в ее взгляде не было и тени сомнения в этом...
Продолжение следует.