Бетаки Василий Павлович
Ж Брассенс и Ж.Брель. Песни

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Бетаки Василий Павлович (kasse@free.fr)
  • Обновлено: 07/01/2008. 13k. Статистика.
  • Песня: Поэзия
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    переводы Василия Бетаки из Ж.Брассенса и Ж.Бреля

  • 
    Жорж Брассенс 588 - 590
    
         ЗАВЕЩАНИЕ
    
    Я словно ива загрущу,
    Когда Господь, отмерив дни,
    Мне скажет, хлопнув по плечу:
    - Так есть ли Я? Пойди взгляни!
    Тогда поминки справлю я
    По всем на свете - пей до дна! -
    Ещё стоит ли та сосна,
    Что мне на гроб пойти должна?
    
    Я б на кладбище в этот раз
    Кружной дорогой зашагал,
    Я просачкую смертный час,
    Как раньше в школе сачковал.
    Пускай меня ханжа любой
    Последним психом назовёт,
    Пускай ворчит - я в мир иной
    Отправлюсь задницей вперёд!
    
    Но до того, как флиртовать
    В аду с фантомами блядей,
    Ещё подружку бы обнять,
    Ещё залезть под юбку ей,
    Ещё раз ей "люблю" шепнуть,
    Глаз не сводя с её лица,
    И хризантему протянуть:
    Что ж, это - роза мертвеца!
    
    Пусть Бог внушит моей жене,
    Что я всегда был верный друг,
    Чтоб уронить слезу по мне,
    Ей не понадобится лук...
    И лучше б муж её второй
    Был точно роста моего,
    Чтобы пиджак потёртый мой
    Налез, не лопнув, на него.
    
    Моё вино, мою жену
    И трубку я отдать готов,
    Но пусть - иначе прокляну! -
    Не трогает моих котов!
    Хоть был я человек не злой,
    Но чуть обидит одного -
    Тотчас же грозный призрак мой
    Придёт преследовать его!
    
    Вот желтый лист упал во прах,
    И завещанье надо спеть.
    Пускай напишут на дверях:
    "Закрыто. Перерыв на смерть." 
    Зато уж от больных зубов
    Меня избавит смертный сон...
    Заройте без надгробных слов
                                           В могиле братской всех времён
    
    
                    " ... А ДРУЗЬЯM ПРИВЕТ!"
    
    Нет, это вовсе не был плот 
    "Медузы" - всё наоборот, 
    В порту порой и не такой 
    Услышишь бред.
    Посудина других не хуже
     Ходила по утиной луже
    И называлась "А друзьям привет!", 
    "А друзьям привет!",
    
    Так "Fluctuat nес mergitur"
    Без никаких литератур
    Дурному глазу не в обиду -
    Не в обиду,нет!
    И капитан - совсем не свинья, 
    И все - портовые друзья - 
    Друг друга знали тыщу лет - 
    "А друзьям привет!",
    
    Друзья - не то чтоб шибкий люкс, 
    Совсем не Кастор и Поnлукс, 
    Пожалуй, даже не содомский 
    Верхний свет,
    Не для Монтеней и других,
     Зато уж как дадут в поддых - 
    Копыта кверху, и привет, 
    "А друзьям привет!"
    
    Не анrелы,  да и шабаш!
    Не знали даже "Отче наш",
     Но с ближним связаны - 
    Канатов крепче нет,
    Хоть не святые ни Поль, ни Пьер, 
    Но верность их не знала мер, 
    Молитва их и кредо кред -
    "А друзьям привет!",
    
    А что не так случись едва - 
    Качала дружба свои права,
     Она компасом их была, 
    Компасом была,
    И если кто на мель сканал, 
    Не С.О.С был их сигнал 
    - Отсемафорят в белый свет:
     "А друзьям привет!",
    
    В компашке добрых корешков
     Не попадалось чужаков,
    А если кто не вернулся на борт, 
    Уж верно мертв...
    И никогда из всех никогда 
    Не смыкалась над ним вода:
     На зло судьбе - пройди хоть сто лет -
    "А друзьям привет!",
    
    Я много знал кораблей лихих,
     Но лишь единственный иэ них
    Вовеки с курса не сходил -
    Привычки нет! -
    И все ходил других не хуже
    По своей утиной луже
    И назывался ""А друзьям привет!",
    "А друзьям привет!",
    
    ...И МЕДНЫЕ TPYБЫ
    Я сторонюсь всего, что шумно и публично, 
    Живу себе в тени, почти что буколично,
    Я славе не хочу платить собой оброк,
    На лавровых венках я дрыхну как сурок.
    А мне твердят кругом - раз у тебя есть имя,
    То ты в большом долгу перед людьми простыми,
     Чтоб славу поддержать, мол, выстави на свет 
    Все потроха свои и каждый свой секрет.
    
    О, трубы
    Славы стоустой!
     А проку
    От вас не густо...
    
    Могу ли я забыть простую осторожность, 
    Хотя реклама мне охотно даст возможность
    Подробно рассказать о том срываньи роз,
    При коем так важна экстравагантность поз.
    Но если рассказать, какие Пенелопы
    Когда и где и как мне подставляли попы,
    О, сколько на земле прибавится блядей,
    И сколько пуль схвачу я от своих друзей!
    
    Эксгибиционизм претит моей природе, 
    Болезненно стыдлив я при честном народе: 
    Известную деталь не видит взор ничей
    Помимо баб моих или моих врачей.
    Я вовсе не хочу бить в барабаны хером,
    Чтоб выбить гонорар досужим хроникерам,
     Мне вовсе ни к чему искать скандальных сцен,
     Как флаг перед толпой вздымая старый член.
    
    Одна из светских дам ждала меня нередко 
    В своем особняке на шелковой кушетке,
    И - что rpexa таить - принес я от нее 
    В известных волосах известное зверье.
     Но кто мне право дал для шума и рекламы 
    Так посяrать на честь прекрасной этой дамы,
     Чтоб в чей-то микрофон рассказывать о ней:
     Сама маркиэа Эн мне напустила вшей!
    
    На небе ложе мне почти уже готово -
    Не зря отец Дюваль свое замолвил слово.
     Друг другу мы грехи привыкли отпускать -
     Ему к лицу "аминь", а мне - "ебёна мать"...
     Но разве стану я писать во все газеты,
     Что раз его застал я у моей Лизетты.
    Под пение псалма - не вру, чтоб я оглох! -
    В тонзуре у него она искала блох!
    
    Но с кем же, чёрт возьми, я должен спать отныне,
    Чтоб развязать уста бессовестной богине? 
    Гитару прочь с колен - и стану знаменит, 
    Любой кинозвездой гитару заменив!
    Чтоб возбуждать толпу и журналистов тоже, 
    Которая из звезд мне одолжить предложит
    Свой популярный круп, а может быть, как знать
    В придачу две горы, чтоб альпинистом стать?!
    
    Трубили бы вовсю, наверно, трубы славы, 
    Когда бы я болтал налево и направо,
     И бедрами качал, как та мадмуазель,
    И тут же удирал стыдливо, как газель... 
    Но непонятно мне, скажу вам между нами,
     Зачем играть в любовь, переменясь ролями?
     Тем более - сей грех немного славы даст:
     Давно уж не в цене банальный педераст.
    
    Есть тысяча один рецепт и кроме этих
    Для тех, кто хочет фи-гурировать в газете,
    Я ж для людей пою, а если не хотят -
    Все песни я готов заткнуть в гитару взад!
    Мне вовсе ни к чему блестящая обуза,
    Я песенки пою, почесывая пузо,
    И славе не хочу платить собой оброк: 
    На лавровых венках я дрыхну, как сурок.
    
    0, трубы
    Славы стоустой! 
    А nроку
    От вас не густо...
    
    ЖАК БРЕЛЬ  591 - 595
    
     АМСТЕРДАМ
    
    Вот он - порт Амстердам.
    Тут поют моряки
    От невнятной тоски
    На пути в Амстердам.
    Тёмный порт Амстердам,
    Там, где спят моряки,
    По пустым берегам,
    Как без ветра флажки.
    
    Грязный порт Амстердам,
    Там, где мрут моряки
    Среди пива и драм
    От рассветной тоски.
    Странный порт Амстердам,
    Рай земной морякам -
    Из густой духоты
    Их родит океан.
    
    Старый порт Амстердам...
    О, как жрут моряки!
    Пятна по скатертям
    От вина и трески.
    Только зубы блестят
    И удачу грызут -
    Звёзды с неба сжуют
    И соляркой запьют!
    Рыбой пахнет весь мир -
    По три порции взять,
    И ручищами кружку,
    И - рыбы опять...
    Только громко поржать,
    Да словечко загнуть,
    Да вставая, ширинки
    Кой-как застегнуть...
    
    Шумный порт Амстердам -
    Так танцуют они:
    Трутся брюхом о брюхо,
    Облапивши дам.
    Так танцуют они,
    Словно солнца плевки,
    Гордо смотрят глаза,
    А шаги нелегки,
    И прогорклой гармошки
    Пронзительный скрип,
    Резко вывернув шеи,
    К их смеху прилип,
    И гармошка хрипит,
    И вся эта возня -
    До рассвета, до света,
    До яркого дня.
    
    Вот ночной Амстердам.
    Моряки крепко пьют;
    Пьют за всяческих дам
    Там, где пьют, там и льют,
    И опять и опять
    Пьют за каждую блядь,
    И за дам и не дам,
    И за "дам, да не вам"
    Пьют за гаврских,
    За гамбургских - где они там!
    Пьют за тех, кто даёт
    За один золотой,
    И сморкаются в небо,
    Утираясь луной...
    О неверности женской -
    Ну что тут сказать!
    Всё, над чем я ревел -
    Им на это - нассать!
    Вот он, порт Амстердааааам...
    
    
    НИЗИННАЯ СТРАНА
    Там Северное море - последним пустырём,
    И волны дюн пустынных пусты, как волнолом,
    И скалы - тоже волны, обходит их прилив,
    Торчат они в отливе, верхушки обнажив,
    И без конца туманы - ах, за волной волна,
    Восточный ветер, ветер... Послушай, вот она -
    Низинная страна моя.
    
    Готические кровли, соборы вместо гор,
    И чёрной мачтой в небо втыкается собор,
    Где каменные черти раздирают облака,
    А нитка дней ведёт, и ненадёжна и тонка,
    Дорогою дождей к прощанию с собой.
    А ветер, ветер Западный - Послушай этот вой! 
    Низинная страна моя.
    
    Так низки небеса, что в них канал пропал,
    Так низки небеса, что это - униженье,
    Так в серых небесах повесился канал,
    Так серы небеса, что нужно им прощенье,
    Так ветер Северный, изодранный в куски,
    Так ветер, ветер Северный - Послушай! - от тоски...
    Низинная страна моя.
    
    Италия, спустись-ка по течению Эско,
    Когда блондинка Фрида превращается в Марго,
    Мы, дети ноября, вернёмся в майский гам,
    Придёт июль дрожащий к дымящимся полям,
    А ветер - он в колосьях смеётся и зовёт,
    А ветер, ветер Южный - послушай, как поёт
    Низинная страна моя.
    
    
    
    НА ПЛОЩАДИ.
    
    Площадь вся погружена
    В раскаленный жар камней.
    Пляшет девушка одна,
    Как плясунья прежних дней.
    Город зноем усыплен.
    Люди впали в забытьё, 
    И, клонясь в полдневный сон,
    В окна смотрят на неё...
    
    Так возникнет в некий час
     В нашем взгляде огонь живой - 
    В церкви говорят у нас.
    будто это - Дух Святой,
    Для влюбленных это - любовь
    Для земли - теплынь с утра, 
    Милостыня для бедняков,
    А для добрых - свет добра...
    
    Воздух от жары дрожит.
    Нет на площади даже пса . . . 
    Только девушка кружит, 
    Изгибаясь, как лоза.
    И гитары нет у ней,
    Даже бубен не звучит: 
    Будит отзвуки камней 
    Каблучков дрожащий ритм...
    
    Так возникнет в некий час 
    В нашем взгляде огонь живой - 
    В церкви говорят у нас,
    Будто это - Дух Святой,
    Для влюбленных это - любовь, 
    Для земли - теплынь с утра, 
    Милостыня для бедняков,
    И для добрых - свет добра...
    
    А на площади - покой.
    Только девушка поет. 
    3то гимн любви живой
    Вдаль над крышами плывет
    Город зноем усыплен.
    Окна все спешат закрыть, 
    Словно жаждут мертвецов 
    От живых отгородить...
    
    Возникает в некий час 
    В нашем сердце яркий свет,
     Но спокойнее для нас,
    Если света в сердце нет..
    Мы спешим глаза закрыть, 
    Уши заткнуть, чтоб до конца
    Не посмел никто будить
     Наши старые сердца...
    
    Воет в городе пустом 
    Пёс на площади пустой, 
    И, как пес над мертвецом,
    Люди воют над судьбой
    
    
    
    НЕ помышляй забыть
    
    Не помышляй забыть, 
    Забыть и то и се,
    Не может быть - забыть
    Привыкнуть? Да. И все.
    
    Ни плаванья, ни корабли,
    Ни волны, что тебя несли 
    От берегов до берегов, 
    От моряков до моряков,
     Ни маяки, ни кабаки,
    Ни эти приступы тоски, 
    Ни виски горького стакан, 
    Что заменяет нам экран,
     Ни наши мысли, ни дела,
    Ни что еще там может быть, 
    Нам не отбросить, не забыть, 
    Как верно, что земля кругла..
    .
     Не помышляй забыть,
    Забыть и то и се,
    Не может быть - забыть:
     Привыкнуть? Да. И все..
    .
    Ни эти "жди", ни  эти "да",
     И "никогда" и "навсегда",
     Когда гоняет нас любовь
    Из хмеля в хмель, из боли в боль, 
    Ни ту единственную ночь
    В кольце сведенных женских рук,
     Ни обещанья новых встреч,
    Что размыкают этот круг, 
    Ни наши мысли, ни дела,
    Ни что еще там может быть - 
    Нам не отбросить, не забыть, 
    Как верно, что земля кругла...
    
     Не помышляй забыть,
    Забыть и то и се,
    Не может быть - забыть: 
    Привыкнуть? Да.  И все...
    
    
    
    ВАЛЬС В ТЫСЯЧУ ЧЕТВЕРТЕЙ
    
    В самом первом круге вальса
    Я один и ты одна,
    В самом первом круге вальса 
    Лишь улыбка мне дана.
    А Париж, не зная меры,
    В ночь оркестрами трубя,
    А Париж, не зная меры, 
    Что-то шепчет про тебя...
    
    Ах, вальс, ах, этот вальс!
    Он так закрутит вас,
    Он так закрутит вас -
    Что минута, что час...
    В разноцветье огней
    И в мельканье аллей 
    Он бросает вас к ней, 
    Ну, что может быть милей,
    Чем вальс, что в двадцать лет
    Вам дарит целый свет!
    И вы кружите с ней
    Все быстрей, все тревожней, всё нежней и тесней...
    Вместо трех четвертей - 
    Можно сто четвертей
    Поперек всех аллей, 
    Перекрестков, огней,
    И Париж по весне
     Все свежей и ясней 
    Из-за вальса и юности и огней...
    Все быстрей, все тесней - 
    Вся вселенная в ней!
    Это - мне двадцать лет,
    И тебе двадцать лет,
    Мы на свете одни - 
    Ничего больше нет! 
    Так - в мельканье теней 
    За пределы аллей,
    Перекрестков, огней... 
    Ну, что может быть светлей,
    Чем вальс в двадцать лет,
     Если вам двадцать лет,
     Если нам двадцать лет!
     Что там сто четвертей
     Вместо трех четвертей!
     Трижды тридцать три сотни влюбленных ночей!
    
    Вот второй раз звуки вальса -
    Но теперь мы уже вдвоем,
    Раскружимся в ритме вальса
    И оркестру подпоем,
    А Париж, не зная меры,
    Флейтой, скрипкой и трубой,
    А Париж, не зная меры, 
    Подпевает нам с тобой:
    
    Ах, вальс, ах, этот вальс! 
    Он так закрутит вас,
    Он так закрутит вас, 
    Что минута, что час.
    В раэноцветье огней
    И в мельканье аллей 
    Он бросает вас к ней,
          Ну, что может быть милей,
    Чем вальс, что в двадцать лет
     Вам дарит целый сеет!
    И вы кружите с ней
    Все быстрей, все тревожней, все нежней и тесней...
    Вместо трех четвертей - 
    Можно сто четвертей! 
    Поперек всех аллей,
    Перекрестков, огней,
    И Париж по весне
    Все свежей и ясней
    Из-за вальса и юности и огней...
    Все быстрей, все тесней -
    Вся вселенная в ней!
    Это - мне двадцать лет
    И тебе - двадцать лет,
    Мы на свете одни,
    Ничего больше нет! 
    Так - в мельканье теней,
    За пределы аллей,
    Перекрестков, огней..
             Ну, что может быть светлей, 
    Чем вальс в двадцать лет, 
    Если вам двадцать лет,
    Если нам двадцать лет!
    Что там сто четвертей
    Вместо трех четвертей!
    Трижды тридцать три сотни влюбленных ночей!
    
    Наконец-то, в третьем вальсе
    Мы втроём кружим с тобой,
    Потому что в третьем вальсе
    С нами третья - наша любовь, 
    И Париж - не знают меры
    Всех оркестров голоса! -
    И Париж, не зная меры, 
    Плещет радость в небеса!
    
    Ах, вальс, ах, этот вальс, ...
    / И Т.Д./
    

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Бетаки Василий Павлович (kasse@free.fr)
  • Обновлено: 07/01/2008. 13k. Статистика.
  • Песня: Поэзия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.