Холодным лезвием рассвет 
                        рассёк красу ночную 
И кровь по венам облаков в озёра протекла, 
И мне подумалось тогда: иную не начну я 
Простую жизнь, прозрачнее муранского стекла. 

А власть давно прошедшего безжалостно творила 
Над будущим, сегодняшним нелепый произвол 
С упрямством и кривлянием большого гамадрила, 
Которого рассудок мой из страха произвёл. 

Как много было бешенства, как много тёмной жути 
В глазах его пылающих, в гримасах и рывках! 
И так порой казалось мне: он шутит, просто шутит, 
Но токи страха бегали по коже на руках. 

И солнце пряталось во мгле, и всё не восходило - 
Боялось потерять покой в тревожных небесах, 
И только луч сжигал туман, как ладан жжёт кадило, 
Да плавил грусть сырых чащоб, на тучах написав 

Понятные одним лесам светящиеся знаки. 
И - лишь запела тишина сиянием небес - 
Как тотчас озлоблённый зверь, оскалившись во мраке 
Моей души, бежал в леса, до полночи исчез.