Третья Венеция в этом году. 1.01 2013-го, затем пара уик-эндов с карнавалом.
Лет 45 назад венецианцы напряглись и придумали, как заполнить отели в несезон. Они возродили Карнавал.
Кто же не в курсе, что это маскарад скорее. Шествие - с платформами, плотными рядами зевак, одариваемых с этих платформ леденцами, огненными шутихами - там и провести-то негде. Это не Рио-де-Жанейро.
***
Сидит какой-нибудь мультмиллионер в своем пентхаузе. Скучно.
Но скоро карнавал в Венеции. Он предвкушает. Костюм шьется, отель заказан.
Прилетает. Может, он и будет участвовать в конкурсе костюмов. Это не так важно. Не это главное.
Главное - это инкогнито выйти на Сан-Марко в полном карнавальном облачении и фотографироваться.
Я слышал, как ряженые глухо, из-под маски говорят спасибо тем, кто фотографировал. Я видел своими глазами, как какой-нибудь Командор после очередной летучей фотосессии пятится, благодарно кланяясь; так кланяются японцы. По мобильному у Казановьего уха, хотя и прикрытого париком, узнавал русских.
Постоять никем не узнанным, походить павлином, наполнить собой дигиталки благодарных туристов...
Стоп! Я сказал благодарных? Особенно благодарных не видно. Охваченных азартом, оттирающих друг друга, деловито перебегающих к другим живописным разодетым объектам - сколько угодно.
Чего благодарить, этот мультмиллионер сам счастлив.
Он счастлив, да. Благодарят люди или не благодарят, они получают кайф. И ты им этот кайф дал. В результате получил еще больший кайф. Твоего лица никто не видел. Ты маска, ты неправда. Радость людей - вот правда. Ты дал радость сотням. Они будут хвастать друг перед другом своими фотоальбомами и тобой в них, не зная, кто ты.
Будет еще бал для своих, костюмированные посиделки в закрытой ресторации. Но это не то.
И так пара дней. Потом назад, к эксплуатации трудового народа и торжеству чистогана.
***
Погода стояла фантастическая. Причем оба уик-энда. Невероятно. Я не удержался и купил "мыльницу". Солнце лилось на всех.
Сочельник на Атлантическом океане
Поскреб по своим фотосусекам и обнаружил вот.
На фото дщерь - еще гимназистка(в центре), ее подруга, уже страсбургская университетка, и папа подруги, а мне старый круизный соратник. Остальной слабый пол сдуло в зимний аутлет, и мы можем часок-другой беспрепятственно пить пиво и валять дурака.
Для тех, кто приходит на пляж не загорать и купаться, а сидеть в шезлонге, укрывшись пледом, и дышать океанским воздухом, бельгийский Остенде - то, что нужно. Еще хорошо гулять вдоль берега после отлива с последующим поеданием устриц.
Чингис-хан мечтал выйти к Последнему морю. Так он называл Атлантический океан. Не получилось. Притормозили где-то. Мы знаем где. А у нас получится. Океан наш. Древние греки говорили: море все невзгоды смывает с души человека, а у нас здесь целый океан. Все на океан, смывать невзгоды c души!
Есть и особое мнение: "Милый мой, самый близкий, родной и хороший, так хочется мне отсюда, из этой кошмарной Европы, обратно в Россию, к прежнему молодому нашему хулиганству и всему нашему задору. Здесь такая тоска, такая бездарнейшая "северянинщина" жизни, что просто хочется послать это все к энтой матери. Сейчас сижу в Остенде. Паршивейшее Бель-Голландское море и свиные тупые морды европейцев. От изобилия вин в сих краях я бросил пить и тяну только сельтер. Очень много думаю и не знаю, что придумать" (С. Есенин. Из письма А.Б.Маринегофу, 9.07.1922 г.)
В зимней кафешке у моря-океана отогревается младшенькая. Она не забыла русский язык и читала "Евгения Онегина". Немецкий, само собой, плюс английский и довольно свободно - по-французски.
Мне хочется, чтобы и она запала на Есенине когда-нибудь. Как бы ей его подсунуть незаметно?
Новое в бомбежках по Бедекеру
Некий сопровождающий (что-то вроде распорядителя в поездке, отвечает за рассадку в автобусе, размещение в отеле и т.п.) повадился сверять то, что рассказывает экскурсовод, с Википедией. Всю русскую Вику он перегнал на свой комп-мобильник. Ты распинаешься в микрофон, а он, знай, сидит себе и сверяет.
Это полный вобще.
Здесь мы имеем "бомбардировку по Бедекеру", о чем я высказался как-то.
Но заставляет задуматься. Пристройка сверху в условиях прогресса информационных технологий. Абсолютная доступность знаний и, как следствие, их обесценивание.
Други гиды! Учите материальную часть! Противопоставляйте таким деятелям харизму и что там еще, чего пока нет в Вике.
Завтра Швейцария, далее везде. Сезон грядет.
Выбранное место из френд-переписки
Один небезуспешный литератор случайно оказался еще и моим коллегой - экскурсоводом. Время от времени он водит экскурсии по городу, где живет. Это обнаружилось в сетевом разговоре, когда он этот город назвал. Слово за слово, выясняется, что он не переносит свои экскурсии на бумагу или в сеть. Почему? Потому что, видите ли, это такие заведомо исключительно устные рассказы. Теперь самое забавное: обосновывая эту якобы непереносимость, он нечаянно создал очаровательную миниатюру о своем городе. И о нашем нелегком чичеронском труде.
Каковую миниатюру я возьму вот сейчас и выложу за него. То есть я стану его публикатором.
Заодно, чтобы было еще интереснее, попробуйте угадать, что за город. Многим это будет не трудно. А захочет ли публикуемый засветиться...надеюсь, что захочет.
(Очаровательны, по-моему, не только получившаяся миниатюра, но и этот анахронизм - привычка вечно себя недооценивать, осложненная ползучим бытовым перфекционизмом).
Я: А, так мы коллеги! "Я вспыхивал..."
Он: Цитата, кстати, не праздная: я публике, способной хоть чуть-чуть услышать (вру ведь - и вам, и сам себе! Нередко и заведомо неспособной! Увы!) рассказываю в двух словах "Историю любви" и объясняю, что реально "как было" написан "Вокзал", а последняя редакция - модель прошлого, причёсанная под то, как хотелось бы, чтобы было.
Но суть не в этом, а в том, что этот стиш - клад для зкскурсовода: я просто нередко веду людей по маршруту этого стихотворения, начиная с "...Я вышел на площадь" и вплоть до "Тут жил Мартин Лютер. Там - братья Гримм. Когтистые крыши. Деревья. Надгробья..." Надгробья, кстати, хороши - отдельная тема! Приезжайте - покажу! Я - сущий дилетант и знаю крайне немного, но даже и это отнюдь не наверняка!
Зато в отличие от Димы Быкова, скрестившего этот город с Гейдельбергом и получившего неплодовитое потомство, и покойника Вайля, который писал, что де, забил мол, он в GPS "улицу имени", и привёл его оный GPS в новый район, где никто о Поэте ни сном, ни духом, и ничего, мол, не сохранилось...
GPS - это такая сволочь, что в неё что ни забьёшь, туда и приведёт. А то, что товарищу нужна Gisselberger Straße, что авторские реалии в основном на месте и что большая мемориальная доска на доме (появившаяся усилиями замечательных Barbara Karhoff и Willi Lückel, с которыми дружил Окуджава, а теперь дружим мы ) с переведенной Барбарой цитатой "Leb wohl Philosophie!" тоже на месте, тупому GPS наплевать!
Увлёкся! Так вот, в отличие от выше означенных я никогда не буду писать об этом (sic! - Ю.Б.), потому что, когда пишешь, за базар надо отвечать. За каждое слово. А так я леплю некую живую картинку "здесь и сейчас", а выдаваемая обильно информация создаёт ощущение и образ, но детали всё равно сразу проваливаются!
Но по возможности стараюсь всё же не врать. Просто по мере раздобывания новой информации некоторые нюансы меняются порой на почти противоположные.
Я: Страшно интересно! я был уверен, что ну был и был, мол, мало ли кто был... (когда-то я и знать никого, кроме него, не хотел, потом другие колдуны за мной пришли, но, как говорил Хозяин: МАСТЕР)
Он: ...А детали проваливаются не у меня ( т. е. у меня тоже - забываю всё на свете!), а у публики. Я не сидел в пыли библиотек; что мне подручные источники от брошюрок до бульварного интернета дарили, то в дело и шло. Но на экскурсии я редко затыкаюсь и вываливаю на несчастных заметную часть того, что знаю сам, а точнее чуть больше того, каждый раз какими-то штрихами (на уровне интонации, эпитета, комментария, а не грубой сознательной подмены факта! Факты сознательно не перевираю! Ну, почти ) раскрашивая и оживляя персонажей. Имена, даты, родственные связи народ теряет с четвёртой фразы, но разве это важно? Мне важно, чтобы мои персонажи опять заселили эти дома и улицы. Я веду людей по окрестностям и объясняю, что Поэт говорил: "Тут жил Мартин Лютер. Там - братья Гримм", а здесь я мог бы сказать: "Тут жил Мальчик-с-пальчик. Там - Кот в сапогах".
Я показываю мельницу, работающую с 1248 года, и обясняю, что именно её мельник оставил старшему сыну... Ну, понятно. А вот тут ехал король, а вот под этим мостом Кот заставил своего хозяина прятаться...
Что 21 сентября 1762 года в последнем большом сражении 7-летней войны на западном театре за 14 часов безрезультатного боя, когда часть тел швырялась в воду, а другая складывалась брустверами, было 527 человек убито и 1363 ранено, я тоже рассказываю. Но в другой момент. И кто на чьей стороне воевал и где были чьи позиции, я и сам, хотя неоднократно перечитывал, забываю в процессе самого чтения и всё равно не помню. И уж гости мои не помнят ни секунды (по этим маршрутам я считаные разы ходил с большими группами: и сложно, и кому нужен какой-то крохотный Амёнебург! так что больше с гостями). Зато когда я оттуда отправляюсь вслед за Котом и показываю поля и пр. "маркиза, маркиза, маркиза Карабаса" и привожу народ в замок Людоеда (таковым я его назначил, но очень убедительно!)... А теперь людоед-сука - Freiherr Schenk zu Schweinsberg - поменял и запер ворота! Даже фирменный старинный фанерный почтовый ящик с гербом и вензелем "S z S" на обычный заменил, козёл!).
Факты, повторю, я сознательно не перевираю, но в своё время в начале по незнанию у меня, например, Конрад Тюрингский сливался с неким другим Конрадом, путались какие-то роли, судьбы. Ну и что? Через 10 минут единицы из публики с трудом припомнят, что была какая-то святая, кажись, из Венгрии и от неё, вроде, пошли ландграфы местного разлива. Это те единицы, которые в восьмом классе советской школы были отличниками. А вот образ города - ожившей сказки - останется, надеюсь, у всех.
![[]](/img/b/buzhor_j/miloserdie/p2030112640x480.jpg)
![[]](/img/b/buzhor_j/miloserdie/ostendes320x240.jpg)