Как-то в Лондоне готовили нас, менеджеров по продажам, к одной серьезной ярмарке.
Массу полезных советов надавали. Например: не шутить. А я уже к тому времени и сам усвоил, что шутить, если хочешь чего-то добиться, лучше поменьше. Хотя c малолетства только и делаю, что шучу. Это тоже важно - знать, в каком именно пункте ты поступаешь не так, как надо.
Вспомнилась мне тогда далекая Камчатка, где я подвизался в одной из предыдущих жизней. И вот посылают нас со студентами на капусту. Именно на капусту, а не на картошку.
На северах, где надо или родиться там, или хотя бы лет тридцать прожить, чтобы считаться полноценным человеком, новенький особенно нуждается в человеческом тепле и участии. И, надо сказать, отнеслись ко мне, принятому по конкурсу, со всей благожелательностью.
Едем. Рядом в автобусе симпатичная коллега рассказывает об удивительных особенностях жизни в Петропавловске-Камчатском.
- У нас, - говорит она, - бывает, что и медведи по городу гуляют...Недавно в газете было: медведь, на окраине, забрел в магазин, напугал людей, сам перепугался, прыгнул в бухту и уплыл восвояси.
- Не может быть, - говорю. - Наверное, мужик с бодуна, неодетый, может, уже и "белка" пошла, метнулся, а народ наш, сами знаете. Один приврал, другой не расслышал, и нате вам, медведь.
- Ну, я точно вам говорю, самый настоящий медведь. Камчатский. В газете было.
- Газеты вам напишут. Мужик голый, сильно волосатый, неслабой комплекции, народ в магазине тоже толчется с утра не особенно трезвый...
- Ах, почему вы не верите! Минут 15 еще меня убеждала. Когда поняла, обиделась и довольно долго со мной не здоровалась. Потом помирились, правда.
Казалось бы, надо понять, что к чему. Так нет же, опять я взялся шутить. И опять медведи, будь они неладны.
На кафедру для совместного возлияния, не помню, по какому поводу, позвали институтского завхоза, заядлого охотника. Естественно, общий треп, случаи из жизни. Он дождался своего выхода, и начал нас, выпивающих и закусывающих, с важным видом просвещать, как убивать и свежевать несчастных косолапых. И, оказывается, ободранный медведь выглядит точь-в-точь как голая женщина.
Я и брякни:
- Зачем вы это рассказали? Теперь мне голые женщины всегда будут напоминать ободранных медведей.
Хорошо, что ружья при нем не было. Как он посмотрел!
Ну, и воздалось мне. До сих пор напоминают.
2. ШОК
В неполные 40 лет у меня была Япония.
Представьте ресторан небольшого пассажирского судна. Порт Кобэ, где дивно смикшированы экзотика и европейский лоск. Туристы вернулись пообедать после самостоятельной прогулки по городу.
Обед тот еще. Типа суп харчо, котлеты с макаронами, компот. Хотя вкусно и сытно. И вот 200 человек сидят, едят - МЕРТВАЯ тишина, только ложки об алюминиевые тарелки звякают.
Ни слова не молвят. Все 200.
Острая фрустрация, стресс. На лицах выражение, какое бывает у жертв воров на доверии.
А ведь у меня, например, были за плечами уже Греция, Турция.
Но - Япония.
Специальные выбоины для слепых на тротуарах, хотя слепых не видать. Людей же с марлевыми повязками, наоборот, много. На самом деле, не много и не мало, а ровно столько, сколько их проснулось сегодня с кашлем или насморком. Электрички без водителя. В телефонных будках аккуратненькие книжечки такие с картинками известного назначения стопкой лежат. Один директор поршневого завода в нашей группе целую библиотеку собрал. Возрадовались было окурку, кто-то поднял: "Ява". Торговый центр. Все есть, цены неправдоподобные. Не ошибаемся, правильно читаем эти нолики? Правильно читаем. Простые японцы снуют, покупают много, азартно. Сволочи.
За партбилет жены и янтарную брошь 5000 иен дали, 40 долларов. Фуражка и погоны тестя-подводника, пусть земля ему будет пухом, улетели как с куста. Кортик я побоялся тогда везти. В Японии никто ничего не покупал, конечно, но впереди был Шанхай. Симпатичный брючный костюм берем за эти 40, дома сбрасываем за 60, меняем 60х20 по тогдашнему курсу на целковые, берем 8 добротных пальто, снова в Шанхай, толкаем там по 70 баксов, торгуемся до изнеможения, берем оптом уже 20 костюмов... Хорошо!
Кому арифметика, два пальца, а кому высшая математика и ни бельмеса. И никогда не усвоит.
В Шанхае занял позицию, достал подносики, налетай, граждане! Граждане и налетели. Подносики легкие, металлические, с рисуночком, всего по 10 юаней. Но что-то уж очень легко продается, прямо драка, и такое впечатление, что весь 14-миллионный Шанхай борется за мои подносики. Однако я же честный и цену не стал повышать.
Теперь внимание. Не знаю, как сейчас, а тогда в Китае мелкие деньги тоже бумажные были. Выходит, я устроил распродажу по 10 ихних копеек. Тоже шок, но локальный, неглубокий, ничего. И, как всегда в подобных случаях, замещается вскоре и восхищением: классно меня сделали!
Казалось бы: едешь в незнакомую страну, собираешься там денежные какие-то трансакции производить. Поинтересуйся же, мудак, как хотя бы деньги тамошние выглядят.
До Шанхая были еще Киото с его храмами, фантасмагорический рыбный рынок в Токио, да мало ли. А "Тойота-cпринтер" c рогами - как приобреталась, как загружалась в Находке в контейнер, как ехала просторами Евразии? Расскажу когда-нибудь.
Не поверите: как раз когда мы были в этом круизе, объявили о выходе Украины из СССР. Ни у кого на борту по этому поводу никакого стресса не было. Вышли и вышли себе.
Но вот эта сцена - обед на судне в гробовом молчании... Никогда не забуду.
3. НЕ ПЛАКАТЬ, НЕ СМЕЯТЬСЯ, НЕ НЕНАВИДЕТЬ, А ПОНИМАТЬ
Слова, вынесенные в заголовок, сказал Барух Спиноза.
В одной статье я вычитал недавно научное определение еврея: cын еврейских родителей, исповедующий иудаизм. Сильное определение. Лошадь - потомство жеребца и кобылы. Китайцы - дети китайцев. Логично.
Спиноза с ортодоксией не дружил, за что был подвергнут херему (проклятию и отлучению), действующему по сегодняшний день. Многие люди не любят слово "еврей". Вторая часть указанного определения по идее должна принести им облегчение. Ни Спиноза, ни Пастернак, ни Райкин, выходит, евреями не были, они иудаизм не исповедовали. Правда, тогда не были евреями и Троцкий с Кагановичем. Опять плохо.
Однако же вслушаемся в великие слова:
НЕ ПЛАКАТЬ,
НЕ СМЕЯТЬСЯ,
НЕ НЕНАВИДЕТЬ,
А ПОНИМАТЬ.
Я напомню другие:
НЕ ВЕРЬ,
НЕ БОЙСЯ,
НЕ ПРОСИ.
Вызванный из блока памяти, красивой картинкой с пальмами и океанским прибоем проступил Порт-Блейр. Индия, Андаманские острова.
Время действия - 1993 год. Нас везут смотреть главную политическую тюрьму страны во времена британского ига. Казематы Петропавловской крепости, где царизм давил, душил, мял и тому подобное -детский лепет, гостиница "Савой", никакого сравнения. Непонятно, как в такой каменной собачьей конуре человек мог не то что десятилетиями находиться и с ума не сойти, как он мог неделю продержаться. Достойно восхищения.
Ну, и наши люди. Ходят. Смотрят. И как-то вдруг возникает протест, он ширится, выливается в несанкционированный митинг. Люди негодуют и требуют скорее увезти их. "Мы не для того в Индию приехали, чтобы тюрьму смотреть".
Индусы озадачены. Англичане были, довольны остались, немцы были, им тюрьма понравилась. Русские приехали - бунтуют чего-то.
2002 год. Швеция. Отель в Карлстаде. Окошки маленькие, это неважно, а стены толстенные, значит, будет тепло. Я выражаю свое удовлетворение этим обстоятельством, а шведская женщина на рецепции как защебечет, как защебечет, распираемая гордостью... Вы, конечно, догадались, о чем она щебетала. Лет 40 назад тюрьму перевели в другое здание. Хорошо, никто этого щебета или не слышал, или не понял. Фразочка "Не ходите в садик "Виктории Райзен": они людей в тюрьмы поселяют" сильно пригодилась бы нашим конкурентам тогда...
Прошлым летом мы опять остановились там на ночлег. И наша группа обнаруживает на полуподвальном этаже музей. Там карцер был. Отличная экспозиция. Камеры: выбирай любую, зайди, ощути. На большой фотографии - дружный коллектив тюремщиков.
И, знаете, все спокойно отнеслись. А не было бы музея, попробовал бы я скрыть и узнай кто ненароком, неизвестно, как бы еще обернулось. Хотя вряд ли. Времена другие. 4 года - это ведь немало, если вдуматься. А конкурентов иных уж нет, а те далече.
Совсем уж плюсквамперфектное прошлое. Мне 27 лет. И, стыдно сказать, я оказываюсь в составе бригады облоно по проверке хода экзаменов.
Село Большое Плоское Велико-Михайловского района Одесской области. Механизаторы и доярки пишут выпускной диктант в вечерней школе-восьмилетке. Директор - ветеран войны без высшего образования. Тогда такую поблажку бывшим фронтовикам делали, но только в 8-летках.
Теперь у меня сомнений нет. Послали сосунка, чтобы этого достойного человека унизить и завалить. Но тут кукловоды просчитались. Землю рыть и подсчитывать, сколько ошибок работяги сделали в слове "спички"? Какие-то крохи жизненного опыта имелись уже. Не побоюсь этого слова, и понятия были, то бишь совесть. К тому же очень хотелось выпить.
И вот, пока натруженные руки коряво передирают текст "диктанта" с доски, а завуч стоит на шухере в коридоре, мало ли что, мы уже сидим в сельпо. Там имеются чудный закуток, столик, клеенка, а на ней бутылка коньяка. И два стакана по 13 граней в каждом. Привычно разливает директор тягучую жидкость. Блестяще! В бутылке ни капли, оба стакана с первой попытки наполнены до краев. Слегка подрагивая, бугрится "Черноморский" в моем сосуде.
- Что же налили мне столько, Иван Федорович? Порция немаленькая. Ну как не осилю.- солидно говорю я.
- Якщо надислалы перевиряты, мусыш вмиты пыты("Если послали проверять, должен уметь пить").
Дальше я буду по-русски, из уважения к большинству читающей публики. Но и при самом большом уважении я не могу изъять один синоним глагола "говорить", без которого рассказ потеряет смысл. Если табуированная лексика для кого-то неприемлема, прекращайте читать лучше здесь, чтобы потом случайно не проскочить и нечаянно все-таки не прочитать.
Маринованными грибочками коньяк не следует закусывать, но я тогда этого не знал, поэтому закусил с превеликим удовольствием. И пока готовится горячее и смиренно ждут своей очереди вторые пол-литра, он мне и говорит:
- Вот ты ученый...Я ученых раньше не уважал. Разведут тягомотину, а сами не знают, как трава растет. В школе был тупой и, как открою книжку, голова начинает болеть. Но вот попался мне на глаза журнал "Здоровье"...
- А в подчинении у меня, продолжает Иван Федорович, восемь женщин. И мне с ними горе было. Даже плакал от обиды - когда никто не видел, конечно. Допустим, педсовет. Кричат, перебивают, я у них хуже технички, никакого уважения. Или вот: забегает ко мне в кабинет, орет як та свыня недоризана минут сорок и выбегает. А что хотела, я и не пойму. А назавтра хоть бы что: "Ой здрастуйте, Иване Федоровичу! Як ви себе почуваете, Иване Федоровичу?" Тьфу!
Пишут друг на друга. Инструктор из райкома приезжал, говорит, мы вам часы дадим к ветеранской пенсии, не обидим, а директорствовать молодого пришлем. Я ему на это...
Иван Федорович соорудил увесистую дулю.
- Но тут журнал "Здоровье" мне попался.
Я подумал, но тактично промолчал, что вероятнее всего попался ему этот уважаемый печатный орган в уборной, где же еще.
- ...и в нем статья "Климакс у женщин".
- Но позвольте, - демонстрирую я свои познания, - вы что же, сами не замечали, что в определенном возрасте...
- Та помичав. Но там в журнале график есть, розумиеш. Там научно всё... - Он силится сказать, что хотя по многим позициям крестьянский ум и обставит яйцеголового мозгляка, но понятийный аппарат не выстроит и на концептуально новую, прорывную идею не способен. Он говорит это интонацией, глазами. Он наблюдал явление, но не владел научным понятием, даже термина не знал.
Тут и ужин подоспел.
Что нам, бойцам, еще по 250 на грудь. Булькает коньяк, наш закуток заполняется пряным, жирным, призывным ароматом мяса. Казан на столе. Cало, цыбуля, к мясу картопля, все, как полагается.
- И что же, они после этого пиздеть перестали? - как бы и поддевая малость, спрашиваю.
- Пиздеть не перестали. Но теперь она вбегает, орет, а я сижу, смотрю на нее и думаю: "Пизди, пизди. У тебя климакс".
Через пару лет я узнал, что Ивана Федоровича выпроводили-таки на пенсию, просто расформировав 8-летку. Больше я о нем ничего не слышал.