В связи с 80-летним юбилеем Иосифа Бродского (24 мая 1940 г.) и на фоне зияющей по сей день раны Крыма и Донбасса вновь стало темой стихотворение "На независимость Украины".
Я остаюсь при мнении, что, начиная с 5-ой строки, нарратив исходит не от самого Бродского, а от некоего малообразованного маргинала. Меня упрекали в том, что я стараюсь этим обелить поэта. Это не так. Может быть, раньше мне следовало с большей определенностью сказать, что этот маргинал - порождение автора, автор от него чётко не дистанцировался и, значит, несёт ответственность за сказанное. Но двойственность заложена в текст, игнорировать ее невозможно.
Бродскому ничего не стоило дистанцироваться. Или, не прибегая к стилизации, написать что-то сопоставимое по форме с имперским стихотворением Пушкина "К клеветникам России". Он не сделал ни того, ни другого. Не включал это стихотворение в сборники. И унес загадку с собой.
Кстати, "стилизация", "маска" - выражаясь таким образом, мы сближаем позиции в этой ветви дискуссии. Гораздо важнее заняться собственно текстом и, строфа за строфой, внимательно перечитать его. Намерением это сделать продиктована уже третья статья по поводу данного стихотворения. Первая и вторая здесь и здесь.
***
Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет "кузькину мать", руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
Европа проиграла Петру под Полтавой и осталась при своих. Начертанный картавым план провалился. От империи - одни руины. Казалось бы, можно торжествовать, но нет. Радость застревает костью в горле. Жаль империи. Тяжко переносится потеря жизненно важного для нее органа - Украины.
Это говорит Бродский - большой поэт и имперец. И, кажется, сейчас родится нечто велеречивое и стилистически безупречное, как "К клеветникам России" или другие имперские стихи того же Бродского. Но этого не происходит. Возникает персонаж, которому автор делегирует свою имперскую боль. Этот персонаж малоинтеллигентен и скорее всего нетрезв, некий условный лабазник. Он выкидывает с ИБ примерно ту же штуку, что пушкинская Татьяна со своим создателем. Та вышла замуж, а этот заговорил не только словами лабазника, что на мой взгляд очевидно, а на чей-то нет, но и мыслями и чувствами лабазника. Хотя, кажется, мыслей получилось с гулькин нос, а вот чувств - с избытком.
Предлагаю оставить противопоставлением Бродского и не-Бродского в этом стихотворении. Давайте вчитаемся в то, что говорит лабазник или, как вам кажется, Бродский о такой-сякой Украине, но и о себе и подобных себе.
То не зелено - квитный, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Ничем не мотивированная напраслина с точностью до наоборот. Твой флаг с крестом, что ли? И почему это "хохлам" не надо? Не были бы тоже православные, ты бы разве вот так маялся? Оно и обидно ведь, что единоверцы. И зависть, притом не особенно крупная. Канада, вишь, припасла.
Гой ты еси, карбованец, семечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С сальными глазами жили как при Тарзане.
Такая самокритика называется джим-кроуизм, по имени одного чернокожего комика, который со сцены занимался афроамериканской самоненавистью. В это постыдное занятие время от времени впадают представители разных народов. Постыдным является не сам факт самокритики, постыдна мазохистская радость, с которой это делается. Но тут уж. Кроме нелепого и, надо полагать, ненавистного "карбованца", ничего об Украине и всё - о другой историко-географической общности.
Возразить трудно. Да. Не вам.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Это, что ли, должно было оскорбить украинских патриотов? Когда посылают на три буквы того, кто и сам уходит, это ровным счетом никак не оскорбляет уходящего, но это омерзительным образом характеризует посылающего. Мой муж подлец, не хочу его видеть, верните мне мужа.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, путь выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась. Вы считаете, это мысль Бродского путается, а я - лабазника. Потом доспорим. Вы лучше всмотритесь, она ведь путается на самом деле. Проклятие и злорадное предвкушение унижения, которое, как хулителю хочется думать, ждет уходящую из империи Украину. И тут же выясняется, что в новом качестве ей предназначена курица из борща, которую она будет грызть в одиночку. В одиночку! Из своего борща! Не делясь со старшей сестрой братских народов!
Вошедшая в привычку ксенофобия. Зависть. Ревность. Лучше вместе в петле, чем смотреть на сытого бывшего друга.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой...
Да прощевайте, прощевайте. Это ты в спину, да? Это игра такая, думать, что ты бросаешь, а не тебя бросают? Бессильная злоба. Даже самый меткий плевок не долетит до середины Днепра. Полное неумение достойно держать удар. При этом мысль продолжает путаться и рваться: отторгнутые углы и вековая обида имели место, это признается.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Ну, если не треба, что ж тебя корёжит так? Наверное, все-таки "треба", да? Любовь, может, и кончилась, да не твоя, а к тебе.
Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзолом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает, вам, кавунам, покоя.
Это тоже кто-то занесёт в рубрику "Оскорбление Украины"? Да, родила земля. Да, не дает покоя. Перенеси достойно развод, и шить тебе никто ничего не станет, а будет дружба домами, хотя и через забор. Но вот же какое дело, не получается у тебя достойно.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза,
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
В ярости своей брошенная старшая сестрица просто повторяет как заклятие украинские слова. Они ей и любы, и ненавистны. Старая история. И сервильность. Как при Тарзане ждали команды на изъявление чувств, так и сейчас ждёте. А что империя теряла людей - тут крыть нечем. И куда они до срока все подевались - всем известно.
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Снова hate talk, который характеризует не объект поношения, а того, кто это изрыгает. Просто глупость. "Брехня Тараса" - в чем же солгал? Или, меня поправили, в русском просторечии "брехня" означает "пустопорожняя болтовня". Ладно, чем же она пустопорожняя? Не важно. Никто не скажет, чем. Просто ненавистная. Брехня Шота. Брехня Адама. Очень точно записанный гнилой базар типа "у вас не язык, а неизвестно что" и "ваш сраный Шевченко". Я этот базар слышал до того, как открыл для себя Бродского, поэтому не повелся на отсутствие кавычек, отточия или все разъясняющей строфы, что это, мол, не он говорит.
Он или не он - я устал спорить. Важнее, по-моему, другое. В стихотворении нет ни одной предметной инвективы в адрес Украины. И почти каждая строка - о том, какое убожество все это произносит. Оскорбительность текста никакая, а вот оскорбленность зашкаливает. Вот только на что оскорбленность? Да вот на это самое. Ты любишь, а тебя нет. Хотя надо признать, что в начале 90-х эта позиция выглядела достаточно маргинально. Россия в такой же мере освобождалась от Украины, как и Украина от нее. Но, очевидно, Бродский видел это иначе.
Я бы в старших классах давал стихотворение для анализа - этот характерно-противный образ ненавистника воздействовал бы на воспитуемых так же, как напоенный до скотского состояния раб, которого показывали своим детям древнеримские патриции, чтобы привить умеренность в употреблении вина.
Не ненависть воспитывать. Где-то даже жалость вызвать к этому, простите на крепком словце, задроту в стихотворении, который мается в бессильной, иррациональной злобе. Понимание, как глупо обижаться на этих "кавунов" и "бугаев". Умение различать и анатомировать ксенофобию - в данном случае, антиукраинскую, но она ведь может быть какой угодно.
Мои подопечные знали бы и другого Бродского - поэта, каких мало. Вот это как раз больно и обидно в данном контексте.