Аннотация: Лучше гражданская оборона в мирное время, чем настоящая война.
Гражданская оборона.(S)
Первый раз в первый класс я пошел ни с нового дома у Чертовой горы, а из Старого хутора. Не смотря на то, что мои родители не были суеверными людьми. Однако то, что случилось с нашим домом возле горы в течение первых трех дней проживания в новом доме, то по неволи будешь склонен верить во всякие приметы. Как нас предостерегали старики, так случилось в нашем доме.
- Пока наш дом находится в ремонте, - сказала мама напутствия перед школой, - в первый класс тебе придется идти со Старого хутора. Думаю, что во второй класс пойдешь в городе Избербаш...
Конечно, у меня даже в первый раз в первый класс не получилось так, как у всех людей. Ну, такая у меня натура. Не могу без приключений. Мало того, что где-то за две недели я забрался на Чертову гору и убедился в том, что в действительности эта гора, полна неожиданностей.
Кроме того, когда я через несколько дней после восхождения на Чертову гору неизвестно откуда вернулся обратно к себе домой. Буквально на следующий день после своего таинственного возвращения, я надел на себя новую школьную форму и тут же полез на дерево тутовника, чтобы полакомиться спелыми плодами, который можно было легко собрать в траве.
Достаточно стукнуть по стволу дерева чем-то и спелые плоды тутовника сами упадут в траву к твоим ногам. Не нужно было испытывать новую школьную форму на прочность и на чистоту. Теперь в школу не в чем будет идти.
В общем, перед самой школой я остался без школьной формы. Хорошо, что моя мама классная портниха, которая может шить все, чего не могут шить даже в швейной фабрике. Мама за одну ночь сшила мне новую школьную форму, в которой я сильно отличался от других первоклашек в школьной фабричной форме.
В результате чего, после школьного построения к первому звонку у моей мамы появились заказчики на пошивку школьной формы в основном первоклашек. Так как мои ровесники ничем не отличались от меня. У моих одноклассников школьная форма словно горела прямо на них. Не прошло двух недель первых школьных занятий, как мы все без исключения выглядели в своих школьных формах, словно замарашки на промокашке из детской сказки.
- С вами одно разорение! - возмущались родители моих одноклассников. - На вас не напасешься.
Наш первый класс оказался дружным. Мы сразу нашли общий язык друг с другом и с нашей первой учительницей Анастасией Васильевной, которая только в этом году закончила в городе Грозном пединститут и так же как мы первый раз пришла в первый класс быть нашим классным руководителем.
Наша классная руководительница мало чем отличалась от нас. У нее совершенно не было опыта классного руководства. Мы совместно с Анастасией Васильевной учились руководить нами. Между собой мы ее называли просто Настя.
Конечно, она знала об этом, но ничуть не возмущалась тому, что мы ее не называли по имени и отчеству. В своем совместном поведении мы были почти ровесниками. Директор школы читал нотации нам всем за наше поведение, как ученикам нашего класса так нашей Насти, которая была такой же заводной, как мы все ее первоклашки.
Так постепенно мы стали втягиваться в школьное обучение, в котором было столько много новых удивительных открытий, о которых раньше даже не подозревали. Одним из таких открытий у нас стала гражданская оборона. Гражданская оборона сильно отличалась от боевой военной подготовки хотя бы тем, что рядом с нами не было военных, как в боевой военной подготовке.
В таких занятиях по обороне участвовали только гражданские, которые исполняли роль командиров и комиссаров по обороне от возможного нападения со стороны капиталистов. Других угроз со стороны стран построения мирового социализма не ожидали. В странах социализма были наши братья, по разуму, которые также выступали против капиталистов и за построение коммунизма на Земле.
Думаю, что к гражданской обороне готовились все взрослые заранее, кроме детей школьного возраста. Иначе откуда было взяться инвентарю, который применяли во время проведения гражданской обороны. Даже учителя в нашей школе были подготовлены к проведению гражданской обороны. В течение целой недели к нашей школе привозили на грузовых машинах какие-то тяжелые ящики, которые заносили на склад. Наверно оборонительные сооружения к нам привезли.
Наш класс учился в первую смену с семи часов утра. От Старого хутора до школы идти не больше десяти минут. Но так как мое передвижение по земле вообще было трудно назвать ходьбой, так как я постоянно носился, как угорелый, то мне до школы добираться хватало даже пяти минут. Из-за того, что я постоянно бегал, а не ходил, то мне в школу добираться приходилось всегда одному.
Друзья приходили в школу позже меня. Даже те, кто жил от школы намного ближе меня и мог позволить себе встать с постели позже меня. Вполне понятно, что все самое плохое и самое хорошее в школе доставалось мне. Однако, никто не упрекал меня за мой бег и никто не завидовал.
- Шурка! Опять ты чуть свет пришел в школу! - радостно встретила Анастасия Васильевна. - С тебя начнем школьную подготовку к гражданской обороне. Ты у нас будешь раненым при артобстреле...
Не успел я сообразить, что означает артобстрел, как ко мне подошли две девушки в белых халатах с белыми косынка и колпаками на голове. Девушки-санитарки не спрашивая у меня никакого разрешения, положили меня на лавку, стали перебинтовывать руки и ноги.
Я попытался было сопротивляться, но двое больших парней схватили меня за руки и за ноги, перетащили с лавки в носилки. Стали застегивать ремнями к носилкам. Мне было неудобно так лежать. Я стал дергаться.
- Не дергайся! Ты раненый во время артобстрела, - сказал парень и показал мне большой кулак.
- Не хочу быть раненым! - закричал я во всю глотку. - У меня ничего не болит. Распутайте меня!
- Если будешь орать, то тебя отдадим условному врагу, - сказал санитар. - Там тебя кастрируют.
Мне не было известно, что такое "кастрируют", но представил, что это будет сильно больно и неприятно. Поэтому решил, что лучше полежать на носилках, чем быть кастрированным условными врагами. Хотя лежать мне было совсем неинтересно.
Ведь я любил много бегать, а не лежать. Тем более в такое время, когда все вокруг бегают, а я лежу, словно парализованный на все свои конечности, как наша бабушка Нюся. Мне жалко, что бабушка не может со мной бегать по улице.
- Шурка! Привет! Тебя, что взрывом контузило что ли? - спросил одноклассник Вовка Бирюков.
- Привет! Бирюк! Меня не контузило, а ранило во время артобстрела. - ответил я своему другу.
- Тебе крупно повезло, - уныло сказал одноклассник. - Отдыхаешь на носилках, а мне надо бегать.
Вовка Бирюков побежал с полевой аптечкой следом за санитарами в полевой гражданский госпиталь. В то время как меня вместе с носилками засунули в автомобиль скорой помощи и повезли неизвестно куда. Вполне понятно, что я завидовал своему однокласснику, который бегает как угорелый по территории школы, в то время как меня везут в неизвестном направлении к тому же неизвестно, что будет дальше со мной. Могут меня оперировать после артобстрела как солдата.
- Артобстрел! Всем в укрытие! - услышал я из автомобиля скорой помощи. - Санитарам окапаться!
Автомобиль скорой помощи резко затормозил. Отчего я едва не ударился башкой об сидение впереди кузова, куда рванули носилки, вместе со мной. Санитары похватали саперные лопаты со стен автомобиля скорой помощи и тут же рванули на улицу из автомобиля. Я остался один на носилках в салоне автомобиля скорой помощи. Как раз в это время под автомобилем что-то ухнуло, как от рванувшего большого снаряда. Автомобиль вместе со мной чуть не перевернулся в кювет.
- Газовая атака! - заорал в репродуктор голос командира. - Всему отряду надеть противогазы!
В ту же минуту в салон автомобиля скорой помощи со всех сторон сквозь щели полез едкий дым. Я стал отчаянно кричать и кашлять. Задняя дверь автомобиля скорой помощи открылась и передо мной появилась ужасно страшная резиновая рожа с огромными стеклянными глазами и с носом вроде хобота слона. Я принялся еще сильнее кричать от страха и от запаха едкого дыма, который сильно разъедал мне горло и глаза. Мне казалось, что я скоро подохну от удушливого газа.
Человек с резиновой страшной рожей напялил мне что-то на голову и на лицо. Дышать стало легче, но глаза по-прежнему разъедало. Отчего глаза так сильно слезились, словно я горько плакал о ком-то на похоронах. Вот только вместо мертвых я был лично сам, от чего мне хотелось в действительности сильно плакать.
Я ревел так сильно, что даже чувствовал, как от моего рева вздрагивает машина скорой помощи. Когда закончилась газовая атака, то меня объявили пораженным от газовой атаки. Санитарки устраивали мне искусственное дыхание рот в рот. Получалось у санитарок не искусственное дыхание, а поцелуй со мной. Я с детства не любил сюсюкаться с родственниками и тем более целоваться с девчонкой. Поэтому после искусственного дыхания с санитарками я отплевывался от санитарок и даже пытался сопротивляться от их поцелуев.
- Глупыш! От бесплатных поцелуев отказывается, - смеялась санитарка. - Будет что вспомнить...
В течение нескольких часов, за время гражданской обороны, со мной санитары вытворяли такое, что даже страшно вспоминать. Меня таскали на носилках по всему городу. Засовывали меня с носилками в бомбоубежище. Накрывали меня в блиндаже брезентом под бревнами и засыпали блиндаж землей.
Сверху над блиндажом ездила какая-то тяжелая техника, от которой блиндаж едва не развалился вместе со мной. Мне порой казалось, что до конца гражданской обороны меня вообще не останется в живых. Придется родственникам проводить по мне торжественные поминки, как над героем прошедшей гражданской обороны. Вот только мне никак не хотелось умирать.
Но все когда-то кончается. Так же неожиданно как началась, так неожиданно закончилась первая в моей жизни гражданская оборона в городе Гудермес. Меня привезли в настоящую городскую больницу. Там по-настоящему обследовали меня настоящие врачи, которые по-настоящему убедились, что я вполне здоров после нескольких часов гражданской обороны.
На всякий случай меня отмыли ради профилактики против болезни после грязи от гражданской обороны. Затем меня отвели кушать в столовую городской больницы. В этот раз в столовой больницы еда была вкусная.
- Смотрите, как он мечет нашу пищу со стола! - радостно, воскликнул шеф-повар, глядя на то, как я уплетаю больничные продукты за обе щеки. - Видно на пользу пошла ему гражданская оборона.
- Вас так не таскали целый день на носилках по городу, как меня, - огрызнулся я на радостные замечания шеф-повара. - Иначе бы вы быстрее меня утоляли свой голод с любыми продуктами...
- Дай Бог, чтобы такое с тобой проходило в мирное время, - грустно, сказал шеф-повар. - За время войны с фашистами меня таскали по настоящим окопам на носилках контуженного с ранениями...
Шеф-повар ушел по своим рабочим делам на кухню городской больницы. Я сытый по горло встал из-за стола. Поблагодарил работников больничной столовой за вкусный обед. Перекачиваясь из бока на бок, словно жирный пингвин, я не спеша отправился в Старый хутор, где меня ждали многочисленные родственники, а также моя мама. Они не участвовали в гражданской обороне. Мне было, что интересного рассказать им о моей первой гражданской обороне в нашей школе.