Еврейская пасха имеет свои странности в отношении репатриантов из бывшего Советского Союза. Официально объявленный государством религиозный праздник почти на целый месяц имеет свои "окна", становится обычным рабочим днем. Когда открываются магазины, начинает передвигаться транспорт, работают многие предприятия и разные организации.
В такие дни человеку дозволено многое. Вот только пищу человек должен кушать кошерную и не может употреблять в пищу хлебобулочные изделия. На эти цели имеется маца, которую можно кушать в течение всего праздника, сколько человеку будет угодно. Маца, приготовленная из пресного теста, не портится долгое время.
В первое же "окно" между днями праздника еврейской пасхи мы решили использовать в поисках временной работы мужчинам нашей семьи. Так как наш семейный бюджет угасал с каждым днем, а "корзину денег" от Израиля мы могли получить не раньше, чем через один месяц, а то, вполне возможно, что намного позже обещанного нам времени.
Точно никто не мог нам этого сказать. Когда нас прировняют к новым репатриантам в Израиле. Пока наша семья находилась на временных условиях граждан, прибывших на постоянное место жительства в Израиль. Поэтому нам самим стоило позаботиться о благополучии своей семьи на время ожидания.
Так что мы целой семьей ходили от одной канторы частного бюро "Коах-адам" по трудоустройству к другому бюро услуг по трудоустройству. Ни одно серьёзное предприятие не хотела нас брать к себе на работу без удостоверения личности "Теудат зеут".
Временное удостоверение личности "Теудат оле" никого не устраивало. Нам нигде просто не доверяли. Хозяева частных предприятий боялись, что новые репатрианты из бывшего Советского Союза имеют за собой криминальное прошлое.
Могут совершить какое-то преступление на производстве и тут же скрыться обратно на своей Родине в бывшем Советском Союзе, точнее, в России, которая по-прежнему занимает пятую часть земного шара.
В такой огромной стране, как бывший Советский Союз, точнее, Россия, в которой могут поместиться многие десятки государств, такие, как Израиле, практически никому невозможно найти ни одного преступника.
Мне бесполезно было доказывать частным работодателям, а также конторам по устройству на работу, что оставил в бывшем Советском Союзе две фирмы, которые имели годовой доход в десятки миллионов американских долларов.
Работало на этих фирмах людей больше в несколько раз, чем в любом предприятии Израиля. Всюду мне предлагали мыть полы и туалеты, убирать офисы и улицы городов Израиля. В крайнем случае, мог идти работать на стройку простым рабочим.
Ни в одном предприятии Израиля не поинтересовались моим высшим образованием и двумя десятками специальностей, которые знал в совершенстве. Особенно в области изобразительного искусства.
Всюду нужен был, как обыкновенный чернорабочий с физической силой, которой во мне было столько много, что многие местные израильтяне с завистью смотрели на морском пляже на мою мускулатуру. В мои сорок семь лет любой мужчина до моего возраста мог позавидовать моему крепкому здоровью.
- Вот, что сынок! Хватит валять дурака. - сказал своему старшему сыну Артуру. - Мы с тобой вполне здоровые мужики. Пойдём осваивать стройку в Израиле. Обратно будем биться за выживание нашей семьи.
Артур промолчал насчёт строительных баталий в Израиле, так как ему уже приходилась проводить строительные битвы на стройках Таджикистана на строительных объектах своего отца.
Поэтому ему хотелось найти работу по легче и проще, чтобы не набивать себе трудовые мозоли на стройках в Израиле.
Но в свои девятнадцать лет от роду, Артур не мог найти в Израиле работу по легче и проще, так как всюду требовалось знание иврита и владение хотя бы самыми лёгкими профессиями в Израиле. Поэтому Артуру ничего не оставалось делать, как лишь согласиться с предложением отца на самую чёрную работу.
После длительных переговоров через русскоговорящих посредников с представителями строительных компаний нас согласились взять обыкновенными разнорабочими на строку жилого девятиэтажного дома в Холоне. Хотя объяснил нанимателям через переводчиков, что строительное дело мне известно на уровне высшего образования, так как руководил многими строительными объектами в Таджикистане. Включая такой сложный и ответственный государственный объект, как институт детства и материнства в Душанбе.
Нам приходилось выполнять сложный дизайн и интерьер, разработанный по международному классу строительства подобных объектов во многих странах мира.
Наш объект принимала государственная комиссия Таджикистана и Советского Союза с представителями многих зарубежных фирм, которые занимались строительством в других зарубежных странах. Твердолобых хозяев строительных компаний интересовала лишь моя физическая культура, которой не было у них со дня рождения и по настоящий день. На лицах подрядчиков в строительном деле, была одна мимика зависти.
Прокуренные сигаретами и пронюханные кокаином. Хозяева строительного объекта никогда не будут иметь такие физические данные, какие имел в свои сорок семь лет. Поэтому, видимо им хотелось растоптать мои физические данные на стройках Израиля. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с предложенной работой.
- Все, мама! Мы завтра с Артуром идём работать на строительство Израиля. - сообщил Людмиле, при входе домой, как только мы с Артуром приняли окончательное решение участвовать в работе на строке жилого дома.
- Нам обещали заплатить на стройке наличными по 1600 шекелей каждому. - добавил Артур. - До конца этого месяца.
- Вот хорошо, что вы наконец-то устроились работать. - радостно, сказала Людмила. - Иначе, мы просто не дотянем до нашей "корзины денег". Жалко, что меня никуда не приняли на работу. Всюду надо уборщиц.
- Моя жена не заслужила такого позора, чтобы быть уборщицей. - сказал Людмиле. - Когда нам выдадут "корзину денег" новых репатриантов, сразу займусь регистрацией своих фирм и представительств в Израиле.
- Мы снова станем такие же богатые, как были в Таджикистане. - с надеждой в голосе, сказала Виктория.
- Пока не знаю, как у нас получится. - с сомнением в голосе, сказал дочке. - Но в любом случае мы не будем жить в нищете. У нас вполне здоровая семья. Каждый из нас может самостоятельно прокормить себя и кормить тех, кто не достиг совершеннолетнего возраста. Когда вы станете взрослыми, то нам будет намного легче жить в любом месте.
Мы с Артуром с вечера приготовили на работу самую плохую одежду, которая выглядела лучше, чем парадная праздничная одежда у местных жителей. Но ничего худшего из одежды мы не могли подобрать в своём гардеробе. Даже то, что мы выбрали из одежды на складе подарков новым репатриантам, выглядело слишком шикарно на использование в строительные работы.
Поэтому мы с Артуром договорились, что в рабочее время будем беспощадно пачкать свою шикарную одежду, чтобы она быстро приняла вид рабочей одежды.
Так мы могли своим видом одежды сровняться со всеми остальными рабочими на той стройке, куда нас завтра отвезут утром от дома к месту работы.
Весь вечер и все утро нового дня, волновался перед первым выходом на работу в Израиле, как артист волнуется перед первым выходом на сцену или как парень перед первой брачной ночью с девственницей.
Мне никак не хотелось оплошать в своей первой работе в Израиле. Прекрасно понимал, что это не творческая работа в изобразительном или в цирковом искусстве, где надо раз и навсегда запомниться любителям твоего таланта, как художника или как артиста циркового жанра.
Также двадцать два года семейной жизни, каждый раз с трепетом встречаюсь в постели со своей любимой женой, как в нашу первую брачную ночь. Точно так каждый раз выхожу с трепетом на новую работу.
Как ученик первого класса перед своим первым ответом на уроки познания окружающей его новой жизни. Любая новая встреча в мой жизни, это волнение. Всегда первый раз, как в первый класс.
За двадцать минут раньше назначенного времени мы с Артуром стояли во дворе своего дома в ожидании автомобиля, который должен забрать нас к месту работы на стройке.
Ровно в шесть часов утра за нами к дому приехал на легковом автомобиле "Мазда", Александр Злотников, посредник между нами и строительным подрядчиком, которого в Израиле называют "Кабланом".
Обменявшись взаимными приветствиями, мы с Артуром сели на заднее сидение автомобиля, который тут же вырулил на соседнюю улицу в направлении Ирии, мэрии Холона. Мы думали, что все в первый раз через Ирию.
Александр Злотников нам объяснил, что по пути должны забрать "каблана" по имени Мойша, который будет контролировать и отвечать за нашу работу на новом строительном объекте.
Через пять минут езды по улице Аронович мы подъехали к частному дому возле Ирии Холона. Злотников Александр заглушил двигатель автомобиля и приступил к чтению свежей газеты на иврите.
Так как мы с Артуром не знали иврита, то нам пришлось просто скучать в ожидании выхода из дома "каблана" по имени Мойша. Когда появится из дому "каблан" по имени Мойша, мы этого не знали.
Спросить об этом Злотникова Александра как-то нам неудобно. Оставалось только дождаться появления этого "каблана", чтобы мы наконец-то поехали работать.
Прошло около часа, прежде чем из ворот частного дома появился мужчина лет сорока в темных очках на глазах и в таком потрёпанном виде, что любой русский алкаш, который мог удержаться на ногах после пьянки, мог выглядеть значительно лучше, чем этот "каблан" по имени Мойша.
В руках у Мойши был стакан на половину наполненный черным кофе. С балдеющим видом после ночного разгула или после очередной порции наркотиков, Мойша подошёл к автомобилю и стоял у двери до тех пор, пока Александр Злотников заметил его и открыл ему дверь автомобиля.
Мойша отглотнул из стакана остаток чёрного кофе, поставил стакан на тротуар и только после этого сел в автомобиль на переднее сидение.
Совершенно не обращая никакого внимания на наше присутствие. Можно было подумать, что Мойша совершенно слепой. Совсем ничего не видит рядом с собой и передвигается с руками на ощупь.
Не проронив ни одного слова в знак приветствия Мойша, Александр Злотников резко дёрнул с места свой легковой автомобиль. Дверь автомобиля со стороны Мойши сама по себе захлопнулась по инерции.
Мы тут же быстро повернули в автомобиле за здание Ирии и направились по улицу Вайцмана в сторону Тель-Авива, который начинался сразу в конце улицы Эйлат на краю Холона.
Не доезжая до конца улицы Эйлат, повернули влево, а затем вправо. Легковой автомобиль "Мазда" остановился возле монолитных бетонных блоков девятиэтажных зданий.
Мойше вышел из автомобиля и направился в пятиэтажное, жилое здание, которое было готово к заселению. Злотников Александр сказал, что нам тоже надо выходить. Ждать указание "каблана" на работу в этом здании.
Высадив нас из машины, Александр Злотников развернул автомобиль и вскоре скрылся на соседней улице. Видимо у него много строительных объектов по всему Холону. Будет он мотаться весь день по объектам, а нам ждать работу.
Мы с Артуром расположились возле подъезда нового пятиэтажного, жилого здания, куда вошёл "каблан" Мойша. Нам надо было дождаться, когда Мойша выйдет на улицу и распорядится с нашей работой.
В это время к девятиэтажному, жилому зданию подъехал автобус, из которого вышли больше десятка человек славянской внешности. Все приехавшие поднялись на этажи девятиэтажного, жилого здания. Вскоре в недостроенном здании закипела работа. Лишь мы с Артуром продолжали сидеть на лавке возле нового здания. Мы совершенно не знали, куда нам идти.
Время вместе с температурой устремились вверх. Температура на улице около тридцати градусов. Настоящая летняя жара.
Хотя на календаре начало апреля месяца. Мы с Артуром так сильно запарились, что самое время окунуться в море, до которого минут двадцать пешей ходьбы.
Мы приехали на работу. Нам надо дождаться выхода "каблана" Мойше, который, видимо, отходит от ночного кайфа. Не может приступить к работе.
Придётся ждать до победного конца, когда наконец-то "каблан" Мойша скажет нам о месте нашей работы. Не возвращаться же нам домой?
К девятиэтажному недостроенному зданию приезжают грузовые автомобили с различными строительными материалами.
Рабочие, словно муравьи, вручную разгружают груз из многотонных автомобилей и растаскивают прибывший строительный груз по этажам огромного здания.
Рядом нет ни одного башенного крана или какого-то подъёмника. Рабочим приходится руками таскать строительные материалы по этажам девятиэтажного бетонного здания.
Вот из недостроенного жилого здания выходит женщина крупного телосложения. Лишь женскими пропорциями видно, что она женщина.
Зато физической силой эта женщина намного здоровее двух мужчин, которых женщина словно щенят тащит в нашу сторону.
При виде такой сцены, мы с Артуром вскакиваем со своих насиженных мест и отходим в сторону, чтобы эта огромная баба и нас с Артуром случайно не потащила в подъезд вместе с двумя мужиками. Нам совсем не хочется быть опозоренными на виду у всех рабочих, которые выгладывают в проёмы окон.
Проходит ещё несколько минут нашего ожидания, прежде чем из подъезда выходит "каблан" Мойша и та громадная женщина с двумя мужиками.
Мойша что-то говорит женщине на иврите. Женщина обратно хватает мужиков за шиворот, тащит в недостроенное жилое здание, откуда она вытащила этих мужиков всего минут десять назад. В этот момент на площадку недостроенного девятиэтажного жилого здания подъезжает огромный грузовой автомобиль с поддонами, заполненными бумажными мешками с цементом.
Из-за кабины грузового автомобиля выдвигается подъёмный кран, который начинает разгружать поддоны с бумажными мешками, заполненными цементом.
Минут через десять, сняли с грузового автомобиля поддоны, с заполненными бумажными мешками с цементом.
Поддоны стоят на бетонной площадке, возле недостроенного здания. Пустой грузовой автомобиль уезжает по своим рабочим делам.
Возле подъезда нового пятиэтажного жилого здания остаёмся мы с Артуром и "каблан" Мойша, который объясняет нам что-то на иврите, показывая рукой на девятый этаж недостроенного жилого здания и на поддоны с бумажными мешками, заполненными цементом.
Мы с Артуром, словно совсем тупые, стоим рядом с "кабланом" Мойше и ничего не понимаем из его речи на иврите.
Наконец "каблан" Мойше соображает, что мы не знаем ни одного слова на иврите. Мойше зовёт из строящегося дома какого-то Сему.
Вскоре из бетонного здания выходит мужчина лет сорока со славянской внешностью, в рабочем комбинезоне далеко не первой свежести.
Сема подходит к Мойше, который начинает Семе что-то быстро рассказывать на иврите, повторяя жесты руками в нашу сторону.
- Мойша говорит, что вы должны весь цемент поднять на девятый этаж. - на русском языке, говорит Сёма. - Сегодня до обеда всё должно быть поднято под крышу девятого этажа.
- Не вижу подъёмного крана или подъёмника, чтобы поднять цемент на девятый этаж. - наивно, говорю Сёме. - Лифта тоже не видно в этом недостроенном здании.
- Теперь ты с сыном будешь подъёмником и подъёмный кран. - смеясь, объясняет мне, рабочий Семён. - Можешь даже лифтом стать.
- Так тут же несколько десятков тонн цемента? - возмущённо, восклицаю. - Мы же не рабы в Израиле из Совка, а такие же люди, как все остальные здесь на стройке.
- Пока не знаешь иврит, то ты раб в Израиле. - подтверждает Семён, мои слова. - Если ты будешь отказываться от работы, то вскоре превратишься в бомжа в Израиле. Тебе выбирать.
Семён обратно скрылся среди бетона серых стен незавершённого девятиэтажного жилого здания. Мойша тоже ушёл обратно в подъезд готового здания. Видимо, что его ночной кайф не полностью прошёл.
Мы с Артуром остались перед выбором. Либо мы превратимся в бомжей Израиля, отказавшись поднимать мешки с цементом на девятый этаж. Либо мы превратимся в рабов Израиля, пока научимся говорить на иврите.
Мне не хотелось быть бомжем или рабом в Израиле. Третьего выбора у нас не было. Из двух зол мы должны были выбрать одно зло.
Конечно, мы не могли позволить себе расслабиться в работе, чтобы вместе с нами по нашей слабости в бомжей превратились Людмила, Эдуард и Виктория, которые по своей физической силе не могли таскать такие огромные тяжести, как бумажные мешки с цементом поднимать на девятый этаж жилого здания.
- Думаю, что такой работы больше никогда у нас не будет. - сказал Артуру. - Так что мы начнём таскать мешки наверх.
- Сколько килограмм цемента будет в каждом мешке? - спросил Артур, разглядывая мешки с цементом на поддоне.
- Согласно евро-стандарту, в каждом мешке пятьдесят килограмм. - объяснил своему старшему сыну. - Всего груза около двадцати тонн. С условием подъёма на девятый этаж без лифта. Будем носить мешки с цементом весь день. Как сказал Семён, то до перерыва не успеем.
Поднял первый бумажный мешок с цементом и медленно двинулся к серому недостроенному зданию покорять его вершину.
Артур постоял в замешательстве несколько секунд. За тем с трудом поднял к себе на правое плече бумажный мешок с цементом. Медленно пошёл следом за мной на девятый этаж строящегося жилого здания. Нам нужно было экономить силы, чтобы в течение всего светового дня поднять на девятый этаж двадцать тонн груза.
После каждого подъёма на девятый этаж с бумажным мешком наполненным цементом, Артур отдыхал на этих мешках минут пять на девятом этаже. Затем Артур мчался сломя голову вниз, чтобы вместе со мной себе взять очередной мешок с цементом.
Наоборот после каждого поднятого мешка с цементом на девятый этаж этого здания, не отдыхал там, стараясь не расслабиться, просто медленно спускался вниз по лестницам на площадку к мешкам с цементом.
Во время спуска вниз немного отдыхал. Обратно брал мешок с цементом и медленно поднимался на девятый этаж, чтобы повторить своё челночное движение с мешком цемента. Надо было беречь свои силы в работе.
Мы не заметили, как прошёл перерыв на обед у строительных рабочих в недостроенном жилом здании. Не заметили окончания своей работы.
Артур целый час валялся на девятом этаже не в силах подняться для переноски мешков с цементом.
Давно ушёл с работы "каблан" Мойша. Русскоязычный сторож недостроенного жилого здания сказал мне, что он не собирается караулить мешки с цементом, которые не занесли мы с Артуром на девятый этаж здания.
Сторожу без нас хватает работы охранять строительные материалы, которыми наполнено недостроенное здание.
Поднял Артура с мешков с цементом на девятом этаже. Мы вновь стали таскать проклятые мешки с цементом с улицы на девятый этаж недостроенного здания. Нам надо было, во что бы то ни стало поднять мешки с цементом на девятый этаж.
Иначе с нас могут высчитать стоимость оставшихся на улице мешков. Нашей семье не на что будет прожить до "корзины с деньгами", которую обещали нам дать от правительства Израиля.
Мне никак не хотелось, чтобы моя семья превратилась в бомжей, а рабами капиталистов мы стали. Нам надо было вкалывать. Лишь перед заходом солнца поднял последний мешок цемента на девятый этаж недостроенного здания.
Когда спустился вниз, то увидел, что мой старший сын Артур лежит без чувств от рабской работы прямо на бетонной площадке между домами. Уйти без старшего сына домой не мог. Тащить на себе своего старшего сына у меня тоже совсем не было сил. Не знал, как сам себя дотащу домой голодного и уставшего.
Ведь мы с Артуром за целый день ни съели даже кусочка хлеба. Уже не говорю о хорошем обеде и ужине, которые мы пропустили за время работы. Мне пришлось полить из шланга холодной водой на своего старшего сына, чтобы привести его в чувства.
Как только Артур нехотя поднялся с бетонной площадки, мы тут же с ним, словно русские алкаши, шатаясь из стороны в сторону от рабской работы за целый день, медленно направились к себе на съёмную квартиру.
Нам надо было, во что бы то ни стало, добраться до ванны, чтобы хорошо отмыться от цементной пыли. За тем хорошо покушать перед сном. Нам требуется хороший отдых. Ведь завтра обратно работа на этой же стройке. Мы должны быть в форме сил.
Когда мы с Артуром к ночи явились к себе на съёмную квартиру, то нас встретили Людмила и Виктория с мокрыми от слез глазами.
Даже вечно равнодушный и безразличный ко всему Эдуард, встретил нас с испуганным лицом. Видимо наш внешний вид говорил нашим домочадцам, что мы не занимались весь день бездельем, а вкалывали как настоящие рабы Израиля. Теперь нам требовались хорошая ванна, хороший обед заодно с ужином и хороший сон, чтобы нам завтра утром обратно заниматься рабством на этой проклятой стройке. Знал бы, что мы так начнём свою жизнь в Израиле, то ни в коем случае не потащил бы сюда на край света свою семью, которая жила в роскоши и без забот в Таджикистане.
Лучше бы обратно взялся за снайперскую винтовку и отстреливал врагов вокруг своего дома, чем сейчас вкалывали как рабы на стройке Израиля.
Ведь нам можно было спокойно отсидеться в своей квартире во время уличных боев в нашем микрорайоне "Зеравшан" в Душанбе.
Затем продолжать жить, как во все наши лучшие времена и не нужно было бы так, по-рабски, вкалывать как сегодня на стройке. Нас даже домой никто не подвёз с места работы.
Понадобилось около часа нам с Артуром, чтобы мы по очереди привели себя в порядок после рабочего дня. К этому времени, Людмила и Виктория, накрыли нам стол с продуктами.
Мы были настолько сильно голодными, что метали в рот все подряд, совершенно не думая о вкусе продуктов. Сейчас нам любой продукт был райской пищей.
Нам нужно было, во что бы то ни стало восполнить затраченные калории за день работы с переноской бумажных мешков с цементом общим весом около двадцати тонн.
Мы должны были обязательно обратно принять первоначальный человеческий вид, с которым отправились утром на проклятую работу на стройку капитализма в Израиле.
После сытного обеда с ужином заодно, мы с сыном попадали в свои кровати без чувств и сразу заснули. Лишь перед сном успел сказать Людмиле, что нам завтра утром обратно вставать на работу, на стройку.
До конца еврейского праздника пасхи впереди большая часть апреля месяца. За это время мы успеем полностью адоптироваться на рабочем месте в Израиле и принести своему семейному бюджету хороший доход.
Главное, чтобы только у нас больше не было мешков с цементом. Все остальные работы нам просто игрушки после мешков с цементом.
Утром в половине шестого часа мы с Артуром, словно побитые за ночь, вышли на площадку в ожидании автомобиля, который тем же путём отвезёт нас обратно на стройку Израиля.
Наши мышцы за ночь не отдохнули после рабской физической работы. Все тело мое ныло так сильно, что можно было подумать, это целые сутки качал свои мышцы и теперь все мое тело болит от крепатуры, которая укрепляет мои накаченные мышцы к работе.
Злотников Александр, ровно в шесть часов утра прибыл на своём автомобиле за нами. Легковой автомобиль тем же маршрутом, отправился с нами на строительный объект.
Видимо наш измученный вид после вчерашней работы, проявил какую-то жалость к нам со стороны "каблана" Мойше.
После часа ожидания на строительной площадке, когда наконец-то "каблан" Мойша придёт в чувства после очередного ночного кайфа и вспомнит о нашем существовании, нам наконец-то дали работу, намного, легче после вчерашней переноски мешков с цементом на девятый этаж не достроенного жилого здания.
Артуру дали работу очищать готовые, жилые квартиры от строительного мусора. Мне дали простую работу. Заделывать раствором штукатурки имеющиеся щели и трещины в квартирах под сдачу.
Получил необходимый инструмент к штукатурным работам и поднялся на указанный мне этаж. В это время пришел автобус с рабочими на стройку. Все этажи сразу наполнились восточной музыкой и пением на арабском языке.
Понял, что на стройку приехали арабы, которые так сильно ненавидят евреев, а те в свою очередь ненавидят арабов.
Хотя во всех священных писаниях обеих религий записано, что арабы и евреи являются коленями одного народа происходящего от Авраама и Сары, после которых появилось двенадцать колен одного еврейского рода.
К этому роду относятся как местные евреи, так местные арабы в своём происхождении. То есть, эти народы, арабы и евреи, двоюродные братья, прямыми родоначальниками которых были Авраам и Сара.
Едва приготовил раствор штукатурки к своей предстоящей работе, как у меня куда-то пропал весь строительный инструмент. В офисе через переводчиков сообщил "каблану" Мойше о пропаже моего строительного инструмента.
Мойша дал мне новый строительный инструмент. Но предупредил, что в новую утерю стоимость всего пропавшего инструмента высчитают из моей зарплаты. В этот раз пометил весь свой инструмент и приступил к своей работе. Не прошло и часу моей работы, как у меня обратно пропал весь строительный инструмент.
Сразу за"нялся поиском пропавшего инструмента по всем этажам недостроенного здания. После получасового поиска наконец-то нашёл свой инструмент возле араба, который искусно ленточной пилой зачищал стену комнаты под очередную штукатурку, весело распевая свои арабские песни. Всё вокруг него происходило так обычно, словно он ничего не совершал с кражей моего инструмента. На обычном языке жестов объяснил арабу, что это мой инструмент. Его должен забрать с собой.
Араб сделал вид, что совершенно не понимает меня. Тогда просто забрал ведро с инструментом. Направился на своё рабочее место. Араб вцепился в мое ведро с инструментом и не хотел отдавать мне инструмент.
У меня не было другого варианта, как только набить арабу морду за кражу моего инструмента. Таким образом забрать свой инструмент обратно. Поставил инструмент обратно на пол квартиры.
Араба взял за грудь. Поставил к стенке, чтобы он от моего удара не рухнул на пол. Только поднял руку, чтобы ударить араба по морде, как тут же кто-то схватил мою руку. Повернулся в сторону стоящего за мной человека, чтобы сразу врезать по морде виновнику.
За моей спиной стоял "каблан" Мойше, а дальше полукольцом стояли араба, местные евреи и новые репатрианты. По их лицам понял, что бить араба нельзя. Иначе может быть огромная бойня международного значения. Сразу тут же отпустил араба. Но через переводчика объяснил, что этот араб украл у меня строительный инструмент.
У меня нет денег, чтобы "каблан" Мойше за мой счёт приобретал новый инструмент к моей работе. Мне надо работать.
Араб вернул мне украденный инструмент. Но меня и Артура тут, же перевели на новый строительный объект. Мы стали совместно с другой бригадой новых репатриантов из бывшего Советского Союза заниматься ремонтом вилл и коттеджей по всему Израилю.
Где нужны были наши рабочие руки, чтобы вовремя отбытия в пасхальные праздники хозяев вилл и коттеджей за пределы Израиля, мы сумели за короткий срок отремонтировать и навести порядок на разных строительных объектах в жилых частных домах по всему Израилю.
Вот и пришел, наконец-то день нашей расплаты за рабский труд. По подсчётам нашей семейной бухгалтерии в лице Людмилы, мы должны были получить не меньше десяти тысяч шекелей на двоих за свой рабский труд.
Людмила тут же определила, куда пойдут наши деньги. В первую очередь нам нужно купить стиральную машинку. Так как стирать вручную на пятерых человек в семье, это ещё тяжелее для женщины, чем таскать мужчинам мешки с цементом на девятый этаж жилого здания.
Стиральная машинка, которую мы купили на арабском рынке в первый день нашего вселения в съёмную квартиру, не выдержала первой стирки и откинула концы.
Другая стиральная машинка японской фирмы "Самсунг", которая выпала из проезжающего автомобиля прямо в упаковке на песок, была нам совершенно неизвестна.
Людмила засунула туда в стиральную машинку наше белье в стирку. Прошёл целый день стирки белья. Стиральная машинка работала словно сумасшедшая, но никак не хотела возвращать нам белье. Пришлось взломать крышку стиральной машинки, а саму хитрую технику выбросить на свалку.
Теперь нам предстояло купить в магазине новую стиральную машинку, чтобы Людмила и Виктория не стирали наше белье руками. Как моя мама многие годы своей жизни стирала белье семьи на специальной стиральной доске и выжимала руками наше мокрое белье.
Когда мы пошли в хозяйственный магазин узнать стоимость самой лучшей стиральной машинки, то нам сразу указали на стиральную машинку японской фирмы "Самсунг", которой мы сделали самурайское харакири и выбросили на помойку.
Теперь мы мечтали за наши заработанные деньги восстановить справедливость к опозоренной японской фирме "Самсунг" и купить точно такую стиральную машинку, как та, которую мы выкинули на помойку.
Нам лишь осталось встретиться с Александром Злотниковым и получить от него деньги в шекелях, за нашу работу на стройке.
После выходных и праздничных дней, в первый рабочий день недели, который в Израиле начинается в воскресенье, а не в понедельник, как во всем бывшем Советском Союзе, к нашему дому вечером подъехал легковой автомобиль Злотникова Александра.
К приезду долгожданного гостя с деньгами мы накрыли стол на наши последние деньги. Долгожданный гость к нам в съёмную квартиру не поднялся, а подождал нас в своём легковом автомобиле. Мы не посчитали себе за трудность и сами спустились на улицу к автомобилю Злотникова, на стоянку возле дома.
- Могу вам выдать по шестьсот шекелей на руки. - виновато, сказал Злотников Александр. - Остальные деньги вы сами должны получить у "каблана" Мойши, который не доверил мне такую огромную сумму денег вашей зарплаты.
- Хорошо! Мы получим деньги у "каблана" Мойши. - согласился с объяснением Злотников. - Наверно, Мойша будет на стройке?
- Конечно! Где ему ещё быть? - удивлённо, воскликнул Злотников Александр. - Вы там его всегда найдёте.
Злотников Александр уехал в своём автомобиле "Мазда". Мы немного разочарованные поднялись в свою съёмную квартиру и отдали Людмиле все 1200 шекелей полученные от Злотникова Александра. Людмила разочарованно посмотрела на нашу скудную зарплату на двоих, почти за месяц рабского труда на стройке. Мы тут же заверили Людмилу, что завтра все до одной монеты, заработанные за месяц десять тысяч шекелей, будут лежать у неё на столе.
- Моя интуиция подсказывает, что вы больше ничего не получите. - расстроено, сказала Людмила. - Злотников Александр и "каблан" Мойша вас просто надули. Скажите им спасибо, что вам хоть эти деньги дали.
- Если завтра нам не отдадут остальную сумму денег, то мы каждому морду набьём. - сурово, сказал своей жене.
- Вот этого делать не нужно. - беспокойно, сказала Людмила. - Ты мне обещал больше никогда не драться. - Ладно! Постараемся обойтись без мордобития. - согласился с предупреждением Людмилы. - Обойдёмся мирно. Если даже они не отдадут нам положенные деньги, то мы обратимся в полицию или в прокуратуру.
На следующее утро чуть свет с Артуром отправился через весь город пешком по тому же маршруту, по которому мы каждый день ездили на рабский труд, за что получили жалкие гро-ши.
В первую очередь мы пришли к жилому дому возле Ирии, откуда почти каждый день Злотников Александр забирал на своём автомобиле "каблана" Мойшу.
Час ожидания возле частного жилого дома, ни дал не каких результатов. Из дома за час времени никто не вышел.
Тогда мы попросили проходящего мимо нас русскоговорящего репатрианта спросить в этом доме "каблана" Мойшу.
После продолжительных звонков из калитки дома выглянули две потрёпанные сонные девицы, у которых видимо только начинался настоящий сон после тяжёлой ночи, а мы их разбудили своим звонком в двери.
Наш помощник на плохом иврите долго объяснял девицам цель нашего звонка в ворота этого жилого дома. Девицы совершенно не могли его понять на иврите. Английского и другого языка наш помощник не знал. Мы собрались уходить отсюда.
- Шо вам хлопцы требо? - спросила нас на украинском языке одна из девиц. - Это тут массажный кабинет, а не израильская стройка.
- Все понятно, что вы ночные бабочки. - сказал переводчик, сонным девицам. - Тут мужикам не помощник. Пускай сами разбираются.
Лишь сейчас понял, что это вовсе не жилой дом "каблана" Мойши, а самый настоящий дом терпимости с проституткам или как здесь называют такое заведение "махон", массажный кабинет. Поэтому у "каблана" Мойши постоянно был такой помятый и измученный кайфующий вид.
Каждую ночь после работы "каблан" Мойша был в этом притоне среди проституток из бывшего Советского Союза. Теперь мы можем Мойшу найти только на той самой стройке. На стройке "каблана" Мойши ни оказалось. Он словно пропал сквозь землю.
Никто из работающих на стройке не мог сказать нам место нахождения "каблана" Мойши. Даже о его существовании никто не знал.
Все русскоязычные рабочие говорили, что впервые слышат имя "каблана" Мойши и его посредника Злотникова Александра. Так как мог случайно ошибиться стройкой и попасть совершенно на другой объект.
Пытался доказать рабочим, что здесь нет никакой ошибки, так как со старшим сыном, здесь весь первый рабочий день на девятый этаж носили мешки с цементом. Присутствующие на строке только разводили руками и говорили, что в действительности мог ошибиться.
С этого разговора понял, что нас откровенно надули в работе. Теперь нужно искать Злотникова Александра. Выбивать из него наши честно заработанные деньги. Если даже он мошенник, то допустил глупость, когда давал мне свою визитку.
Однажды по пути на но"вый объект мы заезжали домой в гости к Злотникову Александру, которому нужно было срочно забрать с собой из квартиры свою психованную жену и отвезти её в Холон, где у них в банке был общий счёт. Точно знал, где найти Злотникова Александра, чтобы по-хорошему или по-плохому разобраться с ним насчёт наших денег.
- Мы к тебе вечером приедем за своими деньгами. - позвонил утром Злотникову Александру на сотовый телефон. - Чтобы мы тебе с Артуром не били морду и не ломали квартиру, ты постарайся по-хорошему приготовить все наши деньги.
- Приезжайте! Вас достойно встречу. - спокойно, согласился Злотников Александр и тут же выключил свой телефон.
Мы с Артуром прекрасно понимали, что набить морду Злотникову Александру будет трудно, так как морда у Злотникова Александра была больше моей морды. Но в свои годы разборок с обидчиками бил и большие морды. Так что постараюсь воспользоваться моментом первого удара, а дальше легче будем его побить.
Такой опыт у меня имеется. Если даже мне не придётся набить Злотникову морду, то раскурочу его легковой автомобиль, без которого его психованная жена и дня не может прожить. Тогда придётся ему заниматься с разборками в собственной семье.
Как деловые люди, мы с Артуром выехали заранее из Холона в Рамат Ган. Где жил на съёмной квартире Злотников Александр. К назначенному времени мы были возле дома, в котором жил Злотников Александр со своей психованной женой, а также с её приёмным сыном от первого брака. Совместных детей в семье Злотниковых не было. Видимо по этой причине у неё нервы были на взводе. Валентина, жена Злотникова Александра психопатка.
По легковому автомобилю марки "Мазда" и по номеру на автомобиле, мы определили, что не ошиблись домом, в котором живёт Злотников Александр. Мы тут же поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру, в которой жила семья Злотникова Александра. Дверь квартиры долго не открывалась.
За дверью отчётливо слышал истерический голос Валентины, жены Злотникова Александра. Видимо жена устраивала ему разгон насчёт нашего приезда и ни давала возможности Злотникову Александру открывать нам дверь в свою съёмную квартиру. Зажали наши деньги.
- Вас слушаю! - нервным голосом, сказала Валентина, когда выглянула в приоткрытую дверь. - Кто вы? Чего вам от меня надо?
- Злотников Александр утром назначил нам встречу в этой квартире. - спокойным ровным голосом, сказал Валентине. - Мы работали на стройке под его началом.
Видимо мой спокойный голос и ударение на её власть, а не его квартиру, положительно подействовал на сознание Валентины. Она тут же отстегнула цепочку и пригласила нас с Артуром пройти в зал съёмной квартиры. Там по самой середине зала стоял как истукан Злотников Александр. Его приёмный сын забился в угол и выглядывал оттуда на возможную сцену разборки между нами с его отчимом или с его матерью всеми вместе взятыми в одной квартире.
- Мы нигде не нашли "каблана" Мойшу. - спокойным голосом, стал говорить Александру. - Нам сказали, что "каблан" Мойша отдал все наши деньги тебе. Так что мы хотим сейчас здесь получить все причитающиеся нам деньги и с миром уехать домой.
- Все то, что мог вам дать, вы получили. - дрожащим от волнения голосом, сказал нам, Злотников Александр. - Дальше вы сами без моего участия ищите "каблана" Мойшу и требуйте от него свои деньги. Если вы сейчас или после устроите балаган со мной или с моей семьёй, то вы за двадцать четыре часа вылетите из Израиля в Таджикистан или получите срок тюрьмы с огромной суммой компенсации в мою пользу. Выбирайте сами, как вам поступить со мной дальше. Полиция ждёт результата. Можешь посмотреть в окно. Вызвал к дому полицию.
- Не буду смотреть в окно и балаган устраивать не буду. - спокойным голосом, сказал обманщику. - Но приехали мы жить в Израиль не на один день. Поэтому запомни. Если мы не получим сейчас свои деньги за проделанную нами работу, то на законном основании найду способ наказать тебя на всю "катушку". Так что мы ещё встретимся с тобой на тропе войны.
Если бы за моей спиной не было целой семьи, то тут же сразу размазал бы морду Злотникову Александру по всей его съёмной квартире. Но у меня семья, прежде всего. Разобраться с обидчиком смогу в любое другое время, когда у меня будет удобный случай. Действительно приехал сюда жить не на один день и у меня будет время обдумать, как наказать этого мошенника за обман моей семьи.
Конечно, если бы этот обман произошёл в Душанбе, то обратно мог использовать снайперскую винтовку, чтобы пристрелить из винтовки обидчика моей семьи. Когда мы вышли из дома этого мошенника, то на улице возле дома действительно крутились два полицейских. Вызвал их этот мошенник или они просто по своей службе находятся здесь, не могу точно определить.
Но устраивать балаган в чужой квартире всё равно не имел никакого права. Просто по-мужски где-то на улице мог набить морду своему обидчику, а в случае суда сказать, что у меня была самозащита.
Ведь по весовой категории этот вонючий мошенник намного больше меня и ему не поверили бы, за то, что он первый ударил мне кулаком по морде. Домой с Артуром мы приехали с кислой физиономией. Нам нечего было сказать своим домочадцам насчёт денег, которые нам не видать, как собственные уши.
Женское чутье Людмилы не ошиблось. Нас действительно наказали на огромную сумму денег. Теперь нам при получении удостоверений личности "Теудат зеут" придётся искать серьёзную работу, где нас точно никто никогда не накажет.
Зато у нас есть хороший урок жизни в Израиле. Нам надо остро держать ухо и быть внимательным в отношении местных мошенников. Иначе нам здесь будет худо жить.
Хорошо, что мы 24 апреля 1993 года получили удостоверения личности в паспортном столе (мисрад аклита). Теперь мы с этого дня являемся полноправными гражданами Израиля. Нам легче будет искать работу и вести борьбу с разного рода мошенников, которых в Израиле оказалось намного больше, чем в Таджикистане. Это наверно потому так, что в Израиль съехались на Землю Обетованную не только одни честные евреи, а также мошенники и авантюристы со всего белого света. Теперь среди них нам придётся жить.