Точное слово для писателя - это его всегдашняя задача, поиск, муки, камланье... У детей же оно иногда получается легко, быстро - все равно, что взмахнуть ресницами.
Дюнка, дочь, Наташка, соседка, обе первоклашки, и Взрослый пошли в лес "жечь костер и печь картошку". Так называется эта воскресная радость.
Лес был рядышком. Лесопарк. Высокие ели, березы. Хвоя, сережки. Муравейник. Копошня на нем крупных рыжих муравьев. Трава белоус. Полынь. Суховатый чабрец, пахнущий, если растереть, душистым мылом. Кусты с черными ягодами.
- Волчьи, - сказала Наташка.
- Бирючина, - поправил Взрослый.
Он развел костер. Чтобы испечь картошку, нужно накопить золы. Небо все больше синеет, костер становится ярче.
Вот и вечер. Пламя утихло, улеглось, попряталось в прогоревшие сучки, огоньки теперь суетятся по ним... Взрослый разгребает золу, кладет картошку. Насыпает над ней холмик золы и тлеющих углей. Дюнка и Наташка стоят рядом, наблюдают.
Получился некий купол, груда сияющая угольками.
И вдруг все трое замолкают и замирают. Потому что то, что получилось под руками Взрослого, нуждается в названии. Этот купол в мигающих огоньках нуждается в немедленном и точном слове.
Молчит, глядя на него, Дюнка, молчит Наташка, молчит Взрослый, не сводя глаз с огоньков.Ну-ка, ну-ка...
- Огненный муравейник! - вдруг объявляетНаташка.
Ох!
Точное слово найдено.
И все уже по-новому смотрят на сияющую огоньками груду.
Все смотрят на "муравейник" и видят, как перебегают с места на место огненные муравьи, суетятся, прячутся, снова появляются на поверхности...
НИЧЕГО УДИВИТЕЛЬНОГО!
Я шел октябрьским днем по двору и вдргу под ноги мне упала небольщая веточка тополя. Я поднял ееи стал рассматривать плотные но уже желтые листья-сердечки. Мимо шла Наташка-первоклашка.
-Смотри, Наташ, как удивительно - подозвал я ее, - листться жултые, чуть что упадут а почки та к набрякли будто вот-вот раскроются.
-Ничего удивительного, - ответила мне Наташка-первоклашка и посмотрела на меня, как на маленькго, - весна и осень на одной ветке!
Повернулась и пошла по своим делам, в три секунды разделавшись с непонятливым взрослым.
А я подумал, лядя ей вслед: не каждый поэт так же, как она, сразу назовет главное об осенней веточке тополя.
ЧЕРТОВО СЕМЯ
...В лесу мы заглядывали с Дюнкой в домики под пнями и деревьями, где было сухо и уютно, и каждый раз удивлялись, что в них никто не живет. Со стен домиков, как лампы, свисали бледные грибы, сводчатые потолки были высоки и темны, пол устлан сухими листьями - конечно, там должен кто-то жить!
Иногда спугивали сову, страшно и бесшумно улетавшую от нас в глубину леса. Видели вдали убегающую косулю. На границе леса и обочины шоссе замечали в кустах больших ящериц с зеленой спинкой и голубым горлом.
В дупле дерева, похожем на оттопыренный карман пальто, увидели квакшу - нежно-зеленого цвета лягушку. Квакшу мы по очереди подержали на ладони, чтобы получше рассмотреть золотые ободки глаз, напоминающие очки, и спинку, словно бы покрытую первым весенним листком. В апреле квакшу не отличишь от блестящего листа чистяка. Но вот она прыгнула - и ты вздрогнул: слишком уж неожидан прыжок листа...
А в этот раз мы с Дюнкой тоже заглянули в неглубокое дупло, куда посветил нам солнечный луч, и увидели на слое трухи,осыпавшейся сверху, блестящие черные зернышки.
-Что это? - немедленно заинтересовалась Дюнка.
Я хотел было уже сказать, что зернышки - семена какого-то растения, что их сюда натащили, видно, муравьи, но... решил вдруг продолжить сказку леса, начавшуюся,может быть, тогда, когда мы заглядывали в домик под деревьями.
-Это, знаешь ли, чертово, наверно, семя, - сказал я. - Посадишь его в землю - и вылупятся чертики.
-Давай соберем! - потребовала Дюнка. - Понесем домой и там посадим..
Кто его знает, о чем она подумала, моя восьмилетняя Дюнка.
Я собрал дюжину черных зернышек (больше всего они походили на семена щирицы, но сорная щирица в лесу не растет), ссыпал их в пустой спичечный коробок, который был припасен для таких вот нужд.
В лесу мы побыли еще с час и, наговорившись обо всем, как следует устав, направились к шоссе, шумящему машинами.
Дома я разрыхлил землю под деревцем крассулы и посеял черные зернышки вокруг ствола, фантазируя вслух о том, как удивительно они взойдут через несколько дней. Дюнка следила за каждым моим движением, а поливать чертово семя взялась сама.
Мне и самому было интересно, что получится из нашей затеи, появятся ли зеленые росточки лесного гостя и чьи в конце концов эти семена.
События долго ждать не пришлось. Наутро Дюнка, чуть проснувшись, сообщила, что всю эту ночь ей снилось, она видела, как вылезают один за другим из политой ею земли маленькие, с желудь... чертики, чертенята. Вылезают, отряхиваются по-собачьи, взбираются по стволу крассулы наверх, рассаживаются по веткам... Перекликаются тоненькими голосами, верещат, дразнятся красными язычками... Они мохнатые, черные, с рожками и блестящими глазами, очень проворные...
Я долго следил за землей вокруг ствола крассулы, но ничего больше из нее так и не появилось. И я подумал, усмехнувшись, что в лесу мы с Дюнкой нашли, должно быть, зернышки чудесного сновидения.
ГУСЬ ПРОШЕЛСЯ ЖЕЛТОЛАПЫЙ
Был солнечный, начала октября день. Мы с Дюнкой идем в лесопарк. Все вокруг вызолочено солнцем - асфальт, сухие стебли высокой травы, забор детсадика, на золотую проволоку вывесили сияющее, как только что выпавший снег, белье. Палисадники полны ярких и жестких осенних цветов.
-У тебя сегодня такое настроение - все-все замечать?
-Да. А у тебя?
-У меня тоже.
И мы пошли медленно-медленно. На асфальтовую дорожку уже набросало желтых листьев клена. К мокрому асфальту они прилипли и были похожи на...
-Гусь прошелся желтолапый, - неожиданно сказал я.
-Ага, - тут же согласилась Дюнка, - А правда, хорошо, пап?
-Что хорошо?
-Ну, вот это... - она показала на листья. - Что они как следы... Что гусь прошелся...
-Только где он сейчас??
Мы шли, одинаково заложив руки за спину, одинаково шаркая время от времени подошвами. Мы вместе поднимали головы к большому, с солнцем посередине небу.
Перед нами открылся зеленый прямоугольник расположенного на склоне лесопарка.
-Неплохо: "над зеленою палатой". А где ты увидела нашего гуся?
-А во-он, смотри! - Дюнка показала вверх.
Над нами, высоко, над крышами пятиэтажек и еще выше плыл по направлению к лесопарку, взлетал, падал, кувыркался желтый кленовый лист, похожий даже в небе на след гусиной лапы.
-Дурачится твой гусь, - сказал я, не заметив даже, что гусь перешел уже в ее собственность.
-Прошелся, а теперь дурачится, - поправила дочь. - Летает.
АНДРЮШКА
Мы шли с Андрюшкой, соседом, по тротуару, справа от нас был решетчатый забор стадиона, а вдоль всего забора шла зеленая полоса травы. Я травы (и кусты, и деревья) люблю и знаю, и вот я захотел поделиться с внуком полезными сведениями и удивительными названиями трав.
-Смотри, - сказал я Андрюшке, - вон пастушья сумка, вон одуванчик, вон спорыш, птичья греча, а вон - глянь-ка - козлобородник! Ого - сам дурман! Чуть не пропустили - кислица. А это, Лёка, клопогон, считалось, что он прогоняет из дома эту нечисть. Вот эти листья, что остались с весны, - гадючьего лука или мускарей, они расцветают самыми первыми - синими гроздьями, Здесь мускари не пахнут, а лесные - городом Парижем... Ну и разнообразие на одном квадратном метре земли - просвирник, паслен, свинорой...
Лёка смотрел на травы и, казалось мне, внимательно слушал. Не знаю, правда, слышал ли.
Оказывается, слушал и слышал. И в знак того, что слушал и удивлялся разнообразию трав, удивительным названиям, ответил мне, повернувшись вдруг влево, к мостовой, где на обочине стояли десятки машин:
Глядя на ночь, набираю в гугле слова "Французские комедии" - жуткая потребность - вечером, перед ночью в улыбке, смехе, игре ума. Грусть надвигается вместе с темнотой.
Иногда, к случаю, вспоминаю один эпизод. Я, детский писатель, часто выступал в библиотеках и школах, особенно после выхода очередной книжки. Вот тот эпизод. Подошли в школе, в коридоре двое мальчишек, подалиплоские ладошкии, поздороваться.
-Здравствуйте, Вадим Чирков! Эта книжка ("Разве можно жить без приключений?") очень хорошая! ДЕТСКАЯ! - Слово ДЕТСКАЯ было ими подчеркнуто, слово было почти профессиональной оценкой. - Знаете что? - продолжали они, - Пишите еще смешнее, пишите СМЕШНО!
В последнем их тоже подчекнутом СМЕШНО была высказана та же, что и у нас, душевная ПОТРЕБНОСТЬ в улыбке, смехе,, в веселойи гре ума. Зря мы, глядя на них, думаем, что их жизнь - сплошная радость, игры, веселье, ласка с нашей стороны. Они грустят -мало ли отчего - не меньше, чем мы.
Запомнилось ...
ЛАДКА И ПОДВОДНАЯ ЛОДКА
Один папа, бывший подводник, купил шестилетней дочери, Ладе, игрушечную подводную лодку. Лодка была радиоуправляемой, она, писали о ней в инструкции, слушается руля, плавает в надводном положении, ныряет и может ходить как под водой, так и под перископом. В общем, понял папа, Ладка с этой лодкой позабудет про все свои игрушки. Такой лодкой играй не наиграешься.
В воскресное погожее утро папа взял дочь и подлодку и они пошли к озеру, что было неподалеку.
На озере там и сям стояли рыбаки. Рыбешку они ловили мелкую, с мизинец, но все-таки это была рыбалка (поплавок уходил вдруг под воду, а это для рыбаков главное), во-вторых же - добыча, хоть и только для кошки. Сегодня рыбаки были неподвижны, как статуи: ни у кого не клевало.
Ладин папа достал из сумки лодку и пульт управления, проверил, работает ли моторчик, исправно ли крутится винт, поворачиваются ли горизонтальные рули. И вот настал долгожданный момент - судно спущено на воду; папа нажал на нужную кнопку. Лодка пошла, пошла, распугивая жуков-плавунцов и пауков-скакунов... Начала левый поворот, описала круг (циркуляцию, сказал папа), остановилась, снова двинулась вперед. Вот нырнула, исчезла в зеленой воде городского озера-пруда... Затем показался перископ, на поверхности он оставлял еле заметный след.
-Смотри, Ладка, смотри! - радовался папа. - Вот так же и моя ходила в Баренцовом море!
Рыбаки один за другим сперва повернули головы к месту испытания подводной лодки, а затем один за другим, оставив удочки воткнутыми в песчаный берег, стали окружать бывшего подводника и его дочку.
Начались вопросы и обмен мнениями:
-На какую глубину погружается?
-Всплывает-то она, конечно, за счет горизонтальных рулей.
-Ну, не может же она продувать балластные цистерны!
Все рыбаки были кто возраста Ладиного папы, кто старше, и все разбирались в морских делах и подлодках на уровне профессионалов.
-А ничего ходит.
-Нынешние АПээЛы (атомные подводные лодки. - В.Ч.) разгоняются под водой до 30 узлов.
-Смотрите, даже под перископом держит нужную глубину.
-Ей только торпед не хватает.
-Вобще говоря, вооружение современной субмарины....
-А помните тот скандал, когда Япония продала нашим бесшумные винты?..
Игрушечная подводная лодка продолжала бороздить зеленую воду городского озера, то набирая скорость, то делая круги, то послушно ныряя на глубину, рыбаки не спускали с нее глаз и оживленно переговаривались... а Ладка потихоньку-потихонечку выбралась из их тесного круга, нашла девочку на берегу и они стали дружно и весело лепить куличики из мокрого песка бумажным стаканчиком. НАДЕЖДА
Я ехал в командировку, автобус был на этот раз полупустой. Я смотрел в окно, радуясь возникшему за стеклом ровному движению (если под него попадет хорошая мысль, она тоже, бывает, покатится, как на колесах). Потом заметил краем глаза чей-то пристальный взгляд на себе. На сидении впереди, лицом ко мне, сидел мальчуган лет 4-5 и не сводил с меня глаз. Минута, другая, третья... Чем я его заинтересовал?
Малыш вдруг встал, подошел ко мне и очень серьезно спросил:
-Хочешь быть моим папом?
Ответил я, понятно, не сразу, перед этим вгляделся в лицо мальчика. Хорошее было лицо, и вопрос был не с бухты-барахты, а, должно быть, следствием долгого разглядывания меня. Чем-то я мальчугана устраивал.
-Я-то, может, и хочу, - ответил я, - но что скажет твоя мама? Где она?
Малыш повернулся и показал пальцем на передние места. Там сидели две крашенные блондинки и оживленно разговаривали. Одна из них, с сильно наведенными губами, заметила - тоже, наверно, краем глаза, - что сын подошел к незнакомому мужчине, и распорядилась:
-А ну сядь на свое место и не приставай ни к кому! - И тут же повернулась к соседке, чтобы продолжить разговор.
-Мама, наверно, согласится, - сказал мальчуган. - У нас был папа, но он ушел, а второй мне не понравился. А ты мне подходишь.
Вот те на! Малыш, разглядывая меня, что-то обо мне для себя установил. И поставил, что называется, вопрос ребром.
-Знаешь что, - сказал я. - Я сейчас еду в командировку, у меня там срочное дело, а на обратном пути мы с тобой увидимся. Где тебя найти?
Малыш оглянулся на маму. Потом потянулся к моему уху.
-Ты запоминай. Тирасполь, улица Пирогова, 16. Я там буду возле дома, ты меня увидишь, я тебя - тоже, и мы обо всем договоримся. Хорошо?
-Хорошо, - ответил я, думая, что мальчуган уже через полчаса забудет и меня, и разговор со мной.
-Только не забудь про наш договор, - сказал он. - А я буду все время возле дома. А если меня нет на улице, ты подожди немного: я, когда дома, буду в окно смотреть. Как только тебя увижу, так и выйду. - На прощание малыш протянул мне свою ручонку. Я пожал мягкие пальчики.
Такой вот разговор получился у меня в полупустом автобусе, когда я ехал в командировку. Я о нем через полчаса забыл, потом были командировочные дела, дорога домой. Только дома я вспомнил о мальчугане.
Вспомнил и, жалея мальчишку, пожелал ему поскорей забыть нашу встречу и меня, выбранного им после долгого рассмотрения в папы. А то ведь в самом деле будет ждать, с надеждой вглядываясь в каждую мужскую фигуру в конце улицы Пирогова.