Предлагаем вашему вниманию отрывки из результатов социологического исследования, посвященного проблеме неуставных отношений в Советской Армии. Основу публикации составляет серия интервью с бывшими солдатами, ныне - студентами МГУ.
Были опрошены 20 представителей разных национальностей, которые проходили срочную службу в разных родах войск и различных регионах нашей страны. Материалом для исследования послужили также интервью с офицерами и письма из редакционной почты газет и журналов. Полученная информация прорисовала сложившуюся в армии систему неуставных отношений, часто именуемых "дедовщиной". Слово это вошло в обиход как обозначение некоей системы организованного беспорядка, на основе которой функционируют сегодня Советские Вооруженные Силы.
Работа проведена социологом, кандидатом экономических наук Сергеем Белановским и членом СЖ СССР Светланой Марзеевой. В проведении интервью также участвовали студенты журфака МГУ Сергей Чапнин, Владимир Буев, Татьяна Аксенова и Ольга Лысенко.
СИСТЕМА ОРГАНИЗОВАННОГО НАСИЛИЯ В СОВЕТСКОЙ АРМИИ
Таких систем в нынешних Вооруженных Силах можно выделить три. Одна из них - формальная, т.е. та, которая устанавливается "сверху". Уставная статусная система - это идеальный порядок, который должен существовать в армии. Две другие являются неформальными, исходят "снизу" и не предусмотрены Уставом. Это "дедовская" и "земляческая" структуры. Хотя обе они являются неуставными, это совершенно различные системы и по принципам функционирования, и по его результатам.
Все три системы могут находиться между собой в разных взаимоотношениях: конкурировать, конфликтовать и, как это ни парадоксально, дополнять друг друга.
От конкретной ситуации в социальной и политической жизни общества зависит какая из систем в армии выходит на первый план, оттесняя другие. Четыре-пять лет назад не было сколько-нибудь серьезных национальных конфликтов в обществе, и армейская "дедовская" структура носила доминирующий характер. Сейчас, когда межнациональная война приобрела глобальный характер, "земляческая" статусная система стала превалировать над "дедовской" и даже разрушать ее.
Уставной армейский порядок подразумевает пирамидальную структуру функционирования всей армейской машины. Низшим звеном этой структуры является рядовой, высшим - министр обороны. Утрируя ситуацию, можно так нарисовать цепочку, по которой пройдет приказ, отданный, допустим, командиром части: зам. командира части - командир роты - командир взвода - командир (сержант) - рядовой. Уставная статусная система предполагает беспрекословное выполнение приказа, проходящего по этой цепочке. Для функционирования любой системы нужна база, на которой бы она основывалась, и стимулы, которые заставляли бы ее работать. Нельзя сказать, что такой базы и стимулов нет. Беда уставной статусной системы в том, что она основывается лишь на сознательности солдата, а стимулы для поддержания сознательности включают в себя неэффективные наказания и неэффективные поощрения (выговор, гауптвахта, наряд вне очереди, благодарность, увольнение вне очереди и т.п.), не подкрепленные экономически.
Ни одна статусная система в чистом виде в воинской части не функционирует. Можно говорить лишь о доминировании какой-либо из них...
"ДЕДОВСКАЯ" СТАТУСНАЯ СИСТЕМА
Длительное время считалось, что "дедовщина" разрушает структуру армии, разъедает воинские коллективы, а основная причина ее существования заключается в отсутствии контроля со стороны офицеров. Но если уставная статусная система будет реализована во всех воинских частях, то работать она не будет, ибо не имеет ни существенной базы, ни стимулов.
"Дедовская" статусная система - функциональное следствие невозможности реализовать уставной порядок в большинстве воинских частей.
Уставной порядок становится невозможным и в больших учебных подразделениях, так как снижается контроль со стороны сержантов и офицеров. Формальная статусная система разрушается в малых учебных частях при завершении обучения. Поэтому, не имея в арсенале других средств воздействия, сержанты используют кулак.
В некоторых случаях дедовская статусная система действует как подпорка для уставной. "Дедовщина" заполняет все дыры Устава. В этих случаях внешне она малозаметна для офицеров (они даже нарочно стараются не замечать ее) и проявляется лишь во взаимоотношениях между солдатами. Вместе с тем офицеры не могут игнорировать "дедовщину", если не хотят себе лишних неудобств, поэтому приспосабливаются к ней и стараются как-то использовать.
Что может случиться, если из-под Устава выбить подпорку "дедовского" порядка? В одном из интервью в ответ прозвучал встречный вопрос: "А техника на честном слове работать будет?" Действительно, никаких стимулов заставить солдат добросовестно относиться к своим обязанностям у офицеров нет. В том числе отсутствует главный стимул - экономический (солдат получает 7 рублей в месяц).
Прямое столкновение "дедовской" статусной системы с уставной происходит там, где начинается уголовный кодекс. Устав запрещает физическое насилие, "дедовщина" его предполагает. Без насилия "дедовская" система теряет всякий смысл. Физическое насилие используется в трех случаях: во-первых, в интересах армии (чтобы поддерживать технику в боевой готовности), во-вторых, в интересах личности "деда". В третьих, следует отметить, что всякая жизнеспособная система имеет склонность развиваться до абсурда. Так происходит и с "дедовщиной", которая доводит насилие до крайности и извращений: убийств, изнасилований, членовредительств, жесточайших избиений.
Победителем в столкновении двух систем выходит "дедовская".
"ЗЕМЛЯЧЕСКАЯ" (НАЦИОНАЛЬНАЯ) СТАТУСНАЯ СИСТЕМА
Наряду с рассмотренными, в армии функционирует и в последнее время усиливается еще одна статусная система - "земляческая". Существует два типа, "землячеств", которые зависят от национального состава части.
В национально-однородных воинских частях в группы объединяются люди, приехавшие из одного города, земляки. Их "землячества" обеспечивают своим членам психологическую поддержку. Максимум, на что способна такая группа - это перевести своего земляка в следующий статус несколько раньше срока. "Землячества" могут образовываться и по другим признакам, как-то: "городские", "деревенские", "студенты" и т. д.
Особый тип "землячеств" образуют жители Москвы и Ленинграда. Офицеры склонны использовать их для своих целей, как наиболее сообразительных, и это вызывает негативную реакцию у других солдат. Иногда офицеры могут провоцировать ту же реакцию, называя жителей столиц самыми плохими солдатами (они действительно могут лидировать по количеству нарушений; кроме того, они любят задумываться, насколько целесообразен полученный ими приказ, да еще и высказывать свои соображения на этот счет). Типично мнение одного из опрошенных: "Сказать в армии о ком-то "москвич", значит признать, что человек никуда не годится". Слово "москвич" часто используется как ругательство.
В мононациональных частях (они бывают только славянскими с незначительными вкраплениями солдат других национальностей) "землячеств" может вообще не быть. Если же они есть, то не образуют консолидированных групп, способных противостоять порядку.
Ситуация с "землячествами" резко меняется в условиях многонациональной части. Здесь "землячества" внутри славян становятся незаметным явлением, а на первый план выступают "землячества", образованные по национальному признаку. Опрошенные неславяне упоминали, что членство в таком "землячестве" защищало их от "дедовщины". Это прежде всего представители Кавказа, Закавказья и Средней Азии. Хотя и те и другие стремятся в армии не работать, по стилю поведения они существенно отличаются.
Активное сопротивление проявляют кавказские народы. Причем это не сопротивление системе как таковой (внутри "землячеств" сохраняется неуставная иерархия), а скорее сопротивление равенству, и это им удается, так как они отличаются большой сплоченностью и агрессивностью. Кавказские "землячества" часто выходят за пределы части и образуют межполковые соединения. Для них характерны особо острые конфликты, иногда с криминальным исходом. Даже небольшая группа кавказцев способна терроризировать многочисленные группы из представителей других национальностей. "Летунов" среди них практически не бывает, даже когда они служат в изоляции от солдат своей национальности.
Если грузины, армяне, чеченцы, осетины, абхазцы, азербайджанцы объединяются с целью своего господства, то среднеазиаты - прежде всего в целях собственной безопасности. Представители Средней Азии способны доминировать лишь в условиях своего численного авторитета, причем значительного. Они не склонены диктовать свои условия, но, оказавшись у власти, могут проявлять большую жесткость. Если кавказцы, чтобы добиться цели, используют свою агрессивность, то среднеазиаты демонстрируют сплоченность, незнание русского языка. Среди них, при равной численности, самыми угнетенными становятся узбеки, таджики и туркмены, что отчасти связано и с низким уровнем их образования.
Кроме того, что перечисленные национальности объединяются по территориально-национальному признаку, все вместе они объединяются против славян, хотя не всегда и не везде. Таким образом, самое крупное деление в армии идет на славян и неславян. Характерно, что славяне внутри своей группы проявляют больше жестокости, чем члены "землячеств" по отношению друг к другу. При этом они испытывают гнет и со стороны кавказских и среднеазиатских "землячеств", поскольку сами не группируются и защитить себя не могут. Во многих случаях "молодые" национального происхождения имеют право вести себя как "деды" по отношению к славянам, прослужившим и год, и больше.
Системы не могут функционировать изолированно друг от друга. Они взаимодействуют. Так, внутри кавказских и среднеазиатских "землячеств" в целом "дедовская" структура может не работать, но отдельные ее элементы все равно существуют.
В изоляции остаются евреи, молдаване, цыгане, полукровки, в некоторых случаях - прибалты. До последнего времени наличие прибалтов не вносило изменений в ситуацию. Данные о прибалтийских "землячествах" у нас очень скупы. Известно только, что эстонцы имеют склонность образовывать сплоченные "землячества", если их в части достаточно много, и сама часть находится на территории их республики. Такая же ситуация свойственна для латышей и литовцев. Прибалты не стремятся играть ведущую роль в части. Наши респонденты подчеркивали, что отношения прибалтов к другим национальным группам характеризуются не агрессивностью, а холодным презрением. Прибалтам также свойственны некоторая флегматичность и рассудительность.
В силу малочисленности прибалтов в большинстве частей отмечается их тяготение к контактам со славянами. Это объясняется не "душевным влечением", а тем, что славяне все-таки этнокультурно ближе прибалтам, чем группировки среднеазиатов и кавказцев.
По самым последним данным в частях резко ухудшилось отношение к прибалтам, особенно к литовцам, как со стороны среднеазиатов и кавказцев, так и со стороны славян. Это связано с процессами, происходящими в этих республиках.
Естественно, что существование "землячеств" в целом не способствует укреплению интернациональных чувств.
Наличие воинской части на территории республик Средней Азии и Кавказа, как правило, означает господство "землячества" представителей этой республики (они у себя дома). Обычно это "землячество" игнорирует отношение "дедовщины".
Во всех случаях "землячества" составляют конкуренцию "дедовской" статусной структуре. Существуют две крайности: когда "землячества" поглощают "дедовщину" полностью, то есть время службы не играет роли, перехода из статуса в статус не происходит; и когда "землячества" растворяются в "дедовских" отношениях. Кроме того, национальная группировка может создать свою внутреннюю систему неуставных отношений, когда она достаточно сильна, чтобы оборонять себя, но недостаточно - чтобы притязать на господство.
"Земляческая" статусная структура на нынешнем этапе вступила в жесткую конкуренцию с "дедовской", и при этом "дедовская" структура начинает разрушаться. Это связано, во-первых, с ростом неславянских группировок в армии; во-вторых, с обострением национальных конфликтов в обществе. Кроме того, национальные меньшинства плохо интегрируются в армейскую структуру. В условиях армии насильственно смешиваются уклады жизни, языки, культуры, привычки, особенности народов нашей страны.
Результаты воздействия этих систем на армию существенно различны. "Дедовская" структура способствует поддержанию хотя бы минимальной боеспособности или не мешает этому. "Земляческая" же ломает "дедовскую" систему, одновременно разъедая боеспособность. Армия, где доминирует "земляческая" система, не просто небоеспособна, она социально опасна. Если такая взрывоопасная часть находится на славянской территории, конфликт может быть локальным. В национальной республике последствия становятся непредсказуемыми.
Скорее всего эти явления имеют место со сравнительно недавнего времени. До конца шестидесятых годов Советская Армия была, по преимуществу, славянской. Крупное вкрапление среднеазиатов в армейские структуры произошло по демографическим причинам (у славян наблюдался упадок рождаемости, кроме того, они больше других наций пострадали в результате войны). Этот фактор стал заметен на рубеже 70-х и 80-х годов. Удельный вес неславянских народов стал очень значительным, и эта тенденция продолжает возрастать. Уже в последние годы, начиная с событий в Нагорном Карабахе, в армию автоматически перешли конфликты, происходящие в национальных республиках: межнациональные драки в казармах, даже убийства.
По имеющимся у нас отрывочным данным, в смешанных частях национальные отношения уже превалируют над "дедовскими". Крупные "землячества" решают проблему власти с помощью массовых избиений Друг друга, причем драки за господство становятся все более жесткими. Можно предсказать, что в ближайшее время эти конфликты приобретут кровавый характер. Для завтрашней армии национальная проблема станет проблемой номер один. При возникновении волнений на социальной и этнической почве воинские части из стабилизирующей силы могут превратиться в очаги еще больших беспорядков, связанных, к тому же, с применением огнестрельного оружия.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ДЛЯ МИНИСТРОВ
Когда в казарму запирают большое количество мужчин и при этом изолируют их от внешнего мира, многие негативные явления, о которых говорилось выше, становятся неизбежными и даже закономерными. Наиболее простым выходом здесь могло бы быть формирование воинских частей по территориальному признаку, что с успехом практикуется в ряде стран, где солдаты ходят на службу как на работу и имеют выходной день.
Предстоит серьезно подумать и об отказе от всеобщей воинской повинности в мирное время и, возможно, о переходе к профессиональной армии. На сессии Верховного Совета СССР министр обороны Д. Язов не согласился с этим предложением, мотивируя это тем, что страна наша слишком бедна для содержания армии на платных и добровольных началах. Это веское возражение, и мы как исследователи не претендуем на то, чтобы последнее слово в этой полемике осталось за нами, и все же позволим себе усомниться, что кто-то делал подобные подсчеты.
Предположим, что численность нашей армии - три миллиона. Сократим ее втрое, получится один миллион. При этом образуются две дополнительные статьи расхода, одна из них - зарплата. Если в среднем она будет равна 300 рублям, это составит 3,5 миллиарда в год. Наш розничный товарооборот равен 403 миллиардам в год, то есть это примерно один процент от розничного товарооборота. Вторая статья расхода - создание условий для службы. Компенсируем это деньгами - вдвое увеличим зарплату. Получим 600 рублей и, соответственно, два процента. Сумма большая, но допустимая. Минус средства, которые тратятся на содержание лишних двух миллионов. Это самые грубые подсчеты, но других повторяем, никто не делал.
Кроме того, действительно ли является дешевой наша нынешняя армия?
Военнослужащие в СССР составляют около трех процентов общей численности занятых в народном хозяйстве. О бессмысленности труда большинства из них мы уже говорили. Если высвободится два миллиона трудоспособной молодежи наша трудодефицитная промышленность легко вберет в себя эту рабочую силу. Это сразу даст прирост промышленной продукции на пять процентов, что с лихвой окупит расходы на армию. Нынешние же неоправданно большие скопления молодежи, которая вынуждена бездельничать - это растрата трудового потенциала страны.
Сегодня наши Вооруженные Силы приносят нам колоссальные убытки. Так во что же обходится стране варварское обращение с техникой и имуществом, напрасный труд солдат, их болезни, приобретаемые ими асоциальные навыки? Эффективна ли такая армия с точки зрения обороны страны? Настолько ли мы богаты, чтобы содержать такую "дешевую" армию?
На эти вопросы в обозримом будущем предстоит дать ответ не только маршалу Язову, но и высшему законодательному органу страны. Думается, что при принятии решения должно учитываться мнение не только Министерства обороны, но и независимых от этого ведомства исследователей и экспертов. В настоящее время уже осознано, что в аппарате ведомств сложился механизм многослойного искажения информации, поэтому ведомственным данным доверять нельзя. В связи с этим наша небольшая исследовательская группа продолжает изучение поставленных выше вопросов.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ДЛЯ СОЛДАТ
По нашим прогнозам в ближайшие годы изменений в Вооруженных Силах не предвидится. Как в этих условиях вам сохранить себя?
Существует несколько стереотипов поведения солдата в ситуациях насилия: отказ производить какие-либо действия, согласие, - и согласие после отказа (в результате насилия). Практически, от вас требуют выбора между полным согласием и полным отказом. Все будет целиком зависеть от особенностей вашей личности, скрыть которые в ситуациях "пограничного выбора" (они присутствуют в жизни солдата почти постоянно) практически невозможно. Физическая сила не играет тут решающей роли, так как немного найдется тех, кто в драке выстоит один против всех.
"Дедовщина" - очень гибкая система. "Это - как погода, которая все время меняется", - сказал один из опрошенных. Не существует таких моделей поведения, к каким не могла бы приспособиться "дедовщина". Поэтому надо стремиться к тому, чтобы ваши поступки были непрогнозируемы. Если вы нарушите стереотип неожиданной реакцией, вы выиграете первое сражение за свою честь. При этом вы должны помнить, что и ответ может быть непредсказуемым.
Ваши реакции должны быть основаны на убежденности в том, что любые посягательства на честь - и не только вашу - должны быть наказаны. Здесь не стоит заботиться о балансе соответствия ваших действий действиям того, кто добивается власти над вами - вас "немножко" ударили и вы "немножко" ответили. Реакция должна сразу быть максимальной. Забудьте все правила и нормы, принятые в гражданской жизни. Не смотрите, как ведут себя другие.
Разумеется, это требует мужества. Если поступать с опасением - как бы чего не вышло - результат будет прямо противоположным: вас жестоко сомнут.
Мы сознательно придерживаемся самых общих рекомендаций. Но и они едва ли помогут, если вы не примете их внутренне, если ваши знания не изменят вашей сути. Человек не становится смелым от того, что прочтет, что нужно быть смелым. Готовьте себя к тому, что вам нужно самому пройти свое испытание, и о некоторых ваших собственных чертах характера вы узнаете только там. "Дедовщину" можно назвать эквивалентом инициации - принятом в древних племенах обряде посвящения в мужчины. Наши советы в конечном итоге сводятся к тому же - надо быть мужчиной.
Научить этому невозможно.
В начало страницы
Џ Печатное издание - "Век ХХ и мир", 1990, #11. Џ Электронная публикация - Русский Журнал, 1998
Век ХХ и мир, 1990, #11
Наш подход.
http://www.russ.ru/antolog/vek/1990/11/voina.htm
3
|
|
Связаться с программистом сайта.