Human Rights Watch
Неуставные Отношения В Российской Армии

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 2, последний от 20/03/2016.
  • © Copyright Human Rights Watch (kostinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 264k. Статистика.
  • Монография: Право
    • Оценка: 4.79*13  Ваша оценка:

    НЕУСТАВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В РОССИЙСКОЙ АРМИИ


    Анализ и пути решения проблемы

    (Исследование Human Rights Watch, 2004 г.)

    http://www.hrw.org/russian/reports/russia/army.html

       октябрь 2004 г.
       Краткое содержание
    Введение: история одного солдата
    Неуставные отношения и права человека
       Пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение
    Право на наивысший достижимый уровень здоровья
    Право на мирное пользование имуществом
    Обязанность государства по проведению расследования
       Неуставные отношения: общий обзор нарушений
       Сервильность, возведенная в систему
       Продукты, деньги и вещи
       "Стодневка"
    Изъятие вещей у новобранцев
    Лишение денежного довольствия
    Изъятие денег и продуктов из писем и посылок
    Приезд родственников
    Вымогание денег, сигарет и пр
       После отбоя
       Ночные "работы"
    Ритуалы
       Питание и здоровье
       Наказания
       Индивидуальные наказания
       "Бритье" зажигалкой
       Коллективные наказания
       Беспричинные издевательства
       Издевательства, связанные с пьянством
    Сексуальные посягательства
       Последствия неуставных отношений
       Отчаяние
       Побег из части
    Попытки самоубийства и суицидальные настроения
    Случаи смерти в результате самоубийства, по другим причинам и при сомнительных обстоятельствах
       Последствия для здоровья
    Последствия для психики
    Раскрытие сведений о заболеваниях при увольнении в запас
       Роль офицерского состава
       Контроль
    Механизмы предупреждения
    Жалобы и негативное отношение к "стукачеству"
       Обращение к врачу
       Ответственность
       Расследование
       Дисциплинарный устав
       Дисциплинарные взыскания для старослужащих
    Дисциплинарные взыскания для офицеров
    Уголовная ответственность для старослужащих
    Уголовная ответственность для офицеров
       Рекомендации
       Публичная приверженность властей Профилактика
       Подготовка офицерских кадров
    Обеспечение эффективности имеющихся механизмов
    Изучение положительного опыта
       Ответственность
    Независимый мониторинг
    Структурные реформы
    Рекомендации международному сообществу
      

    * * *

       В основу настоящего доклада легли материалы исследований, проводившихся в Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Новосибирске, Новокузнецке и Челябинске научным сотрудником Отделения Хьюман Райтс Вотч по Европе и Центральной Азии Джейн Бьюкенен, старшим научным сотрудником Отделения Дидериком Лохманом, директором Московского филиала Хьюман Райтс Вотч Анной Нейстат и заместителем директора Александром Петровым. Автором доклада является Дидерик Лохман. Редакция: Рейчел Денбер, зам. директора Отделения по Европе и Центральной Азии, Вероника Голдстон, директор по правозащитной деятельности Отделения по Европе и Центральной Азии, Дайна ПоКемпнер, генеральный юрисконсульт Хьюман Райтс Вотч; Уидни Браун, зам. директора по программам Хьюман Райтс Вотч. В работе над докладом самое активное участие принимали сотрудники Отделения по Европе и Центральной Азии Кристина Алесси, Людмила Белова и Анна Синельникова, а также интерны Отделения Анджелика Быкадорова, Тимур Оница, Сандра Сирота, Изабелла Гургенян, Ханна Гронборг, Карина Фрейтер.
       Этот доклад не смог бы появиться без помощи многих молодых людей, которые согласились поделиться с нами рассказами, часто нелегкими, о пережитом во время службы в российских вооруженных силах. Мы благодарны им за то, что они нашли в себе мужество быть столь откровенными с нашими сотрудниками. Выражаем также самую теплую признательность невероятным людям, работающим в Ассоциации солдатских матерей Челябинской области, Комитете солдатских матерей Новосибирской области, Комитете в защиту прав военнослужащих (Новокузнецк), Союзе комитетов солдатских матерей России (Москва), НПО "Солдатские матери Санкт-Петербурга" и "Материнское право" (Волгоград и Урюпинск), которые щедро предоставили в наше распоряжение свое уникальное знание российских вооруженных сил, помогли нам организовать десятки интервью с военнослужащими, их родителями должностными лицами и другими, а также позволили нам ознакомиться с их архивами, зачастую весьма обширными.
       Краткое содержание
       На протяжении всего первого года военной службы сотни тысяч российских призывников становятся жертвами вопиющего произвола старослужащих. Целая система неуставных отношений, известная в обиходе как "дедовщина", фактически превращает новобранцев в крепостных, которые подвергаются суровым наказаниям за малейшее отступление от устава и неуставных "традиций". Каждый год десятки молодых солдат погибают, тысячи получают тяжелые, а порой и неизлечимые, травмы физического или психического характера. Сотни военнослужащих первого года службы ежегодно совершают самоубийство или пытаются покончить с собой, число самовольно оставивших часть измеряется тысячами. Все это происходит на фоне лишения призывников прав на нормальное питание и охрану здоровья, в результате чего многие страдают от недоедания или приобретают тяжелые заболевания, - часто в условиях безразличия или произвола со стороны офицеров.
       Предлагаемый доклад о проблеме неуставных отношений основан на материалах трехлетних исследований, в ходе которых Хьюман Райтс Вотч была предпринята попытка проанализировать содержание "дедовщины", ее последствия для физического и психического здоровья призывников, а также степень соответствия обращения с молодыми солдатами российским и международным нормам о правах человека. Полевые исследования проводились в 2002-2003 гг. в семи регионах России, в том числе в Москве, Санкт-Петербурге, Новокузнецке, Новосибирске, Челябинске и Волгограде. Нами было взято более ста интервью у солдат-срочников, их родителей, должностных лиц, адвокатов, специалистов из неправительственных организаций и тех, кто уже отслужил срочную службу. Наши собеседники проходили службу в более 50 воинских частей, расположенных в более 25 из 89 субъектов Российской Федерации. Были также подробно изучены архивы нескольких организаций по защите прав военнослужащих. В феврале 2004 г. результаты исследований обсуждались нами с представителями Министерства обороны в Москве.
       Неуставные отношения присутствуют в воинских частях по всей территории России. В самом общем виде они сводятся к неформальной иерархии военнослужащих в зависимости от срока службы, с соответствующим набором прав и обязанностей для каждой категории. Как и в большинстве армий мира, новобранцы первое время не имеют практически никаких прав, которые они еще должны "заслужить". Они "не имеют права" на питание, личную гигиену, отдых и сон, им нельзя болеть и даже вести счет времени. Соответственно, дозволенными считаются любые связанные с этим ограничения. Жизнь "молодого бойца" сводится к услужению тем, кто прослужил уже достаточно долго (обычно это год или больше). Старослужащие, или "деды", имеют над "духами" практически неограниченную власть.[1] Оставаясь вне рамок уставов и других официальных нормативных документов, они могут приказать молодым исполнить любую прихоть, вне зависимости от степени унизительности или абсурдности приказа, а за неподчинение - подвергнуть любому наказанию, вплоть до крайней степени насилия.
       Отличительными чертами "дедовщины" являются право силы, насилие и безнаказанность. В первый год службы новобранцы могут в любой момент подвергнуться насилию за невыполнение бесконечных требований старослужащих. У многих исполнение прихотей и приказов "дедов" занимает почти все время от подъема до отбоя: это могут быть как "мелкие" обязанности вроде чистки обуви и заправки кроватей, так и более серьезные сервильные повинности: обеспечение старослужащих продуктами питания за счет собственного рациона или добывание для них денег, алкоголя и сигарет (любыми законными и незаконными способами). При этом наказание за невыполнение неуставных требований часто не ограничивается конкретным "провинившимся", а распространяется на весь молодой призыв. Как правило, это происходит после отбоя, когда офицеры уходят. Старослужащие поднимают молодых посреди ночи и заставляют их до изнеможения выполнять отжимания и приседания, иногда одновременно избивая. Военнослужащие первого года службы по ночам также постоянно подвергаются беспричинным издевательствам со стороны пьяных "дедов", вплоть до жестоких побоев и издевательств сексуального характера. Нередко молодых избивают табуретками и дужками от кроватей.
       "Дедовщина" в своих проявлениях во многом сходна с классической системой инициации новичков, и не исключено, что именно из такой системы она и начала развиваться несколько десятилетий назад. Ритуалы посвящения, существующие в самых различных социальных институтах во многих странах (школы, спортклубы и, естественно, вооруженные силы), действительно могут играть определенную позитивную роль в воспитании сплоченности и чувства локтя. В любой замкнутой группе процедура инициации направлена на частичное подавление индивидуальности, причем это почти во всех случаях предполагает унижение достоинства личности.
       Не исключено, что в свое время неуставные отношения выполняли функцию инструмента инициации, однако за последние два десятилетия они эволюционировали в самовоспроизводящуюся систему, где старослужащие, сами прошедшие через произвол и жесткость, пользуются неограниченной властью над первогодками. Результатом, соответственно, становится не укрепление духа боевого братства, а полное беззаконие и вопиющее попрание человеческих прав, причем это уже воспринимается как норма и в солдатской, и в офицерской среде.
       Устойчивости неуставных отношений способствует и позиция многих командиров и начальников, которые практически устранились от борьбы с негативными проявлениями. Нами установлено, что подавляющее большинство офицеров либо предпочитают не замечать "дедовщину", либо мирятся с неуставными отношениями или даже поощряют их как эффективное средство поддержания дисциплины. Результаты наших исследований свидетельствуют о том, что командиры, как правило, не доводят до своих подчиненных понимание недопустимости неуставных отношений, низводят предусмотренные уставами механизмы предупреждения до пустой формальности или вообще игнорируют их, а также не принимают мер в отношении явных проявлений "дедовщины".
       Такое извращенное понимание методов "поддержания дисциплины" чревато подрывом боеспособности российских вооруженных сил. Леденящие душу рассказы о "дедовщине" год за годом заставляют десятки тысяч родителей искать любые способы, чтобы избавить сыновей от военной службы. Поскольку наибольшими возможностями для этого обладают представители состоятельных и образованных слоев общества, призывной контингент все более формируется за счет выходцев из социально отсталых и малообеспеченных групп населения и все большее число новобранцев к моменту призыва страдают от недоедания, заболеваний, алкоголизма или наркозависимости. К тому же, как уже отмечалось, уже после призыва тысячи новобранцев бегут из частей, сотни кончают жизнь самоубийством.
       В солдатской среде вырождение уставных взаимоотношений уже лишено всякой, даже извращенной, рациональности: вместо того чтобы превращать новобранцев в настоящих солдат, старослужащие используют систему неуставных отношений в основном как средство получения компенсации за собственные унижения в первый год службы и как инструмент максимальной эксплуатации новобранцев по всем направлениям. Характерным представляется замечание одного из "дедов" в интервью Хьюман Райтс Вотч:
       Когда мы сами были духами, никто нас не щадил, пахали на дедов на полную, и доставалось побольше [чем нынешним]... Ничего, не жаловались, не бегали, потихоньку с дедами сходились. Теперь наша очередь. Так уж заведено. Мы не для того целый год горбатились, чтобы теперь какие-то духи возникали. Пусть потерпят, придет и их время.
       В сущности, "дедовщина" действительно больше связана с циклическим воздаянием, чем с воспитанием духа боевого братства или с поддержанием дисциплины в армейской среде, как это происходит с ритуалами посвящения во многих армиях мира.
       При всем этом ситуация не кажется нам неразрешимой ни на уровне командиров, ни для солдатской среды. Нами выявлены факты, свидетельствующие в пользу того, что при добросовестном отношении со стороны офицеров с неуставными проявлениями можно вполне успешно бороться. Шестеро наших собеседников из числа призывников проходили службу и в благополучных, и в неблагополучных частях. Они в один голос утверждали, что в частях без "дедовщины" офицеры последовательно доводили до подчиненных понимание недопустимости неуставных отношений, поддерживали контакт с солдатской средой, неукоснительно следовали уставам и решительно пресекали неуставные проявления.
       Международно-правовые обязательства обязывают российское правительство незамедлительно принимать меры по пресечению нарушений, связанных с неуставными проявлениями, однако власти пока занимают пассивную позицию. Вместо того чтобы прямо и открыто заявить о недопустимости "дедовщины", должностные лица, как правило, в многочисленных выступлениях о военной реформе обходят эту проблему молчанием. Правительством до сих пор не разработана четкая комплексная стратегия борьбы с нарушениями. Вместо выяснения причин массовых побегов молодых солдат командиры и начальники привычно грозят им уголовной ответственностью за дезертирство. Офицеры и военные прокуроры систематически покрывают нарушения со стороны старослужащих. С учетом того что "дедовщина", к тому же, явно подрывает боеспособность российских вооруженных сил, позиция властей вызывает откровенное недоумение.
       Хьюман Райтс Вотч призывает президента В.Путина создать рабочую группу по выработке и реализации комплексной программы борьбы с неуставными отношениями. Мы предлагаем правительству ввести должность уполномоченного по правам военнослужащих при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации. Мы также настоятельно призываем руководителей российского государства недвусмысленно и публично заявить о намерении бороться с неуставными проявлениями и предпринять шаги по их профилактике, ужесточив, в частности, существующие механизмы предупреждения, обеспечив соответствующую подготовку офицерского состава и взяв на вооружение опыт лучших частей и подразделений. Власти должны обеспечить привлечение к ответственности как тех, кто непосредственно совершает нарушения, так и попустительствующих им офицеров.
       Введение: история одного солдата
       К 18 годам Александр Д. имел незаконченное среднее образование, привлекался за кражу и один раз пытался покончить жизнь самоубийством.[2] Он вырос в неблагополучной семье (без отца, мать - алкоголичка) на севере России и воспитывался бабушкой на мизерную пенсию. Такие анкетные данные вполне типичны для среднего российского призывника. В ноябре 2000 г. Александр был призван на военную службу.

    * * *

         Всеобщая воинская обязанность существует в Российской Федерации с 1918 г. В последние годы на службу в вооруженных силах, внутренних войсках МВД, пограничных войсках и других воинских формированиях ежегодно призывается около 400 тыс. молодых людей в возрасте от 18 до 27 лет.[3]
       Основу российских вооруженных сил составляют примерно 800 тыс. военнослужащих срочной службы, большинство из которых, как и в других странах с призывной армией, относится к рядовому составу.[4] При этом в России, где на профессиональной основе служат только офицеры, младшие командные должности также комплектуются призывниками. Поскольку даже младшие офицеры, обремененные значительным количеством канцелярской работы вне подразделения, не принимают заметного участия в повседневной жизни своих подчиненных, уклад жизни в воинских частях очень во многом определяется самими военнослужащими-срочниками.
       Официальная иерархия Звания военнослужащих срочной службы
       Офицерские звания
       Рядовой
       Младший лейтенант
       Ефрейтор
       Лейтенант
       Младший сержант
       Старший лейтенант
       Сержант
       Капитан
       Старший сержант
       Майор
       Старшина
       Подполковник
      
       Полковник
       Промежуточные звания
      
       Прапорщик
      
       Старший прапорщик
      
       Большинство призывников составляют выходцы из социально незащищенных и пассивных слоев общества, поскольку молодые люди из семей со средним и высоким достатком из года в год находят законный или незаконный способ избежать крайне непопулярной военной службы. Статистика Минобороны свидетельствует о том, что каждый второй призывник до службы в той или иной степени страдал алкоголизмом, а каждый четвертый употреблял наркотики.[5] Военное руководство также сетует на снижение уровня образования призывников и рост среди них числа судимых.[6] В сентябре 2002 г. министр обороны С.Иванов прямо назвал прошлогодний призыв "жалкой кучкой страдающих от наркозависимости, психических расстройств и недоедания".[7]
       Не менее безрадостным представляется и состояние офицерского корпуса, особенно в том, что касается младших офицеров. На протяжении многих лет армия испытывает трудности с пополнением офицерских кадров и их высокой текучестью. В результате, как отмечал один из экспертов, 40% командиров взводов - это выпускники гражданских вузов, получившие "самую примитивную подготовку",[8] а командир каждого десятого взвода даже не имеет офицерского звания.[9] В такой ситуации исполнение функций офицеров ложится на призывников второго года службы. Принимая во внимание тяготы жизни младшего офицерского состава, проблема с кадрами выглядит вполне естественной. Известный российский военный обозреватель Александр Гольц сравнивает младшего офицера с крепостным.[10] Достаточно отметить низкую зарплату, неудовлетворительные жилищные условия и зависимость карьерного роста и доступа к социальным благам от расположения непосредственного начальника и работников кадровых служб. На заседании правительства в марте 2004 г. министр обороны С.Иванов говорил о том, что 136 тыс. семей офицеров и прапорщиков не имеют собственного жилья, и еще 28 тыс. семей нуждаются в улучшении жилищных условий. Более половины таких семей живут в общежитиях.[11]

    * * *

       После военкомата Александр Д. был направлен в железнодорожные войска. В соответствии с еще советской практикой прохождения службы вдали от дома его часть находилась в пос. Мга Ленинградской области.[12] Первые два месяца Александр провел в "учебке", где проходил так называемый "курс молодого бойца": строевая и физическая подготовка, стрельба и изучение уставов и других нормативных документов. При том что многие занятия должны вести офицеры, из-за нехватки кадров это часто поручается старослужащим. После принятия присяги Александр был отправлен в роту.

    * * *

         Одним из ключевых элементов подготовки вновь призванных на службу является изучение уставов и наставлений, в которых, среди прочего, излагаются как основные принципы ведения боя, так и нормы взаимоотношений между военнослужащими. В частности, Устав внутренней службы гласит, что "военнослужащие должны постоянно служить примером высокой культуры, скромности и выдержанности"[13] и что "взаимоотношения между военнослужащими строятся на основе взаимного уважения".[14] Дисциплинарный устав требует от командиров и начальников быть строгими, но справедливыми: "Командир (начальник) должен быть близок к подчиненным, знать их нужды и запросы, добиваться их удовлетворения, не допускать грубости и унижения личного достоинства подчиненных... Каждый военнослужащий должен ... чувствовать заботу командира (начальника) о неприкосновенности его личности, об уважении его чести и достоинства".[15] В нормативных документах самым подробным образом прописаны порядок подчиненности и права и обязанности военнослужащих, а также приводятся исчерпывающие нормы и процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности.
       По завершении "учебки" призывники принимают присягу и становятся полноценными солдатами. Среди прочего, их повседневная жизнь в части включает самые различные наряды, такие как караульная служба, дежурство по кухне, работы по благоустройству и уборке территории и помещений, а также строительные или сельскохозяйственные работы "на выезде".

    * * *

         После присяги Александр Д. был отправлен в роту, где при почти полном отсутствии боевой подготовки его жизнь состояла из бесконечных нарядов. Вскоре он понял, что все уставные положения - это чистая теория, в то время как на практике все определялось неписаными правилами, которые устанавливали сложную параллельную систему подчиненности. В этой системе не было места для примерного поведения, взаимного уважения и контроля со стороны командиров и начальников, о которых говорилось в уставах. Вместо этого молодые солдаты фактически оказывались на положении рабов старослужащих, которые могли отдавать любые приказы, наказывать по своему усмотрению за изобретенные ими самими же нарушения или попросту издеваться без всякого повода. Как только что принявший присягу, Александр оказался в самом низу этой неписаной армейской лестницы.

    * * *

         В начале службы новобранцы представляют собой разрозненную общность не знакомых друг с другом людей, которые должны сплачиваться в ходе боевой учебы с ее акцентом на формирование чувства локтя, физическую подготовку и приобретение военных навыков. На выходе должно получаться слаженное подразделение, в котором способности каждого отдельного солдата подчинены выполнению общей задачи. Во многих армиях мира одним из элементов формирования единой команды служат также неформальные ритуалы посвящения.
       Так, до запрета в 1997 г. в военно-морских силах США был широко распространен ритуал посвящения "Нептун", или "морской волк", когда опытные матросы отмечают первое пересечение экватора салагами. Последние особым образом одеваются, часто в лохмотья, поедают отбросы, выполняют нелепую и унизительную работу и проползают по палубе, испачканной чем-то таким, что вызывает у человека сильное отвращение.[16]
       В канадских воздушно-десантных войсках новобранцы в первые полгода службы находились на положении изгоев.[17] Как описывал это один из них:
       Понимаете, когда приходишь в командос - ты не просто новичок, а хренов новичок, и так первые полгода. Никто с тобой не разговаривает, у тебя нет друзей, просто делаешь что прикажут. Кто бы ни приказал - все делаешь. Кто хочет попасть в команду - они из кожи лезут, чтобы угодить.[18]
       Учеными, изучавшими ритуалы посвящения в армейской среде, установлено, что такая практика действительно способствует сплочению группы. Как отмечается в работе антрополога Д.Уинслоу о ритуалах посвящения в канадских воздушно-десантных частях, "узы инициации в кратчайшие сроки связывают их [новобранцев] вместе".[19] Другие исследования свидетельствуют о прямой зависимости между жестокостью инициации и сплоченностью группы, верностью и преданностью ее членов общим интересам.[20] При этом Д.Уинслоу указывает на то, что созданные таким образом связи могут быть настолько прочными, что это чревато подрывом боевой эффективности, поскольку солдаты порой ставят интересы своей группы выше интересов вооруженных сил в целом.[21]
       Д.Уинслоу выделяет несколько различных типов посвящения.[22] Некоторые сводятся к символическому ритуалу, который приурочен к конкретным этапам службы новобранца и символизирует переход из одного статуса в другой, как в случае с салагами на флоте. Другая практика в той или иной форме напоминает описанное выше отношение к новобранцам как к отверженным, что, по мнению автора, уже составляет "неуставные отношения".[23]
       Д.Уинслоу отмечает, что новобранцы, как правило, добровольно подчиняются ритуалам посвящения вне зависимости от степени унизительности последних, поскольку всеми силами стремятся доказать свою готовность любой ценой войти в группу. Во время исследования у нескольких военнослужащих Д.Уинслоу были взяты интервью о ритуале посвящения в элитном Канадском полку ВДВ в 1992 г. (частично это было записано на видео и впоследствии материалы фигурировали на официальной комиссии). На пленке запечатлен момент, когда капралы "принимают" 15-20 новичков. Среди прочего, новички должны были есть хлеб, на который они перед этим блевали и мочились, отжиматься на листе картона с разложенными на нем фекалиями; чернокожий новобранец должен был отжиматься, в то время как старослужащий мочился ему на спину, где было написано "Я люблю ККК".[24] В интервью Д.Уинслоу и на заседаниях комиссии по расследованию военнослужащие из числа новобранцев подтверждали добровольный характер своего участия в ритуале посвящения. По словам одного из них: "Принадлежать к группе - это честь..., но никто тебя не заставляет. Никого не бьют за это, не трясут".[25] Чернокожий новобранец заявил, что по своей воле согласился на расистскую надпись на спине, поскольку он хотел, чтобы группа его приняла.[26] Д.Уинслоу также отмечает, что члены комиссии сталкивались с трудностями при получении информации, поскольку новобранцы отказывались сообщать детали.[27]
       В последние несколько десятилетий шаги по запрещению жестоких ритуалов посвящения были приняты в вооруженных силах многих стран-членов Совета Европы, а также США, Канады и Австралии. Как считается, эти шаги не привели к снижению способности вооруженных сил этих стран обеспечивать сплочение новобранцев. Более того, американские военные при запрещении целого ряда ритуалов ссылались на то, что сопутствующая этому жестокость скорее подрывает дух боевого братства, чем способствует его укреплению. Так, в специальном заявлении Министерства ВМС США от 1 октября 1997 г. говорится, что "неуставные отношения подрывают и снижают способность жертв к выполнению задач в рамках подразделения. Они уничтожают доверие к сослуживцам и веру в товарищей и негативно сказываются на сплоченности и боеготовности подразделения".[28]

    * * *

         Структурированная неуставная система взаимоотношений между военнослужащими срочной службы, известная как "дедовщина", существует в российских вооруженных силах еще с советских времен. Она построена на неформальной иерархии, основанной на сроках службы, и предусматривает для каждой ступени свой набор прав и обязанностей. Изначально новобранцы, или "духи", не имеют в этой системе никаких прав; предполагается, что они должны еще заслужить их. В первые месяцы службы призывникам "не положено" есть, мыться, отдыхать спать, болеть и даже следить за временем. Соответственно, любые ограничения такого рода считаются вполне дозволенными. Жизнь "духа" состоит из постоянного выполнения бесчисленных повинностей в пользу старослужащих, и только через год он переходит в более привилегированную группу с соответствующими правами. Военнослужащие второго года службы именуются "черпаками" или "дедами".[29] Последние составляют элиту иерархии и пользуются практически неограниченными правами в отношении солдат-первогодков, которым могут отдаваться любые, даже самые унизительные и абсурдные приказания вне всякой связи с официальными уставами и наставлениями. В случае невыполнения приказания или отказа подчиниться "дед" волен по своему усмотрению наказать провинившегося, зачастую с применением силы.
       Константин Банников, которому принадлежит наиболее глубокое на сегодняшний день исследование феномена "дедовщины", отмечает, что статус военнослужащего в неформальной иерархии имеет для него намного большее значение, чем официальные звания и должности, поскольку "именно первое, а не последнее, определяет жизнь человека в армии и его место в ее конфликтном социуме".[30] Действительно, "дедовщина" определяет практически все аспекты жизни солдата-первогодка.
       Днем солдаты первого года службы, как низшая каста, должны выполнять самую тяжелую и грязную работу на территории, на кухне и в казарме. К.Банников характеризует столовую как "место демонстрации власти" старослужащими, в то время как для "духов" это "место стрессов".[31] "Деды" ограничивают время приема пищи молодыми солдатами и отбирают у них многие положенные по нормативам продукты, что часто приводит к недоеданию. Во время помывки, как отмечает К.Банников, "младших оттесняют от лучших кранов, и они толпятся у единственного, едва работающего крана с кипятком, или напротив, ледяной водой. Им не достаются тазы, мочалки, мыло". Более того, "в армии чистота тела - признак элитарности".[32]
       Поскольку молодым еще "не положены" личное время и сон, старослужащие могут распоряжаться этим временем по собственному смотрению. Как отмечает К.Банников, "первый год солдаты спят гораздо меньше положенных по уставу восьми часов в сутки. Поскольку дневной распорядок максимально загружен, большинство неуставных обязанностей молодым солдатам приходится выполнять ночью".[33] Вечером и после отбоя "духи" работают на "дедов": заправляют койки, стирают, гладят и штопают им форму, рассказывают "сказки". К тому же "ночью, ввиду отсутствия офицеров, проще выяснять отношения, сводить счеты и издеваться над молодыми".[34] Первогодков систематически поднимают с койки и заставляют исполнять "армейские номера" или наказывают их за совершенные днем "проступки".
       "Духу" не положено даже болеть. К.Банников пишет, что при обращении за медицинской помощью солдат первого года службы должен помнить "о своем месте в неформальной иерархии, ибо здоровье духа и здоровье деда здесь не в равной мере драгоценны. Поскольку отношение общества к болезни определяется статусом больного, то солдату до перехода в разряд элиты лучше не болеть".[35] Старослужащие строго следят за этим, и если молодой солдат все же обращается в санчасть, его ждет наказание.
       В первый год военнослужащему "не положены" и личные вещи. Как отмечает К.Банников, "весна и осень в любой воинской части - это время всеобщего ожидания новых духов. При этом все, обладающие хоть какой-нибудь властью, видят в духах возможность поправить свое материальное положение".[36] Старослужащие отбирают у солдат-первогодков личные вещи и деньги, забирают себе положенные военнослужащим денежные выплаты; "духов" также часто заставляют просить деньги у родственников или попрошайничать за воротами части.
       К.Банников указывает на то, что большинство солдат срочной службы подчиняются правилам "дедовщины" вполне добровольно, поскольку в отличие от уставной системы, неформальная иерархия предоставляет каждому возможность повышения своего статуса и вхождения и в элиту.[37] Система основана на жестоком, но разумном договоре: новичок терпит унижение от рук старослужащих, рассчитывая на то, что через год он сам станет "дедом" и получит компенсацию за все свои страдания, в том числе право издеваться над молодыми.[38] "Дедовщина" относится к самовоспроизводящимся системам, поскольку "чем сильнее черпаки будут "гонять" духов, тем полнее они изживут собственное вчерашнее унижение".[39]
       В то время как страдания тех, кто принимает правила игры, в определенной степени нивелируются перспективой будущей "компенсации", на порядок тяжелее приходится тем, кто отказывается встраиваться в систему. К.Банников отмечает, что такие солдаты всерьез боятся со временем утратить человеческое достоинство, и приводит для примера письмо одного военнослужащего:
       Смотрю на тех, кто уже отслужил 2 года. За 2 года я стану тут, наверное, тоже каким-нибудь психом, дебилом, или у меня будет с головой не в порядке, как у некоторых... Они могут избить ни за что. Поднять руку на человека для них не проблема. ... Ну, ничего, я все переживу. Пусть бьют, унижают даже свои, но я все выдержу и при этом останусь человеком... Я не сволочь, я не могу бить человека ни за что, просто так - взять и избить. ... Здесь, мама, можно стать сволочью или тварью, они здесь звери почти, ... гордятся тем, что кого-то избили. Я все-таки боюсь стать здесь как все.[40]
       При том что существование "дедовщины" не является секретом для офицеров, они обычно предпочитают не вмешиваться, да и вообще редко пересекаются с непосредственной жизнью солдат-срочников. Как отмечает один из исследователей, отсутствие в российских вооруженных силах профессионального унтер-офицерского звена привело к образованию пропасти между солдатами и офицерами.[41] Такой разрыв делает общение между ними "ограниченным и исключительно формальным". Солдатское сообщество воспринимает офицеров как некую противостоящую силу и следует неписаному "закону молчания", который препятствует огласке нарушений. Солдат, который "даже эпизодически контактирует с офицерами", вызывает подозрение у своих сослуживцев.[42]
       Неуставная иерархия
       В настоящем докладе для обозначения военнослужащих первого и второго года службы используются термины "духи" и "деды". В то время как это различие является основным, неуставная иерархия на самом деле включает пять уровней. В течение первых полутора лет службы переход в следующий статус происходит каждые полгода и сопровождается ростом прав и сокращением обязанностей. Наиболее привилегированного положения солдаты-срочники достигают за сто дней до увольнения в запас. К.Банников приводит подробное описание неформальной лестницы:[43]
        
       Срок службы
       Неформальное звание
       Права и обязанности
       Первые 6 месяцев
       "духи" (также "птурсы", "зеленые", "салаги", "солобоны", "слоны", "чижи" и пр. ) Их называют "духи", видя в них нечто эфемерное.
       Новобранцы, низшая каста, те, кто только что призван и не имеет никаких прав.
       6-й - 12-й месяцы
       "молодые" ("фазаны", "стажеры" и пр.)
       Следующая ступень социальной лестницы. Спектр их обязанностей предельно широк. Представители этой группы уже имеют некоторые незначительные права (в основном это право оказывать незначительное давление на духов). Молодые отвечают за социализацию духов в "правильной" директории. По завершению года молодых "переводят" на следующую ступень, в результате чего они переходят в разряд элиты.
       12-й - 18-й месяцы
       "черепа" ("черпаки")
       Первый привилегированный слой в системе экстремальных групп. Их главная функция - контроль за исполнением обязанностей молодыми и духами. Черепа пользуются всей полнотой прав: ведут счет своего времени, т.е. считают дни до дембеля, обсуждают связанные с демобилизацией вопросы. Отличия от вышестоящей касты наблюдаются в основном в области символов иерархии и в более активной, исполнительной доминации.
       18-й месяц - сто дней до приказа
       "деды"
       Полноценные субъекты экстремальных групп. Это военнослужащие "четвертого периода" (от 18-го до 24-го месяца, т.е. последнего полугодия службы), которые пользуются всеми правами. Их основная обязанность - блюсти себя, поддерживать реноме элиты и готовиться к дембелю.
       Последние 100 дней
       "дембеля"
       Дембель - лицо особого статуса. ... Он в своем роде трансцедентный армии субъект, на полном основании соотносящий себя с гражданским обществом. ... Он мог бы пользоваться всеми правами, но блага казарменного мира - уже не его блага.
       Ряд социологов, в том числе К.Банников и Й. ван Бладел, считают, что "дедовщина" уходит корнями в структуру советской, а впоследствии и российской, военной организации.[44] Они указывают на то, что вооруженные силы соответствуют модели "тотального института", впервые разработанной Э.Гоффманом для описания систем, в которых "большое число поставленных в одинаковые условия индивидуумов, отрезанных от остального общества на достаточный период времени, формируют замкнутую жизнь, подчиняющуюся формализованным правилам".[45] Такая модель использовалась для описания субкультуры заключенных в советском ГУЛАГе, и Й. ван Бладел пишет, что эта субкультура является неизбежным производным от взаимоотношений между персоналом закрытого института и его "подопечными". Соответственно, "дедовщина" признается "извращенным следствием" крайней закрытости российской военной организации.[46]
       За последние полтора десятилетия характер неуставных отношений претерпел изменения. В одном из исследований российских вооруженных сил отмечается, что, "по сравнению с 1990-ми годами, в 1950-х и 1960-х годах система была менее жестокой и криминализованной". Ключевым фактором субкультуры в тотальных институтах называется дефицит, и экономический кризис 1990-х гг., по мнению автора, способствовал ужесточению "дедовщины".[47] В интервью Хьюман Райтс Вотч отцы многих призывников признавали, что в 1960-х и 1970-х гг. неуставные отношения не отличались такой жестокостью, как в то время, когда служили их сыновья.
       В частях с высокой долей выходцев с Кавказа обычно складывается более сложная неуставная иерархия.[48] Десятки наших собеседников из числа военнослужащих срочной службы говорили, что выходцы с Кавказа, которых обычно называют дагестанцами, образуют вне зависимости от срока службы сплоченную группу, которая отличается агрессивностью и высокомерием по отношению ко всем остальным, причем в нее немедленно принимаются и "молодые" земляки. В такой ситуации старослужащие из числа русских, которые в других частях были бы на вершине неформальной иерархии, также подвергаются принуждению, побоям и пр. Андрей Д. (сам - сержант) отмечал: "Им без разницы - сержант, им все по фигу. Они одной семьей живут, скопились и все. Они знают, что их больше, против никто не может возразить".[49] По словам другого нашего собеседника, у "дагестанцев" новобранцы мгновенно смешивались со старослужащими, "как будто всю жизнь вместе служили".[50] При этом деление на "духов" и "дедов" для представителей других этнических групп в таких частях сохраняется. В результате складывается ситуация, когда молодые солдаты страдают от произвола не только старослужащих, но и "дагестанцев" вне зависимости от срока службы последних, причем многие наши собеседники говорили, что "даги" были для них страшнее "дедов". Владимир З.: "Дагестанцы даже дембелей гоняли... Просто ты должен все, что они скажут. От нормальных дедов тоже доставалось, но не так сильно".[51]

    * * *

         Александр Д. столкнулся с неуставными отношениями, как только оказался в роте после "учебки". В интервью Хьюман Райтс Вотч он рассказывал, что не трогали только тех, "кто как шестерки начинают ходить". Старослужащие попытались заставить его приносить бутерброды из столовой, однако он отказался: "Избили они меня хорошо. И он [сержант] мне сказал: `Лучше вешайся, а то тебе вечером еще хуже будет'. Говорит: `Это мы тебя били вчетвером, а вечером тебе будет от всех'. Они меня ночью потом подняли (они пили в каптерке) и заставили отжиматься". В другой раз, когда Александр не принес бутерброд, "они [деды] мне взяли и огнетушителем по голове заехали, я отключился, они меня в каптерку оттащили"... Побои стали происходить практически ежедневно. Когда Александр с другими молодыми солдатами подметал клуб, "один дембель своровал моющее средство, туалетную бумагу и все на нас это повесил. Нас завели в канцелярию на следующий день. Лейтенант взял биту и начал битой избивать всех четверых. На ночь поставил, чтобы мы туалет вымыли. Я отказался, пошел спать. Меня ночью [деды] подорвали и сказали, чтобы шел мыть, я сказал, что не буду. И заставили всю ночь отжиматься. Отжимался, и избивали в то время". Так начиналась армейская жизнь Александра.
       Обычно днем Александру и его сверстникам назначались самые тяжелые и грязные работы. В столовой старослужащие отбирали у них чай, белый хлеб и масло, оставляя только 100 г картошки и кусок черного хлеба. "Мясо они [деды] сразу забирали. Еще не успеешь к своему столу подойти, как у тебя уже забирают".
       Старослужащие также отбирали у молодых личные вещи и деньги, заставляли их попрошайничать - "стрелять мелочь" на железнодорожной станции Мга. Александр отказывался подчиняться.
       После отбоя ситуация становилась еще хуже. Когда офицеры уходили, казарма оставалась в полной власти старослужащих, которые не давали молодым спать, заставляли подшивать им воротнички или стирать форму. "Ночью заставляли подшиваться, воротнички им подшивать. Их много, они так человек пять ночью подымут, и так подшиваешь каждому. Если плохо будет подшито, то очень плохо тебе придется. Один раз заставили меня подшить. Я подшил, и меня еще за это по голове шваброй хорошо избили, потом завели в туалет, в умывальник и лопатой, ее ручкой, стали нас троих избивать. Били по рукам, по ногам, по спине, куда попадет". В ночное время старослужащие также сводили счеты с теми, кто отказывался выполнять их приказы днем.
       Бессмысленный произвол принимал после отбоя наибольший размах, особенно когда старослужащие напивались. Часто в таких ситуациях солдатам-первогодкам давались заведомо невыполнимые поручения, которые служили лишь предлогом для безосновательного наказания: "Разбудят кого-то ночью: `Иди, и чтобы через 15 минут мне жареная картошка была'. Не приносишь - избивают". Или "спрашивают, например: `Где ключи от танка?' И ты должен отвечать на этот вопрос. Кто не знает, того начинают избивать. И вот убираются, ходят "взлетку" моют, потом в туалете убираются. По всей казарме у нас есть линолеумная дорожка, и она называется "взлетка". Они еще специально кирзовыми сапогами пройдут, начертят, и это все стирать надо. Черта получается такая, что ее очень трудно стереть". Молодых солдат также могли заставить "сушить крокодила", т.е. висеть над кроватью на дужках, зацепившись руками и ногами: "И они [деды] снизу ложатся, не дай Бог упадешь. Могут даже зажигалкой ногу поджечь снизу. Если упадешь, начинают снова, а то еще и избивают. 45 минут, час могу заставить так висеть. Смотря в каком настроении, если пьяные, то могут и всю ночь заставить так висеть. Самое большое, это по пять часов они заставляли висеть".
       Жестокое обращение продолжалось и в санчасти, куда Александр попал с высокой температурой - 39 или 40. "Со мной сразу же положили двух дембелей. Они меня там заставляли ... Мне капельницу ставили один раз, все равно заставляли убираться, а ночью они пить начали, а меня заставляли прислуживать, тарелки уносить, супы разовые заваривать".
       За два дня до этого Александр получил письмо из дома:
       Мать заболела очень сильно. Письмо пришло заказное, а все письма вскрывали сразу. Сержанты, офицеры ... вскрывают, бывает, что кому-то деньги приходят, они себе все деньги забирают. И вот мне письмо пришло, они прочитали, что у меня мать болеет, и говорят: "Ну, что будешь теперь с собой делать?" - "Отстаньте от меня!" - "У тебя маманя заболела, смотри, как бы она не сдохла!" Они сами там сели и стали смеяться над письмом, а потом мне уже отдали. И они в санчасть легли и начали там еще издеваться. Я просил, чтобы мне дали увольнительную, чтобы домой съездить к матери, она в больнице лежала. Мне не дали.
       Александр не выдержал решил покончить жизнь самоубийством:
       Ночью, когда они уже улеглись, в четвертом часу, я хотел себе в вену воздух шприцем пустить, а шприц взял в перевязочной. Пацан с моего призыва встал в туалет, зашел на кухню воды попить и увидел, что у меня в руках шприц. Он взял у меня его, вырвал и сказал: "Ты дурак, что ли? Не делай этого, будешь ты еще из-за кого-то себя гробить. Лучше убеги".
       Так, примерно через два с половиной месяца службы, Александр Д. первый раз попытался оставить часть:
       Они все пошли в курилку, а я пошел, типа, в туалет за казарму, и там кто-то из пацанов сказал, что я побежал. Меня сразу прихватили. Даже до железной дороги не успел добежать. [Наказание было не самым суровым] - просто попинали меня ночь и утром еще попинали - и все. Сказали, что "ты никуда не убежишь, потому что отсюда сбежать невозможно, на электричку ты не сядешь, а где трасса находится, ты не знаешь, поэтому бесполезно".
       Александр терпел побои и издевательства еще около полутора месяцев, после чего предпринял вторую попытку побега, которая на этот раз оказалась успешной. Последней каплей послужили издевательства в санчасти, где Александр хотел укрыться от "дедовщины". Вместе с ним "сержанта положили с моей роты и еще двое пришли с других рот. Они как начали докапываться. Я там три дня пролежал, спать не давали до четырех часов: все время чай им там кипяти лезвиями, супы заваривай, в комнате я должен был у них убирать. Не давали они спать дня три, и я ушел с санчасти - пошел мусор выкидывать и убежал через свинарник". До вечера Александр прятался в заброшенном доме недалеко от части, а когда стемнело, попытался пройти на платформу, чтобы сесть на электричку до Санкт-Петербурга. Однако там был патруль, мимо которого Александру удалось проскользнуть только на пятый день. После этого он раздобыл гражданскую одежду у местных "пацанов", которые вдобавок посоветовали ему, какой электричкой спокойнее добраться до города.
       В Санкт-Петербурге Александр, голодный и обессиленный (к тому времени он уже пятеро суток не ел и почти не спал), пошел в церковь, надеясь на то, что там его никто не тронет и он сможет узнать адрес местного комитета солдатских матерей, о котором ему говорили сослуживцы в части. Ему повезло: церковный служащий знал адрес, а один из прихожан предложил Александру пожить у него и помог связаться с комитетом.

    * * *

         Россия уже многие годы живет в условиях настоящей эпидемии, когда солдаты первого года службы тысячами бегут из частей, причем, по данным организаций в защиту прав призывников, в подавляющем большинстве случаев причиной служат неуставные отношения.[52] Все эти молодые люди осознают, что за самовольное оставление части им грозит уголовное преследование. Не менее отчетливо они представляют себе и последствия в случае задержания военным патрулем и возвращения в часть. Несмотря на это, отчаяние перевешивает страх. Многих действительно задерживает патруль, а многих возвращают в часть сами родители, которые не хотят, чтобы сына посадили за дезертирство. Однако каждый год тысячи беглецов все же добираются до дома и в итоге, скорее всего, приходят в местный комитет солдатских матерей.
       Группы женщин, зачастую - матерей призывников, пострадавших от "дедовщины", стали организовываться по всей России в 1989 г. Их целью было защитить молодых людей от необоснованного призыва и помочь тем, кто оставил часть из-за неуставных отношений, жестокого обращения, голода и других нарушений. Комитеты солдатских матерей быстро превратились в одно из самых массовых и эффективных гражданских движений и за годы своего существования помогли десяткам тысяч призывников, буквально спасая многим жизнь.[53]
       Большинство комитетов в ситуации с самовольно оставившими часть солдатами действуют по одному из двух сценариев. Сначала предпринимаются попытки установить наличие медицинских оснований для демобилизации (как существовавших до призыва, так и приобретенных во время службы). При отсутствии таких оснований предпринимаются попытки добиться перевода в другую часть.

    * * *

       Александр Д. добрался до офиса НПО "Солдатские матери Санкт-Петербурга" в конце марта 2002 г. Он заполнил анкету, написал заявление об обращении с ним в части и заполнил вопросник о пытках. После этого сотрудники НПО обсудили с ним ситуацию и запустили процесс демобилизации по медицинским основаниям.
       В течение следующих дней Александр прошел несколько обследований. Серьезных психических расстройств у него не обнаружили, однако бывший военный психиатр, сотрудничающий с "Солдатскими матерями Санкт-Петербурга", установил у Александра расстройство личности. По просьбе НПО командование части, где служил Александр, оформило направление на обследование в госпиталь, в психиатрическое отделение. Через три недели его признали негодным к службе и комиссовали. Остается неясным, имелось ли психическое расстройство еще до призыва или нарушение психики Александр получил в период службы.
       К концу срока пребывания в госпитале туда приехал один из тех сержантов, которые издевались над Александром в части, и попытался забрать его назад. Он угрожал Александру физической расправой за побег и за интервью, которое тот дал журналисту (на основе интервью вышла статья). Александру удалось сбежать от "сопровождающего" и вернуться в офис НПО "Солдатские матери Санкт-Петербурга".
       После комиссования Александр обнаружил, что последствия его военной службы будут сказываться еще многие годы: в военном билете была сделана отметка о том, что он комиссован по психиатрическим основаниям. Поскольку для приема на работу во многих случаях требуется военный билет, это существенно осложняет трудоустройство. В интервью Хьюман Райтс Вотч он сообщил, что его уже не хотят брать на старую работу, где у него были хорошие отношения.
       После выхода из госпиталя Александр Д. в сопровождении сотрудника "Солдатских матерей" и представителя Хьюман Райтс Вотч поехал в часть забирать документы. Там состоялась встреча всех троих с командиром, который, похоже, совершенно спокойно отнесся к истории молодого солдата и не проявлял желания проводить расследование. Представители "Солдатских матерей" и Хьюман Райтс Вотч также встретились отдельно с каждым из четырех старослужащих, которых Александр назвал своими главными мучителями. Те не отрицали фактов избиений, однако убежденно говорили, что без этого невозможно поддерживать дисциплину в роте. Они также ссылались на то, что явно считали своими "правами":
       Когда мы первогодками были, никто нас не жалел, на дедов горбатились, и нас еще посильнее, чем этого Д., били... Ничего, не жаловались, не бегали, в конце концов нашли с дедами общий язык. Теперь наша очередь. Такой здесь порядок. Мы не для того целый год терпели, чтобы теперь кто-то из духов возникал. Пусть потерпят, их время тоже придет.[54]
       Старослужащие считали, что Д. - просто слабак, из которого нужно сделать мужчину. Особенно их возмущало то, что Александр пожаловался на издевательства, в том числе журналисту. Они назвали это "стукачеством".
       Неуставные отношения и права человека
       С точки зрения международных норм о правах человека, военнослужащие срочной службы составляют особую категорию. Специфические задачи вооруженных сил могут оправдывать в их отношении значительно большее ограничение прав, чем это допускается для любых других групп. Так, приказ заключенному несколько часов ползти по грязи почти наверняка будет составлять унижающее достоинство обращение, в то время как аналогичный приказ командира во время занятий по боевой подготовке будет вполне оправданным с точки зрения подготовки солдата к действиям в боевых условиях. Временное лишение пищи или сна также могут быть элементами подготовки. Соответственно, ритуалы посвящения, которые в другой ситуации составляли бы бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, могут не квалифицироваться как таковое для вооруженных сил, при том условии, что они должны быть направлены на обеспечение выполнения специфических задач военной службы.
       При этом сам по себе призыв человека на военную службу не может служить основанием для произвольного ограничения его прав. Европейский суд по правам человека[55] в своих прецедентных решениях неизменно говорит о том, что в то время как для обеспечения эффективного функционирования вооруженных сил могут быть необходимы определенные ограничения прав военнослужащих, такие ограничения не могут использоваться для полного отказа в каком-либо из основных прав.[56] Соответственно, неуставные проявления могут в определенной ситуации составлять нарушение основных прав и свобод, включая запрет пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, а также право на мирное пользование имуществом[57] и право на наивысший достижимый уровень здоровья.[58]
       Пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение
       Европейская конвенция о правах человека устанавливает, что "никто не должен подвергаться пыткам и бесчеловечным или унижающим достоинство обращению или наказанию".[59] Право отступления по статье 3 Конвенцией не предусмотрено ни при каких обстоятельствах.[60] Как следует из формулировки статьи, Конвенция различает три вида недозволенного обращения или наказания: пытки, бесчеловечное обращение или наказание, унижающее достоинство обращение или наказание. Прецедентное право Европейского суда по правам человека исходит из того, что главным определяющим критерием является тяжесть причиненных страданий по убывающей от первого к третьему.[61]
       Условием квалификации обращения или наказания как недозволенного является наличие "минимального уровня жестокости".[62] Поскольку никаких общих или абсолютных критериев не существует, границу между суровым и жестоким обращением часто провести трудно. При этом Европейский суд по правам человека указывал на то, что "оценка такого минимума является, в силу природы вещей, относительной" и "должна основываться на учете всех обстоятельств дела".[63]
       Европейская комиссия по правам человека - ныне не действующий орган по контролю за соблюдением Конвенции - в свое время отмечала, что "обращение с лицом или наказание лица может быть названо унижающим достоинство, если это сопряжено с сильным унижением перед другими лицами или с понуждением к действиям против воли или совести".[64] Европейский суд признал унижающим достоинство обращением или наказанием такое, которое порождает "в пострадавших чувство страха, физические и душевные страдания и ощущение неполноценности, способные унизить или опозорить их".[65] Бесчеловечное обращение квалифицируется, "как минимум, как такое обращение, которое связано с умышленным причинением тяжелых физических или душевных страданий, которые не являются оправданными в данной ситуации",[66] или же как обращение, которое "носило преднамеренный характер, продолжалось несколько часов подряд и повлекло за собой либо реальное телесное повреждение, либо сильные физические и душевные страдания".[67]
       Все связанные с неуставными отношениями проявления физического насилия очевидно соответствуют приведенным критериям. Однако при отсутствии прямого физического насилия нередко бывает трудно квалифицировать то или иное обращение или наказание. Обращение может быть унизительным, но "не дотягивать" до бесчеловечного или унижающего достоинство. Действительно, Европейский суд по правам человека отмечает, что "страдания и унижение в каждом конкретном случае должны ... превышать порог неизбежных страданий или унижения, связанных с конкретным видом законного обращения или наказания".[68] Применительно к новобранцам это означает, что неуставные проявления в отношении молодого призыва могут быть квалифицированы как унижающее достоинство обращение только в том случае, если они выходят за рамки обычных тягот и лишений военной службы.
       При этом порог, за которым наступает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение для военнослужащих, лишь немногим может превышать стандарты, предусмотренные для лиц, лишенных свободы. Европейский суд по правам человека неоднократно указывал на то, что решающими обстоятельствами при определении наличия нарушения служат характер обращения и его последствия для лица, которое ему подвергается, но не соображения, оправдывающие рассматриваемое обращение. Так, в деле Tomasi v. France Суд постановил, что "бесспорные трудности, изначально присутствующие в борьбе с терроризмом, не могут приводить к ограничению гарантий, устанавливаемых Статьей 3 в отношении личной неприкосновенности".[69] За всю свою историю Европейский суд пока ни разу не выносил решений по неуставным проявлениям в вооруженных силах, однако вышеупомянутое дело свидетельствует о том, что Суд вряд ли благосклонно отнесется к доводу о том, что обращение, которое в обычной ситуации было бы квалифицировано как нарушение статьи 3, может быть признано оправданным по соображениям повышения боеспособности.
       Неуставные проявления, связанные с ритуалами посвящения, могут принимать различную форму в зависимости от конкретной части или подразделения. Как уже отмечалось выше, это могут быть отдельные события в определенный момент службы продолжительностью до одной ночи, или целый этап службы продолжительностью от полугода до года. Обращение может состоять из отдельных насильственных или унизительных процедур, либо может заключаться в своего рода "бойкоте" на протяжении более длительного времени. Новобранцы могут подчиняться неуставным правилам с той или иной степенью добровольности, стремясь влиться в коллектив, или же группа может "ломать" их с помощью насилия или угрозы насилия. Все эти факторы могут иметь значение при решении вопроса о том, составляют ли неуставные проявления, в том числе и связанные с ритуалами посвящения, нарушение международных норм о правах человека. Практика Европейского суда свидетельствует о том, что такое решение может быть принято только отдельно по каждому конкретному случаю с учетом таких обстоятельств, как характер и внешний контекст обращения, характер и методы его применения, продолжительность, последствия для физического и душевного состояния, а в ряде случаев также пол, возраст и состояние здоровья пострадавшего.[70]
       Как уже отмечалось, любые проявления физического насилия, будь то наказание или обращение, подпадают под запрет пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания. Многие же другие виды обращения, связываемые с неуставными проявлениями, сами по себе не выходят за рамки дозволенного, однако Хьюман Райтс Вотч полагает, что их чрезмерный характер, длительность или сочетание с постоянной угрозой насилия вполне могут быть квалифицированы как нарушение. Это, в частности, относится к следующим ситуациям:
      -- Лишение новобранца пищи или сна в рамках посвящения не обязательно будет составлять бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, в отличие от ситуации, когда военнослужащего лишают значительной части пищи или не дают спать в течение длительного времени.
      -- Изматывающие физические упражнения в контексте посвящения новобранцев сами по себе не могут быть признаны бесчеловечными или унижающими достоинство, если только речь не идет о ситуации, когда молодого солдата под угрозой насилия заставляют выполнять упражнения до полного физического изнеможения.
      -- Принуждение новобранцев к выполнению разного рода повинностей может рассматриваться как близкое к унижающему достоинство обращению в том случае, когда молодой солдат в течение длительного времени фактически находится на положении крепостного, принуждаемый угрозой насилия.
       Право на наивысший достижимый уровень здоровья
       Право на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья предусмотрено Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП).[71] Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам, контролирующий соблюдение Пакта, отмечает, что государства обязаны "воздерживаться от прямого или косвенного вмешательства в пользование правом на здоровье" и защищать лиц, находящихся под их юрисдикцией, от вмешательства в это право третьих сторон.[72] Комитет также подтвердил наличие у государств отдельной обязанности в отношении определенных категорий лиц, как например лиц, лишенных свободы, которые по не зависящим от них причинам не могут реализовать это право самостоятельно.[73] Военнослужащие срочной службы подпадают под этот критерий, поскольку их свобода ограничена: они не имеют права оставлять часть без разрешения командира и несут за самовольный уход административную или уголовную ответственность.
       МПЭСКП допускает только такие ограничения права на здоровье, "которые определяются законом, и только постольку, поскольку это совместимо с природой указанных прав, и исключительно с целью способствовать общему благосостоянию в демократическом обществе".[74] Ограничения должны быть "соразмерными, т.е. необходимо выбирать наименее ограничительный вариант".[75]
       В отношении новобранцев в вооруженных силах ограничение права на наивысший достижимый уровень здоровья возможно по мотивам национальной безопасности. В частности, с учетом специфических задач вооруженных сил может быть оправданным временное лишение пищи или сна в рамках боевой подготовки, однако негативные последствия для здоровья военнослужащих должны быть сопоставимы с целями такой подготовки.
       То обстоятельство, что неуставные отношения формально не имеют ничего общего с государством, не освобождает последнее от обязанности обеспечивать военнослужащим право на здоровье.
       Право на мирное пользование имуществом
       Неуставные отношения почти всегда сопровождаются лишением молодых солдат их собственных денежных средств и личных вещей. Европейская конвенция о правах человека гласит: "Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на мирное пользование своим имуществом. Никто не может быть лишен своего имущества, кроме как в общественных интересах и при соблюдении условий, предусмотренных законодательством и общими принципами международного права".[76] Поскольку российское законодательство не предусматривает формы лишения имущества, которые практикуются в рамках неуставных отношений, то в данном случае имеет место нарушение Конвенции.
       Обязанность государства по проведению расследования
       В соответствии с Европейской конвенцией о правах человека и Конвенцией ООН против пыток Россия обязана расследовать любые факты пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, которые оказываются в поле зрения властей. Европейская конвенция о правах человека устанавливает, что "Каждый, чьи права и свободы, изложенные в настоящей Конвенции, нарушены, располагает эффективными средствами правовой защиты перед национальными властями".[77] Европейский суд по правам человека указывал на то, что по Конвенции обязательство эффективно расследовать заявления о пытках возникает в любом случае, когда заявитель имеет "убедительные основания".[78] Конвенция ООН против пыток требует от каждого государства-участника обеспечивать, "чтобы его компетентные органы проводили быстрое и беспристрастное расследование, когда имеются достаточные основания полагать, что пытка была применена на любой территории, находящейся под его юрисдикцией".[79] В равной мере Конвенция относит это и к другим "актам жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения и наказания".[80]
       Неуставные отношения: общий обзор нарушений
       Александр Д. был лишь одним из многих солдат-срочников, с которыми представители Хьюман Райтс Вотч встречались в рамках исследования ситуации в российских вооруженных силах. В самых различных регионах России нам рассказывали практически об одном и том же: об отношении к молодым как к рабам, о жестоких наказаниях и беспричинных издевательствах со стороны старослужащих. Наши собеседники говорили о безразличном отношении офицеров, которые живут в другом мире, о непреодолимом отчаянии, которое охватывало их при мысли о целом годе мучений, и, наконец, о том, как у них вызревало решение о побеге из части. Разумеется, были и исключения, когда нам рассказывали о части, в которой не было или почти не было "дедовщины". При том что в интервью приводилось огромное разнообразие деталей, зависящих как от конкретной части и местности, так и от личностных особенностей пополнения, "дедов" и офицеров, наличие устойчивой тенденции просматривалось со всей очевидностью.
       В настоящем докладе рассматриваются три широкие и взаимосвязанные группы нарушений, входящих в понятие "неуставные отношения": принуждение к услужению, характеризующееся откровенным произволом; беспричинные издевательства; неадекватные по суровости наказания за невыполнение как уставных, так и неуставных требований.
       Сервильность, возведенная в систему
       По уставу старшие по званию вправе приказывать младшим, однако "военнослужащему не могут отдаваться приказы и распоряжения, ставиться задачи, не имеющие отношения к военной службе или направленные на нарушение закона".[81] На практике же старослужащие относятся к молодым солдатам, как к крепостным, придумывая для них правила поведения и меняя их по собственной прихоти, а также "гоняя" молодых в любое время дня и ночи. Жалобы, невыполнение "приказа" или отказ подчиняться чреваты для первогодков самыми различными наказаниями, часто с применением насилия. Команды "дедов" и установленные ими правила довлеют над всеми сторонами жизни солдата в первый год службы, будь то выполнение повседневных обязанностей, прием пищи, личная гигиена, здоровье, личные вещи или сон. При этом большинство таких "приказов" и "взысканий" не предусмотрены уставом и, соответственно, являются незаконными с точки зрения российского законодательства.
       Вопрос о соответствии такого порядка международным нормам о правах человека представляется более сложным. Безусловно, некоторое превосходство тех, кто прослужил большее время, способствует укреплению авторитета старших по званию и должности, что немаловажно в военной среде. Это относится и к тем случаям, когда новобранцам приходится выполнять определенный объем функций по услужению (чистка обуви, штопка формы или подача еды), не имеющих прямого отношения к службе. Однако такое услужение должно иметь предел, за которым начинается нарушение права не подвергаться унижающему достоинство обращению. Это же справедливо и в отношении права на наивысший достижимый уровень здоровья, когда в рамках обрядов посвящения здоровье новобранца не должно подвергаться неоправданному риску. Здесь важно отметить, что даже если многие "приказы" старослужащих сами по себе не составляют бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, то взятые вместе, они вполне могут быть квалифицированы как таковое.
       В данном разделе основное внимание уделено неуставным приказам и правилам в личное время и после отбоя, а также в отношении имущества военнослужащих первого года службы. Кратко затрагивается ситуация с питанием, которая детально разбиралась в предыдущем докладе Хьюман Райтс Вотч "Больная армия: проблемы питания и охраны здоровья в российских вооруженных силах".[82] При этом мы не относим к нарушениям международного права любые, даже самые тяжелые и грязные, работы (наряды), назначаемые в рамках повседневной хозяйственной жизни воинской части. Наши собеседники, как правило, ничего не говорили об этом в интервью, очевидно считая естественным положение вещей, когда молодым солдатам поручаются не самые приятные участки. Аналогичная ситуация представляется нормальной для любой армии мира и с точки зрения международного права никаких вопросов не вызывает.
       Продукты, деньги и вещи
       Как отмечается в одном из исследований российских вооруженных сил, военнослужащие живут "в мире скудости", не имея в достаточном количестве таких "основных вещей, как продукты питания, напитки и особенно деньги".[83] Это может отчасти объяснять, почему старослужащие столь последовательно используют неуставные отношения для вымогания у новобранцев и молодых солдат денег, продуктов и одежды.[84] Отказ "поделиться" или "родить" (достать) что-либо чреват суровым наказанием с применением физической силы, даже если речь идет о самых незначительных количествах.
       Наши собеседники из числа военнослужащих говорили, что "деды" обычно отбирают все вещи у новобранцев сразу по прибытии в часть, забирают себе денежное довольствие молодых солдат, а также передаваемые из дома деньги и посылки с продуктами. Старослужащие также систематически приказывают молодым добывать деньги, продукты и сигареты, вынуждая последних писать письма с соответствующими просьбами домой или попрошайничать за воротами части. Такая практика носит настолько регулярный характер, что зачастую солдаты-первогодки оказываются в постоянной кабальной зависимости от старослужащих, где основным средством принуждения становятся побои.
       "Стодневка"
       О "стодневке" (последние сто дней перед увольнением в запас очередного призыва) нам рассказывали многие наши собеседники. В этот период каждую ночь молодые должны класть под подушку дембелям сигареты, на которых должно быть написано, сколько осталось до приказа. Как писал матери один из солдат-первогодков, ему нужно было сделать надпись следующего содержания: "38 дней осталось деду Вове до дембеля. Всего хорошего, дух Рома".[85] Несколько наших собеседников подчеркивали, что сигареты должны быть достаточно высокого качества, в противном случае "духа" ждет наказание.
       Наши собеседники неизменно отмечали, что никаких исключений не допускалось. Василий Б.: "каждый вечер должна у него лежать сигарета, если один день ты пропустил, он приходит вечером (он идет вечером умываться), если нет сигареты - все! Там били уже основательно".[86] Мать другого призывника рассказывала: "Если одиннадцать [молодых] принесут сигареты, а один - нет, всех отводят в туалет или в каптерку и там всю ночь бьют. Потом эти одиннадцать еще добивают двенадцатого, который не принес".[87]
       Крайним проявлением жесткости неуставных отношений в связи с этой практикой служит история Дмитрия Самсонова. 27 мая 2002 г. он написал родителям и бабушке, что 19 июня начинается "стодневка", и попросил прислать ему деньги и продукты. Так, матери он пишет: "Мамуля, что мне нужно на ближайшие 4 месяца: каждую неделю рублей по 40-50 переводом и маленькие бандероли с "Примой" и фильтровыми сигаретами. ... Мама, не забудь, вышли сразу, сразу!"[88]
       Письмо запоздало, и родители получили его за день до начала "стодневки". Через несколько дней пришло второе письмо с криком отчаяния:
       Сегодня начало 100-дневки, а от вас ничего нету! Ни от мамы, ни от бабушки. Я не знаю, что делать. Сейчас 2 часа дня. Через 8 часов отбой, я думаю, что сегодняшнюю ночь я не переживу. Вернее переживу, но будет мне это стоить очень многого. Ведь я писал вам, умолял, на всякий случай написал и бабушке, чтобы быстрее было, но никто не откликнулся! Вы просто не понимаете, как это было важно для меня. На стодневку мне надо было 200 р, пачку "Явы Золотой" и по 4 сигареты в день. Это все![89]
       В приписке к этому письму говорится: "Я очень вас люблю и скучаю, но как мне прожить сейчас я не знаю". В письме от 13 июля 2002 г. Дмитрий сообщает, что лежит в госпитале со сломанной кистью: "Почему и как объяснять не стану. Слишком долго. Просто напишу, что начало сто-дневки я выдержал с успехом". Письмо содержит уже привычную просьбу выслать деньги и сигареты.
       24 июля 2002 г. родители Дмитрия Самсонова получили телеграмму о том, что днем ранее их сын умер. Впоследствии им сообщили, что он перерезал себе вены.[90]
       Изъятие вещей у новобранцев
       Практически все наши собеседники из числа солдат-срочников говорили, что в первые дни после прибытия в часть старослужащие отбирали у них гражданскую одежду, продукты, домашние запасы и личные вещи. Многих заставляли отдавать новое обмундирование в обмен на старое. В некоторых случаях старослужащие открыто требовали "делиться", в других - забирали вещи, когда новобранцы отсутствовали в казарме или спали.
       Дмитрий Косов рассказывал, как их призыв привезли в часть под Санкт-Петербургом:
       Завели, посадили в ленинской комнате, рассадили на скамеечки, сидели чего-то ждали, ждали. Зашел какой-то небритый товарищ в спадающих штанах и попросил всех поделиться с ним деньгами, потому что ему на портвейн не хватает. Из всех, кто проигнорировал его просьбу, он взял одного вывел в коридор, и тот потом вернулся явно побитый. Потом он спросил: "Кто-то еще хочет не поделиться деньгами?" Все начали делиться. Потом зашел еще один, сказал, что у него скоро дембель и ему нужны штаны. И снял 6-7 штанов. Заходили еще люди, которым нужны были ботинки. Одному приглянулось мое пальтишко, кошелек ушел туда же, телефон туда же ушел.[91]
       Анатолий Т.: "Сначала, когда я приехал, что у меня было, сразу отняли, съели. Курица, сок. Они сказали, мол, положи в кладовку, потом заберешь. Я пошел переодеваться, а они сидят на кровати, уже все доели".[92]
       У Алексея Кошелева к моменту прибытия в часть из всей его одежды остались одни брюки: "Мы когда приехали, у нас было все новое. Утепленные куртки. У них все было поношенное, они дембеля, а куртка дается на два года. И они начали отнимать у всех. У меня одна осталась, у других не было уже. Мы с одним встретились в холле. Он говорит: "Снимай". - "Не буду". Начали драться. Но все-таки они потом забрали, украли шапку, фланку украли... И я остался в одних штанах".[93]
       Многие призывники говорили, что старослужащие в их отсутствие или по ночам обшаривали карманы и тумбочки. Василий С.: "В тумбочке ничего больше двух дней не задерживается. Там замков нет".[94] Анатолий Т. рассказывал, как "деды" украли у него даже часы, зубную пасту, мыло и бритву.[95]
       Лишение денежного довольствия
       Нам неоднократно рассказывали о практике, когда старослужащие лишают солдат-первогодков небольшого денежного довольствия, которое полагается военнослужащим срочной службы на личные расходы (сигареты, предметы гигиены и пр.)[96] В некоторых случаях, по словам наших собеседников, деньги присваивали офицеры. Только несколько человек заявили, что им повезло и что у них были деньги на расходы.
       Антон А., служивший в железнодорожных войсках в Ленинградской области, рассказывал, как его и его сверстников прослужившие полгода предупредили, что они должны отдавать деньги "дедам": "Мы ходили получать, приходили в роту и отдавали. Мы получали 36 руб., иногда [старослужащие] нам оставляли 16 руб., иногда 6 руб., иногда ничего не оставляли - ихнее желание. Последний раз у меня было такое желание позвонить матери домой и поговорить с ней, и я сказал, что не дам эти деньги. Младший сержант Соловьев спросил у меня эти 30 руб. Я сказал, что не дам, что хочу домой позвонить. Короче, он не стал меня бить, он начал меня пугать: "Ты хочешь дальше нормально жить?" - "Я нормально буду жить". - "Ты смотри!" После этого случая постоянно начали бить... Спокойного дня, короче, не было. Каждый день били". Вскоре после этого Антон А. оставил часть.[97]
       В роте Александра Суханова деньги выдавал старшина, который часть оставлял себе. Когда однажды Александр попросил выдать деньги полностью, старшина заявил, что ему нужно на транспортные расходы: "Это мне на бензин. Я же езжу и ищу вас, на гауптвахту отвожу на своей машине. Не могу же я на это свои деньги тратить". В день выдачи Александра всегда сопровождал "дед": "Только из роты выйдешь - [дед]: `Бог велел делиться.' Ну, я достаю деньги, хочу ему дать 10 рублей, а он забирает все. Молча разворачивается и уходит". По словам Суханова, старослужащие систематически присваивали денежное довольствие всех 20 молодых солдат в роте, исключение составлял только один новобранец, которому удалось подружиться с "дедом".[98]
       Несколько человек говорили, что каждый месяц расписывались в ведомости за деньги, которых они никогда не видели. В таких случаях трудно установить, кто именно забирал себе денежное довольствие: старослужащие или офицеры. Алексей К., служивший командиром взвода в Оренбургской области, рассказывал, как комбат раз в месяц приходил с ведомостью и со словами "сегодня получка" собирал подписи, хотя никаких денег солдаты не получали. Алексей затруднился предположить, кому именно доставались эти средства. По его словам, он несколько месяцев прослужил в Краснодарском крае, и там офицеры следили за тем, чтобы каждый получал положенное.[99] Иногда офицеры или старослужащие выдвигали какую-либо мотивировку. Так, Павлу П., который, как и его сверстники, не получал на руки ни копейки, говорили, что деньги идут на покупку мыла для них же.[100]
       Изъятие денег и продуктов из писем и посылок
       Письма и посылки молодым солдатам регулярно проверяются старослужащими и офицерами на предмет наличия в них денег и других ценных вещей. По словам Александра Соколова, его бабушка вкладывала в каждое письмо по пять рублей, но он никогда не получал их, а конверты приходили заклеенными.[101] Зная об этой практике, Павел П. специально предупреждал родителей, чтобы те не присылали ничего ценного: "Зачем, если все испаряется направо-налево?"[102] Анатолий С. советовал матери указывать отправителем постороннее лицо, поскольку письма от родителей проверяются особенно тщательно. Его мать рассказывала, что через некоторое время стала писать на конверте: "Здесь нет денег, отдайте письмо солдату, он его ждет".[103] Новобранцы, получавшие посылки с продуктами, говорили, что им приходилось "делиться" со старослужащими. Илья Б.: "Человек получил извещение, идет со старшим, приходит туда, берет посылку, приходит в часть, к своей кровати или куда, и открывает посылку. ...Ну, там 2-3 деда подойдут: `Так, отойди, дай я посмотрю'. Посмотрел - половины нету. Другой подошел, посмотрел - и там одна конфетка потом лежит".[104]
       Приезд родственников
       Десятки человек рассказывали о том, что после любых контактов с родственниками старослужащие отбирали у них все мало-мальски ценные вещи и продукты. Отказ "поделиться" означал неминуемые побои и вообще не имел смысла, поскольку "деды" все равно забирали себе все, что их могло заинтересовать. В некоторых случаях старослужащие составляли специальные "заказы" для родственников. Новобранцев из местных часто посылают домой за деньгами и продуктами или заставляют вызывать родственников с передачами.
       Алексей Кошелев рассказывал, что у него забирали все, что ему приносили из дома: "Например, ко мне приехали родители, посидели два часа и уже ехать надо обратно. Я-то все не съем, беру в пакет и несу в роту, а там уже на КПП: `Иди сюда, мы тебя сейчас обыщем...'".[105] Несколько человек просили родителей не приносить передачи. Так, Илья Р. говорил матери: "Мама, это бесполезно. Я с этим даже близко к части не подойду". Он объяснял, что на КПП его будут поджидать "деды", которые "вытрясут все".[106] Другой солдат просил мать приходить к нему только в санчасть или в госпиталь, потому что иначе от этого будет больше проблем, чем пользы.[107]
       В ряде случаев старослужащие "делали заказы" новобранцам, которые ожидали приезда родственников. Мать Антона Е. рассказывала, как ее сыну "деды" заказали суповые пакетики: "Говорю ему, что куплю, а он мне, чтобы побольше купила, это, мол, `не нам'". Сослуживец сына объяснил ей, что "деды" "предупредили его, чтобы без гостинцев не возвращался".[108] Егору З. старослужащие заказывали у родителей деньги, сигареты и тетради. Когда он не принес заказанное, его избили и предупредили, что "совсем плохо будет", если на следующее утро все не будет доставлено. Ночью Егор вместе с одним из сослуживцев перелез через забор части и подался в бега.[109]
       Несколько человек, служивших недалеко от дома, рассказывали, как старослужащие отправляли их домой за деньгами и продуктами. Александр Суханов так описывает это: "`Я тут есть не могу, я уже этого наелся, хочу чего-то другого. Кто у нас местный?' Вот он мне и говорит: `Позвони домой, может, чего вкусненького привезут'. Я позвонил первый раз, отец привез. На следующий день я пришел, а он говорит, что `надо что-то такого, посытней, пойдем к тебе'. Пошли". По словам матери Александра, поначалу она не поняла, что происходит, и "собрала ребятам поесть". После этого она дважды в неделю приносила сыну передачи, которые неизменно забирали себе старослужащие.[110] Владимира З. "деды" посылали к его сестре за деньгами.[111] Мать Степана К. рассказывала, как старослужащие велели ее сыну сказать родителям, чтобы принесли на КПП 650 рублей, иначе "тебе не жить".[112]
       Вымогание денег, сигарет и пр.
       Несколько наших собеседников рассказывали, как старослужащие требовали от них доставать деньги, сигареты и другие вещи, пользующиеся статусным спросом в армейской среде. При этом "дедов" не интересовало, каким образом молодые будут выполнять "задание" (просить у прохожих, красть или иным образом), однако невыполнение практически неизбежно означало побои. Так, Владимир П. отмечал:
       Деньги в открытую требовали. Абсолютно никого не интересовало, где ты их достанешь. На фабрике, к примеру, [Владимира отправляли туда на работу] я должен был каждый день класть по сигарете [под подушку "деду"]. Еще надо было днем сигареты давать: они их принципиально не покупают. Если деду захочется покурить, он просто подходит к тебе: "Дай сигарету". У меня сначала еще какие-то деньги были... У кого нет - у прохожих стреляют. У нас часть в городе была, так что можно просто к забору подойти. И так каждый день.[113]
       Мать другого призывника рассказывала, что по ночам "деды" отправляли сына и его сверстников в город за водкой и колбасой:
       "И чтобы без водки и колбасы, сынки, не приходили!" И вот эти бедные солдатики стоят в Североморске вот так вот, с протянутой рукой. ... Я лично сама видела, когда мы проезжали, просто стояли. ... Наш ребенок тоже ходил, вы представляете, на какое преступление толкали его. Во-первых, ночью он не отдохнет, он уже больной тем, что он ночь не спит и день в такой обстановке находится. Во-вторых, что ребенку остается делать, он знает, что если он придет без водки и колбасы, а он без нее придет, т.к. кто там ему денег кинет ночью? Это значит, что он должен или сумки воровать у женщин, или квартиры грабить, или себя продавать. ... Придет без ничего - били.[114]
       Илья Р. рассказывал матери, как его и ребят с его призыва ночью "перекидывали через забор", отправляя за сигаретами и водкой: "Если у тебя денег нету - пойди и стырь". По словам матери, ее сын никогда не брал чужого, поэтому возвращался с пустыми руками и подвергался побоям.[115]
       Как отмечал Павел П., молодой солдат из каждой увольнительной должен был приносить "дедам" деньги, продукты, сигареты и пр. Один раз, когда Павел вернулся с пустыми руками, ему устроили разнос и нанесли три удара в грудь, предупредив, что больше ему увольнительную не дадут. Когда позднее Павла отправили в госпиталь по болезни, старослужащие велели ему без сигарет и прочего не возвращаться: "А где, интересно, я все это возьму? Что мне, попрошайничать, что ли?" После этого Павел решил податься в бега.[116]
       Алексей Л. оставил часть после наказания, которому он был подвергнут за то, что не принес старослужащим "стольник". Его мать рассказывала, что у него не было ни своих денег, ни возможности где-либо взять их. В наказание "деды" надели на Алексея две шинели и бронежилет и избили. На следующий день ему было сказано, что если он к вечеру не принесет "стольник", то "экзекуция" повторится. В тот же вечер Алексей вместе с одним из сверстников оставил часть.[117]
       После отбоя
       Сон считается роскошью, которую молодые солдаты еще не заслужили, и старослужащие не упускают случая напомнить им об этом. Многие наши собеседники отмечали, что ночь - это самое страшное время. Характерным представляется высказывание одного из них: "Никто не любит отбой, потому что тогда самое страшное происходит. Подъема ждешь, как праздника".[118] Молодых часто не пускали спать еще долго после уставного отбоя в 22.00, или поднимали среди ночи. Многие наши собеседники жаловались на нехватку сна, несколько человек рассказывали, как "засыпали на ходу".
       Ночные "работы"
       Практически все наши собеседники из числа призывников рассказывали о самых различных работах, которые старослужащие заставляли их выполнять после отбоя: заправка коек, стирка, сушка и штопка формы, чистка сапог и пр. Как отмечает в своем исследовании К.Банников, "пока деды и прочие привилегированные лица досматривают свои любимые телевизионные программы, младшие товарищи обязаны подготовить их ложа ко сну: расстелить постели и отогнуть одеяла так, чтобы можно было укрыться одним движением руки".[119] При том что многие такие "повинности" сами по себе носят довольно невинный характер, их невыполнение чревато наказанием. Как видно на примере Александра Д., такое наказание может быть весьма суровым. Анатолий Т. рассказывал, как старослужащие стояли за спиной у молодых, пока те готовили им кровати, и если дело шло недостаточно быстро - комкали одеяло и били молодых по почкам.[120]
       Ритуалы
       В ходе интервью нам рассказывали о самых разнообразных армейских ритуалах, традициях и шутках. Как и в случае с ночными повинностями, сами по себе эти ритуалы представляются вполне невинными, однако в сочетании с силовым наказанием они приобретают характер произвола.
       Многие наши собеседники упоминали о сказках, которые нужно рассказывать "дедам" по ночам, или о песнях, которые молодые должны исполнять. Как отмечает К.Банников, такие мероприятия зачастую оформляются как театрализованное действо: "дух" стоит на табуретке, жестикулирует, машет руками, изображая кукушку, варьирует интонации.[121] Автор приводит и пример типичной "дембельской сказки".[122] Вполне естественно, лирика оказывается грубовато-образной. В большинстве случаев, как показывают наши интервью, это не сопровождается насилием со стороны старослужащих. Однако по меньшей мере в одном случае ситуация приобрела более серьезный характер. В начале 2001 г. в госпитале, куда Алексей Андрющенко попал с воспалением легких (в/ч 33568, Каменка, Ленинградская обл.), старослужащие заставили его и еще одного "духа" несколько раз по ночам вставать и петь песни.[123] Когда молодые солдаты путали слова, старослужащие били их в грудь.[124]
       В интервью также постоянно упоминались традиционные армейские "приколы", такие как "сушить крокодила",[125] "дембельский поезд",[126] "велосипед",[127] "бешеный олень",[128] "вспышка слева, вспышка справа",[129] "сушить летучую мышь",[130] "сушить попугая",[131] которыми старослужащие развлекаются в основном после отбоя. В то время как одни наши собеседники считали это невинными шутками, другие указывали на то, что часто игра оборачивалась жестокостью.
       "Сушеный крокодил" фигурировал в пяти интервью. Двое наших собеседников говорили, что их заставляли висеть на дужках кровати по несколько минут, не наказывали в случае падения. В целом, они воспринимали это как шутку.[132] В случае с Александром Д. и еще двоими шутка перерастала в произвол. По словам Анатолия Т., у них в части молодых солдат заставляли "сушить крокодила", когда "дедам" было скучно или они напивались, и при этом еще заставляли отжиматься: "Если падаешь, то в грудь били".[133] В случае с Алексеем Андрющенко (см. выше) суд упомянул "висеть над кроватью, опираясь руками и ногами в спинки кровати" как одно из издевательств, предшествовавших смерти, однако никаких дополнительных оценок в приговоре не содержится.[134]
       Петра П. и его сверстников старослужащие поднимали почти каждую ночь в течение целого месяца.[135] Обычно после команды "Отбой!", которую давал дежурный офицер, все ложились, но через несколько минут старослужащие командовали "Подъем!" - тех, кто не вскакивал, поднимали пинками. Петра П. и его сверстников заставляли висеть на дужках кровати и отжиматься, при этом избивали. После того как в одну из ночей "дед" ударил Петра по голове табуреткой, родители забрали его из части.
       Питание и здоровье[136]
       По понятиям "дедовщины" старослужащие вправе как угодно ограничивать рацион молодых солдат: новобранцы ведь еще не "заслужили" право на еду. У них систематически отбирают лучшие продукты, ограничивают время приема пищи до минимума, запрещают им выносить продукты из столовой. Воспитание у военнослужащих навыков быстрого приема пищи при определенных условиях может рассматриваться как часть подготовки к полевым условиям, однако ни в одном из проанализированных нами многочисленных случаях такая задача явно не ставилась.
       Старослужащие определяют момент окончания приема пищи, и когда они закончили, никто не имеет больше права есть. Почти половина наших собеседников из числа призывников жаловались на то, что на начальном этапе службы им почти не давали времени на еду (время колеблется от одной до полутора минут) и что им приходилось буквально засасывать в себя пищу или оставлять половину на тарелке.
       Каждый четвертый собеседник говорил, что старослужащие в столовой забирали себе лучшие продукты (обычно белый хлеб, масло, мясо): "Например, булочки выдавали, а они забирали у кого-то. Идут - взял и пошел. Захотел он вторую булочку - взял и пошел дальше. И никто ему ничего не говорил".[137] В каких-то частях продукты у молодых солдат отбирали систематически, в других - от случая к случаю: "Масло деды иногда себе забирали. Успеешь намазать - оставят, а нет - можешь попрощаться с маслом".[138] Или: "Забирали только масло, иногда яйцо возьмут. Два тебе оставят, а одно заберут. Но это редко".[139]
       Призывники, служившие в самых разных регионах, также отмечали неизменно негативное отношение к болезням в первый год: это воспринималось как попытка "откосить". Если солдат все же обращается в санчасть, он может подвергнуться репрессалиям: издевательствам, побоям или вымогательству.
       Наказания
       Старослужащие могут наказывать первогодков по собственному усмотрению - как за уставные, так и за неуставные нарушения. Как правило, это происходит в казарме после отбоя, когда офицеры уже ушли, или в укромных местах, таких как каптерка или туалет. Наказание может быть как коллективным, так и индивидуальным и заключаться в назначении отжиманий или других физических упражнений, либо в побоях или других проявлениях физического насилия.
       Ни одно из наказаний, которые регулярно применялись к нашим собеседникам старослужащими, не предусмотрено дисциплинарным уставом. Для рядового состава срочной службы Дисциплинарный устав предусматривает следующие санкции: выговор, лишение очередного увольнения, наряды вне очереди (до пяти), заключение на гауптвахту до десяти суток, а также лишение нагрудного знака отличника.[140] Старослужащие в должности замкомвзвода или старшины роты могут, как максимум, своей властью выносить выговор, лишать очередного увольнения и назначать по два или три наряда вне очереди соответственно.[141] Однако старослужащие чаще всего практикуют другие виды наказания, такие как назначение изнуряющих физических упражнений после отбоя, побои и другие проявления физического насилия.
       Индивидуальные наказания
       Наши собеседники приводили десятки примеров индивидуальных наказаний в первый год службы, зачастую сопровождавшихся насилием. Ниже приводится несколько примеров:
      -- Антон А.: "Стоим на разводе. Я отвлекся, на другую роту посмотрел, а в это время дали команду "Шагом марш!", я как-то ногу не успел переставить. Дед говорит: "Зайдешь в роту - сразу в сушилку". ... Зашли мы в сушилку, поставил он меня к стенке. И еще был один человек, мой земляк. Он нас двоих поставил... Он сперва меня побил, потом его. ... Кулаками, ногами, по лицу ладошкой [чтобы синяков не оставалось]".[142]
      -- Антон А. приводил пример, связанный с неуставным порядком, в соответствии с которым молодые солдаты должны были приносить старослужащим свой белый хлеб из столовой: "Допустим, хлеб не принес или кровать не так заправил: `Идем в сушилку'. Пошли. Постоянно палкой всех бил [фамилия старослужащего в досье Хьюман Райтс Вотч], бруском по спине, по ногам, по шее. По башке он не бил, он знал, куда бить. Ужасные боли были. Терпеть, конечно, можно было. В санчасть ходить было нежелательно".[143]
      -- Алексей Рябов: "Меня сопроводили в санчасть. Я пришел в своих носках, там, по идее, дают носки, но я принес черные такие, нормальные носки, которые не спадают. Там был старшина. ... И он увидел на мне носки и говорит: 'Снимай!' Я уперся и отказался их снимать, сказал, что это мои носки и я их не могу ему отдать. И все - был просто избит. ... Так получилось, что я был в каптерке в этот момент и что-то делал со своей формой: `Снимай носки, клади сюда'. Я сначала отжался, потом встал и потом получил в грудь".[144]
      -- Василий Б.: "Я, конечно, отказывался [`шестеркой' быть], двое мы самые такие борзые были с Краснодарского края. Мы сначала вообще сказали, что не будем бегать вообще, пошли на фиг. Нас завели в каптерку, отделали хорошо. ... Полотенца надевали на кулак, чтобы синяков было поменьше... По почкам били, по голове".[145]
      -- Денис Иванов: "У нас рота была на ремонте, и все спали в другом здании. Там только суточный наряд оставляли. Сержант спал. Я уже закончил несение службы и иду в канцелярию, смотрю, там мой напарник пьет чай. Тогда это считалось очень рискованным - пить чай. И я его спросил: `Где ты взял?' - `Сержант попросил сделать ему чай'. - `Дай мне, я тоже хочу'. - `Сделай себе тоже'. Я сделал себе чай, а это было в канцелярии, командиров чай. ... Все три дневальных моего призыва узнали об этом чае и все, кому не лень, стали делать этот чай. И до того доделались, что заварка вся уже стала бледной, сахара не стало. ... На следующее утро рота пришла в это помещение. Меня и моего второго дневального позвали в канцелярию. Там сидел сержант, командир нашего отделения ... Спросили у нас: `Чай пили?' - `Нет, не пили'. Ну, тут пошла грубая сила. И опять допрос: `Чай пили?' - `Нет'. Так продолжалось, пока мы не сознались. ... После шести часов все ушли, никого не было и меня [сержант] повел в туалет (наша рота стояла на построении в расположении роты), применили грубую силу, и когда меня оттуда вывели, то стояла рота и мой взвод отжимался. Меня вывели на середину и сказали: `Смотрите, рота, это крыса нашей роты'. Тут мне совсем стало от этого плохо, я смотрел на своих ребят, которые отжимались, и мне показалось, что каждый был готов меня убить. Потом опять продолжалась грубая сила". Все закончилось только после того, как старший сержант заставил Дениса съесть "на сухую" целую буханку белого хлеба.[146]
      -- Алексей Кошелев: "Я ходил в сержантах [после "учебки"], был командиром отделения. ... Затупил в столовую дежурным. Ко мне подошел дембель [рядовой], сказал, что `мы сейчас уходим в патруль, я прихожу с патруля, а ты мне должен пожарить картошку; я дембель, ты мне должен будешь жарить каждый день'. Я сказал, что `я тебе не буду жарить, я тебя даже не знаю, первый раз вижу'. Он сказал: `Если картошки не будет, то будет большая драка'. Картошку я ему не поджарил... После отбоя пошел в столовую, надо было убраться, закрыть все...Ко мне подошел командир взвода и спросил что-то поесть, сказал, что не ужинал. Я взял картошки, рыбы, хлеба и чай, и пошел. ... Зашел к старшему лейтенанту, поставил ему на стол еду и вышел, а секунд через 30 ко мне подходит этот [дембель] и пырнул ножиком мне в живот".[147]
      -- Двое военнослужащих, бежавших из одной части, в отдельных интервью рассказывали, как "деды" заставляли их таскать белый хлеб из столовой: "Хлеб таскали дедам. За то, что хлеб не принесешь, [били брусьями, оставшимися в сушилке после ремонта]. Бывает такое, что есть захочешь и съешь кусочек белого, который должен отнести. И за это получаешь. Не принес, допустим: `Иди в сушилку'. И там получаешь свое. Пара пацанов в госпиталь легли из-за этого".[148]
       "Бритье" зажигалкой
       Несколько человек рассказывали, как старослужащие зажигалкой палили щетину на лице у тех, кто не побрился вовремя.[149] Существование такой практики подтверждается и комитетами солдатских матерей. Молодые солдаты говорят, что старослужащие не дают им времени побриться днем, в то время как пребывание в туалете после отбоя сурово наказывается:
       Бриться, мыться ночью вставали и подшивались. ... Я пошел в туалет, там кто-то меня увидел и начал колотить меня в туалете, глаз опух. Просто спросил, что я делаю, типа, не положено, все - получил... Если не побреешься, то ночью придут и зажигалкой так по подбородку. Сержант увидит, что ты не побрит и зажигалкой обреет - нормально. [Ожогов практически не оставалось], чуть-чуть - красные пятна остаются, но неприятно.[150]
       О том что старослужащие не дают молодым времени на бритье и умывание и отбирают бритвы, говорил также Павел П. По его словам, "деды" заставляют первогодков сдирать щетину сухим полотенцем или "бреют" ее зажигалкой.[151]
       Коллективные наказания
       Многие наши собеседники из числа молодых солдат рассказывали о практике коллективного наказания за отказ одного или нескольких из их сверстников подчиняться неуставным требованиям. По оценке ответственного секретаря Союза комитетов солдатских матерей России Валентины Мельниковой, коллективное наказание "чрезвычайно распространено", и угроза его применения служит "ключевым инструментом принуждения".[152] Как отмечал Степан М.: "Кто-нибудь что-нибудь сделает не так, или, наоборот, не сделает так, как ему сказали сделать. Поднимают - приседаешь, отжимаешься".[153] Павел П: "Кто-то что-то не домоет, тапочки [деду] не поставит куда надо... или постель не заправит... - ну, всем и достается".[154]
       В то время как применительно к заключенным и большинству других категорий лиц коллективное наказание запрещается международными нормами о правах человека, в ситуации с военнослужащими оно может при определенных условиях считаться допустимым. В частности, такая мера в той или иной форме применяется для поддержания дисциплины и сплоченности в большинстве армий мира. Соответственно, ключевым для установления наличия нарушения в данном случае является вопрос о степени суровости наказания, но не о его коллективном характере.
       Многие наши собеседники говорили, что обычной формой наказания были отжимания и приседания. Павел П.: "Отжимались все, пока не сломаешься, раз по 100, 150, иногда 200... Упадешь: `Встать, продолжать вместе со всеми!'"[155] Другой пример приводил Степан М.:
       В туалете курить не разрешали, только в курилку ходить, а в курилку водили редко очень. Сами сержанты. Они могли в туалете и в умывальнике покурить, а нам не разрешали. Они нас редко водили курить, потому что холодно. Кто-то покурит в туалете, они унюхают, что накурено, построят всех - и приседать начинали. Ряд стоит, и первый считает до десяти, второй считает до десяти и так до конца, а нас там было 80 человек И вот 80 человек каждый по десять сосчитает. ... Некоторые падали, прямо оттуда уводили в санчасть. ... Отвечали все. Даже если знали, кто курил, все равно все приседали.[156]
       Как рассказывал Илья Б., его и еще девятерых его сверстников старослужащие заставляли отжиматься, "пока не надоест". Иногда "дед" засыпал, и тогда они прекращали упражнения.[157]
       Во всех вышеперечисленных случаях наказание ограничивалось физическими упражнениями и не перерастало в насилие, однако в других случаях молодых солдат во время упражнений били: или просто так или за неспособность продолжать. Так, Степан М., рассказывая об установленной старослужащими практике, когда молодые должны были приносить им свой белый хлеб из столовой, отмечал:
       Не дай Бог, кто-то увидит, что ты белый съел. Ночью поднимут, и будешь опять же приседать, отжиматься, и получать табуретом по голове, или дужкой от кровати. Дужкой от кровати, обычно, бьют по рукам, по мышцам, по ногам, по спине.[158]
       По словам Антона А., у них в части часто практиковались коллективные наказания с применением насилия. В частности, за несколько дней до интервью с представителями Хьюман Райтс Вотч:
       Один парень забыл кружку в пожарном щите. Ответственный зашел и увидел эту кружку. Ответственный наказал дежурного по роте. А он нас наказывал своеобразным образом. Разбудил нас в 4 часа. И мы начали приседать. Приседали, приседали 2,5 тысячи раз присели, и какой-то офицер зашел в роту. Разбежались. Офицер этот ушел. И опять построили нас. Один парень сказал, что больше не будет приседать, так как не может. Начались крики: "Не можешь, не можешь?!" Потом удары. Он не стал приседать. Потом они (я сам удивился) успокоились и говорят: "Идите спать".
       Легли спать, а потом через день или через два [того парня] унижать пытались, в туалет хотели засунуть башкой. Только не засунули, не смогли. Лицо все в крови, все избитое, тело у него все болело... В санчасти потом лежал с побоями.[159]
       В "учебке", где служил Денис Иванов, коллективные наказания после отбоя были редкостью, потому что не разрешал "главный дед" - "единственный, кто не пытался унизить". Однако за четыре месяца, пока Денис находился в этой части, другие старослужащие неоднократно практиковали коллективные санкции в дневное время:
       Если повзводное было наказание, например, человек из взвода натворил что-то, то выстраивали весь взвод, нас всех отводили в туалет, там всякие упражнения физические и избивали там... Строили нас лицом к лицу. Все, что они говорили, все мы должны были выполнять.[160]
       Александр Каянкин рассказал, как из-за него наказали весь взвод:
       Я стриг всех своих знакомых. И один "дед" пришел и смотрит, кого бы отправить на работу вместо себя. Подходит ко мне и говорит, мол, пойдем, а я отказывался. Ну, он начал сразу: "Ты чего, я же дед?!" Начал приставать, я не выдержал и сцепился, ударил его два раза в грудь, даже сам не поверил: зачем это я сделал, сейчас меня отлупят втроем. Потом отошли мы с ним, он опять начал на меня орать, я опять не сдержался и несколько раз его ударил. Тот сам напугался, отошел, потом они вчетвером пришли, своих друзей взял, сказал, мол, вы духи, что это такое вы себе позволяете, вы должны подчиняться, дорастете до нашего призыва, через год будете так же над своими издеваться, вы беспредел творите, ничего, мы сейчас вас будем бить. Меня немножко побили втроем... А потом они вызвали всех остальных с моего взвода и всех отлупили по очереди. Всех построили, и всем досталось: кулаками в грудь, ногами.[161]
       Беспричинные издевательства
       Система, которая отказывает в правах определенной категории людей, изначально несет в себе предпосылки беспричинных издевательств. Хьюман Райтс Вотч зафиксированы многочисленные случаи, когда старослужащие даже не пытались хоть как-то оправдать свои действия. Обычно такие ситуации возникают ночью, когда "деды" напиваются, и сопровождаются как мелкими придирками, так и более серьезными нарушениями, вплоть до сексуальных посягательств.
       Издевательства, связанные с пьянством
       Алкоголизм является в России одной из самых серьезных социальных проблем и фактором многих нарушений прав человека, таких как насилие в семье и милицейский произвол. Вполне естественно, эта проблема остро стоит и в воинских частях. Как уже отмечалось выше, значительный процент призывников до армии страдает алкогольной зависимостью.[162]
       В части, куда попал Антон А., ночные приседания и отжимания, иногда в противогазах, происходили "в неделю раз-два, смотря как перепьют. Всех будили, всех выстраивали среди ночи... Кто не мог - подходили и пинали. По башкам били, ясное дело. ... Такой случай был, приседали мы, приседали часа два, пока один в обморок не упал, тогда перестали. Он стоит и смотрит, а я как раз напротив него стоял, побелел он весь, упал - и об койку головой. И чего-то его в санчасть понесли. И вот после этого чуть-чуть, вроде, утихло, а потом опять начали издеваться".[163]
       В части у Александра Суханова его "дед" и еще трое старослужащих напивались каждую ночь: "После отбоя [сержант] меня не раз посылал за пивом. Ларек за частью, надо было через забор, через КПП не выйдешь". Когда сержант выпивал,
       Если ему было весело, он начинал над кем-то издеваться, над кем-то смеяться, кому тапок в кровать закинет, а они такие, что если ударишь, то можно и нос разбить. А мог и матрасом из кровати выкинуть. ... Может избить, может скинуть, может прижечь, что пьяному придет в голову. [У него были какие-то определенные люди, над которыми он издевался], например, те, кто ничего не может сказать против, кто боится и не знает, что он дальше выкинет. Я был, еще ребята были, 8-10 чел, точно. Он знает, что ничего не скажут, даже если офицер спросит про фингал. [Со мной конкретно] напился и сигаретой прижигал спину. Это зафиксировано. Избил, намотав мокрое полотенце, чтобы синяков не оставалось. Бил по лицу, в живот. Это армейские такие законы, что если бьешь, то мокрым полотенцем... Я просто я боялся, что будет дальше.[164]
       Александр Суханов несколько раз убегал из части, однако по настоянию родителей возвращался. После второго побега его ночью поднял старослужащий, который спросил в чем дело. После непродолжительного разговора Александру разрешили идти спать:
       Уже начал засыпать, а спал я на животе. Вдруг сзади на ноги кто-то сел, и чья-то большая рука голову в подушку, и сержант сел мне на спину. Я чувствую, что-то горячо на спине. Он мне сигаретой прижигал, я кричать хотел, но никто не слышит - в подушку уткнули. Два ожога успели сделать, я услышал, что пришел какой-то офицер, дневальный что-то крикнул. Они сразу разбежались. И тот, который на мне лежал, ложился последним и я понял, что это он. Я заметил, что он был пьяный, и ему было все равно. И больше он не приставал. На следующий день на разводе опять стою. Я уже просто боюсь рядом с ним стоять, может, он мне глотку перережет. И я в этот день опять сбежал.[165]
       Представители Хьюман Райтс Вотч ознакомились с фотографиями ожогов на спине у А.Суханова, которые были сделаны в НПО "Солдатские матери Санкт-Петербурга".
       Владимир П. рассказал, как однажды ночью, когда он стоял на дежурстве, к нему подошел откровенно пьяный старослужащий и потребовал принести ему суп: "А где я ему в два часа ночи суп возьму? Отделали меня по-черному". По словам Владимира, "дед" нанес ему несколько ударов по почкам и избил также другого солдата из наряда, который прослужил на полгода больше. Тот после этого ударил Владимира в ухо. На момент интервью у Владимира все еще были проблемы со слухом,[166] однако впоследствии, по информации волгоградской НПО "Материнское право", его здоровье полностью восстановилось.
       Сексуальные посягательства
       О случаях сексуальных посягательств со стороны старослужащих нам рассказывали родственники двоих призывников. Мы также беседовали с несколькими призывниками, которые, по данным комитетов солдатских матерей, подвергались домогательствам или посягательствам сексуального характера, однако в интервью наши собеседники эти вопросы сами не затрагивали. В комитетах солдатских матерей нам говорили, что сталкиваются с такими случаями достаточно часто.[167]
       Ренат У. рассказал, как его племянник Игорь подвергся сексуальному насилию со стороны старослужащих, которые обвиняли его в том, что он "стучит" командиру роты. Игорь отверг это обвинение, и ему дали неделю на то, чтобы найти "стукача". Ночью старослужащие подняли роту и поставили Игоря перед строем с вопросом: "Ну что, нашел?" Когда тот ответил отрицательно, "деды" заявили, что он сам и есть "стукач", приказали ему раздеться и встать на колени. После этого одному из молодых солдат вручили презерватив и приказали изнасиловать Игоря, однако тот отказался. Тогда старослужащие вызвали из строя другого солдата и приказали ему засунуть член Игорю в рот. Второй солдат со смехом снял трусы, но теперь сопротивлялся уже сам Игорь. В итоге старослужащие избили его дужкой от кровати, обернутой полотенцами, и дали еще сутки на поиски "стукача", пригрозив в противном случае изнасилованием. На следующий день Игорь оставил часть.[168]
       Алексея Андрющенко, который лежал в госпитале с воспалением легких, старослужащие заставляли имитировать половой акт с другим молодым солдатом. На следующий день Алексея нашли повесившимся: по заключению военных врачей, он совершил самоубийство.[169] Впоследствии суд признал старослужащих виновными в издевательствах, повлекших тяжкие последствия, и назначил наказание в виде лишения свободы на срок от полутора до четырех лет. События в ночь с 16 на 17 февраля 2001 г. описываются в приговоре следующим образом:
       Во 2-ом часу той же ночи и в той же палате больной мл. сержант МАГОМЕДОВ, под угрозой физического насилия, с целью унижения человеческого достоинства заставил равных по служебному положению ВАСИЛЬКОВА и АНДРЮЩЕНКО лечь на пол и в течение получаса имитировать совершение друг с другом полового акта, издавая при этом соответствующие звуки и целоваться.
       Затем, примерно до 6.00 часов утра Андрющенко и Василькова избивали и заставляли выполнять физические упражнения и длительное время находиться в болезненных позах:
       И только после этого и в завершение издевательств они [старослужащие] разрешили АНДРЮЩЕНКО и ВАСИЛЬКОВУ отдыхать, однако при этом заставили лечь в одну постель.[170]
       Последствия неуставных отношений
       Неуставные отношения чреваты самыми серьезными последствиями для здоровья и психики военнослужащих срочной службы. Каждый год из-за побоев и издевательств десятки тысяч молодых солдат пытаются бежать из части, иногда с оружием в руках, готовые в случае преследования отстреливаться до конца. В ряде случаев "дедовщина" становится причиной смерти или приобретения призывниками стойкой инвалидности. Сотни молодых солдат ежегодно кончают жизнь самоубийством, не говоря уже о многочисленных попытках суицида среди новобранцев.
       Отчаяние
       Год за годом неуставные отношения доводят молодых солдат до крайней черты, о чем красноречиво свидетельствуют те радикальные меры, на которые они идут, чтобы избавиться от издевательств. Так, Денис Иванов в интервью Хьюман Райтс Вотч говорил, что всерьез подумывал о том, чтобы сломать себе ногу: так он мог бы попасть в госпиталь и хоть ненадолго вырваться из части.[171] Алексей К. собирался попроситься в Чечню, причем, по его словам, даже не задумывался о том, что его там ждет, "просто хотелось вырваться".[172] Другие наши собеседники отмечали, что ими завладевала навязчивая идея о жесткой мести старослужащим. В частности, Степан М. рассказывал, как мечтал ночью "заехать деду табуреткой со страшной силой, чтобы не проснулся".[173] Александр Д., как мы уже видели, всерьез собирался покончить с собой. Все четверо в итоге предпочли оставить часть, пополнив целую армию беглецов, которые оказываются не в состоянии вынести побои и издевательства сослуживцев.
       Трагические случаи, связанные с неуставными отношениями
       "Дедовщина" в буквальном смысле доводит некоторых новобранцев до края. В интервью Хьюман Райтс Вотч Андрей С. рассказывал, как старослужащие в течение двух недель не давали молодым спать, издеваясь над ними по ночам: "В конце концов я не выдержал, взял железный пруток и проломил деду голову".[174]
       В российских СМИ периодически появляются сообщения о том, что военнослужащие расстреляли своих сослуживцев или бежали из части с оружием. Так, в августе 2002 г. двое солдат расстреляли восьмерых своих сослуживцев на заставе в Ингушетии и ушли с оружием. После того как их через несколько дней задержали в соседнем регионе, они сознались в убийстве, заявив, что пошли на это, чтобы "отомстить за дедовщину".[175]
       Побег из части
       Для большинства молодых солдат решение самовольно оставить часть дается отнюдь не просто. Они знают, что за это предусмотрена уголовная ответственность. В первые дни после побега патрули и милиция ловят и возвращают в часть многих беглецов, которых по возвращении зачастую ожидают жестокие репрессалии. Другие месяцами пробираются домой через всю Россию. Александр О. оставил свою часть в Новороссийске из-за постоянных издевательств по ночам. Домой он добирался два месяца: пешком, на товарном поезде, в компании бездомных.[176]
       Некоторых беглецов возвращают в часть родители: они могут быть безразличны к судьбе сына, могут бояться, что он попадет в тюрьму за "дезертирство" или же могут искренне считать, что сын должен до конца выполнить свой долг перед Родиной.[177] Так, мать Александра Суханова (см. выше) дважды возвращала сына в часть, пока он на третий раз не вернулся домой с ожогами на спине. Каждый раз женщина апеллировала к командиру части, убежденная в том, что этого будет достаточно для прекращения издевательств.[178] Один из наших собеседников из числа родственников заявил, что сказал своему племяннику, что перестанет считать его мужчиной, если молодой человек оставит часть из-за неуставных отношений.[179]
       Тем, кому удается добраться до дома к сочувственно настроенным родителям или попасть в комитет солдатских матерей, предстоит долгая тяжба с командованием, пока их не комиссуют или не переведут в другую часть. Первые несколько дней часть активно ищет сбежавшего солдата и в случае обнаружения возвращает его обратно. Вызывает озабоченность то обстоятельство, что при этом командование, как правило, не стремится выяснять причины побега, и военнослужащий возвращается в ту самую среду, которая этот побег и спровоцировала. Поиски обычно прекращаются, когда родители или комитет солдатских матерей вступают в контакт с командиром части или обращаются в военную прокуратуру.
       Вполне естественно, самовольно оставивший часть с большой настороженностью относится к любой перспективе общения с представителями военных. Теоретически, в такой ситуации ему грозит тюрьма или возвращение в часть при полном отсутствии понимания и помощи со стороны военных структур. Однако единственный законный выход из армии возможен именно через эти структуры: для демобилизации по медицинским показаниям сбежавший солдат должен в течение нескольких недель пройти обследование в военном госпитале. Во многих же случаях медицинские основания отсутствуют, и призывник может рассчитывать только на перевод в другую часть. Во время встреч в офисах комитетов солдатских матерей представители Хьюман Райтс Вотч неоднократно становились свидетелями панической реакции беглецов на одно только упоминание о контактах с военными. В Санкт-Петербурге и Волгограде мы наблюдали, как сотрудники часами уговаривали перепуганных призывников согласиться на обследование в военном госпитале.
       В некоторых случаях против самовольно оставивших часть возбуждаются и реальные уголовные дела.
       Статистика случаев самовольного оставления части
       Точное число таких случаев неизвестно, оценочные данные колеблются от более 10 тысяч до нескольких тысяч ежегодно.[180] В августе 2004 г. Интерфакс со ссылкой на анонимный источник в вооруженных силах, сообщал, что каждый месяц регистрируется от 200 до 250 случаев самовольного оставления части.[181] В июле 2002 г. Генеральный штаб обнародовал следующие данные: за первую половину 2002 г. было зарегистрировано 2270 случаев, причем 860 солдат так не были обнаружены; неразысканными оставались еще 2265 солдат, оставивших часть с 1992 г.[182]
       Официальные данные занижены, поскольку в них не учитывается целый ряд категорий беглецов. В соответствии с установленным порядком в случае отсутствия военнослужащего срочной службы первоначальное дознание проводится воинской частью.[183] Если через десять суток солдат не обнаружен, командир должен официально известить об этом военную прокуратуру. Таким образом, в случае возвращения призывника в часть (как добровольного, так и принудительного) в течение первых десяти суток, сведения о нем вообще не подаются, хотя командир части и должен сообщать обо всех таких случаях своему начальству.
       По общему правилу, командир части не заинтересован в официальной фиксации побегов даже по прошествии десяти суток, поскольку это негативно сказывается на его показателях. По оценке ответственного секретаря Союза комитетов солдатских матерей В.Мельниковой, официально фиксируется только 30% случаев самовольного оставления части:
       У нас бывают случаи, когда парня в части нет год и больше. Появляются или родители, или мальчонка. Мы звоним в прокуратуру гарнизонную и вежливо спрашиваем: - "Скажите, пожалуйста, уголовное дело есть по такому-то бойцу?" - "За что?!" А мы говорим: "Его полтора года нет в части".[184]
       Когда Алексей Л. убежал из части, командир несколько раз посылал к нему домой подчиненных, чтобы те попытались привезти солдата обратно, однако официальная телеграмма матери пришла только через месяц[185] (при этом сама по себе телеграмма, как отмечает В.Мельникова, отнюдь не обязательно означает наличие розыскного дела). В другом случае командир роты больше месяца скрывал факт побега от командира части, пытаясь найти и вернуть солдата. Как представляется, он не хотел "портить себе характеристику".[186]
       Те военнослужащие, которые оставили часть, но затем вышли на контакт (в том числе через комитет солдатских матерей) и получили направление в госпиталь на комиссию, также не учитываются как беглецы.[187]
       Попытки самоубийства и суицидальные настроения
       Самоубийство происходит как самозащита. Потому что то, что происходит там, гораздо хуже, чем если просто взять и повеситься или вены перерезать. И уже, испытав те боли, уже не чувствуешь физической боли, которую ты причиняешь себе. - Василий С.[188]
       По меньшей мере восемь наших собеседников из числа военнослужащих срочной службы думали о самоубийстве или пытались покончить с собой. Несколько человек писали об этом домой, очевидно - в попытке подтолкнуть родителей к тому, чтобы их забрали из части. Во всех этих случаях информация предоставлялась нам добровольно самими призывниками или их родителями, прямых вопросов на эту тему мы в интервью не задавали. Поэтому не исключено, что часть остальных наших собеседников также рассматривали возможность самоубийства, однако предпочли не говорить об этом. Насколько нам известно, военные не ведут учета попыток суицида, соответственно официальная статистика отсутствует.
       Василий С. испытал на себе весь стандартный набор неуставных отношений: старослужащие заставляли его и других молодых солдат попрошайничать, запирали на несколько часов в оружейную пирамиду, не давали спать. Василий был одним из тех, кто сам рассказывал о попытках покончить с собой до побега из части:
       Если с учетом всех, с кем я был, то я легко отделался. Но я такой человек, я никогда никого не трогаю, я всегда избегал всяких конфликтов, эксцессов, я и сейчас избегаю, мне это даром не надо... И в армии мне тяжело было видеть это все, пусть мне меньше всех досталось, но мне кажется, что я перенес это тяжелее, чем другие. Они считали, что это необходимость, что это нужно перетерпеть, что все это пройдет, что "мы сами будем такие". Я просто знал, что даже если я все это пройду, то я сам таким никогда не стану. Не такой я по натуре человек. Тяжело я все это перенес, хотел и с собой покончить в армии, было такое дело.
       Может, я не смог бы сделать. У нас ездил наряд на море - ловить браконьеров. Отобрали сети. ... Я не знаю зачем, но я подошел и начал веревку отрезать. Резал, резал и так все надоело, что подумал: повешусь. Уже отрезал нужное количество, уже место придумал, где я буду это делать, чтобы никто не заметил меня, чтобы никто меня не нашел, в смысле, чтобы никто мне не помешал повеситься. Место уже придумал - все, пошел, сижу, веревку отрезал в нужном количестве от сетки. И прапорщик меня заметил. ... Прапорщик подошел, он понял, рассмеялся и сказал: "Ха-ха, как раз мне веревка нужна". И он так шуткой выдернул у меня веревку из рук, развернулся и пошел. Но я думаю, что он понял, хотя я не старался, чтобы меня кто-то видел. ... Он ушел и у меня началась истерика, я в слезы, упал на эти сети, не знаю, сколько я там пролежал, потом очнулся, уже было темно, меня уже искали, вернулся я и у меня родилась цель - надо просто домой, уеду домой.[189]
       Часть, в которой служил Василий, находилась в горной части Дагестана, поэтому побег из-за близости Чечни был делом трудным и опасным. Василию удалось осуществить задуманное в госпитале, когда он связался с местным комитетом солдатских матерей. По его словам, у него в части еще несколько человек пытались покончить с собой, в том числе и из-за сложности побега.
       Вадим Х. говорил матери, что пытался повеситься в заброшенном домике, куда солдаты летом бегали курить. По его словам, он "не видел другого выхода" и "ничего больше не хотел делать". Веревка, однако, не выдержала, и Вадим решил бежать из части. Он провел три месяца в карельских лесах, после чего его подобрал местный житель, который и связался с матерью. Когда Вадим последний раз был дома в увольнительной, мать заметила у него синяки на голенях, и он тогда объяснял, что сержанты регулярно били молодых солдат сапогами ниже колена.[190]
       Мать другого призывника рассказывала Хьюман Райтс Вотч, как ее сын за забором части перерезал себе левое запястье бритвой. Его подобрали сослуживцы, которые и вернули его в часть: "Порез был небольшой, опасности для жизни не было, это было просто такой протест был".[191]
       Несколько военнослужащих писали родителям о намерении покончить с собой. Так, Евгений Грушко писал матери, что "если не получится убежать, я что-нибудь с собой сделаю", и выражал надежду на то, что родители заберут его из части.[192] Андрей Т. писал: "Это мое последнее письмо, я скоро повешусь". Получив письмо через две недели, мать запаниковала, однако вскоре выяснилось, что все обошлось. В интервью Хьюман Райтс Вотч она отмечала, что в течение некоторого времени после того, как она привезла сына домой, у него были серьезные проблемы с психикой.[193]
       Случаи смерти в результате самоубийства, по другим причинам и при сомнительных обстоятельствах
       По официальным данным, за первые шесть месяцев 2004 г. неуставные отношения стали причиной смерти 25 военнослужащих срочной службы. Еще 109 солдат совершили самоубийство, что на 38% превышает данные за аналогичный период предыдущего года. Главный военный прокурор не исключает, что за многими этими случаями также могут стоять неуставные отношения: 60 из 109 военнослужащих, по его словам, покончили с собой "не по собственной воле".[194] Хьюман Райтс Вотч также располагает информацией о ряде случаев смерти при сомнительных обстоятельствах, однако в отсутствие доступа к материалам следствия и свидетелям мы не можем установить, в какой степени эти случаи были связаны с "дедовщиной".
       Во время подготовки настоящего доклада мы встречались с родителями восьми призывников, по официальной версии - совершивших самоубийство. Как правило, родители слабо представляли себе проблемы, с которыми могли столкнуться их сыновья. Молодые люди обычно ограничивались общими замечаниями. Так, Андрей Кострыкин писал, что "деды" на него "давят".[195] Вадим Т. несколько раз просил родителей прислать деньги, очевидно - чтобы "поделиться" со старослужащими.[196] Алексей Андрющенко рассказывал матери, что у него в части "все схвачено кавказцами" и что многие убегают из-за "дедовщины", однако на свое собственное положение не жаловался.[197] Ни в одном из таких писем не просматривается угнетенное состояние, в котором человек должен был бы находиться накануне самоубийства. Именно это обстоятельство заставляет некоторых родителей считать, что их сыновья стали жертвой непредумышленного убийства старослужащими.
       Поскольку расследование самоубийств часто проводится формально, во многих случаях так и осталось неясным, что именно послужило непосредственной причиной. В некоторых случаях, однако, имеется довольно подробная информация о том, как в части перед этим обращались с новобранцем. Так, Дмитрий Самсонов в нескольких письмах подробно рассказывает о неуставных отношениях и неоднократно просит родителей выслать деньги и сигареты.[198] В деле Алексея Андрющенко военная прокуратура провела тщательное расследование и установила, что в течение нескольких дней перед смертью он подвергался издевательствам со стороны старослужащих. В итоге четверо солдат были признаны виновными в доведении до самоубийства.[199] Отец Андрющенко считает, что на самом деле его сын был убит старослужащими, однако доказать это предположение он не в состоянии.
       Последствия для здоровья
       Неуставные отношения становятся причиной кратковременного или стойкого расстройства здоровья у многих молодых солдат. За первые восемь месяцев 2003 г. Главной военной прокуратурой было зафиксировано около 2,5 тыс. случаев получения травм военнослужащими в связи с "неуставными проявлениями".[200] Во время работы над докладом нами был выявлен ряд случаев такого рода.
       Несколько наших собеседников из числа призывников также сообщали о других стойких расстройствах здоровья: от хронических головных болей до повреждения позвоночника. В частности, Денис Иванов (подробнее о нем см. выше) рассказывал:
       Мешает жить. Я не показываю виду, но я не могу поднимать тяжелые вещи. Если я поднял бы этот стол, то там происходит смещение диска или что-то такое, у меня немеют ноги и вечером я себя очень плохо чувствую. Не могу заснуть. И теперь у меня стали две ноги болеть. Я после этого лечился, ходил к костоправу, уже на гражданке. Врач-костоправ облегчил мою боль, я мог выгнуть спину, расправить плечи и боли не было. Но прошла неделя... Я же не мог ничего не поднимать - работа. И опять боль возвратилась. ... И в пояснице, и в ногах. Ноги немеют, а поясница болит.[201]
       Из-за побоев в части у Андрея С. обострилась хромота, которой он страдал с детства: "Если в Анапе [первое место службы] я бегал, то после этого избиения я только хромаю, я не могу ногу поднять". На момент интервью Андрей готовился к операции, однако врачи предупредили его, что он, скорее всего, в лучшем случае сможет нормально ходить, но не бегать.[202]
       Петр П. сообщил, что в результате побоев во время службы страдает сильными головными болями.[203] Военно-врачебная комиссия действительно установила у него наличие черепно-мозговой травмы, однако признала годным к службе.[204] Впоследствии на вышестоящей ВВК Петр был комиссован.
       Владимир П. (см. выше) после полученного удара временно утратил слух на одно ухо; старослужащие также сломали ему челюсть. Как рассказывал Владимир, "деды" разозлились на то, что он не оставил им картошки на ужин. Самого молодого из пятерых новобранцев, Владимира били сильнее всего. После этого челюсть болела около месяца, и только когда Владимир сказал матери, та отправила его в госпиталь на рентген, который и показал перелом.[205]
       Последствия для психики
       Он в армию ушел и знал, что надо отдать свой долг и честь, надо отслужить, надо защищать родину. Но то, что он там увидел, это растоптало и изговнило ему всю психику. Извините за такой жаргон. Ему уже не только побои лечить, ему надо было лечить психику, причем срочно.
       - мать Антона Е.[206]
       Во время наших поездок по регионам мы неоднократно сталкивались в местных комитетах солдатских матерей с только что оставившими часть солдатами. Как правило, эти молодые люди производили впечатление глубоко травмированных, они передвигались с опущенной и втянутой в плечи головой, словно в постоянном ожидании удара, в глазах были страх и подозрительность. Некоторые вскоре восстанавливаются, однако у многих других психологическая травма остается на годы.
       О расстройствах психики после службы нам говорили многие собеседники из числа призывников и их родителей. В частности, на вопрос о привыкании к гражданской жизни после пережитого в части Алексей К. вздохнул: "Трудно было, конечно". По его словам, он никак не мог привыкнуть к ощущению свободы, неприязненно воспринимал прикосновения других людей, вообще избегал контактов и не хотел обсуждать подробности службы.[207] Мать Алексея отмечала, что он сильно изменился и что с тех пор, когда он сбежал из части в Оренбургской области, Алексей не мог поддерживать с людьми устойчивые отношения из-за постоянных срывов: "Он может с радио или еще с чем-то в комнате возиться, тихо так, а потом вдруг взорвется, все вокруг разбрасывать станет". По словам матери, до службы у Алексея таких проблем не было.[208] Она также предупредила, что сын, скорее всего, не захочет говорить о службе, однако, к ее удивлению, Алексей согласился на длинное отдельное интервью.
       Об изменениях в своем поведении "на гражданке" рассказывал и Алексей Кошелев:
       Теперь на работу не пойти нормальную, где я раньше работал... Стал уже не такой, как раньше был. Мало хожу, больше сплю, меньше ем, еще что-то, постоянно с девушкой... А раньше я был на дискотеке диск-жокеем. И потанцевать могу, и пиво попить с друзьями, и с девушкой потанцевать, а когда приехал домой - все. ... Одни говорят, что стал каким-то неуравновешенным - злой, говорят. Меня спрашивают, а я отвечаю с силой, такой плохой. Так родители говорят.[209]
       Комитеты солдатских матерей часто направляют беглых солдат на полное физическое и психиатрическое обследование в частные клиники, и там обычно выявляют наличие заболеваний и психических расстройств. Однако подавляющее большинство тех, кто возвращается со службы с симптомами посттравматического синдрома или других психических отклонений, никогда не обращаются к специалистам. Из всех наших собеседников об этом говорил только один - Василий С.: "Это [гражданка] другой мир. Тот мир у меня как во сне. ... Я все пережил это, и все это во мне кипело и бурлило, я жил этим, я шел в магазин и думал об этом, куда бы я ни шел - я думал об этом. Для меня этот мир был как во сне, а тот [армия] был реальный мир. А сейчас я просто сам себя настроил, спасибо психологу... Со мной хорошо поработали, и теперь тот мир у меня во сне. ... [Адаптировался] очень долго, месяцев семь".[210]
       Раскрытие сведений о заболеваниях при увольнении в запас
       Каждый год многих военнослужащие срочной службы комиссуются с неврозами или психическими расстройствами (примером может служить тот же Александр Д.) Несмотря на то что конфиденциальность медицинских данных охраняется как российским законодательством, так и международными нормами, военные власти систематически указывают в военном билете заболевание, по которому молодой человек был комиссован.[211] Поскольку российское трудовое законодательство обязывает работодателей требовать при приеме на работу военный билет, такая практика чревата серьезными негативными последствиями для дальнейшей профессиональной карьеры.
       Роль офицерского состава
       Шестеро наших собеседников из числа призывников, проходивших службу как в частях с развитыми неуставными отношениями, так и в частях, где "дедовщина" практически отсутствовала, в один голос говорили, что в первом случае офицерам "было наплевать" на то, что происходит в казарме. Строгие командиры, напротив, всячески давали понять, что не допустят неуставных отношений. В ходе подготовки настоящего доклада мы убедились, что большинство офицеров принадлежат к первой категории. Мы раз за разом сталкивались со свидетельствами того, что офицеры активно используют или поощряют неуставные отношения как средство поддержания дисциплины среди рядового и сержантского состава.
       Такое положение дел не может не вызывать разочарования, поскольку рассказы наших собеседников из числа военнослужащих срочной службы со всей ясностью свидетельствуют о том, что позиция офицерского корпуса является решающим фактором распространения и жесткости неуставных отношений в конкретной части и что заинтересованная позиция командира - это залог успеха в борьбе с "дедовщиной". Наши интервью также позволяют составить представление о том, как отношение офицеров сказывается на повседневной жизни в части. В благополучных частях, по словам наших собеседников, командиры и начальники зримо присутствовали, поддерживали определенный контакт с рядовым и сержантским составом, были нацелены на борьбу с первыми признаками неуставных отношений и успешно задействовали методы их предупреждения. В частях, где "дедовщина" получила заметное развитие, наблюдалась прямо противоположная ситуация: по словам солдат, офицеров целыми днями не было видно, и они предпочитали не вмешиваться в повседневную жизнь военнослужащих, а превентивные процедуры сводились к пустой формальности.
       Во-вторых, наши собеседники из числа служивших с благополучных частях отмечали готовность офицеров реагировать на первые признаки неуставных отношений. В таких частях офицеры, благодаря вышеперечисленным факторам, были в состоянии прорвать стену молчания, выяснить истинные причины того или иного инцидента и принять меры к виновникам. В большинстве же частей и подразделений офицеры предпринимали, в лучшем случае, половинчатые усилия, которые быстро разбивались о стену молчания и отсутствие доверия со стороны солдат-первогодков.
       Хьюман Райтс Вотч известно о проблемах, с которыми сталкиваются российские вооруженные силы при комплектовании частей и подразделений младшими офицерами, однако нехватка квалифицированных кадров не может служить оправданием недопустимого отношения к нарушениям, связанным с "дедовщиной".
       Благополучные и неблагополучные части
       Алексей К.
       "[Я попал] в 37115, это Краснодарский край, город Ейск, это школа младших специалистов, ну, младших сержантов, т.е. учебка. Там, в принципе, все было вообще замечательно. Я там находился ровно полгода. Два месяца мы там прослужили, в коллектив вошли, уже мысли такие были, чтобы по контракту там остаться. Там коллектив такой хороший, никаких там притеснений не было: там устав голяковый - все очень строго. Попробуй, там, масла не дай или еще что-нибудь. Просто за этим следили. ... Мы все-таки ПВО, изучали вооружение. Утром встаешь - зарядка, в столовую сходил, на развод и - в классы. В классе изучаешь общие курсы и конкретно свое, свою аппаратуру и технику, на которой ты конкретно будешь служить. Интересно.
       Нас туда отправили 12 человек, в Тоцкое, это Оренбургская область. Места, скажем прямо, мало приятные. ... Спустя три дня: легли все спать, все нормально, никто ничего никому не сказал. А часа в два ночи, когда ответственный ушел..., [кавказцы] били, кто в кого попадет и чем попадет, не имело значения, главное: дайте, чтобы он больше не поднялся. А что мы могли сделать: нас мало, а командир дивизиона у нас тоже был кавказец, комбат тоже был кавказец, жаловаться было некому. Это все - система, это не сломишь. ... У нас единственное, когда затишье было, это когда нас в новую казарму перевели, она 4-этажная была. На первых трех мы были, а на четвертом этаже новенькие, у них КМБ проходило".
       Андрей Т.
       Вскоре после "учебки" Андрей Т. написал матери короткое письмо: "Мама, забери меня отсюда". Мать сначала отказывалась, напоминая сыну, что служба это не курорт и что он сам хотел служить. Однако она продолжала получать тревожные письма, в одном из которых появились слова о самоубийстве. Поехав в часть, она узнала от сына, что старослужащие постоянно избивают его и требуют деньги. Андрей получил краткосрочный отпуск и поехал домой, где матери удалось договориться о переводе его в другую часть.
       На момент интервью Андрей заканчивал служить на новом месте, о котором мать отзывалась весьма положительно. Она отмечала, что сын выглядит здоровым и находится в хорошем настроении. Андрей говорил матери, что в части хорошо кормят, старослужащие не отбирают мыло и другие личные вещи, выдается денежное довольствие.
       Александр Соколов
       "Я сначала попал на Вторую заставу - там КМБ был, месяц. Там обучали потихоньку всем навыкам, автоматы выдали, стрельбы проводили. На КМБ стрельбы проводили два раза, автоматы собирали, разбирали. Учили, как обсматривать следовую полосу... На Второй заставе устав держали более или менее, соблюдали устав... Командир как-то держал это все... По ночам дежурные офицеры были, каждое утро осмотр телесный.
       А потом ... я попал на Первую заставу. На Первой заставе был бардак, можно сказать. Проверок никаких не было, командиры пили. Днем было нормально. А ночью [старослужащие] на электрический стул ставили: стоишь в полуприседе и руки вытягиваешь. ... На Второй заставе кормили гораздо лучше, чем на Первой: просто старшина за этим не следил".
       Андрей Д.
       Андрей Д. служил в химвойсках. В "учебке" "был нормальный комбат и за всем этим следил. У нас был отдельный батальон и он следил за всем этим. И никто не жаловался, не сбегал, никогда такого не было. Все [что из дома привезли] складывали в каптерку - когда кончалось, подходил, брал. Все подписано было. За этим там следили".
       В части "выезжали на полигон, когда взрывают шашки, смотрели за этим. То, что было в учебке теорией, там познали на практике".
       Примерно через 8 месяцев Андрея перевели в другую часть, с высоким процентом дагестанцев: "Там никогда почти не было офицеров в расположении. Молодые офицеры их сами как бы боялись, потому что они им никогда ничего не предъявляли. Они придут с утра только, когда пройдет развод, и ушли, и нету их, а потом на следующее утро только приходят. Там должен оставаться дежурный офицер, но никогда не было". Соответственно, дагестанцы заставляли остальных, особенно первогодков, "шестерить", избивали, поднимали по ночам. Андрею, как старослужащему, доставалось реже, хотя и его били, "бывало".
       Анатолий З.
       Анатолий З. сначала попал в железнодорожные войска, где молодых солдат регулярно избивали старослужащие: "На улице руками и ногами, в роте - дужками и стульями - железными табуретками. Куда попадет". Мать в конце концов забрала его домой из госпиталя: "Я уже поняла, что если он туда [в часть] вернется, то я сына оттуда не дождусь".
       На момент интервью мать добилась перевода в другую часть, недалеко от дома. Анатолий: "Тут то же, что и со своими одногодками, тут нет такого... Тут даже если командир что-то заподозрит, то сразу отправляет отсюда того, кто захочет здесь свои порядки установить". Мать: "Здесь командир держит в рамках все. Благодарна я, конечно, командиру. Он установил дисциплину, дети не подвергаются наши неуставным отношениям. Я считаю, что это только заслуга командира. Я хочу, чтобы сын дослужил здесь. У меня еще один сын растет".
       Василий Б.
       В ракетных войсках в Сибири, где служил Василий Б., его избивали практически ежедневно. Старослужащие вымогали у молодых деньги и вещи, отбирали передачи из дома, издевались по ночам. В итоге Василий оставил часть.
       Вскоре после этого к нему домой приехали капитан и прапорщик, которые уговорили Василия вернуться. В части, как он рассказывал, "командир прилетает разъяренный, с такими глазами, такой злой: "Иди сюда!" Я подошел, он мне как даст: "Ты зачем убегал?! Я их всех тут перевешаю! Ты не мог мне подойти и сказать?!" Он даже ничего этого не знал. Они [двое старослужащих] рассказывали, что полы мыли. Потом нас каждый день проверять стали.
       У нас был фельдшер, женщина, она приходила, раздевала и каждый день осматривала. Какой-то синячок командир увидит - Меджидов и Иванов [те самые старослужащие] сразу попадали, он уже на них наехал так, поджал их, конечно. Потом все стало нормально, никто и никого не был. Часть вообще стала золотая, как они уволились, никто никого не обижал.
       Потом, месяца через два мне дали младшего сержанта, потом сержанта, потом старшего сержанта. Вот мы с этим парнем из Краснодарского края были два старших сержанта, не допускали, чтобы кто-то кого-то бил. Даже если новый призыв приходил и между собой они ругались... Наказывали, конечно. Один сделает проступок плохой - он один бегал. Но не было такого, чтобы натравливать друг на друга..."
       Контроль
       У нас можно было и нос сломать, и зубы выбить, синяк у тебя никто не заметит, потому что командир был пьяный все время, его на пенсию отправляли, и он не пресекал это никак. - Александр Каянкин.[212]
       С учетом масштабов неуставных отношений в российских вооруженных силах, тяжести последствий и внимания к этой проблеме со стороны российских СМИ логично было бы ожидать проявления офицерским составом определенной бдительности. Однако в большинстве частей ситуация явно противоположная. Командиры и начальники практически не контактируют с солдатами, зачастую их присутствие в части вообще не ощущается, а в ситуации нарушений они предпочитают не замечать случившегося. Так, Андрей З., которого в первый год службы регулярно избивали, отмечал, что у него в части "офицеров отродясь не видели".[213] Ему вторит Алексей Рябов, служивший в пресловутом "32-м городке" под Екатеринбургом: "Офицерами и не пахло".[214] По словам Василия С., у него в части офицеры предпочитали ни на что не обращать внимания, снимая с себя ответственность: "Пришел на работу наш капитан, сел в кабинет, заполнил какие-то бумаги, он не выйдет, не спросит, что и как, кто себя как чувствует. Он все прекрасно знает. Он знал, что плохо... Никакого надзора абсолютно. Ночью вся казарма предоставлена старослужащим. Ночью в казарме никаких офицеров нет, только дежурный по заставе, а это, как правило, старшина или сержант, тот же старослужащий".[215]
       В некоторых частях царит настолько полная бесконтрольность, что старослужащие даже не пытаются скрывать свои неуставные действия. Так, в подразделении у Анатолия З. "деды" не боялись оставлять у молодых солдат следы побоев. По словам Анатолия, офицеры могли иногда поинтересоваться, однако новобранцы обычно отделывались отговорками, а офицеры не проявляли настойчивости.[216] На вопрос, пытались ли старослужащие избивать молодых в укромных местах, Андрей Д. искренне удивился: "Зачем? В части все равно никогда офицеров не было".[217]
       В других частях старослужащие, опасаясь офицеров, были осторожнее. Многие наши собеседники говорили, что избиения обычно происходили в каптерке, в сушилке или ночью, когда офицеры уходили. Однако и в таких частях контроль был явно недостаточным. Станислав Ф.:
       Нас старались совсем сильно не бить, чтобы синяков и ссадин не оставалось. По ногам, в основном. Так проще всего. Эффект есть, а синяков нет. А если и есть ... - кому какое дело.[218]
       Механизмы предупреждения
       Устав внутренней службы содержит ряд процедур, которые, в случае их последовательного применения, позволяют вполне эффективно профилактировать неуставные отношения. В частности, предусмотрено ежедневное медицинское наблюдение за личным составом в процессе боевой подготовки и в быту, а также медицинские осмотры и углубленные обследования (два раза в год).[219] В некоторых частях, хотя это и не предусмотрено уставом, с целью борьбы с "дедовщиной" введена практика присутствия офицера или прапорщика в казарме в ночное время. В ходе исследований нами было установлено, что на деле эти профилактические меры часто игнорируются или сводятся к пустой формальности.
       Несколько наших собеседников из числа военнослужащих срочной службы отмечали, что углубленное обследование они проходили только в случае перевода в другую часть, но не дважды в год, как положено по уставу. По словам Петра К., в "учебке" медосмотр проводился раз в неделю, причем с участием командира роты, однако после перевода в часть осмотры прекратились.[220] Как рассказывал другой наш собеседник, "в части каждый день проверяли карманы на `колющее и режущее', а медосмотров никаких не было. Первые месяцы я ходил с синяками такими здоровенными".[221] Петр П.: "Не думаю, чтобы кто-то там что-то проверял. Ну, пару раз, может..."[222]
       Следует заметить, что сами по себе медосмотры, даже регулярные, не помогут исправить ситуацию, если врачи будут с готовностью довольствоваться отговорками солдат относительно происхождения синяков и ссадин. Илья Б. так рассказывал о своей медсанчасти: "Раз в неделю были осмотры. [Синяки врач из санчасти], конечно, находила. Кто-то говорит, что упал в умывальнике, когда умывался, там же скользко, или об кровать ударился".[223]
       Дежурство офицеров в казарме так же само по себе не является достаточной гарантией от проявлений неуставных отношений: эти офицеры должны еще и реагировать на происходящее. Как говорят наши собеседники, в некоторых частях после отбоя в казарме оставался офицер или прапорщик, однако они предпочитали не вмешиваться, или же, прекратив непосредственный беспорядок, не принимали мер в отношении зачинщиков. Так, несмотря на присутствие дежурного офицера, Петра П. и его призыв старослужащие целый месяц избивали по ночам.[224] В части у Степана М. старослужащие в течение трех месяцев регулярно поднимали после отбоя одного или нескольких молодых солдат, хотя в этой же казарме спал прапорщик: "Подняли человек 7 и говорят: `Ну, кто хочет стучать, что такая фигня?' Все стоят, вроде, никто не хочет. И начали по очереди бить: сначала одного ударил, потом второго, третьего, потом заново и так часа два... Кулаками в плечо, в грудь, в живот... Нас бы так до утра и не отпустили, уже часов пять было, а шесть подъем. Мы бы до шести не спали, если бы он [прапорщик] не проснулся. Он проснулся, потому что услышал эту всю фигню, потому что за стенкой у него комната, перегородки тонкие, и слышно все хорошо. Он зашел и спать всех разогнал".[225]
       Жалобы и негативное отношение к "стукачеству"
       Никто не жаловался, у нас не было принято. - Александр Каянкин.[226]
       Бесполезно бороться, ничего не сделаешь, вроде неохота говорить командиру, там за стукачество тебя потом так унизят... Я не жаловался и ничего не говорил. - Василий Б.[227]
       Эффективная процедура обращения с жалобами является важнейшим фактором в борьбе с неуставными отношениями, однако в ходе наших исследований было установлено, что в российских вооруженных силах такие процедуры не работают. Подавляющее большинство наших собеседников из числа военнослужащих срочной службы не сообщали о нарушениях ни командованию, ни врачам, ни прокурорским работникам, поскольку не хотели оказаться среди "стукачей".[228] Молодые солдаты практически в один голос говорили, что боятся репрессалий со стороны старослужащих и, с другой стороны, не доверяют офицерам и другим представителям власти. Офицеры, судя по всему, в курсе ситуации, однако в подавляющем большинстве они не склонны менять сложившийся порядок: как правило, они не принимают мер по явным признакам нарушений, а в случае реагирования обычно с готовностью принимают малоубедительные объяснения о причинах телесных повреждений.
       Антон А., попавший в санчасть после того как "дед" ударил его по голове табуреткой, не стал жаловаться командиру: "Если офицерам скажешь, то сделаешь хуже для себя. А так жаловались, конечно. Но офицеры мало реагируют на это, редко помогают. Чем-то они помогали, но не совсем. Им как-то по фигу было".[229] Степан М. (болен гепатитом С) также не стал ничего говорить, когда его ударили по печени: "Если пойдешь, скажешь, то тебя опять же в роту отправят, и в роте будут также издеваться. Или, допустим, бить не будут, а будут заставлять каждый день туалет убирать".[230]
       Несколько человек говорили, что старослужащие заранее предупреждали о негативных последствиях "стукачества". Александр Суханов утром проснулся с распухшей челюстью, после того как "дед" избил его: "Утром мы на развод, а у меня вспухло на челюсти. А он так на меня посмотрел, если прапорщик заметит, мол, не говорить. Я подумал, что он тогда будет считать, что все дозволено. И я решил вечером убежать".[231] Петру П. после удара табуреткой старослужащий велел "пойти умыться и не говорить никому".[232]
       Обращение к врачу
       В отсутствие доверия к командирам и начальникам и в обстановке крайне негативного отношения к "стукачеству" большинство военнослужащих срочной службы не склонны раскрывать причины полученных телесных повреждений и медицинским работникам в санчасти и госпитале, которые формально также являются офицерами - военно-медицинской службы. Вместо этого выдумываются самые невероятные истории. Материалы наших интервью свидетельствуют о том, что в военно-лечебных учреждениях, особенно на уровне медсанчасти, такие истории обычно принимаются на веру, причем даже в тех случаях, когда они явно не соответствуют характеру травм.
       Алексея Рябова доставили в санчасть после того, как в туалете его жестоко избили дагестанцы: "В санчасти мне стало вообще плохо. ... Сказал, что упал у чепка, я придумал, как говорить. Я обо всем рассказал уже после операции, находясь еще в госпитале. В санчасти я сказал, что упал со ступенек, мол, спускался со штаба полка и бежал через чепок и упал. Ну, там реально, они даже поверили". Впоследствии выяснилось, что у Алексея оторвалась почка, и уже в стационаре ему была сделана срочная операция.[233] Антон А., когда получил удар табуреткой по голове, попал в санчасть с сотрясением мозга и в объяснительной написал, что при падении ударился головой о стену.[234] Андрей Т. сказал матери, что боялся говорить правду в санчасти: "Мама, я не говорил, что меня били. Сказал, что с караульной вышки упал". По словам матери, он не был в карауле в тот день - соответственно, при желании это можно было легко проверить.[235]
       Владимир З. обратился в санчасть с жалобами на ночные боли в области сердца. На осмотре ему сказали, что все в порядке, и отправили обратно в казарму. По словам Владимира, перед этим "деды" его неоднократно били, и у него "вся спина в синяках была", однако никаких вопросов об их происхождении в санчасти не задавали.[236]
       Ответственность
       Международные нормы в области прав человека обязывают Россию проводить расследование по фактам тех нарушений, которые составляют, как минимум, унижающее достоинство обращение.[237] Многие проявления неуставных отношений не подпадают под эту категорию, однако противоречат Дисциплинарному уставу и должны расследоваться и наказываться в дисциплинарном порядке. Тем не менее, как установлено Хьюман Райтс Вотч, случаи привлечения к уголовной или дисциплинарной ответственности в связи с неуставными отношениями остаются редкими и имеют место главным образом по фактам самых тяжких нарушений, приведших к стойкой инвалидности или смерти военнослужащего. При этом даже такие инциденты зачастую не расследуются надлежащим образом.
       Меры обеспечения ответственности за неуставные отношения не должны ограничиваться только непосредственными фигурантами - т.е. старослужащими, но должны также охватывать их командиров и начальников из числа сержантов и офицеров. Результаты наших исследований свидетельствуют о том, что подавляющее большинство офицеров сознательно игнорирует существование неуставных отношений, позволяя порочному кругу насилия в солдатской среде самовоспроизводиться от призыва к призыву. Следовательно, необходимо коренным образом изменить отношение к проблеме со стороны офицерского корпуса. Мы считаем, что единственным способом достижения этой цели может стать привлечение офицеров к ответственности за непроявление бдительности, ненадлежащее следование уставным требованиям в части предупреждения нарушений, а также за бездействие по фактам конкретных нарушений.
       Расследование
       С учетом того что в большинстве частей и подразделений офицеры предпочитают не замечать неуставных отношений, а солдаты, не желая прослыть "стукачами", не склонны говорить правду даже в случае прямого вопроса, низкий процент расследования и привлечения к ответственности по фактам неуставных отношений представляется вполне закономерным. Однако Хьюман Райтс Вотч установлено, что даже при наличии жалобы со стороны военнослужащего (обычно это бывает в случае побега и последующего обращения в комитет солдатских матерей) военные власти не проявляют ни малейшей заинтересованности в проведении расследования.
       Нами выявлены факты, когда командиры при возвращении самовольно оставивших часть проявляли насмешливо-снисходительное отношение к случившемуся или переходили сразу к обсуждению деталей обустройства беглого солдата или направления его в госпиталь, вместо того чтобы выяснить причины побега и принять меры к исправлению ситуации. В частности, мы непосредственно столкнулись с этим при контакте с командиром части, где служил Александр Д.[238] Мать Александра Суханова также рассказывала, как пыталась растолковать командиру, что у него в части есть серьезные проблемы с неуставными отношениями: "Сын прибежал домой, у вас там какие-то неполадки". - "У нас все нормально. Ладно, пусть он сегодня передохнет, завтра привозите в часть".[239]
       В ряде случаев командиры, возможно - не желая "портить себе характеристику", предлагают беглым солдатам сделку: если военнослужащий не будет обращаться с официальной жалобой в прокуратуру, командир поможет ему с переводом в другую часть или направит в госпиталь на военно-врачебную комиссию. Мать Александра Суханова рассказывала, что когда сын пришел домой с ожогами на спине: "Командир меня лично просил: `Давайте не будем доводить дело до прокуратуры. Пусть ложится в госпиталь, мы не будем препятствовать и будем комиссовать'. ... Он сказал, чтобы мы не обращались еще и потому, что могут завести дело насчет побегов. Он так и сказал: `Ты же тоже замазан, три побега - это тоже статья'. ... В тот момент хотелось, чтобы все быстрее закончилось. Мы месяц были в таком состоянии: побеги, комиссование..." В итоге обе стороны пошли на сделку: командир части направил Александра в госпиталь и того вскоре комиссовали.[240]
       Мать Ильи Р. рассказывала, что после того как она забрала сына из части с пузырями на коже от обморожения, полученного в связи с неуставными отношениями, два офицера неоднократно звонили ей ночью, предлагая устроить перевод сына поближе к дому, "у них там филиал какой-то". Наутро к матери пришел командир, который стал убеждать ее в том, что "часть очень хорошая, всего четыре человека служит, [Илье] хорошо будет, а в связи с побегом у него тоже будут неприятности, давайте сделаем так, чтобы и для вас было хорошо, и для нас". Условия на новом месте действительно были хорошие, однако через полгода Илью забрали назад в старую часть. Мать за это время все же написала заявление в прокуратуру, однако обследовать сына не стала, а ее жалоба, как представляется, не имела никаких последствий.[241]
       Дисциплинарный устав
       Дисциплинарный устав Вооруженных сил Российской Федерации определяет воинскую дисциплину как "строгое и точное соблюдение всеми военнослужащими порядка и правил, установленных законами, воинскими уставами и приказами командиров (начальников)".[242] Высокая воинская дисциплина достигается, среди прочего, "поддержанием в воинской части (подразделении) внутреннего порядка, строгим соблюдением распорядка дня всеми военнослужащими", а также "уважением личного достоинства военнослужащих и постоянной заботой о них".[243] Средствами поддержания дисциплины являются как поощрения (от снятия ранее наложенного дисциплинарного взыскания до досрочного повышения в звании),[244] так и взыскания (от предупреждения до десяти суток гауптвахты).[245]
       Дисциплинарный устав предусматривает определенные процессуальные гарантии.[246] Помимо этого, "принятию решения командиром (начальником) о наложении на подчиненного дисциплинарного взыскания должно предшествовать разбирательство. Оно проводится в целях установления виновных лиц, выявления причин и условий, способствовавших совершению проступка. В ходе разбирательства командир (начальник) устанавливает, действительно ли имел место проступок; где, когда, при каких обстоятельствах и с какой целью он был совершен, в чем он выразился; наличие вины в действии (бездействии) конкретных лиц и степень вины каждого из них в случае совершения проступка несколькими лицами; каковы последствия проступка; обстоятельства, смягчающие и отягощающие ответственность виновного лица; причины и условия, способствующие совершению проступка".[247] При определении вины и меры дисциплинарного взыскания принимаются во внимание: характер проступка, обстоятельства, при которых он был совершен, его последствия, прежнее поведение виновного, а также продолжительность его воинской службы и степень знания порядка несения службы.[248] Военнослужащий, считающий себя невиновным, имеет право в течение 10 суток с момента наложения дисциплинарного взыскания подать жалобу.[249] Если в ходе разбирательства выяснится, что проступок военнослужащего содержит признаки состава преступления, командир воинской части уведомляет прокурора, при необходимости возбуждает уголовное дело и назначает дознание.[250]
       Дисциплинарные взыскания для старослужащих
       Дисциплинарный устав предусматривает для старослужащих целый ряд взысканий: выговор, строгий выговор, лишение очередного увольнения, до пяти нарядов вне очереди, арест на гауптвахте до десяти суток, лишение нагрудного знака отличника.[251] Сержанты и старшины могут быть также понижены в звании и/или в должности.[252] Командир отделения имеет право выносить выговор и строгий выговор, лишать увольнения и назначать один наряд вне очереди.[253] Замкомвзвода, старшина роты и командир взвода могут добавлять по одному наряду соответственно.[254] Командир роты уже имеет право арестовать военнослужащего на срок до трех суток.[255]
       В ходе исследований нами были выявлены лишь единичные случаи наложения дисциплинарных взысканий на старослужащих за неуставные отношения.[256] В благополучных частях наличие синяков действительно приводило к расследованию и привлечению виновных к ответственности, однако практически ни один из наших собеседников из числа служивших в неблагополучных частях не упоминал о дисциплинарных взысканиях в аналогичной ситуации. Характерным примером может служить ситуация в части у Александра Д., где никто до его побега не интересовался произволом в казарме, включая случай, когда ему разбили голову огнетушителем. При этом командир части не проявил никакой готовности разбираться даже тогда, когда Александр приехал в часть уже будучи комиссованным. Представитель НПО "Солдатские матери Санкт-Петербурга", со своей стороны, также обращала внимание командира части на нарушения, с указанием фамилий старослужащих. Показательно и дело Александра Суханова, у которого представители военных ни разу не поинтересовались о причине происхождения ожогов на спине; соответственно, старослужащие в части не понесли ни дисциплинарной, ни уголовной ответственности.
       Дисциплинарные взыскания для офицеров
       Как правило, офицеры сами не участвуют в издевательствах над молодыми солдатами, однако они отвечают за поддержание в части дисциплины и порядка.[257] Дисциплинарный устав прямо обязывает командиров и начальников всех уровней проявлять бдительность к проявлениям неуставных отношений. В частности, командир обязан "систематически анализировать состояние воинской дисциплины и морально-психологическое состояние подчиненных ему военнослужащих"; быть близким к "подчиненным, знать их нужды и запросы, добиваться их удовлетворения, не допускать грубости и унижения личного достоинства подчиненных".[258] Для младших офицеров предусмотрены такие взыскания, как выговор, понижение в звании и/или должности, досрочное увольнение в запас.[259]
       Масштабы попустительства неуставным проявлениям со стороны командиров и начальников свидетельствуют о том, что офицеры явно не опасаются санкций за бездействие. Хьюман Райтс Вотч не выявлено ни одного случая, когда офицеры были бы привлечены к дисциплинарной ответственности за непринятие мер по пресечению неуставных отношений.
       Уголовная ответственность для старослужащих
       По российскому законодательству дознание производится командиром части. Соответственно, командир обязан проверять все нарушения, которые оказываются в его поле зрения, собирать показания и имеющиеся вещественные доказательства. На основании этого совместно с военной прокуратурой принимается решение о наличии или отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела. В случае возбуждения дела все материалы передаются в военную прокуратуру.
       Выше приводились самые различные факторы, препятствующие надлежащему проведению дознания. Офицеры систематически закрывают глаза на произвол, а жертвы нарушений не проявляют желания обращаться с жалобами. Даже в случае самовольного оставления части военнослужащим командир далеко не всегда пытается разобраться в причинах, толкнувших солдата на такой шаг. В результате подавляющее большинство нарушений не проходят даже стадию первичной проверки, поскольку остаются вне поля зрения командиров и начальников.
       В тех случаях когда пострадавшие все же обращаются с жалобой или последствия настолько серьезны, что командир или военная прокуратура не могут от них отмахнуться, возникает еще одна проблема. Командир части, который должен проводить дознание, оказывается в ситуации конфликта интересов: официальное признание нарушений в части может негативно сказаться на его служебной характеристике. Соответственно, сплошь и рядом командиры не проявляют активной заинтересованности в проведении тщательного расследования и пытаются замять инцидент или представить его как несерьезный. На это указывают и сотрудники комитетов солдатских матерей, которые говорили Хьюман Райтс Вотч, что многочисленные жалобы по подтвержденным случаям неуставных отношений, направляемые ими в военную прокуратуру, возвращаются со стандартным ответом "факты не подтвердились".
       Так, 8 ноября 2001 г. НПО "Материнское право" обратилась с заявление в военную прокуратуру в Ростове-на-Дону с просьбой провести проверку обращения в части с военнослужащим Алексеем Л. В приложенной жалобе самого военнослужащего говорилось:
       Сержант П. заставлял приносить деньги, сигареты, если не приносил, одевал на меня две шинели и бронежилет и бил руками и ногами... Происходило это все в каптерке или в умывальной комнате. Били табуреткой по голове. Каждый вторник у нас был осмотр, на предмет наличия синяков, но били так, что их не оставалось. Заставляли учить "дембельскую сказку" и рассказывать сержантам на ночь. Если не рассказал, заставляли ночью часами отжиматься в проходе, или принести 100 руб. на следующий день, или били в умывальнике, намотав на руки полотенце...[260]
       В жалобе также описывалось, как "майор Б. развлекался: поставит машину в лужу, заставляет под машиной ползать".[261] Через несколько месяцев за подписью заместителя командующего внутренними войсками в Южном федеральном округе пришел ответ, в котором говорилось, что заявление военнослужащего проверено и что "незаконные проявления в отношении рядового ... не подтвердились".[262]
       Даже в случаях, когда командир части действительно пытается разобраться в ситуации (или когда дело по тем или иным причинам попросту невозможно замять), расследование сталкивается с серьезными трудностями. Самой большой проблемой обычно становится то, что все свидетели продолжают оставаться в той же части вместе со старослужащими, в то время как никаких мер защиты свидетелей не предусмотрено. Соответственно, старослужащие имеют широкие возможности заставить свидетелей молчать и таким образом существенно затруднить расследование. Во многих случаях свидетели - молодые солдаты сами страдают от неуставных отношений.
       Характерным примером может служить история Владимира Т. и Игоря Ш., проходивших срочную службу в в/ч 5594 в Ставропольском крае. По словам матери Владимира, старослужащие били его табуреткой по голове, дужкой от кровати - по ногам, а также избивали кулаками, обернутыми мокрым полотенцем. По ночам, как рассказывал ей сын, их заставляли на корточках проходить семь лестничных пролетов, кто не мог - избивали.[263] Игорь Ш. оставил часть в августе 2002 г. и написал заявление в прокуратуру об издевательствах над молодыми солдатами. В часть для проверки был направлен следователь. Владимир Т., находившийся в то время в части, впоследствии рассказывал матери, что перед приездом следователя старослужащие собрали молодых и пригрозили им "последствиями", если те будут помогать следствию.[264] Уголовное дело так и не сдвинулось с места.
       Таким образом, вероятность полного и всестороннего расследования и уголовного преследования по факту нарушений крайне мала. Однако есть и примеры реальных уголовных дел и приговоров, которые доказывают, что это в принципе возможно. По словам главного военного прокурора А.Савенкова, за первые восемь месяцев 2003 г., по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, количество преступлений, связанных с неуставными отношениями, возросло на 500 и составило почти 3 тысячи.[265]
       Уголовная ответственность для офицеров
       Командиры и начальники также могут быть привлечены к уголовной ответственности в тех случаях, когда они знали или были обязаны знать о серьезных проявлениях неуставных отношений во вверенной им части или подразделении. Это особенно актуально в ситуации, когда военнослужащий неоднократно и безуспешно обращался к командиру или когда речь идет о заведомо неблагополучной части. По словам главного военного прокурора А.Савенкова, на сентябрь 2003 г. его ведомством по фактам последствий неуставных отношений и небоевых потерь было возбуждено более 300 уголовных дел, в том числе "и против командиров, которые пытались скрыть эти преступления, тем самым лишая военнослужащих права на безопасное прохождение службы".[266] Он не уточнил, однако, какая часть приходится на преступления, связанные с неуставными отношениями. В ходе наших исследований мы не сталкивались со случаями привлечения офицеров к уголовной ответственности за непринятие мер по пресечению "дедовщины".
       Рекомендации
       Что же до "дедовщины", корни ее глубокие, еще с советских времен. Кардинально вопрос можно решить, переведя армию на добровольную форму комплектования. Скажу прямо: это произойдет не скоро.
    - министр обороны С.Иванов в ответах читателям "Комсомольской правды"[267]
       Ответ С.Иванова можно назвать квинтэссенцией подхода российского правительства к неуставным отношениям: признавая наличие проблемы как таковой, оно фактически принимает ее как данность - по меньшей мере до тех пор, пока не будет осуществлен переход на контрактную систему комплектования, чего, судя по недавнему заявлению того же министра обороны, может в полном объеме и не случиться вовсе.[268]
       Хьюман Райтс Вотч исходит из того, что для успешной борьбы с нарушениями, связанными с "дедовщиной", у российского правительства нет времени ждать до перехода на профессиональную армию, тем более что в этом нет и необходимости. Все что требуется - это отказаться от тактики "латания дыр" в пользу продуманной комплексной программы, которая должна реализовываться в приоритетном порядке. 16 августа 2004 г. в письме президенту В.Путину мы предложили создать межведомственную рабочую группу во главе с независимым руководителем, который бы располагал соответствующим опытом и пользовался авторитетом в военной среде, для координации разработки программы во взаимодействии с профильными ведомствами и неправительственными организациями. Эта же рабочая группа могла бы контролировать и выполнение программы, для чего ей понадобятся решительная и публичная поддержка со стороны руководства страны и прямой доступ к высшим должностным лицам, вплоть до президента.
       В письме отдельно подчеркивалось, что любая стратегия борьбы с неуставными отношениями должна включать, как минимум, пять компонентов: публичная приверженность властей, профилактика, обеспечение ответственности, независимый мониторинг и структурные реформы.
       Публичная приверженность властей
       При борьбе с глубоко укоренившимися проблемами, будь то преступность, расизм или хулиганские выходки футбольных болельщиков, успех во многом зависит от широко публикуемых заявлений представителей власти о недопустимости того или иного явления. Такие заявления служат сигналом общественности и государственному аппарату о том, что вопрос имеет приоритетное значение для правительства; они способствуют укреплению позиции тех представителей государства и гражданского общества, которые уже пытаются решить проблему; пострадавшие поощряются к заявлению о своих претензиях; наконец, весомый сигнал получают виновные в нарушениях и те, кто прикрывает их от наказания. Для достижения максимальной эффективности выступления официальных лиц должны быть последовательными и повторяться с определенной периодичностью.
       К сожалению, публичные заявления высших государственных чиновников по проблеме неуставных отношений до сегодняшнего времени остаются редкими и изолированными, что создает ощущение неоднозначности и непоследовательности. Так, говоря о задачах вооруженных сил, "дедовщину" не упоминали ни С.Иванов в своем пространном интервью "Российской газете" в январе 2003 г.,[269] ни В.Путин в послании Федеральному Собранию в 2004 г. Разрозненные же комментарии свидетельствуют о непоследовательности подхода властей. Примером может служить высказывание С.Иванова об организациях солдатских матерей:
       Я не хочу сказать, что они расшатывают армию, но беглецы идут к ним - за сотни километров. Почему они бегут в конкретные организации с конкретными сайтами и конкретным финансированием?[270]
       Вместо того чтобы обратиться к исходной проблеме - почему солдаты в таких количествах бегут из воинских частей, министр обороны предпочел поставить на первое место источники финансирования организаций по защите прав военнослужащих. Комитеты солдатских матерей, и это вполне естественно, во многих случаях выступают оппонентами властей, однако именно эти организации могли бы стать реальными помощниками Минобороны в борьбе с неуставными отношениями.
       Любой сигнал обществу со стороны власти должен содержать тезисы о недопустимости "дедовщины" и о неизбежности наказания для офицеров, которые попустительствуют неуставным отношениям.
       Создание рабочей группы, о которой говорилось выше, могло бы послужить естественным "информационным поводом" для начала информационно-разъяснительной кампании о недопустимости неуставных отношений. Для содействия рабочей группе и освещения ее деятельности правительство должно задействовать имеющиеся у него немалые возможности влияния на основные телеканалы. Дополнительным подтверждением государственной значимости ее работы могли бы стать регулярные встречи руководителя группы с высшими чиновниками.
       Профилактика
       Существенная часть государственной программы борьбы с "дедовщиной" должна быть уделена профилактическим мерам, включая подготовку действующего или будущего офицерского состава в области неуставных отношений и ритуалов инициации, обеспечение эффективного применения уже существующих механизмов предупреждения нарушений, а также изучение положительных и отрицательных примеров.
       Подготовка офицерских кадров
       В ряде развитых стран специальные курсы по профилактике неуставных отношений в связи с ритуалами инициации являются обязательной частью учебной программы в офицерских училищах. Спецкурсы ориентируют будущих офицеров на проблему, разъясняют недопустимость таких проявлений, способы их выявления и борьбы с ними. Аналогичный курс должен быть введен и в российских военно-учебных заведениях. Правительству необходимо также постараться охватить и действующий офицерский корпус.
       Обеспечение эффективности имеющихся механизмов
       Действующие положения требуют от офицеров постоянно отслеживать состояние здоровья военнослужащих срочной службы, однако в том виде, как они на сегодняшний день применяются, они не являются заслоном для неуставных отношений. В настоящем докладе было показано, что офицеры зачастую игнорируют соответствующие уставные требования или низводят их выполнение до пустой формальности. В ходе исследований у нас также сложилось впечатление, что действия командиров и начальников по наблюдению за здоровьем солдат в должной мере не контролируются.
       Руководство Минобороны и других профильных ведомств должно решительно заявить о необходимости неукоснительного соблюдения действующих положений и о персональной ответственности должностных лиц. Это может быть сделано как форме должностных инструкций, так и через публикации в военных изданиях. Помимо этого правительство должно рассмотреть возможность введения механизма внезапных проверок, которые должны включать не только анализ отчетных документов, но и конфиденциальные собеседования с солдатами первого года службы по случайной выборке на предмет проверки соответствия документов действительности.
       Изучение положительного опыта
       Анализ положительного опыта воинских частей может дать ценные сведения об эффективных методах предупреждения неуставных отношений. Ниже приводятся некоторые данные наших исследований, которые, как мы надеемся, позволяют получить представление об имеющихся возможностях профилактики.
      -- Как показывают заявления военнослужащих срочной службы из частей, где неуставные отношения практически отсутствуют, их командиры систематически доводят до личного состава понимание недопустимости "дедовщины", не отделяют себя от солдатской среды, отслеживают малейшие проявления неуставных отношений и демонстрируют настрой на немедленное и энергичное реагирование по любому отдельному случаю.
      -- Десятки солдат-срочников из числа наших собеседников отмечали, что серьезные нарушения обычно происходят в казарме после отбоя, и неизменно указывали на то, что отсутствие офицеров в это время способствует насилию со стороны старослужащих. По словам нескольких наших собеседников, проходивших службу в благополучных частях, серьезным фактором профилактики нарушений было постоянное присутствие в казарме дежурного офицера в ночное время. Нами были выявлены случаи, которые свидетельствуют о том, что само по себе такое присутствие не обеспечивает полной гарантии, поэтому положение о недопущении неуставных отношений в ночное время должно быть отдельно включено в должностные инструкции.
      -- Несколько наших собеседников из благополучных частей отмечали, что отсутствию "дедовщины" способствует постоянная загрузка военнослужащих изо дня в день. Нам говорили, что в частях с распространенными неуставными отношениями царят скука и бездействие, которые, возможно, становятся одним из факторов нарушений.
       Ответственность
       При том что часть наиболее серьезных нарушений расследуется и виновные подвергаются уголовному преследованию, повседневные нарушения в казарме почти всегда остаются безнаказанными. Такая ситуация, как для непосредственных нарушителей, так и для их командиров, является одним из ключевых факторов сохранения неуставных отношений.
       Правительство должно переломить эту тенденцию, публично поставив вопрос о том, что неуставные отношения не будут оставаться безнаказанными, и подчеркнув, что к дисциплинарной или уголовной ответственности будут привлекаться также и офицеры, которые попустительствуют нарушениям. Минобороны и другие профильные ведомства должны, в координации между собой, приступить к формированию реального механизма ответственности за неуставные отношения, разослав по воинским частям инструкции примерно следующего содержания:
      -- В случае обнаружения фактов неуставных отношений - как по должности, так и в результате поступления жалобы - командир части или подразделения должен провести тщательное расследование. Следует отдельно оговорить необходимость опроса возможных свидетелей и неприемлемость малоубедительных объяснений.
      -- При реагировании на случаи самовольного оставления части командир должен в обязательном порядке проверять, не явилось ли это следствием неуставных отношений.
      -- Командир должен обеспечить любому свидетелю, выразившему готовность рассказать о нарушениях, защиту от мести сослуживцев: посредством перевода в другую часть, предоставления отпуска или иным образом.
      -- Во всех предусмотренных уставами случаях командир должен строго и последовательно применять дисциплинарные взыскания.
      -- В том случае, если имеются основания квалифицировать неуставные проявления как уголовное преступление, материалы должны передаваться в военную прокуратуру.
       Необходимо указать на персональную ответственность за выполнение этих требований и периодически оценивать эффективность инструкций на основании статистики дисциплинарных взысканий.
       Военная прокуратура должна выделить специальных сотрудников для проверки жалоб на неуставные отношения, поступающих от военнослужащих срочной службы, их родителей или групп в защиту прав военнослужащих. Такие сотрудники также должны заниматься случаями самовольного оставления части на предмет выявления возможной связи с неуставными отношениями. Военная прокуратура должна вести отдельный учет заявлений о случаях дедовщины.
       Министерству обороны и другим профильным ведомствам следует разработать официальный порядок защиты военнослужащих срочной службы, обращающихся с жалобами на неуставные отношения, а также потенциальных свидетелей.
       Независимый мониторинг
       Реальная борьба правительства с неуставными отношениями невозможна без надежной статистической информации о масштабе проблемы. При том что действующая система официального мониторинга позволяет получить определенное представление о нарушениях, данные независимых внешних наблюдателей с большей вероятностью будут отражать реальную картину. Поэтому Хьюман Райтс Вотч рекомендует ввести пост отдельного уполномоченного по правам военнослужащих при действующем Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации. Такому уполномоченному должно быть предоставлено право:
      -- Посещать воинские части без предварительной договоренности;
      -- Свободно передвигаться по территории части;
      -- Беседовать с военнослужащими один на один;
      -- Иметь доступ ко всем профильным документам: как в части и соответствующих министерствах и ведомствах, так и в органах военной прокуратуры;
      -- Получать корреспонденцию от любого военнослужащего минуя военную цензуру;
       Пользоваться информацией неправительственных, профессиональных и иных организаций.
       Структурные реформы
       В ходе наших исследований проявилась по меньшей мере одна проблема структурного характера: в то время как в большинстве армий мира основная ответственность за поддержание дисциплины и, соответственно, за борьбу с неуставными отношениями возложена на профессиональный сержантский состав, в России эти функции фактически выполняют те самые старослужащие, которые и являются инициаторами нарушений. Полученные нами данные свидетельствуют о неэффективности такой системы. В советский период младшие офицеры были ближе к повседневной жизни солдат и могли более эффективно бороться с неуставными отношениями, не позволяя ритуалам посвящения перерастать в "дедовщину", однако в сегодняшней российской армии они настолько отстранились от того, что происходит в казарме, что оказываются не в состоянии эффективно контролировать дисциплину.
       Эта структурная проблема нуждается в решении. В президентском послании Федеральному Собранию 2003 г. прозвучало предложение о введении профессионального сержантского корпуса. В дополнение к этому необходимо предпринять шаги по сокращению разрыва между младшими командирами и рядовыми военнослужащими.
       Рекомендации международному сообществу
       Европейский союз, страны-члены ЕС, США и другие государства должны сделать проблему борьбы с неуставными отношениями одним из ключевых пунктов двусторонней повестки с Россией. Они должны поддержать введение поста уполномоченного по правам военнослужащих и создание рабочей группы, предложив российской стороне техническое содействие. Необходимо также оказывать поддержку российским организациям по защите прав военнослужащих.
       В рамках программы "Партнерство ради мира" НАТО следует предложить российской стороне ознакомиться с опытом борьбы с неуставными отношениями в вооруженных силах членов альянса.
       Институты Совета Европы должны ставить перед российским правительством вопросы о введении поста уполномоченного по правам человека и создании рабочей группы. Мониторинговый механизм Парламентской ассамблеи должен последовательно поднимать проблему неуставных отношений в контактах с российскими властями и в своих докладах. Управление комиссара по правам человека должно предложить России техническое содействие в вопросе о введении поста специального уполномоченного. Странам-членам Совета Европы следует поддержать усилия спецдокладчика ПАСЕ Александра Арабаджиева по выработке руководящих принципов обращения с военнослужащими срочной службы.
      
       [1] Подробнее о неформальной иерархии см. ниже.
       [2] Имя не разглашается. Если не указано иное, вся информация об Александре Д. приводится по материалам нашего интервью с ним в Санкт-Петербурге 10 апреля 2002 г. и материалам, собранным в ходе поездки в в/ч в пос. Мга Ленинградской области 17 апреля 2002 г.; использованы также архивы НПО "Солдатские матери Санкт-Петербурга".
       [3] Статья 2 Закона о воинской обязанности и военной службе от 28 марта 1998 г. содержит исчерпывающий перечень формирований, в которые могут направляться призывники для прохождения срочной службы:
       Военная служба - особый вид федеральной государственной службы, исполняемой гражданами в Вооруженных силах Российской Федерации, а также в пограничных войсках Федеральной пограничной службы Российской Федерации, во внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации, в Железнодорожных войсках Российской Федерации, войсках Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте Российской Федерации, войсках гражданской обороны (далее - другие войска), инженерно-технических и дорожно-строительных воинских формированиях при федеральных органах исполнительной власти (далее - воинские формирования), Службе внешней разведки Российской Федерации, органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации, органах Федеральной пограничной службы Российской Федерации, федеральных органах правительственной связи и информации, федеральных органах государственной охраны, федеральном органе обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти Российской Федерации (далее - органы) и создаваемых на военное время специальных формированиях.
       [4] В последнее время рядовой и сержантский состав комплектуется также контрактниками.
       [5]Умственно ограниченный контингент. Grani.ru, 3 июля 2002 г.
       http://www.hro.org/editions/press/0702/04/04070208.htm
       [6]Осенний призыв собирает дань. Utro.ru, 1 октября 2001 г. www.utro.ru/articles/2001100113103938448.shtml
       [7] Natalia Yefimova, "Lawmaker: Defense Ministry Plans to Slash Draft Deferrals," The Moscow Times, September 12, 2002.
       [8]А.Гольц. Армия России: одиннадцать потерянных лет. М., "Захаров", 2004, стр. 11.
       [9] Там же.
       [10] Там же, стр. 10.
       [11] "Красная звезда", 31 марта 2004 г. В конце марта 2004 г. президент В.Путин поручил правительству разработать систему государственных субсидий ипотечного кредитования для военнослужащих.
       [12] На сегодняшний день это правило соблюдается не так строго; служба в родном регионе считается привилегией, за которую многие родители готовы платить крупные взятки тем офицерам, которые занимаются вопросами направления в конкретные части.
       [13] Статья 64.
       [14] Там же.
       [15] Статья 7.
       [16] Donna Winslow, "Rites of Passage and Group Bonding in the Canadian Airborne," Armed Forces and Society, Vol. 25 (April 1999), No. 3, pp. 425 - 457. Номера страниц здесь и далее не указываются, поскольку автор пользовался электронной версией текста.
       [17] В 1995 г. Канадский полк ВДВ был расформирован после серии скандалов, включая обнародование видеоматериалов с кадрами расистского поведения военнослужащих в Сомали и неуставных отношений в самом полку.
       [18] Winslow...
       [19] Ib., p. 1.
       [20] Aronson, E. and J. Mills (1959), "The Effect of Severity of Initiation on Liking for a Group," Journal of Abnormal and Social Psychology, Vol. 59, pp. 177-181.
       [21] Winslow...
       [22] Д.Уинслоу и другие специалисты также говорят о трех стадиях процесса инициации в вооруженных силах. В своем исследовании ситуации с канадскими десантниками Д.Уинслоу пишет:
       Процесс инициации проходит в три этапа. На первом человек лишается своей прежней личности. Новобранцев отделяют друг от друга и снимают индивидуальные различия. Их нивелируют в гомогенную группу, стараясь подавить индивидуальность и, соответственно, сформировать побудительный мотив к работе на всю группу. После этого наступает пороговая стадия инициации, когда события становятся гротескной имитацией и извращением "реальной" жизни. На этом этапе происходит укрепление внутригрупповой связи, поскольку все члены группы проходят похожие процессы проверок и унижений. На завершающем этапе происходит включение в состав основной группы, в данном случае - полка ВДВ.
       Впервые эта модель инициации была описана антропологом Арнольдом ван Геннепом в классической работе The Rites of Passage, (Chicago, The University of Chicago Press, 1960).
       [23] Winslow...
       [24] Ibid.
       [25] Ibid.
       [26] Ibid.
       [27] Ibid.
       [28] Secnav Instruction 1610.2 ASN(M&RA) of October 1, 1997.
       [29] Подробнее о структуре иерархической лестницы см. ниже.
       [30]Банников К.Л. Антропология экстремальных групп. М., 2002.
       [31] Там же, стр. 57; См. также: Хьюман Райтс Вотч. Больная армия: проблемы питания и охраны здоровья в российских вооруженных силах. Т. 15, N 9(D), ноябрь 2003 г.
       http://www.hrw.org/russian/reports/russia/2003/army.html
       [32] Банников, стр. 65-66.
       [33] Там же, стр. 180.
       [34] Там же.
       [35] Там же, стр. 69.
       [36] Там же, стр. 92.
       [37] К.Банников отмечает, что "дедовщина" в точности соответствует теории статусных переходов и трехэтапной антропологической модели инициации (стр. 19). На первом этапе новобранцы лишаются своей идентичности (их бреют, переодевают в форму и забирают личные вещи). После этого они вступают в годичный пороговый, или лиминальный, период, в течение которого они уже не гражданские, но еще и не солдаты. Эта фаза часто характеризуется пародированием и извращенной имитацией "настоящей жизни", испытаниями и унижениями. На третьем этапе происходит принятие в элиту, которое обычно сопровождается ритуальными двенадцатью ударами ремнем:
       Подготовкой к этому обряду посвящения становится весь первый год службы - "умерщвление" мальчика ради его "возрождения" в новом качестве - мужчины-воина. В течение первого года человек уничтожается как личность, в течение второго - он уже сам уничтожает личность другого человека. (стр. 45)
       [38] Там же, стр. 39.
       [39] Там же.
       [40] Там же, стр. 53-54.
       [41] Joris van Bladel, "The All-Volunteer Force in the Russian Mirror : Transformation without Change," (Groningen: University Library Groningen, 2004). Номера страниц здесь и далее не указываются, поскольку автор пользовался электронной версией текста.
       [42] Ib.
       [43] Банников, стр. 31-34.
       [44] По другой теории, развитие "дедовщины" связывается с сокращением в 1967 г. срока службы в СССР с трех до двух лет. Ее сторонники полагают, что солдаты третьего года службы были настолько возмущены "несправедливостью", что стали вымещать свое недовольство на молодых. См.: Van Bladel...
       [45] Erving Goffman. Asylums, Essays of the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates. (New York: Doubleday, 1961), p 13.
       [46] Van Bladel...
       [47] Van Bladel, p. 52.
       [48] В зависимости от национального состава конкретной части доминирующая группа может формироваться и из представителей других нерусских этносов.
       [49] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник служил в Челябинской и Свердловской областях.
       [50] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Урюпинск, Волгоградская область, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 2062 в Дагестане.
       [51] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 4 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в Свердловской области ("32-й городок" - в/ч 69771) и в Челябинской области.
       [52] За исключением одного молодого человека, все наши собеседники утверждали, что оставили часть из-за "дедовщины". Единственный солдат заявил, что его бегство из части было вызвано опасением, что офицеры, узнав о его профессии столяра, заставят его работать у них дома или на даче.
       [53] Наиболее активно с призывом в России борются именно матери призывников.
       [54] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя старослужащего не разглашается). Пос. Мга, Ленинградская область, 17 апреля 2002 г.
       [55] Европейский суд по правам человека является исполнительным органом Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Россия присоединилась к Конвенции 5 мая 1998 г. и признала юрисдикцию Суда для своей территории.
       [56] В своем решении по делу Engel and others v. the Netherlands (Judgment of June 8, 1976, para. 54, 59) Европейский суд по правам человека сформулировал общее правило применимости Европейской конвенции к военнослужащим. Суд, в частности, отметил:
       Конвенция, в принципе, применима не только к гражданским лицам, но и к военнослужащим. В Статьях 1 и 14 Конвенции уточняется, что "каждому человеку, находящемуся под юрисдикцией" Высоких Договаривающихся Сторон, обеспечивается пользование "без какой-либо дискриминации" правами и свободами, изложенными в разделе I. Пункт 3(b) Статьи 4, исключающий военную службу из сферы действия запрета принудительного или обязательного труда, служит дополнительным подтверждением того, что по общему правилу изложенные в Конвенции гарантии распространяются на военнослужащих. Аналогичное справедливо в отношении Пункта 2 Статьи 11, разрешающей Государствам вводить законные ограничения на осуществление прав на свободу собраний и на свободу ассоциации лицами, входящими в состав вооруженных сил.
       Тем не менее, при толковании и применении положений Конвенции в данном деле Суд должен принимать во внимание отличительные особенности военной жизни и их влияние на положение отдельных лиц, входящих в состав вооруженных сил.
       Применив это общее правило к конкретным обстоятельствам указанного дела, в котором заявители утверждали, что примененные к ним меры военно-дисциплинарного воздействия нарушили их право на свободу, Суд постановил, что "границы, за которые Статья 5 запрещает переходить Государствам, не являются идентичными для военнослужащих и для гражданских лиц. Дисциплинарное наказание или мера дисциплинарного воздействия, которые при рассмотрении несомненно были бы признаны лишением свободы в случае их применения к гражданскому лицу, могут не носить такого характера в случае их применения к военнослужащему. Тем не менее, такое наказание или мера подпадают под действие положений Статьи 5 в тех случаях, когда они принимают форму ограничения, явно не соответствующего нормальным условиям жизни в вооруженных силах Договаривающегося Государства".
       Суд также определил, что право государства вводить в отношении военнослужащих ограничения неприкосновенности частной жизни и права на свободное выражение мнений в связи с особенностями военной жизни не является неограниченным. В деле Lustig-Prean (Judgment of September 27, 1999, para. 82) заявители утверждали, что власти выясняли их сексуальную ориентацию и уволили их из вооруженных сил за гомосексуализм. Они утверждали, что и проверка, и увольнение были нарушением их права на неприкосновенность частной жизни. Суд постановил, что "Государство вправе вводить ограничения права человека на уважение частной жизни в тех случаях, когда имеется реальная угроза оперативной эффективности вооруженных сил, поскольку надлежащее функционирование любой армии вряд ли возможно без юридических правил, разработанных для того, чтобы не допустить его подрыва со стороны личного состава. Однако национальные власти не могут использовать такие правила для того, чтобы воспрепятствовать осуществлению отдельными военнослужащими права на уважение частной жизни, каковое принадлежит военнослужащим точно так же, как и другим лицам, находящимся под юрисдикцией данного Государства".
       В деле Vereinigung Demokratischer Soldaten жsterreichs und Gubi v. Austria (Judgment of December 19, 1994, para. 38) заявители утверждали, что решение австрийского министерства обороны не распространять среди военнослужащих журнал о вооруженных силах при сохранении распространения всех других аналогичных журналов составляет нарушение свободы выражения мнений и убеждений. Правительство в свое оправдание ссылалось на то, что этот журнал представлял "угрозу дисциплине и эффективности армии". Суд постановил, что "ни один из материалов [журнала] der Igel из числа представленных в качестве доказательств не рекомендовал неподчинение или насилие и даже не ставил под сомнение полезность армии. Следует признать, что большинство материалов содержат жалобы, выдвигают предложения о реформах или рекомендуют читателю прибегать к обращению в суд или процедуре обжалования. Однако, несмотря на их зачастую полемический настрой, представляется, что они не переходят границ допустимого в контексте простого обсуждения идей, которое должно быть разрешено в армии демократического Государства точно так же, как и в обществе, которому такая армия служит".
       [57] Статья 3 Европейской конвенции и статья 1 Первого протокола к Конвенции соответственно.
       [58] Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, статьи 11-12 (ратифицирован СССР в 1973 г., обязателен для России как государства-преемника СССР).
       [59] Статья 3. Аналогичное положение содержится в статье 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного СССР в 1976 г. Как государство-преемник СССР, Россия обязана соблюдать этот пакт, а также Конвенцию ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (ратифицирована СССР в 1987 г.).
       [60] Статья 15(2).
       [61]Ireland v. United Kingdom (Judgment of January 18, 1978), para. 167.
       [62]Kudla v. Poland (Judgment of October 26, 2000), para. 91.
       [63] Ib.
       [64] Report of November 5, 1969, Greek Case, Yearbook XII (1969), p. 186. Решения Комиссии сохраняют силу прецедента.
       [65]Kudla v. Poland (Judgment of October 26, 2000), para. 92.
       [66] Report of November 5, 1969, Greek Case, Yearbook XII (1969), p. 186.
       [67]Kudla v. Poland (Judgment of October 26, 2000), para. 92.
       [68] Ib.
       [69]Tomasi v. France (Judgment of August 27, 1992), para. 115.
       [70]Kudla v. Poland (Judgment of October 26, 2000), para. 91. Вопрос об отношении суда к проблеме добровольности остается пока открытым, поскольку до настоящего времени эти вопросы рассматривались только в рамках дел, связанных с лечением душевнобольных или заключенных с нарушениями психики (см.: P. van Dijk and G.J.H. van Hoof, "Theory and Practice of the European Convention on Human Rights, The Hague, 1998, p. 317). Суд также неоднократно заявлял о том, что им учитываются преобладающие на момент события взгляды, поскольку он рассматривает Конвенцию как "живой инструмент, который ... должен толковаться в свете условий сегодняшнего дня" (Tyrer v. UK, Judgment of April 25, 1978, para. 31). С этой точки зрения, важными представляются инициативы по запрещению неоправданно жестоких ритуалов инициации, предпринимаемые в последние десятилетия во многих странах-членах Совета Европы, а также в США, Канаде и Австралии.
       [71] Статья 12.
       [72]General Comment 14. The Right to the Highest Attainable Standard of Health, Committee on Economic, Social and Cultural Rights, 22nd sess., 2000, para. 33
       http://www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/(symbol)/E.C.12.2000.4,+CESCR+General+comment+14.En?OpenDocument
       [73] Ibid., para. 37.
       [74] Статья 4.
       [75]General Comment 14. The Right to the Highest Attainable Standard of Health, Committee on Economic, Social and Cultural Rights, 22nd sess., 2000, para. 29.
       [76] Статья 1 Первого протокола.
       [77] Статья 13.
       [78] Так, по делу Assenov and others v. Bulgaria (Judgment of October 28, 1998) Суд отметил:
       Суд считает, что в данных обстоятельствах, когда заявитель выступает с убедительной жалобой на то, что он подвергся серьезному недозволенному обращению со стороны полиции или других агентов Государства незаконно и в нарушение Статьи 3, из положений последней, трактуемых в сочетании со Статьей 1 Конвенции об общей обязанности Государства "обеспечивать каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, изложенные в Разделе I настоящей Конвенции", логически вытекает необходимость эффективного официального расследования, [каковое] должно обеспечить установление личности и привлечение к ответственности виновных.
       [79] Статья 12.
       [80] Статья 16.
       [81] Устав внутренней службы, статья 40.
       [82]Хьюман Райтс Вотч. Больная армия: проблемы питания и охраны здоровья в российских вооруженных силах. Т. 15, N 9(D), ноябрь 2003 г.
       http://www.hrw.org/russian/reports/russia/2003/army.html
       [83] Van Bladel...
       [84] В том же исследовании отмечается, что "деньги дают солдату возможность доступа к продуктам, которые могут скрасить его серую, скучную и монотонную жизнь. Они могут разнообразить его питание и позволяют на время "отключиться" с помощью алкоголя и наркотиков". Ib.
       [85] Интервью Хьюман Райтс Вотч с родителями военнослужащего (имя не разглашается, проходил службу в Читинской области). Новокузнецк, 28 октября 2002 г.
       [86] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Новосибирск, 17 октября 2002 г. Собеседник проходил службу сначала в "учебке" в Переславле-Залесском, затем в ракетных войсках в Красноярском крае.
       [87] Интервью Хьюман Райтс Вотч с родителями военнослужащего (имя не разглашается, проходил службу в Читинской области). Новокузнецк, 28 октября 2002 г.
       [88] Интервью Хьюман Райтс Вотч с родителями Д.Самсонова. Новокузнецк, 27 октября 2002 г. Копии писем Д.Самсонова в досье Хьюман Райтс Вотч. Молодой человек проходил службу в "учебке" в Коломне, затем - в батарее артиллерийской разведки в Нижегородской области.
       [89] Письмо Д.Самсонова отцу от 19 июня 2002 г., в досье Хьюман Райтс Вотч.
       [90] Интервью Хьюман Райтс Вотч с родителями Д.Самсонова. Новокузнецк, 27 октября 2002 г.
       [91] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 11 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 12744 в Ленинградской области.
       [92] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 13 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области, в/ч 6716.
       [93] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 12 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках, в/ч 6716 и 6718 (Ленинградская и Псковская области).
       [94] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Урюпинск, Волгоградская область, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 2062 в Дагестане.
       [95] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 13 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области, в/ч 6716.
       [96] На момент службы большинства наших собеседников денежное довольствие составляло 36 руб. в месяц, впоследствии оно было увеличено до 100 руб.
       [97] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [98] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в строительных войсках, в/ч 32087, Санкт-Петербург.
       [99] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в Краснодарском крае (в/ч 37115) и в Оренбургской области (в/ч 61918).
       [100] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 01375.
       [101] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Челябинск, 4 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в пограничных войсках в Дагестане, в/ч 2350.
       [102] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 01375.
       [103] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в строительных войсках под Екатеринбургом). Челябинск, 3 ноября 2002 г.
       [104] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Новокузнецк, 29 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в войсках Министерства обороны в Восточной Сибири.
       [105] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 12 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках, в/ч 6716 и 6718 (Ленинградская и Псковская области).
       [106] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в в/ч 3344 под Екатеринбургом). Челябинск, 7 ноября 2002 г.
       [107] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в в/ч 67636). Санкт-Петербург, 10 апреля 2002 г.
       [108] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, служил в морской пехоте в Североморске). Санкт-Петербург, 16 апреля 2002 г.
       [109] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 5 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 6688 на Северном Кавказе.
       [110] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в строительных войсках, в/ч 32087, Санкт-Петербург.
       [111] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 4 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в Свердловской области ("32-й городок - в/ч 69771) и в Челябинской области.
       [112] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, служил под Екатеринбургом). Челябинск, 6 ноября 2002 г.
       [113] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 30 сентября 2002 г. Собеседник проходил службу во Владикавказе, в/ч 47084.
       [114] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, служил в морской пехоте в Североморске). Санкт-Петербург, 16 апреля 2002 г.
       [115] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в в/ч 3344 под Екатеринбургом). Челябинск, 7 ноября 2002 г.
       [116] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 01375.
       [117] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу во внутренних войсках в Ростовской области, в/ч 3033). Волгоград, 5 октября 2002 г.
       [118] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 1 октября 2002 г.
       [119] Банников, стр. 180.
       [120] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 13 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области, в/ч 6716.
       [121] Банников, стр. 181.
       [122] Там же, стр. 180-181.
       [123] Информация по делу Алексея Андрющенко приводится по приговору Выборгского гарнизонного военного суда от 18 января 2002 г. Суд установил, что Андрющенко совершил самоубийство после того, как в течение нескольких ночей подряд подвергался жестоким издевательствам со стороны старослужащих. Подробнее см. ниже: "Сексуальные посягательства".
       [124] Через несколько суток, после того как старослужащие заставили Андрющенко имитировать половой акт с другим молодым солдатом, его нашли мертвым. По заключению военных врачей, он совершил самоубийство, однако его отец считает, что сын был убит старослужащими. Интервью Хьюман Райтс Вотч с Иваном Андрющенко. Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г.
       [125] Подробнее см. ниже.
       [126] Молодые солдаты раскачивают койку с лежащим на ней "дедом", имитируя поезд.
       [127] "Это спички вставляют в пальцы, поджигают и начинаешь ногами махать, когда горячо становится". Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Новосибирск, 17 октября 2002 г. Собеседник проходил службу сначала в "учебке" в Переславле-Залесском, затем в ракетных войсках в Красноярском крае.
       [128] Там же: "Стоишь руки в стороны с растопыренными пальцами, песни орешь. Пока поешь - руки ко лбу крест-накрест туда-сюда. Дед перед тобой стоит, в конце каждого куплета - в лоб. Не успел руки донести - получаешь по морде. Это потому так, что когда руки ко лбу, то на рога похоже".
       [129] "Просто так скажет [дед]: "Вспышка справа!" По этой команде ты должен падать в правую сторону головой и в землю головой, там могут быть, лужа, сугроб, грязь - это их не касается". Интервью Хьюман Райтс Вотч с Александром Д. Санкт-Петербург, 10 апреля 2002 г.
       [130] К.Банников: "Все духи должны зависнуть под кроватью верхнего яруса, уцепившись руками и ногами за сетку" (стр. 182).
       [131] К.Банников: "Все становятся ногами на одну спинку своих кроватей, держатся за нее руками, чтобы не упасть, а дед сбивает их подушкой" (там же).
       [132] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 30 сентября 2002 г. Собеседник проходил службу во Владикавказе, в/ч 47084.
       [133] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 13 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области, в/ч 6716.
       [134] См. сн. 123.
       [135] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник служил во внутренних войсках в Свердловской области.
       [136] Подробнее о влиянии неуставных отношений на питание и здоровье военнослужащих срочной службы см.: Хьюман Райтс Вотч. Больная армия: проблемы питания и охраны здоровья в российских вооруженных силах. Т. 15, N 9(D), ноябрь 2003 г. http://www.hrw.org/russian/reports/russia/2003/army.html
       [137] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в Челябинской и Свердловской областях.
       [138] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 4 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в Свердловской области ("32-й городок" - в/ч 69771) и в Челябинской области.
       [139] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Алексеем Кошелевым. Санкт-Петербург, 12 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках, в/ч 6716 и 6718 (Ленинградская и Псковская области).
       [140] Статья 51.
       [141] Статьи 54 -56.
       [142] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [143] Там же.
       [144] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Челябинск, 5 ноября 2002 г. Собеседник служил в Свердловской ("32-й городок" - в/ч 69771), Курганской и Челябинской областях.
       [145] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Новосибирск, 17 октября 2002 г. Собеседник проходил службу сначала в "учебке" в Переславле-Залесском, затем в ракетных войсках в Красноярском крае.
       [146] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области (в/ч 3526) и в Санкт-Петербурге (в/ч 6717).
       [147] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 12 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках, в/ч 6716 и 6718 (Ленинградская и Псковская области).
       [148] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [149] Регулярное бритье предусмотрено статьей 335 Устава внутренней службы.
       [150] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 13 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области, в/ч 6716.
       [151] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 01375.
       [152] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 10 августа 2004 г.
       [153] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [154] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 01375.
       [155] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 01375.
       [156] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [157] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Новокузнецк, 29 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в войсках Министерства обороны в Восточной Сибири.
       [158] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [159] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [160] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области (в/ч 3526) и в Санкт-Петербурге (в/ч 6717).
       [161] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Сосново, Ленинградская обл., 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в войсках Министерства обороны в Волгоградской области, в/ч 22336.
       [162] См. сн. 5. Проблема алкоголизма в армии, причем отнюдь не только в российской, отмечается многими специалистами. См., в частности: Ingraham, L.H., "Boys in the Barracks. Observations on American Military Life," (Philadelphia, 1985), p. 91.
       [163] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [164] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в строительных войсках, в/ч 32087, Санкт-Петербург.
       [165] Там же.
       [166] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 30 сентября 2002 г. Собеседник проходил службу во Владикавказе, в/ч 47084.
       [167] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Валентиной Мельниковой. Москва, 10 августа 2004 г.
       [168] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имена родственника и призывника не разглашаются). Санкт-Петербург, 11 апреля 2002 г. Игорь У. Проходил службу во внутренних войсках в Санкт-Петербурге, в/ч 6717.
       [169] Отец А.Андрющенко считает, что его сын был убит старослужащими (см. выше).
       [170] Приговор Выборгского гарнизонного военного суда от 18 января 2002 г.
       [171] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области (в/ч 3526) и в Санкт-Петербурге (в/ч 6717).
       [172] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в Краснодарском крае (в/ч 37115) и в Оренбургской области (в/ч 61918).
       [173] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [174] Андрею повезло, поскольку уголовное дело против него не возбуждалось. Командир части, узнав о случившемся, отправил Андрея в госпиталь для освидетельствования на предмет годности к службе. Очевидно, таким образом командир хотел избежать расследования, которое неизбежно вскрыло бы ситуацию в части и могло бы иметь негативные последствия для дальнейшей карьеры офицера. Андрей был комиссован по психиатрии. Дальнейшая судьба пострадавшего старослужащего неизвестна.
       [175] Yuri Bagrov, "Two Russian border guards confess to killing eight comrades, Putin urges military discipline," Associated Press, August 28, 2002.
       [176] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 2 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 42091 в Краснодарском крае.
       [177] В целом ряде случаев, напротив, именно родители по собственной инициативе забирают сына из части. Так, Галина Ф. рассказывала, что когда она узнала о неуставных отношениях, ее муж привез сына домой, попросив у командира части отпустить его на несколько часов под честное слово. Впоследствии командир пытался упрекать родителей в том, что отец нарушил слово, на что муж Галины ответил: "Да, я не сдержал слово, но когда я увидел, в каком он состоянии... Как Вы думаете, мне мое слово дороже или сын?" Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в/ч 69771 в Свердловской области - "32-й городок"). Челябинск, 5 ноября 2002 г.
       [178] Интервью Хьюман Райтс Вотч с А.Сухановым и его матерью. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Суханов проходил службу в строительных войсках, в/ч 32087, Санкт-Петербург.
       [179] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имена родственника и призывника не разглашаются). Санкт-Петербург, 11 апреля 2002 г. Родственник нашего собеседника проходил службу во внутренних войсках в Санкт-Петербурге, в/ч 6717.
       [180] Ежегодно только в комитеты солдатских матерей обращаются тысячи беглых солдат. Так, в Москве каждый год принимают от 700 до 1 тыс. человек, в Санкт-Петербурге - около 1 тыс., в Волгограде - 300, в Челябинске - около 150, в Нижнем Новгороде - 100.
       [181] Интерфакс, 5 августа 2004 г.
       [182]Минобороны: по России гуляет два батальона дезертиров.
       http://www.strana.ru/stories/01/08/23/1053/152459.html
       [183] В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом дознание по уголовным преступлениям проводится командиром части (статья 40), после чего материалы передаются в военную прокуратуру (п. 93 Инструкции органам дознания Вооруженных сил и иных воинских формирований Российской Федерации, Главная военная прокуратура, 1 августа 1994 г.)
       [184] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 13 августа 2004 г.
       [185] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу во внутренних войсках в Ростовской области, в/ч 3033). Волгоград, 5 октября 2002 г.
       [186] Интервью Хьюман Райтс Вотч с родителями военнослужащего (имя не разглашается, проходил службу в Читинской области). Новокузнецк, 28 октября 2002 г.
       [187] В случае отказа командира части дать направление в госпиталь военнослужащий может обжаловать решение в военной прокуратуре, и тогда факт самовольного оставления части в любом случае приходится регистрировать.
       [188] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Урюпинск, Волгоградская область, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 2062 в Дагестане.
       [189] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Урюпинск, Волгоградская область, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 2062 в Дагестане.
       [190] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в Ленинградской области, в/ч 37551 и 01480). Санкт-Петербург, 9 апреля 2002 г.
       [191] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г.
       [192] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Ольгой и Николаем Грушко. Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г.
       [193] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, служил во внутренних войсках в Свердловской области). Челябинск, 4 ноября 2002 г.
       [194] "Suicide rate on rise in Russian army," Associated Press, July 28, 2004.
       [195] Интервью Хьюман Райтс Вотч с родителями А.Кострыкина. Чистогорск, 27 октября 2002 г. Кострыкин проходил службу в Еврейской автономной области.
       [196] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу во внутренних войсках в Челябинской области, в/ч 3468).
       [197] Интервью Хьюман Райтс Вотч с отцом - Иваном Андрющенко. Санкт-Петербург, 19 апреля 2002 г.
       [198] Интервью Хьюман Райтс Вотч с родителями Д.Самсонова. Новокузнецк, 27 октября 2002 г. Копии писем Д.Самсонова в досье Хьюман Райтс Вотч. Молодой человек проходил службу в Нижегородской области.
       [199] Приговор Выборгского гарнизонного военного суда от 18 января 2002 г.
       [200] "Красная звезда", 5 сентября 2003 г.
       [201] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Ленинградской области (в/ч 3526) и в Санкт-Петербурге (в/ч 6717).
       [202] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 13 апреля 2002 г.
       [203] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Свердловской области.
       [204] Копия заключения в досье Хьюман Райтс Вотч.
       [205] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 30 сентября 2002 г. Собеседник проходил службу во Владикавказе, в/ч 47084.
       [206] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, служил в морской пехоте в Североморске). Санкт-Петербург, 16 апреля 2002 г.
       [207] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Волгоград, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в Краснодарском крае (в/ч 37115) и в Оренбургской области (в/ч 61918).
       [208] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Волгоград, 4 октября 2002 г.
       [209] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 12 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках, в/ч 6716 и 6718 (Ленинградская и Псковская области).
       [210] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Урюпинск, Волгоградская область, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 2062 в Дагестане.
       [211] Статья 30(6) Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан (1993) гарантирует пациенту "сохранение в тайне информации о факте обращения за медицинской помощью, о состоянии здоровья, диагнозе и иных сведений, полученных при его обследовании и лечении". Статья 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гарантирует неприкосновенность частной жизни.
       [212] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Сосново, Ленинградская обл., 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в войсках Министерства обороны в Волгоградской области, в/ч 22336.
       [213] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается, собеседник проходил службу в Свердловской области, в/ч 41581). Челябинск, 4 ноября 2002 г.
       [214] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Челябинск, 5 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в войсках Министерства обороны в так называемом "32-м городке" под Екатеринбургом, а также в Курганской и Челябинской областях. Как представляется "32-й городок" (в/ч 69771) - это одна из самых неблагополучных частей на Урале. На протяжении целого ряда лет солдаты из этой части составляют аномально высокий процент из всех самовольно оставивших часть, кто обращается в Ассоциацию солдатских матерей Челябинской области. Военные инстанции не могут не знать о проблеме, хотя бы из-за постоянных жалоб из Ассоциации солдатских матерей, однако пока никаких видимых мер принято не было. Как отмечала Людмила Зинченко из Ассоциации солдатских матерей, "в 32-м городке все по-старому [как и два года назад]. В прошлом году даже хуже стало".
       [215] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Урюпинск, Волгоградская область, 4 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в в/ч 2062 в Дагестане.
       [216] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 7 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в Новоалтайске (в/ч 54076) и в Челябинске (в/ч 25626).
       [217] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник служил в Челябинской и Свердловской областях.
       [218] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 7 ноября 2002 г.
       [219] Устав внутренней службы, статьи 341-342.
       [220] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 31 июля 2003 г. Собеседник проходил службу в Ленинградской области, в/ч 67616
       [221] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 31 июля 2003 г
       [222] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Свердловской области.
       [223] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Новокузнецк, 29 октября 2002 г. Собеседник проходил службу в войсках Министерства обороны в Восточной Сибири. Подробнее см. ниже - "Обращение к врачу".
       [224] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Свердловской области.
       [225] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [226] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Сосново, Ленинградская обл., 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в войсках Министерства обороны в Волгоградской области, в/ч 22336.
       [227] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Новосибирск, 17 октября 2002 г. Собеседник проходил службу сначала в "учебке" в Переславле-Залесском, затем в ракетных войсках в Красноярском крае.
       [228] Страх оказаться "стукачом" сохраняется у призывников даже за пределами части. Родители нескольких солдат в интервью отмечали, что сыновья даже им не хотели говорить о причине травм, очевидно опасаясь последствий обращения родителей в часть. Так, сын Галины Ф. в начале 2002 г. приехал домой в отпуск с посиневшим ухом. На вопрос матери он ответил, что отморозил. В тот же вечер, когда сын заснул, Галина осмотрела его и обнаружила многочисленные синяки по всему телу. На следующее утро она предложила сыну написать заявление в прокуратуру, однако сын отказался: "Ты что, хочешь, чтобы из-за меня всем ребятам досталось?" (Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 5 ноября 2002 г.) На вопрос матери Степана К. о происхождении синяков на ногах у сына тот ответил: "С лестницы упал". Мать не поверила, поскольку синяки присутствовали на обеих ногах от бедра до лодыжки и явно были получены в результате побоев. (Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 6 ноября 2002 г.)
       [229] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [230] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [231] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в строительных войсках, в/ч 32087, Санкт-Петербург.
       [232] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 3 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу во внутренних войсках в Свердловской области.
       [233] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Челябинск, 5 ноября 2002 г. Собеседник служил в Свердловской ("32-й городок" - в/ч 69771), Курганской и Челябинской областях.
       [234] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Санкт-Петербург, 18 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в железнодорожных войсках в Ленинградской области, в/ч 51046.
       [235] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, служил во внутренних войсках в Свердловской области). Челябинск, 4 ноября 2002 г.
       [236] Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Челябинск, 4 ноября 2002 г. Собеседник проходил службу в Свердловской области ("32-й городок" - в/ч 69771) и в Челябинской области.
       [237] См. выше - "Обязанность государства по проведению расследования".
       [238] См. выше.
       [239] Интервью Хьюман Райтс Вотч с А.Сухановым. Санкт-Петербург, 17 апреля 2002 г. Собеседник проходил службу в строительных войсках, в/ч 32087, Санкт-Петербург.
       [240] Там же.
       [241] Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в в/ч 3344 под Екатеринбургом). Челябинск, 7 ноября 2002 г.
       [242] Статья 1.
       [243] Статья 4.
       [244] Статья 19.
       [245] Статья 51.
       [246] Статья 85.
       [247] Статья 86.
       [248] Статья 87.
       [249] Статья 88.
       [250] Статья 86.
       [251] Статья 51.
       [252] Статья 52.
       [253] Статья 54.
       [254] Статьи 55-57.
       [255] Статья 58.
       [256] Дисциплинарный устав запрещает доводить сведения о наложении взыскания до подчиненных, поэтому наши собеседники вполне могли бы и не знать об этом, однако в случае проведения хотя бы какого-то расследования они как непосредственные фигуранты дела, как минимум, должны были быть допрошены командиром.
       [257] Хьюман Райтс Вотч зафиксирован ряд случаев неуставного поведения офицеров, однако это выходит за рамки настоящего исследования. При этом комитеты солдатских матерей отмечают, что проблема рукоприкладства и произвола со стороны офицерского состава в последнее время становится все более острой. (Интервью Хьюман Райтс Вотч с В.Мельниковой. Москва, 13 августа 2004 г.)
       [258] Статьи 6-7. Командиры и начальники обязаны также "укреплять дружбу между военнослужащими различных национальностей; знать состояние воинской дисциплины и морально-психологическое состояние личного состава, ... немедленно устранять выявленные нарушения правил несения службы и решительно пресекать всякие действия, которые могут причинить вред боеспособности воинской части (подразделении), организовывать правовую пропаганду и проводить работу по предупреждению преступлений, происшествий и проступков".
       [259] Статья 69.
       [260] Копия жалобы от 17 октября 2001 г. в досье Хьюман Райтс Вотч. Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу во внутренних войсках в Ростовской области, в/ч 3033). Волгоград, 5 октября 2002 г.
       [261] Там же.
       [262] Ответ датирован 6 декабря 2001 г., копия в досье Хьюман Райтс Вотч.
       [263] Мать Владимира Т. забрала его из части после звонка от матери бежавшего из этой же части солдата, которая сообщила ей, что ее сын из-за издевательств собирался выброситься из окна. По словам матери Владимира, сын в письмах также давал понять о неуставных отношениях - перед службой они условились, что в случае побоев сын будет рисовать на полях письма небольшие деревца: "Сначала, до присяги, совсем мало было, а потом все больше и больше". Интервью Хьюман Райтс Вотч с матерью призывника (имя не разглашается, проходил службу в в/ч 5594 в Ставропольском крае). Волгоград, 4 октября 2002 г.
       Мать Владимира Т. также предоставила Хьюман Райтс Вотч заключение судмедэкспертизы, сделанной после побега сына из части. В документе указывается на то, что характер полученных телесных повреждений соответствует описанию издевательств: "У [Т... В.И. ] имеются синяки на голове, пояснично-крестцовой области и конечностях, образовавшиеся в результате воздействия тупых твердых предметов, возможно, рук, ног и тому подобного, примерно за неделю-полторы до проведения экспертизы" (копия в досье Хьюман Райтс Вотч).
       [264] Там же.
       [265] "Красная звезда", 5 сентября 2003 г., Lenta.ru, 3 сентября 2003 г.
       [266] Там же.
       [267] "Комсомольская правда", 2 апреля 2003 г. http://www.kp.ru/daily/23004/2745/
       [268] Пресс-конференция С.Иванова в Санкт-Петербурге 1 июня 2004 г. "Коммерсантъ-Власть", N 24 от 21 июня 2004 г.
       [269] "Российская газета", 14 января 2003 г.
       [270] "Московский комсомолец", 10 января 2003 г.
  • Комментарии: 2, последний от 20/03/2016.
  • © Copyright Human Rights Watch (kostinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 264k. Статистика.
  • Монография: Право
    • Оценка: 4.79*13  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.