2obl.pdf(181k)

Светлана ДЕМЧЕНКО
Бессмертник родства
Виктора Герасина
Обзор творчества
50-летию творческого
пути писателя посвящается
Украина _ Россия
Москва
"Российский писатель"
2012
2
УДК 84.161.1_1
ББК 84(2Рос=Рус)_5
Д 25
С. А. Демченко . Бессмертник родства Виктора Герасина.
Обзор творчества. - Москва: Редакционно_издательский дом
"Российский писатель", 2012. - 136 с.
ISBN 970_5_916_42029_6
В предлагаемой книге члена Союза писателей России, На_
ционального Cоюза журналистов Украины, канд.филос.наук,
доц. С. А. Демченко (Украина, гор. Львов) представлен первый в
истории русской литературы полный обзор творчества русского
писателя и поэта, нашего современника Виктора Ивановича Ге_
расина (Россия, Тамбовская область, гор. Котовск).
Этот труд состоит из  обзорных тематических очер_
ково_художественных статей, а также и некоторых, ранее опуб_
ликованных в изданной на Украине книге "Люди вы мои хорошие"
(Л.: "Изд. Дом "Цивилизация", 2011. ISBN 966_7719_18_0).
Книга рассчитана на широкий круг любителей русской сло_
весности.
ISBN 970_5_916_42029_6
? С. А. Демченко , 2012 г.
? "Российский писатель", 2012 г.
3
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Эта книга вводит читателей, любителей русской словес_
ности в удивительный мир творчества нашего современни_
ка, русского писателя и поэта Виктора Герасина.
"Когда сажусь за стол работать, то по установившейся
привычке, а привычке этой не менее тридцати лет, читаю
импровизированную молитву: "Творец и Создатель, Боже!
Ниспошли на меня благодать ДУХА твоего святого, дабы
творил я во славу Твою и на пользу Отечеству".
Последуем этой герасинской молитве и мы, прислушаем_
ся к его мудрому слову:
"Человек скажет столько слов, сколько Бог положил ему
сказать. И ни слова больше, ни слова меньше. Значит, слова
надо беречь, помня, что кладезь этот не бездонный. Слова
надо экономить - они не безмерны. Экономия слов, береж_
ливость их - есть продление бытия для человека. Замечено
же, что долгожители, как правило, были и есть немногос_
ловны, бережливы, экономны на слово...
... "Вначале было СЛОВО, и СЛОВО было у Бога, и СЛО_
ВО был Бог" (из "Святого Благовествования" от Иоанна).
Значит, началом всех начал есть СЛОВО. СЛОВО есть БОГ.
Какое же несказанное значение придает СЛОВУ евангелист
Иоанн! Если это на самом деле так, то человек - носитель
СЛОВА, не в лучшем свете предстает перед Всевышним,
когда употребляет СЛОВО, как мало что значащий звук,
когда употребляет СЛОВО для прикрытия своей слабости,
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
4
подлости, лукавства, когда лицемерит СЛОВОМ, когда упот_
ребляет ЕГО во вред своему ближнему. Это ли есть Божья
суть СЛОВА! Как бы всем нам научиться понятию, усвоить,
что СЛОВО наше - это и есть Бог. Что стало бы с человече_
ством?! Какими мы стали бы другими...
...Пусть я буду печалиться о недосказанном, мало напи_
санном, чем стыдиться пустого многословия. Поэт не мо_
жет быть "пустомногословным", ибо Бог создает его, чтобы
посылать через него людям любовь свою и благодать. Поэт
- это проводник любви и благодати Божьей...
...ЕСЛИ ВСЕВЫШНИЙ ВЛОЖИЛ В ЧЬИ_ТО УСТА
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ, ОБРАЗНОЕ СЛОВО, ТО ОН ТАК И
БУДЕТ ВЛАДЕТЬ ЭТИМ СЛОВОМ. И ОТДЕЛИТСЯ ЕГО
СЛОВО ОТ ВСЕГО ЛЕГКОВЕСНОГО, ТО ЕСТЬ ОТ МЯ_
КИНЫ, И БУДЕТ УТЕШАТЬ И РАДОВАТЬ ЧЕЛОВЕКА"
(Здесь и далее произведения В. Герасина цитируются по:[2]
Это строки из "Отдушин" - дневниковых записей писа_
теля. При их чтении подумалось: а стоит ли идти проторен_
ной дорогой: писать традиционное "Вступление" к книге,
не дать ли вместо него слово самому Виктору Герасину, твор_
ческий путь которого в 2012 году ознаменован полувековым
юбилеем?!
Надеемся, что читатель не разочаруется, знакомясь с пер_
вых страниц книги с его мудростью, жизненным кредо и
нравственными идеалами.
"Как это просто, - читаем в дневнике, - и как это за_
манчиво, что ли: жить, творить во славу Всевышнего, - то
есть гуманно, человеколюбиво, праведно, жить и творить на
пользу Отечеству. Нет ли здесь подхода к национальной
идее? А было бы, по_моему, для России, особенно для ны_
нешнего ее состояния, неплохо во главу всей политики, всего
жизненного уклада поставить задачу - жить, трудиться, тво_
рить во славу Создателя и на пользу Отечеству... Идея эта
требует бессеребреничества, братства, уважения к ближне_
Вместо предисловия
5
му. Россия, верю в это всей сутью своей, переболеет и оздо_
ровленная выйдет на путь к истине - во славу Создателю и
на пользу Отечеству. Дай_то Бог нам переболеть поскорее и
очиститься...".
Мир сегодня, как никогда, болеет, а его духовность пе_
реживает особую хворь: переоценку ценностей, отказ от про_
шлого, а то и его забвение. Литература, искусство весьма
чувствительны к этому, потому и наводнены эрзацами, псев_
до - и около_культурными образчиками. Классика в наши
дни зажата в их тисках.
И уже со всех сторон, особенно, с центра, слышатся го_
лоса о закате литературы.
"...Нет заката литературы, просто ей клапана перекры_
ли, она накапливается в провинции, в глубинке России. И
когда_то она выйдет на российский читательский простор.
И удивится мир тому, насколько высоконравственна и ду_
ховна истинная русская современная литература...
...Русская, российская кладовая литературы там, в глубин_
ке российской. ... Пока жив человек, пока жива нация, ис_
кусство, в частности, художественная литература, не умира_
ет. Вижу, что искусство честного русского слова живет в глу_
бине России, в так называемой провинции, на пути слова
образовались заторы, искусcтвенно созданные плотины, но
оно не исчезло, а складируется в словохранилищах. Но это
до поры - до времени. Придет час, и сорвет он заторы, и
вольно хлынет наше истинное слово на просторы России.
Всего подлунного мира...".
(Из дневниковых записей "Отдушины")
А ведь Виктор Герасинсам именно оттуда - что ни наесть
из самой глубинки. Пензенский край, где родился, иТамбов_
щина, где состоялся как писатель и поэт, - это его малая
Родина. [3]
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
6
Он сросся с этой русской землей самыми естественными
надежными родственными узами, выше которых для него
нет ничего на свете.
"Уважаю тех, кто Отечество несет в себе, а не себя в Оте_
честве. Наши Великие именно несли в себе Отечество: всю
скорбь его, всю боль и всю радость редкую, и величие недо_
лгое. Потому они и Великие, что несут в себе Отечество...
Особенно в этом смысле отличаю Ф.М. Достоевского. В нем
жила такая боль Отечества, которую он не мог не выклады_
вать на страницы своих романов; только так, таким обра_
зом, в попытке освободить душу от великой боли Отечества,
рождаются великие произведения, а их авторы остаются в
истории Отечества Великими людьми. Это хорошо выразил
С.А. Есенин в поэме "Пугачев": "Неужель под душой упаду
как под ношею...".
Об истоках таланта написано много, есть свое понима_
ние их и у Виктора Герасина:
"...Посмотрим, что же это за значение такое - талант, по_
слушаем людей, знающих в этом толк. Кажется, самое крат_
кое и емкое толкование выразил поэт Е. А. Баратынский:
"Талант - поручение Господа Бога".
Мысль эту можно развивать и развивать, применяя к
творцам разных эпох и народов. Но всем ли творцам Бог
одинаковое поручение дал? Может, кому_то легонькое,
а кому - то такое, что нести и выполнять это поручение
порой вовсе не под силу?.. Бог талантом нагружает душу
так, что человек, освобождая ее от тяжести, начинает тво_
рить музыку, создавать сочетание красок, сочетание слов.
Такие сочетания, которые до него не бывали. Названное
и все иное творчество - есть производное души челове_
ка, созданное его душой, которой дал такое "поручение
Господь Бог".
Вместо предисловия
7
Кстати, наверное, сказать: еще не задумываясь о природе
таланта, за десятилетие, или того больше, от нынешних мыс_
лей, я записал в своем дневнике:
"Бог для того создает Поэта, чтобы через него посылать
людям любовь свою и благодать. Поэт - это проводник люб_
ви и благодати божьей к людям.
Так и кажется, что я близок был к выражению Баратынс_
кого. Баратынский говорит о божьем поручении человеку,
награждая его талантом. У меня же
"Бог создает ПОЭТА (что соответствует награждению та_
лантом) и дает ему поручение быть" проводником любви и
благодати божьей к людям".
Не лишним будет привести еще одну фразу (это уже XVШ
век): "Время создает стандарты, а таланты их разбивают".
Возникает вопрос: а зачем разбивать стандарты? Видимо, для
того, чтобы человек не останавливался в своем развитии.
Создав стандарты, удобно устроившись среди них, что зача_
стую и происходит в нынешние времена, человек забывает о
своем назначении, опять же о божеском, о совершенствова_
нии, о работе над собой, над своей культурой, теряя устрем_
ленность к познанию, поиску истины.
В одной из статей, которая так и называлась "О творчестве
Геннадия Попова", написанной году в 90_мпрошлого века
(опубликована в посмертной книге Геннадия Попова "Дела и
годы". Избранное. Кн. 2_я, Тамбов. 2001), я заметил:
"...степень таланта автора я стал узнавать, определять по
стилю, по легкости письма. Когда по прозе ли, по стихам ли
видишь, чувствуешь, как легко, играючи он несет свое сло_
во, то от прочитанного произведения становится и радост_
но, и так же легко... русскую классику отличает легкость
письма.
И в то же время яркая образность. Ненавязчивая, не при_
тянутая за уши, не каменно_глыбистая, а такая, как есть сама
наша природа и как есть сам наш характер русский... Лег_
кость стиха, фразы - это зависит от степени таланта...".
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
8
Как видим, герасинские "Отдушины" сродни литератур_
ной лаборатории, в них и читатель, и профессиональный
литератор найдет много ответов и советов, свежих новатор_
ских суждений о художественном творчестве.
"Что интересно - на литературных сайтах, в литера_
турных изданиях много рассуждают о графомании, и на_
прасно, якобы, выводят на чистую воду неумех, то есть
графоманов.
Графомания, как я понимаю, - это любовь графически
отображать свои чувства, мысли, желания, знания...
Можно ли осуждать, ругать человека за эту любовь? Нет,
не следует, потому что каждого из нас научили писать, чи_
тать. Вот и пишем, вот и читаем. Книги, журналы, особенно
творческие сайты, - все это проявление любви к письму, к
сочинительству. А что касается литературных сайтов интер_
нета, то здесь, как в бане, все равны, все голенькие. И это не
возбраняется. КРАСНЫЙ ЦВЕТОК НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ОН
КРАСНЫЙ. Это знают те, кто рассматривает его. И зерна, и
плевела растут и созревают, потом, после сбора урожая, их
веют, отвеивают, отделяют зерна от плевел, потому что зер_
на нужны, а плевела или жгут, или их разносит ветром. Так
что только время и время, а вернее, человек в нем, человече_
ство отделит зерна, соберет, будет употреблять их себе на
пользу, а плевелы развеют ветры...".
И далее:
"Читаю повести ли, рассказы ли, стихи ли, и если душа
заликует во мне, зарадуется, закричит: да это же про меня! -
вот такое произведение состоялось именно для меня. В дет_
стве страстно любил стихи Некрасова, ну, будто обо мне пи_
шет. Позже, лет в пятнадцать, с Есениным встретился и аж
заплакал: да это же про меня! И пошло... Достоевский в "Бра_
тьях..."- да это же про меня! Шолохов - да это же про меня!
Константин Воробьев, Василий Шукшин, Григорий Распу_
Температура поэтического слова
9
тин... - да это же про меня! А у Лескова "Очарованный стран_
ник"- да это тоже про меня!
Таким образом анализирую все, что читаю, - про меня
или не про меня...".
Видимо, потому столь любимы читателями десятки ге_
расинских повестей и рассказов сегодня, они не устарели.
Ибо написаны жизненно и правдиво. Их читают. И это от_
вет тем, кто не верит в нашего читателя.
"Когда_то в недавнем прошлом, - делится своими мыс_
лями писатель, - СССР называли читающей страной. Кто
называл? Наверное, идеологи. Не думаю, что рабочие или
крестьяне, или интеллигенция были такого же мнения. Им
просто, как всегда, не до вычислений было - кто, сколько и
когда читает. Да, не имея телевизоров, тем более, интерне_
та, люди были, как бы, обречены на книгу. Как бы обрече_
ны. Но опять же, сколько было таких обреченных? Чтение
- это труд, это, наконец, определенная культура сообщества.
Меньше ли сегодня читателей, чем, например, в середи_
не прошлого века? Однозначно ответить на этот вопрос не
могу. Но не соглашусь и с теми, кто уверенно заявляет, что
читать стали гораздо меньше".
У В.Герасина есть все основания так полагать. Ибо лю_
бители словесности не перевелись и в наше сложное, яко_
бы, "не читательское"время.
Подтверждением тому служат произведения писателя.
У них есть своя громадная многотысячная аудитория, о
чем явно (количеством прослушек и скачиваний) свидетель_
ствует и интерес слушателей к его аудиокниге рассказов"Зд_
равствуй, это я!.."[38]
"...Рассказ - это один из самых сложных жанров в худо_
жественной литературе, - считает писатель. - Кажется
кому_то, что коротко - это легко. Нет и нет, коротко - это и
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
10
есть трудно. Все зависит от того, у кого какое дыхание, на
что рассчитанное. Представьте себе легкоатлета, который на
короткой дистанции может достичь ошеломляющих резуль_
татов, а на длинной дистанции он просто бессилен. И, на_
оборот, на длинной дистанции успехи, а на короткой - про_
вал. Так и в творчестве, есть романисты и есть рассказчики.
Возьмите романы Толстого и его рассказы. Да, он рожден и
его дыхание поставлено на длинные дистанции. То же и До_
стоевский. То же и Шолохов. Примеров можно приводить
бессчетно из русской и мировой литературы. Зато Чехов,
Бунин, Куприн... - это уже мастера короткой дистанции. С
особой энергетикой, с особым дыханием".
(Из дневниковых записей "Отдушины")
Для писателя важен не сам по себе творческий процесс,
а его нравственная составляющая.
Он своим художественным словом заботится о духовном
родстве людей, и себя считает их родным братом по сути своей
человеческой. Это и есть его бессмертник родства.
Потому и не приемлет тех, кто выпадает из такого гуман_
ного рода.
"Из одного и того же дерева один делает икону, другой
- дубину. Из человека то же самое, кто_то делает икону, а
кто_то... Я с вами, люди добрые, со всеми, кто творчеством
своим делает или пытается сделать икону и поклоняться
ей, то есть, человеку поклоняться. Я всей сутью своей не
терплю тех, кто человека превращает в дубину - они мои
враги кровные".
(Из дневниковых записей "Отдушины")
В заключение скажем, что предлагаемая книга о творче_
стве Виктора Герасина - это второе, переработанное и до_
полненное, издание книги "Люди вы мои хорошие", вышед_
шей в Украине в 2011 году в "Издательском доме "Цивили_
зация" Русского общества имени А.С.Пушкина, работающе_
Вместо предисловия
11
го в структуре Международного Совета Российских Сооте_
чественников. Высшей наградой этого общества - Почет_
ным Знаком им.А.Пушкина - был также удостоен и русский
писатель Виктор Герасин.
Видимо, нет в мире еще одной такой гармонии, подоб_
ной духовным связующим нитям двух культур - Украины и
России.
Нет ощущений чище и светлее, чем чувства братства и
единения украинского и русского народов.
И заслуживают всенародной любви и уважения те их
представители, которые способны нести и приумножать
эти миролюбивые дружественные настроения, не смотря
ни на какие противоречивые исторические или политичес_
кие коллизии.
Одним из них и предстает перед нами сын земли русской
и своего народа - писатель и поэт Виктор Герасин.
12
ФИЛОСОФИЯ ВЫЖИВАНИЯ
Мой принцип: рассказывая, - живописать. И в этом обла
чении решать сверхзадачу. У Л. Толстого она была в поисках
ответа на вопрос "Как жить нам друг с другом?", у Ф.Досто
евского - "Как искать в человеке человека?", у В. Шукшина -
"Что с нами происходит?". У меня - "Как выжить?". От по
вести к повести, от рассказа к рассказу (в основном) "Как
выжить?".
Видимо, время моё, события настроили на этот вопрос и на
поиск на него ответа.
Виктор Герасин
После прочтения повестей и рассказов Виктора Герасина
в моём художественном воображении рисуется могучее де_
рево жизни, привольно растущее над бездной.
И на каждой его веточке сидят или стоят герои его пове_
стей и рассказов - русские мужики, матери, бабушки, сель_
чане_труженики, влюблённые, шальные парни и девчата,
гармонисты, выпивохи и трезвенники, дети, их отцы и по_
кровители, друзья и недруги...
По_разному они там держатся, у каждого свои приспо_
собления для устойчивости, своя амплитуда раскачиваемых
ветрами ветвей. Некоторые -согбенные, иные гордо вытя_
нутые, крепко стоящие на ногах, есть и такие, что срывают_
ся и кубарем летят в зияющую пасть вечной пропасти. Но
практически каждый стремится удержаться, схватиться хотя
бы за тоненький прутик этого дерева жизни, чтобы почув_
ствовать хоть на миг освежающее дыхание бытия, дунове_
ние животворного ветра, ощутить необозримый простор
неба и земли - эту вечную обитель мироздания.
Философия выживания
13
У них есть понимание в необходимости терпения, сми_
рения и преклонения перед явью.
"И напрасно ты так легко хочешь отделаться от неё, от
жизни. Нет, её надо ценить, и чем дальше, тем ценить доро_
же. Понимаешь, плохое что_то не может быть бесконечно
плохим, оно оканчивается чем_то хорошим, и только ради
этого, ради даже краткого временного хорошего уже надо
жить, уже стоит жить. Другой_то жизни не будет"
(Повесть "Убит в побеге").
При этом главное - побыть в объятиях свободы, пусть
кажущейся, пусть недолговременной, но уже с рождения
заложенной в генах, а потому - желанной.
Без неё, как и без веры, нет человека. Только в свободном
волеизъявлении проявляются лучшие человеческие каче_
ства, ибо речь идет о выборе пути, на чаше весов которого с
двух сторон свои представления о добре и зле.
"Ведь что такое жизнь? Пусть не в целом, а с одной ка_
кой_то своей стороны. Это испытание человека на человеч_
ность. Там у нас есть один дюже грамотный мужик.
Он нам здорово всё про Христа растолковал. Так вот,
Христос потому и стал Сыном Божьим, что достойно про_
шёл через все искушения и сохранил в себе человека по
большому счету. Вот к чему и надо бы нам всем, каждому
стремиться. Из всех испытаний, из всех искушений выйти
достойно, остаться чистым, светлым, таким, как тебя заду_
мала природа".
(Повесть "Убит в побеге").
Герасинские герои, - все вместе и каждый в отдельнос_
ти, - стремятся достойно держаться и в бурю, и в дождь, и в
ненастье, любую жизненную непогоду.
Что поделаешь, - это их участь, их назначение на этой
земле: просто выживать - трудиться, созидать, верить, на_
деяться и любить.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
14
И этот нескончаемый водоворот жизни вечен настолько,
насколько нескончаем мир.
Представляя влюблённых Виталия и Зою, их чувства и
ощущения в порыве страсти, автор философски заключает:
"Они вошли в такое состояние, когда перестали быть сами_
ми собой, они были сразу всем тем, что предшествовало им из
глубины веков и тысячелетий. Они были сразу всеми теми, кто
предшествовал им, предшествовал их молодой жизни.
Всеми, кто из глубины времён выносил их и вынес к сол_
нышку, к жизни, к любви. И они стали тем звеном в беско_
нечной цепи предков, крайним звеном, которое выносит к
солнцу, к жизни, к любви новое, ещё невиданное в мире дитя
человеческое".
(Повесть "Убит в побеге").
Дерево жизни сурово: много чего нужно, чтобы на нём
удержаться, но в то же время оно и богодарно.
Эта мысль чётко фиксируется в нашем сознании, когда
читаешь:
"Я летом две поры дня особо уважаю, - это, когда вос_
ходит солнышко, и когда оно заходит. При восходе думаешь,
каким день задастся, как проживешь его, какие дела пред_
стоит поделать. А при заходе вроде бы итожишь: день как
день, он прожит, одно, другое дело сделал, третье, может, не
успел, завтра доделаю. Так вот день за день и цепляются, так
жизнь и идёт своим чередом".
(Повесть "Васильки", часть 1).
Являясь выразителем исключительно народных инстин_
ктов и устремлений, автор показывает, если не все, то до_
вольно слышимые, отголоски той будничной жизни, кото_
рая со всех сторон охватывает крестьянина, человека труда.
В повестях и рассказах мы читаем и о строительстве дома,
и о пашне, и об урожае, о косе, и о трудовом поте.
Философия выживания
15
"Люблю, когда землю пашут. Как запахнет землей_то ра_
зогретой, аж плакать, сама не знаю с чего, хочется", - гово_
рит бабушка.
(Рассказ "Газета").
А ей, словно вторит Петрович из рассказа"Гонимы веш_
ними лучами":
"Давно не видел, как земля парит... Прогревается. Скоро
в неё бросят семена, и зазеленеет она во всю даль и ширь.
Хорошо, надежно как_то среди полей. Ни суеты тебе, ни
обмана. Одним словом, надёжно".
В чем он видит надёжность? В самой жизни, в том, что
поставлен крепко на её дерево, и это состояние для него есте_
ственное, привычное, невзирая ни на какие ветры перемен.
Автор примечателен глубоким постижением мельчайших
подробностей русского простонародного быта, он показал,
что, несмотря на жизненные невзгоды, человек осознает,
чувствует себя на ней не гостем, а хозяином, у себя дома.
"Сунув ноги в просушенные возле печки и ещё тёплые
валенки, Рома включил свет, присел возле печки, запалил
лучину и сунул её под берёзовые дрова, ещё с вечера им
самим заложенные в печь. Посмотрел, как весело затре_
щала, закудрявилась в огне березовая кора, как первые
языки пламени лизнули нижние тонкие поленья, поднял_
ся, потёр руки:
"Так, машина тепла запущена! Теперь куп_куп под умы_
вальником и - собираемся". Сказав про умывальник, он
передернулся: холодна теперь в нём водица, ох, холодна,
чистенькая! Ну, да это ничего, это всё пустяки, привык_
нуть надо...".
(Рассказ "По краю").
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
16
И это "привыкнуть"превращается в образ жизни, нетре_
бовательный, смиренный, терпеливый.
Тут со стороны героя нет даже поползновения осво_
бодиться от какой_то слепой, неизвестно откуда являю_
щейся необходимости, посылающей ему и матери и беду,
и счастье.
Тут все пассивно, хоть и нет вроде собственно равноду_
шия. Это ничто иное, как природная органика жизни, и он
- неотъемлемая её часть.
Герасинские герои уверены, что родная земля, её реки и
поля обязательно будут их помнить уже за одно то, что они
живут и жили на ней.
"Вот и вода. А ведь она запомнит нас. Увидит и запом_
нит. Убежит далеко_далеко, а про нас будет знать. В землю
уйдёт и там будет помнить. Земля - она памятью полна.
Она вся из памяти состоит. Так_то вот оно. Живи и знай:
всё, что ты делаешь, что творишь, - всё это в памяти зем_
ли хранится".
(Рассказ "Гонимы вешними лучами").
Мало ли какие преграды случаются в жизни! Но чтобы
так?! Стоять на веточке её дерева и не иметь, порой, за что
зацепиться, чтобы тебя крутило и вертело на все четыре сто_
роны?!
Кто сказал, что жить легко?! Попробуйте: начинать каж_
дый свой день мыслью о насущном хлебе и этою же мыслью
день заканчивать, - по_моему, тут нужно или великое му_
жество, или же полное и трудно постигаемое равнодушие.
Конечно, безразличия нет, ибо задача была, есть и будет
одна - выжить.
Значит, это свидетельство мужества, которое даёт героям
и силу, и присутствие духа, так необходимые, чтобы удер_
жаться на краю вечно зияющей бездны.
Философия выживания
17
"Вам, наверное, кажется, что мы тут дико живём? Куда
как хорошо. Вот хозяйка ваша не даст мне соврать. Мало нас,
правда... Но - живём. А куда деться? Надо жить!..".
(Рассказ "Чёрный омут").
И тут писатель даёт себе волю, раскрывая черты характера
русского земледельца, которые лихо уживаются в нём наряду
с его материальными лишениями и борьбой за выживание.
Виктор Герасин, как истинно русский человек, выступа_
ет толкователем народного духа, который не однозначен,
порой бунтующий, шальной...
В рассказах изображён и разгул, и жажда необузданнос_
ти, а иногда и безобразного поведения (Повесть "Шалица").
Тамара неравнодушно принимает постигшее её горе, она
страдает и тяготится им, но это страдание выражается у нее
не всегда деятельно, а предъявляется зачастую толпе как бе_
зысходная данность.
В другом герое, Виталии, жизнь бьёт обильным ключом,
появляется настоятельная потребность каким бы то ни было
образом истратить её, и так как разумно_деятельного попри_
ща для неё не представляется, то идёт безрассудная безрас_
чётная трата сил, которая выглядит не всегда естественной
и целесообразной...
Совершая побег с любимой Зоей, он почти уверен в не_
минуемом поражении, но, как тот мастерски одушевлённый
автором ледоход, стремительно бросается навстречу неиз_
вестности и разгорающейся страсти познать свободу, пусть
кратковременное, но вольное счастье...
"Хорошо придумано природой, очень даже умно приду_
мано - краткость цветения. Это, наверное, и есть сама
жизнь. В краткости вся её прелесть, вся любовь ей за то, что
она краткая".
(Повесть "Убит в побеге").
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
18
Надежда на что_то случайное, внешнее, неразумное
"авось"составляет одну из характерных черт народа. Автор
выразил её как истинный художник, в ясных и отчётливых
образах, не примешивая никаких рассуждений от своего
лица, не пускаясь в изыскания причин такого странного
положения вещей.
Виктор Герасин определяет русский характер нравствен_
но_норовистым (Миниатюра "Русский характер").
Тамарка, Виталий, многие другие герои рассказов -
именно нравственно_норовистые. Это является своеобраз_
ной основой авторского сочинительства, на этом понятии
держатся многие и многие персонажи.
Народный характер несколько бунтарский, он слагается
не только из смирения перед судьбой, в нём присутствует
постоянное смятение, попытка ответитьна вопрос:
"Как и зачем живу? Зачем трачу столько сил на выжива_
ние, если миром правит несправедливость?".
Надо сказать, что такие сомнения посещают герасинских
героев постоянно.
"...А, может, лучше... Может, лучше", - Ромка никак не
мог произнести страшное слово - замерзнуть. Но оно уже
жило в нём, оно влекло к поступку, оно манило его. Случив_
шееся с ними сегодня казалось Роме чем_то злым, чёрным,
которое теперь не отпустит их, будет преследовать их, пока
они живы. А если так, то зачем жить? Зачем?
"Правда, правда... - обрывочно, торопливо, горячечно
думал Рома. - Пусть всё кончится. И всё! Всем будет легко.
Мы не такие, как все другие. Значит, никому не нужны. Мама
уже не сможет стать другой. Нам не надо жить. Нам не надо
мешать жить другим. Пусть они живут...".
(Рассказ "По краю").
Философия выживания
19
И ты уже видишь, как накренилась, свисла до предела
ветка дерева жизни, на которой стоят Ромка с матерью. Та_
кое ощущение, что ещё миг, и она отколется от ствола, и
вместе с ними окажется на дне той бездны, откуда не воз_
вращаются.
"Вот и всё, - сказал себе Рома. - Нет уже нас нигде и
никогда теперь не будет.
Всё, теперь к нам не будут приходить пьяные мужики. Не
будут смеяться над нами на вокзале и в вагоне. Не будут драз_
нить мать в школе, а потом ругать ни за что.
Всё, теперь ничего не будет".
Но что_то подсознательно влекомое и неизбывное не даёт
им совершить последний роковой шаг.
Они выживают, удерживаются на дереве жизни. Но как?!
Не теряя равновесия, с человеческим достоинством. И ты
понимаешь, что в этом и есть высший смысл назначения
человека на земле.
Это нам, городским жителям, в реальности вся деревенс_
кая жизнь представляется чем_то далёким, непонятным и чуж_
дым... Хотя, она нам кажется привлекательной, когда мы вспо_
минаем о ней в связи с необходимостью отдохнуть на природе.
Ведь вот какой парадокс: чем больше мы отдаляемся от
природы, тем сильнее обнаруживаем в себе какой_то непри_
косновенный запас искренней привязанности к ней.
Видимо, потому и читаем эту шукшинскую, герасинскую
"деревенскую"прозу и хотим, чтобы всё в ней было жизнен_
но, правдиво, чтобы жизнь вставала перед нашими глазами
со всеми её заботами, с её скромными надеждами, со всеми
её скудными радостями.
Тамбовскому писателю это удается, он прославляет труд,
его рассказы дышат, хотя порой и грустной, но симпатией к
трудящемуся, неиссякаемой любовью к родному краю, его
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
20
красотам, рекам и лесам. При этому него на первом плане -
всегда человек, а природа только служит ему, она его радует,
успокаивает, но не поглощает и не порабощает его:
"Омут лежал в густом окружении тальников. Между кра_
ем воды и краем тальников, как нейтральная полоса, по всей
окружности тянулась метровая бровка белого, почти не тро_
нутого следами песка. Оглядываясь вокруг, привыкая к но_
вому месту, к тишине, мне так и хотелось вслух воскликнуть:
боже ты мой, благодать_то какая! Жить_то как хорошо!
Хороший сентябрь в нашей средней полосе, та же нейт_
ральная полоса года - между весной и летом, с одной сторо_
ны, и осенью и зимой - с другой. В нём есть всё от четырех
времён года: тепло и прохлада, увядание и цветение".
(Рассказ "Черный омут").
Ведь правда, речь идёт о природе? Но главное действую_
щее лицо при этом - человек! Здесь нет статики, есть обра_
щение к чувствам человека, находящемся в окружении этой
непередаваемой первозданной красоты. И даже такое есте_
ственное природное явление, как цветение, Виктор ____________Герасин
насыщает идейным смыслом выживания, его иносказатель_
ность глубока, она органична с человеческими тревогами и
жизнелюбием.
"Даже цветение, - пишет он. - Это я увидел на полянке
в тальниках. Какой_то неведомый мне кустик, такая метё_
лочка в четверть метра высотой, стоял под тальником и по_
весеннему цвёл бело_розовым мелким, но обильным цветом.
Вот_вот холода подступят, обжигающие утренники под_
режут последнее тепло, повалят на землю с деревьев листья,
а он - цветёт. Цветёт, невзирая ни на что! Что с ним? Пове_
рил в осеннее тепло? Шутка природы? Нет, быть того не
может, чтобы природа так шутила. Зацвести. Когда всё вок_
руг увядает... Что это? Вызов? Непокорность?"
(Рассказ "Чёрный омут").
Философия выживания
21
Так и человек, случается, расправляет свои плечи даже
тогда, когда, кажется, жить_то и вовсе становится невмоготу.
Природа в описании Герасина - такое же действующее
лицо повествований, как и люди. Она живет в них, в их дви_
жении, в портретах, поступках. Именно она демонстрирует
человеку, как вопреки всему, выживать, тянуться к солнцу,
являть лепоту.
"Пока поднимались на холм, порядком запыхались. Он
оказался крутым и высоким. Остановились на опушке ду_
бового леска. От высоты, на которую они забрались, захва_
тывало дух. Внизу лежало притуманенное синей дымкой
озеро с чистым желтовато_белым песком по всему круглому
берегу. Одна половина озера лежала в мелколесье, где они
недавно спасались от погони, другая- на открытом месте,
зелёной луговине, по которой петляла речушка, казавшаяся
с холма неподвижной, замёрзшей. Речушка эта впадала в
озеро. Правее от озера раскинулся лес, ему не было конца,
он уходил в синюю дымку, сливался вдали с небом. По ле_
вую же сторону была распахнутая даль над ровными поля_
ми, покрытыми светлой зеленью хлебов. Казалось, если пой_
ти по этим полям, как и по верху леса, то обязательно дой_
дешь до неба и не заметишь, как поднимаешься на него и
уже дальше пойдешь по небу".
(Повесть "Васильки", часть 4).
Многие герасинские рассказы поражают нас откровен_
ной понятной житейской истиной. Автор умеет группиро_
вать факты, схватывать общий смысл жизни, умеет заводить
речь издалека и вдаваться в психологическое, философское
развитие жизненных хитросплетений. И всё это в угоду од_
ному: показать, как выживает русский мужик.
Писатель подчеркивает, что коренным условием нелёг_
кой крестьянской повседневности есть вечный, никогда не
прекращающийся труд - с утра и до ночи.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
22
Вместе с тем, автор не вызывает у читателя ни чувства
бесплодной и всегда оскорбительной жалостливости к сво_
им героям, ни тем не менее идиллических умилений. Как
всякая другая жизнь, как и всё на свете, она представляет
для него лишь материал для мировоззренческого анализа,
для сравнений и сопоставлений образов и явлений. Автор
не называет прямо причин нищеты, неустроенности быта
людей, но мы их чувствуем, понимаем, читаем между строк.
"Избёнку_то свою в Двориках успела продать, - расска_
зывает сестра Сенечкина. - Ну ладно, терплю ещё. А тут
случилась беда, все трубы на свинарниках разморозились,
зима_то лютая была. Полы цементные, холод гибельный,
сквозняки гуляют. Работаешь когда, распаришься, поотдох_
нуть остановишься - сквозняком обдаёт. И захватила себе
болезнь. Сковало всю, прострелило. Ну, как есть, по всем
косточкам ударило. Меня в больницу. Вылежала там два ме_
сяца, поотпустило, вроде бы, домой выписали. Врач гово_
рит, чтобы печку жарко топила да лежала на горячих кирпи_
чах. А где они ныне печки_то?"("Изба с краю").
Мы видим, что жизнь не баловала большинство героев
рассказов и повестей писателя. Они, стоя на ветвях её дере_
ва, постоянно качались, рискуя упасть, мыкались в нужде и
самосохранении.
Собираясь в город гибели своего сына, одна из героинь
рассуждает:
"...Одно дело - решиться, другое - деньжат собрать. И
с осени Алёна стала экономить и откладывать каждую ко_
пейку. Добывала жести сколько возможно, делала тазы, вёд_
ра, трубы, вывозила на базар, продавала. Она не скрывала,
что дала слово пойти к своим туда, в Сталинград. Зимой,
когда не было жести, ходила в дальний лес, драла с молодых
липок лыко, приносила деду Григорию. Из лыка он плёл лап_
Философия выживания
23
ти. Алёна выносила их штук по сто на базар, продавала. Не
велики деньги, а всё в копилку ложатся".
(Рассказ "Алена большая").
Может, для кого_то покажется сегодня странным, что
герасинские герои считают копейки, ищут средства для про_
питания в том же лесу, в то время, как нынешние "крутые",
"новые русские", олигархи имеют их уже миллионы. И, как
ни странно, те люди тогда были счастливы своим внутрен_
ним ощущением мира, своей сущностью человеческой бо_
гобоязненности. Чего не скажешь о многих наших современ_
ных соплеменниках.
Некоторые подробности жизни кажутся нам до того в
порядке вещей, что мы не видим в них ничего необычного,
а между тем, - именно с ними связано море слёз, огорче_
ний и трагедий простых людей.
"А вечером, уже лежа в постели, Сенечкин, не замечая
этого, плакал, роняя слёзы в темноту. Он зол был на Васю
Тошного, который выкарабкался из такой беспросветной
сиротской нищеты, какую сделала над ним война, а, выка_
рабкавшись, сам, своей волей погубил свою жизнь, жизнь
Ленки и губит ещё три жизни. Как это, почему это могло с
ним случиться такое? Он зол был и на себя, даже больше,
чем на Васю Тошного...".
(Рассказ "Изба с краю").
Наблюдаем, что народный характер тем не менее слага_
ется не из одной только стихии... В нём присутствует и осоз_
нание веры в добро, в гуманные побуждения. И тут стано_
вится понятным, что человек, который равнодушными
глазами в состоянии смотреть на ложь и зло, в строгом смыс_
ле не может быть назван человеком.
Располагая своих героев на дереве жизни, писатель, не_
взирая на свою неизбывную любовь к женщине, особенно
к женщине_матери, отводит ей верхние ветви, - самые тон_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
24
кие, чувствительные к внешнему воздействию, не совсем
упругие, непрочные и уязвимые. Таков психологический
парадокс его отношения к ней. Героиня_мать понимает, что
не только самой ей нужно удержаться, но и, взвалив на свои
плечи послевоенное сиротство, безотцовщину, беспробуд_
ное пьянство мужика, не позволить упасть в бездну нико_
му из них.
Мать и дети - это особая ветвь жизненного дерева. Как
и заложенный у подножия дерева в его корнях вечный зов
природы - возрождаться и любить.
Любить до смерти, рождающей новую жизнь. Ибо, как
написала в своем отзыве на рассказ "Чёрный омут"поэтес_
са, публицист и переводчик Марина Кудимова, это "русская
песнь песней: "ибо сильна яко смерть любовь".
А любовь к любому приращению - в чувствах ли, или
знаниях, в вере или покаянии, - это благо. Во имя этого
блага авторам стоит творить, а нам, читателям, благодарить
Бога за возможность в художественном слове видеть себя и
свою жизнь.
"Я живу, как в открытом окне.
Проверяется имя моё и пароль
На сиреневом влажном огне.
На такой глубине совершается боль,
Что наружу выходят лишь камень да соль,
Лишь безмолвие рвётся вовне,
Создавая отскок, рикошет, карамболь...".
[4]
Это жизнь со всеми её причудами и выкрутасами. И толь_
ко художнику, писателю и поэту они понятны в минуты
божественного озарения.
Творчество Виктора Герасина тому подтверждение.
Понимая глубину жизненных воззрений автора, я вижу
его любимую волчицу (рассказ "Суть зверя") у самых кор_
Философия выживания
25
ней дерева жизни, как символ истоков всего сущего, а на
верхушке - образ женщины, воздающей благодарение Не_
бесам за свою судьбу, пусть не показную, не богатую, но по_
дарившую ей и миру счастье материнства, родства, душев_
ной чистоты и любви.
Это прямая, объективная, ни от кого не зависящая, все_
гда восходящая ось жизни, вертикаль, соединяющая землю
и небо. Именно она помогает выжить герасинскому герою.
И волей своего воображения я усматриваю в ней символ
Божьего благословения таланта воистину народного писа_
теля, которому по Ф.Достоевскому, по сердцу одно: любовь
к России и её народу.
26
НРАВЫ И НОРОВЫ
По страницам некоторых рассказов
Сила или слабость духа?
(Рассказ "Тихий угол")
Странная вещь: после первого, еще даже беглого, про_
чтения рассказа тут же возникло ощущение, что это знако_
мое мне содержание, что я уже знаю этих героев... Пыта_
лась в последующие дни разобраться, почему же столь уз_
наваемым стал этот текст, если никогда ранее его не чита_
ла? И поняла. Потому что в этих строках отражена жизнь
миллионов простых людей, крестьян, прежде всего, целой
страны, о чем уже написаны многие тома. Начало коллек_
тивизации, колхозы, их расцвет и упадок, война, послево_
енное обустройство, судьба человека в смутное время сме_
ны общественных систем...
Что примечательного нашел в жизни на сей раз Виктор
Герасин?
Вспоминаются слова М.Горького о Н.Лескове, и пони_
маю, что это и о Герасине.
"Он как бы поставил целью себе ободрить, воодушевить
Русь, измученную рабством, опоздавшую жить, вшивую и
грязную, вороватую и пьяную, глупую и жестокую страну,
где люди всех сословий умеют быть одинаково несчастны_
ми, - проклятую страну, которую надо любить так, чтобы
Нравы и норовы
27
сердце каждый день и час кровью плакало от мучений этой
любви, столь похожей на пытку невинного сладострастным
мучителем". [5]
Главный герой рассказа пять раз оказывался на краю
нравственной бездны, переносил внутреннее одиночество.
(Первый раз, когда потерял самых близких людей; второй,
- когда на фронте в бою похоронил однополчан; третий, -
когда семья оказалась герою чужой по духу, по восприятию
жизни; четвертый, - когда, восстанавливаясь душой, он по_
терял единственного друга, соседку Полину, когда хоронил
ее; и, наконец, пятый, - когда остался один_на_один в Ти_
хом Углу, расставшись даже с когда_то любимой собакой).
Непритязательный быт, незатейливые будни. Но писа_
тель не оставляет попытки найти в русском характере то
нравственное содержание, которое бы свидетельствовало о
возможностях его исторического и духовного развития.
Патриотический пафос Герасина прозрачен не только в
поднятии флага над своей усадьбой главным героем (при_
том, флага того периода, который в его жизни наибольше
ассоциировался со справедливостью), но и в корнях кресть_
янина, вросших в русскую землю.
"Взял я горсть чернозема нашего, понюхал его, помял и
говорю: "Не станет богатым тот народ, который вот такую
землю забросил и разошелся по белу свету. Ни богатым, ни
спокойным, ни добрым не станет. Поверьте мне". "Верю, -
отвечает начальник, - верю, отец". "Ну то_то же, - говорю.
- Только мнится мне, что одумается народ и вернется к зем_
ле, как блудный сын вернется. Иначе быть не может. Заблу_
дился он, вернее, заблудили его, не теми дорожками пове_
ли. И вот ведь чего никак не пойму: все вроде бы народу добра
желают, все за него горой стоят, а ведут не туда. Ведут и ве_
дут. Как это так? Слепая любовь, что ли, виновата. Народ
любят, а сами слепы, ведут каким_то неверным путем. Мо_
жет быть такое?..".
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
28
На этом главные вопросы не заканчиваются. Автор раз_
личными штрихами пытается заставить и своих героев, и
читателя ответить на самый существенный из них: поче_
му при плохом неуютном житии_бытии народ, простой че_
ловек не только мирится с этим, но и при лихой године
жизнь за него отдает? Ведь понимает многое, как и гера_
синский герой:
"Слова нет, как обидно от всего этого. Несправедливо по
отношению ко мне к такому же. Все же тюрьма должна быть
тюрьмой, а свобода свободой. И то, и другое ничем иным не
должны быть".
И тем не менее он продолжает жить, да еще и демонстри_
ровать преданность такой жизни.
"А с флагом не одиноко мне стало. Вьется он у меня
над головой, трепыхается, а мне от его пощелкивания на_
дежней как_то делается, причастность через него ко все_
му народу нашему чувствую. Иной раз даже поговариваю
с ним. Обо всем, что было, что есть, как могло быть. А он
знай себе поигрывает над головой. Когда солнышко све_
тит, он радостный".
Что же это: сила или слабость духа русского мужика?
Писатель, как бы исподволь, через жизненные коллизии,
с которыми сталкивается главный герой, подводит нас к
пониманию того, что нравственное сознание в человеке и
его естественная, инстинктивная природа разнородны, это
два противоположных начала в нем. И, если в повседневно_
сти о себе прежде всего заявляет инстинкт самосохранения,
то в годину лихолетья на первый план в мотивации поведе_
ния выходит глубочайшая нравственная национальная сущ_
ность, уходящая своими корнями в народные представле_
ния о добре и зле, связанные с внесоциальными религиоз_
Нравы и норовы
29
но_нравственными истинами. Общечеловеческое духовное
содержание поведения людей становится доминирующим,
сплачивает и мобилизует их... В этом сила духа народного,
воспетого веками.
Напластования повседневной жизни у писателя есть не
что иное, как отражение внутренней взаимосвязи "времен_
ного"и "вечного"в структуре человека, его национальной
сущности. Во многих аспектах жизненной повседневности
героя концентрируются те проблемы, которые насущны по
сей день. Например, мы видим, что счастье и долг в расска_
зе - своеобразные антагонистические силы.
Совсем, как у Лескова:
"...есть счастье праведное, есть счастье - грешное. Пра_
ведное ни через кого не переступит, а грешное все пере_
шагнет". [6]
Вот в таком "праведном счастье"и прожил свою жизнь
герой и только спустя годы, он все же попытался объяснить
самому себе, почему же на старости остался один_одинеше_
нек на белом свете.
Рассказ требует вдумчивого прочтения от первой строч_
ки до последней. По своей нравственной направленности
его можно отнести к лучшим произведениям автора, по_
скольку все описанное в нем, - это наша повседневная
жизнь, наша маята, кажется, серая и беспросветная.
На самом же деле здесь житейское, общечеловеческое
выступает как проявление субстанциальной сущности на_
родного сознания и потому трактуется как "вечное", "вне_
социальное", "вневременное".
Почему рассказ мне и показался до боли знакомым.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
30
Слабая ли?
(Рассказ "Слабая")
Вижу, что в этом рассказе вся мощь творческого дарова_
ния писателя направлена на то, чтобы в элементарном эм_
пирическом бытовом рисунке "говореного_переговореного"
в литературе любовного треугольника схватить необычай_
ную сложность душевных переживаний персонажей, пока_
зать, следуя своему художественному чутью, внутреннюю
неоднозначность, противоречивость человеческой натуры.
Короче, В. Герасина, как и Ф.Достоевского, в этом слу_
чае интересует философия духа человеческого.
С одной стороны, все три главных героя обыкновенные
типичные действующие лица со своими взглядами на жизнь,
своим ее видением.
Ничего необычного.
Но, с другой, - в каждом из них живет "темная"сторона,
по Ф.Достоевскому опять же "сила разрушения и беспре_
дельного эгоизма, страшный аморализм, таящийся в глуби_
не души". [7]
Лично мне больше всех неприятен образ Клавдии Федо_
ровны, жены главного героя. Зная об изменах мужа, она все
же продолжала с ним жить. Нет, не ради детей, не ради его, а
ради себя любимой.
"Клавдия Федоровна тогда струсила, - читаем в расска_
зе. - Потерять мужа - означало остаться с ребенком на ру_
ках. Стать матерью - одиночкой. Это останавливало ее от
ухода от мужа. Она как бы замерла вся, затаилась и остава_
лась женой директора завода, которому многое было дос_
тупно, и все доступны".
Затаилась? Да нет же: ее душа всегда жила в нравствен_
Пламя очага
31
ном подполье. Она не трудилась, не доказывала себе, что ее
хозяйка - "человек, а не штифтик", не восставала против
неправды, несправедливости. Не было на протяжении жиз_
ни у героини самоутверждения, а одно приспособленчество,
соглашательство.
Ведь любой человек всегда стоит перед дилеммой добра
и зла, от которой он не может никуда уйти. В этом и зак_
лючена его этическая сущность, и при этом он обязан сде_
лать выбор: не идешь путем добра, обязательно станешь на
путь зла.
Это самоутверждение ничто иное, как утверждение сво_
ей независимости от природы, иначе... сам открываешь путь
в скотство.
Впервые встречаю произведение, в котором так филиг_
ранно подан образ "подпольного человека". Хотя мои сим_
патии больше на стороне Сергея Васильевича (вообще со_
страдаю больным людям), но, справедливости ради, скажу,
что ни он, ни Галина не отягощали себя этикой, моральнос_
тью, самокритикой.
Это типично и характерно для человека, ибо, как писал
Ф.Достоевский, самое дорогое для него - "свое собствен_
ное, вольное и свободное хотение, свой собственный, хотя
бы и дикий, каприз";... - "по своей глупой воле пожить",...
и потому "человек всегда и везде, где бы он ни был, любит
действовать так, как он хочет, а вовсе не так, как повелевает
ему разум и совесть". [8]
В рассказе это показано емко, доказательно, хотя автор
выбрал для этого фон очень жестокой трагичной картины -
смертного одра главного героя.
Эти сцены нельзя читать без содрогания. Зато тут_то и
раскрылся выпукло психологический волюнтаризм главной
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
32
героини, осуществился выход ее души из червоточного "под_
полья", чем автор продемонстрировал, что зло таится глуб_
же в человеке, чем мы обычно предполагаем.
"В подполье нашем, - по выражению Достоевского, -
ощущается смрад, обнажается внутренний хаос, злые,
даже преступные, во всяком случае, постыдные, ничтож_
ные движения". [9]
Предвижу обвинения в свой адрес: а как же любовь? А
если любят? Искренне, серьезно?! Не исключаю. Есть гра_
ни... И есть чистота взаимоотношений.
Накапливать в себе зло, месть, злорадство - тоже преступ_
ление. Не меньшее, если не большее, чем измена.
Не любила Клавдия Федоровна мужа ни как женщина,
ни как человек. Иначе не прибегла бы к такому кощунству,
злорадствуя перед мужем, находящемся на смертном одре.
Очень глубокий и сильный рассказ для нравственного
осмысления, как и все творчество Виктора Герасина.
Благие
(Рассказ "Мысль природы")
В "Нравственных письмах к Луцилию"Аннея Сенеки
читаем :
"41.Благой человек славен тем, каков он есть, а не что имеет.
42. Благой человек не растрачивает себя на материальное. 43.
Благой человек может жить с открытыми дверями". [10]
Эти определения приходят на ум, когда читаешь рассказ
Виктора Герасина "Мысль природы", ибо именно благими
выступают его главные персонажи - Вадим и его мать, и даже
блаженная Люська.
Нравы и норовы
33
Одним словом, хорошие люди (такое определение "бла_
гого"находим в словаре С.Ожегова); хорошие, - каждый по_
своему.
Они изображены в рассказе в своем общечеловеческом
содержании, особенно в моменты деятельного постижения
сущности бытия.
Незатейливый, казалось бы, сюжет: мать отправляет сына
из деревни в город поздравить дочь с новосельем, его сборы
и возвращение.
Автор прибегнул к своеобразному стилистическому "дво_
емерию"в изображении сельской жизни.
В первом - красной нитью проходит любовь к родной
земле, краю, а во втором - повальное опустение деревни, в
том числе из_за того, что молодежь уходит на городские хле_
ба, оставляет отцовские дома в поисках счастья на стороне.
Вспомним возражения Вадима на сетование матери, что
он_де не как все, остается с ней жить в селе, в то время, как
многие уезжают в город:
"...родители по ночам бога молят, чтоб вернул им детей,
- говорит он, - а ты веришь в их удачливость какую_то. Ты
за мной, за сыном здесь, на своей земле, а они за кем? Хоро_
шо, если старик есть, кряхтит, хоть живая душа в доме, а дру_
гие вовсе вон за полевым ветром укрываются. Да пожелай
их любой сынок или дочка домой перебраться, как они пол_
зком поползут до самой станции встречать их. И на ноги ни
разу не поднимутся. Так_то вот".
И действительно, какому отцу или матери не хочется,
чтобы их дети жили рядом, чтобы вся семья была вместе?
Так ненавязчиво, якобы, между прочим, автор повеству_
ет о родительской любви и тревоге за судьбу детей и взрас_
тившей их земли, тем самым выводя эту проблему за вре_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
34
менные скобки: она и сегодня продолжает углубляться и не
теряет своей злободневности.
Читая рассказ, ловишь себя на мысли, что все это знако_
мо, все так и есть в жизни. Это правда.
Важно подчеркнуть, что содержание рассказа далеко не
исчерпывается смысловым содержанием фраз или слов, их
составляющих. Оно образуется сопоставлением и проти_
вопоставлением стилистических пластов, рассуждений ге_
роев, сцен деревенской жизни, - оно значительно глубже
и важней непосредственной изображаемой смысловой зна_
чимости.
И философская глубина произведения как раз и заклю_
чена в том, что за кажущейся простотой и узнаваемостью
скрываются весьма непростые психологические коллизии,
сложные душевные переживания обыкновенного сельского
парня за примитивное отношение людей к подаренной Бо_
гом красоте жизни, причем, во всем, в ее внутренних и вне_
шних проявлениях.
"...людям пока не дано понимать истинную красоту, ко_
торую творит природа. Им на первый план подавай то, что
дает доход, что кормит их, одевает и обувает. А красота - это
запредельное что_то. Ну, если парень увидит красоту девуш_
ки или наоборот, она увидит красоту парня - это еще есть,
это еще не утеряно. А вот чтобы побочное что_то, тем более,
из чего можно лапшу сготовить, то какая же тут красота,
причем тут красота?
Правда, одинаковыми людей не назовешь. Но получа_
ется так, кто и ценит красоту, так он больше помалкивает,
вроде бы совестно ему о ней вслух говорить. А кому она "до
фонаря", как говорится, тот, ущербность, что ли, чувствуя
свою некую, старается опошлить ее, посмеяться над ней,
сделать так, чтобы все стали такими же, как они сами, бес_
чувственными".
Пламя очага
35
Заслуга автора еще и в том, что в тексте за непонимани_
ем сельчанами "петушиного"увлечения Вадима (любил пе_
тухов, мечтал вывести особенный вид), не стоит злая издев_
ка, унижение достоинства, высокомерие.
Именно это способствует доброжелательному климату не
только вокруг "петушатника"Вадима, но и блаженной Люськи.
"Пусть ходит, пусть смотрит, - не соглашался Вадим. - В
ней, видно, есть то, чего у многих вовсе нет. Она по неразу_
мению своему к красоте тянется. Нет, не то, чтобы по недо_
разумению. Наверное, это в человеке изначально заложено.
А потом он уж сам многое другое придумывает и тем самым
закрывает это изначальное, расчетом своим закрывает,
стремлениями. А у нее какой же расчет, какое же стремле_
ние. Вот в ней и живет вольно тяга к красивому".
Писатель демонстрирует цельный порыв чистого беско_
рыстия, любви героя к матери, недопущение непослушания,
проявление внутренней свободы, выразившееся и в стран_
ном увлечении Вадима петухами, и в способности защитить
"животину"от людской несправедливости.
Реалистические изображения картин жизни Вадима и его
матери отличаются, как нам представляется, некоторой ро_
мантичностью, мягкостью, которые порождаются острым
вниманием В. Герасина к эмоциональной сфере жизни.
Чувствуется что для автора характерен лиризм в отноше_
нии к благим людям, что он убежден в том, что жизнь силь_
на любовью, духовным возвышением, мирскими прозрени_
ями, единением естественных влечений и нравственного
обыденного сознания. Автор сопричастен к мыслям и чув_
ствам главного героя, хотя и не исключает в нем некоторой
его односторонности, житейской наивности.
Допуская в личности Вадима некую улыбчивую "придур_
коватость", ощущаешь симпатию автора к таким людям,
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
36
которые с молоком матери впитали дух отцовского дома,
родной земли, широту, даже какую_то неприкаянность рус_
ской натуры.
Например, читаем:
"Давно снится Вадиму голубой чистоголосый летающий
петух. Давно у него и полон двор петухов. Он все мечтает,
что на его дворе когда_то выведется именно голубой, имен_
но певучий и именно летающий петух.
Его спрашивают: "Зачем голубой? Зачем певучий? Зачем
летающий?"А как ему ответить - зачем? Он начинает есте_
ственно нервничать, и если кто_либо из близких заводит с
ним такой разговор, то он переходит на обвинения:
"Зачем - говоришь? А затем, чтобы красиво было! Кра_
сиво! Петух - это же мысль природы? Вот будто она взяла да
собрала со всего мира птичьего понемногу самого лучшего
и сделала из этого лучшего петуха. Он будто хранит в себе
все самое лучшее из птичьего населения земли. Перо! Голос!
Характер! А теперь представьте, что вдруг на всей земле враз
бы прекратилось петушиное пенье! На что стала бы похожа
земля? Слышите, а? Глухо? Вот! Ведь земля, сама природа,
может, петушиным пением с иными мирами говорит!".
Здесь мы понимаем, что звучит не логика несмышлены_
ша, а проникновенный взгляд во взаимодействие человека
с природой.
Откуда эти мысли, эти фантазии у простого сельского пар_
ня? Сродни, к примеру, шаляпинским. Вспомним, как он
пишет в мемуарах "Маска и душа"о том, что грубая слободс_
кая жизнь не помешала ему принять причастие красоты:
"...хотя я был еще очень молод, я в глубине души, без
слов и решений, решил раз навсегда - принять именно
это причастие...
И часто мне с тех пор казалось, что не только слова обы_
денные могут быть преображены в поэзию, но и поступки
Нравы и норовы
37
наши, необходимые, повседневные, реальные поступки на_
шей Суконной слободы могут быть претворены в прекрас_
ные действия. Но для этого в жизни, как в искусстве, нужны
творческая фантазия и художественная воля. Надо уметь
видеть сны.
И снится ей все, что в пустыне далекой -
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет...".
[11]
Свое понимание красоты Вадимпереносил на людей, их
жизнь, поступки и пришел к тому, что
"всех знакомых своих стал делить на два сорта: тех, кто
понимает красоту дня, ночи, лета, зимы, ясного дня, пас_
мурного дня, птицы, животного, человека, и тех, кто на_
прочь отрицает все это, считает первых просто придурко_
ватыми. И выходило, что первых, влюбленных в саму
жизнь, не так уж много, а вот вторых!.. Вторых последнее
время становится все больше и больше. Они - эти вторые
- будто забыли напрочь, для чего они на свет родились, для
них будто жизнь бесконечна, и они еще успеют, налюбу_
ются за свою долгую жизнь".
Весьма актуальные вопросы. Они, хотя и умозрительны,
но приобретают понятные смысловые очертания того, что
мы сегодня наблюдаем и свидетелями чего являемся.
Живем...
Бежим...
Все усложняем.
Рискуем, плачем.
Торопимся всегда.
Боимся бед, болезней, темноты.
Чтоб одинокими не быть, стараемся.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
38
Стремимся все вокруг познать.
И все ж исход - один.
Для всех он - неминуем.
Поняв, смекаем вдруг:
В оставшиеся дни так хочется отдать
Дань... Простоте.
Тому, во что не верим,
Чего не ценим.
Чего не замечаем в суете. -
Явлениям природной красоты, что окружают,
Куда ни бросишь взгляд, - они везде. [12]
Герасинский герой в этом рассказе понятен читателю как
человек напряженной духовной жизни в его собственном
понимании, как активный персонаж многих психологичес_
ких сцен, - и дома, и в гостях у сестры, и на работе.
Его рассуждения о нехватке рабочих рук на производстве,
особенно в сельском хозяйстве, и придуманном им выходе
из этой проблемы, вызывает улыбку из_за наивности своей,
но он не лишен житейской мудрости: "будешь голодным, -
враз за землю возьмешься".
У этого героя будет свой почитатель. Тот, который, гово_
ря словами Федора Шаляпина, сможет чувствовать
"не более и не меньше того, что соответствует правде поло_
жения. ... Талант необходим для того, чтобы жить. ... Роль чело_
века в жизни всегда сложнее любой роли, которую можно толь_
ко себе вообразить на театре. Если трудно сыграть на сцене уже
начерченную фигуру того или другого человека, то еще труднее,
думаю я, сыграть свою собственную роль в жизни". [13]
Это произведение талантливого русского писателя Вик_
тора Герасина будет читать тот, кто сам благой, и не отверга_
ет благости ни в природе, ни в человеке, любит, ценит ее и
всячески приумножает.
Нравы и норовы
39
Бег к туче
(Рассказ "Под грозой")
"Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего
требует справедливость. Почитай отца твоего и мать, это
первая заповедь с обетованием: да будет тебе благо, и будешь
долголетен на земле.
И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывай
те их в учении и наставлении Господнем"
Послание к ефесянам святого апостола Павла.[14]
Этот рассказ стоит в особом ряду произведений Виктора
Герасина.
И прежде всего потому, что в нем, как ни в каком другом,
прослеживается отношение писателя к воспитанию детей,
к формированию у них чувства родства, уважения к стар_
шим, любви к природе как наивысшей истине бытия.
Да, тема воспитания избитая, к тому же довольно широ_
ко раскрытая в творчестве многих русских писателей.
Известно, что тему отцов и детей затрагивали в своих про_
изведениях А.С. Пушкин и Н.В.Гоголь. Эта проблема рас_
крывается в драме Островского "Гроза". Столкновение "века
нынешнего"с "веком минувшим"показал в комедии "Горе
от ума"А. С. Грибоедов. По_своему подходят к раскрытию
темы И.А.Гончаров в романе "Обломов", Л.Н.Толстой в ро_
мане "Война и мир". Проблема поколений _одна из важней_
ших в романе Тургенева "Отцы и дети".
Многие мыслители, в том числе и древности, задавались
вопросами формирования мировоззрения и нравственнос_
ти у подрастающих поколений. Это и Плутарх, и Демокрит,
и Сократ, и Платон, Аристотель, и другие. [15]
По Плутарху, например ("Сравнительные жизнеописа_
ния"), воспитание начинается с самого рождения ребенка.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
40
Он считал, что хотя воспитатель, отец формирует и изме_
няет человека, тем не менее его руками действует природа,
ибо человек является ее частицей - "микрокосмом".
Главную задачу воспитателя Сократ видел в том, чтобы
пробудить мощные душевные силы ученика. В таком "по_
вивальном искусстве"он усматривал основное предназначе_
ние учителя. Беседы Сократа были направлены на то, чтобы
помочь "самозарождению"истины в сознании ученика...
По Платону, учить жизни человека также нужно с ран_
него возраста, так как "во всяком деле самое главное - это
начало, в особенности, если это касается чего_то юного и
нежного".
Вот и Виктор Герасин в этом рассказе фактически следу_
ет этим наставлениям, ибо в его собеседниках находится все_
го_навсего пятилетний мальчишка, за судьбу которого он
ответственен, и преисполнен всяческой заботы и обеспоко_
енности.
"Стараюсь уйти от этих мыслей и чувствую вину перед
сыном. В чем она? Нет, это не вина, это то, что я боюсь за его
будущее. Мне кажется, что нам было легче, нам было проще
в наших невзгодах. А им будет не легче, им будет намного
трудней в жизни. У них не вырабатываются с детства хватка,
цепкость, они не готовы преодолевать невзгоды. А это пло_
хо. Это для них плохо".
Современная педагогическая наука выработала свой ар_
сенал взглядов на эту, несомненно, первостепенную в чело_
веческих отношениях, проблему.
Казалось, что еще можно добавить своего, самобытного,
интересного, не потонув в этом многовековом кладезе пе_
дагогических знаний и методики?!
Пламя очага
41
Оказывается можно. И не столько нового, сколько истин_
но важного, душевного, духовного, доступного каждому ро_
дителю, наставнику, воспитателю, прежде всего в прелом_
лении к современности, к духу нового времени.
Так, вся литература о воспитании больше сосредоточена
непосредственно на обликах воспитателя и воспитуемого
(что, безусловно, важно), в то время, как В.Герасина интере_
суют прежде всего нравственная атмосфера, условия, в том
числе и материальные, в которых рос он сам и ныне форми_
руется мировоззрение малолетнего сына.
Кстати, сразу же заметим, что в рассказе наблюдается со_
единение повествования с автобиографическим материалом.
Вообще_то ничего зазорного в этом нет, ибо фактически
три четверти книг пишутся на его использовании.
Как известно, в этой манере часто писал Л.Толстой,
М.Горький, К.Паустовский, Ф.Гладков, Ю.Казаков,
А.Яшин.
К ней прибегали В.Астафьев, А.Битов, В.Лихоносов.
Но этот прием у них, как мы знаем, никак не отражался
на художественности, типажах, характерах.
У В.Герасина эта особенность развития сюжетной линии
также лишена выпуклости "я", "яканья", она не зациклена
на собственной фотографии, ибо то, о чем он говорит и раз_
мышляет, имеет мировоззренческую широту и значимость
не только лично для него, но и для всех родителей.
Писателю несомненно удалось подняться выше собствен_
ной биографии и с высоты философской, нравственной ка_
федры посмотреть на выведенных им персонажей как на ге_
роев литературного произведения. Это также свидетельство
несомненного мастерства автора.
Еще сделаем одну оговорку. Мы не будем анализировать
рассказ по классическим канонам. Такой подход широко
распространен и типичен, и не привнесет в анализ никакой
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
42
свежести. Остановимся на некоторых наиболее важных
нравственных аспектах.
Что же ценного, непреходящего мы обнаружили в рас_
сказанной писателем, казалось бы, обычной будничной ис_
тории? Отец с сыном приезжают к бабушке Агафье из горо_
да в деревню, идут посмотреть округу и их на каком_то эта_
пе этой своеобразной экскурсии настигают ливень и гроза.
Но... обращают на себя внимание паузы между сценами
в сюжете, которые заполнены интересными содержательны_
ми авторскими отступлениями. В них герой примеряет
взгляды на жизнь, жизненный опыт к своей ответственнос_
ти за будущую судьбу сына.
В этом рассказе читатель словно проникается вековой
мудростью: "Жить в настоящем нужно так, как будто это твое
будущее". [16]
Но зачастую основное качество, которое сводит на нет
воспитание, - легкомысленность вступающего в жизнь мо_
лодого человека, - не позволяет ему идти достойной жиз_
ненной дорогой.
"Нынешняя молодежь привыкла к роскоши. Она отли_
чается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает
старших. Дети спорят с родителями, жадно глотают еду и
изводят учителей", - эти слова сказаны задолго до нашей
эры и принадлежат мудрейшему из древних греков - Сократу
(470_399 гг. до н.э.).[17]
Совсем, как о нашем времени сказано?! Почему? Ибo c
молоком матери не впитывается ценность родства, тради_
ций рода, не прививается понимание основ жизни. О таких
людях обычно говорят: "Нет стержня". Поэтому об этом
суть_важном и размышляют герои произведения:
Нравы и норовы
43
"Я так скажу: на Руси у нас родов не так уж много, и каж_
дый на виду, в его отцах, матерях, детях, внуках, - говорит
бабушка Агафья. - Думаешь, не так? Не_е_ет, так. Вот у нас,
если взять род Солоповых. Я тебе заранее могу сказать, кто
они и что они все. Работники. Жить уважают по правде. Че_
ловека понапрасну не обидят и себя в обиду не дадут. На_
дежные люди, достойные. И хоть где они проживают, хоть в
каком колене будут, а их сразу узнаешь - Солоповы.
- А мы Тимохины? - спросил я.
Бабушка Агафья задумалась на минутку, потом подняла
на меня глаза.
- У нас тоже зряшных в роду не было. Вели себя строго.
Что женщины наши, что мужчины - на смех себя людям не
выставляли. Чего нет, того нет. Нашему роду в войнах не вез_
ло. Почитай, все мужики наши из колена в колено в чужих
землях лежат. Это да. Сирот в нашем роду много было. Куда
ж денешься, судьба такая наша, значит. Другие через две вой_
ны пройдут и ничего, живыми остаются, а наши мужики так
не умели. Не хитрые, что ли, были или так уж, как говорит_
ся, на роду нашем написано.
- А есть и плохие рода? - спросил я.
- А как же! Есть! Вот взять Сябловых. Что ребята, что
девки у них все белые. И все непутевые. Из них редко да редко
кто по одному разу женятся или замуж выходят, а все раза по
два да по три. И наконец одинокими остаются. Такие уж не_
уживчивые, заносистые, не дорожащие никем. У нас от сес_
трухи моей внучок лет пять назад женился на одной из Сяб_
ловых. Говорили ему: оставь, не наживешь ты с ней долго,
она вон какая породистая по_сябловски. А он посмеивает_
ся: перевоспитаю. Нет, не перевоспитаешь того, в ком что есть.
Что ж ты думал, двух лет не прожили, как она завертелась от
него, все прохожие и проезжающие - ее, никого не пропус_
тит. Побился, побился он с ней, плюнул да закатился на са_
мый Дальний Восток. Чтоб забыться там от нее, от бестии".
Вникая в подтекстовую суть рассказа, понимаешь, что
автор обеспокоен проблемами и путями становления и воз_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
44
мужания человека. И собственный жизненный опыт здесь
играет не последнюю роль.
"В конечном итоге я благодарен судьбе за то, что она дол_
го, с младенческих лет вела меня по пути от малого к боль_
шому, от нехватки к достатку. Это хороший путь. Теперь мне
есть что и с чем сравнить. А это сравнение помогает мне ре_
ально видеть день нынешний, оценивать его по совести. У
меня есть мерка, приобретенная в детские еще годы. Этой
меркой я и измеряю нынешнее свое житье_бытье, свое и сво_
их близких. Измеряю и вижу, что живу вполне прилично, есть
что поесть, во что одеться, есть кров над головой. И глав_
ное, мне не грозит погоня за излишествами, в которых я мог
бы раствориться, сделаться тенью этих излишеств. Меня
ведет по жизни мое детство, моя юность".
Как это важно для человека: получить то основное, сущ_
ностное в детстве, которое созидательно может вести его по
жизни!
Согласитесь, что "погоня за излишествами, в которых
герой мог бы раствориться и сделаться их тенью", грозит
сегодня многим из тех, кто вырвался из родительского гнез_
дышка.
Нынешнее время, перелицовав многие нравственные
ценности, ловко захватывает в свои ненасытные объятия тех,
кому с детства родители не сделали прививку против лени,
понимания того, что без труда жизнь теряет всякий смысл.
Встретив косарей на лугу и отвечая на вопросы сына, пи_
сатель замечает:
"...Косят неторопко, наверное, в половину захвата косы.
Иначе на этой траве нельзя. Если пустить на полный захват
косы, то скоро выдохнешься. А выдохнешься, - и начнешь
клочить луг. Такой луг губить, рвать его клоками - это более
Нравы и норовы
45
чем грешно, это непростительно. На скошенном лугу долж_
но быть чисто и аккуратно, как в прибранной к празднику
горнице. Этому меня еще бабушка моя наставляла, приоб_
щая к крестьянскому труду. Она говорила: "Носок косы дер_
жи чуть повыше, а пятку пускай по земле. Коси так, чтобы
после трудов твоих на душе светло и чисто делалось. Излох_
матишь луг - излохматишь и душу. А с ней, с лохматой_то,
ой, как тяжко жить станет, замучаешься, дурным станешь".
Да, нас женщины труду учили! Отцы остались на войне.
А был бы жив отец, он бы учил меня ...".
Эта нотка безотцовщины усиливает и подчеркивает роль
мужчины, отца в воспитании сына.
В одном из блогов в интернете у Лены Миро я прочитала:
"Отец должен идти за руку с сыном, даже если макушка
сына не достает до колена, а лучше бежать с ним наперегон_
ки, а не лениво переваливаться с ноги на ногу со стаканом
где_то впереди или сзади". [18]
Вот так почти за руку и шел писатель с пятилетним маль_
чишкой и на равных вел с ним беседу о жизни, об увиден_
ном, о силе и слабости, о том, что самого тревожило и бес_
покоило.
"- Там кто_нибудь живет? - кивнул сын на шапку кус_
тарника возле дороги.
- Наверное, птички. Видишь, перелетают, снуют там, в
гущине. Им там удобно и безопасно, большая птица их не
возьмет.
- А она их берет? А зачем? Чтобы у нее маленькие птич_
ки были, ее птенчики?
- Не совсем... В общем_то да, именно, чтобы у самой
были маленькие птенчики.
Сын, наверное, поверил в доброту больших птиц, кото_
рые берут к себе маленьких птичек, и вместе им хорошо, они
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
46
счастливы. И он прав, он прав по_своему. Да, большая птица
берет малую, но берет лишь затем, чтобы жить самой и иметь
своих детенышей. Иначе она не может. Это истина. И истина
эта изречена устами младенца. А я ведь и сам знал ее, эту не_
мудреную истину: сильный берет слабого для того, чтобы жить
самому и продолжать свой род. Знал и забыл. Забыл потому,
что привык к истине. К истине привыкать нельзя, иначе она
уже не истина. Узнавая - поражаешься, привыкаешь - за_
бываешь. И во всем так. Даже в любви, в этой великой исти_
не. Даже в хлебе. Привыкаешь - забываешь".
О чем бы ни разговаривал отец с сыном, он постоянно в
своих раздумьях возвращался к тому, каким и кем вырастет
этот пятилетний мальчишка, что поможет ему перебороть
жизненные трудности?
Он понимал, что без наставничества все усилия самовос_
питания несовершеннолетнего человека не только недоста_
точно эффективны, но порою тщетны, способствуют росту
уязвимой самости и гордыни.
А отцу уж очень этого не хотелось!
"Я чуть ли не каждый день даю себе слово, что начну вос_
питывать сына в условиях повышенной трудности. Что не
буду укрывать его от опасности. Я долго мечтал о таком вот
дне, когда уйду с сыном далеко от жилища, и чтобы нас на_
крыла небывалая гроза. И пусть сын переживает свою пер_
вую грозу в открытом поле. Ведь в поле она далеко не ровня
той, которую он наблюдает из квартиры, с шестого этажа,
при закрытых окнах и дверях. Но что же вышло на поверку?
Вдали чуть громыхнуло, а я уже бросился защищать, обере_
гать сына от лишних волнений. Я уже со всех ног кинулся
уводить его под кров. А не напрасно ли я все это делаю? Не
лучше ли ему сейчас вот, при мне сойтись с грозой с глазу на
глаз? Ведь не всегда же я буду рядом с ним. Когда_то он ос_
танется один, и как он тогда встретит, как переживет свою
первую грозу? Падет духом? Испугается? Да, так уж заведе_
Нравы и норовы
47
но самой матушкой_природой, что в самом начале пути че_
ловека должен поддержать кто_либо из близких, дух ему на_
строить и укрепить. Главное, пережить первую опасность,
пережить и не струсить, не испугаться, не растеряться перед
ней. В другой раз, в третий уже легче будет".
Конечно, преодолеть в себе слепую родительскую любовь
очень трудно. Но мы видим, как герой шаг за шагом выстра_
ивает свою позицию по отношению к сыну. Соизмеряя свою
и его жизнь, он размышляет:
"Какая же мерка будет у сына? Что с чем он будет сравни_
вать? Хотя сравнивать он будет, от этого ему некуда деться.
А вдруг кончится, оборвется вся его нынешняя безоблачная
жизнь? Вдруг наступят для него крутые времена, когда ему
надо будет подумать и о куске хлеба для себя и для своих близ_
ких, и поделиться последним куском? Сможет ли он это сде_
лать по_человечески? Если он окажется один на один с бе_
дой, с нуждой, с лишениями, то сможет ли противостоять
им? Я шел от худшего к лучшему, это меня закаляло, радова_
ло при каждом самом малом достижении. А каково проде_
лать обратный путь, каково пройти от лучшего к худшему?
Что чем измерять, большой меркой малое? Непросто это...".
***
Когда отец с сыном бежали под дождем, чтобы поскорее
найти укрытие и по дороге встретили немощную старушку,
сын бросился ей помогать, взрослый начал выражать неудо_
вольствие, а сын все равно ослушался его.
Писатель нас подводит к тому, что порой в ребенке ис_
подволь проявяется то доброе, чему его научили, и правда за
ним, ее надо признать.
"Мне захотелось схватить сына за руку, оторвать от ста_
рушки, закинуть на плечо и что есть духу бежать к дому. Ведь
вот он дом наш, мы уже возле огородов. Осталось каких_то
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
48
сотню метров межой пробежать, - и мы под крышей. Но
меня что_то останавливало, я не мог притронуться к сыну,
не мог оторвать его от старушки.
Весь мир одной своей рубашкой не укроешь. Как ни ста_
райся.
Сын серьезно молчал. Он думал о чем_то своем. А о чем?
Что виделось ему? Беда - и он защитник всех людей? Спа_
ситель, как назвала его старушка?".
Да, спаситель правды, истины, милосердия. Так в жизни
должно быть. Но так ли есть? Увы!
Любовь к детям у нас порой гипертрофирована. И когда
В.Герасин пишет, что "у человека должна быть одна основ_
ная болезнь - это болезнь о своих близких. Тогда всем про_
чим болезням в человеке места не будет", - это вовсе не обо_
значает, что он убирает из поля этой любви и ближних, и тех
людей, которые нуждаются в помощи.
Примечателен в рассказе бег героев во время грозы не от
тучи, а ей навстречу. Он содержит много житейской мудрости
и подтекста. И лучше самого писателя об этом не расскажешь.
"Мы зачем же это бежим к туче? Надо от нее удирать, а
мы прямо к ней, прямо на молнии.
Я перешел с бега на легкий скорый шаг, переводил дух.
"Ишь, как ты рассудил, брат. Да знаешь ли ты, куда она нас
загонит, если бежать от нее? В самые непролазные дебри за_
гонит и там высечет, как ей только заблагорассудится. За
нашу несообразительность высечет нас. Тебе пока этого не
понять, коли спрашиваешь. Да я и сам далеко не все знаю,
как это тебе кажется. Я сам, например, иной раз совсем без_
рассудно стараюсь убежать от какой_либо житейской гро_
зы, а она настигнет да настигнет меня, посечет да посечет.
Догонит там, где не ждешь ее. На самом виду, на самом от_
крытом месте. Лишь после поймешь: не от нее, а к ней надо
было стремиться. Чем скорее - тем лучше. Главное, чтобы
Пламя очага
49
она врасплох не застала, не свалилась бы неожиданно на
ничем незащищенную голову. Случай на случай не прихо_
дится. Но все же соображай, думай, уходи от беды, если от
нее можно уйти, а коли уж видишь, что не уйти от нее, от
беды, иди тогда ей навстречу. Чем скорее сойдешься с ней,
тем для тебя же будет лучше. С ней, с неминуемой, только
так, только навстречу".
Просто и сложно сказано. Но прозорливо и надежно!
Встреча
(Рассказ "Здравствуй, это я!..")
А главное, - зритель. Тот, кто будет смотреть картину.
Главное, чтобы он ощутил лёгкость и радость. Ни в коем слу
чае зритель не должен видеть, в каких муках, с каким трудом
давался художнику каждый штрих, каждый мазок кистью.
Этого знать и видеть ему не надо. Его, зрителя, дело ощутить
лёгкость и радость бытия. Виктор Герасин
Все время после прочтения рассказа силюсь представить
себе написанную главным героем картину.
Но зрительно все полотно целиком не выстраивается.
Почему?
Ведь писатель довольно подробно осветил работу худож_
ника над композицией, развил сюжетную канву, поставил в
ней мазковую смысловую красочную точку.
"Сергей никак не мог найти единственно верное компо_
зиционное решение. Не мог ухватить угол, под которым надо
раскрывать женщину. Не мог передать лёгкость и игривость
её походки, воздушность её одежды... Не то, не то и не то.
Он менял холсты, менял колер на холстах, менял точку, с
которой видел женщину - нет и нет, не то, что надо...
И Сергей сделал открытие. В композиции не доставало
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
50
того, кто глядит на женщину, кто видит её приход, не доста_
вало самого его, художника с радостью встречающего жен_
щину. Но он, встречающий, невидим со стороны, а видит
его только она, к нему и тянется её васильковый взгляд".
Воодушевившись посетившим его образом, художник
после долгих поисков вдруг понимает, что "картина пойдет".
"Пойдёт. Куда же ей деваться. Если он видит её, чувству_
ет, если она стала роднее родной для него, если он и она зна_
ют одну тайну на двоих, то как же ей не пойти. Быть того не
может, не сегодня, так завтра пойдёт".
И я, анализируя текст рассказа, поняла, что
мешает моему воображаемому целостному видению все_
го художественного полотна : кажущийся свежий слегка
морозный воздух, какое_то физическое ощущение легкос_
ти, аура, в которой легко дышится.
Атмосфера нечаянной радости, светлого настроения, ис_
ходящая от картины, сфокусировавшей в себе переплетение
мистических совпадений с реальным творческим процессом,
рождает в зрителе и читателе, прежде всего, надежду на
жизнь, ее богатство и непреходящие ценности. Это большая
заслуга Виктора Герасина.
"Мало того, чтобы было? хорошо?, - пишет И.Ильин, -
надо, чтобы истинная художественность проникала в самую
глубину души, вызывая, по слову Пушкина, ?восторг и
умиленье? или то дивное, незабываемое по радостности сво_
ей чувство, будто я всю жизнь ждал именно этой мелодии,
именно этой элегии, этой картины, будто я сам ? все хотел?
создать их и только не умел? Но мало также, чтобы создание
искусства? нравилось? или давало удовлетворение; надо идти
дальше, уходя в созерцание его ОБЪЕКТИВНОГО СОВЕР_
ШЕНСТВА, которое уже не зависит от моего одобрения и
не нуждается в нем, перед которым я сам оказываюсь ОС_
Пламя очага
51
ЧАСТЛИВЛЕННЫМ УЧЕНИКОМ, а не тщеславным фа_
том или резонирующим снобом". [19]
Надо отдать должное автору, что он, не являясь художни_
ком, с таким тончайшим проникновением описывает труд
живописца, его творческие терзания и поиски.
"Художник всегда двояк, - читаем в рассказе. - Один в
нём - это ленивец, нытик, фразёр, другой же - тот, который
довлеет над первым, тащит его к холсту, заставляет работать
и работать, не позволяет ныть, пустословить, отыскивать
причины, по которым работать не хочется. И этот второй
должен быть гораздо сильней, терпеливей, настойчивей пер_
вого. Если второй устанет сражаться с первым, махнёт ру_
кой, отойдёт в сторонку, то первый радостно воспрянет, лень,
нытьё, фразёрство расцветут махровым цветом. И попробуй
их тогда ограничить. Много надо будет положить труда".
Уходя от психологических раздумий "ничегонеделания"в
перерывах между созданием картин, которые порой длятся
от несколько месяцев или даже до года, художник внутрен_
не настраивается на образ, которого еще нет.
И какое счастье, если он вдруг, нечаянно, как в этом рас_
сказе, его настигает: увиденная Сергеем из окна женщина в
голубом и ее нечаянный взгляд на художника. Этого было
достаточно, чтобы в нем всколыхнулось "космическое тай_
нозрение", чтобы он увидел невидимое. На ум приходит:
"А он узрел в обыденном
все то, что спит давно:
такое не увиденное.
Тебе не суждено
так сразу выхватить красы звено". [20]
А Сергею, то бишь, Герасину, открылась эта таинствен_
ность, магия озарения.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
52
Взгляд женщины, всего лишь миг, а сколько в нем заман_
чивости, экспрессии, волнений.
"Ему показалось, что взгляд её был чист, тёпл, приветли_
во_любопытен, даже любящ, да, именно любящ, всеобъем_
лем, просторен, улыбчив, наконец. Взгляд затмил всё осталь_
ное - двор, саму женщину с её изящной лёгкой походкой.
Он наполнил комнату Сергея каким_то несказанно_радост_
ным жизнеутверждающим светом. И самого Сергея напол_
нил до краёв этим же светом".
Все верно: талант, оторванный от творческого созерца_
ния, пуст и беспочвен. Очевидно, что ему не даны прежде
всего глубокие, наиболее таинственные родники духа. У
него нет ни своего духовного опыта, ни своего выстрадан_
ного слова.
А вот у Виктора Герасина явственно прослеживается на_
личие и того, и другого. Иначе не было бы у него этого кра_
сивого волнующего рассказа, как и многих произведений,
наполненных особым душевным восторгом.
Его художественное слово излучает свет, но читатель не
жмурит глаза, наоборот, широко открывает их: ему виден
путь постижения красоты, гармонии, которые рождают ми_
нуты радости и счастья.
"Заря лежала на крышах, на верхушках сосен, обещая
светлый первовесенний день. "Вот она, весенняя гулкая рань!
Вот откуда у него это: "Будто я весенней гулкой ранью про_
скакал на розовом коне..."Этого нельзя придумать, это надо
увидеть, ощутить, поосязать и сказать единственно верны_
ми словами. Надо же, того и гляди, из улицы выскочит конь
с сидящим на нём улыбчивым белокурым юношей. И конь
будет розов от алой зари, и юноша будет розов, молод, ве_
сел. И эта утренняя рань будет нарушена стремительным
бегом коня...".
Нравы и норовы
53
Автору вместе с его главным героем, которого посетило
вдохновение, "хотелось добиться неземной лёгкости, воз_
душности в образе женщины", привлечь к нему внимание
зрителей на вернисаже, и ему это несомненно удалось.
Более того, можно верить в эту мистику или нет, портрет
становится узнаваемым для матери и дочери женщины, по_
гибшей в автокатастрофе. Это кульминация не столько
структурного порядка, сколько высшей эстетики художе_
ственности, которая подвластна лишь мастеру.
Увидел ли художник реально существующую женщину,
которая потом погибла, или нет, написал ли он портрет
именно ее и для того, чтобы отдать его ее дочери, связаны
ли эти события мистическим провидением, - оставим эти
вопросы авторскому замыслу.
Самодовлеющему таланту, как известно, законы не пи_
саны.
Рассматриваемый рассказ В.Герасина несколько превос_
ходит другие по силе передачи таинства созерцания, его роли
и значения в художественном творчестве.
Еще раз в связи с этим обратимся к И.Ильину.
"Душа, предрасположенная к созерцанию, как бы непро_
извольно пленена тайнами мира и таинством Божиим; и
жизнь ее проходит в интуитивном переживании их. Созер_
цающий не задерживается взором на поверхности явлений,
хотя видит и эту поверхность с тем большей зоркостью, ост_
ротою и точностью, чем глубже он проникает в их сокро_
венную сущность". [21]
И как в физическом разложении света солнечный спектр
состоит из семи цветов, с которыми имеют дело все живо_
писцы, так и душевный свет многокрасочен, он распадается
на многие лучи веры, надежды, любви и однажды собирает_
ся в пучок вдохновения, которому мы обязаны появлением
таких рассказов, как "Здравствуй, это я!"Виктора Герасина.
Какое счастье для каждого читателя и зрителя встретить_
ся с такой душой в книге или на живописном полотне!
54
БЕССМЕРТНИК РОДСТВА
Проблема родства
На улице дождик, с ведра поливает,
С ведра поливает, землю прибивает.
Землю прибивает, брат сестру качает,
Ой, люшеньки, люли, брат сестру качает.
Русская народная песня
Известно, что и сегодня в народе живет древнерусская
легенда о простой русской женщине Авдотье Рязаночке,
которая, держа в руках таинственный неувядающий цветок
бессмертника, искала среди пленных в Золотой Орде своих
близких - мужа, сына и брата, - и удивила всех выбором:
просьбой освободить из плена прежде всего своего брата.
Почему же она остановила свой взгляд на этом цветке?
"Бессмертник"еще называют "неувядкой"или "живуч_
кой", существуют и другие названия цветка, - "вечный",
"нечуй_ветер", "золотое солнце"... В деревнях бессмертни_
ком до сих пор украшают киоты с иконами, и поэтому траву
кличут "богородицыной", наделяют ее таинственной целеб_
ной силой. [22]
И разве не такими являются настоящие родственные чув_
ства, данные человеку с его рождения? Они и исцеляют, и
помогают, и светят солнышком взгрустнувшей душе, и жи_
вут вечно, заявляя о себе от поколения к поколению.
Поэтому не случайно мудрая Авдотья Рязаночка и выб_
рала себе в союзники этот скромный цветок бессмертника.
Виктор Герасин, повествуя о роли родства в жизни рус_
ской деревни, не обошел вниманием эту легенду, вложив и
Бессмертник родства
55
вопросы, и ответы на них в уста своего литературного пер_
сонажа Виталия в новелле "О тебе и обо мне... А больше об
Авдотье Рязаночке".
"Отвечает Авдотья: я молода еще, у меня будет муж, бу_
дет муж - будет сын, а братца у меня уже не будет, померли
мои батюшка и матушка.
Помолчал хан и заплакал: а я брата в битве потерял, не
будет у меня больше брата.
И отпустил Авдотье и мужа, и сына, и брата, и много_мно_
го другого рязанского народа...".
Используя этот народный эпос, писатель не выхолащи_
вает его поучительную суть, обращает взор читателя ко дню
нынешнему.
"Замолчал Виталий. Долго они сидели молча, не проро_
нив слова. Наконец Лидия молвила:
- Да, задачка не из легких. Надо же, какую натуру она
имела. Как сердце не лопнуло.
- Да уж... - вздохнул Виталий. - Мне ведь много прихо_
дилось встречаться с людьми, в разных аудиториях, и чисто
в женских в том числе. И вот по ходу встречи я не раз корот_
ко рассказывал эту былину, но не говорил, кого выбрала Ря_
заночка, а спрашивал - как на ваш взгляд, кого? Из сотни
женщин, можно смело сказать, две говорили - брата.
- А на самом деле, братья и сестры мало стали ныне по_
читать друг друга. У нас одна есть, она постоянно кулаки на
братьев сучит - уделаю и уработаю. Да и братья есть - сест_
ра им не указ.
- Вот и есть_то, - согласился Виталий, - а помнишь, бы_
вало, в нашем детстве, как праздник, так и пошли семьями
брат к сестре, сестра к брату".
***
Чем глубже вникаешь в содержание рассказов и повестей
Виктора Герасина, тем явственней осознаешь, что писатель
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
56
взращивает, лелеет дух не просто родства между людьми, а
дух родства земли русской с поколениями испокон веков
живущих на ней тружеников, прежде всего, крестьян_зем_
ледельцев.
"Хорошая комната, одним словом, а, веришь ли, - все
не так чего_то, все будто в вагоне постоянно я нахожусь.
Нет какой_то основательности, которая в наших избах име_
ется. Иль привычка это? И все_таки хорошо, когда возле
земли, ближе к ней. А то лежишь на своем шестом этаже,
лежишь и вдруг представится вся картина насквозь, как
если бы, стены вдруг прозрачными стали. И под тобой черт_
те сколько сидят, лежат, и над тобой то же самое. Как_то
нехорошо покажется людям и сидеть друг над другом или
друг под другом".
(Рассказ "Родные души").
При этом писатель далек от иллюстрации модной ныне
в научных кругах классификации родства: паспортное или
кровное, генетическое, антропоморфическое (стигматичес_
кое) родство, или "кибернетическое", при котором любые
био_физические и социо_культурные "параметры"являют_
ся всего лишь "носителями"информации, все еще "само_
называющей"себя Homo Sapiens". [37] Он просто пишет о
внутренней тяге, зависимости человека от данных ему при_
родой родственных чувств и эмоций.
"А иной раз накатит на меня, завспоминаю родные ме_
ста, но нет того, чтобы засвербило, чтобы потянуло меня
туда, как, к примеру, сюда вот тянет. Видно, рано оторвало
меня от тех мест, от землицы той, призабылась она, к этой
вот привился, прирос. Оно и то можно сказать, что моги_
лок близких нет там. Будь они - было бы все по_иному. А
так что ж, так вроде бы пустая она там, земля_то, для меня
беспамятна".
(Рассказ "Тихий угол").
Бессмертник родства
57
Воспринимая по своему жизненному и художественно_
му прозорливому наитию родство как начало, имеющее свой
прообраз в недрах Божественной Троицы, - Бога_Духа, Бога_
Отца и Бога_Сына, - В.Герасин силой своего мировоззрен_
ческого кругозора видит в нем, и пытается донести свой
взгляд до читателя, - родство трех ветвей человеческой жиз_
ни - общественного, мирового и божественного бытия.
Именно это "высшее"родство диктует родословный поря_
док на земле, ибо без христианского начала издавна не со_
здавалась ни одна семья, не благословлялись никакие отно_
шения между людьми вне Заповедей Божьих.
***
Для человека нет ничего дороже тех, кто явил его на свет
Божий, и тягостно жить тем, кто лишен этой благодарнос_
ти, прежде всего детям_сиротам.
"... Дойдём и кончится наша детдомовская жизнь! Войду
я тихонечко в свой дом и спрошу: "Зимины здесь прожива_
ют"? И ответят мне: "Здесь Зимины проживают. А в чём
дело"? "А в том дело, - скажу я, - что нашёлся вот Колька
Зимин, ваш сыночек, ваш внучонок, вот он, перед вами, не
узнаете? "И заохают мои мама, бабушка, дедушка, завскри_
кивают: "Коленька ты наш миленький! А мы все тебя обыс_
кались! Да проходи ты и будь как дома"! "Нет, - скажу я им,
- ваш Колька не один пришёл, он привел с собой друга сво_
его большого, Сашку. Пусть Сашка вперёд меня проходит.
Он ведь гость у нас". И проведут они нас к столу. А на столе
- глаза разбегаются! И сахар! И мед! И варенье! И блинчи_
ки! Те, которые тебе в лагере понравились, которых ты хотел
штук пятьдесят съесть. "Ешь, - скажу, - Сашка. Ешь хоть
сто блинчиков". А мама нас будет обнимать...
...Эх, иметь бы такой голос, чтобы крикнуть им на всю
землю: "Ну, где же ты, мама!"И чтобы крик этот был услы_
шан за всеми горами, за всеми морями и океанами матерью,
и чтобы она отозвалась пусть даже еле слышно, шёпотом;
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
58
"Здесь я, сынок". Ничего, Колька услышал бы. И пошёл бы
напрямую, на самый слабый голос. И дошёл бы. Дошёл бы...
Но где взять такой голос? Где взять..."
(Повесть "Васильки").
В жизни практически всех герасинских персонажей ав_
торское видение родства проявляется в том бесхитростном
быте, образе жизни, который им из рода в род передавали
отцы и деды, матери и бабушки, братья и сестры.
"А вы подеритесь, - смеялся дядя Андрей, - ну, слабо?
- Не_е_е, - мотали головами Василек и Климка, - нам
отец не велел драться. Мы - братья, нам нельзя.
- Ну то_то же, коль братья, - опять смеялся дядя Анд_
рей. - Да к тому же друганы вы!
- Почему это мы друганы? Это ты друган, - не согла_
шался Климка. - А мы - колесники, раз мы Колесниковы.
- А раз вы со мной водитесь, то вы друганы, - не согла_
шался с доводами Климки дядя Андрей. - Водитесь же?
- Водимся, водимся, - отвечали ребятишки, опасаясь
того, что дядя Андрей вдруг обидится и больше не возьмет с
собой, не покатает.
- Значит, друганы! - как маленький радовался дядя Андрей.
Так и пошло за ними - друганы. И не отстало...
...Дожили! Брат на брата! А! Стыдобушки не оберешься!
Вы бы среди улицы еще схлестнулись! Эх, негодники! А это
все твое, все твое попустительство! - Отец ругался и на сы_
новей, и на жену. - Ну ладно, приду с работы - разберусь с
вами! Хватит! Завтра обои пойдете у меня работать! Я вас
образумлю!..
...Василию нравилось, как у него сложилась семья, ка_
кие порядки в доме. По_иному жизнь он и не представлял.
Он - глава семьи, он и добытчиком должен быть. Жена пусть
ребят растит. Просто и хорошо. И уважения в семье больше
друг к другу".
(Рассказ "Мост").
Бессмертник родства
59
***
Фактически у В.Герасина в теме родословия акценты и
их толкование расставлены примерно так, как писал о них
его земляк_философ Николай Федоров, который, в частно_
сти, отмечал:
"Первоначальный быт человека был родовой; первое
слово, первое знание рода было родословие (!); одно из
древнейших произведений, книга Бытия, и есть родослов_
ная". [23]
"...Родство есть то, что наиболее известно, наиболее дос_
тупно людям, даже именно то, что наиболее затрагивает че_
ловеческое сердце, ибо для отцов - это вопрос о судьбах их
сынов, а для сынов - вопрос о судьбе их отцов, куда входит
вопрос и о братстве, или вообще о причинах неродственных
отношений людей между собой". [24]
В той же "Записке от неучёных к учёным, духовным и
светским, к верующим и неверующим"[25], рассматривая"_
вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского,
неродственного, то есть немирного, состояния мира и о сред_
ствах к восстановлению родства",
Николай Федоров отмечает, что "любовь к детям увели_
чивается преимущественно продолжительным трудом вос_
питания. Дети для родителей не только плод их рождения,
но и их труда, забот и проч. Любовь же детей к родителям не
имеет таких сильных побуждений. Поддержание угасающей
жизни родителей не может усилить любовь к ним, как дело
отчаянное.
Вот почему нельзя ограничивать долг к родителям одним
почтением. Христианство устраняет этот недостаток ветхо_
заветной заповеди, превращая дело отчаянное в дело упова_
ния, надежды, в дело воскрешения, и из долга воскрешения
выводит самый долг к детям. Дети - надежда будущего и
прошедшего, ибо будущее, т. е. воскрешение, есть обраще_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
60
ние прошедшего в настоящее, в действительное. И любовь
братская может получить твердую основу только в воскре_
шении же, ибо только оно объединит каждое поколение в
работе для общей цели; и чем ближе к ней будет подвигаться
эта работа, тем более будет усиливаться братство, ибо вос_
крешение есть восстановление всех посредствующих степе_
ней, кои и делают из нас, братии, единый род, уподобляя
наш род тому неразрывному единству, в котором пребывает
Отец, Сын и Св. Дух. Если наш род распался и мы обрати_
лись в непомнящие родства народы и сословия, и если тот
же процесс распадения продолжается внутри самих народов,
сословий и отдельных обществ, то причину этого явления
нужно искать в отсутствии, в недостатке прочной основы, т.
е. общей цели и общей работы...".
А такой целью есть наша сыновняя, дочерняя любовь к
родителям, верность им не только при жизни, но и воскре_
шение их в памяти поколений.
И что же тут такого примечательного, подумает иной
читатель, у каждого из нас есть отец и мать, каждый знает
себя их сыном или дочерью?!
Однако В. Герасин уравнивает кровное родство любовью,
памятью, ответственностью с родством общественным и
Божественным.
Он уже в само выражение "от дедов_прадедов"вклады_
вает азы христианской морали, духовности, нравственной
преемственности. Такое родство имеет внутренний стер_
жень, остов, без которого оно просто исчезает, превращает_
ся во внешний, ничего не значащий атрибут. Без него и близ_
кие родственники зачастую оказываются чужими, ибо меж_
ду ними нет духовного, нравственного связующего начала.
Моральная, нравственная отдаленность, казалось бы, самых
близких людей по крови, нивелирует родственные чувства
между ними.
Опять не лишне в связи с этим процитировать Николая
Федорова:
Бессмертник родства
61
"не только мы плоть от плоти их, но и они вошли в плоть
и кровь нашу, они живы и действенны в законе наследствен_
ности, в складе языка, понятий, чувств, верований, обыча_
ев, учреждений, в ходе веков, на плечах которых мы стоим,
на прахе, попираемом нами, в воздухе, нас окружающем, в
небе, к которому летели их стоны, жалобы, мольбы и благо_
словения, ибо и в мире нравственном, как и в физическом,
ничто не теряется из жившего от века". [26]
***
И уж если вести речь о воскрешении из мертвых, то здесь
неуместной оказывается излишняя категоричность и отри_
цание. Ибо сохранение в нашей памяти истории жизни пред_
ков, ее изучение - это также своеобразное воскрешение.
Воскрешение в знании их жития, - и горя и счастья, - на
этой земле.
"И остались мы теперь двое от семи. Думаю все, почему
мы, довоенные, от одного отца получились покрепче, а пос_
левоенные, от другого отца - все умерли. Наверное, война
сказалась, она через отца их, который семнадцатилетним
был взят на фронт, а вернулся оттуда и раненным, и конту_
женным, и пьяницей - вот и вошла она, война_то в них по
наследству, и убрала их раньше времени. Всех пятерых. Пос_
левоенных...
Жалко, такой статистики, наверно, нет - какое здоровье
было у ребятишек, которые пошли от фронтовиков, какая
выживаемость у них была. Наверно, ослабленные были дети,
долго не жили... Вот она война_то, как она сказывается на
потомстве".
(Новелла "О тебе и обо мне... А больше об Авдотье Рязаночке").
Герасинские герои, словно давно об этом знали, они не
только хранят память о своих родословных корнях, но и чтят
их, берегут традиции и обычаи, обряды и особенности дере_
венского уклада жизни.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
62
При этом образы матерей и отцов, бабушек и дедушек,
братьев и сестер, людей, ставших родными, "не чужими"б_
лагодаря родству душ, - очень разноликие в рассказах и од_
новременно в чем_то похожие. Они любят и ссорятся, со_
вершают ошибки и, осознавая их, стараются исправить. Все,
как в жизни: правдиво и реалистично. Похожесть в том, что
их объединяет: корни, родство.
"Владимир Сергеевич стоял, смотрел ей вслед. Он пока
не мог решить - что дальше_то? Как быть_то ему? Не вери_
лось в услышанное. Но внучка... Она была именно похожа
на женщин из его, Владимира Сергеевича рода".
(Рассказ "Черемуховые холода").
***
Писатель дает нам понять, что такое стремление людей
познать себя через прошлые поколения и через современ_
ную жизнь не противоречит самой человеческой природе.
"Культ предков"оказывается настолько сильным, что
приобретает черты преклонения, идеологии отношений,
вступает в органическую связь с христианскими запове_
дями. Он впитывается с молоком матери на подсознатель_
ном уровне. Знания жизни, приобретенные благодаря чув_
ственному опыту, обычаям и традициям, оказываются ба_
зисной основой мировоззрения, восприятия окружающе_
го мира в целом.
"Нет, зверь если какой, то он сам к человеку не подхо_
дит. Злой человек тоже в эти заросли не полезет, злой чело_
век среди людей старается быть. Понял? Мне об этом ещё
мой дед рассказывал. А он у меня не простой дед был,
партизан, награждённый. Он немецкие поезда взрывал.
Если бы сейчас живой был, то и я был с ним бы теперь. А
то... Умер, когда я во втором классе учился. Ну, меня мать с
отцом в детдом и отдали. Вернее, меня взяли у них. Такие
они. Потерянные люди, как ещё дед о них говорил. Пьют
Бессмертник родства
63
оба. Света белого не видят. Я к ним приеду, поживу денька
два и дёру от них. В детдоме лучше. Кормят, спать есть где. А
у них - ничего. Ходят, выпрашивают, кто чего даст, пустые
бутылки собирают. И всё на вино и на вино. Нет, дома пло_
хо. И тут я не могу жить как все. Не могу. Мне вот тут, на
поляне самое хорошо".
(Повесть "Васильки").
О почтительном отношении детей к своим родителям
речь идет если не во всех, то в большинстве произведений.
"...Отпуск оформил. Решил к матери съездить. Во снах
стал видеть ее. Как в детстве, вроде укрывает меня теплым
одеялом.
- К матери надо, это ты правильно рассудил. На мать грех
обиду таить, слушай меня.
- Да я и не таю. Получилось_то видишь как все. Отец рано
приказал всем нам жить, а мать молодая, три_четыре годка
пожила одна да и вышла за подвернувшегося человека.
- Знаю я, Кость, эту историю, - перебила Настасья...
...Замуж вышла. А мне ни с того ни с сего обидно стало.
Как же так, думаю, получается - это когда уже повзрослей
сделался, - он в земле лежит, а тут, видите ли, веселье лю_
дям. И кому? Жене его, от которой сын у него растет. Заело
меня - жить не могу. Когда отчим по_плохому ко мне, то
для меня легче. Давай, думаю, давай, действуй. А если по_
хорошему ко мне, с лаской да с подходом, то для меня это
хуже отравы самой горькой. Во ведь какой дурак был! Ниче_
го не могу: ни учиться, ни их уважать, ни братьев своих -
отец на уме. Вижу, дело мое совсем дурное, давай_ка, думаю,
вовремя убираться из этого дома, а то как бы не учудить чего
злого. И уехал. Плакала мать... Тогда не понимал, а сейчас
каждую слезинку ее вижу и сердцем чувствую. Будто все они
до единой во мне до сих пор живут и щемят... Поеду теперь,
успокаивать буду".
(Рассказ "Родные души").
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
64
Не меньшее внимание уделено писателем и родительс_
кой ответственности за своих детей. Особенно выпукло эта
тема подана в рассказах "Под грозой", "Мать моя...", "Газе_
та"и других.
"Душа_то болит о них, боишься, вырастут какими_нибудь
непутевыми, - вздыхает Катя.
- Души наши и должны о них болеть, потому как мы их
на свет произвели, мы за них и в ответе..."
(Рассказ "Мост").
"Произвели на свет"- эта фраза здесь не случайна, ведь
"не родили", а именно "произвели на свет". Читай: "кого
явили людям?"и "свет"этот обязательно спросит: "зачем?".
Семейная проблематика многопланова, но зиждется она
в основе своей не столько на страстной любви, сколько на
родстве, взаимопонимании.
С этой точкой зрения В.Герасина можно соглашаться, а
можно и возразить, но значение родственных уз, привязан_
ности мужа и жены друг к другу все же никто, видимо, отри_
цать не станет. Потому и выбор спутника жизни также у ге_
роев рассказов - шаг ответственный.
"На любви да веселье семью не построишь. Нет, хоть ты
как не соглашайся. Семья - это не одно веселье. Тебе бабу
какую надо? Если такую, какой ты сам, то не семья выйдет, а
насмешка одна. Серьезная с тобой не подладит, скоро уста_
нет от твоей удали да от веселья. А ты от нее, от серьезной,
устанешь".
(Рассказ "Родные души").
"...Роман донельзя доволен был тем, что с появлением
зятя в каких_то три дня он сам будто вырос в своих глазах,
почувствовал уверенность, силу. Разве когда бы отважился
так разговаривать с соседом... Роман сразу себя человеком
Бессмертник родства
65
почувствовал. Так_то вот оно. Знатная родня - это почет тебе
и уважение. Сразу и умным станешь, и нужным, и все улы_
баются тебе...
"А вот что людям свое "я"мы показали - это хорошо. Это
здорово. Без тебя я не смог бы. Нет, и не говори. Работать я
умею, я с детства какой_то семижильный, могутной. А вот
на хитрости не способный. И одиноко мне от этого. В доме
не одиноко. Тут я с женой. Она у меня хорошая. А на людях
- одиноко. А ты появился, и я понял: мы с тобой... Мы с
тобой - это сила...".
(Рассказ "Мы с зятем").
***
Этот литературный обзор тесно связан с остальными, ибо
вопросы веры, земли, выживания, воспитания настолько вза_
имопроникающие и органично переплетающиеся в творче_
стве Виктора Герасина, что изоляция любого из указанных
тематических аспектов обязательно приведет к искаженно_
му представлению тех мировоззренческих проблем, которые
освещены в его повестях и рассказах.
Нравственный накал всего герасинского творчества на_
столько высок, что в понимании родства для писателя нет в
других чужих, есть дальние, которые могут стать близкими
и родными.
Он не противопоставляет кровным узам сыновство вне
связи поколений, вне сохранения памяти о них.
И, как и Николай Федоров, считает, что любовь к отцам, пред_
кам органически родовое, родственное составляет нравствен_
ное, высшее в человеке, то, что уподобляет его Святой Троице.
"Живи и имей свое достоинство и береги его перед людь_
ми, - говорит писатель устами своего персонажа. - А мы
увидим, мы оценим, мы поймем".
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
66
И еще:
"Они сидели за столом в кухне - сестра и брат, Лидия и
Виталий, оба перевалили семидесятилетний рубеж, оба се_
дые, постаревшие. Говорила сестра. Она приехала погостить
к брату. А Виталий слушал ее. Все это он знал, сам не раз и
не два прокручивал в памяти прошлое, далекое и близкое.
Сестру не перебивал, пусть говорит, даже хорошо под ее
плавный голос вспоминать родных и близких".
Эти воспоминания, эта память - воистину бессмертник
родства, который незримо присутствует в творчестве Вик_
тора Герасина.
67
ПЛАМЯ ОЧАГА
Образ женщины
Русская женщина! Кланяйтесь ей!
Славьте, мужчины, пойте, мужчины!
Все она вынесет, многое сможет,
Щедрое сердце утешит, поможет.
Белая лебедь на глади воды -
Русская женщина! Нет ей цены!
Д.Ратгауз
В который раз перечитываю повести и рассказы Викто_
ра Герасина и неоднократно ловлю себя на мысли, что на
их страницах вижу то затухающий, то воспламеняющийся
огонь. Его пламя порой обжигает сердце, в иной раз зас_
тавляет встрепенуться душу и взлететь высоко в небеса, а
мысль зачастую при этом начинает торопливо растекаться
в памяти.
Подспудно рисуются истоки огня, одной из основопо_
лагающих субстанций сотворения мира.
Некоторые из древних помещали огонь, как четвёртую
стихию, в самую высокую область воздуха, так как считали
его самым лёгким и тонким.
По преданиям Создатель взял у Солнца пламенный Дух
- начало движения и мягкого тепла, какое требуется При_
роде для её действий.
Везде, где есть зачатие, обязательно есть огонь - как
действенная причина. Он силу семени превращает в реали_
зующее действие.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
68
***
Без огня нет жизни... Точно так, как и без женщины? Но
почему только без нее? А без мужчины? Безусловно, это "дво_
ица"бытия человечества.
Они вместе разжигают семейный очаг, сила пламени ко_
торого во многом зависит от женщины, ибо это ее природ_
ное предназначение: поддерживать огонь, способный согре_
вать и детей, и мужа, дом, родных и близких.
Пламя домашнего очага поддерживается разными нрав_
ственными поленьями: это счастье материнства, счастье
любить и быть любимой, способность радоваться мгнове_
ниям жизни во всех их многоликости и разноцветье, умение
ощущать сладость в каждой жизненной горсти соли.
Сакраментальность женской роли - в подвижничестве,
жертвенности во имя сохранения своего рода.
Именно так ее понимает Виктор Герасин.
Женский мир у писателя - несколько трагический, не
наполненный бьющимся через край счастьем, и все же про_
низанный высшей гармонией, красотой целесообразности
и совершенства.
В своих чувствах, даже порой примитивных, женщины
возвышенны, гармоничны проникновенностью, открытос_
тью своих душ, излишней кротостью или, наоборот, показ_
ной бравадой.
Духовность женских образов у писателя оттеняется про_
зой, серыми буднями жизни, идет ли речь об образах мате_
рей, бабушек, сестер, соседок и т. д...
***
Автор нарочито заостряет в облике женщины именно те
положительные черты, которые имеют общечеловеческое
значение: трудолюбие, скромность, правдивость, природную
мудрость, христианскую нравственность.
Алена большая из одноименного рассказа и предстает
перед нами в сочетании всех этих характерных типологичес_
ких особенностей. Потеряв на войне мужа и сына, женщина
Пламя очага
69
нашла в себе силы усыновить, выходить и воспитать при_
емыша, вложить в него свою душу и здоровье. Держала при_
емного сына в строгости и почитании правил достойного
поведения.
"Мать Алёна мне приказала, - закончил свой рассказ
Павел Михайлович, - "Умру, то положи меня туда же, под
памятник, я с ними там буду лежать". Так и сделал. И теперь
вот, хочешь - верь, хочешь - не верь, что мать моя Алёна
может прийти ко мне и спросить с меня, если я не по совес_
ти жить стану. Она в Сталинград первая пошла... И ко мне
явится. Она такая у меня".
Писатель располагает умением находить значительное и
прекрасное в жизни обыкновенной простой женщины_тру_
женицы, прославляет ее руки, стяжающие в постоянном тру_
де ее дух, ее исконноепредназначение.
В рассказах и повестях В.Герасина нет случайных сю_
жетных напластований. Все подчинено общечеловеческо_
му позитиву.
Общечеловеческое выступает как проявление субстан_
циальной сущности сознания женских образов и поэто_
му является вечным, вневременным, внесоциальным.
Это сознание разнородное в его естественной, инстинк_
тивной природе.
***
Родина_страдалица, землица - кормилица, и хозяйка на
ней Женщина - Мать.
Это большущий очаг жизни, в котором пламя поддер_
живается неугасимым инстинктом материнства.
Она как бы ободряет Русь, живет в постоянной любви к
родной земле, к детям, любит их так, что каждый день сжи_
мается сердце, которое плачет от мучений этой любви.
По самой своей природе тон рассказов, где рисуется об_
раз Матери, более описательный, чем лирический. Она, как
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
70
и другие женщины, пашет, жнет, носит воду, колет дрова,
одним словом, постоянно трудится, и никак не прохлажда_
ется в ожидании принца на летящем коне.
Пламя материнского чувства высокое в силу ее энерге_
тического сердечного ресурса и вместе с тем ласковое, фи_
зически ощутимое.
Это прослеживается во многих женских персонажах про_
изведений писателя. Он сочетает в них разные виды нрав_
ственного пафоса - от гражданских до тонких лирических
элементов.
Раскрывая психологию матерей_героинь, автор тем са_
мым обеспечивает повествованию максимальное жизненное
правдоподобие.
Герасин совершает новый шаг в развитие своего понима_
ния женского начала путем использования принципа эмо_
ционально окрашенного, поэтически обозначенного мате_
ринского чувства, его внешний лаконизм и простоту он со_
единил с пиететом собственного к ней отношения.
***
Образ матери у Герасина раскрывается в интерьере быто_
вых будничных сцен, или в форме непосредственного обра_
щения к ней, пронизанного, по всей вероятности, автоби_
ографическими ассоциациями.
Более всего это ощутимо в рассказе "Мать моя".
"Мать свою я больше, чем любил. Не знаю, до сих пор не
найду слова, каким можно было бы назвать мое чувство к
ней. Любил, наверное, до истязания. Я не прощал ей её без_
ропотности, её безголосья. Она была - тягло. Она тянула всё,
что ей послал бог, чего требовали от неё люди. Рвала жилы,
сохла и тянула.
Теперь я понимаю, как было страшно для неё то, чего я
требовал, то есть, чтобы она была сильной и гордой. Силь_
ным и гордым человек родится, от природы идёт, а если нет
этого, то не приобретёшь, не оттренируешь себя.
Пламя очага
71
Она всю себя выражала в пословице, которую твердила
мне при всяком случае: "С сильным не борись, с богатым не
судись". Для неё это, может быть, являлось основой жизни,
а для меня - нет".
Выделение характерного, раскрытие существенного со_
держания материнских образов происходит у писателя без
нарушения привычного восприятия реальности.
***
Мужская рука страшной тяжестью легла на женскую
судьбу многих герасинских героинь.
И тем не менее женщина прикипела к ней, зная, что толь_
ко она обладает волшебной силой разбудить ее женское на_
чало, рассеять все ее тайные ожидания и сомнения.
Судьба солдатских вдов, одиноких женщин в послево_
енное время особо занимает внимание писателя. Он их жа_
леет, дает на страницах своих произведений возможность
открыться, исповедаться.
"Пелагее вдруг жгуче, по_молодому захотелось расска_
зать Захару все о себе, о своей незадавшейся жизни. О том,
как она в летние вечера тайком из окна или из своего сарая
подглядывала за ним, за работающим в своем дворе. За ним,
мужиком, крепким, литым, на расстоянии пахнущим муж_
ским здоровым потом, на расстоянии ощущаемом в своей
мужичьей силе. Это не была любовь Пелагеи, это было же_
лание бабы, такой же сильной, такой же здоровой, желание,
перерастающее в обиду, даже ненависть. Ненависть за свою
ненужность ни этому, ни другому мужику. Трудно, ох труд_
но было удерживать в себе обиду, скрывать ее от соседок, а
тем более от мужиков. То нестерпимо холодной, то знойно
жаркой была постель. Долго была ненавистной, и уходила с
нее Пелагея, спала на голом полу. Рассказать? А надо ли?
Перемогла себя, а теперь ворошить прежнее - это же на смех
седины свои выставлять.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
72
- Вот што я тебе, Захар, отвечу... Вдову, которая одна_
одинешенька жизнь свою коротала, лучше не сватай. Ни
меня, ни другую. Мы, которые во вдовах состарились, не
привычные к семейному делу. Взять меня, к примеру. Вот
ничего не останавливает меня выйти за тебя, а не пойду. Рвать
себя не стану. За что - не скажу, а ты не поймешь того. Но
верь мне. Вот меня Пелагеей зовут, ей я и быть привыкла.
Перейди же я к тебе, - значит, на манер Клавдии надо пере_
делываться. Не я ведь тебе нужна - Клавдия. А ты пошел
каждый шаг мой с ее сличать, и будет тебе все не так да не
эдак. Так ведь?". (Рассказ "Не помни зла")
Очень многие героини Герасина всю жизнь испытыва_
ют одиночество, даже пребывая замужем. Вот как об этом
рассказывает баба Маша в рассказе "Сыпал снег Булано_
му под ноги".
"Я говорила тебе, как у меня_то было. Уж было - так
было. Замуж выскочила совсем зелененькой, глупенькой.
Братец мой, Саша, постарался поскорее спровадить меня из
дома. Мешала я им. А папка с мамкой против Саши слабы
были. Вот и выдали меня за Володю. И так тебе скажу - пока
зелененькая была, не понимала многого. А в бабью пору вош_
ла - и как обойденная стала, на любовь_то обкраденная.
Лядащий он, Володя_то. Ни жарко с ним, ни холодно. Ни
ласки, ни таски. А это смерть для молодой бабы. Терпела все,
терпела. Хотелось огня от мужика, а огня_то и не было".
***
Потому домашний очаг и дымился и не затухал благода_
ря терпению и христианской смиренности женщин.
Живя чувством "живой грусти об исчезнувшей молодос_
ти", о прошедшей жизни без страстной любви, они все же
тайно прятали глубоко в душе желание пережить опьянение
от мужской ласки.
Пламя очага
73
Только каждой из них в отдельности , ей одной, извест_
но, сколько раз во сне она грешила, отдавалась, не отдава_
ясь. Такая мечтательная, воображаемая вымороченная лю_
бовь терзала, мучила, не давала покоя...
Лиризм повествования в повестях и рассказах связан
именно с личными исканиями и страданиями литературных
героинь...
Страх остаться одной_одинешенькой был всегда с ними,
пронзал их настолько сильно, что они соглашались на жизнь
и с пьяницей, и с инвалидом, лишь бы был мужчина в доме.
Ведь многие военные месяцы и годы прошли в ожида_
ниях вестей от мужей, братьев, отцов.
"Матвей ты, Матвей, - залилась женщина слезами, зап_
ричитала, - головушка твоя горькая. Для какого ж такого
дела изводили мы с тобой друг дружку нелюбовью_то. Оста_
вайся ты живым, Матвей, а уж я тебя дождусь. И полетела б
я к тебе, как касаточка, на крыльях резвых".
(Рассказ "Моя вина").
Герасинская женщина_мать, постоянно снедаема какими_
то подсознательными угрызениями совести.
Готовая к осуждению и наказанию своего сына_подрост_
ка за то, что он намерен бросить школу, Нюра - из рассказа
"Тропинка", - внутренне порицает за случившееся себя, ведь
это она его ведет по неухоженной, ухабистой, заросшей тра_
вой лесной тропинке, похожей на реальную жизненную до_
рогу, бедную и трудную.
Она испытывает острую потребность исповедаться, мо_
лить всех простить ее неизвестно за что, унижаться перед кем
угодно. Она чувствует себя виноватой перед сыном, отяго_
щена неведомо какими проступками.
Фактически она сгорает от желания облегчить душу пол_
ным признанием своей воображаемой вины перед детьми,
поскольку, потеряв мужа, не может полноценно обустроить
их жизнь.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
74
Она всегда смотрит вокруг взглядом, в котором - невыс_
казанные слова любви и боли, копившиеся на протяжении
всей ее жизни.
Прошлое ей кажется спутанным клубком. Она не чувству_
ет в себе силы когда_либо его распутать, не то, что испра_
вить, связать нечто новое, более удобное для существования.
Хотя, например, всю жизнь та же Нюра проводит в бла_
гочестии, безропотно трудится, помогает свекрови.
"Да што эт вы! - всплескивала руками бабка Анисья. -
Да она у меня чисто золото. Да такой дочери не сыскать во
веки веков, какая у меня Нюра_то. Надежная баба. Мы за
ней вот с Колюней, как за каменной стеной. Живу_то я сла_
ва Христу! От сына родного такой заботы да внимания не
видывала".
***
Женщина, по авторскому разумению, - подлинный ше_
девр, сделанный не только из живой плоти по образцам ан_
тичных мраморных статуй, но и наделенная мощной энер_
гетикой, труженица по вере своей и морали.
Именно это помогает ей поддерживать благостное и бла_
гочестивое пламя домашнего очага.
Исполненная целомудренного счастья материнства, она
ждала прощения неосознанных обид, причиненных не_
взначай другим, таяла как лед, расплавленный лучами ее
доброты и тепла, и была исполнена бесконечной нежности
к дорогим ей людям.
Логика изложения, смысловые акценты выдержаны ав_
тором настолько мастерски и продуманно, что женщина_
Мать предстает перед нами во всей красоте не внешнего, а
прежде всего своего внутреннего мира, своих надежд и чая_
ний, связанных с судьбой детей ...
При этом нравственный долг нередко становится аске_
тическим отречением, иногда вступает в противоречие с ес_
тественной природой женщины.
Пламя очага
75
Поэтому женские персонажи во многих сюжетах и оста_
ются одинокими, не счастливыми.
По Лескову, как мы помним, есть "счастье праведное"и
"счастье грешное". "Праведное"ни через кого не переступит,
а "грешное"не посмотрит ни на какие преграды и ни на кого.
***
Женские персонажи Виктора Герасина преимуществен_
но выбирают"праведное"счастье.
Достаточно обратиться к образу Купалицы из одноимен_
ного рассказа. Старшая в семье сестра не смогла пересту_
пить через завещание матери и личную судьбу принесла в
жертву ради воспитания младших братьев.
"В чистоте и строгости держала Груня ребят. Не напрасно
родилась в день Аграфены - Купалицы. Особо нравилось ей
ребятам головы мыть. Нагреет воды, на табуретку тазик поста_
вит, добавит в воду зеленого отвара травы купалицы и - подхо_
ди, ребята по одному. Первому младшему, Толе, голову моет.
Нетерпеливый он, ему бы все поскорей. Жмурится, хнычет,
ругается - мыло в глаза не пускай - а она знай себе намылива_
ет, купает голову в пенной зеленой воде. А как из горшка чис_
тую воду на голову сольет да проверит, скрипят ли волосы, то
на этом заканчивает с Толей, за Колю принимается".
Об этом образе стоит сказать особо. Не случайно назва_
ние: "Купалица".
Образ Груни выписан емко, она купалица не столько по_
тому, что родилась в день Агрофены_Купалицы, что купала
братьев в этой целебной, известной народными легендами,
траве, сколько своей душевной сутью, осветляющей и очи_
щающей родственные узы, наполняющей их человечностью.
Возвышение нравственного облика женщины до Купа_
лицы, омывающей не только тело, но и души братьев, оду_
хотворяет атмосферу рассказа, привносит в него красоту и
неповторимость женского начала.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
76
Это как раз и есть то тепло, тот свет, который поддержи_
вает пламя очага родства, единения вокруг своих корней.
***
Ведь знаем, каким бы сильным не было пламя - то ли в
костре, то ли в печке, - рано или поздно в них следует под_
кладывать новые поленья, новые энергетические ресурсы.
И если в естественный огонь мы бросаем для воспламене_
ния смолистую лучину или скрапливаем каким_то горючим,
то в семейном очаге таким воспламенителем является прежде
всего влюбленное женское сердце.
Пламя очага высокое и манящее там, где процветает лю_
бовь, - материнская, женская, истинно человеческая, насто_
ящая и животворящая.
Герой_мужчина в произведениях В.Герасина укрощен,
покорен не только ее величеством матерью, но и любимой
женщиной...
Ради нее он готов на все. Как это и происходит с героем
повести "Убит в побеге"Виталием, решающемся на побег из
мест заключения со своей любимой.
"Первую свою брачную постель Виталий и Зоя устроили
под всё теми же развесистыми шатровыми липами. Он на_
брал несколько охапок полусухой лесной травы. Она сбила
её в постель и отошла в сторонку.
Виталий вглядывался в темноту, высматривал: где она?
Зашёл за куст. Зоя распускала косу.
- Тебе помочь? - шёпотом спросил Виталий.
- Я сама, - тихо ответила Зоя.
Распустив волосы на плечи, на спину, она взяла Виталия
за руку, приблизила свои глаза к его глазам и глубоким чис_
тым шёпотом спросила:
- Ты навсегда мой?
- Навсегда, - ответил Виталий. Про себя же подумал: я
бы на всю жизнь с тобой, да не дадут ведь. Ему показалось,
что он в чём_то обманывает Зою, не говорит ей какую_то
Пламя очага
77
правду, которую чувствует сам, которая их ожидает, если не
с минуты на минуту, то с часу на час.
- Я знаю, - опередила его сама Зоя, - я знаю, нас не про_
стят, тебя не простят, снова будут судить. Я знаю. И я готова
к этому. Я буду всегда там, где будешь ты. Так можно. Одна
моя знакомая за своим парнем уехала в то место, где он от_
бывал срок. Там они и поженились. Пока он освободился, у
них родилось двое детей. Я тоже так, за тобой, куда угодно".
Исполненный доверия, он спал в объятиях своей юной
чаровницы, теряя мужественность и волю к жизни, свой ум,
свои пять чувств и даже более того.
А она в это время, находясь в какой_то неведомой доселе
сладости, смутно бродила под завесой страстного тумана, как
призрак, понимая, что творила неосознанное маленькое
преступление, вызванное подсознательной жаждой власти,
тайным стремлением женщины взять верх над мужчиной...
В любовных сценах поэзия любви в изображении В.Ге_
расина сливается с нравственными решениями любящих, с
неистощаемой эмоциональностью, которая определяется их
естественной физиологической природой.
Автор создает определенные эстетические ситуации, ког_
да влюбленные, находясь на природе, входят в нее как в храм
красоты, гармонии. Они отдаются ее великолепию вдохно_
венно и безоговорочно.
Совершенство этих сцен передает поэзию естественного
чувства любви, обогащенного божественным горением че_
ловека. Горением, без которого не мыслимо дальнейшее про_
должение рода.
***
Можно ли сжечь в огне плотской страсти душевную кра_
соту женщины?
Наверное, нет. Ибо она передает свой пыл сердцу муж_
чины, проникает в его душу, потрясенную только что ощу_
тимым состоянием счастья, дает простор созерцанию, об_
ретая вселенскую силу духовного раскрепощения.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
78
Особые слова находит писатель, чтобы передать красоту
женщины, ее неуловимость и загадочность.
Это еще одна лучинка, подбрасываемая женским обли_
ком в пламя домашнего очага, которая неразрывно связана
с любовью.
Она самовоспламеняющаяся в своей сути.
"Из тальников на песчаный ободок вышла женщина лет
тридцати пяти. Это меня изумило больше, чем если бы при_
шли лоси. "Кто такая? Откуда? В Листвянке я что_то не
встречал её?".
Хорошо по_женски сложенная, с чистым открытым ли_
цом, высоким лбом, с чёрными до блеска волосами, туго за_
чёсанными и уложенными в пучок на затылке, она никак не
вписывалась в моё представление о жителях Листвянки. Нет,
она, наверное, приехала сегодня к кому_нибудь из здешних.
Я глядел на неё, и мне делалось не по себе. Вспомнилась
купринская Олеся. "Вот тебе и тихий уголок. Скажи, какая
красавица. С ума сойдёшь".
Женщина сбросила белые туфли на низком каблуке, по_
дошла к воде, присела тихонько, будто опасаясь, опустила
ладони в воду и медленно, словно поглаживая кого_то жи_
вого, водила ими по воде. При этом так легко улыбалась, так
светилось теплом и добротой её лицо...". (Рассказ "Черный
омут")
Без тепла, доброты и света у В.Герасина женских персо_
нажей нет. Это, очевидно, и его личное видение и внутрен_
нее ощущение облика женщины. По текстам заметна его
симпатия к своим героиням, если хотите, даже некоторая
влюбленность.
"Справа от соседнего дома по нехоженому тротуару шла
женщина. На ней было светло_голубое распахнутое пальто с
небольшим воротничком, на груди лёгкий шарфик, без го_
Пламя очага
79
ловного убора, на ногах облегающие сапожки. Шла она не_
торопливо, легко, будто поигрывая своим стройным телом.
Будто наслаждаясь тем, что она первая ступает по новому
снегу, оставляя за собой строчку чётких следочков.
Ещё не поравнявшись с окном Сергея, женщина посмот_
рела на его окно, на него самого, отчего Сергей отступил от
окна. Ему показалось, что взгляд её был чист, тёпл, привет_
ливо_любопытен, даже любящ, да, именно любящ, всеобъ_
емлем, просторен, улыбчив, наконец. Взгляд затмил всё ос_
тальное - двор, саму женщину с её изящной лёгкой поход_
кой. Он наполнил комнату Сергея каким_то несказанно_
радостным жизнеутверждающим светом. И самого Сергея
наполнил до краёв этим же светом".
(Рассказ "Здравствуй, это я!").
***
Не желая переступать каноны красоты внутреннего мира
женщины, писатель все же продолжает традицию реалисти_
ческой прозы: изображает и сложные, трагические женские
судьбы. И тем не менее, он доказывает, что в этом мире нет
антигуманного уродства. Очень емким в этом смысле пред_
стает образ Тамарки_Шалицы, ведущей неподобающий об_
раз жизни.
"И она говорила, обращаясь к себе, как к какой близкой
знакомой: "Какая же ты стала, Тамарка! Погляди на себя!
Завалыш! Чулки обвисли. Пальто без двух пуговичек, с пле_
ча съезжает. И платок этот дурацкий. Где ты его взяла? Сама
не помнишь? То_то же, Тамарка. Шалица, как есть шалица.
А хочешь еще чтобы у тебя детей не отбирали, Тамарка. А
Славка тебя увидел бы сейчас? Что было бы? А? Молчишь?
Ну и молчи. Ну и не вякай больше нигде. Все, сказали тебе
ясно, отвякалась. И саму, наверное, года на два в лечебку
загонят. Поняла? Так оно и будет. Не все же люди как ты,
есть и трезвые. Они упекут да упекут тебя. Сначала детей
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
80
твоих, а потом и тебя. Нечего им любоваться на твою си_
нюшную морду. Противно..."
(Рассказ"Шалица").
Этот монолог дает надежду, что и такая женщина, как
Тамара, не совсем потерянная, коли размышляет о себе, как
бы, глядя со стороны.
Если мы заберем индивидуальную выразительность этих
Тамарок, то увидим, насколько поблекнет их колоритность,
они уравняются, утратят насмешливую порой горечь.
***
В ряду женских персонажей, всех этих Лен, Нюр, Клав,
Тамарок, Катерин, Любаш с разными судьбами, взглядами
и жизненными установками, но познавшими все тяготы и
лишения женской судьбы, особое место занимает образ при_
способленки, этакого, по Достоевскому, "подпольного че_
ловечка"- Клавдии Федоровны, которая фактически мо_
рально предает мужа, находящегося на смертном одре...
"Клавдия Федоровна тогда струсила. - Читаем в расска_
зе. - Потерять мужа - означало остаться с ребенком на ру_
ках. Стать матерью - одиночкой. Это останавливало ее от
ухода от мужа. Она как бы замерла вся, затаилась и остава_
лась женой директора завода, которому многое было дос_
тупно, и все доступны".
(Рассказ "Слабая").
Затаилась? Да нет же: ее душа всегда жила в нравствен_
ном подполье. Она не трудилась, не доказывала себе, что ее
хозяйка - "человек, а не штифтик", не восставала против
неправды, несправедливости. Не было на протяжении жиз_
ни у героини самоутверждения, а одно приспособленчество,
соглашательство.
Ведь любой человек всегда стоит перед дилеммой доб_
ра и зла, от которой он не может никуда уйти. В этом и
Пламя очага
81
заключена его этическая сущность, и при этом он обязан
сделать выбор: не идешь путем добра, обязательно станешь
на путь зла.
Это самоутверждение ничто иное, как утверждение сво_
ей независимости от природы, иначе... сам открываешь путь
в скотство. Именно его и не избежала героиня, по существу,
радуясь смерти человека.
***
Обобщая же картину женского мира в произведениях
Виктора Герасина, следует сказать, что мир этот реалисти_
чен, в нем главенствует правда жизни, оселком которой вы_
ступает нравственная мощь и христианская преданность
женщины своему природному предназначению.
"- То_то и оно, - заключал Андрюшка, - наших баб знать
надо.
Она тебе, если захочет, в игольное ушко пройдет и оста_
нется невредимой".
(Рассказ "Мост").
Разговорная речь - организующее начало всех герасинс_
ких повествований.
Автор свободно распоряжается самыми разными обиход_
ными выражениями, просторечными, ироничными, уходит
от языковой красивости, создает свои целые формулы из
сельского обихода.
Речевая манера народная, многоинтонационная, состав_
лена из пристрастных диалогов, не скрывающая симпатию
автора к их участницам.
***
Да, да, полыхает пламя жизненного очага на страницах
произведений Виктора Герасина, продолжателя традиций
русской реалистической прозы.
Оно живое. Ибо в этом огне бьется гордое горячее сердце
женщины_матери, вечной труженицы.
82
ПОД ИКОНОЙ
Проблема веры
"Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в
невидимом". [27]
Творчество Виктора Герасина настолько тематически
многолико и емко, что сколько бы его ни изучал, ни иссле_
довал, а палитра идейных оттенков, сюжетных пластов все
равно не исчерпывается. Тем не менее каждая новая тема
литературных обзоров его произведений создает более пред_
метное представление об их художественных достоинствах.
В настоящей статье речь пойдет о проблеме веры в герасинс_
ком творчестве.
Мы знаем, что писатель пишет преимущественно о рус_
ском крестьянстве, исторически и подвижнически выстра_
давшим, как, пожалуй, и вся страна, свою нравственную,
духовную самобытность.
Крестьянин (по Владимиру Далю) - крещеный человек,
мужик, землепашец, земледелец. То есть земля, на наш
взгляд, - его крест. Любовь, Надежда и Вера именно в ней -
Кормилице и Владычице. И ею - матерью, Родиной - он
крещен и благословлен навеки.
Не в этом ли заключается божественная составляющая
страны и ее народа, прежде всего той его части, которая жи_
вет и трудится на земле?
Анализ герасинских текстов показывает, что их художе_
Под иконой
83
ственная канва, говоря словами И.Ильина, впитала в себя
"Божий луч, священные глаголы России, ее священное пе_
ние в веках". [28]
Литературные персонажи не напрямую, а опосредованно,
берегут священный смысл родного края, Родины в ее искон_
ном понимании, демонстрируют настоящие родники духа:
способность восторгаться будничными картинами бытия и
страдать от постоянной всяческой его несправедливости, со_
хранять испокон веков христианские обычаи и обряды.
Так, встретив на своем пути храм, молодые люди оста_
навливают коня.
"Наталья вылезла из санок, отошла вправо шага на три,
встала лицом к кресту, перекрестилась три раза, поклони_
лась.
- Сделай и ты так, - сказала Алексею. И он послушался.
Так же отошел от санок, перекрестился и поклонился.
- Это церковь Богоявления. Я всегда, когда одна или с
кем_то иду, так делаю. Как увижу крест, который будто из
земли вырастает, так обязательно поклонюсь ему. И на душе
сделается легко и чисто. Вот как сейчас. Какая сила... Идет
человек домой. Устал. А крест увидел и силы прибыли в нем.
Свое ведь, родное близко. Ты, Леша, когда крест вдали за_
видишь, то остановись, перекрестись и поклонись ему. Так
делали все наши предки из века в век. И нам не надо забы_
вать этого".
(Рассказ "Сыпал снег Буланому под ноги").
Писатель, как и его персонажи, отличаются повышен_
ной впечатлительностью духа, обостренной отзывчивостью
на настоящее, непреходящее в жизни, на Божье таинство,
которым по умолчанию пленены их души.
Надежда и любовь, сопровождающие каждого из них, не
лежат на поверхности явлений, поэтому их мысли, направ_
ленные к Богу, порой бывают настолько прозорливыми, ос_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
84
трыми, что уже сами по себе помогают проникать в сокро_
венную сущность божественной исповедальности.
Это проникновение, если хотите, подсознательное оза_
рение, подспудно формирует в них потребность в Вере.
"Спасибо тебе, спасительница ты моя, обращается к ико_
не герой. - Теперь уж погиб бы я, вон как Мураш, как Миша
Остроух, как Юрка_карлик. Сколько их ушло на тот свет за
этот год. А я вот с тобой, в радости, в покое. Дочка вон ко
мне потянулась. А как же? Отец же я ей. Работу вот мне дали,
старшим сварщиком в бригаде опять работаю. Живу тихо,
спокойно. Это ведь только кажется, что пьющие весело жи_
вут. Не_е_е_т, не весело. Они в постоянной болезни живут. В
дикой болезни. Спасибо тебе. И сыночку твоему спасибо...
И думалось Сереже о попах, которых он знал по своему
сельскому попу и не больше. Чего же это они не помогают
людям. У них ведь в руках вон какая сила, данная Божьей
Матерью. Так ставили бы на колени перед ней пьянчужку и
заставляли слезно вымаливать прощение. Нет, так тоже
нельзя, так не отвратит она от пьянства. Должен сам найти
ее и пасть перед ней ниц. Вот тогда она снизойдет, тогда она
накроет благодатью своей".
(Рассказ "У каждого своя икона").
В христианской традиции, как известно, вера - это ожи_
дание того, на что надеются, уверенность в том, чего до кон_
ца не знают и не видели.
В том же рассказе "У каждого своя икона"читаем:
"Глядел на икону, на вознесенные вверх вроде бы с моль_
бой, с призывом руки Святой, и чувствовал, как в нем пропа_
дает, истаивает желание опохмелиться. И удивился на себя,
прислушался: "А уж и выпить не хочется. С чего бы это? Будто
бы и не пил вчера до беспамятства. Даже неинтересно как_то".
Посмотрел внимательно на икону, погладил ее легко, спросил:
- Это ты меня уводишь от пьянки? Ты? Ишь ведь какая...".
Под иконой
85
Как мы знаем, тупики безрелигиозного сознания хоро_
шо показаны в творчестве Ф.Достоевского.
В.Герасин опять_таки напрямую не говорит о них, но
жизнь, размышления его героев о существовании без веры,
как бы, вторгаются в невысказанную, не демонстративную
каноническую православную ипостась.
В текстах многих рассказов вы не найдете явного, оче_
видного озвученного принятия религиозного (православ_
ного) мировоззрения, взятого в его исторической, церков_
ной форме.
И все же отступление от веры в большинстве сюжетов не
принимается сельским людом как норма жизни.
"Бежит к молодухе этой - не остановишь. А она знай себе
играет с ним. Из семьи он не уходит, не может переступить
через это. И к молодухе не прибивается. То ли сам такой не_
решительный оказался, то ли она его не принимает. Играть
- играет с ним. И не больше того. И вот слушок прошел:
обвенчался Николай с молодухой в какой_то церкви. Не рас_
писанных обвенчали. За деньги_то кого не обвенчают. До_
пытываться дети стали: как же так отец? Ну, он им - не по_
минайте лихом, значит, судьба моя такая. Потихоньку ру_
жье взял и ушел в луга, к реке. Видели его - долго сидел на
бережку, все на воду глядел. И догляделся. С двух стволов
заряды в грудь вогнал. Вот ведь как сердце болело. Другой
болью превозмог боль эту сердечную".
(Рассказ "Сыпал снег Буланому под ноги...").
Порой ловишь себя на мысли, что в определенных жиз_
ненных ситуациях хотелось бы, чтобы герасинские герои дей_
ствительно были последовательными в религиозном миро_
восприятии, чтобы всегда поступали смиренно и праведно.
Но В.Герасин - реалист, в жизни он видит ее непредсказуе_
мость и противоречивость.
"И я вырос, - читаем в рассказе "Газета". - И как_то всё"
некогда было читать бабушке, что пишут в газетах. Всё от_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
86
кладывал на завтра, всё спешил другие дела переделать. А
бабушка_то, оказалось, не вечная. Тут и я остановился, как
ушибся обо что_то невидимое, но больное: "Да как же я!
Да что же я!".
Писатель не рисует умиленно образ верующего, он по_
ступает по_своему: больше пытается понять человека, мету_
щегося и еще только ищущего веру, смысл жизни.
"Жизнь... - вытягивая губы трубочкой, осудительно по_
кивывал головой. - Полезная и вредная одновременно шту_
ковина. А в целом - суматоха она, суета сует. Как это по_
нять? Пожалуйста! Могу объяснить в доступной форме. Де_
ревья не суматошатся, не суетятся. Ну, если только на ветру
малость. Их жизнь такими устроила. Живые же существа,
те, в которых кровь течёт, те особый вид на земле. Они хо_
дят, они передвигаются, а потому задевают друг друга. Хо_
чешь ты этого или вовсе не хочешь, но или ты сам, или тебя
самого не обойдут, заденут да заденут. Вот я шёл, шёл, зашёл
в овчарню, переполошил насмерть Самоху, зарезал овечку.
Зарезал и ем её. А родись я с ней наоборот, то есть она чело_
веком, а я овечкой? Ну и было бы все наоборот! А как же?!
Она посиживала бы теперь за столом, выпивала и закусыва_
ла бы мной, а я парился бы в кусках на сковородке. Значит,
виноват я или не виноват? С одной стороны, не виноват. Я
человек, она овца - и каждому из нас своё. Кто ей запрещал
родиться человеком? Я? Нет, врёшь! А вот кто запрещал, того
ты и ищи, с того ты и спрашивай. Да я, может, завтра быка
пожелаю скушать! И скушаю запросто! Я на то имею полное
право. И волк имеет полное право своротить холку быку. А я
- волку. А волк, может быть, мне. Но это маловероятно. Так
кто же мне своротит холку? Человек! Вот кто мне своротит,
так своротит. Но это опять же, если он возьмёт меня, если я
поддамся ему. А то может и ошибиться. Не дамся, и что ты
мне сделаешь?! Я тебе, человек, и сам могу краники очень
даже запросто перекрыть. Очень даже! Так_то вот, дорогой
Под иконой
87
мой! Будь осторожен, против меня суматоху не заводи, по_
тому как я сам суматоха, да ещё какая!".
(Рассказ "Суматоха").
Вы не найдете на страницах В.Герасина похвалы в адрес
спасительной роли веры или, наоборот, осуждения неверия
людей.
Можно даже встретить некоторое неприятие христианс_
ких устоев жизни, попытку увидеть в них догмы. И хотя это
вложено в уста подростка, но сама по себе эта авторская по_
зиция примечательна.
"Как же я в ту минуту любил тех двоих, любил сильнее,
чем самого себя! И ненавидел толпу до потемнения в глазах.
Мне вдруг захотелось сделать что_то из рук вон отчаянное,
дерзкое. Меня трясло. По лбу скатывался пот. И я всхлип_
нул от какого_то необъяснимого бессилия. Рядом я услышал
тихие слова со вздохом:
- Хороши... Знать, греха не ведают. Не видать им добра.
Кто они, чем плохи, какой грех им надо ведать - ничего
этого я не знал. Но знал почему_то другое: нет и не будет им
греха, и добра у них в жизни много будет - они красивы и
независимы.
Они - это опять же я".
Почти по Достоевскому, у которого даже отрекшиеся от
веры герои или сомневающиеся в ней, наглядно демонстри_
руют, что и их мировоззрение также может быть не менее
целеустремленным, как и у фанатично верующего человека.
Для автора важно выявить всю глубину противоречиво_
сти человеческой души, поисков себя в этом сложном мире.
"Вдруг мне мечтать станет не о чем,
Вдруг мне тужить станет не о ком,
Это чуть_чуть станет мелочью -
Буду ли я человеком.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
88
И услышал я простое:
Долгий путь твой - полпути,
Ты прошел через большое -
Через малое пройди".
(Из сборника стихов "Русская сердцевинка").
К сожалению, не всем дается легко этот путь. И писатель
это понимает.
Изображая оступившиеся души, той же героини из рас_
сказа "Шалица", например, он хочет понять логику ее "па_
дения", выявить внутреннюю "анатомию", определить все
предпосылки и трагедию ее греха, выразившегося в легком
поведении, не исполнении своего материнского долга.
По этому поводу находим такие строки уже в рассказе
"Гонимы вешними лучами":
"А как же? Хотим жить сладко да весело. А оно нет, при_
рода, когда создавала нас, а особенно женщину, особую
свою метку поставила: не преступи, преступишь - будешь
всей жизнью наказана. Так оно и выходит, как природа за_
хотела. Какая еще в девушках тешится, тешится, ссутулит_
ся вся, на нет сведет себя, а, глядишь, взял какой_то, выс_
кочила, надела хомут на парня. И будто переродится, с пре_
тензиями враз к мужу: ты меня мало уважаешь, ты меня не
ценишь, ты меня не так любишь. Видите ли, она уже давно
знает, как уважают, как ценят, как любят. Мужик только с
виду горд да суров, а разберись в нем, так он терпелив и
скромен по сути_то своей. Вот и терпит, вот и выслушива_
ет. А червь_то его посасывает, червь_то его подъедает. Не
даст отпор вовремя, не пересилит себя, ну и покатился под
откос, и слетел, как у нас говорят, с катушек. Запил, зако_
лобродил. А как ему иначе, если он в самом главном своем
мужском достоинстве ущемлен? Все законно, это и есть
наказание за то, что преступила девка перед природой, не
дождалась своего суженого".
Под иконой
89
А вот другой пример: преодолевая внутреннюю озлоб_
ленность на друга, Николай переступает через нее и спаса_
ет ему жизнь.
"И нечего было тебе спасать меня, нечего соваться опять
не в своё дело.
- Это уж позволь мне решать...
- А я говорю - не спасал бы!
Валерка уронил голову, сотрясаясь то ли от холода, то ли
от придушенных рыданий.
А Николай, разморённый теплом большого костра, ус_
покоенокак_то, как бывает, когда выполнишь большое и
трудное дело, думал: "Я вовсе и не тебя спасаю... Не_е_ет,
себя самого".
(Рассказ "Костер на снегу").
И что еще существенно, покаяние за недобрые поступ_
ки, за содеянный грех у Герасина скорее осуществляется
именно перед людьми, а не показушно перед Богом. Осту_
пившиеся где_то глубоко в душе просят и у него прощения,
вымаливают его бессонными ночами, но им очень важно
знать, а что же скажут люди?
Опять_таки, подобное философствование в духе Ф.Дос_
тоевского, отголосками в чем_то напоминающее и шукшин_
ское "верование".
Но если у В.Шукшина "верую" означало "жить", то у Вик_
тора Герасина добавляется: "по совести".
"Самое недоброе - это подставить человека под неприят_
ности. Этим не пользуюсь по умыслу, но иной раз получается
так, что случайно подставишь под удар кого_либо из близ_
ких, знакомых. И когда понимаешь, что сделал это ты, пусть
не умышленно, а как говорится, по непродуманности, то на
душе делается неуютно, покаянно. Долго стенает совесть от
ее угрызений. Ее на самом деле будто собаки грызут".
(Повесть "Кружево").
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
90
Когда же герой этой повести задумал строиться и полу_
чил от сельсовета разрешение на пользование земельным
участком, но узнав, что сельчане протестуют, ибо там было
старое захоронение предков, он без раздумий отказывается:
"Да я что же, не христианин что ли, на кладбище_то се_
литься. Нет уж, не хочу на костях людских жить. Греховное
это дело, ни счастья, ни покоя не будет".
В. Герасина никак не назовешь "религиозным писате_
лем", то есть таким, который безоговорочно и однозначно
принимает религию, взятую в ее церковной, даже истори_
ческой форме.
И когда имя Божие упоминается в сюжете, как в расска_
зе "У каждого своя икона", то оно прежде всего несет в себе
внутреннее состояние душевного мира героя.
"Творец и Создатель всего, Боже, дела рук моих спешно
исправь, меня от всяческого зла избавь..."- упреждает мо_
литвы своих литературных героев писатель.
В целом для прозы В.Герасина характерен тот своеобраз_
ный фольклорный базис, та почва, которая заведомо направ_
лена на осознание чувства связи с родной русской землей, с
несомненными ее православными корнями, уроками Зако_
на Божия, составляющими прежде всего нравственные ус_
тои народной русской жизни.
Через многие рассказы В.Герасина проходят мотивы
Евангельской притчи о заблудшем сыне, связанные с верой
в то, что единственное спасение человека кроется в возвра_
щении к своим корням, к отчему дому.
Сегодня немало тех, кто пытается забыть эту вековечную
истину и на индивидуальном, и на общественном уровне.
Эта "забывчивость"и приводит к выхолащиванию нрав_
ственности во многих сферах современной жизни.
Под иконой
91
У В.Герасина эта тема слышится особенно выразительно.
Она становится свидетельством утраты не только истин_
ной, а не наигранной, Веры, но и упадка морального облика
страны, реально наметившегося разрушения деревни, ухода
из нее молодежи, забывающей родной дом и родителей... Да
и сама жизнь сегодня не способствует закреплению моло_
дых рабочих рук на селе. Вот и маются старики_родители в
одиночку.
"Все бы ничего, да вот один я остался. Жена, ты знаешь,
три года назад померла. Детей двое, дочь и сын. Дочь на Урале
живет. Как после института уехала туда, так и осталась. Се_
мья. У меня от нее уже правнуков трое. Дорого стало ездить.
После похорон матери пока не приезжала. Все собирается, а
не удается.
Сын в Прибалтике. Служил там, он полковником ушел в
отставку. Тоже семья. И от него два правнука. Пенсии неве_
ликие у военных. Тоже к отцу съездить накладно. Вот я и
один. Огород не держу. Соседу отдал, Николаю. Огород_то
мой добрый, с полным поливом, своя скважина. А в селе
воды нет. Колхоз как рухнул, так и скважины забросили.
Колодцы опять пооткрывали старые. Кто посильней - те
свои скважины поделали.Но Николай меня не обижает. По
осени и картошки даст на зиму, и капусты, и всех прочих
огурцов_помидоров.
Обезлюдело село".
(Рассказ "Взойди заря").
Библейская заповедь о почитании родителей своих так_
же не цитируется и не провозглашается в текстах, но она
подстрочно звучит во многих произведениях, усиливая идею
единения родства, народа, исповедующих общие нравствен_
ные, религиозные ценности.
Читаешь герасинские строки, и будто ощущаешь что_то
вечно значимое в них, корневое - Божественное и мирское
- одновременно.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
92
И приходят при этом на память и Библейские заповеди,
и то, чему тебя учили в детстве бабушки и дедушки, как впер_
вые водили в церковь, и те же их сказки, и колыбельные,
лампадки и иконы, перед которыми, каждый день, стоя на
коленях, они обязательно молились и утром, и вечером ... И
как ты впервые вместе с ними осенил себя крестом.
Это, видимо, и есть свидетельство присущего нам априо_
ри, не крикливого, спрятанного глубоко в душе, православ_
ного восприятия жизни, ставящего во главу угла наш нрав_
ственный облик.
У всех у нас дорога к осознанному православию разная.
И никакие внешние ее атрибуты, в том числе, временнЫе,
не могут по влиянию и значимости соперничать с этим под_
сознательным стихийным христианским мироощущением.
Оно живет в нас самих, и, поднимая глаза в молении к небу,
мы подсознательно соглашаемся с тем, что в мире испокон
веков существует животворящая Природа_Праматерь всего
сущего - эта великая таинственная Икона Святой Истины,
под которой мы живем и умираем, грешим и любим, верим
и надеемся.
"Земля и Небо - замкнут круг, - пишет поэт В.Герасин.
- И Бог в нем."
Именно об этом и хотел нам напомнить талантливый
писатель.
93
ВЛАДЫЧЕСТВУЮЩАЯ ВЫСОТА ЗЕМЛИ
Образ земли
Казалось бы, все уже сказано о творчестве Виктора Гера_
сина. И все же мне, исследователю его писательского арсе_
нала, чего_то не хватало, не было ощущения целостности,
полноты в этом анализе. Должна была быть поставлена не_
кая смысловая точка, акцент, вбирающий в себя все напи_
санное в предыдущей книге "Люди вы мои хорошие"и в но_
вых дополнениях к ней.
Еще и еще раз возвращаясь к текстам повестей и расска_
зов, вникая в подстрочное содержание сюжетов, осознала,
что главным_то действующим лицом у В.Герасина является
скорее... земля, одухотворенная знаниями и чувствами пи_
сателя.
На протяжении всей истории русской литературы зем_
ля, как природная форма духовной культуры, органически
входила в ткань многих художественных произведений. этом
смысле творчество В.Герасина находится в русле имеющих_
ся литературных традиций.
Земля - поэтически и содержательно многозначный об_
раз. Земное притяжение и влечение к земле - сильнейшее
чувство крестьянина, родившееся вместе с человеком, об_
разное представление о ее величии и мощи, источнике жиз_
ни, хранительнице времени и ушедших поколений.
Вполне понятно, что связанные с этим образом ассоци_
ации и восприятия создают цельную систему понятий на_
циональных, исторических и философских: о бесконечнос_
ти жизни и уходящей в прошлое цепи поколений, о Родине,
об истинных духовных связях и переживаниях.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
94
"Несказанен дух весенней земли, ни с чем несравним. Это
дух новой жизни. Он кружит голову, будоражит застоявшу_
юся за долгую зиму кровь, омолаживает ее.
Перекапываешь не спеша уже степлившуюся, но еще
влажноватую землю, и хорошо на душе делается, благостно,
томительно даже - ведь впереди такое большое обновление.
И мысли идут неспешные и совсем правильные, такие мир_
ные, такие любовные. Так и взял бы весь этот весенний мир
в огромные объятья, сделал его своим и сделал бы себя весо_
мой частью этого не придуманного, справедливого, ласко_
вого и светлого мира".
("Люблю...". Из дневниковых записей писателя).
Образ земли является важной составляющей почти всех
прозаических и многих поэтических произведений В. Гера_
сина и тесным образом связан с формированием философс_
ко_эстетической концепции писателя, понятия Родины.
Земля, природа у В.Герасина - не столько средство худо_
жественной выразительности, сколько одна из тех нрав_
ственных категорий, которые образуют суть понимания че_
ловека и его мира.
Земля неотделима от образа работающего на ней человека.
Поэтому не удивительно, что сложный и противоречи_
вый образ русской деревни с ее проблемами, моральными
основами, этическими нормами подан именно через акцент
власти земли над крестьянином.
Земля - его повелительница от рождения до его смерти.
Кто родился и жил в сельской местности это прекрасно зна_
ет и понимает.
В рассказах "Веселое утро", "Обо всех нас", "Изба с
краю", "Взойди заря", "Маленький", повестях "Васильки",
"Алена большая"и других сельчане кровно объединены
с землей.
Автор убеждает нас, что именно эта кровная взаимосвязь
и определяет их духовный мир.
Владычествующая высота земли
95
Хотим мы того или нет, а земля - это ничто иное, как
подсознательное представление человека о рождении и
смерти, вечности и небытии.
Видя в земле свое родное и живое существо, человек, ра_
ботающий на ней, влюбляется в ее дух и суть. Она пленяет
его мечты, мысли, чувства.
"И дух земли становится твоим созидательным духом.
Какое же это удовольствие - сбросить обувь и пройтись
босым по вскопанной земле! Ноги тонут, обволакиваются
нежностью и теплом земли. И тут же ощущается еще весен_
няя прохлада. Осторожная такая прохлада. Она еще не успе_
ла выйти из земли.
И, кажется, что ты сам прорастаешь корнями в землю, и
в то же время соки земли бегут по тебе, тянут тебя вверх, к
солнышку, к чистому, как глаза ребенка, небу. Вместе с де_
ревьями, кустами, былинками так же тянешься вверх, рас_
тешь, радуешься теплу и свету. И растешь ощутимо. И не_
возможно остановить этот рост.
А вьющийся в чистом небе жаворонок зовет, зовет к себе,
помогает пением своим расти, тянуться к нему.
Нет, ничего на свете нет милей весенней парной земли_
цы, ее жизнетворного духа и чистого солнышка в бескрай_
нем глубоком небе. Люблю...".
("Люблю..."Из дневниковых записей писателя).
Свое личное отношение к земле В.Герасин преломляет в
поступках и действиях своих литературных персонажей.
"Любит вот он поля, да и все тут, - читаем в рассказе
"Свидание с Волгой". - Даже любит - это не то слово...
Из_за осеннего марева выбралось солнце. То пепельно_
серая, то глинисто_серая земля совсем не походила на ту,
жирную, черную, на которой привык работать Толя.
"Э_э_э, бедновата! Совсем даже бедная!"- жалел Толя
землю и представлял, что те, кто обрабатывает ее, в несколь_
ко раз больше труда закладывают, чем он, Толя".
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
96
И человек этот, видя бедноватую, по его разумению, вол_
гоградскую землю, весь исстрадался, обеспокоенный ее со_
стоянием. Это чувства далеко не временного пользователя,
а настоящего хозяина земли.
И это понятно, ибо только земля делает крестьянина зем_
ледельцем, полноценным человеком и придает целеустрем_
ленности и смысла его жизнедеятельности.
На наш взгляд, практически все герасинские сельские
персонажи показаны через призму духовности земли, про_
блема нравственности тесно связана именно с ней.
Все это позволяет говорить о целостности авторского
представления о роли земли в жизни простого сельского тру_
женика.
В.Герасин духовным наитием, как бы исподволь, улав_
ливает особые иноприродные смыслы, невместимые в обыч_
ное понятие "земля", она у него "Родина", "кормилица", и
"мать", и "подруга"...
"И тут пашут, - подумал Толя и представил братьев_трак_
тористов в столь раннее время. - И хорошо. Сколько же ее,
землицы_то - кормилицы? Много! И всю обработать надо.
Всю надо в порядок привести".
(Рассказ "Свидание с Волгой").
Мы наблюдаем, что земля у В.Герасина многообразна,
многолика, насыщена звуками, красками, запахами, живая,
да и только!
Преимущественно она уподоблена образу матери, а тру_
женик - ее дитя.
Это настолько взаимопроникновенно, что читатель так
и не узнает, о ком это стихотворение или рассказ, - о земле
или о человеке.
"Путь к земле в России долог,
много слез и крови в нем,
Владычествующая высота земли
97
потому мне мил и дорог
этот тучный чернозем.
Я его тихонько глажу:
_Здравствуй долго, это я,
велика печаль твоя,
но о ней ты не расскажешь.
И не надо о печали,
Радость - это наш удел,
главное, мне землю дали,
как я сам того хотел".
(Стихотворение "Русская сердцевинка").
Подобное стирание граней между природой и человеком
наблюдаем в рассказах "Черемуховые холода", "Углы", "По
краю", "Родные души", "Мы с зятем", "Мать моя"и других.
Главный герой Толя из упомянутого рассказа "Свидание
с Волгой", работая в поле, "представляет себя продолжени_
ем, что ли, тех полей. И он, и они, поля - это какой_то еди_
ный организм, выше того, обширней того, какой есть не_
посредственно в Толе.
Сманивало, было время, по молодости ранней, бросить все
хотел к чертям. Бросил было уже. Да вроде того, что ополови_
нился, напополам разорвался. И опять вернулся к полям. Хо_
рошо, когда созревшего зерна наберешь полную пригорошню
да вдохнешь в себя этот слитный дух земли, дождя и солнца.
На душе вольготно сделается, надежно как_то. Спокойно.
Теплое оно, зерно. Даже зимой теплым кажется. А жаво_
ронки? Заглушишь трактор, уши отойдут от шума, уляжется
он, и так отчетливо жаворонков слышно, что кажется - вот
они, над ухом вьются. Добрая птичка. Неброская, незамет_
ная, а для души пользительная...".
В этих строках бьется трепет сердца, влюбленного в рус_
скую природу, труженика, способного ощутить вожделение
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
98
от того, что он может босиком пробежаться по траве, погла_
дить свежескошенную стерню, прислониться щекой к хлеб_
ному колосу.
Почти, как в бунинских рассказах, - здесь слышится
гимн природе, земле, наполненный неудержимой радос_
тью жизни.
Вслед за М.Пришвиным, который был одним из первых,
кто заговорил о необходимости сохранения равновесия сил
в природе, о том, к чему может привести расточительное
отношение к природным ресурсам, Виктор Герасин также
развивает эту тему весьма убедительно.
Его герои_земледельцы не расточительны, стремятся за_
сеять каждый плодородный клочок земли, сохранить каж_
дое выращенное на ней зернышко, обрабатывают свои уча_
стки тщательно и бережно.
В текстах звучит осуждение опустошенности, заброшен_
ности отдельных земельных участков, нежелания современ_
ной молодежи работать на земле. Урбанизация, по мнению
герасинских персонажей, ничего доброго селу не приносит.
"Давно известно: там, где появился человек, - там насту_
пает погибель для всего прочего живого, для всей природы.
Это ведь не только сейчас, это ведь с момента появления
человека так повелось. А всё потому, что очень уж много нам
ненужного надо. Напридумывали себе и тешимся. Во вред
себе же тешимся".
(Рассказ "Волки").
В повести "Черный омут"писатель рассказывает о встре_
че главного героя с завораживающими своей степенностью
животными - семейством лосей. Внутренний голос говорил:
"Сиди смирно! И любуйся. Мгновение это неповторимо".
Природа, земля для писателя - неповторимы в своем про_
явлении, это не просто среда обитания, она - источник доб_
роты и красоты.
Владычествующая высота земли
99
В его представлениях земля связывается с истинной че_
ловечностью (которая ведь неотделима от сознания своей
связи с природой).
Остановить научно_технический прогресс невозможно,
но очень важно задуматься над ценностями человечности.
Как убежденный ценитель подлинной красоты, писатель
доказывает, что влияние человека на землю не должно быть
губительным для нее, ведь каждая встреча с ней - это осо_
бая встреча с ее силой и мощью, это прикосновение к вели_
чайшей тайне жизненного целомудрия.
"Если с детства на такое приволье глядеть да подумывать,
то волей_неволей воспримешь в себя всю эту ширину. Всю
глубину эту. Могущество! ...Я вот на поля свои сколько ни
гляжу - все никак не нагляжусь. Я им постоянно удивля_
юсь. Вроде они всегда такие и в то же время каждый раз не
такие. А тут Во_о_олга! Во_о_оля! Да, брат Ваня... Владыче_
ствующая высота, короче говоря".
Рассказ "Свидание с Волгой", как видно из этого обзора,
показателен в раскрытии образа земли и ее роли в жизни
крестьянина.
Он глубоко гуманистический, ведь в нем опоэтизирова_
но благородство крестьянина_земледельца, его душа, откры_
тое искреннее сердце.
В заключение следует подчеркнуть, что всеобъемлющий
образ родной земли становится центром воссоздания основ_
ных картин и коллизий, художественных концепций, нрав_
ственно_эстетических идеалов и поэтики писателя.
Он словно почувствовал, что его герои не все могут выс_
казать, а сказать обязательно надо.
Вот тут на помощь и приходят нехитрые диалоги, про_
сторечие, характеры и привычки.
Такое открытое движение к простоте, если хотите, к сво_
еобразной обнаженности быта, культуры, нрава сельского
труженика - также в традициях русской литературы.
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
100
Видимо, здесь можно говорить не просто о прозе, это уже
выход за ее пределы, когда душа, все естество кричат о своей
боли, взывают к вниманию, целесообразным действиям.
У В.Герасина природная боль, невзгоды и трудности фи_
зические преисполнены боли душевной, какой_то нрав_
ственной сверхъестественности.
У него вообще феномен боли за судьбу России, земли рус_
ской настолько осязаемый, глубокий, что, как выразился на
презентации книги "Люди вы мои хорошие"в Тамбовской
библиотеке им. Пушкина диктор областного радио Констан_
тин Денисов, "у него боль и в волчьей норе боль".
(См.: рассказ "Суть зверя").
Роль образа Земли в реализации идейно_философского
замысла произведений В.Герасина трудно переоценить.
Примечательно, что образ земли, природных явлений в
любом тексте его произведений оказывается включенным,
как правило, либо в субъектный план автора, либо - персо_
нажа, либо в оба эти плана одновременно.
"До чего земля большая,
Величайшая земля.
И была б она чужая,
Чья_нибудь, а то - своя".
Так писал А.Твардовский.
Именно "своя"она и у Виктора Герасина. Роднее ее у него
нет. Потому и говорит о ней: "Люблю..."
101
ДАЙТЕ РОДИНУ МОЮ
Литературные традиции
В. Герасин в своих дневниковых записях не зря вспоми_
нает имя Василия Шукшина.
В шукшинских самобытных героях - Пашках, Васили_
ях, Сашках, Петьках, Валерках, Николаях - мы видим та_
ких же людей русской глубинки, как и у Герасина. У Шук_
шина все они бьются над вопросом "Как жить?", у тамбовс_
кого писателя - "Как выжить?"
О русской деревне говорено и написано много. Да, соб_
ственно, почему только русской? Везде деревенский уклад
жизни роднится натуральностью, что ли, естественностью,
самобытностью в основе своей. И жизнь там течёт, словно
речка, то бурно, то стихает, то с приливами, то без них. Меня
постоянно влечёт какая_то загадочная мудрость сельского
мироустройства, а главное, её люди, не хныкающие, не сто_
нущие от жизненных невзгод.
И представляется, что именно там, в глубинке, и находят_
ся корни любви к Родине, вечные истоки непреходящего тру_
да, любви, веры и надежды, что именно там, устав от суеты
городских будней, можно вновь обрести себя, понять, зачем
пришел в эту жизнь и на что в ней можешь рассчитывать.
Таковыми всегда были в основе своей и шукшинские
настроения, как самого автора, так и его героев.
Материал для своих произведений писатель брал везде,
- там, где живут люди.
Это люди, которые ранее почти не попадали в сферу ис_
кусства. Вот и явился из глубин народных крупный талант,
чтобы с любовью и уважением рассказать о своих земляках
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
102
простую, строгую правду. А правда эта стала фактом искус_
ства, вызвала любовь и уважение к самому автору, потому
что герой не выдуман. А когда герой представляет собой ре_
ального человека, он не может быть только нравственным
или только безнравственным. Он естественный.
Если же герой выдуман в угоду кому_то, вот здесь пол_
ная безнравственность. В его героях, как и в персонажах
Виктора Герасина, поражают непосредственность действия,
непредсказуемость поступка: то неожиданно подвиг совер_
шит, то вдруг сбежит из лагеря...
Всеобъемлющий образ земли - Родины - становится
центром тяготения всего содержания творчества Шукшина:
основных сюжетных коллизий и художественных концеп_
ций. Обогащение и обновление, даже усложнение исконных
понятий о земле, о малой Родине в творчестве Шукшина
вполне закономерно.
Прекрасная и неповторимая алтайская земля родила ве_
ликого писателя. С детских лет Шукшин видел её красоту,
её простор, голубое небо, синие горы, степь, и, конечно же,
Чуйский тракт. Именно по нему, простившись с отчим до_
мом, он из Сросток уходил в Москву. Василий оставил дом,
мать, родную деревню, чтобы получить столь необходимое
ему образование.
Дом и мать - это две больших любви, две неугасающие
печали сына своей земли. Он оставил отцовский двор в пору,
когда в нём росла, словно обливалась кровью постижения
жизни, калина красная.
"...Я живу с чувством, что когда_нибудь я вернусь на ро_
дину навсегда... И какая_то огромная мощь чудится мне там,
на родине, какая_то животворная сила, которой надо кос_
нуться, чтобы обрести утраченный напор в крови. Видно, та
жизнеспособность, та стойкость духа, какую принесли туда
наши предки, живёт там с людьми и поныне, и не зря верит_
ся, что родной воздух, родная речь, песня, знакомая с дет_
Дайте Родину мою
103
ства, ласковое слово матери врачуют душу", - не уставал
повторять Василий Шукшин. [29]
Образ матери среди персонажей Виктора Герасина также
один из наиболее любимых. Только у него, в отличие от
Шукшина, он выписан на таком нерве эмоциональности
сыновнего чувства, который, прославляя мать, вместе с тем
бунтует против её горемычной судьбы.
"Мать свою я больше, чем любил. Не знаю, до сих пор
не найду слова, каким можно было бы назвать моё чувство
к ней. Любил, наверное, до истязания. Я не прощал ей её
безропотности, её безголосья. Она была - тягло. Она тя_
нула всё, что ей послал Бог, чего требовали от неё люди.
Рвала жилы, сохла и тянула. Теперь я понимаю, как было
страшно для неё то, чего я требовал, то есть, чтобы она была
сильной и гордой. Сильным и гордым человек родится, от
природы идёт, а если нет этого, то не приобретёшь, не от_
тренируешь себя".
(Рассказ "Мать моя").
Оба писателя, и это чувствуется, влюблены в своих геро_
ев, не выдуманных написанных с натуры, с тех, в кругу ко_
торых они росли, работали и мужали.
Вначале в образе их главных героев нас привлекала не_
посредственность чувств, порой их наивность, неприятие
показушности в человеческих отношениях, наличие жизнен_
ных сил, способность в любых условиях противостоять ли_
шениям.
А позже более выпукло стало звучать отношение авто_
ров к "озорникам", усиливалась полемика с умело приспо_
собившимися к жизни временщиками, демагогами и бюрок_
ратами (сборник "Там, вдали", 1968, фильм "Печки_лавоч_
ки", 1973, у Шукшина; повести "Васильки"и "Убит в побе_
ге", рассказ "Мать моя"у Герасина).
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
104
Интерес Шукшина к истинно народным характерам по_
разному отразился в романе "Любавины"(1965; фильм "Ко_
нец Любавиных", 1972), в киноромане о Степане Разине "Я
пришел дать вам волю"(1971), в циклах рассказов (сборник
"Характеры", 1973; фильмы "Ваш сын и брат", 1966, "Стран_
ные люди", 1971). Так или иначе речь идёт о сюжетном ма_
териале, как кинематографическом, так и литературном.
Сюжет в прозе возникает как последовательность по_
вествовательных сцен, соотнесение планов содержания и
выражения. Сходство с повседневной речью состоит в том,
что в прозе эти планы вновь обретают известную самосто_
ятельность.
Благодаря этому сюжетное движение обширного проза_
ического текста в глазах неискушённого читателя заключа_
ется в смене эпизодов, сопоставляемых именно с точки зре_
ния плана содержания.
"Сама потребность взяться за перо лежит, думаю, в душе
растревоженной. Трудно найти другую такую побудитель_
ную причину, которая заставит человека, что_то знающего,
поделиться своим знанием с другими людьми". - писал
Шукшин. [30]
И делясь с читателем и зрителем собственным взглядом
на жизнь, писатель выстраивал сюжетные планы и линии
так, что в тексте или на экране всё начинало жить своей нео_
бычной жизнью, своими выразительными средствами, сво_
ей архитектоникой построения и мелодией звучания.
"Сюжетные ситуации рассказов Шукшина остроперипе_
тийны. В ходе их развития комедийные положения могут
драматизироваться, а в драматических обнаруживается не_
что комическое", - отмечают исследователи творчества пи_
сателя. [31]
Весьма ответственное и серьёзное отношение к сюжету
мы наблюдаем и у Виктора Герасина. В свое время С. П. За_
Дайте Родину мою
105
лыгин сказал о нём: "Как я завидую этому молодому чело_
веку, он - мастер сюжета...". [32]
А вот что говорит по этому поводу сам В. Герасин:
"Сегодня зачастую писатели пренебрегают сюжетом, и
они обкрадывают себя. Сюжетная проза - она как сама
жизнь с движущимися, идущими, едущими, любящими,
скандалящими, молчащими людьми. Сюжетные произведе_
ния более динамичны, кинематографичны. В сюжетной про_
зе образ героя рисуется редко авторским текстом, образ этот
запечатлевается в сознании читателя поведением героя, его
поступками, его бытовыми деталями, его монологами или
диалогами, наконец, языком. Всё же основным фактором
художественности является язык героев".
(Издневниковых записей).
Писателей всегда интересовал внутренний мир челове_
ка. Василий Шукшин возмущался бездуховностью мещан_
ства, что достигло большой силы художественного вопло_
щения в киноповести "Калина красная"(1973) и одноимён_
ном фильме, поставленном Шукшиным по собственному
сценарию и с его участием в качестве главного героя. Есть в
этом фильме эпизод, как никакой другой, воплотивший в
себя личностную человеческую самость и силу творческого
дара писателя.
"И вот она, воля!"Вышел Егор Прокудин из тюрьмы.
Видим, как идёт он по мосткам крупным решительным ша_
гом, в сапогах. Камера внимательно следит за его походкой.
И зритель понимает, что идёт "крутой"русский мужик, -
гордый и непредсказуемый, - от такого не знаешь, чего и
ждать. "Илигрудь в крестах, или голова в кустах", - прихо_
дит на память известная пословица. В этом образе - весь
Шукшин, - и как сценарист, и как художник.
Как и Герасина - в парне, горделиво уводившим свою воз_
любленную от злых языков толпы, в рассказе "Я увидел себя".
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
106
"По поляне к лесу уходили двое.
Казалось, они были одни на всей этой огромной поля_
не. Он - в кепке набок, в белой рубашке, в накинутой на
плечи кожаной куртке, в чёрных брюках, заправленных в
хромовые блестящие сапоги, высокий, но явно ловкий,
подбористый".
Но Герасин в этом рассказе пошёл несколько дальше
Шукшина. Это и неудивительно, если взять во внимание
такие его слова:
"На начальной стадии на меня основательно повлияло
творчество как Шукшина, так и Юрия Казакова. Но я ско_
ро, после пятка рассказов, когда мне стали говорить о шук_
шинских нотках, одернул себя и сказал себе: как бы не за_
шукшиниться. Ибо, слепое подражание - это путь в нику_
да. Не отвергая творчество Шукшина, я стал разрабатывать
композиции рассказов довольно объёмнее, чем делал это
В.Шукшин. Любовь к Ф.Достоевскому и одновременно к
В.Шукшину породили во мне ощущение, что есть поле До_
стоевского и есть поле Шукшина. А между ними есть нетро_
нутое пространство, которое я и буду возделывать, как своё
поле. Отсюда и это заявление в одном из интервью - я на_
шел свое поле между полями Достоевского и Шукшина.
Я расширил рамки рассказа и стал уходить от Шукшина
в сторону Достоевского. Вот тогда_то и появились рассказы
"Алёна большая", "Суматоха", более позже - "По
краю"и ряд других рассказов. И уже гораздо позже -
"Суть зверя", "Чёрный омут"и прочие из этого цикла. И
только тогда я заговорил своим голосом, мало на кого похо_
жим. И особенно это плодотворно сказывалось на повестях,
начиная с повести "Не помни зла"и "Моя вина", и, приходя
к тем, которые сегодня стоят на полках многихбиблиотек".
(Из дневниковых записей "Отдушины").
Видимо, поэтому Виктор Герасин в своём творчестве ка_
Дайте Родину мою
107
сается глубокой загадки России: как человек, совершивший
грех, может быть одновременно святым, а святой - вели_
ким грешником? Что позволительно толпе, и что возбраня_
ется отдельному человеку? Кто вправе судить другого, и су_
дьи_то кто?
Вполне в духе Достоевского. (Известно, что роман "Жи_
тие великого грешника"был задуман Ф. М. Достоевским -
из него впоследствии получились "Братья Карамазовы").
Борьба добра и зла в романах классика озвучивается мно_
жеством голосов, у Шукшина - как правило, одним, а у Ге_
расина мы опять слышим многоголосие.
Нам памятны также фильмы Шукшина: "Два Фёдора",
"Прошу слова", "Они сражались за Родину"и др.
Режиссёрскую, как и литературную, манеру Шукшина
отличают выразительная реалистическая фактурность, бы_
товая будничная детализация, психологическая глубина в
сочетании с поэтическим восприятием родной природы,
Родины и людей, живущих в единстве с ней. Этому же сле_
дует в своем творчестве и Виктор Герасин с одним лишь уточ_
нением: органика художественности и реалистичности у него
довольно своеобразная, она ёмкая и художественно образ_
ная. (См. предыдущие обзоры).
Это, по_моему, главное, что роднит и вместе с тем отли_
чает творчество этих двух разных, но, безусловно, значимых
фигур в русской литературе.
Меня подкупает их стремление увидеть мир в многооб_
разии национальных и социально_психологических типов,
внимание как к культурной, так и нравственной дифферен_
циации современного общества, отражающей сложность
происходящих жизненных процессов.
Проза Шукшина была зрима, наполнена живой просто_
народной речью, пронизана особым светом. Мир под его
пером предстает во всем многоцветье красок и страстей. На
страницы его книг было выведено немало молодых героев,
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
108
ищущих и любознательных, открывающих для себя жизнь. Не
случайно типажи шукшинских героев просились на киноэк_
раны, они, как бы, были выписаны для них. Так, в основу сце_
нария "Живёт такой парень"взяты два рассказа из "Сельских
жителей"- "Классный водитель"и "Гринька Малюгин".
И герасинских героев не миновала экранная судьба. Так,
на Свердловской киностудии в 1990 году в СССР по расска_
зу "Соперники"(это было рабочее название, в изданиях рас_
сказ называется "Своя игра") был снят фильм "Холм"(ре_
жиссёр Анатолий Балуев, сценарист Геннадий Бокарев, опе_
ратор: Николай Гайл, художник: Валерий Кукенков, актеры
Александра Ровенских, Андрей Смоляков, Вадим Ледого_
ров и другие).
В 1994 г. в издательстве "Голос"была напечатана повесть
"Убит в побеге". Какое_то время спустя по её мотивам был
также снят фильм "Побег".
И хотя ранняя шукшинская проза народная по письму,
лишена витиеватости и красивостей, а у Герасина - она еще
и более нравственно насыщена, сценарии фильмов у обоих
интересны, они, соответствуя содержанию рассказов, были
сотканы по большей части из ярких и достоверных житейс_
ких историй.
В рассказе Шукшина "Воскресная тоска"один из персо_
нажей дельно говорит:
"Надо писать умнее, тогда и читать будут. А то у вас по_
ложительные герои такие уж хорошие, что спиться можно".
"Примерных"героев Шукшин избегал. Но по воле читатель_
ских и зрительских симпатий они становились такими. Сам
Шукшин признавался:
"Мне интереснее всего исследовать характер человека,
не посаженного на науку поведения. Такой человек импуль_
сивен, поддается порывам, а, следовательно, крайне есте_
ственен. Но у него всегда разумная душа". [39]
Дайте Родину мою
109
Герои писателя действительно импульсивны и крайне
естественны. И поступают так они в силу внутренних нрав_
ственных понятий, может ими самими ещё неосознанных.
У них обостренная реакция на унижение человека челове_
ком. Эта реакция приобретает самые различные формы. Ве_
дёт иногда к самым неожиданным результатам.
Обожгла боль от измены жены Серёгу Безменова, и он
отрубил себе два пальца ("Беспалый"). Оскорбил очкарика
в магазине хам_продавец, и он впервые в жизни напился и
попал в вытрезвитель ("А поутру они проснулись...") и т. д. и
т. п. В таких ситуациях герои Шукшина могут даже покон_
чить с собой ("Сураз", "Жена мужа в Париж провожала").
Нет, не выдерживают они оскорблений, унижений, обиды.
Обидели Сашку Ермолаева ("Обида"), "несгибаемая"тё_
тя_продавец нахамила. Ну и что? Бывает. Но герой Шукши_
на не будет терпеть, а будет доказывать, объяснять, проры_
ваться сквозь стенку равнодушия. И... схватится за молоток.
Или уйдёт из больницы, как это сделал Ванька Тепляшин,
как это сделал Шукшин ("Кляуза").
Очень естественная реакция человека совестливого и
доброго...
На первый взгляд может показаться, что всё то же мы
прослеживаем и в судьбе герасинских героев. Все они какие_
то лихие, задиристые, неуёмные, не терпящие унижения.
Вспомните хотя бы Петьку_Кутыря ("Свадьба ё_мое") или
Виталия ("Убит в побеге"), или детей из детдома Кольку,
Серёгу, Сашку в повести "Васильки"... Но в их характерах
заложено немало русского здорового гонора, норовистости,
переплетающихся именно с человечностью, моральностью,
душелюбием, поиска себя в себе самом.
"Николай, разморённый теплом большого костра, успоко_
ено как_то, как бывает, когда выполнишь большое и трудное
дело, думал: "Я вовсе и не тебя спасаю... Не_е_ет, себя самого".
(Рассказ "Костер на снегу").
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
110
Палитра персонажей у обоих писателей схожая: все они
из простонародья - невыдуманные кузнецы, шофёры, не_
спешные деревенские старики, шорники, заботливые, хло_
потливые матери, ребятня, старушки, любящие и страдаю_
щие женщины.
Диалоги у обоих авторов по обыкновению наполнены
юмором, самоиронией, бесхитростными издёвками, что
уравнивает персонажей со всеми смертными, исключая в их
описании малейшую патетику.
Таков, например, у Шукшина экранный Пашка Коло_
кольников. Павел Егорович, беспартийный, шофёр_меха_
ник второго класса, водит машину ГАЗ_51 по Чуйскому трак_
ту. Холост.
И очень даже роднятся с ним по своему непосредствен_
ному взгляду на жизнь герасинские образы водителей Нико_
лая или Пети_маленького...
"Перед самой уборкой Петя_маленький получил новую
машину - "КамАЗ". Душа обмерла у Пети, сам себе казался
подросшим враз на целую голову. Любил он машины. А тут
тем более - новая! Да какая новая_то! Мысль! Мечта быст_
роходная! Почти на всех отечественных машинах довелось
поработать ему. Начал с полуторки, вернувшейся с дорог
Отечественной войны, - той, которой удивлялась вся Ев_
ропа, глядя на её выносливость и проходимость".
(Рассказ "Петя маленький").
Явно симпатизируя им, оба автора, не скрывая, подсме_
иваются над ними же. Пашка, как и Петя_маленький, оба_
ятельны в своей раскрепощённости, искренности, непос_
редственности. Они легко сходятся с людьми. О таких го_
ворят"свои в доску". В общении с Пашкой и Петей откры_
ваются другие характеры директора совхоза, сельской биб_
лиотекарши, москвича_инженера, директора нефтебазы,
автоинспектора.
Дайте Родину мою
111
Только у Шукшина они или положительные, или отри_
цательные, а у Герасина, как правило, нравственно_норови_
стые, можно сказать, проблемные, сложные в своём само_
выражении.
C помощью художественного слова и камеры Шукшин
помогал своим читателям и зрителям оценить красоту Ро_
дины. Он хотел её видеть красивой и могущественной.
"...Как я подолгу слушал этот шум,
Когда во мгле горел закатный пламень!
Лицом к реке садился я на камень
И всё глядел, задумчив и угрюм,
Как мимо башен, идолов, гробниц
Катунь неслась широкою лавиной,
И кто_то древней клинописью птиц
Записывал напев её былинный...
Катунь, Катунь - свирепая река!
Поёт она таинственные мифы
О том, как шли воинственные скифы,-
Они топтали эти берега!"
- писал о Катуни поэт Николай Рубцов, а Шукшин вы_
разил мощь реки яркими кинематографическими сред_
ствами.
Герасин же "выкладывает"картину Родины любимыми
уголками родной природы, как стёганными лоскутами
большого красочного панно.
"За рекой взошла луна. В низинах, по лощинам выстлал_
ся туман. В одних местах он был гуще, в других почти про_
зрачен и подвижен. Казалось, туман стекает со всей лугови_
ны, и в низких местах образовываются туманные омуты.
В болотистых зарослях крякали матёрые утки, им крик_
ливо, неуверенно вторили молодые. Перекликались корос_
тели. Казалось, и здесь, и далеко_далеко окрест в этом мире
существует только ночь с луной, лесом, лугом, речушкой,
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
112
туманом, утками и коростелями. И ничего иного. И нико_
го иного. Можно было подумать, что на земле настолько
всё первозданно, что о человеке, о его рождении природа
ещё и не подозревает даже, настолько это далеко и непред_
сказуемо".
(Рассказ "Убит в побеге").
У Шукшина сидят у костерка на каменистом бережку
дядя Кондрат и Пашка, поминают погибшего недалеко от_
сюда товарища_шофёра. Журчит чистая водица, думается о
хорошем, о рыбалке на заре, хочется людской теплоты.
У Виктора Герасина, казалось бы, так же неприхотливо
гутарят о житье_бытье Егор Хохлов и Кирюша в рассказе
"Волки".
"Почему так о человеке_то? Очень уж неспокойный он,
всё ему надо, ничего_то ему не жаль. Какой_то... Как после_
дний день на белом свете живёт. Надо же, чего придумают:
бороться за чистоту рек и озёр, за чистоту атмосферы. Бо_
роться. С кем? С собой! А самая трудная борьба для челове_
ка - это когда он с собой борется. Ограничить себя мы уже
не сумеем, нам надо всё больше и больше. А если так, то ни
о каком спасении природы речи быть не может. Давно изве_
стно: там, где появился человек, - там наступает погибель
для всего прочего живого, для всей природы. Это ведь не
только сейчас, это ведь с момента появления человека так
повелось. А всё потому, что очень уж много нам ненужного
надо. Напридумывали себе и тешимся. Во вред себе же те_
шимся. Я так думаю: чтобы оставить в покое природу, чтобы
спасти её от нынешнего нашего разорения, нам надо пожер_
твовать всеми благами, нам надо вернуться на тысячу лет в
дикое состояние, в изначальное, когда ещё огня не имели.
Сколько животному воды надо? Чтобы попить, ну, иной раз
в жару выкупаться. И другого прочего ему столько же требу_
ется. Вот тогда_то и наступит равновесие в природе.
Не будет этого - не спасём и не спасёмся. Оттянуть чёр_
Дайте Родину мою
113
ный день сумеем. Но надолго ли? Да на мизерную долю, если
брать всё время существования земли".
Здесь речь_то идёт о более сложных, морально значимых
проблемах охраны окружающей среды, жестокости людей,
их неумении ценить ниспосланную благодать земной жиз_
ни. Опять мы наблюдаем глубокие в нравственном отноше_
нии откровения герасинского персонажа.
В итоге можно сказать, что реалистическая проза жива,
в ней много правды жизни, отойти от которой не могли ни
Василий Шукшин, ни Виктор Герасин.
И нам просто повезло, что в их произведениях мы мо_
жем черпать истоки любви к Родине, к родной земле и её
народу - созидателю её силы и богатств, того могущества,
которое присуще России на протяжении многих веков.
И как же проникновенно в связи с этим сегодня звучат
есенинские строки:
"Не надо рая,
Дайте Родину мою!"
114
ТЕМПЕРАТУРА ПОЭТИЧЕСКОГО СЛОВА
ВИКТОРА ГЕРАСИНА
На этот раз речь пойдёт о поэтическом даре Виктора Ге_
расина: потому что люблю поэзию вообще, и его стихи, в
частности, - такие чистые и честные, горькие и грустные,
зримые, весёлые и жизненные, многоцветные строки пора_
зительной взыскательности, пахнущие речной свежестью,
лесной тишиной, летним дождём, парным молоком и чер_
нозёмом.
"Самый ничтожный предмет может быть избран стихот
ворцем; критике нет нужды разбирать, ЧТО стихотворец опи
сывает, но КАК описывает".
А. С. Пушкин
"Не надо мерить световыми годами квартирную пло_
щадь". Так говорил в свое время академик Д.С.Лихачёв об
умении прочтения поэтического произведения иными кри_
тиками. Порой критики не в состоянии осознать закономер_
ности, управляющие художественным миром каждого кон_
кретного поэта. Некоторые из них, даже опытные, отмеча_
ют частности, детали, их соответствие реальной действитель_
ности. "Дробя её и целостный мир художественного произ_
ведения, они делают то и другое несоизмеримым: мерят све_
товыми годами квартирную площадь". И дальше Лихачёв
продолжает: "Изучая отражение действительности в худо_
жественном произведении, мы не должны ограничиваться
вопросом: "верно"или "неверно"- и восхищаться только
верностью, точностью, правильностью.
Температура поэтического слова
115
Внутренний мир художественного произведения име_
ет ещё свои собственные взаимосвязанные закономерно_
сти, собственные измерения и собственный смысл, как си_
стема". [33]
Эти наставления и послужили своеобразной методо_
логией написания ниже изложенного литературоведчес_
кого обзора.
На географической карте отечественной поэзии есть лер_
монтовский Кавказ, блоковский Петербург, есенинская Ря_
зань, а стихи Виктора Герасина родились в российской глу_
бинке - на Тамбовщине.
Стихотворения Виктора Герасина можно читать и читать,
каждый раз открывая их для себя, обнаруживая неведомые
прежде глубины смыслов и новую, не замеченную доселе,
красоту звучаний. Они и сегодня актуальны и необычайны,
словно на наших глазах поэт совершает открытие человечес_
кой души, и мы вместa с ним видим в новом свете и людей
вообще, и самих себя.
К таким стихам мы идём всю нашу жизнь и никогда не
исчерпаем их содержания.
Гоголевская "бездна пространства"останется бездной, -
так многолико и разнопланово бытие всего сущего.
У В. Герасина нет стремления эпатировать читателя, по_
разить его непривычностью и экзотичностью, он добивает_
ся почти математической выверенности и ювелирной отто_
ченности поэтических строк, мажорный тон которых чере_
дуется с весёлым или деловым настроением.
Следует отметить широкую и ёмкую тематическую палит_
ру стихотворений поэта.
Вместе с тем, вся она подчинена одной, наиболее важной
для него самого, теме - любви к Родине, к России. Но рас_
крывает он её по_своему, по_герасински ненавязчиво, как бы
исподволь, спокойно, негромко, без лишней патетики. Об_
щий колорит патриотической лирики запоминается не па_
фосом, а вложенным в него гражданским смыслом. В нём
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
116
слышится уже наметившаяся ранее интонация - не интим_
но_разговорная, а клятвенная.
Память становится одним из главных героев и источни_
ком многих гуманнейших лирико_героических стихов по_
эта, убедительных по содержанию и звучанию.
"И помню я: в углу мигала свечка,
Из рамки траурной на нас глядел отец,
И мама шепотом:
- Промолви хоть словечко,
Как жить_то нам...
А с улицы:
- Ко_о_нец!
Войне ко_о_оне_ец!".
Для многих стихов характерны нарочито тихие концов_
ки, словно ставится последняя точка в рисунке тонким пе_
ром. Такими есть стихотворения "Целует Балтика Росток",
"Я помню", "Песня", "По чистой списан"и другие. В этом
же ряду стоит и "Хатынь":
"Святая мученица века,
Хатынь - страдалица, прости!
Под камнем травам не расти,
Земле не видеть бела света.
Лежит под камнем горсть золы,
Зола - она не прорастает,
У камня острые углы -
Судьба у камня непростая.
А колокол зовет:
- Сын...
- Сын...
Зовёт всематеринским зовом,
Последний выдох, а не слово,
Совсем слабеющий
- Ха_ты_нь...".
Температура поэтического слова
117
Многие из стихов сентиментальны, порой игривы и на_
поминают стилизацию под фольклор:
"...не от родины вдали,
в самой русской сердцевинке,
На краю села Кузьминки
Дали мне клочок земли.
Путь к земле в России долог,
Много слёз и крови в нём,
потому мне мил и дорог
Этот тучный чернозём.
Я его тихонько глажу:
- Здравствуй долго, это я,
Велика печаль твоя,
но о ней ты не расскажешь.
И не надо о печали,
Радость - это наш удел,
Главное, мне землю дали,
Как я сам того хотел.
Жить и жить, и не нажиться,
Светлым днём, в глухой ночи
Песня на душу ложится,
Хочешь - пой, а нет - молчи...".
Виктор Герасин очень много писал о любви к родным
местам, к уголкам русской природы не только потому, что
испытывал сам это всепоглощающее патриотическое чув_
ство, а прежде всего стремился подчеркнуть этим право каж_
дого человека на такую любовь. Автор принадлежит к поко_
лению, близкому к земле и, в своём преобладающем боль_
шинстве, к сожалению, ушедшему в землю.
О ней и о самом поэте говорит его поэзия. Его время стру_
ится по строкам стихов, словно по ветру рассеивается лег_
кий дымок из курящихся изб.
"И только...
В памяти листаю
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
118
Былые дни,
И пробегают
По сердцу пламенем они".
("Бело. Туман. Упали листья").
Изощренная поэтика, в которой слова живут самостоя_
тельной жизнью, соприкасаясь друг с другом и создают ред_
костное по силе и гармоничности смысловое единство, сви_
детельствует о незаурядном поэтическом таланте Виктора
Герасина.
"Вечер алую шапку набросил,
Тают в сумраке лёгком стога.
К полынье пробираются лоси,
Наостряя о звёзды рога.
И от звёзд в воду падают искры.
Узкий месяц - под горлом нож.
Одинокий далекий выстрел
Бросил тёплое тело в дрожь.
Кто погиб, чья парная влага
Отогрела клочок земли,
Кто ушёл от бесстрашья и страха
Там, в декабрьской сторожской дали?
Миг - и к жизни уже не причастен.
А она всё течет, как текла,
Проступая крупицей участья
Или каплей живого тепла".
Создаётся такое впечатление, что процесс писания сти_
хов у В. Герасина равносилен процессу существования, ибо
в его поэзии - его жизнь, его чувства, его дыхание.
"И шагаю зацелованный,
Чуть уставший, чуть хмельной,
Открываю что_то новое:
Что же это, что со мной..."
("Что со мною...").
Температура поэтического слова
119
Он не играл в философскую поэзию, его стихи - это сгу_
сток боли и мысли, добрый одухотворённый взгляд, лишён_
ный малейшего холода простой умозрительности.
Его лирика удивительна по своей пластичности, по цель_
ности и чистоте мировосприятия. И всё потому, что поэт
чувствует тончайшие оттенки живописности слова.
"Заклубилась туча
В середине неба,
В самой сердцевине,
В синей глубине,
И развеять тучу
Не хватило сини,
А под тучей ветер
Смертный сатанел.
Эх, судьба_судьбина!
Головой на плаху
Легче лечь и разом
Кончить непутем...
И рвануло небо
На груди рубаху,
И на землю пало
Проливным дождём".
("Судьбасудьбина").
Такие стихи надо заучивать наизусть, в той же школе,
чтобы вводить детей в поэтический мир родной природы и
человеческой души, раскрывать перед ними многоцветье
русского слова. По своей тональности, ритмике и темати_
ческой направленности герасинская поэзия близка к поэзии
Сергея Есенина и Николая Рубцова.
У С. Есенина:
"Мокрый лист с осины
И дорожных ивок
Так и хлещет в спину,
В спину и в загривок".
("Сказка о пастушонке Пете...") [40].
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
120
У В. Герасина:
"Не бунтует берег,
Не выносит сора,
Он во время верит -
Обмелеет скоро"
("Реченька").
В своих стихах поэт не раз обращается к жизненному
кредо Николая Рубцова:
"Перед всем
Старинным белым светом
Я клянусь:
Душа моя чиста!"
(Стихотворение "До конца") [41].
И именно она, душа, рождала волнующие поэтические строки:
"...Лишь в небе мглистом
Косяк невидимый со свистом
Летит на юг.
С дерев струится
Слезою чистою вода.
Смешалось с осенью пролетье.
Упали с дуба хмеля плети.
Октябрь крыло над полем свесил.
А был июнь - дрожащий месяц..."
("Бело. Туман...").
Чтобы воспринять любое стихотворение, естественно,
нужно сначала понимать значение слов, которыми пользу_
ется поэт. Ведь у каждого сочинителя есть
десяток_два излюбленных слов_образов, в которые он
вкладывает собственный смысл, лишь отчасти соответству_
ющий словарному значению.
Температура поэтического слова
121
У Виктора Герасина таковыми, например, являются су_
ществительные "омут", "зов", "ноша", "родник", "речка",
"небо", "ночь", "туман", "пролетье", "сердцевина", "синь",
"плаха", "дымка", "сказка", "росность"и др. В одноимённом
стихотворении слово "родник"имеет переносное значение
и относится непосредственно к герою:
"Люди вы мои хорошие,
я без вас родник заброшенный,
ночью, днём со мной вы были,
берегли, держали в силе.
Люди,
Вам я благодарен,
Глубже становлюсь с годами,
Черпайте меня смелее,
Стану я еще светлее.
Легче станет моя ноша,
Люди вы мои,
Хо_ро_шие!"
А в стихе "В ночи кричат перепела", понятие "родник"в_
ключено в три метафорических оттенка своего значения:
"манит к себе напевом тихим родник", "ты пой, родник",
"не остывай родник горячий...".
Зачем это делается? И делается ли это безучастно, фор_
мально? Нет, в образность слова поэт вкладывает собствен_
ную эмоцию, привносит в него свою "температуру".
Вот что об этом говорит сам Виктор Герасин:
"Недавно перебирал бумаги в архиве. Нашел письмо по_
эта Владимира Туркина, датированное 1975 г. Мы родились
и выросли в одном поселке, только он на 15 лет старше меня.
Брата его я хорошо знал.
Так вот, в письме Владимир Павлович пишет по поводу
моих стихов: "Вам надо писать, писать, писать. У вас всё
получится, потому что вы обладаете повышенной ТЕМ_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
122
ПЕРАТУРОЙ СЛОВА. А это даётся свыше, но не всем, да_
леко не всем". А я как_то уже забыл об этом письме. Лет_то
сколько прошло!
ТЕМПЕРАТУРА СЛОВА - это же один из важнейших
критериев художественной литературы! И чем выше эта тем_
пература, тем активнее она подогревает эмоции читателя. А
вот что подогревает слово, что повышает его температуру?
Наверное одно - любовь к тем и тому, о ком или о чём пи_
шешь. Без любви к ним температура слова будет холодной,
ниже 37. Будет просто информация о каких_то несуществу_
ющих людях и явлениях".
(Из дневниковых записей "Отдушины).
Образные метафоричные смыслы в поэзии В. Герасина
мы обнаруживаем даже там, где их по определению, каза_
лось бы, быть не может ("и слышен стеблей хрусткий рост",
"дождик зерно к зёрнышку несказанно радовал"("Хорошо
ли, плохо ли..."), "жизнь катится, жизнь трясет крутыми
поворотами"("Ночь наполнена луной"); "хмельная ночка
вновь смеётся надо мной"("Что со мною...") или "как лете_
ла мне навстречу глаз любимых глубина"("Не шепчи мне");
"отпустили речке длинные поводья", речка (С. Д.) "обняла
пригорки под зарёй под самой, от дубов прогоркла широ_
ко и пьяно"("Реченька"); "в морозы кряхтели избяные сте_
ны", "стекла смеются - весне рады"("Жила_была русская
печка") и т. д.
Иными словами, в поэзии В. Герасина не просто исполь_
зован, но "зашкаливает"язык ёмких красочных метафор, что
не даёт быть слову безучастным и холодным.
"Косынкою взмахнув из_за угла,
Меня метель из дому позвала.
При белом свете,
Не боясь суда,
Зацеловала в губы
Без стыда.
Шли долго вместе,
Температура поэтического слова
123
Возле леса вдруг,
Скользнула в сосны,
В замкнутый их круг,
Игриво крикнула:
"Не жди, не стой..."
Зачем метель смеялась надо мной"
("Метель").
Метафора выступает у поэта определяющим центром
каждого стихотворения. Юрий Олеша в своё время писал:
"Кто_то сказал, что от искусства для вечности остаётся
только метафора. В этом плане мне приятно думать, что я
делаю кое_что, что могло бы остаться для вечности. А поче_
му это в конце концов приятно? Что такое вечность, как не
метафора? Ведь о неметафорической вечности мы ничего не
знаем". [34]
Выразительным по своей метафоричности есть и стихот_
ворение "Небо треснуло ветвисто...":
"Небо треснуло ветвисто,
Раскололось, грянул гром.
Наизнанку ветер листья
Завернул, и серебром
С голубеющим оттенком
Задрожали мелко липы,
Дождь пошёл отвесной стенкой,
Над полями звоны, всхлипы.
Зной смахнул с цветов, и в лужах
Мочит кудри мурава...
Мне давно был дождик нужен,
Просветлела голова".
Примечательны слова Б. Пастернака о метафоризме:
"Метафоризм - естественное следствие недолговечнос_
ти человека и надолго задуманной огромности его задач. При
этом несоответствии он вынужден смотреть на вещи по_
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
124
орлиному зорко и объясняться мгновенными и сразу понят_
ными озарениями. Это и есть поэзия. Метафоризм - сте_
нография большой личности, скоропись её духа". [35]
У В. Герасина, как и у многих талантливых поэтов, при
ненасытной жажде описать жизнь с её страстями, со всем,
что его обуревало, не было и нет времени писать плохо. По
существу, метафора - это его философия, стихия, одухот_
ворённая разумом и чувством, этой самой "скорописью
духа". Поэтому у него такая высокая температура поэтичес_
кой канвы, такие достаточные контексты стихов, - и вне_
шние, и внутренние, - не малые и не обширные, - а в са_
мый раз для восприятия художественной картинки. (Под
"контекстом"стиха понимается словесное окружение, бла_
годаря которому смысл отдельного слова становится ясным
и понятным. - С. Д.).
У каждого поэта своя манера выражения контекста сти_
ха. Что каждое слово хорошо на своём месте, знают и под_
мастерья, а найти его в не скудеющей кладовой литератур_
ной и обиходной речи и поставить в центр контекста, - уме_
ют только мастера.
Все, к примеру, пишут о природе, о весне, о пении соло_
вья. Но у одних авторов - он поёт, и читатель слышит, как
птица заливается, а у других... "поёт"на словах, мелодия от_
сутствует.
А здесь, в строках Виктора Герасина, она явно звучит сво_
ей энергетикой, насквозь пронизанной той горячей, "тем_
пературной"любовью, о которой говорил поэт.
"Соловей росою вымок
С головы и до хвоста;
Над кустами сделал вымах,
Ойкнул, щёлкнул, засвистал.
А другой с другого края...
И пошло, и повело.
Дружно росы обивают,
Будят раннее село.
Вот и солнце лезет в гору
Температура поэтического слова
125
Соловьёв отогревать.
На селе в такую пору
Любят косы отбивать".
Вот эта строка "А другой с другого края..."рождает зву_
ки, перекличку поющих птиц. И далее вполне созвучно: "И
пошло, и повело...".Слышится, как поют соловьи...
Это мастерство прослеживается и в любовной лирике, це_
ломудренной по своей чистоте, свежести и очистительной силе.
"...Вновь смешались утро, вечер,
Стала нашей ночь одна.
Как летела мне навстречу
Глаз любимых глубина!..
...Я люблю и не забуду,
Как ласкала нас заря,
Как шатался пьяный ветер
По серебряным кустам...
Я тебя как сказку встретил,
Диво сказку прочитал".
("Не шепчи мне...").
Важно понять логику восхождения контекстов слова. У
Герасина наблюдаем: общесловарный уровень, общеприз_
нанный, литературного направления, принадлежащего имен_
но поэту, и включённого не в одно стихотворение, а в цикл.
Это можно проследить на примере любого слова, в кото_
рое автор вкладывает своё понимание образа. "Песня", на_
пример:
"Ах, какую песню
Я услышал к ночи,
Днём не так поётся,
Днём печаль короче.
Пели - ты свободен...
Пели - ты всесилен...
Материнским голосом
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
126
Пели о России.
Песня - моя вера.
Песня - моя тайна.
Под отцовской крышей
И в дороге дальней
Слышу - ты свободен,
Слышу - ты всесилен,
Слышу - верь и веруй
В матушку_Россию".
Русскость, патриотизм и демократизм В. Герасина - его
верный компас во всём творчестве.
Именно поэтому написанные даже несколько десятиле_
тий назад стихи кажутся нам удивительно сегодняшними по
их отношению к природе, к жизни, к людям. Их приближа_
ет к нам отсутствие выспренности, естественность, человеч_
ность, любовь к простым людям и их радостям - всё, без
чего немыслимо всякое искусство.
Хочется верить, что поэзия Виктора Герасина станет не_
изменной спутницей идущих поколений. Ведь она пластич_
на, контрастна, динамична, интеллектуальна в лучшем на_
родном понимании - мудра, как сама жизнь.
Написаны стихи в традиционных размерах с обычной
строфикой и рифмовкой, их строки не расхристанные и от_
шлифованные. Вместе с тем заметна определённая задан_
ность отдельных строф и поворотов поэтической мысли.
Поэт как бы разлагает их на составные части и пытается с
равным вниманием и беспристрастием исследовать каждую
из этих частей, каждую её грань. Он словно стремится всё
время что_то ещё понять, ещё узнать, чего_то достигнуть.
И в этой недосказанности кроется неуёмность характера
и самого поэта и его героев.
"Лодки протирают
цепи на причале.
Заскользило солнце
Температура поэтического слова
127
По воде лучами,
Заметался ветер,
Лист опавший носит.
По березам белкой
Поскакала осень.
А глаза всё ищут
У причала лето,
Только под ногами
Крутится планета
И летит планета
По своим законам,
Попрощалось лето
Журавлиным стоном..."
(Стихотворение "Как земля, устал я...").
Виктор Герасин выстроил свою поэзию также по законам, но
каким?! По законам своего сердца и своего озарения. А это, по
словам Феофана Прокоповича, и есть "художественное изъяс_
нение человеческих действий для назидания в жизни". [36]
Можно только сожалеть, что, начав с двух поэтических
сборников "Один денёк"и "Помяни моё слово", впослед_
ствии Виктор Герасин переключился в своем творчестве на
прозу, издав больше десятка её книг.
Опыт незаурядного поэта, безусловно, сказался на язы_
ке его прозы, ибо лучшие страницы его повестей и расска_
зов звучат поэтически, они напоены тонким ароматом по_
эзии, пронизаны музыкой искреннего одухотворенного чув_
ства.
128
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение обзора творчества Виктора Герасина хочу
еще раз подчеркнуть, что его литературный талант нацелен
прежде всего на совершенствование человека, как он сам
говорит, "на взращивание человека в человеке".
Это не случайно. Реалистическая, так называемая, дере_
венская литература прошлого века, по словам Валентина
Распутина, "долгие годы больше всего занималась нравствен_
ным здоровьем человека - и человека настоящего, и чело_
века будущего".[42]
Виктор Герасин как раз и является одним из ярких ее пред_
ставителей.
Его имя по праву стоит в одном ряду с Федором Абрамо_
вым, Василием Беловым, Александром Яшиным (Русский Се_
вер), Борисом Можаевым, Михаилом Алексеевым, Евгением
Носовым, Николаем Рубцовым, Владимиром Солоухиным,
Владимиром Тендряковым (Центр России), Виктором Лихо_
носовым (Юг России), Валентином Распутиным, Василием
Шукшиным, Сергеем Залыгиным, Вилем Липатовым,Викто_
ромАстафьевым, Иваном Акуловым (Сибирь).
Целая когорта талантливейших писателей!
И пусть лукавое время то превозносило, то порой замал_
чивало, или даже, предавало забвению эти имена, их само_
бытное творчество никогда не было конъюнктурным и ус_
лужливым моде. Растворившись в сердцах благодарных чи_
тателей, оно наряду с русской классикой превратилось в сво_
Заключение
129
еобразный иммунитет от духовной коррозии нации. Да ведь
не только на просторах России, а и за ее пределами.
Как и вся "деревенская"проза, повести и рассказы Вик_
тора Герасина наполнены вечным смыслом, правдивы, им
чужда ложь,в них нет "причесывания", лакировки жизни
деревни ХХ века.
Они написаны просто и понятно. Но, как любит повто_
рять В.Герасин вслед за преподобным Амвросием Оптинс_
ким, "где просто, там ангелов - со сто, а где мудрено, там ни
одного".
В произведениях создана колоритная плеяда персонажей,
подтверждающих, по мнению писателя, норовисто_нрав_
ственный русский характер, сопряженный с "загадочной
русской душой".
Кое_кому, даже в писательской среде, в середине прошло_
го столетия определение "деревенского"направления лите_
ратуры казалось слишком узким и даже обидным.
"Для меня это не звучит неучтиво, - читаем в дневнико_
вых записях Виктора Герасина, - это полвека прекрасной
русской литературы. В ней Русский дух, в ней Русью пахнет.
Интересно, аИ.Бунина к какому бы направлению отнесли?
Он же "деревенщик"до мозга костей.
Что стоит только одна его повесть - ДЕРЕВНЯ.
Да, то, что в середине прошлого века стали называть "де_
ревенской"прозой, - оно имеет мощные корни в русской
классике.
Редко кто из классиков обошел вниманием русскую де_
ревенскую действительность. Даже А.Пушкин и М.Лермон_
тов. А Н. Некрасов вообще махровый "деревенщик". Даже
эстет И.Тургенев немало места в своем творчестве уделил
русской деревенской действительности.
И Л.Толстой, и Ф.Достоевский были знатоками деревен_
ского быта...
Светлана Демченко. Бессмертник родства Виктора Герасина
130
Никто из классиков не был рафинированным урбанистом.
Да, темы звучали разные, и соответствовали они своему
времени.
Презрительное отношение к писателям - "деревенщи_
кам"- это чистоплюйство, а, если более точно, - то непри_
ятие русской действительности, русской нации определен_
ными лицами ненавистников. Пусть урбанисты попробуют
написать так, как писали "деревенщики".
Думаю, - ненапишут, к сожалению.
Ибо до раскрытия глобальных национальных проблем
Отечества, к которым, несомненно, относится и жизнь рус_
ской деревни, надо дорасти, дозреть, подняться выше свое_
го эгоизма и амбиций, наград и премий, а всецело посвя_
тить себя служению Родине.
Убедительное доказательство этому - полувековой твор_
ческий путь поэта и писателя из русской глубинки Виктора
Ивановича Герасина.
131
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ И ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. С.Демченко. Люди вы мои хорошие. Обзор творчества
В.Герасина. Л.: "Изд. дом "Цивилизация", 2011.
2. Lib.Ru/Современная литература: Герасин Виктор Ивано_
вич: О времени и о себе. http://lit.lib.ru/editors/g/gerasin_w_i/)
3. http://ru.wikipedia.org/wiki/Герасин,_Виктор_Иванович)
4. Марина Кудимова. Поэзия. http://bdn_steiner.ru/
modules.php?name=Poezia&go=page&pid=41401)
5.Народная библиотека Максима Горького. Н.С.Лесков.
http://maximgorkiy.narod.ru/leskow.htm)
6.Классика.ру. Несмертельный Голован. http://
www.klassika.ru/read.html?proza/leskov/l6.txt&page=9)
7.Федор Михайлович Достоевский. http://www.hrono.ru/
biograf/bio_d/dostoevski_zenkov.php)
8.Классика.ру.Записки из подполья (Федор Достоевский).
http://www.klassika.ru/read.html?proza/dostoevskij/
podpole.txt&page=4)
9.Федор Михайлович Достоевский. http://www.hrono.ru/
biograf/bio_d/dostoevski_zenkov.php)
10.Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М.,
Изд_во "Наука", 1977. Серия "Литературные памятники". Пере_
вод, подготовка издания С.А. Ошерова. Отв. ред. М.Л. Гаспаров
132
11. Ф.И.Шаляпин. Маска и душа. Часть1. Моя Родина.http:/
/az.lib.ru/s/shaljapin_f_i/text_0040.shtml)
12. Демченко С.А. Мир полон ворожбы. Сб.: Небо хочу удер_
жать. М.: "Спутник+".2011.
http://lit.lib.ru/editors/d/demchenko_swetlana_andreewna/
text_0100.shtml)
13. Ф.И.Шаляпин. Маска и душа. Часть1. Моя Родина.
http://az.lib.ru/s/shaljapin_f_i/text_0040.shtml)
14. Православие.ру. http://days.pravoslavie.ru/bible/B_ef6.htm)
15.История.ру. http://www.istorya.ru/referat/6913/1.php)
16.Психология. http://www.psyhology_perm.ru/K28_13.htm)
17.Мудрые мысли. Сократ. http://www.epwr.ru/quotation/
txt_375_7.php)
18.Mens.by. http://mens.by/mens/specialist/1617_educating_
boys )
19.Православие.Ru. Вопросы священнику. http://
www.pravoslavie.ru/answers/0391.htm)
20. Демченко С.А. На вернисаже. В кн.: Небо хочу удержать.
М.: "Спутник+",2011.
http://lit.lib.ru/editors/d/demchenko_swetlana_andreewna/
text0100.shtml)
21.Русское православие. Жизнь человека как сохранение и
развитие одаренности. http://www.voskres.ru/idea/o_shest.htm)
22. Алтайский травник. Легенда о бессмертнике. http://
travnick_altay.com/legenda_o_bessmjertnike.html)
23.Н.Федоров. Ни эгоизм, ни альтруизм, а родство! http://
az.lib.ru/f/fedorow_n_f/text_0550.shtml )
133
24 . См.: Н.Федоров. Там же.
25. http://imwerden.de/pdf/fedorov_vopros_o_bratstve_chast_IV.pdf)
26. http://az.lib.ru/f/fedorow_n_f/text_0550.shtml )
27Новый Завет (Евр.11:1)
28.И.А.Ильин. Идея национальной науки. О русской интелли_
генции. http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_182.htm)
29. Сростки. Воспетая Шукшиным земля. http://
srostki.secna.ru/turizm )
30. Вики_Сибириада. Проект Василий Макарович Шукшин.
http://wiki_sibiriada )
31.Проза Шукшина. http://neforum.com.ua/?p=68&page=3)
32. http://ru.wikipedia.org/wiki/Герасин,_Виктор_Иванович)
33. Д. Лихачев. Внутренний мир художественного произве_
дения. http://psujourn.narod.ru/lib/lih_inworld.htm)
34. Либрусек. Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий
Олеша. http://lib.rus.ec/b/5811/read )
35. Б. Пастернак "Замечания к переводам Шекспира". http:/
/www_bcf.usc.edu/~alik/rus/ess/bib93.ht )
36. Феофан Прокопович. Трактат "О поэтическом искусст_
ве". http://samuraev.narod.ru/biblio/prokop.htm )
37. Марина Черносвитова. http://www.debri_dv.ru/article/
5012).
38. Виктор Герасин. Рассказы. Аудиокнига. http://bibe.ru/
zdravstvuy_eto_ya/ )
39. Василий Шукшин. Личность. Книги. - Барнаул: Алтай_
ское книжное издательство, 1990.
134
40. Сергей Есенин. Собр.соч. в 5 т. М.: изд_во "Художе_
ственная литература":1966. Т.3.
41. Николай Рубцов. Стихи. http://er3ed.qrz.ru/
rubtsov.htm)
42. Распутин Валентин Григорьевич. http://www.hrono.ru/
biograf/bio_r/rasputin_v.php)
135
СОДЕРЖАНИЕ
Вместо предисловия...............................................................3
Философия выживания .......................................................12
Нравы и норовы:
Сила или слабость духа?................................................... 26
Слабая ли? ........................................................................30
Благие...............................................................................32
Бег к туче..........................................................................39
Встреча............................................................................49
Бессмертник родства..............................................................54
Пламя очага...........................................................................67
Под иконой...........................................................................82
Владычествующая высота земли.........................................93
Дайте Родину мою................................................................101
Температура поэтического слова.......................................114
Заключение..........................................................................128
Использованнаяи цитируемаялитература.........................131
С. А. Демченко
Бессмертник родства Виктора Герасина
Обзор творчества.
Редактор Н.И. Дорошенко
Технический редактор Е.И. Косырева
Подп. в печать 30.06.2012 г. Формат 84х108 1/32
Бумага офсет ?1. Гарнитура Newton C.
Печать офсетная. Печ. л.: 4,25
Тираж 500 экз. Заказ ?
АНО "Редакционно_издательский дом "Российский писатель"
119146, Москва, Комсомольский пр_т, 13
тел.8_962_965_51_64, факс: +7(499)246_53_11.
sp@rospisatel.ru
www.rospisatel.ru
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленного издательством
электронного оригинал_макета
в ГУП "Клинцовская городская типография".
243140, Брянская обл., г. Клинцы,
пер. Богунского полка, 4а
тел.: 8(48336) 4_24_56; 4_04_18; 4_35_89__