Девушка открыла глаза. Над ней склонились какие-то незнакомые лица. То исчезали, то вновь появлялись. Словно выплывали из тумана. Не понимала ничего.
- Похоже, пришла в себя, -донеслось до её сознания.- И как дальше? Понесём на руках?
Тогда в лесу её нашли местные сельчане, то ли косари, то ли грибники ( хотя весной-то, какие грибы? Но был конец мая, вполне могли быть и первые сморчки, строчки, чесночники, дождевики, зонтики и др.) А не доставь они вовремя девушку в больницу, неизвестно, осталась бы она живой.
*
Теперь о том событии в с.Синьковичи Рава-русского района Львовской области ей напоминает только оставшийся шрам от удара брошенного камня на затылке и потаённая душевная боль.
Они - немое свидетельство злобы, человеческой люти, неприятия существующего порядка вещей на хуторе Кушты в многодетной семье хозяина с такой же фамилией.
Откуда было знать молодой девчонке, пионервожатой местной восьмилетки, приехавшей из центра на учёбу в Западную Украину, что не в далёком прошлом, а в 70-е годы двадцатого века здесь жили те, кто не принял ни строя, ни его идеалов ?! Ей было невдомёк, что в сёлах есть дети, которых родители прячут от советской школы, запрещают пользоваться советскими учебниками, да и просто посещать занятия "той москальки"...
А директором местной школы была Курчина Ирина Васильевна( светлая ей память), преподаватель русского языка и литературы. Заочница, ей нужно было ехать на защиту диплома, встал вопрос о подмене на работе на время её отсутствия. Ни один из работающих в заведении опытных учителей не принял предложение взять часы педагогической нагрузки "русиста".
Так по решению районо совсем юная пионервожатая временно стала на стезю преподавания русского языка и литературы. Благо, была Золотой медалисткой, знания имела неплохие, тем более, что заочно училась на факультете журналистики.
Но не об этом сейчас речь.
*
Узнав, что школу не посещают трое детей некого Кушты, не говоря уже о том, что они боялись пионерского галстука так, словно на шею одеваешь им не лоскут атласного сатина, а настоящую змею,
пионервожатая решила сходить на хутор и поговорить с родителями отсутствующих на уроках учеников.
Сказала об этом вслух в учительской. Все молчали.
- Ну, как же это так можно, в наше время, запрещать детям учиться?- возмущалась девушка.
- А вы приехали свои порядки здесь заводить?- иронично спросил математик.
- Вы тут человек новый, и , как я наслышан, приехали со столицы, тут своя жизнь, особая. Мы не привечаем столичные порядки.
- При чём тут столичные? Советские, что ли? - недоумевала собеседница.
- Можно и так сказать. Под кем мы только не были! А все твердили одно: никчемные, быдло, бандеровцы. И сейчас тоже. Уж как поляк над людом нашим измывался, уж как унижал!..
Разве у нас из местных не было кому стать директором школы? Так нет же, прислали чужинку, "москальку", из России родом.
- А меня почему "москалькой" зовут? Я же из Украины.
- Из восточной, "ороссийщенной", а это две большие разницы.
- Чем же вам так насолила Россия? Вон сколько здесь всего понастроили, разве раньше была школа в вашем селе? Я учила историю.
- У нас своя история.
- Да слышала я, с бандеровцами связанная. Тут банда орудовала... Советских солдат убивали ...Из подворотни, в спину...
- Постой-постой, милая, будем считать, что я этого не слышал. И никому, слышишь, никому, подобного в школе, в селе не говори. Подальше от греха.
И на хутор не ходи. Кушта за это отсидел солидный срок. Он сам себе хозяин. Никто ему не указ. Не ходи туда...
*
Но девушка не послушала этого совета.
День был солнечный, по- весеннему свежий, зазывный. Казалось, солнце лилось сплошным потоком. Уже цвели фиалки, ландыши, а в зарослях кустов вспыхивали пурпуровые цветы медуницы.
Каких-то три километра полной яркой зелени лесной тропой она прошла, как ей казалось, очень быстро.
И вот лес закончился, взору открылась поляна с постройками.
На пороге добротного деревянного сруба её встретила высокая женщина, как сейчас видит, - с ножом, большим кухонным резаком.
- Добрый день.- Поздоровалась.- Я из школы. К Вам можно?
Женщина посторонилась, брезгливо смерив взглядом не прошенную гостью.
Та прошла в коридор и вошла в открытую дверь комнаты.
- А тебя разве мы звали? - донеслись глухие звуки мужского голоса откуда-то из глубины помещения.
Девушка вгляделась пристальнее туда, откуда отозвался мужчина. Он лежал на спине одетый, в сапогах, наискосок кровати, от чего казался очень уж большим, длинным.
- Не звали, я сама пришла. Дело в том, что ваши дети не посещают школу...
- Иди по добру - по здорову отсюда,- не дал продолжить гостье хозяин.- Это мои дети, и твоя школа мне не указ...
- Но...
- Ты глухая, что ли? Иди-иди, и забудь сюда дорогу, оккупантка чёртова...
Такой брани она ещё в своей жизни не слышала... Она пестрела сдобренными нецензурщиной проклёнами в адрес "московитов", "москалей" и т.п.
*
С разными мыслями, в слезах, сомнениях и недоумении, девушка возвращалась домой...
*
Как потом оказалось, это старший хозяйский сын из-за кустов бросил в девушку камень.
Потом много было разговоров в селе и районе. Подбивали на всякое.
Но пионервожатая не стала обращаться в суд, простила:
- Жива осталась и благодарение Богу за это..
*
А шрам остался на всю жизнь. Не только на затылке. Но и на сердце. И сегодня помнит тот камень.
Зло в "куштах" и их детях сидит глубоко. Неприятие России давнее, передающееся из поколения в поколение.
Думая о современных его проявлениях, уверена, что сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит. Оскал потому что у него такой, - кровавый, человеконенавистнический,
![[]](/img/d/demchenko_swetlana_andreewna/text_0690/1592070.jpg)