Какого горя не уносит время? Какая страсть уцелеет в неравной борьбе с ним?
Н.В.Гоголь
Время... Оно, знай себе, бежит... Незаметно, словно, издевается над миром. Невидимое, а доказывает, что всё в жизни временно. И так вечно. Но Время ... не безликое. Именно из него соткано всё полотно жизни. Не сомневайтесь: у времени есть свое лицо. Не верите? Посмотрите в зеркало. Ваш лик - ничто иное, как обличье Времени. Да в нем и возраст прожитого Вами часа запечатлен.
Чтобы удостовериться, можно полистать фотоальбом, посмотреть какими были, какими стали. Заметны изменения? Вот-вот,- Время постаралось. И так везде и во всём. Оно вездесущно.
И свой дом есть у Времени: Ваше жизненное пространство,- квартира, улица, город, страна... Они также его черта, его характеристика.. Пространство без Времени, и наоборот, просто не существуют!
У Времени свои приоритеты, своё добро и зло, своя Любовь.
Порой мы бросаем Время в пустоту, не понимая, что убивая его, мы убиваем себя.
Именно оно стирает боль, наши ошибки, всему назначает свою цену, тем самым шлифует вечные истины. Ежеминутно оно удлиняет прошлое, укорачивает настоящее и заигрывает с будущим.
Лишь одного у Времени нет: стоп-крана!
Как жаль, как жаль...
Так думал одним апрельским утром и приезжий в эти края Николай Петрович, в одночасье воруя у прошедшего времени свои воспоминания...
***
Этот, теперь совсем неприметный, даже в чем-то убогий, уголок заброшенного сада, все равно был ему непомерно и по-особенному близок и дорог.
Более двух десятилетий назад в нем буйствовала неописуемая красота, полыхало сочными красками завораживающее многоцветье, в воздухе витали дышащие всевозможными пряностями, непередаваемые, терпковато-сладкие запахи.
В беседке с полосатыми, как у зебры, но только желто-зелеными стенками, заплетенными почти снизу до крыши светлооранжевыми цветками ранней жимолости и кумачевого оттенка вьющейся розой, было, как бы специально, оставлено своеобразное окошко, в которое, будто, здороваясь и улыбаясь, заглядывали похожие на виноградные гроздья крупные соцветия махровой светло-лиловой сирени в обнимку с уже воровато, не по времени, нахлынувшим белесо-кремовым инеем жасмина.
Это его в Индонезии считают национальным цветком чистоты, верности и любви, а в Восточной Азии - "братской любовью", в Индии - цветком молодоженов.
Не менее значительной по своей приметности и привлекательности была и его соседка, гиацинтовая сирень с лацентными заостренными листьями и обильными, увесистыми, переливающимися на свету метелками.
Помнится, когда хозяева устраивали такое непривычное соседство совершенно разных кустарников, да еще и невдалеке от садового пруда, все же тревожились: приживутся ли они? Но те, как бы в ответ на эти невеселые мысли, росли дружно, буйно и уже буквально на третий год порадовали всех очарова- тельным, захватывающим взор, цветением.
Слияние же свежих ароматов сирени и жасмина создавало сказочное ощущение истомной сладости и божественного блаженства.
***
Эти чувства были сродни тем, которые молодые люди испытывали при прикосновении губ в их первом благоговейном несмелом поцелуе.
Всякий раз, когда им удавалось похитить у повседневных хлопот и занятий свободную минуту, они оказывались рядом с этой благоухающей парочкой - сиренью и жасмином.
- Смотри, он даже склонился в ее сторону и спрятал свои ветви в ее густых листьях, - обратила внимание Надежда.
- Это они обнимаются, как мы...
- Надо же, - размышляла девушка, - жасмин вроде больше любит песчаную почву, а, поди ж, прижился и на торфяно-глинистой.
- А куда же ему деваться от красавицы-то такой - пышно цветущей, пахучей, горделивой!? А вытянулась как за этот год, нарядилась-то как! В каждом цветочке листиков и не сосчитать, потому-то гроздья и кланяются нам, настоящая невидаль...
- А жасмин совсем не уступает ей в красоте: листьев не видать совсем, покрыт цветками, словно сметаной облит. Они напоминают мне отдыхающие над землёй облака, - с какой-то гордостью заметила Надя. - Интересно, чувствуют ли они свою близость так же, как мы сейчас?
- Раз растут рядышком и буйствуют, значит, и им так же хорошо, как и нам. Ведь правда хорошо? - парень нежно прижал девушку к себе. - Родная моя, спасибо, что ты есть у меня.
- А у жасмина - сирень? - с лукавинкой в глазах спросила.
В ответ последовал нежный сладкий поцелуй. И вдруг девушка грустно покачала головой:
- Но ведь так не всегда будет?! Время никого не щадит. Смотри, вода в озере подъедает берег, забирает сушу, доберется и до корней прибрежных растений. И что же тогда будет с нашими кустами? Погибнут, - рассуждала, рассеянно осматриваясь вокруг, девушка. - Вначале не станет сирени...
- Почему же? Ведь она растёт дальше жасмина от берега, - перебил собеседницу юноша.
- Так она женского рода, как и любая женщина, более уязвима и чувствительна к беде, ненастью.
- Их корни давно уже переплетены. И участь у них одинакова, - неожиданно для себя поддержал грустную нотку разговора юноша.
- Бедняжки, мне их жаль, очень жаль...
- Ну, зачем так грустно? Смотри, как растут. Не будем загадывать. В конце-концов и пересадить можно.
- Это значит, положить конец их дружбе. Только здесь и сейчас в этих условиях и в это время они вместе. Плохо быть такими зависимыми, как они, причем, больше не друг от друга, а от внешних обстоятельств.
- Но ведь и мы зависимы, в том числе, и от природных проказ.
- Но не так фатально. Вот сейчас налетит ураган, сломает их, и всё. А человек может противостоять...
- Ты права. Но только отчасти. Бывают такие ситуации, что и человек беспомощен... Или время такое наступает...
- И все-таки им больше достается, чем людям, - категорично возразила Надя, но, подумав, добавила:
- А, может, и всем одинаково, если лихо какое на землю нагрянет.
***
Думал ли он, насколько прозорливыми станут уже на следующий день эти ее слова?
А тогда они долго не могли расстаться.
Уже вечерело. К запахам сирени и жасмина вкрадчиво присоединилась вечерняя прохлада. Заметив, что Надежда съежилась от непривычно бодрящей свежести, он крепко обнял подругу, уткнув свое лицо в ее пропитавшиеся сиренево-жасминовым ароматом волосы и закрыл глаза от блаженства...
Это и было той непередаваемой благостью, которая живет в нем вот уже более двух десятилетий. Ровно столько, сколько отдаляет его от того страшного дня, когда Чернобыльская беда всколыхнула все живое на земле.
***
И теперь, посетив дорогие и памятные его сердцу места, он все бы отдал за то, чтобы была жива его Надя, и они вместе смогли бы снова переживать те сиренево-жасминовые мгновения.
Но сад давно пришел в запустение. Засохли милые сердцу кусты, зарос садовый пруд, покосилась и обветшала беседка...
Его любимую, как и всю произраставшую здесь растительность, убила невидимая коварная радиация, эта воистину чёрная быль.
А он до сих пор вспоминает тот первый в своей жизни сиренево-жасминовый роман, с сожалением осознавая, что возврата к прошлому не бывает.
***
Время неумолимо. Оно поглощает в свою ненасытную пасть не только остроту прежних людских ощущений, но и сами события, имена, являя миру свою жестокую тиранию.
И, тем не менее, теряет всевластие перед памятью духа, скукоживается каждый раз перед нашими воспоминаниями.
![[]](/img/d/demchenko_swetlana_andreewna/text_1020/989417_original.jpg)