Если честно, нет у меня ни малейшего интереса ни к метемпсихозу, ни к духам, ни к посланиям насекомых, ни к телепатии, ни к концу света. Это совсем не значит, что я во все это нисколько не верю. Я даже считаю - пусть будет, раз есть. Лишь бы не касалось меня лично. И все же немногочисленные таинственные явления время от времени оставляют след даже в моей скромной жизни.
Харуки Мураками
Марина Львовна познакомилась с ним на его авторском вечере. Спустя какое-то время они сблизились; подружились семьями.
Иван Мефодиевич - известный писатель-прозаик, лауреат многих престижных литературных премий, автор более десятка книг.
Его жена - скромная женщина,- в свое время работала секретарём в приемной Председателя Союза писателей республики.
Для Ивана Мефодиевича Татьяна Николаевна так и осталась секретарем, только теперь уже - личным.
Прожили совместно более пятидесяти лет, воспитали троих детей. За плечами - сложная и трудная жизнь, годы войны и разрухи, восстановления страны. Об этом он талантливо и искренне рассказывал в своих книгах.
Несколько лет назад случилась беда: Татьяны Николаевны не стало. Иван Мефодиевич переживал эту трагедию очень остро. На какое-то время замкнулся в себе, ни с кем, кроме детей, не общался. Перебирая воспоминания, относящиеся к дням совместной жизни с женой, он погружался в прошлое, заново переживал былое, видел в нём нравственное чистилище и для себя, и для своего окружения. Но по прошествии пяти лет боль малость притупилась, а житейские будни настойчиво диктовали свои требования. И главное среди них: в доме должна появиться хозяйка. Он не мог оставаться один (дети жили в других городах), тем более, что был совсем не приспособлен к "прозе" жизни, особенно к бытовому обустройству.
*
Случилось так, что вдовец постоянно приглашал Марину Львовну на различные встречи, творческие вечера,- свои и друзей - поэтов, писателей, музыкантов. Мужскому самолюбию, определённо льстило, что его всегда сопровождала красивая, ухоженная, статная женщина, к тому же моложе почти на тридцать лет.
Уважая возраст Ивана Мефодиевича (ему к тому времени исполнилось семьдесят пять) и осознавая, что находиться рядом с ним и престижно, и почетно, и интересно, Марина Львовна никогда не отказывала ему и с удовольствием откликалась почти на все приглашения.
Однажды, возвращаясь с авторского вечера его друга-поэта Басина, уже возле припаркованной возле театра машины Иван Мефодиевич неожиданно предложил своей спутнице поехать к нему домой.
- Но уже поздно. Да и мой Алексей Петрович будет волноваться.
И вдруг обычно сдержанный Иван Мефодиевич заговорил на повышенных тонах, не минуя колкостей.
- Твой Петрович?! О чем ты?! Он же толстокожий у тебя! Не твой это человек, не твой!
- Скажете такое. Он мне дорог. Двадцать лет, как вместе. Вы же знаете.
- Ну, и что?! Многолетняя привязанность ещё ни о чём не говорит и тяжесть духовного одиночества не облегчает.
- А я не одинока,- смутилась Марина Львовна, но тут же запнулась.
- Не одинока она,- перебил с ухмылкой собеседник.- А чего же всё свободное время не проводишь со своим миленьким? Ты же закуталась в свой кокон души и ждёшь превращения? С кем? Тебя он не обогащает. Чиновник, он и есть чиновник. Ты же натура творческая.
Марине Львовне стало как-то не по себе. Настроение упало. Да и не ожидала она такого поворота в разговоре. Непривычен он. Грубить не хотелось, но и смолчать не могла.
- Извините, я ведь по дружбе хожу с Вами, из чувства уважения к Вам и Вашему возрасту...
Сказала и испугалась за свои же слова. Она ведь знала, что хотя Иван Мефодиевич и не жаловался на бремя лет, но тему эту не любил, считая вообще жизнь бесценной.
Иван Мефодиевич как-то враз скукожился. Наступила пауза, за ней - вторая, третья, после чего он быстро вынул из внутреннего кармана куртки портмоне, машинально взял несколько купюр и резко буквально всунул их в руку растерянной женщины.
- Это вам, прелестная мадам, за потраченное время со мной. Мы в расчёте.
Резко открыл дверцу машины, сел за руль и...уехал.
Марина Львовна стояла какая-то отчужденная, ошарашенная случившимся. Затем, овладев собой, завела свою машину...
Она вспомнила Софокла:
"Из всех божьих даров высший дар -
Рассудительность, а стало быть, остерегайся
Оскорбить вечных богов. Гордыня,
Тяжкими ранами расплатившись за дерзость,
С годами
Выучится благоразумию".
"Буду благоразумной. Некрасиво вышло,- подумала.- Завтра же объяснюсь".
*
Но этому "завтра" пока предшествовала ночь, какой-никакой сон.
Привиделось, что, приехав к нему, позвонила в дверь.
Ей открыл хозяин квартиры. Встретил с улыбкой. Был в хорошем расположении духа.
- А, это вы, Марина Львовна, Мариночка, я знал, знал, что приедешь, проходи. Женщина зашла в прихожую.
Иван Мефодиевич привычно помог гостье снять пальто и провел в гостиную. Светлая комната, обставлена просто, но при том со вкусом; на стенах висели в большом числе фотографии, портреты, и витал вокруг них дух родственной любви; и повсюду бросались в глаза салфетки на мебели и разные поделки, вполне милые мелочи. Интересно, сколько их нужно хранить, чтобы не забыть хозяйку? И насколько они дороги хозяину? Вот эта, например, безделушка-статуэтка порхающей балерины... Повертела в руках. Да, она знала, что покойница любила балет, замыкалась в нём, порой не хотела говорить ни о чём другом. Выйдя на пенсию, жила в отрешённости от своего времени, всецело посвящая себя дому и мужу. Да и сейчас у Марины Львовны возникало ощущение, что здесь каким-то необъяснимым образом таяло настоящее и возрождалось прошлое.
Гостья между тем заметила, что на столе стояла бутылка недопитого армянского коньяка, два бокала и пепельница, полная окурков...женских сигарет.
Поймав её любопытствующий взгляд, Иван Мефодиевич торопливо объяснил:
- Ах, да, вчера я привез домой молодую поэтессу, бывшую сокурсницу моего старшего сына. Ты ее не раз у нас видела. Ее не любила покойная Татьяна Николаевна.
- Что-то не припоминаю.
- Вспомни, такая яркая блондинка...
- Да-да, кажись, я видела ее как-то с поэтом Басиным. Что? талантлива?
- Она так думает,- улыбнулся Иван Мефодиевич.
- И?..
- Да, ночевала у меня. Муж в командировке. Детей у них нет. Массаж мне сделала...Мы приятно провели время...
Марине Львовне не верилось, что перед нею Иван Мефодиевич. Казалось, это вовсе не тот уважаемый и почитаемый ею человек.
- И вы ей также заплатили, как и мне? Я целую ночь не спала. Вы же унизили меня. Вот, возьмите ваши деньги. Как только вы могли ...- и не закончив фразы женщина заплакала.
- Я ведь с чистым сердцем к вам, а вы?
- Только не слезы, только не слезы,- засуетился Иван Мефодиевич.- Давай эти проклятые деньги. Вот-вот я порву их у тебя на глазах. Прости меня дурака старого, не знаю, что нашло. Обидно за себя стало. Ты этого не поймешь. Просто на такой, как ты, я бы хоть сегодня женился... Но ты же своего Петровича не бросишь? И не останешься у меня на ночь?
- Н-е-т,- все еще недоумевая, ответила женщина.
- Вот именно, а я бы на тебе женился. Понимаешь, есть женщины, способные завязать узелок в твоей судьбе, но большинство предлагают лишь нити, которые моментально рвутся, если за них потянуть в трудную минуту. Ты "узелковая".
Иван Мефодиевич подошел к Марине Львовне, обнял за плечи, поцеловал в щечку.
- Давай забудем, останемся друзьями. В следующий раз приходи со своим Петровичем. Завидую я ему. Ведь мне очень одиноко и тоскливо, словно душа осталась совсем без кожи. С тех пор, как ушла моя Татьяна Николаевна, я места себе не нахожу, и время не помогает. Ты вот взяла в руки статуэтку, и мне причудилась моя Танюша, она частенько её вертела в руках... Ну, как? мир? Помнишь, как у поэта:
"Мы не лукавили с тобой.
Мы просто шли.
У нас нет и зернышка
Неправды за собой".
Марина Львовна постепенно успокоилась, засобиралась уходить.
- Не поминай лихом,- как-то неожиданно на прощание вырвалось у Ивана Мефодиевича.
Нечто тревожное и зловещее промелькнуло в её сознании, но тут же мгновенно это впечатление выветрилось.
*
Марина Львовна проснулась, а в ушах все еще звучало это "Не поминай лихом". Оно сейчас утром захватывало её столь властно, что должно было проистекать от какой-нибудь скрытой и веской причины. Она это чувствовала. Переживала. Будто какая-то злая сила намеренно ставила её в неясное положение, чтобы взвалить на её душу неизъяснимый грех.
- Алексей,- обуреваемая этими тяжёлыми думами, обратилась к мужу,- ты знаешь,- всю ночь разговаривала с Иваном Мефодиевичем. Просто целый сюжет приснился. Женихался всю ночь. Уж не случилось ли чего с ним?
- А ты как с ним вчера рассталась? Он был здоров?
- Не жаловался. Но был раздражён. Мы маленько повздорили, не поняли друг друга. Сегодня вечер у Басина. Увидимся. А пока позвонить надо.
Марина Львовна привычно набрала знакомый номер. Никто не ответил. "Наверное, мобилку забыл",- промелькнула мысль.
Позвонила на квартирный стационарный. Раздался голос Андрея - старшего сына Ивана Мефодиевича.
- Мариночка Львовна, боялся слишком рано вас тревожить. Я только полчаса, как прилетел. Беда у нас. В пять утра папино сердце остановилось. Он ещё успел позвать соседей. Скорая не помогла. Приезжайте.
Марина Львовна не поверила своим ушам. "Иван Мефодиевич, что же вы так? даже не попрощались с нами или попрощались?" - в растерянности мысленно не то обращалась к другу, не то корила себя, напрочь расстроенная печальным известием.
*
После похорон близкие попросили Марину Львовну задержаться. Андрей пригласил ее в рабочий кабинет отца.
- Вот посмотрите, здесь дата стоит и время. Отец ночью работал. А утром его не стало.
Женщина посмотрела на протянутый Андреем лист бумаги, на котором убористым аккуратным почерком было выведено название: "Я бы на тебе женился..." и чуть ниже - "Невыдуманный сюжет".
На мгновение, коснувшись пальцами лба, она почувствовала слабость в ногах, присела.
Далее шел текст на пяти листах... Она бессознательно вначале скомкала прочитанный первый, затем второй, третий; остановившись, ближе придвинулась к столу, упёршись лбом в лежащие на нём ещё непрочитанные две страницы, и без конца повторяла:
- Этого не может быть. Этого не может быть.
- Что с Вами? Вам плохо?
- Нет, нет. Андрюша, это невероятно, но я знакома с этим сюжетом, знаю содержание...
*
Ей было известно о привычке Ивана Мефодиевича переплавлять всё пережитое в свои произведения. Это на самом деле было реальным выходом избытка впечатлений и нередко заменяло общение, живую связь с людьми, но чтобы так?!. Он писал, а в это же время в её сне шёл спектакль по создаваемому им сценарию.
![[]](/img/d/demchenko_swetlana_andreewna/text_1050/cranium-2789591_960_720.png)