В начало: Часть I, Часть II, Часть III, Часть IV, Часть V, Часть VI, Часть VII
VIII
Так потянулись будни - недели и месяцы. Андрей все больше и больше вникал в производство, все чаще оставался один, и в какой-то момент, примерно через год, узнал о предстоящей командировке Дмитрия за рубеж, причем, не краткосрочной, а на целых три года.
- А как жена, Ольчик маленький?
- Ты же знаешь. В Одессе пока поживут у мамы.
- А Зина?
- А что Зина? Она ушла. Я ей ничем не обязан, и она мне тоже. Повстречались и разбежались. Я ведь у нее не первый и не последний. А почему спрашиваешь? Уж не запал ли на нее? Смотри, не прогадай. Людка для тебя в самый раз.
- Какая еще Людка? Из библиотеки?- не смутился Андрей.- Да нет у нас ничего, так, шапочное знакомство. Подвез пару раз домой, не более.
- Но жениться-то тебе пора. Не в старые холостяки же записываться. Скоро тридцатник стукнет. Слушай, старик, Зинка очень рвется замуж, да никто не берет,- с легкой ехидцей заметил Дмитрий.- Сладкая она бабёнка, похотливая, - не для семейной жизни. И выпить ко всему любит, вот в чём беда.
А Андрею было не до его ерничанья и не до такой правды об этой женщине. Зинаида и вправду ему нравилась. Она чем-то напоминала его Катюшу. И глаза у них были какие-то особые, притягательные, бездонные. И фигуры точеные, хоть сейчас на подиум. И веселуньи, не соскучишься.
***
После отъезда Дмитрия дел у Андрея прибавилось, хотя он и остался на прежней должности.
Вначале он действительно не искал встреч с Зинаидой, боясь потрясения, испытываемого от ее близости. Её облик будоражил его.
Он не раз, приходя с работы в свою холостяцкую квартиру, предавался размышлениям о ней. Ведь совсем не предполагал, что эт встреча с ней так сильно на него подействует. Его мысли, за что бы он ни принимался, постоянно возвращались к ней. Ну, познакомились, ну, встретились, ну, понравилась, и что? Вон какую недобрую характеристику давал ей Дмитрий и предупреждал. А он возьми да и "вляпайся".
Жизнь не обогрела его настоящей любовью и не избаловала везением на женщин. Все, что он выстрадал недавно в своих отношениях с Катей в былые годы,- вновь всколыхнулось в нем, и на него снизошла жалость к самому себе. "Как нелепо все будничное, когда сердце поражено, - да, поражено, чем? Любовью, которой не было ни тогда, ни сейчас?".
В этот вечер он почему-то не торопился домой. Нужно было спасаться от одиночества, чем-нибудь занять, отвлечь себя, куда-нибудь идти. "Пройдусь пешком".
- Андрей Степанович, поздновато уже,- забеспокоился водитель.
- Нет, нет, поезжайте. Я пройдусь. Одиннадцать только.
Но уже всякий шум,- то ли отдалённый хриплый собачий лай, то ли скольжение шин проезжающей машины, или лязг трясущегося по рельсам трамвая самоуверенно поглощался наступающей ночной тишиной, призывающей соблюдать её господство. Она продолжала гордо ткать свою волшебную ткань, ничего не требуя взамен от действительности.
"Почему люди стали бояться ходить вечерами по городу? Это же не только здесь, везде?" Он шёл почти пустынной улицей. Над головой луна раскидала свои легкие руки. "Вот уж труженица, так труженица, веками обнимает всех и не устаёт, откуда черпает своё бессмертие? А люди смертны. И что будет, когда я, например, умру? Странный вопрос".
А на самом деле? - спрашивали его уже раздающиеся шаги в тишине. "Обязательно будет светить солнце или всходить луна. Будут сиять звезды или сгущаться тучи. Мерцающая лазурь не покинет неба. Будут плыть молочные туманы и журчать ручьи. Будут петь птицы, и благоухать цветы. Крики новорожденных по-прежнему будут волновать материнские сердца. Конечно, вряд ли удастся избежать природных и рукотворных катаклизмов. Все будет идти своим чередом. Жизнь, как и прежде, будет властвовать и проявляться во всем своем многообразии. Не будет только меня! Правда, в сознании близких и друзей какое-то время еще будет жить мой образ. Затем и он исчезнет. И все? Возможно, в Космосе останется моя энергетическая самость? Но и она должна раствориться во всемирном энергетическом океане. Грустно и зябко на душе. Но не во избежание ли такой безысходности и возникла религия, ее учение о загробном мире, или теория переселения душ (реинкарнации)? Ведь, исходя из них, напрашивается оптимистический вывод: с такой же определенной закономерностью, с какой я умру, где-то в другом уголке Мироздания с закономерной необходимостью я возникну. В другом обличье и в других мирах... Мне хотелось бы..." .
- Кого я вижу? Да ещё в такой поздний час? Да ещё и одного?! - вернул Андрея к реальности знакомый весёлый женский голос. Он ощутил сладостный трепет; это казалось ему чудом, провидением, не иначе. Это же надо было ему в кои-то веки пройтись пешком и именно сейчас встретить ту, о ком думал и мечтал.
После отъезда Дмитрия Андрею было не до свиданий: вникал в производство, домой приходил только затем, чтобы переночевать. Их фанерный комбинат увеличил мощность до двадцати пяти тысяч кубических метров фанеры в год, расширил выпуск ламинированной и авиационной берёзовой фанеры; география поставок продукции пополнялась новыми адресами и странами. Андрей вплотную занимался поставками фанеры в США и Канаду, Японию и Корею, в Англию и Германию, в страны ближнего зарубежья.
Андрей в это время не искал специально встреч ни с кем из женщин, в том числе, и с Зинаидой. Их пути иногда пересекались то в столовой, то на каких-то совещаниях, собраниях. Но не более.
А теперь вот она стояла перед ним.
Её держал под руку импозантный мужчина.
- А вы откуда здесь? - спросил, ощущая какую-то неловкость, Андрей.
- А мы из ресторана. Вот Валерий Иванович вызвался меня проводить до дома.
- Ну, да. Одной вам не дойти,- намекнул на её состояние спутник.
- Вы так считаете? - Зинаида засмеялась.- Так я запросто.
- Зиночка,- сориентировался тот,- вижу,- вас проводят и без меня. Простите, молодой человек. Всего вам хорошего.
И как только Валерий Иванович оставил Зинаиду без поддержки, она буквально упала в вынужденные объятия Андрея, едва не сбив его самого с ног.
- Да ты порядком пьяна, Зинаида.
- Ну да. На дне рождения у Зойки была. А это был её старший брат.
- И что теперь будем делать? Ты же почти не стоишь на ногах.
- Поедем к тебе.
- Ко мне?
Андрей позвонил водителю. Извинился, попросил подъехать. Через минут пятнадцать он усадил Зинаиду в машину и попросил водителя отвезти женщину домой.
- Андрюша, спасибо. Ты извини меня. Ты был великодушен вчера. Наверное, я переборщила, извини, - перескакивала с пятого на десятое Зинаида. Дима мне запрещал к тебе подступаться. Но мы ему не скажем. Давай встретимся сегодня.
Андрей боролся с нахлынувшими на него чувствами. Окутанные какой-то пеленой жаркого дурмана её слова словно превращались в плоть, овевали сладким предвкушением. Он желал захватить их в плен вместе с хозяйкой.
- Давай.- Только и сказал.
- Я приду к тебе после восьми,- неожиданно прекратила разговор Зинаида.
"Ты можешь совершенно засады этой не страшиться, никакая Зина тебя не укусит, встретишься, почему бы и нет? Позволь себе быть счастливым, да и ей тоже". И тут же противоречил себе: "Моя заинтересованность в ней - это всего лишь продолжение того сильного впечатления и неожиданного волнения, которое он ощутил там, на трапе самолёта, при первой встрече. И не более. А проведу с ней один-два вечера, и, это чувство рассеется, как дым. Ведь говорил же Дмитрий, что она ветреная, несерьёзная, меняет мужчин, как перчатки".
Придя домой, он предавался мыслям о встрече с Зинаидой. "Наверное, это судьба".
В пустой квартире, он с небывалой остротой ощутил одиночество. Его охватила бесконечная тоска. В душе с бока на бок ворочалось смешанное чувство неопределённости: для чего нужна ему Зинаида? Для утех? Не поздно ли? Да, ему нужна была жена. Но Дмитрий не раз говорил, что Зина не для этого создана. Сожаление по этому поводу вызывало в нём смутный гнев, он чувствовал какую-то раздвоенность своего отношения к Зинаиде. И вместе с тем испытывал тихую радость: завтра они встретятся.
![[]](/img/d/demchenko_swetlana_andreewna/text_1190/najti-os-oblozhka8-350x250.jpg)