Предисловие

В ЗАЩИТУ КАЗАНОВЫ

В XIX веке имя "Казанова" стало нарицательным: одни называли Казановой "пожирателя женщин", другие - мастера соблазна. В XX веке "казановомания" то и дело вспыхивала в мире с новой силой. И в наши дни о Казанове пишут книги, снимают фильмы, видеоклипы - но опять... ничего нового. В них он снова - эротоман, дамский угодник, бабник. Бесспорно, без женщин нет Казановы. Но все-таки, я попытался сделать пьесу именно о Казанове, в которой нет женщин! Как это может быть? А вот так!

Я хочу заступиться за своего героя: он, бесспорно, один из интереснейших людей своей эпохи. И в круг его интересов входили далеко не только амурные приключения. Джакомо Джироламо Казанова (1725 -1798) был человеком энциклопедически образованным: поэт, драматург, прозаик, переводчик, философ. И это еще не все: химик, математик, историк, финансист, юрист, дипломат, музыкант - это тоже о нем.

Сам Достоевский высоко оценил литературный дар Казановы. Он опубликовал в своем журнале "Время" его мемуары "История моей жизни" и назвал их автора одним из самых замечательных личностей своего века. За искренность, огромную человеческую одаренность мемуары высоко ценили Стендаль и Гейне, Мюссе и Сент-Бев, Шницлер и Олдингтон, Блок и Ахматова.

Перечитайте "Историю моей жизни": там нет и намека на кичливость, высокомерность, амбициозность их автора. Даже Стефан Цвейг, не любивший знаменитого венецианца, признавал, что он "вовсе не является человеком грубой чувственности"; и дальше: "Казанова уважает искусство, как тончайший и нежнейший возбуждающий напиток".

Огромный успех мемуаров Казановы, которые были опубликованы в девятнадцатом веке, был обусловлен главным образом сочетанием панорамы самых широких слоев европейского общества с обилием приключений и любовных авантюр автора. Именно это и превратило фигуру Казановы в одну из легенд мировой культуры.

Марина Цветаева написала две пьесы о Казанове - "Приключение" и "Феникс". У ее героя "острый ум и живое сердце", а также он порядочный и верный. Естественно, Казанова не был идеальным мужчиной, но твердость духа и презрение к житейским благам делает его человеком с большой буквы.

Конечно, "донжуановский список" Казановы впечатляет - 122 женщины! Его обаяние, умение нравится и находить путь к сердцам его бесчисленных возлюбленных не подлежит сомнению: красив, высок, сложен, как Геркулес - женщины таяли от него на глазах. Но увы, это было в молодости, а потом великий соблазнитель надломился: "Я начал умирать и перестал жить; мне было тридцать восемь лет". Одиночество, затерянность, брошенность - но ведь человеку не было и сорока!

А как же бесчисленные Ирены, Бабетты, Мариуччии, Эрмелины, Марколины, Игнации, Лючии, Эстер, Сары и Клары?... От них не осталось ничего - кроме смутных обрывков  воспоминаний. Казанова потерял любимую женщину - отсюда все страдания. Трагический персонаж! И потом на протяжении всей жизни он пытался найти свою Генриетту (свое счастье!), но, увы, она пропала. А другой такой женщины Казанова не встретил - одна "мелочевка" попадалась!

В пьесе "Казанова в царствии бабочек" я впрямую отошел от любовной интриги. Мне интересно было поразмышлять о том, что могло бы приключиться с Казановой, когда он потерял интерес к женщинам... И моя фантазия привела его на "Цветочную поляну" - поохотиться на... бабочек. Ну, а где эти божественные создания, там и Гум - энтомолог. Он же - великий писатель, который не расставался "полвека с бабочками"! Извините, мэтр, вы не живодер и не психопат; просто вы любите... нимфалиду ("Лолиту"!) Не верите? Тогда знакомьтесь с пьесой "Казанова в царствии бабочек".

И еще, спасибо Казанове за то, "что он пробуждает в нас то сочувствие, которое является целью всякого художественного произведения." (Павел Муратов).

БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ! Все авторские права на данную пьесу защищены законами РФ, международным законодательством и принадлежат автору. Запрещается самовольно издавать и переиздавать пьесу, размножать ее, публично исполнять, переводить на иностранные языки, а также вносить при постановке изменения в текст пьесы без письменного разрешения автора.

 

 

Виктор Денисов

 

К А З А Н О В А
В ЦАРСТВИИ БАБОЧЕК

аллегорический фарс
в одном действии

Под редакцией Елены Степановой

 

 

 

Действующие лица

Джакомо Казанова, соблазнитель, 67 лет

Гум, энтомолог, 39 лет

Бабочки:

Бражник,	"мертвая голова": чешуекрылое существо желто-черного цвета с толстым брюшком
Каллима,	окраска фиолетово-оранжевая с черной каемкой
Пяденица,	крылья зелено-серые в темные поперечные полосы
Семела,	коричневато-черного цвета
Подалирий,	окраска светло-желтая в черный "тигристый" рисунок
Аполлон,	крылья черного цвета с короткими редкими волосиками
Данаида,	медно-желтого цвета с прожилками, края крыльев темно-коричневые
Эринокрания,	золотисто-желтая в синюю сеточку с металлическим отблеском
Голубянка,	окраска бежево-бирюзовая
Морфо,	голубые крылья: яркость цвета меняется в зависимости от угла освещения
Нимфалида,	красно-коричневая счерным, по краям - синяя окантовка

 

 

 

"Амур - самый коварный из богов,
это само непостоянство. Когда все
кажется потерянным, сей ясновидящий
слепец готовит нам полный успех."

Джакомо Казанова

 

"...И умру я не в летней беседке
от обжорства и от жары, а с
небесною бабочкой в сетке
на вершине дикой горы".

Владимир Набоков

 

 

Действие происходит в конце ХVIII века в Богемии в комнате-башне. Ночь, горит свеча. Джакомо Казанова сидит в кресле и размышляет. Своим крючковатым носом и седыми торчащими в разные стороны бровями он похож на высохшую птицу: на нем поношенное пальто, на босых ногах старые тапки. Казанова вынимает из кармана серебряную табакерку, набивает трубку и раскуривает ее. Затем он подходит к зеркалу и рассматривает себя.

КАЗАНОВА. Старость не радость. Кто я теперь? Старый пень, обнищавшая развалина? Или ворчливый хрыч? Я - импотент, а что, нет? Не могу больше и не хочу - запал пропал. (Пауза.) Все-таки сто двадцать две женщины - это же рекорд! Правда, Бастид - у него было сто сорок четыре - больше. Эх, Бастид-Бастид: рекорд ведь это качество, а не количество! Я бы отдал всех своих женщин, если бы рядом была Генриетта, но, увы, она умерла. (Пауза.) Нет семьи, нет богатства, нет даже дома, разве это дом - каморка! Можно было завести семью - можно. Но я всегда любил свободу, всегда - вот и расплачиваюсь. В общем, как сказал Гораций, "пользуйся днем" - вечером придет безносая...(Пауза.) А мои пьесы? Помню, в феврале я перевел трагедию Кьюзака "Зороастр" на итальянский. Какой спектакль шел в Дрездене! Но сама драма никудышная: Кьюзак не умеет плести интригу, а без нее - нет сюжета. Потом я написал "Арлекина на шабаше" - лучшую пьесу года. Но она прошла только четыре раза - не понравилась. Дураки немцы - не понимают интеллектуальную драму, безнадежно! Тогда я сделал трагикомический фарс "Братья-соперники" - пародию на Расина. Король от души смеялся - король! А я перезнакомился со всеми красотками города, думал, что по части форм они превосходят и итальянок, и француженок. Увы, как бы не так: немки холодны, как баварское пиво! (Пауза.) И после этого шедевра - ничего: ни одной пьесы не ставилось. "Минет молодость, а с нею красота - и вот вам вдруг становится ясно, что время побед прошло..." Кто это сказал? Не помню. (Пауза.) Я всегда в жизни боялся остаться в дураках. И вот - я дурак" (Смеется. Пауза.) "Целуй красоток всех земель, но не теряй ума при этом." Кто сказал? Конечно, Вийон, он-то понимал, что такое любовь: это только любопытство и ничего больше - лю-бо-пыт-ство! (Зевает.) Вот сволочь, слуга: пересолил суп. И сжег шпикачки - черные-причерные. Такого слугу пора гнать в шею. Но кто же тогда будет варить для меня "буабез", кто? То-то. А кто вырвал страницу из "Икозамерона", тоже слуга? Это же эротическая "Илиада"! Кто-то взял и повесил ее в клозете, домоправитель? Он подумал, что это порнография, каналья! (Раздевается и ложится на кровать. Затем закрывает глаза и засыпает. Пауза. Слышится писк - Казанова просыпается. Теперь он в белом парике, бархатном жилете с позолоченными пуговицами, кружевной рубашке, красных чулках в цветочек, голубых башмаках с брильянтовыми пряжками.) Это что, мыши или крысы? (Берет свечу и идет к окну.) Ба, это же бабочка, большая бабочка - ящер! На спине у нее череп - в жизни не видел такого! Где сачок? Или палкой убить...
БРАЖНИК. Не убивайте, синьор Казанова, не нужно: я заблудился. Летал-летал и вдруг... Сел на подоконник, а назад - никак. Ветер подул и захлопнул окно.
КАЗАНОВА. Как тебя зовут, ящер?
БРАЖНИК. Винный Бражник. Но это не значит, что я пьяница или гуляка - нет. Я работаю у Гума сторожем.
КАЗАНОВА. Кто такой Гум?
БРАЖНИК. Знаменитый энтомолог, профессор. Заведующий лабораторией в заповеднике.
КАЗАНОВА. В каком заповеднике?
БРАЖНИК. "Цветочная поляна". Там летают очаровательные бабочки, правда. Не хотите на поляну? Сегодня отличная погода - поехали!
КАЗАНОВА. И что я буду делать на поляне? Спать или...
БРАЖНИК. Как спать - ловить бабочек.
КАЗАНОВА. Я буду ловить бабочек? Смешно.
БРАЖНИК. Бабочки умеют все: танцевать, петь, стихи читать, даже играть в театре. И, конечно, любить - они умеют любить! А не завести ли Вам роман с бабочкой - по-моему, прекрасная идея, а? Хоть развеселитесь. Поехали, синьор Казанова, хуже не будет.
КАЗАНОВА. Охотиться на бабочек? Такого со мной еще не было - никогда. Хм, посмотрим. Но сначала - сначала нужно взбодриться.
БРАЖНИК. У меня есть тонизирующее средство - алкалоид.
КАЗАНОВА. Алкоголь, что ли?
БРАЖНИК (смеется). Алкалоид! Примите эту таблетку и почувствуете вкус к жизни. (Дает таблетку.)
КАЗАНОВА. Ночь без приключений - не ночь...
БРАЖНИК. ...без бабочек. У меня маленькая просьба: вы же соблазнитель...
КАЗАНОВА. Кто это сказал?
БРАЖНИК. Все знают Казанову. Итак, вы соблазнитель...
КАЗАНОВА. Вот журналисты, скоты!
БРАЖНИК. Успокойтесь, на поляне можно увиваться и ухлестывать за бабочками.
КАЗАНОВА. А любить нельзя?
БРАЖНИК. Нужно. А вот накалывать бабочек - нельзя: на "Цветочной поляне" такой закон.
КАЗАНОВА. "Накалывать" это что обманывать?
БРАЖНИК. Совсем нет. Гум считает, что сохранить яркими и неувядающими бабочек в течение трехсот лет - это подвиг. А люди - они от нечего делать ловят бабочек, а затем накалывают их на иголки для коллекции. И хрупкие бабочки умирают. Впрочем, вы этого не сделаете - любите на здоровье!
КАЗАНОВА. Ну ладно, пошли на поляну. Semper novarum rerum cupides.
БРАЖНИК. Я по-латыни - ни бум-бум.
КАЗАНОВА. "Всегда алчущий новой добычи". Куда идти?
БРАЖНИК. По лесу не сворачивая, примерно полчаса и прямо выйдете на "Цветочную поляну".
КАЗАНОВА. Я ожил, правда, ожил. Ну что ж, тогда вперед!
БРАЖНИК. Все, я лечу первым - предупрежу бабочек: сам Казанова к ним жалует! Выпустите меня. (Казанова открывает окно - Бражник улетает.)

На сцене настоящий праздник лета: веселая зелень стелется бесконечным изумрудным ковром; вокруг все утопает в благоухании цветов - ландышей, фиалок, незабудок, жасмина. Солнце находится в зените, но духоты не чувствуется - воздух сказочный. Нарядные бабочки крутят хула-хупы, кружась в танцах. Летит Бражник.

БРАЖНИК. Тихо, чешуекрылые, тихо! (Музыка затихает.)
ДАНАИДА. Чушь, чепуха! Где ты был, искал магазин с глюкозой?
БРАЖНИК. Тихо, Данаида! (Бабочкам.) Слушайте и мотайте на свои антенки: сейчас придет человек, который покорил всех женщин мира. Сто двадцать два пистона - это же рекорд! (Голубянке.) Убери подальше обруч, а то придет соблазнитель...
ДАНАИДА. Совратитель, искуситель, обольститель...
ЭРИНОКРАНИЯ. Он старый или молодой?
БРАЖНИК. Был старый, а теперь крутяк: алкалоид подействовал. В белом парике.
ЭРИНОКРАНИЯ. Значит, старый.
БРАЖНИК. Наоборот: крепкий торс, широкие плечи, мускулистый, что еще надо? А насчет кочерыжки - он же соблазнитель: держит наготове "на заднем крыле".
ЭРИНОКРАНИЯ. А соблазнителю интересны бабочки или женщины?
БРАЖНИК. Бабы Казанове не интересны: у него их было столько, что теперь они вызывают у него отвращение - он ищет что-то новенькое. Вот, думаю, бабочки как раз то, что надо.
ГОЛУБЯНКА. Мы лучше, чем женщины - красивее и грациознее.
БРАЖНИК. Кто спорит, Голубяшка!
ПОДАЛИРИЙ. Он иностранец и не знает законов, по которым бабочки...
БРАЖНИК. Ты думаешь, Подалирий, иностранцы не умеют спариваться? Еще как! (Пауза.) А где балерина, где Семела?
АПОЛЛОН. Готовится к спектаклю.
БРАЖНИК (Пяденице). У тебя грязная туника, надо бы сменить.
ПЯДЕНИЦА. Скажи Гуму, пущай купит новую, а то...
БРАЖНИК. Сейчас! (Морфо.) Где твой синий платочек?
МОРФО. На хрена мне платок?
БРАЖНИК. Увидишь Казанову, помашешь ему синим платочком - и все, венецианец спикирует. А где Каллима? (Пауза.) Где Каллима?
ДАНАИДА. Кимарит.
БРАЖНИК. Опять приходил этот Эпименис?
ДАНАИДА. Он старый пеннисист. А кто еще захочет Каллиму!
БРАЖНИК. Придет Казанова, а Каллима спит. Разбудить тетерю, быстро! (Пауза.) Все, патрон идет, встречайте гостей!

Входят Гум и Казанова. Гум почти лысый: на нем белая рубашка, бордовый галстук в крапинку, серые брюки, из-под них виднеются черные ботинки.

ГУМ. Здраствуйте, папиёны! Поздравляю вас с новым днем!
БАБОЧКИ. Урррррррррррррррра!
ГУМ. Прекрасно!
КАЗАНОВА. Это же просто художественная галерея! Что ни бабочка - настоящее творение гения. А воздух какой божественный: хочется пить и пить!
ГУМ. Здесь идеальный воздух - кислород, азот.
БРАЖНИК (громко). Перекур! (Бабочки улетают.)
КАЗАНОВА. И такие красотки курят?!
ГУМ. Конечно, нет. Это неудачная шутка Бражника: он ночной сторож, усердный работник, но, увы, иногда допускает ляпы.
БРАЖНИК. Хотите млечного сока?
ГУМ. Хорошо бы - ведь будет жарко. (Казанове.) У вас есть кепка?
КАЗАНОВА. У меня парик вместо кепки.
БРАЖНИК (подает по бокалу Гуму и гостю). Да, погодка хорошая - боюсь, как бы сок не забродил.
ГУМ (Бражнику). Ты помнишь, "мертвая голова", нужно глюкозу...
КАЗАНОВА (Гуму). Как вы сказали - "мертвая голова"? Образно сказано. И ведь похож.
БРАЖНИК (Гуму). Я все знаю. Только вот есть одна проблемка: утром один шмель-прохвост продырявил цветок со стороны цветоложа и выкрал цветочный нектар.
ГУМ. А где ты был утром?
БРАЖНИК. Работал, а что?
ГУМ. Врешь и даже не краснеешь.
БРАЖНИК. Могу сказать: в три часа ночи мы с синьором Казановой беседовали. Наверно, в это время шмель и совершил кражу. Что я могу сказать - лох!
ГУМ. Ладно, поговорим позже. Оставь нас, Бражник.

Бражник улетает.

КАЗАНОВА. У вас тут строго.   
ГУМ. Разведение бабочек - серьезное дело: работа идет каждый день без выходных. (Пауза.) Но вы же не выпили: за бабочек!

Гум и Казанова пьют.

КАЗАНОВА. Как называется ваш напиток - кумыс?
ГУМ. Латекс - сок каучуконосных растений. Вкусно?
КАЗАНОВА. Действительно вкусно.
ГУМ. А как вам "Цветочная поляна?".
КАЗАНОВА. Изумрудный ковер - даже башмаки не нужно надевать.
ГУМ. Хотите маленькую лекцию? Под названием "Почему мы так любим бабочек?".
КАЗАНОВА. Интересно и почему же?
ГУМ. Бабочка - душа человека, его романтическая страсть. (Пауза.) Дышите глубже. (Пауза.) Вы правильно заметили: бабочки похожи на восхитительные творения кисти художников - невозможно поверить, что они так хороши "от природы". Помните притчу? Создатель летел над миром в поисках места пригодного для жизни. И сказал Творец : "И произвела земля зелень, траву..." - и стало так. И сотворил Бог бабочек из рода ее. И увидел, что это хорошо. (Пауза.) Наблюдая за тем, как гусеницы в его саду превращаются сначала в куколок, а потом в бабочек, бог индуистов Брахма пришел к идее реинкарнации. Он утверждал, что достичь совершенства можно путем череды перерождений.
КАЗАНОВА. Извините, я не верю в Брахму.
ГУМ. А я - ярый креационист. Органический мир есть результат Божественного провидения. Не случайно, греки называли и бабочку, и душу одним словом "psyche", что означает освобождение от земных уз, бренного тела. Поэтому на древнеегипетских гробницах и саркофагах покойник изображался в окружении бабочек. А вот для меня бабочки это средство, унимающее боль.
КАЗАНОВА. В наши дни люди ищут утешения в вине.
ГУМ. Но большинство любителей бабочек обожают их не за это: просто человек хочет прикоснуться к прекрасному. А представляете, синьор Казанова, вдруг исчезнут бабочки и цветы, и какой же тогда убогой будет жизнь на планете Земля?
КАЗАНОВА. Наверное, солнце погаснет, и жизнь остановится.
ГУМ. Я даже уверен в этом.

Пауза. Казанова смотрит вдаль.

КАЗАНОВА (глубоко вдыхая). Хорошо здесь у вас: ароматы, покой, красота.
ГУМ. С апреля по сентябрь, от зари до зари бабочки танцуют.
КАЗАНОВА. Только танцуют - и все?
ГУМ. Вы думаете, просто задирают ноги? Они серьезно работают. К тому же, они умницы.
КАЗАНОВА (смеется). Прямо настоящие интеллектуалки!
ГУМ. По крайней мере очень сообразительные. Что вы смеетесь - лучше вслушайтесь в их имена! Какие звучные греческие словосочетания: Эринокрания, Данаида, Каллима, Морфо! Правильно поступил Создатель, что придумал бабочек: они олицетворяют свободу и поистине божественную красоту.
КАЗАНОВА. А как они питаются?
ГУМ. Для насыщения им достаточно всего капельки росы - и они счастливы.
КАЗАНОВА. Вот это да!
ГУМ. Но что важно - бабочки думают и о продолжении рода. Как учил Творец - "соединяйтесь, размножайтесь", и нет для них иного закона, нет иной цели в жизни, кроме...
КАЗАНОВА. ...любви, конечно. (Пауза.) Можно закурить?
ГУМ. Извините, синьор Казанова, здесь не курят. Хотите еще латекса?
КАЗАНОВА. Немножко. (Гум наливает латекса Казанове.)
ГУМ. Увы, но мне пора идти работать.
КАЗАНОВА. Вы где-то еще работаете?
ГУМ. Да. Я работаю в Музее сравнительной энтомологии. И сейчас мне нужно решить, какие кормовые и нектароносные растения следует высаживать. Поэтому я вас оставлю на время - сейчас придет Бражник. А потом будем смотреть балет.
КАЗАНОВА. Что-что, вы ставите спектакли?
ГУМ. Увидите. (Появляется Бражник.) Как сказал один писатель: "Есть солнце - будут и бабочки." До скорой встречи.

Гум уходит.

БРАЖНИК. Ну что, поговорим о бабочках? Вам больше нравится вот эта - темно-коричневая, украшенная тонким, белым зигзагом с изнанки, или вон та - рыжая, изумрудно-перламутровая, будто испещренная мелом?
КАЗАНОВА. Оля-ля-ля!
БРАЖНИК. Я здесь каждую тропинку знаю, каждый кустик, каждый пенек. А вот и Каллима. Прошу любить и жаловать: синьор Казанова - уроженец Венеции, большой охотник...
КАЗАНОВА. Охотник до чего?
БРАЖНИК (смеется). До бабочек! Кстати, Каллима не любит цветы.
КАЗАНОВА. Очень странно... А где же Каллима?
БРАЖНИК. Она прикинулась зеленым листком. В общем, притворяшка, маскируется: попробуй отыщи ее теперь - на ней плащ-невидимка.
КАЗАНОВА. Но где же Каллима?
БРАЖНИК. Да здесь она. Каллима, скажи: "Здравствуйте, синьор Казанова!". Послушай, Каллима, синьор Казанова - обольстительный щеголь. Смотри: у него чулки в цветочек - даже я бы влюбился. А, Каллима?
КАЛЛИМА (тихо). Хочу спать.
БРАЖНИК. Что, опять прилетал самец с "заплаткой"? Старый Эпименис?
КАЛЛИМА. Глупости, Бражник. У меня мигрень, и мушки мелькают перед глазами.
КАЗАНОВА. Что, у бабочек бывает мигрень?
БРАЖНИК. Вот и нужно принять шпанскую мушку - сразу глаза заиграют.
КАЗАНОВА. Так она спустится или..? Хотя бы посмотреть на нее поближе. (Каллима плавно снижается.) Ты смотри - глазастая! А какая шляпа!
БРАЖНИК. Умная бабочка - рекомендую.
КАЗАНОВА (Каллиме.) Я хочу подарить тебе ландыш. Тебе нравятся ландыши?
КАЛЛИМА. Не нравятся.
КАЗАНОВА. А какие цветы ты любишь?
КАЛЛИМА. Вообще не люблю цветы.
КАЗАНОВА. Кто-то сказал, что бабочки произошли от цветов, оторвавшихся от растений. Так, Бражник?
БРАЖНИК. Конечно. Больше того, мы нуждаемся в нектаре: без него - никуда.
КАЗАНОВА. А Каллима почему-то не любит цветы.
КАЛЛИМА (Бражнику). Хочу спать.
КАЗАНОВА (Каллиме). Давай лучше потанцуем.
КАЛЛИМА. Не люблю танцы.
КАЗАНОВА. Что это значит? Ты бабочка или...
БРАЖНИК. Подожди, Каллима: синьор Казанова хочет поговорить с тобой.
КАЛЛИМА. О чем?
БРАЖНИК. О чем-о чем - ну хоть о погоде.
КАЛЛИМА. Хорошая погода.
КАЗАНОВА. Скажи что-нибудь интересное.
КАЛЛИМА. Ничего интересного.
КАЗАНОВА. Ничего-ничего?
КАЛЛИМА (Бражнику). Хочу спать.
КАЗАНОВА. Со мной?
КАЛЛИМА. Глупости. Я буду спать одна на ветке.
КАЗАНОВА. Я приду.
КАЛЛИМА. Не найдете меня.
КАЗАНОВА (Бражнику). Да она не хочет разговаривать!
БРАЖНИК. Такое бывает, что бабочки упрямятся. (Пауза.) Синьор Казанова, скажите, как по-латыни будет право первой ночи?
КАЗАНОВА. Jus primae noctis.
БРАЖНИК. Вот теперь пусть синьор Казанова расскажет нам об этом, а ты, Каллима, слушай и задавай вопросы. (Каллима зевает.) Хватит хулиганить - а то пожалуюсь патрону.
КАЗАНОВА. Если хотите - пожалуйста. Мне было двадцать четыре года, я уже окончил университет в Падуе. Друзья подтрунивали: "Ты же известный мужчина-девственник." Итак, была какая-то вечеринка, пили вино, вермут, даже коньяк. Одна из девушек показалась мне - или я просто перебрал? - редкостной красоты птицей. Она сказала: "Я тебя люблю." И добавила: "И хочу." Что было делать? Я нашел фиакр, и мы поехали ко мне. Ее звали Анчила, дочь гондольера. Интересная такая: двадцать лет, пылкая, веселая, без предрассудков. Короче, мы провели три часа в постели, и после этого я узнал все, что нужно делать с женщинами. Но увы: Анчила заразила меня площицами. Тогда я пошел к доктору, и он прописал мне какую-то чудодейственную мазь серого цвета; с ее помощью я вылечился. Вот и все.
БРАЖНИК (смеется). Это был гриппер или простудифилис?
КАЗАНОВА. Причем тут сифилис? Я сказал - вылечился, ясно?
КАЛЛИМА. Фу! (Казанова прикасается к усикам Каллимы.) Не прикасайтесь!
КАЗАНОВА. Тоже мне недотрога. (Еще раз пытается коснуться ее усиков.)
КАЛЛИМА. Насилуют! (Прыгает на ветку и опять притворяется зеленым листком).
КАЗАНОВА. Улетела! Ну, надо же: не танцует, цветы не любит, просто фифа какая-то!
БРАЖНИК. Что делать - значит не понравился.
КАЗАНОВА. Она что, фригидная?
БРАЖНИК. Скорее брезгливая.
КАЗАНОВА. Каллима - динамистка, вот и все.
БРАЖНИК. Может быть. Или просто не хотела спариваться, прикинулась замшелым сучком.
КАЗАНОВА. Угу, эти сучки. (Бражник смеется.) Давай, "мертвая голова", другую.
БРАЖНИК. Сейчас будет завтрак, а потом...
КАЗАНОВА. Какой тебе завтрак - давай бабочку!
БРАЖНИК. Сегодня хорошее меню: ботва репы и роса.
КАЗАНОВА. Хватит ботву гонять, сачок!
БРАЖНИК. Сейчас поем и найду.

Бражник завтракает.

КАЗАНОВА. Правда, печет, жилет что ли снять?
БРАЖНИК. Можно вообще все - бабочки не будут против. Мы здесь хорошо переносим жару, но бывают и исключения. Вот Вам история. У меня был юный племянник - Птицекрыл королевы Александры.
КАЗАНОВА (удивленно). Королевы Александры?
БРАЖНИК. С зелено-голубыми крыльями - глаз не оторвешь. Так вот, у Птицекрыла была идея-фикс: он мечтал дотронуться до солнца. Я сказал: "Дубина, ты же сгоришь!" А племяш ответил: "Пускай я умру, но зато долечу до солнца!"
КАЗАНОВА. И что же, этот Икар, конечно, сгорел?
БРАЖНИК. Именно так и случилось.
КАЗАНОВА. И какая мораль?
БРАЖНИК. Не летай низко и не летай высоко, держись середины - и не пропадешь.
КАЗАНОВА. Мне скучна такая мораль - совсем неинтересна. (Пауза.) Слушай, Бражник, ты можешь достать крылья?
БРАЖНИК. Зачем?
КАЗАНОВА. Хочу с высока мир посмотреть - так ли он хорош, как говорят.
БРАЖНИК. Я-то могу, но подумайте сами: у вас вот-вот будет много бабочек - белоснежных, серебристо-голубых с мерцающим отливом, красных и каштановых - разных. А вы - вдруг к солнцу хотите! Разобьетесь - и все. (Берет сачок и тут же ловит Пяденицу.) Поймал! Она, конечно, небелоснежная, но можно попробовать...
ПЯДЕНИЦА (отряхивается, Бражнику). Отгадай загадку: как называется бабочка с ушами на крыльях, а?
БРАЖНИК. Жопа с ушами.
ПЯДЕНИЦА. Не отгадал. А что укрепляет волосы на лобке?
БРАЖНИК. Это вопрос Казанове - он в этом деле дока. (Пауза. Пяденице.) Не грызи травинку.
ПЯДЕНИЦА. Опять не можешь отгадать: краска из крыльев - вот ответ.
БРАЖНИК (Казанове). Я улетаю. Делайте с ней, что хотите: хоть поджарьте на вертеле. Я скоро. (Исчезает.)
ПЯДЕНИЦА. Что такое "у него в животе бабочки"?
КАЗАНОВА. У меня вот там нет бабочек - только бант на шее.
ПЯДЕНИЦА. Это значит, он влюблен. (Казанове.) Я вас видела, но не решалась подлететь. Я - Пяденица.
КАЗАНОВА. А я - Робинзон Крузо. Вот и познакомились. (Смотрит на Пяденицу.) Какая-то ты замызганная - не первой свежести. Блекло-зеленая.
ПЯДЕНИЦА. Я - фабричная бабочка. Работаю в парках, летаю по аллеям, где дорожная пыль. Или сижу на заборе - вот и выпачкалась. Но если пройдет девственный дождь, я стану белой и чистой - любо-дорого смотреть. (Красит губы.)
КАЗАНОВА. Да, некоторым нужен дождь, например, Каллиме, чтобы не зачахнуть на ветке.

Пяденица подлетает к Казанове и садится ему на руку.

ПЯДЕНИЦА. Страсть как хочется любить.
КАЗАНОВА. Люби, а я тут причем?
ПЯДЕНИЦА. Женись на мне, Казанова! Я буду страстной любовницей: моя штука хорошо смазана.
КАЗАНОВА. Ты что, одурела?
ПЯДЕНИЦА. Будем "трясти кисточками" до упаду.
КАЗАНОВА. Я - хомо сапиенс, а ты - чешуекрылое существо.
ПЯДЕНИЦА. Если нужно каждый день спариваться - я готова. Ведь самое главное - любовь и продолжение рода. И ты, Казанова, тоже любишь спариваться - мы подходим друг другу. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив.
КАЗАНОВА. Ты даже несъедобная!
ПЯДЕНИЦА. Ишь ты: откуда тебе знать - съедобная я или нет?
КАЗАНОВА. Бражник сказал: "Хоть поджарьте на вертеле".
ПЯДЕНИЦА. Это же "мертвая голова": попробуй сам и увидишь - несъедобная или...
КАЗАНОВА. Ты маленькая, прыщавая - пугало...
ПЯДЕНИЦА. А ты попробуй, попробуй, Казанова! Вдруг я понравлюсь... (Пауза. Пяденица наводит марафет.) Еще одна загадка: что такое одиночка?
КАЗАНОВА. Это я - Казанова. Увы, я - одинок.
ПЯДЕНИЦА. Вот и хорошо: давай вместе жить.
КАЗАНОВА. Нет, я сказал.
ПЯДЕНИЦА. А может, стерпится-слюбится?
КАЗАНОВА. Какое "стерпится-слюбится"! Сначала зубы почисти, а потом...
ПЯДЕНИЦА. "Мертвая голова" дал вам слишком мало латекса.
КАЗАНОВА (взбешенно). Ты - плебейка, у тебя не глаза, а лупы-залупы! Все надоело - кышь отсюда, моль горностаевая!

Пяденица улетает. Казанова впадает в уныние. Появляется Гум.

ГУМ (Казанове). Мои пальцы пахнут бабочками - ванилью, лимоном, мускусом.
КАЗАНОВА (выходит из себя). Спасибо, господин Гум, большое спасибо: я стал девственником, теперь это мое alter ego.¹
ГУМ. Вы постились?
КАЗАНОВА. Мои пальцы даже пахнут, извините, спермой: одна бабочка - динамистка, спит на ветке, другая - прямо с помойки... Откуда только здесь такие берутся?
ГУМ. Простите, синьор Казанова - мы разберемся. Сейчас придет Бражник - я ему устрою нагоняй. (Пауза.) Синьор Казанова, я прочитал вашу книгу. О том, как любовник превратился в миф. Замечательно: у вас настоящий писательский дар.
КАЗАНОВА. Издеваетесь?
ГУМ. Блестящий фолиант, даже Вольтер был в восторге.
КАЗАНОВА. Он же не читал мою книгу!
ГУМ. Только вот одно маленькое замечание: на обложке Генриетта обнажена. Это, конечно, хорошо, но...
КАЗАНОВА. Какая Генриетта - это Мими!
ГУМ. Да, сегодня жизнь другая - можно изобразить кого угодно. (Появляется Бражник.) "Мертвая голова", что там случилось с Каллимой?
БРАЖНИК (Гуму). Ничего особенного: Каллима была сонная - прилетал ее друг Эпименис.
КАЗАНОВА. Причем тут пенис?
БРАЖНИК. Ни при чем. Она первый раз в жизни увидела мужчину, да еще Казанову!
КАЗАНОВА. У меня была куча баб...
ГУМ (Казанове). Извините, синьор Казанова...
КАЗАНОВА. ...а какие-то маленькие плюгавые бабочки...
ГУМ. Они не плюгавые, а наоборот, очень даже взрачные.
КАЗАНОВА. ...и вдруг - абзац котенку!
ГУМ. Мы исправим ситуацию. Слышишь, Бражник, найдем бабочек по вкусу Казанове?
БРАЖНИК. Нет проблем.
ГУМ. А пока, синьор Казанова, мы покажем вам балет.
КАЗАНОВА. Какой балет?..
ГУМ. Бабочки просят вас посмотреть генеральную репетицию спектакля "История любви". Не хотите латекса? Снимает шок.
КАЗАНОВА. И латекса не надо. (Бражнику.) Ты сказал, что будут крылья?
БРАЖНИК. Будут-будут. Скоро.
КАЗАНОВА. Быстрее-быстрее, надоело ждать. Сачок!
ГУМ. Пока не прибыли крылья, вы увидите, как танцуют настоящие артистки и полюбите бабочек. Искусство - великая вещь! (Появляются бабочки.)Начинаем, начинаем! Действующие лица: Семела, Подалирий и Аполлон. Встречайте, артистов! Занавес!

В центре поляны грациозно танцует Семела: она садится на свои самые любимые цветы - жасмин, ландыши, фиалки: они памятны ей с детства, она росла на них, когда была гусеницей. Семела томится и жаждет любви.
Появляется Подалирий - он внимательно осматривается по сторонам: не мелькнет ли где-нибудь знакомое крылышко? И точно - появляется Семела. Подалирий не миндальничает: вместо долгого ухаживания он берет Семелу "на абордаж": наваливается на нее и заставляет приземлиться. Семела вынуждена уступить.
Неожиданно появляется Аполлон: он бьет крыльями, издавая протяжный звук, и вступает в сражение с Подалирием. С утра Подалирий был "под хмельком": он пытается защищаться, но силы не равные: Подалирий складывает крылья и сникает. Битва окончена.
Аполлон поднимает Семелу, изгибаясь в изящном поклоне. Они оба пьют лаванду. "Приворотное зелье" пьянит: Аполлон дергает усиками, распускает крылья; Семела тоже поднимает крылья и расслабляется. Аполлон касается Семелы своим брюшком, а потом приклеивает к брюшку пояс целомудрия - "сфрагис". Музыка заканчивается. Семела, Подалирий и Аполлон кланяются зрителям. Гум, Казанова и бабочки аплодируют.

ГУМ (Казанове).Ну что, понравилось? Вот такая она "романтическая страсть."
КАЗАНОВА. Слабый спектакль - не смешной.
ГУМ. Любовная драма - это серьезная история, шуточки здесь неуместны.
КАЗАНОВА. Простите, а что такое "сфрагис"?
ГУМ. Пояс целомудрия, который Аполлон надевает на Семелу и запирает на замок.
КАЗАНОВА. Как же так? Получается, спарились и на этом все?.. Что же это за любовь?
ГУМ. Синьор Казанова, в вопросе земной любви вы умелец. А вот спектакль придумать и поставить - не фунт изюма, нужны совсем другие навыки.
КАЗАНОВА. Мне все не понравилось, особенно "сфрагис" - какой-то домострой! И еще: я не люблю кукольные лица. И актеры не тянут.
ГУМ. Да... вы не понимаете в искусстве!
КАЗАНОВА. Где уж мне понять: вы и автор либретто, и режиссер, и хореограф...
ГУМ. Почему бы нет? (Пауза.) У меня есть мастер-классы: по хореографии, вокалу, поэзии и, конечно, театру. Вместе с бабочками мы фантазируем, придумываем спектакли, оттачиваем сценическое мастерство, словом, творим. Все отдаются искусству без остатка. Трудности - трудности бывают, но мы их преодолеваем. Спасибо бабочкам за трудолюбие, мы счастливы. И зрителям все нравится - они встретили премьеру бурными овациями. А какие-то... какие-то беспутные жуиры...
КАЗАНОВА. Это я что ли, жуир?
ГУМ. ...сидели на поляне и попивали лаванду. У них на уме только одно - раздеть бабочек.
КАЗАНОВА. Я такого не говорил!
ГУМ. Успех несомненный - большой успех, а рецензент взял и, извините, испражнился.
КАЗАНОВА. Господин режиссер, это уже грубо!
ГУМ. Вы - король в постели, а я - в искусстве.
КАЗАНОВА (входит в раж). Ведь не понимаете в любви, а беретесь ставить о ней!
ГУМ. Конечно, вы же любострастник.
КАЗАНОВА. Плохой спектакль, очень плохой. Режиссера надо отправить на курсы кройки и житья!
ГУМ. Спасибо, Казанова, низкий поклон лореткам!
БРАЖНИК. Господа, не ссорьтесь, не нужно! У нас сегодня еще вечеринка-карнавал, будет очень интересное представление. Надеюсь, синьор Казанова, и вы примете в нем участие? У вас есть карнавальный костюм?
КАЗАНОВА. Ничего у меня нет...

Прилетают "артисты".

ГУМ (Бражнику). Все, пошли разбирать "полеты". Делай стол, "мертвая голова".
БРАЖНИК. Нет проблем, патрон.

Гум и "артисты" покидают поляну.

КАЗАНОВА. Мне пора - засиделся.
БРАЖНИК. Вам бабочки уже неинтересны?
КАЗАНОВА. Интересны в гербарии, чтобы вспоминать поляну.
БРАЖНИК. Подождите, синьор Казанова: сейчас прилетят очень продвинутые бабочки, одна даже поэтесса. Вы любите стихи?
КАЗАНОВА. Я сам поэт.
БРАЖНИК. Вот же они! (Над поляной планируют три бабочки - Эринокрания, Данаида и Голубянка.) Привет, пташки, познакомьтесь. Синьор Казанова, венецианец, прекрасный поэт, и сейчас он прочтет нам стихи. (Данаиде.) Слышишь, стихоплетка?
ДАНАИДА. Очень интересно, очень!
КАЗАНОВА. Мои стихи? У меня только пародии.
ДАНАИДА. Ну хотя бы две строчки.

КАЗАНОВА.

Что ж, пожалуйста: "Хочу на крыльях без оглядки Лететь, тряхнувши стариной, Задрав штаны..." (Сам себе.) Хватит, плохо!

ДАНАИДА. Колоссально! (Бабочки аплодируют.) Браво, бис!
БРАЖНИК (Казанове). Ну как, бабочки?
КАЗАНОВА. Совсем другое дело! Особенно длинная - глаза, как цветные снежинки.
БРАЖНИК. Наконец-то угодил.
КАЗАНОВА. А что такое значит, на крыльях - "69"? Это фирма или...
ДАНАИДА. Игра такая, я вас потом научу в нее играть. А пока выпьем.
БРАЖНИК (Данаиде). Фирма веники не вяжет! (Казанове.) А вот как маленькая Голубянка поет - вы услышите на карнавале.

ДАНАИДА (декламирует). "

Там на луговине цветущей - стадо Веет ароматами трав весенних, Сладостным дыханьем аниса, льется Вздох медуницы".2

КАЗАНОВА. Вот это поэзия! А мои стихи - дерьмо. (Эринокрании.) Как тебя зовут, золотая рыбка?
ЭРИНОКРАНИЯ. Меня зовут Эринокрания или просто Эрина. Мой самец - Подалирий, танцор, помните "Историю любви"?
КАЗАНОВА. Плохой спектакль, особенно "сфрагис" - кошмар!
БРАЖНИК (Данаиде). Зачем тебе веер?
ДАНАИДА. Что за глупые вопросы!
БРАЖНИК (Казанове). Даная у нас с прибамбасами. Татуировку видите - "мать твою бабочку", нравится? (Данаида обмахивает Казанову.) Где твой бокал, Сапфо? (Достает цветочный нектар.)
ДАНАИДА. Ура, нектар - хочу напиться вдребадан!
БРАЖНИК. Один бокал - не больше. Будет карнавал, тогда можно бухать как следует.
ЭРИНОКРАНИЯ. Патрон нас любит, а если что-то не так - всегда прощает.
КАЗАНОВА. Хороший у вас патрон, романтик. И пьесы пишет.
БРАЖНИК. Да еще как пишет! (Голубянке.) А ты, певунья, что молчишь?
ГОЛУБЯНКА. Сегодня концерт - я берегу голос.

ДАНАИДА (декламирует). "

Эрос вновь меня мучит истомчивый - Горько-сладостный, необоримый змей".3

БРАЖНИК (Казанове). Ладно "истомчивый" - вздрогнули. Пожалуйста, синьор! (Казанова и бабочки пьют.)
КАЗАНОВА. Нектар - класс!
БРАЖНИК. Плохой не держим. (Пауза. Бабочкам.) Я вам уже говорил: синьор Казанова из города Венеции. Он "человек-легенда": с одной стороны, поэт, переводчик, вольнодумец, путешественник, дуэлянт, что еще?
ДАНАИДА. С другой, соблазнитель, сердцеед.
ЭРИНОКРАНИЯ (Казанове). У вас действительно было сто двадцать две... вы понимаете.
КАЗАНОВА. Это все журналисты, папарацци - им лишь бы посудачить.
ЭРИНОКРАНИЯ. И вы их любили...
ДАНАИДА. ...или разлюбили?
КАЗАНОВА. Разлюбил?
ЭРИНОКРАНИЯ. Надоели, Вам, наверное. (Строит Казанове глазки.)
КАЗАНОВА. Разлюбить легко, а вот полюбить - трудно.
ГОЛУБЯНКА. Я никогда не была в Венеции - там жарко?
КАЗАНОВА. Нет, в летнюю жару там всегда дует ветерок.
БРАЖНИК. Хорошо бы в Венецию, но мы полетим дальше.
КАЗАНОВА. Зачем такой перелет?
БРАЖНИК. Жизнь заставляет. (Наливает нектар.) За Венецию и венецианца! (Пьют. Пауза.)
ДАНАИДА (садится, раздвигая крылья). Список любовных удач - непременный атрибут пижона. У вас блокнот или книга учета?
КАЗАНОВА. Какая книга, о чем вы?
ДАНАИДА. Вы заучивали наизусть список своих побед или просто так помните их?
КАЗАНОВА. Зачем это нужно?
ДАНАИДА. Чтобы хвалиться перед друзьями.
КАЗАНОВА. Я забыл почти всех своих возлюбленных.
ЭРИНОКРАНИЯ. Значит, не любили. (Строит Казанове глазки.)
ДАНАИДА. У него, наверное, склероз.
КАЗАНОВА (Эринокрании). А ты помнишь все свои приключения, помнишь?
ЭРИНОКРАНИЯ. Мне это неинтересно - у меня дома Подалирий.
БРАЖНИК (Казанове). Его брат Махаон - врач, исцеляет бабочек.
ГОЛУБЯНКА. Тоже мне, врач: Дневной Павлиний Глаз умирал, а Махаон даже не прилетел к нему на помощь.
БРАЖНИК. В этом просто не было смысла. Павлиний Глаз пил беспробудно - и днем, и ночью глушил глюкозу. Вот и допился до ручки. А я пью нектар - и только по праздникам.
КАЗАНОВА (Эринкрании). Эрина, ты мне понравилась, давай разводись.
ЭРИНОКРАНИЯ. У нас разводиться не положено - такой закон.
КАЗАНОВА. Кто его установил - патрон? Он что, тиран?
ДАНАИДА. Он литературный титан.
ГОЛУБЯНКА (Бражнику). Мой друг Ацетон сказал, что нектар - яд.
БРАЖНИК. Разве Ацетон понимает в токсинах!
ГОЛУБЯНКА. Он сказал, что и алканоид - тоже яд.
БРАЖНИК. Не алканоид, а алкалоид - ты что не чувствуешь разницу? Так и передай Ацетону.
КАЗАНОВА. Какому Ацетону? Это же растворитель!
БРАЖНИК (Казанове). Дело в том, что Голубянка страдает мирмекофилией - любовью к муравьям.
КАЗАНОВА. У вас тут так много насекомых: жуки, пауки, червяки... Когда я приеду в Венецию, я тоже заведу себе клопа: пускай спит у меня в постели, а когда будет холодно, он будет согревать меня. (Пауза.) Бражник, наливай!
БРАЖНИК. За насекомых - они все мои кореши!

Все пьют, кроме Голубянки. Пауза.

ДАНАИДА (Казанове). Что-то синьор Казанова, кажется, вспотел.
КАЗАНОВА. Любовь к мимикрии, любовь к мирмекофилии - не слишком ли много любви?
ЭРИНОКРАНИЯ. Это же хорошо!
ДАНАИДА (Казанове). А не хотите снять жилет - на поляне лето красное. Запах пота - фу! (Казанова снимает жилет.)
ДАНАИДА. А парик?
КАЗАНОВА. Парик не сниму, мне и так хорошо. (Данаида подлетает к нему и срывает парик.) Отдай парик, Сапфо!
ДАНАИДА. Он же лысый!
ГОЛУБЯНКА (поет). "Почему ты лысый. Без волос остался? Потому что женщин..."

Казанова бросается к Данаиде, но она кидает парик Голубянке; Казанова бросается к Голубянке, но та швыряет парик Эринокрании, которая возвращает его Казанове.

БРАЖНИК (Казанове). В парике ноги не потеют?
КАЗАНОВА. Пошляк! (Пауза.) Спасибо, Эрина! (Целует Эринокранию.)
ДАНАИДА. Он хорошо целуется. (Эринокрании.) Покажем венецианскому гостю, что такое "69"?
ЭРИНОКРАНИЯ. А как же Подалирий?
ДАНАИДА. Мы не скажем ему.
БРАЖНИК. Давайте покажем класс, а то, синьор Казанова, думает, что у нас тут детский сад.
ГОЛУБЯНКА. Я не играю, я не играю!
ЭРИНОКРАНИЯ. А Бражник будет участвовать?
БРАЖНИК. У меня дел по горло: нужно стол накрывать.
КАЗАНОВА. Бабочки, без любви идея секса становится гнусной уловкой, улов-кой!
ГОЛУБЯНКА. И Ацетон тоже придерживается идеи любви.

ДАНАИДА (декламирует). "

Лесбиянка прекрасная На другого глазеет".4 (Целует Эринокранию.)

КАЗАНОВА. О, это же венецианская школа любви! (Эринокрания целует Данаиду.)
БРАЖНИК. Жизнь это секс-курсия: срывая неглиже!
ДАНАИДА (Казанове). Брателло: это и есть "69"! (Целуются.)
КАЗАНОВА. Они целуются, а я... Давайте втроем!
БРАЖНИК. Лесбушка на курьих ножках!
ПОДАЛИРИЙ (сидит на верхушке дерева и кричит). Эрина, я твой супруг!
БРАЖНИК. Ты смотри, благоверный-то тут как тут!
ПОДАЛИРИЙ. Эрина, где сфрагис, где сфрагис?
БРАЖНИК (парадируя Подалирия.) Что ты кричишь - все на месте!
ПОДАЛИРИЙ (Эрине). Почему ты без сфрагиса?
БРАЖНИК (Подалирию). Тихо, мы работаем...
ДАНАИДА. Еще, Эрина, еще!

В момент возбуждения Эринокрания показывает задние крылья - Казанова бросается на нее. Тогда Данаида пускает прямо в глаза Казанове обжигающий сок. Он падает на траву и трет глаза. Эринокрания, Данаида и Голубянка улетают. Пауза.

БРАЖНИК (зрителям). В молодости я мечтал стать пчелой - пчел-кой. Матка сказала: "Работай упорно и научишься добывать мед." Мне сразу не понравилось лямку тянуть - не дождетесь! - решил я и бросил работу. Но как-то раз один хоботник посоветовал мне пойти на прием к госпоже Атропос, президенту ночных бабочек. Она выслушала, пощупала мои бицепсы и сказала: "Я тебя устрою: будешь летать ночью и смотреть - кто дуба дал." Я даже подпрыгнул: "Помогать Харону?" Атропос ответила: "Ты будешь подмастерьем: докладывай, а я сама приеду." Я подумал-подумал и согласился. Атропос открыла шкаф и протянула мне новую форму: у меня на спине - видите? - узор в виде черепа. И кликуху дала - "мертвая голова". С этим, правда, я не согласен - у меня хорошая голова! В общем, я запрягся. Год-два было терпимо, а потом меня стало тошнить: такого насмотрелся - жуть! Запил по-черному. Пил, пил, растолстел, и, в конце концов, превратился в мохнатое существо. Моя подруга, Клеточница, сказала: "Иди ночным сторожем на "Цветочную поляну". Я прилетел к Гуму, и он взял меня. Даже пистолет дал - на всякий пожарный случай. В общем, прижился тут. Я - добрый и хороший, правда. А вот нектарчиком балуюсь - не могу себе в этом отказать.
КАЗАНОВА. На земле нет счастья, Бражник, одна скука.
БРАЖНИК. А бабочки созданы для счастья.
КАЗАНОВА. Какие бабочки, какая поляна? Одно отчаяние, одна безнадежность. (Пауза.) Я, наверное, загремлю в психушку.
БРАЖНИК. Отчего же вам скверно? Я ведь нашел вам продвинутых бабочек. Они были почти согласны. Что вам не хватало?
КАЗАНОВА. Кротости и доброты.... кротости и доброты.
БРАЖНИК. Неправда: эти бабочки кроткие и добрые.
КАЗАНОВА. Какая кротость у Данаиды - львица в джунглях! Чуть не искалечила меня.
БРАЖНИК. Просто попугала. Извините, синьор Казанова: плохих бабочек не бывает - бывает мало нектара.
КАЗАНОВА. Нектара было достаточно...
БРАЖНИК. Я сказал - один бокал: у нас же будет карнавал.
КАЗАНОВА. ...и вместо того, чтобы совокупляться...
БРАЖНИК. Если бы патрон увидел, он не только бы нагоняй устроил...
КАЗАНОВА. ...глаз чуть не лишился.
БРАЖНИК. Смотрите, летит, летит - Морфо-супер!
КАЗАНОВА. Все надоело - все!
БРАЖНИК (зовет). Морфушка, Морфушка, ко мне! Морфо!
КАЗАНОВА. Это что, наркоманка?
БРАЖНИК(смеется). Да нет же, просто фамилия такая. Голубая.
КАЗАНОВА. Голубая?! Этого еще не хватало: наркоманка и вдобавок к тому же голубая - перебор!
БРАЖНИК (опять смеется). Да нет же: смотрите, какая красивая - жуть! Она родилась в Голландии - фонари-фонарики! Морфушка, Морфушка, сюда, сюда!

Над поляной парит Морфо на раскинутых крыльях.

МОРФО (Бражнику). Groet!⁵ (Садится.) Дай сигарету.
БРАЖНИК. Не дам - Гум запретил курить на поляне. Взяла синий платочек?
МОРФО. Тогда глюкозу.
БРАЖНИК. Через полчаса карнавал - тогда и будет глюкоза. (Пауза.) Познакомься: Джакомо Казанова, венецианец, "человек-легенда", а также соблазнитель женских сердец.
КАЗАНОВА (Морфо). Я был в Голландии - красивая страна. Каналы, как в Венеции.
БРАЖНИК. Она была в Амстердаме, а Амстердам...
МОРФО. Я училась в Эммене.
КАЗАНОВА. В школе?
МОРФО. В заповеднике "Ранчо бабочек" - похоже на "Цветочную поляну".
КАЗАНОВА. А почему уехала?
МОРФО. Там холодно, даже снег идет.
КАЗАНОВА. Забыл, как тебя зовут - Марго или Марфа?
МОРФО. Мор-фо.
КАЗАНОВА. Странное имя. А фамилия...
МОРФО. Это что, допрос? А номер бюста не хотите?
КАЗАНОВА. У тебя алебастровая грудь.
МОРФО. Все мои данные у патрона.
КАЗАНОВА (Бражнику). Гум, между прочим, сказал - "общительный народ"...
БРАЖНИК. Да нет же: Морфо - восхитительная бабочка! Я знаю, что говорю.
КАЗАНОВА. Бражник, а ты не можешь удалиться? Дай поговорить с Марго.
БРАЖНИК. Все понял. (Улетает.)
КАЗАНОВА (Морфо). Очки сними. (Морфо снимает очки.) Ты, правда, красивая.
МОРФО. Я знаю.
КАЗАНОВА. Очень красивая. На поляне ты супер...
МОРФО. ...сказал Бражник. (Пауза.) Хочешь кульбит?
КАЗАНОВА. Что-что?
МОРФО. Сейчас увидишь. (Делает кульбит.)
КАЗАНОВА. Здорово!
МОРФО. Я еще могу крутиться. Правда, нет шеста, но... (Подлетает к цветущему дереву и крутится вокруг него.) Ну что?
КАЗАНОВА. Прямо циркачка! А еще что ты умеешь?
МОРФО. Умею крутить...
КАЗАНОВА. ...динамо? Проходили.
МОРФО. ...бедрами, бедрами!
КАЗАНОВА. А крутить любовь можешь? (Целует Морфо в грудь.) Алебастр!
МОРФО. Двадцать пять.
КАЗАНОВА. Что значит "двадцать пять"? Опять двадцать пять?
МОРФО. Такая селява.
КАЗАНОВА. Что-что?
МОРФО. Такса.
КАЗАНОВА. Собака?
МОРФО. Какая собака - я - бабочка.
КАЗАНОВА (распаляется).Хватит, Марго - иди ко мне: я тебя люблю и хочу.
МОРФО. "Человек-легенда", все в мире знают, а ты не знаешь...
КАЗАНОВА. Что не знаю?
МОРФО. Пла-ти.
КАЗАНОВА. Платить?
МОРФО. Просто так Морфо не работает.
КАЗАНОВА. Что?!
МОРФО. Не совокупляюсь, понятно?
КАЗАНОВА. Надо же, бабочка, а хочет денег - поразительно!
МОРФО. Такая селява, "человек-легенда".
КАЗАНОВА. Что это такое? Женщины всю жизнь ко мне в очередь записывались - только бы со мной совокупиться, причем бесплатно, потому что я - Ка-за-но-ва! А тут какие-то бабочки-стервочки...
МОРФО. "Человек-легенда", бесплатный секс бывает только в мышеловке - только!

Казанова бросается на Морфо, но она точно воздушный шарик, вырывается и улетает.

КАЗАНОВА. Марго работает в борделе! Вот тебе и бабочки - подавай им бабки! Очень смешно!

Появляется Гум в костюме Дон Жуана.

ГУМ. "Итак, скоро я буду счастливейшим из людей, и нет такой вещи на свете, на которую я променял бы свое счастье. Сколько меня ожидает наслаждений, когда вы станете моей женой и когда...".⁶ (Замечает Казанову.) Ну что, нашли себе бабочку?
КАЗАНОВА. Господин патрон, как называется бабочка, которая занимается любовью за деньги - проститутка или, не знаю, "бабочкокотка"?
ГУМ. Понятно - здесь была Морфо.
КАЗАНОВА. А может быть, она "падшая бабочка", а?
ГУМ. У вас хорошо фантазия работает: крылатые слова, точно бабочки, витают в воздухе.
КАЗАНОВА. А у вас бабочки хорошо работают - за деньги.
ГУМ. Успокойтесь, я тут ни при чем. Просто Морфо прилетела из Голландии - а там все стоит денег. Морфо, между прочим, умеет танцевать, показывает акробатические этюды. Она к тому же гармонично сочетается по колориту с включенной с ней в комплект сланцево-голубой рамкой-витриной.
КАЗАНОВА. Какая рамка, какая витрина - бред собачий!
ГУМ. Люди всегда охотно покупали бабочек, покупают и будут покупать. Именно поэтому и наши бабочки стали объектом купли-продажи.
КАЗАНОВА. Вы же говорили о "романтической страсти", а здесь - бизнес. Я-то думал вы - энтомолог, ученый, а вы - делец.
ГУМ. Одно другое не исключает - такова жизнь.
КАЗАНОВА. "Такая селява", - как сказала Марго. Для меня это потрясение: бабочки - нежнейшие существа, а тут, оказывается,.. желтый дом, а не поляна! (Появляется Бражник - он в костюме шеф-повара.) Где мои крылья, Бражник?
БРАЖНИК. Я слов на ветер не бросаю. (Протягивает Казанове крылья.)
КАЗАНОВА. Что это такое? Я хотел переливчато-голубые, окаймленные белым. А ты принес серые, лохматые.
БРАЖНИК. Примерьте - сидят отлично.
ГУМ (Бражнику). Ну что, "шеф-повар", готов стол?
БРАЖНИК. Все в ажуре. (Поляна вспыхивает мириадами светлячков.)
ГУМ (Казанове). Почти Венеция.
КАЗАНОВА. Угу, почти. Сейчас примерю крылья и...
ГУМ. Милости просим на карнавал, а уж потом улетайте на здоровье: у нас обычно бывает очень интересно, очень. (Громко.) Бабочки готовы?
БАБОЧКИ. Готовы!

На подиум, сооруженный в центре поляны, слетаются бабочки в нарядных костюмах и масках.

ГУМ (аплодирует). Как красиво - и правда, настоящая галерея, прав был синьор Казанова.
КАЗАНОВА (Бражнику). Предприимчивый патрон. Настоящий Дон Жуан: холодный ум, расчетливый глаз.
БРАЖНИК (Казанове). О-о, вы увидите такое зрелище, такое...
ГУМ (громко). А теперь - вокал. Выступает Голубянка!
ГОЛУБЯНКА (низким голосом, поет.)

ref.

"Tu ma s dit loin des yeus, loin du coeur, Tu ma s dit qu on oublie le meilleur. Malgre c est que tu dis je sais qu elle m aimes encoro Cette fille que, je vais surnommer. Butterfly, my butterfly, dans un mois je reviendrai. Butterfly, my butterfly, pres de toi je resterai." "Ты сказала мне: "С глаз долой!" Ты сказала мне: "Из сердца - вон!" А я все равно говорю, говорю: "Девушке, которую я боготворю!" Припев: Баттерфляй, ты Баттерфляй, все равно я буду ждать, Баттерфляй, ты Баттерфляй, ты моей будешь всегда!"

Гум, Казанова и бабочки аплодируют.

ГУМ. Слово предоставляется поэтессе - она прочтет свои новые стихи. Данаида, просим!

ДАНАИДА. "

Но мне не надо прошлогодних, Увядших за зиму ванесс, Лимонниц никуда негодных, Летящих сквозь прозрачный лес. Зато уж высмотрю четыре Прелестных газовых крыла Нежнейшей нимфалиды в мире Средь пятен белого ствола."7

Опять все аплодируют.

ГУМ (громко). Бабочки, прошу вашего внимания! Сейчас я представлю вам королеву карнавала. Итак, это - Нимфалида. Введите королеву!

Подалирий и Аполлон в масках, выводят Нимфалиду - на голове у нее сверкает корона. Бражник разбрасывает конфетти.

МОРФО. Какая корона - закачаешься!
ГУМ. Все вместе: "Да здравствует королева карнавала!"
БАБОЧКИ. Да здравствует королева карнавала!
ГУМ. Ним-фа-ли-да!
БАБОЧКИ. Ним-фа-ли-да!
КАЗАНОВА (Бражнику). Сколько же ей лет? Похоже, как Джульетте.
БРАЖНИК. Это знает только патрон.
ГУМ. Синьор Казанова, пожалуйста, отойдите на пять шагов от Нимфалиды.
КАЗАНОВА. Это же карнавал, а на карнавале можно делать все, что угодно.
ГУМ. Извините, на поляне свои законы...
КАЗАНОВА. Кто их установил, Будда или Моисей? Все это бред собачий! (Бражнику.) Она - ангел, просто ангел! А какие ресницы длиннющие-длиннющие!
БРАЖНИК. Понравилась?
КАЗАНОВА. Вольтер сказал, что "истинное блаженство не может быть уделом человека на земле". Вот сейчас я соглашусь с Вольтером: настоящее блаженство - это Нимфалида! Мы полетим с ней вместе к солнцу!
БРАЖНИК. Осторожно, синьор Казанова, а то могут быть неприятности.
КАЗАНОВА. Да плевать мне на неприятности - плевать!
БРАЖНИК. Смотрите, а то, как Птицекрыл, сгорите.
КАЗАНОВА. Ты знаешь, Бражник, что такое любовь, знаешь? Любовь - это "чудное мгновенье" - правильно сказал гений. Она сдвигает горы, вдыхает жизнь во все то, что, казалось бы, уже мертво вокруг нас; только любовью держится и движется жизнь. Я всегда верил, что найду свой идеал, я - неисправимый идеалист. Не веришь, Бражник? Правда. Я думал: ничего - пятая, десятая, двадцатая, - все равно найду, найду прекрасный идеал. Но, увы, каждая новая из них была не той. И вдруг...
ГУМ. Итак, я представляю слово королеве карнавала!

Все аплодируют. Пауза.

НИМФАЛИДА. А что говорить-то?
СЕМЕЛА (Нимфалиде). Спасибо, бабочки, за вечер.
НИМФАЛИДА. Спасибо, бабочки, за вечер.
СЕМЕЛА (Нимфалиде, тихо). И вам, патрон, спасибо.
НИМФАЛИДА. И вам, патрон. Спасибо.
МОРФО. Расскажи всем, как ты из гусеницы стала куколкой.
НИМФАЛИДА. Как-как? Жрала от пуза, линяла, снова жрала, линяла, снова жрала...
ДАНАИДА. Ты что была помешана на еде?
НИМФАЛИДА. Аск! Даже в купальник не влезала.
ГУМ. Когда Нимфалида была гусеницей, она ела за двоих, а затем похудела - стала настоящей куколкой.
ЭРИНОКРАНИЯ. Трудно жить гусеницей?
НИМФАЛИДА. Улет - пропадешь ни за грош.
ГУМ. Когда мир полон опасностей, нужно защищаться.
НИМФАЛИДА. Отвратительные мухи, навозные жуки, шершавый шершень...
ГОЛУБЯНКА. А муравьи - хорошие?
НИМФАЛИДА. Клевые! У нас была компашка бродячих муравьев: мы тусовались, играли в балду, в общем, отрывались.
КАЛЛИМА. Как ты защищалась?
НИМФАЛИДА. Пряталась в дупле. А потом - фрэнд.
ДАНАИДА. И кто твой фрэнд? Харакс двухвостый?
НИМФАЛИДА. Причем тут харакс? Патрон. Он каждый день приходил и пас меня.
КАЗАНОВА. Ого, теперь понятно, что делал Гум на поляне.
БРАЖНИК (Гуму). Стол готов, патрон.
ГУМ (громко). Прошу к столу ла-ко-мить-ся!

"Шеф-повар" подает фрукты - бананы, манго, сливы, финики - бабочки угощаются.

БРАЖНИК (Казанове). Рекомендую - цветок дуба: такое подается только у нас.
МОРФО (Бражнику). А где же глюкоза?
БРАЖНИК. Все будет. (Достает глюкозу. Казанове.) Кулинарное искусство - мое хобби. Попробуйте кресс-салат под цветочным соусом - просто смак!
ГУМ. Бабочки, внимание! Давайте отбросим глупые предрассудки и насладимся прекрасными хризалидами, обжаренными в сливочном масле и приправленными яичными желтками и специями. Это блюдо называется по-китайски "Хризалиды a`la Chinoise". Шеф-повар профессионал - поприветствуем повара! (Аплодирует и приступает к еде.)
БРАЖНИК. Угощайтесь, синьор Казанова.
КАЗАНОВА (Бражнику). Теперь до меня дошло: твой Гум - живодер, а не гуманист, как он утверждает. "Накалывать бабочек нельзя!" - все вранье!
БРАЖНИК. А вот профессор считает, что с чопорностью нужно бороться.
КАЗАНОВА. Причем тут чопорность? Ваш профессор психопат - ему лечиться нужно, а не в заповеднике работать.
БРАЖНИК. Зачем лечиться? Куколок можно и нужно есть, куколок. (Идет к столу, чтобы подкрепиться.)

Играет музыка. Бабочки танцуют.

КАЗАНОВА (подходит к Нимфалиде). Быстро улетаем - Гум хочет тебя съесть.
НИМФАЛИДА. Ты что, офигел? Гум меня любит.
КАЗАНОВА. Он вообще никого кроме себя не любит. Собирайся!
НИМФАЛИДА. Куда, блин?
КАЗАНОВА. В небо, к звездам, или лучше прямо к солнцу! Красивая у тебя корона - как-то необычно блестит, переливается!
НИМФАЛИДА. А-а, это мне Гум презентовал, нравится?
КАЗАНОВА. Ох, этот Гум!
НИМФАЛИДА. Солнце очень далеко. Да еще мама Семела смотрит.
КАЗАНОВА. Хорошо - тогда будешь жить у меня в Венеции.
НИМФАЛИДА. Да-а? Во клево!
КАЗАНОВА. Я - венецианец, у меня каждый день солнце. Надевай крылья.
НИМФАЛИДА (смеется). Ты что: я - бабочка и умею летать! (Опять смеется.)
КАЗАНОВА. Тогда покажи, как ты летаешь. (Целует Нимфалиду.)
НИМФАЛИДА. Я не люблю, когда меня лижут.
ГУМ (Казанове). Эй, соблазнитель, полегче на поворотах! Это моя бабочка!
КАЗАНОВА (обращаясь к Гуму). Сколько денег вы хотите за Нимфалиду?
ГУМ (сам себе). Какой подлец: Нимфалида не продается!
КАЗАНОВА. Ладно, нет-так нет. Вперед, Нимфалида!
ГУМ. Нимфа, назад! Свет моей жизни, огонь моих чресел!
НИМФАЛИДА. Унг-унг-унг! (Подпрыгивает.)
КАЗАНОВА (надевает крылья). Я чувствую себя совершенно свободно: какая-то невесомость, словно земля уже не притягивает. Это, наверное, экстаз! Какие там женщины - все мираж. Летим, летим!
НИМФАЛИДА. Полетели, полетели!

Казанова и Нимфалида взлетают.

ГУМ (Бражнику). Лови их, Бражник, лови! Где сачок?
БРАЖНИК. Поздно, патрон, сачком не достать.
ГУМ. Они же улетают, улетают!
КАЗАНОВА. Ты любишь меня, Нимфалида?
НИМФАЛИДА. Аск?
КАЗАНОВА. Такого со мной еще не было, никогда не-бы-ло!
БРАЖНИК (Гуму). Слышите: она сказала "люблю". И здесь ничего не поделаешь.
ГУМ. Что-о? Он же соблазнитель, со-блаз-нитель! Нужно что-то делать. А-а, пистолет, слышишь, пистолет!
БРАЖНИК. Патрон, вы же не умеете стрелять, зачем вам пистолет?
ГУМ. Я сказал пистолет - быстро!
БРАЖНИК. Что делать, повинуюсь - вы патрон. (Летит к цветущему дереву. Гум пьет глюкозу.)
КАЗАНОВА. Еще раз, скажи, Нимфалида: ты меня действительно любишь?
НИМФАЛИДА. Угу. Есть чего пожевать? Я ничего не ела: какая-то блевотина была. Дай хоть что проглотить.
КАЗАНОВА. Все, до-свидания, поляна!
ГУМ. Скорей, Бражник, скорей!
НИМФАЛИДА (Казанове). Хочу есть.
БРАЖНИК (возвращается с пистолетом, Гуму). Патрон, не хорошо убивать все живое. Даже Атропос не убивала.
ГУМ. Казанова - соблазнитель, и его нужно убить. Только не задень Нимфу.
БРАЖНИК. Патрон приказал - Бражник исполнил.
ГУМ. Да стреляй же, стреляй! Пли! Пли! (Пауза.)
НИМФАЛИДА. Хочу есть.
КАЗАНОВА (Гуму и Бражнику). Послушайте, идите вы в задницу! Я тут первый раз влюбился без памяти...

Бражник стреляет - сцена погружается во мрак. А когда свечи зажигаются, мы снова видим декорацию начала действия: старый Казанова сидит в кресле и размышляет. Он вынимает из кармана серебряную табакерку, набивает трубку и раскуривает ее. Затем подходит к гербарию и смотрит на засушенных бабочек.

КАЗАНОВА. "Мои грехи в своих молитвах, нимфа".⁸ Это Нимфалида, нимфа... Данаида, Даная, правда, львица, но... Эринокрания, Эрина, богиня... (Открывается дверь и входит Гум. Он сильно постарел: у него редкие седые волосы, морщинистое лицо, двойной подбородок, на глазах - пенсне.) Ты убил Нимфалиду, мерзавец!
ГУМ. Это не справедливое утверждение. Просто ее душа улетела к солнцу. Но она будет вечно со мной.
КАЗАНОВА (о "Лолите"). Очень плохой роман, скверный. А Нимфа - дебилка: она ничего не понимает в сексе - ни-че-го!
ГУМ. Зато вы понимаете - блудодей!
КАЗАНОВА. Я-то, конечно, разбираюсь - сто двадцать две...
ГУМ. Два-два, черта с два! Мой роман о нимфе - бестселлер, а кто будет читать ваши занудные "Мемуары" - это еще вопрос.
КАЗАНОВА. "История моей жизни" будет издаваться во Франции, в России...
ГУМ. Вы - авантюрист и шарлатан, а ваши возлюбленные - падшие женщины.
КАЗАНОВА. Это вы про Генриетту? Дуэль, дуэль! Я соблазнял, потому что вокруг не было женщин, которых бы я любил, и только Генриетта...
ГУМ. Отец ваш был захудалый актеришка, а мать...
КАЗАНОВА. Мать? Моя мать играла в лучших театрах мира - в Лондоне, Петербурге...
ГУМ. Интересно, почему же в драмтеатре Дрездена сняли ваши лучшие спектакли: ходят слухи, вы там были штатным осведомителем!
КАЗАНОВА. Я - венецианец, а вы - растлитель душ. Где шпага?
ГУМ. У вас даже шпаги нет, макаронник!
КАЗАНОВА (обнажив шпагу). Я насажу Гума на шпагу...
ГУМ. Эй ты, потасканный импотент! (Тоже обнажает шпагу.)
КАЗАНОВА. ...как бабочку на булавку!

Казанова и Гум фехтуют. Но появляется Бражник: он летит прямо навстречу дуэлянтам и быстро разнимает их.

БРАЖНИК. Все, конфликт исчерпан - клинки в ножны!
ГУМ (Казанове). Засохшая мумия!
КАЗАНОВА. Дайте мне шпагу, дайте мне шпагу, я пропорю...
ГУМ. Пиф-паф, ой-ой-ой...
БРАЖНИК. Все, мир - победила литература! (Гуму и Казанове.) Если ваши писания нравятся людям, вы будете издаваться вечно. А мы, бабочки (появляются бабочки) ...мы мигрируем к экватору, на Тапробану. Там теплынь тридцать градусов, и вода - молоко!
КАЗАНОВА. Спасибо, Бражник: без тебя жить на этом свете было бы неинтересно.
БРАЖНИК (Гуму и Казанове). Конечно. Ведь именно благодаря бабочкам, вы встретились на "Цветочной поляне" и даже закончили свои литературные опусы. Разве не так?
ГУМ. Ты смотри, "мертвая голова", соображает.
БРАЖНИК. Мы, бабочки, мыслим масштабно и внезапно осеняем вас людей. (Звучит торжественная кода: Бражник подходит к Казанове и Гуму, берет их за руки и ведет к Музею восковых фигур. "Мертвая голова" вталкивает Казанову и Гума в дверь музея и запирает ее за ними. Музыка замолкает.) Придет смерть, а потом будет вечная жизнь - вечная!

Рассекая воздух, на поляну приземляется Нимфалида.

СЕМЕЛА. Ты что, летала к солнцу?
НИМФАЛИДА. Мама, я что, Птицекрыл? Жарко, блин, и я вернулась.
КАЛЛИМА. А Казанову дустом посыпали и в музей отправили.
МОРФО. И патрон в музее: жрал, гад, хризалид и в ус не дул!
ПЯДЕНИЦА. Я присмотрю за ними - я ведь не полечу на юг.
АПОЛЛОН. Как же нам теперь жить? Что мы будем есть? Гума-то нет.
ПОДАЛИРИЙ. А пить?
ГОЛУБЯНКА. Мы же масляные мухи! Будем питаться молочным.
ЭРИНОКРАНИЯ. Правильно, Голубянка: молоко, масло и сливки можно найти.
СЕМЕЛА. Выход всегда есть. Даже моя дочка нашла выход - вернулась.
БРАЖНИК. Все, бабочки, полетели. А на прощанье выдай что-нибудь эдакое, Даная: мы же поэтические натуры!

ДАНАИДА (декламирует). "

Ты прав. Одним воздушным очертаньем Я так мила. Весь бархат мой с его живым миганьем - Лишь два крыла. Не спрашивай: откуда появилась? Куда спешу? Здесь на цветок я легкий опустилась И вот - дышу. Надолго ли, без цели, без усилья, Дышать хочу? Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья И улечу."9

Бабочки хлопают крыльями.

 

Занавес

2007 год

БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ! Все авторские права на данную пьесу защищены законами РФ, международным законодательством и принадлежат автору. Запрещается самовольно издавать и переиздавать пьесу, размножать ее, публично исполнять, переводить на иностранные языки, а также вносить при постановке изменения в текст пьесы без письменного разрешения автора.

 

Примечания