Обрываясь у самых ног, перед стариком лежала чаша. Ее края разбегались в стороны, смыкаясь в туманной дали на противоположной стороне. В ней прошла вся его жизнь, он прожил ее без остатка и теперь, глядя с ободка, мог проследить пройденный путь. Там, внизу, на дне чаши, прошла его молодость. Жизнь тогда представлялась ему одним большим праздником, и он наслаждался ею до беспамятства. Но шли годы, и он начал понимать, что есть в жизни еще что-то, для чего приходит человек в этот мир. Появившееся в крови беспокойство звало в путь, манило совершить предназначенное человеку свыше восхождение.
И еще была женщина,- возможно, их было много,- но старик помнил лишь одну. Она умоляла его остаться, заклинала своей любовью, но он ушел. Превозмогая горечь и боль, он отправился в дорогу. До седьмого пота, до рези в глазах он шел все вверх и вверх, взбирался по кручам к сияющим высотом, и вот достиг, стоит над миром мудр, стар и велик. Сейчас, после стольких лишений и трудов он будет вознагражден - узнает тайну бытия, увидит, что там, за гранью.
Старик поднял седую голову к небу, вздохнул полной грудью. У внешнего края обода чаши он опустился на колени и лег на живот - вот оно, мгновение триумфа - с едва сдерживаемым восторгом в душе, бросил полный надежды взглядл вниз - там, далеко под ним, огромное, с каемочкой в цветочек, лежало... блюдце!