Дидуров Алексей Алексеевич
Снайпер
Lib.ru/Современная:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
© Copyright
Дидуров Алексей Алексеевич
(
moniava@yandex.ru
)
Размещен: 15/09/2006, изменен: 17/02/2009. 56k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
великолепно
отличная книга
хорошая книга
нормально
не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Алексей Дидуров
СНАЙПЕР
"Я, КАК КОМЕТА, ГОРЕ ПРИНОШУ!"
А. Дидуров
"Из записок Казановы"
СОНЕ КРАЙНОВОЙ
ПРОЛОГ
Мне нечего ответить Вам словами.
Подсвечен августовской сединой,
Реке кивает берег деревами
На всхлипы за посудиной речной,
Рок-музыкой ручной, за мной и Вами.
Мне нечего ответить Вам словами,
А говорить улыбкой и слезами
Испорченное сердце не велит --
Оно без Вас болит, моя Лилит,
А с Вами -- можете представить сами...
Мне нечего ответить Вам словами:
Не наделила жизнь меня правами
Счастливой сделать Вас или сберечь
Ото всего, что здесь нам даровали,
Чему не в склад, не в лад любовь и речь.
Мне нечего ответить Вам словами --
Во мне деталь какую-то сломали:
Нема во мне ни света, ни тепла.
Жить отраженным? Вас дожечь до тла?
Да, вариант, но соглашусь едва ли.
Мне нечего ответить Вам словами.
Ведь неспроста бежим того, что с нами --
Как мы на корабле (жаль, не пустом),
Родные виды слиты с временами,
Чужими нам, как тот высотный дом..
.
Мне нечего ответить Вам словами,
Хотя они сейчас бы не солгали,
Поскольку мыслей нет, а грусть проста,
Она земней, чем в медленном накале
Стеклянная багровая звезда...
Мне нечего ответить Вам словами...
"Любимая, тьт помнишь?.." -- прелесть связка,
Интимный оборот, святая краска,
Дисперсия сентябрьской рыжизны
Щемящих вечеров, когда ясны
И даль и близь во мне, во вне, снаружи,
Когда сошли на берег наши души,
Как и тела, еращсньем смущены --
Невольным совмещеньем двух ладоней.
Чтоб не сгореть им, я спросил о доме,
Что каменной лавиной небо рвал:
"Любимая, ты знаешь?.." -- Ты не знала,
В чем ни вины твоей, ни криминала,
Мои познапья -- вот был криминал:
Дом типа "Дом на набережной" вырос,
Где Яуза с Москвой соединилась --
Две пролетарских, нашенских реки, --
И в нем -- "С Победой!" - хазы получили
Те, кто в войну Европу поучили --
Вельможи и орлы-отставники:
Столпы эпохи застолбились в доме,
Дубы скрипели за любым окном
В британском брючном шепчущем бостоне
И в хроме черноблещущем штабном.
Фарфор-саксонец, венские трельяжи,
Трофейные пластинки и пейзажи
Рассыпались по прорве этажей,
Где сквозняки чем выше, тем свежей.
Но прорядил дубраву хорошенько
Колун десятилетий: дом пустел,
Вселялись нувориши -- Евтушенко,
И тот, пострел, поспел до здешних стен,
И прочие подобные, но все же
Был контингент (и, кстати, жил все плоше),
Какой не "этим" слыл, а еще "тем".
"Откуда ты все знаешь?" -- ты спросила,
И память что есть сил заголосила
Па весь душевный тайный мой Эдем:
"Молчи! Не говори! Золу не трогай!
Герой с герлой, вали своей дорогой!
Ее виски в тиски своей тоски
Не суй! Пасуй ей нежность -- не кромешность!
Иди, будируй девочке промежность!
Бди! -- не мозги буди ей, а соски!"
Увы, каким я был, таким остался:
Герла взалкала прошлого -- я сдался,
Она желала правды --• уступил,
При том, что мой роман с высотным домом
"Был начат с тех же просьб и тем же тоном,
Во голоском, что я тогда любил.
Тогда с меня и правды и былого
Потребовали опосля у л ов а
И пуска в дело моего белка --
И я пропел -- лицом в родных коленах, --
Об аде детских лет послевоенных,
И про свои армейские срока,
Про годы журналистские на склоне
Крутой, витой и скользкой эры Лёни,
Устроившей обвал мне и завал,
Да плюс урок, какое семя в теме --
Пока один мой плод носила в теле,
Другой в головке тела созревал,
И вот, натуре с временем согласно,
Головка тела впела, что опасно
Источнику смурных биоп-олей
Всечасно находиться близко к плоду:
Урод, не дай сварганиться уроду,
Сгинь в ширь своих полей -- и поскорей!..
***
Я сгинул. С той поры меня видали
И проститутки, что этаж снимали,
Обслуживая иноконтингент
(А местным и пощупать не давали),
И лесбиянки на "Речном вокзале"
У грека в платоническом серале,
Фотомодели в тестовском* подвале,
Что на углу ХитгрО'ВКи, коей пет,
И на хребте Ленгор дворец минета --
Читай, общага Университета, --
Дома друзей и жен их, мне врагинь,
Руины, склепы, чердаки, вокзалы,
Где ментовня ловила и вязала --
Да всюду, где царует слово "сгинь".
В последний раз до встречи с небоскребом
Я жил в семействе, так сказать, особом, --
Мать с дочкой, что пустили на постой,
Читая Кафку под "Напа-реули",
Сидели дома -- были в карауле
У тайника с начинкой залотой.
Кормила бабка -- лейтенантша СМЕРШа
В войну, а в данный срок миллионерша --
Директорша валютного кафе --
Безжалостна, спортивна, моложава,
Подвал в бывшем трактире Тестова.
Мальчишку-мужа за рулем держала,
Дочь -- под подошвой, внучку -- "под шафе".
Но про тайник прознали мафиози,
И бабка под плетьми почила в бозе,
Дочь в Кащенко махнула с похорон,
Сыграла внучка лезвием но венам,
А я смотался петь хвалу Каменам,
А проще -- по Москве считать ворон.
Я насчитал штук сто на Швивой горке,
Пока январь втыкал свои иголки
В мое давно не евшее лицо,
И вот в высотном доме, в магазине
Услышал, как мужчина в габардине
Трепался с продавцом, беря мясцо.
С чего бы мне торчать в мясном отделе?
И вы б его обнюхать захотели,
Коль вас семья изъяла, как Главлит,
Как раз тогда, когда вас из журнала
Прогнал Дементьев, вставши у штурвала,
За то, что Горбачев потом велит --
И будет гнать главред левее "Взгляда",
Но до того вам как-то выжить надо,
А не на что, и негде, и никак.
Вот почему на три кило свинины
В ладонях габардинного мужчины,
Как я, качнетесь, чуя страх в ногах.
Как я, качнетесь -- и, как я, очнетесь,
Услышав то, что просто чистый нонсенс
Для слуха сквозь урчание кишок:
"Зима-то нынче -- и котам не в шутку!"
"Ох, балуете Вы их!" -- "Знай Анчутку!" --
"Привет котам!" Распад сознанья... Шок...
А дальше бред: "Жаль, всех не отоваришь..." --
"А сколько ж Вы их держите, товарищ?" --
"Они там сами, я их не держу --
Есть в доме зтажи, где пет народу..." --
"Как?!" -- "Там насосы -- вверх гоняют воду,
Коты и прут к такому этажу!
Людское место пусто -- зверя густо:
Ловить -- нет рук, травить -- не хватит дуста,
И разве одолеешь разом всех?
Зимой там рай, ведь-от насосов жарко".
"И я смотрю, Вы часто..." -- "Мне их жалко...
А в детстве. -- вешал... Искупаю грех!"
Слыхали?! А теперь смекайте, панство:
Средь января есть жаркое пространство,
Куда вам носят мясо для еды •--
Вон ту свинину! В ней калорий -- бездна!
Сырую? Сыроедепье полезно.
Что? Там коты? Но ведь не львы -- коты...
Предвижу: взором праведным блистая,
Какой-нибудь "совок", душа простая,
Смешавши жалость, ярость, смех и стыд,
Взопит: "Кончай мне вешать макароны!
Свинины хочешь -- разгружай вагоны
И спи в общаге, как полсвета спит!"
Спаси тебя Создатель, комиссар мои!
Я сыт тобой, вагонами, казармой,
И буду по помойкам жрать гнилье,
Сластя его родившимся сонетом
И запивая, так сказать, минетом --
Лишь бы с тобой не рядом, ё моё!
Я знаю, как звучишь ты, чем ты пахнешь,
Как выглядишь, когда ты в пах мне ахнешь
Или когда ты глохнешь подо мной --
С тобой не взять нера и жить бескрыло,
И ползать между йог свиного рыла,
Да не обижу этим род свиной!
И ты мне мелешь в гегемонском раже,
Что Слово -- это что-то вроде блажи,
Стихи -- забава хилых сопляков?
Где ж знать тебе про суры Магомета,
Бросавшие на танки четверть света
Безо всего, но с. пением стихов!
А ты во власти мессианской прыти
Еще и указуешь, кем мне быти --
Ты, хуже дрессированных макак
Артелью льющий пот или опричной --
Мне, могущему то, что единично,
Быть смердом -- даришь, бардом же -- никак?!
Ты ж сам стихом живешь с того начала,
Когда под колыбельную качала
Тебя, щенка, бабаня или мать.
Так -- цыц! А я продолжу ловлю слова,
Авось, и твой щенок с мово улова
Чуть больше папы будет понимать...
Вот и лечу во след тебе, свинина
В руках у гражданина-габардина!
Назад -- не сметь, хоть там и ждут, боюсь,
Что страх во мне разбудит время оно --
И я, как очередь "Иллюзиона",
Ведомый строем, благ дождусь -- о, грусть!..
АН, нет! Пройдя сквозь строй за свертком мяса,.
Вхожу в подъезд, не ведая "атаса",
Но отсчитав десяток, так и быть,
Чтоб он дождался, скрылся за дверями
И свет побег по планке с номерами
До цифры той, которой не забыть...
***
Спешить -- ии-ни: пусть он доедет первым.
Вступаю в лифт, взведен напрягом нервным --
В чем дело? И ловлю себя на том,
Что, вспомнив прожитое в одночасье,
Вдруг осознал, что приношу несчастье,
В какой бы ни вступил я круг и дом!
Лишь я родился -- предки разбежались.
Попал в команду самбо -- облажались.
Пришел в казарму -- трех пришил еврей
За то, что надевались без предела.
Завел семью -- был отлучен от тела
И чада, послан вдаль -- и поскорей.
Был взят в отряд валютных проституток
Па роль объекта иностранных шуток,