Lib.ru/Современная:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
Комментарии: 2, последний от 20/04/2020.
© Copyright Добродеев Дмитрий Борисович
(dobrodeev@chello.cz)
Размещен: 07/12/2005, изменен: 17/02/2009. 609k. Статистика.
Роман: Проза
Скачать FB2
|
|
Аннотация: Momenty.ru - экспериментальный роман, попытка дать срез "русских состояний" за 100 лет - глазами автора и его персонажей. Место действия - Россия, СССР, эмиграция, просто Запад. Принцип "здесь и сейчас" создает ощущение неубывающей актуальности происходящего. Затрагивается оккультная проблематика - "вечного возвращения" и "дежа вю". "Мультироман" и минималистская эпическая проза как жанр мало использовались с начала 30-х годов, когда работали Дос-Пассос в Америке, Артем Веселый в России. Автор делает попытку возродить эту прерванную традицию авангарда.
|
МОМЕНТЫ РУ
РОМАН
ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ
(рецепт, конец 90-х)
Это описание изготовления творожной запеканки дала мне сама графиня Рочестер. Я, признаться, в нем ни хрена не понял. Но там было главное - что творожистая масса при обработке микроволнами как бы деревенеет и обволакивает съежившиеся комочки изюмин. Полив эту новую субстанцию малиновым желе, получаешь искомое - творожный пай. И жрешь до упора, до благодатной отрыжки.
(9.09.95)
Человеческое тело сжигает пищу в межклеточных "электростанциях", называемых митохондриями, которые, в свою очередь, вырабатывают необходимую энергию. Но одновременно они вырабатывают и свободные радикалы. Радикалам нужны для стабилизации электроны, которые они извлекают из встречных молекул и тем самым наносят непоправимый ущерб организму. Чем меньше калорийность, тем меньше радикалов, тем больше долголетие. Тем больше чудес можно узреть в этой жизни. Поэтому фритюрницу "Тефал" придется выбросить в помойку.
(неясная дата)
Егда та пища принесе нам пользу, егда та выпивка освободит от грязевых наслоений, тогда примем мы кураторство над малыми сими. Тогда найдем мы управу на злыдней, на упырей, на свободных радикалов, на всю нечисть погану.
-I-
(неясная дата)
- Эй, вы, шашки наголо! - рявкнул он. - Амфибрахий или Анаперст? Какого хрена сравнивать? Главное - прорваться. Сквозь плетень, сквозь толщу заблуждений.
(Гуляй-Поле, 1920)
Разбив копытом жбан. Прорвался конь. Сквозь зыбкую трясину. В соседнее село. Там напоили самогонкой и дали оттянуться с грудастой хохлушкой. Батька Махно был недалеко. Лаяли собаки.
(там же)
Лайте, суки, лайте! Да будет вам усладой непреходящий лай.
(станица Пластуновская, 17 июля 1918-го)
Дроздовцы бьются отчаянно - за каждый дом. Однако красных много больше. Теснят измученных добровольцев. Неужто все пропало?
(час спустя)
В небе - аэроплан. Курьер садится на краю станицы и сообщает: Эрдели и Шкуро отбили Кореновскую. И наступает перелом. Измученные люди Дроздовского встают в последнюю атаку. Сорокинцы бегут. Белые побеждают. Der Weltenplan vollzieht sich unerbittlich.
(июнь 93-го)
Босанский брод, разведзадание, переход через макушку леса, засада, боснийский плен. Затем - расстрел под взглядом афганских волонтеров-моджахедов. Мы были русские наемники Иван и Павел (Павел и Иван). Помолились всем святым, встали на колени.
(там же)
Sie haben gerade noch acht Sekunden Zeit. Die Uhr tickt.
(1992-й год)
Облезший дом на пражской окраине. Темная лестница. Без лифта на 5-й этаж. И вечер у одинокой проститутки. Его удивила - клетка с морскими свинками. Они припали к ее рукам, и она сказала загадочное слово: "Морчи".
(Москва, октябрь 93-го)
Перед последним штурмом Белого дома нас собрал усталый Баранников и передал мешки с деньгами и документами: "Уходите, ребята!" Мы пошли подземными ходами под Москвой. Только вот кто мы были - чеченские наемники или гвардейцы Баркашова - хоть убей, не помню. Помню только, как обомлели старушки, когда мы вылезли из люка канализации в районе Новодевичьего кладбища.
(Брайтон-бич, 1993)
Боксер Каратаев вышел из кафе "Арбат". Не прошел и трех шагов, как кто-то приставил к его затылку пистолет с глушителем. Время застыло. Только она, берлинская цыганка, знала, что не жить ему. И, провожая в Нью-Йорк, надела на шею крестик:"На вечную память!" Die Uhr tickt .
(мордовский лагерь, 1993)
- "Приходи ко мне, - сказал я ей, - дай мне свою любовь!" Она согласилась. Надела лучшие ажурные трусики, приобретенные в тюрьме за месяц тяжелого труда, и, только ночь, легла ко мне на нары. На животе ее - паук в сети (пристрастие к наркотикам), на плече - роза, обвитая колючей проволокой (18 лет, встреченные в тюрьме), и над упругой грудью - советский знак качества. Надпись на бедре: "Опустела без тебя земля!"
(стоп-кадр)
Эта сука сгубила мою жизнь!
(Антверпен, 1997)
Черная блядь:"I fuck you with my mouth?" - "Нет, давай промеж грудей. Твоих разросшихся." Она раскрыла две мясистые доли и приняла его маленький бледный член - атрибут белого человека. (На хрен нам эти атрибуты?)
(Москва, 1904-й год)
Он храпел на скамейке, устав после ноябрьских боев. Подошел незнакомец в черном плаще, с тросточкой и в шелковом цилиндре. Потрогал тросточкой по плечу: "Не вы ли - товарищ Шульц?" Нет ответа. Лишь ровный храп. Il ne bouge pas mais sа bite bouge.
(близкий план)
Незнакомец трясет за плечо, повторяет:
- "Проснись, Шаляпин!" - Нет ответа. Тогда, вздохнув, незнакомец сует ему в рот наган и говорит: "Ну ладно, Федор, не обессудь!" И нажимает на курок. От детонации скривило рожу. Прошибло перистальтику. Дыхалку сперло. Какого черта он лег на той скамейке?
(поляна подо Ржевом, 1942)
Майор Петров. Он ходит вокруг ствола и приговаривает: "Хреновое орудие, какой-то заржавевшее. Однако же попробуем!" Бежит обслуга на кривых ногах в обмотках. Лопочут по-татарски или угро-фински. Открыт затвор, и загнан огромный литой снаряд. Потом на взмокших спинах разворачивают к полю - туда, где в волнах спелой ржи ныряют башенки немецких танков.
Майор командует:"Прямой наводкой по фашисту - пли!" Неужто попали?
(там же)
Их радость преждевременна. "Он" развернулся, плюнул. Со свистом приближается расплата. Воронка от чудо-взрыва. Следы бойцов - на белых стволах березок. Сапог майора - на правом колесе.
(Москва, январь 1998-го)
Он пропустил фьючерсные торги. Лежал в постели, и голова трещала со вчерашнего большого бодуна. Ну почему он пропустил фьючерсные торги? Ведь он как брокер не только вел торговлю на полу, но еще и являлся дуальным торговцем маслосеменами. И тут, блин, такое.
(Подмосковье, декабрь 95-го)
Нас завезли в лесок под Выхиным. Вытащили из машины, приставили к первой сосне и, наставив Макарова, сказали:,"Либо все, либо ничего". Пришлось сказать все, но и это не уберегло от энного калибра.
(Ленинград, 1963)
- "Ребята, - сказал он им всхлипывая, - ребята - ну я не буду, не буду, ну простите." Но они заставили его: покаяться публично, признаться в содеянном, а затем просить, чтобы его оставили в комсомоле на испытательный срок. Ведь он, Васек Смурнов из седьмого Б, принес в школу пластинку "на ребрах". И вместо физкультуры они слушали Чака Берри, куря вдобавок "Шипку". Такое не прощается. Такое не.
(Супруново, январь 24-го)
Морозным вьюжным утром запряг он Савраску и двинулся на санях в столицу. Метель слепила очи, но он знай подгонял: борода его совсем заиндевела и длинные сосульки свисали с усов. В Москве надлежало быть вовремя. Ведь в эти дни - хоронили Ильича.
(двор средней школы номер 305, сентябрь 57-го)
Пацан подошел к нему, сплюнул сквозь зубы, и, надвинув кепку на нос, молвил: "20 копеек найдется?" 20 копеек нашлось, но это значило, что теперь он не сможет поесть второго на переменке. И свиные котлеты с макаронами пойдут в авоську жирной Тоськи-буфетчицы. А самому придется на оставшийся пятак попить жидкого киселя, заев куском серого хлеба.
(Москва, февраль 54-го)
- Ну зазноба ты моя, ну зазноба, - промычал Федор Николаевич. Он разлегся на перине. Она же - с завитыми белыми локонами (на них висели бигуди) и необъятной грудью уселась ему на чресло и принялась вовсю сучить своим расползшимся крупом. У начфина Энергетикова сегодня в Главке был неприемный день.
(октябрь 58-го, Мурманск)
Ну почему он оставил свои унты дома, ну почему надел ботинки в надежде на хорошую погоду? К утру приморозило, холод быстро схватывал закоченевшие крючки пальцев. А то такой хороший денек был бы!
(14.05.96, Москва, чердак на Малой Дмитровке)
- Возможна ли совершенная линия? Можно ли провести траекторию так, чтобы не было мучительно больно?
--
Можно, но это вызовет боль в уретре, это может поставить
перед выбором - быть или не быть. А главное - придется выпить кружку упаренной мочи. По системе Малахова.
(там же)
Сколько остается времени? Die Uhr tickt.
(15.05.96, Москва, чердак на Малой Дмитровке)
В тот день мы приготовили всего доста. Заставили стол бутылками с политурой, денатуратом, скипидаром, смазочной жидкостью, антифризом и даже метилдиуретаном. И начали сливать все это сквозь марлю в кастрюлю, аккуратно помешивая, чтоб правильно соединялось. Через полчаса я зачерпнул жидкость кружкой, сделав первый глоток. Она прошла по пищеводу огненным водопадом и развеяла последние сомнения относительно правильности избранного нами пути.
-II-
(Матросская Тишина, 2001)
Во сне: старушка лет 70, с подобранными юбками и в старомодной блузке, в платочке. Становится на четвереньки, задрала юбки. Он имеет ее сзади. И - это чудо! - она сжимает влагалище, обхватывает крепко, как рукой. Он получает полное удовлетворение. Соседи по камере удивляются, чего он так мычит.
(Москва, выставка "Берлин-Москва", 2004)
Орлова и Александров. Какая стальная воля к благополучию и обращение на "вы"! Какие мощные колонны на этой даче, какой прочный камин и всенародная любовь!
(Мюнхен, книжный магазин "Хугендубель", 2003)
Литература утратила способность саморазвиваться. Структура и фактура текста остались неизменны с 30-х годов. Изменился лишь характер описываемых ситуаций. Но какое это имеет отношение к литературе? Характер ситуаций нам ясен и так.
(Москва, 2004)
Один готов приобрести яйца Фаберже, другой копит дензнаки и кряхтит над ними в недрах коммунальной квартиры. Третьи сходили в аквапарк, донеможились, скуксились и одряхлели совсем. Вывод один: дайте нам комплектующие, а то мы потеряем все составляющие! Все то, что дала нам история-мать, что заявили и взяли на борт и донесли до места посадки. Таков, блин, вывод!
(Подмосковье, 2003)
Необходимо иметь четкое представление о царящем беспределе в войсках, о боевой винтокрылой авиции и способах доставки боеголовок.
(в фокусе зрения: две чахлые травинки на полигоне)
Ведь мы страдаем от простуд и обморожений, еле жабрами шевелим, нет четкого представления о цели, а там деньги пускаются на другие цели и процветает дедовщина. Остаются самоотстрел, "Тополь-М" и незабудка на заиндевевшем фюзеляже.
(там же)
И донесли, и волеизъявили, и застолбили эту, блин, межу, чтоб неповадно было, вот, блин, чтоб неповадно было, и застолбили, блин, эту межу - какого хрена?
(там же)
Der Weltenplan vollzieht sich unerbittlich.
(мыс Канаверал, 1999)
США - последняя сверхдержава западного блока. Что будет с ней, о бедная супердержава? Неужто и ее постигнет участь нашей приснопамятной Эсэсэсэрии?
(кафе "Самовар", Нью-Йорк, 1999)
Русские женщины как носители национального драйва. Это громко сказано. Это клево звучит. Когда сидят они в барах по всему земному шару. И курят, и кивают головой, страдая по просторам родины потерянной. Однако силком их назад не затащишь!
(Берлин, 2003)
Вымирание германского племени и тяга к геронтофилии. Это - заключительная страница в истории Европы, созданной германцами и для германцев. Они оживают только при виде русских девок в барах.