Добрынин Андрей Владимирович
Наливальщик

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Добрынин Андрей Владимирович (and8804@yandex.ru)
  • Размещен: 16/05/2010, изменен: 04/07/2019. 251k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
    •  Ваша оценка:
       Андрей Добрынин
       * * *
      Ты, человек, не уважаешь Бога.
      Я видел: возле церкви свысока,
      С глумливою ухмылкой бандарлога
      На нищего ты смотришь мужика.
      
      Ты осклабляешься по-обезьяньи,
      Но ты не вправе мужика судить.
      Не пробовал весенней гулкой ранью
      Ты с бодуна на паперть выходить.
      
      Тебе смешно, что весь мужик трясется,
      Что он согнулся, поднял воротник...
      Так дай полтинник! Сбегает, вернется
      И встанет в строй, поправившись, мужик.
      
      Благоухающий одеколоном,
      Вернув себе и выправку, и стать,
      К другим убогим обращаясь, он им
      Великие стихи начнет читать.
      
      Не опустившегося проходимца
      Среди таких же нравственных калек, -
      Нет, стихотворца, Божьего любимца
      Ты повстречал у храма, человек.
      
      Он звался маньеристом куртуазным,
      Печатался и много выступал,
      Но был по части пьянки безотказным
      И потому в такую слабость впал.
      
      Но не тебе судить его за это, -
      Да, ты вовеки не впадал в запой,
      Но после смерти Бог возьмет поэта
      И вознесет высоко над тобой
      
      За то, что много выстрадал он вживе,
      Но всем страдальцам стопку подносил,
      И никогда не думал о наживе,
      И помощи у сильных не просил.
      
      Он лишь сегодня попросил полтинник -
      И ты навстречу. Вот не повезло!
      Но ты не лыбься, словно именинник,
      В ухмылке не растягивай мурло.
      
      Ты мужика трясущегося вспомнишь,
      Когда всего лишь через пару лет
      Ты завопишь: "Я всё отдам! На помощь!" -
      Но только эхо загремит в ответ.
      
       2009
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Отец мой был простым профессором,
      Любил старик науку грызть.
      Я тоже мог бы стать профессором
      И сам себе испортить жисть.
      
      Пока я делал диссертацию,
      Страну раздели до трусов.
      "Чувак, иди в кооперацию", -
      С небес ко мне донесся зов.
      
      Когда СССР обрушился,
      У многих счастье началось,
      Но лишь у тех, кто зова слушался,
      Не делал шагу на авось.
      
      Я уважаю силы высшие,
      Шлю Богу пламенный привет.
      Озлобленные классы низшие
      Меня не понимают, нет.
      
      Кричат мне: "Жадина-говядина!"
      И норовят обворовать.
      Им просто мало Богом дадено,
      Да им и не за что давать.
      
      Они ведь голоса не слушали,
      Они ведь в бизнес не пошли,
      А в основном лишь водку кушали
      Да чушь прекрасную несли.
      
      В них нету к Богу уважения,
      Тогда как я построил храм.
      Мой личный поп богослужения
      Исправно совершает там.
      
      А после с руганью ужасною
      Он начинает колотить
      Тех баб, что ходят в церковь частную,
      Но забывают заплатить.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Еще не время подводить итоги,
      Еще отнюдь не все предрешено,
      И некогда поверженные боги
      Однажды возродятся все равно.
      
      Их паства укрывается в подполье,
      Хранит заветы в грохоте метро,
      Ведь никогда с униженною ролью
      Не примирится бывшее Добро.
      
      Подземный мир бесчеловечно тесен
      Для потерпевших пораженье масс,
      Но победитель мне неинтересен -
      Так сызмальства воспитывали нас.
      
      Я заинтересован в терпеливцах,
      Трудящихся с рассвета до темна,
      И я в метро на их спокойных лицах
      Божественные вижу письмена.
      
      Снаружи - блуд и мерзость пораженья,
      И мне пора на эскалатор встать -
      Не для никчемного передвиженья,
      А чтобы Книгу Лиц перелистать.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Нет, не все мертвецы успокоились,
      Есть такие, которые бдят
      И за жизнью моей незначительной
      Из других измерений следят.
      
      Тот, кто помер - неплохо устроился:
      На работу ему не ходить,
      Малолеток не надо воспитывать,
      Надо только живущих судить.
      
      Постоянно в пространстве я чувствую
      Где-то рядом немого судью.
      Это - мертвые, близкие мертвые,
      Те, кто знает всю подлость мою.
      
      Есть у мертвых духовное зрение,
      Очень трудно обманывать их,
      А порой воплощаются мертвые
      В беспощадно жестоких живых.
      
      Я к успеху уверенно двигаюсь,
      По телам восхожу в богачи,
      Но тогда воплощаются мертвые
      И счастливца встречают в ночи.
      
      Я своими большими свершеньями
      С давних пор мертвецов раздражал,
      Вот меня и пощупали ножичком,
      И в больнице я долго лежал.
      
      Значит, следует быть осторожнее,
      В Бога верить и храм посещать
      И любезного нашего попика
      Дорогим коньяком угощать.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Выпускал я книжки-невелички,
      Много сил на это положил,
      И стихи, как бабочка - яички,
      В память населенья отложил.
      
      Из яичек выпростались гады,
      Стали память населенья грызть -
      В этом-то и вся моя награда,
      В этом-то и вся моя корысть.
      
      Вот надумал пьяненький мужчинка
      В ресторане спеть а-ля Кобзон,
      Но в мозгу вдруг засвербит личинка -
      И мои стихи читает он.
      
      В девяностых все мы обеднели,
      Потому что, не вертя башкой,
      Сериал пронзительный смотрели -
      Нынче и не вспомнится, какой.
      
      Но личинка роль свою сыграла:
      Нынче зритель говорит порой
      То как негр из телесериала,
      То как мой лирический герой.
      
      А потом окуклится личинка,
      Протечет развития процесс,
      И сегодня даже тот мужчинка
      Привлекает общий интерес,
      
      Ибо в шутках неизменно меток
      И в своих речах отнюдь не пуст,
      И слова чудеснейших расцветок
      Из его выпархивают уст.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      "Ессентуки-4" требую,
      Бутылку щелочной воды -
      Я в ней нуждаюсь, чтобы сглаживать
      Последствия плохой еды.
      
      Плохой еды немало создано
      Для нас, для тружеников, бля,
      Чтоб мы питались и работали
      И создавали прибыля.
      
      Когда на службе наломаешься,
      Тогда уже не до стряпни,
      И жру пельмени я фабричные,
      И не на пользу мне они.
      
      Чтоб как-то шло пищеварение,
      Я должен пить "ессентуки" -
      Без пойла этого соленого
      Мои слипаются кишки.
      
      Я заработок трачу полностью
      На потребление воды.
      У нас имеются поэтому
      В семье большие нелады.
      
      Я начал деньги приворовывать -
      Они на воду мне нужны.
      Я также с помощью насилия
      Их вымогаю у жены.
      
      Меня посадят, жопой чувствую,
      За все художества мои,
      И жалко жизни мне загубленной,
      И жаль разрушенной семьи.
      
      Будь проклят день, когда послушался
      Я легкомысленных дружков,
      Когда я в первый раз попробовал
      Коварных тех "ессентуков".
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Очень странно, как я умудряюсь
      Добираться до центра Москвы,
      Как на улицах я не теряюсь,
      Не теряю в толпе головы.
      
      Если дома работаешь тихо,
      Если тихо стараешься жить,
      То потом городская шумиха
      Начинает буквально душить.
      
      Я бегу, посинев от удушья
      И от злобы на встречных людей,
      И использую вместо оружья
      С удовольствием пару локтей.
      
      Стоит мне зазеваться немножко -
      И завертит меня толчея,
      И домой позабуду дорожку,
      Позабуду всё прошлое я.
      
      И действительно, вспомнить невредно:
      В выходные и в будние дни
      Пропадают людишки бесследно,
      А куда пропадают они?
      
      Лишь на миг потеряешь сознанье -
      Так бывает среди тесноты -
      И очнешься уже под Казанью,
      И не знаешь, откудова ты.
      
      На пижаму ты слюни пущаешь
      И в больничное смотришь окно,
      И со злобой врачам обещаешь
      Из больницы сбежать все равно.
      
      А ведь мог бы в родном помещенье,
      Где тебя никому не достать,
      При торшерном сидеть освещенье
      И любимый "Пентхаус" листать.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Совершеннолетних не бывает,
      Совершеннолетний - это труп.
      Ежели кого-то убивают,
      Он тогда вступает в этот клуб -
      
      В клуб разумных, совершеннолетних,
      Ясно видящих нездешний свет,
      Разобравшихся в страстях и бреднях
      Всех своих несовершенных лет.
      
      Вот лежишь ты в собственной постели
      Или просто в поле на меже,
      И уже не думаешь о деле -
      Все дела ты совершил уже.
      
      Наконец-то смог уразуметь я,
      Завершая путь свой на Земле:
      Мы справляем совершеннолетье
      Только на обмывочном столе.
      
      Будь готов: когда тебя обмоют,
      На лицо положат сладкий грим,
      То живые горестно завоют,
      Потому что очень страшно им,
      
      Видя на лице твоем блаженство
      Перехода в инобытие,
      Ощущать свое несовершенство,
      Детское невежество свое.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Ослабевший от пива подросток
      По бульвару лениво ползет.
      На его головенке подшерсток
      После стрижки почти не растет.
      
      Но растет неуклонно женилка,
      Он ее об кулак заточил.
      В рюкзаке у подростка бутылка
      И журнальчик для грустных дрочил.
      
      Наш подросток в раздумьях печальных,
      Ибо всё за него решено:
      Кроме пива и девок журнальных,
      Ничего пацанам не дано.
      
      Это даже не мысли, а просто
      Ослабление общее сил.
      Признаюсь: я жалею подростка,
      Я помочь бы ему попросил.
      
      Дать ему мотороллер новейший,
      Насовать ему пива в рюкзак
      И отправить с отчаянной гейшей,
      То есть с байкершей, ночью в кабак.
      
      Пусть он мчится с глушителем снятым
      И в ночи оглушительно бздит;
      Отморозком, козлом, психопатом
      Пусть его населенье честит.
      
      Ну а он пусть летит и смеется,
      Предвкушая кислотный угар,
      И. конечно же, пусть разобьется,
      Юзом вылетев на тротуар.
      
      Для того и стоят у дороги
      Дерева, дерева и столбы,
      Чтобы мы умирали, как боги,
      В окружении робкой толпы.
      
      Чтоб лететь с перекошенной рожей
      И разбиться в лепешку почти,
      Ну а гейшу, скрипевшую кожей,
      Чтоб вообще не сумели найти.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Вдруг о былом заговорит
      Весны холодная картина:
      Над вспучившимся льдом стоит
      Деревьев дымная щетина.
      
      Пониже туч - вороний карк,
      Морозец к вечеру крепчает,
      И тонущий в сугробах парк
      Безлюдьем нас опять встречает.
      
      В портфелях булькает вино,
      И сыр имеется - сулгуни.
      Всё это было так давно,
      А кажется - лишь накануне.
      
      Дрожало неба полотно,
      Гудели липы, словно трубы.
      Мы пили черное вино -
      Такое, что ломило зубы.
      
      И мартовские холода
      Вверху скрипели, в мерзлых кущах,
      И бесприютная звезда
      Мелькала в облаках бегущих.
      
      И ветреная вышина
      На снег роняла веток ворох,
      И странной мудрости струна
      Звенела в наших разговорах.
      
      Теперь нам пережить пришлось
      Житейскую метаморфозу:
      Нам не понять, отколь бралось
      То безразличие к морозу.
      
      Мы сознаем спиртного вред
      И честно трудимся, старея,
      Но бесприютность прошлых лет,
      Как талисман, храню в себе я.
      
      Я мимо парка и пруда
      Теперь лишь проезжаю мимо,
      Но бесприютная звезда
      В душе горит неугасимо.
      
      
       2009
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      В Ленинграде жил Владимир Путин,
      Президентом выбрали его,
      Потому что, будучи героем,
      Не боялся Путин ничего.
      
      Президентом будучи, наш Путин
      Разгромил врагов своей страны,
      И за это мы сказать спасибо
      Президенту Путину должны.
      
      Обеспечил наше населенье
      Он жирами, хлебом и крупой.
      Никогда не спит Владимир Путин,
      Он за нас волнуется с тобой.
      
      Он за нас волнуется с тобою,
      Мы его не можем подвести,
      Чтобы он на нас не обижался,
      Не решил на пенсию уйти.
      
      Никогда не мучить президента
      Поклянемся, кореши, навек.
      На лицо он грубый и суровый,
      А в душе - ранимый человек.
      
      И уж если нами, дураками,
      Не захочет он руководить,
      Мы тогда запутаемся в жизни,
      Потеряем правильную нить.
      
      И тогда, узнав про это дело,
      Вмиг на нас набросятся враги,
      И тогда мы рухнем на колени
      С диким криком: "Путин, помоги!"
      
      Но припомнит Путин все обиды,
      Вспомнит личных множество утрат,
      И он скажет: "Сами разбирайтесь,
      Ну а я уехал в Ленинград".
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Я вновь кутил, не спал ночами
      И вновь жестоко занемог,
      И вновь безумными очами
      Вонзаюсь в темень: где ты, Бог?!
      
      О тяге собственной к разврату
      Я горько, искренне тужу.
      Не дай меня, о Боже, в трату,
      А я, ты знаешь, отслужу.
      
      Я напишу стихи такие,
      Чтоб кровью сердце облилось,
      Чтоб сразу поняла Россия:
      Без Бога тут не обошлось.
      
      Чтоб начала молиться Богу
      И чтоб раскаялась она,
      И пусть чувствительному слогу
      Поэтов учит сатана,
      
      Однако мне пилюль целебных
      Не зря Господь пообещал:
      Ведь лишь во мне - союз враждебных
      Великих мировых начал.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Вновь мартовские холода,
      Как девятнадцать лет назад.
      Столбы, деревья, провода
      Метельный пересек заряд.
      
      Конечно же, прошел не век,
      Но все-таки немалый срок
      С тех пор, когда такой же снег
      Мои надежды пересек.
      
      Носил я, помню, оберег,
      Но он, конечно, не помог,
      И все мои надежды снег
      Перечеркнул наискосок.
      
      Надежда сбывшаяся - вздор,
      Лжецами выдуманный фарт,
      Но не случайно до сих пор
      Я помню тот метельный март.
      
      До посторонних мелочей,
      До слов, до запахов, - навек.
      В судьбе обычнейшей моей
      Таких не очень много вех.
      
      Опять пурги косой полет
      И мартовские холода.
      Жизнь до сих пор еще идет,
      А кончилась уже тогда.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Без жены нам приходится туго,
      Тянет выпить, а после - ко сну.
      Заведи же двуногого друга,
      Заведи поскорее жену.
      
      Наблюдать хорошо с интересом,
      Как живет она жизнью своей:
      Как болтает, как борется с весом,
      Как с натугой рожает детей,
      
      Как уму их и разуму учит,
      Хоть самой не хватает ума,
      Как по поводу денег канючит,
      Заработать не в силах сама...
      
      Ты на это смотри отстраненно,
      С любопытством научным смотри,
      И о том, как устроены жены,
      Много фактов смешных собери.
      
      Наблюдай, как бы стоя в сторонке,
      Пусть тебя восхищает жена.
      Ведь не требуешь ты от болонки,
      Чтоб читала Толстого она.
      
      Так зачем от двуногого друга
      Невозможного требуешь ты?
      Знай, что людям дается супруга
      Для развития в них доброты.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Когда Королеву Наташу
      Во сне ухватил я за грудь,
      Она возразила мне сухо:
      "Я вам не отдамся. Отнюдь.
      
      Я лишь одному Пеленягрэ
      Отдаться была бы не прочь:
      Он знает, что я не простушка,
      Что я генеральская дочь".
      
      Досадую я на сонливость
      И с горькою мыслью живу,
      Что было бы все по-другому,
      Коль было бы все наяву.
      
      Я вышел во сне из гримерки
      И пьянствовал с горя всю ночь.
      Опутал подлец Пеленягрэ,
      Оплел генеральскую дочь.
      
      Шепнул Пеленягрэ Наташе,
      Похож на лисицу точь-в-точь:
      "Я вас уважаю и верю,
      Что вы - генеральская дочь".
      
      Заснул я всего на минуту,
      А тут и случилась беда.
      Пока Пеленягрэ не помер,
      Не следует спать никогда.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Девушка Алиса мне понравилась,
      Почему - я не могу понять:
      Денег не давала, не проставилась,
      Не пыталась ласково обнять.
      
      Ничего особенно хорошего
      Мне пока не сделала она.
      Для поэта, человека Божьего,
      Выгода, похоже, не важна.
      
      И напрасно! Вдохновенье жгучее
      Голодранцу трудно испытать.
      Надо создавать благополучие,
      Надо тело холить и питать.
      
      Потому-то, милая Алисочка,
      Ты не очень задницей верти.
      Лишь туда, где полненькая мисочка,
      Твой волчонок может приползти.
      
      Выдавай мне пенсию, пособие -
      Как угодно это назови, -
      И забуду о привычной злобе я,
      И проникнусь трепетом любви.
      
      Постарайся скрасить жизнь поэтову,
      В кабаках поэта угощай,
      Ну а если не готова к этому,
      Задницей не очень-то вращай.
      
      Я таких вращалок видел множество
      На своем трагическом веку,
      Ну и в результате впал в ничтожество,
      В нищету и лютую тоску.
      
      И купил Алисе тем не менее
      Розу на последние гроши...
      Жалкое, смешное поведение,
      Дряблость поэтической души.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Когда я поступаю гадко,
      Ну то есть так, как я привык,
      Высказывается догадка,
      Что я вообще-то злой мужик.
      
      Я понимаю - это зависть:
      Пока до многих не дошло,
      Что в жизни крепко завязались
      Одним узлом добро и зло.
      
      Есть у меня одна отрада:
      Творить различное добро,
      Но добряку сегодня надо
      Вести себя весьма хитро.
      
      Чтоб не сказали: "А иди ты
      Куда подальше, милый друг" -
      Он должен стать как вся элита,
      Вести себя как все вокруг.
      
      Прикидываться злым и глупым,
      Одним из деловых ребят,
      И шляться по элитным клубам,
      На женщин устремляя взгляд
      
      С одной-единственной задачкой:
      В брильянтах дурочку найти
      И познакомиться с богачкой,
      И словесами оплести.
      
      И за богачку выйти замуж,
      Потом богачку уморить,
      Наследство получить, а там уж
      Начать добро вовсю творить.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Средневековых, настоящих
      Визионеров сбылся бред:
      Изобрели волшебный ящик,
      И - ах, чего в нем только нет!
      
      По нашу душу, для искуса
      В нем образы, и цвет, и звук,
      И только истинного вкуса
      В нем не найти, мой бедный друг.
      
      Конечно, можно с чашкой чаю
      Таращиться в тот ящик злой
      И говорить: я изучаю
      Сегодняшний культурный слой.
      
      Ну что ж, в голубизне эфира
      Витай, покуда не помрешь,
      А тех слоев твои кумиры
      Тебе наложат сколько хошь.
      
      Ты испытал, к примеру, ужас,
      А может, похихикал всласть,
      А кто-то где-то, поднатужась,
      Уже успел еще накласть.
      
      Одно воистину обидно
      В смешной истории твоей:
      Что за позорищем не видно
      Тебе твоих былых друзей.
      
      Пойдет ревю очередное -
      И сердце разорвется вдруг.
      Ты так и не успел со мною
      Поговорить, мой бедный друг.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Мне давно надоело исследовать
      Парадоксы морали людской.
      Чтоб в поэзии этим заведовать,
      Пусть придет человек молодой.
      
      Я устал выдавать откровения,
      Захотелось уйти на покой.
      Брат не зря мне оставил имение -
      Старый дом над озерной водой.
      
      Впрочем, даже и там проживаючи,
      Я покоя, увы, не нашел.
      Снится брат мне и снятся товарищи,
      Те, кто бросил меня и ушел.
      
      И во сне они с нервными лицами
      Объясняют поступки свои
      И с такими же нервными лицами
      Осуждают поступки мои.
      
      Ходит озеро бликами мертвыми,
      Камыши продолжают шуршать,
      И в ночи препираюсь я с мертвыми,
      И мне некуда больше бежать.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я шатко бреду по ночному кварталу,
      Все время несет меня вбок,
      И голосом жалобным я восклицаю:
       "Суок!"
      
      Опять я бреду по ночному кварталу
      В знакомый до боли ларек
      И, словно кукушка, кричу равномерно:
       "Суок!"
      
      Я звался когда-то наследником Тутти,
      Неловкий, чудной паренек.
      Я помню, как ты меня танцам учила,
       Суок.
      
      Наследства меня потихоньку лишили -
      Мечтателям это урок.
      Осталось одно от недолгого детства -
       Суок.
      
      Остались твой голос и прикосновенье -
      Как будто упал лепесток.
      Мы были с тобой не для этого мира,
       Суок.
      
      Мне кажется, тысячу жизней я прожил,
      И видите сами итог -
      Напьюсь, а потом выкликаю уныло:
       "Суок!"
      
      Ты тоже тогда во дворце не осталась,
      И тысячу разных дорог
      Ты тоже прошла ради встречи со мною,
       Суок.
      
      Я пьяный, пузатый, смешной человечек,
      Но близится срок,
      Когда мы закружимся в танце последнем,
       Суок.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Пахнет свежестью после дождя,
      Там и сям - словно лаковый след,
      И луна, небеса обходя,
      С фонарями сливает свой свет.
      
      Редких капель глухой перестук
      Продолжается в листьях пока,
      Но уже потянулись на юг,
      Открывая луну, облака.
      
      Розоватый распался покров,
      И запела печально луна,
      И лишь мне ее песня без слов
      До последнего слова слышна.
      
      И душа откликается ей,
      Испуская свой собственный зов,
      Ибо волк я по крови своей
      И люблю только песни без слов.
      
       2009
      
      
       * * *
      Так ждал я чистого неба,
      Так ждал я свежей листвы,
      И запаха влажной пыли,
      И гула новой Москвы.
      
      И май наконец явился -
      Прохладный, теплый, живой,
      И между домов пространства
      Заполнил свежей листвой.
      
      А я тружусь, как и прежде,
      Ведь очень деньги нужны,
      И вновь стороной проходят
      Прекрасные дни весны.
      
      Трудиться я продолжаю,
      Гляжу на мир из окна.
      А в прошлом году для брата
      Была последней весна.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Если я устаю от насилия,
      От корыстности, злобы, грызни,
      Вспоминается девушка Лилия
      Мне в такие хорошие дни.
      
      Я однажды ее изнасиловал,
      Так как сильно повздорил с женой,
      И потом временами спонсировал,
      Со своей соглашаясь виной.
      
      И при этом насиловал вновь ее,
      Ибо надо же деньги отбить.
      Бизнесменское наше сословие
      Тоже хочет, представьте, любить.
      
      Выйдя замуж, уволилась Лилия,
      С моего предприятья ушла.
      Я не помню, какая фамилия
      У нее поначалу была.
      
      Мне сказали: теперь она Лилия
      Рацирака - ну просто кошмар.
      У нее ведь по мужу фамилия,
      Мужу с острова Мадагаскар.
      
      И теперь она, бедная, мается
      Там, где голые негры живут.
      Я надеюсь, что ей вспоминается
      Гендиректор, оставшийся тут.
      
      Я уверен: на Мадагаскаре-то
      Поумнела девчонка слегка
      И меня вспоминает - не скареда,
      А широкой души мужика.
      
      Да, я ставил ее раскорякою,
      Ну и правильно - я же платил.
      Что же, Лилия, будь Рациракою,
      Я, конечно, страдал, но простил.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      В мире радостном жил я когда-то -
      Та пора безвозвратно прошла,
      И сегодня сквозь толщу заката
      Роковая проходит игла.
      
      Мир лишился былой благодати
      И с самим разделился собой,
      И блистает игла на закате,
      Доставая до плоти любой.
      
      Остро жалит стрекало стальное
      Всех живущих - не только меня,
      В мир иной и во время иное,
      А верней - в неизвестность гоня.
      
      И сегодня без пьяного зелья
      Веселиться никто не готов,
      А когда-то для игр и веселья
      Не хватало закатных часов.
      
      В мире том обитал я давно ли -
      Почему не остался я в нем?
      И на ясном закате от боли
      Всё вибрирует в мире моем.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Читаю свои сочиненья
      С тяжелыми вздохами: "Ах,
      Какие нелепые чувства
      Порой отразятся в стихах!
      
      Какие-то жалобы, стоны
      И просто прямое нытье,
      Но нет благодарности вовсе
      За существованье свое.
      
      А как ты на днях веселился,
      Какого ты кушал гуся!
      Счастливее быть человеку,
      По-моему, просто нельзя.
      
      А после с пирожными пил ты
      Душистый коньяк "Ай-Даниль".
      Все беды на фоне подобном,
      По-моему, попросту гиль.
      
      А как отзывалась соседка
      На тайные ласки твои,
      Как с ней вы потом целовались
      В любовном святом забытьи!
      
      Коль жизнь уж такая плохая,
      То надо бы честно сказать:
      Гуся поедать не хочу я
      И дам не хочу осязать.
      
      А ты оприходовал даму,
      Пирожные, дичь и коньяк
      И снова все ноешь и ноешь,
      Опять всё не то и не так.
      
      Вот в этом и горе поэта,
      Завистники, еб вашу мать:
      Ему сочиненья свои же
      И стыдно, и скучно читать.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Этот дождик ни гуще, ни реже
      Не становится, сутки идя,
      Ибо мир зародился во влаге
      И не мыслит себя без дождя.
      
      Мне же мыслилось чистое небо -
      Небо детства, и солнечный свет.
      Детство кончилось - в нынешнем мире
      Неба чистого попросту нет.
      
      Ждал я с трепетом светлого мая -
      Он пришел с бесконечным дождем,
      И волнуется зелень сырая,
      И шатает мой сумрачный дом.
       2009
      
       * * *
      Мы вечером парили в вышине,
      А утром снова ничего не значим.
      Я плачу, да и как не плакать мне?
      Я попросту захлебываюсь плачем.
      
      Ах, как не плакать, горьких слез не лить?
      Ведь был вчера великолепный ужин,
      Где мы сумели всех развеселить,
      А нынче вновь я никому не нужен.
      
      Дивились все таланту моему,
      Я преуспел в самовозвеличенье,
      А утром как бы помер - потому,
      Что вновь утратил всякое значенье.
      
      Я слышу всхлипы водосточных труб,
      Сопит Москва - рабочая слониха,
      И я совсем бы походил на труп,
      Однако тоже всхлипываю тихо.
      
      А помаленьку плач сойдет на нет,
      Пора вставать - заботы подпирают.
      Пора привыкнуть - ведь большой поэт
      Довольно часто как бы помирает.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я вновь, как мне привычно это,
      Завис в пространстве мировом
      И снова устрашил планеты
      Могущественным словом "Ом".
      
      Как войско, бросившее знамя,
      Врозь побежали сонмы звезд,
      И на земных морях цунами,
      Как львы, восстали в полный рост.
      
      Скатились астрономы с вышек
      И заспешили наутек,
      И у испуганных людишек
      Земля рванулась из-под ног.
      
      Но в ужасе она застыла,
      Когда над ней в рассветный час
      Взамен привычного светила
      Повис мой выпученный глаз.
      
      И душу каждую людскую
      Тот глаз чудовищный сверлил.
      "Я полной истины взыскую", -
      Без слов он как бы говорил.
      
      "Я полной честности взыскую:
      Скажи, питомец суеты,
      Работу ты провел какую,
      Что для поэта сделал ты?"
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      В костромских лесах живут шайтаны,
      Низшие мужские божества.
      Я частенько находил их станы,
      Коим поклоняется мордва.
      
      Та мордва, что так и не крестилась,
      Не рассталась с верою отцов
      И в леса, как эхо, укатилась,
      В толщу комариную лесов.
      
      Не броди лесами, человече,
      Не ищи путей среди трясин.
      Разумеется, тебя при встрече
      Не обидит лесовой мордвин.
      
      Но зато оставит наважденье,
      Потому что средь зудящей мглы
      Чересчур легки его движенья,
      Чересчур глаза его светлы.
      
      И среди орехов и каштанов
      В парках окультуренных Москвы
      Стал частенько видеть я шайтанов,
      Заглянув в глаза лесной мордвы.
      
      
       2009
      
      
       * * *
      Свежий ветер плещет в плетень
      Векового березняка.
      По обочинам тянут тень
      Плоскодонные облака.
      
      Колыханье березняков
      Обступило дорогу сплошь.
      Этот ветреный день таков,
      Что по тракту как бы плывешь.
      
      Блики льются с березняка,
      Насыщая густо траву.
      Этот вид я наверняка
      Не забуду, пока живу.
      
      Ибо знаю, что проплыву
      Здесь же в точно такой же день,
      Но не трактом, не наяву,
      А уже стороной, как тень.
      
       2009
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Все мощнее возносятся липы,
      Словно сказочный птичий дворец,
      Но вороньи злорадные скрипы
      Предрекают им скорый конец.
      
      Неизвестный волшебник откупит
      Дворик тихий, где липы стоят,
      Землемеры к работе приступят,
      Да и пилы потом зазвенят.
      
      Искривленный волшебничий коготь
      Эти липы пометил давно,
      А у пильщиков души как деготь
      И по жилам гуляет вино.
      
      Очень любят работнички эти
      По живому пилою визжать,
      Чтоб железобетонные клети
      Друг на друга потом водружать.
      
      И бетонные нагроможденья
      Там и сям образуются вмиг,
      Словно дьявольские наважденья,
      Коим гибелен петела крик.
      
      Будет пахнуть бетоном и пылью,
      Будут дизели звонко сопеть
      И, раскинув тяжелые крылья,
      Будет в небе ворона скрипеть.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      По профессии я наливальщик:
      Если люди серьезные пьют,
      То они, собирая застолье,
      Непременно меня позовут.
      
      Наливаю я всем аккуратно,
      Задушевно, с большой теплотой.
      У меня никогда не бывает,
      Чтоб застолье кончалось стрельбой.
      
      Помирать никому неохота,
      А стволы наготове всегда.
      Для спасения собственной жизни
      Приглашают меня господа.
      
      И к тому же программу культуры
      Я всегда про запас берегу:
      Почитать я могу Губермана
      И чечетку исполнить могу.
      
      Я кавказские мудрые тосты
      Потихоньку могу подсказать:
      Про козу, и про бедную птичку,
      И про то, как жену наказать.
      
      А в итоге все гости живые,
      Хоть готовились вроде к стрельбе.
      Со столов я за это закуску
      Собираю в пакетик себе.
      
      Также мне выделяют бутылку,
      И когда я домой прихожу,
      На бутылку свою трудовую
      С умилением долго гляжу.
      
      А потом я с широкой улыбкой
      Начинаю ее открывать,
      Потому что гораздо приятней
      Не другим, а себе наливать.
      
       2009
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Платье девушки - чистое пламя,
      Но меня не согреет оно.
      Над закатными грезить волнами,
      Как и ранее, мне суждено.
      
      Эта девушка, словно наяда,
      На багряном закате всплыла.
      В это время от жизни не надо
      Ожидать никакого тепла.
      
      Красота в этом сумрачном блеске -
      Сомневаюсь, что это добро,
      Хоть и вижу сквозь алые всплески
      Плавность рук и груди серебро.
      
      Холодеет заката громада,
      Холодеет и меркнет скала,
      Холодею я сам, и не надо
      Мне уже никакого тепла.
      
       2009
      
      
       * * *
      Отшумела гроза, и неясно,
      Для чего было ей выпадать.
      Во дворе, разумеется, грязно,
      А последствий иных не видать.
      
      Эта грязь города унижает,
      Словно пролежень, словно мокрец,
      И чувствительный слух поражает
      Повторением трели скворец.
      
      Заучил он созвучие это,
      Монотонность ему не страшна,
      Ведь на празднестве душного лета
      Чрезвычайно уместна она.
      
      Чтобы понял забытый художник
      На четвертом своем этаже:
      Повторятся одышка и дождик,
      А любовь не вернется уже.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Близ Москвы есть город Королёв,
      Близ него есть город Юбилейный.
      Населенье этих городов
      Всем известно лютостью питейной.
      
      Ежели однажды сядет пить
      Юбилейнинец иль королёвец,
      То его не сможет перепить
      Ни один москвич иль подмосковец.
      
      Я стою на том, что написал,
      За любое слово отвечая,
      Я ведь умирал и воскресал,
      В Королёве водку поглощая.
      
      Видел я, из черной глубины
      Выплыв на продавленном диване:
      Королёвцам водка хоть бы хны,
      А точней - как молочко мамани.
      
      Напитавшись этим молочком
      И решив, что здесь их песня спета,
      Все выходят, мрачно и молчком,
      К монументу, где стоит ракета.
      
      И меня с собой они ведут,
      Иногда давая подзатыльник,
      Чтобы не цеплялся за уют,
      За диван их вялый собутыльник.
      
      Двигатели грозно захрипят,
      Все кричат: "Поехали!" - с азартом.
      Королёв и Юбилейный спят,
      Здесь давно привыкли к этим стартам.
      
      И миры в оконцах боковых
      Мчатся - от Венеры до Траная.
      Радостно таращусь я на них,
      Хоть и мало что запоминая.
      
      Поутру я доберусь домой
      И, в ответ ухмылочкам всегдашним,
      Про полет невероятный мой
      Расскажу я сбивчиво домашним.
      
      И не сомневайтесь - я здоров,
      Честное космическое слово.
      Просто образы других миров
      Я всегда везу из Королёва.
      
       2009
       Андрей Добрынин
       * * *
      Стихи Добрынина поются,
      Да только некому их петь:
      Певцы на торжище несутся,
      Стремясь в наживе преуспеть.
      
      И музыканты там шныряют,
      Стремясь набить мошну свою,
      И мне никто не подыграет,
      Коль даже сам я запою.
      
      Я сам себе стихи читаю,
      Я сам в себе стихи несу
      И в лавочке приобретаю
      Я разогретую самсу.
      
      К самсе приобретаю пива,
      К пивку - сушеного линя,
      И размышляю: "Что за диво,
      Откуда деньги у меня?"
      
      Я труженик, а не деляга,
      Однако что за чудеса:
      Вот пива разливного фляга,
      Вот рыба, зелень и самса.
      
      Иду я к железнодорожным
      Путям и там среду кустов
      Купаюсь в счастье невозможном
      Под громыханье поездов.
      
      Притом купаюсь торопливо -
      Покуда не нашли меня,
      Скорее надо выпить пиво,
      Скорее надо сгрызть линя.
      
      Увы, по моему расчету
      Меня вот-вот уже найдут
      И на постылую работу,
      Толкая в шею, поведут.
      
      Я буду злобно огрызаться,
      Но, вспоминая вкус самсы,
      Одновременно ухмыляться
      В пивные рыжие усы.
      
      И удивлю своих тиранов,
      Да и зевак обычных всех,
      Свои стихи как песню грянув
      Внезапно по дороге в цех.
      
       2009
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Странно смотрит музыкант носатый,
      Головой вертя туда-сюда:
      Нет в глазах у музыканта мысли,
      Так же птицы хищные глядят.
      
      Вроде бы он смотрит равнодушно,
      Опасение, однако, есть,
      Что сейчас он жертву намечает,
      А потом начнет ее клевать.
      
      Здоровенный клюв у музыканта,
      Клюв такой, что мама не горюй,
      Если в темя этим клювом тюкнуть,
      Никакая мама не спасет.
      
      Музыканта я не осуждаю:
      Пусть кого-то он и заклюёт,
      Но ведь он питаться должен как-то,
      А на музыку не проживешь.
      
      Для любого музыканта люди
      Совершенно на одно лицо,
      Может, он от музыки и плачет,
      Но пощады людям не дает.
      
      Я записываю впечатленья,
      Некогда мне рифмы подбирать,
      Потому что музыкант носатый
      Очень близко от меня сидит.
      
      Надо мне, пожалуй, продвигаться
      Потихоньку к выходу, не то
      Музыкант и на меня положит
      Свой бессмысленный янтарный глаз.
      
      А не то он мне на лоб поставит
      Круглую кровавую печать,
      Вцепится в безжизненное тело
      И начнет ликующе кричать.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Обливается облако кровью,
      Безрассудно наплыв на зарю.
      Смотрит волк на овечку с любовью,
      Я на женщин с любовью смотрю.
      
      Если всё, что доступно для взгляда,
      Очевидным пронизано злом,
      Соответственно действовать надо
      И не быть благородным ослом.
      
      Если денег нажить поскорее, -
      А к деньгам прилагается власть, -
      То исполнишь любые затеи,
      Удовольствуешь всякую страсть.
      
      Видишь, юноша, как в ресторане
      Подхожу я к любимой твоей
      И везу для растления в бани
      За одиннадцать тысяч рублей?
      
      Для тебя эта сумма огромна,
      Для меня же - пылинка, пустяк,
      Не ревнуй же и спрашивай скромно:
      "Как продвинуться в бизнесе? Как?"
      
      Ну так знай же: поднимешься круто
      Безо всяких бухгалтерских школ,
      Если станешь, как новый Малюта,
      В полной мере, воистину зол.
      
      Все другие людские подвиды
      Рухнут в пыль и воскликнут: "Хвала!",
      Если чувствовать будут флюиды
      От тебя исходящего зла.
      
      Очень ласковы станут красотки,
      Ты же станешь, напротив, суров.
      Как и я, закажи себе четки
      В виде маленьких волчьих голов.
      
      Перед встречею всё поголовье
      Ты задумчиво перебери
      И потом на красотку с любовью,
      Наводящею ужас, смотри.
      
      
       2009
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Если я завожу разговоры,
      То в углах воспаленного рта
      Выступает пугающе пена,
      Но зато эта пена чиста.
      
      Коль безумие пляшет во взгляде,
      То пугаться не стоит - оно
      Поднимает меня над обычным,
      А со мною и вас заодно.
      
      Разговоры такого безумца
      Принимать невозможно всерьез,
      Но потом, вспоминая мой трепет,
      Вы сдержать не сумеете слез.
      
      Вам безумие это знакомо,
      Словно вестник с родной высоты,
      И мои непонятные речи
      Вдруг становятся очень просты.
      
      Заподозрили вы поначалу,
      Что умом я не очень-то здрав,
      А потом оказалось: безумец
      Бесконечно, воистину прав.
      
      И теперь вас уже восхищают
      Заиканье и пена у рта,
      Ибо я от любви обезумел,
      А она-то и есть правота.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Я купался в промышленной зоне,
      С нефтяных терминалов нырял
      И девчонок, пропахших мазутом,
      Героизмом своим покорял.
      
      Я питавшихся металлоломом
      Рыб-мутантов ловил на магнит,
      И с годами я сделался странным,
      Необычным каким-то на вид.
      
      Не ходил я, конечно же, в школу -
      Не до школы мне было, когда
      Заходили в наш порт, и гудели,
      И мазут заливали суда.
      
      А теперь вот меня задержали,
      Потому что я тырил мазут.
      Каждый день я теперь за решеткой
      Поднимаюсь, приветствуя суд.
      
      И я вижу: с большим интересом
      Наблюдает за мною судья,
      Ведь становится сплошь разноцветной
      От волнения кожа моя.
      
      И мазутные темные капли
      Выступают на коже моей,
      И различных цветов переливы
      Постоянно проходят по ней.
      
      И цветные разводы, как бельма,
      На зрачки наплывают мои,
      И уже я не вижу охраны,
      И уже я не вижу судьи.
      
      Вижу танкеры я на закате -
      Как они подошли и сосут
      Содержимое резервуаров
      И на волны роняют мазут;
      
      Как по волнам бегут переливы
      Удивительных разных цветов,
      И уже не могу говорить я,
      И уже я заплакать готов.
      
      И глухие гортанные звуки
      Я, как рыба-мутант, издаю:
      Так самец, наглотавшись железок,
      Призывает мутантку свою.
      
       2009
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      У меня обсираются гости,
      Почему - я не в силах понять:
      Вроде я их встречаю без злости,
      Никого не гнушаюсь обнять.
      
      Не могу я кормить не от пуза,
      Экономить стыжусь на вине,
      Но не в этом причина конфуза -
      Почему-то так думалось мне.
      
      В пище нет никакого секрета -
      Я отличнейшей пищей кормлю;
      Неприятность случается эта
      Большей частью и не во хмелю.
      
      Тот по шару ударить собрался,
      Тот хотел рассказать о былом,
      В результате же тот обосрался
      У бильярда, а тот - за столом.
      
      Думал я за уборкою кала
      И разгадку нащупал, ей-ей:
      Я ведь сам обсирался, бывало,
      Увидав гениальных людей.
      
      Получается, я гениален,
      Я в такое пространство вступил,
      Где вершил злодеяния Сталин,
      Где Есенин скандалил и пил,
      
      Барбаросса готовился к войнам,
      Целовал проституток Лотрек...
      Да, непросто остаться спокойным,
      Если рядом такой человек.
      
      В голове его мудрость играет,
      Ну а мысли такой глубины,
      Что простой человек обмирает
      И расслабленно валит в штаны.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Русский голубь родится с зубами -
      Специально чтоб грызть провода.
      Хорошо, что те зубы ворона
      Вышибает ему иногда.
      
      Смотришь - голубь исправился тут же,
      Негодяйство сняло как рукой.
      Не случайно сегодня он добрый,
      Не случайно он кроткий такой.
      
      А давно ль этот сизый миляга
      В нашем городе ток коротил
      И Чубайса в его кабинете
      Постоянно до слез доводил?
      
      Хорошо, что вступилась ворона,
      Сохранила от худшей беды,
      Ведь она понимала: без тока
      Разбежится народ кто куды,
      И тогда не найдешь на помойках
      Упоительно-вкусной еды.
      
      Подлетела она к хулигану
      Вроде вежливо так, а потом
      Как дала ему в зубы внезапно
      Здоровенным своим долотом.
      
      И тогда образумился голубь,
      Поумнел, растуды его мать,
      И Чубайс у себя в кабинете
      Поздравления стал принимать.
      
      Если что-то тебе не по нраву,
      Точно так же и ты поступай:
      У не в меру зубастых подростков
      Зубы лишние ты вышибай.
      
      Терпеливо внушай молодежи,
      Что ты делаешь это любя,
      И начальником всей молодежи
      Непременно назначат тебя.
      
      И тогда уж заставят Чубайса
      Передать тебе свой кабинет.
      Передай же за это вороне
      Молодежный горячий привет,
      И еще передай на помойку
      Для нее министерский обед.
      
      
       2009
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Двоюродный брат мой умер,
      Убрался, смертью гоним,
      А я-то всё думал, как бы
      Успеть повидаться с ним.
      
      Брательник любил на свете
      Работу больше всего;
      Всегда говорил по делу,
      Смешно выделяя "о".
      
      Я тоже не пустословлю
      И тоже свой труд люблю,
      Но срок, отведенный смертью,
      Я этим вряд ли продлю.
      
      А друг незнакомый где-то
      В неведомой стороне,
      Возможно, как я о брате,
      Обмолвился обо мне.
      
      О том, что встретиться надо,
      Да времени нет пока...
      А смерть любое словечко
      Расслышит наверняка.
      Мой друг, пожелай мне блага,
      Но молча, издалека,
      А лучше совсем не думай,
      Забудь меня, дурака.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
       Труд сделал из обезьяны человека.
       Ф.Энгельс, неточная цитата
      Бывшая обезьяна
      С палкой плетется навстречу.
      Знать, потрудилась на славу.
      
      Бывшая обезьяна
      Точит болты на заводе.
      В джунглях-то что не сиделось?
      
      Бывшая обезьяна
      С палкой в собес ковыляет -
      На пропитание клянчить.
      
      Бывшая обезьяна
      С палкой плетется в диспансер,
      Чтоб подтвердить инвалидность.
      
      Черт бы побрал обезьяну -
      Ту, что когда-то бананы
      Палкой сшибать научилась.
      
      Черт бы побрал обезьяну -
      Ту, что когда-то орехи
      Стала раскалывать камнем.
      
      Черт бы побрал обезьяну -
      Ту, что за палку-копалку
      Сдуру схватилась когда-то.
      
      Бывшая обезьяна
      С палкой плетется навстречу...
      Сладко ли быть человеком?
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      В бизнесе, я полагаю,
      Всех превзошел этот малый -
      Больно уж пышно хоронят.
      
      У бизнесмена надгробье
      В три человеческих роста.
      Он преуспел, несомненно.
      
      Быть хорошо бизнесменом:
      В морге их так гримируют -
      Не отличишь от живого.
      
      Деньги всегда пригодятся:
      Гроб бизнесмена прекрасен,
      Всюду блестит фурнитура.
      
      Деньги умей заработать:
      Славно в гробу посмеешься,
      Слыша наследников дрязги.
      
      Деньги умей заработать:
      Очень уж вид неприличен
      Муниципального гроба.
      
      Если увидишь надгробье
      В три человеческих роста,
      Знай: человек был серьезный.
      
      Если увидишь надгробье
      В три человеческих роста,
      Сразу же хочется денег.
      
      Если не хочется денег,
      Лучше уйди от надгробья
      В три человеческих роста.
      
      Если не хочется денег,
      Значит, не хочется девок
      И дорогих ресторанов.
      
      Если не хочется денег,
      Значит, не хочется в "бентли"
      Мчаться по спящей столице.
      
      Если не хочется денег,
      Значит, не хочется славы
      И восхищенья народа.
      
      Если не хочется денег,
      Лучше уйди от надгробья
      В три человеческих роста.
      
      Тот, кто лежит под надгробьем
      В три человеческих роста,
      Может и вызвать охрану.
      
      Странная очень охрана
      У бизнесменской могилы -
      Лучше уж с ней не встречаться.
      
      Странная очень охрана
      У бизнесменской могилы -
      Лучше ступай восвояси.
      
      Лучше ступай восвояси -
      Очень непросто до дому
      В сумерках нынче добраться.
      
      Нет, не умрут бизнесмены -
      Ведь журналисты их опыт
      Передадут молодежи.
      
      Нет, не умрут бизнесмены,
      Ведь журналисты воспели
      Их имена и деянья.
      
      Нет, не умрут бизнесмены,
      Ведь повторить их свершенья
      Множество юных мечтает.
      
      Клятва звучит у надгробья
      В три человеческих роста -
      Клятва нажить миллионы.
      
      На молодых бизнесменов
      Смотрит охрана надгробья
      Тусклым, но ласковым взором.
      
      На молодых бизнесменов
      Ласково смотрит охрана
      Из-под истлевших фуражек.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      От усталости я засыпаю мертвецки,
      Но под утро мне видятся странные сны:
      Путин мне говорит "хенде хох" по-немецки,
      Я стреляю в него, а ему хоть бы хны.
      
      Он стоит и глядит на меня, улыбаясь,
      И под пулями звонко гудит его лоб.
      От него наутек я кидаюсь, как заяц,
      И с паническим воплем ныряю в окоп.
      
      А в окопе засели бойцы-коммуняки
      И наводят на Путина свой говномет,
      Но шепнул политрук: "Если Путин в атаке,
      То его никакое говно не возьмет".
      
      И поэтому все они стали стреляться -
      Комиссар, политрук, технорук и худрук,
      А бойцам рядовым разрешили сдаваться,
      Вылезать из окопа с поднятием рук.
      
      Закричал я им в спину обидное что-то -
      Не вернулись, а кто-то меня обложил.
      Дал я длинную очередь из говномета
      И на месте предателей всех положил.
      
      И взревел, и окутался выхлопом Путин,
      И поехал в атаку, давя мертвяков.
      Просыпаться пора бы, но сон беспробуден,
      И все ближе вращенье огромных катков.
      
      Он все едет и едет, все едет и едет,
      Мне пора просыпаться, а я все тяну -
      Тот, кто должен проснуться, все бредит и бредит,
      И никак не кончается сон про войну.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      С берегового откоса
      Видел я море и мол,
      Ну а в листве абрикоса
      Праздный сидел богомол.
      
      Я побывал на привозе,
      Снова пошел поглядеть.
      Вижу: в молитвенной позе
      Он продолжает сидеть.
      
      Ночью при лунной подсветке
      Я к абрикосу пришел
      И обнаружил: на ветке
      Так же сидит богомол.
      
      Думалось: надо скорее
      Как-то беднягу встряхнуть.
      Вновь побежал на заре я
      На богомола взглянуть.
      
      Думал, что он пропадает,
      Думал, найду мертвяка.
      Вижу - а он доедает
      Крупных размеров жука.
      
      Жук безо всяческой злобы
      Молча дает себя есть...
      Есть тут мораль? Ну еще бы,
      Всякому видно, что есть.
      
      Не трепещи, сочинитель,
      Ежели голод грозит -
      Жук, благородный спаситель,
      Скоро к тебе прилетит.
      
      Да и ко всякой угрозе
      Как богомол относись,
      Сидя в молитвенной позе,
      Глядя с надеждою ввысь.
      
      Движутся люди впустую,
      Зря суетятся они,
      Но неподвижность святую
      Ты нерушимо храни.
      
      Так и сиди без движенья
      Многие сотни годов
      В сладком тумане броженья
      От перезрелых плодов.
       2009
       * * * Андрей Добрынин
      Я - человек-бутерброд,
      Место мое у метро.
      Надо, чтоб видел народ,
      Где продается добро -
      Куртки, дубленки, пальто,
      Шубы, накидки, манто.
      
      В ватнике я, а поверх -
      Фирменный желтый халат.
      Вата не хуже, чем мех,
      Греет мне перед и зад.
      Я ухмыляюсь: "Ха-ха,
      Мне наплевать на меха".
      
      Вечно стоит толчея
      Возле стеклянных дверей.
      К счастью, давно уже я
      Не замечаю людей -
      Только в закате дымы
      И аромат шаурмы.
      
      Если же стоя засну -
      Лес представляется мне.
      Соболь взлетел на сосну
      В дымной своей седине,
      И на снегу ввечеру
      Лисы подобны костру.
      
      Призрачный заяц-беляк
      Вкось по снегам покатил.
      Видимо, мех - не пустяк,
      Так я во сне рассудил,
      Видимо, мех - атрибут
      Тех, что свободно живут.
      
      Лишь налетев на ларек,
      Освобожусь я от сна.
      Много у зверя дорог,
      А у меня лишь одна,
      Я ведь отнюдь не из тех,
      Кто одевается в мех.
      
      Встали большие дымы
      В небе закатном стальном.
      Скрылось виденье зимы,
      Лес и животные в нем.
      Встала другая зима -
      Люди, ларьки, шаурма.
       2
      Зверя никто не поймет,
      Много дорог у зверей,
      А человек не пройдет
      Мимо стеклянных дверей, Где человек-бутерброд Ходит, пока не умрет.
       * * *
      Не желаю я с дочерью
      Говорить ни о чем.
      Если дочь народилася,
      То отец ни при чем.
      
      Ведь не думал о дочери
      Легковерный отец,
      Устремив во влагалище
      Возбужденный конец.
      
      А потом появляется
      Эта самая дочь,
      Как расплата за бурную
      Сладострастную ночь,
      
      С выражением жадности
      И цинизма в глазах,
      С разноцветными лохмами
      В негустых волосах,
      
      С металлическим пирсингом
      Страшно вымолвить где
      И с наколками пошлыми
      Абсолютно везде.
      
      И отец перепуганный
      Устремляется прочь,
      А за ним устремляется
      Разъяренная дочь.
      
      И судебные приставы
      На ее стороне.
      За отцом они гонятся
      По огромной стране
      
      И отнять покушаются
      Результаты труда...
      Ну так будьте с влагалищем
      Осторожны всегда.
      
      Тяготенье к влагалищу
      Вы должны превозмочь,
      А иначе появится
      Ненасытная дочь.
      
      И у вас накопления
      По суду отберут,
      И покажутся глупостью
      Добродетель и труд.
      
       2009
       Андрей Добрынин
       * * *
      Утка с выводком по водной глади
      Проплыла и скрылась в тростники.
      Кто-то, притаившийся в засаде,
      Вероятно, взвел уже курки.
      
      Понимаю прелести охоты,
      Но не понимаю одного:
      Как пальнуть сумеет этот кто-то
      В кроткое такое существо?
      
      Не внушить, как видно, словесами
      Затаившемуся упырю,
      Отчего с молитвой и слезами
      Я на утку с выводком смотрю.
      
      Кровь важна для этого урода,
      А слова любые - что вода,
      Вот и надо, чтобы из похода
      Он не смог вернуться никогда.
      
      Раздроблю сначала сковородку
      И всю ночь пробормочу над ней,
      Для бесстрашия смакуя водку,
      Заклинанье против упырей.
      
      В детстве я метательных оружьев
      Много от милиции сховал.
      Упыря в засаде обнаружив,
      Буду бить чугункой наповал.
      
      Прошибет все заросли рогатка,
      Не оставит шансов никаких,
      А потом полюбоваться сладко
      На благое дело рук своих.
      
      Добрести туда по краю плёса,
      Раздвигая тростников ряды,
      Где упырь притопленный белёсо
      Смотрит из коричневой воды.
      
      И теперь пусть выводок утиный
      Из укрытия скользит в закат.
      Радостно мне думать, что под тиной
      Упыри разбухшие лежат.
      
      И статистика мне душу греет,
      Хоть не каждый радуется ей:
      В обществе охотников редеют
      Списки членов, то есть упырей.
      
       2009
       Андрей Добрынин
       * * *
      Упыри стеклись в поселок Сосница,
      Ведь упырь - он к озеру влеком.
      С ними Любка стакнулась навозница,
      Их снабжает свежим молоком.
      
      Я ведь с пионерского костра еще
      Упырей умею отличать:
      На природе душераздирающе
      Любят эти изверги кричать.
      
      Любят в озеро бросаться с гиканьем,
      Не жалея толстых животов,
      И на джипах разъезжать с бибиканьем,
      Чтоб давить лягушек и кротов.
      
      Любят уток с выводками скрадывать
      И на рыбу тралы заводить,
      А ночами за" ворот закладывать
      И блатные песни заводить.
      
      Что прикажешь делать с этой нечистью?
      Ведь она плодуща, словно вошь.
      Пробовал закалывать и есть ее,
      Но напрасно: запросто сблюешь.
      
      В озеро сливал я химикалии,
      Рыба вся всплыла, а эти - нет,
      Только стали ихние фекалии
      Испускать в ночи неяркий свет.
      
      Вскоре вся округа засветилася,
      По которой я брожу без сна,
      Бормоча: "Кому ты покорилася,
      Сосница, родная сторона?"
      
      Видно, надо с Любкою-навозницей
      В блудное сожительство вступить
      И вампиров, завладевших Сосницей,
      Молочком угодливо поить,
      
      Тайно добавляя химикалии,
      Чтоб росло количество питья
      И чтоб в упыриные фекалии
      В темноте не вляпывался я.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Теплый вечер лег на откос,
      Золотя метелки травы.
      Побережье упало в плёс
      И дробится игрой плотвы.
      
      Оклик ласточки различишь -
      И ударит рыба в ответ.
      Бревна срубов и скаты крыш
      Отражают ласковый свет.
      
      Рядом слышен трепет стрекоз -
      Или это трепещет связь
      С тем, кто светом лег на откос,
      Чья любовь на мир пролилась?
      
      Сколько жизней ни проживи -
      Вновь и вновь, уходя во тьму,
      С грустью скажешь: "Такой любви
      Я не в силах дать никому".
      
       2009
      
      
       * * *
      Серебристые бревна избы,
      Весь в лишайниках шиферный скат,
      И, как северный символ судьбы,
      Возле прясла две ели стоят.
      
      Облака, и озерная гладь
      С тусклой рябью, и лодка вдали...
      Но не хочется мне уплывать
      С этой северной бедной земли.
      
      Прохожу вдоль ее берегов -
      И в душе поселяется свет,
      И читаю пути облаков,
      Понимаю их тайный завет.
      
      Доплыву лишь отсюда душой
      Я до горнего материка,
      Где навек обретают покой
      Пилигримы небес - облака.
      
      
       2009
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Человеку водка не нужна, -
      Нет, она ему необходима.
      Можно жить без сала, без пшена,
      Временами даже без интима.
      
      А без водки ты не проживешь,
      Ибо так уж человек устроен:
      В одиночестве он нехорош,
      Подозрителен и беспокоен.
      
      Ведь ему общественность нужна,
      Разные собранья, встречи, сходки,
      Но при этом здравого зерна
      Не найти в общении без водки.
      
      Ведь нельзя без водки раскачать
      Именины, свадьбу, новоселье.
      Без нее и драки не начать,
      А без драки что же за веселье?
      
      Без нее и кушанья не впрок,
      Все молчат, как будто с перепугу,
      Ведь без водки как-то невдомек
      Дать по репе искреннему другу.
      
      Хорошо: все сели, стали есть,
      Рассуждать, - а где же мордобитье?
      Надо ведь событье произвесть,
      А без драки что же за событье?
      
      Что потом ты будешь обсуждать,
      Коль без драки завершится свадьба?
      Значит, с водкой надо угадать,
      В изобилье надо водки дать бы.
      
      Пьяная невеста спит с тобой,
      С женихом истерика случилась,
      Впали все свидетели в запой...
      Это значит: свадьба получилась.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Беда, коль по пути домой
      Есть радио в автомобиле.
      Так, по дороге, череп мой,
      Как фаршем, песнями набили.
      
      Я с фаршированной балдой
      В общенье трудностей не знаю:
      Вступая в разговор любой,
      Я тут же песню зачинаю.
      
      Все тупо смотрят на меня,
      Молчат и лишь вздыхают тяжко,
      Но, полон страсти и огня,
      Я заливаюсь, словно пташка.
      
      Но если видишь взор тупой,
      В твой рот направленный уныло,
      Ты, не смущаясь, громче пой,
      Ведь в пении - большая сила.
      
      Сейчас, как видишь, все поют, -
      Все те, кто преуспеть решает.
      За пенье премии дают
      И на гастроли приглашают.
      
      Так почему запеть нельзя
      В обычном самом разговоре?
      Я знаю: сладко голося,
      Общаться будут люди вскоре.
      
      Жизнь станет песней - не признать
      Не может этого философ;
      Деляги станут распевать
      При обсужденье всех вопросов.
      
      Конечно, чтобы так запеть
      И чтобы все кругом запели,
      Придется быстро поглупеть -
      Мы раньше медленно глупели.
      
      Так подпевайте, люди, мне -
      Ведь если каждый мне подтянет,
      То счастье общее в стране
      Почти немедленно настанет,
      И утопать Россия станет,
      Как Пушкин, в неге и вине.
      
      
       2009
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Находясь на нервическом взводе,
      С простоватой девицей одной
      Я болтал о любви, и о моде,
      И о том, как поладить с женой.
      
      На душе моей траурно было,
      Но зато я держался орлом
      И мое остроумье искрило,
      Как проводка в бараке гнилом.
      
      Не желал совершенно искрить я,
      Тем не менее все же искрил
      И о сказочной пользе соитья
      Многословно весьма говорил.
      
      Так попавшая в сети акула,
      Хоть пора бы покаяться ей,
      Машинально, глядишь, хватанула
      То кальмара, то пару сельдей.
      
      Изобилью акула не рада,
      Не еда у нее на уме,
      Но в любой ситуации надо
      Не терять своего реноме.
      
      Хоть зовет меня сень гробовая,
      Привлекает покоем погост,
      Но топчусь я, и зоб надуваю,
      И цветной демонстрирую хвост,
      
      Чтоб иной наблюдатель бесстрастный
      Свысока не сказал про меня:
      "Говорят, он поэт куртуазный,
      А по-моему, просто квашня".
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Учинив безобразную драку,
      Я иду горделиво домой.
      Уважаю в себе забияку,
      Уважаю свой нрав боевой.
      
      В нарочито нелепой одежде
      Я вблизи ресторана брожу
      И на встречных в горячей надежде
      На спонтанную драку гляжу.
      
      Если кто-то спроста ухмыльнется,
      Видя этот ходячий курьез,
      В атмосфере кулак пронесется
      И расквасит обидчику нос.
      
      Продолжая хорошее дело,
      Я добавлю насмешнику в глаз.
      Я хочу, чтоб мещанство не смело
      Задевать и высмеивать нас.
      
      Опасаясь крутого отпора,
      Пусть следят за собою всегда
      Все филистеры, все рутинёры,
      Обывателей пошлых орда.
      
      Люди странные - как баобабы
      На обширных пространствах степных:
      Наша жизнь, безусловно, была бы
      Утомительно плоской без них.
      
      Разумеется, любит Господь их,
      Но защита им тоже нужна:
      "Не видал человека в лохмотьях,
      Веселишься, ничтожество? На!"
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      В послеобеденной дремоте
      Мои мечтания просты:
      Мне жить хотелось бы в почете
      И в атмосфере доброты.
      
      Хочу, чтоб из одних объятий
      Я вмиг в другие попадал,
      Чтоб избалованным дитятей
      У человечества я стал.
      
      Чтоб в крупном детском магазине
      Игрушку ту, что мне нужна,
      С колесиками на резине,
      Вручили мне бесплатно: на!
      
      Ты это транспортное средство,
      Поэт, по комнатам катай,
      И если впал обратно в детство,
      То впредь уже не выпадай.
      
      И пусть завистники бормочут,
      Что ты, мол, просто дурачок:
      Они и сами в детство хочут
      Такой же совершить скачок.
      
      Коль в детство человек вернется,
      То сможет отдохнуть душой,
      Но это только мне дается
      За то, что я - поэт большой.
      
      С рычаньем грозным пятитонку
      Я по квартире покачу,
      А после захочу котенка,
      Со страшной силой захочу.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Я - боец убивательной службы,
      У меня постоянно страда.
      Уничтожить поболее душ бы
      И отправиться в отпуск тогда.
      
      Убиваем плохих и хороших,
      Старикашек и юных совсем.
      Если скажет начальство: "Не трожь их" -
      Я, конечно, не трону. Зачем?
      
      Но я знаю на собственной шкуре,
      По количеству собственных дел,
      Что в столичной любой префектуре
      Убивательный есть подотдел.
      
      Убиваем без крика, не больно,
      А покойничек должен пропасть,
      Чтоб живой содрогался невольно
      И догадками тешился всласть.
      
      Замочить гражданина за что-то -
      В смысле ужаса это не то,
      И условие нашей работы -
      Убивать ни за что ни про что.
      
      Населенье сейчас разболталось,
      Разевать научилось хайло,
      А желательно, чтобы боялось,
      Чтобы чуяло близкое зло.
      
      Чтоб оно приползло к префектуре
      И завыло: "Спаси! Защити!"
      Соболиные брови нахмуря,
      К ним префект не замедлит сойти.
      
      "Так и так", - зачастит населенье,
      Покушаясь всползти на крыльцо.
      Еле скрытою скукой и ленью
      Отягчится префекта лицо.
      
      "Разберемся", - с усмешкою странной
      Жизнерадостный скажет префект
      И затем понесется с охраной
      На строительный важный объект.
      
      
       2009
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Поэты на меня косятся,
      Шипя, как дьяволы в аду:
      "Он получает слишком много,
      Ему хватает на еду".
      
      А им хватает лишь на водку
      Да временами на блядей.
      Не дай вам бог идти по жизни
      В компании таких людей.
      
      А что мне остается делать?
      Как говорят в Одессе - шо?
      Они, конечно, пишут плохо,
      А я, конечно, хорошо.
      
      Поэтому они такие,
      Поэтому и я такой -
      Простой титан, стоящий выше
      Всей этой накипи людской.
      
      Однако наименованье
      Я с ними общее ношу,
      Хотя поэты пишут плохо,
      А я блистательно пишу.
      
      Они меня считают ровней,
      У них на то простой резон:
      "Мы тоже как бы сочиняем,
      Так пусть не задается он.
      
      Пускай снабжает нас деньгами
      И приучает нас к еде,
      И защищает от побоев,
      И восхваляет нас везде".
      
      И не случайно временами,
      В особенности во хмелю,
      "Идите в задницу, поэты!" -
      Я истерически воплю.
      
      А поутру даю им денег,
      В душе поэтов понося.
      Увы, без этих недоумков
      Титану обойтись нельзя.
      
      Ведь лишь на безобразном фоне
      Сварливых этих упырей
      Я вижу всё свое величье
      И мыслю: "Так держать, Андрей".
      
       2009
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Порой бессильны слова -
      Поэт перо отложил:
      Пусть мир сначала себя
      Оттиснет в его душе.
      
      Бывает время, когда
      Корысть покидает нас,
      И просто смотришь на мир,
      Чтоб всё запомнить навек.
      
      Веревку бросил рыбак -
      И сеть ушла в глубину.
      Стрелок положил ружье
      И просто смотрит на птиц.
      
       2009
      
      
       * * *
      Есть поэты серьезные, с крепкими нервами,
      Не теряющиеся в любой ситуации -
      Лишь такие поэты становятся первыми,
      Лишь такие становятся голосом нации.
      Ибо пишут доходчиво, так, как положено,
      Хоть, возможно, нечасто срывают овации.
      
      А бывают поэты - чмыри, истероиды,
      Те, что бред свой навязчивый протоколируют,
      О таких никогда не напишут таблоиды,
      Богатеи таких никогда не спонсируют,
      А поэты в ответ излучают безумие
      И флюидами этими граждан бомбируют.
      
      Как визгливого, рвущегося с поводка щенка,
      Их бы плеточкой надо почаще поглаживать;
      К обитателям клиники имени Кащенко
      Надо этих поэтов почаще подсаживать.
      Вообще надо браться за дело, товарищи,
      И в Отечестве жизнь постепенно налаживать.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      В местах, где я любил когда-то,
      Особых изменений нет:
      С разрыва, с той несчастной даты
      Прошло всего лишь двадцать лет.
      
      Чтоб всё не вызывало боли,
      Должно пройти бы сто веков.
      Конечно, стало здесь поболе
      Питейных точек и ларьков.
      
      Но так же фрукты для продажи
      Загромождают парапет,
      И так же к вечеру на пляже
      Свободного местечка нет.
      
      И отражения заката
      Текут по водам, словно кровь,
      И безнадежность, как когда-то,
      Меня охватывает вновь.
      
      И так же удручают море,
      И горы, и вечерний бриз,
      И так же о любви и горе
      Напоминает кипарис.
      
      Чтоб местность не была враждебна,
      Чтоб сгладился утраты след,
      Должно быть, сто веков потребны,
      А не каких-то двадцать лет.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я вырос вялым и несобранным
      Назло порядку и муштре
      И в состоянии разобранном
      Валяюсь часто во дворе.
      
      Брожу развинченной походочкой
      Я по району вкривь и вкось
      И часто протираю водочкой
      Свою оптическую ось.
      
      И не понять, каким же образом
      Я насыщаю плоть свою.
      А дело в том, что перед образом
      Усердно я поклоны бью.
      
      И тут филонить не приходится,
      Порой синеет голова,
      Но, смиловавшись, Богородица
      Подскажет нужные слова.
      
      А то, что скажет Богородица,
      Кричу я проходящим вслед,
      И самый резвый поворотится,
      Чтоб кинуть несколько монет.
      
      Остановись, как перед бездною,
      Послушай и монетку брось -
      И сам себе росой небесною
      Протрешь оптическую ось.
      
      И впредь не мучайся загадкою,
      Откуда у меня харчи,
      Зато во встречных дам украдкою
      Пускай небесные лучи.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      За это чистейшее небо,
      За эту блестящую нить,
      В прозрачном пространстве плывущую,
      Мне скоро придется платить.
      
      Ходить по морозу, который
      Сдирает мне кожу со щек,
      Во мраке тащиться по наледи,
      Где ноги ломает ходок.
      
      В уплату за чистое небо,
      Тепло и другое добро
      Увижу замерзшего нищего
      На гноище возле метро.
      
      И всё-таки я не уеду:
      Хоть зимние близко ветра,
      Но я не желаю бесплатного
      Тепла и другого добра.
      
      За доброе всё расплатиться
      Намерен из принципа я.
      С чего начинается Родина?
      А с первых морозов, друзья.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Комфортом я не избалован,
      Мне дождь и ветер нипочем,
      Ведь я - бывалый старый клоун,
      Частенько пьющий под дождем.
      
      Моя веселость заболела,
      А скоро и совсем помрет,
      И смерть приметы жизни с тела,
      Как пленку жирную, сотрет.
      
      И это хворое веселье
      Руководит сегодня мной,
      Из горлышка глотает зелье,
      Плюя на дождик обложной.
      
      И злобно надо всем смеется,
      Чего добиться я не смог,
      А дождь неутомимо льется,
      Я до костей уже промок.
      
      А дождь всё продолжает литься,
      И я, угрюмый и больной,
      Всё продолжаю веселиться
      Под шум всеобщий проливной.
       2009
      
      
       * * *
      Там, где чайки закружились косо,
      Где торчат обломки сухостоя,
      По курчавящемуся откосу
      Ржавью брызнуло и краснотою.
      
      Тучи выползают из распадка,
      Покрывая небо, как короста.
      Море пробирает лихорадка,
      Дрожь и бормотание норд-оста.
      
      Осень доползает и досюда,
      И не отсидеться под откосом,
      И такого не случится чуда,
      Чтобы оказаться вдруг матросом
      
      На туманном одиноком судне,
      Что по горизонту проплывает
      В те края, где счастье - это будни,
      Где тоски осенней не бывает.
      
       2009
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Все причитания о вреде пьянства
      Я отметаю с ходу, господа:
      Не покорят российские пространства
      Те, в чьих желудках булькает вода.
      
      Они идут, побулькивая глухо,
      О чем-то по-английски говорят,
      Но чувствуют уже упадок духа:
      Ведь рядом волчьи буркалы горят.
      
      А волки-то у нас не как в Европе,
      От них не стоит состраданья ждать,
      У них затем и хвост привинчен к жопе,
      Чтоб просьбы о пощаде отметать.
      
      Но я угрозы волчьи отметаю
      И не намерен ударяться в бег.
      Я к хищникам презрение питаю,
      Как всякий крепко пьющий человек.
      
      Бывало, выпьешь литр бенедиктина -
      И тик задергается на щеке,
      И у тебя уже в руке дубина,
      И можно волка треснуть по башке.
      
      Ты на меня их выпусти хоть стаю -
      Я встречу их презрительным плевком,
      Я их бесповоротно отметаю
      В душевном состоянии таком.
      
      Но перед этим надеру им холки -
      Мне слабаки такие не страшны,
      Уж раз меня досель не съели волки,
      Сожравшие три четверти страны.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Побывал в Краснодаре я,
      Мне на пользу это пошло:
      За каких-то четыре дня
      Я прибавил тридцать кило.
      
      Был я раньше тощий и злой,
      Был мазурик сущий на вид,
      А таких ведь сержант любой
      В обезьянник сдать норовит.
      
      Дни рожденья многих друзей
      В Краснодаре я посетил.
      Говорили мне: "Ешь и пей",
      Я действительно ел и пил.
      
      А ведь там такая стряпня,
      Что нельзя не нажраться впрок.
      В результате сделался я
      И улыбчив, и толстощек.
      
      По округлости форм я стал
      Ожерельем на шее дней,
      В результате ко мне пристал
      На вокзале какой-то гей.
      
      Я его в милицию сдал
      И поехал себе в Москву.
      О слоистость кубанских сал,
      Кулебяки - сон наяву!
      
      Новой встречи я с вами жду,
      Вам повсюду пою хвалы,
      И куда теперь ни войду,
      Подо мною гнутся полы.
      
      Подозренья растаял след
      В синеве милицейских глаз.
      То, что я - огромный поэт,
      Стало ясно даже на глаз.
      
      
       2009
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      В небесах расставились созвездья,
      Соблюдая световой ранжир,
      И под бризом, плавно налетающим,
      Начинает шелестеть инжир.
      
      Постояльцы все уже разъехались
      Нынче, в середине сентября;
      Нынче мир гораздо откровеннее,
      Шелестом со мною говоря.
      
      Знает он, что я сумею выслушать,
      И понять, и на смех не поднять,
      Что не буду мотыльков-посланников
      С бранью от стакана отгонять.
      
      Пусть у лампы, как планеты, кружатся,
      Пусть муската малость пососут.
      О друзьях, сидевших здесь же некогда,
      Лишь они мне вести принесут.
       2009
      
      
       * * *
      Солнце падает за окоем,
      Как жетон в вертикальную щель.
      Остается свеченье по нём,
      Розоватое, как карамель.
      
      Помню, раньше на этот закат
      Любовались мы с другом не раз;
      Стал закат чересчур розоват,
      Сладковат и не радует глаз.
      
      И такая царит тишина,
      Часть которой - сверчки и прибой,
      Что покажется, будто она
      Беспредельно довольна собой.
      
      Мне мучительно нужен ответ,
      Исключающий всякую ложь:
      "Как же так - человека-то нет,
      Ну а ты всё молчишь и живешь?"
      
      Осыпается пеплом закат,
      На востоке уже темнота,
      И молчат, и как будто горчат
      Карамельные эти места.
      
       2009
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вниз на пляж из-за кромки обрыва
      Испытующе смотрят кусты.
      Я глаза закрываю лениво
      В осознанье своей чистоты.
      
      Тетки думают, шляясь по пляжу:
      "Отдыхающий смирный, в годах...
      Если рядом тихонечко ляжу,
      Не прогонит он - чай, не монах".
      
      И ложатся, и речи заводят -
      Аморальные, как ни верти,
      А во мне возмущение бродит
      И пытается выход найти.
      
      Можно камнем толстуху прихлопнуть,
      Но ведь это убийство и грех;
      Можно просто от ярости лопнуть
      И обдать экскрементами всех.
      
      Но ни лопаться я, ни взрываться,
      Извините, пока не привык.
      Получается что ж - отдаваться?
      Получается полный тупик.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вид побережья в ненастье таков:
      Кистью незримой плодит пустота
      Тысячи серых и белых мазков,
      Мчащихся к нижнему краю холста.
      
      То, чего не было - скачет, спеша,
      Переплетаясь с соседним мазком,
      Чтоб на лоснящемся лбу голыша
      Пенисто-жидким растечься плевком.
      
      Но подбегают всё новые вкось;
      Смысл раздражения этого прост:
      С гор, как всегда в сентябре повелось,
      Через распадки влетает норд-ост.
      
      И, разворачиваясь на лету,
      С маху лепить начинает мазки,
      Пишет картину огромную ту,
      Чье содержание - бездна тоски.
      
      Вместе с норд-остом вираж заложив,
      Чайка крылом рассекает волну.
      Я содрогаюсь - похоже, я жив;
      Об уходящем тепле потужив,
      Завтра на север опять потяну.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Не знаю, кто уж там поставил
      Бельмо собаке на глазу,
      Но сделал он большое дело,
      Он от меня отвел грозу.
      
      Вернее, не грозу, а грозы,
      Ведь неизменно, каждый день
      Собака на меня кидалась,
      Забыв свою морскую лень.
      
      Допустим, я слегка качался,
      Допустим, двигался ползя,
      Но я ведь объяснял собаке:
      "Я отдыхающий! Нельзя!"
      
      Однако никаким резонам
      Собака не желала внять
      И принималась ягодицы
      Мои ожесточенно рвать.
      
      А я не до конца растратил
      Интеллигентности запас
      И не умел ее ударить,
      Как следовало, прямо в глаз.
      
      И от успехов закружилась
      Собачья глупая башка.
      "Дай, - думает, - порву другого,
      Порву простого мужика".
      
      Но тут нашла коса на камень,
      Непрост, непрост рабочий класс -
      Одной рукой схватил за холку,
      Другой же ткнул окурком в глаз.
      
      Отсюда, так я понимаю,
      И появилось то бельмо,
      И на себя теперь собака
      Уж не любуется в трюмо.
      
      Да, красоты она лишилась,
      Зато поднабралась ума,
      К тому же потеряла голос
      Из-за наличия бельма.
      
      Теперь она уже не лает,
      Не рвется никого учить,
      Теперь старается тихонько
      Сторонкой мимо проскочить.
      
      И правильно: зачем ей голос,
      К чему весь этот шум и звон?
      Вон у Киркорова есть голос,
      Так всех уже запарил он.
       Андрей Добрынин
      Но верю: рано или поздно
      Закончится терпенье масс,
      И подойдет к Филиппу некто
      И ткнет окурком прямо в глаз.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Мне Пушкин Александр Сергеевич
      Всегда противен был, друзья.
      Ведь вроде гений - а похаживал
      В веселый дом, как вы и я.
      
      На дам в открытых одеяниях
      Он с вожделением глядел,
      Спал с Аграфеною Закревскою...
      Да есть ли низости предел?
      
      Доверчивым натурам нравился
      Развязный этот господин,
      Лишь Корф, барон высоконравственный,
      Смог раскусить его один.
      
      Стишки в погоне за бабенками
      Нам всем случается ваять,
      Но пред Закревской Аграфеною
      Лишь Корф способен устоять.
      
      Корф понимал, чем вызван в Болдино
      Осенний странный переезд,
      Однако до поры до времени
      Помалкивал барон Модест.
      
      Зато теперь, когда срываются
      Покровы все и маски все,
      Разоблачения баронские
      Вновь на газетной полосе.
      
      Пусть видит аморальность Пушкина
      Народный справедливый суд,
      Пусть знает: грязь и разложение
      Все эти гении несут,
      И лишь бароны чистоплотные
      Страну и общество спасут.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я призрак увидал впервые,
      Красавцем не был он, увы:
      На длинной кадыкастой вые
      Качалась тыква головы.
      
      Он вывалился ниоткуда
      Вблизи подъезда моего.
      Ему, похоже, было худо,
      Мутило, кажется, его.
      
      Глядел он мутными глазами
      На тошную чужую явь.
      Но, право, иногда мы сами
      Не лучше, чем такая навь.
      
      Когда среди продажных женщин
      Нас оглушают крики: "Пей!" -
      Нас и тошнит ничуть не меньше,
      И взгляд у нас еще тупей.
      
      И удивленно мы взираем
      На весь материальный мир
      И временами умираем,
      Попав под солнце, как вампир.
      
      Иль ощупью, как по траншее,
      Бредем сквозь толкотню Москвы,
      На длинной кадыкастой шее
      Мотая тыквой головы.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Сквозь корявые сучья, сквозь листья сухие,
      С тех вершин, под которые чайка плывет,
      Виден сбивчивый ритм океанской стихии,
      Колебания выпуклых пасмурных вод.
      
      Видно всё - и трепещущих волн перелеты,
      И как порскает ветер змеей водяной,
      Как он комкает прописи, путает счёты,
      Проводя тем не менее ритм основной.
      
      Тот, которого людям не выразить всуе,
      Но с которым всё сущее вечно в ладу,
      Тот, который отсюда с собой унесу я
      И сквозь жизнь точно так же его проведу.
      
       2009
      
      
       * * *
      С мокрых парков холодный ветер
      Сто покровов уже сорвал -
      Это словно погром в театре,
      Открывающий сцены провал.
      
      Открывается внутренность сцены
      И фигуры грустные в ней,
      Да и пьеса сама такая,
      Что нельзя придумать грустней.
      
      В общем шуме завеса наземь
      Упадает еще одна,
      И становится сцена парка
      Понемногу лучше видна.
      
      Кто-то входит, кто-то выходит -
      Все их речи ветер сотрет.
      Для кого-то и я - на сцене,
      И не мне ли уйти черед.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Повторять мне приходится вновь,
      Ради пользы твоей повторять:
      Знай, что женщина, видя любовь,
      Начинает тебя презирать.
      
      Будешь ты порученцем у ней,
      Будешь бегать туда и сюда,
      Но надежд никаких не имей,
      Ибо ей благодарность чужда.
      
      Все заслуги исчезнут, как тень,
      Все заслуги растают, как дым,
      И застынешь ты молча, как пень,
      Изумленный нахальством таким.
      
      Ты застынешь в тупом забытьи,
      Потеряв ко всему интерес,
      Осознав, что исканье любви -
      Бесконечный и глупый процесс.
      
      Деньги, время и силы летят
      В безответную прорву, в дыру.
      Даме сердца подобный расклад,
      Безусловно, весьма по нутру.
      
      В неприступном своем терему
      Эта дамочка в позе любой
      Отдается черт знает кому,
      Чтоб смеяться потом над тобой.
      
      И действительно, очень смешно
      Бескорыстие в этих делах.
      Разумеется, всё учтено,
      Злых людей покарает Аллах.
      
      Но ведь он и тебя не простит,
      Расточившего Божьи дары,
      И навеки тебя поместит
      В смрад и хлюпанье женской дыры.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Пускай мне жизнь подносит яду,
      Но умереть я не готов,
      Ведь я принадлежу к разряду
      Голодных, ненасытных ртов.
      
      Я не вкусил довольно меду,
      Я насыщать намерен впредь
      Свою телесную природу
      И только после умереть.
      
      Хочу ворваться метеором
      В страну подушек и зеркал -
      В те лупанарии, к которым
      Злой рок меня не подпускал.
      
      Клюют носами проститутки -
      Я должен их растеребить
      И в чувство привести, и сутки
      Потом без устали любить.
      
      В их полумедицинском мире
      Я промелькнул - и был таков,
      А между тем пускай в трактире
      Мне наготовят шашлыков.
      
      Пускай туда текут поэты,
      Голодной исходя слюной,
      И делятся всем тем, что спето,
      С товарищами и со мной.
      
      Пускай невнятным будет чтенье -
      Легко ль читать с набитым ртом! -
      Но нынче важно насыщенье,
      А ясность явится потом.
      
      Как птички, мы вспорхнем однажды
      К наияснейшей вышине -
      Когда в вине утопим жажду,
      Когда насытимся вполне.
      
       2009
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Черноглазый, с синими щеками -
      Симпатичен южный человек.
      Видимо, не стоит разбираться,
      Кто он - закавказец или грек.
      
      Вряд ли стоит брать его за горло
      И свирепо задавать вопрос,
      По какую сторону Кавказа
      Этот симпатяга произрос.
      
      Дружелюбие его огромно,
      Беспредельна широта души.
      Рядом с ним в приятную дремоту
      Погружаться все же не спеши.
      
      Что-то настораживает все же
      Исподволь, без видимых причин:
      Чересчур большую радость жизни
      Излучает этот господин.
      
      Если ты вниманье жизнелюбца
      Взглядом слишком пристальным привлек,
      То потупься и прикинься сонным,
      Но ощупай в куртке кошелек.
      
      Ибо жизнелюбцам неизвестно
      Утомленье от рабочих дней,
      Ну а если так, то им, конечно,
      Денежки значительно нужней.
      
      Деньги продлевают наши муки,
      Трудовой растягивают век,
      Так усни - пусть лучше их присвоит
      Симпатичный южный человек.
      
      Ты ведь тратишь деньги без восторга,
      Чтобы только продолжать свой труд,
      А жизнелюбивые южане
      Эту жизнь как женщину берут.
      
      И поскольку бабы вздорожали
      В нынешние кризисные дни,
      То усни, унылый работяга,
      Хоть разок расслабленно усни.
      
      
       2009
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Бойся женщин с большими ступнями,
      С оттопыренным пальцем большим:
      Мир духовный для этих мерзавок,
      Как для гусениц, непостижим.
      
      И поэтому для богатеев
      Чрезвычайно желанны они.
      Богачам подавай бездуховность,
      Наплевать им на форму ступни.
      
      Нынче в каждом дворце на Рублевке
      Проживает подобная тля,
      И лежит, и читает Донцову,
      Толстым пальцем ноги шевеля.
       2009
      
      
       * * *
      Мне дворик приснился запущенный,
      Где мы распивали вино.
      Таким подворотням и дворикам
      И счет я утратил давно.
      
      А было бы этаких двориков
      Поменьше в начале времен,
      И печень теперь не болела бы,
      И был бы спокойнее сон.
      
      Но дворики все-таки помнятся,
      Поскольку в былые года
      Я мог в затруднительных случаях
      Скрываться от жизни туда.
      
      Теперь же в московские дворики
      От жизни не скрыться уже -
      Теперь там решетки узорные,
      Охранники настороже.
      
      Теперь нам от жизни не спрятаться,
      Мы с нею один на один;
      Былое - как линия берега,
      Чуть видная с темных стремнин.
      
      И только плывет по течению
      Листвы облетающей медь,
      И старые липы тех двориков
      В ночи продолжают шуметь.
      
       2009
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вот снова чьи-то слизистые глазки
      Таращатся упорно на меня.
      В них много жизни, очень много ласки,
      Немало также страсти и огня.
      
      И я, как будто сев на муравейник,
      Под этим взглядом ерзаю слегка.
      Ведь я же знаю: только жажда денег
      Зажгла два этих тусклых огонька.
      
      Конечно же, приятно быть любимым,
      Но только не в комплекте с кошельком,
      Ведь денежки уходят часто дымом,
      А с ними чувства - жиденьким дымком.
      
      Нехорошо прищурившись от дыма,
      Уже с угрозой смотрит визави,
      И ясно, что уйти необходимо -
      Опять искать приюта и любви.
      
      Брести и бормотать: "Прости их, Боже,
      Всех обладателей бедовых глаз,
      Любовь изображавших так похоже,
      Однако вовсе не любивших нас".
      
      Брести и приговаривать: "Да что там,
      Ты, Боже, все равно благослови
      Всех, кто на нас посматривал с расчетом,
      Когда мы пропадали без любви".
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      От вида города не больно,
      Хоть чуждо все его убранство,
      Хоть здания самодовольно
      И тупо вдвинуты в пространство.
      
      Стараясь пособить буржую,
      Рекламы голосят беззвучно,
      Но равнодушно прохожу я -
      Мне это даже и не скучно.
      
      Я здесь чужой, и жизнь чужую
      Я равнодушно проживаю.
      Не возмущаюсь, не грожу я -
      Я только недоумеваю.
      
      Коль на закате тучи рвутся
      И плоть небес полна в разрыве,
      Как можно спать и не проснуться,
      Как можно думать о наживе?
      
      И коль закат осенний грозный
      Высвечивает парков жилы,
      Коль обжигает влагой слезной
      И дуновением могилы,
      
      Коль россыпь лиственного праха
      Течет наперерез трамваю,
      Как можно не дрожать от страха?
      Я этого не понимаю.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Собаки движутся неробко
      В толпе, в подземном переходе,
      Они, похоже, даже стопку
      Махнули вопреки природе.
      
      Среди людской унылой массы,
      Похоже, славно им живется.
      Они лежат себе у кассы,
      Об них навряд ли кто споткнется.
      
      Не стоит ждать, ругаясь глухо,
      Вмешательства подземной власти,
      А просто наступить на брюхо,
      Чтоб вылезли кишки из пасти.
      
      А можно, тщательно нацелясь,
      Так дать ботинком тяжеленным,
      Чтоб разом вылущилась челюсть,
      Клыки защелкали по стенам.
      
      Ни переход, ни подворотню
      Отдать уже нельзя без драки:
      Мы в угол загнаны сегодня
      И потому страшней собаки.
      
      Пусть помнит вшивая орава:
      Теперь сюсюканье не в моде,
      Теперь лишь мы имеем право
      Лежать в подземном переходе.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Попей водицы минеральной,
      Потом, прошу тебя, поешь,
      Потом погладь рукою сальной
      Налившуюся кровью плешь.
      
      Как это славно: ты поела,
      И мы с тобой наедине,
      И снова ты парик надела
      И сонно улыбнулась мне.
      
      Я бегал в кухню то и дело
      И добивался в суете,
      Чтоб ты горячего поела
      И развалилась на тахте.
      
      Как хорошо, что ты поела,
      Рыгнула, почесала бок
      И от горячего вспотела:
      Ведь это - к близости пролог.
      
      Пищеварение начнется,
      И я скажу себе: "Погодь,
      Пусть по-особому качнется
      Затянутая в платье плоть".
      
      Когда же колыхнутся складки
      И ты застонешь в забытьи,
      То это значит - будут сладки
      Прикосновения мои.
      
      Когда пойдут по кровотоку
      Питательные вещества,
      То можно привалиться к боку
      Возлюбленного существа.
      
      А коль пузцо его тугое
      К сближенью преграждает путь,
      То можно существо родное
      И на бочок перевернуть.
      
      
       2009
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Чувствительность буржуй скрывает
      В своей истерзанной душе.
      Он сразу слезы проливает,
      Взглянув на яйца Фаберже.
      
      Коль распевает Пугачева,
      То не жалеет слез буржуй,
      А ты ему сказал хоть слово,
      Теплом проникнутое? Хуй.
      
      Буржуй обиделся в итоге
      И произнес, надувшись: "Бля,
      Не буду я платить налоги,
      Скрывать я буду прибыля.
      
      Не буду с ними я делиться,
      Коль так ведут себя они.
      Хочу в Барвиху удалиться
      И там свои окончу дни".
      
      Ушел от нас буржуй-отшельник
      Туда, где мед и молочко,
      А мы который год без денег,
      И нам, конечно, нелегко.
      
      Мы исхудали, обносились,
      Но нам, конечно, поделом,
      Ведь мы с буржуем не делились
      Духовным светом и теплом.
      
      Кто называл буржуя другом,
      Кто на него излил тепло?
      И нам, конечно, по заслугам
      Сегодня брюхо подвело.
      
      О мой жестокий современник,
      Очнись и пламенник раздуй,
      Чтоб не иссяк источник денег,
      Чтоб не обиделся буржуй.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      (В беседке у пруда - старик и юноша. Внятно говорит старик. Юноша либо говорит невнятно, либо только кивает.)
      
      Над парковым прудом в беседке восседая,
      Я знаю: борода моя, давно седая,
      Навряд ли девушек к поэту привлечет.
      К тому же и зубов во рту наперечет,
      И шишковаты все суставы от подагры,
      И разве что прием усиленный "Виагры"
      Теперь мои штаны заставит встать бугром.
      О да, как некий бог, я овладел пером,
      Но этот факт меня не слишком утешает,
      Когда я вижу, как мой организм ветшает,
      Как волосы мои, густые искони,
      Редеют... Из ушей теперь торчат они,
      Несвежестью давно страдает вся одежда,
      А значит, на любовь отсутствует надежда,
      В безлюбии пройдут последние года,
      Осталось лишь зевать в беседке у пруда.
      Но на лице моем является улыбка:
       (Жутковато улыбается.)
      Есть в этой логике изрядная ошибка;
      Глупец, ты отказал мне в праве на любовь?
      Взгляни-ка вот сюда и впредь не пустословь.
      (Вынимает толстую пачку денег и помахивает ею в воздухе.)
      Покудова при мне хрустящие купюры,
      Могу питать любовь, могу крутить амуры,
      И этих мощных прав юнцам не превозмочь.
      Ты видишь: вон они бредут смущенно прочь.
      (Со смехом показывает куда-то в пространство. Пауза.)
      Да, склонны девушки опаздывать порою,
      А я по старости подвержен геморрою,
      И от сиденья здесь болит уже дупло,
      И мне давно отсель пора идти в тепло.
      Считаешь, не придут? Да ты и впрямь тупица.
      Без денег всем смешна теперь отроковица,
      Есть гордость, есть престиж, желание блистать,
      А этого, хе-хе, без денег не достать.
      Озяб маленько я. Быть может, выпить водки?
      Плесни-ка... Ба, как раз идут мои красотки.
      Давай-ка, дурачок: для бодрости - чок-чок.
      Эй, девочки, сюда! Он здесь, ваш старичок!
      (Неуклюже подпрыгивает и машет рукой.)
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      В лазейки и окна подвальные
      Меня с малолетства влекло,
      Дыхание мрака мне нравится,
      Капель и сырое тепло.
      
      Я знаю, что кошки облезлые
      У труб отопления спят,
      Во сне с недовольным урчанием
      К себе придвигая котят.
      
      На лоб здесь ложится испариной
      Сквозь муфты сочащийся пар.
      Во тьме повисает проснувшийся
      Уныло звенящий комар.
      
      И высветит спичка зажженная
      Убогий тряпичный ночлег.
      Бок о бок с облезлыми кошками
      Недавно здесь жил человек.
      
      И поздно теперь любопытствовать,
      Кем был он и делся куда:
      Подвал отвечает молчанием,
      Лишь капает мерно вода.
      
      Но если на ложе картонное
      Прилечь и укрыться тряпьем,
      Во сне ты увидишь ушедшего
      И много узнаешь о нем.
      
      Как он, ты проснешься от холода,
      Укус комариный скребя,
      И тощие кошки подвальные
      Дичиться не станут тебя.
      
      К тебе они тихо приблизятся,
      Подняв дружелюбно хвосты,
      Ведь брату, безвестно ушедшему,
      К утру уподобишься ты.
      
      Ведь ваше смешалось дыхание:
      Надежнее мраморных зал
      Дыханье былых обитателей
      В себе сохраняет подвал.
      
      
       2009
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Кажется, я качусь в бездонную пропасть,
      А рядом прыгают кадры из сериалов,
      Обрывки воспоминаний, давние фразы,
      А настоящее? Его я не замечаю.
      
      Вернее, оно и является тем откосом,
      Который ведет меня в бездонную пропасть,
      А рядом прыгают кадры из сериалов,
      Обрывки воспоминаний, давние фразы.
      
      Должно быть, просто лопнули некие корни,
      И жизни пласт, увлекая меня с собою,
      Несется вниз, и образы скачут рядом,
      Вернее, в моем мозгу, - и это зовется жизнью.
      
      Но вдруг послышится плач моего ребенка,
      Который так и не был рожден, и я хочу удержаться,
      Но удержаться нельзя, пласт набирает скорость,
      Образы скачут вокруг, и это зовется жизнью.
      
      Сквозь мельтешение вдруг я лицо увижу
      Женщины той, что я полюбить пытался,
      Да так и не полюбил, и я хочу удержаться,
      Но удержаться нельзя - пласт набирает скорость.
      
      Я не могу понять, я не могу припомнить,
      Когда оторвался пласт и лопнул последний корень,
      А образы с мест сорвались и поскакали,
      Как камни, вокруг меня в бездонную пропасть.
      
      То настоящее, которое проживаю -
      Это сорвавшийся пласт, несущийся в пропасть;
      Я добиваюсь успехов, живу достойно,
      А пласт, набирая скорость, несется в бездну.
      
      Каждый мой день - точь-в-точь как день предыдущий,
      Мое настоящее цельно и неделимо,
      Оно теперь как пласт, несущийся в пропасть,
      И образы прошлой жизни прыгают рядом.
      
      Прыгают рядом кадры из сериалов,
      Обрывки воспоминаний, давние фразы,
      И мне уже не слышится плач ребенка,
      И женщины той лицо я уже не вижу.
      
      Вернее, я не хочу ни видеть, ни слышать,
      Я чересчур устал от образов прошлой жизни,
      Когда по твердой земле моя жизнь ходила, -
      Но, может быть, в земле уже рвались корни.
       2009
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      В метро устроить надо нары.
      Тут можно сильно не мудрить,
      А только следующий ярус
      К готовым стойкам приварить.
      
      И будут люди в тех вагонах
      Вести тихонечко себя,
      На нары будут забираться,
      Помалкивая и сопя.
      
      В тоннель по мере заполненья
      Вливаться будут поезда
      И будут нас возить часами
      Туда - сюда, туда - сюда.
      
      И в нашей жизни изменений,
      По сути, не произойдет:
      Мы вновь годами будем мчаться
      Куда-то, - видимо, вперед.
      
      Останутся и стук на стыках,
      И за окном пунктирный свет,
      И между нами та же пропасть,
      Ведь кто-то спит, а кто-то - нет.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Да, я уестествил Плениру,
      И диким криком "эге-гей"
      Я сообщил об этом миру,
      Порадовал простых людей.
      
      Далече эхо полетело,
      Но тут меня прошибла дрожь,
      Когда вдруг Нечто прокряхтело
      Из темноты: "Чего орешь?"
      
      Нет, это явно не Пленира,
      Она уехала давно...
      И, как сгущение эфира,
      Из тени выползло Оно.
      
      Витает сущностей немало
      В заросших двориках Москвы,
      Но разговаривают мало,
      Причем стараются на "вы".
      
      А эта сущность-забияка,
      Мужчин-развратников браня,
      Внезапно поползла в атаку
      И вмиг обволокла меня.
      
      Я сжался, съежился, как завязь,
      И проклинал свой глупый крик.
      Вся человеческая зависть
      Меня обволокла в тот миг.
      
      Лежавшие не на зазнобе,
      А на прискучившей жене, -
      Услышав крик, в животной злобе
      Вы сдохнуть пожелали мне.
      
      Мой крик вам причинил обиду,
      Рогатые мужья Москвы,
      И черной зависти флюиды
      В отместку испустили вы.
      
      Я был удачливый детина,
      Вопил от радости, пока
      Меня, собравшись воедино,
      Не скрыли эти облака.
      
      И крикнул я, желая мира,
      Чтоб слышал всякий злобный муж:
      "Уродлива моя Пленира
      И дура полная к тому ж!
      
      Когда я с ней совокупляюсь,
      То сам себе противен я;
      Я вашим женам поклоняюсь,
      Я вам завидую, мужья!"
      
      И медленно туман ужасный
      Вокруг рассеиваться стал,
      И многоцветный шар прекрасный
      В древесных кронах заблистал.
      
      Листвы пронизывая тучность
      Игрой богемского стекла,
      Ко мне сверкающая сущность
      Прощенья и любви плыла.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      У скакового ипподрома
      Я молодость препровождал,
      А праведник, жирея дома,
      Мой образ жизни осуждал.
      
      Я выставлял в тотализатор
      Зарплату на один заезд
      И думал, что морализатор
      Теперь вконец меня заест.
      
      Я пил, чтоб высмеять утрату,
      С друзьями скверное вино
      И, даже просадив зарплату,
      Был в выигрыше все равно.
      
      Капкан судьбы - тотализатор
      Нас до упаду потешал,
      Тогда как наш морализатор
      Перед судьбой всегда дрожал.
      
      Наивность жизненных капканов
      Нас заставляла хохотать,
      И нас в итоге за болванов
      Стал жирный праведник считать.
      
      Уж он-то взвешивал решенья
      И прибыль чуял за версту,
      Но кислый привкус пораженья
      Все время ощущал во рту.
      
      Уж он-то не транжирил money
      И вещи не таскал в ломбард,
      Но проиграл уже заранее,
      Еще и не открывши карт.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Я и не думал скрывать ухмылку
      При виде ваших прекрасных глаз,
      Поскольку в грезах таил бутылку,
      А, к сожаленью, отнюдь не вас.
      
      Конечно, вас раздражало это,
      Над королевой шутить не смей.
      Во мне вы ждали найти поэта -
      Холуя, если сказать прямей.
      
      Я королевой не избирал вас,
      А кто избрал, пусть и гнет хребет,
      Чтоб королева всласть наигралась
      Глупцом, а после сказала "нет".
      
      Вы удалились, взглянув сурово,
      Но если вины соотнести,
      То я сильнее разочарован -
      Я Человека в вас мнил найти.
      
      Такого, кто слышит чужое сердце,
      Кто не поранит его вовек.
      Что ж, надо с горя хватить мадерцы,
      Ее уже несет человек.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Довольно в карете трястись и преть
      И взбадривать дух винцом.
      Пора, как некий князь, помереть
      В пути, и дело с концом.
      
      Чтоб на горбатой знойной черте
      Слабеющий взор дрожал,
      Чтоб я перед смертью почуял те
      Пространства, где проезжал.
      
      Чтоб пахло полынью, и чабрецом,
      И пылью из-под копыт.
      Пора помереть - и дело с концом,
      И скажут: "Как будто спит".
      
      А я действительно буду спать
      И слышать сквозь этот сон,
      Что где-то начали запрягать
      Возы грядущих времен.
      
      Горбатую тьму звездой обожгло,
      И в гулкой звездной пыли
      Возы, гружённые тяжело,
      Качнулись и потекли.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я люблю бородатую девушку,
      Это чувство уже навсегда,
      Потому что мне внутренне нравится,
      Коль у девушки есть борода.
      
      Неспроста эту славную девушку
      Я вплотную приблизил к себе:
      Бородатая девушка скромностью
      Выделяется в каждой толпе.
      
      Обожать безбородую девушку
      Совершенно не вижу причин:
      Слишком нагло подобные девушки
      Осаждают приличных мужчин.
      
      Открываю газету любимую,
      Ну а там среди важных депеш
      Объявленья красуются дерзкие:
      "Безбородки без комплексов. Деш.".
      
      Безбородые рвутся к замужеству,
      А в итоге их брачных затей
      Нам воспитывать часто приходится
      Посторонних, приблудных детей.
      
      Нынче бродят злодеи по городу
      И звонят абсолютно ко всем.
      Безбородая будет выпытывать:
      Кто пришел, да к кому, да зачем.
      
      А моя бородатая девушка
      Открывает бесстрашно запор,
      И злодей удаляется с воплями,
      Отшвырнув бесполезный топор.
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Все мыловары -- маловеры,
      Лишь в мыло веруют они
      И всем навязывать стремятся
      Продукты собственной стряпни.
      
      Они отлавливают всюду
      Бездомных кошек и собак,
      Потом их варят вместе с глиной
      И получают мыло так.
      
      И, сдобрив это всё духами,
      Нам предлагают сто затей:
      И мыло "Люкс", и мыло "Экстра",
      И мыло "Зайка" для детей.
      
      А я вот никогда не моюсь
      И от меня смердит зело,
      Поэтому любое мыло
      Мне видеть очень тяжело.
      
      Когда меня кусают блохи,
      Я бормочу сквозь зубы: "Блядь",
      Но верую, однако, в Бога
      И плоть стараюсь умерщвлять.
      
      Перед толпой я выступаю,
      Поверх вериг надев пальто,
      И проклинаю мыловаров,
      Не верующих ни во что.
      
      Чешу я скрытно под трибуной
      Блохою уязвленный уд
      И предрекаю: "Мыловары,
      Вас муки ада вскоре ждут.
      
      Ведь вы избрали плоть и мыло,
      Хотя могли бы дух избрать.
      Вас всех за это после смерти
      Господь заставит мыло жрать".
      
      
       2009
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Ты завершил свой день рабочий?
      Себя за это позабавь:
      Иди и головой ворочай
      И взором девушек буравь.
      
      Стремись до темноты нажраться
      В окрестных скверах и дворах,
      На все советы воздержаться
      Сварливо отвечая: "Наххх!.."
      
      А в темноте броди и пиво
      В ларьках окрестных докупай
      И так же злобно и сварливо
      В контакт со встречными вступай.
      
      Конечно, говори при этом
      На непонятном языке.
      Когда ж взремнешь перед рассветом
      На лавке или на пеньке,
      
      То, как великая отрада,
      В округе разольется тишь.
      Все знают, что шуметь не надо,
      Когда ты наконец-то спишь.
      
      И если сдуру в это время
      Чирикнет юный воробей,
      То вмиг получит клювом в темя
      И рухнет замертво с ветвей.
      
      И если, тишиной измаян,
      Пёс гавкнет, - за подобный бунт
      Его потащит сам хозяин
      Скорей на живодерный пункт.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Носитель недостатков разных,
      Я поучения сносил
      От множества людишек праздных,
      И лишь кивал, а не дерзил.
      
      Меня не только мама с папой,
      А каждый рвался поучать:
      Я с детства выглядел растяпой,
      На ближних не умел рычать.
      
      Измученный всем этим вздором,
      Я гнев свой стискивал в горсти,
      Ведь недостатки были сором,
      Который некогда смести.
      
      Трудился я в духовном мире -
      И пылью дом земной зарос,
      А у советчика в квартире
      Не умолкает пылесос.
      
      Вернее, умолкает ночью,
      А утром вновь подъемлет вой.
      Мы можем наблюдать воочью,
      Каков бездельник деловой.
      
      Он с явной прибылью решает
      Все затрудненья бытия;
      Ошибок он не совершает -
      На это существую я.
      
      Ему стандарты поведенья
      Диктует примитивный мозг,
      И на свои приобретенья
      Он целый день наводит лоск.
      
      Но согласитесь: странно это
      И жутковато, наконец -
      Когда живым дает советы
      Преуспевающий мертвец.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Чухонское открылось веко,
      И в город глянул страшный гость,
      Который волю человека
      Ломает, как цыплячью кость.
      
      Взор сверху пристален настолько,
      Что сводит медленно с ума,
      И, словно мятную настойку,
      Тепло людское пьет зима.
      
      Под этим неподвижным взором
      Уничтожается тепло,
      И горе гражданам, которым
      С укрытием не повезло.
      
      Они спешат в тепло скорее,
      Не ведая, куда идут.
      За пять минут у батареи
      Они и душу продадут.
      
      Беги, простуженный философ,
      За мною вслед в тепло жилья
      И не выдумывай вопросов
      О высшем смысле бытия.
      
      Какие могут быть вопросы,
      Когда на городской поток
      Взирает оком альбиноса
      Зырянский беспощадный бог.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      В Москве, конечно, есть бордели,
      Но следует иметь в виду,
      Что много больше их в Париже,
      И в Токио, и в Катманду.
      
      Ты скажешь гордо: "Больше тыщи
      У нас в Москве домов греха!"
      Но рассмеется амстердамец,
      Гашишем пыхнув: "Ха-ха-ха!"
      
      У них буквально в каждом доме
      Располагается бордель,
      А ты, чтоб с женщиной схлестнуться,
      Бредешь сквозь холод и метель
      
      В неслыханные переулки,
      В неведомые тупики,
      Где, очереди образуя,
      Ждут на морозе мужики.
      
      Вот так непросто достается
      Простое женское тепло.
      Отсюдова и происходят
      Маньяки, страшные зело.
      
      Они страшны своей обидой,
      Своим неверием в любовь,
      Они и надо мной глумились:
      "Ползет, жених, любовь-морковь!"
      
      И если женское начало
      Бредет сквозь городскую тьму,
      Маньяки часто докучают
      Своими нуждами ему.
      
      А если б сообщить маньяку:
      "В твоем подъезде есть бордель",
      То он бы покраснел, смутился
      И молвил радостно: "Ужель?"
      
      "Да-да, - сказали бы маньяку, -
      Не сомневайся, ты - клиент,
      Тебя соседки по подъезду
      Обслужат там в любой момент".
      
      И сразу стало бы нелепо
      Пугать в угрюмом парке дам,
      И подавился бы ухмылкой
      Самодовольный Амстердам.
      
      
      И ясно, что служить в борделе,
      В хранилище тепла и нег,
      Такая же повинность женщин,
      Как лед колоть и чистить снег.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я знаю: если б был я мушкетером,
      То, значит, был бы у меня король,
      А я служил бы в том полку, в котором
      Высмеивают собственную боль.
      
      Двор солнечный я вижу, весь во флагах,
      Поодаль - денщики и коновязь;
      Мы бойко упражняемся на шпагах,
      И блик по стали прыгает, крутясь.
      
      Вот там я был бы королем замечен;
      Ему сказали бы: "Рубака, но
      Он при осаде Лилля ранен в печень,
      И сердце у него повреждено.
      
      Но он отказывается лечиться,
      Ему хоть кол на голове теши -
      Он снова хочет в битве отличиться,
      Ссылается на здравие души".
      
      "Не трогайте его, - король ответит. -
      С раненьями такими смерть легка,
      Так пусть же он ее на службе встретит,
      Как требует устав его полка".
      
      И я, парируя удары бойко,
      Поклоном встречу королевский взор -
      Ведь я же слышал разговор, поскольку
      Мой слух нечеловечески остер.
      
      И я, от боли в печени сгибаясь, -
      От смеха, как считают все вокруг, -
      Стоящим на балконе улыбаюсь,
      Поскольку слышу в мире каждый звук.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Степняков мозолистые лица
      На меня безрадостно глядят.
      Им придется крепко потрудиться,
      Возводя буржуйский Москвоград.
      
      Где она, долина Зеравшана?
      Где они, красоты Ферганы?
      Нынче ваша доля - плиты, краны,
      Рукавицы, ватные штаны.
      
      Да, вы рабствуете. Голодуха,
      Знаю я, прочнее всех цепей,
      Но я также знаю: в сфере духа
      Ты - мой брат, забитый сын степей.
      
      Как и я, ты тоже созидатель,
      И тебе сопутствует успех.
      Потому и не грусти, приятель -
      Улыбнись, ведь я люблю твой смех.
      
      Молодой москвич, тоскою мучим,
      Нюхает по клубам марафет.
      Сам себе он кажется могучим,
      А на деле - жалкий пустоцвет.
      
      Этот гад вас называет "чурки",
      Ну а я всегда скажу: "Хвала!",
      Видя где-нибудь на штукатурке
      Скромную отметку "Абдулла".
      
      Как и ты, я тоже раб Аллаха,
      Укротил я своевольный нрав
      И поэтому восстал из праха:
      Только повинующийся прав.
      
      Повинуйся! Знай, что наши лица
      Не сотрутся временем дотла:
      Я свидетельствую, что в столице
      Много строил мастер Абдулла.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
       * * * Андрей Добрынин
      Я некогда много смеялся,
      И ныне, в преддверье конца,
      Морщины от всех растяжений
      Мне врезались в кожу лица.
      
      И рта уголки опустились...
      Так вот она, юмора суть!
      Забавника прежнего видя,
      Прохожему впору всплакнуть.
      
      Но всхлип застревает в гортани
      И прочь доброхоты спешат,
      Коль им удается увидеть
      Былого забавника взгляд.
      
      А после детишек пугают:
      "Вы видели дяденьку? Вот
      Как портит лицо человека
      Привычка растягивать рот".
       2009
      
       * * *
      Когда-то я мечтал жениться,
      Но увлекали наших дам
      Отнюдь не я, а деньги, Ницца,
      Миллионеры, Амстердам.
      
      Есть Ницца, где живут французы,
      Есть тысяча других дорог,
      Лишь с русским невозможны узы,
      Чей принцип - "Бедность не порок".
      
      И мне везде отлуп выходит,
      От всех парадных поворот,
      Но от меня тоску отводит
      Мой серый полосатый кот.
      
      Вот он настроен воротиться
      Из всех Европ в свои края,
      Ему неинтересна Ницца,
      Он тоже русский, как и я.
      
      Он на неслышных мягких лапах
      Весь континент пересечет,
      И вовсе не печенки запах
      Его на Родину влечет.
      
      Зовет "кис-кис" буржуазия,
      Но он лишь дома петь готов.
      Так плюнь на дамочек, Россия,
      Пригрей поэтов и котов.
       2009
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Твой мозг, видать, соплями вытек
      И мудрость высохла твоя,
      Коль наглый самохвал-политик
      К тебе зачислился в друзья.
      
      Он в собственной увидел роже
      Чеканные черты вождя.
      Ты думал задницей, похоже,
      Такие дружбы заводя.
      
      Он сам собою возвеличен;
      Пойми, святая простота:
      Мы, те, кто тих и не публичен -
      Планктон для этого кита.
      
      Коль было единенье душ бы,
      Я не сказал бы ничего,
      Но что ему все наши дружбы
      В сравненье с Имиджем его!
      
      Да, Имидж - абсолютный идол,
      Так знай: прикажет скоро друг,
      Чтоб ты ему для жертвы выдал
      Твой жиденький подкожный тук.
      
      
       2009
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Планетам было места мало
      В том небе - не таком, как здесь:
      Тонула и не утопала
      Планет мерцающая взвесь.
      
      Прорезывали метеоры
      Неслышно звездные слои.
      Казалось, в небе пели хоры
      Беззвучно, словно в забытьи.
      
      То пение чуждалось звука
      И не нуждалось в нем ничуть,
      А отсвет лунный, как фелука,
      По водам отправлялся в путь,
      
      Чтоб к мысу дальнему причалить
      И шаткий мост образовать,
      И, как обманчивая наледь,
      Дух любопытствующий звать
      
      Украдкой совершить движенье
      К той чуть намеченной черте,
      Где шло великое сраженье -
      Без звука, в полной немоте.
      
      И говорили отраженья
      Огней на звездчатой стене,
      О том, что главные сраженья
      Вершатся в полной тишине.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Не люби ты артистку известную,
      Прогони ее с руганью прочь,
      Полюби работящую, честную
      Миллионщика русского дочь.
      
      У папаши ее, буревестника
      Перестройки, все лапы в крови,
      Оттого не находится сверстника,
      Чтоб позвал ее в рощи любви.
      
      А тебе-то терять уже нечего,
      Жизнь твоя на закате уже,
      Можешь ты поступать опрометчиво,
      Находясь на таком рубеже.
      
      Эту девушку в детстве тиранили,
      Унижали, учили ремнем,
      А теперь вот охранника наняли,
      И она постоянно при нем.
      
      То есть многое ею испытано,
      Так сказать, нахлебалась говна,
      Но зато она так уж воспитана,
      Что вниманье оценит она.
      
      Да, охранник тебя отмудохает -
      Что поделаешь с монстром таким,
      Но ты слышишь: сочувственно охает
      Дочь буржуя над телом твоим.
      
      В результате знакомство завяжется -
      Только в нужный момент оживи,
      И к тебе буржуинка привяжется,
      Ибо ей не хватает любви.
      
      А папашка, как клещ, раздувается,
      Умножая богатства свои.
      Выдать дочку он намеревается
      За юнца из богатой семьи.
      
      Тут, однако, появятся сложности -
      Дочка встанет за счастье свое,
      Да к тому же и ты для надежности
      Обрюхатить успеешь ее.
      
      Почернеет папашка от ярости,
      К возражениям он не привык,
      Не от хвори ему, не от старости,
      А от злости настанет кирдык.
      
       Андрей Добрынин
      
      И когда мертвяка пучеглазого
      Повезут с завыванием в морг,
      То в тебе засияет алмазово,
      Пузырьково запляшет восторг.
      
      Ведь теперь беззаботно и пьяненько
      Потекут твоей жизни часы,
      А того негодяя-охранника
      Можно бить и таскать за усы.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      На Марсе линза есть большая,
      Через нее глядит на нас,
      Прикидывая и решая,
      Огромный водянистый глаз.
      
      Марс, лучеметами бряцая,
      Планирует захват Земли.
      Нужны, однако, полицаи,
      Чтоб марсианам помогли.
      
      Чтоб собирали яйки, млеко,
      И мед, и прочие харчи,
      И чтоб смутьяна-человека
      Ловили со стрельбой в ночи.
      
      И марсианский аналитик,
      Или, по-ихнему, сюцай,
      Решил, что на Земле политик
      Есть самый лучший полицай.
      
      Политик и живых, и мертвых
      Готов из выгоды проклясть.
      Такие встретят в космопортах
      С поклонами любую власть.
      
      Они послов любого мира
      Готовы рабски принимать,
      Как ранее за час эфира
      Могли убить родную мать.
      
      Мечтающий о взятках втайне,
      Зато в речах непогрешим,
      Политик неприятен крайне,
      Зато поладить просто с ним.
      
      Чего мудрить с таким субъектом?
      И марсианский генерал
      Его велит избрать префектом,
      Чтоб чванился и взятки брал.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Для самоутвержденья люди
      Решительно на всё идут:
      Хватаю девушку за груди,
      Пусть все увидят, как я крут.
      
      И покушаться запрещаю
      Ей на значительность мою:
      Коль оплеуху получаю,
      То тут же две в ответ даю.
      
      Друзей своих я ненавижу,
      От них один моральный вред,
      Ведь я в них трепета не вижу,
      Ведь в них почтительности нет.
      
      Людей не существует гаже,
      Они в компании хмельной
      Бьют по плечу меня и даже
      Подшучивают надо мной.
      
      И даже пишут мемуары,
      Где я не лучше, чем они.
      Я для друзей готовлю кары,
      Расплаты предвкушаю дни.
      
      Но есть зато одна девица...
      Я - божество ее души,
      Ей любо на меня молиться,
      К оргазму приходя в тиши,
      
      И, сотрясая пол, как глыба,
      Передо мною падать ниц...
      Мы, гении, на нет сошли бы
      Без этих праведных девиц.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Спаниель прошибает сугробы,
      Оказавшиеся на пути.
      В ослепительном снежном сиянье
      Он местами невидим почти.
      
      Я отвык от высокого неба
      И поэтому чувствую хмель,
      И в сугробах хочу покататься,
      Поваляться, как тот спаниель.
      
      То-то радости было бы детям,
      Если б этакий дядька седой
      Стал бы с визгом в снегу бултыхаться,
      Осыпаемый снежной слюдой.
      
      И меня их родители вряд ли
      Попытались бы жизни учить:
      Если дядьку такого затронешь,
      Очень просто и в глаз получить.
      
      Убедились бы с радостью дети:
      Если солнышко светит - тогда
      Поваляться в сугробе - не дурость,
      А нормальное действие. Да.
      
       2010
      
      
       * * *
      По сугробам протянулись длинно
      Тени лип, ломаясь на стене,
      Ну а ветки цвета красной глины
      В выстуженной спят голубизне.
      
      Краем глаза вижу я, как зыбки
      Снежного сияния слои,
      И в невольной благостной улыбке
      Раздвигаются уста мои.
      
      И уже не раздражают слуха
      Крики там, где горка залита,
      Потому что как бальзам для духа
      Этот холод, эта чистота.
      
      Кажется, что я вот так, гуляя,
      Добреду и до небесных льдов,
      На снегу чистейшем оставляя
      Впадины лиловые следов.
      
      
       2010
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Вы вновь на концерте болтаете,
      Стихи мои вам не нужны...
      Вы лучше анализы сдайте,
      Я знаю: вы очень больны.
      
      Хвороба на мозг перекинулась,
      Заставив болтать ни о чем...
      К вам гибель вплотную придвинулась,
      Пора совещаться с врачом.
      
      Пускай беззаботная мимика
      Немедля сотрется со щек.
      Несите скорей в поликлинику
      С горячей мочой пузырек.
      
      О жизни вы тут не балакайте,
      Стихи не мешайте читать, -
      Вы лучше в коробку покакайте,
      Чтоб кал в поликлинику сдать.
      
      На стеклышки лабораторные
      Пусть кал поскорей попадет.
      Бактерию болезнетворную
      В нем доктор, конечно, найдет.
      
      Бактерию глупости лютую,
      Известную как мозгоед...
      Отсюда и щеки надутые,
      И спесь, и величия бред.
      
      Не зря на концерте поэтовом
      Раскрыть вы осмелились пасть.
      Я зла не питаю - ведь это вам
      Диктует инфекции власть.
      
      Поэтом являясь недюжинным,
      Болезни я также лечу.
      Вот вам, например, перед ужином
      Попить не мешает мочу.
      
      На вкус таково ощущение,
      Как будто даете концерт,
      И в том же бубнит помещении
      Безмозглый подвыпивший смерд.
      
      
       2010
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Ты - ды! Ты - ды! Ты - ды! Ты - ды - ды!
      Бежит паровоз неизвестно куды.
      
      В том мире, о коем веду я речь,
      Он может гораздо быстрее бечь.
      
      Пока я тут с вами сейчас трындел,
      Он тысячу верст уже пропердел.
      
      Тот мир построил Бог тщательнее,
      Там всё быстрее, выше, сильнее.
      
      Там дунул, плюнул - и хлеб родится,
      На дядю там не надо трудиться.
      
      Коль ты работяг захочешь нанять,
      В том мире тебя не смогут понять.
      
      Поэтому здесь жиреет буржуй,
      А там, извините, нюхает хуй.
      
      Тот мир не на Марсе, а с нами рядом,
      Возьми ружье и разбей прикладом
      
      Волшебную стену - экран голубой,
      И рельсы увидишь перед собой.
      
      Матрица рухнет, и не вопрос,
      Куда же должен бежать паровоз.
      
      Ты - ды! Ты - ды! Ты - ды! Ты - ды - ды!
      Бежит паровоз - мы знаем, куды:
      
      Наш паровоз, вперед лети,
      В коммуне остановка...
      
       И так далее.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Об алмазах, слюде, перламутре
      Надоело уже говорить,
      Но в морозном сверкающем утре
      И безумие можно открыть.
      
      Все предметы на снег лиловатый
      Тенью падают наперебой,
      Мир как будто сползает куда-то
      С идиотской улыбкой кривой.
      
      Мир в лучах беспощадного света
      С истерическим выкриком схож,
      И не холодом вызвана эта
      Напряженная тайная дрожь.
      
      Мир страдает тяжелым неврозом -
      Проявляется это вовне
      В свете, спаянном крепко с морозом,
      В ломких линиях на белизне.
      
      Это утро предчувствием грозным
      Заползло в дерева и дома,
      И они разбредаются розно,
      И окрестности сходят с ума.
      
      Я слезу опаленной щекою
      Ощущаю и вскоре пойму:
      В этом мире не будет покоя,
      И слезятся глаза потому.
      
      Это Рок нас туда посылает,
      Где морозные блещут кремни,
      Но глаза-то покоя желают,
      И поэтому плачут они.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Придут болезнищи, хворобищи,
      Навалятся - не продохнуть,
      И никакою медициною
      Их невозможно отпугнуть.
      
      Все эти лютые хворобищи
      Не сами по себе сильны:
      Они для вразумленья грешников
      Отцу Небесному нужны.
      
      Налейте же поэту водочки:
      Ее он опрокинет в рот,
      Развеселится и талантливо
      И вас, и Бога воспоет.
      
      На облачном своем диванчике
      Услышит песню Бог-Отец
      И молвит: "Ишь как заливается,
      Ишь как заходится, подлец!"
      
      Ну, раз поэта вы уважили -
      Помилую на этот раз,
      Но только пусть поэт находится
      Впредь на довольствии у вас.
      
      Пусть не приходится униженно
      Ему выклянчивать харчи.
      А где поэты благоденствуют,
      Там людям не нужны врачи.
      
      Отваливаются хворобищи
      И убегают кто куды
      Там, где поэт в любых количествах
      Земные кушает плоды.
      
      Там все целуются и празднуют,
      Одежды лучшие надев,
      И даже умирают весело -
      В застолье и в объятьях дев".
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Развернулся закат полосами,
      В городскую уступчатость врос,
      И глаза застекляет слезами
      Мне при помощи ветра мороз.
      
      И почти нечувствительно капли
      По щекам онемелым бегут -
      Знать, глаза-то с годами ослабли
      И достоинства не берегут.
      
      Мокрый блеск пробегает по коже
      И теряется где-то в кашне.
      С удивленьем косится прохожий -
      Он, похоже, сочувствует мне.
      
      Но сочувствие это напрасно -
      В металлически-дымный мороз
      Слезы кончатся, - ну и прекрасно,
      Значит, горе я встречу без слез,
      
      Безо всяких дрожаний во взоре,
      Малодушным давая урок,
      Ибо только достоинство в горе
      Сохраняет мой малый мирок.
      
       2010
      
      
       * * *
      Был грозен мой окрик суровый:
      "Молчите, проклятые, брысь!" -
      И кошки с помойки дворовой
      В подвал хорониться неслись.
      
      А позже плохой стороною
      Судьба повернулась моя.
      Теперь завыванье ночное
      Сочувственно слушаю я.
      
      Помаявшись в жизненной школе,
      Я понял кошачий народ:
      Завоет любой поневоле,
      Коль жизнь за живое берет.
      
      И я ведь по-своему плачу,
      Коль холодно мне и темно,
      И робкую душку кошачью
      Пугать я не смею давно.
      
       2010
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Сыпался снежок с нависшей хвои,
      Зимние играли хрустали,
      А по снегу ковыляли трое -
      Это волка на расстрел вели.
      
      И спросил один убивец грубо,
      Не спуская с хищника ствола:
      "Для чего тебе такая шуба?"
      Волк ответил сухо: "Для тепла".
      
      "А зачем ты завалил старуху
      И попортил внучку-сироту?" -
      "Постыдитесь, - волк ответил сухо, -
      Повторять всю эту клевету".
      
      Волк спиною прислонился к дубу,
      Щелкнули взводимые курки.
      Он сказал: "Уж если надо шубу,
      Так и говорите, мужики".
      
      Те в ответ: "Ну да, нам надоело,
      Как весна, суставами стучать".
      Волк сказал: "Ну вот, другое дело,
      С этого и надо бы начать".
      
      Солнце розоватое тонуло
      В серой дымке, в тусклом серебре.
      Дважды громыхнуло и сверкнуло,
      Съехал волк спиною по коре.
      
      Дятел с криком улетел оттуда,
      Отзвук прокатился и умолк...
      Так погиб в порядке самосуда
      Оклеветанный безвинный волк.
      
      А девчонка - Красная Шапчонка
      Все-таки позднее родила
      Странного какого-то ребенка:
      У него на спинке шерсть росла,
      
      У него уже имелись зубы -
      Маленькие острые клыки...
      Ох, боюсь, что из-за этой шубы
      Взвоете вы скоро, мужики.
      
      
       2010
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Поэт не вправе не любить кого-то -
      В противном случае он не поэт,
      И ежели тебя обидел кто-то,
      Ворвись к нему в квартиру с криком: "Нет!
      
      Я не хочу питать вражду и злобу,
      Меня ты по заслугам оскорбил,
      Ты мне открыл глаза, и я до гроба
      Тебя за эту правду полюбил.
      
      Ты видишь - я раскаяньем измаян,
      Прими меня, как грешника - Христос..."
      И пусть сопротивляется хозяин -
      Ты все равно целуй его взасос.
      
      Целуй хозяйку, заспанную дочку,
      И мебель, и дверные косяки.
      И пусть тебя по лестнице, как бочку,
      Потом покатят зверские пинки,
      
      И пусть потом охрана смотрит в оба -
      Ты все равно поблизости мелькай;
      Посредством подкупа или подкопа,
      Но все равно в квартиру проникай.
      
      Из пустоты умей образоваться,
      В кругу семьи из ничего восстать -
      И начинай немедля целоваться
      И наизусть Асадова читать.
      
      Еще не раз, испуганно икая,
      Ты скатишься по лестнице крутой,
      Но дочь, глазами жертвенно сверкая,
      Однажды крикнет: "Папочка, постой!
      
      Он ни при чем - сама я навязалась,
      Я знала - это будет волшебство...
      Я мамочке давно уже призналась,
      Что забеременела от него.
      
      Нам подарила мамочка икону,
      Чтоб родился здоровеньким малыш..." -
      И папа с ревом бросится к балкону...
      Затем настанет благостная тишь.
      
      
       2010
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Перебегают пространство собаки
      И, приближаясь к последней черте,
      Делают задницей гадкие знаки
      И пропадают во тьме, в пустоте.
      
      Нет, неспроста они все побежали,
      Чтобы в космическом мраке пропасть,
      А потому, что меня обижали
      И осклабляли на гения пасть.
      
      Злыми зубищами исполосован,
      Богу взмолился я, грянувшись ниц.
      Бог, разумеется, внял мне, и псов он
      Проклял, а также волков и лисиц.
      
      Ныне могу без опаски гулять я
      И небеса подстрекать: "Поскорей
      Следует также обрушить проклятье
      На ограниченных, пошлых людей".
      
       2010
      
      
       * * *
      Гуляя в парке, с гневом я пойму,
      Затворник бледный с глазками японца,
      Что этот снег не виден никому,
      Хотя он и волнуется на солнце.
      
      Конечно, на проказы малыша -
      В снегу, с собакой, - можно улыбаться,
      Однако снега нежная душа
      Вотще в пространстве будет колебаться.
      
      Коричневый и золотистый мед
      На стены зданий солнце проливает,
      Но кто вкусит? Кто вовремя поймет,
      Что праздников совместных не бывает?
      
      И только отщепенец возрастит
      В своей душе мистические розы,
      До боли вглядываясь в зимний вид
      И поминутно утирая слезы.
      
      
       2010
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Да, бабы могут жизнь изгадить;
      Терпя от ихней оголтелости,
      Я научился с ними ладить,
      Не проявляя мягкотелости.
      
      В любовь я бросился, как в море,
      Вслед за народною певицею,
      Но из глубин явилось горе
      И встало в дерзкую позицию.
      
      Конечно, горе - это бабы
      С их неуёмными запросами,
      И те, кто перед ними слабы,
      Все ходят голыми и босыми.
      
      Скажи: зачем тебе Канары,
      В твои ль года на солнце жариться?
      Пусть едут молодые пары,
      А мы и дома можем спариться.
      
      Поверь: когда мерзавчик выпит
      И просыпается желание,
      Горячий, яростный Египет
      Тебе устрою на диване я.
      
      Тебе, я знаю, втайне любо,
      Когда напоминаю зверя я,
      И тут уж будет не до шубы
      И всякой дамской бижутерии.
      
      Когда в уколы мы играем,
      Выкладываясь без остаточка,
      Нам кажется не Лондон раем,
      А наша дряхлая кроваточка.
      
      И дорогая половина
      Уже мечтами не терзается:
      Коль ты неистовый мужчина,
      Всё это быстро утрясается.
      
      Склоняй любимую к разврату
      С рычаньем, бранью и угрозами,
      Не то покатишься к закату,
      Измучен бабскими запросами.
      
      
       2010
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я писатель-фантаст, я известен,
      До дурдома я многих довел.
      Новый мир, величав и чудесен,
      В их сознании пышно расцвел.
      
      Но когда они вслух объявляли
      О величье своих мыслеформ,
      То немедленно их отправляли
      На казенный безрадостный корм.
      
      И меня, вероятно, посодят,
      Но фантасты не гнутся в беде
      И космический привкус находят
      Даже в скучной казенной еде.
      
      Это строго научная пища,
      А больница - большой космолет;
      В нем разведчиков добрая тыща
      В неизведанный космос плывет.
      
      Им откроются дивные дали
      За одну только ночь февраля.
      Нет, такого они не видали
      На путях твоих бедных, Земля.
      
      И когда, недержанием мучим,
      Снова утку хватает пилот -
      Это значит, что свежим горючим
      Он заправить спешит космолет.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Я нынче сам себе противен:
      Вчера без меры я кирял,
      Стал почему-то агрессивен,
      Подрался, сумку потерял.
      
      А в сумке - два свежайших тома:
      Мои стихи, не чьи-нибудь.
      Зачем я не остался дома,
      Зачем ступил на скользкий путь?
      
      Зачем с писаками тягался
      По части лютого питья,
      Зачем упорно домогался
      Пожившей критикессы я?
      
      От критикессы отцепили
      Меня дружки не без труда;
      Мы дрались, мировую пили,
      Затем я выпал в никуда.
      
      Сейчас какой-нибудь бродяга
      Уже нашел мою суму
      И сразу скис: стишки, бумага...
      Иное грезилось ему.
      
      Вот он раскрыл, зевая, томик,
      Уставился на первый лист
      И вдруг заржал: "Вот это комик!
      Братва, вот это юморист!
      
      Я сделал классную находку,
      Немедленно ко мне, друзья!
      Несите хлеб, несите водку,
      Увеселять вас буду я".
      
      Что ж, видно, были все утраты,
      Все унижения не зря,
      Коль смеха грубого раскаты
      Ко мне несутся с пустыря.
      
      Пусть будут новые попойки,
      И драки, и сомнамбулизм,
      Зато узнают все помойки
      Про куртуазный маньеризм.
      
      
       2010
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Просто так ничего не бывает
      На просторах российской земли -
      Если вдруг человек запивает,
      Значит, бабы его довели.
      
      Нет, не зря так свирепствуют бабы,
      Неспроста нас тиранят они,
      Не случайно, как хищные крабы,
      К нашим денежкам тянут клешни.
      
      В их активе - оружие блуда:
      Всё равно мы слабинку дадим,
      С пробуждением плотского зуда
      Всё равно мы потянемся к ним.
      
      Тут уж вдоволь они похохочут,
      Покуражатся досыта тут.
      Тот, кто им поклониться не хочет,
      Тот лишается права на блуд.
      
      Лучше всех не работники духа
      Приспособились к бабской игре,
      А бесполый уродец Петруха,
      Обитающий в нашем дворе.
      
      "Ты, наверное, счастлив, Петруха?" -
      Я его вопрошаю с тоской,
      И в ответ он курлыкает глухо
      И кивает огромной башкой.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я сызмальства мочился криво,
      Не попадал струей в горшок -
      По мне тогда гулял ретиво
      Отцовский жгучий ремешок.
      
      Устав от смрада в туалете,
      Отец мне пригрозил: "Убью".
      Слова подействовали эти,
      Пришлось мне выпрямить струю.
      
      Зато подальше от надзора,
      В местах общественной нужды
      Я смело разливал озера,
      Я весело пущал пруды.
      
      В детсаде, школьником, студентом
      Прямых путей я не искал
      Поэтому и к диссидентам
      Всегда идейно примыкал.
      
      Воззренья патриотов глупых
      Настолько резко я отверг,
      Что в разных диссидентских группах
      Всегда всходил на самый верх.
      
      Теперь, когда в прямом эфире
      Я говорю со всей страной,
      Мне кажется, что я - в сортире,
      Что унитаз передо мной.
      
      Я чувствую момент экстаза -
      Как будто снова стал мальцом
      И дую мимо унитаза,
      И потешаюсь над отцом.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Несите мне "Мускат Мысхако",
      Я не желаю больше ждать,
      Иначе не подам вам знака, -
      Того, который мог подать.
      
      Коль я подам тот знак особый,
      То зазвучит небесный хор,
      И плюнет человек со злобой
      В пульсирующий монитор.
      
      Отбросив офисное кресло,
      Он выйдет, процедив: "Пока".
      Волшебней сказочного жезла
      Становится его рука.
      
      К сотруднице он прикоснется,
      Ему знакомой с давних пор,
      И та, как птичка, встрепенется,
      Услышав тот же дивный хор.
      
      И скорбь она расслышит в хоре,
      И сразу сердце зачастит:
      Их ждут гонения и горе,
      Толпа им счастья не простит.
      
      И плачу я, податель знака,
      Предвидя их ужасный путь,
      И жадно пью "Мускат Мысхако",
      Стремясь забыться и заснуть.
      
      Ведь я им помогу едва ли,
      Себя мучительно грызя.
      Они ведь с обществом порвали,
      А этого прощать нельзя.
      
      Слеза бежит витиевато,
      Запутывается в усах,
      И чувствуется вкус муската
      В моих сочувственных слезах.
      
      Я сплю, мятежников оплакав,
      Храня во рту приятный вкус -
      Ведь только я, податель знаков,
      Свободен от житейских уз.
      
      
       2010
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Не смейте задавать вопросы,
      Они нервируют меня.
      Какие могут быть вопросы,
      Коль прорастают зеленя,
      
      Коль от весеннего сугрева
      Весь парк "Дубки" уже обсох,
      И я при виде встречной девы
      Тяжелый испускаю вздох.
      
      Хочу задобрить недотрогу,
      Вручив букет пунцовых роз.
      На это нужно денег много,
      Где раздобыть их - вот вопрос.
      
      Других вопросов не бывает
      При наступлении весны -
      В мозгу лишь девы проплывают
      И эротические сны.
      
      Мой любопытный современник
      Желает знать, как я пишу,
      А я желаю только денег,
      Котлету баксов я прошу.
      
      Такой котлетой обладая,
      Я буду дядька козырной,
      И та гордячка молодая
      Войдет в сношения со мной.
      
      Ей руку запущу в трусы я,
      Смутив баблом ее покой.
      Вопросы о судьбе России
      Совсем некстати в миг такой.
      
      Гордячку на медвежьей шкуре
      Неоднократно я возьму.
      Вопросы о литературе
      В такое время ни к чему.
      
      Для них еще настанет время:
      Утихнет блудная страда,
      И на вопрос по всякой теме
      Готов ответить я тогда.
      
      Тогда, раскинувшись на шкуре Я на ступни свои босые
      С бокалом, в полном неглиже, Гляжу - и тянет закурить
      Я мыслю о литературе, И с тайной болью о России
      Девицу вытолкав уже. И о судьбе поговорить.
      
       2010
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Неприятно двигаться в вагоне
      По знакомой линии метро:
      Жалости попутчики не знают,
      Сделать не торопятся добро.
      
      Места мне никто не уступает,
      А ведь я болею с бодуна.
      На руке повиснув, как горилла,
      Я вздыхаю: "Да пошли вы на!..
      
      Все пошли из моего вагона,
      Здесь не место всякому дерьму.
      С мордами противными такими
      Надо бы работать на дому".
      
      Но сказать я ничего не в силах,
      Не могу озвучить мысль свою,
      Потому что если рот открою,
      То на окружающих сблюю.
      
      А ведь как бы было хорошо бы,
      Если б дома стали все сидеть,
      С помощью компьютера решая,
      Как бы им ловчей разбогатеть.
      
      И чтоб только я, залить желая
      Спекшееся с бодуна нутро,
      К заведению "Большая кружка"
      Мчался в обезлюдевшем метро.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Читатель на тебя плюет,
      Ему концертик твой не нужен.
      Он несомненно, изберет
      Дом, телевизор, плотный ужин.
      
      А если помоложе он,
      То день окончит в клубе где-то,
      И будет топотать, как слон,
      В такт барабанам до рассвета.
      
      А ты, поэт, дурак седой,
      Всех извещаешь о концерте,
      Чтоб, видя зал полупустой,
      Вдруг ощутить дыханье смерти.
      
      Но ты отважишься начать,
      Поскольку страх тебе неведом;
      Попробуешь перекричать
      Девиц, болтающих с соседом.
      
      Труд поэтической души
      Не очень щедро ценят массы:
      Охрипнув, жалкие гроши
      Получишь ты из клубной кассы.
      
      И сядешь с кем-то выпивать -
      Со всяким, чье лицо знакомо.
      Обиды надо заливать,
      Чтоб после, оказавшись дома,
      
      Свалиться на диван, как куль,
      С надеждой больше не проснуться...
      Никак я не пойму, откуль
      Такие дураки берутся.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      На грязно-белом и на сером -
      Деревьев почернелых строй,
      И в дымке призрачной сырой
      Журчанье слышится по скверам.
      
      А ночью дымка заиграет
      В фонарном свете, словно мех;
      То шепот слышится, то смех,
      То где-то дудочка играет.
      
      Фонарный свет, припавший к липам,
      Их лижет мокрым языком;
      Упав с вершины, снежный ком
      В сугроб врезается со всхлипом.
      
      И невидимки обсуждают
      Все действия ветров ночных,
      И пусть поблизости от них
      По скверу человек блуждает.
      
      Да, с ними он живет бок о бок
      И все ж ни слова не поймет,
      И сам к полуночи уйдет
      К одной из городских коробок.
      
      Уйдет, горюя о потере -
      Он знал когда-то эту речь!
      Пусть человек уйдет, но в сквере
      Она все так же будет течь.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      В поисках дешевого успеха
      Я скакал по клубам, словно вошь,
      Ибо без дешевого успеха
      В наши времена не проживешь.
      
      Не приобретешь апартаментов,
      Лимузина, дачи под Москвой...
      А ведь ты без этих компонентов
      В наше время не совсем живой.
      
      Начинают гнить твои печенки,
      Изо рта исходит трупный смрад.
      Не случайно на тебя девчонки
      С явным омерзением глядят.
      
      И поскольку я в объятья смерти
      Заживо боялся угодить,
      То и надрывался на концерте,
      Публике стараясь угодить.
      
      Средний класс, который ходит в клубы,
      От высоких чувств весьма далек,
      Потому-то и писал я грубо,
      Матюками уснащая слог.
      
      Посетитель среднего достатка -
      Просто неотесанный бурбон,
      Потому-то и писал я гадко
      И читал, кривляясь, как гиббон.
      
      Отвечала публика любовью,
      Ну и наливала мне, увы.
      Пил я с дураками Подмосковья,
      Пил я с идиотами Москвы.
      
      Каждый вечер завершал я в баре,
      Наливаясь виски, словно клещ;
      Каждый вечер мне большие баре
      Девушку дарили, словно вещь.
      
      Но скромнее сделался теперь я,
      Думы сморщили поверхность лба,
      Ибо хворь, как финку, в подреберье
      Мне всадила лютая судьба.
      
      Думал я буквально до упаду,
      Размышлял до истощенья сил:
      Ежели я делал все как надо,
      Почему же изнутри загнил?
       Андрей Добрынин
      Почему же плоть моя раскисла
      На таком проверенном пути?
      Потому, что просто нету смысла
      В человечьей деятельности.
      
      Вижу я, как скачут человечки,
      Как порхает деловой юнец,
      И ворчу: "Дурак, лежи на печке,
      Потому что всем один конец.
      
      Хошь - порхай по клубам, как летяга,
      Хошь - скачи по офисам, как вошь,
      Но и ты разложишься, миляга,
      Как и я - ты заживо сгниешь".
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Ах, это мартовское утро
      Подобно радостному сну!
      Я вновь обставил злые силы,
      Вкусил еще одну весну.
      
      Питательный весенний воздух
      Я пью, или, точнее, ем,
      И в талой сырости утопли
      Полки забот, войска проблем.
      
      Все черти, дьяволы, шайтаны
      Попрятались невесть куда -
      Туда, где сыро и промозгло,
      Где капает на плешь вода.
      
      И там они дрожат от страха -
      Ведь я окреп, я стал другим,
      Чуть что - рву дерево из почвы
      И топочу навстречу им.
      
      И бью с ядреной русской бранью
      Их по квадратным черепам,
      И бодрый стук звучит под солнцем:
      "Пам-пам-пам-пам. Пам-пам-пам-пам".
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Пишу я стихи с малолетства,
      Пишу в основном про елду.
      Оно и понятно: елда ведь,
      Как Путин, всегда на виду.
      
      С ней связаны наши заботы,
      С ней связаны наши труды.
      Шедевры любого искусства
      Вращаются возле елды.
      
      Любой вдохновенный художник
      Одно лишь имеет в виду:
      Понравиться женскому полу
      И к делу пристроить елду.
      
      Серьезные люди недаром
      В политику также идут...
      Но нет, продолжать я не буду,
      Прерву сочинение тут.
      
      Иначе обидится Путин,
      Начнет возражать: "Ерунда,
      Я прибыл на помощь России,
      При чем тут, простите, елда?
      
      О ней я давно уж не думал,
      Спасая злосчастную Русь..."
      А я подмигну хитровато,
      Таинственно я улыбнусь.
      
      Но Путин заметит улыбку,
      И станет досадно ему,
      И крикнет неистово Путин:
      "В тюрьму негодяя! В тюрьму!"
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      В безотчетном стремлении к счастью
      Я плыву через вешнюю сырь.
      По натуре я жрец любострастья,
      По комплекции я богатырь.
      
      Я встречаюсь со счастьем попутным -
      С округленностью женских боков;
      Надо мной, как над праздничным судном,
      Вьется масса сигнальных флажков.
      
      Я сигналю: грузите припасы
      На житейскую шхуну мою,
      И покинем рабочие массы,
      Москвичей трудовую семью.
      
      Уплывем в потаённые воды,
      Островами покрытые сплошь,
      Где поэты твердят, как удоды,
      Круглосуточно дивную ложь.
      
      Мы плывем в удивительном мире,
      На светящихся пляшем волнах,
      Оставаясь в обычной квартире,
      В четырех заурядных стенах.
      
      Дышим запахом соли и йода,
      Видим тени акул в глубине.
      Этот фокус поэты-удоды
      Помогают проделывать мне.
      
      Ну так слушайте гул перламутра,
      Посещайте со мной острова,
      Ибо явится бледное утро -
      И зеркальная лопнет плева,
      
      И сомкнется у вас за спиною,
      И уже среди уличных толп
      Вы пойдете с больной головою,
      Налетая порою на столб.
      
      Вы пойдете - чтоб к нужному часу
      В трудовую включиться семью
      И чтоб снова готовить припасы
      Для погрузки на шхуну мою.
      
      
       2010
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Весна напоминает пиво -
      Она прохладна и сытна,
      Она пузырится, искрится,
      Шибает в голову она.
      
      Да-да, вот именно шибает,
      Словечка правильнее нет.
      Хочу я снова стать народным,
      Каким я не был много лет.
      
      Хочу, чтобы с меня упала
      Интеллигентности кора.
      Хочу прохожим улыбаться,
      Пивком нарезавшись с утра.
      
      Хочу, чтоб жизнь воспринималась
      Как благодать, как Божий дар.
      Хочу тихонько превращаться
      В огромный карнавальный шар.
      
      Хочу, чтоб жизнь воспринималась
      Как над рутиной торжество,
      Чтоб, взвившись над интеллигентом,
      Я сверху гадил на него.
       2010
      
      
       * * *
      Ум блуждает по странным дорогам,
      Ум блуждает по темным путям,
      Но себя ведь почувствовать богом
      Нам дано, только странствуя там.
      
      Я иду, на себе ощущая
      Миллионы бессонных очей.
      Форм навязчивых не различаю -
      Различаю дыханье вещей.
      
      Отправляясь по темной дороге,
      Забываю людские слова,
      Чтоб во мне зашумели, как в боге,
      Все предметы и все существа.
      
      На бесшумных я двигаюсь лапах,
      Ощущая в ночной тишине
      Сладковатый младенческий запах -
      Человечества запах во сне.
      
       2010
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Стоял на высоте огромной
      С одним интеллигентом я
      И думал: "С виду-то он скромный,
      Однако в сущности - змея.
      
      За гонорарчик или грантик
      Давно он совесть продает,
      А если перекроют крантик,
      То в революцию пойдет.
      
      Расстрелянный ли под забором,
      Включенный ли в число вождей -
      Себя покроет он позором
      Из-за жестокости своей.
      
      И коль судьба его такая,
      И коль никто не видит нас,
      А рядом - глубина морская,
      Так лучше уж тово... сейчас".
      
      Под нами клокотало море,
      И машинально, как во сне,
      Толкнул я спутника, и вскоре
      Исчезло тело в глубине.
      
      Вопль жертвы, злобный и протяжный,
      Меня изрядно напужал,
      Но Бог-отец рукою влажной
      Мой лоб горячий остужал.
      
      Явилося акулье стадо
      Откушать на помин души,
      Но сверху крикнул я: "Не надо!
      В интеллигенте столько яда,
      Что вы умрете, глупыши".
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Это дебри, но не лесные,
      Сад материи неживой.
      Поросли пути подъездные
      Маслянистой черной травой.
      
      Из-под выщербленных заборов
      Подползают кусты к цехам,
      А в цехах - осколки приборов,
      Пятна масла и ржавый хлам.
      
      Вдалеке, в перспективе цеха,
      Видно - зной кусты затопил,
      И глухое подобье смеха
      Бродит где-то среди стропил.
      
      Голубиное воркованье
      Раньше здесь умиляло всех,
      Но, когда запустело зданье,
      Превратилось в глумливый смех.
      
      Разъедаемый ржавью рыжей,
      Шелушится мертвый завод,
      И смеется карлик под крышей,
      Сам себе зажимая рот.
      
      В закутке между корпусами,
      Голубиному смеху в лад,
      Мухи толстыми голосами
      Над собачьим трупом гудят.
      
      Смолкло сердце стального сада,
      Потайные вскрыты часы,
      И, раз тайну хранить не надо,
      Издыхают верные псы.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я у Бога просил очень много разного,
      А поэту Бог отказать не вправе.
      Не осталось на небе ангела праздного,
      Задал я работу этой ораве.
      
      Паковали, кряхтя, багровея лицами,
      То, о чем мечтал я в часы бессонниц:
      Славу шумную дома и за границами,
      Миллион обольстительнейших поклонниц.
      
      Паковали удобнейшие обители
      Вдалеке ото всей житейской мороки,
      Но забыли щедрые отправители,
      До чего мимолетны людские сроки.
      
      Ну конечно, для них-то сборы - мгновение,
      Пожелания все учли скрупулёзно.
      Паковали богатство и вдохновение,
      Ну а я сказал: " Извините, поздно".
      
      Помахал я вяло ручкою: " Бросьте,
      Срок подходит - стоит ли лезть из кожи".
      Вспоминается друг мне, Григорьев Костя,
      Он одной любви попросил, похоже.
      
      И поскольку избыток любви на небе,
      То к нему посылка слетела вскоре.
      Да, заботился он о насущном хлебе,
      Да, был беден поэт Константин Григорьев.
      
      Но зато всё то, что происходило,
      Всё, что видел, что мог он в душе вместить,
      Он любил. Получается, надо было,
      Как поэт Григорьев, любви просить.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я так устал считать копейки,
      Я жажду светлых перемен,
      Но мне, вихрастому Андрейке,
      Судьба вновь показала хрен.
      
      Не я ль наивностью ребячьей
      Судьбу до судорог смешил?
      А жил как скоморох бродячий,
      Сказать по правде, скудно жил.
      
      Я был шутейным персонажем,
      Всему я верил, как дитя,
      А в результате, прямо скажем,
      Страдал, нисколько не шутя.
      
      Своею детскостью немало
      Досель я потешал судьбу -
      Она за это прибавляла
      Поклажи на моем горбу.
      
      Под старость мне постыла эта
      Судьбы жестокая игра.
      Проститься с детскостью поэта
      И взрослым стать давно пора.
      
      Стать недоверчивым и злобным,
      Свою лишь выгоду блюсти
      И ближних с хохотом утробным
      Сметать с житейского пути.
      
      А тем, кто улыбнется добро,
      Подсечку ловкую давать
      И бить лежачего под ребра,
      Злорадно вскрикивая: "Ать!
      Ать! Ать! Ать! Ать! Ать!.."
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Шарлатану-танцору штаны мешают,
      Потому-то этот клубный герой
      Гениталии с хохотом обнажает -
      Тут уж танец отходит на план второй.
      
      Значит, попусту брал ты танцев уроки,
      Ибо как прекрасно ты ни танцуй,
      Будет всем плевать на твои подскоки,
      Если кто-то со смехом достанет хуй.
      
      Также есть шарлатанствующие писаки,
      Проявляется это вначале так:
      Начинают мешать препинанья знаки,
      Истребляется тщательно каждый знак.
      
      А потом и рифма уже стесняет -
      Без нее вольготней мысли разбег,
      И нещадно рифму искореняет
      Раздраженный творческий человек.
      
      И, конечно, он пишет о жизни хуя,
      А точнее, многих разных хуёв,
      И, от критики глупой себя страхуя,
      Говорит, что эпохи дискурс таков.
      
      А потом раздражать начинают связки
      Смысловые и прочая ерунда...
      Значит, можно милягу брать без опаски
      И сажать его известно куда.
      
      И его сажают, но только в ящик
      Телевизионный, чтоб он трындел
      Нам о том, что Россия - скверны образчик
      И в России страшен людской удел.
      
      Получая немало заморских денег,
      Он бубнит не смолкая. Понять пора:
      Это строится, русский мой соплеменник,
      На землице нашей Царство Добра.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Друзья, прекрасен праздник наш -
      Мы фрукты жадно уминаем
      И южный город Избербаш
      С большим респектом поминаем,
      
      Поскольку золотой коньяк
      Доставлен нам из тех пределов,
      И сразу ясно: не иссяк
      Талант усатых виноделов.
      
      Подобно ангельской слезе,
      Коньяк душист и благоносен
      И душу лечит вкупе с
      Кровотечением из десен.
      
      Встаёт возбужденный пиит,
      Берет он по-хозяйски слово.
      Сейчас он гимн провозгласит
      Создателю всего земного,
      
      А в том числе - и коньяка,
      И сочных духовитых фруктов,
      И овощей, и шашлыка,
      И хлеба, и других продуктов.
      
      Чтоб высказать любовь, пиит
      Коньяк хвалынский потребляет,
      А тупоумный ваххабит
      Лишь ненавидит и стреляет.
      
      Скорей бы вас Аллах убил,
      Глупцы, позор людского рода,
      Посмевших заложить тротил
      Вблизи коньячного завода.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Весной оживились лесные мыши,
      Стали шуршать прошлогодней листвой,
      Стали из норок вдруг появляться -
      И в норки бросаться вниз головой.
      
      Знать, зазудела весна призывно
      В ихних малюсеньких черепах,
      И парк для них не холодной прелью,
      А предвкушеньем любви пропах.
      
      Смело друг друга ищите, мыши,
      Я знаю: сбудется ваша мечта,
      Ведь вы красивы: желтые шубки
      С полоской коричневой вдоль хребта.
      
      А я, выпивая в парке весеннем,
      Подобных надежд не питаю, нет,
      Ведь я годами стар и к тому же
      Уродлив, как всякий крупный поэт.
      
      Не только морально - для дел любовных
      В том нет как раз никакой беды,
      Но если в трюмо на себя я гляну,
      То лишь вздыхаю: "Да ну... Куды!"
      
      Свои огорченья такого рода
      Я в парке решил залить коньяком,
      Но талые воды бродят по парку
      И шепчут мне совсем о другом.
      
      Шепчут: "Женщины любят уродов", -
      А я это знаю и по себе.
      И я, прикончив коньяк, из парка
      Иду навстречу своей судьбе.
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Меня замучила нищета,
      Отчаяньем я грешил,
      Но некий богач, сама доброта,
      Работу мне предложил -
      
      Чтоб я талантливо расписал,
      Как плохо жить на Руси.
      Я мрачно спросил: "А хрен ты сосал?
      Ах, нет? Тогда пососи.
      
      Пускай особый хреновый вкус
      Напомнит тебе, глупцу,
      Что очень злобен дикий урус
      И может дать по лицу.
      
      Ты хочешь песен про СМЕРШ, ГУЛАГ,
      Психушки и КаГеБе?
      Я это все соберу в кулак
      И вплющу в ухо тебе.
      
      У этих песен хреновый вкус -
      Ты их затем заказал,
      Чтоб чувствовал дикость свою урус
      И хрен покорно сосал.
      
      На этом и строили свой уют
      Новейшие господа,
      Считая, что если сейчас не бьют,
      То так и будет всегда.
      
      Но опыт учит не забывать
      О том, что урус жесток,
      Коварен и не готов пребывать
      Без хлеба и без порток.
      
      Среди обманчивой тишины
      Он козни плетет тайком,
      Чтобы с элитой своей страны
      Разделаться вновь пинком.
      
      И так ты взовьешься и загудишь,
      Пинка получив под зад,
      Что мимо Америки пролетишь
      И свалишься прямо в ад".
      
       2010
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Мне пироги не по зубам -
      Едва я приоткрыл едало,
      Как жизнь с веселым криком "Бам!"
      Мне сзади крепко наподдала.
      
      Уж как она зашла мне в тыл,
      Я не умею догадаться.
      С тех пор я к пирогам остыл,
      Решил умеренно питаться.
      
      Но так как плоть свое берет
      И так как харчеваться надо,
      Я раскрывал голодный рот
      Опять на ширину приклада.
      
      И снова следовал пинок,
      И челюсть лязгала впустую,
      И. взвизгивая, как щенок,
      Я хоронился в тень густую.
      
      Зачем же в эти пироги
      Господь вложил такую прелесть?
      Затем, чтоб, тщательно нацелясь,
      Нас пнуть всей тяжестью ноги.
      
      Да, запах слышен за версту
      И пирогов лоснится горка,
      Но мы, поскуливая горько,
      Бежим рысцою в темноту.
      
      Весь жизненный процесс таков:
      Поплакал, вновь раскрыл едало...
      Вся жизнь доселе состояла
      Из вожделений и пинков.
      
      Настороже, однако, будь,
      И сам, как Бог, веди охоту,
      Чтоб вдруг с налету, с развороту
      Влепить пинка кому-нибудь.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Коль из порток достал пипетку,
      То тут уж рассуждать нельзя -
      Пора уестествить нимфетку,
      Она уже взопрела вся.
      
      И мыслей жалостных не надо
      В своем мозгу перебирать -
      Что вот, мол, за растленье сяду,
      Что станут алименты драть...
      
      А вдруг вы насладитесь оба
      Сначала жизнью половой,
      Ну а потом покажет проба,
      Что ребятенок-то не твой?
      
      А вдруг ты с девушкой поладишь
      На почве плотского греха
      И за растление не сядешь,
      И будешь счастлив, ха-ха-ха!
      
      Ты должен думать о хорошем,
      А не о горе и беде.
      Увидел девушек - взъерошь им
      Растительность известно где.
      
      Пускай от них переселится
      К тебе лобковая блоха,
      Но ты успел повеселиться,
      Ты пел о главном, ха-ха-ха!
      
      А друг стоит, соображает,
      Пытаясь не рискнуть ничем,
      Хотя у нас не всех сажают
      И блохи липнут не ко всем.
      
      И не у всех судебный пристав
      Под дверью поднимает стук...
      У куртуазных маньеристов
      Учись удачливости, друг.
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Президент одного государства
      Из хохлушек гарем содержал,
      Чтобы этот гарем президента
      И придворных его ублажал.
      
      Если страны стремятся к прогрессу,
      В них всегда создается гарем,
      Президент же мучительно думал:
      "Для чего эта гадость? Зачем?
      
      Я ведь там не могу развлекаться,
      Только пыжусь и делаю вид,
      У меня ведь от разных волнений
      Кочерыжка давно не стоит.
      
      Очень больно на средства народа
      Содержать этих русских блядей -
      Одного ганджубаса уходит
      На огромные тыщи рублей.
      
      Подавай им галушек и сала,
      Для борща подавай буряков,
      А когда они вдосталь нажрутся,
      Подавай боевых мужиков.
      
      И приходится мне исхитряться,
      Чтобы выглядеть мощным самцом -
      Не поймут меня люди иначе,
      Просто свергнут, и дело с концом.
      
      Скажут: если не справился с бабой,
      Как же справится он со страной?
      И поэтому я надеваю
      Специальный конец накладной.
      
      Батарейка вставляется в жопу,
      От нее подведен проводок,
      Чтобы чахлую силу мужскую
      Заменил электрический ток.
      
      Только кнопочку в жопе нашарил,
      Смотришь - сразу конец затвердел,
      Голова же при этом свободна
      Для больших государственных дел.
      
      Мне случалось иных проституток,
      Размышляя, заездить вконец...
      Да, в политике первое дело -
      Накладной безотказный конец.
      
      Потому что ведь годы несутся
      В том числе и над нашей елдой,
      А конец накладной установишь -
      И как будто опять молодой.
      
      И ползут восхищенные толки:
      "Президент-то - слыхали, каков?"
      И опять на трибуну взлетаешь,
      Как при Брежневе, в пару прыжков.
      
      И народ мне внимает с опаской
      И готовится переизбрать,
      Чтобы я не обиделся только
      И не вздумал его отодрать".
      
      
       2010
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Над приозерьем облака
      Лежат, как крышка гробовая.
      Шумят осины, как река,
      Меж пальцев четки проливая.
      
      И ветер с протяженных вод,
      Угрюмых, выстуженных сизо,
      С шатающейся суши рвет
      Зеленые, без блеска, ризы.
      
      Он забивает дым печной
      Назад в крошащиеся трубы -
      Не зря покорной сединой
      И дымом отливают срубы.
      
      Не зря всё лето холода
      И ветер с севера - так надо,
      Чтоб праздный путник плыл туда,
      Где путнику пространство радо.
      
      Уюта нет в моей земле,
      Здесь гостя праздного не ждали,
      Ведь не о счастье и тепле
      Раздумывают эти дали.
      
      
       2010
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Добрынин Андрей Владимирович (and8804@yandex.ru)
  • Обновлено: 04/07/2019. 251k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.