Добрынин Андрей Владимирович
Сердцеум

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Добрынин Андрей Владимирович (and8804@yandex.ru)
  • Размещен: 11/12/2015, изменен: 08/12/2019. 297k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
       Андрей Добрынин
       * * *
      Кому нужна литература?
      Тому, кто неизвестен вам.
      Под звездами его фигура
      Идет по темным деревам.
      
      Среди столичных зиккуратов
      Он видит цель издалека.
      Приносит он в тепло пенатов
      Гул высоты и облака.
      
      Не миновать меж тысяч окон
      Ему поэтова жилья.
      Мне зябко. В одеяльный кокон
      При нем закутываюсь я.
      
      Туманный гость застыл, не тая,
      На золотистом фоне книг
      И слушает, как я читаю
      Ему лирический дневник.
      
      Все эти беды и тревоги,
      Как видите, важны богам.
      К всеведенью стремятся боги,
      Как люди тянутся к деньгам.
      
       2011
      
      
       * * *
      
      Я сегодня уехал на склад,
      Где лежат мои чувства и ждут,
      Где души поэтический склад
      Никому без меня не дадут.
      
      Впрочем, этот лежалый товар
      И не нужен теперь никому.
      Весь в пыли поэтический дар,
      Мыши бегают вкось по нему.
      
      А любовь громоздится в углу,
      Словно куча дырявых мешков,
      И бессмысленный текст на полу
      От мышиных остался шажков.
      
      И усталости горькая плеснь
      Портит всё, что на складе хранишь.
      Хочешь грянуть хвалебную песнь -
      И лишь сдавленно пискнешь, как мышь.
      
       2011
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Жил на Коптеве малый поэтик,
      Хоть физически очень большой.
      Не имея жены, он питался
      Кипятком и корейской лапшой.
      
      Каждый день от лапши и от пива
      Он в размерах чуток прибавлял,
      Стал огромным, неловким и часто
      Неуклюжесть свою проявлял.
      
      И однажды беда получилась:
      Он лапшу разбавлял кипятком,
      А детишки внизу баловались
      И в стекло залепили снежком.
      
      Одевался поэтик нелепо,
      Заикался ужасно смешно,
      И за это детишки кидали
      Чем попало писаке в окно.
      
      Да и я над стихами писаки
      Похихикивал часто - "хи-хи",
      И предсказывал: Бог, мол, накажет
      За такие плохие стихи.
      
      Что-то, значит, в окне промелькнуло,
      Дребезжащий послышался стук,
      Ну и вырвался чайник кипящий
      Из ошпаренных дрогнувших рук.
      
      Это Бог меня, видно, послушал:
      Обварил, произвел волдыри -
      Те, что язвами сделались позже
      И уснуть не дают до зари.
      
      Ну пописывал малый поэтик -
      Надо ль было беду вызывать?
      Я дрожу, я и сам как в ожогах,
      Да и деточкам несдобровать.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      В жару столица кажется пустой,
      Лишь кое-где заметно шевеленье.
      Вот женщины - с их потной полнотой
      В сознании сцепляется растленье.
      
      Я думаю: "Растленье, да, но где?" -
      Тем мозгом, что уже почти что вытек.
      А ты хотел бы мыслей о труде?
      Ты от жары совсем рехнулся, критик.
      
      Вступи в сиреневую полутьму,
      Которая трепещет, словно бражник,
      И я тебя с восторгом обниму
      И потихоньку вытащу бумажник.
      
      И тут же крикну: "Гей, за всё плачу -
      За всё, что кроется во мраке ночи!"
      И в мир столичной похоти ввинчу
      Свои всезамечающие очи.
      
      И вскоре все столичные огни
      Для нас сольются в золотую реку.
      Сполна, мой друг, ты из нее хлебни
      Всего того, что нужно человеку.
      
      А нужно, разумеется, всегда
      Вина и женщин, а в жару - особо,
      И уж никак не тусклого труда,
      От коего на сердце зреет злоба.
      
      Никак уж не топтанья в стороне
      От капища сомнительной свободы,
      И ты еще спасибо скажешь мне
      За самые безумные расходы.
      
      Пот катится по медному лицу
      Бредущего по улицам гуляки,
      А ночь роняет теплую пыльцу,
      На крылышках ее мелькают знаки -
      
      Подобия адамовых голов
      (Хотя таков и главный наш политик);
      Увидишь знаки - и без лишних слов
      Священный страх ты испытаешь, критик.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Мышь бежит по контактному рельсу,
      Почему ее током не бьет?
      Значит, Бог эту мышь уважает
      И в обиду ее не дает.
      
      Знаю - Бог обратился к Чубайсу:
      "Электричество ты отключи,
      Чтобы малая мышь без опаски
      Для детей добывала харчи.
      
      И не будет уже населенье
      В электричках давиться, кряхтя.
      Надо верить не в бизнес, а в Бога,
      Как в родителей верит дитя,
      
      Верит в то, что родители вскоре
      И едой, и одеждой снабдят,
      И не надо еду и одежду
      Отнимать у слабейших ребят.
      
      А когда замолчат электрички
      И погаснут заводов огни,
      Люди хлынут на лоно природы,
      В пастушков превратятся они.
      
      И тебя награжу я достойно:
      В их беспечный пастушеский мир
      Станешь ты временами врываться,
      Красноликий и рыжий сатир.
      
      Пусть никто тебя нынче не любит,
      Но, веночек на рожки надев,
      В новом мире растлить ты сумеешь
      Всех чванливых сегодняшних дев".
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
       Юрию Соколову
      
      Я терпеливый труженик-надомник,
      Не для меня цветет широкий мир,
      Но друг-океанолог мой трехтомник
      Берет с собой на остров Кунашир.
      
      Там, где хребты стеклянные грохочут,
      Толкая островов скалистый хрящ,
      И рушатся, и меж камней бормочут,
      И тащат в море пенящийся плащ;
      
      Там, где морские котики смывают
      Себя со скал клубящейся волной,
      Мои стихи - о чудо! - побывают
      И прозвучат в компании хмельной.
      
      Колючие полотнища прибоя
      Взлетают там на скальные верхи,
      С которых друг мой учит жить живое,
      Зачитывая вслух мои стихи.
      
      И волны так на берег набегают,
      Как ударения стоят в строке;
      Бранятся чайки и тюлени лают
      Уже на человечьем языке.
      
      Скорее от восторга, чем от ветра
      Трава трепещет, по земле стелясь;
      Посредством поэтического метра
      Мир обретает внутреннюю связь.
      
      Прикованный трудом к своей квартире,
      В печальном положении своем
      Писал я только не о Кунашире -
      А вышло так, что именно о нем.
      
      Есть несколько веселых, злых и сильных,
      Которые вот так меня прочтут
      На островах, тюленями обильных,
      И острова японцам не сдадут.
      
      Уймись, японец! Глупо быть врагами,
      Коль очевидны высшие права.
      Окончен спор - ведь русскими стихами
      Отныне мыслят эти острова.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Заслуженному стихотворцу,
      Мне лгать не позволяет честь:
      Плевать на творчество! Рокфорцу
      Хотелось бы на ужин съесть.
      
      Чего измученному сердцу
      Хотелось бы еще сильней?
      Да лишь массандровской мадерцы
      И охлажденных фруктов к ней.
      
      Альбомы по архитектуре
      При этом хорошо смотреть,
      А всех других желаний бури
      Пускай меня не тронут впредь.
      
      Мадера будет вечно внове,
      Рокфор, и камамбер, и бри,
      А все надрывные любови,
      Все чувства - черт их побери.
      
      Я их познал - и что же ныне
      Осталось мне на склоне дней?
      Одна безлюдная пустыня
      И юрта латаная в ней,
      
      Где я, писака подневольный,
      Сегодня в умиленье впал -
      Ведь хан, работою довольный,
      Вина и фруктов мне прислал.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вновь по звездному небу текут облака,
      Снова листья вскипают - волна за волной,
      И в чувствительных душах все горше тоска
      По иному пределу, по жизни иной.
      
      Видишь берег морской, где лоснятся пески,
      Цепь следов незнакомки на глади песка?
      Там рутина свои разжимает тиски,
      И туда не случайно текут облака.
      
      К путешествию тяга томительна так,
      Что буквально хворают служители муз,
      И поэт, как лекарство, глотает коньяк,
      Удивляясь, насколько он мерзок на вкус.
      
      Ну а ветер не ленится липы трясти,
      Неустанно шумит во дворе городском.
      "Тише, братец, ведь мне всё равно не уйти", -
      Наш поэт умоляет, давясь коньяком.
      
      На мольбы, к сожалению, ветер плюет
      И по-прежнему полнит призывами тьму.
      Пролетев, он несломленный дух подберет,
      Ну а прочие все безразличны ему.
      
       2011
      
       * * *
      
      Дождь равнодушно бормочет,
      В сердце тоску бередя,
      Ибо я чувствую сердцем
      Всю бесконечность дождя.
      
      Сердце, как птица ночная,
      Носится близко к земле.
      Мокрые листья и травы,
      Мокрые рельсы во мгле.
      
      Блещет пустой перекресток,
      Венчик вокруг фонаря,
      И лишь окошко под крышей
      Светится, ровно горя.
      
      Чувствует кто-то неспящий,
      Часто к окну подходя,
      Как я наполнил полетом
      Всю бесконечность дождя.
      
       2011
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я крепок был, а вот поди же -
      Опять глаза нещадно тру.
      Плывет в дрожащей слезной жиже
      Рать буквенная ввечеру.
      
      Об отдыхе, об этом чуде,
      Я размышляю неспроста,
      Ведь есть же и другие люди,
      Счастливчики, не мне чета.
      
      Они блаженствуют, покуда
      Я наживаю геморрой,
      Сидят на лавочке у пруда
      И наслаждаются жарой.
      
      Никто из них трудолюбивым
      Себя не склонен выставлять.
      Зачем? Ведь пивоноша с пивом
      Бежит из лавочки опять.
      
      А деньги выглядят как чудо
      В России нынешней всегда..
      Их почерпнули ниоткуда
      Те, что хохочут у пруда.
      
      Внезапно меркнет плоскость пруда
      От набежавших облаков,
      А может быть, от мысли: "Худо,
      Ведь я-то вовсе не таков.
      
      Я отдыхаю между прочим,
      А кто-то в этом деле спец.
      Как видно, Бог кому-то отчим,
      Кому-то - любящий отец".
      
      Но станут небеса лазурней,
      И я услышу их ответ:
      "Не бзди! Найди десяток дурней,
      Чтоб гнули на тебя хребет".
      
      Господь мне душу укрепляет,
      Гудит в мозгу его глагол:
      "Дерзай! Ведь дурень потребляет
      Не столько, сколько произвел.
      
      Пиши всё гаже и халтурней,
      Чтоб толстосум захохотал
      И дал тебе для найма дурней
      Хотя б начальный капитал".
      
       2011
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Есть люди, что желают счастья,
      Причем другим, а не себе,
      Поэтому вся жизнь проходит
      У них в работе и борьбе.
      
      Другие люди с мерзкой бранью
      Плохую водку пьют с утра.
      Для них все люди первой группы -
      Придурки или фраера.
      
      Я сипло говорю: "Отстаньте
      От нас, от группы от второй,
      И стройте, если вам охота,
      Какой угодно высший строй.
      
      Вы обсирались не однажды
      И нынче обосретесь вновь,
      А мы вот тут как раз купили
      К водяре пряную морковь.
      
      А мы вот тут как раз налили -
      Зачем вы нам теперь нужны?
      Кого хотите выбирайте
      В руководители страны.
      
      Так жизнь устроена, придурки:
      Одни пластаются в труде,
      Другие же поют, дерутся
      И харч берут незнамо где.
      
      Одни, нахапав где-то денег,
      Кричат: "Плачу за честный труд!",
      Другие же хохочут мерзко
      И этих денег не берут".
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      К чему девице столь массивный зад?
      Ненужная, вы думаете, штука?
      Но я вам возражаю: это склад
      
      Всех тех веществ, которые наука
      Признала нужными для наших дел.
      К примеру, девушку загрызла скука,
      
      К примеру, сплин бедняжку одолел,
      И вот она, подвыпив, буйно скачет
      Среди других разгоряченных тел.
      
      В заду накоплены жиры, а значит,
      Достанет ей энергии на скок,
      Пока рассвет в окне не замаячит.
      
      А после скушать сладкий пирожок -
      И на работу. Прочие девицы
      Там жаждут слышать, как цветет порок
      
      В известных заведениях столицы.
      Девица наша их не подведет -
      Описывая все мужские лица,
      
      Она высмеивает этот сброд,
      Который похотью так явно пышет,
      Но неожиданно рассказ прервет.
      
      Подруги тормошат - она не слышит,
      Встает лицо мужское перед ней,
      Которое никак она не впишет
      
      В картину общую. Среди огней
      Из тьмы мгновенной снова возникая,
      Оно глядело скорбно на людей,
      
      Как будто некой мыслью облекая
      Всю эту беззащитную толпу,
      Как будто бы ее оберегая.
      
      Не ангел и не демон, тьфу-тьфу-тьфу, -
      То был поэт. Пытаясь прокормиться,
      Работал он электриком в клубу,
      
      И там его заметила девица
      И затруднилась после описать.
      Он был на службе и не мог клубиться,
      
      Следил за светом он. И то сказать:
      Не обладая очень тучным задом,
      Поэт не склонен прыгать и плясать,
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      Ведь нищета всегда с поэтом рядом,
      И надо склад энергии беречь
      И не сливаться с человечьим стадом.
      
      Энергию поэт успеет сжечь,
      Коль поступленья денег прекратятся,
      Но загремит в ушах Господня речь.
      
      Жиры всегда поэту пригодятся.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Ах, ноги, ноги, как они прекрасны
      И как близки - лишь руку протяни!
      Рассудок вмешивается: "Ни-ни,
      Не тронь! Такие действия опасны".
      
      Он прав, и я лишь созерцаю страстно
      Колени, икры, лядвеи, ступни,
      И пятки, жесткие от беготни,
      И в это время я весьма неясно
      
      Воспринимаю, люди, вашу речь,
      Простейших фраз уже не разбираю
      И слышу вместо слов - "бу-бу", "ку-ку".
      И хочется мне на софу прилечь,
      Закрыть глаза и крикнуть: "Умираю,
      Скорей воды! А лучше коньяку".
      
       2011
      
      
       * * *
      
      За женскими ногами долго брел
      По жизни я - таким уж был я глупым,
      И вот теперь лежу недвижным трупом,
      И на меня косматый сел орел.
      
      Допустим, с трупом - это пересол,
      Однако нынче к маргинальным группам
      Я отношусь, кормлюсь ночлежным супом,
      Всегда небрит и постоянно зол.
      
      Имел я в банке крупные вложенья,
      По всей Москве - сеть платных туалетов,
      И акции, и в Жуковке жилье,
      Но, чтоб замедлить этих ног движенье,
      Я всё спустил. Отечен, фиолетов,
      Теперь кляну безумие свое.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Пусть я своей страной не буду понят,
      Однако застрелиться - это дудки,
      Пускай сперва стреляются угрюмцы,
      Которым ненавистны смех и шутки.
      
      Покоем гробовым меня прельщают -
      С поклоном возвращаю вам наживку-с.
      Стреляйтесь, малокровные придурки,
      Во рту которых вечно кислый привкус.
      
      Мне говорят: бессмысленно трудиться,
      Читать народу больше неохота...
      Ну что ж, стреляйтесь. Мне как будто рано,
      Мне сладок запах трудового пота.
      
      Мне видится: саморасстрел окончен,
      Всё стихло, браунинги охладились,
      Однако же страна не опустела,
      Довольно многие не застрелились.
      
      Вот с ними-то я и сижу в застолье
      И выпиваю, не впадая в пьянство,
      И думаю: "Пальба была большая,
      Недаром так расчистилось пространство".
      
      Мы поминаем тех, кто застрелился,
      И забываем тут же безвозвратно,
      А дальше я стихи свои читаю -
      И зычный хохот слышать мне отрадно.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Как прекрасно в белых одеяньях
      По Москве свои пути торить
      И о славных собственных деяньях
      С городской толпою говорить.
      
      Много дум я в тишине продумал,
      Много песен про себя сложил.
      Если пьянка - говорю: да ну, мол,
      Я шедевр еще не завершил.
      
      Ну и мне о пьянках постепенно
      Прекратили сообщать друзья.
      Я пишу по-прежнему нетленно,
      Как и прежде, гениален я.
      
      Но теперь, поскольку мне делиться
      С кем-то надо творчеством своим,
      Я пою на площадях столицы
      И толпой бессмысленной гоним.
      
      В белом ниспадающем хитоне,
      В мокасинах марки "Хьюго Босс"
      Я пою в метро на перегоне,
      Потешая публику до слез.
      
      Струны арфы я перебираю
      И пою - но слышится подчас,
      Как шипит учительница злая:
      "Гляньте, детки, это - пидорас".
      
      Ах, училка, гадкая училка,
      Знаешь ли, как изменился я:
      Не нужны мне более бутылка,
      Пьющие подруги и друзья.
      
      Нужно мне одно: в толпе вагонной,
      Где гримасы источают яд,
      Взгляд увидеть девичий бездонный,
      Вопросительный серьезный взгляд.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Обратился я к своей мадаме:
      Посмотри, безмозглая башка,
      Вон заря краснеет над садами,
      Как арбуз, прохладна и сладка.
      
      Теплым пеплом землю осыпает
      Вечер, образуя темноту.
      Спишь? Ну, спи. Иные засыпают,
      Глядя на такую красоту.
      
      Бог разлит в вечеровом покое,
      Но тобою управляет плоть.
      Средство мне неведомо такое,
      Чтоб твою сонливость побороть.
      
      Видишь - в море волны закипают
      Там, куда прожектор шлет лучи?
      Почему моря не засыпают,
      Почему поэты бдят в ночи?
      
      Ты молчишь - раскинулась небрежно
      И сопишь, а я сижу в тоске
      И тебя поглаживаю нежно
      По твоей бессмысленной башке.
      
       2011
      
      
       * * *
      
      Меня уволили с работы,
      Меня бранили так и сяк
      И упрекали в кретинизме,
      И я теперь почти босяк.
      
      Но голову свою большую
      Я только выше подниму -
      Я, обвиненный в кретинизме,
      Не нужный в мире никому.
      
      Да, я никчемен в мире вашем,
      Где вы почтенны и важны,
      Но и в моем особом мире
      Вы совершенно не нужны.
      
      Вы все - отверженные люди,
      Мой мир не принимает вас,
      А он огромнее земного
      В сто миллиардов где-то раз.
      
       2011
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      В тот миг, когда я в Петербурге
      В пивной по морде получил,
      Я проворчал: "Ну всё, придурки",
      И пониманье отключил -
      
      То чувство, коим понимать я
      Мог всех общавшихся со мной,
      И были более не братья
      Мне хулиганы из пивной.
      
      Валяясь в озере шартреза,
      От боли я почти ослеп
      И вмиг лишился интереса
      К трагизму вражеских судеб.
      
      Вникать мне расхотелось мигом,
      Кто тут добряк, а кто злодей,
      Тем более что не по книгам
      Я знал таких псевдолюдей.
      
      Осколки рюмок воровато
      Мне в зад впивались: хрусть-хрусть-хрусть.
      Мои враги не виноваты?
      Я усмехнулся: ну и пусть.
      
      Они не виноваты? Ну так
      Пусть подыхают просто так!
      И четверо ужасных суток
      Горел на Выборгской кабак.
      
      Из дыма жертвы вопияли:
      "Мы были, в сущности, добры!" -
      Но только эхом наполняли
      Обледенелые дворы.
      
      "Не знали мы, что он художник,
      Ведь нам никто не подсказал!" -
      Но в жаркий жертвенный треножник
      Я превратил питейный зал.
      
      Пылает пламенем алтарным
      Всё то, что проклял демиург,
      И не залить его пожарным
      Твоим, развратный Петербург.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
       Сергею Арбузову
      
      Арбуз затягивает жрущего,
      Особо - в жаркую погоду,
      Особо - если вид имеется
      На море и другую воду.
      
      Внушают нам тревогу жрущие -
      У них бессмысленные лица,
      Они всё чавкают и чавкают
      И не хотят остановиться.
      
      А если даже и хотели бы,
      То освежающая сладость
      Их не отпустит. В жизни жрущего
      Она - единственная радость.
      
      Что в жизни есть помимо этого?
      Страх разоренья и работа.
      Об этом много книг написано,
      И повторяться неохота.
      
      Тела кряхтящие раздутые,
      Облепленные стадом мушьим,
      Конечно, выглядят невесело,
      Но не казни их равнодушьем.
      
      Раскатисто рыгают жрущие
      И гадить под себя готовы,
      Но ты в душе струну сочувствия
      Найди и не гляди сурово.
      
      Пусть зазвенит арбузной спелостью
      Струна сочувствующей музы
      И воспоет в правдивом эпосе
      Жизнь пожирающих арбузы.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      На плоском берегу залива,
      Когда в ночи повеет бриз,
      Над домом серебро оливы
      Струится наподобье риз.
      
      Дом колыхается от бриза,
      Морская тьма его влечет,
      Но мягко лиственная риза
      Дрожащий шифер облечет.
      
      В листве оливы проживает
      Мудрец-удод и держит речь
      И пестрый гребень раскрывает,
      Чтоб темных вод волшбу пресечь.
      
      "Оставь, - он говорит весомо, -
      Волну и ветер кораблям.
      Лишь в постоянстве доблесть дома,
      А не в скитаньях по морям".
      
       2011
      
       * * *
      Если ты желаешь разговаривать,
      Значит, ты немножечко тово,
      Ведь разумно лишь немногословное,
      Недоверчивое существо.
      
      Говорить начнешь - не остановишься,
      И такого наболтаешь вмиг,
      Что тебя попросят люди умные:
      "Ты тово - помалкивай старик".
      
      Ты, конечно, скажешь угрожающе:
      "Нечего распоряжаться тут",
      А они возьмут предмет увесистый
      И тебе по черепу дадут.
      
      И в мозгу собачка щелкнет некая,
      Раньше не дававшая сдуреть.
      Ты начнешь уже безостановочно
      Балаболить, ботать и бухтеть.
      
      И тогда заметят люди умные:
      "А мужик-то, кажется, тупой" -
      И своей секретной информацией
      Больше не поделятся с тобой.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Укрепленье приморское здесь стояло,
      Но теперь и следа от него не стало,
      Потому что из леса пришли шапсуги,
      И не стало русских во всей округе.
      
      А потом пришли казаки с пехотой,
      И шапсуги в леса ушли с неохотой,
      А потом воротились, но только с миром,
      И живут между нами единым миром.
      
      После были германцы здесь и румыны
      И легли навеки в эти долины,
      Умирали, кончались с тоской во взоре,
      Только вряд ли знало об этом море.
      
      Что для моря гибель, беда, опасность?
      В мыслях моря царит всегдашняя ясность,
      В мыслях моря - руно на прибрежном склоне
      И горы силуэт на лазурном фоне.
      
      Ветер новости горькие добывает,
      Только море мгновенно их забывает,
      Помня то, что покойно, вечно, прекрасно,
      И оно в этих мыслях с небом согласно.
      
      Для чего выпадают мгновенья мира?
      Для того, чтобы вникнуть в мышленье мира,
      И, по сути, у нас лишь одна потреба:
      Углубление в мысли моря и неба.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      Я в жизни был как это море:
      Был драгоценен на просвет,
      Сам разбивал себя, но вскоре
      Сам восставал себе же вслед.
      
      Я поступал так многократно,
      Неутомимо, день за днем,
      И людям сделалось приятно
      Сидеть на берегу моем.
      
      Они расположились мило:
      Кафе, ларьки и детвора,
      И, как всегда, два-три дебила
      Свои заводят катера.
      
      Ну что ж, людей понять нетрудно:
      Сыт, пьян, и дали так чисты,
      И должен биться поминутно
      Об валуны отнюдь не ты.
      
       2011
      
       * * *
      Осыпается вечер золой,
      Лиловеющей на небосклоне.
      Лист акации словно иглой
      Прорисован на пепельном фоне.
      
      И по краю лесной темноты
      Много этих шедевров гравера.
      Слитно благоухают цветы
      Наподобье беззвучного хора.
      
      Ощутима во всем благодать
      И любовь к нашей бренной породе.
      Жалок тот, кто сумел увидать
      Равнодушие в этой природе.
      
      Я без цели куда-то иду,
      Счастье близится - так мне сдается.
      Продувает цикада дуду -
      Чуть позднее она распоется.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Пусть горы зеленью клубятся
      И в дымке спят под небом южным,
      Зато приморские поселки
      Полны гудением натужным.
      
      Гудят мопеды, самосвалы,
      Такси и бетономешалки.
      Я уважаю вас, южане,
      Но вы мне все же крайне жалки.
      
      Старайтесь быть как ваши горы,
      Старайтесь быть как ваше море,
      Пусть голубая дымка лени
      Всегда стоит у вас во взоре.
      
      Прошу: наплюйте на суетность,
      На быстроту передвиженья,
      Встречайте полным дымки взором
      Все деловые предложенья.
      
      Не городите помещений
      Для извлечения наживы
      И только предложенья выпить
      Встречайте радостно и живо.
      
      А после меж цветов душистых
      Вздремнуть ложитесь у забора...
      Старайтесь быть как ваше море,
      Старайтесь быть как ваши горы.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Порхает птичка в ясности бездонной,
      Ее своими криками кропя;
      Дуб как бы спит, но с мышцей напряженной,
      Пространство скомкавшей вокруг себя.
      
      В борьбе с вьюнком, Лаокоон предгорья,
      Он в ясности забылся неземной,
      А может быть, его морочит море,
      Размеренно шумящее волной;
      
      А может, околдовывают блики,
      Танцующие в центре вод морских.
      Забылся дуб в объятьях повилики,
      Он более не ощущает их.
      
      Его такая мелочь не тревожит -
      Свободы в мире и не может быть.
      Борьба бесцельна для того, кто может
      Немыслимую эту ясность пить.
      
       2011
      
       * * *
      Блики танцевали бесконечно -
      Юрких яхточек огромный флот.
      Мне казалось, это будет вечно,
      Никуда из жизни не уйдет.
      
      Помню - на ветру листва кипела
      Двух акаций над моим столом,
      И казалось - вместе с ветром пела
      Синева о радостном былом.
      
      По столу перебегали тени,
      По клеенке ползала оса.
      К морю шли бетонные ступени,
      Ворковала всплесков полоса.
      
      Крабам удивительным казалось
      Человеческое существо.
      Это всё в самом себе осталось -
      Я ушел из этого всего.
      
      Так ушел из лучшего былого,
      От античной ясности морской
      В лабиринты ада городского
      Мой безумный предок - род людской.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я в тире выбивал награды:
      Машинки, мишек, поросят,
      И тирщик не скрывал досады
      И не бывал не слишком рад.
      
      Когда ж китайский водолазный
      Я в тире выиграл набор,
      Воскликнул тирщик, ярко-красный,
      Как лучший южный помидор:
      
      "О доля, о судьбина злая,
      Тщета всех человечьих дел!
      Здесь выиграть нельзя, я знаю,
      Ведь я же сам сбивал прицел.
      
      Паля из этаких хлопушек,
      Заезжий аферист-москаль
      Забрал весь парк моих игрушек,
      И мне их нестерпимо жаль".
      
      А я сказал: "Не охай тяжко,
      Твоей вины в банкротстве нет,
      Ведь я не человек, дурашка,
      Я - киборг, в этом весь секрет.
      
      Необходимые поправки
      Просчитываю я в мозгу
      В особой игровой приставке
      И промахнуться не могу.
      
      Тебе верну я маску, ласты
      И плюшевого порося,
      Но помни: москали зубасты,
      И объегорить их нельзя.
      
      Пока вы жили - не тужили
      Под теплым куполом небес,
      Мы, москали, в себя вложили
      Всей кибернетики прогресс.
      
      Но я тебя жалею, тирщик,
      И потому я подарю
      Тебе вот этот сувенирчик -
      Засунь его себе в ноздрю.
      
      Он москаля любой постройки
      В толпе умеет вычислять,
      А ты таких гони от стойки,
      Брани и не давай стрелять".
      
       2011
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Ах, на простыне юное тело,
      Ах, дыхание моря вдали!
      И такая вот жизнь пролетела,
      Словно черти ее унесли.
      
      Ах, мускат золотистый Мысхако,
      Ах тугой виноград "кардинал"!
      Позавидовал Бог-забияка
      Стихоплету - и всё отобрал.
      
      Всё прошло. Завершилась эклога.
      Ни души на морском рубеже.
      Но зато мне ни черта, ни Бога
      Опасаться нет смысла уже.
      
       2011
      
      
       * * *
      Я вижу в щели старого сортира
      Небес прозрачнейший ультрамарин,
      Как несказуемую мудрость мира.
      
      В сортире хорошо - здесь ты один,
      Коль не считать жужжащих говноедок.
      В других местах есть тысячи причин,
      
      Чтоб ты скакал, как жеребец-трехлеток,
      Всеобщей подгоняем суетой,
      И сдался бы, и рухнул напоследок.
      
      Сквозь щель сортира в синеве густой
      Ты наблюдаешь ветку старой груши,
      Уже затронутую желтизной.
      
      Норд-ост летит, прочесывая сушу,
      Колеблет ветку и сортир трясет,
      Но я сижу в сортире и не трушу.
      
      Пусть даже всё строенье унесет,
      Останусь я, величественно сидя;
      Вы спросите: а что меня спасет?
      
      Да то, что я, прозрачность неба видя,
      Не климата подарок вижу в ней,
      А мысль, в которой, словно в пирамиде,
      
      Мой дух уснет для новых светлых дней.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
       Олегу Виговскому
      
      Краснодар - это город поэтов,
      В Краснодаре их тысячи есть,
      И у каждого нос фиолетов,
      И у каждого в голосе жесть.
      
      В Краснодаре привольно поэту,
      Груши, персики - сущий нектар,
      Только темы для творчества нету,
      Предсказуем и прост Краснодар.
      
      В Краснодаре событья нечасты -
      Не событья, а горе одно;
      Хорошо, что поэты глазасты
      И пришельцев им видеть дано.
      
      Выпив водки, способны поэты
      Гуманоидов видеть в толпе,
      А пришелец из космоса - это
      Не рутина уже, а ЧП.
      
      Не скрывает поэт озлобленья,
      Восклицая: "Отпрыгался, гад!" -
      И поэта везут в отделенье,
      У пришельцев там издавна блат.
      
      Губернатор - и тот гуманоид,
      Кто ж поэта послушает? Эх...
      Ну так стоит ли париться? Стоит,
      Несмотря на филистерский смех.
      
      Вот и пишут поэты с тревогой,
      Кто какое видал существо...
      Пусть поэтов-фантастов немного,
      В Краснодаре таких большинство.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Любимая входила в море,
      Оглядывалась на меня,
      И я бросался ей вдогонку,
      Знак благосклонности ценя.
      
      Но я напрасно суетился:
      Она обзавелась дружком,
      И, дав ей денег на путевку,
      Я вышел полным дураком.
      
      Я снова вижу это море,
      Похоже, что в последний раз,
      И в темноте у парапета
      Пускаюсь неуклюже в пляс.
      
      Была такая неприятность,
      Что впору в омут головой,
      А я опять на том же пляже,
      Богатый, пьяный и живой.
      
      Я превозмог свою природу,
      Свою болезнь, свою беду,
      И, как ученого медведя,
      Себя вдоль пляжа я веду.
      
      Прохожие глядят с улыбкой,
      Да мне и самому смешно.
      Прихлебываю из бутылки
      Я самодельное вино.
      
      К лицу ли этакому зверю
      По-человечески страдать?
      Ведь он немало представлений
      Еще успеет в жизни дать.
      
      Я заколдован, и обратно
      Расколдовать меня нельзя.
      Мне суждена до самой смерти
      Медвежья славная стезя.
      
      Та, что меня заколдовала,
      Живет за тридевять морей.
      Ах, как ее повеселил бы
      Медведь по имени Андрей!
      
      Она нуждается в веселье,
      Она тоскует много лет.
      Плохое место - заграница,
      Там русским людям счастья нет.
      
      
       2011
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Дали дымчаты, тучки легки,
      Ненавязчивы моря глаголы,
      И отарами вверх сосняки
      Протянулись по горному сколу.
      
      Приоткрыв в изумлении рот
      И растерянно выронив ручку,
      Вижу я, что деревья вот-вот
      Перейдут на плывущую тучку.
      
      Понял я, что античность жива
      И не лгали старинные были:
      Так для избранных душ острова
      Зарождались и по небу плыли.
      
      Коль воистину души светлы,
      Им нельзя обойтись на покое
      Без кристальной сосновой смолы,
      Без целебного запаха хвои.
      
      Хорошо населять облака,
      По сосновой расхаживать роще
      И глядеть на моря свысока,
      Не пугаясь их дымчатой мощи.
      
       2011
      
      
       * * *
      Я искал не комфорта, не праздности,
      Не забвенья в душистом вине -
      Я искал лишь безоблачной ясности,
      Не в себе, так хотя бы вовне.
      
      Совершается дело чудесное:
      Бриз проносится, тучки гоня,
      И великая ясность небесная
      Нечувствительно входит в меня.
      
      На вокзале вкусить безымянности
      И проехать две тысячи верст -
      Можно всё ради этой слиянности
      Со вместилищем тучек и звезд.
      
      Видишь лес, подступивший к селению,
      Каждый листик вдоль горной гряды,
      И приходишь к такому мышлению,
      Что в словах не имеет нужды.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Кто-то сделает жуткую гадость -
      И живет преспокойно потом,
      На любую житейскую радость
      Устремляясь с раззявленным ртом.
      
      Но однажды хвороба взыграет,
      И бессовестный наш лиходей
      С удивленьем большим помирает
      К вящей радости близких людей.
      
      А другой нагрешит по незнанью
      И всё кается - вплоть до того,
      Что потом за святое созданье
      Принимает себя самого.
      
      И пока я вот так же не спекся
      И блуждаю в лесу бытия -
      Словно царь обезьяний, отрекся
      От родства с человечеством я.
      
      Если боги мне все-таки внемлют,
      Выйду я к заповедной горе -
      Той, что в дымке опаловой дремлет,
      В водопадном блестит серебре.
      
      В месте том, где рождаются реки,
      Сяду я, словно царь Хануман,
      И меня не коснутся вовеки
      Окаянной сансары обман.
      
      Засмеюсь я над жизнью долины,
      Над блужданьями смертных сердец.
      Неразумные скажут: "Лавины",
      А разумные - "Горный Мудрец".
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      На пляже выкопаю ямку
      Я в камешках береговых
      И там стихи свои зарою,
      И кто-то откопает их.
      
      Он их перечитает дважды,
      И трижды, и пятнадцать раз,
      И загорится жуткий пламень
      Внутри его прекрасных глаз.
      
      И крикнет он: "Я понял, понял,
      Да нет - я это знал всегда!" -
      И с этим криком прыгнет в море
      И в нем исчезнет навсегда.
      
      Но через месяц из Трабзона
      К нам донесения придут,
      Что будто б там из моря вышел
      Сверхчеловек и правит суд.
      
      Он обличает все пороки,
      Все заблуждения крушит
      И с каждым заурядным турком
      Что хочет, то и совершит.
      
      И каждый заурядный турок
      Готов сразиться за добро.
      Давно ли было на Востоке
      Всё хаотично и пестро?
      
      И вот теперь Восток отлился,
      Как встарь, в единый монолит
      Под знаменем Сверхчеловека
      И рвется в бой... Ужасный вид!
      
      Так развлекайте же поэта,
      Когда он в скуку погружен,
      Чтоб ямки грозного посева
      Копать не начал в гальке он.
      
      Несите шашлыки поэту
      И вина - самый первый сорт,
      Чтоб не услышала Европа
      Гортанный клёкот новых орд.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Опять шашлык, вино, коньяк,
      Опять шампанское и водка,
      А поутру бодун - вот так,
      Такая у меня работка.
      
      Умею я стихом искрить,
      Как ураган, пишу стихи я,
      И вот грозит меня накрыть
      Мной порожденная стихия.
      
      Куда ни глянь - народ стеной,
      Меня цитирующий пылко,
      И все кричат: "Бухни со мной",
      У каждого в руках бутылка.
      
      Я понял: если ты поэт,
      Твое паденье неминуче.
      Я пью, впадаю в пьяный бред
      И оттого пишу все лучше.
      
      И получается тупик,
      Подобье шахматного пата.
      Да, я все более велик,
      Но превращаюсь в психопата.
      
      Я никого не узнаю,
      Но пью решительно со всеми,
      Бросая в нацию свою
      Психопатическое семя.
      
      Оно, похоже, проросло,
      Ведь многие провозглашают,
      Что накопленье - это зло,
      Что бедность только украшает,
      
      Что мертвечиной пахнет власть
      И гадок тот, кто с ней повязан,
      И что на Путина накласть
      Приличный человек обязан.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      С таким ужасным шумом море
      Ударило в железо свай,
      Что грек Софрон Апостолиди
      Воскликнул: "Как не стыдно, вай!"
      
      Ты разгоняешь мне клиентов,
      Плюешь им пеною в еду,
      А у меня ведь есть доходы
      Лишь пару месяцев в году".
      
      И море отвечало греку:
      "Чего ты хочешь, человек?
      Ты отдыхающему впарить
      Стремишься лишний чебурек.
      
      Чтоб он объелся, чтоб опился
      Твоим сомнительным вином
      И в гостевой твоей халупе
      Забылся беспокойным сном.
      
      А я хочу совсем другого:
      Я для того бываю злым,
      Чтоб отдыхающий вернулся
      К себе на родину иным.
      
      Я сипло затрублю тревогу -
      И пирсы заскрежещут вдруг,
      И он во мне увидит Бога
      И робко выронит свой лук.
      
      Нимврод финансовых ристаний,
      Умелец денежных ловитв
      Душой проснется для страданий,
      Для звуков сладких и молитв".
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вспоминается лет через тридцать мне
      Сновиденьем ставшая быль:
      Трактор тянет плуг по желтой стерне,
      И за ним золотится пыль.
      
      Из окна вагонного давний вид
      Чем-то вечности стал сродни.
      Пашет трактор. Стекло кабины блестит.
      Золотится щетка стерни.
      
      Небосвод осенний кристально чист,
      Лишь по краю чуть задымлён.
      Отдохнуть не хочет тот тракторист,
      Тридцать лет уже пашет он.
      
      Тридцать лет покой в мою душу льет
      Сновиденье чистое то.
      Вместе с памятью только оно умрет,
      А верней - вольется в Ничто.
      
       2011
      
      
       * * *
      
      Я в доме жил, когда хозяйка умирала,
      Норд-осту ветхий дом противился с трудом,
      И жалоба больной то глухо замирала,
      То дрожью ужаса вновь заполняла дом.
      
      И подпевали ей поскрипыванья дома,
      Царапанье ветвей, и шорохи листвы,
      И дальний лай собак... И было всё знакомо,
      Казалось, только так и может быть, увы.
      
      Всего в полуверсте вздыхало тяжко море,
      Светя в пространствах тьмы серебряной спиной,
      И тысячи цветов благоухали в хоре
      И аромат несли в убежище больной.
      
      Всё сочеталось так торжественно и просто:
      В кругу спокойных звезд страданья голос выл,
      И ветхий дом, скрипя под тяжестью норд-оста,
      В пространстве мировом величественно плыл.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Человек, не стесненный в расходах,
      Ну а ты ведь такой человек,
      Должен так отдыхать, чтобы отдых
      Людям врезался в память навек.
      
      Не на трипперных южных красоток
      Надо тратиться, не на гостей,
      А на скупку дубинок и плеток
      И продажных окрестных властей.
      
      Выдь на пляж, величав и неистов,
      И скажи разомлевшей толпе,
      Что сейчас, мол, сыграем в чекистов,
      И в концлагерь, и в ГКЧП.
      
      У меня косяков не бывало,
      Я советов плохих не даю,
      Знай: безумцев найдется немало,
      Что поддержат затею твою.
      
      Всех лежавших поднимут пинками
      И защелкают грозно бичи,
      И придется поделочный камень
      Собирать и менять на харчи.
      
      Самым крепким, конечно, придется
      Ограждать волноломом залив.
      Кто-то в крике позорном зайдется,
      На скорпену в воде наступив.
      
      И потащат его, как смутьяна,
      В помещение тира пороть.
      Будут розги из роз постоянно
      Раздирать чью-то нежную плоть.
      
      Отдыхающих нужно повсюду
      По дешевке в аренду сдавать,
      Ну а жены их склонятся к блуду,
      Ну а дети начнут воровать.
      
      И, трудясь на чужих огородах,
      Отдыхающий к мысли придет:
      Вся былая история - отдых,
      А Работа лишь только грядет.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Появляется странная одурь,
      Если жить постоянно в Москве.
      Может, дело в отсутствии йода,
      Он ведь нужен любой голове.
      
      Может, дело в отсутствии цинка,
      Очень нужного для мыслеформ,
      Без него же ты просто скотинка,
      В чьем мозгу только самки и корм.
      
      Не хватает ванадия, хрома
      Или прочих подобных веществ,
      Но приходится жить по-любому
      В толчее одурелых существ.
      
      А в такой толчее страшновато,
      Начинают нервишки сдавать,
      Ведь помимо тяжелого мата
      Только слышится "дай-ка" и "хвать".
      
      Но сумел постепенно смекнуть я:
      В дефиците, конечно же, фтор,
      Потому-то я, граждане судьи,
      И пробрался на водозабор.
      
      Потому-то я в воду и сыпал
      Кристаллический фтор из мешка,
      Потому-то из жизни и выпал
      И в СИЗО пребываю пока.
      
      Но вот-вот населению в жилы
      Фтор вольется, будя и бодря,
      И оно ужаснется: "Дебилы!
      Сколько времени просрано зря!
      
      Сколько времени мы целовали
      Смрадный зад золотого тельца
      И у ближних своих вырывали
      Каждый день по кусочку мясца!
      
      Лишь теперь настоящею сутью
      Повернулись к нам Жизнь и Судьба..."
      И настанет вам, граждане судьи,
      В этот день, извините, труба.
      
      Население мудрость восславит
      И поклонится низко уму,
      И свободу мне вновь предоставит,
      Разломав совершенно тюрьму.
      
      
       2011
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Опускаются тучи всё ниже,
      Дань листвой собирая сполна.
      Что я в мутности этой увижу
      И какие прочту письмена?
      
      Словно прислан другою планетой,
      Вспоминаю свои небеса:
      Я безбуквенной книгою этой
      Упивался, как медом оса.
      
      Пил прозрачность большими глотками,
      Опьяняясь и на бок валясь.
      Мне опасно подсовывать камень,
      Ледяную коросту и грязь,
      
      Заставлять по дорожке ледовой
      Ежедневно куда-то бежать.
      Я пришелец недобрый, бедовый,
      И не стоит меня раздражать.
      
      Те, что раньше меня раздражали,
      Багровели и пухли в слезах.
      Помню я об отточенном жале
      У меня в полосатых трусах.
      
      Пусть же кружатся пьяные осы -
      Беспричинно не жалят они,
      Видя сосны над краем откоса
      И прозрачности полные дни.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Жить просто так поэт не может,
      Как все, превозмогать нужду.
      Его всё время что-то гложет,
      Осой гудит в его заду.
      
      Вот мы сквозь разные погоды,
      Сквозь города и городки,
      Причем в любое время года,
      Прокатимся, как колобки.
      
      Нас ждет гнездо, а может, луза,
      Нас выгодная ямка ждет.
      Поэт - не то. Ужалит муза -
      И он стоит, разинув рот.
      
      Глухие склады дождик мочит,
      Потёк ползет по кирпичу -
      Тоска! А вот поэт бормочет:
      "Я это описать хочу".
      
      И он описывает это,
      Потом другой подобный вид,
      А между тем гнездо поэта
      Обычный занял индивид.
      
      В приблизившегося писаку
      Он с омерзением плюет.
      Пустые ямки есть, однако -
      К примеру, если кто помрет.
      
      И надо к ним как можно шибче,
      Мелькая пятками, чесать,
      Поэт же вдруг замрет и шепчет:
      "Я должен это описать".
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я кроток, ибо страшно бунтовать:
      Размахивать руками и ругаться,
      Вращать глазами, щеки надувать,
      А после - наказанью подвергаться.
      
      Наказанный по улицам бредет,
      Топчась у пешеходных переходов.
      Он тот, что прежде - и совсем не тот,
      Ведь он лишен источника доходов.
      
      Его никто не мучил и не жег,
      Но каждая витрина - будто пропасть,
      Любой товар - газета, пирожок,
      Бутылка молока - внушает робость.
      
      А вдруг как раз с покупки пирожка
      Начнутся разоренье и бездомность?
      Бунтарь бредет. Вина его тяжка.
      В его глазах - болезненная томность.
      
      Наказанный бредет. Несчастен он.
      Но я ему напомню - первым пунктом:
      Не он ли в офисе ревел, как слон,
      Не он ли жадно упивался бунтом?
      
      Он две минуты был почти герой,
      Как море, он не знал ограничений...
      Ну что ж, напомню (это пункт второй):
      На свете нет бесплатных упоений.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Умирающая жутко стонет,
      Жалобы без устали твердя,
      А снаружи к дому ветер гонит
      Брызги пены, россыпи дождя.
      
      Дом, как судно на мели, трясется,
      Не ему от смерти унести.
      Звук соленых капель раздается -
      Словно дробь швырнули из горсти.
      
      Этот ветер служит смерти слепо -
      Превратив весь мир в свою трубу,
      Он раздвинет все пазы и скрепы,
      Расшатает каждую скобу.
      
      И в образовавшиеся щели
      Смерть уже проходит без помех,
      И внизу, на роковой постели,
      Стон уже перерастает в смех.
      
      Смех и впрямь уместней, чем рыданья,
      Смейся, дорогая, и шути:
      Ты уснешь, а злобе мирозданья
      Никогда покоя не найти.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Едва не сбит на переходе,
      Я вслед обидчику гляжу
      И вижу задницу "роллс-ройса",
      И тонким пальчиком грожу.
      
      Мне ведомо твое величье,
      Ты депутат, и то, и сё,
      Однако ты несовершенен,
      Ведь в жизни ты познал не всё.
      
      По улицам в своем "роллс-ройсе"
      Летишь ты, радостно трубя,
      Но хочется чуть-чуть подправить,
      Подкорректировать тебя.
      
      Ты нюхал кокаин чистейший
      И, ради любопытства, клей,
      Ты нюхал множество межножий,
      Но ты не нюхал пиздюлей.
      
      Понюхаешь - и этот запах
      Тебе запомнится навек,
      И ты поймешь, как всё непросто,
      Как переменчив человек.
      
      Нюхнёшь и крикнешь: "Заберите
      "Роллс-ройс" и триллион рублей,
      Но только не давайте нюхать
      Мне этих самых пиздюлей.
      
      Понюхать свежей смазки дайте,
      Станок сверлильный дайте - и
      Роман Тургенева забытый
      О чистой, искренней любви.
      
      Я буду заводских девчонок
      На этот изучать предмет,
      И будет мне не сто, как нынче,
      А снова восемнадцать лет".
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Меня все спрашивают: почему
      Сижу я под портретом Хомейни?
      Я грубо отвечаю: "Потому!" -
      Узнать разгадку не должны они.
      
      Узнать, что генерирует портрет
      Энергию природы волновой
      И волны проникают в мой хребет,
      И в мозг, и даже в орган половой.
      
      Энергия, как мудрый костоправ,
      Мои суставы заново крепит,
      И в голове видения расправ
      Проносятся - какой прекрасный вид!
      
      Толпа рычит, как многоглавый лев,
      Преграды разбивает, как прибой;
      Я вижу тех, чья низость, обнаглев,
      Плясала, как паяц, перед толпой.
      
      Как сломанные куклы, плясуны
      Валяются - мертвец на мертвеце,
      Как знак вопроса, пальцы сведены,
      И маска удивленья на лице.
      
      Да, удивиться многие должны -
      Возможно, даже целый шар земной:
      Так мне подсказывает ритм волны,
      Слегка колеблющей мой мозг спинной.
      
      Грядущее не так уж и темно -
      Чтоб ясновидение обострить,
      Я заряжаюсь ненавистью, - но
      Пока об этом рано говорить.
      
      Мне четко видятся асфальт в крови,
      Пожар, уставший здание лизать...
      Ведь ненависть куда верней любви
      Способна будущее предсказать.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      В чистом небе колышутся листья,
      То один, то другой упадет.
      По рябому от листьев асфальту
      Не спеша дефилирует кот.
      
      Заурядная эта картина
      На поверку не так уж проста,
      Ибо тянет собраться и выйти
      И последовать курсом кота.
      
      Лихорадочно я одеваюсь -
      Что-то есть очень верное в том,
      Чтобы следовать не за прогрессом,
      А за серым дворовым котом.
      
      Выйду я и кота не увижу,
      И заплакать захочется, - но
      Ведь ленивой котовой походкой
      Направленье мне было дано.
      
      Не туда, где машины и люди
      Задыхаются от тесноты,
      А туда, где листвою багряной
      След гуляки скрывают кусты;
      
      Где - как фон опаданию листьев,
      Многоцветному шуму древес -
      Слышишь звуки, которые где-то
      Издает, задыхаясь, прогресс.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Я любил. В это трудно поверить,
      Увидав пустоту моих глаз,
      Но, однако, придется поверить,
      Услыхав мой правдивый рассказ.
      
      Обладал я большим интеллектом,
      Знал я славу, но был одинок,
      А она обладала комплектом
      Фантастической стройности ног.
      
      Каждый раз я на этом же месте
      Продолжать свой рассказ не могу
      И с хромым собеседником вместе
      В магазин за бутылкой бегу.
      
      У меня лишь один собеседник -
      Образованный дворник Кузьмич.
      Глубину моих текстов последних
      Только он в состоянье постичь.
      
      Купим водочки с ним и покушать
      И бредем потихоньку домой.
      Он про ноги желает дослушать,
      Потому что он с детства хромой.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Мне снился сон: я был героем,
      Войска на битву провожал,
      И женщины шагали строем -
      Все те, кого я обожал.
      
      Вдали гремели все калибры
      И смерть не ведала препон,
      И на участок самый гиблый
      Послал я женский батальон.
      
      На рявкающие орудья,
      На раскаленную картечь -
      Не так же ли встречал я грудью
      Любимых женщин злую речь?
      
      Любимых на земное лоно
      Швырнул свирепый рев ракет -
      Не так же ли во время оно
      Боялся я услышать "нет"?
      
      На них посыпались гранаты,
      Пространство ставя кверху дном.
      Не так ли подо мной когда-то
      Земля ходила ходуном?
      
      Раздранных тел взлетали части
      В тротилом пахнувшую мглу -
      Я так любил. А ваше счастье
      Есть прозябание в тылу.
      
      Я, покалеченный отказом,
      В питейный двигался лабаз.
      Я был неделями под газом -
      И вот враги пустили газ.
      
      И я увидел приближенье
      Зловещих этих облаков
      И понял: кончилось сраженье,
      И восхвалил своих врагов.
      
      Пусть даже я проснусь разбитым,
      Но злых богинь минувших дней
      Навеки выжгли люизитом
      Из бедной памяти моей.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я добываю хлеб с трудом,
      Я слаб, мне лишь одно подвластно:
      Порой напоминать о том,
      Что жизнь воистину прекрасна.
      
      В ночи за окнами квартир
      Дождя лепечущего морок,
      Но все же бесконечно дорог
      Мне темный, безъязыкий мир.
      
      Икотой наполняя тьму,
      Он может лепетать часами.
      Растроганный его слезами,
      Слова я на себя возьму.
      
      Я знаю, он хотел сказать
      О бликах на путях трамвая,
      О том, что соболям под стать
      Искрится дымка дождевая,
      
      Что к ореолу фонаря
      Дуб выпятил свои объемы,
      Что дождевые водоемы
      Мерцают, листьями пестря,
      
      Что отблесками на свету
      Переливается аллея
      И что лишь я преодолею
      Дождя и мира немоту.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Словно кот, я имею вибриссы,
      Но они у меня на бровях,
      Я с их помощью лучше Улисса
      Все опасности чую в морях.
      
      Чую я лицемерье и плутни,
      Подлецов узнаю без труда,
      Чую признаки бунта на судне -
      Брови кверху взлетают тогда.
      
      Эти замыслы быстро разрушив,
      Я бросаю слуге пистолет -
      Жалко только испорченных кружев,
      Розоватых брабантских манжет.
      
      Пленниц я угощаю с размахом,
      Выполняю малейший каприз,
      Хоть они и взирают со страхом
      На торчащие иглы вибрисс.
      
      "Ах, актрисы, плохие актрисы", -
      Бормочу я, зубами скрипя,
      Ибо мне сообщают вибриссы:
      "Эти самки не любят тебя".
      
      И потом, в завершение пира,
      Пьяных женщин, вопящих в тоске,
      С диким смехом мои канониры
      Заставляют пройти по доске.
      
      Исчезают их туфли, чулочки,
      Юбки пышные - в темной воде.
      Утешенье у ромовой бочки
      Нахожу я и больше нигде.
      
      Ухожу я в слезах за кулисы -
      Роль Судьбы нелегко исполнять! -
      И свечой опаляю вибриссы,
      Но они отрастают опять.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      При взгляде, брошенном на уток,
      Боль сдавливает мой сустав.
      Отказывается рассудок
      Принять купанье в ледостав.
      
      "Довольно выхваляться, утки,
      Что холода вам нипочем!" -
      Кричу я и в порядке шутки
      Кидаю в уток кирпичом.
      
      А далее - дуга полета,
      И брызг фонтан, и гулкий всплеск.
      Я потешаюсь до икоты -
      Какая шутка, просто блеск!
      
      "Зашевелились, проститутки!" -
      Я восклицаю с торжеством.
      Гребя со страшной силой, утки
      Скрываются за островком.
      
      Ну что ж, для верности прицела
      Не грех и остров обогнуть.
      Хочу, чтоб наконец-то сделал
      Мне замечанье кто-нибудь.
      
      Его я обругал бы смачно,
      И он растаял бы, как тень, -
      Короче говоря, удачно
      Я начал бы свой новый день.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Да, сладки женские уста,
      Как земляника на кладбище.
      Целуйся, хлопец-простота,
      Хмелей от радости, дружище.
      
      Чтоб наливаться и краснеть,
      Нужны для окаянных ягод
      Такие юноши - как снедь,
      И минимум житейских тягот.
      
      Мне тяжело перечислять
      Все песни те, в которых пелось,
      Что лучше не обожествлять
      Багрянцем блещущую спелость.
      
      Заглянет в очи твой кумир
      Тебе, еще полуребенку,
      И станешь ты смотреть на мир
      Сквозь искажающую пленку.
      
      Уже не кладбище вокруг,
      А современный город шумный,
      Где ты на бирже - главный жук,
      Ведь ты, бесспорно, самый умный.
      
      Коллегу ты вгоняешь в гроб,
      Все предрассудки низвергая,
      И вечером за это в лоб
      Тебя целует дорогая;
      
      Целует в прочие места,
      По телу жадным рыльцем водит,
      И ты не чувствуешь спроста,
      Как сила из тебя уходит.
      
      Но дорогая в полусне
      Однажды промурлычет сальность -
      И выкрошится брешь в стене,
      И вновь проявится реальность.
      
      Растает катаракты слой -
      И нет уже твоей любови:
      Есть навь, пропахшая землей
      И алчущая свежей крови.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Делай всё лишь на живую нитку,
      Возводи свой дом лишь кое-как,
      Потому что вдруг возникнут люди
      И воскликнут с удивленьем: "Как?!
      
      Кто на нашем жизненном пространстве
      Вдруг посмел халупу возвести?!"
      И, впадая в ярость, эти люди
      Завизжат: "Немедленно снести!"
      
      Будут эти люди горько плакать,
      Заходиться в реве, как бычок,
      Топать заграничными туфлями,
      Задыхаясь, рвать воротничок.
      
      Но когда бульдозер кучу хлама
      В сторону утащит, как медведь,
      Сразу успокоятся пришельцы,
      Прекратят браниться и реветь.
      
      "То-то, - проворчат они, - вот так-то,
      Чтоб у нас без этого, а то..."
      И уедут. Слова утешенья
      Не посмеет вымолвить никто.
      
      К счастью, слов мне никаких не надо,
      Я ведь понимал, на что иду,
      Кое-как я возводил жилище,
      Так же и другое возведу.
      
      Если вся земля уже чужая,
      Если всё размечено на ней,
      Научусь я скоро строить домик,
      Как паук, из собственных слюней.
      
      Научусь, как птица, строить гнезда
      В вышине, на старых древесах,
      Над разметкой, охватившей землю,
      Над людьми,- почти что в небесах.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      В Новороссийске, в кафе "Мармарит"
      Вечером слышно, как море шумит.
      Клены вдоль набережной облетают,
      Бледно луна над горами горит.
      
      Некто покуривает на крыльце
      С полуулыбкой на бледном лице.
      Смотрит на лунные блики в заливе,
      Смотрит на домики в лунной пыльце.
      
      Шорохи ветра и вздохи волны
      В пятиэтажках обычных слышны;
      Жители слушают ветер и море -
      И никому ничего не должны.
      
      Окна кафе, облетающий клен,
      Некто, курящий с начала времен.
      Если б я морю внимал ежедневно,
      Я улыбался бы так же, как он.
       2011
      
      
       * * *
      Глаза болят, точнее чешутся,
      Им опостылело глядеть.
      Пора задуматься, и спешиться,
      И под березкой посидеть.
      
      Железный конь японской выделки
      Пусть тоже малость отдохнет.
      Весь день - езда, а ночью - выпивки,
      Чтоб снять действительности гнет.
      
      Но это дело не снимается,
      А давит с каждым днем сильней.
      Все автомобилисты маются
      И ожидают светлых дней,
      
      Когда отменят гравитацию
      (Сам Путин вымолвит: "Пора") -
      И в результате этой акции
      Взовьются в воздух шофера.
      
      Взовьются и помчатся, милые,
      Как утки, с криком "Га-га-га" -
      Уже не в офисы постылые,
      А на морские берега.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Мне столько лет, что и не вспомню,
      Ведь народился я тогда,
      Когда Хрущев пускал ракеты,
      А Брежнев строил города.
      
      Но Ельцин был правитель строгий,
      Их планы он пустил под нож,
      И правильно - ведь эти стройки
      Разбаловали молодежь.
      
      Иной сопляк дерзит начальству,
      А чуть ты на него насел,
      Он тут же убежал на стройку,
      А то и в космос улетел.
      
      Сегодня времена другие,
      Ракет и строек больше нет,
      И если хочешь заработать,
      Согни почтительно хребет.
      
      И нет уже такого места,
      Куда войдешь с прямым хребтом.
      Валяется твоя ракета
      В овраге или под мостом.
      
      И только за металлоломом
      На стройку нынче ты бредешь.
      Зато взгляни, как изменилась,
      Как поумнела молодежь.
      
      Приходит в офис точно к сроку,
      Любви к начальнику полна
      И от усердия к работе
      Одутловата и бледна.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Хочу я музыки и блеска,
      Хочу парижского бурлеска,
      Хочу сигар, хочу икры, -
      Пришлите, будьте так добры!
      
      И не советую со мною
      Шутить, хихикать за спиною,
      Для виду что-то обещать, -
      Увы, я не могу прощать.
      
      Я подойду тогда вплотную
      И жизни внутренность больную
      Вам неожиданно явлю -
      И все веселье отравлю.
      
      В калейдоскопе маскарада
      Запляшут призраки распада,
      На лицах женщин и мужчин
      Проступит явно сеть морщин.
      
      Довольно я скрывал больное -
      Открою всё! Подобно гною,
      Подобно адскому огню,
      Я праздник жизни оскверню.
      
      В великолепном теле пылком
      Увидите, как смерть по жилкам
      Бежит, чтоб выступить потом
      На коже гнилостным пятном.
      
      Всем овладеет непременно
      Коробящая сухость тлена,
      Все станет ломким и седым
      И превратится в прах и дым.
      
      А если тлен окажет милость,
      То размягчающая гнилость,
      Лизнув зловонным языком,
      Все превратит в ослизлый ком.
      
      И если кто-то понял это -
      Разлюбит пляски до рассвета
      Злосчастный человек такой
      И предпочтет всему покой,
      
      У подоконника сиденье
      И пристальное наблюденье
      За опаданием листвы...
      Я не могу прощать, увы.
      
       2011
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Я до сих пор во сне вас вижу,
      Хоть много лет уже прошло
      С тех пор, как вас оно пожрало,
      Голодной вечности жерло.
      
      И я стоял по всем приметам
      На роковой очереди,
      Но вдруг во сне услышал голос:
      "Куда собрался? Погоди".
      
      И я живу, но как-то странно,
      Как будто и не наяву.
      Я человеческие чувства
      В себе при жизни изживу.
      
      Я неизменно равнодушен,
      Я неизменно одинок.
      Коль вечность вновь меня захочет,
      То черств окажется кусок.
      
      И разве что с большим усильем
      Меня удастся заглотнуть,
      И в этот миг землетрясенье
      Случится в мире где-нибудь.
      
       2011
      
      
       * * *
      Я ем только каши и тюри,
      Здоровую жизнь я веду
      И все социальные бури
      В квартирке своей пережду.
      
      Но если приду к магазину,
      А там происходит разбой
      И прямо в толпу сквозь витрину
      Кидают пакеты с крупой,
      
      Бьют стекла, кричат озверело:
      "Ура! Все дозволено! Грабь!" -
      Тогда обуяет все тело
      Какая-то слабость и дрябь.
      
      Споткнусь и под куст упаду я
      И скорчусь, как мертвый жучок,
      И лишь оболочку пустую
      Умчит через год ветерок.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Как воспеть это хмурое утро?
      Я не знаю. Не знает никто.
      Ум советует якобы мудро:
      "Лучше тяпни-ка граммчиков сто -
      
      И отступится социум злобный,
      Разомкнет свои пальцы-тиски,
      И пойдешь, глуповато-беззлобный,
      Птиц подкармливать в парке "Дубки"".
      
      Только мне-то прекрасно известно:
      Есть в нас нечто - неведомо что,
      Птички, воздух - ему это пресно,
      Подавай ему десять по сто.
      
      Подавай приставанья к прохожим,
      Подавай потасовки и брань.
      С подозрительным взором бульдожьим
      В парке шляется злобная пьянь.
      
      Так проводят свободное время
      Все писатели - вот в чем беда,
      А у них ведь свободное время,
      К сожалению, просто всегда.
      
      Потому-то наш парк и пустынен
      И зловеще шумит ввечеру.
      Мне об этом писатель Добрынин
      Рассказал и поклялся: "Не вру".
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Не скрывай, расскажи, Айседора,
      Сколько ты получила за то,
      Чтоб Есенина сбить с панталыку, -
      Тысяч двести, небось? Или сто?
      
      Просто так ведь никто не поедет
      В непролазные наши снега -
      Едут только за крупные деньги,
      Едут лишь по заданью врага.
      
      Очень хочется американцу,
      Чтобы русский мужик застонал,
      Схоронив дорогого поэта,
      И желание жить потерял.
      
      Отработала деньги танцорка,
      Спился с круга поэт-простота.
      Да, Серега земляк мне, конечно,
      Только я земляку не чета.
      
      Мне таких айседор подсылали,
      Что трещали штаны у братков.
      Увлекались братки и спивались,
      Слава богу, что я не таков.
      
      Не нужны мне заезжие тетки -
      С идеалом я чувствую связь.
      Эта женщина скоро родится,
      А быть может, уже родилась.
      
      Друг без друга намучившись в жизни,
      Как-то раз в театральном фойе
      Опознаем мы с нею друг друга
      С оглушительным возгласом: "Йе!"
      
      И рванемся мы с нею друг к другу -
      Люди смотрят, а нам все равно!
      И потупятся американцы,
      Ибо этого им не дано.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Некий муж не терпел возражений,
      Самомнение черпал в вине,
      И за грубость душевных движений
      Омерзел постепенно жене.
      
      И жена его грызла искусно,
      Были выпивки меньшим из зол,
      Ведь к тому же, как это ни грустно,
      Был он трусом и в бизнес не шел.
      
      Вот они и собачились оба,
      Вот и шла постоянно война,
      Смерть пришла - и закончилась злоба,
      И настала в дому тишина.
      
      Только ходики щелкают сухо,
      Только капает в кухне вода
      Да в стекло ударяется муха,
      Но стекло безучастнее льда.
      
      Воспаренья бойцовского духа,
      Запредельные всплески вражды -
      Все прошло. Лишь незримая муха
      Мерно бьется в прозрачные льды.
      
      Сколько было потрачено пыла -
      И нигде никакого следа,
      Только фикус ржавеет уныло
      Да портреты глядят в никуда.
      
      Холодна подоконника млечность,
      И ее не согреть никогда.
      Разделила враждующих вечность,
      А она безучастнее льда.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      На блюдо шаха села муха,
      И шах, конечно, всех казнил,
      Но вот за той зловредной мухой,
      Увы, никто не уследил.
      
      Она в Россию прилетела
      И отложила тут яйцо,
      И вывелся оттуда критик,
      Теперь - известное лицо.
      
      Повсюду проникает критик,
      Он многокрыл и многоног,
      Из-за него не может Путин
      Спокойно кушать свой кусок.
      
      Чекисты супермухобойку
      С Лубянки Путину везут,
      Клянутся, что прибьют мерзавца,
      Страну от критика спасут.
      
      Однако Путин ужаснулся,
      Сказал: "Вы охуели, бля?
      Вы вместе с критиком прибьете
      Еще три четверти Кремля.
      
      Вы наномикромухобойку
      Мне разработайте, молю,
      Тогда никто и не заметит,
      Как я злодея истреблю".
      
      Создали наномухобойку
      И Путину преподнесли,
      Но Путин выронил изделье -
      И не нашли его в пыли.
      
      Разумных тараканов раса
      Его похитила. Она
      В его устройстве разберется -
      И Землю захлестнет война.
      
      И грянет гром! И вступит критик,
      Как все мы, в партию "Медведь",
      И будет он летать над битвой
      И устрашающе гудеть.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Напряжены почти до боли
      Мои измученные нервы.
      Эпоха виновата, что ли,
      Вино или подруги-стервы,
      
      Друзья ли - те, что об колено
      Мою судьбу сломать хотели,
      Но постепенно, постепенно,
      Как осы, нервы загудели.
      
      В отместку за ночные бденья
      Меня пронзает боль порою,
      Ведь я ношу в себе гуденье
      И яд встревоженного роя.
      
      Да, все слыхали про неврозы,
      Но не расскажет это слово
      О том, как бешеные осы
      Самих себя язвить готовы.
      
      Их тяга к самоистребленью -
      Условье грозное природы:
      Умрут - и сможет населенье
      Вкусить божественного меда.
      
       2011
      
      
       * * *
      
      Куда стремится ветер? Никуда,
      Как все стихии, он в себе не волен,
      Ворон срывает с темных колоколен,
      Сдувает пудру снежную со льда.
      
      Из подворотен, как из горных штолен,
      Проклятый дух зовет: "Сюда, сюда" -
      А ветер поперечен и продолен
      И всюду нас находит без труда.
      
      Выламываясь, кланяясь нелепо,
      Бредут под стягом мертвенным метельным
      Деревья, как скелетов череда,
      И ветер подгоняет их свирепо,
      Он стал в Москве владыкой безраздельным
      И больше не стремится никуда.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Музыкален вечер побережья,
      Ритму моря вторит звон сверчка,
      В садике цветы благоухают,
      А ведь запах - музыка цветка.
      
      Звон сверчка и дудочка цикады,
      Хор цветов и вздохи волн вдали -
      Отрешенная от человека
      Слаженная музыка земли.
      
      Шаркая, проходят люди мимо,
      Говорят: "Какая тишина!"
      Слушать музыку или не слушать -
      Все равно звучит вокруг она.
      
      Словно трепет храмовой завесы -
      Бледные сполохи дальних гроз.
      Слушать музыку или не слушать -
      Это главный жизненный вопрос.
      
       2011
      
      
       * * *
      Девушке купили ожерелье,
      Светятся у девушки глаза.
      Грудь ее вздымается упруго
      И напоминает паруса.
      
      Полнится житейским вдохновеньем
      Эта выразительная грудь,
      Потому что девушке известно:
      Ей и завтра купят что-нибудь.
      
      Грудь ее похожа на форштевень
      Корабля над бездною морской.
      Не страшны такому судну рифы,
      Созданные подлостью мужской.
      
      О скалу мужского эгоизма
      Не ударит девушку волна,
      Потому что грудь ее упруга,
      Потому что грудь ее полна.
      
      На груди качая ожерелье,
      Девушка плывет, и впереди
      Видит мир любви и пониманья, -
      Ну еще бы, при такой груди.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Бессмысленных текстов немало
      Я в жизни своей написал,
      Со сцены бросал их, бывало,
      В безумно ликующий зал.
      
      Безумцам казалося любо
      Бессмысленным текстам внимать,
      И я возгордился сугубо,
      Стал деньги за тексты взимать.
      
      Но свежесть в пространстве витает
      Сегодня, как после дождя:
      По бизнесу книги читает
      Безумец, в себя приходя.
      
      Промчалися бизнеса годы
      Недаром над нами стрелой:
      Сидит и считает доходы
      Сегодня безумец былой.
      
      Как прежде, я так же неистов
      И все-таки прочно забыт,
      Ведь в партии здравых центристов
      Безумец былой состоит.
      
      Но пусть я лишился признанья,
      Пусть ныне я просто босяк -
      Бессмысленных текстов писанье
      Я все же не брошу никак.
      
      Ведь есть же безумцы такие,
      Которых нельзя излечить.
      Пишу я про парки глухие,
      Где можно гортань промочить.
      
      Пишу о таких пилигримах,
      Которых в те парки влечет...
      На конченых, неисцелимых
      Я строю свой низкий расчет.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Идут резиновые бабы,
      Рядами стройными идут,
      Им неприятельские штабы
      Распоряженья отдают.
      
      В тех штабах наше поведенье
      Изучено с древнейших пор:
      Славяне любят наслажденье,
      Они не смогут дать отпор.
      
      Глянь: карауливший ракету
      Немногословный богатырь,
      Едва увидел бабу эту,
      Как с ней помчался на пустырь,
      
      Там подкачал ее насосом
      И в наслаждениях погряз,
      Оставив под большим вопросом
      Сохранность наших звездных трасс.
      
      Такую бабу в кейсе носит
      Любой чиновный господин
      И бешено ее елдосит,
      Едва останется один.
      
      И сил уже не остается,
      Чтоб честно послужить стране -
      Все управление ведется
      Расслабленно, почти во сне.
      
      Возвышу голос убежденья,
      Внушая всем: возьмите в толк,
      Пора уже не наслажденья
      Держать в сознании, а долг.
      
      Страна охвачена распадом,
      А бабам это все равно.
      Потрогай ту, с кем спишь ты рядом:
      Вот тело. Из чего оно?
      
      Ведь ты его купил когда-то -
      И все забыл, и чеки сжег,
      И заменил все ароматы
      Резины легкий запашок.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Ветер погромыхивает жестью,
      Ходит в кровельщицких сапогах,
      И скитальчески дрожат созвездья
      В голых ветках, в мутных облаках.
      
      Где-то так же человек трепещет,
      Меряет шагами кабинет.
      Понял он, что существуют вещи,
      Без которых жизни просто нет.
      
      Ходит он, то злобствуя, то каясь,
      Смотрит - день морозный засиял,
      Ведь не зря, гремя и спотыкаясь,
      Ветер декорации менял.
      
      Стало ясно. Принято решенье.
      По-другому и не может быть.
      И неизмеримо облегченье,
      Если все же ты решил убить.
      
       2011
      
      
       * * *
      
      Чуть зазевался - и летишь
      В пространстве, глухо матерясь,
      И ударяешься лицом
      О злую смерзшуюся грязь.
      
      Не надо ночью в гололед
      Переходить на бег трусцой,
      Чтоб не стирать потом со щек
      Снег, перемешанный с грязцой.
      
      Не надо отвлеченных дум,
      Не то на лед ступил, и - ах!
      И после собирай себя
      В каленых стужей колеях.
      
      Бормочет ангел на ушко:
      "Отталкивайся, встань, пошли,
      Покуда ты еще не вмерз
      В литую выпуклость Земли.
      
      Ты слышишь в ней глубинный гул?
      Я знаю - это не к добру.
      С трудом, шатаясь, но вставай,
      А я портфельчик подберу".
      
       2011
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вложил я тяготы жизни
      В созданье стихов своих,
      И вот по стогнам столицы
      Бредет, громыхая, стих.
      
      Метель заглушает грохот
      И след его заметет,
      К тому же неподалеку
      Шагает и Новый год.
      
      Шагает под гром оркестров
      С положенной помпой всей
      И радостью наполняет
      Подсчеты моих друзей.
      
      Друзья сегодня итожат
      Доходы и тиражи,
      Звенят у друзей на кухнях
      Тарелки, вилки, ножи.
      
      У них многолюдье, тосты,
      И шутки, и ха-ха-ха,
      Расслышать ли в этом шуме
      Шаги моего стиха!
      
      На светлые окна глядя,
      Бреду по улицам я,
      Но есть и другие окна,
      Но есть другие друзья.
      
      Они надеялись тщетно
      На славу и на добро
      И умерли в коммуналках,
      А то и просто в метро.
      
      Нет света там, где вы жили,
      Друзья моих лучших лет,
      Где ваших надежд погасло
      Не меньше, чем сигарет.
      
      Но в каждой комнатке темной
      Душа, робка и тиха,
      Внимает у стылых стекол
      Шагам моего стиха.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      "Мой сын, живи достойно, не льстя, не лебезя,
      Ни за какие блага угодничать нельзя":
      Однажды я припомнил отцовские слова
      И вылетел с работы как миленький - ать-два.
      Чтоб успокоить нервы, я завернул в шинок,
      А только вышел - сразу подъехал воронок.
      За то, что я шатался и был не очень бодр,
      Доставили в кутузку, произвели досмотр
      И говорят: "Свободен". Я говорю: "Мерси,
      Бумажник-то верните, мне ж надо брать такси".
      "Вот пьянь, просрал бумажник, а кто-то виноват!"
      Выводят на морозец, пинают больно в зад
      И с хохотом уходят в нагретое жилье,
      А я лежу без денег в сугробе - ё-моё!
      И жаловаться глупо - пытались мужики...
      Куда-то по морозу бреду на огоньки,
      И, страшная такая, лежит вокруг она -
      Свободная Россия, буржуйская страна.
      
       2011
      
       * * *
      Жизнь - поучительная книга,
      Я до конца ее прочел,
      Но, как и раньше, дом мой беден,
      Но, как и раньше, скуден стол.
      
      Я понял, почему так вышло,
      Я понял, кто повинен в том,
      Но, как и раньше, стол мой скуден,
      Но, как и раньше, беден дом.
      
      Людей и общества пороки
      Прошли передо мною все,
      И с ног сбивается мышленье,
      Крутясь, как белка в колесе.
      
      Предстали на страницах книги
      Причудливые типажи.
      Вложи в них, вождь, мозги другие
      И души новые вложи.
      
      Иначе преобразованья
      Безотлагательно сверни -
      Нездешним, вымышленным людям
      Добро и свет несут они.
      
      Зато иллюзий не питали
      И знали суть людских натур
      Господень бич, урод Аттила
      И колченогий зверь Тимур.
      
       2011
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      В телевизоре поет певица,
      На столе - капуста и коньяк.
      Можешь стати женской подивиться,
      А потом и выпить натощак.
      
      А потом и похрустеть капусткой,
      Ведь она же с маслицем, с лучком.
      Новый Год, конечно, праздник грустный,
      Поднимай же тонус коньячком.
      
      Оживившись, бодро грянет тонус
      Музыку на многострунье жил.
      Вдумайся: ведь новый год есть бонус
      Ко всему, что ты уж прожил.
      
      Значит, есть для радости причина.
      Чавкая капустой и сопя,
      Вдумайся: ты крепенький мужчина,
      И певицы пляшут для тебя.
      
      Лишь везенья не хватило лучшим,
      Тем, кто пущен временем на слом.
      Ты один был истинно везучим
      И один остался за столом.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Не похвалы меня погубят,
      А то, что очень трудно жить
      И то, что к похвалам не любят
      У нас хоть что-то приложить.
      
      У нас непросто быть поэтом,
      Из бездны голос подавать,
      Но прочно, наглухо об этом
      У нас умеют забывать.
      
      Вы говорите мне: ты гений,
      Но этот факт уже не нов.
      Я от подобных откровений
      Не склонен прыгать из штанов.
      
      Наоборот, я заявляю,
      Что я на похвалы плюю.
      Я и без вас прекрасно знаю
      Всё-всё про значимость свою.
      
      Меня так часто восхваляли -
      Просвет забрезжил бы во мгле,
      Когда б хоть сотку прикрепляли
      Вы скрепкой к каждой похвале.
      
      Ну хоть червонец - для почину!
      Но вас призывы не берут.
      Вы потреблять на дармовщину
      Предпочитаете мой труд.
      
      Вот потому и надоели
      Поэту ваши похвалы...
      А во дворе позеленели
      Лип отсыревшие стволы.
      
      И мне бежать на службу надо
      По вдрызг раскиснувшей земле
      И по дороге не без яда
      О вашей думать похвале.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      На сцене пела некая малявка,
      Я прослезился, закричал: "Ура!"
      В известном молодежном клубе "Явка"
      Я пил и восторгался до утра.
      
      Царили в клубе толкотня и давка,
      Я был как все, как эта детвора -
      С меня спадала зрелости кора,
      Но часто требовалась дозаправка.
      
      Я вышел, насосавшись, как пиявка;
      Огни роились, будто мошкара.
      Конечно, подкатили мусора,
      Но пригодилась золотая справка.
      
      Она гласит, что я сотрудник главка.
      Я сел, распорядился: "В номера!" -
      И состоялась быстрая доставка.
      Как много в мире света и добра!
      
       2011
      
      
       * * *
      
      К тем, кого я уже не могу уважать,
      Я на пьянки-гулянки готов приезжать,
      Болтовню их почтительно слушать,
      Выступать за попить и покушать.
      
      На фуршетах я жру, словно Гаргантюа,
      Ведь не станут беднее мои буржуа
      От того, что поэта покормят,
      А глядишь, и на службу оформят.
      
      Я работать намерен спустя рукава,
      Ведь на мне заработала эта братва
      В дни, когда я был молод и честен
      И сам труд мне бывал интересен.
      
      Только тех, у кого поучиться я мог
      И кто продал буржуям божественный слог,
      Не хочу я ни слышать, ни видеть, -
      Только тех я могу ненавидеть.
      
      Ибо ненависть - это товар дорогой;
      Утешаюсь я этим в толпе городской,
      Громыхая в вагоне на службу:
      Не унизил я старую дружбу.
      
       2011
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вновь по службе меня наказали,
      Ибо глупость я вновь проявил.
      "Бонус твой отменен, - мне сказали, -
      И не плачь, не позорься, дебил.
      
      Как ты там оформлял документы,
      Что налоги все время растут?
      Так и быть, получи дивиденды
      И не хнычь, не паясничай тут".
      
      А ведь бонус-то - двести лимонов,
      Не такой уж, простите, пустяк.
      Как растить мне моих охломонов,
      Прокормиться мне, собственно, как?
      
      Я ведь был зоотехником, братцы,
      В нефтебизнес был вписан женой
      И никак не могу разобраться
      В бухгалтерии их нефтяной.
      
      Я стараюсь, баланс изучаю,
      Но терплю постоянно нажим.
      Крохи жалкие я получаю,
      В день - всего миллион с небольшим.
      
      Умоляю: верните мне бонус,
      Потому что от этой беды
      Опустился мой жизненный тонус,
      А отсюда с женой нелады.
      
      Я клянусь ей: "Вернется мой тонус,
      Не спеши уходить из семьи!"
      А она мне советует в анус
      Затолкать обещанья мои.
      
      Хорошо Ходорковскому в зоне:
      Кормят, греют, забот - никаких.
      Да и я ведь был как бы в законе
      Среди верных коровок моих.
      
      До чего я дошел: ни дохода,
      Ни коровок моих, ни семьи...
      Все забавы - засечь пешехода
      И водителю рявкнуть: "Дави!"
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      На гальке лежа под утесом,
      От лени одурев вконец,
      Я сам к себе пристал с вопросом:
      "Ну почему я не отец?"
      
      Продлить себя - такой заботе
      Решил я отдых посвятить
      И в мягкой раковине плоти
      Свой жидкий жемчуг поместить.
      
      Сынишка народится вскоре,
      Его Андрейкой назовут,
      И все увидят, что на море
      Случается не только блуд.
      
      Ведь новый гражданин возникнет
      В реестрах, например, Перми,
      И мать его порой хихикнет:
      "А славно было, черт возьми!"
      
      И все сбылось, но как-то криво -
      Увы, я не учел того,
      Насколько гнилостно и лживо
      Курортных женщин естество.
      
      Не состоялся мой Андрейка,
      Лишь замыслом остался он,
      А состоялись гонорейка
      И сто инъекций в афедрон.
      
      Несчастья жалят, словно осы,
      И нам пытаются внушать,
      Что некоторые вопросы
      Отнюдь не мы должны решать,
      
      А нам одно лишь подобает:
      Признать, что властвует Судьба
      И лишь хозяин продлевает
      В потомстве бытие раба.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Питайте кислородом сердце,
      Питайте до отвала, всласть -
      Не даст упитанное сердце
      В годину тяжкую пропасть.
      
      Оно ответит на заботу -
      От зрелища чужой беды
      Оно с презреньем отвернется,
      Как от подпорченной еды.
      
      Живет упитанное сердце
      Во глубине моих телес,
      И я с тревогой замечаю
      Его прибавившийся вес.
      
      Когда я пробегу по жизни
      Очередной большой заезд,
      Теперь капризничает сердце
      И ничего уже не ест.
      
      И воздух я ловлю губами
      И мысль улавливаю ту,
      Что всякий вес порой способен
      Вдруг превратиться в пустоту.
      
      И шепчет на ухо с ухмылкой
      Унынья всякого отец:
      "Ты сердце холил и лелеял,
      А все равно один конец".
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Время мудреца не одолеет,
      Не поставит мат, а только шах.
      Если даже волосы редеют -
      Ничего! Зато растут в ушах.
      
      Забавляют мудреца морщины,
      Коими он весь уже покрыт.
      Пусть он потерял инстинкт мужчины,
      Но зато суставов хруст бодрит.
      
      Если даже брюхо и отвисло,
      Если даже ноги и дрожат,
      Все равно мудрец не смотрит кисло,
      Ибо годы только плоть крушат.
      
      Сердце вдруг куда-то пропадает,
      Чтобы страхом эту плоть обдать,
      Но мудрец со страхом совладает,
      Раз уж смог с уныньем совладать.
      
      Очень много требовалось воли,
      Чтобы грех унынья превозмочь:
      Бесконечно заданное поле,
      Близится закат, а дальше - ночь.
      
      Но зато денек прошел прекрасно,
      Облетает вспаханное Бог.
      Ну а время лишь над плотью властно,
      Если пахарь сделал все, что мог.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Читать могу я мысли моря,
      Приморских сосен и дубов,
      А отдыхающий не мыслит,
      Он умственно совсем дубов.
      
      Он лишь на пляжную толстуху
      Мечтает поскорей залезть -
      Лишь это пошлое стремленье
      В его мозгу я смог прочесть.
      
      Крадет он с клумбы для толстухи
      Охапки ирисов и роз.
      Его нисколько не пугают
      Ни триппер, ни хламидиоз.
      
      Его ведь из пансионата -
      О ужас! - могут выгнать вон
      За то, что ночью он к толстухе,
      Как кот, взлетает на балкон.
      
      Ему подсказывает море:
      "Подумай, дурень, кто ты есть",
      Но уж на новую толстуху
      Он вознамерился залезть.
      
      Он пропил свой билет обратный,
      Купаясь в неге и вине,
      И по чужому телефону
      Звонит и нагло лжет жене.
      
      Добившись помощи, он к третьей
      Толстухе лезет на балкон,
      И ужас в том, что, видя это,
      Мудрец растерян и смущен.
      О Боже! Я устал от чтенья
      Великих потайных письмён,
      Я отдыхающего вижу -
      И жажду стать таким, как он.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Под светом неживым печальных фонарей
      Подобные слюде поблескиванья колки.
      Сведенною рукой протянутых ветвей
      Раздроблено окно на желтые осколки.
      Взвивается порой морозный суховей -
      И сразу же в лицо впиваются иголки;
      В слезящихся глазах игольчат всякий свет,
      Отталкивает всё, нигде приюта нет.
      
      К чему ни прикоснись - вмиг холод нутряной
      От пальцев дотечёт немедля до утробы.
      Повисли дерева в бездонности ночной,
      Их безразличие страшнее всякой злобы,
      И восстает пурги порыв очередной,
      Уверенным резцом шлифующей сугробы,
      Напоминая, что приюта нет нигде
      И что невесело гуляется в беде.
      
      Беда - наедине с зимой остаться вдруг,
      Но помнить обо всех покинутых приютах:
      Не злобный умысел, не дело чьих-то рук,
      А просто ход вещей, исчисленный в минутах
      И образующий, как всем известно, круг -
      Ведь сорок лет назад в таких же вихрях лютых
      Я, отрок, всё бродил наедине с зимой
      И тщетно заставлял себя пойти домой.
      
      Я осознал тогда, что холодно в аду,
      Там стылые дворы и вьюга в подворотне,
      Там льется мертвый свет на снежную слюду.
      Ад выглядит как то, что вижу я сегодня,
      И все же сорок лет по снегу я бреду,
      Поскольку чувствую содействие Господне,
      Умение, юнцу внушенное тогда -
      Словами заклинать любые холода.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Превыше жемчуга и злата
      Ценил я женщин в неглиже,
      Своеобразная расплата
      За это грянула уже.
      
      Любил я женщин запах дынный,
      Принюхивался к ним, как зверь,
      Но стали для меня рутиной
      Все обнаженные теперь.
      
      В них нет секрета и загадки,
      Мой пыл охотничий угас,
      И сделались почти что гадки
      Мне обнаженные сейчас.
      
      Мне нагота осточертела
      И опостылела, зато
      Влечет таинственностью тело
      В непроницаемом пальто.
      
      И нечего искать больное
      В моих причудливых мозгах,
      Коль спят любимые со мною
      Теперь в пальто и сапогах.
      
      Важна не собственно телесность,
      А грезы, образы, мечты,
      И привлекает неизвестность
      Куда сильнее наготы.
      
      И я готов шагать по трупам,
      Рискнуть бедовой головой,
      Чтоб мужеским тяжелым щупом
      Внедриться в кокон меховой.
      
      И если сходит зачастую
      С любимой за ночь семь потов,
      Я доплачу не протестуя,
      Я даже к этому готов.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я иду. Сотрясаются зданья,
      Прогибаются балки, скрипя.
      Я имею от Бога заданье
      Человечеству вверить себя.
      
      Сразу следует оговориться,
      Что нельзя мои чувства терзать,
      Что старухи, которым за тридцать,
      Не должны на меня притязать.
      
      Пусть на паперти денежку просят
      И обходят меня стороной
      Те, что крупных брильянтов не носят,
      Не сидят на трубе нефтяной.
      
      Пусть ко мне не подходят толстухи
      И неряхи - я очень раним,
      И мужчины пусть вымрут как мухи
      С безобразьем и хамством своим.
      
      Потечет в окруженье богачек
      Жизнь поэта как вечный пикник,
      На котором сноровистый хачик
      Виртуозно готовит шашлык.
      
      Небо чистое цвета рейнвейна
      Плоть красавиц боится обжечь;
      Сотни лет на коврах у бассейна
      Будут ласки медлительно течь.
      
      Будут петь красоту и богатство
      Соловьи в цветнике у пруда,
      И про митинги, равенство, братство
      Я навеки забуду тогда.
      
      Толпы, дикие, как печенеги,
      Будут в клочья правителей рвать,
      Но лишь новые острые неги
      Сотни лет я хочу открывать.
      
      Будет слева прекрасное тело,
      Будут справа шербет и чакчак.
      Красоте отдаются всецело,
      На века, - или вовсе никак.
      
      
       2011
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я тля, я офисный планктон,
      Я выполню любой приказ.
      Я подставляю афедрон,
      Коль мой начальник пидорас.
      
      Я подставляю все лицо,
      Когда он брызгает слюной.
      Меня ты выпил, как яйцо,
      Родимый офис нефтяной.
      
      И вот я стал яйцеголов
      И как-то грязновато-бел,
      Зато узнал немало слов,
      Годящихся для темных дел.
      
      Скажи "трансферт", скажи "оффшор" -
      И будто ничего не крал.
      Труба ложится между гор,
      Пересекает весь Урал,
      
      Пересекает сотни рек,
      Болота и лесную глушь,
      Чтоб некий хмурый человек
      Владычил тысячами душ.
      
      А мы духовно слиты с ним,
      Ведь он же благодетель наш.
      Мы зорко за трубой следим
      И за объемами продаж.
      
      Мы видим, что к трубе ползет
      Народ, как многоглавый змей,
      И припадает, и сосет,
      Чтоб сделаться еще жирней.
      
      И что-то булькает в трубе
      И в головном моем яйце.
      Начальнику не по себе,
      И он меняется в лице.
      
      Увы, не чувствует любви
      Со стороны народа он.
      Вздыхаю сокрушенно и
      Вновь подставляю афедрон.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      
      Я волк, живущий жизнью городской,
      И я ищу хозяина, не то бы
      Я путь нашел в дремучие чащобы,
      Ушел бы в дебрь лесную на покой.
      
      В том человеке будет много злобы,
      Но он хозяин истинный - такой,
      Которому помощник нужен, чтобы
      Повоевать со злобою мирской.
      
      Я подчинил бы все дела свои
      Его заданиям безумным - и
      Всё выполнял бы без малейшей жалобы,
      И мне хозяин этот был бы мил
      Не потому, что грел бы и кормил,
      А потому, что без меня пропал бы.
      
       2011
      
      
       * * *
      
      Мне снилось: парком пробегали псы,
      Бежали чинно, не теряя строя.
      На каждой лапе я узрел часы,
      А на хвостах и вообще по трое.
      
      Они бежали поступью героя,
      Порой поглядывая на часы,
      И я им позавидовал, не скрою,
      Завистливо подумал: "Ай да псы!"
      
      Житейского не знают геморроя,
      Живут весьма несуетливо псы,
      И время - дело, в сущности, второе:
      Им просто нравится иметь часы.
      
      Часы для них - подобье артефакта
      Или престижного аксессуара,
      И непростые: "Лакруа", "Патек"...
      Они смогли ведь заработать как-то
      И вот бегут, и гусь свинье не пара,
      Ну то есть псу не пара человек.
      
       2011
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
      
      
       * * *
      
      Под небом в беспросветных тучах
      Уже давно Москва лежит,
      И московитов невезучих
      Такая стученность страшит.
      
      Пугает их такая тучность,
      Мир как бы спрятавшая в грот.
      Понятий правильную сущность
      Она с годами переврет.
      
      Из туч появится учитель,
      И скажет этот медный лоб,
      Что Кронос - не тучегонитель,
      А тучедел и тучеклёп,
      
      И будет признано, что зверски
      Глаза терзает солнца свет,
      Что блики солнечные мерзки,
      А сальные - конечно, нет,
      
      Что надо вмиг захлопнуть веки,
      Едва заметишь солнца луч,
      Что нынешняя власть - навеки,
      Подобно гнету этих туч.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Коптево снегом завалено сплошь,
      Лишь окна во тьме цветут.
      Может, во дворик школьный зайдешь?
      Ты ведь учился тут.
      
      Коптево снегом завалено сплошь,
      Гулкое, как музей.
      Если во дворик школьный зайдешь -
      Встретишь тени друзей.
      
      Коптево снегом завалено сплошь,
      Ветви снег облепил.
      Может быть, в кабачок зайдешь?
      Здесь ты с друзьями пил.
      
      Трамвай пробежит, создавая дрожь,
      И снег с дерев полетит.
      Может быть, в кабачок зайдешь?
      Он ведь еще открыт.
      
      Праздничный вечер, цепь фонарей,
      Вдали идет человек.
      Вздыхает снег, спадая с ветвей
      В такой же пушистый снег.
      
      Укутал Коптево снегопад,
      Шагов уже не слыхать.
      Держись отсюда подальше, брат,
      К чему о прошлом вздыхать.
      
      Если разлюбят - это навек.
      Ты ищешь призывный знак,
      Но Коптево спряталось в мягкий снег,
      Ему спокойно и так.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Пусть небо над вулканом хмуро
      И с тучами смешался дым,
      Но мы, как боги Эпикура,
      Всегда расслабленность храним.
      
      Иные, бешеные боги
      Бьют изнутри в земную твердь,
      Но мы, не ведая тревоги,
      Воспринимаем кротко смерть.
      
      Вращаются, как в центрифуге,
      Громады атмосферных масс,
      Но вы, вещественности слуги,
      Спасать не торопитесь нас.
      
      Ведь гибель в нашем пониманье -
      Лишь способ бедствия пресечь,
      Однако грозный Анхра-Манью
      На нас не поднимает меч.
      
      Пускай народы горько плачут
      От деятельности его -
      Он грозен тем, кто что-то значит,
      А мы не значим ничего.
      
      И со смиренной точки зренья
      Тростинки певчей на ветру
      Бог зла достоин сожаленья,
      Как всё, что действует в миру.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Стонет власть буржуев на земшаре,
      Словно мачта, гнется и скрыпит,
      Но, как прежде, в буржуа и баре
      Мой дружок пробраться норовит.
      
      У него глаза светлей лазури,
      Ими он ласкает буржуа.
      Мы же не холуи по натуре,
      Творческая гордость в нас жива.
      
      Мы от денег счастия не ищем
      И к раздаче денег не бежим.
      В наше время оставаться нищим -
      Самый верный жизненный режим.
      
      А дружок повел себя недобро,
      Всех обгадил, да и был таков.
      У меня доселе ноют ребра
      От его безжалостных тычков.
      
      Заявил он, что дружить не хочет
      С теми, кто не любит буржуа;
      Луч его за это пощекочет -
      Золотой, - вдоль черепного шва.
      
      Значит, следует набраться духу
      И, поскольку в бурях есть покой,
      Покорителю столицы в ухо
      Дать с размаху каменной рукой.
      
      Много про столицу говорили
      Всякого, - но мысль одну разжуй:
      Все враги ее не покорили,
      Так не рано ль пыжится буржуй?
      
      Покорил он тех, кто покориться
      Жаждал ради счастья и чинов -
      Юрких покорителей столицы,
      Офисно-гламурных грызунов.
      
      И боюсь, что по камням столицы
      Не одна поскачет голова,
      Если только чуть пошевелится
      Коренная, скрытая Москва.
      
      А дружок заголосит: "Спасите!" -
      И его действительно спасут,
      А меня в ближайший вытрезвитель,
      В КПЗ иль в дурку отвезут.
      
      Буду первым, кто в грядущей буре
      Ощутит под хруст своих костей
      Не путем догадок, а в натуре
      Либеральность нынешних властей.
      
       2012
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Сила в сахаре, сила в варенье,
      В неподвижности сила. Лежи
      И не слушай речистых мерзавцев,
      Призывающих жить не по лжи.
      
      Вспомни друга, который работал,
      Недостаточно сладкого ел,
      Но кормил голодранцев при этом
      И в итоге вконец ослабел.
      
      А потом повстречался внезапно
      С неподвижно стоявшей судьбой,
      И она ему сипло сказала:
      "Я тебя вызываю на бой.
      
      Ты, наверно, силён, если можешь
      Голодранцев различных кормить".
      И дружка после этой беседы
      Очень скоро пришлось хоронить.
      
      Вспоминай же почаще о друге,
      В моралистов объедки бросай -
      Ведь они постоянно бормочут:
      "Поднимайся! С лежанки слезай".
      
      Не гневи ты, пожалуйста, Бога -
      Это он, и силён, и могуч,
      Дал перину тебе, и лежанку,
      И от склада с продуктами ключ.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Надо выразить жизнь в стихах,
      Если можно жизнью назвать
      Нищеты постоянный страх,
      Сон, работу, еду, кровать.
      
      В этом круге вся жизнь твоя
      И проходит - от "а" до "я",
      Так зачем его выражать,
      Ход унылого бытия?
      
      Бытие - не реальность, а
      Наваждение, сон плохой;
      Надо только найти слова,
      И осыплется он трухой.
      
      Наважденье может пропасть,
      Если словом его заклясть,
      И тогда окажется, что
      Над собой ты имеешь власть,
      
      Что свободны руки твои,
      Что свободны дела твои,
      И не надо делать всю жизнь
      Что-то должное в забытьи,
      
      И что можно пойти на пруд,
      На горячие лечь мостки,
      И глядеть, как умело ткут
      Золотистую ткань мальки;
      
      Слушать, как испускает смех
      На рябине пара сорок,
      Потому что равно для всех
      Эту ягоду сделал Бог.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Снегом оттененные деревья
      Как лепные в темноте висят.
      Тот счастливец, кто сейчас выходит
      В чутко-неподвижный белый сад.
      
      Видит он сиреневое небо,
      Слышит гул таинственный ночной,
      Но ему в тиши и вздохах сада
      Никогда не встретиться со мной.
      
      Я - другой. Я вечно опасаюсь,
      Что не хватит времени на труд,
      И в окно выглядываю робко
      Из-за книжных и бумажных груд.
      
      А ведь неизвестно, сколько длится
      Время гула, вздохов, забытья,
      Сколько держится лепнина сада, -
      Может быть, короче жизнь моя.
      
      Обессилел мой двойник духовный
      И богатство выпустил из рук -
      Белые хитросплетенья сада
      И ночного неба свет и звук.
       2012
      
      
       * * *
      Не надо много говорить
      О лютых нравственных мученьях -
      Тиранов надо разгромить
      Стремительно, как на ученьях.
      
      Не надо нудно бормотать
      О кознях подлецов во власти,
      А надо подлецов хватать
      И с диким ревом рвать на части.
      
      Толпа бежит за вожаком
      И воздвигает баррикады,
      А следом я бегу с мешком -
      Я слышал, где-то грабят склады.
      
      В глазах толпы нездешний свет,
      Дух мщения над ней витает,
      И я бегу - ведь я поэт,
      Крупы мне вечно не хватает.
      
      Бежит по улицам толпа,
      Геройством собственным гордится,
      А следом - я. Ведь мне крупа
      При всякой власти пригодится.
      
       2012
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Забыл я правило "жи - ши",
      Забыл я правило буравчика,
      Но помню правило души
      Не пробуждаться без мерзавчика.
      
      Один мерзавчик осуши -
      И в результате акта оного
      Сон сразу свалится с души,
      Как вражьи кандалы - с Лимонова.
      
      Хлебну и вижу: мне дано
      Богатство, бытие уютное,
      Но важно все же не оно,
      А что-то этакое смутное.
      
      Ах, эта радостная дрожь,
      Ах, это счастье пробуждения!
      Пусть даже вскоре вновь заснешь
      Над рюмкой без предупреждения.
      
      Вчера мерзавчиков купил,
      Друзьям в Казань звонить настроился,
      И, честно говоря, забыл,
      В какое время упокоился.
      
      Меня маманя потому
      Грызет, не зная снисхождения.
      Душа забыла, что к чему,
      Но помнит счастье пробуждения.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Хуякнув десять кружек пива
      И к ним чекушку прицепив,
      Решил я стать миллиардером,
      Создать, к примеру, крупный ПИФ.
      
      ПИФ - это фонд. В него ты ложишь,
      К примеру, пятьдесят рублей,
      А получить обратно можешь,
      К примеру, тысячу рублей.
      
      К тебе приходят миллионы
      Различных, в сущности, людей
      В надежде получить побольше,
      Чем было вложено, рублей.
      
      Ты забираешь эти деньги,
      Но в этом деле есть секрет:
      Ты должен вовремя и жестко
      Сказать, что денег больше нет,
      
      Тем временем на те же деньги
      Того же Путина купив,
      И Путин скажет населенью:
      "А хуй ли делать? Это ПИФ".
      
      Вот так и делается бизнес,
      Наш бизнес любит смельчака,
      А если бздишь, возьми чекушку
      И десять кружечек пивка.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Поэт - он постепенно вянет,
      А после - помирает вдруг,
      Коль про него не упомянет
      В своих статьях известный друг.
      
      Статьи прославленного друга
      Читает пристально поэт
      И думает не без испуга:
      "А почему ж меня-то нет?
      
      Тут есть Зануднов, Надоедов,
      Тут есть Глупонов и Ослов,
      И только я из всех поэтов
      Не удостоен пары слов.
      
      А следовательно, в отчизне
      Мне не на что претендовать -
      Придется уходить из жизни,
      Придется дуба мне давать".
      
      Да, без огласки и озвучки
      Поэт увянет. Погляди:
      Как дохлый жук, сложил он ручки
      На сипло дышащей груди.
      
      Что верх, что низ, что зад, что перед -
      Поэт ослаб со всех сторон;
      Сказать по правде, и не верит
      В свою реальность больше он.
      
      Понаписал он сорок бочек,
      Но исчезает, как фантом;
      Друг, пожалевший пары строчек,
      Возможно, неповинен в том.
      
      Ведь, упомянутый в газете,
      Поэт его затмить бы мог,
      А у него жена и дети...
      Он неповинен, видит Бог.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      У нас болванов полон город,
      Живущих сердцем и умом,
      А жизнь их всех берет за ворот
      И окунает в чан с дерьмом.
      
      Да, органы иного рода
      Нужны, чтоб слышать жизни глас.
      Расположила их природа
      Пониже пояса у нас.
      
      Проносятся автомобили,
      Распространяя смрад и шум.
      И обладатели забыли
      Про свой ненужный сердцеум.
      
      Ведет чувствилище иное
      Их каждый день в житейский бой,
      Но с каждым выигрышем боя
      В их теле нарастает боль.
      
      Автомобиль веселый джипка
      Спасует перед болью той,
      И скажет ум: "Беда! Ошибка!" -
      А сердце только скажет: "Ой".
      
       2012
      
      
       * * *
      Тот, кто сказал, что я - животное,
      Ни капельки не ошибался,
      Ведь в юности лишь кушал плотно я,
      Пил, гадил, иногда ебался.
      
      И чтоб в себе осилил зверя я,
      И чтоб культуру мог усвоить,
      Пришлось повергнуть в прах империю,
      Но школу бизнеса построить.
      
      И я, петляя меж руинами,
      Ходил прилежно на занятья,
      Порвал с повадками звериными,
      Усвоил здравые понятья
      
      О том, как деньги надо вкладывать,
      Как прибыльности добиваться,
      Чтоб тело плотной пищей радовать,
      Пить, гадить, иногда ебаться.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Нельзя понять и поддержать
      Георгиевских кавалеров:
      Врага не стоит раздражать,
      Ведь есть же тысячи примеров,
      
      Что раздраженный враг порой
      Стреляет, и не только мимо.
      Лежит герой - башка с дырой,
      Башка болит невыносимо,
      
      А отчего? А оттого,
      Что он имел скандальный норов,
      Не слушал в гневе ничего
      И не терпел переговоров.
      
      Четыре тысячи рублей
      Теперь от власти он имеет,
      И о горячности своей
      Сегодня часто сожалеет.
      
      Повсюду банки, бутики,
      Бордели в праздничном убранстве,
      Герой же с помощью клюки
      Перемещается в пространстве.
      
      Постукивает он клюкой,
      Сквозь зубы злобно матерится
      И думает больной башкой:
      "И я бы мог договориться.
      
      Позвал бы я врага сюда,
      Поговорил, не тратя пули,
      И нынче эти господа
      Передо мной бы спину гнули".
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Бог переплетчиков, снова явись мне,
      Вновь я припал к твоему алтарю.
      Новые книги есть новые жизни,
      Так я на книжное дело смотрю.
      
      Бог типографщиков, будь милосерден,
      Жизнь обесцветилась, хоть пропадай.
      Сделай, чтоб стал я, как прежде, бессмертен,
      Видел цвета, - то есть книгу мне дай.
      
      Невыносимо порой нелегка мне
      Жизнь в лабиринте контор и квартир.
      Щедрой рукой драгоценные камни,
      Боже корректоров, брось в этот мир.
      
      Выпеки жизнь, словно булку с изюмом,
      Свет потаённый - вкуснейший изюм.
      Боже редакторов, дай моим думам
      Перешагнуть через выцветший ум.
      
      Боже писателей, дивным покровом
      Нас охрани, просветлением грянь -
      И между новою жизнью и словом
      Испепели злополучную грань.
      
       2012
      
      
      
       * * *
      
      На фоне розового света
      Близка мне графика берез,
      Как будто я насечку эту
      На фон светящийся нанес.
      
      И выстудил как будто я же
      Январский розовый закат
      И этих птиц чернее сажи
      Лететь заставил наугад.
      
      Я вижу мастера творенье;
      Не ведаю, кто он такой,
      Но постигаю вдохновенье,
      Водившее его рукой.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Беспросветное небо провисло
      До антенн. Этой темной зимой
      Понимание высшего смысла
      Заменяется выцветшей тьмой.
      
      Тот хаос, где в круженье гончарном
      Восставал новосозданный мир,
      Заменяется жалким, бездарным
      Бардаком наркоманских квартир.
      
      Поживи в этой мути и хмари,
      И себя не узнаешь уже:
      Неизвестные скользкие твари
      Пробуждаются в темной душе.
      
      И опоры рука не находит,
      Среди нечисти этой скользя,
      И на зимнюю душу, выходит,
      Полагаться мне больше нельзя.
      
      Был я беден в цветущие лета,
      Соглашаюсь на бедность и впредь,
      И прошу только чистого света,
      Чтобы душу свою рассмотреть.
      
      Мне бы солнца. Прозрачности мне бы,
      Чтобы ею себя поверять.
      Не хочу в беспросветное небо
      Безнадежное око вперять.
      
      Я прошу очистительной бури,
      Чтоб увидеть однажды с утра
      Мир как амфору в синей глазури,
      Как блестящую мысль гончара.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Мой друг страдает говорливостью,
      От этого не жди добра:
      Судьба послушает-послушает
      И пришибет, как комара.
      
      Он может даже на правительство
      Разинуть ненароком пасть,
      А ведь недаром люди умные
      К судьбе приравнивают власть.
      
      Власть просто мимоходом пукает -
      И ты уносишься туда,
      Где блещет изваянье Путина
      Из антарктического льда
      
      И где проклятья в адрес Путина
      Пингвины слушают одни.
      Поэтому прошу по-дружески:
      Хлебало временно заткни.
      
      Чтоб ты сумел сосредоточившись,
      Занявшись делом, помолчать,
      Набор для лепки "Путин с ежиком"
      Купи в киоске "Роспечать".
      
      Трудясь над этим самым ежиком,
      Сиди ссутулившись, молчком,
      А можешь лобзиком выпиливать
      Картину "Путин с ходоком".
      
      А можешь выжигать по дереву
      Картину "Путин и печник",
      Но об одном прошу: помалкивай,
      Молю тебя: молчи, старик!
      
      Не то сроднишься со смутьянами,
      Начнешь крамолу лепетать,
      И - что? И, доброго товарища,
      Тебя нам будет не хватать.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Люблю разгадывать сканворды
      В журнальчиках недорогих:
      Жизнь делается интересней,
      Когда разгадываешь их.
      
      А между делом почитаешь
      Про жизнь различных телезвезд -
      И можешь поддержать беседу,
      Становишься отнюдь не прост.
      
      Конечно, жить надоедает,
      Но если дачу заимел,
      То скука отступает, ибо
      На даче очень много дел.
      
      А можно ездить на рыбалку
      (Представь: крючки, садки, мотыль!)
      И починять перед поездкой
      Свой старенький автомобиль.
      
      А можно заниматься спортом,
      Железки с пуканьем тягать
      И после этого за пивом
      С друзьями в баньке отдыхать.
      
      А шашки, шахматы и нарды,
      А преферанс и домино!
      Меня не утомляет время,
      Проходит весело оно.
      
      И если время заполняют
      Столь интересные дела,
      То некогда скучать и киснуть,
      А там, глядишь, и жизнь прошла.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Обоняние мною владеет,
      Не дает мне покоя и злит:
      Человек - он от страха потеет,
      И везде запах пота разлит.
      
      В богатейшие даже конторы
      Наносил я, бывало, визит -
      И встречал боязливые взоры,
      Чуял сразу, как потом разит.
      
      О политике ли, о делах ли -
      Там любой тяготил разговор,
      Ибо слишком пронзительно пахли
      Выделенья невидимых пор.
      
      Видел я - богачи в ресторане
      И потеют, и с жадностью жрут,
      Потому что готовы заране:
      Час пробьет - и жратву отберут.
      
      Некто едет в метро на работу
      И не ведает, что его ждет,
      И зловонному смертному поту
      Поневоле он волю даёт.
      
      Складки тела от пота промокли,
      Как и байка исподних порток.
      Что пугает: хозяин ли, рок ли?
      А хозяин-то разве не рок?
      
      Он владыка и фирмы, и жизни,
      Он уволит - и жизнь отберет,
      И по телу, как липкие слизни,
      Остро пахнущий ползает пот.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Знаю, денег у вас у вас не счесть,
      Но без веры они мертвы.
      Верьте в то, что элита есть
      И что это именно вы.
      
      Над болотом, где тлен и смрад,
      Поднялась моя голова,
      Ну так вбейте ее назад,
      Ибо вера без дел мертва.
      
      Лишь когда я пойду ко дну,
      Чтобы без вести там пропасть,
      И жену мою, и страну
      Можно будет пользовать всласть.
      
      Лишь когда болотная взвесь
      Над моей башкой забурлит,
      Ощутится полностью, весь
      Вкус богатства земных элит.
      
      И лишь вера вам даст заряд
      Богатырской силы такой,
      Чтобы бита взлетела над
      Безобразной моей башкой.
       2012
      
       * * *
      У кого-то есть нефть или газ,
      У меня - только книжка и плед,
      А имущество женщин - оргазм,
      И другого имущества нет.
      
      По бумагам-то, может, и есть,
      Но его ведь использует всяк,
      Кто умеет бумаги прочесть,
      А хозяйка читать не мастак.
      
      Если начал на женщину лезть,
      Чтобы стало чуток веселей,
      Разговоры начнутся про честь,
      Про любовь и про тыщу рублей.
      
      Молодецкое дело твое
      Просто так тебе сделать нельзя,
      Унижаться ты должен, ее
      Поделиться оргазмом прося.
      
      Оттого ты утратил давно
      Молодецкую гордость и стать,
      И отваги тебе не дано,
      Чтоб на злобного Путина встать*.
      
      Вариант: "Чтоб за доброго Путина встать" (стихотворение может читаться в самых различных аудиториях).
      
       2012
       Андрей Добрынин
       * * *
      Если поэт плох,
      Надо сказать: "Ох",
      Надо спросить: "Бать,
      В глаз ему можно дать?"
      
      Батей являюсь я.
      Я ведь пишу для
      Вечности, а они -
      Чтоб скоротать дни.
      
      Ихние дни - миг,
      Знаю, что вдарит их
      Время посредством нас
      В сонный, тупой глаз.
      
      Мы, дорогой сынок -
      Время, судьба, Бог.
      Делай, как дед встарь:
      Хочется вдарить - вдарь.
       2012
      
      
       * * *
      Есть страна Тринидад и Тобаго,
      Даже армия есть у нее,
      И притом эта армия туго
      Знает грозное дело свое.
      
      Если кто-то изменит народу,
      То кричит эта армия: "Блядь,
      Ты подонок, подонок, подонок!" -
      И стремится его расстрелять.
      
      И поэтому больше подонков
      В Тринидаде практически нет,
      И туда приезжают туристы,
      Повидать захотевшие свет.
      
      Ну так если в тропическом мире
      Есть такие примеры уже,
      Почему же с подонками вместе
      Мы плывем на житейской барже?
      
      Или в армии нет автоматов,
      Пулеметов? Конечно же, есть,
      Значит, надо посредством зарплаты
      Укреплять офицерскую честь.
      
      Надо больше платить офицерам,
      Надо пенсии им выделять,
      И тогда с удовольствием будут
      Офицеры в подонков стрелять.
      
       2012
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Юность бурная в нас клокотала,
      Кудри так и вились напоказ,
      Только малости нам не хватало -
      Сострадания не было в нас.
      
      "Сострадание", "равенство", "братство" -
      Это было старо и смешно.
      Убеждало нас только богатство,
      Высшей мудростью было оно.
      
      Дуракам, к сожаленью, достались
      Изощренные наши умы.
      В большинстве мы бездетны остались -
      Нерожденных не слышали мы.
      
      И живых мы не слышали тоже -
      Бедных братьев и бедных сестер,
      Только ты их проклятия, Боже,
      Услыхал и изрек приговор:
      
      Что с опаской глядеть друг на друга
      До кончины мы обречены
      И что жизнь будет хуже недуга
      Здесь, на гноище бывшей страны;
      
      Что в напрасных мучениях вскоре
      Будет биться наш ум небольшой,
      С опозданьем вместивший все море
      Неуслышанной муки чужой.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Для чего допивалась бутылка?
      Но она допивалась, и вот
      Провалились глаза до затылка,
      Ум тоскует, а сердце плывет.
      
      Вновь и вновь в никуда уплывает,
      Чтоб рывком воротиться назад,
      И слоями лицо оплывает -
      Остается лишь пристальный взгляд.
      
      Этот взгляд в ледяной амальгаме
      Говорит мне со злобой тупой:
      "Есть предел, что положен богами
      Человеческой плоти любой.
      
      Ну так как же - шагнешь, переступишь,
      Посеревший, отекший, больной,
      И свободу недолгую купишь
      Еще более жуткой ценой,
      
      Или в утреннем офисном стаде
      Зашагаешь, усерден вдвойне?
      Но запомни: при всяком раскладе
      Ты не сможешь понравиться мне.
      
      Ни погибнуть геройски не в силах,
      Ни ликующе выжить... Увы,
      Я таких межеумков унылых
      Навидался на стогнах Москвы.
      
      Обещавшие в юности много,
      Всемогущие в зрелые дни,
      И живут они нынче убого,
      И в погибели жалки они".
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Судьба победила - в оковах
      Лежит бытие перед ней,
      И в голых московских дубровах
      Становится все холодней.
      
      В пространстве, насквозь прокаленном,
      В мученьях клубятся дубы,
      И тени, подобно знаменам,
      Ложатся к подножью судьбы.
      
      Судьба лишь тогда покоряет
      Суетные наши умы,
      Когда на себя примеряет
      Торжественный облик зимы.
      
      Поблескиванье ножевое
      У глаз повисает каймой,
      Уравнивая все живое
      В ничтожестве перед зимой.
      
      Пытал я судьбу и нередко
      Вкушал свой отдельный успех;
      Вращается та же рулетка,
      Но холодом дышит на всех.
      
      И с виду как будто бы та же
      Житейская длится игра,
      Но скрючены холодом даже
      Счастливчики и шулера.
      
      И новая зимняя сказка
      Готовит свои чудеса:
      Застынет от холода смазка
      Рулеточного колеса.
      
      Увижу, бродя отрешенно
      В дуброве, где тени лежат,
      Как дикие псы и вороны
      Счастливчика труп потрошат.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      Порой поэты доживали
      И до пятидесяти лет,
      Но даже в старости писали
      Такой же, как и прежде, бред.
      
      Про дождь каких-то там соломин,
      Про гулких розовых коней:
      Запас бессмыслицы огромен
      У этих чокнутых людей.
      
      И мы должны сказать спасибо,
      Что бедность, водка и труды
      Их останавливали, ибо
      Иначе так и жди беды:
      
      Ваш сын вдруг сделается дерзок,
      Испортит вам остаток дней,
      Бубня: "Папаша, бизнес мерзок,
      Коль видишь розовых коней".
       2012
      
      
      
       * * *
      Что мы пишем на старости лет?
      Большей частью, конечно же, бред,
      Большей частью, конечно же, вздор,
      Да и с матом у нас перебор.
      Но не надо нас строго судить:
      Ведь натуру нельзя победить,
      По натуре мы крайне слабы
      И не выдержим с текстом борьбы.
      Не имеется воли у нас,
      Строй, регламент, порядок, приказ
      Не для наших изнеженных душ,
      Вот и пишется всякая чушь.
      Но зато мы на митинг спешим,
      Ибо мерзок нам всякий режим,
      Нам приятны распад и разброд
      И махновской тачанки полет.
      Мы среди протестующих масс
      Выделяем красоток тотчас
      И назойливо к ним пристаем,
      И оратору внять не даем.
      Вид поэта влюбленного глуп,
      Получаем мы вскоре отлуп,
      Но улыбка с лица не сойдет -
      Ведь народ голосит и орет,
      И, предчувствуя крах и развал,
      С ним, глядишь, и поэт заорал.
      
       2012
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я утомлен. Какого хуя
      Я вынужден еще пахать?
      По справедливости - могу я
      Расслабиться и отдыхать.
      
      Я твой завет исполнил, Боже,
      Я написал тома стихов.
      Дай мне раскинуться на ложе
      Прибрежных изумрудных мхов.
      
      Хочу внимать журчанью речки
      И шуму серебристых ив,
      Меж тем по блеянью овечки
      Пастушек путь определив.
      
      Пастушки - вот моя отрада,
      Хочу любить и быть любим;
      Стихов и прозы им не надо -
      Иное требуется им.
      
      Когда с торчащим бодро удом,
      Как фавн, я выбегу на них,
      Возможно, я и вспомню чудом
      Какой-нибудь мой давний стих.
      
      И что же? Я его отброшу.
      Забытый стих, прости, прости!
      Пастушку, сладостную ношу,
      Мне в чащу надобно нести
      
      И там любить. Пастушка ценит
      Не словеса, а бодрый хуй.
      Умолкни, стих! Тебя заменят
      Шум листьев и журчанье струй.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Жилистая тощая соседка
      Не обзавелась по жизни парой,
      Бегала на лыжах в парке, бегала,
      Да и померла еще не старой.
      
      За здоровьем тщательно следила,
      Развивала постоянно ноги,
      С жадностью дышала свежим воздухом -
      И бобылкой померла в итоге.
      
      Я не думал про свою соседку,
      А она с живыми ищет связи,
      А она ползет, ползет в парадное
      Душным ароматом лыжной мази.
       2012
      
      
       * * *
      Ржут кони гибели и краха,
      Им человечества не жаль,
      И точит роковая пряха
      Неумолимых ножниц сталь.
      
      Жизнь кажется сплошною скверной,
      Зовут пророки на борьбу,
      И мерзел достаток верный
      Индустриальному рабу.
      
      Из милости, из подаянья
      Он не желает больше жить,
      На всё общественное зданье
      Он хочет лапу наложить.
      
      Возможно, из числа утопий
      Желание такое, но
      Будь начеку! Ведь у холопей
      Давно в душе черным-черно.
      
      Там не добро произрастает,
      Но я, представьте, не боюсь,
      И если злобы не хватает,
      Я щедро ею поделюсь.
      
      Хочу заметить напоследок:
      Я очень жалостлив, ей-ей,
      Я плачу, если барских деток
      Убьет взбесившийся лакей.
      
      Однако бешенство - не чудо,
      Глянь: детки кушают обед,
      А подает, сгибаясь, блюда
      Лакей пятидесяти лет.
      
       2012
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Вся квартира не более скрупула -
      Так мала, вопиюще мала
      Перед безднами звездного купола,
      Где не сыщешь и капли тепла.
      
      Ожиданьем Вселенная мается -
      Холодна, ненавистна себе:
      Может, что-то в котельной сломается,
      Может, что-нибудь лопнет в трубе.
      
      Вижу я помещенье нагретое -
      Там упырь окопался такой,
      Что твердит: "Не платить не советую,
      Уголек-то теперь дорогой".
      
      И сломает он всё отопление,
      Если денег ему не дадут;
      На безденежное население
      Вся Вселенная ринется тут.
      
      Беспощадной вселенской остылости
      Не впервой хоть куда проползать -
      И кусать она будет без милости,
      Чтоб себя самое не кусать.
      
      Боли костные, боли суставные,
      Все мольбы стариков и детей
      Он смакует как нечто забавное -
      Чин в правлении теплосетей.
      
      Проявляет он бездну старания,
      И при свете мерцающих звезд
      Происходит самопожирание,
      Змей кусает свой собственный хвост.
      
      Уязвляет себя человечество,
      Ну а чин не смущается. Знай:
      Он сменил потихоньку отечество, -
      Говорят, на планету Транай.
      
      Вижу, вижу - в остывших развалинах
      Тщетно будет он ждать космолет,
      И застынет в глазницах распяленных,
      Отражая Вселенную, лед.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Сочинителей в городе масса,
      Ну а толку-то что из того?
      Ведь в достатке имеется мяса
      На столе у меня одного.
      
      Лишь мои продаются творенья,
      Только я - настоящий творец:
      Я имею и к чаю варенья,
      И к зубровке - тугой огурец.
      
      Заурядный поэтишка злобен,
      Потому что бессилья не скрыть,
      Потому что лишь гений способен
      Вдохновение в плоть претворить.
      
      Нет блаженнее этого часа:
      Я иду, гомонят продавцы,
      И слова воплощаются в мясо,
      И отточенность рифм - в огурцы.
      
       2012
      
      
       * * *
      
      Хотелось мне себя прославить -
      Нехорошо пропасть в толпе,
      Но хуже было бы оставить
      Плохую память о себе.
      
      Я книги, для чего - не знаю,
      Как блинчики старался печь,
      А ныне мрачно повторяю:
      "Собрать все книги да и сжечь.
      
      Туда же рукописи - чтобы
      Облечься заново добром
      И позабыть припадки злобы,
      Водившие моим пером.
      
      И все мои стихотворенья
      Стереть из мировой Сети -
      Иначе мне не скрыть презренья
      И добрым в вечность не уйти".
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      У нас нигде никто не думал,
      Что наступает время то,
      Когда вдруг скажут человеку:
      "Прости, но ты уже никто";
      
      Что человек посмотрит тупо
      И ошалело скажет: "Да",
      Ссутулится и повернется,
      И удалится в никуда;
      
      Что будут остальные люди
      Порхать, не ведая беды,
      И будут ниоткуда падать
      На них житейские плоды,
      
      Произведенные во мраке
      Тем, кто является никем, -
      Но жизнь, увы, не принимает
      Рассчитанных надолго схем.
      
      Никто всё возится во мраке,
      Он чужд прекрасному, зато
      В душе копить вражду и злобу
      Он выучился как никто
      
      И научил других безликих
      Потомков вымерших славян,
      И пусть отгородился валом
      От них сегодняшний Траян, -
      
      Накатывая ниоткуда,
      С обратной стороны зеркал,
      Однажды скопища безликих
      Пересекут Траянов вал.
      
      Их, вторгшихся в обитель света,
      Уже не назовешь никем,
      И только месть лежит в основе
      Их утонченных стратагем.
      
      Они хотят резни и пыток,
      Хотят вытягиванья жил,
      И жизнь не вправе ждать пощады
      От тех, кто никогда не жил.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Я снова странную серьезность
      И просветленность обрету:
      Я впитываю грандиозность,
      Отсутствующую в быту.
      
      Захваченный своим прозреньем,
      Хожу я молча взад-вперед,
      И наблюдает с подозреньем
      За мною холощеный кот.
      
      Считаешь, спятил твой хозяин,
      К призывам будничности глух?
      Да, нынче я необычаен,
      А разве обычаен дух?
      
      Не в нем ли, как в чудесном блюде,
      Вселенная отражена,
      И жившие когда-то люди,
      И будущие времена?
      
      Мы Бога признаем условно,
      Из ложной скромности, друзья,
      А ведь Вселенная духовна,
      Поскольку существую я.
      
      И если даже я не вечен -
      На смену мне другой придет,
      Поскольку Бог вочеловечен...
      Ты это понимаешь, кот?
      
      Все существующее в мире -
      Во мне, и следует за мной,
      Пока хожу я по квартире...
      Вот так-то, друг мой шерстяной.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      С уничтожением цензуры
      Не всё решается само.
      Теперь вот пишут без цензуры,
      А получается дерьмо.
      
      И непонятно, в чем же дело,
      Чего же им недостает.
      С вопросом тем же: "В чем же дело?!" -
      Ко всем читатель пристает.
      
      Я глуп, и я не отвечаю,
      Я знаю только об одном:
      Мы раньше радовались чаю
      В линялой пачке со слоном,
      
      Дрожжам, зеленому горошку,
      Полукопченой колбасе -
      И как-то жили понемножку,
      И крепко сочиняли все.
      
      А ныне к нам везут товары
      И Старый Свет, и Новый Свет,
      И ты косишься на товары,
      Тщетой уловленный поэт.
      
      Как будто множатся деленьем
      Нагроможденья всяких благ,
      И ты, охвачен вожделеньем,
      Конечно, пишешь кое-как.
      
      Тебе иметь, иметь охота,
      Пощупать, выбрать нужный цвет...
      И я внезапно взвизгну: "Кто ты?
      Прочь от меня, товаровед!"
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Несут красавицу в мешке,
      А почему ее несут?
      А потому что только что
      Над нею состоялся суд.
      
      Суд разобрался и признал,
      Что не за что ее любить,
      А лучше посадить в мешок
      И в водоеме утопить.
      
      Однажды возмутился я:
      "Какое зверство! Как же так?!"
      Они остановились: "Ну,
      А что тут, собственно, не так?
      
      Из-за чего тут слезы лить,
      Из-за кого тут пальцы грызть?
      Ведь знало это существо
      Одну лишь низкую корысть.
      
      И не умело говорить -
      Всё ха-ха-ха да хи-хи-хи,
      Причем особенно смешны
      Казались ей твои стихи.
      
      Едва ты начинал читать,
      Она стонала: "Не грузи...""
      И я с дороги отошел
      И холодно сказал: "Неси".
      
      И лишь зеваю нынче я,
      Гуляя вечером в "Дубках",
      Когда на здешний водоем
      Проносят девушек в мешках.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Снежный рассвет с фонарями -
      Как абрикосы в суфле.
      Хлопает город дверями,
      И в исчезающей мгле
      
      Снов мириады витают,
      И забываются, и
      Главы семейств прогревают
      Автомобили свои.
      
      Вновь они время догонят,
      Каждый используя миг;
      Вновь остается не понят
      Сна утонченный язык.
      
      Вновь они влились в движенье,
      Смерти навстречу спеша,
      Ибо предостереженью
      Внять не умеет душа.
      
      Только поэт их оплакал:
      Знанием снов удручен,
      Лучше, чем всякий оракул,
      Гибель предчувствует он.
       2012
      
      
       * * *
      
      Как странно видеть ветки эти,
      Качающиеся в окне,
      И понимать: никто на свете
      Не помышляет обо мне.
      
      И от привязанностей разных
      Вся жизнь моя теперь чиста,
      Как этих веток безобразных
      Трясущаяся нагота.
      
      Не жду звонка я ниоткуда,
      Ценю молчанье и покой
      И ни к кому уже не буду
      Ходить с трясущейся рукой.
      
      Спасибо, люди, за науку,
      Ее сполна я заслужил;
      Был добр лишь тот, кто в эту руку
      Когда-то камень положил.
      
       2012
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Одни, как я, пошли в поэты,
      Чтоб с Логосом наладить связь,
      Другие - чтоб дурить бабенок
      И веселиться, не трудясь.
      
      Число вторых, понятно, больше
      Во много миллионов раз.
      Посмотришь - маленький поэтик,
      Однако крупный пидорас.
      
      Такие клятв не соблюдают,
      Во всяком деле подведут
      И за буржуйские подачки
      Отца родного продадут.
      
      От зависти, а не от пьянства
      Противный вкус у них во рту...
      И вот в музей литературный
      Я первоклассников веду.
      
      Показываю на портреты:
      Вот этот - лжец, вот этот - вор.
      Волнуются мои детишки,
      Кричат: "Ганьба!", кричат: "Позор!"
      
      Ах, детки, что вы закричите
      Через каких-то двадцать лет,
      Когда про нынешних мерзавцев
      Расскажет вам поэтовед!
      
      Поэзия жива покуда
      (Хотя уже почти мертва),
      Чтоб дети видели, насколько
      Фальшивы и пусты слова;
      
      Чтоб лицемерье ощущали
      За всякой пафосной строкой
      И чтобы стихотворной жвачки
      Не покупали никакой;
      
      Чтоб отвечали: "Жри, паскуда,
      Свои стишки, раз денег нет" -
      Когда взывает из канавы,
      Облеплен мухами, поэт.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Мы совершенно измотались,
      Плывя к божественной стране,
      А алкоголики смеялись,
      Их было много на челне.
      
      Они снастей не поднимали,
      Не опускали, не гребли,
      А только пили, хохотали
      Да женщин кухонных ебли.
      
      В ночи, под ясным небосводом,
      Пытаясь правильно рулить,
      Я думал: с этим ли народом
      В страну божественную плыть?
      
      Я мог бы и в порту приписки,
      Избегнув затруднений всех,
      Гулящих женщин слышать взвизги
      И этих бестий наглый смех.
      
      На землю грёз, на землю мифов
      Нельзя везти подобный сброд -
      И в сторону опасных рифов
      Я сделал плавный поворот.
      
      Запомни, дорогой читатель:
      Всегда подводит экипаж,
      И всякий первооткрыватель
      Закладывал такой вираж.
      
      А после на песках прибрежных
      Он ризы влажные сушил
      И мемуаров неизбежных
      Составить план уже спешил.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Мне очень нравится Россия
      С ее отсутствием идей,
      И мужики, с утра косые,
      Мне очень нравятся, ей-ей.
      
      Быть может, жить вот так и надо,
      Как эти горе-мужики,
      Не знать критического яда
      И бунтовщической тоски.
      
      У мужиков простые нужды,
      Но все иные нужды - ложь,
      Как и мышленье, - потому что
      Уж коль родился, то живешь.
      
      А тот, кто жив - сиюминутен,
      Признаем с горечью в душе:
      Сегодня нами правит Путин,
      А завтра он помрет уже.
      
      Ну что ж! Его мы похороним
      И молча с кладбища уйдем,
      И небеса с крестом вороньим
      Прольются колющим дождем.
      
      А мы идем, слегка горбатясь,
      Душой по-путински просты,
      И глухо повторяем надпись
      С надгробной путинской плиты:
      
      "Идеи не имеют смысла,
      Поскольку жизнь пройдет и так.
      Имеет смысл ударить в грызло
      Всех тех, кто думает не так.
      
      О всяком вдумчивом смутьяне
      Должно подумать ФСБ.
      Живите просто, россияне,
      Во всем доверившись судьбе".
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Уже вечерняя заря
      Позолотила облака,
      А я, нервически куря,
      Считаю мелочь у ларька.
      
      Я рот кривлю и так, и сяк,
      Я весь окурок изжевал.
      По мненью уличных собак,
      Я аферист и приживал.
      
      Увы, то время далеко,
      Когда я с видом короля
      Мог очень просто на пивко
      Бомжу добавить три рубля.
      
      А вот теперь и я в беде,
      И мне рубля недостает,
      А бомж неблагодарный где?
      Конечно, пиво где-то пьет.
      
      И он уже немножко пьян
      И беззаботен, словно бог...
      Гляжу я, как Моше Даян,
      Безумным глазом на ларек.
      
      Нет сострадания в бомже,
      Ему не жаль меня ничуть,
      И я, как некогда Моше,
      Готов весь мир перевернуть.
      
      В вечерней красоте своей
      Мне мир противен, словно гроб,
      Пока в нем есть и плач детей,
      И пьяницы иссохший зоб.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Чтоб урезонить наши судьбы,
      Толкающие в никуда,
      Мадеры крымской долбануть бы,
      Мадеры крымской, господа.
      
      Глотнул - глядишь, и отпустило,
      И вытер лоб со вздохом: "Уф".
      Утрачивают судьбы силу,
      Мадеры аромат вдохнув.
      
      Глотнул - и просветлело небо,
      Очистился несвежий снег.
      Мадеру поважнее хлеба
      Считает мудрый человек.
      
      Ни водки не бери, ни пива,
      Себя впустую не трави -
      Они горьки, они брюзгливы,
      Как жизнь без веры и любви.
      
      Нет, лишь распутинской мадеры
      Спеши за ворот заложить -
      И дальше без любви и веры,
      Посмеиваясь, можно жить.
      
       2012
      
      
       * * *
      
      Не станешь ты великим сыщиком,
      Читая серию "Нуар",
      Не станешь грациозным хищником,
      Коль пьешь напиток "Ягуар".
      
      Поверхностные соответствия
      Из праха не дадут восстать.
      Лишь дух предоставляет средствия,
      Чтоб выше и сильнее стать.
      
      Но можно быть в одном уверенным:
      Коль ты поэта оскорбил,
      В грядущей жизни станешь мерином,
      Хотя и в этой ты дебил.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Я, конечно, без денег не выживу,
      Я обязан сдаваться внаем.
      Неизменную предупредительность
      Можно видеть во взгляде моем.
      
      И, однако же, вы ощущаете,
      Что не так уж все просто со мной,
      И, однако же, вы опасаетесь
      Лишний раз повернуться спиной.
      
      Что же, я усмехнусь одобрительно,
      А себя втихомолку ругну:
      Вы во взгляде заметили темное,
      Ускользнувшее вмиг в глубину.
      
      Вижу утро. Оно с отвращением
      В развороченный смотрит альков,
      Где уже потемнели на простынях
      Брызги крови и комья мозгов;
      
      Восковое обличье покойника
      С идиотски разинутым ртом...
      Это значит, что главное сделано,
      И не важно, что будет потом.
      
      Это значит - судьба, а не денежки,
      Как всегда, оказалась сильней,
      Ну а я, как рабу и положено,
      Поступаю как хочется ей.
      
      Знак восприняло - и успокоилось,
      Вплоть до времени, сердце раба.
      Я судьбе повинуюсь безропотно,
      А быть может, и сам я - судьба.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Лишь десять лет коты в соку,
      А после прекращают жить,
      Лежат, оскалясь, на боку
      И не хотят с тобой дружить.
      
      Ты тормошишь таких котов,
      Кричишь: "Не надо умирать!"
      Но кот подняться не готов
      И не готов с тобой играть.
      
      За десять лет наш кот устал,
      Опять играть - какой резон?
      И вскоре, чтобы ты отстал,
      Нехорошо запахнет он.
      
      Кот знать не хочет никого;
      Он не капризный и не злой -
      Он просто хочет, чтоб его
      Скорей засыпали землей.
      
      Устав от всех земных затей,
      Лежит - и как его ни гладь,
      Но он ни взрослых, ни детей
      Уже не хочет понимать.
      
      И он любил при свете звезд,
      Сражался, пел - и вот устал,
      И в сторону откинул хвост,
      И суетиться перестал.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Дракон переливается, ползя,
      Косит надменно золотистым глазом.
      Всей красоты его постичь нельзя,
      Такого не вмещает смертный разум.
      
      Он в грунт впечатывает лап ковши,
      Он выдыхает пламени знамена,
      И недостаточно людской души,
      Чтоб охватить всю красоту дракона,
      
      Все переливы прочной чешуи,
      Всю пышность плавниковых перепонок...
      Любуюсь я в экстазе, в забытьи,
      А рядом плачет в ужасе ребенок.
      
      Любуюсь я порочностью ноздрей
      И губ над ядовитыми клыками;
      Ребенок не видал таких зверей,
      Он в страхе закрывается руками.
      
      Дракон ползет, кобенясь и клубясь,
      И радует пресыщенное око,
      Которому всегда приятна связь
      Прекрасного с причудами порока.
      
      Постой, дитя, - ты скоро подрастешь
      И станешь, как и я, эстетом страстным,
      И в каждой красоте порок найдешь,
      И красоту усмотришь в безобразном.
      
      Дракон ползет - тяжка его пята,
      Из камня искры высекает брюхо.
      Он так задуман - в этом красота,
      В уверенности творческого духа.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я взглянул на китайскую вазу -
      И мгновенно фарфоровым стал.
      На драконьих фарфоровых лапах
      Был фарфоровый мой пьедестал.
      
      Переливчато-дымным, как жемчуг,
      Было звонкое тело мое.
      Горный пик был на мне нарисован,
      Легендарного старца жилье.
      
      На ландшафте утесы и скалы
      Пояс маленьких тучек обвил -
      Это старец единственным словом
      Тучки резвые остановил.
      
      Водопад меж гранитных обрывов
      Низвергался столетья подряд;
      Горный старец лишь слово промолвил -
      И застыл на лету водопад.
      
      Обезьяны меж перистых сосен
      Проводили беспечные дни;
      Горный старец лишь слово промолвил -
      И застыли покорно они.
      
      Вся природа покорно застыла
      И явилась на свет красота,
      Ибо старец - как звонкая ваза,
      Ибо в сердце его пустота.
      
      На старинную вазу взирая,
      Я поднялся над миром тщеты;
      С той минуты я в сердце услышал
      Бесконечную песнь пустоты.
      
      Я очнулся, я стал человеком,
      Но для гор, облаков или вод
      Господином я сделался, ибо
      Пустота в моем сердце живет.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я смотрю на ковер туркестанский
      И схожу постепенно с ума:
      Вот такой же орнамент шайтанский
      Порождает в сознании тьма.
      
      Стоит мне, как обычно, напиться
      И на койку свалиться мешком,
      Как являются красные птицы -
      Не летают, а ходят пешком.
      
      Непрерывно всё ходят и ходят,
      Интервал неизменный храня,
      И до лютого гнева доводит
      Мельтешение птичье меня.
      
      Все обводы, каёмки, полоски,
      Размотавшись, куда-то ползут,
      А розетки - как спрута присоски,
      И клубится невидимый спрут.
      
      И цветов стилизованных купы,
      Разрастаясь, мне лезут в лицо...
      Психиатр меня слушает тупо,
      По столу барабанит кольцо.
      
      "Не бухай, - он твердит постоянно, -
      И не будет проблем никаких..."
      Будут, доктор! Ведь это шайтаны,
      И все трезвые люди - за них.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Весна ненастная, плохая,
      Под ветром громыхает жесть,
      Однако я ее не хаю:
      Какая есть - такая есть.
      
      Факт наступления апреля
      Сам по себе уже бодрит.
      Зиме дана еще неделя -
      И будет с ней вопрос закрыт.
      
      Растают ледяные скрепы
      И расплывется всюду грязь,
      И я пойду по парку слепо,
      От солнца плача и смеясь.
      
      Ослабнув за зиму, едва ли
      Зазорно уронить слезу;
      Смеюсь: какие кони пали,
      А я, дохляк, еще везу.
      
      Смогу я над водой речною
      На свежей травке попастись,
      И вновь заговорит со мною,
      От туч освободившись, высь.
      
      И я почувствую ниспадший
      Мне на хребет ночной огонь -
      Господь решил, что в Ночь Мираджа
      Себя проявит старый конь.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Не испускаю магнетизма,
      Не повергаю в транс людей,
      Не образуется харизма
      Вокруг седой башки моей.
      
      Над ней вовек не зажигалось
      Многозначительных кругов,
      Мне как-то проще все давалось -
      Обычно с помощью мозгов.
      
      Мой труд не более таинствен,
      Чем труд проходчика пласта.
      Я лишь напоминатель истин,
      Известных со времен Христа.
      
      Я перекусываю, выдав
      Свой уголек к исходу дня,
      А испускателей флюидов
      Немало есть и без меня.
      
      Эпохи взвинченные нервы
      Умеют раздражать они,
      Но в храмах Феба и Минервы
      Им нечем поддержать огни.
      
      Ни магнетизма, ни флюидов
      Не нужно там: ведь уголь прост,
      А истопник далек от видов
      На статус гениев и звезд.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Ах, Юля, дорогая Юля,
      Ты поступила как-то так,
      Что ты теперь уже бабуля,
      А я - сердитый холостяк.
      
      И что? Быть может, в школах Юга
      Проходят наше житие -
      Мол, вот поэтова подруга,
      Равняйтесь, дети, на нее?
      
      Нет, голову, бока и сиськи
      Ты понесла в бездушный свет,
      Тебя имел в Новороссийске
      Любой, но только не поэт.
      
      Без лицемерия и пряток
      Тебя я говорил: "Учти,
      Тебе и детям дам достаток,
      На службу я могу пойти".
      
      Но в креативном человеке
      Ты не нашла переспектив,
      Тебя влекли таможня, греки,
      Портовый грубый коллектив.
      
      Обманутая лживым роком,
      Ты хохотала: "Где Москва,
      А счастье - вот оно, под боком,
      Новороссийская братва".
      
      Но счастье показало дулю,
      Ушло, как серебристый хек,
      И тараканит бабу Юлю
      Какой-то неопрятный грек.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      У меня в глазах играют мысли,
      Кружатся как свёрла, как волчки.
      Чтобы собеседники не скисли,
      Я ношу зеркальные очки.
      
      Надо этой ртутной пеленою
      Глазки шаловливые прикрыть,
      А иначе граждане со мною
      Просто забоятся говорить.
      
      Я ведь если посмотрю на что-то -
      Вмиг оно становится моим.
      Бьет владельца нервная икота,
      А ведь я тепло толкую с ним.
      
      Мне сопротивляться бесполезно -
      Непредубежденному уму
      Про меня давно уже известно:
      Я взглянул - понравилось - возьму.
      
      Может, не сегодня и не завтра,
      Может, только через десять лет,
      Но я всё возьму, и это правда,
      Этому альтернативы нет.
      
      Мир во мне, а значит, вещи мира
      Надо протоплазмой облеплять
      И вбирать в себя, иначе дыры
      Будут в существе моем зиять.
      
      Я в глазах одно желанье теплю:
      Эти дыры поскорей заткнуть,
      Потому в глаза мне, как и слепню,
      Человек не может заглянуть.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      "Елда" по-украински "прутень",
      А я прошу иметь в виду,
      Что каждый социальный трутень
      Имеет при себе елду.
      
      Таких мутит от честных будней,
      Им тошно в жизненной борьбе.
      Посредством этих самых прутней
      Они сплетают рай себе.
      
      Подлец мурлычет: "Путь мой труден,
      Ведь я в душе большой артист;
      Опять же хочет ласки прутень,
      Взгляните, он весьма мясист".
      
      И, обладая только прутнем,
      Он проникает в женский дом
      И млеет, обжираясь студнем,
      Борщом и жареным мясцом.
      
      В безделье, по примеру трутня,
      Он хочет жизнь препровождать
      И, разленившись, даже прутня
      Не хочет сильно утруждать.
      
      Надежда наша - только Путин,
      Ему достаточно сказать -
      И у злодея наглый прутень
      Мы сможем живо откромсать.
      
      Пускай он поживет без прутня,
      Как весь трудящийся народ,
      И карту трудового будня,
      Как мы, со вздохом развернет.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я проживу в России долго,
      Подольше, чем она сама.
      Сперва сюда придут китайцы,
      Потом - космическая тьма.
      
      Потом раздастся над Землею
      Ракет венерианских свист.
      Меня в пыли библиотечной
      Найдет зеленый колонист.
      
      Знаток всех умерших наречий,
      Он будет изучать мой том,
      Порой подчеркивая строки
      Зеленым пишущим хвостом.
      
      И, прочитав меня стократно,
      Он сообщит в ларингофон:
      "Оказывается, я русский", -
      И злобно усмехнется он.
      
       2012
      
      
      
      
       * * *
      
      Тот, кого зашатало в метро,
      Тот, кто слюни пустил на тебя -
      Он не злой, ты его не брани,
      Не отталкивай, злобно сопя.
      
      Гравитации не превозмочь,
      Если выпил ты больше ведра, -
      Что ж выходит: ты просто изгой,
      Самый жалкий насельник метра?!
      
      Видит смысл наш угрюмый народ
      Не в бутылке, а только в ведре -
      Стало быть, экономь на такси,
      Стало быть, разъезжай на метре.
      
      Таковы наши нрав, земляк,
      Отчего же ты зверем глядишь?
      Понимания только прошу,
      Одного понимания лишь.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Я на жизнь глаза сурово пучу,
      Вымытые спиртом добела:
      Для чего плясала ты качучу,
      Улыбалась, цокала, звала?
      
      Для чего? Чтоб я, тупица старый,
      Шел вприсядку, словно молодой,
      Потрясая сморщенной, усталой,
      Но еще трудящейся елдой?
      
      В жизнь я с недоверием вперяю
      Телескопики прозрачных глаз.
      На обман ее я проверяю,
      На попытки объегорить нас.
      
      Ведь едва соблазнами забредишь,
      Жизнь мгновенно из объятий - порск!
      Ну а ты, доверчивый, поедешь
      В украинский город Крематорск.
      
      Помню, мне любимая сказала:
      "Едем к морю! Я тебя люблю".
      А на море мигом загуляла,
      Делала со всеми ай-люлю.
      
      С ломом я погнался за любимой,
      Бормоча сквозь зубы: "Ну, держись!"
      Но сказал мне Бог: "Ты что, родимый?
      Успокойся! Это просто жизнь.
      
      Ведь потом любимую не склеить,
      Или снова хочется в тюрьму?
      Надо просто никому не верить
      И на море ездить одному".
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Поговори с котом ученым,
      Поговори о чем-нибудь,
      Пусть скажет, сладко ль быть ученым
      И прост ли разуменья путь.
      
      Ученый кот вдоль дуба ходит
      До помрачения мозгов,
      А неученый кошек водит
      В подвал, отбитый у врагов.
      
      Ученый всё долдонит сказки,
      Поет слащаво, как Кобзон,
      Но беспризорных кошек ласки
      При этом видит в мыслях он.
      
      И к членам Пушкинского клуба
      Он обращается с тоской:
      "Пусть ходит Пушкин возле дуба,
      А может, Алексей Толстой.
      
      Как будто сумасшедших мало
      С одними сказками в мозгу!
      А я хочу во мрак подвала
      Нырнуть, пока еще могу".
      
      И я стремился стать ученым,
      Но вовремя смекнул потом:
      Я тоже мог бы стать ученым
      К цепи прикованным котом.
      
      Одна разнузданная дева
      Меня спасла. Спасибо ей!
      И я хожу теперь налево
      Без всяких сказок и цепей.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      От всех народностей Востока
      Я отличаюсь только тем,
      Что хоть и признаю Пророка,
      Но все-таки свинину ем.
      
      А в остальном я с ними сходен:
      Ведь я бессмысленно-жесток,
      Чванлив, ленив, неблагороден -
      Всё как и требует Восток.
      
      По беспринципности исконной
      Я также признаю Христа,
      При этом сало под иконой
      Я жадно жру во дни поста.
      
      Но зря я низостью кичился,
      Набрасывая сей портрет:
      Ведь таймер запуска включился
      Внутри карающих ракет.
      
      На темя мне обрушив посох
      Из атлантических дубрав,
      Мне разъяснят, в каких вопросах
      Я был чудовищно неправ.
      
      А я неправ во всех вопросах,
      Я должен вежливо молчать,
      Признав учителя в пиндосах,
      Они же - нефть мою качать.
      
      Так будет продолжаться долго -
      Пока земля не задрожит
      И вкупе с дохлой рыбой Волга,
      Как в песне, вспять не побежит.
      
      Шайтаны огненные встанут
      Над каждой нефтяной трубой,
      И все авианосцы канут
      Внезапно в бездне голубой.
      
      И в Пиндостан стальные осы
      Ворвутся, жаля всех живых,
      И закричат в тоске пиндосы:
      "Угомони скорее их!"
      
      Но я не милости, а мести
      Речения произнесу
      И из гортани с ними вместе
      Стальную вытолкну осу.
      
       2012
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Чтоб на бумагу положить
      Всю негу твоего лица,
      В Китае старом надо жить;
      На краски пусть пойдет пыльца
      
      Тех бабочек, что поутру
      Летят на опиумный мак -
      Пух вербы с ней я разотру
      И нарисую щеки так.
      
      Затем я заколдую смерть,
      Чтоб темень взора взять у ней;
      Затем придется растереть
      Пригоршню радужных камней,
      
      А с нею - крылышки стрекоз,
      И так изобразить твой смех.
      Чтоб очертить надменный нос,
      Тончайший требуется мех,
      
      Который нежен, как уста
      Высокомерные твои,
      А всё лицо - как высота
      В тысячелетнем забытьи,
      
      Как старца горного утес,
      Как сладкий опиумный бред,
      И пусть твердит старик-даос,
      Что лиц таких на свете нет.
      
      Оно в Москве явилось мне
      В реальности - поверь, старик, -
      Но двадцать лет с тех пор во сне
      Я вижу только этот лик.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      В моем мозгу грохочут ямбы,
      В которых - мирозданья ритм,
      А вам пожрать бы, выпить вам бы,
      И похотью ваш взор искрит.
      
      Да, вы живете в нудном ритме,
      Не совпадающем со мной,
      И я поэтому о бритве
      Мечтаю в жуткий час ночной.
      
      Я вам хочу оттяпать ядра
      И прочь отбросить с криком: "Геть!" -
      Чтоб впредь вам было неповадно
      Чего-то вообще хотеть.
      
      Когда утихнет шум хотений,
      Прорвутся в ваш канал ушной
      Те ритмы, в коих горний гений
      Творит в содружестве со мной.
      
       2012
      
       * * *
      
      Внешностью я наделен не пугающей,
      А выражающей кротость, увы,
      Вот и долбит меня каждый желающий
      Нравоученьями в центр головы.
      
      К некоторому известному гению
      Даже приблизиться страшно порой,
      Ну а подвергнуть меня поучению
      Склонен, по-моему, каждый второй.
      
      Надо бы выглядеть как ужасающий
      Идол тибетский, пугатель чертей:
      Если б тогда появился желающий
      Что-то там выправить в жизни моей,
      
      Свел бы я к носу гляделки горящие,
      Избороздил бы морщинами лоб,
      И у советчика нечто журчащее
      Сразу по лядвеям вниз потекло б.
      
      Он бы застыл. Он бы ждал убиения.
      Я же сказал бы: "Не бойся, шучу.
      Я тут сожрал слишком дерзкого гения,
      Значит, покудова жрать не хочу".
      
       2012
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Сама я этого хотела,
      Когда, воскликнув: "Ни за что!",
      С изголодавшегося тела
      Мгновенно сбросила пальто.
      
      А следом и другие вещи
      Окрест усеяли траву,
      И я пошла вперед зловеще,
      Пошла к родному существу.
      
      Он музыкантом был от Бога,
      Играл он в цирке на пиле -
      Тот нежный юноша из Того,
      Родившийся в Йошкар-Оле.
      
      Его антрепренёр-кавказец
      За тыщу гривен продал мне.
      Ну что ж, я обрела экстазец,
      Отбила денежки вполне.
      
      Была я наглой и циничной
      И покупной вкушала блуд,
      И опыт женщины публичной
      Мне очень пригодился тут.
      
      И лишь когда мой людоедик
      Без чувств свалился на газон,
      И сморщился мужской предметик,
      И в толще тела скрылся он, -
      
      Припала я, беззвучно плача,
      Тогда к эбеновой груди.
      Как храм любви, сияла дача
      Моя над плёсом Лыбеди.
      
      Я прошептала: "Каннибальчик,
      Прости, но я тебя убью.
      Не вправе знать какой-то мальчик
      Про слабость женскую мою.
      
      Я начала уже влюбляться,
      Но нет! Общаясь со страной,
      Должна я навсегда остаться
      Всё той же женщиной стальной".
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Мне опостылел мой рассудок:
      В нем, как по берегам болот,
      Кровавых жизни незабудок
      Повсюду множество растет.
      
      Я их кошу косой разгула,
      Косой зеленого вина -
      Отсюда нарушенья стула,
      И звон в ушах, и седина.
      
      Мне помогают проститутки
      Косить кровавые цветы,
      Но водяной бормочет: "Дудки,
      Стараешься напрасно ты".
      
      Он не обманывает: густо
      Встают цветы, как страшный сон,
      Там, где должна расти капуста -
      Та самая, где Джефферсон.
      
      И там, где планы процветанья
      Должны расти, суля бакшиш,
      Опять цветы воспоминанья
      Встают, как некий красный шиш,
      
      Из нервных сотканные нитей,
      Набрякнув на моей крови...
      А значит, сторонись событий
      И словно дерево живи.
      
      Пускай оно давно забыло,
      Как длился рост его скупой,
      Зато оно затмит светило
      И всё задушит под собой.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Шло то, что в старых питерских анналах
      Для краткости писец назвал дождем.
      Мы в атмосферной давке даже малых
      Просветов в это время не найдем,
      
      Чтоб к ним взлететь надеющимся взглядом
      И хоть минутку в пустоте проплыть.
      День влажным, хлюпающим звукорядом
      Внушал, что просветлению не быть,
      
      Что неизбывны мутные разливы,
      Плодилища бесчисленных колец,
      И что прозрачному подобью нивы
      Не страшен ветер, спятивший косец.
      
      Шло то, что дремлет в каждом горле птичьем,
      В сосуде, что еще не наклонён,
      То, что своим неряшливым величьем
      Сродни переселению племен.
      
      Шло то, что задает урок поэту,
      Полуживому в полутемноте:
      Как без ошибок описать все это
      И не сказать ни слова в простоте.
      
      Тот мир, где всё пронизывают воды,
      Гда Бродский блещет лысиной литой,
      Мир сбивчивых глаголов непогоды
      Несовместим вовеки с простотой.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Я помню двор, скамейку хилую,
      Друзей, вино "Кызыл-шербет" -
      В тот вешний день с особой силою
      Я ощутил, что я поэт.
      
      Узнав, что я являюсь гением,
      Для генерации идей
      Я стал встречаться с населением,
      Общаться с множеством людей.
      
      Ах, люди - вечно горемычные,
      Бомжа ли, богача ли взять!
      А дело, в сущности, обычное -
      Им было страшно умирать.
      
      У них идеи всевозможные
      В мозгу сцепилсь в круговерть,
      А суть идей была несложная,
      Суть в том, что всех пугает смерть.
      
      А жизнь - ее как ни разглядывать,
      Как ни вертеть и ни крутить -
      Она не может так порадовать,
      Чтоб смертью за нее платить.
      
      И вот с таким до неприличия
      Простым идейным багажом
      Я видеть перестал различия
      Между джентльменом и бомжом.
      
      Я всех встречаю, всех я милую,
      Для всех равно я сохранил
      И дворик, и скамейку хилую,
      И пойло с привкусом чернил;
      
      Оазис неблагополучия,
      Где песни властвуют в умах -
      Далекие от благозвучия,
      Но отгоняющие страх.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Смотри: уверенной походкой
      Шагает западный шпион.
      Ему наперерез ты кинься
      И подари ему пион.
      
      А после обними шпиона
      И страстно целовать начни,
      И жалуйся на коммунистов:
      "Всему виной опять они.
      
      Они, как прежде, воду мутят,
      Они опять ее мутят
      И в душу глупого народа
      Вливают постепенно яд.
      
      Народ был глуповат и раньше,
      Теперь же - форменный дебил.
      Он сразу посылает на хер,
      Хотя ты рот едва открыл.
      
      Долой Гулаг, даешь культуру,
      Сегодня двадцать первый век!"
      А западный шпион для русских -
      Всегда почтенный человек.
      
      Он даже и для коммунистов
      Авторитет и голова.
      Смущенно скажут коммунисты:
      "Поторопились мы, братва.
      
      Народ маленько разболтался,
      Чуть что, он сразу в репу - на!
      А нынче времена другие,
      А нынче вежливость нужна.
      
      Народ пока пускай потерпит,
      Краюшку черствую грызя.
      Позориться перед Европой
      Нельзя, товарищи, нельзя.
      
      Ведь мы не прежние смутьяны,
      Не душегубы из Чека.
      Народ пока пускай потерпит,
      Пусть поработает пока".
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      Этой массой завязей, бутонов,
      Зонтиков, пуховок и серег
      Множество целительных законов
      Изложил нам милостивый Бог.
      
      Я иду и с легкостью читаю
      Узелковое письмо весны.
      Солнечным елеем листья мая,
      Как лампады, до краев полны.
      
      Благодарственные возжиганья
      Вознеслись в густую синеву,
      И различные недомоганья
      Не страшат - я их переживу.
      
      Внутрь себя, где тьма и безобразье,
      Не смотрю я, - только в небосклон,
      Где начертан золотистой вязью
      Врачеванья истинный канон.
      
       2012
      
      
       * * *
      Добродетель осрамилась полностью,
      Счастья никому не принеся,
      А подлец - он обзавелся должностью,
      Сковырнуть его уже нельзя.
      
      Он вживлённой в голову программкою
      Руководствуется с юных дней.
      Обзавелся он здоровой самкою,
      Семенную жидкость вводит ей.
      
      Испуская тьмы сперматозоидов,
      Сможет он продлить в конце концов
      Расу прогрессивных гуманоидов
      (На мещанском сленге - подлецов).
      
      Есть планета небольшая, серая
      И не привлекающая взгляд,
      Но с нее за каждою карьерою
      Подлеца внимательно следят.
      
      Лучший получает поздравления
      И в баллонах - веселящий газ,
      Если он привел к повиновению
      Сумрачных илотов, то есть нас.
      
       2012
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Молюсь ежевечерне Господу
      И умоляю старика:
      "Белка пошлите человечеству,
      Переваримого белка".
      
      Представьте: стал носиться в воздухе
      Весьма питательный планктон.
      Что ж человек? Разинул челюсти -
      И сразу подкрепился он.
      
      И вот к нему, к такому сытому,
      К такому баловню судьбы
      Подходит некто с предложением
      Пойти в наемные рабы,
      
      Опять признать свое ничтожество
      И за копейки спину гнуть, -
      Мы до белковой революции
      Все проходили этот путь.
      
      Но наш герой заулыбается
      И скажет: "Посмотри-ка, дядь!" -
      И с лязгом челюстей из воздуха
      Комок планктона сразу - хвать!
      
      "Видал? - он скажет. - Так-то, дяденька,
      Теперь другие времена.
      Я гробил жизнь за ваши прибыли,
      Ту жизнь, которая одна.
      
      Меня запугивали голодом,
      Да так, что леденела кровь,
      И я, как женщина продажная,
      К вам симулировал любовь.
      
      А нынче, после революции,
      Продаться, - да с каких хуёв?
      Меня вы больше не увидите
      В команде ваших холуёв".
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Поэт, писавший чепуху,
      Вгонявший публику в зевоту,
      Со мной был прям, как на духу,
      Судил по гамбургскому счету.
      
      Судил сурово, свысока
      О тех элегиях и одах,
      В которых каждая строка
      Ему предписывала отдых.
      
      Не мог я этого понять,
      Впал в расслабление тупое,
      А он все продолжал равнять
      Меня с приземистым собою.
      
      Когда же от моих стихов
      Живого не осталось места,
      Я понял: в братстве дураков
      Нет исключительности места.
      
      Ты можешь, гордый человек,
      До высей мастерства добраться,
      Будь гений, но забудь навек
      Тогда про искреннее братство.
      
      А это значит смерть души -
      И с плачем я раскрыл объятья,
      И мы пошли, коротыши,
      Бухать, как искренние братья.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Полномочный посланник Бутана
      Был замечен в притоне в Москве.
      Прикасались четыре путаны
      К желтоватой его голове.
      
      Голова испускала свеченье,
      Как у многих духовных людей,
      И святые лились изреченья,
      Просвещая несчастных блядей.
      
      Из путан выходил постепенно
      Их привычный рабочий цинизм;
      Всё мирское - лишь грязная пена,
      А под нею - чистейший буддизм.
      
      В перламутровой толще ученья
      Неподвижно повисли они.
      Иногда одного изреченья
      Им хватало на долгие дни,
      
      Чтоб раздумьям о нем предаваться,
      Углублять в него внутренний взор,
      А в реальности мог бесноваться,
      Даже драться Вован-сутенер.
      
      Ведь уже разучились путаны
      Волноваться, испытывать боль...
      Это сделал посланник Бутана
      С головою, обритой под ноль.
      
      Он в посольстве, невидимом взору,
      Схоронился - его не найти,
      Но не бойся: он явится скоро
      И на нашем житейском пути.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      Неинтересным собеседникам
      Я низко кланяюсь всегда,
      Пусть лишь о денежных материях
      Долдонят эти господа.
      
      Зато в течение общения
      Достаточно сказать "хи-хи",
      Кивнуть, изобразить внимание -
      И можно сочинять стихи.
      
      Пускай они себе заходятся,
      Как перепелки на току,
      А я тем временем работаю
      И говорю: "Мерси боку".
      
      А интересным собеседникам -
      Анафема! Каких стихов
      Так никогда и не родилося
      Из-за подобных дураков.
      
       2012
      
      
       * * *
      Ничего постарайся не делать,
      Если девушку ты полюбил.
      Ибо каждый влюбленный - подонок
      И при этом - полнейший дебил.
      
      Ты ей даришь огромные средства
      В виде разных мехов и колец,
      Но при этом тобой управляет
      Лишь корысть - признавайся, подлец!
      
      Ты представь, что она заявила:
      "Я тебе не отдамся, Андрей",
      А потом заболела бы тяжко,
      Разломило б все тело у ней, -
      
      Ты бы ей, извиняюсь, не подал
      Даже кружки обычной воды.
      Вот реальность, а все остальное -
      Романтизма людского плоды.
      
      Брось романтику и попытайся
      Сколотить миллион поскорей,
      И тогда тебя сами полюбят
      Эти девушки, - так-то, Андрей.
      
       2012
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
       * * *
      
      Я мог довольствоваться малым,
      Мне это было по плечу -
      И собственным питаться калом,
      И собственную пить мочу.
      
      Поэтому на пропитанье
      Не тратил денег я тогда
      И мог скупать квартиры, зданья,
      Промышленные города.
      
      К предпринимателям бывалым
      Пора прислушаться давно:
      Страна должна питаться калом,
      Должна. Иного не дано.
      
      Аскеты, столпники наживы
      На ветер не бросают слов:
      Оставьте пряные подливы,
      Жаркое и душистый плов,
      
      Без камамбера обходитесь,
      Оставьте баб - исчадье тьмы,
      И экономьте, и крутитесь,
      И скоро станете как мы.
      
      А как иначе? В Куршавеле
      Со старым встретишься борцом
      И чуешь: от него доселе
      Изрядно пахнет говнецом.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Загромоздился двор ветвями, и листвой,
      И птиц невидимых разноголосым звоном,
      И шарик вкось летит над утренней Москвой,
      Над дымно дышащим искусственным драконом.
      
      Летит туда, где есть и парки, и пруды,
      И птички пестрые, и в желтых шубках мыши,
      Где коршуны парят по воле пустоты
      И гнезда делают под выступами крыши.
      
      Он видит с высоты зеленое руно -
      То мой старинный парк, и в небольшом просвете
      Видна компания, обсевшая бревно:
      Руками шарику все машут, словно дети.
      
      Порадуемся! Смог освободиться он
      От покупателя, от праздника чужого -
      Пусть где-то слышатся литавры и тромбон
      И веселит глупцов оплаченное шоу.
      
      Глупцы - они всегда в веселом забытьи,
      А между тем дракон живет у них в округе,
      Поблескивает он эмалью чешуи
      И требует жратвы, и требует прислуги.
      
      При надобности он разрушит без труда
      И птичьи города, и парков частоколы,
      А шарик все летит - над плоскостью пруда,
      Над нашим Коптевом, над зданьем нашей школы.
      
      И некий человек, в толпе глупцов зажат,
      Благодаря ему вопьется в высь глазами,
      И птицы странные его заворожат,
      Чертящие круги над парком и над нами.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      Изображая, будто мыслю,
      Бреду я, праздный господин,
      По парку - и не перечислю
      Его слоев, пластов, глубин.
      
      Однако мыслить здесь не надо,
      Превыше мысли - тот покой,
      Когда, в стеклянной сфере взгляда,
      Парк сам любуется собой.
      
      С напластованьями, слоями,
      В которых дышит ветерок,
      Парк, помавающий ветвями -
      Довольства моего залог.
      
      Я с парком связан, как дриада,
      Пью мед жары я, как и он,
      И чуткой пристальностью взгляда,
      Как некий зверобог, снабжен.
      
      В любую лиственную арку,
      Во всякий лиственный чертог
      Вхожу я - чтоб довольство парка
      Вкушать, как некий зверобог.
      
       2012
      
       * * *
      Погляди, мой ученый товарищ:
      Надвигается фронт грозовой,
      Не страшит ли такая погода
      Человека с такой головой?
      
      В разных вузах ты долго учился,
      Даже в Гарварде был, говорят,
      Будет жаль, если в череп огромный
      Электрический вдарит разряд.
      
      Ну а я лишь в ШД обучался,
      Да и ту не окончил, увы,
      Так пускай грозовые разряды
      Барабанят в чугун головы.
      
      Иногда они внутрь проникают,
      Но серьезной опасности нет,
      Лишь порой пустоту озаряет
      Грозовой заблудившийся свет.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Расцвета я не принимаю,
      Могучего, как облака,
      Неистовая зелень мая
      Для взора моего тяжка.
      
      Расцвет воспользуется шквалом
      И нетерпением дождя,
      По архаическим лекалам
      Опять себя произведя.
      
      Из призрачной стихии света
      И бледной плоти водяной
      Вновь создается мощь расцвета
      И грозно дышит надо мной.
      
      А птички - те не так пугливы:
      Не чая никакого зла,
      В листву проскакивают живо
      Их каплевидные тела.
      
      Нашептываньями невроза
      Давно пора бы пренебречь
      И в шуме листьев не угрозу
      Расслышать, а родную речь.
      
      Ведь при желании нетрудно
      Сродниться с птичьим существом,
      Которому в листве уютно,
      В пуху нежнейшем гнездовом.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
       * * *
      Говорят, что из писателей
      Каждый первый - идиот,
      Но по адресу писателей
      Ты не допускай острот.
      
      Есть в них что-то идиотское,
      Оскорбляющее взгляд;
      Все же, повстречав писателя,
      Делай вид, что очень рад.
      
      Говори: "Махнем-ка водочки,
      Брат по жизненной борьбе!" -
      И с продуктами и водочкой
      Ты веди его к себе.
      
      А когда он в кресло свалится
      И забулькает в усы,
      У него ты деньги вытащи,
      Документы и часы.
      
      А потом скажи, что жулики
      Всю квартиру обнесли,
      Ведь писатель - он доверчивый,
      Верит, что бы ни плели.
      
      А уж если дашь писателю
      На бутылочку пивка -
      Обретешь в лице писателя
      Закадычного дружка.
       2012
      
       * * *
      Свое бессмертье обеспечить,
      Забыть о всяких страхах впредь, -
      Но как? Сумев увековечить,
      Изобразить, запечатлеть.
      
      Великолепие природы
      Не лоно отдыха отнюдь.
      Художник сам обрушит своды
      Дворца, где мог бы отдохнуть.
      
      Его язвит судьбы стрекало
      И не дает прервать труды;
      Мир, где гармония дышала,
      Он превратит в куски руды.
      
      И снова к жизни возрождает
      Блестящим собственным литьем,
      Но только так и побеждают
      В смертельной схватке с бытием.
      
       2012
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
       К. Григорьеву
      
      На дне столицы, словно камбалу,
      Не замечал меня никто,
      Но удивительную Шамбалу
      В душе я выстроил зато.
      
      Она - всё тот же мир обыденный,
      Который вам весьма знаком,
      Но только искоса увиденный
      Щегла иль пеночки глазком.
      
      Она сияет, многоптичием
      В листве таинственно звеня,
      Чтоб заслонить своим величием
      Все страхи завтрашнего дня.
      
      Там нет рутины и безверия,
      Там льву подобен каждый кот,
      Там дерево - уже не дерево,
      А духа потаенный грот.
      
      Там зданья прежние суровые
      Светлы, как храмины добра,
      И там моя одежда новая
      Щеголевата и пестра.
      
      Там видимое преломляется
      Лишь так, чтоб радовать и греть,
      И потому в душе является
      Желание все время петь.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Старик зашел на порносайт
      И был немало удивлен
      Тем, сколько интересных дел
      Не делал в прошлой жизни он.
      
      Казалось, правильно он жил -
      Копил добро, детей растил
      И даже не подозревал,
      Как много в жизни упустил.
      
      Пойми же вовремя, юнец,
      Всю широту твоих задач,
      Чтоб светлый порносайт не стал
      Угрюмым списком неудач.
      
      Пусть ноют всякие ханжи,
      Но ты в их русле не плыви.
      Не зря же Лев Толстой писал
      О том, что жизни смысл - в любви.
      
      А значит, чтобы порносайт
      Не доводил тебя до слез,
      Всех женщин, встреченных тобой,
      Люби, как сидоровых коз.
      
       2012
      
       * * *
      Чтобы в женщинах ток электрический
      Возбуждался мгновенно почти,
      С регулярностью идиотической
      Попадаюсь я им на пути.
      
      Я им нравлюсь: я выбрит нетщательно,
      Страшноок, неулыбчив, сутул;
      Близ меня они ходят вращательно,
      Наподобье голодных акул.
      
      "Это внешность типичного гения", -
      Так они про меня говорят
      И со мною без тени сомнения
      На диванчик ложатся и спят.
      
      И причину подобной успешности
      Ты гармонией смело зови:
      Даже гений без правильной внешности
      Не обрящет успеха в любви.
      
       2012
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Повсюду пошлая коммерция -
      Куда ни глянь, куда ни кинь,
      Одним лишь утешаю сердце я:
      Небесная кристальна синь,
      
      И над торговыми палатками
      Текут по небу облака.
      Да, жизнь богата недостатками,
      Но все ж для зрения сладка.
      
      Ну так не по прилавку взорами
      Броди, а ввысь их поднимай -
      В пространства, властвует которыми
      Холодный и свободный май.
      
      Торговцев лики меднокожие,
      Густые краски овощей
      Прекрасны, но страдаю все же я
      От неприступности вещей.
      
      А облака решили, кажется,
      Туда доплыть в конце концов,
      Где вещи выступить отважатся
      Без ценников и продавцов.
      
      Там тоже много нагорожено
      Дощато-жестяных хором,
      Но в них не торговать положено,
      А наделять людей добром.
      
      Оттуда льются испарения
      Вкуснейшей всяческой стряпни,
      Но не внушают озлобления
      Своей дразнящестью они.
      
      Я вправе там уже заранее
      Рассчитывать на чебурек
      На том весомом основании,
      Что я ведь тоже человек.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Жил поэт Николай Купидонов,
      Эротический, плотский поэт.
      За неделю он тратил гондонов
      Как другие за несколько лет.
      
      Но гондоны он тратил не в блуде,
      Как подумали сразу же вы
      (К сожаленью, так созданы люди
      С извращенностью их головы).
      
      Нет, гондоны ему надували
      В специальной палатке друзья,
      И десятки гондонов взмывали
      В синеву, где исток бытия.
      
      При гондонах имелись гондолы,
      Как в романах Жюль Верна почти;
      Там хранились поэта глаголы,
      Чтоб читателя в мире найти.
      
      Бог читает посланья поэта
      И качает большой головой:
      В них любовь полнокровно воспета
      И показана грешной, живой.
      
      Бог ворчит: "Удружил Купидонов,
      Низко кланяюсь, данке, мерси.
      Он, должно быть, мильёны гондонов
      Расфуфырил уже по Руси.
      
      А тем самым греховные мысли
      Он раздул, словно угли в золе.
      Правда, ранее ныли и кисли
      Христиане на Русской земле.
      
      А теперича Русь отличилась,
      Стала деток рожать и крестить,
      Ну а ежели так получилось -
      Купидонова надо простить.
      
      Я стишками сперва возмущался,
      Но мерзавец ума не лишен -
      Не случайно, выходит, нанялся
      На гондонную фабрику он".
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Стаканчик водки ледяной,
      Хрустящий чебурек -
      Будь принят так своей страной,
      Великий человек.
      
      Пусть ждет тебя уже с утра
      Открытый котлопункт,
      Пускай встают все повара
      Перед тобой во фрунт.
      
      Ты мудрость Родины впивал,
      Духовностью набряк,
      Зато давно не выпивал
      И кушал кое-как.
      
      Так ешь, рассказывай и пей,
      О Родине скорбя,
      И тяжкий груз твоих скорбей
      Мы примем на себя.
      
      Потом вставай и в пляс иди,
      А после что-то спой
      И повариху уведи
      В подсобку за собой.
      
      А после снова в ночь ступай,
      Покинув котлопункт,
      И вновь неси из края в край
      Свой одинокий бунт.
      
      Стряпуха, плачущая в шаль -
      Тебя простит она,
      А чебуреков нам не жаль
      И хлебного вина.
      
      Ты как всегда напился, да,
      И чепуху понес,
      Но был такой момент, когда
      Мы плакали всерьез.
      
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Я не боюсь разврата мысли,
      Напротив, я зову его
      И вижу - слушатели скисли,
      Решили: "Дедушка - тово".
      
      Я не боюсь разврата тела,
      Напротив, я его зову
      И проповедью беспредела
      Вгоняю в оторопь Москву.
      
      Все думают: старик рехнулся,
      А я, совсем наоборот,
      От спячки умственной проснулся
      И вырыл смысла корнеплод.
      
      Я просветленными очами
      Взираю на своих коллег:
      Увы! Какими мелочами
      Жизнь засоряет человек!
      
      Считал в коммерческом угаре
      И я количество продаж,
      Но лишь техничка баба Варя
      Меня теперь приводит в раж.
      
      Хочу я на клавиатуре
      Ее стыдливость побороть,
      И дело не в моей натуре:
      Так хочет Мировая Плоть.
      
      Об этике корпоративной
      Не смейте мне напоминать:
      Плоть Мировая - образ дивный
      И всех существ родная мать.
      
      Смотрите на меня, смотрите,
      То, что я делаю, не блуд:
      Весь мир связующие нити
      Готовится найти мой уд.
      
      Я в этом офисе безликом
      Техничку жарю все сильней,
      Чтоб досягнуть с победным рыком
      До древних собственных корней.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
       * * *
      
      Низринулись в пропасть народы,
      А тот, кто их в пропасть завел -
      Тот выжил. Его подхватил я,
      Безжалостный горный орел.
      
      Я помню: с отчаянным ревом
      Он в пропасть летел тяжело,
      И я, подневольная птица,
      Его подхватил на крыло.
      
      Он стал бы одним из разбитых,
      Облепленных мухами тел.
      Я спас его волею Бога,
      А сам не хотел, не хотел.
      
      Живут уцелевшие люди
      И горечь у них на губах,
      А в пропасти злобные враны
      На голых сидят черепах.
      
      Витийствует выживший пастырь
      И новые толпы увлек,
      Но слышно, как в хижине бедной
      Хрипит на точиле клинок.
      
      Сумел я на солнечном диске
      Послание Божье прочесть:
      "Не Бог создает человека,
      А чувство неправды и месть.
      
      Так надо - чтоб лучшие пали,
      Чтоб гибели худший избег,
      Ведь только сознаньем неправды
      И жив на земле человек".
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
      
      
       * * *
      
      Я дрозд, я горькую рябину
      Неукоснительно клюю,
      А если обожрусь рябины,
      Дрищу и яростно блюю.
      
      Но мне положено судьбою
      Ее усиленно клевать,
      Мне не бывать без этой дряни...
      А так ли надо мне бывать?
      
      В дальнейшем снова - самки, яйца,
      Летание туда-сюда,
      А дальше - старость, а за нею,
      Как люди говорят, "пизда".
      
      Я верещу не от веселья,
      А оттого, что мне ясна
      Вся предрешенность этой жизни,
      И мне, конечно, не до сна.
      
      Не зря дрозды не спят на ветках
      До самой утренней звезды:
      Ведь дальше - лишь рябина, самки,
      Детеныши и мрак пизды.
      
      А люди слушают с улыбкой
      Раскатистую трель мою,
      И тошнотворную рябину
      Я лишь поэтому клюю.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      В детстве книжки про дальние страны
      Я читал с интересом большим,
      Но попасть в эти дальние страны
      Мне мешает буржуйский режим.
      
      Обзавелся, бывает, палаткой,
      Под завязку набил вещмешок -
      Вмиг буржуй появляется гадкий
      И хохочет: "А деньги, дружок?
      
      Деньги - это бумажки такие,
      Заключается в них волшебство:
      Денег нет - и в богатой России
      Нет уже ничего твоего.
      
      Их оплачивать следует кровью,
      Надрываясь в процессе труда.
      Дал мне крови - езжай на здоровье,
      А не дал - извини, никуда".
      
      В дальних странах раскрыласьТроянда -
      Роза дивная, роза-весна;
      Между тем мореходов команда
      На буржуя батрачить должна,
      
      Вырабатывать прибыль чужую, -
      Но однажды я крикну: "Братва,
      Что мы делаем? Ведь у буржуя
      Жизнь одна и одна голова.
      
      Чую благоуханье Троянды,
      Но от вас я не буду скрывать:
      Мироеду не вырезав гланды,
      Невозможно Троянду сорвать".
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Зачем ты с женщиною споришь,
      Я совершенно не пойму,
      Ведь перед нею ты заморыш,
      По крайней мере по уму.
      
      Духовно ты подобен слизню,
      Но как мужик подходишь ей -
      Которая о смысле жизни
      Узнала всё с младых ногтей.
      
      Расстанься с холостяцкой ленью,
      А брак есть непрерывный бой,
      В котором хуже преступленья
      Довольство собственной судьбой.
      
      Вези строительство усадьбы
      И бизнес на своем горбу -
      Кто не сумел избегнуть свадьбы,
      Тот отдыхает лишь в гробу.
      
      Ты выстоял - евроремонты
      Шесть раз в квартире ты провел,
      А ныне ткнулся в землю мордой,
      Как жилы надорвавший вол.
      
      Жена, чтоб дело не стояло,
      Спешит помощника привлечь.
      Зачем слюну на одеяло
      Пускаешь ты, утратив речь?
      
      Зачем отталкиваешь чашку,
      Капризно хнычешь: "Бу-бу-бу"?
      Ведь было сказано, дурашка:
      Ты славно отдохнешь в гробу.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Томясь под жизненною ношей,
      Я лишь однажды отдохнул -
      Когда к хозяюшке хорошей
      Теснейшим образом прильпнул.
      
      Я ел хрустящие котлеты,
      Хлебал багровые борщи.
      Чего-то лучше жизни этой,
      Юнец, напрасно не ищи.
      
      Цени толстуху на перине,
      Разврат застенчивый цени...
      А я в раскаянии ныне
      Свои препровождаю дни.
      
      Связался я с богемой пьющей,
      Свободомыслия ища,
      И не был в дом обратно впущен,
      Когда опять взалкал борща.
      
      И с той поры на узкий лоб мой
      Легла трагическая морщь.
      Опомнись же, юнец, и лопай,
      Пока дают, багровый борщ.
      
      На горестной моей проблеме
      Учись! Хозяюшку целуй
      И вольно мыслящей богеме
      В глаза при встрече злобно плюй.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      В заведенье "Пельмешки без спешки"
      Я однажды накушался так,
      Что запел свою лучшую песню,
      Но слова не давались никак.
      
      Всякий раз только первую строчку
      Удавалося мне прореветь,
      А потом я уткнулся в пельмени
      И заснул, словно зимний медведь.
      
      На меня с сожаленьем глядели
      Те, что кушали вместе со мной.
      "Да, - сказали, - а был запевала,
      Был когда-то певец основной.
      
      Был он идолом всей молодежи,
      Был подтянутым, словно оса,
      Обливались девчонки слезами,
      Посмотрев на его волоса.
      
      А теперь разжирел от пельменей,
      Оголилась багровая плешь...
      Ну чего ты молчишь, запевала?
      Выпил водочки - значит, поешь".
      
      Я не спал, но уж очень удобно
      На пельменях лежала щека.
      Обо мне, к сожалению, часто
      В наши дни говорят свысока.
      
      А ведь пел я, себя не жалея,
      Чтобы за душу пенье брало.
      Пел про то, что любовь - это благо,
      Пел про некое смутное зло.
      
      А сегодня певцы измельчали,
      Лицемеры и пидоры сплошь.
      А тебя уже все позабыли,
      Ну и с горя, конечно же, пьешь.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
      
       * * *
      
      Пошел я как-то за грибками
      И посетил лесную дебрь,
      И выбежал ко мне с клыками
      Огромный раздраженный вепрь.
      
      Не стал он дым пускать, и рыкать,
      И угрожать: "Сейчас убью" -
      А просто сразу начал тыкать
      Клыками прямо в плоть мою.
      
      Теперь лежу и над собою
      Я вижу неба кроткий взгляд,
      И муравьи большой гурьбою
      Пришли и вот меня едят.
      
      Питайтесь, маленькие твари,
      Я все мучения приму,
      Ведь на земном огромном шаре
      Я не был нужен никому.
      
      А рядом пеночка хлопочет,
      Располагается на пне:
      Она, по-видимому, хочет
      Понять хоть что-то обо мне.
      
      Вот так кончается страданье
      Не нужной никому души.
      Благодарю вас за вниманье,
      Вепрь, пеночка и мураши.
      
       2012
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Андрей Добрынин
      
      
       * * *
      
      Вот лысый бледный подполковник,
      Его глаза весьма лукавы,
      Он знает многое о людях,
      Он знает многое о деньгах.
      
      О людях знает он такое,
      Что побледнел уже навеки,
      О деньгах знает он такое,
      Что облысел непоправимо.
      
      Настолько подполковник сведущ,
      Что стоит мне его увидеть -
      И хочется просить прощенья,
      Хотя и не за что как будто.
      
      Настолько он благонамерен,
      Что мне его увидеть слаще,
      Чем иссосать кило ирисок -
      Я опасаюсь диабета.
      
      Ведь нынче мода на здоровых,
      И энергичных, и успешных,
      А диабетику лишь койку
      Дадут в больничном коридоре.
      
      А если будешь возмущаться,
      То промурлычет подполковник,
      Что дело в кризисе, который
      К нам часто с Запада приходит;
      
      Что он осилил бы тот кризис,
      Но антикризисные средства,
      Когда-то, при былом режиме,
      Пустили прахом коммуняки;
      
      Его нервируют к тому же,
      Вопросы задают про деньги -
      Его подруга боевая
      Лысеет от таких вопросов.
      
      Но это, может, и неплохо:
      Коль лысый мальчик народится,
      То, значит, наш наследник будет
      Такой же сведущий и сладкий.
      
      
       2012
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Добрынин Андрей Владимирович (and8804@yandex.ru)
  • Обновлено: 08/12/2019. 297k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.