Андрей Добрынин

	*   *   *

По улице бродит любовь,
Пусть дверь моя будет открыта.
Запарю я хлеб и морковь
И вывалю пойло в корыто.

Любовь ощутит аромат
И сразу же пойла захочет,
И вскочит, пугая ребят,
И к двери моей затопочет.

Рехнулся, вы скажете, я,
Но я повторю деликатно:
Любовь - это та же свинья,
Поскольку хитра и всеядна.

Я переведу разговор
В конкретную, четкую плоскость:
Духовность в любви - это вздор,
Важны лишь телесность и плотскость.

Поэтому в форме свиньи
Намерен любовь изваять я.
Сперва ужаснутся мои
Слегка лицемерные братья.

А после, потупив глаза,
Признают, печально вздыхая:
"Ну да, у свиньи - телеса,
И вся она душка такая.

Духовные бабы - они
Кричат: "Не отдамся дебилу!",
А свинке лишь пойла плесни -
И можно пристроиться с тылу".

				2013

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Я был когда-то горделивой птицей,
Весьма давно - но, несомненно, был;
В единственном числе, но вереницей
Я по тропическим протокам плыл.

И чудилось, что все оттенки мира
Плывут в кильватер за хвостом моим,
И птицы пели наподобье клира,
И пчелы басом подпевали им;

И звери, побросав свои берлоги,
Высовывались из листвы и трав,
И цепенели даже бандарлоги,
Гримасничать на время перестав;

И слушал путешественник в таверне
Восторженные слухи обо мне
И на листке набрасывал для черни
Мой образ фантастический вчерне.

Но я, конечно же, не знал об этом,
Я ни о чем не думал - просто плыл...
Прерву иносказанья: да, поэтом
Во время оно я беспечно был.

Но птицу я убил. На сувениры
Распродал оперение - и вот
Я на причале, на задворках мира,
Дремлю в шезлонге и чешу живот.

Я птицей был - и на меня глядели
Простые души, что живут в тени,
А к человеку сразу охладели,
Прониклись антипатией они.

В реке побаиваюсь я елду мыть,
Не то возникнет рыбина - и хвать!
Она ведь тоже научилась думать
И даровое мясо добывать.

А птица никогда не размышляла,
И мир тогдашний был духовно прост -
Он лишь дивился, как она сияла 
И временами распускала хвост.

				2013







							Андрей Добрынин

	*   *   *

На площади собрались массы,
Оратор благостно вещал,
И вдруг "Буржуи - пидорасы!" -
Басисто кто-то прокричал.

О ужас - хитрые гримасы
Вмиг побежали по рядам!
"Они ведь правда пидорасы", -
Забормотали тут и там.

Смекнул оратор - плохо дело,
Охране что-то там сказал -
И митинга рябое тело,
Как червь, охранник пронизал.

И люди, ёжась трусовато,
Услышали всё тот же бас:
"Отпрыгни, пидорас! Куда ты
Меня толкаешь, пидорас?!"

Но раздражительны педрилы,
Их ни о чем нельзя спросить, -
И бас умолк, и с новой силой
Оратор начал голосить.

Проникновенной речи внемля,
Я намечал житейский путь;
Я понял - ныне держат Землю
Педрилы, а не кто-нибудь.

Чтоб выбиться из низших классов,
Из кожи справлю-ка пальто,
И в клуб схожу для пидорасов,
И присмотрюсь, как там и что.

				2013

















						Андрей Добрынин

	*   *   *

Позеленели от сырости
В парке деревьев стволы.
Гриппа идет эпидемия -
Что ж, здоровеньки булы.

Следом идет безработица,
Мрак образуя в душе, 
Правда, я с ней не здороваюсь -
Виделись раньше уже.

В пору такую унылую
Беды идут косяком,
И не заметно сочувствия
И состраданья ни в ком.

Стало быть, надо уныние
В рюмке топить, как Муму,
Стало быть, нежно сочувствовать
Надо себе самому.

"Что пригорюнился, маленький?" -
Спрашивать надо себя,
Сладкой слезой умиления
Пухлые щеки кропя.

Хочешь покушать? Пожалуйста!
Хочешь винца? Наливай!
Ошская чуйка имеется
И андижанский насвай.

Хватит себя ограничивать -
Мы ведь настолько бедны,
Что при любой экономии
Не доживем до весны.

				2013

















						Андрей Добрынин


	*   *   *

Брюнетка с синими глазами,
Капризный очерк пухлых губ, -
Мужчина близ подобной феи
Становится нелеп и глуп.

Преподаватель и студентка -
От этого добра не жди,
Начало это обещало
Нелепиц много впереди.

Нелепых действий совершили
Они несметное число;
Под стать глупила и погода -
То таяло, а то мело.

Друзья на жалобы давали
Один нелепейший ответ:
Мол, непременно одиноким
Обязан быть большой поэт.

И вот былой преподаватель,
Поэт теперешний, ворчит:
"Попробовали бы вы сами
Весь этот одинокий быт.

Я над монахами смеялся,
А жил, однако, как монах,
И памятью блуждал упорно
В былых нелепых временах,

Пытаясь что-то там исправить
И смысл нелепице придать.
Увы, не всем она дается,
Любви и веры благодать.

Я сам любил, и даже слишком,
Я верил искренне, зато
В меня никто вокруг не верил
И не любил меня никто".

				2013











							Андрей Добрынин

	*   *   *

В ознобе и в гусиной коже
Встает лежалый человек.
Его лицо весьма похоже
На карту марсианских рек.

Он чувствует: всё безобразней
С утра вставать он будет впредь,
Ведь море дружеской приязни
С годами начало мелеть.

Ведь искажают нашу внешность,
Уродуют нещадно плоть
Отнюдь не дружеская нежность,
А злость и тяга уколоть.

Святых друзей истлели кости
В корнях кладбищенской травы,
А прочих зависти и злости
Смог дьявол выучить, увы.

Смог выучить словам обидным
И раздраженью без причин,
А утром человеку видно,
Что вновь прибавилось морщин.

Он за любой схватился гуж бы,
Как прежде, он бы шел вперед
Под знаком юношеской дружбы,
Дающей больше, чем берёт.

Но время есть любое небо
С друзьями вместе штурмовать,
А есть - радеть о корке хлеба
И связи дьявольские рвать.

				2013

















						Андрей Добрынин


	*   *   *

Пусть весне в декабре не бывать -
Помечтать не мешает о ней,
Ведь с мечтами нельзя совладать
Даже холоду всех декабрей.

Снег разлезется, травка мелькнет,
Воздух сделается студенист,
И, в ночи дефилируя, кот
Запоёт, как народный артист.

Кот постиг бесконечную тьму,
Оттого он и трогает так;
Водосток рукоплещет ему,
Подпевает угрюмо чердак.

Я хочу, чтобы этот концерт
Сотрясал до рассвета наш кров,
Чтобы понял любой интроверт
Бесконечность окрестных миров,

Чтобы спал я как будто в купе
И входил ко мне лунный простор...
Оттепель не сама по себе
Хороша, а лишь как дирижер.

Пусть со стуком качает кровать
И гремит, словно ряд фонарей, -
Пониманья тогда не сковать
Даже холоду всех декабрей.

				2013

	



















					Андрей Добрынин
	*   *   *
Все хотят исключительно денег,
Для чего - и самим невдомёк:
Таково содержание пьесы
С лаконической подписью "Бог".

Кровь на сцене давно не волнует,
Стало публику трудно собрать.
Я родился великим актером,
Но решительно негде играть.
					2013

	
	*   *   *
Всех женщин из русской столицы
Однажды я выставлю вон.
Исчезнут мерзавки, срамницы,
Погаснет ночной Вавилон.

Погаснут рекламы помады,
Трусов, побрякушек и шляп,
Затихнет гульба до упаду,
Лишенная смысла без баб.

Машины по грязи и пыли
Не будут уже колесить -
Они ведь придуманы были,
Чтоб только бабенок возить.

Буржуи раскаются дружно,
Простит их промышленный раб,
Ведь было стяжательство нужно
Лишь ради прельщения баб.

Вы скажете: через неделю
Без баб воспалится мотня,
А я вам скажу: надоели
Смутьяны и их болтовня.

Достали уже маловеры,
И участь их будет горька,
Ведь служат одни изуверы
В моем антибабском ЧК.

				2013











							Андрей Добрынин

	*   *   *

Ездить я только поездом буду -
Для чего мне летать в облаках?
Чтоб однажды свалиться оттуда
И разгрохаться полностью, наххх?

Затерявшись в дымящемся хламе
Жалкой кучкой горелых костей,
Чаровать не смогу я стихами
В арт-кафе приходящих гостей.

Молодые возникнут нахалы
И начнут о своем голосить;
С нефильтрованным пивом бокалы
Станут зрители им подносить.

Я же буду забыт моментально,
С глаз долой - и из памяти вон,
А ведь я выражался брутально
И свирепо ревел в микрофон.

Посетителям, этим задротам,
На былые заслуги плевать,
И поэтому я самолетом
В облака не желаю взмывать.

Может, поездом ехать и долго,
Но пишу я усиленно там.
"Обосравшаяся комсомолка" -
Я шедевр по дороге создам.

"Обосравшиеся проводницы" -
Я в дороге шедевр напишу.
Вновь увижу я зрителей лица,
Вновь их чтением заворожу.

А поэтишкам юным ретивым
Только слюни придется пущать,
Видя, как нефильтрованным пивом
Люди станут меня угощать.

Я скажу рифмачам желторотым:
"Не пройти вам людского суда,
И запомните: я самолетом
Не намерен летать никуда".

				2013







							Андрей Добрынин

	*   *   *

Когда приходит Новогодье,
То, несмотря на лед и снег,
Чувств самых теплых половодье
Испытывает человек.

Разливом этим затопляем,
Постыдно он себя ведет:
Он многим явным негодяям
При встрече руку подает;

Он не жалеет им улыбок,
Он внемлет их пустым речам...
Знай: худшая из всех ошибок -
Мирволить этим сволочам.

Они ведь, поздравленья слыша,
Решат, что отменили месть,
Они подумают, что ниша
Для негодяев в мире есть.

Поэтому чем ближе праздник,
Тем надо делаться лютей.
Знай: каждый в мире - соучастник
Различных пакостных затей.

А значит, надо сеять склоки
И в драку с каждым встречным лезть -
Пусть помнят наглые пороки,
Что добродетель в мире есть.

Не опасаясь ошибиться,
Прохожего останови
И начинай с ним насмерть биться
Во имя Правды и Любви.

				2013

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Я ничего писать не буду,
Не вижу я достойных тем. 
Сижу, напоминая Будду,
И непрерывно что-то ем.

Для домочадцев это мука,
Ведь жру я словно крокодил,
И это счастье - потому как
Я наконец к перу остыл.

Всегда считала делом вредным
Семья поэзию мою,
Ведь сочинял я о секретном,
Себя позорил и семью.

Мне говорили: "Стань же взрослым,
Пойми - по мнению богов,
Твоим согражданам безмозглым
Не надо искренних стихов.

Твой мутноглазый современник
Не образов и не идей
Желает, а побольше денег,
Дабы оплачивать блядей".

Так говорили мне родные -
И я признал их правоту,
Зато сосочки вкусовые
Внезапно ожили во рту.

Я вкус нашел в различных брашнах -
Не зря постился сорок лет,
И шантажирую домашних
Тем, что воскресну как поэт.

И, словно шляхтич в старой Польше,
Весь день поэтому я жру,
Зато не прикасаюсь больше
К таящему обман перу.

					2014












	*   *   *                                             Андрей Добрынин
Неприятен мужик-богоносец,
Он имеет какой-то расчет,
Все ведь Бога давно побросали,
Только он всё несет и несет.

Он посмотрит презрительно этак:
Дескать, знаю - несешь колбасу,
И крупу, и консервы, и мыло,
Ну а я только Бога несу.

Чем попало он может питаться
И шагает почти налегке,
У меня же огромная тяжесть
В вещевом накопилась мешке.

А ведь есть и жена, и детишки,
И сварливая старая мать,
Но не хочет мужик-богоносец
В положение наше вникать.

Чую, чую: он всех презирает,
С кем судьба его сводит в пути,
Потому что они не согласны
Бесполезного Бога нести.

Насекомых ему подсыпали,
Подливали в еду креозот,
Ну а он с затаенной усмешкой
Всё несет, и несет, и несет.

На него специальные люди
В темноте наводили обрез,
Но не взяли проклятого пули,
И, выходит, он - сильненький бес.

Мы устроили сход и послали
Достоевскому общий наказ:
Забери своего богоносца,
Забери эту язву от нас.

Но пришел нам из Питера вскоре
Нехороший какой-то ответ:
Достоевский является мертвым
Полтораста без малого лет.

Стало быть, ему надо молиться,
Пусть уймет мужика своего:
Вот вам памятник - пойте, пляшите,
Как мордва, ублажайте его.

Чтоб от нас он забрал богоносца,
Лейте кровь и березовый сок,
Ведь от взгляда того богоносца
Не проходит нам в горло кусок.
					2014

							Андрей Добрынин

	*   *   *

Жизнь меня никогда не щадила,
Никаких не исполнила грёз.
От любви, что на сон походила,
Провалился мой вздернутый нос.

По-другому же и не бывает
В нашем здешнем суровом быту -
Так ли, сяк ли, но жизнь убивает
Неизменно резвушку-мечту.

Вот и кушаю нынче микстуры
Вместо прежних борщей и котлет,
Вспоминая былые амуры
Словно липкий горячечный бред.

Что искал я в бесчисленных бабах -
Я теперь не пойму, хоть убей,
И бреду на конечностях слабых
В ближний парк покормить голубей.

Среди крошек петлю размещаю
И рывком сизаря подсеку.
Трепыхание я прекращаю, 
Откусив ему сразу башку.

Эти действия видит ребенок
Четырех приблизительно лет.
Пусть глядит не на глупых девчонок,
А на то, как охотится дед.

Хорошо, что он видел расправу -
Он из парка уйдет, умудрен.
Я ему улыбаюсь кроваво -
И в ответ улыбается он.

				2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Из подполья вышли зоофилы,
Стали всюду марши проводить,
И обыкновенные педрилы
К ним боятся даже подходить.

Зоофилы очень огрубели,
Злобы понабрались у зверей
И способны даже и без цели
Встречному наставить фонарей.

Зоофилы лезут из подполья
Там и сям, куда ни погляди,
И гляжу я на собаку с болью:
"Отымеют, к бабке не ходи".

Знаю: всех котов у нас в подвале
Зоофилам удалось растлить,
И животные затосковали,
Перестали драться и шалить.

В лес облавой для поимки зверя
Зоофилам нравится ходить,
Но Господь им вовсе не намерен
Долгий срок для власти отводить.

Пусть пока ликуют зоофилы,
Пусть, вопя, прочесывают лес -
Там их ждут в засаде древофилы,
Так устроен мировой прогресс.

Зоофилы, после - древофилы,
После - некрофилы, а потом
Вновь придут нормальные педрилы,
Вновь возглавят Европейский Дом.

Бабы бородатые запляшут
Снова в телевизоре гопак...
"Слава богу, - люди кротко скажут, -
Эти хоть не трогают собак".

				2014












					Андрей Добрынин
	*   *   *
Вот шхуна - гордая красотка,
Как снег сияют паруса,
А в трюмах - груз: плохая водка
И краковская колбаса.

Вот женщина - но восторгаться
Ее осанкой не спеши:
Лишь помыслами о богатстве
Загружен трюм ее души.

Мечты, мечты, меня не троньте,
Во мне остыл любовный зуд,
И корабли на горизонте
Теперь лишь водку мне везут.
					2014

	*   *   *
Всё темнее, темнее, темнее,
С каждым днем всё темнее, друзья,
Всё труднее, труднее, труднее
Утром выбраться из забытья.

Существует, конечно, спиртное,
Выносимее делая тьму,
Порождая веселье больное, -
И на этом спасибо ему.

Вот и Колю спасало спиртное,
Ибо был он из солнечных мест,
И о том, что наш Коля в запое,
Временами шептался подъезд.

Коля утром глядел из оконца -
Но надежды терпели провал:
Видел он, что отсутствует солнце -
И по первой себе наливал.

Был наш Коля, представьте, поэтом -
Значит, пил, веселился и пел
И на свете безрадостном этом
Заживаться причин не имел.

От веселья, что болью звенело,
Он устал, а другого не знал,
И усталая жизнь улетела
Как-то вечером в черный провал.

Не поймал ее пьяненький Коля,
Но кончину его не злословь:
Не вино, не отсутствие воли, -
Многих губит лишь к солнцу любовь.

						2014


							Андрей Добрынин


	*   *   *

Выпью водочки лютой, палёной,
Заложу в подъязычье насвай
И ударюсь в безумную пляску,
Голося: "Махалай-бахалай".

Из подвалов полезут узбеки,
Отсидеться им будет нельзя,
Ибо любят они веселиться,
Водку пить и плясать, голося.

Распугают прохожих пришельцы,
Никогда не крестившие лба;
Будет с дикими криками долго
Во дворе колыхаться толпа.

Но внезапно свой танец прерву я,
Из порток извлеку документ
И скажу: "Вы ошиблись, узбеки,
Не бухарик я вовсе, а мент.

Я ловлю незаконных мигрантов,
И, поскольку я очень хитер,
Я выманивать вас научился
Из подземных таинственных нор.

Собирайтесь, поедем в Бутырку,
Но, поскольку и я - человек,
Я согласен, чтоб вместо поездки
Сдал мне тысячу каждый узбек.

Нет народов плохих и хороших -
Так считают в Москве опера.
По деньгам разберемся - и будем
Дальше вместе плясать до утра".

				2014
















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Компания веселых выжиг
В цивилизованном краю
Катается на горных лыжах,
А я последний хрен жую.

Таков естественный порядок,
Так надо, так заведено:
Одним - сиянье горных радуг,
А прочим - жизненное дно.

Одним - стремительные спуски
И кабаки по вечерам,
Другим, для временной разгрузки, -
Палёной водки килограмм.

Несутся лыжники по скату -
Вовсю резвятся господа,
А ведь они мою зарплату
С собою увезли туда.

Конечно, деньги - это сила,
Берешь - и едешь не боясь.
Что, если б денег не хватило
На лыжную, допустим, мазь?

Какое там катанье, на хер,
Коль нет скольжения у лыж?
Так носом клюнешь, как Шумахер,
И шлем об камень раскроишь.

Один буржуй катался в Польше
И врезался башкой в сосну, -
С тех пор не узнавал он больше
Ни родственников, ни жену.

Живется нелегко буржуям,
Без мази им несдобровать,
А значит, мрачным хреножуям
Нельзя зарплату отдавать.

Я подожду, я не в обиде,
Лишь помашу ладошкой вслед,
Ведь всё равно в моей планиде
Ни лыж, ни Куршевеля нет.

			2014







						Андрей Добрынин
	*   *   *
Мои друзья - давно уже калеки,
Трухлявые, скрипучие стволы,
Но я, однако, не пишу элегий,
Мои стихи бодры и веселы.

Мои друзья еще живут, но души
У них давно похитил мрачный Орк,
А я не делаюсь мрачней и суше
И перед жизнью чувствую восторг.

В кругу кавказцев веселюсь на рынке,
И под рукоплескания и смех
Я топочу в подобии лезгинки,
И всем смешно, а мне смешнее всех.

И с умиротворенною улыбкой
Домой иду я, тяжело дыша,
И эту пляску глупую ошибкой
Считать не соглашается душа.

В такие дни, когда под ветром с Юга
Листва, как море, блещет и кипит,
Должны мы пляской радовать друг друга, -
Плясал же перед Богом царь Давид.

					2014
	*   *   *
Не знают негры истинного Бога,
Они не очень-то просвещены,
Но сожрано миссионеров много,
А значит, есть понятие вины.

И губернатору на побережье
Туземцы шлют живых леопардят,
Дабы не сжег языческие вежи
Аркебузиров мстительных отряд.

Шлют негры камедь, пахнущую чудно,
И девочек, чьи ласки - словно мед;
Дары вельможа продаёт на судно,
А значит, не торопится в поход.

Знай: неспроста общинными котлами
Миссионеров кончилась стезя -
По мненью негров, говорить словами
О Господе и с Господом нельзя.

Он смотрит с неба взором, полным ласки,
Надежно бесконечностью укрыт,
И с негром, запыхавшимся от пляски,
Мерцаньем звезд он внятно говорит.

					2014


						Андрей Добрынин

	*   *   *

Я каждую собаку знаю
В своих краях, и потому
Я псу дорогу преграждаю
И скорбно говорю ему:

"Ну что же ты, собачий Каин,
Меня так люто огорчил?
Ведь я же псов со всех окраин
К себе в приют перетащил.

Мне выделили грант немалый
На содержание собак.
Я съездил с секретаршей Аллой
На курсы в Канны и Коньяк.

Мы с ней в салонах выбирали
Для нужд приюта лучший джип -
И вдруг собаки все удрали,
И этот факт меня пришиб.

Я полон был любви и веры,
Я плавал в розовом дыму,
Но все собаки - лицемеры,
Не стоит верить никому.

Как выдержит всё это Алла,
Ребенка нашего нося?
Ну что ж - мне жизнь растолковала,
Что верить никому нельзя.

Не скрою - от такой науки
Я стал немножечко седей,
И, раз уж все собаки - суки,
Придется содержать людей".

			2014

















						Андрей Добрынин

	*   *   *

"Вы слышали, что Виктор умер?" -
Шепнули вы, и вздрогнул я.
Зачем я не ополоумел,
Не выпал прочь из бытия?

Зачем я из себя не вышел,
Не завопил, не завизжал?
Нет, я сказал: "Конечно, слышал" -
И нежно руку вам пожал.

Душила, как боа-констриктор,
Неотгоняемая жуть:
Мы все уйдем, как этот Виктор,
В безрадостный последний путь.

Смерть ищет, погубить кого бы,
И взор ее бездонно-пуст,
И на меня уже микробы
Сигают с ваших милых уст.

Но я сдержался - к лицемерью
Есть у меня большой талант -
И молвил: "Тоже мне потеря -
Дал дуба пошлый деградант.

Не бойтесь, милая, я рядом,
А вот и клуб "Шестнадцать тонн"", -
И вашим восхищенным взглядом
Я щедро был вознагражден.

Но мертвый Виктор неотлучно
За нами привиденьем тёк,
И я молил его беззвучно:
"Прости меня! Прости, Витёк!"

				2014

















					Андрей Добрынин
	

	*   *   *

Обманули, не выдали денег?
Так бывало, так будет и впредь,
Будь же мужествен, мой современник,
Ни к чему из-за этого бздеть.

Вытри сопли, земляк, успокойся,
Помни правило нищей Руси:
Верь в Христа, воздаяния бойся,
Но зато ничего не проси.

Как хреново тебе ни пришлось бы,
Проведи свой последний парад -
Упырям, вожделеющим просьбы,
Обломай удовольствие, брат.

Ты жалеешь себя, современник,
Ну а я полагаю, что зря -
Стоит всех недоплаченных денег
Кислый вид твоего упыря.

Нынче много речей и поклонов,
Вдохновлённых желанием мзды,
Но не радует марш миллионов,
Если кто-то не влился в ряды;

Если кто-то ослепнуть, оглохнуть
Предпочел, завернувшись в пальто,
И отдельно от общества сдохнуть,
Но по собственной воле зато.


			2014




















						Андрей Добрынин

	*   *   *

Плохо то, что бизнес не веду я -
Ежели бы вел какой-нибудь,
Жил бы славно, в ус себе не дуя,
Будущего не боясь ничуть.

А теперь мне будущее страшно -
Сразу плачу, чуть в него взгляну.
Не вкушать изысканные брашна
Мне придется, а пускать слюну.

Впредь я дегустировать не буду
Благовонных вин и коньяков;
Я покуда жив - и это чудо
В государстве толстых кошельков.

Чтоб здоровье не пошло насмарку,
Чтоб хватило денег на погост,
По ночам гуляю я по парку
При меланхоличном свете звезд.

Разобрал я ходики стенные,
Гирьку навязал на ремешок,
И поэтому в часы ночные
В парке часто слышится "чпок-чпок".

И влюбленные, от поцелуев
Оторвавшись, скажут обо мне:
"Снова дед пошел мочить буржуев,
У него ведь гирька на ремне.

Грамотно он выбирает место -
Рядом клуб, а в клубе - высший свет...
Помни: и тебя, моя невеста,
Защищает этот скромный дед".

				2014

















							Андрей Добрынин


	*   *   *

Есть у нас в палисаднике дерево,
Воробьи собираются там,
И звенит воробьиное дерево,
Доставляя приятность ушам.

Жизнерадостность явно присутствует
В дружном хоре гнедых воробьев,
А у нас это чувство отсутствует,
И повеситься каждый готов.

Вы послушайте это чириканье,
Меланхолики, ёб вашу мать,
И поймете: лишь нечто великое
Можно хором таким воспевать.

Продиктованы вечной обидою
Ваши песни, собратья мои.
Извините, уж лучше я выйду - и
Пусть звенят надо мной воробьи.

Перед вами в долгу мироздание,
Вам недодано Божьей любви,
Ну а я раздобыл пропитание -
И чирикаю, как воробьи.

Недовольство граничит с бездарностью,
И поэтому в солнечный день
Я иду и с большой благодарностью
Воробьиную слушаю звень.

				2014





















							Андрей Добрынин


	*   *   *

Увы, мое вниманье к окружающим
Их, окружающих, весьма смущает:
Им представляется, что взор мой пристальный
Свирепую расправу предвещает.

А у меня того и в мыслях не было,
Хотелось только теплого общенья, -
Откуда ж эти явственные признаки
Боязни, недоверья и смущенья?

Я знаю анекдоты и истории
Из нашего обыденного быта;
Есть также у меня бутылка водочки,
И из нее совсем чуток отпито.

Ну, отхлебните! В качестве закусочки
Я предлагаю корочку лимона,
И будем вместе весело приплясывать,
На девушек посматривать влюбленно.

Подшучивать мы будем над старушками,
Глядящими на нас оторопело:
Ума не надо, чтоб сидеть на лавочках,
Плясать и петь - вот умственное дело.

А после в пруд мы с хохотом попадаем,
И вы уже поверите едва ли,
Что час назад вы исподлобья зыркали
И в чем-то там меня подозревали.

					2014





















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Люблю стихи я сочинять за плату,
При этом плата быть должна такой,
Чтоб человечество поколебалось,
Да и махнуло на меня рукой.

Оно охотней тратится на пьянство
И на разнообразную еду,
Хотя Платон и пьянство, и обжорство
Считал с безумием в одном ряду.

Оно охотней тратится на девок,
Да и на содомический разврат,
Хотя соитье "маленькой падучей"
И называл великий Гиппократ.

Поэтому я повышаю цену:
Хочу, чтоб отпугнула вас она,
Хочу, чтоб вы провозгласили внятно:
"Поэзия нам больше не нужна".

И я себя почувствую свободным:
Забуду книги и рабочий стол
И буду содомировать животных,
При этом поедая циклодол,

При этом обо всех своих пороках
В кругу детей хвастливо голося,
Чтоб наконец вы поняли со вздохом:
С большим поэтом дешевить нельзя.

Провозглашу я полную свободу
И буду шлюх в притонах колотить,
Чтоб вы признали: крупному поэту
На самом деле лучше заплатить.

					2014

















						Андрей Добрынин
	*   *   *

Как только выдержала печень,
И выдержала ли вообще!
О, сколько раз за скверным пивом
Я шел в заснеженном плаще!

Здесь восклицательные знаки
Я не напрасно становлю:
Я был тогда неравнодушен,
Был очень влюбчив во хмелю.

Напьюсь, бывало - и стадами
Слетают комплименты с губ,
А нынче я взираю спьяну
На женщину, как некий труп.

И женщины меня боятся -
Ведь все боятся мертвяков,
А я ведь становлюсь к тому же
Мертвецки глуп и бестолков.

Не бойтесь, женщины! Не надо 
Выскакивать из-за стола:
Ведь я затем и умер, чтобы
Не делать ни добра, ни зла.
				2014
	

	*   *   *
Раньше все непростые вопросы
Разрешались простейшим путем:
Сел с друзьями, достал папиросы -
И понятно: еще поживем.

Раньше всякое тоже бывало,
Жизнь порой доводила до слез,
Но беседа всегда помогала
И забористый дым папирос.

Но друзья с моего парохода
Посходили, причем на ходу.
Подвела меня даже природа -
Ясных дней не осталось в году.

И молчу я, а значит, едва ли
Пересилю житейское зло.
Папиросок-то делать не стали,
Вот отсюдова всё и пошло.
					2014






						Андрей Добрынин

	*   *   *

Я сделался с годами мудрым
И стал с людьми суров и груб,
Но как-то раз проснулся утром
И понял, до чего я глуп.

Да, знаю я, как сочиняет
Моэм, который Сомерсет,
Но в доме всё мне починяет
Витёк, веселый мой сосед.

Я знаю: глубоко пролезли
В суть мира Эпиктет и Локк,
Но я читаю, сидя в кресле,
А кресло починил Витёк.

Он тягу получил в наследство
Всё поправлять, чинить, латать,
Из-за которой с малолетства
Не успевал он книг читать.

А я читал, - покуда сухо
В мозгу не прозвучал щелчок:
"Ты - император в мире духа,
Но в вещном - жалкий дурачок.

Довольно вглядываться в вечность,
Довольно жить в пространстве книг,
Зови того, кто понял вещность,
Кто пульс материи постиг".

О, сколь прекрасны разговоры
О том, как надо делать плов,
И как работают моторы,
И как кастрируют котов!

А значит, буду впредь учтиво
Соседа в гости приглашать
И чествовать посредством пива,
И жирной пищей ублажать.

И буду, мягок и беззлобен,
С ним толковать о вещном впредь,
А не о духе, что способен
Порою так осточертеть.

				2014







							Андрей Добрынин


	*   *   *

Ради успокоения нервов
Предсказуемо я поступлю:
Накуплю себе разных консервов -
Тех, которые страстно люблю.

Здесь и персики, и абрикосы,
И оливки, и даже икра -
Прекращаются всхлипы и слезы,
Если вижу я столько добра.

Да: запаяно в скромные банки,
Только вскрытия жаждет добро,
И плевать мне, что девки-поганки
Обо мне отозвались остро.

Мне сказали они возмущенно,
Что старпёрам таким не дают, -
Ну и пусть себе корку лимона
В душном клубе весь вечер жуют.

Я, конечно, уже не жеребчик,
Я, возможно, уже не герой,
Но зато заработанный хлебчик
Мажу маслом, а после - икрой.

Ну а девки, зарплату транжиря,
Не хотят стариковской елды,
А в итоге на жизненном пире
Насидятся еще без еды.
				
					2014





















							Андрей Добрынин


	*   *   *

Не прячу голову по-птичьи
В песок, как большинство людей, -
Нет, я взираю в безграничье
Коммунистических идей.

Идеи эти всё развитье
Сумели предопределить,
Итак: сперва - кровопролитье,
Потом - отнять и поделить.

Ведь в этом сущность коммунизма,
Как телевизор говорит.
Мне видится сквозь эту призму,
Как будто город мой горит

И, в страхе нарезая петли,
Бежит буржуйская семья,
И следую на их же "бентли"
За ними с маузером я.

Со смаком жертву выбираю,
Чтоб с наслаждением убить...
Да, сущность ленинского рая
Лишь в том, чтоб кровь людскую пить.

Мой идеал - топор и плаха,
Недаром валятся, как труп,
Буржуйки в обморок от страха,
Как только я являюсь в клуб.

				2014





















							Андрей Добрынин


	*   *   *

Да, иногда я крепко выпиваю,
И это дело нравится не всем,
Однако я детей не убиваю,
И знают все, что я детей не ем.

Нет, я на этих карликов крикливых,
Напротив, с омерзением плюю,
И для людей разумных, справедливых
Поэтому я как бы и не пью.

Да, я порой, ругаясь непристойно,
Ползу на четвереньках по двору,
Но все мамаши могут быть спокойны:
Я их безмозглых деток не сожру.

Да, не сожру, хотя, конечно, мог бы
Схватить, загрызть и уволочь во тьму,
Но после пива и копченой мойвы
Мне дети совершенно ни к чему.

И пусть мочи количеством немалым
Я орошаю путь, пока ползу -
Я респектабельным оригиналом
Считаюсь, ибо деток не грызу.

И пусть порой цепляется за землю
Мой вываленный из ширинки срам -
Почтительным приветствиям я внемлю,
Когда ползу на отдых по дворам.

					2014





















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Я умру - и моя уничтожится личность,
Но мое сожаление мне непонятно,
Ибо я проявлял сексуальную хищность,
В плане нравственном я себя вел неопрятно.

Есть ли смысл сокрушаться, испытывать горе,
Если речь о подобном моральном уроде?
Сам с собою я громко об этом заспорю,
Сидя в тесном духане "У дяди Володи".

Тишина постепенно повиснет в духане,
На меня с любопытством уставятся люди,
И тогда я опомнюсь и крикну: "Армяне!
Я не пьян - я всего лишь мечтаю о чуде.

Совершать злодеяния мне надоело,
Пусть же личность умрет - я нисколько не трушу,
Но молю вас: в мое опустевшее тело
Поместите, пожалуйста, добрую душу".

И армяне нахмурятся: "Это непросто,
Мы и сами в Москве развратились маленько,
Но мы знаем в Армении деда Петроса -
Он в быту вообще не использует деньги.

Платит мёдом за всё, помидорами, сыром,
И глупцов удивляет его необычность.
Что ж, когда дед Петрос упокоится с миром,
Мы в тебя поместим его добрую личность.

По сравнению с ним ты еще молоденек,
Поживи, удивляя Москву бескорыстьем;
Нас самих удручает всевластие денег,
На тебя мы посмотрим - и души очистим.

Лишь одно мы тебе выдвигаем условье:
Чтобы новая личность в тебе не страдала,
Должен к телу ты впредь относиться с любовью,
Ибо пьешь ты охотно, а кушаешь мало".

						2014












						Андрей Добрынин
	

	*   *   *

Деревья тебе отвечали,
Шумя и листвою блестя,
И ты улыбался деревьям
И радостен был, как дитя.

Стемнело - и всё изменилось:
Фонарь освещает стволы,
А души деревьев блуждают
Средь звездной и облачной мглы.

И ты поскорее проходишь
Деревьев таинственных ряд -
Они не с тобою, не с жизнью,
А с ночью теперь говорят.
					
				2014



	*   *   *

Мне ни к чему земные боги,
Я сам себе и царь, и бог.
В нездешнее уносят ноги
Меня, клонящегося вбок.

Глупцы, я не желаю лоска
Америк ваших и Европ,
Под грузом собственного мозга
Я падаю в родной сугроб.

Я спотыкаюсь то и дело,
Но не глядите свысока:
Пока кряхтит в сугробе тело,
Душа взлетает в облака.

				2014















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Когда я шел через поляну
Прельстительного бытия,
Вдруг выломилась как-то странно 
Нога бедовая моя.

Не мог я нежно улыбнуться,
Увидев рось и перламутрь:
Нога должна наружу гнуться,
А почему-то гнулась внутрь.

И сразу накренялось тело,
И вся фигура шла вразброд,
И отвлекало это дело
Меня от всех земных красот.

Прихрамывая, как протезник,
Как мирных будней инвалид,
Не знал я, что Господень вестник
Стремительно ко мне летит.

То он для моего же блага
Мне ногу на ходу подсёк,
Чтоб от него не дал я тягу,
Чтоб суету избрать не мог.

Я был сластолюбив и прыток,
И он мне выломил сустав,
Чтоб мне вручить Господень свиток,
Где более трех тысяч глав.

Я этот свиток принял в руки -
И рыкнул наподобье льва,
И захотел в земные звуки
Облечь небесные слова.

Хромая я передвигался,
Но такт уже рубил рукой,
И ангел хитро улыбался,
Летя в небесный свой покой.

			2014












							Андрей Добрынин
	*   *   *
Какое чудо этот сон,
Закрыл глаза - и вдруг уплыл
В закат, ласкающий места,
Где ты когда-то счастлив был.

Закат, как розовая ткань,
Лежит на коробах домов,
И так хорош обычный двор,
Что просто не хватает слов.

Старухи дивно хороши,
Прекрасна беготня ребят,
И в довершение всего
Качели старые скрипят.

И столь покоен этот мир,
Вновь возникающий во сне,
Что беспокойство, как тогда,
Подкрадывается ко мне.

И мне напоминает вдруг
Трагический оконный блик,
Что до явления любви
Остался миг, последний миг.
				2014

	*   *   *
Недвижны оконные светы
За сеткой дрожащих ветвей -
В столицу доносятся вздохи
С оттаивающих полей.

Змеятся крестовые рамы,
Под окнами стоя в воде,
И наледи плавные пятна
Подернуты лоском везде.

А там, где пространство свободно
От жирных болезненных льдов,
Дрожит разноцветная влага
В бесчисленных лунках следов.

И светы, и отсветы всюду,
И всюду - светящийся лоск,
И в этом цветном беспорядке
Блуждают и зренье, и мозг.

Сначала им хочется схему
Найти в раздроблении, но
Становится им постепенно
Уютно, тепло и смешно.
				2014



						Андрей Добрынин
	*   *   *
Когда сквозь оттепель бредет,
Пошатываясь, скальд,
И дождь проклевывает лед,
И светится асфальт,

И всхлипы влаги навести
Стараются тоску,
И разум пробует найти
Сбежавшую строку,

И блики наподобье смальт
Ложатся по двору,
И сознает внезапно скальд,
Что он один в миру, -

Да, вот тогда... А что - "тогда"?
Рюмашку - и в кровать.
С улыбкой надо, господа,
Такое сознавать,

Когда меж фонарей плывет
Блестящая пыльца,
И ливень оттепельный льет,
И нет ему конца.
				2014


	*   *   *
Мир был моим молчанием наказан,
Я не писал почти четыре дня,
И вот мутнеющим предсмертным глазом
С мольбою мир взирает на меня.

Ведь мир, в стихах не выраженный мною,
Есть только масса протовещества;
Он страждет, как животное больное,
В себе не ощущая божества.

Растекшись в полукруге окоёма
Под небом, позабывшим синий цвет,
Болеет мир, и помогать больному,
Кряхтя, садится старенький поэт.

Превозмогает он свою отдельность,
Ничтожное людское естество,
Чтоб сквозь окно, очнувшись, беспредельность
Осмысленно взглянула на него.

					2014






						Андрей Добрынин

	*   *   *

Мне никотин и алкоголь
Навязываются в друзья,
Они твердят: "Мы - жизни соль", -
Конечно, врут. А что же я?

А я усиленно курю,
Сосу спиртное, как паук,
Гляжу в трюмо и говорю: 
"Куда ты катишься, мой друг?"

"Да, воля у меня слаба, -
Я отвечаю сам себе. -
Уж такова моя судьба,
И все претензии - к судьбе".

Я лишь одно придумать смог:
Для экономии затрат
Пойду к дружку, скажу: "Витёк,
Ведь ты же охраняешь склад.

Давай-ка вынесем вина,
Еды, гондонов, сигарет.
Там столько этого говна,
Что хватит на десятки лет.

Разоблаченьем не стращай,
У них запущен весь учет,
Но помни: стырил - угощай,
И будет нам от всех почет.

У человека есть секрет:
Лишь для труда он хвор и слаб,
А дашь вина и сигарет -
И он навек твой верный раб.

Ты дай ему духовных благ -
Он их отвергнет, сукин сын,
Однако водку и табак
Не отвергает ни один.

Витёк, ты морду не криви,
Не отводи смущенных глаз,
Ведь я хочу одной любви,
Хочу, чтоб все любили нас".

				2014







						Андрей Добрынин
	*   *   *
Гарри Поттер вырос, стал педрилой -
Так теперь положено, увы.
Я шепчу над близкою могилой:
"Детки у меня не таковы.

Я их просто не родил, оставив
Там, где нету никаких педрил;
Там никто не думает о славе,
Там покой, там шорох Божьих крыл.

Я не в худшем месте их оставил -
Тех, кто не зачат и не рожден:
Там не надо ради неких правил
Подставлять безумцам афедрон.

Я не себялюбие, не скупость
Проявил, а только доброту,
Не призвав детей в наш мир, где глупость
Перешла запретную черту.

Поскорей бы присоединиться
К тихим детям, к теням без лица.
Я позволил детям не родиться -
И они за это чтут отца".
					2014

	*   *   *
Манипулирую гантелями
В уютной комнатке своей;
Я это делаю неделями,
Чтоб стать физически сильней.

Не просто так, а со значением
Я упражняюсь на дому:
Хочу я насладиться мщением,
Набить хлебало кой-кому.

С великой целью за железки я
Вновь принимаюсь поутру:
Ведь ходят сильные и дерзкие
С детьми по моему двору.

Они не замечали ранее
Меня, скользившего, как мышь,
Но я потребую внимания,
Сойдя во двор горою мышц.

"Хоть не лишен мой двор приятности,
Мне тесно в нем и одному", -
Так я скажу и для наглядности
Набью хлебало кой-кому.
					2014



							Андрей Добрынин


	*   *   *

Снова ты облажалась, собака,
Вновь сумел я пробраться на склад
И мешок первосортного мака
Уволочь для хороших ребят.

Раскумарятся славно ребята,
На неделю наварят винта,
А собака глядит виновато,
Размышляя: "Я больше не та;

Не из тех я уже, что спускают
На заборе с жиганов штаны,
Кладовщик мне давно намекает:
Инвалиды, мол, нам не нужны.

Я тебя понимаю, собака,
И вхожу в положенье твое,
Тем не менее, все же, однако
Я собак не пускаю в жилье.

Ты, собака, ступай к наркоманам,
Все равно там казарменный быт;
Наркоману не кажется странным,
Коль собака с ним рядышком спит;

Чтоб лечить ему язвы на коже,
Очень нужен собачий язык;
Эти люди подонки, но все же
Не такие, как твой кладовщик.

				2014





















							Андрей Добрынин
	*   *   *

До людей ничего не доходит -
Ничего, что бы я ни сказал,
И нужда меня властно уводит
Вечерком в гимнастический зал.

Утомительно непониманье
И людская страшна глухота,
И отсюдова штанг выжиманье
И качание мышц живота.

И, облеплен по схеме скелета
Убедительной массою мышц,
Я иду и встречаю соседа,
И дрожит он в испуге, как мышь.

Он кичился своей глухотою,
Вызывающе был бестолков,
И презрительно звал гопотою
И меня, и других чуваков.

А теперь вот одумался сразу
И прочистил каналец ушной,
И особенно важные фразы
Повторяет с восторгом за мной.

					2014

	*   *   *

Собака по кличке Бабака
Бежала незнамо куда;
Она улыбалась - однако
Ее подгоняла нужда.

Собака всегда улыбалась -
Был жизненный путь ее крут,
Он ей говорил: улыбайся,
Ведь всех неулыбчивых бьют.

Я тоже всегда улыбаюсь,
Подачки людские ценя.
Собака по кличке Бабака
Смирению учит меня.

И так же, как эта собака,
Я чувствую часто в бреду
Упругость кусаемой плоти
И привкус металла во рту.

				2014	




							Андрей Добрынин

	*   *   *

В небе звезды стрекочут размеренно,
В огородах мерцают сверчки,
И над морем безлунным потерянно,
Сиротливо висят огоньки.

Одураченный килькою хитрою,
Ржавый траулер бродит в ночи;
Капитан, обнимаясь с поллитрою,
Не пробудится, как ни кричи.

Да кричать-то и некому, в сущности -
Нализалась команда и спит.
Задыхаясь от собственной тучности,
Брюхо выпятив, море сопит.

Отдыхает скорлупка рыбацкая,
Вариант ей не страшен такой,
Что надвинется судно - и бац ее:
В глубине, как известно, покой.

В глубине измеритель спокойствия
Пребывает на высшей черте,
И проблема дневного довольствия
Не стоит ни в какой остроте.

Пусть живые следят за доходами,
Размышляют о Боге с тоской,
Моряки же, укрытые водами,
Отдыхают в прохладе морской.

Проплывают тела веретённые
Небольших черноморских акул,
И ловцы успокоились сонные,
Не твердят, что их Бог обманул.

Уготованы склепы из жести им,
Вместо савана служит им сеть,
И вольно́ же сверчкам и созвездиям
Перед Богом в оркестре звенеть.

				2014












								Андрей Добрынин
	*   *   *
Я - большой павиан синезадый,
На веревке содержат меня.
Я зачем-то с людьми подружился,
Недостаточно волю ценя.

Да, кормили меня поначалу,
А потом изловчились - и хвать!
И сижу я теперь на веревке,
И мой долг - огород охранять.

Я могу разорвать человека
Сверху вниз, а потом поперек,
Словно сабли - клыки павиана,
Взор его причиняет ожог.

Тем не менее если гиена
К огороду идет не спеша,
Я гиене даю оплеуху,
И она удирает, спеша.

На моей стороне справедливость,
Не боюсь я поэтому львов.
Ну а чем состоит справедливость?
Повторяю для средних умов:

Если кушал ты пайку людскую,
Если рук не чуждался людских,
Справедливо - сидеть на веревке
И яриться, кусая своих.
					2014

	*   *   *
Другие люди не болеют,
Здоровье свыше им дано,
Они к куренью тяготеют,
Амурятся и пьют вино.

А мне всё это воспретило
Сложенье слабое мое:
Чуть что - глядишь, и в бок вступило,
Чуть что - и в сердце колотьё.

Я должен укреплять здоровье,
Как заповедал нам Господь,
И не заигрывать с любовью
И с тем, что разрушает плоть.

Смотрю я на корпоративе,
Как люди пляшут во хмелю,
И вряд ли Богу я противен
За то, что я их не люблю.

				2014


							Андрей Добрынин

	*   *   *

Стемнело в городе. Порочна,
Маняща городская тьма,
Но, к сожалению, непрочно
Здоровье тела и ума.

Хотел я быть порочным типом,
В борделях щедростью блистать,
И вот теперь, подкошен гриппом,
Я не могу с постели встать.

Хватив распутинской мадерцы,
Хотел плясать я в кабаках,
Но из-за перебоев сердца
Бокал не удержать в руках.

В бездонном бархатистом мраке
Горят порочные огни -
Там опытные целоваки
Разгулом завершают дни.

Хохочут дамы полусвета,
Гуляки с ними пьют коньяк,
Но без участия поэта
Им кажется, что все не так.

Да, тьма весенняя нависла
Над буйным городом грехов,
Но грех ведь не имеет смысла
Без крепко сделанных стихов.

Он - только отправленье плоти,
Он - только тлен и суета,
И лишь со мною вы войдете,
Гуляки, в горние врата.

Сквозь златокованые створки -
В жизнь идиллическую ту,
Где все греховные восторги
Пресуществятся в красоту.

				2014












							Андрей Добрынин
	

	*   *   *

Вынырнув из глубины болезни,
Я увидел, что весна жива
И бегут по улицам куда-то
Честные людские существа.

Некоторые бегут работать -
К этим у меня претензий нет,
А другие - торговать собою,
И от них есть некоторый вред.

Норовят былые коммунисты
Угадать желанья богачей,
Но и христиане понимают,
Что лишь деньги - мера всех вещей.

Видя христиан и коммунистов,
Их волненье, брань и толкотню,
Кажется, я вновь заболеваю
И в болезни общество виню.

В нем уж очень честность обнаглела,
Лица честностью искажены,
Ну а менее святые люди,
Видимо, и жить-то не должны.

Эти честные во имя мира
Отобрали у меня ружье,
А потом умело поделили 
Скромное имущество мое.

И теперь, оставшись без таблеток,
Я молю: "О Господи, возьми
Прочь меня из праведного мира,
Созданного честными людьми".
					
					2014
















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Непогода зловеще смеялась,
Жестью кровель в ночи дребезжа,
И Москвою-рекой продвигалась
С оглушительным скрипом баржа.

Я стоял за штурвалом, сутулясь,
Неулыбчив, расчетлив, непрост,
И в виду переполненных улиц
Судно бросил на Каменный мост.

Я ведь знал, что по этому мосту
С соблазнителем ехала ты,
И посыпались, словно короста,
Иномарки с большой высоты.

И упала твоя иномарка
Непосредственно в топливный бак,
И немедля рванула солярка,
Ибо ей и положено так.

Соблазнитель сгорел моментально
И затем захлебнулся в воде,
Ты же в небо взвилась вертикально
И пропала неведомо где.

Много позже свидетель запойный
Рассказал: головою торчмя
Ты вонзилась в контейнер помойный,
И захлопнулась крышка, гремя.

А меня по суду оправдали,
Ведь не мог я измены стерпеть,
И трагедию в каждой детали
Не замедлили барды воспеть.

И теперь я пилотом летаю
По маршруту Москва - Гудермес
И по праву самца наблюдаю
За моралью моих стюардесс.

				2014












							Окро Окроян
	*   *   *
Надо срочно в политику вдаться -
Без политики несдобровать:
Не получится вкусно питаться,
Поживать и добра наживать.

Если кто-то потоками скверны
Поливает отеческий быт,
Все считают: уж этот, наверно,
Точно знает, о чем говорит.

Есть настолько зловонные речи,
Столь паскудны бывают слова,
Что стихает на площади вече,
Восхищенно шепча: "Голова!"

Я позволю мельчайшим людишкам
На Отчизну взглянуть свысока
И скажу, что обязан я книжкам
Остротой моего языка.

Пусть решат поддержать книгочея,
Сбор деньжонок объявят в толпе,
Чтоб я цвёл, становился бойчее
И накапливал скверну в себе.
					2014

	*   *   *
Плохое выскочит из мрака,
Заморышу несдобровать -
Как баскервильская собака,
Оно начнет его трепать.

Оно из рук его дрожащих
Работу вырвет и семью
И пропадет в болотах спящих
С победным криком "улю-лю".

А значит, для защиты счастья
От наступающего Зла
Купи Добро с такою пастью,
Чтоб встречных оторопь брала.

Подкрадывается Плохое
Опять к тебе при свете звезд,
Но разглядит Добро такое -
И удерет, поджавши хвост.

Купи, обиженный заморыш,
Добро такой величины,
Чтоб даже храбрый дачный сторож
При виде вас наклал в штаны.

				2014


							Андрей Добрынин

	*   *   *

Вспоминаю я с ужасом ту
Ночь, когда, убежала коза:
Темень, словно у негра во рту,
И безумные чьи-то глаза.

И во мраке я стукался об
Многочисленные дерева,
И гудел окровавленный лоб,
На куски не разбившись едва.

Я хотел обнаружить козу
До начала рабочего дня -
И во тьме наступил на гюрзу,
И она укусила меня.

Ощущая мучительный страх,
Я упал животом на ежа,
А коза потешалась в кустах,
Истерически блея и ржа.

Для чего я искал эту дрянь,
Мне ответить теперь нелегко -
Вероятно, в рассветную рань
Вознамерился пить молоко.

Догадались, наверное, вы,
Что случился весь ужас во сне,
Но остались ушиб головы
И зловещая дырка в ступне.

Постепенно возникли свищи
На исколотом сплошь животе,
А мораль такова: не ищи
Приключений в ночной темноте.

Если выпил и снится коза,
И густое ее молоко,
То закрой поплотнее глаза,
И лежи, и дыши глубоко.

Ухмыляйся: "Нашли дурака,
Похитрей бы придумали бред.
Ни козы, ни ее молока
В объективной реальности нет".

				2014







	*   *   *                                                    Андрей Добрынин
Забываются годы былые
И в минувшем не видно ни зги,
Помню лишь сапоги голубые,
Привлекавшие взор сапоги.

И за этими брел сапогами
Я по жизни незнамо куда,
Ревновал, расставался с деньгами,
Сильно пьянствовал - вот ведь балда.

Время шло, подсыхали дороги,
Вылезали из почвы ростки,
И обулись любимые ноги
В босоножки, а не в сапоги.

И внезапно беда прекратилась,
Было больно, а стало смешно,
И лицо совершенно забылось -
Да и вправду ли было оно?

Удивляюсь капризу судьбы я -
Из минувшего, как из пурги,
Появляются лишь голубые,
Голубые как день сапоги.
					2014

	*   *   *
Бандит обидел прокурора -
И рассердился прокурор,
Порвал все важные бумаги
И повыкидывал во двор.

Он бормотал: "Покайтесь, люди!
Раз вы не любите властей,
Вы скоро станете добычей
Различных пагубных страстей.

Без власти, без прокуратуры
В стране не выжить никому.
Мне впредь не приносите взяток,
Не умоляйте - не возьму.

Распутывать свои проблемы
Теперь придется вам самим,
А мы со стороны на это
С улыбкой горькой поглядим".

И предсказанье прокурора
Разумных граждан потрясло;
Бандит признал свою ошибку,
И всё по-старому пошло.

И дали денег прокурору,
Чтоб не держал он больше зла,
И он тогда собрал и склеил
Все выброшенные дела.                             2014
								Андрей Добрынин

	*   *   *

Хорошее слово - "отжали"!
Опять молодею душой,
Когда узнаю, что отжали
Какой-нибудь холдинг большой.

Выходит, не вся на погостах
Геройская дремлет братва,
Идея лихих девяностых,
Выходит, и нынче жива.

Ее в перестрелках с ментами
Собой заслоняли братки.
Они голодали годами,
Но строго блюли общаки.

Смогли мы идею пацанства
В стране на плаву удержать,
И помнит буржуйское панство,
Что бизнес-то могут отжать.

Что следует быть поскромнее,
Унять свой начальственный рык,
Иначе во имя идеи
Им запросто вырвут кадык.

Прислушайся к братьям молодшим,
Герой девяностых годов,
И в новый отжи́м (или о́тжим)
Как прежде, будь впрячься готов.

Буржуй ничему не хозяин,
Минутно его торжество,
И парни с рабочих окраин
Лишь временно терпят его.

				2014

















							Андрей Добрынин
	*   *   *
Стать большим, неуклюжим и глупым
И улыбчивым, словно свинья,
И похрюкивать бодро по клубам  -
В этом истинный смысл пития.

Ум, сознанье, душа - или что там
Так томило в обычном быту? -
Уступает лихим звукоплётам
С головою кошачьей во рту.

Уступает попсе, и шансону,
И азартному крику: "Пляши!" -
Ибо нету такого закону,
Чтобы чахнуть под гнетом души.

И когда поутру монотонно
Снова трезвая жизнь потечет -
Сбережённые строки шансона
Облегчат нам указанный гнёт.

Напеваешь и чувствуешь, будто
Ты - жиган, ты огромнее всех,
И теснятся вокруг лилипуты,
И не кинуть их - попросту грех.
					2014


	*   *   *
Я лежу словно снулая рыба
И спокойно смотрю в никуда.
Слышу: шепчутся вирусы гриппа
И растет у меня борода.

Слышу: клещики судят и рядят,
Словно в роще, гуляя в ковре.
Впрочем, мне паразиты не гадят,
Полагая, что я уж помре.

Чтоб друзьям не явилась идея
Новостями меня потрясти,
Еле слышно шепчу бороде я:
"Ты, пожалуйста, тише расти".

Погружаюсь я медленно, молча
В имитацию смертного сна,
Так велит мне духовная толща -
Тишина, тишина, тишина.

				2014






							Андрей Добрынин


	*   *   *

Не вкралась никакая бяка
В простор моей судьбы земной,
И вкусный, словно кулебяка,
Простерся мир передо мной.

Как кулебяку уминаю
Поджаристые ломти дней
И совершенно точно знаю:
С того конца еще вкусней.

А все приправы совокупно
В себе вмещает женский пол,
И с женской стороны преступно
Себя не класть на общий стол.

Та, что дает кому попало,
Всех прочих женщин мне родней:
В ней есть небесное начало,
Ростки добра кустятся в ней.

Ведь я и сам готов делиться -
Ты хочешь просветленья? На!
И вдоволь, впору хоть залиться,
За это Бог мне шлет вина.

Я чувствую, как добр Всевышний,
Я низко кланяюсь судьбе,
Так подойди же, робкий ближний,
Я двести грамм налью тебе.


			2014




















						Андрей Добрынин
	*   *   *
Не смотрите бесцветно и тупо,
Так не следует нынче смотреть.
Да, весь мир был как некая дупа,
Только глянешь - и рад помереть.

День за днем что-то грязное плыло
Над приплюснутой массой домов;
Было всё беспредельно уныло
И вовне, и в пространстве умов.

День за днем становились мы хуже,
Становились циничней и злей;
Холод бельмами стягивал лужи
Вдоль прогулочных наших аллей.

Но сегодня-то дело иное,
Быть плохими сегодня нельзя,
Ведь небесною голубизною
Блещет влажная наша стезя.

Ведь скворец углубился в работу,
Не дает он размножиться тле -
Так и я должен сделать хоть что-то
Для победы Добра на Земле.
					2014

	*   *   *
Мне семья задавала перцу,
В детстве мне пришлось нелегко,
Но ведь ум в дураках у сердца,
Как заметил Ларошфуко.

Брел я в школу, словно на плаху,
Возвращался домой угрюм,
Но о детстве как зоне страха 
Мне напрасно толкует ум.

Каждый день из меня, бывало,
Изгонялся гордыни бес, -
Тем не менее жизнь внушала
Самый искренний интерес.

Искупались душевной жаждой
Униженья, тоска и страх,
Ум же злится - как злится каждый,
Остающийся в дураках.

Пусть ему на волшебной дверце
Предстает простая мазня -
Я хочу, чтоб детское сердце
Одурачило вновь меня.

				2014


						Андрей Добрынин

	*   *   *

Нет в своем отечестве пророка -
Вот и я, конечно, не пророк:
Лишь старик, живущий одиноко,
Маленький московский старичок.

Ну́жды нет, что совершенно точно
Я пророчествовал всякий раз -
Я безвестностью давно и прочно
Отделён от слушающих масс.

Я люблю свою судьбу изгоя,
Пресный привкус вечной тишины,
Ну а массы слушают другое,
Им теперь пророки не нужны.

Массы полагают почему-то,
Что почил ветхозаветный Бог,
Ну и я молчу, не сею смуту,
Я ведь по натуре не жесток.

Не хочу оставшиеся сроки
Отравлять для глупых Божьих чад -
Веселитесь! В наши дни пророки,
Сострадая ближним, промолчат.

Ведь сейчас, как и во время оно,
Предсказанья падших не спасут.
Ныне Бог свирепый Гедеона
Неожиданно вершит свой суд.

Да, быть может, женщины невинны,
Да, возможно, дети ни при чем,
Но неумолимый Бог Навина
Истребляет всех своим мечом.

И пророк, изверившийся в слове,
Отказавшийся его изречь,
Совокупно с братией по крови
Клонит выю под Господень меч.

				2014












						Андрей Добрынин
	*   *   *
Какой длины бывает море?
А ширины какой, скажи?
А правда ли, что на просторе
В нем размножаются моржи?

А правда ли, что, подплывая,
Морж внятно говорит: "Ку-ку" -
И, клык из пасти вырывая,
Его вручает моряку?

Ведь я подобен добротою
Тому прекрасному моржу:
Всё, даже самое святое,
Что только я ни напишу,

Я раздаю без всяких денег
И не в желании похвал,
А с тем, чтоб каждый современник
Хоть раз о море возмечтал -

О хляби той, что без расчета,
Без платы создана Творцом,
Где морж преследует вельботы,
Зверь с человеческим лицом.
					2014

	*   *   *
Да, эта девушка - тупица,
Поскольку много говорит,
А если с нею спорят - злится,
И всё лицо ее горит.

Ее проклятые пиндосы
Испортили - и потому
Она толкует те вопросы,
Что не по женскому уму.

Ношу я дорогие фраки,
Благоухает мой парфюм,
И дева с пылом забияки
Являет мне свой квази-ум.

Но если б вдруг я разорился
И к ней, в коросте и парше,
За подаянием явился -
Ум ожил бы в ее душе.

Ведь скрыли тайну от девицы
Пиндосы пакостные те:
Ум женщины всегда таится
В исконной женской доброте.

			2014
			

							Андрей Добрынин
	*   *   *
Иных с утра томит эрекция,
Им подавай кого-то еть,
Но охладел давненько к сексу я
И вряд ли разогреюсь впредь.

Ушло мое секс-молодечество,
Боясь вопроса одного:
Чем заслужило человечество,
Чтоб я уестествлял его?

Устраивая ближним гадости,
Организуя массу дрязг,
Оно не заслужило радости,
Сиречь моих искусных ласк.

Жаль, в молодости бокса секцию
Со мной не посещали вы -
У вас бы глупую эрекцию
Там вышибли из головы.

Вас отучили бы амуриться -
Иначе, выбрав нужный час,
Любая человекокурица
Сумеет клюнуть в сердце вас.

Есть правило отнюдь не лишнее,
Им все боксеры дорожат:
Милее всех такие ближние,
Что на полу без чувств лежат.
					2014

	*   *   *
Женщины довольно часто драки
Затевают из-за мужиков
И рычат при этом, как собаки, -
Я, конечно, вовсе не таков.

Друг придет с повинной головою,
Скажет: "Я люблю твою жену".
Я отвечу: "Дело молодое,
Что ж, люби", - и хитро подмигну.

Вот как все житейские вопросы
Приходить к решению должны -
И зачем тут гавкать, как барбосы,
Услаждая уши сатаны?

Согласуем сумму отступного,
Посещений заведем тетрадь
И, хватив по рюмочке спиртного,
Мирно сядем в шахматы играть.

				2014


							Андрей Добрынин

	*   *   *

На возвышенье стоя, Пушкин
Стихи бессмертные вещал,
А близ него поэт Лягушкин
Дисгармонически пищал.

Порой, кряхтя, спускался гений,
Дабы избить писаку в кровь,
Но без малейших изменений
Все повторялось вновь и вновь.

Однако ход судеб неведом
Тем, кто освоил пьедестал:
Большим литературоведом
Поэт Лягушкин позже стал.

Стал остроумен и циничен
И, ядом напитав стило,
Изрек, что Пушкина архаичен,
Что время Пушкина ушло.

И где теперь ваш Пушкин, суки?
Лишь иногда скользнет, как тать,
Педант в угрюмый храм науки,
Чтоб втайне Пушкина читать.

А публика бежит со смехом
Туда, где чисто и светло,
И предается там утехам,
И чтение ей западло.

Вот так и доказал Лягушкин
Всем горделивым господам,
Что глупо, будь ты даже Пушкин,
Собратьев щелкать по морда́м.

				2014

















						Андрей Добрынин
	*   *   *
Все наши лица - шарж, карикатура, 
Их возлюбить не вижу я причин,
Когда в метро разглядываю хмуро
Миры отёков, складок и морщин.

А сам себя я люто ненавижу,
Увидев отражение свое:
Ишь, пялится на девушку бесстыже,
Хотя лицо - как старое корьё.

Под маской многолетних наслоений,
Как золото в бессмысленной грязце,
Надежно спрятан мой природный гений -
Его не видно на таком лице.

Но ангел, восприемлющий кончину,
Исправит всё: невидимой рукой
Он снимет лишнее, как паутину,
И обнажит возвышенный покой.
					2014

	*   *   *
Снаружи ветер завывает,
И дача старая дрожит,
И пес мой горько завывает,
Поскуливает и дрожит.

Эх ты, собака-завывака,
Не знаю, как с тобою быть.
Мне тоже боязно, однако
Я не даю себе завыть.

И я страшусь миров, враждебных
Простому нашему житью,
Однако звуков непотребных
Я все-таки не издаю.

Напоминают ночь и ветер,
Шатая дом уже всерьез,
О том, что у меня на свете
Остался только старый пес.

Помру - и пес меня зароет,
Разрыв когтями талый снег...
Но не завоет, не завоет
Венец природы - человек.

Отвержен миром и облаян,
Я молча пораженье снес,
Поэтому я твой хозяин,
А ты - мой раб, презренный пес.

				2014


							Андрей Добрынин

	*   *   *

"Всё складывается прекрасно, -
Подумала в восторге тля,
Оглядывая в свой биноклик
Зазеленевшие поля. -

Я прокормлю здесь миллионы
Своих зелененьких детей..."
Но появился саблезубый 
И ядовитый муравей.

Он вынул удостоверенье
И приказал: "Пройдемте, тля.
Не надо глупых отговорок,
Ля-ля про ваши тополя.

Я знаю главный принцип жизни,
И этот принцип очень стар:
Мы, муравьи, употребляем
Произведенный тлёй нектар".

И потащилась тля на дойку
Под наблюденьем муравья.
Я тоже знаю этот принцип,
Природу уважаю я.

Так выбирай, сынок любимый,
Скорее путь житейский свой:
Ты с кем - с крутыми муравьями
Иль с жалкой, бесхребетной тлёй?

Я верю: ты не ошибешься,
Мы вдаль пойдем рука к руке,
Любовно начищая жвалы
И кислоту копя в брюшке.

				2014

















							Андрей Добрынин
	*   *   *
Все скамейки окрасили, сволочи,
Стало некуда в парке присесть,
Стало негде глотнуть жигулёвского
И потом с аппетитом поесть.

Ходит в парке огромный узбечище,
Жирной кистью марает скамьи,
И сижу я на кочке, и холодом
Наливаются почки мои.

Налететь бы на этого выходца
Из глухих азиатских степей
С диким криком: "Спаси, Богородица,
Пропади, великан Челубей!"

Но за этим узбеком - и мэрия,
И Собянин - известнейший тать,
И милиция, и жилкомхозники -
Словом, вся басурманская рать.

Налетят и потопчут копытами -
Не узнаешь, что был человек,
И зеленой эмалевой краскою
Мое тело закрасит узбек.

И меня не найдут ни родители,
Ни жена, ни пивная братва,
Потому что такою же краскою
Вся окрашена в парке трава.
					2014
	
	*   *   *
Я ненавижу раздраженье слуха,
Люблю, когда в природе тишь и гладь,
Но вот сейчас какая-то старуха
Вдруг начала на помощь громко звать.

Желает, видно, дерзкая старуха,
Чтоб я на жуликов восставил рать,
А я и сам бы ей добавил в ухо,
Дабы не смела по ночам орать.

Не понимает глупая старуха:
В смиренье - истинная благодать,
И если на тебя пришла проруха,
Положено в молчании страдать.

Не то начнешь в ночи вопить и ухать,
На помощь сонных ближних призывать,
А ближние тебе ответят сухо:
"Цыц, идиот! Нам в шесть утра вставать".

				2014


						Андрей Добрынин
	*   *   *
Люди совершенно озверели,
Пистолет у каждого в трусах,
Но зато собаки подобрели,
Доброта - как мед у них в глазах.

Золотистоокую кавказку
Я поглаживаю по спине,
И она в ответ на эту ласку
О заветном повествует мне.

Жалуется: "Я уже не чаю
Разобраться, кто теперь злодей,
Я уже воров не отличаю
От обычных деловых людей.

Хоть бы кто-то объяснил мне толком,
Что за страсть с людьми произошла:
От людей теперь воняет волком,
Ведь чутье-то я не пропила.

Что-то у меня внутри сломалось,
Не хочу я краж предотвращать,
Потому что я не нанималась
Говорящих монстров защищать".
						2014

	*   *   *
В море прыгнула девушка-дайвер,
А из моря - простите, никак.
Порвала ее в море акула
На какой-то таинственный знак.

Лишь остались баллон акваланга
Да знакомая в ласте ступня,
И от горя я в обморок падал,
И водой отливали меня.

Вероятно, хотела акула
Этой акцией что-то сказать -
Например, что нельзя человеку
Где попало в моря залезать.

Но не надо сегодня вопросов,
Отойдите, не трожьте меня.
От любимого тела осталась
Мне единственно только ступня.

А на ней голубеют наколки -
Кот, русалка и ряд якорей
И нелепое слово "Валера",
Ибо я, как известно, Андрей.

				2014


							Андрей Добрынин


	*   *   *

Заладила с утра сорока -
Мол, Яков то да Яков сё,
А Яков шел с ружьем по лесу
Спокойно, как мудрец Басё.

Спокойно глянул на сороку,
Спокойно зарядил ружье -
И стыдно сделалось сороке
Слов необдуманных ее.

Она уже решила крикнуть: 
"Прости, я очень неправа!" -
Но делает хороший выстрел
Бессмысленными все слова.

Немало зла от сплетен в мире,
Но если я ружье беру,
То это действие простое
Вновь приближает нас к добру.

Не дело, если стрекотаньем
Сорока оскверняет высь,
Однако в секции стрелковой
Уже занятья начались.

Со страху под себя накакав,
Молчат сороки на суках,
Когда идет по лесу Яков
С ружьем испытанным в руках.

				2014





















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Толстый негр появился из мрака
И немедля во мраке исчез:
Это вроде какого-то знака,
Это как бы подсказка небес.

К сожалению, очень невнятно
Говорят небеса о судьбе:
Негр возник, ухмыльнулся развратно -
Да и дальше потрюхал себе.

Что за смысл в этом негре таился -
Неизвестным осталось навек,
Ибо молча во тьме растворился
Непохожий на нас человек.

Так выходят и глупые фразы
Из ментальных таинственных недр
И шокируют умников сразу,
Словно странный блуждающий негр.

Помолчи, не срамись, человече,
Не озвучивай странных идей,
Ведь твои возбужденные речи -
Словно негр среди белых людей.

Но уверенно глупость шагает,
Не стыдясь наблюдающих глаз,
И нездешностью ошеломляет,
Непохожестью полной на нас.

Маршируют веками дебилы
Торжествующе сквозь бытие,
Ибо глупости страшная сила -
В инородчестве гордом ее.

				2014

















							Андрей Добрынин


	*   *   *

А ну-ка поднимайся, живо!
Ты должен, дорогой Андрей,
Жить так, чтоб жизнь давалась диву
От жизнестойкости твоей.

Посредством пакостей различных
Пыталась жизнь тебя сгубить,
Но плакальщиком бедствий личных
Поэт сейчас не вправе быть.

Заткнув протечку в геморрое
И выпив водочки "Кристалл",
Ступай туда, где ждут героев,
Где либеральный митинг встал.

А там, прорвавшись к микрофону,
Вопи: "К оружию, бойцы!" -
И вся толпа в ответ синхронно
Покажет желтые резцы.

Она задаст режиму перца,
Смяв даже биотуалет,
Поскольку для людского сердца
Приятней бунта штуки нет.

И пусть кого-то там сурово
Менты в фургон поволокли -
О чем жалеть? Он слышал зовы,
Поднявшие его с земли.

О чем жалеть? Он в день единый
Так много радостей вместил:
Вопил, бранился с жуткой миной
И штраф с усмешкой заплатил.

			2014
















							Андрей Добрынин
	*   *   *
Простите, женщины Востока,
Не всех я вас уестествил,
Уютное гнездо порока
Я далеко не с каждой вил.

Все те, что носят в головизне
Наклонность к плотскому греху,
Мне создают уютность жизни
Как бы в гнезде, как бы в пуху.

Но я пугаюсь дам безгнёздых,
Они кричат: "Мерзавец! Прочь!" -
И, нервно сглатывая воздух,
Я ухожу в туман и ночь.

Всем существом своим я нежусь
В греховном низменном тепле,
Но непорочность, словно нежить,
Зловеще бродит по Земле.

И я, чтоб жизнью одинокой
Не загасить свою свечу,
От женщин чопорных Востока
На Запад ласковый лечу.
					2014

	*   *   *
На лавке в сквере восседаю
И, не боясь людской молвы,
Часами зорко наблюдаю
За распусканием листвы.

Считают молодые люди,
Что старец выжил из ума,
А мне в их суете и блуде
Видна не жизнь, а смерть сама.

Пусть на меня глядят с презреньем,
Однако я не так уж глуп,
Ведь, не освящена прозреньем,
Плоть молодых смердит, как труп.

Жизнь - это солнце, и растенья,
И легион существ живых,
И те невидимые звенья,
Что вместе связывают их.

И я сперва постичь обязан
Всех тех, что близ меня живут
И сколь я кровно с ними связан,
А уж затем пускаться в блуд.

				2014


							Андрей Добрынин
	*   *   *
Порой различные канальи
Живут мафусаилов век,
А помирает непременно
Хороший, добрый человек.

И вот я стал убийцей, чтобы
Ошибки рока исправлять:
Услышу, что подлец зажился -
И не замедлю расстрелять.

И думаю потом со вздохом,
На кухне чистя самопал,
Что я, пока не стал убийцей,
И жизни, в сущности, не знал.
					2014

	*   *   *
Когда покрывается тополь
Сверкающей свежей листвой,
Мне кажется, будто я вижу
Подобное чудо впервой.

Ведь не было, не было листьев,
И вот уже на́ тебе - есть!
Конечно же, хочется чудом
Мне действо подобное счесть.

Но мрачно долдонит рассудок:
"Чему удивляться, чему?
Всё ежевесеннее действо
Подобно себе самому.

Такое бывало, бывало,
И будет, и будет всегда..."
Я понял: нам этот рассудок
Уродует жизнь, господа.

Хотел бы я в детство вернуться,
Где было мне всё нипочем,
Чтоб мне нехороший мальчишка
Рассудок отшиб кирпичом.

Гуляет юродивый дядя,
Улыбка его широка,
И я бы с такой же улыбкой 
Сегодня смотрел в облака.

				2014







							Андрей Добрынин

	*   *   *

У меня отчаянья припадки
Участились - это не к добру.
Дайте, дайте сливочной помадки
Мне скорее, а не то умру.

Я смеялся, если кто-то где-то
В бизнесе предпринимал шаги -
Бог меня и разорил за это...
В утешенье дайте мне нуги.

Был я, видно, Богу ненавистен -
Не снискал известности, увы.
Чтоб умерить горечь этих истин,
Дайте мне скорее пахлавы.

И любовь я потерял над морем,
Потому что был не в меру горд.
Чтобы я не захлебнулся горем,
Принесите мне бисквитный торт.

Но уж если не дается счастье
В жизненной отчаянной борьбе -
Несчастливца не утешат сласти,
То есть сласти сами по себе.

Не подействуют они без водки -
Той, что оглушительно горька,
Так бегите, девки и молодки,
В магазин, уважьте старика.

От печений ваших я тоскую,
От пирожных скоро я умру.
Нестерпимой горечи взыскую
Я порой на жизненном пиру.

Надо быть смышлёными гостями,
А иначе нам несдобровать:
То, что горько - заедать сластями,
То, что сладко - горьким запивать.

					2014












	*   *   *                                                Андрей Добрынин
Очень много чрезвычайно бедных,
Много обездоленных вокруг,
Ну а денег, даже самых медных,
Маловато для просящих рук.

Лишь советов столько, сколько надо,
Мы для голодающих найдем:
Мол, крутись, работай до упаду -
А потом возглавь банкирский дом.

Ах, не хочешь? Лучше под забором
Заходиться дрожью - "д-д-д"?
А ведь мог работать прокурором
Или же служить в ГИБДД.

Вновь не хочешь? От твоих капризов
Я устал. Не мне тебя ломать.
Видно, ты не хочешь жизни вызов,
Дурень, благодарно принимать.

Банк советов - он неисчерпаем:
Можно б нутрий было развести,
Можно пчел, - но трудно разгильдяям
Помогать на жизненном пути.

Я устал - ты видишь, что я плачу?
Значит, собирайся, идиот, -
Как куда? Туда - ко мне на дачу,
Такелажником на спиртзавод.
					2014
	*   *   *
С бутылкой ласкового рома
По полным ветра пустырям
Брожу поблизости от дома,
Пройду - и выпью тридцать грамм.

Как удивительно: над домом
Гудят нагие небеса
И пролегла над окоемом
Зады́мленная полоса.

И низко кланяются ветру
Кусты забытых пустырей,
И теплятся листвою ветви,
Как свечи множества церквей.

И к вечеру все гуще кроткий,
Невыразимый этот свет,
И женщинам в простой и четкой
Картине мира места нет.

И делается стыдновато
На этом выспреннем ветру
За то, что я без них когда-то
Не мыслил счастия в миру.
						2014
									Андрей Добрынин

	*   *   *

Я очень уважаю Путина
И подчиняюсь лишь ему,
А женщины не подчиняются
В делах любовных никому.

Они ведь мне, живому классику,
Бывало, говорили: "Нет".
Я умолял: "Очнись, одумайся,
Ведь я же классик, что за бред?"

"Быть может, бред, - с нахальным хохотом
Они мне говорили, - но
У нас, свободных, независимых,
Отчёта спрашивать смешно.

Ведь мы тебе не подчиняемся,
Весь мир мы удивить хотим
И потому отпетым олухам
Предоставляем свой интим".

А значит, я за иерархию,
За твердь начальственной руки,
Чтоб не торжествовали олухи
И не рождались дураки.

Внедрим в наш быт порядок воинский,
Чтоб разум восторжествовал;
В эпоху чинопочитания
Я буду полный генерал.

На старой шапке знаки гения
Мне вышьет любящая мать;
При виде знаков будут женщины
Вмиг стойку "смирно" принимать.

Я буду взвешивать их выправку,
Желанье встрять в любовный бой,
И лучших в виде поощрения
Я буду уводить с собой.

				2014












								Андрей Добрынин

	*   *   *

Напрасно от меня вы ждете
Почтенья к вашему закону:
Я ныне подчиняюсь только
Царям Салтану и Гвидону.

Я не желаю жить в России,
И на безумной Украине,
И в буржуинском Пиндостане,
И на любой иной чужбине.

От путинского государства
Я с треском отсоединяюсь
И к пушкинскому государству,
Ликуя, присоединяюсь.

А там уже не будет будней
И утомительной рутины.
Там пенсию носить мешками
Мне будут из морской пучины.

Коль пожелаю - в бриллиантах,
Коль захочу - в жемчужных зернах,
И будут колыхаться в море
Стада русалок, мне покорных.

За кражу этой банки пива
Вы осуждать меня не смейте,
Напротив: для меня продуктов
Вы совершенно не жалейте.

Сейчас - период переходный,
Но на́ ноги я скоро встану
И слово веское замолвлю
За вас Гвидону и Салтану.

				2014

















							Андрей Добрынин


	*   *   *

Я знал: аккаунт в Интернете
Имеет каждый идиот,
И подчинялись дурни эти
Мне без особенных хлопот.

И я из них составил племя,
"Добрынинцы" звалось оно,
И мне везли в любое время
Они и мясо, и вино.

Мы жили в перекрестном блуде
Подобием большой семьи,
Имели дома эти люди
Изображения мои.

Затем меня разоблачили
Из-за хищения квартир,
И я бежал, и скрылся в Чили,
Сектанты же вернулись в мир.

И вот теперь ко мне в Сантьяго
От них послание пришло
О том, что вера - это благо,
А вольнодумство - смрад и зло;

О том, что должен добрый некто
Людьми во всем руководить;
О том, что после краха секты
Им не с кем более блудить;

О том, что прежнему кумиру
Не стать добычею огня,
И, если я вернусь, квартиру
Запишет каждый на меня.

				2014
















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Я людей не всегда понимаю:
На работе ложатся костьми,
А в веселые праздники мая
Монотонно гуляют с детьми.

Нет у них никакого веселья,
За колясками смотрят они
И вот этой тупой канителью
Заполняют погожие дни.

И поэтому в день Первомая
Всех людей я жалею до слез,
Приближаюсь - и вдруг обнимаю,
И со смаком целую взасос.

Растопырив бессильные руки,
На моей затихают груди
Умудренные жизнью старухи,
Бормоча: "Погоди, погоди".

Извиваются в ласковых лапах
И девицы семнадцати лет -
Обоняют мой мужеский запах
И твердят нерешительно: "Нет".

Пусть неловки и грубы мужчины -
Я и к ним проявляю любовь,
Даже если от жесткой щетины
На губах появляется кровь.

Иногда я гонюсь за собакой,
Чтоб и ей перепало любви,
И прозвали меня Целовакой
С уваженьем соседи мои.

И тружусь я отнюдь не напрасно -
В парк выходишь в погожий денек,
А уж там все целуются страстно,
Только слышится: "Здравствуй! Чмок-чмок".

				2014












							Андрей Добрынин


	*   *   *

Молчат скворцы в лесополосе,
Хоть солнечный день встает,
Но вместо них на пустом шоссе
Щелкает пулемет.

Смолк пулемет, когда опустел
Разбитый блокпост вдали,
Видел танкист, как несколько тел
Мятежники унесли.

Нашли солдаты приз небольшой
В разбитом вражьем гнезде:
Бутылки с водой, и сумки с едой,
И брызги крови везде.

Как хорошо, что сбежал народ
С этого блокпоста!
А кровь внутрь сумок не попадет -
Она чересчур густа.

А значит - щедро смочив слюной,
Спокойно кушай, дружок,
Положенный в сумку чужой женой
Поджаристый пирожок.

Похваливай эту тетку в душе -
Умеет стряпать она,
Хоть, кажется, мужу ее уже
Еда совсем не нужна.

				2014





















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Так тихо, безумно тихо,
Но знает весь городок:
Кружит над степью донецкой
Безмолвная птица - Рок.

Она задевает когтем
Остывшей темени твердь
И высекает искры,
И каждая значит смерть.

И каждая искра знает,
Куда ей надо колоть,
Чтоб сделать из человека
Немую мертвую плоть.

Под вечер увидеть брата
Тебе еще довелось,
Коснуться теплой ладони,
Щеки и мягких волос.

Но утро стянет со степи
Туманы, как медсестра,
И небу твой брат предстанет,
Убитый еще вчера.

И вверх устремлен упорно
Стеклянный его зрачок,
Как будто он в небе видит
Тебе невидимый Рок.

В издёвке высокомерной
Кривятся трупа черты,
Ведь он не боится Рока, -
Не бойся его и ты.

За смертью идет победа:
Молитву прочтет стрелок -
И с ревом рушится в реку
Проклятая птица - Рок.

			2014












							Андрей Добрынин

	*   *   *

Из пошловатых анекдотов
Шагнул в реальность Рабинович
И обнаружил, что евреи
Любимы властью и народом.

И удавился Рабинович
От злости на хрустальной люстре:
Он жертвой был, а тут извольте
Вдруг стать обычным гражданином.

					2014


	*   *   *

Восклицают мои дорогие художники:
"К черту творчество, ибо не кормит оно!" -
И ломают со злобой святые треножники,
И, как мертвый планктон, оседают на дно -

То житейское дно, где лишь мгла и беззвучие,
Где одно умирание - суть бытия,
И при этом считают, что выбрали лучшее,
И довольны собой дорогие друзья.

Я спрошу с удивленьем: "А если услышите,
Что биеньем весны наполняются дни,
Разве вы и тогда ничего не напишете?" -
"Не напишем", - набычившись, молвят они.

Потому-то житейским забавам и лени я,
Сожаления полн, полагаю конец -
Так за всё перебитое подразделение
Героически бьется последний боец.

					2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Молчите, люди, всё в порядке,
Освободители пришли,
Пусть вылетают из посадки
Стальные звонкие шмели.

Они прокусывают вены,
Со стуком пробивают плоть,
Но так карает за измену
Баптистский, пасторский господь.

Пусть он величием не вышел,
Пусть мокрогуб и узколоб,
Однако плач надрывный слышен
Из дома, где поставлен гроб.

Убит какой-то местный житель -
И, вслушиваясь в каждый стон,
Ликует бог-освободитель,
Ведь это значит - жив закон.

Закон, в котором говорится,
Кто в мире плох, а кто хорош,
Которым мир освободится
От тех, чьи мненья - смрад и ложь.

И жены плачут над гробами,
И всё грозней шмели жужжат,
И лысый бог, жуя губами,
Бросает в бой своих солдат.

Бог пасторов смакует стоны,
Находит вкус в моих слезах,
Но верю, Боже Гедеона,
Что Ты не дремлешь в небесах.

Простые городки и села
Дадут невиданную рать,
И вылетят из ружей пчелы,
Чтоб мед сражения собрать.

И те, кто шел сюда во славе,
О правоте своей трубя,
Падут в степи на переправе,
Друг друга в ужасе топя.

Падет их мощь и не воскреснет,
И в тростнике степных проток,
Затоптанный толпой, исчезнет
Плешивый пасторский божок.

				2014


							Андрей Добрынин

	*   *   *

Когда я бороздил столицу,
Стремясь найти себе причал,
То ласковую упырицу
В каком-то клубе повстречал.

Она спросила, кто я, что я,
Притом спросила как-то так,
Что я ей самое святое
Немедля выложил, дурак.

Ведь я мечтал обогатиться,
Но друг сбежал - и деньги с ним,
И сострадала упырица
Мечтам несбывшимся моим.

И заревел я, как белуга,
Почувствовав ее тепло,
И отменил заказ на друга,
И киллер мне вернул бабло.

И что же? Друг теперь с деньгами,
А я - со святостью в душе,
И он теперь живет в Майами,
А я - в вонючем ТСЖ.

Вот так: довольно чуть забыться,
Налечь не в меру на питье,
И выпьет баба-упырица
По капле мужество твое.

И ты уже врагов прощаешь,
Как поп, точнее - как дебил,
И тонешь, тонешь, оседаешь
В смердящий будничностью ил.

				2014

















							Андрей Добрынин
	


	
	*   *   *

В искусстве мы не лыком шиты,
Душой никто из нас не пуст,
Однако в мире знамениты
Не мы, а лишь Кончита Вурст.

Я нынче поражен Европой,
Ведь слышится из многих уст,
Что поэтично крутит попой
Усатая Кончита Вурст.

Кончита всюду заглушает
Певиц нормальных голоса,
И ей нисколько не мешает
Ее мужская колбаса.

Заинтригован мужелюбкой,
Весь Запад к ней попался в сеть:
"Ах, что там у нее под юбкой,
Ах, как бы, братцы, посмотреть!"

Вытаскивает сеть Кончита,
А там - сплошные ништяки:
И любящие трансвестита
Фанаты-полумужики,

И блеск брильянтовых браслетов,
И соболиный мех седой,
И трупы нескольких поэтов,
Убитых горем и нуждой.
					2014




















							Андрей Добрынин


	*   *   *

Колыхая огромною грудью,
Шла маньячка по пляжу ко мне.
К сожаленью, царило безлюдье
В той приморской глухой стороне.

Значит, было кричать бесполезно,
Все равно бы никто не помог,
И хоть я ей отдался телесно -
Знают море, и камни, и Бог,

Что духовно-то я не отдался,
Независим остался душой,
И покудова секс продолжался,
Я на мир любовался большой.

В этом мире я чувствую Бога 
И его собираюсь воспеть,
А маньячка помучит немного
И отвяжется. Надо терпеть.

Повседневности пошлой приметы -
Стоны, вскрики, сопенье, возня,
Но занятие глупое это
Не вернет в повседневность меня.

Видел я, как сосновая чаща
С ветром нянчится, словно с дитём,
А насилье - оно преходяще,
Вечны лес и морской окоём,

Вечны камни, и ветер, и качка,
И вбирающий птиц небосвод,
А противная баба-маньячка
Эфемерна и вскоре умрет.

				2014
















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Зачем вы мне отстригли крылья,
Скажите, сволочи, зачем?
Ведь я теперь питаюсь пылью,
Теперь я персть земную ем.

Зачем меня вы приземлили,
Ползучим сделали червем?
Ведь я теперь, помимо пыли,
Не в силах думать ни о чем.

Я жру ее - и выпускаю
Потом из зада колбасой.
Горчит действительность такая,
Поскольку сдобрена слезой.

Да, иногда я горько плачу,
Смущен рутиной бытия
И тем, что ничего не значу
Теперь в литературе я.

Вы - те, что пожалели денег
На то, чтоб поддержать мой взлет, -
Ваш даровитый современник
Теперь как червь слепой живет.

Мне красоты уже не надо,
Я склонен дело предпочесть:
Есть пыль, выдавливать из зада
Цилиндрики и снова есть.

Давненько я уже не думал
Насчет возможных перемен,
Ведь мне твердят, что я живу, мол,
Как настоящий бизнесмен.

Придется, верно, до могилы,
Возясь в пыли, ее же есть,
А ведь для взлета надо было
Всего-то баксов тысяч шесть.

				2014












	*   *   *                                                        Андрей Добрынин
Я матерый, свидомый письменник,
Гордость нашей российской страны,
И большое количество денег
Мне поэтому власти должны.

Горизонт наш культурный пустынен,
Лишь Акунин там глупо торчит,
Но опять, коль явился Добрынин,
Слово "Родина" гордо звучит.

Значит, есть основания снова
Нам вышучивать чванство хохлов,
Ведь они не имеют такого
Всемогущего гения слов.

Мастера украинского духа
Сочиняют бессмысленный бред -
И Добрыщенко, и Добрынюха,
И Добрынер, бездарный поэт.

Что-то пыжится всё Украина,
Претендует на что-то она,
Но взрастить исполинского сына
Не смогла эта горе-страна.

А Добрынин покудова с нами,
Только денежек дайте ему -
И ликуйте, глумясь над хохлами
И величью дивясь своему.
						2014
	*   *   *
Всем нравятся авантюристы -
Их голоса, фигуры, фраки,
Достаток, нажитый нечисто, -
Ну а кому нужны писаки?

Их голоса немелодичны,
Обвисли животы и гузна,
А шутки крайне неприличны -
Все это не смешно, а грустно.

Об их писательском достатке
Мы лишь одно заметить смеем:
Из-за прижимистости гадки
Они всем опытным лакеям.

И знают потому писаки,
Что в свет им выходить не надо,
И на квартире в полумраке
Вкушают водку до упада.

Довольны в общем-то писаки:
Пусть бытие во сне проходит,
Зато и выраженной бяки
С людьми во сне не происходит.
							2014
								Андрей Добрынин

	*   *   *

Когда я вижу встречных женщин,
То говорю себе: "Атас!" -
И вмиг, в размерности уменьшен,
Ныряю я в кошачий лаз.

Не то они меня поймают
И поведут к себе домой,
И там безжалостно сломают
Вольнолюбивый норов мой.

Начнут кормить фабричным кормом,
И мыть, и приучать к лотку...
Не в силах жить по ихним нормам,
В подвал я быстро утеку.

На жизнь смотрю я из подвала,
Усатый человекокот.
Да, корма в подземелье мало,
Зато и никаких забот.

Зато не надо с диким взглядом
Плясать под женскую дуду.
Живу я собственным укладом,
Свою я линию веду.

Пусть превозносит зомбоящик
Спокойный быт ручных котов,
Но я добытый с бою хрящик
Сменить на "Вискас" не готов.

Размежевался я с котами,
Они теперь уже не те -
И разучились жить мечтами,
И плохо видят в темноте.

				2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Просыпаюсь как будто в сушиле,
Ибо сушит нам кровь питиё,
А во рту будто кошки вершили
Неприглядное дело свое.

Повожу я в пространстве рукою
И нашарю бутылку пивка.
Не советую в утро такое
Беспокоить меня, старика.

Ничего предлагать мне не надо,
Если речь не идет о пивке,
А не то из-за всплеска досады
Я ударю вас вдруг по башке.

Так бывает, что силы распада
Обуяют меня изнутри,
Но судить стихотворца не надо -
Для начала ты сопли утри.

В результате распада и взрыва
Получилась галактика вся,
А раз так - предлагайте мне пива,
Предлагать мне иное нельзя.

Дайте мне насладиться паденьем,
На три дня на тахте замереть,
И бесчисленным произведеньям
Дайте в мутном сознанье созреть.

Я лежу в тишине кабинета
И на всё, извините, ложу.
"Без распада и синтеза нету", -
Так я попросту вам доложу.

В ходе алкоголических практик,
Проплывая от сна к забытью,
Целый ряд стихотворных галактик
Нечувствительно я создаю.

				2014












	*   *   *                                                                  Андрей Добрынин
На Псакщине вождя избрали,
Нуландистан не подкачал.
Ну что ж, хоть где-то станет больше
Цивилизованных начал.

У нас же торжествует Путлер,
Мы поклоняемся ему
И постепенно вместе с Крымом
Мы погружаемся во тьму.

Мы слушаем, как у соседа
Шумят духовные сады, -
Мы, сумрачные угро-финны,
Потомки Золотой Орды.

И стыдно нам, что мы такие,
Что мерзок наш духовный быт, -
И мы соседу гадим, гадим,
Чтоб заглушить свой лютый стыд.                 2014

	*   *   *
Я не умею забывать обиды,
Я не желаю ничего простить.
Обидчики таятся, словно гниды,
Но всем за всё придется заплатить.

Теперь-то плохо гнидам, а давно ли
Они  хихикали, куснув меня!
И до меня вибрации их боли
Докатываются на склоне дня.

Как будто пятки лижет мне котенок
Своим шершавым острым язычком,
И, как младенец в коконе пеленок,
Я засыпаю с мыслью: "Всё пучком".

Всё получилось так, как до́лжно было,
Ведь язычок ласкающий не лжет -
И в жизни вам теперь ничто не мило,
И вас теперь раскаяние жжет.

Ведь мягкое житейское подбрюшье
Бронею следовало защищать,
Покуда в мире существуют души,
Не могущие ничего прощать.

Ведь даже самого существованья
Такие души ближним не простят -
Мысль загорается во тьме сознанья:
"Они - не я", - и выделился яд.

Постукивают ходики в квартире,
Порой бесшумно пролетает моль,
И сладко спится, если где-то в мире
Есть причиненная тобою боль.
						2014
							Андрей Добрынин

	*   *   *

На мое невинное оконце
Смотрят с улицы глаза волков,
И луна, она же - волчье солнце,
Мчится сквозь разрывы облаков.

По асфальту цокая когтями,
Волки медленно обходят дом -
Что ж, открою дверь перед гостями,
Перед этим осмелевшим злом.

Пусть заходят, пусть за стол садятся,
Пусть вино, как кровь, привычно пьют;
Захмелеют и начнут смеяться,
Надо мной подшучивать начнут.

И хотя дойдет потом до брани,
Я невозмутимо пью и ем, -
Правда, потихонечку в кармане
Сняв с предохранителя "ПМ".

Я подчас бываю неприятен,
Но уж очень хамство допекло,
А язык луны и мне понятен,
Ибо и во мне таится зло.

Кто сказал, что я не знаю толку
В языке луны, царицы зол?
К сожаленью, не придется волку,
Грызть, зажмуриваясь, мой мосол.

Ненадолго заложило уши,
Вьется кислый дым пороховой,
И летят в геенну волчьи души,
Издавая еле слышный вой.

				2014

















	*   *   *                                                 Андрей Добрынин
Я мал и глуп, и просто несерьезно
О чем-нибудь со мною толковать -
Разумнее сверкнуть очами грозно
И на меня воздвигнуть злую рать.

Разумнее решить, что все вы - судьи
И воины, замкнуться в правоте
И расчехлить тяжелые орудья
В степи на безымянной высоте.

Разумней слать фугасные снаряды
По неказистым городам моим,
Чтоб сын мой плакал из-за канонады
И кашлял, обоняя едкий дым.

Пусть бьют и бьют, не умолкая, пушки
По этим глупым, дерзким городам,
Чтоб брошенные детские игрушки
С воронками соседствовали там.

Пускай ракеты вылетают с ревом,
Чтоб в голову мою вдолбить навек,
Кто в этом мире привилегирован,
А кто холоп и недочеловек.

Затем на штурм, как новые Роланды,
Вы двинетесь с оружием в руке,
Чтоб стал я кроток, понимал команды
И говорил на вашем языке.

Но где же я и почему не внемлю
Я вызовам явившихся господ?
Оказывается, ушел под землю, 
В давно ископанный подземный ход.

Как древние хтонические боги,
Я буду жить в подземной глубине,
Но буду чувствовать, что ваши ноги
Не по земле ступают, а по мне,

Что на затылок недочеловека
Несносно давит барская ступня, -
И подточу я все опоры века,
В который ненавидели меня.

Подломятся столпы, опоры, сваи,
И вами возведенная страна
Провалится, гремя и завывая,
Туда, где в бездне судит сатана.

Всё то, что сеяли на этом свете,
В геенне доведется вам собрать,
И там уж не мои, а ваши дети
От артобстрелов будут умирать.

				2014
	*   *   *							Андрей Добрынин
Я пил с Распутиным мадерцу,
Уже кружилась голова,
Но были как бальзам по сердцу
Святого странника слова.

Он говорил: "Послушай, парень,
Как ученик иди за мной,
Ведь я был фрейлинами парен
В простой бревенчатой парной.

Ты впал в любовную истому,
И похудел, и весь поблёк,
А я тех фрейлин по-простому
Так парил, что трещал поло́к.

И все пустили сок желанья,
Ведь неблудливых в мире нет.
Тебе небось другие знанья
Втемяшил университет.

Остался я доволен баней,
Но жалко мне таких, как ты,
Что ходят в свите этих дряней
И преподносят им цветы.

Коль ступишь на мою дорогу -
В столице перепаришь всех
И станешь, каясь, ближе к Богу -
Для этого и нужен грех".

И понял я: по мысли Друга,
Весь мир объединил Господь
Не через наважденья духа,
А через Мировую Плоть.

Я понял: блуд есть дело Божье,
Коль веруешь - изволь блудить
И в потаенный храм межножья
С великой целью заходить -

Чтоб все созданья Миродержца
Замкнуть в единое кольцо...
Я молвил: "Уф", глотнул мадерцы
И вытер потное лицо.

Пол не таит в себе вопросов,
Он весь - один сплошной ответ,
А Старец - истинный философ,
Точнее - целый факультет.

Довольно плакаться на долю,
Коль так премудро бытие!
Сейчас лечу к жестокой Долли
И изнасилую ее.
					2014

								Андрей Добрынин

	*   *   *

Эту песню нам дал бескорыстно
Сам Добрынин, большой человек,
И за этот бесценный подарок
Благодарны мы будем навек,
Будь война или мирное время,
Будь на улице дождь или снег.

Но нельзя эту мудрую песню
Распевать где попало, друзья -
Среди всякого глупого сброда,
Среди всякого злого жулья,
Ибо в этой добрынинской песне
Заключается смысл бытия.

Эту песню вложил нам учитель,
Как таблетку волшебную, в рот,
Но нельзя, чтоб над песней глумился
Слабоумный трудящийся сброд,
Чтоб она послужила предметом
Идиотских различных острот.

Эту песню мы с вами постигли
И прекрасно живем потому,
Но нельзя эту песню постигнуть
Рядовому тупому уму,
Мы не можем отдать эту песню
На позор и глумленье ему -
И условные странные звуки
Вместо песни поем потому:

	У - у - у - у,
	У - у - у - у,
	У - у - у - у - у,
	У - у - у - у.

				2014 









								

	





									Андрей Добрынин

	*   *   *

Высказыванье страшно прозвучало
Из уст безжалостного мудреца:
Мол, есть у революции начало,
Но нет у революции конца.

А тут с бутылкой, с бабой, с балалайкой
Поэты мимо двигались как раз,
И, очарована их пьяной стайкой,
Аудитория пустилась в пляс.

Все топотали с радостью телячьей,
Подпрыгивали с криком: "Гоп-ца-ца!" -
И к революции призыв горячий
Застрял, увы, в гортани мудреца.

Мудрец поклялся, видя пляску эту,
Поэтов изничтожить на корню.
Конечно, плохо сделали поэты,
Но все же я не очень их виню.

Они беспечным нравом обладают
И на господ не сердятся за то,
Что по столице натощак гуляют
В подбитых ветром стареньких пальто.

Для мира в обществе всего полезней
Поэты, ненавистники труда,
Хотя от венерических болезней
Они страдают тяжко иногда.

И хоть они моральные уроды
И в большинстве неудержимо пьют,
Но за полезность ценят их народы
И после смерти даже издают.

Так пусть поэтам улыбнется счастье,
Подумайте об этом, господа,
Ведь ежели мудрец прорвется к власти,
Вы станете совсем не господа.

Вы будете на паперти с рассвета
Торчать и к милосердию взывать,
Но будут лишь беспечные поэты
Вам иногда копеечку давать.

				2014







							Андрей Добрынин
	*   *   *

На кладбище тихо и славно,
Цветочки, и травка, и шмель,
И от принесенного пива
Едва ощущаемый хмель.

Я вижу знакомые лица
На мраморной черной плите,
О чем-то лепечет березка,
Плывут облака в высоте.

И я понимаю, что скоро
За ними и я уплыву
Туда, где увижу ушедших
Не в памяти, а наяву.

И мне совершенно не страшно:
Ведь в мире, в его суете
Одно необманчиво - лица
На мраморной черной плите.

				2014

	*   *   *

Струи бликов, что текут с березы,
Омывают мой спокойный взгляд,
А в траве искусственные розы
О любви прошедшей говорят.

Поднялась трава, закрыв веночек,
Розы вылиняли добела,
И могила наподобье кочек
Целиком в естественность вошла.

В ту естественность, где круговертью
За упадком следует расцвет,
В ту, где нет ни страха перед смертью,
Но почтения к умершим нет.

В этой идиллической картине
Смысл один, печальный печальный и простой -
Что любовь ослабла и в рутине
Утонула, как в траве густой.

И прекрасно: пусть живые где-то
Бойко делают свои дела, -
Мертвецам спокойней там, где нету
Ни былого, ни добра, ни зла.

					2014




							Андрей Добрынин


	*   *   *

Мечтаю нечто крупное, большое
От этой жизни вскоре получить -
И сразу успокоиться душою,
И на тахте великим сном почить.

На нескольких сберкнижках, как на розах,
Я буду спать и всхрапывать слегка,
И сладко грезить, созерцая в грезах
Архангелов, обсевших облака.

Приснится, что архангелов учу я,
Как им летать, как им себя вести,
И всякую неправду в мире чую,
И склонен человечество спасти.

Я знаю, что способен сделать это,
Ведь чудотворны сны, а потому
Вручите нечто крупное поэту,
Дабы спалось и грезилось ему.

Меж сном и жизнью грань я уничтожу,
Мечтам Фурье я дам живую плоть,
Но есть одно условие: на ложе
Меня рутина не должна колоть.

Бог тоже грезит. Происходит вспышка
В его видениях - и мир рождён,
Но у Творца под головой сберкнижка -
Лишь потому так много сделал он.

					2014





















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Коль скажет мне кто-то: "Не верим
В огромность таланта твово", -
Я ки́даюсь яростным зверем
И бить начинаю его.

И падает он на колени,
Прощения в страхе прося,
И все понимают: я - гений,
Во мне сомневаться нельзя.

Не Лермонтов я и не Пушкин,
Я сам кого хочешь убью,
И бздят критиканы-квакушки
Заквакать на музу мою.

Ведь если меня обижают,
Известно: я меры приму,
Поэтому и присуждают
Все премии мне одному.

В слезах припадают писаки
К моим сапогам и плащу.
Что ж, мне не нужны задаваки,
Смиренных же я защищу.

Не плачьте, никто вас не тронет
В писательском царстве моем.
Коль критик хоть слово проронит,
Мы вместе его изобьем.

Большой перелом состоялся -
Нас, авторов, стали любить,
Не зря я так долго старался
Всем критикам морду набить.

                                                2014

















							Андрей Добрынин
	*   *   *
Вставай, поэт, хребта не горби,
Зажги геройство на лице:
Поэзия гражданской скорби
Томится на твоем крыльце.

Ее прогнали все писаки,
Чтоб лгать о том, как мир хорош,
Но ты растопчешь эти враки,
Отвергнешь сладенькую ложь.

Ты станешь грозным жизневедом
И гнойники начнешь вскрывать,
И олигархи за обедом 
Внезапно примутся блевать.

Махая на тебя руками,
Они заголосят: "Молчи!" -
А ты их уязвляй стихами,
Стреляющими, как бичи.

Пусть ужасающие тени
В стихах танцуют пасодобль,
А ты воскликни: "Дайте денег!" -
Пусть это будет страшный вопль.
					2014


	*   *   *

Я одинок - не оттого ли
Сижу усталый и больной?
Но равнодушны к этой боли
Шедевры, созданные мной.

Великий Дух так внятно дышит
Страданьем в ветреной ночи,
Но звезды ничего не слышат
И не услышат, хоть кричи.

Покинутый Господь скучает,
Он утомлен и нездоров,
Но Божьи скорби не смущают
Зачем-то созданных миров.

				2014		










								Андрей Добрынин

	*   *   *

Без моего решенья
Было всё решено,
И волосы цвета меда
В гробу свалялись давно.

Разлезлась нежная кожа
И высосал червь глаза, -
Но, кажется, я согласен,
Я, кажется, только "за".

Ежели разобраться,
Это ведь я убил
Ту, что меня любила,
Ту, что я не любил.

Она поняла - не стоит
Уже надеяться впредь
И предпочла беззвучно
Сдаться и умереть.

Жить ей незачем стало,
Выпал ей жребий злой,
И волосы цвета меда
Стали серой золой.

Для той, которую каждый
Был бы рад полюбить,
Я жребием стал проклятым,
Умеющим лишь губить.

Ни жалоб, ни слов прощанья
Из бездны не донеслось -
Немногим сильным мужчинам
Уйти вот так удалось.

Но пусть сполна воздается
Тому, кто виновник зла:
Пусть волосы мои станут
Безжизненны, как зола.

Пусть печень окаменеет,
Нальется сердце свинцом,
Пусть я один, как собака,
Умру - и дело с концом.

Умру - и уже не вспомню
Ни хрупкую стать наяд,
Ни волосы цвета меда,
Ни кроткий ласковый взгляд.

			2014


							Андрей Добрынин

	*   *   *

Коль ничего не происходит,
То, к счастью, не о чем писать -
Я стал давнишние знакомства 
На этой почве отрицать.

Друзья мне говорят, бывало:
"Бежим скорее за пивком", -
А я им сухо отвечаю: 
"Я с вами, братцы, незнаком".

Ведь с ними я всегда на водку
В конце концов переходил
И за последние полгода
Раз шесть в кутузку угодил.

По милости друзей частенько
Мне морду били из-за баб,
Ведь я, как всякий литератор,
Физически довольно слаб.

И если я друзьям ответил: 
"Вы кто? Я вас не узнаю", -
То, значит, над крутым обрывом
Я удержал судьбу свою.

И если я друзей одернул:
"Вы кто такие, господа?" -
То удалятся эти люди,
А с ними - всякая беда.

И мне уже не надо будет
Страдать с похмелья по утрам
И воспевать в стихах натужных
Весь происшедший стыд и срам.

			2014

















							Андрей Добрынин


	*   *   *

Что-то происходит в атмосфере,
Так что вновь я сутками не сплю.
Мозг сидит, как чудище в пещере,
Этим мозгом мысли я ловлю.

И, с добычей спрятавшись в пещеру,
Этим мозгом я пытаю их,
Чтоб в итоге получить химеру -
Мой скрипучий, безобразный стих.

Мысль, обшитая металлом слова,
Едет на колесиках стиха,
Чтоб глупцы развеселились снова,
Снова заквохтали: "Ха-ха-ха!"

Стихоход в сознанье, как в пещерку,
Резво въедет к этим господам,
Чтоб остаться до команды сверху,
А команды сверху я не дам.

"Нет, - скажу я, - лучше оставайся
И, мигая лампой иногда,
День за днем туда-сюда катайся,
Год за годом - всё туда-сюда.

Чтоб возникли головные боли
И - порой - влеченье к топору,
Чтоб меня любили поневоле,
Если не желают подобру".


			2014




















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Поведение Бога преступно:
Не желает он тихо сидеть,
А желает наращивать ужас,
Заставлять нас пугаться и бздеть.

Отовсюду таращатся зенки
Всевозможных чудовищных бед,
И вздыхают несчастные люди:
"Жизни нет, но и смерти ведь нет".

На столе я недавно прихлопнул
Крайне вредного квазижука,
Да и жук ли то был? Не желаю
Ничего утверждать я пока.

Я собрался вчера прогуляться,
Хоть сейчас и не время гулять,
Но на лестнице что-то мелькнуло,
И в квартиру я юркнул опять.

Я потом отыскал в Интернете
Все приметы того существа,
Что в моем обитает подъезде
И меня не поймало едва.

А тем временем ночью с угрозой
Кто-то ухает в липах двора,
А тем временем злобно таятся
Псевдоклещики в ворсе ковра.

Псевдолюди звонят и стремятся
С темной целью меня навестить,
Потому что я знаю о Боге
То, что может ему повредить.

И величие дутое лопнет,
И останется в воздухе "чпок",
Потому что я выяснил: это
Разложившийся полностью Бог.

				2014












							Андрей Добрынин

	*   *   *
"Отступись, пожалуйста, не мучай,
Неразумно через столько лет
Мне внушать, что ты являлась лучшей,
Что подобной и доселе нет.

Для меня давно бесспорно это,
Стоит ли трюизмы повторять?
Ну так пощади покой поэта
И внушений попусту не трать.

Я бряцаю изредка на лире,
От тоски бряцанием храним,
Ну а ты живешь в прекрасном мире -
И живи, и жить позволь другим".

Мчатся ли трамваи мимо дома
И в ответ вибрирует стекло,
Но я слышу голосок знакомый:
"Чуждо мне сознательное зло.

Я не злая, но теперь я рада
Истязать и не давать житья -
Так тебя готовят для награды,
А какой - сказать не смею я".
					2014

	*   *   *

Мне сказали, что я алкоголик,
Психопат, захребетник, подлец;
Я подумал - и в это поверил,
Стал таким, да и делу конец.

И теперь я уже не скандалю,
Выпью водки - и дело с концом.
Это раньше я сильно бесился, 
Ибо не был таким подлецом.

Надо ль нервничать, милый читатель?
Ведь проста общежития суть:
Коль назвали тебя негодяем -
Негодяем действительно будь.

Но при этом таким негодяем,
Чтобы в гроб окружающих вбить,
Чтоб они осознали различье:
Негодяем считаться - и быть.

Чтоб они вспоминали с печалью,
Сколь приятными были их дни 
В жизни той, где мерзавцем я не был -
Просто был не таким, как они.

				2014
								Андрей Добрынин

	*   *   *

Дождь выпал - и не впал обратно,
И зелень мокро заблестела,
И всюду солнечные пятна
По лужам ползают несмело.

И кот со слипшеюся шерстью
И перекошенною ряхой
Бредет, горя бессильной местью
И бормоча: "Пошли все на хуй".	

Его ведь не предупреждали,
Что здесь котов уже не треба,
Что не дадут угла в подвале,
Зато польют изрядно с неба.

Кот явно в этом мире лишний,
И, на него роняя слезы,
В ответ в его глазах Всевышний
Читает злобу и угрозы.

Башкой бесовской плосколобой
Кот все парадные обводит,
И ты подсматривать не пробуй,
Куда он испражняться ходит.

Я это знаю, если честно,
Но сохраню в секрете свято -
Так брату старшему известны
Все действия меньшо́го брата.

Но если некий скверный запах
Тебя преследует в квартире,
То знай: к тебе на мягких лапах
Являлся кот - излишний в мире.

					2014

















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Волк приводил себя в порядок,
Точил и начищал клыки,
А мы играли между грядок,
Ловя погожие деньки.

Мы там кузнечиков ловили
И разноцветных мотыльков,
А волк, мужчина в полной силе,
Томиться начал без белков.

Друзья кузнечиков и мышек,
Мы развлекались целый день,
Но на резвящихся малышек
Вдруг пала сверху чья-то тень.

Что было дальше - всем известно:
Волк нас убил и начал жрать.
Теперь мы стали бестелесны -
Ни пошалить, ни поиграть.

У волка зуб, конечно, долог,
И мышца каменно тверда,
И рассудительный биолог
Его понять готов всегда.

Волк - эволюции светило
И неподсуден потому,
Но иногда другая сила
В лесу встречается ему.

И эхо выстрела со злобой
Хохочет в воздухе пустом,
И с визгом тащится в чащобу
Волк с перешибленным хребтом.

					2014

















							Андрей Добрынин
	*   *   *
Для людей я безопасен полностью,
С уваженьем я смотрю на них,
Лишь порой, прекрасной звездной полночью,
Я набрасываюсь на иных.

Этаким отточенным движением
Человеку брюхо распорю -
И опять с глубоким уважением
На людей в теченье дня смотрю.

В людях скрыта как бы песнь неспетая,
Как бы суть, что очень неспроста,
И достать порой пытаюсь это я
Из распоротого живота.
					2014

	*   *   *
На ноги мои дорогие
Смотрю и шепчу: "Эге-ге" -
Теперь у меня невралгия
Имеется в каждой ноге.

И чтобы недуг этот спящий
Проснулся и молвил: "Ку-ку" -
Мне утром для бодрости вящей
Достаточно выпить чайку.

Достаточно скушать конфету,
Где черт кофеиновый спит,
Чтоб вмиг от былого атлета
Остался хромой инвалид.

Смеются любители чая,
Не верят хромому они,
Сочувствием не омрачая
Свои беспечальные дни.

И заполночь в комнате темной
Мучительно думаю я:
Кому во Вселенной огромной
Нужна невралгия моя?

Кто в каждую крепкую ногу
Мне вделал по струнке больной,
Кому это нужно? Лишь Богу,
Ответ невозможен иной.

Быть может, и сам он не знает,
Что́ делают Божьи персты,
А может, его забавляет
Картина моей хромоты.

				2014


								Андрей Добрынин

	*   *   *

Любил я женщину больную -
Она болела головой
И чушь порой несла такую,
Что замирал я сам не свой.

И в неподвижном состоянье
Я размышлял с прискорбьем: "Ах,
Увенчивает мирозданье
Вот эта дурь на двух ногах".

Затем ли взрывом сотрясало
Всю галактическую пыль,
Чтоб эта дура мне сказала:
"Андрей, хочу автомобиль"?

Затем ли в пламени сгустилось
Вселенной протовещество,
Чтоб в результате появилось
Больное это существо?

Затем ли в докембрийском море
Лепил молекулы Господь,
Чтоб эта дура мне на горе
В итоге получила плоть?

Сегодняшние эскулапы
Меня никак не защитят,
Они с ухмылкой скажут: "Бабы
Чего-нибудь всегда хотят.

А вслед за ними - и мужчины,
Им не дано судьбы иной,
А мудрствующий не по чину,
По-видимому, сам больной".

Что ж, если так - тропой суровой
Я ухожу в степной ковыль.
Прощай! Пусть кто-нибудь здоровый
Тебе вручит автомобиль.

				2014












							Андрей Добрынин

	*   *   *

Иду за водкой неохотно я,
Ведь знаю, что на склоне дня
Я снова превращусь в животное,
И это мучает меня.

И вновь под фонарями ночи я
По темным улицам пойду,
Справляя в виде многоточия
По ходу малую нужду.

Из тела также извергаются
Угрозы в ротовую брешь,
И псы бесхозные сбегаются
И составляют мой кортеж.

И в чувство встречные прохожие
Меня отнюдь не приведут -
Нет, я на них с нахальной рожею
Наставлю капающий уд.

Навстречу много попадается
Былых соседей и коллег,
И все с печалью убеждаются,
Что я - пропащий человек.

Но утром, только забагрянится
В дворовой луже первый блик,
Как в мой унылый угол пьяницы
Раскаянье ворвется вмиг.

Мою житейскую каютину
Начнет раскачивать оно,
И с плачем я взываю к Путину:
"Я слышал, ты отверг вино.

Сама духовность мироздания,
Сам Бог в тебе изволит быть,
И все двуногие создания
Тебя готовы полюбить.

Хочу, чтоб я твоей гармонии
В себя хоть капельку вобрал!" -
И жгу я с плачем благовония
(Я в магазине их украл).

И бью перед портретом Путина
Поклоны, не жалея сил -
Ведь даже гадкого Распутина
Господь услышал - и простил.

				2014


								Андрей Добрынин
	*   *   *
В пыли себе я делал ямки,
Как птицы Бога - воробьи,
Однако люди закопали
Все ямки скромные мои.

Обидно людям, если кто-то
Как птичка Божия живет:
Они ему находят сразу
Нуднейших множество работ.

Сижу я в офисе, нахохлен
Под стать больному воробью,
И вспоминаю со слезами
Родную ямочку мою.

И стариковским кулачишком
Начальству исподволь грожу:
"Я сам вас, падлы, закопаю,
Я, суки, всех вас посажу".
					2014

	*   *   *
Я терпимости долго учился,
Но зато, научившись, потом
Я всегда добротою лучился, 
Представал в ореоле святом.

Посмотри: вот жующая муху
Жаба хищная, слизистый зверь,
Но и жаба вселенскому духу
Очень нравится, ты уж поверь.

И не спорь с богачом пучеглазым,
Пусть сосет он из общества кровь,
Но питает божественный разум
И к нему, как ни странно, любовь.

Ведь его этот разум придумал -
Значит, с некоей целью, пойми,
И не надо грозиться: уйду, мол,
Жить не стану с такими людьми.

Иногда удивляюсь я, сколь же
Глуп ты братец. Ну что ж, не живи -
И жратвы мне достанется больше
На фуршете в честь братской любви.

Благ Создатель, и я не в ответе
Перед ним за тебя, болтуна;
Уходи - и на братском фуршете
Мне достанется больше вина.

				2014


							Андрей Добрынин
	*   *   *
Хохлы нас долго угнетали,
Был Брежнев страстный хохлолюб,
Пришлось нам вылизать немало
Хохлацких горделивых дуп.

Теперь нам это надоело,
И мы кричим: "Оставьте нас!
И Крым ваш пыльный забирайте,
И ваш раздолбанный Донбасс.

Высмеивали вы упорно
И нашу речь, и внешний вид,
Устали мы от оскорблений,
От всех придирок и обид.

Едва мы примемся за дело,
Едва оно пойдет, как вдруг
Из Киева раздастся гогот -
И вмиг всё валится из рук.

В слезах на север мы уходим,
В суровый край полярной мглы,
В котором лишь одно прекрасно:
Там не встречаются хохлы.
					2014


	*   *   *
Казните тех, кто мутит воду,
Кто нарушает ход судьбы.
Коль некто требует свободы
И вам талдычит: "Вы - рабы" -

Его внезапно оглушите
Вы чем-нибудь по голове
И наставительно скажите
Ему, лежащему в траве:

"Переворотов нам не надо,
Стабильность ныне наш кумир,
А наилучшая награда
Тому, кто знает этот мир -

За всё терпение большое,
За брань от всякого жлоба
Под старость отдохнуть душою,
Купив прилежного раба".

					2014






							Андрей Добрынин
	*   *   *
С наслаждением я разложился,
С удовольствием циником стал,
И высоких стремлений лишился, 
И на Поезд Любви опоздал.

Стройотряды в нем ехали дружно -
Деток ехали сооружать,
Ну а мне это было не нужно,
Ибо счастью могло помешать.

Оказался я прав, к сожаленью -
Так уж циникам свойственно всем,
Ибо детки прославились ленью
И нахальством, а больше ничем.

Ходят циники легкой походкой,
Восхваляют благую судьбу,
Ну а дети строителей с водкой
Подружились и ныне в гробу.

И течет беспросветно-убого
Жизнь мужей работящих и жен,
И подобным решением Бога
Даже циник слегка поражен.

Даже он иногда притихает
И глядит напряженно во тьму,
Где летучею мышью порхает
Нечто страшное, близясь к нему.
					2014


	*   *   *
Баба грамотно мысли скрывает,
Но узна́ешь от бабы самой,
Как она про тебя понимает,
Если явишься пьяным домой.

Да, у баб непочтительный разум,
Я их только с трудом выношу,
Потому я и стал пидорасом
И из Лондона нынче пишу.

				2014











								Андрей Добрынин

	*   *   *

Если пьяный на пляже утоп,
Оживлять его сдуру не надо:
Ведь возможно, что пьяный догрёб,
Утопая, до смерти и ада.

Там его к Сатане привели
И такие инструкции дали,
Что опять гражданином Земли
Его делать разумно едва ли.

Я однажды утопшего спас -
Ликовал же недолго, однако,
Ибо в глуби открывшихся глаз
Я увидел сознанье маньяка.

Это дело случилось в Крыму;
Тот спасенный стал мастером спорта -
Так сподручнее было ему
Выполнять поручения черта.

Был маньяк он, и очень крутой,
Хоть носил благородную маску,
Но случайно святою водой
Окатил его кто-то на Пасху.

Небесам кулаками грозя,
Он с шипеньем распался на части...
Повторяю: к утопшим нельзя
Проявлять никакого участья.

И к любому, кто беды познал,
Кто спускался в преддверие ада,
Ведь любое несчастье - сигнал,
И бояться несчастного надо.

Будь как дуб, на котором кора,
Пусть мольбы тебя больше не тронут,
И не делай, не делай добра,
Ибо люди по-разному тонут.

					2014












							Андрей Добрынин

	*   *   *

Я черный кот, я ненавижу мышь,
Она глупа, ленива, неопрятна.
Любовью никого не удивишь,
А ненависть почетна и приятна.

Мышленье мыши порождает вздор,
Я не согласен с выводами мыши,
И серой негодяйке приговор
Произнесен не мной, а как бы свыше.

Я - лишь орудье Божьего суда,
Осуществится мною гнев Господний,
Ведь Бог не делал мыши никогда -
Ее лепили бесы в преисподней.

Мышь выбрала свою судьбу сама,
Живя без чести, совести и цели,
К тому же магазинные корма
Мне постепенно крайне надоели.

Все те, кто призывает мышь простить,
Еще не знает, что это такое -
Внезапно с хрустом зубы запустить
В дрожащее, пищащее живое.

Глупцы не ведают, как кровь сладка,
Как запах крови ноздри мне ласкает.
Кошачья вековечная тоска
От вкуса крови сразу отпускает.

"Живая кровь - вот средство от тоски,
С ней валерьянку не сравнить - куда там!" -
Так, сплевывая мышьи волоски,
Я говорю почтительным котятам.

				2014

















							Андрей Добрынин
	*   *   *
Мы ничего не претерпели,
А те, что претерпели много,
Бредут под раскаленным солнцем
И просят хлеба ради Бога,
А впереди - лишь бесприютность,
Лишь бесконечная дорога.

Всё было: авиаудары,
Сирены, страхи, артналеты,
Был враг, который ненавидел,
Враг с кровью черной, как болото,
И со стеклянными глазами
Озлобленного идиота.

Выхаркивали сталь орудья,
А враг хрипел: "Подбавьте жару!" -
И сталь врывалась через окна
В больницы, магазины, бары,
И с грохотом стальные птицы
Расклёвывали тротуары.

И пушки били, били, били
Все эти долгие недели,
И люди хоронили мертвых,
Но не сдавались - даже пели.
Пойми, что по сравненью с ними
Мы ничего не претерпели.

А враг стеклянными глазами
Детей выискивал повсюду,
И люди с плачем покидали
Жилье, и мебель, и посуду,
И выходили на дорогу,
Не ведая, к добру иль к худу.

Дорога позволяла только
От верной смерти оторваться,
А враг бесился - не хотелось
Ему с добычей расставаться.
Пойми: на свете мало места,
Где люди могут укрываться.

Пойми: углы чужие часто
Бывают холоднее склепа,
Бывает часто горше жёлчи
Краюха дарового хлеба;
Пойми и то, что ты полжизни
Прожил безрадостно и слепо,
И только через состраданье
Ты сам себе откроешь небо.

				2014



								Андрей Добрынин

	*   *   *

Кот в подпалинах, это бесспорно,
Но не я же его подпалил!
Отчего ж на меня он со злобой
Фосфорический взор устремил?

Ничего не боялся я в мире,
Но наполнил испугом меня
Этот взор с инфернальною искрой,
С переливами злого огня.

Знаю: кот уплощаться способен,
В щель дверную, как лист, пролезать
И на спящего вскакивать мягко,
И безжалостно нос отгрызать.

Видно, снова не спать мне сегодня,
Карауля явленье кота,
Ведь без носа немногого стоит
Вся мужская моя красота.

Видно, время пришло расплатиться
За чудовищный смог городов,
За отходы, текущие в реки,
И за гибель горбатых китов.

Ибо кот - это демон природы,
А точнее - ее счетовод,
Наблюдает он мрачно за мною,
Счет моим преступленьям ведет.

Выслан кот на подмогу природе
Господином таинственных сил,
И поэтому он не случайно
Лютый взор на меня устремил.

И от страха я делаюсь зорок -
Вот артиста народ превознес,
Ну а я замечаю невольно:
У него ведь пластмассовый нос.

И на съезде заводчиков каждый
Из людей, заполняющих зал,
То и дело хватается за нос,
Опасаясь, чтоб он не отпал.

				2014







						Андрей Добрынин
	



	*   *   *

С моржами шутить не люблю я,
Чукотский поэт Танунах,
И в область моржового хуя
Стреляю без промаха: "Бах!"

Морж тысячу самок имеет,
А я иногда ни одной,
Но раненый морж присмиреет,
Не сможет шутить надо мной.

Он думает грустную думу:
"Без хуя плохое житье", -
И с берега движется к чуму,
Чтоб сдать мне всё тело свое.

На тело моржа, торжествуя,
Я твердой ногою встаю
И песню о важности хуя,
Прекрасную песню пою.

И песня, как птица, как летчик,
Помчится от наших морей
В Москву, где живет переводчик -
Великий Добрынин Андрей.

Она в оперении новом
По-новому станет сильна,
Чтоб песню о хуе моржовом
Услышали все племена.
					
				2014



















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Извини, помутился мой разум,
Но была ведь и ты неправа -
Расцвела в результате под глазом
У тебя синева, синева.

На себя ты теперь не похожа,
Я в раскаянье - словно в огне,
Но с глазами обычными все же
Ты немножко наскучила мне.

Ты сморозила некую гадость,
Я в ответ тебя стукнул рукой,
А теперь поднимается радость -
Я не знал тебя раньше такой.

Очень радуют зренье поэта
И любви вызывают прилив
Плутоватая щелочка эта,
Металлический этот отлив.

Ну скажи мне, ведь ты же пропойца,
Ты бродяга, воровка, - скажи?
Непонятных вопросов не бойся,
Подтверди - и любовь освежи.

Возрождаются вялые связи
Иногда очень странным путем:
Мне мучительно хочется грязи
И падения в пропасть вдвоем.

Не боюсь никакой гонореи,
Мне бомжиха сегодня нужна,
Для такой декадентской затеи
Глаз подбитый - смешная цена.

Вспомни самую грязную ругань -
Пусть несет нас под эти слова
Вновь и вновь по небесному кругу
Синева, синева, синева.

				2014












								Андрей Добрынин
	*   *   *

Есть много деток, на которых
Словами трудно повлиять.
Прочитывается в их взорах
Совет: "Проваливай-ка, дядь".

Я беден, и не мне деньгами
Умасливать таких детей,
Зато я больно бью ногами,
Руками же - еще больней.

За вызывающие взгляды
Я деток беспощадно бью,
Но я стяжал не те награды
За педагогику свою.

Да, я не баловал детишек -
И отсидел немало лет.
Беда, коль правоты - излишек,
Зато на подкуп денег нет.

				2014

	*   *   *

Большеногие девы опасны,
Ведь они большеногость свою
Вымещают на встречных мужчинах -
Эту логику я сознаю.

Плоскогрудые тоже опасны -
Ведь они не Творцу, не судьбе
Будут мстить за свою плоскогрудость,
А мужчине, - выходит, тебе.

Если есть недостатки у девы,
А они обязательно есть,
То она тебя будет за это
Обязательно поедом есть.

Так найди слабоумную деву -
Их по клубам болтается тьма.
У таких на деяния злые,
Слава богу, не хватит ума.

Несмотря на отсутствие бюста
И наличье огромной стопы,
Эти девы достойны доверья,
Потому что безмерно глупы.

				2014




							Андрей Добрынин




	*   *   *

Я пил и в ресторанах, и на стройках,
При этом был наивен, как дитя,
Ведь я участвовал во всех попойках,
Ни разу за веселье не платя.

Мои приятели не возражали -
Зачем считаться из-за чепухи?
К тому же их подруги обожали
Мои довольно дерзкие стихи.

Никто не говорил, что я мошенник -
Всё понимали эти господа:
О том, что развлеченья стоят денег,
Я просто как-то забывал тогда.

Зато я сочинял, как заведённый -
Любил я общество развеселить,
А ныне город многомиллионный
Забыл меня и не готов налить.

Теперь пришли потешники иные,
Они глупы, но молоды зато,
И оказалось: за пиры былые
Я заплатил так щедро, как никто.

Я заплатил и тем, что должен молча
Сидеть весь день с собой наедине,
И неотвязною тоскою волчьей
В ночи при нависающей луне.
					
				2014



















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Инфанта движется в высоких зеркалах,
Как рыба с плавниками кружевными,
А вскорости ее таинственное имя,
И кружева, и плоть - всё превратится в прах.

Инфанта движется вдоль бесконечных зал,
Рабыня династических расчетов;
Вдоль гобеленовых лесов, потоков, гротов
Ей неизменный путь недуг предуказал.

Инфанта движется вдоль статуй и картин,
Но никогда не выйдет на террасу,
Ведь габсбургских принцесс безжизненную расу
Не должен овевать Эол мирских долин.

Инфанта счастлива - ее уберегло
От многого происхожденья бремя,
И предков-королей испорченное семя,
И гемофилии наследственное зло.

Она не видела ни рынков, ни трущоб -
Ни с высоты седла, ни из кареты,
И человечества злодейские приметы
Недоуменьем ей не бороздили лоб.

Она не слышала ни возгласов резни,
Ни гама солдатни, мадьярской степью
Бредущей на убой, - в чертогах благолепья,
В спокойствии она препровождает дни.

Инфанта счастлива, и скоро, в декабре,
Она шепнет: "Ах, жизнь была прекрасна" -
Отцу-духовнику, спокойно и бесстрастно,
Однако искренне, на роковом одре.

					2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Очень многих несчастных и сирых
Оттолкнул окружающий мир.
Да, мое одеяние в дырах,
И не розами пахнет из дыр.

Но не морщись презрительно, брат мой,
Видя проблески грязных телес:
Ты общаешься с Ганди Махатмой,
Потому что во мне он воскрес.

В прошлой жизни почти без одежды
Разъезжал по отечеству я,
Но индусам внушал я надежды,
Растолковывал смысл бытия.

Разрешил я немало вопросов,
Но в России, толкуй не толкуй,
Всё равно презираем философ,
Но считается мудрым буржуй.

Я усядусь в метро за колонной,
Поученья свои бормоча, 
Но внезапно сержант разъяренный
Надо мной нависает, рыча.

И бреду я за ним в обезьянник,
Не противясь физически злу.
Знать, мешает служивому странник,
Прикорнувший в укромном углу.

А ворюга живет и не тужит,
И всю нацию учит уму,
И примером служивому служит,
И ничуть не мешает ему.

				2014

















								Андрей Добрынин
	*   *   *

Свежело, закат разгорался,
В седой штормовой океан
Наш челн по стремнине спускался,
И дико кричал пеликан.

Кричал: "Прекратите движенье,
Ведь рыбы хватает в реке!"
Я понял предостереженье,
Кормило сжимая в руке.

Но мы продолжали с любимой
Нестись в беспощадный прибой:
Решили во имя любви мы
Совместно покончить с собой.

Сам рок повелел свысока нам
Погибнуть в пучине морской.
Нельзя никаким пеликанам
Противиться воле такой.

Им - что! Коль имеется рыба,
Живи хоть до тысячи лет,
А люди несчастливы, ибо
Есть злобный, завистливый свет.

Ревут исполинские волны,
Чья пена белее зимы,
В ней прыгают утлые чёлны
Влюбленных, - таких же, как мы.

Покорны велениям высшим,
Они разобьются в куски,
А мы вот из Чили вам пишем,
Все беды теперь далеки.

Приделал я по манекену
На оба конца челнока,
Чтоб в грозно ревущую пену
Несла эту пару река.

Вы спро́сите чаек ли, рыб ли -
И все вам ответят одно:
"Те двое, бесспорно, погибли,
Отправились вместе на дно",

Тогда как на лодке подводной
Буравили мы океан...
Но всё же за крик твой бесплодный
Спасибо тебе, пеликан.

				2014



							Андрей Добрынин

	*   *   *

Поэты набычились как-то,
Пытаются даже не пить -
Ведь общество разные факты
Сумело на них подкопить.

И пьянство, и разные склоки -
Всё в "Белую книгу" свели
И дали прочесть эти строки
Народу российской земли.

С паскудников счистили ретушь,
И пудру, и сладенький грим,
И люди воскликнули: "Нет уж!
С такими мы жить не хотим.

Писаки насмешливо свищут,
Не ставя все правила в грош,
Так пусть же порядок поищут,
Который бесспорно хорош.

Пускай собирают манатки
И едут в страну дураков,
Где ценятся люди без хватки,
Но с тягой к писанью стишков".

Озвучили люди всё это
И стали писак притеснять.
Набычились мрачно поэты,
И где-то их можно понять.

Ведь только в России доселе
Стишками кормился поэт,
Но все дураки поумнели,
И места для выезда нет.

Поэты, сопя, затаились,
Смирили покудова стих,
Чтоб люди маленько позлились,
А там и забыли о них.

				2014












								Андрей Добрынин
	*   *   *
Просто дерево в солнечном свете,
Просто дерево в центре Москвы.
Золотые течения ветер
Пролагает в громаде листвы.

Значит, ты не ослабнешь, мой гений,
Значит, ты не иссякнешь, мой стих,
Ведь не счесть ни подобных течений,
Ни деревьев неброских таких.

Посещаю любой переулок,
Где во двориках множество лет
Так же возглас сантехника гулок,
Так же дворника гулок ответ;

Так же мимо процокает дева,
А в глазах у нее динамит,
И, представьте, поэзии древо
В каждом дворике тихо шумит.
					2014

	*   *   *
Судьба на мне, писаке гадком,
Все время пробовала меч,
Но всё пошло иным порядком,
И наступила сбыча мечт.

Не зря мои мечты парили,
Прорезывая облака:
На день рожденья подарили
Мне две бутылки коньяка.

Пусть фыркнет слушателей вече:
"Какая чушь у вас в башке!" -
Но я, упорствуя, отвечу:
"Да, я мечтал о коньяке.

Мечтал сидеть и понемногу
Его с лимоном попивать,
И забывать о том, что Богу
И людям на меня плевать;

Не думать о финале скором -
Такая мысль, увы, горька, -
А лишь о тех двоих, которым
Не жаль мне было коньяка".

				2014







							Андрей Добрынин

	*   *   *

Сижу в метро я развалившись
И вызывающе курю,
И с ожиданием во взгляде
На окружающих смотрю.

Я взглядом их прошу: скажите
Хотя бы слово наглецу,
Чтоб я блюстителя порядка
В ответ ударил по лицу.

Я шумно сплевываю на пол,
Сгущаю сигаретный чад,
Но окружающие мнутся,
Глаза отводят - и молчат.

И я соображаю: как бы
Добавить мерзости еще?
Но кто-то вдруг меня хватает
Со страшной силой за плечо.

И слышу я свирепый голос:
"А ну вставай - разлегся, ишь!
Опять ты, пьяница проклятый,
С горящей сигаретой спишь!"

И в страхе я соображаю,
Что после рюмочки вина
Я закимарил на диване,
А тут нагрянула жена.

Она свирепствует недаром,
Ведь очень завидно жене,
Что я порой бываю счастлив,
Что улыбаюсь я во сне.

				2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Чуть прилягу - и сразу же с болью
Из груди вырывается: "Ох!" -
Ибо лезет в ночи из подполья
Весь облезлый, изъязвленный Кох.

Был когда-то министром, но спятил
И уволился этот тевтон,
И вконец человечность утратил,
Стал навязчивой нежитью он.

Призрак шумно вздыхает, как лошадь,
И со скрежетом чешет себя.
"Надо было вас всех уничтожить", -
Он бормочет, зубами скрипя.

И от коховой призрачной плоти
Столь дурные исходят пары́,
Что немедленно дохнут в полете
И пикируют вниз комары.

Зря ужастиков я насмотрелся -
Из-за них пробуждается зло,
Вот и Кох полежал, отогрелся -
И опять его в мир понесло.

Фредди Крюгер - наставник для Коха,
А Хеллрайзер - идейный кумир,
И теперь до последнего вздоха
Кох намерен запугивать мир.

Не сумел загубить голодовкой -
Значит, ужасом будет губить.
Завладел он моею кладовкой,
Чтобы кровь там мышиную пить.

Я крестом от него защищаюсь,
И молитвой, и возгласом: "Геть!",
И прочувствованно обещаюсь
Фильмы ужасов впредь не смотреть.

Должен Кох в результате зачахнуть,
Постепенно невидимым стать,
И не сможет он больше ни пахнуть,
Ни во тьме чепуху бормотать.

				2014







								Андрей Добрынин

	*   *   *

Очнешься порой неожиданно
На площади, странной такой,
Где грубые, грязные граждане
Тебя обступают толпой.

В руках у тебя обнаружится
Давно надоевший баян,
И ты, как всегда перед публикой,
Довольно чувствительно пьян.

И грубые, грязные граждане
С угрозой глядят на тебя,
И ты начинаешь наигрывать,
Нажатьями кнопки топя.

И ты начинаешь растягивать
Всё шире постылый баян,
И тешить похабными песнями
Пресыщенный слух громадян.

И грубые, грязные граждане
Начнут кое-как подпевать,
Начнут тебе сало протягивать,
Горилки начнут наливать.

И страх твой куда-то девается,
И силу свою сознаешь,
И песни нелепые, глупые
С неистовой страстью поёшь.

И чувствуешь ты единение
С уродливой, грязной толпой,
И что-то прекрасное, светлое
В тот миг происходит с тобой.

И вместе с толпой веселящейся
Ты тоже пускаешься в пляс,
И темные здания площади
Понятливо смотрят на вас.

				2014












							Андрей Добрынин

	*   *   *
			Василию Бабкину

Есть несказанная свобода
В сонливом летнем бытии
Среди заброшенных заводов,
Среди заброшенных НИИ.

Здесь производство прекратилось,
Трудиться стало ни к чему,
И я с улыбкой, словно милость,
Оцепенение приму.

Лепечут тополя, под ними 
Во сне ворочается тень,
И я свое забуду имя
В промзоне в этот летний день.

Хочу я прозываться Васей,
Как здешний разморённый кот,
И никаких житейских связей
Не знать, и никаких забот.

Любить заросшие травою
Межцеховые уголки,
Откуда в небо голубое
Порой глядеть из-под руки.

Оно сулит покой великий,
Неотделимый от тепла,
И шепчут лиственные блики:
"Хвала забвению! Хвала!"

И пусть жена, торча у входа,
Кричит: "Андрей!" - напрасный труд.
В пространстве, где живет свобода,
Меня Василием зовут.

				2014
















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Развратные, плохие духи
Ко мне являются ночами;
Их прогоняет только утро
Своими острыми лучами.

А я молю: не прогоняйте,
Ведь мне же с ними интересно.
Я днем пытаюсь быть хорошим -
И, кажется, от злобы тресну.

А призраки, по крайней мере,
Меня заботами не мучат,
И этике корпоративной,
И бизнес-хитростям не учат.

Они мне шепчут: ты красавец,
А значит, будь попроще с бабой;
Я с благодарностью им внемлю,
Невзрачный, маленький и слабый.

Мне духи шепчут: мир построен
Не для труда, а для веселья,
И я впиваю эти речи,
Как утешительное зелье.

Я после офиса возникну
В таинственных чертогах клубных
И овладею там красоткой
Из самых злых и неприступных.

И я к себе ее из клуба
Умчу для ночи упоенья,
А утром не пойду на службу,
Опутанный любовной ленью.

Пусть выгонят меня со службы,
Пусть призраки меня погубят,
Зато я был из тех счастливцев,
Что погибают, если любят.

				2014












								Андрей Добрынин

	*   *   *

Вот девушка пленительная в шубе
Глядит на нас задумчиво с билборда.
Ее частенько можно встретить в клубе,
Она там высится у стойки гордо.

Она, конечно, будет там не в шубе,
А в крайне откровенном сарафане.
Тебе от этого возросшим в кубе
Покажется ее очарованье.

Но ты за ней ухаживать не пробуй -
Она, набравшись опыта по клубам,
Тебя воспримет с откровенной злобой,
Она ведь знает: ты не спец по шубам.

Не спец по золоту и бриллиантам,
Не спец по дачам и автомобилям.
Ты ей не нужен со своим талантом,
Со всем своим непогрешимым стилем.

Ты "порш" не отличишь от "мерседеса"
И бриллиант не отличишь от страза,
А стало быть, в глухую чащу леса
Красавицей ты будешь послан сразу.

Задумайся: а так ли это плохо?
Лес - вовсе не какая-то могила,
Там драгоценен рытый бархат моха,
Там тишь на папоротниках почила.

Суровый дятел в шапке кардинала
Там перестукивается с поэтом,
Сводя концы к единому началу...
Но девушка не ведает об этом.

					2014

















								Андрей Добрынин

	*   *   *

Сколько ржавых железок,
Сколько ржавых потёков,
Языками ползущих
От худых водостоков;

Сколько сорных растений,
Сколько стеблей никчемных
Прет меж ребер курганов
Ржавых металлоломных;

Тишина на заводе
Все полней год от года;
Год от года все тише
Бьется сердце завода.

"Есть проблемы со сбытом", -
Фраза вдруг долетела.
Что ж, поэту знакомо
Это темное дело.

Сочиненье как будто
Очень мастеровито,
Но оно не находит 
Полноценного сбыта.

"Отчего этот кризис,
В чем несчастья природа?" -
Размышляет писака
На задворках завода.

Много сделанных текстов
На задворках теснится,
Но поэт поразмыслил -
И опять веселится.

Да уж, он из-за сбыта
Плакать будет едва ли,
Ведь его-то изделья -
Нержавеющей стали.

			2014












							Андрей Добрынин


	*   *   *

От изобилья чуть покачивалось лето,
Как пьяный, чересчур налившийся пивком,
Коробилась листва, до хруста разогрета,
И падала - в траве хрустя под каблуком.

Никто не голосил и по пятам не топал,
На улицах царил расслабленный покой,
И только вновь и вновь неугомонный тополь
Лил блики на себя единственной рукой.

Казалась мне смешной возможная нажива,
Да, собственно, и всё смешным казалось мне,
Всё радовало глаз, и лишь хотелось пива,
Чтоб слиться с летним днем в блаженном полусне.

А пиво заменял вторгающийся ветер,
Он веял холодком и золотом пивным;
И я, и всех дерев бесчисленные ветви
Его встречали - и хмелели вместе с ним.

Осматривал район я благосклонным оком,
По паркам и дворам неслышно проходя,
И пели голуби под жарким водостоком,
Прекрасно обходясь без нудного дождя.

Ведь голубь - не вполне бессмысленная птица,
В противном случае он звался бы козлом
И рвался в огород, не в силах насладиться
Бездельем и теплом, любовью и теплом.

						2014





















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Мы наметили пьянку на вторник,
Но она оказалась крутой -
Заняла она полностью среду
И четверг захлестнула собой.

Безусловно, такого подвоха
Мы не ждали с ее стороны,
И в ужасных чертей превратились
Деловые мои пацаны.

Темной ночью пацанские вопли
Будоражили микрорайон.
Участковый Степаныч проснулся,
На тахте заворочался он.

И пошел участковый Степаныч,
И забрал деловых пацанов,
И теперь они долгие сутки
Не увидят родимых дворов.

Значит, будьте внимательней, братцы,
Ведь казенное мерзко жилье,
Если пьянка крутая подходит,
От себя вы гоните ее.

И пускай нелегко вам придется -
Надо выстоять в этой борьбе.
Лишь надежную, добрую пьянку
Допускайте вы, братцы, к себе.

Эта пьянка все лучшие свойства
Сможет выявить в душах парней,
И поэтому даже Степаныч
Поучаствует с радостью в ней.

					2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Кто она: то ли страсть роковая,
То ли просто тупая овца?
Так как в этом я толку не знаю,
То спросил у могилы отца.

И земля сотряслась раздраженно,
И послышалась грубая брань:
"Как родил я такого пижона,
Бесхребетную, хилую дрянь?

Я, покуда не кончились силы,
Всех любил - на лету, на бегу;
Для любви я бы встал из могилы,
Но на данный момент не могу.

Ты, сынок, никакой не философ,
А лишь мелкий столичный буржуй,
Ну а значит, без лишних вопросов
Деву всякую ты атакуй.

Пусть она судьбоносно-зловеща -
Отступаться не надо, ни-ни.
Обещай всевозможные вещи -
И бесстыдно потом обмани.

Пусть поймет роковая красотка:
Есть мужчины еще роковей,
Пусть научится слушаться кротко
И кивка, и движенья бровей.

С нею все-таки поосторожней
Надо быть, ибо дьявол силен.
Да, тупая овечка надежней -
Ведь и сам ты не слишком умен".

					2014

















							Андрей Добрынин


	*   *   *

В тишину поверили растенья,
Мудрецы же верить не спешат:
Силы смерти, зла и запустенья
В тишине дела свои вершат.

Если за балконною решеткой
Все деревья погрузились в сон,
На балкон расслабленной походкой
Не ходи: проржавлен твой балкон.

Выйдешь, и закуришь сигарету,
И вздохнешь с улыбкой: "Что за тишь..."
Хвать - а тверди под ногами нету,
И к земле ты с грохотом летишь.

И поймешь при этом с опозданьем,
Что порой обманчив внешний вид
И что если ржа владеет зданьем,
Громких слов она не говорит.

В тишине слабеет арматура
И в прохладе летних вечеров.
Управдом на тело смотрит хмуро,
Он ведь тоже против громких слов.

Вновь сомкнулась летняя прохлада -
Как вода, и ты застыл на дне...
Воздухом дышать, конечно, надо,
Но не надо верить тишине.


				2014




















								Андрей Добрынин


	*   *   *

Не выносите нас вперед ступнями -
Нет, выносите головой вперед,
Чтоб над большими нашими ступнями
Не хохотал подвыпивший народ.

Пускай внушит зевакам уваженье
Лепная форма нашей головы,
А ноги - что? Они лишь для движенья,
Они в рутине варятся, увы.

Постукивая теменем об мебель,
Нас продвигайте головой вперед.
Мы ею пребывали не на небе ль,
Когда ступни в грязи искали брод?

Взрезала тучи носом, словно плугом,
Не наша ли большая голова?
А ноги шли уныло друг за другом,
Их будничная доля такова.

В грибковых язвах были эти ноги,
В царапинах, коросте и парше,
А голова кумекала о Боге,
Приют давала пламенной душе.

Душа взлетала, сея свет в отчизне,
Воспламеняя в сумраке огни,
Но отравляли ей высокость жизни
Мозолистые пошлые ступни.


				2014




















								Андрей Добрынин

	*   *   *

К бесконтактному сексу зову я,
Этот зов не случаен отнюдь,
Ибо секс с применением хуя -
Тупиковый, бессмысленный путь.

Секс по сути - не плотское дело,
В нем таится духовная ширь,
Так при чем же здесь потное тело
И уродливый кожаный штырь?

Человек с напряженной елдою
Безобразен и даже зловещ.
Глупо впутывать в дело святое
Шишковатую толстую вещь.

Населенье соседних галактик
Нас в любви обскакало давно:
При посредстве мыслительных практик
Достигает оргазма оно.

Там приходят к любви не трудами,
Не в тяжелой житейской борьбе:
Там лишь сел и помыслил о даме -
И она отдается тебе.

И духовное ваше общенье
Много выше, чем плотский интим;
Утонченнейшие ощущенья
Мыслесекс доставляет двоим.

А теперь и в московском трамвае
Дамы стонут, глаза закатив:
Это я их к любви призываю,
И они услыхали призыв.

Ценный опыт готов передать я,
Поделиться сноровкой своей.
Приходите ко мне на занятья,
Курс двухмесячный - тыща рублей.

					2014












								Андрей Добрынин


	*   *   *

Лето тяжко ползет под уклон
В ту долину, где холод и мрак.
Как сдержать мне тоскующий стон,
Пересилить уныние как?

Вот и льются плохие стихи,
Вот и ноет больная струна,
И увяли ушей лопухи,
Как у тяжко больного слона.

А ведь это безумье, друзья,
Эти мысли нас тянут на дно,
Ибо будущего бытия
Нет, пока не настало оно.

Значит, лету грозящая смерть -
Лишь никчемная, вздорная мысль.
Лучше девушку в парке наметь
И за нею рысцой устремись.

Что грядущее? Тьфу на него!
Семени́ бодрячком, бодрячком,
Пусть и уши, и всё естество
Оживятся и встанут торчком.

Настоящее ловко лови,
Шли в пространство ликующий стих,
Чтобы слон пробудился к любви
И взревел, призывая слоних.

					2014





















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Не желаю о родине печься -
Не служитель я родине, нет!
Я хочу лишь удобно улечься, 
В тишине расщепляя обед.

Переможется родина, верю,
Постепенно в сознанье придет -
И обратно к поэтовой двери,
Дерматином обитой, придет.

Палец родины, сон отгоняя,
Дребезжалку собой отягчит -
И немедленно брань площадная
Из квартиры в ответ зазвучит.

"Что ты ходишь ко мне, побирушка? -
Осуждающе я загремлю. -
Мне ведь платишь не ты, а старушка -
Та, с которой я временно сплю.

От тебя ж никакого навара, 
Ни продуктов, - вообще ничего.
Хочешь ты безвозмездного дара,
А поэт? Да плевать на него!

Как попало он должен питаться,
Должен таять он, словно свеча,
Или старым каргам отдаваться,
Настоящие чувства топча.

Не взывай же к остывшему сердцу -
Дай мне денег, в конце-то концов,
А не то зададут тебе перцу
Шендерович, и я, и Немцов".

				2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Полжив и нерукопожатен,
В метро Добрынин ковылял
И, как всегда, стихи плохие
В мозгу расстроенном ваял.

Он игнорировал Европу,
Он восхвалял родные мхи,
И, разумеется, плохие
Писал поэтому стихи.

Он знал, что старых неполживцев
От почвенничества тошнит,
Но бормотал с ухмылкой злобной:
"Я презираю этих гнид.

Для них я плох, а это значит,
Что всё со мною хорошо,
Что обо мне еще напишут
И Моруа, и Перрюшо.

А неполживцам угрожает
Судьбы чудовищная месть:
Им с шеи моего народа
Придется торопливо слезть.

Придется научиться что-то
Творить не только языком,
Придется овладеть - о ужас! -
Визгливым фрезерным станком..."

Да, но ведь если чушь такую
Бурчал Добрынин на бегу,
То ясно: сдвиг непоправимый
Произошел в его мозгу.

Такие мысли здравым людям
Питать, конечно же, нельзя,
И ясно: к полному паденью
Идет Добрынина стезя.

Ведь он и к данному моменту
Успел весьма изрядно пасть -
Полжив, и нерукопожатен,
И даже склонен вещи красть.

				2014







							Андрей Добрынин


	*   *   *

Стемнело, и уже не зноен,
А ласков южный ветерок.
Я совершенно не расстроен,
Мой взор нисколько не поблёк.

Мои шаги ничуть не тяжки,
Я лишь добра от встречных жду
И разве что порой из фляжки
Отхлебываю на ходу.

Я встретил девушку сегодня -
И знаю, что не встречу впредь,
Хотя шептало сердце-сводня:
"За эту - можно умереть".

Набрякла голосами темень -
И млеет, листьями шурша,
Но с тем, что невозвратно время,
Смирилась старая душа.

В провалах тьмы, текущих мимо -
Шаги, смешки и болтовня,
Но знаю я: недостижимо
Сегодня счастье для меня.

И шепчет наподобье друга
Ночной прохлады благодать,
Что в жизни лучшая наука -
Наука ничего не ждать.

				2014





















								Андрей Добрынин


	*   *   *

Опоясанный складками жира,
Я в шезлонге на пляже сидел,
Нюхом чувствуя в толще эфира
Мириады невидимых тел.

Над взволнованным морем летали
Стекловидные сущности слов
И растерянно затрепетали,
Понимая, что близится лов.

Тело жирное сонно сидело
Рядом с чипсами, с пивом, с женой,
А душа, кувыркаясь, летела
И ловила слова над волной.

Я смеялся над дичью гонимой,
Ведь она никуда не уйдет,
Ведь душа - это хищник незримый,
Бить слова научившийся влёт.

Я прорезывал отблесков пленку
На катящейся тяжко волне,
Ну а тело в объятьях шезлонга
Злого духа пускало во сне.

С неприязнью косилась на тело
Секс-туристка семнадцати лет
И поверить никак не хотела,
Что вот это - и вправду поэт.

				2014





















							Андрей Добрынин
	*   *   *
От ватников и колорадов
Пощады ты не жди, хохол,
Ты лучше целься в этих гадов,
Тебе за этим дали ствол.

Пальнул - и падает старуха,
Точнее - скрытый колорад,
И падают оковы духа,
В пыли растерянно гремят.

И дух возносится в прохладу,
В бандеровскую благодать, -
Туда, где вкалывать не надо,
Чтоб сладко пить и вкусно жрать.
					2014

	*   *   *
Каждый день происходят аварии
В этом городе, в этой стране. 
Постоянно об этом гутарю я,
Это дело не нравится мне.

Так вот едешь в метро, отрешившийся
Ото всяких житейских забот,
А тебя эскалатор взбесившийся
С ужасающим лязгом сжуёт.

И другие бывают аварии:
В планетарий забрел с бодуна,
А в предательском том планетарии
На тебя может рухнуть луна.

И сидишь ты потом, как оплёванный,
Головой продырявив луну...
Ты смеешься, Москвой околдованный,
Ты в везение веришь? Ну-ну.

Приведу я сравнение меткое,
Рассудительно, не сгоряча:
Очень схожа с гусарской рулеткою
Повседневная жизнь москвича.

Человек, разумеется, слаб еси,
Но от выходов всё ж воздержись:
Не обманут лишь книги и записи,
Не обманет духовная жизнь.

Обусловлены все достижения
Неподвижностью и тишиной,
Ну а все результаты движения
Обернутся упавшей луной.

				2014



								Андрей Добрынин
	*   *   *

По жаре мы ползли, как улитки,
С фиолетовой мутью в мозгу,
И плохие спиртные напитки
Поглощали на каждом шагу.

Так мы строили отдых на море, 
Каждый день - всё вино да вино,
А купанье наскучило вскоре,
Показалось нам пошлым оно.

Постепенно морские пейзажи
Стали пошлостью нас раздражать,
Показалось, что по́шло на пляже
Носом в гальку часами лежать.

Не желали мы быть пошляками,
Не желали по жуткой цене
Набивать животы шашлыками, -
Жизнь мы черпали только в вине.

Возвращались к хозяйке-старушке
Мы, когда становилось темно,
Тяжко падали на раскладушки -
И опять начиналось кино.

И опять алкогольные глюки
Начинали мерцать в голове:
Нас во сне похищали бандюги
И во сне вымогали лавэ,

И во сне мы всю ночь убегали,
Задыхаясь, от этих бандюг,
А очнувшись, с трудом постигали
Тот покой, что струился вокруг.

Занавесочки чуть колыхались,
Нежно булькал дворовый петух...
Успокоить мы тщетно пытались
Поколебленный ужасом дух.

Лишь потом, для спокойствия треснув
Самогона по сотенке грамм,
Понимали мы, как интересно
На морях отдыхается нам.

Мы боролись, мы дуба не дали,
Вновь смогли не отбросить коньки -
Вряд ли виды такие видали
Наводнившие Юг пошляки.

				2014


							Андрей Добрынин
	*   *   *
Я - человек, венец природы,
Я абсолютно всё могу,
И грандиозные деянья
Вершу буквально на бегу.

Сноровисто, без проволочек
Своей стране я счастье дам
И снова побегу куда-то
По многочисленным делам.

Бегом пересеку просторы
Страны воспрянувшей родной,
И все российские собаки 
Не зря последуют за мной.

Они ведь знают: ради дружбы
Я не щажу своих часов
И все дела порой бросаю,
Чтоб веселиться в гуще псов.
					2014

	*   *   *
Я топчусь у дверей восприятия,
Но сегодня закрыты они, -
Да, бывают, с печатью проклятия,
Вот такие тяжелые дни.

Накануне все сущности скрытые
Говорили со мной, как родня,
А сегодня молчат, как убитые,
Отвергают с презреньем меня.

Во дворе возвышается дерево -
Это видно любому скоту,
Но постичь, но прочувствовать дерево
Мне решительно невмоготу.

Я не ведаю, чем они вызваны,
Постигающей силы скачки.
Что ж, товарища верного вызвоню -
У него есть такие очки,

Сквозь которые глянешь - и вот она,
Суть явлений, - приди и возьми.
Эта помощь у нас отработана,
Как и водится между людьми.

Непонятное всё объясняется,
Открывается тайное, но -
Было так. А теперь вспоминается,
Что товарищ-то умер давно.

				2014
	
								
						Андрей Добрынин

	*   *   *

Вся мерзость, все плоды распада
Скопились в тулове моем,
Как будто Бог сливает мерзость
В меня, как в некий водоем.

Но эта мысль не возмущает
И не страшит меня совсем,
И всю попавшуюся мерзость
Я неуклонно пью и ем.

Дружу с людишками плохими
И мерзостям у них учусь,
И жирным колобом разврата
По стогнам города качусь.

Я беззащитным горожанам
Без всяких поводов грублю, -
Зачем? Затем, что я мой город
Любовью жертвенной люблю.

Всю мерзость, словно одеяло,
С него тяну я на себя,
Чтоб в некий день проснулся город,
Невинной свежестью слепя.

Чтоб впредь уже не педофилы
В Москву на промысел текли,
А чтоб являлись богомольцы,
Подвижники со всей Земли.

Чтоб утром сотни колоколен
Встречали чудо бытия,
Чтоб, пьяненький, в своем притоне
От умиленья плакал я.

				2014

















								Андрей Добрынин

	*   *   *

С удивлением легким гляжу я
На девиц отвергающих труд.
День за днем эти самки буржуя
Только пьют, балаболят и жрут.

А потом, содрогнувшись всем телом,
Постигают ущербность свою
И ползут в настроенье несмелом
В мой вертеп, где я громко пою.

Для начала я их унижаю,
Провожу через срам и битьё,
А затем пониманьем снабжаю,
Обновляющим всё бытиё.

В их сознании после побоев
Начинают зовущее звенеть
Сочетание труб и гобоев
И литавров античная медь.

И поэта чеканное слово
Не замедлит девицам внушить,
Что с моим пониманьем былого
Можно тысячи жизней прожить;

Что безумствовать можно, вестимо,
Каждый вечер устраивать той,
Но по правилам Древнего Рима,
По лекалам Орды Золотой,

Ощутив себя императрицей
Или ханшей восточных столиц,
А не пошлой московской девицей
В окруженье богатых тупиц.

Завывающей музыкой медной
Я послушниц своих оглушу
И пеан их красе всепобедной
Потрясая народ, оглашу.

Да, послушницы мне отдаются,
Но воздастся сторицею им,
А буржуи пускай остаются
Пресмыкаться по клубам своим.

					2014







							Андрей Добрынин

	*   *   *

Я помню в глазах зеленых
Таинственные огни,
И выгоревшее платье,
И маленькие ступни.

Я помню взгляд исподлобья,
Доверчивую ладонь...
Мой мир, отойди, умолкни,
Сегодня меня не тронь.

Сегодня я вспоминаю 
Орла и горную высь...
Должно быть, решили в небе,
Чтоб мы навек разошлись,

И маленькую богиню
Позвали с неба домой,
И набережной отрезок
Лежал пустой и прямой.

Небесного цвета море
Толкалось в твердь маяка,
И были шапки прибоя
Белее, чем облака.

По ветру летела пена,
Покалывая лицо.
Вращали волы прибоя
Моей судьбы колесо.

Орел следил неотрывно
Из толщи неба за мной,
И множество душ погибших
Стонало вместе с волной.

И чайка кричала, ветром
Оттачивая крыло,
О том, что в державе неба
Иначе быть не могло.

				2014












								Андрей Добрынин

	*   *   *

Я счеты свел покуда не со всеми,
Еще гуляют гады по Земле;
Крапивное не вытоптано семя
И набухает в гное и тепле.

В моей душе родятся, как на грядке,
Мои уродливые двойники,
И, чтобы наводить свои порядки,
Выпархивают в мир, как мотыльки.

Я чувствую страданья населенья
Как нестихающую боль свою,
Но в тех, кто совершает преступленья,
Себя я с ненавистью узнаю.

Я сам себя оружием снабжаю
И, о себе нимало не скорбя,
Я двойников своих уничтожаю -
По сути дела, самого себя.

Как лютая карательная группа,
Я рыщу по просторам мировым.
Мой страшный путь обозначают трупы,
Места расправ и стелющийся дым.

Да, ненавистью я обуреваем,
Чистейшей и пьянящей, словно спирт,
И в зад втыкаю мертвым негодяям
Оливу мира и прощенья мирт.

Я раз за разом злобно торжествую,
Но на моем челе - печать тоски,
Ведь гноище в душе своей несу я,
Где новые плодятся двойники.

					2014

















							Андрей Добрынин

	*   *   *

Ну куда ты бежишь, человечица -
Вновь одежду себе покупать,
Чтоб самцы, закосневшие в мерзости,
Захотели с тобой переспать?

Ты сначала всегда кочевряжишься,
Восклицаешь разгневанно: "Ишь,
Болт наставил на честную женщину!" -
А потом всё равно переспишь.

Правда, длятся такие сожительства
В лучшем случае пару часов -
И опять ты спешишь за нарядами,
Чтоб приманивать новых самцов.

И не видишь ты линзу огромную,
Сквозь которую я за тобой
Наблюдаю с огромным прискорбием
Со своей высоты голубой.

"Голубое" тут - в смысле небесности,
А не то, что подумала ты.
Уж такая ты дрянь, человечица,
Все понятья твои нечисты.

Изучаю твое поведение
Со стыдом и брезгливостью я,
А из нас ведь могла бы составиться
В платоническом смысле семья.

Ибо если бы ты успокоилась,
Если б как-то одумалась ты,
Я тебя научил бы насмешливо
Мир людей созерцать с высоты.

Так расслабься, проникнись духовностью,
Покупательский зуд заглуши
И явись мне в портках тренировочных
Для супружества в смысле души.

					2014
					











							Андрей Добрынин

	*   *   *

Я сутулюсь, по стенке иду я,
Ибо мне оправдания нет,
Ибо тысячи глаз, негодуя,
С омерзением смотрят мне вслед.

Я мешаю, я людям мешаю,
Как привязчивый кожный недуг,
А моя одаренность большая
Признается лишь парой пьянчуг.

Если б я отошел от писаний
И навеки заткнул бы хайло,
Сколько сразу взошло б дарований,
Сколько б авторов вмиг процвело!

А сегодня мужающий гений
Прочитает случайно меня -
И слабеют у парня колени,
Увядают его зеленя.

Если я посещаю конторы,
То на собственном теле ловлю
Отвращения полные взоры,
Как щекотную некую тлю.

Мне всё время чего-нибудь надо,
Людям я не даю отдохнуть,
И поэтому злобные взгляды
Мне нигде не удастся стряхнуть.

Я их должен травить алкоголем,
Только он мне способен помочь,
А потом я блуждаю, как голем,
Оскверняя столичную ночь.

И лица выраженье тупое
Проношу неизвестно куда,
То ли тень волоча за собою,
То ли черную ризу стыда.

				2014












								Андрей Добрынин
	*   *   *
Звали деву Надеждой. Воспели
Мы, поэты, ее красоту,
А ведь звали на самом-то деле
Безнадёжностью грацию ту.

Звали Верой другую. Вторгалась
Эта дева в мое забытье,
Но со временем вдруг оказалось,
Что Отчаяньем звали ее.

Звали третью Любовью, и часто
Мироздание ею цвело,
Но узнал я, что лучше б гораздо
Имя "Ненависть" ей подошло.

И с тех пор, как я вдумался в это,
Мне всё кажется: люди добры,
Ведь не только по жизни поэта
Прокатились три эти сестры.
					2014

	*   *   *
Мрачные предгрозовые светы
Падают на темную листву;
Небо фиолетового цвета
С неприязнью смотрит на Москву.

Буря, означающая осень,
Выжидает, тучи громоздя,
Но запляшут, словно на подносе,
На асфальте денежки дождя.

Пролетит, прознабливая, ветер -
И тепло закончится навек,
Потому что до весны на свете
Доживет не всякий человек.

Для кого-то время будет длиться,
Меж теплом и холодом кружить,
Ну а многим жителям столицы
До апреля просто не дожить.

На траве уже не полежать им
В окруженье луговых цветов.
Сострадаю этим бедным братьям, -
Правда, сам я к смерти не готов.

Ведь удачи радужные дали
Открываются передо мной...
Правда, точно так же полагали
Все друзья, умершие зимой.

				2014


								Андрей Добрынин

	*   *   *

Не из бутылки - из пакета
Я пью дешевое вино,
Но для меня привычно это -
Я на мели давным-давно.

Имея кротости в избытке,
Я не сужу владык Земли.
Мне - порошковые напитки,
Им - выдержанное шабли.

Неодинаковые лозы
Нам доставляют питиё,
Но я давно усвоил лозунг:
"Смирись! Ведь каждому свое".

Бог - с кроткими, со всеми нами,
Кого не гонит в бой корысть,
И потому я вечерами
Беру невидимую кисть.

И составляется картина:
Вот угол дома, водосток,
Газон, кустарника куртина,
Медовый свет на зелень лёг,

Проходит женщина в бордовом -
Всё завершающим пятном,
И вечно милым, вечно новым
Мне кажется мой старый дом.

Здесь, во дворе, листвой обильном,
Я создал многие холсты,
Которых не создать всесильным
Владетелям земной тщеты.

				2014

















					Андрей Добрынин
	*   *   *
Для тех, кто уже не молод,
А значит, и для меня,
Печально, что вкрался холод
В прозрачность нового дня.

Ведь он разрастаться будет,
Затапливая Москву,
Пока вконец не застудит, 
Не вызолотит листву.

А там ему на подмогу
Ненастье хлынет стеной,
Оставив мне лишь немного
Былой чистоты дневной,

Оставив редкие окна
В пластах бесчисленных туч,
Оставив скользнувший блёкло
По стеклам гибнущий луч;

Оставив мысли, мгновенно
Мертвеющие во мгле -
О том, что не все презренно 
И суетно на Земле;

Оставив - как проблеск между
Безжалостных облаков -
Несбыточную надежду
Дожить до чистых деньков.
					2014

	*   *   *
Если с помощью ассоциаций
Ты начнешь обильно сочинять,
То не смогут критики придраться:
Как бранить, когда нельзя понять?

Если станут все-таки пытаться,
Ты скажи, что случай сей не нов,
Что набор твоих ассоциаций -
Лишь для исключительных умов,

Что от зависти собаки лают,
Караван же продолжает плыть...
"Верно!" - крикнут все, кто пожалает
Исключительным умом прослыть.

Но в постели будешь ты метаться,
Ощущая взгляд пустых очей
Твари той, что вне ассоциаций,
Под названьем "Мера всех вещей".

				2014


								Андрей Добрынин
	*   *   *
Во мраке собственной почетной крипты
Я долго спал и никуда не лез.
Мне предлагали стать царем Египта,
Но я отказывался наотрез,
А надо мной шумели эвкалипты -
Спалось так сладко в шорохе древес.
Я так считаю: если уж ты помер -
Лежи и спи, ты свой исполнил номер.

Но есть неугомонные актеры -
Их тянет подниматься вновь и вновь,
И взламывать могильные затворы,
И снова облекаться в плоть и кровь,
И сеять социальные раздоры,
Учить вражде, - ведь им не прекословь,
Иначе те, что их надрывно славят,
Тебя навеки в никуда отправят.

Рабочий примирился с буржуином,
Уверовал, что каждому - своё;
На удивленье тихим и невинным
Сегодня стало прежнее хамье
И склонно восхищаться господином, -
Но вдруг в его овечье бытие
Ворвется дух сомненья и разлада -
И всё опять пойдет не так, как надо.

И вновь, как над Содомом и Гоморрой,
Над городами грянет красный смех;
Вернется Ленин, на расправу скорый,
Чтоб вновь стяжать невиданный успех,
А может, даже и Христос, который
Не за богатых умер, а за всех...
Уж коли пьесы не хотят меняться,
Актеры эти не угомонятся.

Столетий утомительные пьесы
(Такими их считает беднота)
Освистываются. Вопят, как бесы,
Те, что вовек не раскрывали рта.
Раздвинув театральные завесы,
Выходят те, от Маркса до Христа,
Актеры, коим в гробе не лежится,
И действо смерти заново вершится.

При жизни я растратил силу духа,
И потому не встать из гроба мне,
Но слышу, как ворочается глухо
Другой мертвец в могильной глубине;
Из статуи он выйдет через ухо,
Он не останется на полотне,
И, во главе восставших миллионов,
Разрушит царство новых фараонов.
						2014
				
								Андрей Добрынин

	*   *   *

Москва подвергнется погромам,
Еще не виданным в веках,
И мы по улицам знакомым
Потащим девушек в мешках.

Мы безответно их любили,
И чувство было как ожог...
Часы возмездия пробили,
И каждый приобрел мешок.

Жди социальных потрясений,
Любовью раненный поэт,
И сделай стержнем выступлений
Тот факт, что правды в мире нет.

Толпа пойдет на префектуру,
Желая совершить поджог,
А ты хорошенькую дурру
Беги запихивать в мешок.

По всем ухабам и ступенькам
Затем ее проволоки́,
Не забывая как бы мельком
Мешку отвешивать пинки.

Сполна воспользуйся победой:
О революции трубя,
Тихонько пленнице поведай,
Что нет управы на тебя;

Верней, ты сам теперь - управа,
Администратор и божок, -
Таким теперь дается право
Девиц запихивать в мешок,

Чтоб не пытался удавиться
Любовью потрясённый вождь,
Ведь по сравненью с ним девица -
Не более, чем тля и вошь;

Руководителей не судят,
Сиди хоть черт у них в мотне...
Я верю, верю: так и будет,
Лишь вера и осталась мне.

				2014







								Андрей Добрынин

	*   *   *

Мне дамы не сопротивлялись,
Когда я предлагал интим -
Лишь неразборчиво бубнили:
"Не здесь" и "Может, погодим?"

Но я годить не собирался,
Был беспощаден я, как зверь,
Немало дамских репутаций
Я растоптал. А что теперь?

Теперь всё очень изменилось,
Я к миру присмотрелся - глядь:
Мерцают в каждом дамском взоре
Слова "Интим не предлагать".

И дополнительная фраза
Мерцает там же: "Сдрисни, дед".
И никому ведь не докажешь,
Что страсть моя сильнее лет;

Что очень трудно измениться,
С высот орлиных наземь пасть
И погасить в своем межножье
Навязчивую эту страсть;

Что режет уши этот выкрик:
"Отпрыгни, мерзкий старикан!"
Призна́юсь: я на нервной почве
Привык заглядывать в стакан

И спьяну думать: "С любострастьем
Господь мне сильно поднасрал -
Привык я бегать за блядями,
А лучше б марки собирал".

				2014

















							Андрей Добрынин
	

	*   *   *

Я во двор гляжу светло и мудро,
Находясь на верхнем этаже
И почувствовав, что в свежесть утра
Влился холод мертвенный уже.

Это значит - наступает осень,
То есть то, чего я не люблю.
Ну и что? Ведь я и рифму "просинь"
Ненавижу, но употреблю.

Мало ли чего мы там не любим,
Но смириться здравый смысл велит.
На пруду волна стучит, как в бубен,
В облицовку из бетонных плит.

Но ни до чего не достучится
Холодом пронзенная вода, -
Так изволь смирению учиться,
Шлифовать смирение всегда,

Чтоб в любые ниши, словно втулка,
Без сопротивления входить.
Знаю, что ущелье переулка
Не замедлит осень расцветить.

Я смирился, я на всё согласен,
И в награду будет мой распад,
Словно осень, холодно-прекрасен, -
Осень, восхищающая взгляд.
						
				2014





















								Андрей Добрынин


	*   *   *

"Ты чего уставился, мужчина?" -
Девушка мне задала вопрос.
Я сначала сохранял молчанье,
Ничего в ответ не произнес.

Понимал я: слов, а не молчанья
Требует моя мужская честь,
Но сначала я не мог придумать,
Чем бы эту девушку уесть.

Дело всё в метро происходило,
Но с друзьями около метра́
За неторопливою беседой
Я убрал примерно полведра.

А потом я девушку увидел
И ее представил в неглиже,
И уже немножечко растаял,
И чуть-чуть расслабился уже.

А в таком размякшем состоянье
Нелегко собраться, господа...
Я нашелся все-таки и крикнул:
"Замолчи немедленно, балда!"

Девушка, конечно, замолчала,
Ибо я ведь и убить могу.
Мчался наш вагон в подземном мраке,
Ритм отстукивая на бегу.

Пассажиры тоже все молчали,
Каждый был растерян и смущен,
Ибо я, находчивый и смелый,
Временно возглавил тот вагон.

				2014
















							Андрей Добрынин
	

	*   *   *

Бог веселья до шуток охотник,
Временами он шутит всерьез:
Вот напился опять литработник
И сломал при падении нос.

За вакханкой бежал сочинитель,
Как всегда, не заметив бордюр,
Ведь бордюры внедрил небожитель
Для смирения пылких натур.

А вакханка была задавака,
Не ценила духовных заслуг,
Ей внушил отвращенье писака
Чрезвычайной потертостью брюк.

Дионис посмеялся немало,
Но смотрел с уважением, как
Наш писака лишь вытер хлебало
И беспечно побрел на чердак,

А точнее - в снимаемый угол,
Где уснул, предвкушая сюрприз -
Как его наконец по заслугам
Наградит весельчак Дионис.

Дионис никогда не подводит:
Наступает намеченный срок -
И в бессмертье писака уходит,
Не имевший приличных порток.
					
				2014