Так заметил кто-то в моей записной книжке, но не указано, чьи слова. Неужели мои? Там же другое выражение, взывающее к оптимизму. Сколько не ползи по темноте ночи, - все равно уткнёшься в светлый газон зари. Эти слова точно не мои, хоть рука и свербит подписаться.
Начну с того, как я очутился на алуштинской набережной с пакетом в руках, где в пляжные принадлежности зарылась тетрадка с шариковой ручкой. И ещё кое-что. Они притихли в ожидании тех непредсказуемых минут, когда я попытаюсь формулировать роящиеся мысли в бредни. Начну производить словоизвержения ручкой в тетрадку. Свершать короткие акты самоудовлетворения.
Потому что я не могу дальше смиренно молчать, лежать, загорать, пить и закусывать, то есть плыть определённым продуктом в море товарно-денежных отношений. И я сорвал зло на своих друзьях, сказал "хватит" скорее себе, а не им, и теперь мне предстоит скрываться. Продержаться хотя бы дня три, а лучше не встречаться с ними дней пять, и тогда я докажу свою правоту. Но дело в том, что везде могут найти. Где бы я ни прилёг на солнышке, или в тени, есть опасность, что тут же из-за волнореза, куста или соседнего столика, выглянут две ухмыляющиеся хари и просят ехидно.
- Ты от кого прячешься, от нас или алкоголизма?
Мы приехали к южному берегу Крыма по накатанному маршруту с полупьяным проводником вагона и не работающим туалетом. На таможне отрезвели от требования предъявить документы и указать на свои вещи. Недавно, лет пять назад,а то и больше, ну буквально позавчера, не было этих проверок, не ходили по вагонам предлагающие менять деньги здесь, потому что чем ближе к морю, тем курс ниже. Интересно, смешно и тоскливо сделалось до жути. Но все улыбаются. Нам любое море по колено, а трава по пояс. Громыхая катаклизмами, заканчивается грандиознейший век в истории гомо сапиенса, последнее десятилетие ставит жирный вопросительный знак в конце тысячелетия, рассыпалась мощнейшая империя, человек гуляет по космосу, открыл виртуальную реальность и чего только в ней не творит, учёные воспроизводят живых существ методом клонирования, поставив под сомнение естественный метод, а героические представители почти всех народов долбят себе подобных из разнообразных калибров всего лишь ради денег!.. Ну как тут делать вид, что тебя ничто не волнует в этом божественном мире? Требуется находить силы радоваться, что народ наш триединый гордо держит стакан во имя Отца, и Сына, и святого Духа.
В поезде мы щедро угостили нашего попутчика, а он поведал нам историю из личной жизни. Пришёл он как-то с работы. А у него жил кот. А между оконными рамами хранилась последняя котлета. Зарплату не платят, начальству деньги нужней. Он хотел поужинать, а котлеты нет. И пришлось ему за это кота убить. Повесить навсегда. Как в известной сказке про собаку, съевшей кусок мяса. Только в современной истории героем выступает не пресловутый священник, а симпатичный и вежливый петербуржец. Он рассказал историю с горечью, очень трогательно, а мы нечуткие, расхотели с ним дальше выпивать. Как-то глупо получилось. Фиг бы с ним, с котом.
Что можно противопоставить цинизму? Только оптимизм. На грани пофигизма. Раньше уверяли, что мы взращиваем сад высокой культуры. И на Марсе будут яблони цвести, была такая песня. Теперь другие песни, и нас уверяют, что следует копошиться только под тем деревом, которое плодоносит купюрами. А мне с друзьями хочется водить хоровод вокруг дерева, на котором растут большие фиги, варить варенье, пробовать большой ложкой, и умилённо восклицать: у-у, какая фигня!
Ранним утром на платформе в Симферополе мы наблюдали за другими не скучающими соплеменниками. Молодая пара, он и она, взвалив на плечи рюкзаки, топтались на месте. Он говорил ей что-то тихим голосом, а она вопила на весь перрон. "Ты меня бьёшь! Я не пойду с тобой! Ты меня бьёшь!" Я не был ни в Европе, ни в Америке, в основном по нашим заграницам, и как-то не могу представить у них, на вылизанных до скукоты вокзалах, подобной картины. Рядом стоял проводник с такими красными глазами, как будто очень хотел в туалет и не по-маленькому. Мои наблюдательные друзья сообщили, что девушка, оказывается, находилась с проводником до утра за дверью служебного купе, а он, её парень, искал подругу по всему составу. Проводник, естественно, наблюдал за семейной сценой так, как будто это пассажиры из другого вагона. Мы тоже недоумевали. Ну стоит ли теперь её за это бить? Ради чего она в Крым ехала? А если приехали, радоваться надо.
Да, произошли значительные демографические изменения. На Руси запила женщина. А как она, ласточка наша, закурила! Кто теперь коня на скаку и в горящую избу? Мы же из природной деликатности привыкли в этом деле уступать дорогу ей.
А Крым, прославившийся именами русских полководцев, и не перечисленным количеством жертв, стал заграницей. Но нас там ждали. Рады были и хозяин Сергей, и жена его Таня, и сын Славик. А уж мы-то как рады были! Как сели за стол под открытым небом, так лишь на следующий день вспомнили, что не мешало бы и море навестить. Оно не изменилось ни на грамм, а радость свою мы измеряли в довольно конкретных литрах.
Там всегда радостно не смотря ни на что. Костик через пару дней упал в темноте в канаву и так грохнулся рёбрами о бетон, что ни на шутку закашлял и пошёл на рентген. Ему сказали, что всё фигня, а снимок ты доложен купить на память, потому что мы живём в денежно-медицинских и товаро-оздоровительных отношениях. А Игорёшка продолжал разбрасывать свои вещи по всему домику, и курить в постели, а строение маленькое и деревянное... И я не выдержал. Я сказал, что из-за таких пофигистов и рушатся империи, меркнут идеалы, покупаются и продаются вероисповедания, а мы сами превращаемся в товар. А он сказал, что всё фигня. Мы вынуждены жить так, как выгодно не нам. Без всяких различий по национальным признакам. И я не выдержал, я пошёл на крайность.
О себе и своих друзьях могу сказать следующее. Встретились в безмятежные годы строительства социализма на берегу Невы полумариец, полуеврей и колымский хохол. И поняли, что жить им дальше предстоит по законам того языка, на котором они способны выражать свои мысли. С тех пор по общагам да по коммунальным квартирам и шлындаем.
2
Итак, я вышел к морю с желанием начать записывать. А в результате оказался на дальнем пляже, где у бетонной стены волнореза две девушки отдались солнцу без купальников. От мысли, что это нудистки, я даже перестал шуршать галькой. Женская красота завораживает. Стоит ей появиться на пороге сердца и весь мир ликует. Одна из девушек вскинула по-змеиному головку. И я, трамбуя ногами хруст камней, успокоил её взглядом. Ничего-ничего, нуди дальше. И ушёл, превозмогая желание подойти. Неподвластная уму энергия заговорила, но я справился. Ну подошёл бы, кинул пару фраз о восхитительных обрядах Древней Греции, и девушки, по инстинкту доброты, приняли бы в коллектив на общих условиях. Но ведь я бы потом принялся нудить своё. И через некоторое время предстояло бы чем-то угощать. А я исключил это правило из своего дальнейшего трехдневного поведения.
Я ушёл, но не прощался. Я продолжу беседу с милыми нудистками на расстоянии. Женщины самые благодарные слушатели. До тех пор, пока не станут выражать собственное мнение. Тогда их не остановить. А изначально слушают хорошо. Активно кивают головой. Изо всех сил подтверждая, что не только слушатели, но и пониматели.
Я искал место уединения, чтобы выразить желание борьбы. Если мысли не поддаются смирению, значит, мозг доведен до отчаяния. Но ещё требовалось избежать встречи с теми, кто сведёт мои попытки протеста к нулю. Если я выпью, то развеселюсь и не запишу ни строчки. А потом возьмёт в плен тоска от безысходности. Кого лечить - мне санаториев не надо. Я ведь выехал сюда, как художник на этюды. Зашёл в Летний сад, перекрестился на памятник Крылову, и поехал на литературный пленэр, захватив пару литров "Ройяля". И за всё время сделал только один набросок. Как две бабки с гружёными тележками на парапете Московского вокзала лихо распивали "малька" на глазах у патрульных милиционеров. А закусив, на два голоса взвыли: "Всё пройдёт, и печаль и радость..." Согласитесь, ни акварелью, ни маслом этого не передать. У меня даже слов не хватило.
Поэтому я и на набережной не знал, как начать, по какому древу растечься мыслью. Нет ни пишущей машинки, ни стола, ни кресла. Не путать с гинекологическим. Рожать придётся в мыслях и заплетающимся языком. Если получится неудачно, то хоть романтично произойдёт. И только в легком жанре. Неверный путь более полезен, чем правильный. Так заметил один американский сказочник, но сочинил известное произведение про чайку почему-то дидактично и всерьёз. Лучше подальше держаться от тех, кто знает куда идти. Не поучай - добьёшься противоположного. Тоже цитата и тоже не моя.
Библия, например, вызывает очень большие сомнения, потому что напрочь лишена чувства юмора. А по количеству жертв и объёму пролитой крови она, как литературный памятник, заслуженно и исторически занимает первое место.
Алкоголь всё-таки великий двигатель, его энергетика совершенно не изучена. А наличие таковой доказательств не требует, ну такой сумбур предположений рождается в непохмелённой голове, что только пиши да пиши. В мире хаоса нет закономерностей, потому что закономерности являются частичками хаоса.
Тетрадь ждала своей участи и даже поскуливала, просилась из пакета наружу. И шариковая ручка. Надо же дать эстетичному предмету такое фаллическое название. Да и английский "пэнсил" не далеко ушел от "пениса". Одним названием своим ручка с шариком определяла написание, как акт самоудовлетворения. Что литература оторвана от жизни. Есть натуральный акт воспроизводства, а есть имитация. Однако целый ряд учёных мужей обосновали полезность имитации. Они сидели, как мне видится, в ряд, держали в руках именные средства имитации, и, превозмогая стеснение, доказывали, что в индивидуальном акте куда больший полёт фантазии, чем в парном или групповом. А женщины, без средств имитации, но с принадлежностями, ждали своего часа за дверьми учёного совета.
Мне хотелось схватки, сознавая обречённость на поражение. Этим-то поединок и сладок. Есть немало примеров на море. Вспомним крейсер "Варяг". Даже песню сочинили о его последнем параде. А кто помнит имена кораблей-победителей? Только военные, у которых иное чувство юмора. В конце второго тысячелетия гордятся кровавыми победами только недоразвитые. Для кого и совершенствуются компьютерные игры.
Нет, я обязан был в тот день хоть что-то написать шариковой ручкой, чтобы потом отщёлкать на машинке. Компьютера у меня ещё не было. А машинку я купил аж в 80-м году, когда компьютеров у нас ещё не было и в помине. Тогда Брежнев ещё не умер, и машинки продавались в магазинах, потому что писать пока было не о чем. А потом объявили перестройку и машинки расхватали, всё кинулись строчить, в предвестии свободы. А потом накатила свобода, и наших правозащитников разбил паралич. Они оказались не способны творить без оков. Но я не собирался уподобиться им, упаси Создатель. Я не думал о чьих-то правах, я размышлял о всеобщих обязанностях.
3
Вокруг меня поднялся галдёж. Оказывается, я вошёл в колонну ребятишек. Я бы их назвал пионерским отрядом, но поскольку организация имени Володи Ульянова ликвидировалась, то дети лишились конкретного определения. Их данное обстоятельство не печалило, не важно под чьим именем шагать купаться, лишь бы не мешали. А я оказался помехой, и в мой адрес зазвучали понятные слова. Дядя не только руль потерял, но и совершенно не обращал внимания на воспитательницу, идущую в конце строя. Лукавой улыбкой она предупреждала, что с пониманием относится к моей философски настроенной физиономии.
Я тактично задал глупый вопрос.
- На пляж путь держите?
- На бляж, - ответила воспитательница с осознанной неосторожностью, чтобы дети услышали, и оценили её оригинальность.
А я замкнулся. Ни слова больше. Не оттого, что меня покоробила пионерская шутка. Я вдруг понял, что мне категорически нельзя открывать рот. От меня же несёт, как от Змея Горыныча.
Я догадался, почему ушёл от девушек-нудисток. У них ответы напоказ, и они бы сбили меня с вопросов, на которые таких ответов недостаточно. Ваши отгадки просты и умиляют, как передача "Живая природа". А я хочу загадок пообъемнее, с быстрыми отгадками скучно. Но ради вас я готов идти на бой с пламенными речами, хотя и вынужден делать это с закрытым ртом.
В результате я попал на закрытый пляж, где при входе стояли два сонных бугая с повязками. Хорошо, не в пятнистой униформе, которая так популярна среди мужчин. Я не хотел на пляж, если честно. Мечталось о встрече с тёмными силами. Хотелось пива, минералки, сухого, полусухого, и вовсе не сухого, но я, как ветеран борьбы с алкоголизмом, твёрдо решил в этот день отстоять самого себя. Сразиться, проиграть, но морально не опозориться. В результате я очутился на пляже. Неподалёку от "ничего себе" воспитательницы. Что ещё раз подтверждает взгляд на мир, как на вселенский хаос частиц. Я горел желанием бросить вызов мировой несправедливости, понестись в бой, бряцая словесными доспехами, перескакивая с пятого на десятое!.. Но рядом находилась воспитательница, от которой трудно было глаз оторвать. Извините, девушки-нудистки, но поединок я посвящу всем женщинам. Не смогу иначе.
А ещё в моём пакете лежали две бутылки сухого вина. Да, я был не так уж безоружен. Но именно они помешали мне сесть рядом с воспитательницей под грибок. Ведь она на работе всё-таки. И я отошёл чуть в сторону. Нашёл клочок тени от другого навеса. Я откровенно не понимал, что же мне теперь делать с ещё не нагревшимся сухим вином.
Ну разве мы не частички хаоса после такого жизненного опыта?
Мы заворожено смотрим уже много веков на пламя костра, на круговорот жидкостей в стакане, и на то, как работают другие, и особенно, как пересчитывают деньги. Мы уверены в своём величии, а из иллюминатора какой-нибудь неразбившейся летающей тарелки смотрит на шевелящуюся планетку путешествующий по галактике гуманоид и решает. Отделять биоэнергетический слой от неорганической массы, перед тем как пульнуть в этот шарик, чтобы он засиял и посветил, потому что не видно ни фига куда лететь дальше в открытом космосе. Если у него нет времени, то он не будет разбираться, что на планете есть более развитые и менее, одухотворённые и не очень, что рыбка отличается от зайчика, комар от страуса, а черепаха от президента. Мы-то думаем, что знаем, а ему, гуманоиду неизвестно каких размеров, совокупность наших мнений до вселенской лампочки. Как, впрочем, и нам в сходных ситуациях. Может быть, он уже в двадцать пятый раз прилетает, ничего понять не может, и всё удивляется. Почему так однообразно идут дела в его любимом аквариуме? Почему они так долго блуждают на одном месте?
Нет! - ответим мы громко про себя гуманоиду. Не тебе одному глядеть на мир со стороны.
Представьте, что вы находитесь на орбите с похмелья. И перед вами планетка, как пульсирующая клетка под микроскопом. Так бы и залез внутрь пинцетом, чтобы изменить хромосомы, но иллюминатор не позволяет. Очень хочется пива, даже сухое имеется в грузовом отсеке, но нельзя, вахта, и впереди предполагается схватка с тёмными силами. Включаем компьютер и узнаём, что вся эта масса состоит из водорода, углерода и кислорода, из которых слагаются формулы, частички, а из них кислоты, щёлочи, протеины, и спирты с жирами на закуску. Хромосомы чавкают, клетки делятся, делятся, и вся эта неохватная разновидность ходуном ходит. Деление и распад - источники биологической энергии, которая накапливается здесь, разряжается там, преобразуется, изменяя те же клетки, виды, облик, образ мыслей и потребностей, а затем и неорганическую природу, у которой своей внутренней энергии девать некуда. Рассыпаются ландшафты, атмосфера гуляет ветрами, бурлят подземные глубины!.. И на экране вдруг крупным шрифтом - "ДА НАЛЕЙ ТЫ, НЕ МУЧАЙСЯ, НАЛЕЙ!"
Прав был далекий предок, заключивший после долгих раздумий, что истина в вине. В твоей вине перед самим собой.
4
Но нельзя, на этом пляже нельзя. Появился и веский довод, отчего нельзя. Он подошёл ростом около ста восьмидесяти, накачанные мышцы, густые крупнокучерявые волосы и усы подковой. Точнее, подкованный усами. И по-хозяйски произнёс с родным до боли украинским акцентом.
- Ето пляж пионэрского лагэря, тут нэзя.
Но я нашёлся что ответить.
- У меня ребёнок здесь отдыхает.
Вообще-то я давно папаша. Настолько давно, что скоро стану дедушкой. Внешне заметно постарел. Но мучительно не могу понять, почему же внутри никак не взрослеется? Печально рассуждать как дитя в наступившее время, когда человек человеку друг, товарищ и волк.
- Какой именно ребёнок? - переспросил я на его уточнение. И ляпнул. - Возможно, что и все.
Это был перебор. Я оскорбил его права на обладание всеми детьми на этом пляже. И воспитательницами. Но хозяин не обиделся. Осклабился, подумал немного, не придумал, как пошутить со своей стороны, и отошёл к Лукавой.
Она в это время разложила детей загорать, и скинула сарафан, открыв миру то, что под сарафаном предполагалось вообще в идеальной форме. Усатокучерявый сел рядом, спросил её о чём-то, услышал ответ, и ещё раз улыбнулся, пошире, блеснув золотой коронкой. Дескать, его акции на обладание всем вокруг обеспечены драгоценным металлом. Спрашивал её он явно обо мне. Потому что воспитательница, перед тем как ответить, опять лукаво посмотрела в мою сторону. Она явно спасла, выгородила меня, сказав, возможно, что этот ребёнок тоже с ней. И недалеко ушла от истины.
В мою сторону смотрели ещё два охранителя спокойствия. Похожие на подходившего как спартанцы. И я вспомнил, это же физруки. Есть такие должности в детских лагерях. Хотя по их лицам не скажешь, что большую часть времени хлопцы заняты пионерским спортом. В таких-то условиях! Где на каждого по три-пять воспитательниц и вожатых. Но вот что удивило. Втроём они бы меня запросто вышвырнули на бетон набережной, либо в море. Причём одними левыми руками. Не смотря на то, что я тоже левша. Но не стали этого делать. Вот что такое движение энергий! Энергия солнца плюс энергия тела воспитательницы. А, может быть, и энергия моей банальной шутки сбила с толку движение главного физрука, как энергетической частицы. А, глядя на неё, вернее, на него, и остальные успокоились, им ведь тоже лень.
Слышите меня, милые нудистки? Вы мне даже слова не сказали, а энергия вашего изящества до сих пор мне покоя не даёт. Но я разумно увёл от вас свою энергию. Останься, - и мы бы уже давно употребили сухого. Но моя главная задача на сегодня - не сделать этого! А будь вы сейчас рядом, я бы ответил физруку по-другому, с чрезмерной гордостью. Например, "а тебе какое дело?" И энергия моего ответа породила бы иную энергетическую реакцию. А так вот лежу один на детском пляже и пытаюсь лепетать как дитя. И хочу начать записывать свой лепет, в пакете ждут и ручка и тетрадка. Но там же две бутылки сухого, из которых не мешало бы сделать несколько глотков. Но я обложен физруками, что не позволяет сделать этого. Чувствуете, как всё запутано и непросто?
Лукавая воспитательница потянулась, как бы говоря, видишь, сколько энергии, да не по твоим зубам. О бок с ней развалился главный, энергия которого спокойна, как планета Нептун. Его золотой коронке я могу противопоставить лишь пломбы на оставшихся зубах.
Когда стоматологи заглядывают мне в рот, они сразу понимают, что перед ними человек сложной судьбы.
Каждый Сизиф катит свой камень.
5
Я задал себе вопрос. Что я люблю, чего хочу в эту минуту августа? Ответ удручал. Пришлось откинуться на горячие камешки, закрыть глаза и воспарить. Я круто взял вверх, прошёлся на бреющем, сделал петлю, потом ещё петлю, потом мёртвую петлю, но тут эфир наполнился радиопомехами и меня бросило в штопор. Под ухом прошуршала галька, я открыл глаза и увидел девушку. Если б я был испанцем, - тут же бросился бы в пляс. Зачем вопросы? Дремлешь вот так, и вдруг появляется девушка с ужасно эротичным именем, Кончита. У испанцев же особые танцевальные акценты.
Девушка отошла метра на три и уронила под ноги огромный пакет, распухший от махрового полотенца. Если б вы увидели её бёдра!.. Когда перед глазами резко встанет ладная фигурка, - это, знаете ли, как на секунду ощутить смысл жизни. Сразу хочется петь гимн Природе-маме, который начинается словами "Ух ты!"
Девушка освободила пакет, аккуратно сложила на него маечку и юбку, купальник еле сдерживал её энергию, раскинула полотенце, притягивающее двухместным размером, села и повернулась ко мне лицом...
Я много чего ещё выскажу в адрес Природы-мамы, но вызова ей бросать не буду. Она создала уникальный мир и в нас заложила много способностей, только развивайтесь. Поэтому во многом мы сами и виноваты, особенно в своих категоричных оценках действительности. На которые самой Природе-маме глубоко наплевать.
У меня было несколько подобных знакомых, одна даже пооригинальнее, и я их всех за мужественное отношение к самим себе искренне уважал. Я не видел их тайных слёз и переживаний, но об их искусанных подушках мне хотелось написать роман. Такие девушки в общении бывают намного интереснее своих соплеменниц, тупо гордящихся красивым фасадом, не ими, кстати, созданным. А за оболочкой, на внутреннем поле вы много чего взрастили? За привлекательную внешность нужно гордиться не собой, а теми, кто её создал. Или порицать. Или руки пообрывать за созданное. А лучше то, чем они это делали.
Я не узнал тогда её имени, поэтому назову в своём повествовании так, Своеобразненькая. Некрасивых женщин не бывает, сами знаете. Нет не угадали, старые хохмы повторять не стоит. Бывает не мало водки, а бывает слабое воображение! А вот некрасивого в сознании человеческом предостаточно. Природа умна вплоть до атома, а человек, считающий себя умным, творит над нею просто чудеса. Не задумываясь даже, что творит над самим собою. Наши творения - суть мы. Начнём что-то, не доделаем, напортачим, а потом сами же и подхихикиваем. Никак не поднять человеку рыла от желудей, то есть, от своего кошелька к звёздам. Значит, общий закон не тот. Пора менять отношения. Вот о чём захотелось тогда вслух.
Я собирался попросить разрешения занять свободную часть полотенца, приготовленную явно для говорящего. Меня, как оратора, тянуло на трибуну. Но вновь заскрипела уминаемая ногами галька. К моей будущей слушательнице подошёл ещё один физрук и основанием тела сплющил ту часть махровой ткани, которая предполагалась для меня.
Наверняка и к нудисткам сейчас подошли два атлета, таких же физических руководителя, умеющих поговорить о физике и её определяющих мотивах. А я собирался о высоком. Глупец, к ним и только к ним будут обращены взоры и уши, а не ко мне, у которого лишь сомнительные цитаты и две жалкие бутылки сухого. Те времена, когда для знакомства с девушками такого богатства было достаточно, прошли, как не были. Теперь девушка при знакомстве непроизвольно анализирует материальное состояние будущего кавалера. Она унижена жестокими условиеми реальности, но подчиняется как существо слабое. Она вынуждена ориентировать симпатии прежде всего на кошелёк и род занятий желающего сблизиться, даже внешний вид стоит на пятом месте, после автомобиля и одежды, а потом уже обращает внимание на умение говорить и мыслить. Духовно богатые бедны, а духовно бедные богаты, - так уж распределилось в мире неизвестно кем.
Милые женщины, я призову к ответу за ваше унижение сильных мира сего, которые подчинили всех нас своим законам.
Бесцеремонно усевшийся изрёк первую фразу, и её услышала не только Своеобразненькая, но и я.
- Ну шо, отдыхаешь?
Такой вопрос ни один Шекспир бы не придумал, выстраивая произведение о женско-мужском конфликте. А ведь какой глубокий вопрос, оцените. Вопрос даже не предполагающий ответа! Ну что ещё может делать девушка на пляже? Вопрос был переполнен внутренней борьбой, спором томления с ленью, желания со стыдом, потребностью с достоинством.
Я взглянул на Златозубого рядом с Лукавой и обнаружил на его лице те же противоречия. Ему порядком надоело и это море, и солнце, и пляж, и сама воспитательница, с которой приходится уже не первую смену кувыркаться. В это время нормальные люди заколачивают бабки, бабки, бабки, а он здесь, так как ему вкалывать лень, а тяжкие мысли о потребности финансов гнетут и гнетут, и такой отдых становится просто невыносим.
И я вновь воспарил. У меня все-таки есть слушатели, не смотря на сидящих рядом физических руководителей.
Женщины мира сего, к вам и, прежде всего, к вам обращаю понятные и невнятные слова свои. К своим однополчанам тоже, но ведь они начнут измерять мои сентенции шкалой закономерностей. А я прошу подключить воображение. У вас, милые дамы, оно богаче. Инстинкты и предчувствия ближе к жизни. Только с их помощью можно приблизиться к разгадкам движения энергий. Потому что хаос логике не товарищ.
Именно женщины сделают более верные шаги к социальным преобразованиям. Мужчинам не позволят ошейники самолюбий, кошельки с магнитными картами удержат на цепи от желания погулять в перелесках бескорыстия, убежав с каторжных работ на рудниках выгоды.
Обратившись ко всем женщинам, я поднялся во весь небогатырский рост и заспешил к воде.
Вина всего не перепьёшь и женщин всех не перехвалишь, но нужно этого желать, мечту лелеять, к ней стремиться!
Представляете, с каким кипящим борщом в голове вошёл я в черноморскую воду? Она зашипела как шампанское. И я нырнул в безалкоголькую стихию и завизжал под водой от восторга.
Говорят, что мы вышли из моря. Частички, из которых мы состоим, когда-то там плавали. Не потому ли нас так тянет в родное лоно? И хочется защищать всё вечно женственное.
Сейчас я искупаюсь, натяну забрало, и приступим к разборкам. Мы рассмотрим все грани данного стакана жизни.
6
А не начать ли мне ещё раз с начала?
Итак, я на пляже, а в пакете две бутылки сухого придавили тетрадь с ручкой, словно приговорили к бессловию.
Будем считать первое начало пробным. Я к тому же играю без нот, как ребёнок, бьющий по клавишам, дорвавшись до рояля. Одно неуёмное желание и восторг. За которым желающий услышать без труда определит тональность. И размер. Например, две четверти. Хотя с утра мечталось о полных четырех, минимум грамм двести. А поскольку желающих услышать глас вопиющего испокон веков не найти, постольку мучительно признаюсь, что данное исполнение никакого рояля не играет.
Гребя к берегу, я почувствовал, как вода меня расслабила. Там лежали боеприпасы, и я хотел, очень хотел бабахнуть в одиночку. Одиночным. После купания. И вдруг совершенно расхотелось пить. Вот ведь как излечивает море солями своими. Меня прополоскало, чтобы я вышел чистым на борьбу с несправедливостью.
На берегу я тревожно огляделся по сторонам. Лишь бы меня не заметили те, кто могут нанести предательский удар. И не в спину, а в лицо, открыто. Они призовут: "К снаряду!" - и честолюбие не позволит отказаться.
Прошедшим вечером я вышел из себя и накричал на Игорёшку. "Ты должен!.. Должен!.. Должен!.." И перечислил, что желательно для культурного отдыха и совместного проживания.
А он вдруг подленько ответил.
- А Борис Николаевич с Борисом Абрамовичем ничего тебе не должны? Благодаря кому ты приехал на юг с жалкими копейками? Ты же за него голосовал дважды. А теперь места себе не находишь. Пьешь ординарное под кипарисами, а не марочное под музыку.
Он меня буквально швырнул к ногам сильных мира сего.
Да, я дважды засовывал свой голос в урну за наступление демократических перемен. Как дитя не догадывался, что на смену режиму придёт иго. Зная о протестах, движениях и молодежных революциях против несправедливого социального распределения в странах капитала, я не сделал верных предположений о будущем своей родины.
Жан-Поль Сартр отказался от Нобелевской премии, выразив протест против лицемерия демократической открытости, прикрывающей разделение на богатых и бедных. О нём поговорили и забыли. А Михаил Горбачёв принял Нобелевскую премию в знак благодарности за развал противоборствующей капитализму системы. О нём тоже поговорили и забыли. В результате Америка торжествует победу, Россия празднует труса. А нас уверяют, что таково развитие цивилизации.
Как показали чередой проходящие избирательные кампании, демократично выбранным депутатом может стать каждый свободно мыслящий о способах щедро раскошелиться ради будущих привилегий. Но повторять об этом устали.
В одной Москве за время приватизации жилья в год погибало и пропадало без вести до двух тысяч одиноких квартиросъёмщиков. А о тех, кого взрывают и отстреливают за большие суммы, как-то уже и надоело говорить. Рекламное слово имеет цену и, соответственно, смысл. А о банальном говорить неловко среди воспитанных людей.
А я хочу говорить, пока не повзрослею. Больших денег мне никак не заработать, поэтому остаюсь обманутым дитём. Животные и те ропщут, если у сородичей обильней пропитание. А где же наше человеческое начало? Если богатые наслаждаются чрезмерной полнотой удовлетворения инстинктов, то что же остаётся бедным? Только религия для удовлетворения духовного богатства? Нет, мы противопоставим еще величие духа. Если оно ещё у нас есть.
Дело в том, что вчера, в угаре спора об унылости существования, я крикнул друзьям своим.
- Да пошли вы на фиг со своими деньгами!
Я крикнул, что проживу без них. Три оставшихся дня я проведу без денег. Тем более, что они у меня на исходе. Оставшиеся я швырнул им на стол. Я устал от своей же скаредности, и хочу отдохнуть от тех мнимых ценностей, которые приходится каждый день пересчитывать. Я сказал, что и они устали от меня, ведь я второй день пью на их деньги, а по возвращении в хижину на них же неблагодарно наезжаю из-за невымытой посуды, окурков повсюду, грязного пола и разбросанных вещей. Но я не могу молчать, такой характер. Поэтому и ушёл ранним утром. Именно до этого часа мы ещё сидели. Ушёл, прихватив заначку, две бутылки сухого. Я посчитал, что купил их на свои.
Но и это не вся правда. Знать правду - это знать что кому выгодно. А я не искал выгоды, я сознательно шёл на безвыгодное положение. Они язвили надо мной, но я всё-таки ушёл. Зная, что часть денег лежит-таки у меня кармане под носовым платком!
Вот в какое положение я попал. Деньги ради человека, или человек ради денег? Тоже цитата. Вольный перевод из евангелиа от Матфея. Я поднял эту фразу как транспарант и ушел от друзей на три дня. Но если мы встретимся, мне придется посмотреть им в глаза.
Вот почему я оглядывался на берегу с тревогой. И места искал, где бы спрятаться.
г л а в а
в т о р а я
1
Передо мной стоял гомон. Дети пытались улечься загорать, но у них не получалось. Три пацана у воды рассматривали крабика в полиэтиленовом пакете с водой. И вдруг спор. Двое сцепились, третий полез разнимать и получил от обоих. Он схватил пакет, из которого через дырочки полилась вода, и хотел унести забаву. Его остановили.
- Это мой! Я его поймал!
- А пакет мой! Отдавайте давайте!
- А я воду набирал! Вот вам!
Пакет шлёпнулся на камни, лопнул, вода брызнула и исчезла, а крабик, возможно, убежал, если не получил сотрясение мозга. Он уже не интересовал недавних друзей, у них началось серьёзное выяснение отношений. Один неплохо бил правой рукой, другой ногами показывал знания восточных единоборств, а третий обхватывал и валил через бедро, пока его самого не завалили. Конфликт погасил под крики воспитательницы физрук. Одного толкнул, другому дал пинка, третий увернулся.
- Я вот здесь загораю! - закричал через всхлипы первый мальчик. - И ко мне чтобы не подходили! Здесь моя территория.
- А я вот здесь! И чтоб ко мне никто даже близко!
- Вы ещё попросите у меня пакет! Вот я вам дам! - показал свой аргумент в споре третий.
И пришла глупая мысль, которая показалась забавной. А что, если один из них русский, другой белорус, а третий украинец? Вот ведь как легко разделиться из-за крабика.
За происходящим наблюдали девочки. Дураки какие-то, вечно что-то не поделят, галдели они. А теперь представьте, что девочки - это народ, рассорившиеся пацаны - лучшие представители, богатыри, а физрук - это судьба, помогающий событиям рок. Вот и законченная картинка, где в малом видится большое. А большое, как изрёк поэт, видится на расстоянии.
Девочки тут же защебетали о своём, показывая друг дружке расчески, заколки, резинки для волос и разноцветные пакеты, где прочие драгоценности, которые следует прятать от глаз воспитательницы. У одной коготочки покрыты лаком. У другой зеркальце и губная помада. Оглядываясь на воспиталку, она даёт остальным попользоваться, наставляя, как нужно правильно исполнять обряд возвышающего тебя искусства. Разрешает всем, кроме девочки с маникюром. Не нравится ей девочка с крашенными ногтями. И никогда ей не будут нравиться те, у кого есть то, чего нет у неё.
А на деревянных лежаках щебетали другие девочки, более телесно развитые. Лукавая воспитательница показывала своим подружкам какую-то безделушку. Те изредка поглядывали на физрука с золотым зубом. А тот устало сидел в стороне. Нет, они поглядывали не изредка, а украдкой. О, какая глубина! Этот не подарит, украшение личное. Суть в другом. Лукавая действительно ещё ребёнок. Нарушила неписаный закон. Никогда не рассказывай подружкам о достоинствах того, кто окончательно тебе не принадлежит. То есть, о способностях своего партнёра. Обязательно, вольно или невольно, кто-то, из узнавших о достоинствах, тоже их отведает. Знают об этом девочки, но забывают и продолжают щебетать, а потом открывают известные истины как впервые. Дети есть дети. А щебетать - природный инстинкт девичьего возраста. Годы будут лететь, идти или ползти, а возраст щебетания останется.
Мальчишеские игры куда значимей. Самая главная игра, кроме подглядывания за девчонками, сидит в наших генах. Мы с рождения тянемся к любому виду оружия. Значит, в наших клетках заложена память веков. Но даже эту игру, издревле самую значимую, перебила игра в торговлю. Нам предлагают компьютерные варианты оружия, схваток, поединков и сражений, где ты участвуешь, но не пострадаешь. Ты только покупай. Или настоящее оружие, или виртуальные симулякры. Покупай новые и новые игрушки до конца своего века, лишь бы у тебя было на что покупать. Или что продавать.
Нету - добывай. Каким угодно способом. Самый примитивный - торговать своими способностями. А есть способы похитрее, не смотря на моральные и аморальные принципы и юридические законы. Когда результат в руках, или в кармане, будешь прав ты, а не те, кто талдычит о честности. Если ты на большее не способен, то продавай свой труд, а если хочешь иметь больше, то продай честность. Потому что дальнейшая последовательность известна. Продал-заработал-купил-съел-сходил в туалет. Пока в здоровом теле здоровый дух. Станешь немощным - живи на проценты. Если заранее о них позаботился. Лучше вообще жить на проценты. Как это здорово, как это замечательно, когда у тебя постоянно и беззаботно всё есть. И не надо раздражающих вопросов: а почему у большинства вообще ничего нет? Я не хочу знать, это ваши проблемы, я играю в свои игрушки, не мешайте, я ещё маленький.
2
Даже Своеобразненькая повернулась ко мне лицом, удосужила взглядом. Паренька, который задавал ей вопрос, полный глубоких противоречий, не стало, испарился от жары. Эстет, ему совершенства подавай. Мне, конечно, того же хочется, но я стараюсь относиться с пониманием к Природе вообще и к женщинам в особенности. У них ведь особые радости. Суеверно грешить и каяться.
Я готов был подойти и задать ещё раз вопрос, на который девушка отвечала не мне. "Ну шо, отдыхаешь?" Неплохой по сути вопрос, предполагающий несколько вариантов развития. А вдруг она приветливо ответит? Моё желание борьбы тут же отойдёт на второй план, и я так и не испачкаю тетрадку. Нет, мне не разорваться. Нужно остановиться на чём-нибудь одном. Я в утренней молитве солнцу поклялся заполнить хотя бы странички две. Да и потом, как только девушка узнает, что я без денег, и мне три дня ещё предстоит провести в таком состоянии, она же сразу... А вдруг она мужественно вызовется меня кормить? Неужели такого не бывает? Раньше было, не так давно, до перестройки. Я жил в то счастливое дедсадовское время, не ценил его, много слышал о женском самопожертвовании, вот только сам отчего-то не встречал. А потом объявилась демократия, и в телевизоре забегали голые бабы. Теперь истории о бескорыстных Алёнушках и Василисах воспринимаются как добрые сказки.
Девушка вздохнула и вытащила из пакета книжку с яркой обложкой. Умница, лапонька, очень внимательно меня слушала. И достала ярчайшее подтверждение, что планета наша в затянувшемся младенческом возрасте. Обложка гипнотизировала. Волнующие кровь губы, бёдра и груди, пистолеты, ножи, автомобили, и трупы, трупы, трупы. Только чтоб купили. Любви к сказкам все возрасты покорны. И на этой человеческой потребности сильные мира наживаются, не заботясь об художественном уровне произведений. Как, впрочем, и творцы-создатели.
Сюжеты повторяются с неутомимой обречённостью. Он любит её, она его, а он тоже его, и так далее, по кругу, сначала в одну сторону, потом в другую, со страниц на телеэкран и обратно. Порой искренне жаль героев, ведь они после стольких интриг с ума сойти могут. Но у них настолько всё есть, что только интригами и остаётся заниматься, чтобы скучно не было. Нам бы такие беззаботные условия, уж мы бы поинтриговали, мы бы рогов поразвесили.
Самое главное - сказку не вспугнуть. Слова из песни, которая начиналась словами "Кто тебя выдумал звёздная страна".
У нас желающих сочинять сказки - каждый второй. Про себя и свои подвиги умеет каждый. В основном на словах. В солидном возрасте садятся с детской серьёзностью за мемуары. Далеко не каждый способен на анекдоты, небылицы и завирания. Остальные пересказывают услышанное, так как это наш любимый жанр. Устная манера изложения у нас лучше развита, чем письменная, потому что мы всё ещё в дошкольном периоде развития.
Отважные дети решаются писать. Особенно когда узнают, что за это платят деньги. Среди них выделяются те, кто мнит себя значимым в литературном процессе. Они вхожи в редакции, руководят объединениями и союзами. Это комплекс возрастной полноценности, когда ребёнок считает себя лучше других, и чувство гордости его возвышает. Это как наркотик, когда возвысился и торчишь. Они снисходительно высказываются о творениях других, в основном за глаза, и не скупятся на ярлыки "слабо", "бездарно" и "графомания", чаще употребляя определения на "г" и "х".
Графоманы, братья мои, не слушайте зализанных умников. Писание - одно из лучших препровождений времени. До тех пор, пока ты не лезешь никуда с результатом. Главное - процесс, движение мыслей в голове. Потому что суть хаоса - движение энергий. А движение предполагает развитие, которого от нас, энергочастичек, ждёт планета наша. А может быть и вселенная. Извините, что повторяюсь, но повторение, как говорится, мать учения. Хотя из моих уст это повторение звучит как "мать-перемать".
Постарайтесь не думать о коммерческом результате. Меркантильность - враг художественности. Дело поэта писать, а оценивают пусть те, кто способен лишь оценивать. Тоже цитата, Варлам Шаламов, почти дословно. Кстати, отбывал много времени в том краю, где я родился. При жизни почти не печатался. Поймите, результат творчества неграфоманов, напечатанный в журнале, или вышедший в переплёте, точно так же в наше время никто читать не будет, как и ваш, ненапечатанный. Разве что прочтёт ряд специалистов и критиков, которым нужно жить за счет критических статей. Уверяю, круг ваших знакомых и друзей, которых вы познакомите со своими опусами, окажется намного больше. При вашем желании, а не стеснительности. Культуре всё равно кто её выражает, поэтому каждый художник имеет право на свои пять минут славы. Набоков на двух языках упивался своей гениальностью, не задумываясь о скромности. А уж нам-то чего терять, кроме генетических цепей в хромосомах, где помимо основных пристрастий не даёт покоя желание писать.
3
Сюжеты придумывать всем нелегко, а плохие сочинять так же трудно, как и хорошие. Мысль не моя, до меня сказано.
Шекспиру было легче, он шёл по целине. Хотя есть доказательства, что большую часть коллизий позаимствовал. Украл просто-напросто. А ведь не в России жил. Так что, если можешь переделать лучше, то и воруй на здоровье. Неписаный закон в творческих кругах. Как само собой разумеющееся. А вот после гениального воровства Уильяма воровать стало нечего. Посудите сами, он все темы перебрал.
Борьба за власть - дело грязное. Об этом написано давно, сериалы про мафию лишь жалкое эпигонство, как и все реальные баталии, о которых с телеэкрана ежедневно передают без всякого художественного обрамления.
Любви все возрасты не спорьте. Только ради неё стоит жить, а если пойдёшь на подвиг, то будешь счастлив, об этом и до Шекспира много гундосили, и после него будут, пока существуют прекрасные разнополые взаимоотношения. Про однополые писали ещё в Древней Греции.
Юмор, способность оригинально мыслить - спасение для человечества, да и для всей планеты. На эту тему он умудрился не только в комедиях, но и в трагедиях, и тут уж ничего не скажешь, действительно велик.
А зависть, жадность и ревность тормозят развитие интеллекта и несут гибель как носителю таковой энергии, так и окружающим, - тоже бесспорная мысль поэта. Причём, сделав Отелло мавром, он ещё оттуда, из средневекового далека, указал на тупость межнациональных разборок.
Особняком стоит трагедия "Гамлет". Из-за своей многогранности пьеса считается хрустальным стаканом мировой драматургии. Главная тема, казалось бы, лежит на поверхности. "Сгибаться ль под ударами судьбы, иль лучше оказать сопротивленье?" Герой должен сделать выбор. Бороться и умереть, или как-нибудь существовать, что является моральной гибелью, все-таки принц, наследник престола. А вот выводы напрашиваются крайне противоположные. Кто-то выберет борьбу, а кто-то жизнь, так как после битвы победителем останется Фартинбрасс, человек мало кому известный, но тоже имеющий право наследования. Но мне кажется, в пьесе заложена ещё одна тема. О безрассудстве буйного ума. Молодой принц не доучился и приехал домой. Наверняка, за двойки отчислили. А для наследственного права на трон особо учиться-то и не надо. Но трон занят дядей. А кем ещё? Править страной должен взрослый человек. Принц с досады пьёт, этим же, наверняка, он занимался и в годы учёбы, и в пьяном бреду ему является тень отца. Не затем ли, чтобы сообщить больному воображению именно то, что оно хочет услышать? Заметьте, это единственное место появления сверхъестественных сил в реалистичном сюжете. Дальше понятно, если дядя враг, - его нужно замочить, вполне современное развитие конфликта. Принц мучает всех подозрительностью, сводит с ума Офелию, перед этим заколов её папочку, и доводит выяснение отношений до финальной резни. Вот к чему приводит чрезмерное употребление алкоголя. Я с такой трактовкой роли вина в жизни героев не совсем согласен. Меня вино тоже взывает к борьбе, но я от него становлюсь добрей. Я-то не ради трона, богатства и денег. Я, наоборот, за справедливость для всех. Потому что родился в стране, где очень любят выпить и закусить. Я другой такой страны не знаю. Я просто там не был. Поэтому и не Шекспир.
О чём ещё можно писать, окинув вышеперечисленное? Не о чем. Остаётся лишь оригинальничать. Чем большинство беллетристов и занимается. И тут-то начинаются сложности. А судьи кто, чьё мнение истинно, а какое ложно, в оценке творческих выплесков?
Желающий музицировать берёт понравившийся инструмент, а ему тут же указующим перстом тычут: запомни, нот семь, только из них можно что-то сложить, как из кубиков, но без грамоты не обойтись, сколько ни третькай и ни бренькай. Неуёмное создание схватит барабан, тоже музыка, и без всяких нот, а ему опять: если стучишь, то держи ритм, а то не понятно, что ты хочешь этим сказать. Ну как ребёнку выразить себя? Другому как понять тебя? Извините, это уже из Тютчева.
Желающему выплеснуть творческую энергию в изобразительном искусстве тут же скажут: основных цветов семь, из которых составляются белый, серый и чёрный. Девочка инстинктивно нарисует солнышко, маму и цветочек, мальчик - танк, самолёт и дым пожарищ. Их будут учить подбирать цвета, ловить контрасты, придерживаться законов композиции, а у них всегда будет желание наляпать что-нибудь не так, поирреальней. У Сальводора Дали бред сочетается с тонкостью мазка и тем завораживает. А у последователей чёрных квадратов фантазия не имеет разумных границ. Она где-то за ними, поэтому не видно.
Итак, в музыке семь нот, в живописи семь цветов, а в литературе семь чего?
После Шекспира, повторюсь, не важно. Если охвачены все закономерные жанры, то нам остается лишь один - расплывчатый. Чем непонятнее будет наворочено из слов, звуков, размеров и форм, тем с большей уверенностью данное энергоизлияние будет признано оригинальным, неординарным, смелым, удивительным, а то и гениальным. Истинным вы всегда назовёте мнение того ценителя, которое вам больше всего понравится.
Жанр - угол зрения, через какую призму, какой стакан или какие очки вы смотрите на действительность. Ренуар и Моне, я думаю, ходили близорукими. Я сам близорук, и знаю, какая это прелесть, когда перед глазами все расплывается. Гораздо хуже, когда от действительности не отмахнуться, как от самой жуткой галлюцинации.
Поэтому выстраивайте предложения бессвязно. С пошлостью и откровенной грязью. Побольше крови. Сейчас это хороший тон, за который неплохо платят. Потому что продается и покупается. Деньги определяют современный вкус. Если вы скажете, что это ваш близорукий взгляд на жизнь, то к вам не будет никаких претензий.
Снявший очки становится беззащитным. Этим он выгодно отличается от дальнозоркого, так как не претендует на объективность взгляда и не принесёт зла.
Приведу в пример своих друзей, от которых в этот день мне жизненно важно скрываться. У Костика стопроцентное зрение и голубые глаза. Он так далеко видит, что когда начинает завирать, то ему обычно верят. Потом, конечно, слушатели запутываются в нитях мыслей, теряются в соснах небылиц, и смотрят на рассказчика как близорукие и очарованные гениальностью. А у Игорёшки чуть ли не минус десять, борода, и он больше молчит, кривит губы, ковыряет в носу и при первой возможности утыкается в книгу. Но уж если повиснет у девушки на ушах, то рта ему не закроешь. И люди к нему тянутся непроизвольно. Только он присядет на скамейку где-то на улицу, в парке, у метро, на Казанском вокзале, у Казанского собора, или алуштинской набережной, как рядом тут же присоседится кто-нибудь с просьбой закурить, с предложением выпить и поговорить за жизнь. То есть, поделиться устным творчеством. А это, согласитесь, дар Божий. Вот и сейчас благодаря его близорукой лени, или Костьиковой дальнозоркой незаземлённости, они не торопятся меня отыскать, чтобы напомнить о вчерашнем. И в этом есть неподвластный уму гениальный замысел. Если мы сейчас встретимся, то мои размышления о борьбе, и желание записывать, будут безжалостно смяты.
Нетрудно догадаться, чем заняты они сейчас. Алкоголь - излюбленный окоп творческой личности. Оттуда можно с одинаковым бесстрашием грозить как врагам, так и друзьям своим.
4
Любимейшим зрелищем для детского сознания в уходящем веке явилось, конечно же, кино. Одинаково завораживает как сильных мира, так и обездоленных, говоря об их биологическом равенстве. Десять процентов жителей планеты с этим не согласны, и не согласятся, приводя финансовые доказательства, а фильмы воспринимают, как и остальные девяносто процентов зрителей глазами, ушами и чем-то там в душе.
В прежних киносказках героев двигали идеалы, принц женился на Золушке, Иван-царевич соглашался жить с царевной-лягушкой, летали спасительные ковры-самолёты, а горшки варили кашу на весь мир. Время было гуманнее, что ли? Вроде бы нет. Америку после великой депрессии захлестнул бандитизм, по Европе расползался фашизм, у нас народ загоняли в лагеря социализма, но фильмы на всех континентах снимали про красивую мечту.
В нынешних сериалах у героев одна цель - обогащение. Даже звери в мультяшках пересчитывают деньги. Апофеоз демократической кибениматографии. Если на другие планеты летят, то драться и убивать. Раньше тоже отрубали головы змеям и глушили драконов, как носителей зла, и в основном за похищение невест. Сейчас крошат даже без выяснения причин. У каждого голливудского киногероя обязательно есть антигерой, а лучше несколько, которые желают этому герою, и его родным, зла, а он их за это должен извести. Иначе он не герой. Ты не пацан, по-нашенски говоря.
Может быть, творцы высказывают мысль, что зло на Земле и не следует искоренять? Наоборот, его нужно создавать, чтобы имела место борьба, тогда интереснее будет жить, а сказкам, пусть и однообразным, не будет конца. Было бы что смотреть, а остальное - фигня.
Помимо хорошего конца, в хорошем понимании этого слова, то есть помимо больших денег, в киносказках главным остаётся пока ещё любовь, но уже сильно переигранная, поднадоевшая. А ещё чувство жалости. Дед плачет, бабка плачет, а Курочка кудахчет, я-де снесу вам ещё яичко, если вы поумнеете. Смысл прост. Что-де земля наша неисчерпаема, и сколько не колоти яйца понапрасну, на ней обязательно ещё что-то вырастет, или найдётся, что можно будет продать и перепродать. Только береги Природу, мать твою, поскольку с верху видно всё, ты так и знай. Тоже слова из мечтательной песни, только из черно-белой сказки. Вспоминаешь сейчас фильмы про войнушку с теплой грустью. Где вы, милые сердцу немцы? Они честно и преданно служили жестоким идеям, а не ради денег, и этим были человечнее американских суперменов. И убивали они на экранах не в таких количествах, как современные киногерои, стреляющие и взрывающие ради того, чтобы зрители заплатили побольше.
Патологически здоровые американцы усмехаются над нашей непрактичностью и несмышлёностью. Утрите сопельки и повнимательней вглядитесь в свои киноэкраны, где сиськи, письки, акулы, дракулы, убийцы, кровопийцы, а банальные мысли о справедливости в чёткой пропорции с количеством взрывов и похабных выражений. Вы вкладываете большие деньги, чтобы получить ещё большие, показывая миру, как нужно грабить, мстить и насиловать, и удивляетесь потом, отчего это запущенные бумеранги прилетают на головы ваших же детей? Во что играем, то и выигрываем, неужели не понятно?
Такой вопрос задал я американцам.
Зная, что не получу ответа. Они даже вопроса не поймут, они ведь социализма не строили.
5
Какое счастье испытали дети всего мира, когда появился компьютер. Наступил XXI век. Компьютер оказался для нас ближе всего к жизни. Своим волшебством он уводит от серой реальности, освобождая от обязанности думать своей головой.
Даже представить тяжело, что такой машины не было буквально вчера, пятьдесят лет назад. Как мог безумный Адольф посылать танки в наши безумные просторы без компьютерного просчёта вариантов? Да мы бы и с компьютерами их перещёлкали, никакого количества жертв не пожалели. Потому что у нас свои компьютеры на плечах, и если заложить программу и озадачиться, то уж супротивному компьютеру мы найдём способ вставить клизмотрон.
В виртуальной реальности время летит ощутимо, успевай только кнопки нажимать. Вчера завалили мамонта, потом строили египетские пирамиды, звеня стременами, шли на запад, гремя щитами, шли на восток, из Персии и в Персию, из Рима и на Рим, на броне двигались на Москву и на броне же к Берлину. И всякий раз интересно, новые места, новые впечатления. И лишь одна гнетущая мысль: только бы убили не меня.
А ещё хочется любви, когда душевной и постоянной, а когда коротенькой, сладкоминутной. Говорят, интимные связи во всю происходят по интернету. Это грандиозный шаг вперёд по раскрепощению неуёмной плоти. Насилие зримо, но не ощутимо, пока не нарвёшься, а оргазм он и в Африке такой же.
Однако на берегу моря ты без компьютера, и раскаленная на солнце действительность манит реальными вариантами. Половых излишеств бремя тяготеет надо мной, - не стесняясь, сказал поэт Олейников о себе, не заметив, что сказал обо всех.
Кстати, о стеснении. Оно в последнее время куда-то подевалось, а ведь было таким естественным. Мой телевизор совсем обнаглел с рекламой тампонов и презервативов, и ещё стиральных порошков, которые, если я правильно догадался, можно использовать по сходному назначению. Реклама вопит: купите, купите, купите! Детективы и боевики призывают: воруйте, грабьте, убивайте! Познавательные программы настаивают: считайте, считайте, считайте! А выпуски новостей сообщают о результатах проведённых операций.
День на третий по приезду я подсел без всякого компьютера к довольно симпатичной особе. Я задавал вопросы, и сам же на них отвечал, потому что девушка улыбалась и любовалась своим браслетом, очками, и отражением губной помады в зеркальце. Она так громко молчала о своей неприступности, что я не сомневался в успехе. Я перечислил экзотические уголки, которые неплохо знал, где после пляжа можно поговорить о погоде. И она вдруг произнесла первую фразу. Она спросила.
- Вы на машине? Куда мы поедем ужинать?
Я хотел ей понравиться, но такого эффекта не ожидал. Неужели мои красивые слова создали впечатление, что я за рулём? Наоборот, я без руля, хотя водительские права имею. Пришлось отрулить без всякого сожаления.
Костик тоже подсел в баре к двум девушкам. Рассказав пару анекдотов, он предложил выпить чего-нибудь покрепче, и спросил, чего бы они хотели.
- Та какая разница шо ты купишь, - лениво ответила одна из див. - Это дело стоит десять долларов.
Вечером Игорёшка на танцплощадке пригласил даму, познакомился, узнал, что та приехала с подругами, и предложил познакомить их с нами. Мы с Костиком стеснялись в стороне.
- А вы откуда приехали? - серьёзно поинтересовалась дамочка. - Много денег привезли?
Следующим вечером мы наблюдали у причала унылую картину. Две девушки, с измученными лицами и одеждой, пытались оторваться от трёх короткостриженных мускулистых парней. Но те не отпускали, хватали за руки, за волосы, и орали что есть мочи, радуясь жизни.
- Куда?! Вам же заплатили! Заплатили, угощали, ну и всё, вы чо! Пошли дальше! И давайте уже как надо! Шо вы всё только ротом да ротом?
В тот же вечер мы постарались нахлебаться как можно романтичней, чтобы вообще о женщинах не думать. Мы со светлой грустью вспоминали, что буквально недавно, во времена братского союза, в этом краю были другие девушки. Они так цинично не заявляли о своей товарной стоимости. И тогда девушки ещё стесняли громко исполнять оргазмотические песни.
Ещё недавно на этой земле хотя бы теоретически провозглашалось, что деньги - не главное в жизни. Вполне резонно упрекали тех, кто не соглашался, что нельзя всё измерить деньгами. Но упали занавесы, отделявшие наш театр от заграничных, и батальоны оккупантов хлынули на неосвоенную территорию. Когда приходили солдаты вермахта, чтобы захватить наши земли, мы боролись и победили. А когда замаршировали доллары, марки, фунты и акции, устанавливая новый крепостной строй, мы сдались, и теперь будем ждать неизвестно какого юрьева дня, когда можно будет вырваться на свободу от безысходности.
Нечто подобное уже было, судя по летописям. Когда шведы и немцы хотели отобрать крепости и города, наши предки дрались насмерть. А когда татаро-монголы потребовали "братан, делиться надо", Александр Невский платил. Другие отказывались, и канитель растянулась на триста лет. Задолго до этого сами киевские "братаны" драли с кого только могли, а когда другие наши предки, древляне, хоть и деревянные по уши, но взбунтовались, их усмирили силой. А задолго до этого в Древней Греции величие Афин и Спарты держалось на обложении налогом соседей. С каких же доисторических времен в человеческой душонке засел этот ген, определяющий, что если ты сильней, то слабые должны тебе платить? Генетикам будущего должна прийти мысль о необходимости коррекции, а то и удаления.
Зарубежные солдаты, твёрдые иностранные валюты, имеют отличительные знак. А рубль пишется с маленькой буквы. Вот он и попал в подчинение к сержантам с двумя лычками.
Если для одних деньги - средство обогащения, значит для других средство обнищания. У кого солдаты, тот и победит. А полководцы будут изо всех сил уверять весь мир, что именно такое устроение вооружённых сил общества самое справедливое и гуманное. Естественно, только при существующей системе отношений они могут быть полководцами.
В киносказках нас пугают роботами, киборгами, клонированными солдатами, а в жизни наши поработители выглядят очень привлекательно, мы их любим больше, чем вкусную еду, питьё, одежду и прочие наслаждения. Потому что деньги важнее, первичней. Как послушные автоматы, они доставят всё, что ни пожелаешь. Казалось бы они служат тебе, а на самом деле ты ради них рвёшь жилы, не жалеешь сил, переутомляешь мозг, сердце и разрушаешь нервную систему. А когда кричишь от бессилия, то никакого ответа не получаешь, потому что деньги безмолвны, как всё бесчеловечное. А сильные мира лишь посмеиваются над искусно придуманным обманом.
Деньги бесчувственны, потому что сделаны руками человеческими, а не Природой. А значит, могут быть переделаны. Либо уничтожены. Либо отменены. А что? Они искусственны - вот их уязвимое место, тщательно прикрываемая ахиллесова пята. Вот куда следует метать копья, камни и бисер. Или хотя бы вызов.
Мне возразят, что бросали и не раз. Ну и что? Теперь мой черёд. А за мной потянуться остальные, кому надоела угнетённость.
Я оглянулся по сторонам. Куда ни брось, здесь мой вызов никто не поднимет. Даже не заметит. Все счастливы и смиренны, потому что на пляже, в храме отдыха.
Вызов можно бросить только в облака, к Создателю. Чтобы он полетел туда, как искусственный спутник неизвестно чего.
г л а в а
т р е т ь я
1
Мы родились, чтоб сказку сделать былью. Цитата из ещё одной песни про звёздную страну. Прошлого не забудешь.
Когда хочешь придать словам значимости, начинаешь примитивно философствовать. Да, я наивен как дитя, но хочу быть услышанным. Каждый живущий надеется, что его страдания и муки будут вознаграждены. Про себя могу сказать честно. Не будут. Поэтому бояться нечего, и я хочу побезумствовать.
Давайте предлагать. Например. Пусть компьютер оценивает результаты человеческого труда по шкале общественной значимости. Не международные жюри, нобелевские комитеты и комиссии ООН, а электронные программы. Компьютер неподкупен. Его можно заразить вирусами, но от них наркотической зависимости не бывает, так что на честность они не повлияют. Богатому прохиндею компьютер выставит объективную оценку человеческой значимости. Учёные создадут программы по извечной шкале: правда - ложь, небо - земля, чёрное - белое, добро - зло. И в электронные стандарты нельзя будет внести поправки через адвокатов с юридической точки, от имени депутатов с партийной позиции, от имени церкви и патриотизма, либо купить за деньги, по-демократически.
Ныне с позиций силы запросто объявляют, что этот сантиметр честности на два миллиметра меньше, или больше. Через подкупленных глашатаев правды и свободы слова рекламируют кандидатов, заботящихся только не о себе, и товары, несущие только благо. Если оценки выставляются по финансовой шкале, то легко доказать, что твои триста граммов доброты тянут на килограмм. И люди смиряются из нежелания ввязываться в дрязги, терпеливо пережидают, когда очередной плутократ удовлетворит своё тщеславие и успокоится. Либо сам уйдёт, либо ему помогут. Но ведь данный процесс бесконечен, а хочется приближения человечности, когда жизнь со смыслом, творчество в радость, а не подёнщина ради существования.
Поэтому техника и должна расставить нас по местам, раз уж мы изобрели её на свою голову. По-честному. Литр - это пять двухсотграммовых стаканов. И не больше.
Потребность справедливости - потребность духовная. Мы ищем осмысленной жизни, наполненной религиозностью, верой хоть во что-то, из-за внутренней неудовлетворённости. Даже поэты устали рифмовать бессмысленность. А мы изучаем контурные карты родины на дне опустошаемых сосудов.
2
Смиряться под ударами судьбы - это ведь тоже гибель по теории Гамлета. Поэтому извините меня, Лукавая и Своеобразненькая, но я должен хотя бы высказаться в адрес сильных мира сего. Я о вас не забыл, я ради вас и веду словесный поединок. Для вас гусарюсь, чтоб вам поинтересней было.
Я открыл глаза, привстал, оглянулся. Рядом, буквально рукой дотянуться, сидела, как вросла в пляж, очень полная мама, напротив ёрзал попкой по камням её худенький сыночек, и они двумя ложками в пустой консервной банке шкрябали и шкрябали, шкрябали и шкрябали, шкрябали и шкрябали!..
Лукавая давно увела детей с физруками. Своеобразненькая тоже пошла, скорее всего, подкрепиться, чтобы лучше меня понимать. Нудисточки хоть и не видели меня, но слышали, что не мешало им по-своему принимать пищу.
Время обеда. Мои друзья сейчас если не едят, то закусывают. И не видят, какие муки я терплю. Под беспощадными лучами солнца меня, лежащего с пересохшим горлом, пытали громким звуком. Все вокруг так называемые отдыхающие чавкали, булькали и нещадно скребли ложками. Это ж додуматься надо, - прийти на пляж со своей ложкой!
За что? За мои размышления? Не такие уж они и крамольные, а до главного хульства я ещё не дошёл. Я же ради вас, люди! А вы жрёте и жрёте. Хоть бы сами приготовили, а то покупаете и покупаете, и тем помогаете сильным мира сего. А вот я не куплю. Всего-то три дня нужно потерпеть. Выстою.
И я вспомнил. У меня есть чем достойно ответить. Я запустил руку в заветный пластиковый пакет, отодвинул тетрадь и дотронулся... Руку буквально обожгло. Идиот, я же ничем не накрыл. Стекло в пакете достигло температуры камней, на которых всё вокруг жарилось.
И я вскочил, чтобы куда-нибудь идти от возмущения.
Во-первых, когда тело в движении, меньше есть и пить хочется, а мысли активней развиваются. Сколько раз замечал, идёшь по улице, мысли так и лезут друг на друга, а придёшь домой, сядешь за стол, и ничего вспомнить не можешь. Это во-первых.
Во-вторых, хоть я и не уверен, что это во-вторых, если невозможно глотнуть горячего сухого, то нужно найти другой жидкости, той же воды из-под крана, которую покупать не надо, если стоять на своём.
А в третьих, у меня есть выбор. Налево пойдёшь - пиво найдёшь. Прямо в кафе пойдёшь, можно покрепче жизнь ощутить, смотря сколько закажешь, пятьдесят, сто, сто пятьдесят, и так далее, хотя далее обычно более. А направо пойдёшь - желтую бочку на колёсах увидишь с патриотичным названием "славянское".
Я готов был нарушить данный обет в обед. Лживый мой язык нашёптывал: "Или ты не патриот?"
Я пошёл было, но заставил себя свернуть, подскочил к знакомому прилавку и попросил стакан яблочного сока для утоления жажды. Затем сливового для ублажения печени. За ним виноградного для разбавления старых дрожжей. А потом и томатного, чтобы уравновесить фруктовый букет овощным. Оглядываясь при этом, как воришка.
И наступило умиротворение. Расхотелось и сухого и мокрого и крепкого. Захотелось чего-нибудь общечеловеческого. Например, пирожок. Опосля ты пойдёшь на ристалище, всё тот же язык нашёптывал. Чувство стыда не шевельнулось даже. Несмотря на то, что я сознательно пропустил мяч в свои ворота от сильных мира сего.