Аннотация: "Шпион Его Величества, или 1812 год", часть 21 (том четвертый, эпизод одиннадцатый: "Ядовитый кофейник")
ЕФИМ КУРГАНОВ
ШПИОН ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА,
ИЛИ
1812-Й ГОД
ТОМ ЧЕТВЕРТЫЙ:
ПЕТЕРБУРГ - ВИЛЬНА.
ОСЕНЬ И ЗИМА 1812-ГО ГОДА
ЭПИЗОД ОДИННАДЦАТЫЙ:
ЯДОВИТЫЙ КОФЕЙНИК.
ИЛИ
ВИЛЬНА ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ
ОТ АВТОРА
А отравленье было так возможно, так близко. И оно состоялось бы, конечно, не вмешайся в дело Высшая воинская полиция во главе с ее доблестным начальником.
Ефим Курганов.
31-го декабря 2007-го года.
г. Париж.
ИЗ ТАЙНОГО ДНЕВНИКА ВОЕННОГО СОВЕТНИКА
ЯКОВА ИВАНОВИЧА ДЕ САНГЛЕНА
Публикация Андрея Зорькина
при участии Андрея Мымзера и Никиты Левинтоха
Перевел с французского Сергей Догляделкин
ОТ ПУБЛИКАТОРОВ
Господа читатели!
Вынуждены с прискорбием сообщить вам, что, конечно, директор Высшей воинской полиции военный советник Яков Иванович де Санглен был изрядный лгун, а если и не лгун, то по крайней мере фантазер ("врун, болтун и хохотун", говоря словами великого барда прошлого столетия).
И вместе с тем тайный дневник де Санглена является неоценимым историческим источником.
Причем, там, где автор дневника не говорит о своих заслугах, он почти всегда скрупулезно точен.
Никак не следует сбрасывать со счетов и то немаловажное обстоятельство, что де Санглену было ведомо множество государственно-политических тайн. А Вильна в декабре 1812-го года и в самом деле была завалена трупами французов и поляков.
Андрей Зорькин,
Андрей Мымзер,
Никита Левинтох.
г. Москва.
24-го декабря 2007-го года.
_____________________________________________
ХРОНИКА НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ ОТРАВЛЕНИЯ
1812
21.12 - 24.12
Декабря 21-го дня. Первый час пополудни
С утра (я как раз погружен был в перечитывание "Удольфских тайн" - великого готического шедевра несравненной Анны Рэдклифф - прибежал ко мне Яша Закс. В ближайшие уже дни отправляется он на поиски учителя своего Шнеура Залмана, так как горит желанием окончить учение и постигнуть тайные глубины знаниия.
Отпускаю Закса с величайшим сожалением и даже болью, но что остается делать?!
Кстати, мальчишке напоследок удалось разведать, что в таинственных подземелиях под виленским холмом, на коем пересекаются улицы Субоч и Бакшта, прячутся французы и несколько польских офицеров - все из секретного бюро при Главной квартире Бонапарта.
Известие немаловажное! Я тут же призвал к себе полицмейстера Вейса и приказал ему установить неусыпное наблюдение над входом в древние пещеры со стороны Субоча и Бакшты. Надобно непременно выяснить, кто доставляет туда провизию и питье.
Закс узнал о новоявленных обитателях подземелий от одного старого болтливого поляка, завсегдатая трактира Кришкевича. А трактир сей - расчудеснейшее заведение; там вкусно, а главное чисто.
Неужто неприятель не весь еще покинул Вильну?! Вотще сии подземелия не раз уже приносили нам беду, ибо враги наши под видом привидений частенько находят там себе приют.
Декабря 21-го дня. Почти полночь
Получил я как раз пред ужином записку от графа Аракчеева, надо сказать. немало меня порадовавшую.
Как утверждает граф Алексей Андреич (а он слов на ветер почитай что никогда не бросает), Государь остался весьма доволен горничною графа Тышкевича - она оказалась не только смазливою, чувствительною, но и неукоснительно точною в исполнении всех императорских прихотей.
И слава Богу! А то ведь девицы - народ своенравный. Порой так взбрыкнут, что всю жизнь потом жалеют. А горничная графа Тышкевича, видать, и сметлива и благонравна. Так что выбор мой был вполне удачен.
Граф Аракчеев сообщил мне также, что он уже отправил письмо к военному министру князю Горчакову, в коем ходатайствует пред господином министром о производстве меня в новый чин.
Декабря 22-го дня. Одиннадцатый час утра
Поразительно! Государственный секретарь Шишков рассорился вдруг с Эрнстом Морицем Арндтом, секретарем барона фон Штейна.
А ведь именно сей Арндт напитывал Шишкова разного рода умозаключениями, когда тот сочинял воззвания и манифесты. Теперь же государственный секретарь перекинулся на сторону светлейшего князя Кутузова и утверждает, что нечего нам идти освобождать Пруссию от засилия французов - выгнали Бонапарта из пределов Российской империи и хватит с нас! Будет!
Но, слава Богу, Государь неумолим. Его Величество горою стоит за заграничный поход и прислушивается к умнице барону фон Штейну, а не к Шишкову да Кутузову.
Декабря 22-го дня. Десять часов вечера
Полицмейстер Вейс донес мне, что вчера довольно поздно, ближе к полуночи, на пересечении улиц Субоч и Бакшта была замечена одинокая женская фигура, плотно укутанная в платок и с корзиною в руках. Установить, кто это, покамест не удалось.
Проклятье! На возвратном пути неизвестная вдруг исчезла на Большой Ремизе, среди множества извозчичьих экипажей. А ведь Ремиза есть именно та площадка, по другую сторону коей расположен отель Нишковского, где я и квартирую. Мы соседи что ли?!
Так или иначе, а я приказал Вейсу быть повнимательнее и стеречь не токмо пересечение Субоча и Бакшты, но и Большую Ремизу, место шумное и чрезвычайно хлопотливое.
Декабря 23-го дня. Четыре часа пополудни
У Нишковского я сразу же обратил внимание на одну весьма премиленькую горничную. Каждое утро, а именно в 7.30 она приносит в апартаменты, занимаемые мною и коллежским секретарем де Валуа, свежий кофе необычайной ароматности.
Я даже подумываю, не поведать ли о нашей прелестной кофейнице графу Аракчееву, на тот случай, ежели горничная графа Тышкевича вдруг приестся нашему Государю. Нужно ведь всегда иметь какое-нибудь лакомство про запас.
Так вот сегодня Яша Закс при ходил прощаться - завтра он уже отправляется. В коридорчике отеля Яша вдруг столкнулся с примеченною мною горничною и даже признал ее.
Оказывается, прежде она находилась в услужении не у кого-нибудь, а у самой Алины Коссаковской, агентши Бонапарта и непримиримого врага нашей Империи!
Случайно ли, что горничная попала от Алины в отель к Нишковскому, в коем квартирую я?!
Может же вполне быть, что Алина, убегая в Париж, не взяла с собою всех своих горничных и что одна из них устроилась к Нишковскому? Такое возможно. Но очень даже возможно и то, что графиня Коссаковская отправила свою горничную быть поближе ко мне с какою-то тайною целию.
Я тут же справился у самого пана Нишковского, коий рассказал, что горничная была принята им в штат совсем недавно, а именно на следующий же день после моего появления. Так что случайность в общем-то отпадает.
Да, опасность, выходит, бродит совсем близко.
Какой же вред может принести мне графиня Коссаковская чрез свою бывшую горничную? Да какой угодно!
Но тут я вспомнил про свой чудесный фарфоровый кофейник.
Когда благоверная моя узнала, что я по делам службы собираюсь в Вильну, она дала мне с собою свою любимый кофейник из севрского сервиза, наказав, дабы я пил токмо из него. Что я делал и делаю.
Каждое утро горничная входит в апартаменты, занимаемые мною и де Валуа, забирает с собою кофейник и уже минут через десять вносит его наполненным ароматнейшим кофием. И за эти десять минут туда можно налить что угодно, хоть яду. Покамест, правда, и я, и де Валуа живы. Но, видимо, все дело в том, что день и час казни графиня еще не назначила.
Декабря 23-го дня. Двенадцатый час ночи
В десятом часу вечера вдруг опять заявился Яша Закс, хотя я совсем уже его не ждал.
Яша рассказал мне, что он отложил свой отъезд на несколько часов, и вот по какой причине.
Собственно, он уже отъехал из Вильны, но недалеко. Нанятый им на Большой Ремизе кучер стал говорить, что по Вильне ходят уже несколько дней слухи, будто в полночь в районе Субоча и Бакшты появляется привидение - девица в черном платье, укутанная в черный же шелковый платок. Далее кучер поведал, что он решил подкараулить сие привидение и хотя бы сорвать платок, дабы убедиться воочию, что это за пакостница, ибо в привидения он не верит.
"И что же оказалось, молодой человек?" - смеясь ртом, полным гнилых осколков, закончил кучер: "Как я и думал, никакое это не привидение".
"А кто же тогда?"
"А никто иная, как бывшая горничная графини Коссаковской, ныне служащая у Нишковского".
Услышав сии слова, Яша приказал кучеру без малейшего промедления гнать назад, а именно к отелю Нишковского.
Что же получается? Горничная Нишковского, кроме того, что проявляет явный интерес ко мне, еще и снабжает провизией и питьем врагов наших, прячущихся в подземелии.
В общем, выпалил Яша Закс свои новости и опять отправился в дорогу.
И есть еще одно известие.
Как только подозрения касательно прелестной кофейницы проникли в меня, я тут же вызвал квартального надзирателя Шуленберха и приказал ему любым способом, но осмотреть комнатенку, занимаемую нашею горничною, но, конечно, осмотреть в тот момент, когда она будет отсутствовать. Сие удалось - Шуленберх вернулся с добычею.
Квартальный надзиратель вручил мне листок. Когда я взял его в руки, внутри у меня все похолодело, ибо узнал почерк проклятой графини Коссаковской. А записка состояла из двух цифр и названия месяца: 24-е декабря.
Что ж. Ясно. Все должно свершиться завтра. Постараемся быть во всеоружии.
Декабря 24-го дня. Два часа пополудни
Когда горничная внесла к нам в апартаменты дымящийся кофейник, я вдруг приметил, что она бледна как полотно.
С необыкновенною осторожностию поставив кофейник на маленький круглый столик, покрытый хрустящею скатертью золотисто-кремового цвета, горничная с необыкновенною поспешностью хотела уже юркнуть в дверь. Но я задержал ее и предложил первой попробовать кофия.
Тут девица задрожала, попятилась назад и решительно отказалась. При этом было слышно, как от испуга презабавнейшим образом стучат ее зубки.
Улыбаясь, я стал уговаривать ее отведать кофию. В ответ горничная просто заголосила.