Курганов Ефим
Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт (Старая уголовная хроника)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Курганов Ефим (abulafia@list.ru)
  • Размещен: 27/02/2009, изменен: 28/10/2009. 40k. Статистика.
  • Глава: Проза
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бриллиантовый скандал. Случай графини де ла Мотт (начало первой части)

    • 0x01 graphic

      

    БУМАГИ ИЗ ПАРИЖСКОГО СОБРАНИЯ

      

    КАРОЛИНЫ РЖЕВУССКОЙ СОБАНЬСКОЙ-ЧИРКОВИЧ-ЛАКРУА

      

    Подготовили к печати профессор Алик Жульковский (г. Лос Анджелес), профессор Андрей Зурин (Оксфорд) и доцент Никита Левинтох (г. Санкт-Петербург)

    Научные консультанты профессор Роман Оспоменчик (г. Иерусалим) и доктор филологии Владимир Казан (г. Иерусалим)

    С французского перевел Михаил Ходорковский (г. Краснокаменск)

    Редактор перевода Сергей Глазелкин

    (г. Москва)

    ОТ ПУБЛИКАТОРОВ

      
      
       Богатейший парижский архив Каролины Адамовны Собаньской (1794-1885), урожден-ной графини Ржевусской, давно привлекал к себе внимание исследователей, но все дело в том, что к этому бесценному рукописному со-бранию довольно долго не было никакого доступа.
       Лишь несколько лет назад (а именно в 2004-м году) на торги парижского аукцион-ного дома Drouot (Друо), открывшиеся 12-го мая, был выставлен листок из альбома Со-баньской - это был автограф стихотворения Александра Пушкина "На холмах Грузии ле-жит ночная мгла". Но затем раритет был снят с торгов и еще до аукциона его приобрел "Внешторгбанк".
       Страничка из альбома Собаньской была, конечно, золотой, но все же крупинкой, а точ-нее этот драгоценный листок, надеемся, явил-ся первой ласточкой.
       И вот, наконец-то, грандиозный архив начинает по-настоящему раскрываться для скрупулезного изучения. Без сомнения, будет сделано не мало находок и счастливых от-крытий, ведь архив, судя по всему, таит в себе целые россыпи сокровищ.
       Сейчас мы предлагаемой вниманию чита-телей первый блок материалов, извлеченных из рукописного собрания Каролины Собань-ской. Но надеемся, что не за горами - новые публикации, которые неизвестные дотоле пласты русско-франко-польских связей.
      
      
      

    Алик Жульковский

    Андрей Зурин

    Никита Левинтох

    10-го декабря 2006-го года

      
      
      

    ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

      
      
       Считаю своим профессиональным долгом предупредить читателей о следующем.
       По рекомендации редакторов настоящего издания замысловатые стилистические обо-роты, характерные для письменной речи во-семнадцатого столетия, приведены мною в со-ответствие с нормами современной мемуар-но-эпистолярной традиции.
       Сделано это исключительно с той целью, чтобы облегчить знакомство читателей со странными документами и в целях общей динамизации корпуса бумаг из архива К. А. Собаньской.
      
      
      

    Михаил Ходорковский.

    12-го февраля 2006-го года.

    г. Краснокаменск

      
      

    0x01 graphic

    Бриллиантовый скандал

      

    ПЕРВАЯ СВЯЗКА БУМАГ

      

    1785 - 1787

      

    ГРАФ АЛЕССАНДРО КАЛИОСТРО,

    он же

    ГРАФ ФЕНИКС

      

    ПОРТРЕТ ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ

    БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА

      

    (вырванный листок из старого альбома)

      

    30-го января 1785-го года.

    Рю де Сен Клод, дом нумер первый.

    Маре, Париж.

      
      
       У нее точеная фигурка, прекрасные руки, необыкновенно белый цвет кожи, выразитель-ные голубые глаза - живые и умные -, ча-рующая улыбка, но слишком маленький рост, слишком большой рот и несколько длинное, как бы вытянутое лицо.
       Однако самым серьезным недостатком во внешности нашей прелестной графини, надо сказать, является вовсе не это.
       Природа по странному своему капризу, создавая ее грудь, остановилась на половине дороги, и эта половина заставляет пожалеть о другой.
       Поразительно при этом, что графиня пользуется колоссальным успехом у париж-ских кавалеров. И многим, надо сказать, она, по доброте своей, отвечает полною взаим-ностью.
       Утверждают, что успех графини во многом объясняется ее чрезвычайно тонким умом, но он, надо сказать, не столько тонкий, сколько дерзкий и даже наглый, не столько глубокий, сколько неудержимый.
       И еще следует иметь в виду вот что: ум графини де ла Мотт приправлен изрядною дозою бешенства, которое прорывается всегда неожиданно, но сразу никогда не утихает. Ее ум - это бурлящий водопад, с виду такой нежный, но зачастую весьма опасный для окружающих.
       Впрочем, на самом деле все это только украшает нашу милую Жанну, делая ее не-предсказуемой и прелестно-очаровательной.
       И еще надобно иметь в виду, что графиня просто не знает непреодолимых преград. Все дело в том, что она привыкла любою ценою добиваться осуществления любых своих же-ланий, какими бы фантастическим и безум-ными они ни казались.
      

    ПРИПИСКА ВЛАДЕЛИЦЫ АЛЬБОМА

      

    Рю Нев-Сен-Жиль, дом нумер 13

      
       Граф!
       Вы столь же глубоко искренни, столь же глубоко правдивы и откровенны, сколь непод-ражаемо и изысканно любезны и никогда при этом не отступаете от присущего вам неис-коренимого чувства справедливости.
       Безо всякого сомнения, восхитительная га-лантность, поразительная наблюдатель-ность, необыкновенно проницательный ум в вас счастливо соединяются с неискоренимой щедростью доброты и преданности по от-ношению к своим друзьям, адептам, уче-никам.
       И я бесконечно признательна и вместе с тем, не скрою, потрясена, что столь выда-ющийся человек как вы - магистр тайных наук, великий кофт египетского масонства, предсказатель будущего, создатель эликсира жизни - проявляет внимание к моей доста-точно скромной особе, пусть и принадле-жащей к королевскому роду.
      
      

    Графиня Жанна де ла Мотт

    баронесса де Сен -Реми де Валуа

    31 января 1785-го года.

      

    0x01 graphic

    ГРАФ КАЛИОСТРО - ГРАФИНЕ ДЕ ЛА МОТТ

      
      
       Ваш разговор, наполненный таким очаро-ванием, ваш столь изящный ум, ваша душа, столь благодарная и созданная для того, что искренне и великодушно, делают общение с вами неоценимым, и нет такого препятствия и такого расстояния, которые могли бы по-мешать мне насладиться ими.
       Дружба, которую вы мне оказали и которой я горжусь, очень глубоко тронула меня. Заслуживать ее все больше, опрвдать и отплатить за нее самым щедрым образом будет одной из приятнейших забот до конца моей жизни.
      
      

    1-го февраля 1785 года

      
      

    0x01 graphic

    ПОРТРЕТ ГРАФА АЛЕССАНДРО КАЛИОСТРО, А ТОЧНЕЕ ЭТО ПОРТРЕТ НЕ ГРАФА, А ИСТИННОГО ШАРЛАТАНА, САМОЗВАННО ПРИСВОИВШЕГО СЕБЕ ГРАФСКИЙ ТИТУЛ

      

    (ВЫДЕРЖКА ИЗ "ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ МЕМУАРОВ" ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА)

      

    Писано в 1787-м году в Лондоне.

      
       Сей мнимый, самозванный граф (он себя еще также именует графом Фениксом и маркизом Пеллегрини и также без всяких на то оснований) довольно приземист и имеет явную склонность к полноте, однако в движе-ниях своих необыкновенно быстр, даже - я бы сказала - чересчур быстр.
       Одевается пышно, цветисто (обожает бар-хат всех оттенков), но при этом аляповато и безвкусно, что выдает его довольно низкое происхождение.
       Во время проводимых им сеансов он, как правило, появляется в длинном шелковом на-ряде, на лиловом бархате которого отчетливо выделяются загадочные буквы пурпурного цвета. Головной убор в таких случаях состоит из золотопарчевого тюрбана, усыпанного блестящими каменьями.
       Короткие и жирные пальцы Калиостро всегда унизаны перстнями, украшенными бриллиантами невероятной величины.
       Одержим припадками падучей болезни.
       Изготавливает "эликсир жизни" якобы из оленьего сердца и сбывает его весьма успеш-но. Омолаживая дряхлеющих аристократок, приобрел целый легион восторженных за-щитниц.
       Молва упорно утверждает, что Калиостро может превратить мелкие жемчужинки в крупные и даже способен сотворить из ничего бриллиантовый перстень, но надо помнить только, что это утверждает именно глупая и доверчивая парижская молва, коей верить ни при каких обстоятельствах нельзя.
       Но мнимый граф если в чем и является магом, так в карточной игре - тут он, дей-ствительно, неподражаемый, неслыханный виртуоз. Вообще он величайший мастер на всякого рода хитроумные каверзы, которые не редко позволяют ему ускользать из лап за-кона.
       Сеансы же Калиостро по предсказанию будущего есть чистейшее мошенничество. Говорю с полным знанием дела, ибо сама в сих сеансах, каюсь, принимала не раз участие.
       Самый ужасный день в моей несчастной жизни есть тот, когда меня свела с ним судьба. А я ведь, по наивности своей, считала этот день исключительно счастливым, радуясь, что встретила, наконец, великого чародея и вме-сте с тем исключительно доброго человека.
       Калиостро и в самом деле оказался ве-ликим, но только мошенником, даже, по-жалуй, величайшим мошенником, оказался великим и коварным соблазнителем, совер-шенно не ведающим пощады.
       Калиостро не раз, с присущей ему вкрад-чивостью, говорил, ласково заглядывая мне в глаза: "Графиня, вы ведь знаете, я имею дар предсказания?! Так вот верьте мне, Жанна: ко-ролевское ожерелье должно принадлежать именно вам, и оно будет принадлежать вам так же, как вам будет принадлежать корона французских королей".
       Потом я поняла, хотя и слишком поздно, увы, что Алессандро Калиостро - вот под-линный источник всех моих страшных зло-ключений, всех бед, постиших меня.
       Своими грязными уговорами и заман-чивыми посулами он безжалостно бросил, увлек меня в бездну и из нее мне вырваться навряд ли удастся. Мошенник безвозвратно погубил мою репутацию, и теперь по его милости я до конца вынуждена буду носить клеймо воровки.
       Это Калиостро, самозванно произведший себя в графы и присвоивший еще себе бог знает какие титулы (он величает, например, себя "великим кофтом египетского масон-ства"), именно он придумал безумную аферу с умыканием королевского ожерелья из 629-ти бриллиантов, ту самую аферу, которая по-губила и меня, принадлежащую к роду Валуа, да и всю французскую монархию.
       И надо сказать, что Калиостро дирижи-ровал этою аферою из Лиона, где поначалу находился. Но на следующий же день после того, как де Роган принес мне ожерелье (а произошло это 29-го января), Калиостро мигом явился в Париж, и спешил он не даром.
       Сей мнимый граф забрал себе самые крупные, самые бесценные камни, а мне и супругу моему графу Никола де ла Мотту оставил лишь бриллиантовую мелочь, брил-лиантовый мусор - истинно так!
       Господи! Будь же справедливым и накажи негодяя Калиостро!
       Ежели не настигнет его казнь, то пусть, по меньшей мере, он будет заживо погребен в тюремных застенках. А еще лучше, ежели настигнет его Святая Инквизация и заточит его в своих страшных подземельях.
       Неисчислимые страдания жертв Калиост-ро неминуемо должны быть отомщены!
       И вообще этого чересчур проворного тол-стяка, этого маниака, страстно одержимого поиском бриллиантов, необходимо остано-вить, иначе он натворит еще немало бед и за-влечет в свои сети еще не одно невинное су-щество и устроит еще не одну бриллиан-товую аферу.
       Должна сказать, что я сделала для себя одно открытие, и весьма неожиданное. Но чтобы сделать его, мне пришлось девять ме-сяцев отсидеть в Бастилии.
       Калиостро, чтобы заполучить новые брил-лианты, готов на любое безумство, готов на преступление, готов даже на убийство!
      
      

    0x01 graphic

    ВСЕ БЫЛО ИМЕННО ТАК!

      
      

    (ПЯТЬ НИКОГДА НЕ ПУБЛИКОВАВШИХСЯ СТРАНИЦ ИЗ "ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ МЕМУАРОВ" ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА)

      
      

    СТРАНИЦА ПЕРВАЯ

      
       Я была бедна и несчастна, хотя и проис-хожу по прямой линии от Генриха Второго де Валуа, короля Франции.
       Генрих Второй даровал своему сыну, рож-денному от благородной девицы Николь де Савиньи, титул барона де Сен-Реми и по-местья Фонтетт, Шателье, Ноэз, Бовуар. Я родилась в поместье Фонтетт, но дела наши находились в весьма плачевном состоянии, и вскоре все, завещанное нашему роду королем, уплыло от нас.
       Супруг мой граф Никола де ла Мотт служил простым жандармом, не располагая даже сколько-нибудь приличным жильем. Я же вынуждена была жить в Париже, - все время приходилось подавать разного рода прошения.
       Я надеялась, что хоть кто-нибудь обратит внимание на нищенское существование пред-ставительницы королевского рода де Валуа.
       Сначала я снимала жалкую лачугу, но за-тем кардинал де Роган, епископ страсбург-ский, вняв моему ужасному положению, по-селил меня в своем пустовавшем домике на Сен Клод.
       Весь Париж твердил, что я являюсь лю-бовницею кардинала, но это гнуснейшая вы-думка, совершенно ничего не имеющая под собою. Де Роган принимал в моей судьбе жи-вейшее участие из чистого человеколюбия. Признательность моя кардиналу была без-мерна, но только я не представляла, как же мне отблагодарить его преосвященство. И вот представился совершенно неожиданный слу-чай.
       Сад и галерея дворца Пале-Рояль пользо-вались в то время среди парижан какой-то ис-ключительной, неслыханной популярностью.
       Пале-Рояль - это маленький город. Нет, это целое государство.
       В саду дворца в три часа дня гулял, можно сказать, весь веселящийся Париж. И вот вес-ною 1784-го года на одной из таких прогулок я познакомилась с Николь Леге, модисткой и дочерью инвалила.
       Собственно, в Николь не было ничего за-мечательного, кроме одной особенности: сия модистка как две капли воды была похожа на королеву Марию-Антуанетту. И я поначалу я даже решила, что передо мною переодетая королева, но вульгарность манер Николь Леге разрушила все сомнения.
       Вечером я написала письмо в Лион к графу Калиостро и поведала о неожиданном знакомстве.
       Потом, по прибытии в Париж, Калиостро стал моим соседом. Он поселился в Маре, сняв особняк на Сен-Клод.
       Калиостро являлся большим другом кар-динала Луи де Рогана (именно кардинал и пригласил его во Францию) и вообще, как мне казалось в ту пору, был совершенно замеча-тельной личностью: умница и чародей, пред-сказатель будущего, создатель чудодействен-ного эликсира, магистр тайных наук.
       Я просто обожала получать от Калиостро советы, впрочем, как и кардинал де Роган, что привело к последствиям поистине ужаса-ющим.
       Калиостро срочно вызвал меня письмом в Лион. Выслушав в подробностях мой рассказ о Николь Леге, он радостно улыбнулся и за-гадочно заметил:
       "Вот теперь графиня, у вас, наконец, по-является шанс отблагодарить кардинала".
       "Что вы имеете в виду, граф?" - изумлен-но спросила я.
       "Графиня, неужели вам не ясно?"
       Я отрицательно мотнула головой.
       Калиостро рассмеялся и сказал:
       "Но вы ведь знаете, что у кардинала есть странная блажь: он влюблен в королеву?"
       Я кивнула. Калиостро тем временем продолжал:
       "Но вы ведь согласны со мною, графиня, что это чистейшая блажь, что у милейшего кардинала нет совершенно никаких шансов стать любовником королевы?"
       Я опять же кивнула, а Калиостро между тем продолжал:
       "Что же делать, графиня? Кардинал-то страдает и сильно страдает".
       Я в полнейшей растерянности молчала.
       "А мы ведь можем помочь ему", - за-метил граф. Но растерянность моя только увеличилась.
       "Как, графиня, неужели вы не дога-дываетесь?" - воскликнул Калиостро.
       Я отрицательно мотнула головой.
       "Слушайте же внимательно", - сказал Калиостро: "Появился способ успокоить кардинала. Наш дружеский долг повелевает нам прибегнуть к небольшому обману, дабы можно было ублажить де Рогана. Приоденьте вашу модистку (впрочем, наряд я достану) и устройте с нею встречу кардинала. Де Роган и не догадается, что перед ним не королева. Так мы осчастливим нашего бедного друга. А так хочется его успокоить".
       Затея была дерзкая, но совершенно за-манчивая. Я, не раздумывая, согласилась. Очень уж хотелось отплатить кардиналу добром.
       И потом, его преосвященство так до-верчив. Он убежден, что я и в самом деле чрезвычайно близка к королеве. И вот по-явился шанс, что можно будет продлить за-горевшиеся у кардинала надежды.
       Теперь надо была уговорить Николь, не вдаваясь особенно в цели затеянной аван-тюры. Но Николь Леге и не задала вопросов "зачем" да "почему".
       Она все восприняла как чистейшую ша-лость, а эта дурочка любила шалости.
       В общем, Николь согласилась участво-вать в нашем необычном предприятии. А я ей по этому случаю дала новое имя - "Олива"; сие, между прочим, есть анаграмма от моей родовой фамилии "Валуа".
      

    СТРАНИЦА ВТОРАЯ

      
       Встреча кардинала де Рогана с мнимой королевой прошла в высшей степени удачно.
       Кардинал был счастлив, и еще он теперь считал, что я являюсь едва ли не ближайшей подругой королевы. Это, конечно, было не так, но я не стала разуверять беднягу.
       Я полагала, что моя человеколюбивая авантюра завершена, но не тут-то было.
       Кардинал написал письмо королеве и передал его мне. Письмо было пылким и безумным.
       Я уже готова была рассказать де Рогану правду, но меня опять "выручил" граф Калиостро, великий мастер на всякого рода каверзы.
       Он сказал, что у него есть люди, которые могут имитировать разные почерки, и они напишут для него письмо от имени королевы. Калиостро добавил, что он соглашается на это токмо ради спокойствия нашего друга кардинала.
       Не прошло и дня, как Калиостро переслал мне мнимое письмо от королевы к кардиналу. Поразительно, но де Роган сразу же поверил в его подлинность. Прочтя сию откровенную подделку, кардинал был вне себя от восторга, и его счастливое состояние оправдывало в моих глазах тот обман, на который мне при-шлось пойти.
       Его преосвященство написал ответное письмо и со слезами на глазах (он чуть ли не на колени бросался предо мною) умолял передать его Марии-Антуанетте. Выхода не было: пришлось согласиться.
       А вскоре, когда я опять приехала в Лион, Калиостро вручил мне очередное мнимое по-слание королевы для передачи кардиналу. Но это не все.
       Кардинал стал требовать новых свиданий с Марией Антуанеттой. И опять я, предвари-тельно посоветовавшись с Калиостро, пока-тила с дурочкой Николь Леге (Оливой) в Версаль.
       Мнимая королева, судя по всему, была весьма довольна своею ролью (еще бы не радоваться - мы одели ее в роскошное платье из белого индийского муслина), а я вот внут-ренне страдала.
       Все дело в том, что авантюра наша, це-ликом измышленная графом Калиостро, все никак не кончалась. И я не открывала столь затянувшийся обман только потому, что ис-ключительно берегла покой души моего бла-годетеля кардинала де Рогана.
       Так что намерения у меня были самые чистые, а вот в чистоте намерений графа Ка-лиостро постепенно я стала все более и более сомневаться, но вырваться из его дьявольских объятий, увы, уже не было никакой возмож-ности, и это чрезвычайно удру-чало меня.
       Граф явно задумал не доброе и даже страшное для многих по своим последствиям. Так и оказалось.
       Авантюра имела удручающе кровавый ко-нец, изменивший во многом ход мировой ис-тории. Но я-то была во всех отношениях не-винна и сама являлась жертвою чудовищного обмана, погубившего репутацию королевы Франции и навсегда исковеркавшего мою жизнь.
      

    СТРАНИЦА ТРЕТЬЯ

      
       Вручая как-то мне во время нашей встрече в Лионе очередное мнимое послание коро-левы Марии Антуанетты к кардиналу, Калио-стро многообещающе улыбнулся и заметил:
       "Графиня, чувствую я, что Вы хотели бы уже достойно завершить роман де Рогана с королевой? Не так ли? Я ведь прав?"
       Естественно, я радостно кивнула в ответ. И вотчто сказал мне тогда сей ужасный человек - вернее не человек, а демон в человеческом обличье.
       "В таком случае предлагаю, милая моя графиня, следующий финал, великолепный финал. Есть возможность преподнести коро-леве чудесный подарок-сюрприз, и кардинал может нам тут оказать неоценимую помощь, естественно, при вашем любезном посред-ничестве. Соблаговолите выслушать меня, графиня самым внимательнейшим образом. Уверяю вас, что королева будет счастлива и в знак признательности окажет вам множество благодеяний и прежде всего вы получите к себе расположение Ее Величества, а это важнее всего".
       Калиостро остановился, внимательно оглядел меня и после минутного раздумия продолжал свой рассказ:
       "Вы, конечно, слышали об уникальном бриллиантовом ожерелье, которое заказал покойный король Людовик Пятнадцатый для своей последней фаворитки мадам Дю Барри? История-то была весьма громкая".
       Я кивнула - да кто же об этом не слышал?!
       "А слышали ли вы, графиня, о том", - спросил меня Калиостро, - "что королевские ювелиры Боемер и Бессанж после неожидан-ной смерти Людовика продержали у себя ожерелье не менее десяти лет, а теперь пред-ложили его за 1.600.000 ливров королеве Марии Антуанетте?".
       "Да, да, и Его Величество отказалась", - заявила я.
       "А знаете ли вы, графиня", - опять спро-сил меня Калиостро, - "что ожерелье по-трясло королеву и что ежели бы у нее была в наличности требуемая сумма, то она тут же выложила бы ее владельцам чудо-ожерелья?"
       Этого я уже не знала.
       "Так вот, графиня", - торжественно сказал мне Калиостро, - "сделайте следующее. Вы должны сказать кардиналу, что ежели он хочет заслужить у королевы полнейшее бла-говоление, то ему необходимо приобрести для Ее Величества это ожерелье. А для начала ему надобно явиться к королевским юве-лирам Боемеру и Боссанжу и немедленно начать вести с ними переговоры. Мне и вам они доверять, понятное дело, не будут, а вот кардинал де Роган, обладающий тремя мил-лионами ливров годового дохода и прирав-ненный к тому же к принцам крови, вполне пользуется несомненным расположением ко-ролевских ювелиров. Так что без кардинала нам с вами никак не обойтись. Без де Рогана сюрприз не получится. Действуйте, графиня. Остальное мы с вами уясним потом".
       На этом мы и расстались. Я отпра-вилась назад в Париж и, естественно, приняла совет графа Калиостро, не раздумывая. Мне так хотелось быть представленной королеве, а тем более подружиться с ней.
       Тогда я еще совсем не подозревала об-мана, не подозревала, что граф Калиостро за-теял ничто иное, как грандиозное воровство, а не подарок королеве, затеял грандиозное воровство, которое подорвет во многом пре-стиж Бурбонов. Но на тот момент я все еще верила этому страшному шарлатану. Однако скоро мне пришлось прозреть и прозреть с ужасом, кляня себя за непростительную до-верчивость.
      

    СТРАНИЦА ЧЕТВЕРТАЯ

      
       Я переговорила с кардиналом. Его пре-освященство с восторгом принял предложе-ние быть представителем самой королевы в тайных переговорах (дабы король ни о чем не проведал раньше времени) с придворными ювелирами Боемером и Боссанжем. Надо ска-зать, что де Роган тут же ринулся в их рос-кошную ювелирную лавку на улице Вандом и сразу же уладил дело, договорившись о сроках платежа.
       Происходило это в январе, а было решено, что всего будет четыре взноса, по четыреста тысяч каждые полгода, и первый взнос - пер-вого августа.
       Ювелир Боемер передал Рогану чудо-оже-релье. Более этот жирный саксонский еврей-чик никогда не увидел ни самого ожерелья, ни денег за него - доверие к кардиналу слиш-ком дорого обошлось для него. Десять лет он ждал этого дня, и это оказался день его фи-нансовой гибели.
       Я клятвенно заверила кардинала, что се-годня же передам ожерелье королеве.
       В тот же день я отправилась в Лион. Вече-ром, за ужином, граф Калиостро вручил мне мнимое письмо королевы к Рогану, в коем она благодарила кардинала, присовокупив, что не может принять такого подарка и будет пор-циями выплачивать ему всю сумму.
       Еще Ее Величество просила кардинала, буде это возможно, отсрочить первый взнос на три месяца, добавив также, что чрезвы-чайно ценит посредничество кардинала в сем весьма щекотливом деле.
       Кстати, на ужине у Калиостро был и некто Рето де ла Виллет: именно он-то и под-делывал для графа Калиостро чужие по-черки. Это был отвратительный, скользкий субъект, все время глядевший на меня своими масляными, похотливыми глазками. В Париж я вернулась вместе с сим Рето.
       Наутро ко мне явился де Роган, и я пере-дала ему мнимое письмо от королевы, полу-ченное мною давеча. Кардинал был совер-шенно счастлив, но настойчиво стал требовать нового свидания с Марией Антуанеттой. Естественно, я клятвенно обе-щала передать просьбу кардинала Ее Величеству. Однако свидание не состоялось.
       Кардинал добился, дабы королевские юве-лиры отсрочили первый платеж на три месяца, однако Боемер вместе со своим ком-паньоном Боссанжем потребовал аванс в пятьдесят тысяч ливров.
       У де Рогана в наличности не было тре-буемой суммы, и тогда я подсказала ему: "Ваше преосвященство, а не попросить ли денег у евреев?"
       Кардинал тотчас пригласил к себе богача Серф-Беера, попросил у него пятьдесят тысяч ливров для помощи одному бедному дво-рянину и сделал при этом следующее пред-уведомление (сцена происходила при мне): "Ваша любезность будет иметь огромное значение и для вас лично и для всех ваших единоверцев".
       В тот же вечер требуемая сумма была у нас. Но Боемер прислал записку, в которой он заявил, что полностью доверяет кардиналу и не нуждается в гарантии пятидесяти тысячи ливров.
       И тогда кардинал оставил дар евреев мне в качестве признательности за мои усилия, направленные на сближение его с королевой. Так что в роли бедного дворянина пришлось выступать мне.
      

    СТРАНИЦА ПЯТАЯ

      
       Все шло как по маслу, но затем вдруг начались неожиданные неприятности.
       Ювелир Боемер (этот "роковой дурак", по счастливому выражению королевы Марии Антуанетты) с громадным опозданием, уже после того, как он отдал кардиналу де Рогану ожерелье, вдруг решил навести справки от-носительно совершенной им сделки.
       Ювелир понесся к придворной даме гос-поже Кампан, и вот что она сообщила ему: "Никакого ожерелья королева не получала, - это мне доподлинно известно. Видимо, лю-безнейший, вы стали жертвою воров". Гово-рят, Боемер при этих словах чуть в обморок не хлопнулся.
       Госпожа Кампан доложила о странном де-ле королеве. Мария Антуанетта потребовала к себе придворного ювелира.
       Боемер рассказал, что продал ожерелье кардиналу де Рогану. Кардинала вызвали во дворец, и он объяснил, что выступал предста-вителем королевы и что передал мне оже-релье. дабы я вручила его королеве.
       И тут Мария Антуанетта воскликнула: "Но я сроду не видывала никакой графини де ла Мотт - она никогда не была мне пред-ставлена". И это чистейшая правда.
       Ха-ха! Кардинал настолько потерял голову из-за королевы, что разум совсем покинул его. Только этим я могу объяснить ту немысли-мую доверчивость, которую он обнаружил в сем деле.
       Да, в Париже в течение лета постепенно достаточно широко стали распространяться слухи, что в Версале, оказывается, периоди-чески появляется девица, удивительно по-хожая на королеву.
       Беда грянула 15-го августа. В этот день граф Калиостро (он прибыл в Париж еще в последних числах января) известил меня, что арестована и заточена в Бастилию наша мни-мая королева (дурочка Николь Леге, баро-несса Олива).
       В этой записке граф также настоятельно требовал, дабы я передала ему на сохранение бриллиантовое ожерелье. Но тут я поняла, что не могу долее оставаться послушной идиоткой, исполнительницей гнусных затей виртуозного мерзавца.
       Стало мне ясно и то, что граф Калиостро никто иной, как вор. Не маг, а вор. И отдать ему королевское ожерелье было бы верхом глупости.
       Что же мне оставалось делать? Не воз-вращать же ожерелье болванам-ювелирам?!
       Между прочим, я тогда полагала (считаю так и сейчас), что имею на это ожерелье го-раздо более прав, чем этот проходимец Ка-лиостро. Графский титул он ведь сам себе присвоил, в то время как я принадлежу к королевскому роду Валуа, к прямому потом-ству Генриха Второго, и вполне могла бы быть королевой Франции.
       По ознакомлении с запиской Калиостро, мною срочно было принято решение немед-ленно вызвать в Париж своего супруга графа Никола де ла Мотта. Как только он прибыл, я вручила ему заветное ожерелье и попросила оставить службу и немедленно выехать в Лон-дон под вымышленной фамилией д'Арсон-валя.
       Вскорости после того, как мой супруг граф де ла Мотт отбыл в Англию, в Бастилию, вслед за мнимою Марией Антуанеттою (ясное дело, я разумею эту дурочку Николь Леге, "Оливу"), заточили меня, Калиостро, карди-нала де Рогана и подделывателя почерков Рето де Виллета ("шалуна Рето" - как я его называла).
       Но само-то чудо-ожерелье, состоящее из 629-ти бриллиантов, осталось на свободе, и, причем, в месте, не доступном для происков мнимого графа и его соглядатаев, и для ко-ролевских ищеек, и для агентов кардинала Рогана. Все они рыскали в поисках ожерелья, но, надо сказать, совершенно безуспешно.
       Так что я расцениваю все происшедшее как полнейшую мою победу.
       Да, я всех сумела обвести вокруг пальца, даже этого величайшего мошенника мнимого графа Калиостро, который задумал великую аферу, но все-таки не заполучил всего ко-ролевского ожерелья. А он ведь знал толк в бриллиантах и любил их феерический блеск.
       Да, Калиостро забрал самые крупные бриллианты, но само-то ожерелье осталось у меня.
       Главное теперь заключалось в том, чтобы поскорее выбраться из Бастилии.
       Увы, для этого мне пришлось пройти через суд (никогда не забуду: грязная толпа ревела от восторга, когда оглашали приговор) и казнь (я была публично высечена и клей-мена как воровка), тогда как негодяй Калиостро улизнул от наказания и был всего лишь выслан за пределы Франции.
       Кардинал Луи де Роган, а ведь это именно он заключил с королевскими ювелирами сделку о покупке ожерелья, был всего лишь лишен сана и сослан в дальний приход в Оверне.
       Николь Леге и Рето де ла Виллет были также освобождены от какого бы то ни было наказания, хотя они явно совершали по-ступки, подлежащие вмешательству закона.
       Явная, вопиющая несправедливость - на-казанию была подвергнута одна лишь я.
       Эта дурочка Николь выдавала себя за ко-ролеву, а Рето де ла Виллет писал подлож-ные письма от имени королевы - и им ничего!
       Суд оправдал их, презренный парламент-ский суд, решивший отыграться на мне одной, несчастной и невинной.
       Но несчастья всегда только закаляли меня.
       И я знала, что у меня еще будет возмож-ность отомстить королеве, этой блудливой аввстриячке, этой сумасшедшей мотовке ("мадам Дефицит"), упрятавшей меня сна-чала в Бастилию, а потом в Сельпатриер - приют для проституток и воровок.
       И думаю, что в итоге все же мне удалось отомстить.
      

    0x01 graphic

    ГРАФ АЛЕССАНДРО КАЛИОСТРО,

    он же ГРАФ ФЕНИКС

      

    О ГНУСНЫХ ПРОДЕЛКАХ

    ОТВРАТИТЕЛЬНОЙ МОШЕННИЦЫ

    ГРАФИНИ ДЕ ЛА МОТТ

    (ИЗ МЕМУАРА, ПИСАННОГО В БАСТИЛИИ)

      
       Графиня, искусно игравшая добрейшее существо, на поверку оказалась сущим мон-стром, исчадием ада, подлинным укором че-ловечеству.
       Поначалу я сочувствовал несчастиям Жан-ны, старался вызволить из нищеты, но по-степенно во всех поступках графини стала для меня проступать самая несомненная мон-струозность.
       Отступать, впрочем, мне было несколько поздно - Жанна, укутавшись в тогу невин-ности и жертвы печальных обстоятельств, уже успела завлечь меня в свои гнусные, бого-мерзкие аферы.
       Как-то графиня прибыла ко мне в Лион и поведала о том, что познакомилась с модист-кой Николь Леге, которая удивительным об-разом напоминает королеву Марию Анту-анетту. Я заметил, что грех этим совпаде-нием не воспользоваться. И графиня вос-пользовалась, но только в ужасающе корыст-ных целях, чего я никоим образом не пред-полагал.
       Я свел графиню с мессиром Рето де ла Виллетом, и она тут же сделала его своим лю-бовником и засадила за изготовление фаль-шивых писем королевы к кардиналу де Рогану.
       Но это еще не все.
       Графиня де ла Мотт упросила устроить меня сеанс для кардинала де Рогана, дабы убедить его, что королева, и в самом деле, хочет, дабы кардинал выкупил для Ее Вели-чества ожерелье.
       Я поддался уговорам графини и пред-сказал де Рогану, что королева оценит его бескорыстный поступок, и в итоге кардинал успокоился и заключил сделку с ювелерами и получил от них ожерелье, которое и вручил затем Жанне, дабы та отдала его королеве.
       Жанна ожерелье оставила поначалу у себя, а затем вызвала графа де ла Мотта и отправила его с ожерельем в Лондон.
       Время как будто было. Первый платеж должен был состояться через три месяца. Однако все раскрылось гораздо ранее, ибо ювелир Боемер вдруг начал подозревать не-ладное и обратился со своими сомнениями в Версаль. И разразился грандиозный, даже не-виданный скандал.
       Так невинная шутка превратилась в гран-диозную аферу, поколебавшую во многом устои династии Бурбонов.
      

    ПРИМЕЧАНИЕ ПУБЛИКАТОРОВ

      
       В качестве отдельной брошюры мемуар графа Калиостро был отпечатан в Лондоне в еще 1786-м году, а вторым тиснением - в 1789-м году в Оксфорде, но уже под новым на-званием: "Оправдание графа де Калиостро по делу кардинала де Рогана".Русский пере-вод брошюры вышел в Петербурге практи-чески сразу же по появлении лондонского издания.
      

    ПОМЕТА НА ПОЛЯХ МЕМУАРА ГРАФА КАЛИОСТРО, СДЕЛАННАЯ РУКОЮ ГРАФИНИ ДЕ ЛА МОТТ

      
       Ежели все это так, ежели это я и есть та мошенница, которая завлекла в свои пагуб-ные сети мнимого графа, "наивного и довер-чивого", ежели это именно я присвоила себе целиком все ожерелье, то хочется узнать следующее: где же в таком случае был его дар гениального предвидения?! Куда же поде-вался в Калиостро великий маг, магистр тайных наук и предсказатель будущего?

    ОТВЕТ ГРАФИНИ ДЕ ЛА МОТТ НА ГНУСНЫЙ МЕМУАР ГРАФА КАЛИОСТРО

      
       Сей мнимый граф, сей ловкий и хитрый шарлатан сидел в Лионе и оттуда дирижи-ровал вовсю бриллиантовой аферой, сидел в Лионе, дабы никто потом не мог бы обвинить его в том, что это именно он готовил похи-щение ожерелья.
       Мы заранее уговорились, что как только кардинал де Роган вручит мне бесценное сокровище, добытое у Боемера и Бессанжа, ювелиров, я тут же дам сигнал и Калиостро незамедлительно прибудет в Париж - делить бриллианты.
       Так все и случилось. Де Роган привез мне ожерелье, я вызвала Калиостро, тот прибыл, отхватил горсть роскошных бриллиантов, а вся вина пала на меня.
      

    0x01 graphic

       Часть бумаг была передана в библиотеку Арсе-нала (в их числе несколько альбомов Каролины Собаньской). Основной же корпус документов хранится в частном архиве. Примечание Алика Жульковского.
       Слова "Бриллиантовый скандал" вписаны рукою Каролины Собаньской. Примечание профессора Андрея Зурина
       На полях сохранилась помета, сделанная рукою Каролины Собаньской: "Восхитительно! Какая нежная дружба учителя и ученицы! И во что она вылилась потом?!" Примечание доцента Никиты Левинтоха.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       14

    Бриллиантовый скандал

      
      
      
      
       14
      
      
      
  • © Copyright Курганов Ефим (abulafia@list.ru)
  • Обновлено: 28/10/2009. 40k. Статистика.
  • Глава: Проза
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.