Екишев Юрий Анатольевич
Родвуж Андел (Ангел рода)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Екишев Юрий Анатольевич (rusparabellum@gmail.com)
  • Размещен: 21/05/2015, изменен: 21/05/2015. 156k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Синопсис киноповести "Ангел рода". Мелодрама. Взгляд на мир сначала глазами мальчика, а потом все воз-растающего юноши. Отец семейства возвращается в деревню с войны без руки и ноги. Там его ждет большая семья. Мальчик его сопровождает везде, куда бы ни направился отец. Он видит, что отец сильно любит мать, но в то же время не может удержаться, чтоб не уделить своего внимания и другим женщинам, ос-тавшимся из-за войны без мужей. Он пытается как-то повлиять на отца, но тот - упорен и не терпит никакого прекословия. Отец старается ни в чем не усту-пать нормальному человеку, с руками и с ногами - в работе, в жизни, в гулян-ке, в питие и почти во всем превосходит своим характером... В конце концов, после пожара, который произошел в доме по вине сестры, отец прогоняет вон мальчика, подвернувшегося под руку.Мальчик со своим другом, сопровождающим его всюду, уходит в Ворку-ту, северный шахтерский город. Они поступают на учебу в горный техникум. Живя в общежитии, они сталкиваются со многими людьми, попавшими разны-ми судьбами в Воркуту, кого привела война, кого лагеря - но особенность их всех в том, что это люди очень живые, и при всей внешней убогости ничем не покалеченные. Умирает Сталин. Друга юноши забирают в армию. Они встреча-ются через несколько лет, но друг находит юношу уже не одного - с ним де-вушка. Они едут в деревню, вновь встретиться с отцом. Отец все тот же - про-шло десять лет, а он все заглядывается на женщин, использует любую возмож-ность для встреч. Теперь уже юношу должны забрать в армию. Когда он воз-вращается со службы, встречает друга - отцу выделили машину, как инвалиду, и он перегоняет ее в деревню. На следующий день к юноше приходит одна из знакомых отца, сообщает что он умер, не справившись с машиной... Он успева-ет на похороны, видит много женщин с детьми, которые пришли его проводить, смутно чувствует, что все это - его сестры и братья, и бежит оттуда к своей девушке. Когда он находит ее, то все это наблюдает отец, ставший уже бесплотным. Отец, будучи уже не человеком, а ангелом, возвращается в деревню, к своей жене, и остается рядом с ней.Действие происходит в-основном в глухой таежной деревне. В противо-положность фильму Вима Вендерса "Небо над Берлином", где ангел становится человеком, здесь раскрывается другая идея."Киноповесть Юрия Екишева "Ангел рода" была прочитана мною несколько месяцев назад, однако, осталось ощущение погружения в жизнь людей, бытие которых на протяжении столетий вызывает сочувствие и чувство благодарности. Киноповесть посвящена памяти Тарковского и без сомнения, автор повести находится под огромным влиянием эстетики и мироощущения великого режиссера - это видно не только на примере самого выбора слов, но и на отборе событий и акцентов в эмоциональном поведении молодого героя. На примере этой киноповести видно, что случаи влияния кинематографа на литературное воображение, являясь очень редкими, порождают интересные результаты.А.Сокуров29.01.97"

    • РОДВУЖ АНДЕЛ (Ангел рода)

    Киноповесть

      
       Памяти А.А.Тарковского
      

    "Мой дед был Дон Жуан, мой отец - Адам..."

    Действующие лица.

       Мальчик. В первом действии - семи лет. Чуткий, часто замирающий, слушающий и смотрящий. Лицо круглое, уши оттопырены, глаза раскосые, стрижки никакой - рожки и вихри. Одежда - чужая и своя, пятнистая. Род - олений.
       Мать. Тоже узкоглазая, скуластая, с роскошными черными волосами, стянутыми в косу. Красива, всегда спокойна и открыта. Никакой рефлексии. Все, что случается, принимает с видимым внутренним спокойствием, как красивое животное. Лишь иногда силу и жар чувств выдают глаза. Любит ткани: платки, набивные дорожки, над ее кроватью висит дешевый коврик, под гобелен, с экзотической картинкой - охота на тигра. Обожает рыбу - от огромной до последней плотвички. Платье черное. Род - благородной птицы, чайки.
       Отец. Характер дикий, хищного коршуна. Внешнее сходствo - растрепанные волосы, блестит стальной зуб. В отличие от матери, на лице, в движениях - все: гнев, боль, счастье. Род - крылатый, от коршуна до голубя и воробья.
       Старшая сестра мальчика. Тихая, но изнутри постоянно горящая огнем. Лицо, одежда - белое с огненным. Глаз не поднимает - может прожечь. Заботится обо всех, от отца до малышей. Род - журавлиный, хлопотливый, смирный, настойчивый.
       Старший брат мальчика. Только мелькает, занят полностью собой. Иногда наблюдает, со смехом или сочувствием, но не произносит ни слова. Прибегает и исчезает на свист. Род - волк.
       Друг мальчика, старше его на два года. Первооткрыватель, лазутчик и воришка. Если подбивает на какое-нибудь дело, то вперед лезет сам, не подставляя других. В голубых глазах - бессмертный бесстрашный огонь. Живет неподалеку от мальчика и всегда где-то рядом. Род - вежливой охотничьей легавой.
       Сестра друга. Угрюмая рябая девочка. Характер с виду схож с братниным - лезет везде. Но подла - подставляет и смеется. Род - испорченной болеющей собаки.
       Почтальон, тихая русская женщина. На все смотрит только грустно и сочувственно, что бы ни происходило. Как только пытается стряхнуть с себя какое-то горе, грусть, тяжесть - не удается, мешает, смущает не во всем русский, чужой быт: непонятное слово, вещь, слишком холодный ветер.
       Братья и сестры мальчика, постарше и помладше - не поймешь сколько и не поймаешь - стайка. Бег, игры, рев, возня. Все старше четырех лет.
       Гости. На первом плане один мужчина - конюх. Крестьянки, можно различить несколько лиц - красивы.
       Икона. Полустертый образ ангела смерти, со свечой пламенем вниз и огненным мечом. Ясно можно различить черты лица - женские, с раскосыми черными глазами. Изображен летящим, с занесенным для удара мечом.
       Дом, где происходит часть действия, состоит из двух частей - жилой и нежилой. В жилой половине - горница с печью, столом и лавками. Из горницы по обе стороны от печи две двери - в теплую комнату, тоже с печью, и в холодную. Под горницей подпол, называемый голбец, где хранятся семейные припасы. На уровне комнат в нежилой части дома - сеновал, он же - отхожее место. Под сеновалом - хлев.
       Так же, в-общем, устроены и все остальные дома.
       Быт - из нужных, полезных вещей - предметы хозяйства, пучки сухих трав и прочее. Исключения - занавески, дорожки, коврик над кроватью матери, икона, высушенные челюсти огромных рыб, подкова над крыльцом.
       Село, "сикт", состоит из небольших деревень, разбросанных отдельными *кустами*, гнездами по нескольку домов, неподалеку друг от друга. Каждая деревенька села имеет свое название, например: Рай, Пустошь, Сар-грезд (Сар - *царь*, грезд - *небольшая деревня*)...
       Музыка: Моцарт, Соната N 25 для скрипки и фортепиано, Фа мажор, KV 377. Часть 2. Tema (mit sechs Variationen).
       К каждому действию - своя вариация.
      
      
       ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ, 1944 год, Ен локтом (Богоявление).
       Сцена первая.
       Время - перед рассветом. Зима. Деревня вся в снегу: под горой рассыпаны дома, в темноте - это черные пятна. Надо всем, на вершине холма - церковь с разрушенной колокольней, без куполов и крестов. Во всем селении ни одного огонька, ни одного звука.
       Крик ночной птицы.
       Дом вблизи. В темноте видно затворенное крыльцо, припорошенное снегом - следов нет. Слева от крыльца ворота в хлев, справа вверху - черные окна, внизу - дверь в голбец, наполовину засыпанная снегом.
       Еще один крик птицы.
       Темная горница. Мать зажигает спичку, осторожно поджигает лучину.
       Горница чуть светлеет, мать привычно обращается в сторону едва различимого ангела, крестится. - Но, бласло Кристос.
       И отворачивается, подходит к печи, собирается ее затопить - кладет внутрь бересту, затем поленья.
       Занавеска на печи тихо приоткрывается, на пол осторожно спускается мальчик, еще сонный, дрожащий от холода. Смотрит на мать, просыпаясь.
       Мальчик. - Мамо, позьо ме первой вичко доро ветла иславны, да сесся став пессо пилита? /// Мама, можно я сначала схожу к церкви, покатаюсь, а потом дров напилю?///
       Мать, не отрываясь. - Но, эн коть доймы. /// Да, только не  ушибись.///
       Мальчик быстро одевается и убегает.
       Сцена вторая.
       Еще не рассвело. Мальчик в темноте бежит на гору к заброшенной церкви, тащит за собой санки. Он пытается обойти церковь, но сугробы слишком глубоки - проваливается. Тогда мальчик крестится и пробегает церковь насквозь.
       С другого ее конца начинается крутой спуск к реке, наезженный, обледеневший, на котором снег задерживается лишь местами - лед.
       Мальчик садится в сани и со страхом потихоньку начинает их раскачивать. Наконец, сани медленно подаются вперед, и пока они набирают скорость, он втягивает голову и сжимается в глазастый комок, катясь вниз все быстрее и быстрее.
       Он не доезжает до конца горы, валится на бок, утыкается лицом в снег и некоторое время лежит так без движения. Затем вскакивает, берет веревку, и что-то возбужденно крича, размахивая свободной рукой, взбирается наверх.
       Мальчик еще раз садится на санки, сжимается, но держится уже смелее. Вдруг раздается резкий крик птицы. Мальчик пугается и со страхом вглядывается вперед, за реку, в еще черные облака над темным лесом. Опять раздается крик - и он вскакивает, падает, скользит, хватает веревку и пытается обежать церковь, но проваливается в сугроб по пояс. Он выкарабкивается из сугроба и подбегает к провалу в церковной стене, оборачивается назад, опять крестится и ныряет в темноту.
       Сцена третья.
       Мальчик вбегает в горницу. За столом сидит почтальонша. Мать стоит рядом. На столе оттаивает ком смерзшейся рыбы - сок течет, капает со стола на пол.
       Мать оборачивается к мальчику. - Но, мун пессо воч. /// Ну, иди дрова приготовь.///
       Мальчик выходит, но оставляет щель в двери, слушает.
       Мать. - Ну-ка прочти еще раз.
       Почтальонша. - Вот, слушай внимательно, Лиза. "Сар-грезд, Турьиным". По-русски, значит - "В маленькую Царскую деревню, Журавлевым" (почтальонша улыбается своей шутке, но мать на нее никак не отвечает. Тогда почтальонша, смутившись, виновато продолжает) "Завтра приеду город высылай подводу Василь". Все. Так вот, Лиза... В деревне и фамилия и имя такие же у твоего мужа и у соседа вашего. Вы же родственники - одна фамилия, один род. Все совпадает... Так что это может быть ваш, а может и не ваш, понятно? Если бы он свое прозвище написал, а не имя, тогда все было бы ясно...
       Мать. - Это он...
       Почтальонша, устало. - Да нет, Елизавета. Вы поймите, тут только подпись "Василь", и ни адреса, ничего, только деревня и подпись. Так что это может оказаться и не ваш муж.
       Мать не отвечает.
       Почтальонша вздыхает. - Ну, ладно, я пойду к соседям.
       Мать. - Зачем? Это он, я знаю.
       Почтальонша. - Нет уж, пойду. Пусть тоже готовят подводу (встает).
       Из сеней, потом с крыльца доносится шум - мальчик что-то задевает пилой. В окно видно, как он тащит пилу, идет по двору, уже чуть-чуть светлому, к амбару, и на каждый шаг качает головой, что-то приговаривая. Затем он бросает пилу, тащит длинное полено и скидывает теплую одежду.
       Мать, когда почтальонша уходит, счастливо вздыхает, разламывает оттаявших рыб. - Ну, вот.
       Почтальонша бежит дальше, кутаясь, толкая вперед и калитку и снежный ветер, вся - мерзнущая, дрожащая.
       Сцена четвертая.
       Встреча между соседними домами. Мальчик и его друг.
       Друг. - Нянь тор босьтiн? /// Кусок хлеба взял?///
       Мальчик. - То, видзодлы. /// Да, посмотри.///
       Друг берет у мальчика пустую лепешку, обнюхивает, ковыряет пальцем.
       Друг. - Туяс. А менам то мый. /// Пойдет. А я вот что взял.///
       Достает ложку и кривой гвоздь. Мальчик удивленно разглядывает эти предметы.
       Друг. - Лок, мунам. /// Пойдем, пойдем.///
       Они идут по тропинке к соседней деревне.
       По пути мальчики разговаривают.
       Друг. - Тi кутшом волон мододiныд? /// Вы на какой лошади послали?///
       Мальчик. - Каркоон. /// На карей.///
       Друг. - Ми тшотш. А доддьыс кутшом? /// И мы. А сани какие?///
      
       Мальчик. - Кошоваон. ///На кошеве.///
       Друг. - Ми тшотш! /// И мы!/// - он заливается долгим напряженным смехом, с восторгом смеется в серое небо. Мальчик в недоумении.
       Друг, отсмеявшись. - Но, энлы. Кодыр кутасны матыстчыны, видзод, кытчо тыра доддяыс кежас. /// Ну, погоди. Когда будут подъезжать, смотри, куда полные сани повернут.///
       Мальчик, серьезно. - Но./// Да.///
       Сцена пятая.
       Какой-то дом, запертый, к двери на крыльце прислонена палка. Мальчик и друг входят во двор.
       Друг. - Татi мун менам коктуйод. То, босьт. /// Здесь шагай только как я. На, возьми.///
       Друг дает мальчику ложку, а сам берет в руки гвоздь. По чьим-то следам они подходят к двери в подпол, закрытой снаружи на большой замок. Друг ковыряет в замке гвоздем и - отпирает. Они осторожно крадутся внутрь. Там - пусто, только на перевернутой бочке стоит один чугунок. Друг подходит и открывает его.
       Друг. - Няньсо вай. /// Дай хлеб.///
       Мальчик протягивает ему хлеб.
       Друг. - Паньсо тшотш. /// Ложку тоже.///
       Мальчик отдает ложку. Друг зачерпывает что-то ложкой и мажет на хлеб, облизывает ложку, показывает бутерброд мальчику.
       Мальчик. - Тайо мый? /// Это что?///
       Друг, удивляясь. - Вый! Мый... /// Масло! Что...///
       Мальчик, крайне недоверчиво. - Вый? Сийос мой сiдз сейоны? /// Масло? Разве его так едят?///
       Друг. - Тэ но мый? Видлы, тайо эд вый, збыль. /// Ты что? Попробуй, это же масло, честно.///
       Мальчик категорически мотает головой - ни за что. Тогда друг блаженно откусывает кусочек, потом облизывается, еще раз откусывает, облизывается... Мальчик смотрит.
       Друг быстро выравнивает зубами надкушенный край, стремясь съесть ровно половину. Кривляясь, скосив глаза, он протягивает полукруг мальчику. Мальчик осторожно берет, задумчиво кусает, потом еще и останавливается, замирает с открытым ртом. Друг пляшет вокруг чугунка, замазывая верхний слой ложкой, и подмигивает мальчику, облизывается, вертит языком. Мальчик опять откусывает, но не глотает, так что лепешка кончилась, а рот еще набит. Вдруг перестает жевать, закашливается - падают крошки. Друг падает на коленки и быстро все подбирает, изображая голодную собаку. И с таким же весельем выталкивает мальчика на улицу. Мальчик идет по следам, не оглядываясь.
       Друг. - Энна, мун надзоник, ме томансо игнала. /// Погоди, иди-ка осторожненько, я замок повешу.///
       Мальчик, согнувшись, не оборачиваясь, замедляет ход.
       Сцена шестая.
       Идут по полю к своей деревне. Мальчик все еще медленно пережевывает, а друг крайне возбужден - кричит что-то, скулит, свистит.
       Друг. - То кытчо коло ветлыны гусясьны. /// Вот куда надо сходить воровать./// - показывает на село за рекой.
       Друг, продолжает мечтать. - Налон ставыс эм. Сэтчо комиссия оз судз арнас да немтор оз вермы мырддьыны. Мам боръя недельнас батьлысь гачсо сэн вежiс пызь выло. То, батьо локтас! Хахахаха! Став сикт гачтом! /// У них все есть. Туда комиссия не может добраться осенью и ничего не может отобрать. Мать на прошлой неделе отцовские штаны там на муку oбменяла. Вот отец приедет! Вся деревня без штанов!///
       Трясет мальчика, он тоже начинает смеяться, хотя кажется, что ему плохо. Неожиданно друг замирает.
       Друг. - Локтоны! /// Едут!///
       Мальчик, валявшийся в снегу, вскакивает, подпрыгивает, чтобы посмотреть через кромку сугробов. - Кон? Кон? /// Где? Где?///
       Друг. - То, видзод, локтоны. /// Вот, смотри, едут.///
       Мальчик, с отчаянием. - Локтоны. /// Едут.///
       Издалека видно, как возвращаются в деревню две подводы.
       Мальчики бегут в свою деревню, домой. Когда тропинка разделяется, то разбегаются - каждый к своему дому. Мальчик бежит молча. Друг на ходу неожиданно зло, в такт шагам, хрипит. - Локто, локто, локто, так твою! /// Едет, едет, едет, так твою!///
       С этими словами он врезается в самую середину толпы около калитки. Видно лица - заплаканные, белые. Только его сестра совершенно спокойна, даже зла от окружающей суеты.
       Сцена седьмая.
       Мальчик вбегает домой, кричит. - Локтоны! /// Едут!///
       Все, дети и гости, уже прильнули к чистым пятнам, выплавленным в морозных окнах. Мать стоит около печи, что-то готовит. Бабы-гостьи, почтальонша, по очереди оборачиваются. - Едут, Лиза, локто, едут.
       Мальчик тоже бросается к окну, проталкивается к лавке.
       Одна баба не выдерживает, отскакивает от окна, падает Лизе в ноги и начинает реветь, обнимая ее. Мать спокойным движением освобождается, продолжает мазать рыбный пирог птичьим крылом, окуная его в растопленное масло. Тогда баба начинает креститься и, плача, бить поклоны иконе.
       Оборачивается почтальонша, заплаканная.- Сейчас, сейчас, милая, еще не видно, потерпи.
       Видно, как две подводы разделяются на развилке.
       Неожиданно взрослые отшатываются от окна и смотрят на Лизу по-новому - со страхом, как на покойницу, как на чужую, незнакомую.
       У крыльца - скрип полозьев, останавливается повозка.
       Дети тихо шепчутся около протаявших дырок. Мальчик в какой-то миг уткнулся в колени старшей сестры и сжался в комок, а она гладит его по голове. - Миян доро локтiс, миян доро, миян доро. /// К нам приехал, к нам, к нам.///
       Бабы тихо льют слезы, почтальонша неловко сдергивает с матери косынку, державшую волосы, и опускаясь низко, чуть не на колени, вынимает у нее из рук масляное крыло.
       Сцена восьмая.
       Дверь резко распахивается, резко входит отец в тулупе. Все его оглядывают: в распахнутых полах видна военная форма, одна серебристая медаль, опирается на палку. Он скидывает тулуп и открывается главное - без левой руки и правой ноги. Бабы тихо ахают, перестают плакать. Старшая сестра потихоньку оттаскивает тулуп , встает с ним перед детьми, которые со страхом жмутся в углу. Только мать смотрит ясно, в глаза, вот-вот готова улыбнуться.
       Отец. - Бур лун, дона йортъяс! /// Добрый день, дорогие!/// - задиристо и весело.
       Мать все так же ясно крестится и подходит к отцу, нагибаясь с поклоном: то ли приветствуя, то ли собираясь поцеловать руку. Но отец вдруг страшно меняется - мрачнеет, проворно отбрасывает палку и хватает мать за косу, медленно сжимает пальцы в кулак.
       Отец. - Бара тайо! Бара Ен! Мед отик кыв оз кыв Ен йылысь! /// Снова это! Снова Бог! Чтоб я больше ни одного слова о Нем не слышал!/// - поднимая мать за косу и говоря ей прямо в лицо.
       Потом кивком головы указывая на икону над столом. - Но-ко, ну! /// Ну-ка, унеси!/// - отпускает волосы.
       Мать спокойно проходит к иконе, снимает ее с полки и уносит в комнату. Отец, переполненный темной силой, наблюдает за матерью. Старшая сестра расчищает матери дорогу, загоняя детей в холодную комнату и держа дверь открытой. Как только мать скрывается из виду, отец сразу меняется, становится свободным, радостным, ни тени мрака - победитель. Смеется, крепко целуется со всеми женщинами. - Бур лун, Сандра. Бур лун, Вера. Бур лун... /// Добрый день, Александра. Добрый день, Вера. Добрый день...///
       С почтальоншей последней. Она успевает стянуть платок, расстегнуть кофту, раскрыть все до платья. - Бур лун...
       Входит мать. Отец оборачивается, очень ласково и нежно приветствует ее. - Лиза-а-а...
       Мальчик наблюдает в дверях, как отец хватает ее в объятия и целует, впиваясь в губы - безумно, властно, светло. Мать обжигается, задыхается, клонится назад. Наконец, отец отрывается, нежно говорит. - Бур лун, Лизавета Александровна...
       Мать не слышит - рот раскрыт, в глазах туман - летит.
       Распахивается входная дверь - вваливается толпа от соседей. Те же лица, что были у калитки, только более заплаканные. Отец со всеми взрослыми здоровается и целуется. Друг мальчика подмигивает мальчику в дверях и шмыгает под стол, за которым рассаживаются гости. Оттуда он тоже подмигивает, подскуливает. Его сестра пробегает в холодную комнату, дети, стоящие в дверях, молча ее впускают.
       Сцена девятая.
       Холодная комната. Дети столпились в дверях и слушают разговор взрослых. Мальчик стоит позади всех. Никто не замечает, как сестра друга шарит в карманах отцовского тулупа. Она достает оттуда деньги, мундштук, какую-то цепочку, и, наконец, впивается в коробок спичек и пачку папирос, вытаскивает одну папиросу, а остальное запихивает обратно.
       Она подходит к детям, толкает мальчика в спину, но тот внимательно слушает рассказ отца.
       Отец, отвечая на тихие вопросы. - Васька-то? Ловъя, патрон... /// Живой, патрон.../// Руку-то? Под Синявинскими высотами... Я его патрона, шесть километров на себе тащил... А он, патрон, оказывается, просто контуженный был...
       Какой-то глухой старухе, громко. - Сийо контуженной волi! /// Он контуженный был!///
       Сестра друга толкает мальчика в спину, но тот не оборачивается, слушает отца. - А ме - то, видзод - китом да коктом! /// А я вот, смотри - без руки и без ноги!///
       Отец со всей силы трахает кулаком по столу - звон, треск...
       Сестра друга толкает мальчика в спину так, что он оборачивается. Она показывает ему спички и папиросу и приглашает кивком за собой. Мальчик качает головой - боится. Тогда она подносит ко рту незажженную папиросу и показывает, как затягивается дымом, как выпускает воздух, как кружится голова. Мальчик изумленно смотрит. Она опять показывает - пойдем. Тогда мальчик отступает в сторону, освобождая ей проход, и она идет вперед, беря его за руку. Они медленно ступают по горнице от холодной комнаты к входной двери.
       За столом молча сидят гости, отец диким взглядом смотрит куда-то вниз, шепчет сквозь обметанные губы. Рядом мать, с закрытыми глазами, на губах вот-вот заиграет улыбка. Отец прерывает молчание, выдохнув с облегчением. - Но, бура олой! /// Ну, хорошо живите!///
       Все вздыхают, пьют - с облегчением после долгой паузы. Мальчик с девочкой скрываются в сенях.
       Сцена десятая.
       Сеновал. Груды сухой травы, сена. В углу - витая колонна от царских врат. Кругом висят веники, ветки, пучки сухой травы. Внизу - с шумом и паром вздыхают животные.
       Девочка манерно достает папиросу, складывает конец в мундштук, гармошечкой, отдает спички мальчику, а сама долго кривляясь, подносит папиросу ко рту. Мальчик дрожит, чиркает спичками несколько раз, наконец, обламывает горящую спичку, которая улетает далеко, в гущу сена, и там разгорается пламя. Девочка дает ему подзатыльник и пытается погасить пламя руками. Не получается - горячо. Мальчик стоит как завороженный. На лице - страх, восторг и ужас, как утром во время катания, слегка вжимает голову в плечи. Девочка отталкивает его лицо, чтобы он отвернулся, а сама задирает юбку и поливает огонь, глядя под себя. Мальчик все равно смотрит - так же пристально, не отворачиваясь. Наконец, девочка затаптывает остатки пламени и говорит мрачно. - Йой. /// Дурак.///
       Снова достает папиросу, так же точно кривляясь, как в первый раз, и ждет, когда мальчик очнется и зажжет спичку. Мальчик все еще волнуется и дрожит, но ему удается добыть огонь. Она, сузив губы, всасывает воздух, выдыхает дым и повторяет жест блаженства, кружащейся головы. Затем дает папиросу мальчику, после нескольких затяжек. Тот тоже, как-то дернув несколько раз телом, как бы кривляясь, подносит папиросу ко рту и со всей силой вдыхает.
       Несколько секунд стоит прямо, потом все кружится, и мальчик медленно оседает на копну сена.
       Сцена одиннадцатая.
       Видение мальчика. Без звуков.
       Видно, как отец спускается с горы, за спиной у него - друг мальчика, он кривляется, скулит, царапается, с ложкой и кривым гвоздем. Их останавливает ангел, со свечой и мечом, показывает на мальчика. Отец кладет его на землю. Ангел хочет подойти, но отец заслоняет друга. Они борются, и ангел отхватывает ему огненным мечом руку и ногу. Тогда отец поднимает уцелевшую руку и медленно сжимает ее в кулак, при этом чернея, как при первом появлении в горнице.
       Ангел исчезает. Отец сразу меняется, светлеет, друг мальчика опять вскарабкивается ему за плечи, и отец прыгает вперед на одной ноге, а друг победно скулит. При этом слышен только стук при каждом отцовском прыжке.
       Сцена двенадцатая.
       Сеновал. Мальчик очнулся. Ему плохо, кругом все плывет. Рядом спит, открыв рот, девочка. У нее бесстыдно задралась юбка. Мальчик встает, несколько мгновений смотрит на спящую девочку, затем идет с сеновала нетвердыми шагами в сени, еле открывает дверь в горницу. В горнице - дым и остатки праздничного застолья. На лавке сидит отец с топором и что-то упорно плющит. Больше никого нет. Мальчик хочет пройти мимо, но отец его останавливает. - Лок, видзодлы. /// Иди, посмотри.///
       Отец совершенно пьян и мальчик со страхом подходит. Отец показывает ему какую-то цепь, золотую.
       Отец. - То, видзод, муса пи. /// Вот, посмотри, сынок.///
       Показывает кольцо, которое он сделал из одного разрубленного звена - круглое с прорезью.
       Отец. - Онi кутам бура овны. /// Теперь будем хорошо жить.///
       Он роняет голову на грудь, пьяно вздыхает. Мальчик потихоньку отрывается от него и бежит в теплую комнату. В комнате только мать. Он подбегает к кровати и утыкается лицом в ее живот.
       Видно, что у мальчика заплетены косички в виде рожек. Это проделка девочки, сестры друга - в косичку вставлены спички. Мать ничего не замечает. Она лежит совершенно нагая, смотрит вверх, взгляд - полный, или ждущий, или что-то вспоминающий.
       ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ, 1944 год, Петыр лун (Петров день).
       Сцена первая.
       Вечер после жаркого грозового дня. Двор дома. Слева от крыльца - большая копна свежескошенной травы, справа - развернутый сохнущий бредень. Выходят отец и мать. Мать с большим животом, на седьмом месяце, в своем обычном черном платье, слегка выцветшем, на руке поблескивает золотое кольцо. Отец - в полинявшей военной форме, резок, резв, не замечает отсутствия ноги, привык. Отец, докурив на крыльце папиросу, выстреливает ее в сторону, свистит.
       На свист из-за копны появляется старший брат.
       Отец. - Мун, ветлы, конюшняо, корлы сетысь гез, да кузьжыкос босьт. одйонжык, вотод миянос. /// Иди сходи на конюшню, попроси там веревку подлиннее. Быстро, потом догоняй нас.///
       Мать начинает сворачивать бредень, отец подходит к ней, суетится вокруг, а старший брат опять незаметно скрывается за копной. Отец с матерью, свернув бредень, взяв сумку для рыбы и фляжку с водой, уходят. При этом отец, что ни делает, старается быть первым - хватает бредень, отпирает калитку, все время приговаривая. - Но-ко, Лизук, вай ме, Лизук, муныш... /// Ну-ка, Лизук, дай-ка я, отойди-ка...///
       Как только они скрываются, старший брат вновь выходит из-за стожка, оглядываясь, входит в дом.
       Через некоторое время он выходит важно, с папиросой, прикуривает, затягивается, свистит. Из-за той же копны появляется сестра друга. Он ей что-то шепчет на ухо, она понимающе кивает, забегает в дом и вскоре появляется с мальчиком.
       Брат что-то шепчет мальчику на ухо. Тот напряженно слушает, а потом стремительно убегает, перескочив через забор. Брат все так же, хозяином дома, стоит на крыльце, курит. Рядом - сестра друга, смотрит на него, ждет.
       Брат поворачивает папиросу в руках так, чтобы она могла затянуться, но как только она тянется к папиросе, отдергивает. Она смеется, принимая все за игру, а он презрительно ухмыляется. Еще раз то же самое с папиросой, и еще - она все ближе, а он потихоньку обнимает ее. Наконец, обнял, дает затянуться. Она затягивается, кривляется, как раньше на сеновале, закатывает глаза, не замечая, что он смотрит на нее уже по-другому: тяжело, почти не сдерживая отвращения.
       Брат сам докуривает папиросу и со злостью выстреливает ее в сторону, тихо ругаясь. Девчонка визжит, трется о его грудь, он - еле сдерживается, чтобы не отпихнуть.
       Сцена вторая.
       Конюшня. Конюх сидит, точит на круге топор. Рядом стоит друг мальчика, держит в руках кривой гвоздь, и обращаясь к нему, придумывает ругательства. Конюх, усмехаясь, похваливает. - Так, так.
       Друг. - Ак тэ, порысь йой! Ак тэ, ичот йой! Ак тэ......чукля йой, так твою! /// Ах ты, старый дурак! Ах ты, маленький дурак! Ах ты....... кривой дурак, так твою!///
       Конюх смеется.
       Влетает мальчик, возбужденно кричит. - Бать коро гез, кузьжыкос! Бать коро гез, кузьжыкос, бур рыт! /// Отец просит веревку длинную! Отец просит веревку длинную, добрый вечер!///
       Конюх, не отрываясь от круга, кивает - То, босьт. /// Вон, возьми.///
       Мальчик хватает висящий на стене моток, собирается бежать, но конюх его останавливает. - Энна. Но-ко, босьт, матькы чукля корттув выло. /// Подожди-ка. Ну-ка возьми, ругнись на кривой гвоздь.///
       Мальчик хватает гвоздь у друга, кричит на него. - Йой тэ! Вор тэ! /// Дурак ты! Вор ты!///
       Больше ничего не может придумать, мучается, вдруг его озаряет. - Ак тэ патрон, патрон немецкий!
       Сует гвоздь другу, кричит. - Ми модлаполо мододчим, миян канавао, чери кыйны! /// Мы на другой берег, на нашу канаву, рыбу ловить!///
       Убегает, друг срывается за ним.
       Конюх усмехается. - Патрон германский...
       Смеется, сплевывает, утвердительно заключает. - Ххххрен германский!
       В проем высовывается лошадиная морда - ржет.
       Сцена третья.
       Мальчики бегут к реке. Видно, как внизу шагает отец, неся на плече бредень. За ним спешит, раскачиваясь, мать. С той стороны реки к берегу подплывает лодка с одним гребцом. Отец с матерью подходят к причалившей лодке, складывают туда бредень, вещи, входят сами. Подбегают мальчики, взбираются, лодка отчаливает.
       Лодкой правит почтальонша. Весла велики и тяжелы для нее. Отец берет одно весло, она - другое. Почтальонша вся в сером и черном, раскутывается, но ее одолевают комары. Остальные не обращают внимания на комаров.
       Почтальонша. - Фу, комары едят.
       Отец.- Комары? Да-а-а-а-а (заглядывая ей за пазуху).
       Мальчик, показывая на церковь над рекой. - Отсюда красивей.
       Но ему никто не отвечает. Как только лодка ударяется о берег, мать восклицает, как обычно. - Ну, вот!
       Все выходят, кроме почтальонши. Она вслед, накусанная комарами, как заплаканная. - Счастливо! На свою канаву пойдете? Счастливо!
       Сцена четвертая.
       Берег реки, довольно крутой. Вдоль него воткнуты столбы. Отец что-то мудрит с веревкой, привязывает себя за пояс к столбу, скидывает штаны и остается в одних кальсонах. Мать остается в платье, ничего не снимая. Мальчики помогают развернуть бредень и отбегают повыше. Мать и отец растягивают бредень. Отец, смотря в воду, напряженно негромко говорит. - Но-ко, Лизук, надзоника... /// Ну-ка, Лизук, потихонечку...///
       Мать в это время украдкой крестится в сторону, затем медленно входит в воду, все глубже и глубже - по колено, по живот, по грудь. Отец напряженно ковыляет вдоль берега, не заходя в воду ниже колена, веревка цепляется, он ее дергает, отцепляя.
       На берегу друг толкает мальчика в бок, начинает кривляться. Изображает, как мать ходит с большим животом, как крестится в сторону, как заходит в воду. Затем изображает отца, как он ковыляет, показывает, как вытаскивают бредень, как там находят рыбу, как радуются и прыгают.
       Мальчик смотрит молча и укоризненно, но не выдерживает. Хоть и старается сохранить сердитый вид, но губы дергаются, выдают улыбку.
       Вдруг на реке - шум, возня, отец кричит. - Лизук! Лизук!..
       Он запутывается в веревке, падает, вскакивает. Мать старается выйти на берег со своим концом бредня - молча, сосредоточенно. Ее движения - ловкие, стремительные, ясные. В сетке показывается что-то большое, мелькает голова огромной щуки, ворочается белое брюхо.
       Мальчик смотрит разинув рот. Друг, опомнившись первым, с криком - АААААААА! - бежит к реке и кидается в воду плашмя, прямо на бредень, стараясь накрыть щуку сверху, и тащит ее вместе с отцом и матерью на сушу.
       Наконец, рыбину отцепляют от сетки, друг везде помогает самым непосредствнным образом, очень старательно, а мальчик только смотрит. Когда щука лежит освобожденной, тогда только подходит, будто еще не веря.
       Отец опять сжимает кулак, но с восторгом, и грозит кому-то на небесах. - То тэныд канава! То тэныд высота! /// Вот тебе канава! Вот тебе высота!///
       Мать спокойно, с любовью, устало смотрит на него, вся мокрая, с распущенными волосами. Отец, дрожа, закуривает папиросу, и вдруг, оглядев всех, весело начинает дергать телом, как бы танцуя. Друг мальчика начинает танцевать вместе с ним, мальчик смеется, покачиваясь в стороны.
       Прибегает почтальонша, вбегает в круг танцующих. Увидев рыбину, тихо садится на колени, всхлипывает. - Вот счастье-то, Господи, Господииии!
       Отец хватает щуку за голову, вытягивает вверх с гордостью, трясет ею. Говорит почтальонше и другу. - Аски асыв чери нянь вочам. Рыбник завтра испечем, все будем есть!
       И трясет рыбой. - То тэныд Петыр лун! /// Вот тебе Петров день!///
       И уже небрежно, победно, швыряет рыбу в центр круга.
       Сцена пятая.
       Утро. В горнице хозяйничает старшая сестра. Дети, кроме мальчика, жмутся в углу. За столом мать, отец, мальчик и почтальонша. Мальчик сидит на стуле напротив отца с матерью, чуть съежившись, иногда оглядывается на сестру. Мать сидит спокойно, ждет, в светлом настроении, куда-то смотрит, ни на кого не обращая внимания, как бы мечтая. Отец и мать одеты по-праздничному: отец - в голубой рубашке, мать в своем черном платье, но поверх накинут красивый платок. Почтальонша сидит сбоку, чувствует себя немного стесненно, снимает тоже нарядный русский платок. - Фу, жарко.
       Отец, внимательно ее оглядывая. - Вывтi жар! /// Очень жарко!///
       За окном на дворе телега, запряженная одной лошадью, на телеге какие-то вещи, сбоку торчит удочка. В соседнем доме распахивается дверь, выбегает друг, стремительно бежит к дому мальчика.
       Старшая сестра ставит на стол рыбник из той самой щуки - в прорезь теста виден большой глаз на рыбьей голове.
       Отец, всех оглядывая. - Ну вот, с праздником.
       Поднимает стакан с самогоном. Чокается с матерью, с почтальоншей и залпом опрокидывает. Мать едва пригубливает, а почтальонша мелкими глоточками пьет все до дна. Пока они пьют, старшая сестра надрезает рыбник и разламывает верхнюю корку на куски. Отец сразу хватает один кусок и занюхивает выпитое. - Ак, чоскыд! /// Ах, вкусно!///
       В том же доме, откуда выбежал друг, распахивается дверь сеновала, оттуда спрыгивает старший брат мальчика и тоже бежит к дому, держась за руку.
       В горницу влетает друг мальчика, останавливается на пороге, смотрит на стол. Отец подзывает его, показывает, где сесть. - Лок, пуксьы, чери кыйысь! /// Иди, садись, рыбак!///
       Потом обращается ко всем. - Кыдзи сiйо авостис, ме чуть эг усь! А кыдзи швуч-швачкысис, ка-ра-ул! одва кыски шульоыскод! /// Как он закричал, я чуть не свалился! А как шлепнулся, ка-ра-ул! Еле вытащил вместе со щукой-то!///
       И смеется. Пока он хохочет и говорит, почтальонша давится сначала самогоном, а затем вдобавок рыбьей костью, и стараясь не шуметь, краснеет, чуть не плача, едва сдерживая кашель.
       Отец это замечает, добродушно хлопает ее по плечу, по спине. - Эн тэрмась, мича ныв! /// Не торопись, красавица!///
       Вбегает старший брат. Хочет пробраться мимо стола в теплую комнату, держась за руку и чуть слышно шипя. Но отец его останавливает. - Энлы! Мый-но лои. Но-ко мыччодлы! /// Погоди. Что случилось? Ну-ка покажи!///
       Брат подходит к столу и с видимым неудовольствием разжимает руку. Под пальцами рана - укус, следы зубов, из которых течет кровь. Брат шипит и тихо шепчет в сторону. - Гггадина-а...
       Отец мрачнеет, кулак начинает сжиматься, он оглядывает всех и расслабляется, говорит беззаботно. - Немтор. Мун, кудзав кырымад! /// Ничего. Иди, пописай на руку!///
       Последнее он говорит с особым сарказмом. Брат с неудовольствием кивает, косясь на почтальоншу и бледнея от злости. Отец ласково добавляет. - Немтор. Он вермы косясьны - сiдзи ов, ланьтомон. /// Ничего. Не умеешь воевать - так живи, молча.///
       И добавляет строго. - Мун. /// Иди.///
       Брат быстро выходит в сени.
       Отец о чем-то задумывается, но не мрачно - немного печально, затем резко встает. Почтальонша тоже вскакивает, но он не дает ей этого сделать, похлопывая по плечу. - Пукав, муса ныв, пукав, эн тэрмась. /// Сиди, красавица, сиди, не торопись.///
       Говорит мальчику. - Мекод мунан, сiйо йой пыдди. /// Со мной поедешь, вместо этого дурака.///
       Старшей сестре, указывая на ряд самогонных бутылей. - Кодi локтас, ставлы кисьт, кык стокан. Василь поздравляйто! /// Кто придет, налей по два стакана. Василь поздравляет!///
       Женщинам. - Ну, Лизук. Ну, муса ныв. Ми мододчим. /// Ну, Лизук. Ну, красавица. Мы поехали.///
       Берет мальчика за руку и выходит в сени.
       Сцена шестая.
       Видно, как отец вскакивает в телегу, как мальчик карабкается ему за спину, как они трогаются в путь. Друг мальчика сначала ведет лошадь под уздцы, потом с телеги что-то падает, он бежит назад, хватает вещь, догоняет, скачет рядом, что-то кричит вверх, в небо. Мальчик, съежившись, прислонившись к отцовской спине, смотрит на окна. В ответ ему почтальонша несколько раз слабо машет рукой, а когда они скрываются, вновь принимается за рыбник.
       Мать впервые грустнеет, говорит тяжело. - Мый-ко рушку висьо. /// Что-то живот болит.///
       Почтальонша, не понимая. - Что? Что? Не печалься.
       Мать, показывая на живот. - Мый-ко висьо. /// Что-то болит.///
       Почтальонша,встревожившись. - Болит, что ли, Лиза? Плохо?
       Мать кивает.
       Почтальонша, сообразив наконец, вскакивает. - Догнать надо? Позвать? Сейчас, потерпи милая (хватает платок, одевается).
       Мать, с трудом. - Эн, оз ков. Васо шонты да челядьсо нуод. /// Нет, не надо. Воду согрей да детей уведи.///
       Почтальонша, опять не понимая. - Что? Что? Я сейчас, секундочку.
       Мать, по-русски. - Не надо. Воды согрей, да детей отправь.
       Почтальонша. - Да, да, да, милая. Сейчас, потерпи.
       Кричит в  сторону холодной комнаты. - Эй, дети, челядь, ну-ка живо...(оборачивается к Лизе) Сейчас, милая, потерпи. Эй, дети!..
       Вихрем налетает старшая сестра, сразу распознав в чем дело. Она оттесняет почтальоншу, помогает матери встать, уводит ее в теплую комнату, по пути распутывая пояс на ее платье. Затем возвращается в горницу, прогоняет стайку детей во двор, и на секунду остановившись, серьезно крестится. Затем ставит на огонь большой чан с водой, убегает в холодную комнату, возвращается с иконой и ставит ее на место.
       Совсем потухшая почтальонша следит за нею, присев на краешек лавки. Взглянув на икону, вздрагивает, испуганно крестится.
       Сцена седьмая.
       Вечер. Другое село. Дом на берегу реки. Около дома стоит телега, в которой осталась только удочка. Из дома выбегает мальчик, вытаскивает из телеги удочку и идет с нею к берегу реки.
       Около реки он разматывет леску, к которой привязана небольшая золотистая блесенка и очень неуклюже забрасывает в воду. Мальчик еле справляется с тяжелым удилищем, стараясь провести блесну так, чтобы она качалась под водой как рыбка, но ничего не получается. Он только хлещет по воде с брызгами и шумом.
       После нескольких неудачных попыток он находит какие-то рогатки на берегу и пристраивает к ним удочку так, чтобы блесна сама играла на течении , без рыболова. Мальчик садится рядом и ждет, иногда шевелит удилище, чтобы блесна в воде дергалась.
       Вздохнув, наконец, встает, смотрит на удочку с разочарованием. Затем крестится, глядя на блесну в воде, идет к дому.
       Сцена восьмая.
       Мальчик входит в дом. В нем все комнаты расположены так же, в горнице на том же месте стоит стол, только побогаче, по праздничнее. Дверь в холодную комнату затянута занавеской.
       За столом сидят друг против друга отец и хозяйка, красивая женщина, напоминающая лицом ангела с иконы и ангела из сна мальчика. Платок снят, волосы распущены, руки лежат на столе.
       Когда мальчик входит, отец жадно смотрит на нее, и, видимо, разговор замирает на чем-то веселом - женщина молча, глядя вниз, на руки, улыбается, отец же, развалившись на стуле, сидит хозяином. Оба возбуждены, не обращают особого внимания на мальчика.
       Мальчик останавливается за спиной отца, разглядывает икону в углу над столом: краски поблекшие, образ сильно стерт - "Авраам, встречающий трех путников". Один из путников сильно напоминает отца - стерта рука, хищные черты лица.
       Отец оборачивается, шепчет мальчику. - Мун, вод да узь. /// Иди, ложись и спи.///
       Когда мальчик направляется в теплую комнату, отец шепчет. - Мод комнатаас. /// В другую комнату.///
       Мальчик уходит, непокорно мотнув головой и укоризненно посмотрев в спину отцу, но тот уже опять повернулся к хозяйке.
       За занавеской мальчик останавливается, замирает, слушает и смотрит.
       Отец. - Я его, патрона, под Синявинскими высотами...
       Опять сжимает кулак, но опускает на стол без удара, неожиданно добавляя ласково. - Маша...
       Несколько мгновений помедлив, берет стакан с самогоном, собирается выпить.
       Хозяйка, тихо. - Эн ю, Василий Алексеевич, удитан ещо юны. /// Не пей, Василий Алексеевич, успеешь еще выпить.///
       Встает, удаляется в теплую комнату, оставив дверь открытой. Отец немного обалдело оглядывается, вскакивает, быстро идет туда же, и еще раз посмотрев в щель, запирает дверь изнутри.
       Мальчик выходит из-за занавески и острожно приближается к двери, но не дойдя до нее одного шага, поворачивается, убегает со слезами.
       Сцена девятая.
       Утро. На дворе дома. Отец собирает в телегу вещи. На крыльце стоит хозяйка, в нарядном платье и платке, смотрит вниз. Мальчик старается встать перед отцом и попасть так, чтобы укоризненно посмотреть на него, но отец взгляда не замечает.
       Отец. - Мун, вугыршатьсо вай. /// Иди, удочку-то принеси.///
       Мальчик, так ничего и не добившись, напоследок еще раз укоризненно качает головой и убегает.
       Пока его нет, отец подходит к хозяйке, достает из кармана золотое колечко из расплющенного звена, похожее на кольцо матери и протягивает на ладони хозяйке. Она мотает головой, но отец решительно говорит. - Босьт. Эн йойтав. /// Бери. Не дури.///
       Она слабо подставляет руку и он из горсти роняет ей кольцо. - Эк!
       Хозяйка падает ему в ноги, целует ему руку, но отец вздыхает, говорит сердито. - Эн йойтав. /// Не дури.///
       Но она не слышит, безумно со слезами целует руку, не отпуская. Отец беспомощно пытается высвободиться. Издалека слышен крик бегущего мальчика. - ААААААА!
       Отец. - Эн! Эн, муса ныв! То рыбак локто, мый-ко вайо! /// Не надо! Не надо, красавица! Вон рыбак бежит, что-то тащит!///
       Хозяйка, вся зареванная, наконец, встает. Во двор вбегает мальчик, ничего не замечая. Он держит огромного окуня и радостно кричит. - То! Видзод! Кыи! Отсалiс! (трясет окунем) Аддзан! Тайос Сiйо сетiс! /// Вот! Посмотри! Поймал! Он помог! (трясет окунем) Видишь! Это Он дал!///
       Бросает окуня на траву, под ноги отцу и хозяйке.
       Мальчик, возбужденно. - Мунам горто! Нуам сiйос мамолы! /// Поехали домой! Отвезем его матери!///
       Отец спокойно говорит. - Коль сiйос. /// Оставь его.///
       Мальчик растерянно смотрит на него, не понимая, вот-вот заплачет.
       Отец, более мягко. - Коль, бобо, коль. Сiйо эд ещо тэныд сетас? Оз? /// Оставь, сынок, оставь. Он ведь тебе еще даст? Нет?///
       Мальчик, с отчаянием. - Да эд тайо первой! /// Да ведь это первый!///
       Отец. - Немтор. Эн жалит, чериыд ваас уна, ещо кыян. /// Ничего. Не жалей, рыбы ведь в воде много, еще поймаешь.///
       Мальчик обиженно хмурится, но терпит и молчит. Отец оборачивается к хозяйке, говорит ласково. - Но, бура ов. /// Ну, живи хорошо.///
       Целует ее крепко трижды, потом приказывает. - Черисо босьт. /// Рыбу возьми.///
       И поворачивается, уходит. Хозяйка покорно наклоняется за рыбой, плачет. Так и стоит, держа окуня за жабры. Мальчик сидит на телеге, хмуро смотрит на рыбу, ежится.
       Сцена десятая.
       Мелькают еще несколько домов - и те же самые истории: отец, сидящий за столом с хозяйкой дома, "Я его патрона, под Синявинскими высотами...", мальчик, машущий удочкой безрезультатно, отец, выправляющий на чурбачке золотое звено топориком, и наконец - какой-то отчаянный заброс мальчика, уже более уверенно держащего удочку. Всплеск огромной рыбы, несколько секунд борьбы, и - обрыв лески.
       Мальчик кидается в воду, где только что показалась рыбина, но поздно. Он встает, весь дрожа, смотрит на свободно болтающуюся леску, не понимая, затем - в воду, растерянно смотрит вокруг. Вздохнув, медленно выходит на берег и бредет куда-то, спотыкается и падает в траву.
       Сцена одиннадцатая.
       Дома. Теплая комната.Отец с мальчиком приехали - слышно голоса. Лиза лежит на кровати, смотрит в потолок. Около печи - колыбель, привязанная к кольцу в потолке, ее покачивает старшая сестра. Вбегает отец.
       Отец, обращаясь к Лизе, с любовью сокрушается. - Но, Лизук, мый тэ мекод вочан? /// Ну, Лизук, что ты со мной делаешь?///
       Лиза обращается к нему лицом - вся сияет, молча смотрит на отца.
       Отец, старшей сестре. - Но-ко мыччодлы. Вай. /// Ну-ка, покажи. Давай.///
       Он отбирает у нее ребенка, распеленывает, приговаривая. - То кутшом мича, миян род! /// Вон какая красивая, наш род!///
       Неожиданно натыкается на крестик у младенца на груди - несколько мгновений изумленно молчит. Потом, налившись темной силой, спрашивает, тихо сжимая кулак. - Кодi? /// Кто?///
       И проворно хватает старшую сестру за волосы. - Тэ?! /// Ты?!///
       Сестра бесстрашно отвечает. - Да, ме! /// Да, я!///
       Отец, бледнея от безумной силы, тихо шепчет. - Мун татысь. Ме верма вины. Терпение менам абу нин. /// Уходи отсюда. Я могу и прибить. Терпения моего нет больше.///
       Сестра спокойно встает, подходит к матери, целует ей руку, потом повязывает платок, открыто перекрестившись, подходит к шкафу, достает икону, целует ее так же, в открытую, и - уходит.
       Отец пристально за всем наблюдает, потом чуть помедлив, встает, подходит к кровати Лизы, опускается на колени. Отец старается улыбнуться, лицо бледное. Лиза смотрит на него спокойно, ясно, медленно шепчет. - Эн скорав. /// Не сердись.///
       Отец, виновато. - Ог, ог, менам золота. /// Не буду, не буду, моя золотая.///
       Отец оглядывается на колыбель, вздыхает, улыбается Лизе. Вдруг вскакивает, бежит куда-то.
       Лиза вслед шепчет. - Эн чутод сiйос. /// Не трогай ее.///
       Мальчик все это наблюдает, стоя на пороге и держа в руках небольшую щуку. Услыхав слова матери, он тоже убегает.
       Сцена двенадцатая.
       Во дворе. Выбегает старшая сестра с небольшим узелком. За нею - мальчик, уже без рыбы. Настигает сестру у дороги. Она приостанавливается, а он на бегу просит. - Ме тшотш, босьт мено. /// Я тоже, возьми меня.///
       Она говорит ласково. - Ог. Тэныд оз позь, муса пи. /// Нет. Тебе нельзя, мой хороший.///
       Из сарая выбегает отец с топором, кидает его в телегу, сам садится, хватает вожжи, торопится. - Нно, давай, нно, мун, патрон!
       Мальчик оборачивается, видит отца и в ужасе кричит сестре, уже идущей по дороге. - Пышйы, дзебсьы! Дзебсьы вичко дорын, кай вылоджык! /// Беги, прячься! Прячься в церкви, залезай повыше!///
       Девушка бежит на гору, к церкви, быстро, не оглядываясь.
       Когда отец проезжает мимо мальчика, тот кидается к телеге, крича. - Эн чутод сiйос, эн чутод! /// Не трогай ее, не трогай!///
       Отец приостанавливает телегу, говорит ему строго. - Но-ко пуксьы, эн авзы бать вылад! ///Ну-ка садись, не кричи на отца!///
       Вновь трогает телегу, говорит уже мягче. - Бать тодо мый вочны, зырым бедьяс! /// Отец-то знает, что делает, дураки сопливые!///
       Они подъезжают к церкви. Отец хватает топор, забегает внутрь. Мальчик, оцепенев, в ужасе смотрит на все это. Слышны удары топора. Через некоторое время в проеме появляется отец, кидает на траву кирпич, кричит. - На.
       Снова скрывается в церкви, опять слышны удары, вновь появляется с кирпичом. - На, кыскы! /// На, тащи!/// - кидает на траву.
       Собирается вновь уйти, но останавливается, говорит чуть обиженно. - Эн чутод! А мыйысь тэ пачсо кутан вочны, дорйысь?! /// Не трогай! А из чего ты печь-то будешь делать, защитник?!///
       Еще помедлив, добавляет. - Кодi мый тэныд сетас? /// Кто тебе что даст?///
       Скрывается. Затем появляется с витой колонной от царских врат, выкидывает наружу, кричит. - То, видзод! Мый танi вочсьо! /// Вот, посмотри, что тут делается!///
       Колонна совсем трухлявая, еще более заплесневелая, чем та, что лежит дома на сеновале. Из-за церкви выглядывает сестра мальчика. Она осторожно машет ему на прощание рукой, затем бежит вниз к реке, по которой плывет к этому берегу лодка. Мальчик смотрит ей вслед, потом слезает с телеги, берет кирпич, тащит в телегу.
       Слышен стук внутри церкви.
       ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ, 1951 год, Роштво (Рождество).
       Мальчику исполнилось тринадцать лет. Он вытянулся, но еще не окреп. Голова все в тех же вихрях и рожках, но пятнистая одежда сменилась на черную вельветовую курточку, которую носил его старший брат. Она ему велика - одежда Пьеро.
       В семье появилось еще три ребенка - грудной младенец, и девочки трех и шести лет. Отец и мать слегка изменились - поседели, чуть-чуть повыцвела их одежда, черное платье матери и военная форма отца.
       Остальные дети подросли, взрослые - те же. Друг мальчика чем-то стал похож на его отца: бегает, иногда прихрамывая, но веселье и бесстрашие - все те же.
       Сестра друга - стала более пухлой и хитрой, ни одного светлого пятна - все серое и коричневое. Старший брат мальчика - уже мужик, одевается во все черное - сапоги, рубашка, брюки. Волосы, взгляд - тоже черные.
       Сцена первая.
       Мальчик в холодной комнате сидит и читает книгу, иногда покачивает колыбель. К ножке кровати привязана трехлетняя девочка. Она то возится с соломой, тряпками, то время от времени затевает игру с мальчиком, который не отрывается от книги. Шалунья подбирается к его ноге, чтобы схватить ее. Если это удается, то малышка визжит, а когда мальчик отодвигает ногу - хохочет.
       Рядом с печью стоит отец. На печи - самогонный аппарат, сооруженный из каких-то чугунков и крышек, с которых все стекает по желобкам в стаканы. Вдоль печи на полу стоит ряд закупоренных бутылей с самогоном. Отец берет один стакан, пробует. - Ак, чоскыд! /// Ах, вкусно!/// - с восхищением.
       И добавляет сладенько. - Неееебыдик! /// Мяяяягенький!///
       Проверяет по всем чугункам крышки, обжигается, ласково приговаривая. - Ак, патрон.
       Затем все настраивает, чтобы работало само, свистит. На свист входит старший брат, останавливается в дверях. Отец оборачивается к нему. - Но-ко, лок, лок... То, босьт куим суля, сет мамыдлы. Да видзодлы - ставсоо босьтим? Нянь? Кос яй? Чери? /// Ну-ка иди, иди... Вот, возьми три бутылки, отдай матери. Да проверь - все взяли? Хлеб? Сухое мясо? Рыбу?///
       Брат молча подходит к печке, кивая на все слова, берет в руки три бутылки и незаметно сует за пазуху еще четвертую.
       Отец, опять колдуя на печи. - Но мун, ме регыд локта. /// Ну, иди, я скоро приду.///
       Брат уходит, а отец оборачивается к мальчику. - Отнад колян. Ми аски локтам. Тась ещо кык суля лоас. Видзод. То татчо кисьтан да тупьян. /// Останешься один. Мы завтра приедем. Здесь еще две бутылки выйдет. Вот сюда нальешь и закроешь./// - указывает на свой самогонный заводик.
       Мальчик кивает и укоризненно смотрит, как отец блаженно берет еще один стакан, пьет, содрогнувшись всем телом, потом, расправившись, неожиданно сжимает кулак и грозит мальчику - то ли в шутку, то ли всерьез.
       Затем берет палку и выходит, слышен его грозный призыв. - Лизук! Кон тэ? Лок! /// Лизук! Где ты? Поехали!///
       Сцена вторая.
       Вечер. Малышки уморились. Мальчик укладывает их спать в холодной комнате, укутывает в шубу. Затем сливает остатки самогона в бутыль и убирает все с печи, быстро и привычно. Потом подбрасывает в печь дров и усаживается рядом с открытой дверцей.
       Дверь в комнату тихонько приоткрывается, за нею кто-то воет из темноты. Мальчик пугается, замирает. Опять кто-то скулит. Мальчик осторожно берет кочергу и идет к двери, с опаской выглядывает - никого, темно. Он потихонечку пятится, крестясь. Неожиданно в комнату влетает что-то странное, лохматое, воющее. Мальчик кидает кочергу, бежит и встает перед своим спящими сестрами. Летит на пол шкура - из-под нее выскакивает сияющий друг. Он смеется, хохочет, на полу - вывернутый наизнанку полушубок. - Эн пол! /// Не бойся!/// Это я, Дед Мороз, всем подарки принес...
       Мальчик смотрит на него сердито. Друг, увидев вдоль печки ряд бутылок, снова кидается на карачки, изображая собаку, которая их обнюхивает, и подмигивает мальчику. Мальчик серьезно отрицательно мотает головой.
       Друг весело мигает. - Это я, Дед Мороз... - и с загадочным видом лезет за пазуху. Помедлив, выхватывает два бутерброда с маслом, протягивает один мальчику. Тот тянется, но в последнее мгновение друг отдергивает руку, подмигивает, кивает на бутылки. Мальчик серьезно хмурится, но друг подталкивает его к бутылкам, весело поскуливая. - Эн пол! Талун праздник, позьо! Сизим грамм позьо! /// Не бойся! Сегодня праздник, можно! Можно по семь грамм!///
       Мальчик машет рукой, соглашаясь. - По сизим грамм!/// По семь грамм!///
       Быстро достает стаканы, наливает понемногу из каждой бутылки, но всякий раз друг его подталкивает, чтобы выплеснулось побольше: не по семь же грамм, в самом деле, пить. Мальчик проверяет, чтобы был одинаковый уровень в бутылках, отливает из одной в другую, сравнивает уровни и все ставит на место.
       Они усаживаются на колени перед открытой дверцей печки, довольно важно и серьезно. Мальчик поднимает стакан. - Роштвоон! /// С Рождеством!/// - и собирается выпить.
       Но друг медленно сжимает пальцы в кулак, как отец, и грозно говорит. - Сiдз мой юоны, патрон! Я под Синявинскими высотами!.. /// Так разве пьют, патрон! Я под Синявинскими высотами!..///
       Мальчик пугается, собирается поставить свой стакан, но друг смеется, берет свой, выразительно чокается. - То кыдзи коло!.. Но, бура ов! /// Вот как надо! Ну, хорошо живи!..///
       Друг выпивает залпом, мальчик за ним, так же, одним махом, и замирает. Друг спокойно говорит. - Ак, чоскыд!.. /// Ах, вкусно!../// - занюхивает хлебом, потом им же закусывает. Мальчик все повторяет за ним, вдруг перестает жевать, встает, идет куда-то, пошатываясь.
       Друг его догоняет, весело кричит. - Тэ мый, код нин? /// Ты что, пьяный уже?///
       Мальчик слабо отмахивается - все плывет. Он идет в горницу, в теплую комнату - кругом пусто. Останавливается около шкафа. Помедлив, лезет туда, где спрятана икона, но друг его останавливает, пошучивая. - Но-ко вод, код юр... Аски, аскинас сисьсо пуктан.../// Ну-ка ложись, пьяная голова... Завтра, завтра свечку поставишь...///
       Он сажает мальчика на кровать матери, снимает с него курточку - мальчик сидит не шелохнувшись. Друг притаскивает свой полушубок, кидает его рядом с кроватью на пол и ложится. Мальчик все сидит. Тогда друг кричит. - Вод, код юр... /// Ложись, пьяная голова...///
       Мальчик все сидит. Наконец, произносит. как во сне. - Пачсо подлав. /// Печь закрой.///
       Друг кричит, смеясь. - Подлалi нин... Воооод да уууузь, код морт. /// Уже закрыл... Ложиииись да спииии, пьяный человек./// - и весело скулит.
       Мальчик, услышав ответ, кивает головой и ничком валится на постель, уткнувшись носом в подушку.
       Сцена третья.
       Ночь. Мальчик сладко спит. Друг иногда поднимает голову, прислушивается к шорохам и звукам. Иногда слышен мышиный писк и шелест.
       В горнице приоткрывается дверь из сеней. Тихо крадется сестра друга. Она осматривает горницу, быстро хватает кусок хлеба с маслом, который мальчик по пути положил на стол, жадно откусывает. Затем подходит к двери в теплую комнату и заглядывает в щель. В лунном свете видно мальчика и друга. Неслышно крадется обратно и на цыпочках проходит в холодную комнату. Там прокрадывается мимо детей к печке, Достает из-за пазухи бутыль и отливает в нее из всех бутылок, заполнив доверху. Потом доливает в бутылки воду и закупоривает, как было. Быстро складывает их опять вниз, каждый раз оглядываясь, и забывает на печке недоеденный бутерброд и одну бутылку.
       Так же тихо она крадется через дом на улицу.
       Через какое-то время бутылка на печи лопается - из трещины потихоньку льется самогон, шипит на плите, вспыхивает огонь. Друг в другой комнате вздрагивает, прислушивается, лежит с открытыми глазами, но снова засыпает.
       Когда просыпается в следующий раз - уже ползет дым, слышен треск от огня. Друг вскакивает. - Пожар!
       Толкает мальчика. - Пожар! Чеччы одйон! Пожар! /// Пожар! Вставай скорее! Пожар!///
       Мальчик вскакивает, оба бегут в горницу, к дверям в холодную комнату, распахивают ее, за нею - огонь.
       Мальчик смотрит с ужасом, Друг, секунду помедлив, кидается в теплую комнату, вытаскивает оттуда два полушубка, курточку, кидает один полушубок мальчику, а другой напяливает на себя, укрывая голову. Кричит мальчику. - Которон мун! Чуксав став сиктсо! /// Беги скорее! Зови всю деревню!///
       Мальчик на мгновение замирает, потом хватает курточку и полушубок и бежит на двор с криком. - ААААААА!
       Сцена четвертая.
       Раннее утро. Вокруг дома суетятся бабы, на лошади ворочается пьяный вдребезги конюх, что-то им кричит. Все тушат чем попало снегом, водой. Горит уже слабо - часть дома с холодной комнатой, остальное вроде цело. Мальчики склонились над шубой, на которой лежат малышки. Друг весь опаленный.
       Мальчик поднимает голову, услышав какой-то новый шум. Видит, как подъезжают сани, из них выпрыгивает отец, выходит медленно мать. Конюх спрыгивает с лошади, подходит к отцу, что-то по-пьяному рапортует, показывая на дом и сильно шатаясь, стараясь держать руку под козырек. Все останавливаются. Отец выходит вперед толпы, глядя на горящую часть дома. Говорит отчетливо, так что слышно всем. - Ах, патрон! Пропала цепь!
       Мать подходит еще ближе, чем он, становится на колени, крестится. Отец, собиравшийся было повернуться, увидел это, сжал кулак и медленно поднял, собираясь ударить мать. Мальчик видит, как за отцом появляется ангел, и когда отец заносит руку для удара, ангел поднимает свой меч, чтобы снести ему голову.
       Мальчик вскакивает, бежит, крича. - Эн чутод! /// Не трогай!///
       Подбегает к отцу и толкает его в грудь. Отец падает в снег, пытается подняться и не может. Мальчик смотрит на него с сожалением, почти с болью, ожидая от отца чего-то и непроизвольно протягивая руки, чтобы поднять его.
       Отец, почувствовав, что не может подняться, кричит. - Тэ! Тэ тшотш мено нойтан! Но нойт, нойт, ви батьто! /// Ты! Ты тоже меня бить! Ну, бей, бей, убей отца!/// - с силой и отчаянием.
       Мать подходит, и отстранив руки мальчика, который все так же их держит протянутыми, помогает отцу подняться. Отец молча смотрит на мальчика, отворачивается. Они идут с матерью к девочкам, лежащим на шубе. Мальчик делает за ними несколько шагов, но отец вдруг резко оборачивается и отрицательно кивает головой. - Все, мун. У-хо-ди.
       Мальчик растерянно смотрит на отца, но он уже отвернулся, и больше не оглядываясь, подходит к матери, они вместе склоняются над малышами. На мальчика никто не обращает внимания, все бабы вновь бегают, тушат огонь. Пастух, указывая на языки пламени, что-то объясняет лошади.
       Мальчик спрашивает вслух. - Куда же мне пойти?
       Никто не отвечает. Он делает шаг, другой от дома и медленно выходит на дорогу, идет по ней, спотыкаясь, все быстрее. Спускается с горы, скользя и падая в сугробы. В небе кричит птица, но он не поднимает головы - идет вперед наугад.
       Сцена пятая.
       Мальчик идет через заснеженную реку. Посреди реки его догоняет друг. Мальчик не слышит, как друг бежит за ним, кутается в отцовский полушубок, резко шагает. Друг толкает мальчика в спину, мальчик оборачивается - пустой, потухший от горя. Друг весело кричит. - Ловъяось! /// Живые!///
       Мальчик смотрит на него со злостью, мрачно, друг толкает его снова. Мальчик злобно дергается от удара и от каждого слова. - Ловъяось! Ловъяось! /// Живые! Живые!///
       Мальчик резко поворачивается, идет дальше. Друг пристраивается рядом, весело кричит, бодро оглядываясь. - Но мый? Кытчо мунам? Вай Воркутао, горной техникумо! /// Ну что? Куда идем? Давай в Воркуту, в горный техникум!///
       Мальчик не останавливается и не отвечает, даже не поворачивается в сторону друга. Друг идет рядом, весело кричит в небо. - Воркутао! Горной техникумо! Каро! Кутам йойтавны! Кутам вина юны да деньга нажовитны! Кутам бура овны! Лоам бур зонъяс! Ангелъяс моз! /// В Воркуту! В горный техникум! В город! Будем дурачиться! Будем вино пить да деньги зарабатывать! Будем хорошо жить! Будем хорошими мальчиками! Как ангелы!///
       Друг сжимает кулак и грозит им в небо. Мальчик тоже приободряется и тоже кричит срывающимся голосом. - Керка ньобам! /// Купим дом!///
       Друг с восторгом вопит. - Кутам йойтавны! /// Будем дурачиться!///
       Вместе. - КУТАМ ЙОЙТАВНЫ!
       Друг. - Кутам вина юны! /// Будем вино пить!///
       Вместе. - КУТАМ ВИНА ЮНЫ!
       Друг. - Ньобам керка! /// Купим дом!///
       Вместе. - НЬОБАМ КЕРКА!
       Друг. - Уррра! Ловъяоcь! /// Уррра! Живые!///
       Вместе. - УРРРА! ЛОВЪЯОСЬ!
       ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ, 1951 - 1953 годы, Воркута.
       Сцена первая.
       Комната в общежитии, узкая и длинная. Вдоль стен слева и справа стоит по две кровати. Левая ближняя кровать застелена, остальные свободны. Напротив дверей окно. Под окном между кроватями стоит стол.
       Входит мальчик. Он одет в новенькую студенческую форму. Несет матрац, одеяло, белье и бросает это на ближнюю к двери кровать справа. Он кое-как раскатывает матрац, скидывает на постель фуражку и валится на нее сам, уткнувшись лицом в подушку.
       Вбегает друг, оглядывает комнату, восхищенно кричит. - Ура! Танi позьо овны! Кутам бура овны, ангелъяс моз! /// Ура! Здесь жить можно! Будем хорошо жить, как ангелы!///
       Тоже кидает постель на кровать справа, ближнюю к окну.
       Входит житель этой комнаты, крупный одышливый парень, большая часть жизни которого - поесть, послушать, посмеяться. Вся его одежда и вещи - как бы слегка раздуты по сравнению с обыкновенными: крупные пятна, большие штаны-шаровары.
       Друг кричит. - Чолом! Тэ танi олан? /// Привет! Ты здесь живешь?///
       Житель изумленно смотрит.
       Мальчик, не повернувшись, бурчит. - Чолом! /// Привет!///
       Житель, ничего не понимая. - Чулан-чулан... Вы что, комики, что ли? Новенькие? (напряженно ищет слово) Ну, как бы сказать-то... Ну-у-у, здесь жить коми?.. Андерстенд? Тьфу...
       Друг весело отвечает. - Точно, комики!
       И смеется в потолок громким привычным смехом. - Хо-хо! Теперь заживем!
       Житель усмехается, вновь чувствуя себя хозяином. - Ну, новенькие, с вас штраф! (показывает жестом какой - бутылка).
       Друг хохочет. - Точно! (убегает)
       Житель подходит к столу, берет кусок хлеба, жует.
       Мальчик все лежит, уткнувшись в подушку.
       Вбегает друг с бутылкой, воет вверх. - УУУУУУ!
       Житель изумленно ахает. - Ну, комик, ты даешь!
       Мальчик наконец, поднимает голову, бурчит. - Не комик, а коми человек!
       Житель добродушно соглашается. - Ну, ладно, ладно, я так, не обижайся.
       Друг разливает по стаканам вино, говорит. - Да кто обижается! Мы же коми народ! Мы же спокойные люди! (подмигивает мальчику) Ну, братцы!
       Житель и друг поднимают стаканы, мальчик вскакивает с кровати, нервно хватает стакан и залпом выпивает. Все плывет, он опять падает, уткнувшись лицом в подушку.
       Сцена вторая.
       Мелькают дни в техникуме.
       Урок физики. Учащиеся сидят по-одному за партами. У каждого на столе какие-то приборы, пробирки, провода, небольшой бачок с водой. Около доски стоит учитель, объясняет.- Измеряем сопротивление воды... Добавляем чуть-чуть электролита... И вот происходит необъяснимое!!! Стрелка... Ползет... Ползет... А мы измеряем... Измеряем... (гипнотизируя аудиторию) И все записываем... Записываем... В конце концов должно получиться вот что!!! (со всей силы трахает кулаком по графику на доске, который нудно ползет к какой-то красной черте)
       Учитель, вновь гипнотизируя. - И потом объясняем... Объясняем...
       Мальчик все внимательно слушает, возится с приборами, глядя на учителя. Друг сначала тоже возится, потом плюет в бачок с водой, показывая мальчику - "не работает, зараза". Мальчик отмахивается и увлеченно продолжает опыт.
       Друг некоторое время сидит, скучает, потом его кто-то толкает в спину, передает ему под партой бутылку вина, полупустую. Друг показывает ее мальчику, но тот опять отмахивается. Тогда друг берет трубку и пьет через нее вино. Затем часть вина из трубки выпускает в бачок, всячески кривляясь, изображая, что делает те же измерения, что и мальчик - как загипнотизированный.
       Мальчик со вздохом отрывается, смотрит укоризненно, но с тайной улыбкой. Друг подмигивает, протягивает бутылку. Мальчик, покачав головой, все же делает большой, просто огромный глоток, отдает бутылку обратно. Все плывет. Мальчик опрокидывает что-то жидкое на тетрадь, где уже почти все готово - такой же ползучий график, как на доске (по нему растекается пятно).
       Урок литературы.
       У доски - учительница и друг мальчика. Учительница, довольно симпатичная невысокого роста женщина. Одета в платье с глубоким декольте и вырезом на спине, в туфлях на длинном каблуке. Друг стоит чуть позади нее, читает стихотворение Пушкина "Что в имени тебе моем..." Он читает медленно, одновременно заглядывая учительнице через плечо в вырез платья. Учительница слушает, закрыв глаза и слегка раскачиваясь на каблуках.
       Друг, читая плавно, волнами, подмигивает мальчику и жестом очерчивает у себя воздушную грудь, слегка раскачивается так же, как учительница, прикрывая глаза, раскрыв уста.
       Мальчик смотрит сначала укоризненно, а потом не выдерживает, начинает улыбаться, и, наконец, его прорывает - он весело хохочет. Учительница, мгновенно очнувшись, изумленно кричит тихим голосом, выдыхая огромное количество воздуха с каждым восклицанием. - Как! Смеяться! Вон!
       Топает каблучком, как птичка в гневе. - Вон! Это же Пушкин! Он выше всех!
       Урок химии.
       Мальчик что-то увлеченно греет на спиртовке. Друг нюхает все пробирки подряд, морщится, показывает мальчику жестами, как он все сливает вместе, как все взрывается. Мальчик кисло отмахивается.
       Друг со скуки берет спичку, поджигает ее от спиртовки, затем счищает с нее уголь и ковыряет в зубах. Потом гасит спиртовку и вынимает фитиль, нюхает, отливает содержимое спиртовки в стакан. Затем опять толкает мальчика, отпивает у него на глазах и показывает, как хмелеет.
       Протягивает мальчику стакан, мальчик со вздохом берет его, делает большой глоток, и замирает. Опять все плывет, голова клонится к парте. Друг берет у него стакан, допивает, возится с пробирками, доливая что-то в спиртовку вместо выпитого.
       На столе мальчика осталась пробирка, в которой что-то жарится над огнем. Неожиданно она лопается, брызгает пламенем.
       Сцена третья.
       Мальчик беззвучно грезит.
       Лето. Все брызжет солнечным огнем. Сенокос. Отец стоит около конных грабель, запрягает в них лошадь. Единственное, чего он не может сделать самостоятельно - это подтянуть подпругу (рукой надо держать ремень, надавить же и упереться нечем...).
       Неподалеку мать с граблями. Отец зовет ее, она помогает. Видно, что у нее опять большой живот. Отец молча вскарабкивается в седло грабель, привязывается ремнем. Мать подходит, хочет помочь, но отец сердито отмахивается - это сам.
       Отец с матерью пьют чай, сидя за ослепительно сияющим самоваром в горнице. Отец иногда берет руку матери, смотрит на золотое кольцо, потом отпускает, продолжает пить.
       Отец целует мать, как в первый раз посреди горницы - долго, сильно. Мать опять обмирает, откидывается назад, но уже с большим животом.
       Сцена четвертая.
       Вечер. Комната в общежитии. Мальчик поднимает голову от стола. За столом сидят друг и житель, ужинают картошкой в мундире. На столе полупустая бутылка вина и стаканы, кожура картофеля, куски хлеба, соль. Мальчик слабо тянется к черному хлебу, откусывает чуть-чуть, медленно жует.
       Стук в дверь. Друг с жителем быстро переглядываются. Друг торопливо прячет бутылку, а житель плескает в стаканы чай. Мальчик никак не реагирует, вяло жует. Житель, торопливо глотая горячую картошку, кричит. - Да! Да, ое!
       Идет к двери, отпирает ее и чуть-чуть приоткрывает. В щель видно, что на пороге стоит паренек и смеется. Улыбка удивительная - во рту один зуб. Паренек - человечек небольшого роста и в неопределенной одежде. Житель, изумленно и испуганно. - Коля?! Ты? Откуда?! (шепотом) Оттуда?!!
       Коля смеется и кивает. Житель с недоверием и страхом раскрывает пошире дверь, Коля сразу проскакивает внутрь и робко подсаживается к накрытому столу, прячет дрожащие руки вниз, улыбаясь.
       Друг. - Привет!
       Мальчик едва заметно кивает головой.
       Пораженный донельзя житель запирает дверь и присаживается рядом с Колей, о чем-то думая. Что-то сообразив, говорит ему. - Коля, ты что, сбежал? Сдурел, что ли?
       Коля мотает головой. - Нет, выпустили. (он шепелявит так, как может шепелявить только человек с одним зубом - неимоверно)
       Житель, не понимая. - Как?! Выпустили?! (крайне недоверчиво) Выпустили! Да, как же, взяли и выпустили!
       Коля. - Взяли и выпустили.
       Житель, не веря. - Оттуда?
       Коля, весело и ласково. - Оттуда. Откуда же еще?
       Житель. - Не верю. (убежденно, твердо) Коля, ты сбежал что ли?! (кричит громко, как глухому)
       Коля смеется. - Нет же, говорю: ВЫ-ПУС-ТИ-ЛИ! ( с каждым слогом, кроме шипения, чуть прикрывая глаза, как юродивый)
       Друг, что-то сообразив. - Ааа, ага, ага! Выпьем! С возвращеньицем!
       Коля весело кивает, потирает руки, наконец-то вытащив их из-под стола. Друг наливает всем вина, выплеснув из стаканов чай.
       Коля неотступно наблюдает за его движениями и одновременно тихо говорит жителю, чуть подавшись к нему телом, и водя руками у него перед лицом. - Брата моего помнишь? Который пкрокугро... прокру... кпроку... Тьфу... Этого задавил? (показывает погоны на плечах)
       Житель отшатывается от него со страхом, мотает головой. - Нет. Не помню!
       Коля. - Аааа, тогда ладно.
       Друг, разливая на четверых поровну, вдруг останавливается, сильно заинтересовавшись. - Постой, постой. Какого это он прокурора задавил?!
       Коля, помахав рукой у него под носом, ласково отвечает. - Подожди, сейчас расскажу.
       И обращается к жителю, который застыл при слове "прокурор". - Так вот. (начинается, кроме шипящих звуков, еще неимоверный обвал жестов, изображающих почти каждое слово рассказа) Братец у меня есть. В 43-ем году заработал он двадцать пять лет лагерей-лагеречков, по тем временам - высшую меру, кроме расстрела, конечно... Ну, и год назад, когда я тоже заработал, мы с ним и встретились, тут, неподалеку. (кивает за спину) Я его еле признал, а были мы похожи как близнецы. И вдруг, месяц назад ему срок убавили. Небывалый случай, то, се... К этому времени мы уж опять стали похожи, как две капли воды.
       Коля засмеялся во весь рот, демонстрируя свой облик, одежду и вид. Затем продолжил. - Так вот. Он вместо себя меня и вытолкнул. Уговорил, что мол, не тронут его, что он привык давно, да ему еще как раз пятнадцать лет оставалось, он и настроился. В-общем, конечно, пожалел он меня, и я уж вместо него-то и вышел, так что я теперь не Коля, а Тихон.
       Житель недоверчиво кивает головой - рассказывай, рассказывай - все в том же изумлении и страхе.
       Коля, повернувшись теперь к другу, ласково рассказывает ему, делая жесты вокруг его лица. - А прокурора он задавил самого обыкновенного. Такого, знаешь (показывает погоны на плечах, кривляется телом - сверхважного)
       Он даже в глаза его не видел, а задавил - случайность! (показывает на небеса) Случайность от слова... так твою!
       Его в 42-ом послали в тыл с фронта, на лейтенанта учиться. Ну он (показывает руками - крутит руль) то, се...
       Через год - выпуск. И поехали они перед самым выпуском в соседнее село самогоночки попить, то, се. На танке. Ну опять, то, се, все по лугам с бабами, а его отправили возвращаться на танке, тоже с... (показывает женщину)
       Ну вот, он едет, песни поет, то, се, рядом - ... (женщина) Завтра - ... (показывает погоны) Вдруг - удар. А он, едет, смеется...
       И тут - дошло... Что за удар-то? Останавливает он железную машину, поднимает голову из кабины - мамочки... Сзади лепешечка железная дымится... Тут подскакивает к нему кто-то, что-то кричит, что, мол, он машину с прокурором всмятку... До него доходит, то, се... Постоял, постоял, да и поехали они с невестой в пустыню... Заехали в чащу и живут там...
       День, другой, питаются чем Бог пошлет... Невеста-то вскоре не выдержала святой жизни... (показывает - уплыла) Он ведь жениться на ней хотел, серьезно... Он же не знал, что можно и ТАК...
       Ну и... Посидел в своем бронированном скиту, а потом пошел, да и сдался - без жены нет жизни... Хотели сразу - расстрелять. Посмотрели на медали, да по молодости - дали двадцать пять, да медальки пообрывали...
       А он - страшно смотреть - другой...
       Все - это...(показывает женщину)
       Ну, а тут уж все кричат - его не трожь! Он триста человек наших спас! Прокурора задавил! Так что он там как бы святой, как Моисей - никто его тронуть не может, права не имеет! А он - говори что хочешь...
       Друг, в продолжение рассказа все более мрачневший, вдруг сильно разозлясь, ударяет кулаком по столу и кричит. - Так ведь это он брата у его отца задавил! (показывает на мальчика, который недоуменно смотрит на него) Так ведь это он прокурор-то был! Да он сам тысячу человек от расстрела спас! Он же всех старался из-под пули вывести!
       Коля, удивленно, но ласково. - Ты что, братец, правда?
       Друг кричит. - Конечно, правда!
       Мальчик то ли кивает, то ли пожимает плечами.
       Коля ласково спрашивает у обоих. - А что, где это было?
       Мальчик пожимает плечами, а друг кричит. - Да здесь же! В Воркуте!
       Коля смеется. - Нет, это не тот. Какое же тут танковое училище, братцы! Это было где-то в Воронеже, или в Самарканде, где-то там (махает рукой вперед) А тут, где же тут танковое училище, братцы? (смеется)
       Друг, понемногу успокаиваясь. - Аааааа, извини, точно.
       Коля. - Ничего, ничего.
       Друг, расслабляясь. - Ааааааа, ну, что ж, точно. Ну, что ж, давай выпьем, что ли, а? Давай выпьем, Тик*н Коля!
       Коля переспрашивает. - Как, как, Тихон Коля?
       Друг, уже спокойно. - Ну, да. Как бы имя у тебя и прозвище родовое. У нас человека зовут по имени и прозвищу - вот у тебя имя Коля, а прозвище - Тик*н. Выходит Тик*н Коля.
       Коля смеется. - Замечательный обычай. Тихон Коля... Замечательно... (пьет с удовольствием, жмурится) Окрестили... Во второй раз.
       Сцена пятая.
       Ночь. За столом, на котором стоит керосиновая лампа - мальчик, друг и житель. Напротив - Тихон Коля.
       Тихон Коля слегка изменился, разжался, рассказывает с голодным блеском в глазах и долгими выразительными паузами. - Бабы там, братцы...... отдельно от мужиков. (пауза) И столовая, братцы, тоже...... (пауза) А после нее сразу длиииинный коридор из колючей проволоки...... прямо до шахты. (пауза) Три километра...... все по голой тундре... И вот они там, братцы...... совсем с ума сходят...
       Мальчик, ничего не понимая, слушает, скучая. Друг, наоборот, слушает внимательно и напряженно. Житель смеется.
       Тихон Коля после паузы продолжает. - И вот бегут они вдоль этого коридора...... а в конце есть там небольшая комнатка...... где они переодеваются. И там...
       Житель ржет. Друг мрачнеет.
       Тихон Коля. - А потом...... как уйдут все в шахту...... по коридору к этой самой комнатке...... ТЕ, ну доходяги, ползут...... Там эти чулочки с кашей валяются......
       Житель давится от радостного смеха, но друг неожиданно сжимает кулак и со всего размаха стучит по столу. - Опять это! Чтоб больше ни слова об этом!.. Это грех!
       Мальчик встрепенулся, удивленно смотрит на друга. Мелькает картинка, как отец сжимает мать за косу, за то что перекрестилась.
       Мальчик мрачно говорит. - Правильно! (роняет голову)
       Тихон Коля примирительно. - Ну, успокойся, перестань... Мы же коми народ, спокойные люди... (смеется) Я теперь тоже комик, комик Тихон Коля... (подмигивает другу)
       Друг - нечего делать - примирительно улыбается в ответ.
       Сцена шестая.
       Ночь. Комната. Слышен громкий хруст - кто-то кусает яблоко. Мальчик поднимает голову. Напротив мирно спит житель, надув губы и пуская слюну, слегка похрапывая. Друг тоже спит головой к мальчику. В постели Тихон Коли видно две головы, одна его, другая - женская. Женщина кусает яблоко и с аппетитом ест. Мальчик слышит Колин тоненький шепот. - Ну, что, давай, а?
       Женщина смеется. - Ты что, с ума сошел?
       Тихон Коля опять шепчет. - Ну, что, давай, а?
       Женщина опять. - Ты что, с ума сошел? Разбудишь кого-нибудь...
       Мальчик утыкается в подушку и натягивает на себя одеяло.
       Сцена седьмая.
       Утро. Коля сидит по-турецки на своей кровати. Он подзывает друга и мальчика. - Идите-ка сюда, братцы.
       Говорит совершенно серьезно, обращаясь к мальчику. - Ты что это всю ночь кричал: "Бабы!", "Дуры!"... Сильно кричал, стонал даже... Хотите я вам приведу?!
       Мальчик растерянно смотрит на друга, не зная что ответить. Друг отрицательно мотает головой, машет рукой. - Не надо.
       Тихон Коля пристально смотрит на обоих. - Ааааа, ну ладно. Как хотите. (смеется, за ним - все)
       Сцена восьмая.
       Утро. Тихон Коля сидит на своей кровати, подогнув ноги, что-то напевает, зашивая черную вельветовую курточку мальчика. Мальчик лежит на кровати, лицом вверх. Вбегает друг с ворохом одежды, в шинели вместо студенческой формы. - Повестка пришла! Завтра забирают!
       Мальчик садится на кровати, недоуменно смотрит на все, что делает друг. Тот лихорадочно перетряхивает все вещи, сматывает ее в комки - свой, казенный - весело подмигивает мальчику. Потом подходит к Тихон Коле, что-то шепчет, тот понятливо кивает, улыбается, делает жест - все будет хорошо. Друг сразу вскакивает, кричит. - Ну, я побежал за бутылкой! - убегает.
       Мальчик вскакивает с кровати, запоздало кричит с отчаянием. - А я?
       Тихон Коля вновь шьет и поет, не обращая никакого внимания на то, что мальчик в ужасе мечется по комнате. Наконец, Тихон Коля заканчивает, расправляет курточку, разглаживая свежую заплату. - На! Носи на здоровье. Очень красиво. Модно. (делает жест - высший класс)
       Мальчик останавливается напротив. - А я?
       Тихон Коля. - Что я?
       Мальчик. - Я-то?
       Тихон Коля. - Что я-то, сокол? На, примерь! (протягивает куртку мальчику, но тот отрицательно мотает головой)
       Тихон Коля привстает, расправляет и примеряет куртку, приговаривая. - Да не бойся ты. Что-нибудь придумаем. Переменим... Да не трясись ты, переломим! Вот увидишь!
       Мальчик. - Да как?! Господи...
       Тихон Коля. - Господи, да как переламывают! (задумывается) Ты что, в армию захотел?
       Мальчик сначала пожимает плечами, потом кивает головой раз, другой, все увереннее.
       Тихон Коля. - Ну вот. Сколько тебе лет?
       Мальчик. - Шестнадцать.
       Тихон Коля, присвистнув. - Даааа. Тридцать седьмого года, что ли, царство ему небесное?..
       Мальчик кивает головой.
       Коля смеется и говорит. - Ну вот, а будешь тридцать девятого! Ему тоже царство небесное дай Бог... Тьфу, то есть тридцать пятого! Пятого! Вот так и переломим, понял?
       Мальчик не понимает.
       Тихон Коля, деловито. - Паспорт есть?
       Мальчик отрицательно качает головой. - Свидетельство только.
       Тихон Коля. - Замечательно, давай!
       Мальчик мгновенно достает из-под матраца документ. Коля вертит его в руках, скоблит ногтем. Потом разворачивает на столе, говорит как врач при операции. - Чернильную ручку! (мальчик подает)
       Коля что-то черкает, потом прикладывает кусок ткани, говорит. - Утюг! (мальчик подает, вьется вокруг с тревогой)
       Тихон Коля, отложив утюг и тряпку. - Готово! Держи, братец! Гарантия два часа - беги скорей!
       Мальчик мигом хватает бумагу и убегает. Коля садится за стол, смеется. - Ну, коми народ, ну, спокойные люди...
       Надевает радионаушники и блаженно растягивается на кровати.
       Сцена девятая.
       Ночь. На столе остатки прощального ужина, на краю полупустой стакан с вином. По комнате разбросаны вещи.
       Слышен хруст - кто-то ест яблоко. Мальчик осторожно поднимает голову: житель, посапывая, спокойно спит. Тихон Коля, так и не сняв радионаушники, свернулся калачиком на неразобранной кровати, укрывшись шинелью друга. Он иногда подергивается во сне, мелко свистит носом.
       На спинке кровати мальчика тоже висит шинель. Он ее осторожно отодвигает - в постели друга две головы, его и женская. Они лежат головами к окну. Друг разгоряченно шепчет. - Ну, что ты, давай!
       Женщина смеется. - Ты что, с ума сошел, разбудишь всех... (откусывает яблоко и тянется к стакану на столе)
       Друг опять шепчет. - Ты что, ну, давай, а!
       Мальчик опускает полу шинели, опять утыкается лицом вниз.
       Слышен женский смех, стук стакана по столу, разгоряченный шепот, его и ее. - Ты что... Ты что...
       Сцена десятая.
       Утро. Звенит будильник. Мальчик быстро вскакивает, натягивает свою новенькую форму, тормошит друга, который сладко спит. Мальчик толкает его уже серьезно, но друг только отмахивается, заворачивается плотней в одеяло.
       Просыпается Тихон Коля, все еще в наушниках, садится на кровати, чему-то смеется, подмигивает мальчику, который с укоризной смотрит на друга. Наконец, мальчик толкает его что есть силы, с настоящей ненавистью, так что другу приходится открыть глаза и медленно встать.
       Друг не спеша потягивается, кричит свой клич. Коля ему подмигивает, друг бодро подмигивает в ответ. Мальчик стоит и смотрит на него в упор с упреком, но тот не замечает.
       Просыпается житель, тащит со стола кусок хлеба, поднимается, что-то бубнит с набитым ртом, и тоже одевается.
       Коля, не снимая наушников, разливает остатки водки, разламывает последний кусок хлеба на четыре части, говорит, загадочно растягивая слова. - Нннууууу, братцы... Выпьем за...
       Житель бубнит с набитым ртом. - Будем здоровы! - поднимает стакан, но Тихон Коля его перебивает. - ...За вчерашнюю ночь!..
       Житель и мальчик недоуменно переглядываются. Друг, что-то прикинув, кивком весело соглашается и чокается с Тихон Колей. Мальчик и житель тоже, решив не разбираться. Все пьют, встают и уходят.
       Сцена одиннадцатая.
       Все четверо быстро идут по улице. Коля часто отскакивает в сторону от компании, а остальные идут дальше. Коля, встретив знакомого. останавливает его восклицанием. - Спорим, что Сталин умер!
       Знакомый при этих словах сразу приседает, съеживается от испуга, шепчет. - Ты что! С ума сошел, что ли!
       Тихон Коля. - Спорим на бутылку водки!
       Знакомый, оглядываясь, шепчет. - Да ты что?! Врешь!
       Тихон Коля, громко. - Спорим?!
       Знакомый. - На бутылку?
       Тихон Коля. - На бутылку!
       Знакомый, убежденно, но все еще тихо. - Врешь!
       Тихон Коля, ласково. - Спорим?!
       Знакомый шепотом соглашается. - Ладно, спорим! На бутылку...
       Коля подмигивает, хлопает по плечу, бежит дальше, догоняя друзей.
       Следующий знакомый - то же самое.
       Коля, громко. - Спорим, что Сталин умер?!
       Знакомый приседает, оглядывается по сторонам, испугавшись. - Ты что, Тишка, дурак, что ли?!
       Тихон Коля, потише и ласково. - Спорим?!
       Знакомый, тихо и грозно. - С ума сошел!
       Тихон Коля, радостно. - На пачку чая!
       Следующий знакомый.
       - Спорим, что Сталин умер?!
       Знакомый, онемев на мгновение, крутит пальцем у виска, собирается бежать, но Коля ловит его за рукав. - На сто рублей!
       Следующий знакомый, толстячок-еврей.
       Коля. - Иося, подожди! Иося, спорим на сто рублей, что Сталин умер!
       Иося на несколько мгновений задумывается, потом светлеет, так же как Коля ласково улыбается. - Я тебя понял, Тиша! (подмигивает и убегает)
       Тихон Коля пару мгновений стоит изумленный, затем бросается за друзьями.
       Сцена двенадцатая.
       Перрон. Друг и мальчик скрываются в двери вагона. Тихон Коля смотрит им вслед и говорит, не оборачиваясь, через плечо жителю. - Водки три бутылки... Чаю пять пачек... И пятьсот рублей!..
       Житель пожевывает, ахает с каждой цифрой.
       Вдруг из вагона обратно выбегает мальчик. За ним - бешеный офицер.
       Офицер орет. - Ты что?! С ума сошел?! Да меня же за это! (трясет свидетельством о рождении)
       Мальчик стоит растерянный, прячась за Колю и жителя.
       Коля шепчет. - Гарантия два часа...
       Офицер, перейдя на злобный шепот. - А ну, скидывай форму! Живо!
       Мальчик растерянно расстегивает ремень, стягивает шинель. Коля делает шаг к офицеру, что-то шепчет ему на ухо. Офицер присел, побледнел, пальцы медленно поползли к кобуре. Но Коля еще раз что-то прошептал, потом достал с груди радионаушники и серьезно закивал головой, показывая их бешеному офицеру. Тот остановился.
       Коля поднял с земли шинель и ремень, сунул их застывшему офицеру, вытащил у него из рук свидетельство и пошел, увлекая за собой мальчика и жителя, оставив офицера, ошалевшего и пытающегося что-то сказать или о чем-то подумать.
       Коля. - Эх, переломилось! (с сожалением) Ладно, сегодня объявляю праздничный ужин! Хотя праздник и вчерашний... Ну, ничего. На первое - водки, пять бутылок! На второе - чая десять пачек! И на десерт - еще тысяча!
       Мальчик оглядывается назад - там никого, кроме сломленного офицера. Пар, гудок. Мальчик зло говорит Тихон Коле. - Эн поръясь! /// Не ври!///
       Коля, волнуясь. - Кто врет?! Кто врет?! Думаешь я не понимаю?! Вечером сам увидишь!
       Из-за угла выскакивает толстячок-еврей, останавливает Колю. Вместе с ним останавливаются и все. Толстячок всех оглядывает, вздыхает - делать нечего - говорит при всех, ласково. - Тиша - ты гений! Вот твоя доля! - протягивает ему триста рублей.
       Коля обращается к мальчику, подмигивает. - Эн поръясь! - важно берет деньги. Все смотрят друг на друга, улыбаются, молчат. Мальчик вздыхает, начинает улыбаться.
       Слышен крик птицы.
       Мальчик испуганно смотрит в небо, с горечью и надеждой.
       Опять крик птицы.
       Отец, подвязывающий лошадиную упряжь, оборачивается на этот крик.
       Еще раз чей-то крик.
       Друг, что-то весело рассказывающий в солдатском купе, вдруг замирает, смотрит в окно: виден снег, низкие черные облака, под ними что-то мелькает.
       ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ, 1955-56 года. Воркута, село, город.
       Сцена первая.
       Житель, Тихон Коля, мальчик-юноша и женщина устроили вечеринку. Прошло два года, и мальчика от юноши отделяет последняя грань. Он уже вытянулся в рост, стал мягче, веселей, но еще не знает о своем новом облике - привычки все те же, как и одежда, которая стала слишком мала.
       Вечеринка в разгаре. Житель что-то бубнит женщине, та хохочет, поглядывая на юношу. С другой стороны от нее сидит Тихон Коля, тоже иногда что-то шепчет ей на ухо. Юноша задумчиво сидит напротив, со стаканом, ничего не замечает.
       Колбаса, хлеб, вино, чай, хохот, взгляды, а напротив - юноша, как немое растение в земле, собирающееся вот-вот распуститься, гибкое и стройное.
       Солдатский вагон. В купе, среди солдат сидит девушка. Молодые солдатики теснятся вокруг, наливают ей в кружку спирт, преувеличенно заботятся. - Пейте, барышня!
       Девушка раскутывается, снимает платок, кое-кто с восторгом переглядывается, вокруг нее - волны суеты, восклицаний, все теснятся поближе.
       Напротив девушки, зажатый толпой, тоже с кружкой, сидит задумавшись друг юноши.
       Девушка хихикает - беззубая улыбка (как у Тихон Коли, у нее остался только один зуб). Она еще больше раскутывается, расправляется, садится гордо, смело чокается с другом. Тот не обращает на нее никакого внимания - просто делает несколько глотков, не взглянув на собутыльника.
       Отец сидит за столом со стаканом самогона, задумавшись. Напротив сидит почтальонша, томно, мечтательно смотрит на отца. Рядом с отцом сидит мать, чему-то спокойно улыбаясь, не замечая взгляда почтальонши. Отец подносит стакан к губам, раздумывает пить, опять держит стакан в слегка дрожащей руке. Одновременно с ним почтальонша, как в зеркале, поднимает мелкую рюмочку. Но она опрокидывает зелье, закашливается, краснеет, кусает губы, хмелеет, раскутывается еще смелее.
       Житель и Тихон Коля за спиной женщины обмениваются какими-то фразами, жестами, затем одновременно встают и уходят. Женщина недоуменно оборачивается, смотрит им вслед, но остается. Слышно, как за ними поворачивается в замке ключ. Юноша остается напротив женщины, которая долго смотрит на него. Затем она подсаживается поближе к нему, негромко предлагает. - Ну что ты? Давай, а? Выпьем, что ли, а?
       Снимает платок, берет юношу за затылок руками и поворачивает лицом к себе, тянется поцеловать. Юноша смотрит с болью, но не отклоняется.
       Неожиданно скрипит ключ - врываются житель и Тихон Коля.- Вот! Вот! - с криками указывая на распахнутую дверь.
       Через несколько мгновений появляется еще один человек - вылитый Тихон Коля, только в фуфайке, зато смеется так же - один зуб.
       Женщина отпускает юношу, которого держала за голову, начинает смеяться, громко, до слез. За нею - всеобщий хохот, веселье. Новый Коля делает несколько поклонов и так же шепеляво, как Тихон Коля, говорит, немного смущаясь и пряча руки. - Братцы, что я вам расскажу! Братцы, умрете со смеху! (произношение у братьев - один к одному)
       Юноша встает, бодро, решительно.
       Отец стучит кулаком по столу. Почтальонша вздрагивает. Мать вздыхает.
       Друг ставит на стол кружку с недопитым спиртом, плеская его.
       Новый Коля мигом подсаживается к столу. Его заботливо обставляют едой, наливают стакан вина. Он достает из-под стола руки, медленно берет стакан, хлеб, пьет, закусывает, начинает рассказывать. - Братцы мои, братцы, слушайте... (не смог - ест и пьет снова)
       Коля что-то шепчет женщине на ухо, серьезно, показывая глазами на нового Колю. Женщина вздыхает, неопределенно кивает.
       Юноша тем временем, что-то напевая, быстро собирает вещи, одевается, говорит всем радостно и свободно. - Ну, до свидания!
       Тихон Коля отрывается от женщины, подбегает к нему, растерянно хватает за одежду, тревожно глядит. - Постой, ты куда? Ты что? (умоляюще глядит в глаза) А я? А я-то?
       Юноша. - Я поехал, в институт поступать.
       Тихон Коля. - Постой. А мы?! А я?! Посиди, не уезжай сегодня, такой день...
       Юноша твердо мотает головой. - Нет, поздно будет. (утешает Тихон Колю) Переломится!
       Тихон Коля печально кивает. Мужчины встают, подходят к юноше. - Жаль. Что ты? Оставайся... Человек вернулся, а ты...
       Юноша мягко улыбается, кивает головой. - Надо ехать.
       Женщина проходит вперед мужчин, смотрит на юношу, целует его в щеки, в глаза, в губы, плачет.
       Тихон Коля. - Но, бура ов! /// Ну, хорошо живи!///
       Юноша радостно кивает, уходит.
       Сцена вторая.
       Юноша едет в полутемном вагоне. Он сидит, закрыв глаза. Входит ангел, присаживается рядом на скамеечку. Юноша, не открывая глаз, подвигается, чтобы он мог сесть свободно.
       Юноша сидит в аудитории, что-то пишет. Рядом сидит ангел - с интересом смотрит через плечо в тетрадь, на записи - дивится.
       Юноша в лаборатории, смотрит в микроскоп, что-то настраивает, отвлекается, чтобы записать. В это время ангел чуть отодвигает его за плечо. Юноша не оборачиваясь, покорно подается в сторону. Ангел смотрит в микроскоп, чему-то изумляется, удивленно покачивает головой.
       Юноша идет по темному коридору, за ним, шелестя, ангел.
       Юноша взбирается по лестнице со своим спутником. В небольшой комнатке, куда они проходят - телескоп. Юноша настраивает телескоп, отодвигается, чтобы что-то проверить в книге. Ангел собирается посмотреть, подходит к телескопу, но задевает крылом песочные часы они падают, разбиваются, песок рассыпается веером.
       Юноша оборачивается на звук - вместо ангела стоит девушка, лицом - ангел. Она виновато, неловко ступает - песок и стекло хрустят. Девушка и юноша замирают.
       Через несколько мгновений девушка вдруг быстро наклоняется, начинает собирать осколки. В двери появляется ее подруга. Она решительно входит, осмотревшись, после небольшой паузы, говорит строго. - Аааа, корова. Уже разбила что-то...
       Юноша возмущенно и решительно смотрит на нее, но молчит. Подруга, еще раз, серьезно и строго все осмотрев, спрашивает у юноши. - Вы тут во всем разбираетесь?
       Юноша пожимает плечами.
       Строгая подруга указывает на какую-то звезду. - Вот это что за звезда?
       Юноша, на мгновение неохотно взглянув. - Вега. (и снова переводит взгляд на девушку, собирающую осколки)
       Подруга, еще раз, посильнее, с нажимом. - А это?
       Юноша так же неохотно. - Сириус.
       Подруга, не давая ему оторваться. - А там что?
       Юноша, откровенно раздражаясь, но сдерживаясь. - Лебедь, созвездие Лебедя.
       Подруга. - Так, хорошо. (неловкой подруге) Он все знает. Евгения. (протягивает юноше руку)
       Юноша не понимает, оборачивается к ней. Она повторяет. - Ев-гения, в переводе с греческого "Благо-родная".
       Юноша. - Очень приятно. (съежившись, с опаской пожимает руку)
       Евгения, показывая на подругу. - А это в переводе с греческого "корова". Вот и часы вам разбила...
       Юноша смущенно бормочет. - Ну зачем же...(еле слышно)
       Девушка, собирающая осколки, оборачивается вверх, смеется. - Правда, корова! Мое имя так и переводится.
       Евгения. - Точнее, священная корова. (что-то по-хозяйски вертит в телескопе)
       Юноша, слабо возмущаясь. - Ну, не совсем же корова...
       Девушки смеются.
       Евгения. - О, еще какая! (внимательно следит, как подруга, все подобрав, уносит осколки) Тааак. (оборачивается к телескопу) Ну, где тут Марс? (тычет пальцем в открытое небо) Там? Там?
       Юноша отрицательно качает головой.
       Евгения. - Там? Там? (юноша наконец кивает)
       Евгения поворачивает телескоп, напевая. - Марс, красная планета, назван в честь бога войны... Знак силы и мужества...
       В это время подходит девушка, встает рядом с ними. Евгения отрывается. - Ну, хорошо, а Венера где? (юноша показывает)
       Евгения опять склоняется, поворачивает телескоп, напевая тихо. - Венера, богиня любви... Другое имя Афродита, Анадиомена... Родилась из... (замолкает)
       Долгая пауза. Наконец, Евгения, не отрываясь от окуляра, говорит. - Ангел пролетел...
       Юноша и девушка растерянно переглядываются. Юноша, наконец, осознав фразу Евгении, переспрашивает. - Что? Что? Ангел?! Где?!!
       Евгения. - Я говорю, тишина стоит... (отрывается) Не могу найти... Может, господин Астроном найдет эту пузатую богиньку?..
       Юноша. - Да, да...(поспешно наклоняется)
       В это время Евгения делает девушке несколько беззвучных жестов: "корова ты", "он ничего", "только какой-то странный", "мне уйти?". Девушка отрицательно мотает головой, но Евгения делает жест - "я сейчас уйду, а ты не будь коровой", "я тебе завидую, желаю успеха". Она собирает вещи, девушка делает движение за нею, но Евгения ее останавливает жестом "только попробуй", говорит. - Ладно, мне пора... Ты тут все хорошенько запиши...
       Уходит.
       Длительное молчание.
       Девушка. - Ангел пролетел.
       Пауза.
       Юноша, отрываясь от телескопа. - А я видел ангела. (пауза) Они вовсе не летают.
       Девушка. - Как?! Что же они делают?
       Юноша. - Ходят по земле, как сторожа по ночам. Сторожат.
       Девушка. - А крылья у него были?
       Юноша кивает.
       Девушка. - Тогда зачем они ему?
       Юноша пожимает плечами, вдруг улыбается. - Курицы тоже не летают. А цыпленку под крылом хорошо.
       Девушка морщится, с долей обиды. - Ну, так же нельзя сравнивать.
       Юноша. - Да, правда. Лучше по-другому сказать - они осеняют, дают защиту... Осеняют - по-другому не могу объяснить...
       Девушка. - Да, я поняла.
       Юноша облегченно вздыхает, начинает крутить колесики, бодро спрашивает. - Ну что? Будем Венеру искать?
       Девушка отрицательно качает головой, медленно собирает вещи.
       Юноша растерянно наблюдает за этим. Долгая пауза.
       Наконец, девушка, не выдержав, спрашивает. - Ты все врешь? (полу-утвердительно)
       Юноша, спокойно. - Нет. (пауза) Он чуть отца моего не убил. Из-за меня. Я спал, а у нас дом загорелся. Отец примчался, да поздно: полдома сгорело, да еще цепочка золотая - все его богатство. А он несчастья не переносит, становится просто безумный. Мать увидела, что случилось, перекрестилась, а он это заметил - и обезумел. Поднимает на нее кулак, вот так (показывает), а тут за спиной его встал ангел, с огненным мечом. И собирается отцу голову снести долой. (пауза) Я наверное, такой же как он. У меня в голове помутилось, я побежал, оттолкнул его в сторону. Как сумасшедший. Из-за этого он меня и прогнал из дому, да и правильно - я такой же стал, как он, безумный. Только еще хуже - он без руки и ноги, а у меня все цело, ничего не держит.
       Долгая пауза.
       Девушка. - А ангел?
       Юноша. - Я его больше не видел. (улыбается) Может, он у меня за спиной стоит? С мечом? - смеется.
       Девушка долго молчит, потом тоже начинает улыбаться, но печально.
       Сцена третья.
       Юноша что-то пишет. Рядом кто-то садится. Юноша чуть отодвигается, продолжает писать. Вдруг оборачивается - девушка. Он смотрит на нее, продолжая записывать не глядя, строка идет криво. Она достает тетрадь, ручку, заглядывает под его руку в записи. Он подвигает записи к ней, а сам смотрит, молча разглядывает ее профиль.
       Юноша что-то рассматривает в микроскоп, затем отодвигается, дает место девушке. Она смотрит, ойкает, удивляется. Он ничего не слышит (девушка что-то спрашивает) - просто смотрит на нее.
       За ним стоит ангел, тяжело смотрит ему в спину, затем поворачивается, сметает крылом какие-то склянки. Они падают, разбиваются, но юноша ничего не замечает. Ангел уходит.
       Сцена четвертая.
       Юноша сидит в своей комнате в общежитии (она похожа на предыдущую, воркутинскую). Он одет в белую рубашку, что-то пишет. Рядом сидит ангел, смотрит то на него, то на записи.
       Стук в дверь. Входит девушка, тихо говорит. - Ну, что, идем в кино?
       Ангел, увидев ее, встает, собирается уходить. Она подходит к юноше, а ангел идет ей навстречу, к двери, недовольно пропускает ее.
       Девушка. - Ну что, пойдем? Побрился? Молодец. (пробует рукой щеку)
       В это мгновение ангел оборачивается. Заметив жест, уходит, с силой захлопнув дверь.
       Девушка, на секунду обернувшись на звук, продолжает. - Одень, пожалуйста, галстук. Я сейчас приду.
       Она уходит. Юноша встает, начинает что-то искать в тумбочке. Берет какую-то веревку, прикладывает к воротнику.
       Раздается сильный стук в дверь, шуршание за дверью. Она с силой распахивается. Юноша вскакивает - в дверях появляется что-то расплывчатое, в белом, грозно крича, размахивая чем-то блестящим и длинным, наподобие меча, в другой руке - огонь.
       Мелькает икона - ангел смерти с огненным мечом и свечой.
       Грозный голос. - Так вот ты где?
       Юноша в испуге отшатывается, хватается рукой за стол, бледнеет - все плывет. Фигура приближается, заносит над головой что-то блестящее. Неожиданно вспыхивает яркий свет, огонь. Вспыхивает и гаснет, вновь вспыхивает.
       Юноша закрывает глаза, падает на колени. Свет перестает мигать.
       На пороге - молодой мужчина, в белом халате. В одной руке горящая спиртовка, в другой - длинные блестящие ветеринарные щипцы. Этой рукой он нажимал выключатель.
       Юноша несколько мгновений изумленно смотрит, наконец, узнает - друг. Он вскакивает, друг как обычно, кричит вверх. - Хаха! Так вот ты где! Я-то думал ты священником станешь! А ты вот - физик чертов! И какие ангелочки к тебе бегают, а?! Что молчишь, красавчик?! (друг томно очерчивает в воздухе женскую фигурку)
       Друг. - Не то, что к нам, армейским ветеринарам! Муууу... (супится, показывая мрачную корову, потом сам же щелкает щипцами, отгоняя это видение от себя)
       Опять радостно кричит вверх. Юноша делает шаг вперед, ощупывает друга, восторженно и радостно глядя на него, потом бежит к тумбочке, достает из нее бутылку водки, хлеб, закуску.
       Друг, устало. - Ладно, не торопись, успеем еще.
       Он снимает халат, бросает его на кровать юноши, оставаясь в гимнастерке. Туда же летят щипцы и спиртовка. Он говорит уже серьезно. - Ладно, подожди, все успеем. Поехали сначала домой, к отцу.
       Юноша останавливается.
       Друг. - Ты дома давно не был?
       Юноша кивает.
       Друг. - С тех пор?
       Юноша неопределенно пожимает плечами.
       Друг. - Пишешь?
       Юноша кивает.
       Друг. - Ну и поехали!
       Юноша растерянно молчит. Друг устало вздыхает, потом вновь весело смотрит и настойчиво подталкивает юношу к выходу, прихватив со стула его пиджак. - Ладно, ладно, поехали, чего ждать.
       Они уходят. Через минуту вбегает девушка - растерянно осматривает комнату. Подходит к столу, трогает предметы - бутылка, закуска, хлеб. На кровати - халат, спиртовка, щипцы. Она их берет задумчиво, щелкает пару раз, осторожно кладет на место и выходит.
       Сцена пятая.
       Сумерки. По улице идет компания молодых людей, веселая, суетливая. Среди них, задумавшись - девушка. Налетает ветер, с пылью, комками бумаги. Все весело прячутся, отворачиваются, кроме нее. Она идет прямо, наконец, поднимает руку против ветра, и он умолкает.
       Друг с юношей вскакивают в кузов старой машины. Там уже сидит какая-то девушка. Они едут, набирая скорость, качаясь из стороны в сторону. Друг что-то возбужденно кричит ввысь, что-то говорит девушке, треплет юношу.
       Вечер. Друг и юноша сидят на подводе. Друг что-то поет. Когда он, покачнувшись, отклоняется, за его спиной видно все ту же девушку из машины.
       Поздний вечер. Стук в дверь в комнате юноши. Входит девушка. Все вещи лежат точно так же, как раньше. Несколько мгновений она стоит, потом начинает все аккуратно прибирать. Оглядывается, уходит.
       Ночь. Друг и юноша сидят у костра.
       Друг. - Ты почему оттуда уехал?
       Юноша, весело. - Да там слишком весело стало. Брат пришел у Тихон Коли, точная копия, сточ-сточ. /// точь-в-точь///
       Друг. - Брат? Дааа... (понимающе) Братцы, што мы вам рашшкажем... (шепелявит и жестикулирует, как Тихон Коля)
       К костру подходит девушка, протягивает молча другу перебинтованную руку. Он снимает повязку, осматривает рану, достает порошок, сыплет и опять заматывает. Делает жест девушке, изображая нахмурившегося быка. - Мууууу.
       Девушка треплет его по щеке, уходит, смеясь.
       Юноша смотрит изумленно на все. - Это кто?
       Друг, совсем развалясь вдоль костра. - Это? Моя жена.
       Юноша, вглядываясь в темноту, где скрылась девушка. - Жена???
       Утро. Опять стук в дверь в комнате юноши. Входит девушка - все так же. За столом молча сидит ангел, задумавшись. Он оборачивается, смотрит на нее, но она, не замечая ангела, закрывает дверь.
       Сцена шестая.
       Дома. Все точно так же как и раньше.
       Отец целуется с сыном, с другом, с его женой, приговаривая. - Ак, муса пи. Ак, муса пи. Ак, муса ныв. /// Ах, хороший мальчик. Ах, хороший мальчик. Ах, хорошая девочка.///
       Отец. - Но, пуксьой, карчи! /// Ну, садитесь, горожане!/// - суетится, призывая сесть, показывая кому куда.
       Мать крестится. - Но вот, аминь-аминь... (осекается, смотрит на отца, но тот ничего не замечает)
       Все присаживаются за стол, только жена друга робко стоит. Отец, ласково. - Пуксьы, садись, менам муса ныв. /// Садись, садись, моя красавица...///
       И оборачивается к другу. - Ну, приехал, значит, рыбак! Что будешь делать?
       Друг, серьезно. - Мам доро ветла, готырсо мыччодла, да зятькод коло юышны, как следует! /// К матери пойду, жену покажу, да с зятем нужно выпить, как следует!/// - кивает в окно.
       В окно видно, что на пороге его дома стоит по-хозяйски мужик - старший брат юноши. Он курит, потом не спеша стреляет окурком, оглядывает двор, с долей добродушия. По двору бегает беременная баба, догоняя курицу. И она и ее муж, брат юноши, все в той же одежде: он полностью черный, она - серо-коричневая.
       Около калитки стоит седая старуха, опираясь на палку - ждет.
       Отец, довольно серьезно. - Зятькод, дааа! Коло, коло! Онi ми родня! Оти родысь! /// С зятем, дааа! Надо, надо! Теперь мы родня! Из одного рода!/// - отец треплет друга по загривку. Тот радостно кивает, смеется, отец машет ему кулаком. Затем он поднимает стакан, все с ним чокаются, пьют.
       Отец оборачивается к юноше. - Ну что, доцент, как жизнь? Ты уже доцент? Комион гогорвоан на ещо? /// По-коми еще понимаешь?///
       Юноша мотает головой отрицательно и говорит. - Гогорвоа. /// Понимаю.///
       Отец, разочарованно. - Еще студент?
       Юноша кивает.
       Отец, снисходительно. - Ну, ладно. Молодец, молодец, знаю! А где же твоя невеста?
       Юноша в замешательстве, не знает что ответить. Смотрит на друга, тот подмигивает, делает жест - "давай, вперед".
       Отец, настойчиво и добродушно. - Но, мый эн вай? Мича? /// Ну, что не привез? Красивая?///
       Юноша кивает.
       Отец. - Но кутшом, висьтав! Карса? /// Ну какая, скажи! Городская?///
       Юноша отрицательно мотает головой.
       Отец, разочарованно. - Деревенская...
       Юноша пожимает плечами.
       Отец, ласково. - Ладно, тода - мича! (грозит ему кулаком) Менам род! Мисьтомъяссо ог аддзой! (грозит кулаком и другу) /// Ладно, знаю - красивая! (грозит кулаком) Мой род! Не красивых и не замечаем! (грозит кулаком и другу)///
       Все смеются. Вдруг юноша вскакивает, выбегает в теплую комнату, возвращается с иконой, в глазах - блеск. - То кутшом! /// Вот какая!///
       Отец бледнеет, хватается за столешницу, в бешенстве ударяет кулаком по столу. - Ты что, с ума сошел?! (хватает палку, вскакивает, грозит палкой, махая ею перед самым носом юноши)
       Юноша отступает несколько шагов. Отец понемногу приходит в себя, говорит громко, но успокаиваясь. - То сiйо, родыс! То родыс! Йойяс! /// Вот он род-то! Вот род! Дураки-то!///
       Тяжело опускается на лавку. - Ладно! Мый-но вочан! Готрасьны косъян? (спрашивает у юноши, тот еле кивает) ЭН-И-ДУ-МЫШ! Гогорвоин? /// Ладно! Что поделаешь! Жениться хочешь? (спрашивает у юноши, тот еле кивает) И-НЕ-ДУ-МАЙ! Понял?///
       Юноша молчит.
       Отец обращается ко всем, уже ласково. - Но, пукалыштим, коло мунны! /// Ну, посидели, надо идти!///
       Другу с женой. - Идите, мать-то ждет!
       Юноше, снисходительно, даже весело. - А миянлы коло турун ытшкыны! Лок, мунам, жоник! /// А нам надо сено косить. Пойдем, жених!///
       Юноша покорно идет за ним. Но отец указывает на икону, останавливая его. - Невестасо коль, жоник! /// Невесту-то оставь, жених!///
       Оборачивается, выходит.
       Сцена седьмая.
       Утро на небольшой таежной речке. Туман. На берегу стоит шалаш, внизу плещется вода на каменистом перекате. В шалаше спят отец и юноша. Отец сквозь сон толкает юношу, бормочет. - Мун, видзодлы, лысва эм-абу? /// Иди, посмотри, роса есть-нет?///
       Юноша, заспанный, поднимается, выходит на луг, делает несколько шагов по траве, смотрит на сапоги. Идет обратно, заглядывает в шалаш. - Эм. /// Есть.///
       Юноша спускается к перекату, все движения еще вялые, умывается, позевывая. Отец кричит в шалаше. - Но, коло чеччыны! /// Ну, надо вставать!///
       Юноша разматывает удочку с блесной, воткнутую в берег. Со вздохом опускает блесну в воду, проводит пару раз туда-сюда, и затем втыкает удилище в берег, поднимается к шалашу.
       Отец сверху смеется. - Только и видзодан - ва доро! Бара чери кыйны! Уджавны кодi кутас, чери кыйысь?.. /// Только и смотришь - к воде поближе! А работать-то кто будет, рыбак?..///
       Вдруг отец замечает вдалеке на лугу какую-то фигурку, пристально вглядывается, весь сон - как рукой сняло. Юноша поднимается на берег, тоже смотрит в ту сторону, потом отворачивается.
       Отец оживляется. - Кодi сэнi? Код-ко турун ытшко? /// Кто там? Кто-то траву косит?///
       Юноша бурчит, потягиваясь. - Ог аддзы. Почтальон буди-а. /// Не вижу. Почтальон вроде как.///
       Отец, заволновавшись. - Почтальон? Но-ко ветла, видзодла. (оборачивается к юноше) Ладно, мун чери кыйны - то лысваыс тай пошти абу... /// Почтальон? Ну-ка схожу, посмотрю. (оборачивается к юноше) Ладно, иди рыбу лови - роса-то вон какая, почти нету.../// - показывает на сапоги.
       Отец быстро уходит. Юноша кивает, потом, проснувшись окончательно, торопливо сбегает вниз, хватает удочку.
       Сцена восьмая.
       Юноша тихо крадется в высокой траве вдоль берега. Иногда останавливается и забрасывает блесну в приглянувшееся место. Он полностью поглощен своей охотой.
       В какой-то миг неожиданно хватает щука, и он выволакивает ее на траву, бросается сверху и прижимает к земле. Затем карабкается с рыбой на берег, поросший кустами. Юноша кладет щуку на траву, а сам торопливо обламывает ветку с куста и быстро, неаккуратно обдирает с нее мелкие ветки. Все еще дрожащими руками сует этот прут в жабры рыбине. Когда это удается, вешает рыбу на куст. Потом несколько мгновений смотрит, как она висит, иногда дергаясь - смотрит завороженно, с радостью.
       Счастливо вздохнув, опять спускается к реке, распутывает удочку, идет дальше.
       Продолжая ловить, юноша подходит к месту, которое нельзя обойти по низу. Он взбирается на берег, вдруг неожиданно замирает, увидев сквозь редкие кусты другой шалаш, полузакрытый высокой травой. Юноша делает несколько осторожных шагов. Становится виден вход, над входом висит русский платок почтальонши. К шалашу подходит отец, оглядывается, затем скрывается внутри.
       Несколько мгновений юноша смотрит на шалаш, прислушивается к шелесту и неразборчивому шепоту, затем поворачивается, идет обратно.
       Он идет по тропинке вдоль берега, останавливается около куста, раздвигает ветки, потом еще - рыбы нет. Вдруг рядом кричит птица. Он оборачивается - неподалеку взлетает ястреб с рыбой, у которой сквозь жабры так и продета ветка. Юноша горько восклицает. - Ак тэ... (не может продолжить)
       Юноша подходит к костру возле своего шалаша, бросает рыбу на траву - две щуки, еще живые. Смотрит на них, вздыхает, пытается раздуть еле дымящий костер - взлетают облака пепла. Он закашливается, встает, идет неверными шагами к воде. Там моет руки от рыбьей слизи, протирает глаза, присаживается у реки.
       Сцена девятая.
       Юноша сидит у переката. На берегу появляется отец, за ним идет лошадь, запряженная в телегу.
       Отец кричит сверху. - Кыин! Золота! Мамлы нуам! /// Поймал! Молодец! Матери отвезем!///
       Юноша оборачивается на отцовский возглас, укоризненно смотрит, мрачно замечая. - А турун куртаныс? /// А сенокос?///
       Отец, бодро. - Турун, турун... Мый турун! Аскиодзь олас, немтор. То Анна висьталiс, мый ворын тшакыс кутшом-ко петома, помтом! Ме то телегасо нин лосьодi! Онi тшакла ветлам, сiйо местасо мыччодлас! /// Сено, сено... Что сено! До завтра подождет, ничего. Вот Анна говорит, что в лесу каких-то грибов видимо-невидимо вышло! Я вот уже телегу приготовил. Сейчас за грибами съездим, она место покажет./// - говорит весело, возбужденно.
       Юноша отрицательно мотает головой.
       Отец недоуменно смотрит. - Тэ мый? /// Ты что?///
       Юноша. - Меным важон нин коло волi каро мунны. /// Мне давно уже пора в город.///
       Отец, внимательно слушая, потом вновь весело. - Аааа, ладно! Мийо мамыдкод тшакла ветлам. /// Аааа, ладно! Мы с матерью за грибами съездим!///
       Он кидает в телегу какие-то вещи, юноша взбирается на берег, тоже садится в телегу.
       Отец хохочет. - Чери-то мамлы! Ок сiйо любито чери-то! Чери-каля! Коть татшомос вай! (показывает пальцами, с мизинец) Ставыс откодь, синъясыс югъялоны! "Аминь-аминь" шуас! Ок, зэв жо ена любито! /// Рыбу-то матери! Ох, она рыбку-то любит! Чайка-рыбница! Хоть такую принеси! (показывает пальцами, с мизинец) Все равно: глаза горят! "Аминь-аминь" скажет!.. Ох, очень же любит!///
       Юноша, пока отец рассуждает, спрыгивает с телеги, небрежно закидывает в нее рыбу и садится опять.
       Телега трогается, отец поет. - Милой локто, милой локто, милой локто, тэрмасьо! Чери вайо, чери вайо, чери вайо... /// Милый едет, милый едет, милый едет, торопится! Рыбу везет, рыбу везет, рыбу везет...///
       Осекается, смеется вверх, в небо. - Рифма-со ог тод... /// Рифму-то не знаю...///
       Сцена десятая.
       По дороге на телегах едет несколько семей, все с лукошками, корзинками. Старуха около калитки, опираясь на клюку, смеется. - То, Сар-грезд кытчо-ко мододчис! /// Вон, Царь-деревня куда-то поехала!///
       На первой телеге едет почтальонша, все время оборачивается, смотрит на последнюю телегу, на которой едут отец, мать, юноша, дети. Почтальонша смотрит грустно, все время теребит платок. Отец на нее и не глядит, едет - царем.
       Около развилки две последние телеги останавливаются. Юноша соскакивает на землю. С предпоследней телеги ему на прощание кивают и машут друг с женой.
       Мать. - Ну, вот, аминь-аминь.
       Отец молча сидит, спокойно, наконец говорит. - Бур туй. /// В добрый путь.///
       Юноша поворачивается, уходит по другой дороге. Через несколько мгновений останавливается, оборачивается, смотрит назад. Отец в это время трогает повозку с места, крича песню. - Милой локто, милой локто, милой локто, тэрмасьо... /// Милый едет, милый едет, милый едет, торопится.../// - повторяет без конца.
       Юноша смотрит, как они едут по дороге, затем скрываются в лесу.
       Сцена одиннадцатая.
       Все телеги выезжают на поляну в лесу и останавливаются. Дети, взрослые с шумом ссаживаются, сразу торопятся в чащу. Отец останавливает мать, которая тоже было подалась за всеми, горячо шепчет. - Лизук! Некытчо эн мун! Танi сулав! /// Лизук! Никуда не ходи! Стой здесь!///
       Когда все скрываются в глубине леса, отец очерчивает матери место рядом с опушкой, показывая палкой, и возбужденно шепча. - То танi! /// Вот здесь!///
       Они с матерью входят в лес. Отец бегает по лесу, орудует палкой, подзывает мать. - Лизук! Лизук!
       Мать подходит, отец с восторгом. - То! То! То, Лизук, видзод! /// Вот! Вот! Вот, Лизук, смотри!/// - переворачивает палкой листья, под ними - грибы.
       Так продолжается довольно долго - отец неутомимо бегает, мать едва поспевает за ним.
       Через некоторое время слышно, как толпа грибников возвращается.
       У большинства - по лукошку, часто неполному, грибов.
       Отец, небрежно развалясь, стоит рядом с телегой, на которой навален ворох грибов - в основном, грузди, рыжики. Отбросив папиросу, показывает матери на лукошко почтальонши, которая появляется рядом, тихо шепчет. - Лизук, ми сiйос сеысь панйим! /// Лизук, мы ее в сто раз обогнали!///
       Мать, сидящая уже на телеге, спокойно улыбается ему в ответ.
       Отец наклоняется над ворохом грибов, вдыхает запах, показывает, как кружится голова от аромата. - Ак, чоскыд дук! Но, Лизук, золота менам, то тэныд чассьоыс! /// Ах, вкусный запах! Ну, Лизук, золото мое, вот тебе счастье-то!/// - вздыхает счастливо, закрывает глаза, слушает окружающую суету.
       Сцена двенадцатая.
       Юноша лежит на кровати у себя в комнате, лицом вверх, с закрытыми глазами. Стук в дверь. Тихонько входит девушка. Юноша не шевелится. Она садится рядом с кроватью на стул, щекочет ему усы ниткой. Юноша морщится, открывает один глаз. - Я тебе рыбку поймал.
       Девушка загорается. - Рыбку? Какую?
       Юноша взглядом указывает на тумбочку. Девушка распахивает дверцу, достает большую щуку, обернутую в траву. Она растопыривает ей пасть, восторженно восклицает. - Ух, ты, какое страшилище!
       Потом оборачивается к юноше. - Ну, что, пойдем в кино?
       Юноша отрицательно мотает головой. - Нет. (пауза) Я в армию иду. Вон повестка пришла. (указывает на тумбочку, на которой лежит повестка)
       Девушка вздыхает, все еще держа в руках рыбину. Юноша тянется к тумбочке, берет бумажку, читает ее молча. Девушка вздыхает, кладет рыбину на тумбочку, юноша не глядя кладет туда же повестку, она сразу же прилипает к рыбьему боку. Юноша вскакивает, смотрит, как в повестке проступают темные влажные пятна, смеется. Девушка тоже печально улыбается.
       Она так и сидит, держа руки на весу, все в рыбьей слизи. Он напротив, молча. Входит ангел, садится по-хозяйски за стол, смотрит на них задумчиво, вздыхает. Иногда вздыхает юноша, иногда девушка, стараясь улыбаться.
       ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ, 1962 год, Троица.
       Сцена первая.
       Пустая физическая лаборатория. С улицы доносится несколько автомобильных сигналов. Стук в дверь.
       Входит друг юноши, с бутылкой и всевозможными ветеринарными склянками. Он в задумчивости осматривает лабораторию, ставит пузырьки и бутылку на стол. Несколько раз звонит телефон, но друг не обращает на него внимания, подходит к микроскопу, смотрит в окуляр, настраивает резкость, приговаривая. - И вот происходит необъяснимое!..
       Крутит ручку, удовлетворенно хмыкает, осматривается уже по-хозяйски. Затем одевает халат, с важным видом разгуливая по лаборатории, все трогает, включает все приборы, и с блаженством прикуривает то ли от электрической искры, то ли от лазера...
       Еще раз звонит телефон. Он с важным видом берет трубку. - Аллоу, кафедра вас слушает... Да... Да... (важно кивает) Еще пять минут и все... Измеряем... Измеряем... Что? В кино?.. Да!.. Да!!!... Good bye! (ухмыляется)
       Положив трубку, еще раз все осматривает. Затем, напевая стихотворение "Что в имени тебе моем...", выволакивает из-за занавески гипсовый бюст Вольтера, ставит на стол, накидывает ему на плечи халат, пристраивая полы к стулу перед столом. В-общем, придает фигуре вид пишущего человека. Затем, послюнив, налепляет Вольтеру на лицо портрет Хрущева, валяющийся тут же.
       Сам скрывается в стенном шкафу напротив стола.
       Через несколько мгновений распахивается дверь, входит молодой человек. В изумлении смотрит на работающие приборы, на фигуру за столом, на предметы на столе - бутылка, докторские склянки, втягивает папиросный дым - и понимающе улыбается. Он осторожно оглядывается и потихоньку крадется к стенному шкафу, взяв по пути какую-то клизму с длинной трубкой. Затем что-то всасывает из лабораторной банки и осторожно просовывает конец трубки в щель над дверью шкафа. Затем со сладострастной улыбкой нажимает на резиновую грушу, приговаривая. - Паслушай, дарагой! Чито ты на это скажишь!..
       В шкафу через несколько мгновений раздается вопль, бой посуды, грохот. Дверь распахивается, с клубами дыма вываливается друг, вытаращив круглые, как у рыбы глаза. Молодой человек хохочет, друг возмущенно выдыхает. - Ах ты! Ах ты! Патрон немецкий! Ах ты! Ах ты!.. (не смог, чихает, мотает головой, как пес)
       Звонит телефон. Молодой человек, ослабев от хохота, потихоньку тянется к трубке, но друг, стремительно подскочив к столу, хватает трубку и говорит ласково, не подпуская молодого человека. - Аллоу? Кафедра слушает... Да... Да... В киноу?.. Ну мы же договорились... В каком кинотеатре? Ах, да... Ну хорошо, через пятнадцать минут?.. Оу, я еще успеваю! Я сейчас приеду... На чем? На машине, конечно... Как на какой! На машине времени и счастья... Маленькой такой!.. Только что изобрел...
       Друг ласково обрывает разговор, несколько раз целуя телефонную трубку. - Да, да, да... - нажимает на рычаг.
       Молодой человек в смятении. - Ты с кем это в кино собираешься?..
       Друг с видом победителя смотрит на него. - А-а-а-а, так...
       Молодой человек, умоляюще. - Ладно, ветеринар, сдаюсь... Ты победил. Скажи, в каком кинотеатре?..
       Друг, невинно. - Ах, да... А что, их несколько?..
       Молодой человек, нетерпеливо, с угрозой. - Два...
       Друг. - Два?? И далеко?
       Молодой человек, холодно. - Бегом десять минут...
       Друг. - Эх, я бы побежал, да меня одна корова ждет... Такая (рисует) с выменем... И лошадка... (тоже изображает) с хвостом... А сеанс через десять минут... Если сейчас побежать...
       Молодой человек в панике. - Через десять минут?! Ах ты! (поднимает опять свою дымовую трубку, довольно решительно)
       Друг. - Но-но, обойдемся без этого... Во двор посмотри...
       Молодой человек глядит во двор, держа друга под прицелом. - Ну, и что!
       Друг, отталкивая трубку. - Как это что! А ЭТО! (указывает на стоящую во дворе инвалидную коляску самого первого образца) Я за этой лошадкой безхвостой и приехал... Для отца, дали наконец... Ладно, жених, поехали, хоть прокатишься на родовой лошадке... Обмыть-то не успеем...
       Молодой человек, глядя в окно, одевает галстук, пиджак, а друг с песней "Что в имени тебе моем..." выключает все приборы, закрывает шкаф, снимает халат. Затем забирает бутылку, склянки, нагружая молодого человека, засмотревшегося на машину.
       Друг увлекает его за собой: они уходят.
       Через некоторое время фигура за столом кренится, портрет падает на пол.
       Сцена вторая.
       Сильный ветер, пыль. Разговор в кабине.
       Друг. - Поехали со мной.
       Молодой человек. - Да нет же, не могу, работать надо...
       Друг. - Ладно... Приезжай, когда все сделаешь. (просит с улыбкой)
       Молодой человек отвечает кивком.
       Подъезжают к кинотеатру. Сквозь пыльный ветер видно, что около лестницы стоит девушка, придерживая косынку, отворачиваясь от режущей пыли. Друг несколько раз сигналит, она оборачивается в их сторону, делает жест против ветра - и он утихает. Друг и молодой человек идут к ней.
       Она их приветствует улыбкой. - Привет, здравствуйте. Это и есть ваша машина счастья?
       Друг. - О, да! Кто на ней прокатится, тот судьбу свою повстречает!.. (лукаво предлагает) Прокатимся?
       Девушка, таким же тоном. - О, нет! Я предпочитаю кино... Тоже машина времени и счастья... Ну, что, пойдем? (быстро, одним жестом поправляет молодому человеку прическу и галстук)
       Друг вздыхает. - Ну, ладно... Я поехал... Навстречу коровам и свинкам! Судьба!.. (обращается к молодому человеку, умоляя) Приезжай!..
       Поворачивается, идет к машине, через несколько шагов начинает прихрамывать, прижимает одну руку к телу и оборачивается, делая хмурое лицо, грозит свободной рукой. - Приезжай, патрон! (глухо и грозно)
       Так же ковыляя, подходит к машине, садится. Девушка смеется, а молодой человек грустно улыбается. Поднимается ветер, машина не заводится. Молодой человек собирается подойти, но девушка удерживает его, кричит. - Мы приедем!
       Она делает жест - и машина заводится, разворачивается, исчезает в пыли.
       Сцена третья.
       Дома в деревне. Отец сидит за столом, спиной к окну, рядом мать. Около окна сидит почтальонша, глядит на дорогу. Вокруг несколько детей так же внимательно глядят на улицу.
       Почтальонша, щурясь. - Кажется, едет... Едет, ах, едет...
       Вбегает мальчик. - Локто, локто! /// Едет, едет!///
       Отец резко встает и не глядя в окно, говорит матери. - Но, Лиза, лок, петам! /// Ну, Лиза, давай выйдем!///
       Он выходит, за ним Лиза. Почтальонша, замешкавшись, отстает, выходит последней. Плача, она бормочет. - Вот счастье-то, Господииии...
       Тоже идет во двор.
       Сцена четвертая.
       Пыль, ветер, надвигаются тяжелые тучи. Вот-вот прольется дождь.
       К калитке на запыленной машине подъезжает друг, выходит из кабины, встает рядом с машиной, устало улыбаясь.
       Отец подбегает к нему, бросается к дверце, заглядывает внутрь, оборачивается, восторженно кричит. - Тооо! То сiйо, справедливостьыс! Ээээм! /// Вооот! Вот она, справедливость-то! Ееееесть!///
       Садится в кабину, возбужденный, горячий, лихорадочно нажимает на всякие педали и рычаги. - Но, рульыс эм! Кокыс судзьо! Позьо мунны! Тайо мый? Тайо? Тайо? /// Ну, руль есть! Нога достает! Можно ехать! Это что? Это? Это?///
       Друг, устало, не успевая за его движениями. - Тормоз, зажигание, сцепление...
       Отец кричит. - Ачым тода! Тодааа! Тодааа! Но-ко, пошли! (отгоняет всех, кто стоит на пути) Но-ко, Лиза, пуксьы! ПОШШШЛИ! /// Сам знаю! Знаааю! Знаааю! Ну-ка, пошли! (отгоняет всех, кто стоит на пути) Ну-ка, Лиза, садись! ПОШШШЛИ!///
       Начинается дождь, но отец его не замечает, кричит. - Садись! Поехали!
       Лиза, раскрасневшаяся, тоже возбужденная, со вздохом садится. Впереди машины на лошади гарцует конюх, угрюмо заглядывая вниз, в кабину. Отец кричит. - Ну-ка, разойдись!
       Включает зажигание. Оно срабатывает, и - машина заводится.
       Отец кричит. - Тооо! То тэныд чассьоыс, а? /// Вооот! Вот тебе счастье-то, а?///
       Потихоньку дает газ и отжимает сцепление. Машина медленно трогается с места. Отец лихорадочно крутит руль, дергает тормоз. Машина рывками делает несколько кругов по лужайке перед калиткой. Что-то восторженно крича, он выруливает на дорогу. - Ну-ка, поехали!
       Выезжает на главную дорогу. Дождь становится обвальным, за машиной бегут дети и идет друг, остальные бегут домой.
       Старший сын со своего крыльца наблюдал за всем, сплюнул, зло произес. - Тоже мне, Гагарин! (смягчаясь)
       Входит в свой дом, за ним - жена, с теми же движениями, но молча.
       Сцена пятая.
       Машина, еле карабкаясь по грязной дороге, въезжает на гору и перед церковью съезжает на бок, в кювет, безнадежно застряв. Отец, взмокший, встревоженный, сидит за рулем. Подбегает друг, который остался один из всех сопровождающих - дети побежали домой, а он толкал машину на гору и шел все время позади.
       Друг помогает отцу выкарабкаться, тот молча выходит, покорно идет к церкви, куда его ведет друг. Друг идет помочь выбраться матери, а отец, прислонившись к церковной стене, смотрит на машину. Мать выходит, стоит на дороге, поправляет волосы. Друг тем временем залезает в мотор. Отец хрипло спрашивает. - Но мый? /// Ну, что?///
       Друг грустно мотает головой.
       Отец, стараясь говорить бодро. - Немтор! Бергодам модаро! Эм же тай, эм же сiйо, справедливостьыс! Эээм! /// Ничего! Переломим! Все-таки есть, есть она, справедливость-то! Еееесть!///
       Вдруг за его спиной в провале церкви появляется коровья морда. Корова громко мычит, прямо в затылок отцу.
       Отец, дрогнув от испуга, кричит. - А? Мый? Что? - от неожиданности делает неловкое движение и, поскользнувшись, падает в грязь, хватается рукой за стену церкви, пытается подняться, но не получается. Со страхом смотрит на мать и друга.
       Быстро подходит Лиза, пробует помочь - но не может, отец опять поскальзывается. Подбегает друг, тоже пытается поднять. Из проема церкви выходит корова и вовсю начинает мычать, отец дергается от каждого звука, пытаясь обернуться и мешая своим помощникам, кричит. - Ак тэ! Ак тэ!
       Друг подхватывает его под мышки, уговаривает. - Мунам, батьо, мунам надзоник! /// Пойдем, отец, пойдем потихонечку!///
       Отец, посмотрев на друга, на Лизу, печально, растерянно, сдается. Он покорно дает себя подхватить и спокойно вести под гору, к дому.
       Сцена шестая.
       Шум дождя. В физической лаборатории полумрак. Слабый стук в дверь. Молодой человек сидит за столом, что-то пишет. Еще раз слабый стук. Молодой человек оборачивается - робко входит почтальонша. Молодой человек смотрит с удивлением, встает, идет к ней, а она прямо у порога становится на колени, говорит. - Батьыд кулiс. /// Отец умер.///
       Юноша замирает. - Как?
       Почтальонша мотает головой, больше ничего говорить не может.
       Молодой человек, несколько помедлив, выбегает. Почтальонша, перекрестившись, тяжело поднимается, уходит за ним.
       Входит ангел, смотрит на работающие приборы, свет над столом, вздыхает. Делает жест рукой - огоньки начинают медленно гаснуть, приборы останавливаются, свет исчезает.
       Сцена седьмая.
       День, дождь. Молодой человек правит телегой. В телеге, понурив голову, сидит заплаканная почтальонша, иногда вздыхая.
       Вечер, дождь. Молодой человек подъезжает к дому. Перед калиткой, заляпанная грязью, стоит машина. Снаружи видно слабые огни внутри дома.
       Молодой человек входит в горницу. В углу над столом - икона. Перед нею горит свеча. Кругом сидят старухи, друг с женой, дети. Увидев молодого человека, друг встает, молча смотрит на него, с болью, берет за плечи, прижимается на мгновение, потом отворяет перед ним дверь в теплую комнату.
       В отворенную дверь видно молодую женщину, заплаканную, стоя читающую Псалтырь. Она останавливается, смотрит в проем - слегка улыбается молодому человеку, приглашая войти. Он медленно входит, дверь за ним затворяется. Молодая женщина делает шаг навстречу, целует его трижды, улыбается на мгновение, и отступает опять к тому месту, где стояла, перед книгой. Молодой человек поворачивается - посреди комнаты стоит гроб, рядом с ним на стульчике сидит мать, вся в черном. Молодой человек подходит к ней, становится на колени, утыкаясь лицом в колени матери. Она смотрит на него, затем медленно начинает гладит по голове.
       Молодая женщина возобновляет чтение. Видны руки матери, гладящие волосы сына, затем рядом видно лицо усопшего - белое, седые волосы, заостренные черты лица.
       Через комнату молча проходит старший брат, весь в черном, берет из шкафа бутылку самогона, выходит.
       Сцена восьмая.
       Пасмурное, но не дождливое утро. Во дворе дома стоит на стульях гроб. Слышны какие-то песни-причитания. Люди подходят, некоторые крестятся, целуют усопшего, что-то ему говорят, отходят.
       В стороне стоит мать, за нею - наблюдающий за порядком старший сын (он теперь глава рода). Мать принимает тихие слова тех, кто уже попрощался с отцом. Позади нее, в стороне - особый круг женщин. Все они с детьми, взрослыми и маленькими. Среди них - все, кто появлялся раньше во встречах с отцом вне дома, там же и почтальонша с девочкой. Лица заплаканные. В отличие от матери, смотрящей каждому подходящему прямо в глаза, они - смотрят вниз, не поднимают головы. Дети стоят перед матерьми, те прижимают их руками. У каждой мелькает на пальце золотое кольцо, такое же как у матери - самодельное, вырубленное из золотой цепочки.
       Сцена девятая.
       Гроб опускают в могилу. Подходят люди, бросают землю горстями. Позже всех подходят женщины с детьми из того круга.
       Молодой человек стоит напротив этого места, рядом с матерью и старшим братом. Неожиданно, когда ребенок с женщиной подходит к могиле - мелькает картинка - он сам, еще мальчик, очень похожий на этого... Когда женщина бросает комок земли в могилу, юноша вдруг видит ее в одежде ангела, с крыльями...
       Подходит следующая женщина, происходит то же самое: молодой человек отмечает сходство ее мальчика со своим старшим братом, и - одежда ангела, крылья...
       Подходит последняя, почтальонша - ее девочка похожа на его старшую сестру, она бросает горсть земли - одежда, крылья, рука из которой сыплется глина - с золотым кольцом.
       Молодой человек закрывает глаза, понемногу пятится назад, все дальше и дальше. Вновь открывает глаза - издалека видно, как подходит очередной ангел с горстью земли...
       Друг, стоящий рядом со старшим братом, напряженный, скорбный, оборачивается, смотрит на молодого человека. Тогда тот срывается, куда-то бежит.
       Сцена десятая.
       Молодой человек лежит в траве за церковью. Подходит друг, садится рядом, трогает его за плечо. Молодой человек оборачивается, взгляд - одинокий, безнадежный.
       Друг вытаскивает бутылку, жестом предлагает выпить, но молодой человек отрицательно мотает головой. Друг смотрит на него, с сочувствием, и пытается улыбнуться. Вдруг, сделав жест - "совсем забыл" - достает из-за пазухи небольшую кожаную ладонку-кисет. - Вот, он просил тебе передать.
       Молодой человек, с испугом. - Что это?
       Друг. - Не знаю.
       Молодой человек осторожно берет отцовский кисет, медленно раскрывает, заглядывает внутрь и резко сжимает в кулаке, словно испугавшись.
       Садится, о чем-то напряженно размышляет. Поза уже не такая безвольная, взгляд разгорается. Наконец, он вскакивает и почти с радостью, сильно разгоняясь, бежит с горы вниз к реке. По реке к этому берегу плывет лодка.
       Друг смотрит, как юноша бежит к ней, не останавливаясь, вздыхает, закрывает глаза рукой, сдерживая слезы.
       Сцена одиннадцатая.
       Юноша бежит по тропинке вдоль таежной реки - настойчиво и сосредоточенно, как зверь. Вдруг в какой-то момент замирает.
       Мелькает беззвучная картинка, как мать крестится, как отец хватает ее за косу, как крестится старшая сестра, и снова отец, держащий ее за волосы, как отец грозит кулаком в небо.
       Юноша срывается и бежит дальше по тропинке. Начинается дождь. Вода брызгает с кустов, с высокой травы, которую он задевает на бегу. Через некоторое время юноша опять останавливается, замирает.
       Мелькает картина: заброшенная церковь; стоящая у крыльца заплаканная хозяйка, у которой они гостили, когда он был мальчиком; почтальонша, лежащая одна в своем шалаше, платье расстегнуто, платок висит над входом; мать, лежащая на своей кровати, одетая в черное платье, с мокрыми от дождя волосами, глядящая вверх.
       Юноша вновь пускается в бег, скрывается в мокрых кустах.
       Через некотрое время на поляну выглядывает молодой лось, оглядывается, потом бежит через поляну.
       Молодой человек, выбежав из леса, останавливается перевести дыхание, затем бежит по тропинке, ведущей к другой деревне, расположенной в ложбине. Он вбегает на крыльцо одного из домов, стремительно скрывается внутри.
       Сцена двенадцатая.
       В горнице дома. За столом сидит пожилая женщина, вся раскрасневшаяся, обвязав голову полотенцем. Вбегает мокрый юноша, лихорадочно спрашивает. - Добрый день, а она где? Конi сiйо?
       Женщина, явно опешив. - Бур лун... Кодi? Кодi? Кодi тэныд коло? /// Добрый день... Кто? Кто? Кто тебе нужен?///
       Молодой человек, лихорадочно оглядев все кругом, посмотрев пристально на женщину, выскакивает вон. Женщина говорит сама с собой удивленно. - Некод абу. Ставныс пывсянас... /// Никого нету. Все в бане...///
       Сцена тринадцатая.
       В предбаннике сидит старуха, обернувшись в белую простыню, опираясь на клюку. Вбегает молодой человек, смотрит на нее, кидается к двери в парилку, врывается туда, в пар.
       Старуха смотрит на все, потом изумленно бормочет. - Тайо но мый?.. Господи помилуй... /// Что ж это?.. Господи помилуй.../// - крестится.
       В бане, в парилке, стоит с веником девушка. Молодой человек кидается на колени, утыкается лицом в ее живот, обнимает бедра.
       Девушка в крайнем изумлении. - Ты что?
       Юноша, не поднимая головы, протягивает ей ладонку. Девушка откладывает веник, встряхивает ладонку, ей на ладонь выпадает крестик и самодельное золотое кольцо.
       Юноша, не отрываясь, говорит. - Выходи за меня замуж.
       Девушка, ничего не говоря, опускает руки, кладет одну ему на голову, разглаживая растрепанные мокрые волосы.
       В окно бани кто-то заглядывает. На секунду становится темно. Девушка ахает. Она и молодой человек оборачиваются к окну, замирают. Видно, как кто-то, посмотрев в окно, потихоньку от него удаляется, но не видно - кто, стекло мутно от пара.
       Сцена четырнадцатая.
       Дома, в комнате. Отец лежит на кровати - еще живой. Молодая женщина достает из шкафа икону, осторожно подходит к кровати. Отец делает знак - ближе, еще ближе. Щурится, пытаясь разглядеть изображение, затем - тянется, целует икону.
       Входит Ангел с Чашей и лжицей. Присаживается к отцу на кровать. Они о чем-то тихо беседуют. Затем Ангел, прикрыв отца на несколько мгновений крылом, тихо произносит молитву и причащает его из Чаши.
       Сцена пятнадцатая.
       От окна бани снаружи кто-то отходит, говорит. - Ххэх!
       В конце концов понемногу видно становится профиль отца - заостренные черты лица, седые волосы, сам весь белый. Затем - белая одежда, крылья.
       Он идет по тропинке обратно в лес, с кустов каплет вода.
       Ангел бормочет. - То сiйо, родыс! То родыс! Некутшом терпение абу! Чассьосо косъян?! То тэныд чассьо! Первой мича баба аддзытодз! /// Вот он, род-то! Вот род! Никакого терпения нет! Счастья хочешь?! Вот тебе счастье! До первой красивой бабы!///
       Так, бормоча с досадой. - То ciйо, родыс! Боръя чунькытшсо то кыдзи - регыда вошто! /// Вот он, род-то! Последнее кольцо - вот как - быстро теряет!/// - скрывается в чаще.
       Слышно, как он бурчит. - Аминь-аминь, бродва котаси! /// Аминь-аминь, весь насквозь мокрый!///
       Сумерки. Ангел, весь мокрый от дождя, подходит к своему дому в деревне. Около калитки стоит машина. Он проводит ладонью по мокрой поверхности, улыбается. Всходит на крыльцо, медленно идет через темные сени, темную горницу, проходит в теплую комнату.
       Лиза лежит на своей кровати, смотрит вверх, из глаз текут слезы.
       Ангел встает рядом с нею на колени, говорит, как при первой встрече, очень нежно. - Лиза-а-а-а...
       Он проводит рукой по ее мокрым волосам, она закрывает глаза, но все еще плачет.
       Тогда он берет ее на руки, носит по комнате, качает, приговаривает. - Лиза, мый тэ мекод вочан... /// Лиза, что ты со мной делаешь...///
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Екишев Юрий Анатольевич (rusparabellum@gmail.com)
  • Обновлено: 21/05/2015. 156k. Статистика.
  • Повесть: Проза
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.