Ерофеев Александр Вячеславович
Из книги "Из разных авторов и лет"

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ерофеев Александр Вячеславович (lechiy@rambler.ru)
  • Обновлено: 02/08/2017. 42k. Статистика.
  • Статья: Поэзия
  • 2017. Из разных авторов и лет
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:

      * * *
      
      отставив неудачный станс забудь о том что ты поэт
      начни раскладывать пасьянс из разных авторов и лет
      
      из едких слов и умных книг из славных и беспутных дней
      открой диковинный дневник чужих сомнений и смертей
      
      чужих страданий и любви желаний коих больше нет
      и мир волшебный оживи - из разных авторов и лет
      
      перенастрой себя и пусть звучат на разные лады
      лесов пронзительная грусть сиянье утренней звезды
      
      пусть кто-то молвит - чепуха! и расхохочется вослед
      струится музыка стиха - из разных авторов и лет...
      
      покуда время не пришло покуда пылкость есть и страсть
      постичь иное ремесло из родника напиться всласть
      
      используй свой последний шанс - души неугасимый свет
      начни раскладывать пасьянс из разных авторов и лет
      
      
      Wystan Hugh Auden
      (1907 - 1973)
      
      Уистен Хью Оден - поэт, драматург, критик, родившийся в Великобритании и ставший гражданином США после Второй мировой войны. Лауреат Пулитцеровской премии 1948 года за барочную эклогу "Век тревоги". Одена называют одним из величайших поэтов ХХ века. Начиная с конца 1930-х годов, ироническая тональность оденовских стихов определила стилистику целого поколения поэтов.
      
      ПЕСНЯ РИМСКОЙ СТЕНЫ
      
      Дует пронзительный ветер, вереск к земле склонив;
      В тунике моей копошатся вши, и нос соплив.
      
      Разверзлись хляби небесные, дождь барабанит в лад,
      Я солдат, охраняющий Стену, простой солдат.
      
      У серых камней сквозь туман проглядывает дикий тмин;
      Моя подружка родом из Тангрии, я сплю один.
      
      Авлус бродит вокруг её дома, проучить бы его, кретина:
      Мне не нравятся его манеры, морда - противна.
      
      Как и христианина Пизо, сотворившего из рыбы 2 - Бога,
      Целовать не стану; всякому в жизни своя дорога.
      
      Кольцо, что она подарила, я отдал ростовщику в залог;
      Мне и любовь нужна, и чтобы полон был кошелёк.
      
      Вот когда со временем одноглазым сделаюсь ветераном,
      Бездельничать, глядя в небо, с удовольствием стану.
      
      
      КОКАИНОВАЯ ЛИЛ И МОРФИНИСТКА СЬЮ
      
      Ты когда-нибудь слышал о кокаиновой Лил,
      Которая жила в городе Кокаин, на Кокаин-Хилл?
      
      У неё была кокаиновая собака и кокаиновый кот,
      По ночам гоняющие кокаиновую крысу взад-вперёд.
      
      Кокаиновые волосы на кокаиновой голове - это пустяк,
      Она одевалась в кокаиновое платье, красное, как мак,
      
      Носила шляпу с белоснежным пером, изысканное бельё,
      И кокаиновая роза украшала малиновое пальто её.
      
      Золочёные колесницы галактики Млечный Путь -
      Серое и серебряное, слоны и змеи, опоясывающие грудь.
      
      О, кокаиновый блюз, расправляющий крылья грусти,
      Как бы ни было плохо, кокаиновый блюз меня не отпустит.
      
      Однажды в снежную лютую ночь Лил решила пройтись,
      На дорожку порядком нюхнула, ну как без этого обойтись?
      
      Ей встретился пьяница Мэг, одурманенный травкою Слим,
      Канкаки Лиз и невесть откуда взявшийся Йен Ши Джим,
      
      Старая морфинистка Сью и малыш Опиумное Лицо -
      Скатывалось с горы в кокаиновый снег кокаиновое словцо;
      
      Верзила Кит, которого не расцелуешь без стремянки,
      Его сестричка Мчащиеся Салазки, красавица и смутьянка.
      
      Под утро, в три тридцать, когда вся эта кончилась канитель,
      Разгорячённая и светящаяся, как рождественская ель,
      
      Лил, вернувшись домой, тут же отправилась спать,
      Пару раз глубоко вздохнула и перестала дышать.
      
      Её положили в кокаиновом платье и в шляпе с белым пером,
      Кокаиновую розу малиновым прикрепили на грудь шнуром.
      
      И на камне могильном друзья читают в дни годовщин:
      "Она умерла так же, как и жила, нюхая кокаин..."
      
      
      БЛЮЗ
      
      Хедли Андерсон
      
      Уважаемые дамы и господа, мирно сидящие тут,
      Греющие задницей стулья, вы, которые так сладко едят
      и пьют,
      
      Дышат, думают, чувствуют и попирают земную твердь,
      Приглядитесь, кто сидит рядом с вами? Может быть,
      это Смерть.
      
      Как ладно сложенный блондин с голубыми глазами,2
      В подземке, на пляже - Смерть повсюду приглядывает
      за вами;
      
      Свободные или женатые, молодые или не очень,
      Вы будете ей послушны и станете делать всё, что она
      захочет.
      
      Смерть безжалостна. Пока вы думаете, что её обманули,
      Она отправит вас в пекло, поджарит, как на электрическом
      стуле.
      
      Она никогда не торопится, но рано ли, поздно вдруг
      Требует плату - только за то, что ты когда-то родился,
      мой друг.
      
      Смерть, как доктор, имеющий высшую категорию,
      Лечит бесплатно каждого, кто пришёл рассказать свою историю;
      
      Прослушает грудь и скажет: "Ты ещё дышишь. Это худо.
      Но поправимо, я займусь тобою, парень, и не надейся
      на чудо".
      
      Как от коммивояжёра, от Смерти никто никуда не денется:
      В дверь постучится и предложит то, что никогда не обесценится.
      
      Это просто, удобно и старо как мир: если начистоту,
      Плевать, какие у тебя доходы, подпиши договор
      и подводи черту.
      
      Смерть - великий учитель, она и сама это знает;
      Даже самый тупой и посредственный ученик легко её
      понимает.
      
      Предмет изучения у неё один - путь в гробницу,
      Но никто не зевает, и никто не пытается скорее
      с урока смыться.
      
      Так что неважно - мокнешь ли ты под дождём,
      Играешь ли в покер, пьёшь ли шампанское, думаешь ли
      о своём,
      
      Смерть давно уже ищет тебя, просто всему свой час.
      Будь начеку, она постучится в любое время, завтра
      или - сейчас.
      
      
      ЭПИТАФИЯ НЕИЗВЕСТНОМУ СОЛДАТУ
      
      Чтоб сохранить ваш мир, он в жертву жизнь принёс.
      "Зачем?" - останься жив тогда, он задал бы вопрос.
      
      
      БЛЮЗ БЕЖЕНЦЕВ
      
      Миллионы душ в этом городе исходят грустью,
      Одни - в собственных особняках, другие - по захолустьям,
      Только нам, похоже, тут места нет, моя дорогая,
      нам нет места.
      
      А когда-то была и у нас с тобою своя страна,
      И мы знали: на карте не сыщешь лучше неё - она одна,
      Жалко, что нам теперь туда нельзя, моя дорогая,
      никак нельзя.
      
      Там, на деревенском погосте, тис вековой растёт,
      Он расцветает весною, чтоб ни случилось, из года в год,
      А старый паспорт новым не станет, моя дорогая,
      увы, не станет.
      
      Консул стучал по столу и орал: "Без паспорта вы
      Не существуете! Люди без документов, считай, мертвы!",
      Но мы-то с тобою пока ещё живы, моя дорогая,
      пока ещё живы.
      
      В отделе выдачи паспортов мне предложили стул
      И вежливо обещали помочь через годик - пустой посул:
      Куда мы пойдём с тобою сегодня, моя дорогая,
      куда мы пойдём?
      
      Я на митинге слышал, как предрекал ведущий:
      "Если мы их оставим, они уворуют наш хлеб насущный!"
      Это он говорил о тебе и обо мне, моя дорогая, -
      о нас с тобою.
      
      Мне показалось - в небе раздался гром и грохот,
      Это Гитлер вещал Европе: "Они должны передохнуть!"
      Так вот о нас с тобою он думает, моя дорогая,
      настырно думает.
      
      Пудель в пёстром жакете, скреплённом булавкой,
      Кот, спокойно шествующий через дверь в мясную лавку:
      Они свободны, ведь они не евреи, моя дорогая,
      они - не евреи.
      
      Дойдя до гавани, я долго стоял на пустом причале,
      Глядел, как свободно плавали рыбы, не знающие печали,
      Всего-то в нескольких футах, моя дорогая,
      в нескольких футах.
      
      В городском саду слушал, как радостно пели птицы,
      Им плевать на политику, им незачем простоты стыдиться,
      И нет им дела до человечества, моя дорогая,
      нет никакого дела.
      
      Мне привиделся дом, в котором - тысяча этажей,
      И тысяча в нём дверей, тысяча светлых окон и витражей,
      Да нет в этом скопище нашего, моя дорогая, - ничего нашего нет.
      
      Стою на большой равнине, где среди снега и льда
      Десять тысяч солдат маршируют взад и вперёд, туда-сюда,
      Будто разыскивают нас с тобою, моя дорогая,
      ищут тебя и меня.
      
      
      * * *
      
      Что у тебя на уме, мой голубчик, мой кролик,
      Мысли, как перья, топорщатся, в жизни тупик;
      Денег ли ищешь, утехи ли тайной в алькове,
      Хочешь похитить алмазы и спрятать в тайник?
      
      Ну, открывай же глаза, сорванец и проказник,
      Жадный охотник, дай волю порочным рукам;
      С пылких объятий любви начинается праздник,
      Радуйся солнцу, грядущему дню, облакам.
      
      Змеем воздушным доверься попутному ветру;
      Птицы умолкнут, и воздух наполнится тьмой;
      Страх перемен не мешает живущему щедро;
      Сердцем и телом владеет - единственный мой.
      
      
      ЗОВИТЕ МНЕ ВРАЧА
      
      Зовите мне врача, авось сгодится впрок,
      Пусть будут ноги коротки, а зад - широк,
      
      Телосложением атлет и неженка руками,
      Который бы не стал тревожить пустяками
      
      И требовать, чтоб я - отрёкся от пороков,
      Не стал бы умничать, пугать меня до срока,
      
      Но с огоньком в глазах смиренно сообщил,
      Что, дескать, в ящик мне пора, своё отжил.
      
      
      РЕЧИТАТИВ СМЕРТИ
      
      Дамы и господа, кто же спорит, человек удивительно ловок,
      Он идёт по пути прогресса, и прогресс -
      это, конечно, благо;
      Человек построил больше автомобилей, чем парковок,
      Преодолел звуковой барьер, и ему осталось всего полшага,
      Чтобы установить на Луне музыкальные автоматы, однако
      Позволю напомнить вам о себе, хотя бы даже и невпопад:
      Я, Смерть, всё ещё здесь, и я - единственный Космократ.
      
      Я ещё забавляюсь с молодыми и дерзкими; в моей власти -
      Сделать так, чтобы альпинист оступился и
      сорвался со скал;
      Приливом выбросить пацанов, захлебнувшихся от счастья;
      Помочь любителю погонять, чтобы свою колдобину отыскал;
      Впрочем, порою могу обождать, пока человек не возмужал -
      Прежде чем выдать ему назначение, я люблю пошутить:
      Кого - ишемическою болезнью, а кого и опухолью наградить.
      
      Я отношусь терпимо к различным верованиям и расам;
      Поборы, налоги, кредитный рейтинг, общественные амбиции
      Мне вовсе не интересны. Однажды мы встретимся разом
      Вопреки лекарствам, лжи докторов и смиренным лицам
      Гробовщиков, предлагающих, пока недорого, поторопиться:
      Почтенная дама из Уэстчестера и пьяница с улицы Бауэри
      Будут отплясывать под мой барабан, нисколько не лицемеря.
      
      
      КОЛЫБЕЛЬНАЯ
      
      Спи, голову прижав, любовь моя,
      К такой неверной человеческой руке;
      Сгорает время в лихорадке дней,
      Недолговечно, мимолётно счастье,
      И непосредственность, и красота детей -
      Всё эфемерно, кроме льда могилы;
      Но пусть хотя бы только до рассвета
      Спит на руках моих живое существо,
      Виновный, грешный, смертный - ничего
      Я не встречал прекраснее на свете.
      
      Душа и плоть не признают границ:
      Любовникам, которые лежат
      Опутанные чарами на склоне,
      В беспамятстве пресыщенном своём,
      Венера шлёт предвидение смерти,
      Симпатии таинственный обман,
      Надежду сладкую на вечную любовь;
      В то время как среди снегов и скал
      Анахорет, инстинктами томимый,
      Испытывает чувственный восторг.
      
      Уверенность и верность испарятся -
      С ударом колокола в полуночный час
      Уйдут в протяжный, приглушённый звон;
      И светские, бездушные безумцы
      Поднимут бесконечно скучный крик
      О том, что каждый фартинг на счету,
      Что ужас, картами предсказанный, грядёт
      И ждёт оплаты, но не этой ночью;
      Пусть мысли, шёпот, поцелуи, взгляды -
      Всё наше пусть останется при нас.
      
      Дыханье смерти, полночь, красота -
      Всё преходяще, пусть же до рассвета
      Ласкает мягко ветер голову твою,
      И пусть наполнен будет день грядущий
      Волненьем сердца и сияньем глаз.
      Мир смертных находя вполне терпимым,
      В сухой тиши полуденного зноя,
      Забыв про полунощные невзгоды,
      Вдруг обретёшь источник благодатный -
      В обычной человеческой любви.
      
      
      
      Charles Bukowski
      (1920 - 1994)
      
      Чарльз Буко́вски - американский поэт и прозаик немецкого происхождения. Представитель так называемого "грязного реализма". Автор более двухсот рассказов, шести романов и тридцати поэтических книг. Страстными увлечениями писателя, кроме алкоголя, были классическая музыка и игра на скачках. На его надгробной плите выгравирована эпитафия "Не пытайтесь" и изображён боксёр в боевой стойке.
      
      
      Я ВСТРЕТИЛ ГЕНИЯ
      
      сегодня в поезде я встретил
      гения -
      шестилетний пацан,
      он сидел рядом со мной
      в поезде, который ехал
      вдоль побережья,
      а когда мы остановились у океана,
      он посмотрел на меня
      и сказал:
      не впечатляет!
      
      и тогда я впервые понял,
      что это действительно
      так.
      
      
      СИНЯЯ ПТИЦА
      
      синяя птица, живущая в моём сердце,
      хотела бы вырваться,
      но я чересчур с ней жесток,
      твержу - оставайся на месте, я никому
      не позволю увидеть
      тебя.
      
      синяя птица, живущая в моём сердце,
      хотела бы вырваться,
      но я опаиваю её виски и окутываю
      сигаретным дымом,
      и ни шлюхи, ни бармены,
      ни продавцы бакалейных лавок
      никогда не узнают, что
      она -
      здесь.
      
      синяя птица, живущая в моём сердце,
      хотела бы вырваться,
      но я чересчур с ней жесток,
      я говорю -
      оставайся внутри, или ты хочешь всю грязь
      выставить напоказ?
      хочешь угробить всё
      что я сделал?
      хочешь сорвать продажу моих книг
      в Европе?
      
      синяя птица, живущая в моём сердце,
      хотела бы вырваться,
      но я чересчур умён, я разрешаю ей вылетать
      лишь изредка ночью,
      когда все вокруг уже спят.
      я говорю ей, что знаю - она со мной,
      поэтому не надо
      печалиться.
      
      затем я впускаю её назад
      и она негромко поёт
      у меня внутри - я не могу позволить ей
      умереть.
      и мы засыпаем вместе,
      связанные
      нашим
      тайным сговором.
      
      и этого вполне достаточно,
      чтобы заставить кого угодно
      заплакать, но я -
      не плачу,
      а вы?
      
      
      ДЕВУШКА В МИНИ-ЮБКЕ,
      ЧИТАЮЩАЯ БИБЛИЮ ЗА МОИМ ОКНОМ
      
      воскресенье, я наслаждаюсь
      грейпфрутом, глядя в окно - на русскую
      православную
      церковь.
      
      она смугленькая,
      с восточными чертами,
      огромные карие глаза на миг отрываются от Библии
      и опускаются снова;
      маленькая, красно-чёрная
      Библия; и когда она читает,
      её ноги непрерывно движутся, движутся,
      словно она танцует - медленно и ритмично,
      читая Библию...
      
      длинные золотые серьги;
      по два золотых браслета на каждой руке,
      и этот мини-костюм, как мне кажется,
      плотно облегающий тело
      и светлою тканью своею похожий на нежный загар,
      её ноги как будто танцуют твист,
      стройные ноги, светящиеся янтарём под жарким солнцем...
      
      и невозможно глаз оторвать от этого существа,
      да и желания нет...
      
      из радиоприёмника доносится симфоническая музыка,
      которую она вряд ли слышит,
      хотя её движения в точности соответствуют
      ритму симфонии...
      
      она смугленькая, смугленькая,
      она читает о Всевышнем.
      Аз есмь Бог.
      
      
      И ЛУНА, И ЗВЁЗДЫ, И МИР
      
      Неспешная прогулка ночью -
      вот что действительно хорошо для души:
      заглядывать в окна
      и наблюдать, как утомлённые домохозяйки
      с трудом отбиваются
      от своих, перебравших пива, мужей.
      
      
      А ВОТ И Я...
      
      снова наклюкался в 3-м часу утра -
      добивая 2-ю бутылку вина,
      я напечатал дюжину или 15 страниц стихов.
      
      старик,
      обезумевший от плоти молоденьких девушек в этом
      предутреннем сумраке.
      
      печени - хана,
      почки протянут недолго,
      поджелудочная еле держится,
      кровяное давление зашкаливает дальше некуда,
      в то время как горечь впустую потраченных лет
      струится щекоткою между пальцами ног.
      
      ни одна женщина не захочет со мною жить,
      и не найдётся Флоренс Найтингейл, согласной посмотреть
      шоу Джонни Карсона вдвоём.
      
      а если случится инсульт, я буду лежать шесть
      дней, три мои голодные кошки станут рвать плоть
      с моих колен, запястий, головы -
      пока из радио будет звучать классическая музыка...
      
      я обещался впредь никогда не писать стариковских стихов.
      впрочем, этот такой забавный, уж извините, наверное по-
      тому, что я давненько не рассказывал о себе,
      хотя есть ещё о чём рассказать.
      
      и вот в 3-м часу утра я готов вынуть
      отпечатанный лист из машинки,
      наполнить стакан и вставить новый,
      влекомый любовью к незапятнанной чистоте.
      
      может быть, в этот раз повезёт.
      
      сначала мне,
      а потом -
      вам.
      
      
      МОЯ ПОКЛОННИЦА
      
      я читал стихи в минувшую субботу
      на улице под секвойями в Санта-Круз.
      прошло уже 3/4-х с начала программы,
      когда раздался пронзительный крик
      и весьма миловидная
      молодая девица рванулась ко мне.
      в длинном платье,
      с пылающими божьим огнём глазами,
      она вскочила на сцену
      и завопила: "Я ХОЧУ ТЕБЯ!
      Я ХОЧУ ТЕБЯ! ВОЗЬМИ МЕНЯ! ВОЗЬМИ
      МЕНЯ!"
      
      я буркнул: "иди ты к дьяволу,
      отвали подальше".
      но она неистово рвала на мне
      одежду и бросалась
      на меня.
      
      "где ты была? - я
      рявкнул ей, - когда я питался
      лишь леденцами, спёртыми в баре, и
      отправлял каждый месяц свои рассказы
      в журнал "Атлантик"?"
      
      она схватила меня за яйца и едва
      не вырвала их.
      её поцелуи
      были по вкусу, как суп из дерьма.
      
      две женщины выскочили на сцену
      и оттащили её
      за деревья.
      я всё ещё слышал её вопли,
      когда начал читать новое стихотворение.
      
      я подумал, что, может быть, следовало
      отыметь её прямо на сцене,
      у всех на глазах.
      хотя никогда нельзя быть уверенным в том,
      что это - действие первоклассной поэзии или
      дурной кислоты.
      
      
      ДЕЖУРНОЕ БЛЮДО
      
      - я была с подругой на твоём последнем
      поэтическом вечере, - сказала она.
      - да? - удивился я.
      - моя подруга молода и красива, - сказала она.
      - и? - спросил я.
      - ей были омерзительны твои
      излияния.
      
      затем она вытянулась на диване
      и стянула свои
      туфли.
      
      - у меня не очень красивые ноги, -
      сказала она.
      
      "вот и ладненько, - подумал я, -
      у меня не очень хорошая
      поэзия, а у неё не очень красивые
      ноги".
      
      выкарабкаемся вдвоём.
      
      
      ПОЧИТАТЕЛИ
      
      телефон зазвонил в полвторого ночи -
      это был какой-то мужик из Денвера:
      "Чинаски, у вас есть поклонники
      в Денвере..."
      "да?"
      "да, я владелец журнала и хотел бы опубликовать
      ваши стихи..."
      "ПОШЁЛ ТЫ, ЧИНАСКИ!" - услышал я голос
      на заднем фоне...
      "кажется, вы там с другом?" - спросил я.
      "да, - ответил он, - так вот, я бы хотел получить
      шесть стихотворений..."
      "ЧИНАСКИ, ОТСОСИ! ЧИНАСКИ, ИДИ НА ХЕР!" -
      услышал я другой голос.
      "вы, ребята, никак пьёте?" - спросил я.
      "ну и что? - ответил он, - ты же пьёшь".
      "это точно..."
      "ЧИНАСКИ, ТЫ МУДАК!"
      потом редактор журнала назвал мне
      адрес, и я записал его на обратной стороне
      конверта.
      "отправьте нам несколько стихотворений сегодня..."
      "я посмотрю, что могу для вас сделать..."
      "ЧИНАСКИ - ДЕРЬМОВЫЙ ПИСАКА!"
      "удачи" - сказал я.
      "счастливо" - сказал редактор.
      я повесил трубку.
      
      что ж, в мире полно одиноких
      людей, не знающих, чем занять себя ночью.
      
      
      О ДА!
      
      есть вещи куда как хуже
      чем одиночество
      
      но зачастую требуются десятилетия
      чтобы это понять
      
      и как правило
      всё что ни делаешь -
      слишком поздно
      
      и нет ничего ужаснее
      этого
      "слишком поздно"
      
      
      ПРИЗНАНИЕ
      
      ожидаю смерти
      подобно кошке,
      готовой прыгнуть
      на постель,
      
      и больше всего жалею
      мою жену.
      
      она увидит это
      окостеневшее
      белое
      тело,
      встряхнёт его разок, потом,
      быть может,
      ещё разок:
      
      "Хэнк!"
      
      Хэнк
      не откликнется.
      
      меня тревожит не смерть,
      меня беспокоит жена,
      оставшаяся наедине
      с грудой
      останков.
      
      я бы хотел,
      чтобы она знала,
      что всё же
      все эти ночи,
      когда я спал
      с нею рядом,
      
      нудные, бессмысленные
      споры -
      всё это было
      великолепно.
      
      и трудные
      слова,
      которые я всегда боялся
      произнести,
      теперь могут быть
      сказаны:
      
      "я люблю
      тебя".
      
      
      Elizabeth Bishop
      (1911-1979)
      
      Элизабет Бишоп - поэт, прозаик, переводчик. По словам критиков, крайне немногословная лирика Э. Бишоп, живущая, по её формуле, "искусством расставания", отличается предельной сдержанностью и внутренней силой, чистотой и взвешенностью языка, виртуозным владением стихотворными формами. Почти бесстрастная четкость в описаниях географических и мысленных путешествий всегда подводит у Бишоп к точке неожиданного перелома и прозрения.
      
      
      БЕССОННИЦА
      
      Луна сверкает, отражаясь от бюро,
      глядит на миллионы миль вокруг
      (с холодной гордостью взирая на себя,
      она молчит - ей улыбаться недосуг)
      затем, укрывшись за пределом сна,
      весь день спокойно дремлет дотемна.
      
      Заброшенная во Вселенную, она
      про ад могла бы много рассказать
      и отыскать заросший тиной водоём
      иль зеркало, в котором тишь да гладь.
      Как будто в тёплый обернувшись плед,
      спуститься вниз, за темнотой вослед,
      
      в тот мир, что перевёрнут вверх ногами,
      где лево - вечно с правой стороны,
      где тень на самом деле стала телом,
      где мы ночной не любим тишины,
      где небеса неглубоки, как мелкотня
      земных морей, и - любишь ты меня.
      
      
      МНЕ НУЖНА МУЗЫКА
      
      Мне нужна музыка, которая будет литься
      над кончиками пальцев моих, таких капризных,
      над губами дрожащими, которые вечно облизываю,
      с ясной, чистой, прозрачной мелодией-чаровницей.
      
      В поисках исцеляющего спасения стану биться,
      как поётся в какой-то песне - отдохнём после смерти,
      и однажды появится в головокружительной водоверти
      трепетный звук, который будет и вспыхивать, и светиться!
      
      Таково волшебство, создаваемое мелодией:
      тихий вздох, невозмутимое сердце и жажда покоя,
      которые опускаются в гаснущий на глубине свет,
      
      в непроглядную подводную неподвижность моря,
      и всегда всплывают в бассейне ярко-зелёной луною,
      заключая в свои объятья - ритму и сну вослед.
      
      
      * * *
      
      Любовники не расстаются всю ночь.
      Не в силах желаний своих превозмочь,
      
      как в книге страницы, как строки в листе,
      друг друга читающие в темноте.
      
      Всё помнит, всё знает один о другом,
      не разумом - трепетным сердцем влеком.
      
      
      Richard Brautigan
      (1935 - 1984)
      
      Ричард Бротиган - поэт, писатель и знаковая фигура контркультуры 1960-1970-х годов. Автор одиннадцати романов, двух книг рассказов и десяти поэтических сборников. Точное описание жизни Бротигана - задача утопическая, потому что, рассказывая о себе друзьям и в своих произведениях, он зачастую привирал и фантазировал. Его имя и книги практически неизвестны русскоговорящему читателю.
      
      
      ПОСЛЕДНЯЯ ПРОГУЛКА
      
      Смерть -
      похожа на автостоп
      в незнакомом городе,
      глубокой ночью,
      в холод
      и дождь,
      когда ты, как всегда,
      одинок.
      
      Вдруг
      все уличные фонари
      меркнут
      и всё вокруг
      становится тёмным,
      таким тёмным,
      что даже дома
      боятся
      один другого.
      
      
      ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ДЕБРИ
      
      Мистер Уильям Льюис - хозяин похоронного бюро,
      и он не очень-то хорошо себя чувствует
      в последнее время из-за того, что всё меньше людей
      умирает.
      
      Мистер Льюис приобрёл новый коттедж,
      новый автомобиль, множество техники -
      всё в рассрочку, и поэтому ему очень нужны,
      просто необходимы деньги.
      
      Мистера Льюиса мучает головная боль, он не может
      никак заснуть, а когда жена его спрашивает:
      "Билл, что-то случилось?" - он отвечает:
      "Пустяки, моя милая!" - хотя по ночам у него
      сна ни в одном глазу.
      
      Так и лежит он в постели, не спит и грезит о том,
      чтобы умерло как можно больше людей.
      
      
      СОНЕТ
      
      Море подобно
      стареющему поэту,
      который умер
      от сердечного приступа
      в общественном туалете.
      
      Его призрак всё ещё
      обитает у писсуаров.
      
      Ночью можно услышать,
      как он, босоногий,
      бродит рядом,
      во тьме.
      
      Кто-то стащил
      его башмаки.
      
      
      ЭТОМУ МИРУ НЕ БУДЕТ КОНЦА
      
      У Смерти много маленьких детей:
      пьяный слепец блюёт на тротуар
      и затем, оскользнувшись на рвоте,
      падает, и никто ему не поможет -
      потому, что он слишком грязен.
      
      Мистер Клэй живёт в дешёвом отеле,
      в номере, где он писает в раковину.
      У мистера Клэя нет семьи и друзей,
      и если завтра мистер Клэй умрёт,
      то перестанет мочиться в раковину.
      
      
      ДОМ ПРИЗРЕНИЯ
      
      Это единственное,
      что ещё можно сделать,
      чтобы вернуть себе
      человеческое достоинство
      после того, как обосрался
      в кровати, словно ребёнок -
      
      прикинуться,
      что ты - Ганнибал,
      переправляющийся через Альпы.
      
      
      ТУПИК
      
      Я отлично говорю: "Привет!"
      Но она говорит куда как
      лучше: "Прощай!"
      
      
      ЦВЕТЫ ДЛЯ ТЕХ, КОГО ЛЮБИШЬ
      
      Царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной -
      ВБ может подхватить любой,
      включая и тех, кого ты любишь.
      
      Пожалуйста, навести врача,
      когда подумаешь, что залетел.
      
      И сразу почувствуешь, как стало лучше - тебе
      и, конечно же, тем, кого ты любишь.
      
      
      (обыгрывается строчка из детской песенки "Butcher, baker, candlestick maker" (дословно: мясник, пекарь, создатель подсвечников), аналог русской "На золотом крыльце сидели...". ВБ - от английского "venereal disease" (VD): венерическая болезнь.)
      
      
      Edna St.Vinsent Millay
      (1892 - 1950)
      
      Эдна Сент-Винсент Миллей - поэт и драматург, первая женщина, получившая Пулитцеровскую премию по поэзии, одна из самых знаменитых поэтов США XX века. Тонкий лирик, Миллей продолжала традиционные формы романтической поэзии - баллады, сонеты. И хотя в форме она ориентировалась на классические традиции, злободневные темы также находили отражение в её творчестве.
      
      
      ПЕПЕЛ ЖИЗНИ
      
      С тех пор, как не стало любви, дни похожи один на другой;
      Конечно, должна я и есть, и спать -
      скорей бы настала ночь!
      Но ах! - что за пытка слушать часов неторопливый бой!
      Как за минутой минута минует день! -
      ещё одни сутки прочь!
      
      С тех пор, как не стало любви, я не знаю, что делать мне,
      Этим ли, тем ли, чем бы ни заниматься, мне всё равно;
      Но что бы ни начинала, снова бросаю,
      к оставленному вчерне
      Больше не возвращаясь - так на душе темно.
      
      С тех пор, как не стало любви,
      соседи повадились брать взаймы,
      И жизни мышиной возня своим идёт чередом, -
      И завтрашней, завтрашней, завтрашней, завтрашней тьмы
      Не избежать этой улице, где стоит этот маленький дом.
      
      
      УХОД
      
      Мне всё равно, каким путём идти,
      Куда бы он ни вёл, мне всё равно;
      Не удержать обиду сердца взаперти,
      Не уберечься от того, что суждено.
      
      Не знаю толком я, откуда в сердце боль,
      Что с головой моей, не знаю толком я,
      Но прочь отсюда, прочь, и путь любой
      Сгодится - пусть дорога будет долгою,
      
      Чтоб, день и ночь шагая напролёт,
      Рассвет увидеть где-нибудь в глуши,
      Где даже зверь, быть может, не живёт
      И человеческой, уж точно, нет души.
      
      Идти, покуда носом кровь не побежит,
      Упасть без сил и никогда уже не встать,
      С приливом встретить сонмы нереид,
      Дождём в холодных скалах заплутать.
      
      Неважно, в доке ли, на свалке кончу путь,
      Мне всё равно, я не боюсь суровой яви;
      И наплевать на то, что скажет кто-нибудь
      О мертвеце, околевающем в канаве...
      
      "С тобою что-то приключилось, дорогая,
      Привиделось, должно быть, невзначай?"
      
      "Узлом сплетается - попалась нить такая.
      Всё, мама, хорошо, я приготовлю чай".
      
      
      
      СОНЕТ 16
      
      Поскольку женщиною родилась на свет,
      То соответствую всем представлениям природы,
      И близости мужской не отвергала сроду,
      Страсть пробуждается твоим желаниям в ответ -
      
      Приятна тяжесть тела твоего, и вопиет
      О счастье бедный разум мой и рвётся на свободу,
      А просветлённый всё отдаст тебе в угоду,
      Но миг пройдёт, и растворятся наваждение и бред.
      
      Ну что с того, что за одержанной победой
      Лишь крови ток да ликование инстинкта над умом,
      Насмешку жалости и ты, мой друг, изведай:
      
      С любовью буду вспоминать тебя - но дело в том,
      Что происшедшее ещё не повод для беседы,
      Когда с тобой, быть может, встретимся потом.
      
      
      ПОГРЕБЕНИЕ
      
      Исчезнуть в пучине - такая кончина по мне!
      Достаточно будет могилы шесть футов длиной
      И столько же вглубь - мне по росту вполне,
      Но лучше бы волны морские сошлись надо мной!
      
      И страшные рыбы мою теребили бы плоть,
      Представить способен не всякий из тех, кто живёт,
      Такую картину, но свят в своей силе Господь:
      Всё польза, какая ни есть, чем потом - через год!
      
      
      СОНЕТ 42
      
      Где и с кем целовалась тогда, мне уже и не вспомнить,
      Как не вспомнить и рук, на которых спала до утра,
      Но когда вечереет, нахлынет на сердце хандра -
      Дождь стучит по стеклу, из угрюмого сумрака комнат
      
      Тянет холодом, словно взывают ко мне исподволь
      Тени всех, с кем бывала в минувшем сердечно добра,
      Милых мальчиков тени: похоже, приходит такая пора -
      Изживать на излёте далёкого прошлого тихую боль.
      
      Так уныло стоит одинокое дерево в зимней тиши -
      Обнажённым ветвям ещё слышится дивное пение птиц,
      Улетевших на юг, но уже превращается медленно в лёд
      
      Память сердца: не вспомнить ни дат, ни событий, ни лиц,
      Только знаешь, что пелось когда-то от полной души,
      А прошло беззаботное лето, и больше душа не поёт.
      
      
      СОНЕТ 139
      
      Я не умру от сострадания, но буду жить,
      И сытно есть, и становиться всё сильней
      День ото дня - затем, чтоб немочи моей
      И малой толики самой себя не уступить.
      
      Чем ближних тощей жалостью кормить,
      Гораздо было бы достойней и щедрей
      Варить похлёбку не из шкуры и костей -
      Она наваристей, коль из убоины варить.
      
      Сентябрьский воздух дышит синевой,
      Холмы сочатся клёнов кровью листвяной,
      И ветер белые по небу гонит облака!
      
      Чтобы другим помочь, мне нужно стать
      В себе уверенной и - жить наверняка,
      Как хлеб, вкушая славной жизни благодать.

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ерофеев Александр Вячеславович (lechiy@rambler.ru)
  • Обновлено: 02/08/2017. 42k. Статистика.
  • Статья: Поэзия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.