Есин Сергей Николаевич
Дневник. 2014 год.

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Есин Сергей Николаевич (rectorat@litinstitut.ru)
  • Размещен: 22/01/2017, изменен: 22/01/2017. 1256k. Статистика.
  • Очерк: Проза
  • Дневник
  • Скачать FB2

    • Сергей Есин

    ДНЕВНИК-2014

      
       1 января, среда. Свое новогоднее поздравление Путин произнес в Хабаровске. Это был прекрасный пиар-ход, с одной стороны, и поступок опытного управленца, с другой. Хабаровск летом прошлого года, как и все Приамурье, подвергся небывалому наводнению. Край жестоко пострадал, многие жители еще обитают во временных жилищах. Здесь и символ -- президент с нами, и некая полезная функция -- у приехавшего со свитой президента можно ведь и что-то попросить, уткнуться в бронированную президентскую жилетку, поплакать.?
       Формально это было вчера -- о самом президентском обращении уже не говорю, стилистика и пафос знакомые, -- а вот сегодня утром -- президентская доля, видимо, спать в самолете -- Путин оказался в Волгограде. Вчера здесь был взрыв на вокзале. Все по схеме, диктуемой государственной необходимостью и телевизионной прожорливостью: разнос министрам, посещение больницы. Явление президента утром в больнице было подобно библейскому мифу. Вечером мой главный информатор Алексей Венедиктов сказал, что визиту Путина в Волгоград противилась служба безопасности. Рискуете, ваше превосходительство!
       После небольшого кутежа дома с главным гостем и Дедом Морозом в виде моего соседа Мих. Мих. я долго и плохо засыпал. Посмотрел отрывок какого-то довольно живого, после омертвелых программ первых двух каналов, действия на НТВ. А потом был часовой фильм по Discovery о нападении фашистской Германии на Европу. Как же четко и замечательно работала немецкая военная машина!
       Проснулся что-то часа в три. К четырем пришли Оля и Саша, сели пировать остатками. За столом я расспрашивал Сашу о жизни стюардесс на воздушных трассах, о коллективах, о взаимоотношениях с пассажирами. Узнал много любопытного. Потом все принялись смотреть какое-то скаченное из Интернета кино, а я поспал в кабинете, что снова обеспечило мне ночную бессонницу, и принялся читать все про ту же Ханну Арендт и Мартина Хайдеггера.?
       2 января, четверг. Пока не отвечал ни на какие поздравления. Перед самым Новым годом случилось событие для меня знаковое. Я наконец-то дозвонился до своего школьного товарища Марика Ратца. Не было ни одного моего мастер-класса, чтобы я не вспомнил, как мать Марика, крупная еврейская дама, отвела весь наш класс -- третий или четвертый? -- в Третьяковскую галерею. Она сама, видимо, там работала. Провела экскурсию. Я хорошо помню ее в зале Сурикова у картины "Боярыня Морозова", на которой она показывала мазки снега и двоеперстие мятежной боярыни, и "Утро стрелецкой казни" -- стрелец, отдающий свои рукавицы жене и детям. Как интересно складывается жизнь. Марик и Радик Храпко были самыми моими близкими друзьями в начальной школе. Именно Марику я дал "почитать" в первом или втором классе "Жерминаль" Золя с эротическими, так взволновавшими меня сценами, и мама Марика пришла к моей сделать ей репримант. А потом жизнь нас всех развела. Кажется, Марику родители пророчили судьбу писателя.?
       Собственно, что-то конкретное я о Марике узнал, только когда вышел журнал "Библиофил", к которому я написал вводную статью, а у него в альманахе был целый большой материал -- встретились! Главным заводилой в альманахе все-таки был именно Марик. Сегодня заглянул в "Википедию" -- недаром все-таки работала наша 50-я школа с ее директором Шабановым -- у Марика бездна работ; с 2000 года Марик живет в Израиле.
       Накануне Нового года я все-таки решил напрячься и -- с Интернетом, и с набором в телефоне рощи цифр я не в полном ладу -- позвонить Марику. Потом мы обменялись первыми письмами. Перечитывая эти несколько строчек, я чуть ли не плачу.?
       "To: Mark Ratz
       Sent: Monday, December 30, 2013 9:25 PM
       Марик, для начала с Новым годом. Я рад, что ты отыскался. Для меня наша школьная дружба -- определенный знак. Я помню, у себя дома ты мне показывал шелковые галстуки отца и подлинные этюды Левитана. Это был первый интеллигентный дом, в который я попал. Помню твою маму, которая отвела весь наш класс в Третьяковку. Дружески обнимаю. С.?Е.".
       Уже 31 декабря я получил ответ.
       "Дорогой Сережа! И тебя с наступающим!
       Завидую твоей памяти: я все пытаюсь сообразить, в каком классе ты ушел из "нашей пятидесятой". Что-то вроде 7-го? Сашу Беккера ты знал, он умер лет 12 назад. Леня Борисов до недавнего времени процветал в Германии, но я года два уже с ним не общался. Он сохранил, сканировал и присылал мне нашу классную стенгазету. Если найду -- пришлю тебе. Радик Храпко благоденствует в Москве, но он физик и, кажется, с приветом на почве науки. Из общих одноклассников я больше ни с кем не имел контактов последние годы. О твоих успехах наслышан из СМИ, и мы даже с тобой публиковались в одном юбилейном "Альманахе библиофила", который ты, наверное, не открывал.?
       Еще раз с наступающим! Твой М.?Р.".?
       Радио на кухне занято тремя проблемами: ухудшением здоровья Ариэля Шарона, который восемь лет в коме, состоянием здоровья гонщика Шумахера, у того тяжелейшая мозговая травма после катания на лыжах в Альпах, и отчасти Волгоградом и Путиным, в поведении которого ищут то, чего нет. Доброжелатели те еще!
       По поводу Шарона даже устроили дискуссию с голосованием и привлечением нейрохирургов и реаниматологов. Сразу после врачей в эфир позвонил священник и писатель Михаил Ардов, несколько лет назад я сидел с ним рядом на Букеровском обеде. Михаил, сославшись на Отцов Церкви, говорил о грехе "бережения плоти". Говорил и об одном из иерархов зарубежной православной церкви, который, попав в больницу, сразу же сказал, что не хотел бы, чтобы к нему применялись методы экстраординарной медицины, способной продлить жизнь уже не человека, а тела. Христианин должен уповать на Божью волю. Мне этот взгляд близок. Но тут же перезвонил какой-то молодой врач и рассказал о молодой девушке, которую он буквально по частям собрал после аварии. Она приехала к нему в больницу на инвалидной коляске, с букетом цветов, и в ее глазах, по словам врача, светилась "жажда жизни"...
       Вечером в Большом театре в 500-й раз шел "Щелкунчик" П.?И. Чайковского в постановке Ю.?Н. Григоровича. Но это еще и день рождения маэстро -- 87 лет. На сей раз Саша Колесников посадил меня фантастически: в 15-й ложе бельэтажа, на одном уровне и рядом с царской ложей -- есть ощущение царского просмотра. В щели между колонной и боковой стеной виден первый ряд высокопоставленных кресел.
       Танцевали по такому случаю звезды -- Артем Овчаренко и Анна Никулина. Все было прекрасно, идеальный кордебалет, чудные дети, но в очередной раз потрясает гениальная простота, с которой все это сделал гениальный Григорович. И просто по технике, и сюжет не прерывается, и так все полно милыми и добрыми смыслами. Шедевром стали и грандиозные и невероятно смелые еще и тогда, в 1964-м, кажется, году, декорации Вирсаладзе. Но все же  я опять возвращаюсь к идущему спектаклю, в памяти Васильев с Екатериной Максимовой и блистательный, как бог, Цискаридзе...
       На поклон, когда спектакль окончился, Григорович вышел из кулис совсем не в образе дедушки. Театр неистовствовал. Возникла еще одна легенда -- 500-й спектакль в одном театре. Здесь же вопросы к качеству текста: писать надо просто, доходчиво, почти как для детей -- тут возникают слава и тиражи.?
       Когда подъехал вечером к театру, еще раз поразился, как прекрасно оформлен центр города. Фонтан весь закован, будто в лед, в стекло, канделябры, музыка. Вокруг фонтана палатки, в которых продают французское мыло, деревянные игрушки и леденцы. Недешево, но красиво...
       3 января, пятница. Начну с небольшой вырезки, которую нашел в почтовом ящике. Наверняка положил Ашот, и она довольно долго, с самого конца прошлого года, томилась под газетами, пока я ее не заметил. Ашот прекрасно знает мой вкус, кладет или очень важное, или занимательное. Уж не знаю, к какому разряду отнести завершение работы по уголовному делу ректора Архитектурного института Александра Кудрявцева и заведующего кафедрой Ильи Лежавы. За счет неких институтских денег, выделенных на строительство жилого дома в Москве, построили жилой дом в Подольском районе Подмосковья. Деньги небольшие -- всего 9 миллионов рублей. Лежава в то время был проректором по научной работе.?
       Заметка важная, потому что свидетельствует о том, что, видимо, не совсем напрасно министерство включило Архитектурный в перечень неэффективных вузов и продолжает не без мстительности искать. Мы ведь тоже побывали в этом списке... Но основное в другом. "В СК утверждают, что обвиняемые скрыли информацию о заключении долевого участия, а также факты перечисления инвесторам строительства денег от ученого совета института, который является единственным органом, уполномоченным определять порядок использования внебюджетных средств".
       Накануне, по какому-то неясному для меня совету того же Ашота, перед сном начал смотреть черно-белый фильм "Последние дни Эммануила Канта". Досматривал уже утром. Философскую сторону не беру, но какие точные признаки ухода сил и прогрессирующей старости! Все сходится. Пока еще, правда, не падаю. Наверное, умирая, я буду даже одной рукой, одним пальцем выстукивать свои Дневники. Если интересно мне, значит, будет интересно и многим.?
       Опять, как в молодости, решил "разнашивать" свое состояние. Для начала пошел заключать новую страховку, которая у меня заканчивается 11 января. Довольно удачно пропутешествовал по Ленинскому проспекту. Завтра утром отправлюсь ходить по стадиону.
       4 января, суббота. Утром ходил гулять, "разнашивал" организм. Через стадион, у школы напротив моего дома, поперек футбольного поля идет свободная от легкого снега, талая полоса. Это теплоцентраль к домам, которую прокладывали несколько лет назад. Часть по моде нового времени -- по воздуху, но часть пришлось вести через стадион, вырыв небольшую и, видимо, скверно заизолированную канавку. Наша капиталистическая в "социально-
    ориентированном государстве" экономика без всенародного расточительства не может! Обогреваем небо.
       За завтраком наслаждался, как по "Эхо Москвы" прикормленные слушатели, ублажая Ксению Ларину, дружно ругали Путина. Он не так встал и не так моргнул во время исполнения гимна. Новогодние истории. Здесь вступилась даже Ирина Петровская, напомнив, что и очень крупные актеры с трудом иногда держат паузу. Но тут позвонила одна женщина и принялась Путина горячо защищать. Ее справедливый темперамент вышел боком: умелая в перепалках Ксюша тут же назвала все истерикой и на полуслове отключила голос русского народа.?
       Взялся читать верстку Дневников за 2012 год, решил с утра читать по одному месяцу. Времени не хватает, работать так долго, как раньше, уже не могу. Ошибок и описок довольно много. Раньше после меня подчитывала Таня Скворцова, но она в Боткинской больнице -- у нее небольшой инсульт.
       В качестве компенсации за мои политические и моральные страдания во время праздников выписываю небольшую заметочку из Интернета. Экономист Михаил Делягин о налоге на дорогие автомобили, который должен выглядеть как налог на роскошь.?
       "По большому счету реальный подоходный налог у нас регрессивный, потому что у нас регрессивная шкала обязательного социального взноса: чем вы богаче, тем вы меньше платите. К тому же богатые люди имеют возможность, наняв правового консультанта, снизить реальное налогообложение своих доходов до шести процентов и даже ниже. Российское государство служит богатым. Известны случаи, когда даже богатые бизнесмены были готовы платить несколько повышенные относительно сегодняшнего уровня налоги, но это разбивалось о сопротивление богатых чиновников. Налоги придумывают богатые люди для себя, потому попытки повысить налогообложение обеспеченной части общества проваливаются".?
       И еще одна новость -- культуры ли, социологии, политики -- не знаю. Путин и Лукашенко в Сочи играли в хоккей, кажется, оба, как отметил Интернет, были в красной форме.?
       5 января, воскресенье. С утра до половины дня читаю первую верстку Дневников-2007, а со второй половины -- книжку Нелли Васильевны Мотрошиловой. Я, наверное, по своим привязанностям -- из "мирискусников". Все мои близкие знают, как я люблю время Людовика IV, покойная Валя формулировала это более широко: "Есин любит про королей". Даже дипломную работу в Университете я написал об этом, правда, в русской интерпретации времени -- по материалам петровской эпохи. Но все это лирические подходы -- у нас на телевидении новая огромная версия "Трех мушкетеров" в режиссуре бывшего кинокрасавчика Сергея Жигунова.?
       Я, конечно, открыв рот, могу смотреть любое действо про королей и мушкетеров. Мне хватает костюмов, интерьеров, пейзажей, лошадей, карет, причесок, мантий, сюжета, который я знаю еще с юношеской поры вдоль и поперек, и текста, за отблесками которого в фильме я слежу. Пропускаю размышления о любви наших суровых кинематографистов к Дюма, а не, скажем, к творчеству Пикуля или Марлинского. Французы, двадцать раз экранизировавшие "Трех мушкетеров" и "Графа Монте-Кристо", -- это естественно. Любовь публики нашей к этим экранизациям в эпоху скудной общественной жизни понятна: и вроде бы история, и вполне признаваемые понятия о "коллективном", о верности, чести. Но с чего бы это нашим, оставив столь же нарядное петровское, елизаветинское, екатерининское и павловское время, десантироваться в сторону условной и далекой Франции? Я, конечно, на все это элегантное действо смотрел, но было ощущение упадка. И все, разумеется, в общем замысле и видении основного творца -- режиссера. И время исчезло, и внутренняя победительная интрига романа, и то чувство современности, которое должна приносить каждая новая постановка. Запомнился только Лановой, который и сам по себе почти всегда запоминается, да в крошечной роли одна из сестер Кутеповых. Даже драки и бои плохие. Где такой необходимый в подобных случаях драйв? Разве есть хоть один персонаж, получивший от режиссера "лица необщее выраженье"?
       6 января, понедельник. Политическая жизнь тонет в салатах оливье и в снегу -- в Европе и Америке. У нас, если снег выпадает, он немедленно тает -- 0 градусов или плюс 2, но в Центральной Европе, судя по всему, намело -- матушка всех немцев Ангела Меркель сломала на лыжной пробежке в Швейцарии ногу. Есть информация, что виноваты в этом старые лыжи. Но разве кто-нибудь из наших коммерческих или политических вождей рискнул бы поехать на старых лыжах или немодном автомобиле? Для этого надо жить в богатой стране, которая не держит свои золотовалютные резервы в американских банках. Возможно, старые лыжи, подержанные автомобили, старый свитер -- все это залог богатства и процветания страны.?
       Вся нынешняя российская политика сосредоточена у берегов Западной Африки -- сенгальцы захватили наш рыболовецкий траулер. Российский МИД требует его назад. Каждый в этом году веселится по-своему. В Киеве, во взятой оппозиционерами мэрии, разграблен склад с наградами.?
       Вечером у меня гости. С.?П. с жареным гусем, своей сестрой и племянницей Сашей -- состав еще новогодний, но Саша уже успела слетать в Дубай и на Кипр. На гуся был позван еще и сосед Мих.?Мих., тот с собою принес что-то развлекательное -- флешку с забавными сюжетами. За столом довольно много говорили о религии. На принесенной флешке оказались в том числе и высказывания нобелевских лауреатов о Боге и религии. В одиннадцать часов по Первому каналу стали показывать репортаж из храма Христа Спасителя -- я эту передачу всегда любил и люблю, под нее хорошо думается. На этот раз, кажется, впервые камера была и в алтаре. Я смотрел передачу, а мои гости и собеседники стали довольно горячо высказываться по поводу богатств церкви, часов патриарха и связи православия с государством. Все это привычные газетные клише, лучше обращайте внимание, на какой машине ездит ваш домуправ и депутат. Отпустим церкви ее грехи, как она всю жизнь прощала нас. Иногда я отвлекался от телевизора и порявкивал на своих просвещенных гостей.
       Когда гости разошлись, долго смотрел по Discovery о войне союзников против Германии и Италии в Северной Африке и в Эфиопии. Как мало обо всем этом мы знаем!
       Каждый день я прочитываю по 50 страниц верстки и по паре глав работы о Хайдеггере и Арендт.?
       О возникновении тоталитаризма, взгляд философа: "Ведь фактически это была беспрецедентная даже для всегда жестокой людской истории тенденция самоуничтожения человечества, никак не снятая и сегодня. На первый план выдвинулась и такая черта тогдашних событий: в ряде стран стремительно, в сравнении с присущими ранней истории небыстрыми темпами, фактически между двумя мировыми войнами, сформировалась особая система власти, а также выработались структуры поведения, сознания, способы воздействия на них и манипуляции ими, которые обеспечили стремительное же и массовое подавление прав в этих странах, потом сформировали исходящую от них угрозу не только для ближайших соседей, но в потенции для всего человечества. Теперь эту систему диктаторской власти согласно именуют тоталитаризмом".
       "Гуссерль страдал от всего этого, как и от, казалось бы, "мелких", но весьма чувствительных оскорблений: например, от запрета -- ему, одному из самых славных профессоров Фрайбургского университета! -- входить в университетские здания, пользоваться библиотекой. Тем более что "именной" запрет был подписан ректором Мартином Хайдеггером, прежде его любимым и постоянно опекаемым учеником". Гуссерль был евреем, а Хайдеггер в это время, при нацистах, -- ректором. Но это подтверждает и мой тезис о предательстве учеников.?
       Хайдеггер сообщает Ясперсу о горе своей семьи: старшего сына Йорга пятый год держат в русском плену; младший сын Герман отпущен из плена, но с подорванным здоровьем. Хайдеггер надеется, что сердобольные Ясперсы разделят его горе. И верно: в ответном письме, посланном через пять дней, Ясперс выражает Хайдеггеру и его жене искреннее сочувствие. Но добавляет, и вполне справедливо: "Все зло этой политики затронуло и Вас". О каком зле и о какой политике идет речь, можно не уточнять...
       7 января, вторник. Проснулся, ел новогодние остатки, читал. Днем по "Культуре" показывали старую запись "Щелкунчика". Еще раз понял, чем Максимова и Васильев, да и прошлое поколение звезд, отличаются от нынешних солистов. Максимова -- поразительной женственностью, а Васильев -- врожденным аристократизмом. Правда, откуда он у сына шофера? И у обоих русский характер, ощущаемый за невероятной техникой. Техника растворена в характерах. Иван да Марья! И пусть мне говорят, что это немецкая сказка!
       Наше телевидение не было бы нашим либеральным и демократическим телевидением, если бы в день Рождества не показало бы после балета огромную передачу о происхождении видов, с динозаврами и рассуждениями об истории Земли. Ответ церковному мракобесию. Не так, не так все устроено. Был сначала физик, а уже потом -- слово. Надо ожидать теперь в прессе материалов, почему религиозную церемонию показали по нескольким каналам. А потому что это Россия.?
       Стало известно, что умер Николай Шмелев, один из зятьев Хрущева, экономист, писатель, директор Института Европы. Его знаменитой статьи в "Новом мире" я не помню, а вот его роман о Ленине у меня в памяти. Последний раз я мельком видел его, проходя через кафе в Доме литераторов. Почему не подошел поздороваться? Ведь что-то чувствовал. Шмелев чуть моложе меня, инфаркт.
       8 января, среда. Сейчас у нас проблема с пароходами. Один захватили африканцы, а другой -- в ледяном плену у берегов Антарктиды. Правда, после многих попыток вызволить "Академика Шокальского" и китайским ледоколом, и австралийским, и даже американским, который вроде бы на подходе, льды -- подарок природы на Рождество -- разошлись, и корабль благополучно выбрался сам.
       Днем С.?П. где-то достал и принес фильм о Салмане Рушди. Вся история писателя и история создания его знаменитого романа "Сатанинские стихи", и потом, когда писателя мусульманские духовные лидеры прокляли, как полиция и государство десять лет охраняли его и его семью. Государство, для которого закон свят. Право карать есть только у суда, и каждый имеет право высказывать свои суждения, о чем ему заблагорассудится. Невероятная история.
       9 января, четверг. С.?П. прислал мне американский фильм "Изменение условий игры". Это о первых выборах Обамы в Америке. Сейчас совершенно ясно, что на ближайших выборах победят республиканцы. Это фильм о том, как демократы победили. Победа их дана через показ предвыборной борьбы, которую вели соперники демократов -- республиканцы, а в частности некий сенатор, выбравший себе в качестве возможного вице-президента даму, губернатора Аляски. Но это еще и фильм о том, что мы вполне можем выбрать и "хорошего" человека, совершенно ничего не смыслящего ни в экономике, ни в политике. После фильма я залез в Интернет. Летевшую в Москву из Майями после рождественских каникул Ксению Собчак в аэропорту обыскали, даже раздели догола. Что-то искали...
       11 января, суббота. С утра сижу над вычиткой Дневника, иногда мне кажется, что сами Дневники, в которых так мало меня, -- это бесцельная стрельба, но иногда все это приобретает несколько другие смысловые оттенки. А время, а политика, а, наконец, не самый глупый наблюдатель. Но я уже привык, что все необходимо доделывать, не заботясь о результате, до конца. Судьба сама распорядится и все расставит по своим местам.?
       Главного не написал -- уже второй день чувствую себя много лучше, даже порой ощущаю, что почти здоров, отошел. Господи, совсем другой мир.?
       Ближе к обеду решил съездить на Кузнецкий Мост, а потом немножко прогуляться по городу. Пора перестать жрать мясо, которое я снова впустил в себя из-за нездоровья, а переходить на хороший, почти вегетарианский продукт. На Кузнецком Мосту магазин индийских продуктов, где я изредка отовариваюсь деликатесами вроде пельменей с грибами, соевого сухого молока и соевого же фарша для голубцов. Набрал целый рюкзак индийского разнообразия, чтобы вечером не увлекаться противопоказанными мне плюшками и ватрушками. Утром немножко испугали цифры сахара. Если пока не умираю, то надо за собой следить.?
       В Москве совершенно не зимняя погода, асфальт мокрый, снег уже весь стаял, температура до плюс 4, атмосферное давление качается в своих крайних значениях, словно пьяный корабль.?
       Не самый легкий рюкзак не стал мне помехой сделать большое кольцо -- до Лубянки, потом по Никольской до Красной площади. Полюбовался на каток, о котором много слышал, какими-то новогодними ветряками возле роскошного ЦУМа и ярмаркой с блинами и глинтвейном возле ГУМа. Народа на Красной площади было довольно много, все "фоткались" на фоне Спасской башни, катка, где часовой билет для взрослого стоит 400 рублей, на фоне Мавзолея В.?И. Ленина. Мавзолей без традиционного торжественного караула выглядит непривычно. Здесь опять недальновидность власти. Кем были бы сейчас наши олигархи и наши властители, если бы в свое время Ленин кое-что не разворошил?
       После Красной площади шел вдоль Александровского сада. Тут с одной стороны безобразные, похожие на бараки строения торгового центра на Манежной площади, с другой -- отвратительное безвкусие того канала, изображающего реку Неглинку, который выкопали во время превращения самой красивой и большой площади Европы, где могло собраться народное вече, способное сместить власть. Бронзовые и каменные вазы, нелепая, не имеющая никакой художественной ценности церителиевская скульптура из бронзы. Через десяток лет после появления всех этих "художеств" еще отчетливее стало не только антихудожественное существо этого новодела, но и главная задача произведенной работы -- вколотить в этот разгул как можно больше денег. Как можно больше дорогой бронзы, как можно больше цельного гранита и мрамора. Ну, вкус малообразованного Лужкова понятен, но ведь рядом был Кремль! Неужели самая высокая власть не обратила внимания, что творили у нее под носом? Вспомнился Сталин, который вряд ли позволил бы в Москве что-то подобное.?
       Лужков пришелся к слову, но требуются некоторые разъяснения. Писал ли я о шуме, поднятом в связи с открытым письмом актера и священника Ивана Охлобыстина, который сначала говорил, что людей иной сексуальной ориентации надо сжигать в печах, а потом написал письмо Путину о необходимости снова внести в законодательство статью о наказании за гомосексуализм? Если не ошибаюсь, этот выдумщик раньше пытался даже баллотироваться на пост президента. Актерская натура требует выхода к рампе -- паяц, служитель церкви, политический деятель. И что-то, видно, не получается. Ну да ладно, Господь с ним, с этим оглашенным, он уже взял обратно свое заявление. Дескать, погорячился, ребята.
       Но Запад довольно твердо держится за свои завоеванные свободы. Там все это, как и некоторые подобные заявления другого активиста мракобесия протоиерея Всеволода Чаплина, -- этому тоже чего-то в жизни и на экране не хватает, -- без внимания не оставили. Подтекст один -- дикая страна, с дикой интеллигенцией. Пока, прямо по горячим следам, на Западе вдруг отозвали приглашение Лужкову и его жене на какой-то или праздник, или фестиваль в Германии. "Эхо Москвы" как раз об этом утром и говорило.?
       12, 13, 14 января, воскресенье, понедельник, вторник. Нет работы -- нет и жизни. Собственно, последние дни занимался тем, что дочитывал верстку Дневника за 2012 год. Дочитал, но надо будет делать несколько серьезных вставок, связанных с поездками. В Испании и Португалии, например, размагнитил свои записи. Радио и телевидение практически замолкли, будто вся политическая элита договорилась: попразднуем, а потом уже начнем снова действовать. Умер несколько дней назад бывший премьер-министр и военный деятель Ариэль Шарон. Он восемь лет лежал в коме. Вчера похоронили. В связи с этим по "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов довольно много о нем говорил. Человек, видимо, действительно был крупный. Мир определенно мелеет.
       От Семена Резника получил письмо. Это ответ на мое, где я пишу о его книге про дело Бейлиса. Вот отрывок: "Я очень тронут и взволнован Вашей реакцией на книгу. Вы приняли ее эмоционально, близко к сердцу, такая реакция автору в сто раз дороже любой самой похвальной рецензии. Ни о каких "долгах" говорить не приходится. Вам 78 (и дай Бог еще столько же!), мне тоже перевалило за 75, и груз лет становится все ощутимее. Работаю медленнее, хотя объем работы, наверное, на порядок меньше Вашего. Но не ропщу, особенно когда вспоминаю, что я уже пережил всех своих героев, включая таких "долгожителей", как Мечников и Короленко. Давно собираюсь Вас поблагодарить за книгу Евгения Сидорова, которую мне переслал наш общий друг Марк. Книга мне очень симпатична, я прошу Вас поблагодарить автора. Знакомы мы с ним не были, но читать мне Сидорова приходилось, и я всегда относился к нему с большим пиететом, ибо сочетание таланта и глубокой порядочности встречается не часто. Хотелось бы послать ему в ответ что-то свое, но адреса у меня нет, не возражаете ли, если я прибегну к Вашему посредничеству? Все-таки я закончил книгу об академике Ухтомском. Вот кто был по-настоящему православный человек -- не потому что крест носил, а потому что жил, дышал, мыслил в контексте православия, совершенно не замутненного, староверческого. А жизнь при этом посвятил поиску материальной (физиологической) основы религиозного верования! Первые три главы напечатаны в декабрьском номере Интернет-журнала "Семь искусств", это только затравка, совсем небольшая, если урвете 15 минут".?
       Урву, если не забуду. В связи с Ухтомским вспомнил сегодняшний в Интернете снимок Чаплина с недавно освобожденными девами из Pussy Riot. Как-то все слишком быстро находят общий язык, здесь, видимо, другое ощущение христианства.
       Прислал письмо и мой школьный товарищ Марик Ратц, которого я искал несколько лет. Я об этом уже писал, но Марик прислал мне еще и чудом сохранившиеся отрывки классной стенной газеты.
       Слава Богу, что праздники заканчиваются! Вчера был последний аккорд -- Гафурбек, мой новый уборщик, наделал узбекские манты, и я позвал гостей -- соседа Мих. Мих. и Владислава Александровича Пронина. Сегодня ходил в банк, снимал деньги для поездки в Гоа, и написал статейку для "Литгазеты". Это мне вчера позвонил Леня Колпаков, просил Поляков. Я -- написал следующее.?

    ОН БЫ РАЗРЕШИЛ...

       90 лет назад умер Ленин. По литературе и рассказам очевидцев мы помним его похороны. Январские морозы, костры на площадях, вереницы людей, тянущиеся к Колонному залу. Народную любовь все-таки не обманешь. Она или есть, или ее нет. И она всегда подразумевает что-то совершенно необходимое собственной народной судьбе. По большому счету, если бы не Ленин, не получилось бы и "социально-ориентированного государства". О земле, народной грамотности, медицине, образовании и твердой и обязательной и неизменной сословной принадлежности каждого не говорю. Богатые, знатные пострадали, скулеж слышится до сих пор.?
       В начале 1990-х годов по заказу издательства я написал роман о Ленине "Смерть титана", роман от первого лица. Взялся лишь потому, что Ленин в то время был самым оплеванным человеком в стране. Роман -- это всегда узнавание подробностей. Был прекрасным экономистом -- его "История капитализма в России" и сейчас классика и образец добросовестности для всех высокопоставленных диссертантов. Не методом тыка, а в результате знания и расчета НЭП так резко поднял разрушенное войной и революцией хозяйство страны. Ленинское "Государство и революция" отчетливо показывает, что никаких "честных выборов" быть не может. Выборы -- это всегда административный ресурс и всегда победа за классом, стоящим у власти. Сейчас кто-нибудь вскинется и прокричит мне о гонении на церковь. Но патриаршество вновь в России возникло в начале именно ленинского этапа революции. А с остальным я отошлю всех к книге А.?Г. Купцова "Миф о гонениях церкви в СССР". В достаточно плотно аргументированной книге есть мысль, что причин этих гонений было две. Или антисоветская, то?есть антигосударственная деятельность, или "деятельность хозяйственная", тоже незаконная.?
       Смелым человеком Ленин был с юности. Что там студенческие волнения в Казани! Надо было иметь волю и чувствовать за собой силу, чтобы сказать: "Есть такая партия!". Три или четыре раза сидел в тюрьме, уходил от ареста и преследования по зыбкому льду Финского залива; в него стреляли; ничего, как и Сталин, себе не присвоил. "Под Знаменем Ленина..." Ну что, коммунизм мы, может быть, и не построили, но построили промышленность, развитое промышленное государство, выиграли войну, восстановили страну, дали всем образование, слетали в космос. Не предусмотрели, правда, свободного выезда и "пепси". Но Ленина уже не было, он бы разрешил...
       15 января, среда. Что-то около часа уехал в Институт. Сегодня день рождения О.?Э. Мандельштама, а вчера по поручению Евгения Сидорова звонила Надежда Васильевна. Собственно, Женя в давнее уже теперь время, когда был ректором, открывал этот памятник и был одним из инициаторов создания мемориальной доски. Женя увидел на сайте Литинститута сообщение, что будет возложение цветов. Правда, не было ни объявлений в здании, ни каких-либо приглашений. Но какое это имеет значение.?
       По обыкновению, народа было немного: основные хранители этой памяти -- это все-таки наши сотрудники. Сегодня, как и всегда на день рождения Мандельштама, было холодно и светило солнце. Традиционно были Болычев, Леонов, Зоя Кочеткова, Оксана Лисковая, то есть все, кто в эти дни экзаменов несут вахту. Несколько привычных слов, открывая, сказал Б. Тарасов. Потом очень хорошо говорил о гражданском обществе Сидоров. Именно силами просыпающегося гражданского общества в свое время и был открыт этот памятник. Вспомнили о Павле Нерлере и Сергее Аверинцеве. Я тоже говорил: о заселенности нашего сознания цитатами из Мандельштама и о том, что в этот день нельзя не вспомнить о человеке, который больше всего сделал для памяти о поэте, -- Надежде Мандельштам. Действительно, женщина была великая. Смирнов читал ранние мандельштамовские стихи.
       Ездил в Институт на машине. У меня болит рука, а в автомобиле не открывается дверца со стороны шофера, так что мне приходится лазить к рулю через переднее пассажирское сиденье. Завтра надо ехать на годовую редколлегию в "Наш современник".?
       Вечером прочел статью Володи Бондаренко, которую он напечатал в "Нашем современнике". Это совсем не тот текст, что он дал для первого тома моего Собрания сочинений. Это непричесанный вариант, и статья расширена за счет большого интервью, взятого им у меня лет семь-восемь назад, а также и за счет некоторых других пассажей. Статья оказалась менее выстроенной, но веселее, читабельнее и интереснее предисловия. Я даже думаю, что это одна из лучших статей, написанных обо мне и, может быть, лучшая статья о писателях Володи.
       16 января, четверг. В три часа редколлегия в "Нашем современнике". После того как они напечатали статью обо мне Владимира Бондаренко, пришлось мириться. Это, кстати, мне, в принципе, мирному и бесконфликтному человеку, урок о пользе скандала и об отстаивании собственных прав.
       С собою взял по два тома последних выпусков своих Дневников. Все пригодилось и разошлось: один комплект -- встреченному в редакции Виктору Кожемяке, а второй -- Саше Казинцеву. Виктора в этом году наградили премией.
       По традиции эта годовая редколлегия происходит в большом кабинете Ст. Куняева, за накрытыми столами. Все обычно с собой приносят какое-нибудь спиртное, я тоже принес бутылку коньяку. На столах винегрет, консервы, соленая рыба, салат, немножко мяса. Народа довольно много, но знаю в лицо лишь несколько человек. Сел я, совершенно умышленно, не за большой стол, куда садился обычно, а на диванчик, где традиционно устраивалась молодежь. Из разговоров еще раз понял, как важно и интересно быть в литературной среде. Соседями по столу у меня оказались Саша Сегень и Андрей Воронцов. Распутин, который из присутствующих был бы мне ближе всех, на этот раз отсутствовал. Видел, то?есть распознал, еще Убогого, очень хорошего прозаика и врача, и гордого красавца Евгения Шишкина. Еще раз подумал о справедливости постулата: ни одно добро не остается безнаказанным. За большим, "парадным" столом сидели несколько важных людей, которые помогали и помогают журналу, даже какой-то бывший губернатор. Хотя, выступая с небольшим докладом, Куняев сказал, что если раньше губернаторы были еще старой, советской закалки, и они понимали значение литературы и помогали журналу, то есть давали деньги библиотекам на подписку, то теперь пришла новая генерация, с соответствующим виденьем. В этой связи Куняев рассказал о письме к нему из Вологодской писательской организации, которая традиционно считалась чуть ли не второй или третьей писательской организацией по России. Там сменился губернатор, и сразу изменилось отношение к писателям. Куняев вроде бы написал новому губернатору письмо, но уже два месяца нет ответа.
       Самое интересное в выступлении Куняева -- это констатация того, что среди довольно богатых людей есть спонсоры, которые помогают народно ориентированному журналу, и любопытные данные о тиражах. Уже 15 лет "Наш современник" -- лидер по подписке среди "толстых" журналов. В этом году -- 9100, у "Нового мира" -- 3800, у "Знамени" -- 3000, у "Октября" -- 2000. С выводами я не тороплюсь, потому что здесь много обстоятельств. Однако...
       За столом очень славно поговорили с Воронцовым и о редакции, и об Институте -- он преподает у нас на Высших литературных курсах. Андрей рассказал, что, по его сведениям и сведениям из Интернета, в "толстых" наших, "парадных" журналах авторы делятся на три категории: те, которым заказываю материалы, они "свои", им платят гонорар, вторая категория -- авторы, которых печатают, но которым не платят гонорар, они его и не требуют. И наконец, авторы, которые в этих журналах печатаются за деньги. Верить не хочется...
       Возвращаясь из редакции -- во время перерыва потихонечку ушел, -- заглянул на почту: Марк Авербух прислал посылку. Мне и Жене Сидорову по галстуку и по комплекту запонок. Очень трогательно. Перед этим Марк написал мне письмо о книге Жени, которую я ему отослал. Это почти как в средние века -- подарок полюбившемуся автору. А не пора ли мне подумать о новом сочинении? А, Есин?
       17 января, пятница. Проснулся в шесть часов и снова читал замечательную книгу Нелли Васильевны. Никакой философии я как не знал раньше, так и знать не буду, но голова моя тем не менее очищается. Когда пишу "знал", то это слоившиеся формулы, имена и "слова", которыми щеголяют современные интеллектуалы. Какой огромный пласт духовной жизни Нелли Васильевна схватила и сделала его доступным! И интеллектуальное неспешное удовольствие получил огромное. Но меня поразило вот что: в ворохе тех или иных доказательств и дефиниций я вдруг наткнулся на один из тезисов Гуссерля, буквально, по словам Н.?В. Мотрошиловой, на лозунг, который с невероятной полнотой указал мне на необходимость того, что я сделал в своем новом "романе" "Опись вещей одинокого человека". Вот эта удивительная цитата -- "Назад к самим вещам!".
       После этого маленького интеллектуального подвига, пока не истончились силы, сделал зарядку, утилизировал уже давно хранящийся в морозильнике творог, нажарил сырников, попил чай и снова лег поспать.?
       Практически весь день дома и за компьютером. Утром по телефону Максим Лаврентьев читал мне свои шуточные баллады. Без возможностей высказаться, без печатного органа пропадает очень крупный поэт. В январе его прорвало, в лучшем случае через день он пишет по стихотворению или балладе. Мой долг печатать Максима.?

    СМЕРТЬ АРТУРА

       Артур в Москву дела решать
       приехал из глубинки.?
       Вот тут свои же кореша
       "решалу" и сгубили.?
      
       Понятий он не нарушал,
       всегда хранил устои.?
       Артур затмил других "решал" --
       он Круглый стол устроил.?
      
       За ним авторитетный сход
       короновал Артура.?
       Потом он сел в тюрьму на год,
       но правил и оттуда.?
      
       А возвратился скуп и строг,
       завел такие дани,
       что вскоре киллер подстерег
       Артура возле бани.?
      
       Еще он жив был, боязлив --
       знакомые путаны
       его в больницу повезли
       окольными путями.?
      
       Увы!.?. За гробом шли в мехах
       мать и сестричка Соня.?
       На кладбище артуров прах
       налево, где часовня.?
      
       Из новостей две, которые я давно ждал. Суд в Камбодже не видит препятствий, чтобы не выдать Сергея Полонского правосудию России -- это к еврейскому вопросу. А теперь к вопросу о русской предприимчивости: суд одного провинциального городка во Франции решил, что бывший министр финансов Подмосковья Алексей Кузнецов, наказавший казну чуть ли не на 3,5 миллиарда, тоже под конвоем отправится в Москву. Неплохие результаты у зарубежной юстиции.?
       18 января, суббота. Ночью была метель и резко понизилась температура, чуть ли не 19 градусов. Собрался идти на организованную в Академии выставку Виктора Попкова, но до этого сбрасывал снег с машины. В планах еще до выставки внести в Дневник некоторые цитаты из последней "Литературки".?
       Лев Пирогов, снайпер литпроцесса, пишет о новой книге Сергея Каледина. Собственно, это статья о болевых точках русского этноса. У Каледина были в перестроечную пору две знаменитые повести, из названий видно и трагическое содержание -- "Стройбат" и "Смиренное кладбище". Новая его книга называется "Черно-белое кино". В связи, по мнению Льва Пирогова, с манерой писать некие персонажи, я и вставляю две цитаты из него, они, конечно, шире самого художественного текста и универсальнее.?
       "Вот, пожалуй, именно русофильство -- болезненный интерес к "русской жизни" (даже журнал под таким названием выпускали дважды) -- и подводит их. Кого "их"? Ну, не евреев. Все подряд евреи в этот тип не укладываются. И не "русофобов", естественно, куда там. Экзорусофилов? Над термином можно подумать.?
       Вот как раз экзорусофильства не надо бы. Наблюдать -- наблюдайте, любить -- любите (как я люблю хачапури, потому что путаю их с чебуреками), но без претензии на знание и понимание "русской жизни". Этот ваш отчаянный вызов ей ведет вас к ошибкам, художественным неудачам и фальши".?
       Вторая цитата корреспондируется с первой, проясняет смысл и существенно его дополняет.?
       "В связи с этой жадностью-ревностью к "русской традиции" вспоминается мне Анатолий Азольский: "Интерес к русской литературе и к русским заодно -- самая изощренная форма ненависти. Достоевский, Чехов, Толстой как объекты изучения чем-то схожи с макетами мостов и транспортных узлов, на которых обучаются диверсанты перед заброской". Хорошо сказал, как грузилом защемил конец лески".
       В этом же номере "Литературки" бесподобная по тону полемическая статья Захара Прилепина. Надо бы прочесть моим молодцам на семинаре -- как образец полемической и литературоведческой прозы.
       В Москве афиши выставки Виктора Попкова, замечательного живописца, работы которого я хорошо помню с юности. Выставка на Пречистенке, в Академии художеств. Днем, несмотря на мороз, поехал. Надо выходить и дышать, и внутренний зудящий интерес ко всему, что связано со временем и с искусством. Прошел всю улицу от метро "Кропоткинская" пешком. Здесь мне знаком каждый дом. У дома Дениса Давыдова охрана, ворота заперты, вид через решетку -- таких домов и дворов в Москве все больше и больше. В этих домах иная жизнь и иной уклад времени. Надо привыкать жить среди сфер, куда я никогда уже не попаду и жизнь которых никогда не узнаю. Мне легче оказаться в компании с Путиным, чем с Вексельбергом или Ксенией Собчак.?
       Поразил вестибюль Академии. Пока дошел до гардероба, пришлось пробираться через какое-то художественное торжество. Здесь кольца, браслеты, платки, календари, плакаты, миниатюрная скульптура. Все красивое, интересное, но базар. К работам Попкова шел через бесконечные залы, уставленные творениями Церетели -- об этом позже. Оказался перекрытым даже внутренний между корпусами двор -- везде скульптура, живопись, огромные настенные композиции, майолика, графика одного человека -- конечно, мастера, конечно, увлеченного работой. К нему я еще вернусь.?
       Гениальные полотна Попкова, рано ушедшего от нас художника, охарактеризовать очень трудно. Легкомысленный человек назовет это все социалистическим реализмом только потому, что здесь и выстроившиеся, как перед фотографом, рабочие, одетые в комбинезоны, и древние, словно героини Валентина Распутина, старухи. В этих людях написана спокойная самодостаточность и уверенность в справедливости их жизни и судьбы. Но удивительное дело -- за каждым читается почти конкретная биография.?
       Церетели, конечно, очень крупный художник. Вмонтированные куда-нибудь в городские просторы его скульптурные композиции производили бы впечатление, но на сравнительно небольшом пространстве весь этот художественный лес начинает вызывать некоторые вопросы. Даже за очень долгую жизнь одному, без целой армии помощников, такого сделать нельзя, или очень трудно. Кажется, Церетели соорудил памятники чуть ли не всем великим людям и теперь только ждет команды, чтобы их ставить. Здесь не только все русские цари и прекрасные библейские сюжеты в бронзе, но даже "Д'Артаньян и три мушкетера". Естественно, бронзовый Путин, друг скульптора Лужков с метлой, настоящий друг, потому что разрешил в Москве поставить стометровый памятник Петру Первому, переделанный из памятника Колумбу. По прозе знаю, что даже с правкой мастера проза подмастерья не становится окончательно полной и сочной. Вдруг замечаешь в скульптуре одинаковые ракурсы. А живопись однообразна, потому что здесь господствует один тип. Мне очень нравятся эти грузинские "кинто" художника, но они какие-то типовые, как китайское "терракотовое войско". Не забуду "церковь" и семью последнего царя -- все в бронзе. Фигуры этих "живых людей" сделаны с полузакрытыми глазами -- они уже покойники.?
       19 января, воскресенье. Весь день сидел дома, только выходил на полчаса заказать новые очки, но зато написал рецензию на книгу Рады Полищук "Лоскуты из лапсердака". В рецензии есть кусок о встрече в литобъединении с Павлом Антакольским, это мне пригодится как начало к книге об этюде, которую я наконец-то решил сделать. Ни одну книгу не удается сделать, пока в сознании не появляется образ книги.?
       С утра радио говорило о беспорядках в Киеве. Кадры, которые я увидел ночью, были ужасными. Настоящий народный бунт. Много говорят о том, что в толпе профессиональные "возбудители", львовяне. Но никакие силы не способны так возбудить народ, если бы в народе не нагорело. Поводом к такому мощному протесту стали принятые парламентом охранительные законы. Но все глубже в экономике, в разделении на бедных и богатых в стране, которая от этого отвыкла. Власть бережет себя и не хочет никаких протестов, даже критики. Странно ведет себя один из лидеров оппозиции чемпион мира в тяжелом весе Кличко. Все это похоже на "арабскую весну". Оппозиция уже захватила несколько зданий в Киеве, сейчас рвутся в правительственный квартал. Местный ОМОН подвергается жуткому давлению, но пока стоит. Сожжено несколько милицейских автобусов. Оппозиция ждет первых жертв -- если они, не дай Бог, будут, власть может рухнуть.
       20 января, понедельник. С половины одиннадцатого в пути: сначала в "Литературку" -- вычитать мою заметку в номере на среду и отвезти книги, а потом в Институт. Когда выходил из подъезда, встретил соседку по этажу, она сказала, что женщина, которая жила как раз надо мной, умерла, 81 год. В Институте тоже траурная новость -- умер Станислав Лесневский. В Интернете вечером отыскал прекрасные слова, которые нашла Евгения Альбац для покойного. "Внук политкаторжанина, друга Дзержинского, расстрелянного по сталинскому списку Яна Лесневского, сын сосланного в Казахстан Стефана Лесневского, выпускник филологического факультета МГУ, друг и профессиональный критик всех самых ярких имен советской полуподпольной литературы -- Ахмадулина, Окуджава, Евтушенко, Аксенов". Строку или две выпускаю. "Каждый год в своем малюсеньком издательстве "Плеяда", расположенном в двух комнатках на Тверском бульваре, он издавал феерические книжки, цену которым понимали лишь такие же влюбленные в литературу люди, как и он: "Русские символисты", неизданный Саша Черный, Василий Розанов, забытые статьи Александра Блока".?
       Вот что, видимо, не знала Альбац: эти книги он часто приносил в Литинститут и дарил в библиотеку или студентам. В Институте он долго преподавал. Чего не знал я -- он был главным мотором блоковских праздников в Шахматово. В свое время Стасик прекрасно издал дневники Игоря Дедкова. Игорь меня в юности с ним и познакомил, это было в Костроме.
       Обедал с ректором, Стояновским и Ужанковым, говорили о литературе, экзаменах и киевских событиях. О литературе. Вдруг вспомнили, что в советской школе в программе с 5-го по 10-й было 10 произведений древнерусской литературы, сейчас -- "Слово о полку Игореве" и все. Об Украине. Клики о немедленных, в марте, перевыборах президента стихают. Оппозиция никак не выдвинет единого лидера: кто главный? Популярный Кличко не может выдвигаться на должность президента, потому что у чемпиона мира двойное гражданство. Он "прописан" чуть ли не в Мюнхене.?
       Дома опять Киев по телевизору. Демонстранты строят некое метательное орудие, наподобие тех, которые использовались в Средние века, чтобы метать в милицию и "беркутов" бутылки с "коктейлем Молотова" и другие "зажигательные снаряды". Около 10 вечера. "Демонстранты забросали сотрудников милицейского спецназа, которые преградили подступы к правительственному кварталу, коктейлями Молотова. Колонна правоохранителей вынуждена была отступить".?
       21 января, вторник. В 10.30 уже был в Доме литераторов на гражданской панихиде по Станиславу Стефановичу Лесневскому. Польской общественности не было, еврейских и русских писателей было много. Стасика любили и говорили о нем искренне и хорошо, в первую очередь как о подвижнике русской культуры. Вел собрание Е.?Ю. Сидоров, говорил долго, прочувствованно, глубоко. Многого о деятельности Лесневского я не знал -- Шахматово его инициатива, так же как и музей-квартира Блока в Ленинграде. Каким-то образом пришлось несколько слов сказать и мне, я вспомнил наши с ним костромские встречи и знакомых ребят.
       В Москве холодно, 20 градусов. Домой приехал через Институт, на работе меня ожидала замечательная книжка Умберто Эко "Vertigo: Круговорот образов, понятий, предметов" -- подарок Кати Юрчик. Это то явление, которое в литературе и про себя я называл "вещностью". Кажется, именно этому посвящен и мой последний роман. Его сейчас редактирует Максим. Я чего-то волнуюсь. Волнует меня и то, что ребята довольно плохо сдают сессию. Говорят, что на заседание кафедры современной литературы вызывали ректора. Студентов в этом семестре, особенно первокурсников, на разные конференции и встречи снимали так часто, что на "текущей литературе" ребята пропустили треть занятий.
       Сегодня предстоит для меня самое трудное -- сборы. Завтра лечу в Индию, в Гоа. С.?П. великодушно берет меня с собой. Рука у меня так и "не разносилась".?
       Из общих новостей: арестовали вице-премьера Дагестана. История не новая. Этот дагестанский джигит, будучи в начале перестройки главой двух газовых компаний, за умышленно заниженную сумму, кажется в 60 миллионов рублей, продал газовую сеть девяти районов одной из своих же компаний. А вот совсем недавно эту сеть он предложил купить "Газпрому" за 2 миллиарда. Сведения телевидения.?
       22 января, среда. Девятый час вечера, регистрацию рейса на Гоа отложили на два часа. Я люблю время в аэропорту: уже не дома, но еще и не на месте -- серединное личное время. Все мелочи быта ушли, ты сосредоточен на себе. Если из практического самоанализа, то есть о себе, то постоянно ощущаю себя в другом времени. Эпоха закончилась, человек исчезнувшего мира оказался в будущем. Я еще в этом будущем ориентируюсь, кое-что понимаю, но все равно я здесь чужой, приспособившийся. Это общее впечатление, слепок ощущений. Дневники поглотили последние годы моей жизни, значение их я, наверное, переоцениваю. Я измеряю их нужность старым безменом. Уже сейчас молодежи, которая теперь основной житель планеты, не нужно не литературы, ни истории, ни каких-то там дневников, в которых кто-то сводит счеты с прошлым и настоящим. А что же пишет, что роет старый крот?
       Я-то уж твердо знаю, что делать это необходимо, что нужно, что пока еще могу. А к тому, что ты делаешь, кто-то тебя поставил. И -- не прекословь!
       С утра лениво собирался в поездку, вещей беру мало, но главное -- нужное не забыть. Попутно слушаю радио, освещающее возвышенные вопросы жизни, и не выключаю телевизор -- у него в прицеле боевой майдан. За ночь героические "беркуты" подвинули бойцов оппозиции на сто метров. Счет раненым и пострадавшим уже идет на сотни. У комментаторов все чаше проскальзывают слова "гражданская война". И все чаще говорят, что в первых рядах нападающих хорошо выученные боевики, бандеровцы, националисты. Я не знаю, как и кого называть, но когда сегодня по радио же кто-то из серьезных комментаторов сказал, что средний уровень жизни населения на Украине в три раза ниже, чем в России, я уже не вижу того населения, которое готово было бы защищать правительство.?
       На радио между тем рассуждали по поводу какого-то фотообъектива, который купил себе наш премьер-министр Медведев. Объектив стоит около шестидесяти тысяч рублей. Сосчитав декларированные доходы председателя правительства, радиослушатели решили, что стоимость этой новой игрушки слишком велика для расчетливого хозяина, живущего без дополнительных доходов. Эта покупка составляет одиннадцатую часть медведевского заработка. Отсюда вывод: по расходам ли доход, все ли декларируют наши скромные чиновники? Тут же журналисты, искатели правды, объявили голосование и начали просить слушателей высказаться о казенной роскоши. Я тоже почти собрался позвонить, но потом просто произнес речь, обращаясь к радиоприемнику: "Я против крохоборства и упреков правительства, министров и депутатов в роскоши. Ничего для этих людей, в руках которых наша судьба, не жалко. Но только управляйте нами и страной по-человечески. Мелкое соображение: у меня, например, нет времени управляться с моей собственностью, состоящей из квартиры, дачи, машины, гаража и сберкнижки. Как же управляются со своей собственностью люди, по совместительству правящие еще и государством?"
       Из упущенного: депутаты недовольны, что их лишили бесплатного вип-зала в аэропортах. Платить 6,5 тысяч за пользование, как они привыкли, министрам, видите ли, можно, а депутатам нельзя.?
       Все это я написал, пока стоял в очереди и ожидал на два часа позже перенесенную регистрацию. Как писал, лечу на девять дней в Гоа. Удивительный случай произошел со мною, пока мой паспорт долго и пристально рассматривал пограничник. Он буквально взглядом сканировал мое лицо. Потом спросил: сколько вам лет? Я безошибочно ответил: "Семьдесят восемь". -- "Молодо выглядите".?
       23 января, четверг. Еще никогда я так мучительно не летал. На чартерном рейсе так сближены кресла, что больше получаса не просидишь. Самолет старый, кресла расшатаны, стюардессы все делают добросовестно, но не торопясь. Эти громогласные призывы по внутренней связи к позднему ужину или раннему завтраку будят, как только заснешь, а потом час наблюдаешь, как раздаточная телега приближается по проходу к тебе. Самолет, видимо, не новый, нет системы обдува, было невероятно жарко. Рядом сидел современный отец с дитятей. Дитя все время клонилось в мою сторону. Отец в дредах и куртке со специальными прорехами.
       Хорошо все пошло уже в Гоа. Мгновенно миновали контроль, сразу получили багаж. В этом году разогнали шайку носильщиков, которые за чемодан брали тысячу рублей. Сразу оказалась машина, через полтора часа уже были в отеле. Тот же, что и два года назад, отель, гирлянда цветов на рубашках официантов и боев. Может быть, все чуть пожухло, но это, скорее, от отсутствия новизны. Все, естественно, за деньги. Даже в забронированный номер нас вселили только после того, как мы заплатили 60 долларов -- наше время начиналось через четыре часа.?
       Повезло и с погодой -- день был не откровенно солнечным, а с тучками, которые не позволяли сжечь кожу сразу. Вселившись, позволили себе забытое детское удовольствие -- днем поспать. А уже потом -- пляж. Море, как всегда, температуры парного молока. Надеюсь, что удастся "разносить" правую кисть и ноги.?
       На пляже, забыв в номере очки, слушал через наушники книгу из звуковой коллекции С.?П. "История евреев" некого -- наверняка псевдоним -- Телушкина. Здесь все разбито на периоды и на "абзацы". Тьма интересного: о религии, о Торе. Чтец, тоже, видимо, еврей, все время подтрунивает над текстом. Вырисовывается картина постоянного усовершенствования и приспособления религии. Хитрый еврей все время пытается надуть своего бога.?
       Днем доели еще московские бутерброды, дождались оплаченного ланча и уже здесь побезумствовали. Шведский стол, разделенный на индийскую, вегетарианскую часть и на европейское мясоедение. Героем моего отступничества стала невероятно вкусная баранина. Было еще и мороженое, похожее на сбитые сливки.?
       24 января, пятница. О распорядке дня уже не пишу -- весь день на пляже. Народа не впритык, много свободных лежаков под зонтами. Мы выбрали себе местечко еще и под пальмой. Соотечественники не беспокоят. Утро начал с чтения небольшой книжки Антонена Арто, которую привез из Москвы. Это один из знаменитых реформаторов театра. В предисловии сравнивается с Крэгом и Станиславским. Есть, конечно, максималистский перебор, но интересно. И так -- до обеда. Это уже в ресторане на берегу. Здесь по коммерческому меню в наш постой включены только завтраки и ужины, называемые "обедами". И здесь вряд ли что-нибудь будет меняться: блюдечко легчайшего супа с "морепродуктами" -- я видел в нем одну креветку, "салат с тунцом" -- катышек, скрученный из тунцовых волокон, в "песок" нарезанный зеленый перец и сладкий лук с небольшим количеством соуса. И суп, и салат вкуса отменного, просто, как говорится, очень. По пять долларов на брата. И к этому -- отсутствие толпы, белая скатерть, крахмальные салфетки, вид на море из-под тента.?
       После обеда опять в наушниках -- слушаю книгу про евреев. Слишком много я последнее время о них пишу. "Уриэль Акоста", пьеса еще старого МХАТа, вдруг стала ясной.
       Стараюсь по Интернету следить за мировыми событиями. У нас, видимо, без новостей, а вот в Киеве оппозиционеры взяли еще одно правительственное здание.?
       25 января, суббота. "Эхо Москвы" доходит и до берегов Индийского океана. Верховный суд сократил срок отсидки Платону Лебедеву, и ныне этот комиссар "Лукойла" тоже, вслед за Ходорковским, на свободе. Правда, остался невыплаченный в 17,5 миллиарда долг или штраф за утаенные налоги. Из-за этого Ходорковский не может въехать в Россию -- потом и не выпустят, а Лебедева поэтому же не выпустят сейчас.?
       На Украине все ближе к гражданской войне -- похоже, что правительство ничего не контролирует. Фигура Януковича, по меткому определению Сванидзе, "всем группам подмигивающего", вызывает презрение.
       Все утро на пляже читал книгу Арто и к обеду закончил. В целом, если говорить по-настоящему, Арто очень интересен своими частностями. Выписываю в основном то, что касается моего, слова.?
       "Немало можно было бы сказать относительно конкретной значимости интонации в театре, об этой способности самих слов порождать некую музыку в зависимости от способа, каким они произнесены, и безотносительно к их конкретному смыслу, -- ведь такая музыка может идти даже вразрез с этим смыслом; можно было бы сказать о способности слов создавать под поверхностью языка своего рода подводное течение впечатлений, соответствий, аналогий. Однако подобный театральный способ рассмотрения языка уже является лишь одной из второстепенных его сторон для драматурга, а потому, в особенности в наши дни, драматург вовсе не считается с ним, создавая свои пьесы".?
       Или:
       "Заниматься метафизикой словесного языка -- значит, принудить язык выражать то, что он обыкновенно не выражает, это значит использовать его новым, особым и необычным способом, вернуть ему все возможности физического потрясения, активно разделять и распределять его в пространстве, выбирать интонации абсолютно конкретно, возвращая им былую способность действительно взрывать и проявлять нечто, значит восстать против языка и его сугубо утилитарных, я сказал бы даже, озабоченных пропитанием истоков, против его низкого происхождения загнанного зверя, наконец, это значит рассматривать этот язык как форму заклинания".?
       О кризисе театра говорят с его возникновения как о кризисе литературы и нравственности. А вот "новый" театр -- это, пожалуй, то, что в 1920-е годы у нас уже было. Это грандиозные зрелища в Петрограде, здесь надо вспомнить имена Радлова, Анненкова, Эйзенштейна -- мастеров народного театра. Но вот еще частности:
       "Идея пьесы, созданной непосредственно на сцене, когда приходится наталкиваться на препятствия постановки и препятствия самой сцены, настоятельно требует открытия некоего языка -- языка активного и анархического, где были бы преодолены обычные ограничения чувств и слов.?
       Во всяком случае, спешу тотчас же это сказать, театр, где режиссура и постановка, то есть все специфически театральное в нем, подчинены тексту, это театр глупца, безумца, извращенца, грамматиста, лавочника, антипоэта и позитивиста, иначе говоря, это театр Запада".?
       "Публика, принимающая ложь за истину, обладает чувством истины и всегда реагирует на нее, когда последняя являет себя".?
       "И признаем наконец, что то, что некогда сказано, говорить более нельзя; что одно выражение не годится на то, чтобы его употребляли дважды, оно не живет дважды; что всякое произнесенное слово мертво и действует лишь в тот момент, когда произносится, что форма, которую раз употребили, более не нужна и зовет лишь к поискам иной формы".?
       "Довольно индивидуалистических стихов, от которых гораздо больше выигрывают те, кто их создает, чем те, кто их читает".?
       "Театр должен стремиться любым способом поставить под сомнение не только все аспекты объективного и доступного описанию внешнего мира, но и мир внутренний".?
       Обедали, как уже привыкли, в два часа в ресторане на берегу. Опять салат из тунца и жареные креветки с овощами и рисом. Креветки на двух палочках, общим числом восемь, риса и жареных овощей совсем немного, но наелись. На пляже я обычно объявляю: до ужина осталось три с половиной часа, два часа, час...
       Вечером, после ужина, решили посмотреть американский фильм, буквально выпрыгнувший из Интернета. В основном из-за некоторой филологичности в названии -- "Мимесис", имитация, повторение. Термин, употребляемый и в философии, и в филологии. Уже хотели бросить смотреть -- про вампиров и ту чертовщину, которую я не люблю, -- но хорошо, что досмотрели. После конференции любителей фильмов ужасов группка энтузиастов решила собрать на вечеринке с полдюжины по типам отобранных гостей и с ними повторить содержание некоего фильма "Ночь живых мертвецов". Можно представить, что из этого получилось. Жуткий, кровавый фильм. Нравоучительная его сила в опасности искусства открывать некоторые темы. Не продолжаю, но вспоминаю наше телевидение с его культом низменного и опереточно-прекрасного.?
       26 января, воскресенье. Вечером вчера под дверью оказался конверт. Администрация отеля надеется, что гостям все нравится, и сообщает, что завтра, то есть сегодня День принятия Индией конституции и по этому случаю на автомобильной стоянке состоится небольшой сбор. О краткости сбора не пишу, потому что через пятнадцать минут он уже закончился. Я в Индии пятый или шестой раз, и вижу, как она меняется, и слышу, как много делается, чтобы сгладить социальные неравенства. Я всегда знал, что это страна с атомными станциями, ракетной техникой, прекрасной фармацевтической и металлургической промышленностью и самой развитой в мире сетью железных дорог. Но изменился общий фон. Кроме гробниц и слонов появились и другие объекты художественного показа.
       Это мысли по поводу конверта, подсунутого под дверь.?
       Утром во время завтрака заметил, что стал меньше себе накладывать на тарелку, но появилось редко ощущаемое современным человеком чувство голода. Одновременно: хорошо, если бы дома холодильник автоматически открывался только три раза в день.?
       Днем сначала долго слушал "Отелло" Верди. Здесь никаких слов не найдешь. Это уже уровень божественных откровений. Когда сознание посещает подлая в искусстве мысль "как это сделано" и ты слышишь каждый инструмент отдельно и понимаешь, что там подсвистывает флейта, а там мрачности добавляет редкий удар контрабаса, многое становится понятным, но все равно и здесь ничего не происходит без подсказки Бога. Но еще тайна, как можно так говорить о любви -- возвышенно и трагически -- в старости. "Отелло" это чуть ли не последняя опера долго жившего Верди.?
       Начал читать книгу Андрея Юревича с заголовком, который вызвал у меня большое сомнение -- "Психологи тоже шутят". Не люблю я отраслевой юмор и взялся за книгу только потому, что дала мне ее Нелли Васильевна. При этом сказала, что автор -- ее сын. Я, кстати, вспомнил, что из-за сына Н.?В. в свое время отказалась баллотироваться в Академию. Сын прошел. В общем, взялся с предубеждением, но уже через пятнадцать минут совершено неприлично во все горло и на весь пляж, полный старых англичан, хохотал. Читая отдельные выдержки С.?П., я из-за начинавшего душить меня в конце каждой фразы смеха не мог дочитать абзаца и вынужден был каждый раз возвращаться к началу.?
       Прежде чем перейти к слону, придется, как и вчера, написать все об обеде. Нас в ресторане на берегу -- ни стен, ни дверей, но хорошо оборудованная кухня, вид на море и морской воздух -- уже знают и зовут "два салата из тунца". По покрытому плиткой полу бродит маленькая цапля и выпрашивает кусочки. Итак, кроме салатов были еще кальмары, фаршированные шпинатом, с вареными овощами. Кальмары в основном маленькие, как грецкие орехи. Вполне достаточно и сытно.
       Теперь о слоне. В огромном отеле, естественно, кроме разноґобразных вечеров для постояльцев, проводятся и какие-то платные празднества по заказам извне, что-то вроде наших корпоративов. Здесь даже есть специально отведенное место со своей большой лужайкой и залом для конференций и торжеств. Внутри разговоры, а на лужайке расставляют столы, задрапированные белым, вывозят буфеты, ставят круглые столики и металлические стулья в белых же нарядных чехлах. Здесь горят электрические, а в особо парадных случаях -- масляные высокие светильники. Почти средневековье и пир у раджи.?
       В этот раз подобные пиры каждый вечер устраивали на всех трех больших лужайках. Специально приехавшие люди обустраивали площадки, создавали сцену, по пальмам вдоль условно очерченного праздничного пространства развешивали лампочки, гремела музыка, пели и танцевали приглашенные артисты, все в роскошных национальных одеждах, в почти таких же одеждах были гости. Женщины были прелестны. И все это покрывала непроницаемая темная и удивительно теплая южная ночь, как бы украшая и завершая сюжет. Вот что поражало: отель, обычно заселенный европейцами, все эти дни гудел от плеска в бассейнах индийских детишек, а в море купались, не снимая длинных одежд, индийские стройные дамы. Мне показалось, что стыдливые эти дамы окутаны большей таинственностью, нежели белые, как снег, разваренные и ничего не стесняющиеся российские красавицы.?
       Такие роскошные ориентальные действа, каждый раз на новом месте и каждый раз в новых красочных декорациях, устраивались два вечера подряд. Утром, когда народ после завтрака тянулся на пляж, все уже было разобрано, укрыто, сложено и увезено. Мы с С.?П. начали даже спорить, что это какие-то высококачественные корпоративы, приуроченные ко Дню Конституции, или что-то другое, семейное, дни рождения или окончания учебы сына, дочки или внука.?
       Сегодня утром, уже не на лужайках, а на пляже и площадке возле берегового ресторана, началось новое самое масштабное строительство. Метрах в двадцати от кромки пляжа возвели помост, который потом покрыли нарядной тканью. На помосте были воздвигнуты четыре колоны из пластмассы, выглядящих между тем так, будто бы они из мрамора. К этому подобию эстрады вел низкий подиум. Было ощущение, что на пляже выступит поп-звезда. И только два кресла, похожие на два трона, которые сгружали с машины, вызвали у меня некоторые предположения.?
       Мне бы тщательнее обо всем происходящем подумать, но за меня подумала жизнь. Я не увидел из-за курортных забот ужина, новостей по телевизору, но зато я наблюдал, как на свадьбу прибыл жених.?
       Сначала неистово загудели барабаны. Мы сразу вскочили со своих лежаков. К барабанам присоединились трубы, торжественные и оглушительные до визга, затем что-то музыкальное заверещало еще, а потом из-за гостиничных корпусов на дороге к пляжу появилась пестрая и необычная толпа. К этому времени я уже опомнился, подошел поближе и все пересчитал. Впереди в тюрбанах с перьями, в кафтанах и с какими-то красными то ли бахилами, то ли гетрами на ногах шли девять музыкантов и отчаянно дудели, барабанили и производили другой музыкальный шум. Потом шел важный, как молодой министр, распорядитель, за ним -- выстроившаяся по двое или трое цепочка степенных гостей, мужчин и женщин, все парадно одетые, следом плясала отчаянная молодежь -- юные девы изящно гнули руки, а уже потом шел слон. На слона была накинута роскошная алая попона с огромными знаками счастья, то есть свастикой по бокам. Какое счастье, подумал я в этот момент, что не видит этого знаменитая ведущая "Эхо Москвы" Ксения Ларина! Сколько бы здесь было сказано о Холокосте! Слон ступал торжественно и спокойно, подчиняясь моменту, и, конечно, о Ксении Лариной не думал. Сбоку от слона шел проводник, а наверху в специальном паланкине сидел разряженный как раджа счастливый жених. В руке у жениха была деревянная сабля. Я помахал жениху рукой, жених отсалютовал мне саблей.?.?.?
       Подходя к своему корпусу, я все думал об этой счастливой встрече и невольно вспоминал русские свадьбы нового времени в наших неуютных кафе, с раздраженными, как некормленые пантеры, официантками и мордобоем в конце приема. Конечно, бывают и показательные свадьбы для телевидения, как свадьба Волочковой, с воздушным шаром и белым фраком жениха. Но как-то все это похоже на жлобский и интернациональный манер.?
       Вечером, после пляжа, плохие новости с Украины. Вчера Латынина говорила о воровстве и коррупции, всем верховодят теперь выросшие дети олигархов, назывался Сашка Янукович. В связи с этим высказывание батьки Лукашенко: "Когда бизнесом начинают заниматься дети главы правительства, это означает конец правительства".?
       27 января, понедельник. Ночью вчера в Киеве силы, которые условно назовем повстанческими, взяли здание Министерства продовольствия, а сегодня -- Министерства юстиции. Глава этого последнего министерства необдуманно пообещал обратиться к президенту и Совету безопасности с просьбой о введении чрезвычайного положения. Тем временем Янукович, потерявший все, уважение, достоинство, авторитет, буквально все, кроме сомнительной легитимности, уже предложил должности премьер-министра и вице-премьера лидерам оппозиции Яценюку и Кличко. Служивший верой и правдой увертливый Азаров предназначался как жертва спасения. Главы оппозиции, естественно, отказались. Спасая дорогой итальянский костюм, Янукович вроде пообещал отменить законы, запрещающие народу бороться с властью и утверждать свои права. У народа и оппозиции разные задачи: оппозиция хочет власти, народ же надеется, что новая власть станет более разумной и поделится с народом не ею отвоеванным. Никогда этого не будет. Скорее всего, трусливые оппозиционеры сдадут все, чтобы остаться целыми.?
       Под вечер по "Эхо Москвы" очень интересно говорил Артемий Троицкий. Нет ни фашистов, ни националистов, ни антисемитов -- у всех одно желание: поскорее поменять власть.
       День опять, к счастью, был подернут туманом. Лежал на пляже, читал книгу Юревича, делал пометки, отмечал цитаты, которые позже, может быть, вставлю в Дневник, при этом отчаянно хохотал.?
       28 января, вторник. Несколько ночей подряд снятся мои покойные родные. К концу дня ситуация на Украине как-то прояснилась. Азаров ушел в отставку. Рада отменила законы, которые две недели назад приняла. Что будет дальше? Как, например, интересно, украинский опыт скажется в Москве. Мне кажется, наступают особые времена.?
       Весь день, как и запланировано, провел на пляже. Вечером сказали, что у знаменитого красавца и любителя детей Павла Астахова, докторская диссертация не вполне самостоятельна.?
       29 января, среда. Взялся, наконец, за привезенный с собою последний, 12-й номер "Нового мира". Начал с коротких, хотя и мудрых, но вторично-старческих стихов Инны Лиснянской. В принципе, просто, просторно, хорошо.
       Кто ищет смерть, тот жизнь найдет:
       Ногами вынесут вперед,
       Услышит про себя мертвец,
       Что в жизни был он молодец,
       Что без его ударных дел
       Подлунный мир осиротел.?
       В короткой сноске кроме дат и списка книг стоит: "Живет в Хайфе и Переделкине". Значит, квартиру в Москве продала.
       Лениво, лежа в постели, стал перелистывать журнал. Вальдемар Вебер, тоже стихи. Где только лекции этот поэт ни читал, "руководил семинаром художественного перевода в Литературном институте им. М.?Горького". Когда -- не помню, не слышал о нем. "Живет в Аугсбурге (Германия) и Москве".
       Там, в глубине России
       мы не ждали известий.?
       Прикладывали ухо
       к рельсам железной дороги,
       к стенам разрушенных монастырей,
       и слушали, слушали...
       Это страницы 73-77.
       А уже на странице 99 -- "Александр Жолковский, филолог, прозаик, родился в 1937 году, в Москве". Почти мой ровесник. "Окончил филфак МГУ". Как и я. "Живет в Калифорнии и Москве". Какая знакомая фамилия, не к нему ли мы отправляли наших институтских ребят в порядке обмена на стажировку? Сейчас начну читать. Но что я могу поделать со своим сознанием, если оно сразу же откликнулось на эту двойную жизнь: дома и за рубежом. Где дом? Память тут же заставила покопаться в другой, только что читаной книжке. Что там у нас писал Юревич? "Бытует мнение, что они, особенно ученые-гуманитарии, как-то "теряются" за рубежом, и даже самые блестящие из них там сильно тускнеют. Но это -- мнение завистников, а сама описанная позиция неверна уже потому, что, во-первых, по-настоящему блестящие гуманитарии, как правило, не уезжают (им неплохо и здесь), уезжают те, кто и здесь не блещет, а значит, не может потускнеть, во-вторых, демонстрировать свои способности им приходится сквозь мутную линзу чужого языка, которого они, как только что было сказано, часто не знают".?
       Не станем смотреть на все грозно, почитаем дальше. Жизнь состоит из обстоятельств. Ба! Да мы, судя по тексту, учились с Александром Константиновичем в одной и той же 50-й школе в Померанцевом переулке, вполне могли видеться.?
       Текст, сравнительно небольшой, был прочитан. Эпоха, свое видение -- интересно. Некоторое сожаление вызвал очерк о мимолетной встрече А.?Ж. с Сергеем Чудаковым, где автор как-то принижает этого замечательного поэта и культовую фигуру нашей молодости. Не были они ровней, Сергей был горой.?.?. Я неплохо Сережу помню. Нам всем жить, как он, не хватало смелости, талана и азарта.?
       Видимо, сегодня выпала уж такая мне доля защищать людей с фамилией Чудаков. Александра Павловича Чудакова я неплохо знал, он работал у нас в Институте, его с кафедры потеснили как очень сильного конкурента. У меня была схожая с его "гнездовая" концепция преподавания литературы. И при том, что к Мариэтте Чудаковой, одному из лучших современных филологов, я долго был завистливо-несправедлив, я никогда не забывал, что именно она была в "Новом мире" внутренним оппонентом моего романа "Имитатор".
       Хочу резко не согласиться с этим "дружеским" пассажем: "Крайний слева, наполовину срезанный кадром, в кепке задом наперед, подчеркнуто безразличный к своей пресноватой внешности (да еще и моргнувший перед камерой) -- Саша Чудаков. Ныне покойный, он получил полное признание еще при жизни, причем не только как чеховед, но и как прозаик-мемуарист. О нем я тоже уже писал. Добавлю, пожалуй, что с Мариэттой их объединял мощный растиньяковский драйв -- нацеленность на столичную карьеру, общение с великими, овладение высотами профессионального и житейского успеха. Саша добился принятия в аспирантуру академиком Виноградовым, близко познакомился со Шкловским; Мариэтта была вхожа к вдовам Булгакова и Зощенко... На похоронах Бахтина они присутствовали оба, и не просто присутствовали, а несли самый гроб".?
       Интереснее некоторые рассуждения и наблюдения Жолковского по поводу науки, но все это в орбите Пастернака, Ахматовой, Бабеля. Читается и попытка застолбить место в большой русской филологии. Но так ли велики результаты? Слишком много передвигался.?
       "Недавно, в очередном разговоре об Ахматовой, Лада стала развивать свою любимую мысль оригидной, как бы фольклорной, раз навсегда заданности ее стихов, и я спросил, нет ли этого и у других классиков, просто ввиду их залакированности каноном, -- скажем, у того же Пастернака? Нет, сказала она, у него всегда дует какой-то свежий ветер.?
       Это прозвучало убедительно, среди прочего потому, что у Пастернака много стихов о ветре. Он говорил, что видел вселенную не как картину на неподвижной стене, а вроде разрисованной красками занавеси в воздухе, которую развевает какой-то непознаваемый ветер. Он говорил также, что главное в стихотворении -- не звукопись, не словесные эксперименты, а способность содержать в себе реальный город, например Венецию, конкретный вокзал, например Брестский, или настоящую весну, например ветреную, от которой можно схватить насморк".
       ""Юбка" и другие виньетки", Александр Жолковский.?
       Но пора возвращаться в сегодня.
       Утром, по поводу внесенного кем-то из депутатов проекта закона. Иногда, кажется, что депутаты в своем стремлении усовершенствовать нашу жизнь просто гадят друг другу. Этот проект предполагает, что никто из госчиновников не должен иметь "запасной аэродром" -- близких родственников, живущих за границей. На это пресса отозвалась -- будто только ждала информационного повода -- немедленным списком. Вроде список этот в "Аргументах" за сегодня. Уловил фамилии в "Обзоре прессы" по радио "Эхо Москвы". Все отличившиеся в общественной деятельности фамилии: у Александра Фетисова в Америке дочь Анастасия, в Америке родилась и, вроде, даже по-русски не говорит и не пишет, не научилась. Дочь депутата Ирины Родниной живет и не тужит в Вашингтоне. Сын знаменитого депутата, хранительницы семьи и нравственности Николай -- выпускник Оксфорда, работает в международной юридической фирме и живет в Европе. Дочь сенатора Эдуарда Росселя давно вышла за немца и живет в Германии. "Аэродромы" по всей Европе! Внук Ельцина, как известно, учился в Англии. Там же сын Анатолия Чубайса, дочь Валентина Юмашева и Петя, сын когда-то первого вице-премьера Жукова. Петя за какую-то драку там же, в Великобритании, славящейся не только своим образованием, но и справедливым судом, получил 14 месяцев тюрьмы, отбыл весь срок. Начинала учиться в Соединенном Королевстве и Любовь, дочь Хлопонина, правда, доучивалась уже в Москве.?
       Опытные отцы знают, где лучшее образование. Екатерина Лаврова, дочь министра иностранных дел, училась в Колумбийском университете, а старший сын уполномоченного по правам ребенка Антон обучался в Оксфорде. Самое занятное, что -- по словам любимого радио -- господин Фурсенко, министр образования, так удачно впаривший нам ЕГЭ, долго и, видимо, старательно скрывал, что и его дети образование получали за границей. Сегодня его сын живет в США, когда папа работает советником у нашего президента.
       На Украине, несмотря на жертву в виде всех министров и отмену последних "диктаторских" законов, майдан не расходится и требует досрочных парламентских и президентских выборов.?
       Дочитал Юркевича и прочел статью Аллы Латыниной. Как всегда пишет безукоризненно, так хорошо, что теперь книжку Улицкой читать не стану. Хороша ее полемика с Майей Кучерской, которая, по моим наблюдениям, любит говорить приятное. Есть такая манера утверждения себя в литературе.?
       30 января, четверг. Я всегда полагал, что внимательное чтение одного выпуска газеты раз в неделю полезнее даже ежедневного просмотра. Уезжая из Москвы, прихватил "Российскую газету" за 17 января и ее же "толстушку" за 16-е -- все, что лежало под лампой в прихожей, почта ведь каждый день газеты не приносит.?
       Вчера ночью, когда лег спать, почти сразу приснился кошмар, отойти от которого не могу до сих пор. Москва, ночь, кто-то лезет в квартиру, мы вдвоем с Валей не можем отжать дверь, я заглядываю в щель и вижу неясное чудовище. Кричу что есть силы, просыпаюсь, боюсь погасить свет, не могу заснуть, еще раз пью снотворное, начинаю читать газету. Читаю вразброс. Первое -- образование. Путин встретился с учеными и соответствующими министрами. О Мединском и Ливанове не пишу, это мастера общих слов. О Мединском, правда, неплохо отзывается Володя Шахиджанян. Но среди присутствующих на совещании Сергей Карпов, декан истфака МГУ, ученый блестящий, я его слышал и читал. Все вопросы по ЕГЭ в этом году будут в соответствии с новой концепцией. Надежда на С. Карпова. Путин особо фиксируется на формулировках о ВОВ. Словно знал, что общественность что-нибудь да подложит. Буквально вчера и сегодня -- это я уже от газеты отвлекся -- разразился скандал. Телеканал "Дождь" спросил, не лучше ли было бы сдать Ленинград и спасти людей? Своеобразное понимание истории. Пришлось ли бы тогда вообще говорить о Холокосте?
       Не только учебные процессы идут в Академии хореографии, где недавно сменили ректора. Там обнаружились внутренние переплаты. Прикидываю и выписываю цитату-директиву. "По словам заместителя министра культуры Григория Ивлева, некоторым руководителям Академии были неправильно начислены зарплаты за работу по совместительству. Так, проректору Алексею Фомину, который выполнял также обязанности директора музея, заместителя одного из завкафедр и преподавателя, сверхположенного начислили миллион рублей. Ивлев отметил, что сложившаяся ситуация очень интересна -- проректор едва ли может позволить себе совмещать несколько должностей...".?
       Еще один учебный сюжет вызвал грустные воспоминания. Предписали создавать объединенные военные кафедры. Я вспомнил, как лет пятнадцать назад я обращался с таким же предложением к министру обороны. В моих Дневниках эта переписка даже зафиксирована. Тогда напуганные армией мальчишки перестали поступать в Лит.
       Как и в жизни, в газете криминальная составляющая занимает существенное место. Во-первых, знаменитому Баумгертнеру суд продлил содержание под домашним арестом до 14 апреля. Не убежит ли, ведь есть зарубежные счета и зарубежная собственность. А как либеральная общественность возмутилась, когда батька Лукашенко распорядился его арестовать! Сочувствия к этому джентльмену, сумевшему внести залог в 15 миллионов, у меня нет.?
       О залоге и других составляющих. Разве залог удержит крупного специалиста? Несмотря на залог и приставленную к даме стражу, банкирша -- я все по газете -- "Мира-банка" Анна Эткина, признанная виновной в хищении 3,3 миллиарда рублей, ускользнула, теперь она в Израиле, который никого не выдает. Может быть, воровали бы меньше, если бы выдавал.?
       И наконец, последнее, но это опять история скорее из разряда "культура", хотя и с налетом криминальности. Книги из коллекции Шнеерсона, которые еще в 1994 году уехали на выставку в Америку, возвращаться не хотят.?
       На пляже, где я все это выстукиваю на маленьком компьютере, жара. Продолжать работать нет сил.?
       Вечером, когда я, наконец-то приноровившись к "читалке", к планшету, читал письма Байрона, позвонил из Мурманска Саша Мамай: у него умер отец.
       31 января, пятница. Лучше всего наблюдать публику в отеле за завтраком. Здесь, в отличие от пляжа, где народ все-таки моложе, виден основной контингент. Это люди старые, прелестные престарелые пары, прожившие вместе всю жизнь. Я так завидовал подобным союзам! И почему же судьба распорядилась иначе? Как Валя любила подобные отели и вообще Азию, поездку в которую всегда предпочитала опостылевшей Европе! Как бы я был счастлив приносить ей чай, ходить за кашей!
       Каждый сюжет должен немного отлежаться. Не успели мы не то что подойти к тому стационарному месту на пляже, которое с самого начала облюбовали и куда еще до завтрака С.?П. закидывает полотенца, как оказались в кругу бесконечных, но, должен признаться, что и небезынтересных разговоров. Рядом с нами расположилась немолодая семейная пара, глава которой представляет отряд не умеющих никогда молчать мужчин, неостановимых говорунов. Это что-то среднее между Ноздревым и Хлестаковым, но еще с еврейской хамоватой нахрапистостью. Он походил на товарища моей юности Яшу Сигала. Но Яшу более активного и более добычливого. Ну, что там Яша, бывший парторг и специалист, в перестройку седой, крепкий и разговорчивый, мотавшийся курьером туристического агентства! Вот мой новый знакомый, его, кстати, тоже зовут Сергей, в перестройку отправлял из Туркмении эшелоны с продуктами в довольно опустошенный Ленинград, а потом то ли возглавлял, то ли покупал заводы, строил, менял, всех знал и все знали его. Он в перестройку даже знал Путина. Путин тогда занимался в Ленсовете международными, кажется, связями, а моего знакомого судьба закинула в Германию, где правительство тогда выдирало из обращения "одноруких бандитов", игровые автоматы. И вот кто-то из тамошних деловых партнеров предложил российскому партнеру немецкие игровые автоматы. За разрешением на эту покупку мой знакомый пришел в Смольный, и не очень большой чиновник Путин очень быстро все подписал. И вот тогда моего нового знакомого замучило сомнение. Нужно ли давать взятку не очень большому начальнику? А дальше уже с восторгом мой сопляжник начал рассказывать, как не очень большого чиновника он пытался отблагодарить. И как его с позором выкинули из кабинета.?
       Я, естественно, спросил, много ли он давал.
       -- Две тысячи.
       Я: Не много.
       Он: Квартира в то время стоила шесть тысяч долларов.?
       Вот такая история. От своего нового знакомого, хорошо осведомленного в ленинградских делах, я узнал, что главный распоряжающийся по "Газпрому", который теперь всенародное достояние, Алексей Миллер раньше был администратором в гостинице "Европейская".?
       Последний день на Гоа, после всех рассказов тешил себя дневниками Байрона.
       1 февраля, суббота. Никогда не думал, что приведется знакомиться с индийской медициной. А вот пришлось. Встали в половину четвертого. Я спал плохо, переел за ужином; смотрели на компьютере какой-то ужастик; потом я долго ворочался, несколько раз вставал. Ехать до аэропорта долго, два часа, заезжали еще в какой-то дальний отель за парой путешественников. В аэропорту быстро и удачно зарегистрировались, те же места, на которых мы летели в Гоа, -- 13-й ряд. Но пограничники долго не начинали паспортный контроль, народа скопилось много. Стоя, на всякий случай решили закусить скромным, я бы сказал, для отеля в пять звезд просто нищенским завтраком, который нам в коробке дали с собою. Я съел маленький бутерброд с чем-то вроде майонеза и вдруг, сразу почувствовал себя плохо, заклинило, испарина, и через секунду я без сознания. Не подхвати меня бдительный С.?П., грохнулся бы на пол. Рассказ С.?П., как я выгляжу с закатившимися глазами, отвисшей челюстью и бескровно-желтым лицом, сам по себе выразителен. Я живо представляю эту отвратительную картину. Последнее, что я услышал, уже валясь, это истошный крик С.?П. Очнулся я на каком-то кресле, С.?П. лил на меня, вернее, плескал в морду воду из бутылки и кричал "врача". Народ принимал живейшее участие, со всех сторон ко мне протягивались руки с тюбиками нитроглицерина. Должен сказать, что уход в никуда был даже приятным: заслужил, никаких забот, никаких долгов. Через несколько минут прибежала врач, принялась мерить давление, которое было очень низким. Не выпил ли я утром вместо половины таблетки лозапа целую? Хотел бы я посмотреть, как так же немедленно подбежал врач в Шереметьеве или в Домодедове и чтобы еще через пять минут подлетела "скорая помощь". Ну, наконец-то я, как и Валя, еду, стесняясь, правда, в передвижном больничном кресле.?
       Я люблю описывать производственные процессы, медицину много раз наблюдал. Здесь, уже почувствовав себя лучше, я был и объектом действия и наблюдателем. Я восхищен. В приемном покое работали виртуозы. Не успели меня переложить с каталки на стол, как из пальца уже взяли кровь и сделали экспресс-анализ: сахар в норме, и тут же отправили кровь на анализ клинический. А тем временем, пока парень-фельдшер в левую руку, прямо на тыльную сторону ладони вставлял мне какой-то медицинский штуцер -- он у меня до сих пор и снимать его не собираются, это "кран", через который всегда что-то можно быстро впрыснуть в организм, -- другой уже прилаживал капельницу. С другой стороны милая молоденькая индианочка мерила давление, а врач путешествовал по моей груди со своей трубкой -- слушал сердце.?
       В это время, как я слышал из-за ширм, С.?П. вел на русском и английском языке бой со страховой компанией, находящейся где-то в Москве. Черствость их и неповоротливость общеизвестна.?
       Чудеса невидимые в нашей замечательной медицине начались тут же. Где-то через час, как только выяснилось, что я пока не умираю, на каталке меня отвезли на огромный томограф. Вот и я побывал в электронной пещере, в которой, нарезая мой мозг послойно, врачи убедились, что инсульта нет. Провинциальная индийская медицина! Плохо все это корреспондируется с 50-й больницей, в которой лежала Валя. Сколько здесь быстрого и доброжелательного персонала. В основном это молодые женщины, умелые и быстрые.?
       2 февраля, воскресенье. Сегодня в пять часов, когда с меня снимут электронную сбрую, меня отпустят. Правда, билет есть только на восьмое, придется опять ехать в отель на берег моря.
       Но я еще не дописал о вчерашних моих врачебных мытарствах. Несмотря на то что я почти сразу почувствовал себя хорошо, меня еще на невиданной электронной машине просканировал специалист по сердцу, потом смотрели опять в темной комнате щитовидную железу, а уже потом на сутки облепили датчиками. Каждые два часа приходит сестра мерить давление.?
       Спал, успокоенный двумя таблетками донормила, прекрасно. Кормят слегка, но очень диетически, проверили даже мой вес -- 75 кг.?
       С утра писал дневник, думал, что я буду делать ближайшие пять дней, а потом взапой читал письма и дневники Байрона. Попутно осваивал технику чтения и заметок на планшете. Если еще придется пожить, то без всего этого будешь смешон и не понят своими учениками.?
       Из Байрона делал выписки. Какая удивительная ранняя мудрость и понимание собственной судьбы как поэта. Правда, общество читателей -- 500 семей, живущих в неотапливаемых комнатах, -- было тогда, хотя и жадным до чтения, но небольшим. Неотапливаемые комнаты -- это слова Байрона. В Сочи мы с Валей смотрели фильм о Байроне и леди Каролине Лэм. Так, кажется?
       3 февраля, понедельник. После бесконечных измерений давления, предварительно сняв с меня электронную сбрую, нас из госпиталя вчера вечером отпустили. С.?П. уже договорился, что до 8-го, когда мы сможем улететь, мы будем коротать время в четырехзвездочном отеле, опять, естественно, на берегу. Название -- Heritage Village Club. Но индийцы люди не простые, они обложили свой переход к западной цивилизации целым рядом законов. Снятый один раз с рейса, я теперь засел и вылететь смогу только с письменного разрешения врача. Поэтому утром С.?П. должен вернуться в город, в госпиталь.?
       Такси доставило нас до отеля минут за сорок. Дороги хорошие, а индийцы виртуозно водят машины. Не так, как во Вьетнаме, здесь много мотоциклов. Вечером, когда заканчивается работа и пышное и пыльное пекло превращается в таинственный рай, на мотоциклах часто ездят вдвоем, а то и втроем. Индианки, как правило, словно леди, сидят амазонкой, боком. Над каждой такой наездницей я умиляюсь, как они изящны и изысканны в своих сари, как прекрасно и грациозно они их носят. Иногда между папой в джинсах и мамой в сари еще втиснут ребенок. Мама тогда сидит, что не уменьшает ее грациозности, -- по-казацки.?
       Новый отель мне понравился в некотором смысле даже больше, чем роскошный предыдущий. Это осколок какого-то старого, еще английского представления о стиле жизни и характере общественного времяпрепровождения. Здесь нет лужаек, все центруется вокруг огромного бассейна, окруженного двухэтажными корпусами. Здесь, почти вплотную друг к другу, под пальмами и пляжными зонтами кучкуются, как праздное стадо тюленей, лежаки. Это вчерашнее впечатление. Все не к гордому современному разъединению, к холодному, с банковской картой в зубах индивидуализму, а к некому теплу и совместности. Внутреннее убранство соответствует представлению о том, какой должен быть отель на берегу в 1940-е, 1950-е годы. Мне показалось, что каждое бра здесь и каждая люстра, каждый предмет, пепельница или ваза -- все это антиквариат. На стойке портье небольшой медный глобус -- небесная сфера с вычерканными на ней резцом знаками зодиака.?
       Очень мало русских, которым нужны воля и свобода; отель облюбовали престарелые англичане. Ощущение, что сплошь профессора из Оксфорда и Кембриджа. Видимо, поэтому здесь возведено в принцип "все включено". Разливное бесплатное море в буфетах и пятиразовое питание. Разве престарелый профессор много выпьет! Моя надежда, что лихой С.?П. отыграется за всех.?
       Номерок небольшой, горячая вода в каком-то скрытом от глаз бойлере готова через 15 минут после включения, но все необходимое есть, а металлические, кованые, в завитушках кровати покоряют своей "античностью".?
       Успели поужинать, С.?П. проверил, как у русских говорят, "на вшивость" систему -- по первому требованию принесли не только по бокалу вина, но и по пиву. Больной пил вино, разбавив его водою.?
       Утром заняли благоприятную позицию у бассейна под зонтом -- весь расчет только на живительный воздух. До обеда писал на маленьком компьютере -- на том самом, в котором пропал текст Дневника за 2012 год, посвященный Португалии. Уверен, что в Москве не смог бы так собраться и сосредоточиться.?
       Наш номер по расположению не лучший в отеле, окнами он выходит на ворота, но из окна видна подлинная индийская жизнь. За забором навес, под которым шофера-таксисты коротают время. Машины у всех чистенькие, вымытые, в Индии я пока вообще не видел немытых и старых легковых машин. А совсем рядом идет строительство небольшого дома. Видимо, конец рабочего дня. Мужчины жидким бетоном заливают крышу, а женщины, их семь или восемь, в легких пластмассовых тазах на головах выносят со стройки грунт. Рядом на автомобильных колесах большая с дизелем бетономешалка. Синий грузовик эту бетономешалку цепляет на буксир. Суетятся шофер и его помощник. Композиция прямо из русской производственной живописи 1960-х годов, какой-нибудь Домашников.?
       Все женщины в легких до колен платьицах. Вдалеке стоит еще один грузовик-цистерна, на борту написано по-английски "вода". Головы женщин от пыли и мусора защищены чем-то вроде башлыков. Работа, как я сказал, заканчивается. Вымытые разноцветные -- синие, зеленые -- скромные тазики уже в стопке, а женщины в своих нарядных сари, молодые, стройные.?
       После обеда опять дисквалифицировался -- писал Дневник, вместо того чтобы писать роман, вечером смотрел через Интернет прекрасный фильм по роману Керуака. Америка 1950-х годов, сытая, сказочная, прекрасная, неунывающая. Путешествующие по ее дорогам безответственные и безжалостные юнцы. Мы все знаем о прототипах. Один блудит, а другой, честолюбивый, все описывает. Я не люблю этот тип людей.
       Утром получили первые известия из России. Пишу об этом, чтобы не утерять нить.
       Очевидно, не утихает Украина. В Москве старшеклассник из винтовки отца застрелил своего учителя и охранника в школе. Оказывается, бывший министр финансов Кудрин уже с 2004 года состоит в "Единой России", но партийцы сочли необходимым это "не афишировать", скрыть.?
       4 февраля, вторник. Утренние подробности о старшекласснике. У папы, оказывается, было два ствола, а пятнадцатилетний ребенок взял в заложники 20 человек, целый класс. Учитель географии был убит, когда стал вызволять заложников. Потом был убит вызванный полицейский, потом был кто-то ранен еще. Мальчик сейчас у психологов, он сдался, когда вызвали переговорщика -- отца.?
       Отель расположен в километре от моря, есть калитка, охранник на выходе дает подстилку и зонт. Хорошая дорога и бесконечный песчаный пляж. В Таиланде пляж принадлежит королю, здесь он тоже не может быть, кажется, частным -- море-кормилица, зонтики и лежки отелей метрах в трехстах от кромки прибоя.?
       Из новостей утра некий скандал с русской дамой. Когда постлал на лежаки свои полотенца, русская дама сказала, что они, пять человек, семья, лежат на этом самом месте. Уступил, ушел под другой зонт. Уже десять часов утра, а "семьи" все нет, нет семьи и в одиннадцать.?.?.?
       Утро, как уже писал, посвятил новостям. Кстати, в 7 утра в отеле уже лежит основная индийская газета. В Москве газету приносят через день и не раньше 10 часов.?
       Индийские таксисты остановили автобус с русскими туристами, высадили их, шофера избили. Так таксисты протестовали против туроператоров, начавших возить на местные экскурсии российских туристов на автобусах.?
       В Индии, как и в России, пишут о законе против гомосексуализма, который они, оказывается, приняли в декабре. Это ответ на прошлогодний инцидент с дамой -- послом в США, которая что-то недоплачивала своей служанке, привезенной с собой. Я эту историю неплохо помню, даму посадили, индийцы выступили с заявлением, что вот, дескать, индийское правительство выдает визы любовникам-гомосексуалистам американских дипломатов в Индии, вам бы, америкосам, тоже кое на что можно было бы не обращать внимание. Это в схеме. Закон -- уступка оппозиции правящей партии накануне выборов. Естественно, никого под этот закон не подведут, никого не осудят -- сомневающихся отсылаю к скульптурам храма Коджурахо.?
       До обеда, во время которого, наплевав на принципы, съел кусок тушеного бычьего хвоста, часа три читал дневники Байрона. Замечательные цитаты, особенно про демократию.?
       К вечеру стали вскрываться многочисленные подробности об отрадненском молодом стрелке. В школу он пришел с двумя ружьями наперевес -- по некоторым сведениям, даже с тремя, охранник нажал тревожную кнопку. По поводу этой кнопки адвокат Михаил Барщевский сделал очень неглупый комментарий -- на кнопку может нажать и второклассник. А где настоящая охрана, где педагоги, которые должны были видеть, в каком реактивном состоянии мальчик находится? Меня интересует другое -- две винтовки или ружья свидетельствуют об определенном достатке. Кто папа и мама, какие разговоры в семье? Смутно сказали, что папа, кажется, из милицейского сословия.?
       Попутно этой трагической истории идут разговоры о Зимней Олимпиаде в Сочи. Как там с охраной, как со снегом. Снег кое-где вроде еще сохранился, много говорят о снеговых пушках, которые производят снег и при "слабоположительных температурах". На них, кажется, и уповаем. Я где-то слышал мнение, что если бы деньги, потраченные на престиж, в первую очередь Путина, который уже снял и еще снимет политические барыши с Олимпиады, об остальных барышах не говорю, если бы эти деньги закачать в жилищное строительство, то, возможно, жилищная проблема в стране была бы решена, а уж проблема жилья ветхого и аварийного наверняка. Сейчас много разговоров об угрозах, которые получают спортсмены.?
       Вечером из "Интернетовских запасов" смотрел фильм -- за эти вечерние просмотры М.?О. Чудакова меня бы осудила, -- смотрел новый насквозь лживый и мещанский фильм о любви леди Ди. Будто бы она любила какого-то идеального хирурга-пакистанца. Зато так невероятно все красиво, так все жертвенно, так сладко, как ярморочный петушок на палочке.?.?. Не боятся люди даже мертвых... Покойная Валя очень резко тогда отозвалась и о гибели Дианы, и о ее связи с сыном владельца одного из лондонских универмагов.?.?. Но все же покойная. От отвращения не досмотрел.?
       5 февраля, среда. Утром новые подробности о мальчишке-стрелке -- его привели в суд, и судья постановил оставить под стажей на два месяца. Грозит мальчишке пожизненное заключение. Родителей в суде не было, я строю догадки. Я думаю, наши стервятникиґкинематографисты уже строчат сценарии.?
       Много радио говорит и об отключении основными каналами трансляций "Дождя". Конечно, причина не неудачный опрос о Ленинградской блокаде. Это только боязнь власти, в среде которой собственники, в том числе и собственники телеканала, боязнь каких-нибудь социальных событий и потрясений.?
       Днем сначала читал дневники и письма Байрона, а потом что-то из пропущенного, вернее из размагниченного, вставлял в свою дневниковую Португалию. Кажется, нашел тон, но моя ирония по всякому поводу мне и самому не всегда нравится. Прочел также статью Стефана Цвейга о тайне Байрона, о мотивах его чуть ли не изгнания из Англии. История здесь занятная, Байрон все сам в письменном виде, как мемуар, постарался объяснить, но все заинтересованные люди, в том числе его жена и ближайший друг, все боялись и документ по общему согласию сожгли. Особенно отвратительно выглядят здесь друг и жена, племянница знаменитой любовницы Байрона леди Лэм. Как все переплелось!
       Вечером обнаружил, что у большого экрана на улице англичане поют караоке. Тексты на экране кажутся довольно ничтожными, но есть и смысл, и чувства. Впервые внимательно и довольно много слушал Элтона Джона.
       6 февраля, четверг. Сначала о подростке-стрелке. Адвокат говорит, что вполне разумный мальчик. Детский максимализм, пожалуй, не по годам развит. Говорит, что уже не хочет умереть. "А вначале хотел?" -- "Хотел донести свою жизненную позицию, а потом умереть." -- "А в чем твоя жизненная позиция?" Здесь ответа нет. Хотел, чтобы его заметили.?
       Родители на связь с прессой не выходят.?
       После вчерашней довольно издевательской жалобы иностранных журналистов на гостеприимство в Сочи -- не все отели работают и не все в них работает -- больше пока никаких известий, но они будут.?
       Вчера в отель прибыла довольно большая компания русско-
    перекликающихся. Кажется, с Украины. Стало повеселее, дамы радуют, да и кавалеры иногда тоже. У дверей столовой висит объявление, что в ночных костюмах и трусах появляться не следует. Но юные леди утерпеть не могут, демонстрируют свои немереные ноги и премилые, все в дырочках, по моде времени, штанишки.?
       Утром, еще в постели, читал и учил английский, днем с С.?П. ходили в поселок в аптеку. Это совсем не та Индия, которую впервые я увидел лет сорок пять назад. Понимаю, зажиточный штат, но тогда бедность лезла из каждой щели, а всеобщую бедность не спрячешь. Возможно, это слишком оптимистические выводы, но за прошедшее время и относительно нашей страны Индия ушла вперед.?
       Шли в аптеку сначала буквально по лесу, в котором стоят кудрявенькие дома. Лес не огорожен. Заборы здесь как-то не в моде и носят, скорее, декоративное значение. Нет особых замков и запоров. На воротах одной из вилл висит замок, какой мы вешаем себе на чемодан. Если и бедность, то очень невороватая. А между тем над побережьем по несколько раз в день летают серьезные военные самолеты. Здесь все рядом -- воинственный Пакистан, молчаливый Китай, и везде старые недовольства и перенаселенка.?
       В поселке большой стадион для игры в футбол, торговые лотки с пыльными прилавками, но в коробках и пачках все то же, что и в родных супермаркетах. Аптека без дверей и окон -- огромный прилавок, но комната за ним вся заставлена стеллажами с разными лекарствами. Видимо, в сельской аптеке есть все или почти все. Если лекарств так много, то кто-то их пациентам, значит, выписывает.?
       В обед опять новости из Москвы. Как я и предполагал, мальчик-стрелок родился не в простой семье. Его дед -- генерал ФСБ, отец работает в НИИ силовых структур, все, по словам корреспондентов, невозможно засекречено. Почти представляю разговоры, которые могли вестись в этой семье.?
       Дочитал том писем и дневников Байрона. Крупный прозаик, точный наблюдатель, смелый человек. Отчетливо сознавал свою литературную судьбу, многие письма написаны с оглядкой на будущего читателя. Можно поговорить и о греческих его приключениях -- организация отрядов сопротивления, часто за собственный счет. О них -- в "Кефалонском дневнике". Почему-то здесь вспомнил Лимонова. Прочел также большую юношескую поэму Байрона, до которой давно добирался, -- "Английские барды и шотландские обозреватели", -- нагло и бесстрашно, перетягивая внимание публики на себя, в известной степени несправедливо, разнес всю действующую тогда литературу. Как начинал! Прием, действующий без промаха. Почти с него -- сатирического обзора действующих коллег -- начинается и "Дон-Жуан".?
       Вечером опять ужинали на улице; администрация постоянно, напрягая персонал, что-то устраивает. Во время ужина под звездами на сцене замечательно работали китайские жонглеры с огнем. Внезапно вырубили свет, и оказалось, что на сцене три факела пламени.?
       7 февраля, пятница. Ну, наконец-то вся страна выучила боевое слово "гомосексуализм", которым раньше владела Фима Собак, героиня Ильфа и Петрова. Борьба с пропагандой не сделала столько, сколько могла сделать оголтелая реклама. Последнее -- это разбирательство, которое затеяла ульяновская прокуратура по поводу новой книжки Улицкой. И время выбрали подходящее, как раз перед началом Олимпиады. Наша провинция от переизбытка культуры окончательно дуреет. Отчетливо представляю себе бедных теток из библиотек и школ, которых в соответствии с московскими требованиями ежедневно инструктирует сытое начальство.
       Вторая новость из области культуры -- начался суд над бывшим ректором Архитектурного института Кудрявцевым и одним из заведующих кафедрой. Они обвиняются в присвоении и нецелевом использовании денег спонсоров. Дело это началось еще в прошлом году, я наверняка в Дневнике об этом писал. Меня всегда поражало, как, занимая такой высокий выборный пост, человек может думать еще о чем-то не только личном, мы все не враги себе, но и о корыстном. И, творческий вуз, натворили. Кстати, в какой-то мере Архитектурный побратим Литу, нас одновременно признали неэффективными и одновременно реабилитировали. Но вот в одном что-то нашли.?
       Последний день в так полюбившемся мне отеле. Уже надоел Дневник, почти меня поработивший. День начал с чтения. Планшетник, который я недолюбливал из снобизма и неумения им пользоваться, теперь меня очаровал. Во-первых, вся библиотека нужных книг всегда под рукой, а во-вторых, С.?П. научил меня одновременно с чтением параллельно делать в планшете заметки. Я всегда не умел читать без карандаша, без того, чтобы что-то не выписывать.?
       Закончил наконец том Байрона и приступил к книжке о Гоголе. Много в предисловии слов о тайне, об особой магии и о непонятном в характере. Здесь я пока придерживаюсь точки зрения Набокова, который полагал, что за все отвечает именно слово.?
       Интересного материала в книге много; например, молодому Гоголю плохо давались иностранные языки. Стилистам вообще это редко дается.?
       Последний раз поужинали, последний раз раздали всем по 50 рупий чаевых, это меньше одного доллара, но обслуга этому бесконечно рада, вот здесь, может быть, и таится правда об уровне жизни населения.?
       Женщин в качестве обслуги почти нет. Может быть, как на наших предприятиях есть квота на инвалидов, так у индийцев обязателен процент на производстве на дам? Иногда только появляются женщины, где-нибудь на рецепции, в конторе, но никогда они не убирают номера, никогда не стоят на кухне, никогда не работают официантами, никогда не выдают полотенца у бассейна. Убирают, подают, варят, поливают цветы и двигают на пляже лежаки исключительно молодые парни. Куда уж они деваются потом, когда взрослеют, как дальше строят свою жизнь, я не представляю. Но работают парни хорошо, убирают номера и драят ванные комнаты с женской дотошностью. Взяток и мелкого поощрения, как принято на курортах Египта, никогда не вымогают. Всегда доброжелательны и всегда улыбаются. Но все-таки лучше им оставить в номере 50 рупий, а официанту, который тебя обсуживает, тоже что-то положить в смуглую ладонь. Зато никогда тогда твой бокал за обедом не будет без красного вина.?
       Вечером в последний раз обошли территорию, на которой никому не тесно. Сегодня начинается Олимпиада. У телевизора в номере нет русского канала, да и вставать завтра в пять, а лететь немножко побаиваюсь. Надо экономить силы. По радио, естественно, только про "Дождь", Улицкую, Олимпиаду и про немыслимую, космическую стоимость строительства. Как-то представитель "Сбербанка" говорил о том, что они построили. А я в связи с этим вспомнил, как несколько лет назад "Сбербанк" снизил проценты по срочным вкладам. Нужны крупные бонусы руководству, нужны бонусы среднему персоналу, чтобы держал тайну и не ворчал, как много получает начальство, и еще нужно строить гигантские сооружения для элитного спорта.?
       8 февраля, суббота. Уже в самолете. Путь из Индии обратно всегда легче. Перед полетом нервничал, чего-то боялся, прислушивался к работе сердца. Уже в самолете долго разглядывал каменистые земли Пакистана и Афганистана, через которые пролетали. Видно через линзу нагретого воздуха стереоскопично. Камни, высохшие реки, мало жилья. Какое удивительное место Земля, какая она большая и маленькая! Потом, ближе к Европе, пошли облака.
       9 февраля, воскресенье. Прилетели в Москву вчера вечером. Сам перелет, аэропорт в Индии, все прошло замечательно. Индийцы, получив бумагу из госпиталя, дали нам места возле запасного выхода в начале третьего салона -- удобно и есть куда вытянуть ноги. Удивительный народ, внимательный и добрый. Еще раз на аэродроме встретили Доменика, который пришел узнать, как я себя чувствую. В Москве почти мгновенно прошли паспортный контроль и сразу же нам дали багаж. Боюсь, что скоро забуду, как это было раньше. До дома -- суббота и трафик свободен -- доехал за час. Как обычно, довез на своей машине Расул, узбек, подрабатывающий в Москве извозом. С ним по дороге обсудили новости эмиграционной политики. Расул рассказал, что теперь начинает существовать такая форма для граждан из стран с безвизовым обменом с Россией, как патент. Подсчитали с ним доходы государства, может быть, это лишит наших чиновников в погонах привычного дохода от взяток. К моему удивлению, несмотря на двухнедельную отлучку, цветы на подоконниках не погибли.?
       Утром сразу взялся за почту и последние новости. Об Олимпиаде не пишу, кусочками посмотрел церемонию ее открытия -- это грандиозно. Радость молодого болеющего за спорт народа вполне закономерна. Возможно, Олимпиада и сделает свое полезное дело, представит нашу страну по-другому. Это почти цитата из комментария Ирады Зейналовой, ведущей вечером "Новости" по Первому каналу. Сменился стереотип, по которому внешний мир идентифицировал Россию. Вместо матрешка, водка, Калашников теперь другой. Это все темы и сюжеты церемонии. Шагал, Малевич, Гагарин.?
       В пачке газет, которые Ашот вынимал из моего почтового ящика, есть и вырезка из "Коммерсанта" со статьей "На "Фабрике диссертаций" нашли хищения. Руководство МПГУ проверило работу бывшего ректора". Содержание статьи в постере, которым статья открывается, деталей с двойной бухгалтерией и подлогами я касаться не стану. "Как стало известно "Ъ", руководство Московского педагогического государственного университета (МПГУ) направило в Следственный комитет материалы проверки деятельности бывшего ректора Виктора Матросова и его подчиненных -- они просят возбудить уголовное дело по факту многомиллионных хищений. Из материалов следует, что господин Матросов и должностные лица учебного заведения для собственного обогащения учредили два коммерческих вуза, аффилированных с МПГУ. В 2013 году Виктор Матросов был уволен с поста ректора за многолетнее функционирование в вузе "фабрики диссертаций"".?
       Не очень-то я радуюсь чужим неприятностям, но не с лучшей стороны помню этого человека. Только сейчас я догадался, что задержка с отправкой моей диссертации в ВАК была неким сигналом -- не поблагодарил, не поклонился, пошел обычным казенным и рутинным путем. От меня, возможно, ждали неких действий, а потом решили не связываться. Все мои волнения и унижения довольно подробно были описаны в Дневнике. Из мелочей помню, что сразу меня удивил торговый павильон во дворе института, персональный лифт, который был вроде бы для ректора построен, и неприступность ректорского кабинета. Вот теперь я увидел наконец-то и портрет этого деятеля. Видимо, в Кремле, с бокалом шампанского и свежим на шейной ленте орденом "За заслуги перед Отечеством" III степени. Импозантный мужчина c волевым лицом.
       Звонил Пронину, поговорили о возрасте, о порядках в Педуниверситете, вспомнили наших студентов. В.?А. сказал, что Сережа Чередниченко опубликовал в "Вопросах литературы" рецензию на новую книгу нашего ректора. Я тут же нашел статью в Интернете -- "Б.?Н. Тарасов. Феномены западной культуры Нового времени в контексте антропологических традиций Возрождения и христианской мысли. М.: Литературный институт им. М. Горького, 2011. 184 с.".?
       В принципе, комплиментарная рецензия на сборник статей разных лет. В этом смысле я восхищен Тарасовым, как точно и умело он все компонует, а также и тем, что пишет он о том, о чем хочет. Обязательно прочту, во всяком случае первые главы, где критикуемая за поверхностность западная, французская культура XVII-XVIII веков. "Сначала автор воссоздает атмосферу материального "блеска": интерьер парижских дворцов, знаменитой Голубой комнаты маркизы де Рамбуйе, царство "мягкой и вместе с тем холодноватой элегантности" (с. 33). От констатирующего описания интерьерного блеска автор переходит к разоблачающему внутреннюю пустоту анализу "блеска" интеллектуального. Две стихии проявления салонного "блестящего ума" -- переписка и изысканная беседа -- характеризуются как почти наркотическая зависимость: "Все эти люди живут в состоянии разговора, как святые живут в молитве" (с. 41)". По крайней мере уже в описании Сергея это неплохо -- Сережа защищал у меня два или три года назад магистерскую диссертацию.?
       Замечания Чередниченко связаны в основном со стилем, хотя кое-где есть и иные подтексты.?
       "Несмотря на мотивную связь между главами, остается ощущение несколько случайного их соединения. Возможно, оно возникает из-за того, что книга писалась не как единое целое, а составлена из статей, созданных в разные годы. Например, статья о Поле Валери впервые опубликована в 1978 году! А статья о Карле Ясперсе -- в 1993-м, и фразы вроде "сейчас, в условиях крушения коммунистической системы" (с. 164) в 2013-м выглядят странным анахронизмом".
       "Глава несколько многословна, наполнена излишними подробностями и стилистически устаревшими казенно-советскими формулировками вроде "прокрустово ложе буржуазно-индивидуалистического самосознания" (с. 107)".
       "Быть может, сказано все это несколько архаизированным языком (а потому есть риск, что это не будет услышано), но по сути и "диагноз" биографического жанра, и предлагаемое "исцеление" представляются верными и -- очень актуальными, если иметь в виду тот биографический жанр, что стал одним из ведущих в массовой нон-фикшн литературе".?
       И последнее, здесь уже любимые Тарасовым христиански смыслы: "Самым свежим по времени написания является, очевидно, предисловие ко всей книге "Ренессансная антропология и современный мир (от Возрождения к вырождению)". Автор в нем настроен резко полемично, и его отношение к европейской современности явствует уже из подзаголовка. Внутри системы христианской антропологии это логично. Но, хотим мы того или нет, в современном мире европоцентризм уступает место многополярности и поликультурности. Впрочем, благодаря таким книгам христианская доктрина, пребывающая в глубоком кризисе, оказывается все еще "конкурентоспособной"".?
       10 февраля, понедельник. Чего же я такой злобный? Днем ходил в "Сбербанк" в попытке передать новые данные по оплате за охрану квартиры. Сначала простоял час к оператору, потом пятнадцать минут простоял возле окошка оператора, потому что компьютеры зависли и никакие платы не принимались. Почти не было случая, чтобы в банке все работало. Зато "Сбербанк" мастерски выплачивает бонусы своим руководителям. Кстати, сравнительно недавно слышал, что в ведомстве несравненного Грефа сократили народ, потому что, дескать, много поставили автоматики. Судя по моему отделению, которое без конца переезжает, плохой техники.?
       Днем был в Институте, оговаривал с Надеждой Васильевной повестку дня на заседание кафедры. Умер муж Светланы Киселевой Сергей, я его знал, человек был хороший и хороший журналист. Потерь много -- Надя Годенко тоже ходит в черном платье, неделю назад умер ее Саша. У Саши и Нади в гостях я был в Мексике. Ректор улыбается -- недавно ему вручили премию Правительства. Студентам с большим опозданием выплачивают стипендию, но это по всей, кажется, России, финансовые начальники так запраздновались, что позабыли о сроках. Кажется, кого-то уже сняли. Людмила Михайловна встретила меня репликой, что в Институте денег нет. Где деньги, Зин? Вечером звонила Оксана, говорили с ней о цикле лекций мастеров на следующий год -- у нас погоня за грантами. В Институте во время каникул прошли Рождественские чтения. Судя по рассказам, было много воцерковленных людей, пели. Судя по этому и по всему остальному, торим путь к премии Патриарха. Я как-то это делал по-другому, в день смерти Пушкина мы всегда проводили заупокойную службу.?
       В нашей так называемой культурной среде идет скандал по поводу "искусствоведа с мировым именем" Елены Баснер. Каким-то образом она причастна к продаже и подделке картины Григорьева "В ресторане" -- это искусство 20-х годов прошлого века. Девушку арестовали, 500 человек интеллигенции за нее вступились, потом выяснилось, что, возможно, Баснер причастна к продаже и другой дорогостоящей фальшивки. Среди коллекционеров началась паника. Есть версия, что подделка антиквариата в стране, где много денег и люди не знают, во что их вложить, это целая огромная отрасль. Хорошо по этому поводу говорила в воскресенье Юлия Латынина. Дело даже не в Баснер, а в том кликушестве, которое поднимает интеллигенция, когда дело касается какой-нибудь священной коровы. Здесь все очевидно, но интеллигентный человек так поступить не мог. Из хорошей семьи! Елена Баснер дочь композитора Вениамина Баснера -- "С чего начинается родина...". Такой же точки зрения Латынина придерживается и относительно недавно освобожденного Реймона. Есть записи и доказано, что взятку брал. Но свой! Освободили, и слава Богу!
       Вечером с интересом смотрел Олимпиаду, пока не заснул. Путин говорил о необходимости все это дальше как-то осваивать. Я вспоминаю о развращенном сочинском сервисе в советское время. Пока, судя по всему, за границей дешевле и лучше.
       11 февраля, вторник. Сегодня разминочный семинар, начало семестра. Спал, как обычно перед семинаром, плохо, был не очень свеж. С вечера начал думать, с чего начать. Обычно на первом семинаре мы ничего не обсуждаем. В запасе у меня были выдержки и цитаты из книги Арто, которую я прочел в Индии. Кроме общих рассуждений решил дать еще ребятам написать этюд, что-нибудь для первого курса, вроде "Уроки первой сессии". Утром же сел есть кашу, как вдруг по радио услышал, что в Думе поставили на обсуждение закон, чтобы дать возможность студентам бесплатно один раз в месяц посещать музеи.?
       Подвозил меня к институту Толя Жуган. В Москве тепло, но снежок. На Садовом обогнали целую вереницу зеленых грузовых платформ, на которых увозят неправильно припаркованные автомашины на штрафстоянки. Анатолий очень остроумно сказал: "Дети Собянина". "Дети", они катили по Садовому кольцу тесной спайкой, были похожи на стайку ястребов, отправившуюся на охоту. Но тем не менее, как бы к этой акции ни относиться, припаркованных машин на нашей Большой Бронной стало много меньше. Еще одна "грязная" подробность: район очень не бедный, но через одну -- машины с глухо замазанными грязью номерами.
       Начал семинар с государственных британских музеев, которые все бесплатны, и перешел к нашим правилам -- "Так нужен ли студенту музей?"
       После семинара состоялось собрание кафедры -- дипломы, нагрузка, прочее. Был ректор, который из-за привычки к тайнам, не предупредив меня, вдруг сказал, что нужны предложения по трем литературным событиям следующего года -- юбилей Шекспира, юбилей Лермонтова и мероприятия по гранту. Я как-то не растерялся и удачно сфантазировал, что проведет по Шекспиру общеинститутский семинар Андрей Олеар из Томска, лекцию "Зарубежные писатели и Лермонтов" прочтет С.?П., который сейчас пишет статьи в Лермонтовскую энциклопедию, и хорошо бы -- это тоже моя идея -- провести нам конференцию по "Герою нашего времени". Хорошо, но тут же наш замечательный ректор, обращаясь ко всем, опять-таки меня ни о чем заранее не спросив, просит предложения к Году литературы. И эти предложения ему нужны сегодня. Все пропускают это мимо ушей и расходятся. Все в соответствии с "вертикалью", которая, может быть, и хороша в царстве-государстве, но которая гроб в искусстве. Как бы сделал я: посидел с кафедрой, организовал дискуссию, то, что называлось "мозговой атакой", и получил бы результат.?
       Через час я позвонил Тарасову и предложил свои собственные предложения по Году литературы. "Вахта у памятника" -- студенты и преподаватели читают стихи у какого-либо памятника: Есенину на Тверском бульваре или у нашей доски Мандельштаму... И вторая тема -- "Знаменитые выпускники Лита" -- лекции и тематические вечера о наших знаменитых выпускниках в библиотеках.?
       До кафедры, в возникшей паузе, хорошо поговорил с Надеждой Рейн. Она работает в музее Маяковского. Мне так нравится, как Надя старательно опекает своего мужа. Надя говорила о заседании в Московском управлении культуры. Слов нет, я и сам все видел еще раньше. Говорили о так называемой "ночи в музее", которую мы скопировали у британцев. Мы довольно поздно вошли в сферу европейской культуры, советская власть закрепила в людях уважение к ней, к ее деятелям, к результатам и сделала это все почти семейным достоянием, теперь это достижение культуры разрушается. Поговорили о Елене Баснер, к поступку которой у нас одинаковое отношение, вспомнили о хищении в Эрмитаже. Представили, что бы произошло с администрацией, если бы подобное случилось в Британском музее. Я вспомнил в связи с этим главу из "Маркиза", в которой я практически об этом написал. Изображен в романе и человек с черным шарфом на шее. Кстати, в письме в защиту Баснер, подписанном, кажется, и директором Эрмитажа, сказано, что арест Баснер -- это плевок в интеллигенцию. А то, что интеллигенция сплошь и рядом обслуживает криминал, это нормально?
       Днем пришла смс-ка от Захара Прилепина: "Сергей Николаевич! Получил подарок за 2007 год; традиционно забросил все чтение и сел за ваши дневники. Проявил характер и не стал читать куски про себя, читаю все подряд. Уже натолкнулся на отличную мысль про Огрызко: "недоброжелательность как состояние души". Обнимаю вас! Попутно читаю (перечитываю) очень неспешно ваше собрание, изданное "Террой"".
       12 февраля, среда. Вечером долго смотрел парное катание, потом читал, вернее, просматривал сборник Сережи Арутюнова "Нижние Котлы", а потом начал читать книжечку Владимира Савченко "Моя биография". Какая чистая, простая и даже замечательная в своей незамысловатости книга! Сколько подробностей о моем времени! Кажется, судя по дарственной надписи, с Савченко мы вместе работали сначала в "Комсомолке", а потом и на "Маяке". Для меня здесь, на страницах возникают люди, которых я знал. Что касается Сергея, то он вырос в прекрасного многоуровненного поэта тяжелого современного замеса. Из него трудно вырвать отдельную цитату, он весь в сегодняшних смыслах. Хорошо, что он не бросает, как многие, форму. Набоков не признавал поэзии, потерявшей строй и рифму. Занятную цитатку выудил я из последнего своего чтения Арто. "Довольно индивидуалистических стихов, от которых гораздо больше выигрывают те, кто их создает, чем те, кто их читает". Хорошо бы вывесить этот лозунг и у нас в Институте.?
       Несколько дней назад попытался застрелиться из наградного пистолета контр-адмирал Вячеслав Апанасенко. В коме его доставили в больницу, где он вскоре и умер. Адмирал был безнадежным раковым больным и жестоко страдал. Дочь адмирала сказала, что поступок отца -- это попытка привлечь внимание к онкологическим больным, которые страдают от отсутствия обезболивающих. Жена адмирала, после похода в поликлинику, этих лекарств не нашла. Сейчас вся эта процедура обложена таким большим количеством справок, журналов и печатей, что становится почти недоступной. Близкие больного должны еще по счету сдавать ампулы от наркотических веществ. Выглядит все это, если пересчитать на быт и отчаяние близких, чудовищно. Я помню, что во время болезни моего отчима я эти ампулы получал сравнительно легко, и после его смерти у меня даже пачка чего-то такого оставалась. Я выбросил все на помойку.
       Естественно, после этого случая все заговорили о бюрократии и тому подобном. В принципе, понимаю, почему так усложнился порядок. Эти наркотики воруют и из медицинских учреждений. Я слышал, что в больницах больному могут вколоть какое-нибудь плацебо вместо лекарства. Но что делать, если все в стране воруют и это становится незазорным! Этот случай опять показал убогость нашей медицины и в первую очередь системы управления. Соответствующие приказы вышли еще в 2012 году, а вот не дошли!
       Утром посмотрел газеты: кроме материала об адмирале в "Российской" есть еще материал о высокопоставленном охотнике, вице-мэре Благовещенска, который решил побаловаться запрещенным. Газета публикует снимок этого разъевшегося чина, позирующего у туш застреленной медведицы и двух медвежат. Вид этого джентльмена ужасен -- даже не верится, что он разговаривает с людьми и занимает такой пост. Газета рассказывает о мести, которую, объединившись, начальники обрушили на голову зоркого егеря. Жить становится страшно.?
       Сегодня опять ездил в банк, опять стоял час и ничего не сделал. На этот раз банковский компьютер не принял реквизитов охраны. Я, чтобы не ходить в банк ежемесячно, перевел с карточки деньги за охрану за год. Раньше я со сберегательной книжки оплачивал в том числе и охрану, а теперь изменилась цена, и потребовалось поставить новые цифры. За перевод я уплатил 82 рубля. Чья это нерадивость, компьютерщика банка, не поставившего две новые буквы в реквизиты, или бухгалтера охраны, забывшего все проверить, я не знаю. "Сбербанк", который прославился своими бонусами для начальства, работает все хуже и хуже.?
       Олимпиада проходит, конечно, прекрасно, и народ в Сочи, одетый чуть ли не в маскарадные костюмы, гуляет вольно. Хуже обстоит дело с самим отечественным спортом. Мы на замечательном седьмом месте, пропустив вперед себя и немцев, и норвежцев, и голландцев. Две занятные истории с двумя олимпийскими чемпионами.
       Но вот вечером что-то все-таки подправилось. Две наших пары заняли два первых места в парном катании.
       13 февраля, четверг. Утром был в Союзе журналистов на комиссии по спорам. Я слишком много сижу дома и поэтому радуюсь любому выходу в город, к людям. Здесь жалоба украинских коллег на большой материал "Народное вече" (23 минуты), прошедший по телевидению 8 декабря. Вел этот репортаж, или это собрание сюжетов, Дмитрий Киселев. Материал еще раз посмотрели, у меня и на этот раз он ничего, кроме брезгливости, не вызвал. Плохой, с нажимом, текст, отчетливо видно, что текст подгонялся под видеоряд и определенную задачу. На этот раз в работе комиссии принимали участие Юрий Казаков, Алексей Симонов, Дмитрий Орешкин, Евгений Гонтмахер, Ирена Лесневская, сестра недавно скончавшегося Стасика Лесневского, депутат Думы Борис Резник, Виктор Монахов. Мне пришлось говорить первым, в том числе я вспомнил мой разговор с Игорем Лавровым. У всех было приблизительно одно мнение, все отмечали, что этот материал не журналистика, а типичная заказная пропаганда, наверное, хорошо оплачиваемая.?
       Встречались с Максимом Лаврентьевым, попили кофе, обсудили кое-какие общие проблемы, я передал Максиму мои данные для договора. Потом, гуляючи, дошли до Института. Как оказалось, кстати: сделали с Надеждой Васильевной план по президентскому гранту.?
       Подходя к дому, встретил моего соседа Бэлзу -- довольно неприметно, почти неузнаваемый, он торопился в Гнесинку на 90-летие какого-то профессора. Всласть минут десять поболтали. Удивительное впечатление оставляет разговор со знающим, эрудированным человеком.?
       Вечером смотрел сначала биатлон, а потом одиночное катание у мужчин. С самого начала стало известно, что Плющенко снимает свою персону с соревнований, у него плохо со спиной. Я помню, что, кажется, с третьего марта у него большой тур по всей России. В конце большого показа я вдруг понял, что если бы Плющенко и не снялся, то выиграть соревнование ему бы не удалость. Парни катались изумительно, молодой японец, который в списке международной федерации стоит первым номером, катался феноменально, как некий волшебный дух. Парень получил небывалую раньше в этом виде спорта оценку 101 с чем-то балл.?
       14 февраля, пятница. Вчера вечером и саночники взяли бронзу, и Евгений Гаранин взял в бронзу в биатлоне на 20 км, но по-прежнему мы на седьмом месте. На первом немцы, дальше "разные прочие шведы". Такие деньги потратили на строительство, так все красиво, такая невероятно одетая чуть ли не в карнавальные костюмы (я так и вижу краевую самодеятельность) группа поддержки, а с достижениями не очень, что-то, видимо, в организации всей системы спорта. Раньше с этим было лучше, бывший комсомольский лидер Сергей Павлов руководил спортом удачнее, чем специалист по английскому языку Виталий Мутко. Вчера же, уже перед самыми соревнованиями, сошел с дистанции всенародный любимец Евгений Плющенко. Он, наверное, и не должен был, после командной победы, участвовать в соревнованиях по мужскому одиночному катанию. В принципе, по последним итогам, он и в командных соревнованиях не должен был бы участвовать, потому что лучше него это делал чемпион России молодой Ковтун. Отчетливо вижу, как наш престарелый, еще советский ареопаг, трясясь, не желая рисковать, снимает заявленного Ковтуна и ставит "надежного" Плющенко. В первую очередь всем было наплевать на самого Плющенко с четырьмя винтами в позвоночнике. Один раз пронесло, вдруг подфартит и в следующий раз.?
       Не успел я это написать, как раздался телефонный звонок от Лены Эрикссен, моего издателя, муж которой, тоже с больным позвоночником, оперировался у того же хирурга, что и Евгений. Тот еще до соревнований говорил Елене, что он боится за пациента. Приведена была такая аналогия: построен мост, но он не рассчитан на поезда, а только на автомашины. Один поезд прошел, потом другой, а когда проходил третий, мост обвалился. Все эти "пронесло" могут закончиться инвалидной коляской. Муж Елены конник, у него была менее значительная травма, чем у Плющенко, но до сих пор врач не разрешает ему садиться в седло.
       Утром "Эхо Москвы" довольно долго занималось судьбой олимпийских объектов после Олимпиады. Прогноз нерадостный.
       Вчера, когда был в Институте, Инна Гвоздева передала мне подарок от декана исторического факультета Сергея Павловича Карпова. Это книжка "Путями средневековых мореходов" -- генуэзские и венецианские торговые связи, корабли, законодательство. Утром открыл -- и уже не мог отделаться, читал как в наваждении. До этого я как-то слышал лекцию Карпова по "Культуре" -- тоже Венеция и невероятно интересно. Вот тебе и наше представление о Средних веках! Латы, рыцари, пирушки, но и законы, и совершеннейшая система отчетности и ответственности. В другой книге -- огромном сборнике, сделанном к 60-летию ученого, встретил имя Р.?М. Шукурова. Кажется, это тот парнишка, которого когда-то я наставлял и выводил в гуманитарии в Доме творчества в Гаграх. Помню и его отца, и его мать, если это, конечно, тот. Потом подумал и понял, что Р.?М. это младший брат, которого тоже помню эдаким пухловатым ребенком. Старший брат -- Шариф, чуть ли не под моим влиянием поступил в Университет. Когда учился, то иногда встречались, Шариф достал мне, я помню, джинсы и джинсовую куртку, которые купил у каких-то иностранцев. Стал искать в Интернете -- доктор исторических наук, кандидат филологических наук, заведует кафедрой в каком-то институте РАН. Отец был академиком. Какие вензеля крутит иногда жизнь!
       15 февраля, суббота. Вечером перед сном после рецензии Чередниченко принялся читать книгу Тарасова. За всем есть определенная, но, видимо, прочувственная схема, но читается -- много фактов, подлинный материал. Главу о салонах прочел даже с жадностью, хотя понимаю, что за суть БНТ принимает внешнюю сторону, тщательно отбирая, как бы не оговориться и не проговориться о подлинно глубоком, что существовало в культуре. Отчетливо понимаю, что и в главе о биографиях и в самой первой главе нужен уже кем-то сформулированный материал, который не без блеска БНТ перемалывает, не делая неожиданных выводов. Но читается интересно, буду читать, наверное, дальше. Достаточно интересными, даже неосторожными, являются частности.?
       Утром дочитал книжку С. Карпова о византийском флоте -- совершенно другое представление о Средних веках, об экономике, науке, организации производства. Как, в принципе, недалеко мы ушли. А уж отчетность точно потеряли. Венецианский Сенат давно сгноил бы под пломбами всех наших олигархов, которые не платят и жульничают с налогами.?
       Весь день сегодня смотрел Олимпиаду. Мы сегодня продули коньки, женскую эстафету, но получили две золотые медали по санкам и чему-то еще. Переместились на третье место, еще вчера мы были на восьмом, позади Белоруссии. Позавчера с Жуганом мы говорили о странной ситуации, когда наши бывшие спортсмены приносят золотые медали другим странам. Жуган здесь знает все. Повели разговор с того, что чемпионом по каким-то катаниям в трубе стал Юрий Подкладчиков, а с отцом нового олимпийского чемпиона Жуган учился. Начинал и тренировался парень у нас, а потом стремительно уехал к родителям, которые к этому времени уже жили в Швейцарии. Не удержали мы Анастасию Кузьмину и Дарью Домрачеву -- обе не смогли пробиться в сборную. Вечером мы проиграли в хоккей американцам.
       17 февраля, понедельник. Сразу две "экономические" новости. Одну сообщил депутат Гудков -- в Интернете стояло слово "депутат", значит, Гудков-младший, но портрет был Гудкова-старшего. Но тут же новость с первой страницы Рамблера исчезла, выхватил я ее уже по запросу "жена депутата мэра Нижнего Новгорода".?
       "Супруга мэра Нижнего Новгорода Олега Сорокина Эллада Нагорная в 2012 году задекларировала доход в 1,475 млрд рублей, как следует из копии декларации о доходах и имуществе жены градоначальника, обнародованной депутатом Госдумы Дмитрием Гудковым". Идет большой список принадлежащего жене городского начальника имущества, здесь машины, квартиры у нас и за рубежом, земельные участки, ценные бумаги и вклады -- предпринимательница! И это уже не первая успешная жена при начальствующем муже. Самое любопытное: "Документ ранее не публиковался в открытом доступе. Несмотря на попытки нижегородской прокуратуры добиться обнародования данных о доходах Нагорной, гордума позволила Сорокину представить сведения в закрытом формате". Просто поразительно, как вместе поют избранники народа!
       "Уралкалий" увеличивает выплаты членам правления за 2013 год. В эти расходы вошел и так называемый "золотой парашют", полагающийся отправленному в отставку гендиректору "Уралґкалия" Владиславу Баумгертнеру. Размер выплаты составил 470 млн рублей (около 12 млн долларов). Это тоже из Интернета. Попутно сообщается, что бывший директор и владелец гигантского "золотого парашюта" все еще в тюрьме. Срок ему, предпринимателю и "крестнику батьки Лукашенко", продлили чуть ли не до марта. Он, как и супруга мэра Нижнего Новгорода, весь в зарубежных активах и не без зарубежной собственности.?
       Во второй половине дня был приехавший из Санкт-Петербурга Ю.?И. Бундин. Сидели на кухне и услаждали друг друга разговорами. Ю.?И. недавно был в Белоруссии, отзывы интересные, но ожидаемые. Ни одного незасеянного клочка земли, накормленная и неворчащая средняя интеллигенция, порядок в городах и поселках, прибранность во всем, и, кажется, не вполне отданная на откуп финансовым тузам промышленность. Лукашенко сразу понял, что республика, в которой нет почти никаких природных ископаемых, может жить только за счет модернизации промышленности и наукоемких производств.
       Немножко поговорили и о любимце публики Плющенко. Отношение к нему тем сложнее, чем выше уровень знаний и интеллекта. Юрий Иванович привез ленинградскую газету со статьей Леонида Романовича об этом баловне судьбы. Такой ли уж баловень, с шурупами в позвоночнике! Но они, кажется, главный наглядный аргумент в этом эпизоде.?
       "Скорее всего, выступать в личном первенстве россиянин мог, о чем говорят и его весьма противоречивые комментарии. Другое дело, что пришлось бы сильно облегчить программы, после чего даже шансов на "бронзу" у него бы не осталось. А уж на фоне Патрика Чана и Юдзуру Ханю, которые тогда совсем не планировали падать, наш двукратный чемпион смотрелся бы просто жалко.?
       И вот этого он позволить себе никак не мог. Невооруженным взглядом видно: Евгений очень озабочен тем, чтобы закрепить за собой эпитет "великий"...
       ...Собственно, ради этого величия он и истязал себя в последние годы, ради еще одного титула олимпийского чемпиона, ради вех и достижений для потомков, а вовсе не ради страны и болельщиков. И еще, конечно, чтобы напомнить публике о себе любимом, что очень выгодно в плане тех же шоу.?
       Всем понятно: будь в команде на месте Плющенко тот же Ковтун, результат командных состязаний не сильно бы изменился, за исключением того, что золотая медаль досталась бы не Евгению. Однако другие российские фигуристы для Плющенко, мягко говоря, не приоритетны.?
       И все же Евгений на самом деле великий. Великий шоумен. Кто еще смог бы из своего полувозвращения устроить такую грандиозную эпопею, кто бы смог без всяких спортивных оснований превратиться в главного героя (пусть и с приставкой "анти") Игр?".?
       На Украине снова все обострилось до баррикад, пожаров, захвата административных зданий. Это после того, как только что амнистировали всех участвующих в протестных действиях. Оппозиция требует возвращения к Конституции 2004 года, в которой самовластие президента сильно урезано. Ни один из комментаторов не говорит об экономическом положении народа, который устал нищенствовать. Как же на Украине ненавидят клику Януковича!
       18 февраля, вторник. Сначала о семинаре, потом об Украине, потом о Плющенко.?
       Семинар пришлось проводить быстро, сделал только "разминку", разобрал часть написанных на прошлом семинаре этюдов. Дело в том, что на 11.30 было намечено выступление у нас в зале для семинаров прозы Авангарда Леонтьева с чтением Толстого и Лескова. Я был на его чтении в прошлом году в музее Толстого, ну, кроме того, что он и читает гениально, он еще и текст доносит во всей его филологической красе. Боюсь, что студенты не читают, а проглатывают, стараясь запомнить и донести до стола экзаменатора -- дальше можно все и забыть.
       Читал Авангард Николаевич, как всегда, превосходно, не жалея себя и не экономя. Два отрывка -- из толстовского "Хаджи Мурата" и "Чертогона" Лескова. Я не знаю, кто сегодня читает лучше. Понимая, что артист живет со своего, как и писатель, труда, с гонорара, я ходил просить денег у нашей администрации и услышал старую песню -- денег нет. Пришлось закладывать в конверт 5 тысяч рублей из собственных. "Где деньги, Зин?" Цветы, о которых я было позабыл, обошлись в 900 рублей.
       После первой части, когда отгремели аплодисменты, Леонтьев сказал, обращаясь к студентам -- зал был почти полон: кому надо, может выйти. За все время моей жизни в Институте впервые, когда возник перерыв, из зала никто не вышел. Это, конечно, показатель. Утерпеть не могу и повторяю цитату из А. Арто: "Публика, принимающая ложь за истину, обладает чувством истины и всегда реагирует на нее, когда последняя являет себя".?
       Давно мы не видели протесты такой силы. В Киеве захвачена мэрия, разгромлен дом Партии регионов, партии Януковича. Что-то подобное с захватом и бунтом происходит и в областных городах запада Украины. В незалежной столице горят покрышки, разбивают машины, местный ОМОН забрасывают горючей смесью. Показали, как толпа насмерть, с упоением и нечеловеческой жестокостью, била упавшего милиционера. Уже есть не только раненые, но и убитые. Идет настоящая гражданская война.
       На этом фоне неугомонный Малахов в Сочи -- мы в победах немного продвигаемся вперед, уже третье место -- устраивает свое шоу "Пусть говорят". Здесь очень непростой Плющенко в красном, как мундир, олимпийском костюме, потом появляется его мать, а потом Яна Рудковская. Единственный человек, который вызывает у меня полное доверие, и даже сострадание, это мать фигуриста. В оппонентах, за сценой, два олимпийских чемпиона -- Ягудин и Роднина. Долго мнут утреннее происшествие. Возвращаюсь к утру, к Интернету.?
       "Чемпион Олимпиады 2002 года в мужском одиночном катании экс-фигурист Алексей Ягудин заявил, что после его оценки ситуации с травмой Евгения Плющенко на Играх в Сочи представители двукратного олимпийского чемпиона угрожали ему".?
       "Плющенко отказался от выступления в мужском одиночном катании в Сочи перед своим выступлением в короткой программе из-за болей в спине. После снятия с соревнований фигурист официально заявил о завершении спортивной карьеры. Весной у двукратного олимпийского чемпиона запланировано шоу-турне по России, и Ягудин в связи с этим в Twitter выразил сомнение в серьезности травмы у Плющенко. Затем чемпион Игр в Солт-Лейк-Сити опроверг слова Плющенко о том, что его возможного сменщика Максима Ковтуна попросту не смогли найти после командных соревнований".?
       В этой же информации говорится, что вчера по телефону Ягудину поступили угрозы, связанные с его позицией. Будто бы с ним говорила даже Яна Рудковская. Были угрозы жизни чемпиону и его семье! "Если со мной или с кем из моей семьи что-то случится, вините Яну и Женю и их окружение!" -- будто бы написал Ягудин на своей странице в Twitter.?
       Довольно быстро стало известно, что Ягудина жестоко разыграли. Об этом же говорила и Рудковская в передаче Малахова. Малахов вел передачу как безусловный друг Плющенко и Рудковской, как подобострастный поклонник и участник общей тусовки. Показали и рентгеновские снимки чемпиона -- вижу их не первый раз, -- и шрамы на спине. Рудковская, как я понимаю, обеспокоена и здоровьем Плющенко, и его участием в победном шоу по всей России. Шоу, как я понимаю, будет продолжаться. Плющенко не исключает своего участия в следующей Олимпиаде.?
       На Украине ужас гражданской войны.?
       19 февраля, среда. Вчера к вечеру позвонили из Администрации Президента и попросили написать экспертное заключение -- выдвигают на президентскую премию знаменитого детского писателя Владислава Крапивина. Вчера в институтской библиотеке взял книжечки и утром написал страницу. Обещали заплатить.?
       Потом плюнул на все, что надо бы прочесть или написать, и принялся читать "для души" комментарии Набокова к "Евгению Онегину". Еще раз подумал, сколько же я лишился из-за своей непрекращающейся всю жизнь работы! Сколько оказалось непрочитанного, сколько незафиксированного!
       "Сначала Пушкин написал "царей портреты", однако "для цензуры" (царей нельзя было упоминать мимоходом) он изменил строку на "портреты дедов". Рукописная сноска в обеих беловых копиях: "Дл[я] ценз[уры]: Портреты предков"". Какой прелестный пассаж! А наши современные прозаики крутят носом, когда им советуешь убрать матерное слово, без которого можно прожить. Уметь надо талантливо заменять. Вторая выписка просто вдохнула в меня надежду. Может быть, действительно выживу в среде журналистской безстилевой литературы.?
       "Шатобриан, вне всякого сомнения, величайший французский писатель своего времени, замечательно сказал в 1822 году: "Если у Ричардсона нет стиля (о чем не нам судить, поскольку для нас он иностранец), он не останется в памяти потомков, так как жизнеспособностью обладает только стиль" ("Замогильные записки" под редакцией Левайана, ч. I, кн. XII, гл. 2)".?
       Вечером вместе с Женей Широковым был у Галины Михайловны Шерговой. Встретила она нас в новом платье. Удивительная женщина с поразительной женской статью и абсолютно свежим умом. Так славно потрепались, перемалывая былое! Естественно, получили замечательный и полный обед -- закуска с какой-то рыбьей икрой, потом грибной суп необыкновенного вкуса, перец, фаршированный мясом, и замечательный в вазочках десерт. Если кто-то подумает, что не выпили по стопке, то совершенно напрасно. Я неприлично, выпив водки, солировал. Сегодня книга, завтра книга, ах, ах, собрание сочинений! О возрасте Шерговой не пишу, смотрите в энциклопедии, для меня она всегда молода. Как на многое я стал по-другому смотреть! Конечно, время хороший лакировщик и эстет, но к какому количеству людей я был несправедлив! Недооценивал, наверное, завидовал таланту Визбора, не очень понимал необыкновенный организаторский талант Бориса Хессина, несправедлив был к Г.?М. и Жене Велтистову. Хорошо вспомнили Лапина, Энвера Мамедова. Люди-легенды наших жизней. Среди разговора всплыло вдруг имя Виленкина, он был членом коллегии. Всегда был груб с подчиненными, низшими, и распластывался перед начальством. К С.?Г. Лапину, председателю Гостелерадио, в кабинет не входил, а вползал, глядел в рот. Теперь он вроде бы выпустил какую-то книгу, где не вполне лояльно обошелся со всеми нашими общими воспоминаниями. Постараюсь достать. Время одиннадцатый час -- пойду смотреть телевизор.?
       20 февраля, четверг. Вечером смотрел событийную программу и женское одиночное катание. На Украине и в Киеве беспорядки такой силы, что становятся похожими на самые кошмарные сцены блокбастеров. Протестующие сразу же, как после амнистии выпустили всех задержанных, штурмом взяли несколько правительственных зданий, в центре города горят дома, горят автомобильные покрышки, большое количество раненых и убитых. Так называемые радикалы и националисты вооружены и стреляют по милиции и частям "Беркута". Такими же беспорядками, как и в Киеве, охвачены несколько областных центров, в частности Львов, Тернополь и Полтава. Во Львове взята штурмом воинская часть, захвачено оружие. Львовская область объявила о своей независимости от центральной власти. Крым, в котором много русского населения, обратился к российскому правительству с просьбой о защите. Ни Украина, ни наше телевидение упорно не говорят о причинах такого взрыва. Я полагаю, что выходки радикалов подпитываются и сочувствием просто недовольных экономическим положением. Я помню мельком сказанное кем-то из комментаторов, что уровень жизни населения на Украине в три-пять раз ниже среднего уровня жизни в России. В связи с этим поразившее меня высказывание Аристотеля. Утром читал новый учебник английского языка, и среди прочего там: "Пустяк может быть поводом к восстанию, но не его причиной".?
       Женское катание было прелестным. К сожалению, сорвалась Юлия Липницкая, она и не могла вынести того вала комментаторского восторга и отечественного пропагандистского шума. Еще одна жертва наших СМИ, так замечательно демонстрировавших русский патриотизм.
       Днем занимался Дневником и чтением, а к пяти пошел на Клуб Н. Рыжкова. Заседание проходило в Геологическом музее. Еще раз про себя поскулил по поводу испорченной лужковским строительством прекрасной Манежной площади. С другой стороны, подумал -- какой был государственный ум! -- украинцам тоже надо было бы застроить свой майдан, и тогда где бы они жгли покрышки. Само здание музея прекрасно, оно навевает воспоминание о том времени, когда в науке был царственный порядок. На входе огромные камни с Урала и откуда-то из Африки или Южной Америки, доска с именами жертвователей. Здесь и династия Демидовых, и Екатерина Дашкова, и кто-то из царей, и наш Сергей Миронов, бывший спикер Совета Федерации, который передал музею свою коллекцию.?
       Доклад о положении в экономике делал Александр Дмитриевич Некипелов, и доктор, и академик, и вице-президент исчезнувшей Академии наук (РАН), и председатель совета директоров "Росґнефти". Начал с того, что экономика наша мертво стоит, кажется, прирост ВВП 1,3%, что для страны неприемлемо. Сразу же параллель. Сидевший рядом со мной директор института Китая Михаил Леонтьевич Титоренко уже после выступления Некипелова привел "китайские цифры" чуть ли не в кризисный или уже послекризисный период -- 8% и по промышленности 12%.?
       Если я ничего не путаю, то Академия несколько раньше, в июле, представляла доклад Путину. Выводы -- в моей интерпретации, то есть в интерпретации обывателя: кризис не принял разрушительных масштабов, массовой безработицы, как могло бы быть, не возникло, все последствия кризиса ликвидированы, банковский сектор спасен, но вдруг началось фантастическое замедление роста.
       Во время выступления Некипелова возник вопрос: а присутствовали ли на президентском совещании Медведев и Дворкович.? Нет, не присутствовали.
       Опять что-то пропускаю, фиксирую понятное, а оно таково: на всю поддержку промышленности и банковской системы мы истратили 200 миллиардов долларов. В резервном мешке всего было 600. Эти деньги лежат в различных государственных бумагах, которые надежны, но низкоприбыльны. У наших банков был так высок процент займов, что отечественный бизнес вынужден был брать деньги не в отечественных, а в зарубежных.
       Мне понравилась точка зрения Некипелова на приватизацию. Уже доказано, что далеко не везде частное владение является приоритетным и лучшим. В ряде случаев выигрывает госуправление. Мы приватизируем все, даже лучшее, скажем, некоторые нефтяные компании. Зачем?
       О спекуляции -- это вывоз денег за рубеж и подобное. Путин -- друг свободного обращения капиталов -- против ограничений. Но за рубежом уже давно введен закон, который обкладывает любое банковское движение налогом. Для крупного подлинного бизнеса это не очень обременительно, но затрудняет спекуляцию, мешает гонять деньги по три раза в день на другой конец мира.
       Во время, как всегда, прекрасного ужина -- это, кажется, с той фермы, где мы побывали в прошлом году осенью -- мне тоже пришлось что-то говорить. Я начал с Украины, с книги Карпова, с госкапитализма еще в Средние века, а закончил некоторым рассуждением о "мешке денег". Элита копит, потому что понимает, если что-либо случится, народ с ней обойдется жестоко и отнимет все.?
       21 февраля, пятница. Утренние известия об Украине. Ночью во время переговоров Янукович все сдал. Он готов к возвращению Конституции 2004 года, Украина теперь станет не президентской, а парламентской республикой. Убийства милиции и граждан будут прощены, антикоррупционная операция отменяется. Янукович теперь не только политический труп, но и негодяй. И если считается, что в политике негодяев нет, а есть только политики, то в жизни ему уже никогда не отмыться. В этих следованиях за революционными сюжетами я все время забываю о некоторых размышлениях над украинской действительностью. Как не профессиональна была власть Януковича, так озабоченная собственным благополучием, если она просмотрела и подготовку этого вооруженного "протеста"! Где же были ответственность и дисциплина, если в целом ряде случаев не только разоружали и брали штурмом отделения милиции, но и воинские части! Где были разведка, контрразведка, прокуратура, милиция, администрация президента и комитет -- как там у них? -- Комитет государственной безопасности!
       Вечером ходил в Щукинское театральное училище -- выпускается пятый курс режиссеров. Звонил Сергей Яшин -- это его курс. Ставили и играли студенты почти никогда не шедшую на наших сценах пьесу Леонида Леонова "Усмирение Бададошкина". Я воспользовался обстоятельством и прихватил своих литинститутских студентов. Встречались на углу у театра Вахтангова.?
       Много бы я отдал, чтобы прочувствовать видение Леонова, когда он писал эту пьесу, потому что, уверен, Леонов видел не совсем то, что потом оказалось. Коллизии, интонации, акценты отчасти напоминают и пьесы Горького, и "Зойкину квартиру" Булгакова. Некий владелец рыбной лавки Бададошкин, женатый на молодой женщине, хочет на волнах НЭПа и своеобразного времени стать кем-то. Появляется, как и в наше время, некий "представитель администрации", который за деньги готов назначить Бадалошкина и его знакомых нэпманов кем они хотят, хоть архимандритами. Это и НЭП, и наше время. Удивительно, как в старом зеркале отразились наши дни! Сергей сделал, поставил все с жутковатым размахом и, как всегда, великолепно, но внес в эти повторы времени и аллюзии какой-то элемент мистицизма. Очень все современно и очень по-
    театральному -- политику вобрал в себя театр. Блестяще работают как актеры будущие режиссеры, но, впрочем, среди них много профессиональных, играющих по московским театрам актеров. Я бы выделил троих -- Дениса Малютина, актера, удивительным образом похожего на Захара Прилепина, написавшего недавно монографию о Леонове, Максима Копылова и великолепную Татьяну Парамонову. Сергей с удивительной эротичностью и тактом сделал сексуальные сцены.?
       22 февраля, суббота. Об Украине говорить уже не хватает эпитетов. Губернаторы юго-восточных регионов и депутаты собираются в Харькове. Туда же вроде бы -- данные на утро -- вылетел Янукович. В Киеве уже какие-то иные силы патрулируют, чтобы не разграбили, резиденцию президента. К его загородной резиденции подошел обыватель -- ему хочется посмотреть, в какой роскоши живут господа. Но все это мне кажется довольно обыденным. До глубины души меня потрясло известие, что чуть ли не 40 депутатов из Партии регионов уже перешли в другую, победившую, фракцию. Как шустро депутаты меняют свои убеждения! Я потрясен, все, как у нас в 1990-е. Работающие в дружной сплотке депутаты уже постановили, что Юлия Тимошенко, дама с неидеальной репутацией, немедленно должна быть освобождена из узилища.?
       Завтра надо ехать на телевидение, дать интервью для какого-то странного фильма о депрессии. Чего-то подчитываю, говорил с Анатолием Королевым. В последней "Литературке" пропустил по слепоте большой материал о некоторых принципах творчества и жизни Татьяны Толстой. Вчера об этой большой статье Александра Запесоцкого, профессора из Санкт-Петербурга и члена-корреспондента Российской академии наук, мне рассказали мои студенты. Мимо пройти не могу, но выписываю только тезисы и только один, но яркий пассаж. Профессор, проводивший определенные исследования, формулировал все это в виде рецептов. В газете все эти рецепты развернуты. Но важны авторские принципы!
       "Рецепт N1. Человеколюбие, гуманизм, уважение к личности должны быть выброшены на свалку истории. На свет Божий вышел новый тип литератора: писатель-людоед.?
       Рецепт N2. Любовь к народу -- глупый пережиток.?
       Рецепт N3. Встать на сторону зла, поскольку застрять на стороне добра вредно для прочного, долговременного успеха.?
       Рецепт N4. Грамотно позиционировать себя в массовом сознании. Быть писателем в традиционном (устаревшем) смысле слова не обязательно, важно им прослыть".?
       Ну, а дальше я не утерпел, и вот он, обещанный фрагмент.?
       "Для выгодного позиционирования следует сколько нужно о себе лгать и не опасаться быть выведенной на чистую воду. Это в прежние времена широким слоям читателей было известно, что Татьяна Толстая к Льву Толстому никакого отношения не имеет. И что графское ее происхождение весьма сомнительно, поскольку знаменитый дедушка Алексей Толстой считался, мягко говоря, ребенком "нагулянным". Дедушка Татьяны Никитичны в свое время подрядился изображать представителя русской аристократии при Сталине, за что получил прозвище Красный граф и осуждение русской интеллигенции -- от находившегося в эмиграции Ивана Бунина до жившего в Советском Союзе Георгия Свиридова.?
       Об этой истории и говорить было бы неприлично, если бы внучка одиозного "графа" не продолжила фамильное плутовство. Теперь ее тексты предлагаются массам ни много ни мало от имени всего рода Толстых. Достаточно познакомиться с интервью Татьяны Никитичны в гламурном журнале "Медведь": ей "все Толстые -- родня", "Толстые существуют где-то с XIVвека", "мой предок... был родственником Петра Первого", "Лев Толстой мне был кем-то типа семиюродного дедушки". Журналист вопрошает: "А чувствуешь ли ты, что у вас крепкая порода, что вы графья, что у вас высокие энергии, что вы аристократы?" И писательница чеканит: "Конечно. Эту песню не задушишь, не убьешь". К тому же поясняет, что Лев Толстой по сравнению с ней был более захудалым графом: "Лев -- он боковой..."
       Рецепт N5. Легок в изложении, но трудно реализуем: работа с аудиторией должна дополняться регулярными программами на каком-либо из ведущих телеканалов страны.?
       Рецепт N6. Писателю необходимо овладеть специальными технологиями работы с Интернет-аудиторией. Следует учитывать, что у нее в большинстве вместо целостной картины мира -- клиповое мышление".?
       23 февраля, воскресенье. Ю. Тимошенко уже выпустили из тюрьмы, она уже побывала на майдане и посоветовала всем не расходиться и добиваться своего. Янукович появился где-то на региональном телевидении и сказал: что получилось, как получилось, но он пытался обойтись без крови. В Харькове промитинговали и наговорили много патриотических слов, но, кажется, все это останется словами. Киевская рада отменила закон о придании русскому языку статуса регионального -- всем говорить по-украински! Один за другим, не решаясь протестовать против низкого уровня жизни, с пьедесталов стаскивают памятники Ленину.?
       Ездил на телевидение -- кто и какой канал, не поинтересовался, -- снимали этот самый фильм о депрессии. Наговорил час, в лучшем случае выберут три минуты. То, что из меня по концепции фильма жали: Россия самая депрессивная в мире страна, русская литература самая депрессивная.?
       Когда вернулся домой, то -- радио на кухне гремит -- Тимошенко уже согласилась идти на выборы президента, Януковича парламент от власти отрешил и исполняющим обязанности назначал депутата Турчинова. Турчинов самый близкий к Тимошенко человек. Не успев вернуться, Тимошенко уже взяла всю власть в свои руки.
       Вечером показали блестящую церемонию закрытия Олимпиады. К этому времени Россия еще взяла две золотые медали и вышла на первое место. Правда, из 13 золотых медалей пять принесли два зарубежных спортсмена, натурализовавшихся в России. Но раздражение против Олимпиады, против огромных трат постепенно уходит. Мы, правда, уже не страна физкультуры, но хотя бы страна элитного спорта. Во время закрытия, видимо, фантастически дорогого, показали все то же -- культуру, с которой Россия вошла в мировое сознание. На стадионе промелькнули и Маяковский, и Бродский, и Достоевский, и Солженицын, протанцевал даже, ему простили нетрадиционную ориентацию, Сергей Дягилев. Среди объявленных звезд балета Большого театра я услышал фамилию Родькина.
       Путин сидел на трибунах с очень непростым и сосредоточенным лицом. Ему теперь не позавидуешь. Думает ли Путин в это время, как я, о Крыме, который просится в Россию и, кажется, не хочет говорить только по-украински?
       24 февраля, понедельник. С девяностых годов так долго я не оставался у телевизора и так пристально не следил за всеми политическими новостями. Весь день Украина ищет Януковича. Сегодня к вечеру выяснились все пути его передвижения. Из Киева на двух вертолетах он улетел в Харьков, где сделал свое странное и жалкое заявление. Потом на вертолете же улетел в Донецк, где сделал попытку улететь из страны на частном рейсе. Ласковые и совсем свои донецкие пограничники из-за какой-то формальности не выпустили рейс. Уже на нескольких машинах Янукович с охраной уехал в Крым, в район Балаклавы, где остановился в одной из частных вилл. Прошел слух, я ни минуты в него не верил, что Янукович находится на базе Черноморского флота. Этот слух вскоре был опровергнут. В Балаклаве он официально отказался от своей охраны. Дальше ничего неизвестно. Киев объявил его в розыск. Тимошенко уехала в Днепропетровск к матери и отказалась от предложенного ей поста премьер-министра. В Севастополе, Симферополе и Харькове волнения и призывы к России. Татары в Крыму, которых там 10%, в Россию не хотят, но еще больше не хотят западных радикалов и националистов -- те не русские и просто их вырежут. Запад уже кажется, готов Украине помочь деньгами. Самый интересный объект для наблюдения -- это украинская Рада.?
       Днем приезжал Максим и привозил мне договор на книгу. Днем говорил с Натальей Евгеньевной -- ее тщательная редактура подвигается, но медленно. Максим меня надоумил срочно выпускать 2013 год. Читал этюды, занимался "вспоминанием" Португалии. Текст неживой.
       25 февраля, вторник. Утром не завелась машина, потому что неделю не ездил. Я уже был во дворе с тяжелым рюкзаком и с книгами для Людмилы Семиной из "Комсомолки". Позвонил соседу Анатолию Жугану, не поедет ли он в город, очень часто Анатолий подвозил меня до работы. Анатолий никуда, видимо, не собирался, но сказал, что выходит и меня отвезет. Через пять минут он вышел в спортивных штанах -- явно никуда не собирается -- сел в свой "мерседес" и отвез меня в Институт. О чем-то я с Анатолием болтал, но все время думал, что в аналогичном случае так поступить бы не смог. Вот это характер! Что же на самом деле: уважение к старости, возрасту, доброе сердце, что? Как мы отвыкли от чего-то подобного!
       На семинаре разбирали большой рассказ Володи Артамонова. Народ, возможно искренне, а возможно, что и ревнуя Володю как удачного газетного журналиста, нападал на него больше, чем он заслуживает. Он все-таки хорошо наблюдает и очень неплохой повествователь. Его недостаток -- это определенный стереотип видения: хотел бы как все, а не как я, одинокий странник. Володю очень ругала Маша Поливанова и, пожалуй, Миша Тяжев. Значительно лучше к нему отнесся из "старослужащих" Дима Жуков и Женя Былина. Женя невероятно вырос как критик, его анализ всегда точен и глубок. Он часто видит то, чего не вижу и я.?
       26 февраля, среда. На Украине прошла волна сноса памятников. В основном это охота за памятниками Лениным, но заодно скинули и памятник Кутузову. В Харькове возникли протесты и против сноса огромного Ленина. Готовы снести, но по закону -- когда Киев вынесет постановление о ликвидации всей коммунистической символики. Очень, конечно, уклончиво, но на все нужно время. В Харькове работает группа западенцев. В Севастополе, где, намыкавшись от прежних порядков, категорически не принимают новых, уже свой мэр, избранный на народном сходе. Создают вооруженные отряды по поддержанию порядка.
       Тем временем невероятным унижениям подвергнут распущенный отряд "Беркут", самоотверженно сдерживавший в Киеве толпу, рвавшуюся в правительственный квартал. Телевидение показало "репортаж", как публично избивают одного из губернаторов, заставляя написать заявление об отставке, приковывают его наручниками к столбу, и здоровых мужиков "Беркута", кающихся, под угрозой истребления, на коленях. Полное звериной ненависти Средневековье.
       Вышла сегодня "Литературная газета", там тоже об Украине. Вот из статьи Арсения Замостьянова.?
       "И никто не возражает, когда лидер "Правого сектора" говорит: "В Украине должна быть украинская власть: в бизнесе, политике и культуре должна преобладать титульная нация. Надо провести принудительную украинизацию. Русским не понравится? Ну и пусть у...ют обратно в Россию! А не хотят -- мы поможем. Русские -- это вообще не славяне, а татары и финно-угры. Сами бухают, наркоманят, но себя мнят империей и хотят загнать нас в свой "Таежный союз". Мы этого не допустим!.. А дальше мы пойдем освобождать наши земли. Воронежская, Курская, Белгородская области и Кубань -- это всё украинские территории!"".?
       И еще один фрагмент статьи.?
       "Все молчат, когда Тягнибок, лидер партии "Свобода", выступая на майдане, заявляет, что в новой Украине должно появиться министерство национального самосознания, в стране должен быть введен статус "негражданин Украины", надо запретить использование русского языка, ввести уголовную ответственность за его применение. Не просто молчат. Верховная рада торопливо признала утратившим силу закон о принципах государственной языковой политики, который предусматривал расширение использования языков национальных меньшинств, в том числе и русского. Закон вводил возможность официального двуязычия в регионах, где более 10 процентов жителей считают родным язык, отличный от украинского. Региональным признали русский язык, например, Одесский областной и городской советы, а также горсоветы Харькова, Херсона, Николаева, Запорожья, Севастополя, Днепропетровска и Луганска. Теперь его запретят, а новый закон обещал написать лично Тягнибок. Легко представить, что это будет".?
       Вечером приходил Игорь для еженедельной беседы. Рассказал, как пробовался на какую-то маленькую роль в кино. Вот что еще о молодежи. Молодым людям теперь легче общаться друг с другом по Интернету и через Интернет, чем непосредственно человек с человеком. Молодые люди теперь уже почти не могут воспринять отдельный информационный факт, не могут на нем сосредоточиться, они воспринимают все, как некий поток информации, который не должен иссякать. Я вдруг почувствовал себя значительно лучше.?
       Естественно, нашелся Янукович. Боюсь, что притворяясь придурком, он обштопал всех, и с кем враждовал, и с кем дружил. Денег у него, как говорят, нет, потому что все его деньги у любимого сына, бывшего дантиста Сашко. Сашко уже давно за рубежом. А сам Янукович оказался в Москве. Он, дескать, попросил у российский властей о личной безопасности. Власти не отказали. Уже в Москве, бывший, по мнению американских властей и киевских политиков, президент Украины сказал, что по-прежнему считает себя легитимным и всенародно избранным президентом и назвал происходящее государственным переворотом.
       27 февраля, четверг. На Украине теперь новая форма формирования правительства. После терки в Раде список был вынесен на майдан для утверждения. Разнообразными выкриками толпа встречала будущих министров, которых потом, независимо от реакции майдана, Рада все равно утвердила, вызвав ироническую реакцию во всех уголках света. Но главное было в другом. Рано утром некая банда, а может быть, повстанцы, а может быть, революционеры, захватила здание Крымского парламента. Еще до этого, накануне, на площади конфликтовали между собой два митинга -- русскоязычные, которых в Крыму подавляющее большинство, оскорбленные запретом русского языка, они кричали "мы за Россию", и молодцы из татарской диаспоры, которых около 10%. Довольно быстро выяснилось, что "захватчики" это отряды из русской самообороны. "Захват" дал возможность парламенту собраться и вынести решение о референдуме в Крыму, который назначен на 25 мая. Пока это вопрос о расширении автономии.?
       Перед Ученым советом встретил Женю Сидорова, который сейчас находится на лечении в Барвихе, он рассказывает, что вся столовая в санатории заполнена какими-то людьми, в них признают людей Януковича. Еще накануне эту весть принесла ему Вера, он не поверил. Женская почта, она самая верная.?
       Ученый совет прошел, как обычно, при солирующем начальстве и "молчании народа". Во время вопроса о плане изданий на следующий год я задал два неудобных вопроса: что мы делаем с теми огромными запасами напечатанного, что нынче хранятся в институтских подвалах, и почему уже больше года не работает наша книжная лавка. Интересно, что Курышев, который сейчас проректорствует, говорил почти то же самое, что и я. В частности, что лавку надо бы хоть как-то легализовать. В мое время, чтобы легализовать столовую и Альберта, он как директор студенческой столовой получал какие-то очень маленькие деньги. Но главное, ради чего мы собрались, -- просить Министерство образования разрешить ректору баллотироваться на новый срок. Довольно решительно ректор об этом Ученый совет попросил, и безмолвно, без споров или хвалы, Ученый совет проголосовал.?
       После я встретился в нашем кафе с Андреем Олеаром. Андрей едет в довольно большое западное турне. Хорошо говорили о переводах Шекспира именно после Бродского. Андрей замечательно говорил о плотности текстов Бродского и мобильности английского языка к подобному уплотнению. Мне это интересно.
       28 февраля, пятница. Крымский парламент собрался и изменил дату проведения референдума. Когда впервые эта дата была озвучена -- 25 мая, я подумал, что к этому времени все сдуется, русское население, как обычно, запугают. Новая дата обозначена -- 30 марта.
       В Ростове дал пресс-конференцию Янукович. Король в изгнании. Все это выглядит довольно жалко. На вопрос о деньгах на зарубежных счетах -- швейцарские банки уже заморозили счета его семьи, его самого и 12 человек его администрации -- сказал, что он человек публичный, денег на счетах, которые не были бы задекларированы, у него нет. Свою роскошную загородную резиденцию под Киевом он купил, продав все, что у него было, за 3 миллиона долларов.
       1 марта, суббота. Хочешь, не хочешь, а все события с Украиной приходится записывать. Я даже подумываю, не включить ли во всех комнатах по телевизору -- каналы говорят достаточно разно -- тогда появилась бы возможность быть в курсе подлинных новостей. По центральным каналам днем была серия репортажей из Харькова, Днепропетровска, Симферополя, которые походили на старую рубрику "триумфальное шествие советской власти". Митинги, русские раздумчивые женщины с фразами о языке и что нельзя позволять кому-либо заставлять их говорить на неродном языке, скандирование "Россия, Россия!", потом "спуск" украинского национального флага и подъем российского, к которому я так и не привык. В Харькове вместе с митингом показали и битву между "региональщиками" и "закарпатскими националистами". Несколько дней назад "националисты", то есть сторонники нового режима, захватили здание облсовета. Милиция, которая осторожничает, как ни одна группа населения, милиция, которая труслива как никто, новую власть трусливо оберегала, выстроившись по периметру. Но именно в воскресенье русская часть населения, демонстрируя, что скопом они не хуже западенцев, все-таки в здание областной администрации проникла и его взяла штурмом. Показали этот бой, разбитые огромные окна здания, разбитые лица и "пленных", которых было также жалко, как свое время было жалко "беркутовцев".?
       Несколько по-другому освещает те же события канал РЕН-ТВ. На меня произвели впечатление два интервью, которая Марианна Максимовская взяла у Михаила Марковича Добкина и Геннадия Адольфовича Кернеса. (В Интернете есть такая сноска: "мне нравятся два этих еврея"). Первый -- губернатор Харьковской области, второй -- городской голова. Добкин рассказывал, как он уговаривал прилетевшего к нему на вертолете Януковича не выступать на съезде, Кернес чрезвычайно уклончиво говорил о новой власти. Ощущение, что два политика готовы немедленно сменить курс на любой в зависимости от конъюнктуры. Хотя, вот что в "Википедии":
       "В период критики спецподразделения милиции "Беркут" оппозицией Добкин пришел на сессию Харьковского облсовета 30 января 2014 года в черной футболке с надписью "Беркут" и организовал сбор средств на лечение милиционеров, пострадавших в ходе пресечения беспорядков, и на новое обмундирование для правоохранителей.?
       После государственного переворота на Украине в феврале 2014 года Михаил Добкин остался одним из немногих глав администрации областей, не подавшим в отставку, не устранившимся от исполнения своих обязанностей, и не покинул территорию страны. Из-за многочисленных угроз был вынужден вывезти жену и детей в Россию.?
       Являлся организатором съезда депутатов юго-восточных регионов Украины, АК Крыма и Севастополя, прошедшем в Харькове 22 февраля 2014 года. Съезд поставил под сомнение легитимность решений Верховной Рады Украины и заявил, что юго-восточные органы самоуправления берут на себя ответственность за обеспечение конституционного порядка на своей территории".?
       Копирую в Дневник эти подробности, потому что Добкин уже выставил свою кандидатуру на выборы президента Украины.
       Вечером опять позвонил с Украины Игорь. Ему кажется, что у меня точка зрения нашего телевидения. Опять говорил о прогнившей до корней власти. Ну, уж об украинской власти я знаю значительно больше, чем о своей. В передаче Максимовской показали среди прочего парадное логово, купленное за 3 миллиона долларов Януковичем. Туда теперь ходят киевляне, чтобы побачить, как люди жили. Этот сюжет очень неглупая Марианна назвала "Концом викторианской эпохи". Огромная, обнесенная -- вид с самолета -- усадьба, мещанское представление о роскоши, коллекция автомобилей. Самое главное -- тлеющий в огне компромат -- счета и "дарители". Помню еврейский анекдот: "Мойша, что бы ты делал, если бы был царем?" -- "Я бы еще и немножко шил".?
       Между этими телевизионными событиями весь день просидел за компьютером и закончил все, что у меня было пропущено в Дневнике по Португалии в 2012 году.
       2 марта, воскресенье. Самое неожиданное началось вчера, когда на экране появилась хорошо причесанная и прекрасно одетая Валентина Матвиенко и начала говорить о перевороте на Украине. Аргументация даже вызывала сочувствие. Но вдруг возникло привычное словосочетание "ограниченный контингент" войск -- и тут сердце у меня екнуло. Единственное, что утешает, это понимание, что все это лишь пока слова и фигуры дипломатической игры. Но игра идет с двух сторон, и у этих сторон разные интересы. У нас все-таки ощущение неоправданной и бесчестной передачи Украине выстраданного именно Россией Крыма. Бумажная в то время передача обернулась личностными потерями каждого русского. К игре: американские корабли, которые появились в Черном море во время Сочинской Олимпиады, чтобы в случае террористической тревоги забрать американских спортсменов, так там и остались.?
       В Севастополь прибыла группа наших хорошо подобранных депутатов Госдумы -- Валуев, Терешкова, Васильев, "блестящий переговорщик" Жириновский, способный замутить любое. Я все время думаю, как хорошо и точно кто-то из наших руководит всеми этими политическими акциями. Мятежный Симферополь, быстро и хорошо организовавшаяся самооборона (на полуострове огромный контингент отставных, еще советской армии, офицеров, желавших бы получать -- пусть простят мне эту экономическую составляющую -- не ничтожные украинские гроши, а настоящую воинскую российскую пенсию) -- все это отошло в сторону. Сейчас главное -- переговоры Путина с Обамой, реакция Запада.
       Днем звонил Шахиджаняну, которому я несколько месяцев назад отдал для его сайта "Валентину". Удивительно честный парень, сразу сказал, что продолжают давать книгу небольшими кусочками на сайте, подписалось на этот медленный просмотр около ста человек и около тоже ста купили весь текст. Я что-то помычал, довольно жалко заговорил о своих тратах, и Володя сразу же мне сказал, что готов купить у меня право выставить в Интернет все мои Дневники. Была даже названа сумма.
       Вечером неотрывно смотрел все передачи про Украину -- и Первый канал, и НТВ, и выступление в новом прекрасном платье Матвиенко, умно, ясно говорившей. А что недоговаривала спикер Совета Федерации, очень талантливо разъяснял Владимир Соловьев. Никаких войск пока мы, конечно, не вводим. Черноморский флот в Крыму, этого достаточно, а сверх того -- возможность всегда "вбросить" подмогу. В Симферополе догадались и перенесли срок референдума пока на конец марта.?
       С Украины два раза звонил Игорь Лавров, он из безусловных сторонников майдана. Рассказал, что ездил два раза на майдан в Киев и внес 200 гривен в казну этого базара в центре города. Сдавали деньги они за то, чтобы ушел Янукович, и это они получили, но получили и еще: вместо одной банды приходит другая, но такая же. Игорь никаких моих аргументов по Крыму, по истории, по положению этой русской колонии Украины не слышит. Вечером дописал Денису Дроздову, моему выпускнику, предисловие к его книге "Большая Ордынка".
       3 марта, понедельник. Утром сразу бросаюсь к радио -- слушать новости. Путин переговорил с Обамой и Меркель. По телевидению все время показывают военные интервенции США за последнее время, совершенные без санкций ООН. Здесь и Ирак, и Югославия, и Ливия. Им значит можно, а нам... На биржевом рынке обвал, доллар неимоверно взлетел, евро достиг рекорда и стоит сегодня уже 50 рублей. Наш представитель в ООН Чуркин на Совете Безопасности предъявил письмо Януковича Путину с просьбой ввести войска. Я восхищаюсь нашими неповоротливыми толстыми мужиками, так талантливо сумевшими все предусмотреть, вывозя Януковича из Крыма. Довольно часто показывают Севастополь, который отгородился дополнительной охраной и перекрыл дороги к городу. Паша Косов прислал смс-ку: "Такая политическая борьба идет! Наша Катя воюет в Севастополе. Народным мэром стал Чалый, давший деньги на наш фестиваль "Артбухта"". Помню рассказы об этом таинственном русском олигархе, он не только на "Артбухту" дал деньги, но и за свой счет создал огромный -- об этом в Дневнике за прошлый год -- музей "35-я береговая батарея" и создал свое остро оппозиционное по отношении к киевской власти телевидение.
       Утром дописал свою статью, связанную с будущим юбилеем Левы Скворцова. Наверное, ее придется впечатывать в Дневник. Вечером читал старые этюды студентов и перечитывал большой материал Алексея Слеты к следующему семинару.

    О пользе качественной работы

       Рассказ писателя о своем товарище это почти всегда рассказ и о самом себе -- издержки жанра. Вот и начну с того, что с Львом Ивановичем Скворцовым, знаменитым лексикографом и филологом, я дружу свыше пятидесяти лет. Еще никто не знал, что я стану писателем, потому что в моем "портфеле" лежала лишь одна маленькая повесть, а Лев Иванович уже был молодым ученым, почти кандидатом наук. Так уж случилось, что сначала Лев Иванович отнес эту мою повесть К.?И. Чуковскому, а потом и журнал "Новый мир" послал ее на внутреннюю рецензию маститому писателю. Ответил Корней Иванович мне лично, и сегодня это письмо хранится в особом фонде Библиотеки имени В.?И. Ленина.?
       Слово "друг" я не могу заменить на какой-нибудь близкий синоним. Не приятельствую, не товариществую -- дружу. В принципе, я не дружу с неталантливыми людьми -- это моя установка. С талантливым человеком можно все называть своими именами и не придется жалеть, когда надо будет о своем друге высказаться. Друг все поймет.?
       За Леву я часто переживаю, за его неумение нести себя, за русскую безалаберность и нежелание добиться справедливости в оценке собственного труда. Переживаю, что у него нет крупного государственного ордена, что нет Государственной премии, что когда по "Эху Москвы" плохая романистка и тенденциозный журналист всех учит "говорить по-русски", она никогда не ссылается на знаменитого ученика академика Виктора Виноградова и легендарного Сергея Ожегова. В этих обидах за друга меня успокаивает мысль, что действительно существует некий подлинный счет. Впрочем, счет этот, пожалуй, и состоялся. Я отнесся к этому, как к знаку свыше, как к посланию справедливости. В 2011 году вышел солидный и тяжелый, как кирпич, том с вполне научным, даже скучноватым названием "Русские лексикографы XVIII-ХХ веков". На первой странице список этих счастливцев, их 31 человек. Счастливцев, потому что как филолог я знаю, что в литературе нет ничего более долговечного и репутационно стабильного, чем имя на обложке словаря. Вот они, бессмертные, как говорили французы о своих академиках. Мы-то ведь помним, что Французская академия началась с создания словаря французского языка.
       Дашкова Екатерина, Шишков Александр, Востоков Александр, Даль Владимир, Срезневский Измаил, Грот Яков, Березин Илья, Шахматов Алексей, Ушаков Дмитрий, Фасмер Макс, Виноградов Виктор, Черных Павел, Евгеньева Анастасия, Ожегов Сергей, Бабкин Александр, Филин Федот, Сорокин Юрий, Толстой Никита, Абаев Василий, Шведова Наталия, Кутина Лидия, Шанский Николай, Трубачев Олег, Тихонов Александр, Сороколетов Федор, Богатова Галина, Денисов Петр, Скворцов Лев (позволю себе выделить героя), Караулов Юрий, Лопатин Владимир, Скляревская Галина, Морковкин Валерий. Какие имена, какие достижения этих людей разворачиваются в памяти!
       Познакомил меня с Левой наш третий друг, великолепный журналист Юрий Апенченко. Оба они, Юра и Лева, когда-то учились в одной школе в городе Суздале. Место учебы часто говорит и о на всю жизнь обретенных пристрастиях. Кстати, именно в Суздале Лева и родился. Русская языковая стихия, впитанная с детства, если не с рождения, повернула к профессии, ставшей смыслом жизни. Ах, это провидческое "как наше слово отзовется"!
       В дружбе надо уметь радоваться достижениям друзей. Я был на обеих защитах Левы -- и кандидатской, и докторской, а Лева был на "смотринах", когда, получив мою первую повесть, из редакции журнала ко мне "в гости", чтобы удостоверится, что именно этот автор, не числящийся ни в каких писательских списках, что-то толковое написал, приезжала целая делегация. Потом мы все трое встретились в Литературном институте: Юра вел семинар публицистики, а Леве, уже ставшему Львом Ивановичем, Институт, долго время перед этим бывший "ведомственным" вузом, обязан началом своего академического учебного порядка -- доктор филологических наук отвечал за учебный процесс.?
       Жизнь интересна, но и трудна, если вся она посвящена родному и любимому делу. Леве уже восемьдесят, он на два года старше меня, но я до сих пор часто звоню ему по телефону, чтобы получить нужный, а иногда и просто жизненно необходимый совет. Раньше я звонил ему каждый день и читал очередную, только что написанную страничку из нового романа. Все мои книги аккуратно хранятся на Левиных книжных полках, и часто я могу взять у него то, что уже потерял или раздарил я сам. Словари, составленные или подготовленные к печати Львом Ивановичем, занимают полку и на моих стеллажах. Словарей много, сейчас я жду новый, который Лев Иванович создает уже несколько лет, сравнивая, выписывая, уточняя. Это какая-то новая огромная работа. Время идет, язык меняется, расширяется, угасает или разгорается новым пламенем. Это все необходимо понять, зафиксировать, определить научные тенденции. Словарь этот будет называться "Толково-объяснительный". Новый жанр? Но я хорошо помню другой, который Лев Иванович подарил мне несколько лет назад -- "Лев Скворцов. Большой толковый словарь правильной русской речи". На первой странице была дарственная надпись. Я ее ценю.?
       "Сергею Николаевичу Есину -- другу от автора.?
       Дорогой Сережа! Я уже говорил, а теперь и напишу: 80% этой книги -- твоя заслуга (что делал мне поблажки для работы). Спасибо тебе. И еще:
       Я думаю, сказать не будет лишним,
       Дополнив стих Высоцкого своим:
       Не стыдно нам предстать перед Всевышним,
       Нам есть, чем отчитаться перед Ним.?
       Верь в это. Твой Л. Скворцов. Март 2006"
       Отчитаться действительно есть чем: маловато, правда, премий, но много большой качественной работы, которая наверняка не пропадет во времени.?
       Совсем отстал от жизни -- уже не слежу за ворующими олигархами. Посадили еще одного -- Глеба Фетисова, доктора экономических наук, профессора, членкора РАН. Обвиняют в мошенничестве: он владел "Моим банком", потом продал; по слухам, клиентом банка был Никита Михалков.?
       4 марта, вторник. Три часа вел семинар -- коллегам, кажется, это не нравится. Читали материал Алексея Слеты -- то ли очерк, то ли большой рассказ о мальчишках в военном городке в Прибалтике; время советское. Помню фрагменты рассказа еще с лета, с приемной комиссии. Кое-что не в порядке с текстом, с языком. Об Украине утром ни слова, хотя, наверное, студенты от меня ожидали. Илья даже спросил: "Сергей Николаевич, а мы об Украине этюда писать не будем?" Семинар прошел хорошо и полно, пришел даже мой рыжий Глеб Пономарев -- сидел и на планшете весь семинар читал Захара Прилепина.?
       Сегодня на свой семинар Олеся Александровна пригласила нового священника. Две недели назад уже был один, отец Михаил Ардов, служащий теперь, кажется, в Англии. Новый гость -- протоиерей Артемий Владимиров, сравнительно молодой, картинный, вежливый и сладкоречивый батюшка. Меня с ним познакомили еще до встречи. Пришел со свитой покоренных им молодых и моложавых женщин. Батюшка выпускник, как и я, филфака МГУ, его тянет самовыражаться в художественной форме. Подарил мне три книги, буду читать. На выступление кроме студентов собрались все наши официально православные -- Олеся Александровна, Маша Жданова, Владимир Малягин, Александр Ужанков. Как новый материал выступление отца Артемия интересно, но не глубоко. Роскошная борода, роскошная ряса, румяное свежее лицо. Говорил и о нисхождении духа -- похоже на то озарение, которое я бы применительно к творчеству назвал моментами вдохновения. Симптомы близки. В конце встречи я задал довольно каверзный вопрос в плане собственного покаяния.?
       Институтская охрана на вопрос, почему грязно во дворе, рассказала мне новость о киргизах, которые уже лет восемь или десять живут и кашеварят у нас в подвале, дворники, мать убирает аудитории. Я всегда ждал здесь беды: или сожгут находящуюся над подвалом библиотеку, или нагрянет милиция и начнет штрафовать. Беда пришла с другой стороны. У одной из студенток пропал планшет -- наверное, оставила в парте. Заявили в милицию, те довольно быстро установили через спутниковую связь, у кого он находится. Быстро выяснилось, что планшет нашла уборщица-киргизка и продала. Чтобы замять дело, страдальцев-киргизов быстро перевели в общежитие. Когда Сергей Лыгарев пошел их регистрировать, выяснилось, что или въехали киргизы, или зарегистрированы по фальшивым документам, и значит, все эти годы работали вне государственной квоты. Киргизам немедленно купили билеты (за свои или институтские деньги, не знаю) и выслали на родину. Если Лыгарев не замнет, то нам грозит штраф по 800 тысяч за человека -- закон. Обидно, что я так и предполагал еще раньше. Меня удивила здесь позиция Игоря Курышева -- он-то мог догадаться. Если бы не система тайны и "не лезь, не твое дело", даже я бы подсказал. О нашем доблестном завхозе я и не говорю.?
       Вторая новость: после Ученого совета экстренно ушли четыре письма о продлении срока ректору Тарасову -- Ливанову, Мединскому, Фурсенко и Владимиру Толстому. Подписывала их М.?В. Иванова, потом стал известен тезис: дескать, идет строительство, коней на переправе не меняют.?
       Еще в машине, по дороге домой, услышал интервью Путина: как я и предполагал, никакого ввода войск пока не будет, все это ловкий дипломатический нажим. Запад отвечает на это прилетом госсекретаря в Киев. Одесса и Донбасс собираются примкнуть к Республике Крым. В Харькове ловкий мэр еврей Геннадий Кернес уже снова переметнулся на другую сторону. После того, как мои ранние предположения подтвердились, заглянул в Интернет -- у голубчика несколько судимостей. Ах, наивные харьковчане!..?
       Вечером еще по каналу "Дискавери" видел фильм, который долго ждал, про императриц Рима. Наконец-то разобрался с чередой и родословной первых римских императоров. Потом по "Культуре" смотрел "Линию жизни" с актрисой Лужиной. Какая умница! Вспомнил, что Валя с ней дружила. Ах, Валя, Валя, бросила ты меня...
       Ночью стал читать последнюю книгу Лаврентьева. О стихах не говорю, но какая прекрасная и чистая литературоведческая публицистика! Прочел очерки о Маяковском, Пушкине, Введенском и Брюсове.
       5 марта, среда. Утром от тоски позвонил Вите Мирошниченко, моему старому товарищу, и он все мне рассказал о падении фондового рынка и как вчерашним своим миролюбивым интервью Путин многое поправил. Биржа три раза за день переставала торговать. Я с интересом слушал все, что связано с биржей, ценными бумагами, залогами и сокровенным для биржевиков 17-м числом каждого месяца, когда подводятся какие-то биржевые итоги. Господи, помоги всем, спаси всех биржевиков и спекулянтов, да минуют их плохие известия 17 марта!
       Вечером заходил "мой связной с жизнью современной молодежи" Игорь -- принес два фильма. Один новейший -- английский или американский, про "Пусси Райт", второй -- старый, Стенли Кубрика, "Заводной апельсин". "Апельсин" я смотрел очень давно, еще с Валей, и, конечно, мало что вынес, смотрел просто как историю, а теперь видны, хотя и чуть обветшавшие, подтексты. Жестокость, низкая духовность, и тем не менее расчетливость молодежи -- очень талантливо предвидено. Сейчас это стало общим местом.
       В фильме о "Пусси Райт" я старательно искал элементы искусства в том, что они делали. В музее, во время "знаменательного" полового акта, у мальчиков принародно член не стоял -- имитация и только стремление приобрести какую-нибудь временную известность, то же самое и в песнях красоток -- если не могу стать Мадонной, то хоть около нее потрусь. Смелые, рискованные? Да. В фильме так профессиональными камерами было проработано прошлое девочек, что понимаешь -- "заклание" было задумано. Игорь, глядя на мужа одной из девочек, сказал: почему-то все оппозиционеры очень хорошо изъясняются по-английски, и почему-то они все хотят, чтобы у нас все было, как в Америке.
       Потом долго говорили о Высоцком, о привязанности к нему народа. Я думаю, хотя понимаю, что криминализация страны началась не без помощи этого романтика, Высоцкий любил этот народ и ему близок был наш образ жизни.
       На Украине качка в южных регионах -- в Донецке здание областной администрации за день несколько раз переходило из рук в руки. Закон рэкета: у кого кабинет и печать, тот и победитель.
       Готовлюсь теперь поправить в Дневнике и поездку во Вьетнам, которая у меня тоже не дописана.?
       6 марта, четверг. "Эхо Москвы" очень своеобразно комментирует ситуацию в Крыму. Как будто он никогда не был нашим, русским. А ведь уйдя из-под России, Крым потерял благодать. Я этого забыть не могу, потому что люблю Крым русской, отеческой любовью.
       Сегодня в "Российской газете" сенсационный материал -- где-то перехваченный разговор Кэтрин Эштон, верховного представителя ЕС по иностранным делам, и главы МИДа Эстонии Урмаса Паэта. Из разговора следует, что, скорее всего, и майдановцев, и бойцов "Беркута" хладнокровно уничтожала какая-то третья сила. Сила, которая рвалась к власти. Нужна человеческая жертва!
       Паэт только что вернулся из Киева.
       Эштон: "Ваши впечатления?"
       Паэт: "Впечатления грустные. Я встречался с представителями "Партии регионов", также с представителями новой коалиции и представителями гражданского общества. Ее зовут Ольга (Богомолец, активист майдана, заслуженный врач Украины. -- "РГ"). Вы должны знать ее".?
       Эштон: "Да, Ольга. Я ее знаю".?
       Паэт: "Мои впечатления действительно печальные. Отсутствует доверие, в том числе доверие к тем политикам, которые вошли в состав коалиции или вышли из нее. Представители майдана и гражданского общества говорят: "Никто из них не должен войти в состав нового правительства, у всех у них грязное прошлое"".?
       Еще один фрагмент из довольно большого и довольно грустного разговора. Меня поражает, что подобное -- жизнь и смерть -- обсуждает еще и женщина с хладнокровием мясника.
       Паэт: "Еще Ольга сказала, что, согласно всем имеющимся уликам, люди, которые были убиты снайперами, с обеих сторон, среди полицейских и людей с улицы, это были одни и те же снайперы, убивающие людей с обеих сторон".?
       Эштон: "Да".?
       Паэт: "Она показала мне фотографии, ссылалась на мнение врачей, которые говорят об одном и том же почерке, типе пуль. И все большую настороженность людей вызывает то, что новая коалиция не желает расследовать точные обстоятельства случившегося. Стремительно растет понимание того, что за этими снайперами стоял не Янукович, а за ними стоял кто-то из новой коалиции".?
       В три часа Александр Евсеевич Рекемчук устраивает презентацию своего альманаха "5в5" в кафе "Форте". Это, конечно, событие немаловажное. Деньги дает его выпускник, и это для нашего времени очень много, продолжать литературный журнал четыре года. Ректора не было, но был Стояновский, я вошел в тот момент, когда Михаил Юрьевич как раз говорил о значении альманаха как институтского журнала. Придется, подумал я, отвечать. Гордые авторы читали стихи, выступили Г. Седых и Г. Красников. У Рекемчука упоение -- это понятно! -- своими учениками, их фабульным современным письмом. Много было говорено о "дружбе" с "Мосфильмом". Как я и предполагал, ничего, кажется, из этого не получилось. Я повторил прошлогодний тезис Сидорова -- в альманахе проза только учеников Рекемчука; долго говорил о конкуренции в литературе и необходимости внимательно следить за ее развитием, она все время меняется. Говорил, приводя примеры из Набокова, о стихах.?
       Вечером хотел пойти на "Трудно быть богом" в кинотеатр у Курского вокзала, но показывали в маленьком зале, билетов не было. Критика на фильм сложная; если есть успех, то он клубный.
       7 марта, пятница. Два дня назад позвонил Алексей Ощепков, профессор из Педуниверситета, -- умер Володя, Владимир Андреевич Луков. Он был у меня научным консультантом на докторской защите. Много моложе меня, светлая голова и замечательной доброты человек. С раннего утра стал готовиться к поездке во Второй крематорий, это очень далеко, на другом конце Москвы, Николо-Архангельское кладбище. Цветы купил, целую охапку белых роз, у нас на улице Строителей -- там, в цветочном магазине в связи с надвигающимся Женским днем столпотворение. Ехал на метро и автобусе около двух часов, приехал чуть раньше, да и сами похороны задерживались. Давно я не видел, чтобы на похороны профессора собиралось такое количество людей и было так много цветов. Лица смутно знакомые, я плохо в памяти удерживаю лица и фамилии, все у меня персонажи. Поговорил с Мариной Ивановной Николой, с Александром Петровичем Бондаревым, видел ректора Ильинского и Владислава Пронина. Приехал из Архангельского чуть ли не в пять часов, как сказал мне встреченный у подъезда сосед, с "серым лицом". Действительно, устал так, что, хотя в метро все время сидел, читать не мог. Ничего не читал, а сразу лег. С.?П. переслал мне по Интернету недавний фильм "Вий", как теперь сразу сказали бы, с Данилой Козловским, знаменитым молодым актером Додина. Раньше непременно вспомнили бы еще и Гоголя. От Гоголя это невероятно далеко, очень напоминает последнюю голливудскую фантастику. Чужих мотивов хоть отбавляй.?
       Кажется, в девять началась трансляция Параолимпийских игр из Сочи. Смотрел, не отрываясь, и, признаюсь, с гордостью за свою страну и с чувством благодарности к Путину. Он опять сидел с трагическим лицом. Вот уж на чьем месте я бы не пожелал никому быть. Кажется, я многое пропускаю.?
       8 марта, суббота. Утром поздравил двух мною любимых и уважаемых женщин -- Лену Эрикссен и Лену Богородицкую -- с этим непонятным праздником. Первая Лена, видимо, вслед за мужем, который у нее норвежец, все-таки с радостью заговорила о возможном воссоединении с Крымом -- вот тебе и европейское мнение, а Лена вторая, которая в сердце у меня вместе с Леной Ивановой все-таки первая, привела пример присоединения части Кипра в 1978 году к Турции. В то время на Кипре жили 43% турок. Так вот, высадившиеся турецкие войска очень быстро захватили 43% Кипра и -- остановились. Я восторгаюсь русскими дипломатами -- вот она школа Горчакова и Шафирова! -- а Лена Богородицкая справедливо полагает, что не хватает мощного гуманитарного обоснования, то есть не "западных" песен наших скверных исполнителей, а расширенных комментариев ученых-историков.?
       Чувствую весь день себя плохо, но, возможно, я вчера забыл "дохнуть" своего противоастматического порошка. По радио "Эхо Москвы" умница Венедиктов разговаривал с исполняющим обязанности министра иностранных дел Украины Андреем Дещицей. Ощущение, что Венедиктов бил по кастрюле. Заглянул в Интернет: 49 лет, закончил Львовский и один из канадских университетов. Почти уверен, что это сынок кого-нибудь из партийных украинских функционеров.?
       Днем лежал, маясь, на диване, и снял со стоявшей рядом книжной полкой какую-то книжонку в красной глянцевой обложке. "Письма в "Комсомольскую правду". 60-е годы ХХ века". Фантастический по трагичности материал о жизни советских людей, пинаемых властью и чиновниками. По каждому письму советскую власть можно было бы "закрыть". Тираж 500 экземпляров. И, наверное, не распродан. Посмотрел -- в публикации принимала участие моя знакомая Людмила Семина.
       9 марта, воскресенье. Не поехал, как первоначально хотел, на дачу. И дел слишком много, и побоялся простудиться, чувствую себя еще не свежим. Целый день сидел за компьютером, восстанавливал в Дневнике пропущенные места, слушал радио, смотрел телевизор. Естественно, главная цель -- как там, в Крыму и на Украине. Днем слушал выступление Людмилы Улицкой. Управляемая Ксенией Лариной, она говорила и о положении на Украине, и о Крыме. Как хорошо держаться прямой, как стрела, либеральной, западной точки зрения! С каким бы удовольствием и я следовал бы вдоль этой линейки! Но я все-таки думаю несколько по-другому. Быть может, потому, что у Улицкой точка зрения россиянки, а у меня -- русского человека.?
       Вечером ездил на Страстной бульвар -- в театральном обществе ежегодная церемония "Гвоздь сезона". Устраивают все довольно пышно, съезд к восьми часам, в фойе море шампанского, правда, сладкого, оно дешевле. Звал и организовывал билеты Саша Колесников, но мы пришли пораньше, встретили замечательно доброго человека Таню Никитину, мы с ней работали в жюри Премии Москвы, и она отдала мне билеты Костолевского, который звонил и сказал, что прийти не сможет. Ряд шестой, лучше и виднее, чем в прошлом году. Вели прелестные и молодые Константин Богомолов, уже прославившийся, и актер из Театра имени Вахтангова Сергей Епишев. Все было, конечно, чудно, если закрыть глаза на некоторую русофобию, пронизывающую текст. Зал далеко не весь, но подхихикивал; ощущение молодой, веселой клаки. Прошлись по министру Мединскому, зацепили -- болит, свербит, -- Татьяну Васильевну. Ну, что с них возьмешь, они еще мало что видели, а такая страсть сделать карьеру... Кроме "Евгения Онегина" в постановке Туманиса, что, конечно, лучший спектакль сезона, были еще спектакль Театра Образцова -- куклы, "Граф Орлов" Театра оперетты -- это, конечно, пробил Саша, и, говорят, замечательный спектакль Бутусова "Добрый человек из Сезуана" в Театре Пушкина. Здесь вышла молодая звезда театра Александра Урсуляк. Надо смотреть.?
       Рядом со мной сидел Олег Гущин, один из лучших актеров Москвы. Я удивился, почему он после разгона Театра Гоголя не ушел оттуда. В "Гоголь-центре" осталась и Светлана Брагарник, тоже замечательная актриса. Поговорили о Сергее Яшине, которого Олег высоко ценит, но, когда рушили театр, Сергей остался один, его некому было поддерживать. Попробовали бы сунуться к Марку Захарову или Марку Розовскому! Олег рассказал, что сейчас в "Гоголь-центре" Серебренников поставил "Мертвые души". Олег играет Коробочку. Это он делает, наверное, здорово.
       10 марта, понедельник. Много раз в день подхожу к телевизору -- в Сочи идет Параолимпиада, наши побеждают: лыжи, биатлон, хоккей. Путин сказал, что через несколько минут после наблюдения за борьбой спортсменов он забывает об их болезнях. Я все время думаю: за что? Почему к этим людям так несправедлива судьба; может быть, они несут свой крест за нас? Камера часто показывает этих людей выше пояса. Какая цветущая красота и молодость. Потом общий план -- и я смотреть без боли не могу. И мы еще имеем право быть недовольными этим миром?
       11 марта, вторник. Сумел все-таки проснуться в семь, по обыкновению особенно не выбирая, почитал с книжной полки возле кровати. Под руку попался последний сборничек стихотворений Андрея Василевского "Трофейное оружие". Стихи его ругали все, включая Максима, мнение которого для меня ценно. Поэтически здесь, может быть, и не все цельно, свободную форму я не ценю, но очень наблюдательный и умный человек.?
       На кафедре среди преподавателей читается и обсуждается стихотворение Бродского "На независимость Украины (1994)". По гнусным соображениям политкорректности оно не вошло в собрание, а печатается в отдельном, как сказала Олеся Александровна, томе. Провидчески Бродский не только все понял еще в 1994-м, но и сформулировал впервые три законченные фразы стихотворения.?
       Дорогой Карл ХII, сражение под Полтавой,
       слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
       "время покажет Кузькину мать", вкус руины,
       кости посмертной радости с привкусом Украины.?
       То не зелено-квитный, траченный изотопом, --
       жовто-блокитный реет над Конотопом,
       скроенный из холста, знать припасла Канада.?
       Даром что без креста, но хохлам не надо.?
       Дальше, ирония и иносказания переходят в открытый текст неприязни. Видимо, накипело. Но возникло и историческое предвидение.?
       Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
       Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
       Ступайте от нас в жупане, не говоря -- в мундире,
       по адресу на три буквы, на все четыре
       стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
       с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.?
       Финал стихотворения неуступчиво трагический и даже жуткий:
       С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
       Только когда придет и вам помирать, бугаи,
       будете вы хрипеть, царапая край матраса,
       строчки из Александра, а не брехню Тараса.?
       Семинар прошел хорошо; сумел, вернее, успел, опросить всех. Впервые не пришла Маша Поливанова, не было и Димы Жукова, уже в середине дня я встретил его во дворе -- у него заболел сын. Во время семинара для меня окончательно стало ясно, что Женя Былина писать прозу не будет, конечно, по складу дарования он теоретик, да вдобавок ко всему еще и западник.
       Днем ходил в медицинский центр, чтобы получить за 1650 рубґлей справку, которую требует новый закон. Естественно, никто меня не смотрел -- это еще одна лазейка, теперь уже для медицинского бизнеса.?
       Побывал в Киеве Михаил Ходорковский, поговорил, почитал лекцию. Сам он подал документы -- хочет жить в Швейцарии.?
       12 марта, среда. Утро начал с чтения романа Глеба Шулякова. Интересно, в аннотации написано, что автор работал телеведущим. С этого и начат роман -- корреспондент снимает передачу где-то на Севере. Репортажная часть любого современного романа наиболее любопытная, но романистам недостает глубины, потому что чувства мелки и обыденны. Посмотрим...
       В кинотеатре "Горизонт" фильм Юрия Германа "Трудно быть богом" начинается в 13.50. Для страховки прихватил Игоря, который разбирается как актер в кино и с которым всегда можно будет поделиться впечатлением. Билеты -- я приехал за двадцать минут до начала -- продавались свободно, я просто был самым первым, и чрезвычайно дешево -- 250 рублей, чуть меньше килограмма среднего мяса. Я приготовился к замечательному интеллектуальному зрелищу, подумал, что зал все-таки будет полон -- рядом Педагогический университет и к двум часам у многих студентов заканчиваются занятия. Но я ошибся и в интеллектуальном зрелище, и в его массовости. В зале было семь человек, правда, все дотерпели до конца этой трехчасовой ленты; двое ребят взяли себе в помощь по большому картонному ведру попкорна.?
       О том, что будет смотреть сложно, я догадывался и раньше, но что скучно, особенно когда действие как бы перенесено в Средние века, не предполагал. С удивлением, когда закончился фильм, обнаружил, что там, кроме главного персонажа, монарха и деспота, которого почему-то с интонациями покойного Янковского играет великолепный Ярмольник, в титрах еще перечень действующих лиц. Все эти действующие лица, может быть, кроме еще выделявшегося "Барона", сливались в одну "средневековую массу" показанную в массе дерьма, в дожде, в слякоти, в растекающейся глине. Не знаю, какова повесть Стругацких -- в силу патологической любви к ним интеллигенции эту повесть я никогда не читал, но думаю, что она все-таки значительно лучше моделирована, чем фильм. Скорее чутьем, нежели представленными смыслами, я понял, что это произведение кино о тоталитаризме, о народе, который за жизнь и ее награды готов принять говно -- тут вспомнил еще и "Голубое сало" В. Сорокина -- и в этом говне быть счастливым и в нем умереть. Минут за сорок до окончания фильма Игорь, как и я, все время ожидая сокровенных смыслов, заснул; я весь фильм утешался раздумьями, как трудно было это все снять, как замечательно придумана декорация, а главное, из какого музея взяты та или иная кольчуга или латы, откуда привезены мечи и где прежде я уже видел эти щиты. Вспомнил тут оружейную кладовую Эрмитажа, в которой мне вместе с ныне покойным Валерием Юдиным удалось побывать, вспомнил и прекрасную коллекцию средневекового оружия в королевском дворце в Мадриде и в галерее Уоллеса в Лондоне. Герман, как сын знаменитого и привечаемого советской властью писателя, всю жизнь в своих фильмах старался показать ужасы тоталитаризма, во время которого он сумел получить элитное образование; фильмы его были суровы и ужасны, зло было возведено в Абсолют, и эта однобокость видения подмяла под собой художника, утопила в потоке дерьма. Отчетливо представляю награды, которыми воздадут художнику за 15 лет работы над фильмом. Еще раз порадовался за наших олигархов, спонсировавших картину -- Прохорова и Кудрина; у одного, видимо, были свои, у другого, и свои, и казенные деньги.?
       Как там, на Украине? политические новости пропустил.?
       13 марта, четверг. Сегодня до Дома журналиста -- там коллегия по жалобам на прессу -- меня подвозил Анатолий Жуган. Наш утренний разговор касался времени. С годами оно, как и наши умственные способности и физиология, усыхает. Мне надо два часа, чтобы собраться и выехать на работу. Анатолий говорил, что утром за то время, пока он теперь собирается, раньше успевал погулять с собакой, побегать и сделать зарядку.?
       На коллегии обсуждался репортаж корреспондентки НТВ Черновой, сделанный в Венгрии -- проблема сохранения памятников на могилах советских солдат. Народа собралось немного. Прочли, как всегда, заключение экспертов, посмотрели сам трехминутный репортаж, выслушали "жалобщиков" -- их двое: русскоговорящий писатель, живущий в Венгрии и говорящий от имени общества русскоговорящих писателей в Венгрии, и первый секретарь нашего в Венгрии посольства. Еще когда смотрели материал, я понял, что репортаж хороший, тщательно и профессионально сделанный. Плохим можно назвать общее положение и с русскими памятниками, и с тем, как мы, то есть несколько посольских, с ними работаем. Из репортажа ясно, что деньги Россия дает небольшие.?
       Что касается ответа на жалобу, то комиссия не нашла в репортаже никаких нарушений журналистской этики. А у меня сложилось мнение, все это только мое мнение, что очень немолодой работник посольства получил нагоняй, а на пенсию уходить не хочется. Скорее всего, какая-то часть денег не очень контролируется, и это дает предприимчивым людям возможность поездить по стране. Могилы, их приведение в порядок, памятники -- это область бизнеса, которую трудно проверить. Я в самом начале задал через скайп -- трансляция велась -- ищущим справедливости вопрос о судьбе памятника скульптора Кишфалуди Штробля. Надо вести с населением работу, а не только выпивать с мэрами. Наш посольский сторожил был раздражен тем, что он дал Черновой тридцатиминутное интервью -- как я понимаю, бравурный отчет о проделанной работе; он ждал если не повышения, то хотя бы благодарности, а НТВшница из этого всего смонтировала только небольшую часть.?
       Из Дома журналиста пешком пошел в поликлинику и записался к терапевту и урологу. Чувствую себя плохо и постоянно занимаюсь самолечением. Потом заходил к Мих. Мих., тот подтвердил мои собственные диагнозы и кое-что мне прописал. Накормил меня пельменями.?
       Вечером смотрел телевидение, все про Украину, про то, кто стрелял на майдане, и про арест в Австрии украинского олигарха Фирташа. Я помню эту фамилию еще со времен конфликтов из-за поставок нефти и нефтепроводов. А между тем Россия так и не ввела у себя конфискации имущества у богатых воров и богатых коррупционеров.
       Завтра у меня какое-то выступление по Интернету о русском языке; я обратился к Марине Шитьковой, она прислала мне довольно складный и существенный текст, и к Наде Годенко -- обе, молодцы, снабдили.
       14 марта, пятница. Более мобильный Интернет показал побоище -- терминология сайта -- "Побоище между "голубями мира" и гопотой". Две шеренги, между ними милиция, которая, как обычно, тактично, когда дело дошло до драки, отошла в сторону; есть жертвы. Настроение плохое, болит живот, ехать на передачу не хочется -- это последний раз, когда из меня так ловко вытянули обещание. Вся эта телевизионная и интернетовская дребедень ничего, кроме усталости, не дает. Деньги за твой труд и потраченное время, особенно в огромной Москве, получает кто-то другой.?
       Нашел студию, она в доме рядом с "Президент-отелем". Видимо, дама, которая со мною должна был собеседовать, по некоторым своим причинам не смогла быть, и вместо разговоров о русском языке, к которому я с помощью наших институтских женщин и Льва Ивановича был готов, возникла общая с ведущим беседа о времени, о культуре, о себе и о литературе. Ведущим передачи был некто Андрей, мужчина меня моложе, историк, близкий мне по взглядам. Не думаю, что мои "воспоминания" были кому-нибудь интересны, но все прошло довольно ладно и по крайней мере гладко. Утешением внутреннего раздражения стала возможность прямо до дома уехать на троллейбусе, да церковь, которую я для себя открыл прямо за огромным жилым зданием, когда-то построенным для работников ЦК. Мне тут же сказали, что здесь живет Александр Ципко. Ну, а где же он мог жить еще? Приятным сопровождением передачи стало то, что редактором ее был некто Федя, ученик Евгения Солоновича, по инициативе которого меня, видимо, и позвали. Федя вспомнил, что я, когда он опоздал на лекцию, отобрал у него студенческий билет и заставил его писать объяснительную в стихах.?
       Во время передачи выяснилось, что в недрах Минкульта составлено политическое письмо и сейчас его подписывают деятели культуры. Я сказал, что ничего не подписывал, но то, что происходит вокруг Крыма, поддерживаю. Поговорили о так называемом "креативном классе", который все время пытается выдать себя за элиту.?
       Вечером не утерпел и все-таки принялся смотреть передачу с Владимиром Соловьевым. Собралась довольно интересная компания: были Ярмольник, Проханов, политолог из Израиля. Говорили, естественно, о Крыме и Украине. Ярмольник мягко жаловался, что не подписал документ о поддержке политики Путина -- я бы назвал это "списком Мединского". Сошлись на том, что решимость власти воспользоваться выпавшим шансом вернуть Крым впервые позволила навести мосты между правительством и народом. Это так, об этом можно судить по рейтингу не только Путина, но и Медведева.
       В передаче было очень точно подмечено -- это Проханов, -- что сейчас у нас в связи с Крымом появился некий пассионарный взлет и не надо его терять. Впервые за последнее время Россия показала себя как великая держава.?
       Кстати, уж если я заговорил о Ярмольнике, то должен признаться, что много думаю о последнем фильме Германа. Как бы он не был непонятен и скучен, это все-таки великое произведение, устанавливающее некий свой взгляд на тоталитарную власть и свою до некоторой степени новую эстетику.?
       15 марта, суббота. Уже несколько дней собираюсь написать еще одну главу в свою книгу -- это о том кухонном гарнитуре, который мы с Валей купили в Болшево. Здесь можно было развернуть много подробностей. Но надо было еще доделывать фрагмент, связанный с древней столицей Вьетнама -- в Дневнике у меня только черновик, план, фрагменты. Не дочитана еще и книга Нелли Васильевны Мотрошиловой. А еще надо было минут на тридцать пойти погулять по двору -- за зиму и из-за постоянного сидения за письменным столом все склеилось, руки и ноги еле поднимаются.
       Решил дочитывать книгу Мотрошиловой "Ханна Арендт и Мартин Хайдеггер". Это последние страницы; посчитал, что сделал около сорока закладок на страницах. Что-то исключительно для себя, кое-что прочту ребятам на семинаре. В перерывах между чтением пил чай и, как обычно, по субботам слушал Ирину Петровскую и Ксению Ларину. Узнал, что кроме письма "за", о котором писал вчера, есть еще и письмо "против". Кстати, много размышляя о Крыме, я почти не следил и не писал о майдане, который, конечно, в первую очередь есть выражение недовольства народа режимом. Все, что касается бандитов, "Правого сектора", бандеровцев -- это вторичное, так же, как группа честолюбцев, которые присвоили себе власть.?
       В связи с этим не могу не привести цитату из Хайдеггера. "Какими бы глубинными причинами ни пробуждался к жизни взрыв народных, национальных чувств (пусть это будут высокие основания: борьба за свободу, независимость народа, стремление вырваться из кризиса, переоценить прожитое, возродить славу и блеск национальной культуры), великие люди нации, как бы по определению, не могут быть среди тех, кто поддакивает охваченной ненавистью толпе, и тем более среди тех, кто создает такую толпу и взвинчивает ее худшие инстинкты. Истинно великие люди духа -- это те, которые чутко улавливают грань между подъемом чувств народа, национальной гордости и агрессивной националистической спесью, отсутствием самокритики. Между честным стремлением понять истоки кризиса, причины неудач, ошибок именно своего народа и попытками свалить все его беды на другие народы и нации. Между состоянием пусть непростого, конфликтного гражданского мира, мира между нациями и народами и массовым кровопролитием. Человек великого духа никогда не переходит такую грань и страстно призывает к тому же свой народ и другие народы".?
       16 марта, воскресенье. Весь вечер смотрел по ТВ все, что связано с Украиной. Все это у меня записывалось, а потом поочередно, после семи вечера, просматривалось. Кстати, это позволяет не смотреть рекламу. Уже поздно вечером выяснилось очевидное: приняли участие в голосовании 83,1% населения. Какой регион нашей страны мог бы похвастаться такой явкой? За вхождение в Россию -- 96,7%. Причем наблюдатели отмечают, что замечаний по проведению выборов нет, нет ни "вбросов", ни принуждения. Одновременно идет дипломатическая битва: американцы -- референдум не легитимен, мы -- а почему не легитимен, если есть Косово? Попутно телевидение упорно и настойчиво майдан и все, что на нем происходило, представляет как взрыв национализма и спланированные действия американских наемников. Относительно последнего сомнений уже мало, все достаточно убедительно. И выстрелы в спину -- для революции нужны кровь и жертва!
       17 марта, понедельник. Утром сел читать студенческие работы. Сначала работа Маргариты Донник, которая обсуждается во вторник. Два рассказа и маленький текст о скуке. Очень девичья история, банальная, с иностранными именами, а потом девочка вдруг сменила ракурс, и почти на эту же тему написала интересно, сочно и вполне достаточно для начала. Очень неплохой рассказик о первой любви. Прочел также два рассказа Леши Костылева, при большом количестве молодых ляпов он много сделал во внутреннем движении. Куда-то ушла его молодая порывистость, и все вдруг приобрело некоторую серьезность. К одному его повествованию я придумал подзаголовок, по которому можно вещь переделывать. "В жанре бульварного романа". Самые жизненные истории именно в бульварных романах. Я порадовался: кажется, это уже другой Леша.
       Прочел также два этюда Лены Путиловой, завтра буду приводить ее в пример. Один этюд "Нужен ли студенту музей?" она сделал не без влияния моего "Маркиза", который прочла в Интернете. Я приготовил для нее и положил в рюкзак этот свой роман -- подарю. Этюд о посещении со мной театра она написала так занятно, что мне придется прочесть и пьесу Леонова. А вот девочка эту пьесу просмотрела, а главное, нашла.
       Прочел утром залежавшийся у меня номер "Новой газеты". Много злободневного, но я сделал выписки из статьи Юрия Роста о чемпионе Плющенко. Я ведь, как правило, выписываю то, с чем согласен, но так написать не смог. Выписываю единомыслие.?
       "Смешно, но Плющенко из спортсмена превратился в национальный проект провинциального масштаба. И его, как в прошлые годы в бюро обкома или чего-то там, кооптировали в сборную России. Правильно или нет, не скажу вам. Отбора не проходил, но своим упорством, трудом и мастерством вроде заслужил участие в домашних Олимпийских играх. А тут еще пришлись к российскому двору странноватые командные соревнования, в которых совместными усилиями наши фигуристы обрели право называться олимпийскими чемпионами. И много раз прооперированный и восстановивший хорошую форму Плющенко выступил достойно, став первым среди мужчин. Однако в отсутствие основных конкурентов".?
       Вопрос заключался только в одном: видели ли все разворачивавшуюся интригу или все произошло спонтанно. Оказывается, на подтекст к происходящему обратил внимание не только я, замыслы просвечивали, как камушки в ручье. Юрий Рост продолжает: "Мой товарищ по олимпийскому счастью Володя Мозговой, которого вы читаете в "Новой", еще до первого старта сказал, что Плющенко откажется от сольного выступления, если победит в команде".?
       Статья, как и обычно у Роста интересна подбором фактов и соображениями, но заканчивает он ее очень мирно: "Ничего криминального в его поведении я не нахожу. Кроме дурного вкуса".?
       Вторая статья связана с театром. Это режиссер Николай Рощин, недавно поставивший что-то очень новое на Малой сцене в Александринке у Фокина. Газета констатирует: говорить молодой мэтр будет о "блэк-металле и природе сатанизма". В данном случае я выписываю мне понятное.?
       Театр жаждет нового: "Та же "Мистерия-Буфф" Маяковского -- это же взрыв был! А то, что сейчас происходит? -- это не взрыв. Что-то там где-то скрипнуло, а они называют это современным искусством. Невнятно, жидко, но -- главное! -- "социальненько". При полной постановочной несостоятельности хватаются за "социальность" как за спасительную соломинку. "Вербатим, вербатим..." Самые молодые, кто сейчас реально ставит спектакли, нравится кому-то или нет, -- это Серебренников и Богомолов. Все, кто моложе, -- просто морок какой-то. Потому что в театре собирается очень много больных людей. Но все они "художники", все с "тонкой душевной организацией". И для них идеальные условия создаются: центры, гранты... Приходишь со своей мурой, что-то там набросал -- вот тебе и спектакль. Все эти "постановки" -- от внутренней бедности. Можно сделать и 20-минутный спектакль, где ничего не будет происходить, но ясно, что это вещь от сильного внутреннего содержания. А сейчас весь "авангард" -- просто от несчастья какого-то".?
       Весьма резонно, как и маленькая ремарка Николая Рощина, применимая к любому из искусств: "Содержание, если оно есть, стремится к четкой форме -- это закон. Если бы публика была менее терпеливая, меньше таких спектаклей было бы". Последние слова тоже заставляют задуматься. Мы так боимся прослыть "несовременными" и "нетолерантными". Надо научиться решительно говорить, где говно.
       Днем на машине ездил в "Ашан" -- почти четыре тысячи рублей. Вечером по телевизору -- Донецк и Харьков, там тоже идут очень серьезные волнения. Раздумывая над тем, что происходит на Украине, я полагаю, что страна не выдержала бремени государственности, и не было народа, были только желания и много эгоизма.
       18 марта, вторник. Уже давно я договорился с Володей Шахиджаняном о встрече с нашими студентами. Володя 30 лет преподавал на факультете журналистики в МГУ, владеет аудиторией и очень неплохо вписался в сегодняшнюю Интернетовскую жизнь. Приехал Володя со своим молодым помощником, который позже показал некий мастер-класс печатания на компьютере слепым способом. Опускаю все неизбежные рассказы в подобных случаях о себе. Все было интересно, но вот немудреные максимы, которые Шахиджанян произнес. Они тем и хороши, что почти у каждого в виде нераспустившейся почки в душе.?
       Каждое утро, стоя у зеркала, говорите себе: я самый лучший и я всего добьюсь.
       В Интернете можно стать знаменитым. Интересуйтесь людьми, близкими вам по духу. Начинайте с этого.?
       Не выясняйте отношений.?
       Обязательно высыпайтесь, тогда все успеете.?
       Заказывайте себе сны.
       Не торопитесь жить. (В этот момент -- это, видимо, отработанный прием -- по рядам пускают ряд фотографий с надгробьями наших великих современников.)
       Всегда помните, кто вам в жизни помогал.?
       Не обижайтесь на друзей; на друзей обижаться нельзя.?
       Радуйтесь уже сделанному вами или кем-либо.?
       Меньше занимайтесь политикой, а больше пишите. (Это справедливо, политика засасывает.)
       Не мстите.?
       В самом конце своей лекции он процитировал Эдит Пиаф: "Я пою не для все, а для каждого".?
       Шахиджанян, человек очень корректный, держал, как мы и договаривались, аудиторию ровно час, надарил всем уйму книг и ушел.?
       Сегодня я на семинаре применил новую тактику. Три разных материала Маргариты Донник распределил по рядам и предложил ребятам, чтобы каждый ряд выделил своего представителя для общего мнения. Получилось интересно, для меня было важно нацелить девушку. Есть внутренний характер и видение.?
       Из Института постарался выехать пораньше, чтобы поспеть к объявленному на три часа выступлению Путина. Две палаты парламента были собраны в Георгиевском зале. Лица -- это особая статья; в первом ряду сидела Матвиенко в стильном черном платье с белыми манжетами и белым воротником, как протестантский дворянин. Рядом с ней сидело и новое крымское начальство. Путин, как всегда, выступал убедительно. Он умеет придержать козырную карту в рукаве и внезапно ее вынуть. Здесь это были давние, но незабытые документы и признания властей США. Тут же состоялось подписание договора о принятии Крыма и Севастополя в состав России. Марширующие солдаты, вынос государственного знамени и президентского штандарта. Не без имперского величия.
       К семи вместе с соседом Жуганом отправились в МХТ имени Чехова на 100-й спектакль "Леса" Островского. По дороге говорили о "Вишневом саде" и "Лесе" -- общая коллизия и много общего даже в некоторых трактовках. Везде Лопахин и везде молодой человек и влюбленная в него старая помещица. Для любимого ничего не жалко. По теории парного случая -- это спектакль Серебренникова, спектакли которого так хвалил как современные Николай Рощин. Для меня это второй спектакль Серебренникова, который я буду смотреть. Первый и очень хороший -- "Пластилин" лет десять назад в театре у покойного Казанцева. "Лес" в Камергерском идет уже давно. Может быть, сейчас уже существует другой Серебренников. В афишке помечены актеры, отыгравшие все 100 спектаклей. Это Юрий Чурсин, играющий Буланова, Наталья Тенякова -- Гурмыжская, и Восьмибратов и его сын Петр, соответственно -- Олег Тополянский и Олег Мазур. 100-й спектакль играет и основная пара: Дмитрий Назаров (Геннадий Несчастливцев) и Авангард Леонтьев (Аркадий Счастливцев).
       Классика, как известно, может выдержать любое насилие, и она может внешними способами, разными привнесенными в драматургию приемами демонстрировать сатирические особенности сегодняшнего дня, а может о дне этом говорить найденными в драматургии подтекстами. В этом случае сопоставляет и многое решает сам зритель, получая невероятное наслаждение от своей догадливости. Первый случай -- для зрителя менее искушенного, более поверхностно мыслящего.
       Написал этот абзац и уже потом вспомнил наблюдение перед входом в МХТ, в холодном тамбуре, где я стоял и ждал Жугана. Машину сейчас поставить в центре некуда, Жуган высадил меня у Камергерского и умчался ставить машину на платную стоянку на Петровку. Пока я его ждал, я обратил внимание, что публика за последние годы стала совершенно иная. Она как бы потеряла свои павлиньи перья, несколько опростилась. Потом, уже в зале во время спектакля, я доформулировал: ходят уже не на радостные догадки театра, а в основном на модные зрелища. Совсем недаром очень креативный директор и художественный руководитель МХТ собрал у себя почти всех телевизионных и сериальных звезд.?
       На сцене все кого-то изображали. Тенякова -- вроде бы традиционную российскую барыньку, каких мы видели тыщу, не знающую цену денег и вроде бы млеющую перед молодым мужиком. В последних сценах она появляется в виде имитирующей молодость Пугачевой, в коротком балахоне и в ботфортах. Чурсин -- молодого жеребчика, некоего втирушу, но потом начинает имитировать Путина и поет что-то, положив руку на грудь. Купеческая пара, отец и сын, изображают традиционное "степенство" -- и жениться по любви, и капитал за невестой приобрести. Если бы еще сыну любовь, которую невероятно трудно играть на сцене, а отцу -- настоящую рассекающую все живое купеческую жадность, а не фокусы, которые играть легко! Отдуваются за всех Дмитрий Назаров и Авангард Леонтьев; правда, и центр тяжести в пьесе на них -- провинциальных актерах, своим существованием делающих жизнь одухотворенной. Присловье "из Костромы в Астрахань" уже давно стало знаменитым. Леонтьев виртуозно играет то, что написано у Островского: маленького человека, как и положено маленькому человеку, и корыстного, и злого, и благородного, и мелочного, и великодушного, и даже героического. Вот этот образ забыть будет трудно. Занятно, что в театре мне на ум пришел вдруг гоголевский Башмачкин, а когда поздно вечером поговорил с Авангардом Николаевичем, то он сказал, что именно завтра на малой сцене играет "Шинель".?
       19 марта, среда. После театра спал плохо, просто никак, заснул в четыре, проснулся в восемь. Съел вечером полкило сухарей с изюмом; сначала смотрел по телевизору какую-то передачу про Крым, а потом по "Дискавери" -- историческую передачу. Почему мы не можем так увлекательно рассказывать о своей стране и истории? Историю Англии и ее королей я знаю значительно лучше, чем историю наших князей и Киевской Руси.
       Утром почти до трех занимался Дневником и бумагами, а потом поехал к терапевту в поликлинику. Там измерили мне давление и отправили делать кардиограмму -- все в порядке, изменений нет. Да и чувствую я себя по сравнению с осенью и началом зимы значительно лучше.
       В метро купил последний номер "Новой газеты" -- довольно осторожные статьи о Крыме, больше о ворах и преступниках нашего режима. Ошарашило меня известие: на 79-м году умер Витя Славкин. Из статьи я узнал, что еще раньше умерла и Нина, его жена. Умирал, значит, один. Когда-то у нас была общая компания, правда, давно, до перестройки, пока была жива Таня Хлоплянкина. Все перед глазами, и посиделки у Тани, и знаменитый спектакль по Витиной пьесе в постановке Анатолия Васильева -- "Взрослая дочь молодого человека". Отдельные сцены помню до сих пор. Потом мы встретились с Витей у меня в кабинете на Радио, он пришел с проектом: Васильев и он готовы сделать радиоспектакль по "Портрету Дориана Грея", Витя сценарист. Сколько было потом возни и скандалов из-за тщательной, не укладывавшейся в рамки наших штатных режиссеров работы "приглашенного" Васильева! Как я сразу понял, студии были заняты "Портретом", а наша режиссура могла бы в них сочно зарабатывать. Васильев тогда сделал шедевр.?
       Потом Витя -- я всегда смотрел -- в начале перестройки делал большую передачу о быте и жизни москвичей разных времен. А дальше -- тишина, время, которое он знал, уже никого не интересовало. Пришли бандитские сериалы.
       Вечером заходил докладывать о своих успехах Игорь. Он получил какую-то небольшую роль в одном из снимаемых сериалов. Рассказывал о работе, о Киеве, который всегда был раздражен москалями. Приводил примеры из своей студенческой жизни, хотя учился на престижном русском курсе. В мае - апреле Игорь должен получить гражданство. Его мытарства по конторам ФМС за это время -- особая эпопея, почти не поддающаяся описанию. Здесь нужен Гоголь. Игорь принес с собою художественный фильм о знаменитом режиссере Сергее Параджанове. Кажется, фильм украинский или сделан с украинским участием, по крайней мере титры шли на украинском языке. Хотя мы и говорим, что на Украине ничего не снимают и украинское кино молчит, но фильм очень хорошо и даже талантливо сделан, осторожно прописана некая деликатная линия из жизни Параджанова. В свое время Валя много мне о Параджанове рассказывала, она знала и его, и его оператора по "Теням забытых предков".
       20 марта, четверг. Пришлось подниматься рано, чтобы съездить в поликлинику сдать анализы крови. Что у меня с сахаром, вчера врачи осторожно намекнули, но меня это вспугнуло. Приехал домой, и тут позвонила Лена из Берлина. Поговорили о Крыме; как и у многих, у нее отношение к ситуации двойственное. С Украины уже доносятся крики о партизанской войне. У каждой страны своя собственная правда, часто диктуемая прессой. Говорили о "пострадавших", которым запретили въезд в США. Среди них -- она должна рассматривать это как награду -- и депутат Мизулина. Клялась, наверное, справедливо, что нет ни счетов, ни активов. Лена, которая тоже следит за политикой, говорит, что в Швейцарии у депутата сын; Мизулина недавно побывала у него; сын работает чуть ли не по линии ЛГБТ-сообщества. Бывают, как говорится, странные сближения.?
       Лена напомнила мне (а я, вспоминающий Валю каждый день, об этом забыл!), что сегодня у нее день рождения. На улице снег, непогода, снова пришла зима, дворники скрипят своими лопатами. На Донское кладбище ехал на трамвае N14, читал "Литературку", которую только что принесли. Пропустил, естественно, Крым, всю хорошо или плохо написанную риторику; читал "про литературу". Сначала статью Льва Пирогова -- читаю постоянно! -- "Катастрофа, или Образец прозы" -- о новой книге писателя Евгения Водолазкина "Совсем другое время". Опять поразился, какое же все-таки у меня чутье на литературу. Уже по аннотациям я понял, что этот "писатель и историк литературы" достаточно вторичен и мне не придется по душе. Так, видимо, оно и оказалось. Человек, судя по всему неглупый, но у профессорской прозы есть свои недостатки, и главный из них -- правды жизни не знают. Лев Пирогов с особой виртуозностью, почти изящно размазал лауреата премий по стенке.?
       Ехать на трамвае долго, но теперь их отапливают; за окном бесконечные московские автомобильные пробки и сырые тротуары; снег подает постоянно.
       Второй материал в газете про то, что я все время ожидал, -- неужели никто не видит, что наш друг Рома Сенчин работает в патриотическом органе и достойный патриот, а одобрения ищет в другом лагере? Такое ощущение, что газета уже давно за Ромой следила, но вот он взял интервью "у гражданина Украины, этнического еврея с родным русским языком и культурой", а гражданин этот -- Юрий Володарский, решительный сторонник и пропагандист нового украинского режима. Татьяна Шабаева, специалист по подобным расследованиям, довольно ядовито вопросы и ответы двух граждан разбирает. Разбирает и разбирает, этим можно было бы и ограничиться, но "Литературка" делает роскошное прибавление. Утерпеть не могу, перепечатываю.
       "Сенчин в шортах. От редакции. "ЛГ" последовательно отмечала каждое новое произведение Романа Сенчина. Но, судя по всему, сознание, что он засиделся в шорт-листах литературных премий с солидным финансовым наполнением, сыграло с ним злую шутку. Никакого иного способа преодолеть этот барьер, кроме как составить пандан либеральным хозяевам премиальных денежных мешков, не существует. Там успех определяется не качеством написанного, а исключительно антироссийской и антигосударственной позицией автора. И Сенчин, кажется, наконец понял, как поскорее вырасти из шорт. Иначе зачем ему интервьюировать третьеразрядного критика, но видного идеолога "киевского оранжизма", полагающего, что "идеалы оранжевой революции -- это демократия, справедливые выборы, свобода слова и прочие европейский ценности"? Сегодня все эти "ценности" уже щедро оплачены кровью украинцев. Сенчин не может не знать, что "поближе к Европе" в оранжевом варианте непременно означает "подальше от своей власти". Но если на Западе, а уж тем более в Киеве сегодняшнего образца за такую "супротивность" можно серьезно поплатиться, то в России за это, напротив, есть шанс получить немалые преференции. Когда такой выбор совершает человек, компенсирующий недостаток таланта, это не удивляет. Но когда ему вторит одаренный русский писатель, это вызывает горькое чувство разочарования".?
       Почти подъехали к Донскому, когда еще раз перелистал газету, -- не стало Инны Лиснянской, вот эта потеря, так потеря. Марина Кудимова хорошо и точно о покойном поэте написала.?
       На Донском, как обычно, тихо; только подумать, за оградой, расплескивая мокрый снег, одна за другой плывут машины. С центральной аллеи снег убрали, он лежит на участках, между стелами и нишами. Снега сантиметров десять; на пути к колумбарию, где лежат мама, дядя Федя и Валя, снег нетронут. Я все время думал: приходил ли к ней сегодня кто-нибудь из наших друзей и знакомых? Вчера, правда, позвонил и прислал письмишко Слава Басков -- помнит.?
       Две мои белые розы положить было практически некуда, разве воткнуть в снег; прицепил их так, что бутоны оказались возле памятной доски. Был недолго; мне показалось, что Валин портрет на керамике чуть посветлел и глядит она теперь не на меня, а куда-то вдаль, за мое плечо. Наверное, так лег свет. Холодно, снегопад чуть поутих.?
       На обратном пути читал учебник с Шерлоком Холмсом на английском языке. Господи, прости меня грешного!
       Еще днем, пока был дома, позвонил Саша Колесников: он выбил два билета на сегодняшнюю премьеру Большого театра. Устал, не устал, а такое пропускать нельзя -- возможности у меня больше посмотреть знаменитый балет Джона Ноймайера "Дама с камелиями" не будет.?
       Тот же театр, на этот раз сижу в первом ряду второго яруса, на той же плоскости, что и "царская ложа". Зал как на ладони, но вижу я плоховато. И то-то мне подсказывает Саша; в бенуаре напротив, почти у сцены -- как же оттуда, наверное, видно! -- сидит Роман Абрамович. В фойе еще раньше встретил пышущего здоровьем адвоката Барщевского, на лестнице -- Ирину Антонову, уже бывшего директора Музея изобразительных искусств. Я сказал "здравствуйте", не поднимая взгляда, она почти машинально ответила "здравствуйте". Она тоже в списке тех деятелей искусства, которые поддерживают Путина. Значит, в интеллигентской осаде. В ложе вместе с Колесниковым Оля Свистунова; я знаком с нею давно, она известный обозреватель ИТАР-ТАСС по вопросам культуры; разговоры моих товарищей доносятся и до меня. Саша уступил мне первый ряд. Из историй подписей и с той, и с другой стороны. Говорят, что у Гафта стало плохо с сердцем, когда он увидел себя не в том списке, где бы хотел быть. Приблизительно то же самое произошло и с Леонидом Броневым. Ах, эти наши кумиры-орденоносцы! Столько им от имени ненавистного президента раздали орденов за заслуги перед Отечеством и каких степеней!
       Балет мне очень нравится, сюжет я хорошо знаю, но музыка здесь не, как ожидалось, Верди, а Фредерика Шопена. Первый акт ведет оркестр, во втором в оркестровой яме остается лишь один пианист. Этому балету -- невероятной удаче Ноймайера -- уже почти сорок лет. Балетмейстер ставит его по всему миру. Сегодняшнюю технологию подобных постановок я знаю: едут ассистенты, разучивают движения, собирают сцены, а потом приезжает автор и, так сказать, доводит до ума.
       Знакомый сюжет усложнен историей Манон Леско, разворачивающейся на сцене параллельно с чувствами Маргариты Готье. Маргариту танцует Светлана Захарова, наша балетная звезда. Армана -- Эдвин Ревазов, осетин, учившийся в Москве, сейчас любимый артист балетмейстера и премьер труппы в Штутгарте. Умопомрачительно парень хорош, а главное, умеет танцевать на сцене и любовь, и страсть. Совершенно чудесный второй акт с почти цитатами из импрессионистов. Я -- счастлив, я еще жив.?
       Буквально ночью из своего Фастова позвонил трясущийся от гнева Игорь Лавров и стал говорить о двух списках. "Слава Богу, что тебя нет в этом списке". Я ему объяснял, что живу в этой стране, которую люблю, и не могу плохо говорить о президенте, которого страна выбрала.
       21 марта, пятница. Не успел проснуться -- позвонил Паша Косов. Поговорили с ним о Крыме и о продвижении его сценария, который вошел в десятку конкурса. В Министерстве культуры, может быть даже из-за финансирования, конкурсную десятку сократили до шести фильмов, и в эту "великолепную шестерку", естественно, вошли исключительно свои, великие и хорошо известные -- сын Высоцкого, Задорнов, который делал сценарий по книге Мединского, Арабов, Михалков и другие гранты культуры. В связи с этим я вспомнил о той суматохе, которая возникла у нас в Институте, когда Рекемчук, многие годы работавший на "Мосфильме", решил организовывать какую-то сценарную студию. Сколько было восторга, тем более что значительная часть наших "писателей" на самом деле хотела быть стать "сценаристами". Приезжал в Институт и выступал сам Шахназаров! А вот совсем недавно на презентации своего альманаха Александр Евсеевич с грустью и горечью признался, что не получается -- хвалят, но ставить не хотят. Я знал об этом с самого начала: кино, как балет, в нем надо прожить жизнь, а не только предоставить сюжетец. Вот тебе и мир нашего кино. Но и после наших мэтров площадка не освободится -- придут дети мэтров.?
       Весь день сегодня занимался Дневником и с упоением смотрел по ТВ политику. Сначала в Совете Федерации министр Лавров от имени президента представлял Закон о присоединении Крыма, и депутаты голосовали. Потом президент -- новая процедура -- подписал указ. По этому поводу вечером будет салют. Объявили о новой серии "невъездных в Америку". Президент очень ловко шутил по поводу инициативы Обамы. Наш сенат предложил всего себя в список Обамы.?
       По радио все-таки продолжали говорить о двух списках российской интеллигенции. Я вспомнил о вчерашнем разговоре с Игорем Лавровым и решил на эти списки взглянуть. Как возник список "против", я не знаю, но список "за" возник в недрах и на сайте Министерства культуры. "За" проголосовали директора театров, библиотек и музеев, люди подневольные, даже те, в чьих театрах Путин высмеивается, даже те "официальные" люди, которые на кухнях злобствуют на сегодняшнюю власть и президента. Но почему проголосовали люди "против"? "Против" писали очень коротко: "Мы против вторжения на территорию другого государства. Мы против войны с Украиной и вражды с мировым сообществом. Мы солидарны со всеми, кто не прогибается и не поддается лжи". В списке "против" стояла Людмила Улицкая; первой в списке "за" -- Ирина Антонова. Неужели только чтобы выслужиться перед чужими? Но где-то в середине дня, когда давали отчет о каком-то западном саммите, одно из действующих лиц сказало, что если надо, будем сокращать и индивидуальные контакты. А у большого числа наши деятелей культуры бизнес именно там -- издательства, театры, антрепризы, выставки, переводы, научные конференции. Они смекнули быстренько. Из сотрудников нашего Института подписали Женя Сидоров, Женя Солонович, Мариэтта Омаровна Чудакова. Ну, у наших, конечно, другие мотивы... Кстати, список "против" я нашел в Интернете мгновенно, а список "за" довольно долго не мог отыскать, он на официальном сайте Министерства культуры.?
       22 марта, суббота. С самого утра принялся читать "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова. Имел неосторожность опять согласиться пойти на "метание бисера" в передачу Волгина, а это всегда минимум два дня из трудовой деятельности: день читаешь, на другой день едешь в студию да еще перед этим неделю волнуешься. Читал с карандашом в руках, делал пометки -- для себя и работы все это очень полезно. Полезно вообще задумываться и медленно читать, обращая внимание на детали, уже знакомое сочинение. Во-первых, сразу стало ясно, что писали очень неплохо эрудированные в литературе люди. Большое количество реминисценций, цитат, следований образцам. Почти классический сюжет -- путешествие по России: это тебе и "Мертвые души", а если иностранные образцы -- "Дон Кихот", и опять два героя -- Бендер и Воробьянинов, как Чичиков и Селифан, как Дон Кихот и Санчо Панса. И опять один как бы герой, а другой лишь его зеркало, собеседник. Во-вторых, это энциклопедия нравов и быта 1930-х годов, с огромным количеством предметов, обстоятельств, коллизий. В-третьих, прекрасный, снабженный огромным количеством тропов и метафор язык.
       Попутно, естественно, слушал, а вечером и смотрел, что там происходит на Украине. Но до того как собственно начался "телевизионный вечер", позвонил мой старый, университетской поры приятель Игорь Любинский. В юности мы с ним и с компанией ездили в байдарочные походы в район Валдая. Игорь физик, кончил МИФИ в Долгопрудном, по складу характера -- либерал. И вот он позвонил мне, чтобы узнать мое мнение о крымской проблеме, о списках; видимо, слишком много людей в его окружении и слишком настойчиво на "Эхо Москвы" говорят обратное тому, что он думает. Поговорили: я грубовато объяснил ему внутреннюю заинтересованность, приведя знакомые мне примеры и в каждом конкретном случае отыскивая вектор интереса.?
       Удивительная вещь: утром уже не помнишь, что было вчера про Украину. Правда, помню, как киевские власти метались -- вводить ли визовый режим с Россией или не вводить, то есть разрешить ли въезд только по зарубежным паспортам. А потом, видимо, смекнули, что разгневанный народ их просто сметет -- четыре с лишним миллиона украинцев сейчас в России; отменили затею. Запомнилось также, как неудачно и грубо Марианна Максимовская брала интервью у Валентины Матвеенко, которая вчистую ее переиграла.
       23 марта, воскресенье. Утром позвонил Миша Тяжев. Он посмотрел фильм Алексея Германа "Трудно быть богом" и теперь в полной растерянности. Часть "элитарных зрителей" в Доме кино, не досмотрев, поднялись и ушли.
       В два часа поехал на студию к Волгину -- все там же, в районе "Дубровки". Единственная новость: на киностудии, бывшем заводе "Шарикоподшипник", изменилась пропускная система. По моему единственному документу, "социальной карте москвича", теперь уже не пропускают. Это как-то сразу срифмовалось с советской бюрократией, так пленительно описанной в "Двенадцати стульях".
       Кроме Игоря Волгина в передаче участвовали Алиса Ганиева, как всегда прекрасная, умная и обаятельная, Александр Кабаков и Евгений Бунимович. Узок круг этих революционеров. Встретил также -- три или четыре передачи записываются сразу, в один день -- с прошлой передачи Драгунского и Костю Случевского, а со следующей -- Марину Кудимову и Володю Березина.
       Все говорили хорошо -- если не ярко, то по крайней мере не глупо. Писатели, конечно, всегда готовы поругать, хотя и в подтексте, коллегу или не согласиться с тем, что сами они так не могут. Я по возможности говорил об уникальном характере этого двойного дара. О том, что Ильф и Петров написали роман без злобы и ненависти, с пониманием трудностей и сложностей быта. Игорь привел замечательную цитату из Надежды Яковлевны Мандельштам, многое осветившую. Спорили, почему роман так любим народом и маргинальный ли это роман. Алиса много, видимо, прочла, говорила об эпохе и говорила складно. Моя последняя фраза: Бендер -- это д'Артаньян той эпохи.
       24 марта, понедельник. Утром варил гороховый суп, в который положил все, что только было из овощей в доме. Но главное, прочел большой -- 35 страниц, наверное, десятым кеглем -- материал Александры Парфеновой с первого курса. Плохой заголовок -- "Деньги"! -- плохой прямой эпиграф -- из Чикатило, но какой текст! История молодого человека, полностью лишенного социального и морального чувства по отношению к "чужим", для него есть только его девушка и только его мама. Читал на одном дыхании и не заметил ни одной помарки в тексте.?
       Днем же написал письмо Марку в Филадельфию, а Марку из Израиля послал стихотворение Бродского. В ответ Марк из Израиля прислал мне комментарий Наума Сагаловского, в котором я увидел некое раздражение пишущего человека к славе и образу мысли человека знаменитого. А почему не я? Марик тут же прислал мне несколько фотографий, объединенных его фразой "В Харькове тоже с юмором все в порядке". По смыслу так. На фотографиях молодые девчонки держат листы ватмана с занятными надписями:
       "Страус хочет выйти из состава зоопарка".?
       "Автодорожный техникум решил войти в состав Консерватории".?
       "Улица Клюковская входит в состав Китая".?
       "Харьковский цирк входит в состав НАТО".?
       "Станция метро "Советская" выходит из состава Харьковского метрополитена".?
       "Ухо выходит из состава головы и присоединяется к пятке".?
       "Холодная гора объявила визовый режим".?
       25 марта, вторник. На Украине под Ровно застрелили небезызвестного координатора "Правого сектора" Александра Музычку, непременного героя всех последних репортажей с Незалежной. Это именно он и заходил в областной совет с автоматом Калашникова, и трепал за галстук и бил прокурора. Как выяснилось, он побывал в давние времена и в Чечне, где, по словам закадрового диктора, был на стороне Басаева и пытал наших, русских военных. Весь день шли разнообразные версии этого убийства ли, расправы ли. Вечером этим версиям была посвящена целая передача по "РенТВ". Версий несколько -- ни одному лагерю не нужно было, чтобы этот слуга войны жил. Успели показать уже в третий или четвертый раз, как Музычку в импортном борделе бьет ногой в лицо дама в сапогах -- каждый развлекается, как может и как хочет, бывает. Вообще обилие "тайных" съемок из квартир, из борделей, с дружеских вечеринок пугает. Ощущение, что у тайных служб наготове съемки про каждого.
       Днем проводил семинар. Как обычно, из-за обилия присланных мне студенческих работ я что-то перепутал и прочел не ту. К счастью, со мною были кое-какие карточки с цитатами и роман "Двенадцать стульев" с пометками, который я приготовил сдать в библиотеку. Вот и начал проводить анализ романа: приемы, языковые средства, эрудиция, словарный запас, знание жизненных реалий и подготовка авторов. В процессе выяснилось, что из моих сорока студентов в лучшем случае 4-5 читали "Стулья" и 3-4 -- "Мастера и Маргариту". Я вспоминал параллельные эпизоды, например, поведение героев у окошечка администратора в театре. Не улавливают, потому что не знают. А почти наверняка именно после "Стульев" появилась сцена и в "Мастере".
       Днем ездил в офис к Володе Шахиджаняну, у него замечательно построенное и, кажется, крепко стоящее на ногах дело; молодые сильные ребята сидят за компами и тянут копеечку. Володя человек откровенный и добрый, но предприимчивый. У него на сайте уже стояло без какого-либо моего разрешения несколько моих романов и -- с моего позволения -- "Валентина". Я добавил ему Дневники за четыре года, а он дал мне определенную денежку. По сути, это первые не копеечные денежки, которые я за Дневник получил.?
       Вечером приходил С.?П. и сотворил первую в этом сезоне окрошку. Традиции, которые начинала В.?С., живут. Но как же мне без нее пусто и скучно!
       26 марта, среда. Утром ездил в поликлинику, записан был к двум врачам -- невропатологу и эндокринологу. Это все даже не моя инициатива, а терапевта. Невропатолог Цветкова, молодая женщина, довольно внимательно меня выслушала и довольно быстро нашла некий у меня изъян. Артериальное давление в правой и левой руке разное. Возможно, это закупорка какой-то артерии. А теперь к сложностям нашей медицины. Записать на исследование, на УЗИ, меня смогли только на самый конец апреля. Нормальный пациент здесь может и скончаться. И это в закрытой, одной из лучших московских поликлиник! А что же делается в районках? Что касается другого врача, то здесь маленький прогресс. По обыкновению, эндокринолог сразу погнала на весы. С прошлой осени я не прибавил. Было 80 кг, стало 79,500.
       Вернулся домой, чтобы пообедать, и тут меня настиг звонок Кости Щербакова. Он прочел книгу о Валентине и мои Дневники. Поговорили о том, что я, видимо, как и он, вне лагерей, он поближе к либеральной интеллигенции, я подальше. О том, что группа и лагерь сужают личность. А потом Костя вспомнил о моей цитате в Дневнике из С. Резника, касающейся его отца, одного из крупнейших идеологов при Сталине. Костя рассказал мне о том -- это есть, кажется, в мемуарах Симонова, -- как отец сказал Давиду Ортенбергу, знаменитому главному редактору военной газеты "Красная Звезда", что среди его авторов в газете слишком много евреев. Тот спокойно ответил: за войну стало меньше. Поговорили и о других "несправедливостях" власти: расстрел антифашистского еврейского комитета, депортация чеченцев и татар. Народы, конечно, ни в чем не виноваты, но у государства повод был. Не успел поговорить с Костей, как раздался новый звонок -- Юрий Изюмов. Здесь ошеломившее меня известие -- на Красной площади, в том же здании, что и раньше, открыли Музей Ленина. Экспозиция вся сохранилась, под нее отдали восемь залов, два зала посвящены Сталину.
       Выслушав все это, я не утерпел и рассказал Юрию о моем разговоре с Костей, и тут Юра уточнил мои знания по еврейской проблеме и по проблемам "депортированных народов". Из нового, это брат жены Молотова Полины Жемчуговой, который оказался чем-то вроде американского олигарха. Делегация во главе с Михоґэлсом привезла из Америки огромные деньги. Но вместе с деньгами прибыл и план сделать Крым Еврейской автономной областью, переведя ее сюда из Биробиджана. В Америке по этому поводу возникла целая кампания. Два соображения Изюмова: "Мейерхольд был очень самонадеянным человеком", и второе: "У евреев был один недостаток -- отсутствие чувства меры". Что касается татар, то я подробности рассказа в Дневник не вношу, кроме одной -- мне тоже она кажется сомнительной, но Изюмов, как опытный редакционный работник, всегда точен: 20 тысяч татар служили в фашистских войсках.?
       Сегодня же стало известно, что ВВЦ переименуют в ВДНХ, как было раньше, а вчера или позавчера Путин предложить снова ввести сдачу на нормы ГТО -- "Готов к труду и обороне!". Какие удивительные возвращения! Что вернут следующим днем?
       Вечером ездил на совет по защите диссертаций. Все прошло замечательно: Ирина Васильевна Моклецова стала доктором наук. Мне кажется, что идея диссертации о А.?Н. Муравьеве -- писателе, творчество которого в основном базируется на церковно-православной тематике, принадлежала еще покойному Ю.?И. Минералову. Очень хорошо выступал Е.?Ю. Сидоров. Правда, как мне показалось, лучше бы эту диссертацию защищать в Свято-Тихоновском университете, но мы, кажется, и так уже становимся его филиалом. Диссертантке повезло, что на защите не было М.?О. Чудаковой.?
       27 марта, четверг. С раннего утра снова сел читать Дневник-2008. Тяжелое это дело, счастлив писатель, который мог бы передать это хорошему секретарю или верной жене. Мне, неумехе, приходится делать все самому; все отложил и сел за стол. Читаю скорее как цензор, но от ошибок все равно не избавиться -- я шучу: через тридцать лет наши или американцы через двадцать выпустят полный корпус Дневников как академическое издание, тогда-то и поправят все ошибки и сделают сноски.
       Днем состоялся Ученый совет; поехал в Институт на машине. Опять говорили о бумагах, о карточках для самопроверки. Я выторговал -- иначе и не скажешь -- в качестве пособия по литературному мастерству "Власть слова", а также книгу Гусева "Искусство прозы". Я бы не сказал, что народ не кривил носом. Начальство определенно раздражает, что со мною и наработанным мною опытом приходится считаться. Мне уже давно члены Ученого совета, сидящие по другую сторону стола, передавали -- мне-то не видно, он сидит ко мне спиной, -- что у Михаила Юрьевича дергается лицо, когда я вступаюсь с какой-то своей репликой. Самое интересное было в "Разном": уже давно я знал, что наш работник Игорь Темиров -- я с ним давно занимался английским языком -- написал в Ученый совет жалобу на нашего ректора, что-то они с ним организационно не поделили. Темиров взял у какого-то человека, связанного с Литом -- имен не называли, -- деньги и не отдал. Тот пожаловался ректору; ректор с Темировым поговорил и, видимо, не так, как надо. Если кратко: ректору пришлось самому на себя читать жалобу. Здесь он молодец, сообразил, что докладывать надо самому. Ученый совет, естественно, сказал, что разбирать подобное не в его компетенции.?
       28 марта, пятница. Утром пришлось идти на почту -- Сергей Казначеев прислал реферат на свою докторскую диссертацию. Почта давно уже ничего не носит домой, даже газета в почтовом ящике появляется через день или два. Пошел за заказным письмом, которое должны приносить на дом; оказалось, что это Сергей Казначеев прислал мне свой реферат, а ведь мог бы отдать и в Институте. На обратном пути купил творог, йогурт и вынул из ящика "Литературную газету". В газете огромная статья Льва Пирогова о фильме Германа.?
       Под вечер приходил Игорь, принес мне остатки рукописей и "дань" из индийского магазина на Кузнецком Мосту, на пробу: соевая паста, соевое молоко, каша из льняного семени. И тут же мы с ним принялись экспериментировать с капустными котлетами. Получилась целая большая миска.
       30 марта, воскресенье. Проснулся как раз к передаче Майи Пешковой "Непрошедшее время". Каких людей Майя отбирает, давно известно, но иногда бывает архиинтересно. На этот раз у микрофона была писательница и, кажется, еще и литературный агент Елена Костюкович. Она написала роман "Цвингер", -- а что это такое, я прекрасно помню по рассказам незабвенной Фаины Абрамовны Наушютц, с которой в молодости возил по всей России передвижные выставки. Она перед войной там, в Дрездене, была и вскоре за то, что была, надолго и села. В общем, я знал, что это Дрезденская галерея.
       Роман "Цвингер" о поисках замечательных художественных сокровищ -- тема довольно избитая, много раз проходившая по нашей прессе; действительно, отыскали где-то в штольнях знаменитые картины, спасли, вывезли, потом вернули обратно в Дрезден. Возникло имя главного спасителя, инициатора и героя, имя известное, проходившее по прессе -- Леонид Волынский. Какой уж там получился у Костюкович роман, не знаю, надеюсь, что хороший, но факты, которые она привела -- сенсационные. Во-первых, она внучка Леонида Волынского, ей и карты в руки, чтобы такой роман написать. Во-вторых, никто поначалу Волынского искать "Сикстинскую мадонну" не понуждал, просто 28-летний лейтенант, оказавшийся в первые дни после взятия города в тех местах, сразу прибежал к Цвингеру и его не нашел -- почти все было разбомблено. Правда, лейтенант был до войны главным художником еврейского театра -- человек, значит, культурный. Сами поиски и вся интрига -- и в романе, и в книге Леонида Волынского, которая вышла уже давно. Я специалист по мелочам. Главного художника театра звали не Волынский, а Рабинович. Взять псевдоним ему настоятельно посоветовали, когда его, а не его внучки, книга была написана, а знаменитая галерея уже была спасена и находилась в хранилищах музея Изобразительных искусств имени Пушкина в Москве. О государственном цинизме и неблагодарности не говорю. Почему художник взял именно такой псевдоним? А потому, что у его дальнего родственника знаменитого театроведа и балетного критика Флейшнера уже был такой псевдоним, вошедший в историю русского театра -- Аким Волынский; теперь, значит, появился еще и Леонид. Но, быть может, я бы так и не завелся, если бы здесь не прозвучала еще одна знаменитая фамилия, писательская -- Елена Ржевская. Писательница, оставившая после себя мемуары о капитуляции фашистской Германии, она в качестве переводчицы присутствовала рядом с Г. Жуковым при этом акте. И вот откуда ее псевдоним -- молодая девушка все дни находилась в невероятном ржевском окружении, в котле. Бог дал, спаслась, чтобы обо всем написать. Настоящая фамилия писательницы -- Коган, Елена Коган. А Елена Костюкович -- ее племянница. Так все сплелось и сложилось.?
       В час дня раздался телефонный звонок -- это Людмила Семина из "Комсомолки"; оказывается, я забыл или что-то перепутал на стенде "Клуба "Комсомольской правды""; меня в час ждут, об этом было объявлено. Сказал, что приеду через два часа и полетел.
       На ВДНХ -- недавно объявили, что снова переименуют, а я уже переименовал -- открылась очередная Книжная ярмарка. Все значительно беднее, чем раньше; народа много меньше; чтобы как-то поднять торговлю и посещаемость, вход на этот раз бесплатный. Как ни странно, меня ждали несколько читателей; подписал несколько книг. Была даже пожилая женщина, которая помнит и до сих пор хранит журнал "Юность" с моей повестью "Р-78" -- это было тридцать пять лет назад. Литература умирает с читателем.
       Весь день сидел и вычитывал первую верстку Дневника-2008; идет медленно. Писать легче, чем вычитывать.?
       31 марта, понедельник. Днем, после нескольких суток относительно теплой погоды, вдруг повалил снег. Сегодня же где-то в газете прочел, что лето будет жаркое и душное, а Интернет сообщил, что в Подмосковье уже загорелся первый торфяник. Утром ходил в поликлинику -- уролог выписал мне направление на какое-то исследование, а уже потом будет ясно, есть "то самое" или его нет.?
       1 апреля, вторник. Долго размышлял, чем бы размять утром моих студентов, и решил, раз я вычитываю Дневник, то почему бы мне не вынуть оттуда несколько листов с разными цитатами. Так я и сделал; здесь перемешались цитаты из Томаса Манна, Андрея Тарковского, Александра Арцибашева (о сельском хозяйстве), Олега Попцова и других общественных деятелей и писателей. Потом разбирали рассказ Александры Парфеновой. Главное, что Саша написала этот большой рассказ, уже учась в Институте. Большинство наших счастливцев полагают, что писателями их сделает сдача разных экзаменов и сам факт, что они учатся в Лите. В рассказе замечательно дана современная молодежная среда, но кое-что я все-таки понял не так, как наша молодежь.
       Семинар сегодня пришлось свернуть, потому что мы углядели, что в 13 часов на семинаре Олеси Николаевой будет выступать писатель и философ Александр Дугин. Ребят я отпустил в полдень, чтобы они успели пообедать.?
       После семинара на кафедре я встретил Женю Сидорова. Еще в прошлый вторник Женя углядел у меня на столе Дневник-2011, стал его просматривать и, видимо, зачитался. Тогда же он сказал, что хотя он не отмечен в Словнике, он все-таки себя в Дневнике увидел. Сегодня он с чувством удовлетворения начал говорить, что за неделю все прочел и удивился, нашел много для себя нужного в том, как я веду семинары и набираю студентов, -- это действительно в Дневнике есть. Но еще до нашей с Женей встречи он, оказывается, написал мне, полагая, что можем не увидеться, записочку. Утерпеть, чтобы ее не переписать, не могу.
       "Дорогой Сережа, читал Дн.?2011 -- не мог оторваться! (честное слово!)
       Не корысти ради, а токмо волей пославшего мя (хорошо, что не на хер) автора, сообщаю следующее: Сидоров Е. Ю. -- стр. 145, 195, 233, 236, 313, 325, 332, 334, 337, 360, 361, 509, 522, 523.?
       Не усматриваю никакого подвоха в том, что был выкинут из Словника, и не настаиваю на реабилитации. Женя. 1 апреля (такой день сегодня!)".?
       В порядке некоей компенсации и игрового момента -- если не забуду -- обязательно в Дневнике-2012 помещу добавление о Сидорове.?
       К часу приехал Дугин. К моему удивлению, многие из моих ребят на лекцию не пришли. Практически пришли те, кто по-настоящему заинтересован в своем будущем. Лекцию о постмодернизме я всю прослушал и застенографировал. Это очень интересно, но наблюдения, примеры и интонация -- не мои, да и расшифровка требует времени и определенной эрудиции. Много было примеров из русской философии. В конце, когда стали задавать вопросы, задала, довольно остро формулируя и используя новый термин "национал-предатель", свой вопрос и Галя Рымба. Она недавно перевелась из семинара Николаевой в семинар Василевского, формулировка была такая: "разница в политических взглядах". В момент вопроса я как-то отвлекся и не услышал той филиппики, которую в адрес Гали бросила Олеся Александровна. Какой-то -- не из наших студентов -- человек даже сказал, что, дескать, знает Николаеву давно, но в знак протеста против ее слов покидает аудиторию. После лекции на кафедре я осторожно сказал Николаевой, что по отношению к высказываниям студентов надо быть терпимее.
       3 апреля, четверг. Когда вчера выходил из дома, то еще успел залезть в почтовый ящик и бросить в сумку с книгами пачку газет. Это "Литературная газета", которую должны были доставить в среду, и "Российская газета" за среду и четверг. В "Российской" сразу углядел актуальную статью про "Апрельские тезисы" Ленина; сразу подумал: все по моей специальности, я ведь озабочен даже не Лениным, а справедливостью. В вагоне посмотрю. Итак -- в Ленинград, в Гатчину!
       Всю дорогу внимательно читал верстку Дневника-2008. За окном холодный и равнодушный зимний день. Повезло, что сидел в середине вагона, на местах, где есть стол. В соседнем вагоне ехала Катя Варкан, залетала ко мне, как птичка. Оба с нею волновались, будут ли нас встречать. Я с собою вез большую из "Ашана" сумку с пятью комплектами собрания сочинений, а в чемодане такая же сумка с Дневниками за разные годы.?
       Встретил Миша, парень, который раньше, лет, наверное, десять назад, занимался транспортом, был диспетчером. Теперь он погрузнел, у него большой зарубежный автомобиль, в автомобиле вынуты из салона два средних сиденья. У Миши теперь в Гатчине два собственных цветочных магазина -- возит из Ленинграда, с базы, цветы.?
       Сразу подъехали к гостинице, которая когда-то принадлежала супругам Гаккелям. По рассказам, они разорились, обанкротилась их пароходная компания, исчез другой бизнес, гостиницу то ли отняли, то ли они продали. Сами бывшие хозяева исчезли. Поселили опять на третьем этаже в мансарде с окнами, глядящими на дворцовый парк и в небо. Встречала в гостинице моя старая знакомая Оля, принесла мне ужин из ресторана в пластмассовых коробочках.?
       4 апреля, пятница. Утро началось с некоторого разочарования. В ресторане нет прежнего немолодого повара, армянина или грузина, и нет овсяной каши. Все остальное скромное шведское застолье в наборе: немножко сыра, немножко колбаски, мюсли, молоко, апельсиновый сок, хлеб. Жарят, правда, яичницу или омлет.?
       В первый день фестиваля всегда есть несколько свободных часов; рассчитывал погулять в парке, но не получилось. Еще в вагоне Катя меня предупредила: сегодня мне выступать в большой межпоселковой библиотеке, за железной дорогой. Библиотеку я знаю, как и Елену Леонидовну, ее директора.?
       Не утерпел, зашел в кинотеатр, там уже, как всегда в фестивальные дни, организована книжная распродажа; отдал несколько экземпляров, назначив цену ниже себестоимости. Я не успеваю себе говорить: известность дороже. Четыре комплекта "Собрания" у меня сразу купил для своих дам Данила: три комплекта -- дамам, а один -- себе. Все это по себестоимости, как мне дали в издательстве вместо гонорара. Данила с прошлого года продвинулся по службе. В кинотеатре тоже изменения: вместо той Лены, которая сразу после того, как я перестал быть ректором, меня отодвинула, теперь молодая и энергичная дама Анна Моденова. Посмотрим, но, кажется, все крутится, как часы.?
       В библиотеку собрали все тех же, не читающих ничего старшеклассников, в течение часа объяснял им, как иногда даже случайная встреча с книгой может изменить жизнь. Слушали хорошо; собрались и несколько пожилых женщин; был, конечно, и писатель-любитель, который подарил мне книгу. В Москве посмотрю. Раньше писали, потому что надо было открыть, как правило, душу, сейчас -- с надеждой на успех.?
       И все-таки погулял по дворцовому парку. Я впервые и парк, и Гатчину вижу без снега, в набухающей весне. Парк -- это такое огромное достижение культуры и такой подарок истомившемуся человеку, что не восхититься им невозможно. Сколько изобретательности было здесь применено и сколько труда вложено, но парк потихонечку зарастает: деревянные сваи, вбитые по краям каналов, а иногда и по берегам озер, потихонечку подгнивают. Что будет дальше? Но деревья так величественны, дубы так уверенны, а небо такое немыслимо голубое! На озере много перезимовавших здесь уток, через переплетение еще сухих ветвей просвечивается дворец.?
       Перед открытием состоялась традиционная пресс-конференция, здесь же я познакомился и с жюри игровых и неигровых фильмов, я-то занимаю почти номинальную должность председателя читательского жюри -- у меня несколько милых и отзывчивых женщин-библиотекарей, в том числе и Елена Леонидовна, с которой я хорошо знаком.?
       Если о жюри, то двоих его членов я определенно знаю -- это Ирина Евтеева, знаменитый художник-аниматор и режиссер, ее поразительные "штучные" даже для кино работы два раза завоевывали призы на нашем фестивале. Вторым моим, хотя и смутно знакомым оказался киновед и филолог Андрей Шемякин. Валя о нем с удивительным почтением часто говорила, и я приписал его к своим знакомым. В жюри еще композитор, заслуженный деятель искусств Ольга Петрова, дочь Андрея Петрова, который и был у нас когда-то в жюри и которого я неплохо знал по работе в Российском авторском обществе. Еще один член жюри -- средних лет актриса Наталья Данилова. У нее какая-то удивительная русская стать в говорении и поворотах головы. В старое время сказали бы "русская красавица" и, сужу по отдельным первым высказываниям, умница. Еще в жюри, по положению, был оператор Дмитрий Масс, невысокий худощавый человек, как Боярский, все носит что-то на голове; Боярский -- в шляпе, Дмитрий -- в кепке. Огромный послужной список, в котором и 50 серий "Улицы разбитых фонарей" -- видимо, профессионал высшей пробы.?
       Пресс-конференция началась с пространного, но довольно содержательного выступления местного городского начальника Александра Калугина. В Гатчине, как я заметил ранее, было довольно много начальников, но теперь, кажется, дело идет к их сокращению. Местные депутаты проголосовали за то, чтобы объединить в единое управленческое целое Гатчину и район со знаменитыми поселками, и уже осенью Калугин может из ранга начальников уйти. Именно при Калугине так много было сожжено домов -- по прежним своим посещениям Гатчины я этого не забыл.
       Всю небольшую пресс-конференцию не описываю, не мое это дело, но на какой-то вопрос ко мне я заговорил о потерях фестиваля. Как я понимаю, они начались не только с того, как не без помощи городского начальства, выжили Генриетту Карповну Ягибекову сначала из директоров кинотеатра, а потом и из директоров фестиваля. Потом две молодые расторопные дамы -- Елена Анатольевна, новый директор, и бывшая актриса Татьяна Агафонова, ставшая бизнес-вумен, решили сделать фестиваль коммерческим предприятием. Тогда утренние сеансы, на которые валом валили пенсионеры, стали платными, мы перестали возить студентов Литинститута, а значит, прекратились встречи местной молодежи с московской. Во имя экономии стали в основном звать ленинградских писателей, так дешевле, уровень снизили. Я напомнил, как я привез Лимонова и какой он вызвал к себе интерес, а теперь интерес к фестивалю у публики гаснет. Я говорил о творческой смелости, ее необходимо было проявлять и руководству.?
       Совершенно по-другому проходило открытие. Миша Трофимов, который постоянно занимался режиссурой открытий и закрытий фестиваля, по каким-то причинам на этот раз отказался. Я просто восхитился, когда новый начальник местной культуры Данила Мкртчан взялся за это -- по образованию он режиссер -- и хорошо, по-новому сделал. Воистину, руководящий народ везде надо чаще менять. Появились кулисы, о которых я много раз говорил, а мне говорили, что нельзя. По-другому подсветили сцену, превратили все из парада самодеятельных и профессиональных артистов в церемонию. В качестве "мамы" и "папы" фестиваля представили Генриетту Ягибекову и меня. Что-то я со сцены экспромтом говорил. Я никогда не помню, что говорю подобным образом.?
       5 апреля, суббота. День начался с небольшой радости -- в ресторане появилась утренняя каша, появился и прошлогодний немолодой повар, таджик или грузин. Пришел я, естественно, в ресторан первым и сразу же встретил Светлану Хохрякову. Она теперь тоже для меня некий проводник к Вале. Светлана в "Культуре" уже не работает; поговорили о сложностях фестиваля. Картины есть, но режиссеры часто их не дают, берегут на более престижные фестивали. Практически это то, о чем я уже говорил на пресс-конференции: мы за двадцать лет благодаря трусости и стремлению все время вести местную позицию, не наработали имиджа. Кстати, в то время когда я имел влияние на этом фестивале, мы получили все по полному разряду. Обсудили со Светланой и нынешнее жюри. Оно все, конечно, за исключением прекрасного киноведа и филолога Андрея Шемякина, состоит из ленинградцев, людей, конечно, талантливых, но первого ли разлива? Напомню также, что мое зимнее предложение включить в жюри трех бывших министров культуры -- Дементьеву, Сидорова и Соколова -- никого не заинтересовало. А всё мечтаем привлечь к фестивалю влиятельную прессу!?
       Утро началось с фильма "Олег Чухонцев. "Я из темной провинции странник"" режиссера Сергея Головецкого. Уже в обед Андрей Шемякин, который все знает и все помнит, рассказал, почему Чухонцева после его первых стихов долго не печатали: кому-то наверху не понравилась одна из его первых подборок, и "мнение", о котором забыл и его творец, так долгие годы и тащилось за поэтом. Стихи прекрасные, жалко, что в фильме их было чуть меньше, чем могло бы быть. Но замечательно показаны быт, корни и истоки мировоззрения. Правда, общий наш руководитель Ирина Евтеева сказала, что не очень любит блуждающую камеру.?
       На этом же утреннем просмотре был и очень яркий фильм Елены Якович "Василий Гроссман. "Я понял, что я умер"". Я уже заранее знал, что фильм будет ярким и хорошим, потому что видел фильм ее об Улицкой. Мощную и спокойную стилистику не пропьешь. С Еленой я каким-то образом оказался за одним столом на дне рождения Жени Сидорова, поэтому набрался наглости и выпросил у нее несколько дисков с ее фильмами. Судя по ее фильмографии, объект ее интересов в основном только русские еврейские писатели, но, впрочем, это понятно, не только я могу сказать, что Улицкая или покойный Некрасов или Бродский прекрасные писатели. В фильме о Гроссмане аргументируют и рассказывают практически тоже люди одного миропонимания -- Липкин, Лиснянская, Сарнов, Коржавин, Войнович. Многие из них отличались определенным литературным благородством. Липкин много сделал для сохранения рукописи Гроссмана, которую потом переправили за границу. Собственно, впервые рассказано о грустной, даже трагической истории романа "Жизнь и судьба". Роман просто арестовали, но на этот раз -- не те годы -- творца оставили в покое. Удивительна правительственная переписка по этому поводу. Знаменательно, что письмо режиссера в органы, с просьбой показать "арестованные рукописи" -- взяли все копии и черновики -- закончилось тем, что архив КГБ вернул рукописи и документы, которые сейчас в ЦГАЛИ.?
       Третий фильм, что мы видели до обеда, это уже детский. Невольно в своем сознании соединил эту картину с фильмом Егора Анашкина и обнаружил общее лекало детских фильмов. Все они снимаются во вполне комфортабельных обстоятельствах, добротных интерьерах, с удачливыми взрослыми и сытой жизнью. Все хорошо, даже прекрасно.?
       За обедом, раскинув локатором уши, слушал Шемякина. Он тоже закончил МГУ и, как и я, посещал семинар Турбина, только он постоянно и долго, а я -- несколько раз. Чудо, как все помнит и как замечательно говорит.?
       После обеда был еще один фильм -- двухчасовая лента Валерия Харченко "Летящие по ветру листья". Это по повести покойного председателя Комиссии по помилованию при президенте Анатолия Приставкина. Сценарий писал опытнейший Валерий Валуцкий. Огромная лента с несколькими военными историями была неоднозначно воспринята залом. В первую очередь это, конечно, уже переставшие играть мотивы ненависти к прошлому режиму. Так наворочено, что ни одного светлого и человеческого момента. Мне, практически ровеснику Приставкина, общее прошлое видится не таким страшным, да и наш русский человек в войну не был негодяем.?
       После просмотра еще час сидели в комнате жюри, обсуждая весь минувший день. Интересно говорили все члены жюри -- и Евтеева, и Петрова, и Данилова. Забойщиком был, конечно, Шемякин; я буквально ловлю каждое его просвещенное слово. Какая невероятная эрудиция и свободный полет рассуждений!
       Звонил Черницкий -- он уловил конъюнктуру с Украиной и опять говорил, как хорошо было бы поставить "Затмение", сценарий у него готов.
       6 апреля, воскресенье. День оказался большим и насыщенным событиями, просто не знаю, как все разместить. Здесь и приезд в Гатчину Юрия Ивановича Бундина -- походили с ним под дождем по парку и пообедали. И мой выезд в Ленинград на запись авторской программы. Здесь тоже было много для меня любопытного. Но я ведь все пытаю судьбу: какой я и по-прежнему ли она ко мне благоволит. А с этим, как ни странно, связана у меня еще и вдруг вспучившаяся продажа моих книг в киоске. И все-таки, несмотря ни на что, я умудрился посмотреть программу дня. С нее и начну, все остальное пока пропуская. Я, кстати, в последнее время нашел новый ритм работы с Дневником. Все сразу, что тебя в этот день поразило, не следует насильно и как бухгалтер втискивать в собственную ведомость, то есть во что бы то ни стало записывать. Пройдет два дня -- и все, что было действительно необходимо и ценно, само уляжется в текст. Даже между всеми делами минут 15 занимался английским и отредактировал полдюжины страниц Дневника-2008, которые привез с собою. Итак, сначала фильмы.?
       "Дом Марины" -- здесь дом и уклад дома Марины Тарковской, сестры Андрея Тарковского, дочери Арсения Тарковского, матери прекрасного писателя Михаила Тарковского. Хорошо выстроенный и объемный фильм литовского режиссера Дали Руст.?
       Не очень много подробностей об Арсении, Андрее и Михаиле -- здесь их почти нет, но любопытен сам уклад интеллигентной семьи, принципиально, видимо, живущей не в Москве.?
       До обеда посмотрели и еще один детский фильм -- "Тайна детской комнаты" по повести Валерия Попова. Это, конечно, повеселее, есть напряженная интрига, что-то познавательное, хороший мальчишка главный герой. Правда, как я для себя отметил, сначала по киносюжету идет марк-твеновский "принц и нищий", а потом, с мотивом последнего листа на дереве, вплетется роковая тема из О'Генри.?
       Третий фильм, который я видел до того, как в семь вечера уехал в Ленинград, был фильм покойного режиссера Геннадия Селезнева по роману Агеева, ранее приписываемого Набокову -- "Роман с кокаином". Все перенесено в наше время, и фильм вызвал и определенные раздумья, и особый интерес. Роль светской продажной твари играет дорого одетая Ксения Собчак. Во время сцены соития показали роскошное бедро новой артистки.?
       Еще не успел я приехать в Санкт-Петербург, как мне передали записку: меня домогается "Авторское телевидение". Я позвонил, и пришлось вечером сегодня ехать. К сожалению, пропустил фильм по книге Дениса Гуцко. Наверное, это интересно, хотя, доброхоты мне доложили, много нецензурной лексики.?
       В тесной небольшой студии с ведущим записали сразу две передачи.?
       В Гатчину вернулся в двенадцатом часу ночи, зашел в свою любимую мансарду, заснуть не смог. Взялся читать привезенную из Москвы "Российскую газету". А на ловца, как известно, всегда бежит и зверь. По моей теме, вернее по теме исторической справедливости, против сегодняшних конъюнктурщиков. Ехал ли Ленин из Швейцарии на деньги генерального штаба. В газете интервью директора Российского государственного архива социально-политической истории Андрея Сорокина. Далее фрагменты.?
       "Корр.: В архиве есть документальные подтверждения, что Октябрьская революция делалась на немецкие деньги?
       Андрей Сорокин: Вся деятельность большевистской партии представлена в делах Следственной комиссии Временного правительства, в частности связанных с расследованием германского следа. Эти документы о событиях 1917 года хранятся в нашем архиве и вот в этих скромных папочках представлены. Они относятся к категории особо ценных, думаю, что в ближайшем будущем мы присвоим им статус уникальных. Вот, к примеру, протокол выступления Ленина 4 апреля в Таврическом дворце -- одна из версий "Апрельских тезисов", записанная стенографистом. А вот первый карандашный набросок тезисов, сделанный рукой Ленина. И наконец, автограф, прямо связанный с "поездкой в пломбированном вагоне". Читаю кусочек: "Денег на поездку у нас больше, чем я думал, чем на 10-12 января, ибо нам здорово помогли товарищи в Стокгольме".
       Корр.: А кто эти товарищи?
       Андрей Сорокин: Тут как раз всплывают концы той самой схемы финансирования большевистской партии с участием Ганецкого, Фюрстенберга, Парвуса, Козловского, Суменсон. Давайте сразу оговоримся: вряд ли можно считать Ленина германским шпионом. Никто из серьезных специалистов сегодня таким образом этот вопрос не ставит.?
       При том что большинство сегодня сходится в том мнении, что действительно большевистская партия получала финансирование из-за рубежа, не беря на себя каких бы то ни было обязательств перед кем бы то ни было в Германии -- будь то генеральный штаб, министерство иностранных дел, какие бы то ни было еще физические или юридические лица. В этом смысле ни Ленина, ни большевиков нельзя назвать агентами влияния Германии в России в этот период".?
       Другой фрагмент.?
       "Корр.: А есть бухгалтерская документация революции?
       Андрей Сорокин: Мы с вами, конечно, не найдем расписок Ленина. Единственным слабым местом считается приобретение партией большевиков в июне 1917 года крупнейшей типографии в Петербурге, в которой затем начинают печататься массовыми тиражами газеты "Правда", "Рабочая правда", "Солдатская правда" и так далее. Каким образом были извлечены из коммерческого оборота деньги или они были получены как так называемые спонсорские взносы, остается не совсем ясным. Как я понимаю, была создана сеть коммерческих фирм, торговых и посреднических, которые, имея в распоряжении оборотные финансовые средства, покупали товары за рубежом, в том числе германские, те, что были запрещены к ввозу на территорию Российской империи. Они завозились сюда, продавались, и с прибыли от этих коммерческих операций, судя по всему, и финансировалась деятельность большевиков".?
       7 апреля, понедельник. Как я уже писал, появился наконец-то повар, который кормил по утрам завтраками в ресторане в прошлом году. От чувства радости съел не одну порцию, а две. За завтраком поговорили со Светланой Хохряковой.?
       Утро после каши началось с тридцатиминутного фильма о Белинском. Вот уж не думал, что фильм с таким героем может оказаться в моем читательском жюри одним из главных претендентов. В ленте много рисунков "неистового Виссариона", есть несколько довольно ходульных сцен из очень давнего фильма Козинцева, прекрасные рассуждения актера Родькина, который в спектакле Стоппарда на сцене Театра Алексея Бородина играет Белинского, но все это неожиданным образом контрастирует с удивительно современной речью самого Белинского. Мудрый Шемякин сожалел, что в фильме нет еще одного поворота -- Белинский начинает "учить" писателей; действительно, жалко.
       Первым послеобеденным фильмом официально стала прелестная картина по книге Дениса Осокина "Небесные жены луговых мари". Но еще до этого, так сказать вне конкурса, на большом экране мы посмотрели потрясающий рисованный фильм Ирины Евтеевой. Здесь китайско-буддийский нравоучительный сюжет и редчайшая эстетика. Какое в этом году у нас замечательное жюри! Постепенно я узнаю этих людей и их поразительные качества.?
       Что касается "Небесных жен", то здесь много этнографии, много оставшегося в недрах народа язычества; здесь чуть ли не двадцать с лишним маленьких новелл, названных по именам героинь; все эти имена начинаются на букву "О". По-своему фильм прелестный, подлинный по этнографии, но в титрах актеры "Табакерки", много удалого молодого секса. Рынок приоткрыл свои двери.?
       Вторым фильмом стал "Чапаев, Чапаев", который сложил старый мой знакомый, один из создателей группы "Митьки" Виктор Тихомиров. Это и постмодернистский фильм, с одной стороны, с другой -- это масса мелких пародий на кино советской поры. Порой очень смешно.
       На фильм "В зеркалах" я шел со страшным предубеждением. Во-первых, не очень люблю Марину Цветаеву, а во-вторых, и это главное, понимаю, что подобную жизнь не уложишь в киноленту. Кстати, фильм огромный -- 130 минут, более двух часов. В титрах как сценарист значится не только Анна Саркисян, но и как принимавший участие Юрий Арабов. Первоначально фильм показался мне принадлежащим к "большому стилю", все-таки линии были прочерчены, почти все как бы обозначено. Но дискуссия, которая началась в комнате жюри, поколебала мое мнение. Все лишь намечено, как довольно быстро понял и я сам, царствует пунктир. Название фильма должно подчеркнуть две мужские фигуры -- мужа, Сергей Эфрона, и его друга и любовника Марины Ивановны, между которыми и мечется ее жизнь. К счастью, мало стихов, вернее, они тактично прочитаны в конце фильма одной из близких к ней женщин. Кое-где не те акценты, погибла-то это не очень здоровая женщина скорее от писательской черствости, а не от добычливости домохозяек в Чистополе. Нелепым выглядит Пастернак в исполнении Князева, передающий вдруг Цветаевой весь свой разговор со Сталиным, и многое другое.
       Когда после довольно жарких дебатов пришел домой и сумел наладить телевизор, выяснилось, что в Харькове, Донецке и Луганске уже взяты протестными группами населения местные органы власти и объявлены три республики: Харьковская, Донецкая и Луганская.?
       8 апреля, вторник. Кажется, зиму оттеснили: утром в окне солнце. Встал довольно поздно, но сделал зарядку и съел порцию каши, чем горжусь. Утренние просмотры начались с фильма Галины Евтушенко о драматурге Александре Галине. Фильм на этот раз она сделала вместе со своей дочерью, которая тоже в Гатчине -- невысокая приземистая девушка, вся в модных дредах. Фильм называется "Александр Галин. Человек-оркестр". Подобных "оркестров", если судить по телевидению, у нас несколько: и Галин-оркестр, и Киркоров-оркестр. На экране перед нами предстает самовлюбленный, говорящий только о себе немолодой человек. Он все время расспространяется о спектаклях, которые идут или у Галины Волчек, или у Александра Калягина. Цитирует драматург, что сердцу близко, -- то Шагала, то Бабеля, но уж если в этих перечислениях я, как некоторые поймут, на что-то намекаю, то скажу прямо: Галин -- это далеко не Володин, о котором, кажется, нет фильма. Этот "Оркестр" небрежно смонтирован, сцены из спектаклей вульгарны. Ругали, ругали подобные Галину писатели советскую власть, а она ушла -- и писать стало не о чем, и писатели пропали.?
       Второй дневной сеанс -- это тонкий и нежный фильм "Лыах (Мотылек)", сделанный по рассказу якутского писателя Семена Ермолаева. Действие происходит в советское время. Здесь все замечательно, трогательно и человечно. Есть, конечно, огрехи, но общее ощущение чистоты и ясности. Прекрасно работают якутские актеры, просто великолепно.?
       Днем позвонил на кафедру -- сегодня кафедральный день, вторник, и надо было узнать, как идут дела. Надежда Васильевна меня огорошила -- утром пришел ректор и сказал, что он уже не ректор. Ему, как в свое время мне, до семидесяти лет оставаться в должности ректора не позволили. Не могу сказать, что меня это обрадовало, скорее озадачило. С одной стороны, последняя министерская проверка вскрыла, если судить по слухам, большие недостачи, с другой -- радости здесь мало, когда вуз и ректор становятся не уважаемыми в министерстве и обществе. Не помогли и попытки Тарасова перевести вуз в другое министерство. Но главной своей цели БНТ за время ректорства добился -- собрал большой урожай премий, купил квартиру в Москве и стал позиционировать себе "мыслителем".?
       Первый фильм после обеда -- "Метель", которую сочинил в советских декорациях телеведущий Александр Гордон по рассказу Льва Толстого. Фон сегодняшней московской тусовки -- Быков, Хакамада, другие знакомые лица, и деревня, куда приезжает хоронить бабку московский баловень судьбы. Зимнее бездорожье, таксист и милицейские патрули в заснеженных ночных полях. Общее соображение: почти во всех фильмах "деревенское, истовое действие" происходит под классическую музыку. Получилось далеко не все, но замысел Гордона я вижу. Хороши разговоры, дух крестьян, отца и сына, подобравших замерзающего в поле "барина". Но здесь больше Толстого. Старого крестьянина играет Мозговой. Зимние крестьянские похороны я уже видел в прежней картине Гордона. Символы все те же -- стоицизм русского человека.?
       После обеда, уже в семь часов показали фильм младшего Андрея Эшпая по рассказам Куприна. Это бесспорный лидер фестиваля, здесь все хорошо -- режиссура, актерские работы, декорации. Выше похвалы интерьеры, провинциальные зимние улицы, имения богатых людей и так любимый Куприным цирк. Мы все, жюри, после просмотра вздохнули с облегчением: наконец-то появился уровень. В старой истории все дышит современностью. Хорош, конечно, герой, который из упоительного красавца и смельчака превращается в вора. Даже немножко деньги пораскидал, чтобы не подумали на него. Как одну из лучших страниц фильма могу назвать сцену бунта на фабрике. Актер, играющий героя, как уже намечено, получит приз за лучшую мужскую роль; скорее всего, получит приз за лучшую женскую роль и одна из героинь, младшая. Прекрасно играет ее Лиза Боярская.?
       9 апреля, среда. Сегодня последний день просмотров. Утром фильм Бориса Караджева "Писатель П. Попытка идентификации". Фильм о Пелевине, но без него, а только с рассказами об этом писателе П. Это длинно, не интересно; участвует, конечно, либеральная тусовка. Караджев -- это творческий псевдоним, настоящая фамилия по-настоящему знаменита -- Абрамович, правда, другой. Шемякин мельком рассказал о том, что во времена министерства Швыдкого министр устроил человека с творческим псевдонимом Борис Караджев директором какой-то студии, но студия ничего выразительного не произвела. За фильм горой стоял Шемякин, который дал ему премию гильдии кинокритиков -- знаменитого Слона, и он же -- не будем забывать последний день -- написал прекрасное обоснование для этой награды -- показ литературной тусовки.?
       Последний фильм, очень не понравившийся всему жюри, -- это "Инакомыслие". Фильм совместный с Украиной. Действие происходит на живодерне, много жестких сцен и полусимволичных эпизодов. Как источник многих бед назван и показан некий еврей, скупающий боевые ордена и командующий бандой. Мне показалось, что в фильме что-то было подлинное, от жизни, и наработка чувствований. Я, как трус, промолчал о своем мнении, да и особых прав не имел. Некие мотивы творчества Льва Толстого здесь все же чувствовались.?
       Еще до обеда сделали все аннотации к премиям.
       В шесть часов в библиотеке им. Куприна состоялся круглый стол, посвященный роману "Герой нашего времени". Присутствовал носитель фамилии -- М.?Ю. Лермонтов, я его знаю по Министерству культуры времен Соколова. Мне показалось, что все было неинтересно, я выступал исключительно для того, чтобы разрядить обстановку. Мой тезис на все изящные кружева Шемякина, он оперировал все-таки отраженным светом кино: герой начинается с ощущения им времени.?
       10 апреля, четверг. Довольно плохо спал, потому что нафантазировал себе, что произошла какая-то путаница с билетами и мне надо уезжать именно сегодня. Все естественно, оказалось не так, просто у меня в Дневнике был сбой с датами; поправил. Но утром все же некоторые неприятности подстерегали -- в ресторане опять не было каши, все съели, к моменту моего явления на завтрак кастрюля был пуста.?
       В половине одиннадцатого, как договаривалась накануне, встретились с Андреем Бурлаковым, местным краеведом и историком; я его знаю чуть ли не с первых фестивалей, но никогда до этого подробно не разговаривали. Я попросил его показать мне Приоратский парк, в котором я никогда не был. Также оказалось, что сравнительно недавно в Гатчине открылся антикварный магазин, и вот Андрей вызвался мне все это до обеда показать. Краевед выбрал свой, несколько кружной маршрут, и мы прошли мимо здания администрации города, где когда-то, чуть ли не при Павле, был госпиталь для инвалидов, потом миновали длинное двухэтажное здание -- когда-то здесь была богадельня. При Павле Приоратский парк, в отличие от дворцового, куда можно было попасть только по записке-пропуску и только в отсутствие в городе царской семьи, так вот Приоратский парк был предназначен для прогулок горожан. Для них чистились лес и несколько озер, прокладывались дорожки, даже строились купальни. Сейчас парк несколько загажен, пруд зарос камышом. О, магическое слово "недофинансирование"! Но я крепко забежал вперед, а пока я разглядываю старое и необычно гармонически построенное здание Павловского госпиталя. Когда в последнюю войну Гатчину взяли немцы, то они в бывшем царском госпитале устроили свой, а перед ним и позади него организовали кладбище. Видимо, хоронили, четко придерживаясь плана, потому что с десяток лет назад, когда приехали, чтобы перезахоронить своих солдат, мгновенно всех нашли, выкопали останки и увезли.?
       Антиквар расположился в здании, кажется, бывшего гаража. Прелестные два немолодых продавца. Вещей пока немного; хорошо поговорили, я рассказал им о своей коллекции фарфоровых фигурок. У них на витрине есть такие же "каретные" часы, как и у меня; узнал, кстати, им цену -- 50 тысяч рублей. Выставленные часы не работают, починка-разборка стоит 10 тысяч; а у меня работают. Купил у ребят каталог советского фарфора за 500 рублей, они все норовили мне этот каталог подарить.?
       Вечером состоялось закрытие, ужин -- не растрепанный банкет для всех, как раньше, а теплый ужин для участников фестиваля и прессы, в том же ресторане "Арсенал", где нас кормили обедом. На ужине Галя Евтушенко почему-то именно мне выразила свое негодование: они ничего не получила за свою картину о драматурге Галине. Я ее гнев понимаю. А все потому, что Галин много рассказывал о своем величии как драматурга, который ставился во всех театрах и играет до сих пор в футбол. Я сказал Гале, что конкурс -- это соревнование, но она была неумолима и сказала, что "это концепт". Я даже боюсь расшифровывать это мудреное слово. Снимать надо лучше, время конъюнктуры проходит.
       11 апреля, пятница. Все эти дни потихонечку через гатчинский телевизор, который больше любит рекламу, чем политику и сегодняшний негламурный день, наблюдал за Украиной. Где же выход? Весь Юго-Восток восстал, центральные силы пытаются бороться со своим народом. Народ, поживший долго под гнетом, пытается, когда дело дошло почти до националистически-капиталистического рабства, выползти из-под глыб. Пейзажи вокруг областных администраций Харькова, Донецка и Луганска российскому телезрителю стали до боли знакомы. Технология, как эффективная, была взята с майдана -- "коктейли Молотова", отработанные покрышки. Восхищение вызывают мужественные ребята. Такие ли решительные и ясные в своих намерениях мы, жители Центральной России, или зажирели?
       В 13.30 сел в Санкт-Петербурге в "Сапсан" и через четыре с половиной часа был в Москве. Не отрываясь, все время читал остатки верстки Дневника-2008. В Москве наслаждался разными формулировками телеканалов, смотрел дуэт Вл. Соловьева и Сергея Лаврова, уже ночью добил всю рукопись. Завтра буду дописывать Дневник и приводить в порядок бумаги.?
       Последнее. В дневном "Сапсане" теперь уже, как в самолете, кормят. Очень неплохо, не надо возиться с булками и колбасой.?
       12 апреля, суббота. В почтовом ящике утром газет не было, но было два листа с приказами по Минобрнауки России. Я несколько оторопел, но памятуя, что я все-таки и летописец нашей литературной жизни, решил эти два приказа перепечатать.
       Радости, конечно, никакой.?

    "Об освобождении Тарасова Б.?Н.?

    П р и к а з ы в а ю :

       Освободить 2 апреля 2014 года Тарасова Бориса Николаевича от занимаемой должности ректора Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Литературный институт имени А.?М. Горького" в связи с истечением срока трудового договора, пункт 2 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.?
       Федеральному государственному бюджетному образовательному учреждению высшего профессионального образования "Литературный институт имени А.?М. Горького" произвести с Тарасовым Б.?Н. расчет в соответствии со статьей 140 Трудового кодекса Российской Федерации и выдать трудовую книжку.?
       Основание: предупреждение Минобрнауки России от 25 марта 2014 г. N: МК-401/12.?

    Министр Д.?В. Ливанов".?

       Кажется, наш институт теперь избавлен от "вертикали", от невероятной секретности и таинственности недоучившегося студента Института военных переводчиков. Как я от всего этого устал! Может быть, теперь начнется настоящая работа. Я даже не понимаю, на что БНТ надеялся, оказывается, получив 25 марта предупреждение.?Не оставили!..

    "О возложении исполнения обязанностей ректора
    Федерального государственного бюджетного
    образовательного учреждения высшего профессионального
    образования "Литературный институт имени А.?М. Горького".?

    П р и к а з ы в а ю :

       Возложить с 3 апреля 2014 года исполнение обязанностей ректора Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования "Литературный институт имени А.?М. Горького" на заведующую кафедрой общественных наук Цареву Людмилу Михайловну до утверждения ректора в установленном порядке.?
       Установить Царевой Л.?М. за исполнение обязанностей ректора института доплату в размере разницы между ее фактическим должностным окладом и окладом по должности ректора за счет средств института.?
       Основание: заявление Царевой Л.?М."
       13 апреля, воскресенье. Утром сначала я, почувствовав весну, отправился на стадион напротив -- походить и побегать. Для пробы все-таки медленной трусцой прошел четырехсотметровый круг, а уж потом минут тридцать ходил обычным шагом. Ел на завтрак овсяную кашу с кунжутом и тыквенными семечками и слушал по радио "Эхо Москвы" вчерашнее выступление Юлии Латыниной. Она говорила о захватах населением уже не только административных зданий в Донецке, Луганске и Харькове, но и о захватах отделений милиции в небольших городах. Процесс, естественно, неоднозначный. Я помню разговор об этом, когда недавно приходил Сережа, сын С.?П. Его тетка живет в Крыму, и вот Сережа говорил, что тетка-то была за воссоединение с Крымом, а вот дядя, ее муж, хотел бы остаться в Украине.?
       Утром по пути на работу приходил Ашот, как говорится, "покалякать". Снятие ректора его особенно возбуждает. Он рассказывает, что выборная борьба уже началась, и о том, что уже состоялось заседание кафедры у Стояновского. Ректор во что бы то ни стало хотел бы остаться в должности президента. Не выезжает из кабинета; как и прежде, принимает посетителей; о его тайном желании говорят на всех углах. Наконец-то стал мил и приветлив. Ашот обратил внимание, что приказ о его отстранении был подписан министром Ливановым 2 апреля, день в день по истечении контакта. Видимо, приказ, с печатью и заверенной подписью министра, ректор тогда же, 2-го или 3-го, получил на руки. Однако принес приказ в отдел кадров и стал объявлять о своей отставке только 8 апреля. Я уже писал о письмах, которые были разосланы всюду, вплоть до Администрации Президента; Ашот сказал, что чуть ли и не Патриархия отправляла свое письмо. В этом смысле у нас всегда наготове и Николаева, и Малягин, который просто работает в издательском центре Патриархии.
       Мне в каком-то смысле было даже жалко Тарасова. Но так все непристойно; нельзя так неприлично держаться за власть. Я спросил у Ашота: почему ты так не любишь, даже ненавидишь БНТ? И тут Ашот мне рассказал и про то, как тот ткнул его кулаком в живот в отделе кадров, и про всегдашнюю грубость Тарасова по отношению к нему. Он даже признался, что однажды сказал ректору: дескать, вы лижетесь с работниками кафедр. А вот к нашим, к тем, кто внизу, к обслуживающему персоналу относитесь, как к холопам. Накипело.?
       Днем звонил Л.?М. Царевой -- все-таки мы с ней проработали чуть ли не пятнадцать лет. И она сразу меня обрадовала: надо думать о вступительных экзаменах. В этом году нам предстоит на очное отделение набрать 90 человек. Не меньше двух раз я с этим подходил к предыдущему ректору -- у него нет концепции, нет даже совета.
       Вечером еду в Дом музыки с Жуганом -- его какая-то взрослая барышня купила билеты, но пойти не может. Ведет концерт известный радиоведущий Михаил Казиник, которого я довольно часто слушал по радио "Орфей". Казиник очень ловко обходился с разными музыкальными комментариями. В принципе, он мне всегда нравился, хотя, конечно, пожиже Варгафтика, но то же быстрое перебирание деталей, дат, имен, сам что-то показывает на рояле. Поехали, конечно, на роскошном барском "мерседесе".?
       Зал был полон. Самого Казиника встретили немыслимым энтузиазмом и аплодисментами.?
       Если забежать вперед, то исполнение трех знаменитых квартетов -- моцартовского, бетховенского и квартета Чайковского не понравиться не могло. Играл "Новый русский квартет" -- две девушки и двое молодых мужчин.
       Удивили сначала надписи на билете. Пунктов несколько.
    "3. Посещение мероприятия является риском, который принимает на себя владелец билета". О риске чуть позже. "6. ЗАПРЕЩАЕТСЯ проходить на мероприятия с огнестрельным, холодным, газовым оружием, пиротехникой всех видов, легковоспламеняющимися жидкостями, крупногабаритными и пачкающимися предметами, проносить в зал любую стеклянную тару, а также напитки".
       Еще больше удивил сам Михаил Казиник, когда начал говорить не о музыке, а о себе. В первом отделении это была старая либеральная мысль, что не надо бояться Америки, что, дескать, все это русская пропаганда. Допускаю. Отнесся к этому как к либеральному наваждению, неким давним выступлениям на радио "Эхо Москвы". Во втором отделении узнал, что музыковед, скрипач и пианист в начале 1991 года эмигрировал в Швецию, "резидент". Во втором же отделении был рассказан дурно пахнущий эпизод о том, как молодой Казиник, представляя в Минске слушателям знаменитого композитора Тихона Хренникова, чуть ли не боролся со всем белорусским агитпропом и сумел наговорить на публике "эдакое". Вдобавок ко всему дураками вывел всех вокруг себя, молодого и гениального. Сказал, правда, что, в отличие от Фадеева, Хренников никого из композиторов не сдал -- это факт широко известный, сказал, что у Хренникова просто никакая симфоническая музыка, но есть хорошие песни. За всеми высказываниями музыковеда такая нелюбовь ко времени, которое дало ему блестящее образование.?
       14 апреля, понедельник. Радио и телевидение говорят только об Украине. Практически идет гражданская война и одновременно война дипломатическая и пропагандистская. Страны ищут политический компромат, пресса демонстрирует свою связь с государственными структурами, которые ее поддерживают.
       Уже несколько дней думаю о семинаре и завтрашней встрече со студентами. Есть кое-что о фестивале и кое-что из последнего номера "Нового мира". В "Новом мире" это в первую очередь очень тонкие рассуждения бывшего главного редактора исчезнувшего журнала "Волга" (в нем печаталась моя первая повесть). Я бы назвал их "на полях русской классики".
       Я уже собирался позвонить Авангарду Леонтьеву -- я-то не забыл, что собирался написать очерк о нем, -- как именно Авангард Николаевич и позвонил мне: "Хотите ли сегодня на "Последнюю жертву" Островского?" Боже мой, как все сходится: только что сегодня в "Новом мире" прочел удивительный пассаж об этом грандиозном русском драматурге.
       Возвращаюсь к телефонному разговору. Ну, конечно, хочу. Спектакль этот я видел десять лет назад. Тогда еще блистал в роли Флора Федулыча Олег Табаков и совсем молоденькой была Марина Зудина, его новая жена. Тогда я еще хорошо помнил и Люсю Крылову, прежнюю жену Табакова. С некоторым усилием уговариваю поехать со мною в театр соседа Жугана -- значит, едем на его машине. Анатолий любит театр только с полным комфортом; где и как ставить машину при новых московских правилах, мы уже приловчились.?
       Театр по обыкновению полон, сидим в седьмом, гостевом ряду. Еще раз поражаюсь удивительной современности пьесы. Почти все олигархи ныне женаты на длинноногих молоденьких девушках. Преступлений вокруг денег тоже хватает. Сразу же, как только под оглушительные аплодисменты вышел Табаков, поражает: дар О.?П., как все говорят, не ослабел, его игра тонка, многозначительна и невероятно современна. Замечательно ведет свою беспроигрышную роль свахи и тетки главной героини Ольга Барнет, похуже Зудина, красивая, уверенная, но скорее это жена Табакова, нежели героиня Островского, десять лет как бы прошли мимо. В роли, которую играет Барнет, я видел много лет назад Раневскую. Великолепен и пригласивший меня Авангард Леонтьев, роль у него крохотная, но такая поразительная расшивка, такое виртуозное владение скрытой психологией вещей. Здесь он почти, как и в "Лесе", приживал, мелкий обессиленный хищник. Какой балет здесь разыгрывается, когда эта меленькая, страдающая от своих действий ничтожность должна передать письмо героини. Как актер снимает снег с башлыка и воротника, как по-бедному любит и холит носильные вещи. И этот истошный вой, обращенный к приятелю, вокруг которого он в качестве слуги, посыльного и приживала-сообщника вертится и кормится.
       15 апреля, вторник. Плохо спал, хотя лег все-таки довольно рано, в одиннадцать часов. Семинар был скверный, потому что материала, о котором можно было говорить, почти не было. Попросил студентов порядно проанализировать по страничке текста; текст сырой. В самом конце значительно лучше, чем это сделал бы я сам, заключил Саша Драган; я с ним солидаризировался. Перед этим, перед разбором, прочел куски из "Нового мира" о Бунине. Это просто поразительно, как точно; прочел и кое-какие еще отрывки. Торопился идти на кафедру, которую собрал, потому что уже приближается дипломная сессия: у нас 104 дипломные работы по очному и заочному отделениям, надо было активизировать моих преподавателей. И вот тут, в конце семинара, опять тот же самый, как и в начале первого семестра, взрыв моих студенток. И те же персонажи. Одной кажется, что я заклевал другую, что в повести есть что-то еще, что я не заметил. Я расстроился.?
       На кафедре объявлял загрузку всех преподавателей; все сидели напряженными, и я понял: ждут каких-то разъяснений. Ровно неделю назад в Институт приезжал начальник Управления кадрами министерства, объяснял, что ректор уходит -- 65 лет, хватит, но день уже заканчивался, наши мастера разошлись, все хотят известий из первых рук. Прочел два приказа, удивился, почему, как в свое время это сделал я, ректор не вывесил эти приказы на обозрение.?
       БНТ ведет какую-то странную борьбу за уже уплывшее от него место, которое он невероятно полюбил. Позже Л.?М. объяснила мне, что фраза в приказе "Основание: предупреждение Минобрнауки России от 25 марта 2014 г. N: МК-401/12" означает лишь то, что ректору объявили, что с ним договора не продлят еще 25 марта. Никому ни слова, на что-то уповал! На что надеялся? Какие делал звонки, какие писал письма? Сейчас по Институту интригует, чтобы мы ввели в устав должность президента. В нашем крошечном Институте еще одного "дармоеда"? Говорят, что уже попросил у наших хозяйственников сделать табличку "Советник ректора". Кстати, на собрании кафедры я сказал, что буду бороться против введения в Институте должности президента.
       Вечером смотрел про Украину. Не дай бог жить в такой атмоґсфере.
       16 апреля, среда. Главное -- не забыть записать мелочи. А они, собрал по газетам и радиоголосам, такие: во-первых, "Российская газета" (14 апреля) опубликовала скромные декларации о доходах нашего правительства. Все уже устроились, у всех большая родня и верные друзья, но все просто обнищали, даже жены почти перестали зарабатывать. За 2013 год В.?В. Путин заработал 3,672 млн рублей, Сергей Иванов -- 11 млн, его супруга -- 2 млн, Вячеслав Володин -- 14 млн, Дм. Песков -- 9,2 млн, его супруга -- 4,9 млн. А вот секретарь Совбеза уже 34,4 млн.
       Из данных "Российской газеты" можно сделать вывод, что чем ниже должность, тем больше заработок. Помощники президента уже побогаче своего принципала: Игорь Левитин -- 21,9 млн, Константин Чуйченко -- 11,2 млн, столько же Андрей Фурсенко, дальше цифры снижаются, но до таких ничтожных сумм, как у президента, не доходит никто. Так что помощники президента могут смотреть на своего начальника сверху вниз, а некоторые даже, про себя, конечно, проговаривать: "Если ты такой умный, почему такой бедный?"
       Еще круче обстоит дело в самом правительстве, впрочем, схема повторяется: почти нищий Медведев -- всего 4,25 млн рублей, но у вице-премьера Игоря Шувалова денег побольше, его заработок -- 226 млн рублей, и его супруга -- 237 млн. Судя по списку заработанного, Шуваловы -- чемпионы, но все остальные члены правительства тоже не нищие. Я тоже не нищий -- только что пропищал телефон, пришла зарплата -- 39 тысяч рублей.
       Из мелочей:
       мошенник из Чечни по поддельным документам получил в банке 90 млн рублей;
       в Москве опять взяли парочку из начальства одной из налоговых служб -- подозревают, что просили взятку в 3 млн рублей;?
       отыскали мошенников, которые хотели Сиверский лес -- это под Гатчиной, откуда я только что приехал, -- пустить под дачное строительство;.?
       дяди, большие начальники, занимавшиеся обустройством государственной границы, столько наворовали, что их пришлось арестовать. У их начальника была замечательная фамилия -- Безделов. Эту информацию я получил, набрав в Интернете: "комитет по обустройству государственной границы, мошенничество". Сам бывший начальник Дмитрий Безделов сейчас находится в административном розыске.
       Вечером снова ездил во МХТ имени Чехова, на так называемую Новую сцену. Здесь спектакль "Шинель" по Гоголю. Спектакль замечательный, хотя и очень небольшой, 1,5 часа. Невольно вспомнил недавнюю "Последнюю жертву", тоже очень крепкий спектакль. В "Жертве" есть удивительные по силе места, но часто вдруг что-то происходит и целая сцена медленно и вяло тянется до следующего эмоционального взрыва. Зритель терпеливо ждет. Я не могу здесь бросить упрека драматургу, это что-то другое -- нерешенный актером или режиссером фрагмент. Здесь, в "Шинели", подобных с "бельмом" мест нет, театральное и временное пространство эмоционально однородно, оно кипит. Игровой клубок, как бы постоянно действующий центр спектакля, который задает энергетику и ритм -- это три актера-"чиновника": Валерий Малинин, Артем Быстров, Валерий Трошин. Собственно, всех представляю, потому что все хороши. Они, выползающие из огромных декоративных шинелей на авансцену, играют всю массу, весь социальный срез, так блестяще развернутый Гоголем в недомолвках и мелких замечаниях. Всех подтрунивающих над Башмачкиным молодых и не обращающих на него внимания, как на муху, сановных чиновников. Трое этих неоспоримо талантливых актеров почти все время на сцене. Приплясывают, подпевают, напевают, кружатся, приговаривают, ведут диалог, играют толпу, площадь, бандитов, коллег Башмачкина, его начальников, городовых, прохожих -- весь Петербург. Делают это актеры виртуозно, переходят из одного состояния в другое, меняют темпы и ритмы, завораживая зал Новой сцены МХТ своей энергией. Вот бы, невольно думаешь, эту энергию и нашим управленцам. Но, видимо, чиновничье племя во все времена одинаково. Оно, как понятно, равнодушно к низшему и подобострастно к стоящему на ступеньку выше. Оно равнодушно ко всему и интересуется только собою. В этой атмосфере, которую полагает подлинной и неизменяемой, возле сытого подбрюшья директоров департаментов, чиновников по особым поручениям, столоначальников, их помощников, секретарей, экзекуторов, курьеров, швейцаров и живет Акакий Акакиевич Башмачкин. Песчинка, самый маленький чиновничий чин, пишущая машинка по-нашему, ксерокс, копировщик -- переписчик бумаг, писец. Перелагать всю историю Акакия Акакиевича, известную со школы, как он шил шинель и как у него ее отняли, бессмысленно. Но все предыдущее написано мною недаром, мне важно было описать ту неимоверно яркую, условную атмосферу, в которой должен был действовать главный герой, его играет Авангард Леонтьев. Ведь основные свойства у Башмачкина -- это "забитость", "тихость" и "покорность". Попробуйте их сыграть на фоне чиновничьего карнавала молодой "троицы". Да ведь, положа руку на сердце, мы больше любим героев блестящих и молодых, с горящими глазами и ослепительными улыбками!
       Мы только раз видим Башмачкина в его новой шинели с по-детски подвязанными к ней на бечевке рукавичками. Как на мгновенье помолодел, как мимолетно-осанист, как счастлив. Все остальное время спектакля Башмачкин в своих кальсонах, нательной рубашке и стариковских шерстяных носках. С редким актерским бесстрашием Леонтьев протягивает в самом начале спектакля, через смыкающиеся створки занавеса свою лысеющую, с сумасшедшими глазами голову. Это первый крик о помощи, который никто не услышит. Ах, как, наверное, здесь хотелось бы покомиковать, что очень любит публика. В этой роли Леонтьев ни разу до этого не унизился до просьб признательности, ничего не ронял, ничего по ошибке не переставлял, не заикался и не коверкал слов. Это большой талант следовать за автором и снискать сочувствие зрителя. Овация после окончания спектакля накрыла буквально всех актеров, но каким образом всегда в этом накале аплодисментов возникал шквал, когда к рампе выходил в кальсонах, рубашке, шерстяных носках и со смущенной немолодой улыбкой Авангард Леонтьев.
       В ночь ушел под телевизионные рассуждения Жириновского и большой компании соучастников. Это была передача "Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым". Все говорили об Украине; Жириновский был одет в красный пиджак. Сын юриста удивительным образом умеет озвучивать первым то, что у всех на языке или еще не до конца сформулировано.?
       17 апреля, четверг. В двенадцать часов началась большая пресс-конференция Путина. Уж даже не знаю что, потому что кроме корреспондентов в огромном зале сидела и знаковая общественность: Шахназаров и другие. Путин, как всегда, был блестящ, последователен и уверен в себе. Ни один человек, ни у нас в стране, и, думаю, ни один политический деятель в мире, не способен ни на что подобное. На этот раз к микрофону допустили даже "протестующую" интеллигенцию, вроде Хакамады, и ничего -- тот же эффект, у президента в доказательствах неоспоримое преимущество. Много по поводу Украины, где мы и дипломатически, и стратегически всех переигрываем, возможно, потому что руководствуемся не сиюминутной выгодой, а некоторыми принципами. После Крыма у многих из нас появилось ощущение, что мы снова живем в великой стране. У меня чувство, что в сиюминутной и суетливой борьбе за власть в столице, которая вроде дает ощущение власти над страной, Киев потеряет и южные свои области. Слово "Малороссия" из уст Путина прозвучало.
       К трем часам поехал в Институт. К этому времени Н.?Е. Рудомазина уже принесла мне рукопись Дневника-2012, надо ее взять, отдать в кассу те деньги, которые я брал, но основное, что меня погнало, это консультация по тексту Леши и Студенческий совет, где распределялись так называемые Президентские стипендии. Довольно быстро выяснилось: несмотря на то, что мы творческий вуз, даже с тройкой наши самые лучшие по творческому потенциалу студенты получить такую стипендию не смогут. Она дается "без троек". Это означает, что ни Миша Тяжев, ни Маша Поливанова ее не получат. Мои другие прекрасные и многообещающие, Саша Драган и Женя Былина, не получат ее тоже -- они студенты платные. А что же прочие? Лучшие по творчеству всегда ущербны в чем-то другом -- вспомним Евтушенко, который ушел после третьего курса Литинститута, потому что не сдал политэкономию, или Романа Сенчена, которого два или три раза за буйство и неуспеваемость исключали.
       Что-то похожее на реакцию на смерть Павла Первого в Институте. Никто не бросается, правда, друг другу в объятья, но есть ощущение другой свободы. Это при том, что наш бедный Борис никому никакого зла не сделал. Все протестовали против его стиля, против молчаливой унылости, отбросившей Институт от столбовой дороги жизни.?
       На кафедре после Студсовета с Лешей разбирал его текст. Кажется, чуть-чуть наладили с ним экспозицию. Работать буду теперь с ним по частям. Леша производит впечатление после буйной эйфории первого и второго курсов ушедшего глубоко во внутренний мир человека.?
       Уже дома до позднего часа разбирал ошибки, которые Наталья Евгеньевна мне пометила. Она над рукописью проделала просто огромную работу. Теперь буду думать, кто бы посмотрел оставшиеся куски, что я дописывал перед Новым годом.
       Телеэкран по-прежнему занят только Украиной. Лавров, возможно, самый блестящий из министров иностранных дел последней плеяды, в Женеве, где идут переговоры, кажется, подписал такие условия с американцами и другими партнерами, включая Киев, которые Украина в сегодняшнем положении не выполнит. Вопрос для меня состоит лишь в одном: потянем ли мы экономически присоединение Донбасса или нет.?
       18 апреля, пятница. Все-таки решил начинать дачный сезон. По пути заезжал на рынок, брать какой-то швеллер, и в автомагазин -- надо делать ТО машине. В дороге, естественно, слушал "Эхо Москвы". На Украине, в мелких, чисто хохляцких каверзах, кажется, сошли с ума. Отчего-то вспомнил картину Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". И рады при этом бесконечно, но это ведь только некий чуть ли не "семейный" акт. Посмеялись, порадовались, а султан по-прежнему ходит в свой гарем. Что-то похожее происходит и сейчас. Украина, несмотря на только что подписанные в Женеве документы, вдруг, боясь терроризма, перестала пропускать через границу россиян от 16 до 60 лет -- они могут оказаться террористами. По радио примеры со слезой, это же будет вечером и по телевизору.?
       На даче первым делом заплатил за год "целевой взнос" и "эксплуатационные расходы" -- 29 тысяч рублей. Соседка Татьяна, почти моя ровесница, которая собирает взносы, говорит, что неделю уже живет здесь и у нее сразу пропало давление и нормализовался сахар. Примем во внимание. Беседа также о том, что наш народ ни за что не хочет платить. Большое количество должников, у которых и 50, и 90 тысяч рублей: в советское время привыкли, что кто-то все сделает за них. Много неплательщиков и за электроэнергию. В ближайшее время, как проектирует наш председатель Шамиль, счетчики за электричество будут стоять на столбах, вне дома -- обеспеченные люди любят или перекручивать счетчики, или их останавливать, кладя на коробку магнит.?
       Лучшая зарядка -- работа на участке. Вечером прилетел после приема экзаменов С.?П. Тут же сели смотреть с английскими титрами фильм, который он собирается уже без титров -- на слух -- показывать своим студентам. Насколько ближе и мобильнее настоящее американское кино к современной жизни, чем мы, нагруженные своими мифами о том, как надо жить.
       19 апреля, суббота. Утром Ксения Ларина и Ирина Петровская придирчиво разбирали пресс-конференцию В. Путина. Мне это напомнило беседу двух дам у Гоголя по поводу личности Павла Ивановича Чичикова. Недостатки сыпались как искры из-под круга точильщика.?
       Погода прекрасная; вместо зарядки долго мучил себя сгребанием листьев, потом днем, после перерыва, посадил лук в маленькой теплице. Это тоже сделать было нелегко; все старюсь перемочь усталость от старости. Читал также английский учебник; прочел к семинару большой материал Полины Комаровой -- той самой девушки, что устроили бучу у меня на последнем семинаре, два рассказа Миши Тяжева, который, как мастер, стал давать для чтения абсолютно не вычитанные отрывки. Единственно, что не стонет и не знает особой усталости, это мозг, без особого напора, но что-то ищет и работает без натуги.?
       Разгорается скандал по поводу Жириновского, два дня назад буквально напавшего на журналистку. Что в нем прорвалось, не знаю, но кроме обычной брани, вдруг как пена вышла какая-то невероятная озлобленность по отношению к женщинам. Даже я не решаюсь повторить несколько слов из лексикона этой инвективы вице-спикера; слово "лесбиянка" было самым корректным; говорил и о каком-то звере, который у некоторых женщин живет между ног. Как я понял, требовал, чтобы кто-то из охранников "пожалел" бедную женщину.?
       Вечером -- теперь с особой жадностью смотрю вечерний телевизор в надежде узнать что-то новое об Украине -- после не запомнившейся передачи Вадима Такменева пошел жуткий материал о Юлии Тимошенко под названием "С Тимошенко в постели". Даже для политической борьбы всего, что было сказано, многовато. Здесь и ее еврейско-армянские корни, и ее миллиарды, заработанные непосильным трудом, и ее любовники. Было стыдновато за политическую журналистику, которая должна была пользоваться такими средствами.?
       20 апреля, воскресенье. Пасхальное воскресенье; я по-прежнему грешный и не готовый к тому, что в силу возраста буквально стоит у порога. Проснулся и вместо святой молитвы взялся писать Дневник. Вчера даже не стал, как делал всегда, смотреть передачу из храма Христа Спасителя. По телевизору, правда, по вечерней программе показали, как Патриарх коленопреклоненный молился за нисхождение мира на Украину. Во мне борется русский человек -- это все наше, и европеец -- с его словарем и такими понятиями, как "аншлюс". Побеждает все-таки русский человек; я вообще больше закона уважаю правду и благодать, понятия абсолютно русские.
       В одиннадцать утра позвонила Оксана Лисковая. Какая-то наша выпускница, что живет и работает в Италии, не может дозвониться до меня, а уже кому-то обещала интервью русского писателя по поводу цензуры. Тут же стал диктовать. Вот что получилось.
       "1.?В современном мире писатель так или иначе связан с политикой. Какими, на Ваш взгляд, должны быть отношения писателя и политики?
       Политика и то, что мы ею называем, существовала всегда, было ли это время Ивана Грозного, первых Рюриковичей, Людовика Святого, ацтекских царей; человек всегда шел за политикой. Он шел за ней, и он боялся ее. Точно в таком же положении всегда оказывался и писатель. С одной стороны, он понимает, что должен отражать современные тенденции, с другой стороны, политика -- его враг. Она может скрутить его в бараний рог, а потом заставить говорить ее языком. А это смерть для писателя, потому что он лишается последней надежды быть интересным потомкам следующих поколений. Здесь тьма примеров из нашего "социалистического прошлого".?
       2.?Каково влияние политики на художника? Можно ли его избежать?
       На этот вопрос я уже ответил. Это с одной стороны, но нужно ли избегать этого влияния? Представим на минуточку Данте не эмигрантом, а добросовестным гражданином Флоренции. Появился ли бы в этом случае "Ад", "Рай" и "Чистилище", которые великий изгнанник населил своими друзьями и врагами?
       3.?Я знаю, что есть авторы, которые стремятся писать "по горячим следам": пьесы про майдан, новые герои Болотной и так далее. Такая литература имеет ли смысл, может ли быть настоящей или это произведения-однодневки?
       А я бы этот вопрос расширил. Я знаю авторов, которые писали про 1990-е, про красные пиджаки, про тогдашние отношения. Я знаю очень успешных авторов, которые придумали для себя страну воров, убийц, детективов и монстров, и ничего -- благополучно живут. Плохо про майдан и Болотную писать, это значит, не быть писателем. Задача в том, чтобы написать хорошо и на все времена. В древности были такие авторы, как Аристофан. Написано было много, дошло до наших дней несколько пьес, но каждая на все времена.?
       4.?Сейчас весь мир делится на два лагеря в зависимости от отношения к ситуации в Крыму и на Украине. Люди ссорятся, рвут дружеские связи. Что происходит в писательской среде?
       Я тоже внутри себя раздвоен: с одной стороны -- я русский, отчетливо понимаю, чьей кровью полита та земля. Отчетливо понимаю, сколько раз ходили наши воеводы и стрельцы на юг, чтобы перекрыть дорогу орде постоянно вербующих себе рабов для продажи на рынках Малой Азии и Константинополя, с другой стороны, я все-таки европеец и наслышался разных слов, даже таких, как "аншлюс". Но какой там аншлюс, когда, если у меня на даче сосед без спросу забирает лопату, я иду к нему на участок и молча забираю лопату обратно. Я русский, для меня дороги слова "правда" и "благодать". Русская литература начиналась со "Слова о Законе и Благодати" митрополита Иллариона. То, что освящено традицией и Богом -- то мое. Крым -- это не только моя история, но и моя молодость. Отношение писателя по этому поводу такое же. Одни предпочитают новорожденный закон, другие -- закон древний и благодать.?
       5.?Должен ли писатель поддерживать власть? Какими, на Ваш взгляд, должны быть отношения писателя и власти? Ходят слухи о возвращении цензуры. Как Вы к этому относитесь? Нужна ли цензура в СМИ, в литературе, в культуре?
       Цензура страшна только для плохого писателя. Хороший писатель умеет сказать все, минуя ее. Цензура -- поразительный стимул для славы. Здесь любопытны даже обратные примеры. Если бы в свое время не был "арестован" роман Василия Гроссмана, читали ли бы мы его с таким восторгом сегодня?"
       Утром же получил эсэмэску от Захара Прилепина. Мне дорого все, что он пишет.?
       "Дорогой Сергей Николаевич! Получил Ваше приглашение: в этот раз не смогу, но твердо обещаю в следующий раз запланировать встречу в Лите. Очередной том ваших дневников прочел с удовольствием. Нашел пару маленьких ошибок: роман "Тяжелый песок" вы назвали "Золотой песок" (стр. 79), а документалист Мирошниченко, упомянутый вами, отсутствует в финале книги, в списке упомянутых лиц. Всегда ваш, Захар, сердечно".?
       Захар абсолютно прав -- ошибок у меня в Дневнике много, но ведь я и издаю их почти в самодеятельном издательстве, за свой счет, практически без редактора. Утешаю себя тем, что хочешь -- не хочешь, через тридцать или пятьдесят лет мои дневники переиздадут по академическому принципу и тут-то разоблачат и все мои недоговоренности, расшифруют все фигуры умолчания и поправят все ошибки, имена и даты. Блажен, кто верует.
       Вечером внезапно обретенный друг детства Марк Ратц прислал мне статью о начавшейся информационной войне между Россией и остальным миром. Один фрагмент, самый начальный, меня просто поразил. Будто про меня, я всегда был человеком рефлексии и полутонов...
       "В логике информационной войны комфортно тем, кто на "полюсах", кто представляет все в черно-белом цвете. Тем, кто пытается жить в мире полутонов, в пограничной зоне, а тем более переходить границу (и в смысле линии, определяющей предел государства, и в смысле идейного размежевания), приходится особенно трудно. Такие "приграничные существа", как правило, получают с двух сторон".?
       21 апреля, понедельник. В Москве даже жарко -- 21 градус с плюсом. Просто лето; единственное огорчение -- плохо растет рассада. Видимо, придется покупать. Вчера вечером и сегодня с утра разбирался с бумагами и читал своих студентов. Что касается Полины Комаровой и Миши Тяжева -- буду перечитывать завтра ближе к семинару, а вот новая работа Володи Артамонова меня просто порадовала, это хорошо, хотя не советовал бы ему обсуждать на семинаре. Это рассказ о том, как молодой мужчина возвращается на родину в провинцию и листает свою записную книжку, где у него телефоны девушек, счастливый и несчастливый "дон-жуанский список". Так искренне, что создается ощущение "нелитературы". А ты попробуй так! Хорошо, плотно написано и читается, но надо убирать очень частое сквернословие.?
       22 апреля, вторник. Замечательно три часа подряд проходил семинар. Ребята хорошо и полно выступали; успел опросить почти весь семинар. Матвей Шуршиков сделал просто великолепный обзор прошлого семинара. Тот редчайший случай, когда и обстановка, и обсуждение, и суть произведения, и оценки автора обзора, и собственно "литературные места" полны и нарядны. Когда у кого-то получается хорошо, я радуюсь, будто это я сам. Опускаю необходимые кафедральные дела, а сосредотачиваюсь на очередном "парном случае".
       Еще вчера позвонил Вася Гыдов, недавний директор ныне закрытой книжной лавки, с просьбой привезти ему еще одну пачку Дневника за 2009 год. Вася, конечно, в моем лице видит ходатая по его делам, и, как из моего Дневника видно, я регулярно и его защищал, и лоббировал на Ученом совете эту лавку и Васин бизнес. А вот сегодня, когда ехал в машине в Институт, вдруг подумал, а, собственно, так ли справедливо, что Вася с меня берет довольно значительные проценты за распространение? Я эту лавку открывал, я, собственно, всегда предоставлял Василию разные мелкие льготы. Сколько же моих книг Вася продал за это время, часто получая их именно на мое имя из издательств по льготной цене. Второй раз эти соображения у меня бы не возникли, если бы не один Васин рассказ. Он, бедный, оказывается, мучается, почему Л.?М. Царева, у которой в руках все экономические рычаги Института, его недолюбливает и не торопится снова книжную лавку открывать. Но все по порядку.?
       Я, значит, навестил Васю, мы поговорили с ним о делах, он даже показал мне подборку высказываний литературной общественности о смене режимов в Лите. Уже дома я скачал из Интернета отдельные комментарии с минимальными купюрами.
       Женя Лесин: "Я только сейчас узнал о произошедшем. Очень грустно. Интеллигентнейший, умнейший, образованный человек Борис Николаевич отправлен в отставку?! Возможно, он и не справлялся, потому что ученый может быть не очень хорошим хозяйственником. Но главное в институте -- внимание к писателю и литературе. В мое время ректором был Сергей Есин. Люблю Есина нежно, пламенно и страстно, как Лермонтов Москву. Самое страшное, что произошло в годы руководства Бориса Николаевича, это закрытие книжной лавки Литинститута. Ее очень не хватает".
       Кирилл Ковальджи: "Конечно, Тарасов во многом уступал Есину. Из того энергия прямо кипела. Он буквально жил Литинститутом. Тарасов в этом плане был послабее. Я уже не говорю о тех временах, когда я сам учился в Литинституте. А при Тарасове преподавательский состав подобрался отнюдь не самый лучший. Но чья эта беда: самого Тарасова или времени, в котором мы сейчас пребываем, не скажу".?
       Сергей Арутюнов: "Два срока Бориса Николаевича Тарасова явились для института светлым пятном, поскольку были продолжением курса Сергея Николаевича Есина на реконструкцию института и адаптации учебных программ к современным реалиям. Борис Николаевич -- фундаментальный ученый, но это не помешало ему вникать в проблемы института, эффективно им руководить. Тарасов не отдал институт в загребущие руки дельцов-олигархов, сохранил институт как уникальную мастерскую.
       Сейчас, как говорят, есть два кандидата. Мне было бы приятно и ректорство Царевой Людмилы Михайловны, и ректорство Алексея Варламова, поскольку они оба замечательные, вдумчивые специалисты, глубоко и профессионально любящие литературу".
       Помещаю точку зрения видящего далеко вперед Сережи полностью, без правок и купюр, как образец глубокого и взвешенного сервилизма. Какого мы вырастили стратега, как искусно играет сразу на всех полях! В его рассуждении не хватает эпизода, как из института ушел его друг Лаврентьев, несколько месяцев просидевший в "предбаннике" нового ректора.
       Григорий Шувалов: "Ничего плохого я про Тарасова не могу сказать, разве что пожурить его за плюрализм. Конечно, были у него как у ректора недостатки, но говорить о них не хочется".?
       Мария Арбатова: "Никак я не оцениваю деятельность Тарасова за те десять лет, что он пребывал на ректорском посту. Мне ничего не известно про эту деятельность. Дело в том, что когда я узнала о появлении в Литинституте платного отделения, то испытала шок. Нет ничего более позорного, чем за деньги обучать творчеству. Я в свое время выдержала страшный конкурс в Литинституте. На отделение драматургии приняли всего трех человек. А конкурс зашкаливал за сто человек на одно место. А что сегодня? Кто знает про Литинститут? На мой взгляд, преподавать там -- и тем более руководить -- могут только известные писатели, чьи имена у всех на устах. А кто такой Тарасов? Пытайте меня током, не знаю".?
       Итак, возвращаюсь к прерванному сюжету. Так вот, посмотрели мы все с Васей Гыдовым эти в "Литературной России" высказывания, и Вася, наконец, вспомнил эпизод, почему Людмила Михайловна могла его не любить. Оказывается, Васе во время очередной проверки указали, что он наряду с помещением книжной лавки, за которое он платит аренду, потихонечку, видимо, с согласия нашего знаменитого хозяйственника Владимира Ефимовича, начал распространяться и распространился на находящийся рядом институтский склад, из которого мудрый хозяйственник постепенно убирал институтское добро. Один убирал институтское добро, другой, умелый книжник, заполнял освобождающееся место. И вот умелого книжника попросили написать по этому, почти семейному поводу объяснительную записку. Ну, справедливый книжник и написал, что, дескать, так было при ректоре Есине. И вот тут Людмила Михайловна -- она никогда не рассказывала мне этого эпизода -- спросила у мудрого Васька: "А вы, Вася, представляете, что этой объяснительной запиской подставляете Сергея Николаевича?"
       Выслушав весь рассказ нашего Васька, я пообещал рассказчику, что обязательно все это помещу в Дневник.?
       23 апреля, среда. Пришлось отменять назначенное на сегодня свидание с Авангардом Леонтьевым. Мне нужно взять у него интервью, чтобы наконец-то закончить очерк для "Литературки". Но совершенно внезапно выяснилось, что сегодня в 12 начнется конференция, посвященная 80-летию творческой деятельности Юрия Любимова и какому-то "летию" его театра. Конференция должна была пройти в Театре им. Вахтангова -- в свою старую Таганку Любимов, которому 96 лет, теперь не пойдет ни за какие коврижки. Вести конференцию будет Евгений Сидоров -- он меня и пригласил. Мне безумно интересно окунуться в этот омут либерализма и зарубежного театроведения -- конференция международная.
       Устроено было все замечательно -- в большом просторном фойе под присмотром портретов отцов-основателей Вахтанговки, двух, отца и сына, Симоновых, Михаила Ульянова. Среди других, уже портретов поменьше, был и портрет недавно скончавшегося Юрия Яковлева, уголок которого был перечерчен черной ленточкой. Был кофе-брейк, чай, дарили огромные книжки про Любимова. Просидел, внимательно слушая чрезвычайно неаналитические выступления наших искусствоведов и зарубежных воспоминателей. Здесь бы надо привести список, но свой список из 17 или 19 выступающих я отдал Вале Федоровой, с которой рядом сидел. С Валей я дружу уже много лет, замечательная женщина, с хорошим и метким русским словом. Она, собственно, первой сформулировала мне то положение, в котором оказалась Таганка после ухода Любимова. Объяснила, что в результате того скандала в Чехословакии, когда труппа торопливо потребовала некий гонорар, я об этом с некоторым "прехлестом" писал в Дневнике, труппа стала практически "невыездной" -- не приглашают, и театр никому не нужен, и актеры. На брата тогда вышло что-то 200 или 300 долларов. Стоил что-то только Любимов.
       Выступали все в привычном для подобных конференций духе. Рассказывали свои собственные биографии, как-то склеивая их с творчеством или влиянием на выступающего работ обожаемого мэтра. Довольно быстро это стало меня раздражать, и я набросал тезисы для выступления. Слово Женя Сидоров дал мне уже ближе к концу, телевизионных камер уже не было, но удовлетворение я получил. Валя Федорова меня похвалила за краткость, едкость и наличие мыслей.
       Я начал со старого тезиса Инны Вишневской: если пришел, то хотя бы выступи. Дальше я начал говорить, что тоже хотел бы, как многие присутствующие, рассказать свою биографию, тем более что в отличие от всех я помню тот знаменитый, еще выпускной, студенческий спектакль "Добрый человек из Сезуана". Никто из присутствующих этого спектакля, наверное, не видел. Поговорил о том, что тоже хотел бы порассказать и о своих впечатлениях, и о том, как я попадал в театр, и о том, какое тогда было фойе. Но все-таки говорить буду об ином: о том, чему нас научил Любимов, так сказать, об уроках мастера. Все у меня в блокноте было по пунктам.?
       Он первым сказал нам, что театр может быть и новым, а не только нам привычным.?
       Он показал, что режиссер должен много читать и знать и что его добычей может стать текущая литература. И Джон Рид, и Можаев, и Владимир Васильев.?
       О его умении держать удар властей и не гнуться.?
       О его умении заводить друзей и поклонников по всему миру говорить не приходится -- иначе не было бы этой конференции.
       Также я счел необходимым вспомнить, что кроме нынешней его жены Каталины была и еще одна муза -- Людмила Целиковская. Он, как рассказывали апокрифы, часто звонил ей по телефону с каких-то проработок из МК или даже из ЦК, и она говорила: не подписывай, не соглашайся, держись!
       А вот это, хотя и было в блокноте, я забыл рассказать. Однажды, когда я опоздал и сидел в конце зала на вручении премии Солженицына, то вдруг за мною образовался еще один опоздавший, а потом и еще один. Сел сначала Любимов, а потом и также опоздавший Лужков. Я буквально стал свидетелем, как во время светской беседы Любимов вытряс у Лужкова какую-то помощь для театра. Какой менеджер своего театра и своей славы.?
       К половине четвертого уже был в Институте. Сегодня должна была состояться защита докторской диссертации Сергея Казначеева, но кворум не собрался, да и Сережа был не очень свеж -- защиту отменили.
       24 апреля, четверг. Утром все же дописал статью к юбилею Юры Полякова, вечером он -- уже по другому поводу -- звонил мне и поговорили об Украине и положении в Институте. Не сам Поляков, но есть люди, которые интересуются почти свободной должностью ректора.?
       В час у меня в Институте была встреча с А.?Н. Леонтьевым. Два часа сладко и хорошо -- есть масса совпадений с детства -- поговорили. Теперь надо садиться писать очерк. В половине четвертого начался первый Ученый совет с новым ректором. На этот раз были практически все, даже В.?П. Смирнов. Сама Л.?М. Царева делала доклад о финансах за прошлый год. Среди общих цифр прозвучало, что деньги, которые зарабатывает профессорско-преподавательский состав, уходят не только на оплату мало получающему техническому персоналу, но и на оплату административному звену, начальству, потому что бюджетных денег не хватает. Выяснилось также -- это меня просто поразило -- проректора получают на 10% меньше ректора, а их у нас в маленьком институте тьма. Я раздельным залпом задал три вопроса: 1. Какая часть этих самых денег тратится на оплату административных расходов? В ответ были не цифры, а слова. 2. Каким образом в начале учебного года стоимость места в общежитии оказалась 2200 рублей, а потом -- я промолчал, что за это новаторство ректор получил от министра выговор -- оказалась чуть ли не самой маленькой в Москве. Здесь тоже были лишь уклончивые слова со ссылкой на министерство. 3. Только что прошла проверка бухгалтерии силами комиссии министерства. Доведут ли до членов Ученого совета ее результаты или, как во все прежние разы, ректорат ограничится усеченным пересказом? Ответ: результата, дескать, еще нет, рассматривается в министерстве, а потом нам расскажут.?
       Сидоров предложил, чтобы все-таки по финансам были какие-то представлены цифры. Л.?М. Царева отослала его к нашему сайту.?
       Вечером приезжал Игорь, помогал делать мне морковные котлеты, говорили о сайте Шахиджаняна, где Игорь вроде бы начал работать. Условий он не понимает.?
       Телевидение весь вечер говорило, как и вчера, об Украине. Нападение армии с танками и артиллерией на Славянск. Кажется, началась гражданская война. Думаю, что в ближайшее время Донбасс может отделиться от Украины.
       25 апреля, пятница. Еще вчера, когда я разговаривал с Леонтьевым, раздался звонок из РАМТа -- в субботу будут давать "Берег утопии" Тома Стоппарда, пойдут ли мои студенты. Конечно, пойдут, легкомысленно ответил я. Звонила Ксения Аронова: мы договорились, что о количестве зрителей я скажу завтра. Вчера студенты уже разошлись, пришлось ехать сегодня к началу занятий, обошел несколько аудиторий, вместе с Мариной, моей лаборанткой, составили объявление, которое начали так: "Нелюбопытные и ленивые студенты семинара С. Есина..."
       Из Института сразу поехал в "Ашан". У меня сегодня гость; дело в том, что позавчера объявился мой старый знакомый из Дублинского университета Джон. Джон работает на кафедре у Сары. Но это и знакомый С.?П., когда он работал на кафедре в Дублине. Продуктов пришлось купить целую тележку, среди других русских разносолов будет узбекский плов -- его варит Гафурбек. С.?П. обещал взять на себя половину расходов.?
       Джон, как и подобает европейцу, пришел строго к семи; стол уже был накрыт. Я постарался придать ритуалу приема гостя определенную пышность -- мой долг за участие ко мне Джона в Дублине. В подарок Джон принес мне бутылку виски, купленную, судя по всему, в Москве. К этому времени подгреб и С.?П. Сидели довольно долго. В Дублине опять некий всплеск интереса к русскому языку. Джон это связывает с тем, что в Ирландии довольно много живет теперь русских, и с тем, что опять образовался некоторый интерес к России, которая выплывает в современном море глобальной конкуренции. Сара, наша общая подруга, теперь в отпуске -- в Ирландии университетская профессура раз в три или четыре года имеет право на большой, чуть ли не годовой отпуск для повышения своего научного уровня. Сара сейчас делает какую-то работу, связанную с ирландцами, носителями русской речи в стране. Кажется, я понял правильно. Джон приехал сюда с каким-то своим ирландским другом снимать телевизионный фильм о работе "Московского комсомольца"; до Гусева они не дошли, а один из его, кажется, замов весь замысел дезавуировал, и "ирландских телевизионщиков" не пустили даже в столовую. У Джона среди корреспондентов и сотрудников газеты были знакомые -- не дали с ними пообщаться. Слово "пообщаться" -- ненавистное мне слово, которое ныне вошло в лексикон даже общественных деятелей.?
       Говорили также о Крыме и Украине. Джон, как человек много читавший русской прессы и знающий наш менталитет, говорил о некотором психозе на Западе по отношению к действиям русских. Никто, по его словам, не хочет всматриваться в подлинность событий, даже в историческую правоту крымской проблемы. Занятную реплику бросил его друг и коллега, приехавший с Джоном оператор, по поводу западных "санкций". Когда приглядишься к улицам Москвы и к транспорту на улицах, а в частности к обилию машин иностранных марок, то понимаешь: "Никаких серьезных санкций не будет, очень уж емок русский рынок".?
       После провода гостей, что-то в одиннадцать вечера рухнул без сил на свой диван.?
       Не читал.?
       26 апреля, суббота. Опять практически пустой день -- ничего не сделано для себя, то есть для литературы. Правда, утром ездил на Охотный Ряд в Молодежный театр, чтобы провести моих ребят из семинара на спектакль. Это, как я писал, спектакль Стоппарда "Берег утопии". Пришли все-таки 15 человек. Это, конечно, Володя Артамонов, Алексей Слета, Леша Костылев, Оля и другие девочки, две девочки были из семинара Рейна. Я отчетливо понимал, как много этот спектакль может дать именно молодому человеку, принявшемуся изучать русскую литературу. Если бы меня в мое время пытались учить так же, как теперь нянчимся с ребятами мы! Как я вообще выскользнул из лап плохой школы, плохого заочного университета?
       Утешением утром за мой педагогический подвиг был английский язык; читал Шерлока Холмса в метро. И вдруг понял, что надо не переводить каждое слово, а стараться понимать все "блоками"; понял так же, что мысль английская в словах складывается по-другому.?
       Пока ехал, как обычно, слушал радио. На этот раз в "Книжном казино" на "Эхе" разбирали новую книжку о Сталине. Как обычно в таких случаях, если источник заграничный, то объективности больше.?
       Дома стал быстро собираться на дачу и уже во втором часу выехал. Весна уже разгорается -- и большинство деревьев покрыто зеленью.?
       Часа три или четыре, до семи, возился на участке, чинил большую теплицу и сгребал оставшиеся от предыдущих уборок листья. Делал все, чтобы "раскочегарить" свой уставший и слабый организм. Устал, работоспособность резко упала, даже мысли присели и не взлетают. По устоявшемуся обычаю, посмотрел и вечернюю информационную передачу. Рассказывали о штурме войсками Киева оппозиционного города Славянска. Здесь уже произошло какое-то убийство депутата Рады, очень похожее на провокацию все тех же киевских властей. На что люди кладут свои жизни и как не ценят чужие! Россия объявила о маневрах вблизи украинских границ. Вечером же в передаче "Русские сенсации" показали одну даму, Эльзу К., командира "женской сотни" на майдане. Это по рождению матерая националистка -- ее дед был генералом в армии украинских националистов во время войны, то есть гитлеровцем. Сначала она хотела стать депутатом Рады, не получилось, тогда из торговли честолюбивая дама пришла на майдан.?
       Об отвратительных сплетнях, которые старательно по субботам НТВ показывает народу, не говорю. Балерину Волочкову какой-то "телефонист" обвиняет в проституции. Лайма Вайкуле виновата в жадности -- не помогла какому-то работавшему с ней человеку, а вот четыре миллиона истратила на поездку в Индию. Потом показали Маргариту Терехову, у которой деменция, то есть старческое слабоумие... Не забыли интеллигентные люди сказать о давнем пьянстве актрисы. Все полный мрак и гадость.?
       Заснул уже в девять часов вечера, но в десять меня разбудил телефонный звонок. Звонил отец Алексея Костылева: сын обещал вернуться после спектакля в девять, а его все еще нет. Я тоже начал волноваться, а потом придумал, что надо позвонить Володе Артамонову. Позвонил как раз в тот момент, когда спектакль заканчивался, в трубку гремели аплодисменты. Ну, слава богу! Перезвонил отцу: ждите свое чадо.?
       После телефонных переговоров снова включил радио. По "Эху" двое молодых людей очень ловко вели опрос по поводу стремления Думы приравнять блогеров "Живого журнала", у которых три тысячи подписчиков, к средствам массовой информации. Вот тогда ты, дескать, и отвечай за все. Это, конечно, вид цензуры. Так вот, эти ребята очень ловко занимались личностью депутата Митрофанова, возглавляющего Комитет Думы по средствам массовой информации.
       27 апреля, воскресенье. Утром по радио Майя Пешкова беседовала с Жоржем Нива, которому только что вручили какую-то отечественную премию. Старый профессор, житель Женевы, а теперь, кажется, и России, очень интересно говорил, сравнивая Толстого и Солженицына. У обоих почти неосуществимая тенденция писать как можно ближе к речи простого народа, но разная философия. Толстой все время говорит о народном духе и влиянии народа на повороты истории, а вот Солженицын -- о борьбе за свободу, о лично выгороженной индивидуальности.?
       Об Украине вчера прошла информация, что снова в Липецке заработала конфетная фабрика Петра Порошенко, одного из успешных кандидатов на пост нового президента Украины. Может быть, "наши" уже сговорились с будущим президентом?
       Днем ездил в Белоусово, это километрах в пяти от моей дачи, менять резину на машине. Все прошло быстро, молодые русские мужики лет по тридцать - тридцать пять работали, не успевая отереть со лба пот. Вот и верь после этого рассказам о лени и пьянстве русского народа. Все механизировано, ни одной гайки с усилием не откручивали, везде пневматика. Рядом с площадкой стоял огромный, с прицепом, груженный кирпичами "Маз". Шофер, жилистый мужик лет 40, один ставил колесо, которое было почти с него ростом. Колесо было двойное; я залюбовался, с какими приемами, вручную этот шоферюга в промасленной робе возился с инструментом и колесом, весящим не менее 60-70 килограммов.?
       Довольно быстро и легко проехал обратный путь и к семи был дома. Опять телевизор, поражающий обилием рекламы. Я приспособился, как с ней бороться. Сначала передача записывается, а потом при просмотре рекламу можно "проматывать".?
       Уже дома видел сюжет, как Ходорковского то ли в Донецке, то ли в Харькове, когда он по душам попытался поговорить с протестным населением и пройти в какое-то захваченное здание, внутрь не пустили. Раздался возглас "предатель" и какие-то еще слова. Поодаль, на втором плане, можно было увидеть члена свиты олигарха, Юлию Латынину. Она потом по "Эху" что-то довольно невнятно об этом говорила. Сразу до очевидности стала ясна ее ангажированность и любовь к серьезным деньгам.
       28 апреля, понедельник. Утром ездил к врачу -- это была специалист по УЗИ, работающая быстро и точно, как космонавт. Я уже заметил быстроту и крайнюю профессиональность молодых врачей -- все почти нормально, в левой шейной артерии есть небольшая "бляшка", кровоток почти нормальный, позвоночные артерии не так хороши, как бы ей хотелось, но жить еще можно. С этим и вернулся к 12 часам домой. Из метро прошел прямо на стадион и там ходил средним шагом шесть или семь кругов -- весеннее разнашивание организма.
       Работы на завтрашний семинар Миша Тяжев переслал мне -- это не его вина, а моей малышни, долго вылизывающей в тексте места, которые при чтении не имеют никакого значения, -- лишь часов в восемь - десять. Весь внезапно освободившийся день занимался чтением непрочитанной еще прошлой "Литературки" и Дневником. Вот две цитаты -- моя добыча. Первая из неизменного Льва Пирогова. На этот раз он написал на колонку комментарий об интеллигенции. Вот начало:
       "В связи с событиями этой весны в нашем информационном пространстве стало реже встречаться слово "россияне" и чаще -- "русские". Как-то не ложится на язык "россияне" в связи с тем, что сейчас происходит. А "русские" -- ложится.
       Такого национального душевного подъема, как сегодня, не добились бы никакие националисты. Как бы они его добились? А вот государству -- достаточно оказалось пальцем пошевелить. Становится понятно, что не "империя" была причиной усталости русской нации, как твердили наши националисты. Причиной была болезнь империи. Пока с государством было плохо, и народа не видно было, а как оно начало подавать признаки жизни, так и народ сразу зашевелился".?
       Ну, а теперь -- конец статьи -- умный читатель поймет основное содержание. Я, естественно, вспомнил картинку с состоявшегося в Киеве стыковочного совещания российской -- следи за терминологией -- и украинской интеллигенции.
       "Что было (дважды в ХХ веке) причиной упадка Русской империи? Ее выжирали изнутри "элиты" -- как выедает дом плесень: вроде и стены целы, а жить нельзя. Нам не стены ломать -- нам надо плесень вытравить. Устранить от власти "элиты", не желающие строить и воевать, потому что это отвлекает их от жранья. А для этого -- поставить страну в такие условия, когда не строить и не воевать невозможно.?
       Это и происходит. Постепенно и аккуратно -- "вежливо". Даже жалко немножко, что так вежливо. Драки ужасно хочется".?
       Другой веселый комплекс цитирования -- это роман Аллы Боссарт, интерпретации рубрики "Литпрозектор". Боссарт -- обозреватель "Новой газеты". Умнейшая женщина -- я часто ее читал; охват, темперамент, эрудиция. Известно ее суждение о Ходорковском и ситуации, в которую он попал. "Конечно, Ходорковский -- не мессия и не истребил бы в одночасье балагановскую страсть к воровству, заложенную в русской природе. Но он уже начал работать над новой генерацией... Первого чиновника страны лишала сна невыносимая мысль об историческом шансе, который такие парни, как красавец, интеллектуал и богач с доброкачественными генами, могут дать России". Угомонись, ты уже и так знаменита, попала в историю. Но у нашей грамотной интеллигенции есть ощущение, что литература творится по неким лекалам. Потом, в России всегда престижнее быть писателем, нежели журналистом. То, что ты неглупый человек и понимаешь чужой текст, совершенно не означает, что подобный текст ты мог бы и сам сотворить. А ведь творят -- значит, недостаточно умные. Вот, что пишет газетный обозреватель:
       "Смотрю я иной раз на количество издаваемых нынче книг, и -- тоска берет. Это же сколько леса сгубили! Особенно жаль, если зазря. Графоману-то, ему что: издал книжку и ходит довольный, а дерева уже не вернуть. А ведь и грубая кора его, и нежное шелестение листвы гораздо более живые и настоящие, чем тонны зачем-то написанной и изданной чепухи.?
       Как вот, например, "Холера" Аллы Боссарт. Милая такая книжечка, на обложке унитаз в виде ракеты (можно предположить, какое топливо там используется) устремляется в небо. Открываем, читаем: "Допустим, у интеллигентного мужчины тридцати девяти лет, с высшим образованием, холостого жизнелюба -- страшнейший понос". Ну, думаю, ладно, с кем не бывает, понос так понос. Читаю дальше, надеясь, что, когда диарейный процесс у главного героя закончится, то начнется наконец какое-то повествование. Вы не поверите: дальше ничего не начинается -- практически весь роман про это. Герой попадает в инфекционное отделение, потом у него якобы обнаруживают холерный вибрион и больницу закрывают на карантин. При этом запрещают пользоваться туалетом. И дальше автор с упоением описывает, как продукты жизнедеятельности больных транспортируются из больницы: "...В палаты поставили двойные контейнеры на колесиках, типа мусорных, кубов на двести, и ящики с хлоркой. В контейнеры неуравновешенные желудочно мужики сваливали из суден продукты своей жизнедеятельности и засыпали хлоркой. Два раза в неделю, во вторник и пятницу, приезжал просто-напросто золотарь, дежурным больным выдавали специальные робы, те выносили параши с черного хода во двор, и золотарь откачивал все это хозяйство в цистерну. Предполагалось, что дерьмо впоследствии уничтожается с помощью негашеной извести, а робы стерилизуются".?
       Весьма, весьма познавательно. И главное, очень уж достоверно, -- вещь, похоже, автобиографическая. Что интересно, все основные персонажи этой мистерии поноса почему-то евреи -- может, подобное недержание -- национальная особенность... А редкие русские -- непременно пьяницы".?
       Днем стало известно, что ранили во время спортивной пробежки ставшего знаменитым на всю Россию за последнее время мэра Харькова Геннадия Кернеса. Его обвиняют и в братании с бандитами, и в братании с теми, кого на Украине называют "федералами". Возможно, это месть или тех, или других -- быстрых изменений политических пристрастий не любят нигде. Меня поразило даже не это, а мгновенное появление у постели раненого врачей из Израиля. Пожалуй, этим можно восхищаться.
       29 апреля, вторник. Провел огромный на три с лишним часа семинар. Это рассказы Леши Рябинина и два рассказа Оли Орленковой. Что касается фантастики Орленковой -- она грамотна, не без чувств, но чуть старомодная. Собственно, об этом говорил Степа Кузнецов. Троица, которая всегда кучкуется на задних партах у окна -- Степа, Саша Драган и Женя Былина, -- это очень сильный кулак мыслителей и уже сейчас теоретиков. Прочли всех французов и американцев. Вообще наши ребята читают англичан, шведов, американцев, немцев и по их лекалам пытаются написать что-то про нашу жизнь. Не получается.?
       Очень интересно в начале семинара ребята говорили о спектакле "Берег утопии", пожалуй, так, что мне самому захотелось посмотреть его еще раз. Зал был переполнен. Все-таки молодежь хочет что-то узнать, пока жизнь ее не скрутит.?
       После семинара почти час занимался с Лешей Костылевым -- правил его работу. Парнишку очень жалко, что-то в нем было сломлено.?
       Домой приехал в три, чтобы поесть и к шести ехать на Арбат, в центр Людмилы Путиной на вручение премии Горького. Сил после семинара уже почти никаких не было, никогда я раньше после семинаров так не уставал. Но делать нечего -- что меня так тянет преодолевать себя, трифоновское ли "до упора" или Дневник, который требует каждый день новой жертвы? Отчасти действительно я последнее время управляем Дневником.?
       Вручение премии состоялось в том же здании возле метро "Арбатская", что и в прошлом году. Сегодня здесь еще разыгрывали призы читательских симпатий. В зале были вывешены стикеры с тройками финалистов, надо было выбирать, и выбор этот, как всегда, был случайным и довольно бессмысленным. Гости -- литераторы, бывшие лауреаты, писатели -- болтались по залу, разговаривали занятно, полезно и даже мило. Народа было поменьше, чем в прошлый раз, не было редакторов "толстяков", по крайней мере "знаменцы" -- и Сережа Чупринин, и Наташа Иванова -- отсутствовали. Сама церемония проходила в том же зале, но на этот раз были еще и телевизоры, "приближающие" президиум. В жюри на этот раз были кроме Миши Попова, который, по его же словам, "профессиональный член жюри", еще и "условно наши" -- Олеся Николаева, выступавшая с привычным пафосом, и Инна Ростовцева, довольно долго и складно говорившая о лауреатах. Я уже давно заметил, что обычно подобные приветственные высказывания мало соответствуют представляемым произведениям. Председательствовал ласковый и спокойный Алексей Варламов. Изменилась немножко "художественная часть". Вел-то, конечно, неутомимый Гордон, но вместо певцов и певиц играли молодые ребята из Центральной музыкальной школы. Это было веселее. Лауреаты -- Маша Ряховская -- второй раз она получает премию за свой роман "Записки одной курехи" -- проза. Машу я в свое время принимал в Институт, она тогда писала стихи. Поэзия -- Евгений Чигрин. Евгений оказался страстным читателем моих Дневников, читал их даже в журнале "День и ночь". Саша Сегень получил премию за свою книгу о московском митрополите Филарете. Его "Попа" я не читал, мне все это показалось достаточно сконструированным, хотя и вроде бы была документальная основа, а вот "Московский Златоуст" прочту. Горьковскую премию -- уж тут-то наверняка заслуженно -- получила уже очень немолодая Лидия Спиридонова, -- всю жизнь эта женщина проработала в ИМЛИ и выпускала полное собрание сочинений Горького. Сейчас выпускают что-то совершенно неизвестное. Мне пришлось вручать премию Юрию Архипову -- в год Германии он в "Дружбе народов" опубликовал очерки о Германии, надо бы найти их и прочесть. Во время моего представления образовался некий конфуз -- я никак не мог прочесть еврейское отчество одного из финалистов.
       Теперь самое, наверное, интересное -- "Комсомолка" об этом сказала так: впервые после развода на публике появилась Людмила Путина. Она как глава фонда произнесла очень толковую и просто отличную речь о литературе и значении и Горького, и Горьковской премии. Хорошо была одета, хорошо держалась, это про нее -- моя любимая цитата -- "без притязанья на успех". Кстати, когда начался банкет, то она вместе с сотрудниками фонда, но чуть в стороне, не пренебрегла. Была Вербицкая, теперь она президент Педагогической академии. Я обещал прислать ей Дневники. Всласть во время вручения и банкета проговорили с Леней Колпаковым, потом шли вместе до метро.?
       1 мая, четверг. Прежде чем продолжать Дневник, необходимо рассказать о двух событиях ближайших дней. Начну с того, что мне как работнику высшего образования ближе. Приказом министра Ливанова -- я отношусь к нему с каждым днем лучше, решительность -- редкое качество, -- снята ректор Социального университета Лидия Федякина. Причина этой гражданской казни одна: в диссертации доктора педагогических наук слишком много "некорректных заимствований". Доктором она останется, количество лет, по которому ее можно было бы лишить этого звания, было слишком велико, опоздали. Пикантность ситуации заключается в том, что, оказалось, Лидия Федякина дочь предыдущего очень верткого и энергичного ректора Жукова. Жуков остался президентом этого огромного образовательного комплекса. Я уже давно написал, что враги репутации отцов -- дети.?
       Второе происшествие, мимо которого как секретарь и летописец эпохи я не могу пройти, -- сообщение в "Российской газете": "Александр Бастрыкин возбудил дело против председателя райсуда". Дело в том, что по законодательству это может только председатель Следственного комитета -- лелеют, как и положено, независимый суд. Теперь суть: некий провинциальный районный судья Сергей Кашин взял взятку в 18 миллионов за решение в пользу одного из собственников. Предприимчивого судью взяли во время передачи взятки. Каково воруют! А мы все обиженно воркуем по поводу несправедливого распределения заработанных коллективом преподавателей средств и роста администраторов.?
       С раннего утра начал собираться и выехал только в половине второго в надежде, что поток автомобилей уже схлынет. Со мною свита -- Гафурбек, который должен помочь с огородом, уборкой дачи и хозяйством, и С.?П. За рулем просидел почти пять часов, выходя из машины, еле разогнулся. Мне стало совершенно ясно, что власть не справилась с таким огромным количеством транспорта, которое она выпустила на старые дороги, старясь не только снабдить каждого автомобилем, но и запустить как можно больше "инвесторов". За дорогу я бы сошел с ума, если бы у Сергея Петровича не оказалось на его плейере записи с портретами знаменитых деятелей культуры Серебряного века. Подобное неизменно собирается со словом "Сто". Это и хорошо, потому что, кроме имен, безусловно, значительных и знаменитых, появляются лица второго ряда, подробности о которых ушли. Здесь были интересны не Есенин и Маяковский, о них почти все известно, а Сергей Клычков, Рюрик Ивнев, Вера Инбер. Оказалось, она еще была и племянницей Троцкого. В свое время, когда дядя был на вершине и в почете, было написано стихотворение. Утерпеть не могу, вот как надо писать о вождях! Почему Быкову или Улицкой так не написать о Путине, да и о Ходорковском с такой проникновенностью писать не могут.?
       "При свете ламп -- зеленом свете --
       Обычно на исходе дня,
       В шестиколонном кабинете
       Вы принимаете меня.
       Затянут пол сукном червонным,
       И, точно пушки на скале,
       Четыре грозных телефона
       Блестят на письменном столе...
       И наклонившись над декретом,
       И лоб рукою затеня,
       Вы забываете об этом,
       Как будто не было меня.?
       Уже на даче услышал по радио о первой за последние двадцать лет демонстрации трудящихся на Красной площади. Мир, Труд, Май. По НТВ кое-что и показали, кроме красных флагов были еще транспаранты про Крым. Жизнь неизменно станет более скудной, зато Крым наш!
       Перед сном долго читал небольшую книжечку старой моей знакомой Анны Козловой "Общество смелых". Это еще во вторник наша Книжная лавка устроила распродажу литературы у дверей Института, на солнышке. Мои Дневники за 2004-й -- это книги -- собственность Института -- по 110 рублей, а вот Козлова вошла в "комплект" -- пять книг за 100 рублей. Меня это удивило, я полагал, что подобная современная литература расходится быстрее. Издательство "Сова", 2005 год, тираж 3000 экз. Оказывается, и подобное не очень расходится. "Как-то утром, после недели знакомства, когда были навсегда отброшены всякие кремы и презервативы, он придвинулся к ней сзади и зашептал, что ему было бы очень приятно, если бы она сделала одну вещь.?
       -- Какую?
       -- То, что ты всегда делала одна.?
       -- Ну, что? -- Она заинтересованно хихикнула.?
       Проведя пальцем по ее шее, он просил, чтобы она мастурбировала в его присутствии". Впрочем, человек она талантливый, здесь во всем выпуклая, словно через увеличительное стекло, жестокость. Конечно, читаю пристрастно, знаю, что в текстах всегда у писателя отражается его быт, а я знаю обоих мужей Анны.?
       "...Полина миновала заграждения с облупившейся серебряной краской, какой красят урны, и поняла, что это митинг. На эстраде, затянутый свежими красными флагами, стоял высокий мальчик в сером двубортном костюме, который был ему велик, и что-то покрикивал".
       2 мая, пятница. Засыпал с беспокойством: как будет там, на Украине? Уже, как всегда, "источники" сообщили, что намечен штурм Славянска. Утром первым дело включил радио. Под Славянском кипит самая настоящая война. Танки, артиллерия, гранатометы, даже авиация, -- кажется, власть собрала сюда все, что у нее было. Но два вертолета "повстанцы" уже сбили, погиб летчик.?
       Днем, как обычно весной, занимался огородом, а в качестве отдыха продолжал читать Анну Козлову. Все-таки это талантливый человек, умеющий глядеть, видеть все остро и ярко, но не видящий подлинной жизни. Ее прием -- все наоборот и все в яркой обертке. Это можно развернуть.?
       Из сельхозработ: пересадил петрушку, кстати, в обеденную окрошку крошил и свежий чеснок, и лук-порей нового урожая. Гафурбек, которого я тоже взял с собой, с невероятным энтузиазмом привел в порядок большую грядку перед теплицей. Она у самой проволочной решетки, огранивающей участок от дороги -- все ходят и завидуют. Старанием этого моего помощника приведены в порядок грядки в теплице и "заросли" георгинов и флоксов.
       Лег довольно рано. По ТВ и радио передали о событиях в Одессе. Если коротко, то армия футбольных фанатов из западных областей, приехавших на матч, разгромила палаточный городок федералистов в центре, которые собирали подписи в поддержку референдума. Уже говорят о жертвах.?
       Говорили также о поездке на Украину Владимира Лукина, он должен уговорить новые власти в Славянске вернуть, то есть выпустить из плена, так называемых инспекторов ОБСЕ. Судя по сообщениям, это не вполне инспектора, а, скорее, советники нового украинского правительства, выполнявшие функции досмотра того, что делается у повстанцев. Первоначально предполагалось их обменять на взятых в плен лидеров и бойцов федералов.?
       3 мая, суббота. Снился удивительный кино-сон: Валя, Висконти и Дзеффирелли. Это, видимо, связано с тем, что Паша Косов прислал смс-ку -- Юрий Арабов написал роман о Ленине и его напечатал "Огонек". Роман, как и у меня, написан от первого лица. Думаю, что мой роман Арабов читал, по крайней мере, я рад, что найденный мною прием работает.?
       Сразу же включил радио -- трагические известия из Одессы, чуть ли не 17 жертв, вечером, конечно, по телевидению будут подробности. С каждым днем жить становится страшнее, очень боюсь, что приближается война. Говорили также о санкциях, которыми все время грозят США.?
       Утром, как и вчера, сделал зарядку, поливал посадки, лук, который я посадил две-полторы недели назад, уже поднялся на ладонь. Ночью было холодно, кажется, даже заморозки, на термометре в теплице два градуса. Во дворе делал скамейку вместо той, что сгнила возле колодца. Обнаружил, что почти весь инструмент, который я собирал, куда-то сгинул. Исчез и новый шуруповерт в коробе вместе с аккумуляторами. Надеюсь, что еще найдется.?
       После обеда долго выхаживал перед домом очерк об Авангарде Леонтьеве. Потом поднялся к себе наверх, лег в постель на теплый электроплед и написал страниц пять. Насколько легче писать так называемую художественную прозу и вольную журналистику, нежели Дневник, требующий большего соблюдения формы, документального аскетизма и точности. Кстати, читает Татьяна Матвеева, моя соседка, говорит, многие фамилии не знает, тяжело, но интересно.?
       Вечером по телевизору был ужас вчерашнего побоища в Одессе. "Украинские патриоты" сначала разгромили палаточный городок федералов, началась драка, потом федералов, мужчин и женщин, загнали в какое-то общественное здание и подожгли его. Чудовищные кадры людей, прыгающих с четвертого этажа. Внизу, тех, кто не разбился, футбольные фанаты с запада добивали. Блюстители своего языка. Девушки, видимо прибывшие с фанатами, сторонницы унитарного государства и, может быть, филологини, готовили "коктейли Молотова", которыми забрасывали здание. Большинство погибших людей умерли от отравления дымом. В тех, кто вылезал от огня на крышу, стреляли. Больше 50 погибших и более 200 раненых. Показали, как после пожара какие-то нелюди хищно обыскивали покойных -- искали российские документы. Погубили одесситов. Губернатором было приказано милиции побоищу не мешать. Пожарные машины тоже не ехали. Ничего более страшного я по ТВ никогда не видел. Уже вспомнили про Хатынь. Тяжела жизнь людей, принимавших участие в этих убийствах. Им предстоят расчеты с собственной совестью и Богом. С возрастом совесть ковыряет все глубже и беспощаднее.?
       4 мая, воскресенье. Уже в Москве. По новостным каналам, кроме Украины, ничего, а на остальных пляшут и поют. С Украины страшные подробности из Одессы, бои под Славянском. В Мариуполе федералы взяли еще одно административное здание и разгромили местное логово "Батьковщины".
       Днем, сразу как приехал, посмотрел четыре коротких фильма о радио -- скоро День радио и какая-то круглая дата. Это у меня было записано -- канал "Культура" в самое "несмотрибельное" время четыре дня подряд. Стал смотреть, потому что позвонили с телевидения, а летом съемочная группа приезжала ко мне. Сделано четыре блока -- детское вещание, музыкальное, театр у микрофона и некий разгонный блок. Все довольно плотно и информационно. По телевизору повидал старых знакомых: Нелю Алекперову, Колю Нейча, Кирика, Эмиля Григорьевича Верника, Вениамина Смехова, как же без него. Каждый тянул одеяло на себя. Верник вспомнил о Проскурине и о том, как он, Верник, писал радиоспектакль. Смехов говорил о Театре на Таганке, и это было скучно. Из моего выступления выбросили все, что касалось передач литературного блока, все, что было связано С.?Г. Лапиным, Э.?Н. Мамедовым. Никто и не заикнулся об Александре Денисовне Беде, Анне Меньшиковой, Юрии Летунове -- редакции часто лишь улавливали импульсы, которые шли от руководителей вещания.?
       Вечером опять показали страсти с Украины. Уже когда лег спать, то вдруг по телевидению началась передача о Льве Кулешове. Я так мало о нем знал, а здесь все подробно и определенно -- его вклад в кино огромен, но результатами воспользовались другие. Из подробностей -- благородство Ивана Пырьева, в Париже, в Сорбонне сказавшего, что то новаторство в монтаже, которое в Сорбонне уже назвали "эффектом Пырьева", на самом деле идея Кулешова, а он, Пырьев, лишь следовал за учителем. Это я еще к тому, что наша интеллигенция Пырьева дружно ругала -- ну, как же, "Кубанские казаки", "Сказание о земле Сибирской"! А вы попробуйте снять своих "Казаков", чтобы они продержались на экране семьдесят лет!
       5 мая, понедельник. Весь день читал работы студентов и к семинару, и рассказы, присылаемые для консультации. Написал между делом еще одну главку в книгу, которую делает Максим Лаврентьев. Он недавно звонил мне, настроение у него кисловатое, но, к счастью, он все время пишет. Его стихи я всегда читаю с внутренним интересом.?
       6 мая, вторник. Утреннюю разминку для студентов устроил из книги Анны Козловой и двух небольших эссе. Почти весь четвертый курс блистательно отсутствовал. Анастасия Плаксина дала на сегодняшнее обсуждение два рассказа -- оба скорее некое калькирование.
       После семинара довольно долго говорил с Л.?М. о положении на кафедре. Оно почти критическое. Сегодня семинар у приехавших на сессию заочников. Все-таки пришел Владимир Костров, но болен Эдуард Балашов, у него бюллетень, он многое забывает. Из наших преподавателей-дневников не пришел на занятия Евгений Рейн. У Рейна что-то весеннее, приехала его жена Надежда, взяла дипломные работы. Юра Апенченко уехал перед праздником в Германию проверяться после операции, сегодня его тоже нет, дай Бог, чтобы был к следующему семинару. Продлил свои весенние каникулы Евгений Сидоров. Дело даже не в том, что кого-то нет, ощущаю внутреннее неудобство перед студентами. Вдобавок ко всему упал и разбил спину Олег Павлов. Решили, что его семинар с кем-нибудь соединим, а он будет работать дома -- завалим его дипломными работами. Собственно, об этом говорили с Л.?М. Царевой. Надо что-то предпринимать, тем более, что количество заочников у нас сокращается. Проблемы есть и на Высших литературных курсах.?
       Моя более или менее свободная жизнь заканчивается -- 26 мая начинаются защиты у дневного отделения. Решили, что делать это будем в параллель, две комиссии: в одной -- Турков, в другой -- я. Уже взял шесть дипломных работ, всего надо прочесть и отрецензировать около тридцати, я читаю прозу.?
       После Института заезжал за овощами в "Ашан" и вдруг наткнулся на целый стенд помидорной рассады. Продается в кассетах по шесть кустиков -- кассета стоит около 200 рублей, пока купил три кассеты. Завтра на два дня поеду на дачу.?
       Ашот, помня, что меня интересует внутренняя жизнь Института, бросил мне в почтовый ящик приказ, подписанный нашим новым ректором. Для меня здесь оказалась любопытная задачка. Вот фрагмент:
       "На основании Дополнительного соглашения N __ к трудовому договору от 21 марта 2011 N 15-64.?
       За выполнение обязанностей, предусмотренных настоящим трудовым договором и уставом вуза, ректору Тарасову Б.?Н. установить с 1 января по 2 апреля 2014:
       - ежемесячный должностной оклад в размере 232 143, 84 рублей.?
       - ежемесячная доплата в размере 10% от должностного оклада за сложность, напряженность и специальный режим работы.?
       Ежемесячная доплата за наличие ученой степени доктора наук -- в размере, установленном законодательством..."
       Любопытна здесь даже не заплата, а наличие сроков. Так что, за весь 2014 год до 2 апреля, когда приказом министра ректор был освобожден от должности, договора с ним не было, и Институт платил зарплату без договора? И наконец почему 10% от должностного оклада? Кого, ректора или заведующего кафедрой?
       По телевидению страсти -- анализ роли провокаторов, которые, видимо, по воле правительства соединились с милицией. Кончилось все это крематорием в Доме профсоюзов в Одессе. Как и в случае штурма Белого дома в Москве, количество жертв не ограничилось объявленным: 46 трупов. Говорят, что подвал дома полон трупами, которые потихоньку вывозят.
       Ночью в Мариуполе федералы штурмом взяли здание городской администрации.
       7 мая, среда. Утро начал с чтения дипломной работы Ксении Руденко, студентки Апенченко, "В конце света". Заголовок плохенький, но работа очень сильная. Это "фантазии", которые все время посещают героиню, они острые и часто отважные. Она может нафантазировать все, что угодно, даже смерть кого-нибудь из близких. В работе, конечно, есть некоторая новизна в освещении психологии современного человека. Здесь -- юность, вся вплоть до первой любви, которая описывается скорее через плотское, но везде просвечивает дух. Замечания, они есть, я записал на последней страничке.?
       Минут тридцать читал по-английски знакомый текст. Еще раз убедился, что надо читать фразу целиком, а не разбирать каждое слово.?
       До дачи по Киевскому шоссе долетел почти мигом, пробка была лишь в Обнинске -- опять сбили мотоциклиста.?
       На улице довольно холодно, пришлось включать электрическое отопление. Затянул последние дырки в теплице и посадил помидоры. Завтра посажу в теплице огурцы, накрою пленкой и вернусь домой.?
       Кажется, на все санкции после Украины мы ответили некоторым поворотом. Сегодня Путин уже не советует федералам и повстанцам проводить референдум 11 мая. Показали большое количество тяжелой техники возле Славянска -- войска собираются штурмовать непокорный город. Не бросим ли мы, так далеко заманив, Украину? Здание администрации в Мариуполе, которое штурмом, но без выстрелов взяли регулярные войска, через три часа снова было у повстанцев. Желто-голубой флаг недолго развевался над городом. Все ритуалы с флагом очень в ходу, их поднимают, кропят чем-то красным, что напоминает кровь, рвут, жгут, спускают. Наше телевидение очень любит выступления женщин, воровски ловя их в горе, или заставляет на накатанной страсти митингов говорить о том, что на своей земле все они будут стоять до конца.?
       Лег спать часов в восемь.
       8 мая, четверг. Проснулся в час ночи и принялся дописывать Дневник. Шелестело радио, сквозь сон я слушал передачу о старых песнях и пластинках. Хорошо и точно говорили о Шульженко, Утесове, Высоцком, Окуджаве. Потом пела песни Вертинского -- хорошо, с собственным рисунком! -- Евгения Смольянинова. А потом вдруг, как зов былого, объявили, что передачу о старых певцах Большого театра вести будет Анатолий Агамиров. Подумать только, это Анатолий Агамиров, с которым я работал еще в "Кругозоре"! Как все иногда сходится! Совсем недавно я шел и размышлял, что совершенно забыли великих певцов Большого театра. Анатолий доказывал, что нынче в Большом нет выдающихся художественных результатов именно потому, что нет дирижеров, умеющих работать с вокалистами. Большой театр, который мы потеряли! Здесь прозвучали родные для меня голоса: Пирогов, Образцова, Нежданова, Козловский, Лемешев, Собинов. Сколько страсти, точности, истомы и любви. Действительно, таких голосов и таких интонаций больше нет. Ведь пели по выразительности на уровне старого МХАТа. Пели, между прочим, даже зарубежную классику на русском языке. По крайней мере Собинов пел Лоэнгрина на русском. У нас все поется "на языке оригинала". Конечно, солистам, выучив партию, легче порхать с одной сцены мира на другую.?
       Спасибо, Толя, как я рад, что ты еще жив! Живи долго.?
       Еще ночью начал читать следующую дипломную работу -- это Ирина Смирнова. Дочитывал уже утром. Судя по некоторым деталям текста и фамилии с отчеством -- это дочь Владимира Павловича Смирнова. Здесь, казалось бы, россыпью, не особенно структурировано, несколько -- четыре -- очерка о ребятах из детского дома. Детский дом, кажется, особенный -- ребята со слабым здоровьем. Студентка, судя по всему, в нем поработала или хорошо все там знает. Постепенно возникают не только портреты ребят и их судьбы, но и общая ситуация -- и директор, и обстановка, и кормежка, и учеба, и кружки. Смирнова даже борется с привычной для подобного рода работ эстетикой -- чернухой в письме. Есть, правда, и уже ставшие штампами приемы -- что-то ребята едят в утешение, или что-то друг другу дарят. Из того, что мы называем журналистикой -- директор говорит, что за все время только 20 человек выпускников не сгинули потом в тюрьмах, не были убиты передозом или тюрьмой. Здесь же картины со странными родителями.?
       Послушал немножко радио. Со вчерашнего вечера все говорят о том, что Путин бросает Украину, меняет, испугавшись санкций, курс. Я понял, что происходит что-то уже потому, что вдруг депутаты Госдумы не захотели ехать наблюдателями на Украину, на референдум. Друзья мои, вы плохо знаете и Путина, и византийские приемы русского ума: еще вечером я был уверен, что, несмотря на совет Путина, референдум состоится. Донецку и Луганску без этого не обойтись, им надо выйти из игры, хотя бы получив результаты. Игра с Донбассом -- долговременный проект. Ощущение, что Россия должна восстановиться в своих исторических границах.?
       С дачи решил не уезжать, пока не посажу огурцы и не прочитаю еще одну работу.
       На этот раз это семинар Малягина, драматургия. Пьеса Татьяны Набродовой "Карманы, полные снега", вполне состоявшаяся работа, даже имевшая сценическую площадку. Мало актеров -- пять или шесть, семейная драма, дочь ложно обвиняет отчима в насилии. Все, как мне кажется, довольно искусственное, условно-литературное, но почти полная кондиция. Сложилось ощущение, что пьеса раздута.
       И в Луганске, и в Донецке пренебрегли "просьбой" Путина -- референдум состоится 11 мая.
       9 мая, пятница. Впервые за многие годы в этот день в городе. Обычно же еще накануне уезжал на дачу. Интернет-день начался с новости -- наследники братьев Стругацких изъяли книги знаменитых фантастов из свободного Интернет-доступа. В информации есть указание, что покойный Гайдар женат был на дочери одного из братьев. Что следует? Что Маша Гайдар, одна из ведущих на "Эхо Москвы", видимо, родственница фантастов. Как все сплелось!
       До десяти утра, когда включилась Красная площадь, прочел еще одну дипломную работу. Это собрание "кусков" (видимо, мысли в форме около эссе) и "побегов" (экскурсии и туристские путешествия по родной стране) Гаппасоевой Алины Рамильевны. Завидую я сегодняшним ребятам, для которых жизнь -- удовольствие и которые сознают, что есть и иная жизнь, но установка у них на первую. Тут же написал себе памятку для выступления на комиссии.?
       "Лишь в известной мере содержание работы соответствует названию семинара -- "Публицистика". В работе вещи невременные, почти дневники путешествий и легкие "про душу и духовное состояние" эссе, скорее высказывания. Но здесь же, чтобы не было никаких кривотолков, надо прямо сказать, что Гаппасоева работает со словом мастерски, четко, без сбоев, большое это искусство -- называть вещи своими именами. Но постепенно изо всех этих переживаний и лирических вздохов возникают очень четко сформулированные дефиниции времени, я бы даже сказал, что еще более ценное -- мысли. Кое-что я даже решился записать себе в Дневник, как интеллектуальные украшения".
       "Я вот думаю, что все известные люди, которые писали кучу писем, наверняка писали их не просто так, а работали над ними, потому что никуда не могли деться от своей известности уже на тот момент, если их признавали при жизни. Так что, они скорее всего, относились с огромным трепетом к своим перепискам, потому что знали, что их опубликуют, и, разумеется, отпускали там всякие заведомые афоризмы, или умные вещи, или шуточки, короче, продумывали, какое впечатление это все можно создать. Работали над своим образом и над тем, какой ореол они создают вокруг своей жизни, какие цитаты потом разлетятся, как их охарактеризуют. А те, кто при жизни не знал славы, прилагали все усилия, чтобы ее добиться, и вот уж они, наверное, больше всех продумывали все до деталей, потому что очень хотели, чтобы так случилось, что все это станет кому-то нужно -- их письма, их высказывания, любовные перипетии. Писатели, так они вообще не могут свое писательство выключить ни на минуту".?
       "Неожиданно стало беспокоить перепроизводство. Все в этом участвуют. Все хотят что-то сделать и показать другим, все преумножают и без того страшное количество ненужных вещей, картин, фотографий, текстов, рисунков и всего остального".?
       "Странно ощущать свое взросление и течение времени только по внешним факторам, а не внутренним изменением.?
       Мелочи, но вдруг понимаешь, что они существенно меняют положение дел. Обнаруживаешь, что сам следишь за своими документами, например. Приходится знать, где лежит паспорт, всякие свидетельства и медицинские страховки".?
       "Дело не в лени, не в нежелании работать над чем-то. Дело в нежелании увеличивать и без того огромное количество ненужных, не стоящих ничего вещей. Вещей".?
       В десять начался парад. Оторваться от всего этого царства реальных и сказочных персонажей, прекрасного оформления, молодых лиц и старых, вековых декораций, которые в этот момент смотрятся по-новому, просто невозможно. Началось все с прохода Путина вдоль первого ряда трибун -- со всеми ветеранами и почетными гостями здоровался за руку. Мавзолей Ленина искусно замаскирован. В речи, которую произнес, талантливо читая с тетрадки, Владимир Владимирович, ни разу не была упомянута Украина и ни разу не упомянут Сталин, верховный главнокомандующий во время войны, 69-ю годовщину победы и окончания которой мы празднуем. Наверное, это и естественно: гроб с набальзамированным телом Сталина лежит в двадцати шагах от самого Путина и микрофона: сам все услышит и по рокоту танков сам все поймет! Когда Путин проходил к трибуне, его показали сзади, а не с его победного фасада, и было заметно, что наш вождь постарел, плечи чуть поднялись, а сам чуток сгорбился.?
       Парад пропускаю -- знамена стали очень яркие, почти как в исторических фильмах, солдаты прибавили в росте, выправка все строже, нога поднимается все выше. Империя задышала своими ритмами. То, что делали восемь человек солдат, вынесших знамя России и знамя Победы, не снилось никакому балету Большого театра. И ноги подняты на одном уровне, и руки делают одинаковый взмах.?
       Самое невероятное: вечером, когда включил телевизор, то оказалось, что Путин уже в Севастополе -- принимает парад Черноморского флота, потом идет через центр города. Приветствуя его, народ буквально ликует. Ни тени наигранности.
       Днем ездил к Юре Авдееву, по дороге купил пирог с брынзой и зеленью. Юра не так хорош, как бы мне хотелось. Буквально у его порога встретил еще одного посетителя, Егора Анашкина. Егор вчера приехал из Сиракуз, рассказывал.
       На обратном пути шел через Рождественскую улицу, Кузнецкий Мост, через Театральную площадь. Везде народ. Кажется, все окраины прихлынули в центр. Везде кружками вокруг аккордеониста поют. В других кружках студенты театральных училищ, одетые в военную форму, танцуют. После Крыма все как-то всколыхнулось. В переходе под улицей Горького столько народа, что пробирался минут пять.
       Вечером по ТВ показали, как в Мариуполе регулярная армия расстреляла отдел милиции. Через два дня в Донбассе и Луганске выборы.
       10 мая, суббота. Сижу в Москве, хотя надо бы съездить на дачу, полить грядки. С утра все-таки взял и написал последнюю главку в "Список вещей" -- это дядя Ваня Донин, муж тети Тоси и его бритва "Харькив". Вчера вечером в только что пришедшей "Литгазете" прочел хорошую и по-человечески скорбную подборку стихотворений Евгения Рейна, а пока еще не садился за компьютер, читал статьи Быкова о советской литературе -- Есенин, Ахматова, Бабель, сейчас сижу на Луначарском. Умен и доказателен, какая эрудиция и какая память!
       По "Эхо Москвы" совсем случайно, войдя в кухню, услышал голос Галины Михайловны Шерговой. Говорили о "Минуте молчания", которую уже несколько лет как усовершенствовали стихами Роберта Рождественского и безымянными портретами "не вернувшихся с войны". Это дурная иллюзия, что все надо постоянно усовершенствовать и телевизионный экран обязательно чем-то заполнять. "Слепая пауза" иногда действует как взрыв. Мне тот вариант, который делала как режиссер Екатерина Тарханова, с очень сильным текстом Шерговой, нравился больше. Слушать радио стал не с начала, упомянули ли Ирану Казакову?
       Вечером принялся читать очередной диплом. Это опять студентка Апенченко, но, видимо, перебравшаяся к нему из семинара критики Гусева, -- Наталья Анищук. Полагал, что прочту работу так же легко и с удовольствием, как все предыдущие, не тут-то было, все вязко, с претензией. Вызывает некое недоумение, что публицист пишет квазилитературоведческие статьи об "Альтисте Данилове" и некоторых других произведениях Владимира Орлова, называя работу "циклом статей". Статьи эти, особенно первая, "Легкая сила", больше напоминают троечные курсовые работы. Я просто удивлен, что Апенченко это все подписал к защите. На тексте диплома я сделал свои пометки, для обсуждения. Я даже подумываю, не отказаться ли мне от этого диплома, передав его более объективному и лучше меня все знающему критику Туркову.?
       Вечером -- обычная картинка -- Андрей Малахов собрал в студию истеричную публику, которая дружно желала и предрекала победу нашему дуэту, семнадцатилетним сестрам Толмачевым, на Евровидении. Притащили даже "Бурановских бабушек". Уже по накалу страстей я понял, что никакой победы не будет. Композицию для девушек написал Филипп Киркоров в соавторстве с каким-то греческим композитором. Ожидаю теперь от Киркорова оперу или ораторию.
       Весь день про себя, между другими занятиями, перетирал очерки Быкова: как это здорово, хотя местами и спорно.
       11 мая, воскресенье. Хотя заснул с включенным телевизором, сквозь сон понял, что наши девчонки на конкурсе Евровидения не победили, только одиннадцатое место. Утром сразу включил радио: в Донецке и Луганске начался референдум. В Славянске стреляют, в Мариуполе что-то горит, но референдум идет, явка значительная.?
       Весь день что-то ладил в очерке о Леонтьеве, а вечером ходил в Театр Пушкина, на спектакль по пьесе Шекспира "Мера за меру". Позвал, как обычно, Саша Колесников. Вошли в зал, где, по обычаю новых времен, открытая сцена, в глубине, как бы очерчивая сравнительно небольшое пространство, шесть красных кубов, над сценой -- посчитал, уже заранее зевая от скуки -- тридцать один светильник; что-то подобное со светильниками я уже видел в Театре Вахтангова. По пьесе действие происходит в Вене.?
       К моему удивлению, спектакль несколько захватил. Режиссер -- это англичанин или американец -- нет, английский режиссер Деклан Доннеллан и его постоянный соавтор художник Ник Ормерод. Много интересного, и образ толпы-актера, которая постоянно и стремительно выбрасывает из своей среды участников следующих эпизодов, и обнажение смыслов до аналогий с нашими днями. Сюжет не описываю -- он вечен: о правителе, который оставляет царство, чтобы на все взглянуть со стороны. Гарун-аль-Рашид в народе, но наблюдает и за народом, и за оставленным вместо себя визирем. Без пошлости не могу: Путин уходит в монастырь -- так в пьесе поступает герцог -- и оставляет вместо себя Медведева. Сцены с "бюрократией" занимательны, это говорит о ее неискоренимости. Мне было интересно думать, как это все выглядело в "Глобусе" и какие эпизоды были выписаны драматургом для украшения и удлинения сюжета, а какие -- для публики. Саша после спектакля -- всего 1 час 50 минут, без антракта -- говорил о брехтовской эстетике, об обнажении смыслов. Что плохо -- актеры очень быстро говорят; стремительные диалоги и монологи в их устах превращаются в какой-то словесный фарш. В этом смысле не додали Шекспира.
       Поделился с Сашей своими недавними впечатлениями о передаче про Большой театр; к сожалению, я ошибся: Анатолий Агамиров несколько лет назад умер.? Звучали "повторы"
       12 мая, понедельник. Утром был Паша Косов, ели с ним овсяную кашу и проговаривали все последние события. Паша, в частности, в подробностях рассказал мне о военных действиях в Мариуполе 9 мая. Тогда, оказывается, дело обстояло так. Местная милиция, которой было приказано любыми силами разогнать народ, отказалась стрелять и перешла на сторону федералов. Тогда местный начальник милиционеров заперся у себя в кабинете и попросил по связи подмогу. Приехавшие быстро "солдаты, верные королю" сразу принялись по восставшим стрелять. Было несколько раненых и убитых. Каким-то образом начальнику удалось выскользнуть из своего укрытия и бежать. Через два дня его нашли повешенным где-то в лесопосадке.
       Весь день сидел и правил очерк о Леонтьеве, потом отослал Лене. Вот финал:
       "У Леонтьева, как я считаю, в репертуаре театра две главные роли. Одна уже безусловна, потому что это Башмачкин в поразительном спектакле "Шинель" на Новой сцене МХАТа, а вторая -- актер Аркашка Счастливцев в "Лесе" Александра Островского. У нас в литературе два Островских, и оба по-своему велики.
       Со мною можно спорить, потому что "Лес" вроде бы не о том, о деградирующем дворянстве, а если подходить к пьесе, так сказать, с литературоведческой стороны, то это начало смыслов "Вишневого сада". Не правда ли, забавно? А какой же тогда Фирс главный герой? В тайнах пьес иногда лежит и основа актерских интерпретаций, они часто на уровне интуиции, но актеры -- чрезвычайно дотошные люди.?
       Совсем недавно попалась мне в руки цитата из мемуаров известного когда-то критика и главного редактора журнала "Волга" Сергея Боровикова. Вот что он, между прочим, пишет:
       "Самый гнусный образ в русской литературе... Плюшкин? Иудушка? Смердяков? Как бы не так! -- Гурмыжская в "Лесе"!
       Барыня "лет 50-ти с небольшим" соблазняет, а затем женит на себе юношу, недоучившегося в гимназии, притом сына своей подруги. Карп, старый лакей Гурмыжской, перечисляет тех, кто был у нее на содержании: "Доктору французу посылали? Итальянцу посылали? Топографу, что землю межует, посылали?" И это в те времена, когда и сорокалетние женщины уже считались пожилыми.?
       И это об руку с ее патологической жадностью и жестокостью, с какими она обходится с племянником Несчастливцевым и воспитанницей Аксюшей.?
       Отчего-то у Островского репутация чуть ли не добродушного писателя, тогда как по беспощадности изображения русских типов он превосходит едва ли не всех русских классиков".?
       Но разве вы когда-нибудь видели пьесу, в которой отрицательному герою не противостоял бы герой другого морального строя? Два русских актера -- бывший аристократ Несчастливцев и мещанин Счастливцев -- вот и противостоят. Искусство всегда противостоит злу.?
       Леонтьев выходит здесь на сцену, вооруженный не только текстом Островского, но и всем прошлым актерским бытом своего героя: старым паричком, набором водевилей и даже -- современная придумка, думаю, режиссера -- металлической складной сеткой, в которой хозяйки носят с рынка клубнику и другую ягоду. Сцена и коллизия хорошо известна -- "Из Костромы в Астрахань" и из "Астрахани в Кострому". Сначала, конечно, текст и параллельно упоительная в своей изобретательности игра с предметами. Милый, добрый, суетливый, но только вдруг за всей этой комической чепухой, как предчувствие трагедии в музыке, начинают, звучат жесткие и хищные ноты, созвучные и сегодняшнему крутому дню и растленной атмосфере усадьбы Гурмыжской. Не пара ли он ей, в своей циничной правде простака? Вот это, пожалуй, то новое, что привнес Леонтьев в эту бенефисную роль, сыгранную в свое время Щепкиным.?
       Во всем текущем репертуаре, который играет Леонтьев, пожалуй, не хватает действия самого героя. Он всегда не кремень, а оселок, по которому кто-то непременно бьет, стремясь высечь искру. И ты попробуй, как актер, вывернись в таких обстоятельствах, наполни образ. Но я уже упомянул великолепный спектакль, никогда ранее неизвестного мне режиссера Антона Коваленко, "Шинель" на новой сцене МХАТа. Леонтьев играет Башмачкина. Здесь все хороши, у каждого актера почти бенефисная роль, каждый играет себя, а Башмачкин порой лишь объект этой игры. Здесь все, как брызги в лицо маслом с раскаленной сковородки. Взгляд, поднятые плечи, дрожащая спина. "За что вы обижаете меня?" Слов Гоголь не так много дал своему герою, постоянно рассказывая о его мытарствах, да и зритель всю коллизию знает со школы почти наизусть. Зритель вообще любит героев ярких, подвижных, по возможности молодых. Что ему Башмачкин и протертое сукно на его шинели? В этих обстоятельствах Леонтьев работает с ювелирной точностью, будто впитывая в себя возникающее сочувствие зала. Эта ломкая под белой рубашкой спина, интонация этой знаменитой фразы: "За что вы обижаете меня?" -- разве забудется. А сочувствие к униженному и оскорбленному герою растет. В конце концов, все мы -- компьютерщики, продавцы, бухгалтеры, библиотекари и учителя -- те же самые писцы, что и Акакий Акакиевич Башмачкин, и обидеть нас, как и героя Леонтьева, может каждый".?
       Вечером передали уже более точные цифры по референдуму, они почти такие же, как в Крыму. По моим несовершенным подсчетам, если всех не явившихся на голосование посчитать как сторонников режима Киева, то все равно счет 4:1, три четверти голосуют за спокойную жизнь, за русский язык, в подтексте -- за жизнь с Россией.
       13 мая, вторник. Когда ехал в Институт, проспект Вернадского был весь белый -- зацвели яблони, и так обильно, что рой быстро движущихся машин не смог разогнать орду лепестков. Природа и ее дикие инстинкты всегда сильнее человеческих стараний.?
       На семинаре обсуждали главу из некоего романа Даши Чабан. Здесь реконструкция одного дня молодой жительницы Праги пани Катарины. Как и положено научной реконструкции, стоит и год -- 1931, и точная дата, день. Я помню этот материал еще с прошлогоднего времени, по приемке. Это была работа, отличавшаяся своей зрелостью от других, и только потому, что я заподозрил, что она "списана", я поставил оценку 94, а не 99 или 100. На обсуждении Женя Былина, выросший в прекрасного критика-аналитика, сказал, что это лучшая работа из всех, которые рассматривались в этой аудитории. Как обычно, постарался опросить всех.?
       Говорил ребятам о спектакле, который видел позавчера, рассказал о книге Айзека Азимова "Путеводитель по Шекспиру" и о книге по советской литературе Дмитрия Быкова. Опять, и вчера, и сегодня утром все это читал. Сколько же осталось в жизни непрочитанного и сколько останется!
       В Институте резко поменялась атмосфера. Встретил Л.?М. -- ректорат переезжает во флигель, который раньше занимало "Знамя". Л.?М. уверена, что в ближайшее время начнется реконструкция. Интересно, что во флигель переезжает не только ректор, но и Стояновский с Ужанковым. Я не думаю, что Ужанкову будет так уж уютно рядом с Л. М., которая привыкла на работе торчать с утра до глубокой ночи.?
       После семинара пришла смс-ка от Лени Колпакова, которому я вчера послал очерк о Леонтьеве. "Очень здорово и, слава Богу и Есину, -- не театроведчески. Убедительно и нежно. По-есински элегантно. Молодец и герой, и автор". Почему мне так нужны какие-то еще признания, кроме своего собственного?
       Теперь уже не обойтись без Украины, а здесь новости. Было покушение на Болотова -- лидера только что провозглашенной Луганской Народной Республики. Потерял много крови, но жизнь вне опасности. Такая же республика была провозглашена в Донбассе. Сейчас возникли разговоры об объединении этих двух новых образований в единое целое. Политические шаги, которые предпринимаются на этих территориях, своевременны и точны. Уже идет формирование органов власти и создание своей армии. Параллельно идет попытка примирить, чтобы не допустить развала Украины, восток и запад. Я думаю, попытка почти безнадежная. Завтра состоится некий круглый стол без Юго-Востока, но с двумя старыми лисами-президентами.?
       Параллельно знаковые события происходят в России. О санкциях не говорю, когда они касаются отдельных лиц -- это как иностранные ордена. Есть кое-что покруче. Например, невестка Владимира Высоцкого, жена его сына, регистрирует название песен покойного тестя, как возможные бренды на спиртное -- кажется, она владелец чего-то производящего. По этому поводу некоторые деятели искусств высказались, обращаясь к сыну знаменитого барда. Если не хватает на водку или бензин, мы, дескать, скинемся! Вторым, как я считаю, знаменательным событием стал арест и срок для премьер-министра Израиля Эхуда Кацава. Будучи мэром Иерусалима, он получил взятку. По российским понятиям -- ничтожную, какие-то двести-триста тысяч долларов. Тоже мне чудо, а у нас под амнистию попал Сердюков и, кажется, ничего не брал! Кстати, самая ходовая взятка в России -- слышал по радио в машине -- это 500-1000 рублей, что дают в домоуправлениях, поликлиниках и больницах.?
       14 мая, среда. Как никогда точно пришел, как мы и договаривались, Игорь. Едем на дачу -- одного меня в дорогу С.?П. не отпускает. В тяжелом рюкзаке принес -- я называю это новые рецепты -- перемолотые в блендере взошедшие зерна гречки и пшеницы -- это в одном пластмассовом коробе. В большой стеклянной банке, тоже измельченные в пасту -- четвертушка свеклы, полбанана, два яблока, пророщенная пшеница. Кажется, все это для меня -- наглядный урок сыроедения. Забегая вперед, должен отметить -- все было очень вкусно.?
       Доехали довольно быстро по Киевскому шоссе. С собой кроме продуктов взял еще и шесть или семь экземпляров дипломных работ -- в Москве со столичной суетой мне это не прочесть. На даче, после осмотра угодий, распределились: я занялся огородом, общим ненастырным руководством; Игорь взял на себя то, на что я не смел даже замахнуться, приведением в порядок -- чистка, мойка бани и всего подвала и топка печи. Я довольно быстро угомонился и занялся на улице, среди шепота молодых листьев и поклонов "желты цветочков", которые вскоре должны были превратиться в одуванчики, чтением работы Кристины Бова "Море молчания". Это студентка Королева. Читал, собственно, почти весь день, и настроение было довольно пакостное. Буквально вся работа на котурнах. Монологи, обращенные к некоему спутнику или спутнице, попеременно произносимые почти в стерильной, безвоздушной атмосфере. Нет ни обстановки, ни пейзажа, ни лиц, чистые "чувства". Нет ни ложки, ни вилки, ни тарелки -- все почти в космосе. Все эти рассказы-монологи снабжены эпиграфами, к этому привлечены авторы самые именитые -- Овидий, Тацит, Мильтон. В любимцах литературы и искусства, которые в текстах называются, ни одного русского классика. На девятой странице появилось понятие "оральный секс", я человек терпимый и способный понять разнообразную молодую человеческую природу. Этим меня теперь в Литинституте не запугаешь. На 31-й странице слово "сифилис".?
       Постоянно, как уже привык, свои замечания фиксирую на последней странице дипломной работы.?
       Возникает ощущение, что А.?В. Королев работу студентки не читал. Все плохо структурировано, речь разбалансированная, запас слов на самом минимуме. Конца работы нет, скучно. На 22-й странице вдруг вырисовывается тема первого в работе рассказа, правда несколько коряво:
       "Кто бы мог подумать в итоге, что гораздо интереснее, чем узнать, как наука объясняет любовь, станет жажда понять, как и чем объяснить нелюбовь. Мою -- к тебе. Твою -- ко мне. Нашу. Живущие в одной квартире, просыпающие вместе по утрам, готовящие совместные ужины, смотрящие фильмы, посещающие бары трижды в неделю и клубы -- по пятницам, посвящающие сексу половину любого вечера, мы не любим друг друга. Впрочем, это не новость. Интереснее, на мой взгляд, тот факт, что мы просто не способны любить. По крайней мере друг друга. И этому тоже должно найтись объяснение".?
       Пока читал, посещали коварные мысли: отдать работу А. Туркову, который, конечно, устроит ей показательный разгром, или снять с защиты? Две первые трети этого "труда" на законных основаниях давали возможность это сделать. Но недаром я всегда с тайной надеждой, "а вдруг", дочитываю любую работу, как бы ни сопротивлялась душа, до конца. В конце дипломной работы был прекрасный десятистраничный рассказ "Там, где была она, был Рай". Это рассказ о больной шизофренией матери, которая боится, что сын отправит ее в сумасшедший дом. Здесь и изысканный эпиграф из Джона Мильтона пригодился: "В Аду везде я буду. Ад -- я сам". Просто великолепный рассказ.?
       Когда что-нибудь более или менее хорошее прочту -- настроение поднимается.?
       Часов в шесть отправились в баню, которую Игорь сумел разогреть до 82 градусов. Здесь были трудности и с тягой, уже год, после смерти Маши, баню не топили, дымоход пробился с трудом, дым шел по всему дому, потом все пошло хорошо. Как банный партнер Игорь не так вынослив, как Володя, сделал только три захода, а я -- два. После бани почувствовал себя много лучше и отлично, как никогда в Москве, спал у себя наверху.?
       После бани -- чем же люди до эры телевидения и Интернета занимали себя вечерами? -- посмотрели фильм Бориса Хлебникова "Пока ночь не разлучит", который Игорь привез на флешке. Очень немудреная история, вернее много мелких историй, которые произошли в новом, роскошном и гламурном ресторане. Все не очень по содержанию и даже форме ново, но так хорошо замаскировано под жизнь, что смотрится с тем же ответственным интересом, как документальный фильм. Хорошие ленинградские актеры, гламур и новую жизнь представляет Авдотья Смирнова. Пьющую часть публики -- знаменитый певец Шнур. Какая драка в конце, и какой мат! Вот и запрещай -- он здесь так уместен, потому что про жизнь.?
       По радио и ТВ материалы о перехваченных переговорах миллиардера Коломойского. Как утверждают средства массовой информации, именно на его деньги была спровоцирована резня в Одессе. Хотели, оказывается, попугать, разогнать лагерь "сепаратистов" на Куликовом поле, а нанятые фанаты увлеклись. Этому джентльмену хочется и Одессу, в которой "никто не пикнет, как у него в Днепропетровске". Коломойский угрожал лидеру Донбасса Цареву и сказал, что за его голову назначена премия в один миллион долларов. В других разговорах с этим невысоким человеком, одновременно похожим и на нашего режиссера Соловьева, и на кинопродюсера Рудинштейна, звучала еврейская тематика; знакомые называют его Беней. В осажденном Белом доме Ельцина журналисты про себя называли Беном.?
       15 мая, четверг. Прочел еще две работы семинара Королева. К счастью, вполне хорошего уровня -- настроение хорошее. Пока утром читал, то явственно слышал, как внизу Игорь поднялся и пошел во двор, на летнюю кухню. Когда я спустился вниз, завтрак был уже готов.?
       Обе очень неплохие работы о детстве и юности -- собственно, здесь весь нажитый за небольшую жизнь багаж. Повесть "Имя художника" Александра Илюшенко -- это практически попытка нарисовать путь, как мальчик, герой повести, и, видимо, молодой человек, написавший повесть, пришли к слову, попали в Лит. Здесь неплохо написанное детство, попытка матери пустить не очень, видимо, здорового ребенка по пути отца-художника. Школа, учителя, первые опыты. "Всё вокруг мельтешило, всё чего-то требовало: сдай ЕГЭ, нарисуй тысячу натюрмортов и миллион эскизов, иначе не сможешь пройти вступительные экзамены.?.?. Дни проносились как мошки, и среди их мушиного мельтешения росло и ширилось внутри глубокое, всеохватывающее безразличие и полное онемение". Трудно выражать призвание по чужому желанию.?
       Вторая половина очень приближается к философскому трактату о вещах, именах, сущностях окружающих явлений. Попытка к философскому парению. Много в сущности хороших и точных наблюдений.?
       "Настоящие цветы также мало похожи на цветы, как и искусственные. Они не дотягивают до хризантем".?
       "Слова -- это пелена, закрывающая от нас реальный мир, слова -- это и свой отдельный самодостаточный мир".?
       "Есть три типа художников. Одни рисуют не яблоко, а слово "яблоко", то яблоко, которое спрятано в слове, то идеальное круглое яблоко, выпуклое и настоящее.?.?.?
       А есть те, кто пытаются изобразить вещи, такими, какими они предстают без имени. Многие люди думают, что "Подсолнухи" Ван Гога -- это светлая и радостная картина..." Не продолжаю цитату, но рассуждение очень интересное.?
       Повесть "Скала" Марии Дятловой -- это тоже повесть о детстве и взрослении, написанная уже не ребенком, а с оглядкой на видение и интонацию ребенка. Здесь не только поразительная любовь к отцу, милая с небольшими претензиями мать, зовущая сына на французский манер Дени, здесь и южный, неподалеку от изменившего ему морю, город с почти античным названием Киллия. Здесь все почти умилительно, но годы идут.?
       "...?баба Ли оставалась моим лучшим другом. Она часто засыпала прямо в кресле, свешивая руку с подлокотника, и я часами мог играть с ее кольцами, снимать их и надевать, крутить и пытаться отковырять большие блестящие камни. Так было и в тот вечер. Мама вышла в магазин и в больницу за рецептами на уколы. Мы остались смотреть сериалы. Я до сих пор пытаюсь испугаться, почувствовать что-то, положенное ситуации, когда пятилетний ребенок провел три часа с трупом своей почти бабушки. Но мне не страшно, для меня она просто спала".?
       Первая влюбленность мальчика. Найдены хорошие детали, точные слова. Очень удачно абитуриентка вплетает сюда античные и исторические мотивы, тему моря, иной жизни. А в ней не все, оказывается, ладно. Со сценой смерти бабушки почти рифмуется сцена несостоявшегося самоубийства отца. Родной отец, не родной, но есть другие критерии для человеческой верности и сыновьей стойкости.?
       Утром, пока я что-то читал, Игорь, лежа на солнышке, изучал толстенный том знаменитого музыканта Кита Ричардса "Жизнь", я думаю, это почище моих Дневников. Из рассказов Игоря я теперь все знаю о нашей ментовке. Вернее, об организации, где регистрируют таджиков, оформляют виды на жительство и выдают эмигрантам паспорта. Игорь, который пять лет прожил в России, уже получил "вид на жительство", это почти паспорт, и сейчас оформляет гражданство. Уже появилась целая толпа ребят из Луганска и Донбасса, которые регистрируются в Москве. Но еще до них пришла армянская волна. Есть "подпольная" очередь на оформление. Есть и персонажи, которые, еще раньше записавшись, теперь продают близкие номера.?
       Я все читал и писал, а Игорь сварил из свежего огородного щавеля и припасов суп и прокосил мне весь участок. Отвез косильщика к пятичасовой электричке и принялся читать рассказы и миниатюры Ирины Кунц. По телевизору говорили о том, что узбек с помощью своего приятеля -- не поделили въезд на рынок -- в драке убили в Пушкине молодого болельщика "Спартака", а потом имитировали, что парень попал в аварию -- разбили его машину. Сегодня преступник сдался властям. Фанаты дружно похозяйничали на рынке. Власти провели проверку, отыскали 70 человек нелегалов. Будут депортировать. Какие-то средние века. Но что наша милиция делала раньше?
       16 мая, пятница. Радио, как обычно, порадовало: при запуске сгорел самый мощный спутник связи стоимостью в 1 миллиард рублей. Другая новость -- вроде бы чуть ли не на несколько тысяч сокращают центральный аппарат МВД, в том числе несколько генералов. Места нужны для административного обустройства Крыма. Утром же выяснилось, почему осенью Путин отправил в отставку губернатора Новосибирской области Юрченко с неслабой формулировкой: "в связи с утратой доверия". Юрченко пока проходит как свидетель. В 2006 году бывшие земли Минобороны перевели в другой разряд, помощники и приспешники бывшего губернатора их, видимо, с его разрешения распределяли. И в кабинете Юрченко, и у него дома уже проведены обыски.?
       Утром померил сахар -- 6,3, попытаюсь весь день просидеть на скромной диете. Объявил для себя "день здоровья", сделал зарядку и минут пять, для разгона, посидел на "велосипеде" -- это такой у меня спортивный снаряд. Естественно, поливал и несколько раз смотрел, как всходят, мощно пробивая почву в теплице, кабачки. Еще две плохие новости -- ушел из жизни Виктор Суходрев, переводчик Хрущева, Брежнева и Горбачева. Я помню его рядом с вождями всю жизнь. Всегда глядел на него и думал, сколько же этот человек всего знает. С ним меня в молодости знакомил Андрей Луцкий, художник "Кругозора" и московский бонвиван. Я, конечно, это знакомство запомнил. Умер еще мой хороший знакомый Александр Арцыбашев, писатель и брат Сергея Арцыбашева, народного артиста и режиссера. Александр много и талантливо писал о нашем разрушенном сельском хозяйстве. Умер еще молодым -- 62 года.?
       Днем довольно быстро и не без удовольствия прочел дипломную работу Ирины Кунц, студентки Александра Михайлова. Название -- "Я думаю, чтобы жить". В подзаголовке скромно "рассказы, миниатюры", но, как ни странно, это цельное произведение, почти роман с героиней, ее близкими, историей, мыканьем по жизни. Ни малейшей претензии, отдельные эпизоды, поставленные, казалось бы, в свободном порядке, а получается жизнь молодой героини. Главное в этой работе, конечно, как увидела, но огромное значение имеет верно взятый тон, прекрасная, чуть торопящаяся интонация и редкое -- целомудренная искренность.?
       Как же хочется почитать чего-нибудь легкомысленного!
       Смотрел сначала НТВ, а потом РенТВ. Много об Украине, Одессе, Славянске. Есть поправочка к аварии ракеты "Протон" -- государству авария обошлась в 9 миллиардов. "Протон" работает уж чуть ли не 50 лет, все отработанно, следовательно, что-то в небрежной сборке, не включилась последняя ступень.?
       17 мая, суббота. В постели перед сном начал, а утром, не вставая, дочитал огромную повесть Дианы Альбертовны Даричевой "Тетрактида". Это опять ученица Анатолия Королева. Раздражен, что работа велика, 67 страниц, хотя существует норма -- 45-55 страниц, раздражен, что практически Королев со своей студенткой не справился, и к смыслу добираешься лишь в самом конце. Раздражен, все непросто, а с неким вывертом. "Тетрактида, или четверица -- последовательность первых четырех чисел, священная для пифагорейцев.?.?." -- это что-то вроде эпиграфа. Автобиографическая справка начинается так: "Вопросы самые простые: кто ты, что делаешь и откуда пришел сюда". Дальше в справке о целой грозди семейных перемещений по России, но посвящено все родовому, первоначальному и отчасти темному. Сначала глава о каком-то сватовстве или отношениях некоей непроявленной героини с Милым. Все чрезвычайно неопределенно, язык почти лишен богатств, но грамотно и интонировано. Потом огромный кусок про некое родовое или даже роевое начало. Дом, в котором живет некая Бабушка, то ли лекарица, то ли провидица. Вокруг Бабушки сонм прислужников или потомков, с именами из первого крика. Бараны, одеяла, подушки. Уже в самом конце появляются приметы современного быта: машины, самолеты и прочее. Я понимаю, что автор человек одаренный, даже талантливый, но все-таки из богатства русской литературы выбирает углы темные, задние комнаты, где живет свой, родной запах. Вспомнил алеутскую повесть Айтматова. Раздражен, что талантливому человеку не спрямили путь.?
       Под утро что-то скреблось по крыше. Неужели дождь? Точно -- трава и дорожки все мокрые. В теплице проклюнулся еще один росточек кабачка, это, правда, "русский" кабачок, цукини не всходят. С какой силой юный росток таранит землю! На улице довольно прохладно.?
       Чтобы быть объективным, сразу же пишу новость -- губернатора, которого еще вчера привлекали и чуть ли не арестовали -- признали невиновным, заступилась прокуратура. Еще из новостей -- адвоката и представителя президента Барщевского признали самым высокооплачиваемым человеком в правительстве. Кажется, его заработок за год -- 100 миллионов. Человек он, конечно, очень неглупый, представительный, но главное, как удачно умеет сразу дружить и с властью, и с оппозицией. Уже запамятовал, или образование он получал, или в юности работал в США. Еще забыл написать, как Лев Пономарев, который, кажется, занимается диссертациями начальников, рассказывал о некоторых диссертациях в медицине. Слово "кровь" меняется на слово "лимфа" и -- готово. Мы-то знаем, насколько дороже в платной поликлинике стоит консультация доктора медицины, нежели обычного врача. Кое-что было сказано и о диссертации Мединского, защищался он у Жукова, сначала ректора Социального университета, а потом президента. Ну, того самого, который сделал доченьку ректором. Тема Мединского всплыла и сегодня, когда говорили о культурной стратегии России. Культура, оказывается, должна примирить народ и власть!
       К вечеру прочел еще одну ученицу Анатолия Королева, не очень мне нравится его выводок, все как-то по верхам, в лучшем случае по филологии, а не по жизни. Это повесть "Испанское золото" Юлии Ким. Во вступительной автобиографической справке она пишет: "Мои родители не знают корейского, тут нечем гордиться, но во мне никогда не было желания его выучить, так как я не чувствую связи с Кореей. Потому меня стало интересовать, как человек осознает себя? Через язык, на котором он говорит, и Бога, в которого он верит? И что важнее: генотип или страна проживания, когда отвечаешь на вопрос: "Откуда ты?""
       Это все в теории, а на практике -- получилась неплохая дамская проза. Молодая дама, студентка, со знанием нескольких языков, сначала живет с немолодым похотливым Левой. Потом путешествует в любви и в согласии по островам Средиземного моря и Европе с другим, уже зарубежным пожилым кавалером. Все невероятно, до приторно-сказочного красиво. Какие гостиницы, интерьеры, страсти!
       Сама Юлия Ким девушка определенно способная, но жизнь видит не так, как ее разглядывает русская литература. Сколько глянца, белых простыней, бокалов, дорогой еды и мест бизнес-класса в салонах самолетов -- на 56 страниц. Читается, как и положено такой литературе, взахлеб.?
       Осталась нечитанной еще одна работа, но это уже ВЛК.?
       18 мая, воскресенье. Чтобы обмануть подмосковный трафик, выехал с дачи еще в половине десятого. Через полтора часа был в Москве. Эвакуировался с дачи так быстро в основном еще и потому, что два материала к семинару пока не прочитаны. Но милые девочки -- Астахова и Цуранова -- и за неделю ничего не сделали, шлифовали, видимо, свои материалы. Пришли тексты уже в вечерней темноте. Зато прочел материал выпускницы ВЛК, здесь я понял, что каждый мой даже плохо пишущий ребенок -- это классик и гений. С другой стороны, судя по текстам, я понял также, что три года, пока наша слушательница ВЛК аккуратно платила деньги за свою учебу, с нею над текстами никто не работал. За три года это все, рассказик за рассказиком, можно было бы привести в порядок.
       Днем все-таки сел за компьютер и начал приводить в порядок еще один кусок из Дневника 2012 года -- Австрию. Делаю это исключительно потому, что думаю все-таки издать книгу путешествий, как советовал мне Олег Павлов. К счастью, у меня сохранились компьютерные наброски. Дело идет, кроме записей смотрю в путеводители, но постепенно я понимаю, что организованный туризм это, как правило, за редким исключением, лишь скольжение по верхам культуры.?
       Вечером, методично складывая все новостные программы, которые заполнены только Украиной, наконец-то понял весь расклад. Кстати, не все каналы так однозначно, как "Россия" с Дмитрием Киселевым или НТВ с Мамонтовым, анализируют происходящее. На РенТВ Марианна Максимовская, одетая в элегантный костюм и туфли на грандиозном, как Эйфелевая башня, каблуке, помогла бывшему министру финансов Алексею Кудрину считать наши потери в связи с Крымом и возможные потери в связи с гипотетическим присоединением Донбасса и Луганска. Считали они по-крупному, расходами на Сочинскую Олимпиаду, на которую было потрачено что-то 1 миллиард рублей. Крым -- одна Олимпиада, если Донбасс и Луганск -- еще две или три. Напирали, что где-то не будет построен детский сад, а где-то больница, а где-то не проиндексируют зарплату. В расчетах интеллектуала-финансиста и элегантного телевизионного обозревателя отсутствовали только страдающие, в основном русские люди. О языке и культуре не говорю.?
       Теперь о "раскладе", о котором упомянул выше. С углеродами на Украине дело обстоит не так просто. Оказывается, там уже давно существуют некие компании, кажется, с участием и американского капитала, которые собираются добывать газ из сланцевых пластов. Но вот что удивительно, ареал залежи этих сланцев почти в точности на карте соответствует границам восставших против Киева Луганской и Донецкой областей. Уж этого-то мы не отдадим! Это будущая самостоятельность Украины в газе.?
       19 мая, понедельник. Утром прочел присланные рассказики девочек и два рассказа Матвея Шуршикова. После работы выпускницы ВЛК, мои девочки просто гении. С Мариной будет все в полном порядке, у нее есть стиль и видение, есть дыхание, у Астаховой все похуже, но все-таки думает. На следующий год начну, пожалуй, исключать за профнепригодность.
       20 мая, вторник. Приехал в Институт минут без пятнадцати десять. На вахте оставил книги для Бори Тихоненко -- собрание сочинений, в котором один из романов посвящен ему, и два тома Дневников. Собрание оставил еще одно для Вани Панкеева и еще экземпляр в библиотеку. Привез книг целую сумку.?
       Семинар шел, как обычно у меня, три часа. Наконец-то обсудили Марину Цуранову, за которую я все время волновался.?
       Днем повздорил с главбухом. Ректорат переехал во флигель, и я впервые туда пошел в надежде встретить Стояновского. Сегодня М.?Ю. отсутствует. Сразу поразился обилию у нас начальства. На всех дверях отпечатанные на принтере служебные клички -- проректор по капитальному строительству и АХЧ, советник ректора, проректор по учебе, проректор по науке, здесь же Володя Харлов. Внизу -- там, где в "Знамени" находился отдел критики -- "зал заседаний". Л.?М. расположилась в кабинете Кожевникова, туда была переброшена новая мебель, которую купили для Тарасова в начале его управления. Как говорится, хорошее и знаменательное начало. Управление, судя по многим признакам, было талантливым. Во вчерашнем номере "Вечерней Москвы" нас опять признают "неэффективными". А что значит неэффективный вуз? Это значит, у него плохой менеджмент, а у нас он еще и дорогой. Наш менеджмент -- это ректор и все его проректоры, включая советников. Кстати, бывший ректор Тарасов, так энергично знаменитый вуз приведший к славе "неэффективного", просился и интриговал по поводу президентства, а теперь хочет быть хотя бы советником ректора. Про неэффективный можно много и долго говорить. Почему, "неэффективный"? Один проректор купил квартиру, сам ректор тоже купил квартиру в Москве и еще дом или квартиру в Болгарии. О других подвигах наших "хозяйствующих" субъектов помалкиваю.
       Ну, ладно, поднялся я наверх, увидел нашего бухгалтера в прелестном цветном платье и сказал, что, дескать, время пришло оплатить мне билет в Германию и обратно. В свое время я принес все требуемые от меня документы, где на копии приказа стояло ректорское (Тарасов) распоряжение оплатить мне билет. Тогда, согласившись со мною, бухгалтер сказала, что оплатит, как только в Институте будут деньги. Тогда сначала она требовала от меня посадочный талон на самолет, я его достал через министерство. На этот раз она вскричала, что ей нужен приказ, который есть, но есть и одна тонкость. Если уж я начал распутывать тонкости, то буду делать это до конца. Сейчас, пропустив срок, она кричит, что платить не станет. Уже есть подпись ректора, а в нашем Институте, в котором такая бездна приказов писалась и дописывалась задним числом, дописать при живом и действующем тогда ректоре одну фразу туда для главбуха, у которого в бухгалтерии работали дочь и парень дочери, никакого труда не составляло. Покричали друг на друга. Занятно, что мне удалось расследовать всю историю. Для этого я пошел в зарубежный отдел. Дина, которая здесь работает, рассказала мне -- как это все занятно, двоедушие хорошо знакомых людей для меня всегда представляет особый интерес -- итак, Дина сказала, что принесла приказ ректору и спросила, надо ли включать слова о платном проезде, Тарасов ответил: это к Людмиле Михайловне; Людмила Михайловна, сказала, что проезд не оплачивать. Денег, видимо, нет, деньги все уже растратили. Это была конференция по Ломоносову, ездили мы туда вместе с ректором. Ректор после Марбурга полетел куда-то еще, пробыл в Марбурге на один день меньше. И, наверное, не за свой счет, и деньги нашлись. Все это гадость.?
       А не начать ли мне Дневники публиковать в Интернете ежедневно? Если на нашем Ученом совете, который, по идее, управляет Институтом, нам даже акт о министерской проверке показывают "частично", только то, что кого непосредственно касается. Если говорят, что акт другой, только что окончившейся проверки, после которой, собственно, ректору и не продлили испрашиваемый срок "царствования", еще утверждается в министерстве, и его нет в Институте, может быть, мне есть смысл действительно публиковать странички Дневника каждый день?
       В четвертом часу приехал домой, ел окрошку и сразу лег читать диплом Натальи Пелезневой с довольно претенциозным названием "GoodTimBadTim". Ехал не один, подвозил еще и Ашота, который в отпуске, но все знает и за всем в Институте наблюдает. Он рассказал мне, что бывший помощник и конфидент прошлого ректора Галина Яковлева бросилась к нему на шею с воплем, что ее увольняют с работы. Новый ректор вызвала ее и сказала, что ее услуги Институту больше не нужны. Услуги были значительными, она числилась директором несуществующего музея Института, вела разнообразные детские кружки и убирала кабинет ректора -- она была единственным человеком, который в кабинет мог заходить, когда ректор отсутствовал, даже секретарь этого делать, чтобы положить только что пришедшую бумагу, не смела. А куда же ей идти, когда она вместе со своими тремя, кажется, взрослыми детьми живет в общежитии.?
       Это несколько игровое видение жизни, но материал довольно серьезный. Три сначала школьницы с самоназваниями Нервная, Логика и Отличница, а потом и молодые девушки -- собственно, их сначала полудетская, а потом жизнь барышень. У героини -- это Нервная -- потом возникает роман с одним из много старше ее музыкантов. Реминисценции "Лолиты". В конце все это переходит в почти монолог. Есть прелестные сцены -- озеро, концерт. Действие в маленьком подмосковном городе. Естественно, в конце повествования все три героини пошли разными путями.?
       Здесь же тоже игровой рассказ "Стекло, ртуть и свет" -- это об одном из первых специалистов по дагеротипу. Очень неплохо, но отстраненно, как и повесть, несколько в плену приема, формально.?
       В шесть, не дочитав работу, ушел в театр. Сегодня на учебной сцене у Леонтьева спектакль -- он читает рассказы Бабеля, прозу которого я люблю. Взял с собою Игоря, но ему было скучно. Здесь невольно вспомнил одно соображение Дмитрия Быкова в его статье о Бабеле. Мне же было все безумно интересно, я буквально впитывал каждое слово, получая от чтения почти физиологическое удовлетворение.?
       На обратном пути -- шли пешком до "Кропоткинской", дальше я поехал на метро, а Игорь двинул пешком к Арбату -- говорили об украинских делах. Игорь следит за ними как бывший украинец. Меня удивило заявление Рината Ахметова, самого богатого человека юго-востока Украины, вдруг призвавшего шахтеров и работников его заводов бастовать против Донецкой республики. Мне казалось раньше, что этот самый Ринат был достаточно лоялен: политика политикой, а деньги деньгами, помалкивал. У него никто пока деньги не отнимал. Оказалось, что у Рината были свои причины. Власти новой самопровозглашенной республики потребовали, чтобы владельцы предприятий платили налоги непосредственно республике, а не Киеву. От этого зависят пенсии населения и другие социальные услуги. На призыв миллиардера к забастовкам власти энергично ответили: приватизируем, если не подчинитесь.?
       Когда пришел домой, все это увидел по ТВ.?
       21 мая, среда. В половине одиннадцатого уехал на дачу. У меня опять семь дипломных работ, их надо прочесть ко вторнику. В Москве я это сделать не успею. В столице жара в 30 градусов, вчера все было раскалено, думаю, что сегодня будет еще хуже. Домчал мгновенно -- полтора часа. На участке тоже все раскалено, но в доме божественная прохлада. В теплице кабачки, которые взошли вчера или позавчера, сгорели, превратились в труху. Поел щавелевый суп, который варили дней пять назад, вытащил из сарая пластмассовый белый лежак и принялся дочитывать вчерашнюю работу.
       Следующая работа, заголовок опять претенциозный -- "Обратная сторона Луны". Это студентка Анатолия Королева. Опять повесть -- про наше, биографическое, литинститутское, про девичье, и снова очень неплохой, но тоже достаточно формализованный рассказ -- "На ножах". Это о человеке, который способен извлечь "нож обиды" из груди другого. Все ходят с большими и малыми ножами в теле, жизнь обижает всех. Повесть -- это бесконечная жалоба на свою судьбу и на свои бесконечные болезни. Возможно, автор действительно тяжело болен. Но здесь, в повести, однообразность интонации, та документальность и подлинность, которые не становятся художественными фактами. Обидно. Все наглядно биографично, в общем -- неплохо. В процессе чтения возникает и подлинное сочувствие. Последние страницы сделаны очень формально, очень на приеме.
       Вечером, как обычно, смотрел ТВ. Героем здесь Путин, который уже в Пекине. Заключен контракт века -- мы будем поставлять сибирский газ в Китай. Наша пресса упорно говорит, что это ни в коем случае не в пику Украине. Но, как я понимаю, вести газовый диалог с нею теперь проще. Контракт заключен на 30 лет, это в том числе и новые рабочие места. На Украине готовятся к выборам президента, которые состоятся через четыре дня, поэтому добивают несчастный Славянск при помощи тяжелой артиллерии. Мы, как бы смирившись перед процедурой нелегитимных выборов, которые в любой момент могут оказаться легитимными, отстранились. Я думаю, ждем, когда Донбасс сам упадет к нам в руки и отказаться от него будет невозможно. Положение очень своеобразное, Россия, как привыкла за последнее время, выиграет и здесь. Какой-то скандал из-за сообщения из Киева на сайте "Эхо Москвы". По привычке все обостряется, уже звенят понятия "пятая колонна" и любимое слово нашей прессы -- предательство. Венедиктов на все это отреагировал очень спокойно. Случайно, после политики, переключая каналы, набрел на "Культуру", говорил Хамдамов, как всегда прекрасно и созвучно тому, что думаю об искусстве я сам.?
       22 мая, четверг. Несмотря на забытое в Москве снотворное, хорошо спал, просыпаясь ненадолго и опять засыпая. Радио на ночь я не выключаю, по "Эхо Москвы" заканчивается политика и иногда начинаются прекрасные передачи о старых актерах, певцах и музыкантах.?
       Утром, чуть-чуть поев, сразу принялся поливать свои угодья, потом рассадил оставшиеся кустики кабачков и помидоров. Все это заняло у меня час, и принялся читать очередную студенческую работу. Не жизнь, а каторга, хотя и работаю дома, но без воскресений и праздников, и уж, конечно, на "институтское" трачу больше восьми часов. Это опять студентка Королева -- он выпускает прозаиков в этом году -- девочка со знаковой фамилией Куйбышева, Наталья.?
       Как обычно в прозе, перебор в объеме, вместо 45-50 страниц -- 62, а это лишний час чтения. Хорошо, что хоть час не бессмысленный -- работа очень неплохая -- "Сказ про деревню Хмарь". Здесь современные, но под старину, сказки, не очень и не только языческие, но с прелестными мотивами, верой в сказочное. Написано все не без влияния, может быть и далекого, романа Колядиной "Цветочный крест", несколько лет назад получившего "Букер". Опять русское, замешенное на христианстве, язычество. К концу, правда, что-то в повествовании ломается, скорее всего не хватает материала, и возникают мотивы западного фольклора и привычных литературных сказочных образов и оборотов.?
       Днем ездил в Обнинск на станцию покупать рассаду, немолодая бабушка-продавщица называла меня "дедуля". Дожил; имела, конечно, право, но я был раздражен. Эта продавщица рассказала мне, что "рассада" -- это ее с мужем промысел. Весною он покупает пластмассовых стаканчиков на 3 тысячи рублей. Ее муж, "дед", с утра и до вечера высевает огурцы, стебельки из земли появляются уже через день. Огурцы купил по 15 рублей, помидоры по 25, это вдобавок к тому, что у меня есть.?
       До новостной программы по НТВ успел прочесть еще одну дипломную работу семинара Королева -- это "Молочные реки, кисельные берега", повесть Александры Комаровой.
       Конечно, это беллетристика, и очень литинститутская -- поиски и выборы молодой женщины. Возраст студенческий. Здесь и ее работа, и ее любовь без чувств и любви, и ее карьера. Но есть одно обстоятельство, сразу выбрасывающее повесть если не в топ-лист отечественной литературы, то в литературу очень востребованную и премиальной критикой замечаемую. Все истории открываются одним ключиком, через поразительную и очень земную страсть героини -- через еду, через вечную женскую диету и через вечное желание что-нибудь съесть. Это не девичья, как у нас обычно, это настоящая женская проза. Можно позавидовать.?
       К повести приложен еще и очень неплохой рассказ "Весточка", "рассказ в письмах". Здесь чистые и юные люди, он и она, которые говорили и переписывались, как говорили, думали люди того далекого времени. Счастья, к которому они готовились, у них не было. А была война.?
       Вечером по ТВ снова Украина. Я думаю, что к воскресенью что-то в Луганской области и в Славянске произойдет -- если смогут, то киевские власти все-таки вдавят свой порядок, по крайней мере постараются -- иначе выборы окончательно нелегитимны. Пока на броневике инкассации приехали и расстреляли часть молодых армейских новобранцев, которые не хотели стрелять по своим и практически перешли на сторону "сепаратистов". Месть "патриотов Украины". Потом прилетели вертушки, все сожгли и затерли следы преступления. Все это происходит потому, что одна группа людей хочет отнять власть у другой. Это политика. Ради наслаждения властью можно губить и убивать. Почему Господь до сих пор не покарает политику?
       Между тем ощущение очень точных ходов русской дипломатии. Я это связываю с четкой деятельностью Лаврова. Со временем о нынешнем министре иностранных дел, возможно, будут говорить, как о канцлере Горчакове.?
       Занятные происшествия в Крыму. Крым живет с ощущением советского времени и нравов. Они объявили акцию "чистый берег" и сейчас спиливают железные загородки, отделяющие пляжи перед дворцами и виллами финансовой знати от простого народа -- берег принадлежит всем. Если бы что-нибудь подобное произошло у нас где-нибудь на Пестовском водохранилище!
       23 мая, пятница. Уехал рано утром -- надо поработать над фрагментами Австрии, а потом вроде бы готовы на дачу поехать С.?П. и Володя. Значит, обратно из Обнинска машину тоже поведет Володя.?
       Володя -- это всегда шашлык, разговоры о простой жизни, всегда что-то празднично-неожиданное. Володю я не видел с начала декабря, когда мы в прошлом году ездили на дачу.?
       Выехали довольно поздно, потому что заезжали в "Ашан", ребята пошли делать закупки, а я читал в машине очередной диплом. Пробки в Москве становятся все больше и больше. Водители поделились на две категории: одни со всем примирились и тупо выстроились один за другим, как получится. Другие виляют, стараются кого-то подрезать и обогнать, успешных не пропускают, удивляются, что их природная, всегда ранее срабатывавшая нахрапистость и предприимчивость здесь не помогает. Много аварий, владельцы дорогих белых и черных машин едут с недоуменными лицами -- почему их, богатых и успешных, не пропускают, почему они страдают тем же страданием, как и все?
       Приехали что-нибудь около одиннадцати часов, и все равно после московского душного ада здесь -- рай. Володя сел пить пиво.?
       Вечером -- слушал радио в машине -- рассказывали про Мединского. О присуждении почетного доктора одним из университетов Венеции. В Италию министр культуры, дескать, не рискнул приехать, потому что в академическом сообществе поднялись волнения. Диплом и мантию -- цитата одного итальянского журналиста -- как готовую пиццу доставили на дом, вручили в тиши уютного кабинета. Проректор, которая вручала диплом, из университета уже уволена. Пархоменко утверждает, что премия вручена по инициативе одного из итальянских фондов, который существует за счет бюджета Минкульта. Вот тема для следующего романа! Сергей Пархоменко взялся за Мединского крепко и уже не впервые.?
       Парень хват, чуть ли не в детском возрасте защитил первую кандидатскую диссертацию, потом была первая докторская как политолога, с моей точки зрения это почти несуществующая наука, потом защитился как историк. Плохие это диссертации, хорошие ли, к ним формально претензий мало. Но вот что оказалось с кандидатской, которая, собственно, и давала право защищать потом диссертации докторские. В ней оказалось, как говорит Пархоменко, 72 или 82 страницы -- брал со слуха, -- принадлежащих его руководителю. Дело в том, что защита руководителя и его аспиранта проходила с разницей что-то около двух недель. Пархоменко считает, что здесь сговор. Какие шустрые люди делают нашу отечественную политику!
       Дочитал небольшой диплом Ольги Михайловой "Механизмы", рассказы. Руководитель -- Королев. Это старая и много раз существовавшая в литературе попытка представить человека и его деятельность как некий механизм, заведенный не нами. Этому и посвящены четыре рассказа, которые с трудом можно вставить в рамки заявленной концепции "эссе о себе". Как и многое у учениц Королева, построено на приеме. Самый интересный второй рассказ "Мой дедушка ку-ку", здесь жизнь родни в виде коллекции часов. Первый рассказ со знакомым мне антуражем Пресни и района возле кинотеатра "Баррикады" -- о карательной медицине и мальчике-диссиденте. Мама с отчеством Абрамовна, здесь какой-то намек. Есть также рассказ о переживаниях робота в электричке. Последний, не очень понятный рассказ, кажется, тут какие-то уговоры гомосексуалистов будущего, некие переживания сознания. Средне. Очень средне.
       24 мая, суббота. Жара началась с утра, будто не ослабевала ночью. Не вставал, пока минут пятнадцать не позанимался английским. Для меня это просто интересно, но абсолютно бессмысленно, ни говорить, ни читать на английском не буду. Это дело юности и обеспеченности родителей. Потом день разделился между дачным хозяйством и необходимостью читать дипломы. Никогда они не были столь иссушающе мелкими.
       К моему удивлению, посеянные две недели назад в теплице огурцы все-таки начали всходить. Днем, обрадованный этим поощрением природы, снова кинулся на станцию в Обнинск покупать рассаду. Целый слой местных обывателей этим живет и промышляет. С одной стороны, много разных пожилых женщин с большими коробками, в которых ровненько, как солдаты на плацу, в стаканчиках стоит рассада. В основном огурцы, помидоры, тыква, кабачки, сладкий перец, меньше баклажанов. Много цветов. Все это довольно активно берут и местные жители, у которых вблизи дачи, и приезжие москвичи, расположившиеся в округе целыми поселками. Цены колеблются от 15 до 25 рублей за кустик.?
       Вот так и живу, и, кажется, поле жизни так и простирается между моими студентами, огородом и событиями на Украине. Но днем внезапно позвонила прекрасная моя знакомая Нелли Васильевна Мотрошилова -- есть новости. Оказывается, вся Европа бурлит: вышли черные -- по обложке -- тетради Хайдеггера, некие -- не дневник -- личные записи, которые он сдал в архив и наказал публиковать только после того, как будет закончено в печати его полное собрание сочинений. Дальше все со слов Н.?В., но, правда, так как я ее услышал.?
       Собственно, самих сочинений у Хайдеггера томов 5-6, остальные, всего 104 тома -- вот это немецкий размах и отношение у немцев к культуре -- это лекции, конспекты лекций, конспекты устных сообщений, возможно, часто записанные студентами или слушателями. Так вот, когда все это оказалось напечатано, дошло дело до "черных тетрадей". Эти три или четыре тома сейчас у Н.?В., она, просматривая материалы, еще не дошла до тех конкретно слов, которыми скандализирована интеллигенция, но вот три пункта, вокруг которых разворачиваются споры.?
       -- Размышления и записи о нацизме, которым Хайдеггер был сначала очарован, потом разочарован. Есть два национал-социализма: один -- гитлеризм, но есть и другой, когда социализм с привязанностью к своему кровному.?
       -- Высказывания по поводу евреев. Мнение о том, что Мартин Хайдеггер -- антисемит, уже было. Я думаю, это не совсем так. Огромное число евреев-олигархов, ставших миллионерами и миллиардерами в смутное время 1990-х, лишь смущает русский народ, вечно готовый в случае обстоятельств спрятать своего соседа-еврея у себя в шкафу или под кроватью.?
       -- Есть еще какие-то соображения Хайдеггера относительно очень бойких людей и их жизни, но здесь я не вполне уверен, что понял.
       25 мая, воскресенье. Панически боюсь дорожных пробок в жару, поэтому уехали уже в половине двенадцатого. На всякий случай, понимая, что жара продолжится еще несколько дней, в теплице между кустами помидоров расстелил газеты -- это совет одной дамы, что пишет книжки про огородничество.?
       Добрались часа за два довольно благополучно. В Москве, в квартире, невероятно жарко. Поел окрошки, и пришлось ехать в банк. Игорь просит в долг денег, теперь он, получив вид на жительство, подает документы на получение российского гражданства. Расценки, кроме невероятной очереди в самой конторе, которая ведает выдачей этих документов, такие: экзамен на знание русского языка -- 5500 рублей, пошлина -- 2000 рублей, отказ от украинского гражданства -- 2000 рублей, перевод диплома об образовании -- 1500 рублей, проездной на метро -- 1200 рублей.?
       В следующей своей смс-ке Игорь советует эти данные внести в Дневник.?
       По ТВ -- Украина и Путин, ловко и отвечающий на все вопросы корреспондентов и участников Экономического форума в Санкт-Петербурге. Две области, Луганская и Донецкая, объявили себя республикой Новороссия, показали план.
       26 мая, понедельник. Выборы на Украине выиграл шоколадный король Порошенко. Весь прошлый день в Киеве шел дождь и даже град. Смывал ли дождь все следы прошлого или природа бунтует против новой власти, покажет время. С утра занимался чтением работ на семинар, а потом ездил в "Ашан". На завтра я пригласил Аню и Данилу -- гостей из Гатчины. Аня -- новый директор фестиваля, а Данила управляет местной культурой. Ребята они замечательные, я с удовольствием творю эти закупки. Вернулся домой что-то в час и тут, позвонив по телефону на кафедру, узнаю -- по обыкновению я все перепутал -- защита не завтра, а через два часа. Хорошо, что я все делаю по возможности заранее, прочитанные дипломные работы на кафедре, осталось только скопировать из Дневника рецензии. Все прошло довольно удачно -- в две руки. А.?М. в 24 аудитории, я -- в 23. У него -- поэзия, у меня -- проза. К шести у меня было три пятерки, две четверки и одна тройка, у Андрея Михайловича, кажется, одна пятерка и три тройки.?
       Шел пешком до Пречистенки -- там в семь часов церемония вручения Новой Пушкинской премии, звала Катя Варкан. Церемония прошла со всей атрибутикой интеллигентности -- камерная музыка времен Пушкина и Екатерины, потом представление двух поэтов. Во время музыкального приношения публика скучала. Слава Пьецух был в черном костюме и с бабочкой, все остальные кто в чем. "За совокупный творческий вклад в отечественную культуру" дали 350 тысяч рублей поэту из Саратова Светлане Кековой. Стихи были про Божественное, очень интеллигентные, профессорские. "За новаторское развитие отечественных культурных традиций" премировали молодого по виду поэта из Екатеринбурга Алексея Кудрякова. Естественно, он автор журналов "Знамя", "Звезда", "Урал", "Сибирские огни". Новаторство оценили в 150 000 рублей. Стихов этого автора пока не читал, а вслух прочитанное не понял.
       Наиболее интересным во всем мероприятии был фуршет, устроенный для литературной интеллигенции. Никогда не думал, что интеллигентные люди могут столько есть. Какие поразительные тарелки. С невероятной прытью интеллигенция ринулась от сцены к столам. Здесь была приготовлена снедь. На рыбе -- фрукты, на фруктах -- жареные пельмени, на пельменях -- куриный шашлык. Пил томатный сок, съел рыбу в кляре и еще выпил две чашки чая. Поздоровался с Битовым, сказал Чупринину, что воспользовался биографией, которую Чупринину опубликовал в своем знаменитом словаре.
       По ТВ -- ужас в Славянске и Донецке. Сколько же крови стоят власть и национальные амбиции!
       27 мая, вторник. Последний семинар был очень длинный -- четыре часа. Я уже накануне знал, что обсуждать четырех ребят, которые остались у меня не обсужденные, не стану. Но это все уклончивые хитрецы и осторожные ребята, пытающиеся в обход всех выведать какие-то пути. Семинар построил по-другому. Во-первых, час у меня проговорил Виктор Петрович Голышев. Это было особенно интересно, потому что его речи это о той литературе, которые ребята очень любят -- об английской и американской. Среди многого прочего Голышев сказал о неумении современной русской литературы освоить тот внутренний слой в человеке, который возник у русского человека, когда он перестал быть советским. Рассуждения Голышева, как и у любого искреннего глубокого и с интересной биографией человека, были интересны и поучительны. Любопытно, что, являясь хорошим знакомым Бродского, он не хотел бы, чтобы, как Рейна, его по Бродскому идентифицировали.
       С ребят четвертого курса потребовал "заявку" на содержание дипломной работы.?
       Первый курс написал мне самоотчет за год -- первый пункт, и второй -- что за год им дал Литинститут. Неожиданно для ребят я, не распуская семинар, попросил каждого прочесть написанное. Все было очень по-разному, ребятишки-то думающие, вылилось все в полезный нравоучительный урок. Каждый письменный отчет был прочитан автором вслух, и я его откомментировал. После четырех часов постоянного говорения -- выступление В.?П. Голышева было построено как интервью, -- я был почти без сил и даже боялся потерять сознание.
       К трем -- гулял по скверику и обедал -- отошел и еще три часа подряд вел комиссию по защите дипломов. Как всегда, был в восторге от рецензий наших оппонентов -- Л. Карпушкиной, А. Варламова, И. Болычева, как удивительно все они чувствуют литературу. Прекрасно и с невероятным юмором и даже сарказмом выступал С. Толкачев, отыскивая влияния и внутренние заимствования в работах. Рыхло и обволакивающе представлял своих студентов Королев. Результат: три тройки, одна четверка и две пятерки.
       А дома меня уже ждали гости, которых ни отменить, ни перенести на другое время было нельзя. Буквально спас меня Гафурбек, ему я поручил все праздничные устройства, и он не только наварил плов, но и все обустроил -- стол, сервировку, убрал квартиру. Когда я приехал из Института, стол уже был накрыт, закуски стояли на столе. Кроме гатчинских гостей Ани и Данилы были еще Леня Колпаков, Светлана Хохрякова, Андрей Шемякин, и после семинара, уже в девять, подъехал С.?П. Говорили о кино, как можно говорить с очень подготовленными людьми, на бреющем полете, недосказывая начавшееся предложение и почти не называя имен -- и так все ясно. Вот оно, интеллектуальное счастье хорошего разговора. Вспомнили о Мединском, которому Андрей Звягинцев посвятил в Каннах половину своего выступления на пресс-конференции. Звягинцев тогда еще не получил премии за своего "Левиафана". Министр учил кинорежиссера, про что снимать кино. Говорили о Хуциеве, который так и не доснял свой грандиозный фильм о Толстом. И тут мы со Светланой вспомнили о Вале Попове, который, может быть, лучше всех сыграл в "Заставе Ильича". Но его не приняла в свой состав съемочная группа -- там были знаменитые мальчики и девочки из центра, а Валя с окраины, из самодеятельности ЗИЛа.
       28 мая, среда. Утром только успел пару часов посидеть над Дневником, как надо было ехать на защиту дипломов. Опять проза ученицы Королева, опять Королев довольно занудно, в стиле интеллигентского камлания, представлял студентов. Общие результаты повыше -- три пятерки и четыре четверки. Мне кажется, Королев, уже привыкший к трепке, этого не ожидал. Очень точно написал рецензию О. Павлов, конструктивен был А. Варламов. А. Василевский принципиально и точно разобрал диплом Куйбышевой -- все это не подлинно, не стиль, а лишь стилизация. Закончили по времени почти параллельно с защитами А.?М. Туркова, и я тут же нырнул на докторскую защиту Сергея Казначеева. Вошел, когда помолодевшая, но в черном платье, с ниткой светлых бус на шее, М.?О. Чудакова громила термин, "социалистический реализм" и даже сомневалась относительно правомочности присуждения искомой степени диссертанту. Свою позицию она, как обычно, подкрепила в голосовании. Кто еще, кроме М.?О., бросил одни черный шар, не знаю, но догадываюсь. 15 "за" и двое "против". Сразу же за М.?О. поднялся С. Небольсин и ответил достаточно убедительно, потом то же самое сделал Петя Калитин, которого я сначала не узнал, так он раздобрел. Меня тоже подмывало встать, потому что я был экспертом по этой работе, но здесь был совсем вне контекста. Потом в разговоре с М.?О. я сказал, и она, пожалуй, согласилась, что основная часть была сделана очень добросовестно, я с огромным удовольствием ее прочел.?
       На полагающийся после защиты традиционный банкет я не пошел: сегодня 80 лет Юрию Апенченко; сел в машину и покатил на Савеловский вокзал. Довольно долго, путаясь, искал его квартиру, давно не хожу, а ведь было дело, бывал у Апенченко чуть ли не раз в неделю. Народа в квартиру набралось человек сорок, многие лица были знакомые, но были и новые. На столе всякая домашняя разность. Собрались, чтобы отметить день рождения очень хорошего и беззлобного человека. Встретил Роберта Репейнера, говорили о молодости и о Марике Ратце, с которым Роберт учился. Роберт вспоминает, что Марик в юности был пижоном, ходил в голубых штанах. Вспомнили также еще одного нашего знакомого, уже давно покойного, Валеру Безродного.
       29 мая, четверг. Сахар в крови диабетика -- самая таинственная вещь. Несмотря на некоторые безумства вчера на дне рождения у Апенченко -- три пирожка, одна вареная картошка и кусок холодца, -- показатели такие: 5,1.?
       В три часа началась последняя "порция" наших дипломников. Вел комиссию Андрей Михайлович. Я побывал лишь в начале, где высказал несколько критических соображений по поводу стихов одной из учениц Николаевой. В ответ услышал от Олеси Александровны, что Блок и Фет рифмовали, дескать, еще хуже. Поддержала меня, правда, И. Ростовцева, которая оппонировала. На защиту приехал и В. Костров, выглядит, вроде, неплохо, сказал несколько слов о стихах и признался, что прозу -- большую часть диплома составляла повесть -- не читал. Я расстроился. Чтобы закончить с защитой -- в три тридцать начинался Ученый совет -- скажу итоги: тройка и четверка у Королева, остальное "пятерки". А.?М. Турков отдельно сказал, что расстроен прозой учеников Королева, -- интереснее и у Рекемчука, и даже у Торопцева -- проза лишена социальных корней, признаков современной жизни.
       Ученый совет проходил вяло, и хотя я что-то "вякал", душа моя совсем опустела. Боюсь, Институт в плену обывательского отношения к литературе. Распределяли "правительственные" стипендии -- критерий "отличник", а не высокие и профессиональные творческие достижения. Мы довольно успешно имитируем творческий вуз. Тарасов все еще не выехал из своего кабинета -- такое ощущение, что он все еще ждет каких-то перемен в своей судьбе. Опять взял с собою читать 12 работ -- это уже заочники.?
       Вечером не утерпел и смотрел английский фильм "Лучшее предложение" -- с одной стороны, как же лжив и бессовестен современный человек, с другой -- антиквариат, английская дотошность в изображении материальной стороны жизни. И то, и другое мне невероятно интересно.?
       По ТВ до слез проняла "украинская" сцена, когда матери подошли к воротам воинской части, чтобы выкликнуть своих уже отслуживших срок детей. Славянск и Луганск бомбят уже по-настоящему. "Повстанцы", "бандиты", "сепаратисты" -- смотря кто как называет и с какой стороны, -- вчера сбили два вертолета, которые летали над сепаратным пространством. Ужас обездоленных, почти как в кино смотрится, когда показывают Африку. Этот абстрактный и мучительный ужас сменился полнокровным славянским несчастьем. Жалко детей, детенышей, что же будут делать люди, оставшиеся без жилищ?
       30 мая, пятница. Открыл книгу Толи Горюшкина.?
       31 мая, суббота. Уже давно знаю: на даче, если сразу встанешь с постели и спустишься на участок, то поливки, посадки, подрезки захлестнут, и ничего путного по основной своей работе не сделаешь. Не поднимаясь с постели, сразу же, пока в доме тихо, принялся читать первую работу из большой серии дипломов заочников.?
       Повесть "Тоня" представляет к защите Александра Сафонова, это шестой курс, руководитель Самид Агаев. Совершенно по-другому все это читается, словно овеянное жизнью, после работ наших в основном девочек-очниц. Только ли в этом случае возраст и нажитый опыт? Но может быть, еще и мастер?
       Очень простая, даже немудреная история. Молодая женщина Тоня приезжает в город ее детства, чтобы продать комнату в квартире, которую ей подарила ее бабушка. Рассказ ведется от лица все ведающего автора, со знанием дела и деталей, в простой манере. Семья непростая, мать с отцом развелись, бабушка в больнице, брат, которого любила вся семья, покончил жизнь самоубийством. В городе у молодой женщины происходят новые встречи -- это и не очень юный сосед Ной, и сутенер, который предполагал купить комнату, и другие персонажи. Главное -- некое духовное озарение, которое происходит в это время с героиней. Ей надо продать мир, в котором она жила. От повести веет свежестью, непритязательный язык созвучен сегодняшнему настрою, справедлива общая картина маленького провинциального города.?
       Вторая работа, которую не без удовлетворения прочел после всех дневных дел по саду и порчи новенького, только купленного триммера для стрижки газона. Это созвучная с предыдущей работой повесть Екатерины Андреевой "Наследие". Екатерина уже ученица С. Толкачева. Сюжет несколько схож, тоже молодая женщина борется за наследство, за дом в деревне, который ей досталось от довольно дальнего родственника, художника. Основное достоинство повести в непритязательности рассказа, почти как в жизни, но становится и страшно, как в реальной жизни, и за эту жизнь. Здесь сделан большой срез: провинция, деревня, деревенские запуганные новой жизнью люди, суд, праведный и неправедный, отвратительная и преступная милиция и такая же ленивая и преступная полиция, здесь адвокаты, судьи, бизнесмены, -- все связано и укатано в общий страшный и одновременно очень современный сюжет имущественных споров. Понятие "наследие" имеет здесь глубокий, в том числе и социальный контекст. Своеобразный "корявый", почти разговорный язык, как знак подлинности. Здесь нет литературной гладкости, здесь сама жизнь. Мелкие мои замечания на последней странице работы. Более страшной картины современной жизни я в литературе не встречал. Блеск подлинности.
       Сгорел телевизор, поэтому отправился наверх, в свою комнату, и прочел еще одну очень неплохую работу.?
       Владислава Бессараб, повесть "Правила хорошего тона", ученица С. Толкачева. Вот рецензия, которую я написал на последней чистой странице работы. Тут же горькие размышления, где же справедливость: пятерки, которые мы поставили нашим "отличникам" с дневного отделения, часто не дотягивают до четверок наших заочников.
       "Возможно "Правила хорошего тона" написаны не без влияния нашумевшего сериала Гай-Германики о школе. Можно было бы сказать, что это еще одна "отвратительная" школа, со школьными гадостями, связями, курением и драками в туалете. Но я этого не скажу, хотя и драки, и курение в туалете, и школьная болезненная месть, все это есть. Повесть о взрослении и штурме ее героиней жизни -- не всегда, правда, прямом, -- штурме, который начинается со школы. Кому мало в жизни дано, тому многого хочется. Здесь главное -- прекрасно выписанный образ героини, десятиклассницы, редкой молодой суки, во чтобы то ни стало решившей "сделать" свою жизнь. Здесь же и генезис ее характера и поведения -- ее собственное детство с пьяницей-отцом, убившим ее. Лицемерие и безнадежность на фоне школы, сытые недалекие и часто похотливые дети.?
       Недостатки -- в ущерб основной героине часто лишь номинированы, лишь по фамилии названы многие другие герои. Мелкие замечания помечены ручкой на последней обложке работы".
       Наверху, в бывшей Валиной, а ныне моей комнате, все время включено радио -- "Эхо Москвы". Наводнение на Алтае и в Хакасии. Река Бия поднялась на 7 метров выше средней отметки. Опять слава МЧС, лодки, разъезжающие по улицам поселков и городов, одинокая собака на крыше сарая, потом приедет Путин, пообещает все отстроить, и все будут счастливы.?
       1 июня, воскресенье. Повторил вчерашний номер -- не вставая, прочел дипломную работу студента С. Толкачева Александра Афонина. Это -- "отрывок из романа; проза". Роман называется "Ящер". Пометок на полях, фиксирующих ошибки и сбои повествования или стиля, у меня нет. Блестящая работа, и хотя автор пишет, что это лишь "отрывки", на мой взгляд, тема совести и ее рефлексий отработана полностью. На общем фоне прочитанного мною за последнее время это подлинная и настоящая литература. Человек заглядывает в тайны своей судьбы. Три действующих лица. Прекрасные диалоги.?
       В двенадцатом часу выехали с дачи, в машине опять слушал радио. В Мурманской области разбился вертолет с местным начальством -- кажется, полетели порыбачить в выходной день на берег Белого моря. Впрочем, власти утверждают -- смотрели новые туристские маршруты. Все это из советского образа жизни. Один начальник предоставляет вертолет, другой -- туристическую базу, третий будет кормить-поить. Зачем, собственно, было летать начальнику Апатитов? Подленькое опять в душе поднялось -- так им и надо.
       В дороге же слушал, как всегда по воскресным дням, боевую Ксению Ларину, которая беседовала со специалистами и издателями о творчестве и книгах Кафки. Ее постоянный и прибыльный антисоветизм внезапно дал сбой, показав и ее ангажированность, и лишь журналистский багаж культуры. Когда разговор зашел о вышедших книгах, она вдруг воскликнула: в советское время Кафку не выпускали! Я начал хохотать и уже прикинул, какую бы я по этому поводу мог написать реплику. Собеседники, правда, ее тут же поправили: несколько рассказов напечатала "Иностранная литература", а первый томик с "Процессом" и рассказами вышел в 1965-м. Я хорошо помню этот том, я отдал его Диме Морозову, с которым вместе работал на Радио.
       2 июня, понедельник. Утром на метро ездил на "Автозаводскую", там, в бывшем 22-этажном управлении завода "Динамо" офис Геннадия Петровича Воронина. Я знаком с Ворониным по клубу Н.?И. Рыжкова. Титулов у Воронина тьма, он работал и министром судостроительной промышленности, и председателем Госстандарта, знаком со всей отечественной оборонкой. Сейчас, кроме прочего, Г.?П. издает и журнал "Стандарты и качество". Для этого журнала я сделал небольшое интервью -- все то же: образование, учеба, национальная идея. Но самое главное, это поразительный разговор, с массой великолепных подробностей, которые я не могу не передать. Например, его уход в возрасте 60 лет с высокой должности, ибо что-то не так сложилось с ныне самым богатым человеком в правительстве Игорем Шуваловым. До того как Шувалов стал и членом правительства, и самым богатым из правительства, он просил у Воронина для разных нужд сначала 20 квадратных метров площади, потом еще 20, потом бизнес потребовал 2000 кв метров. Скучная эта история о человеческой неблагодарности. Зато какие в рассказах бывают реплики: "Ты все еще об этом народе думаешь?.?."
       Среди многого, о чем мы с Г.?П. поговорили, возникла еще проблема нашей последней неудачи в космосе; я посмеялся было над идеей о возможном саботаже, которую выдвинуло космическое начальство, но тут Г.?П. рассказал мне занятную историю. Потом мы посмотрели с 15-го этажа из окна бывшего заводоуправления, ставшего теперь приютом множества офисов и большого отеля, -- на многие сотни метров, даже на километры расстилались бывшие корпуса завода.?
       Выходя из метро, я встретил нашего дорогого Ашота, с которым и пошли домой. По дороге он рассказал мне о внуке одного знаменитого, даже гениального музыкального деятеля, который продал квартиру своего деда, где раньше предполагал создать музей. Вот тут у меня и появилось желание создать новую книжку. Первая глава будет называться "Саботаж", а вторая -- "Внук композитора".
       Днем прочел дипломную работу Андрея Вискалина "Моя Галина", рассказы. Очень здорово, с блеском. Прочел написанное автобиографическое вступление, дальше очень серьезные работы, к которым Вискалин был не совсем готов, хотя по замыслу и местами по исполнению даже мощно. Это работа о поиске художником своего стиля, о поиске смыслов. Но здесь студента подвели малая начитанность и огрехи стиля. "Доведя мысленный образ до апогея, до внутреннего взрыва эмоций..." Все, как обычно, пометил на последней странице. Я позвонил С.?П., разве нельзя было почистить? Это последняя по времени работа, парень в стрессе -- нелады с женой и разбитая топором нога. Финал рассказа о счастливо обретенной натурщице -- художник рисовал некий собственный фантом, который "посадил" на вполне реальное кресло.?
       "Проснуться в Каире" -- второй большой рассказ Вискалина. Это о неких миражах, которые всегда рядом с человеком, о происках Шайтана и Дьявола, которые тоже тут как тут.?
       Наконец, третий рассказ -- "Возмездие Иванова". Иванова, правда, зовут Зиновий Соломонович. Смешно, вряд ли с серьезными антисемитскими намерениями, но по сути очень точно. Чуть-чуть человека прищемили, и он уже другой.?
       Вечером по всем каналам показали штурм киевскими войсками Луганска и как два высокоскоростных самолета сбросили ракеты на здание обладминистрации, в котором сейчас штаб ополчения. Раненые мирные жители, дети, слезы, истерики женщин. Украина перевела "Газпрому" что-то около 800 миллионов за наш газ, наши уклончиво пообещали отсрочить "предоплату".
       3 июня, вторник. Утром Ашот написал смс-ку -- умер Святослав Бэлза, мой сосед, я часто с ним разговаривал на улице и во дворе. Потом позвонил чуть ли не со слезами Леня Колпаков, он его тоже знал, уже давно Бэлза работал в "Литгазете". По телевидению сообщили, что умер в Мюнхенской клинике; покойный Виталий Вульф, почти ныне забытый, тоже лечился в Мюнхене. Я всегда поражаюсь Лёниному открытому и прекрасному сердцу -- вот кто знает людям цену и их ценит!
       Утром же, до двенадцати, читал еще одну работу семинара Толкачева -- "Гаснущие огоньки" Ии Зиньковской, рассказы. Это, как и Вискалин, умная, но с невероятными вкусовыми огрехами пишущая дева. Здесь много о стариках, о смерти, о вечной жизни, о Боге. Есть куски по мысли прекрасные (всегда я произношу про себя слово "прекрасно" с интонацией и нажимом Визбора -- от собственной юности никуда не денешься).
       "Человек заботится о том, чтобы жить дольше, а не о том, чтобы жить правильнее! -- и с этими словами старуха встала и, хромая, поплелась к храму".?
       Или:
       "Я учила тебя, что б ты каждый день каялась в своих грехах, а не дожидалась зрелых лет! Думаешь к Богу обратиться только к старости? Услышит ли Он тебя тогда?"
       Читаю дипломы, будто стреляю из винтовки. К четырем часам дня прочел еще одну работу -- "Лагерь доброго мужества" Антонины Кокуриной (семинар С. Толкачева -- он в этом году выпускающий мастер по прозе заочников). Это, собственно, художественный репортаж об одной смене, который девочка провела в еще, кажется, советском пионерском лагере "Орленок". Без малейших претензий на что-то выдающееся, а только документальность и честность в изображении. Иногда, правда, простота изложения студентке-дипломнице изменяет:
       "Журналистская смена накладывала на себя отпечаток свободы".?
       "Нагретые солнцем плоды дразнили аппетит".?
       Вечер читал работу "Лекарство от геноцида" (повесть) Ирины Литвиненко. Опять, как у Королева, какой-то туман, опять прицел на западную модернистскую прозу, на стремление создать "шедевр", на миф, и опять невероятно трудно следить за смыслом, за тем, кто есть кто и что происходит. Сдался, вся надежда на оппонентов.?
       Вечером развлекал себя, еще раз посмотрев старый фильм "Кастрат Форинелли" -- теперь все это кажется мне не таким глубоким, как раньше, но музыка хороша, я люблю исторические фильмы, вдобавок здесь Гайдн.
       А перед этим Украина, Луганск. Меня восхищает эта борьба, в которой так мало надежд на удачный исход. Какие люди, какая отвага, вот что значит идея. Регулярная армия бьет из пушек, бомбят с самолетов, но вчера "террористы" разоружили две части в Луганске, распустив солдат по домам, захватили два бронетранспортера и подбили, повредив, два вертолета.
       4 июня, среда. Поздно вечером, почти ночью начал, а утром к одиннадцати дочитал, может быть, лучшую работу семинара Толкачева -- "Результат положительный". Автор здесь Денис Копейкин. Начинается работа с повести со слишком прямым названием "Убитое детинство", но как иногда все сходится, даже текущая политика и жизнь литератора. Это поездка героя в город, где прошло его детство, в Харьков. Значение здесь имеет не сюжет, а каждая деталь, любая мелочь, в основном даже не относящаяся к Харькову, который только что пережил очередную трагедию, а ко взгляду на жизнь героя.?
       Очень точный, без красивых нарядностей язык, органическое чувство формы. Мощно и очень по-мужски.?
       Второй рассказ, давший название всей работе -- "СПИД", здесь тоже мощное и точное решение на фоне удивительных превращений жизни. Я-то все под влиянием телевизора и гладких выступлений Путина думаю, что жизнь меняется; она меняется там, где рядом Путин -- в Сочи, например, а в глубинке она безжалостная, мерзкая, почти животная.
       Днем ездил в Институт. Девятого у очного отделения вручение дипломов, я решил подарить каждому выпускнику Дневник за тот год, когда они поступали. Попытка взять хоть какой-то документ о требованиях к дипломной работе выпускника -- через полторы недели я еду в Пятигорск принимать экзамены -- закончилась неудачей -- подобного документа у нас нет. Идут экзамены, в Москве жара 30 градусов, в Институте поставили на улице прилавок -- торгуют книжками Книжной лавки. Думаю, ее все-таки закроют, бороться за нее некому, а я как-нибудь устроюсь и сам. Встретил в коридоре административного корпуса И.?Н. Зиновьеву и -- не поздоровался. Удивительное дело, за жизнь это второй человек, которого я подвергаю такой "санкции", первым был Матвеев.?
       Когда приехал домой, пришлось еще встречаться с телевидением, с передачей "Постскриптум". Приехал мой бывший ученик Александр Петров -- несколько слов о нашей стихослогательнице Евгении Васильевой, так удачно почти пустившей Министерство обороны по ветру.?
       Вчера вечером посмотрел газету -- я давно уже усвоил, что газеты надо смотреть не часто, но пристально, и тогда на неделю вперед и назад все будет ясным.?
       Не только у нас, но и в Венеции воруют. Посадили мэра Венеции.?
       Легендарный путешественник Конюхов доплыл из Чили в Австралию.?
       Наш Поветкин всыпал какому-то иностранному тяжеловесу и теперь снова, видимо, будет драться с Кличко.?
       Андрей Звягинцев, его фильм, на Каннском фестивале снова был премирован.?
       5 июня, четверг. Все утро, как и обычно, мучительно собирался в дорогу. В Крыму должен состояться какой-то конгресс, связанный с культурой, а параллельно -- встреча с крымскими писателями, вот на эту встречу меня Володя Еременко и пригласил. Одновременно, как я понял, он хотел меня прозондировать относительно Института и выборов ректора. Что у него на уме, я не знаю, но догадываюсь. Связи у него -- последние годы Володя работал, может быть, одним из самых доверенных лиц у Миронова -- огромные, литературу он знает не издалека, а подробно, кандидат наук, отчетливо представляет чиновничью работу, никого не грабил, не воровал.?
       Встреча состоялась у Думы, где все грузись в автобусы, а потом дружно улетели. Вместе с Володей летит и Юра Козлов -- замечательный писатель и порядочный парень, работали мы с ним вместе в Лите, ездили в туристическую поездку в начале перестройки. Оба, Володя и Юра, просто кладезь знаний о жизни современной чиновничьей элиты, оба невероятно много знают и о жизни наших писателей. О чем только с часа дня, когда сели в автобус, и до двенадцати часов уже ночи, когда разошлись по своим номерам, мы только не переговорили! За это время доехали до "Домодедова", посидели в кафе, летели до Симферополя, ехали до Алушты, ужинали, уже поздно ходили к морю и по набережной, ели мороженое. Я делаю невероятные усилия, чтобы запомнить что-то из рассказанного, но запоминается плохо, надеюсь, как-то незаметно, без особого авторства многое опять всплывает в моих Дневниках.?
       Пока к книге историй, которую я задумал, чтобы не забыть, -- еще парочка былин.?
       О том, как принесли в газету целый том стихов олигарха. Хороших стихов для поэтической подборки нет, а деньги уже взяли. Подбери лучшие из плохих. Оказалось -- модернизм.?
       О том, как один крупный чиновник-писатель продавал 15% акций издательства.?
       В самолете читали газеты. В "Коммерсанте": 25-летний или сын, или вунк Зюганова баллотируется депутатом в горсовет.?
       Много в самолете говорили о Переверзине, Кузнецове, Ганичеве. С Переверзеным и его властью все, кажется, заканчивается. У него был в юстиции серьезный покровитель, с которым они -- по слухам -- коллекционировали молодых художников, в надежде, что потом те кем-то станут. Ваня в том числе обеспечивал своего покровителя дорогими рамами для картин. Но его финансовые фокусы так всех доконали, что один из главных, а может быть, главный небожитель позвонил покровителю. Охранительную руку с Вани сняли, и тут он стал проигрывать в судах одно дело за другим и даже оказался под следствием. Я уверен, что вывернется. Но какая хватка! Оказывается, не успел благословенный Крым стать снова российским, а умный и предприимчивый Ваня уже потребовал возвращения в лоно российского Литературного фонда и бывшего Дома творчества в Ялте, и бывшего Дома творчества в Коктебеле. Чем больше собственности, тем слаще жизнь! Зачем во все это уже давно ввязался Ст. Куняев, не понимаю. Но ведь крепко союзничают.?
       В разговоре вспомнили и моего друга юности Арсения Ларионова, которого я до сих пор по-доброму вспоминаю. Он, оказывается, за свои финансовые действия с писательской собственностью получил семь лет условно, по старости.?
       Основные разговоры, конечно, об Украине и последних событиях. Неожиданную роль, оказывается, в этой блестящей операции сыграл бывший спикер Совета Федерации и руководитель "Справедливой России" Миронов. Я уговариваю Володю Еременко написать, хотя бы с рассказов, мемуары об этом.?
       Часов в девять оказались в Алуште. Поселили в большом с хорошей зеленой территорией отеле "Золотой колос". Три звезды -- рассчитано на хохлов среднего достатка. Наверное, это старый санаторий с новым коммерческим корпусом. Узенькие, как тюремные камеры, одноместные номера. Но, правда, есть все необходимое: коечка, телевизор, холодильник, туалет, душ, кондиционер, шкаф, запах ацетона и синтетики от мебели. В коридоре, на всякий случай, как резерв для вторжения, -- стоят раскладушки.?
       Несмотря на поздний час, пошли к морю, оно минутах в пятнадцати, каменистые темные пляжи; потом через прекрасный старый парк попали на набережную. Народа все-таки не так много, как бывало в это время раньше. Услышал реплику: "Хохлы не едут". А им сейчас и не до этого. Набережная в относительном порядке, по ощущению -- время наших девяностых. Везде "крымские вина", открытые допоздна, тиры, свет, разная музыка, громкость; по старой битой бетонной плитке ходят бедные девушки на огромных каблуках и платформах. Пир и праздник бедняков.?
       6 июня, пятница. Утром в половине восьмого ходили на море, пляж галечный, тяжелый для вхождения в воду; я только окунулся; вода показалась мне очень холодной, боялся простудиться; сразу вышел; ребята долго и отважно плавали; я порадовался за их здоровье. Силы заметно меня покидают, после завтрака не рискнул идти на пляж, хватит и пятнадцатиминутной утренней прогулки. Крым, конечно, сильно запущен, это видно по дорогам и асфальту, по старым пятиэтажкам. Но надо отметить, что пока ехали от Симферополя -- много, как в Подмосковье, новых хороших и в зелени особняков и особнячков. По желтым трубам, идущим от дома к дому, видно, что все сплошь здесь газифицировано. Если бы что-то подобное можно было наблюдать в средней полосе России!
       Как счастливое наследие украинского сытного менталитета -- плотный и обильный завтрак. Шведский стол, все, и мясо, и омлет, и творог, и сметана, и даже овсяная каша, но все сытное, на молоке и с сахаром. Наш номер в конгрессе -- "совещание с писателями" -- только во втором часу. За завтраком говорили о проблеме возвращения собственности. Как ее будут возвращать? Наверное, были "добросовестные покупатели", были и первые владельцы, были же министерские санатории, пионерлагеря и артеки. Будет ли хотя бы минимальный выкуп? Говорили и о Путине в ситуации Крыма и Юго-Востока. Об опасности для него лично его курса. При всех разговорах о народном благосостоянии он человек олигархов, хотя и приниженных в нашей стране по сравнению с Украиной. Надо вспомнить его молодость времен Собчака. Чем все это закончится? Путин все чаще и чаще с неприязнью говорит о советском времени, будто его боится.?
       Утром успел еще прочесть очередной диплом группы С. Толкачева -- Оксана Корбутовская, "Пороки неизбежности". Еще раз поразился, как по-разному мы представляем себе, что такое литература. Здесь немудреная история любовных отношений молодой женщины и внезапно встретившегося на ее пути, на отдыхе, кажется в Сочи, альфонса. Героиня уже была замужем, красавец пляжный герой в момент встречи переживал окончание романа с женой миллиардера. Попутно изображаются отношения с бывшим мужем и миром. Есть поверхностный и много раз встречавшийся в литературе сюжет, но, к сожалению, нет полных характеров. Герои лишь скользят по немудреной сюжетной линии. Нет оснований, на которых можно было бы выстроить их характеры, нет их мыслей и дальних желаний. Люди совершенно без внутреннего мира. Язык облегчен, поверхностен, фраза без внутренней подсветки. Замечания мои в тексте. Занятной, даже, может быть, остроумной кажется попытка автора вывести из треволнений героини жестокую беспринципность телевизионной дивы. Средне, пустовато.
       В три часа началась встреча крымских писателей с лидером парламентской партии "Справедливая Россия" Сергеем Мироновым. Вторая часть этой встречи -- это уже наша тройка. А все это приурочено еще и ко дню рождению Пушкина. 215 лет. Миронов говорил о том подъеме, который возник в стране после присоединения Крыма. И как полагает Миронов, в первую очередь этому триумфу мы обязаны крымчанам, которые целых 23 года смогли сохранять язык и русский уклад. Именно в этом успех референдума о присоединении Крыма к России. Оказалось, что мы знаем только общие цифры этого успешного референдума. А они не очень простые: один Севастополь дал чуть ли не 98%.?
       После Миронова очень долго и не вполне деликатно говорил с писателями артист Конкин. Много, как обычно у актеров, о себе, и потом собрание исторических эпизодов, не всегда сбалансированных. Писатели не любят, когда их поучают.?
       После небольшого перерыва уже говорили и местные писатели, и говорили довольно интересно. В частности, о своеобразии именно крымской литературы как об особом анклаве русской культуры. Говорили также о том имуществе, которое когда-то принадлежало русским писателям, и о возможности опять им пользоваться. Среди этого имущества и Дом творчества в Ялте, и Дом творчества в Коктебеле. Писатели, оказывается, знали, что не успел пройти референдум, как знаменитый среди писателей деятель Ваня Переверзин вместе со Станиславом Юрьевичем Куняевым, который нынче директор Литфонда, уже написали письмо: верните имущество обратно в Литфонд.?
       Правда, -- об этом говорил Вл. Еременко -- недавние события по управлению писательским имуществом привели к тому, что деятельность фонда приостановлена чуть ли не до октября, а против Переверзина возбуждено уголовное дело.
       Юра Козлов подробно рассказывал о номере, который редакция "Роман-газеты" готовит из материалов крымских писателей. Потом пришла моя очередь.?
       Я говорил о рефлексии, которую испытывал во время всех речей. О том, что главная проблема у писателей -- это обретение нового качества и завоевание читательского интереса. Я предостерег коллег от слишком больших ожиданий; они думают, что все будет как раньше, как при СССР. Но сейчас другая страна с другим отношением к писателю. Еще раньше Юра говорил, что писатель маргинализируется. Я говорил также об одиночестве писателя, о суровой жизни, которую ведем, что нас также не печатают, как и их.?
       Закончил свое выступление под аплодисменты.?
       После ужина довольно долго ходили по Алуште. Два знаменательных дома. В одном из них во время подготовки Ялтинской конференции ночевал Сталин. Вероятно, этот небольшой дом еще дореволюционной постройки, солидный особняк. Второй дом построен с современным шиком нового богача. Когда мы проходили возле него, целая бригада работниц мыла мраморные стены, крыльцо и квадратные колонны. Дом купили под банк "Российский". Банки, как и маркитанты, приходят на освобожденную территорию первыми.?
       Как бы хотелось, чтобы с Крымом все было закончено, но думаю, история эта разгорается и она параллельна событиям в Луганске и Славянске. Славянск уже по-настоящему и упорно обстреливают из гаубиц и из системы залпового огня "Град". Под городом действует около 80 танков. Жертвы с обеих сторон. Я полагаю, что если все это не закончится, то вся эта толпа головорезов, уже привыкшая к войне и военному образу жизни, может быть переброшена в Крым.?
       Очень тяжелое положение Путина.?
       7 июня, суббота. Утром ходили на море купаться; ребята, Володя и Юра, заплывают невероятно далеко. Я -- только чтобы окунуться. Все утро, и до завтрака, и после, говорили об Украине и перетирали телевизионные вести -- кто и что видел.?
       Во-первых, Путин все-таки встретился с Порошенко. Как выразился Песков, пресс-секретарь президента, "беседа прошла на ногах", переговорили стоя. И, кажется, теперь все потеплеет. Я-то думаю, что врать о своей вовлеченности в конфликт станут больше. Правда, вчера Путин встречался с Кэмероном. Эта английская сука, неизвестно из какой партии, желающая выслужиться перед мировым либеральным сообществом, не подала, как комментирует пресса, Путину руки.?
       Во-вторых, бои на Юго-Востоке продолжаются. "Наши" сбили разведывательный самолет, пилоты, кажется, спаслись. Это означает, кроме прочего, -- значит, есть чем сбивать.?
       В-третьих, ребята долго издевались над постыдной сценой, когда еврей Шустер на русском задавал Яценюку вопрос, а тот на мове старательно отвечал. Не могли в целой Украине сыскать говоруна, который мог бы задать на украинском вопрос премьер-министру.?
       По поводу украинского языка. Судя по некоторым признаниям специалистов, из языка выкорчевывается все, что имеет сходство или огласовку с русским, и эти слова заменяются полонизмами, отчего украинский диалект русского языка огрубляется и лишается прежнего очарования.?
       Днем, после весьма крепкого завтрака, опять долго гуляли по городу, заходили на базар, купили свежей местной черешни -- лучшая стоит 130 рублей кг, но есть и по 100 -- потом в универмаге купили для меня две пары летних брюк. Городок с его центром и парком прекрасен, но народа маловато. Кто же предполагал, что внезапно и только что перешедший к нам Крым и заново отремонтированный Сочи начнут конкурировать!
       Довольно много говорили о Путине, его биографии и послужном списке, о Собчаке, Ельцине -- ребята хорошо знают, многие годы проработав в правительственной структуре, и людей, и их побуждения. Много раз слышанные мною фамилии героев, действующих на основной сцене нашего отечества, вдруг расцвели иными цветами и оттенками. Внутренний сценарий многих поступков на этой сцене бывает сшит и корыстью, и тщеславием, и подлостью. Театр марионеток в действии.?
       За час до обеда расстались, я пошел дописывать Дневник, а Володя и Юра смотрели телевизор. Именно поэтому уже в обед я знал, что в Луганске бойцы самообороны отбросили регулярные войска, сбили два самолета, захватили танк и чуть ли не 200 пленных. Пленные, правда, там особенные -- воевать в регулярных войсках и губить свои жизни в перестрелках с соотечественниками никто не хочет. Совершенно по-другому ведут себя бойцы "Правого сектора" и убежденные националисты. Уже говорили и писали о расстрелянных в госпиталях раненых и о расстрелах без суда тех бойцов регулярной армии, которые не хотели воевать. Какое-то страшное средневековье.?
       Вечером, в рамках конгресса, в котором мы участвуем, состоялась премьера фильма по сценарию Александра Адабашьяна режиссера Анны Чернаковой "Собачий рай". Как и почти всегда за последнее время, возвращается семья ссыльных. Арестовали в 1939-м -- вернулись в 1953-м. Семья со своими реликвиями, мебелью возвращается в старую московскую квартиру. Попутно коммунальный быт, почти такой, как описан у Толи Макарова в его повести "Человек с аккордеоном". Бродячий сюжет. Еще одна "арбатская история". Сложные коллизии предвоенной жизни расшифровываются через восприятие двух маленьких героев, мальчика и девочки. В конце фильма почти появляется главный герой фильма, о котором все время говорят, некий оставленный в холодных краях пес. Но все-таки это не тот пес, а служебная собака, которая должна была отыскать предметы, пропавшие в коммуналке -- молодые герои похитили их, чтобы создать некое собачье гнездышко, собачий рай. Но этот "лжегерой", служебная собака, не желает, понимая их правоту, разоблачать маленьких героев -- собака, по словам Адабашьяна, "совершает служебный подлог". Занятное артхаусное кино, до большого стиля советского кинематографа явно недотягивает.?
       Смотрел, все-таки получил удовольствие. Встретил здесь, на конгрессе Елену Драпеко -- она всей этой массой деятелей культуры и руководит. Налаживаем мосты с культурой в Крыму и одновременно занимаемся партийным строительством "Справедливой России".?
       По ТВ вечером Валентина Матвиенко с Сергеем Минаевым. Я застал только конец передачи. Главный наш сенатор рассказывала, что Совет Федерации внес в Думу проект закона о контроле над генно-модифицированными продуктами. Матвеенко полагает, что страна наша так велика, что может обойтись и продуктами натуральными. В парламенте -- фамилии она назвать отказалась -- есть люди, которые противодействуют этому закону. Полагаю, что едят они при этом сало и творог с крестьянских подворий, а не из сетевых магазинов.?
       8 июня, воскресенье. Утром сказали, что билет мне поменяли, улетаю неудобным вечерним рейсом сегодня. Но зато я успеваю, если Светлана Викторовна, наш деканат, что-то не напутала, на вручение дипломов выпускникам очного отделения.?
       Ночью плохо спал -- это перевозбуждение, кино, я еще остался на обсуждение и спрашивал у Адабашьяна, как ему удалось привязать к сюжету еще и Герцена. По не новой мысли авторов -- лучше бы Герцен никого бы и не будил, особенно Россию. Утром купаться с ребятами не ходил, но зато прочел еще одну очень хорошую работу выпускницы С. Толкачева Антонины Казаковой. Это небольшая серия коротких рассказов о жизни. С невероятной точностью, социальным сочувствием и хорошей изобразительной силой. Дети, взрослые, врачи, учителя -- грустная картина современной действительности. Буду бороться за пятерку.?
       Днем опять ходили по Алуште, нашли генуэзскую башню пятнадцатого века, если что-то на памятной доске при чтении не перепутали, рассмотрели, на рынке купили 2 кг черешни, она сегодня уже по 90 рублей, и по дороге съели. Опять долго и много говорили о сегодняшней жизни писателей. Володя -- неиссякаемый кладезь историй. Среди прочего вдруг прозвучал еще один сюжет для моего нового романа. Не желая и боясь раскрыть его раньше времени, помечаю его так:
       Покупка за границей большого и мощного мотоцикла.?
       Уже второй день заходим в магазинчик возле отеля -- санаториев вроде сейчас нет, но в нашем трехзвездочном отеле целый медицинский корпус -- там продаются "напитки". Невероятные, по сравнению с обезумевшей Москвой, цены. Кружка пива -- 40 рублей, рюмка прекрасной чачи или граппы -- 25. Напили почти на 100 рублей. Для сравнения цены в "Домодедове" -- 780 рублей кружка пива.?
       Что касается цен, то они, в принципе, небольшие. Маленький одноместный номер с питанием и одной из пяти или десяти медицинских программ стоит: 1482 рубля осенью и зимой, и 4522 в высокий сезон, июль - август. Жалуется ли народ и как относится к происходящему?
       Естественно, я взял интервью: мы, конечно, все за Россию, но у многих родственники на Украине. После замены гривны рублем цены выросли. Взял, конечно, интервью и относительно так понравившегося мне санатория. Он еще советский, сейчас принадлежит какому-то украинцу. Зарплату пока не прибавили, она маленькая, с работой в Алуште трудно.
       В шесть часов на небольшом классном минивэне уехал в Симферополь. Попался прижимистый, хитрый хохол шофер. Взяв единственного пассажира, это меня, он потом заехал на остановку автобусов и троллейбусов до Симферополя и взял еще десять или двенадцать. При этом была разыграна небольшая сцена. Пока ехали к остановке, шофер кому-то звонил, и как только мы остановились и начали садиться возможные пассажиры, появился некий как бы кассир. Здоровенный мужчина, собирающий со всех по семьдесят рублей. Потом за машиной произошла дележка, одному -- за провоз, другому -- за услугу на маскараде.?
       Хорошо и удобно в самолете устроили; спасибо Ольге, помощнице Елены Драпеко. Сидел у окна на первом ряду. Крым -- это очень большая земля. Долго летели над Азовским морем, картины на закате дня потрясающие. В "Домодедове" заскочил в электричку, уходящую в 24.00, без пятнадцати час был на Павелецком и успел на пересадку на "Театральной". В половине второго был дома.
       9 июня, понедельник. Менял билеты, а вручение дипломов все-таки назначили на 24-е; я, наверное, перепутал, хотя студенты-
    очники все давно сдали и их можно было бы и распустить по домам.
       Снова принялся читать дипломы заочников. Еще один, "Сокровища моего детства". На этот раз сокровищами делится Ильичева Юлия, студентка С.?П. Все очень мило: дед-фронтовик, бабушка, деревенские просторы, курочка, кролик, довольно непритязательно. Эпизоды, как правило, не укрупнены до "значений". Но есть фрагмент, который я решил выписать. Пропускаю, правда, первое, "еще советское" описание усадьбы Ермоловых, семьи полководца.
       "Ехали освежить в памяти светлые воспоминания, а наткнулись на решетку с табличкой "Злая собака". За воротами увидели охранника в форме. И между нами возник диалог:
       -- А можно ли пройти осмотреть бывшую усадьбу генерала Ермолова?
       -- Нет, это частная территория. -- Тон крайне нелюбезный.?
       -- Мы приехали издалека, специально посмотреть архитектуру усадьбы.?
       -- Батюшка отдыхает, и никому не поздоровится, если он проснется и увидит вас, разгуливающих по территории.?
       -- А как пройти к конюшенному двору?
       -- А никак! Там территория огорожена, своя охрана и собаки. Можете посмотреть с бугра, через забор.?
       Идем к машине и по дороге встречаем священника в рясе с корзинкой сыроежек. Пытаемся донести до него, что проехали десятки километров, чтоб увидеть архитектурный шедевр, описанный в туристических путеводителях. Говорим, что раньше жили здесь и просто хотим пройтись по местам детства. Ответ тот же -- частная территория.?
       -- Светские власти довели до полного развала усадьбу -- мы ее восстановили.?
       Действительно, епархия восстановила бывшую усадьбу Ермолова. На практике это приняло вид металлического забора. В словах священника ясно чувствуется раздражение. Напоследок пытается зачем-то врать:
       -- Когда отреставрируем, тогда, скорее всего, откроем доступ.?
       С неприятным осадком на душе оставляем святого отца позади. Почерпнули, называется, доброго и светлого. Садимся в машину и направляемся к пруду, объезжая вокруг территорию лесопарка.?
       Сквозь решетку забора объект культурного наследия смотрится символично. За деревьями на противоположном берегу пруда просматривается круглая крепость с башенками. Над бывшим конюшенным двором различаем кресты. Спускаемся ближе к пруду. По территории прогуливаются взад-вперёд охранники в форме. На лужайке мирно посапывают сторожевые псы.?
       Бывший конюшенный двор переоборудован под кельи, над входом водружен крест. Хозяевами оного является Скит Московского Сретенского монастыря. К пруду ведет тропинка, мощенная небольшими бревнами. На берегу крытая веранда со столом на тридцать человек. На дворе аккуратные цветочные клумбы, стриженая трава, недавно посаженные голубые ели. На крыше конюшенного двора -- телевизионная антенна. Ничто человеческое не чуждо церковным иерархам. На фотоаппарат запечатляем то, что стало недоступным для простых смертных. Однако на все воля Божья, и видимо, скотный двор обрел-таки достойных хозяев".
       Повесть неплохо скомпонована, простой, без сложностей язык.
       Вторая дипломная работа -- Антонина Семинец, "От точки к запятой" -- заставила меня поерзать. Здесь опять молодая гениальная писательница -- ее гениальность и новые поиски нового психологизма я признаю, но читать почти не могу. Большие абзацы, с немыслимым количеством оборотов -- впрочем, все поддается логическому осмыслению. Много замечаний по автобиографическому присловью.?
       10 июня, вторник. Событие дня -- это, конечно, снятие депутатской неприкосновенности с Митрофанова, этого сукиного сына и перебежчика. Он попался на взятке, обещал решить какое-то судебное дело и, как утверждают телевизионщики, взял 200?000 долларов. Не хватало на депутатскую и светскую жизнь. Палата проголосовала единогласно.?
       Утром проснулся рано, 30 минут походил быстрым шагом по стадиону, сделал зарядку и дочитал прекрасную работу Алексея Максименкова. Поначалу мне показалось, что определение жанра дипломной работы "Звереныш" как романа несколько вызывающе, но по сути это не так, действительно роман. Сильное и глубокое сочинение, в котором прослеживается семейная история времен перестройки. Здесь интеллигентные родители, два брата в семье, наркоманы, перестройка, милиция и этот самый брат -- звереныш, пытающийся утянуть всех за собой.?
       Днем ездил в Институт, брал новые работы; как выясняется, мои преподаватели все уже разбежались: Сидоров -- за рубеж; до Кострова, который должен все же быть на защитах, если поправился, не могут дозвониться; Балашов, у которого в этом году были выпускники, на бюллетене; Сегень на время защиты дипломов везет куда-то свою беременную жену.?
       Ехал из Института, подвозил Ашота, он рассказывал всякие новости и в том числе высказывание одного театрального критика, который сказал, увидев меня в передаче "Постскриптум": "Есина не люблю, но когда он что-то говорит по телевидению, это всегда продуманно и очень точно".?
       В день я все-таки не могу прочесть больше двух работ. И опять замечательная работа -- опять семинар Толкачева; рецензирующий Киреев уже сказал: видно, что с ребятами мастер работал -- Ирины Овсейчук "Научи меня любить. Рассказы". Рассказы все немножко сконструированы, но самый первый, занимающий больше половины общего объема, "Мариинка" -- сочинение просто первоклассное. Здесь традиционная для русской прозы последнего периода коммуналка, находящаяся напротив Мариинского театра в Ленинграде. Ряд полно и с любовью написанных персонажей, особенно хороши женщины. С русским терпением и самоотверженностью. Очень здорово. Читая эти рассказы, я подумал, что если бы люди, которые собирают наши литературные журналы, любили бы литературу, то они должны бы были выбросить все, что они печатают, потому что это "свои" или очень привычные, и начать печатать нашу молодежь.
       Показывали разбитый Славянск, но все-таки Донбасс и Луганск держатся. Украина неприлично кочевряжится во время газового торга.?
       11 июня, среда. Утром измерил сахар -- 5,9, терпимо, а ведь перед сном почти не утерпел и наелся -- плов и копченая колбаса, и тогда было 13. Может быть, старая мельница еще работает, скрипит. Правда, стали уставать глаза, не сорвать бы их, как в прошлом году. Утром надо ехать на дачу, поэтому сразу же, лежа, принялся читать очередную работу "Настя" -- "отрывки из романа", опять ученица С.?П., Мария Назарова.?
       В определенной степени я Толкачеву завидую: среди большого количества работ много по-настоящему крепкой и разнообразной литературы. Здесь -- начинал не без критического раздражения -- главы, прочерчивающие тяжелую, земную, скорее дикую в своей основе, но человеческую жизнь. Что-то в духе Петра Проскурина и Анатолия Иванова. Много родового, где главное -- еда и продолжение рода, дикого, пьяного. Социальное, историческое идет фоном, но и оно отчетливо читается. Все время над темным пластом деревенской ли, с пьянством и разбоем, городской ли, с воровством и взяточничеством, жизни некоей тенью возникает и недосягаемая жизнь духа. В центре повествования эта самая Настя, прописанная от молодых времен, дикая, с основным желанием что-то съесть, с преследующим ее родовым голодом, до грузной и злобной, во всем утверждающей себя старухи. Эдакая крестьянская Васса Железнова. В принципе, если не следить за мелочами, здорово! Прекрасно, мощно, по-своему, ново.
       Днем, часов в двенадцать, выехали на дачу. Приехала сестра С.?П. Оля из Калининграда. Компания большая, но завтра мне придется вернуться, Толя Жуган берет меня с собою на спектакль "Добрый человек из Сезуана". Сам я и не соберусь, да и не по деньгам. По дороге на дачу уже все вместе заехали в "Ашан" -- продукты и новый телевизор. Старый, плазменный, на даче сгорел или что-то в нем случилось. Новый так дешево стоит -- тоже плазма, большой, плоский, но всего 8 тысяч, -- что не знаю, стоит ли старый чинить. Я остался читать в машине, а спутники пошли за покупками, но тут я обнаружил, что перепутал и взял с собою уже прочитанные дипломные работы. К счастью, уходя из дома, вынул "Литературную газету", ею и занялся.?
       Номер не очень интересный, много про Крым. Последнее время газета все чаще и чаще обслуживает не просто патриотическое направление, но и озвучивает многие правительственные акценты. Это я читаю редко, но в "Литературке" всегда нахожу что-нибудь интересное. Скорее всего, это зависит от авторов. Всегда читаю Льва Пирогова, который пишет о литературе, и Александра Кондрашова, умеющего талантливо разворошить осиное гнездо телевизионщиков. Один, первый, анализируя книгу модного писателя Крусанова, вдруг очень точно говорит о русском, то? есть нашем направлении в литературе. Вот и цитаты:
       "Особенности русской литературы. Жизнь.?
       "Разница между постмодернизмом и нашей литературой в основе проста. Мы полагаем, что главное в литературе -- жизнь. Чем "жизненнее", тем лучше. А "жизненность" обеспечивается искренним чувством. У них во главе угла -- интеллектуальный акт, литературный прием. Хорошее использование хорошего приема пробуждает в постмодернисте такие чувства, что никакая искренность не нужна. Да и нет ее в литературе, ибо -- "что есть искренность?", как сказал художник Николай Ге".?
       Особенности русской литературы. Прием.?
       "В нашей литературе, наоборот, это считается неприличным. Взгляд на мир с точки зрения "как все устроено" или "как это работает" мы считаем незрелым, школярским и даже -- смешно сказать -- ограниченным. Принятие жизни во всей ее полноте, со всеми ее "несправедливостями" и "свинцовыми мерзостями" (которые только кажутся таковыми самонадеянному человеку, думающему, что ухватил бога за бороду), и принципиальное неприятие человечьих "мерзостей" (списываемых нашими оппонентами на "многообразие мира") -- такова наша позиция".?
       Особенность русской литературы. Талант у автора.?
       "Собственно, постмодернизм тем выгоден -- можно скрывать ограниченность таланта и неглубину души. Скрывать и заменять "другой глубиной""".
       Кондрашов? -- я всегда еще помню, что он талантливый романист -- скрупулезно и точно рассматривает большой выброс телевидения на темы Александра Куприна, то есть то, что я смотрел в Гатчине, и то, что я отчасти видел уже в Москве -- "Яму". Здесь о смысловых подтасовках в фильмах, но есть еще и про один культовый фильм, сценарист которого сразу же перебрался в Мюнхен.
       "Сериал вызвал взрыв интереса к этой когда-то опасной древней профессии. Это, конечно, не гимн проституции, как в "Интерґдевочке", толкнувшей многие тысячи комсомолок на панель, на все же некое оправдание жриц любви и их ремесла".?
       В газете также известия из Союза на Комсомольском. Большой "шефский" дом с колонами, когда-то входивший в комплекс Хамовнических казарм, уходит в ремонт. Дом, построенный Баженовым, а ныне числящийся за Союзом писателей России, практически больше уже не писательский. Знаменитый "Дом на Комсомольском". Так как он принадлежит Минкульту, то министры и их советчики уже решили, что после ремонта там будет ПЕН-центр и гроздь московских образовавшихся за последнее время союзов. Прощай аренда и та воля, с которой Союз под управлением Ганичева так вольно на протяжении многих лет обращался с общей собственностью. Слава Богу, что никого не посадили, а, наверное, можно было бы.?
       Обо всем этом накануне в Институте я говорил с Ларисой Георґгиевной Барановой-Гонченко. Мы все понимаем, что это конец Союза, который почти никому, кроме руководителей, в Москве не нужен, но как-то писательскую провинцию этот Союз поддерживал. В провинции это еще что-то значило. Сейчас Союз переводят в помещение на Берсеневской набережной, когда-то именно там он и располагался, а после ремонта, может быть, ему дадут несколько комнат на третьем этаже.?
       Лариса Георгиевна, как и я, давно предполагала, что все это так, как намечено министром, и закончится. Слишком уж вольно жили, слишком сладко сдавали. Ганичева, по словам Барановой-Гонченко, об этом предупреждали, говорила и сама Л.?Г., и вроде бы говорил С.?Ю. Куняев. В Союзе давно надо было менять власть -- чуть ли не 25 лет вращаются эти старые истертые жернова.?
       -- Ну, и что сейчас предпринимает В.?Н. Ганичев?
       -- Как всегда, пишет письма Зюганову.?
       Сколько ударов сразу -- и по сплоченной и дружной команде, так удачно устроившейся на Поварской, и по бригаде, затаившейся на Комсомольском проспекте.?
       Доехали до Обнинска довольно быстро. Занимался огородом, дышал, потом Ольга сготовила прекрасную капустную с рыбой запеканку и чудную ботвинью. В ботвинью надо, оказывается, огурец тереть, сметану разбавлять кефиром, свекольную ботву варить со щавелем и класть чуть-чуть горчицы.?
       12 июня, четверг. Около восьми выехал из Обнинска, меня беспокоят забытые дипломы, надо читать. Доехал с ветерком за полтора часа, ночью спал плохо, надо еще чуть вздремнуть перед театром. Слушал, конечно, радио: в Ираке идет гражданская война, это все тот же спор между суннитами и шиитами. Из сравнительно спокойного региона Ирак превратился в гражданский ад. Правительство объявило мобилизацию, противник грозится взять Багдад. Еще вчера показывали по ТВ толпы беженцев. Толпы беженцев с Украины -- дети, женщины -- почти такие же, только здесь люди роднее. Славянск и его окраины бомбят из тяжелых орудий, дома без окон, дымящиеся жилища, -- все очень похоже на Сталинград, как его показывали в кино. Правительство Луганской республики (по телевидению и радио всегда произносят еще и "самопровозглашенной") обратилось к правительству России с просьбой ввести войска для защиты населения. Были произнесены слова "гуманитарная катастрофа".?
       Заправил машину -- почти две тысячи рублей, бензин уже больше 35 рублей за литр. По дороге обратно -- поеду, видимо, завтра утром -- надо будет еще заправить газовый баллон, газ на даче закончился.?
       В Москве сразу стал читать дипломную работу Ольги Зуйковой. Это опять студентка Толкачева, сразу же заголовок показался мне банальным. Но все поменялось, когда я вчитался. Зуйкова -- девушка-инвалид, видимо, детства и пишет о себе и своей болезни, своей борьбе и миропонимании. Все наши молодые студенты пишут о том, что знают, так почему же не имеет права на то же и Зуйкова? Она пишет о папе и маме, о школе, о подругах, о мечте стать любимой, о мучительных уроках физкультуры, о, все-таки о своем, парне, о расставании с ним, о бабушке и дедушке, об отчаянии и об обретении жизни. Вершина счастья -- это сама жизнь. Все эти эпизоды выполнены в виде маленьких рассказов, которые перемежаются и рифмуются с выдуманной, сказочной историей некоей счастливой и ожидающей счастья прекрасной и легконогой девушкой. Есть эпизоды и предельно откровенные и жестокие, все написано с ощущением бесстрашия и предельной искренности. Есть небанальные высказывания о Боге и религии, о доброте. Наверное, поставим пять. Привожу:
       "Родители решили отдать меня в частную гимназию с более сильной программой. Какая разительная перемена с интернатом. Учительницы добрые и ласковые, дети приветливо расспрашивали меня о моих хобби. Один мальчик подарил наклейку, которую ему самому вручили за проведенную зарядку. Я таяла, словно мороженое, оставленное под лучами южного солнца. Потом я узнала, что директор, старая еврейка с проницательным взглядом из-под тяжелых век, всегда перед приходом нового ученика беседовала с учителями и ребятами и уговаривала их проявить максимум внимания и заботы к новичку, чтобы он захотел здесь остаться. Надо сказать, ее метод работал, почти все, после такого теплого приема, не хотели возвращаться в свои прежние школы. Я много думала об этом, неприятно осознавать, что люди добры к тебе по обязанности. Но, с другой стороны -- так чудесно окунуться в мир тепла и света, которого был всегда лишен. До сих пор я не знаю, были ли улыбки, обращенные ко мне, искренними или это только маска..."
       Другой сюжет. О подлинности веры.?
       "Ко всему прочему, тренерша отличалась религиозностью, граничащей с фанатизмом. Часто отчитывала меня за отсутствие нательного креста. Однажды сказала с упреком: "Ты не веришь, ты доверяешь". Я не ответила ей, хотя подумала, что доверие требует частички души, когда человек доверяет, он вручает свою жизнь, а за веру не обязательно нести такую ответственность, можно просто верить и все..."
       Как несчастья заставляют иногда думать.
       "Первый раз о самоубийстве я задумалась классе в третьем, вдруг возникла мысль, как хорошо было бы не существовать, моя смерть сделала бы всех счастливыми. Видимо, начинался переходный возраст..."
       Мать и дочь. О подлинности отношений и любви.
       "Зоя (так героиня называет свою мать. -- С.?Е.) решила родить другого ребенка. Когда забеременела, родители сильно обрадовались. Они долго готовились к этому, многое делали для здоровья. Как только мама узнала о своем положении, она сразу же предупредила: "Если со мной что-нибудь случится, виновата будешь ты! Не смей меня доводить, а то отправишься в инвалидный дом!""...
       Ходил вечером в театр, на час заглядывал Игорь со своими проблемами получения паспорта, а так, с перерывами, читал работу Анны Митрофановой с опять неудачным заголовком -- "О важном". В жизни, конечно, все важно. Игорь, получив уже право на жительство, жалуется на нашу миграционную службу. Она постоянно меняет правила и законы. Если раньше для получения гражданства нужен был сравнительно небольшой, но постоянный счет в банке, у Игоря в банке лежало 180 тысяч -- резерв на жизнь, то теперь требуется и справка с работы. Это при том, что мы все время призываем возвращаться наших соотечественников. Игорь этнически -- абсолютно русский. Я понимаю, чем вызваны любые изменения, но каждый раз это еще и новое окно для беззакония и взяточничества. Я уже не говорю об огромных очередях в отделениях ФМС, о вопросниках и анкетах. Здесь мы мифотворцы и молодцы!
       Собственно, и приехал я, чтобы побывать на самом востребованном в этом сезоне спектакле "Добрый человек из Сезуана" в Театре Пушкина. С Институтом это рядом, "мерседес" Анатолия -- он, в порядке театрального обмена, пригласил -- поставили во дворе. В конце спектакля я объяснил Анатолию, когда уже после первого действия он стал маяться, что отличает обычного зрителя, пришедшего на модный спектакль, от настоящего театрала. Театрал все будет смотреть до конца, он знает, что в театре может случиться самое необыкновенное, театрал знает, что пропустить "внезапное" нельзя. Два потрясающих номера во втором действии -- последний монолог Шен Те, которую играет Александра Урсуляк, и большой музыкальный номер. Урсуляк потрясающа, я думаю, что она по отдаче энергии и по впечатлению, которое производит на публику, играет не хуже Алисы Коонен.
       Сам спектакль, несмотря на поразительную растянутость, тоже очень хорош, много тонких и новых приемов, хорошо разведен, но неимоверно растянут, политическая и социальная коллизия -- нет добра без насилия -- уже давно ясна, а текст все идет и идет. Вдобавок многие актеры еще плохо говорят, а Александр Матросов, играющий Водоноса, в свои речи привносит какую-то речевую характерность. Я, как обычно, внимательно следил за драматургией.
       Не один современный спектакль последней поры не обходится без какого-нибудь музыкального коллектива прямо на сцене. Я впервые это увидел в театре у А. Бородина, а потом пошло и пошло. Здесь тоже есть "ансамбль солистов "Чистая музыка"", который прекрасно работает, играя оригинальную музыку Пауля Дессау. И музыка, и музыканты -- высший класс. Ставил все это приглашенный Юрий Бутусов, при всех издержках, замечательно.
       13 июня, пятница. Опять довольно быстро домчался до Обнинска. В качестве праздничного сюрприза -- нет электричества, не было часов пять, все в округе томились, текли холодильники. Провел ревизию своим помидорам -- кое-что подвязал, расставил палочки. День, начавшийся рано, казался очень большим. В качестве соседской помощи посадил на грядку Володи Шемятовского десяток кустиков помидоров. С весны он не появляется, по слухам, зима у него была трудная, ему вырезали на плече два лоскута кожи -- меланома. Все время я спрашиваю о нем у соседей, которые с ним перезваниваются. Сам не звоню по каким-то суеверным ощущениям. Отчетливо понимаю, это стариковство, но с собой ничего поделать не могу. Видимо, сегодня с этой посадкой я послал какие-то флюиды. Обедал, как вдруг он появился на своем участке с женой Галей и Игорем, сыном. Еще очень плох, кружится, говорит, голова, но полагаю, что быстро на свежем воздухе оклемается.?
       Тут же и дали свет. Еще, как только приехал, сразу же принялся читать. На этот раз -- стихи, семинар А. Василевского. Нормальные стихи читаются быстрее, нежели очень времязатратная проза. Прочел не без удовольствия -- "Хрупкие буквы" Татьяны Шишкиной. Конкретные замечания на последней странице, а здесь общие соображения. Для нашего времени стихи с нормальной рифмой -- уже достижение, а тем более что стихи не только традиционны, но еще без модернистской зауми, в человеческих пределах чувствования. Картины жизни, но, как обычно и в настоящей поэзии, на уровне метафоры. Частые отсылки к литературе, но это не делает стихотворения тем, что мы называем литературщиной, есть жизненное своеобразие. Шишкина мастерски ловит мгновенья. Страна ее обитания -- город. Хорошо и умело обращается с традицией:
       "Не жалею, не зову, а толку?
       Все вернется -- плачь или не плач!
       Девочка в диснеевской футболке
       в сотый раз уронит в речку мяч".?
       Пожалуй, Татьяна Шишкина вышла из стадии ученичества, теперь начинается самое трудное -- показать, чего она стоит.?
       Вечером посмотрел НТВ. Путин переговорил с Порошенко -- два народных избранника, обеспокоенные жизнью своих народов. Тем не менее доблестная украинская армия вовсю бомбит ненавистные города восставших и начала применять фосфорные бомбы. Показали и как красиво летят от них искры, и ужасные ожоги, которые почти невозможно лечить.?
       14 июня, суббота. Рано лег спать, под урчание радио "Эхо Москвы". Ночью божественная Ксения Ларина со своей компаньонкой допрашивали Веллера и Радзиховского. Частями, просыпаясь, слышал и того, и другого. У обоих все получается очень гладко, но в духе мировоззрения редакции. Веллера смущает невероятная поддержка народом Путина, чуть ли не 90%. Отсюда вывод, что народ склонен, чтобы им обязательно управляли. Как склонен, так уж и склонен, народ перевоспитать трудно. Кстати, впервые за многие десятилетия и даже за несколько столетий, пожалуй, после Петра Первого, который энергично всем управлял, Россией правит чисто русский человек. Веллер, кстати, отчетливо формулирует, что Украина -- это всегда союз говорящих и по-русски, и по-украински.
       Утром проснулся -- новые экстренные известия. В Луганске повстанцы из зенитной артиллерии сбили большой самолет украинской армии, идущий на посадку. Погибли, по некоторым данным, 39 человек.?
       Утром же дочитал дипломную работу драматургического семинара В.?Малягина, то есть пьесу Ирины Купцовой. Просто не знаю, как к этой пьесе "Богемская история" относиться. Это про королей, королев, династические распри. Не обошлось без чего-то вроде розенкрейцеров, алхимиков и поисков эликсира бессмертия. Действие происходит как бы в Богемии, в Чехии. Нет замечаний, но абсолютно ясно, что пьеса никогда не увидит ни рампы, ни просто публикации. Это какая-то условно-историческая фреска. Без малейшего намека на современность и какую-либо, даже нравственную актуальность. Но написано все на редкость грамотно и чисто. Сама Купцова, как она пишет во вступительной статье, работает на телевидении в Череповце. Склоняюсь к тому, что надо выпускать.
       Днем взял томик Булгакова, который у меня еще с того времени, когда в "Гудке" мне вручили премию. Прочел три рассказа о новых похождениях Чичикова -- с одной стороны, какое знание текста классика, а с другой -- будто написано не в тридцатые годы, а в наши. Потом прочел рассказ о Чечне -- картины, очень близкие к тому, о чем писал Лев Толстой, и все то же почти бессмысленное мародерство, и еще читал рассказ "Звездная пыль", из "Записок врача". Этого рассказа вполне достаточно, чтобы понять: Октябрьская революция была неизбежна.?
       Уже в конце дня быстро и с воодушевлением прочел еще один поэтический диплом, мастер опять Андрей Василевский. "Вполголоса" -- стихи Ольги Клементьевой. Опять мне, привыкшему к бряканью лирическими словами наших девиц-очниц, все это показалось и тонким, и замечательным. Кстати, это диплом, пожалуй, с лучшей биографической справкой. Здесь еще много и чисто наших, литературных рассуждений. Стихи Клементьевой достаточно филологичны. В стихотворении "Грядущий формализм" Клементьева пишет:
       "...?Новые поэты
       уже готовы отчертить квадрат,
       и очертя закрасить чисто-белым
       окно, и этот вечный листопад,
       и всю литературу в целом".?
       У Ольги Клементьевой много интересного в игре с литературными символами, но все-таки волнений больше, когда поэт бесстрашно выходит один на один с жизнью. Стихи взрослые, когда поэтический кураж гонит не железы внутренней секреции, а горечь мысли и невысказанных смыслов. Умение заглянуть в вечное. У Клементьевой не повторение, а перечувствование. Хотя она умеет пользоваться и уже готовым. Все это у меня подкреплено цитатами, которые я отметил в дипломе.?
       Вечером Греция проиграла Эквадору в футбол. А до этого была опять Украина и братоубийственная бойня. Уже наше посольство в Киеве забрасывают яйцами. В Киеве объявили трехдневный траур по случаю гибели ИЛ-76, это 49 человек военных.
       15 июня, воскресенье. Опять в дороге слушал радио. Российское посольство закидали яйцами, зеленкой, забросали взрывпакетами, сорвали флаг, попортили вывеску, побили стоявшие рядом машины дипломатов. Но отличающееся вороватостью украинское простонародье -- сужу по прапорщикам в советской армии -- не было бы самим собой, если бы не украло еще и отдельные детали из посольских автомобилей. Это уже из Интернета. Деловое радио, "Бизнес-ФМ", сказало: сначала собравшиеся у посольства требовали, чтобы к ним кто-нибудь вышел. Естественно, никто не вышел. А кто мог выйти? Компьютерщик Михаил Зурабов, один раз уже спровоцировавший монетизацией льгот пенсионеров чуть ли не восстание? Мог бы выйти Черномырдин и аккуратно объяснить, что ракета, подбившая самолет, есть на вооружении и в украинской армии, но его уже нет. Кстати, уже есть сообщения, что ракета шла из расположения аэропорта, полностью контролируемого правительственными войсками. А в аэропорту сейчас конфликт между львовским и донецким ОМОНом. Донецкие в своих стрелять не хотят.?
       В Москве хлебал суп и слушал, как Ксения Ларина пела дифирамб хитрому хохлу Роману Виктюку. Среди прочего он очень ловко сказал именно об искусстве власти и привел, кажется, выдуманный пример о том, как король Фридрих любил Баха. У нас Путин любит Никиту Михалкова, а из писателей -- Лукьяненко.?
       В Москве снова взялся за привычное -- читал дипломную работу Анны Попеляевой "Сделано в сердце (стихи)". Эта очень сильная работа студентки Андрея Василевского опять вызывает у меня раздумья. Почему у Олеси Александровны почти нет самодостаточных дипломных работ -- это все немножко стихов и какие-то бесконечные прозаические эссе с одной темой: папа и мама, бабушка, дача и собственная исключительность. Василевский просто молодец! Я сделал много пометок на последней странице работы, но все это "плюсы" и "плюсы". Редкая для современной поэзии словесная точность в ощущении современного, покинутого Богом и обществом человека. Он везде один, он сам собирает, как пазл, свой мир из деталей ближних: дача, родители, любовь, вечер, пруд, холодный одинокий ужин. В стихах Попеляевой очень мало литературы, но много наблюдений и в первую очередь над собой. Не знаю, что цитировать. Хорошо, молодец!
       16 июня, понедельник. С Украины мой ученик Валерий переслал мне небольшой текст -- это несколько иное видение, более глубокое и по-своему трагическое видение ситуации. Нельзя не обратить внимание на заголовок.

    "Оформление Каганата

       После недавнего визита В. Нуланд в Одессу следует понимать, что мы обсуждаем не уже мелких помощников олигарха Коломойского, а вероятных претендентов на руководящие посты в территориальном квазиобразовании, которое оформляется на Юго-Востоке явочным порядком. Коломойский, формально оставаясь рядовым председателем днепропетровской ОГА, на самом деле контролирует ещё две области -- Одесскую и Харьковскую.?
       Среди ближайших вероятных приобретений Коломойского -- Запорожская область и ряд постов в новом правительстве (в Министерстве топлива и энергетики, Министерстве промышленной политики, Национальной комиссии регулирования электроэнергетики, возможно -- Фонде госимущества).?
       Итак, в ближайшие месяцы на Украине завершится создание "государства в государстве" -- феода, состоящего минимум из четырех областей и управляемого командой Коломойского. Чем они займутся?
       1. Вероятно, перераспределением украинских активов российских компаний и граждан -- не пропадать же опыту корпоративных конфликтов. Корбан еще в марте заявил о готовности к таким действиям. С учетом интересов патрона кандидатами на национализацию могут стать Облэнерго (Энергостандарт, группа VS Energy), Побужский ферроникелевый комбинат (Solway), Лисичанский и Одесский НПЗ (Лукойл, ВЭБ). Причина будет озвучена стандартная: нарушения в процессе приватизации.?
       2. Уже очевидно, что Фирташ и Ахметов не вписываются в новую систему власти на Украине. Это грозит им потерей ряда активов с общими признаками: не нуждаются в крупных срочных инвестициях, могут сразу генерировать прибыль, не завязаны поставками сырья и/или сбытом на РФ. Под эти признаки подпадает энергетический холдинг ДТЭК Ахметова и титановые активы Фирташа.?
       Также следует понимать, что в первую очередь с этими людьми придется жить в соседстве на восточной границе РФ. И они, а не киевская власть, пока что будут реальными хозяевами как минимум четырех областей на Юго-Востоке -- зоне российских интересов".?
       Утром прочел диплом Виктора Паршина, парень пьющий, но добрый и талантливый, и выселяли его из общежития, и выгоняли из Института -- диплом хороший. Первое ощущение -- книга человека искусства. Поэзия явно мужская, жадная, властная. Или я в искусстве, или -- никто. Пометил в тексте много отличных мест. "Я ладонь собираю в железный кулак, на корню уничтожу в себе конформиста... И рабочий мой стол, как слесарный верстак..." Мрачный пьющий талант.
       "Погибло сорок восемь человек.?
       Разбился самолет: погибли люди.?
       Мне говорит задумчивый узбек
       Передвигаться проще верблюде.?
      
       Когда захочешь сбросить ношу с плеч,
       закрой глаза, исполненные болью.?
       Плывя в ладье по шахматному полю,
       не обращай внимания на течь".?
       Слабее работа в середине. Но заканчивается опять плотно и мощно.
       "Время косою скользнуло о камень:
       передо мною открылся провал
       в то, что художник, рисующий пламень,
       "вспышкой реальной свободы" назвал,
      
       "ярким мгновением сказочных правил",
       "кратким сияньем волшебной мечты".?
       То, что в полотнах художник прославил,
       в эти секунды со мною "на ты".?
       До того как уехать в Институт, опять читал книгу замечательных мемуаров Ирины Мягковой. Опять наткнулся на эпизод с Марком Захаровым, который публично жег свой партбилет. Еще раньше, это есть где-то в Дневниках, я узнал, что для этого театрального сожжения в мастерских театра бутафоры сделали макет, его и жгли. Но вот теперь и новая трактовка того же эпизода.?
       "Легко было Марку Захарову во время перестройки сжигать в прямом эфире ТВ свой партийный билет, когда он уже все получил и членство в партии ему было уже не нужно. Поэтому что-то постыдное и конъюнктурное виделось в этой его публичной акции. Конъюнктурное даже в большей степени, чем вступление в сплоченные ряды в свое время".
       Днем начались защиты. Ребятишки, прослышав о моей строгости с дневным отделением, сгрудились в зале заседаний Ученого совета, как испуганные овечки. Как ни странно, но -- четыре пятерки и два четверки. Пятерку получила и студентка Самида. Удивили рецензии Саши Сегеня и отчасти Галины Седых. Саша, по-моему, просто в текст не вчитался, и вся социальная суть от него ускользнула. Я публично, приведя примеры, с оппонентом не согласился. Галя утонула в мелочах. Литература уже давно становится другой и больше всего начинает бояться так называемой литературы.?
       Вечером по ТВ много о газе и Украине. Газ теперь по предоплате. Людей невероятно жалко, как они будут жить? Зима не за горами, а все эти дома, гаражи, огороды, все это нажито за многие годы. По телевидению в большой информационной войне против Украины, в передачах по всем каналам очень часто показывают одни и те же страшные кадры. Видимо, изобразительного материала не хватает, идут повторы. Часто это кадры, прошедшие два или три дня тому назад, а у невнимательной части публики создается ощущение, что все это снято сегодня.?
       17 июня, вторник. Утром -- дипломная работа, а потом зарядка, каша и радио. Мне опять досталась дипломная работа семинаристки Андрея Василевского М.?Е. Кондраненко "Искусство примечания. (Критическая проза, поэтический перевод, авторский комментарий)". Диплом огромный -- 75 страниц, но никакого раздражения, прочел просто с наслаждением. Все интересно -- юношеское обращение Эзры Паунда к переводам и подражаниям провансальских поэтов. Три эссе о русской литературе -- Чехов и Гоголь, "Лолита" Набокова и "маленький человек", высказывание о "Вечере с Клэр" Газданова, которого я так и не прочел. И собственно перевод поэмы Томаса Кэрью "Восторг" -- это время Карла I, имя мне ранее незнакомое, но все по-настоящему интересно. Здесь не качающаяся беллетристика, а настоящий, то что мы называем интеллектуализм. Уровень высокий, моей эрудиции не хватает, чтобы судить обо всем точно и справедливо, интуиция утверждает, что есть некоторые натяжки и в трактовке героев Чехова, и героев Гоголя, и героев Набокова, сближения чуть притянуты. Но как гипотезы они даже блестящи. Это развивает сознание и поднимает самоощущение человека. Перевод Томаса Кэрью я тоже, конечно, сглотнул, но, когда заглянул в приложенный английский текст, у меня возникло ощущение, что в авторской версии все значительно легче, стремительнее и эротичнее. Вспомнил недавно читаный перевод Татьяны Гнедич "Дон Жуана" Байрона, ближе к этому...
       Диплом блестящий, но у автора было много чего в запасе. В том числе и из прожитого в искусстве и в жизни.
       Днем состоялась защита -- три пятерки и две четверки. Защита была небезынтересной, у меня возникла полемика и с Толкачевым, и с Николаевой из-за формального прочтения студенческих текстов. Умница Толкачев в моем споре с Олесей Александровной встал на ее сторону. Поняла ли она скрытую иронию его "перебежки", не знаю. Текст всегда воспринимается в общем контексте, когда реперные точки восприятия могут далеко отстоять друг от друга и при просматривании "мельком" не читаются.?
       Вечером до глубокой ночи читал "Безобразную герцогиню", искал кусок в Дневник и смотрел телевизионные новости. Украина все время занимает две трети всех телевизионных программ. Выпустили и привезли в Москву двух журналистов "Звезды", которые были в плену у "Правого сектора". Бедолаги говорят, что их там крепко били и под пытками они дали соответствующие "признательные показания", которые наверняка были показаны по местному телевидению. Матросовых и молодогвардейцев ныне нет. Врали, москали? Врали! И сегодня же убили еще двух телевизионных журналистов. На этом фоне на Украине возник еще взрыв на газопроводе и разговор Порошенко с Путиным. Самостийная Украина сейчас решает самостоятельно маркировать русско-украинскую границу и строить китайскую стену. О решении прекратить сотрудничество в военно-промышленной сфере не говорю. На "Мотор-Сич" делают, конечно, прекрасные моторы для вертолетов. Но какова наша непредусмотрительность, за двадцать лет так и не смогли додуматься, что такая большая страна, как наша, должна хотя бы в обороне, не говорю уже о питании, быть самодостаточной. Еще раз стала очевидной доктрина Сталина, который за этим-то следил.?
       18 июня, среда. Ходил в Сбербанк, чтобы оплатить недоимки за охрану, сменить банк -- его закрыли, -- в который надо вносить плату за гараж. Наверное, только у Медведева, пропагандиста обслуживания через Интернет, все работает. В Сбербанке система входа в коммунальные платежи была отключена. Это уже не первый раз, и о таком же случае я уже писал. Моего затраченного даром времени Сбербанку не жалко! Вот оно расхождение теории с повседневной практикой. Вслух и громко устроил пленительный скандал. Присутствующие с удовлетворением слушали. Я даже думаю, что многие вспомнили Грефа и бонусы и зарплаты, которые назначили себе банковские руководители.?
       В три часа довольно долго шла защита, в основном это студенты С.?П., много пятерок. Домой, порядком измученный, приехал в седьмом часу. Что-то поел, смотрел ТВ -- убили двух наших корреспондентов телевидения. Сейчас ТВ концентрируется еще и на огромном потоке беженцев, прибывающих с Украины из разбитых городов. В основном это женщины и дети, кому уж бежать не по силам, остаются в осажденных погребах. Вечером часа полтора работал над Дневником -- что-то ровнял в той части, которая посвящена Австрии. Но перед тем как ложится спать вспомнил, что не записал чрезвычайно любопытную информацию, которую целый день -- слышал в машине -- крутило радио "Бизнес-ФМ". Чету Клинтонов, Хилари и Билла, обвиняют в уклонении от уплаты налогов. Формально ничего незаконного они не сделали. Доставшийся им в наследство особняк разделили на три доли, и каждую долю каждый член семьи сдал в независимое трастовское управление. Обычная уловка миллионеров, сказал комментатор. Здесь только плоховато с моралью, потому что Хилари довольно часто говорила о налогах и позиционировала себя как представительницу среднего класса. Одновременно было сказано, что читая лекции в каких-нибудь очень богатых компаниях, бывшая госсекретарь брала по 200 тысяч долларов за выступление.?
       19 июня, четверг. Из-за Ученого совета защиту сегодня назначили на одиннадцать часов. Были семь человек, защита шла долго. Все четверо девушек Андрея Веселовского получили по пятерке, как я и предполагал, пятерку получил Паршин, но пришлось поставить и первую у заочников тройку -- пьеса про королей и принцев. Приблизительно с одинаковой критикой здесь выступили оппоненты -- Сегень и Молчанова. Четверку получил и букет коротких пьес, к которым я относился довольно терпимо. Удивительно точно говорила С.?В. Молчанова. Сегодня и все руководители, и все оппоненты были на высоте.?
       В три часа состоялся Ученый совет -- голосовали на должность довольно много людей. Зоя Кочеткова делала отчет по экзаменам и дипломам на заочном отделении. Потом Л.?М. все-таки прочла отчет о последней ревизии министерства -- на сам отчет нам все-таки взглянуть не дали, среди прочего в отчете и пассаж о Б.?Н. Тарасове, которому пришлось вернуть в кассу за одновременное руководство Институтом и кафедрой. Не положено. Как любовь к деньгам иногда портит репутацию! На совете я говорил о дисциплине, об ответственности перед студентами.?
       20 июня, пятница. Начну-ка с искусства. "Московский комсомолец" -- купил и видел -- опубликовал информацию с сайта Министерства культуры, статью о заработке наших деятелей искусства. Статья сдобрена призывом: не завидуйте. На всякий случай делаю выписки. Самый у нас зарабатывающие -- это Валерий Абисалович Гергиев. Он и худрук Мариинки, и главный дирижер Лондонского симфонического оркестра, и руководитель двух фестивалей, у него, правда, акции крупного российского производства индеек -- набежало 164,3 миллиона рублей. За ним Владимир Спиваков -- 58 миллионов и Башмет -- 8,906 миллиона. Заработки Евгения Миронова -- 27,6 миллиона и Олега Табакова -- 42,6. В статье, призывающей не завидовать, есть соображение, что за рубежом этим же людям платили бы еще больше. Я думаю, это не совсем так, и нужны ли эти люди за рубежом.?
       В 11 часов начали защиту последней семерки наших студентов-заочников. Здесь студенты И. Ростовцевой, А. Рекемчука, С. Толкачева, вел все Андрей Михайлович Турков, поэтому я мог следить за всей ситуацией. Еще раз поразился уровню и широте наших преподавателей. Все отзывы были продуманы, широки, без мелочных придирок. И Саша Сегень -- "при всем моем неприятии содомии" -- повесть о любви двух девочек -- был на высоте, и Олеся Александровна, и И.?И. Ростовцева -- "в поэзию Евгения Коробкова вносит понятие поступка". О квалификации Л.?Г. Барановой-Гонченко -- "мат всегда отвлекает от настоящего", Г.?Н. Красникова и Паши Басинского я уже не говорю. Чем поэт или критик квалификацией, выше тем почерк его добрее. Много было интересного и в других выступлениях.
       Завтра я уезжаю в Пятигорск как председатель Государственной комиссии -- защищаются переводчики. Еще зимой я согласился на эту поездку, полагая, что таким образом мне удастся уйти от изнуряющего чтения тридцати работ заочников, а читаю я все от начала и до конца, приблизительно не умею. А вот теперь ехать на четыре дня не хочется, и там работа, и еще впереди аттестация студентов.?
       В связи с этой поездкой -- жалко огурцы и помидоры -- с некоторым упрашиванием на моей машине отправил на дачу С.?П., за рулем будет Володя Рыжков. К ним прикрепил как ответственного за огород Гафурбека. На дачу мне теперь не попасть долго.?
       Вечером Игорь принес и тексты, которые он переписывал, и фильм, который я у него просил -- "Адель". Фильм этот получил приз в Канне в прошлом году, чуть ли не главный. Мой интерес к этому был подогрет еще и выступлением депутата Мизулиной, которая в Интернете увидела некую эротическую нарезку эпизодов из фильмов и, как обычно, принялась поднимать свой рейтинг восклицаниями о борьбе за нравственность. Фильм явно не для детей, и сцены, которые можно было бы в отрыве от общего содержания признать порнографическими, наверное, тоже есть. Но все-таки цель у фильма другая -- это и атмосфера в школе, это и поведение родителей, у которых несчастные дети родились "другими", но это еще и фильм об искусстве и о тотальном одиночестве современного человека. И нужно мужество, чтобы миновать зону этого одиночества. Фильм еще, конечно, расширяет наши представления о природе и неприроде человека. Смелое, замечательное искусство; я во время этого просмотра много думал об искусстве, как оно складывается, как замысливаются и решаются его проблемы, как снимались сцены. Но каково актерское мастерство, какова режиссура!
       21-22 июня, суббота - воскресенье. С некоторым запасом, чтобы наверняка не опоздать, вышел из дома, чтобы ехать в аэропорт. Все было точно рассчитано, но человек предполагает, а располагает только "Аэрофлот". Самолет не вылетел ни в 19.20, ни, как объявили, в 20.20, ни в 21.50. Пассажиры довольно быстро узнали, что с самолетом непорядок, к нему подъезжал наряд МЧС, потом наряд пожарников, машину отбуксировали, видимо, неисправна, но пассажирам что-то врали, гоняли с одного этажа на другой, потом объявили, что вылет в 6 утра. Возникло несколько слабых скандалов. В результате их я сначала добыл талон на бесплатную бутылку воды, потом -- талон на 490 рублей, чтобы поесть в любом кафе "Шереметьева". В час нас отвезли в хорошую гостиницу в аэропорту, но через два часа подняли. Вряд ли кто-нибудь уснул. Главное достижение здесь -- это умение что-то выудить, полагающееся по закону, из компании. Вслух и официально ничего не объявляется, но, когда просишь талон, на стойке не отказывают. Главное, оказывается, знать. С какой ненавистью в глазах выдал мне талон на питание представитель "Аэрофлота"! Будто я граблю не только компанию, не самую дешевую в мире полетов, но его лично. С присущими мне подозрительностью и недоверием сразу сообразил, как можно с выгодой для аэропортовских торговых работников и выдавальщика талонов получать дополнительный доход.?
       Гостиница была чудная, дорогая, жалко, побыл здесь мало.?
       Как ни странно, я особенно не страдал. Я даже люблю эту отстраненность от жизни, которая возникает где-нибудь в аэропорту. Здесь можно спокойно почитать, а потом и поговорить о жизни со случайным попутчиком. Сколько же в стране всего происходит!
       Сразу же, достав шестой номер "Нового мира", который только что мне дал Андрей Василевский, принялся его читать. Начал, конечно, со статьи Аллы Латыниной, которую она написала о новом романе Захара Прилепина о Соловках и узниках знаменитого лагеря СЛОН. Как всегда, статья Латыниной хорошо оснащена, интересна, с многими течениями. Если коротко, она раздражена отдельными мыслями Прилепина. Хотя бы тем, что он утверждает, что не совсем-то уж -- скажем мягко -- ни за что сидели в лагерях политические узники. Раздражена, что Прилепин с его романом, который читается и продается, не из ее либерального лагеря, что слишком многое в романе, несмотря на ряд, с точки зрения Латыниной, нестыковок, получилось, и получилось блестяще. Немножко досталось в статье Володе Бондаренко, который одним из первых роман рецензировал.?
       Роман, конечно, в ближайшее время попадется, и как попадется, стану читать.?
       Среди мучеников "Аэрофлота" на нашем рейсе была не только прелестная дама с собачкой, у которой (у собачки) заканчивалась ветеринарная справка, но также и два совершенно молодых черкеса. Парни были в спортивных кепках и спортивных костюмах. В тот день они закончили училище МЧС, получили звания лейтенантов.
       -- А чего не остались на бал выпускников?
       -- А мы не пьем.?.?.?
       Не хочется, конечно, аннотировать весь "Новый мир", посмотрел мельком, но по всей конструкции и набору авторов он все отчетливее превращается в журнал еврейской интеллигенции. Так складывается наша литературная жизнь.?
       Во время очередного перемещения нашего экипажа пассажиров от одной стойки регистрации к другой разговорился с еще одним, как и я, горячим активистом прав пассажиров. Оказался врач-реанематолог и акушер в одной из местных больниц. Наговорились всласть. Во-первых, узнал много нового о здоровье трудящихся, о состоянии наших городских и районных родильных домов, тех, которые пока не оказались в зоне взгляда телевидения, покорно шествующего за президентом. Есть, конечно, аппаратура, но часто нет лекарств, нет обслуживающего персонала, к любому самому тонкому аппарату приходит все один и тот же дядя с отверткой и клещами. Много говорили о воде, питании. Звать парня очень незатейливо -- Иван, у него трое детей, интересная биография, отец священник. В наше время почти из любой биографии можно сделать роман.?
       В Минеральных Водах -- чистый, ухоженный аэропорт, утро, несколько горных кряжей на горизонте. Меня, как и обещали, встретили. Очень милый, немолодой, как и я усатый, просторный Вячеслав Иванович. Впервые я здесь, из окна автомобиля, огляделся: огромная долина, как бы очерченная несколькими горными вершинами.
       Живу в общежитии, в хорошем номере для важных, видимо, гостей, все есть, даже набит продуктами холодильник. Утром начал с банки "каймака", я никогда подобного не пробовал; уже съев двухсотграммовую порцию, надел очки и обнаружил на этикетке надпись: жирность 20%. Немножко поспал -- все время с ощущением, что чего-то не успею. Тем более что, когда ехали из аэропорта, неподалеку от общежития видел некий солидный, в античном стиле портал и надпись: "Место дуэли М.?Ю. Лермонтова".?
       Пятигорск город чудный, зеленый, город-парк, на центральной улице, где мое общежитие, насчитал как минимум три вуза. На другой стороне, через дорогу "Макдоналдс" и несколько ресторанов. Обедал в каком-то павильоне, на террасе с названием, кажется, "Хачапури", съел роскошное, лучшее в мире, харчо и салат из овощей -- 280 рублей. Сидело несколько мужских компаний -- на столах много еды, минеральная вода. Не пьют, вот поэтому, видимо, так активно размножаются. Молодцы.?
       Здесь все в парке. "Место дуэли" действительно у подножья горы Машук, метров пятьсот от основной улицы -- улицы Калинина -- Пятигорска. Большая зеленая, вымощенная красивым камнем, поляна. Здесь же обелиск с бюстом поэта. По углам площадки, на которой его поставили, нахохлившиеся, плачущиеся орлы. Это один из лучших памятников поэту, который я видел. Здесь же еще и небольшой памятный знак -- место дуэли. Вспомнил "Героя нашего времени", пожалуй, мой любимый русский роман, и сцену дуэли. Как же надо уметь предсказать собственную смерть! Но и жизнь тоже. В 26 лет уже стать великим поэтом и написать такой роман. Я-то представляю, сколько за всем этим еще и работы, а наши студенты и молодые гении думают, что великий поэт танцевал мазурку и скандалил на великосветских балах, а все родилось как бы само по себе. Но ведь сколько надо потратить бессонных ночей и вечеров, чтобы без компьютера написать столько страниц!
       Весь оставшийся день спал в общежитии и смотрел телевизор. Сегодня день начала Великой Отечественной войны. По телевизору днем огромная передача, в том числе и об американской помощи, о ленд-лизе. Впервые, пожалуй, так много было сказано о потоке машин, самолетов, пушек, танков, который шел из-за рубежа. Война уже далеко -- наступило время объективизации былого. Вечером -- опять Украина, лучше там не стало. В аэропорту от кого-то я слышал, что из этих кавказских мест каждую неделю уходит огромная фура с гуманитарной помощью: медикаменты, еда, вода, одежда. Видимо, на Юго-Восток просачиваются и российские добровольцы. Также из разговоров: уже обратно в эти места привезли чуть ли не 20 гробов.
       23 июня, понедельник. В 10 часов, как договорились накануне, пришел Вячеслав Иванович, но до этого я успел сделать зарядку, позаниматься языком и что-то вписать в Дневник. Университет рядом, сходили вместе на кафедру, дипломы мне принесут вечером, их всего семь -- это группа переводчиков. Все девочки, много армянок. Оказывается -- это уже из дальнейших рассказов, -- в Пятигорске армян чуть ли не 40 процентов жителей, здесь и старая колония армян-переселенцев, еще ермоловского времени, и много от молодой волны, это уже переселенцы из Карабаха. "Старые армяне" -- это в основном врачи, учителя -- интеллигенция, "молодые" -- переселенцы погрубее, понеотесаннее, крестьяне. Между этими двумя группами отношения не всегда складываются.?
       К национальному вопросу, хочешь не хочешь, я еще вернусь, пока -- университет. Здание сравнительно новое, содержится в порядке, народа много, молодого, отчаянного; как я понял, кроме иностранных языков здесь еще учат всему: туризму, гостиничному делу, готовят журналистов, педагогов, вроде бы собираются в этом году еще открыть и юридический факультет. Если еще взглянуть на общежитие, в котором в "профессорском номере" я живу, то с материальным состоянием нашего образования все обстоит не так плохо, как мы все об этом толкуем. Наверное, хуже с его социальной и научной составляющей. На ЕГЭ мы уже обожглись, инженеров, как людей работающих не в банке, а на производстве, о чем совсем недавно заговорил и Путин, напрочь повывели, теперь беремся за гуманитарную составляющую. Ее наши начальники наверху совсем не просматривают, не понимают ее истинную значимость. Вячеслав Иванович говорит, что в этом году бюджетные места по литературному мастерству, переводу вообще сокращены. Если будут набирать, то платных студентов. А, как я понял, на Сочинской Олимпиаде в качестве волонтеров, работавших со спортсменами-иностранцами, гостями, работали в основном гуманитарии из Пятигорского лингвистического университета. На слепой стене общежития до сих пор висит огромный плакат -- "Волонтерский центр".?
       На кафедре пробыл недолго, почти сразу Вячеслав Иванович повез меня на экскурсию. За рулем молодая женщина, видимо, близкая моему хозяину -- она же была за рулем и вчера утром, когда меня встречали -- Марина. Она доцент, преподает гражданское право, юрист, у нее дочь 15 лет.?
       Экскурсию, заканчивающуюся хорошим кавказским обедом с шашлыком, лобио, зеленью и чаем с вареньем из инжира и молодого грецкого ореха, описать трудно, так много здесь интересного. Но какой край, какова была мощь и уверенность империи, если в довольно необжитых местах она позволила себе и смогла выстроить такое роскошное и изобильное курортное и житейское место!
       Постепенно начал ориентироваться в этой огромной долине, начинающейся чуть ли не с Курска и упирающейся в Кавказские горы в ее завершающей части. Здесь четыре больших и вполне самодостаточных города, каждый из которых лежит у подножья огромной горы. Пятигорск -- у подножья Машука, Ессентуки возле Бештау, но есть еще Железноводск и Кисловодск. В каждом из этих знаменитых городов -- своя база лечения, своя специализация. Пятигорск, кажется, опорно-двигательный аппарат, Ессентуки -- желудок, Кисловодск -- сердце. Но все это надо видеть.?
       Собственно, подробнее всего я увидел легендарный Кисловодск с его огромным парком, еще недавно бывшим самым большим в Европе. Но вот что-то расширила Австрия, и теперь мы вторые, но какая красота. Какой лес возник на каменистом плато, поднимающемся в гору! Какие павильоны, курзалы, какая роскошная галерея для принятия лечебной воды в центре городка! Какое огромное цивилизационное влияние оказали на народы Кавказа эти заведения, привычки европейцев, сама русская жизнь, уже тесно приобщенная к Европе. Город просто роскошный, очень похожий по архитектуре на Ялту. Это я еще не видел цепи санаториев, окружающих центр и парк. Здесь, как и в Пятигорске, огромные, хорошо сохраняемые терренкуры, идущие под сенью вечной зелени. Совсем недаром, как говорят, басовитый лидер коммунистов Геннадий Зюганов бывает в Кисловодске чуть ли не шесть раз за год. Ходит, играет в волейбол, дышит -- умеет жить!
       Можно было бы написать поэму и о нашем обеде. Впервые я увидел ресторан, где в холодной витрине выставлены полуфабрикаты, готовые сейчас же превратиться в самое распространенное на Кавказе блюдо: шашлык из баранины, шашлык из бараньей вырезки, шашлык с косточкой, шашлык куриный, кебабы из баранины и курятины, кусочки мяса, нанизанные с кусочками сала, нанизанные на шампур овощи. Боже мой, как разнообразна жизнь! О разговорах не говорю, они были сладки, как мед, и поучительны, как жизнь.?
       Вернулись что-то около четырех, а в шесть часов принесли мне дипломы -- читал до десяти. Вечером по ТВ дискуссия об Украине. Далеко не так все там просто. Но, кажется, намечается некоторое затишье.?
       24 июня, вторник. Как обычно, назовем это "несделанным", а можно назвать и нелепым чувством долга, подгоняют меня: утром довольно долго читал дипломы -- в целом ощущение хорошее, -- а потом отправился на большую прогулку. Это от моего общежития до места дуэли Лермонтова -- об этом я уже писал, -- а потом дальше знаменитым терренкуром. Внизу, почти на шоссе -- улица Калинина, на которой и Лингвистический университет, и еще несколько вузов -- это практически шоссе, идущее через город, по крайней мере до аэропорта, до Минеральных Вод; внизу на шоссе довольно общий план огромного, свыше десяти километров терренкура вокруг горы Машук.?
       До места дуэли шел по шоссе, а потом по прекрасной, выложенной брусчаткой дорожке. Это счастье, правда, довольно быстро закончилось, и дальше пошел старый, еще, видимо, советской, а может быть и довоенной поры, растрескавшийся и расползавшийся асфальт. Он шел -- дорожка! -- вдоль тоже делающего большой круг шоссе, оно хорошо ухожено, двухрядное, со свежей разметкой. Правда, на определенном расстоянии стояли скамейки для отдыха и урны для мусора, которые, как было ясно, иногда чистили. Но вокруг, затеняя и шоссе, и дорожку терренкура, бушевала невероятная кавказская зелень. Пели, каждая свою песню, птицы. Зелень еще молодая, разукрашенная золотыми просвирками солнца. Все пустынно, но не страшно, шел без боязни. Здесь, как и вообще в этих кавказских краях, все ходят без боязни, человеческие джунгли перенесены в большие города.?
       К сожалению, -- это в высшей степени непонятно, -- терренкур не размечен, нет ни ясного с указанием километража плана, ни прописей о пройденных километрах. Сколько же прекрасного и еще незапятнанного в стране пространства!
       Где-то через два-три километра встретил огромный, видимо, в свое время брошенный, но ныне восстанавливаемый пионерский лагерь. Корпуса с выбитыми стеклами, но еще цела отделяющая лагерь от шоссе решетка. Через нее видна большая, не битая скульптура Ленина, а рядом с вождем, также выкрашенный немеркнущей серебрянкой, мальчик в пионерском галстуке.
       Дальше, за лагерем, заканчивалось двухстороннее шоссе, превратившись в одностороннюю старую дорогу, и до некоторых пор сносное состояние дорожки терренкура, она разъехалась, асфальт расползся. Но поразительная свежесть, пение птиц и ощущение райского состояния природы оставалось.?
       Возле дороги встретил какой-то памятник, хорошо ухоженный, с покрашенным основанием ограды и свежими венками. Я почти стразу догадался, что это памятник военного прошлого, но подумал, откуда ему здесь взяться, вряд ли здесь шли позиционные бои. Бои, наверное, действительно не шли, но убийства происходили. Как обычно, -- перехожу в городе даже на другую сторону улицы, чтобы установить, кому принадлежит мемориальная доска, -- спустился со своей дорожки на шоссе, потом сделал еще несколько шагов. Здесь во время войны, в 1943 году было уничтожено 63 человека -- немцы убили, естественно! -- взрослые мужчины, женщины, старики, дети.?
       Мое представление, что на Северном Кавказе курортное дело потихонечку сворачивалось, оказалось не вполне справедливым. Очень скоро тропинка пошла вдоль какого-то военного санатория, уползавшего вверх в гору, а когда территория здравницы закончилась, то вскоре пошли людные места, и я, спросив, как мне идти дальше, вдруг услышал слово "провал".
       Я сразу понял, что это тот самый, возле которого Остап Бендер решил продавать билеты. Честно говоря, я думал, что это какая-то яма или резкий скалистый обрыв, с которого виден город. Обрыв рядом есть -- вид на город, полный и высоких современных зданий в центре, и множества небольших домиков по окраинам, но Провал -- это нечто другое. Эта некая устроенная в горе горизонтальная штольня, заканчивающаяся шахтой, ведущей к небольшому в теле горы озеру, собственно, почти подземному. В ХIХ веке вас могли еще спустить в корзине вниз, и вы могли поплавать. Бендер еще видел "дикий" Провал. В наши дни возле него -- уроки Бендера не пропали втуне -- колоннаду, портик, все закрыли, продают билеты. Есть даже железная дверь с замком, чтобы безбилетники даром не глазели. На мое счастье, дверь была закрыта, замки и затворы задвинуты, Провал не работал.?
       Но самое интересное и важное для меня -- почти над Провалом огромный санаторий, кажется, с названием "Родник". Несколько огромных корпусов. Родник тоже есть: если подойти к балюстраде, которая окружает площадку с Провалом, то под ней в каменных выдолбах и природных ваннах в легком бельишке -- в основном женщины -- принимают ванны, мочат ноги, переговариваются. Мне кажется, что это лечебная самодеятельность, в санаториях все по-другому. Здесь лечат опорно-двигательный аппарат, в Кисловодске -- сердце. Кстати, "Нарзан", который я пил прямо из бювета, практически никакой пользы не приносит, но еще раз, какая цивилизационная польза от этого огромного курзала, сколько замечательных привычек наблюдательный человек может вынести, оглядываясь вокруг. Писал ли я, что в Кисловодске купил три пары прекрасных, ручной вязки шерстяных носков по 100 рублей. Готовь сани летом!
       От Провала и родника с множеством не худых наяд я уже пешком идти не решился. Во-первых, в цивилизованных местах не было видно никаких указателей, а я-то предполагал выйти снова к примеченной ранее развилке дороги возле места дуэли. Автобуса не было, взял такси за 200 рублей, через десять минут был возле общежития.?
       Какие длинные дни, когда ты не киснешь в столице!
       Опять долго и упорно читал, работы есть просто прекрасные, а самое главное, я читаю американскую литературу нашего времени. Когда возвращался, то начал мучиться, не стоит ли мне поесть. И как хорошо, что не поел, -- девочки не только принесли мне дипломы, но и два осетинских пирога: один -- с сыром, а другой -- с мясом, и еще баночку чудного неизвестного мне соуса. Какое было блаженство!
       25 июня, среда. Утром на минуточку забегал Вячеслав Иванович, обсудили разные дела и я получил совет: сегодня идти к горе Машук по иному пути. Мечта идиота осуществилась -- Машук взят в кольцо. К моему удивлению, нашлась тропа терренкура и с этой стороны. Если вчера шел по теневой стороне, то сегодня пришлось путешествовать по солнечной. Справа все время через листья деревьев светило радостное солнце. Справа был город, который все время разрастался, высвечивались разные подробности. Гора Машук, оказывается, освоена, как приусадебный огород.?
       Конечно, как и с другой стороны, тропа терренкура тут старенькая, кое-где осыпалась, но за ней все-таки следят; здесь уже нет скамеек, но расставлены мусорные урны. Правда, народа на удивление мало, возможно, это не то время, когда курортник выходит худеть. В одном месте вдруг над головой что-то пролетело -- я обнаружил, что на вершину проложена и канатная дорога. Но это -- если здесь возят пассажиров, а не только обслуживают телебашню на вершине, -- в следующий, дай Бог, раз.?
       Дошел, как и в прошлый раз, но с другой стороны, до санатория "Родник" -- здесь много зданий и новой, и старой постройки. Очень хороша архитектура старых спальных кирпичных корпусов и дерзко взмывшего вверх нового панельного корпуса с большими балконами. Больше всего понравился "Пироговский ванный корпус". То, что вчера промелькнуло, когда ехал на машине, теперь, в пешем походе, вытянулось в длинную линию достижений и труда наших предшественников.?
       Решил снова дойти до площади, где находится знаменитый Провал. Дошел. Как мы иногда скоропалительны в своих выводах! Провал работает, вход бесплатный. За железной, запертой еще вчера дверью длинная штольня-проход метров в пятьдесят, а за нею -- небольшое озеро, подсвеченное сверху большим природным "окном"; пахнет -- как вода в Сочи. Вода бирюзового цвета поднимается откуда-то из глубокой щели в теле горы и потихонечку просачивается -- этого уже не видно -- наружу, за балюстраду площади. Там -- народная купальня, несколько выбитых в камне нор, в которых сидят или мочат ноги мужчины и женщины. Я знал, что это радон. Снял сандалии и тоже минут пять постоял.?
       На такси решил обратно не ехать, дождался автобуса -- он полон, отдыхающие едут на рынок и в кино, кстати, много детей, боюсь, залечат -- и доехал вниз до города за 13 рублей. Вот это цены! По дороге водитель выкрикивал название остановок -- это целая гроздь санаториев, и главный военный санаторий с лермонтовским названием "Тарханы". Пришлось опять вспомнить, что моя бабушка Екатерина по отцовской линии именно из лермонтовских Тарханов. Но опять все не так просто.?
       Автобус свез с горы, и я оказался с другой стороны города, где-то в глубине. Еще когда автобус петлял по курортной зоне, я обратил внимание, какой большой и нарядный это город. Сколько зелени, старых и новых деревьев, тени. Теперь оказалось, что много магазинов, старинных зданий, трамвайных линий, мемориальных досок, фонтанов, много на тротуарах людей. Как же, наверное, здесь хорошо и вольно жить простому, не обремененному столичным честолюбием человеку! Трамвай довез меня -- вот это местные цены -- за 15 рублей почти до моего общежития.?
       Закусил остатками провизии из холодильника, а тут девушки принесли мне последнюю, седьмую работу. Как бы подразумевалось, что это слабая девушка по фамилии Воробьева. Я сел читать и, во-первых, тут уже явно не еврейская или с привкусом еврейства -- это, видимо, проходной балл в американской литературе -- проза, а рассказы Оутса, классика. Все здорово, и лучшая объяснительная записка, против которых я восстаю. Хорошие дипломы перегружены дурным литературоведением. Научившись по букварю читать, не рассказываем же мы каждый раз о принципах членения и как мы к этому подходили. Мой бунт против доморощенных теоретиков!
       Вечером еще раз на час ходил погулять в "сторону Лермонтова" -- это рядом. Вечером вдоль шоссе много автомобилей. Это как на неаполитанском Корсо -- приехали себя показать, потому что другим ничем себя занять не могут. Местная мода -- это летящий с ревом и "пригаром" автомобиль и дурная западная музыка на все окрестности. Вечером же еще раз посмотрел работы и подвел итоги: скорее всего, у всех будет по пятерке.?
       На Украине идет какое-то перемирие. Путин перезванивается с Меркель и Олландом. Донецк и Луганск объединились в федерацию -- "Новороссия". Просто так украинская эпопея не закончится. Вчера, когда Путин был в Вене, один из австрийских деятелей напомнил, что некоторая часть Украины сто лет назад была частью Австрии. Путин достаточно шутливо на это отреагировал.?
       26 июня, четверг. Встал, как обычно, в семь, ел кашу из льняного семени "Похудайка", потом в девять -- бутерброд с сыром и чай, потом приехал Вячеслав Иванович и пошли с ним в университет, это рядом, в двадцати метрах. Сегодня защита дипломных работ. Я практически ничего не писал об этом раньше, прицеливался, делал пометки -- прочел все, а каждая работа почти 100 страниц, но еще вечером, когда прочел самую последнюю, то решил, что всем девчонкам надо ставить отлично. У нас тоже так бывало, я помню, пятерки поставил всему выпуску и Владислав Александрович Пронин, когда был у переводчиков председателем государственной комиссии. Все основные тексты, которые я прочел, на очень неплохом уровне. Пишу основные, потому что кроме собственно перевода художественного произведения дипломная работа -- это коварство провинциального университета, постаравшегося сделать и лучше, и круче, чем в Москве -- итак, работа содержит еще некое обоснование: почему выбрала, со всякой литературоведческой чушью, и заключение, где тоже в разжиженной журналистской манере намотано о трудностях, которые испытала. Все мои претензии, а может быть, и злость, сосредоточились на этих, написанных из-под палки, с неохотой, "вводных".?
       Сами тексты я читал с некоторой даже жадностью, это другая литература, иные ходы, на всякий случай помечаю даже у себя в Дневнике. Не только же московским красоткам ходить у меня в героинях.?
       Кравченко Василиса. Рассказы Эхуда Хавацелета. "Гуров на Манхэттене" и "Как нигде прежде". Ну, естественно, про еврея-
    эмигранта, который преподает, старый, у него больная собака Лермонтов, все время сопоставляет себя с героями литературы. Второй рассказ -- "Как никогда прежде": еврей Бирнбаум летит к сыну, который хорошо устроился, но сыну он в тягость. Все хорошо прочувствовано и неплохо переведено.?
       Воробьева Василиса. Перевод рассказов Джойс Кэрол Оутс. Я прочел первый рассказ "Опознание" -- молоденькая девочка, из школы, едет с полицейскими в морг на опознание трупа матери. Вся картина американской жизни, мать работала крупье, убил ее, скорее всего, отец девочки, дезертир из армии.?
       Кусраева Лиана. Рассказы Деборы Леви. "Черная водка" и другие -- американский быт евреев, довольно интересно. Возьму с собою в самолет рассказ "Вена", который я не успел прочесть. Вообще, еврейской темы многовато. Кажется, девочки все брали из одного сборника, где была надпись, что лучшие рассказы. Я объяснил, как иногда эти сборники бывают тенденциозны.?
       Демченко Елизавета. Главы из романа, скорее рассказы Дженнифер Игн "Выход из тела". Прекрасно сделанный перевод -- современная молодежь, девушка Саша. Второй рассказ -- о том, как эту Сашу едет искать в Неаполь ее деверь-искусствовед. Каждый день он телефонирует жене о своем поиске, а сам в музее разглядывает знаменитые скульптуры. Кажется, это почти единственный текст без еврейской темы.?
       Шиловская Инна. Рассказы Стивена Мильхаузера. Это очень занятные рассказы-фантомы. Здесь же образ жизни Америки. У девочки хороший язык.
       Гурьянова Анастасия. Перевод рассказов Сэма Липсайта "Мастер подземелья". Это прекрасное сочинение о молодежи, играющей в компьютерные игры. Все написано очень хорошо, но все почему-то так быстро забывается.?
       Абозина Анна. Переводы рассказов Аллегры Гудман. Первый рассказ "LaVitanuova" -- еврейский быт, мальчик Натаниель и его няня, практически везде и любование и критика еврейского устройства и быта. Второй рассказ чудо как хорош. Еврейская семья узнает, что состоится выставка, посвященная покойной сестре хозяйки. Покойная была натурщицей.
       Вкратце упомяну об атмосфере экзаменов, о посиделках на одной из кафедр, где состоялась предзащита, о прекрасных, милых и интеллигентных профессоршах, о том, как вечером девочки принесли мне подписывать дипломы и какие-то замечательные тефтели. Как бы мне все съесть.?
       В бухгалтерии меня рассчитали, дали полторы тысячи почасовых и одиннадцать тысяч за билет. Командировочных за шесть дней, кажется, не выдали. А уж к своей бухгалтерии я, конечно, обращаться не стану.
       27 июня, пятница. Проснулся в пять утра -- и мой телефон сработал, и С.?П. по моей просьбе поднял меня звонком из Москвы. Во мне всегда живет ощущение, что электроника и сложная техника могут не сработать. В качестве подтверждения смутных мыслей интеллигента -- на стартовой площадке за несколько минут до пуска отложили старт новой русской ракеты "Булава" -- это первая российская, а не советская ракета, которая должна заменить устаревший комплекс.?
       Спал с включенным телевизором и слышал, как закончился матч Россия - Алжир. Мы, как нам хотелось, не выиграли, ничья. А столько было хвастовства после жеребьевки, сколько разговоров, что вот, дескать, не очень сильная группа, мы их расщелкаем.?
       В шесть уехал -- провожали и отвезли на аэродром Вячеслав Иванович и Марина, -- а в половине девятого улетел. Прекрасный аэропорт, нормально работающие службы, через два часа был в Москве и довольно быстро добрался на электропоезде и метро до дома.?
       Дома меня ждали тушеные с лучком, морковкой и сметаной кабачки.?
       К четырем часам приехал в Институт, подписал чуть ли не семьдесят экземпляров своей книги "Власть культуры" выпускникам-заочникам. Книгу вручали вместе с дипломами в большом зале на заочке. Прекрасные ребята, ощущение праздника и большого дела. Собрались и наши преподаватели. Говорили Вл. Костров, Ген. Красников, Вл. Смирнов. Как один из выпускающих мастеров хорошо говорил Толкачев. Я ощущал, как ребята его высоко ценят и уважают. Даже немножко заревновал. У нас на очном отделении выпускники к мастерам относятся по-другому, преподы для них часто это некое препятствие к быстрой славе, наставились здесь, застят.?
       Костров уже много лучше, хотя ходит с палкой, поправился, Галя его вытащила с того света.
       Еще до собрания говорили в заочном деканате. Бывший ректор уехал в командировку в Нижний Новгород по делам итальянской премии. Думаю, что еще устранился и от выпускников. Наверняка Царева выписала ему и проезд, и командировочные. Как-то в общем мнении сошлись, что сплотка Тарасов - Царева нерасторжима, они многое друг про друга знают, чего не знаем мы. Двух командиров из особняка я тоже держу в уме. А чего мне на старости лет стесняться?
       Часам к восьми пришел Володя -- он будет вести машину, поехали на дачу. Приехали довольно рано, ужинали, мы ругались с С.?П., выпили немножко водки, говорили; я все время ощущал боль за грудиной. На даче холодно, думаю о тех новых заботах, которые меня ждут в Москве: в понедельник аттестация, потом приемные экзамены, надо писать еще доклад для книжной выставки в Китае.
       28 июня, суббота. Дачная жизнь началась с новостей по "Эхо Москвы". Как все и ожидали, новый президент Украины Петр Порошенко объявил о продлении перемирия. Ничего другого он сделать и не мог. Продлевать "войну" -- уничтожить собственный народ. Возможно, во имя власти и приумножения своего богатства он к этому и готов, почти как любой политик. Но здесь он в тисках общественного мнения, потому что почти любой олигарх ходит в овечьей шкуре демократа и либерала. Как бы "украинская" война пошла, если бы не телевидение, Интернет и общественное мнение! Все области, занятые "сепаратистами", уже давно были бы в крови и дыму. В груди каждого крупного капиталиста живет феодал. О, милое Средневековье! Шанс Порошенко вернуть Юго-Восток, удовлетворить майдан, националистов и друзей по волчьей стае хозяев жизни -- все это сделать руками Европы. Положение Порошенко, как и положение Путина, ужасно. Но наш выберется, у него хотя бы есть принципы.?
       Выяснилась из требований Европы и наша диспозиция -- "сепаратисты" удерживают три пропускных пункта на границе России и Украины. Требуют отдать, то есть оставить без поддержки России. Нам дали три дня ультиматума -- тогда новые санкции. А дорогая американская сланцевая нефть все ближе. Но тем временем власть на Юго-Востоке все отчетливее приобретает черты государственности.?
       Это, собственно, первые мое московские соображения и заметки по этому поводу. Но я многого не знаю, поэтому рассуждаю, как пикейные жилеты на "Эхо Москвы".?
       Второе, о чем сказало "Эхо", -- это увольнение "лидера евразийцев" Александра Дугина из МГУ. Мотив -- волна каких-то протестов, которые прокатились после его заявления, связанного с украинскими событиями. Кого-то он тоже предложил убивать. Я об этом не знал, теперь мне становится яснее позиция Евгения Сидорова, который так запротестовал против приглашения Олесей Николаевой Дугина к нам в Институт. Я тоже слушал его лекцию о постмодернизме, ни о чем другом, лекция показалась мне интересной. Вместе с Дугиным, который заведовал кафедрой международной социологии -- могут быть ошибки, воспринимал на слух, -- уволен и Добреньков, декан социологического факультета. Я его смутно знаю, он из клуба Рыжкова, в начале перестройки у него погибла дочь. Мне этот человек симпатичен не был.?
       Днем занимался огородом, писал Дневник, думал о статье для Пекина, смотрел очень неплохое индийское кино по реминисценциям романа Джейн Остин. Вечером все-таки посмотрел передачу с Такменевым. Самое интересное -- это некий его фокус с деньгами и весами. Такменев взвесил на весах 250 тысяч долларов, которые получает в месяц наш вратарь сборной Акинфеев. А потом завесил те, кажется, 150 обычных долларов, которые получает в месяц паренек-алжирец, который вмазал нашему красавцу-вратарю гол. Каков баланс? Сказали и о 8 миллионах 500 тысячах в год, которые получает итальянский тренер Фабио Капелло, ответственный за сборную. Прозвучало определение -- команда миллионеров. Сколько же денег роится вокруг наших миллионеров-футболистов!
       30 июня, понедельник. Утром довольно быстро провели аттестацию студентов 1-го и 2-го курсов, потом было заседание у Царевой по поводу приемных испытаний. Как все делить, не знают, пока решили, что все свои "плюсы" складывают в общую копилку, разбирать по семинарам, видимо, будем уже после всех экзаменов. Мастера разобрали первые работы, прочесть все надо меньше чем за неделю.?
       Уже вечером поехал на машине на Дмитровское шоссе домой к Максиму Лаврентьеву. У него чудный дом со старинной немецкой мебелью, которую его дед вывез из Германии после войны. Дед считал, что это не трофей и не репарация, а компенсация за разрушенный немцами его дом в Липецке. Мебель старая, роскошная, много различных безделушек. Смотрели старые альбомы -- как и альбомы, люди того поколения похожи; мне показалось, что я дома рассматриваю свои семейные фотографии. Говорили о моем новом романе, который Максим редактирует, собственно за распечаткой верстки я и приехал. Максим рассказал о своей новой повести о доме, жизни, молодости, вещах, которые его окружают. Импульсом к ней стала моя рукопись. "Я прочитал ваши 20 страниц и сразу начал думать об этой своей истории. У меня ведь мебель не хуже, тоже с историей". Слушал все это без тени раздражения.
       Часа через полтора нашего разговора пришла Юля, девушка Максима, кажется, они познакомились по работе. Чудесно поговорили втроем, у нас на многое общий взгляд -- на мир и на литературу. По крайней мере на роман Буйды "Синяя кровь". Вернулся домой в конце одиннадцатого часа и сразу сел за Дневник.?
       1 июля, вторник -- 3 июля, четверг. Прошедшие дни слились и показались мне каким-то одним отрезком времени. Все собралось, сбилось в комок внешних событий. Но, в принципе, лень, Дневник поднадоел, столько отнимает сил, а результат лишь заоблачный, стоит ли надрываться? Ой, стоит, ой, надо, это мой урок, который назначен, камень, который я должен ежедневно катить в гору. Господи, прости лень и небрежение расслабленному. Стар и немощен, сил, как прежде, на все не хватает.
       Сначала Украина -- слежу за всем день и ночь, смотрю телевизор, читаю. В понедельник закончилось по инициативе Порошенко перемирие -- гвоздят, не приведи как, Господи. Непонятно, ради чего. На эти детские гробы по телевизору уже невозможно смотреть. Старики, старухи, женщины -- перемогают несчастье, мужчины в основном воюют. В Москве на Троекуровском кладбище уже целая аллея могил журналистов. Несколько раз по каналам были прощания с убитыми коллегами. Взвешенные слова коллег и их траурный прикид слишком иногда выразительны и точны. Простились, и надо бежать в студию. Путин убитых награждает за мужество орденами... Показывают лагеря беженцев из Луганска и Донецка. Ростовская область уже с этим наплывом не справляется. Огромные самолеты развозят несчастных по южным областям России. Законодательная база, естественно, не готова, я представляю, как еще этим несчастным людям мыкаться.?
       С чего началось? Конечно, это власть денег, конечно, эгоистичность элит. Не надо даже мучиться, кто виноват. В пришедшей в среду "Литературке" есть свои ответы на многое, тщательно скрываемое в иных средствах массовой информации. Я выписываю все это, потому что в виде смутных решений сам думаю также. Вообще-то чуть ли не пропустил статью Олега Пухнавцева "Русские по франшизе", полагая, что это нечто пропагандистское, вообще-то я, как и Льва Пирогова, как Кондрашова, Пухнавцева читаю. Объясняю для не сведущих в вопросах купли-продажи: "франшиза" -- это бренд, отданный в аренду. Это, например, "Комсомольская правда" в Киеве или свое, украинское "Русское радио". Не каждому соседу надо отдавать в аренду свою лопату.?
       "Сегодня, в условиях войны, антироссийская идеологическая направленность "как бы российских СМИ" стала выражаться открыто и даже в радикальных формах. Предыдущие двадцать лет русофобия афишировалась не так откровенно, скорее, где-то за кулисами, на кухнях -- ограничивали принципы корпоративной этики".?
       Это, так сказать, о каналах распространения. По привычным каналам деньги в обратную сторону текут быстрее. Дальше картина об основных носителях.?
       "Вообще главным носителем и распространителем русофобии была и остается каста городской интеллигенции -- журналисты, художники, режиссеры, артисты, литераторы.?.?. Из Киева, Одессы, Львова, Харькова... Русофобия могла приобретать в их личных и творческих высказываниях антисоветские формы, маскировалась под декларации о "европейском выборе", концентрировалась на личных страничках в соцсетях, гнездилась в культовых ресторанах, на премьерах, презентациях и -- что очень важно отметить -- русофобия тиражировалась по-русски".?
       В фундаменте этой тенденции -- эх, если бы я мог быть знаменитей, жить богаче и веселее, если только бы Москва меня пропустила. В скобках должно было быть такое: и не очень оригинален, и не очень талантлив, поэтому и не поощряем. В подтексте: и своих Басковых и Быковых хватает. Далее в статье Пухнавцева:
       "В этой связи распространенный тезис, что на Украине запрещают русскоязычным говорить на родном языке, следует отнести к издержкам пропаганды. Это лишь неловкая попытка объяснить российской аудитории суть военного конфликта на Украине. (По-русски на Украине можно говорить всем и что угодно, кроме единственного: высказывать пророссийские и просоветские суждения.)
       Языком общения украинского государства является именно русский. Именно с его помощью выстраивалась идеологическая конструкция Украины независимой, Украины антисоветской, утверждалась концепция "Украина -- не Россия"".?
       Основные недоброжелатели.?
       "В информационной войне представители русскоязычной общины стали наиболее действенным агитационным ресурсом. Вот, к примеру, президент Кучма, опирающийся на пророссийский электорат, директор советского "Южмаша", ввел в обиход основополагающий элемент многолетней антироссийской пропагандистской кампании. Говорят, что название одиозной книжки придумал не сам Леонид Данилович (слишком уж эффектная уловка), а журналист радио "Свобода" Анатолий Стреляный. Скорее всего, так и есть -- степень виртуозности манипуляции выдает руку серьезной спецслужбы. Вслед за концепцией голодомора (рожденной то ли в геббельсовском ведомстве, то ли в церэушном "украинском департаменте") последовал вброс "Украина -- не Россия". По существу, именно на этих двух идеологических ходулях возвысилась над толпою украинская интеллигенция и двинулась гигантскими скачками в Европу. Оболваненный народ пошкандыбал следом".?
       А мы-то все думали, что это все с Запада.?
       "В России традиционно преувеличивают роль западенцев в процессе идеологической обработки масс. Они своими вульгарными демаршами по запрету русского языка, агрессивной популяризацией Бандеры, скорее, мешали переформатированию народного сознания. Без их карикатурных вышиванок, надетых под пиджаки, без их нарочитых ритуалов с ряжеными фашистами уже давно, глядишь, вырыли бы противотанковый ров на российской границе, не дожидаясь войны, а так -- чтоб подчеркнуть украинскую самобытность.?
       Свидомые галичане -- просто шобла разбалованных подростков по сравнению с гораздо более многочисленным сообществом солидных русскоязычных русофобов. Первые без вторых не могли бы справиться с такой глобальной задачей -- убедить значительную часть украинских граждан согласиться на разделение кровных уз с Россией, на раскол православного мира, на разрыв производственных связей. Именно союз украинских консерваторов-националистов и либеральной русскоязычной интеллигенции обеспечил дискредитацию советского прошлого и, как следствие, распространение русофобии".?
       Пропуск в Дневнике еще и потому, что как пришел два дня назад вечером от Максима и начал читать верстку своей новой книги "Список вещей одинокого человека", так оторваться и не смог -- дочитал только вчера и вчера же оставил правленую верстку для Максима на проходной Института. Читал с невероятной жадностью не только потому, что здесь моя жизнь, родные, родители, брат, но и потому, что ощущаю, что это хорошо написано, возможно, что лучшее из того, что я сделал. И тем не менее -- любимый мною оборот, главное иногда вползает в эту щель -- между этими чтениями сделал два списка для разных аудиторий -- этюдов для экзаменов. Надо отдать должное нашим преподавателям, в этом году они сделали все достаточно хорошо. И была еще аттестация студентов. И тоже -- не хочется сказать "без Тарасова", но все-таки придется, с новым ректором -- она прошла быстрее. Никому не надо было ничего доказывать, и никто не имитировал своей уникальности и эрудиции. Функционально и отчетливо.?
       Мое собственное представление, что жизнь -- это постоянная и беспощадная работа, рушится под напором чисто жизненных обстоятельств. Если я люблю работу, то иду и долго сижу на собеседовании, если люблю человека, то иду в гости. Вот и органический переход ко вчерашнему дню.
       Наверное, в понедельник, после совещания у ректора по приемке Людмила Михайловна сказала мне, что второго июля день рождения у Натальи Александровны Бонк, ей 90 лет. Хочу ли я пойти? Да разве забуду я наши с ней разговоры во время поездки в Данию, а потом и путешествие в Норвегию и Швецию? Естественно, пошел. Наталья Александровна, как и я, астматик, поэтому никаких цветов, принес собрание сочинений. Компания была исключительно женская, человек 10-12 -- это подруги ее покойной дочери Ирины, которую я прекрасно помню, ее собственные друзья и женщины, которые сейчас ей помогают. Все несколько моложе, прелестные дамы среднего возраста. Был накрыт прекрасный, со старомосковским вкусом, стол.
       Легендарная, одна из самых знаменитых женщин нашего времени. Меня несколько удивило, что ни Путин, ни Английская королева не прислали своих поздравлений. Правда, королева на два года Натальи Александровны моложе. Но какая удивительная судьба -- она родилась в той же квартире в доме возле Патриарших прудов, в которой живет и в свои 90 лет. "Придумала" для всего русского мира английский язык, написала учебник. Даже для России "купила" завод "Фиат", выпускавший знаменитые "Жигули". Она участвовала в переговорах во время торгов.
       Так как я пришел одним из первых, хорошо поговорили, посмотрели фотографии -- и покойной дочери, и деда -- купца первой гильдии. На огромных книжных полках в коридоре -- собрания сочинений русских и английских классиков. Самые истрепанные и затертые тома -- это Тургенев и Мережковский. В квартире, в столовой висит прекрасный -- я узнал -- натюрморт с букетом роз Петровичева. Удивительно, ведь первая моя книжка была именно об этом художнике, и скорее всего, именно эта картина была на выставке, которую я организовывал в юности.
       Но как хороша сама хозяйка -- с прекрасной речью и памятью, женственна и независима. Собирается "освежить" в памяти немецкий язык.
       4 июля, пятница. Вечером все-таки добил последний "зарубежный" фрагмент в Дневник 2012 года. Сегодня утром, не разгибая спины до двух часов, редактировал, вставлял отрывки в готовую рукопись, а потом еще и помчался в Институт сдавать верстку Леше Козлову. Жарко, вдобавок ко всему начались пятничные пробки. С набором, кажется, у нас в этом году все в порядке. На сегодняшний день уже более четырехсот работ. По дороге обратно заехал еще и в Дом литераторов -- взял две сумки книг, которые надо будет прочесть на конкурс "Москва - Пенне". Когда я с этим смогу управиться? Самая ближайшая цель -- написать доклад для Китая. Но у меня все, как я уже писал, в виде парных случаев. Довольно внезапно позвонила Нелли Васильевна, и в разговоре с ней я прояснил некоторые моменты. В частности, поговорили о "Зеленом шатре" Людмилы Улицкой -- очень неплохой рассказ о времени, о кухнях, о диссидентских разговорах, -- но там все, что я именно от Улицкой ожидаю. Нелли Васильевна поддержала меня в общей мысли моего доклада -- "до полной гибели всерьез".?
       Вчера же, не успел об этом написать, прочел все в той же "Литературке" блестящую статью Юнны Петровны Мориц -- пишу с отчеством от постоянного восхищения и преклонения перед талантом и прямотой высказываний. Я и не представлял, что в писательской среде бушуют подобные страсти. Речь, собственно, о старой, в свое время наделавшей много шума поэме Ю. Мориц о бомбежке Белграда американским силами. Либералы и публика, имеющая склонность к либеральным деньгам и связям, с небывалой яростью, защищая американское правительство, накинулись на одну из лучших и культовых поэтесс России. В статье приводится ряд Интернет-высказываний. От Дмитрия Быкова и его жены до нашей, из Лита, Татьяны Сотниковой. Вполне интеллигентной, казалось бы, женщины, даже до некоторой степени героической.
       "Анна Берсенева (доцент в Литинституте им. Горького): "У нее-то просто деменция. А вот то, что ее книжки подобного содержания сразу оказались в верхних строчках рейтингов продаж книжных магазинов Москвы, -- это что? Никогда на 100 первых позициях поэзии никакой не было, Пушкин не удостаивался ни разу, а тут -- смотри-ка, читателей прошибло на культурку. Мерзость человеческая не знает тормозов"".
       Нет, дорогая Татьяна, я тоже не один раз наблюдал очереди к столу, где автографы давала Юнна Петровна. Она до сознания и чувства народа достучалась, а мы со своими дамскими романами до него не достучались, вот поэтому очередей к нам и не выстраивается.?
       Естественно, всю статью цитировать не стану, но вот один прекрасный абзац процитирую. Дело даже не в том, что он о работе Дмитрия Быкова, мне кажется, Юнна Петровна точно нашла принцип, с которым наша хорошо владеющая Интернет-цитатой предприимчивая публика строгает свои биографии писателей для серии ЖЗЛ.?
       "Книгу Быкова о Пастернаке нахожу отвратительной, он состряпает еще много "биографий", где главный герой будет прекрасен не сам по себе, а за счет унижения, оскорбления, поношения прекрасности его коллег. Это -- бычий метод анализа, синтеза и "духовного" пищеварения. Сегодня он читает лекции всем подряд: школьникам, студентам МГИМО, мне их жаль. Единственное, чему он способен их научить, -- изложено в сарказме внутри афоризма: "Чтобы стать на голову выше всех, надо всем отрубить голову"".?
       Звонил Мориц, поговорили несколько минут. Я счастлив.?
       Но я уже говорил о парных случаях. Так вот, днем по радио сегодня вдруг зазвучал Дима Быков. Многое из того, что он очень складно говорит, у меня немедленно из головы выветривается. Видимо, его речь приурочена к обнаружившейся катастрофе с ЕГЭ. Министерство понизило балл чуть ли не на десять или двенадцать пунктов по русскому языку, иначе огромное количество школьников не смогло бы получить аттестат. Явление это ожидаемое, постепенно из школьной программы исчезали часы на изучение русского языка, исчезали часы на литературу. А теперь -- "вдруг!". Попытка подготовить полуразвитое быдло для выполнения несложных действий на предприятиях и в банках закончилась тем, что быдло оказалось неразвитым вовсе. Надо сказать, что наша власть очень сильно уповала всегда на формальную сторону любого дела, на материальное обеспечение. Школа закрутится сама по себе, если в нее впустить компьютер! Именно сегодня -- видел по новостям -- министр культуры Мединский докладывал Путину о том, как движется Год культуры. И вот Путин задает вполне уместный вопрос: "А как с материальным обеспечением культуры". И Мединский, как и положено, угодливо все это объясняет: там открыли, а там отреставрировали. Но суть-то в культуре именно в уроках литературы, как было раньше, чистописания, рисования и хорового пения. С войны помню навыки. Суть культуры -- в самой культуре, как суть медицины во враче. Всю страну набили дорогостоящими медицинскими приборами, сканерами, в основном зарубежного производства, и т.?д. Теперь кричим, что нет хороших врачей, нет техников и инженеров, чтобы аппаратуру обслуживать, отстраненно наблюдаем, как продаются дипломы о высшем образовании, вплоть до диплома врача. Ну, да ладно, я ведь начал с Дмитрия Быкова.
       У нас уже много лет ведутся тяжелые, как на Курской дуге, баталии по поводу учебников по истории и литературе. И Быков здесь совершенно прав, сказав, что учебник -- это для бестолкового и ленивого ученика, проболтавшего урок, а важен учитель, его пафос и именно его слова. А здесь мы снова возвращаемся к общим принципам: к месту учителя в современной жизни, к значению школы, а не только банка -- банк лишь инструмент, школа -- это профиль будущей жизни. Возвращаемся ко всей системе образования и воспитания.
       5 июля, суббота. Уже несколько дней не пишу про Украину, хотя она занимает почти все время нашего теле- и радиовещания, ею забиты все газеты, все разговоры начинаются: "А как там?". Почти все наши внутренние новости из эфира исчезли. Остались только воровство администрации, которое пресса со злорадством выкидывает на поверхность жизни, и коррупция чиновников. А там так страшно, что уже не хватает ни эмоций, ни воли все это смотреть. Если очень коротко, после трех дней в кавычках "перемирия" президент Порошенко это "перемирие" отверг, и сейчас на юге Украины форменная мясорубка. В нее попадают "сепаратисты", мирные жители, старики, старухи, дети. Все время показывают буквально толпы беженцев -- в основном женщины и дети, -- которые временно или навсегда покинули родные места. Всех надо устроить, многим найти работу, детей определить в школы и детские сады. Дорого жителем Украины обходится шоколад Порошенко.
       Суббота, сижу дома, жду сигнала из приемной комиссии, пока поехал читать работы С. П., в четыре часа подъедет Королев. Работ, кажется, много, дай Бог. По слухам, мы все-таки ушли в Минкульт, но мечта Тарасова -- остаться во что бы то ни стало во власти или хотя бы при власти, ради всего этого и затеян был переход -- не осуществилась. Среди прочего, это была многоходовка -- дополнительный ресурс по устройству сына в Большой театр. Я не собираю сплетни, я собираю подтверждения. У нас в общежитии долгие годы на коммерческой основе жили певцы, несколько человек, из "Новой Оперы". После неудачи на конкурсе их из общежития выселили. Это, конечно, уроки христианского милосердия. Зачем я всё это пишу? Чем вызвано мое неприятие?
       Утром разбирался с цветами на подоконнике в кухне, слушал радио. Вместо Ксении Лариной с Ириной Петровской был на этот раз Алексей Осокин, насколько это интереснее. Осокин -- один из немногих на "Эхо" журналистов, который имеет "свое мнение", но это поистине мнение собственное, а не коллективное.
       6 июля, воскресенье. Утром проснулся в половине шестого. На "Эхо" повторяли вчерашнюю передачу Юлии Латыниной. Она, как всегда, с апломбом провидицы мерзко говорила о "повстанцах" Южной Украины, называя их террористами. Параллельно шли последние известия. Я понял, что армия взяла и Славянск, и Краматорск. Позже днем пришло сообщение, что теперь там пойдут разборки и зачистки. Упирали на милиционеров -- что делал каждый из них и как контактировал с повстанцами, дескать, разберемся. Пока всех мужчин до 35 лет, если верить отечественной прессе, арестовали. Нескольких молодых парней действительно показали в пластмассовых наручниках. Тоже будут разбираться. Водрузили на здание администрации желто-голубой флаг. Латынина говорила об одном из лидеров сопротивления Стрелкове, называя его подлинную фамилию, Стрелков -- это псевдоним, подлинная -- Гиркин.?
       Попил чаю и пошел на стадион -- ходил по кругу минут 35-40, опять заметил, как все у меня в организме развинтилось. Потом поехал на дачу поливать огород. Доехал быстро, наладил полив и сел писать доклад для Пекина. Написал трудную вторую страничку, но, вот досада, как-то она не сохранилась, видимо, брак во флешке, с которой все списывал. Может, и к лучшему, завтра начну еще раз.?
       Вечером по первому каналу смотрел КВН с неувядаемым Масляковым и потом информационную передачу. Сплошной стон народа. Войска, конечно, ополченцев жмут. Правда, было сказано, что ополченцы Славянск покинули, чтобы укрупниться с Донецком. Но пока все это были не очень большие города. Неужели Порошенко станет бомбить огромный Донецк? У меня ощущение, что Украина развалится. Такую травму страна перенести не может. Никто никому и ничего не простит.?
       7 июля, понедельник. Пришлось утром с дачи уезжать -- приезжает Юрий Иванович, договорились встретиться. Выехал поздно, почти в восемь, поэтому по жаре -- обещали 25-27 градусов. Единственное утешение -- "Радио Орфей" и пение Елены Образцовой, пожалуй, это не хуже Обуховой, по крайней мере я ее вспомнил. Уже в Москве переключился на "Эхо Москвы" и оказался вовлеченным в интереснейшую историю. Власти поймали неких аферистов, которые продавали за 3 миллиона евро место заместителя Собянина по вопросам градостроительной политики и строительства. Любому, кто найдет три миллиона. Место сейчас занимает Марат Хуснуллин. Было обещано, что через три недели после расчета Марат Шакирзянович место для счастливчика освободит. Молодцы на "Эхо", сообщив эту занятную информацию, стали раздумывать, кому бы это место могло пригодиться, и, между прочим, выдали некую интимную информацию. Не очень, казалось бы, доходное это место. По декларации у самого Марата Хуснуллина годовой доход лишь 10 млн рублей; правда, заработок жены -- 40 млн. Ну, кто из радиослушателей купит? И тут позвонил некий гражданин, как и Марат Шакирзянович, занимающийся капитальным строительством, и неделикатно сказал, что он просто расхохотался, когда услышал о доходах супругов! Этот аноним сообщил, что вместо московских фирм у нас в Москве сейчас строят фирмы из Татарии и даже Московское метро возводит не ордена Ленина Мосметрострой, а фирма, делавшая метро в Казани. Все это прозвучало столь явным намеком, что молодцы с "Эха" даже засмущались.?
       Дома особенно долго не разнеживался. Еще раньше договорились встретиться с Ю. Бундиным, чтобы вместе идти в Институт искусствоведения. Любопытство и страсть узнавать, как живет наша страна и ее интеллигенция, меня просто губят. В Институте сегодня встречается рабочая группа по созданию законопроекта "О культуре в Российской Федерации". Разве я могу такое пропустить!
       Уже в Козицком, этом оплоте нашего отечественного либерализма, встретился с Ольгой Борисовной Кох -- директором Института истории искусств в Ленинграде. Я с нею познакомился несколько месяцев назад. Мне было интересно взглянуть на группу, которая этот совет создает. Ориентировался буквально на ходу. Сразу понял, что между московскими созидателями и их санкт-петербургскими коллегами существуют противоречия. Директор московского института Наталья Владимировна Сиповская, начавшая совещание, говорила в основном о тех достижениях и положительных моментах, которые группа, возглавляемая Александром Рубинштейном, ее замом, добилась, составляя документ. Так как в папочке, лежавшей перед каждым на столе, был список "выступающих", я не утерпел и переписал, чтобы в чинопочитании не забыть, кто есть кто. А.?Я. Рубинштейн -- первый заместитель директора Института экономики Российской академии наук, заведующий отделом общей теории искусств и культурной политики Государственного института искусствознания.?
       Выступавшая почти вслед за Н.?В. Сиповской Ольга Борисовна задала другой тон, видимо, противоречащий благостной атмосфере собрания. Она потребовала уточнения округлого ряда терминов, которыми пользуются составители документа. Что такое, например, "альтернативное искусство"? Я увидел бойца в атаке. Но здесь еще была и схватка двух дам с разным мировоззрением.?
       Выступал еще и Юрий Иванович. Как кандидат юридических наук он крепкой прошелся по терминологии изготовленного сочинения. Ощущение, что как бы два понимания культуры. И главное: только мы в культуре разбираемся, все остальные -- профаны. И мы всегда хотим быть экспертами и по возможности навсегда, на все времена. А потому, по возможности же, все бы хорошо передать детям и внукам. Боже мой, как все это я вижу субъективно!
       Когда все это закончилось, дружно нашей компанией переместились в кафе "Форте". Ольга Борисовна проставлялась по поводу приказа министра, который отменил ее и.?о. Все было замечательно, приехали еще трое друзей Ю.?И.?
       8 июля, вторник. Американцы на Мальдивах схватили сына депутата от ЛДПР Романа Селезнева и перевезли его в Америку, где будут, видимо, судить. Американцы обвиняют молодого человека в том, что он похитил приблизительно 200 тысяч данных банковских карточек американских граждан и тихо всем этим пользовался. Правда, папа Селезнев говорит, что мальчик, дескать, гуманитарий, а не математик. Скорее всего, гуманитарий талантливый. Наш МИД, естественно, возмущен и требует возвращения гуманитария. Это все присказка. И все это утром.?
       Утром я ездил в банк брать справку о доходах для китайского посольства и вместе с фотографиями отвез в Институт. Володя Артамонов обещал все это перекинуть в "Октябрь". Потом собирался, заезжал в магазин за продуктами и часа в два приехал, еле держась на ногах, на дачу. Пообедал, лег под начинающуюся грозу у себя наверху и сквозь сон слышал, как акулы эфира устроили радостный опрос о молодом человеке с Мальдив. Даже не о том, имели ли право американские службы изымать молодого человека со сказочных островов, здесь все ясно, если был хакером и грабил американских граждан, то имели право, а надо ли возвращать отечественных преступников в Россию, чтобы их здесь судили и содержали под стражей. Народ у нас памятливый. Вспомнили и министра Адамова, вора, по мнению американского права, которого так быстро у нас в России освободили, и многих других. Меня поразил счет: 13 процентов радиослушателей -- возвращать! Пусть мучаются на родине, но 87 -- нет, пусть свое отбывают в Америке, мы не доверяем нашей Фемиде!
       9 июля, среда. Утром стало известно о невероятном проигрыше Бразилии Германии в матче за выход в финал первенства мира. Счет просто хоккейный 7:1 в пользу, как все говорят, немецкой машины. Днем матч посмотрел и видел первые пять первоклассно забитых голов. Вечером показали волнения в городах Бразилии. Во время объяснения теледикторами, почему горят автомобили и автобусы, почему идут погромы, я понял, чем НТВ отличается от РенТВ. На одном сказали, что футбол -- это религия в Бразилии, на другом, что это как государственная идея. У меня своя, может быть наивная, версия проигрыша Бразилии. Когда назывались игроки, я обнаружил, что в бразильскую сборную попали замечательные игроки многих клубов и стран Европы, Америки и самой Бразилии. У команды Германии тоже национальное разнообразие, но в основном это немцы, играющие в своей родной Бундеслиге.?
       Если говорить о вечерних новостях, то опять Украина, 10 лет строгого режима бывшему мэру Махачкалы и восемь -- его племяннику. Опять обвиняемые не признали своей вины, опять адвокат -- хороший московский адвокат, как недавно объявил Михаил Барщевский, получает до 300 евро за час работы -- с энтузиазмом говорит, что они подадут кассацию всюду, куда только можно. Показали большое поместье бывшего мэра, газоны, фонтаны, огромный дворец. Было за что строить козни возможному конкуренту и политическому сопернику. Об экстравагантном способе устранения конкурента сказали так: сбить самолет, на котором соперник улетал, из переносной системы, а все списать на боевиков. Готовый сценарий, в который никто не поверит, очень уж не по-людски.?
       Много говорили, также употребляя термин "похищение человека", о сыне московского депутата ЛДПР-овца. Мальчику 30 лет, он заканчивал филфак во Владивостоке. Какие, интересно, будут комментарии, когда американцы докажут, что хакером был именно этот сытый и здоровый мальчик, залетевший на Мальдивы.?
       Днем кроме смотрения футбола читал замечательную книжку Иры Мягковой, обязательно включу ее в свой доклад. Что-то делал по саду-огороду и утром целый час гулял по лесу и вдоль реки. Написал страничку в доклад. Вечером -- страшная Украина, потом Россия -- бесконечный поток беженцев.
       10 июля, четверг. День рождения у Левы Скворцова, ему 80 лет.?
       К семи вечера, когда я приехал на "Маяковскую", сильно и стремительно похолодало. Хорошо, что взял пиджак и не надел белые брюки. В качестве подарка повез Леве полдюжины "кремлевских" бокалов в коробках. Праздновали, как и в прошлом году, в летнем ресторане "Бавариус". Кроме обычного состава -- Левы, Татьяны, Ярослава с женой Леной, внука Саши тоже с женой, Полиной, меня с Юрой Апенченко -- были еще Валера Петухов и дальняя родственница Татьяна. Лева подарил нам с Юрой по книге, которую Литинститут выпустил к его 80-летию. В книге есть и моя статья. Кроме полагающихся тостов все еще немножко друг с другом поговорили.?
       Яся, сын, Ярослав, замечательно рассказывал про Германию и Австрию, он там бывал много раз. Я его слушал с восторгом, но вскоре мое преимущественное право собеседника Яси перехватил Юра Апенченко и стал рассказывать уже слышанную мною историю его поездки с дочерью по Испании, Италии и Германии. Мне это было не очень интересно. Таня внешне выглядит бодро, но, кажется, она медленно оправляется после своей болезни. Лева тоже сдал, но это понятно, здесь полная аналогия с тем, что происходило со мною во время болезни Вали. Я думаю, что я не оправился и до сих пор. Поговорил с Сашей и Полиной -- после МГИМО они стали какими-то замечательными специалистами по зарубежным автомобилям. Это было для меня интересно, потому что я почувствовал и любовь к делу, и высокий профессионализм.?
       Уже перед уходом поговорил и с Валерой Петуховым, он ведь замечательный врач. Объяснил мне, отчего я упал в обморок в Индии. Как ни странно, его диагноз совпал и с моими ощущениями -- мгновенное падение сахара, а не то, о чем мне говорили и писали в госпитале. Но Валера сказал мне, что 5,7 сахара утром для моего возраста вполне нормально.?
       По холодку, закрывая горло лацканами пиджака, пришел домой и долго читал "Литературку".
       11 июля, пятница. Утром, выполняя вчерашние указания Валерия, сорок минут ходил по стадиону, хотя и не выспался. Высыпаюсь плохо, когда накануне много ем, но и когда не ем, не могу заснуть без включенного телевизора. Это старческое, ум не отдыхает, часто встаю и просыпаюсь от какого-нибудь громкого крика из говорящей машины.?
       Утром же немного поработал над докладом, а потом поехал в Институт. Здесь сегодня совещание по письменному экзамену и выработка стратегии. К всеобщему удивлению, у нас сегодня 6,5 человек на одно место. Поговорили о том, как будем писать этюды, и о проверке присланных на конкурс работ. Анализировать работы трудно, по инструкциям из министерства все зашифровано. Но абсолютно не все равно, когда читаешь и не знаешь, сколько лет абитуриенту, из города он или из деревни, девушка это или парень. Такое усреднение не для творческого вуза. Л.?М. рассказывала о выступлении Ливанова на совещании ректоров. Было интересно, впереди сокращения, много филиалов вузов будут закрыты, но образование получает сейчас в 20 раз денег больше, чем прежде. Высшее образование -- одна из форм не выпустить молодежь, склонную к бунтам, на улицу.
       Около трех часов дня прихватил С.?П. и своего таджикского повара, садовника и уборщика и поехал на дачу. Но завтра мне надо вечером возвращаться -- в воскресенье апелляционная комиссия. Надо быть к десяти. И еще вечером консультация. Ехать в пятницу из Москвы не сахар, но зато слушал радио, где вел дневной разворот главный на "Эхе" Алексей Венедиктов. Конечно, он лучший из всей команды журналист, самый информированный и, наверное, самый не злой. Еще я люблю другого Алексея -- Осина, тот всегда отстаивает свою точку зрения. Украина, беженцы, сын депутата Селезнева.?
       Уже подъезжая к Обнинску, вдруг услышал, что уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Нина Карпачева вдруг заинтересовалась судьбой Надежды Савченко, летчицы-
    наводчицы, которая навела выстрел из миномета на наших журналистов и теперь каким-то образом оказалась в тюрьме в Воронеже. Несколько недель назад ее захватили ополченцы. Меня поразило, что тысячами женщин-беженок, оказавшихся в России, эта уполномоченная не интересуется, а нужны права наводчицы, чьи руки обагрены человеческой кровью.?
       12 июля, суббота. Очень хорошо провел утро, сделал большую зарядку, наелся черной смородины, а главное -- написал два абзаца в доклад. Пришлось с дачи уезжать, потому что завтра надо быть с утра в Институте. Под вечер заходили Игорь и Жуган. Игорь, намыкавшийся со своим паспортом и справкой о работе, необходимой для ФСМ, теперь работает грузчиком у Жугана. Интересно рассказывали о работе, о нынешнем рабочем классе, о порядках. Довольно все страшновато, еще раз отчетливо понял, что такое прибавочная стоимость.
       Когда ехал в Москву, то по радио "Бизнес-ФМ" слышал довольно интересное сообщение о беженцах с Украины. Этого как раз я и ожидал. Говорили, что в южных регионах уже появилось некоторое раздражение. Рабочий из Таганрога говорил, что предприниматели получили указание увольнять "своих" и брать беженцев -- "они менее защищенные". Говоривший отмечал, что те, кто решил переждать, заносчивы, а вот те, которые решили обосноваться в России, те все понимают и ведут себя достойно. Рассказывал о случаях, когда некий "староста" из беженцев привезенные на пункт для раздачи телевизоры и планшеты погрузил в свою машину и рванул с этим добром обратно на Украину. Был еще забавный внешне, но трагический по сути эпизод, когда беженцы, получив новые телевизоры, в тот же вечер ходили по селу и их продавали.
       Вечером один долго смотрел фильм "Пока не упадет ночь". Опять поставка Игоря. Это судьба писателя на Кубе. Жуткий порядок, установившийся с приходом новой власти. Сколько же я проглядел, когда был на Кубе! Правда, писатель -- гомосексуалист, но, судя по текстам, которые читали в фильме, писатель хороший. Второй или третий раз смотрю фильм, где с вариациями, но одно содержание: престарелый писатель-латиноамериканец, в данном случае кубинец, и гомосексуальные проблемы.
       13 июля, воскресенье. Ночью накануне все-таки смотрел футбол, матч за третье место начался уже после двенадцати ночи. Я хотел, чтобы зажиревшая Бразилия проиграла, так оно и случилось. Проснулся с довольно тяжелой головой, но встрепенулся и полетел в Институт. Сегодня апелляция творческих работ. Проводили на заочке, в большой аудитории. Недовольные своими результатами шли целый день. Правда, некоторые хотели проконсультироваться, как получить больше.?
       Вечером, несмотря на усталость, пошел на стадион, ходил минут двадцать. Был не одинок -- до позднего вечера крутятся с мячом на стадионе ребята лет по двадцать - двадцать пять. По дорожкам бегают какие-то свежие девушки. Парочка ребят занята какими-то сложными силовыми упражнениями. На краю стадиона паренек делает что-то кошачье-китайское, изящен, как юный божок.?
       Наверное, в одиннадцать лег спать, немножко поспал, а потом, с короткими перерывами, все-таки смотрел, как невероятно привлекательные и упорные немцы все-таки дожали невероятно упорных и привлекательных в своем упорстве аргентинцев. Вот тебе и маленькая страна!
       14 июля, понедельник. Еще не было девяти, уехал в Институт. Там сегодня пишут этюд. Еще никогда наш основной корпус не был так заполнен. С Оксаной мы даже перемолвились: не обвалится ли второй, довольно ветхий этаж. Наш народ, экзаменаторы, пришел вовремя, всех рассадили по местам, экзаменаторов, в принципе, не совсем хватает. Те, кто работает, достаточно перегружены. Потом с той же Оксаной посетовали, что год от года несколько наших грандов в общей работе не участвуют. Рейн всегда в отъезде вместе с Надей, Костров восстанавливается после болезни, на этот раз не пришел и Гусев. Да ладно уж, Сергей Николаевич, крохоборничать... Что с тобой поделаешь, если ты сам любишь события, любишь работать.?
       К трем часам раздали зашифрованные работы экзаменаторам и все, нагруженные рукописями, разошлись по домам. Я предполагал, что поработаю, пока абитуриенты пишут свои сочинения, а преподаватели их стерегут, что-нибудь сделаю, даже принес компьютер, но так ничего и не написал. Все прикидывал, как разделить будущих студентов между нашими старыми гвардейцами. Дело будет тяжелое, а амбиций много.
       15 июля, вторник. Сергею Петровичу -- читать экзаменационные работы, мне -- писать Дневник, сочинять доклад для Китая и -- стоит невероятная жара, чуть ли не 33 градуса -- поливать огород. Решил ехать на дачу. В Москве жить и, главное, дышать невозможно. Машина, видимо, тоже от жары, идет плохо, но все-таки к 12 дня добрались. Дорога была невеселая, потому что по всем радиоканалам шли сообщения о крушении на ветке в метро, которая идет к Парку Победы. Один из вагонов сошел с рельсов, есть жертвы. Людей эвакуировали по путям. К двенадцати часам дня появились цифры: двое погибших и около сотни раненых и контуженных. Все начальство уже на месте, и мэр Собянин, и знаменитый Максим Ликсутов, который командует московским транспортом. Ликсутов -- мастер платных стоянок и очень небедный человек, недавно был какой-то скандал, связанный с его собственностью, которую он или не задекларировал, или задекларировал, но ошибочно ее признали незадекларированной. Ну, куда начальству думать о рабочих делах, здесь со своей собственностью намаешься.?
       Довольно быстро появилась в эфире и причина -- временное понижение напряжения в сети. Я-то думаю, что исправные вагоны не сходят с рельсов при экстренном торможении. Прибыль, предполагающая в русском варианте экономию на всем, потому что для русского капиталиста деньги -- это и бог, и все остальное, включая жизнь людей, вот причина. Кого-то сократили, кому-то недоплатили, а поэтому кто-то недосмотрел, на вагонах сэкономили, денег надо много, потому что и начальства много, оно хочет жить хорошо, иметь собственность за рубежом и учить детей за пределами России. Это не первая авария в метро, далеко и не последняя, но при прежнем режиме подобного не случалось. Что будут говорить вечером и окажется ли кто-нибудь кроме стрелочника виноватым?
       Выступавший утром Павел Гусев говорил о том, что московское метро -- это стратегический объект, и также говорил о сломе всей системы. Умница.?
       К вечерним новостям цифры поменялись. Погибших оказалось 20, с причинами катастрофы тоже все не так однозначно, как говорил одетый в роскошную красную куртку молодой и выхоленный Максим Ликсутов. Судя по тому, что говорил генерал Марков из Следственного комитета, здесь может оказаться много причин -- и брак в полотне, и проседание почвы, вызванное ведущимися рядом работами, и неисправная путевая стрелка. Один из каналов показал два примечательных факта. Молодой мужчина, постоянный пассажир этой ветки, говорил, что неоднократно чувствовал недопустимую вибрацию именно на этом участке пути и даже отправил письмо в управление Метрополитена. Ему прелестным языком бюрократии ответили, что все, дескать, в порядке, спите и ездите спокойно. Другой, выступивший вслед за этим пассажиром человек рассказал, что на заводе, который выпускает именно вагоны метро, используемые на этой линии, уволили рабочего, отказавшегося ставить бракованную деталь тормозной системы. Факты невероятные, но, видимо, такова жизнь.?
       Не менее страшной, чем московское метро, выглядела и Украина. Все это не укладывается в логику, и так ужасно, и так постоянно ужасно, что начинаешь думать, что это новые правила жизни. Войґна при свете солнца, погибшие дети, не укладывается, все время кажется, что это бесконечное кино.?
       Днем написал еще один фрагмент в доклад и начал читать роман "Что-то с любовью.?.?." Андрея Битова в "Октябре". Это началась новая серия моего чтения на конкурс "Пенне". Поначалу у меня сложилось двойственное впечатление. С одной стороны, талант не угас и стилистически все это невероятно полно и свободно. Но не слишком ли много игры? Полез в самый конец романа, там автор дает некоторые пояснения к замыслу. Схватив канву, начинаешь понимать, как это все непросто. Я уже не говорю о новом видении и расширении представлений о природе человека, явлений жизни, смерти, Бога. При всем моем достаточно ревнивом отношении к новым работам коллег, кажется, это очень здорово. По крайней мере ощущаю, что работа со стилем и формой меня, как обычно, не раздражает -- понимаю, что все это нужно для содержания.?
       16 июля, среда. Надо бы о метро, но я о другом. Умерла Новодворская. Как и гибель в свое время Старовойтовой, смерть Новодворской очень упростит нашу политическую жизнь. Все, что делала в журналистике Новодворская, было освещено ее личным пафосом. Единственный партийный деятель, чей антисоветизм, как обычно конъюнктурный, я прощал, потому что знал, что это ее, это ее искреннее, даже если это было нездоровое. У нее были тон, свои слова и уж чего не отнимешь -- культура, настоящая, широкая, подлинная, а не кухни и подъездных посиделок.
       Утром -- опять о метро и Украине. К вечеру, к новостным передачам по всем трем или четырем центральным каналам возникла система новых данных. Безжалостнее всех освещает случившееся РенТВ, здесь, с четким пониманием, что в первую очередь надо винить установленную начальниками систему и самих начальников, основные подробности и возникают. Даже не сами подробности, они стали достоянием гласности на всех каналах, а прекрасно подобранные детали. Что стоит одно фото Максима Ликсутова в парадном роскошном костюме в элегантную полосочку. Многие персонажи передач, работавшие или работающие в системе московского метро, говорили о безответственности начальников, о низком контроле. По мысли Следственного комитета, жизнь пассажиров зависела от проволоки в три миллиметра, которой были скреплена какая-то деталь в механизме управления стрелкой. Говорили о плохом качестве именно новых вагонов, которыми оснащают сейчас метро. К вечеру стали проясняться и другие трагические детали -- уже 23 человека погибли, 40 находятся в тяжелом положении в больницах, пострадали чуть ли не 170 человек. Собянин ездит теперь по больницам, линия пока не восстановлена.?
       Днем читал роман Битова и параллельно стал читать роман новой звезды отечественной литературы Бориса Евсеева. Здесь тоже в известной мере игровое содержание, но от сюжета за версту несет игровым беллетристическим началом. Это некая фантасмагория, поиски "эфирного ветра". Сконструированная история, через которую вроде бы должна просвечиваться вся современная Россия, сверху донизу, провинция и центры, наука и искусство. Сразу, еще почти не начав, наткнулся на занятную деталь, очень близкую мне. Автор, видимо, тоже весьма критически относится к "страдальцам" нашего искусства и литературы.?
       "-- Ладно, -- вдруг улыбнулся Савва, -- врать ты, кажется, тоже здоров. И про страту верно сказал... Наше, славянское слово! Странное. Стратил, истратил, казнил... Их ведь тоже вчистую почти уничтожили... В загонах да за колючей проволокой при Советах держали!
       -- А вот про лагеря, Савва Лучик, -- даже не просите! Сил моих больше нет. Столько книг про лагеря уже настрочил. У нас теперь что ни писун, то лагерник! Вроде люди как люди, а как заведутся, как начнут лишения свои расхваливать... И, главное, не скрывают ведь, что бандосы! А политическую подкладку к несчастьям своим давним и нынешним подшивают и подшивают..."
       Написано все очень широко, размашисто, с прекрасными пассажами, но мне все это читать довольно скучно, сатира по уже разведанным местам. А в принципе не хватает большой и интересной мысли, не хватает и человеческого страдания. Как жаль, что с самого начала конкурсного чтения попались две сильные вещи. Как теперь читать дальше? Но образовалась некая шкала ценностей. Битов здесь показатель. Кстати, вот хорошая цитата, из философии, что-то очень полезное.?
       "И Бибо располагался в теньке с дневником отца. Дневник представлял собою ежедневную смесь снов, выписок из Библии и Корана, прерывался размышлениями на внезапную тему, дополнениями к истории Лапу-Лапу и постепенным грамматическим комментарием.?
       Странную, однако, религию исповедовал отец!
       В буддизме его все устраивало, кроме избытка Будд.?
       В иудаизме его вполне устраивало единобожие, но не удовлетворял тезис богоизбранничества одного народа и обряд обрезания.?
       В мусульманстве его не устраивала полигамия.?
       "Если Бог один и един, -- рассуждал он, -- то и любить его надо один на один, в одиночку".?
       Решительно объединив для себя все конфессии в одну, он прозревал в этом золотой век человечества, одновременно устрашаясь того побоища, которое будет предшествовать его установлению. И тогда:
       "Вера в существование Бога еще не есть Вера", -- вдруг заключал он.?
       И для подлинной Веры оставлял себе одного лишь Христа.?
       "Надо же хоть во что-то верить!" -- таков был конечный его довод!"
       Утром все же собрался и пошел в "большой обход" -- вдоль реки, под железнодорожным мостом, это пять километров. Раньше я по этому маршруту бегал. В реке в этом году не купаются, соседка сказала мне, что в Обнинске так и не выстроили очистных сооружений, что-то прорвало и теперь попросили в реке не купаться. А вот огромные посадки огурцов, капусты и кабачков на месте. Раньше всем этим занимались корейцы, а теперь -- узбеки. Воду качают для полива из реки. В самодельных, простых, но хорошо работающих огромных, вдоль всего берега теплицах уже полно огурцов, а у меня на огороде все только начинается.?
       И последняя новость дня -- объявила о банкротстве туристическая фирма "Нева". Заплатив деньги, теперь некуда не выедут около 17 тысяч отпускников, и еще 6 тысяч россиян -- слова этого не люблю, лучше "наши" -- теперь не знают, как вернуться домой после отдыха. У многих неоплаченные отели.?
       17 июля, четверг. Пропускаю поездку Путина в Южную Америку. Что-то там варится, конечно, значительное, мы пытаемся как-то сопротивляться США и, похоже, успешно. По крайней мере мне не бывает стыдно за страну. Когда раньше на подобной сцене появлялись Брежнев или Ельцин, какой мы тогда испытывали позор. Америка и ее президент, видя, что на Украине все идет не совсем по разработанному сценарию, с какой-то бабьей злобностью устанавливают новые санкции. Европа по возможности, боясь тронуть свою экономику, этого сторонится.?
       Все это я слышал, пока делал на террасе большую зарядку. Опять говорили о метро. Вчера вроде нашли, как всегда, стрелочника, даже двух, а вот сегодня опять возникли новые данные. Все опять склоняются к цепи разгильдяйства, к тому, что "не все в порядке в Датском королевстве".?
       Днем уехал с дачи -- завтра апелляция по этюду, надо привести себя в порядок -- студенты не любят неопрятных и взлохмаченных профессоров, выспаться, чтобы по пустякам не раздражаться. От твоего взгляда на чужое сочинение может зависеть судьба. Была жара, шел дождь, но состояние было скорее благостное и вдруг -- вот оно, и в жизни возникло это "вдруг", которое я старательно изгоняю из литературы, -- чудовищное известие: сбит ракетой огромный самолет, летевший из Амстердама в Малайзию. Самолет рухнул на территории Украины, в 50 км от границы с Россией, на территории Донецкой республики. Больше ни о чем говорить не могу, сидел до глубокой ночи у телевизора. Погибли около 300 человек пассажиров и экипажа. Уже вечером пошли версии: кто сбил -- "повстанцы", которых киевские власти называют "террористами", или плохо обученная армия Киева. Мысль о преднамеренной провокации я отвергаю: ни один человек не может взять на свою душу ответственность в гибели в мирное время сразу 300 людей. Показали кадры поля, усеянного обломками машины, остатками багажа и раздавленными человеческими телами. Лучше бы я этого не видел.
       На несчастной Украине вроде бы повстанцы окружили большую группу регулярных войск. О масштабах: в моргах Харькова 4 тысячи трупов солдат украинской армии.?
       18 июля, пятница. Проснувшись, не кинулся к радио, удержал себя, еще раз посмотрел книгу и минут двадцать читал стихи Евтушенко. Какой, в принципе, прекрасный поэт, какой заметный след оставит в нашем обществе! Перед самым сном принялся читать книгу Протоиерея Артемия Владимирова, который был у нас в Литинституте. Тогда он мне не очень пришелся, гладок и барственен. Книжка у него, "Мой университет", с обложкой, на которой основное здание и памятник Ломоносову, мне, в принципе, понравилась. Много знакомого и милого; учились почти в одно время. С радостью прочел очерк о Николае Либане, знаменитом специалисте по древней русской литературе. Но по книге разлит дух, может быть искренней, благостности, которой порой изменяет филологический вкус. "Меня буквально воротило (прошу прощения за столь грубое выражение) от пухлых романов старика Бальзака и нескончаемых любовных эпопей Эмиля Золя". Не лучше студент-филолог относился и к шедевру Флобера, но надо было сдавать, а тексты не читаны. "Палец о палец не ударив, не потрудившись, я все-таки уповал на бесконечное снисхождение Создателя. Помнится, по произнесении краткой молитвы я затравленным взором окинул тогда наводившую на меня уныние громаду книг и выбрал самую тонкую из них. Это оказалась "Госпожа Бовари" Гюстава Флобера. Брезгливо переворачивая страницы, я ознакомился с фабулой романа, насквозь пронизанного "французскими чувствами". Браслеты, эполеты, корсеты. Дуэли... Замужество, измена, бегство с возлюбленным, горечь разлуки, безутешные рыдания, одинокая старость... (Прошу прощения за вольное обобщение романической тематики европейских авторов той эпохи.?) Как бы то ни было, но содержание романа я хорошо запомнил в главных сюжетных узлах. Теперь должно было только помолиться, мысленно испросить благословения... и отправиться поутру на экзамен".?
       Бог помог, сдал, вытянул все-таки билет про эполеты, корсеты и браслеты.?
       Я не очень понял, как отец Артемий пришел к Богу, но кое-какие заповеди он нарушил. Книга издана на дорогой толстой бумаге, к задней обложке пришпилена визитная карточка "секретаря-референта". У бывшего выпускника филфака МГУ есть, значит, секретарь. Но о заповедях.
       Во что бы то ни стало студент-филолог, вступив раз в комсомол, хочет теперь и очистить свою совесть, и поменять свою биографию. Ну, с совестью понятно, это вопросы, так сказать, внутреннего порядка, а вот с биографией.?.?. Для этого надо убрать то, что "написано пером".
       "Верите ли вы, господа, в чудеса? Я верю. Представьте себе, что, когда я дрожащей рукой открыл дверь, в кабинете никого не было! Более того, коробка с картотекой почему-то стояла на столе, раскрытая чуть ли не на моей фамилии! Схватив "рукописание", я выбежал из помещения с ликующим от радости сердцем".
       В десять утра был на работе, сегодня день апелляции по этюдам. Занятные, приученные бороться нынче пошли дети. В плохо, без языка написанных сочинениях они напористо объясняют, что они имеют в виду. Наши преподаватели тоже ведут себя занятно, большинство этюдов без рецензий, только оценки. В этом смысле образцом был С.?П. -- к каждому этюду довольно полная рецензия. День прошел почти пусто. Ходили с Оксаной Лисковой в "Макдоналдс" на Пушкинской площади -- теперь это все производит довольно ветхое впечатление.?
       Сергей Петрович закончил читать мой Дневник-2008 -- корректура и отчасти небольшая редактура, -- говорит, что интересно. Его поразила последняя страничка за 31 декабря. Вот этот небольшой фрагмент. Меня он тоже поразил.?
       "Весь день занимался подготовкой квартиры, дневником, пятой главой романа, фаршировал баранью ногу, которую купил С.?П., слушал радио: главная тема -- это газ на Украину. С обеих сторон огромное давление, у Украины есть еще некоторое советское ощущение, что все можно получить даром, у России, наверное, тайная мысль как-то, через раскол и недовольство, вернуть обратно Крым и блестит глаз на Донбасс. Возможно, я интерполирую собственные мечты".?
       19 июля, суббота. Сначала в десятом часу привезли питьевую воду. Я понял, что жить не только с московским метро, но и с московским водопроводом опасно, стал заказывать питьевую воду. Подъехал к дому грузовичок и -- это уже второй раз -- трое мужиков принесли шесть двадцатилитровых баллонов воды. Всего 2?230 рублей, это за воду и за залог тары, два баллона у меня оставались с прошлого раза.
       К двенадцати часам приехал Максим Лаврентьев, мы подготовили с ним фотографию для задней обложки, одну семейную фотографию -- эпоха! -- для первой страницы и подобрали рекламный текст, несколько сократили текст Захара Прилепина. Занимаясь этим, пришлось переворошить семейные альбомы, их много. Но главное -- всласть переговорили, пили чай, я ел фаршированный перец, Максим -- обезжиренный творог -- он худеет. В том числе разобрали и всю ситуацию с увольнением Максима из "Литературной России". В поле зрения попали все герои наших с ним дней, о некоторых из них у меня меняется представление. Максим прочел мне занятный свой стишок, где упомянуто "Эхо Москвы". Когда уже под вечер я стал слушать радиостанцию, стишок этот вспомнился. Юлия Латынина, как Кутузов, рассуждала о диспозиции войск под Луганском. Ее знания были так безапелляционны, что можно было подумать, что сводки ей присылает непосредственно Пентагон. Определенно эта выпускница Литинститута стоит той премии, которую в свое время ей вручила Кондолиза Райс.
       Вечером опять смотрел новости по всем каналам. Все то же мертвое поле, на котором разбросаны останки человеческих тел и остатки индонезийского лайнера. Чувствуется, что изобразительного материала не хватает, под разные тексты подверстываются повторяющиеся день за днем кадры. Людей невероятно жалко, я не представляю, как после всего, что произошло, может быть установлен мир. Кто кому должен простить?
       Чтобы не забыть, с Максимом немножко побродили по пространству Интернета: что там пишут о Есине? Оказывается, по Интернету узнать можно, что о тебе написали вчера, а что было написано за последний месяц. Так вот, появился анонс, что в журнале "Урал" публикуется статья Евгении Щегловой, из заголовка которой видно -- это крайняя критика на меня. Щеглову я помню как заказного, ангажированного автора, она писала статью о моей повести "Стоящая в дверях". Статья была облыжна, скорее представляла собой донос, -- не лоялен к власти! Текста пока нет, только анонс.?
       20 июля, воскресенье. Весь день читал 350-страничное повествование Дениса Драгунского "Архитектор и монах". С автором знаком еще по Гатчине. То ли от стеснения, то ли от ощущения внутренней обиды и недооцененности Денис Викторович вел себя, как мне показалось, несколько высокомерно. Читать принялся даже с жадностью. В венском кафе встретились два человека: один по фамилии Гитлер, у другого приросший к нему, как лишай, псевдоним -- Сталин. Один мог бы стать архитектором, другой даже епископом. Дальше попеременно от имени одного и другого шел ловкий пересказ довольно известных фактов биографии одного и другого. До поры до времени это было интересно, дальше персонификация речей стала теряться, пошла какая-то каша, наращивание объема. В известной мере интерес поддерживался тем, как автор интерпретирует известные факты. Я-то много здесь знаю, а как простой и немудреный читатель? Естественно, с самого начала ждал, когда появится Лев Троцкий. Появился, как главный герой, которому не повезло. Кое-что я для себя выписал, впрямую и косвенно цитаты говорят о том, что думает автор, даже когда играет фантазиями героев.
       "Арестованного боевика звали Ефим Голобородов. Боевик из левых эсеров. Действовал по заданию "Еврейского монархического союза". Полное безумие. И сама возможность, что эсеры связаны с монархистами, и особенно монархисты-евреи. Но народу понравилось. Даже нашим братьям в лавре понравилось. Они были по новой моде отчасти демократы, а по старой памяти слегка антисемиты; но только слегка, слегка! Не говоря уже о публике попроще, которая приняла это с восторгом. Сама абсурдность названия доказывала его правдоподобие: евреи способны буквально на все, в том числе и на защиту русского самодержавия, лишь бы народной кровушки попить".
       В силу того, что Гитлер хотел "окончательного решения вопроса", а Сталин занимался "делом врачей", привожу еще одну цитату. Кто уж из "вождей" и что произносит, для меня в некоторой разбалансировке текста пропало.
       "Мне кажется, Россия нашла довольно простое решение еврейского вопроса.?
       Кто хочет жить как все -- пусть и будет как все.?
       Пусть меняет имя, отчество и фамилию. Пусть обрусевает.?
       В вероисповедание мы не вмешиваемся. Им не обязательно состоять православным христианами, да вообще хоть какими-то христианами. Пусть у них будет синагога. Одна, в Питере. И в Москве одна, и в Ростове. Кажется (бывшего Моисея Пинхасовича) -- который хочет помолиться своему Богу -- простите, своей ветхой версии Единого Бога. Бог в помощь. Я на него посмотрю.
       Кстати, большинство обрусевших евреев стали атеистами.?
       Это понятно. Среди евреев много образованных людей. Может быть, даже слишком много.?
       Почему слишком? Потому что это раздражало русских, украинцев и мусульманские народы. Потому что к середине тридцатых годов -- каждый второй профессор, директор завода, редактор газеты, известный врач, журналист, дирижер, режиссер -- оказался евреем".?
       Ощущение, что национальные вопросы -- это были главные проблемы представителей народа, но уж не государства. Впрочем, вряд ли без сталинской воли смогло бы возникнуть государство Израиль.?
       "То есть Россия сумела решить еврейский вопрос... Потому что самое глупое, что можно было бы сделать, -- это закрыть глаза и шуточки шутить -- дескать, евреи в России есть, а вопроса нет.
       Есть вопрос. Был вопрос.?
       Ты спросишь, почему это только для евреев? А для украинцев, татар, башкир, якутов? Тут ничего сложного. У татар, башкир, якутов есть свои исторические территории. У евреев России и Европы такой территории нет. Поэтому выход был один -- для евреев -- не для всех, но для тех только, которые охвачены национальным вдохновением, -- для этих евреев создать еврейскую национальную территорию. Новую. Далеко, в Сибири, почти у Японского моря. Потому что в Европейской России свободных мест нет.?
       Допустим, правительство устроило бы еврейскую республику на границе России и Польши, где евреев больше всего, где они веками жили. Что бы получилось в итоге? В итоге протестовали бы украинцы, белорусы, поляки, литовцы. Потому что поляки, украинцы, белорусы, литовцы тоже на этих землях веками жили! И у них там веками было национальное государство. Речь Посполитая. Великое Княжество Литовское. Могла бы возникнуть самая настоящая война народов. Национальная война. Это хуже, чем гражданская война! В гражданской войне можно перейти на другую сторону -- но еврей никогда не станет поляком, а поляк евреем. И если отрезать от Польши хоть самый малый лоскут земли и сказать -- вот здесь будет еврейская страна, -- то такая война будет длиться веками".?
       21 июля, понедельник. Опять целый час утром провел на стадионе: минут тридцать ходил по дорожке, сделал зарядку, параллельно, естественно, слушал уроки Александра Драгункина -- английский язык, который никогда мне не дастся, пока не стану жить в англоязычной стране.?
       В девять поехал в Институт -- сегодня собеседование по студентам, поступающим в малые семинары: драматургия, публицистика, критика, детская литература. Боюсь, что в этом году публика идет довольно серая, почти ничем не запомнившаяся. О том, чтобы как-то представлять текущую литературу, нет и речи. Будущие детские писатели, естественно, в лучшем случае знают Чуковского, но уже не знают Агнию Барто. Критики не представляют себе, кто такой Чернышевский, и никогда не слышали о толстых журналах. Сидели с десяти часов утра до семи. Царева очень неплохо вела собеседование, я ей по мере сил помогал. Настроение у преподавателей было неплохое -- в воздухе что-то поменялось.
       Когда вернулся домой, то в Интернете нашел письмо Максима. Он все-таки видел, что по поводу статьи Щегловой я волнуюсь.
       "Сергей Николаевич!
       Статья Щегловой представляет собой, по-моему, сборную солянку, связно анализирует она только "Технику речи", "Имитатора", "Гладиатора" и "Стоящую в дверях". Есть несколько более свежих впечатлений, при взгляде на которые, кажется, можно точно установить, что читала она Ваш Дневник (не весь, а тома начала прошлого десятилетия), а из новых романов -- только "Смерть Титана" и "Маркиз". Очень ополчается на Вас за Ленина, но допускает здесь детскую ошибку, пишет: "Неважно, что Ленин в 1923-м уже не говорил вовсе, -- а по сути дела, вся весьма толстая книга о нем представляет собой ленинский монолог, якобы произносимый в последние месяцы жизни, чего быть никогда не могло". Почему, хочется спросить, не могло? Что же, если, не дай бог, у самой Щегловой отнимется язык, то прекратится и ее внутренний монолог? Тут понимание художественной стороны романа -- на уровне какой-нибудь бесталанной школьницы.?
       Из Дневника Щеглова, как перебдевший цензор, выуживает все высказывания, кажущиеся ей "антисемитскими". Прямо донос "куда следует" строчит.?
       И сильно ревнует (этого не скрыть) -- и к кафедре творчества, и к 5-томнику, и к высказываниям более художественно одаренных людей.?
       Мнение мое: можно Вам статью и не читать. Максим".?
       Я прочел. В первый момент было как-то скверно, а потом даже обрадовался. Рассуждают, читают, пишут, -- значит, я еще не покойник. Возникло желание как-то ответить. Тем более в статье возникли некие занятные пассажи, способные вызвать, если их объяснить, некие движения у публики.
       22 июля, вторник. В десять утра началось собеседование в Институте, шли поэтические семинары. Талантливых людей мало, в основном плохие, корявые стихи только что закончивших одиннадцатый класс девочек. Поэзию не знают, собственные стихи корявые, почти без мыслей; как правило, будущие поэтессы ничего не читают. Слышали о Серебряном веке, продвинутые слышали о Евтушенко, о Вознесенском, самые продвинутые могли назвать Тютчева или Заболоцкого, все читали звезду Интернета Веру Полозкову. Попытки прощупать детали даже того, что девочки прочли в школе, очень неудачны. Освободился довольно поздно, когда уезжал, то вахтер Сережа предал мне книгу, которую получил для меня днем. Взглянул -- огромный однотомник Юнны Петровны Мориц. На первой странице прекрасный, которым я буду гордиться, автограф.?
       "Сергею Есину, чье слово кислородно, природно, благородно.?
       Автограф -- тайное окно,
       Где свет горит, когда темно!.
       Юнна Мориц, 6 VII".?
       Значит, Юнна Петровна подписала мне книгу сразу после нашего с ней разговора. Какой же я сукин сын, ведь тоже собирался ей послать свои Дневники. Тем более, я в Дневнике упоминаю ее довольно часто. Дома заглянул в подаренный том -- читать почти невозможно, в каждой строке сгусток мысли и энергии, очень велико напряжение. Как же Ю.?П. мешает современной формальной поэзии, где только одни выкрики! Поэзию Мориц, так она плотна, всю можно разнести на эпиграфы.?
       Вечером телевидение все время говорило только об Украине. Сейчас малазийцам передали "черные ящики". С обстоятельной помощью военных утверждается точка зрения, что сбит самолет был ракетой, выпущенной украинским истребителем. Украина говорит о ракете "террористов". Все это перемежается драками в киевской Верховной Раде. Очень депутаты любят все накидываться на кого-нибудь одного. Сообщили о полутора миллионах беженцев, которые сейчас в России.
       23 июля, среда. Утро началось с хождения по стадиону, и тут в наушник прозвучало: американцы признались, что у них нет доказательств, что именно русские подбили "боинг". Я думаю, это какой-то временный маневр. Потом, когда ехал в машине в Институт, все время слушал радио. Кроме "Эха" я теперь в машине слушаю и "Бизнес-ФМ", и радио, по которому говорит Владимир Соловьев. Как оно называется?
       Новый удар по преставлениям о молодежи. Сегодня весь день шло собеседование с будущими прозаиками. Здесь еще больше разочарований. Почти полное отсутствие знаний современной прозы. В лучшем случае это Сэлинджер или Буковский. О современной русской прозе и не говорю. Индустрия плохих западных переводов книг, за которые не надо платить авторские, сыграла свою роль. Идет поколение, которое не любит и не уважает русской прозы. Изредка попадается какая-нибудь девушка или парнишка, которые могли бы что-то неординарное назвать. К моему удивлению, один раз из серии "любимый писатель" прозвучало -- Эдуард Лимонов. Это была женщина. От радости я тут же Лимонову позвонил -- благо у него многие годы не меняется номер сотового -- и порадовал. Один раз с толком говорили о Захаре Прилепине. И вот так тускло шел весь день. Наша стратегия во время собеседования -- обеспечить набор. По закону, если нет полного контингента, то нельзя брать платных студентов. Сложности могут возникнуть и с заочниками. Для меня здесь открываются новые заботы. На очное отделение на первый курс пойдут 90 человек, из них 70 на нашу кафедру, всех надо распределить между мастерами. Как? На прозе, участвуя в собеседовании, сидели мастера: Саша Михайлов, Анатолий Королев, Самид Агаев и Сергей Толкачев. Я думаю, никогда не удастся точно скоординировать между собой их оценки. Сколько несправедливости приносят новые строгие правила по приемке в вуз! Здесь каждый мастер ставит оценку, сообразуясь с тем, что из этого материала он может вылепить. Раньше мы придерживались правила "вытягивать" талантливых людей. Теперь любого очень талантливого, с прекрасной вступительной работой парня, у которого плоховато с ЕГЭ, перебивает юная девица с худосочными прозой и стихами и высоким значением ЕГЭ. Кстати, во время собеседований обратил внимание на несколько оценок в 100 баллов по русскому языку. Почему-то все они шли по Ростовской области.
       24 июля, четверг. Утром разбирался с лакунами в Дневнике, собирал книги для Юнны Мориц. Решил послать два последних, за 2010 и 2011 годы, тома Дневника; кажется, в томе за 2010 год три страницы были посвящены ее семинару в Лите, тогда ее приглашал Геннадий Красников. Я перечел эти страницы, от которых снова дохнуло на меня благородством и смелостью.?
       Утром все-таки пришлось ехать в Институт. Сегодня день апелляций по экзамену -- "Собеседование". Все прошло довольно тихо, но, правда, пришла одна девочка с мамой, которой я объяснил, как внезапно совпали почти одинаковые оценки, которые поставили преподаватели, не зная друг друга. Оценка по русскому и литературе в ЕГЭ, по этюду, домашней работе и собеседованию.
       Были еще две маленькие истории. Пришла совсем молоденькая девочка, которая живет в Рыбинске. Я хорошо помню, что спросил у нее: а как город назывался в недавнее время? Его, беднягу, переименовывали то в Щербаков, то в Андропов. Во время собеседования я обмолвился, что помню Щербаков, потому что в лагере находился мой отец. А девочка сказала, что у нее в семье с давних пор хранится "Человек-невидимка" Уэллса с печатью библиотеки города Щербакова. Принесла мне в подарок.?
       Другой трогательный подарок я получил от девушки, которой сделал ворчливое замечание -- она пришла на экзамен в шортах. Я этого не люблю, потому что полагаю, что мир наших возвышенных знаний и литературы требует некоей строгости к себе. Если студент поднимается из-за парты, когда входит преподаватель, он -- это я так считаю -- не только выражает преподавателю уважение, но в первую очередь этим символизирует переход из своего обыденного мира в мир иной, в мир собственного будущего. Эта красавица принесла в подарок приемной комиссии свою книжку, написанную для детей. Фамилия девушки Кочеткова; я, дескать, хоть и прихожу на экзамен в шортах, но человек талантливый. Так оно и есть, написать книжку может не каждый.
       Слежу за Украиной, потому что здесь какая-то удивительная часть нашей русской истории. Сейчас как бы сложилось три фронта: Изваринский котел, в котором, прижав к нашей границе, луганские и донецкие бойцы крушат большую часть правительственных войск, затем трагическая история с малазийским самолетом, дикое, бесчеловечное разрушение городов, а тут еще прибавилась и украинская же политика -- премьер Арсений Яценюк подал в отставку, и Рада распустила фракцию коммунистов. Была показана чудовищная сцена, как депутаты Рады били Петра Симоненко. Это далеко не подзатыльники в нашей Думе. Били со страстью неудачников и случайных людей, попавших во власть. А власть-то заканчивается!
       25 июля, пятница. Утром ходил по стадиону и делал зарядку. Довольно много народа ходит по утрам по нашему стадиону. Появилась даже старушка -- я называю ее старушкой, но наверняка я здесь самый старый, -- которая ходит на скандинавский манер, с лыжными палками. Поговорили. Палки, оказывается, специальные, чуть утяжеленные, раздвижные. После овсяной каши стал собираться на дачу. По дороге надо было еще заехать в магазин. На улице жарко, машина плохо тянет, видимо, отказывает сцепление. Володя уже давно говорил мне, что со сцеплением у меня не все в порядке. Доехал что-то к часу дня. Со мною кормилец С.?П., который приехал писать свою очередную монографию, значит, все дни будет с компьютером и планшетом лежать в гамаке. Но кухня -- на нем. Его сын Сережа закончил практику и отбыл к тетке в Крым. Там, в доме тетки, идет противостояние -- тетка за русский Крым, дядя -- за Украину. Домашние модели политики. Я уже второй день ношусь с идеей написать реплику на статью Щегловой. Ее обвинения настолько искусственны, что я сомневаюсь, неужели она так думает вполне искренне. С другой стороны, понимаю, это кому-то не дает покоя и мое место в Институте, и собрание сочинений. Со временем я, конечно, отыщу эту либеральную ниточку.
       Вечером, после просмотра всех новостных программ, смотрели скаченный в Интернете прекрасный индийский фильм "Тезка". Индиец, который любил Гоголя, назвал Гоголем своего сына, родившегося в Америке. Замечательная, не без драматизма, семейная история. Те несколько фильмов, непременно хороших и индийских, которые С.?П. отыскивает для дачного просмотра, это, оказывается, к его очередной монографии по мультикультурализму. Как же живуче в человеке его национальное, несмотря на все доводы разума.
       Для конкурса прочел цикл рассказов Александра Кирова "Селище". Само Селище -- это деревня, умирающая и уже умершая. Как быстро меняются кадры в жизни! Есть и другие довольно жуткие рассказы, в том числе и о медсестре, убившей своего ребенка. Чувствуется раздражение перед старыми способами письма. Но боюсь, новые, как бы ни были выразительны, все-таки на большой стиль не тянут.
       26 июля, суббота. Честно говоря, все время нервничал, потому что писал статью в ответ на инвективы Щегловой. Получилось ли, не знаю. Старался. Назвал это:

    До белой слюны,
    или К особенностям либеральной критики

       Библейское присловье -- любите своих врагов абсолютно справедливо уже потому, что иногда недоброжелатель может принести такую пользу и внутреннее успокоение, которым не наградит и любимый, и ближайший друг. В любом писателе живет испуганная рефлексия: как там твое отзывается слово? Да ещё в наше время, когда молчание -- это символ литературного процесса. Если коротко -- Евгения Щеглова, мой давний критик-недоброжелатель, написала в далёком журнале "Урал" большую статью "Сам себе имитатор. Сергей Есин и его герои". Я почти счастлив. Дальше я объясню, почему я называю Щеглову, которая написала кандидатскую диссертацию, большую часть которой заняла моей персоной, "недоброжелателем", но пока небольшая цитата. Кто же знал, разве мог я раньше подумать, что так внимательно меня, оказывается, читали, разгадывали смыслы, сопоставляли и анализировали. Да разве мог я ожидать такой поразительной рекламы своему недавно выпущенному "Собранию сочинений" в пяти томах! Итак: автор статьи от имени интеллигенции пишет:
       "Мы-то с самых 1990-х, времени бурной, но недолгой популярности "Соглядатая", "Имитатора" и "Временителя"... успели подзабыть, как вчитывались некогда в эти романы, как тщательно выискивали в них потаенный смысл, как докапывались -- до глубинного смысла этих витиеватых творений, как удивлялись отваге писателя, дерзнувшего посягать на интеллигенцию и разоблачить ее гниловатую и подловатую сущность".?
       Это всё обо мне! Радостно, как неофит, впервые встретившийся с признанием мэтра, кричу: это меня разгадывала страна! Это в моих романах, напечатанных в лучших тогда либеральных журналах "Знамя" и "Новый мир", все искали потаенный смысл! Да может ли писатель желать для себя лучшей и счастливейшей доли?! Сама История прикоснулась к моему бесшабашному лбу!
       Но этим скрытым и радостным для меня панегириком вдумчивый критик не ограничилась. Евгения Щеглова разобрала не только три, так понравившихся ей в лихие 1990-е, а ныне разочаровавших романа, но и сравнительно недавний -- "Маркиз", в котором я устроил увлекательную для себя игру: не только отправил старинного недоброжелателя России маркиза Кюстина в наше время для ревизии в Россию, но и поселил в собственной квартире. Не забыла Щеглова и давний мой роман -- "Смерть Титана" -- о В.?И. Ленине. Возможно, Лениным критик заинтересовалась именно потому, что темпераментный и некорректный Владимир Ильич как-то очень прямо, не страшась парфюмерного глянца, высказался об интеллигенции. В основном Щеглова обижается за интеллигенцию. И все-таки Ленин здесь попутно, он стерпел всё и уж, конечно, стерпит наскоки боевого критика. Классовые и другие симпатии всецело на стороне Троцкого. Что там Ленин, "фигура не самая гуманная в истории человечества"! Ну а теперь первые выводы.?
       Я вспомнил, как в начале перестройки, когда в "Нашем современнике" -- я-то еще думал, что литература делится не на патриотическую и либеральную, а на литературу и не литературу -- вышла моя повесть "Стоящая в дверях" -- так сказать первое сочинение о двойственной, особой роли интеллигенции в событиях 1991 года. Через два или три года, очухавшись, тогдашняя "Литературная газета" поместила статью готовой на многое Евгении Щегловой. Статья, конечно, была, мягко говоря, занятная, как и сегодня в "Урале", почти, как в 30-е годы. Но и время тогда было своеобразное и почти безальтернативное. Новый редактор "Литературки" Юрий Поляков рассказывал: провели исследование, за предыдущие чуть ли не десять лет в газете ни разу не был упомянут Валентин Распутин. Шла восторгуха исключительно по поводу литературы либеральной. Я бы сказал "время Щегловых".?
       Я статью прочел и сразу, конечно, порадовался: еще, значит, жив курилка! Больше всего Евгению Щеглову раздражает -- до ненависти, до белой слюны -- отношение героя статьи к интеллигенции. Вот, дескать, раньше, читая Есина, мы мысленно представляли маститых деятелей культуры той эпохи. Щеглова даже приводит некий список героев прежних лет, которые, как бы ни были плохи, уже вошли в историю литературы и искусства. А что нынче? Ей не хочется представлять вместо героев старых и новых романов Есина редакторов журналов с их выпестованными временем брендами, которые они превратили в домашние кружки для родственников и близких знакомых. Она не видит, кого подразумевает автор в "Маркизе", и с чем сражается в своих Дневниках. У нас можно всё, а в Британском музее, если из него постоянно что-то тащат, директор уходит со своего места. Это просто разный взгляд на действительность. Ей кажется, что время кардинально переменилось. А мне кажется, что та часть прислуживавшей еще прежней власти интеллигенции стала еще циничнее. И из придворной челяди превратилась в придворных лакеев. И здесь Щеглова абсолютно права: Есин "тщательно обрабатывает свою собственную, узкоограниченную делянку, не брезгуя персонажами даже самых незначительных категорий. Сфера его интересов простирается в диапазоне от наглой и пронырливой профессуры до наглой и пронырливой мелкой и псевдоинтеллигентской сошки". Добавлю: и конъюнктурной! По Щегловой: "...наблюдается какое-то странное расхождение. Будто реальная жизнь, которой автор не касаться не может, говорит одно, а читателю внушается... что-то совершенно другое. Будто жизнь вообще течёт как-то помимо, вне всяких обстоятельств, о которых автор пытается рассказать, и вообще утекает в другую сторону". Совершенно верно: не в сторону Свана. Герой Пруста не сжигал в пепельнице партийного билета, который сделан из такого материала, который лишь плавится, а не горит. Господи, везде бутафория и театральный реквизит! За подробностями "негорючести" -- в мои, так раздражающие Щеглову и многих иных, "Дневники".?
       Истоки неприязни ко всему тому, о чем пишет автор, обнажены. "Не слова ли "сугубо русская черта" будут ключиком к этой потаенной дверце? Намек-то прозрачен: только русскому человеку, скорей всего, свойственно такое симпатичное свойство, как жалость к униженному и обиженному".?
       Но это, так сказать, намёки, раскатка к следующему, такому модному в нынешней литературной борьбе пассажу.?
       "В одном из томов своих воистину безразмерных "Дневников ректора", издающихся из года в год (к сведению, плохо следящего за текущей литературой критика: уже был том и "Дневника не-ректора", и несколько томов просто "Дневников". Ожидаю теперь рекламной акции и на них! -- С.?Е.?) С. Есин бросает фразу характерную: "Я-то уж не интернационалист, точно". А поскольку разговор об антисемитизме заводит не кто иной, "как Миша Сукерник", автор вводит поправку: "Само рассуждение человека "рассеянного" племени некорректно". Дальше цитату не продолжаю, потому что фраза "Знай свое место, иноплеменник" принадлежит вдумчивому комментарию Щегловой. Но историю моего студента-заочника Миши Сукерника, которую, если бы была добросовестной, Щеглова могла вычитать в моих "Дневниках", продолжу.?
       Миша, наш бывший соотечественник, хороший врач-анестезиолог и хирург, трагически погиб в Нью-Йорке, откуда он приезжал на сессию в Литинститут. Когда он погиб, то к сборнику его стихов именно Есин, а никто другой, написал предисловие. Другого не нашлось. Хорошие были стихи, а в предисловии было несколько цитат из моих "Дневников". Но вообще-то Щеглова, каждые двадцать лет сочиняющая обо мне статьи, надоела. Впрочем, она довольно занятно назвала одну из моих несчастных героинь "идиоткой".?
      
       Когда лег спать, то по радио -- оно у меня включено на даче всю ночь -- услышал, что сорок человек украинских пограничников попросили убежища в России, воевать у себя на родине и неизвестно с кем не хотят. Вроде бы для них открыли гуманитарный коридор. Уж кто из них захочет стать гражданином России, я не знаю, остальные, наверное, уйдут обратно на Украину. Многие из этих ребят, говорят, западенцы.
       27 июля, воскресенье. Если уж вчера написал о радио, то этой ночью звучали дивные песни прежних эпох. Я проснулся на Эдит Пиаф. Вел эфир, как всегда ловко и уверенно, сам Венедиктов. Он как бы "впихивал" молодым современникам то, что им обязательно надо услышать. Вы мне -- модное, а я вам -- истинное.?
       Днем под яблоней принялся читать роман Валерия Панюшкина "Все мои уже там". Блестяще написанная и придуманная беллетристика. Здесь все элегантно сложилось, и красивая, за оградой жизнь, и известная история с "Жемчужным прапорщиком". Если по жизни, то Жемчужный прапорщик при разгоне демонстрации кого-то стукнул, а протестующую публику назвал "хорьками". В романе прапорщика решили изолировать и перевоспитать. Написано все с невероятным изяществом, эрудицией, занимательностью, но, к сожалению, все это лишь неглупая беллетристика. Не каждый хороший, особенно успешный журналист становится писателем. Для этого нужны своя тема и целая жизнь, брошенная в жерло неизвестности. Вот что занимательно, какая-то общность есть у романа Панюшкина, звезды журнала "Сноб", и романа дочери Тани Хлоплянкиной. Писателем надо родиться.?
       Совсем поздно взялся за "Колыбель" Анатолия Наймана. Идет пока трудно, но ощущение литературы и события. Журнал "Октябрь" всегда печатает хорошую прозу. Ложусь спать, даже не посмотрев разные новости и вести.
       28 июля, понедельник. Чтение для конкурса "Пенне", непорядок с машиной, написанная реплика, которую я решил показать Лене Колпакову, погнали меня в Москву. Уже утром жара больше двадцати, днем будет под тридцать, а к концу недели -- до 35. Но дорога для русского человека, путь -- всегда тоска и радость. В дороге слушал то "Радио Орфей", то "Бизнес-ФМ". На последнем появился замечательный собеседник -- "независимый политолог" Сергей Михеев. Видимо, действительно "независимый" -- отсюда широта взгляда; разговор шел об Украине, мировой экономике, о санкциях, о том, кто и что заплатит в сегодняшней политической ситуации. Несколько суждений политолога абсолютно совпали с моими собственными, но они значительно лучше сформулированы. Я вспоминал о том времени, когда за танками и ракетами мы не лазили на чужие рынки, потому что все или почти все было своим. А Михеев полагает, что вследствие "санкций" наша армия окажется менее зависимой от закордонья. Михеев блестяще формулирует: "стратегические отросли промышленности должны быть самодостаточны". Совершенно справедливо считает, что элиты в наше время уже не могут с прежней безапелляционной самостоятельностью прокладывать курсы в политике, они тоже во власти общественного мнения. Прекрасны, хотя внутренне давно знакомы, его рассуждения об Интернете и социальных сетях. Наверное, именно поэтому я ими брезгую.?
       Всю дорогу переживал, как будет с машиной, доеду или не доеду, сколько сил и энергии надо будет на все это потратить. Но уже в Москве позвонил своему старому знакомцу умельцу Вазгену. Диагноз оказался таким, как я и предполагал, -- полетело сцепление. Сразу представил, как по жаре придется ездить по магазинам, искать это чертово сцепление. Но Вазген сказал: не надо, я все куплю сам. Это особенность дорогого, но настоящего сервиса. По поводу отставки Яценюка следующее: Рада в преддверии осенних выборов -- государственные деятели больше всего боятся за себя -- не приняла закон о газоснабжении в особый период и закон, разрешающий продать американским и европейским компаниям 49% украинской газотранспортной системы. Профильные комитеты Рады не одобрили законодательные акты, а от них зависит финансирование Международного валютного фонда. Это -- повышение рентных платежей для украинских нефте- и газодобывающих компаний, увеличение налогообложения крупных сельхозпроизводителей, зерновых трейдеров. Здесь свои, родные капиталисты, почему их надо обижать? Не пожелали депутаты сокращать и госслужащих. Здесь -- влиятельные избиратели, а у каждого семья.?
       Россия и капиталистический мир обмениваются "санкциями". Мы их, правда, называем распоряжениями главного санитарного врача, служба которого синхронна с политической конъюнктурой: пока запретили ввоз с Украины молочных продуктов и овощных и фруктовых консервов; в Молдавии, которая вошла в объединенный рынок Европы и давит Приднестровье, оказались плохими яблоки. Молдавские фермеры по этому поводу требуют денонсации договора с ЕЭС.
       29 июля, вторник. Еще ночью позвонил Яша Сигал: умерла Галя, его жена. Был период, когда мы все дружили, и Галя с Яшей каждое воскресенье ездили с нами на дачу. И вот Вали уже нет пять лет, а теперь умерла Галя. Когда-то Галя была нашей соседкой по улице Горького, значит, знаю я ее как минимум семьдесят лет. Знал. Яша, конечно, в отчаянии. Хоронят завтра, надо ехать к девяти в Теплый Стан.?
       К трем часа дня закончил читать в "Октябре", наверное, скорее, мемуары Анатолия Наймана. Жанр автором не определен. Одна из тех довольно непростых и тяжелых для чтения книг, которые, хотя читать и непросто, но бросить почти невозможно -- а что же там дальше. Выписал цитаты:
       Постмодернизм, и о конкретном в литературе. "Но это уже вообразительно и потому мне противопоказано. Мне, к примеру, противопоказан постмодернизм, потому что беру книгу какого-нибудь нобелевского лауреата из экзотической страны, и чем лучше писатель, то есть достовернее характеры и сцены, тем непонятее, было это так действительно или вообразительно. Было это так или было совсем по-другому, и по третьему, и по эн-плюс-первому, а литературный мастер выбрал версию из многих на свое усмотрение. Поженились они, бросил он ее, отравила она его или это артисты из телевизионного сериала? Постмодернизм -- уж если чье детище, то не модернизма, а соцреализма. В нем тоже были рассыпаны достоверные детали и мотались узнаваемые призраки, но только ради того, чтобы протолкнуть вымышленные идеи -- автора, толп, политбюро".
       О вреде торопливых переименований. "Говорили вразброс и вразнобой целый квартал о прекрасной соразмерности ширины лучших петербургских улиц и высоты их домов. Тогда город значил для нас больше Петербург, чем Ленинград, сейчас наоборот. (Петербург, якобы вскрывшийся, а на деле залихватски вылупившийся из советской скорлупы в 1991 году, -- нелепый вымысел: куда органичнее выкормыш Ленинграда)".?
       Футбол как социальное явление. "До самой перестройки футбольный мачт на стадионе соединял в себе зрелище и действие. Зрелище непосредственных, а не на сцене из амфитеатра наблюдаемых связей и конфликтов. Действие как личное участие в стычке, в соревновании, при этом не требующее усилий и не подвергающееся опасностям. Все, кто заполнял трибуны, так-сяк умели бить по мячу, отдать пас, получить пас, столкнуться с противником, побороться. Они знали, понимали и чувствовали, каково тем, кто на поле. Бежал, ударял по ядру, рубился ногами, сшибался туловищем игрок, но все это повторял каждый зритель, не вставая с сиденья, опершись на спинку, развалившись, бездельничая. Футбол был публичным развлечением, публику составляли землекоп и философ, уличная толпа и артисты, плебс и патриции.
       <...>Прожив после этого пятьдесят лет, мы заполучили гримасничающую картинку футбола без воздуха и под электрическими лампами. Команды, к которым мы были привязаны, сохранили свой имена "Динамо", "Спартак" и "Зенит", но бегали, прыгали и рубились в них конголезцы и пуэрториканцы, апаши и сипаи. В защите давали поиграть и нашим, но чтобы были стрижены, бриты и надушены, как те. Берсерки и спаги в футболках ЦСКА продолжали называться армейцами, "Локомотива" -- железнодорожниками. Переживать стало не за кого".?
       В Москве трескучая жара -- воспользовался определением, обычно прилагаемым к морозу -- радио предупреждает, чтобы пожилые люди сидели по домам. Позвонил как вестник подлинного искусства Саша Колесников: не схожу ли я с ним на "Лебединое озеро" в Театр Станиславского. Там идет знаменитая постановка Бермейстера 1953 года. Удивительное дело, я помню этот спектакль с премьеры. Но тогда я не понял всей революционности этой постановки -- злой гений в первом акте, не только что почивший ли Сталин? И впервые не сказка с хорошим концом, а человеческая трагедия. Зато какой пленительный, домашний, без масштабов Большого первый акт! Все было очень мило и даже иногда грандиозно. Очень хорошо работал оркестр, прекрасно слышимый и главенствующий надо всем.
       На обратном пути из театра прямо из метро зашел на улице Строителей в цветочный, работающий всю ночь магазин -- купил целую импортную упаковку роз -- 20 штук. Цветы будут ночевать в ванной комнате в пластмассовом ведре.?
       30 июля, среда. Пришлось рано вставать, к восьми вызвал такси. Академическая больница -- это новое здание как раз за санаторием академиков -- оттуда забирали Галю. Академики устроились хорошо -- и санаторий, и больница, и даже морг -- все в знаменитом парке. Народа было мало, сестра Гали с двумя взрослыми сыновьями, соседка, друг дома с каким-то восточным именем, и Яша. Галя лежала в гробу в платке, чем-то отдаленно похожая -- так же лежала Валя. Я многое, конечно, вспомнил. До прощания Яша рассказывал, как тяжело она болела -- практически потеряла разум, память. Всех жалко, но хорошо, что быстро. На кладбище не поехал, С.?П. взял с меня слово и внушает, что я старый человек и должен беречься.?
       Обратно ехал на перекладных -- на машине до Ясенево, потом городским транспортом. Дома из почтового ящика достал "Литературную газету" и сразу прочел статью Кирилла Анкундинова "Мемуарное поветрие" -- интересный анализ последней мемуарной прозы. Анкундинов, который, кажется, живет в Майкопе, тот автор, которого я всегда читаю. Говорит в том числе о блестящих мемуарах Кружкова в "Новом мире", которые я недавно прочел. Потом идет "Знамя" -- здесь не культура, как у Кружкова, здесь тенденция. "А в "Знамя" нанесли столько "нон-фикшена", что редакции пришлось выпускать специальный номер, хотя таковой обычно выходит в ноябре. На сей раз тема номера определена как "непрошедшее". Точнее было бы сказать "антисоветское непрошедшее": все публикации шестого номера "Знамени" бьют в одну цель -- в СССР". Я бы сказал, что здесь не только политический, привычный для журналистики ход, а, скорее, литературный: сюжет при таком складе задачи движется сам, на ненависти.
       Основная часть статьи занята рецензией на закончившуюся публикацию нового романа Алексея Варламова. Интервью с Варламовым по этому поводу мне присылали. Уже по интервью я понял, что там что-то не вполне понятно -- лучший критик собственного романа -- сам писатель; кому же знать лучше. Вот что пишет прекрасный аналитик Анкундинов по поводу "Мысленного волка". "В его новом романе налицо и Пришвин, и Грин, и Распутин, и еще -- Анна Вырубова, поэтесса-хирург Сергей (Вера) Гедройц, а также персонаж, слепленный из сектантского "старца" Щетинина и Илиодора Труфанова (личностей, несходных во всем). Варламов собрал ценнейшее сырье -- и не обработал его. Всю его "беллетристику" съели опасные спутницы художественной прозы -- эссеистика и мистика. Персонажи "Мысленного волка" рассуждают о будущем России на десятках страниц, напропалую пророчествуют, контактируют со сверхъестественными силами. Все они -- иллюстрации к авторским монархистско-мистическим тезисам". Здесь мне согласиться с чем-либо трудно -- пока не читал, только по писательской привычке удовлетворен чужой неудачей. Но, конечно, смущает удивительная выветренность и расчетливость Алексея, обо всех почти героях писал, не скучно ли? И вот дальше критик пишет: "Варламов по отбору материала вынужден соперничать с первой книгой "Хождения по мукам" Алексея Николаевича Толстого -- с "Сестрами": А.?Н. Толстой преодолевал те же искушения -- эссеистикой и мистикой, он прибегал к схожим сюжетным ходам. В поединке с "красным графом" Варламов -- проигравший, притом всухую. Прискорбно, что он реабилитирует Гришку Распутина". Варламов "...начитанный и расчетливый русский писатель. Ему ль золотить гнилой орех?".?
       Доблестный Вазген -- ездил к нему два раза -- вместо обещанных 12 тысяч взял 20, обещал еще сменить глушитель, но пока машину не сделал. Завтра после обеда.?
       Вечером, кроме Украины, которая несчастна и кровава, как и вчера, Путин отдал приказание снова брать на государственный кошт провинциальные и местные аэродромы. Это то, чему сначала мы позволили прийти в упадок.
       Посмотрел роман "Малинка" Владимира Карпова -- не тот, не разведчик. Роман издан "У Никитских ворот", видимо, за свой счет. Плотный, о любви и отчасти о жизни роман -- женская судьба. Много плотского, с привычной на эту тему рефлексией. Литература не моя, да и вообще, не показалось. Но превосходный -- советский человек во всех ракурсах! -- рассказ "Я могу хоть в валенке дышать!" Здесь старый, нахрапистый пенсионер, ловкий и упорный, как пиранья!
       31 июля, четверг. Утром приходил Паша Косов, кормил его фруктовым пловом и два часа всласть говорили. К приходу Паши я охладил большую комнату и кухню -- включил переносной кондиционер, который уже года два стоит у меня без дела. Трубу выпустил на полуоткрытый балкон и прикрыл шторой, полы везде, по среднеазиатскому обычаю, полил.
       Нам бы наши разговоры записывать, но увлекаемся стихией, а потом я с трудом собираю, о чем интересном говорили. Во-первых, Паша рассказал, что его с товарищем сценарий об операции наших "органов" против Басаева принят, немножко рассказал о подробностях. Они стали известны публике через журналиста, которому за ничтожную сумму в 50 тысяч рублей подробности слил кто-то из наших воинов разведки. Потом говорили о Чечне и Кавказе, Павел только что там побывал. В Грозном везде два портрета -- Кадыров-старший и Путин. Чувствуется, что много денег, возникает нормальная зависть: если бы так жили в средней полосе у нас; даже аулы газифицированы. Но быстро становится ясно -- война стоила бы дороже. Самое сложное на Кавказе -- это Дагестан, слишком много кланов.?
       Потом перешли сначала на разговоры о литературе, об обилии журналистов, которые полагают, что литература пишется по законам, которые они узнали на факультете журналистики, о неудачах Акунина, об искусственности Драгунского. Говорили о санкциях, которые, безусловно, нас подстегнут и сделают страну более самодостаточной. Здесь вспомнили Сталина. Паша очень интересно рассказывал о кино, о конкурсах и прочем. Потом вспомнили, что "Эхо Москвы" хочет выкупиться из собственности "Газпрома" -- он один из акционеров, но есть еще и Гусинский, который, кажется, пока не въездной. И стратегически -- надо ли станцию "Газпрому" продавать: с одной стороны, все-таки некоторое влияние, с другой, --а зачем и почему у госструктуры оппозиционная и антиправительственная станция?
       Говорили дальше, как красиво и по закону за два года власть "опустила" всю оппозицию. Поговорили также о семейных кланах: Проханов оставляет "дело" своему сыну, Станислав Куняев -- Сергею Куняеву, Маша Гайдар, басовитая и очень неуклюжая в эфире девушка, хочет во что бы то ни стало стать депутатом Московской думы. Ой, одного Гайдара нам хватает!
       Читаю роскошный роман Владимира Шарова "Бегство в Египет". Прекрасная выдумка. Это роман о том, что есть полный тезка и дальний-дальний родственник, наш современник, Николая Васильевича Гоголя, и семейная мысль: пока кто-то из Гоголей не напишет вторую и третью часть "Мертвых душ" в России дело не сдвинется. Роман -- длящаяся многие десятилетия переписка родни -- и фантазия, и эпоха, и размышления историка. Получаю кайф. Это, конечно, роман, хотя и чуть, как и все, что пишется современными российскими романистами, длинновато.
       Днем ездил забирать машину -- идет как новая, а потом пришел Игорь. Новости молодой жизни и эстрадного искусства. Хорошо и свободно живет нынешняя молодежь. Игорь -- я это воспринимаю на фоне сегодняшних объявлений о том, как беженцы с Украины легко получают документы -- рассказал как сторожил о сегодняшних порядках все в том же УФМС. Раньше была очередь, как в советское время, с записью и перекличкой, за которой все внимательно следили и заходили на прием. Но вот недавно вышла начальница, порвала списки, на всех накричала, организовывайте, дескать, живую очередь. А теперь появился парень, который за пять тысяч рублей может организовать твой прием у инспектора в любой день и в любой час, хоть завтра или послезавтра. Другой такой мальчик с другой стороны здания инспекции, но в том же здании, сидит и за две тысячи заполняет всем желающим их анкеты.?
       1 августа, пятница. Утром, возвращаясь со стадиона, встретил Ашота. Он доложил мне ровно то, о чем вчера с его же быстрых слов рассказала мне Людмила Михайловна. Будто бы Ашот зашел к какой-то своей приятельнице в Министерство культуры, и та буквально сказала ему: "Не повезло вам, министр Мединский хочет ректором в Литературный институт посадить своего друга писателя-фантаста Арсения Миронова". Первый раз слышу о таком писателе. Но с фамилией Мединского мне предстояло встретиться еще дважды. Во-первых, он вместе с Путиным открывал на Поклонной горе, в парке Победы, памятник воинам Первой Мировой войны. Об этом же довольно занятно говорил по "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов, я еще удивился, с какой доброжелательностью Венедиктов говорит о каждом своем корреспонденте. Итак, Путин открывал, но сказали, что присутствует и Мединский, все-таки памятник, отчасти культура. Но было еще и во-вторых. Открыл толстушку "Российской газеты" и в кратком обзоре того, кто и что дома читает, писатель и профессор МГИМО Вяземский скромно сказал, что читает роман Мединского "Стена". Придется читать и мне.?
       Что-то к двенадцати приехал на дачу -- поливать. Наслаждался свежим с грядки огурцом и первым красным помидором. Бездельничал, чуть-чуть пописал материал об Инне Гвоздевой -- ей 60 лет, а потом смотрел по ТВ новости и передачу о еде. Это меня, по утрам завтракающего овсяной кашей, очень увлекает. Сегодня было 32 градуса жары.?
       Все-таки вечером же начал читать роман Николая Климонтовича "Парадокс о европейце". Прекрасно начатый и, кажется, превосходно составленный роман. Внук некоего европейца, а по-настоящему украинца или поляка из Западной Украины, скорее всего русина, рассказывает о судьбе своего деда и родни; герой, конечно, этот самый дед Йозеф. Он получил образование в Вене, хирург, врач, оказался с духоборами в Канаде, каким-то образом стал гражданином США -- надо сказать, что все это начиналось еще до Первой Мировой -- и дальше внук рассказывает его историю, вплоть до допроса в ЧК. Климонтович очень лихо завязал роман по основным историческим "точкам" войны, социальных движений, революционных течений и российской, и украинской -- без конъюнктуры! -- истории.
       2 августа, суббота. Проснулся -- лег-то рано, часов в восемь -- около шести и опять, не отрываясь, читал роман Климонтовича до восьми. Зарядку не делал, а побегал по участку с поливками и уборкой. Сразу утром порадовало радио о прекращении работы туристической компании, у нее неоплаченных счетов по 36 чартерным рейсам, и "Оренбургские авиалинии" согласно законам отменили полеты. Тысячи пассажиров не могут вылететь сегодня за кордон, и столько же не могут улететь из-за границы. Всего пока пострадали около 30 тысяч человек. Туристическое начальство что-то объясняет, но думаю, объясняется все его, начальства, недоработкой. К вечеру рухнула еще одна туристическая компания, долгов что-то на 1,5 миллиарда.
       Днем во время завтрака по "Эхо" прошло замечательное интервью -- вот что значит по-настоящему интересный и самодостаточный собеседник -- интервью о Булгакове, истории "Мастера и Маргариты" и отношений Булгакова и его жены Елены Сергеевны. Уже совершенно определенно М.?О. Чудакова говорила о связях Елены Сергеевны с "органами". Но, правда, это я знал еще раньше и даже писал об этом в "Твербуле". Хорошо М.?О. говорила об безальтернативке в то время вербовки людей, с пониманием и времени, и человеческой природы. Здесь же было сравнение -- это на вопрос слушателя -- Лили Брик и Елены Сергеевны. Брик -- это убежденная большевичка. Мысль Чудаковой -- Булгаков всегда был монархистом и, конечно, он знал о двойной службе Е.?С. Но вот что интересно, из всех, испуганных, а здесь невольно испугаешься, кто слушал роман у него дома, ни один не сдал, не донес. В отличие от "друзей" Мандельштама. М.?О. убеждена, что Сталин о романе, где он выведен в виде сатаны, ничего не знал.
       В кооперативе идут интриги по замене председателя. Ах, наш милый, старый народ еще по-советски привык, что все должно происходить и делаться бесплатно!
       Закончил, с некоторым, правда, пропуском, роман Климонтовича. Он, оказывается, не только прекрасный романист, но и очень неглупый и наблюдательный человек. Кстати, это опять журнал "Октябрь", как и предыдущее мое чтение. И вот снова беру очередной -- в рамках премии -- номер "Октября": Ада Самарка, "Две сказки".?
       3 августа, воскресенье. Утром, в отличие от прошлого дня, сделал полную зарядку и даже 20 минут покрутил педали. И пока не сделалось невыносимо жарко принялся разбирать фасад теплицы, где сгнили стойки. Все это нелегко, потому что в свое время все скреплял винтами с блокирующей гайкой, которые на авиационном в Киеве заводе добыл мне покойный Володя Балабанов. Ничего в магазинах не было, строить нынче дачу -- это одно удовольствие, не то, что в мое время, когда все надо было "доставать", "добывать", "организовывать". Кое-что по теплице сделал, поел кашу "Похудайка" из каких-то злаков и пошел читать. "Стрекоза и муравей" -- это близкое к документальному изложение. С одной стороны, профессиональный спорт, где чемпионка "стрекоза", с ее гниловатой подкладкой, с другой стороны -- "муравей", тихий, скромный мальчик, никогда не думавший, что до чего-нибудь доберется. Очень живописная и жесткая документальная основа. Читается, как событийная страница "Московского комсомольца", -- оторваться невозможно. Значение скорее общественное, а впрочем, где эта граница между литературой и ее общественным значением? Как все-таки широка и мощна наша литература, и как интересно Барметова -- с напряжением! -- ведет журнал. И со смелостью!
       Днем же начал читать книгу Анатолия Михайлова "У нас в саду жулики". Кажется, в этой же серии выйдет моя книга, если выйдет. Я прочел, подробно и жадно, первую из трех повестей. Если бы было время, -- уже из удовольствия -- прочел бы и две остальные. Ново, остро, смешно, трагично. Действие происходит где-то в Магадане в сочно-советское время. Время мое, имена и литературные произведения моей юности. Здесь все, и барачный быт, и время, и допросы в местном КГБ, и все, чем в молодые годы мы жили и интересовались. Новый герой со своим несложным, но твердым протестом, со своей сексуальностью и личной жизнью. Барачная жизнь, и все друг за другом следят, любят друг друга, но "стучат". В том числе и жена на мужа, но так замечательно все выстроено и до ужаса изящно.
       На Украине бои, масштабы которых увеличиваются. Мы запретили ввоз польских и молдавских фруктов, даже виски из Америки. Еще какая-то турфирма оказалась банкротом. По радио и телевидению Галина Тюрина, начальник в туризме, всех успокаивает: рано или поздно всех из-за границы вывезем, но я и представить себе не могу это униженное положение людей, без денег, почти без надежды, на соблазнительной, когда все в порядке, жаре. А если дети?
       Посолил в той глиняной махотке, которая описана у меня в романе, огурцы. Через день надо все будет перекладывать в банки и стерилизовать.
       4 августа, понедельник. Опять разбирал теплицу, во время этой разборки обрушился провод, на котором держалась подвеска помидорных плетей, все это пришлось перемонтировать. Плети с помидорами -- не поднять! Это вместо зарядки, устал. Помидоров как никогда много, начали краснеть.?
       Украинцы не очень разумно решили лишить всех российских деятелей культуры, которые подписали приветствие о вхождении Крыма, возможности въехать на Украину. Мысль у них справедлива только в одном: не надо давать возможность наживаться на гастролях людям, которые хотят быть везде "своими", перелагая на мой язык -- быть и за советскую власть, и против. Такие персонажи в искусстве есть и будут всегда. Но ведь Крым-то наш! Я не подписал это письмо только потому, что не хотел высовываться с "энтузиастами" и "пионерами". Для меня Крым -- это моя молодость и моя любовь, я за него. Но вот активные эстрадники пусть почешутся. Я допускаю, что такие люди, как Табаков или Цискаридзе, подписали эти минкультовские бумаги, исключительно прикрывая от административных напастей свои коллективы. Они думали не только о личном, но и о финансировании, и о будущих ремонтах.
       С утра начал просматривать толстую книжку Наталии Слюсаревой "Мой отец генерал". Это очень пухлая книга с хорошим филологическим письмом, больше мемуары с элементом художественного изложения. Какие-то у книги есть награды, в том числе и диплом журнала "День и ночь". Масса точных московских деталей, которые помню и я. Читаю, и собственная картина времени становится все более объемной. Хороша и современна жесткость в описании себя, родителей, близких. Кажется, Слюсарева -- жена Миши Рощина, и тогда я ее немножко знаю. Хорошая, достойная книга.
       Как никогда отбор и выстраивание моей конкурсной "десятки" станут тяжелыми. Уже не новая мысль: письмо стало круче, точнее и ярче, поднялся общий уровень. Правда, все это и у всех как бы вокруг себя, биографии, нет резкого отрыва от материала.
       Вечером по ТВ украинская новость -- 438 бойцов, попавших в Изваринский котел, где впереди ополченцы, а за спиной граница с Россией, вышли к государственной границе. У них безвыходное положение, нет еды, нет вооружения, а перед ними с огнем ополченцы. Спасали свою жизнь и это не скрывали. По одной из программ показали, что их, минуя опасные участки, опять отправили, накормив и переодев, на Украину. Ребята сами говорят: наверное, в объятия украинского правосудия. Жуть. Лагеря этих ребят-военных и беженцев, в принципе находящиеся в одном месте, все-таки развели метров на триста. Стреляли-то по этим беженцам и беженкам, может быть, и эти персональные герои.?
       5 августа, вторник. Утро началось со звонка Л.?М. Царевой -- умер Володя Орлов, я его знаю лет, наверное, пятьдесят, работали в одном коридоре в "Комсомолке", уже потом встретились и двадцать лет работали на одной кафедре в Лите. Весь день и так думал бы о нем, мы ведь почти ровесники, но тут еще звонки. Ощущение, что я оказался единственным писателем, который в этот день был в зоне досягаемости. Говорил что-то для "Московского комсомольца", потом для "Эхо Москвы", а когда подъезжал к Москве -- мне завтра идти на юбилеи Есенькина и Гвоздевой, и туда, и туда пойти мой долг -- ухватило меня московское городское телевидение. В четыре часа что-то в своем дворе говорил для них. Говорить было легко, хороший, цельный человек, замечательный, со своим миром, писатель, прекрасный педагог, и еще человек в дружбе надежный.
       В Обнинске долго собирался, но все-таки часа два читал роман Дарьи Андреевой "Личная война Павла". Кто бы мог подумать, роман о войне, но как следует из аннотации, еще и о любви русского парня, фронтовика, пленного, к немке, дочери генерала, такой роман пишет сравнительно молодая женщина. Читается по крайней мере очень легко, подробности, военные сцены. Постепенно для меня проясняются источники, от Шолохова до Полевого и Фадеева с его "Молодой гвардией", видятся переписанные картины из фильмов, кино в этом романе очень крепко поработало. Посмотрим, как там с любовью.?
       Много по радио и телевидению говорят о тех несчастных людях, которые оказались за границей без билетов, без денег и без надежды по-человечески завершить свой отпуск. Все говорят о какой-то чудовищной схеме, которой пользуются турагентства. Есть также мнение, что сыграли роль и международное положение и, главное, что работникам силовых структур не рекомендовали выезжать в отпуск за рубеж. Но если спад чуть ли не в два раза, то сколько же у нас людей в этих силовых структурах? Мне было интересно, когда возникло и еще одно мнение, полностью совпавшее с моим собственным. Туризмом плохо и невзыскательно управлял регулятор -- то есть специальный комитет, который недавно передали в Минкульт. Теперь отдуваться романисту Мединскому.
       Я писал уже о том, что 400 с лишним украинских бойцов вышли из окружения через российскую границу. Но только 200 решили остаться в России -- остальные, видимо, пойдут на украинскую юридическую мельницу.?
       6 августа, среда. Утром все-таки добил роман Дарьи Андреевой. Это, конечно "прелестное" чтение для публики, но и меня оттянуть от этого чтения, которое собрало в себя все знакомые мотивы вплоть до "Штирлица", было трудно. Партизаны, разрушенный Берлин и унылая провинция, гибель героя. Попутно сделал вывод: все это, конечно, писалось как огромный сериал про войну. Может быть, сериал еще и появится.?
       Днем ездил в Институт -- это все дележка будущих студентов. Переговорил с Л.?М. Царевой, по отношению к которой у меня опять вспыхнули "и жизнь, и слезы, и любовь", о распределении по семинарам студентов. А потом поехал на юбилей Б.?С. Есенькина -- директора и владельца магазина "Библио-Глобус". Ему 75 лет, в прошлый раз, пять лет назад, этот праздник проходил на корабле, плывущем по Москве-реке. Перещеголять тот праздник, казалось бы, невозможно, но, кажется, перещеголял. В этот раз прием состоялся в здании бывшего Дома культуры имени Горького, построенном легендарным архитектором Константином Мельниковым. Это на Вятской улице. В наше уже время внутренность Дома культуры превращена в "Суриков-холл" с невероятно безвкусной внутренней начинкой. Почти купеческое барокко, с жуткими по стенам картинами. Народа было много -- издатели, несколько писателей, кинорежиссер Сергей Соловьев. Встретил Елену Черникову, нашу выпускницу, которая нынче преподает, и Сережу Кондратьева в красивой новой рубашке, отчаянного, молодого и таинственного. Этой публики мне вполне для разговоров хватило. За столом сидел с немолодой дамой Татьяной, она занимается "Академкнигой", узнал статистику: раньше было 38 магазинов, теперь осталось лишь четыре. И еще одна встреча -- это уже книжная любительница, без ума от моей "Валентины". Эта дама из Университета печати, кажется, проректор и заведующая кафедрой русского языка и стилистики Татьяна Викторовна Маркелова, оставила мне карточку. Любят меня только те, кто умеет читать.
       Ну, был концерт и большой фильм о деятельности и научной работе юбиляра. В чем он действительно гений, так это в создании и ведении знаменитого магазина в трудное время падения книжного спроса. Умные высказывания по вопросам этики и жизни рифмовались с высказываниями таких гениев культуры, как Макиавелли и Бэкон. И еще неизвестно, кто хлеще и культурнее. Сам Есенькин откуда-то из Рязани и, судя по фильму, корни у него исконно русские.?
       К сожалению, не было отпечатанного меню: а выбор на столах был роскошный, кроме салатов и осетинского пирога горячая, фаршированная чем-то стерлядь, о вине уже и не говорю. В молодости бы все это. К сожалению, до десерта я не досидел.
       Уже в десять раздался звонок и пришел Сережа Гриднев, племянник Анатолия, он у нас работал когда-то в Институте. Ему уже 27 лет, трое детей, две жены, работает на вахте в Москве грузчиком. Господи, как жалко людей! Живет с таджиками и узбеками в общежитии, платят 25 тысяч в месяц, но с 9-ти до 9-ти.?
       7 августа, четверг. Хотел уехать сегодня на дачу, но завтра похороны Володи Орлова. Утром в связи с тем, что Путин распорядился сократить импорт овощей и фруктов из европейских стран, которые объявили санкции, а из Америки закрыли ввоз курятины и говядины, мудрецы из "Эхо" устроили большие разговоры. Овощей из Европы мы получаем 20%, а фруктов -- 30%, но разговорчивых ребят интересовало в основном американское мясо. Какое оно вкусное и несравненное. Вызвонили какого-то знаменитого московского ресторатора, но он очень вяло поддерживал, даже скорее не поддерживал точку зрения обозревателей. Я со своей стороны вспомнил прием в честь Григоровича в Большом театре, там кормили каким-то жареным мясом из Бразилии или Аргентины. Лучше и вкуснее мяса я не ел никогда в жизни.?
       Как продолжение предыдущей мысли, тут же утром пришедшая смс-ска от Паши Косова, думаем мы с ним часто одинаково. Это все о "пищевом эмбарго": "Первые плоды наших санкций: в "Ашане" теперь не польская цветная капуста по 130 рублей, а российская по 50 р. Хоть так, из-под палки".
       Днем посмотрел книгу Натальи Громовой "Ключ. Последняя Москва". Никакой это, конечно, не роман, но добротно собранные мемуары из Лаврушинского. Персонажи хорошо известные и специфически окрашенные. Цветаева, Елена Сергеевна Булгакова, Луговской, Ахматова, Лебединская, Барто, Пастернак. Читается, конечно, запойно. Очень интересно сказано о Лебединской, которая давала вместе с Виктором Боковым мне рекомендацию в Союз писателей. "Очевидно сразу стало, что Лидия Борисовна соединяет в себе несоединимое. Обожая своего покойного мужа, будучи преданной памяти его друга Фадеева, много лет дружившей с советской до мозга костей Маргаритой Алигер, Лебединская ненавидела советскую власть".?
       Телевидение занято потерями стран, которые ввели санкции против России, после нашего "ответного удара". Запретили пролет самолетов Украины через нашу территорию, возможно, такая же кара ждет и самолеты свободного мира, которые хотели бы пролететь на Восток над нашими пространствами.?
       8 августа, пятница. Цветы купил на улице Строителей -- здесь теперь оптовая торговля, всегда можно купить цветы, но "пакетом" по двадцать штук. К одиннадцати, как договаривался с Л. Царевой, был в Институте. Привез и свою соседку Надю Годенко. Людмила Михайловна тоже с охапкой роз. Покойного Володю Орлова все любили и за талант, и за характер. Корзину с "институтскими" цветами и лентами отправили на казенной машине, а сами со своими розами пошли пешком. Уже в Доме литераторов встретили Лешу Козлова, который всегда свято чтит обычай -- надо проститься. С покойным Володей Леша, наверное, не раз встречался на наших праздниках. От Института были еще, уже смутно узнаваемые, прежние студенты Орлова. Больше никого, хотя Надежда Васильевна, кажется, кое-кому из наших успела позвонить.
       Уже на подходе встретила Галина Ильинична, директор: "Сергей Николаевич, вас ищет телевидение". Сразу пошел под камеру канала "Культура", а перед этим честно признался: позавчера был в эфире на другом канале. Тут же сказал, что потом почти повторил на гражданской панихиде, что был покойный талантлив, оставил то, что может далеко не каждый писатель, -- свой мир, сказал, что тоже -- в контрасте со многими коллегами -- обладал прямым характером, мужским, никогда не лукавил, не интриговал, был честен и мужественен.
       Видимо, литература еще не стала окончательно провальным делом. В зале все-таки был, хотя в основном и немолодой, народ, но ведь был, несмотря на жару, на лето и отпуска. Лица смутно знакомы. Плачущая Лида, жена, когда я подошел, сумела сказать мне: "Вы уже через это прошли, а вот теперь выпало мне".
       Володя лежал в гробу удивительно спокойный, с разглаженными складками лица, тоже, как и у меня, усы, раньше я что-то на них не обращал внимания, большие уши долгожителя. Глаз от покойного долго оторвать не мог. Вокруг гроба много цветов.
       Гражданскую панихиду, как еще недавно было принято говорить, вел Юра Рост, говорил тепло, душевно, неистощимо по фактам долгой и внятной дружбы. Говорил просто прекрасно о характере покойного, о совместной работе в "Комсомолке", о том узеньком мостике, почти непереходимом, который соединяет профессию журналиста и писателя. Вторым говорил я, потом замечательный актер, которого я помню еще с юности, Голобородько. Он оказался в какое-то время соседом Орлова. Говорил тоже душевно, искренне, без актерского наигрыша, хотя и не без слезы. Несколько легенд было от его подруг и из "Комсомольской правды", и с факультета журналистики. На факультете Володя был старостой группы. Девушки из "Комсомолки", например, говорили, как его в отделе писем прикрывали: он, дескать, писал "Альтиста".
       Дождался выноса гроба; жарко, улица почти пустая. Прощай Володя. Три черных блестящих похоронных автобуса пошли на Троекуровское кладбище.?
       В конце дня, перед тем как уехать на дачу, заезжал Саша Дорофеев, который два года назад у меня убирался, готовил и ходил в магазин. Главное, он не бросил учиться там, куда, по своей привычке устраивать чужие судьбы, я его определил. На журналистике, уже на четвертом курсе, но сейчас работает монтажником в "Акадо", он всегда был парень рукастый. За два года он женился, выкупил свою квартиру в Электростали. Через несколько недель у него уже будет ребенок, судя по УЗИ -- мальчик.?
       В машине по дороге на дачу -- ехал довольно долго -- с удовольствием слушал беседу шефа "Комсомолки" Сунгуркина и Марины Королевой. Уже на моих "ушах" Королева, занимавшаяся раньше только "Как мы говорим", стала вести интервью. Говорили, естественно, о российском ответе на "санкции" -- не покупаем продукты с Запада! Кстати, я отметил, что объявили мы, что не покупаем яблоки Молдавии и Польши именно тогда, когда урожай созрел и требует вывоза. Королева вела свою "Эхо"-линию, а разумный и рассматривающий мир в его взаимосвязях Сунгуркин постоянно ее лажал. Было занятно. О пище говорили в эфире довольно много, вела все та же Королева, она, видимо, дежурила: будет пармезан или не будет и как будем жить без трюфелей и итальянских макарон? Вызываемые рестораторы утверждали, что не пропадем, найдем, нароем, заменим, голодными не оставим. Будем вместо норвежского лосося кормить дальневосточным. Занятен был эпизод, связанный с клюквой, которую мы, оказывается, экспортируем из Финляндии. Королева: "Боже мой, неужели не смогли найти и организовать людей, чтобы собирали клюкву!". Какая идеалистическая сцена: бабушки в телогрейках прыгают с кочки на кочку. Клюква тогда будет по цене трюфелей. Бедная Королева, оказывается, не знает, что в Финляндии клюкву выращивают и собирают промышленным способом. Выровненные поля с уже созревшей клюквой заливаю водой, и когда клюкву с поверхности воды соберут очень простым способом, вот тогда ее можно экспортировать.
       На даче два часа сидел у телевизора и сначала слушал оперные арии в исполнении Марии Гулегиной, а потом и ее интервью. Фантастически талантливая в искусстве и жизни женщина. Умна и душевно богата.
       Сломался замок на террасе. Как завтра буду открывать дверь, не знаю.?
       9 августа, суббота. Еще вчера, когда я попытался открыть замок двери на террасу, он сломался, из ячейки выпал кусок личинки. Спать пришлось не в нижней комнате, как я предполагал, а на втором этаже. С утра вместе с соседом Володей попытался все-таки дверь открыть, но, пока не пришел другой сосед, Анатолий, ничего не получалось. Какой же утомительной оказалась старость! Еще хорошо работают только мозги. Дверь все же открыли, причина одна: личинка замка сделана не из латуни, как обычно, а из какого-то другого (я не запомнил название) крепкого, но быстро стареющего материала. Замок-то начала перестройки.
       Утром "пели дифирамб". Известный режиссер Олег Дорман много интересного и точного рассказывал о кино, о его природе как об искусстве именно показа жизни, и попутно говорил о своей ненависти к советской власти. Как это все уживается в разумном творческом человеке, получившем именно при советском строе элитное образование, я не знаю.?
       В четыре часа дня началось давно назначенное годовое собрание в нашем дачном садовом кооперативе. Подготовка к собранию идет давно. Все обострилось, как мне кажется, когда после пятилетнего пребывания у дочери в Италии вернулся наш бывший комендант Константин Иванович, а тут еще мой сосед Саша, офицер и военный строитель, ушел на пенсию. У нашего председателя Шамиля Фараджева, который очень много сделал за два или три года для нашего товарищества, оклад оказался 50 или 60 тысяч. Мне-то кажется, что оклад для выпускника Академии управления, который торчит целыми днями на участках, совершенно нормальный. На собрании, когда, как бывало в прошлые годы, спросили, разве кто-нибудь станет за такие деньги вести такую работу, сосед Саша, который постоянно что-то выкрикивал, выкрикнул опять: "Я согласен!". Если коротко, то фильм "Гараж" Эльдара Рязанова отдыхает. Там было два десятка, в лучшем случае, персонажей, у нас -- около двухсот. Персонажи, еще более занятные и крутые, чем в фильме. Надо еще сказать, что последние два года очень сильно увеличились взносы -- это связано с тем, что электрические и водопроводные сети, построенные в свое время Радиокомитетом, которому и принадлежало товарищество, невероятно износились и потребовали замены. В этом году, например, платить пришлось, около 40 тысяч. Многие наши престарелые владельцы, наверное, понимая необходимость изменений, да и вообще сложности обслуживания собственности, все-таки такие деньги платить не хотят. Все разделились: "за" и "против". Агитация и "обработка" шли чуть ли не два месяца. Константин Иванович разъезжал между нашими участками на велосипеде. Другой мой сосед уже заранее считал, что новым председателем станет Саша. Этот же сосед сказал: восточный человек не может не воровать. У меня другая точка зрения.
       На собрании состоялось все, как положено: выкрики, "разоблачения", возгласы "Жулики!". Группа пожилых джентльменов и леди, настроенных против председателя, пригласила на собрание съемочную группу телевидения. Потом эта же инициативная группа повела решительную борьбу за ведущего собрание. Когда телевизионщиков выдворили -- на все требовалось голосование и двойной подсчет голосов, -- то активистки другого лагеря, за Шамиля, обнявшись, стали живым заслоном перед самодеятельным оператором, нашим же дачником-активистом, пытавшимся зафиксировать все на телефон.?
       Довольно быстро я вычислил основных крикунов и недовольных. Потом, как всегда, определились мотивы. Один "активист" смог к своему стандартному участку купить соседский, но хотел бы эксплуатационные расходы нести только за один -- плох председатель. Другой... Не обязан я описывать все...
       Собрание проходило четыре с половиной часа. А надо было читать или что-нибудь сделать по хозяйству.?
       10 августа, воскресенье. С раннего утра принялся читать роман Ксении Букши, напечатанный в "Новом мире". Ну, конечно, еще одна вундеркинда -- начала чуть ли не в 17 лет, предисловие Дмитрия Быкова, наверное, какие-то связи... Принялся читать, и название какое-то конъюнктурное -- "Завод "Свобода"". Лег в гамак и через двадцать минут уже знал, что, расставляя рейтинг прочитанного, я поставлю этот роман на одно из первых мест. Быков писал, что, дескать, производственный роман, ну, слюни будут какие-нибудь с олигархами и секретаршами. Нет, это замечательная и где-то фантастическая история лишь одного, видимо, конкретного большого завода в Ленинграде-Санкт-Петербурге. Для меня очень важно, что кроме современных смыслов, точных характеров, здесь есть и прекрасные новые приемы. Это так здорово, что возникает знакомое ощущение -- почему не я написал? По приему отчасти напоминает Салтыкова-Щедрина в "Истории одного города" -- эпизоды и подлинная история. Невероятно интересен прием, когда своих персонажей Ксения Букша называет латинскими буквами. Здесь и конкретно, и обобщенно. Это роман моей жизни и моего времени. Кое-какие выписки.
       Очень точно сформулированы признаки времени, это мое время. "Когда я была маленькая, когда я училась в школе, лжи еще не было. Вернее, она, может быть, и была, но не на нашем уровне, не на том, где были мы. Она была где-то отдельно, сверху, но все не пронизывала, простую жизнь она не прослаивала. И я думаю, это знаете почему? Потому что был очень большой потенциал после войны. Страна выиграла войну, и это было такое счастье, такая правда, что ее хватило на пару десятков лет. И это было действительно по-настоящему счастливое время. Когда все искренне работали, искренне учились и учили, верили в какое-то счастье, да это не было связанное не с коммунизмом ни с каким, это
    было какое-то.?.?. Простор, пространство.?.?."
       О Грузии и о тонкостях медицины. "Конечно, кобальт надо вовремя переставлять, а это не всегда делается.?.?.?
       С кобальтом и тогда проблемы возникали.?.?. Бывало: прибор смонтирован, а кобальта нет еще. Приезжает однажды X на монтаж в Грузию, в клинику, смотрит -- в коридоре к бункеру с "Золотым шаром" пациенты сидят в очереди. У них там цыплята в корзиночках, вино.?.?. X интересуется у главврача, в чем дело: ведь кобальта еще нет! А тот снисходительно так ему: "Понимаешь, дорогой, -- психотерапия!""
       О трудной профессии директора и о том, что современный писатель не может обойтись без упоминания олигарха. "Текут минуты, течет потоком блестящая речь в гробовой тишине. Темнота на улицах меняет позу. Золотая темнота под фонарями. Немота бесcнежной зимы. Серый асфальт. Прижав к уху трубку, L сидит и не дремлет.?
       Это одна из обязанностей директора. Последняя обязанность дня и первая обязанность ночи.?
       -- Алло, алло? -- говорит L. -- Я здесь.?
       Но у ночи будет еще и другая обязанность -- увидеть сон. В белом, подпоясанного, директора N, который будет объяснять, что делать с заводом; или в солнечных чертогах Президента России, которому L будет горячо доказывать, что следует выпустить на свободу Ходорковского. Все сны у L горячие, так что, просыпаясь, он не сразу собирает себя по постели, он переворачивается, встает и начинает жить через пять минут после пробуждения".
       11 августа, понедельник. Вечером еще пробежался по повести в журнале "Москва" Льва Зензинова "Славная красавица Дора и миллионер", нет, это сатирическая беллетристика, узнавайте наших депутатов и депутатш! Все довольно плосковато, фельетонно, не запоминается, готовые ходы. Ну, думаю, вот так все, представленное "Москвой", и будет. Нет, вовсе не так, взялся уже в другом номере читать рассказы Валерии Шубиной "Памяти погибшей сирени" и, понимая, что вряд ли эти рассказы войдут в тройку лидеров, в которой и начнутся бои местного значения, с упоением читал все с первой и до последней строчки. Читал, правда, под яблоней, в гамаке. Прекрасная, почти документальная, ну, уж подлинности здесь не отнять, проза. Главный герой здесь автор, вернее, его духовная, внутренняя жизнь. Есть, конечно, и несколько характеров, и много культуры.?
       Проскочил я мимо некоторой радиоинформации. Собираю я, кажется, досье на наше управление, да и как не собирать, когда очевидно, что оно состоит не из лучших людей. Депутат Тамбовского собрания, который постоянно живет в Москве и здесь занимается крупным бизнесом, ночью на своем внедорожнике влетел в группу работающих за ограждением рабочих. Один убит на месте, депутата и его спутницу спасли подушки безопасности. В кабине у представителя власти нашли два револьвера. У рабочих подушек безопасности не было. Видимо, депутат был пьян, от освидетельствования отказался.
       Вечером приехал в Москву, зажарился, устал. Но вот что важно: кажется, в эти пустые и одинокие дни что-то возникло и встрепенулось у меня в душе, кажется, поднялся образ нового романа. Думаю, что в него удастся вставить и "Эзопа", и "Цирк". Каждое из этих слов -- некая, известная только мне, шифровка.?
       Меня уже больше волнуют не те зверства, которые власть чинит на Украине, а ужас перед будущим, который возникает у беженцев. Уже приближается зима, бедные люди. Что касается санкций, то, несмотря на то что остались мы теперь, несчастные, без трюфелей и фуа-гра, все-таки это последний шанс для нашей страны сначала избавиться от "оптовиков", которые присосались к торговле, и наконец-то что-то сделать с нашим сельским хозяйством.
       12 августа, вторник. Приехал из Крыма С.?П. и днем приходил с подарками и необходимой мне долей оптимизма. У меня его меньше, но я, по давнему совету С.?П., его собираю. На даче, несмотря на постоянное рысканье по участку, я все-таки каждое утро сажусь на велотренажер и двадцать минут кручу педали, а потом несколько раз поднимаю легко нагруженную штангу, в Москве выхожу на улицу, 30 минут хожу по стадиону с "уроками Драгункина" в ушах и делаю легкую зарядку.
       Весь почти день читал роман Сережи Шаргунова "1993. Семейный портрет на фоне горящего дома". Большой, интересно написанный и социально ориентированный роман -- это огромная редкость для нашего времени. Читаю не торопясь, скорее получая удовольствие, нежели только ради того, чтобы сделать оценку. Дару Сергея, так легко вяжущего разговоры и так точно описывающего былое, можно позавидовать. Вдобавок ко всему, он еще и лезет в места, куда наша интеллигенция и заглянуть не решится. Замечательно описан поход ремонтной бригады в подмосковные коммунальные недра. Сцен, которым можно позавидовать, много. Здесь и история любви, и ухаживания главных героев, их загородное житье-бытье, их коза, которая привыкла к дому, совсем как кошка, разговоры девочек-малолеток. Удаются Сереже и батальные сцены -- это все основные событийные точки 1993 года. Здесь такая изобразительность и такая точность, что, кажется, этот роман может стать художественным воплощением того времени, каким стали в свое время "Война и мир".
       13 августа, среда. Утром после физкультуры, от которой нещадно устаю, поехал в Институт. Здесь мы должны были разделить набранных студентов по семинарам. И я думал об этом уже несколько месяцев, и, видимо, Л.?М. эту дележку прикидывала, поэтому все прошло довольно быстро. Все как-то уложилось достаточно благополучно: по полному семинару, по 20 человек, получили Толкачев, Михайлов и Королев, большой семинар поэзии (дневники и заочники) у Василевского, что-то добавили Олегу Павлову, двоих Сидорову. Я не смог добавить много студентов Агаеву, но вроде будем добавлять ему во время всех переходов в течение учебного года.?
       Дома немножко пролистал, а потом и дочитал роман Шаргунова, все-таки есть, но, наверное, это в любом большом романе, некоторая сосчитанность сюжета. Слишком хорош был Виктор, чтобы не умереть. Заметил я, что и журналистика, гонящая объем, местами выдавливала у Сережи художественность. Для литературы, как мне кажется, роман Букши существеннее, но важнее ли он для сегодняшнего дня?
       Вчера из Москвы ушло 280 машин с гуманитарным грузом для Востока Украины. Это очень неудобный для Киева акт. Здесь, в атмосфере искусственно организованной вражды, что-то обязательно надо будет предпринять. Киев наверняка что-нибудь выкинет.
       14 августа, четверг. Весь день с утра читал прекрасную повесть Юрия Пахомова "Гражданин мира". Это история молодого человека -- не обошлось и без высоких, из ЦК, родителей, и без любви иностранки. Молодой человек действительно переменил в силу разных обстоятельств родину. Теплый парень, талантливый, порядочный, смелый, но так уж сложилось. Попутно его глазами даются сцены разных конфликтных ситуаций в Африке. В Эфиопии, в Судане, в Анголе. Не только интересное, социально и политически нагруженное чтение, но еще и все прекрасно написано. Недаром, кажется, все-таки именно Пахомов стал у нас на конкурсе "Пенне" одним из недавних лауреатов. Пока читал, не только отмечал особо интересные и поучительные истории, но и кое-что бытовое. Например, о когда-то таинственном и знаменитом Институте военных переводчиков. Зацепился за цитату, потому что человек, учившийся в этом заведении, еще совсем недавно играл значительную роль в судьбе Лита.
       "До поры мне, вчерашнему десятикласснику, поступление в институт казалось чем-то вроде забавы, отвлечением от недавней неудачи со Строгановкой (герой поступал и в это учебное заведение. -- С.?Е.). Но когда захлопнулась железная дверь КПП, а меня переодели в курсантские шмотки, я испытал что-то вроде потрясения. Выяснилось, например, что наш институт не отыщешь ни в одном списке высших учебных заведений страны. Более того, из туманных намеков старшекурсников я уяснил, что ВИИЯ -- одно из подразделений разведки, замыкающейся чуть ли не на ГРУ".
       Ну что, теперь многое мне становится ясно, подобное не забывается никогда. Еще одна забавная деталь, уже о контингенте. Как мало, оказывается, в мире меняется. Имею в виду стоянку автомобилей у нас на Юго-Западе возле МГИМО.?
       "Уже со второго курса каждый слушатель должен был сдать экзамены на право вождения автомобиля. Документ выдавался только во время командировок и после окончания института, все остальное время он мирно лежал в сейфе начальника факультета. В этом ограничении была своя логика. Учитывая, что факультеты, особенно западный, состояли из сынков начальства, около института нужно было оборудовать специальную автостоянку. Слушатели бы приезжали на автомобилях, а преподаватели -- на трамваях и автобусах". Непорядок.
       Многое в повести этого умного и наблюдательного писателя Пахомова рассказывается и об интеллигенции. Вынужденно после смерти жены став гражданином мира, герой в свое время был наблюдателен и памятлив. Но об этом чуть позже, хорошую мысль и сочную цитату я не могу упустить.
       Честно говоря, я не только весь день читал повесть Пахомова, но все время что-то делал на кухне. Вечером обещали меня навестить мои бывшие студенты Яся Соколов и Алена Бондарева. Обещала еще быть и Женя Коробкова, но -- опять забегаю вперед -- закрутилась девочка и не пришла. Решили собраться, потому что Алена на последних днях самостоятельного передвижения по городу, она беременна.
       Кормил осетинским пирогом, фаршированным перцем и самодельным тортом. По размышлении поставил бутылку вина, но Алена пить не решилась, а Яся потребовал что-нибудь покрепче -- вынул ему из "хранилища" бутылку виски. Естественно, говорили о литературе. Алена выросла в хорошего аналитика, и самостоятельностью и резкостью мышления в какой-то момент она напомнила мне Валю. Я ребятам рассказывал о последнем прочитанном: о романе Ксении Букши и о романе Сережи Шаргунова. Алена рассказывала, как ее приглашали работать в издательство. Это было смешно, нынче издателя интересуют только деньги. Хорошего и модного писателя издательству надо вырастить. Кое-что Алена рассказала мне о Марине Саввиных, моей знакомой и редакторе "Дня и ночи". Она стала горячей патриоткой и, по словам Алены, мочит в твиттере всех, кто против "нашего" Крыма и бойцов Луганска и Донецка. Ну, а теперь, обещанная цитата. И это все, о чем мы все думали, вот как об этом же самом устами своей героини сформулировал Пахомов.
       "Ты знаешь: моя тема -- русский андеграунд. Ни в каком ином государстве не возникло, да и не могло возникнуть такое явление. Искусство в Европе еще в начале века надолго застряло в запруде модернизма, засоряя галереи посредственными поделками. Другое дело искусство в тоталитарной России. Андеграунд в живописи и литературе возник в СССР практически одновременно, пророс как движение протестное. А результат получился разный. Художественный андеграунд -- в какой-то мере возрождение русской живописи начала столетия, литературный андеграунд -- сектантство, разрушившее традиционный код великой русской литературы. Сектантство со всеми его признаками. Враждующие между собой группы, кружки. И везде свой гуру, свой пророк и свой гении.?
       Существует мнение, что "шестидесятники" -- предтеча андеграунда. Вздор! Хрущевская оттепель -- зыбкий мираж, породивший таких же зыбких, лукавых фигурантов, вполне легальных и обласканных властями "подпольщиков". Я говорю о "великолепной четверке". А на поверку -- каждый оказался с душком, каждый, продав душу дьяволу, получил от власти охранную грамоту, став неприкасаемым. По крайней мере трое из них начертали поэмы о Ленине: Евтушенко, Рождественский, Вознесенский. В то время как многие литераторы-"шестидесятники" сидели в лагерях, "четверка" разъезжала по заграницам, их широко издавали, устраивали пышные презентации, они читали лекции в престижных зарубежных университетах, а некоторым цепляли на лацканы иностранные ордена и рыцарские кресты. Они демонстрировали Европе, что свобода слова в государстве развитого социализма реально существует. К этой компании вполне можно присоединить Виталия Коротича и Олжаса Сулейменова, тоже авторов "лениниан", с легкостью сменивших убеждения, как меняют поношенные перчатки. Бесспорно, Ленин -- фигура историческая, писать о нем нужно, но не с таким же продуманным, угодным властям подобострастием.?
       Вот в эту глухую пору в гнилостной среде застоя и зародился литературный андеграунд. И в нем не было запойной бесшабашности художников-авангардистов. Уже сейчас в их сектантской среде поговаривают: "Пушкин устарел", "У русской литературы есть только прошлое", "Тихий Дон" -- не более чем плагиат". И вот что любопытно, весь этот шабаш происходит под покровительством властей. "Толстые" журналы, для которых Россия заканчивается за Садовым кольцом, -- в руках либералов. Журналы эти получают дотации от государства, гранты, их спонсируют крупные финансисты вроде Сороса, обслуживает армия либеральных критиков. Такое впечатление, что русской традиционной литературы вообще не существует. Мне не удалось найти ни одной статьи о молодых поэтов русской провинции! А ведь так продолжаться не может. Русскую литературу целенаправленно заталкивают в гетто".?
       15 августа, пятница. Где-то около часа дня приехали всем коллективом на дачу: я вел машину, теперь Гафурбек будет заниматься огородом, я -- писать Дневник, С.?П. займется кухней и своей новой монографией; вечером еще самостоятельно подъедет Володя Рыжков -- ремонтировать теплицу.
       Сразу же стал слушать радио. Меня очень интересует, что же будет с конвоем гуманитарного груза, который отправили из Москвы. Говорят об этом по любимому радио очень иронично, меня даже восхищают полеты фантазии. Вот, дескать, одни "камазы" под завязку загружены, а другие только наполовину. Вывод: весь караван задуман, чтобы обратно вывезти ополченцев. На границе, куда весь караван уже причалил, в двадцать "камазов", выбранных произвольно, запустили иностранных журналистов. С некоторым разочарованием они отметили: гречка, сахар, спальные мешки, электрогенераторы. А где, спрашивается, оружие? Где минометы для ополченцев?
       Фантастикой мне показался диалог московского представителя Красного Креста с редакцией. Я даже записал фамилию этой дамы -- Виктория Зотикова. Ощущение, что браться за какую-то работу, да еще с гуманитарным караваном, который идет в непопулярный у либералов Луганск, ей до смерти не хочется. Правда, она знает, с кем разговаривает и что хотят от нее услышать. Я отчетливо понимаю, как страстно и с каким нетерпением люди могут ждать муку, питьевую воду, инсулин и как один день простоя может оказаться чьей-то погубленной жизнью. Красный Крест проверяет бумаги, вчитывается, сравнивает, анализирует. В разговоре радио и "креста" меня поразило, что Крест все время уповал на бумаги, которые он должен получить от Киева и Москвы. А самим сунуться, посмотреть, нет ли чего недозволенного, взять на себя ответственность? Суть мира все больше и больше превращается в бумажный с печатью огрызок.
       В саду, пока было жарко, читал Холмса, учебное издание на английском и с комментариями на русском. Не дано мне это, не дано, но я все читаю и читаю. Помню, как Катя Чаковская, когда я как-то был у нее дома, сказала мне, что английский у ее отца -- мы все с гордостью знали, что редактор "Литературной газеты" говорит по-английски -- это труд всей жизни. Таким же был бедолагой, как и я.?
       Вечером смотрел кадры с Украины -- показывают в основном плачущих и взывающих к Богу женщин, у которых исчезло все, дом, старость, будущее, дети, близкие. Часто звучат такие же слова ненависти к Порошенко, как в войну население говорило о Гитлере. Военные жуткие сцены перемежаются интермедиями -- или их Рада, с надутым, как червяк, Турчиновым, там обычно дерутся, или -- их майдан, с упитанными тетками и опереточными дедками.
       В одиннадцать вечера на машине встречал Володю, он приехал на электричке. Сразу лег спать и сквозь сон слышал по радио, как вежливый кумир Макаревич рассказывал, как хорошо в центре освобожденного Славянска, даже бьет фонтан, и дети катаются на велосипедах, а по окраинам "правда ужасно". Пел Макаревич на Украине свои песни. Думаю, что все пение Макаревича -- это пиар старой, потерявшей свой порох звезды. Не люблю я этих диссидентов!
       16 августа, суббота. Сколько бы я мог написать, если бы не Дневник! Ведь, главное, есть о чем, но вот влез в Дневник, как зануда. Утром второй раз прочел очень неплохие рассказы Александра Кирова "Селища". Здесь и город, и деревня, и отчаянная тоска по уходящей жизни. Теперь жизнь, как сегодняшнее кино, без подлинных слез и радости. Еще раз обратил внимание, как постепенно литература теряет свою остроту художественности и превращается в документ, в котором главное -- подлинность и работа ума, а не сердца.?
       Володя, которого я предупредил еще в пятницу, что кое-что надо будет по даче сделать, проснулся утром, как младенец, ясный и полный энергии. На кухне, правда, остались следы его вчерашних безумств -- огромная, чистая как луна, сковородка, в которой была жаренная с макаронами свинина. Водку он, видимо, только пригубил.?
       Зарядку не делал -- работа в саду, беготня по участку вполне ее заменяют. Дождался, пока Володя сжарит себе огромный омлет с помидорами -- я-то ем овсяную кашку -- и принялись перестраивать теплицу. Естественно, консультировал нас, как всегда, сосед Володя Шемятовский, мой ровесник. До обеда заменили всю переднюю стенку, теперь останется на нее только прикрепить поликарбонат. Тяжелая "болгарка" в руках у Володи просто мелькала.?
       Лег спать рано.?
       17 августа, воскресенье. Невероятной мне показалась такая сцена вчера по ТВ. Некие активисты "Правого сектора" приехали в украинское село в ста километрах от Киева и стали оскорблять русского священника во время службы. Надо не забывать, что в Киеве только что выбрали нового патриарха, сторонника единства с Москвой. "Патриоты", видимо, раздосадованы такими обстоятельствами. В эфире прозвучали слова, которые в нем давно не звучали. Меня поразило полное бесстрашие этих ребят перед лицом Бога.
       По поводу Макаревича Никита Михалков сказал так: "Можно ли представить себе, чтобы Клавдия Шульженко согласилась петь в Минске, оккупированном гитлеровцами?". Я думаю, тем не менее здесь много передержек, хотя этого народного артиста я не люблю. Вспомнил тут огромную статью Сережи Казначеева о Макаревиче в "Литературке". Диагноз был поставлен правильно: всегда в жизни прогнуться. Помню также, как Макаревич ездил по всей стране с Медведевым во время его предвыборной кампании. Кстати, чтобы не пропустить, как замечательно Зюганов публично высек главу кабинета министров на совещании в Крыму! Внешняя политика у нас с патриотическим, а вот внутренняя -- с либеральным уклоном, сказал главный коммунист, и отвечаете за нее именно вы, господин премьер-министр.
       В Москву приехал рано -- боязнь автомобильных пробок стала болезнью хронической. Начал читать роман Чижикова "Перевод с подстрочника" -- это, кажется, опять ловкий журнализм, подделывающийся под литературу. Сюжет из жизни, по крайней мере всему литературному миру он известен. Это о том, как Сергей Чупринин, Евгений Рейн и двое других персонажей взялись переводить стихи туркменского вождя. Что из этого вышло, я уже не помню, кажется, так ничего и не перевели, но был какой-то, недоступный моему пониманию, скандал. Прочел около ста страниц; по крайней мере Ашхабад и все остальное узнаваемы.?
       18 августа, понедельник. Чижиков пока стоит, надо взять рукопись у Леши Козлова, с которым я договорился встретиться в Институте, и съездить в "Октябрь" за паспортом с китайской визой. В Институте тишина, поговорил с Оксаной и Надеждой Васильевной -- все платные студенты пойдут Агаеву, надо как-то компенсировать ему недобор. На лавочке посидел с Ашотом -- где-то в промежуток между 25 августа и 1 сентября у нас должно состояться собрание трудового коллектива -- утверждение Устава. Ашот сказал, что Л.?М. Царева совершенно справедливо в русле наших разговоров вычеркнула из проекта все пункты, касающиеся никчемной должности президента.
       Еще подъезжая к "Октябрю", обратил внимание, что улица Правды, как никакая другая в Москве, заставлена припаркованными автомобилями, иногда в два ряда. Не так уж, значит, плохо живут в наше время господа журналисты. С большим трудом поставил машину. Взял паспорт и поговорил с И.?Н. Барметовой. Как время и обстоятельства меняют людей! Недолго говорили о прочитанной к конкурсу литературе -- удивительно, но взгляды почти полностью совпали. Говорили еще и о выдающемся таланте Юнны Петровны Мориц, и о ее месте в нашей литературе. Кстати, еще до того как выехал из дома, пил чай и смотрел по "Культуре" выступление Олеси Николаевой, которая долго и много рассказывала о своем отце, раненом на войне, как он потерял руку, читала свои стихи. Называла поэтов, но это были не поэты уровня Твардовского.?
       Вернулся домой и написал небольшой материал об Андрее Михайловиче Туркове -- ему 90 лет. Этим материалом "Литературка" хочет помириться с Турковым: в одном из полемических материалов С. Мнацаканян -- явление меня возмутившее -- упомянул выражение "колченогий критик". Кажется, получилось.?

    Десница Туркова

       Андрею Михайловичу Туркову исполняется девяносто лет. Этот почтенный возраст и этот взыскующий ум невольно и в каждого из нас вселяют некоторые надежды. По крайней мере одна определяющая столь просторно прожитого времени налицо -- надо жить честно и прямо. О Туркове я впервые услышал от детского писателя Евгения Велтистова, в компании с которым начинался еще в 1960-е годы знаменитый звуковой журнал "Кругозор". Велтистов так и сказал, видимо, потому что с Турковым Евгений работал в "Огоньке": "Турков -- это лучший критик". Возможно, возможно, но я помню прекрасное присловье о лучшей, первой скрипке мира, ну можно скрипку заменить виолончелью. Знаменитый скрипач, или виолончелист, или пианист, услышав о себе такое, сказал: "Я не первая, я -- вторая скрипка (виолончель, фортепиано), первых -- много". Ну то, что Турков -- возвращаюсь к теме -- со своим голосом и своим взглядом на литературу в наш век литературной безвкусицы и критического плюрализма уже странновато, но бесспорно и, как говорится, и "для наших", и "для ваших". Еще, конечно, если есть критики и писатели, одно прикосновение которых к тому, что ты пишешь, накладывает знак качества, то это, естественно, про Туркова.?
       Перечислять всего того, что написал Андрей Михайлович, я не стану -- всё это, ну не всё, конечно, на всё кишка тонка, есть в Интернете, в "Википедии", но одно отмечу -- это чувство редкой в литературе справедливости. В годы, когда бывшие соратники с энтузиазмом закапывали имя, память, творчество и отвагу Александра Трифоновича Твардовского, Андрей Михайлович Турков пишет о нем монографию -- премия Правительства России.?
       В каком-то смысле, и пусть простят меня за банальное и затертое сравнение, Турков -- это Дон Кихот в нашем нелегком деле. Критик, постоянно занятый крупными, как сейчас говорят, литературными проектами, сфера которых Салтыков-Щедрин, Блок, Левитан, Тихонов, Луговской, продолжать можно долго, вдруг не только замечает, но и входит в клинч с любым автором, который нарушает кодекс литературной чести. Грозным здесь бывает Турков, и я не завидую ни историкам, ни писателям, ни литературной челяди, почувствовавшим на себе тяжелую десницу Туркова.?
       Большое, как известно, рождается из малого, и я вряд ли взял бы на себя смелость писать об этом выдающемся критике и человеке, если бы двадцать с лишним лет не просидел с ним плечо к плечу за столом Государственной экзаменационной комиссии (ГЭК) в Литературном институте. Здесь тоже свои картины и сюжеты, которые можно развернуть. Не следует думать, что достается только студенческим дипломам. Мягкий и по-старомодному вежливый Турков умеет одним словом обуздать и вольного профессора. Но главное -- последнее напутствие, последний, уже турковский семинар, одинаково полезный и для писателя, делающего первые шаги, и для профессора, в жизнь выпускающего своего студента. Здесь школа не только профессионала, но огромный личный опыт -- в свое время студент Турков из аудиторий этого института ушел на фронт. Кому же тогда знать, что делается в молодой честолюбивой душе? Я тоже многое взял за эти двадцать лет дипломных сессий -- 40-50 дипломов очного отделения, 60-70 заочников, которые традиционно интереснее и богаче. Всё надо прочесть и обо всем иметь собственное суждение.?
       Но вот оценки поставлены, руки пожаты, и что же, мы каждый раз так и расходимся, не разделив друг с другом радость? И если вы думаете, что очень немолодой Турков уедет к себе домой на Ленинский проспект, не выпив солдатско-профессорскую рюмку водки, вы ошибаетесь. Солдат всегда солдат, даже если он уже давно генерал в литературе.?
       19 августа, вторник. Утром ходил к нотариусу -- переписал завещание, это перед полетом в Китай. Утром же мерил давление и сахар -- и там, и там норма. Как, интересно, будет дальше? Все сделал очень быстро, контора пустая; поговорили с нотариусом, я спросил, можно ли завещание оспорить, она сказала, что обычно "воронье" налетает. Но это не в моем случае -- у меня воронья нет. Вернулся домой, теперь часто слушаю другое радио, где Владимир Соловьев напомнил, что 19 августа -- это день Путча. Помню тот удивительный день во всех подробностях. Я ездил на машине, тогда у меня были красные "жигули" -- Москва была совершенно пуста. Сегодня Москва тоже пустая, но есть данные ВЦИОМа, которые привел Соловьев: 82% опрошенных сказали, что сегодня бы они поддержали ГКЧП.
       Весь день занимался Дневником-2012, верстка, подчистка, сверка. Беспокойство и у Леши Козлова, и у меня вызывают главы поездок в Португалию, Испанию, Австрию, Мюнхен и Вьетнам. Здесь многое прописано по памяти.
       Вечером телевизор: о мучениях народа на Востоке Украины говорить становится однообразно, ко всему привыкаешь, все делается похожим на сериал, потому что в жизни такого быть не может. С некоторым социальным садизмом наблюдаю за агонией садоводов и овощеводов Западной Европы, которые не знают, куда теперь отправлять плоды своих трудов, и каждый раз загадываю, что же хитрые украинцы придумают еще, чтобы тормозить караван российских машин с продуктами. Хорош и Красный Крест, желающий оказывать помощь с полным комфортом, со всеми гарантиями в первую очередь собственной безопасности.
       20 августа, среда. По другому радио Доренко и его бравая компания увлекательно рассказывали, как замечательно пользовался бюджетом в лечебных и представительских целях бывший президент Грузии Михаил Саакашвили. В данном случае речь шла о признаниях знаменитой массажистки, которая обслуживала президента. Ее даже возили на президентском самолете. А аренда машин, яхт, самолетов... Еще вчера рассказывали также о каких-то семи костюмах и кашемировом пальто, которые Саакашвили почему-то прислал в канцелярию нынешнего президента. Вот тебе и молодой демократ, вот тебе и "революция роз"!
       Весь день читал и дочитывал верстку Дневника-2012. Уже после работы забегал Игорь, с которым мы разбирались в тонкостях капитализма и получения российского гражданства. Кажется, у него не вполне получается с искусством, сейчас введены правила, что канал может снимать в сериале артиста не раньше, чем через три месяца после последней работы. Чтобы переждать, Игорь устроился на завод к одному моему знакомому, грузит и, как грамотный человек, считает. Не понимая общей механики капиталистического производства, Игорь приводит много деталей, по которым я реконструирую общий процесс. Выводы возникают интересные, иллюзии рушатся. Пора бы Горькому снова браться за специфически русскую тему -- "На дне". Припахать, как бывало раньше, Игоря сделать мне словник к Дневнику, не удалось.?
       Наши "камазы", как я и предполагал, все еще стоят на границе. Придумки украинской власти и инертные опасения международного Красного Креста бесконечны. Спал, конечно, плохо, ночью проснулся и дочитывал верстку.
       21 августа, четверг. Каждое утро я раздумываю над тем, что станет сюжетом или основным эпизодом текущего дня, но жизнь, не уставая, подбрасывает мне материал. Пошел, как проснулся, по своему обыкновению на стадион, а уж если ходишь каждый день, то, значит, знаешь каждую собаку. Стадион у нас между школами роскошный: футбольное поле с искусственным покрытием, беговая дорожка, много спортивных снарядов. Сегодня, из-за чтения ночью, после чего в четыре утра я, конечно, принял снотворное, пришел, а уже никого из престарелых спортсменов нет, только дворник что-то с совком и метелкой выискивает на футбольном поле. Оказывается -- дворника я уже давно знаю, и здороваемся -- вчера молодежь, уже не футболисты, а просто развлекающиеся, набросали на поле окурков и еще насорили семечками на бровке. Но и этого мало, за футбольными воротами чьи-то милые дети, как поведал мне дворник, воодушевленные присматривающей за ними родительницей, разрисовали мелом дорогое зеленое покрытие. Вчера же родительницу пытались усовестить, а она в ответ: дети развиваются, а ваша проблема все убирать.
       Днем ходил в банк, и впервые ушел оттуда, не устроив скандала. Все у них работало, правда, оператором был быстрый и добродушный парень, мой, кстати, как написано у него на бейджике, тезка.
       Но если заниматься уж хозяйственными делами, то надо заниматься ими весь день. Дозвонился до пункта нашей пультовой охраны. Несколько дней назад мне позвонили: телефонная сеть переходит на световолокно и надо менять прибор, находящийся в квартире. Это при том, что мне его поменяли за 16 или 18 тысяч рублей лишь четыре года назад. С большим удовольствием побеседовал с диспетчером, который принимал заказы. Он добродушно признался, что подобное слышит не первый раз и прекрасно все понимает. А я понимаю все так: "охрана" потихонечку разделилась на две конторы, на две фирмы. Одна охраняет, другая "технически обслуживает". Скорее всего, разделилась по родственному признаку -- впрочем, мой домысел. Теперь, после нововведений, оплата за охрану останется такой же -- 355 рублей в месяц, а за техобслуживание вырастет со 118 рублей до 300. И при этом самом световолокне "охрана" уже не будет платить, как раньше, телефонной сети за каждого своего абонента. Ах, если бы в эту ситуацию вмешался какой-нибудь антикоррупционный комитет!
       Вчера утром, видимо украинские патриоты, раскрасили в желто-голубое звезду над зданием жилого высотного дома на Котельнической набережной, а сегодня -- одну из опор линии электропередач.
       22 августа, пятница. Пока ехал на дачу -- выехал довольно рано -- радио не переставало говорить что-то интересное о нашей жизни, об Украине. Очень здорово аргументировала некая дама из МИДа, говорила она по "Эхо Москвы" об избирательном характере западной прессы. В частности, о том, как МИД приглашал весь западный корпус журналистов слетать на границу, посмотреть конвой, а весь Запад отказался. Разбиралась и ситуация с Красным Крестом, который проявил вдруг такую опасливость. А потом вдруг известие: не дождавшись отмашек Киева и обнаружив сдрейфившим Красный Крест, которому все мало гарантий безопасности, наш гуманитарный конвой сдвинулся с места и потихонечку отправился в Луганск. По радио тут же передали: президент в курсе. Это было как бы предупреждение. Я, честно говоря, порадовался решительности наших властей и чистоте нашей дипломатической игры.
       23 августа, суббота. Утром вставил на террасе в дверь замок, потом, уже почти до вечера, возился, ремонтировал дверь в теплицу и закрывал пленкой переднюю часть. Работал с невероятным удовольствием и даже наслаждением. Собственно, это первый день за лето, когда ничего не тянет, все прочел, все написал, впереди до поездки в Китай несколько дней свободы. Поужинал и опять сел смотреть все подряд новостные программы. Главным героем, конечно, были наши белые грузовики с продовольствием, водой и электрогенераторами.
       Ужасы гражданской войны меня на этот раз потрясли меньше, чем незначительный эпизод в Киевско-Печерской лавре во время богослужения по случаю Дня независимости. Во время службы вдруг потерял сознание младший сын Порошенко, 13-летний Миша. Мать и отец как-то на него не обратили внимания, парня подхватил стоявший во втором ряду Ющенко. Мальчика, измученного протоколом и родительской честолюбивой любовью, очень жалко. Но, может быть, это какое-то предостережение.?
       Кстати, внезапно нашелся Красный Крест, который готов взять на себя экспертную помощь при распределении продуктов. Какие все-таки бесстрашные эти западные люди!
       24 августа, воскресенье. Уже в одиннадцать уехал с дачи, дел в Москве слишком много. В городе сидел над цитатами для Дневника, осваивал технику их сканирования с печатного материала, выписал суждения из своих Дневников о книгах на конкурс "Пенне" -- это для меня теперь бесценный материал для первых семинаров в этом учебном году. Не без садизма по телевидению смотрю на то, как по всей сельскохозяйственной Европе проходят митинги после ответных санкций России: мы теперь не покупаем ни испанских персиков, ни молдавских, ни польских яблок. Наша пропаганда оперативно рапортует, как наши хозяйства и аграрии включились в процесс замещения западных поставщиков. Но вся эта история выявила и отсутствие регулировки в нашем сельском хозяйстве и промышленности. А куда раньше глядели?
       Уже давно не смотрю ни фильмов, ни каких-либо телевизионных программ, а только один бесконечный и всегда трагически-новый сериал -- Украину. Военные сцены, воронки, мокрые от крови камни, покрытые простынками трупы уже стали -- прости меня, Господи! -- явлениями обычными. С радостью увидел, как фасуют полученный сахар и крупы; ловко, хорошо организовано, женский конвейер. Завтра начнут все это раздавать. Особое внимание вызвали кадры парада на Крещатике по случаю Дня независимости. Порошенко успел везде, сначала принял парад в Киеве, а потом улетел в Одессу -- принял морской парад. Как сказал диктор, в море вывели все, что еще могло плавать.?
       На параде строй военных моряков под желто-голубым флагом выглядел, после потери Украиной Севастополя, довольно странно и как-то насмешливо.?
       25 августа, понедельник. В Москве с утра дождь. Отобрал книги для Миши Семернякова и пять томов своего Собрания для библиотеки ЦДЛ, закинул все по дороге в Институт. Надписал также Собрание для Веры Федотовой в РАО. Она замечательная и сердечная женщина, много для меня в свое время сделала. В Институте были разговоры у ректора о ВЛК на следующий год. Вместо Ольшанского теперь будет Олег Павлов, по-прежнему останется Воронцов, стихи будет вести не только Сорокин, но и Василевский. Мне кажется, все это укрепит дело. В Институте встретился с Павликом Косовым, он взял еще раз прочесть верстку Дневника за 2012 год. Я порадовался: кажется, на "Мосфильме" у него дела идут неплохо, он со своим соавтором сделал фильм о гибели Басаева, и, кажется, сейчас они пишут сценарий о наших летчиках во время давней войны в Корее.
       На институтский адрес пришли две бандероли от Галии Ахметовой. Она прислала мне два кандидатских реферата, в обоих -- ссылки на мои работы, и прислала свой журнал, который, оказывается, выходит уже 10 лет. Для провинции это невероятная площадка. Я посмотрел, как много народа начинает именно на этих просторах. У нас последнее время много говорят об индексе упоминаний, но, кажется, сделано все, чтобы эти упоминания считались только в зарубежных изданиях. Я, например, не могу в индексе зарегистрироваться, вернее, кто-то меня в индекс внес, но пароля нет. Все мои увещевания на Ученом совете, чтобы наш научный руководитель А.?Н. Ужанков провел семинар с преподавателями Института, пролетали мимо. Куда тут проводить семинары, если бегаешь в течение недели из одного вуза в другой.?
       Хорошо и умно поговорили с Олегом Павловым. Общая мысль, что новое поколение украинцев потеряло культуру, которую заменила политика. Мир сразу стал однотонным. Как хорошо, что в свое время я сжевал собственные обиды и взял его в Институт.?
       26 августа, вторник. С невероятной едкостью Сергей Доренко по радио говорил о Макаревиче. Вдобавок ко всему, автор песен еще и написал письмо Путину, чтобы его избавили от нападок прессы. Ощущение, что Макаревич пребывает в полной уверенности, что его судьба -- это основное, чем должны заниматься все. Путин сегодня уехал в Минск, где у него состоится встреча с Порошенко, и пресс-секретарь президента Песков на вопрос Макаревича доложили ли о его письме президенту, ответил, что нынче приоритетен не разбор с прессой и поездкой Макаревича в область "антитеррористической" операции украинских войск. Все это по меньшей мере смешно; все-таки Макаревич не Нетребко и не Цискаридзе. Доренко очень популярно объяснил, что означало "меня позвали, я поехал" Макаревича. Об остальных деталях не говорю. Видимо, кумиры были слишком мелкие, если так быстро рассыпались.?
       Весь день собирался, что всегда мне трудно, и доделывал домашние дела, ходил на рынок покупать какие-то винты для теплицы, добивал Дневник, перезвонился и с Мишей Семерняковым. Денег за участие в жюри конкурса в этом году может и не быть, министерство теперь все дает через свои учреждения, в нашем случае через Литературный музей, в котором правит любимец "Эха" профессор Дмитрий Бак.?
       27 августа, среда. Из дома уехал на машине довольно рано, в шесть. Игорь взялся меня провожать. Машину поставили на четыре дня в Институте и уже на метро доехали до "Белорусской". Затея московских властей с пуском особой линии железной дороги до "Шереметьева" себя оправдала. Поезд был полный; мне кажется, на машине в аэропорт уже никто и не ездит. В аэропорту со своей деревенской привычкой не опоздать был уже в 8.30, а посадка в 10. Принялся читать "Российскую газету" и посетовал, что редко за последнее время ее читаю. Во-первых, интересное сообщение о зарплате наших чиновников. "Девяносто две тысячи рублей в месяц зарабатывают в среднем чиновники федеральных министерств". В некоторых министерствах эта средняя цифра много больше. А во-вторых, чрезвычайно любопытная статья Кублановского. Он пишет о странной, с его точки зрения, статье Людмилы Улицкой в немецком "Шпигеле", которую сам Кублановский прочел в Интернете. Мое дело цитаты, начнем!
       "Моя страна, -- жалуется она европейцам, -- находится в состоянии войны с культурой, ценностями гуманизма, свободой личности и идеей прав человека". Ей стыдно перед ними за наших "руководящих политиков -- сторонников насилия и вероломства, которые метят в супермены". И намеки, и подтексты понятны, дальше есть, пишет Кублановский, в том же суровом ключе про Украину.
       Не ругаю я Улицкую, с которой далеко не согласен, не браню Кублановского, но к нему у меня есть эстетические претензии. И они в подобных фразах. "А я радуюсь каждый раз, когда нахожу в нашем пейзаже не привычный с советских времен, обглоданный ветрами колокольный остов, а свежий, оживший, многолюдный по воскресеньям храм". Ну, не может поэт, чтобы не пнуть свою историю! А кто эти колокольни обглодал, не сами ли верующие? И не при советской ли, пинаемой сейчас власти, поэт получил свое элитное в Москве образование?
       "Боинг" оказался огромным, новым, с прекрасным аэрофлотовским -- пишу без тени иронии -- обслуживанием. В самолете я обнаружил, с кем еду. Это Ольга Славникова, которую я не узнал, она как-то подобралась, стала даже меньше, Леша Варламов ехал с женой, потом были Ирина Барметова с Валерией Пустовой, Александр Архангельский. Правда, место было боковое, у окна, но тем не менее семь часов как-то продержался. Несмотря на таблетки, заснуть как следует не удалось, так, просторная дрема, с какими-то то ли на яву, то ли во сне видениями. Зато утром все смог прекрасно наблюдать -- посадку и невероятный по площади аэродром. Мне кажется, за те несколько лет, что я в Пекине не был, аэропорт стал еще больше. И все полосы, рулежные дорожки, самолетные стоянки, склады, сам аэровокзал стали больше, новее, просторнее. С порога Китай давит своей мощью и экономическим достатком.
       Встреча, погрузка в автобус, привезли не в самый центр Пекина, но близко, места мне смутно знакомые. До площади Тянаньмэнь, по слухам, идти сорок минут. Встречала, кстати, прелестная девушка Маша, преподавательница одного из московских вузов. Говорит по-китайски легко и артистично. Училась у того самого профессора Воскресенского, который преподавал и у нас. Потом этот семинар, уже после того как я перестал быть ректором, закрыли. Я, видимо, точно тенденцию ловил.?
       Того главного проспекта Пекина, на котором выстроились огромные здания министерств, мы еще не видели, но и без этого город покоряет своей спокойной мощью. Пекин уже привык к европейским порядкам и европейскому спокойствию. Отчетливо представляю, что сверни в переулок -- и все будет по-другому, понимаю, что не так в провинции и по-прежнему ходят по городу люди, которые собирают даже брошенные пластмассовые бутылки. Но разве везде, в том числе и в Москве, не так?
       График работ построен довольно жестко. Сразу же повезли на выставку; уже слышал, что она почти за городом. На метро туда чуть ли не полтора часа от центра. Городок огромный, невероятной высоты и простора павильоны, в одном из них спрятана и наша площадка. Удивило, что, несмотря на рабочий день и дневное время, народа полно. Площадка хорошо отработанная, безо всяких затей, вроде березок, как на Парижском салоне, полки с выставленными книгами, панно с портретами приехавших российских писателей, с дюжиной кресел для зрителей. Моих книг целая полка, в принципе, скулить нечего.
       Работа нашего стенда началась с презентации книги, вышедшей в России и на русском языке, китайской писательницы Те Нин. Это объемная книга с названием "Цветы хлопка", роман. Появился Владимир Григорьев. Дальше я об этом буду писать -- в этот раз он меня очаровал. Я о нем много раз писал неважно, мягко сказать, и, наверное, он об этом знал. Правда, меня много раз подтачивало ощущение несправедливости. Все-таки я помню, как он очень давно позвонил мне, когда в одном из интервью я сообщил, что собираюсь писать книгу о Ленине, и сказал, что я могу предложить ее издательству "Вагриус". В общем, на этот раз он был тепл, дружелюбен, открыт.
       Презентацию китайской писательницы вел именно Григорьев. Толстый роман, к моему удивлению, был переведен питерской китаисткой Власовой в рекордно короткое время -- менее года. Секрет в том, что, во-первых, с этой книги начинается новая программа перевода классической русской и китайской современной и классической литературы и, во-вторых, началась серия с книги председателя китайского Союза писателей. Я сунул нос, переведено все плотным языком, и по характеру, кажется, это некий современный эпос, что-то среднее между "Тихим Доном" и "Сто лет одиночества". Я даже потом получил книгу с автографом автора. В Москве обязательно буду читать, в воздухе витает, пора. Недаром лет десять - пятнадцать назад после одной из своих поездок в Китай написал: "Пора учить китайские имена и запоминать лица".
       Презентация "Цветов" довольно быстро переросла в другой пункт программы -- встреча двух журналов "Октябрь", китайского и русского; здесь уже было двое ведущих -- Ира Барметова и ее китайский коллега, тоже главный редактор. Народа было довольно много, китайские писатели пришли, были гранды китайской литературы. Тут же я встретился сначала со своим старым другом Хунбо, а потом и с некоторыми другими знакомыми. Всего не пишу, интерес здесь скорее политический: надо дружить, уважать друг друга и пора давно относиться к китайцам без какого-либо снисхождения.?
       Выдали суточные, но пока случая тратить деньги не было. На стенде поклевали печеньица, потому что было что-то вроде фуршета, но, главное, вечером нас всех пригласили в ресторан -- бал давало Агентство по массовым коммуникациям, то есть Григорьев. Вот тут я окончательно и был им очарован. Ресторан китайский, в центре, между дорогим и демократическим. Григорьев сам заказывал, так все было ловко, весело, с разными прибаутками, с разнообразными рассказами. Я-то сидел и помалкивал, но добрую лепту в застолье вносили два замечательных мастера устного слова, это Максим Амелин, который раскрылся с необычной стороны человека, умеющего жить, и поразительный рассказчик с огромным современным опытом Александр Архангельский. Оба много знают из политики, культуры, много знают о Китае, я сидел весь вечер, разинув рот. Я, конечно, понимал, что эти ребята, лидеры современной прессы, и по возрасту, и по менталитету Григорьеву ближе, и он их чаще направляет на подобные тусовки, но все равно я отчетливо сознавал и свою здесь мелкость. Кстати, представляя меня Те Нин, Григорьев сказал ей, что прочел мой роман "Имитатор" в семнадцать лет, что роман его перевернул и помнит он роман до сих пор. В тех новых списках на издание российской литературы на китайский язык кроме "Имитатора", изданного уже семь лет назад, стоит еще и мой "Ленин. Смерть Титана".?
       Вечером меня в гостинице до половины двенадцатого ночи ожидал Ли Цзюньшен, тот самый уже не очень молодой ученый, с которым я познакомился в прошлом году в Москве, поклонник и читатель моих Дневников. Кое-что из этих Дневников я ему привез. Он же привез мне какую-то чудодейственную сушеную ягоду, которая помогает при болезни глаз.
       28 августа, четверг. Поселили в роскошный по российским стандартам номер со всеми радостями жизни. Буквально огромный номер, с постелью в десять квадратных метров. Сейчас мода пошла на номера-студии. В номер, кроме туалета и душевой кабины, встроена еще и небольшая, хорошо оборудованная кухня, с холодильником, плитой и вытяжкой. Если хочешь, можешь готовить у себя. Вид с 20 этажа, особенно ночью, фантастический. Город с повсюду вымахавшими высотками, горят под крышами алые иероглифы рекламы, а над всем -- спокойная, как Будда, луна. Хуттуны, низкие кварталы старого города, говорят, тоже остались.?
       Так как мой читатель любит, чтобы я не упускал из виду своих гастрономических пристрастий, то пишу: кормят утром очень неплохо. Здесь почти полный набор европейской еды для отеля в три-четыре звезды, и колбаса, и йогурт, и молоко с мюсли, но и полный расклад китайской кухни. Съел два йогурта, слабо проваренную капусту, яичницу с помидорами в китайском варианте, кофе и тост с джемом и медом. Мне еще предстоит обедать на выставке, где сегодня открывается Форум русских и китайских писателей, а потом будет кулинарная часть в российском посольстве, которое сегодня дает прием. Без пятнадцати девять уехали на выставку.?
       Доклады.
       Потом долго сидели с Волгиным. Ели тунец с макаронами. Обо всем, о чем только можно, проговорили.?
       К семи поехали в посольство на прием в честь и русских -- "мировая российская сборная по литературе", -- и китайских писателей. Внизу, в посольском центральном доме, макет посольской территории -- она огромная, самая большая из всех посольств в мире, парк, в центре озеро и фонтан. Нашел на макете дом, в котором две ночи провел в 1968 году. Тогда в центральном посольском доме я не был.?
       А это роскошная и величественная постройка сталинского ампира. Мраморная огромная лестница, наверху необъятный зал приемов, правда, чуть поменьше, чем в китайском посольстве в Москве. Тяжеленная, хрустальная, видимо чешская, люстра, в середине зала рояль, по бокам уже стоят столы с едой. Народа человек сто, в том числе и все мои китайские знакомые, а также профессор Агеносов и его жена Ли, знаменитая переводчица. Когда-то, на заре моей писательской деятельности, она переводила мою повесть из "Юности" "Р-78". Пропускаю торжественную часть, которую открывали советник и Григорьев, и все слова, которые по этому поводу были сказаны. Потом китайская, видимо известная, пианистка громковато для зала с неважной акустикой сыграла Прокофьева, а потом и какую-то музыку полегче, чуть американизированную, навеянную бессмертным китайским романом "Сон в красном тереме". Потом всем скомандовали -- закусить.
       У меня всегда своя стратегия на приемах: не жадничать и не набивать желудок, а есть что-то свое. Поэтому обошли с Игорем Волгиным ту часть зала, где были огромные судки с горячим. По тарелке больших рыбин в тесте с какими-то овощами и рисом, немножко фруктов и чай с зефиром. На блюде лежали еще и тульские пряники. Но оказалось, что другая сторона зала, так сказать для парадных гостей, была сервирована иначе. Я застал Сашу Архангельского и Максима Амелина за раздиранием двух огромных крабов, которые они сняли с необъятного блюда с фаршированной стерлядью. Стол был разнообразен и по русскому обычаю богат.
       29 августа, пятница. Утром позавтракал в восемь часов, но на выставку не поехал, а вместе с Игорем Волгиным отправились гулять по ближайшим окрестностям. Игорь в Пекине в первый раз. Вышли на какой-то людный проспект. Время раннее, возле нашей гостиницы, недалеко, прямо на улице какой-то лоток: варят вкрутую яйца, в масле жарят лепешки, все, видимо, очень дешево -- рабочий люд завтракает на ходу. Народа много, молодежь и средний возраст, люди рослые, изредка покажется какая-нибудь старушка или старичок в сопровождении внука -- здесь строение у людей миниатюрное, но именно люди такого роста строили Великую китайскую стену.?
       Вернулись обратно, почти к гостинице, пошли в другую сторону, перешли улицу, свернули на другую и тут сначала посидели на скамейке, вроде какой-то бульвар, а потом снова через дорогу увидели небольшой скверик, полный детей, стариков и пожилых женщин. Сходили и туда. В скверике расставлены, сделанные из металлических труб своеобразные спортивные снаряды. Это не то, что у нас: турник и брусья. Нет, разные колеса, которые легко крутить, как руль, но плечи-то двигаются, педали, которые почти как у велосипеда, но ноги-то разминаются. Одобрили все и пошли потихонечку в гостиницу.
       Кто-то сказал: наши ввели -- утверждает Украина -- войска и чуть ли не взяли Азов, мы, естественно, отпираемся: ополченцы. Встречусь с Максимом и Александром -- все расскажут. На всякий случай посылаю С.?П. смс-ку: "Говорят, наши ввели войска". С.?П. ответил двумя сообщениями: "Нет, это версия "Эха Москвы". Только русские добровольцы" -- это первое. И второе: "ООН осудила Украину за бомбежку мирных граждан".?
       Дальше был последний круглый стол и последнее выступление у нас на выставке. Остался еще небольшой наш должок -- после приема, который давало посольство, встреча в Доме дружбы. Приехали. Все, конечно, роскошно, народа немного, и я представляю, как этот народ собирали. Директор Дома, оказывается, помнит и шум вокруг "Имитатора", и, кажется, меня -- он работал раньше на Иновещании. Посадили всех за длинный стол, перед нами человек тридцать слушателей, половина, видимо, а может быть, и все сотрудники Дома. Выступали по очереди. Все рассказывали о своем творчестве, перед этим Барметова перечислила все премии, и тут у меня забарахлил компьютер, я не мог отыскать нужного документа, поэтому раздражался все больше и больше. Игорь Волгин читал свои стихи, они у него всегда сердечны и хороши. Уже выступили и Саша Архангельский, и Оля Славникова; писал ли я, что она помнит меня еще по совещанию молодых в Белоруссии, в Ислаче, которое я проводил вместо С.?П. Залыгина. Уже выступила Валерия Пустовая, решительно отговорив про молодых, которые должны писать короткие книги. Я ее понимаю -- и писать легче, и рецензировать бойчее. Интересно и ново -- о сибирских эпосах -- говорил Григорьев, а потом оторвался и я. У меня много было вариантов, пока я крутил компьютер и ожидал своей очереди. Но сказал, что говорить о себе скучно, рассказывать о своих романах бессмысленно. Мне, дескать, интереснее было бы поговорить, почему перестали читать. И тут я стал говорить о жестоком бое, который ведут два лагеря в литературе. Писатели, которые владеют подтекстом и которые владеют только прямым, то есть журналистским словом. Говорил о смыслах, которые литература ослабила. Говорил о задачах прозы не придумывать ходы и сюжет, а искать правду и жизнь. Говорил о характерах писателей, что не ангелами были и Пушкин, и Лермонтов.?
       Варламов практически повторил все то, что он уже говорил о своем новом романе на выставке. Меня всегда удивляет, когда писатели повторяют близкий текст при людях, чаще всего их же коллегах, которые этот текст уже слышали.?
       Потом сходили и попировали в одном из ресторанов. Все было чисто по-китайски. Так называемый здесь русскими "самовар" -- большая чаша, разделенная внутри перегородкой с двумя крепкими бульонами с травами и разными специями, в одной чаше специй и перца поболее. Под чашей специальное устройство, но уже не газ, как бывало раньше, или угли, а что-то вроде СВЧ-подогревателя. Все бурно кипит, официанты все время подносят нарезанное тончайшими слоями мясо, съедобные, что-то вроде капусты, листья, кружки лотоса, -- все это ты, захватывая палочками, бросаешь в воду. Готовится все в одну минуту. Были еще рис в пиалах, разные соусы. Скорее аттракцион, чем настоящая трапеза. Мне этого оказалось маловато, я еще съел большую чашку лапши с бульоном и чем-то острым. Игорь Волгин и Леша Варламов не присоединиться ко мне не могли. Искусство, оно калории сжигающий процесс.?
       30 августа, суббота. Про себя я этот день назвал днем наслаждений, но и поработать тоже пришлось. Утром пришел автобус, присланный редакцией пекинского "Октября", и нас повезли в знаменитый летний дворец и парк китайских императоров. В современном Пекине разобраться даже с картой трудно. В отличие от Москвы с ее тремя кольцами движения, в Пекине кольцевых дорог шесть. Я все время приноравливаюсь все переводить в привычные для меня эквиваленты. Поэтому спросил, ориентируясь по центру, далеко ли этот парк от центральной площади. Оказалось, что есть даже специальная экскурсия: на небольшом кораблике можно добраться по "императорскому каналу" за полтора часа. Порадовался за императора: по каналу мог, оказывается, ездить только один император.?
       Я знал, что в этом парке я раньше уже был, но разве все охватишь одним мигом. Я уже давно не бегу сломя голову, чтобы оглядеть все сразу, отметиться. Но на этот раз экскурсия пошла по-другому. Не сразу двинулись по бесконечным и бесконечно прекрасным галереям, это от входа направо, а пошли налево, где на берегу озера лежал медный огромный бык. Рядом с быком старинный каменный арочный мост. Он ведет на небольшой остров, почти скалу, с вознесенным на ее вершину павильоном. Уже на этом острове начинаешь понимать его рукотворность -- каменные глыбы тщательно подобраны и скреплены цементом. Наверху павильон, внизу мощные, окрашенные зеленым трубы поддерживают стволы мощных, наверное, с легендарно прожитыми годами деревьев. От острова на другой берег через все озеро перевозит небольшой паром. Какая же здесь тишь и небесная красота, когда уходят люди, и вечность, которую они спугнули, снова прикасается к этим горам, прудам, озерам и чудесным строениям. Пропускаю огромную, идущую на километры вдоль берега, крытую галерею. Она вся расписана символическими сюжетами и мифологическими картинами, сразу что-то говорящими умному китайскому сердцу. Потом, уже ближе к выходу, было несколько дворцов. Они почти все одинаковые. Это павильон и дворец, в которых жила императрица Ци Си, и дворец, похожий на лакированную тюрьму, в котором она держала императора, кажется, своего племянника. Племянник был замечен в попытке провести реформы.
       Прогулка была чудесной, но она оказалась лишь разминкой перед банкетом, который давала редакция китайского "Октября" нашему "Октябрю". Все было по высокому разряду, бездна закусок на вертящемся стеклянном круге. У китайцев есть правило: количество блюд, составляющих угощение, не должно быть меньше количества гостей за столом. Мне повезло, я сидел за одним столом с профессором Агеносовым, его жена, профессор Инна Ли (говорили, что она из какой-то старой родовой аристократии -- "принцесса"), сидела за соседним столом вместе с Барметовой.
       31 августа, воскресенье. В восемь утра уехали по воскресному пустоватому Пекину в аэропорт. На этот раз по городу я так и не побродил. Докатили довольно быстро. Как всегда, поразился быстроте, с которой пограничники оформляют документы, и тщательности, с которой работают таможенники и охранники. Особая охота у службы безопасности на зажигалки. При мне -- мне даже стало неловко, но стояли рядом -- охранники потрошили сумки и большую ручную кладь Оли Славниковой. "Рентген" показал зажигалку, а она все в вещах не определялась.?
       Я на этот раз не зашел ни в один магазин, и даже в магазине беспошлинной торговли в аэропорту ничего не смог купить.?Оля и Максим Амелин, которые здесь были раза по три, что-то для себя нашли, хотя бы чай, но у них была какая-то своя программа. Все остальные, как чернорабочие, весь день трудились на выставке.?
       Полет обратно всегда проходит как-то быстрее и легче. Правда, сидел и туда, и обратно неудобно, не на проходе, как привык, когда проще и встать и вытянуть ноги, а в середине ряда, зажатый с двух сторон дамами. Самолет -- огромный "боинг". В спинку каждого кресла вделан небольшой плоский экран. У каждого пассажира есть собственный экран и у каждого же огромная программа выбора. Я из раздела "премированные" выбрал старый черно-белый фильм "Все о Еве" со знаменитой Бетт Девис. Смотрел с удовольствием, а потом разразился скандал.?
       Сидящая от меня слева дама попробовала разложить свое кресло, и оно не разложилось. Дама, ей лет пятьдесят, оказалась француженкой, и она потребовала, чтобы ее пересадили. Мест свободных не было, стюардесса оказалась не очень внимательной и, если чуть понимала по-французски, то ответить могла только по-английски. Кажется, еще дама выкрикнула, что она больна. Через некоторое время, перестав терпеть, отважная дама сама нашла место в первом классе, села, но довольно быстро ее оттуда вернули. Привыкшие к покорности наших пассажиров стюардессы что-то начали беспокойной пассажирке внушать, и тут из-за моей спины раздалась прекрасная французская речь голосом отважной Барметовой. Именно Ирина выяснила и о нездоровье француженки, и разузнала ее претензии: заплатив большие деньги за билет, она хочет пользоваться всеми положенными ей удобствами. И тут, наконец-то прослышав о скандале, подошел старший проводник. Гвалт уже раздавался на трех языках: русском, французском и английском. Кресло после четырех часов полета исправили, но теперь нужно было утихомиривать уже делегацию писателей, тем более что стюардесса проговорилась о том, что в самолете четыре испорченных таким образом кресла, но никто не скандалит. Бедный бригадир, чтобы потушить скандал, даже принес из бизнес-класса шампанское. Попутно выяснилось, что проводник теперь не может пересадить пассажира в первый класс, так компания борется с коррупцией. Видимо, уже не один бригадир проводников и стюардов был пойман, пересаживая за наличные пассажиров из эконом-класса в бизнес.?
       Дома все после моего отъезда прибрано и в холодильнике грибной суп -- это без меня заходил С. П., полил цветы и сварил суп.?
       1 сентября, понедельник. Живу еще, видимо, по какому-то смешанному времени. Вместо того чтобы приехать в Институт к десяти часам, ошибся и приехал к девяти. Целый час ходил внизу, думал, что сказать, разговаривал с Л.?М. Царевой, которую беспокойство -- мне вполне понятное -- тоже пригнало на час раньше. В десять, когда начался митинг, она произнесла толковую и яркую речь. Я тоже кое-что, естественно, сказал, но лучшим на этот раз был Анатолий Королев. После этого еще пришлось два раза говорить: один раз, когда вручали студенческие билеты, а потом во время Платоновского академического часа.
       Наш маленький зал в основном здании 127 человек студентов -- сегодняшний дневной набор -- в себя не вместит, собирали всех в большом зале на заочном отделении. Основным докладчиком была Наталья Васильевна Корниенко. Говорила она с таким поразительным охватом эпохи и творчества этого писателя, что я невольно загрустил: сколько же я читаю разного барахла, вместо того чтобы как надо прочесть этого русского гения. К своей радости обнаружил некоторое сходство с Платоновым. В первую очередь в нелюбви к собственной тусовке -- он, как и я, недолюбливал писателей. Особо надо, конечно, сказать об интерпретации Корниенко таких понятий, которыми часто нас пугают, как "тоталитаризм", "железный занавес", никто, дескать, не выезжал. Выезжали. Платонова не печатали -- все, что он написал, он старался распространять сам. Его произведения ходили по рукам, отпечатанные на машинке. Он жил и умер как пролетарский писатель.
       Завтра с удовольствием скажу своим молодцам на семинаре, что писал Платонов быстро. А сколько всего написал за 51 год жизни!
       В конце своего выступления Наталья Васильевна подарила институтской библиотеке том писем Платонова, но пока я их прихватил с собою.?
       Вечером был Игорь, рассказывал о различных приключениях и концерте "На-На". Сколько усилий надо прикладывать, чтобы в этом хлипком и скользком мире эстрады удерживаться на плаву! Вечером же звонил Сергей, отец моей студентки Марины Цурановой -- у нее две переэкзаменовки. Я знаю, что девочка вполне могла войти в некий ступор, она не очень здорова. Позвонил Татьяне Гвоздевой, так оно и было -- Марина молчала на экзамене. Теперь как-нибудь сговориться бы со старославянским языком. Там люди бородатые и суровые.
       2 сентября, вторник. Утром, с шести утра, читал письма Платонова. Это море смыслов, размышлений, поводов для мыслей о литературе. Ощущение, что, видя все наперед, Платонов обокрал русскую литературу на сто лет. После него все пресно. Удивляют опять некоторые совпадения с ним, я тоже, как и Платонов, не люблю что-либо рассматривать в путешествиях и экскурсиях в коллективе. Мне хватает себя. Поражает еще та исследовательская работа, которую надо всем этим морем рукописей проделала Н.?В. Корниенко и ее коллектив. Попутно с этим чтением вспомнил и Марию Платонову, с которой был знаком, как холодно, защищая интересы Института, я с нею обошелся, даже с ее наскоками и капризами. Она на все имела право, она чувствовала себя дочерью гения, а я еще значения Платонова до серебряного донышка не дотумкал, ну, крупный, ну, значительный, а он -- гениальный, как Пушкин.?
       Теперь семинар у меня в два, но в Институте был уже в одиннадцать. Написал письмо Наталье Васильевне Корниенко, переговорил с ректором Царевой о текущих делах, провел кафедру. Было три вопроса: набор, который в этом году прошел как никогда удачно, распределение студентов по семинарам. Самид Агаев, для которого я все-таки выбил половину ставки, на меня злится. Но я, правда, упустил и не назвал его, когда говорил о "героях приемной комиссии". Потом были разговоры о годовом плане и отчете за наш президентский грант. Со мной довольно долго препиралась Олеся Николаева, которой не понравилась новое в отборе студентов -- анонимность. Я по мере сил старался объяснить, в чем здесь соль -- блатных брать станет труднее.
       С началом учебного года я как бы и воскрес, все снова пробудилось, и жизнь, и любовь. Семинар вел два с половиной часа -- в конце заслужил такие важные для меня студенческие аплодисменты. Значит, не очень стар. Миша Тяжев как праздничный подарок принес мне номер "Знамени" с его рассказами. Это первый из моих учеников, который, когда его печатают в знаменитом журнале, пишет, что он из семинара Есина. Но и это не все. Володя Артамонов подарил мне книгу воспоминаний Гюнтера Грасса и вернул мне том "Твербуля", но сказал, что, как рассказ об Институте, ему больше понравилась книга "В сезон засолки огурцов".?
       На семинаре ребята рассказывали о книгах, которые они прочли на каникулах и которые на них повлияли. Особенно хороши были мои "старички" -- Женя Былина, который развернул целую теорию об анализе произведений изобразительного искусства, и Семен, который лето провел за изучением немецкой литературы. По столь любимой мною теории "парного случая" сегодня утром я занимался почти тем же -- читал статью А.?Б. Куделина, которую он начинает с анализа "Дивана" Гете.?
       В конце семинара, подталкивая ребят как-то повеселее фантазировать свое "творчество", почти как классику приводил, как примеры, романы Ксении Букши и Сергея Шаргунова.
       3 сентября, среда. После того как снесли Донские бани, куда в парилку я ходил лет тридцать, через год я стал чувствовать себя много хуже. Вчера утром взял полотенце и тапочки и отправился на метро на "Фрунзенскую", в бани Усачевские. Билет -- 600 рублей, парилка замечательная, зал хорошо оборудован, в парилке и мыльном отделении было человек тридцать, но, кажется, по средам утром там собирается клуб ровесников -- никого моложе 60 лет не было. Стояли столы, все друг друга знали, гудело легкое пирование. В мыльном отделении есть небольшой бассейн, почти купель с холодной водой; пока не рискнул. Попробую раз в неделю ходить.
       До похода в баню встал, естественно, рано, пытался связаться с Пекином -- я обещал подобрать несколько рассказов для журнала "Всемирная литература", но связи пока нет. Не отвечает ни телефонный номер Чэнь Фан, переводчицы и очаровательной жены главного китайского переводчика. Я уже подобрал для нее тексты. Это Фарид Нагим, это Сережа Шаргунов и мой Миша Тяжев, сделавший такой рывок. Невыполненные обещания преследуют меня, как грехи.?
       Вечером поехал в Театр Калягина на вручение "Книги года". Я должен был оглашать номинацию "Проза". Естественно, ничего не знал, не знал короткого списка, иначе бы получше подготовился. В комнате президиума были режиссер Сергей Соловьев, где-то совсем недавно я с ним сталкивался, забыл, ректор Университета печати Константин Антипов, заместитель министра культуры Миловзорова, с хорошей речью и красивыми ногами, заместитель председателя Госдумы Сергей Железняк, потом уже в зале появился и легендарный Лев Рошаль. Это все, кто объявлял свои номинации. Мне пришлось выходить первым, была какая-то вначале неопределенка, не вынесли конверта. Я здесь устроил какую-то игру, углядев, что за моей спиной на экране фамилии четырех номинантов. Ксения Букша, Светлана Алексиевич, Алексей Варламов и Захар Прилепин с его "Обителью". В закрытом конверте, который я раскрыл, к моей радости -- я даже нетактично пробормотал в микрофон: "Наша берет", -- оказалось имя Захара Прилепина. Захар тут же появился на сцене и сказал, что для него имеет значение, что его имя объявил именно Есин. Он сказал, что в очень ранней юности прочел мой роман и считает меня своим учителем. Сказал также, что это его соображение, не долг случая, что об этом он уже говорил и ранее.
       Уже сидя снова на своем месте в зале, я подумал, какая у нас в этом году сильная проза, такого не было давно, в своем обзоре я еще имел в виду и книги, которые я прочел к конкурсу "Пенне" -- здесь, конечно, и Битов, и Климонтович, и Анатолий Михайлов. Кстати, определились и три финалиста "Пенне": Букша, Битов и Шаргунов. О, как все тянется одно к другому!
       Вчера пришла "Литгазета", и в номере сенсационный материал, связанный с Улицкой и Битовым. Это, перепечатанное из Интернета газетой письмо Андрея Георгиевича о том, как после смерти Александра Ткаченко, заправлявшего всей организацией ПЕН-клуба, сам Битов, несколько отстранившись от дел и передав их очень недавно избранной в руководство и очень инициативной Людмиле Улицкой, вдруг обнаружил в деятельности клуба смену приоритетов. Не защита прав писателей, а политика. Насколько я, бедный и плохо разбирающийся в пенклубовских дрязгах, понял, появились на сайте клуба материалы про Крым, Украину и стыд перед миром и Европой. С этими высказываниями Битов не согласен. Волнует его и приоритетный прием на исполкоме, в нарушение устава, требующего одобрения двумя третями, свежих членов, имеющих скорее общественные, нежели писательские заслуги. Здесь Ирина Прохорова, Ирина Ясина -- в "Литературке" есть перечисление имен. Всего около сорока человек. Ну, мне-то ясно, зачем все это: при ближайших выборах не очень молодой Битов уступит кому-нибудь свою почетную должность. Но это уже дело защиты их конфессиональных, национальных и прочих прав. В свою очередь и как некую свободную иллюстрацию, переношу в Дневник один из отзывов в Интернете на письмо Битова.?
       "Я не член ПЕН-клуба.
       В лихие девяностые Александр Ткаченко пригласил группу молодых драматургов и сказал:
       -- Вам надо становиться членами ПЕН-клуба! Нам нужна молодая кровь!
       Меня к этому времени уже приняли в Союз писателей, и я не понимала, зачем еще и ПЕН? Есть любители коллекционировать корочки творческих союзов, но я к корочкам равнодушна. Александр Ткаченко стал объяснять, что в Союзе писателей красные комиссары, а здесь идеологически чистые люди. Я потребовала список, увидала там не только секретарей союза и главных редакторов, но известных стукачей, а также, говоря цеховым языком "жописов, мудописов и писдочек" (жен писателей, мужей дочерей писателей и писательских дочек). В Союзе писателей они тоже паслись стадами, и я опять не поняла отличия ПЕН-центра от Союза.
       Тогда Александр Ткаченко, точнее Саша, объяснил:
       -- Через ПЕН-центр будешь со скидкой мотаться по заграницам, делать визы и вообще много пряников!
       Я надулась, что меня держат за фуфло, и отказалась писать заявление о вступлении. Кстати, как и вся наша драматургическая компания. В 1999 году, когда меня прессовали во время выборов в Госдуму, ПЕН-клуб пальцем не пошевелил защитить мои права, тот же Саша ехидно сказал по телефону, мол, надо было вовремя вступать в наши ряды. Но я уж как-нибудь без этих рядов "пешком постою"".?
       Но вернусь к основной теме. Я, естественно, отсидел всю церемонию, было интересно. Мой сосед Овсянников, руководитель дирекции международных выставок, наверное, главный организатор этого праздника, между проводами почетных гостей, то Рошаля, то Соловьева, успел шепнуть мне, что на него успел рассердиться начальник Агентства Сеславинский. Его опять, дескать, "подставили" -- занимательное и любимое нашим начальством словечко -- на книжной выставке, за берегами которой уследить невозможно, продается книга Ходорковского!
       Но я все-таки о занятном букете лучших книг года, связанных с поэзией: "Анталогия грузинской поэзии", стихи Евгения Бунимовича, стихи Бориса Чичибабина и Уильям Шекспир, "Король Лир", переведенный Григорием Кружковым. Мемуары Кружкова недавно печатались в "Новом мире".
       После окончания церемонии довольно долго в небольшой компании говорили с Железняком о стоимости книг, о нашей дорогой и плохо работающей почте, о железной дороге с неимоверной платой за провоз, об аренде книжных магазинов, из которой змеенышем растет цена на книгу, об отсутствии книги на периферии. Заботы и понимание предмета у Думы почти такое же, но... Еще в зале, в ответ на какую-то мою реплику, сидящий рядом все тот же Железняк сказал мне прелестную максиму: "Терпение -- это тоже добродетель".?
       4 сентября, четверг. Сев утром за компьютер, сразу обнаружил большое письмо Ксении Собчак Никите Михалкову, выписал только один абзац, все занятно и довольно толково. И быт, и психология, и образ жизни героев нашего времени. Это все отголоски скандала с отважным Макаревичем. Надо еще найти занятную переписку его, Макаревича, с Путиным.
       "И почему Вы относите меня к "креативному меньшинству"? Мы оба с Вами относимся к этому классу креативного меньшинства, к людям гуманитарных профессий. Или Вы, правда, причисляете себя к "некреативному большинству"?
       Я не знаю, с какой стати Вы, человек, получающий огромные госсредства, вынутые налогами из этих самых людей, вдруг выступаете от их лица. Но если Вы с ними близко знакомы, пригласите этих людей с завода "Калибр" посмотреть мою квартиру на Тверской, которую знает уже каждый омоновец в стране. А потом завезите их в Ваше поместье, где Вы два года назад принимали Мединского и Капкова.?
       Один из них мне потом потрясенно рассказывал про роскошную, огромную усадьбу, про два гостевых дома на участке. Отдельно -- дома для прислуги, конюшня, охотничьи угодья и леса, баня на понтонах прямо на озере -- Вы ей особенно гордитесь. Рассказывал и про стол, ломившийся от еды, и про количество слуг, как у настоящего барина. И Вы тут меня за фуа-гра решили пожурить?
       Разница между нами лишь в том, что я считаю, что режиссер Вашего уровня имеет право так жить, если, конечно, эти деньги заработал".?
       Весь день занимался разборкой бумаг, ничего не читал, поэтому интеллектуально чувствую себя размазанным. Но, слава Богу, Путин выдвинул свой план по Украине, а Порошенко обещал прекратить огонь. Ополченцы вроде бы наступают, уже колеблется Мариуполь и окружен аэропорт в Донецке. Диктор телевидения почти бесстрашно, как о засеянных гектарах полей, объявляет о 70 погибших военных. А это души, это семьдесят разных миров. Идет очередной какой-то саммит, но без Путина. Узнал Кардиф в Уэльсе, где был два года назад, замок. Западные вожди совещаются в небольшой комнате за столом с зеленой скатертью. Счастливый, что случайно попал в такую компанию, Порошенко с лицом рыночного ловчилы. Ведь опять, чтобы старшие ребята его не прогнали из своей компании, соврет или скажет, чтобы им было приятно. Госпожа Меркель с недоуменным лицом, не знает, кому верить -- у того хороши глазки, а у другого гвардейский рост. Гладкий английский премьер Кэмерон в своей запальчивости похож на дворового хулигана. Поубивали бы всех и все продали, чтобы сохранить свои места.?
       5 сентября, пятница. К трем часам дня поехал на книжную выставку, на ВДНХ -- она снова называется так -- на стенде "Комсомольской правды" объявлен "час с классиком: Сергей Есин -- автограф-сессия". Ехал на метро, все благополучно, народа, кажется, больше, чем в прошлые разы. Отыскал стенд, встал, подошли несколько человек, подписали у меня старые, выпущенные еще при советской власти книги. Один парень даже принялся мне рассказывать о повести, содержание которой я позабыл. Кто-то признался, что читатель сейчас еще есть, но денег у читателя нет. А потом подошли мои ребята, Володя Артамонов, Илья Вершинин и с ними еще наш парнишка из семинара Торопцева. Подошли, встали плотной стеной, и мы заговорили. Ребята вчера были еще на презентации Лимонова, тот полтора часа в магазине "Москва" раздавал автографы. Кажется, из-за ребячьих голов я видел кого-то из возможных покупателей. Ничего, не продал ни одной книги, вот тебе и писатель с известностью. Успокаиваю себя тем, что не обделен в другом, в упоминаниях в науке, энциклопедиях, словарях. У Андерсена есть фраза: "Плохое утешение, проговорили комнатные цветы, но комнатным цветам верить не следует, слишком уж они близки к людям".?
       К шести приехал Володя Рыжков, сел за руль и повез меня на дачу. По дороге слушал радио -- кажется, на Украине некоторое с легкой руки Путина замирение. Надолго ли?
       6 сентября, суббота. Никакой зарядки, а пока все спят -- за газонокосилку. Часа за полтора привел в порядок лужайку и площадку перед домом. Тут встал Володя и принялся жарить -- это занимает у него что-то около часа -- огромный омлет с овощами и мясом. Я ограничился сваренной еще в Москве гречневой кашей. Завтрак съеден, и мы принимаемся за заднюю сторону теплицы. Вернее, всем этим занимается Володя, я на подхвате. Принести инструмент, найти ключ, зарядить батарею от шуруповерта. Попутно я поливаю огурцы, собираю их, а потом собираю и помидоры. В этом году они уродились, как никогда. Снял полтора ведра, и это совершенно другой овощ, чем тот, что продается в магазине. Утром же в субботу, еще в кровати, наверху, на компьютере пытаюсь сочинить что-то за вчерашний день, но к концу дня выясняется, что все это я не сохранил. А здесь долгожданное перемирие на Украине.?
       7 сентября, воскресенье. В Москву приехал к трем, с помидорами, кабачками, предпоследними огурцами. Теперь бы все это съесть. Все припасы разобрал по холодильникам, лег на диван, и тут рука сама потянулась к полке с книгами, вынул книжку Лены Мушкиной. В нашей юности она довольно плохо писала, но потом работала с бытом в известинской "Неделе", много встреч, наблюдений. Лена в основном пишет о матери, знаменитой машинистке из "Знамени", которая работала и с Пастернаком, и с Леоновым, и с Галиной Николаевой. Знакомые здесь на каждом шагу, о многом сужу по специфической огласовке имен и отчеств еврейской интеллигенции. Оторваться просто не могу. Читал чуть ли не до двенадцати, делая перерыв только на телевидение.?
       8 сентября, понедельник. Весь день занимался чтением работ к семинару. Было три звонка: пригласили повести Литературное мастерство в МГИМО, но благо это неподалеку от моего дома, согласился. Потом разговаривал с Ириной Николаевной Барметовой: ее все-таки смущает в списке финалистов большой возрастной разрыв. С одной стороны -- Шаргунов и Букша, с другой -- уже немолодой Битов. Поговорили о письме Битова и о безумии, творящемся в новом ПЕН-центре. Поговорили об Улицкой, но главное -- о нашей поездке в Китай и о докладах. Вроде бы эти доклады можно будет напечатать в нашем научном институтском журнале. Самый интересный звонок был из Дома литераторов. Я объяснил, почему на первых местах Букша и Шаргунов. Все здесь в том новом, что оба приносят в литературу и общественную жизнь. Но соль заключалась в другом, и хорошо, что я все прочел и был готов ответить: почему в списке нет Драгунского и Громовой? Не перемещается ли центр литературы в другой национальный разряд.
       Драгунский, кажется, действительно считает себя крупным писателем, в Гатчине он смотрелся как первое лицо в литературе. Но как мне пригодилась Мушкина, когда я говорил о книге воспоминаний Громовой, это Лаврушинский и его обитатели. Книжка, конечно, хорошая, но ведь практически тот же список крупных людей, и по большому счету, также хорошо все написано.?
       Марк Ратц прислал мне сноску на Гришковца, который оказывается, каждый день что-то пишет в свой интеренет-дневник. Я прочел и ответил: "Дорогой Марик, спасибо, что прислал Гришковца. Он, как обычно, занятен и тянет свой очередной отчаянно длинный монолог. Почти спектакль, почти прошедший цензуру и одобренный ею. Но -- интересно, мне близко, хотя я бы и не смог вить это так протяжно. Кое-что я для себя сейчас выпишу. Будь бодр и уверен в себе. Я только что побывал в Китае, какие-то доклады, разговоры, какая-то еда, но удалось походить и по улицам. Пекин огромный, ухоженный, но за декорациями, наверное, то же, что и у нас. Дружески обнимаю, везде идет война, береги себя. Привет близким. Сергей".
       Марик написал почти сразу же: "Ну, ты неутомим! За декорациями у них, я думаю, еще похлеще, чем в России. Но подозреваю, что они это все -- в отличие от нас -- контролируют. Себя берегу: надо работу заканчивать, а это еще не меньше года. В мире черт знает что творится, но тут мы вряд ли что изменим. Будь здоров и успешен. Обнимаю. Марк".?
       9 сентября, вторник. Около восьми утра позвонил по телефону Ярослав Скворцов: папа умер. Вчера вечером я говорил с Левой. Он чувствовал себя неважно, Таня была в Боткинской больнице. Оказалось, приезжал Левин двоюродный брат Валера, они выпили литра два пива -- за встречу. Я еще Леву отчитал: неужели ты не понимаешь, что в твоем возрасте пиво пить нельзя! Сегодня утром в коридоре рухнул. Ярослав еле донес его до постели, умер почти тут же. Ой! Лева так гнал свой огромный новый словарь, во время последнего разговора он сказал мне, что подбирается уже к букве "М". Позвонил Лене Колпакову, в "Литгазете" они поставят что-то вроде некролога.?
       Я уже не знаю, как я провел семинар, но семинар прошел хорошо. Жалко Лену, она так и не понимает, что же надо сделать, чтобы по-настоящему писать. Но этого не понимает почти никто, потому что здесь надо просто сосредоточиться и жить в постоянном дурмане литературы. Волнуюсь за Юру Апенченко, он Леву знает еще со школы, учились, кажется, в Иваново в одном классе. Предупредил Надежду Васильевну, чтобы она ничего ему до конца семинара не говорила.
       По-прежнему звоню по тому телефону, который обозначен у меня "Скворцов Лева", но впервые вечером осознал, что уже никто мне не ответит Левиным голосом. Вечером Ярослав рассказал мне некоторые подробности. Отличительной Левиной чертой была какая-то удивительная деревенская деликатность, он и умер, по-настоящему так никого и не побеспокоив. Как праведник.?
       На работе Геннадий Николаевич Красников подарил мне большой том "Первая мировая война в русской литературе. Антология". Вечером боязливо книгу перелистал; больше всего боюсь вчитаться, тогда рухнут все текущие планы. Все архиинтересно, и имена, и сама литература. Постоянно думаю, если я, который читал всю жизнь, так мало знаю, то что же знают мои ребята, как их учить. Все знает, наверное, только Дмитрий Быков.?
       10 сентября, среда. Спал плохо, все время думал о Леве. Он сейчас в металлическом ящике, в холоде. Утром побаливало сердце, но позавтракал и сел выполнять обещанное. Надо было написать что-то для книги Максима Лаврентьева. Верстку он мне прислал, и я ее внимательно просмотрел, все очень похоже по теме на мою последнюю работу, где тоже много вещей, предметов и описаний, но все более слитно, неразъединимо. Есть детали очень жесткие, Максим никого не щадит -- немецкая мебель, вывезенная из Германии дедом. Мебель чудная, я ее видел, псевдоготика, тяжелое, массивное дерево.?
       "Конечно, все это привычно можно назвать "прозой поэта"; Максим Лаврентьев по преимуществу поэт и уже известный, цитируемый, читаемый, почти кумир поколения. Но как же тогда с дополнительными смыслами, с той поразительной энергией слова, часто для прозы избыточной, когда предметы, оставаясь явлениями быта и повседневности, превращаются в символы и даже фетиши? И почему "проза поэта" становится тем драгоценным янтарем, в котором, как застывшая мошка, просвечивается время, даже не время, эпоха. Какой это поразительный дар -- из знакомого, повседневного и привычного создавать мистическое и волшебное! А может быть, Лаврентьев, как легендарный Кувье, создан для того, чтобы из крыла бабочки реставрировать и воскресить ушедший мир?"
       Спускался вниз, забрал почту, в "Литгазете" прекрасный текст, посвященный Леве, его портрет; я вспомнил нашу молодость и как он приезжал после защиты диссертации ко мне в Лапландию. Я уже поговорил с Ярославом, как публиковать его не вполне законченную работу. Не доделал -- наверное, это и была его последняя мысль. Сразу же после материала о книге Максима сел писать заметку в сборник, посвященный сорокалетию Союза книголюбов, как-никак я там председатель. А собственный новый роман стоит.
       "Вот уже и родители первоклассников начинают дискутировать: а не лучше ли, минуя обычный "Букварь", начинать обучать детей чтению и письму с уже ставшего привычным планшета. Меня вообще смущает, как быстро человечество стало отказываться от книги, будто опять впало в детство и не понимает ее значение. Так же быстро, как в недавние времена верующий народ отказался от христианства. Разве не ликующие массы, рабочие и крестьяне, стаскивали, уцепившись за веревки, кресты с церквей и выносили из храмов, которые шли под клуб или МТС, знаменитые иконы? Вернулась ли сейчас вера к русскому народу? Ну, наверное. Любая вера -- это драгоценный подарок нации, которая хранит ее, как бесценный дар и залог своего многовекового единства. Но скрижали любой веры записаны не электронными символами. И так ли долговечны, как хотелось бы, так ли прочны эти символы, сотканные из электрических волнений?
       Но разве мы, книголюбы, в принципе, отказываемся от электроники? Разве не полезна и по своему велика она в бухгалтерии, в проектировании, при создании и хранении немудреных текстов. Разве электронные символы не несут знание, не сокращают расстояние, не упрощают жизнь? Но почему все-таки мы так любим книгу в ее первоначальном, "шуршащем" варианте?
       Да нет книга в первоначальном виде, конечно, не восстанет из электронного омута. Но разве можем мы допустить, чтобы исчезла глубинная культура, поднявшая человечество из мрака полуживотного мира? Каждое запечатленное движение культуры священно. И для меня книголюб, понимающий особую, первоначальную роль книжной культуры во всей цепочке нашей цивилизации, словно священный жрец, хранящий огонь на алтаре вечности.?
       Движение книголюбов в нашей стране знало свои подъемы и спады. Книга в не так далекие времена была не только интеллектуальным или художественным фетишем, но и служила товаром, а домашние библиотеки, с чуть спрессованными после типографий страницами, часто становились аналогами сберегательных книжек и банковских депозитов. Остались в любви к книге лучшие, которые за обложками видели текст, а за всей книгой еще и художественную ценность.
       В этом небольшом буклете, подготовленном исполкомом, честно и правдиво рассказано о том, что огонь не погас и как много, часто через силу и без надлежащей помощи со стороны государства, делает книголюбское сообщество граждан, когда-то бывшее самым большим сообществом граждан в огромной стране. И думается, что дело здесь не только в страстной любви к книге как таковой, но и в понимании членами нашего сообщества единства культурного пространства, и в нежелании с этим пространством расставаться. Поэтому, что можно сказать еще, глядя на это подвижничество? Сказать слава благодарности и признательности каждой книголюбской организации и каждому книголюбу. Жрецы понимают, что дело их и страсти принадлежат вечности. А вечность сберегается сегодня".?
       Перед сном в "Российской газете" отыскал и прочел прекрасную статью о сочинении в школе и литературе Авангарда Николаевича Леонтьева. Цитирую именно вследствие точно найденных слов на очевидную проблему.
       "Прикасаясь к классической литературе, молодой человек познает Родину и влюбляется в нее; он бесконечно много узнает о своей отчизне. Русская классика источник исторических знаний и одновременно с этим эмоционального опыта. Дети, соприкоснувшись с прекрасным, понимают, чем гордится или гордилась Россия. Без понимания своей истории нет человека, а есть только дикарь.?
       Литература сквозь эмоциональную призму вшивает в сознание читателя нравственно-исторические коды. Столкнувшись с высоко поднятой планкой моральных критериев, человек меняется навсегда".
       Лучше не скажешь.?
       11 сентября, четверг. Пришлось встать рано, и к девяти часам я уже был на улице Александра Невского. Огромная квартира была полна народа. Таню привезли из больницы вчера. Она похудела, хорошо и даже нарядно выглядела. Ира, дочь Тани и Левы, которая вскоре приехала, сказала, что из больницы ее привезли в ужасном виде и она долго ее отмывала. Но говорит Таня плохо, мысль все время сбивается, многие слова она не помнит. В коридоре увидел складное инвалидное кресло -- в этом смысле я поражаюсь предусмотрительности Ярослава. Но предполагаю, что, возможно, здесь первая скрипка принадлежит Лене, жене, у нее удивительно ясное логическое мышление и добротная хозяйственная хватка. Она уже позаботилась, кто будет помогать ей с больной Таней -- в квартире молодая женщина, кажется, с Украины, нянька, помощница.
       Зашел в комнату Левы, которую, конечно, рано или поздно освободят под гостиную. К счастью, это 14-й этаж, иначе все было бы в пыли. Здесь большой письменный стол, узкая лежанка, а все остальное пространство занято книгами. Я многие годы следил, как постепенно квартира, длинные коридоры, а потом и эта комната заполнялись книжными стеллажами и книгами. На столе, заваленном бумагами, на крошечном пространстве начатый лист -- наверху абзац, четкий и убористый Левин почерк -- он заканчивал "длинную" букву "М" -- "мурашки". Посидел в его кресле, постарался все запомнить. У огромного окна -- за мою жизнь так поменялась из этого окна панорама, сейчас, как ломкие карандаши, там торчат башни Сити, этой трагической градостроительной ошибки столицы -- у окна на другом столе пять или шесть огромных папок с уже написанными "буквами". Он, конечно, создавал себе памятник -- огромный толковый словарь русского языка, который -- уверен! -- был бы также знаменит и авторитетен, как словарь Ушакова и Ожегова, -- не успел. Будто чувствовал, сидел, не разгибаясь целыми днями, -- не успел. Располагает Бог.?
       Морг -- на другом конце Москвы -- в Сокольниках; когда ехали, узнал улицу Короленко и Стромынку. Это первое прощание. Леву вывезли в гробу и, видимо, как-то торопливо одели, не расправив складок подбородка. Таня, которую в коляске подвезли к гробу, когда Ярослав сказал, "вот папа", вдруг сказала "это не папа". Кажется, только я один сказал несколько слов, а потом, хотя был до того все время абсолютно спокоен, заплакал и даже зарыдал. И до сих пор не верю в отсутствие в моих земных делах этого человека, Левы.?
       Возле МГИМО, в небольшом деревянном храме -- удивительно, но Ярослав оказался в этом храме церковным старостой -- состоялось отпевание. И храм прекрасен, естественен и наряден, и чин отпевания был проведен без сокращений, печально и торжественно. Лева долгие годы в МГИМО преподавал, и его, как всегда и везде, любили. На автобусе приехали и наши из Литинститута, были почти все, кто с Левой работал и знал его. Было много местных студентов. Из наших, так сказать, не связанных с Институтом сегодняшним днем, был Максим Лаврентьев, вечно благодарный человек. Уже после совершения чина выступило несколько пришедших. Л.?М. Царева говорила от Института хорошо и, высшей степени достойно.
       По плану, который Ярослав мне объявил еще утром, после отпевания все должны были ехать на поминки в центр, рядом с домом, на улицу Чаянова, где раньше отмечался юбилей Тани. Гроб внук Левы Саша, сын Ярослава, и Люба, внучка, дочь Иры, должны были отвезти в крематорий на Хованском кладбище. Я посчитал, что это моя обязанность -- проводить Леву до последнего предела. Уже там, у черной шторки, за которую всегда хочется заглянуть, я сказал ему: "Прощай брат. Передай, если свидетесь, привет Вале". Почему-то я всегда в этих случаях плачу.?
       На поминки не поехал, мне это было уже не выдержать, вышел из машины возле улицы Строителей. За рулем машины была жена Саши Полина, умная, приветливая женщина.?
       12 сентября, пятница. Утром пошел "ходить" на наш стадион и встретил там старого знакомого. Это невысокого роста человек лет пятидесяти или пятидесяти пяти, переехавший в наши дома в 1998 году, значит, когда заработал немалые деньги, которые необходимы были, чтобы купить квартиру в наших очень дорогих домах, с легким пузцом, тоже по утрам ходит и бегает. Элитное образование -- Бауманка, кажется, ракетная техника, работал директором завода, сейчас бизнесмен. Довольно долго ходили, и, как положено бизнесмену, он жаловался на непомерные налоги. Он сейчас торгует сыром из Болгарии, чуть ли не 450 тысяч с 12-тонной машины. Мои попытки как-то объяснить, что мы не в воздушном пространстве, что его элитное образование стоило государству огромных денег, что стадион с мягким покрытием, по которому мы сейчас ходим, -- это тоже деньги, что дороги, по которым ходят грузовики, надо строить, никакого действия не оказали. Богатые и деловые хотят только для себя, для бедных ничего. Хотелось сказать: уезжай. Полагаю, что богатые не хотят ничего, кроме скотского существования, оставлять бедным.
       Все утро думаю о Леве, все думаю, что там за занавесочкой? Звонил Ярославу, он сказал, что поминки он рассчитывал и заказывал на 30 человек, приехали 70, все хорошо говорили о папе.
       К семи часам полетел во МХАТ им. Горького -- священный день, родилась Т.?В. Доронина. Над подарком не мучился -- у меня был подарочный экземпляр "Библии". На что-то исключительное у меня нет ни сил, ни возможностей. Большинство подарков Т.?В., как я давно заметил, передаривает близким к ней людям, щедра. Именно у Дорониной я взял этот принцип за собственный пример. В моем с нею возрастом разве стоит чем-либо, кроме собственного здоровья и здоровья близких, дорожить. По давно устоявшейся традиции на этих днях рождения бывают от силы шесть-семь устоявшихся друзей "со стороны", в верности которых нет никаких сомнений, и человек тридцать основных артистов театра. Это уже дружба многих лет. Большинство обязано ей всем, в том числе карьерой и благополучием. Всегда зовут, если в Москве, Валентина Распутина, Юрия Полякова, Леню Колпакова, пару Матониных, бывает здесь же Валерий Белякович. Актеры, как правило, тоже не меняются, здесь семейные пары. Часто вижу уже выросших или подросших детей, а ведь впервые я их увидел здесь совсем крохами. Всегда -- Чубченко с женой, Валентин Клементьев.
       Я немного опоздал. Машину где-нибудь возле театра на Тверском бульваре уже не поставишь, да и я не справлюсь со сложным электронным балетом этой процедуры. Не привык, потому что необходимость возникает редко. Пришлось гнать в Институт, но в пятницу на Спиридоньевском переулке что-то на дороге стали ремонтировать, пришлось пуститься в объезд по Садовому кольцу, в тоннель и через Пушкинскую площадь. Но может быть, и к лучшему, когда вошел на верхний этаж в столовую, основные гости уже отговорили. Мое место, правда, где-то в центре стола, почти возле Дорониной, было не занято. Сел я рядом с Виктором Кожемяко и совсем молодым парнишкой, балетмейстером Петей Казьмируком. С Петей в основном в перерывах между тостами и общими действиями -- и танцы были между столами, или все выходили в репетиционный зал, он на том же этаже, чтобы попеть, -- с Петей и проговорили про балет и про балетные разности.
       Тосты были, конечно, во славу хозяйки и актрисы. Что здесь скажешь, действительно великая актриса, действительно сильный человек и значительный администратор. Я тоже говорил и думаю, что нашел новый ракурс -- об универсальности таланта крупного русского человека. Встретили все хорошо, для всех сидящих актеров она, как мать родная, для приглашенных "со стороны" -- кумир, дружбой с которым каждый гордится. Похвастаться, что был на дне рождения у Дорониной, может быть, даже больше, чем побывать на дне рождения у Путина, куда, конечно, я никогда не попаду. Самое интересно, скорее даже трагически звонкое, это было внезапное воспоминание Т.?В. о родителях и рассказ, со слов родителей, семейная легенда, о собственном рождении. Передать это в деталях невозможно, крошечный младенец, которому врач при рождении произнес приговор: "жить не будет, хотя сердце хорошее". Детали поразительные -- колыбель на грелке и т.?д. Или волнение, когда представляла родителям со строгим, почти староверским укладом нового красавца-мужа. Возможно, это уже готовый рассказ. Т.?В. и писательница хорошая, и человек в литературе очень начитанный. Рассказ поразительный, но чужой, красть не стану.?
       Последнее -- как кормили. У Дорониной всегда подчеркнуто традиционный русский стол. О закуске, нарезке, салатах, сырах, колбасах, стоящих на столе вазах с фруктами -- не говорю, с избытком. Кстати, всегда добротная, с хрусталем и не собранная, а полным сервизом посуда. Итак, основные яства: цельный на огромном блюде осетр, куски которого раздавала сама хозяйка, жареные поросята, вдоволь, бери кусок любого размера, а в конце жареная баранина с гречневой кашей и грибами. Каша -- одним подходом к каше не удовлетворился -- каша и баранина меня и добили. Около одиннадцати ушел; как я понимаю и как бывало всегда, остальные разойдутся что-то часа в три-четыре. Как я уже знаю, так называемые остатки, из которых можно было бы скрутить еще пару подобных застолий, ночью же отправятся в находящееся тут же, рядом, актерское общежитие. Вот утром для молодняка будет завтрак!
       Когда, возвращаясь обратно в Институт, переходил бульвар, то обернулся, чтобы взглянуть на афишу сегодняшнего дня: "Сегодня спектакля нет". Сегодня праздник, который все, знающие Т.?В., будут праздновать до конца собственной жизни.
       13 сентября, суббота. Не выехать на дачу не представлялось возможным -- ждала одна теплица с помидорами, другая -- с огурцами. Яблоки в этом году не уродились, ягоды, даже крыжовник, все осыпалось. В двенадцать часов был уже у себя на участке: сразу принялся докашивать траву и что-то делать в теплице. Вкус у помидоров поразительный, а желтенькие помидоры черри даже показались мне слишком сладкими. Похоже, еще даже крепчают и кабачки.
       По дороге слушал, конечно, радио, но слушал его и вчера, и даже заглянул в телевизор, когда вчера вернулся из гостей. Везде говорят о санкциях и антисанкциях. Иногда русского надо ударить по голове, чтобы он пришел в норму.?
       Вчера Путин очень занятно ответил на очередной список лиц, которым невозможно будет теперь ездить за рубеж и держать там свои накопления или наворованные капиталы. Пусть больше сидят дома и занимаются служебными делами -- это о чиновниках. О депутатах -- будут чаще встречаться с избирателями. Другие "официальные лица", например, Жириновский, высказываются так: все у нас или у ближайших соседей, таких как Азербайджан или Узбекистан, в избытке -- сельхозтовары, фрукты, овощи -- в изобилии. В этом есть резон, но пока нет настоящих торговых связей, все, что ранее существовало, талантливо рассыпали. Отечественному бизнесу важнее и прибыльнее было покупать за рубежом, а государство вороватому бизнесу, несмотря на все разговоры о продовольственной безопасности, постоянно и настойчиво потакало. С промышленностью схватились раньше. Полагаю, что с этими санкциями России просто повезло, они, возможно, дадут давно ожидаемый импульс во многих областях промышленности и хозяйства, которым постоянно мешало коррупционное лобби.?
       Днем по радио почти случайно услышал короткую сцену из спектакля с участием Соломона Михоэлса. Только несколько куплетов похожего на мычание пения -- невероятно глубоко, вся трагедия мира.?
       Из-за войны на Украине, в попытке узнать новое, смотрю вечером все телевизионные новостные передачи. Большая новостная передача на НТВ с Такменевым сильно помельчала, скучно. Уровень держит канал "Россия" с Сергеем Брилёвым, ощущение, что он делает передачу для меня лично.?
       Перед сном открыл подаренные мне Катей Юрчик "Записки Якоба Штелина об изящных искусствах в России".?
       14 сентября, воскресенье. Выехал с дачи вместе с С.?П. в одиннадцать утра, не пробыли и суток, но ощущение, что все-таки отдохнули, я-то по крайней мере отоспался. Похолодало, но в теплице еще остались дозревать помидоры, с собой везу полтора ведра. По дороге, как обычно, переключаем каналы: "Эхо Москвы", которое уже у меня единственный канал, "Бизнес-ФМ", "Говорит Москва". На канале "Говорит Москва" вдруг услышал знакомый характерный голос, которым в эпоху перестройки озвучивались все зарубежные новые фильмы -- Леонид Володарский говорит о литературе. Начинает с тезиса о "были люди в наше время", с советской литературы, с классики, с идеи, потом ныряет в наши дни и первым объявляет как сегодняшнего классика Захара Прилепина. Володарскому помогают радиослушатели, присылают смс-ки и звонят по телефону. У Володарского свой вкус и точное понимание кто есть кто, он вынимает это каким-то своим звериным чутьем. Читает, видимо, много, но в определениях не стесняется. Полагает -- я согласен -- середняком Довлатова, Улицкая постоянно повторяется, Толстая просто злая, Виктора Пелевина, как и я, не читает. Уже названы Роман Сенчин и Юрий Поляков. Я слушаю этот длинный часовой монолог, управляю машиной, но сижу и чувствую себя оплеванным. И вдруг буквально: "Сергей Есин с романом "Марбург". Великолепно". Тронуло даже не это, хотя понимаю, что, следовательно, как правильно сказал недавно Саша Архангельский, "у вас есть нажитый и устоявшийся читатель", тронула та настоящая радость, которую при этом упоминании проявил С.?П.
       Жизнь продолжается, надо писать новый роман -- кто-то, может быть, только один человек, его ждет.?
       Решал, стоит ли идти голосовать -- выборы в Мосгордуму, -- но на нашем подъезде висит соблазнительный небольшой плакат. На что только не пойдешь, чтобы получить необходимую, хотя бы декоративную явку избирателей. В десять часов утра передали -- 2%, в двенадцать -- 7%. Когда я в пятом часу пришел на избирательный участок и предъявил свой паспорт, то список был почти девственно чист, с редкими отметками о явках. Как избирком набрал 17% явки, я не ведаю и не догадываюсь. Но я ведь об инструменте вовлечения. Итак, на нашем подъезде, когда я приехал, висело объявление: "Уважаемые (красным шрифтом) жители Гагаринского района! На избирательных участках района будут установлены шатры с плодоовощной, молочной и мясной продукцией. Вам будет предложен широкий ассортимент продовольственных товаров, а также вы сможете приобрести банки и крышки для консервирования, чтобы сделать необходимые заготовки для всей семьи на предстоящий зимний период! Продажа товаров (снова красным шифром) будет проходить по весьма привлекательным ценам". Дальше уже столбиком, рядом с цветной картинкой, на которой изображено изобилие, цены, которые почти вдвое ниже рыночных.
       Картофель -- 12,40 руб./кг.?
       Морковь -- 12,40 руб./кг.?
       Лук -- 12,40 руб./кг.?
       Свекла -- 9,40 руб./кг.?
       Капуста -- 8,40 руб./кг.?
       Пишу цены недаром -- ничего, конечно, не было, льготный завоз, видимо, так мал, что на мою долю уже ничего и не осталось. Но ведь дело сделано -- пришел! Голосовать, правда, было не за кого, кандидаты в депутаты люди все не простые, а имущие. На плакате с фамилиями и биографиями претендентов значились и их экономические достижения. У одного земли на целый колхоз, у другого нет особых доходов, но в пользовании "мерседес" последней марки, у коммуниста Губанова дохода не так уж много, но в собственности три нехилые машины. Куда уж таким занятым собственной собственностью персонажам следить за жизнью Москвы и ее народа!
       15 сентября, понедельник.?"Но финал меня поразил. Дело в том, что Степнова точно выразила суть настроений достаточно широкого слоя нашей современной интеллигенции. Не только интеллигенции. Суть вот в чем. В России жить нельзя! Даже если твоя жизнь удалась. Россия находится за пределами цивилизованной "ойкумены", когда-то сформированной античностью и Римом. Эта "ойкумена" -- Европа. Ее сердце по-прежнему Италия. Там жизнь. А здесь выживание. Россия не страна. Это болезнь. С ней можно справляться всю жизнь, мучиться, сучить лапками и даже временами получать от этого какое-то удовольствие. Но можно ли это считать жизнью".?
       После довольно долгих рассуждений, все время выделяя этот, по его мнению замечательный, но мною так и не читанный роман, Басинский приходит к такому, даже элегантному и художественно выдержанному ответу на вопрос, а правда ли все это.?
       "Знаете, я однажды ответил себе на этот вопрос. Он совпадает (почти точно) с той фразой из дневников Толстого, "Не ищи страны, люби сам"".?
       У меня ответ на все это другой -- порода людей, для которых Россия почти всегда чужой край. В этой породе люди разные, иные эту страну любят и защищают и остаются в ней на всю жизнь. Но есть и еще ответ, он культивируется злобной модой нашей достаточно коррумпированной литературы и творится жюри некоторых литературных премий. Модно, стилистически безошибочный, с "задирой" ход.
       17 сентября, среда. К половине первого поехал в МГИМО, у меня сегодня там первое занятие. Еще раз поразился, какой огромный это институт, какая масса народа решила на всю жизнь связать себя с такими привлекательными для обывателя в советское время международными отношениями -- в то время это означало некоторую свободу. Хотя, что такое свобода? Я и в советское время чувствовал себя совершенно свободным.
       Группа -- магистры первого курса, вчерашние бакалавры, будущие международные журналисты. В основном одни девочки, староста Патимат из Дагестана сразу спросила меня, как будет происходить экзамен. В основном -- предмет у меня "Литературное творчество" -- литературу не знают, как я понял. Собой я недоволен, начал читать по первой главе своей книги "Власть слова", глава о писателе, это им не интересно. Дал, правда, задание -- этюд "Вид из окна", здесь уже посмотрим, что они напишут. Может быть, дальше дело пойдет. До меня у них читал Леня Бежин, у него всегда, говорят, был аншлаг.?
       Домой еле-еле приплелся, но, правда, институт не очень далеко, одна остановка на метро и минут десять пешком, под горку, обратно на троллейбусе, без пересадок. А к семи часам поехал на девять дней Левы. Он был таким для меня привычным, что я только сейчас оценил значение нашей дружбы. Он как бы был изначально, был и не мог никуда пропасть. Всегда можно было ему позвонить. Сколько уверенности он мне внушал. Теперь его нет, и я в это не верю. А кому же я теперь буду звонить? Из того, давнего времени остался только Юра Апенченко.?
       Ехал на метро. На "Белорусской", возле огромных новых зданий -- банки или офисы дорогих компаний -- у Лесной улицы стоит палатка -- сбор средств для Донбасса. Народ толпится; я посмотрел, в большой пластмассовой банке-копилке денег много, видны в том числе и красные бумажки пятитысячных купюр.
       Поминки устроили в ресторане на улице Чаянова, это рядом с домом Левы. Здание бывшего райкома партии и бывшего районного совета, там сейчас управа, а внизу, в подвале, ресторан. В этом здании когда-то находился и ЗАГС, именно здесь мы с Валей первый раз расписывались. Все проходило в том же зале, где несколько лет назад праздновали день рождения Тани. Было тогда весело, празднично, а сейчас Таня в инвалидной коляске. Говорить она стала чуть лучше, видимо, горе и смерть мужа что-то довернули в сознании. Была в основном родня, многих я знал. Многих, встретив в центре, я бы опознал -- так молодняк похож на родителей. Очень достойно выглядела Ира, я ей симпатизирую. Из Левиных многолетних друзей были Юра Космынин, Гарик Немченко, ну, и я. Болен Юра Апенченко, у него бронхит, я за него волнуюсь. Со смертью Левы лес сильно поредел.
       Ярослав как очень опытный человек взял на себя роль руководителя, да и, видимо, все оплатил тоже он. В свое несчастное время, когда умерла мама и когда ушла Валя, я также вел всю церемонию, потому что знал, самое горькое -- это мое. Все говорили хорошо, потому что о правдивом и о хорошем говорить просто. Я говорил о трех памятях: его будут помнить как выдающего ученого и педагога, как друга, отца, единственного в своем роде семьянина, но есть еще и какая-то другая память. Кому я теперь буду звонить и страница за страницей по телефону читать новую главу в роман?
       Дома был часов в десять.
       18 сентября, четверг. Весь день сидел и правил словник к Дневнику за 2012 год. В перерывах читал "Новый мир", который мне дал во вторник Андрей Василевский. Там нынче бенефис Алексея Варламова. Большая статья Аллы Латыниной о его новом романе и материал самого Алексея "Русский Гамлет" о Василии Шукшине. Возможно, это лучшее, что написал Алексей в биографическом жанре, по крайней мере читал взапой, с жадностью. Правда, все время держал в уме некоторые соображения Латыниной.?
       Вечером по ТВ показали восторги по поводу визита Порошенко в Канаду -- ну, там много украинцев, которые уже приблизительно представляют свою далекую родину, и всю в образе -- в венках, с лентами девок и гарных хлопцев в "вышиванках". Потом под гром аплодисментов Порошенко говорил политические пошлости в американском конгрессе. В его заискивающем поведении я узнаю пошло-льстивые повадки Ельцина.
       19 сентября, пятница. Приходил верный Паша Косов, принес прочитанную им верстку Дневников-2012, поправок много, надо будет выбрать день и все перенести. Кормил его овсяной кашей и шарлоткой со сметаной, а оладьи из кабачков, которые приготовил еще вчера к его приходу, нашел в холодильнике, только когда он ушел. Говорили об его новом сценарии для "Мосфильма", он все-таки врос в эту систему. Попутно я думал о том, как много людей Литинститут вывел на профессиональную дорогу. Говорили также и много о литературе. Паша полагает, что Шаргунов все-таки не очень точно показал время в своем последнем романе. Говорили о Букше, о Битове, его по журналу Паша очень хочет прочесть. Много говорили, вернее Паша объяснял мне все, что связано с домашним арестом олигарха Евтушенкова. Это, конечно, сигнал многим олигархам о том, что и деньги свои надо держать в России и выполнять обещания, которые они давали государству. В фундаменте всего лежит, конечно, та незаконная приватизация, которую общество не признало. А если не признало, то в любой момент с неправедным богатством все может случиться. Именно из-за боязни действий государства по отношению к сомнительно нажитому и преумножаемому наши капиталисты хотят держать деньги за рубежом. В народе никакого сочувствия к капиталисту, который живет в своем загородном доме в престижной Жуковке и, бедный, ходит с электронным браслетом и лишен возможности говорить по телефону и переписываться по Интернету, нет и не будет. Верхний слой претензий к Евтушенкову связан с покупкой "Башнефти", здесь замешан сын бывшего президента Башкирии, которого, сына, объявили в международный розыск. Опять дети чиновников.
       Поговорили об общем учебнике по истории, который президент приказал создать, но его так и нет.?
       В три часа дня выехал из Москвы, прихватив С.?П. Дорога сложная, тепло, и всех потянуло из Москвы. Заехали на дачу к С.?П., там на одной из яблонь огромный урожай. Неделю назад привезли два, наверное, ведра и опять килограммов пятнадцать собрали сегодня. Вот и дача стала что-то приносить. По крайней мере помидоры, кабачки, петрушка, огурцы свои, а завтра еще срежу и тыкву, которая пока дозревает на грядке.
       По дороге, как обычно, слушали радио. Приемник в машине у меня настроен на четыре станции. Ехали, все время переключаясь. Много говорили в эфире о внезапном аресте тихого олигарха Евтушенкова. Ах, ах, будущие инвестиции! Невероятно интересным по радиостанции "Говорит Москва" было выступление экономиста Никиты Кричевского. Кроме экономической эрудиции еще и четкое знание кто есть кто. Помнит, что нынешний министр финансов -- это верный пособник Егора Гайдара. Интересно и полно говорил о делах с башкирской нефтью, здесь, конечно, дело не чистое. Пока все предполагают, что за уступку нефти кое-что получил сын бывшего президента Башкирии. Об экономическом терроре, который этот дитя власти навел в Уфе, я уже слышал.
       Приехали после шести, еле к семи, к телевидению, успели соорудить ужин. Новостное телевидение, раньше я смотрел только НТВ, меня постепенно разочаровывает. Все стандартно, без особой выдумки, прошлую субботу раздражали оживляжи Такменева на НТВ. Брилёв на "России" умнее, глубже, и здесь по-настоящему недосказано. Весь день в рекламных роликах анонс вечерней передачи "Специальный корреспондент". Обещали не только украинских и российских политических деятелей, но и Захара Прилепина, Эдуарда Лимонова, Жириновского. На этот раз вместо Мамонтова был новый ведущий. Практически, интересно и конструктивно говорил Лимонов, по крайней мере он сказал, что перемирие было объявлено в тот момент, когда украинская армия терпела катастрофическое поражение. Перемирие ее спасло. С мыслью Лимонова, что ситуация не может закончиться полным и глубоким миром, договоренностью, я согласен. Но перемирие -- это все-таки сохраненные жизни. Лимонов обвинил присутствующих в пустой и возвышенной болтовне. Похоже, что именно так, главное показаться.
       20 сентября, суббота. Спал, почти как всегда, с включенным приемником, сквозь сон все время шли какие-то новости, Украина и арест олигарха Владимира Евтушенкова. В Минске с минуты на минуту должна состояться встреча представителей двух донецких республик и украинских властей. Ни послу России на Украине Михаилу Зурабову, он от России, ни бывшему президенту Кучме от Украины я не симпатизирую. Под утро по радио сказали, что вроде бы Путин поговорил в Сочи на экономическом форуме с Шохиным и теперь Евтушенкову того и гляди изменят домашний арест на подписку о невыезде. Позже сказали, что разговор действительно был и вроде бы Путин сказал, что, конечно, санкция серьезна и вроде бы можно было бы ее сделать и мягче. Но изменять меру пресечения -- дело суда. Думаю, все это не так просто. Где-то ночью сказали, что Евтушенков был тесно связан с бывшим мэром Лужковым и даже -- это опять сведения радиоведущих -- оба были женаты на сестрах. Вспомним предприимчивую жену Лужкова Елену Батурину, какова львица!
       Сквозь сон вспомнил, что вчера по радио много говорили, дескать, арест олигарха ставит под удар будущие инвестиции. Опять очень точное соображение экономиста Никиты Кричевского. Страна может подняться -- примеры: и Китай, и Южная Корея, -- опираясь только на свои силы, энтузиазм народа и внутренние ресурсы! Но "нашим" нужны инвестиции -- с них тоже что-то возможно соскрести. Я совершенно с экономистом согласен.
       Я бы еще, конечно, о чем-нибудь таком повспоминал, но раздался телефонный звонок -- Катя Варкан. Она только что приехала из Гатчины, где состоялся маленький детский фестиваль, и, как мы раньше договаривались, "докладывала". Нашу Гатчину снова пытаются захватить. Причем я уже давно заметил, что с каждым таким "захватом" все там становится хуже и хуже. На этот раз на фестиваль, как на престижное, почетное и "культурное" местечко, претендует вроде бы дочь председателя Законодательного собрания Ленинграда. Чтобы это дело провернуть, сюда подверстали Ленинградский союз кинематографистов. Вы лягте под нас, вам же станет лучше. Посмотрим, чем все это закончится. Это не первый рейдерский захват в культуре.
       Потом Катя чуть-чуть рассказала мне о скандале в ПЕН-центре, а в частности, о мотивах нового вице-президента Людмилы Улицкой. А дело в том, что вроде бы Людмила Улицкая начала претендовать на Нобелевскую премию. Я-то думал, что здесь просто еврейская верткость и неукротимая энергия в общественных делах. Ну, хочется быть, как Бунин или Шолохов. Но ведь премию без сильной государственной поддержки (Шолохов) или политического шухера (Пастернак, Бродский) не дают. Время сейчас для политического скандала и крутого противника режима, имея в виду, конечно, разные санкции и Украину, самое подходящее. Ах, этот ПЕН-центр, который должен был бы заниматься только защитой писателей и ни в коем случае политикой! Он сейчас на своем сайте, который -- по словам моей собеседницы -- получил хорошие еврейские деньги, творит все про Путина, да про то, как в России погано.
       С самого утра у себя наверху сел за верстку Дневника-2012, хочется на улицу, на воздух, есть работа по участку, но, если не начать с самого утра, то за один день не сделаешь. А впереди еще чтение и семинар в Лите, потом чтение и семинар в МГИМО. Не двигается, стоит так и не начатый новый роман. Нет, надо садиться за стол с самого утра, вставайте граф! Попил у себя наверху чая и сел за стол. Работал с небольшими перерывами, обедал, потом все-таки отремонтировал крышку у колодца, потом завтрак, обед, закончил уже к телевидению, к семи часам. Шел только по следам и поправкам Паши Косова, поражаясь его терпению и объему сделанного им.?
       На сон грядущий снова принялся читать описание Штелином художественных богатств России ХVIII века. Сколько же мы тогда купили произведений искусства! Именно собрания тех лет стали основным фондом и Эрмитажа, и многих других музеев страны. И какие имена!
       21 сентября, воскресенье. Выехали рано, ожидая пробки, без пятнадцати одиннадцать. Пятнадцать минут двенадцатого, после "Последних известий", опять началась по радио передача Леонида Володарского. Не думаю, что он так много читает, как может показаться, но за искусством следит. Мне в нем нравится, что он открыто, с примерами говорит о коррупции и групповщине у нас в искусстве. Это относится, кстати, не только к литературе.?
       В Москве заехали на Теплостанский рынок. Сергей Петрович купил себе домой огромную семгу, я себе -- полтора килограмма трескового филе. Интересно, что совершенно свободно, утверждая, что это "норвежская", продается семга, по той же, как и раньше, цене 550 рублей за килограмм.?
       Днем с фотоаппаратом приехал Игорь -- часа два крутились и делали обложку для Дневника-2012. Сняли фигурку Дон-Кихота, которую я привез в тот год из Испании. Снимали на фоне стопки книг, подбирал обложки, конечно, "по пятну", но получилось и по смыслу интересно: журналы-"толстяки", несколько словарей, последние романы, которые я читал на конкурс "Пенне".?
       Звонила Людмила Михайловна: мои предположения подтвердились, министр Мединский решил сменить "исполняющего обязанности ректора" -- теперь это Алексей Варламов. Станислав Куняев считает Варламова человеком без убеждений, но, безусловно, он человек по крайней мере грамотный и ответственный за свою работу. Я вспомнил также удивительное по точности "но" одного своего старого друга, моего ровесника и тоже профессора: "Ректором Литинститута не должен быть человеком с бородой". Посмотрим, что будет дальше, меня как-то это не очень волнует. Но одно я знаю точно: известность Алексея как писателя пойдет на убыль. Сейчас многих, конечно, удивляет удивительная его продуктивность, думаю, если она не убавится, останется ли время на Институт. Людмиле Михайловне я, конечно, посоветовал Варламова в эти сложные времена не бросать. Она так и предполагала, но, заметил, что теперь ей можно будет не прикрывать и свою подругу, главного бухгалтера, и другое начальство. Ей надо думать о себе. Я также подумал, что эту долгую тарасовскую себялюбивую молчанку она так стоически поддерживала, потому что в свое время навязала нам предыдущего ректора. Слово "навязала" принадлежит не мне. Я также подумал, хорошо, что хоть Варламова, а не кого-нибудь другого, а желающих было много. Поговорили с полным, будто раньше, пониманием друг друга, но у меня все-таки осталось беспокойство. Какой нынче начнется балет предательств и подхалимства!
       Как, оказывается, интересно жить, а я все горюю, что писать не о чем и жизнь пошла вялая.
       22 сентября, понедельник. Вчера вечером пришло письмо от Людмилы Семиной, это коммерческие результаты Книжной ярмарки, и я начал смотреть "Нимфоманку" Ларса фон Триера. Попутно надо бы сказать несколько слов о российских, их как травы, банках -- опять, кажется, чуть ли не 18 закрыли. Я теперь узнал -- жизнь это сплошное узнавание -- что "санкции" на обычные коммерческие банки сильно повлияли, мешают легкой наживе.
       Но все-таки о "Нимфоманке". Меня не испугало обилие постельных сцен и даже показ "аргументов". Фильм, конечно, про другое, про человеческую психику, про культуру, про сострадание и страдание. Сегодня, наверное, досмотрю.
       Людмила Семина, моя приятельница и исполнительный директор Клуба журналистов "Комсомольской правды" с некоторым извинением пишет, что продали только шесть экземпляров моих Дневников. Я ей напишу, конечно, что я просто счастлив, что уже не новую, системную книжку покупают. Ведь для того, чтобы эту книжку, отдельный, связанный с целым рядом других выпусков том купить, надо знать автора, скорее всего, и прочесть что-то у него перед этим. Значит, меня еще не закопали, я жив. А если разошелся весь Орлов, которого Семина набрала на складе АСТ, начиная с "Альтиста", экземпляров 30 (всю линейку его книг), то я ведь этому только радуюсь. Это ведь настоящая художественная литература, и, конечно, в этой продаже и ранняя смерть Володи, все газетные и радионапоминания. Понятен успех -- я практически цитирую письмо -- "Обители" Прилепина (10 шт.). Здесь и сам автор, и его участие в общественной жизни. Недошивина с Серебряным веком -- 30 экз. И даже книги Кости Щербакова --"за 40 минут разметали 8 имевшихся экз." его нового мемуарного увража.?
       23 сентября, вторник. Накануне долго сидел у компа и выуживал работы своих студентов из МГИМО. Удивило два обстоятельства -- в целом многие мне этюд написали и многие сделали это очень неплохо. Во всяком случае определенно вижу старание, за которым ясное понимание, что молодая судьба куется именно сейчас, приобретением знания и компетенции. Фамилий "лучших" пока не указываю, но один парень очень хорошо написал о памятном утре в Турции, а будущая международная журналистка смастерила прекрасную сказку с совершенно новым повтором сюжета. Однако, как современный курьез и ценностный фактор, можно отметить -- большинство материалов это уже не о России. Одна описывает Париж, другая летит из Лондона, уже знакомый молодой человек повествует об отдыхе на Туретчине. В качестве некоего авторитетного нравоучения на следующем семинаре придется ребятам почитать из "Дома с угловым окном" Гофмана. Если говорить в целом, то подготовка к двум моим семинарам это как два больших спектакля, занимает у меня полностью три-четыре дня в неделю. Нет времени даже сбегать в баню, которая для меня раньше была так живительна.?
       Приехал в Институт довольно рано, около одиннадцати, походил по двору с Людмилой Михайловной, обсуждая последние события. Я, конечно, несколько расстроен: очень хорошо зная всю внутриинститутскую обстановку, она смогла бы быстро многое поправить. Для этого нужно было бы провести непопулярные действия. Уже и сегодня она сделала многое. Теперь все это уходит в очень далекую перспективу. С семинаром у меня произошла некая путаница, я подготовился хорошо, но перепутал материалы, и вместо повести Маши Злобиной прочел девятистраничный материал Саши. Но все как-то встало на место, я объявил 15-минутный перерыв и прочел и это сочинение, по-молодому путаное, но с проблесками таланта.
       Вечером после работы еще отвез Вазгену, моему постоянному мастеру, машину -- что-то с тормозной системой. А до этого поговорил с китаянкой Настей, которая у нас пишет докторскую диссертацию по Пастернаку. Руководит ею почему-то наш новый профессор, специализирующийся по русской классической литературе, Есаулов. Когда девушка уезжала из Китая, ее нагрузили поручением: взять у меня интервью о современной литературе. Я взял листочек с вопросами, отвечать буду в четверг.?
       Второй день американцы бомбят самопровозглашенное Исламское государство Ирака и Леванта. Это сильный и смелый шаг, "наши" вяло бунтуют -- американцы, дескать, не спросили, а лишь предупредили Сирию. На Среднем Востоке, по-моему, творится что-то ужасное. Это почти как лихорадка Эбола.?
       24 сентября, среда. Перед семинаром стараюсь не перегружаться, по стадиону не хожу, а дома делаю легкую зарядку -- берегу силы. В Москве дождь, но еще тепло -- около десяти градусов. Утром подобрал для семинара цитаты, которые, конечно, использую не все. В моем любимом высказывании Набокова, с которого он начинал семинары по русской литературе, я совершенно раньше не обращал внимания на "и ради бога, ничего не записывайте". Это все к тому, что надо не запоминать, а вырабатывать в себе определенные чувства и инстинкты. Вряд ли моим студентам нужна дохлая теория "литературного мастерства", нужно мастерство.
       Уже много веселее прошел мой семинар в МГИМО, во-первых, я почувствовал себя свободнее, потому что уже был конкретный анализ -- ребята написали этюды, которые я им задал, а уж при анализе текста я чувствую себя неплохо. Тексты у меня все были прочитаны и с пометками. Разобрал все восемь текстов, которые мне прислали. К сожалению, не было дагестанки Патимат, а она написала очень даже неплохо. После семинара виделся с заведующим кафедрой и Ярославом Скорцовым в его деканском кабинете. Яся мне нравится тем, что в любом месте ведет себя совершенно естественно, как привык. Видимо, его здесь любят. При всех, в коридоре при студентах, меня обнял, говорил, что я его крестный. Но все-таки за полтора часа устаю. Доплелся до дома, троллейбусы ходят редко, вот тебе и городской транспорт, о котором много говорят миллионер Максим Ликсутов и мэр Собянин, больше на троллейбус надеяться не стану.
       Дома меня уже ожидал мастер, который менял пульт охраны. Заплатил 18 тысяч рублей, надо бы узнать, сколько стоит этот немудреный прибор, наверное, не дороже 4-5 тысяч. Мастер, который прекрасно помнил, что два года назад он почти такой же пульт ставил за 14 тысяч, даже отказался брать чаевые -- нет- нет, мы и так вас крепко прижимаем. Потом, вслед за мастером, пришла дама-милиционер, которая должна была заключить со мной договор. Я подписал кучу бумаг и бумажек, и сам договор, и что с инструкцией пользования ознакомлен, и еще бог знает чего, по моему ощущению, не нужное. Как человек опытный спросил: "У вас новый начальник? Наверное, молодой?" -- "Да новый, да молодой". -- "И, наверное, -- продолжил я, -- ни за что не хочет отвечать". На меня так посмотрели, что я сразу понял, я попал в яблочко. Ну, не могу же я написать, что молодая женщина, принесшая с собою целый рюкзак бланков и других бумаг, ответила: "Ну, конечно, всего боится. А как вы определили?"
       Что-то в шесть поехал за машиной. Частный сектор и армянский мастер Вазген не подвели. За три тысячи рублей мне поменяли тормоза на задних колесах.?
       Событие дня номер один -- Дума освободила от обязанностей председателя Комитета по массовым информациям Алексея Митрофанова, который уже четыре месяца в бегах, но регулярно получал зарплату. Его поймали на получении взятки, но он, естественно, сразу заговорил о провокации. Наглый, отвратительный человек, несколько раз перебегавший из одной партии в другую. Событие номер два -- это кража и отправка за рубеж через Молдавию 180 миллиардов рублей. Какая все-таки богатая эта Россия! Все это шло четыре года и только что обнаружилось. Заняты этим были 20 российских банков и несколько фирм. Чисто русские масштабы.?
       Максим Лаврентьев прислал мне письмецо: "Видел Вас вчера во сне. Вы с сомнением спрашивали у меня, можно ли считать Вашу новую книгу романом. Я ответил (я даже записал свой ответ, ненадолго проснувшись), что, цитирую, "Сюжет -- это не всегда интрига. Не надо путать сюжет и интригу". То есть да, это роман".?
       25 сентября, четверг. Невероятно тяжелый день. Опять -- по стадиону не ходил, надеялся компенсировать это походом по Тверскому бульвару от Института до Арбата и обратно. Утром в 11 часов комиссия по жалобам на прессу, потом Ученый совет в Институте и конференция по Андрею Платонову. Решил ехать на машине, а не на метро, сразу в Домжур. В конце рабочего дня сил останется немного, чтобы спускаться в подземку. Доехал до Института, во дворе оставил машину и отправился пешком по Тверскому бульвару. Дождь только что прошел -- хорошо.?
       На комиссии было две жалобы обе от представителей учения Хаббарда на материалы телевидения. Долго распространяться не буду, я не люблю, когда разные конфессии внедряются в наш русский мир, но здесь было какое-то оголтелое передергивание, а в отдельных случаях и, как определила это член комиссии, адвокат и представитель Общественной палаты Елена Анатольевна Лукьянова, разжигание национальной розни. Блестящая, кстати, женщина, великолепно умеющая формулировать. На комиссии были Виктор Геннадьевич Абрамов, когда-то редактор "Известий", безошибочно меня узнавший -- ах, если бы мне так всех уметь запоминать! Он, кстати, очень точно и даже виртуозно задавал вопросы истцу, предпринимателю, который содержит некий центр по развитию детей. Телевизионный материал, кстати, назывался "Хаббард вместо азбуки. Сайентологи "учат" детей с полутора лет". Невероятное количество передержек и неаргументированных утверждений. С этим же мы столкнулись и в материале "Злой дух майдана: мистика украинского погрома". Еще одним членом комиссии был протоиерей Александр Макаров, образованный и спокойный человек.?
       Пропагандистский пафос материалов понятен, но такие натяжки, такая агрессия по поводу человеческих заблуждений и желаний! Верующего неверующим сделать невозможно. Во время этого обсуждения я думал, нужен ли этот пропагандистский шабаш русской православной церкви? Скорее это вообще изничтожение любой человеческой надежды, которую иногда дает религия.?
       Пришлось еще разговаривать на Ученом совете и на круглом столе Платоновской конференции. На совете говорили об итогах набора, здесь есть свои проблемы. Я отметил как человек, занимающийся этим двадцать лет, что прием студентов в этом году прошел как никогда ровно и спокойно. Несмотря на ряд сложностей, которые есть у творческих вузов -- воздвигли новые правила приема, -- в этом году, я уверен, ни один талантливый человек мимо нас не прошел.
       Обратил внимание как человек, все-таки знающий актерское мастерство, что наш бывший ректор ходит, что называется, с пятки, это всегда признак зажатости у актера. Так ходил в театре ТуркВО один очень неплохой и техничный заслуженный артист.?
       С Ученого совета пришлось сбегать на конференцию, а ведь приходил, скорее, послушать, но вызвала Наталья Васильевна, которая все это вела, и пришлось говорить. У меня было несколько тезисов. Первый о той естественной неприязни, которую многие даже хорошие советские писатели питали к Платонову: никто после Гоголя так не менял оптику, с которой можно было рассматривать человека. Почти как под микроскопом, но и почти в стереоскопическом ракурсе. В России не было писателя, который отображал бы жизнь с такой искренностью и откровенностью по отношению к себе. "Река Потудань". Второй -- связан с новыми открытиями Платонова, в частности, с перепиской, которая только что была опубликована. Здесь открывается новая Платоновская бездна. Это любовь к жене, к дочери, к сыну. Здесь и новая, в удивительно точных, иногда микроскопически точных подробностях жизнь страны в тридцатые годы. Третий тезис -- платоновская драматургия, а именно спектакль "Дураки на периферии" в театре, здесь почти новый принцип, социальная драма без традиционной любви. Я сказал и о двух женщинах, которые своей магической любовью и пониманием из ряски времени буквально вытащили к жизни и славе двух писателей, Платонова и Булгакова, -- о Наталье Васильевне Корниенко и Мариэтте Омаровне Чудаковой.?
       Телевидение и русский мир потрясают дикие захоронения, которые обнаружились после отхода с мест дислоцирования украинских войск. В чуть присыпанных землей рвах находят обезглавленных женщин со связанными руками. У многих пробиты головы, судмедэксперты говорят о пытках и изнасилованиях. Но еще больше меня поразила буквально гора пустых бутылок из-под водки и пива, которую обнаружили возле одного из мест обитания доблестных украинских солдат.
       Вечером звонил Леня Колпаков и рассказал о скандале, связанном с некоторыми высказываниями Юры Полякова о покойном Солженицыне. Будто бы материал опубликован в "Российской газете". Что я могу поделать, если газеты по воле моего 119-го почтового отделения приходят через день, так удобнее почтальону. Завтра буду смотреть.?
       26 сентября, пятница. Утренние известия, к которым не могу сказать, что я отношусь равнодушно. Во-первых, суд все-таки, как я и предполагал, несмотря на письмо Шохина и некоторые декоративные сетования на тяжесть предварительной меры самого Путина, Евтушенкову, знаменитому другу бывшего мэра Лужкова, меры пресечения -- домашний арест! -- не изменил. Мучается теперь олигарх в своем особняке в Жуковке. А ведь предлагали залог в 300 миллионов рублей. Попутно узнал, что знаменитый дом архитектора Жолтовского, расположенный рядом с Геологическим музеем и выходящий прямиком на Кремль, оказывается, принадлежит "Системе" Евтушенкова. Ну, как здесь не вспомнить снова рачительного Лужкова! Раньше, в глубокое советское время, в здании располагалось американское посольство. Сколько раз видел, как над этим желтым с колоннами домом развевался звездно-полосатый, и как часто старался заглянуть в окна, какая там такая иностранная жизнь. А вот недавно, шагая по тротуару, в сторону метро "Библиотека им. Ленина", тоже заглядывал и в окна, и посматривал на въезд в подземный гараж, гадал, какая-такая государственная структура, расположилась в знаменитом, вошедшем в учебники архитектуры, роскошно отремонтированном здании. Просто чистенькая Швейцария какая-то! А это быстрый, как молния, олигарх Евтушенков! Вот где, оказывается, водятся 300 миллионов!
       Вторая, не менее пикантная для простого обывателя новость -- это освистанный соратниками Эдуарда Лимонова музыкант Макаревич. Как сообщило радио "Говорит Москва", произошло это в Доме музыки во время концерта "Идиш-джаз", приуроченного к еврейскому новому году. Распылялся перцовый газ, и люди, сидевшие на первых рядах, кричали -- радио транслировало и звукозапись: "Макаревич -- предатель родины". "Отечество нам Царское село" -- писал поэт. Ведущий добавил, что это не впервой, после того как певец "Машины времени" сообщил свою эксклюзивную точку зрения на Крым и съездил на гастроли на Украину, но не в Донецк. Также привел и занятный случай, но уже у нас, в России: на концерт Макаревича был продан только один билет. Деньги за несостоявшееся пение любителю музыки вернули.?
       Пришла, наконец, и вчерашняя "Российская газета". Здесь два письма людей, которых я по своему люблю, и оба в силу того общественного бремени, которое несут, вызывают у меня уважение и в разное время даже восхищение. Не могу оба письма не перепечатать, газета все-таки сотрется, а книга дольше останется. Вот письмо Натальи Дмитриевны Солженицыной. Начато с "форте".?

    ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО Ю. ПОЛЯКОВУ,

    писателю, главному редактору "Литературной газеты"

       "Возмущена бесчестной клеветой в адрес А.?И. Солженицына, напечатанной Вами на портале газеты "Культура" 20.?09.?2014: "Солженицын не просто уехал в свое время из Советского Союза... по сути исторической России, но фактически призывал американцев начать против него войну".
       Вы не можете не знать, что в феврале 1974 года Солженицын был арестован, лишен гражданства и под конвоем выслан из страны. Об этом гражданам СССР сообщил ТАСС в центральной прессе. Если, зная это, Вы печатаете приведенные выше слова -- значит, Вы сознательно лжете. Если же Вы не знаете этого всеизвестного (по крайней мере в истории литературы ХХ века) факта, то странно, как Вы при этом возглавляете "Литературную газету". И будучи на этом посту, недостойно повторять клевету о призывах к войне, состряпанную против Солженицына в глухие советские времена 5-м управлением КГБ по борьбе с инакомыслием. Напротив, будучи в изгнании, Солженицын на долгие годы впал в немилость у американской прессы именно за то, что защищал историческую Россию. Да, он считал, что большевики исказили ее лик и упорно убеждал не приписывать русскому народу жестоких черт коммунистической практики Ленина - Сталина. Не сомневаюсь, что молодое поколение разберется, что считать за правду, в чем подлинный патриотизм и кто его настоящие носители".
       Сразу же читаю ответ Полякова и, как и с Натальей Дмитриевной, тоже не могу не согласиться. Много я, конечно, не знаю и все же... Между письмом Натальи Дмитриевны и письмом Юрия Полякова есть еще статья Сараскиной, пока не читаю. Поляков все-таки начинает с обращения. Я знаю его умение обращаться со словами.
       "Уважаемая Наталья Дмитриевна!
       Мне понятен Ваш гнев. Когда ваяешь памятник дорогому человеку, хочется, чтобы в бронзе отлились лучшие его черты. Однако Ваш покойный супруг, выдающийся русский писатель Александр Исаевич Солженицын, был фигурой сложной, страстной и противоречивой. Его яростная, отчасти оправданная личной драмой нелюбовь к советской версии нашей государственности общеизвестна, и тут я скорее поверю 5-му управлению ГКБ, окошмаривать которое в нынешней геополитической реальности я бы не стал. Конечно, окончательно нас рассудят публикации документов и серьезные исследования, не совместимые с мемориальными восторгами. Но и сегодня общеизвестна облыжная субъективность Солженицына, скажем, в вопросе об авторстве "Тихого Дона" даже после находки рукописи великого романа.?
       Я убежден и в том, что нельзя включать в школьную программу "опыт художественного исследования" под названием "Архипелаг ГУЛАГ", на чем Вы настояли в верхах. Гомерические оценки сложнейшей эпохи Ленина - Сталина, помещенные в эту книгу, серьезно расходятся с данными исторической науки и здравым смыслом. Однобоко понятое прошлое воспитывает ненависть к собственной стране и порождает гражданское болото. А вот по-настоящему художественный "Один день Ивана Денисовича", безусловно, прочесть должен каждый старшеклассник.?
       Вполне возможно, я и не достоин возглавлять "Литературную газету", однако именно Ваш покорный слуга опубликовал на страницах "ЛГ" гневную отповедь Солженицына "потемщикам", уличавшим его в сотрудничестве все с тем же КГБ, вероятно, в отместку за "200 лет вместе". Кстати, это исследование "ЛГ" оценила и поддержала, в отличие от многих других.
       Отвечая на Ваше негодование, поясню свою мысль: мне не понятно, почему 100-летия крупнейших русских писателей, не ссорившихся столь всемирно и неадекватно с Советской властью (Леонова, Шолохова, Твардовского), отмечались весьма скромно в сравнении с планами празднования предстоящего юбилея автора "Красного колеса". Как раз по этой причине я и уклонился от предложенной чести войти в состав юбилейного комитета. В любом случае, мне жаль, что я огорчил Вас, ибо Ваша неутомимая преданность духовным, политическим и литературным заветам ушедшего супруга заслуживает восхищения и подражания.?

    Юрий Поляков".?

       Кое-что я бы на мой вкус из письма опустил, например, слово "ваяешь". Читаю Людмила Сараскину. Здесь есть интересные детали, она ведь историк и биограф покойного классика. "Солженицын в феврале 1974 года прошел через арест, тюрьму "Лефортово", аэропорт "Шереметьево", пассажирский самолет, где его охраняли восемь агентов КГБ: они-то и вытолкнули писателя на трап, когда самолет приземлился во Франкфурте". Дальше Людмила Ивановна пишет, что "Поляков сегодня не одинок в клевете на Солженицына. Как и иные его единомышленники, он повторяет старые клеветы -- уже не только советского производства, но и измышления американской прессы -- клеветы, которые Солженицын опроверг еще в своей книге "Угодило зернышко промеж двух жерновов"". Стоп, дальше уже работает моя память, это там, где не в лучшем свете представлен Лакшин, так много сделавший для публикации "Ивана Денисовича" и напечатавший об этой грандиозной повести первую статью. Я с Лакшиным дружил и дружу с его вдовой. Да и вообще, слишком много единомышленников, это всегда наводит на размышления.
       В газете не только напечатан портрет Полякова, но и тот самый материал на портале "Культура", который вызвал такие волнения, здесь фото, шрифт меленький. Беру лупу, возникает то, что литературоведы называют контекстом. Перепечатываю эти несколько фраз, и звоню, чтобы поделиться впечатлениями, Колпакову. Лева Скворцов умер, больше делиться не с кем.
       "Полагаю, что любой нормальный человек должен свою историю прежде всего любить. И понимать, что весь ее ход привел в конечном итоге к тому, что живет он именно здесь и сейчас.?
       Нужно добиваться, чтобы она была написана с точки зрения интересов России".
       Пафос и несколько другой смысл в высказываниях Полякова, он все-таки тоже мой товарищ, становится яснее и очевиднее. Здесь я с ним совершенно согласен. "Это парадоксально, но некоторые вехи, этапы в наших учебниках представлены так, словно при их составлении учитывались в первую очередь интересы других, мягко говоря, не вполне дружественных нам государств. Приведу такой пример. К Октябрьской революции сейчас отношение, во всяком случае со стороны истеблишмента, по преимуществу отрицательное. Все, что с ней связано, подвергается резкой критике, то есть советская точка зрения на это событие радикально пересмотрена. И в то же время трактовка деятельности антиреволюционных, охранительных сил -- идеологов и носителей русского консерватизма ХIХ века, патриотических движений ХХ столетия, крупных национальных публицистов и общественных деятелей того времени -- дается такая, будто советские времена никуда не делись". Дальше уже идет знакомый пассаж о юбилее и юбилеях.?
       На этот раз добрался до дачи довольно быстро, часа за два с половиной, и пробок особых не было, и погода хорошая. По дороге, как всегда, слушал радио. По "Говорит Москва" какой-то молодой остроумный парень -- в московском регионе 54 радиостанции, выбирай -- с невероятной изощренностью издевался над концертом Макаревича в Доме музыки. Кроме перцового газа энтузиасты поработали и с куриными яйцами. Но после того как охрана этих энтузиастов вывела, зал проветрили, Макаревич концерт все-таки продолжил.?
       Продолжил свое веселое глумление и остроумный парень -- уже позже, в Москве, я узнал и фамилию с именем -- Алексей Гудошников. На этот раз он веселился по поводу письма Андрона Кончаловского главе нашего отборочного комитета на "Оскар" Владимиру Меньшову. Хорошо написанное письмо призывает Меньшова не выдвигать новый фильм Кончаловского "Белые ночи почтальона Александра Тряпицина" на соискание американского "Оскара". Смысл всех веселых эскапад заключался в том, что а ведь все равно, голубчик, ты этого "Оскара" не получил бы, но вот опять, так сказать, попиарился! Иронию у остроумца вызвало время, в которое был высказан этот почти демарш -- наше публичное охлаждение с Америкой. Не захотел ли Кончаловский получить еще один дополнительный балл за хорошее поведение. Прогнулся?
       27 сентября, суббота. Спал долго, по "Эхо Москвы" в детской передаче очень интересно говорили о картинных рамах в музеях. Опять пожалел, что редко в последнее время смотрю живопись, работы так много, что времени почти не остается. Потом в дело вступила отдохнувшая за лето Ксения Ларина, и я опять услышал о концерте Макаревича. Здесь новые подробности, и сменилась терминология. Такие же перегибы и пересолы, как и у их конкурентов из редакции "Говорит Москва". Не обошла въедливая Ксения и сюжет с Кончаловским. Внутренняя аргументация почти та же. Прогнулся перед ненавистным режимом?
       Опять довольно тепло и солнечно. Надо бы садиться за роман, но удивительное чувство собственника и хозяина с самого утра погнало на двор. Выкапывал сельдерей и петрушку, срезал последние кабачки и тыкву, потом полез на крышу, где еще летом сорвало наличник -- во время дождей на террасу течет. Утром, правда, час делал зарядку -- крутил велосипед, немножко и лежа поднимал штангу, сделал свой дыхательный комплекс. Это все под итальянскую и испанскую музыку в исполнении Когана. Я по-прежнему люблю винил, пластинок на полках что-то метра полтора.
       В семь еще раз просматривал прошлые этюды студентов из МГИМО и слушал Юлию Латынину -- она говорила о лихорадке Эбола. Потом перешла на Украину, а я пошел ужинать.?
       28 сентября, воскресенье. Ночью проснулся, потому что снилась Валя. Она открыла мне дверь в нашей квартире в Гранатном переулке. Все было очень отчетливо -- сама дверь, крытая черным дерматином, стол в коридоре, на котором стояла керосинка. Валя была полнее, чем обычно, и почему-то в длинном, как у покойной мамы, халате, но может быть, это были и мама, и Валя сразу. Примета, наверное, не очень хорошая, но что поделаешь. Проснулся и постарался весь сон запомнить.
       Уехал с дачи чуть позже, чем обычно, радиослышимость в наших дальних местах еще не установилась, поэтому пропустил начало передачи Володарского. Отчетливо, без помех, он стал слышен чуть позже. Но говорил, конечно, все о том же самом. Видимо, переписка Н.?Д. Солженицыной и Ю.?М. Полякова всколыхнула многих. Сам Володарский по позиции, кажется, ближе к Полякову. По крайней мере по отношению к книге, с которой у всех ассоциируется Нобелевская премия Солженицына, у ведущего были особые соображения. А кто сказал, что "Гулаг" это документальное повествование? Все время: "со слов", "кто-то рассказал", "случайно услышал". Вспомнили здесь и Варлама Шаламова и его характеристику покойного Нобелевского лауреата. Почитывал ведущий и сообщения слушателей, они тоже были разные. Раздавались и противоположные мнения, но, как и на "Эхо", они ловко пресекались. Ведущие вообще большие мастера заткнуть кому-нибудь рот. Впрочем, каждая радиостанция фильтрует своих слушателей. Чтобы закончить эту тему, а она продолжается, уже от Лени Колпакова по телефону узнал, что в "Российской газете" есть еще и письмо Евгения Миронова. Но, когда приехал, газеты опять в почтовом ящике не обнаружил.
       У Володарского, кажется, тоже говорили о письме Кончаловского, но об этом письме говорили, без придыханий и без восторга, и на "Эхо Москвы". А вот когда я приехал домой и включил радио, все и определилось: комиссия отобрала тоже звездоносный фильм Андрея Звягинцева "Левиафан". Но разве Кончаловский не имел право на пиар и собственное мнение?
       Вечером звонил старый друг Владислав Пронин. Как обычно, фейерверк мнений, соображений, наблюдений. Все обсудили.?
       29 сентября, понедельник. Окологосударственные структуры продолжают упорно брать с меня деньги. Сегодня ставили счетчики на горячую и холодную воду. Здесь опять много занятного. Во-первых, это, конечно, мастер -- молодой, тридцатитрехлетний мужик Александр. Я безошибочно определил, что это человек, как и предыдущий мастер, только что ставивший прибор для охраны квартиры, с высшим образованием. Так оно и оказалось -- в Ленинграде закончил военно-морское училище, инженер-химик и специалист по воде. Уже пять лет работает в Москве слесарем. В Пскове есть собственный дом, приехал на машине. Во-вторых, сама стоимость этой установки, хотя он, правда, возился долго. За сам прибор, их два, для горячей и холодной воды, надо было заплатить что-то 1300-1600 рублей, это заводская стоимость, ну еще фитинг, в общей сложности 4300 рублей. Не поленился, спросил, сколько с каждой такой установки имеет сам слесарь -- 500 рублей. Все остальное в фонд молодого русского капитализма. Мне, правда, еще пришлось заплатить 2500 рублей за некоторую сложность с установкой. Теперь новая морока идти в домоуправление и каждый месяц снимать результаты. Как бюрократизировалась жизнь!
       Но мои экономические открытия на этом не закончились. Звонил в Германию Елене, потому что волновался, от нее давно не было никаких вестей. В разговоре выяснилась интересная подробность: летом она все-таки была в Москве, хотя мы как-то и разминулись, и жила у своего двоюродного брата. У того вроде бы рак простаты. Елена, как врач, пошла с ним в поликлинику, у него взяли биопсию, с биопсией что-то не получилось, послали, кажется, в одну из центральных знаменитых наших больниц, но вроде бы надо делать операцию. Не успели брат и сестра дойти до дома и начать печалиться, как от неизвестных целителей через два дня раздался телефонный звонок: мы вас вылечим за 50 тысяч рублей. Чего с них возьмешь, маленькая районная поликлиника, в которой образовалась сцепка персонала с криминальной медициной! Но дальше, продолжала свое телефонное повествование Елена, они поехали с братом в прославленную и знаменитую больницу, сделали там биопсию и опять вернулись домой, как снова раздался звонок, теперь уже с наводкой из прославленной больницы: мы вас вылечим, но за 500 тысяч рублей.
       Весь день заглядывал в почту в Интернете, мои студенты из МГИМО потихонечку слали свои этюды, кое-что появлялось очень неплохое. Читал, уже комплексно, рассказы Михаила Тяжева, это очень хорошо, сильно, даже, пожалуй, ново по слову, по крайней мере с редчайшей наблюдательностью.
       В Харькове снесли памятник Ленину. Думаю, это по-украински компенсация за проигранную войну в Донбассе. Одновременно это, конечно, показатель и высокой культуры народа. А у нас Дзержинский?
       30 сентября, вторник. Получил три огромные папки от Алексея Козлова -- сверка Дневника-2012, первое чтение -- Дневник-2013, словник к Дневнику-2008. За Алексеем обложка, фотографии уже у него и, кажется, качественные.
       Общеинститутский семинар прошел с большим успехом. Я, пожалуй, не слышал такой мертвой тишины в зале уже давно. Мне как-то легко и свободно удалось все связать, выступающих по поводу рассказов Миши Тяжева студентов, преподавателей, и еще вклиниваться с собственным комментарием. Начал я с объяснения, почему выбран именно Тяжев. Случаи действительно не частые, когда заканчивающий институт студент выходит из его стен с профессиональным признанием. На моей памяти это Олег Павлов, Роман Сенчин и вот теперь Михаил Тяжев. Потом я постарался определить круг вопросов, которые меня волновал. Насколько этот материал знаком нашим студентам, в чем секрет успеха Тяжева, нужны ли знания студенту? Началось все с некоторого энергичного налета первокурсниц (семинар А. Королева). Королев, конечно, молодец, что подготовил даже четырех докладчиц, но тем интереснее урок -- Гульнара Гореева, Святослав Гробовский (высокий, артистического склада молодой человек; чтобы доказать свою раскованность, во время выступления сел на стол), Елизавета Кашенцева, Лина Варзиева (эта вышла с декоративным золотым кинжалом за поясом). И то молодым людям не нравится, и это не вполне, по их мнению, так. У одной из героинь минуты я стал спрашивать, а какому писателю она хотела бы подражать? Когда не получил ответа, спросил, а кого она последним читала. Девочка блеснула -- Кортасара.?
       Мне показалось знаменательным, что молодая и прогрессивная интеллигенция получила достойный и точный отпор тоже от первокурсницы Василисы Орловой (семинар Ал. Михайлова). Она говорила о незнакомом материале, которого надо не пугаться, а понять.
       Блестяще выступил Василевский. Сначала он спросил у налетчиков, откуда они знают, как надо писать рассказы? Потом стал объяснять, что такое фигуры умолчания, смысловые лакуны и почему Тяжев блестящий рассказчик. Замечательно выступал Олег Павлов. Он говорил об исчезновении из жизни того, что мы называем сельской Россией, она исчезла и из литературы. И вот теперь Тяжев, собственно, один воскрешает в литературе пласт населения -- окраинную и поселковую Россию. В принципе, все были готовы. Руслан Киреев был в своих оценках довольно жесток, он улавливал отдельные реминисценции и влияния, без которых литература и не существует. Это слушать было интересно. Не понравились, как обратное тому, о чем пишет сам, рассказы Самиду. Но выступление у него было готовое и уже написанное. Малягин ограничился добрыми пожеланиями, но речь и его была хороша.?
       В три часа -- я знаю, что больше двух часов зал держать нельзя -- семинар закончился; небольшое совещание у Л. М. -- я опять удивился, как ловко и точно она его провела, а главное, у меня опять возникло забытое ощущение общности. А потом пришлось ехать на юбилейный вечер Туркова в Центре Твардовского, напротив гостиницы "Украина". С собой взял два тома Дневника-2012 с моим портретом в костюме Мольера на обложке -- обе дочери Твардовского, Валентина и Ольга, мои читательницы. Андрей Михайлович умудрился на празднике, устроенном в его честь, все-таки час рассказывать нам о Твардовском, и это было поразительно интересно. Это надо иметь широкую душу, чтобы не тянуть одеяло на себя в такой день.?
       Украина -- разговоры идут о том, что у мертвых жертв этой страшной гражданской войны в ряде случаев изъяты органы. Жить определенно страшно.?
       1 октября, среда -- 2 октября, четверг. Собственно, два дня провел дома, старательно вычитывая новую порцию Дневников -- за 2013 год. О мотивах не говорю, и так понятно, старюсь все закончить сам. После будет некому, все заняты собой.
       Ах, знаменитые долго жившие жены -- Софья Андреевна, Надежда Яковлевна и ныне, к счастью, здравствующая Наталья Дмитриевна! О последней придется опять говорить, но чуть ниже.?
       Честно говоря, мне самому иногда кажется, что мой Дневник выдыхается, объем охвата жизни сокращается, и это понятно, но вот читаю страницу за страницей -- интересно, полно, даже иногда ново. Впрочем, одно есть, и Леша Козлов, мой издатель, наверное, прав: с политикой чуть пересаливаю, так же как и с моей мстительностью бедного человека к богатым, которые неизвестно каким путем добыли свои средства. Но кто уже через год после судов помнит этих депутатов, губернаторов, заместителей губернаторов и банкиров? Потом, так однообразно воруют и так старательно не хотят отдавать краденое. Кстати, в четверг состоялся какой-то съезд инвесторов, на котором -- слышал по радио -- мужской голос спрашивал у Путина, а не начнется ли пересмотр незаконно приватизированных заводов, угодий, лесов, особняков и другой госсобственности. И Путин твердо ответил, что этого не будет. А почему нет? Не преувеличивают ли все эти собственники тот коллапс, который якобы возникнет в промышленности, когда собственников возьмут за их нежные и розовые жабры? По закону ли только должна жить Россия или еще и сообразуясь с благодатью?
       В среду пришла "Литературная газета", стал читать поздно, перед сном, и сразу натолкнулся на статью Елены Мушкиной о Юрии Левитане, жили рядом, были знакомы. Вот уж чего Лена добилась, так это жесткого документального письма, все плотно, правдиво, можно вырезать из газеты и хранить как бесспорный документ. Между прочим, я тоже неплохо знал этого поразительного человека. Именно по его звонку начальнику лесоторговой базы мне выделили щитовой домик, который стал моей дачей. Раньше, несмотря на письмо заместителя министра, мне в этом отказывали. Список персонажей, которые могли бы, чтобы получить результат, позвонить этому начальнику, был серьезным -- я тогда работал главным редактором Литературно-драматического вещания Всесоюзного радио, значит, дружил со всеми знаменитыми актерами -- возглавлял список Михаил Ульянов. Но позвонил все-таки Юрий Борисович -- надо понимать при этом, что директором базы тоже был не Иван Иванович... Мужик Левитан был хороший, хотел постоянно читать художественную литературу.?
       Скандал, который возник после выступления Полякова о Солженицыне и письма Натальи Дмитриевны, разгорается. Уже высказался Женя Миронов, обидели вдову, и вот утром позвонил Леня -- в "Московском комсомольце" чуть ли не целая полоса Минкина. Все то же.?
       К вечеру номер газеты мне принесли. Здесь все какая-то советская аргументация: если, дескать, не понимаешь, то как же ты работаешь редактором "Литературной газеты". Так в советское время жаловались в ЦК КПСС. Статья пустоватая, ее пафос сосредотачивался на давнем номере газеты с портретом Сталина на первой обложке, кажется, к очередному юбилею. Тот давний номер, как резервный полк, хранился целый год в каких-то идеологических запасниках -- к выстрелу по Полякову, видимо, готовились давно и серьезно.?
       Сижу дома, вычитываю Дневник-2013, идет трудно, но ощущение все-таки, что интересно. Как все быстро забывается!
       3 октября пятница. Машину, как обычно, оставил в институтском дворе и пошел в Дом литераторов -- в два часа исполком, а в три в большом зале -- съезд Международного союза книголюбов. Человек тридцать из исполкома собрались в комнате за сценой. Доклад и отчет были отпечатаны в виде небольшой книжки, в ней была и моя статья, по мыслям -- вступительное слово на съезде. Вела все Людмила Шустрова, председатель; я немножко тоже поговорил; приняли двух новых членов -- общество в Сарове и еще одну организацию в Актюбинске, в Казахстане, здесь общество организовалось при Университете. Потом выбрали меня президентом.?
       Сам съезд -- в лучшем случае сидела половина зала, но я понимал, что за каждым еще целая группа людей, интеллектуальное развитие которых не заснуло, -- итак, сам съезд состоял из добротного выступления Михаила Сеславинского и собственного моего, после которого проходили бесконечные награждения грамотами, медалями, благодарственными письмами. Хорошо, что я позвал, разбавить это официальное действие Мишу Тяжева, он читал свой рассказ, и Максима Лаврентьева -- это две его поэмы: "Колокол" и "Стена". Потом, во время фуршета, ко мне подходили несколько женщин, уже настоящих любителей и, видимо, по-настоящему понимающих литературу, и хвалили обоих ребят.
       К семи часам я из Дома литераторов перекочевал во МХАТ им. Горького. Здесь премьера по пьесе Юры Полякова "Как боги...". Театр полон, ставила сама Доронина, уж сразу ясно -- пьеса отчаянно современная. Здесь старый дипломат, бывший посол, его жена и дочь, с сексуальными проблемами ее возраста и нашего времени, старый бизнесмен-ворюга, молодой бизнесмен, китайская классическая поэзия -- дипломат бывший посол в Китае, его бывшая, первая жена, вышедшая замуж за старого шотландского лорда, их балбес-сын. Жена посла дает уроки этикета бандитам и выскочкам. Есть адюльтер, "ягуар", взрыв мотора. Самое главное -- Поляков, уже признанный мастер диалога, насытил обширный, явно сатирический сюжет обилием блестящих реплик, которые могут, как реплики у Грибоедова, и войдут, наверное, в обиход. И как бы снобам это все ни казалось достаточно банальным, зритель это принял на "ура". Все, что, может быть, автор не дотянул, искусно замазала и заделала своей режиссурой Татьяна Васильевна. Отдельно об актерах, ряд ролей сыгран виртуозно. Матасова -- это концертный номер.
       О Дорониной отдельно -- она сменила имидж, вышла на сцену в замечательной черной кофте и юбке чуть выше колен. Прекрасно, очень современно, по-своему даже царственно.?
       После спектакля, как обычно, состоялся банкет. Леня на следующий день -- дописка! -- рассказал, что разошлись в пятом часу. Я бы, конечно, такого не выдержал, но когда я уже ушел, Татьяна Васильевна стала говорить о Гамлете, который сейчас ставит в театре Валера Белякович. Пропустил!
       4 октября, суббота. Утром говорил с Леней, обменивались мнениями, а в обед дозвонился до Л.?М. Царевой -- 7-го числа, во вторник, нам представят нового ректора Алексея Варламова. Я ему не завидую, в сложных условиях ему придется отрабатывать за назначение у его сторонников.
       Весь день сидел и вычитывал Дневник, вечером смотрел информационные программы телевидения. Перестал заниматься английским.
       5 октября, воскресенье. Утром на стадионе услышал, что стоимость нефти уже 90 долларов. Это при том, что кризисный бюджет у нас составлен из расчета 96. Не очень ли мы разошлись? Но вот что интересно. Советский Союз распался -- это одна из причин, -- когда Сауды стали добывать слишком много нефти. Ведь знаем, чем все это когда-то кончилось. Но на ус за прошедшие 20 лет так себе и не намотали. Как были страной, которая добывала ископаемые, так и остались. Недавно Греф с энтузиазмом говорил, что ему не хочется, как раньше, стоять в очереди в Сбербанке. Но тогда банк не получал таких процентов по ипотеке. И разве новая система денежно-имущественных отношений привела в порядок промышленность и сельское хозяйство?
       6 октября, понедельник. Сходил в банк, чтобы опять начать ежемесячно, уже по новым тарифам, переводить плату за охрану и "техническое обслуживание". К моему полному удивлению, вся эта процедура, которая несколько раз раньше не получалась, закончилась удачно. Но в очереди пришлось постоять, кассовый зал был полон стариков и старушек, пришедших со своими нуждами. Вспомнил Грефа. Компьютеры появились, цены на услуги взлетели, а очереди остались.?
       Днем прочел материалы Глеба к семинару, а так весь день сидел над вычитыванием рукописи Дневника-2013. Довольно безжалостное по отношению к прошедшему институтскому режиму получилось у меня сочинение. Вести Дневник легче, чем потом его вычитывать.
       В рассказах Глеба, пропитанных сексом, слишком много жестких сторон жизни. Кое-где становится страшно, все это увидено и прочувствовано до болезненных оснований. Не очень представляю, как завтра это буду обсуждать, в группе много совсем юных девчонок.
       Завтра на час дня назначен Ученый совет, большое начальство из Минкульта и, видимо, Владимир Толстой, советник президента, будут представлять нам как будущего ректора Алексея Варламова. Наверно, я не сумею промолчать. Оказывается, Алексей заходил на кафедру к Надежде Васильевне еще в четверг. В разговоре признался, что его во вторник представят -- в каком качестве, в виде исполняющего обязанности или в качестве ректора, неизвестно, -- и одновременно сообщил, что хотел бы числиться у нас профессором, а также, что, став ректором, не откажется от должности главного редактора "Литературной учебы".?
       Перед сном открыл "Российскую газету". Буквально потрясло, что про Юрия Любимова, умершего в воскресенье, огромную статью написала Алена Карась. Да кто же она такая, чтобы о нем писать? Это при том, что по радио и телевидению высказались первые люди культуры.
       7 октября, вторник. В час дня мы все, Ученый совет и "актив", в который включен и наш агент-экспедитор Коля, уже сидели в конференц-зале. Вошли гуськом министр культуры Мединский, Владимир Толстой, который, еще проходя к сцене, успел за руку поздороваться со мною, за ними шли Алексей Варламов и заместитель министра Ивлев. Не могу сказать, что процедура прошла блестяще. Очень коротко и с некоторой натугой несколько слов сказал Мединский, потом в раздумчивой интеллигентной манере Владимир Толстой, помощник президента по культуре, рассказал о том, что знает Варламова много лет и что надеется, что с его приходом Институт снова взлетит в своей славе. Существенно -- обещал поддержку правительства. Речь Варламова я не очень запомнил, в ней слишком много было знакомого. После министр имел неосторожность спросить, не хочет ли кто-нибудь высказаться. Одновременно сидевший передо мною Евгений Рейн и я подняли руки, но со своим панегириком власти и новому исполняющему обязанности ректора Евгений Борисович уже помчался на трибуну. Я начал с того, что еще никто и никогда Рейна опередить не мог. А потом высказал, может быть коряво, несколько тезисов. Судя по тому, что представили не ректора, а еще исполняющего обязанности, Институт пока не лишили его академических вольностей. Второе, я имел смелость подумать, что смена одного исполняющего обязанности ректора другим исполняющим обязанности не означает, что первый исполняющий работал плохо. Конечно, я имел в виду Л.?М. Цареву и сказал, что за последнее время она существенно освободила Институт от ряда недостатков. Я все время говорил, как точен выбор министерства, потому что и наш выбор склонялся именно к Варламову. Его и чуть позже Олега Павлова -- и это было сказано -- мы и брали с дальним прицелом именно сделать из них в дальнейшем ректоров. В том числе я вспомнил эпизод, как в прошлый раз опрашивал всю кафедру: кто хочет стать ректором? Даже приходил, приостановив заседание кафедры, к Алексею в аудиґторию, он в это время вел семинар: Алеша, хотите? Все это к тому, что зря министерство так активно во все это вмешалось, наверное, и сами собой выбрали бы. Закончил я грустной институтской статистикой: как правило, в Институте выигрывает выборы вольный соискатель, а не исполняющий обязанности ректора. После меня, не без аплодисментов закончившего свою речь (народу особенно понравилось, что я не забыл о Людмиле Михайловне), выступила с горячим словом Олеся Николаева. Инна Ивановна, которая тоже любит выступать на подобных собраниях, к сожалению, пришла уже к самому концу и не сориентировалась, а Станислава Бемовича не было.?
       Семинар, как мне кажется, прошел довольно тускло. Саша Парфенова и Глеб пишут хорошо, но, как мне кажется, эротика и мат становятся у наших студентов чем-то похожим на фэнтези -- все собирается из блоков, легко, и, главное, собственный половой орган как объект наблюдения очень доступен.
       Пропускаю свою поездку на студию, чтобы почитать стихи о Первой Мировой, -- готовят какой-то перфоманс, я читал переводы английского поэта. Мне это было интересно.?
       Вечером был на спектакле в "Новой опере". Давали премьеру -- оперу Моцарта "Свадьба Фигаро". Думал получить легкое, искристое удовольствие, но промучился почти три часа. Даже музыка звучала как-то глуховато, я уже не говорю о самом сценическом действии. На сцене чуть наклоненная в сторону зрителя огромная кровать -- на ней, собственно, все и происходит. Я бы сказал, с европейской заумью. Если Керубино нужно выпрыгнуть из окна в сад, приносят "окно", сад изображают девушки, над каждой колышется какая-то ветка, эти деревья чуть ли не целый спектакль уныло бороздят просторы необъятной кровати. Трагикомедия в двух действиях. В афише в качестве просветителей стоят почти сплошь зарубежные имена: музыкальный руководитель и дирижер -- Ян Латам-Кёниг, режиссер -- Алексей Вэйро, сценография -- Ульрике Йохум, костюмы -- Ян Майер, хормейстер -- Юлия Сенюкова, художники по свету -- Ханнес Зеземанн, Ханс Фрюндт, продюсер -- Петер Шварц. Женщины -- графиня и Сюзанна, пели превосходно, мужики -- и Фигаро, и Альмавива, недотягивали до свободы. А я, между прочим, помню -- слушал, когда было мне лет четырнадцать, -- изумительно веселый спектакль, правда, Россини, "Свадьба Фигаро" в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. Ставил, кажется, сам Немирович-Данченко. Все простенько, в обычных реалистических декорациях.
       8 октября, среда. Утром пришла "Литературная газета" с моей статьей по поводу критики Щегловой. Статью буду еще читать, но сразу же обратил внимание на иное. Вчера вечером в антракте рассказывал Колесникову о статье Алены Карась, которую она написала о Любимове. Саша встал на ее защиту, дескать, надо было, наверное, написать быстро, а Алена может это сделать за один вечер. Я стал рассказывать, что моя покойная Валя в тот же день поехала бы к кому-нибудь из великих и сделала бы статью от его имени -- здесь честь и престиж газеты. Так вот сегодня, открывая "Литературку", сразу заметил -- о Любимове написал Виталий Третьяков, очень неслабо и безо всяких льстивых преувеличений. Фрагменты и отрывочки.
       "Любимовская Таганка -- это был публицистический театр, то есть более политический, чем театральный. Потому он и фактически погиб после того, как политическая ситуация, в которой этот театр родился и внутри которой жил, против которой боролся и внутри которой только и мог расцветать, исчезла. Самый антисоветский советский театр -- вот секрет успеха Таганки Любимова. Такой театр мог процветать только при советской власти. С ее исчезновением он должен был рухнуть, что и произошло".?
       Текст, конечно, очень жесткий, почти, можно сказать, не к минуте, но такой отчаянно справедливый, что может стать образцом при наших театральных разборах. Впрочем, кто разбирает, критик, который заискивает перед театром и литчастью, чтобы они бесплатно пустили его на спектакль? Из знаменитых критиков, которые, чтобы быть свободными, покупали билет в Большой театр, я знаю только одного -- балетного критика Евгения Маликова. Но все же к Любимову и Третьякову. Еще один убийственный пассаж.?
       "До сих пор остается открытым вопрос, а была бы при всех выдающихся качествах Любимова так знаменита Таганка, если бы в ней не работал Владимир Высоцкий, всенародная известность и популярность которого превосходила тогда известность всех советских театров вместе взятых. Думаю, что нет.?.?."
       И последнее.?
       "Бесспорно, Юрий Любимов был любимцем своего времени и судьбы вообще. Чтобы войти в историю абсолютной легендой, ему нужно было бы умереть раньше. Ибо после исчезновения СССР дела для него ни в театре, ни в политике уже не было. Но он был слишком самолюбив и слишком успешен, чтобы допустить такое. Потому предпочел жить долго.?.?."
       До "Литературки" поступила еще одна новостишка. Ашот об этом написал мне так: "Взяли за жопу ректора МИФИ: тендерные шалости". Я посмотрел новостные каналы: "МВД подтвердило факт обысков в здании Национального исследовательского ядерного университета МИФИ. Обыски проводились у бывших и нынешних восьми сотрудников МИФИ различного уровня. Уголовное дело возбуждено по факту "необоснованного завышения стоимости строительных работ на одном из объектов МИФИ"", сообщает "Интерфакс". Обыскали, излагаю кратко, и кабинет ректора Стриханова, параллельно в "Роскосмосе" перерыли кабинет заместителя руководителя Федерального космического агентства Владимира Иванова. Владимир Николаевич с 2010 по 2011 год работал в МИФИ проректором по строительству.?
       Вечером был в Театре Российской армии. Впервые ехал на метро -- постепенно в Москве, как и в Париже, метро становится "в шаговой доступности". Столько лет возле пятиугольного театра торчала огромная башня, одна из тех, которыми "Метрострой" помечал свои строящиеся объекты. Достроили -- роскошная, прекрасно оформленная и просторная станция.
       В театре давали "Царя Федора Иоанновича" Алексея Толстого. Постановка Бориса Морозова и его же сценография. Сразу же обратил внимание, все не без влияния знаменитого спектакля Юрия Григоровича. Сидел близко, наконец-то понял все извивы гениальной трагедии, все понял и все расслушал. Не обошлось, конечно, опять и без помощи Саши Колесникова, я у него вроде ассистента при его ревизии спектаклей. К сожалению, много в тексте лишь проговорено, внутренняя, дышащая разнообразными мотивами ткань трагедии рвется, превращаясь в текст. Сижу и внутренне все перевожу на "трагический": здесь бы голосов, да погуще, и смыслов поразнообразнее. Хорош был князь Шаховской -- Сергей Смирнов, и голос, и стать, и давит адреналин. Я принял и царя Ивана -- Николай Лазарев, -- но он несколько переозвучен интонациями Иннокентия Смоктуновского. Царица Ирина -- дочь Бориса Морозова, хорошо, что это бесспорно русский тип, но жидковато. Боже мой, какой гениальный текст, как все разработано и соединено, как аргументировано и современно! И Путин, и Немцов, и Болотная, и перебежчики, и купцы, которые представляются народом, посадским людом. Но каков театр, как все вычищено и вылизано, какие фойе и вестибюли, сразу видно, что армию снова финансируют. Зал был, к сожалению, заполнен наполовину, но я даже порадовался, что привели на спектакль солдат, уж не меньше роты.
       9 октября, четверг. Весь день просидел дома. Во-первых, конечно, обдумывал и что-то почитывал к публичной лекции, которую должен о публицистике прочесть в субботу, а во-вторых, с увлечением продолжал читать верстку. Иногда звонила Оксана, предупреждала о лекции и о "празднике поэзии", который должен состояться во вторник. Это все остатки детских мероприятий, которые вела Галина Яковлева. Кажется, хлебать этот праздник придется мне, вручать "юным дарованиям" грамоты и что-то говорить. Пока в телефонных разговорах решили выделить от каждого поэтического семинара по поэтической четверке и пригласить несколько настоящих поэтов. Еще два дня назад думал, что свои стихи почитает Максим Лаврентьев, но от него сегодня пришло письмо. Фрагмент выписываю:
       "К Дому Герцена у меня сложные чувства. С одной стороны -- почтительная привязанность: я здесь провел какое-то время (время учебы на заочке не в счет, тогда я практически не бывал в Лите и ничему из того, что могло бы пригодиться мне как литератору, не учился и не научился), в основном я проникся чувствами к институту в пору моей довольно бессмысленной и ни к чему дельному не приведшей работы. Правда, один вполне ощутимый результат был: я познакомился в институте со своей второй женой, именно там, на кафедре критики, протекал наш с ней очень бурный роман.?
       Как Вы знаете, я покинул институт в 2007 году, то есть семь лет назад, так как там ни для чего не мог сгодиться, кроме работы телефонным коммутатором и подателем чая, что мне представлялось, мягко говоря, нерациональным использованием моего потенциала. Ничего унизительного, после многолетней работы грузчиком, я в этом, разумеется, не видел, но имел дерзость думать, что мог бы принести Литературному институту пользу в более творческом качестве. Да, я до сих пор убежден, что в пору моей последующей работы в "Литературной газете", "Литературной учебе" и даже, возможно, в "Литературной России" моя относительная молодость, мой приобретенный к тому времени технический опыт и мои возможности в поименованных изданиях позволили бы мне, чем черт ни шутит, вести поэтический семинар. Я мог не только грамотно разбирать со студентами их "пробы пера", но и оказывать бесценную поддержку в первых публикациях, чего сам, числясь на семинарах Фирсова и Николаевой, был совершенно лишен. Но человек предполагает, а располагает Бог. Этого по разным причинам не произошло, хотя и Вы, и М.?Ю. Стояновский, и Е.?Ю. Сидоров (последние, как я догадываюсь, скорее, декларативно) что-то собирались изменить в этом направлении. Убежден, что мысль была правильной, даже если бы она не имела ко мне никакого отношения: состав руководителей семинаров нужно резко менять, омолаживать, -- руководить студентами должны люди, сами бывшие недавно студентами -- 30-летние, готовые тратить и тратить силы не только на себя, но и на других... Увы (для меня во всяком случае), этого не произошло.
       В моем же случае, кроме того, и не произойдет никогда. В следующем году мне исполняется 40 лет; разные жизненные неурядицы сделали меня во многом другим человеком. И дело тут не только в моей нервной болезни -- следствии нереализованных желаний и крушения планов. Штука в том, что с некоторых пор я полностью утратил иллюзии и вкус к "литературной жизни". И Литинститут превратился для меня в эдакий мрачный символ этих утраченных иллюзий, в надгробие над моей молодостью.?
       Я с трудом пережил развод с женой, и возвращаться в то место, где когда-то мы оба с ней были так счастливы, для меня морально очень тяжело. Когда полтора года назад я был там в последний раз после большого перерыва, то дал себе слово никогда больше не возвращаться в это грустное для меня место.?
       К тому же в Литинституте у меня друзей, кроме Вас, нет. Нет больше Льва Ивановича. Пожалуй, еще только Оксана Лисковая, Сергей Арутюнов да Марина Драницына душевно ко мне относятся. В остальных я вижу только госпожу Молчанову, поливавшую меня грязью за то, что я, всегда отстаивавший честь Литературного института, посмел открыто высказаться против его бездарного руководства Тарасовым.?
       Читать стихи Молчановым? Увольте".?
       Еще вчера пришла "Литературная газета" с моей статьей о критике Е. Шегловой, нет Левы и похвалить или поругать меня некому. Леня Колпаков сказал, что все нормально, на редакционной летучке к статье отнеслись хорошо. На этот раз не позвонила даже Галя Кострова, поглядим, что скажут коллеги во вторник. Я уже не помню, вставлял ли я текст этой статьи в Дневник, ну да бог с ней, со статьей. Зато позвонила Ольга Твардовская, благодарила за присылку Дневника и сказала, что теперь, как, в свою очередь, она сама, на мои дневники подсела и ее сестра Валентина Александровна. Собственно, Ольга по просьбе Валентины интересуется моим адресом. Валентина, доктор исторических наук, хочет написать мне письмо, но уже устно сказала, что если я дотяну свой Дневник "до конца", то именно по нему будут ученые изучать эпоху. Пока медленно, но с интересом читаю Дневник за 2013 год, иногда удивляюсь: неужели это я?
       10 октября, пятница. Утром тридцать минут ходил по стадиону, постепенно переключаюсь на лекцию в субботу, семинар во вторник и встречу со студентами в МГИМО. Здесь надо накопить сил и для вступительного слова и для "экспромтов" во время занятий. Уже есть один пассаж из Достоевского, он может пригодиться для обоих семинаров. Это мое как для ленивого человека спасение -- я сплю рядом с книжным стеллажом, утром снимаю том Достоевского, вечером статьи и эссе Набокова.
       Вечером сегодня премьера "Леоноры" Бетховена в Театре Покровского. Оперу слушал чуть ли не в детстве, ничего не понял. Какое-то монологическое пение в каких-то пещерах и подземельях. Как же много значит, кто ставит, кто дирижирует и кто оформляет. Мой добрый знакомый Виктор Вольский "сбил" это действительно монологическое, с большими музыкальными кусками действие на тесной площадке сцены, режиссер Михаил Кисляров все это с огромной находчивостью развел, а Геннадий Рождественский, гениальный дирижер, вдруг небольшой оркестр поднял на невероятную трагическую высоту. Будто раньше я слушал другую оперу. Грешно мне, дилетанту, здесь кого-нибудь хвалить, но, во-первых, сам композитор очень точно почувствовал, как время истончает обычную с любовными коллизиями и привычными интригами оперу. Он собрал все в некое почти философское высказывание. Во-вторых, вот оно и современное прочтение -- как Кисляров напитал все почти сегодняшними реалиями. Ну, предположим, не он впервые вывел на сцену современную массовку -- охранников, арестантов, злодеев. Но он это сделал так, что даже консервативный сноб, как я, не может его ни в чем упрекнуть. Впрочем, одно замечание есть. Тиран, губернатор Пизарро, то на него надета фуражка Сталина, то фуражка Салазара, то шапка Франко. Не слишком ли? Я бы сказал, пробудившаяся опера.?
       В антракте встретился и поговорил с Натальей Дмитриевной Солженицыной. Как всегда доброжелательна, спокойна, проста в разговоре. Чудные, неизвестные мне духи. Поговорили о школьных сочинениях, которые, собственно, именно после ее разговора с Путиным снова появятся в наших школах. Она сейчас входит в комиссию, которая разрабатывает условия. Не жалуясь, констатирует: входят в комиссию 10 человек, а практически работают только трое. Очень радовалась за Олега Павлова, когда я сказал, что он у нас в Институте. Говорили о всеобщем воровстве начальников всех уровней, о смене начальства у нас в Институте, об отношении к ушедшему Тарасову. Познакомил с Н.?Д. Сергея Петровича Толкачева, он очень хорошо встроился в разговор.
       11 октября, суббота. В одиннадцать часов уехал в Лит -- там у меня в час лекция для старшеклассников о том, что такое публицистика. Как будто я знаю, как будто кто-нибудь знает, о чем здесь читать! У талантливого человека все идет в строку, а бездарному чурбану прочти хоть десять лекций, все рано не получится. Как обычно перед лекцией или перед семинаром, спал плохо и проснулся рано. Все эти лекции по субботам -- московский и немалый грант, который Институт берет, чтобы, с одной стороны, просвещать молодежь, а с другой, чтобы накопить какие-то деньги. Я полагаю, что основные суммы расходятся на доплаты. По крайней мере, как мне показалось, этим достаточно свободно пользовался предыдущий ректор. Откуда тогда плюс деньги за платное обучение, довольно значительные, существенные доплаты бухгалтерии и начальникам административного корпуса -- чтобы сравнять их, несчастных, с профессурой, которой почему-то президентский грант полагается, а им нет. Уже и бюджет никого не удовлетворяет.?
       Я всегда долго внутренне готовлюсь к лекции и раздражаюсь, если приходится говорить почти об одном и том же. Кажется, опять получилось -- спасает моя книга "Власть слова", в которую я собрал почти все, что знал по этому вопросу. Но книга всегда умнее, чем то, о чем я говорю изустно.?
       Хорошо, что в Институт поехал на машине -- вернулся домой в надежде поработать, но только успел с час полежать, и пришлось ехать в РАМТ, там сегодня премьера. Я всегда боюсь что-то существенное пропустить, потом не догонишь, да и Дневник прожорлив, как дикое чудовище. В искусстве и в жизни в искусстве всегда надо делать усилия. Но и на этот раз я не промахнулся, потому что сильный спектакль и настоящий театр, когда реальность и дыхание фантазии сливаются, и ты оказываешься на острие, как ножа, времени, не понимая, где вчера, где сегодня и как там, по другую сторону художественной реальности.
       На этот раз Алексей Бородин предложил спектакль по сценарию, который лет пятьдесят назад был превращен в знаменитый фильм "Нюрнбергский процесс". Фильм-то я, пожалуй, не помню, кроме главного судьи -- Спенсера Трейси и незабываемой Марлен Дитрих. Вот уж как была хороша, как тропическая бабочка, залетевшая в окно. Но здесь, кажется, все чуть по-другому, здесь американцы своим военным судом судят четверых судей фашистского режима. Тоже, между прочим, выполняли свой долг, присягу, были патриотами и спасали родину. А разве нельзя ради родины врать и судить? Спектакль идет два часа в одной декорации -- это и пивная, и кабаре, и зал заседания суда. Магическим образом оживлено время 50-х, которое и я и, видимо, Бородин хорошо помним. Описываю все довольно скромно и скучно, хорошее вообще описывается плохо. Здесь на нашем театральном небосклоне блеснуло что-то подлинное.
       Знаменательно, что эта постановка возникла в дни жутких историй на Украине. В программке спектакля, очень точной и содержательной, есть несколько биографий прототипов нацистских судей и американского прокурора Телфорда Тейлора, обвинителя от США на Нюрнбергском процессе, одного из основных героев спектакля. "Со слов Тейлора были сформулированы принципы международного уголовного права: планирование агрессивной войґны преступно; подчиненный отвечает за выполнение преступного приказа, если имеет сознательный выбор; любое преследование по политическим, религиозным и расовым мотивам есть преступление против человечности".?
       Зал выслушал все с невероятным вниманием, будто все и забыли, что это спектакль, и боялись аплодисментами тронуть действительность.?
       После спектакля, как всегда, в кабинете у Бородина состоялись небольшие посиделки. Видел Леву Аннинского, который пришел в театр со своим внуком, Ксению Ларину, в общении девушку очень милую, на вечеринке был Владимир Урин в пестром свитере, очень свойский, вполне подвижен.?
       Площадь около Большого театра полна народа -- сегодня продолжение Дня света, который начался еще вчера, со специально поставленных башен на здание Большого театра проецируются разные занятные картины.?
       12 октября, воскресенье. Весь день наконец-то дома. Медленно двигаюсь по рукописи Дневника за 2013 год, собираюсь к послезавтрашнему семинару. День с утра тяжелый. Вернувшись после зарядки со стадиона домой, опять рухнул на свой диван и смог подняться только в два, к обеду. Потом напечатал массу того, что мне прислали ребята, и принялся читать рассказы сначала Матвея Шуршикова, потом Ильи Вершинина. Оба парня очень перспективные, но обоим не хватает общего обзора происходящего. Илья пишет, будто все знает -- и место, и объект, и людей, о которых пишет, а Матвей, который написал несколько прекрасных сцен детских драк и об отношениях среди пацанов в школе, вдруг все решает сентиментальной "местью". Гадкий утенок, которого все бьют, превращается в лебедя, в мировую поп-звезду.
       Во время телевизионных "Новостей" правил словник к 2012 году. Украинские власти невероятно коварны, везде идут какими-то непрямыми и нечеловеческими ходами. Донбасс обстреливают, Порошенко хвастается новой техникой, но одновременно "окапывают" отделившиеся территории. Здесь главное -- время и общность протеста. Думаю, скоро две области объединятся в одно государство. Люди гибнут за свою историю и за право говорить, как их предки, это немало, это, собственно, все.
       13 октября, понедельник. Когда был в Институте, то на столе нашел приглашение на пресс-конференцию, Николай Иванович Рыжков написал новую книгу. Но рядом с этим листом бумаги лежал и большой пакет. Не распечатывая, твердо уверенный в том, что это, конечно, книжка Н.?И., которую он мне перед конференцией прислал, я положил пакет в рюкзак. Кстати, подчиняясь судьбе парных случаев, дня за два до этого снял с полки последнюю книгу Рыжкова и уже долго не мог оторваться -- глава о времени развала СССР, Николай Иванович тогда премьер-министр, это Яковлев, Горбачев, вся история с "секретными протоколами", которых в архивах не было, двойственность наших либералов -- невероятно интересно. И вот новая книга и пресс-конференция, опять парный случай. Но время идет, проходит с субботы еще один день, начинаю складывать рюкзак на вторник, в частности, пытаюсь запихнуть свое Собрание, которое надписал для Аннинского, вынимаю и распечатываю пакет -- драгоценный подарок три тома "Дневников" А.?Т. Твардовского. Это прислали дочери -- Ольга и Валентина. Сразу, отложив все, сунулся -- невероятные истории новомирского времени. Мое время и моя жизнь. "Дорогому Сергею Николаевичу Есину -- с добрыми чувствами и добрыми пожеланиями. Москва, 2014" Имена двух сестер, дочерей А.?Т.
       Беда моего положения в том, что все, что я вижу, многое из того, что я читаю, я уже не могу охватить и как следует переварить. Но все равно, какая жадность все узнать и всюду сунуть свой нос.
       Сидел, как обычно в понедельник, дома, проглядывал материалы к семинару, подбирал цитаты, смотрел в окно, читал верстку, много разговаривал по телефону. Вечером Ашот, который так любит чужую жизнь, принес мне интервью Алексея Варламова, напечатанное в "Известиях". Хороший, продуманный текст, правда, предельно осторожный. Единственная упомянутая в тексте фамилия -- моя. Поэтому и выписываю цитату.?
       "-- Вы назначены и.?о. Что дальше? Выборы?
       -- Да. Но четких сроков нет. Все будет зависеть от ситуации в институте. Конечно, мне бы хотелось остаться на этой должности не на несколько месяцев. Но выборы есть выборы.?
       -- Не опасаетесь, что должность помешает творчеству?
       -- Жить в том относительно размеренном ритме, в котором я жил предыдущие годы, теперь вряд ли удастся. Но я это понимал, когда взвешивал за и против. Только что я закончил роман "Мысленный волк", который писал несколько лет, и книгу о Шукшине для серии ЖЗЛ. Так получилось, что когда была поставлена точка, поступило это предложение.
       Все, что происходит с каждым из нас, не просто так, оно продумывается судьбой, которая дает нам те или иные возможности. И не любит людей нерешительных. И потом эта работа тоже может стать материалом для какого-нибудь романа. Хотя о Литинституте уже много написано, жанр опробован Сергеем Николаевичем Есиным: он вел дневник ректора и написал роман".?
       Часто, чтобы заснуть, включаю телевизор, часто смотрю что-нибудь захватывающее. Или про Александра Македонского, или что-нибудь другое историческое. Смотрел недавно замечательный фильм про Екатерину Васильеву, а потом опять про балет -- американские балетные конкурсы чуть ли не детей. Картинка с мальчиками и девочками, которые хотят танцевать, как большие, жутковата.?
       14 октября, вторник. Невероятно загружена Остоженка, через нее на машине пробивался чуть ли не час. Не заходя на кафедру, побродили по скверику с Людмилой Михайловной -- вечером сегодня заключительные встречи по московскому гранту -- развиваем детей. Поговорили. Решили, что будут вести я и, как всегда безропотно принимающий любую нагрузку, Василевский. На кафедре уже толпился народ. Были и Варламов, и Олеся Николаева, состоялся какой-то общий разговор, в котором Олеся Александровна говорила о моих Дневниках, дескать, слова надо фильтровать, а то Есин все запишет. Слегка пожаловалась на мою к ней несправедливость, я ответил, что ради красного и справедливого словца никого не пожалею. С Варламовым договорились встретиться в следующий вторник, поговорить о кафедре. Для меня это повод разделить ответственность, Тарасова все это интересовало мало. Варламов, как мне сказали, уже написал записку в Министерство культуры о проверке Лита. У Рейна и Николаевой опять гость -- Инна Кабыш, это очень хороший поэт и умная женщина, но гостями, как мне кажется, наши преподаватели злоупотребляют, это облегчает им работу со студентами.?
       После семинара уже в четыре -- поэтический вечер, вручали грамоты победителям Детского конкурса. Не вполне уверен, что происходившее было интересным. По идее, читать стихи должны были наши лауреаты. Но начали мы немножко рановато, лауреаты задержались по школам. Читали стихи и наши студенты. Я вел как бы общую канву вечера, а вот Андрей Василевский очень хорошо всех присутствующих представлял. Поодиночке мы бы не выплыли.
       Домой приехал в восьмом часу. Вечером звонила Нелли Васильевна, я все время думал о том, что надо бы позвонить, но текущее просто захлестывало. После телевидения, которое я смотрю не потому, что интересно, а потому, что боюсь что-то важное пропустить, еще час редактировал и проверял словник за 2008 год.?
       15 октября, среда. Уже без прежнего волнения провел семинар в МГИМО. Две недели пропуска были связаны с приездом какой-то -- по словам ребят -- скучной французской звезды, которая читала им по средам лекции. Все, как и у нас, когда молодняк сгоняют на мероприятия интересные только ректорату. Здесь, как и у нас, все отчетливо понимают, кому и зачем это нужно. Практически я повторил ребятам то, что в субботу рассказывал школьникам. Постепенно, правда, возник твердый план всего курса. Уже решил, что один из следующих семинаров проведу на Чистых прудах.?
       Вечером в Институте праздновали семидесятилетие Инны Андреевны Гвоздевой. Как обычно, совсем по-домашнему, на кафедре общественных наук. К юбилею выпустили целый журнал, посвященный профессору Гвоздевой, здесь работы по античной литературе и истории. Я в этот журнал написал вступительную статью "О пользе латинского языка". Не помню, впечатывал ли я статью в Дневник, но несколько абзацев было взрывных. Отдельно надо сказать о качестве того, что стояло на столе. С таким звериным удовольствием, позабыв о своих болезнях, я уже не ел несколько лет. Мясная гастрономия, по словам Инны Андреевны, была из Сумской области Украины. Существуют, вопреки запретам и санкциям, частные каналы поставки. Какой был замечательный зельц, какие колбасы и балыки, какие курники, рулеты и сладкие пироги. Это было так вкусно, что не ощущаю себя грешником.?
       Когда приехал, то в своей почте нашел статью Виталия Амутных. Это о дискуссии Ю.?М. Полякова и Н.?Д. Солженицыной. Статья достаточно зрелая и невероятно язвительная. Она начинается с пассажей о приобретенной славе в искусстве.
       16 октября, четверг -- 17 октября, пятница. Каждое утро выхожу на один час на стадион, быстрая ходьба и маленькая зарядка. Потом сажусь и вычитываю Дневник. Дневник очень неровный, есть пассажи интересные, но как во всем этом, несмотря на все ахи рецензентов, разберется будущий читатель, не представляю. Не пора ли заканчивать или искать какой-то иной ракурс. К сожалению, пропустил презентацию книги Николая Ивановича Рыжкова, стыдно перед ним и сожалею, потому что наверняка было бы интересно. Без секретаря при интенсивности моей работы трудно. А главное, почти ничего нового не читаю. Между надоедающими страницами Дневника что-нибудь беру новое или уже прочитанное, нет прежнего восторга.
       Вечером приходил Юрий Иванович, на один день он приезжал из Ленинграда. Новости довольно безрадостные, рассказывал, как снимали с работы Ольгу Борисовну Кох. Против нее восстала стая театроведов. Министру, обкусанному вокруг, как олень во время травли, и правыми, и левыми, уже стало все равно -- и направление, и конечный результат работы знаменитого Института истории искусств. Модой стали, как в советское время, коллективные письма и -- это новое -- соревновательные концепции. Между прочим, в комиссии по рассмотрению концепций, оказался и Гриша Заславский, объективности которого я всегда доверял. Впервые за многие годы после рассказа Юрия Ивановича у меня зачесались руки -- написать повесть. Но этот жанр справедливого следования за жизнь я уже в себе изжил. А было бы интересно снова взглянуть на мою повесть "Производственный конфликт", она практически про это же самое. Но тогда доблестные сотрудники меня не свалили.?
       Поезд у Юрия Ивановича отходил в час ночи, до половины одиннадцатого смотрели телевидение про Украину и разные разговоры Путина. Рубль уже скатился до 41 по отношению к доллару.
       Сегодня, то есть в пятницу, взялся пересматривать книгу Готфрида Бенна, нашел в ней мои пометки и закладки, все при чтении очень увлекает, но ведь я ничего из ранее прочитанного у этого автора, не помню. Вот соображение о бедственном положении подлинного всегда, во все времена.?
       "Нельзя забывать, что в самый великий век европейского существования, в основополагающее столетие бытия Запада, на которое мы вплоть до сегодняшнего дня ежечасно оглядываемся, Эсхил, поэтический гений которого не утратил своего величия до наших дней, участник сражения при Марафоне, несколько раз -- в общей сложности трижды -- принимавший участие в воспевании Олимпиад, не понятый и одинокий, покинул свой народ и умер вдали от него; что издатель Гете еще в 1800 году вынужден был прикидывать, сможет ли он продать 300-400 экземпляров книги автора Гете, тогда как роман о разбойниках "Ринальдо Ринальдини", написанный его шурином Вульпиусом, расходился большими тиражами. Так не должно быть, какая-то повторяющаяся особенность здесь есть".?
       Днем был некий молодой человек, журналист, Валерий Скворцов -- оказывается, чуть ли не каждый год создается -- этим занимается некая западная фирма -- словарь успешных людей. Это не самые выдающиеся люди, а профессора, ученые, люди бизнеса и средние люди политики. Том очень толстый, с золотым форзацем и в картонной коробке -- чуть ли не 10-12 тысяч статей. Статья создается по особой схеме. Сидели, наверное, час, укладывали в схему моих родственников, отца, деда, маму, судьбу трудно уложить в две строки. Собрал для корреспондента несколько ксероксов из прежде вышедших словарей и справочников. "Проект" этого материала мне вышлют, и потом мне придется все довершать. Я поинтересовался сбытом, в основном это расходится по редакциям и большим библиотекам, для рядового читателя стоимость тома -- 300-400 евро. Вот так иностранцы в России и работают -- сборник, конечно, оплачивается внутренними, русскими деньгами, но какое подспорье для своей и чужой разведки.?
       18 октября, суббота. С вечера решил, если С.?П. или Володя завтра со мною поедут на дачу, надо обязательно ехать. Уже начало подмораживать, а у меня не слита вода из летнего водопровода и полные водою бойлеры. Если не слить, то весною хлопот не оберешься. Не поехал, потому что чувствую себя из-за перемены погоды неважно, с Ясей Скорцовым во Владимир -- 40 дней, часть праха отца Ярослав по завещанию должен будет развеять в Суздале, на родине. Вчера утром урну с прахом должны были захоронить на Кунцевском кладбище, в могилу родителей.
       Утром, еще в постели читал стихи Юнны Мориц и просматривал английский текст. Еще раз поразился, как чужие стихи точно выражают твою собственную точку зрения.
       19 октября, воскресенье. Еще несколько дней назад твердо знал, в ближайшие дни надо ехать на дачу. Основное -- спустить воду из бойлера в бане и бойлера на кухне. Думал еще о том, что остался не выкопанный сельдерей, но это у меня крестьянское. В моем счастливом возрасте, когда все отсчеты уже позади, все-таки думаешь: а вдруг! А вдруг все продолжится, судьба отпустит еще одну серию! И тогда это уже не заботы наследников, а тебе самому возится с текущим бойлером и чинить водопроводную трубу. В общем, С.?П. согласился махнуть после лекции, которую он где-то читает заочникам, со мною на дачу. И тут внезапно, видимо, вспомнив, что мне пора менять на машине резину, а у меня она на даче, чтобы немножко заработать, объявился Володя Рыжков.?
       Приехали уже где-то около восьми, весь поселок темный, но ворота, включающиеся от сигнала телефонного звонка, работают. Электричество есть! Поели горячее и даже посмотрели телевизор. Включили, естественно, все электрические обогреватели и отопление, которое у меня на антифризе. Все меньше телевизор воспринимается как события, касающиеся тебя и все чаще, как некий иногда даже трагический развлекательный сериал. Лег сразу же после новостей, Володя внизу оставался бушевать с телевизором и бутылкой -- шоферу положено после рейса.?
       Утром солнце, все светится. Вечером в холодной, медленно прогревающейся постели что-то читал и слушал радио. Здесь уже не газ и скидки за газ на Украине, а занимает всех возможная депортация из Франции министра финансов Подмосковья Кузнецова, так много и успешно пограбившего родные поля и дали, того Подмосковья, которым долгие годы руководил генерал Громов. В этих случаях меня всегда удивляло: миллиарды, не миллионы, уходили из бюджета в частные руки, а ни начальники, ни контролирующие инстанции этого не замечали. Вчерашний бедняк, живущий, казалось бы, на зарплату, покупает квартиры, земельные участки, антиквариат. Все полагают, что богатство нанесло ветерком. Второй скандал тоже имеет международный привкус. Любимец Ельцина и тренер по теннису Тарпищев в передаче Ивана Урганта -- я эту широко распространяемую по Первому каналу пошлость никогда не сморю -- назвал сестер Уильямс "братьями", вкладывая в это, конечно, определенный смысл. Грязноватые смешки и прихохатывания. Сейчас он от этого второго смысла категорически отказывается. Международная ассоциация на год отстранила его от работы с женской сборной и оштрафовала на 25 тысяч долларов. Ваня, со своим специфическим юмором, здесь, конечно, тренеру подыграл, но какой с Урганта международный спрос! Испытываю определенное злорадство.?
       Утром прочел три новых рассказа Миши Тяжева, это все очень хорошо сделано, но все чаще чувствуется общее лекало. Я раздумываю, как об этом Мише поделикатнее сказать. Почти одна и та же интонация, близкие ситуации, почти везде действует грустный одинокий мужчина. Ну, да пока ладно, пора почитать английский и -- за работу.?
       Выкопал, и мы забрали с собой весь оставшийся сельдерей, спустил воду, открыл на зиму краны, заплатил за электроэнергию. Когда платил, кассир Татьяна Матвеева рассказала много интересного о соседях, о доносах в суд и анонимных письмах, которые пишут на Шамиля. Всем кажется, что их обворовывают, и большинство привыкло, что все в отечестве бесплатно. Но это было в другом отечестве. Шамиль как опытный человек довольно удачно отбивается.
       Все-таки еще на одну ночь не остались -- мне всегда жалко натопленное тепло, особенно потому, что чуть ли не 1000 рублей приходится платить за один день в тепле во всех комнатах, с телевизором и прочими электрическими удобствами. Главное, Володя поменял мне резину на машине и все-таки установил вторую над домом антенну. Я стараюсь, чтобы у меня все было сдублировано, как на подводной лодке -- и печка, которая топится дровами, и электрическая система, и даже еще специальный, быстро нагревающий большую комнату керогаз.?
       В Москве принялся читать начало повести Володи Артамонова -- превосходно, но из-за мелочей на него наша семинарская демократия все-таки набросится; попутно обдумываю, что буду говорить ребятам в МГИМО.?
       20 октября, понедельник. К середине дня все-таки расходился, слабость чуть отступила, возможно, это от резких скачков атмосферного давления. Стрелка на большом барометре, который на семидесятилетие подарил мне Поляков, прыгает из стороны в сторону. Утром весь двор оказался белым от снега, за ночь выпало чуть ли не десять сантиметров, но к обеду потеплело. Уже не делаю зарядку, не хожу утром гулять, снова принялся жевать свою старость. Правда, в поисках иллюстраций к моим занятиям в МГИМО
    стал рыскать по своей библиотеке. С горечью обнаружил, как много осталось из-за сутолоки непрочитанным. Я все это собирал в надежде на спокойную старость, на террасе, с пледом и книгой на коленях. Еще раз убедился, что никакое компьютерное собрание не дает такого поля для интеллектуального подбора и для работы собственных мозгов, ассоциативных связей. Пока читал мемуары Гюнтера Грасса, мемуары Эренбурга и полистал дневники Толстого. Я хочу послезавтра рассказать ребятам, чем отличаются мемуары и дневники. Но ни мемуаров Сен-Симона, ни мемуаров Казановы не нашел -- хотя они точно где-то стоят на полках. Заставлю себя раз в неделю просто рыться, переставлять и вытирать от пыли книги, многое здесь вспомнится.?
       Из событий сегодняшнего дня большая статья в "Известиях", которую мне в почтовый ящик подложил Ашот. Речь идет, возможно, о самой дорогой и престижной собственности в Москве -- о здании Союза писателей России. Вроде бы его хотят отремонтировать, а потом к трепетной лани присоединить и коня. В одном здании с Союзом писателей поселить и ПЕН-центр. Это уже вызвало брожение, но, оказывается, к этому еще присоединяется и коррупционная составляющая. Всего не перечисляю, здесь и ресторан, и бывшие компаньоны по бизнесу нашего министра -- это, конечно, меня удивило, и жена министра, у которой, кажется, есть свое дело. Статья деликатно называется "Минкульт заподозрили в лоббизме". Естественно, в центре всего скандала: а не собираются ли в памятном доме открыть новый ресторан -- один, в подвале, там уже есть. Но вот "вкусный" абзац.?
       "...в здании Союза писателей может открыть ресторан организация, руководство которой сами члены СП подозревают в связях с бывшими бизнес-партнерами и членами семьи главы Минкультуры Владимира Мединского.
       <...> кроме того, по информации "Известий", в сентябре 2013 года между подотчетным Минкультуры ФГБУК "Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры" и Автономной некоммерческой организацией содействия развитию кулинарного искусства и культуры общественного питания был заключен договор аренды подвала здания на Комсомольском проспекте, где располагается Союз писателей.?
       Учредителями АНО выступают Владимир Новых и Александр Чуреков. Господин Чуреков одновременно с этим является генеральным директором в других компаниях. Среди них, к примеру, ООО "Анкор девелопмент" -- его единственным учредителем является давний бизнес-партнер Мединского Егор Москвин. В свое время вместе они создавали коммуникационную группу "Корпорация Я". Кроме того, -- Чуреков гендиректор ООО "Арсенал", где совладельцами являются Егор Москвин и супруга министра Марина Мединская, а также ООО "НС Иммобиларе", где участниками общества являются Марина Мединская, Татьяна Мединская (сестра министра), Ростислав Мединский (отец министра) и все тот же Егор Москвин".?
       21 октября, вторник. Поехал в Институт довольно рано, потому что помнил, что должен был состояться разговор с Варламовым. Но у Алексея Николаевича оказались другие планы, он меня предупредил, и время у меня не пролетело даром. О семинаре кратко -- обсуждался опять Володя Артамонов, налет, как я и предполагал, состоялся. Начал наступление в очень острой форме Илья Вершинин, кстати, еще недавно сосед Володи по комнате. Фрагмент, который Володя представил, мне нравится -- по внутреннему состоянию это русская, несколько склонная к очерку, но -- проза. Во время семинара я понял, что нелюбовь к тому, что делает Артамонов, связана в первую очередь с его заносчивостью, с его индивидуализмом более старшего и опытного. Илью он разозлил, вставив в свою повесть пассаж про своего бывшего соседа. С одной стороны, без таких деталей быта можно было бы и обойтись, с другой -- если бы Илья, которому я симпатизирую, не обозначился, то никто бы и не узнал, что некоторые пассажи работы именно о нем.?
       Вечером, когда после семинара я на кафедре распивал чай с Надеждой Васильевной, пришел Миша Стояновский. И почти сразу вдруг появился Варламов. Он, оказывается, как я неправильно понял утром, поехал не в Тулу, в Ясную Поляну, а в Москве где-то собралось дружное и ладно работающее жюри этой премии, спонсируемой одно время "Самсунгом", и присудило очередные награды. А.?Н. -- теперь в Дневниках буду его называть для краткости так -- даже сообщил имена новых лауреатов. Одного я точно запомнил -- Роман Сенчин, другие потихонечку всплывут. Практически тут же начался наш "откровенный разговор" об Институте, о котором я писал уже раньше. И мне он был нужен -- чего таить в себе разные сомнения, а вместе с ними и моральную ответственность, и новому ректору А. Н. нужны уже готовые рецепты. И все-таки, и все-таки я, чтобы быть предельно объективным, попросил присутствовать при разговоре и Надежду Васильевну, и Мишу. Анализ работы кафедры, каждого ее члена. Проблемы, как мне они кажутся, прошлого рабочего режима, проблемы, которые неизбежно встают перед каждым ректором. А.?Н. не очень представляет, что работа ректора в маленьком вузе -- еще и очень серьезная работа хозяйственника. Я сказал, что за время своей работы я подписывал все до единого денежные документы и тщательно все контролировал. Сказал, что знаю схему институтской канализации и побывал на всех институтских чердаках и крышах. Рассказал, что не только за собственные средства Института построил флигель, в котором сейчас пропускной пункт, но и переложил -- добившись этого от Минкульта -- ограду со стороны Тверского бульвара. И здесь Надежда Васильевна спросила, почему в Институте перед каждой зарплатой идут разговоры, что нет денег.
       Из вопросов так сказать морального климата я рассказал и о двух-трех наших выборных собраниях, и об атмосфере тайны и особой секретности, которая семь последних лет царила в Институте. Все потом разошлись, я поехал домой с ужасом от того, что уже два дня не пишу Дневников.?
       22 октября, среда. Похолодало, но все равно от станции метро "Проспект Вернадского" пошел пешком, автобуса ждать не стал. Уже на подходе к МГИМО вдруг впереди увидел грузную, тяжело шагающую мужскую фигуру. Так издалека похоже на покойного Льва Ивановича, но сразу сердце оборвалось -- его уже нет. Завтра в институте будет конференция, посвященная его восьмидесятилетию.?
       Видимо из-за снега, опять на занятиях было полгруппы. Предварительно ребята прислали тексты; художественные силы неравны, но люди все, безусловно, способные. Замечательно -- уже третий материал -- пишет Александр Белов.?
       Волнения по поводу занятий с этими студентами у меня пропали. Я уже выработал стратегию: надо со всех сторон, с жизненной и со стороны культуры, повышать уровень -- пункт "а"; и пункт "б" -- за семестр, который мне на предмет отпущен, хотя бы пунктирно рассказать о жанрах, приемах, манерах, опытах того, что можно отнести к понятию "литературное творчество". Ворошу свою библиотеку, выбираю цитаты. Кое-что из только что освоенного, в смысле чтения, переношу из одного семинара в другой, хотя страсть как не люблю повторять и повторяться. На этот раз, как иллюстрации к тому, о чем мы говорили прежде, принес отрывки из "Годы, люди, жизнь" Эренбурга -- это мемуары; из Гюнтера Грасса "Луковица памяти" -- здесь беспощадность к себе мемуариста. Прочел и кусок из Борхеса -- "эссе" и одновременно рецензия на книгу. Здесь "Процесс" Кафки, роман все прочли. На следующий раз решил провести занятие на Бронной, на Чистых прудах -- реальность и действительность -- это тема занятий, тряхну своими воспоминаниями о "турникете".?
       После занятий успел отдышаться и передохнуть -- к половине седьмого надо быть у первой от метро колонны Большого театра. Сегодня генеральная репетиция "Легенды о любви", балета Юрия Григоровича, возобновляемого после многолетнего перерыва.?
       До похода в театр успел просмотреть пришедшую пачку газет. Естественно, подробнее "Литературку". На первой странице Ю.?Поляков комментирует первое заседание Оргкомитета по проведению Года литературы. Выписываю, потому что и смешно и едко. "Не обошлось и без курьезов. Так, исполняющий обязанности ректора Литинститута А. Варламов попросил в рамках Года литературы озаботиться ремонтом помещения этого уважаемого заведения.
    А что тут сказать! Здание "Литературной газеты", которой в Год литературы исполнится 185 лет, тоже нуждается в ремонте..."    . Умеют ребята!
       Конечно, я опять о театре, это опять Саша Колесников все устроил. И посадил роскошно -- шестой ряд. Кстати, утром опять просматривал его прекрасную монографию о Легаре. С какой редкой обстоятельностью и точность все написано! О, если бы все успевать подробно и размеренно читать!
       Драгоценные камни и цветы сравнивать трудно, но, кажется, это все-таки лучший балет знаменитого мастера. Об исполнителях здесь не говорю, все были, а особенно кордебалет, на высоте гениальных фантазий балетмейстера. На символический сюжет Хикмета Григорович наложил еще и мистику судьбы, времени, обстоятельств. Загадочно, прекрасно и невероятно современно. Не прекращаясь, без единого сбоя, прекрасные "тексты" льются со сцены, возвышая собственное твое сердце. Обидно, что, как мне кажется, помельчала, обеднела и постарела публика подобных генеральных репетиций.
       Пришел в одиннадцать и еще долго смотрел записанные новостные передачи -- в Донбассе вовсю стреляют; Украина на глазах у просвещенного мира договорилась, проявляя капризную важность и неуступчивость, с Россией о цене на газ. А вот теперь выяснилось, что платить нечем, важность была ради важности. Не верю я этой стремной украинской братве, так же как их честности в соблюдении перемирия.
       23 октября, четверг. Ночью были тяжелые заморозки. Утро ясное, но морозное. К одиннадцати поехал в Институт, сегодня очередные "Горшковские чтения". На этот раз они будут посвящены не 91-летнему Александру Ивановичу, а Леве. Добрался быстро. По радио в машине все время шли комментарии по поводу воскресного крушения самолета. Порадовало, что на этот раз ответственными решили сделать не только одного "стрелочника", водителя снегоґуборочной машины, с которой и столкнулся самолет главы "Тоталь", но и рассматриваются другие фигуры: диспетчеры и руководители наземных служб. Еще один положительный фактор на фоне рокового несчастья, это лишились своих постов руководители аэропорта "Внуково". Какое впечатляющее начало! А за проклятой границей в подобных случаях и министры уходят в отставку.?
       В открытых воротах Института, на въезде вдруг увидел со спины женскую на костылях фигуру. Я сразу понял, что это Татьяна Николаевна Архипова -- она долго-долго работала с Левой, сейчас на пенсии. Больше некому, и не ошибся.?
       Конференция открылась добротным выступлением Варламова, который вспомнил и нашу совместную работу с Левой и с ним в жюри Горьковской премии. Материал подобрал и по работе Левы в "Литературной учебе". Я, честно говоря, после ухода из журнала Максима, журнала не читаю. Максим приносил на кафедру каждый номер.
       Потом выступил я, в основном базируясь на своем, написанном летом тексте. Вчера ночью, конечно, просыпался, прикидывал, как я все это скажу. Кажется, получилось, хотя, конечно, лучшим было выступление Ярослава Скворцова, он вспоминал отца, его жизнь, свою семью -- замечательно тепло, но так и должен говорить сын. Я дождался двух объявленных в программе докладов: А. Ужанков "Секулярное Предвозрождение и Духовное Возрождение (О некоторых тенденциях в древнерусской культуре и литературе ХV-ХVI веков)". Мне показались рассуждения Ужанкова очень головными, почти отрицающими естественное взаимопроникновение тенденций и культур. В это время Россия вернулась к истинному, византийскому, до монгольского нашествия православию. Доклад Б. Тарасова "Мировоззрение исследователя как методологическое препятствие в литературных изысканиях" мне показался любопытным по постановке вопроса, но очень спорным по существу. Это какое же литературное искание возможно без идеологии, без точки зрения исследователя, часто принадлежащего к другому времени. Примеры Тарасов приводил из Тютчева и Достоевского, подтягивая классиков к своему, довольно суженому пониманию. Примеры из Юрия Корякина меня не убедили -- человек другого видения и сумасшедшего времени.?
       Интересным, полным замечательных примеров был доклад Нади Годенко, она выросла в очень чуткого исследователя. Она говорила о прозе Лимонова, о его "арго". Теперь ей бы толкового руководителя или советчика -- хорошая могла бы возникнуть книжка.?
       Вечером заглянул в почту -- письмо от Марка Авербуха и маленькое сообщение от Ярослава Соколова. Ну, Ярослав всегда пересылает мне что-нибудь забавное.
       Итак, Московское отделение Союза писателей России собирается -- это инициатива Владимира Бояринова -- заочно вручить членский билет Союза знаменитому американскому боксеру Майку Тайсону. Это, конечно, громкая пиар-акция перед приездом в ноябре боксера и презентацией через несколько дней книги "Тайсон. Беспощадная истина". Вот она энергичная и самоотверженная работа его промоутера! В электронной заметочке, распространяемой ТАСС, кроме боевых достижений будущего члена СП России есть и фрагменты жизнеописания. "Тайсон отбыл три года тюремного заключения в 1992-1995 годах за изнасилование. В 1997 откусил во время боя кусочек уха у Эвандера Холифилда. В 2005 году Майк Тайсон завершил профессиональную карьеру".?
       В связи с этим мероприятием вспомнил и другое, в свое время высмеянное телевидением, когда -- за деньги, разумеется -- нахваливая и восхищаясь, членский билет писателя вручали подставному лицу, актеру, якобы банкиру, представившему книгу стихов. Имя банкира легко и весело расшифровывалось: Б. Сивко -- Бред сивой кобылы. Стихи, как признались шутники с телевидения, слеплены компьютером.?
       И последняя литературная параллель: невероятно забавная карикатура и фотография чуть ли не во всю последнюю страницу "Литературной газеты" по поводу битвы Ивана Переверзина за руководство деньгами писательских организаций. Очень смешно и очень страшно -- люди в президиуме и в массовке очень немолодые!
       Марк -- это особая статья, чуть позже, пора спать.
       24 октября, пятница. Начну все-таки с письма. Марк прислал письмо, как всегда, полное "художественных" описаний его собственной жизни. Как, наверное, и все мы, старые люди, он мечтал о свободной и интеллектуально полной старости, а жизнь распорядилась по-другому. Но это уже свойство характера. Впрочем, один абзац из письма друга я все-таки процитирую -- слишком уж все похоже.?
       "Характер у меня слегка зашкаливает в негативную сторону, стал менее способен к компромиссам. С одним отношения разладились из-за его требований разлюбить Евтушенко, с другой -- не поддерживать Обаму, третьему не нравится, что не с теми дружу, четвертому -- что мало ему помогаю. Прихожу к выводу, что жить в одиночестве -- большое искусство, требует стойкого мужества и вообще ценная черта характера. Учусь. Одного-двух я таковых знаю".
       Опускаю замечательный и вкусный эпизод -- Марка тянет на "художественность" -- прогулки американского пенсионера по торговому центру два раза в неделю, замечательные и трогательные наблюдения, и иду к эпизоду, который на меня произвел уже совершенно другое впечатление. Но это связано с тем, что трудолюбивый интеллектуал Марк решил попробовать себя в качестве переводчика. Здесь требуется некое предуведомление. Я, чтобы не пересказывать "чужое", опять прибегну к цитированию. В цитате появится некий Эд, фамилия его Вейс, он уже давно умер. Эд -- сосед моего Марка, живший напротив, еврей, видимо, не без когда-то русских, читай -- российских, корней. Но в цитате же некоторые точные приметы американского быта. Чем-то мы все-таки отличаемся от американцев.
       "Приблизительно в 2005 г. -- точную дату не знаю -- жена Эда скончалась. В "доме напротив" в течение двух дней была организована распродажа всей домашней утвари: мебель, посуда, одежда, электроника и т.?д.?
       Памятуя о любви Эда к книгам, я решил посмотреть его библиотеку..." Здесь я опять произведу некоторые сокращения, потому что подробности об одиночестве меня всегда страшат. И вот дальше:
       "Я нашел несколько замечательных книг: двухтомник полного собрания рассказов Сомерсета Моэма и красочный альбом "Мир Эжена Делакруа". Затем подошел расплатиться к человеку, принимавшему деньги, и обратил внимание на находившийся рядом с ним таз. В нем были беспорядочно разбросаны десятки семейных фотографий и несколько однотипно выглядящих книг явно кустарного изготовления. Довольно емкий манускрипт с машинописными страницами, переплетенный воедино пластиковой лентой. Такой переплет обычно делают в канцелярских магазинах Office Max. На передней странице дружеский шарж на молодого симпатичного паренька: огромная голова, добрая улыбка, короткое туловище, очки, удлиненные туфли.?
       -- Это мемуары моего отца, -- последовал ответ на мой молчаливый вопрос.?
       -- Я встречал вашего отца. И сколько стоит книга?
       -- Один доллар.?
       Психоанализом я не владею, не знаю, что меня больше поразило: цена за книгу мемуаров, или интонация, с которой она была произнесена. Но ключевое слово в предыдущей фразе -- поразило -- точно отражает состояние встрепенувшегося сознания".?
       Страшная, конечно, для нас русских сцена, но Марк слишком долго жил в Харькове, и многие годы говорил только по-русски. Конец этой американской истории, конечно, ясен. Через много лет после первого чтения рукописи своего соседа Марк прочел ее еще раз и решил перевести и издать. Вот аргументы Марка: "Это не только хроника жизни одной из миллионов семей, но и исповедь талантливого, просвещенного, думающего человека, обращенная к членам его семьи, но я уверен -- не только!
       Вот так созрело решение попытаться перевести мемуары Эдварда Вейса на русский язык. Задача для меня, непрофессионала, очень сложная. Да уж как получилось, впрочем, не по недостатку усердия. В переводе встречается ряд многоточий. Опущены те места, которые представляют лишь узкосемейный интерес.?
       И в заключение, надеюсь, что те, кто возьмется прочитать "Фрагменты памяти" Эдварда Вейса, отметят, что он --
       * был "в толпе собою" ("И если можешь быть в толпе собою" -- Киплинг)
       * "интересен был среди людей/самою незаметностью своей" (Евтушенко)".?
       Для себя как писатель я отметил основную деталь: таз и доллар. О том, что все, что останется после меня, ждет почти наверняка такая же участь, я не думаю.?
       Теперь подлинное и счастливое начало дня -- приехал Максим Лаврентьев и привез авторские экземпляры книги. Мне кажется, издано роскошно. Я даже смею предположить, что эта книга найдет своего настоящего читателя. Книга и подлинна, и сентиментальна. Что напишет критика? Все хлопоты по этой книге Максим взял на себя. Максим редкий по чувству благодарности человек. Вместе читали в Интернете очередную инвективу против Максима Вячеслава Огрызко. Ощущение, что здесь нечистая и виноватая совесть.
       Под вечер поехал в гости к Нелли Васильевне Мотрошиловой.
       Попал как раз к обеду, который замечательно и с учетом нашего возраста готовит помощница Н.?В. Наташа. Описывать всего не стану, но взял на вооружение, как сотворить за несколько часов малосольные огурцы. Вкус, который придает салату колбасный сыр и пищевой мак, способен превратить любой пирог в объедение. Наговориться друг с другом не могли, именно потому, что взгляды на целый ряд явлений жизни, литературы и политики сходятся. У меня все это в виде "предощущений", у Н.?В. -- четкие и безжалостные формулировки философа. В основном говорили о постепенном сползании нашего времени в сторону одичания. Какие удивительные видения романиста возникли у меня в этот момент! Говорили о новом счастливом поколении, которому наши проблемы и вся гуманитарная составляющая жизни кажутся бессмысленными.?
       Еще днем, до прихода Максима, и вечером, когда вернулся с подарком от Н.?В., слушал фрагменты выступления Путина на Валдайском форуме. О политическом значении речи не говорю, ее сравнивают с его Мюнхенской речью. В этом разберутся люди понимающие -- Доренко, Латынина, Венедиктов и Ганапольский. Мне понравились два фрагмента. Первый, вы там как хотите, но медведь в тайге никого разрешения не спрашивает. Второй, это раскопанная историками генеалогия самого Путина. С семнадцатого века его предки жили в одной деревне и ходили в одну и ту же церковь.
       Судя по всему, в ближайшие дни снова начнется война вокруг Донбасса. Уступить невозможно ни той, ни другой стороне. Здесь борются закон и справедливость.
       25 октября, суббота. Накануне все-таки перед сном прочел первую главу книги А.?Н. Круглова о Канте. Вот первая добыча: Кант, отзвуки его дыхания, в творчестве Пушкина:
       "-- Идеи "незаинтересованности суждения вкуса" и "целеґсоґобразности без цели", выраженные в виде поэзии как цели поэзии и протеста против эстетического утилитаризма;
       -- Трактовка возвышенного;
       -- Учение о "гении" и учение об идеале как цели искусства, соотношение гения и таланта;
       -- Идея о свободе гения от правил и ограничений;
       -- Преломление учения об антиномиях в "Борисе Годунове" при посредничестве "Истории государства Российского" Карамзина;
       -- Проблема связи прекрасного и доброго;
       -- Понимание человека как цели, а не средства или орудия;
       -- Скептическое отношение к обучению "шутя";
       -- Общий гуманистический пафос".
       Занимался опять Дневниками, разбирал завалы бумаги на столе, дочищал словник. Этим, собственно, и занимался весь день. Заходил Жуган, и пили с ним чай. Рассказал конец летней истории, как одна его приятельница, юрист и адвокат, собиралась взять у него большую сумму денег. Почувствовав некоторый здесь риск, Анатолий советовался со мною о форме отказа. Сегодня за чаем появились подробности. Анатолий не рассказал в свое время мне, что звонила не сама эта Оксана, а ее муж. Анатолий встретил эту молодую женщину в ресторане, и выяснилось, что ничего не происходило, что с мужем Оксана рассталась, у того обнаружилась юная подружка. Здесь еще добавление: паренек практически жил за счет жены, она была главной добытчицей, на нем -- дом, ребенок, машина. Теперь он со своей молодой подружкой разработал этот изящный план. Просил специально много, потому что надеялся что, почувствовав некоторую вину, заимодавец может согласиться на часть суммы. Ну, скажем на 500 тысяч. Судя по всему, молодой авантюрист совершенно не рассчитывал что-то отдавать. Это я, кажется, к новому роману. В компьютере уже есть новый файл "Басни Эзопа".?
       Вечером некое телевизионное соображение. На кухне, пока ел гречневую кашу, включил на последних кадрах передачу, где наши так называемые звезды эстрады демонстрируют парное катание с подлинными звездами спорта. Все у этих звезд эстрады достаточно коряво, жюри, в котором сидели все-таки люди известные, рассыпалось в неискренних комплиментах и поздравлениях. В жюри главная сваха России Лариса Гузеева! По занесенной к нам свободной манере наши звезды обнимались и, не выдерживая наплыва чувств, истошно кричали. На какой же низкий жеребячий вкус все это рассчитано!
       Переключил на "Культуру" и оторваться уже не смог -- "Большая опера" -- конкурс молодых певцов, поют современную музыку. В центре всего этого действия великолепная всегда и везде, настоящая дива и звезда -- Елена Образцова.
       27 октября, понедельник. Газеты надо читать не очень часто -- тогда возникает ощущение новизны. Сегодня я, видимо, попал в график почтальона -- свежая "Российская" была в почтовом ящике. Сразу открыл на разделе "Культура" -- нечастое, но полное удовлетворение от блестящей статьи Лейлы Гучмазовой о "Легенде о любви" Юрия Григоровича. Все на сравнительно небольшой площадке девушка написала и о гениальной в целом постановке, и об отдельных деталях постановки, которая еще долгие годы заставит спорить о себе.?
       "Царица во главе войска шлет воинов вперед знаковым жестом Красса, атакующего Спартака в следующем балете Григоровича..." Или: "О третьем акте (с народом и водой) в свое время измученные драмбалетом критики как о торжестве симфонического танца, лукаво не желая видеть, что почти весь он -- демо-версия знаменитых "Теней" из "Баядерки"". Я, естественно, тоже немедленно все это и вспомнил, и увидел, теперь размышляю, как видит это Лейла как продолжение традиций и почерка художника, манеру, которая всегда остается присущей только ему, или все-таки здесь малейшие уколы. Если уколы -- напрасно, нечестно. Балет всплыл не только как прекрасное прошлое, но и как прошлое обновленное, рвущееся вверх.?
       Но все-таки попутно, потому что не мог обойти -- день криминала, -- о выборах на Украине придется писать позже. Во-первых, наложили арест и на два отеля, и на антиквариат, которые скупил бывший министр финансов Подмосковья Кузнецов. В газете объявлено, что и другой, но уже казахский страдалец, тоже нанес России ущерб в 50 миллиардов. Сколько же существует небрежно лежащих российских богатств, если так легко и помногу их "приватизируют"?
       В качестве некоего развития темы приведу фрагмент интервью Генри Резника, данного той же газете, в связи со 150-летием русской адвокатуры.
       "-- Уже давно бытует поговорка: хороший адвокат не тот, кто хорошо знает законы, а кто хорошо знает судью. Опять коррупция?
       Генри Резник: Я однажды уже сказал: пока судьи берут взятки, адвокаты будут их носить. Коррупция в судах общей юрисдикции была и есть, но она сильно преувеличена. Больше коррумпировано предварительное следствие. Мы называем таких адвокатов "инкассаторами", они позорят сообщество, но, к сожалению, пока есть.?
       -- Вы ведете с ними борьбу?
       Генри Резник: А как ее вести? В свое время я был научным сотрудником Института прокуратуры, мы изучали взяточничество. Только 3 процента взяток становятся известны, а 97 латентны. Я все время говорю руководителям органов МВД, прокурорам, следственным работникам: посмотрите у вас в архивах отказные и прекращенные дела. И увидите, почему-то во всех этих делах присутствует один или два адвоката. Почему к ним идут обращения подследственных такого-то следователя? Значит, с самого начала человеку следак или дознаватель говорит: я могу тебе помочь, если ты возьмешь именно этого адвоката. И через него налаживаются отношения. У нас доступа к этим делам нет. К сожалению, меня не слышат".?
       И наконец, последнее -- это обыск в доме у Марии Гайдар. Это опять что-то, связанное с деньгами и общественной деятельностью. Волшебным образом почему-то эти два обстоятельства связываются в нашей стране. Думал, почему я так напряженно отношусь к богатым и к карьере их детей, а потому что я русский и поиск справедливости составляет смысл моей жизни.?
       Днем прочел что-то около 40 этюдов, которые ребята написали на прошлом занятии -- "Тарпищев и сестры Уильямс. Твое мнение".?
       28 октября, вторник. Все до предела скучно -- перед семинаром по обыкновению плохо спал. Уже точно известно, что текста для обсуждения не будет, придется выворачиваться. Попытался пригласить к себе на семинар Александра Проханова. С одной стороны, это просьба самих ребят, которые побывали на его презентации, с другой -- я никогда не зову писателей не первого ряда, чтобы просто закрыть амбразуру. Позвонил Саше, но он как раз оказался на Валдайском форуме, где выступал Путин. Во вторник не может, уезжает на Донбасс. Кстати, эта манера постоянного приглашения и короткого семинара уже сыграла свою не лучшую роль -- Стояновский уже получил студенческую жалобу на краткость семинаров Рейна, на этих самых приглашенных, на отсутствие разборов студенческих стихов.
       Как ни странно, заняв два часа разборами по очереди всех этюдов студентов, получил и я удовлетворение, и ребята. Почти в каждом этюде была или интересная мысль, или находился предлог для спора. Если бы у меня были отношения с "Литературной Россией", я бы, пожалуй, сделал для них любопытный материал. Но и отсутствие стенографистки в Институте тоже не облегчает работу. Если в целом семинар прошел хорошо, ребята много интересного услышали друг от друга, то я получил удовлетворение от хорошего интеллектуального штурма. Два часа на арене, целый моноспектакль.
       В Институте днем состоялся очень интересный разговор с Олесей Николаевой -- премии, группы, обиды, самоощущение своего значения. Во время этого разговора вдруг мелькнула мысль, какое малое отношение все это имеет к подлинной ценности писателя.
       Около шести оставил машину в Институте -- передняя дверь опять не открывается, заклинила электроника, отключил аккумулятор -- и пошел на Арбат, в Театр им. Вахтангова. Опять позвал мой сосед Анатолий Жуган, заболела какая-то его приятельница. Жуган будет смотреть спектакль в одиннадцатый раз. Кстати, все время на этот спектакль повышают цену на билеты. Публика отвечает -- перед спектаклем билеты проторговавшиеся барышники уже предлагают "по номиналу". Сидели не в партере, а в амфитеатре.
       Как и книгу, которую иногда надо перечитывать, так и хороший спектакль надо смотреть по нескольку раз. Возникают поразительные подробности. После второго акта, как и в прошлый раз, я сказал себе, что спектакль гениальный и вдобавок еще и умный. Много ребусов, которые может разгадать заинтересованный зритель. Хотя есть и минусы -- мне показалось, что в отличие от прошлого раза, когда весь спектакль я просмотрел единым духом, сегодня первый акт был какой-то просевший. Я списал это исключительно на счет Гуськова, заменившего мягкого и наполненного Маковецкого. Хороший Гуськов актер, но здесь шло какое-то неоправданное баловство с текстом, будто он что-то вспоминал и с кем-то боролся. Кстати, возможно, вспоминал поразительные интонации Сергея Юрского, который много лет назад грандиозно читал по радио "Онегина". Думаю -- в течение спектакля я к этой мысли не один раз возвращался, -- что без вдалеке маячащей тени Юрского спектакль не померещился бы и талантливейшему Туманису. На этот раз не было не только Маковецкого, но и Юлии Борисовой, заменившая ее Купченко, читавшая "Сон Татьяны", грандиозного эффекта не произвела.
       Дома на компьютере небольшая "пересылка" от Миши Тяжева, внимательно следящего за Интернетом. Хвастаюсь.?
       "Литературные итоги 2013 года (десять лучших книг по версии Андрея Аствацатурова):
       1. Андрей Иванов "Харбинские мотыльки".?
       2. Илья Бояшев "Эдем".?
       3. Михаил Елизаров "Мы вышли покурить на 17 лет".?
       4. Вадим Левенталь "Маша Регина".?
       5. Алиса Ганиева "Праздничная гора".?
       6. Валерий Айрапетян "ВРАЙ".?
       7. Ильдар Абузяров "Мутабор".?
       8. Александр Снегирев "Чувство вины".?
       9. Сергей Есин "Дневник-2011".?
       10. Анна Старобинец "Икарова железа. Книга Метаморфоз".?
       Приятно. Андрей -- опытный читатель, но одновременно это еще одна программа для чтения. Надо достать и посмотреть. Почему, скажем, не пригласить на семинар Елизарова?
       29 октября, среда. В одиннадцать часов на Пушкинской площади, возле неработающего "Макдоналдса" встретился со своими студентами из МГИМО. Это занятие по плану курса "литературного мастерства". Реальность и фантазия писателя. Практически это по маршруту и местам действия "Мастера и Маргариты". Показал Институт как Массолит, потом прошли на Патриаршие пруды. Я-то ведь помню еще и "турникет", на котором катался в детстве. Закончили все музеем Булгакова на Садовой. Накануне я попросил Мариэтту Омаровну походатайствовать за меня перед музеем. Встретила нас изумительная женщина Зоя Александровна, хорошо одета, с замечательной речью, все показала, рассказала. Обязательно пошлю ей книги.
       С ребятами расстались возле музея, я -- в Институт за машиной, поговорил на кафедре с Мишей относительно его сборника и диплома. В Москве тепло, даже жарко. Заезжал за продуктами в "Ашан" -- три тысячи рублей, овощи, молоко, творог и т.?д. Уже дома из почтового ящика вынул поразительное письмо. Это Валентина Твардовская, дочь Александра Трифоновича. Все довольно большое письмо перепечатывать у себя в Дневнике неловко, здесь приблизительно то, о чем мы с ее сестрой Ольгой говорили по телефону. Но вот отдельные фрагменты.
       "Я уже было знакома с Вашим Дневником ректора (2000 или 2001 г.?), который брала в своей районной библиотеке. Сейчас хотела оживить его в памяти, но его уже там, в библиотеке, не оказалось, как и вообще книг С. Есина. Зато целая отдельная полка у Дины Рубиной, как и у Л.?Улицкой, и у Аксенова. Томики новенькие, видно, не часто бывают "на руках" у читателей. Советские писатели, как правило, стоят в своих старых, доперестроечных изданиях. Ваш Дневник, когда я его брала, уже был достаточно потрепанным. Можно надеяться, что он сейчас просто "на руках", а не пропал. Я и тогда читала его с интересом, но текст 2011 г. стал значительно богаче по самой фактуре".?
       Очень важен для меня и следующий отрывок. Сколько уже раз я встречался с подражателями! Жанр дневника, предложенный мною, кажется очень легким, органичным, пою, дескать, что вижу. Только многие недопонимают, что это "вижу" я часто не только конструирую, но и, порой, его сам и создаю, потому что иду навстречу событию. Как точно Валентина Александровна это обнаружила, порода.
       "Вы упоминаете о каких-то последователях этому жанру с Вашей "легкой руки". Мне таковые не попадались. Это лишь на первый взгляд может показаться, что Вам легко "последовать". Для этого нужно не только огромное трудолюбие и терпение, но и определенный литературный дар. И то, и другое, и третье встречается редко даже по отдельности. Сейчас вести такой дневник вряд ли смог кто-нибудь, кроме Вас. Поэтому и мне захотелось присоединить свой голос к тем, кто стремится утвердить Вас в намерении продолжать это нелегкое и столь важное дело. Ваши Дневники -- добротное литературное произведение, во многом помогающее современному читателю разобраться в происходящем вокруг. Но для меня, историка, несомненно, что они будут оценены и как серьезный источник для изучения нашего времени".?
       И опять Валентина Александровна очень точно вскрывает причину, по которой я не осмеливаюсь прекратить писать. Здесь дополнительная надежда. Такое ощущение, что Твардовская списывает мои самые тайные мысли. А я ведь не только писатель, но еще и исследователь. Опять попал, не ошибся. Значит, Есин, будь терпелив.
       "Здесь в самых разных проявлениях зафиксированы черты действительности 2000-х гг. в их сложном переплетении. Здесь и политика (внутренняя и внешняя) с ее лидерами, и общественное мнение в его разных направлениях, и культура во всей ее нынешней пестроте, и быт в своей обыденности. И то, что все это в Вашем изложении не расчленено, а предстает в нераздельной слитности и цельности -- как в "живой жизни" -- и делает Дневники ценнейшим источником для постижения нашей эпохи. Ни один из ее исследователей не обойдет Дневников С. Есина -- своеобразного ее хроникера. Используя специфическую исследовательскую терминологию, можно сказать, что они уже входят в "научный оборот". Надо продолжать начатое, тем более что сделано уже так много. М.?б., не стоит отвлекаться на ответы тем, кто по своей ограниченности не понимает смысла, предпринятого Вами. Надо беречь силы и концентрироваться на главном".?
       Но справедливый и бескомпромиссный дух семьи и главным образом отца, витает над этим письмом. Было бы нечестным, если бы я скрыл менее комплиментарные моменты.
       "P.?S. Это мое самое основное впечатление от Вашей книги не означает, конечно, что я со всем в ней соглашусь. В частности, расхожусь с характеристиками ряда личностей, представленных здесь. О некоторых персонажах Вы, человек по природе своей доброжелательный, судите, на мой субъективный взгляд, несколько поверхностно. В частности, о Солженицыне и его биографе Сараскиной. Метко определил биографию этого писателя, ею написанную, как "карамельно-мифологическую" Ю.?Поляков. Мы с сестрой вполне одобрили его реплику об уже развернувшейся подготовке к юбилею Солженицына в 2018 г. Ю. Поляков напомнил о симпатиях А.?И. к бандеровцам и власовцам, которые на фоне юбилея Победы в 1945 г. выглядят вызывающе. Но стоило бы сказать ему и о "Пире победителей", где наши солдаты представлены грабителями и насильниками. Не случайно А.?И. так и не решился это свое произведение дать прочитать Твардовскому".?
       30 октября, четверг. Весь день практически, кроме английского в метро, ничего не читал, не писал. Правда, утром в постели из того, что рядом на полке -- из "случайного чтения", -- взял давно уже подаренную книгу Бердникова "Евреи государства Российского". Узнал, что Софья Палеолог, Софья Фоминишна, была, как и следовало племяннице византийского императора, редкой интриганкой и отравила старшего сына и наследника своего мужа, а если бы этого не случилось, то не сидел бы на троне ее внук по прозвищу Грозный. Так делается история. Второе -- слово "патриот" в русский обиход внес, оказывается, любимый еврей Петра Великого, дипломат барон Шафиров.
       Постепенно начинаю пропитываться духом нового романа, но это короткие, как всхлип, мысли уже через весь день. Начну с утра.
       Встал, как всегда, в семь и пока пил чай, принимал таблетки, варил кашу, размышлял над тем, что говорило радио. О чем оно говорило? Сначала об очередных санкциях, которыми пытаются выстегать Россию. У журналистов репертуар невелик, цена на рыбу в магазинах, пустоватые прилавки, пустоту которых я не заметил, потому что не отовариваюсь в дорогих гастрономах "Империи вкуса", а в пролетарском "Ашане" и без сыра бри переживу. Но вот о чем я еще подумал. Санкциями, нас, конечно, не испугаешь, но они, пожалуй, сыграют совершенно иную роль. Они вызывают чувство лживости Запада -- этого хранителя чести, чувство его ненадежности, двуличия и отчетливое понимание, что и у нас не все в полном порядке. Возникает ощущение, что, пожалуй, Сталин, когда старался не рассчитывать на Запад, а стремился опираться на собственные возможности, не так уж был не прав.?
       Теперь о рыбе, о семге, которая, по мнению журналистов, стоит 900 рублей за килограмм, а по моему мнению из "Ашана" -- только по 500. Но вот здесь журналисты справедливо удивляются, почему Россия, которую омывают -- боюсь ошибиться или перепутать, пишу уже ночью -- семнадцать морей, у которой бесчисленное количество озер и рек, вынуждена покупать рыбу в Чили или Аргентине. Вот здесь журналисты и точны, и справедливы. Наш Дальний Восток действительно переполнен рыбой, но доставить ее в Центр нельзя не только из-за огромных цен на железнодорожный транспорт, но главным образом еще и потому, что существуют бесконечные ветеринарные контроли и немыслимые по нашим дорогам бюрократические препоны. Рыбники в год платят ветслужбам до 4 миллиардов рублей. Ну, что Путин? Путин он двойственный человек, он об этом -- со слов журналистов радио -- об этих бюрократических барьерах на пути доставки рыбы говорил еще пять лет назад -- и что? Барьеры все стоят. За кого же наш президент?
       В одиннадцать часов снова комиссия по спорам прессы. Опять сайентологи, Хаббард, и опять кошки и домашние животные. Что касается первых, которые стараются ответить на каждый выпад, наверное, молодцы, но телевидение допускает жуткие передержки, да и вообще уровень журналистики ужасен. Цитаты с такими невероятными добавлениями и с таким монтажом, что начинаешь удивляться фантазии монтировщиков и думаешь, не ошибся ли Кант, сказавший что-то о моральном законе в груди у каждого? Не погас ли огонь, хотя звезды остались?
       Кошки -- это особая статья. Ситуация, конечно, патовая, не очень, возможно, здоровая старуха в общежитии, в своей комнате поселила с десяток кошек. Конечно, антисанитария. Начался пожар, кошки сгорели, местный, липецкий сайт опубликовал статью. Статью, конечно, дурную, но по мотивам не хуже, чем каждый вечер высказывания у Малахова. После пожара "расходился народ в приподнятом настроении"."
       "Эта бабка всех просто достала со своими кошками и собаками. Вонь из ее квартиры глаза режет и тошнота подступает, -- поделилась с LipetskMedia обитательница общаги Марина, искренне сожалея, что сама хозяйка "нехорошей квартиры" вместе со своими животными не сгорела". Очень, я бы сказал, христианское пожелание.?
       Комиссия закончилась как никогда рано, но у меня в центре было еще одно неотложное дело. Во вторник в своем Институте вдруг в деканате встретил своего бывшего ученика Маркуса Гасунса. Оказывается, пожаловал в Москву, потому что защищается как кандидат наук в Институте языкознания. Господи, как давно это было, поступал в Институт, плохо говорил и писал по-русски, взял я его к себе в семинар с натяжкой, отчетливо представляя, что возни будет много, а вот теперь оперился и не гадкий утенок, а просто лебедь. Уже живет в Краснодаре, что-то языкознанческое преподает, защищается по древнеиндийскому языку. Какова лебедь! И главное -- еще одно подтверждение, как много делает наш старенький и потрепанный временем и боями с бюрократией Институт для нашей культуры.
       Перед сном, как обычно, съел тарелку молочной лапши.
       31 октября, пятница. По случаю вручения сегодня почетной грамоты президента надел не как обычно куртку, а почти новое пальто. Обратно из министерства шел как значительное лицо: дорогое пальто, шарф, букет в одной руке, а в другой -- роскошная коробка с гербом, в которой грамота. После вручения очень неплохо -- пирожки, канапе с рыбой и ветчиной, чай, пряники, фрукты, среди которых и глава роскоши ананас -- накормили. Я теперь знаю, что Министерство образования и науки -- это министерство, где хорошо кормят. Все было очень интересно.?
       Приехал в Институт на машине, министерство рядом, на Тверской, сразу за Моссоветом. Такой величавой имперской роскоши я, конечно, не ожидал. Это еще сталинский послевоенный дом, как раз напротив того дома номер шесть, в котором мы с мамой сразу после войны несколько месяцев жили, когда нас выселили из квартиры в Померанцевом переулке. В шестом доме жила и Сусанна, на балконе квартиры которой я однажды оказался в одних трусах и с целым ворохом одежды в руках. Неожиданно явилась тетка. Это был конец рабочего дня, лето, в доме напротив, в каждом окне было по курящей мужской фигуре. Какое было для всех роскошное удовольствие! Тогда в этом доме тоже было что-то, связанное с наукой.
       Уже вестибюль поражает своим имперским величием, охраной, множеством турникетов, роскошными лифтами. На седьмом этаже в аванзале полукругом был накрыт стол с чаем и бутербродами. Порядок, вежливость, особая порода вежливых и величественных дам, регистрация прибывающих -- все почти как в Кремле. После вручения опять были бутерброды, пирожки и, как в Кремле во время вручений, в узкие бокалы с гербами наливали шампанское. Но вот одна прелестная деталь, которая правительственному Кремлю и снилась.
       В большом и высоком зале, в котором всех приглашенных, а их было человек тридцать - тридцать пять, рассадили, уже находился замечательный оркестр кадетов-музыкантов. Это все мальчишки с трубами и барабанами. Все одеты в красную с черным нарядную форму. Вот пока мы ждали -- молодых людей среди награждаемых не было, а все люди степенные, как правило, далеко за 60 -- этот выводок молодых музыкантов под управлением молодого какого-то, наверное, лейтенанта-дирижера услаждал присутствующих маршами и старинными, но лихими юнкерскими песнями. Все молодые музыканты, естественно, не только в форме, в фуражках, но и руки в белых перчатках, и дирижер в перчатках. Красота! Как мы, оказывается, завидуем и тоскуем по имперско-царским временам!
       Вручал награды не сам министр, а его зам, молодая женщина Екатерина Андреевна Пузикова. Как потом мне сказал Ашот, главный враг нашего Института. Мне она почему-то врагом не показалась, мила, хорошо причесана, с хорошей речью. Я немножко пожалел, потому что предполагал, что вручать будет министр Ливанов, и не без значения приготовил и подписал ему две книги -- "Дневник Не-ректора" и последний напечатанный том "Дневник-2011". В надписи ключевыми словами были "понимание сложностей" и "Сизифов труд". Так вот, когда меня подняли, чтобы вручить грамоту в огромной коробке и значок, то я произнес маленькую речь. Я сказал, что как действующий писатель не могу обойтись без ответного подарка -- новой книги и подписал две книги министру. Тем более что этот мой подарок будет прощальный, "по чьему-то недомыслию мы перешли в Министерство культуры, хотя в Министерстве образования нам было, хотя и хлопотно, но надежно".
       Букет, принесенный из министерства, передарил Светлане Викторовне.?
       1 ноября, суббота. Все-таки выманил Володю Рыжкова из его нетрезвого далека в Отрадном -- приехал к одиннадцати, на нем машина, уехали дышать и приводить в порядок участок на дачу. С.?П., что еще в прошлый раз забыл один из жестких дисков, на котором у него учебные записи, обещал приехать вечером на электричке и взять такси на станции. Каждый раз я еду с неохотой, но каждый раз, приезжая, понимаю, что здесь другой, волшебный климат, иной воздух, тишина и узел собственного здоровья находится именно здесь, а не в городской сутолоке. Как всегда в дороге, слушал радио, на этот раз приемник настроен был на "Бизнес-ФМ". С непримиримостью "Эхо Москвы" и его крутой нелюбовью к режиму встречусь уже вечером, когда лягу спать, у меня наверху приемник. Собственно, духовно я нахожусь в трех слоях размышлений "слои", это почти по Владимиру Орлову в его "Альтисте" -- все время думаю о сегодняшнем дне и Дневнике, думаю о подступающему к горлу роману и о моих студентах.
       Пока ехал, по радио все время гнали лишь несколько свежих новостей. Первая -- это, конечно, падение, как с горы, рубля по отношению к доллару и падение цен на нефть. По этому поводу радиостанция, которая очень любит под рубрикой "первые поздравляют первых" говорить и поздравлять от имени очень богатых людей с днями рождениями и успехами свербогатых, так вот, радиостанция очень сокрушается о тех несчастных, которые живут за рубежом, а доходы получают в России. Ну, мы-то знаем, как богатство можно приобрести (это почти синоним -- "украсть") в России. Одновременно радио с пониманием относится к тем, где бы они ни жили, кто зарплату в России получает в долларах. Для этих наступили радостные минуты, для этих чем хуже, тем лучше.?
       Вторая радионовость, которой переполнены волны эфира, это арест директора нашего филиала фирмы, которая торгует в Америке обогащенным ураном. Его обвиняют, что за деликатный "откат" в что-то полтора миллиона долларов он без конкурса продал вверенный ему уран. Фамилия? Фамилия ему пусть будет новый русский. Голубчику, так удачно присосавшемуся к госсобственности, грозит до 20 лет комфортабельной американской тюрьмы. В связи с этим одно воспоминание: бывший министр атомной промышленности, тоже попавшийся в США на чем-то атомном и похожем, тоже чего-то укравший. Вспомнил и "коренную" фамилию -- Адамов. Как мы его вырывали из рук безжалостной к взятке американской Фемиды! Там больше дают! И еще одно размышление: как талантливо американцы, понимая натуру человеческую в эпоху капитализма, подняли наказание за "взятку", которую я могу назвать "русской болезнью". А мы, молодые либералы и демократы, все снижаем и снижаем наказание за воровство.?
       Дача промерзла, воды в колодце почти нет, только на дне, мутная. В обед и вечером, когда на электричке приехал С.?П., баловал себя любимой с детства краковской колбасой, -- какое это счастье, слезть с диеты! ТВ, которое сегодня будет, конечно, говорить об ужасах Донбасса, не смотрели, у С.?П. на его компьютере два полуфинала КВН. Получил легкое, как от шампанского, удовлетворение от молодых изобретательных людей и дозу специфических размышлений от традиционного жюри: русско-еврейской-армянской сборной и примкнувшего к ней Пельша. Очень понравилась команда, кажется, из Белгорода, состоящая из двух человек: "Детективное агентство "Лунный свет"". Хороши были и "взрослые" актеры и шоумены, выбившиеся из своего привычного репертуара: и Елена Яковлева, и Малахов, и Сюткин, и, даже не актер, но как играл, тренер Слуцкий. Насколько эта "эстрада" под водительством несгибаемого в возрасте Александра Маслякова веселее коз и козлов, называемых "эстрадными звездами".?
       Перед сном взялся за первый том "Дневников" Твардовского, которые привез с собою. Какая горная тишина интеллектуального парения! На первой странице книги дарственная надпись: "Сергею Николаевичу Есину -- летописцу к. 20 -- н. 21 веков от публикаторов летописца 60 г.?г. 20 в. Валентины и Ольги Твардовских. -- окт. 2014". Сколько нового для меня, всегда жившего все-таки не в центре литературной жизни. "Проездка в Москву для гимнической встречи (Исаковский, Грибачев, Смирнов, Бровка), как и следовало, знать, кроме неприятного чувства, ничего не принесла". Писатели вместе пытаются создать Гимн, это 61-й год. Сколько писательской суеты вокруг. Первое открытие -- невероятно точные, хоть записывай, как стандарт, хоть показывай студентам, правила или условия для текста любого гимна, какой аналитик!
       2 ноября, воскресенье. Сквозь сон: Юлия Латынина собрала все слухи по поводу компании Евтушенкова. Вчера или позавчера арбитражный суд постановил: вернуть "Башнефть" государству. Судьба Евтушенкова еще неизвестна. Начались выборы в двух регионах Украины -- в Луганске и Донбассе, Новороссии. Молодой ведущий "Эха", не помню фамилии, но, на мой взгляд, самый слабый, каждый раз, называя республики, брезгливо вставлял "самопровозглашенные". Был в формате. Как, интересно, там повернется. Сегодня в "самопровозглашенные" отправляется новый гуманитарный конвой -- медикаменты, топливо, стройматериалы.
       Утром писал Дневник, немножко читал, в основном сгребал листья из-под яблонь. Днем сели обедать, а по телевизору фильм советской поры "Приходите завтра" с Екатериной Савинова, это поломало мои намерения заняться романом. Но весь день о романе думал. Я бы старые советские фильмы по отечественному телевидению смотреть запретил: слишком уж сильна пропаганда советского образа жизни. Как жили, как относились друг к другу, как умели надеяться! С нынешними собачьими временами те, дальние, не корреспондируются. Уже вечером перекачал к себе на компьютер "Войну и мир" Сергея Прокофьева, какая прекрасная и возвышенная музыка, слушал минут сорок. В музыке есть какой-то магический русский компонент. Вечером показали выборы в Донбассе. И в советское время я таких очередей в избирательных участках не видел. Явка, наверное, будет процентов 80%. Главное -- люди хотят говорить по-русски и не считаться на своей родине людьми второго сорта.?
       3 ноября, понедельник. Утром все, "дома, куртины и забор", оказалось в снегу. Выехали, испугавшись непогоды, рано; Володя угрюмо вел машину, я слушал радио. В Луганске и Донецке подводили итоги выборов, они, по контрасту с киевскими, были поразительны по явке. Киев, еще недавно совершивший государственный переворот, выборы комментировал, стращал, Порошенко обещал отменить закон об особом статусе Луганской и Донецкой областей. По дороге, как и обычно в начале зимы, большое количество аварий. Куда все мчатся и летят? Володя довел машину до Теплого Стана, потом уже пришлось за руль садиться мне, а Володя нырнул в метро.
       4 ноября, вторник. Вернулся к прежним нормам, 30 минут ходил по стадиону, поотжимался и повскидывал у шведской стенки ноги, потом пошел домой -- к четырем приедет с Юлей Максим, пригласил еще Владислава Пронина -- первые мероприятия по поводу выхода новой книги. Основательной готовкой занялся Гафурбек. В меню сегодня: осетинский пирог -- ходил в специальный ларек, где пирог пекут, -- манты, плов и самодельный торт. Одновременно с пирогом купил еще кое-какие овощи и виноград.
       Посидели замечательно, выпили, правда, только на всех полбутылки шампанского, но уж наговорились. Юля по работе много читает, и мне это было особенно интересно. Рассказала о книгах некоторых популярных авторов. Какая редкая прыть: здесь уже и наводнение на Амуре, куда летал Путин, и другие скорые приметы времени. Уже у кого-то в литературе есть Крым и надо ждать Украину. Думается, такая актуальность относится скорее к торговле книгами, нежели к литературе, особенно слабой. Постепенно, по отдельным деталям разных рассказов и по собственным наблюдениям, возникло ощущение, что самым нашим плодовитым авторам помогают их с филологическим образованием жены. Но это особенно плодотворно, когда подобная авторская или биографическая -- это чаще -- литература не дотягивает до планки собственно литературы. Владислав Александрович принес свою новую монографию о Гете и его последователях, пока полистал, интересно, редкие иллюстрации, буду читать.?
       Во время застолья зашел разговор о новой работе Максима, которую он публикует в журнале "Дети Ра" -- это какие-то кусочки воспоминаний и "случаи". Я теперь, как Твардовский, уже не стесняюсь выписывать о себе -- это ведь все тоже литература. Ну, может быть, ее пестрый фон. Прелесть и стилистическая острота этих маленьких высказываний заключается в том, что Максим расчетливо перемешал персонажей из авторемонтной мастерской и Литературного института -- он работал и там, и там. Но я выписываю только свое.
       "Великолепный Владислав Александрович Пронин читал в Литґинституте курс западноевропейской литературы. После первой его пары мы, студенты, должны были пообедать. На следующей паре нас ждал рассказ о "Божественной комедии" Данте, первая и лучшая часть которой, как известно, называется "Ад". "До встречи в Аду",?-- напутствовал Пронин, отпуская нас на обед".?
       "Сергей Николаевич Есин в бытность его ректором Литинститута имел обыкновение называть того или иного преподавателя кафедры литературы XX века "душка-либерал". На заочном отделении было как минимум две таких "душки" -- Владимир Павлович Смирнов и Сергей Романович Федякин".?
       "Владимир Павлович Смирнов как-то сказал на лекции, что стихотворение должно быть прозрачным и глубоким. Как вода в Байкале, -- из лодки можно пересчитать все камни на дне, а попробуй достать рукой хоть один -- не получится, глубоко. Я это крепко запомнил".?
       "Сергея Николаевича Есина, как бы кто к нему ни относился, я считаю отличным писателем и вообще очень интересным человеком. Однажды я угостил его конфетой, но та выпала на пол, едва он развернул обертку. Не успел я моргнуть, как писатель нырнул под стол за конфетой. И съел ее".?
       "Я не любитель присутствовать на похоронах. А вот Сергей Николаевич Есин совсем даже наоборот. Стоило ему туда отправиться, как в Литинституте все могли быть уверены: вернется в отличном настроении. Однажды, приехав с похорон своей знакомой, актрисы Клары Лучко, он с сияющей улыбкой объявил, что покойная в гробу "выглядела прекрасно"".?
       "В последний год обучения в Литинституте несколько студентов, озабоченных своим будущим, и я в их числе, подошли к руководителю нашего семинара поэтессе Олесе Николаевой. Мы просили познакомить нас с редакторами журналов, а если это слишком хлопотно, то дать хотя бы телефоны нужных людей. Олеся Александровна только развела руками -- никаких таких телефонов у нее нет. "Но ведь Ваши стихи регулярно печатаются. Как же так?" "Ну да просто мне звонят и спрашивают: "Олеся, нет ли у тебя каких-нибудь свежих стихов?"". Ах, Олеся Александровна, птичка Божия!"
       "Сергей Николаевич Есин, как известно, очень любит присутствовать на похоронах. Поэтому я не удивился, когда он засобирался на похороны Аллы Александровны Андреевой, жены автора "Розы мира". Я и сам намеревался быть там, на Новодевичьем. Узнав об этом, Сергей Николаевич предложил отправиться вместе с ним на ректорской "Волге". И вот мы молча едем, и я высматриваю, где бы купить цветы -- алую и белую розы, как еще накануне задумал. Машина останавливается на Комсомольском проспекте. Есин просит никуда не выходить и вообще не тратить деньги, которых у меня действительно в обрез, выходит сам и через минуту возвращается и протягивает мне две розы. Догадайтесь, какого цвета?"
       "Однажды я обратился к Сергею Николаевичу Есину с какой-то совершенно пустяковой просьбой, но вдруг нарвался на резкий отказ. Ситуация была настолько абсурдна, что и сам Есин удивился своей реакции. "Ну, могут, в конце концов, и у меня быть злобные причуды", -- примирительно подытожил он".?
       "Продолжим. В первый год моего студенчества на семинар Игоря Леонидовича Волгина пришел писатель Дмитрий Быков. После семинара некоторые, как и я, сошли в дворницкую выпить водки, но та быстро кончилась. Быков требовал еще, но ни у кого из нас не было денег. То есть деньги-то, может, были у всех, но никто не хотел идти и тратиться. Возникла пауза. Наконец я "вспомнил", что у меня есть немного. Сходил и принес пару бутылок. Настроения пить, однако, у меня уже не было -- это ведь были мои последние деньги. С того времени я плохо отношусь к Быкову -- не из-за его писательства, ведь я его по большому счету не читал и вряд ли прочту, и не из-за его политических убеждений, на которые мне плевать, и не потому, как некоторые уже подумали, что мне все еще жалко тех денег. А просто бывают и у меня злобные причуды".?
       Когда гости ушли, я лег читать "Дневники" А.?Т. Твардовского. С ними у меня связано одно досадное происшествие: посылая по Интернету благодарственную записочку одной из дарительниц, я перепутал ее имя и вместо Валентины назвал ее Верой, стыдно невероятно. Я бы и до сих пор не обнаружил этой путаницы, если бы не похвастался Марку Авербуху. Этот мой друг знает все и тут же деликатно меня поправил: у великого русского поэта Твардовского было две дочери, как, видите ли, ему кажется! Спасибо Марк. Чтение волшебное: набрал кое-каких цитат для своих студентов.?
       5 ноября, среда. Проснулся в три ночи, смотрел фильм про Коко Шанель -- светское, роскошное начало, вряд ли соответствовавшее действительности, потом выпил таблетку и проснулся, как всегда перед занятиями, с тяжелой головой. По средам, перед семинаром в МГИМО, я не делаю зарядку, не хожу к стадиону, берегу силы. Мне все дается нелегко. Это ведь не привычная лекция, которую преподаватель читает уже в десятый, а иногда в двадцатый раз. Я стараюсь создавать свои семинары по сонатному принципу. Полтора часа подготовленного каждый раз в течение нескольких дней экспромта. Я приношу несколько цитат, но никогда не знаю, как они лягут.?
       Зря стонал. Семинар прошел хорошо, вначале, как обычно, немножко заикался и искал слова, потом все поплыло. Я отчетливо понимаю, что "литературного мастерства" как промежуточной дисциплины, умещающейся в тридцать занятий, не существует. Моя задача нагрузить студента тем, что знаю я, помочь выработать свой вкус и к жизни, и к фразе. Договорился, что на одно из следующих занятий приглашу Максима. Молод, красив, хорошие современные с традиционной русской основой стихи. Кроме чтения я еще задам ему несколько общих вопросов. Сегодня говорили о психологизме прозы -- этому посвящена глава в моей книге. Как хорошо иметь добротную, но сделанную самим шпаргалку. К следующему занятию ребята должны сделать этюд "Литературная экскурсия".
       6 ноября, четверг. Впервые за много дней не смотрел телевизионных новостей, только слышал, что рубль опять сильно пополз вниз, уже 45 за один доллар. Вечером кормил мантами, оставшимися от предыдущих гостей, Михаила Михайловича, моего соседа-
    врача. Ему недавно исполнилось 80 лет, но как бодр! А потом читал на этот раз удивительно ладный и энергичный номер "Литературной газеты". Все здесь информативно и, главное, вызывает размышления. Здесь сегодня бенефис у Лени Колпакова. Во-первых, прекрасная юбилейная статья о А.?Н. Пахмутовой. Такую статью с налета не напишешь, здесь нужна любовь, отшлифованная многолетним знанием. В статье есть кое-что любопытное, выводящее на более глубокие размышления вообще о нашей эстраде. Перечисляя знаменитых отечественных исполнителей великолепной пахмутовской музыки, Леня вдруг останавливается: "Извините -- список не весь. Не раз задумывался, почему нынешняя примадонна с младенцами никогда не пела Пахмутову? А зря, Алла Борисовна... И музыка замечательная мимо прошла, и стихи изумительные". Кто больше раздражал, "не подходил", сама Пахмутова или Добронравов? Или, поставим вопрос по-другому: это любовь к Резнику или преданность Паулсу? Во-вторых -- я все об условном бенефисе своего друга, -- огромное интервью с Еленой Ямпольской, главным редактором газеты "Культура". Газете 85 лет. Здесь тоже есть мой улов. Например, кое-что о Сергее Капкове, так отчаянно прославляемом по радио Доренко. Но сначала о некоем споре -- я об этом уже писал -- во взгляде на личность и общественную составляющую творчества А.?И. Солженицына между Ю.?М. Поляковым и Н.?Д. Солженицыной. Нападок на Полякова было много. Вот Елена Ямпольская, еще одно суждение:
       "Меня крайне огорчило, когда к спору был привлечен Евгений Миронов. Да, у актеров эмоции всегда опережают сознание, но ведь суть разговора между Поляковым и Солженицыной -- не взаимная перепалка.?
       Юрий Михайлович сказал ровно то, что сказал. И кто захотел его услышать, услышали правильно: давайте ценить крупных отечественных писателей, никого не забывая, не пропуская, и отмечать их юбилеи в соответствии с хронологией".?
       -- Елена Александровна, а что за история с Шемякиным, напрямую связанная с "Культурой"? -- не унимается мой друг Леня, который, как я неоднократно писал, в отличие от меня знает все или почти все. Но как элегантен ответ Е. Ямпольской, как обобщенно справедлив!
       "Михаил Шемякин, еще недавно позиционировавший себя как русский патриот за рубежами Отчизны, дал очень странное интервью радио "Свобода". Точнее, ничего особенно странного тут нет: мы видим, как на глазах перековываются "патриоты", чья жизнь напрямую завязана с Западом. Газету наш господин художник почему-то обозвал "черносотенной" и заявил, что Ямпольская на первой полосе якобы указывает ему, Шемякину, как себя вести по отношению к власти. Интервью называется "Попахивает фашизмом". Но если вокруг Шемякина чем-то попахивает, может, ему надо принят душ".?
       Я бы здесь сказал, что редактор газеты "Культура" умыла не только одного Шемякина. Много их, ласковых телят, так умело, плодотворно и счастливо сосущих все сосцы у матушки Родины. Теперь к обещанному ранее Сергею Капкову, так удачно закрывшему Театр им. Гоголя. Не хрупкая девушка эта самая Е. Ямпольская.?
       "Если бы в московском правительстве была должность министра паркового хозяйства, то более идеального кандидата на эту вакансию, чем Сергей Александрович Капков, не нашлось бы. Я люблю заниматься спортом, кататься на велосипеде, ходить, наматывая километры, -- и не могу не заметить, в какое великолепное состояние приведены столичные парки. Правда, они все похожи друг на друга".?
       Решусь вмешаться в плавный ход чужой мысли, чтобы пояснить, что последняя фраза лучше всех свидетельствует и о вкусе управляющего московской культурой, и о его любви к традиции, которая, как известно, возникает не от бодрого приказа по Департаменту культуры. Вспоминаю здесь и некую характеристику Салтыкова-Щедрина, данную ретивым специалистам -- "ясноглазый столоначальник". Но от моего скучного текста вернемся к Ямпольской.
       "А вот то, что делается в Москве в области театрального искусства, считаю безобразием. Близкий по времени пример -- "Борис Годунов" в подведомственном Департаменту культуры театре "Ленком", поставленный режиссером Богомоловым. Когда я уходила в антракте с этого зрелища и со мной вместе покидало зал немалое количество зрителей, слышала краем уха возмущенные реплики: надо вводить уголовную ответственность за осквернение классики! Вот, ребята, к чему приводит псевдодемократическая политика в области культуры. Значительная часть общества говорит уже не о цензуре, не о Главлите. Она говорит о репрессиях против тех, кто позволяет себе так обращаться с национальным достоянием. Все срабатывает с точностью до наоборот: вы ладонь полностью разжали, ничего не контролируете, не сдерживаете, а у народа кулаки сжимаются. Когда я вижу Пимена в образе тюремного наркомана, вырезающего летопись на спине у сокамерника, такого же обдолбанного и обкуренного, и понимаю, что на это потрачены городские деньги, деньги из наших карманов, перестаю понимать: культурой в Москве вообще кто-нибудь руководит? А если да, то это сознательное поощрение бесовщины или просто полнейшая некомпетентность".
       К трем был в Институте -- Ученый совет. Его впервые очень удачно провел Варламов. Написав об этом, сразу надо было бы сказать, что я только что прочел в его "солженицынском" сборнике два его случайно попавшихся под руки рассказа -- повесть "Рождение", самое известное произведение Варламова, я прочел лет за десять до этого -- "Еврейка" и "Вальдес", но об этом как-нибудь позже. Совет прошел, как никогда, в некоторых спорах и дискуссиях. Сначала об аспирантуре и соискателях, потом очень занятно решали вопрос с вознаграждением по гранту двум нашим проректорам, Ужанкову и Стояновскому. Суть этих решений, в связи с переходом в Минкульт и его установлениями, заключалась в следующем: любые деньги из институтского гранта выделяются из общей суммы. Минобр, наверное, полагал, что проректор в настоящем обычном вузе -- это огромное количество дел и огромная занятость. Все же вузы искусства -- вузы Минкульта -- они маленькие, даже крошечные, наш вуз по количеству студентов недотягивает и до настоящего факультета в нормальном вузе. У Минобра проректоры приравнены к преподавателям и завкафедрами. Итак, если выделять из общей суммы специальные проректорские, то все преподаватели института будут от 500 до 1500 получать меньше, а зато два проректора получат по 45 тысяч, ибо их счет идет как процент от ректорских. Два этих варианта представила Людмила Михайловна. Ректор сам решить такое не смог и не стал. Наши два проректора скромно при обсуждении потупились. Ученый совет после некоторых разговоров не решился на глазах у проректоров, от которых многие члены совета зависят, решиться проголосовать против отъема причитающегося каждому. Против отъема денег у преподавателей в пользу начальства был только я.?
       Вторая сложная ситуация -- Казначеев. Здесь жалобы студентов, нетрезв, неинформативные лекции. Выступал председатель студкома. Далеко пойдет мальчик! Отчетливо понимаю, что положение у ректората безвыходное. Естественно, Гусева, который, наверное, понимал, о чем пойдет речь, на совете не было.
       После совета пошел в Театр киноактера, на Поварскую, на концерт группы "На-На" Бари Алибасова. Я впервые на подобном эстрадном концерте -- это, как говорят, настоящая попса. К моему удивлению, оказалось довольно весело. Звал Игорь, который как-то с группой сотрудничал, что-то грузил или что-то подносил. Правда, однообразный грохот барабанов довольно скоро поднадоел. Девочек лет семнадцати был полный зал, хотя не могу сказать, что зал был набит, визжали, прыгали, дарили солистам цветы. Особенно хорош был солист Сергей Григорьев, веселый, заводил публику. Ребята постарше как-то молодились. Ощущение модели какого-то роскошного останкинского шоу, но в провинции, которая жадно глядит на Москву.
       Дома, когда пришел, ел постные голубцы с соей.
       7 ноября, пятница. Весь день получал удовольствие и читал прозу Варламова. Начал, как подхалим, закончил, пожалуй, как поклонник. Очень мы с ним похожи в одном -- у обоих важной компонентой является такой актуальный в России еврейский вопрос. Разве я мало об этом писал? Прекрасные собеседники, люди, как правило, интересующиеся литературой и общественной жизнью. Меня уже довольно давно заинтересовало, почему так отчаянно несколько лет назад М.?Е. Швыдкой похвалил А.?Н. Варламова. Собственно, ответ нашелся -- дело даже не в упоминаниях, а в акцентах. В варламовской "Еврейке" -- русский-то мальчик рядом с ней оказывается говнюком, в "Вальдес", где действует девушка-полукубинка, русские мальчики, а их трое, тоже оказываются слабаками. К этим моим поверхностным соображениям можно присовокупить и содержание очень большой документальной повести "Ойоха". Это о семимесячном, кажется, пребывании Алексея в Америке, в некоем интернациональном доме творчества. Америка страна богатая, ухоженная, ее службы финансируют многое. Много там и наших соотечественников, многие, естественно, с еврейскими корнями. Ну, а здесь уже прет наша минувшая действительность с ее лагерями, сроками, войной, но и с чудесной еврейской сплоткой. Здесь Варламов, как Горький. Наверное, объективно, я ведь тоже очень многим обязан и Борису Иоффе, и Семену Беркину, который брал меня на радио, и я их, как моих спутников, люблю, и высоко чту, и память о них храню. Продолжать не стану, буду читать дальше и получать удовольствие -- проза умная, добрая, расчетливая, интеллектуальная и по письму традиционно-русская.?
       Читал весь день газеты, смотрел английский, читал работы студентов из МГИМО, пора писать фамилии. Николай Якимов -- это, конечно, человек литературного склада, возможно, будущий писатель, видит он мир по-писательски сюжетно и закругленно.
       Ходил 30 минут по стадиону, вечером пришел С.?П., принес фильм "Выпускной" -- это торжественный праздник по случаю окончания школы. Очень, конечно, смешной, снятый почти под документ. Кто, интересно, режиссер? Вместе с фильмом "Горько", снятым почти в той же манере, "Выпускной" -- это новый жанр фильма-анекдота, где все легко, улыбательно и все хорошо заканчивается, а что касается каких-либо проблем -- это по касательной, это не старое европейское или американское кино великих режиссеров. Тенденция -- все искусство, как нефть, падет в цене, мельчает.
       8 ноября, суббота. Утром по радио во время чтения газет с интересом выслушал мнение доцента -- со слуха, могут быть неточности -- МГИМО Андрея Миронова о сегодняшнем падении рубля и о завышенных, в принципе, в России зарплатах. Россия экспортирует природные ресурсы и импортирует товары легкой промышленности и еду. Теперь зарплаты и цены в магазинах корректируют падение цен на нефть и доллар. У нашего "офисного планктона" -- это опять со слуха и не мои наблюдения -- зарплаты были самыми крупными в мире, и даже больше чем в Америке, хотя известно, что наши работники бизнеса и его контор по квалификации ниже. Ну, это мне понятно по Институту, когда рядовому бухгалтеру, подсчитывающему зарплаты "мастеров", многие из которых являются и звездами отечественной и европейской культуры, чтобы у бухгалтера не текли слюнки и не возникало дамское бурчание, зарплату подняли до уровня и даже выше этих небесных тел. Русская демократия в действии.?
       Воспользовавшись любимым словом родных средств массовых информаций "скандал", должен сказать, идет скандал с увольнением очень известного журналиста "Эха Москвы" Александра Плющева. История, конечно, не очень красивая. Связана с она с внезапной смертью в Индии, в море, сына руководителя Администрации Президента Сергея Иванова Александра. Погиб Александр, конечно, благородно, спасая собственного ребенка. Но, повозившись со своей памятью, я вспомнил и о том, что, конечно, как и многие высокопоставленные дети, получил он некоторую фору в карьере, вспомнил я -- полистав мои Дневники, можно найти и это, -- что уже достаточно много лет назад сын Иванова в дорожной аварии сбил пешехода. Почему помню эти эпизоды? А потому, что помню... Теперь о Плющеве, который -- это цитата -- "был уволен за "нарушение журналистом всех допустимых морально-этических норм", сообщает газета "Ведомости" со ссылкой на пресс-службу "Газпром-медиа"". В Интернете я нашел все же то, что написал, видимо, много помнящий, как и положено журналисту, Плющев. Текст записан мною со слуха: "Считаете ли вы гибель сына Иванова, некогда сбившего старушку и засудившего ее зятя, доказательством существования Бога или Высшей справедливости?" Я бы этого никогда не написал, но так подумать мог.?
       Утром сидел с Дневником, читал, а дальше так: к трем часам поехал в Институт -- там Мариэтта Омаровна Чудакова читала публичную лекцию о Булгакове в годы Первой мировой войны. Как обычно, уровень был очень высокий, М.?О. владеет невероятным количеством культурологического материала, который обволакивает слушателя. Некоторые положения лекции я, конечно, записал. У нас это время было мало исследовано -- Ленин сказал, что война империалистическая, так чего ее изучать. Никто не ожидал, что такое может быть возможным -- драка Франции, Англии и Германии. Все предыдущие войны, по сути, были локальными, местными, с перерывами. Огромная литература написана поколением, прошедшим войну. Аксиома, которую М.?О. предлагает всем запомнить: "Революция увела Россию с исторического пути". Аргумент: Россия в то время (1913) на пятом месте в мире по развитию. Раненый Франц-Фердинанд ране??ной жене: "Ради Бога не умирай, ради наших детей". Надо ли было нам выступать на стороне Антанты? Большая цитата из Шульгина о некоем "патриотическом угаре", на фоне которого спокойно прошел даже сухой закон. За 2-3 года все поменялось.?
       Огромное впечатление произвело на меня "Торжественное обещание", которое молодые врачи подписывали, заканчивая университет. Боюсь, что это целая программа, моральные аспекты которой недоступны нашей современной медицине. Из некоторых деталей: в какое-то время войны возникло решение заменить молодых, призванных в армию врачей на земских, более опытных. До реформы 1861 года никаких врачей в сельской местности не было. И последнее: самиздат придумал Николай Глазков, печатавший небольшие книжечки своих стихов ("сам себя издат").?
       До лекции разговаривал с М. О., мы, как всегда, сходимся по большинству вопросов. Разошлись только по Крыму. Ее мнение: получив Крым, мы отдали всю Украину. Зачем нам лишнее пространство?
       После лекции М. О. затеяла со старшеклассниками викторину, принесла целую сумку книг, которые только что, видимо, купила в книжном магазине. Как я завидую студентам, которые у нее учились! Потом поймут.?
       А день-то не закончился. С викторины пришлось уйти, потому что Саша Колесников опять позвал на спектакль. На этот раз это "Кант" в Театре Маяковского. Пьеса Марюса Ивашкявичюса, а ставил главный режиссер Миндаугас Карбаускис. Кажется, об этом спектакле я слышал от Нелли Васильевны. Переехав в Москву, наши, литовские, не без немецкой скрупулезной выучки режиссеры стали переносить на московские сцены литовскую драматургию и звать литовских помощников (см. афишу Театра Вахтангова). В Театре Маяковского, правда, декорации, названные здесь "пространством", Сергея Бархина. Пространство у Бархина гениальное. Публика сидит на красных лавках французского революционного Конвента. Эти красные лавки окружают стол, за которым обедают великий кенигсбергский философ Кант и его постоянные друзья. Актеры первого ряда -- Михаил Филиппов, Анатолий Любоцкий, Игорь Костолевский, Виктор Запорожский, Светлана Немоляева. Мне было, конечно, интересно. Пьеса без должного лёта, скорее неглупая, чем умная, рассудочная, базирующаяся на своеобразных, бытующих представлениях о Канте как о тихом мещанине. Актеры играют свою вальяжность и природное обаяние, не выстраивая новых характеров. Сердце не затронуло, зато все действие происходило рядом, вытяни руку и дотронешься до актера. Хлопала благодарная публика много, были цветы. Просветился.
       9 ноября, воскресенье. Еще несколько дней назад вдруг после новостной программы сразу объявили, что покажут новый фильм Никиты Михалкова "Солнечный удар". Фильм меня, конечно, интересовал, но я знал, что рассказ Бунина о внезапной любви и его же очерки "Окаянные дни" совместить невозможно. А может быть, у крупного мастера получилось? Но когда по ящику возникло это объявление, я сразу понял, что фильм в прокате провалился, теперь оправдываем полученные деньги на телевидении. Я, конечно, забыл об этом случае, но буквально через день или два о фильме заговорили с Евгением Сидоровым. У него отношение двойственное, но послал своих семинаристов смотреть и потом писать рецензию. Это все предварительные сведения перед двумя услышанными мнениями по радио. Сначала невероятный разгром, не без сатирических издевок, учинил в своем утреннем часе Леонид Володарский. Прошелся и по белым офицерским кителям, и по белым, скользящим по водной глади пароходам, символизирующим ход России. Много здесь было сказано, так что я пойду проверять в кинотеатр. Потом довольно деликатно Юрий Арабов, которому как кинематографисту совершенно ни к чему ссориться с мэтром Михалковым, на "Эхо Москвы" начал делить фильм Михалкова на две части. Подтексты оставил слушателям. Вот я эти подтексты и слушал, пока ходил по стадиону и делал утреннюю зарядку.?
       Весь день просидел дома между английским, Дневником и чтением прекрасной книги о Канте. Еще раз поскулил, что плохо в университете учился, ловко сдавать экзамены это не значит -- знать. Лакуны в знаниях огромные, а все это такое мое, такое интересное, над чем я, оказывается, в силу своих скудных возможностей размышляю всю жизнь. Нашел массу интересных подробностей, не только связанных с философией. Автор -- Александр Круглов -- удивительно светлая голова и, в принципе, относительно молод -- 40 с небольшим. Читаю, конечно, вразброс, но опять преследующие меня парные случаи. В книге целая глава, связанная с "Мастером и Маргаритой" М. Булгакова. Не знаю уж, к чему отнести совпадения: к экскурсии со студентами МГИМО или к лекции М.?О.?
       -- "Бал у сатаны" в литературе уже был у Сенкевича.?
       -- Рассуждение о "старике Эммануиле" и пяти доказательствах это всего-навсего из статьи "Бог" в энциклопедии Брокгауза. Урок и мне, и моим студентам: далеко можно и не ходить, но необходимо только обрабатывать и думать.?
       -- Напечатав "Критику чистого разума", издатель думал, что разорится, долго и медленно покупали. И мы еще жалуемся на тиражи и что нас не читают. Если хорошо -- рано или поздно прочтут!
       -- Пассажи о революции и верховенстве права.
       -- Об уважении к любой вере и даже секте.
       И наконец, пока последнее, но опять о Булгакове. Здесь ошибка Воланда, когда он говорил, что завтракал как-то с Кантом. Этого быть не могло, несмотря на все чародейство: Кант вставал в пять утра, выкуривал трубку и пил две чашки жидкого чая.
       Доллар все летит вверх, а рубль катится все ниже и ниже, мои крошечные сбережения в банке с каждым днем уменьшаются. Жду, что государство пустит меня по миру второй раз. Разговоры о газе для Украины и Китая и дешевеющей нефти. Здесь тоже парный случай. Двадцать с лишним лет назад нефть тоже дешевела -- развалился Союз.?
       10 ноября, понедельник. День начался с известий о крупной аварии на Кутузовском проспекте. На огромной скорости в 200 километров, спортивный BMW влетел в такси. Это произошло в 2 часа ночи, спортивный автомобиль нарушил рядность и столкнулись чуть ли не в лоб. Водитель такси погиб на месте, у пассажирки сломан позвоночник и половина поверхности тела обожжена. Трое пассажиров BMW погибли. Радиоведущие долго топтались на этой теме, говорили об уличных скоростных ночных гонках. Как обычно, меня, да, я полагаю, и многих, интересовало: кто за рулем? Кто владелец машины? Сколько водителю лет? Естественно, ничего этого не было, "не разжигают" социальной ненависти да и, видимо, национальной неприязни тоже. А если не довести до сознания пап и мам, то снова и снова будут гибнуть мальчики из аулов и дорогих подмосковных особняков. Я полагаю, что это опять молодняк. В Интернете попозже обнаружил заголовок материала и некоторую информацию:
       ""Последняя гонка стритрейсера с Кавказа". В результате столкновения погибли водитель такси Коба Джамилидзе и его пассажирка Светлана Бокова. На боку одного из погибших в BMW мужчин оказалась большая наколка пистолета -- именно по ней его смогли опознать приехавшие на место ДТП родные. Другие двое сильно обгорели, и пока их идентифицировать не удалось".
       Весь день читал сначала Олю Орленкову, которую завтра будем обсуждать, потом работы девочек из МГИМО; читал еще утром книгу о Канте, отвечал на письма. В Интернете вдруг нашелся большой материал, написанный одним из спутников по автобусу, когда в позапрошлом году ездил в Испанию и Португалию. Видимо, это человек, который пробует писать, словесные картинки, выложенные им в сеть, довольно интересно и правильно написаны. Вечером почти случайно вперился в передачу Малахова "Пусть говорят". Передача о том, как иногда женщин уродуют пластические хирурги. Меня буквально потрясло, с какой готовностью женщины -- телеведущие, журналистки, артистки -- демонстрируют свои даже "удачные" операции. Совершенно бесстыдно, никого не стесняясь, говорят об имплантах в грудях, на скулах, в носу. Была даже сваха из передачи "Давай поженимся", тоже говорила о подтяжках и других элементах скальпельной косметики. Это удивительный манок телевидения -- "я снова на экране".?
       Днем, разбирая книжную полку, взял в руки "Петербургский лексикон" Юрия Пирютко, почитал минут двадцать и решил позвонить в Гатчину. Парные случаи оборачиваются иногда и трагической стороной -- сегодня 40 дней, как Юрий Пирютко умер. Это потеря историка и замечательного писателя.?
       Завтра тяжелый день: кафедра, семинар, презентация моей книги и, кажется, придется еще идти на презентацию книги Юры Полякова. Он вчера мне звонил, поговорили о нашей литературной конъюнктуре, о друзьях и недругах.?
       11 ноября, вторник. Начал день с посещения кабинета ректора. Спокойно, за чашкой чая, поговорили. Пригласил ректора на заседание кафедры и еще раз высказал свою точку зрения на решение Ученого совета по поводу деления общего гранта выделением определенной суммы для наших проректоров. Добавлю: не уверен, что законно распространять принцип проректорских зарплат (здесь 80 или 90 процентов от очень немалой зарплаты ректора) на президентский грант. И дело здесь для меня, конечно, не в деньгах.
       Посещение ректором заседания кафедры оказалось очень кстати. Я вынес вопрос о так называемом индивидуальном плане, вернее, тех графах, которые совершенно справедливы для всех кафедр, кроме кафедры творчества. О какой специальной научной работе можно говорить применительно к писателю? Творчество крупного писателя -- это всегда объект для научных работ. Сколько же всего было написано в науке, скажем, о Рейне, о Рекемчуке, да и обо мне. Так почему же мы стыдливо в графу "научная работа" вставляем свои дневники, мемуары, лишь косвенно являющиеся художественной литературой, но не говорим о главном -- о наших романах, пьесах, поэмах, критических статьях? А уж теперь, когда мы, видимо, с немалыми потерями финансов перебрались в Минкульт, надо поставить вопрос об изменении формы отчетности.
       Как обещал публично, еще на Ученом совете, наш проректор А.?Н. Ужанков на кафедру, чтобы объяснить всем, как зарегистрироваться в системе РИНЦ, не пришел. Сегодня собрался Православный собор, и, видимо, А.?Н. на нем. Пишу об этом не без гнева, потому что себе такой вольности позволить бы не смог.?
       Если кратко о семинаре, то Оля Орленкова, которую мы обсуждали, очень выросла, ее семистраничный рассказ -- вполне успешное сочинение. Некоторая излишняя рассудочность в структуре и языке со временем уйдет. Мне нравится у Оли и ее знание реалий жизни, и некоторая мистическая нота в традиционной для многих молодых ребят дачной тематике. Это их мир, который они хорошо знают.?
       Замечательно прошла моя презентация "Дневника одинокого человека". Почти все приглашенные собрались, Альберт не жмотничал, да это ему и не свойственно, хорошо всех накормил, напоил, стол был богатый, а взял, кажется, по себестоимости. Нигде в другом месте лучше подобное мероприятие мне бы не провести. Очень меня порадовала компания из "Независимой газеты" -- Женя Лесин с Алисой. Пришел Леша Тиматков, которого я люблю, как никого, человек просто замечательный. Леша признался, что, скорее всего, уедет жить за границу, здесь ему тяжело. В его искренности не сомневаюсь. Ну, конечно, были, пришли, не подвели Леня Колпаков и С.?П., который раздавал книги, а потому нес мне до машины сумку с пирожками и прочими остатками. Героями дня, конечно, были Юля Качалкина и Максим Лаврентьев. Именно Юля, оказывается, написала такую прекрасную, очень заинтересовавшую меня большую аннотацию или даже предисловие к последней книге Максима. Особенно мне понравилось сравнение поэзии Максима, как бы отражающейся в зеркале. У зеркала старинная рама. Максим традиционалист. Максиму и Юле я обязан и этой книгой.
       12 ноября, среда. Вчера окончательно договорился с Максимом, что он придет ко мне на лекцию в МГИМО, но уже вчера вечером я засомневался -- а как будет себя чувствовать, а придет ли; засел за книжки, стал лихорадочно читать тексты, подбирать цитаты, в общем, к утру подготовил лекцию. Но, естественно, Максим утром позвонил, что едет, точно в обусловленный срок встретились с ним, поехали, медленно шли от метро, разговаривали. В этих, казалось бы, ни о чем литературных разговорах Максим вдруг стал оттаивать, расслабляться и очень скоро превратился в прежнего мягкого в слове Максима. Когда после лекции пришли ко мне домой и обедали, то какая-то вчерашняя болезненность Максима окончательно сгинула. Этому талантливому человеку просто не хватает внимания, общения, восхищения им, а он этого стоит, не хватает чувства занятости и ответственности, которые дают работа и преподавание. Если бы ему найти подходящую и интересную работу!
       Я начал лекцию в своей обычной манере, сопрягая все, что меня волнует в литературе или беспокоит. Потом рассказал о Максиме и его поступлении в Институт, о том, как я два раза его не узнавал. Потом Максим читал две или три "маленькие поэмы". Я, естественно, волновался: поэмы отчасти не без прежнего советского времени духа и слишком по-русски просты для юной, привыкшей к невнятной Интернетовской поэзии аудитории. Потом мы уже разговаривали все вместе, Максим говорил о состоянии современной поэзии, о Хлебникове, о рифме, о верлибре. В заключение сначала Максим получил свою порцию аплодисментов, а потом и я свою, но уже поскромнее. Занятно, что постепенно моя аудитория становится все полнее и полнее, сначала шесть человек, потом восемь, а сегодня уже было двенадцать. Девочки как чувствовали, что я приведу очень красивого парня.
       Зазвал Максима обедать, хорошо поговорили, ели грибной суп. Ничего не читал, в этом смысле день пропал.
       13 ноября, четверг. От самого Доренко утром узнал, что банда, уже чуть ли не год терроризировавшая все Подмосковье, задержана и даже уничтожена. Обычно ночью бандиты кидали на дорогу шипы, и потом, когда со спущенными шинами машина останавливалась, расстреливали пассажиров. Это было настолько серьезно, что милиция рекомендовала водителям не останавливаться на месте подобных "проколов", а ехать на дисках до первого людного места. Бандиты -- выходцы из Средней Азии, все исповедуют радикальный ислам. Главарь вроде бы киргиз, был убит, двое его сообщников в каталажке. Самое удивительное -- база бандитов оказалась в загородном доме начальника управделами Генпрокуратуры Алексея Староверова. Я не поверил, но не поленился, полез в Интернет -- все так, из деталей -- все это происходило в поселке Удельная, на улице Горького. Именно здесь коттедж начальника. Во время штурма бандит бросил из окна гранату. Коттедж загорелся. Вопрос, как начальник этот коттедж купил, пока не задан. Доренко абсолютно уверен, что начальника отмажут. Вопросов о Высшей справедливости и существовании Бога не задаю.
       Но это не единственный сегодня скандал. В Интернете, как водоросли на берегу после прилива, новое сообщение. Здесь я включаю цитату без правки. "Избранный губернатор Новосибирской области Владимир Городецкий на днях попал в свой первый медийный скандал федерального уровня, перепалка между журналистом Владимиром Соловьевым и властями области продолжилась накануне. Конфликт стал набирать обороты 11 ноября, когда в эфире радийной программы "Полный контакт" на "Вести ФМ" Соловьев поделился впечатлениями от Новосибирска, где он побывал со своим моноспектаклем... Изначально речь зашла о запахе сероводорода в Москве, но после нескольких звонков в студию от жителей Новосибирска разговор ведущих зашел о Сибири. Ссылаясь на "некоторые данные", Соловьев заявил, что в последний день работы мэром Владимир Городецкий выдал сто землеотводов "с барского плеча". Также журналист отметил "талантливость" сына губернатора, занимающегося строительством, и возмутился "наглым, омерзительным воровством" на местном уровне. Так, по данным журналиста, построить каток в Новосибирске стоит втрое дороже, чем в Москве. Упомянул он и об огромном количестве пивных в Новосибирске... "Если заняться только региональным воровством -- страна заживет по-другому, -- сказал ведущий. -- При этом понятно, что это не только в Новосибирске. Все ждут, когда посадят Васильеву и Навального. А до регионалов когда дойдут? Такое впечатление, что никогда"".?
       К двум часам поехал в Институт языкознания, сегодня здесь уже по-настоящему защищается Марцис Гасунс, мой ученик. Марцис поступил ко мне лет пятнадцать назад, время было смутное, поступил как иностранец из Прибалтики, платный, говорил по-русски плохо. Оплачивал его обучение какой-то родственник. Я сразу понял, что с плохо говорящим иностранцем никто возиться не станет, а может быть, никто из наших и не справится, и взял его к себе в семинар. Уже на третьем курсе парень занялся санскритом, да и вообще смотрел куда-то в сторону более формализованную, нежели русская словесность. Поковырялись мы с его дипломом, сдал. Уехал, наверное, за какой-то дамой в Сибирь, несколько раз мне писал.?
       Защита проходила и требовательно, и как-то по-молодому весело. Сложная и, как у меня на защите, огромная, чуть ли не в 500 страниц диссертация. Художественный компонент в натуре давал о себе знать. Оппоненты отметили, что есть сбои и в стиле, и в манере изложения ("эти рукописи, кроме библиотечных мышей, никто не видел"), слишком художественно. Мы с моим студентом оказались похожи и в другом: у меня, когда я защищал университетский диплом, были разные емкие приложения, и моя кандидатская, ставшая докторской, диссертация была чуть ли не в 500 страниц. Я так же, как и мой бывший студент, не люблю выводов, когда все сказано.
       В конце "свободной дискуссии", что редко бывает на ученых советах, я коротко выступил и получил аплодисменты. Я сказал, что стиль и "художественность" -- это моя вина, что я говорил ребятам, что если роман начинает надоедать, то следует его заканчивать, что в художественной литературе выводы не приняты, а достаточно ткани произведения. А потом я вспомнил, как мальчик, плохо говоривший по-русски, поступал в Институт, и вслух поразмышлял, каков же потенциал русской культуры и нашей системы образования, что мы за небольшое количество лет смогли превратить несмышленыша в блестящего молодого ученого.?
       Марцису подарил я оба тома "Власти слова" -- в память об этой защите, а Валерию Демьянкову -- несколько томов Дневника и последнюю книгу, в которой есть фрагмент о нашем с ним путешествии в Прибалтику.
       К семи я уже пришел на Пречистенку. Сегодня в музее Пушкина празднуют юбилей Полякова. Пожалуй, это, если не считать юбилея Е. Сидорова, самый роскошный юбилей. Никакого фуршета, сначала в аванзале всем дали по бокалу шампанского, а уж потом, за столами в огромном атриуме (видимо, Наташа, жена Юры, все взяла под свой контроль) кормили не только сытно, без экономии, но, пожалуй, даже и роскошно. Народа или 200, или 150 человек, не меньше. Официанты в белых перчатках и все стройны и хороши, как пушкинские молодцы. Публика была, в общем, своя, постаревшие писатели с очень неплохими именами. Были, конечно, и официальные, кроме нужных, фигуры. Приветственное письмо прислал Путин, а вслед за ним кто-то из Администрации Президента. Были заместитель министра культуры Аристархов, Новиков, владелец всего нашего книжного издательского мира, из телевизионщиков -- Алексей Пушков, я, кстати, сидел с ним за одним столом. Выступали соратники -- Лариса Васильева и Олег Попцов, даже Сережа Шаргунов. Вел все это сам Поляков, очень неплохо, артистично, иногда сам читал свои стихи, в другой раз читал стихи Валентин Клементьев. Кого-то из ораторов Поляков вызывал из зала, кто-то выходил сам. Честно говоря, Юра, посадив меня очень близко к сцене, рассчитывал на меня, как на резерв главного командования. Но резерв не понадобился, а сам я не вызвался. Моя внутренне подготовленная речь пропала. Я бы, конечно, начал с качества еды, потом прошелся бы по "Полету валькирий" Вагнера -- под эту музыку герой дня появился на сцене, но главная моя мысль -- о его стойкости по отношению к минувшему времени, никого не предал, не переметнулся, всегда был тверд. Мысль эта осталась невостребованной. Основной мотив всем высказываниям задал Говорухин: живой классик и любимец публики!?
       Дома, когда около десяти пришел, в свежем номере "Литературки" прочел почти полосный материал о новом фильме Н. Михалкова. Даже два материала. Большая статья Тимура Зульфикарова -- он в восторге, но у него есть замечания, даже не статья, а небрежное эссе якобы гения, и фундаментальная Александра Кондрашова. У этого нет смысла подластиваться к Михалкову и раздражаться, как Зульфикаров, от собственных неудач в кинематографии. Увидев фамилию Кондрашова, я сразу понял -- этот слабины не даст. Теперь кроме мнения Доренко у меня есть еще и существенные замечания Кондрашова. Он, кстати, начинает статью с того, что въехавшие в Одессу на трамвае красные сразу подстрелили случайно оказавшегося на их пути павлина. И даже здесь есть картинка. Бедный павлин! Я вспомнил знаменитый кадр Феллини из "Амаркорда" -- павлин под снегом.?
       14 ноября, пятница. Весь день дома, на стадион не выходил, покрутил колеса на тренажере и чуть-чуть подергал штангу. Занимался Дневником, догоняя пропущенное, смотрел телевидение, которое предоставило новое -- Запад сомневается! -- доказательство, что малазийский самолет сбила не русская ракета, а ракета "воздух-воздух", выпущенная, видимо, украинским истребителем. Читал новую монографию Владислава Пронина -- с огромным искусством Владик соединил большое количество фигур, существовавших и существующих вокруг Гёте. Сделал много выписок, кое-что, потому что мне интересно, а кое-что для студентов. Не завидовал, но восхитился и эрудиции, и умению сближать различные материалы. Откуда бы мне знать насчет художника Х, который учил рисовать Гёте, что семнадцать его полотен когда-то находились в Чесменской галерее Павловского дворца в Гатчине. Читал до ночи.
       15 ноября, суббота. Утром ездил в банк, снимал со счета деньги -- 35 тысяч Альберту за вечеринку по поводу выхода "Описи" и, как обычно, 160 тысяч за новую книгу "Дневников", которую Леша Козлов все еще не отправил в типографию. Его маленькое дело при Институте так расширилось, приобретя черты таинственности, что он не успевает всего, как раньше, "пережевывать". К моему удивлению, вопреки слухам о сложности в нашей банковской системе, процедура "изъятия" денег со счета прошла легко и быстро. Ездил в банк на трамвае, а вернувшись, завел машину и поехал с Гафурбеком -- парень у меня занимается хозяйством, ходит в магазин и кое-что мне перепечатывает на компьютере -- в "Ашан". Какую же тьму продуктов мы все, включая тонюсеньких, сидящих на постоянной диете девушек, поглощаем! За целую тележку продуктов заплатил 3,5 тысячи. С Гафурбеком мне, ненавидящему покупки, очень удобно. Он все знает, цены, расположение полок и чего мне необходимо купить, потом он все погрузит в машину, выгрузит, отнесет к лифту, поднимет полдюжины тяжелейших сумок на пятый этаж и все разложит по холодильникам. Как эксперт, он говорит, что у него нет ощущения, что сильно все подорожало, включая рыбу.?
       Вечером уже на метро ездил на "Маяковскую" в Камерный зал, этот зал в одном здании с Большим залом, -- на тематический концерт из цикла "История любви". Здесь письма сухие, почти формальные Чайковского и несколько экзальтированные фон Мекк и, конечно, музыка, пели романсы и даже почти целую сцену из "Евгения Онегина". Все хорошо известно: никогда не встречались, женщина была околдована действительно гениальной музыкой Петра Ильича, но если бы не она, то и гениальной музыки, возможно, бы не было. Если бы не Николай Первый, который Гоголю платил большую пенсию, то могли бы и не состояться "Мертвые души", в этом же плане можно вспомнить и Тургенева, и Тютчева -- все они были при власти и подпитывались властью. Параллелей с текущей действительностью не провожу. Власть талантливо подпитывает не лучшие силы. Но это попутно, вернусь к концерту. Позвал на концерт мой бывший ученик Паша Быков, и писатель, и вот теперь оперный певец. Вместе с ним пела и читала Наталья Павлова, хорошее сопрано и дочь поэта Веры Павловой. Наталья была хороша и в открытом платье в первом отделении, и в закрытом во втором. Удивительно, что оба держали образ, не выпадали, артисты! Я, конечно, плавая в музыке Чайковского, думал о себе, но и держал в памяти условность и отчасти сценическую надуманность всей ситуации. Паша читал письмо своего героя о строгом распорядке его жизни в Париже, а я держал в уме его письмо брату Модесту.
       Вернулся довольно рано и долго пытался заснуть.?
       16 ноября, воскресенье. Сначала вчерашнее, но это, видимо, продолжение прежнего. Об Александре Плющеве, уволенном ли, не уволенном из редакции "Эхо Москвы" я уже писал и с этим увольнением, если оно состоялось, не согласен. Хоть выпорите, но хлеба и работы не лишайте. Продолжение темы -- это заочное голосование совета директоров по поводу возможной отставки Венедиктова. Голосование назначено на 21 ноября, а 6 ноября Венедиктов может уйти. Инициировал это на правах главы холдинга "Газпром-медиа" бывший министр печати Михаил Лесин. Ему как начальнику принадлежал первый щелчок фишками домино. Потом все покатилось и закончилось сегодняшним состоянием литературы. Как мне кажется, свой капитал составил на телерекламе.?
       Уход Венедиктова -- это другая радиостанция. Почти всегда несогласный с позицией станции, я категорически протестую против смещения Венедиктова и переформирования станции. Наша воровская элита хоть кого-то побаивалась. Кстати, об элите и ее, мягко скажем, жадности. В случайно попавшем мне выпуске "Комсомолки" есть статья в защиту Евтушенкова, от характера которой сразу попахивает оплаченным заказом. Но на полосе есть занятное высказывание по поводу "Башнефти", которую Евтушенков как "добросовестный покупатель" много позже перекупил. В 2003 году начавшуюся смердеть ситуацию проверяла Счетная палата. Аудитор Сергей Иванов по результатам инспекции выдал следующее заключение: "Это самый беспрецедентный случай хищения активов из федеральной собственности в истории нефтеперерабатывающих компаний России". В дело замешан сын бывшего президента Башкирии, ныне скрывающийся за рубежом Урал Рахимов. Все хороши!
       Сегодняшнее утро началось с передачи Леонида Володарского. Я уже несколько месяцев его слушаю по субботам и воскресеньям. Сегодня он говорил об интеллигенции, о ложности в нашей стране этого самоназвания. Хорошо к едким комментариям самого Володарского добавляли радиослушатели. Например, о том, как интеллигенция, еще недавно писавшая в анкетах, что она из рабочей или крестьянской среды, теперь уже стала из среды купеческой и дворянской. Знаменитый Никита Сергеевич Михалков вообще о своем происхождении говорит так -- аристократия. В связи с этим мне придется признаться, что я о себе написал в последней книге, после того как внимательно рассмотрел метрики своего покойного отца.
       "Иногда лучше оставаться в неведении. Мифы учат, что лучше не развязывать узлов и не отмыкать шкатулок. Не успел я открыть картонную с завязками и проклеенной матерчатой боковиной бумажную папку, как был лишен первой своей иллюзии. В семье всегда ходят мифы о своих более удачливых, знаменитых или даже великих предках. Будь то Соловей-разбойник или Ухарь-купец. Рухнула легенда о моем другом прадеде, будто бы владевшем хлебным заводом на Северном Кавказе. Растворилась и привлекательная легенда, будто бы моя прабабушка, в бархатном платье во время масленичного разговения, серебряным половиком выудила из серебряного же жбана со сметаной свою комнатную туфельку. Будто бы крутой мой прадед этой же просметаненной туфлей прабабку перед опешившими гостями так хрястнул по морде, так хрястнул... Сцена очень выразительная для кинематографа, а возможно, уже побывавшая где-нибудь в литературе. Домашние мифы обычно не ходят особенно далеко. Первая же бумага, извлеченная из папки, сообщала, что отцом моего отца, родившегося 1 мая 1916-го и крещеного 3 мая, был Чембарского уезда, села Кондоль крестьянин Михаил Антоновъ Есинъ. С прабабкой вышел казус -- ее имя оказалось на сгибе бумаги и полностью исчезло, правда, чуть ниже значилось: оба православного вероисповедания. Здесь же, в свидетельстве N 858, выданном из Пензенской духовной Консистории Михаилу Есину, значились и "восприемники" после крещения его сына -- это саранский мещанин Иван Алексеевич Корнилов и жена крестьянина села Головщина Марфа Павловна Котикова.?
       От мифа моего собственного "благородного рождения" не осталось и дыма. Я много раз задумывался, как в советское время молодой человек, даже без высшего образования, мог сделать карьеру? И здесь -- какое счастье, что сохранились эти корочки и обрывки бумаги, по которым кое-что можно было проследить. Папка, которой хватило бы на добрую книжку из знаменитой молодогвардейской серии ЖЗЛ, -- жизни замечательных людей. Практически любая жизнь не только неповторима, но и замечательна".
       Ну, да ладно, поехали дальше.?
       Весь день лежал на диване, дочитывал сначала монографию Пронина, а потом смотрел телевизор. Особенность украинского политического мышления -- какая-то мелкость и хитрожопость, все стремятся обмануть, разжалобить и соврать. Порошенко приказал не перечислять в Новороссию пенсии, вывести суды, органы прокуратуры, перевести в "метрополию" заключенных... Путин сразу сказал, что украинский президент отрезает две области от страны.?
       17 ноября, понедельник. Похоже, что заболел, началось все с горла, пью стрепсилс и сижу дома, варю суп из кабачков и моркови, пью чай. Между делом написал несколько фраз в новый роман. "Не пишется..." и замер. Что дальше, есть только предощущение. Вечером позвонил Анатолию Королеву. Вспоминая фрагменты "Валентины", Анатолий вдруг сказал: "Я тебе давно говорил, напиши о своей собаке". Тут я понял, что роман напишу.
       Днем взялся наконец-то за киноповесть Татьяны Вилькиной, которую она мне подкинула "для оценки". Это дочь Саши Вилькина, я с ним дружу многие годы, отказать не могу, хотя обычно отказываю. Чтения много, оно, как правило, рабочее, топчется на место то, что хочется быстро прочесть. Например, вгрызться в дневники Твардовского или в новую книгу Третьякова. Чинит ли без оплаты, а только из одного удовольствия постучать молотком, ботинки сапожник?
       Читается повесть легко, непритязательный стиль с небольшим лексиконом, упрощенный, "как в жизни" синтаксис, много простенького диалога. Жизнь кинорежиссера, работа, больная мать, взрослая дочь, преданная жена. Во всем отблески уже прочитанного, близко по тематике к Трифонову. В принципе, много лучше, чем у тысяч печатающихся писательниц. После чтения позвонил Татьяне и сказал, что эту киноповесть никто снимать не станет. Таня сразу призналась: показывала уже троим, никто не берет. Я сказал, что ни один журнал тоже не возьмет, надо искать издательство. Девочка молодец, удар держит!
       Вечером, еще до ТВ, прочел в "Литературной России" большую интересную статью Виталия Амутных. Он довольно ловко соединил свои размышления о поэзии Игоря Северянина и сообщения новостного украинского телевидения. Основное -- приобрел стиль, мне кажется, отчасти здесь моя манера как бы накрывать отдельные проблемы неким ковром соображений и фактов -- из всего этого и возникает мысль. Вот и еще один мой ученичок, который пишет, что окончил Литературный институт. У кого они все учились, мои ребятки деликатно всегда умалчивают. Недюжий талант возник сам по себе и сам по себе развился.?
       18 ноября, вторник. Из носа течет, спал, ощущая, что дышу открытым ртом, губы ссыхались. На работу все равно пойду, семинар пропускать нельзя, скоро должны нахлынуть дипломники. Утром второй раз прочел текст Саши Желаниной. Хотя название очень заковыристое -- "Трансцендентальная апперцепция", но текст сильный. Это провинциальный, весь погрязший в нищете город, мафия, семья, история девочки, все-таки выбившейся в люди. По своему невежеству начал звонить Оле Зайцевой, нашему философу, что же, спросить, это такое? А потом нашел в словарях: "Апперцепция -- (от лат. ad -- "к" и perceptio -- "восприятие") -- понятие философии психологии нового времени, ясное и осознанное восприятие какого-либо впечатления, ощущения и т.?п.; введено Г. Лейбницем в отличие от бессознательной перцепции. И. Кант наряду с этой эмпирической апперцепцией вводит понятие "трансцендентальной" апперцепции -- изначального неизменного "единства сознания" как условия всякого опыта и познания, позволяющего синтезировать многообразные восприятия. В основанной В. Вундтом психологии апперцепции -- восприятие, требующее напряжения воли. В современной психологии синоним восприятия". Интересно, расшифруют ли это название мои ленивые ребятишки.?
       Утром же взял с полки "нечитанного", она у меня у носа, последнюю книжку А. Туркова "На последних верстах", читал часа два, оторваться трудно, для меня все это знакомые имена. Книга статей о писателях-современниках, а большинство их, если не все, люди или воевавшие, или военного поколения. Как запевка всей книги знаменитое стихотворение Наровчатова "Не будет ничего тошнее..." В статьях ни одного пустого, мимолетного слова, плотность поля невероятная, но практически о всех знаменитых книгах и авторах нашего времени. Полностью прочел статью об Асе Берзер, знаменитом редакторе "Нового мира", я с ней был мимолетно знаком, она читала вслед за К. Чуковским мою первую повесть и просила для "НМ" кое-что переделать, я этого не сделал и напечатал повесть без правки в журнале "Волга". Читал также о В. Быкове, о В. Гроссмане. От всей книги я в полном восторге, не вытерпел и позвонил А.?М. Он в больнице, бодрый, насмешливый.
       19 ноября, среда. Простуда, начавшаяся с горла, как обычно, спустилась вниз, начался полноценный бронхит. Не вполне здоровый, все-таки пошел в МГИМО. Сил хватило только на час, что-то весьма общее говорил о рассказе. Единственное утешение, что ребята все-таки что-то пишут и выкристаллизовалась группа явно талантливых людей.?
       Днем читал "Литературку" с открытым письмом к министру юстиции, я его подписал скорее из дружбы с Поляковым, хотя общий тон письма совершенно справедлив: когда-то огромной собственностью писателей завладели несколько человек. В списке подписавших А. Битов, В. Личутин, Ф. Искандер, Юра Козлов, Вл. Еременко, Вл. Поволяев. Мне как-то, правда, по подходу ближе какое-то письмо, которое я видел в "Литературной России". Здесь опять сводятся сложные счеты и отношения. Упоминаются имена Владимира Толстого, нашего Алексея Варламова, обычно не участвующего по тихости характера в литературных разборках, Светланы Василенко. О всей ситуации сказано: "Страсти вокруг Международного сообщества писательских союзов, Международного литфонда и литфонда России, в котором проблемным фигурантом является Иван Переверзин, никак не могут утихнуть. Конечно, у этих структур есть свои сторонники и оппоненты. Однако у многих складывается впечатление, что, прикрываясь заботами о всех писателях, в реальности все эти три структуры действуют в интересах 10--15 человек. По сути, все эти организации выступают кормушкой для узкого круга избранных людей, которым предоставляют всё: и дачи в Переделкино, и сумасшедшие деньги в виде материальной помощи, и карт-бланш на бесплатные издания толстенных книг и т.?д.".
       Через силу вечером поехал в Театр им. Пушкина. В постановке Евгения Писарева давали "Женитьбу Фигоро", весело, полный текст, с невероятным изяществом. Я смотрел и спектакль Плучека -- не хуже, видел и "Комеди Франсез" -- плоско и скучно. Еще недавно с трудом заполнявшийся зал был полон. Сюзанну играет Александра Урсуляк с хорошо найденной интонацией, самого Фигаро -- ловко и даже грациозно Сергей Лазарев, певец, который оказался прекрасным актером, больше всего мне в крошечной роли понравилась Флажетта -- молоденькая актриса, но фамилии ее на сайте не нашел.
       В машине заклинило переднюю, водительскую дверь, залезаю и вылезаю со стороны пассажира. Надо бы купить новую, но боюсь наступившей старости и отечественной медицины.
       20 ноября, четверг. Несколько дней назад я передал институтскому агенту по снабжению Николаю мою новую книгу, чтобы он переслал ее Марку Авербуху в Америку. Видимо, Николай пошел за деньгами к главбуху и удивительно ленивый наш главбух Ирина Николаевна сказала -- Ашот с удовлетворением мне это предал: "У Института нет денег, чтобы пересылать книги Есина в Америку". Если бы это была простая пересылка. Но это пересылка одной книги человеку, который уж один раз точно, а может быть, и несколько присылал по 1000 долларов для премирования наших выпускников. В свое время он дал какую-то значительную сумму как литературные премии нескольким членам нашего писательского сообщества и в том числе одному нашему институтскому преподавателю -- естественно, не мне. Что касается восклицания главбуха, что у Института нет денег, -- если ректор сделает некоторые финансовые документы гласными, то я не только эти деньги найду, но и найду незаконное их распределение. Найду и одних и тех же поставщиков и предпринимателей, которые с неизменным постоянством выигрывают все наши конкурсы на ремонты, строительство и услуги. Это, конечно, при том, что обычный, не главный у нас бухгалтер, делающий постоянные ошибки в зарплате преподавателей, получает значительно больше заведующего кафедрой. Наверное, я выступлю на ближайшем Ученом совете.?
       Утром слушал ликующую реляцию Венедиктова после встречи с Михаилом Лесиным. Ему, кажется, удалось отстоять Александра Плющева. Я этому очень рад, Плющев очень талантливый человек. Следующий ход за властью.
       Весь день лежу и читаю замечательные комментарии Веры Мильчиной к книге Кюстина. Вот декабристы: "Император становится казначеем и кредитором всех русских дворян. Дворянский заемный банк, дававший ссуды под залог, был учрежден Павлом I в 1798 г. III отделение всерьез полагало, что толчком, побудившим декабристов на террор против царской фамилии, было желание освободиться от своего кредитора. "Самые тщательные наблюдения за всеми либералами, -- читаем мы в официальном докладе шефа жандармов, -- за тем, что они говорят и пишут, привели надзор к убеждению, что одной из главных побудительных причин, породивших людей "14-го", были ложные утверждения, что занимавшее деньги дворянство является должником не государства, а царствующей фамилии". Дьявольское рассуждение, что отделавшись от кредиторов, отделываются и от долгов, заполняло главных заговорщиков, и мысль эта их пережила..."
       Потом и читать уже не смог, принялся переключать каналы на телевизоре. Набрел на фигуру совершенно забытую -- Анатолий Лукьянов, последний Председатель Верховного Совета СССР. Еще лет десять назад он сказал: "Ничего не читаю, кроме Дневников Есина". Тогда мои Дневники печатались в "Нашем современнике". Оторваться от передачи уже не мог. Лукьянов рассказывал всю эпопею развала Советского Союза и участия в этом процессе Горбачева. Последний генсек недавно опять прошелестел по нашим каналам. Теперь, кажется, хочет презентовать свою новую книгу. Ну, так к Лукьянову. Тот, с прекрасной памятью государственного деятеля и юриста, рассказал, что еще в марте -- Советский Союз окончательно был демонтирован в сентябре -- под предводительством Горбачева, когда все ощущали сложность ситуации, был организован комитет по введению, если станет необходимым, чрезвычайного положения в отдельных районах страны. В этот комитет вошли, кроме, кажется, Стародубцева и еще кого-то, все те же лица, что и были в так называемом ГКЧП, и Янаев, и все остальные. А когда все затрещало, вот этот совсем не самозваный коллектив и летал в Форос, звать своего предводителя обратно в Москву с берегов Крыма. А человек, который этот комитет созвал, сказал своим товарищам: я, дескать, в отпуске. Летите, дорогие товарищи, обратно и выкручивайтесь.?
       21 ноября, пятница. Возможно, после лекарств мне стало чуть получше, но до выздоровления далеко: в груди хрипит орган. Хорошо, что утром позвонил Мих. Мих. и поставил мое лечение на научную основу, добавил мне еще и антибиотики. Весь день с утра читаю, вернее, перечитываю роман Ксении Букши. Завтра надо в ЦДЛ и при полном зале об это романе говорить, читаю и делаю пометки. Уже к обеду стал просматривать, чтобы выбросить ненужные, газеты, которые подкопились. Но еще до этого получил небольшое послание от Сережи Арутюнова -- он прочел новую мою книжку "Опись вещей одинокого человека".?
       "...у меня скоплено шесть-семь мыслей о вашей теперешней форме.?
       Внутренняя интенция вашего искусства крайне важна для меня теперь, это стирание грани между бытием и небытием. Вы давно пытаетесь смотреть с той стороны зеркала, и это куда больше модернизма, хотя вы модернист (в смысле современник) прежде всего.?
       Слава Богу, я дорос до понимания тонкостей, понимаю намеки. Сразу смог выделить эпиграф, некоторые логические построения. Андерсен со сказкой "старый дом" вырастает к середине, а меж тем это один из обертонов книги: старый джентльмен показывает некоему мальчику квартиру, при этом он же экскурсовод по квартире после себя именно за счет интонации отстранения от самого себя, это речь языком некоего другого, и только порой она возвращается к собственной.
       Захватывающий прием, что и говорить.?
       Надо писать об этом, прочту и перечту с карандашом недели через две".?
       Теперь вразброд газетные новости. Основная для меня, что в БДТ в Ленинграде главреж поставил "Что делать?" -- гениальный роман Чернышевского. Любимая моя Алена Карась раздраженно пишет: "Возможно, именно как старую, пропахшую нафталином шубу и вытащил новый худрук БДТ роман Чернышеского -- мол, присмотритесь, как смотритесь вы в ней сегодня". Спектакль Алене Карась, естественно, не нравится, она не понимает величия этого произведения, актуального для нашей страны всегда. Известно и что делать, и кто виноват. Я думаю, что театр, всегда тонко улавливающий желания публики, пытается разобраться в исконных русских вопросах.
       В газете же, но помеченной неделей раньше, прочел об одном из финалистов "Большой книги". Здесь витийствует Кларисса Пульсон. "Поэт, переводчик, эссеист Алексей Макушанский работает на кафедре славистики города Майнц (Германия). Его предыдущая книга "Город в долине" получила премию "Глобус" журнала "Знамя" и библиотеки иностранной литературы им. Рудомино". Характеристика для меня почти исчерпывающая. На этот раз роман "Пароход в Аргентину". Автора, например, интересует, чтобы его выдуманный герой "оказался на Любекском мосту через Двину в день освобождения Риги от большевиков 22 мая 1919-го...". Но я иду дальше по интервью:
       " ґ-- В двух ваших последних романах действие происходит во время Гражданской войны. Это же не случайно?
       -- Все-таки основное событие, или основная катастрофа XX века для России -- это революция и Гражданская война. В юности я, наверное, немного идеализировал Белое движение. Этого делать не следует. Вообще не следует идеализировать что бы ни было. В "Городе в долине" война на юге России, там нет буквальной исторический точности, там скорее некое "видение". А в "Пароходе..." -- особенная гражданская война, в Прибалтике в ней участвовали и русские, и латыши, и немцы, как балтийские, так и "имперские немцы"... Надеюсь еще когда-нибудь написать об этом. Я же половину своей юности провел в Латвии, собственно -- в Курляндии".?
       Какие уж тут комментарии! Но я почему-то, отвлекшись на книжного финалиста, не закончил свои разборки с Аленой Карась. Защищаю честь русской литературы!
       Спектакль маститому обозревателю не понравился, чуть ли не каждый день, посещая театры, автору статьи уже кажется, что и ему пора ставить, режиссура и литературоведение дело нехитрое, и зря русская публика зачитывалась романом Чернышевского.?
       Я уже неоднократно читал, что жизнь постоянно рифмует одни и те же события или имена. Газету надо уметь листать, а я вычерпываю из нее еще и для меня интересное или существенное. Вот уж никогда не думал, что буквально через несколько минут опять встречусь с Чернышевским.?
       Но сначала о возобновлении школьных сочинений, о чем мы совсем недавно говорили в театре с Натальей Дмитриевной Солженицыной. Газета пишет о действительном возвращении. Школьники в последнем классе теперь будут писать некое зачетное сочинение-допуск к ЕГЭ. Наталья Дмитриевна резонно говорит, что сочинение должно быть основано на явлениях русской литературы. Министерство предложило очень неплохой куст направлений на этот год. Как летописец фиксирую: ""Недаром помнит вся Россия.?.?.?" (200-летний юбилей М.?Ю. Лермонтова), "Вопросы, заданные человечеству войной", "Человек и природа в отечественной и мировой литературе", "Спор поколений: вместе и врозь", "Чем люди живы?"".?
       А вот теперь о рифме. Ну кто бы мог подумать, что придется снова встречаться с Чернышевским!
       "На днях Ассоциация учителей литературы и русского языка представила в Общественной палате проект Концепции школьного филологического образования. В ней нет "русской словесности", как записано в стандартах для старшей школы, которые вступят в силу с 1 сентября 2015 года, и есть список литературы, которую предлагается изучать с 5 по 11 класс. К примеру, авторы предлагают изучать в школе роман Чернышевского "Что делать?", Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву". Но в проекте нет, к примеру, Набокова и "Архипелаг ГУЛАГа" Солженицына".?
       22 ноября, суббота. Всю пятницу и первую половину дня сегодняшнего перечитывал роман Ксении Букши. Сегодня процедура представления трех лауреатов публике в Доме литераторов и, собственно, последнее, решающее голосование. Собравшиеся читатели, которым раздадут листочки-бюллетени, они и станут решать, кто из представленной жюри троицы победитель. Кроме Ксении Букши, о которой мне предстоит что-то сказать, это еще Сережа Шаргунов и Андрей Битов.
       Хотя вчера начал принимать таблетки, но, конечно, не выздоровел. Делаю все с трудом, все утро размышлял, как в Дом литераторов ехать. Легче всего, конечно, за рулем, на машине. Метро я не люблю, хотя, когда оказываюсь в нем, всегда любуюсь архитектурой станций. В Москве машиной сейчас обычному человеку пользоваться трудно. Уже не поедешь на машине в театр или в поликлинику, как я раньше ездил в свою на улице Рылеева. Везде теперь "стоянки", пока найдешь автомат, чтобы послать смс, проходит время, потом долго ждешь ответа. Полбеды, если бы, как в Европе, опустил монету в автомат и гуляй, а здесь сложная канитель с банковской картой и сотовым телефоном. Но вдруг вспомнил, что "по воскресным и праздничным дням" эти ограничения не работают и машины можно ставить везде, независимо от платной стоянки. По этому поводу даже звонил своему соседу Жугану. Но нет, суббота -- это не праздничный день. Скаредность московского правительства богатых! Поехал на метро.
       Описывать всю процедуру церемонии не буду, она уже в моих Дневниках прежде несколько раз промерцала. За кулисами встретился со всеми жрецами сегодняшнего действия. Женя Сидоров, он сегодня вместо покойного Белзы будет вести церемонию, Миша Семерников, он ответственный секретарь премии, А.?М. Туркова выписали из больницы, он, человек долга и "надо", без него все происходящее немыслимо. И.?Н. Барметова вызвалась говорить о Битове.?
       На сцене Ксения Букша расположилась на гостевой лавке, держа на коленях недавно родившуюся дочку. Девочка чудная, ручки и ножки, как перетянутые резинкой. Видимо, не с кем оставить, так и приехала из Петербурга. Это, конечно, мило три часа на глазах у зала тетешкать прелестного младенца. С одной стороны, это некий "ход", но с другой стороны, публика тоже не дура и понимает, что к чему. Не умилить ли нас решила молодая писательница?
       Женя Сидоров ведет церемонию не совсем так, как это делал покойный Белза, он литературовед, критик и все читал. Представляя очередного лауреата, по крайней мере Букшу -- она была первой, -- несколько многовато говорит о самом романе, выбивая у меня из-под ног почву. Потом небольшое сообщение предстоит сделать мне. Я выхожу, говорю о времени, о новаторских принципах сочинения, за моей спиной, ревниво следя за моей речью, Букша неудачно вставляет реплику. Я говорю о своей любви к людям труда той поры и к простому укладу жизни. Ксения Сергеевна за моей спиной говорит, что моей любви к прошлому времени не разделяет. Я думаю, что эта реплика ей дорого обошлась. Зал в основном не молодой.?
       Ирина Барметова говорит о романе Битова, его проблематика собравшейся публике -- молодежи мало, больше людей пожилых, для которых утренник в ЦДЛ очередное развлечение, -- не очень привычна. Как я понял по некоторым репликам из зала, почти никто ни Букшу, ни Битова не читал; бесстрашного Шаргунова видели по телевизору. Потом говорит Битов, в его монологе одно истинно: писатель, не чувствующий собственной вечной в душе свободы -- не писатель. Потом замечательно говорит о Шаргунове Андрей Михайлович. Видимо, статья о романе Сережи "1993" у него готова. Здесь не только описание времени, но и нравственный выбор, почти выветрившийся из отечественной литературы. Надо не забывать, что это роман с "положительным" героем, что в современной литературе почти невероятно. Потом умело с публикой говорит сам красавец Сережа. С огромным, чуть ли не вдвое, перевесом перед Битовым и Букшей, он выигрывает. Всем троим вручают по 50 тысяч рублей, раньше давали в рублях по тысячи долларов, но рубль подешевел. Победитель получит еще один конверт. Все ликуют, цветы, играет квартет. С музыкой после ухода бедного Белзы стало похуже. Традиционно хорошо с итальянцами, которые неизменно ватагой каждый год прибывают в Москву, на церемонию награждения. У них, видимо, с финансированием культуры много лучше, чем в России. Неузнанный мною знаменитый актер по бумажке читает стихи знаменитых итальянских поэтов, по бумажке же Женя Солонович читает свои замечательные переводы. Одно из стихотворений переводил Заболоцкий, но подстрочник для него делал в те давние времена тоже Солонович. Я, как крохобор, собираю все, что связано с литературой.
       Внизу, в ресторане, для избранной публики, лауреатов, жюри и местных энтузиастов развернулся небольшой банкет. Не скажу, что всего очень много, но достаточно, вкусно, достается мне кроме закуски и фруктов даже замечательная "пожарская" котлета. Со мною за столом сидят Вера и Женя Сидоровы, Евгений Солонович, за соседним столиком Майя Пешкова, мой "индекс" на породу присутствующих.?
       Еще до банкета, понимая, что в этом году опять не заплатят гонорар за работу, которая у меня заняла половину лета, я не по-джентльменски спрашиваю об этом у Миши Семерникова. Заплатят или не заплатят? Миша деликатно, зная, конечно, все, отсылает меня к Галине Ильиничне, директору ЦДЛ. Мы с Андреем Михайловичем об этом "неинтеллигентном" моменте уже потолковали раньше. Он тоже на эти деньги рассчитывает. Писатель живет с гонорара, в искусстве -- что отломают от жизни. Галина Ильинична говорит, что деньги теперь Министерство культуры пересылает через Литературный музей, которым заведует Дмитрий Бак. В общем, денег нет, не пришли. Я вспоминаю, что Женя только что со сцены этого Диму Бака хвалил. Бак действительно парень очень обаятельный, знающий.?
       Дома смотрю один из последних туров замечательного проекта канала "Культура" "Большая опера" -- конкурс молодых оперных певцов. И певицы, и певцы, и жюри -- все бесподобно.?
       23 ноября, воскресенье. Живу по принципу "надо". Вчера надо было ехать на премию "Пенне", сегодня утром надо готовиться и читать публичную лекцию о Доме Герцена, об Институте и о том, что за зверь писатель. Это московский грант Института, что-то около миллиона рублей, где основным действующим лицам достанутся лишь крохи. Столько лет, по многу часов витийствуя в аудитории, написав книгу о собственных подходах, преподаванию, я с определенной неуверенностью подхожу к своему искусству чтения лекций. Не устный я человек, не умею рассказывать то, что хорошо известно, плести придаточные предложения и повторять, что все хорошо знают. Мне всегда нужна мысль и по возможности своя, собственная, а не расковыченная цитата. Мне было бы неловко за малозначительный и пустой треп. Каждый раз я создаю план, готовлю цитаты, думаю об общей интонации. Но я, правда, еще ни разу не повторился, еще ни разу не читал, не отрывая глаз от конспекта, свою лекцию. Каждый раз это все-таки была импровизация, и я не всегда представлял, куда меня занесет. В этом плане публичные лекции, которые я стал читать, мне дали определенный опыт. Сегодня я вдруг счастливо решил, что коли мне надо рассказывать еще и о Доме Герцена, то почему бы не воспользоваться и собственным романом "Твербуль", в котором наш высокоталантливый птичник неплохо описан? Подобрал цитаты. О том, что студентка, героиня романа, еще и проститутка, тактично умолчу.?
       Поехал к четырем часам. Сегодня у нас последний день серии подобных лекций. Утром блестяще, говорят, прочла лекцию наша умница и красавица Завгородняя, днем передо мной читает о Блоке В.?П. Смирнов -- ну, уж здесь, конечно, все будет на высшем уровне. Мне читать в 23-я аудитории.
       Попил чаю в своем бывшем ректорском кабинете, где теперь обосновалась учебная часть во главе с Оксаной. Каким-то образом она немедленно привела все в порядок, обжила и теперь, совсем недавно заваленная папками и засыпанная канцелярской пылью комната, в которой сидел М.?Ю., волшебно преобразилась. Аудитории и у меня в 23-й, и в конференц-зале, где читает Смирнов, полнехоньки. Это опять, конечно, Оксана и ее работа. Говорят, что в центре, у метро "Пушкинская" висят объявления, на которые падки и папы, и мамы, и сами школьники, наконец-то задумавшиеся, как они будут поступать в вузы.
       Теперь о самой лекции. Здесь главное уверенность. Держал перед собой только оглавление своей книги о литературном мастерстве. Без, казалось бы, особой натуги, получая удовольствие, все и прочел. Довольный собой, поехал домой, но ведь день-то пропал. Впрочем, снял с компьютера три рассказа Данилы Трофимова. Почему так -- кто писать может, те пишут и ходят без пропуска на семинары, а кому бы каждый раз писать этюды, выполнять задания, те стараются ничего не делать? Сколько, интересно, птичек моего семинара дочирикают до диплома?
       Какие еще, кроме своих, собственных, новости? Довольно много последнее время пропускаю. То Путин скажет, что не собирается оставаться пожизненным президентом, хотя и не отвергает возможности баллотироваться на эту должность еще и в 2018 году, то что-нибудь всероссийски украдут. Живем в постоянных сенсациях! Особенно много воровства, Следственный комитет не дремлет. Вчера или позавчера сгорела в Москве автостоянка дорогих, элитных машин -- 100 миллионов рублей убыток. Тоже новость! Пишут, что поджог. Месть -- "деловая, конкурентная" или социальная? В "МК" некоторые данные: "все 12 автомашин: 4 "Роллс-Ройса", 2 "Мерседеса S-400", 1 "Мерседес-Гелендваген" и 5 машин "Порше" (разных моделей) принадлежали фирме ЗАО "Синус" и находились в лизинге".?
       24 ноября, понедельник. Сижу дома, потихонечку листаю учебник английского для начинающих, колдую, как завтра проведу семинар. Прочел рассказы Трофимова, мне сначала показалось, что Данила стал работать под Тяжева, но потом увидел, что интонация у него своя. Но все -- не в угоду ли слабонервному читателю? -- упростилось. В своей основе рассказы чистые и даже возвышенные. Везде мальчик и девочка, везде уже взрослая жизнь, но все как-то шелковым боком.
       Председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин заявил, что следствие до сих пор не может найти собственников аэропорта "Домодедово" после теракта в 2011 году. Об этом сообщает РИА "Новости".?
       "После того как там произошла трагедия, мы до сих пор не можем найти виновника, в смысле, собственника этого аэропорта. Мы знаем этих людей, но они говорят, что они не собственники", -- заявил Бастрыкин.?
       "Гендиректор одной из крупнейших строительных компаний России НПО "Мостовик" (Омск) Олег Шишов арестован. Его подозревают в мошенничестве на 2 млрд рублей.?
       Ранее Куйбышевский районный суд Омска поместил Шишова под домашний арест на два месяца. Следователи считают его виновным в мошенничестве, уклонении от уплаты налогов и длительной неуплате зарплаты. Позже Шишов был доставлен в Москву, следствие попросило перевести его под стражу.?
       По данным СК РФ, Шишов похитил из бюджета 2 млрд рублей, которые были выделены на строительство участка окружной дороги Омска, не выполнив условия госконтракта. Кроме того, следствие подозревает Шишова в подделке финансовых документов "Мостовика", благодаря которым ему удалось уклониться от уплаты налогов на сумму свыше 515 млн рублей. Также, по мнению следователей, он задолжал сотрудникам своей компании более 0,5 млн рублей зарплаты.?
       Защита Шишова просила поместить его под домашний арест в московской квартире сына, так как он страдает тяжелыми заболеваниями, в том числе сахарным диабетом. Сам обвиняемый вину не признал". Это уже информация ИТАР-ТАСС.?
       25 ноября, вторник. Все, как по заказу и как положено в день семинара, недаром я его передвинул на 2 часа дня вместо 10 утра -- бессонница, томление, проснулся в десятом часу. Лег, стараясь накопить к семинару силы, рано, часов в десять вечера, взял с полки давно мною читаемую "Герменевтику субъекта" Мишеля Фуко и уже совсем собрался было выключить телевизор, как объявили сериал о юности Екатерины Великой. Смотрел, восхищаясь бытом русских императриц в зарубежных замках, а в мучительных и пошлых рекламных паузах, в которых разворачивалась жизнь нашего современника, читал главу о старости. Надо чаще читать философию, она успокаивает.
       "Не отягощенный физическими влечениями, свободный от разного рода политических притязаний, от которых он отказался, обогащенный всевозможным опытом, старик предстает человеком, полностью собой владеющим, тем, кто может быть полностью удовлетворен собой". Как все это верно и точно. Согласимся и с Фуко, и с древними философами, которых он раскавычивает. "Эта история и эта форма практики себя так старика и определяют: старик -- это тот, кто наконец может найти удовольствие в себе, удовлетвориться собой, вместить в себя все радости и удовольствия, не ища никаких удовольствий, не ожидая никаких радостей ни от кого другого -- ни физических, которые уже не по нему, ни тех, что связаны с амбициозными планами, которых у него нет". Но так между тем хочется выступить на Ученом совете и кое-что вслух сказать! "Итак, старик -- это тот, кто довольствуется собой, и точка, которой достигает старость, если она была подготовлена долгой практикой себя, -- это та точка, где, по слову Сенеки, мне наконец удалось догнать самого себя, воссоединиться с собой и где мое завершенное и совершенное отношение к себе становится вместе отношением господства и удовлетворенности".?
       Где-то в конце серии о немецкой принцессе, ставшей русской императрицей, сон меня сморил, проснулся только в начале третьего. И черт меня попутал поменять духоподъемное чтение французского философа на стремительную, как лыжный след, литературоведческую беллетристику Вячеслава Огрызко! Десятка три книг, еще не прочитанных или уже прочитанных, стоят у меня рядом на полке. Скорее собственная рука потянулась за толстым томом "Против течения" Огрызко, нежели приказал взыскующий ум. Оторвался же я от этих текстов в шестом часу. Поел неполезной в моей старости "еврейской колбаски" (без свиного жира и только говядина), попил чаю с медом и принял снотворное. Читал даже не тексты, а 120-страничный словник с комментариями. Здесь, наверное, тысячи две в основном писательских имен, многих я знал или еще знаю. Картина отечественной литературы в лицах встала передо мной. Но и отдельные фрагменты были невероятно интересны. Я всегда думал о таком поразительном и быстром взлете писательской карьеры Эдика Хруцкого. Расторопный Слава говорит: "Объясняю". И объясняет: "Зять бывшего председателя КГБ Серова, написал кучу детективов, но славу Конан Дойля так и не приобрел". Теперь о себе любимом и моих славных товарищах.?
       "Есин Сергей Николаевич (1936), имитатор русской литературы, ставший в 1992 году на тринадцать лет с подачи бывшего помощника М.?С. Горбачева -- В.?К. Егорова ректором Литературного института.
       Рекемчук Александр Евсеевич (1927), эволюция этого писателя очень странна: он начинал как романтик (в своих первых романах писатель воспевал покорителей Ухты), потом долго прославлял пламенных революционеров, разжегших в Европе мировой пожар (не потому ли власти после изгнания Твардовского и "Нового мира" ввели писателя в редколлегию престижного журнала?), а затем последовал разворот на все 180 градусов (в перестройку Рекемчук примкнул к яростным либералам, вступил в сомнительную писательскую группировку "Апрель", публично обозвал фашистом своего же ученика, посмевшего выступить против перевертышей, и с радостью издал лживую исповедь Ельцина).?
       Варламов Алексей Николаевич (1963), мне до сих пор непонятен выбор Солженицына, удостоившего писателя в 2006 году премии своего имени ("за тонкое исследование в художественной прозе силы и хрупкости человеческой души, ее судьбы в современном мире; за осмысление путей русской литературы XX века в жанре писательских биографий"), ведь он пишет очень скучно.?
       Василевский Андрей Витальевич (1955), начинал как скромный поэт, внимавший каждому слову Евгения Винокурова, в 1977 году пришел курьером в журнал "Новый мир", через 21 год став там главным редактором (мне лично из всех нововведений Василевского в "НМ" особенно нравится придуманный им раздел библиографических листков)".?
       Но это все -- рано утром, пока снова не заснул. А вот когда уже в десять проснулся, то взялся за последний номер "Российской газеты". Культуру на этот раз пропущу, моя добыча -- новые крушения и человеческие жертвы, но уже не на земле, а в воздухе. Газета разбирает причины падения частного вертолета, случившегося три дня назад. "По последним данным вертолет наняла семья с восьмилетней девочкой, летевшая из Москвы в Нижний Новгород". Первая мысль: а за какие же грехи ребенка-то? Вторая: Боже мой, сколько же это стоило? И попутно: уж я точно никогда не смогу нанять частный вертолет. Но в газете идет разговор не только о недавнем трагическом инциденте, постоянно бьются лихие авиаторы: "Привычку пить за рулем "бумеров", что тоже недопустимо, эти состоятельные люди переносят и за штурвал воздушного судна".?
       Семинар прошел достаточно полно: каким образом я веду занятия по три часа, откуда нахожу слова и мысли, я и сам не знаю. В качестве примеров подробно рассказал ребятам о структуре всех трех отмеченных конкурсом "Пенне" романов -- это первый час. Дальше три рассказа Данилы. Он умудрился написать рассказы практически без литературных приемов, якобы это течение самой жизни. Вначале мне показалось, что, оставив свою вязкую и густую манеру, Данила отчасти начал подражать фрагментам действительности, как Миша, но нет -- в этом смысле Данила похож на меня -- он опять замутил что-то совершенно по взгляду и смыслу новое.?
       Вечером ел торт по случаю дня рождения Гафурбека и смотрел продолжение сериала о Екатерине. Здесь Екатерину играет роскошная молодая актриса. Но сколько копания вокруг царского секса молодых Петра и Екатерины! Похоже, всю историю с фимозом и "неисполнением обязанностей" сценаристы взяли из истории другой венценосной семьи -- Людовик XVI и Мария-Антуанетта. По крайней мере всей русской аудитории доказали, что Павел Первый сын не Петра III, а Сергея Салтыкова. Но отчего же на портретах Павел так похож на Петра, а не на красавчика Салтыкова?
       26 ноября, среда. Вечером водил своих студентов из МГИМО во МХАТ им. Горького на "Мастера и Маргариту". Выбор случаен, так стеклось, что спектакль был именно в среду, в день занятий. Сам я видел спектакль давно и поразился и отсутствием собственной памяти, потому что ничего, кроме листов жести в самом начале -- гениальная сценическая придумка В. Беляковича, -- не помню. Спектакль огромный, четыре часа, зал, полный молодежи. Играли все те же знакомые мне актеры -- В. Клементьев, М. Кабанов, И. Фадина, А. Титоренко. Но как их игра изощрена, высокоподъемна. По сути, это все огромный радиомонтаж, но почему зрители, не переводя дыхания, смотрят? Полет над жизнью. Почему я, знающий роман почти наизусть, не могу оторваться? Это общие проблемы каждого человека? Это наш общий грех? Это счастье освобождения от собственных проказ и проделок? Я невольно могу сравнить этот спектакль Беляковича с театральным высказыванием покойного Юрия Любимова. У Любимова было только театральное высказывание, только Маргарита, с обнаженной спиной раскачивающаяся на часовом маятнике. Правда, сатанинский бал у Беляковича не без влияния "Золотого века" Юрия Григоровича.
       Днем читал свою последнюю книгу, она умна, тонка, но вряд ли будет иметь успех, на который втайне я рассчитывал: исчез мой читатель; тупо читаю учебник английского языка. Талант иссох? Ничего не пишу.
       27 ноября, четверг. Ругаю себя, что в Дневник, сочинение вполне интимное, все время вставляю что-то общественное, касающееся государства, современной жизни и даже воровства. Мне-то зачем эта Гекуба? Думаю, что в этом есть какой-то мой детский протест против порядка, против власти, против общего несправедливого устройства. Это еще связано с тем, что в восьмедисятых я видел, куда все идет, что на несовершенное и не всегда справедливое надвигается еще худшее, даже отвратительное, алчное. Не квартирный вопрос, как по Булгакову, испортил человека, а эта самая алчность. Но разве несчастными дефинициями говорит литература? Она говорит с народом конкретикой или, как говаривали в школе, образами. Итак.?.?.?
       Через Интерпол -- это сегодняшняя новость -- разыскивается "православный банкир" и бывший сенатор Сергей Пугачев. Сенаторы вообще по статистике разыскиваются чаще, чем простые труженики! Немыслимо много, чуть ли не миллиарды, оказались в "несознанке". В наше время русское слово "воровство" не любят, пишут "хищение", "присвоение" -- в нашем времени царствует эвфемизм. Православный банкир, кажется, живет в Лондоне. С лозунгом "присвоение" ловят и другого героя наших дней, директора, похоже, искусственно обанкротившейся турфирмы "Нева" -- здесь тоже деньги немалые. А о владивостокском деятеле, укравшем на строительстве моста через залив Золотой рог чуть ли не два миллиарда рублей, я, кажется, уже писал.
       Днем, до того как надо было ехать на Ученый совет, посмотрел газеты. "Литературка" в связи с юбилеем Полякова, похоже, исчерпала весь свой пафос и показалась мне скучной. В "Российской газете", пролистав "общественные полосы", которые почти синхронизированы по своему характеру с оперативным телевидением, я все-таки нашел добычу: это несколько высказываний Андрея Кончаловского с мастер-класса во ВГИКе. Это может пригодиться и моей ребятне. Я выпишу лишь два фрагмента, но ребятам прочту всю статью.?
       О талантах и заимствованиях. "Талант не только в том, чтобы было красиво. И тут возникает краеугольный вопрос -- зачем все это нужно? Я по молодости думал: умею снимать кино, только мне почему-то все время тройки ставят. Актерскому мастерству научить можно, а режиссерскому нельзя. Постигать режиссуру можно только через заимствования. Как сказал композитор Стравинский: "Талантливые люди заимствуют, а гении -- воруют". Сначала мы с Андреем Тарковским имитировали Альбера Ламориса (французский режиссер и сценарист, известный своими детскими короткометражными фильмами. -- Ред.?), потом возникли Куросава и Бергман. Да, заимствовали, переворачивали идеи знаменитых режиссеров по-своему. Только так можно нащупать путь в профессии".
       Про "селфи". "Я вам не очень завидую. В годы моего студенчества информации было мало. Мы смотрели взрослое кино. То поколение еще читало. А сегодня Голливуд делает кино для подростков. У нас были стойкие идеалы, даже если они менялись -- сегодня Матисс, завтра Бэкон, -- они были великими, заслужившими свое величие.?
       Сегодня же ориентиры меняются с бешеной скоростью: успешно одно, а завтра совершенно другое. На вас наваливаются помои образов, картинок. Все всё снимают. И потом -- "селфи". Полный отпад. Оно как часть нашего с вами атавизма. Вот как первобытный охотник, не поймавший быка, рисовал его на стене. Это и есть наше "селфи". Но картинка на стене хоть на века осталась. А про "селфи" никто не вспомнит и через полгода".?
       На Ученом совете обсуждались вопросы с нашей библиотекой. Проблемы не изменились: теснота, пожарная безопасность, отсутствие денег, значит, и сокращенная подписка, и скудность в приобретении книг. Ах, этот постоянный крик нашего главного бухгалтера: "Нет денег!". Я врезался в наш благостно текущий Ученый совет уже во время разговоров о книгах, библиографии и регистрации Института в индексе РИНЦ. На вопрос А.?Н. Ужанкова, кто в этом виноват, пришлось по-солдатски ответить: "Вы!". Говорил -- об этом, собственно уже писал -- о деньгах на почтовые отправления, о грубости главбуха, о грязи в Институте, о том, что до сих пор администрация не может сделать наш журнал соответствующим требованиям ВАКа.?
       Машину после совета оставил в Институте и поехал в Библиотеку Достоевского, где сегодня Н.?В. Моторошилова читала лекцию о "черных тетрадях" Хайдеггера. Библиотеку нашел довольно быстро и просто ахнул, когда увидел один зал, с установленными в нем компьютерами, полностью забитый молодежью, это студенты готовились к экзаменам, а другой зал, полный любителями -- и молодежь и люди старшего поколения -- философии. Прекрасное состояние библиотеки, много книг, невероятно количество новинок.
       Лекция Нелли Васильевны прошла, конечно, очень успешно. Весь сыр-бор с Мартином Хайдеггером возник, конечно, из-за нескольких высказываний о евреях. Но говорил он в своих тетрадях и о русских, американцах и англичанах. Естественно, цитировать еврейские пассажи Н.?В. не решилась, а рассуждения о русских и американцах были. Я обязательно позже эти цитаты у Н.?В. возьму.
       Брать не пришлось, нашлись в ее статье в специальном журнале.?
       "Евреи, -- пишет Хайдеггер, -- издавна живут, обладая подчеркнуто расчетливой (или расчетной. -- Н.?М.?) одаренностью (bei rechnerischen Begabung), и уже соответственно расовому принципу, почему они также резким образом обороняются от неограниченного использования этой способности. Устроение (Einrichtung) расистского взращивания возникает не из самой жизни, а из того, что жизнь подчинена власти Machenschaft".?
       Из этой же статьи Н.?В. фрагмент интервью, которое взял влиятельный немецкий журнал у знаменитого исследователя и философа.?
       ""Die Zeit": Господин Федье, Хайдеггер -- антисемит? Вы всегда горячо оспаривали это, но теперь Вам доступны отрывки из "Черных тетрадей" немецкого философа; и даже для немецкого издателя Петера Травны, как представляется, исчезли сомнения в антисемитских исходных позициях Хайдеггера.?
       Федье: конечно, ставшие теперь известными высказывания Хайдеггера о еврействе (das Judentum) и "евреях" предстают как шокирующие (уже это -- ценное признание. -- Н.?М.?) . Но он сам в его время не мог воспринимать их как чудовищные (выделено мной. -- Н.?М.?). И если я сегодня что-то скажу о "евреях", например, об их юморе или их духовности -- не столкнусь ли я тотчас и гротескным образом с той опасностью, что меня будут считать антисемитом?"
       Господи, да обязательно будут! Вот только попадите в лапы какой-нибудь Ксении Лариной или Майи Пешковой, которая так разборчива в литературе.
       Еще одна цитата из Хайдеггера. "Присвоить себе "культуру" как средство власти и тем самым утвердить себя, ложным образом обеспечив [свое] превосходство -- это в основе своей и есть еврейский образ действий (Gebaren). Что из этого вытекает для культурной политики?"
       Какие "действия" для "культурной политики" нацизма "вытекали" из сходных, с позволения сказать, мнений и убеждений, мы уже хорошо знаем: "вытекал" геноцид еврейской нации. Вряд ли сам Хайдеггер нацеливал свою нацию именно на это. Но объективно, в реальной истории все ведь произошло по нацистскому сценарию.?
       Теперь -- англичане и тут же кое-что об американцах. "Англичане уже три столетия назад простились со всяким сущностным началом. И тем, чем они больше не располагают, немцы не будут располагать еще и в следующие столетия. (Видите, достается и немцам! -- Н.?М.?). Из этой промежуточной пустоты возникает война, которая не есть существенная борьба, потому что она ведется из-за Ничто, [соразмерного] Ничтожному. Эта война проистекает из забвения бытия со стороны пришедшего к своему концу нововременного человека. Всякая цель, которая ему дана, не достигает самого существенного. А американцы берут состояние ничтожности (Nichtigkeit) как обещание для своего будущего, т.?к. они все приводят к ничто (zernichten) в видимости "счастья" Всех. В американизме нигилизм достигает своего апогея". Несколькими строчками ниже Хайдеггер изрекает такое "пророчество": "Самое раннее около 2300 года может снова возвратиться История. Тогда американизм исчерпает себя в силу избытка своей пустоты. Но до того человек будет делать свои еще непредвиденные шаги вперед (Fort-schritte), в ничто, не будучи в состоянии признать и, стало быть, преодолеть это пространство своего быстрого продвижения. Воспоминания о прошлом (Gewesene) и скрытом существовании (Wesende) будут все более смутными и запутанными... Некоторое кажущееся богатство войдет в историю затяжного окончания Нового времени из-за того, что в этом конечном состоянии цивилизованного варварства (!) одни будут бороться за цивилизацию, другие -- за варварство, но [обе стороны] будут делать это с той же манией расчетливости. Так возникнет соразмерная пустоте пустыня, которая полностью распространит вокруг себя видимость никогда не существовавшей полноты".?
       Лучше всего, мне кажется, философ относился к русским. "Необозримая простота русского начала (des Russehtums) включает в себя нечто непретенциозное и необузданное -- и обе черты в их взаимопринадлежности. Большевизм, полностью нерусский, есть одна из опасных форм, способствующих вырождению сущности русского [начала] и потому развязыванию исторического процесса негативного движения; как таковая форма он приуготовляет возможность деспотии des Riesigen, но содержит и другую возможность -- что это das Riesige выродится в безосновность своей собственной пустоты и лишит фундамента существенность народа".?
       28 ноября, пятница. Уже когда вчера уезжал из Института, Л.?М. сказала мне, что, наверное, завтра комиссия, которая нас проверяет, пойдет по кафедрам. В Москве морозно, но снега по-прежнему нет. В городе огромные пробки, но я каким-то волшебным образом легко проезжаю до работы. Метро я недолюбливаю, его нынешнюю тесноту, скученность, внутреннюю раздраженную недоброжелательность пассажиров. Приехал вовремя, запасшись собственным компьютером. Думал, что посижу, поработаю, но весь день провел в разговорах. Сначала в деканате Светлана Киселева рассказала мне о тех удивительных действиях, которые некий Х предпринимал, чтобы остаться на своем посту. Здесь я впервые подумал, не стоит ли вернуться мне к прежнему творческому мотиву: сатирическому показу жизни. И смешно, и страшно. К концу дня из разных слухов выяснилось, что у комиссии есть значительные недовольства нашей деятельностью. Похоже, это касается финансов. Я это всегда предполагал и недаром совсем недавно на Ученом совете единственный проголосовал против очень значительной и отчасти за счет других членов коллектива прибавки к президентскому гранту для наших проректоров. Сегодня эта тенденция вылилась в приказ, который, видимо под давлением комиссии, вынужден был подписать А. Варламов, наш мысленный волк. Этот приказ за номером 514 от 27 ноября устанавливает с 7 октября, то есть задним числом новые оклады. Всем поровну -- по 81 тысяче рублей. Но еще недавно наш главбух получала 180 тысяч.?
       29 ноября, суббота. Проснулся в девять часов и имел неосторожность включить телевизор. Здесь в одной из передач рассказывали о наших отечественных страховках, которые практически не действуют за рубежом. В соответствии с русским воровским началом наши страховые компании стараются, во-первых, не включаться в процесс, если, не дай Бог, с тобой что-либо за рубежом случилось. А во-вторых, найдут тысячу лазеек, чтобы, если ты все-таки потратишь за рубежом свои деньги, тебе не заплатить. Я это хорошо знаю, потому что в начале года сам попал в подобную историю, грохнувшись в аэропорту в Индии и попав в госпиталь. Переписывались, анализировали мою историю болезни. Мне надоело, а ведь не только госпиталь, но и пропал билет на самолет! Все это сейчас в телевидении особенно обострено после нескольких трагических случаев, произошедших с нашими туристами. Смотрел передачу, слушал про воровские ужасы и цены за рубежом -- если ты остаешься один на один с чужим госпиталем и собственным кошельком -- и подумал, что теперь я, наверное, за рубеж поехать не рискну!
       Вечером смотрел и слушал трансляцию завершения проекта "Большая опера" из Большого зала консерватории. Замечательно. И -- как прекрасно владеть искусством, где не надо истязать свои мозги! Читал Фуко, начал "Дурочку" Василенко -- прекрасный образец, когда талантливый человек пишет высокоталантливую конъюнктуру. Такому можно позавидовать -- так бестрепетно я не умею. Читал английский, слонялся по дому.
       30 ноября, воскресенье. Болезнь или усталость, но вял, интеллектуально пассивен, ничего не пишу. Проснулся довольно рано, читал опять книгу Фуко, потом в течение дня что-то делал с английским языком, смотрел какие-то передачи по "Культуре", прочел присланные мне маленькие рассказики, без пафоса и без котурнов -- случаи из жизни и фантазии. Понравился по содержанию один: это покойник на Новодевичьем кладбище замечает, как быстро служащие меняют камни на могилах. Что-то есть и о каменном, трехцветном флаге России, под которым лежит Ельцин. Разбирал на столе и откопал дар Валентины и Ольги Твардовских -- книгу новомирских писем их отца. Поразился мощи, убежденности и прямоте великого поэта. Литература встает здесь в соответствующих ракурсах. Такое себе мог позволить далеко не каждый писатель, даже накрывшись одеялом. Сделал несколько выписок. Особенно хорошо письмо кумиру интеллигенции Паустовскому. Но выписывал все, что может пригодиться на семинарах.
       Вот -- К. Ваншенкину, с прекрасной раскавыченной цитатой из все предвидевшего Пушкина.?
       "Вы теряете не то что темп, а строй, серьезный лад, мельчите, рановато прибегаете к воспоминаниям об уходящей юности, на которых, как еще Пушкин говорил, далеко не уедешь".?
       В письме неизвестному мне И. Вернику поразительное соображение о том, что вообще является основой творчества. Возможно, кому-то в нашем времени это покажется привычным, но ведь освещено и Пушкиным, и Твардовским.?
       "Одно стихотворение оставлю в запасе "Нового мира", -- возможно, оно будет напечатано. Но спешите, писать, спешите читать и думать. Желаю всего доброго. А. Твардовский".?
       Теперь письмо К.?Г. Паустовскому, в котором так много всего, что я не решаюсь и комментировать. Крестьянин, помнящий и первородство, и путь, пишет капризному барину. Не могу здесь не вспомнить, что Марлен Дитрих, когда приезжала в Москву, будто бы вставала перед Паустовским на колени. Но как постарела его прекрасная проза! Я из большого письма выбрал отрывок. Твардовский прочел рукопись, а теперь вторично ее читает, но уже с оговоренными с автором поправками, которых кокетливо не оказалось.
       "И нам, право, жаль, что, покамест -- так уж оно получилось -- результаты "перепашки" оказались, мягко выражаясь, малопродуктивными. Да, Вы внесли некоторые изменения в текст повести, кое-что опустили, кое-что даже вписали, например, странички, призванные разъяснить особое положение Одессы в 20-24 гг. Так Вы, объясняя "тишину" и, так сказать, свое право пользоваться благами этой "тишины", сообщаете, что наступила она вследствие ухода рабочей части населения города -- на северные фронты и в деревню от голода. Словом, ушли, нету их, нет необходимости их описывать. Согласитесь, что этот прием сходен с тем, что применяют авторы некоторых пьес, удаляя со сцены детей (к бабушке, к тетушке, в деревню и т.?п.), мешающих взрослым резвиться на просторах любовной и иной проблематики.?
       Но дело, конечно, не в этом, а в том, что внесение Вами исправления нимало не меняют общего духа, настроения и смысла вещи. По-прежнему в ней нет мотивов труда, борьбы и политики, по-прежнему в ней есть поэтическое одиночество, море и всяческие красоты природы, самоценность искусства, понимаемого очень, на наш взгляд, ограниченно, последние могикане старой и разные щелкоперы новой прессы, Одесса, взятая с анекдотически-экзотической стороны.?
       Не может не вызвать по-прежнему возражений угол зрения на представителей "литературных кругов": Бабель, апологетически распространенный на добрую четверть повести; юродствующий графоман Шенгели в пробковом шлеме, которого Вы стремитесь представить как некоего рыцаря поэзии; Багрицкий -- трогательно-
    придурковатый -- Вы не заметили, как это получилось -- придурковатый стихолюб и т.?п.?
       И, главное, во всем -- так сказать, пафос безответственного, в сущности, глубоко эгоистического "существовательства", обывательской, простите, гордыни, коей плевать на "мировую историю" с вечностью. Сами того, может быть, не желая, Вы стремитесь литературно закрепить столь бедную биографию, биографию, на которой нет отпечатка большого времени, больших народных судеб, словом, всего того, что имеет непреходящую ценность..."
       1 декабря, понедельник. День защиты больных СПИДом. Сразу же по радио порадовали, что во всем мире эта проблема решается, количество вновь зараженных уменьшается, но у нас больных все больше и больше. Сейчас это число достигает почти двух миллионов человек. Также из-за финансовых трудностей перестают финансировать и исследовательские работы. Изучение лихорадки Эбола финансируем, а наших исследователей прижимаем. Наш отечественный СПИД уже, как любит говорить наше радио и телевидение, не в тренде, а о лихорадке Эбола говорит даже сам Обама. Тут же радио всех порадовало, что падение рубля по отношению к доллару и евро достигло своего, небывалого ранее, максимума, также упала и мировая цена за нефть. Все потихонечку дорожает, приводятся в прессе примеры жуткого поведения наших предпринимателей и торговцев: если вы пользуетесь моей говядиной, то я хочу, чтобы вы платили за нее, как за новозеландскую! Наш предприниматель, о котором так печется наше правительство, опаснее, чем лихорадка Эбола, он в конце концов сожрет наше государство.
       В связи с падением доллара сходил вчера в аптеку и купил два флакона симбикорта -- лекарства, которое закупается в Швеции, мне это лекарство жизненно необходимо. Заплатил около пяти тысяч, но на всю жизнь, которая, наверное, не длинная, не запасешься.?
       Утром к десяти поехал в Лит. Сегодня продолжается проверка, но вот сижу, жду, уже давно минул полдень, а проверяющей все нет и нет. По отзывам коллег, вся проверка в соответствии со временем, идет по бумажному пути -- все должно соответствовать стандарту, боюсь, что суть никому не интересна, а главное, никто не интересуется, каким образом знаменитый вуз, еще девять лет назад гремевший по стране, превратился в заболоченное пространство. К трем стало известно, что нашей грозной проверяющей сегодня не будет.
       Дома ждала счастливая неожиданность, пришло письмо от Валентины Александровны. Это особенность интернетовского общения. Еще вчера я послал записочку о книге писем Твардовского, которая меня не только умилила, но и привела в восторг. Наше хромое общество никогда не простит великому Твардовскому искренность его убеждений и народность. Особенность нашей интеллигенции: она хочет, чтобы ее считали дворянством. Итак, письмо дочери. Я бы не стал его сюда вписывать, если бы не пассаж о Дневнике.
       "Спасибо, дорогой Сергей Николаевич, за Ваш отклик. Мы так и думали, что письма А.?Т. будут Вам интересны. Рады, что книга пригодилась. Ваш последний подарок еще не освоен до конца. Но уже сейчас можно сказать, что Вы снова и снова находите необычные темы для разговора о явлениях столь же обыденных, сколь и неповторимых. "Опись имущества.?.?.?" по-своему подтверждает, что Сергей Есин -- писатель значительный и интересный. И все же, не удержусь напомнить, что Главная Ваша книга -- Дневники. С уважением и признательностью В. Твардовская. Самый теплый поклон Вам от Ольги".?
       Вечером Путин, находящийся с визитом в Турции, объявил об окончании работы по газопроводу "Голубой поток". Виновницей этой сенсационной отмены оказалась Болгария. Страна лишилась 400 миллионов евро ежегодно. Старая истина -- предают только "свои", вот оно и случилось. Ах, "братушки", мнение Европы им оказалось дороже! Газ теперь пойдет в Турцию. Я полагаю, что в Болгарии может смениться правительство.?
       2 декабря, вторник. Из-за комиссии, которая, не уставая, роет, пришлось ехать на работу к десяти. Четыре часа болтался в разговорах, устал, а потом обсуждали первый готовый диплом -- это был опять Тяжев. В известной мере это лишняя нагрузка, но обсуждать было нечего. Витийствовали Степа и Женя Былина. Это будет порода новых ученых, для которых литература лишь некая волнующая игра. Оба так и не смогли писать прозу, и оба ушли в критику. Я постарался немножко облагородить семинар: прочел отрывки из трех премированных на "Пенне" романов -- разные тексты и разная стилистика, и прочел цитаты из писем Твардовского.?
       Отчетливо понимаю, что до моих студентов дойдет в лучшем случае пять процентов того, что я хотел бы до них донести.
       Так как приехал утром, то застал несколько интересных разговоров. Поговорил, наверное, немножко успокоив Самида. Ему действительно нелегко, семинар не очень крепкий, денег немного, только полставки, раздражен отсутствием отклика на свои книги. Сказал, что каждый раз выскребает из себя для отчета по гранту какие-то данные. Ему также кажется, что я его гноблю, никогда публично не хвалю, а вот других привечаю. Пришлось рассказать, что и другие крепко получают. Самиду, конечно, еще трудно, потому что он привык встречаться два раз в год с заочниками, а тут приходится ездить в Институт каждую неделю.?
       Еще более интересным был разговор между одной нашей Литературной Дамой и нашим Литературным Деятелем, разговор проходил в общей комнате, и я невольно в него вмешался. Речь шла о собрании московского ПЕН-центра, которое должно будет состояться 16 декабря в ЦДЛ. Говоря о тех изменениях, которые в центре произошли -- а здесь и влияние Улицкой, и большое количество вновь принятых новых членов вроде Льва Пономарева, были употреблены слово "бунт" и слово "ужас". Знающие люди поймут, что имелось в виду. Потом Дама стала говорить, что последнее время у нее выходит книжка за книжкой, а нет никакого отклика. Литературный Деятель, которого я всегда держал за аналитика, сказал, что в Москве, видимо, готовится свой майдан, и ПЕН-центру определена роль одного из идеологических очагов. Тут я злорадно и вмешался, напомнив Даме мою старую реплику, когда она выступила по телевидению в дни победы Путина на выборах, когда так много интеллигенции старалось перекричать друг друга. Я тогда ей сказал, что больше ей либеральной поддержки, к которой она привыкла, разъезжая по странам и ярмаркам, никогда не видать. На двух стульях сидеть невозможно. Но тут же я Литературную Даму успокоил. Дескать, я не самый плохой в России писатель, а в таком положении живу уже двадцать с лишним лет. И, как видите, жив. Привыкайте, голубушка!
       Комиссия, кажется, находит большие финансовые злоупотребления у прежнего руководства. Теперь вопрос, замажут ли все это или сделают гласным. Мария Иванова рассказывала сегодня мне о той войне, которая ведется у нее на кафедре.
       3 декабря, среда. Провел семинар у студентов МГИМО, здесь положение тяжелое, потому что полтора часа приходится быть на сцене. Сам предмет зыбок, это не литературоведение и не секреты "как писать хорошо", это просто короткая попытка привить на уровне инстинкта хороший вкус. И еще -- мысль Руслана Киреева -- предостеречь от ошибок, которые сделал сам. В качестве домашнего задания студенты писали рецензии на "Мастера" во МХАТе на Тверском. Не было стадного и единого мнения, все написали очень по-разному, есть находки, уже определились лидеры.
       Еще вчера стало известно, что комиссия, которая нас проверяет и, кажется, многое уже нашла, может прийти на кафедру сегодня. Из МГИМО, не заезжая домой, махнул в родной Институт. Приехал к трем, никого, конечно, пока не было. Правда, разгром был у соседей -- на зарубежной кафедре, где Елена Алимовна сгруппировала штаб по практике старшекурсников. Похоже, кое-что найденное комиссией здесь было существенным. Меня вообще удивляет, что так много не хватает бумаг, да и в целом стройного порядка чуть ли не двух параллельных подразделений, названных "учебной частью".?
       Приехал из МГИМО не только усталый, но и голодный. Встретил во дворе А. Варламова и увел его обедать. Алик и студентов, и свою клиентуру в маленьком зале -- кажется, к нему ходят обедать из каких-то близлежащих контор -- стал кормить много лучше. На этот раз были замечательный грибной суп-пюре и куриная печенка с гречкой. Во время обеда немножко поговорили, я сказал, что был против перехода в Минкульт, и объяснил почему. Рассказал также и о мотивах, естественно, как я их интерпретирую, которыми Б. Тарасов руководствовался, когда добивался этого перехода. У меня сложилось впечатление, что у Варламова относительно этих мотивов другое представление. Но, дескать, ведь именно Минобр объявил вуз неэффективным! На эту реплику ответил уже своей: нужен был особый талант, чтобы вполне благополучный вуз довести до такого состояния.?
       Сегодня же поругался с А.?Н. Ужанковым. Желая блистать своей деятельностью, он прислал нам традиционную минобразовскую форму для отчета по научной и научно-методической работе. Ну, с горем пополам я впишу что-то во все графы, еще впишет С.?П., у которого этого много, но что будут вписывать Михайлов и Агаев? Спор был обострен тем, что на прошлом заседании кафедры в присутствии ректора мы в целом договорились о другой, как и положено в Минкульте для творческого вуза, форме отчетности. Но тогда Ужанков на кафедру не пришел и этого не слышал.
       Ругань произошла в коридоре, встретились на противоположных курсах. Ужанков: вы должны отчитываться и подтверждать свои докторские звания. Я: мы преподаем в этом Институте, не потому что мы доктора, а потому что мы выдающиеся для страны писатели. После ругани я позвонил в Щепкинское училище: а как отчитываются их профессора, народные артисты? Они отчитываются своими ролями в театрах и кино. Кстати, -- и это немаловажно -- никаких проректоров по науке в училище нет.?
       Дома застал большое письмо от Анатолия Ливри и статью Рене Герра, которая или уже напечатана, или будет напечатана. Все читаю, клановая склока, за которой и тонкости идеологии. В письме Анатолий в том числе пишет: "Жаль, что ты отмалчиваешься по этому поводу в СМИ. Все эти бурундуки (прости, Толя, фамилии я все-таки убираю. -- С. Н.?) ненавидят меня так же, как и тебя. Меня больше, так как жизнь ластится ко мне, она стирает этих "первых секретарей горисполкома и комсоргов постсоветской эпохи". Раз вступив в контакт со мной, они выпотрошились самопроизвольно".?
       Вот и мой короткий ответ: "Дорогой Анатолий, рад твоему, как всегда, письму. Естественно, радуюсь и той поддержке, которую тебе в твоей нелегкой борьбе оказывает господин Герра. Он молодец и человек бесстрашный. Но у него каждый раз есть информационный повод, и он в теме этой борьбы. Я, честно говоря, по своей необразованности вне этой темы. Я понимаю и люблю твою литературу, всегда готов поддержать все, что ты как художник делаешь, я понимаю и ту волну раздражений, которую ты поднял своим фактом литературного существования. Все видят в тебе очень сильного конкурента. Я ведь практически встречаюсь с тем же самым отношением к себе. Меня замалчивают, не любят, я раздражаю. Я не люблю ваших славистов, переехавших часто из московских кухонь. Они по-прежнему делят литературу на свою, аэропортовскую, и остальную, им всегда чужую, она поднимают на щит и переводят опять-таки своих, возможно, они им ближе. Как правило, авторов без языка и с упрощенным синтаксисом и лексикой. Но как я могу вступить в твою борьбу без собственного знания, без чтения на языке, только с твоих подсказок? Я делаю то, что я могу. Кое-что из того, что до меня доходит, я фиксирую в своем Дневнике -- а это документ, по которому, возможно, будут судить всех нас. (Это не мое мнение, это мнение, много раз уже публично высказанное.) Имена, подобные тем, которые ты называешь, водятся и у нас. Возможно, наши помельче, пожиже, но они такие же. Я почти безошибочно могу проверять национальность приглашенных литераторов по двум дамам, которые ведут с ними интервью на одной из популярнейших радиостанций. Рано или поздно сгинут они все в пылу собственной борьбы, а мы, я надеюсь, выплывем. С.?Н.".?
       Расцвел цветок на кустике орхидеи, который мне лет пять назад подарила моя ученица Катя Писарева. Теперь, правда, таких кустиков в прозрачных пластмассовых или стеклянных горшках у меня на подоконнике шесть или семь. Обычно орхидея расцветает на мой день рождения. Дай бог, этот цветок тоже продержится.?
       4 декабря, четверг. Утром к десяти поскакал без машины в Институт. Обратно будет возвращаться тяжело, но зато в метро читаю. Вечером, иду в Кремлевский дворец, нырнул в метро -- и дома. Это проще, чем снова идти за машиной в Институт. Благо, что в Институте всегда можно во дворе оставить машину. Комиссия, которую мы все на кафедре уже неделю ожидаем, опять не пришла. Завтра у нее последний день работы, может быть, минует. Дамы, которые работают, по слухам, копают довольно энергично, но, как и положено, хамоваты. Сидите и ждите.
       День прошел продуктивно, потому что сидел над книжкой об этюдах. Вычитывал тексты, давал подзаголовки и названия. Пазл начинает складываться. Еще раз обратил внимание, какой талантливый народ работает у нас на кафедре! Большинство статей, которые входят в сборник, написаны ярко и убедительно. Сразу, правда, стало заметно, лучше пишут наши "практики", нежели "теоретики". Здесь и уровень наблюдений, и стиль. Нервничает Людмила Михайловна -- как человека работающего, именно ее комиссия постоянно дергает. Кажется, она заболевает. Сегодня утром она жаловалась, что именно у нее требовали объяснений, почем БНТ два раза летал в Болгарию, а А. Варламов в Стамбул. В институтских документах нет ни отчетов о командировках, ни другой какой-либо документации. Много разговоров идет о каких-то выплатах и дублировании работ проректорами.
       Днем спускался еще в зал, где идет конференция по Георгию Иванову. В.?П. Смирнов, как всегда, устраивает свои конференции интересно и ярко. Сидело много преподавателей, правда, на последнем ряду все девочки и мальчики сидели, уставившись в свои телефоны, и все время там чего-то перебирали. Пришла в голову смешная ассоциация: так обезьяны ищут в головах друг у друга вшей.
       Я сидел рядом с Сергеем Дмитренко, который снова у нас в Институте, перемолвились о прошлом. Сережа рассказал мне о мечте БНТ стать президентом Института. Неужели еще не остыл? Кажется, судя по его активности, нет.
       Из Института шел пешком по Большой Никитской, мимо Консерватории. Улица уже совсем не та, что была во времена моей юности, и народ совсем не тот. Все ярко горит рождественским дорогим и буржуазным блеском. Люди с московских окраин здесь не появляются, я прохожу, боясь своим возрастом и видом что-то нарушить в этой чинной благодати. Главный недостаток -- это старость, молодость всегда богата и вписывается в любое время. По пути в Кремль увидел в Александровском саду и новый, недавно открытый памятник патриарху Гермогену. Он стоит рядом с толстозадыми лошадьми Церетели, не украсившими окрестности. Памятник, кажется, неплох. Но любители сувениров уже отломали первую, сделанную из металла букву имени на постаменте. Кремль, вернее, вход в него тоже изменился. По бокам Кутафьей башни возник некий в стекле и в никеле пропускной пункт: все как в аэропорту -- и рамка, и машина, просвечивающая портфели, и дамские сумочки.
       В Кремлевском дворце спектакль "Кремлевского балета" "Волшебная флейта". Поставил Андрей Петров, позвал, естественно, Саша Колесников. Ни от чего я не отказываюсь, ходить надо, это подпитка, необходимая для работы, но билеты стоят так дорого, что такие походы можно себе позволить только несколько раз в год. Это балет на музыку Моцарта по его мистико-масонской опере "Волшебная флейта". Очень богато, даже роскошно, чудные декорации и костюмы, танцуют хорошо, но не очень увлекает само действие, лишенное здесь обостренного, как, скажем, в балетах Григоровича, драматизма. Музыка, лишенная певческого компонента, который все-таки как-то вел действие, показалась мне достаточно на этот раз холодной. На сцене все утонуло в деталях, в своеобразной, чуть мелковатой эстетике. Похоже на современную литературу: читаешь, читаешь, а о чем? Что вспомнится? Но балдеж имел место. Да и зрительный зал не был набит, приблизительно треть кресел была пуста. Что-то происходит и с публикой, хотя в конце спектакля даже кричали "браво".?
       Пришел домой, сразу обнаружил, что пропустил большую речь Путина -- послание Федеральному собранию. Слушал отрывки в одиннадцать часов, а перед этим за варениками с картошкой наблюдал за дракой в украинском парламенте. Удивительный здесь менталитет у политических деятелей: обдурёж и драка.
       5 декабря, пятница. Вчера в своей речи Путин пообещал, что власти займутся спекулянтами на валютном рынке -- сегодня рубль по сравнению с долларом укрепился на два рубля. Надолго ли?
       Еще несколько дней назад Инна Андреевна Гвоздева договорилась, что мои Дневники берут в библиотеку на исторический факультет МГУ. Это текущий фонд кафедры современной истории. Отвез с десяток томов, приклеив к каждому экслибрис. Одновременно была договоренность, что со мною встретится декан исторического факультета Сергей Павлович Карпов. Его книгу о венецианских мореходах я читал, и она просто взорвала мое сознание. Это о венецианской знати и о средневековом государстве, где отчетность и ответственность стояли несравнимо выше, чем в наше время.?
       Прежде я С.?П. Карпова видел по телевидению, теперь, у него в кабинете, рассмотрел. Академик элегантен, в сером костюме, который оттеняет удивительные прозрачно-голубые глаза. Я понимал, что с визитом затягивать нельзя, разговор сразу пошел. Начали с Академии наук, которую преступно реформировали. Я вспомнил о других, не принесших успеха реформах. Собственно с Академии, которую основал Петр I, положив на нее вдвое больше, чем тороватый Людовик XIV, многое в России и началось. Видимо, в Университете не все ладно вокруг очень немолодого ректора Садовничего. Видимо, предлог -- возраст, но и место кому-нибудь нужно. Сразу перешли на дурацкое правило западных университетов провожать на пенсию профессуру после шестидесяти пяти лет. Правда, там другие пенсии, но работа -- это еще, как говорят медики, залог долголетия. Кажется, Карпову столько же. Я вспомнил совершенно с моей точки зрения нелепую отставку знаменитого слависта Вольфганга Казака, автора Словаря, с должности заведующего кафедрой славистики в Кельне. Ставка нашего псевдодинамичного времени на молодежь не всегда оправдана. С.?П. Карпов привел пример: нельзя было и мечтать стать дожем в Венеции моложе шестидесяти лет. С уходом Садовничего "на заслуженный отдых" в Университете, как я понял, многое может измениться. Ах, эти молодые доктора наук, которых я наслушался на наших защитах!
       В разговоре мне пришлось вспомнить свои "исторические" романы -- по меньшей мере их у меня два -- Ленин, нагло написанный от первого лица, и мой Кюстин. К моему удивлению, Сергей Павлович -- записываю так подробно, потому что это один из немногих по-настоящему самого высокого полета людей, с которыми мне привелось встретиться, -- заинтересовался моей интерпретацией записок Кюстина. Обязательно отошлю ему "Маркиза".
       Пока ждал внизу, в вестибюле Инну Андреевну, то разглядывал все объявления и -- ведь живу в зоне парных случаев -- наткнулся на недавно случившуюся презентацию книги все того же С.?П.  Карпова "Наградные системы мира". Пострадал, что, наверное, большая и роскошная книга, что мог бы попасть на эту презентацию. Но оказалось, что книга для меня припасена -- состоялся обмен: я отдал свои изданные Дневники за двадцать с лишним лет, а мне досталась книга Карпова. Дома, когда я в нее заглянул, она оказалась роскошнее и увлекательнее, чем я даже предполагал. Ну, где бы я еще увидел, например, орден Бани или орден Подвязки, венки римлян-победителей!
       Недаром мой друг юности Юра Апенченко говорил, просматривая мой Дневник: я бы умер, если бы за день делал столько, сколько Сергей. Любопытство меня ведет или долг мемуариста, захватить в свои сети побольше? К шести часам уже был на Смоленской площади, в гостинице "Золотое кольцо". Здесь 23-й Букеровский обед и Букеровская церемония. Когда сел за свой 15-й стол и всем налили по рюмке, то позволил себе произнести сепаратный, только для этого стола тост: "Что бы мы каждый по отдельности не думали об этой премии и очередном жюри, я хотел бы вспомнить о тех людях, которые нас здесь раз в год собирают. Часто это единственная возможность увидеть друг друга. Так выпьем же за здоровье этих энтузиастов".
       Еще только войдя в гостиницу, внизу я встретил Александра Рукавишникова, нашего знаменитого скульптора, с которым мы встречались в комиссии по премиям Москвы. И скульптор хорош -- я всегда удивлялся, каким образом он сумел пробиться, -- и человек, выбравший своим знаменем справедливость и прямоту. Но еще раньше, самым первым, буквально на входе, был Захар Прилепин. Ритуально, не только от собственных чувств, но и на публику -- да пусть глядят на русских и неизменно правых! -- обнялись. Захар тут же, как бы при свидетелях, толпящихся вокруг, мне говорит: Сергей Николаевич, мне книжку, которую вы прислали, жена не отдала, прочла сама и сказала: "Есин -- гений". Последовавшие детали не привожу. Это о моей новой книге "Опись вещей одинокого человека". Тут же, чтобы не тянуть: Захар первой премии не получил, только награда за короткий список. Дали Шарову за роман "Возвращение в Египет". Слышал такое мнение, нельзя, чтобы все попадало одному. Это о Захаре Прилепине, только что получившем крупную премию за свой роман "Обитель". Да, собственно, при председателе жюри Арьеве, при членах жюри Денисе Драгунском и Анатолии Курчаткине -- оба так существенно о себе думают -- Захар премию получить и не мог. Кто был? Да, собственно, почти все, трогателен был Юзефович, вспомнивший нашу с ним встречу на совещании писателей в Оренбурге; я тогда был руководителем в его группе. А совещанием командовал Сергей Павлович Залыгин. Теперь о нем никто и не вспоминает! Видел Наташу Иванову и Сергея Чупринина, с непримиримым лицом прошел Роман Сенчин, Руслан Киреев, когда чуть выпил, вспомнил мне мою еще ректорскую фразу: "Я тут же уйду, если в Институте будет задержка зарплаты".
       Что еще совершенно необходимо зафиксировать -- меню. Кормили, как всегда, прекрасно. Буду помнить от одного Букера до другого. Закуска: салат, похожий на оливье, зелень, две большие жареные креветки. Смена блюд и еще одна закуска: два тонких, почти кружевных кусочка ростбифа на пушистом поле из рукколы. Потом пришла очередь горячей закуски -- роскошный рыбный рулет, похожий на пирожное. И конечно, горячее. Здесь всем был предоставлен выбор: медальон из телятины или рыба с соте из овощей. Я выбрал рыбу, она была изумительно приготовлена, а в овощах числились болгарский перец, спаржа и -- никакой картошки.?
       6 декабря, суббота. Выспался и с удовольствием поехал в "Ашан" за продуктами. Ассистировал Гафурбек, он мастерски выбирает овощи и фрукты, помнит все цены, подносит, уносит, разбирается в мясе и рыбе, ориентируется и удерживает меня от неоправданных трат. Что бы я делал без его расторопной помощи! С такой массой покупок не справилась бы ни одна домработница. Сумки все равно пришлось бы таскать мне. В закупках: шестнадцать пакетов молока, три упаковки минеральной воды, замороженные и свежие овощи, и вареники с творогом и вишнями, и прочее, и прочее... Пять с лишним тысяч рублей.?
       Вернувшись, читал "Российскую газету" с прекрасной, полной и занятной полосой о юбилее "Эрмитажа". Наверное, я раньше зря нападал на Пиотровского! Потом изучал новости Интернета и занимался Дневником. Новости замечательные, хотя иногда и с трагическом акцентом. Не успел написать о том, что в Чечне боевики захватили Дом печати в Грозном. Рамзан Кадыров, конечно, глава особого государства и ведет себя, хотя и своеобразно для его главы, но по-мужски. Бойцы Кадырова с большими потерями, но отбили здание. Были потери и с другой стороны. По этому поводу выступили, приветствуя боевиков и бандитов, трое украинских депутатов. Их депутаты похожи на наших. Дай только случай попиариться! Кадыров не заставил себя долго ждать. У него, правда, во время штурма здания погиб близкий родственник, 22-летний Умар Кадыров.
       "Сегодня вечером я поручил правоохранительным органам и спецподразделениям ЧР незамедлительно возбудить уголовное дело против депутатов Украины Юрия Березы, Андрея Левуса и Игоря Мосийчука. В связи с новыми обстоятельствами я поручил принять исчерпывающие меры для задержания и доставки в Чечню указанных лиц, а также другого уголовника -- Ису Мунаева. Необходимо проверить их роль в событиях, происшедших в Грозном. Они публично поддержали террористов, причастных к гибели в Грозном 14 сотрудников полиции", -- написал Рамзан Кадыров в Instagram. И ведь доставят!
       Я в полном восторге!
       Почти такое чувство я испытал, прочитав отчет о беседе Путина и президента Франции Франсуа Олланда. Встретились они во "Внуково", куда Олланд "залетел" специально поговорить с нашим президентом, возвращаясь из какого-то официального визита на Востоке. Меня интересовала только история с огромным "Мистралем", который Франция построила за российские деньги, но пока, ссылаясь на политику, не отдала. Пресса по этому поводу уже пишет каждый день. Так вот, в разговоре с французом Путин об этом "Мистрале" даже и не упомянул -- вот это государственная выдержка!
       О поставках "Мистралей". Из Интернета:
       "Путин не стал поднимать тему поставок "Мистралей" в разговоре с Олландом. Глава российского государства сказал журналистам, что "с пониманием" будет относиться к выполнению Францией своих обязательств. "Мы исходим из того, что контракт будет исполнен", -- подчеркнул Путин, однако выразил надежду, что Франция вернет в противном случае уже заплаченные ей деньги. "Про "Мистрали" не говорили, даже не упоминали", -- отметил Путин. Он напомнил: "Есть контракт, это юридический документ". "Мы исходим из того, что он будет исполняться", -- заявил Путин. Российский лидер признался: "Я вопросов не задавал, а президент (Франции) ничего об этом не говорил". "Если нет (Франция не выполнит контракт), у нас претензий тоже особых не будет, конечно, мы надеемся, что нам возвратят деньги, которые мы заплатили" -- подчеркнул Путин. "А так мы с пониманием относимся, будем с пониманием относиться к любому развитию ситуации", -- подчеркнул он". Высокий мужской класс!
       Вечером варил суп-пюре из тыквы с луком и двумя картофелинами по рецепту повара из кафе "Форте".
       7 декабря, воскресенье -- 8 декабря, понедельник. Два дня ничего не писал, даже Дневника, никуда не ходил, посвятил время чтению. Началось все случайно, утром лень вставать, почти на ощупь достал с полки рядом с постелью тонкую книжечку коричневатого цвета. Оказалось -- старая книга Михаила Петровича Лобанова. "Страницы памятного". Почти антиквариат -- 1988 год. На отдельных страницах есть даже мои пометки. Значит, когда-то прочитал. В моем возрасте всегда возникает вопрос: как прочитал. Открыл тоже произвольно и понял, что это мое чтение. Статья о творчестве Виктора Астафьева "Боль творчества и словесное самодовольство". О первичном и вторичном, давно хоженом в литературе. "Не слабеет напор индустриально-письменной продукции ничего общего не имеющей с художественной литературой. Это всажено в торжество того "творчества", о котором еще простак Санчо Панса восклицал с искренним удивлением (хотя и произносил "пресонаж" вместо "персонаж"): "Так, стало быть, автор жаден до денег, до прибыли? Ну, тогда это просто чудо будет, коли он напишет удачно: ведь ему придется метать на живую нитку, как все равно портняжке перед самой Пасхой, -- произведения же, написанные наспех, никогда не достигают должного совершенства"". А мы все говорим, что литература уходит, а критика несовершенна. Стареет не критика, а критики. Я еще, наверное, долго буду вспоминать Михаила Петровича, в этом году ушедшего из Института. Может быть, зря я его отпустил?
       Цитата из Достоевского, "Сон смешного человека". "Мне вдруг представилась одно странное сближение, что если бы я жил прежде на Луне или Марсе, и сделал бы самый какой-нибудь срамной и бесчеловечный поступок, какой только можно себе представить, и был бы там за него поруган и обесчещен так, как только можно ощутить и представить разве лишь иногда во сне в кошмаре, и если б, очнувшись потом на Земле, я продолжал бы сохранять сознание о том, что сделал на другой планете, и, кроме того, знал бы, что уже туда ни за что и никогда не возвращусь, то, смотря с Земли на Луну, было бы мне все равно или нет? Ощущал ли бы я за тот поступок стыд или нет?"
       Конечно, мне вряд ли теперь удастся дочитать книгу Лобанова, живу слишком суетливой жизнью. И кто теперь книги критиков дочитывает? Бедный Михаил Петрович! Ну, наверное, помнить тебя будут твои ученики.
       С самого утра сердце болело за работы семинара во вторник. Как там окажется Ярослав Васильев, который как заочник ходит на семинар редко и пишет -- помню его первые опыты -- очень манерно. В прошлый вторник он принес мне новую работу, и долго канючил, дескать, заканчивать ли ему Институт, поставлю ли я ему зачет или нужно уходить. Я честно думал, что эта работа не станет лучше. Васильев, молодой парень из Ленинграда, ну, прицепился к Москве, здесь работает и даже, кажется, много получает как бухгалтер. На этот раз, вспомнив мои советы, он написал о том, что знает лучше всего, о бухгалтерии, о старых и молодых тетках. Большой отрывок называется "За шкафом", убежище от начальства и жизни. Крепко, без выкрутасов, ново.?
       Следующий мой студент для разбора на вторник это Степан Кузнецов. Ну, это мастер заковыристого письма, формалист, западник. Четыре его рассказа читаются с напряжением, скорее, это даже не рассказы, а некоторые философские эссе с постмодернистской игрой. Есть и выпендреж, уже давно прошедший в литературе, некоторые геометрические фигуры, созданные из букв текста. Но я, похоже, уже знаю, как его представлять экзаменационной комиссии.
       Собственно, в чтении и прошел день. Читал еще английский учебник, потом готовил сырники, немножко почитал монографию Круглова о Канте, смотрел телевизор. Восхищался Путиным, который переигрывает всех, редчайший у него талант попридержать козырь и в последний момент выбросить его на стол. На Украине все-таки идут бои. Местные правители обладают странной чертой, которая свойственна была старшинам в советской армии, те немножко подворовывали, эти отчаянно хитрят и вывертываются. Я уже давно заметил, что по своей подловатой хитрости Порошенко похож на покойного Ельцина. Говорит о мире и о федерализме, а в Донбассе идут бои. Мы постоянно видим картинку с дымящимися домами и трупами людей, но это не привычное кино, где убитые актеры, что после команды режиссера встанут, отряхнутся. Актеры этого фильма уже не встанут никогда.
       Утром принялся читать повесть Олеси Николаевой "Литературный негр". Оказалось, много лучше, чем я предполагал. Это сатирическая вещь о большом отрезке времени, начиная с воцарения президента Ельцина. Остро, лихо написано, с расчетом не на элитарную литературу, а на сегодняшнюю публику. Образы двух главных героинь, при некоторой психологической статичности, безусловно, удались. Много церкви, эту тему Олеся Александровна хорошо знает, занятно, что здесь иногда у матушки Олеси Александровны звучат и сатирические мотивы. Писатель всегда остается писателем и ради своих писательских целей готов на все.?
       Перепечатываю цитату о реставрации Кремлевского дворца. Она познавательно точна, почти также я все воспринял, когда попал в эти отреставрированные под вкус первого президента России покои. Где-то об этом у меня написано в Дневнике. Как давно пора бы сделать общий ко всем томам словник и хороший указатель!
       "Поначалу -- первые месяц-другой -- жизни с Геннадием Аверьяновичем, пока он не начал своими методами ее воспитывать, внедряя реформу телесного организма покруче, чем Гайдар применял на теле России свою шоковую терапию, казалось Ольге прекрасной. Особенно она играла красками после всей суеты реставрационных работ на объекте "Корпус N 1", где гнали уже откровенную халтуру. Лепили, лепили, лепили сплошняком медальоны, капители с разлапистыми и безвкусными акантовым листами, фризы с иконками. Залепили доморощенным барокко все потолки, все стены. Следом шли позолотчики и, с щедростью восточных падишахов и восточных шейхов, покрывали все золотом, чтобы смотрелось богато! За ними скользили суровые мужчины в серых пиджаках и галстуках и присматривали. Все как-то клубилось, сталкивалось, переругивалось, материлось. Все недоумевали: зачем Ельцину молельня? Недоумевающим давали понять, что если они не заткнуться... Все это выглядело безвкусно, бутафорски броско, и в воздухе носилось какое-то дурное предчувствие, что все кончится плохо".?
       В пять пришла машина, и я полетел на студию, организованную в бывших подсобных корпусах издательства "Правда", на передачу Виталия Третьякова "Что делать?". Мне было интересно, потому что передача была о феномене памяти, записывания, дневника. К сожалению, я не зафиксировал всех присутствующих, но народ был интересный, было легко и весело. Виталий благородно меня широко представил, говорил о моих Дневниках и даже показал в эфире книжку. Я обратил внимание, что вел передачу он очень свободно и говорил о том, что в первую очередь было интересно и увлекало его.
       Перед отъездом вымыл голову и довольно долго, подсыхая, сидел у компьютера, чувствуя, как по ногам бегает холод. Приехал со студии весь сопливый и принялся лечиться. Очень боюсь перед семинаром разболеться.
       9 декабря, вторник. Не успел приехать в Институт, как сразу узнал, что в следующий вторник четверо моих преподавателей могут оказаться на общем собрании ПЕН-клуба. Я уже знал, что там может произойти рубка между сторонниками Улицкой и людьми Битова. Сам я не в ПЕН-клубе только потому, что не могу считать всех писателей еврейской национальности одинаково гениальными и имею наглость о тех, кто плохо пишет, говорить, что они плохо пишут, не делая скидку на их особый статус. Писатели, пишущие хорошо, вообще не имеют национальности. Но главное, как я понял, в следующий вторник три или четыре семинара могут не состояться. Мог ли я это как заведующий кафедрой допустить? Нет, ребята, я, конечно, не против, чтобы вы шли на это собрание, но сначала давайте не в час дня, как обычно, а в 10 утра, проведем -- это будет исключение -- семинар, а уж потом идите по своим правозащитным делам! Внешне никто неудовольствия не выказал. Меня это даже удивило!
       Зарплаты нет уже два месяца, какая-то нестыковка между министерствами произошла. Вот тебе, бабушка, и Бори Тарасова день! Кстати, уже ходят слухи о каких-то запредельных суммах, которые бродят в отчетах проверяющей наш Институт комиссии. Боюсь, что кое-что нашему героическому начальству придется вернуть в кассу Института. Надеюсь, что акт и этой комиссии, как и комиссии предыдущей, я добуду.
       Семинар прошел дельно, почти всех опросил, все признавали, что рассказы Степы по языку интересны, но все, скорее, умничали, делали вид, будто все, что написал Степа, им не понравилось. Мне это тоже не очень нравится, но я признаю, что в качестве эксперимента это по меньшей мере интересно. Много цитат из зарубежных философов и теоретиков -- это и восхищает, потому что есть кругозор, но и раздражает -- не свои. Здесь начитанность явно перевешивает способности. Цитаты из текста иногда бьют и по самому автору.?
       Ожидал плохую реакцию на материал Ярослава, но у ребят чутье, этот удивительно простенький материальчик -- признали. А как я-то уж рад! Вроде Ярослав будет продолжать свою тему бухгалтерии. Кажется, это актуально и для нас в Институте.?
       10 декабря, среда. На сегодня задавал ребятам из МГИМО "синопсис романа". Очень удивился, когда вечером пришли две или три работы, и две работы я получил утром. Еще вчера поразился, как хорошо девчонки написали, и сегодня уже по этим работам полтора часа рассказывал о романе, все время цитируя эти тексты. Вспомнил профессора на передаче у Третьякова, тот говорил, что хороша та лекция, к которой не готовишься, к которой у тебя лишь приблизительный план. Девочки после лекции мне говорили, так с нами никто еще не разговаривал, все бегом, бегом. Старался поселить в них трепет перед словом и писательской профессией.
       11 декабря, четверг. Пришлось вставать утром -- сегодня в Институте научная конференция "Шекспир и мировая литература", классику исполняется 450 лет со дня его рождения. Приехал к 10, но зал был еще полупустой, сидели редкие студенты, которые, как и я, пришли согласно расписанию Института -- оказывается, все начнется только в 11. Пошел пить чай к Светлане Викторовне в деканат. У нее, голубушки, как и у многих в Институте, свои жалобы на жизнь. Вот, дескать, закончилась проверка, а акт проверки, наверное, как и в прошлый раз, опять от коллектива спрячут. Вспомнила, как после проверки Минобра Л.?М. показала абзац, касающийся деканата, закрыв листочками бумаги все, что на странице было написано над этим абзацем и под ним. Не дай Бог увидеть секреты, о которых ректор старательно умалчивал! Я, кое-
    что слышавший о результатах сегодняшней ревизии, сдерживал себя и помалкивал. Хорошо, конечно, иметь в знакомых не только работников в министерстве, но и хороших, умеющих открыть все замки, компьютерщиков. Если результаты станут известны "народу", не вспыхнет ли бунт? Я их отчасти уже знаю, по крайней мере могу обнародовать мнение пожилых дам, проверявших бухгалтерию, кадры и финансы. Они считают, что наше командное ядро практически на себя тратило все деньги, которые Институт зарабатывает платным обучением, арендой и т.?п. В акте, кажется, есть еще пункт о незаконных выплатах. Я подумал, что если, не дай бог, дело дойдет до суда, кое-кому может пригодиться пометка в воинском билете.?
       Зарплату за ноябрь еще не дают, уже два месяца не дают и грант, который, как известно, финансируется сразу за целый год. Здесь задержали студентам стипендию, и вдруг сразу в Институте нашлось два миллиона. В отличие от других времен, когда стипендия выдавалась через банковскую карту, на этот раз выдали живыми рублями через кассу.
       Вдруг я подумал, что надо написать повесть, что Валя жива и наша жизнь продолжается в нашей квартире.
       Открывал конференцию Б. Тарасов. Дальше я цитирую только то, что мне было интересно. Говорил о Шекспире как о знатоке тайн души человеческой. Ну, это и мне близко, и близко Б. Тарасову, он-то уж по тайнам специалист! Мне почему-то последнее время стало его жалко, я представляю, сколько ему еще предстоит пережить. Я-то уже знаю цифры, которые или появятся в акте, или не появятся, но в реальности они существуют. Мне кажется, что опять возник тот, прежний, хотя и таинственный, но милый человек. Потом интересно говорил, как бы открывая конференцию, А.?Н. Варламов. Для разгона было сказано несколько слов об упоминании Шекспира у Платонова и у некоторых других современных писателей. Но основное -- это Шукшин и влияние на него Шекспира. Варламов как раз только что закончил публикацию в "Новом мире" своей очередной книги о Шукшине. Отец, враг народа, расстрелян. Гамлетовский комплекс вел Шукшина. Служил на флоте, в это время учил монолог Гамлета. Тут я вспомнил о своем романе про Веню, ведь тоже весь был построен на гамлетовской ассоциации, вспомнил о том, как в армии я тоже учил монолог Гамлета. У меня была книга перевода Лозинского с русским и английским текстом. Потом, когда я работал в "Кругозоре" и делал материал о Смоктуновском, тот как раз играл у Козинцева Гамлета, эту книгу с печатью нашей части 6852 подарил герою фильма. Как интересно все складывается в жизни! И чего, спрашивается, мне не предложили на конференции что-то сказать?
       Еще до того как началась конференция, приехал Валерий Луков, брат покойного Владимира Андреевича Лукова. Приобнялись дружески. Собственно, в списке выступающих мне были особенно интересны Валерий Луков, Олег Шайтанов и наш Джимбинов. Валерий выступал на конференции первым. "Шекспиросфера и культурные константы". Здесь был применен разрабатывавшийся и покойным братом тезаурусный подход как особый способ организации знаний. От своего к чужому. Процитировал академика Степанова: концепты становятся константами. Мы на них ориентируемся. Концепты существуют долгое время и захватывают большее количество людей. В качестве примера: "Ромео и Джульетта" -- некоторое представление имеют об этом все, все знают, а вот о Муссолини уже многие не имеют представления. Широта и многомерность Шекспира позволяют играть в разные времена и в разных исторических костюмах. Культ Шекспира оберегает культурную константу. Луков перечислил сегменты, аспекты этой константы: рождение, биография; материальные свидетельства: например, существование театра "Глобус". Одним из сегментов может стать и функционирование в научном тезаурусе. Надо бы список этих сегментов посмотреть в книге Луковых, кажется, книга у меня есть. Заканчивал Валерий резонным соображением, что существует не только английский и русский Шекспир, но есть еще и китайский, и индийский.?
       Виталий Поплавский. Начал с риторики: зачем переводить то, что уже переведено. Привел пример перевода "Гамлета" Пастернаком. Тот сначала сделал дословный перевод, а потом через некоторое время сравнил его с переводом Лозинского. Одиннадцать дословных совпадений на 1000 единиц. В ХХ веке другой, нежели в ХIХ веке принцип: уход от дословности. У Пастернака в письмах есть фрагменты от переводов Радлова, Чуковского, Маршака, Лозинского. Поплавский коснулся слабых сторон подлинника, и у классиков они есть. Как переводить слабые места? Пастернак не любил "Отелло". Не улучшает, как Маршак, текст, а упрощает, высвечивает содержательную суть текста.?
       Игорь Шайтанов. "Шекспировские сонеты: как переводить жанр?" Шекспир у англичан совершенно иной, нежели у нас, зато у нас каждое поколение читает нового Шекспира. Далее фраза, которая меня буквально обожгла своей истинностью. В XVI веке адекватного языка в России для перевода Шекспира просто не было. Шекспир наш современник или мы современники Шекспира?
       "Сонеты" в переводе Маршака. "Блистательно" -- эпитет автора доклада. Но адекватно ли? Приводит пример, когда практически "похоть" под пером Маршака превращается в "сладострастие". Маршак сместил жанр: ренессансный сонет превратил в жестокий романс. Маршак один из лучших русских афористов -- это как слагаемое успеха.?
       Елена Черноземова. О полноте восприятия или целостности. Заповедь апостола Иоанна: не назови своего ближнего безумным. Разное безумие. Гамлет, король Лир, Офелия, Отелло... Но иной контекст: во времена Шекспира напротив Тауэра больница для душевнобольных. В ряде пьес поднимается тема сумасшествия. В этом контексте все смотрится другим.?
       Наталья Шлемова. Много терминов, отсылок к философии, к великим именам древности, много слова "метафизика". Из шести сидящих в моем ряду, которых я могу видеть, повернуть голову, двое спят. Правда, в конце выступления вспоминает Смоктуновского. И опять я подумал, что мог бы кое-что сказать. Онтологический крах. Если бы мне кто-либо перевел, что сказала эта умная женщина в студенческой аудитории.?
       Александр Баранов. "Заметки о Гамлете". Четыре эпизода. Один, об убийстве Полония, мне показался интересным: путаница в речи королевы.?
       Станислав Джимбинов. "Место Гамлета в творчестве Шекспира". Элиот: Гамлет -- это Мона Лиза литературы. Рассказал об истории создания портрета. Улыбка -- примирение с миром. Хотя изменились критерии красоты. Писал четыре года и остановился. Гамлет -- в середине жизненного пути. По языку не самое яркое сочинение, Лир совершеннее. Гамлет первый в мировой литературе интеллектуал. При этом: самое длинное произведение. Здесь определенное и яркое представление о загробной жизни. Неколебимая вера в бессмертие. Поводом к рефлексии и безумию замужество матери. Невероятная жесткость. Садистская сцена истязания матери. Фауст тоже начинается с разочарования. Всего написал 37 пьес, только одной в современной Шекспиру литературе не нашли прототипа. Элиот о большом количестве именно художественности в пьесе, где зритель буквально к финалу должен был пройти по трупам.?
       После Джимбинова ушел, по программе дальше говорят в основном начальники, возможно, и интересные, но, по моим понятиям, "нужные люди". На кафедре несколько человек рассуждают о комиссии. Комиссия собрала свои бумажки и документы и на институтской машине съехала в министерство. Наш шустрый народ внимательно следил за всеми разговорами дам. После того как они полчаса исповедовались ректору по поводу недостатков, которые выявила "комплексная проверка", у них сложилось впечатление: "Кабинетный писатель. Ничем, кроме своей зарплаты и своих книг не интересуется". Когда дошло до 90 тысяч его бюджетной зарплаты, то ректор вроде бы сказал: "Я предполагал, что больше". Но дамы его сначала уязвили, сообщив, что его второй юрист получает 6 тысяч, а потом успокоили, что раз в квартал ему будет полагаться премия в размере трех окладов. Нина в деканате, ведающая всем учетом, получает 12,5 тысяч.
       В "Литературной газете" прекрасное, профессиональное интервью Лени Колпакова с Павлом Гусевым и статья Вячеслава Огрызко об отношениях власти и Леонова. Самое удивительное в статье -- это реакция Сталина на письма писателя. Читал, анализировал, разрешал уже запрещенные пьесы, давал советы, но и сам кое-что запрещал. Все факты, оказывается, безо всяких секретов лежали на виду, секретные документы давно рассекречены, но литературоведов и писателей двигаться не заставишь, значительно веселее перебирать уже собранное зерно. Интересно, воспользовался ли этими документами Захар Прилепин?
       12 декабря, пятница. Неделя невероятно напряжена. Сегодня приезжает Аня из Гатчины, наверное, встретимся сегодня или завтра втроем, еще будет Катя Варкан. Утром с Катей перезвонились. Будучи близким к Битову лицом, она сказала, что основные закоперщики смены власти и направления в ПЕН-центре, и Улицкая, и Рубинштейн, и некоторые другие, сейчас за границей, что вроде бы все разрядилось и Битов будет баллотироваться один. Я напомнил Кате, что отбирать писателей для Гатчины надо придирчиво -- мы транслируем в народ нашу точку зрению на литературу. Одновременно вспомнили и нашего министра. Цитирую Интернет: "Член комитета Госдумы по культуре Марина Максакова в прямом эфире радиостанции "Говорит Москва" выступила с критикой высказывания министра культуры Владимира Мединского о финансировании отечественного кино, в котором он допустил фразу "Рашка-говняшка". Она отметила, что подобный лексикон -- "не подобающий для министра культуры". "У меня есть некое личное разочарование, я это не скрываю. Как сказал Кобзон на прошлом совещании, процитировав великих прошлых лет: "Нам не страшен министр культуры -- нам страшна культура министра"", -- пояснила Максакова".?
       Вечером все-таки сговорились с Аней, встретились и пообедали у Альберта. Я предварительно ему позвонил: "Буду, если нет народа, обедать, но безо всяких поблажек, как обычный посетитель". Кроме общих разговоров у Ани есть просьба зарегистрировать название фестиваля -- это может спасти от всяких наездов. Вспомнили последний, когда фестиваль хотели передать кому-то из высокопоставленных родственниц очень большого начальника. Тогда заманивали тем, что бюджет будет в пять раз больше, но сократится и количество приглашенных гостей, и объем показанных фильмов. А зачем? У милой родственницы будет престижная работа в искусстве и хорошая зарплата! Ну, а провинциальные зрители, народ, самое искусство, ой, да кому это надо!
       Выпал снег, но тепло. Замечательно после кафе прогулялись с Аней по разряженной к Рождеству Москве. Вид просто волшебный! Но и цены волшебные. Бумажный стаканчик с почти не пахнущим спиртным или глинтвейном в нарядной беседке на площади Революции возле бывшего музея Ленина -- 250 рублей. Тут я опять вспомнил свое детское чтение: мальчика Мотла, продававшего квас.?
       Около девяти пришел домой: по каналу РенТВ, который я часто смотрю, о Дне тишины на Украине -- слава Богу, в этот день никого не убили, только подрались в Киеве французские и украинские футбольные болельщики -- и комментарий: не стала ли городская предновогодняя роскошь отвлекающим маневром от падения рубля и повышения цен? Здесь есть некоторый резон. Вот уже Аня, директор кинотеатра и у которой муж занимается международной логистикой и зарабатывает, кажется, немало, отказалась от традиционной рождественской поездки с семьей за границу. Аргумент: не только цены, но и ощущение беззащитности -- здесь и наши страховые компании, я-то уже их подлые привычки хорошо знаю, и западная вновь появившаяся нетерпимость к русским.
       13 декабря, суббота. Летят из Дублина Сара и Стенфорд, завтра приедут ко мне -- буду кормить плотным завтраком. Уже мобилизовал Гафурбека, он из "Ашана" принес вино и все, что надо для русских блинов и узбекского плова. Будет также самодельный торт.
       Решил сегодня устроить день чтения, уже читал английский, впереди монография о Канте, студенты и двенадцатый номер "Нового мира". Но сначала о вчерашнем разговоре с Максимом. Он внимательно следит за отзывами на мою новую книгу, их пока нет. Только Женя Лесин написал Максиму письмишко: не напишет ли Максим какой-нибудь обзор последней литературы, куда вмонтирует и отзыв на "Опись". Отдельную рецензию он, Женя, дать не решается -- у них есть правило не рецензировать книг "Эксмо". Я все-таки связываю это с некоторым противопоставлением редакции Шубиной, которая печатает книги скорее либерального лагеря, с редакцией Юли Качалкиной, у которой больше и социальной, и национальной терпимости.
       Ну, наконец-то прочел знаменитую "Венеру в мехах" Леопольда Захер-Мазоха. Это, конечно, великая книга, потому что автор не только утвердил свою фамилию во всемирно распространенном термине, но, главное, отыскал и сформулировал нечто ранее незафиксированное в человеческой породе. Книжка вышла в 1993 году, и вряд ли кто-нибудь, кроме меня, брал ее в нашей институтской библиотеке. С художественной точки зрения, а особенно из нашего времени все это достаточно убого. Наиболее часто употребляемый эпитет -- дивный -- "дивные формы". Это о женщине. Первая половина книги -- это все-таки некое исследование, это интересно, вторая -- эпизоды и "случаи", уже не вызывающие эротической дрожи. Но в самом конце книги некие теоретические соображения самого автора о создании образа. Здесь точно, полно и исчерпывающе.?
       "...Княгиня или крестьянка, в горностае или в овчине -- всегда эта женщина в мехах и с хлыстом, порабощающая мужчину, есть одновременно мое творение и истинная сарматская женщина. Я думаю, что всякое художественное творение развивается таким образом, как эта сарматская женщина оформилась в моем воображении. С самого начала в духе каждого из нас присутствует врожденное предрасположение улавливать некий предмет, ускользающий от большинства других художников; затем к этому предрасположению присоединятся жизненные впечатления, представляющие автору живую фигуру, прототип которой уже существует в его воображении. Фигура эта его захватывает, соблазняет, пленяет, потому что она опережает его предрасположение, а также потому, что она соответствует природе художника, который затем преображает ее и дарит ей тело и душу. Наконец, в этой реальности, перевоплощенной им в творение искусства, он находит проблему, которая является источником всех проистекающих отсюда впоследствии видений. Обратный путь, от проблемы к фигуре -- это не путь художника".?
       14 декабря, воскресенье. Планы были большие -- пойти к пяти часам на концерт Паши Быкова, в ЦДРИ, который планировался давно. Но внезапно пришло сообщение, что из Ирландии приезжают Сара и Стенфорд, и пришлось все отменять и организовывать им встречу. Все остальные дни у них уже расписаны, при том, что и сегодня вечером они встречаются со своим послом. Была все-таки надежда, что к пяти все закончится, оно и закончилось, но я выпил немножко шампанского и винишка и переел. Прости, Паша, дорогой мой ученичок! За столом -- прибежал для представительства еще и С. П. -- возник интересный разговор. Говорили в основном по-английски, что я не понимал или о чем не догадывался, то мне переводили С. П. и Сара. Насколько быстрее понимание приходит в живом разговоре. Сара обеспокоена тем формальным и холодным отношением, которое проявляют в Институте к ирландским студентам. Это касается их бытовой жизни и, кажется, учебы. Среди жалоб -- требование одного из ее студентов, "голубого" по ее словам, чтобы она вписала в какой-то внутренний документ, предваряющий студенческую поездку, абзац, в котором бы говорилось о плохом отношении в России к "голубым". Чтобы все знали, куда едут. Умозрительные ли это соображения, возникшие из академических наблюдений, или бедному парнишке досталось от наших "натуралов"? Опять состоялся разговор, в котором много было прекрасных интеллектуальных полетов. Стенфорд говорил, что в юности пять или шесть раз прочел "Улисса". Да, конечно, это было другое чтение, но сейчас у всех у нас нет того времени и того ощущения расстилающейся перед тобой свободы и простора, которые жили в нас раньше. По словам Сары, русское отделение у них в университете сжимается. Из наблюдений -- очень много в Дублине прибалтов, -- может быть, половина их переехала в Дублин? много украинцев, но эти в основном, как у нас таджики и киргизы, на черновой строительной работе. Зашел разговор о коррупции -- это интернациональная примета времени и у нас, и у них -- и о падении рубля. На этот раз Сара и Стенфорд остановились у "Метрополе", фантастически дорогой гостинице. Позволить себе такие цены они смогли только потому, что рубль так подешевел.
       Уже поздно, когда Стенфорд и Сара ушли, забыв фотоаппарат, убирал посуду, смотрел "Вести" на ТВ, читал книгу о Канте. Дошел до Достоевского и Толстого, их понимание и отношение, стало много интереснее. Сумею ли я прочесть "Критику чистого разума", ведь времени для получения этого гранд-удовольствия остается все меньше, но сейчас тоже получаю удовольствие, и, хотя все-таки читаю с трудом, все равно хорошо. Мозги как бы проветриваются, дышать и жить становится легче. Помню могилу Канта -- большой цельный камень возле разрушенного собора, давно было, и площадь, на которой стоял королевский замок, еще не была приведена в порядок, безобразной гостиницы, которую увидел во второй или в третий раз, еще не было, сейчас собор в центре города отреставрировали.
       15 декабря, понедельник. Утро началось со звонка Станислава Куняева. Начали мирно, книги, о покойном Кузнецове, а потом о подписанном мною вместе с Фазилем Искандером и другими известными писателями письме. Дескать, того я не знаю, в это не вник. Я бы, конечно, это письмо не подписывал, но тоже были дружеские, как и в сбитой группе Переверзина - Куняева, отношения, своих надо защищать. Положение, отвечал я Куняеву, хотя и на личном уровне, я все-таки знаю достаточно хорошо. Я помню большую статью в "Литературной России", и внимательно читал все, что писала пресса. Помню историю с дачей Жукова и многое другое. Помню даже, как Переверзин учился на ВЛК. Наконец, есть и моя собственная история: когда болела Валя, я в обмен на дачу в Обнинске просил дачу в Переделкино. Дали? И меня не волнует, что тогда был Огнев, а нынче Переверзин. Все расходилось по своим. Когда Станислав Юрьевич начал говорить, что вот, дескать, они дают как бы и другим, например, Игорю Волгину и Андрею Дементьеву, и почему ты, дескать, у меня не попросил, я вспылил: Андрею Дементеву, у которого уже был участок в Красной Пахре и который десять лет прожил в Израиле? Мне гордость не позволяла становиться в ряд с такими просителями. Здесь я сказал, что разговор окончил и повесил трубку.?
       Вечером приехал Максим, привез мне огромную рукопись Дневника-2013, сидели с ним, приводили в порядок словник. Максим определенно обладает особым талантом редактора, он не только находит мои фактические ошибки, но умудряется еще сообразить, кого я имел в виду или что подразумевал. Ситуации оказывались смешными, когда я вместо "Симонян" писал "Саркисян" и т.?д. Заказали через Интернет также еще 40 экземпляров моей книги -- это со скидкой что-то около 5000 рублей. Я всегда предполагал, что слава стоит дорого. Я, кстати, так и не понял, дошел ли до меня гонорар из "Эксмо". Вечером опять читал главы из книги о Канте -- Толстой и Кант, Кант и Достоевский.?
       16 декабря, вторник. К семинару у меня была припасена большая цитата о создании образа из книги Леопольда Мазоха. Два материала, которые я прочел еще вчера, Влада Миронова и заочницы-пятикурсницы Юли Корноусовой, сразу же показались мне довольно удачными. У Влада некоторая чуть расхристанная современная молодежная история с убийствами, изнасилованиями и молодым победителем всего и вся. Занятная, чуть приблатненная, но и органичная, и условная лексика. У Юли, наоборот, прекрасно выписанные сцены далекой и не нашей жизни -- японские старики. Мне удалось вытащить там главную тему -- тихая и покойная жизнь без любви, а в условиях традиции и долга. Спорили об этих двух материалах довольно долго и ожесточенно. Отстаивая свою идею -- подобная литература не нужна, Володя Артамонов все-таки внес много полемического дыхания. Как критик сильно выросла Полина и, как всегда, готов, с конспектом и разумен был Саша Драган. После семинара Юра Суманеев, который в этом году закончил Институт и получил диплом с отличием у Толкачева, но ходит до сих пор ко мне и к С.?П. на семинары, и Денис Дроздов, мой прошлогодний выпускничок, заговорщически заманили меня на кафедру и -- помнят, паршивцы, -- подарили флакон какого-то дорогого одеколона.
       Событием дня, конечно, стало невероятное обрушение рубля. Собственно, и день начался с того, что в некоторых обменных пунктах за один доллар стали просить 100 рублей. Сегодня же Центральный банк ответил на это катастрофическое падение поднятием ключевой ставки до 17 процентов. Вечером, да и с утра, все каналы говорили только об этом. Был проведен и некоторый анализ. Не только падение цены на нефть, которая достигла 60 долларов за баррель -- такой цены не было уже лет восемь, но и огромные спекуляции в первую очередь отечественных коммерческих банков. Этим банкам выгодно под небольшие проценты брать в Центробанке кредиты, скупать валюту, продав которую по более высокой коммерческой цене, можно класть моржу в свои закрома. Очевидно одно: за двадцать с лишним лет отечественного капитализма режим воспитал не племя банкиров, а генерацию спекулянтов. Очевидно также, что такой большой стране, как Россия, надеяться всегда необходимо только на себя. Видимо, США и Китай могли бы обходится без России, так почему мы так зависим от Америки? О правоте и прозорливости Сталина в этом вопросе не говорю.?
       Из институтских дел только небольшой разговор с А.?Н. Варламовым. Я ему сказал, что акт министерской проверки в Институте уже известен и его будущий авторитет, да и его будущее в Литинституте будут зависеть от того, насколько полно и беспощадно он этот акт на собрании представит. Акт я уже видел сегодня в руках у Курышева, о моих источниках не говорю. В наше время надо не рыться по корзинам с использованной бумагой, а уметь пользоваться Интернетом и иметь добрых друзей в противоположном стане. Варламов сказал, что перечитывает, уже под другим углом зрения, мои Дневники.
       17 декабря, среда. Утром уже получал удовольствие от работы со студентами в МГИМО. Пора уже о них что-то конкретное написать, потому что есть ребята очень талантливые. Я бы даже сказал, что здесь они ищут и обеспокоены своим будущим и значительно по натуре активнее, чем литинститутские, у которых в силу того, что они сюда попали, есть ощущение, что их особый "талант" вывезет.
       18 декабря, четверг. Первым еще в восьмом часу прислал смс-ку с поздравлением Игорь. Грузчики нынче, видимо, встают первыми. Самому мне цифра исполнившихся лет кажется заоблачной. Правда, уже вечером, после семичасового непрерывного празднования позвонил Александр Иванович Горшков, человек еще в относительной силе и бодрости, по крайней мере еще пишет свои монографии, ему девяносто. Вспоминал, что в восемьдесят был еще совсем бодр. Поговорили о том, как легко и весело, несмотря на трудную жизнь девяностых, работали. Теперь -- это ощущение многих в Институте: все переменилось, многое и обветшало.?
       Прежде, чем переходить к подробному рассказу о том, как проходил день рождения -- все в соответствии с традицией даю накануне деньги, а Надежда Васильевна на кафедре всех кормит и поит, и все остаются довольными -- я расскажу об одной недавней находке. Я решил посмотреть сайт Захара Прилепина и, к моему удивлению, обнаружил на нем некий материал, обращенный ко мне -- опять день рождения! Но только четыре года назад. Проворонил!
       "Сергею Есину 75 лет. Помню, это было в середине 1990-х. Я тогда очень переживал по поводу противостояния меж писателями-либералами и писателями-патриотами. Я-то, конечно, был за красно-коричневую сволочь всей душой.?
       Но меня тогда несколько печалило, что среди "наших" нету писателей, скажем так, европейских. Один Лимонов. Мне казалось странным, что либеральные реформы в русской литературе не приняли в основном только те писатели, что пишут в своих сочинениях "неторопко", "понеже", "поди" и "помоляся".?
       Я сам вырос в деревне и могу на таком языке разговаривать. А мне хотелось, условно выражаясь, чтоб красно-коричневая сволочь могла предъявить в ответ на, скажем, Битова соразмерную фигуру.?
       И тут, наконец, я ознакомился с сочинениями Есина. Есин только во-вторых, как я уже выразился, "наш" -- то есть гражданин, ни разу не отрекшийся от "левых" идеалов, хоть сам из семьи репрессированного, -- писатель, который позволял себе публиковаться в "Нашем современнике", когда этот журнал воспринимался как приют черносотенцев и негодяев, -- и человек, прямо заявлявший уже в начале 1990-х о том, что происходящее в России -- отвратительно.?
       Это сейчас, повторяю, такое может всякий себе позволить -- а тогда для этого мужество было нужно: отрицающий пресвятую демократию человек автоматически становился изгоем в "приличном обществе".?
       Вот Есин повел себя мужественно, факт.?
       Ну а, во-первых, Есин -- это отличная литература. Более всего, помимо классического уже "Имитатора", я люблю романы "Сам себе хозяин" и "Затмение Марса".
       Вообще я всё или почти всё читал у Есина -- он разнообразный, неровный, но это все равно мастер, каких у нас поискать. Писатель с интеллектом в России (интеллект Есина виден уже на уровне языка, оптики, писательской походки) -- редкость, что ни говори.?
       Ну и дневники Есина -- просто упоительное чтение. Безусловная вершина жанра. Они издаются часто, и если кто не читал -- рекомендую.
       Сергей Николаевич! Поклон Вам!"
       Подарок себе -- ох, запоздалое спасибо тебе, Захар! -- сделан, можно приступать и к самому дню. Народ двигался, отчетливо помня привычную дату, с самого утра. К сожалению, чтобы не растерять силы, я не пил. Но уже вечером дома, когда вместе с С.?П. привезли ко мне домой груду подарков, выпили бутылку шампанского и закусили замечательным украинским зельцем, вкус которого я помню еще с прошлого года. Это, конечно, Инна Андреевна и Таня Гвоздевы, в прошлом году я тоже получил еще и "мясной" подарок. У Инны Андреевны есть какие-то свои хозяйственные связи с Украиной -- эта потрясающая грудинка, копченая корейка и зельц оттуда. Инна Андреевна еще произнесла речь -- как историк она предпочитает мои Дневники, хотя у них на Историческом факультете МГУ есть две секции любителей того, что пишет Есин -- уже не очень молодые женщины-историки любят Дневники, а искусствоведы -- те за мои романы.
       К этому времени уже пришел Саша Великодный (прекрасная авторучка), Зоя Михайловна (с традиционными носками), Елена Алимовна (она всегда знала, что я люблю сладкое), которая перехватила инициативу прекрасных речей, Людмила Михайловна (традиционная бутылка хорошего вина), потом Маша Зоркая, как всегда с полезными дарами. Приехал и недолго посидел Юра Апенченко, ему только недавно поставили в глаза новые хрусталики -- теперь это почти рутинная операция. Юра одна из последних ниточек, соединяющих меня с прошлым.
       Невероятно внимательны были мои студенты. Для пятикурсников я уже, конечно, отсохшее дерево. Правда, позвонил Миша, бутылка с портвейном "777", которую он, пробегав в поисках чуть ли не целый день, подарил мне на семидесятипятилетие, еще стоит у меня нераспечатанной. Первой пришла Алиса Тарсеева. Ребята уже знают, что я не принимаю помпезных даров, я всегда помню об их стипендиях. Так вот, Тарсеева принесла мой трогательный, уже в рамке со стеклом портрет, сделанный углем. Всем показалось, что слишком много морщин, но мне портрет нравится -- схватила! А потом пришла целая толпа во главе с Алексеем Слета и Володей Артамоновым -- подарок у них был чудный -- принесли фарфоровую фигурку Остапа Бендера. Знают, что я люблю и собираю. Лена Путилова подарила мне еще магнитик на холодильник из Бреста.?
       Самый, конечно, трогательный был Максим. Я знаю, что буквально сидит без денег, но принес роскошный букет и прекрасный дорогой фирменный торт. Аристократ всегда аристократ! Как прав был Булгаков относительно породы! Речь его была не без яда, но это была речь поэта. Я не был здесь два года и такие перемены: новое здание, отреставрированный институт... На определенную обиду Максим имел право.
       Приехал еще мой старый выпускник Антон Соловьев -- его очередную великолепную фотографию я повешу дома. Уже писал, что у Антона есть туристическая фирма -- возит и водит иностранцев на любом языке по просторам родины. Какой точный расчет -- сейчас, когда весь туристский бизнес России дружно рухнул! Сам Антон свободно говорит по-французски, на немецком и английском. Антон чудно смотрелся рядом с Алисой Ганиевой, также забежавшей на кафедру. Люблю красивых людей.
       К концу праздника был Тарасов, и опять -- это другой человек, милый, воспитанный, очень русский. К этому времени все уже разошлись, но пришел Леня. Его эрудиция и знание людей бесконечно. Тут же прочёл четверостишье Евтушенко практически о книге Тарасова, БН об этих стихах и не ведал.?
       Ночь. Метро. Ощущение землячества
       Чью- то книжку плечом я задел.?
       И в руках у студентки покачивается
       Чаадаев из ЖЗЛ.?
       Кстати, Евтушенко сейчас, как и обычно перед Рождеством, в Москве, что-то с ним произошло по пути в Ростове, упал в гостиничном номере, попал в больницу, перевезли на специальном самолете в Москву, обошлось.?
       Поразговаривали уже втроем: Леня, С.?П. и я -- это опять тот удивительный полет интеллекта, который я так люблю. Но до этого забегала с букетом чудных сиреневых роз Сон Ланчу. Я всегда в подобных случаях думаю: ведь, может быть, из последних купила! Но не брать было нельзя, придется отдариваться. И как ей теперь, если придется, поставишь неуд!
       Одновременно с моим днем рождения в Институте шли и другие, достаточно грозные события. А.?Н. Варламова и главного бухгалтера вызвали по поводу недавно закончившейся проверки в Счетную палату. Они, правда, акт не подписали. В любом акте есть какие-то неточности, и слава богу, если что-то они отобьют. Сам акт ужасный, и главное в нем, это тот просвещенный цинизм, с которым "правящая верхушка" отжимала в свою пользу большинство средств, зарабатываемых Институтом. Есть ряд пунктов, где написано о незаконных и неоправданных выплатах. Кто виноват? С молодых лет я всегда полагал, что в любых недочетах подразделения виноват начальник. Вечером, уже погрузив все подарки и в том числе трогательный веник для бани, который традиционно дарит мне Светлана Викторовна, я встретился с Алексеем Николаевичем. Но ведь главный бухгалтер был тот же! А я, будучи ректором, подписывал сам все до одного финансовые документы. В этом отношении у нас БНТ был как Сердюков. Я также говорил о чувстве справедливости и внутренней глубинной обоснованности в собственном сознании любого документа, который ты подписываешь. Посоветовал съездить в общежитие и пройти по Институту, познакомиться, например, с библиотекой.?
       Кудрин в своем твиттере написал, что курс вроде бы стабилизировался. Официальный курс: евро -- 71 рубль, доллар -- около 60. Прошла ежегодная пресс-конференция Путина; мне показалось, что драйва на этот раз было меньше. В прошлом году после такой же пресс-конференции выпустили Ходорковского, в этом из-под домашнего ареста освободили Евтушенкова. Но ведь и того, и другого порядочными людьми уже не назовешь. Один, как полагают, был самый из всех олигархов окровавленный, а другой тоже не самый веселый из граждан. Второму еще предстоит суд. Кстати, после освобождения Ходорковского -- из радиопередачи Соловьева -- выяснилось, что Невзлин Ходорковскому мало чего должен! Вот это еврейская дружба! Один сидел, другой жертвовал на Иерусалимский университет!
       19 декабря, пятница. Сегодня днем прилетает из Парижа Татьяна, сестра, надо ехать встречать ее в "Шереметьево". Утром звонил Володя Архипов, мой старый, еще с юношеской поры, приятель, к которому я определенно несправедлив. Ему 75, он наш выпускник, а я даже не послал ему приветствия ко дню рождения. Он местная, краснодарская знаменитость. Но и у него на родине, в Вятке, уже тоже на школе, где Володя учился, висит мемориальная доска -- "здесь учился" и есть библиотека его имени. "Хорошо в Империи родиться".?
       Машину не брал, мигом и комфортно долетел на авиаэкспрессе. Хорошо, что заранее купил обратный билет для Тани, влетели в поезд, когда двери почти закрывались. Выехал из дома что-то в час, а уже в шесть привез путешественницу. По дороге в электричке и в метро читал английский, который уже поднадоел, а в аэропорту, удобно устроившись, прочел три или четыре статьи в "Литгазете". Володя Артамонов, оказывается, написал не только толковую статью о моей книжке, но в том же номере еще и хорошую критику на книгу Маруси Климовой "Моя антиистория русской литературы". Все по делу, доказательно и серьезно. Кроме статьи Володи заметной мне показалась колонка Олега Попцова, где он сравнивал парадное интервью Медведева, отвечавшего на вопросы в общем-то, как считает Попцов, журналистов либеральных взглядов, и пресс-конференцию Путина, которому пришлось говорить далеко не с благополучными союзниками. Сравнение, особенно на фоне сегодняшней жизни, не в пользу премьера. Отметил я и серьезную статью Кости Щербакова о театре, его формальных поисках, и искусстве, которое творится в провинции. Это и глубоко, и крепко, без журналистских и якобы писательских красот, но хорошо и просто написано.?
       С Таней всласть поговорили и о России, и о Франции. Она живет рядом с Сен-Назером и видела много интересного, связанного с "Мистралями". Демонстрации местного населения сменяют одна другую: то идут русские со своими флагами и плакатами, то украинцы кричат "Путин -- убийца". Татьяна очень смешно рассказывала, как во время одной из таких демонстраций в ответ на украинские камлания выкрикнула "Путин -- лучший президент". "Тебя сейчас разорвут", -- сказала ее русская подруга. "Не пугайся, полиция за нас!" Как ни странно, устав от тирании "свободы и демократии", большая часть молодежи стоит за Марин Ле Пен. Таня преподает русский язык в Нанте и рассказывает много интересного по поводу эмигрантов. Второе поколение чеченцев теперь исключительно за Россию и тоскует по стране, которую никогда не видело. Поговорили о падении рубля и буме покупок -- им сейчас охвачена Россия. Иногда мне кажется, что вся эта катавасия с рублем, его взлетами и падениями, устроена исключительно для того, чтобы в магазинах смели застаревший товар. Рубль фантастически обесценился чуть ли не до семьдесяти с лишним за доллар, евро подходил к сотне. Занятную фотографию мне прислал по Интернетовской почте Семен Резник. Фотография, на которой священник в полном облачении машет кропилом возле открытых панелей огромного переплетения проводов и мелких деталей. Здесь же текст: "МОСКВА, ул.?Неглинная, 2 декабря 2014 г. Священник изгоняет бесов из серверов Центробанка, отвечающих за поддержание курса рубля. По словам отца Виктора, исход потусторонних сил из ЦБ РФ может повлечь за собой укрепление рубля по отношению к основным мировым валютам".
       Было ли это в действительности или нет, а лишь Интернетовская подначка -- не знаю. Мой комментарий: "Не просите Бога о мелочах, думайте о главном".?
       20 декабря, суббота. Таня поехала на Ваганьковское кладбище, платить за место, я все-таки остался дома. Было решил купить машину, но ответственность все же у меня не перед рублями, а перед литературой, не поехал. Потом, амбиции у меня все же чисто крестьянские -- мне нужна та же российская "Нива-Шевроле", к которой я привык и на которой я езжу уже девять лет. За завтраком Таня интересно рассказывала, как она, со своим русским менталитетом, поддразнивает молодых французов. На свой день рождения в "Русском магазине", что держит армянская семья, она купила крымское шампанское и все французские и русские гости выучили в этот вечер короткую, естественно на русском языке, максиму: "Крым -- наш!". Она же рассказывала, как жадно смотрела по телевидению всю крымскую эпопею. По ее мнению, возвращение Крыма прошло виртуозно.?
       Днем перезванивался с Сережей Шаргуновым -- возможно, день в день под рубрикой "В прошлом году" у них на сайте "Свободная пресса" пойдет мой прошлогодний Дневник. Поговорили о восприятии людей: у него и у меня общая путаница с именами и фамилиями, плохо запоминаем лица. Вероятно, это особенность писательского восприятия -- своих героев-то помним, все остальное, как менее существенное, купировано! Я добавил в крошечный список этих недостатков еще одного персонажа и яркого носителя подобных свойств -- Владимира Набокова. Он тоже -- повторяюсь! -- на первом занятии говорил своим студентам: места в аудитории пронумерованы, в течение года их не меняйте. Не помнил лиц.?
       День маялся, писал от руки пропущенные вставки в Дневник-2013, вечером смотрел ТВ. Татьяна изучала памятные места в Москве, Красную площадь, ГУМ. Нашла, что Москва, по крайней мере центр, необыкновенно ухожена и отмыта. Кстати, идет дождь, температура бьет рекорды -- плюс 5. В ГУМе Таня нашла именно то шампанское, которое еще очень давно пил здесь ее французский муж Марк. Купила также несколько банок черной икры.?
       Во время вечерних передач, а смотрел в основном Алексея Пушкова, с которым сидел за одним столом на юбилее Ю. Полякова, обратил внимание, какое невероятное количество у нас развелось различных фондов, "общественных институтов", палат, везде президенты, директора, руководители, зарплаты, и все говорят, говорят, говорят...
       21 декабря, воскресенье. Ко вчерашнему вопросу о постоянном говорении наших общественных и других деятелей. Утром, когда завтракали с Татьяной, я по обыкновению включил радио. Там какая-то женщина, названная астрологом и с вполне интеллигентной речью, вещала о прошлом, о будущем рубля и страны, отвечала на вопросы энергичных радиослушательниц и все время разглагольствовала о звездах, планетах и специальных астрологических таблицах. Татьяна, непривычная в своей мещанской Франции к таким радиопассажам, принялась хохотать. "Неужели у вас, на родине Нострадамуса, подобного нет?" -- "Ну, конечно, нет, мы же живем не при Марии Медичи!"
       На улице опять дождит, давление резко упало, никаких нет сил и, значит, никакой утренней зарядки. Так всю жизнь себя вела покойная Татьяна Алексеевна, мать Татьяны. Но ведь дожила до 90 лет, правда при французской медицине, у которой есть специальные клиники для старых людей.
       Снова лег в постель и принялся читать прекрасную книгу, подаренную мне А.?Н. Ужанковым, "Слово о Законе и Благодати и другие творения митрополита Иллариона Киевского". Смутно помню текст по университетским годам, в отрывках из хрестоматии. Здесь другое дело, не своды или куски фундамента, здесь над Землей появляется Величественное Здание. Здесь -- стиль, не наигранный пафос, первозданность и искренность веры. Очень здорово, понятно, откуда взялся русский язык и как язык в нынешнее время радийных волхвовательниц отощал. Прекрасный перевод "Слова" тоже, кажется, А.?Н. Ужанкова.?
       "Снес же Моисей с Синайской горы Закон,
       А не Благодать,
       Тень, а не истину".?
       Или:
       "Иудеи при свече Закона
       делали свое утверждение,
       христиане же при солнце Благодати
       свое спасение созидают.?
       Так иудейство тенью и Законом утверждалось,
       а не спасалось,
       христиане же истиною и Благодатью
       не утверждаются, а спасаются".?
       Кажется, я все о том же. Являются ли для меня олигархи, даже те, кого суд освободил, применив закон, праведниками, а не ворами, отторгнувшими кусок хлеба у нищего.
       На последней странице обложки этой книги, напечатанной у нас же, у Леши Козлова, в издательстве "Академика", перечисление многих и многомудрых занятий Александра Николаевича: "Проректор по научной работе Литературного института им. А.?М. Горького, профессор Московского государственного университета им. М.?В. Ломоносова (МГУ), Российской Академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова, Университета истории культур (УнИК), Сретенской духовной семинарии (СДС), Высших богословских курсов при МДА". Не слишком ли много, чтобы выполнять свою работу и везде -- с честью? Но все это в духе времени, в том числе и в духе нашего чиновничества. Не хочу, конечно, зла Александру Николаевичу, а только ищу справедливости. Но вот кусок из акта нашей последней проверки.?
       "Согласно приказу от 28.02.2013 N 64 в рамках исполнения НИР "Русский Север в отечественной прозе ХХ века, проблематика и поэзия" были установлены годовые оклады не за конкретно выполненную работу по указанной теме, а в целом на год. Так, по указанной теме исполнителем значится 1 человек -- Дьячкова Е.?В., однако годовые оклады установлены и директору научно-исследовательского сектора Ужанкову А.?Н. и главному бухгалтеру Института Зиновьевой И.?Н. В 2013 году за счет целевых средств им выплачено с начислениями соответственно -- 32,8 тыс. руб. и 13,6 тыс. рублей".?
       Это мне напоминает знаменитую карикатуру "Один -- с сошкой, семеро -- с ложкой".?
       Но книжка Ужанкова, выпущенная у нас в Институте Лешей Козловым, вызвала у меня и другие чувства. Здесь, конечно, вполне правомочно вложены институтские деньги, но издана книга еще и "при финансовой поддержки Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям". Сколько раз мы говорили с Лешей о том, что он подаст от имени издательства документы в Агентство и на мои "Дневники", но он слишком закопался в своих не самых простых делах. Не до меня! Ах, Леша, Леша!
       Потихонечку пишу, читаю, разбираю подарки. Маша Зоркая, отличающаяся всегда точным, почти снайперским дарением -- в моем хозяйстве есть ее кувшин, прекрасная стеклянная банка, все это в свое время было вкусностями заполнено, -- сегодня к своему дару еще присовокупила и "Похвальный лист".
       "Проф. Есину С.?Н. 18.12.2014. Дорогой именинник! В эти веселенькие дни, особенно воспоминая прошлые времена и все Ваши поступки, которые по праву надо назвать заслугами, пусть жизнь не кажется, а станет медом! Всегда Ваша Маша Зоркая".?
       Между всеми домашними делами прочел еще небольшой материал к послезавтрашнему обсуждению своей студентки и еще три больших материала на студенческий конкурс. Это семинары О. Николаевой -- Катерина Ненашева, экстатическая проза "Фантомная боль", семинар Р. Киреева -- Антон Милорадов, "Сгореть", высокого качества исповедально-маргинальная проза, и семинар Малягина -- очень занятная, со своим миром и видением пьеса Полины Бабушкиной "Как мы убивали дядю Ваню". Всё запомнилось, всё крепко; колеблюсь между пьесой и прозой Милорадова. Проза ярче, эффектнее, беспощаднее, но знаю, как трудно в пьесе организовать округлый замкнутый мир. Что касается художественной прозы Е. Ненашевой, то слишком большой напор на метафору, на отчаянную, всё покрывающую художественность, и почти нет новой мысли, без которой проза мертва. Проза Ненашевой приверстана к июньскому номеру журнала "Литературная учеба". Номер посвящен Шукшину. Там статья О. Николаевой "Шукшинской тропой" -- о четырех ее студентах, написавших очередной литературный манифест. Я эту Шукшинскую тропу не почувствовал -- Василий Макарыч писал удивительно просто. Сам номер мне тоже не очень показался. Зачем Алексею Варламову надо было что-то печатать о Шукшине, когда через несколько месяцев "Новый мир" начал печатать его новую о Шукшине книгу. Да и вообще, здесь, в журнале, скорее проводится принцип нужных людей, чем подлинные опыты литературной учебы. Впрочем, не без удовольствия прочел статью о Шукшине легендарной Аси Берзер, узнал, что Шукшин дружил с Инной Соловьевой, и по тексту наблюдал, как один автор в своих воспоминаниях противоречит другому.?
       22 декабря, понедельник. Поддался общему ажиотажу и поехал с Володей Рыжковым в магазин в надежде купить машину -- деньги пропадают. Ездили-ездили, ничего не выездили. Продавцы ведут себя как расчетливые купцы, нервное ощущение вороватости.?
       23 декабря, вторник. Уже давно определил принцип: в день только одно "мероприятие", но все равно получается два. Сегодня, как обычно, семинар, а вечером клуб Н.?И. Рыжкова. Семинар, как спектакль у актера: никогда не угадаешь, получится или нет. Текст Алисы Дударевой оказался небольшим и вобрал в себя много недостатков. Были тут, конечно, и определенные достоинства. Самое главное в нем, даже при наличии так нелюбимой мною поверхностной сиюминутности, которую можно назвать и дневниковой исповедальностью, -- драйв. К моему сожалению, из-за мудрости нашего деканата и стремления преподавателей скорее все свернуть и продлить каникулы, одиннадцать человек были в нетях: сдавали зачет по иностранному языку и явились ко второй части семинара. Я уже закончил с разбором и, отчетливо понимая, что через два месяца, когда начнется новый семестр, на первом семинаре обсуждать будет нечего, засадил всех писать этюд с совершенно свободной, но русской темой: "Кто виноват?". В тайне имел в виду падение рубля и всю остроту сегодняшнего дня. Но вряд ли кто-нибудь до этого дойдет.?
       Кроме моих второкурсников на этот раз на семинар заглянули Глеб Гладков, Миша Тяжев, Маша Поливанова с новым окрасом и новыми на руках бранзулетками; были Женя Былина и Степа Кузнецов, которого я беспощадно в предыдущих Дневниках называл Семеном. Прости, Степа! Степа и Женя, подразумевая мой недавно мелькнувший день рождения и мою приверженность к традиционному умному письму, не без значения подарили мне, кроме прекрасного шарфа, еще и две книги: Аркадий Драгомощенко "Устранение неизвестного" и огромный том "Русская проза". Имена на обложке совершенно неизвестные. Значит, как я полагаю, по мнению ребят, проза экстра современная, передовая, модерновая. Наверное, что-то похожее собираются сдать мне хлопцы в качестве дипломных работ. Учитесь, дескать, Сергей Николаевич! Как читателя меня обнадеживает лишь "+18" на обложке. Но выпуск этого тома русской прозы посвящен прозе дневниковой. Обмен опытом?
       Но был и еще подарок -- Володя Шахиджанян. Он единственный, кто платит мне за электронную версию Дневников. Платит в высшей степени хорошо. Не ищи "нужных людей" -- дружи с юности.?
       Олеся Александровна подарила мне крошечного стеклянного ангела и книжку своих стихов. Я поздравил ее с премией, хотя по опыту знаю, премии не прибавляют читателя и его любви.
       Клуб Рыжкова состоялся на роскошной площадке Геологического музея. Это самый старый после Кунсткамеры музей в России. Народа было не слишком много, но гвардия была на месте. Это, конечно, Геннадий Воронин, адмирал Касатонов, академик Месяц, Олег Толкачев, последний министр сельского хозяйства СССР Черноиванов и другие бывшие министры -- на этот раз последний министр иностранных дел СССР Александр Бессмертных и знаменитый летчик-испытатель Анатолий Квочур. Разговор шел за накрытым столом -- как я понимаю, и роскошное мясо, и соленые грибы, и сало, и ассорти напитков: "Медовуха", "Хреновуха", разносолы, пироги, пышки -- это все, видимо, из Переславля-Залеского, с фермы еще одного нашего члена клуба.
       Когда я вошел, Н.?И. Рыжков уже вел собрание. Сидел я от него довольно далеко, слышно было плоховато, но по обыкновению записывал. Всю политику, Украину, падение рубля пропускаю. О нашем бюджете: 62% доходы от нефти, 48% -- всё остальное, промышленность, сельское хозяйство и т.?д. Но в Арабских Эмиратах доходы от нефти составляют лишь 18%. Это буквально меня потрясло. Говорили о сельском хозяйстве. Вспомнили -- вопросы продовольственного замещения -- знаменитое высказывание Д. Медведева: "Мы можем накормить страну и половину мира". Гипотетически можем, если бы страной руководили арабские шейхи. Кто-то вспомнил об Америке, у которой сегодня 5% прироста валового дохода. Банковская ставка в стране, где "негров линчуют" -- 0,25%, у нас -- 17,5%. Инфляция в Америке -- 6%. О нашей -- не говорю. О ней можно судить по ценам в магазинах и на бензоколонках, а можно -- по официальным сводкам.?
       Адмирал Касатонов рассказал, как двадцать лет назад нам удалось отстоять от захвата флот, находящийся в Севастополе, от притязаний Киева. Крым был взят нашей армией, именно она не позволила подняться антирусским силам. Войска были стянуты к Сочи, чтобы прикрывать Олимпиаду, это рядом -- 22 тысячи человек. Потом эти сочинцы оказались в Крыму.?
       Невероятно интересно говорил академик Месяц. Это об Академии, специально кое-что пропускаю. В общемировом научном бизнесе наша наука имеет 0,8%. 1,7 миллиарда (наверное, долларов; это бюджет нашей Академии) имеет захудалый американский университет. Сейчас, как стало известно, наука будет секвестрирована еще на 10%. Институт, которым Месяц руководит, получит в следующем году на 40 миллионов рублей меньше. О некомпетентном чиновнике, который пришел руководить наукой.?
       Когда Месяц закончил свою речь, я спросил у него, почему так свернули Академию, кто виноват, чья была инициатива. Ответ получил.?
       Все наши разговоры проходили между номерами небольшого, но качественного концерта, дававшегося студентами Консерватории. И пели, и играли. Слушал я молодых людей с большим вниманием, и все время думал, в какой стране они будут жить.
       24 декабря, среда. День для меня начался с вполне приятной новости: "Президиум Высшей аттестационной комиссии лишил экс-министра сельского хозяйства Елену Скрынник степени доктора экономических наук. Как уточняет "Российская газета" со ссылкой на председателя ВАК Владимира Филиппова, это решение было принято на недавнем заседании президиума. Соответствующее представление уже внесено, но министр науки Дмитрий Ливанов еще не подписал об этом приказ".?
       Вот и еще одна загадка: выклюет ли ворон ворону глаз? Поднимется ли рука?
       В Москве подморозило, резко опустилось, как и вчера, давление, довольно в плохом самочувствии пошел в МГИМО. С вечера проверял присланные мне работы, думал, что всё, но утром новая порция. Но, может, оно и к лучшему, начну с разбора домашнего задания. Так и сделал. Собрались человек десять, что-то проговорил по работам, потом перешел к экзаменам, которые буду принимать по своей книжке "Власть слова". Вот и она мне пригодилась. Приблизительно сообщил содержание вопросов. Это последнее занятие, пожелал ребятам хорошего Нового года и успехов во время сессии, и вдруг они, будто не сговариваясь, захлопали в ладоши. Я знаю, как закончить семинар на высокой торжественной ноте, после которой хочешь не хочешь захлопаешь, а тут я всё сказал тихо, без пафоса, без особой печали, даже буднично, и вдруг -- аплодисменты. В МГИМО ребята очень сдержанны уже в силу названия института -- международные отношения! Очень тронут, очень!
       Но продолжу, так сказать, международную тему.?
       Председатель Российского союза ветеранов Афганистана Франц Клинцевич предложил пересмотреть постановление Съезда народных депутатов СССР, назвавшего Афганскую войну ущербной в моральном и политическом отношении. Давайте все-таки признаем, что советские солдаты десять лет сдерживали "расползание по миру чумы экстремизма". Сегодня, по мнению Клинцевича, который сам участвовал в боевых действиях в Афганистане, совершенно очевидно, что постановление Съезда народных депутатов СССР было принято по конъюнктурным соображениям, не имеющим никакого отношения к исторической правде.
       Вечером, когда вернулся, по телевидению показали замечательную картинку: некий гражданин в роскошном бараньем тулупе, скроенном, видимо, по парижским лекалам, взасос обнимается на киевском майдане с каким-то высоким государственным чином, только что прибывшим из Америки. Тут же сообщили, что роскошный хлопец в тулупе -- это управляющий директор Московской биржи! Не расслышав имени высокопоставленного бизнесмена и списка его гражданств, утром я залез в Интернет. Хорошо, что залез, мне показалось, что фамилия тулупчанина Суржик, а он оказывается Сульжик!
       "Газета "Известия" в среду сообщила, что депутат-единоросс Евгений Федоров направил обращение руководителю Следственного комитета России (СКР) Александру Бастрыкину с просьбой "провести проверку по поводу возможных нарушений российского законодательства управляющим директором Московской биржи по срочным рынкам гражданином США и Украины Романом Сульжиком". Депутат счел необходимым напомнить СКР, что топ-менеджер биржи "поддерживал сторонников вооруженного переворота на Украине", а также предположил, что в дни паники на валютном рынке 16-17 декабря Сульжик сознательно подрывал стабильность рубля и вредил российской экономике".?
       В четыре часа вместе с Евгением Широковым были у Галины Михайловны Шерговой. Мне после МГИМО было несколько тяжеловато, хотелось бы попозже, но Галина Михайловна торопилась отпустить помогающую ей в быту женщину, а порядок наших встреч уже давно определен: мы -- цветы и торт, а нас, как всегда, кормят обедом. Выпили даже по рюмке водки. А ведь я в нашей компании самый молодой -- всего 79 лет. Время, а ушли уже в десятом часу, пролетело незаметно. Не то чтобы мы четыре часа перебирали прошлое, которое у всех не самое обыкновенное, но просто пари?ли в разговорах. Вспомнить и восстановить всё сейчас невозможно, это переживание полета мысли. Г.?М. очень интересно рассказывала о Литинституте и своём учителе Сельвинском. Какой огромный пласт литературы оказался вымытым при нынешнем режиме! Советский режим более расчетливо относился к литературе. И суп был хорош, и мясо с овощами, и водка, когда ты её настаиваешь на лимоне. Но надо еще обязательно добавлять столовую ложку сахара. Вспомнили о знаменитом цикле передач "Голоса нашей биографии", у истоков которого стояли Широков и Шергова. Я абсолютно уверен, что рано или поздно его снова покажут по телевидению. Разве биографию, как и жизнь, можно изменить?
       25 декабря, четверг. В Москве небывалый снегопад -- ну, наконец-то! Всю осень и начало декабря почти ни снежинки. В природе и в литературе всё компенсируется. Машину не брал, испугался, поехал в Институт на метро. Сегодня в институте Ученый совет. Время неурочное -- 12.30, значит, ректор куда-то уезжает или идет на совещание. Поживем -- узнается. На повестке дня главный вопрос -- проверка Минкультуры. Ректор сразу же сказал, что написал о комплексной проверке как бы под давлением самого министерства. Полагаю, что узнал многое. Как он теперь с этим грузом знания и с людьми, о которых он кое-что занятное узнал, будет работать, не очень представляю. Но всё и стерпится, надеюсь, и слюбится.?
       Сценарий заседания, видимо, разрабатывался и, надо сказать, был даже изящен. Начали двое упитанных и свежих молодых людей. Они организовывают некий фонд, 10% прибыли от которого пойдет Институту. Нужны, как я понял, адрес и имя института для названия фонда. Сытые и хорошо тренированные мальчики представляют управляющую компанию. Потом выяснилось, что это всё инициатива Владимира Григорьева. Со слов нового ректора. Все мои попытки выяснить, кто же будет жертвователем, меценатом, донатором, окончились неудачно. Управляющие мальчики один за другим говорили о банках, организациях, людях, которые готовы жертвовать, но ни одной фамилии, ни одного конкретно названного банка. Все, конечно, проголосовали за, демонстративно воздержался -- Есин. Наверное, не доживу ни до разборки с этим будущим фондом, ни до какого-нибудь громкого судебного дела.?
       Но я недаром говорил о тонко организованном сценарии. Кроме фонда, перед судьбоносным вопросом о проверке, от которой Институт лихорадит уже месяц, поставили еще и вопрос об аспирантуре. Очень грамотно и ясно обо всем докладывала Ольга Саленко. Говорили об этом довольно долго. Аспирантура, соискатели, защиты; аспиранты для некоторых наших преподавателей -- замечательная форма и заработка, и определенные нагрузки. Сколько, например, прошло аспирантов и соискателей через кафедру зарубежной литературы, а потом оказалось, что с 2008 года там не состоялось ни одной защиты. Наша бедная Лена Моцарт! Я не утерпел и подал реплику: надо бы всех наших преподавателей разделить на тех, у кого студенты защищаются, и на тех, у которых после трех лет стажировки, учебы и получения нагрузки они растворяются в небытие.
       Что касается проверки, здесь умный ректор умыл, как говорится, руки, и говорили наши проректора. В задачу каждого входило сказать, что проверку проводили люди некомпетентные, всё напутали, всех оболгали, живем мы правдиво и честно. Ни слова о финансовых нарушениях, о зарплатах наших проректоров и главбуха. Ректор, правда, с раздражением отметил, что, дескать, акт комиссии гуляет по Институту. Но так как акт ни народу, ни Ученому совету не предъявили, то я беру на себя смелость привести из него хотя бы одну цитату. Это черновик акта, если в беловом варианте будут поправки, я обязательно это отмечу.?
       "В нарушение указанного трудового договора ректору Института Тарасову Б. Н. неправомерно установлена стимулирующая надбавка в размере 40,0 тыс. руб. за счет собственных средств. Таким образом, ему неправомерно выплачено с начислениями 781,2 тыс. руб., в том числе в 2013 году 625,0 тыс. руб., в 2014 году -- 156,2 тыс. рублей".?
       Бедный, как Йорик, Тарасов!
       "Кроме того, в нарушение статьи 166 Трудового кодекса Российской Федерации и Положения об особенностях направления работников в командировки, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 13.10.2008 N 749, ректор Института Тарасов Б.?Н. без распоряжения работодателя -- Министерства образования и науки Российской Федерации или уполномоченного им лица по собственному приказу выезжал в 2013 году в командировки в Болгарию г. Варну (с 03.06.2013 по 07.06.2013) и г. Камчия (с 22.08.2013 по 29.08.2013), в Италию г. Верона (с 27.06.2014 по 29.06.2014) за счёт принимающей стороны. При этом за время нахождения в командировке ректору Института Тарасову Б.?Н. неправомерно начислена и выплачена за счет средств субсидий заработная плата в сумме 17,4 тыс. руб. с начислениями".
       Я всегда восторгался, когда бедный Тарасов уезжал куда-нибудь во время приемных экзаменов. Какой, думал, смельчак.?
       "Кроме того, ректор Института Тарасов Б.?Н. по собственным приказам без согласования с Министерством образования и науки отбывал в отпуск. Так, на основании приказов от 25.06.2013 N 326 и от 05.09.2013 N 398 Тарасов Б.?Н. отбывал в отпуск без согласования Министерства образования и науки Российской Федерации".?
       Но пора отпустить этого персонажа на покой, замаливать свои грехи. Впрочем, у кого их нет, и себя я тоже ругаю за гордыню, за правдоискательство, за беспокойство, которое доставляю другим. Займемся другими дорогими фигурами этого канцелярского балета.
       "Должность главного бухгалтера в Институте занимала Зиновьева И.?Н., должностной оклад которой установлен в 2013 году -- 128,3 тыс. руб., в 2014 году в сумме 180 тыс. руб., с 07.10.2014 -- 80,1 тыс. рублей. Главный бухгалтер Зиновьева И.?Н. по совместительству на 0,5 ставки занимала должность начальника планового отдела. В 2013 году выплаты Зиновьевой И.?Н. составили 2180,7 тыс. руб., в том числе 1339,1 тыс. руб. за счет собственных средств. За 9 месяцев 2014 года выплаты составили 1535,3 тыс. руб., в том числе за счёт собственных средств 890,1 тыс. рублей".
       Сумма 128,3 тыс. рублей в месяц это, как мы видим, основная зарплата комсостава, которую читатель, интересующийся высшим образованием в небольшом вузе, должен запомнить. Именно во столько оценивался при прежнем режиме труд не только главного бухгалтера, но и всех проректоров. Чего они все испугались, вдруг, как только перешли в Минкульту, снизив себе зарплату до 81 тысячи, я не знаю. И, в конце концов, бюджетные деньги. Уж если министерство хочет столько платить своим высокоинтеллектуальным работникам, это его дело. Но ведь своя рука владыка, поэтому начальники за счет денег, которые добывает весь Институт, подняли себе свое содержание. У всех дети, машины, часто внуки. Я, мелочный и завистливый человек, вслед за немолодыми и ушлыми женщинами из министерской комиссии, так сказать, по их следам и по их наметкам подсчитал, что было отломано от бюджетного пирога, а что получено от институтского приварка. На официальном языке это называется "за счет собственных средств". За 2013-й год и три месяца 2014-го. Держись, геолог! За счёт собственных средств: Тарасов -- 756,4 тыс. рублей; Стояновский -- 1450,4 тыс. рублей; Ужанков -- 1341,1 тыс. рублей; Курышев -- 1073,8 тыс. рублей; Царева -- 2946 тыс. рублей; Зиновьева -- 2229,2 тыс. рублей.
       А между тем Ученый совет продолжается. Все выступающие сосредоточились на мелочах. Отчитался по проверке Миша Стояновский, потом А.?Н. Ужанков отчитался за диссертационный совет, который ведет и теоретически, и практически все-таки Стояновский, потом свою интерпретацию многочисленных ошибок комиссии дала Людмила Михайловна, а потом уже всем захотелось расходиться. Мой призыв к членам Совета, когда я входил в зал заседания: "Помолчим, коллеги!" вполне оправдался.
       Поехал в банк и там свой миллион рублей, который я собрал за жизнь, переложил на другой депозит. Ну, если быть правдивым, другой миллион на старом депозите лежит у меня и в другом банке. Но не столько же, конечно, как у некоего главного бухгалтера!
       Все это происходит на фоне невыплаченной за два месяца зарплаты и куда-то подевавшегося президентского гранта. Руководство, конечно, ссылается на чужие бюрократические ошибки, но я полагаю, что при наличии своры высокооплачиваемых проректоров и архивысокооплачиваемого бухгалтера приподняться со своего высокого кресла было вполне возможно. Наш генералитет, конечно, проживет, но каково лаборантам, младшему персоналу, чуть ли не написал "бухгалтерам".?
       По каналу "Культура" уже почти в полночь второй день идет чудная передача Ренаты Литвиновой о нижнем женском белье. Чудо как интересно, и чудо как здорово несет себя сама Рената.
       26 декабря, пятница. Утром Сергей Доренко в своей басовитой манере по радио рассказывал, чем отличается внутренняя установка нашего общества от советского. Там установка во всех классах общества была на интеллигентность, на внутренний мир. Все хотя бы хотели казаться интеллигентами. Модно было не только читать, но и говорить о литературе и искусстве. Девочка на радио, ему, Доренко, аккомпанирующая, запищала что-то о великом Илье Кабакове, который, дескать, вынужден был уехать из страны. Ну, Кабаков не великий художник, хотя его творчество имеет право на свою страницу в истории. Очень доходчиво ей Доренко разъяснил на примере: Ахматова, изданная тогда 40-тысячным тиражом, была бы в то время распродана за 20 минут. В наше время 40-тысячный тираж -- это событие в издательском бизнесе.?
       Весь практически день занимался Дневником, обнаружил, что мои записи с Клуба я плохо разбираю. Также уяснил, что значение книжного подарка Жени и Степана, если так можно выразиться, глубже и сердечнее. Огромный том "Русской прозы" посвящен прозе дневниковой. Ну, схватился сначала за дневники Константина Сомова, знаменитого художника Серебряного века, интересно как факт. Очень откровенно, хотя слишком не бывает. Но для публики ракурс гомосексуальных беспорядочных приключений вряд ли особенно интересен. Это оказался не тот сор, из которого растут цветы. Видимо, знакомый с почти публичными дневниками Мих. Кузмина, Константин Сомов взял его откровенность за аналог. Но из отношений с Павлом Масловым у Кузмина возник целый цикл стихов "Где слог найду, чтоб описать прогулку....". А впрочем, наверное, я не справедлив, это художник, который искал другое. Грандиозный комментатор публикации Павел Голубев справедливо пишет: "Дневник полон уникальных сведений. Он позволяет проследить биографии большого числа людей, проверить множество гипотез, заставляет по-другому взглянуть на события культурной жизнь России в изгнании. Он открывает и повседневность русского Парижа, которая предстоит в нем несколько отличной от той, что отобразили фельетоны эмигрантских газет и мемуары".
       Вечером же начал читать и дневники Эриха Голлербаха. Уже с первых страниц стало ясно, что здесь исповедь другого толка. Это впечатления от жизни интеллекта, человека, посвятившего свою жизнь чтению и работе в искусстве. Понимая, что не утерплю, чтобы что-то из этой сокровищницы не выписать, лезу в конец книги за сведениями об авторе. Искусствовед, литературовед, критик, прозаик. Родился в 1895-м в Царском Селе, умер в 1942-м в Вологде, во время эвакуации из Ленинграда. В 1933-м арестован, но вскоре освобождён. Читаю в состоянии интеллектуального полёта.?
       27 декабря, суббота. Утром слушал передачу с Леонидом Володарским, а потом ходил счищать снег с машины. Переднюю дверь опять заклинило, пришлось снова быть акробатом, лезть и пробираться через заднюю. Снега намело на крыше и капоте сантиметров на сорок, на локоть. Пришлось брать у дворничихи лопату. В этот момент рабочие сбрасывали снег с крыши, дворничиха-киргизка стояла и присматривала, чтобы кто-нибудь не попал под лавину. Дворничиха жаловалась, что раньше она получала столько, что, превратив выплаты в доллары, имела что-то 400 долларов. После падения рубля ее зарплата, которую она практически всю пересылает на родину семье, стала равна 200 долларам. Зарплата многих гастарбайтеров, которую они неизбежно привязывали к доллару, рухнула, и теперь многие уезжают. Я полагаю, что в ближайшие дни наши дворы не будут, как прошлую зиму, чистыми от снега. Наверное, возникнут сложности с рабочей силой и в строительстве. Но пока все сосредоточены на Новом годе!
       Ездил с С.?П. в "Ашан" -- затаривались, чтобы встречать Новый год. Купили не только вино, овощи, фрукты, но и традиционную баранью ногу и рождественского гуся. Пока прибавка к ценам не очень заметна. Красную рыбу не брали, из деликатесов есть печеночный паштет фуагра, который привозила в подарок Татьяна. В "Ашане" также купил и лопату для борьбы со снегом.?
       В Крыму идут постоянные отключения света. Украинские власти отменили поезда в Крым, не ходит теперь ни поезд "Симферополь?-?Москва", ни поезд "Киев?-?Симферополь", ни поезд "Минск?-?Симферополь".?
       28 декабря, воскресенье. Утром попробовал возобновить мои хождения по стадиону. Пожалуй, получилось, хотя левое плечо при быстром ходе по-прежнему начинает ныть. Наверное, это всё тот же тромб, о котором мне говорила после исследования невропатолог. В начале следующего года пойду к врачу. Утро довольно холодное. Пока ходил, слушал радио, где знакомая компания девушек из "Эхо Москвы" сначала иронически анализировала речь Жириновского на Госсовете, где говорили о культуре. Жириновский, как большой ученый, последнее время активно выступает по филологическим вопросам. На этот раз он переводил на русский слова "талант" и "гениальность". Потом слегка пожурили Путина, что тот не очень точно что-то сказал о языке одного из семитских племен, в апокрифах которого появилось слово "талант". Умные девушки -- совершенно точно здесь была Ксения Ларина и романистка Марина Королева, а вот третью не запомнил -- рассуждая о "таланте" совершенно забыли, что на самом деле в Евангелии речь шла о "таланте" как античной денежной мере, которую один раб закопал в землю, а другой не без выгоды для себя запустил в дело.
       Я слушал обо всем этом, потому что в недостатке боевых новостей радио и телевидение гудят об этом уже неделю. Потом замечательные девушки принялись судить инициативу одного из депутатов Госдумы ограничить каким-то процентом зарубежные тексты в средствах массовых коммуникаций. Здесь сразу начались умные изыскания относительно опер, которые традиционно поются на языке оригинала. А можно ли будет транслировать оперы Верди? Я-то помню время, когда зарубежные оперы в Большом театре исполнялись в переводе на русский язык. И это было неплохо. Ныне полузабытый Сергей Лемешев пел в "Фаусте" Гуно "Здесь чистый ангел обитает...", и это было совсем неплохо, сердце замирало. Но вопрос, поднятый депутатом, все-таки серьезный. Я при данном раскладе вещей против какого-нибудь ущемления зарубежной музыки, потому что знаю, дело касается ни оперы, ни ораторий Генделя, а если квоту на зарубежную речь введут, то всё будет завалено поэтической речью Рубальской, Резника и иже с ними. Петь примутся тогда только Лолита, Пугачёва и другая подпевка.
       Днем с упоением лежал и читал дневники Эриха Голлербаха, поражаясь интеллектуальной высоте и полетам духовной жизни автора. Здесь кроме по-настоящему самостоятельных размышлений о современной ему жизни много, как и у меня в Дневниках, цитат и ссылок. Карандашом их отмечаю, но улучшать свои тексты за счет цитат, найденных другим, не очень хочется. Выписываю только то, из принадлежащего Голлербаху, что буквально поражает меня своей точностью и похожестью на то, о чем думал и я сам. Я взял пока три цитаты; ощущение, что это мои взгляды.?
       Писатели люди своеобразные
       "Наблюдая среду, окружающую меня в Курорте, и сравнивая ее с Коктебелем, убеждаюсь, что рабочие (особенно старшее поколение, здесь преобладающее) воспитаннее и приличнее, чем писатели. Здесь в столовой не бывает такого оглушительного гама, какой стоял в Коктебеле за каждой трапезой; тут никто не ревет во все горло стихи Маяковского и Прокофьева; тут не сплетничают, не кобелируют, по вечерам не орут под окнами хоровых песен; даже за столом сидят и едят приличнее".
       О любви и близости
       "Подлинно интересная близость может быть только с женщиной, которую хорошо знаешь, с которой глубоко связан. Только прочная и давняя привязанность дает живую радость полного (пусть иллюзорного, как всякая связь, поневоле заменяющая нам немыслимое здесь слиянье) общения. Вспоминаю часы, попусту растраченные в теплопрохладной болтовне с разными знакомыми обоего пола: сколько безрассудной, ненужной щедрости, какое неуважение к своему времени и покою".
       О подлинном в творчестве писателя
       "Есть писатели с "побочным" творчеством, которое гораздо интереснее и важнее их "основного" творчества. На широкую литературную дорогу их вынесло именно "основное" -- в свое время, очевидно, актуальное и даже ударившее по сердцам "с неведомою силой". Но злоба дня всегда преходяща, а успех -- вовсе не мерило качества. Проходят десятки лет, иногда даже века, и выплывает "побочное" -- иногда малооцененное или даже вовсе не замеченное современниками, -- и оно оказывается прекрасным и нужным. Иначе говоря, с опозданием узнается настоящее лицо писателя, обычно мало похожее на тот образ, которым он знаменит. Взамен условной схемы, мертвого трафарета, исторической маски выступают живые, конкретные черты. Маска -- для "улицы", для толпы, для энциклопедий и учебников. Лицо -- для посвященных, для поклонников, избранников, знатоков".?
       Мне, горестному, кажется, что это написано о моих Дневниках.?
       29 декабря, понедельник. Вчера вечером читал дневники Эриха Голлербаха, утром проснулся, почитал немножко английский, и снова принялся за это упоительное чтение. Ехать никуда не хотелось, но надо было забирать тираж Дневника-2012. Сделал зарядку и поехал в Институт. Температура на улице что-то около минус 14-15 градусов, но Москва все-таки оправилась после недавних метелей, доехал быстро. В Институте новость -- вроде бы деньги пришли, и завтра они могут оказаться на карточках наших сотрудников. Вчера, несмотря на выходной день, ректорат работал и -- по слухам, что-то делили. Я думаю, разбрасывали те 20% от президентского гранта, который распределяют в самом конце года. Это всегда очень занятно, как начальство бьется между пристрастиями и объективным вкладом каждого. На всякий случай я попросил взять для меня в бухгалтерии у СЛС (счастливой любительницы сладкого) распечатку.
       На кафедре Марина, которая ведет работу по добыванию биографий и библиографии у наших мастеров для книги. Она мне напомнила о недавнем дне рождения А.?Е. Рекемчука. Позвонил, поздравил, а Александр Евсеевич, который постоянно держит руку на пульсе жизни, сказал мне, что в "Литературной России" опять некоторая инвектива на Литинститут. Я пообещал ему: приеду домой и найду всё в Интернете. Приехал, нашел, это Слава Огрызко, наверное, справедливо возмущается, что во время заседания в Доме Пашкова Оргкомитета по проведению Года литературы в России закрыли читальный зал отдела редких книг и рукописей. Проводил всё Нарышкин, а он -- лицо "охраняемое". Это обстоятельство дало возможность Славе, как всегда, побуянить и высказать свой взгляд на литературный процесс. В конце абзаца, который я собираюсь процитировать, есть ссылка на ректоров последнего времени, значит, возможно, и на меня. Объективность призывает, но прежде о приятном.?
       Пачки с тиражом Леша Козлов сложил в пустующем помещении бывшей Книжной лавки. Поэтому, чтобы книги вызволить, позвал книгопродавца -- Василия Николаевича Гыдова. Вася снял помещение где-то рядом, но к нам по старой памяти залетает. Вася и помогал мне книги грузить в мою старенькую "Ниву". Так вот, Вася сказал мне, что два последних тома моих Дневников под одним номером вошли в список из лучших пятидесяти книг этого года по версии книжного приложения "Ex-libris" "Независимой газеты". Еще раньше я где-то прочел, что Андрей Аствацатуров назвал Дневник одной из десяти, по его мнению, лучших книг года. Вася, которому я оставил сто экземпляров Дневника-2012, на мой вопрос о постоянных покупателях, ответил, что они есть, постоянно меня покупают иностранные библиотеки.
       Ну, вот теперь дошли и до "абзаца". Вот он, голубчик, заодно уж для будущих читателей скажу о наших писательских праздниках:
       "Год литературы начинается весьма печально. Отчасти в этом виноват не кто иной, как председатель оргкомитета по проведению Года литературы, он же председатель Госдумы Сергей Нарышкин. Видимо, решив быть поближе к писателям и читателям, он на очередное заседание оргкомитета позвал народ не в парламент, а в Пашков дом. И всё бы хорошо, если б не одно "но". Ради него 18 декабря вход в отдел рукописей, изоотдел, в другие, располагающиеся в Пашковом доме читальные залы главной библиотеки страны -- я имею в виду Российскую государственную библиотеку, бывшую Ленинку, -- доступ читателям был закрыт. Объяснение смехотворное: мол, Нарышкин -- охраняемое лицо. Позвольте, Путин тоже охраняемое лицо. Но он сделал выводы после своего давнего и, надо сказать, неудачного посещения Пашкова дома и, когда собрался в ноябре прошлого года на Российское литературное собрание в Университет дружбы народов, то занятия для студентов отменять не стал. Люди проходили в университетские аудитории по студенческим билетам и профессорским удостоверениям.?
       По идее, Нарышкину абсурдность изоляции читальных залов Пашкова дома должны были объяснить руководители Ленинки. Но они, видимо, с советских лет страшно боятся поправлять высокое начальство. Как объяснил мне новый советник руководства Ленинки Николай Сахаров, до этого почти два десятилетия просидевший в аппарате Госдумы в качестве советника сначала Геннадия Селезнева, а потом Бориса Грызлова, закрыли читальные залы для того, чтобы государственным мужам удобнее было бы вырабатывать государственную политику в области литературы. Вот такая забота, но не о читателях, а о чинушах.?
       А что писатели, принявшие участие в заседании оргкомитета: Татьяна Устинова, Захар Прилепин, Алексей Варламов?.. А ничего. Устинова, похоже, и не знала, что в Пашковом доме не только заседают сановные люди, но еще и работают исследователи. Но с ней всё ясно. Что взять с бывшей пиарщицы, которая тоннами клепает примитивные детективчики? Удивил Варламов. Он ведь не только кучу унылых романов насочинял. Он доктор наук, в свое время защитился по Пришвину, много работал в архивах и должен понимать, что значит для исследователя быть отлученным от редких книг и рукописей классиков. Но этот писатель, видимо, взывает к справедливости только тогда, когда под ударом критики оказывается важный кремлевский чиновник, поспособствовавший его новому назначению в Литинститут. В других случаях бороться за справедливость и за права читателей ему, вероятно, боязно. Ведь могут отлучить от больших постов и не избрать ректором. Но нужен ли Литинституту столь боязливый ректор? Может, пока не поздно, подобрать другие кандидатуры, отличающиеся большим профессионализмом, умеющие принимать соответственные решения и обладающие харизмой. Литинститут устал от посредственных руководителей. Он ждет ярких и смелых личностей, а не трусов".?
       После такого энергичного начала пришлось дочитывать всю статью. Многим досталось, а в основном Григорьеву и Сеславинскому, за своеобразие видения литературы, за поддержку "своих". Я иногда думаю, что из "чужих" Григорьеву было бы еще труднее собрать приличную компанию для какой-нибудь зарубежной ярмарки.
       Когда уже уезжал из Института, то на вахте мне передали письмо с новогодним поздравлением от Т.?В. Дорониной. Я всегда перепечатываю ее подобные послания, во-первых, потому что это и приятно и статусно. Сегодня я делаю то же самое, но мысли совершенно другие. Печатаю как еще и некий неподражаемый образец той духовной жизни и владения чувством и словом, которые в своем большинстве общество потеряло. Как же обмельчала наша духовная жизнь! Что сами-то мы пишем в наших смс-ках, что говорим по нашим мобильным телефонам! Распластываюсь перед интеллектом и духовной мощью великой актрисы.?
       "ДОРОГОЙ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ!
       Пишу Вам в канун Нового года и Рождества Христова и вижу, как склоняетесь над листом очередной книги или статьи. С Новым 2015 годом, дорогой Сергей Николаевич! Считаю очень важным сказать Вам теплое слово ободрения и нежности именно в новогоднюю ночь. Всегда рада видеть Вас в театре, но эти встречи бывают такими короткими, и на душе остается невысказанное тепло.?
       Ценю нашу дружбу, наши общения, остроумие Ваше. Надеюсь, что Вы будете беречь своё здоровье, энергию Вашего таланта, понимание, что Вы очень дороги и нужны людям.
       С Новым годом, с новым счастьем, с новыми свершеньями!"
       30 декабря, вторник. Еще вчера были отменены Украиной поезда в Крым. Боюсь, что тут же Москва сообщит, что теперь работающие в России украинцы переходят на почти то же положение, что и другие гастарбайтеры -- 90 дней, а потом патент и экзамены на знание языка и истории. Ощущение, что обе стороны провоцируют народ на выступление или по крайней мере на глухое раздражение против власти. Утром же услышал, что братьям Навальным дали срок: Алексею -- 3,5 года условно, а Олегу, который работал на почте, -- 3,5 года нормального лагеря. На радио -- какая уже программа, не уловил, -- привели какого-то говорящего француза. Не встала ли вся Франция на защиту русского оппозиционера? Не встала, француз сказал, что это обычный ход: когда ты становишься политиком, то налоговая всегда попытается разобраться, как ты налоги платил. Почему-то француз вспомнил и "Киров-лес" и, похоже, сказал, что, дескать, "поделом". На всякий случай отмечу, что ни Ленин, ни Сталин, ни Троцкий параллельно с политической деятельностью не занимались ни логистикой, ни торговлей лесом.
       Утром дочитал мемуары Эриха Голлербаха, опять делал пометки на полях, возможно, кое-что спишу в собрание цитат. Если надумаю переиздавать под каким-нибудь коммерческим брендом "Власть слова", придав тексту через заголовок типа "Как стать писателем" коммерческий оттенок, то некоторые высказывания могли бы пригодиться. Вот только одно, из почти забытого Константина Паустовского.
       "У меня есть одна слабость: мне хочется возможно большее число людей приохотить к писательству. Часто встречаются люди, пережившие много интереснейших вещей. Багаж прожитой жизни они таскают всюду с собой и тратят попусту, рассказывая случайным попутчикам или, что гораздо хуже, не рассказывая никому. Сожаление о зря погибающем великолепном материале преследует меня непрерывно. К таким людям я обычно пристаю с просьбой описать всё пережитое, но почти всегда наталкиваюсь на неверие с их стороны в собственные силы, на испуг и, наконец, на ироническую усмешку. Плоская мысль, что писательство -- вздорное и недостойное занятие, до сих пор колом сидим в мозгах многих людей. Большинство ссылается на свое исключительное пристрастие к правдивости, полагая, что писательство -- это вранье. Они не подозревают, что факт, поданный литературно, с опусканием ненужным деталей и со сгущением нескольких характерных черт, освещенных слабым сиянием вымысла, вскрывает сущность вещей в сто крат ярче и доступнее, чем правдивый и до мелочей точный протокол".
       В статье, сопровождающей эту публикацию, Кирилл Кобрин все-таки полагает, что Эрих Голлербах лишь только регистратор фактов. Кобрин сравнивает Голлербаха с Лидией Гинзбург, которая еще и философски препарировала эпоху. Много интересного в статье Кобрина о модернистах начала прошлого века, они игнорировали в своем грандиозном творчестве психологизм. Возможно, если психологизм у них и был, то он, игнорируя мораль, ушел в глубь текста. Но вообще-то психологизм и надрыв -- это удел русских писателей.?
       Слишком много цитат, но еще университет приучил меня делать сноски.
       Виталий Амутных, мой старинный выпускник, за статью в "Литературной России", которую я недавно цитировал, получил годовую премию. Двигается поросль, постепенно превращаясь в лесок. Я послал Виталию небольшое поздравление по Интернет-почте, в графе "тема" написав: "Старый учитель к заносчивому ученику". Виталик бодро ответил, кое-что из его письма я опустил: "День добрый! Большое спасибо за добрые пожелания. Уж как там будет... посмотрим... Город занесло снегом. Еле добрался до службы. Программу сняли. Канал в ближайшее время закроют. Это у них называется "общественное телевидение" -- то есть как в Союзе -- государственный будет один канал, а на местах станут делать часовые врезки (в день) региональных новостей. Украинский кнессет уже принял закон. Ждем выселения и направления на биржу труда".
       Стал немножко тревожиться по поводу моей задумки печатать Дневники за этот год на сайте "Свободная пресса", так сказать, день в день, но год назад. Дал тревожно-пробное сообщение Сереже Шаргунову, получится ли? "Сережа, с наступающим тебя. Получится ли у нас с тобой с Дневниками? Я ведь уже готовлю февраль. С.?Е.". Он тут же добросовестно ответил, писал с iPhone, я восхищаюсь, как современные ребята пользуются техникой. "Re: Есин. Да, конечно! Взаимно".?
       31 декабря, четверг. Утром банк буквально завалил меня деньгами -- видимо, Варламов потряс и нашу бухгалтерию, и министерские кадры, и все бюджетные долги пришли. Даже Ашот похвастался, что ему дали премию. Я прикинул, что этот премиальный остаток в институтском бюджете возник из-за того, что деньги перестали растворяться на верхушке айсберга. Здесь несколько составляющих: новый ректор, акт и некоторые факты в нем, о которых написала комиссия, возможно, не обошлось и без моих инвектив на Ученом совете, застеснялись.?
       На встрече Нового года были сосед Мих.?Мих., С.?П. Сын С.?П. Сережа, которого тоже пригласили, сказал, что как человек верующий -- прости, папа, -- считает, что встреча Нового года -- язычество. Сейчас идет пост. Я к Новому году надел черный костюм, белую рубашку и бабочку. Прикрепил к костюму две или три большие звезды, которые мне вручали в начале перестройки, веселил себя. Кроме европейского лакомства фуагра, привезенного Татьяной, и некоторого количества закусок и овощей были еще плов, манты, целиком зажаренная баранья нога и роскошный торт. Все это изделие Гафурбека. Он послезавтра уезжает к жене и детям, я не знаю, как без него буду обходиться -- готовка, уборка, стирка, аптека, магазин и перепечатка цитат.
       Было много, как обычно, телефонных звонков. Тронул звонок Саши Белова из МГИМО -- звонил и поздравлял от имени группы.?
       По телевизору была какая-то эстрадная невнятица. Ощущение, что это класс английского языка, все или почти все пели на английском. Киркоров в фиолетовой обтяжке и с массой перьев на голове. Здесь вспомнилась Кончита Вурст.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       1
      
      
      
      
  • © Copyright Есин Сергей Николаевич (rectorat@litinstitut.ru)
  • Обновлено: 22/01/2017. 1256k. Статистика.
  • Очерк: Проза
    • Связаться с программистом сайта.