Сумбурно как-то, смято, но, вот, так скажу о себе:
Вот, делаются у меня фотографии безо всяких фотолюбительских завертонов, таких искажений формы, что выворачивают вещи на изнанку изменениями абриса, ракурса, тона, цвета, пятен, деталей... и всякого такого. Нет, не то, чтобы я как бы остался в прошлом, не то, чтобы, вырвавшись из юношеского пиктореализма (что случалось со мной...) Мой клокочущий во мне всегда модернизм угробила самовлюбленность (для авторов характерно хоронить себя в склепах своих измов), похоронив навечно в реализме, в моей интерпретации реализма (для тех говорю, кто понимает)
Когда меня прорвало фотографией, а это случилось более полувека тому назад, я тогда еще, в начале своих начал понял, что не нужно же подражать природе. Как, тогда я еще не чувствовал. Я начал выворачивать, искажать, насиловать и абрис, и существо изображаемых вещей. Это было...
Кое-что из сохранившегося с того времени я порой все еще показываю, потому что нравится, потому, что экспериментами недоубил форму (не абрис, не очертания формы, а сущность ее...)
Раздумывая (с кем не бывает...) над тем, почему так, ведь я сегодня иной, отсылаю себя к наработанным для себя смыслам и идей фотографии. Я их чувствую и потом вовсе не ищу, но они как-то неожданно даются порой в руки, чаще ускользая.
Не реалист я, если кто еще не понял чем я занимаюсь. Только мои почеркушки, которых несметно больше в показываемом в разных местах изобразительном материале, сильно отдают реализмом, порой прям липнут к нему.
- И что с того...- продолжаю думать я. Это не связывает меня обещаниями с реализмом, я не его верноподданный. Нет.
Клятвенно заверяю всех в том, что я не реалист, хотя и жутко похож, как если бы кто-то решил составить мнение о том, что же я делаю, также, как если бы рассматривал огромный зал через замочную скважину да еще и со вставленным в нее ключом. Я сопротивляюсь аристотелевскому жизнеподобию (дремучий исток идеи реализма, дремлющий исток...)
Реалисты разрушают рамкой фотоаппарата связи с тем миром, из которого ею же вырезают фрагменты того мира и затем пытаются представить эти фрагменты как бы всем тем миром. Но это ведь только иллюзия. Этот вырезанный рамкой мир не часть того, в котором мы дышим и осуществляемся, но иной мир. Это не так. Реалисты кромсают мир настоящего, полагая, что создают иной мир художественного. Мир реалистов, вырезан рамкой фотоаппарата из огромного настоящего. Этим он ранен и может быть лишь зализан автором.
Я создаю иной мир. В явленном мною мире все вещи из мира настоящего (иногда не совсем получается, чтобы так уж и все, но всегда пытаюсь...) И это не некий как бы параллельный мир, как из фантастического романа, нет, не параллельный. Иной. В нем вещи похожи на вещи мира нашего существования, но и только. Я пытаюсь нарушить их сущности, но не грубо, как раньше, когда я искал ответы, искажая в грубом модернистском порыве форму вещей в поиске "своего" облика мира вещей. Я осознал, что мир, названнный "моим миром" не создается искажением настоящего. Во всяком случае, мир сопротивлялся моему воображению. Знаю, есть чудесные авторы, которые , искажая форму, так и остаются в пределах ее натурального существования, превращая идеи обыкновения в необыкновенные. Мой же авторский мир требует иных влияний на форму мира и иных связей между вещами.
Меня вдохновляют произведения великих (не только фотографов...) Они составляли свои миры из вещей окружающего мира. Они создавали свой мир и обрамляли его, выделяя рамой. (подрамника, театральных подмостков, киноэкрана, рамкой фотоаппарата...) Авторы, перемещая предметы из внешнего мира в мир рамки, разрывали естественные связи между вещами натурального мира и наделяли своими. Они стремились выразить нечто главное в прекрасном и прекрасное в главном. Не летающее у них могло летать, непрозрачное просвечиваться, невероятное становилось возможным... Такое невозможно в реализме. Там автор вылизывает какой-нибудь прелестный уголок природы, представляя его истиной красоты. И он действительно красив, но...не рукотворно. В настоящем, самому в себе прекрасном прелестно жить, быть, существовать физически, что вполне получалось и получается и без искусства человека.
Исчерпав реализм как сумму идей невероятного в существующем, человек почему-то пришел к необходимости искусства. Его жизнь, существование его потребовало не найденной, а созданной красоты. И позже, может быть, еще это искание только началось в нашем времени и настоящее развитие далеко впереди, позже человек сможет заступить за черту и созданного им мира в произведении искусства и обнаружит существенное неизведанное, грозящее неведомой красотой будущее...