Филимонов Олег Игоревич
Истомины

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 6, последний от 17/05/2017.
  • © Copyright Филимонов Олег Игоревич (ofilimonov1936@yandex.ru)
  • Размещен: 21/12/2013, изменен: 30/04/2014. 114k. Статистика.
  • Эссе: Публицистика
  • Иллюстрации/приложения: 26 шт.
    • Оценка: 7.93*9  Ваша оценка:

    Т.К. Павлова
    пра-пра-внучка К.И. Истомина

    Истомины

      
      
      
      
       Уважаемый читатель! Если судьба забросит вас когда-либо в Севастополь, посетите храм св. равноапостольного князя Владимира. Он воздвигнут на возвышенном холме посреди города; там, посреди церкви подвального этажа, покоятся доблестные защитники Севастополя: Нахимов, Корнилов, Истомин и среди них адмирал Лазарев. Надгробные плиты их составляют крест, а имена, на них начертанные, напомнят и блестящие дни черноморского флота и славную защиту Севастополя. Преклоните колена перед этим крестом и воздайте теплую молитву по усопшим славным сынам дорогой родины.

    Журнал "Вокруг света", 1... год, N 19.

      
      
       Святое это место я и мои родные посещали не раз. Долгие годы Владимирский собор был закрыт, отведен под склады, и только снаружи сохранялись мемориальные плиты с именами адмиралов. Склеп же был многократно разграблен: впервые еще после Крымской войны, потом в 30-е гг. 20-го века, затем очень пострадал от немцев в Великую Отечественную войну, а позже - еще раз от своих доморощенных варваров.
       С 1965 года предпринимались попытки реставрации, но по-настоящему этим занялись под давлением общественности лишь в конце 80-х. Когда вскрыли склеп, обнаружили, что весь он переплетен корневой системой пирамидальных тополей, посаженных возле храма в 1950-х годах во время установки памятника В.И. Ленину, с нарушением всех правил размещения зеленых насаждений. Тополя разрушили не только склеп, но и фундамент собора. В результате подпочвенные воды поднялись на половину высоты склепа. Попытались вычерпать воду ведрами, но она поднималась снова. Что касается останков погребенных, то в склепе обнаружили груду мусора вперемешку с прахом...
       В октябре 1991 года в "Известиях" появилась статья Б.Коржавина "Кощунство", которая поведала просто-таки сюрреалистическую историю обо всех перипетиях работы реставраторов и о том, что, не найдя никаких концов, один из них забрал этот прах с собой в Петербург и хранил у себя дома в коробке от апельсинов...
       Прочитанное потрясло. Мои братья Александр Петрович Истомин и Олег Игоревич Филимонов, люди неравнодушные и деятельные, не стали долго и напрасно сокрушаться, а написали на имя командующего Военно-Морским Флотом письмо, которое все мы, потомки Истоминых, подписали. Вот строки из него:
      
      
       Мы считаем своим долгом обратиться к Вам с просьбой употребить Вашу власть и влияние для того, чтобы прах людей, вот уже почти 150 лет составляющих славу флота России, был достойно предан земле. На их примере воспитывались многие поколения россиян, наше же поколение не смогло сберечь их могилы... Мы верим, что мимо могилы адмиралов снова пройдут корабли родного для них Черноморского флота под Андреевским флагом, Это был их флаг.
      
      
       Письмо попало, как говорится, "в яблочко". В то время события развернулись так, что иными Севастополь уже и не считался городом русской славы; а многим у нас хотелось как-то подчеркнуть его кровную связь с российской судьбой. Реакция командования ВМФ была мгновенной. Нас пригласили к заместителю командующего контр-адмиралу Зеленину. Поблагодарив за письмо, он сообщил, что уже проведена экспертиза останков и через несколько дней состоится церемония перезахоронения во Владимирском соборе. Мы были приглашены принять в ней участие. И вот 17 представителей рода Истоминых отправились в Севастополь.
       Это было незабываемо. 29 февраля 1992 года весь город вышел отдать долг памяти русским героям. Гробы с их прахом были установлены на Малаховом кургане, затем их перевезли на боевой корабль Черноморского Флота, и он совершил обход всех кораблей, стоящих в Севастопольской бухте. Гремел прощальный орудийный салют. Моряки, выстроившиеся на палубах, преклонив колена и держа в руках бескозырки, провожали священные останки. От Графской пристани до собора гробы, покрытые Андреевскими флагами, везли на лафетах в сопровождении огромной толпы горожан. В церемонии участвовали командующий ЧФ адмирал флота И. Касатонов и епископ Симферопольский и Крымский Василий, который провел в соборе божественную литургию. Гробы были опущены на старое место в склеп...
       Сменю настроение и сделаю небольшое отступление. Андреевские флаги были тогда в диковину. И плыть бы праху царских адмиралов к месту погребения под советским серпом и молотом, если бы не наш вопрос на эту тему во время визита к Зеленину. Спохватились. Работники севастопольского музея потом рассказывали, что к ним чуть ли не ночью прибежали в поисках образца: дали команду сшить Андреевские флаги, а какие они - никто толком не знал. О спешке с флагами свидетельствовала только одна маленькая деталь, которую вообще-то почти никто не заметил: навершия у древков, на которых реяли Андреевские флаги над Малаховым курганом, были старые, с пятиконечной звездой... Знак того переходного времени!
       Еще раз я побывала в нижней церкви Владимирского собора в 2001 году, когда привозила в Севастополь свою внучку Аню. Теперь собор отреставрирован, захоронение ухожено. А возле него появился ковчежец с землей, привезенной с могилы еще одного великого русского флотоводца - Федора Федоровича Ушакова - ныне первого российского святого из моряков.
      

    ***

      
       В маме моей, Татьяне Петровне, пересеклись два довольно известных российских рода - Истоминых и Урусовых. Если обе линии папиных предков по жизни имели между собой много общего, в основном это была причастность к русскому флоту, и это позволило мне писать их общую историю, то в данном случае все по-другому. Оба рода очень разные как по истории своей, так и по свойствам фамильных характеров.
       Прежде чем начну писать об Истоминых, оговорюсь, что буду часто пользоваться материалами, уже написанными или хотя бы подготовленными моими родственниками.
       Родословной Истоминых давно и всерьез занимался мой троюродный брат Олег Игоревич Филимонов. Еще раньше большой и подробный материал был собран и систематизирован Станиславом Владимировичем Думиным, историком по образованию. Он был женат на нашей племяннице Ольге Туркестановой., С.В. начал заниматься генеалогией российских родов еще в то время, когда это было, мягко говоря, не модно. Помнится, на различных встречах родственников он подсаживался к кому-либо из нас, расспрашивал и записывал всякие подробности о родителях, бабушках и дедушках. Непривычно это тогда было и непонятно - зачем?.. Теперь-то интерес этот стал, можно сказать, всеобщим, а наш Стас закономерно возглавил Российское Историко-Родословное Общество. Я же приношу ему и Олегу огромную благодарность за возможность воспользоваться здесь их трудами.
      

    Путь чести и долга

      
       Одна из немногих маминых родственниц, проживших долгий век, тетя Ксана Трубецкая всегда утверждала, что Истомины - старинный дворянский род из Псковской губернии. Так же считала и мама Олега Филимонова Ольга Леонидовна. Видно, такая легенда бытовала среди всего старшего поколения. Поработав с архивными материалами, брат нашел, что к псковским дворянам Истоминым наш род отношения не имеет, а старший из цепочки известных нам предков Иван Андреевич Истомин происходил из эстляндских мещан. В послужном списке "титулярного советника и кавалера Ивана Истомина" в графе "Из какого звания происходит" записано: "Из вольноопределяющихся мещанского сословия".
       В письме же его начальника, приложенном к послужному списку, указано, что "по Статуту ордена Св. Владимира он получил уже и действительное дворянство".
       Орденом же он был награжден в 1814 году. Никак не хотели тетушки с этими сведениями мириться, да ведь против подлинных документов не пойдешь. Впрочем, что до меня, то эти подробности семейной биографии имеют значение только как исторический факт, а старинным или новоиспеченным было дворянство - какая, в сущности, разница?
       Документы же, которые я сейчас цитировала, возникли по следующему поводу.
       Иван Андреевич Истомин служил секретарем у эстляндского обер-форштмейстера (форштмейстер, или форстмейстер - лесничий, смотритель за лесами), а с 1804 года - секретарем Эстляндской казенной палаты. Он был женат на Евдокии Ивановне (фамилия ее нам неизвестна), и было у них семеро детей: две девочки и пять мальчиков.
       В сентябре 1816 года он обращается на высочайшее имя с ходатайством:
      
      
       Обучив детей своих Константина и Андрея российскому и немецкому языкам читать и писать и арифметике на своем иждивении, и как уже одному из них 11, а другому девять десятой год, то и желаю их определить Вашего Императорского Величества в Морской Кадетский корпус.
      
       К этому-то прошению и были приложены названные выше документы. Из послужного списка, кроме уже процитированного, хочу привести еще такое сведение:
      
       Деревень и крестьян не имеет.
      
       А из приложенного ходатайства начальника Казенной палаты (фамилия его неразборчива - Федор, м.б. Лорсен?) хочу выделить такие слова:
      
    "Я же, как отцом, так и детьми интересуюсь потому, что служил в моей команде и вел себя как долг благородному человеку велит, из детей же меньшой крестник моей жены".
      
      
    Это письмо было направлено на имя директора Морского кадетского корпуса, адмирала Петра Кондратьевича Карцова.
       Мальчиков в кадетский корпус приняли. А в 1820 году сюда же пишет прошение их третий брат - Владислав Истомин.
       Позже поступает такое же ходатайство от двух младших братьев - Александра и Павла. Их отца к тому времени уже нет в живых. Таким образом, все пятеро сыновей секретаря Эстляндского Камерального суда Ивана Истомина становятся морскими кадетами.
       Трое из них потом дослужатся до адмиральских чинов, трое будут участвовать в знаменитом Наваринском сражении, один из них будет в числе героев Синопа, а затем и Севастополя, где погибнет смертью храбрых. Двое братьев погибнут в море в свои ранние годы. О каждом из пятерых попробую рассказать поподробнее. Надо бы начать со старшего - Константина. Но к нему, нашему прямому предку - прапрадеду, я обращусь позже.
       Об Андрее Ивановиче Истомине в книге В. Шигина о корабле "Ингерманланд" сказаны следующие слова:
      
      
       Чего стоил один лишь старший офицер Истомин, преданнейший службе и морю человек... Такой старший офицер - клад для любого командира... Почти десять лет отплавал на "Иезекииле". Храбро сражался на нем в знаменитом Наваринском сражении, награжден "Анной" третьей степени с бантом.
      
      
       Интересно, что строителем "Иезекииля" был мой прапрадед по папиной линии Василий Артемьевич Ершов. Он же построил отличный корабль "Ингерманланд", в приемке которого на архангельских верфях принимал участие и Андрей Иванович Истомин. Вместе с ним он отправился в поход вокруг Скандинавии... Судьба корабля оказалась трагической: попав в жестокий шторм, налетел на камни, не обозначенные в лоции, и погиб. Погибли и почти четыреста человек, в числе которых был капитан-лейтенант Истомин.
       Из книги В. Шигина "Ингерманланд":
      
      
       На шканцах же переброску матросов, офицеров и пассажиров осуществляли трое: старший офицер корабля Андрей Истомин, штаб-лекарь Андрей Сахович и корабельный батюшка отец Василий... Когда же на их пути сорвало с креплений барказ и понесло прямо на отважных людей, капитан-лейтенант Андрей Истомин не растерялся. В какую-то долю секунды он все же сумел оттолкнуть в сторону доктора и священника. Сам отскочить уже не успел...
      
       Было ему тогда тридцать пять лет
      
      
       Александр Иванович Истомин дожил всего до восемнадцати, не успев даже окончить Морской кадетский корпус. Он погиб во время шторма на Кронштадтском рейде.
      
       Самый младший из братьев - Павел Иванович плавал на корабле "Память Азова". Это судно - тоже детище Василия Артемьевича Ершова. Крейсировал в Балтийском море. Командовал бригом "Аякс" и корветом "Наварин". В 1854 - 55 гг., т.е. в период Крымской кампании, защищал Ригу во главе флотилии. Командовал первой подобной в истории атакой двух английских паровых кораблей нашими гребными канонерскими лодками. После двухчасового боя англичане отступили. Павел Иванович был награжден золотой саблей с надписью "За храбрость". Плавал в эскадре под командованием своего старшего брата контр-адмирала Константина Ивановича Истомина в Средиземное море, сопровождая генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича, посещавшего с дипломатической миссией Испанию, Францию, Италию и другие средиземноморские страны. Награжден орденом св. Владимира 4 ст. с бантом, нидерландским орденом св. Вильгельма 3 ст. и неаполитанским орденом св. Георгия за помощь, оказанную неаполитанским судам в Палермо во время бури. В 1874 году Павел Иванович ушел в отставку в звании вице-адмирала.
      
       О третьем брате - Владимире уже рассказано в эссе "Контр-адмирал Владимир Иванович Истомин". Гибель адмирала, оплаканная севастопольскими и кронштадскими моряками, самым тяжким горем постучалась в дом "на Васильевском острову", где жили мать героя и две его сестры. Теперь из пяти братьев-моряков в живых оставалось только двое - Константин и Павел. Владимир же всегда был главной опорой трех осиротевших женщин. Как бы предчувствую свою кончину, он писал старушке-матери, чтобы в этом случае она обратилась за помощью к генерал-адмиралу великому князю Константину Николаевичу. Его совет оказался верным. Семье была назначена приличная пенсия. Евдокия Ивановна прожила после очередной горестной утраты еще пять лет. О сестрах же почти ничего не известно. Можно сказать только, что старшей - Александре в год гибели Владимира было 53 года, а младшей - Елизавете - 44 и прожила она до 80 с лишним лет. Есть сведения, что Елизавета была замужем, однако по другим данным она похоронена в СПб Новодевичьем монастыре вместе с братом Павлом под фамилией Истомина.
      
       Теперь настало время рассказать о старшем из братьев Истоминых - Константине. Он сделал успешную карьеру: прошел путь от командира малого парусного судна до командующего эскадрой, стал полным адмиралом. И все это не благодаря каким-то связям, их у него просто не было. Еще в Морском кадетском корпусе он зарекомендовал себя одним из лучших кадет и по этой причине был назначен кадетским унтер-офицером. Выпущен мичманом и в этом звании участвовал в Наваринском сражении. Позже - служба под началом М.П. Лазарева в должности его флаг-офицера сначала на Балтийском, а затем на Черноморском флоте.
      

    0x01 graphic

    Константин Иванович Истомин

       Затем был назначен адъютантом адмирала М.П. Лазарева с зачислением в гвардейский экипаж. Участвовал во многих важных операциях на Черном море. Был командирован в Англию для постройки пяти пароходов-фрегатов. Одно время состоял эскадр-майором при императоре Николае Павловиче. Ходил в длительное плавание по Средиземному морю вместе с генерал-адмиралом великим князем Константином Николаевичем. Позже состоял при нем в должности начальника штаба. Кстати, с этим моим прадедом Константина Ивановича связывала тесная дружба.
       В 1858 - 1859 Константин Иванович командовал эскадрой, имея свой флаг на фрегате "Громобой", перейдя из Кронштадта в Средиземное море, и плавал под флагом Его Высочества генерал-адмирала Константина Николаевича по портам Испании, Франции, Италии и Архипелага до Константинополя. В состав эскадры входил винтовой корвет "Баян", которым командовал Павел Иванович Истомин.
      

    0x01 graphic

    К.И. Истомин (сидит) с офицерами.
    Крайний слева - предположительно П.И. Истомин

       В 1860 году назначен главнокомандующим Архангельского военного округа и военным губернатором с состоянием в свите императора. Кстати, ко времени пребывания Константина Ивановича в Архангельске относится запись, которую я нашла на сайте Соловецкого монастыря.
       Необходимое предисловие: раньше связь Соловецких островов с материком поддерживалась парусными судами. Связь эта была ненадежной и зависела от погоды. С появлением пароходов, возникла мысль установить постоянное сообщение с Соловками посредством пароходов. Далее, цитирую из сайта:
      
      

    Учреждение пароходства

      
       Архимандриту Порфирию в скором времени удалось заинтересовать задуманным учреждением Соловецкого пароходства и соловецкую братию, и архангельцев. Отовсюду послышались одобрение и сочувствия. Начали поступать предложения от различных коммерсантов и фабрикантов с готовностью или уступить готовые подержанные пароходы, или устроить новые, приспособленные специально для перевозки через море пассажиров. Но ни архимандрит Порфирий, ни соловецкая братия не считали себя компетентными в окончательном решении столь важного вопроса и решились обратиться за советом к людям, более сведущим, - именно к начальству Архангельского военного порта и к Архангельскому военному генерал-губернатору контр-адмиралу Константину Ивановичу Истомину.
       И портовое начальство, и генерал-губернатор изъявили полную готовность содействовать осуществлению доброго начинания и действительно оказали архимандриту Порфирию в этом деле существенную незаменимую услугу.
      
      
       Затем К.И. Истомин был назначен членом Адмиралтейского совета. К этому времени он уже вице-адмирал и "пожалован арендой по чину". А уже в чине адмирала был председателем Главного Военно-морского суда. Наград его - как отечественных, так и иностранных - не перечесть; в качестве одной из них можно назвать такую запись, сделанную еще о мичмане К.И. Истомине капитаном I ранга М.П. Лазаревым:
    "Поведения благородного, в деятельности весьма упрям и решителен". (РГАВМФ. Ф. 406. Оп.2. Д.182. Л.412-422.)
       В 1870 году К.И. Истомин официально оформил потомственное дворянство и сам разработал герб.
      
      

    0x01 graphic

       В лазурном щите золотой с червлеными глазами журавль держит в правой лапе серебряный камень. В золотой главе щита три лазуревых шестиконечных звезды. Щит увенчан шлемом и короной, на нашлемнике два Андреевских флага". Девиз:
      

    НЕ ОСТАВЛЮ ПУТИ ЧЕСТИ И ДОЛГА

      
      
       По правилам геральдики означает: журавль - бдительность, звезда - науку, флаги - звание адмирала.
       Этот девиз восприняли и следующие поколения Истоминых. Верой и правдой служили они Отечеству, либеральных идей не признавали, а видели свое предназначение в честном, упорном труде на благо Российского государства.
       Константин Иванович скончался в 1876 году и похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.

    ***

       Из пяти сыновей Ивана Андреевича Истомина четверо не были женаты. Род продолжил только Константин. Его женой была Анастасия Петровна Хрипкова, дочь статского советника Петра Федоровича Хрипкова.
      

    0x01 graphic

    Анастасия Петровна Истомина (ур. Хрипкова)

      
       Семейная жизнь их, похоже, была окрашена в патриархальные тона. Много детей; сыновья с малых лет определены на службу; с родней - тесные, любовные отношения. И даже в имени Настасьи Петровны сквозит уютная старина.
       Собственно, подробности семейных отношений мы угадываем лишь по отдельным деталям, добытым в основном из сохранившейся переписки. Вспомним письма Владимира Ивановича и Константина Ивановича друг к другу во время обороны Севастополя, они могут сказать о многом. Или письмо В.И. Петру Федоровичу Хрипкову. В очень трудные будни контр-адмирал находит время написать несколько страничек тестю своего брата.
       Или вот еще интересное письмо, не опубликованное. Оно на французском языке. Почерк нелегкий, и поэтому пока что разобрано не полностью, однако достаточно, чтобы судить о его содержании. Прежде всего возникает вопрос об авторе. Это женщина, пишет к Константину Ивановичу, называя его "cher et bon frere" ("дорогой и добрый брат"). Но это не сестра Истомина - письмо подписано именем Анна. Возможно, сестра жены? Действительно, в родословной росписи Истоминых я нашла записи о том, что крестной матерью двух детей Константина Ивановича и Анастасии Петровны была "девица Анна Петровна Хрипкова". Значительная часть ее письма от 16 марта 1854 года посвящена просьбе о том, чтобы Константин Иванович принял участие в судьбе "капитана Истомина", попавшего во время плавания в какое-то затруднительное положение, о чем Анна узнала из газеты "Русский инвалид". Речь идет, конечно, о Павле Ивановиче. В это время он корветом "Наварин" плыл в Камчатку, по причине повреждения судна зашел во Флиссинген, откуда по высочайшему повелению вместе с командой прибыл в Россию. В какой переплет он попал, неизвестно, однако, судя по письму Анны, был за что-то наказан. Она же, перечисляя все замечательные качества П.И., обращается к доброй душе старшего брата, имеющего авторитет у генерал-адмирала. Что за этим последовало, тоже неясно, но, видимо, обошлось без неприятных последствий, т.к. в том же году Павел Иванович был награжден орденом св. Анны 2 ст.
      
       Но вернемся непосредственно к семье Константина Ивановича, скорее - к его потомкам. В свое время Владимир Иванович "потерял счет" племянникам. Как ни странно, наш счет тоже не отличается точностью. По сведениям, собранным С.В. Думиным, членом Геральдического совета при Президенте Российской Федерации, их было 11. В послужном же списке Константина Ивановича их 10. Отсутствует Софья. Но из письма К.И. к В.И. Истомину от 30 января 1855 года мы знаем, что детей тогда было уже восемь, и восьмая - именно Софья, т.к. следующая дочь Александра родилась только в 1856 году. Возможно, к моменту записи в послужном списке К.И. кого-то из дочерей уже не было в живых, но тогда это касается Елены или Ольги, т.к. о трех других - Елизавете, Софье и Александре - мы находим свидетельства в сохранившемся фотоархиве Истоминых. Так, на одной женской фотографии рукой моего прадеда Владимира Константиновича написано: "Сестра Саша", на другой - "Елизавета Ивановна Истомина". На одном семейном портрете надпись: "Шевандины"; стало быть, это Софья с мужем, смоленским помещиком. Такие сведения о ней в свое время С.В. Думин получил от тетушки Ксении Петровны Трубецкой. Ни об Ольге, ни о Елене никаких дополнительных данных собрать не удалось. Впрочем, в родословной росписи о них сказано, что они обе утверждены в потомственном дворянстве вместе с отцом, а это 1870 год. Так что с отсутствующим одиннадцатым потомком остается полная неясность. Это все, что можно пока сказать о дочерях К.И. Истомина.
      
       О сыновьях мы знаем гораздо больше.
       Старший из них, Сергей, как сообщает Константин Иванович в письме Владимиру Ивановичу от 30 января 1854 года, на десятом году жизни был записан в тот же Морской кадетский корпус, где учились его отец и четверо дядюшек. В звании лейтенанта служил в 4-м флотском экипаже, но затем ушел в отставку.
       Второго сына - Владимира Константиновича пока пропускаю: о нем, как о моем прадеде, более подробный рассказ будет позже.
       Следующий из сыновей - Николай Константинович - окончил Пажеский корпус, из камер-пажей был произведен в корнеты лейб-гвардии Уланский полк. Уволен со службы, как записано, "по домашним обстоятельствам".
       Четвертым был Константин Константинович. Он также окончил Пажеский корпус и, так же, как брат, был переведен на военную службу в лейб-гвардии Семеновский полк. Одно время служил смотрителем Императорского Зимнего дворца, затем помощником начальника Дворцового управления в Москве. Дослужился до чина генерал-лейтенанта, имел множество наград. Он увлекался генеалогией; состоял действительным членом Историко-родословного общества в Москве.
       Александр Константинович служил в пехоте; ушел в отставку в должности штабс-капитана. Женился и жил Москве; похоронен на Ваганьковом кладбище.
       Младший из сыновей Константина Ивановича и Анастасии Петровны Истоминых, Михаил - единственный, кто продолжил традицию: посвятил жизнь службе во флоте. Он участвовал в Цусимском сражении командиром вспомогательного крейсера "Урал". После гибели судна попал в плен к японцам. Вернувшись на родину, ушел в отставку в чине капитана 1 ранга. Умер в 1917 году, похоронен в СПб Александро-Невской лавре.
      
       Что касается следующего поколения Истоминых, кроме потомков Владимира Константиновича, то известно, что у Сергея Константиновича было две дочери - Вера и Анна. Первая в браке с Ратьковым-Рожновым имела троих детей, но их судьба неизвестна: кажется, уехали за границу. Анна была фрейлиной.
       Константин Константинович, по воспоминаниям родственников, имел сына, которого звали Оник (видимо, Николай); он умер за границей. В книге "Незабытые могилы. Российские зарубежные некрологи 1917 - 1999 гг." в 6 томах, изд. "Пашков дом" Российской Государственной Библиотеки 2001 г., в т.3 (И - К) читаем:
      
      
       Истомин Н.К. + 1.09.31 Париж.
    Капитан. Внук известного севастопольского героя контр-адмирала Истомина. Кадет Николаевского корпуса, юнкер Александровского училища. Офицер лейб-гренадерского им. императора Александра     II полка, с которым участвовал в Великой войне. Скончался от туберкулеза и погребен на кладбище Пантен, Париж. "Возрождение" Париж 1931 20.09. N 2301.
      
       В книге приведены только инициалы, но, скорее всего, это тот, кого в семье называли Оник.
      
      
       О детях Александра и Михаила Константиновичей ничего не известно.
       Зато оставил свой заметный след на земле сын Николая Константиновича - Константин Николаевич Истомин. Он стал известным художником. Учился вместе с Фаворским в Мюнхене, затем окончил Московский университет. С 1913 по 1920 год воевал, в том числе в Красной Армии. В 1921 - 1930 гг. работал во ВХУТЕМАС-е проректором основного отделения, затем проректором по учебной части. Позже был профессором живописи Московского полиграфического института, заведовал кафедрой живописи в Московском художественном институте. Его и сейчас помнит старшее поколение художников. Известный деятель искусства М.Н. Яблонская написала книгу "К.Н. Истомин". Про его потомков сведений у меня нет.
      
       Теперь пора перейти к рассказу о Владимире Константиновиче Истомине, моем непосредственном предке. Довольно подробные сведения о нем приводит в родословной росписи Истоминых С.В. Думин.
       В.К. родился 15 июля 1848 года. С отличием окончил Пажеский корпус, из камер-пажей был произведен в прапорщики и назначен в лейб-гвардии Преображенский полк. В 1868 году назначен для особых поручений к наказному атаману Войска Донского с зачислением в казаки есаулом. Через два года ушел в отставку и перешел в статскую службу. Был управляющим канцелярией Московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, гофмейстером императорского двора, получив чин действительного статского советника.
      

    0x01 graphic

    Владимир Константинович Истомин

      
       После гибели великого князя состоял при особе его вдовы, великой княгини Елизаветы Федоровны. Умер в 1914 году, был похоронен первоначально на кладбище Всехсвятского монастыря, а после закрытия монастыря в 30-е годы прах был перенесен на Ваганьково кладбище, где покоится и поныне.
       Занимая видное служебное положение, прадед имел множество, как друзей, так и врагов. Не скрою, что его личность по-разному оценивалась современниками. Например, родственники одной из его невесток - Бутурлины считали вообще всех Истоминых "фанфаронистыми". В воспоминаниях Софьи Сергеевны Урусовой, женщины весьма достойной, содержится очень нелестная характеристика В.К. как придворного интригана и т.д. Кто знает... Жизнь при дворе, наверное, и впрямь невозможна без какой-то доли интриг. Но, во-первых, либерально настроенные Урусовы просто не могли дружелюбно относиться к тем, кто служил при дворе. Во-вторых, есть и другие свидетельства.
       Случилось так, что ко мне попал архив фотографий семьи Истоминых. Попал, когда уже не осталось людей, которые могли бы рассказать, кто есть кто. К счастью, некоторые фотографии оказались подписанными. Относительно других пришлось проводить самые настоящие расследования и домашние "экспертизы", в результате удалось определить еще некоторые лица, а часть, к сожалению, так и осталась неизвестной. Так вот, среди первоначально неизвестных фотографий была маленькая выцветшая карточка; на ней - садовая дорожка, по которой от нас удаляются две фигуры: высокая в военном и пониже - в гражданском. Но вот под рамкой нахожу надпись:
    "Нескучное. Май 1902 г. Фотография, снятая графом Г.Г. Менгден. Великий князь и я. Памятный для меня разговор: мой первый отказ от предложенной мне великим князем должности помощника Генерал-Губернатора".
       Оказывается, тот, что в гражданском, - прадедушка Владимир Константинович! А с ним высокий - Сергей Александрович. "Мой первый отказ". Очевидно, не все было так уж однозначно и у "придворных интриганов".
       Не всегда можно судить с позиций более позднего времени о людях прошлой эпохи. Каждый из них по-своему понимал путь чести и долга, но то, что эти высокие понятия Истомины всегда ставили в основу своей жизни, сомнению не подлежит.
       Владимир Константинович Истомин был не просто образованным, но по-настоящему культурным человеком, обладал несомненными литературными способностями. По сведениям двоюродной сестры Нины Александровны Павловой, а она многое знала от нашей бабушки, дочери В.К., он вместе с женой издавал журнал "Детский отдых". Печатавшееся в типографии Московского университета на Страстном бульваре, издание было особенно рекомендовано Министерством народного просвещения для средних учебных заведений, мужских и женских городских училищ и начальных народных школ.
       Впрямую же судить о литературных дарованиях прадеда можно хотя бы по его книге об адмирале И.С. Унковском, которого В.К. хорошо знал лично. Книга первоначально была напечатана в журнале "Русский архив" в 1887 - 89 гг., а в 1910 году вышла самостоятельным изданием. Начиная читать ее просто из любопытства, с первых же страниц увлекаешься, и не только мастерски обрисованной фигурой Унковского, "одного из последних представителей знаменитого Черноморского флота и непосредственных учеников М. П. Лазарева". Захватывает само изложение - четкостью мысли, яркой эмоциональной окраской, умением пользоваться огромным богатством русского слова. Из книги В.К. Истомина об Унковском мы многое узнаем не только о его герое, но и об авторе. Например, он пишет:
      
      
       В 1883 году, когда Иван Семенович управлял Московскими сиротскими заведениями ведомства императрицы Марии, я был назначен директором этих заведений.
      
       Об этой его службе в имеющейся у меня родословной росписи ничего не сказано. Интересно проследить и то, какими качествами любуется автор в своем герое, - ведь это значит, что именно они и для него самого особенно важны. Вот несколько характеристик:
      
    - "Высокая, прекрасная личность, показавшая, чего можно достигнуть при трезвом Русском уме и с беззаветной преданностию своему делу и родине".
    - "Честность и бескорыстие оказались незыблемыми устоями".
    - "...внес в свою деятельность чисто морские качества: энергию, упорство в достижении намеченной цели, прямолинейность, чуждую всяких соглашений и уступок, и во главе всего идеальную бесстрашную правду и истинное бескорыстие, чуждое тщеславия и честолюбия".
      
      
       Вот какие качества привлекали в людях Владимира Константиновича Истомина. Может быть, не так уж плохо для человека, приближенного к трону?
       Насколько можно судить по дошедшим до нас сведениям, опять же через двоюродную сестру Нину Александровну от бабушки Наталии Владимировны, в семье В.К. всегда царили лад, согласие и благотворная духовная атмосфера. В доме часто бывали художник А.К. Саврасов, писатели Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой, который находился в дальнем родстве с Истомиными и был крестным отцом бабушкиного брата Дмитрия.
       Владимир Константинович женился в 1875 году на дочери казачьего генерала Наталии Александровне Реми, переехал в Москву и тогда-то ушел с военной службы.
      

    0x01 graphic

    Молодожены Н.А. Истомина (Реми) и В.К. Истомин

      
       Коротко изложу прабабушкину семейную историю, она довольно любопытна. Ее дальние предки были французскими гугенотами. Во время Варфоломеевской ночи бежали в Швейцарию. В XVIII веке один из них, Габриэль, переехал в Голландию, а затем, при Екатерине II - в Россию. Здесь стал генералом саперных войск, обрусел и превратился в Гавриила. Его сын Александр Гавриилович одно время служил в лейб-гвардии гусарском полку и был эскадронным командиром у Лермонтова. Затем, когда командир его полка Хомутов был назначен начальника штаба Войска Донского, А.Г. Реми стал у него офицером для особых поручений. На новое место службы, в Новочеркасск, он ехал вместе с Лермонтовым, который отправлялся в свою последнюю ссылку на Кавказ. На Дону Александр Гавриилович дослужился до генеральского звания.
       Он женился на Марии Дмитриевне Леоновой из старинного казачьего рода и таким образом стал своим человеком в высших кругах казачества. Перед женитьбой ему пришлось перейти из протестантской веры в православную, так как родня невесты ни за что не приняла бы иноверца. Есть данные, хотя официальных документов пока не найдено, что М.Д. Леонова была правнучкой знаменитого генерала Матвея Ивановича Платова, одного из героев войны 1812 года.
      

    0x01 graphic

    Александр Гаврилович Реми

      
       А.Г. Реми имел обширное потомство. В истоминском фотоархиве сохранилось немало фотографий семейства Реми. После революции в России из всех осталась только овдовевшая в 1914 году Наталия Александровна с детьми, да жившая вместе с ней сестра Екатерина Александровна, которую мои старшие сестры помнили под именем тетя Катюша. Все другие потомки Реми оказались за границей.
       В конце 90-х годов С.В. Думин, посещая Российскую Государственную библиотеку, случайно прочитал на карточке стоявшего впереди человека фамилию Реми. Фамилия редкая. Стас решился задать незнакомому человеку вопрос, не родня ли он казачьему генералу Реми. Тот ответил утвердительно. Завязалось знакомство. Выяснилось, что младший брат прабабушки Владимир после 1917 года оказался на территории Финляндии. Там он женился, и новый знакомый Стаса - его правнук, т.е. наш четвероюродный брат. Конечно, его пригласили в гости. Оказывается наш родственник Йоханнес Реми, профессор Хельсинкского университета, занимается русской историей. Он неплохо говорит по-русски.
       Йоханнес несколько раз с научными целями приезжал в Москву, один раз со своей женой и с восьмимесячным сыном. Она, коренная финка, также связана темой диссертации с русской историей. У сына двойное имя - Эллис-Ростислав. Он крещен по православному обряду. Потомки Александра Гавриловича остались верны вере своих казачьих предков. Во время этих визитов мы собирались у Олега Филимонова, чтобы пообщаться с новой родней.
       Отец Йоханнеса, Александр - врач. Он тоже приезжал в Москву, мы познакомились и с ним. Как заметил Олег, все они, хоть и владеют в разной мере русским языком, но все же типичные финны.
      
       Какая интересная судьба рода, - написал брат в своих записках. - Были когда-то французами, жили в Швейцарии, Голландии, потом стали русскими, да еще казаками, а теперь вот - финны...
      
      
       Интересно. Йоханнес рассказал, что в адресной книге в Хельсинки он увидел фамилию фон Реми, связался с ними. Оказалось, это потомки родного брата Александра Гавриловича. В свое время в семье не приняли переход Александра Гавриловича в православие и фон Реми даже не знали о том, что у них был такой родственник.
      
       Теперь перехожу к судьбе поколения нашей бабушки. Сначала, по традиции, о ее братьях и сестрах, а затем уж и о ней самой.
       Как ни странно, точные даты жизни почти никого из детей В.К. и Н.А. Истоминых не сохранились, Хотя, казалось бы, это совсем близкие к нам поколения. Так, не знаю дату рождения самого старшего - Дмитрия Владимировича. Возможно, это 1871 год, т.к. свадьба его родителей состоялась перед этим за год. У нас сохранились две столовые ложки и стаканчик, сделанные к серебряной свадьбе В.К. и Н.А. На каждом предмете гравировка: "10 мая. 1870 - 1895".
       С фотографии Дмитрия Владимировича на нас смотрит лицо с характерными, черными вразлет, бровями - наверное, сказалась казачья кровь, переданная матерью. Эта внешняя черта передалась потом и его детям. Он с отличием окончил Лицей в память цесаревича Николая и учился на университетских курсах Лицея. Был чиновником особых поручений при Московском генерал-губернаторе, состоял в Императорском православном палестинском обществе. В чине действительного статского советника служил чиновником особых поручений при Министре внутренних дел, членом совета Главного управления по делам печати. Был женат на дворянке Воронежской губернии Вере Петровне Северцовой. Ее мать была двоюродной сестрой С.А. Толстой, жены Л.Н.Толстого, крестного отца Дмитрия Владимировича. Супруги имели четверых детей: Ольгу, Владимира, Петра и Наталью. Двое старших детей умерли в первые годы после революции; немного позже - и Вера Петровна. Дмитрий Владимирович с двумя младшими жил в Москве в Борисоглебском переулке. Нервы его были расстроены, он часто засыпал буквально на ходу, а во сне его мучили кошмары. Еще бы, пережить такую потерю... Умер он в 1927 году. Сохранилась открытка, написанная Дмитрием Владимировичем ссыльной дочери Наталии за два дня до кончины. Видно, что писал с трудом, но выражал надежду на свою поправку, радовался, что дочь бодра и здорова, сообщал о родных и знакомых.
      

    0x01 graphic

    Дмитрий Владимирович Истомин

      
       Жених Натальи, Петр Александрович Туркестанов сообщает невесте, находившейся в то время в Сибири:
      
      
       Отец Твой скончался в субботу (в понедельник 12-го Петра приводили к нему на 15 мин. прощаться) от рака, в четверг я был у него... Последнее время был со мной очень трогателен, жалел молодежь, сравнивал со своим временем... Мне кажется, что Твой отец так страдал и мучился и от жизни, и от болезней, что смерть была счастьем для него, и он хотел ее, как сам мне говорил.
      
      
       Сын Дмитрия Владимировича Петр находился тогда в Бутырках.
       Процитированное письмо вместе с несколькими десятками других попало нам в руки столь же странным, полумистическим образом, как и многие другие свидетельства нашей родословной. Совсем недавно внучка Наталии Дмитриевны и Петра Александровича Туркестановых, Ольга Александровна получила письмо от незнакомой женщины из Нижнего Новгорода, которая писала, что с 30-х гг. прошлого века у ее бабушки хранился портфель с письмами и фотографиями, оставленный некоей москвичкой, снимавшей тогда у нее угол. Сама бабушка была простой, малограмотной крестьянкой; она бережно сохраняла чужие нечитанные бумаги, а потом передала их внучке. Та разобрала портфель, и страницы писем открыли перед ней чью-то жизнь, полную любви, страданий и надежд. Она стала искать, кому передать реликвии, и в результате через интернет вышла на Ольгу Александровну. Та сразу же отправилась в Нижний, и вот она уже показывает нам пожелтевшие, кое-где попорченные влагой, поеденные мышами или просто потертые страницы, все еще несущие на себе дыхание тех, кто писал и кто получал их когда-то... Кусочек многотрудной жизни родных нам людей. Новые сведения. Новые струнки их души.
       Первое, по датам, письмо, о кончине Дмитрия Владимировича. Прежде чем рассказать о его детях, сделаю отступление, может быть, довольно пространное, но оно мне кажется не лишним.
      
       Было это в конце войны. Мы с сестрой Лидусей тогда остались без родителей и, вернувшись из эвакуации, пытались найти родственников. Лида вспомнила, что раньше ходила с мамой в гости к ее тетям, и мы отправились в Борисоглебский переулок. В то время там жила уже лишь одна бабушкина сестра, Нина Владимировна. Она встретила нас приветливо и сочувственно. Но почему-то я ее побаивалась (зря, конечно) - строгие манеры, всегда в глухих воротничках, в комнате полумрак, какие-то ширмы, шторы, чужие тогда для меня фотографии... Часто ходить к тетке не получилось. А через некоторое время узнали, что она скончалась от рака. Была она одинока, племянников, прямых и внучатых, рядом не оказалось. Ухаживала за ней соседка, некая Альвина Карловна. Многочисленные соседи в двухэтажном доме Истоминых появились, как и у других, в 20-е годы в результате так называемого "уплотнения". По дружбе и в благодарность за заботу Нина Владимировна завещала Альвине Карловне все оставшееся от Истоминых добро. По старым меркам семьи это были крохи, по меркам же того времени - целое богатство. А в придачу к этому наследству Нина Владимировна завещала подруге и нас с Лидусей.
       - Позаботься о девочках, - сказала она, жалея от души дочек своей погибшей на войне племянницы.
       Альвина Карловна взялась честно выполнять завещанное: приглашала к себе, кормила нас, вечно голодных, вкуснейшими обедами, да так понемногу и наступило сближение не по долгу, а по душе. Она была простая женщина из курляндских крестьян, ее первый муж Густав Саулит, красный латышский стрелок, привез ее с собой в Москву в 1918 году. По-русски всю жизнь говорила с забавным акцентом. Книг не читала. Зато была не просто душевным, но по-народному мудрым человеком, учила нас хорошим, твердым житейским правилам, относилась ко всему с добротой и юмором. И еще Альвина Карловна была интересна тем, что хорошо знала многих из истоминской семьи и хранила их фамильные предания. По молодости мы, правда, впитывали слишком мало этих знаний. Но, помнится, любили рассматривать фотографии. Одну из них Альвиша, так мы звали ее между собой, подарила нам, поведав, что на ней В.К. и Н.А. Истомины со своими внуками от дочери Наталии, т.е. там есть наша мама и все ее братья и сестры. По числу детей на фотографии вроде бы все совпадало, но мне никак не давало покоя то, что мама и ее сестра Ирина на фотографии как-то не похожи на самих себя.
       Прошло много лет. И однажды Альвина Карловна, жившая тогда уже совсем в другой семье, передала мне весь фотоархив Истоминых. Некоторые фотографии, правда, уже отсутствовали, например многолюдный семейный обед с участием Л.Н. Толстого, но все равно это было очень интересно, просто бесценно. Исследуя тщательно каждый снимок, сравнивая их один с другим (многие остались неопознанными), я наконец-то сумела "расшифровать", кто есть кто из детишек на том памятном фото, и даже довольно точно определить время съемки: конец 1905 - начало 1906 гг. Это действительно семеро внуков В.К. и Н.А., но не только от дочери Наталии Урусовой, а и от сына Дмитрия Истомина. Вот его дети: старшая из девочек - это Ольга (сидит справа), расположившийся у дедушкиных ног чернобровый мальчик в матроске - Владимир, а младенец на руках у бабушки - Петр. Остальные внуки действительно Урусовы, но опознаются уже по-другому (мальчик в верхнем ряду - Сергей, в нижнем, рядом с Володей Истоминым - Николай, сидит слева Ирина, а на коленях у бабубшки - Татьяна, моя мама) Теперь все встало на свои места.
      

    0x01 graphic

    Первый ряд: И. Урусова, В. Истомин, Н. Урусов, О. Истомина,
    второй ряд: Н.А. Истомина (ур.Реми) с Т. Урусовой на руках, В.К. Истомин
    с П. Истоминым на руках, стоит: С. Урусов.

      
       Так вот, чтобы поместить здесь эту фотографию, я и сделала такое отступление (но оно мне пригодится и потом).
       Фотография Оли Истоминой есть еще одна, где она постарше, а Володиной больше нет ни одной!
      

    0x01 graphic

    Ольга Дмитриевна Истомина

      
       Вообще о старших детях Дмитрия Владимировича и Веры Петровны Истоминых известно крайне мало. Об Ольге, собственно, ничего.
       О Владимире только чуть-чуть побольше. Олег Игоревич Филимонов приводит воспоминания своего дяди Леонида Николаевича, который учился с Володей Истоминым в Катковском лицее в Петербурге. Оказывается, Владимир отличался "...большим ростом и громким поведением. Носил кличку "Фома". И это, к сожалению, тоже все, что известно. Подробности и дата смерти Ольги и Владимира расходятся в воспоминаниях их двоюродной сестры К.П. Истоминой ("умерли в начале 20-х гг. после освобождения из заключения") и родственника по брату Петру А.А. Гудовича ("умерли от тифа в эвакуации на юге"). Проверить эти версии трудно. А совсем недавно обнаружилось письмо неизвестной к Дмитрию Владимировичу Истомину от февраля 1921 года, в котором приводятся совсем иные сведения о смерти Владимира Дмитриевича, притом довольно подробные, со ссылкой на общих знакомых и родственников: в декабре 1920 года он якобы заболел по дороге из Киева в Одессу, там скончался и похоронен на военном кладбище.
       В книге С.В. Волкова "Офицеры русской гвардии. Опыт мартиролога " (Москва, "Русский Путь", 2002) говорится об одном из Истоминых:
      
      
       ИСТОМИН Владимир. Учащийся Александровского лицея (6-й класс). Вольноопределяющийся л. гв. 4-го стрелкового полка. Ум. янв. 1920 в Одессе.
      
      
       Скорее всего, это Владимир Дмитриевич Истомин.
      
       О двух младших - Петре и Наталии - мы знаем не просто больше: они и их потомки прошли через большой кусок нашей с сестрой жизни. Я никогда не видела Петра, но много встречалась с его старшим сыном Александром и знаю младшего сына Николая. Много рассказывала о брате и Наталия Дмитриевна Туркестанова, которая была одной из главных личностей на дороге моей судьбы. Мы дружили с ее сыном Сашей, любим внучку Олю. А теперь обо всех них подробней.
       Это поколение к моменту истории, перевернувшему всю жизнь страны, было еще очень молодо и не успело стать в профессиональном смысле никем. Наверное, родившийся в 1905 году Петр к середине 20-х гг. где-то работал. Но вот то, что в этом возрасте он уже женился - точно. Его супругой стала красавица Меринька - Мария Александровна Гудович, дочь графа Александра Васильевича Гудовича и Марии Александровны Шереметевой, отцом которой был граф Сергей Дмитриевич Шереметев, почетный член Академии наук, археолог, владелец Кускова и других подмосковных усадеб, внук знаменитой Прасковьи Жемчуговой. В 1926 году у Истоминых родился сын Александр. А вскоре Петра Дмитриевича арестовали и посадили в Бутырки. Через три года выпустили, дав "минус 6", т.е. запрет жить в Москве и еще пяти крупных городах страны. В 30-е гг. он был вновь арестован и сослан на Колыму.
       Его сестра Наталия Дмитриевна рассказывала, что после первого ареста Петр сам попросил жену развестись с ним, чтобы обезопасить себя и маленького сына. Возможно, он хотел потом вновь соединиться, но... За эти одинокие годы Меринька встретила Сергея Евгеньевича Львова, они полюбили друг друга и поженились. У них родился сын, названный в честь отца.
       Из письма Петра Александровича Туркестанова жене Наталии Дмитриевне:
      
      
       ...Меринька удивительно ловко справляется с хозяйством. Детки чистые, пеленками не пахнет, сама готовит. В день приезда ухитрилась накормить меня и Владимира, уложить спать с комфортом. Я от ее хозяйственности прямо обалдел. У Сергея хорошие перспективы на заработок. Меринька тоже начинает делать какие-то воротнички, так что материально им скоро будет хорошо. Вообще молодцы и очень любят друг друга. Удивительно все-таки, никогда не знаешь, что нужно человеку для полного счастья. Ведь кажется, Петр редкий человек, а Сергей ветрогон, а стал же ведь совсем другим. Изменился он все-таки, похудел здорово, а Меринька цветет и хорошеет.
      
       Болея душой за своего шурина и друга, П.А. Туркестанов решил убедить Мериньку отдать сына Сашу отцу. Из этого ничего не вышло.
      
       Я отправился в Царицыно. Мер. и Сергея не было... Видел я М.С., А.С. и Александра. Вначале было очень тяжело. Он страшно расплакался, дрожал, отбросил шоколад, который я ему привез, и все время кричал, что он со мной никуда не уедет от мамани и не пойдет сниматься к фотографу. Как он сообразил, что я приехал от Петра, не знаю, но чуткость его поразительна. Не думаю, чтобы Гудовичи настроили его против меня, но мне кажется, что его хрупкая детская психика инстинктивно борется против всяких потрясений. Успокоился он только после того, как М.С. сказала ему, что я друг Митьки и что Митя меня очень любит. К концу посещения он стал ужасно мил и трогателен, прелестный мальчик с большим шармом.
      
      
       В 30-е гг. Львовых сослали в Самару, и там позже Сергей был расстрелян. Бедная Мария Александровна осталась одна с двумя детьми в чужом городе. Но подстерегало семью и еще большее горе.
       Из книги С.М. Голицына "Записки уцелевшего" (некоторое время он жил и работал в Куйбышеве - так тогда называлась Самара).
      
      
       Расскажу об одной жительнице Куйбышева, о которой, наверное, до конца жизни буду вспоминать. Еще когда я впервые приехал в этот город, то собрался навестить Мериньку Львову, урожденную графиню Гудович. Но тогда арестовали ее мужа Сергея Львова, и я, признаться, поостерегся ее посещать ... С 1939 года Меринька с двумя мальчиками постарше моих - Сашей и Сережей - время от времени приезжала к нам по воскресеньям. Вместе мы ходили на Волгу купаться... Она рисовала для местных учебных заведений какие-то плакаты и числилась художницей. Живя с двумя сыновьями, Меринька очень скучала и к нам относилась с большой теплотой, чувствуя в нас близких друзей. А хороша она была, я всегда издали ею любовался. Мелкие черты лица, маленький рот, маленький точеный нос и большие, с длинными ресницами глаза, идущие от предков - Шереметевых, Вяземских и Параши Жемчуговой...
       В один из ближайших дней Клавдия проснулась и сказала, что видела про Мериньку ужасный сон - с ней что-то случилось. Я спешил на работу, сказал что-то вроде: "Глупости какие!" - и ушел.
       Во второй половине дня Клавдия пришла ко мне на работу. А не полагалось, чтобы жены являлись к мужьям, усматривали в этом нарушение дисциплины. Она вызвала меня в коридор и сказала, что одна приехавшая с пароходом женщина говорила: в городе идут разговоры, что утонула какая-то художница. Клавдия уверяла меня, что это наверняка Меринька.
       В избушке, где Меринька снимала дачу, застал только хозяйку. Она подтвердила страшную весть. Да, Меринька утонула... Пошла Мария Александровна вдвоем с младшим сыном - шестилетним Сережей на Волгу купаться, и вдруг он с плачем прибежал один. Кое-как от него дознались, что его мама бросилась в воду, нырнула, но не вынырнула. И все...
      
      
       Сам Сергей Михайлович Голицын вскоре после того страшного события был отозван по работе в Москву. По его же сведениям, в то время в Куйбышеве находилась мать Мериньки Мария Сергеевна, но что с нею стало, я пока что не выяснила. Так или иначе, но мальчики Истомины остались в чужом городе совсем одни. И они решили отправиться в Москву, где был кто-то из родственников и знакомых. Как они добирались до места без билетов, денег, еды, - это отдельная история, которую Саша не раз пересказывал во всех красках. Грустная история... Но так или иначе добрались. Здесь разыскали в подмосковном городе Дмитрове семью брата С. М. Голицына Владимира Михайловича. Они были в некотором родстве: В.М. Голицын был женат на двоюродной сестре Мериньки Елене Петровне Шереметевой. Братьев приняли как родных, несмотря на собственные проблемы. Кормили-поили, помогли устроиться с жильем и, что очень важно, с пропиской, да и просто окружили теплом. Всю жизнь потом Александр Петрович Истомин не знал людей ближе Голицыных да еще своей родной тетки Наталии Дмитриевны, которая вернулась с Колымы в Москву значительно позже.
       Сергея Львова-младшего я никогда не видела, как-то не случилось. Он умер еще не старым. С Сашей же Истоминым в конце сороковых годов встречалась у Наталии Дмитриевны, а затем, под старость, стали общаться чаще, бывали у них в Дмитрове, познакомились с его милой женой Галей, сыном Андреем и внучками Сашей и Машей. Сейчас Александра Петровича уже нет в живых... Это был очень хороший человек. А недавно в возрасте пятидесяти лет от тяжелой болезни скончался и его сын Андрей.
      

    0x01 graphic

    В гостях у Саши Истомина в Дмитрове,
    первый ряд: В.И. Филимонов, Т.К. Павлова, Г.А. Истомина (женаСаши), Л.А. Голубенкова (Лидуся), П.Ф. Волков (муж Лидуси),
    второй ряд: А.П. Истомин (Саша), Саша, Маша (внучки Саши), Н. Истомина (невестка Саши),
    стоит: А.А. Истомин (сын Саши)

      
       Вернемся к его отцу Петру Дмитриевичу Истомину. Как уже говорилось, долгие годы он провел в местах не столь отдаленных. Там женился во второй раз (судьба сына Олега от этого брака неизвестна), а затем в третий - на простой женщине Марии Михайловне. Этот брак был у него самый долговечный и, возможно, самый счастливый. В 1946 году в Магадане у них родился сын Николай, затем три дочери - Люба, Надя и Вера. Отбыв ссылку, Петр Дмитриевич с семьей переехал на Украину, в село Казанка под Николаевом. Там работал бухгалтером в совхозе. Умер от тяжелой болезни. Петр Дмитриевич был очень похож на своего отца Дмитрия Владимировича - те же темные брови вразлет.
      

    0x01 graphic

    П.Д. Истомин

      
       Дочери его сейчас живут на Украине. Сын Николай с детства отличался большими способностями. Помню встречи с ним в Москве в 1963 году. Он тогда окончил 9-й класс и приехал из Казанки узнать заранее о возможности поступления в МГУ на математический факультет. Тетя Наташа, которая приняла участие в его судьбе, ввела племянника в свой круг друзей, среди которых была Софья Александровна Раевская, врач милостью божьей и потрясающего обаяния женщина. Николай в общении с ней понял, что его призвание - не математика, а медицина. Он блестяще закончил институт в Москве и стал отличным кардиохирургом. Его жена - тоже врач. Помню ее красивой девочкой-невестой: они с Колей приезжали к нам приглашать на свадьбу. К сожалению, я тогда заболела и пойти не смогла. Потом мы встретились уже совсем, мягко говоря, взрослыми. Ирина по-другому, но все так же хороша. Сейчас Николай Петрович Истомин, доктор медицинских наук, профессор, широко известный в медицинских кругах хирург.
       Их сын Дмитрий - тоже медик, у него растут сыновья Руслан и Денис.
      
       Теперь о дочери Дмитрия Владимировича Истомина - Наталии. Родилась она 7 мая 1907 года, и в 1925 году ей исполнилось, стало быть, восемнадцать. Тут и случилось то, что повернуло всю ее жизнь по новой колее - крутой и труднопроходимой.
       Была она красавицей, с косами по пояс. Устроилась работать, кажется, машинисткой, и кажется, в английском посольстве. Там в нее влюбился один из сотрудников и однажды на улице он встретил ее и преподнес розы. Всё. Наташу выслали на другой конец земли. Хорошо помню фотографию: какой-то забор, а возле него на скамейке пять девчонок в арестантских халатах. Надпись: "Иркутская пересыльная тюрьма". Все девчонки смеются и кокетничают в камеру. Видно не понимают еще, что к чему - просто молоды. Жаль, что эта фотография, хранившаяся у тети Наташи, куда-то пропала.
       Прошло три года ссылки, ей разрешили вернуться, но, конечно, с "минусом 6". Устроилась у знакомых в Твери. Ее жених Петр Александрович Туркестанов, чтобы содержать будущую семью, а также мать и больную сестру, устроился на строительство Турксиба. Тем, кто не знает, как это всё было, надо почитать его письма к невесте, потом жене (когда ему случилось вырваться в Тверь, они все же ухитрились обвенчаться). Без него в 1929 году родился сын Саша. Много лет - да, в общем-то, всю свою жизнь! - не могли соединиться супруги для нормального семейного существования. В письмах Петра Александровича все время звучит эта трагическая нота - невозможности соединения. То возникает радостная тема - вот-вот вы с Сашкой сможете приехать ко мне, но уже в следующем письме: случились новые обстоятельства и ваш приезд откладывается. В 1932 году о встрече пишется как о чем-то решенном: речь идет о том, как перевезти вещи, взять билет и т.д. Но... снова мешают какие-то обстоятельства. А письмо от 13 мая 1933 года и следующие - уже не с места работы, а... из сибирской ссылки. Потом будет Колыма.
       Как нам теперь известно, тетя Наташа с маленьким Сашей жила какое-то время в Нижнем Новгороде, видимо, скрываясь от ареста. Подробности ушли вместе с нею, но известно, что, как и Петра Александровича, ее в результате тоже сослали на Колыму. И там супруги опять-таки жили и работали в разных местах и виделись лишь урывками. Вот такая получилась семейная жизнь у двух любящих людей и их сына.
       В ссылке и после окончания ее срока тетя Наташа работала в системе Дальстроя на разных должностях: машинистка, статистик, зав. канцелярией, картограф-переводчик, потом - экономист, инженер по планированию, начальник отдела снабжения. Были там, конечно, начальники и покруче, но вот что интересно: Наталию Дмитриевну Туркестанову знала вся Колыма. Таким она была необыкновенным человеком. Знакомые рассказывали, что ее единственную отпускали в шахты, где работали заключенные, без охраны: эту женщину уважали все, и никто не рискнул бы тронуть хоть пальцем.
       И снова в мой рассказ вторгаются эпизоды, похожие на литературную выдумку. Как-то мы, сидя в гостях у двоюродной сестры Татьяны Петровны Кашиной, в разговоре упомянули фамилию Туркестанова. Свекровь нашей Таточки Зинаида Ивановна тут же спросила, не о Наталии ли Дмитриевне идет речь. Оказывается, она выросла на Колыме (ее отец был репрессирован) и хорошо знала нашу тетю Наташу. - не лично, а как знали эту популярную личность все. С Сашей Туркестановым училась в одной школе. Зинаида Ивановна стала рассказывать нам, как люди шли к тете Наташе за решением всяких трудных вопросов - не к ответственным начальникам шли, а к ней, ибо знали, что она поможет. А какая умная женщина была, какая смелая - любому мужчине под стать...
      

    0x01 graphic

    Княгиня Наталья Дмитриевена Туркестанова (ур. Истомина)

      
       На очередной встрече у Таточки слушаем продолжение истории на тему "Наталию Дмитриевну знали все". Уже после того, первого разговора Зинаида Ивановна ехала в электричке и увидела, что соседка читает "Новый мир" с документальной повестью о колымских ссыльных. Разговорились. Оказалось, что и попутчица - из тех же мест. И только подумать - сразу же упомянула Наталию Дмитриевну Туркестанову, стала говорить о ней с восторгом. А ведь сколько там было других хороших людей...
       Вот такая была тетя Наташа. В 50-е гг. она вернулась в Москву. Ее муж довольно молодым умер от сердечного приступа во время краткого приезда с Колымы сюда и был похоронен на Введенском кладбище, в могиле своего родного дяди Б.А. Туркестанова, известного как митрополит Трифон - священник, очень популярный в 20-е - 30-е годы среди московской интеллигенции. Народный художник СССР П.Д.Корин изобразил его на своей картине "Русь уходящая".
       Тетя Наташа в Москве обитала сначала в коммуналке в Хлебном переулке - комнате, где когда-то жили еще мать и сестра ее мужа. Этот дом и сейчас для меня связан с воспоминаниями о многих встречах, о самой тете Наташе. Но потом, поскольку там был пятый этаж без лифта, а тетя Наташа страдала жестокой астмой, ей пришлось обменять комнату на другую, тоже в коммуналке и тоже на пятом этаже, но с лифтом - на улице Герцена, ныне снова Большой Никитской, напротив здания консерватории. С этим адресом тоже связан большой кусок нашей жизни. Помню, как мы любили общие беседы, встречи с интересными людьми. Среди них были, например, пианист Святослав Нейгауз, родственница тети Наташи художница Наталия Алексеевна Северцова-Габричевская и многие другие. И еще - "умные" игры. В этом занятии с карандашом в руках Наталии Дмитриевне редко можно было составить конкуренцию. Но случалось. Тогда она немного сердилась, но восхищалась и выказывала особое уважение победителю. Помнится, сестра Лидуся сочинила буриме, признанное лучшим на все времена. На рифмы "портрет - нет" и "унитаз - экстаз" она написала такой шуточный экспромт:
      
    Был не художник он, о нет,
    но в состоянии экстаза
    он написал ее портрет:
    она на фоне унитаза.
      
       Тетя Наташа умерла, немного не дожив до 70 лет - 12 октября 1976 года. Похоронена на Ваганьковом кладбище, в могиле отца Дмитрия Владимировича.
      
       Незабываемыми останутся и встречи с нашим троюродным братом, тети Наташиным сыном Сашей. Был он исключительно умным, тонким и ироничным, вместе с тем по-мужски крепким и самостоятельным, хотя во всем признавал авторитет матери. Он окончил в Москве автодорожный институт и вскоре уехал работать на ту же Колыму, где провел детство и юность. Чем-то притягивал этот край тех, кто там побывал. Тетя Наташа говорила: - "Все настоящие люди - там". Может, это было пристрастным суждением о друзьях, но ведь и правда - скольким прекрасным людям "помогли" туда переправиться!
       Саша, пройдя все ступени профессии, стал, уже в Якутии, начальником всего автотранспорта республики. Потом он пробовал сменить Якутию на Карелию, но все равно его тянуло в те суровые края.
       Первый раз Саша женился еще здесь, в Москве, в 1955 году. У него была красивая жена Ада, но людьми они всегда оставались очень разными. В 1956 году родилась дочь Ольга, а через некоторое время Саша и Ада развелись. Он уехал из Москвы. Там, уже много позже, женился на медсестре Татьяне. У них был приемный сын Александр.
       В 1983 году у Оли Туркестановой и ее мужа Стаса Думина родился сын Федя. Саша в это время был в Москве. Встретив дочь с внуком из роддома, он очень разволновался и к тому же, вернувшись в гостиницу, отпраздновал радостное событие, и сердце его не выдержало. Это было так неожиданно, так горестно... Саше не было 55 лет. Друзья, колымчане и якутяне устроили ему пышные поминки в ресторане "Прага", говорили много очень хороших речей, а я сидела и плакала - так было жалко Сашу, хороший он был.
       Его приемный сын Сашенька прилетел на похороны. Потом Сашенькина мама Таня осталась в Москве оформлять права на столичное жилье, а он полетел обратно - надо было идти в школу (учился в выпускном классе). Когда прилетела мама, он поехал встречать ее в аэропорт. И вот судьба: по дороге каким-то образом мальчик выпал на ходу из кабины и разбился...
       Много лет собирает нас Ольга на своего рода поминки. Нас - это всех, кто был наиболее близок тете Наташе и Саше. Называла этот день "Конец рода Туркестановых". Правда, удалось выхлопотать ее сыну Феде право носить вторую фамилию - матери. Так что род продолжается.
       Эти встречи - дань памяти об ушедших. Но они и радостны, и светлы. Кто-то дал им название "Приолье". Я не берусь передать то настроение, тот дух, который царит в такие дни в тесной Ольгиной квартирке, где чудом умещаются два, а порой и три десятка человек.. Лучше приведу написанное к случаю стихотворение одного из самых ярких участников Олиных встреч, к сожалению, теперь уже тоже покойного, Игоря Воронцова - прекраснейшего хирурга, талантливого поэта, музыканта, лермонтоведа и вообще человека неповторимого.
      
       У Царицынского парка, на большом Каширском тракте,
    У Ореховой заставы, у Борисовых прудов -
    Чуть дыхнет мороз декабрьский и проявит свой характер,
    Мы свои проявим нравы - каждый встретиться готов!

    Едут тройки с бубенцами, едут с графами-князьями,
    И у каждого на пару горячительный припас...
    Ведь княгиня Туркестана из Истоминского клана
    По традиции декабрьской пирогом встречает нас!

    Княже, княже, соберемся, свою радость не скрывая,
    Впрочем, как и наши слезы от не вылеченных ран...
    Мы поплачем, посмеемся, о Никитской вспоминая,
    Про якутские морозы, про неближний Магадан...

    О, Софи! Ах, здравствуй, Дука!...Оля с Федей всех встречают,
    И встречает всех Наташа, и со всех не сводит глаз...
    Покажите внука, ну-ка, ой, как внуки вырастают,
    Вот порадовался б Саша с нами вместе в этот час...

    Все Раевские по парам, Лида, Павел и Тамара,
    И встречает Олю-Федю Оле-Федевый дуэт...
    Да, Никитская Большая всех, как прежде собирает,
    Память нам в дороге светит, и ее прекрасен свет...

    У Царицынского парка, на большом Каширском тракте,
    У Ореховой заставы не собраться нам нельзя.
    Чуть дыхнет мороз декабрьский и проявит свой характер,
    Мы, конечно, тоже с вами, ну, так здравствуйте, друзья!
      
       Маленькие пояснения.
       "Встречает всех Наташа" - это про ее большой портрет, висящий в Олиной комнате.
       "И встречает Олю-Федю Оле-Федевый дуэт" - как и у Оли Туркестановой, у ее родственницы Оли Северцовой сын тоже Федя.
       "Софи" - Софья Александровна Раевская - я выше о ней писала.
       "Дука" - семейное имя ее мужа Владимира Иосифовича Дарагана.
       Остальные имена, кажется, более или менее понятны.
      

    0x01 graphic

    Ольга Александровна Туркестанова и Николай Петрович Истомин

      
       Ольгу Туркестанову мы ценим, конечно, не только за эти встречи. За то, что она - внучка тети Наташи, дочка Саши, но больше всего - за нее самоё. Олина натура - редкое сочетание прямоты и деликатности, природной мудрости и отлично развитого интеллекта. По специальности она театровед, сейчас работает в литературной части МХАТ-а имени Чехова. Очень дружна со своим сыном, а с мужем давно разошлась.Вот, пожалуй, и все о Дмитрии Владимировиче Истомине и его потомстве.
      
       Теперь - второй по возрасту бабушкин брат - Леонид Владимирович.
       Родился он в 1872 году. Окончил в Москве гимназию, затем юридический факультет Московского университета. Знал много языков, в том числе и древние. Работал товарищем прокурора сначала Рязанского, затем Московского окружных судов, потом прокурором Черниговского окружного суда в звании статского советника. Поскольку его тесть А.С. Бутурлин числился марксистом и находился под надзором полиции, Леонид Владимирович политических дел не вел, а только уголовные.
      

    0x01 graphic

    Л.В. Истомин

      
       Женился на Варваре Александровне Бутурлиной. Кстати, ее дядя С.С. Бутурлин был женат на княжне Екатерине Петровне Туркестановой, тетушке мужа Наталии Дмитриевны Истоминой. Таким образом, Истомины породнились с Туркестановыми дважды. Переехав после февраля 1917 года в Москву, жили в доме генерала от инфантерии С.С. Бутурлина в Крестовоздвиженском переулке. В Москве Л.В. работал в разных учреждениях, в том числе в 1924 году - в Торгово-Промышленном обществе взаимного кредита, заведующим столом переговоров. Тогда его и арестовали первый раз, но вскоре освободили. Вторично вместе с женой он был арестован 10 июня 1927 года. Несмотря на отсутствие в делах материалов о каких-либо преступлениях против власти, было составлено обвинительное заключение, в котором, в частности, говорится:
      
      
       Истомины, бывшие дворяне, убежденные монархисты, группирующие вокруг себя монархический элемент, имеющие связь с эмигрантами, высказывают уверенность в близком падении советской власти.
      
      
       На допросах Леонид Владимирович и Варвара Александровна категорически отрицали эти обвинения, тем не менее, его приговорили к трем годам заключения в концлагерь, а ее - к трем годам ссылки на Урал.
       По пути на Соловки через Ленинград Леонид Владимирович был снят с этапа и помещен в больницу имени доктора Газа с диагнозом "грудная жаба". Когда же в феврале 1928 года его выписали из больницы, сообщения с Соловками не было, и заключенного отправили в Кемь. Через Кемь проходили многие репрессированные, и потому люди зачастую встречали там своих родных или близких людей. Так, Леонид Владимирович увиделся в Кеми с братом жены своего племянника - совсем еще молодым тогда Андреем Александровичем Гудовичем. Потом за какую-то провинность Гудовича перевели на Соловки, они расставались печально, однако Андрей Александрович, пройдя все круги ада, выжил и прожил довольно долгую жизнь. Там же, в Кеми, Леонид Владимирович общался с известным впоследствии генеалогом Владимиром Алексеевичем Казачковым, который, как и А.А. Гудович, позже рассказывал об этих встречах внуку Л.В. Олегу Филимонову:
      
      
       После отбытия срока наказания" Л.В.Истомин был выслан еще на три года в "Северный край", коим оказался Архангельск. Вскоре туда приехала и его жена с младшей дочерью Ольгой. До этого Варвара Александровна отбывала свой срок наказания в небезызвестном Березове Тобольского округа. В семье существует предание, что подруга В.А. Софья Александровна Тюрберт, рассказала о бедствующих после ареста родителей трех несовершеннолетних дочерях Надежде Аллилуевой (жене Сталина), которой преподавала немецкий язык. Вопреки своим правилам, Н.Д. Аллилуева приняла участие в судьбе семьи, и Варвара Александровна была освобождена досрочно.
       В Архангельске Леонид Владимирович работал в Севводстрое, а его жена - в пошивочной мастерской. Жили сначала в холодном бараке. Позже получили комнату. Но болезнь, "заработанная" в Кемском лагере, взяла свое. Леонид Владимирович скончался от туберкулеза, был похоронен в Архангельске. Могила его не сохранилась. По воспоминаниям Ольги Леонидовны, до ареста это был веселый, "искристый" человек. Из лагеря он вернулся "погасшим".
      
      
       Теперь о детях Леонида Владимировича и Варвары Алесандровны. Первенцем был сын Владимир, который умер в детстве. По рассказу Ольги Леонидовны, ее мать говорила, что в семье Истоминых имя Владимир считалось несчастливым. Однако Леонид Владимирович называл это предрассудком. К сожалению, примета подтвердилась...
       Уже говорилось о трех девочках, оставшихся одинокими после ареста родителей. Старшей из них, Варе, было пятнадцать, Ирине - тринадцать, а Ольге - десять лет. Сначала их хотели отправить в детский дом, но вмешалась Екатерина Павловна Пешкова, возглавлявшая тогда Политический Красный Крест и помогавшая, по мере возможности, очень многим. Она знала, что у девочек есть вполне благополучный дядя - Сергей Александрович Бутурлин, и предложила ему оформить опеку над племянницами. Это был известный охотовед и орнитолог, исследователь Севера. Он находился в чести у любящей охоту правящей верхушки. Вряд ли Сергея Александровича порадовала новая миссия, однако опеку он оформил. Каждый месяц девочки приходили к нему, и он выдавал им 30 рублей. Когда эти деньги кончались, девочки ходили на Болото, так называлась раньше современная Болотная площадь на берегу Москва-реки, напротив Кремля и нынешнего кинотеатра "Ударник". Там был огромный рынок, где торговали и бывшие бутурлинские крестьяне. Они радовались: "Наши барышни пришли!" и давали им полные решета клубники и желтых слив. Ольга Леонидовна с тех пор не может терпеть желтые сливы.
      

    0x01 graphic

    Володя и Варя Истомины

      
       Поскольку дома ВЦИК, где жил Сергей Александрович Бутурлин, были обнесены оградой и имели проходную, то дядюшка показал девочкам дырку в заборе, чтобы они не "светились" перед соседями и охраной. Жена Сергея Александровича Амалия Ивановна была не в восторге от визитов чужих детей и посылала на кухню четырехлетнего сына Сашу - последить, чтобы С.А. не кормил племянниц. Позже Амалия Ивановна просила прощения у Ольги Леонидовны за то свое поведение. Стыдился за себя и бывший малолетний "контролер" Саша. Он вырос очень хорошим человеком, прошел войну, позже окончил Артиллерийскую академию, служил в одном из московских НИИ. Полковник запаса Александр Сергеевич Бутурлин давно уже на пенсии, но ведет активный образ жизни. Сын Ольги Леонидовны Олег Игоревич с ним дружит до сих пор.
       Есть и еще одна сторона жизни Александра Сергеевича, о которой мало что было известно до выхода книги А.И. Солженицына "Бодался теленок с дубом". Там в числе "подснежников" помещена фотография и А.С. Бутурлина.
       Дальнейшая же судьба дочерей Леонида Владимировича такова. Варя умерла довольно рано, была замужем, но детей не имела. А обеим младшим выпала долгая жизнь. Ирина Леонидовна живет в Самаре, куда была когда-то выслана из Москвы. Ей уже 94, здоровьем похвастаться не может. Была дважды замужем, имеет двух сыновей. С одним из них - Николаем и его сыном Павлом я встречалась в 1992 году в Севастополе на церемонии перезахоронения праха адмиралов. Николай - полковник внутренних войск.
       Его сын Павлик, тогда школьник, теперь кандидат юридических наук, руководитель юридического департамента крупной холдинговой компании в Самаре.
       Старший сын Ирины Леонидовны - Сергей Ковалевский, всю жизнь проплавал капитаном теплохода на Волге, сейчас на пенсии, в свои семьдесят лет имеет не только внуков, но и правнуков.
      
      

    Памяти Ирины Леонидовны Истоминой

       3 июля 2009 года покинула этот мир Ирина Леонидовна Истомина.
       За свою 95-летнюю жизнь она пережила очень и очень много. Голодное детство, потеря брата и сестры, арест родителей. А в 1935 году её саму выкинули в Куйбышев, чужой и неприветливый к ссыльной москвичке. В 1940 году умирает муж и она остаётся одна на руках с двухлетним тяжело больным сыном. С огромным трудом устраивается на работу. Потом война -- днём и ночью на режимном заводе. Второй сын, но опять она мать- одиночка. Но несмотря ни на что она выходила и подняла сыновей, без всякого партийного билета выдвинулась на руководящую работу в сфере общественного питания. Через все невзгоды Ирина Леонидовна пронесла кипучую энергию, огромную любовь к жизни и людям, постоянную готовность помочь. Каждый день у неё начинался с шутки, заливистого доброго смеха и заканчивался тем же самым. Никогда она не опускалась до зависти, злобы, уныния. Ирина Леонидовна очень гордилась своей фамилией и не меняла её на протяжении всей жизни, хотя в годы гонений на "бывших" это был дополнительный фактор риска. Ирина Леонидовна несла в себе многие характерные черты давно ушедшей русской аристократии. Обладала отличной памятью, живым и гибким умом, артистическими способностями, была великолепной рассказчицей. Мы, дети и внуки, имели возможность получить от неё культурный заряд, накопленный многими поколениями наших славных предков. Это бесценное наследие, которое будет с нами всегда. Наша мама и бабушка прожила трудную, но достойную и яркую жизнь. Вечная ей память и Царствие Небесное.
      
      
       Ольга Леонидовна родилась в 1917 году. В 1931 году она была выслана из Москвы в Архангельск, где жили на поселении ее родители. В 1935 году вышла замуж за Игоря Николаевича Филимонова, имеет четверых детей: Олега (1936 г. рожд.), Всеволода (1938 г. рожд.), Людмилу (1940 г. рожд.) и Светлану (1943 г. рожд.). После войны она с матерью и дочерьми поселилась в Таллинне, мальчики остались в Москве с отцом.
       От тети Наташи Туркестановой мы слышали о своей "эстонской" двоюродной тетке, и, бывая в Таллинне, моя сестра Лида с мужем Павлом Федоровичем заходили к ней. Я же побывала у тети Оли впервые в 1993 году. Жила она в черте старого города, в маленькой квартирке возле крепостной стены, чувствовала там себя, по ее словам, очень уютно, никаких "национальных" комплексов не испытывала. Да и какие проблемы с коренным населением могли быть у хорошо воспитанной, спокойной, милой, доброжелательной женщины. Ей и уезжать из Таллинна не хотелось, но настояла дочь Людмила. Светлана, врач, осталась с семьей в Таллине и, кажется, благополучно там существует по сей день.
       Переехали сначала в Саратовскую область, где Люда и ее муж купили жилье, но Ольга Леонидовна там прижиться, после Таллинна, не смогла. В результате переехали в Печоры Псковской области, и теперь своим существованием довольны. В 2007 году Ольге Леонидовне исполнилось 90 лет. В Печорах на юбилей собирались все ее дети и внуки - из Таллина и из Москвы. Хотела было поехать и я, но решила, что компания и так достаточно велика. Может, еще съезжу, будет случай. Я с удовольствием повидала бы тетю Олю, она очень симпатичный человек, с ней сразу становится легко, а ведь мы большую часть жизни не знали друг друга. Ее голос по телефону до сих пор звучит молодо и звонко.
       С ее сыновьями мы познакомились еще позже, чем с их мамой. Как-то однажды звонит мне на работу двоюродная сестра Ниночка (Нина Александровна Павлова) в панике. Так уж приучена она была - бояться всего незнакомого; а в общем-то тогда уже было не опасно общаться с родственниками - потомками "бывших". Сообщает, что звонил ей некто неизвестный, утверждал, что родня, внук какого-то Леонида Владимировича, а разве такой был у нас в роду? Объясняю, что да, был - Ольга Леонидовна его дочь, а звонил, наверное, ее сын. Я записала оставленный Ниночке телефонный номер и позвонила "неизвестному", который оказался нашим троюродным братом Олегом Игоревичем Филимоновым. Увиделись, оказались близкими друг другу по духу, по интересу к семейной истории, да и вообще, как любит повторять Олег, - "мы с тобой одной крови, ты и я". Не могу похвастаться, что видимся так часто, как хотелось бы, у каждого идет своя жизнь, но связи, слава Богу, не теряем. У Олега симпатичная семья, мы любим у них бывать, когда подворачивается случай.
       Олег познакомил и с братом Севой, тоже славным человеком, с его семьей. У обоих дети, внуки.
      
       Пока это все о "леонидовичах". Впрочем расскажу еще об одном "пересечении", которыми так изобилует наша семейная история. Я живу сейчас в Ясеневе, это, на всякий случай, один из новых московских районов на юго-западе. Вокруг нас - замечательный лесопарк, памятник природы, но в части его - той, что ближе к жилым домам, и по сегодня угадываются черты старинной усадьбы: пруды, частью уже пересохшие, частью затянутые ряской; огромные липы, остатки аллей; церковь Петра и Павла, раньше превращенная в склад, а потом восстановленная и действуюшая; конюшни, при которых недавно открыт конно-спортивный клуб. А также дом, реставрируемый уже третий десяток лет. Так вот, эта усадьба в последние до революции годы принадлежала Бутурлиным, т.е. в детстве там жила Ольга Леонидовна с сестрами и, конечно, родителями. Бывали там и Туркестановы Так что я теперь чуть ли не каждый день прохожу мимо бывшего родового гнезда моих родственников. Раньше, до знакомства с Олегом, я этого и не знала. А помните тех крестьян, которые на Болоте подкармливали голодных девочек Истоминых ягодами? Так вот это были ясеневские, "наши"...
      
       Следующим по старшинству сыном В.К. и Н.А. Истоминых был Петр. Он родился в 1879 году. Окончил в Москве с золотой медалью 5-ю классическую гимназию, что на Поварской (очередное пересечение: теперь это экспериментальная школа N 91, которую в 2007 году окончила моя внучка Анна), затем юридический факультет Московского университета. Был земским начальником Верейского уезда Московской губернии. Ушел вольноопределяющимся на русско-японскую войну; награжден Георгиевским крестом. Затем был советником губернского правления в Москве, переехал в Петербург, где получил место в департаменте иностранных вероисповеданий. В 1915 году ставший обер-прокурором Священного Синода Александр Дмитриевич Самарин пригласил П.В. Истомина, как своего единомышленника, на пост товарища обер-прокурора. Когда же А.Д. Самарин был устранен от своей должности, Петр Владимирович также подал в отставку.
       Узнав, что он подыскивает новое место службы, великий князь Николай Николаевич, тогда наместник Кавказа, предложил Петру Владимировичу должность директора своей канцелярии. Семья П.В. Истомина переехала в Тифлис, где он и прослужил до 1917 года. Имел чин генерала, был статским советником, камергером.
       Вскоре после революции Петра Владимировича подвергли домашнему кратковременному аресту. Великий князь предлагал ему ехать вместе с членами семьи Романовых за границу, но Петр Владимирович отказался.
       По тем крупицам сведений, которые до нас дошли, можно судить, что это был человек незаурядный. Приведу скупой, но яркий отзыв о нем Сергея Михайловича Голицына, автора замечательных "Записок уцелевшего" (встреча, о которой говорится в отрывке, была в 1929 году в Твери).
      
      
       Петр Владимирович был одним из самых благороднейших и честнейших людей, каких я знал. Он считал, раз присягал царю, значит не может служить Советской власти, и не пускал детей в безбожную школу, а сам их учил вплоть до 9-го класса, потом они благополучно сдавали экстерном; такой способ получения образования тогда разрешался. Во времена нэпа Петр Владимирович зарабатывал тем, что покупал драгоценности у бывших людей и продавал их нэпманам и иностранцам, оставляя себе какой-то определенный процент. Когда же нэпманов поприжали, он, как и дядя Алеша Лопухин, купил чулочную машину и, крутя ее вместе с женой в две смены, зарабатывал больше, нежели мой дядя... Но ведь нитки-то были краденые на фабрике, из-за чего дядя Алеша и бросил сие небезопасное ремесло, а Истомины продолжали... Безупречно честный Петр Владимирович даже не подозревал, что тут кроется какая-то афера.
      
      
      

    0x01 graphic

    П.В. Истомин (рисунок гр. В.А. Комаровского)

      
       Довольно подробные воспоминания об отце оставила его дочь Ксения Петровна Трубецкая. Они опубликованы в сборнике статей, выпуск 1, изданном храмом Спаса Нерукотворного Образа в Андронниковом монастыре в Москве, в 1993 году. Она так рисует облик Петра Владимировича:
      
      
       У отца была полная приверженность Церкви, без всяких умствований и желания что-либо в Нее привнести.. Это, однако, не значит, что он не задумывался над происходящими событиями и считал правильным выполнять любые распоряжения иерархов, возглавляющих управление. Для него решающим было сознание соборное...
       В области гражданской отцу были в высокой степени свойственны особенности сословные. Пишу об этом с любовью и уважением, так как эти особенности слагали прошлую историю России. Сознаю при этом, что в земных условиях совершенства нет. Были у всех сословий наряду с достоинствами и недостатки. В зависимости от совести человека, в нем преимуществовали первые или вторые.
       Отец был полностью предан семье и уделял ей большое внимание, но долг служебный, а позднее неуклонное выполнение того, что составляло его убеждения, превышали отношение к семье. Подтверждается это постоянным бесстрашием, которое часто угрожало его свободе. Не было случая, в котором бы он смолчал, если речь заходила о вопросах, связанных с его убеждениями.
       Одевался он всегда (подразумеваю годы нужды), я бы сказала, строго. Так, неизменно носил под курткой белую рубашку с галстуком.
       С внешней упорядоченностью сочеталась, я бы сказала, редкая вежливость и даже почтительность не только к любому взрослому человеку, но и к ребенку. Никогда отец не говорил громко и не производил резких движений, если мог этим кого-либо обеспокоить...
       Наконец, как мне представляется, в поведении людей, иногда, казалось бы, преследующих одни и те же благие цели, есть две различные основы. Следующие первой из них полагают, что добрая цель может быть достигнута только добрыми средствами. При этом главным для них является сохранение в чистоте сущности, а не одержание верха путями, ее порочащими. Вторая основа поведения четко сформулирована иезуитами: "Цель оправдывает средства". Так вот, отец исходил в вопросах церковных и гражданских из первой основы поведения.
      
      
    Петр Владимирович Истомин был женат на Софье Ивановне Соколовской - по рождению цыганке, воспитанной в просвещенной дворянской семье, женщине образованной и умной. Детей у них было двое - сын Сергей и дочь Ксения. В семье царили строгие правила поведения и вместе с тем - радостная атмосфера любви, взаимного уважения, дружбы взрослых и детей.
       Летом 1917 года семья переехала в Измалково, подмосковное имение своих друзей Комаровских - Владимира Алексеевича, известного художника-иконописца и Варвары Федоровны, урожденной Самариной. Позже туда же приехала семья Осоргиных. В шутку эту большую компанию все называли "Искомос" по первым буквам фамилий.
       Мария Михайловна Осоргина, художник по призванию, сделала в ту пору много замечательных рисунков, в большинстве - портретов родных, друзей и знакомых, а также произведений силуэтной графики. Выставка ее работ, кружными путями перешедшая в руки дочери Комаровских Антонины Алексеевны, была устроена сначала в краеведческом музее Сергиева Посада, а затем - в б. имении Голицыных Больших Вяземах. В числе других сохранились портреты П.В. Истомина и членов его семьи. К сожалению, фотографии, которые мне удалось сделать со стендов, не отличаются хорошим качеством, но я рада и этому, потому что это единственные изображения, которыми я сейчас располагаю. Да еще копия сделанного Владимиром Алексеевичем Комаровским карандашного наброска, запечатлевшего Петра Владимировича во время работы за столом.
       Жили "искомосовцы" дружно и весело, все вместе участвовали в подвижных играх, разыгрывании шарад и тому подобных развлечениях. Но времена наступали сложные. В 1923 году из усадьбы всех жильцов выселили, Истомины и Комаровские переехали в Сергиев Посад, Осоргины позже уехали во Францию.
      
       В те годы, - пишет К.П. Трубецкая, - обыски и аресты могли ожидаться в любое время. Поездки в Москву были нередки, и возвращающиеся не знали, безопасно ли идти домой. Поэтому на северном балконе вывешивалось белое полотенце, только не помню - при опасности или благополучии.
      
      
       30 ноября 1925 года Петр Владимирович был арестован и сослан на три года в Соловецкий лагерь. Поводом послужило письмо, которое он и еще двое единомышленников написали митрополиту Сергию, убеждая его не идти на уступки власти.
       Еще П.В. не вернулся из ссылки, как в Сергиевом Посаде в числе многих других были арестованы его жена и сын. Арестам предшествовало неудачное покушение на одного из начальствующих лиц Посада. На допросе Сергей Истомин заявил, что не причастен к покушению, и доказывал это тем, что если бы стрелял он, то обязательно попал бы в цель. Приговор матери и сыну был одинаковый - три года "минус шесть". Выбрали Тверь, куда и отправились втроем с дочерью, а чуть позже туда приехал после Соловков и Петр Владимирович. Там же и по той же причине жили в это время родственники (дочь Дмитрия Владимировича Истомина Наталья с сыном Сашей и ее брат Петр), а также многие знакомые. К.П. Трубецкая пищет:
      
      
       Кажется, в 1929 году ссыльных лишили хлебных карточек, предоставив им возможность покупать хлеб в одном ларьке, где его застать было крайне трудно. Мы в это время жили тем, что вязали на машине чулки. Пряжу для этого надо было покупать в Москве, в Москве же продавались и наши изделия. Мне было тогда около 17 лет. Я одна имела право покидать Тверь и ездить в Москву. Поэтому доставка пряжи и продажа чулок производились мною - недели две-три я жила для этого в Москве, в Борисоглебском переулке у теток Истоминых, а затем уезжала, примерно на такие же сроки. Когда у нас не стало хлеба, я начала привозить его из Москвы. Добрые люди делились с нами своими карточками. Одним из них был музыкант Игумнов.
      
      
    По окончании срока "минус шесть" семья вернулась в Подмосковье. Вскоре после этого началась паспортизация (имевшиеся удостоверения отбирали, а паспорта выдавали не всем). В связи с этим К.П.Трубецкая вспоминает, что ее теток лишили паспортов, потому что они раньше были фрейлинами, а значит... родственницами царя. Пришлось тетушкам оспаривать высокое родство, и паспорта им в результате выдали. А вот семья Петра Владимировича оказалась в числе "лишенцев". После этого жить в Московской области было нельзя. Выбрали Орел, куда их позвал Иван Сергеевич Мещерский, помогавший многим, попавшим в беду.
       Зимой 1934 года снова арестовали Петра Владимировича, а также его сына и дочь; туда же попал и И.С.Мещерский. Обвинение было сформулировано так: "участие в монархически-религиозной организации". После трехмесячного заключения в тюрьме все получили три года ссылки в Кокчетав, Мещерский - на Колыму. По приезде туда Петр Владимирович впервые за годы советской власти сумел поступить на государственную службу - бухгалтером в кинематограф. С всегдашней своей добросовестностью он стал изучать бухгалтерское дело и очень внимательно относился к своим нехитрым обязанностям. Ксения тоже впервые стала работать счетоводом на местном спиртном заводе. Сергей же, очень способный молодой человек, самостоятельно изучивший математику, взялся преподавать ее в школе механизаторов. Вскоре он занемог. Оказалось - тиф, и Сергей Петрович скончался.
       Совершенно случайно у меня в руках оказалось письмо, написанное Ксенией Петровной 20 июля 1934 года из Кокчетава своей самой задушевной и любимой на всю жизнь подруге Антонине Владимировне Комаровской. В частности, там есть такие строки.
      

    0x01 graphic

    С.П. Истомин

      
      
       19 августа я пойду под гору! Это лето пройдет и еще одно Кокшетауское лето, а там навсегда уеду я из тех мест, где в последний раз вздохнул мой родной, дорогой братец и где останется его такая скромная и бесконечно болезненно мне близкая могилка. Знаешь, Тоня, чем дальше идет время, тем возрастает мое горе, а по временам сердце прямо физически болит. Ты, конечно, любила Сергея и была потрясена его кончиной, но я, которая прожила с ним 22 г. не разлучаясь, и о которой он всегда так мило по-рыцарски заботился... Бедный, бедный наш Сереженька! Первые именины его прошли без него, и мы все очень тяжело переживали разлуку с ним именно в этот день... Одно только утешает, это мысль о том, что когда-нибудь в будущем мы все увидимся и больше уже никогда не разлучимся. Знаешь, мне кажется, что мы все-таки узнаем любимых людей и будем продолжать любить их, но только какой-то новой, обновленной чудесной любовью. Без этого я не могу себе представить райского блаженства. А как тяжело должно быть неверующим, и как понятна зависть Цереры к земным матерям, которым "легкий пламень погребальный" возвращает детей!.
      
      
       В конце декабря 1936 года снова произошли аресты. Был - уже в который раз - взят и Петр Владимирович. Но на этот раз он уже не вернулся...
       Ксения Петровна с матерью, осиротевшие, по окончании срока ссылки вернулись в Подмосковье. Софья Ивановна Истомина скончалась в 1963 году. Ее дочь прожила долгую и довольно бурную жизнь Помню, впервые я увидела ее у тети Наташи Туркестановой в Хлебном переулке. Это был год примерно 1947. Тетя Ксана тогда закончила аспирантуру биологического факультета МГУ и, кажется, уже работала в г. Рыбное, Рязанской области, в каком-то пчеловодческом хозяйстве. Она пришла к тете Наташе с рюкзаком на спине, в котором были... дрова. Видимо, даже их приходилось возить тогда из Москвы? Рассказывала, как на защиту кандидатской диссертации приезжала с маленьким ребенком на руках, так как не с кем было его надолго оставить. Позже тетя Ксана защитила и докторскую диссертацию, причем она была неординарной, как и многое в тети-Ксаниной жизни. Защищалась на биофаке, но тема была не совсем естественнонаучная, а скорее философская. Ксения Петровна полемизировала с самим академиком И.П. Павловым. Согласно его теории, поведение человека в первую очередь определяется безусловными рефлексами: страх, голод и т.д. К.П. это отрицала, доказывая, что такое характерно лишь для животных, а поведение человека определяется как раз преодолением страха, голода и других безусловных рефлексов, только тогда он и может считаться высшим существом. Конечно, в те годы она не могла ссылаться на божественное в человеке, но, в общем-то, по смыслу диссертация была близка к этому. Тетя Ксана давала мне ее читать, когда мы с ней общались уже в конце 80-х гг. Как ни удивительно, диссертация была защищена, Ксении Петровне присвоили степень доктора наук. Только заминка вышла, когда нужно было записать - каких наук. Явно не биологии. Думали-думали, записали: "психологических наук". Тетя Ксана говорила, что она была якобы первой, кто получил степень именно с такой формулировкой.
       Сразу же после защиты докторской диссертации тетя Ксана вышла на пенсию и посвятила себя службе в церкви. Местом ее работы была долгие годы церковь Ильи Обыденного, что в переулке рядом с Остоженкой. Вот такие крутые повороты происходили в ее жизни.
       Семейную ее судьбу тоже можно назвать остросюжетной. Сохраняя всегда и во всем строгие нравы, внушенные родителями, тетя Ксана знала и бурные страсти. Может, это от матери-цыганки? Историю двух ее первых браков кто-то из родных рассказывал в виде увлекательного романа. Однако это было давно, подробностей я не запомнила и могу что-нибудь напутать. Поэтому в детали вдаваться не буду. Но все же помню, что студенты географ Берлад и биолог Цветков были друзьями и оба обожали яркую и умную Ксению Истомину. Она отдала предпочтение первому, и они поженились; в 1937 году у них родился сын Сергей. Потом война, муж не возвращается с фронта, а возвращается Цветков, и она выходит замуж за него. История была бы тривиальной, если бы не оказалось, что именно его-то она и любила все время, а за Берлада вышла из благородства. Во втором браке - сын Алексей (1944 г. рожд.). С ним на руках и защищала Ксения Петровна кандидатскую диссертацию. Второй муж умирает, кажется, от ран, полученных на фронте. Одна, с двумя детьми проводит тетя Ксана свою жизнь между Рыбным и Москвой, где хотя бы есть родные. И вот у кого-то из них она встречает приехавшего после войны из эмиграции князя Петра Григорьевича Трубецкого. Меня в те годы не было в Москве, но очевидцы рассказывают о бурной и страстной любви, буквально поглотившей этих двух уже немолодых людей. Женившись, Петр Григорьевич усыновил двух детей Ксении Петровны, дал им свое отчество и фамилию и включил в свою родословную.
       Счастье длилось не слишком долго - П.Г. Трубецкой скончался в 1965 году в возрасте всего лишь 56 лет. Тетя Ксана вспоминала о прожитых с ним годах со счастливой благодарностью. Говорят, он был, действительно, очень хороший человек.
       Старший ее сын Сергей скончался скоропостижно, когда ему было пятьдесят с небольшим. Его жену зовут Татьяна Сергеевна, дочь - Дарья, обе очень славные.
       Младший сын тети Ксаны Алексей математик по специальности, преподает в вузе. Первый раз был женат на Галине Хомюк, имеет от нее сына Никиту. От второго брака - с Мариной Никитичной Муравьевой - у него два сына: Федор и Григорий. Младший уехал в Америку с матерью и ее вторым мужем, а старший остался на родине, женат и имеет сына Павла рождения, кажется 1984 года. С третьей женой - Ларисой Владимировной Суворовой у Алексея сложилась, наконец, хорошая семья. У них двое детей - сын и дочь.
       Тетя Ксана скончалась тихо и спокойно в возрасте 82 лет, с верой во встречу в ином мире со своими умершими близкими ...
      

    0x01 graphic

    Ксения Петровна Трубецкая (ур. Истомина)
    и Ольга Леонидовна Филимонова (ур. Истомина)

      
       О самом младшем сыне В.К. и Н.А. Истоминых - Владимире - рассказ будет, к сожалению, коротким. Он родился в 1884 году, окончил ту же, что и брат Петр, 5-ю классическую гимназию, и тоже с золотой медалью, затем получил высшее юридическое образование в Николаевском лицее как и брат Дмитрий, служил по специальности в судебном ведомстве, затем в земских учреждениях.
       В 1914 году, с началом 1-й мировой войны, был призван на военную службу. Был прапорщиком в Белорусском гусарском полку. Убит в Галиции, в разведке, 15 сентября 1914 года, похоронен в д. Иодлове в 60 верстах от Тарнова. Вот и все о нем. Женат он не был. Еще: в семье он был всеобщим любимцем.
      

    0x01 graphic

    Владимир Владимирович Истомин

       Теперь о дочерях Владимира Константиновича и Наталии Александровны Истоминых. Их было, как и сыновей, четверо. Нет, была еще дочь Елена, о которой я никогда ничего не слышала, но о её существовании рассказала (зная со слов отца) тетя Ксана. Девочка умерла в двухлетнем возрасте от какого-то несчастного случая.
      

    0x01 graphic

    Татьяна Владимировна Истомина - фрейлина

       Из других дочерей трое - Татьяна, Наталия и Нина - были примерно одного возраста. Старшей из них была Нина, ее год рождения - 1873. Есть указание и на год рождения Наталии: в выписке из церковной книги о её венчании с П.Д. Урусовым от 10 сентября 1895 года она названа "девицей 21 года" - стало быть, год рождения 1874. Татьяна же могла быть 1875 года рождения или позже, но до 1879, в котором родился Петр. Еще была сестра Варвара, но она значительно моложе, примерно 1882 год рождения.
      

    0x01 graphic

    Нина Владимировна Истомина

      
       Три старшие сестры дружили. Воспитаны они были в строгих нравах, согласно духу времени и среды, были далеки от того, что называется "знанием жизни". Помнится, упомянутая ранее Альвина Карловна рассказывала такой забавный эпизод из жизни сестер. Младшая из них (Татьяна? А может быть, это была Варя? Честно говоря, я не помню) первый раз выехала на бал. Вернулась домой в слезах и - к сестрам.
       - Так и так, у меня будет ребенок.
       - Ах, ах, как же ты могла... ну, рассказывай!
       - Да я танцевала с таким-то, и он поцеловал меня в плечо. Негодник!
       - А что потом?
       - Ну, вот и все...
       Старшие сестры от души и с облегчением посмеялись.
      

    0x01 graphic

    Сестры Истомины Нина, Татьяна, Наталья

       Татьяна и Нина стали фрейлинами, обе были настоящими красавицами. О жизни Варвары почти ничего не знаю, за исключением того, она была не замужем и что в 30-е годы ее арестовали и больше она уже не вернулась.
      

    0x01 graphic

    Варвара Владимировна Истомина

      
       Замуж вышла только Наталия. Дело было так. Отец Владимир Константинович по службе познакомился с молодым князем Петром Дмитриевичем Урусовым. Как-то показал ему фотографию трех своих дочерей, все на выданье, в шутку сказал: выбирай! Петр Дмитриевич указал на Наталию, пояснив: те уж больно красивы, толковой жены не получится. Но это со слов все той же Альвины Карловны, а она, наверное, узнала от Нины Владимировны. По другим же сведениям, Петру Дмитриевичу просто понравилась больше других именно Наталия, и она этим всегда гордилась.
       Только теперь, когда нам стали известны стихи нашей бабушки Наталии Владимировны Урусовой, оказалось, что была у нее своя заветная тайна, первая любовь, которой не суждено было иметь продолжение. Приведу целиком стихотворение, которое нам об этом поведало.
      
       Увлечение юности
      
       Зачем судьба на грани жизни,
    Когда готовы дать ответ,
    Свела нас на чужой отчизне
    После минувших стольких лет?
    Ужели Вы передо мною,
    Тот юный князь, любовь моя,
    Что в чистоте моих мечтаний
    Был для меня яснее дня?
    Я знаю... Вы меня любили,
    Но поступили, как дитя;
    И малодушье проявили,
    Родным покорность предпочтя.
    Моя любовь, любовь святая
    При мне осталась навсегда,
    И закатилась до рассвета
    Моя счастливая звезда.
    И для меня, как для Татьяны,
    Все стали жребии равны,
    Судеб Господних мы не знаем,
    Зачем нам скорби суждены.
    Любила, и смешно лукавить,
    Ведь жизнь другому отдала,
    И если б встретила Вас раньше,
    Осталась бы ему верна.
    Он был отцом моих любимых,
    Теперь утраченных детей,
    А матери любовь на свете
    Всех чувств и чище и святей.
    Прошло с полвека, как расстались
    Мы в пору самых лучших лет;
    А я молюсь за Вас доныне,
    Чтоб Вы не знали в жизни бед.
    Кто Вы? Я Вас совсем не знаю;
    Передо мной седой старик,
    И сердце от воспоминаний
    Сильней не бьется в этот миг!
    И я старуха вся седая,
    Нам в жизни больше не цвести,
    Так подадим друг другу руки
    И скажем дружески... прости!
      
       Кто же был этот "юный князь", мы не узнаем никогда. Да, оказывается, не все так просто было в жизни наших бабушек и дедушек. "Как для Татьяны, все стали жребии равны"...
       Может быть, это многое объясняет в последующей судьбе семьи? Да, Наталия Владимировна стала образцовой женой и матерью, но что было в глубине ее души?
      

    0x01 graphic

    кн. Наталия Владимировна и кн. Петр Дмитриевич Урусовы

      
       Молодых обвенчали в церкви при доме московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (Владимир Константинович, напомним, был управляющим его канцелярией). Первенца назвали Сергеем, возможно, в честь великого князя; во всяком случае, Сергей Александрович был крестным отцом младенца. В Москве родилось еще двое детей - Николай и Ирина, затем супруги переехали в Ярославль. Князь П.Д.Урусов стал управляющим банком, семья вела жизнь, которой жила русская аристократия в начале ХХ века.
       В Ярославле родились еще две дочери - Татьяна и Наталия, и сыновья - Петр и Андрей.
       Благополучная, счастливая жизнь оборвалась после большевистского переворота. Было потеряно все - дом, имущество. Семья стала жить в самой настоящей нищете. Не выдержав потрясений, морально сломался Петр Дмитриевич. Наталия Владимировна осталась одна с пятью детьми, из которых младшему - Андрею, было всего три года. Старшие - Сергей и Николай, офицеры, были на фронте, позже они приняли участие в Белом движении и после поражения белых эмигрировали во Францию.
       Средств к существованию не было никаких. Одно время семья жила на юге России, на Кавказе. Чтобы прокормить малолетних детей, Наталии Владимировне приходилось порой батрачить у богатых крестьян. Подрастая, начали работать и дети. Надорвалась и умерла в возрасте тридцати двух лет старшая дочь Ирина Петровна. Позже Наталия Владимировна с детьми вернулась в Москву.
       В 1937 году совсем молодыми в Новосибирске, куда они были высланы, были расстреляны Петр Петрович Урусов с женой Ольгой Владимировной (ур. Голицыной), и младший сын Наталии Владимировны, сосланный в Казахстан, - двадцатитрехлетний Андрей.
      

    0x01 graphic

    Андрей Петрович Урусов,
    сфотографирован в тюрьме перед расстрелом.

      
       Начало войны застало Наталию Владимировну в Можайске, куда она была выслана в конце тридцатых годов. Считалось, что она погибла там во время бомбежки. Но только в 60-х годах мы узнали, что в конце войны бабушка оказалась в Германии, а позже переехала в США, где жила семья одного из ее старших сыновей - Николая Петровича, трагически погибшего в Париже в 1934 году.
       Умерла Наталия Владимировна в 1963 году на 90-м году жизни в одном из предместий Нью-Йорка Си-Клиффе.
      
       Дочь Наталии Владимировны, моя мама Татьяна Петровна, вышла замуж за внука великого князя Константина Николаевича и балерины Анны Васильевны Кузнецовой - К.А. Ершова. В 1938 году папа был расстрелян на печально знаменитом теперь Бутовском полигоне. С началом войны мама добровольно пошла в ополчение и геройски погибла в 1942 году, когда выносила с поля боя раненых. Она была смертельно ранена, а когда ей хотели оказать помощь, она сказала, чтобы спасали других, так как ей все равно не выжить. Она похоронена в братской могиле городе Нелидово Тверской области, где на обелиске высечено и ее имя. В одной из нелидовских школ в музее Отечественной войны Татьяне Петровне посвящен отдельный стенд. Мы с сестрой Лидой бываем там каждый год.
      

    ***

      
       Вот все, что я хотела рассказать о роде Истоминых. Потомки адмирала Константина Ивановича Истомина живут в настоящее время в Москве, Подмосковье - Химках и Дмитрове, Самаре, Печорах, живут и за границей - в Таллинне, Хельсинки.
       Это те, кто нам известен.
       Недавно в Печоры одним из наших родственников позвонил из Мариуполя Игорь Георгиевич Коротков. Он прочитал в Интернете работу Даши Павловой, внучки Олега Филимонова, "И память их из рода в род", где она пишет о своих предках, в том числе и Истоминых.
       Оказалось, по семейному преданию, прапрапрабабушкой Игоря Георгиевича была Елизавета Ивановна Истомина, сестра Константина и Владимира Ивановичей.
       Всегда приятно узнавать о новых родственниках. Надеемся, что нам удастся ближе с ним познакомиться.
       К сожалению, почти все наши родственники - представители рода по женской линии. Только у Дмитрия Николаевича Истомина двое сыновей. Это единственные потенциальные продолжатели рода Истоминых - единственные из всей большой-большой когда-то семьи.
       Будем верить, что этот славный род не угаснет.
      
  • Комментарии: 6, последний от 17/05/2017.
  • © Copyright Филимонов Олег Игоревич (ofilimonov1936@yandex.ru)
  • Обновлено: 30/04/2014. 114k. Статистика.
  • Эссе: Публицистика
    • Оценка: 7.93*9  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.