Lib.ru : Филимонов Олег Игоревич. Князь Вадбольский

Князь Авенир Авенирович Вадбольский
(1898 - 1930)

Этот очерк я писал для сборника "Летопись Историко-Родословного Общества в Москве". Обычно в нем публикуются исследования, посвящённые истории нескольких поколений отдельных родов, я же хочу рассказать всего об одном человеке - князе Авенире Авенировиче Вадбольском. Имя его не фигурирует ни в каких исторических документах или хрониках. Несмотря на княжеский титул, это был рядовой человек, один из миллионов. И, как миллионы наших соотечественников, он стал безвинной жертвой страшной репрессивной системы, которая, поставив своей целью разрушить "весь мир насилья", свела это к кровавой вакханалии, учинённой в нашей стране в 20-х - 30-х годах прошлого века, когда уничтожались целые сословия российского общества.

Мне могут возразить, сказать, что князь - всё же не простой человек, но дело в том, что в конце XIX - начале XX веков в России принадлежность к дворянству или обладание титулом не имело такого значения, как, допустим, в ХVIII - начале XIX веков.

Князь Сергей Дмитриевич Урусов, который будучи в 1903 - 1904 годах губернатором Бессарабии, пресёк в своей губернии еврейские погромы. За это после октябрьского переворота он не был репрессирован, работал, кажется, в системе Госбанка. Правда, когда он в старости обратился с просьбой назначить ему пенсию, первоначально было отказано с формулировкой: "до революции был князем".

Так вот, он писал, что в России никогда не придавалось такое значение княжескому титулу, как при советской власти.

***

Имя Авенира Авенировича Вадбольского знакомо мне с детства. О нем иногда разговаривали мама, Ольга Леонидовна Филимонова (ур. Истомина) с бабушкой Варей, Варварой Александровной Истоминой (ур. Бутурлиной). Иногда мама читала нам его стихи. Правда, называла она его Вадбельским и говорила, что он был графом, хотя Вадбольские, как я узнал позже, - русский княжеский род, ветвь князей Белозерских, получивших фамилию от наименования своего владения - волости Вадбольской. Родоначальник - князь Иван Андреевич (XVIII колено от Рюрика), живший на рубеже ХV и XVI веков. (Дворянские роды Российской империи, т.1, 1993 г. СПб)

Самого Авенира Авенировича мама никогда не видела. Вместе с ним была в ссылке в Берёзове бабушка Варя.

Но Авенир Авенирович писал девочкам письма из Берёзова, присылал свои стихи.

Как мне рассказывала тётя Ира - старшая сестра мамы, Ирина Леонидовна Истомина, первое из писем начиналось так: "Позвольте с разрешения Вашей матушки благословить Ваше существование на зеленеющем континенте". Видимо, это было весной.

Когда я в конце 80-ых годов теперь уже прошлого века начал собирать материалы о наших предках, мама попросила меня узнать что-нибудь и о судьбе двух человек: князя Авенира Авенировича Вадбольского и своего двоюродного брата, как она его называла, Андрейки Урусова - князя Андрея Петровича Урусова.

К сожалению, судьбы их оказалась трагичными, оба безвинно, совсем молодыми, один в 32 другой в 23 года были расстреляны органами ОГПУ-НКВД.

Об Андрее Петровиче много рассказывает в своих воспоминаниях его мать - княгиня Наталия Владимировна Урусова (ур. Истомина) "Материнский Плач Святой Руси" (ООО "Издательскiй Домъ "Русскiй Паломникъ" Москва 2006).

Правда, о том, что Андрей Петрович был расстрелян, также, как и его старший брат 32-х летний князь Пётр Петрович с женой 26-ти летней княгиней Ольгой Владимировной (ур. княжной Голицыной) Наталия Владимировна не знала. Её в 1937 году известили о том, что все они "осуждены на десять лет без права переписки".

Понимали власти, что творили и опасались, что люди узнают о масштабах уничтожения собственного народа, которое учинила на Руси "родная советская власть" после "Великой Октябрьской Социалистической Революции".

Вот и придумали подленькую формулировочку.

Родственникам далась надежда хоть когда-нибудь увидеть своих близких.

А по истечении десяти лет можно будет сказать все, что угодно. Например, что человек умер в тюрьме или в лагере от какой-нибудь невинной болезни.

Об Авенире Авенировиче я расспрашивал людей, которые лично знали его. Тогда некоторые из них ещё были живы.

Это инициатор создания и первый председатель "Общества потомков участников войны 1812 года" Владимир Алексеевич Казачков, он находился с Вадбольским на Соловках. Граф Андрей Александрович Гудович, дядя моего троюродного брата Саши Истомина знал Авенира Авенировича ещё до ареста. Кстати, Авенир Авенирович был влюблён в его сестру, графиню Марию Александровну Гудович, впоследствии, мать Саши Истомина. Поэтому и Саша смог кое-что рассказать мне - слышал он о Вадбольском от матери и дяди.

Иногда вести о человеке приходят с совершенно неожиданной стороны.

Как-то я рассказал о Вадбольском на работе своей сотруднице Татьяне Петровне Сырневой. История его произвела на неё большое впечатление, и она поведала о нём своим домашним. К удивлению Татьяны Петровны, её свекровь произнесла:

-А я помню Вадбольского, очень приятный и воспитанный был молодой человек.

Оказалось, в 20-ых годах семья свекрови жила в меблированных комнатах в районе Политехнического музея. Там же жили и тётушки Авенира Авенировича, которых он иногда навещал. На общей кухне всегда топился большой бак с кипятком - титан, из него жильцы брали воду для чая.

Около титана и сталкивалась будущая свекровь с Вадбольским. А запомнила она его потому, что то ли Авенир Авенирович нравился её старшей сестре, то ли старшая сестра нравилась Авениру Авенировичу. Во всяком случае, братья подтрунивали над сестрой:

-Иди на кухню, твой князь опять пришёл.

В 2001 году в доме Александра Петровича Истомина, моего троюродного брата, в Дмитрове мы беседовали с его двоюродной сестрой Екатериной (Экой) Юрьевной Львовой. Оказалось, что в конце 30-х годов ребёнком она, как и я, жила в Куйбышеве, где находились в ссылке её родители, мои же приехали туда после освобождения из ссылки в Уфе.

В ходе разговора выяснилось, что она знала или слышала о некоторых людях, которые интересовали меня. Спросил я её и о Вадбольском.

- Нет, не знаю, - сказала Эка, а потом переспросила:

- Авенир?! Конечно знаю.

Оказалось, мать рассказывала ей о Вадбольском, о его трагической судьбе.

- Разговаривая с матерью, мы думали, что уже никого не осталось на свете, кто помнил бы его.

Интересно, что почти слово в слово произносили эту же фразу и мы с мамой, когда речь заходила об Авенире Авенировиче.

Что-то о Вадбольском находил в книгах:

"Записки уцелевшего" кн. С.М. Голицына ("Орбита" Московский филиал 1990).

"Мемуары. Записки князя Кирилла Николаевича Голицына". (Москва 1997).

Сергей Михайлович пишет о Авенире Авенировиче совсем немного, Кирилл Николаевич несколько больше и очень тепло, позже я приведу выдержку из его книги.

Владимир Алексеевич Казачков, когда я при встрече в декабре 1991 года спросил его, известно ли ему что-нибудь об Авенире Авенировиче Вадбольском, ответил, что это был его друг, с которым он провел около двух лет в заключении на Соловках. А о судьбе его в начале года сообщала "Вечёрка" - газета "Вечерняя Москва", печатавшая в конце 80-х - начале 90-х годов на своих страницах "Расстрельные списки" - списки людей, расстрелянных в Москве в 20-х - 30-х годах органами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Он показал мне эту "Вечёрку".

Несмотря на то, что газета была почти годичной давности, мне удалось этот номер достать.

"Расстрельные списки" "Вечерняя Москва" N 25 (20409) от 6 февраля 1991 года - 11 очередных фамилий людей, расстрелянных в 1930 году и похороненных в безымянных могилах Ваганьковского кладбища. Среди них: "Вадбольский Авенир Авенирович, род. 11 ноября 1898 г. в Ленинграде, русский, беспарт., образование неполное среднее, без определённых занятий. Прож.: Тобольский округ, с. Берёзово, ул. Садовая, д. 18. Арест. 23 июля 1930 г., расстр. 18 ноября 1930 г.".

"Образование неполное среднее" - этим "неполным средним образованием" были 7 классов Пажеского корпуса - полный курс самого элитного среднего военного учебного заведения царской России. Видимо, сотрудник архива ФСБ, составлявший справку по Авениру Авенировичу, увидев в "Анкете арестованного" в графе "образование" - 7 классов Пажеского корпуса, соотнёс это с семью классами советской школы и, "ничтоже сумняшеся", написал: "образование - неполное среднее"

А "без определённых занятий" - он после Соловков был выслан в село Берёзово, то самое, где в около двух веков назад закончил свои дни бывший "полудержавный властелин" Александр Данилович Меншиков - жертва царя Петра II Алексеевича, а точнее, интриг князей Долгоруких. В двадцатых годах ХХ века население Берёзова значительно пополнилось за счёт людей, в основном, интеллектуального труда, высланных туда из Центральных областей России теперь уже советской властью. Попробуй, найди в селе Берёзово "определённые занятия" выпускник Пажеского Корпуса, с его знаниями только военного дела, иностранных языков и дворцового этикета.

А теперь, суммируя все, что мне удалось прочитать и узнать от людей, знавших Авенира Авенировича, попробую рассказать о нём.

Род князей Вадбольских делился на две ветви: Московскую и Петербургскую. Авенир Авенирович принадлежал к последней.

Родился он 11 ноября 1898 года.

Отец его, Авенир Константинович Вадбольский, был офицером, последнее воинское звание - полковник. Точно не известно, но похоже, что умер он ещё до революции.

Мать - Мария Андреевна Вадбольская служила во время Великой войны (Первая мировая) в Красном Кресте.

Кроме Авенира Авенировича, в семье была дочь, Ольга Авенировна.

Семья жила за счёт службы отца. Недвижимостью Петербургская ветвь князей Вадбольских не владела.

В 1909 году Авенир Вадбольский поступил в Пажеский Корпус - самое привилегированное военное учебное заведение в царской России.

Принимали туда сыновей военных в звании не ниже генерал-майора или внуков полных генералов. Кроме того, в Пажеский Корпус могли поступать потомки древних российских титулованных родов. Пажеский корпус давал блестящее образование. Два последних его курса приравнивались к юнкерскому училищу. Поэтому, окончившие его, в отличие от других кадетских корпусов, выпускались сразу офицерами и, преимущественно, в гвардию. Выходя в армейские части, они имели ряд преимуществ по отношению к офицерам, окончившим юнкерские училища одновременно с ними. Пажи старших двух курсов, после принятия присяги, несли караульную службу в Зимнем дворце. Лучшие из них назначались камер-пажами императора и императрицы, а также великих князей и княжон.

Выпускники Пажеского корпуса не только получали всестороннее военное образование, но и в совершенстве владели как минимум двумя иностранными языками. А близость к Высочайшему двору придавала пажам особый лоск.

По словам Андрея Александровича Гудовича, в Пажеском Корпусе Авенир Авенирович был дружен с Борисом Сабуровым. Это были совершенно разные люди - романтик, поэт Крошка-Вадбольский и закрытый, держащий всех на расстоянии Сабуров. Он был талантливым человеком, очень хорошо рисовал, писал.

Крошкой Вадбольского называли не из-за маленького роста, позднее, в "Анкете арестованного ОГПУ" будет написано: роста среднего, а "из-за романтичного, несколько наивного восприятия жизни" (А.А. Гудович, август 1992 г.)

Окончил Пажеский корпус Авенир Авенирович в мае 1917 года, после февральской революции. Это был последний выпуск Корпуса. Можно только представлять себе, что испытывали пажи, когда император отрёкся от престола. Ведь все семь лет учёбы в них культивировалось чувство преданности царю. В "службе царской" был смысл их жизни.

Они видели императорскую семью в домашней обстановке во время несения караулов в Зимнем дворце и не могли не находиться под обаянием личности Николая II.

Непросто было им, воспитанным в духе строжайшей военной дисциплины, и пережить развал армии после выхода предательского "Приказа N 1" Временного правительства.

Авенир Авенирович был выпущен из Корпуса корнетом в лейб-гвардии Егерский полк, и в июне 1917 года, после отпуска, убыл на Юго-Западный фронт, где воевали егеря.

В сентябре 1917 года уже поручик Вадбольский тяжело заболел. От этой болезни он так и не смог излечиться. Похоже, у него, как это тогда называли, был туберкулёз горла. Тяжело болел он несколько месяцев, потом, видимо, болезнь приняла хронический характер.

В 1918 году Авенир Авенирович служил в Наркомпроде (вероятно, Наркомат продовольствия. Примечание моё. О.Ф.).

С декабря 1918 по август 1921 года в Нижнем Новгороде в Конском Запасе - переписчиком.

С 1921 по 1922 год - в Главной Военной Инспекции РККА по эксплу. (так) НКЗ (видимо, Конского Запаса).

Не совсем понятно, почему А.А. Вадбольский служил в Красной Армии.

Позже, в 1924 году на допросе в ОГПУ он так определил свои политические взгляды:

"В силу своего воспитания я, безусловно, не был доволен февральской революцией. Хотя бы февральская революция ничего у меня не отняла, так как я не имел никакой собственности, но у меня была бы определённая будущность, об октябрьской революции скажу то же, что и о февральской революции, я нисколько не сочувствовал и не сочувствую".

Фраза не совсем чёткая, видимо, так записал её не очень грамотный следователь-чекист, но смысл предельно ясен.

Должен сказать, нужно иметь мужество, чтобы сделать такое заявление в этом страшном учреждении. Но, кроме мужества, здесь просматривается и некое безрассудство. Он ещё думал, что со следователями можно разговаривать, как с людьми.

Шесть лет спустя, когда его снова арестовали, он только коротко отвечал на вопросы, категорически отрицая все предъявляемые ему ложные обвинения. Никаких доверительных бесед со следователями, никаких объяснений своих взглядов. Он уже понимал, что находится в руках палачей, что любое лишнее слово может стоить ему жизни.

Знал ли он, что участь его уже предрешена?

Судя по его убеждениям, Авенир Авенирович должен был бы служить в Белой армии. Видимо, по состоянию здоровья он был совершенно не годен к военной службе. А в Красную армию мог попасть при поголовной мобилизации, которые проводились в 1918 - 1919 годах, тогда гребли под гребёнку всех. Но определили его, всё же, в нестроевую часть.

По словам А.А. Гудовича, в Москву А.А. Вадбольский приехал в 1922 году из Оренбурга.

Ходил в полувоенной форме.

Год был без работы.

Занимался поэзией в студии Грибоедова, учился на актёра.

С начала 1924 года Авенир Авенирович поселился на улице Воздвиженка в доме N8, в квартире N1. Кажется, раньше этот дом принадлежал графам Гудовичем.

Жил А. Вадбольский в одной комнате с Борисом Сабуровым. В этой же квартире жили и Шереметевы, Гудовичи.

Авенир Авенирович был влюблён в Марию Александровну Гудович - Мэриньку, как все её называли. Она же, по словам её младшего брата Андрея Александровича, любила тогда Бориса Сабурова. Он её тоже любил, но отношения между ними были очень непростыми.

Андрей Александрович рассказывал, что когда он однажды вернулся домой, в прихожей его перехватил взволнованный Борис Сабуров. Оказалось, Вадбольский объяснялся с Мэринькой, просил её руки.

Она отказала.

По словам бабушки Вари, фотографию Мэриньки Авенир Авенирович бережно хранил в Берёзове.

Арестовали А.А. Вадбольского 4 апреля 1924 года.

Вместе с ним, по словам А.А. Гудовича, было арестовано шесть человек.

Кроме Вадбольского, Гудович назвал Бориса и Юрия Сабуровых, Петра Ильича Ладыженского, остальных он не помнил.

В вину Вадбольскому вменяли участие в собраниях у "бывшего помещика Андронова", позже высланного за границу. Кроме него там бывали: брат Андронова Владимир Васильевич, Зоя Сергеевна Львова, Марина Сергеевна Данилова, Ратиев с дочерью, Левашова, Татищева, Оленина, Сабурова, Мазурова. Челышевы, Даниловы.

Якобы там велись контрреволюционные разговоры, кроме того, посещали собрания представители посольств Польши, Чехословакии, Сербии, которых "группа Вадбольского А.А. информировала "конечно по-своему" о положении дел в Советской России, ссылаясь на массовые возстания (так в тексте) крестьян и недовольство рабочих, указывали на необходимость вмешательства иностранных Государств в судьбу России" (Из обвинительного заключения).

Вадбольского обвиняли и в участии в еврейских погромах во время изъятия церковных ценностей. На что Авенир Авенирович ответил, что в погромах не участвовал, но евреев не любит.

Так как его дело вели в ОГПУ Ягода, Пузицкий, Сосницкий, Ошар, мне кажется, что эти слова предопределили его дальнейшую участь.

В обвинительном заключении было написано, что гр. Вадбольский А.А., бывший князь (это было подчёркнуто красным карандашом), сын полковника царской армии, по агентурным материалам является "ярым контрреволюционером, по убеждениям - крайним черносотенцем" ... "Не отрицает своего регулярного посещения по "субботам" на сборищах высшей сферы аристократии в доме бывшего помещика Андронова (известного контрреволюционера, высланного за границу), где гр. Вадбольский А.А. часто выражал своё недовольство путём сравнения их теперешней жизни с прежней". (Из обвинительного заключения)

Решением Особого Совещания (ОС) при Коллегии ОГПУ А.А. Вадбольский на основании ст. 66 УК был приговорён к заключению "в конц-лагерь сроком на ТРИ года". "Конц-лагерем" этим оказались Соловки. В Соловки, по словам А.А. Гудовича был заключён и П.И. Ладыженский, который погиб там в 1934 году. Остальные были сосланы в Пермскую губернию.

Мне удалось в декабре 1991 года дважды встретиться с Владимиром Алексеевичем Казачковым, человеком среди генеалогов теперь уже легендарным.

У В.А. Казачкова в архиве была папка, подписанная "Авенир". При мне он доставал её, дал мне переписать стихотворение "Островок". Что в ней было ещё, не знаю, спросить не решился, какова дальнейшая судьба папки, не знаю.

Родился Казачков, насколько я помню, в 1902 году. Учился в Первом Московском кадетском корпусе, но закончить его не успел.

В 1925 -26 годах ОГПУ проводило аресты бывших кадет. Оно вообще все время проводило такие целевые масштабные аресты. Кроме кадет, арестовывали бывших лицеистов, бывших правоведов, да кого только в те годы не арестовывали.

Пришла очередь и Казачкова.

Отправили его на три года на Соловки, где и познакомился он с уже находившимся там Авениром Авенировичем Вадбольским.

Как мне рассказывал Владимир Алексеевич, Авенир Авенирович занимавший какую-то должность в Административной части лагеря, видимо, из сопроводительных бумаг, узнал, что Казачков бывший кадет, и, как выпускник Пажеского корпуса, взял шефство над младшим сотоварищем.

Насчёт Административной части. В одной из телевизионных передач о Соловках в 2004 г., рассказывалось, что в Административной части работали заключённые-офицеры, они образцово вели все дела, на что были неспособны полуграмотные чекисты.

Когда я спросил Казачкова, как выглядело это шефство, он ответил, в частности, они много общались в свободное время. Вместе обедали - в определённом часу он приходил в камеру Авенира Авенировича, там уже был обед на двоих. Позже Владимир Алексеевич переселился в камеру, где жил Вадбольский.

По словам В.А. Казачкова, на Соловках с ним были (вместе они иногда питались):

- морской офицер Тетерхольм (Седерхольм) - в дальнейшем морской министр Финляндии;

- Виаляро - брат мексиканского консула в Португалии, Египте. Был женат на грузинской княжне, за это попал,

- Александр Дмитриевич Булыгин - брат будущей жены Казачкова.

Потом попал туда Владимир Михайлович Вадбольский, с семьёй которого Владимир Алексеевич был связан с детства. Авенир Авенирович эту ветвь князей Вадбольских не знал, познакомился со своим единородцем при таких печальных обстоятельствах.

Позже они трое жили в одной камере. До 1927 г. питались втроём: Вадбольские Авенир Авенирович, Владимир Михайлович и Владимир Алексеевич Казачков.

Много помогал Казачкову на Соловках бывший офицер, крымский татарин Борис Александрович Аккерман.

Владимир Алексеевич знал там Осоргина, Сиверса, Дягилева (родственника знаменитого балетмейстера) - все они были потом расстреляны. Расстрел этот описал А.И. Солженицын в книге "Архипелаг Гулаг".

Общался на Соловках Вадбольский с Мартыновым - Преображенским офицером.

По словам Казачкова, на Соловках (1924-1927 г.) Вадбольский общался с находившимся там же Константином Гамсахурдия, грузинским поэтом и писателем, будущим отцом будущего президента Грузии Звиада Гамсахурдия.

Как выпускник Пажеского Корпуса, Авенир Авенирович хорошо знал французский и немецкий языки. По просьбе К. Гамсахурдиа, он делал для него подстрочные переводы немецких и французских поэтов, была оговорена плата за эту работу. Гамсахурдия освободился раньше Вадбольского, обещал прислать деньги по возвращении на родину, но так ничего и не прислал.

Через полтора - два года, в 1928 году, Владимира Алексеевича (вероятно, по молодости), досрочно освободили и отправили в ссылку в Сибирь. Этапом с Соловков их привезли в лагерь в Кемь, там они переночевали, а утром их повезли дальше.

Вечером в одном из бараков собрались москвичи, прибывшие с Соловков и москвичи, отбывавшие в Кеми срок. Пили чай, делились новостями из Москвы. Владимир Алексеевич сказал мне, что был там и Леонид Владимирович Истомин - мой дедушка. Отзывался Казачков о нем с уважением.

Из воспоминаний Кирилла Николаевича Голицына я узнал, что в 1925 - 26 годах Вадбольского привозили в Москву. Дело в том, что в войсках Врангеля воевал один из Вадбольских, который сумел здорово досадить красным. На Лубянке пытались доказать, что Авенир Авенирович и есть тот самый Вадбольский, но, в конце концов, поняли, что речь идёт о разных людях.

Вадбольский попал в Бутырку в "дворянский колхоз". Очень тёплые, дружеские отношения установились между К.Н. Голицыным и Авениром Авенировичем.

Были предприняты попытки добиться, чтобы Вадбольского оставили отбывать срок в Бутырке, было даже по этому поводу решение Особого Совещания:

СПРАВКА

Вадбольский Авенир Авенирович согласно постановления ОС оставлен в Бутырской тюрьме для работ

22 мая 1925 года

Но почему-то это решение не сработало и его всё же отправили на Соловки.

Видимо, поднимался вопрос о досрочном освобождении Вадбольского, потому что существует такая бумага:

Вх. N 6161 Срочно. Секретно

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вадбольский Авенир Авенирович, бывший КНЯЗЬ, сын ПОЛКОВНИКА царской армии, обвиняется в активной деятельности монархической организации бывшей аристократии, тесной связи с видными деятелями крупной шпионской организации, с представителями иностранных миссий, которых он информировал о положении Сов. власти, кроме того, принимал активное участие в распространении нелегальных воззваний контрреволюционного характера, что имеющимися в деле материалами установлено.

Постановлением ОС при Коллегии ОГПУ от 13/6-24 Вадбольский Авенир Авенирович заключён в концлагерь сроком на ТРИ года.

Принимая во внимание вышеизложенное, удовлетворение ходатайства о его досрочном освобождении весьма нежелательно.

Секретарь Коллегии

и начальник ОЦР ОГПУ (Шанин)

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА

ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ КОЛЛЕГИИ ОГПУ от 1 июля 1927 года

СЛУШАЛИ

Пересмотр дела N 25307 гр. Вадбольского А.А., приговорённого постановлением ОС от 13/6-24 к заключению в концлагерь сроком на ТРИ года

ПОСТАНОВИЛИ

По отбытии наказания, Вадбольского Авенира Авенировича выслать через ПП ОГПУ на Урал сроком на ТРИ года

Секретарь Коллегии ОГПУ (подпись)

Надо сказать, что в те годы людей осуждали ещё на сравнительно небольшие сроки - три года. Это был самый распространённый срок.

ОЦР ОГПУ

ГПУ г. Москва

Управление

СЛОН

на N 363976 от 9/7-27

УСЛОН ОГПУ

Прибытие а/с Вадбольского Авенира Авенировича подтверждаем

Нач. ИНФАГО ПП (Клочков)

За УСЛОН по а/с (Скоков)

ОГПУ

Управление Соловецких

Лагерей Принудительного Труда

Особого Назначения

на N 364068 от 9.07.27

Часть - административная

ОЦР

УСЛОН сообщает, что 30.07. с.г. заключённый Вадбольский Авенир Авенирович отправлен очередным конвоем для следования по месту назначения.

Нач. административной части (Степанов)

Делопроизводитель (Ханларов)

Из Соловков до Тобольска Вадбольского везли полтора месяца.

Утверждаю

Нач. Тобокруга ОГПУ

/Заикин/

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

1927 г. сентября 15 дня, я, п/уполномоченного ИНФ Тобокротдела ОГПУ Назарова, рассмотрела л/д а/с:

-- Хайкина Меера Мовшевича

-- Зотикова Петра Михайловича

-- Фейгина Лейба Хацкелевича

-- Раскина Шлема Нахимовича

-- Каплан Лейзера Ханоновича

-- Савицкина Ефима Яковлевича

-- Шерстинского Абрама Мордуховича

-- Шерстинского Моисея Мордуховича

-- Вадбольского Авенира Авенировича

-- Раскина Моисея Нахимовича

-- Истоминой Варвары Александровны

-- Фейгина Самуила Хацкелевича

-- Ковалевского Георгия Дмитриевича

-- Романова Василия Михайловича

и, усматривая из таковых, что указанным выше а/с местом для дальнейшего отбывания срока ссылки назначено с. Берёзово, а потому

ПОСТАНОВИЛ

А/с в числе 14 человек заключить под стражу в Тобизолятор с/н и с первым отходящим из гор. Тобольска этапом направить в с. Берёзово.

Копии настоящего постановления направить нач. Тобизолятора с/н и Ст. Пом. Облпрокурора по Тобокругу для сведения

п/уполномоченного /Назарова/

"Согласен"

нач. ИНФАГО /Фокин/

В этом списке, кроме А.А. Вадбольского двое близких мне людей: моя бабушка Варвара Александровна Истомина (ур. Бутурлина) и Георгий Дмитриевич Ковалевский (дядя Юра) - будущий муж маминой старшей сестры Ирины Леонидовны Истоминой (тёти Иры).

Я знаю, что в Берёзове они трое, а также П.М. Зотиков и В.М. Романов жили в одном доме. Дальнейшая судьба последних двоих неизвестна.

СПРАВКА

1927 г. сентября 15 дня

исх. N 9980161

16 сентября 1927 года. Удостоверение на имя а/с Вадбольскому Авениру Авенировичу на право проживания в селе Берёзово

Ст. делопроизводитель (подпись)

Весной 1928 года бабушку и дядю Юру досрочно освободили. Освобождение бабушки - это отдельная интересная история, а арест и ссылку дяди Юры даже в те годы признали недоразумением.

Находясь в ссылке в Берёзове, Авенир Авенирович бедствовал. Когда бабушка Варя досрочно вернулась из ссылки, она пошла к его матери, чтобы рассказать ей о тяжёлом положении, в котором оказался её сын, и о том, что ему необходима помощь.

Мать ответила, что ничего не хочет знать об "этом типе", что это "скелет их семьи" (тётя Ира, мама). Эта фраза долго казалась мне непонятной и только позже я сообразил, что имеется в виду английская поговорка "у каждой семьи есть свой скелет в шкафу", то есть что-то, чего эта семья стыдится, что пытается скрыть от других.

Мама, которая ходила вместе с бабушкой, говорила мне спустя более семидесяти пяти лет после этого визита, что её поразил тогда нос княгини Вадбольской, он был ярко красного цвета и наводил на размышления не в пользу последней.

Когда мать Авенира Авенировича фактически, выгнала бабушку и отказалась что-либо слышать о своём сыне, бабушка, с помощью знакомых, организовала несколько посылок для него.

Видимо, летом 1928 года в СССР была объявлена амнистия. Большей частью, под эти амнистии попадали "социально близкие", как называли тогда уголовников, на "социально чуждых" политических они обычно не распространялись.

Союз Советских Социалистических

Республик

Государственное Политическое

Управление

при Совнаркоме

Тобольский

Окружной Отдел

Уральской обл.

Райуполномоченному ОГПУ с. Берёзово

Часть (неясно)

9"7" дня 1928 г.

N 5475.

Объявите а/сс Бабкову Дмитрию Алексеевичу, Вадбольскому Авениру Авенировичу, что амнистия .... (неясно, скорее всего, к ним) применена не будет.

Данное отношение с распиской на обороте вышеуказанных а/сс возвратите в Окротдел ОГПУ

Зав Тобокротдела ОГПУ (Мухачев)

Делопроизводитель (Кочурин)

Конечно, это тяжёлый удар. Рушилась надежда на досрочное освобождение.

***

Похоже, что болезнь, полученная на фронте, не отпускала А.А. Вадбольского. В сентябре 1928 года он получил разрешение на выезд в г. Томск, где ему должны были провести операцию на горле.

Но из-за того, что он был приписан к Свердловскому ОГПУ, а не к Томскому, в бесплатном проведении операции ему отказали, а на платную денег не было.

За помощью Авенир Авенирович обратился в политический Красный Крест к Е.П. Пешковой. Оттуда пришёл ответ:

Пешкова

Помошь

политическим

заключённым

А.А. Вадбольскому

г. Томск " "__________1928 г.

В ответ на Ваш запрос, согласно справке, полученной в ОГПУ, сообщаю, что дано распоряжение о прикреплении Вас к г. Томску.

Однако, как видно из Заявления Вадбольского, Пешкову в ОГПУ обманули.

0x01 graphic

Первый советский "правозащитник"
Екатерина Павловна Пешкова, первая жена Максима Горького.

Она очень много сделала для политических заключённых и их семей в 20-х, начале 30-х годов прошлого века. Потом Политический Красный Крест был разогнан, большинство его сотрудников расстреляно. Пешкову не тронули, Сталин тогда заигрывал с Горьким. Это потом, когда он приехал в СССР, мышеловка захлопнулась и выехать за границу он больше не смог. Тогда с ним перестали церемониться. Холуйский очерк "Владимир Ильич Ленин" его заставляли переделывать шесть раз.

Но это я отступил от темы.

Начальнику

Тобольского Окротдела ОГПУ

от адм. ссыльного Авенира Авенировича Вадбольского

Заявление

14 сего февраля, согласно распоряжения Томского Окротдела ОГПУ, я возвратился во вверенный Вам округ.

Прошу, если найдёте возможным, выдать мне денежное пособие. В сентябре 1928 г., по распоряжению ОГПУ (Москвы), я выезжал в г. Томск за свой счёт, теперь возвратился за свой счёт, не проведя никакой операции горла.

Томский окрздравотдел отказал мне в бесплатном лечении, т.к. я значусь за другим округом.

Приняв во внимание моё затруднительное положение, прошу не отказать в моей просьбе.

(подпись)

19 февраля 1929 г.

Г. Тобольск

***

Вадбольский писал Истоминым письма из Берёзова, присылал стихи.

Первое письмо девочкам пришло ещё тогда, когда бабушка была в ссылке. Писал он и тогда, когда бабушка вернулась.

Потом письма от него перестали приходить. Бабушка пошла все к той же Пешковой. Пешкова предложила бабушке зайти к ней через несколько дней, после того, как она что-либо узнает.

Когда бабушка пришла вторично, Екатерина Павловна сказала ей, что необходимо забыть о Вадбольском, ему уже ничем не поможешь, и посоветовала уничтожьте всё, что связано с ним (видимо, она узнала, что Авенир Авенирович был уже расстрелян). В те годы такие советы не нужно было повторять дважды, ведь в любой момент могли прийти с обыском и письма расстрелянного "политического" могли послужить основанием для ареста.

Были сожжены все его письма, все стихи. Несколько стихотворений мама и тётя Ира запомнили наизусть, но большинство пропало. Осуждать бабушку я не берусь, она сама недавно вернулась из ссылки, а дедушка, Леонид Владимирович Истомин, все ещё находился в лагере в Кеми. В семье были три несовершеннолетних дочери.

Позже мне удалось узнать, что Авенир Авенирович вторично был арестован 23 июня 1930 года на пароходе, на котором он возвращался из Березовской ссылки.

Можно только представить, что он чувствовал тогда. В неполные двадцать шесть лет его арестовали, предъявили какие-то нелепые обвинения и приговорили к трём годам Соловков. У людей старшего поколения и сейчас слово "Соловки" ассоциируется в первую очередь не с Соловецким монастырём, а со СЛОН-ом - Соловецким лагерем особого назначения. Местом, где погибли сотни тысяч человек.

После отбытия срока на Соловках, ссылка в село Берёзово на три года. Снова он оторван от родных, друзей. Снова в неволе.

И вот, наконец, он освобождён. Шесть лет ждал он этого дня. Он на пароходе, на котором ему предстоит пройти полторы тысячи километров по Оби до Новосибирска, а там на поезде - в Москву.

И тут его снова арестовывают, не объясняя ничего.

***

Эти документы относятся к последнему периоду его жизни, когда он, спустя два месяца после ареста, был доставлен во Внутреннюю тюрьму ОГПУ на Лубянке.

АНКЕТА для арестованных и задержанных с зачислением за ОГПУ
Фамилия, Имя и Отчество	Вадбольский Авенир Авенирович
Гражданин	СССР
Национальность	русский
Год и место рождения	11 ноября 1898 - 31 год, г. Ленинград
Отношение к воинской повинности	Уволен в бессрочный отпуск в 1922 г. из Гл. Воен. Института (неразборчиво) при экспл. НКЗ, зав. делопроизводством
Образование	7 кл. Пажеского Корпуса в мае 1917 г.
Партийность	б/п
Специальность	Счетовод, актёр (незак.)
Место работы	Безработный, находился в ссылке
Социальное происхождение	Из дворян
Бывшее имущественное положение	Никакой собственности
Место жительства	с. Берёзово Тобольского округа, Садовая д. 18
Когда арестован	23 июня 1930 г. Явился лично конвою на пароходе, по предложению Березовского Уполномоченного
Подпись арестованного (подпись) 27 августа 1930 г.
ПРИМЕЧАНИЕ ЗАКЛЮЧЕННОГО: 13 июня 1930 г. истёк срок моей ссылки на Урал (с 1927 года). Причины нового заключения под стражу не объявлены мне Берёзовом, Тобольском, Свердловском. Серьёзно болен горлом и сердцем. Прошу разрешить мне специальное лечение. (подпись)
Админогрупр ОГПУ Комендатура 27 августа 1930 г. Квитанция N 7138 Принято согласно ордера ОГПУ N Арестованного Вадбольского Авенира Авенировича 1.Денег 137 руб 48 коп. 2.Вещи Опечатанный чемодан с вещами печ. пр. ар. N 1 и чайник. Дежурный приема арестованных

ДОПРОС

Вадбольского А.А.

12 сентября 1930 г.

Я вновь категорически отрицаю факт привлечения меня кем бы то ни было в какую-либо контрреволюционную организацию. Я ничего не знал и не знаю о какой-либо контрреволюционной организации. Вся ответственность этого заявления для меня ясна.

(подпись)

С Поповым Н.П. я никаких разговоров на эту тему не имел никогда.

(подпись)

У меня нет никаких политических убеждений, я глубоко беспартийный, аполитичный человек. Поскольку мне не доверяют, и я осуждён на паразитическое существование, то естественно, что я бесполезен совершенно советскому строю и обществу, что глубоко и искренне причиняет мне боль и огорчение, как гражданину.

(подпись)

ОЧНАЯ СТАВКА

Вадбольского с Поповым

12 сентября 1930 г.

Попов С Вадбольским я знаком с 1921 года. Я его устроил в Госбанк в (неразборчиво) отдел. Он заходил иногда ко мне на квартиру. Я ему рассказал о существовании контрреволюционной организации "Орден Александра Невского", цели и задачи этой организации. Вадбольский говорил мне, что он вовлёк в организацию Ратиева Ивана или Дмитрия и других лиц, о которых я уже давал показания.

Вадбольский Я категорически отрицаю факт разговора с Поповым о контрреволюционной организации под названием "Орден Александра Невского", о целях этой организации. Никого в организацию не вовлекал и никаких фамилий лиц, вовлечённых мной в организацию, Попову не говорил

(подпись)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1930 г. октября 5 дня, я, оперработник 1 группы Особого Отдела ОГПУ Ульрих, рассмотрел следдело N 100022 по обвинению:

-- Лангена Михаила Александровича, арестованного 6.04.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Большакова Николая Ивановича, арестованного 6.04.1930г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Попова Николая Павловича, арестованного 6.04.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Чонгули Ивана Ивановича, арестованного 13.04.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Познышева Олега Сергеевича, арестованного 11.04.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Синицына Андрея Андреевича, арестованного 15.07.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Вадбольского Авенира Авенировича, арестованного 23.07.1930г. в м. Березовке Тобольского округа, содержится в Бутырской тюрьме.

-- Кренке Александра Дмитриевича, арестованного 3.08.1930 г. в г. Сухуме, содержится в Бутырской тюрьме.

-- Ростовцева Якова Александровича, арестованного 29.06.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Виссарионова Николая Васильевича, арестованного 14.04.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Снегирева Владимира Леонтьевича, арестованного 29.06.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Кенике Николая Ефимовича, арестованного 26.06.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Никольского Бориса Владимировича, арестованного 29.06.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Красовского Александра Георгиевича, арестованного 29.06.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Филиппова Владимира Александровича, арестованного 29.06.1930г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Шлиозберга Михаила Исааковича, арестованного 20.08.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Евреиновой Марии Александровны, арестованной 29.06.1930 г., содержится в Бутырской тюрьме.

-- Заксе Лидии Николаевны, арестованной 10.08.1930 г., содержится в 1-ой Московской больнице Московских мест заключения

по статье 58 - 4, 58 - 6 УК.

НАШЕЛ:

С сентября 1929 года в ОГПУ стали поступать сведения о сотруднике Внешторгбанка Чангули Иване Ивановиче, настроенном контрреволюционно и поддерживающим связь с французским Посольством в Москве.

Чангули, являясь иностранным корреспондентом Иностранного отдела Банка, проявлял на службе повышенный интерес к секретной переписке Банка с заграничными филиалами.

На службе Чонгули поддерживал близкие отношения с контрреволюционно-белогвардейской частью сотрудников Банка. Чонгули был прекрасно информирован о текущих политических событиях и ему даже были известны факты, не публикуемые в прессе, как-то: подробности взрыва в здании ОГПУ и др.

В дальнейшем поступали сведения о том, что Чонгули состоит членом контрреволюционной организации, стремившейся к перевороту, причём выяснилось, что организация возникла в 1926 году по инициативе одного из товарищей Чонгули.

Основная цель организации - свержение Соввласти и утверждение военной диктатуры в лице генерал Сахарова, проживающего в Манчжурии. Руководящий центр организации якобы находится в Париже.

Связь организации с зарубежом (так) поддерживается через Французское Посольство в Москве и офицеров польского и финляндского Генштаба, с которыми периодически встречаются члены организации в разных местах.

Организация вела свою работу в трёх основных участках: военном, техническом и экономическом, её методами являлись: шпионаж, диверсии, экономическое вредительство, вербовка кадров в организацию и их идейная подготовка, причём, основной практической установкой организации являлось разрушение во всех областях строительства СССР, подрыв хозяйственной и экономической политики.

На основании изложенных выше данных, в апреле 1930 года были арестованы: Чонгули, Ланген, Попов, Познышев, Большаков и Виссарионов.

При чем, следствием установлено: в 1923 году указанные лица и ряд других создали контрреволюционную организацию, ставящую своей целью:

-- Свержение Соввласти.

-- Установление военной диктатуры с последующим установлением народоправческой монархии, при чем, диктатором намечался генерал Сахаров.

Программа организации заключалась в следующем:

-- Восстановление частной собственности.

-- В области аграрной - разрешение земельного вопроса на основе столыпинской реформы, без латифундий, с выкупом крестьянами земельных участков.

-- Заводы и фабрики объявляются фондом нации с последующей передачей в руки собственников по усмотрению государства.

-- Отказ от царских долгов.

-- Концессии на окраинах для тех государств, которые окажут предоставление кредита.

-- Формирование армии из тех частей Красной Армии, которые перейдут на сторону новой власти.

-- Создание специальной комиссии - фильтра для приема возвращающихся эмигрантов.

В будущее правительство намечались:

-- диктатор: генерал Сахаров,

-- финансы: Барк,

-- кредитная система: Рябушинский,

-- торговля и промышленность: Тимашов.

Кроме этих лиц в состав правительства на ответственные посты намечались: Кутлер, Афсаркисов, при чем, по военной линии на ответственный пост намечался Попов, по иностранным делам - Ланген, юстиции - Чонгули и главным военным прокурором - Кренке. Организация имела связь с польским посольством через Кнолли и Моравского, с чехословацким посольством в лице Гирсы и до 1927 г. отдельные члены ее имели тесную связь с иностранцами, как то: Лукашевичем из торговой делегации ЧСР, Бостоном из английской миссии, причём, финансировалась организация Польским правительством.

Для подготовки действий организации, намечалось формирование боевых групп, организация выступлений, подрывные действия, создание убежищ для закордонных лиц и т.д., и т.п.

Организация строилась по принципу "пятёрок" и "троек", резко выделяя военные вопросы в особо законспирированную часть организации, поэтому о деятельности организации в области военной известно только, что военная организация существовала гораздо раньше и началась она в штабе РККА или Мобупра штаба.

Военные организации должны были работать в направлении подбора своих людей для комплектования заранее намеченных войсковых частей подходящим комсоставом и рядовыми, стараясь таким образом подготовить один из военных округов к выступлению против Соввласти.

Этот округ предполагался на Украине.

Помимо средств, получаемых от польского посольства, военная организация, в частности, якобы черпала средства при помощи каких-то незаконных операций банков.

Военная организация должна была создавать террористические группы.

Организация вырабатывала устав и оформляла приём новых членов торжественной клятвой.

Служебные и другие поездки за границу членов организации, последняя использовала для связи с эмигрантскими кругами (Познышев - Бельгии и Франции, Андросов во Франции, Чангули в Харбине).

На основании результатов следствия по первой группе обвиняемых, в конце июня были произведены дополнительные аресты ряда лиц, причём в отношении отдельных обвиняемых установлено:

-- Ланген - 39 лет, дворянин, русский, поручик кавалерии. В конце 1922 года через бывшую княжну Туркестанову познакомился с советником, а потом послом Польши - Кноллем и сотрудником посольства Моравским.

Виновным себя признал

-- Большаков - 37 лет, сын помещика, бывший офицер. Женился на аристократке (бывшая жена Попова), "Возрождение России" или "Орден Александра Невского"

Большаков сознался

-- Попов - 49 лет, сын военного, окончил Пажеский Корпус. При Керенском - командир полка. Привлёк в организацию Вадбольского. Виновным себя признал

-- Чангули - 39 лет, грек, сын помещика, потомственный гражданин, бывший офицер.

Виновным себя признал

-- Познышев - сын профессора, бывший анархист.

Виновным себя признал

-- Синицын - 38 лет, сын артиста, дворянин. В старой армии служил на флоте командиром эсминца.

Виновным себя не признал

-- Вадбольский А.А. - 32 лет, бывший князь, русский, сын полковника царской армии, окончил Кадетский Корпус, на фронте в империалистическую войну корнет Егерского Полка.

Осуждён постановлением ОС при Коллегии ОГПУ по делу N 25307, арх. N 362555 13.06.24 в концлагерь сроком на три года с после лагеря постановлением того же Совещания выслан в ссылку на Урал на три года. Осуждён как активный участник контрреволюционной организации. Вадбольский А.А. состоял в монархической группе бывшего помещика Андронова, высланного за границу, и имел контакт с членами шпионской организации Касьянова.

Во время изъятия церковных ценностей расклеивал по городу воззвания, призывающие население оказывать сопротивление. Группа лиц, тесно связанных с Вадбольским А.А. информировала зам. сербского посланника Иовановича о положении дел в России, сообщая о мнимых восстаниях крестьян и недовольстве рабочих, указывая на необходимость вмешательства иностранных государств в судьбу России, то есть, интервенции. Свое активное участие в контрреволюционной организации отрицал.

Находился в ссылке на Урале, где и был арестован по этому делу. Вовлечен в организацию "Возрождение России" членом организации Поповым. На допросе категорически отрицал факт вовлечения его в контрреволюционную организацию, хотя подтвердил свое знакомство с Поповым, с которым вместе служил в Красной Армии.

Так же Попов Вадбольского А.А. устроил в Госбанк, что он и не отрицает.

При допросе Вадбольский заявил, что у него нет никаких политических убеждений. Показания Попова, что Вадбольский А.А. говорил ему о завербованных им в организацию графе Шереметеве, Сабурове и Ратиеве - Водбольский А.А. (так в тексте) категорически отрицает. На очных ставках с Поповым Вадбольский упорно настаивает на своих прежних показаниях, виновным себя не признал, но достаточно изобличён показаниями Попова.

Виновным себя не признал

-- Кренке - 44 лет, русский, сын полковника, дворянин, юрист.

Виновным себя не признал

-- Ростовцев - русский, бывший помещик, штабс-капитан, отец жены Большакова.

Виновным признал

-- Виссарионов - 47 лет, прапорщик старой армии.

Виновным себя не признал

-- Снегирев - 48 лет, сын домовладельца, лицеист.

Виновным себя не признал. Изобличен Чангули

-- Кенике - 47 лет, русский, юрист.

Виновным себя не признал

-- Никольский - 40 лет, сын попа, юрист.

Виновным себя не признал. Изобличен Чангули

-- Красовский - 36 лет, сын военнослужащего Генштаба царской армии.

Виновным себя не признал. Изобличен Чангули

-- Шлиозберг - 37 лет, сын служащего сахарного завода, еврей, юрист. Состоял с 1926 года сексотом Киеского Окротдела ОГПУ

Виновным себя не признал. Изобличен Чангули

-- Евреинова - 43 года, немка, жена профессора ТСХА.

Виновной себя не признала. Изобличена Чангули

-- Заксе - 29 лет, дочь офицера, машинистка Внешторгбанка.

Виновной себя не признала.

-- Филиппов - 41 год, сын профессора и директора лицея

На основании вышеизложенного ПОЛАГАЮ:

Дело за N 100022 по обвинению перечисленных в начале заключения лиц, передать на рассмотрение ОС при Коллегии ОГПУ

О.Р. 1 Группы СО ОГПУ (Ульрих)

"Согласен": Нач. 1 группы СО ОГПУ (Фирин)

"Утверждаю" : Пом. Нач.СО ОГПУ (Стырне)

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА

КОЛЛЕГИИ ОГПУ (судебное) от 13 ноября 1930года

СЛУШАЛИ

Дело N 100028/102969 по обвинению Ланген Михаила Александровича Большакова Николая Ивановича и других в числе 9-ти человек по 58/4, 58/6 ст. ст. УК (Дело рассматривалось в пор. Пост. Президиума ЦИК СССР от 9/6-27

ПОСТАНОВИЛИ

1.Ланген Михаила Александровича

2.Большакова Николая Ивановича

3.Попова Николая Павловича

4.Синицына Андрея Андреевича

5.Вадбольского Авенира Авенировича

6.Шлиосберг Михаила Исааковича

РАССТРЕЛЯТЬ

7. Кренке Александра Викторовича - заключить в к/л сроком на 10 лет, считая срок 3/8-30

8.Познышева Олега Сергеевича - заключить в к/л сроком на 5 лет.

9.Дело в отношении гр. Чангули Ивана Ивановича - выделить.

Дело сдать в архив

Секретарь Коллегии ОГПУ (подпись)

Через неделю после того, как ему исполнилось 32 года, 18 ноября 1930 года, Авенир Авенирович Вадбольский был расстрелян.

ОГПУ

ОСОБЫЙ ОТДЕЛ

18 января 1931 г.

N 481421

В ОЦР ОГПУ

Совершенно секретно

При сем препровождаем вещественные доказательства для камеры хранения осуждённых по следственному делу N100022 арх. N459283

1.Синицына Андрея Андреевича

2.Познышева Олега Сергеевича

3.Снегирева Владимира Леонтьевича

4.Кенике Николая Ефимовича

5.Ростовцева Якова Александровича

6.Филиппова Владимира Александровича

7.Вадбольского Авенира Авенировича

8.Красовского Александра Георгиевича

9.Никольского Бориса Владимировича

10.Заксе Лидии Николаевны

11.Евреиновой Марии Александровны

12.Кренке Александра Дмитриевича

13.Шлиосберг Михаила Исааковича

По следственному делу N103903 8 человек перечислены

При требовании семьям осуждённых этих вещей можно вернуть

Помнач. 1 отдела ОГПУ (Фирин)

Уполномоченный 1 отдела ОО ОГПУ (Ульрих)

В 1956 году О.С. Познышев подал в Генеральную Прокуратуру заявление о реабилитации. ГВП занялась рассмотрением дела.

ГЛАВНАЯ ВОЕННАЯ ПРОКУРАТУРА

8 отдел

Секретно

исп. Канищев

Запрос

О проверке по учёту спецотдела МВД СССР

Просьба проверить и выдать справку

Фамилия Вадбольский

Имя и Отчество Авенир Авенирович

Год рождения 1898

Место рождения г. Ленинград

Осуждён в 1930 году

Проверка в связи с делом 1930 года.

Начальник отдела полковник юстиции Артемьев

12 ноября 1957 года.

На обороте:

Справка о результатах проверки

Арестован в 1930 г. ЭКУ ОГПУ, ст. 58-4-6 УК.

Осуждён Коллегией ОГПУ 13 ноября к ВМН. Сведений о исполнении приговора нет.

Ранее осуждён Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ 13 июня 1924 г. На ТРИ года ИТЛ, по Постановлению ОС при Коллегии ОГПУ от 1 июля 1927 г. По отбытии срока выслать на Урал на 3 года.

Архивно-следственное дело N 549283 в УА ОКГБ СССР

18 ноября 1957 г.

Картотека 1 Спецотдела МВД СССР данными о наличии дела за 1924 г. На Вадбольского А.А. не располагает.

ВП отд. ГВП м-р юстиции Канищев

31.1.58

Секретно

экз. 2

14 ноября 1957 г.

8-р 26217-56

055426

ГВП проверила арх.-следственное дело N 549283 по обвинению нижепоименованных лиц:

...........................................................................................

16.Вадбольского Авенира Авенировича 1898 г. Рождения, г. Ленинград

............................................................................................

всего 17 человек.

Поименованные лица были репрессированы в 1930 году за принадлежность к контрреволюционной организации, имевшей связь с иностранными посольствами в Москве и ставившей своей целью свержение Советской Власти.

Прошу проверить по имеющимся в Вашем распоряжении архивным материалам и сообщить в ГВП, располагаете ли Вы какими-либо компрометирующими материалами на этих лиц.

п/п ст. помощник Главного Военного Прокурора

полковник юстиции Ф. Артемьев

Секретно

Учётный лист N 004212

Справка

по архивно-следственному делу N 36255 на Вадбольского Авенира Авенировича,

1898 г. рождения, сына полковника царской армии, работавшего при Советской власти на различных должностях (некоторое время занимался поэзией в Грибоедовской студии).

Арестован 4 апреля 1924 г. Предъявлено обвинение в том, что он своей деятельностью способствовал в работе контрреволюционной организации.

Будучи дважды допрошенным, Вадбольский А.А. виновным себя в антисоветской деятельности не признал, хотя и показал, что ни к Февральской, ни к Октябрьской Социалистической революции в России он сочувствия не имел.

Других каких-либо доказательств антисоветской деятельности Вадбольского А.А. в деле нет, хотя в заключении имеется ссылка на агентурные материалы, согласно которым он является "ярым контрреволюционером, по убеждениям крайним черносотенцем" и т.д.

По постановлению Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 13 июля 1924 г. Вадбольский А.А. был заключён в концлагерь сроком на 3 года (на основании ст. 66 УК), а по постановлению того же органа от 1 июля 1927 года, он по отбытии наказания был выслан через ПП ОГПУ на Урал сроком на 3 года.

24 марта 1928 года Коллегия ОГПУ приняла Постановление "амнистии в отношении Вадбольского А.А. не применять".

Военный прокурор отдела ГВП

майор юстиции Канищев

Секретно

Экз.1

В ВОЕННУЮ КОЛЛЕГИЮ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

Протест

(в порядке надзора)

по делу Лангена М.А. и др.

По постановлению Коллегии ОГПУ от 13 ноября 1930 г. (т. 1, л.д. 78) на основании ст.ст. 58-4. И 58-6 УК РСФСР

1.Ланген М.А.

2.Большаков Н.И.

3.Попов Н.П.

4.Синицын А.А.

5.Вадбольский А.А.

6.Шлиосберг М.И.

Все шестеро были подвергнуты расстрелу.

(Чангули И.И. был осужден к расстрелу, замена заключением в концлагерь сроком на 10 лет, вышел через 3 года).

Признавая себя виновными в антисоветской деятельности, Чангули, Ланген, Попов и Большаков показывали, что они четверо бывших однокурсников по Московскому Лицею в 1923 году составили руководящий центр контрреволюционной монархической организации, носящей название "Возрождение России" и "Орден Александра Невского", в которую потом привлекли:

Кенике А.Д., Снегирева В.Л., Ростовцева Я.А., Юренсон Н.Б., Синицына А.А., Андросова К.Н., Филиппова А.Н., Кузнецова Н.Д., Попову-Туркестанову В.А., Вадбольского А.А., Паршина Н.Е., Познышева О.С. и других, знали о причастности к этой организации Кенике Н.Е., Шатина В.А., Красовского А.Т. и Никольского Б.В.

Из показаний этих лиц не видно, что конкретно было сделано этой организацией для осуществления своих контрреволюционных целей.

Руководствуясь ст.2г Положения о прокурорском надзоре,

ПРОШУ:

Постановление ОГПУ от 30 ноября 1930 года в отношении:

1.Ланген М.А.

2.Большакова Н.И.

3.Попова Н.П.

4.Синицына А.А.

5.Вадбольского А.А.

6.Шлиосберг М.И.

отменить и дело о них прекратить на основании ст. 204 п. "6" УПК РСФСР.

Главный Военный Прокурор

генерал-майор юстиции А. Горный

2 июня 1958 г.

8к-26217-56/021531

Жизнь и скорую свободу, Чангули купил тем, что оговорил невинных людей, часть из которых была расстреляна.

***

Постановление ОГПУ от 30 ноября 1930 года было отменено, но безвинно расстрелянных к жизни не вернёшь.

И никто не ответил за эти убийства, как и за сотни тысяч, если не за миллионы, подобных убийств.

Их убили не Фирин, Ульрих, Шанин, Стырне и им подобные. Их убила система, созданная после октябрьского переворота в России "самым человечным человеком" Лениным и "гением всех времён и народов" Сталиным. А эти - они были только пешками системы. Их давно уже нет на свете.

А система жива. Над ней не было суда, типа Нюрнбергского. Она притаилась, но живёт. Надеется, что ее время ещё придёт. И мы должны помнить об этой опасности, чтобы не было новых жертв, которые, годы спустя, снова будут признаваться безвинно убитыми.

ПОСЛЕСЛОВИЕ:

Видимо, Авенир Авенирович Вадбольский был очень хорошим человеком. С большой теплотой рассказывали мне о нем В.А. Казачков и А.А. Гудович, которые лично его знали.

Тёплое отношение к его памяти у было и у Саши Истомина, который знал о нем лишь по рассказам своего дяди А.А. Гудовича, может быть, что-то рассказывала ему мать - Мэринька Львова (ур. Гудович).

Самым близким по духу человеком, из всех, кого он знал, называет Вадбольского в своих "Записках" князь К.Н. Голицын.

Восторженное отношение к его памяти сохранилось до сих пор у мамы и тёти Иры, которые знают его только по рассказам своей матери (бабушки Вари) и по письмам и стихам, которые он им присылал.

Когда я начал интересоваться всем, что связано с Авениром Авенировичем, тётя Ира подарила мне фотографию, которую он прислал из Берёзова. Не знаю, случайно или нет, он снят так, что на руке видно кольцо. Скорее всего, это то золотое кольцо со стальным пояском, которое, как и мальтийский крестик, носили выпускники Пажеского Корпуса. Где-то я читал, что во время гражданской войны, если в плен к красным попадал белый офицер с таким кольцом, его сразу расстреливали. Может быть, Вадбольский специально сделал так, чтобы на фотографии было видно кольцо, давая этим понять, что он не изменился.

Я переснял эту фотографию, размножил и дарил людям, с которыми общался и которые что-либо слышали об Вадбольском.

Когда готовился к выпуску первый номер "Альманаха дворянского собрания" и было объявлено, что в Альманахе будет печататься "Мартиролог российского дворянства", я передал туда фотографию Авенира Авенировича и краткие сведения о нем. Все это было напечатано в первом номере Альманаха, но мои слова были дополнены. Сделал это, видимо, либо кн. Андрей Кириллович Голицын, вероятно, знавший о Вадбольском со слов своего отца, кн. Кирилла Николаевича Голицына, либо Борис Прохорович Краевский, главный редактор "Альманаха", друживший с Кириллом Николаевичем и слышавший от него об Авенире Авенировиче, как мне говорил Борис Прохорович.

Вот что писал о А.А. Вадбольском кн. К.Н. Голицын:

Мемуары. Записки князя Кирилла Николаевича Голицына (Москва 1997 г.)

Встаёт образ и другого страдальца, замученного и убитого - Авенира Авенировича Вадбольского или, как его все называли, "Крошки". Он действительно был мал ростом, а годами лишь несколько старше меня. В свои редкие наезды в Москву я и прежде встречал его на Воздвиженке у Шереметевых, наше знакомство ограничивалось тогда рукопожатием при встрече и прощании, и вряд ли мы перекинулись с ним хоть словом. По-настоящему я узнал и полюбил Крошку, когда он оказался обитателем 8-ой камеры (Бутырской тюрьмы. Примечание - моё, О.Ф.). Вадбольский имел прекрасный мягкий характер, был тих, скромен и немногословен, предпочитал внимательно слушать, нежели разглагольствовать самому. Во всем ему была присуща сдержанность, исходящая от деликатности, а вовсе не от робости или смущения. Он имел свои, установившиеся взгляды на вещи, но никому их не навязывал. Мы вели с ним задушевные беседы, и я нашёл в нем умного и понимающего друга. Добавлю, что таких сердечных отношений, как с Крошкой, у меня никогда не было ни с кем, ни до, ни после.

История Вадбольского такова: его арестовали в ту мартовскую ночь 1924-го, о которой уже было говорено (Авенир Авенирович был арестован в ночь с 4 на 5 апреля. Примечание - моё). Можно было ожидать, что ему поставят в вину ученье в Пажеском Корпусе и офицерский чин, полученный при выпуске из Корпуса в 1917 году, уже после Февральской революции. Однако этой "провинности" не придали значения, но приписывали ему какие-то деяния его единородца, находившегося в Крыму у Врангеля. Не знаю, удалось ли Крошке убедить следствие в своей непричастности к делам крымского князя Вадбольского, но его на время оставили в покое, если считать покоем то, что на "всякий случай" ему дали три года концлагеря и отправили в Соловки. Там он пробыл сравнительно недолго. Однажды вечером его, с соблюдением неизвестно зачем понадобившейся таинственности, срочно отправили в Москву, где он снова оказался на Лубянке. Там снова началась канитель с попыткой доказать, что он является именно тем Вадбольским, против кого ГПУ имело какой-то зуб. Повторное дознание, видимо, так же не дало никаких результатов, и Крошку перевели к нам, в Бутырки, для дальнейшей отправки по назначению - в те же Соловки. Само собой разумеется, что он стал нашим товарищем по камере и что предпринято было все возможное, чтобы ему разрешили отбывать срок в Бутырской тюрьме. На поданное по этому поводу прошение долго не было ответа, и мы уже начинали надеяться, что все решится благополучно, как вдруг внезапно, как всегда бывает в тюрьмах, Вадбольского вызвали с вещами и увезли "по назначению".

Сколько он пробыл на Соловках во второй раз, не знаю, но в начале лета 1929 года, когда я уже работал в Ясной Поляне, отец сообщил мне адрес Крошки в Берёзове на Оби, куда его отправили в ссылку. Я поспешил собрать и отправить в Берёзов самое необходимое из вещей и продовольствия. Сердечно отозвавшись на бедственное положение ссыльного, наибольшую денежную долю вложила в это дело Александра Львовна Толстая. Через некоторое время я получил от Крошки письмо с уведомлением о получении посылки и словами благодарности - последнюю весть от милого и бедного моего друга.

Окончание истории Вадбольского коротко и грустно. Рассказывали, что из Берёзова он снова был привезён в Москву и водворён во внутреннюю тюрьму на Лубянке, откуда уже не вышел.... Не придумаю, какие кары призвать на головы убийц этого безвинного и прекрасного человека, никогда и никому не сделавшего зла!

Это один человек из миллионов наших соотечественников, уничтоженных в те недоброй памяти годы.

2006 г.

Стихи Вадбольского:

***
Понятно, минет забытьё
И наши дни, и наши встречи,
Но это сирое житьё
Тебе на память я отметил.

Пусть не торжественны слова
И не гремят рукоплесканья,
А лишь полярная сова
Нам что-то крикнет на прощанье.

Но этой песни зов знакомый
Родным покажется в тиши
И лес, настойчиво зелёный,
Не будет зябким для души.

Пусть, верно, разные дороги
Нас поведут за косогор,
Пусть нам неведомые боги
Напомнят северный собор.

И берегов седые кручи,
И косоглазых остяков,
И в хоре светлых облаков,
Над нами мчащиеся тучи.

Тогда, быть может, на досуге
Тебе всплывёт твоё лицо,
И ты, как я, вздохнёшь о друге,
Взойдя на ветхое крыльцо.

Понятно, минет забытьё
Пути и лица, что ты встретил,
Но это сирое житьё
Тебе на память я отметил.

***
Я знаю, скоро, скоро встанут реки хмурые
И запушит снегами лес и город полусна,
И брызнут соки звёзд на ризы хвои хмурые,
И прокрадётся потихоньку тишина.

Пусть осветит морозным солнцем хаты снежные,
Где зря утрачено немало милых дней,
Где за окном чужим нас будят сны мятежные
И все мерещатся лишь тени за людей.

Но величавая старуха дует холодом
На леденеющие руки, спину и лицо,
И уж трясёт овьюженным подолом,
Садясь так чинно у порога на крыльцо.

Иди, иди своей дорогой в ночь остылую,
Не подают здесь ни краюхи, ни гроша,
Ступай же в тундру, безответную и хилую,
Где ты сурова и надменно хороша.

А я в огонь буду смотреть и в угли красные,
Где загораются мои мечтанья и слова.
Пускай горят во тьме твои глаза бесстрастные,
Я знаю, буде все равно трава.

Прочитав на память эти стихи, мама обычно говорила: "А он, бедный, так травы и не дождался".

Писем его, в которых он раскрывался бы как человек, не сохранилось. Во всяком случае, в нашей семье.

Комментарии: 23, последний от 11/01/2023. © Copyright Филимонов Олег Игоревич (ofilimonov1936@yandex.ru) Размещен: 19/05/2014, изменен: 19/05/2014. 79k. Статистика. Эссе: Проза Иллюстрации/приложения: 2 шт.	Ваша оценка:

Филимонов Олег Игоревич Князь Вадбольский

Филимонов Олег Игоревич
Князь Вадбольский