Чья речь покажется тебе придирчиво вылощенной, у того, так и знай, душа тоже занята пустяками.
Великий муж говорит небрежней и уверенней: что бы он ни сказал, во всем больше убедительности, чем тщательности. Ты знаешь многих людей с красивой внешностью, словно только что вынутых из сундука: от них не жди ничего мужественного, ничего основательного.
Речь - убранство души: если она старательно подстрижена, подкрашена и отделана, то ясно, что и в душе нет ничего подлинного, а есть некое притворство.
Стройность речи - украшенье не для мужчины.
Если бы нам дано было увидеть душу человека добра - какой святостью светилась бы она! В ней блистали бы и справедливость, и отвага, и воздержность, и разумность, и редкое в человеке благо - человечность сливали бы свое сиянье.
А самое возвышенное из свойств - благородство - прибавило красоты еще больше! Всякий сказал бы: эта душа внушает почтенье! Если бы кто увидел ее лик возвышенней и блистательней всех лиц, какие он привык видеть у людей, он остановился бы, оцепенел бы, словно встретил Бога.
Наша сущность снизойдет и облегчит заботу, если мы захотим чтить ее! А чтят ее не жирными тушами зарезанных баранов, не повешенным на стену золотом и серебром, не вкладом в казну, но волею к праведности.
А праведность - это не сухой визит пузатых чинуш в Мекку на Хадж, все равно Бога не смутит их партийный стаж. По возвращении в Баку эти новоявленные верующие творят новые злодеяния.
Всякий замер бы перед душой, если бы мы ее увидели: беда в том, что мы не видим душу, мы ее заткнули своим разумом. А теперь еще многое нам препятствует, либо поражая наш взгляд чрезмерным блеском, либо удерживая его темнотою.
Если бы зрение души мы захотели освободить от всех преград, так же как мы очищаем лекарствами глаза и делаем их взгляд острее - могли бы разглядеть добродетель даже в прячущем ее теле, даже сквозь бедность и униженность.
Мы увидели бы эту красоту даже сквозь скрывающую ее грязь.
И наоборот, мы разглядели бы злонравие и вялость гнойной души, даже если бы нам мешал яркий блеск, излучаемый богатствами, и бил в глаза лживый свет почестей и могущества. Тогда бы мы и поняли, каким презренным вещам мы дивимся, словно дети, для которых любая игрушка драгоценна.
Ведь они и родителям, и братьям предпочитают купленные за медные
деньги бусы.
Но не только стены и потолки украшаются тонкою облицовкой: и у всех
тех, кто гордо шествует у вас на виду, счастье облицовано. Вглядись - и
узнаешь, сколько зла скрыто под тонким слоем достоинства.
А та вещь, которая дает работу стольким должностным лицам, стольким чинушам, и стольких делает должностными лицами и чинушами деньги! С тех пор как они в чести, ничему больше нет заслуженной чести: делаясь поочередно то продавцами, то товаром, мы спрашиваем не "какова вещь", а "какова цена"?
Особенно это актуально в странах СНГ, тем паче в Азербайджане. В данном аспекте влияние России удивительно прилипчиво.
Смотря по мзде, мы верны долгу, смотря по мзде неверны. Мы следуем правилам честности, пока она сулит нам что-нибудь, но тотчас перебежим к ее противникам, если понадеемся больше получить за злодейства.
Мы с детства приучены восхищаться золотом и бриллиантами, алчность, внушенная в нежном возрасте, и засев глубоко, растет вместе с нами. К тому же весь народ, ни в чем не единодушный, сходится в одном: на деньги смотрят с почтеньем, близким желают побольше денег, деньги, словно это величайшее достояние человека, жертвуют богам, когда желают угодить им.
Наши нравы дошли до того, что бедность стала проклятьем и бесчестьем, богачи ее презирают, бедняки ненавидят.
Многим часто кажется, что даже бессмертные боги не могут ничего лучшего ни дать, ни иметь.
Кто чем владеет, во столько же и ценится. Богатым - жить хочу, а бедным - лучше смерть. Коль умирать - так тоже лучше с прибылью.
Превыше блага для людей, чем деньги, нет: ни наслажденье матери, ласкающая детей, ни опека отца не сравнится с ним.
Жадность не бывает без кары, хотя она и сама по себе есть немалая кара. Во сколько она обходится слез, во сколько трудов! Сколько горести доставляет ей желаемое, сколько горести приобретенное!
Прибавь еще ежедневные тревоги, чья мучительность соразмерна
богатству.
Владеть деньгами - большая пытка, чем добывать их. Как стонем мы
над убытками, которые и в самом деле велики, и еще больше кажутся. И потом, пусть фортуна ничего не отнимает - для таких людей убыток все, чего они не заимели.
- Но их-то все и называют богатыми и счастливыми и мечтают
сравняться с ними достоянием, - возражают многие бедняки.
Согласен, но что с того? Кому живется хуже тех, которых преследуют и горести, и зависть? Вот если бы мечтающие о богатствах посоветовались с богачами, а искатели почестей - с честолюбцами, достигшими высших степеней! Тогда они изменили бы желанья, между тем как теперь, предав проклятью прежние, тотчас же загораются новыми.
▪▪▪
Нет человека, довольного своим счастьем, даже если бы оно шло к нему в руки. Все недовольны и своими замыслами, и успехами, всем кажется лучшим то, от чего отказались.
Ты никогда не будешь раскаиваться. К такому прочному счастью, которого никакая буря не поколеблет, не приведут тебя ни складные слова, ни плавно льющаяся речь. Пусть слова текут как хотят, лишь бы строй души не
нарушался, лишь бы она была высока и не заботилась о чужом мнении, довольная собою как раз за то, за что другие недовольны.
Никогда не заглядывай в чужой огород, думай и благоустраивай свою бахчу, свой участок.