Было это в в моей юности. Давно уже. Написалось мне такое стихотворение:
ОМУТ
В омут врезались осоки,
на обрыве клён высокий,
шапкой не достал до дна,
мнёт вершину глубина.
Бабы омутом пугают,
и вокруг него, лугами
ходят - проклятое место,
о русалках всем известно.
Ночью филин зябко гукнет,
приподнимет эхо, гулко
разнесёт его округа.
Боязно гулять подругам
за селом. И бабам вера.
Зойка раз - ну, что, проверим
правду ль люди говорят...
И глазами на ребят
повела - огонь по льду.
И ко мне - пойдёшь?
Пойду.
Эх глаза - бездонный омут!
Всколыхнули ночью воду
два фонтана. Россыпь брызг.
Раскрошились звёзды вдрызг.
Накупались и устали.
И такие дни настали -
чуть стемнеет - мы вдвоём
с Зоей к омуту идём.
Ночь к концу - с обрыва зорька
свесится, хохочет Зойка,
удалая голова...
Под кустом вповал трава.
Пролетают годы споро,
с вишен цвет метёт - пурга.
Подрастает дочка, скоро
дочку омутом пугать.
Написалось, редактор городской газеты Н.М. пришла в восторг и опубликовало его немедленно.
И началось...
Заседание бюро ГК КПСС. Вопрос о помощи селу в уборке урожая. Много было говорено-переговорено. Наконец второй секретарь Е.И. вдруг заявляет редактору:
- Как прикажете вас понимать? Народ напрягается на выполнении пятилетки, на уборке урожая, а вы публикуете какого-то Герасина, и о чем? Не о трудовых подвигах, а о любви.
Редактор Н.М. была не робкого десятка, тем более второй секретарь обкома КПСС был ее родственником, ну, естественно, и покровительствовал ей.
И вот она отвечает горячо так:
- Е.И., да если не будет любви, то и напрягаться на уборке будет некому.
Е.И. сапнул не по-доброму, сделался, как помидор, красным, но не ответил, промолчал, понял, что под второго секретаря обкома недолго угодить.
А что оставалось делать первому секретарю, В.А.? и он постарался примирить:
- Всё, всё надо успевать, и любить вовремя, и урожай убирать вовремя.
Такие вот были денечки, такие порядочки