Герман Лилия Ивановна
Жизнь и приключения Геныча на Баме

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Герман Лилия Ивановна (Lili28197064@mail.ru)
  • Размещен: 29/03/2009, изменен: 29/03/2009. 211k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Скачать FB2
    • Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот рассказ основан на рассказах очевидцев Великой стройки.Всё герои вымышлены. -Что же ты за место такое, БАМ?- мысленно спрашивал Геныч, читая очередную заметку в газете и вспоминая рассказы Саныча .-Почти ничего общего...
    •   Геныч, или как его друзья называли, Дядя Гена, вместе с Сан Санычем, бывшим одноклассником, мирно потягивали пиво под воблу и оживлённо беседовали за столиком в кафе.
      Сан Саныч всего пару часов назад сошёл с поезда, который примчал его в родной украинский город, в котором он не был два года. Красивая форма солдата, сошедшего на перрон, привлекала внимание всех девушек и Геныча в том числе.
      Геныч вернулся из армии месяц назад и пока ещё военная форма на него сильно действовала. При её виде в душе возникали противоположные чувства-радость, от того, что больше не нужно её носить и, вместе с тем жалость, от того, что приходится носить гражданку и военная романтика закончилась.
      Геныч служил на Кавказе. Нельзя сказать, что он попал в плохую часть, но за два года насмотрелся достаточно, чтоб считать себя героем и человеком, кое-что повидавшим в жизни. Но при виде военной формы сразу щемило где-то там в груди и сразу возникало желание поговорить с человеком, который ещё не привык к вольному воздуху гражданки, а всё ещё хранит дух казарм.
      Сегодня он оказался на вокзале случайно. Друг позвонил и попросил проводить его знакомого к поезду и помочь с багажом. Друг в этот день был на смене, а Геныч пока ещё не определился с работой и убить время, пусть даже не с другом, а с его знакомым, согласился с радостью.
      Закинув багаж в вагон и убедившись, что его новый знакомый, которого он наверняка уже никогда больше не увидит, благополучно занял своё место, Геныч собрался развернуться и покинуть вокзал. Но в это время глубоко под ложечкой защемило и, вместо этого, он развернулся в другую сторону и направился к солдату. Каково же было его удивление, когда в нём он узнал своего одноклассника, жившего с ним в одном дворе и которого они, всей дворовой толпой уважительно звали Сан Саныч.
      -Сан Саныч! Вот это везуха! Вот уж не думал, что я тебя первый встречу!
      Сан Саныч оглянулся, слегка прищурился и только после этого широко улыбнулся:
      -Дядя Гена!
      -Гляди-ка, узнал! А я уж подумал, что обознался. Ты уходил такой... А сейчас вон какой вымахал. Чтоб не форма, я бы мимо прошёл и не узнал бы даже.
      -Ну, ты тоже... Я тебя тоже не сразу признал. Чтоб обратился по другому... Отвык уже от этого имени ...
      -Ничего, привыкнешь. Значит так, план такой. Сейчас идем в кафе, по пиву, а потом домой. Тётя Галя каждый день тебя вспоминает, только она всё равно на работе пока. Да и ребята тоже. До вечера ещё есть время, посидим, пивка попьём. Небось, соскучился по пиву?
      -Да, пиво.. Конечно, не откажусь, только ты мне за это время расскажешь, как наши.
      -Идёт.
      Геныч сидел напротив Сан Саныча и никак не мог въехать, о чём он говорит. Сначала Геныч рассказывал о ребятах со двора и тёте Гале, маме Сан Саныча. Сан Саныч всё это время молчал и потягивал пиво. Но после первого бокала язык у Сан Саныча развязался и он понёс такое...
      Сан Саныч служил на БАМе и сейчас говорил такие невероятные вещи, в которые поверить было просто невозможно. Но перебивать было неудобно и Геныч молча слушал, проявляя уважение к рассказчику. Наконец он не выдержал и воскликнул:
      -Да брось заливать, Сан Саныч. Ты эти сказки будешь малолеткам во дворе рассказывать. Ты мне это говоришь? Я недавно только из казармы. Или ты думаешь я газет не читаю или телек не смотрю? Да видел я твой БАМ. Там не служба, рай! Красотища! Асфальт кругом и дома новые. Или хочешь сказать, что журналисты врут? Ты лучше послушай, вот у нас было...
      Дальше он не договорил. Сан Саныч как-то странно посмотрел на него, отвернулся и замолк. Блеск в глазах пропал и сам вид у него стал каким-то отрешённым.
      Геныч смотрел на него и не мог взять в толк, что произошло, Сан Саныч вдруг опьянел или обиделся? Несколько минут Геныч не решался возобновить разговор, не понимая, чем мог его обидеть,но молчать было невыносимо и он, наконец, произнёс:
      -Ну чего ты, Саныч?..
      Саныч ещё немного помолчал, а потом ответил:
      -Всё нормально, Дядя Гена, будем жить...Эх, Украина, ридна маты, бильш не будешь нас чекаты...Мы вдома! Пойдём, Дядя Гена, наших удивлять будем, должны уже вернуться с работы.
      Незабываемая радость от встречи с родными...Геныч уже пережил это и сегодня едва не прослезился, когда маленькая тётя Галя потянулась обнять своего сына, выросшего за два года почти под самый потолок. Сан Саныч уходил щупленьким мальчиком и, видно, сегодня мама ему показалась совсем маленькой, так как он подхватил её как пушинку на руки и крепко обнял.
      -Ух ты, какой ты сильный стал, сынок!- вскрикнула тётя Галя. -И руки у тебя такие...
      -Какие, мама?
      -Не знаю... Уходил, детские совсем были, нежные... А вернулся... Мужчина, красавец...
      -Всё нормально, мама. Так и должно быть. Армия мужчин закаляет.
      -Конечно, сынок... Давай, мой руки и к столу, а потом ты мне расскажешь, как тебе служилось.
      -А что рассказывать? Служба, как служба. Всё нормально, как у всех.
      Служба, как служба, всё нормально -эти слова в последствии Геныч слышал от Сан Саныча каждый раз, когда речь заходила о его службе и на этом разговор на эту тему прекращался. Саныч как будто замкнулся в себе. Геныч подозревал, что где-то причина в нём и в том разговоре, что был у них там в кафе, но спросить не решался. Ему всё время казалось, что Саныч тогда заврался, хотел покрасоваться и теперь ему просто стыдно. Другого объяснения он не находил.
      Шёл 1978 год. БАМ, стройка века, была в самом разгаре. От призывов с газетных страниц и телеэкрана рябило в глазах. Что ни день, то новый комсомольский подвиг.
      - Вот место, где можно показать себя, можно проверить свои силы. Романтика!!! А Саныч... Да наврал он всё! Что такое слова Саныча против газет и телевидения? Ничего, со временем он забудет наш разговор и всё расскажет...А я ему расскажу о своей службе и мы ещё посмотрим, кто из нас пережил в армии больше. -думал Геныч.
      Но время шло, а Саныч не кололся. Он так же угрюмо молчал и это уже становилось странным.
      -Что же ты за место такое, БАМ?- мысленно спрашивал Геныч, читая очередную заметку в газете и вспоминая рассказы Саныча .-Почти ничего общего...
      
      2.
      Жизнь как-то не складывалась. Девушка, обещавшая ждать его из армии, не дождалась, выскочила замуж. После такого разочарования заводить новую постоянную Генычу не хотелось. Каждый вечер заканчивался коротким свиданием с новой девушкой, при расставании с которой не давалось никаких обещаний на новую встречу.
      Нужно было срочно устраиваться на работу, но Геныч всё никак не мог определиться. То не устраивало место, то ставка, то коллектив. Дни проходили один за другим, а твёрдо сказать, чем бы он хотел заниматься в жизни, Геныч всё ещё не мог.
      Всё изменилось в тот день, когда Геныч получил письмо от Алексея, своего сослуживца, который писал ему, что собирается поступать заочно в Киевский госуниверситет на юрфак и предлагал ему сделать то же самое.
      Особой тяги к учёбе у Геныча не было, но образование после университета открывало больше возможностей, чем работа после политеха, поэтому он решил продолжить учиться и принял предложение.
      Пришлось на всё лето засесть за учебники. До армии Геныч успел закончить местный политех и закончил не плохо. Но за время службы многое подзабыл и теперь, чтобы поступить, ему пришлось повторить всю программу.
      После поступления устроился на работу. Теперь долго не выбирал, устроился на местный завод, так как считал, что долго здесь не задержится, а по окончании учёбы устроится где-нибудь получше.
       Стройка века продолжалась, набирая новые обороты. С каждым разом всё больше знакомых отправлялось на восток, кто в поисках романтики, кто, чтоб заработать, а кто, чтоб устроиться в жизни. Газеты кричали во всю, докладывая о новых подвигах и достижениях героев-комсомольцев.
      Однажды, уже после первой сессии, Геныча вызвали в военкомат и предложили ещё послужить Родине офицером ЖДВ.
      Особых причин отказываться Геныч не находил. Впереди новые перспективы, новые возможности. Работа на заводе ему не нравилась, возможность продолжать учёбу заочно у него сохранялась, девушки, ради которой он должен был постоянно находиться в городе у него не было.
      Что такое ЖДВ, Геныч примерно знал, но когда ему сообщили, что ему предлагается продолжить службу на БАМе, он больше не сомневался в своём выборе и согласился. Служить нужно было два года в звании младшего лейтенанта.
      Дождавшись повестки, оформив все необходимые документы, пройдя медкомиссию и попрощавшись с родными, Геныч отправился в аэропорт и занял место в самолёте, взявшем курс на Восток.
      
      
      3.
      Преодолев неблизкое расстояние на самолёте и пару суток в душном поезде, Геныч был рад сойти на далёкой станции и почувствовать под ногами землю.
      Первое, что он ощутил, это свежий весенний воздух, ударивший в ноздри и слегка вскруживший голову. Он стоял неподвижно несколько минут и наслаждался новым и незнакомым ему запахом тайги...
      Вместе с ним на этой станции сошла молоденькая худенькая женщина с небольшим чемоданом и стопкой книг, аккуратно перевязанных бечёвкой. К ней тут же подошёл молоденький лейтенант и крепко её обнял:
      -Родная, ну наконец-то! А я уже не мог дождаться. Ну, как, всё нормально?
      -Всё хорошо, Пашенька, только соскучилась очень.
      -Теперь будет всё хорошо, вот увидишь. Теперь мы больше не будем расставаться так надолго. Пойдём давай, нам надо до темноты добраться.
      Женщина направилась было за своим мужем, но потом остановилась, шепнула ему что-то и они оглянулись на военного, который всё ещё стоял неподвижно.
      -Эй, Вам куда, может подбросить?- голос лейтенанта вернул Геныча на землю и он оглянулся.
      -Да, не плохо было бы...-ответил Геныч, но спохватился и подойдя ближе отдал честь и представился.- Младший лейтенант Игнатов Геннадий Степанович, прибыл на БАМ для прохождения дальнейшей службы. Направлен в часть Љ ,,,,,,
      -Лейтенант Соловьёв Павел Петрович. -вздохнул лейтенант, -Повезло тебе, нам по пути.
      Оказалось, что лейтенант служил в той же части, куда направили Геныча и, если бы не счастливая случайность, кто знает, как бы ему пришлось добираться до места.
      -Здесь тебе не Европа. Это Дальний Восток. Тут каждый населённый пункт в пол сотни км друг от друга, а то и больше, пешком не добраться. А транспорт в этой стороне редко встретишь, все на стройке. Я вон с трудом машину для жены выбил, пожалели, что женщина. Евгений Палыч у нас командир строгий, но человек большой души, всегда своих людей понимает. Вот выходишь от него, когда что-то просишь, думаешь всё, зря время потерял, так тебе шею намылит. А потом смотришь, а он твою просьбу выполнил, как бы это сложно не было. Попробуй потом его приказ не выполни.
      -А что, за невыполнение наказывает?
      -Не знаю, всегда все всё выполняют. Кровь с носа! Но я тут не так давно, жену вон только сюда притянул. А Евгений Палыч распорядился, чтоб нам жильё отдельное выделили. Не хоромы царские, конечно, но на первое время, жить можно, вагончик. Кстати, ты тоже скорей всего в вагончике жить будешь, там я место освободил. Будешь с моим другом жить. Правда, это как Евгений Палыч распорядится, но, думаю, что так и будет. Друг мой, тоже лейтенант. Нормальный парень, думаю, сживётесь, общий язык найдёте.
      Павел Петрович всё трещал о местных законах, сжимая в ладонях руку жены, а Геныч в это время смотрел по сторонам, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны он не мог не заметить ветхость временного здания вокзала на станции, глубоких луж и колдобин на дороге и отдалённость места, что совсем не соответствовало тому, что показывали с телеэкранов. С другой стороны его поражала красота местной природы. Ни на родной Украине, ни на Кавказе он не встречал ничего подобного. Больше всего его поразил цвет отдалённых сопок. Они были сиреневые!
      Павел Петрович перехватил удивлённые взгляды жены и Геныча и сказал:
      -Это багульник зацвёл. Гордость этого края. Погодите, подъедем ближе, вы это увидите.
      И действительно, через некоторое время им открылась потрясающая картина. Высокие сосны, стоявшие вдоль дороги плотной стеной, вдруг поредели и как будто раздвинулись, открыв глазам живописнейшую долину, окружённую бело-сиреневыми сопками. Снег ещё не растаял и лежал белым ковром на сопках и лишь местами в долине. Там, где солнце уже успело обнажить землю, пробивалась зелень вечнозелёной брусники. Кусты багульника, усыпанные мелкими сиреневыми цветочками густо покрыли заснеженные сопки . С этого места были хорошо видны ярко-зелёные верхушки лиственниц, недавно покрывшиеся свежей нежной хвоей. Солнце уже близилось к закату, сделав небо розово голубым и это сразу же отразилось в зеркале чистого, успевшего оттаять, озера в центре всего этого пейзажа. Лучи и тени словно переплелись, разбрасывая различные оттенки на всю окружающую природу.
      -Ну что? Красиво? Подождите, ещё не зацвели саранки и другие цветы. Вот тогда посмотрите на эту долину, рай! Да и не только здесь. Тут что не место, то райский уголок. Скоро темнеть начнёт, успеть бы доехать. -забеспокоился Павел Петрович,- Дороги здесь опасные, крутые очень, нельзя быстро ехать. Днём безопаснее, но здесь близко уже.
       Когда они въехали на территорию части, уже смеркалось.
      
      
      4
      Уазик сделал несколько виражей по раскисшей дороге посёлка, минуя КПП, несколько палаток и щитовых домов, и остановился у штаба.
      -Сначала зайдём к комбату, вижу Евгений Палыч ещё на месте, свет в штабе горит, а потом я отведу тебя домой. -обратился лейтенант к жене.- Ты пока нас подожди здесь. Пойдём, лейтенант, я тебя представлю.
      Выйдя из машины, ноги Геныча угодили прямо в вязкую жижу. Соловьёв подхватил свою жену на руки и перенёс на трап- доски, брошенный поверх грязи, образующие тропинку к крыльцу штаба, находящегося в небольшом деревянном срубе. Он постучал в дверь и со словами "Разрешите войти!", провёл Геныча в небольшое помещение, где над столом с кучей бумаг склонился человек средних лет с погонами майора.
      -Товарищ майор, разрешите обратиться?
      -А, Соловьёв. Ну что, привёз свою жену? Всё нормально?
      -Так точно!
      -А это с тобой кто?
      -Игнатов Геннадий Степанович, прибыл для прохождения дальнейшей службы.- отрапортовал Геныч и положил документы на стол.
      -Соловьёв, подожди в коридоре.- сказал майор лейтенанту, изучая документы Геныча. Когда лейтенант скрылся за дверью, комбат внимательно посмотрел на Геныча поверх очков и спросил.- Значит, младший лейтенант? Где учился?
      -После школы, закончил политехникум.- ответил Геныч. -Потом в армию призвали. Сейчас на юрфаке заочно.
      -А в армии кем был? Где служил?
      -На Кавказе. Первый год водителем, потом инструктором.
      -То есть?
      -Наша часть рядом с границей стояла. Я обучал молодых солдат вождению в горных условиях.
      -Понятно. Стало быть ты у нас не просто лейтенант, но ещё и водила опытный?
      -Выходит так.
      -Отлично. Нам как раз такой человек нужен. Будешь сопровождать машины на дальних маршрутах, вместо Соловьёва. Он теперь человек семейный, подберём ему что-то поближе на первое время, пока жена освоится, а потом посмотрим. Жить тоже будешь на его месте, с лейтенантом Рябининым, будете вместе в рейсы ездить. Завтра поставим на довольствие. Зайдёшь к зам по тылу, получишь всё необходимое. Соловьёв, зайди!
      Соловьёв, ожидавший в коридоре вошёл и теперь комбат всё своё внимание обратил на него:
      -Так, лейтенант, проведёшь товарища на своё место к Рябинину. Работать он тоже пока будет вместо тебя. Ты пока устраивай жену, завтра зайдёшь, решим, чем ты будешь заниматься. Там у тебя всё подготовлено?
      -К чему?
      -Как к чему?! К приезду жены!
      -Так точно!
      -Хорошо, я потом зайду, гляну, что у тебя за голубка, не пожелавшая дома в тепле сидеть, а за тобой сюда, за тридевять земель... И смотри у меня, чтоб порядок был! И никакого бл...ва! Узнаю что-нибудь подобное, в первую очередь с тебя три шкуры спущу, а уж потом с виновными разбираться буду, Всё ясно?!
      -Так точно, ясно! У меня жена хорошая!
      -Ясно ему! Все они хорошие, пока у мамки под крылышком! А сюда заявятся, и давай хвостом крутить, а ты потом отвечай за них!
      Лицо Соловьёва залилось краской, но он предпочёл промолчать, зная, что если не возражать, комбат его быстро отпустит.
      -Всё, свободны! Устраивайтесь, завтра поговорим.
      
      
      5
      Соловьёв с Генычем вышли и направились по трапам к вагончикам, располагавшимся на территории военного городка. Лейтенант поддерживал свою жену под локоть, помогая перепрыгивать с трапа на трап и преодолевать места, где не было досок. Геныч шёл за ними, оглядываясь по сторонам.
      После увиденных по дороге пейзажей, это место показалось ему серым и угрюмым. Ряд серых солдатских палаток, щитовые дома и вагончики, небольшой клуб, плац, окружённый щитами- это всё, из чего состоял посёлок. Видневшаяся вдали высокая кирпичная труба рядом с котельной и деревянные столбы с проводами говорили о наличии в посёлке центрального отопления и электричества.
      Геныч поёжился, весенняя сырость пробирала до костей. Дойдя до нужного места Соловьёв оставил жену в вагончике, пообещав вернуться быстро, и повёл Геныча к его вагончику.
      -Я тебе говорил, что наш батя суровый.. Но ты не переживай, человек он хороший. Просто служба у нас такая. Положение обязывает.
      -А что он так наехал на тебя?
      -А, это?.. Ну, тут у нас ЧП было... Один из наших жену привёз, а она... В общем, он только на службу, а она принимала всех подряд... Ну, муж узнал и пулю себе в лоб. Жалко мужика, конечно, но ему ладно, к праотцам отправился, бабу на Большую землю отправили, а нашим влетело по полной, и бате в первую очередь. Вот с тех пор у нас с этим строго.
      -А ты так уверен в своей жене?
      -А что мне к чужой бегать? Была мне верна дома, пока я здесь был, и тут будет. Всё, пришли. Рябинин, открывай, я тебе нового соседа привёл!
      Рябинин встретил их широкой улыбкой:
      -А я уж думал один тут куковать буду.
      -Младший лейтенант Игнатьев Геннадий Степанович!- отдав честь, отрапортовал Геныч.
      -Лейтенант Рябинин Сергей Викторович.- представился хозяин вагончика.
      -Всё, ребята, я побежал, меня ждут!- заторопился Соловьёв.
      -Беги-беги, только проставиться не забудь!- крикнул Рябинин вслед исчезнувшему за дверью Соловьёву. -А ты, давай, будь проще. Значит, Геннадий Степанович? А как тебя друзья называют?
      -Друзья, Дядя Гена.
      -Ну уж нет, никаких дядь Ген, а то меня вмиг чебурашкой окрестят, а наш вагончик, голубым вагоном. Как-то по другому...
      -Ну, толпа во дворе ещё Генычем зовёт.
      -Это другое дело. Ты городской значит?
      -Да, а ты сельский?
      -Ну, как тебе сказать...Ни к селу, ни к городу...Дети гарнизонов, слышал такое выражение? Мой отец военный, а мать в госпитале работает. Помотались в жизни и по городам, и по посёлкам.
      -А как на БАМ занесло?
      -Как? По распределению. Отучился и сюда отправили...Задолбали, им видишь ли здесь офицерских кадров не хватает. Вот меня после военного училища и загребли...А ты чего сюда?
      -Из интереса.
      -За запахом тайги значит...А я думал, за машиной.
      -Ну, и за машиной тоже. Одно другому не мешает.
      -Вот это уже больше похоже на правду.- рассмеялся Рябинин, -Каждый, кто сюда едет, свои интересы преследует. Кому-то подзаработать, кому-то срок службы сократить, кому-то карьеру сделать. Встречаются и романтики, конечно. Только эта романтика большой ценой даётся и потом боком выходит.
      -А как же долг?
      -Долг?- Рябинин задумался.- Ну, само собой, выбирая военную службу, заранее знаешь, что придётся выполнять приказы, которые редко соответствуют личным желаниям. Ну, не отправили на войну, и то уже хорошо. Хотя, тут у нас условия, порой покруче военного времени.
      -А как тут с дедовщиной?
      Рябирнин скрипнул зубами и нервно закурил:
      -С дедовщиной?.. А вот послужишь, сам увидишь... Сейчас тебе надо знать одно, если хочешь, чтоб солдат тебя уважал, ты должен себя поставить. А ещё лучше, чтоб солдат тебя боялся. А попустишь, я тебе не завидую.
      -А тебя солдаты уважают?
      -Да я в основном в командировках, как, впрочем, и ты будешь. Но, если твой собственный водила тебя уважать не будет, то и от других не жди. Здесь отношения между офицером и солдатом по уставу не проходят. Тут особые методы нужны, жёсткие! Думаешь, просто заставить толпу горбатиться из чувства долга? Здесь, чтоб всё по уставу, никакие планы не выполнялись бы. Иногда, диву даёшься, какими усилиями солдаты делают то, что кажется, сделать невозможно. Думаешь, из чувства долга? Какой там! Гусь работает, потому, что боится дедушку. А дедушка вкалывает, потому что домой хочет. А за невыполнение приказа это время может отдалиться. А на дембельском аккорде землю из под себя рвут, чтоб быстрее вырваться из этого ада. Вот так вот.
      
      
      6
      Рябинин достал пачку сигарет, закурил и задумался. Он думал о своём, а Геныч в это время вспоминал Сан Саныча. С тех пор, как он оказался в этом крае, он никак не мог отвязаться от мысли, что Сан Саныч был прав.
      - Как же он был прав! А я, дурак, тогда не поверил, не прислушался. А сейчас мне бы всё это очень пригодилось. Придётся самому познавать азы БАМа и набираться собственного опыта. Дедовщина...Да, дедовщина на Кавказе была, и достаточно жёсткая. Но там с ней боролись. А здесь... Если Рябинин сам признаёт, что здесь по уставу не проходит, как же поставить себя так, чтоб добиться уважения?
      -Рябинин, а как ты себя поставил?- обратился Геныч, нарушив молчание.
      -Как? Начистил пару рож, вот меня и боятся. А уважают ли?..Да в гробу я видел их уважение! Приказ бы выполняли как положено, а остальное мне до лампочки. Мне бы свои два года отбыть, и больше меня тут никто и дня не увидит. Дожить бы.
      -Что значит, дожить бы?
      -А то и значит... Ты наши дороги видел? А нам по тайге чуть ли не каждый день мотаться. Хорошо, когда водила опытный, постоянный. А как садишься с новеньким, так сразу и дурные мысли в голову лезут. Поди узнай, кому свою жизнь доверяешь. Все они сюда с документами приходят, а на деле, так и баранки не видели. Сколько уже наших в пропасть улетело.
      -Что, здесь, у вас?
      -Да нет, нашу часть Бог миловал, пока тьфу-тьфу. А случаев по всей трассе уже много было. То с управлением не справился, то забарахлило чего, то в мост не вписался. Я уже по трассе много помотался, не раз мятый Магир или ЗИЛ видел. Новенькие совсем, краска ещё выгореть не успела, а уже в лепёшку. Жалко технику, душа болит. А за жизни загубленные сердце кровью обливается. Полетал парень, и ушёл калекой, или в цинке. И одно другого не лучше. Какая у него жизнь после, если он без конечностей домой вернулся или с разбитыми внутренностями? Одному ноги оторвало, по самое нехочу. Куда ему потом? А у нас ещё много таких, у кого семья дома. Вернётся такой муж домой, кому в радость? Жене и детям поддержка нужна, а он обузой получается. Вот тебе и долг! Долг перед Родиной выполнил, а перед семьёй... Да что, только с водилами так? А у сапёров скольких взрывами накрыло? Начинают породу взрывать, взрывчатку заложили, а оно не сработало. Сапёр только раз ошибается, первый и последний. Вышел на площадку и взлетел, вместе с породой. Мне раз досталось отвозить труп, после такого случая, вернее, то, что от него осталось... Жуть...
      Рябинин глубоко затянулся и снова задумался. Докурив сигарету и глянув на часы, сказал:
      -Ладно, не обращай внимания... Это я так, что-то нашло... Ты сегодня ужинал? У меня тут...Я по пути в магазин заехал, знал бы, что у меня уже сегодня кто-то поселится, прихватил бы чего, для такого случая. А так, только перекусить найдётся. Ну и чай заварить можно.
      -А что здесь со спиртным свободно?
      -Какой свободно?! Сухой закон! Но в особых случаях можно немного расслабиться, но чтоб батя не видел, отберёт. А солдатам строго запрещено, это для них чревато последствиями. Но наш солдат смекалистый, везде умудряются заквасить. Вот народ, чай без сахара пить будут, а это дело себе заправят. В чём только не умудряются, от канистры, до сапога резинового. За ними только глаз, да глаз нужен.
      -И из чего квасят?- удивился Геныч.
      -А из чего только не квасят... Когда нет ягод, в ход идёт изюм. А летом в тайге столько натурпродукта, глаза от выбора разбегаются. Попробуй, уследи тогда. Хорошо хоть, это дело, когда бродит, запах по кругу идёт, найти проще.
      Рябинин снял вскипевший чайник, разлил чай, нарезал хлеб и открыл пару консервов.
      -Давай, присаживайся. Как говорится, чем богаты.
      Геныч вспомнил, что давно не ел и охотно подсел к столу. Расправившись с ужином и смахнув крошки со стола, Рябинин сказал:
      -Ну, ладно, на сегодня с тебя впечатлений достаточно. Давай спать, утро вечера мудренее.- после этих слов Рябинин уставился на Геныча и спросил, -А тебе что постель не выдали?
      -Сказали, всё завтра...
      -Вот, Соловьёв! У него от радости, что жена приехала, совсем крыша поехала. Как теперь тебе спать?.. Ну ладно, кровать есть, матрас есть, одно одеяло я тебе на сегодня дам, а вместо подушки подложишь куртку. Завтра с утра надо будет всё получить, а то потом могут отправить куда-нибудь, не успеешь. Всё, гаси свет.
      Геныч расположился на своём месте, где раньше спал Соловьёв, но уснуть на новом месте было не так просто. Впечатления от увиденного и рассказанного Рябининым не выходили из головы и Геныч ещё не раз повернулся с боку на бок, пока не провалился в сон.
      
      
      7
      Первый день Геныча в части совпал с началом трудовой недели. В понедельник утром офицерский городок просыпался рано. Дети с ранцами за спиной выбегали из щитовых домов и спешили к ожидавшему их автобусу. Туда же направились две женщины.
      -Учительницы.- догадался Геныч. Он стоял на улице и ждал Рябинина, который согласился провести его и помочь получить всё, что ему положено. Вернее, Рябинин должен был отвести его к заму, оставить там, а потом зайти в гараж и подъехать за ним на машине, чтоб загрузить всё. Не тащить же офицеру Советской армии все свои пожитки на собственном горбу через весь посёлок.
      Они так и сделали. Поставив свои подписи на нужных документах и получив всё, что полагалось, Геныч услышал шум приближающегося транспорта.
      Сразу два грузовика ЗИЛ -131 тормознули рядом с Генычем. В одной из них был Рябинин с водителем, а во второй сержант за рулём, который внимательно разглядывал Геныча из кабины.
      -Похоже, что это моё рабочее место подкатило.- подумал Геныч. Он не ожидал, что придётся вот так с первого дня браться за работу. Хотя, чего другого было ждать, он же на месте Соловьёва.
      Рябинин выскочил из кабины:
      -Ну, что у тут тебя? Готов?
      -Да, всё нормально.
      -Тогда давай быстро грузи всё в машину и откатай домой. Я буду ждать тебя у КПП, у нас сегодня наряд в одну сторону, вместе поедем. Зарубин! Егоров! Помогите лейтенанту!
      Водители вышли из машин и отправились в помещение склада. Пока они возились с довольно таки вместительным мешком, куда Геныч сложил полный комплект обмундирования на зимний и летний сезон, постельное бельё и всё, что ему полагалось по нормам, Рябинин закурил:
      -Поедем в Чегдомын. Там загрузимся.
      В это время мимо них лёгкой походкой прошла девушка. Симпатичная, в белом, аккуратном полушубке, в тёплой шапке и резиновых сапожках. Единственное украшение- длинный пушистый шарф, концы которого доставали почти до пояса.
      -Сергей, привет! -улыбнулась девушка Рябинину. -А это кто с тобой?
      -Отстань, шалава! Топай куда шла!- отрезал Рябинин, после чего девушка, надув губки, резко отвернулась и последовала дальше.
      -Зачем ты так с женщиной?- недовольно спросил Геныч.
      -С Дашкой? А с ней нельзя по другому, прицепится, не отстанешь. Всем известно, зачем она здесь. Дома не устроилась, вот и приехала сюда, за романтикой, чтоб замуж выйти. Выбор у неё здесь, будь здоров. Только она повыше метит.
      -Может, она тебе по носу дала, ты и злишься?- подмигнул Геныч.
      -Да какой там, по носу. Дашка по носу не даёт. Но и шансов не даёт. Стоит кому-то на неё запасть, так она тут же нового заводит, чтоб старого отшить. Два-три свидания, и всё, Дашка интерес потеряла, новую жертву ищет.
      -Да ну! А как батя на это смотрит?
      -А что батя? Она работает хорошо, с обязанностями справляется. А то, что развлекается по вечерам, так это дело молодое. Предупредил её, чтоб инцидентов не было и пока терпит. Да к ней никто серьёзно и не ходит, так, расслабиться только. А бате и своих дел с головой хватает. Если станет с каждой Дашкой, да Ивашкой возиться, ему всей жизни не хватит. Всё, давай, отвози своё хозяйство и поедем.
      
      
      8
      Догнав Рябинина на КПП и предъявив документы, они выехали за территорию части и направились по направлению в сторону Чегдомына. Грузовик Рябинина двигался первым.
      Сержант уверенно вёл машину, изредка изучающе поглядывая на своего нового начальника. Геныч давно заметил этот взгляд и понимал, что все их дальнейшие отношения во многом зависят от сегодняшнего дня. Но пока всё было нормально и Геныч не стал напрягаться и строить планы, как себя поставить перед этим солдатом, чтоб избежать этих косых взглядов. Сержант выглядел лет на 25 и вёл себя довольно уверенно, всем своим видом показывая, что ему по фигу звёздочки рядом сидящего офицера. И в машине, и на трассе он хозяин положения.
      Геныч смотрел на дорогу. Глубокие лужи и колдобины делали путешествие не из приятных. Их всё время трясло и подбрасывало на камнях, не давая повысить скорость.
      Они подъехали к мосту и остановились. Здесь образовалась небольшая пробка. Нерадивый водитель ГАЗ-66 умудрился заглохнуть прямо на въезде на мост. Сопровождающий ходил вокруг грузовика, чертыхаясь и проклиная своего водителя, застрявшего под капотом.
      Рябинин вышел из машины, нервно хлопнул дверкой и направился к мосту. Геныч хотел сделать то же самое, но вдруг его водитель завёл мотор, развернул машину и направил через ручей вброд.
      -Ты что, охренел!- закричал Геныч, подпрыгнув на сиденье. -Ты нас утопишь!
      Видно, сержант рассчитывал на такую реакцию. Он довольно заржал и воскликнул:
      -Не боись, летёха, прорвёмся! Или очко заиграло?
      Геныч понял, что вляпался. Конечно же, сержант не настолько дурак, чтоб так вот взять и утопить машину. Он эти дороги знает, как свои пять пальцев и, наверняка, подобный манёвр проделывал не раз. И сейчас, благополучно выбравшись на другой берег, сержант довольно ухмылялся, всем своим видом показывая, мол, знай наших. Геныч нервно соображал:
      -Начистить ему что ли? Надо же было так прогореть..
      Ухмылка сержанта начала его раздражать и он рявкнул:
      -А ну стой!
      -Что, очко играет?
      -Сейчас у тебя заиграет!
      -Что, бить будете?- сержант скорчил испуганную гримассу на лице, но было видно, что он издевается.
      -Вот чёрт!- подумал Геныч, -Ну, начищу ему, и что? Мало что ли они рожи бьют друг другу? Разом больше или меньше, какая ему разница. Зато вернётся в часть и будет всем рассказывать, как его летёха обложался. Ещё начнут анекдоты на эту тему сочинять.
      От этих мыслей у Геныча закипело в мозгу. Он приказал сержанту выйти из машины, сам занял его место и крикнул:
      -Садись на моё место, поехали. Надоело, тащишься, как черепаха!
      Машина рванула с места. Сержант от неожиданности закричал:
      -Здесь нельзя на скорости!
      Но Геныч его не слушал. Он гнал машину, которая на камнях подлетала так, что казалось, что она собирается взлететь, рискуя растерять колёса. Геныч промчался почти по краю обрыва, заставив сержанта здорово понервничать.
      -Лучше в пропасть, чем чтоб какой-то сержантишка меня жизни учил, -думал Геныч.- Но пожалуй, на сегодня виражей хватит, а то...
      Резко затормозив, он посмотрел на побледневшего сержанта:
      -Ну что, я поведу дальше, или очко играет?
      Тот тяжело сглотнул и произнёс:
      -Ты где так водить научился?
      -Слушай меня внимательно, сержант! Я тебе не летёха! А товарищ младший лейтенант! И в твоих интересах, чтоб жили мы с тобой мирно и дружно, и как положено по уставу! Тебе всё ясно?
      -Так точно, ясно!- пролепетал сержант.
      -Что-то плохо слышно!
      -Так точно, ясно, товарищ младший лейтенант!- во весь голос ответил сержант.
      -Вот так! А то распустил тебя Соловьёв совсем!
      В это время их догнал Рябинин:
      -Что тут у вас? То вперёд рванули, то стоите. В чём дело?
      -Всё нормально! Поехали!
      Рябинину достаточно было одного взгляда на обоих, чтобы понять, что между ними что-то произошло, но он не подал вида и решил, что ему лучше не вмешиваться, они должны сами найти общий язык. Ведь им вместе придётся промотать не один километр.
      
      9
      Дальнейший путь прошёл без происшествий. Сержант не спеша вёл машину. Чегдомын был немного в стороне от основной трассы, поэтому, движение здесь было небольшое.
      Геныч смотрел по сторонам и кругом видел только тайгу, таёжные просторы поражали своей бескрайностью. Была вторая половина мая. Время, когда в Европе уже вот-вот наступит лето, а здесь всё ещё в тени и по краям водоёмов лежал снег.
       Вечная мерзлота и суровый климат делал этот край не похожим на остальные. Это был не север, но зимы были длинные и морозные. А где-то за хребтами, в несколько сотен километров на юг простиралась одна из самых больших азиатских пустынь, пустыня Гоби. Очевидно, это как-то сказывалось на летние температуры. Лето здесь было коротким, но очень жарким. Но, тем не менее, за короткое время местная природа успевала вырастить множество самых различных растений. Здесь росли и мхи, характерные только для северных широт, и хвойные леса с лиственницами, характерные для Сибири. Но корни деревьев не устремлялись вниз, а росли ближе к поверхности, так как вниз уже была мерзлота. Это делало деревья слабо- устойчивыми и могло повалить, даже при не сильном ветре.
      Управившись с делами в Чегдомыне, ребята уже собрались в обратный путь. Рябинин подошёл к Генычу и предложил остановиться у магазина, отовариться, чтоб вечером отметить новое знакомство.
      -И Соловьёв просил, что-нибудь взять, ему проставиться нужно.
      -Да нет проблем, только у меня денег нет.
      -Да что я не понимаю, что ли? Послужишь, появятся, а пока за мой счёт.
      Они подъехали к магазину. Геныч пошёл вперед и, уже войдя в магазин, столкнулся с девушкой. И так столкнулся, что она выронила из рук всё, что только что купила. Геныч извинился и помог ей всё подобрать.
      -Ну, что ж Вы так неосторожно?
      Девушка робко улыбнулась и выбежала из магазина, в дверях едва не сбив с ног Рябинина.
      -Это что за коза?!- воскликнул Рябинин.
      Генычу не понравилось, как Рябинин отозвался о незнакомой девушке, но он решил поговорить об этом на улице, и пока Рябинин шептался с продавщицей, которая улыбаясь доставала ему несколько пузырей из под прилавка, молча стоял рядом и обдумывал, как ему начать разговор.
      Выйдя из магазина, Геныч не стал ходить вокруг да около, а сразу спросил:
      -Слушай, Рябинин! Ты можешь с женщинами обращаться культурнее?
      -Чего? Это ты о чём?
      -Для тебя что, все женщины козы и шалавы?
      Рябинин удивлённо смотрел на Геныча и не мог въехать, чего тот от него хочет.
      -А, ты об этой девчонке? А чего она, как коза выскочила?- увидев недовольство на лице Геныча, Рябинин сменил тон и попытался оправдаться.- Ну, я не со всеми так, ты же видел, с продавщицей я говорил очень даже мило.
      -Так то с продавщицей! Потому что тебе пойло нужно было, а чем тебе девочка не понравилась?
      Теперь начал нервничать Рябинин:
      -А тебе чем понравилась?! Только не говори, что влюбился с первого взгляда! Ну, брат, я от тебя такого не ожидал. Второй день на БАМе, а ты уже туда же! Брось это! Здесь не место для любви! Я уже сколько тут, а любви здесь ещё не видел!
      -А может, ты просто свою любовь ещё не встретил? Где ты её встретить мог? Общаешься только с мужиками, да с продавщицами.
      Рябинин немного подумал и ответил:
      -Да, ты прав, здесь у нас мало баб, и те, что есть, либо чья-то жена, либо, вроде Дашки.
      -Но ведь те, что чьи-то жёны, у них что не любовь? Зря они сюда за мужьями приехали? Жена к Соловьёву зачем приехала? Просто так, за тридевять земель?
      -Ну, любит, наверное...
      -Наверное! Ты говоришь, здесь место не для любви? А может быть дело не в этом месте и не в здешних женщинах, а в тебе самом? Может быть та самая Дашка не такая уж плохая, какой ты себе её рисуешь?
      -Да что ты знаешь, о Дашке?!
      -А ты у неё бывал?
      -Ну был, один раз...
      -И что?
      -А ничего!...Говорила, замуж хочет, но ещё судьбу свою не нашла...
      -И что, у тебя с ней что-то было?
      -Ну, не было...Я не люблю баб, которые ломаются...
      -А говоришь, она тебе по носу не дала!- рассмеялся Геныч.- Но ты, наверняка, друзьям рассказал, что была у вас с Дашкой такая ночь любви, что во сне не приснится.
      -Ну, рассказал... А что, хочешь, чтоб меня считали не мужиком?
      -А ты не подумал о том, что может быть, Дашка всем по носу даёт, только они не признаются в этом?
      Рябинин задумался, слова Геныча крепко его задели. Он давно был неравнодушен к Дашке, но все эти слухи злили его и заставляли обходить её стороной.
      -А тебе я вижу, девчонка понравилась?- наконец проговорил Рябинин.
      -Она улыбается, а глаза у неё грустные...- задумчиво ответил Геныч.
      -Погоди, я сейчас...- Рябинин вернулся в магазин и через пару минут вышел оттуда сияющий.- Узнал я о твоей девчонке. Она недавно появилась. В госпитале работает. Но говорят дикая какая-то, ни с кем не разговаривает, прибежала и убежала. Зовут вроде Любкой.
      -А ты говоришь здесь любви нет.- улыбнулся Геныч.- Вот она, любовь.
      Рябинин не понял слов Геныча, о какой любви он говорит, о чувствах, или об имени. Но не стал расспрашивать, сейчас его мысли занимала Дашка. А что если Геныч прав? А что, если все, кто хвастался своими победами, так же как и он получили по носу? И это она не меняет кавалеров, а просто отшивает? А глаза у Дашки красивые...
      
      
      
      10.
      Весь обратный путь Рябинин думал над словами Геныча. Он вспоминал, как она впервые появилась. Красивая, сияющая, общительная, мечта любого мужчины. Он запал на неё сразу, как только увидел. Но слишком много кавалеров крутилось рядом с ней и он не решался к ней подойти. Что он знал о женщинах? За всю свою жизнь, он не встречал такой, чтоб могла перевернуть его душу, а Дашка...В тот вечер она приняла его с радостью, кормила его пельменями... А потом... Потом сказала, что хочет замуж... Сказала она это всерьёз, или пошутила? Рябинин не собирался тогда жениться и принял это известие в штыки. Решил, что она только за этим сюда приехала и ушёл тогда, не прикоснувшись к ней. После этого она еще несколько раз пыталась заговорить с ним, но он всегда был груб и не давал ей шансов. Ему казалось, что она здесь просто развлекается, потому что там, откуда она приехала, на неё уже никто не смотрит. Но несмотря на это, Дашка ему нравилась и он не мог понять этого чувства. Поэтому злился на неё и сам на себя, и когда речь заходила о ней, он не скупился на гадости в её адрес. А что, если он ошибался? Ведь он ничего не знает о ней, только то, что рассказали пару ловеласов, которым и верить-то?..
      Рябинин решил, больше не мучиться сомнениями и сегодня же вечером пойти к Дашке и всё выяснить.
      Геныч всю дорогу думал о девушке из магазина. Таких выразительных глаз он ещё никогда не встречал. Он никогда не думал, что может испытать такое чувство к совершенно незнакомой девушке. За свою жизнь он встречался со многими, но ни одна из них не занимала его мысли так, как эта незнакомка.
      Люба... Любовь... Не уж то, ему надо было приехать на край света, чтоб найти свою судьбу? Он не мог понять, что это так на него действовало: весна, новое место или эти выразительные, глубокие глаза, которые в мыслях преследовали его. Но он чувствовал, что влюбился и ничего не мог с собой поделать.
      -Бред какой-то, я ничего не знаю о ней. Может она замужем, а я с ума схожу. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, а тут похоже, что вляпался... Я найду её, чего бы мне это ни стоило.
      В мыслях он рисовал себе картины, как он снова с ней встретится, заглянет ей в глаза, услышит её голос. У неё должен быть красивый голос...
      
      11
      Только к вечеру они добрались до своей части. Путь был не слишком далёк, но по местным дорогам нельзя было разгоняться. Загрузка и разгрузка тоже заняли не мало времени.
      Вечером уставшие они вошли в свой вагончик. Геныч разложил свои вещи по местам, Рябинин выложил на стол продукты из сумки, закупленные в Чегдомыне. К ним зашёл Соловьёв, взял три пузыря, которые заказывал и сказал, что в выходные приглашает всех друзей к себе, отметить приезд жены и познакомить всех с ней. После его ухода Рябинин с Генычем поужинали, расправившись с бутылкой вина, которую они приобрели для себя и вроде как собрались отдыхать. Но Рябинин что-то засуетился, мысли о Дашке не давали ему покоя и он решил пойти к ней сейчас и поговорить, тем более, что доза для храбрости была принята.
      -Слушай, Геныч, скажи, а что любят женщины?
      -Не понял...
      -Ну, понимаешь... Твой утренний разговор о Дашке не выходит у меня из головы. Хочу пойти к ней сейчас и всё выяснить.
      -А может сейчас не стоит? Лучше на трезвую голову?
      -Нет, я на трезвую не смогу, я лучше так... Ну скажи, что женщины любят?
      -Ну, я не знаю... Наверное, чтоб к ним с подарком приходили...
      -А что мне ей подарить?
      -А что у тебя есть?
      -Да я как-то...Вот чёрт... Надо было у корейцев что-то приобрести на такой случай, а я и не подумал...
      -А что за корейцы?
      -Да есть места по трассе, где корейцев встретить можно, работают у нас тут. А у них много чего можно купить, или обменять. Там платочки модные, часы и прочую мелочь. Правда, это запрещено, но за нами кто следит? Только я вот не подумал, что мне понадобится... Ладно, что-нибудь придумаю, ты спи, а я пойду.
      Рябинин ещё чего-то возился в углу, а потом, незаметно от Геныча, сунул в карман банку тушёнки. Потом тихо вышел, прикрыв за собой дверь.
      Дойдя до места, где жила Дашка, (а она жила одна в вагончике, т.к. все женщины в части были замужем и к ней пока никого не подселили), он робко постучал в окно.
      Дашка встретила его на пороге и была сильно удивлена. Уж кого-кого, а Рябинина увидеть она не ожидала, да ещё и в такое время и в таком виде.
      Рябинин потоптался на месте, не зная, что сказать и ляпнул первое, что ему пришло в хмельную голову:
      -Дашка, тушёнки хочешь?- и протянул ей банку.
      Дашка стояла в недоумении. Она не могла понять, чего он от неё хочет и решила, что он ведёт себя так, как и все, кто к ней напрашивался. Ей стало обидно и она отрезала:
      -И чего ты хочешь за это?
      -Чего? Выходи за меня!
      -Что?! И на сколько дней я должна за тебя выйти за банку тушёнки?
      -Как на сколько? Навсегда! Ну что? Выйдешь или ещё не нагулялась?
      -Может и не нагулялась...- медленно проговорила Дашка.
      Нет, этих слов Рябинин вынести не мог, он швырнул в Дашку банкой и крикнул:
      -Ну и жди своего принца! А меня забудь!
      Резко повернувшись, он направился к своему вагончику. Геныч ещё не спал, когда Рябинин вошёл нервный и взъерошенный.
      -Быстро ты, однако. Что, Рябинин, отшила или застал у неё кого-то?
      -Ты не прав был, Геныч! Стерва она! Я всегда знал это!
      -Но что случилось?
      -Ничего! Не нагулялась она, видишь ли... Я к ней по человечески, выходи, говорю, за меня. Банку тушёнки отнёс, а она...
      Геныч едва не покатился со смеху:
      -Что?! Ты пошёл к ней свататься с тушёнкой? Ну ты даёшь? Теперь отнеси ей ещё одну банку, чтоб она никому не рассказала об этом.
      -А что тут такого?- обижено спросил Рябинин.- Да прекрати зубоскалить, что я такого сделал?
      -Да она правильно сделала, что отшила тебя? Она подумала, что ты её покупаешь! Разве так сватаются? Как же ты плохо женщин знаешь, друг Рябинин.
      -Ты прав, я их не знаю... Не до баб мне в жизни было... Ну встречался, ну погуляли, здрасьте, досвидания... А Дашка... Она... она мне всю душу вывернула... На изнанку... Была бы она другой, я б её всю жизнь на руках носил, а она... Стерва она, одним словом... Не нагулялась ещё, видишь ли...
      -Э, брат Рябинин, да ты её просто ревнуешь без ума. Ревность тебя ослепляет, вот и видишь в каждом, кто рядом с ней, соперника, и к каждому её слову придираешься. Говорил, на трезвую голову идти надо.
      -Ты опять меня переубедить хочешь? Нет уж, в этот раз у тебя не выйдет! Стерва она и точка!- с этими словами он грохнул кулаком по столу, дав понять, что разговор на эту тему закончен.
      Рябинин не знал, что после его ухода Дашка упала лицом в подушку и зарыдала. Она любила Рябинина. Любила давно, ещё с тех пор, как увидела его фото в газете. Там писали о том, что этот лейтенант вытащил автобус с детьми, застрявший на перевале. Не успей он вовремя, дети бы замёрзли. Дашка была ярой комсомолкой и конечно же, такой подвиг не мог не произвести на неё впечатление. Она сразу же заболела улыбкой лейтенанта, который смотрел на неё с газетной страницы. Поэтому, как только узнала, что у них на производстве появились путёвки на БАМ, она тут же всё бросила и умчалась на восток, в надежде, что рано или поздно она его там встретит. В газете было указано место службы лейтенанта и Дашка добилась, чтоб её отправили поближе к тому месту. Но судьба распорядилась так, что прямо в этой части было свободное место как раз по её специальности и оно досталось Дашке.
      Как же она обрадовалась, когда впервые увидела ЕГО. Живой, он был в сто раз лучше, чем на фото- высокий, стройный, красивый. Она не могла скрыть своей радости тогда.
      И потом, когда он появился у неё на пороге, чтоб познакомиться. От радости она тогда не понимала, что говорит и видно, сказала что-то не то, потому что он, вдруг, рассердился и ушёл без объяснений. А потом ни разу не дал шанса поговорить с ним, а по посёлку пошли грязные слухи, после которых к ней стали захаживать поклонники и ей приходилось придумывать тысячу причин, чтоб от них избавиться.
      А сегодня ОН пришёл к ней свататься. Как же долго она мечтала об этом. Сколько слёз она пролила по нему...
      Но нет, не так она хотела, чтоб это произошло. Она знала характер Рябинина, успела узнать за это время. И ни в коем случае не хотела жить с ним просто так, без любви, понимая, что без любви он погубит её молодую жизнь. Но она не знала, способен ли этот человек любить кого-то или может только грубить. От этой неизвестности она сильно страдала и чувствовала себя самой несчастной в мире.
      И сейчас, она прижимала газету с фото к груди, вытирала слёзы и пыталась понять сегодняшний поступок Рябинина. Но объяснений не находила.
      
      12.
      После этого случая Рябинин ходил хмурый и мало разговаривал. Дашка тоже изменилась. Она стала грустной, с Рябининым не разговаривала и проходила не здороваясь.
      Это стало заметно для окружающих и все строили свои догадки, но истинную причину знал только Геныч. Он не раз пытался заговорить с Рябининым на эту тему, но тот только ворчал и уходил от разговора.
      Перед выходным к ним зашёл Соловьёв и сказал, что женщины решили не собираться у него в вагончике, а устроить небольшой пикник прямо в лесу. Погода была отличная, весна набрала свою силу и посидеть на природе было бы намного приятнее, чем в тесном вагончике.
      Геныч надеялся, что там Дашка сможет помириться с Рябининым, но когда все собрались, оказалось, что она отказалась придти, сославшись на плохое самочувствие.
      Было тепло, яркое солнце ещё не пекло, но уже достаточно согревало землю, пробуждая природу. Снег растаял и вслед за ним начала подтаивать мерзлота, создавая многочисленные ручейки. Маленькие зверьки, проснувшиеся от зимней спячки, с любопытством поглядывали из своих норок на людей, посмевших нарушить их спокойствие, тайга шумела голосами птиц.
      Но больше всего Геныча поразила та обстановка, в которой эти люди здесь собрались. Пришли все женщины и дети офицерского городка, и офицеры, свободные от дежурств. Вроде, должен был проставляться Соловьёв, но каждый пришёл со своим провиантом. Женщины суетились, расстелив скатерть прямо на земле и раскладывая на ней продукты. Мужчины разжигали костёр и нанизывали мясо для шашлыка. Дети бегали вдоль ручья, запуская бумажные кораблики. Некоторые мальчики, более смелые, устраивали охоту на зверьков, пытаясь выгнать их из норок. Но те прятались или выбирались высоко на деревья, не давая шансов себя поймать. Это усиливало азарт у детей и вскоре уже все искали новые норки, оставив на произвол весь бумажный морской флот.
      -А что, Евгений Палыч, не смог придти?- спросил Соловьёв у жены комбата.
      -Его срочно вызвали по делам.- виновато улыбнулась женщина.- Просил передать свои поздравления и извинения, служба.
      -Да, Елена Петровна, жизнь у Вас, не позавидуешь.- сказал капитан, живущий в городке рядом с семьёй комбата.- Ни днём, ни ночью покоя нет, и по выходным не оставляют. Да и любому из нас здесь жизнь не сахар, на семью времени почти не остаётся, работа, работа, и ещё раз работа. Без таких вот встреч, в дружеской обстановке, вообще с ума сойти можно. Жаль, что нет возможности встречаться чаще. Завтра опять каждый по своим местам, детей опять в школу на целую неделю, вон, как радуются, что мама с папой их на природу вывели. Эх, мало времени мы своим детям уделяем, всё некогда, а они растут. Спасибо правительству, хоть школы тут для них открыли, имеют возможность учиться. Хоть детей у нас немного, но учить их надо.
      Из слов капитана Геныч узнал, что школ в этом крае открыто пока лишь несколько. Детей было мало, в основном это дети военных, живших здесь с семьёй. Все разного возраста, поэтому их после выходных собирали по всем посёлкам и возили в школу на автобусе. Там же для них были построены интернаты, где они проводили всю неделю, а перед выходными с нетерпением ждали автобуса. Но, когда к ним нельзя было добраться на автобусе, за ними отправляли вертолёт.
       Занятия в школах проходили так же, как и во всех школах Союза. Зимой, даже в сильные морозы их не отменяли. Если у детей замерзали чернила, они писали карандашами.
      Учителей не хватало, в основном, это были жёны военных. Они тоже отправлялись вместе с детьми и всю неделю жили там в вагончиках или сборно-щитовых домах.
      В этот день Геныч впервые услышал о подвиге своего друга, Рябинина.
      Это случилось зимой, в самый страшный мороз. Автобус с детьми застрял на перевале. В части никто не знал об этом, а Рябинин в это время был в том районе. В сильные морозы они редко выезжали, только в особых случаях. По дороге Рябинин встретил прапорщика, сопровождавшего автобус, который отправился за помощью и уже еле передвигался. Посадив прапорщика в кабину, Рябинин бросил все свои дела и помчался к автобусу. Детей спасло то, что в автобусе было достаточно горючего, чтоб двигатель не заглох.
      Уже вечером Рябинин рассказывал Генычу:
      -Когда я приехал, автобус стоял на месте и рядом никого не было видно. Мне сразу показалось, что я опоздал. Но потом заметил дым из выхлопной и появилась надежда. А дети молодцы, и училки тоже, не растерялись. Не сидели на месте, бегали по всему автобусу, в догонялки играли. Говорили, что аж автобус качался. Это когда я подъехал, они шум услышали и притихли, и чуть к окнам не прилипли. В тот раз всё обошлось, и прапор отогрелся. А про меня заметку в газету. Хотя... не встретил бы я прапора, мимо бы проехал, а про него ни слова не упомянули. Не справедливо. Ведь он герой, а не я. Но, видишь ли, он журналистам не подошёл, рожей не вышел, так сказать...
      -Да что ты мелешь, Рябинин, не пойму тебя.
      -А то! Система у нас дурацкая! Им, чтоб заметку в газету написать, то прежде всего не на дела смотрят, а в анкетку. Ежели там всё чистенько, то значит герой. А ежели помарочка какая-то, то хоть в лепёшку расшибись, а тебя всё равно на задний план. Вперёд только самых... сказал бы, да слов не хватает. Нет справедливости нигде, вот в чём дело!
      -Ладно, Рябинин, оставь политику, не для нас она. Тем там наверху виднее, кому, что и когда присуждать. Наше дело маленькое, работа и выполнение приказа. А история разберётся, кто был героем, а кто им не был. Туши свет, пора спать, на завтра маршрут дальний.
      
      13.
      Трудовые будни тянулись медленно. Частые командировки с постоянной дорожной тряской изматывали. Им приходилось перевозить разные грузы, иногда ездили вдвоём, иногда в одиночку, а иногда целой колонной. Дорога почти никогда не пустовала. Им постоянно встречались машины разных марок, гружёные разными грузами. Можно было встретить тяжёлые Магиры и КРАЗы, гружённые грунтом для отсыпки трассы. Или УРАГАН, перевозящий технику или плиты, либо УРАЛы с ГСМ.
      Поначалу Геныч часто вспоминал девушку, но нарядов в ту сторону не было. Со временем, потеряв надежду ещё когда-нибудь её встретить, Геныч начал думать о ней реже, пока каждодневные дела не вытеснили эту встречу из его памяти.
      Наступило лето. А вместе с ним невыносимая духота, палящее солнце, пыль на дорогах от встречных машин и тучи комаров и мошек, которые нападали беспощадно, в тайге начался ягодный сезон.
      В день, когда подвернулся наряд в сторону Чегдомына, был самый пик жары, а Геныч с Рябининым плелись за колонной машин. Эту колонну нельзя было обгонять, они везли что-то важное и их сопровождал Уазик службы ВАИ.
      После двух нудных часов такого передвижения Рябинин остановил свою машину и махнул Генычу, чтоб он сделал то же самое.
      -Всё, тормози! От этой пыли уже дышать невозможно. Передохнём, оторвёмся немного, потом поедем дальше, когда пыль немного осядет.
      -Раньше надо было, чего ты столько времени плёлся за ними?
      -Да я здесь остановиться хотел. Тут рядом место есть, ягодное, пойдём покажу, набрёл недавно.
      -Да там комары!
      -Ради такого стоит и потерпеть.- Рябинин улыбнулся и направился в чащу.- Тут рядом.
      Пройдя несколько метров за Рябининым, Геныч почувствовал, что идёт по чему-то мягкому и влажному. Под ногами чвакало, хотя земля вроде была не болотистой.
      Геныч присел, чтоб присмотреться и присвистнул. Такого обилия ягод он не мог себе даже представить.
      -Ну как?- Рябинин довольно смотрел на друга. -И представь себе, они все съедобны. Эх! Была б жена, привёз бы её на это место, за пол часа бы пару вёдер насобирали.
      -Так в чём дело? Женись.- проговорил Геныч, набирая ягоды горстями.
      -Ещё чего... Хватит, на женился... - проворчал Рябинин, собирая ягоды. -Ты тут давай, поживей принимай витаминчики, пока нас мошки не сожрали и поедем.
      Когда они вышли на дорогу, Геныч едва не икал от количества принятых витаминов. Они заняли свои места и продолжили путь, но через пару часов Геныч почувствовал себя неважно. Его начало тошнить и с каждым километром становилось хуже. Резкая боль скручивала живот, началась рвота и Генычу приходилось периодически приказывать водителю остановиться. На одной из таких остановок Рябинин подошёл к Генычу:
      -Э, дружище, да ты совсем плох... Что ж ты ягод не видел, что ли?
      -Да видел я их! Тут их, куда ни зайдёшь, везде полно, хоть и не столько, как на той поляне. Но никогда мне так плохо не было. Ну, бывало, покрутит немного и отпустит, а тут...
      -Видно, тряска эта тебя добивает. Ну да потерпи немного, скоро в Чегдомыне будем, там госпиталь рядом, заедем, доктора помогут.
      Затормозив у госпиталя, Геныч сам выйти не смог, от резкой боли он скрипел зубами и обливался потом.
      -Всё, приехали!- воскликнул Рябинин, помогая ему выбраться из машины.- Сейчас всё будет нормально. Ишь, как тебя скрутило, побледнел, на себя непохож. Да, чтоб я ещё когда-нибудь эти ягоды проклятые ел! Ты потерпи, вон доктор идёт, сейчас поможет. Нет, ну я всё видел, но чтоб от ягод так скрутило...
      После осмотра доктор поставил диагноз Острый аппендицит и срочно отправил Геныча готовить на операцию.
      -Тьфу ты! Я так и думал, что у него что-то не то!- воскликнул Рябинин, узнав от санитара в чём дело,- Ничего, аппендицит, это не страшно, пару деньков проваляется и снова в строй.
      -Не страшно, но там подозрение на перитонит. Он долго в дороге находился. А такая тряска аппендиксу не на пользу. Боюсь, что за пару деньков мы его на ноги не поставим, придётся ему у нас задержаться.
      -Понятно... Ну ладно, вы его тут лечите, а мы поехали. Я постараюсь как-нибудь его навестить.
      Операция шла под общим наркозом и довольно долго, подозрения докторов подтвердились.
      Всё, что Геныч помнил, это яркий свет и... Ему казалось, что это был сон. Белый халат, белая шапочка, маска и ЕЁ глаза. Да, это была она, он не мог ошибиться. Это была его Люба. Он хотел её позвать, но язык его не слушался и он провалился в глубокий наркотический сон.
      
      14.
      Когда Геныч открыл глаза, он сразу не мог понять, где находится. Голова была тяжёлой, в глазах всё расплывалось, а во рту пересохло. Постепенно силуэты вокруг начали приобретать свою форму. Он увидел, что находится в больничной палате, с несколькими койками, над одной из которых кто-то нагнулся в белом халате. Генычу хотелось пить и он простонал. Этот кто-то в белом халате тут же поднял голову и подошёл к койке Геныча.
      -Как Вы себя чувствуете?- спросила медсестра и Генычу показалось, что с ним говорит ангел.
      Это была она, его Люба. Которую он так мечтал встретить, которую уже начал забывать и не мог себе представить, что встреча с ней ещё будет его так волновать.
      -Всё нормально.- хрипло проговорил Геныч.
      -Ну вот и хорошо. Если Вам что-нибудь будет нужно, позовите меня.
      -Мне нужно...
      -Что?- обеспокоилась девушка.
      -Мне... мне...-Геныч не знал, что придумать, чтоб удержать её у своей постели.- Посиди со мной...
      Девушка присела на край кровати, взяла его за руку и начала успокаивать, говоря, что всё будет хорошо и он скоро поправится.
      -Тебя как зовут?- спросил Геныч, перебив её, он хотел убедиться, что её действительно зовут Люба.
      Девушка смутилась и замолчала, не решаясь ответить.
      -В чём дело? Ты забыла, как тебя зовут?
      -Нет, что Вы, я помню,- девушка смутилась ещё больше, - Просто... У Вас есть девушка?
      Геныч не ожидал такого вопроса. Он сам хотел у неё спросить, есть ли у неё кто-то. Он хотел сказать, что нет у него другой девушки, она его девушка. Но в последний момент он передумал, подумав, что может быть у неё есть кто-то, или может даже она замужем, поэтому он ответил:
      -Да, у меня есть девушка.
      -Её Любой зовут?
      Геныч удивился ещё больше:
      -Да, а откуда ты знаешь?
      -Так Вы бредили и Любушку свою звали,- девушка смущённо улыбнулась и сказала, - Меня тоже Любой зовут.
      -Смотри-ка, какое совпадение...- Геныч решил себя пока не открывать,- Любовь значит?
      -Да, но для Вас просто Люба.
      -Ну, хорошо, пускай будет просто Люба, но с одним уговором.
      -Каким?
      -Ты будешь со мной на Ты.
      -Но я...
      -Никаких но! Что я старик какой, чтоб ты меня на Вы называла?
      -Но у Вас же звание...
      -Ты сейчас на мне погоны видишь?
      -Нет.
      -Ну вот.- увидев, что девушка совсем смутилась, он ей подмигнул, - Ну, хотя бы, когда нас никто не слышит, ты можешь со мной на Ты?
      Девушка рассмеялась и ответила:
      -Могу.
      Геныч опять обратил внимание, что глаза у неё при этом остались грустные.
      -Люба, скажи, а почему ты улыбаешься, а глаза у тебя грустные?
      Её лицо снова стало серьёзным, она вздохнула и ответила:
      -А чему здесь радоваться?
      -Конечно, как я раньше об этом не подумал? Она же в госпитале работает. Бедная девочка, видать, много чего ей тут повидать пришлось.- подумал Геныч, а вслух спросил, - Что, много больных?
      -Да, хватает. Летом в основном с травмами привозят, а зимой много с обморожениями и ожогами. Морозы зимой сильные, жгут костры, греются, засыпают и загораются. Или обмораживаются. Жалко ребят, молодые все, ещё жить да жить, а их ампутируют. Часто запущенных привозят. У нас с медикаментами нормально и медперсонал опытный. А на местах не всегда всё гладко, лекарств не хватает. Пока к нам привезут, уже и лечить поздно. Вот так, смотришь на парня, знаешь, что ему уже не выкарабкаться, сердце кровью обливается. И хуже всего, что кроме доброго слова, ничем ему уже помочь не в силах. Кто-то маму зовёт, кто-то сестрой побыть просит. Устала от всего этого, слов нет. Один просил его девушкой побыть, была до последнего дня...
      Геныч не понял последних слов, ревность ослепила его и он воскликнул:
      -Что значит, была его девушкой? Обслужила его, что ли?
      Люба вскочила и посмотрела на него так, что ему, вдруг, захотелось накрыться одеялом с головой или провалиться под койку.
      -Ты такой же, как и все!- её глаза наполнились слезами и она выбежала из палаты.
      -А что я такого сказал?- думал Геныч.- Она же сама сказала, что была его девушкой. И почему я должен быть не такой, как все, что я не мужик, что ли? Правду Рябинин говорил, дикая она какая-то. И чем она меня задела?
      Обдумывая всё случившееся, но так и не поняв, в чём он провинился, Геныч уснул.
      
      15.
      Когда он снова проснулся, Люба была в палате, но делала вид, что его не замечает. Она ходила от койки к койке, поправляла больным подушки и одеяла, но к Генычу не подошла. Такое положение дел Геныча не устраивало. Он ещё ничего о ней не узнал, а они уже поссорились. Это не входило в его планы.
      -Люба.- позвал Геныч, -Подойди пожалуйста.
      -Вам что-то нужно?
      -Ну вот, ты опять со мной на Вы? Мы же договаривались.
      -Я не вижу причин обращаться к Вам по другому.- сухо ответила девушка.
      -Люб, ну прости меня, пожалуйста. Ну, я совсем не то хотел сказать. Ну, пожалуйста. Ну ты же Люба, как и моя девушка, поэтому мы можем на Ты обращаться. Ну прости, я тебя не понял, сядь рядом, прошу.
      Девушка устало опустилась на край койки:
      -А что понимать... Умер он... На руках моих умер... Его рельсой перебило, пополам. Пару дней прожил всего. И что самое страшное, всё время в сознании был, знал, что умрёт. Я не могла отказать ему. Всю ночь его за руку держала. А потом он поцеловать попросил. Я поцеловала, а он умер.
      -Прости, Люб, я не знал...
      -Да нет, ничего... Всё нормально. Если бы у тебя девушки не было, я бы подумала, что ты приставать ко мне будешь, как все, кто считает, что я здесь для этого нахожусь.
      -Люба...А как ты на БАМ попала?- робко спросил Геныч.
      -Это длинная история.
      -Обожаю длинные истории.
      -Она невесёлая.
      -Расскажи.
      -Не знаю, Гена, стоит ли? Я никому об этом не рассказываю.
      -А мне расскажи, всё равно уже все спят. Ну, тебе ведь хочется рассказать кому-то, не носить в себе всё время.
      -Хочется...
      -Ну, расскажешь?
      -Пожалуй, тебе расскажу, есть в тебе что-то, внушающее доверие.
      Девушка немного помолчала задумавшись, а потом начала рассказывать:
      - Я жила в большом красивом городе. Хорошо училась в школе, у меня хорошие родители. Всё бы хорошо, но в нашем дворе жил один мальчик, с детства мне прохода не давал. Всё время за косички дёргал при встрече, кидался в меня грязью и обижал всегда, когда и как только мог. Он был старше на 3 года. А когда я школу заканчивала, совсем с ума сошёл. Сказал всем, что я его девушка. А он хулиганистый был, в дворовой толпе верх держал, его все слушались. Я всё время убегала от него, а он меня преследовал. А потом он в армию ушёл. А накануне ко мне заявился и сказал, что если я его не дождусь, приедет и убьёт и меня, и его. Я радовалась, что он уезжает. Думала, два года вздохну спокойно. Какой там. Он мне письма в угрозами почти каждый день писал. А ко мне своих дружков приставил, чтоб следили за мной и обо всём ему докладывали. Ко мне никто из парней не подходил, кто-нибудь подойдёт вечером, а на утро у него уже глаза подбитые и стороной меня обходит. А два года, они не вечны. В последнем своём письме он написал, что вернётся скоро и мы свадьбу сыграем. А я после медицинского только на работу устроилась. А там путёвка на БАМ подвернулась. Вот я, не раздумывая, сюда и сбежала, чтоб от него подальше. Тут меня устроили, помогаю больным. Наш главврач мне, как папа родной, оберегает меня. Чтоб не его поддержка, не знаю, что бы со мной здесь было. Мужчины есть разные, бывают наглые. Пока болеют, плачут, жалости просят, а как выздоровеют, так и наглеют. Я подумала, что ты тоже такой.
      - А я не такой?
      -Нет, у тебя девушка есть и ты её любишь, даже в бреду её звал. Такой парень не может изменить своей девушке.
      Геныч понял, что влип. Своим враньём он расположил Любу к себе. Она ему поверила и теперь только из-за этого чувствует себя с ним свободно. Что же она скажет, когда узнает правду?..
      
      
      16.
      Шли дни. Молодой организм хорошо справлялся с недугом и Геныч шёл на поправку.
      Настал день выписки, а он всё ещё не мог рассказать Любе правду. За всё это время она почти всё свое свободное время находилась рядом с ним. Эта добрая, внимательная девушка нравилась ему всё больше и больше, и страх потерять её не давал ему сил во всём признаться. Она доверяла ему, но относилась к нему, как к брату, будучи твёрдо уверенной в том, что его сердце занято другой.
      Однажды она его спросила:
      -Гена, а почему ты не пишешь своей девушке?
      Она смотрела на него своими чистыми глазами и ждала ответа, а он не знал, что ответить. Он хотел сказать ей, но в это время зашёл Рябинин, который приехал его навестить.
      -Ну, здорово, дружище, вижу, ты тут не скучаешь?- подмигнул Рябинин Генычу. Он знал об его чувствах и совсем не удивился, увидев Любу рядом с Генычем.- Ну, что, нашёл свою Любовь?
      Девушка удивлённо смотрела то на одного, то на другого, не понимая, что происходит, а потом не выдержала и сказала:
      -Гена не такой, у него дома девушка и он её любит...
      В этот раз пришла очередь удивляться Рябинину:
      -Девушка?.. Это что-то новое...- но, увидев жест Геныча, за спиной у Любы, он спохватился, поняв, что Геныч ведёт какую-то, пока только ему понятную, игру и ему надо его поддержать, - А, ну да, конечно! Девушка, которая дома... Как ты говорил, её зовут?
      -Её зовут Люба, и мою спасительницу тоже зовут Люба.
      -Понятно...- Рябинин всё не мог въехать, что к чему и топтался на месте, не зная, что ему делать дальше.
      -Ну, я пойду,- сказала Люба, - Меня больные ждут, а вы тут поговорите.
      Когда Люба ушла, Рябинин вздохнул с облегчением и подсел к Генычу:
      -Ну ты даёшь! То ни одной Любы, то сразу две. Я же вижу, что это она. Зачем ты ей ещё одну девушку приплёл, да ещё и Любу? Можешь объяснить, что происходит?
      -Да что объяснять?..- вздохнул Геныч.- Я случайно соврал ей, а теперь не могу признаться. Она не такая, как все. Моя ложь может её обидеть и я могу её потерять. А я не хочу этого, я люблю её...
      -Ну, хочешь, я ей всё скажу?
      -Ну уж, нет, Рябинин. Ты со своим опытом с женщинами только дров наломаешь. Я как-нибудь сам разберусь. Ты лучше расскажи, как дела в части.
      -Да нормально в части. Соловьёв сейчас вместо тебя ездит. Тебя, наверное, на первое время освободят от поездок, будешь по части дежурить. Солдаты тебя уважают, справишься. Как ты, нормально себя чувствуешь?
      -Да, всё нормально, заживает, как на собаке.
      -О, кстати, о собаках расскажу случай . Помнишь, я тебе о корейцах рассказывал. На днях я к ним в посёлок ездил, доски от них возили. Тут рядом у них пилорама. Забавный народ, предприимчивый. Я у них часы приобрёл, смотри.- Рябинин закатал рукав и продемонстрировал новые часы Сейко. - Японские, 150 рублей отдал. Но зато вещь! Наши такие не выпускают. Так вот, мы, когда в этот посёлок заехали, там у их кухни запах такой стоял... жуть. Оказалось, они собаку варили. Представляешь, для них съесть собаку, это в порядке вещей. Говорят, солдаты у них меняют собак на водку. А водка у них, со змеёй внутри. Представляешь, выпивка и закуска в одной посуде. Надо же так додуматься. Хотя, водка сама по себе, дрянь. Нашей Русской сильно уступает. Вообще, странные они какие-то. Зимой в кедах ходят, в пиджаках и полотенца вместо шарфа. Зато значки вождя на груди у каждого, так у них по закону полагается. А торгуют всем, чем только можно. У них зарплата низкая, вот они и выкручиваются. Летом ягоды в лесу собирают, продают. Могут продавать, а могут поменять. Ничем не брезгуют.
      -А ты Дашке что-нибудь купил?
      Рябинин нахмурился:
      -Это ещё зачем?
      -А что, ты её уже не любишь?
      -Люблю, и что?.. Я с тех пор не знаю, как к ней сунуться. Ждал, что она сама со мной заговорит, а она молчит. Пойди узнай, что у неё на уме. Странная стала, невесёлая ходит. На днях одного из наших с лестницы спустила, с тех пор никого у неё не видно, все её вагончик стороной обходят. А я не знаю, что думать. Как думаешь, может она влюбилась в кого-то и потому никого к себе не подпускает?
      -А ты кого-то с ней рядом видел?
      -Нет...А может кто-то не наш?
      -Вот пойди и спроси у неё,- улыбнулся Геныч.
      -Ну уж нет, я не сумасшедший. Чтоб она и меня с лестницы?..
      -Да с какой лестницы?
      -Ну, с порога... Да какая разница... Я её тогда обидел, она имеет полное право со мной обойтись так же.
      -Ну, ты даёшь, Рябинин. Ты офицер Советской армии, можно сказать герой, а боишься женщины?
      -Да никого я не боюсь!- воскликнул Рябинин и отвернулся. Немного помолчав, он резко повернулся к Генычу и возбуждённо заговорил,- Да, ты прав. Боюсь я её. Как чумы боюсь. Пока думаю о ней, столько сказал бы. А как увижу, так слова в горле и застревают. Словно речь отнимает. Смотрю на неё, как дурак, и не могу даже поздороваться. Раньше она со мной говорила и я её понимал... вроде... а сейчас молчит... идёт и молчит... Ну, хоть бы поздоровалась... А так, даже не знаю, в каком она настроении. Боюсь, скажу что-то, а она меня огреет...
      -А ты как хотел?- захохотал Геныч,- Ты как с ней раньше обращался, забыл? Вот теперь твоя очередь получать от неё пилюли.
      -Смейся, смейся,- обиженно проворчал Рябинин, - Сам тоже хорош! Уже неделю рядом со своей Любкой, а признаться не можешь.
      -Тут другое...
      -Ага, другое, скажешь то же! Дело другое, а цель одна!
      Геныч ничего не ответил, Рябинин был прав. Они оба попали в любовные сети из которых надо было выпутываться, но так, чтоб не упустить своих голубок. Но как это сделать ни один из них не знал. Генычу казалось, что он хорошо знает женщин, но только теперь понял, что до сих пор он знал только женщин, а ЛЮБИМАЯ женщина для него всё ещё загадка.
      
      17.
      Оформив все необходимые при выписке документы, Геныч стоял в коридоре и ждал Любу. Она была на операции и должна была вот-вот выйти. Он собирался ей всё рассказать, но время поджимало и с каждой минутой он понимал, что разговор не состоится и сегодня.
      Люба вышла уставшая, это была третья операция в этот день и достаточно сложная, Люба едва стояла на ногах.
      -Люба. -позвал Геныч.- Я хотел поговорить с тобой, но уже опаздываю. Меня выписали.
      Глаза Любы наполнились слезами. Она знала, что его сегодня выпишут, и тоже очень хотела с ним ещё поговорить. Ей нравился этот высокий, стройный парень с доброй душой и она сильно привязалась к нему. Она понимала, что будет скучать без него и очень жалела, что у него есть девушка.
      -Люба, ты будешь меня ждать?- голос Геныча дрогнул, ничего другого он сказать не мог.
      -Конечно буду!- воскликнула Люба,- Но...
      -Ничего не говори! Я хочу, чтоб ты знала... Я... - главные слова крутились в мозгу Геныча, но выговорить их он так и не смог. - Я приеду к тебе, обязательно приеду. Ты только жди меня, ладно? И не плачь, я хочу, чтоб ты улыбалась.
      Люба с трудом улыбнулась, но после этого слёзы полились из глаз и она зарыдала, уткнувшись лицом в его грудь. За всю свою жизнь она впервые встретила человека, который её понимал, которому она могла доверить свои тайны и с которым чувствовала себя свободно. И вот теперь им предстояло расстаться.
      -Ну что ты... Ну не надо, пожалуйста.
      -Ты правда приедешь?..
      -Ну конечно. Или ты мне не веришь?
      -Верю... Я буду ждать тебя... Береги себя...Всё, иди... Тебе пора.
      - Да, конечно...- Геныч сделал пару шагов к двери, потом вернулся, наклонился к её лицу и поцеловал.- Извини, пожалуйста.
      Он быстро развернулся и ушёл, оставив Любу в растерянности, наедине со своими мыслями. Такого жеста она от него не ожидала.
      По возвращении в часть, Генычу предстояло приступить к своим прямым обязанностям. Он состоял на должности командира взвода, но из-за частых командировок он мало виделся со своими подчинёнными и теперь ему предстояло познакомиться с ними поближе. До сих пор его обязанности выполнял Соловьёв.
      Первый рабочий день начался, как обычно, с построения и проверки. Солдаты уже знали, что теперь их взводный будет находиться с ними часто и смотрели на него изучающее. Геныч без труда выделил из строя дедов: несколько распоясанный вид, опущенный ремень, шапки на бок и сапоги в гармошку. Они смотрели на него вызывающе и Геныч отлично понимал, что с ними у него будут проблемы. Эти ребята уже прошли БАМовскую закалку и от появления нового лейтенанта им было ни тепло, ни холодно. Таких в его взводе было около четверти состава.
      От вида молодых впечатления у Геныча были не лучше. Подтянутые по форме, но с первого взгляда было понятно, что служба им мёдом не казалась. Геныч знал, что эта часть личного состава доставляет проблем не меньше. Побеги из части в основном совершали молодые, и это ЧП, за которое в первую очередь будет отвечать он.
      Отправив солдат в столовую, Геныч получил задание на рабочий день от командира роты,
       в чьём подчинении он был.
      Так начинались трудовые будни Геныча в части.
      
      18
      После погрузки инструментов в машины, личный состав занял свои места в транспорте и направился на объект. В этот день им предстояло зашить часть пути, предусмотренную планом.
      Геныч уже давно усвоил, что здесь план на первом месте и за его невыполнение можно было попасть на ковёр так же, как и за любое ЧП. И знал так же, что выполнение плана напрямую зависит от руководителя работ. Если солдата не подгонять, то сам он рваться не будет. Солдату важно, чтоб прошёл день. И ждать от него энтузиазма, это пустая трата времени и нервов. Во всяком случае, до тех пор, пока не удалось найти общего языка между командиром и подчинённым.
      Генычу ещё не приходилось здесь командовать людьми, поэтому он совершенно не имел представления, как будет себя вести и даже не был уверен, что из него может выйти нормальный командир. Сейчас он сильно жалел, что ему пришлось перевестись, длительная тряска в авто ему была пока противопоказана и его перевели вроде как на работу полегче. Хотя легче он себя не чувствовал. Совсем.
      -Чёртов аппендицит, чего ему надо было здесь воспалиться. Нормально же всё было. Ну трясло всю дорогу, но привык же. Там отвечал за свой рейс, а тут... Чёрт их знает, солдат этих, всякое учудить могут. Попробуй потом, выпутайся.
      Так как собственного опыта у Геныча не было, он вспоминал собственную службу. Он давно понял, что армия , в которой он служил срочную, и армия, в которую он сейчас попал сильно отличаются. И если он не сможет заработать авторитет в первые дни, то потом будет поздно. Предыдущая служба сейчас помогала ему. Он хорошо понимал или догадывался о чём думает рядовой, хорошо помнил своих командиров, помнил, за что они сами когда-то их уважали и за что презирали.
      Он построил своих солдат и стал медленно проходить вдоль строя, выдерживая паузу и присматриваясь к своим бойцам.
      - Не томи, командир, говори уже, работать пора.- сказал кто-то из строя.
      Геныч резко развернулся и подошёл к бойцу, который нагловато улыбался и было видно, что он собирается вывести своего взводного из себя. Сразу поняв намеренье солдата и поборов желание тут же заехать ему по роже, Геныч спокойно встал перед строем и твёрдо сказал:
      - Вот и хорошо, что вы проявляете сознательность и у вас такое сильное желание работать. Свою задачу вы знаете, распорядок тоже. Так что не будем терять время. Выгружаем инструмент и приступаем к выполнению боевого задания. И прошу усвоить один момент. Я не собираюсь ходить за вами и подгонять. В конце рабочего дня вы мне должны доложить о выполнении приказа. Если сегодня план не будет выполнен, завтра придётся выполнить завтрашний план и доделать то, что не было доделано сегодня. Если к концу недели у вас останутся хвосты, в воскресенье мы будем здесь до тех пор, пока всё не выполним. Всё ясно?
      -А если мы перевыполним план до конца недели?
      -Вот перевыполните, тогда посмотрим.- ответил Геныч и подумал,- А чёрт его знает, что будет, если перевыполнят. Хоть бы выполнили, а если перевыполнят, устрою им последний рабочий день короче, может не снимут голову за первый раз, а там видно будет.
      Солдаты выгрузили инструменты и принялись за работу. Геныч удивлялся, как слаженно они работают. Эти ребята давно работали на таких объектах и хорошо знали своё дело. Жара стояла ещё достаточно сильная и пот ручьями струился по телу, но они не бросали инструментов и к тому времени, когда привезли обед, план был выполнен почти наполовину.
      Как ни странно, солдаты поверили своему командиру. Ну и ещё, может быть немного сказалось отношение к нему его водителя, который часто общался с этими ребятами. Но Геныч знал, что добиться уважения в рабочее время мало, основные трудности его ждут потом, после трудового дня.
      
      19.
      Когда солдаты Геныча закончили запланированную работу на своём участке, до конца рабочего дня ещё было время, и на других участках ещё работали.
      Солдаты оставили инструменты и сели на перекур. Сержант подошёл к Генычу и доложил о выполнении приказа.
      -Хорошо,- ответил Геныч, подойдя к солдатам,- Пока отдыхайте.
      -А как же перевыполнить план, товарищ лейтенант?
      -А это уже по желанию. Я не имею права вас заставить. То, что от вас требовалось, вы сделали.
      Геныч отошёл к соседнему участку, не имея желания давить на солдат и дав им возможность выбирать самим.
      Когда, через несколько минут он подошёл к ним, часть солдат работали, а часть сидели на земле и курили. Геныч сразу определил, чьими силами сержанты решили перевыполнить план.
      -Отставить! Строиться!
      Солдаты построились.
      -Значит так, товарищи бойцы! Если у вас есть желание перевыполнить план, то пожалуйста! Но только всем личным составом! Проявления дедовщины на рабочем месте я не допущу. Приказ один для всех, и выполнять его всем, не зависимо от звания и срока службы. Всё ясно?
      -Так точно..
      -Что решили, работаете дальше или отдыхаем и ждём погрузки?- Геныч подошёл к сержантам.
      -Работаем, - ответили сержанты.
      -Хорошо, занимайте рабочие места.
      Геныч видел, что люди устали и не хотел заставлять их делать больше, чем от них требовалось. Он уже им был благодарен и перед погрузкой в машины построил их и объявил благодарность за хорошую работу и перевыполнение нормы.
       Собрав инструменты, личный состав погрузился в машины и направился в расположение части.
      По прибытии солдаты были отправлены сначала в умывальник, затем в столовую на ужин. После чего Геныч провёл перекличку личного состава и отправил их спать, дав команду отбой.
      Когда он устало вошёл в свой вагончик, Рябинин уже был дома и ждал его, чтобы поужинать. Сразу после Геныча зашёл Соловьёв, пряча за пазухой бутылку вина.
      -Геныч, наконец-то ты пришёл, я уже заждался, всё выглядывал тебя. Спасибо, жена тебя в окно заметила. Ребята, у меня новость и есть повод выпить.
      -Интересно, что за новость?- разглядывая этикетку на бутылке, спросил Рябинин.
      -Ребята! Я скоро буду отцом!
      -Вот это новость! Да, за это грех не выпить! Ну, Соловей, молодец! Поздравляю!- Рябинин сжал в своих медвежьих объятьях щуплого Соловьева так, что тот закряхтел.
      -Потише, задавишь его!- воскликнул Геныч.
      -Ничего! Пусть привыкает! Теперь его жизнь не так давить будет! Это ж какая ответственность! Подумать только, наш Соловей ПАПА! Поздравляю!
      -Спасибо, ребята. Я и сам придти в себя не могу.
      Они налили в кружки и, чёкнувшись и произнеся тост "За маленького Соловейчика", выпили до дна.
      -Ну всё, я больше не буду, дальше без меня. Меня жена ждёт, ей сейчас нельзя волноваться.
      Соловьёв ушёл, а Геныч с Рябининым осушили бутылку , попутно обсудив впечатления прожитого дня и легли спать, потушив свет.
      
      
      20.
      В 7.40 следующего дня Геныч был у палатки своей роты. Подъём должен был начаться 10 минут назад, но снаружи движения не наблюдалось. Геныч открыл дверь палатки и вошёл внутрь. Тяжёлый воздух закрытого помещения ударил в ноздри так, что Геныч едва не покачнулся.
      -Как же вы тут спите,- проворчал Геныч.
      Войдя внутрь, он увидел, что только молодые встали и заправляли свои постели, остальные всё ещё спали, не обращая внимания на Геныча.
      -Дневальный, в чём дело?
      Дневальный стоял перед Генычем по стойке смирно и молчал.
      -В чём дело, я спрашиваю? Доложить по форме!
      -Спят, товарищ лейтенант, говорят, вчера устали...
      -Устали значит... Рота подъём!- крикнул Геныч на всю палатку.
      В этот момент мимо него пролетел сапог и стукнулся о брёвна палатки, Геныч едва успел увернуться.
      -Та-ак, - протянул Геныч, поднимая сапог. - Дневальный, чей сапог?
      Дневальный опять молчал.
      -Принеси-ка мне пару.
      Молодой солдат стоял, не решаясь двинуться с места.
      -Дневальный, в чём дело, я спрашиваю? Я прекрасно видел, кто это сделал! Его фамилия?!
      -Сержант Фролов...- опустив голову произнёс молодой солдат и двинулся за вторым сапогом.
      -Значит Фролов... Хорошо...- выдержав паузу, Геныч продолжил,- Значит, не выспались? Хорошо, можете спать, сколько вам нужно, прошу прощения, что нарушил ваш сон. Как только выспитесь, я жду вас на плацу. После подъёма прошло уже 10 минут. Значит эти 10 минут будем делать утреннюю гимнастику, в виде бега. Но это время ещё не полное. Отсчёт прекратится, когда все, в полном составе будут на плацу. То есть, чем больше будете спать, тем больше будете разминаться. Если не успеем на погрузку, значит, после разминки сделаем марш бросок на 8 км до объекта. Если не успеем выполнить план до конца рабочего времени, вечером будем разминаться таким же способом в обратном направлении. Сладких снов, товарищи бойцы!
      Геныч говорил спокойным тоном, чётко выговаривая каждое слово так, чтоб смысл его слов доходил до всех. Взяв сапоги Фролова, добавил:
      -А сержант Фролов у нас будет делать разминку босиком. Я так понял, обувь ему не нужна.
      Он не собирался подходить с койке сержанта, зная, что без труда узнает его на плацу.
      Выйдя из палатки, Геныч направился на плац и уже через две минуты солдаты его догнали, а через пять стояли ровным строем в полном составе.
      -Молодцы!- Геныч подошёл к босому сержанту, и усмехнулся, - Как самочувствие, сержант?
      Потом скомандовал:
      -Взвод! Налево! Бегом, по кругу, марш!
      Солдаты побежали вокруг плаца. Время шло и Генычу совсем не хотелось опаздывать на погрузку, поэтому через пять минут он скомандовал:
      -Шагом, марш! Перейти на гусиный шаг!
      Солдаты присели и пошли в развалку.
      Генычу вовсе не хотелось перетруждать своих бойцов, зная, что впереди у них тяжёлый трудовой день, поэтому через две минуты он скомандовал:
      -Отставить! Взвод, стой! Направо! На сегодня хватит! На первый раз я вас прощаю. Но, если впредь такое повторится, вам придётся это время, что не доработали сегодня, отработать. Всё ясно?
      -Так точно!
      -Сержант Фролов, выйти из строя!
      Геныч приблизился к сержанту и глядя на него в упор, спросил:
      -Ну, как сержант? Теперь ты убедился, что сапоги солдату нужны? Ещё будешь ими разбрасываться?
      -Виноват, товарищ лейтенант. Простите, я подумал...
      -Отставить! Я догадываюсь, о чём ты подумал. Об этом поговорим вечером. А сейчас забирай свои сапоги и впредь относись бережно к личному имуществу, которое дало тебе государство. А то, если случится что-нибудь подобное, будешь службу в лаптях дослуживать и домой так поедешь. Ясно?
      -Так точно!
      -Ну вот и хорошо, что ясно! А теперь разойтись, привести себя в порядок и через пять минут быть на перекличке. Выполнять!
      После этого случая по утрам больше инцидентов не было. Когда Геныч приходил в палатку, взвод всегда был готов к утреннему построению..
      Вечером перед отбоем Геныч зашёл в палатку и построил солдат.
      -Кто у нас сегодня был дневальным? Выйти из строя!
      Из строя вышел уже знакомый ему молодой солдат. На его лице Геныч заметил свежие следы побоев.
      -Фролов, выйти из строя!- приказал Геныч, догадываясь, кто и за что избил солдата.
      Геныч перевёл взгляд на сержанта и долго смотрел на него, обдумывая, что ему сказать.
      -Доложите ротному?- не выдержал сержант.
      -Нет, зачем же? Слишком много чести для тебя, сержант. Ты у меня в наряд пойдёшь, на хоздвор , поближе к навозу. Вне очереди! Всё, отбой личному составу!
      
      
      21.
      Так прошло короткое БАМовское лето. У Геныча сложились нормальные отношения с личным составом. Он был строг со своими солдатами, но всегда старался поступать по справедливости. Все проблемы решал спокойно, не распуская рук и стараясь не выходить из себя. Солдаты его уважали, поэтому дисциплина у него была относительно нормальной.
      За всё это время он так и не смог приехать к Любе. Каждый раз, когда друзьям выпадал рейс в ту сторону, он передавал ей письма и с нетерпением ждал ответа. Рябинин всё время подшучивал над ним, осмеивая его нерешительность, за что Геныч отплачивал ему тем же, намекая на отношения с Дашкой.
      Наступила осень, с дождями, сыростью и туманами. И без того плохие дороги стали ещё хуже и местами трудно проходимыми.
      В тот день комбат вызвал Геныча к себе:
      -Игнатов, сегодня будешь сопровождать машины с грузом. Поедете с Рябининым, Соловьёвым, Дягилевым и Петровым. Груз важный и надо доставить в срок. Вечером вы должны быть в части, зайдёшь ко мне, доложишь. Подробности узнаешь у Рябинина. Всё, свободен.
      Колона из пяти машин направилась в назначенную сторону, машина Геныча двигалась заключающей. Благополучно добравшись до места и разгрузившись, колона двинулась в обратный путь.
      С утра прошёл дождь и сейчас поднялся густой туман, передвигаться стало очень опасно. Водители осторожно вели свои машины по раскисшей грязи, временами застревая и теряя друг друга из вида.
      Машина Геныча то отставала, то догоняла колону. Туман был на столько густой, что дальше 40 метров ничего не было видно. Отстав в очередной раз, Геныч приказал водителю уступить ему место, пересел за руль и немного прибавил газу:
      -Мы так до темноты не доберёмся.
      Они благополучно проехали около километра, как, вдруг, впереди из тумана выплыло тёмное пятно и Геныч едва не врезался в ЗИЛ-131, двигавшийся перед ним. Грузовик стоял на ровном месте, с включенными фарами и двигателем, и с открытыми дверками. Ни в кабине, ни поблизости никого не было.
      -Что за чёрт?!- воскликнул Геныч,- Странно, куда все делись?
      Он вышел из машины и осмотрелся, никого не было видно. Геныч прислушался и расслышал шум внизу обрыва. Страшная догадка прожгла мозг и он ринулся вниз, спотыкаясь о камни и корни.
      Когда он добежал до места, перед ним предстала страшная картина.
      ЗИЛ-130 стоял вверх колёсами, в раздавленной кабиной и полуразвалившимся кузовом. Рябинин стоял в стороне на коленях, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону. Его водитель стоял рядом, оцепеневший от ужаса.
      Геныч подошел к ним и тихо спросил:
      -Кто?
      -Соловьёв...- прохрипел Рябинин и застонал.
      Геныч упал рядом с ним на колени и тоже схватился за голову. Что они скажут его жене? Как смогут смотреть ей в глаза? В этот миг они согласны были быть на месте Соловьёва, лишь бы их друг остался жив и с ним бы было всё в порядке. Но изменить уже ничего было нельзя... Они стояли на коленях, мучаясь от отчаянья и бессилия, что либо сделать. Казалось, время остановилось, все проблемы потеряли всякий смысл, внутри образовалась пустота. Пустота и боль, причиной которым были только что оборвавшиеся две жизни.
      Первым пришёл в себя Рябинин:
      -Мы ничем им не можем помочь... Нам надо отправить машину за помощью... и сообщить... об этом ещё никто не знает...
       Рябинин отдал приказ своему водителю, отправляться в часть. Помощь пришла не скоро и ночь прошла, как в бреду. Только к утру Рябинин и Геныч смогли попасть в часть, сопровождая тела погибших.
      ...Соловьёва отправляли на Родину в цинке в сопровождении капитана и четырёх солдат. Его жена отправлялась с ними. Она всё время не отходила от гроба и в день отправления Геныч её не узнал. Ему показалось, что эта женщина постарела лет на 20. Из под чёрного платка молодой женщины пробивалась седина, которой раньше он у неё не замечал.
      Потрясение и боль от утраты друга останется с Генычем на всю жизнь..
      
      
      22.
      После случившегося ребята ещё долго не могли придти в себя. Каждый раз, проходя мимо опустевшего вагончика, где раньше жила семья Соловьёвых, сердце сжималось от боли. В тот вагончик долго никого не заселяли. Приближалась зима, и всех, вновь прибывших, заселяли в недавно построенные щитовые дома, где было теплее. Поэтому, осиротевший вагончик ещё долго смотрел на людей тёмными окнами.
      Наступила зима. С каждым днём морозы становились крепче, сковывая дороги, мари и мелкие реки.
      Люба была в палате у постели тяжелобольного, когда её позвали. Санитар сказал, что к ней посетитель.
      -Господи, неужели он приехал?- мысленно обрадовалась Люба.- Как долго я его не видела, соскучилась страшно.
      Радостная и сияющая она пробежала по коридору и выбежала на улицу. Но увидев посетителя, её хорошее настроение улетучилось. Перед ней стоял чужой человек. В грязных ватниках, заросший, с густой взлохмаченной бородой, в нечищеных сапогах и пропаленной шапке ушанке. Было в нём что-то знакомое, но как Люба ни старалась, вспомнить не могла. Только, когда он улыбнулся, по золотой фиксе во рту она его узнала.
      Нет, только не этого человека она хотела видеть, кого угодно, но только не его!
      -Влад?? Ты?? Ты как меня нашёл?? - от волнения у неё закружилась голова, а ноги стали ватными. Она отступила на пару шагов, хотела убежать, но не смогла.
      -А! Узнала?!- Владислав подбежал к ней, схватил за руки и прижал к стене здания.- Ты что, суч.., думала скроешься от меня?
      -Отпусти, пожалуйста,- взмолилась девушка, слёзы ручьями полились из её глаз.
      -Плачешь? Ну-ну, поплачь! Теперь ты у меня будешь много плакать! Ты расплатишься со мной за всё!
      -В чём я виновата перед тобой?!
      -Во всём! Ты меня ослушалась! И теперь будешь наказана! Я раздавлю тебя, как букашку!
      -Влад, пожалуйста, не надо! Отпусти!
      -Что здесь происходит?- раздался голос патрульного за спиной у Владислава.- Девушка, Вам нужна помощь?
      -Всё нормально, начальник, это моя невеста. - ответил Владислав, отпуская девушку. Люба, почувствовав свободу, со всех ног рванула в здание госпиталя, совершенно не заботясь о том, что будет делать патруль с Владом. Вся дрожа, она вбежала в свой кабинет и горько заплакала, не понимая, как он мог её найти здесь, в этой глуши.
      Люба не знала, что вернувшись из армии и не найдя её дома, Владислав рассвирепел и избыл своих дружков, которых приставил к ней. Избил сильно, до полусмерти. И чтобы избежать наказания, он решил скрыться здесь, на большой стройке, пока всё утихнет. А заодно подработать и поискать её. Он знал, куда она отправилась, и зная её профессию, без труда догадался, что она может быть где-нибудь в санчасти или госпитале. Здесь он работал водителем и каждый раз, бывая поблизости с медучреждениями, интересовался, не работает ли она там.
      Люба понимала, что с появлением Влада её жизнь снова превратится в ад. Единственная её надежда, Геннадий. Но он так до сих пор к ней и не приезжал и его друзья в последнее время тоже куда-то пропали.
      
      23.
      Владислав был доволен, что наконец нашёл Любу. Он работал неподалёку, и у него была возможность наведываться к ней часто. Каждый раз, будучи рядом с госпиталем, он вызывал её, но она не выходила. Она его боялась, зная, что этот человек не упустит возможности лишний раз причинить ей боль.
      Люба жила рядом в общежитии. Когда приходило время идти домой, она просила санитаров провести её, сама никогда не ходила, боясь, что Владислав узнает, где она живёт и будет её караулить.
      Она не ошиблась, он уже несколько раз следил за ней, в надежде, что она будет одна. И каждый раз он злился, что у него нет возможности осуществить свой план. Здесь у него союзников не было, а действовать в одиночку он боялся, да и не привык. После каждого раза он возвращался к себе и заливал свою неудачу водкой.
      Геныч всё никак не мог придти в себя от потрясения, связанного с потерей друга. Он полностью ушёл в работу, отдавая ей все свои силы. С Рябининым они старались не говорить о Соловьёве. Да и вообще в последнее время мало говорили, потому что разговор на любую тему обязательно доходил до того случая, и это обоим причиняло боль.
      Сейчас Генычу Любы особенно не хватало. Ей одной он мог открыть душу, зная, что она его поймёт и поддержит. Сейчас он ей не писал, не мог. Он хотел рассказать ей обо всём при личной встрече, так как она была знакома с Соловьёвым и это известие могло её расстроить. И ещё он твердо решил, что как только он с ней встретится, он ей расскажет о своих чувствах и сделает предложение. Случай с Соловьёвым заставил его по-другому посмотреть на жизнь. Он впервые понял, что жизнь не такая длинная, как может казаться и надо спешить жить. И не откладывать всё лучшее на завтра, а то может случиться так, что завтра просто не наступит.
      Жизнь, это поезд, который двигается из точки А в точку В, где А, это начало жизни, а В, её конец. Этот поезд мчится с невероятной скоростью, иногда делая остановки на одиночных станциях, давая возможность человеку выйти и обогатить себя чем-то новым для себя. Но, если человек поленится и не выйдет, то он приедет в пункт В ни с чем, с тем же, что выехал из пункта А. А если он отстанет от своего поезда, то он может остаться навсегда на той остановке, или доберётся в пункт А на другом поезде, но там уже будут другие попутчики и другие остановки. В жизни очень важно не пропустить свой поезд...
      
      24.
      После трагического случая с Соловьёвым, дальнейшая служба Геныча снова продолжалась на колёсах. В этот раз ему достался уже далеко неновый ГАЗ-66, крытый тентом, или, как его в народе называли Шишига, шестьдесят шестой или просто ГАЗон.
      Обычный грузовик на просторах Союза, здесь казался совсем маленьким, на фоне громадных УРАГАНов, МАГИРов, УРАЛов и прочей техники, такой же мощной и грандиозной, как и сама стройка.
      Техника БАМа уникальна и заслуживает особого внимания. Где ещё можно было встретить огромный многотонный тягач МАЗ-537 УРАГАН, на платформе которого свободно размещался тоже не маленький бульдозер КАМАТСУ, который сам весит около 50 тонн? Этот тягач отличался повышенной проходимостью, с четырьмя парами ведущих колёс, с наличием лёбёдки, с помощью которой он мог сам себя вытащить из болота. Был предназначен для транспортировки крупных грузов, плит и техники в труднодоступные места. Но был достаточно громоздким, съедал много топлива, поэтому применялся в основном в исключительных случаях.
      Для перевозки грунта под насыпь дороги использовали в основном самосвалы: немецкие МАГИРУСы и советские КРАЗы и МАЗы. И если КРАЗы с МАЗами можно было встретить на любой стройке необъятной Родины, то МАГИРУСы были, можно сказать, визитной карточкой великой стройки. Ярко-оранжевая кабина с воздухозаборниками на крыше была далеко видна на фоне зёлёной тайги. Благодаря такому устройству, на нём можно было форсировать довольно таки глубокие водоёмы. Кузов этого самосвала был рассчитан на 15 тонн. Из-за высокой выносливости и большой грузоподъёмности эта техника на БАМе применялась широко. Вряд ли ещё где-то в мире можно было встретить место, где бы эта техника принесла столько пользы. Работали эти машины по 7-8 лет, а то и больше, отечественная техника такой нагрузки столько времени не выдерживала.
      Не редкостью были и отечественные УРАЛы, бортовые применялись чаще для перевозки людей. Топливо на трассу доставляли топливозаправщики УРАЛы, КРАЗы и др.
      Из крупной техники ещё можно выделить бульдозеры ФИАТ и КАМАТСУ. Рядом с ними Генычу работать не приходилось, но курсируя вдоль трассы, встречал. Незабываемые впечатления от силы и мощности технических гигантов. ФИАТ, весом более 80 тонн, легко расчищал площадки под новые постройки, но из-за своих размеров был несколько неповоротлив. КАМАТСУ был поменьше, но достаточно производителен. Был в нём один секрет: на его днище была отлита тяжёлая плита, которая делала его очень устойчивым и он мог двигаться по крутым, почти вертикальным склонам. Поэтому он применялся в самых сложных и труднодоступных районах. Тяжёлым острым клыком, установленным позади кабины, этот бульдозер мог легко разбивать скальный грунт, а потом раздвигать его в стороны при помощи широкой лопаты впереди. Мог работать и в карьерах.
      На этой стройке было ещё много разной отечественной и импортной техники: грузовой, бульдозеров, экскаваторов и др, крупной и мелкой. Всё гудело, свистело, жужжало, грузило, перевозило, перетаскивало, съедая тонны и тонны горючего и разгоняя всю местную фауну подальше от всёй этой суматохи с звучным названием Байкало-Амурская Магистраль, а короче БАМ. Причём в зимнее время глушить технику было нельзя, когда наступали сильные морозы, заглушенный двигатель замерзал так, что запустить его снова было сложно.
      Среди всего этого бурлящего движения Геныч гонял на своём ГАЗоне, перевозя небольшие грузы: почту, продовольствие и прочие необходимые вещи, а иными словами, выполнял приказы типа, куда пошлют. Хотя, гонял, это слишком громко сказано. На Бамовских дорогах особо разгоняться было нельзя. Хоть они и были уже скованы морозом, но всё ещё таили в себе множество опасностей: крутые склоны, резкие повороты, намертво примёрзшие камни, которые на ГАЗ-66 чувствовались намного больнее, чем на грузовом гиганте.
      Не мало проблем создавали и так называемые зыбуны. Это небольшие водоёмы, покрытые слоем растительности, толщиной в 1-1,5 метров. Сверху они кажутся замёрзшей лужей, но угодить в неё, означало, по крупному сесть на брюхо. Растительность создавала мягкую воздушную подушку, в которую можно было провалиться и засесть надолго. Но у Геныча был опытный водитель, да и ездил он в основном по укатанной притрассовой дороге, на которой подобные сюрпризы если и встречались, то редко.
      
      25.
      Геныч каждый день думал о Любе, но нарядов в ту сторону всё не было. Так было и раньше. Чегдомын находился в западной стороне, а его чаще посылали на восток, в сторону Дусе-Алиня. Там находился самый длинный тоннель Восточного участка БАМа, протяжённостью более 1800 метров.
      Однажды, ещё летом, Геныча и Рябинина занесло к западному порталу и Рябинин решил показать Генычу тоннель. Первое, что Генычу бросилось в глаза, это рельефные цифры над аркою входа: 1947-1950.
      Геныч остановился и недоумённо посмотрел на Рябинина. Он тогда впервые был в этом месте и ещё был незнаком с историей этого тоннеля.
      -А ты думал.- усмехнулся Рябинин.- Это место уже история!
      -Но как? БАМ ведь начали строить в 1974 году!
      -Это не совсем так. Его начали строить значительно раньше. Этот тоннель построен руками зэков ещё при Сталине. Тяжёлое место...- задумчиво проговорил Рябинин.- Знаешь, каждый раз, когда сюда попадаю, испытываю...Даже не знаю, как это чувство назвать.
      -Почему?
      Рябинин прикоснулся ладонью к сырой стене тоннеля, где был виден чёткий отпечаток от досок опалубки.
      -Видишь ли...- было видно, что Рябинина мучают какие-то мысли, но он не решался произносить их вслух. Но, после паузы, он продолжил.- Видишь ли, дружище... Это место...Это святое место...Оно пропитано потом и кровью...
      -О чём ты говоришь, какой кровью?
      -Его строили заключённые вручную, даже цемент сами делали из соседней сопки. Ты, наверное, слышал, как они жили и работали в лагерях? Голод, холод, болезни... Кто знает, сколько жизней унёс этот тоннель тогда. Здесь рядом было кладбище. Кто знает, всех ли похоронили там или может быть...
      -Что? Ты хочешь сказать...
      -Я не знаю... Видишь ли... Здесь такие условия, вечная мерзлота, копать могилы сложно... Я слышал, что в сторону Магадана умерших хоронили засыпая грунтом под дорогой. Дорога в ту сторону, говорят, на человеческих костях проложена, кто знает, может быть и здесь... В лагеря людей забирали миллионами, возвращались единицы. Такой техники в то время не было, а могил знаешь сколько надо было?.. Это сейчас погибших на родину отправляют, а тогда... Страшное время было, редко кто знал, где их родственники свой путь закончили...
      -Кто тебе про Магадан сказал?- спросил Геныч, чувствуя, как от услышанного по спине мурашки забегали.
      -Об этом вслух не говорят. Но, кто знает, может быть придёт время и мы ещё и не такое узнаем. Только доживём ли? Моего деда забрали в 49-м, домой он так и не вернулся. Мы так и не узнали, где он похоронен.
      -А ты говорил, тут кладбище было...
      -Да, рядом с восточным порталом. Но после 75-го оно попало под карьер, проектировщики не успевали. Говорят, жуткая картина была. Но приказ есть приказ, сказали там копать, там и копали. Только там на крестах фамилий не было, номера только.
      Они медленно шли по тоннелю, глубоко задумавшись.
      -Странно...- наконец нарушил молчание Геныч.- Судя по датам, его построили за 3 года. Но как могли за такое короткое время выполнить работу такого объёма, вручную, без техники?
      -Проходку тоннеля вели одновременно с двух сторон, с запада и востока. Встретились где-то в центре. Говорят, одну из боковых штолен даже женщины строили. Потом этот тоннель забросили, как и всю стройку. После смерти Сталина лагеря начали ликвидировать и достраивать стало некому. Это сейчас БАМ объявлен комсомольской стройкой. И агитация работает, будь здоров! Люди поверили, едут, строят. Бегут, правда, многие.- Рябинин усмехнулся.- Бегут слабые, а самые лучшие остаются. Я имею ввиду тех, кто сейчас приезжает. А те, что остались тут раньше, с тех времён... Знаешь...Тебе доводилось разговаривать с местными людьми? Ты заметил, какие они? Таких людей я на Большой земле не встречал. Говорят, бывшие зэки. Ну и что? В лагеря тогда отправляли самых лучших, самых работящих, самых умных, самых активных. И жили они здесь, один за всех, и все за одного, по братски. Я имею ввиду не воров и жуликов, а политических заключённых. Сколько их пострадало за зря тогда?! Страшно подумать. Святая земля это, святая! Пропитанная потом, и кровью, и слезами людскими, и костями выложенная. Как подумаю об этом, выть хочется!
      Они снова замолчали. Слова Рябинина крепко засели в мозгу Геныча, раньше он никогда не думал на эту тему. Об этом нельзя было говорить вслух, разве только вот так, с другом, и то, по секрету.
      - Потом, в 74-м сюда вернулись.- продолжил Рябинин.- И тут оказалось, что тоннель полностью замёрз.
      -Это как?
      -Очень просто. Он оказался забит льдом снизу до верху. Что-то там засорилось, вода не уходила, а накапливалась здесь, замерзала и в конце концов наполнила весь портал льдом. Наши солдаты его полтора года вычищали. Говорят, когда пробились подальше вглубь, теряли сознание, не хватало воздуха.
      -А как же сейчас он не замерзает?
      -Зимой обогревают дизельгенератором. Ладно, посмотрели, поехали. Нам ещё добираться до части, расстояние вроде небольшое, но времени займёт.
      Они вышли и направились к ожидавшим их машинам. Геныч ещё раз окинул взглядом это таинственное место. Вокруг были не только новые постройки, но и сохранились постройки старого времени, которые теперь обживали люди другого, нового времени.
      
      
      
      26.
      И вот сегодня Геныча опять занесло в этот район, уже в зимнее время. Им пришлось здесь заночевать, так как было уже поздно, а зимой ночью передвигаться по дорогам БАМа было опасно, тем более в одиночку. Морозы ещё не набрали своей силы, первый снег ещё не создавал преград на дорогах, но поломка в пути могла привести к печальным последствиям. Рисковать не стоило.
      Ночуя в военном городке Дусе-Алиня, Геныч узнал новые подробности освоения этого места.
      Как рассказывали офицеры, впервые после 50-х, к тоннелю подошли в 1974г. Картина была не из весёлых.
      Перед входом в тоннель возвышалась ледяная гора высотой в 30 метров, и сам тоннель, вместе со всеми боковыми сооружениями, штольнями и прорезями, был почти до верху забит сине-зелёным льдом.
       До середины 60-х тоннель отапливался. С двух сторон он был закрыт воротами и несколько человек поддерживали тепло в сооружении специальным устройством. Походу они следили за дренажными устройствами и поддерживали тоннель в рабочем состоянии. Но в 64-м году обслуга тоннеля попала под сокращение и тоннель остался заброшенным. Время его не пощадило. Под действием воды и морозов дренаж и смотровые колодцы засорились. Восточный портал находился немного выше западного, вода стекала по уклону, образуя наледи и в конце концов заполнила всё сооружение.
      Но прежде чем начать работы по расчистке тоннеля, строителям пришлось вначале обеспечить к нему подход. Для работы требовалось различное оборудование, техника, материалы, которые доставить сюда было очень сложно. Дорога 50-х полностью заросла. Да и тогда она мало использовалась, так как цемент заключённые готовили сами, брав материал в соседней сопке и обжигая его на цементном заводе, построенном рядом специально для этих целей.
      Чтобы пробраться к тоннелю, строителям 70-х необходимо было покорить скалу, образующую прижим. Работы проводились в мороз - 40. По крутым откосам в 60 градусов подняли тяжёлую технику, подготовили площадки, установили буровые. Солдаты на руках, по обледенелым кручам доставляли мешки с взрывчаткой и заполняли скважины. Когда многотонный заряд был уложен, прогремел мощный взрыв.
      Ледяную скалу у входа тоже штурмовали при помощи взрыва.
      Расчёты показали, что солдатам предстоит раздробить и вывести около 320000 кубометров льда. Началась тяжёлая изнурительная работа. Солдаты работали круглые сутки, но двигались очень медленно, метод простого забоя был слишком дорогим и требовал много времени. Тогда было предложено освободить сооружение от льда при помощи тёплого воздуха. Мощными вентиляторами и теплогенераторами начали нагнетать теплый воздух в отверстие тоннеля и лёд начал таять. В первый же день было оттаяно около 300 кубов льда. Но воздух не проходил через весь тоннель, где-то в центре образовалась сплошная пробка, которая этому препятствовала. Было решено отправить группу солдат во главе с младшим сержантом внутрь и ликвидировать пробку вручную. Поистине геройский поступок! Узкий скользкий лаз, встречные потоки холодной воды, недостаток кислорода. Каким мужеством должны были обладать эти ребята, чтоб решиться на такое! Рискуя собственной жизнью, войны справились с поставленной задачей. При помощи отбойных молотков они пробили сквозное отверстие. Выбираться обратно солдатам особых усилий не потребовалось. Пробка не была полностью замороженной, а оказалась наполненной водой. Мощный поток буквально вытолкал отважных добровольцев наружу. Тёплый воздух пошёл по всему тоннелю.
      После этого работа шла в два приёма: сверху лёд оттаивали тёплым воздухом, снизу дробили в ручную и вывозили на ЗИЛах -157 наружу. Тоннель был очищен в четыре раза быстрее, чем предполагалось. После очистки, в течении двух суток были проложены рельсы.
      Но это было ещё не всё. Под дёйствием воды и морозов тоннель был сильно подпорчен и требовал укрепления. Работы велись ещё не один год. Солдаты укрепляли штольни тюбингами - специальными элементами сборного крепления подземных сооружений, потом штукатурили.
      Как сказали Генычу, работы ведутся до сих пор. Летом планировалась стыковка на Уркальту и до этого времени тоннель нужно сдать в полную эксплуатацию.
      
      
      
      27.
      Наступил декабрь, а вместе с ним усилились и морозы. Теперь Геныч выезжал реже, чаще находился на месте. В часть прибыли новые бойцы и всё ещё увольнялись старослужащие.
      Вместе с этим прибавилось и проблем. Нужно было следить и за теми, и за другими. Дедовщина процветала и на этом этапе конфликты возникали чаще всего.
      Молодое пополнение получало новую форму, а дембеля не желали ехать домой в своей старой. И отбирали у молодых ремни и шапки. Молодые не всегда с охотой отдавали, за что получали от дедов. Иногда, доходило до жестокого мордобоя и офицерам приходилось вмешиваться и наказывать особо наглых.
      Солдат постоянно проверяли. Уходя на дембель, чего только не придумывали. Всевозможные аксельбанты, значки, шапки квадратом (для этого их мокрыми натягивали на книги), накладные каблуки, сапоги гармошкой. Всё для того, чтоб выглядеть более модно и оригинально. Иногда доходило до абсурда, что могло позорить солдата Советской Армии, поэтому отпускать солдата из части в таком виде было недопустимо. Проверялись и дембельские альбомы, не все фото можно было вывозить оттуда, всё таки армия.
      Последний дембельский Чифан тоже нельзя было обделять вниманием. Солдаты скрывали место и время и нужно было быть на чеку. Он сопровождался распитием спиртного, что могло привести к ЧП. Если удавалось заранее найти нычки, можно было спать более-менее спокойно, если нет, то приходилось дежурить по ночам и устраивать ночные проверки. Хуже всего было, когда в части оставались последние дембеля. Озлоблённые фазаны могли припомнить им все обиды и устроить тёмную.
      Не меньше проблем создавало и молодое пополнение. Были и такие, кто и снега в жизни не видели, а тут -50. Плюс дедовщина. Некоторые не выдерживали и пытались бежать, не понимая, где находятся и что в тайге их ждёт неминуемая гибель. Чтоб меньше было подобных случаев, среди солдат распространялась деза, что рядом Китай и бежать некуда, хотя до Китая было не менее 200 км тайги, изрезанной оврагами и сопками.
      Приближался Новый год. По этому поводу было запланировано провести небольшой вечер. Вечер намечалось провести в местном клубе, где военные давали праздничный концерт. Среди солдат и офицеров были свои музыканты и певцы, и во многих частях создавались свои музыкальные группы, условия для этого были.
      Геныч с Рябининым собирались на вечер. Большого зеркала у них не было и они могли смотреть только друг на друга.
      Геныч втайне завидовал Рябинину:
      - Сегодня он будет в форме, а на вечере будет Даша. Она его увидит и сможет им любоваться. И может быть сегодня у них что-то получится. А его Люба где-то там, далеко, за сопками. Ждёт ли ещё?
      Они ещё раз окинули взглядом друг друга. Красивая форма, цвета морской волны с золотыми погонами им обоим очень шла. Оба высокие, стройные, молодые. Ни одна женщина не пройдёт мимо. Мечта!
      -Ну что, пошли?- подмигнул Рябинин, настроение у него было отличное.
      -Да, я готов.- отозвался Геныч, -Ну, ты орёл! Твоя от тебя сегодня без ума будет.
      -Посмотрим,- нахмурился Рябинин,- А ты там что? Когда писал своей?
      -Давно, уже месяца два как.
      -Тоже мне, орёл! Гляди, как бы в воробьях не остался. Упорхнёт твоя птичка и не узнаешь куда даже. Нельзя женщину оставлять без внимания.
      -Много ты своей внимания уделил за это время.
      -Так это другое. Моя на виду, всё под контролем. А твоя где? Ты знаешь? Там вокруг неё таких, как ты хоть пруд пруди.
      -Под контролем у него...- проворчал Геныч.- Видит глаз, да зуб неймёт. Я свою не собираюсь под контролем держать пока. Вот после праздников поеду за ней.
      -Что значит за ней? А я с кем останусь?
      -Вот не женишься, будешь тут один куковать, в этом вагончике. Так что, сегодня лови момент и подбивай клинья к Даше. Я тебя предупредил короче.
      Два красивых офицера вышли из вагончика и направились к клубу.
      
      28.
      Когда они вошли в зал, праздник был уже в полном разгаре.
      Со сцены играла музыка. В репертуаре музколлетива были известные песни о БАМе, а так же новые, которые ребята написали сами. Было много песен оттуда, с большой земли. Когда они звучали, было немного грустно, они напоминали ту жизнь, которая теперь казалась такой далёкой...
      В зале собрался весь офицерский состав. Мужчины в парадной форме старались галантно ухаживать за своими женщинами, приглашали их на танец, дарили комплименты, шутили. Женщины сегодня выглядели элегантно. Тихо шурша красивыми платьями, они плыли в танце в такт музыке, улыбались шуткам и смущались от комплиментов.
      Даши в зале ещё не было и Рябинин с Генычем прошли к столику, и присоединились к скучающему капитану. Мужчин в зале было большинство, а те несколько женщин, что были, были либо чьими-то жёнами, либо имеющими своих кавалеров.
      Капитан сразу предложил выпить, после чего произнёс тост и они опрокинули свои бокалы.
      В это время в зал вошла Даша. Геныч сразу заметил, какой эффект она произвела своим появлением. Свободные мужчины в зале оживились и устремили свои взгляды в её сторону. Не ускользнуло это и от Рябинина. Увидев её, он сначала привстал, но, заметив реакцию зала, тут же сел на место сжав скулы, от чего его лицо стало багровым.
      Даша выглядела потрясающе. Всегда в брюках и свитере, сегодня она была в длинном платье тёмно синего цвета, сшитом по последней моде и плавно облегающем её молодое тело. Густые волосы были аккуратно уложены в высокую причёску, от чего она казалась старше своего возраста. Гордая осанка этой девушки придавала ей некоторую строгость и высокомерность. Геныч ещё никогда не видел её такой и не представлял себе, что Даша может так себя держать. Из шустрой, весёлой девчонки она превратилась в королеву, холодную и неприступную, и только блеск тёмноголубых глаз выдавал в ней прежнюю Дашку.
      Окинув взглядом зал, она сразу заметила Рябинина и нахмурилась. Цвет его лица ей показался результатом выпитого спиртного.
      -Неслыханно! Я так для него старалась, а он!..- обиделась в душе Даша и направилась к столику в противоположной стороне. Там сидели две женщины, мужья которых не смогли появиться на празднике, служба.
      Но как только заиграла музыка, к Даше подошёл молодой офицер и пригласил на танец. Отказать она не могла, так же, как и её соседки по столику. Мужчины, которым не хватало пары, могли скучать и ждать очереди, а женщинам приходилось танцевать все танцы.
      -Ну чего ты ждёшь? Иди пригласи её.- толкал Геныч в бок Рябинина, когда Даша кружилась уже в третьем танце.
      -Не пойду!- огрызнулся Рябинин,- Не видишь, что ли, что делается? Не нужен я Дашке, она выше метит.
      -Не говори глупостей. Думаешь я не видел, как она на тебя смотрела?
      -Как это, интересно? Как на жука, которого ничего не стоит раздавить? Ты видишь, какая она сегодня? Всем своим видом показывает, что я для неё мелкая пешка. Или думает, что подцепит меня сегодня, поиграет и бросит? Нет, ничего у неё не выйдет. Меня так просто не возьмёшь!
      -Рябинин, тебе вино по мозгам ударило или ты опять ревнуешь? Что за чушь ты несёшь? Не ты ли мне говорил, что она тебя с ума сводит? Опомнись! Это ты её завоевать должен, а не она тебя.
      -Пускай с ней воюет кто-нибудь другой,- нахмурился Рябинин.
      -И ты так спокойно об этом говоришь? Вот так просто её отдашь кому-то только потому, что она танцует с другим?
      -Не с другим, а со всеми подряд.
      -А если у неё появится постоянный, ты её ему отдашь?
      От этих слов кровь у Рябинина вскипела, он тут же встал и направился к паре.
      -Пусть только кто-нибудь попробует у неё быть постоянным! - и приблизившись к танцующим, вежливо произнес,- Вы позволите?
      -Рябинин, ты наглеешь!- весело ответил офицер, но, тем не менее уступил.
      Рябинин обнял Дашу и повёл её под музыку. Она легко двигалась, несмотря на волнение. Его рука легла ей на талию и через платье она чувствовала, какая она горячая. Сердце бешено заколотилось и ей казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Она впервые была в объятьях Рябинина, но ждала этого очень долго, и теперь была просто счастлива.
      Рябинин искал слова, чтобы произнести то, что давно собирался. Но в голову лезли совсем другие мысли, он терялся и не мог ничего сказать, язык во рту, казалось, стал ватным.
      Тонкий аромат её волос в сочетании с запахом её духов вскружили голову. Через тонкую материю он чувствовал её упругое тело и теперь жалел, что вокруг столько народа, ему сейчас хотелось, чтобы во всём мире были только он и она.
       Но в следующий миг его посетила страшная мысль о том, что к этому телу мог кто-то прикасаться. Он вспомнил, какое оживление наступило в зале, когда она вошла. И вот теперь его язык его не подвёл. Он послушно произнёс то, что крутилось в голове у его хозяина:
      -Ты долго ещё так будешь завлекать всех? Не надоело ещё тебе?
      Эти слова поразили Дашу, как гром среди ясного неба. Нет, не этих слов ждала она от него. Она чувствовала, как он дрожал, когда обнимал её, чувствовала на себе его горячий взгляд. И теперь оказалось, что это всего лишь игра? Всего лишь страсть мужчины, распалённая спиртным? И взгляд, которым она так наслаждалась, был грязным и похотливым, взгляд самца, выискивающего свою жертву?
      В это время музыка остановилась и на весь зал прозвучала звонкая пощёчина, после которой Рябинин отлетел в сторону, едва не потеряв равновесие. Все повернулись в их сторону, пытаясь понять, что произошло.
      Раскрасневшаяся Дарья, гордо подняв голову и опустив глаза, направилась на своё место, оставив растерявшегося Рябинина.
      Рябинин понял, что теперь он стал всеобщим посмешищем и от насмешек ему не уйти. Это его разозлило ещё больше, он быстро прошел мимо расступившейся толпы и вышел за двери зала.
      Всё произошло так быстро, что Геныч даже ничего не понял. Понял, что что-то крайне не приятное и его друг уже в зале не появится. Он взял его верхнюю одежду и вышел за ним.
      
      
      29.
      -Рябинин, ты с ума сошёл! Обморозишься!- догнал Геныч своего друга.
      -Мне всё равно!- резко ответил Рябинин, выпуская густые клубы дыма и быстро шагая вперёд.
      -Да стой же ты! Вот обморозишь уши и тогда Даша на тебя и столько не посмотрит.
      -Издеваешься?! Я не хочу больше слышать этого имени! Пусть смотрит, на кого хочет!
      Генычу пришлось применить силу, чтоб его остановить, натянуть на его голову шапку и заставить надеть тулуп.
      Дальше всю дорогу шли молча. Рябинин нервно выкуривал сигарету за сигаретой, пока не выбросил пустую пачку. Войдя в вагончик, он грохнулся на постель и отвернулся к стене.
      Геныч зажёг настольную лампу и помещение наполнилось тусклым светом. Дрова в буржуйке догорали и Геныч добавил новых.
      Спать ещё не хотелось и Геныч лёг, не выключая света. Говорить с Рябининым сейчас было бесполезно, да и не хотелось лезть в душу, пока он сам этого не захочет.
      Геныч закурил и задумался.
      Что произошло между Дашей и Рябининым, Геныч пока ещё не понял. Догадывался, что Рябинин наверняка проявил свою оригинальность в обращении с женщинами и сказал ей что-то такое, за что поплатился. Сейчас он злится, но у них всё наладится, в этом Геныч был уверен. Он понял это, когда заметил, как она смотрела на Рябинина, когда вошла. Сомнений в том, что она его любит у него больше не оставалось. Тем более, что, когда он уходил, заметил, что и Даша собралась уходить. Её явно никто, кроме Рябинина не интересовал. Только вот, когда это дойдёт до Рябинина, неизвестно, с его-то характером.
      И теперь Геныч думал не о них, а о своей Любе. Он не знал, где она и что с ней. Ждёт ли? Он понимал, что у неё не было причин для этого, он ей ничего не обещал. И давно уже не писал. За это время она могла забыть его, найти кого-нибудь и уже выйти замуж, а может даже уехать.
      Геныч не знал, что Люба сейчас была на грани отчаяния. Влад её везде караулил и уже однажды предпринял попытку её похитить. Он нашёл себе сообщника, такого же как он, подлого и жестокого. От одного взгляда на него у Любы мурашки по спине бегали: страшный, заросший, с бычьими, всегда залитыми, глазами, вполне оправдывавший свою кличку Угрюмый. Он никогда не разговаривал с ней, но при встрече всё время ухмылялся и смотрел на неё с такой злобой и презрением, что у Любы подкашивались ноги. Когда она впервые столкнулась с ним, то едва не умерла от страха. Это было поздно вечером, она шла домой одна, так как видела Влада ошивающегося у госпиталя и отпустила сопровождавшего её санитара, решив, что дальше ей ничего не угрожает. Угрюмый догнал её у входа в общежитие и молча сбил с ног. Люба хотела закричать, но не смогла, так как он зажал её рот грязной рукавицей. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы Угрюмый не был на столько пьян, что сам еле держался на ногах. В тот раз Любе удалось от него вырваться раньше, чем появился Влад, но она была сильно напугана. Она боялась заявить на них, зная, на что способен Влад. После того, как он её нашёл, она уже не верила, что сможет от него куда-то скрыться. Даже если она сможет доказать, что он её преследует и его посадят, он потом вернётся и рассчитается с ней. Просить помощи у кого-то она тоже не могла. Её окружало много мужчин, которые с радостью бы её защитили, но взамен за это Любе надо было отдать своё сердце и руку. Но сердце Любы было занято Геннадием. За всё время она не встретила никого, с кем бы ей было так легко и хорошо, как с Генычем. Но он куда-то пропал и Люба уже теряла надежду. Может он уехал к своей девушке? Она уже не знала что думать и что делать.
      Геныч всего этого не знал. Неизвестность мучила его и сейчас он твёрдо решил больше не откладывать, а завтра же отпроситься у Бати и поехать к ней всё выяснить.
      -Геныч, дай закурить...- прервал его мысли Рябинин.
      -Бери.- отозвался Геныч и приготовился к бурному потоку душеизлияния.
      Рябинин давно ворочался и Геныч знал, что он не заснёт, пока не выговорится.
      -Скажи, друг, почему бабы такие..?
      -Какие?
      -Ну, почему они нас мучают? Ну, почему она так со мной?
      -Ты расскажи сначала, что у вас произошло?
      -Да ничего не произошло! Мы танцевали...
      -И что? Только не говори, что ты ей на ногу наступил.
      -Да нет.
      -Ты ей что-то сказал. И что же?
      - И что? Она меня хлестанула и оттолкнула.
      -Я тебя спрашиваю, что ты ей сказал?
      -А какая разница?
      -Ну, не просто так она тебя оттолкнула? Ты ей что-то сказал, что ей сильно не понравилось.
      -Ну подумаешь... Я что?...Я...Да я ничего такого не сказал. Спросил только, когда гулять прекратит.
      -Оригинальный способ делать предложение!- рассмеялся Геныч.- Мало она тебя! Рябинин, ну когда ты поймёшь, что она тебя любит и твоя ревность её обижает?
      -С чего ты взял, что она меня любит?
      -Я видел, как она на тебя смотрела. И ты знаешь, когда вы танцевали, вы очень красиво смотрелись и оба выглядели счастливо. Что потом с тобой случилось?
      -Не знаю. Я когда её обнял, чуть с ума не сошёл. А потом...все эти взгляды на неё... как подумал... Нет, я не могу об этом думать... Моя она, только моя... Но как сказать ей об этом, не знаю...
      -Рябинин, если ты будешь её так ревновать, ты никогда не сделаешь её счастливой и сам счастлив не будешь. Подумай об этом. Если ты хочешь, чтоб она любила тебя, ты должен ей верить. Если она тебя будет любить, она никогда не пойдёт к другому мужчине. А твоя ревность разрушит вашу любовь ещё в зародыше. Или верь ей или оставь в покое...
      Рябинин глубоко затянулся и замолчал. Он понимал, что Геныч прав, у них всё всегда было хорошо до тех пор, пока его не начинала съедать ревность. Но как заставить себя не ревновать и верить ей, такой красивой, нежной, неповторимой. Как?
      
      
      30.
      На утро Геныч приводил себя в порядок с особой тщательностью. Он всегда был опрятным и подтянутым, как и подобает офицеру. Но сегодня он дольше обычного крутился у маленького зеркальца, тщательно начищал и без того начищенные сапоги и даже пустил в ход одеколон, который они с трудом достали и пользовались только в особых случаях. Это сразу бросилось в глаза Рябинину:
      -Куда это ты собрался?
      -А я не говорил разве?
      -Что-то не помню...
      -Ну да!- покосился на него Геныч.- После вчерашнего ты ничего не помнишь. Я же говорил, что поеду к Любе.
      -А-а-а!- протянул Рябинин.- Ну-ну, смотри, как бы ты не пролетел, как я вчера.
      -Не волнуйся, я твоих ошибок повторять не собираюсь.
      -Зачем мои повторять, ты и своих наделать можешь. Женщины, они ведь непредсказуемы.
      -Вот сегодня и посмотрим, пролечу или в цель попаду. Не хочу больше откладывать, пора уже что-то решить.
      -Надеюсь, ты не привезёшь её сегодня? Я не хочу один жить.
      -Не беда, быстрее женишься.- рассмеялся Геныч.
      -Не дави на больную мозоль, я тебя прошу.
      -Да-а-а?- протянул Геныч.- А вот я женюсь, посмотрим, каково тогда тебе будет?
      -Так! Всё! Направился? Вот и дуй! А я сам решу, что мне делать!
      -Ладно, не взрывайся, я же пошутил. Всё у вас с Дашкой будет нормально.
      -Геныч... Ты знаешь... Могу я тебя кое о чём попросить?
      -Смотря что.- равнодушно ответил Геныч, но поняв по глазам Рябинина, что для него это важно, смягчился.- Ну конечно.
      -Не называй её больше Дашкой, пожалуйста.
      -Почему?
      -Знаешь... Это как-то звучит... Ну, ты понимаешь... А Даша, она не такая...
      -Ну ты даешь, друг Рябинин!- от удивления у Геныча глаза на лоб полезли.- Не уж то ты поумнел?
      -Это не важно! Я просто прошу тебя, больше её так не называть. А там время покажет, поумнел я или совсем потерял голову.
      -Хорошо, договорились. -Геныч направился к выходу, но в дверях остановился и, повернувшись к Рябинину, попросил.- Пожелай мне удачи, друг Рябинин.
      -Ни пуха!
      -К чёрту!
      Геныч вышел и направился в штаб, где его отпустили без проблем, Новый год всё таки. Только предупредили, что к вечеру он должен вернуться.
      ГАЗ-66 довольно таки быстро доставил Геныча в Чегдомын и остановился у госпиталя. Сердце защемило. Сейчас он её увидит...Или ему скажут, что её здесь больше нет...Или она выйдет и его даже не узнает...
      После недолгих колебаний Геныч вошёл в здание госпиталя. От дежурного он узнал, что Люба всё ещё здесь и пока ещё свободна. Геныч, почувствовав себя увереннее, попросил позвать её. Но вскоре санитар вернулся и сказал, чтоб он уходил, Люба не выйдет.
      Сердце провалилось куда-то, ему показалось, что он ослышался, но санитар повторил слова Любы.
      Геныч медленно вышел и стал спускаться по ступенькам.
      -Нет...не может быть... этого не может быть... она не могла меня забыть...- растерянно рассуждал Геныч.- Хотя, чего я ждал? Я ей ничего не обещал. Я сам виноват, что так случилось. Я...я так долго не мог найти для неё времени...Я потерял её, так и не успев найти...Но... но я не сказал санитару своего имени!
      Слабый луч надежды окрылил его и он рванул обратно. И уже через несколько минут он увидел её в конце коридора.
      Несколько мгновений они стояли друг против друга в нерешительности, как бы не веря своим глазам. А потом...
      Потом она побежала к нему, а он к ней. Он подхватил её на руки и закружил, а она разрыдалась, как показалось Генычу, от счастья.
      -Ну что ты? Что ты? Я здесь. Я с тобой. Скажи, ты ждала меня?
      Но Люба плакала и не могла произнести ни слова.
      -Ну что ты, глупенькая? Ну перестань, а то и я сейчас расплачусь. А мне нельзя, ты же знаешь. Мужчинам нельзя плакать. Ну пожалуйста, я хочу, чтобы ты улыбнулась.
      Но Люба не успокаивалась, она всхлипывала, уткнувшись лицом в его грудь и Геныч заволновался:
      -Люба, скажи, что-то случилось? Что случилось, скажи!
      Он поднял её лицо за подбородок и заглянул в глаза:
      -Что случилось?
      -Влад...-тихо произнесла Люба.
      -Что? Кто такой Влад? И что он тебе сделал?
      -Пока ничего...
      -Кто он?
      -Помнишь, я тебе рассказывала?...
      -Что ты мне рассказывала? Ты много чего мне рассказывала. Объясни толком.
      -Влад... который там, дома. Он здесь и он меня нашёл.
      Геныч не мог поверить. Всё это звучало невероятно. Тогда он не придал особого значения рассказу Любы, но теперь понимал, что этот Влад создаёт серьёзную проблему.
      -Он к тебе прикасался?
      -Нет.
      -Хорошо. Теперь успокойся и расскажи мне всё по порядку. А потом мы решим, что делать дальше.
      Когда Люба всё рассказала, Геныч серьёзно задумался. Было ясно, что ей больше нельзя здесь оставаться. И он уже знал, что ему делать.
      -Хорошо, не волнуйся, всё будет хорошо. А теперь покажи мне, где у вас тут главврач. Хотя да, я помню. Подожди меня здесь.
      Он оставил Любу в коридоре, а сам направился в кабинет главврача.
      
      
      31.
      От просьбы Геныча, отпустить Любу с ним, главврач был не в восторге. Люба хорошо справлялась с работой. Её все любили и уважали, она вела себя тихо и за всё время никаких инцидентов, связанных с ней, не было.
      -Молодой человек, Вы должны понимать, что я не могу её просто так вот взять и отпустить. Любовь Григорьевна ценный добросовестный работник. Такими людьми не разбрасываются. Чтобы её отпустить, должна быть веская причина. Я понимаю, дело молодое, у вас может быть любовь, но нельзя же вот так сразу. Надо было предупредить.
      -Я всё понимаю, но Александр Палыч, дело не в наших с ней отношениях. Тут дело другое, ей нельзя здесь оставаться.
      -Я Вас не понимаю,- удивился доктор,- До сих пор её никто не обижал, наоборот даже, очень тепло к ней относились. Для меня она была, как родная дочь. И вдруг Вы заявляете, что ей нельзя здесь оставаться. Не понимаю Вас, объясните.
      Геныч объяснил ситуацию, после чего доктор встал и начал нервно ходить по комнате. Немного помолчав, он сказал:
      -Ну знаете!.. У меня просто нет слов. Почему она мне ничего не говорила? Кто эти молодчики? Мы сейчас же сообщим о них в соответствующие органы и с ними разберутся.
      -Пожалуйста, не надо никуда заявлять.
      -Почему?
      -Она не будет против него свидетельствовать.
      -Но почему?
      -Она слишком запугана. И у неё нет свидетелей. Но даже если она сможет что-то доказать и его посадят, сколько ему дадут? Всего пару лет? А потом он вернётся и тогда ей этого точно не простит. Раз он смог её найти здесь, то и потом не остановится.
      -Хорошо, убедил. Но где гарантия, что он не найдёт её сейчас?
      -Я буду рядом и смогу её защитить.
      -Не нравится мне всё это, ох не нравится. Преступник должен сидеть в тюрьме, тогда спокойнее.
      -Придёт время, и он будет сидеть. Но я бы не хотел , чтоб его посадила она. Я сам с ним разберусь.
      -Ну хорошо. Уладим формальности и забирай её. Наверное, так будет лучше. Но скажи-ка мне, лейтенант, ещё одну вещь.- доктор хитро посмотрел в глаза Генычу.- Ты её любишь?
      -Да.
      -Ну вот и хорошо. Тогда я могу со спокойной душой отпустить её с тобой, зная, что ты её не обидишь. И другим не позволишь.
      Они вышли в коридор. Люба, не зная о чём они говорили, тревожно смотрела на них.
      -Ну что, Любушка,- обратился к ней доктор.- Собирайся. До сих пор я заботился о тебе, как мог, а теперь будет заботиться этот молодой человек. Поезжай с ним и не забывай старика Палыча. Договорились?
      -Но...
      -Никаких но! Почему ты не сказала мне о своих проблемах? Впрочем, сейчас это уже не важно. Будь счастлива, моя девочка.- доктор обнял Любу и по отцовски поцеловал её в лоб.- Бог даст, ещё когда-нибудь свидимся.
      Когда доктор удалился в свой кабинет, Люба обратилась к Генычу:
      -Гена, что это значит?
      -Это значит, что я увожу тебя с собой. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Собирайся. И оденься потеплее, в машине будет холодно, а нам долго ехать.
      
      32.
      Спустя час вещи Любы были в кузове, а она, вся настолько укутанная, что были видны только глаза, топталась у кабины, не зная, как ей в таком одеянии туда влезть. Геныч влез первым и затащив её за собой, усадил себе на колени.
      В кабине ГАЗ-66 было тесно и Геныч усадил её так, чтоб её голова оказалась у него на плече.
      -Ну все, поехали!- скомандовал он водителю.
      -Гена, тебе не тяжело?
      -Об этом не волнуйся, сиди, как тебе удобно. Можешь даже поспать, путь не близкий.
      Люба устроилась на его плече, освободив лицо от ворота. Она никогда ещё не чувствовала себя такой спокойной, как сейчас. Она не знала, что её ждёт впереди, но знала, что её увозят подальше от этого страшного человека, который сделал так много зла в её жизни. Чувство защищённости и спокойствия овладело ею и она впервые за последнее время уснула спокойно.
      Своим дыханием она согревала шею Генычу и этим приводила его в волнение. Её губы были так близко...Сейчас он вспомнил, что так и не успел поцеловать их. А теперь они так близко, а он не может к ним прикоснуться. Он не мог этого сделать при водителе. И будить её не хотел.
      Досада его распирала. Ну почему бы ему сейчас не находиться с ней где-нибудь на зелёной поляне, где тепло и нет комаров. И чтоб она была в лёгком платье, через которое он бы мог её чувствовать и ласкать эти ножки в тонких чулках. Вместо этого он должен обнимать необъятный тулуп, из которого её не достать и любоваться толстыми ватниками и жёсткими валенками.
      А эти волнующие губы.. Он всеми силами пытался отвлечь себя от этих губ, но, о чём бы он не думал, его мысли возвращались к ним.
      Водитель украдкой посматривал на них и улыбался.
      -Чему ты улыбаешься?- не выдержал Геныч.
      -Красивая она у Вас, товарищ лейтенант.
      Геныч хотел на него прикрикнуть, но потом ему показалось, что водитель понимает его чувства. Он знал, что душа у этого парня добрая и он говорит искренне, без каких либо намёков.
      -Да.- коротко ответил Геныч. -Смотри на дорогу.
      Когда они доехали до места, уже стемнело. Остановившись у КПП водитель спросил:
      -А теперь куда?
      -Действительно, куда?- задумался Геныч.-Не везти же её к себе. Рябинин злиться будет, а завтра этого не поймут, её примут за...Что же делать? В штабе уже никого нет, наверное.
      Немного подумав, Геныч сказал:
      -Давай к вагончику Дарьи Николаевны. Люба, просыпайся, мы приехали.
      Когда они остановились у жилища Даши, они с трудом выбрались из кабины. Ноги затекли и они ещё несколько минут топтались на месте, чтобы их размять.
      Подойдя к двери, Геныч постучал. Света внутри не было, но вскоре послышался шум, загорелся свет и Даша отозвалась:
      -Кто там?
      -Даша, открой пожалуйста.
      Даша узнала голос Геныча:
      -Если тебя послал Рябинин, можешь убираться!
      -Даша, открой, Рябинин здесь ни причём. У меня к тебе дело, мне нужна твоя помощь.
      Когда Даша открыла, Геныч попросил её:
      -Ты можешь приютить пока одного человека? Ей не куда идти. А завтра я с начальством всё улажу.
      -Хорошо.- согласилась Даша, пропуская Любу.- Она пусть переночует, а ты уходи, ночь уже.
      Даша захлопнула дверь перед самым носом Геныча, не дав ему шансов даже попрощаться.
      Геныч ещё минуту потоптался у порога, но, поняв, что Даша больше не откроет, отправился домой.
      
      33.
      На другой день Геныча вызвали в штаб.
      -А, лейтенант. Заходи.- поднял голову комбат.- Давай, докладывай, что за девку ты вчера привёз.
      -Доложили уже?... Она не девка...
      -Ты где находишься, лейтенант Игнатов?! Доложить по форме!
      -Есть, доложить по форме! Она не девка, товарищ майор, она моя невеста.
      -Так, так...- протянул седой майор,- И откуда это она нарисовалась? Ты же говорил, что едешь навестить больного товарища. Быстро ты себе невесту нашёл. Или наврал?
      -Простите, товарищ майор, я к ней ездил. Мы познакомились, когда я там лежал.
      -Понятно. И с чего вдруг такая спешка? Ничего не говорил и на тебе!
      -Так сложилось.
      -Сложилось у них! Приспичило! А ты понимаешь, лейтенант, что я пока не могу предоставить жильё для молодой семьи! Ну нет у меня свободных мест на такой случай! Что прикажешь с вами делать?! Ты где её сейчас оставил?
      -У Дарьи.
      -У Дарьи... Ну вот и хорошо! Пускай живёт пока у Дарьи. Я понимаю, у вас может быть любовь, чувства и всё такое, но иначе я не могу. Не мо-гу!!! Нет другой возможности! Нету!! Так что с женитьбой вам придётся повременить. Погуляйте пока. До весны погуляйте, а потом мы это дело отметим, как положено. И поселим вас, как подобается. Всё ясно?
      -Но, товарищ майор...
      -Никаких НО!! Это приказ! А приказы, как известно, не обсуждаются. Я же не приказываю тебе отвезти её, откуда привёз. Погуляйте, присмотритесь друг к другу. Если судьба, то будете вместе. Месяц раньше, месяц позже, какая разница? У меня проблем и так выше крыши, а вы мне ещё создаёте! Пока устроим её на работу в санчасть. А твоё дело смотреть, чтоб её кто-нибудь не увёл. Всё, иди. У меня и без тебя дел полно.
      Выйдя из штаба, Геныч направился к Любе. Решение комбата его устраивало только с одной стороны. Он ещё не поговорил с Любой и она ещё не знает, что она его невеста. Но ждать до весны Геныч не рассчитывал, он надеялся, что всё уладится быстрее.
      Даша ушла на работу и Люба осталась дома одна. С вечера Даша наносила воды и сказала Любе, чтобы она не сильно её тратила, так как вода привозная. Если ей нужно постирать или помыться, пусть совмещает так, чтоб хватило на всё.
       Люба решила помыться, чтоб смыть с себя больничный запах, которого раньше она не замечала, а сейчас остро чувствовала. В вагончике было натоплено, но буржуйка не давала достаточно тепла, чтобы можно было долго растягивать это удовольствие. Быстро помыв голову, Люба сбросила остатки одежды и вступила в таз с водой. В спешке она не услышала, как открылась входная дверь.
      Кроме замка, дверь закрывалась изнутри на маленький крючок, но стоило дёрнуть дверь сильнее и крючок сам выскакивал, но Люба этого не знала. Дёрнув за ручку двери, Геныч даже не понял, что она была заперта и свободно вошёл в помещение.
      Когда он увидел Любу, у него во рту пересохло. Он остановился в растерянности и не знал, куда ему деваться. Почувствовав сквозняк, Люба подняла голову и замерла. Несколько мгновений, показавшихся им вечностью, они стояли и смотрели друг на друга. Геныч понимал, что ему надо сейчас же убираться отсюда от греха подальше, но ноги словно онемели и его не слушались. Он приказывал им пятиться назад, но вместо этого они медленно несли его к ней.
      Люба выпрямилась и выронила мочалку. Он приблизился к ней и прикоснулся к её лицу, потрогал её мокрые волосы. Он никогда не видел её без головного убора и не думал даже, что они у неё светлые и такие длинные.
      Он остановил свой взгляд на её губах и попробовал их на вкус. Люба стояла в оцепенении и Геныч ещё не был уверен, что поступает правильно. Но, когда её губы ему ответили и её рука поднялась к его затылку, утонув в его волосах, он уже не мог остановиться.
      Дальше всё было, как во сне. Красивом, сладком сне, из которого не хотелось просыпаться.
      Но сон закончился.. Очнувшись и поняв, что произошло, Геныч вскочил с постели и до конца ещё не веря, что он мог так поступить, выбежал из вагончика наружу, едва не сбив с ног вернувшуюся с работы Дашу.
      
      34.
      Прошло три дня.
      Геныч ходил сам не свой. Он проклинал себя за свою слабость. Нет, не так он хотел, чтоб всё произошло. Он не понимал, почему Люба его не прогнала, почему позволила ему. Было ли это взаимным чувством или Люба сделала это из чувства благодарности ему за её спасение? Раз это произошло, он должен на ней жениться. Но как ей объяснить приказ комбата? Он тогда знал, что сейчас не может этого сделать и не остановился.
      И как объяснить ей его бегство? Как объяснить ей, что он приходил к ней не за этим и сейчас жалеет, что так случилось. Сознание того, что он был у неё первым, ещё больше его угнетало.
      Рябинин видел, что с его другом что-то происходит, но не мог дать этому объяснений. В тот вечер, когда Геныч привёз Любу, Рябинин не мог заставить его замолчать. Геныч прожужжал ему все уши, а на следующий день замкнулся в себе, не желая объяснять, что произошло.
      Люба тоже не могла объяснить поступка Геннадия. Его бегство она объясняла тем, что он вспомнил о своей девушке и ему стало неловко. Люба любила его, а он любил свою девушку. Она поняла это, когда он сбежал и горько разрыдалась.
      Даша, застав свою новую подругу в таком виде и состоянии, не знала, что думать и как к ней относиться. Она её ещё почти не знала, но сразу поняла, что произошло. Сколько она не пытала Любу, всё, что Даша могла из неё вытащить, это то, что она любит Гену. Ей было жалко девушку. Она лишний раз убедилась, что мужчинам нельзя доверять и теперь, злость на Геныча добавилась к злости на Рябинина. Она решила ни при каких обстоятельствах не прощать Рябинину до тех пор, пока он не попросит у неё прощения. И попросит так, как она захочет.
      Люба устроилась на работу в санчасть, но каждый вечер дарила слёзы подушке.
      -Не плачь, не надо. Не стоят они того.- успокаивала её Даша . - Вот увидишь, они за всё получат, сполна! Они ещё в ногах у нас будут валяться!
      -Мне не надо, чтоб он получал.- всхлипывала Люба, - Я хочу, чтоб он был счастлив. Я сама во всём виновата.
      -Бедняжка... Ты ещё так мало знаешь в жизни...
      А в это время Рябинин не выдержал молчания Геныча и начал у него допытываться, что же случилось.
      Геныч молчал и не хотел отвечать.
      -Если ты мне друг, ты мне всё расскажешь! Или я тебе уже не друг?
      -Друг...
      -Так ты можешь мне сказать?
      -Нет.
      -Опять двадцать пять! Вот бесов упрямец!- Рябинин потушил свет и обиженно отвернулся к стене.
      Через несколько минут Геныч заговорил:
      -Я был с ней...
      -Что?!- от услышанного Рябинин вскочил с постели и бросился к другу.- И ты до сих пор молчал?! Тоже мне, друг называется! Ну, рассказывай.
      -А что рассказывать?..
      -Когда женишься?
      -Я не могу жениться сейчас, Батя не позволяет.
      -Что???
      Геныч объяснил причину.
      -А она что говорит?
      -Ничего. Я с ней с тех пор не разговаривал.
      -Что??? Я не понял! Вы что, поссорились?
      -Нет.
      -А что?
      -Я сбежал...
      -То есть как, сбежал? Почему?
      -Думаешь, я знаю, почему? Я растерялся...а теперь не знаю, что делать...
      -Ну вот! И это мне говорит человек, который хвастался, что знает женщин! Как, что делать? Ты сейчас же пойдёшь к ней! И я тебя домой не пущу, пока не узнаю, что вы помирились.
      Рябинин заставил друга подняться, натянул на него шапку и тулуп и вытолкал за дверь. Генычу ничего не оставалось, как идти к Любе.
      
      35.
      Когда он постучал, Даша выглянула в окно.
      -Люба, это к тебе!- засуетилась Даша.- Ты поговоришь с ним?
      -Да, конечно. Я не могу так больше. Нам надо поговорить.
      -Хорошо, я пока к соседям сбегаю, а вы поговорите. Только пожалуйста, не позволяй ему больше. Это ни к чему хорошему не приведёт.
      -Да, я знаю.
      Когда Геныч вошёл, Даша выпорхнула из вагончика, оставив их наедине. Геныч стоял у входа и переминался с ноги на ногу, не решаясь пройти.
      -Заходи, Гена. Нам надо поговорить.
      -Люба...Люба, прости меня...
      -Это ты прости меня. Я не должна была допустить того, что случилось.
      Сердце у Геныча сжалось, он решил, что его опасения подтвердились и она была с ним из благодарности. А теперь жалеет.
      -Люба...-Геныч решил больше не тянуть и спросить прямо,- Люба, скажи, ты это сделала из благодарности за то, что я тебя увёз от Влада?
      -Нет.
      -Нет? А почему же тогда?
      -Прости меня пожалуйста. Это была минутная слабость. Мне нельзя было опускаться до этого.
      -Ты не ответила, почему?
      -Хорошо, я скажу тебе...Но пообещай мне...
      -Что?
      -Пообещай, что ты из-за меня не бросишь свою девушку.
      У Геныча отлегло от сердца. Как он может бросить свою девушку из-за неё же самой?
      -Обещаю.- улыбнулся Геныч.
      -Я люблю тебя.
      -Люба...
      -Не говори ничего. Я знаю, я не имею права. Твоё сердце занято, но я ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя с того дня, как впервые увидела тебя там, у нас.
      -Люба,- улыбался Геныч.- Я не могу бросить свою девушку, потому что эта девушка ты!
      -Как?..- от удивления глаза у Любы расширились и наполнились слезами.
      -А вот так! Когда я попал к вам, я уже знал тебя. И уже тогда любил. Но тогда так сложилось, я не мог тебе сказать раньше.
      -Гена...
      -Люба...
      Теперь уже ничего не мешало им соединиться в жарком поцелуе.
      Но в это время вошла Даша. Увидев такую сцену и не правильно поняв, она схватила мокрое полотенце, отхлестала Геныча по спине и вытолкала за дверь.
      -Что ж вы все меня пинаете сегодня,- вздохнул Геныч и счастливо улыбнулся. Возвращаться и что-то объяснять Даше было бесполезно, она была настроена по боевому. И Геныч предоставил эту миссию Любе, а сам отправился к Рябинину, поделиться своей радостью.
      
      36.
      После того, как Люба объяснила Даше, что у них с Геной всё нормально, Геныч стал к ним приходить часто.
      Когда он пришёл в первый раз, сразу зайти не решался. Даша была дома и он её побаивался.
      -Ну чего ты там топчешься?! Заходи! Тоже мне, Дон Жуан!
      Геныч робко зашёл и поздоровался, Люба встретила его улыбкой.
      -Вот так то лучше! Раздевайся, я чайник поставила, чаю выпьем.
      За чаем они разговорились и Геныч осторожно спросил у Даши:
      -А можно, я завтра с другом приду?
      Даша усмехнулась:
      -Знаю я с каким другом. Только знаешь... Не надо. Нечего ему сюда ходить. Ты хочешь, приходи один. А если с ним, то и тебя на порог не пущу.
      -Хорошо-хорошо, Даш, не сердись. Я так спросил.
      После этого он при Даше о Рябинине старался не говорить. Захотят, сами помирятся, решили они с Любой.
      Известие о том, что они пока не смогут пожениться, Люба восприняла спокойно и согласилась подождать до весны.
      Даша с Любой подружилась, но о своих чувствах к Рябинину не признавалась. Она понимала, что Люба может рассказать Генычу, а Геныч ему. А это не входило в её планы. Она твёрдо решила, что не простит Рябинину до тех пор, пока он не попросит у неё прощения на коленях. И с большим букетом цветов. И рассказала об этом Любе.
      -Где ж он тебе цветы достанет, Даш? Это не слишком?
      -Захочет, достанет. А нет, пусть ждёт до весны!
      Когда Рябинин об этом услышал, взбесился:
      -Да чтоб я перед какой-то девчонкой и на колени? Да за кого она себя считает? Цветы видишь ли ей подавай! Здесь ей что, сказка Двенадцать месяцев? Подснесьников мозет приньцесе насёбилять?
      Рябинин смешно засюсюкал и Геныч покатился со смеху:
      -Надо будет, будешь снег отметать, с лопатами да мётлами.
      -Издеваешься, да? Вот будешь в следующий раз у них, так и передай, что она у меня этого не дождётся!
      -Не пойму я вас. Любите же друг друга, на километр видно. А беситесь оба, как дети малые. Одному из вас придётся уступить.
      -Но не мне! Любит она меня, говоришь? Вот и посмотрим. Если любит, уступит, сама меня позовёт!
      Но время шло, а Даша не уступала. Рябинин каждый вечер дожидался Геныча, расспрашивал о ней, ругался, но извиняться не собирался. Он не видел за собой вины. Тот случай на празднике сослуживцы ему часто вспоминали, что злило его ещё больше. Поэтому, он считал, что извиняться должна она, а не он. Люба с Генычем старались их помирить, но бесполезно. Даже тот аргумент, что, если Рябинин женится на Даше, то и они смогут пожениться, так как тогда будет легко решить проблему с жильём, поменявшись местами, не действовал ни на одного, ни на другого. Оба стояли на своём и уступать не собирались.
      Так прошла зима.
      
      
      37.
      К женскому дню Геныч сделал Любе подарок. В канун праздника он отвёз её в Загс и они подали заявление. Через месяц они должны были расписаться. Это событие они отметили 8 марта и об этом узнали все. Комбат одобрил их решение, поздравил и пообещал, что, возможно, к тому времени они смогут решить жилищный вопрос и поселят молодую семью в новом доме.
      Слухи об этом дошли и да Влада. После исчезновения Любы он совсем озверел и поклялся, что найдёт её, где бы она ни была.
      Он расспрашивал о ней у всех, пока, наконец не узнал, где она находится. Достать её в военном городке было сложно и ему пришлось ждать удобного случая, когда Люба отлучится в посёлок.
      Зарплата у гражданских была намного выше, чем у военных и Владу не стоило особого труда найти и подкупить подходящего человека, который держал бы его в курсе всёго, что она делала. Узнав, что она собирается расписаться, Влад решил, что это самый подходящий случай встретить их по дороге до Загса и рассчитаться с ней за всё. А за одно и с тем, кто посмел перейти ему дорогу и увести её из под самого его носа.
      Владу сообщили точную дату, время и даже то, что они собираются ехать вдвоём на попутках. Это его устраивало и он со своим помощником строил план, как их перехватить в пути.
      Для этого они решили использовать крытый ГАЗ-66 одного своего знакомого. Посвящать его в свои дела они не собирались. Он должен был в назначенное время подъехать в назначенное место и подобрать офицера с девушкой. Девушку он должен был взять в кабину, а офицера в кузов, сославшись на то, что в кабине нет места для двоих и чтоб избежать проблем у постов. В кузове будут находиться Влад с Угрюмым, но офицер об этом не должен был знать. Водителю они это объяснили тем, что, мол, он их хороший друг, с которым они давно не виделись, а сейчас хотят сделать ему сюрприз и поздравить его с женитьбой. А лишняя болтливость может всё испортить.
      Дальше они рассчитывали расправиться с Генычем в кузове. Он их никогда не видел и это было на руку бандитам. Ничего не подозревающего, его можно было убрать тихо. Потом они собирались остановить машину, вытащить девушку, расправиться с водителем и сбросить его вместе с машиной в пропасть. А труп офицера затащить подальше в тайгу, где никто не ходит, и бросить на съедение хищникам. Для Любы у них было приготовлено тихое заброшенное место, где раньше был лагерь ЗК.
      План был хорошо продуман и если всё пройдёт гладко, офицера с невестой никогда не найдут, а грузовик в овраге примут за обычную аварию в пути, которые были здесь не редкостью.
      В канун назначенного дня Влад с Угрюмым сидели в своём вагончике за бутылкой водки и ещё раз обговаривали свой план. С водителем было уже всё обговорено и заплачено наперёд. Осталось только дождаться утра и осуществить задуманное.
      -Она у меня за всё расплатится! Наконец то она узнает, кто такой Влад Захаров и что с ним шутки плохи.
      -Влад, а что потом?
      -Потом?- Влад усмехнулся.- Потом я отдам её тебе, делай с ней что хочешь. Там её никто не услышит, пусть кричит, сколько сможет.
      Эта идея Угрюмому понравилась и он широко улыбнулся, обнажив сильно прореженный ряд кривых, порченных зубов.
      -Это мне нравится. А сколько мы её там держать будем?
      -Пока не сдохнет! А потом бросим в тайге, на съедение волкам, как её дружка.
      -А если её кто-нибудь найдёт?
      -Кто её найдёт там? Глухомань дикая и в стороне. Или ты предлагаешь мне в мерзлоте ради неё ковыряться? Не собираюсь! Пусть её твари сожрут такие же, как она. Она этого заслуживает.
      Когда бутылка была допита, Угрюмый достал вторую, а потом и третью. Так они сидели до тех пор, пока Угрюмый не свалился под стол и не захрапел. Влад хотел встать, но охмелел так, что на это у него не осталось сил. Он уронил голову на стол и отключился.
      Плану бандитов не суждено было осуществиться. Во сне Влад столкнул горящую лампу со стола. Огонь быстро распространился по комнате и вагончик вспыхнул, как спичечный коробок.
      Когда люди сбежались к месту пожара, тушить было уже нечего. Огонь поглотил вагончик вместе с его жителями, не дав им возможности помешать счастью двоих влюблённых.
      
      
      38.
      На утро Геныч надевал парадку. Рябинин его поздравлял и выражал сожаление, что не может присутствовать на церемонии. Генычу пришлось писать рапорт на два дня для регистрации брака, а Рябинина на это время отправляли на трассу.
      Геныч зашёл за Любой и они отправились. На развилке они поймали попутку. Это был Магирус-D290 и кабина у него была белого цвета. Обычно, эти машины имели оранжевую кабину, с белой встречались редко.
      Не сговариваясь, Геныч с Любой мысленно окрестили эту машину свадебной и посчитали, что то, что им попал Магирус белого цвета, это к их счастью.
      Водитель машины был из гражданских. Он с радостью подобрал молодую пару. Узнав, куда они направляются, привёз их прямо к порогу Загса.
      -А кольца купили?- поинтересовался водитель, когда они доехали до места.
      -Да, конечно. Ещё, когда заявление подавали.
      -Ну, тогда совет вам да любовь!
      -Спасибо большое.
      Водитель развернул машину и дал газу, посигналив им на прощанье.
      Церемония длилась не долго. Подписав необходимый документ, молодожёны надели кольца друг другу и поцеловались.
      Теперь они были законные муж и жена. Но вопрос с жильём ещё не был решён. Строительство домов пока ещё шло медленно, место было обжито недавно, а все силы были брошены в район трассы.
      А желающих переселиться было много, многие ещё ютились в палатках и вагончиках. Заселяли в первую очередь семьи с детьми. Всё, что смогли им пообещать, это то, что они будут заселены первыми после того, как переселят всех, у кого дети. В крайнем случае, они могли притащить ещё один вагончик, так как вагончик, где раньше жила семья Соловьёвых, был оттащен к соседям и его место пустовало. Но и свободный вагончик, пригодный для зимнего жилья, найти было не просто. Поэтому, молодожёнам приходилось либо ждать очереди, либо ждать хорошего потепления, а оно здесь наступало тогда, когда по календарю было уже начало лета.
      После оформления брака, молодые муж и жена отправились в госпиталь, Любе хотелось проведать Палыча. Там они узнали страшную новость о гибели Влада и Угрюмого. Добродушной Любе стало Влада немного жалко, она даже не подозревала, какую участь он ей готовил.
      Они переночевали в общежитии госпиталя, а на следующий день снова поймали попутку и к вечеру были дома, каждый у себя.
      Так и жили. Весь день Люба в санчасти, а Геныч в рейсах. Забирать её к себе он мог, разве только тогда, когда Рябинин был на трассе или в дальних рейсах.
      Прошёл месяц. Стало теплеть, понемногу начала просыпаться природа.
       В первую очередь проснулись реки. Начался ледоход и солдатам приходилось дежурить на мостах, чтобы движущиеся льдины не создавали заторов у мостов, что могло привести к их разрушению. В эти дни Геныч и сам редко бывал дома, людей не хватало, а подобное ЧП могло отрезать кого-то от дороги и затормозить стройку.
      После того, как ледоход прошёл, на берегу ещё долго таяли ледяные глыбы.
      
      
      39.
      Однажды утром, в последних числах мая, Геныч проснулся и увидел, что Рябинина нет в вагончике. Поначалу, это ему не показалось странным, он подумал, что Рябинин просто вышел. Но спустя пол часа, он заволновался. Друга нигде не было и с утра его никто не видел.
      Рябинин появился как раз перед тем временем, когда надо было объявлять подъём в роте.
      Он пришёл весь мокрый, раскрасневшийся и очень довольный. В руках у него красовался огромный букет цветов.
      Геныч сразу понял в чём дело и для кого цветы.
      -Сумасшедший! Тебе что, дня не хватило бы? Зачем надо было в такую рань?
      -А ты бы хотел, чтоб я их ей на площади подарил?- съязвил Рябинин.- Утром меня никто не видел и меньше вопросов лишних. Сегодня я на трассу, а когда вернусь, отнесу ей.
      -Ну? Может быть скажешь, с чего вдруг ты наконец решился?
      -А куда мне деваться? Загнала меня девка в угол. Понимаешь, тут такое дело... Карьера военного меня не привлекает, не моё это. А мой срок кончается, мать домой зовёт. А уеду без неё, с ума сойду. Надо что-то решать, но для этого приходится идти на уступки.
      -Да, друг Рябинин.- протянул Геныч.- Уступишь сейчас и потом всю жизнь уступать будешь.
      -Знаю. Дарья, она с характером, она свой шанс не упустит. Но люблю я её, такую, какая есть, люблю. И если и она меня любит, думаю, всё у нас будет нормально.
      -Ну что ж, рад слышать, что ты, наконец, поумнел, хоть и вынужденно. Желаю тебе удачи. А сейчас пойдём, опаздываем уже.
      Рябинин поставил цветы в банку и быстро вышел вслед за другом.
      Но Даша цветов из рук Рябинина так и не получила.
      Утренний поход по тайге обернулся плохо для Рябинина. На следующий день у него резко поднялась температура и его отправили в санчасть. Пока он туда добрался, был уже совсем плох и едва не терял сознание. В санчасти у него определили острый клещевой энцефалит и вертолётом отправили в госпиталь.
      Даша ничего не знала, так как в тот вечер, когда его отправляли, была у себя и занималась стиркой. Она была так занята, что не обратила внимания на пролетевший вертолёт.
      -Мало ли, зачем летают.- подумала Даша, когда услышала звук.
      Когда Люба пришла домой, Даша уже почти управилась со всеми делами и что-то себе напевала, домывая посуду.
      -Даша?.- Люба остановилась в нерешительности, поняв, что подруга ничего не знает.- Даша, ты что такая весёлая?
      -А что?
      -Ты что, ничего не знаешь?
      -А что я должна знать?- лицо Даши выразило тревогу, - Что-то случилось?
      -Рябинин.
      -Сергей?!- кастрюля выпала из её рук и загремела по полу.- Что с ним?!
      -Ты только не волнуйся, он жив. Но ему очень плохо, его укусил клещ, и похоже, энцефалитный. Его отвезли в госпиталь, на вертолёте. Ты слышала, наверное, вертолёт пролетал?
      -Слышала...- одними губами прошептала Даша, чувствуя, как у неё подкашиваются ноги.
      -Даша, что с тобой? Не дури, слышишь?! Всё будет хорошо!
      Люба брызнула водой в лицо побледневшей Даше, после чего Даша вскочила и выбежала из вагончика. Через минуту она барабанила в дверь Геныча.
      -Гена! Гена, открой! Пожалуйста!
      Когда Геныч открыл, она ворвалась в комнату, вцепилась в Геныча и закричала:
      -Расскажи! Что случилось?! Как это произошло? Не молчи, слышишь?!
      Геныч и сам ещё не мог придти в себя после случившегося. А с приходом Даши и вовсе растерялся. Он лишь перевёл свой взгляд на банку с цветами и тихо произнёс:
      -Вчера утром он ходил за ними...
      Даша вынула цветы из банки и прижала к груди:
      -Это я! Это я во всём виновата! Какая же я дура! Это всё из-за меня.
      Она опустила лицо в букет и зарыдала.
      -Не надо, Даша. Не плачь. Всё будет хорошо, вот увидишь. Ты ни в чём не виновата. Это такая природа здесь. Здесь полно этих клещей. Ты ведь знаешь, прививку же делала. Не волнуйся, Рябинин, парень крепкий, он выздоровеет, вот увидишь.
      Даша вскочила и снова вцепилась в Геныча:
      -Гена! Отвези меня к нему! Пожалуйста!
      -Даша, сейчас нельзя. Завтра утром я сам тебя отвезу.
      -Почему ты не понимаешь?! Я должна быть рядом с ним. Ему плохо! Я люблю его!
      -Даша, пожалуйста, успокойся. Сейчас ты ему ничем не сможешь помочь. Сейчас вокруг него медики, они делают всё, что нужно. Они спасут его. А завтра мы к нему поедем и ты останешься с ним. И ты за ним будешь ухаживать. Нужно только подождать до утра.
      Вошла Люба. Она обняла подругу и стала её успокаивать.
      -Ничего вы не понимаете!- запричитала Даша.- Я ведь сюда ради него приехала. Какая же я дура. Он мне предложение делал, а я... Я никогда себе этого не прощу.
      Слово за слово, Даша рассказала им всю свою историю. Так прошла ночь, а на утро Геныч отвёз Дашу в госпиталь, перед этим отпросив её у начальства.
      Рябинин больше недели валялся в бреду. А когда очнулся, первое, что он увидел, это склонившуюся над ним измученную Дашу.
      -Ну наконец-то!- воскликнула Даша и слёзы радости ручьями полились из её глаз.- Я уже боялась, что ты никогда не проснёшься. Я думала, что умру здесь рядом с тобой! Пожалуйста, не говори ничего, тебе ещё нельзя. Теперь ты пойдёшь на поправку и всё будет хорошо, я с тобой.
      Рябинин лишь слабо улыбнулся и снова провалился в сон. После этого ему становилось лучше с каждым днём. Крепкий организм, хоть и медленно, но справлялся с болезнью. Когда он смог сказать первое слово, Даша была рядом.
      -Даша,- с трудом выговорил Рябинин,- Ты мне сына родишь?
      -Серёженька! Горе ты моё, луковое!- заулыбалась Даша.- Отойди сначала, а потом будет у нас и сын, и дочка. Сколько ты захочешь.
      Больше говорить он пока не мог и на пальцах одной руки показал два, а потом поднял вторую руку и показал ещё два.
      -Ты хочешь два сына и две дочки?!- рассмеялась счастливо Даша.- Я выполню любой твой каприз, только выздоравливай побыстрее.
      Рябинин провалялся в госпитале ещё 3 недели. После чего его выписали и они, вместе с Дашей, уехали долечиваться к нему на родину, где его ждала мать.
      
      
      
      40.
      Геныча с Любой, как и обещали, наконец-то поселили в новом щитовом доме. Люба готовилась на зиму стать матерью, но не смотря на это, Геныч часто пропадал на трассе. После отъезда Рябинина, его назначили на его место.
      Рябинин уехал домой, но был ещё далеко не здоров. Болезнь пощадила его мозг, оставив сильные головные боли. И очевидно, что где-то что-то нарушила в спинном мозге, так как нижние конечности остались бесчувственными. Врачи уверяли его, что при продолжении лечения и хорошем уходе, он сможет встать на ноги. Но для этого нужно много времени. И ещё, что он ещё хорошо отделался, могло быть намного хуже, если бы болезнь поразила мозг.
      На трассе работа кипела в полную силу. После зимних морозов, началось короткое лето и надо было успеть отсыпать и проложить запланированный участок дороги до наступления новых холодов.
      Трасса ушла уже далеко вперёд от части и Генычу часто приходилось ночевать там, где-нибудь в палатке или вагончике, питаясь из общего котла с солдатами. Здесь среди солдат, была особая атмосфера. Такой жёсткой дедовщины, как в части не было. Молодые могли работать больше дедушек, но таких издевательств, как в части, над ними не было. Среди дедов были хорошие ребята, сильные и опытные, без которых было не обойтись. Они ловко орудовали инструментами и хорошо знали своё дело. Их не надо было долго просить, что-то сделать. Для них существовало одно слово: "Надо". Надо идти вперёд, надо сделать, надо выполнить план. И они делали свою работу, зная, что трасса не терпит лени, здесь нельзя сачковать, потому что товарищи на тебя надеются. На тебя и твои силы. И если кто-то подведёт или зазевается, то это может привести к неприятным последствиям, кто-то может пострадать. От молодых они требовали уважения к себе, но до рукоприкладства доходило редко. Разве только, если молодой оказывался слишком непонятливым.
      Началась жара, а вместе с ней поднялись в воздух тучи гнуса и комаров, дороги, проложенные зимой, развязли, и стали труднопроходимыми в местах, где открывались болота. А они часто открывались в тех местах, где был задет верхний слой, вечная мерзлота не терпела вмешательства. Нарушение верхнего слоя приводило к образованию серых луж, которые не высыхали.
      После трассы, выполнив намеченный план работ, солдаты возвращались в часть измученными от труда и чёрными от въевшегося в кожу креозота, которым были пропитаны шпалы для увеличения срока их службы.
      Наступила осень. Тайга начала менять цвет и постепенно, из нежно-зелёной, начала превращаться в золотистую. Лиственницы, прежде чем сбросить с себя хвою, сначала светились тусклым рыжим цветом, который постепенно потухал, по мере опадания иголок.
      Начался сезон дождей, а за ним выпал первый снег, напомнив всем, что нельзя расслабляться и скоро снова начнутся жёсткие морозы.
      
      41.
      С наступлением зимы вновь появились обычные для этого времени проблемы. Постоянная нехватка воды, необходимость постоянной заготовки дров, накопление бытового мусора и мн. др.
      Воду в городок привозили на специальных машинах водовозках. Они были устроены так, что вода в их бочках не замерзала. Жители городка ждали машину с водой, чтоб сделать запас. Она подъезжала к каждому дому и женщины старались наполнить по возможности побольше ёмкостей, чтоб воды хватило на всё необходимое.
      Для мусора тоже были специальные машины мусоровозки. Раз в неделю они собирали мусор и отвозили в специально отведённое место. Воду, остающуюся от бытовых нужд, тоже приходилось сливать в одном месте, так как она не уходила в землю, а собиралась на поверхности, образуя ледяные горы. Весной такое соседство при оттаивании собирало кучи насекомых, а запах распространялся на много метров по кругу. Закапывать всё это было нельзя, чтоб не нарушать верхнего слоя мерзлоты, поэтому было принято решение сбить несколько деревянных коробов, куда всё сливалось. Когда они наполнялись замёрзшими помоями, их тракторами оттаскивали на место свалки, а на их место ставили новые ящики.
      Дрова заготавливались всё лето, но рубить дрова в болотах сложнее, чем, когда всё замерзает. Да и колоть их легче в мороз, поэтому заготовка дров продолжалась круглый год.
      Когда Геныч с Рябининым жили в вагончике, им выделили солдата, который топил у них в вагончике в их отсутствие и заготавливал дрова на ночь. В пик морозов, они ещё пару раз за ночь подкидывали дров в топку. Но всё равно было холодно, можно было утром проснуться и обнаружить, что волосы примёрзли к стенке вагончика.
      С переходом семьи Геныча в дом, проблема с отоплением отпала, так как здесь было централизованное отопление, а о его нормальной работе хорошо заботилось начальство. За этим строго следили, малейшая авария немедленно устранялась. Халатность и безалаберность могла парализовать котельную, что бы привело к полной разморозке всей системы за очень короткий срок, что было бы катастрофой для всех жителей домов. Обеспечить всех буржуйками было невозможно, буржуйки стояли в вагончиках и палатках, где жили солдаты.
      На зимнее время основной объём работ был заметно сокращён. На это время объявлялся учебный период и большая часть военнослужащих занималась на учебных занятиях. На работу людей направляли только на сдаточные объекты.
      Геныч всё время находился в части и часто забегал домой. Люба уже не работала, не могла. В санчасти в это время больные поступали часто, она сильно уставала и последние месяцы переносила тяжело. Геныч заставил её сидеть дома и хотел отправить её к матери, но она не согласилась. Боялась одна отправляться в такую даль, а его с ней не отпускали, до отпуска было ещё далеко, а прошлый отпуск он ездил сдавать сессию. Ей предлагали поехать с лейтенантом, который отправлялся в отпуск, но она отказалась. Решила, что будет здесь, рядом с мужем.
      Когда до срока осталось пару недель, Геныч решил отправить Любу в роддом раньше, так как на месте подходящего медика не было и её не могли даже нормально обследовать.
      Фельдшер, работавший раньше в санчасти, уволился осенью вместе со своим напарником из солдат, срок службы которого закончился тоже осенью. На их место назначили молодого парнишку, закончившего стоматологическое отделение, который мог разве что только зубы вставить кому-нибудь из солдат после проявленного усердия дедушек в процессе воспитания молодого пополнения.
      - Я поеду к Палычу!- заявила Люба. -Только ему я могу доверить рождение нашего ребёнка.
      -Далеко до Палыча..- попробовал возразить Геныч, но и сам понимал, что выбора у них нет, нужно решать, как её туда доставить.
      Трясти сотню километров по таким дорогам было опасно. В таких условиях могло всё начаться преждевременно где-нибудь в дороге. Отсутствие медика и погодные условия могли привести к необратимым последствиям и Геныч не стал рисковать.
      Он отправился со своей проблемой в штаб.
      Предложение привезти доктора в часть было отклонено сразу. Больницы переполнены, медиков не хватает, отсутствие доктора на месте могло стоить кому-то жизни. Было решено отправить её на вертолёте, но на территории части в настоящее время не было расчищенной площадки, способной принять вертолёт. Он садился в соседнем посёлке, а до него нужно было ещё добраться.
      Люба решила, что они пойдут пешком. До посёлка было километра три по прямой и в снегу была протоптана тропинка. Машиной было намного дальше и она не захотела, побоялась тряски.
      Они отправились рано утром, чтоб успеть к вертолёту. Тропинка была хорошо протоптана, но местами встречались заносы, через которые Люба с трудом перебиралась, проваливаясь в снег. Уже к середине пути Геныч был не рад, что послушался её и согласился на это путешествие. Случись с ней сейчас что-нибудь, и им никто бы не помог, а взять кого-нибудь с собой из части Геныч не догадался.
      Но к счастью, всё обошлось. Они благополучно добрались до нужного места, погрузились в вертолёт и добрались до госпиталя.
      Обратно Геныч добирался на попутках. Транспорт в это время ездил редко и домой Геныч попал уже к ночи, озябший и уставший.
      
      42.
      Через семь дней Геныч получил известие, что у него родился сын. Крепкий, здоровый малыш, весом 3.300
      -Ну что, лейтенант Игнатов. Наши ряды пополняются. Сын у тебя! Солдат!- сообщил комбат Генычу, вызвав его в штаб.- Как назовёшь?
      Геныч слегка растерялся. Он не предполагал, что его вызвали специально для этого.
      -Ну, что молчишь? Или не рад?
      -Конечно рад, товарищ майор!
      -Ну вот! С тебя причитается. Как назовёшь-то?
      -Сергеем.
      -В честь друга твоего...-лицо комбата помрачнело.- Что ж, правильно. Как он, кстати? Не слыхал?
      -Дарья писала, идёт на поправку, но медленно. Получает пособие по инвалидности.
      -А Дарья как?
      -Устроилась на работу. Живут втроём с матерью Сергея. Мать тоже работает.
      -Ясно... Стало быть он один дома...Эх, жалко парня! Ему бы жить да жить, детишек растить, а тут такое... А врачи что говорят?
      -Обещают поставить на ноги, но полного излечения не обещают. Эта болезнь пока не лечится. Может со временем...
      -Да... - майор постучал пальцами по столу, что-то обдумывая.- Ты там к приезду жены подготовился?
      -Да, только...
      -Что?
      -С детскими вещами туго, для новорождённых.
      -А жена что ничего не приготовила?
      -Да приготовила немного, связала пару вещей, пошила кое-чего из старья. Из дому немного прислали. Но вот с пелёнками как быть? В магазине их здесь нет.
      -С этим поможем. Выделим несколько простыней для этого дела. Там жена моя кое-что собрала, от моих осталось, зайдёшь, заберёшь. У Кузнецовых малыш уже подрос, тоже кое-чего тебе собрали. Не волнуйся, лейтенант, всё будет нормально, с этим поможем. В доме у себя камин поставь, чтоб теплее было.
      -Уже приготовил.
      -Ну вот и хорошо. Когда забирать её будешь, зайдёшь ко мне. Выделим машину потеплее, чтоб не простудить их в дороге.
      -Спасибо, товарищ майор!
      -Ну, знаешь! Спасибо! От спасибо сыт не будешь! Долг свой знаешь?
      -А как же сухой закон?
      -Закон для того и создали, чтоб его нарушали. По чуть-чуть ради такого дела можно. Только тихо, без лишнего шума. А пьяным увижу, накажу! Не хватало только, чтоб ты пьяным по части шатался. Я сказал, по чуть-чуть. Всё ясно, лейтенант?!
      -Так точно!
      -Свободен!
      За все время службы Геныч впервые увидел в комбате обычного человека.
      До сих пор он знал его как принципиального, жёсткого, но справедливого командира.
      Строгое соблюдение дисциплины и беспрекословное выполнение поставленной задачи требовалось от подчинённых в первую очередь. Говорил он всегда чётко и спокойно, доходчиво и ясно, никогда не опускаясь до оскорблений и грубой ругани. Всегда подтянутый и собранный он подавал хороший пример своим подчинённым. Он появлялся на объектах и всегда живо интересовался проблемами. Когда что-то шло не так, он молча хмурился и это действовало на подчинённых лучше, чем если бы он пошёл в разнос. А когда уже повышал, и без того громкий, голос, все понимали, что дело действительно плохо и нужно срочно исправлять положение.
      Рабочий день комбата всегда был длиннее обычного. Для него не было ни выходных, ни праздников. Покоя не было даже ночью, в случае какого-нибудь ЧП, он требовал, чтоб его вызывали в первую очередь.
      Он был всегда в курсе всех событий, для него было важно всё, от проблем общего характера, до самых мелочей. Ко всем подчинённым он относился одинаково, не выбирая себе любимчиков. Но тем не менее, он всегда входил в положение своих подчинённых, хорошо их понимал, за что все относились к нему с большим уважением.
      
      
      
      43.
      
      Через десять дней Геныч снова зашёл в штаб. Нужно было забирать Любу с сыном из роддома, а морозы стояли лютые.
      Подходящей машины не было и было решено отправить самоходный кран К-162.
      -Товарищ майор! Там же стрела на 7,5 метров! Кто меня на такой дуре пропустит?! Тормознут на первом же ВАИ!
      -Ты что, лейтенант? Сомневаешься в могучей силе приказа? Значит так! Отставить споры! Заправляй сколько нужно, оформляйся и сейчас же отправляйся, чтобы к вечеру был на месте. И ещё! Будешь там, заедешь в ЗАГС, оформишь документы на сына, чтоб потом ещё раз не мотаться. Всё ясно?
      -Так точно.
      Оформив необходимые документы, Геныч отправился в путь. По правде сказать, он сомневался, что эта громадина в 22,5 тонны без проблем пройдёт все посты. Но так уж вышло, что в части на это время другой машины с такой тёплой кабиной не оказалось, а жене и ребёнку сейчас нужно было тепло.
      И тем не менее, благодаря распоряжению комбата, их пропускали на всех постах, при этом, желая удачи. Всё таки, здесь, в этом крае, не каждый день можно было встретить молодого папашу, который ехал за своим выросшим семейством.
      Пыхтя и гудя мощным двигателем, машина остановилась у входа в госпиталь, и Геныч с нетерпением выскочил из кабины и забежал в помещение. Ему не терпелось увидеть жену и, ещё больше, сына.
      Люба уже знала, что он сегодня за ней приедет и была уже готова в дорогу. Геныч вошёл в палату и замер у двери. Люба сидела на крою кровати, прижимая к себе, как показалось Генычу, крохотный свёрток. Странная дрожь охватила его. Он всё ещё не мог привыкнуть, что он отец и всё ещё не мог поверить своему счастью. Он приблизился к Любе и с дрожью в голосе произнёс:
      -Ну что, мать? Разрешишь мне его подержать?
      -Конечно,- счастливо улыбаясь, ответила Люба.- Только осторожно, не придави.
      -Нет, что ты...- Геныч осторожно взял на руки сына и почувствовал, как сильно забилось сердце,- Какой он! Лёгкий, как пушинка!
      Люба отвернула уголок одеяла, которым было прикрыто лицо ребёнка и показала отцу сына:
      -Ну, вот, знакомься, это наш Сергей Генадьевич.
      Увидев маленькое розовое личико, с острым, мирно посапывающим носиком, с чертами, чем-то напоминавшими его Любу и его самого в детстве, Геныч широко заулыбался. А в это время ребёнок, увидев что-то во сне, улыбнулся в ответ отцу, чем его очень осчастливил. Геныч почувствовал, как его глаза наполнились слезами. Он притянул к себе Любу, обнял и поцеловал со словами:
      -Какая же ты у меня, мать, хорошая. Спасибо тебе.
      Больше он ничего не смог сказать, охватившее его счастье отняло у него дар речи. Но слов и не надо было. Люба тоже была счастлива. Счастлива, что теперь у них настоящая семья. И что у них такой хороший и заботливый папа.
      -Ну что, солдат, поехали домой?- сказал, наконец Геныч, и отдал сына жене.- Ты его понеси, хорошо? Я как-то боюсь. Он такой маленький и я чувствую себя таким неуклюжим. Я вещи ваши заберу. Всё, поехали, а то нам ещё долго добираться, ещё в ЗАГС заехать.
      Они поблагодарили за всё Палыча, попрощались и погрузились в кабину машины, которая всё это время стояла у входа и гудела работающим двигателем. В ЗАГСе они задержались не надолго, им быстро всё оформили и они отправились в обратный путь.
      В дороге ребёнок несколько раз просыпался, радуя отца громким голоском и смущая маму, которой приходилось кормить его при отце и водителе. Она отворачивалась, а Генычу хотелось заглянуть, что у них там происходит, за что получал по носу от Любы и заливался счастливым смехом.
      К вечеру они были уже дома. К приезду было натоплено, по углам стояло два мощных камина, которые были включены постоянно.
      Солдаты, любившие и уважавшие своего командира, к приезду Любы сделали им подарок, маленькую деревянную колыбельку. Нашлись среди них плотники-умельцы, сделавшие всё в лучшем виде и теперь колыбелька стояла рядом с горячими трубами парового отопления и ждала своего предназначения. Войдя в дом и увидев её, Люба ахнула. Она до сих пор не представляла, где будет держать ребёнка. Из всей мебели у них был только стол, пара стульев и одна не очень широкая кровать. А сейчас к этому добавилась ещё и колыбелька. И как оказалось, не пустая, а с целым сокровищем, кучей детских вещей. Всё, что смогли собрать друзья.
      
      
      44.
      Для Любы начались тяжелые материнские будни. Геныч каждое утро уходил, оставляя её наедине с малышом. Но долго скучать ей не пришлось. Уже через несколько дней к ней принесли малышей, матери которых работали.
      Люба была в декрете и находилась всё время дома. Детского садика в посёлке пока ещё не было и для работающих мам было большой проблемой, куда девать своих чад, бабушек ведь рядом не было. Поэтому, те, у кого заканчивался декретный отпуск, на весь рабочий день приносили своих детишек к тем мамам, у которых срок декрета продолжался, устраивая таким образом минисадик. В этот раз роль воспитательницы и нянечки досталась Любе. Кроме её крохи, было ещё пять малышей: ползунки до года мальчик и девочка, девочка 1,5 года, мальчик 2-х лет и девочка Светочка постарше, 4 года.
      Люба с первого взгляда определила, что Светочка давно по таким садикам, знает, как себя вести с малышами и дети её даже слушались. С первых минут она заявила:
      -Тётя Люба, я Вам буду помогать. Если что-то надо, Вы мне говорите.
      Света смотрела на Любу своими голубыми глазёнками так серьёзно, что Люба не смогла не улыбнуться. Светленькая, с двумя тоненькими русыми косичками, она выглядела старше своих лет, не смотря на бледность и щупленькое телосложение. Было у неё что-то во взгляде, внушающее доверие и дающее понять, что она уже вполне взрослый и самостоятельный человечек. Она тут же сама разделась и стала по хозяйски раскладывать вещи детишек, которые принесли вместе с ними.
      -Максим и Танюша на горшок ещё не умеют,- стала объяснять Света,- Павлик и Натуля просятся, но им надо помогать, я это умею.
      Павлик стоял в углу и с любопытством оглядывался по сторонам. Он уже понял, что это их новый садик и как только услышал своё имя, отправился по комнате обследовать территорию. Максим и Танюша сидели на кровати, терпели, пока Светочка их разденет и тоже с любопытством осматривали новое для них помещение. Но, как только увидели движение со стороны Павлика, тут же сползли на пол и поползли по углам. Только маленькая Наташка, присев рядом с кроватью, перебирала тряпочные волосы у своей самодельной куклы, что-то бубнила под нос и ей ни до кого не было дела.
      Люба стояла среди комнаты в растерянности, не зная, как ей справиться со всем этим хозяйством, свалившемся на неё. Она в детстве росла одна, младших в семье не было, и она понятия не имела, что ей делать с такой кучей детишек.
      Проблемы не заставили себя долго ждать. Максим подполз к Павлику, столкнул его с ног и попытался забрать у него игрушку. Павлик не захотел её отдавать, за что Максим вцепился своими острыми зубками в его ручку, за что, Павлик, соответственно, стал стучать его игрушкой по головке. В один миг помещение наполнилось детским плачем. Павлик старался перекричать Максимку, несмышлёная Танюша, услышав плач, тоже скривила губки и заревела. От этого шума проснулся Серёжка в колыбельке и тоже залился плачем. Одна Наташка не плакала, но смотрела испуганно и, казалось, что вот-вот и она поддержит всю компанию.
      Люба совсем растерялась. Она не знала, к кому первому бежать и как успокоить. Подхватив своего сына на руки и постоянно покачивая, она разняла Максимку и Павлика, усадив младшего к себе на колени. Светка успокоила Танюшу, сообщив при этом, что девочка мокрая. То же самое Люба обнаружила и на штанишках Максима.
      -Хорошо, давай их переоденем. Где их штанишки?
      -Вот! Это Танюшины, а это Максика.
      Но уже спустя пол часа дети снова были мокрые.
      -Им холодно на полу,- догадалась Люба. -Если так дальше пойдёт, я не успею сушить за ними. А ну-ка, сидите на кровати, на полу холодно!
      Но стоило ей отвернуться, как малыши были снова на полу и Максим с Павликом затеяли новую драку, опять подняв визг на весь дом.
      Люба встала посреди комнаты и зажала уши руками. Ей казалось, что этот крик никогда не прекратится и этот день никогда не закончится. С этим надо срочно что-то делать, иначе к вечеру она сойдёт с ума.
      -Хватит!!!- крикнула она на всю комнату. -Прекратите сейчас же!!!
      Дети притихли и испуганно уставились на неё.
      -Светик, помоги мне пожалуйста. Убираем всё со стола.
      Они убрали нехитрые домашние предметы со стола, стянули скатерть, сложили её и отложили в сторону. Потом Люба осторожно перевернула стол вверх ножками, привязала к ножкам одеяла таким образом, чтоб у неё получился самодельный манежик. Бросив на дно поношенную куртку, чтоб было мягче и теплее, она опустила туда Танюшу и Максимку.
      -Вот так! Сидите здесь. Здесь вам будет хорошо.
      -Тётя Люба, а на чём мы кушать будем?
      -Не страшно. На стульях пристроимся.
      Люба думала, что дети не захотят там сидеть и будут плакать, но, как ни странно, Максиму общество спокойной Танюши больше нравилось, чем ходить по всей комнате и сталкиваться с упрямым Павликом. Он лишь иногда выглядывал, но, натыкаясь взглядом на Павлика, тут же приседал и интерес к путешествиям у него пропадал.
      У Танюши была мягкая самодельная игрушка, похожая на зайца, набитая тряпками и сшитая из серого меха из под старой куртки.
      У Павлика было своё сокровище -яркая красно-зелёная болванка, которая раньше была вертолётом. Но так как главные запчасти давно отвалились, оставив только кабину и хвост, кто-то заботливо напихал в отверстия кабины то ли семена ячменя, то ли зёрна перловки, и теперь полая болванка выполняла роль погремушки. Её было удобно держать за хвост и размахивать, издавая гремучие звуки.
      После того, как Люба соорудила манеж, ей стало немного легче. Танюша не капризничала, уступала Максиму свою игрушку и Максим её не обижал. Натуля сидела тихо, чаще находясь рядом со Светкой, и редко составляя компанию Павлику.
      Один Павлик доставлял хлопоты Любе. Он уже многое умел, многое понимал, но был любопытен и умудрялся залезть везде, где только можно было, успев за день искупаться в тазу с замоченными пелёнками, перевернуть Наталочку на горшке и вытереть пол чистой пелёнкой.
      Первый день в роли няни показался Любе вечностью. Вечером она услышала стук в дверь и увидела за дверью мамочек, которые пришли за детьми. Ей показалось, что нет в жизни большего счастья, чем тот миг, когда в доме становится тихо и спокойно, так, что, кажется, что от тишины звенит в ушах.
      
      
      
      45.
      Мало помалу Люба привыкала к своей новой роли. Её уже не так сильно раздражал детский плач, она уже знала, кого чем можно успокоить и к кому бежать первой, когда начинался всеобщий крик. Она уже начала любить этих малышей и радовалась, когда по утрам они тянули к ней свои ручки и доверчиво смотрели на неё своими маленькими чистыми глазками.
      Но тем не менее, за день она сильно уставала и вскоре перед ней встала новая проблема. Она заметила, что её сын слабо набирает в весе и всё чаще заливается плачем. Ему явно не хватало материнского молока. Истощавший после родов организм Любы не мог вырабатывать молоко того качества, какое требовалось растущему ребёнку. Она старалась по возможности питаться получше, но рацион был не на столько богат, чтоб обеспечить кормящий организм всем необходимым. Не хватало витаминов, жиров и кальция, что особенно важно было для молодой матери. Много кальция ушло на формирование костей у ребёнка при беременности, а сейчас он уходил в молоко, уходя из организма, а пополнить его запасы было не чем. Нужны были молочные продукты, а с этим было туго. Молоко можно было купить в крупных центрах, на базаре оно продавалось большими замороженными кругами. Но ездить каждый раз за ним не было возможности, да и не всегда оно было на базаре, его разбирали. Всё это беспокоило Любу, но было не так страшно как то, что ей не будет чем кормить собственного ребёнка. Даже если и запастись молочными кругами, это молоко было не пригодным для грудного младенца, а детского питания не достать.
      Люба жевала хлеб с сахаром, заворачивала в марлю и давала ребёнку, как пустышку. Но он был ещё очень маленький и много было нельзя. Этого хватало только для того, чтоб успокоить его на пару часов. Здоровье, да и сама жизнь младенца оказалась под угрозой. Нужно было молоко.
      Люба была в отчаянии. Геныч успокаивал её, говорил, что всё будет хорошо, но сам не знал, что делать. Он тоже уставал и не высыпался, и однажды не пришёл домой ночевать. Люба подумала, что он правильно сделал, ему нужно отдохнуть, а дома, с постоянным плачем это невозможно. Она не переживала, так как понимала, что если бы что-то случилось, ей бы сообщили.
      Где пропадал муж, она узнала на следующий день. Он явился к обеду, раскрасневшийся и довольный. За пазухой он держал небольшую баночку с молоком. Молока было немного, но оно было свежее.
      -Гена, откуда это?- изумилась Люба.
      -Извини, родная, что дома не ночевал. В Ургал мотался. Ты знаешь, там у одних хозяев коза есть. Она уже многих наших детишек выкормила. Теперь наша очередь. Теперь всё будет хорошо. Мы с тобой ещё свадьбу нашему сыну сыграем и внуков нянчить будем. Только ты это молоко водой разводи. Козье оно плотнее коровьего, разводить надо, чтоб запора не было, понимаешь?
      -Да, конечно.- Люба от радости не знала, в какую посуду наливать молоко, чтоб вскипятить и плюхнула всё в большую кастрюлю.
      -Нет, ты что. Не всё сразу. Понемногу кипяти, а остальное на мороз выставь, чтоб не прокисло.
      -А если я всё прокипячу, а потом понемногу буду брать? Так оно надёжней.
      -Тоже можно. Только перед кормлением, ещё раз кипяти, мало ли что. Когда это закончишь, я ещё привезу. Но кормить начинай не сразу, понемногу. Ребёнок привыкнуть должен, чтоб расстройства не было. Так мне хозяйка козы сказала.
      -Да, я понимаю. Сейчас чуть-чуть дам, потом чуть больше...- Люба остановилась в растерянности.- А как его давать, у нас же соски нет...
      -А, чуть не забыл!- Геныч достал из кармана немного растянутую соску, натянутую на бутылочку.- Вот, у Петровых взял, им уже не нужно.
      -Какой ты молодец!- Люба наградила мужа поцелуем в щёку и отправилась к малышу.
      Геныч, довольный, что наконец решил проблему, ушёл на работу.
      Вечером, когда он вернулся, Люба с малышом мирно спали. Он тихо вошёл, чтоб не будить их, лёг и сразу же уснул, впервые за последнее время спокойно.
      Шли дни, приближалась весна. Люба управлялась с детьми и однажды обратила внимание, что стены за спинкой кровати выглядят так, словно с них обсыпалась штукатурка. Она подумала, что это от постоянной сырости от пелёнок и ползунков, которые вынуждена была сушить на трубах отопления. Но ей показалось странным, что на полу мусора от штукатурки не было. Лишь спустя несколько дней она заметила, куда девалась штукатурка.
      Видно, детям раньше запрещали это делать, поэтому они прятались за спинку кровати и пальчиками сдирали известь со стены и ели. Люба не смогла объяснить такого поведения детишек и рассказала вечером вернувшимся с работы мамашам.
      -Бедные дети.- ответила одна мама.- Им кальция не хватает. А в извести он есть. Ты сама то как? Тебе после родов, кальций особенно нужен, а то без зубов останешься, разрушатся.
      -Да я пока ничего, нормально. -ответила Люба, но когда родительницы ушли, сама подошла к стенке, отодрала кусочек извёстки и отправила в рот. На её удивление, это не было противно, видно, организм действительно нуждался в этом.
      Так пришла весна. Подходил к концу второй, последний год службы Геныча на БАМе.
      
      
      46.
      Наступила весна, с её многоголосьем певчих птиц и пробуждением природы. Растаял снег и начала подтаивать вечная мерзлота, образуя ручьи и поднимая уровень воды в реках.
      Люди радовались, что благополучно пережили очередную зиму, с её морозами и проблемами. Впереди было лето, с обилием грибов и ягод, и хозяйки готовились к новым заготовкам, чтоб можно было круглый год обеспечивать семью витаминами и радовать детишек натуральными вареньями и компотами.
      Геныч с семьёй собирался домой, на Большую землю. Ему нравился этот край, эта неповторимая природа. И, если бы он был один, он бы ещё остался здесь. Но рисковать здоровьем малютки сынишки он не хотел. Здесь не было нормальных условий для таких малышей. Больница была далеко и в ней не было необходимых детских лекарств, все медикаменты рассчитывались на взрослых. А ребёнку для нормального развития
      нужны были витамины, прививки и хорошее питание. Всё это было сложно обеспечить. Генычу приходилось часто мотаться за молоком самому или просить кого-то, кто отправлялся в ту сторону. С лекарствами их выручал Палыч, но в госпитале и специалистов детских не было, поэтому, в случае простуды или ещё какой-нибудь неприятности Любе приходилось самой лечить своего сына, выручало медобразование. Но в случае чего-то серьёзного они могли оказаться бессильными. Так рисковать не хотели ни Геныч, ни Люба. Поэтому они решили, как только закончится срок службы, они поедут домой, на родину Геныча.
      И этот день наступил. Трудно было расставаться с друзьями, с которыми пережили многие испытания этого сурового места. Нигде больше им не встречались такие люди, добрые и отзывчивые. Здесь они научились взаимовыручке, братству, научились жить не только для себя, но и для тех, кто рядом. Уже потом, спустя годы, там, на Большой земле они будут с теплотой вспоминать это время, этих людей, с которыми породнила большая стройка. Она собрала вместе людей со всех уголков большой страны, а теперь...Теперь они расстаются и уже, быть может, никогда не встретятся. Каждый пойдёт своей дорогой, но каждый унесёт с собой частицу тепла , полученного здесь. Каждый унесёт в себе что-то такое, понятное только им, людям, которые будут называть себя звучным именем БАМовец.
      За хорошую службу Геныча наградили медалью За строительство БАМа и выдали северную справку, которая на Большой земле обеспечивала ему некоторые льготы. Стаж на БАМе считался год за полтора. Так же в конце службы Геныч с Любой получили не плохую сумму за всё время их нахождения здесь, из которой они мало что потратили по той причине, что было не где.
      Так закончились дни пребывания Геныча и Любы в этом уникальном месте. Собрав вещи и попрощавшись со всеми, они уехали на Большую землю.
      
      
      -------
      Вернувшись домой, Геныч встретился с Сан Санычем. Они встретились случайно, на улице. Саныч молча стоял напротив Геныча и разглядывал его, пытаясь понять, как подействовал на него БАМ. Геныч тоже не сразу нашёл что сказать. Только теперь он понимал, что тогда в том кафе чувствовал Сан Саныч и понимал, за что он тогда обиделся.
      -Ну что, пойдём, выпьем, что ли?- наконец произнёс Саныч.
      -Да, пожалуй.
      Они пошли в кафе, заказали себе пузырь водки и молча залпом врезали по 150 г. Ещё помолчали.
      -Ну, что дядя Гена, теперь ты знаешь, что такое БАМ?
      -Теперь знаю..
      -За друзей? За тех, что не вернулись.
      -За них,- согласился Геныч, поднимая очередную порцию.
      Говорить особо не хотелось. Да и о чём говорить? Что нового они могли сообщить друг другу? Иногда молчанием можно сказать больше, чем любыми словами.
      
      47.
      Прошло два года с тех пор, как Рябинин вернулся домой с Дашей. Лечение помогало мало. Всё, что он уже мог, это сам вставать с инвалидной коляски и переходить на диван или кресло. Самостоятельно передвигаться он мог только по квартире, на прогулку Даша вывозила его на коляске.
      Каждое утро Даша уходила на работу, а он оставался один в квартире. Время проходило для него мучительно медленно и ему уже всё надоедало.
      Однажды Даша вернулась домой и застала его в странно весёлом состоянии.
      -С чего, вдруг, такой радостный?- удивлённо спросила Даша, наклонившись к мужу, чтоб поцеловать, и тут же отпрянула.- Ты что, пьян?!
      -Я чуть-чуть,- виновато ответил Сергей.
      -Ты с ума сошёл?! В твоём состоянии тебе нельзя ни капли! Ты себя убьёшь!- Даша стала осматривать комнату в поисках спиртного.- Интересно, сколько это чуть-чуть, что ты такой весёлый?
      Из под стола она достала почти пустую бутылку из-под водки.
      -Откуда это?!
      -Я баб Валю попросил. Она принесла.
      -Да как ты мог?! Ты обо мне подумал? Ты подумал, что со мной будет, если с тобой что-то случится?
      Под действием спиртного Рябинин взорвался:
      -А чего ты хотела?! Я о тебе думать должен? А ты обо мне подумала? Каково мне дома весь день одному, без дела?
      -Серёженька, пожалуйста, не нервничай, нельзя тебе. Ты же можешь весь день телевизор смотреть и газеты я тебе всё время свежие приношу..
      -Телевизор?! Газеты?! Да ты знаешь, что я на них смотреть не могу?! Где ни включишь, где ни откроешь, везде БАМ, БАМ, БАМ! Аж в ушах звенит! И одно враньё! Хоть бы раз сказали то, что там на самом деле делается! Не могу! Тошно мне от всего этого! Сил нет больше!
      -Но если ты будешь пить, ты умрёшь! Да, я тебя понимаю, я тоже на это смотреть не могу. Но это не повод, чтоб себя убивать! Ты должен жить, слышишь? Ради меня! Ради нашего будущего! И я сделаю всё, что от меня зависит, чтоб тебе было хорошо! Скажи, чего ты хочешь? Я всё для тебя сделаю!
      Рябинин сник. Он знал, как жена его любит, но собственная беспомощность отнимала у него силы верить в завтрашний день. Он не знал, что ему делать.
      -Я не знаю, Дашунчик, чего я хочу..Я не знаю, что мне делать.. Я чувствую, как жизнь уходит из меня..И уходит не от болезни, а от тоски..
      -Хочешь, я тебе книги принесу, много книг. И ты будешь читать, познавать мир.
      -Нет, родная. Не могу я читать столько, устал.
      Даша присела рядом с Сергеем и опустила голову ему на колени. Слёзы катились по её щекам, но она не пыталась остановить их, хотелось выплакаться, выплакать за раз всю боль, что пришлось ей пережить в этой жизни.
      -А ты знаешь?!..-Даша, вдруг, оживилась от посетившей её мысли. - Если ты не можешь читать, ты можешь писать сам! Помнишь, как Островский? Он тоже болел, но писал, до последнего дня. А чем ты хуже? Ты ведь сможешь, я в тебя верю!
      -Писать?- Рябинин смотрел на Дашу с недоверием, подозревая, что у неё что-то с головой. -О чём ты говоришь? Какой из меня писатель?
      -Ну почему же? Ты ведь говорил, что в школе писал неплохие сочинения. Я верю, ты сможешь!
      -Но о чём я писать буду?
      -Как о чём? О БАМе!!! О том, что ты сам прошёл! Ты расскажешь всем правду о том, что такое БАМ!
      Эта мысль Рябинину понравилась и с этого дня он принялся за работу. Времени у него было много, в квартире было тихо и он быстро составлял страницу за страницей. Он описывал всё, что видел вокруг себя и всё, что пережил там. Вспоминал лица друзей, которые на всегда остались там, которые жили только в памяти. Писал обо всём, что мог вспомнить. Вечерами Даша приходила домой и проверяла. Она с удовольствием читала правдивые строки, исправляла ошибки и подправляла его, если он вспоминал что-то не правильно.
      Рябинин за это время повеселел, стал более подвижным и, казалось, выздоравливал.
      В эти дни Даша обнаружила, что в их семействе грядёт пополнение. Это радостное известие дало Рябинину ещё больше уверенности в себе, он всё чаще говорил о будущем и с каждым днём выглядел лучше.
      Когда работа была закончена, они собрались и поехали в редакцию. Даша не хотела идти сама. Она была уверенна, что рассказ получился хорошим и в редакции его примут. Но когда редакторы всё прочитали, они предложили или большую часть вырезать, или не печатать вообще. На их взгляд, слишком всё было серо.
      Рябинин напрочь отказался что-нибудь вырезать и забрав рукопись, вернулся домой.
      -Бюрократы чёртовы! Да что они понимают! Серо им видишь ли! Была б моя воля, я б их всех на БАМ загнал! Картофель мороженный жрать! И перловкой закусывать! Грязь помесить и на морозе помёрзнуть! Вот тогда бы они увидели, что значит серо!
      После этого Рябинин опять загрустил и Даша уже не знала, чем его опять занять. Он дошёл до того, что его уже не радовало то, что жена ждала ребёнка. Приводить новую жизнь в этот несправедливый мир он уже не хотел.
      
      48.
      Настроение ему подняла семья Игнатовых, заявившихся в середине лета в гости на неделю. Люба не могла наговориться с Дашей, Даша не могла налюбоваться маленьким Сергеем, который уже выговаривал несколько слов и проявлял характер. А мужчины удалялись от женщин и говорили о своём, о наболевшем.
      -Ты не переживай так, Сергей. Не время сейчас, понимаешь? Это хорошо, что ты это всё написал. Храни, когда-нибудь придёт время, и это опубликуют. Ты не отчаивайся. Если не чем заняться, пиши ещё, всё, что помнишь. И ничего, что оно пока лежать будет. Когда-нибудь оно обязательно востребуется. Ведь не в игрушки же мы там играли, в вековой стройке участвовали, огромной, многонациональной.
      Мало помалу Геныч смог убедить Рябинина в полезности того, что он делал. Рябинин поверил ему и пообещал, что продолжит работу, не смотря ни на что. Уже хотя бы потому, что работа возвращает его к жизни. Они сидели в маленькой комнатке и мирно беседовали, строили планы на будущее.
      Они беседовали и не знали, что это их последняя встреча. Что спустя всего несколько лет после этого дня большая могучая страна рухнет, как песочный замок. Не будет больше Единого Могучего, а будут маленькие и бедные, которыми будут руководить алчные люди, жаждущие власти, способные ради портфеля переступить через собственный народ.
      Наступит хаос и бардак. С прилавков магазинов исчезнут товары, из аптек и больниц лекарства. Поднимется безработица, начнутся задержки пенсий и зарплат. В результате, Рябинин не сможет дальше успешно лечится и через год мучительно умрёт, оставив Дашу одну с маленькой дочкой на руках.
      К власти придут демократы и назовут БАМ ошибкой политиков и дорогой в никуда, тем самым обидев, оскорбив и унизив тысячи людей, отдавших лучшие годы своей жизни этому делу, так и не дав им шанса рассказать правду о великой стройке. Бамовцы окажутся никому не нужными, они растворятся среди остальных жителей большой планеты и будут рассказывать об этом времени только тем людям, кто не сочтёт их сумасшедшими. И то, рассказывать не всё, а только то, что можно. И только память, упрямая штука, нет-нет, да и вытянет наружу слова старой песни:
      -Веселей, ребята, выпало нам..
      Да уж..Выпало..
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Герман Лилия Ивановна (Lili28197064@mail.ru)
  • Обновлено: 29/03/2009. 211k. Статистика.
  • Повесть: Проза
    • Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.