*   *   *

По лестницам безумных городов, 
Невидимые в вывертах метели, 
Скользят мои прошедшие апрели, 
Как в кипени невиданных садов.

До самого весеннего тепла 
Терпеть? О, Боже мой, какая скука! 
В стволах деревьев кровь вскипает глухо, 
Ломая заскорузлые тела.

И ты, тоска моя, пришла не в срок, 
Проламывая лед рукою тонкой, 
Затеплила лампаду под иконкой 
И ветер обратился на восток.

Мне стало жаль горящих изнутри 
Домов и тех, пылающих от жажды. 
Их скорбный пепел пролетит однажды 
Над Эйфелевой башней "Бон Пари".

Над Пушкинской, в бензиновом дыму,	
И вовсе пропадет под каблуками.	/
И лишь ребенок, вдруг, прижмется к маме 
От грусти, непонятной никому.


ОСЕННИЙ ПОЛЕТ

Воздушный змей летел, ныряя, 
И осень плавилась в лесу, 
Как будто песню предваряя, 
Что я давно в себе несу.

Грустила скучная природа, 
Но ветер нес настрой другой, 
Переменяя время года, 
Отвергнув скуку и покой.

И так же я, пройдя сквозь годы 
И отрицая немоту, 
Желанным воздухом свободы 
Наполнил новую мечту.

Пройдя сквозь взлеты и паденья 
На золотую мишуру, 
С влюбленностью и вдохновеньем 
Играл в смертельную игру.

Я выжил, я увидел небо. 
К земле привязанный листок 
Единственной краюхой хлеба 
И тем, кому названье - Бог, 

И тем обугленным кострищем 
На фоне выцветших полей, 
Где одичавший ветер свищет 
Над скромной Родиной моей.


*   *   *

Блаженный:молвил: "Вы - со мной.
И потому не пропадете".
И удалился в мир иной.
Взревели звери за спиной
И трубы на высокой ноте.

И, с неба падая стремглав,
Дождь огненный летел, взрывался,
Но, не касаясь влажных трав,
Бледнел, стихал и растворялся.

"Дурное время настаёт", - 
Шепнул сосед, лицо скрывая.
И вышла женщина вперед -
Красивая, полунагая.

И, волосами срам прикрыв,
Рыдала, преклонив колени.
Был гром, и ветра злой порыв
Ломал тела сухих растений...

И, будто, не произошло
Ни чуда, на иного знака.
И солнце медленно зашло,
И где-то лаяла собака.

Шла стража, по камням звеня,
Как будто изгнанная тьмою.
И кто-то, позади меня,
Сказал: "Утешься, Бог с тобою".


ГЛАДИАТОР

Морщина лоб пересекла. Устал.
Блестит клтнка зазубренный металл,
Над цирком воздух душен и дрожит -
Там побратим, убитый мной, лежит.

А мне монета выпала орлом -
Не он, а я вернулся в этот дом.
Привыкнешь к смерти, думаешь - легко...
И вот я здесь, а он уж далеко.

Я смертью жизнь, как коршуна, кормлю.
Тот проиграл, кто ставил на мою, 
Но я шагами меряю круги:
Мы побратимы были, не враги.

Подсохла рана от его меча -
Он поскользнулся, видно сгоряча.
И, замыкая ночь, гремят ключи...
Не содрогайся, сердце, замолчи!

Но не могу сдержать звериный крик
От этой мысли, вспыхнувшей на миг,
Пронзившей тьму до сумрака могил:
Я понял, вдруг, что он меня щадил...

Густеют капли алого вина
На медной чаше, выпитой до дна,
И каплет дождь, и алая вода
Уходит в землю, будто в никуда.

Предвестник боя - светится восток.
Вот мой противник, молод и жесток.
Будь проклят он, я начал уставать!..
Своих друзей нам легче убивать.


ОДА НА ВОСХОД СОЛНЦА

Где лотос белый средь лазурных вод,
Серебряный, как ранний небосвод,
Где роза пурпуром и росами одета,
Где к океанскому прибою, в час рассвета,
Выходит он, таинственный певец,
Сжигатель демонов бесчувственных сердец,
Где поднесет свирель свою восходу -
Там все готово к твоему приходу.

Еще вершины гор отражены
В глубоких водах утренней страны
И не тревожат ветер, пенье птицы -
Туманных грез - опущены ресницы...

И, каждый раз, я пропускаю миг,
Когда в зыбучем воздухе возник,
Спугнув природы медленные тени,
Внезапный росчерк юных сновидений,
Отпущенных тобой, умчавших прочь,
На синих крыльях, изгнанную ночь.
И ты восходишь с ложа пышных трав,
Грядущий день улыбкою признав.





*   *   *

Он перед князем положил клинок
И прочь ушёл. Он больше так не мог.
И чудились Распятие и тьма,
И мысль о них, сводящая с ума.

Никто же в след ему глядеть не смел.
Светились лица белые как мел.
Лишь кто-то там, на крепостной стене,
Повел крылами чёрными во сне.

Он на пути не встретил никого -
Боялись люди взгляда одного.
И два крыла раскрылись за спиной,
Чтоб он покинул этот мир земной.

Он воротился в светозарный зал
На небеса. И Господин сказал:
Мой добрый Ангел, больше не спеши
Нести на землю свет своей души.


ГРУЗИЯ
Сонет

О, Грузия, волшебная страна...
Едва ты пробудилась ото сна
И грезишь, и твои туманны взоры,
И пеленой дождей укрыты горы.

И странно то, что к берегам Куры
Не странники несут свои дары -
Горят костры и бродит кто-то чёрный
Вблизи Мтацминды, словно призрак горный.

Горит огонь и мутен вод поток,
И ветры мчат на запад и восток.
Как долго им скитаться в дальней дали
И песни петь во мраке и в печали?

Красавица, очнись же ото сна
И красного не расплескай вина.


ДЕВИЧИЙ КАМЕНЬ

Скачет славный витязь Ветер
Сквозь ущелья и леса.
Ликом темен, взглядом светел, 
И по ветру - волоса.

Встал. И конь булатной стали,
Пьет туманы у реки.
Всадник, как на пьедестале,
Вдаль глядит из-под руки.

Ночь. Таинственны дубравы.
Звезд молочная река
Изливается на травы
С гибких веток ивняка.

Хор кикимор и русалок -
Заклинают лунный диск.
Изувеченный и старый,
Пробудился василиск:
"Что ты ищешь, витязь Ветер,
Среди этих гор и рек?"
"Слышал я - на белом свете
Есть чудесный оберег,
Камень знания и силы,
Древний символ мудреца.
В нем впечатан образ милый - 
Тень девичьего лица.
Лишь прозрачный луч восхода
Озарит ее портрет,
Ты, в любое время года,
Огражден от мук и бед".

Днем и ночью скачет витязь
На своем стальном коне.
Обернитесь, приглядитесь:
Во внезапной тишине,
В серебристом лунном свете,
Или солнечной порой,
Скачет Витязь, витязь Ветер -
Романтический герой.

Не дается камень в руки
И дороге нет конца
К исцеляющему муки
Свету чудного лица.


ОНА

Из вечернего елея,
Чуть блеснет звезда окна,
По заснеженной аллее
Приближается она.

За кудрявым мехом шубки
Волочит полу метель,
Где горланит в переулке
Полупьяная артель.

От внезапности ли, страха
Рядом взвизгнут тормоза:
Надвигаются, как плаха,
Эти чудные глаза.

Закачается пространство
Под кинжалами смычка -
Кто-то, страстный, лихо мчался,
Словно пуля у виска.

Золотится локон рыжий
На атласной коже щек,
Свет реклам стекает с крыши
На заснеженный ларек.

Приближаются ресницы,
Ночь, скамейка у двора...
В небе венский вальс кружится
И стенает до утра.


*   *   *

Я лгу. Без вас я не скучаю:
Лишь гаснет свет дневной звезды -
Я пустотой обозначаю
Дома, деревья и цветы.

Злой гений просится наружу -
Луч тьмы из-под набрякших век.
Он даже каменную стужу
Мечом невидимым отсек.

Улыбкой горькою всезнанья,
Признаньем тайного родства,
Колеблю чашу мирозданья
Нездешней силой колдовства.


в полночь

Есть болото среди леса, 
Где застойная вода. 
Ровно в полночь злые бесы 
Собираются сюда.

Вязнет бор в сыром тумане, 
Зачарован их игрой, 
Где-то рядом, на поляне, 
Раздается свист и вой.

И, когда стихает пляска 
Под разбухшею луной, 
В омутах вскипает ряска, 
Разнесенная волной.

Словно свита королевы, 
Завиваясь в хоровод, 
Вереницей выйдут девы 
Из глубоких темных вод.

Нам печальны их напевы, 
Холодят шальную кровь: 
Это жалуются девы 
На несчастную любовь.

Ходит с ними Заморока, 
Увлекать честной народ, 
И заглядывает в окна, 
И скребется у ворот.


ВЕТРУ

Где гуляешь, ветер вольный, 
Где играешься волной, 
Носишь отзвук колокольный, 
То небесный, то земной?

Холодком ручейным тело 
Обвевай повеселей, 
Чтоб с тобой оно летело 
Вслед за пухом тополей.

Просвисти, сдувая нечисть, 
Вздох полегче, даль ясней! 
Может вера, может вечность 
Там откроются за ней?


ГИТАРА
Олегу Касаткину

Звучи, гитара, спутница романса, 
Шесть струн и голос - семь волшебных нот, 
В душе моей - как признак постоянства 
Огня любви, как солнечный восход.

Сам Аполлон перебирает струны 
И, на заре, из пены вод морских, 
Восходит лик, таинственный и юный, 
Для сладких мук и утоленья их.


*   *   *

Этот яростный мир, с поездами, машинами, 
Недоступной любовью и близкой бедой, 
Ты в орлянку играешь за нашими спинами, 
Положась на удачу и случай слепой,

До того, что, отчаявшись, смолкли Оракулы, 
Сфинксы сладкие песни поют по утрам, 
Те же сфинксы, что вечером скорбные факелы 
Зажигали, как память погибшим богам.

Прошнурованный сталью и пахнущий мятою, 
Ты надеждой и смертью извечно двулик. 
Ты бросаешься жизнью, бумажкою смятою, 
Отвечая, как варвар, улыбкой на крик


* * *

Луна. Безветрие. Снега. 
Оцепенение. Ни звука. 
За домом прилегла Пурга, 
Седая, древняя старуха.

Мороз приклеился к стеклу 
Своей узорной рукавицей 
И притворилась тень в углу 
Больной, израненною птицей.

И бесконечно тишина 
Стремится впитывать мгновенья, 
А я, безумец, слышу пенье 
Всю ночь у моего окна.


* * *

Пить и есть не хочет птаха 
И не может песни петь: 
Ни с обиды, ни со страха, 
В прошлом - нечего жалеть.

В тишине и ветре что-то 
Тыщу лет растворено... 
Долети до поворота, 
Ведь отворено окно.

Слово тихое свободы. 
Места нет ему во вне: 
Ни в объятиях природы, 
Ни в дворце, ни на Луне.

Сердце будет слабо биться, 
Сны - шептаться и парить... 
"Никудышная ты птица", -
Люди будут говорить.


* * *
Избушка ветхая стоит, 
Ее хозяин крепко спит 
И темный лес со всех сторон 
Затих, храня тяжелый сон.

Плющом калитка обвита, 
А дверь туманом заперта, 
Лишь иногда звериный вой 
Как эхо слышен стороной.


 *   *   *
Октябрь, бессонница, затишье, 
Пустая улица бледна. 
Холодный ветер лижет крыши 
И мнет березу у окна.

Свились тоскливые метели
В один беснующийся лист,
Они мотались и летели
Сквозь тот разбойный, желтый свист.

Он высвистел меня из ночи, 
Чтоб не скитаться одному 
И улицы холодный прочерк 
Не зря соседствует ему: 

По ней мои раздумья бродят 
Под красным светом фонарей. 
Лишь пес бродячий кров находит, 
Приткнувшись у чужих дверей.


ОСЕНЬ

Печальная пора настала, 
Настала чудная пора. 
Вздыхая жарко и устало 
Уходит август со двора.

Прощай, довольно солнце грело. 
Вчера, под шорох спелых нив, 
Мне тихо осень песню пела 
На позабывшийся мотив.


ДРУЗЬЯМ

Друзья, нам вечность не дана 
И в нас восторженность остыла. 
Уже черта проведена 
Меж тем, что есть и тем, что было.

Желанья не во власти чувств, 
Давно не трепетны, не новы, 
Теперь нам ближе мир искусств, 
Их нереальные обновы.

И сердце, трепетной рукой, 
Ушедший день благословило, 
Ему на смену день другой 
Бредет покорно и уныло.

Но, слышите ль? В туманный час 
Мечты иль думы затаенной, 
Струна былого дрогнет в нас 
Тревогой неопределенной.

И, открывая сердце ей, 
Храним мы долго отзвук милый: 
То - юность, песней легкокрылой, 
Коснулась памяти твоей.


* * *
О.Алешину

Нет, друг мой, жизнь - не темная нора, 
В ней каждый миг - мгновение для старта. 
Бредет Пегас в развалинах Асгарда, 
Но боги жили там еще вчера.

Они взлетели гроздьями огня 
И больше не отбрасывали тени. 
Великий Космос! Как они летели, 
Опередив крылатого коня!

Я мог, хотел настигнуть этот час, 
Карабкаясь на пик тоски и боли, 
Ослабевал и падал, поневоле, 
На золоченый столик в Метрополе, 
Обманывавший каждого из нас...

Там ключ бежит с отрогов южных гор, 
Там тени скал краснеют на рассвете, 
Где, из богов, разбился каждый третий, 
Но два других - в полете до сих пор.


ЭФЕМЕРИДЫ

И нечерней мгле Эфемериды плачут. 
О чем они, ответствуй мне, о чем? 
Они о том ли, что не обозначен 
Их путь надземный розой, но - мечом?

Они о том ли, что летучей сталью 
Блеснул закат и холодна роса, 
Что этот плач - о ближних и о дальних 
Чьи помнятся глаза и голоса?

Толпой теней летят Эфемериды, 
Знакомых лиц восходит череда. 
Они в свои восторги и обиды 
Не перестанут верить никогда.

Их голоса - как шепот в отдаленье, 
Не отличить от шорохов ночных... 
Я долго-долго буду в сновиденьях 
Преследовать и сторониться их.


ЗВЕЗДНЫЙ СВЕТ
Сонет.

Владычица высот, моя Диана,
Но облакам - следы прелестных ног,
Где Эос, озарившая восток,
Соединила Свет и Лань - Светлана.

Лети, легка, не оставляй следа, 
Неведомой границей дня и ночи. 
Но, проследив на небе алый росчерк, 
Тебя не потеряю никогда.

И, даже если будешь далека,
Что не догнать, не проводить глазами,
Найду тебя в мелодии стиха.

Тебе не скрыться - вечность перед нами. 
Ведь для Земли не меркнет звездный свет, 
Хоть этих звезд, быть может, больше нет.


СКАЗКА

Дракон ужасный в чаще поселился.
На всю округу ужас нагоняя, 
Он жителей служить себе заставил, 
Как богу приносить дары и жертвы.

И на земле настала ночь-кручина, 
Гак застилало небо облаками, 
И перестали улыбаться дети. 
Звучали песни только в час печали.

И в том краю, сокрытом за лесами, 
Явился странник, ране неизвестный. 
А были с ним сума его, да посох. 
Он поселился в маленькой избушке, 
Что чуть поодаль от села стояла.

Он детям малым мастерил игрушки. 
Они ж, собравшись шумною гурьбою, 
Глядели, как в руках его проворных 
Из дерева игрушки выходили. 
Он песни пел, что сердце веселили 
И говорил, что человек родился 
Для счастья и любви - не для печали.

Но, вскоре, донесли дракону слуги, 
(Бывают люди, черные душою), 
Что человек не званный объявился, 
Речами дерзкими людей округ смущает.
Тут заревел дракон, взлетел над лесом, 
Дохнул огнем, все на пути сжигая, 
Бунтовщика велел схватить, не медля, 
И привести к пещере на съеденье.

Пришли к нему. Не испугался странник. 
Он взял топор и свой тяжелый посох, 
Народу трижды в пояс поклонился 
И с тем пошел к ужасному дракону.

- Пади на землю, червь, и на колени, -
Взревел дракон, - твой пробил час последний! 
Ты запятнался страшным преступленьем 
И только кровью ты его отмоешь!
И тут опять не испугался странник. - 
Как ты, дурное чудище, - сказал он, -
Посмел собой поганить землю нашу 
И заливать ее невинных кровью?! 

И грянул гром, и битва закипела, 
Ревел огонь и дым поднялся к небу, 
И от огня бурлил страшно реки,
И далеко шум битвы раздавался.

Устал дракон, уполз к себе в пещеру. 
А странник наш - на землю возле леса 
Израненный упал, не побежденный 
И так лежал он до глубокой ночи.

В ближайший дом его, во тьме кромешной, 
Внесли тихонько, обмывали раны. 
Одели в то, что было, накормили. 
Потом пришли к нему седые старцы. 
И поклонились низко и сказали: 
Спасибо, человек, ты славный воин, 
Народ тебя вовеки не забудет, 
Но нас послушай, мы пожили много 
И горя в жизни более, чем счастья. 
Один дракона победить не может, 
А наши люди согнуты судьбою, 
Недостает у них для битвы силы. 
Настала ночь, иди своей дорогой, 
Для нас все дни подобны этой ночи. 
И, так сказав, вторично поклонились.

И тут, впервые, испугался странник: 
Глядит вокруг в измученные лица 
И задрожал, и побежали слезы 
Из глаз его, как капли дождевые.

За печкою играли тихо дети
Его игрушками, воркуя тихо что-то...
Он встал с тяжелой лавки и, неслышно 
Ступая, растворился в черном мраке.

Всю ночь шумел ветвями сильный ветер 
И тучи по небу тяжелые носились. 
Потом все стихло, дождь шумел по листьям, 
А утром, в синем небе, встало солнце!