Грузман Генрих
Ноосфера и Живая Этика (достоверности, заблуждения и фальсификации

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Грузман Генрих (kika36@012.net.il)
  • Обновлено: 26/11/2010. 307k. Статистика.
  • Эссе: Философия
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Грандиозная глобальная экологическая катастрофа есть первая достоверность нашей современности. Кризис европейской материалистической парадигмы суть экологический кризис. Связка дух-материя. Учения Р,Штайнера, Е.П.Блаватской и Живая Этика (Агни Йога) Елены Рерих. Концепция космической эволюции Л.В.Шапошниковой и антропокосмическая парадигма С.Р.Аблеева. Идеологическая и гностическая несовместимость концепции космической эволюции и Живой Этики. Великая цивилизация Слова. Философия эпистолярии Елены Рерих. Н.К.Рерих - рыцарь Культуры. Пакт Рериха. Ноосферв В.И.Вернадского. Симбиоз Живой Этики, Культуры и Ноосферы.

    • ГЕНРИХ ГРУЗМАН

    Н О О С Ф Е Р А И Ж И В А Я Э Т И К А (достоверности, заблуждения и фальсификации)

    НАГАРИЯ

    2010

       "Если хочешь избавиться от собственной тени, встань лицом к солнцу"
       Буддийская мудрость
      
       ПРЕАМБУЛА
       История духовной мысли человечества только начинает осознавать свой нынешний рубеж, - грандиозный срыв мыслительной способности, который выражается в том, что историческое развитие планетарного населения и его поступательно-хронологическая поступь способствует не повышению духовного самосознания человечества, а снижению нравственного достоинства человека. Понимание ущербности современного исторического периода исходит из установленного наличия философской истины XX века: человек против личности. Свою вариацию этого понимания современные российские исследователи Л.М.Гиндилис и В.В.Фролов начинают с фразы: "Двадцатый век стал во многом переломным в истории человечества. Взбунтовавшаяся социальная стихия перестала поддаваться какому-либо разумному объяснению". Но глубоко не вникают в трагедию и парадокс того именно явления, что человечество последних 5 тыс. лет подвергало "разумному объяснению" великое множество загадок, тайн и мистерий, касающихся себя и окружающей среды, неудержимо двигалось вперёд к утверждению всемогущества своего разума, а в XX веке утратило эту способность давать разумные объяснения и ставить верные решения.
       Именно в этой утрате и состоит первейшая и эпохальная особенность нашего времени, которую учёные авторы не замечают, априорно считая случившееся эмпирической очевидностью некоей ошибки в мышлении, некоторой недодуманности или семантической несогласованности. Но в части эмпирической констатации они выражают как раз эту грандиозную особенность: "Считавшиеся ранее истинными социально-философские теории (включая марксизм) оказались не применимыми к анализу новых исторических процессов. Религия в еще большей степени, чем прежде, стала использоваться ее служителями в корпоративных и политических интересах. Надежда на решение проблем человеческого бытия и общественного развития с помощью науки также оказалась поколебленной, ибо многие явления человеческой жизни и процессы Мироздания не поддавались научному объяснению. Несмотря на впечатляющие успехи науки, изменившие лицо мира, в общественном сознании все в большей мере стало утверждаться критическое, даже негативное отношение к науке, ибо все отчетливее стали проявляться отрицательные черты созданной с ее помощью техногенной цивилизации. Кризисные явления проявились и в культуре. Наряду с прекрасными образцами живописи, поэзии, литературы, музыки, архитектуры, возникла и утвердилась массовая культура, где царит темный дух потребительства, пошлости и насилия. Серьезный кризис переживает нравственная сфера. Сначала Запад, а вслед за ним и Россия вкусили горькие плоды сексуальной революции. Все это явилось отражением глубокого духовного кризиса, охватившего человечество, -- кризиса, который в ХХ веке стал очевиден". (Л.М.Гиндилис, В.В.Фролов "Философия Живой Этики и её толкователи. Рериховское движение в России". Журнал "Вопросы философии" N3 2001).
       Эта и подобные констатации воспринимаются в качестве отрицательного знания повсеместно и превращены ныне в публицистическую банальность. И также повсеместно данные констатации характеризуются общим упущением, - игнорированием вывода, что познание, приведшее в тупик знание (отсутствие "разумных объяснений"), является порочным. Упущением является и игнорирование того, что не всегда в историческом разрезе времени человеческое познание было ущербным или порочным, а человечество переживало эпохи, когда оно блистало колоссальными успехами. Познавательная схема, которая традиционно и изначально вела человечество к осязаемому всемогуществу, и главным козырем которого являлось прогрессирующее наращивание мощи разума, называется эволюцией. Один из властителей дум XX века Тейяр де Шарден провозгласил: "Что такое эволюция - теория, система, гипотеза? Нет нечто гораздо большее, чем всё это: она - основное условие, которому должны отныне подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы, системы, если они хотят быть разумными и истинными. Свет, озаряющий все факты, кривая, в которой должны сомкнуться все линии - вот что такое эволюция". Человечество не может дать "разумного объяснения" именно тому обстоятельству, что могучая эволюция в Новейшее Время "сбилась" с верного, продуктивного курса. Невзирая на множество конструктивных форм, посредством которых человечество добивалось своих успехов во всех сферах человеческого существования, эволюционный способ непременно сохранял свою генеральную направленность - от простого к сложному, от примитивного к усовершенствованному, - своё мировоззрение через развитие, и свой динамический метод - поступательно-рационалистический принцип. В расчёт должен быть взят и "родословный" признак эволюционного процесса - его универсальность и пригодность для всех отраслей знания и познания. И определение эволюционного учения, данное для языкознания Г.А.Мартиновичем, служит общей шаблоном: "Центральным понятием эволюционного учения являются понятия мутации, борьбы за существования, естественного и искусственного (селекция отбора и адаптации" (Г.А.Мартинович "К проблеме эволюции языка". Вестник СПбГУ, 1992) Поскольку от аналитической рефлексии ускользнул содержательный момент отрицательного знания (порочность эволюционного подхода), то ненужным оказался и другой вывод, имеющий форму эмпирического закона наблюдаемости: эволюционный прогресс предназначался в наибольшей мере только для материально-косного мира. Эволюционизм и материализм раскрываются в своей глубинной основе как однотипные и однопорядковые сущности, а в функциональном отношении выступают адекватами: первый имеет себя онтологическим эквивалентом, а второй - гносеологической аналогией.
       С такой стороны набирает силу чисто философский ракурс, ибо, само собой разумеется, что современное обрушение мыслительной способности человечества, данное в порочности эволюционной схемы познания, приобретает окристаллизованный облик общего кризиса материалистической философии и чувственного миропорядка. В таком разрезе раскрывается определяющая роль кардинальной особенности человеческого существования в историческом плане: двойственная природа гоменоидной конструкции - ДУХ и МАТЕРИЯ. Хотя дуализм человеческого бытия есть едва ли не первое сознательное знание человека, благодаря которому он вышел из языческого состояния, но в Европе, а именно, в древней Греции, сочлену материи была отдана предпочтительная роль в данном дуализме, что привело к появлению грандиозного феномена - науки. Греческая философия шла следом за наукой, и гениальные греки умели сохранять продуктивную пропорцию между духом (эйдосом) и материей (атомом). И, тем не менее, греческая натурфилософия являла собой первую систему воинствующего материализма.
       Последующий исторический этап мировой летописи превратил греческую материалистическую дорогу в широкое асфальтированное шоссе, где система дорожных знаков была выдержана в исключительно эволюционных значениях. Древний Рим с его войнами и дипломатией и христианство с его папской государственностью, инквизией, конкистой и крестовыми походами обеспечили Европе не просто авангардное место в гоменоидном историческом прогрессе, но оставили за ней авторство в стиле, режиме и характере самого процесса этого развития. Это вовсе не означает, что действующими рычагами исторического движения в Европе этого времени были исключительно материалистические производители, а противоположные, духовные, агенты дуалистической связки находились в пассивном и подвластном положении, а означает, что в это время имел себя особый европейский тип исторического процесса, при котором первичность и инициативность материалистических констант превосходила над духовными динамическими принципами (концепция так называемого материалистического понимания истории, или в советской транскрипции - исторический материализм). А в общем итоге была осуществлена материалистическая парадигма (под "парадигмой" я понимаю органическую предопределенность теории и практики). Практикой в последней являлась эволюционная методология, которая достигла своего когнитивного пика в XIX столетии, когда исторически одномоментно возникли позитивистская философия Огюста Конта, синтетическая эволюция Герберта Спенсера и дарвинизм, как борьба за существование. С.Р.Авлеев в своей докторской диссертации представил это обстоятельство в несколько изменённом виде, и у него сказано: "Только в некоторых философских учениях XIX - первой половины ХХ века поднимается проблема универсальной эволюции. Наряду с классическими системам Гегеля и Шеллинга, немалый научный интерес представляют теория творческой эволюции А. Бергсона, теософическая концепция универсальной космической эволюции Е.П. Блаватской, синтетическая философия Г. Спенсера, философия организма А. Уайтхеда, теория глобального эволюционизма Тейяра де Шардена. Можно сказать, что именно в этот период в научно-философское мировоззрение масштабно вводится идея универсальной эволюции природы, в которую входят как космологические процессы и развитие неживой природы, так и развитие органической жизни, включающей эволюцию человека. Несмотря на значительное своеобразие подходов и акцентов в разработке принципа глобального эволюционизма, этих мыслителей объединяло общее понимание космического бытия как единого природного процесса становления и прогрессивного развития".
       Расцвет европейского типа истории пришелся на период, когда эволюционизм, как естественная динамика стихийного предметно-вещественного мира, слился воедино с искусственно созданным человеком опытно-экспериментальным миром, и даже оказался под влиянием последнего (индустриальное производство). И, наконец, на арену явился дерзкий, энергичный и целеустремлённый сын материализма - фаустовский человек, ставший творцом научно-технической революции (НТР) и, соответственно, демиургом глобального экологического кризиса. Такова краткая ретроспектива экологического кризиса, благодаря чему его должно числить сугубо историческим явлением. Помимо широкопопулярных публицистических возвещений, аналог которым приведен ранее, определённым образом проступают главнейшие конструктивные особенности этого исторического феномена, дающие чёткое компактное представление (дефиницию) специфической всепланетной, глобальной, акции биосферы Земли. Из характеристических критериев основными отличиями экологической кризисной акции следует признать: гносеологическую (философскую) отметку - человек против личности, сформированной на базе европейской концепции человека члена человечества, и онтологического динамического принципа - знание против сознания. В психологическом отношении рельефно выступает носитель мировоззренческого и практически деятельного начала - фаустовский человек. И, наконец, заявляет себя важнейший параметрический критерий кризиса - захламление Космоса.
       Итак, положение о глобальном экологическом кризисе, ставшем законономерным следствием ниспадения мыслительной способности человеческого духа в XX веке, есть первейшая историческая достоверность современной эпохи. Достоверностью данное положение стало в силу того, что на уровне эмпирической очевидности выявилась его причина: фетишизация материалистического миропредставления, тобто искажение извечного гоменоидного дуализма ДУХ - МАТЕРИЯ в сторону диктата материи. Срыв мыслительной способности человека при этом обуславливается утратой меры и нарушением harmonia praestabilita (предустановленной гармонии) между духом и материей. Этот срыв не был дискретным, тобто самозначимым, а скорее релятивистским, относительным, явлением, и логика ratio служит его условием, при котором намерения трансформируются в свою противоположность. Так, эпоха Просвещения XVII-XVIII в.в. не имела конечной целью эпоху мировых войн XX в., но, тем не менее, поступательно сменилась своим антиподом, в том же режиме время промышленной революции привело к времени научно-технической революции, а освоение Космоса стало захламлением Космоса. Достоверностью следует считать и тот факт, что обрушение ноуменальной функции суть прямой результат вознесения материи (нарушение гармонии гоменоидного дуализма) за счёт снижения духовной составляющей; упадок духовного потенциала человека суть генеральная причина кризиса современного человечества. Наиболее показательным признаком принижения духовного фактора в европейской материалистической парадигме выступает система воинствующего материализма (диалектический материализм), утверждённый В.И.Ульяновым-Лениным в России в виде советской власти, да и вся нравственная консистенция большевистской революции. Следовательно, крах советского режима и ленинской философской системы суть наиболее характерный фрагмент глобальной экологической катастрофы - следующая достоверность (ещё аналитически не узнанная) современной эпохи.
       Связка дух - материя есть величайший врождённый талант человека, и из опознания её у человека впервые зародилось чувство собственного достоинства, - в XIX веке, когда европейская философия возглавляла передовой отряд человеческого духа, она сделала эту связку основным вопросом философии - познавательную пружину европейского мудролюбия. Основной вопрос философии здесь решался посредством постулирования первичности или вторичности компонентов связки дух-материя ("Основной вопрос философии - извечная проблема соотношения двух реальностей: 1) реальности, которую человек способен воспринимать при помощи своих органов чувств ("видимого мира") и 2) реальности, принципиально не доступной внешнему опыту людей ("сверхчувственного, скрытого мира") ("Современный философский словарь, 1998), или, по-другому, соотношение субъекта и объекта).
       Особенность методологического приёма основного вопроса философии состоит в том, что он является сугубо субъективным способом познания, ибо отсутствуют объективные критерии истинности для категорий "первичности" и "вторичности". В европейской философии на момент её расцвета сосуществовали две системы - идеалистическая, где основной вопрос был решён в сторону доминирования духа (сознания), и материалистическая, с обратным порядком решения основного вопроса, с первичностью материи и вторичностью духа (как выражался главный идеолог материалистического лагеря Карл Маркс: "Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней"). Это последнее стало основой субъективной фетишизации материализма, олицетворённое, в конечном итоге, в глобальном экологическом кризисе.
       Вместе с тем, материалистическое идолопоклонство при своей субъективной природе сподобилось непреклонно объективными параметрами по части динамического принципа, которым является эволюционный метод. В этой отношении материалистическая философия добилась потрясающих успехов, приобретя специфический и самодержавный способ мышления - рационализм, ставший деятельным потенциалом материалистического мировоззрения. Собственно эволюция же, как методологическое средство, сместилось на биологическое поле, где почти полностью поглотилось идеологией борьбы за существование, которая широко, как и неправильно, именуется дарвинизмом. В таком дарвинизме удостоверяется превосходство приспособительных функций организмов к внешней среде (адаптациогенез), и ликвидация (аннигиляция) неприспособленных, а в гражданском ракурсе этот приспособительный (адаптивный) ресурс сливается с главной максимой демократии демоса - подчинение меньшинства большинству, что в конечном итоге создаёт морально-этический тезис воинствующего материализма: диктат сильного над слабым. Прекрасно сказано у Инны Лиснянской:

    "Защиты жди от слабого -

    От сильного не жди.

    Проси не у богатого -

    У бедного проси"

       Итак, объективными моментами господствующего материализма в европейской классической философии являются: 1. рационализм; 2. дарвинизм, как борьба за существование; 3. диктат сильного над слабым, как этический казус, и 4. абиогенез, как генезис живого из косного, материального. В совокупности это означает, что альтернатива экологического катаклизма наших дней, должна представлять собой не что иное, как ниспровержение исторически сформировавшейся материалистической парадигмы, тобто является необходимость качественно нового стиля мышления и принципиально иного философско-научного мировоззрения. В недрах европейского исторического типа и европейского классического философского мышления, породивших эту материалистическую парадигму, раскрывшуюся в глобальный кризис и ознаменовавшуюся упадком мыслительной потенции человеческого духа Новейшего Времени Европы, не может быть оснований и предпосылок для данной необходимости. Понятно поэтому стремление некоторых авторов обратиться за ноуменальной помощью к мудрости восточных верований, и, прежде всего, индуизму (буддизму). Однако механический эклектический характер этих попыток, преобладающий почти во всех таких экскурсах, за исключением тех, о которых будет сказано далее, сводит на "нет" все благие побуждения в этом плане. А физиологическим раствором для эмбриона новой модели миропорядка и новой системы умопостижения оказалась самобытная и самозначимая русская духовная (идеалистическая) философия, основанная В.С.Соловьёвым. Система Вернадского, единственная на сегодняшний день научная концепция, несущая в себе объективные противопоказания экологического кризиса, генетически и идеологически принадлежит русской духовной школе, что предполагает претензию последней на роль питательного среды при зарождении новой системы мироощущения.
       Великий русский философ-материалист Г.В.Плеханов впервые в материализме заговорил об объективной роли личности в истории, и тем произвёл крутой перелом в классической материалистической гносеологии. Вместо выведения основного вопроса философии, которое допускало субъективные постановления о "первичном" и "вторичном" модусе, у Плеханова предстало готовое, естественноисторическое, решение основного вопроса философии в образе человека, изначально спаянного из материальных и идеальных начал. Тобто в философии следовало не решать вопрос, а знать человека в каждой конкретной ситуации. Философская аналитика не обратила внимание на этот "перелом", а у самого Плеханова отсутствуют суждения этого плана (Г.В.Плеханов числится в обойме идеологических врагов советской власти и философов-ленинцев, и советская философия относилась предвзято и избирательно к философскому наследству великого мыслителя, а потому соображения философа на эту тему могут находиться в скрытых архивах).
       Но, как бы не было, в чреве русского духовного гнозиса стихийно зародилось новое представление о философии, и из недр русского ноуменального постижения явилась философия как наука о человеке (ключевым сочинением здесь должно считать монографию В.И.Несмелова "Наука о человеке"). Человек стал основным объектом познания в философии, а русское постигающее глубокомыслие довело знания о человеке до уровня личности. Это обстоятельство генетически легло в основу и поспешествовало физиологическому раствору нового мироопределения.
       Гностический хребет европейской материалистической парадигмы образует концепция человека как члена человечества - коллективное творение практически всех европейских мыслителей-классиков (И.Канта, И.Фихте, Г.Гегеля, Ф.Шеллинга, Л.Фейербаха, А.Шопенгауэра, О.Шпенглера). На философском жаргоне эта концепция выражается как "диктат множества" (превосходство коллективизма) и несущественность единичного порядка. В совокупности всё опосредуется в понятие человека, который противостоит личности в объёме философской истины XX века - человек против личности. Понятие же личности исходит из русской духовной генерации, где было изъято методологическое средство основного вопроса философии и ликвидирована потребность в градациях "первичного" и "вторичного", как в отношении материи, так и для духа, ибо укоренялась неразрывность духа и материи (фигура "абсолютного Я"). Русские философы убеждены, что Всевышний создал Свой образ и подобие не в виде человека, а как личность. Итак, личность ("абсолютное Я" по Соловьёву) и человек ("Я+не-Я" по Фихте) суть два разных субъекта познания: если в качестве познания взята личность (Я), то мысль приходит к русскому пониманию культа личности, если объектом становится человек (Я+не-Я или "первичное"+"вторичное"), то познание удаляется в сферу человека как члена человечества, тобто в сферу, объятую глобальным когнитивным (экологическим) кризисом.
      

    - XXXX -

       Таким образом, преамбула рассматриваемой проблемы содержит два вводных, исходных, момента: во-первых, философскую первооснову глобальной экологической депрессии человечества, состоящую из фетишизации материалистической парадигмы, и, во-вторых, однозначное указание на потенциальный источник исцеления от этого экологического недуга - русскую духовную доктрину культа личности (или, по выражению В.С.Соловьёва, "философию абсолютного"). Содержательная ёмкость такой преамбулы оказывается, однако, в полном противоречии с принятыми положениями современной российской истории и философии, одно (отнюдь не второстепенное) из которых связывает генезис русской философии напрямую и непосредственно с европейским классическим мудролюбием. Даже такой глубочайший мыслитель и лидер русской духовной школы, как Н.А.Бердяев, утверждает: "Основным западным влиянием, через которое в значительной степени определилась русская мысль и русская культура XIX века, было влияние Шеллинга и Гегеля, которые стали почти русскими мыслителями" (Н.А.Бердяев "Истоки и смысл русского коммунизма", 1990,с.24)
       В этом состоит наиболее серьёзное заблуждение всего российского духотворческого комплекса в истории и философии. Следствием этого заблуждения, принятого за аналитическую основу в современном познании, выходит, что, являясь создателем русской философии, фетишизация материалистической парадигмы Европы способна быть созидательным фактором и не может выступать причиной деструктивного экологического кризиса. А при таких условиях русская философия уж тем более не в состоянии обладать положительной функцией. Следует при этом иметь в виду, что гениальные взлёты европейской мысли, примерам которых нет числа в истории философии, проявляются не благодаря, а вопреки господствующей идеологии, и данные аномальные казусы всегда так или иначе смыкаются или растворяются в материалистическом гегемоне (философская система любого европейского гения предоставляет этому массу свидетельств). Русская духовная философия была зачата великим философом В.С.Соловьёвым в качестве самобытного и специфического мысленного образования, неидентичного европейскому феномену.
       Я не могу здесь вести лекцию о происхождении самостоятельной русской философии, но не могу не отметить следующее. Свой постигающий духотворческий путь В.С.Соловьёв начал с магистерской диссертации "Кризис западной философии" (1874 год), где кризис европейского воззрения выводится русским философом из материализма, как способа миропредставления. Более разительной критики материализм, как философия, и как методология, не имел ни до, ни после, вплоть до настоящего времени.
       В своей диссертации 21-летний мыслитель повествует: "...скажу здесь ещё несколько слов о материализме. В развитии философии западной эта система имела своё настоящее место в начале новых времён, когда в самом деле и явились лучшие её представители (Гоббс, Гассенди и др.) Но, как бессознательная метафизика эмпиризма, эта система и во все последующие времена исповедовалась эмпириками, не додумавшимися до сущности своего принципа и лишёнными философского образования; а в эпохи умственного кризиса, когда настоящая философия оскудевает, такие бессознательно метафизирующие эмпирики поднимают свой голос и получают преобладающее значение, подобно тому "как в запустелой деревне начинают хозяйничать волки". Такое волчье царство в философии видели мы в очень недавнее время" (В.С.Соловьёв "Спор о справедливости", 1999,с.422). Материализм ("волчье царство") Соловьёв по-философски называет "бессознательной метафизикой эмпиризма", и это есть иносказание фетишизации материалистической парадигмы, усиленной торжеством рационализма. В основу же русской философии В.С.Соловьёв вкладывает нечто качественно иное: "Нравственную философию как самостоятельную науку". С момента своего зарождения русская философия несла в себе нравственность не только как основополагающий постулат, но и как диагностический признак, за что она в своё время была подвергнута погрому со стороны большевистской власти
       Анналы русской истории показывают, что указанное заблуждение, однако, не имеет абсолютного значения, и действующее влияние западного учения на русскую чувствительную среду осуществлялось, но только своеобразным способом, в каком сказалось его характеристическое качество. Европейское материалистическое воззрение проникло в русскую мысль через народническую ветвь (невзирая на западническую либо славянофильскую вариации), а его благосклонными воспитанниками стала разночинная секта В.Г.Белинского (у Н.А.Бердяева сказано: "Белинский предшественник большевистской морали"). В этом ретроспективно очерчивается путь русской революционной идеи: от разночинцев к индивидуальному террору, затем к коллективному террору (большевизму, Бердяев назвал большевизм сплавом Карла Маркса со Стенькой Разиным), и, наконец, к финалу - историческому краху, как фрагменту глобальной экологической катастрофы.
       Непреходящей исторической заслугой материалистического способа познания является утверждение в качестве важнейшего и обязательного элемента постигающей мысли методологической стороны исследования. Один из великих творцов методологии материализма Готфрид Лейбниц сказал: "На свете есть вещи поважнее прекрасных открытий - это знание метода, которым они были сделаны". А знатный современный деятель материализма Г.А.Бондарев заявил: "Не будет преувеличением сказать, что вне методологии не может быть научного творчества, а также и целесообразной человеческой деятельности". Значение методологии, прежде всего, в том, что благодаря ей любое исследование обзаводится своей стратегией и тактикой мыслительного поиска, и думать о новой системе мироощущения, снимающей догматизм материалистической парадигмы, не приходится по определению. Итак, если постижение по способу развития, тобто эволюция, исторически стала самым эффективным средством познания, и сама развилась до высшего уровня - эволюция факторов эволюции (по И.И.Шмальгаузену), то и изменение курса познания, нейтрализующего фетишизм материализма, не может быть осуществлено вне трансформации методологии эволюции.
       Материалистическое мировоззрение, исторически ставшее в Европе неотличимым от компетенции науки в целом, с приобретением опытно-экспериментальной базы, привело методологию, в том числе эволюционный метод, в доминантный орган исследования (лозунг И.Ньютона: "гипотез не изобретаю!"). С лёгкой руки гения Томаса Куна практический материализм распался на два конструктивных вида: научную революцию или дискретно-импульсивный взрыв познавательного творчества и собственно эволюцию или поступательно-последовательное развитие. Комбинация революционных (мгновенных) и эволюционных (спокойных) актов лежит в основе материалистического понимания истории, а, следовательно, истории материалистической парадигмы Европы, в совокупности дающих конституальное рационалистическое миропредставление и рационалистическую методологию. На этом фоне рельефно выделяется некая особая методологическая схема, которая не вписывается в общий познавательный абрис традиционного классического познания. Речь идёт о методологическом правиле Баруха Спинозы - "метод содержится в предмете, как бабочка в коконе", - что великий философ вывел из интерпретации еврейской Библии - Ветхого Завета (Танаха).
       Спиноза увязывал метод не с внешним вещественным видом предмета, а с его внутренним идеально-сущностным содержанием, и в итоге метод приобретает данность, чуждую эволюционно-рационалистическим характеристикам: с одной стороны, частность включается в общность, а, с другой стороны, общность не истребляет частность. В силу методологического правила Спинозы, две самые наглядные крайности в нашем мире - ДУХ и МАТЕРИЯ - необходимо обладают такими же очевидно и непререкаемо разными методами познания. Если для вещественно-предметного мира таким качественно своеобразным методом является эволюция, а точнее, рационализм, то антиподальный дух требует для себя принципиально отличного метода, который не может сочетаться синтезом с рациональным способом. Возведение синтеза в главное средство опознания духоматериальной реальности, которое осуществляется при решении основного вопроса философии, есть следующее заблуждение европейского духотворчества.
       Дальнейшее развитие методологического правила Спинозы привело к заключению, что всякая методология состоит из двух обязательных конструктивных частей: идеи, несущей направляющую функцию, какая осуществляется в виде целевой установки, и собственно метода, обладающего исключительно исполнительной функцией. Узурпация функционального назначения этих частей служит коренной причиной многих кризисов и конфронтаций, в частности, она лежит в основе недостаточности классической науки Ньютона-Галилея. Нынешний глобальный экологический кризис (фетишизация материалистической парадигмы) есть непосредственное следствие подобной же узурпации, когда знания точных наук, имеющие по своему назначению, исполнительный методический характер, в действительности поставлены на место направляющей идеи, тобто целевой установки, и, следовательно, причина кризиса является методологической категорией.
       Согласно правила Спинозы познание духа должно обладать соответствующим способом, исходящим из совершенно особого мышления, какое именуется медитацией (meditatio - сосредоточенное размышление). Гностические особенности русской духовной философии во множественных случаях обязаны оригинальности и самобытности её медитации, которая, в свою очередь, предопределена в философии теорией "Непостижимое" С.Л.Франка и учением о святой Софии (В.С.Соловьёв, о.С.Н.Булгаков, о.П.А.Флоренский).
       "Сосредоточенное размышление" С.Л.Франка дало в итоге теорию "Непостижимое" - самую глубокомысленную систему в философии XX века. "Непостижимое" у Франка есть то, что непостижимо для рационального познания, - и это человеческий духовный мир. Знанием о том, что духовная сфера человека обладает собственным познавательным методом, обладали ещё еврейские библейские пророки; откровение, вдохновение, озарение (черты духовной медитации) были в почёте у средневековых арабских мутазилитов (бродячие философы) и христианских теологов (апофатическое и катафатическое богословие). Но Франк с философской изощрённостью и научной полнотой осмыслил духовное познание, как объект исследования, и, очистив его от религиозной односторонности и богословского догматизма, привёл к философскому знаменателю, выразив его на чисто философском языке: "...что одно не есть другое и вместе с тем и есть это другое, и только с ним, в нём и через него есть то, что оно подлинно есть в своей последней глубине и полноте. В этом и заключается антиномический монодуализм всего сущего...". Этот открытый Франком антиномический монодуализм выступает в русском духовном познании антагонистом пресловутого "синтеза", который практически почти всегда обращается в ту или иную форму эклектического конгломерата.
       Расшифровывая философскую формулу антиномического монодуализма, Франк пишет: "...этот антиномический монодуализм принимает для нас характер триадизма, троичности реальности. В этом и заключается самое глубокое и общее основание, почему человеческая мысль постоянно, в самых разнообразных философских и религиозных своих выражениях приходит к идеи троичности как выражению последней тайны бытия" (С.Л.Франк "Непостижимое", 1990, с.с.315,316). Блестящим примером триединого онтологического воплощения философской формулы Франка является внутренняя структура теории биосферы Вернадского: косное вещество - биокосное вещество - живое вещество (в русской науке ещё до теории биосферы И.М.Сеченов выразил в форме триедичности структуру человеческой мысли, и это совершенно идентичное с биосферой явление, но рассматриваемое в лекции о русской либеральной науке). Срединный элемент, в теории Вернадского "биокосное вещество", по-философски называется третьей реальностью, и в нём содержится весь динамический смысл соотношения двух крайностей, а потому она по своей природе противостоит рутинному "синтезу". Но главное, что в третьей реальности сосредотачивается весь духовный потенциал явления, каким бы оно не было, и более того, всё интимное содержание самой духовности. В русской духовной философии весь узел глубокомысленного духовного постижения опосредован через самое таинственное и наиболее русское понятие святой Софии. До настоящего времени учение святой Софии не раскрыто даже в приближённом виде, но можно сказать, что святая София, будучи индексом духовности личности, служит прямой дорогой к восприятию понятия Бога. И это важно, если учесть, что в числе главных причин экологического кризиса находится пренебрежение человеком Божеской константы, и не приходится сомневаться, что экология софийна.
       Таким образом, духовная философия в дореволюционной России, исповедуя культ личности и опираясь на нравственную философию, как свой субстрат, приводит в действие антиматериалистические, тобто идеалистические, силы, функции и установки, гносеологически чуждые господствующим в Европе уложениям, таким как: концепция человека члена человечества, прогрессивная эволюция, борьба за существование, рационалистическое мирообозрение. Отсюда исходят потенциальные возможности противопоказаний глобальной экологической опасности, и русская духовная доктрина несёт в себе объективные предпосылки философской основы для альтернативы экологическому бедствию человечества XX века, хотя номинально как таковая она не существует в реальном виде, а на её родине ещё сохраняются миазмы самого ярого производителя экологического катаклизма - воинствующего материализма.
       В подобном аналитическом разрезе обнаруживается некая незнаемая особенность духовной истории Европы: примерно во время наибольшего расцвета материалистического представления (вторая половина XIX - первая четверть XX веков) в её недрах наличествовало особое, отличное от русского, воззрение, которое ставит в свой когнитивный эпицентр чисто духовную субстанцию, и, отрицая материю как примат веры, тем самым, как и русский идеализм, противостоит торжеству материалистической парадигмы Появление этого воззрения следует связывать со стихийным недовольством принижения духовного фактора в парадигме европейского материализма, а методологически оно было оплодотворено правилом Спинозы и утверждало полное превалирование духовного сочлена в объёме связки дух-материя. Несколько утрируя содержательную ёмкость этого воззрения, здесь возможно выделить три крупные разновидности (течения): антропософскую систему Рудольфа Штайнера, тайную доктрину Елены Блаватской и Живую Этику, авторство которой числят за Н.К. и Е.И.Рерихами (как указывает Л.В.Школьникова, Рерихи создали "уникальную философскую систему, названную Живой Этикой").
       Поскольку эти течения сходятся с русской доктриной по части идеологического неприятия монополизации материи в европейском материализме, то возникает естественный вопрос: не является ли это обстоятельство основанием для смыкания с русской системой в сфере потенциальных возможностей создания панацеи от экологического злосчастия человечества? Другими словами, имеют ли отношение данные "антиматериалистические" духопрения к противоборству с экологической опасностью?
       Постижение Рудольфа Штайнера (1861-1925) вылилось в весьма объёмный гнозис (более 500 томов), что само по себе не могло не стать эпохальным явлением. Но если в количественном отношении учение Штайнера повлекло за собой бурную административно-общественную реакцию (множество лекций по всей Европе, многочисленные антропософские и теософские союзы, общества, федерации, дворец Гетеанума в Дорнахе, Свободная Высшая Школа Духовной Науки), то в качественном, духовно-философском плане, антропософия Штайнера не могла избавиться от некоторых внутренних противоречий, присущих господствующей идеологии, и составить парадигмально целокупную духовную конструкцию.
       В основе ноуменальных перлов Штайнера положена всеобщая универсальная максима: связка дух-материя, в отношении которой он сказал в "Философии свободы": "В истории человеческой духовной жизни трудно будет сыскать другое такое мысленное построение, которое было воздвигнуто с большим остроумием и которое при более точном испытании всё же распадается в ничто". Однако построение Штайнера не "распадается в ничто", и с глубокомыслием подлинного творца он ведёт в своём генеральном трактате "Философия свободы" диспут между "критическим идеалистом", олицетворяющим "дух", и "наивным реалистом" от лица "материи", убеждённо доказывая их совместное сосуществование и автономные достоинства каждого.. Вся антропософская махина Штайнера базируется на двух опорах - "чувственном мире" (материя, тело) и "сверхчувственном мире" (дух, сознание), следуя предписанию методологического правила Спинозы.
       Вместе с тем, система Штайнера, хотя и без инициативы, но с участием, стала ярким шаблоном самой типичной ошибки всего антиматериалистического течения этого времени: редукции правила Спинозы. Удостоверение двойственности, дуализма сущего мира суть констатация или фиксация под разными именами в реальности методологического правила Спинозы. Редукция правила происходит при следующем шаге - при взаимодействии этих полярных членов или соотношении духа и материи, когда происходит утверждение действующих методов, средств и приёмов одного только полюса. Для штайнеровской генерации редукция правила Спинозы сводится к доминации методических средств чувственного мира, среди которых довлеет рационализм. Но и в истории европейского материализма почти нет исключений на этот счёт, и даже самые рьяные адепты духовного образа мышления не могли избавиться от гипноза рационалистического подхода, - показателен пример самого радикального мыслителя в среде европейской парадигмы - Эдмунда Гуссерля, который заявил: "Дух, и даже только дух, существует в себе самом и для себя самого, независим, и в этой независимости, и только в ней может изучаться истинно рационально и изначально научно" (Э.Гуссерль "Логические исследования", 2000,с.663). А учение Штайнера, по его словам, "...хочет о внечувственном говорить точно так же, как естествознание говорит о чувственном".
       Результат редукции правила Спинозы в познании Штайнера приводит, в конечном итоге, к тому положению, что человек освобождается от ига и гнёта чувственных, материалистических, констант, чтобы попасть в рабство к своим собственным духовным, сверхчувственным модусам. Эти последние, как учит Штайнер, человек приобретает через обучение (постигающий человек у Штайнера есть "ученик тайноведения"), но, если сам факт, способы и характер обучения аналогичны и совмещаются с факторами образованности в чувственном мире, то неизбежно, что духовные законы станут для человека адекватом вечных законов физической природы. В такой ситуации нет гарантии, что сверхчувственные модусы (по Штайнеру, благоговение, почитание, уважение, внимание), по отдельности или в совокупности, не спровоцируют, тобто не станут причиной возникновения у другого человека импульсов или стремления к насилию, принижении, закабалению (то есть модусов материального мира). Другими словами, гнозис Штайнера не обладает предпосылками к созданию системы "я-ты" - первейшего условия духовного общения в русской духовной философии.
       В своих суждениях Штайнер высказывает представление, близкое по смыслу и категоричности выражения к credo понимания австрийским философом параметра "личность" - демиурга ойкумены духа. Штайнер вывел: "Произвол единичного существа уничтожает себя самого последствиями своих поступков", - и это означает, что личность в воззрениях Штайнера сохраняется только под опекой человечества, такая же смысловая цель содержится в термине "аура человечества", давая знать, что он в своём контексте оберегает духовное влияние философского обоснования европейского материализма - концепцию человека члена человечества. К этому же по смыслу добавляется, что широко декларируемый Штайнером этикет "Мировая Душа" близко ассоциируется с главным слоганом гегелевской философии - "Абсолютным Духом".
       Одной из отличительных гностических особенностей антропософского поучения Штайнера, служащая его диагностической чертой, является положение о тройственном характере человеческой натуры: дух, душа и тело. Именно эта, самая глубокая антропософская сентенция, не до конца осмысленная Штайнером, неожиданно стала одним из опорных оснований теории науки о Живой Этике. В своём сочинении "Духоведение" Штайнер твёрдо обозначил: "...у человека в его существе есть три стороны. Только это, а не что-либо иное, должно быть пока обозначено здесь тремя словами: тело, душа и дух...Итак, человек гражданин трёх миров. Своим телом он принадлежит к миру, который он также воспринимает своим телом, своей душой он строит себе свой собственный мир, через его дух перед ним раскрывается мир, который выше этих обоих миров". При таком понимании внутреннее содержание антропософии Штайнера близко склоняется к триадизму русского учения о личности, где стержневыми моментами выступает понятие о третьей реальности или инстанции святой Софии. Тогда как с европейской стороны у штайнеровских соображений нет аналогов, невзирая на то, что таинство Святой Троицы составляет магистральную линию христианской богословской мудрости.
       Но, если у Штайнера нет полного тождества с европейским гнозисом, то примеров искажений его изысканий вполне достаточно. Особо бросается в глаза так называемая "школа Г.И.Гурджиева". Гносеологическое ядро этой школы составляет натуралистическое уподобление человека машине, - как пишет Гурджиев: "Мы - машины. Мы полностью управляемы внешними обстоятельствами. Все наши действия следуют в направлении меньшего сопротивления давлению внешних обстоятельств...Вы - машина и внешние обстоятельства руководят вашими действиями, не считаясь с вашими желаниями". В такой же степени откровенен основной последователь Гурджиева П.Д.Успенский: "Что значит "человек есть машина"? Это означает, что он не совершает независимых движений ни внутри, ни вовне себя самого. Он есть машина, приводимая в движение внешними явлениями и внешними толчками. Все его движения, действия, слова, идеи, эволюции, настроения и мысли производятся внешними воздействиями. Сам по себе он является просто автоматом с определённым запасом воспоминаний о прошлом опыте и каким-то запасом энергии. Нам нужно понять, что человек ничего не может сделать" (П.Д.Успенский "Психология возможной эволюции человека", 1922). Итак, естественно, что человек-автомат "ничего не может сделать", ибо всецело подвержен власти внешних стимуляторов, как-то: вождей, фюреров, класса, партии, общества, определяющих все его обстоятельства жизни. Понятно, что подобное предписание бесконечно далеко от антропософских благородных намерений.
       В отношении ключевого пункта антропософии Штайнера - тройственности человека,- у Гупджиева сказано: "С рождением человека, появляются три машины, которые продолжают развиваться до самой смерти. Эти машины не имеют между собой ничего общего: это наше тело, наша сущность и наша личность. Их формирования никак от нас не зависит" (Г.И.Гурджиев "Беседы с учениками", 1922). Обращает на себя внимание тот факт, что, если суждения Р.Штайнера демонстрируют свою близость к русской духовной доктрине в силу отстранённости от догматов официального европейского учения, где во главе стоит концепция эволюции, то постулатика Гурджиева и Ко напрямую возносит главный момент последней - приспособительное, зависимое положение отдельного человека (организма) от внешней среды. (Парадокс в том, что Г.И.Гурджиев и П.Д.Успенский есть выходцы из стана русской философии, но свои взгляды они с успехом распространяли на Западе).
       И, тем не менее, Р.Штайнер не мог дойти до сути русского культа личности, ибо не мог окончательно избавиться от притяжения своей материнской среды - европейской материалистической парадигмы, где наивысший когнитивный потенциал познания несёт в себе концепция человека члена человечества. По этой причине попытки Штайнера решить проблему тройственной структуры человеческого естества лишь запутывает саму проблему в силу недостаточности этого когнитивного потенциала для данного вопроса. Но, однако, именно Штайнеру принадлежит заслуга в утверждении проблемы тройственного (триединого) образа человека как целокупной философской задачи методологического качества, хотя корни проблемы прослеживаются в глубокой древности. И одним из основных заблуждений современного представления о Живой Этике является игнорирование этой проблемы как базовой, а понятие Живой Этики выводится из концепции эволюции - главного познавательного средства европейской материалистической парадигмы. О чём подробно будет сказано в последующем.
       Итак, идеалистическая эпопея Штайнера, имея в себе некоторые диагностические признаки материалистической парадигмы, в целом не пригодна быть предвестием грядущей системы мировоззрения, аннулирующей деструктивные эффекты экологического кризиса. То же самое вытекает и по формально-внешним мотивам. Свое учение Штайнер называет "тайноведением", ибо духовные знания у человека, как он считает, погребены на глубину вовнутрь и доступны лишь людям особого сорта, которые передают их желающим (!) через систему обучения. Для претендента на роль нового мировоззрения или новой системы мышления такая стигмация чужда в принципе, ибо любое духовное нововведение глобального облика должно, в первую очередь, обладать ясностью, понятностью и всеобщностью, а малейшая таинственность и иерархическая соподчиненность вредит его реализации.
       Но вместе с тем, как мыслитель Р.Штайнер достаточно велик, чтобы его творческое производство мерить реликтами классической идеологии. Особенно это касается способа мышления, где отблески рационалистического обозрения есть, по существу, данью времени, и они могут лишь прикрыть, но не способны скрыть совсем оригинальность, хотя и непоследовательную, авторского духотворчества. Свой мыслительный имидж Штайнер высказал, как всегда, полно и отчётливо: "Тому, кто хочет лишь теоретизировать о духе, нет нужды углубляться в материалистический образ мыслей. Он может довольствоваться выдвижением всех справедливых аргументов против материализма и построить свое описание данного образа мыслей так, чтобы оно разоблачало его неправомерную сторону. - Так не может поступить тот, кто действует в соответствие с духовным созерцанием. Он должен уметь, имея дело с идеалистом, мыслить идеалистически, а в случае материалиста - материалистически. Только тогда в нем заговорят те душевные способности, которые могут быть причастными к духовному созерцанию... Борьба с материализмом или создание его карикатурного образа не может быть задачей исторического изложения. Ибо материализм в ограниченной области правомерен. Мы не находимся на ложном пути, если материально обусловленные процессы мира отображаем материалистически; мы оказываемся на неверном пути лишь в том случае, если не можем понять, что исследование материальных связей, в конечном счете, приводит к созерцанию духа".
       Мысль Штайнера о том, "что исследование материальных связей, в конечном счёте, приводит к созерцанию духа", понятая в буквальном смысле, и отражает непоследовательность философа, ибо чревата материалистической максимой о первичности материи и вторичности сознания. В таком материализованном ракурсе авторские антропософские уложения восприняты многими последователями Штайнера, и такое понимание было возведено в особую модификацию Г.А.Бондаревым, которого в силу его обширных многословных выступлений можно считать лидером современного антропософского течения в России. На этом посту Бондарев постулирует, с точки зрения методологического правила Спинозы, не что иное, как методический суррогат: антропософскую идею с материалистической (рационалистической) теорией познания.
       Как не гипотетична и не дискуссиона силлогистика воззрения Р.Штайнера и его института последователей, в этой системе имеется одно неопровержимое свойство, какое не удостоилось аналитического внимание, может быть, по причине того, что творец неоднократно и громогласно призывал к этому. Это свойство есть творческий интерес к русской духовной философии, - в своих лекциях Штайнер прямо призывал слушателей, "чтобы вы оказались достойными русской народной души". А его тяготение к великому русскому философу В.С.Соловьёву выходит за пределы естественного стремления одного гения к другому, - у Штайнера этот интерес имеет вид конструктивной части авторского учения.
       : "В докладе "Симптоматология истории" (1918 г.) Штейнер сказал: "Может быть, нельзя найти более ясного внешнего непосредственного доказательства того, что я сейчас сказал, как такая личность, как Соловьев, великий философ русского народа в новейшее время; читайте его и почувствуйте, как, несмотря на все качества, о которых я упомянул, говоря о Соловьеве с другой точки зрения, в него продолжает вливаться то, что можно назвать инспирацией Христа; таким образом, Соловьев представляет себе всю форму внешней социальной жизни человека так, что Христос есть король, невидимый Христос есть король человеческой социальной общины; таким образом, все пронизано Христом, так что каждое действие, которое совершает человек, в сущности, потому совершается, что Христов импульс действует вплоть до мускулов. Чистейший, прекраснейший представитель Христова народа это философ Владимир Соловьев" (цитируется по Е.Б.Гурвич "Рудольф Штайнер и Владимир Соловьёв")... Сделав Соловьёва знаменосцем высшего антропософского качества, Штайнер тем самым однозначно указал на духовную среду, которая способна генерировать эти качества в масштабе всего человечества, и, следовательно, способна создать живительную перспективу забившейся в тупик философской мысли, и, в конечном виде, дать выход из вселенского глобального кризиса нашего времени. Эта среда есть русская духовная философия, фундаментальные основы которой были сотворены В.С.Соловьёвым. В этом раскрывается аналитически неотшлифованная грань многогранника Штайнера, скрывающаяся за "несущественным" интересом австрийского философа к русскому интеллекту. Если кармой называть духопорядок индивида, то Штайнер дал философии карму будущего, увязав её с Соловьёвым и его философией. В том и состоит подспудное величие Штайнера, самостоятельное и независимое от его антропософских подвигов, что мыслитель указал направление и столбовую дорогу человеческой жизни нашего времени, а, определив в лице русской духовной философии, источник и производительную силу этой жизни, Штайнер обозначил некое особое историческое движение, переходное, между европейской и русской философскими формациями. Достойно удивления, что лидер современного российского течения антропософии Г.А.Бондарев прошёл мимо русской духовной философии - отечественного шедевра, который вызвал восторг у его кумира - Р.Штайнера.
       Воззрения Е.П.Блаватской были распространены не меньше, чем антропософские откровения Р.Штайнера, однако по когнитивной ценности они значительно уступали последним. Причина заключалась в том, что духовный потенциал Блаватской и стиль её мышления был далёк от традиционного философского познания, и обычно ошибочно принимался за легковерное спиритическое созерцание. Имя Елены Петровны Блаватской (1831-1891), урождённой Ган, - русской столбовой дворянки, наследницы генеалогической линии знатных русских князей Долгоруких, - принадлежит к числу тех редких и странных имён, какие, долгое время находясь в забвении, вдруг ставали центром всеобщего жгучего интереса и активного возбуждающего внимания. Биограф Е.П.Блаватской, её тётя Н.А.Фадеева, писала о своей племяннице следующее: "Как ребенок, как молодая девушка, как женщина она всегда была настолько выше окружающей её среды, что никогда не могла быть оцененной по достоинству. Она была воспитана как девушка из хорошей семьи ... необыкновенное богатство её умственных способностей, тонкость и быстрота её мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединенный с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым -- вот что поднимало её так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно, и зависти, и вражды всех, кто в своем ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры".
       Объяснения этому обстоятельству не существует, можно только догадываться, что оно вызвано общим кризисным состоянием мыслительного агрегата человеческого духа на тот момент времени. А сам факт интереса и внимания к постижениям Блаватской может иметь только интуитивное и оккультно-магическое порождение, тобто как раз то, за что она была так немилосердно замордована обществом, которое нынче удивляется феномену Блаватской. И, тем не менее, светоч Блаватской был тем светильником, на свет которого слетались смелые бабочки, и огонь которого был ориентиром и маяком для самых неординарных особ. Е.И.Рерих писала: "Я преклоняюсь перед великим духом и огненным сердцем нашей соотечественницы и знаю, что в будущем России имя её будет поставлено на должную высоту почитания. Е.П.Блаватская, истинно, наша национальная гордость. Великая мученица за Свет и Истину. Вечная слава ей!"
       Нет ничего удивительного в том, что отдельные конструктивные фрагменты генерации Блаватской схожи, подобны и даже совмещаются с элементами антропософской системы Штайнера, ибо они одинаково генетически исходили из одного идеалистического ядра, противостоящего официальной материалистической философии. Удивления заслуживает другое: патетика почитания и неукротимая преданность своему Духовному Учителю, не покидающее Блаватскую всю жизнь, отождествляются со стороны психической энергетики с пафосом, охватывающим русских духовных деятелей, когда они размышляют о святой Софии. Как не поверхностна данная аналогия, она многого стоит, ибо увлекает мысль прямым путём к главной целевой установке гнозиса Блаватской: идее о единой сущности всех религий и философий, какую она пытается охватить стройной мировоззренческой системой, названной ею "Тайной доктриной".
       Но историческую роль сыграло не сходство духовных конструкций Блаватской и Штайнера, а их различие, что в итоге развело эти незаурядные казусы человеческого духа по разным познавательным углам. Если методологическую функцию антропософского учения Штайнера искажает редукция правила Спинозы, с перекосом в сторону рационалистического метода, то вариация Блаватской вообще лишена методологической составляющей, лишена практического метода, тобто находится вне правила Спинозы. В "Словопедиции, Новейшем философском словаре" сказано о деятельности Блаватской: "В 1875 году вместе с американским полковником Г.Олькоттом основывает Теософское Общество, главными целями которого были провозглашены: 1) построение всемирного братства человечества есть одна из вечных истин; 2) изучение всех философий и религий, проникновение в их сущность, рассмотрение учений разных народов как взаимодополняющих друг друга и учащих одной истине; 3) исследование сокровенных тайн природы, физических и духовных сил, скрытых в человеке". Выставляя в компактном виде полнокровную и впечатляющую идею, Блаватская не даёт практического метода её воплощения. Все творческие усилия Блаватской сосредоточены только на целевой установке, которая по своей познавательной комплектации и ноуменальной содержательности не имеет себе равных среди аналогичных попыток мыслителей прежнего и настоящего. В философском отношении Блаватская замахнулась на выведение связи между оккультными (медитационными, мистическими, сверхчувственными) практиками. По своей отвлечённости и всеобщности, по тотальному характеру целевой установки, воззрение Блаватской можно было бы соотнести с русской идеей о Всеединстве, но в русской духовной доктрине полностью отвергают генерацию Блаватской, именно в силу слабости её методологической части.
       Основатель русской духовной школы и автор идеи Всеединства В.С.Соловьёв высказал русскую позицию в отношении всеединства Блаватской: ""На чем же основана эта антирелигиозная, антифилософская и антинаучная доктрина?.. Единственно на предположении о существовании какой-то тайной мудрости, крупицы которой находятся у всех времён и народов, но которая в целости хранится каким-то загималайским братством, члены которого живут по тысяче лет и более, могут, не выходя из своей кельи, действовать на любой точке земного шара и т.п. Вовсе не отрицая безусловной возможности подобных вещей, мы полагаем, что учение, которое принимает их действительность как свой исходный пункт, которое основывается на каком-то предполагаемом, голословно утверждаемом секрете, - за который никто и ничто не ручается, - никак не может быть признано искренним и серьёзным учением. В "теософии" г-жи Блаватской и К мы видим шарлатанскую попытку приспособить буддизм к мистическим и метафизическим потребностям полуобразованного европейского общества", неудовлетворяемого по тем или иным причинам своими собственными религиозными учреждениями и учениями" (В.С.Соловьёв "О "теософии" Е.П.Блаватской" (http://www.rodon.org/svs/_otb.htm)
       Но требуется знать, что вовсе не обязательно слова великого русского философа принимать за истину в окончательной инстанции, тем более, что сам философ отмечал: "Важно и полезно было напомнить о сложности и глубине человеческой души и жизни в виду односторонних и узких воззрений материализма и отвлеченного спиритуализма, из которых одно превращало наше я в физиологическую функцию нервов, а другое ограничивало его поверхностною областью отчетливого сознания. Столь же полезно и важно настаивать на великой идее закономерного развития в применении к судьбам нашего духовного существа. Итак, если Е. П. Блаватская положила всю свою душу в пропаганду необуддизма, то при всей несостоятельности и ложности этого учения, как целого, при всех неправильных сторонах ее собственной деятельности, шарлатанской и крайне неразборчивой на средства, все-таки нельзя отнестись к ней с безусловным осуждением и отказать ей в некоторой относительной правде"
       Но, как и учение Штайнера, "Тайная доктрина" Блаватской не годится на роль новой системы мышления как альтернативы экологического бедствия, и по той же причине: невозможности альтернативы быть скрытым, тайным учением. Р.Штайнер по-другому поводу отметил эту особенность воззрения Блаватской: "Она считала, как и другие знатоки Духовного мира, за невозможное поделиться определёнными глубинными учениями с общественностью...Эта традиция лелеется во всевозможных обществах, которые бдят о том, чтобы от учений ничего не выходило наружу из обществ"
      

    - XXXX-

       "Истина слишком прекрасна, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасна, чтобы предоставить ей свободу"
       Джеймс Роллинс
       Единодушным мнением исследователей, анализирующих экологическую проблему современности, самопроизвольно выступает убеждение, что альтернативой катастрофы или антикризисным декретом, может быть панацея такой же парадигмальной природы, тобто не отдельное научное открытие или персональное умозаключение, а целокупная новая система мышления и познания, - и таким мировоззрением представляется сентенция о Живой Этике. Вот как это обстоятельство выкладывает самый крупный идеолог Живой Этики, академик Л.В.Шапошникова: "Живая Этика как бы подытожила все предыдущие накопления человеческого знания, соединив научный и вненаучный способы мышления, синтезировав основные формы познания и создав ту методологию, которая могла лечь в основу нового космического мировоззрения. В этой философской системе осмыслены и поставлены на практическую основу важнейшие проблемы и процессы космической эволюции человечества. В ней же заключались и главные направления формирующейся синтетической системы познания, которая обобщала в общем потоке нахождения древней и восточной мысли и новейшие открытия экспериментальной науки. Результаты такого процесса оказались столь неожиданными, что Живая Этика долгое время не воспринималась как система, имеющая непосредственное отношение к развитию современной философской мысли. Вместе с тем эта философская система, несмотря на все расхождения с привычной формой изложения, послужила фундаментом формирования новой системы познания, призванной соединить основные культурно-духовные моменты, связанные не только с самой духовной революцией, но и со становлением космического мировоззрения в самом широком смысле этого понятия".
       В отличие от прежних научных и философских систем, обладающих парадигмальным складом, концепция Живой Этики имеет международную прописку и рекомендована к повсеместному употреблению в качестве универсалия. Фрагмент из резолюции Международной общественно-научной конференции "Космическое мировоззрение - новое мышление XXI века" (Москва, 2003 г.): "Благодаря философии Серебряного века и трудам мыслителей-космистов стала формироваться новая теория познания, которая наряду с научными рациональными способами познания включает интуитивные и духовные способы постижения человека, природы и космоса. Новое мировоззрение приблизилось к реальности космоса более, чем все картины мироздания, созданные в прошлом. Решающую роль в создании и продвижении этих научных представлений сыграли идеи ученых-космистов В.И. Вернадского, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского, П.А. Флоренского, а также труды философов В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова и искусство крупнейших художников, поэтов и музыкантов Серебряного века. Жизненность этих идей основана на том факте, что большинство основоположников космизма сами являлись носителями синтеза, были высоко творческими и разносторонне одаренными людьми. С распространением и осмыслением идей космистов началась переоценка духовного наследия прошлых веков, а в пространстве научного миропонимания стало зарождаться и развиваться новое космическое мышление. Ключевое место в этом процессе занимает Живая Этика - философия космической реальности, которая была создана группой мыслителей и философов Востока в сотрудничестве с Е.И. Рерих и Н.К. Рерихом. В ней содержатся основы новой теории познания и его методология". Уже упоминавшиеся Л.М.Гиндилис и В.В.Фролов в своей программной работе заключают: "Итак, философия Живой Этики содержит мировоззренческую основу для прорыва к новому мышлению, поскольку по-новому решает многие философские проблемы. Предпосылкой такого их решения является принятие объективных законов Мироздания, носящих универсальный характер и регулирующих его эволюцию. Основные принципы и подходы Живой Этики к решению философских проблем приобретают еще большую убедительность при обращении к данным современной науки, которая все в большей мере проникает в новую "невидимую" реальность и нащупывает пути ее изучения".
       Ноуменально-аналитическое обобщение и логико-смысловое выведение приведенных апофегм приводят к достаточно простому выводу, что космическая эволюция есть онтологический адекват Живой Этики, а Живая Этика суть духовное наполнение космической эволюции, как знания закономерностей развития космического материала. Те же Л.М.Гиндилис и В.В.Фролов отмечают: "Таким образом, проникновение эволюционных идей в ранее неосвоенный регион знания привело к представлениям об универсальности феномена эволюции и позволило наполнить философское представление о развитии как фундаментальном законе материального мира конкретным естественнонаучным содержанием. Это один из примеров развития науки в русле идей Живой Этики. Живая Этика, как уже отмечалось выше, рассматривает развитие Космоса как универсальный процесс, в рамках которого эволюционирует каждое явление в отдельности и весь Космос в целом. Философской предпосылкой осмысления космической эволюции человека и человечества выступает представление о беспредельном Космосе, который одухотворен, разумен, целесообразно и гармонично устроен и находится в состоянии беспрерывного прогрессивного развития, включающего и циклы инволюции, как составные части общего эволюционного процесса".
       И в наиболее глубокомысленных работах параметры "космическая эволюция" и "Живая Этика" сублимируются в одну концепцию космической эволюции, нередко даже синонимируясь друг с другом. У С.Р.Аблеева сказано: "Формирование современной научной концепции космической эволюции человека осуществляется во многом благодаря философской системе Учения Живой Этике". В таком же ключе высказывается и Л.В.Шапошникова: "Именно закономерностям космической эволюции, в которой смыкались "все линии" человеческого существования, и была посвящена Живая Этика". С убеждённостью пророка проповедует панкосмоэволюционные взгляды Н.А.Шлёмова: ""В научно-философской системе Живой Этики, задающей вектор космического этапа эволюции, концепция Космической эволюции является определяющей. Космическая эволюция инициирует эволюцию сознания человеческой расы. Но Космическая, или Единая жизнь в проявлении есть энергообмен. В свою очередь, смещение сознания человеческой расы влияет на ход Космической эволюции, замедляя или ускоряя её процессы. Ведь Космос есть единый организм, и отставание в работе одной части системы приводит к дисбалансу или стагнации системы в целом. Чем выше уровень организации системы, тем больше энергии требуется для поддержания её стабильности, тем сложнее её структура и тем больше вероятности сползания в хаос как закономерный процесс трансформации, способности системы к изменению" (Н.А.Шлемова "Живая Этика как концепция Космической эволюции" (http://grani.agni-age.net/articles10/4111.htm)
       При этом естественно возникает вопрос, а каково отношение космической эволюции как нового духопорядка к планетарной эволюции как прежнего мировоззрения, на протяжении нескольких столетий господствовавшего на просторах европейской мысли, и каково их концептуальное соотношение? О наличии между ними исторической преемственности спрашивать не приходится, - она подразумевается a priori. Из этого глубинного умозрения вытекает банальное логическое вопрошание: имеется ли у познавательного средства, использованного для изучения планеты Земли - малой части Вселенной (планетарный эволюционизм), гностическое право на познание целого Космоса (космический эволюционизм)? И, наконец, главное сомнение: может ли быть продуктивным способ изучения в космическом эволюционизме, если данный способ привёл к познавательному краху в планетарном эволюционизме? Отсюда следует основное недоумение, определяемое генеральной задачей излагаемых рассуждений и раздумий: правомерно ли сопоставление Живой Этики с концепцией космической эволюции?
       Гносеологическое ядро классической теории эволюции составляет сентенция борьбы за существование, авторство которой неосмотрительно приписывают великому Чарльзу Дарвину и научным авторитетом которого покрывают невысокое глубокомыслие оного. Дарвин высказал лишь предположение о возможности борьбы за существование быть механизмом естественного отбора, а своё убеждение великий учёный выразил в словах: "Общеизвестно, что эволюция является становым хребтом биологии. Таким образом, биология занимает особое положение, как наука, опирающаяся не недоказанную теорию. Так что она тогда - наука или верование?" Именно такой вопрос следует поставить в отношении теории эволюции в целом, как научной парадигмы.
       Классическое науковедение и традиционное научное мировоззрение ведут своё существование в курсе первого ответа на вопрос Дарвина, и научный статус теории эволюции кажется непоколебимым. В биологической сфере - столбовом владении теории эволюции - эта последняя зиждется на приспособительном характере организма к условиям среды (гипотеза адаптациогенеза), и весь смысл борьбы за существование заключается в победе приспособленных над неприспособленными, тобто победе сильного над слабым. В научном тезисном виде этот диктат сильного над слабым выражен известным русским дарвинистом академиком И.И.Шмальгаузеном: "Борьба за существование ведёт к гибели (элиминации) или, по крайней мере к ослаблению многих особей, к полному или частичному устранению многих особей данного вида от размножения и, следовательно, к преимущественному размножению одних особей перед другими. ...т.е., что гибнут преимущественно более слабые и менее в данных условиях приспособленные особи, а переживают главным образом более сильные, более вооружённые, более ловкие, более стойкие и защищённые, лучше скрывающиеся и вообще более приспособленные к данным условиям среды" (И.И.Шмальгаузен "Избранные труды", М.,1983, с.26). Диктат сильного над слабым идеологически проникает в общественную область государственного правления, в демократию демоса или народовластие, где большинство властвует над меньшинством (принцип демократического централизма).
       Наибольших успехов теория эволюции достигла в естественнонаучном секторе - комплексе наук о природе, где поразительный успех научного познания, полученный с помощью эволюционного воззрения из древнегреческой натурфилософии, кажется умопомрачительным. Может быть, поэтому высочайшее приобретение эволюционистской идеологии до конца не зафиксировано, а оно содержится в создании Геохронологической шкалы. Человеческий разум оказался в состоянии раскрыть внутреннее содержание самого таинственного атрибута материального мира - времени. Геохронологическая шкала представила детальнейшую иерархическую соподчинённость времени: от самой крупной градации - эры до самой мелкой - горизонта. В итоге на природном поприще нематериальный человеческий разум добился блистательной победы: вся природа оказалась под эгидой субъективного человеческого актива и охвачена в исторические тиски. Центральной нервной системой концепции эволюции является рационалистическое мышление, основы которой были заложены логикой Аристотеля. А онтологическим совершенством принципа ratio, одухотвор1нного средствами logos, стала Периодическая таблица Д.И.Менделеева. Оба эти конструкта - Геохронологическая шкала и Периодическая таблица - образуют родоначальное чрево и глубинный субстрат всех достижений науки последней человеческой цивилизации, а в совокупности составляют двигатель внутреннего сгорания теории эволюции. Это обстоятельство обеспечило концепции эволюции, взятой как познавательное средство, беспрецедентную научную значимость и вознесло её на наивысший авторитарный уровень.
       В итоге наука приходит к эмпирическому установлению двух основополагающих видов процесса развития или общего прогресса человеческого знания (о чём уже упоминалось): революционного (импульсивно-взрывного или дискретно-релятивистского) и эволюционного (поступательно-последовательного или адаптивно-приспособительного). В теоретическом плане этот эмпирический закон наблюдаемости создаёт почву для научных словопрений о приоритетной доминации одного из этих видов; в политической сфере этот спор безапелляционно разрешён в лозунг: революция - локомотив истории.
       Критически-принципиальное обозрение общеэволюционного подхода, как целостного научного течения, никогда не было добычей аналитической мысли, а вся, и немалая, оппозиция проявляла себя лишь в философском секторе (критика философии Конта, Милля, Спенсера). В собственно научной среде, в лучшем случае, ставились вопросы и обсуждались отдельные факты несовпадения естественного хода развития с эволюционными предписаниями. Хотя каждому эволюционисту известны натуральные факты неподчинения эволюционным канонам, - исследователи смотрят на них, но не замечают, а если замечают, то не придают им значения, списывая, как правило, на непознанную сложность эволюционного процесса. Прогресс самого эволюционного воззрения сосредоточился в границах зарождения эволюционного взгляда, тобто в европейской науке, и здесь аналитическая мысль прекрасно показала, как родональный гнозис Дарвина развился в монументальную синтетическую теорию эволюции Томаса Моргана, включая генетическую эпопею Менделя - де Фриза.
       Ослеплённые достижениями европейского эволюционизма, аналитическая гильдия прошла мимо факта того, что на русском берегу дарвинизма постепенно накапливались признаки, явления и умозаключения, оппонирующие канонам ортодоксального эволюционистского учения, что в итоге обеспечило право на обособление специфического русского дарвинизма, родоначальником которого заявилось почвенное учение В.В.Докучаева, продолжившееся в теорию биосферы В.И.Вернадского, а апофеозом этого течения русского дарвинизма стала генетическая селекция Н.И.Вавилова. Важно отметить, что все проявления русского дарвинизма, включая научные формы этой отрасли, были подвергнуты советской наукой девастации (истреблению, подавлению, искажению) во время господства пресловутой лысенковщины в 30-40-е годы XX века, но миазмы которой ощущаются по настоящее время. Аналитическая современная российская мысль до ныне не знает понятия "русский дарвинизм", а зарубежная аналитика просто не заметила данного феномена.
       В среде русского дарвинизма, помимо всего прочего, сформировалось направление, придающее процессу развития вид, принципиально отличный от правоверного образа традиционного эволюционизма, - и им явилось открытие упомянутого академика И.И.Шмальгаузена, названное им "эволюция факторов эволюции". Однако Шмальгаузен успел сформулировать практически только идею этого радикализма, - школа академика И.И.Шмальгаузена была также разгромлена лысенковщиной, выступающей под знаменем вульгарной и догматической эволюции. Идея "эволюции факторов эволюции" вошла в состав субстрата ещё одного оригинального образования, пропущенного анализирующей мыслью - русской либеральной науки, куда входят помимо почвенного учения Докучаева, теории биосферы Вернадского и генетической селекции Вавилова, - компонентов русского дарвинизма, - ещё пульсационная геология Н.Е.Мартьянова и ландшафтная генерация Б.Б.Полынова. Я не имею возможности подробно говорить здесь о русской либеральной науке, как самобытном средстве научного познания, о котором вообще отсутствуют аналитические сведения, - эта тема специального рассмотрения.
       Упоминание о "несуществующей" русской либеральной науке необходимо по сюжету ведущейся здесь беседы, ибо в когнитивном ракурсе русская либеральная наука является противостоянием и даже антагонистом монументальной эволюционной теории, и служит самым ярким признаком недостаточности и неоднозначности эволюционистских воззрений классического типа.
       Главнейшим методологическим заблуждением традиционной теории развития явилось то обстоятельство, что при аналитическом обзоре не учитывались исторические уроки, и потому был пропущен факт того, что эволюционный подход, как познавательный метод, действенен и весьма продуктивен только в среде материального мира, и совершенно не пригоден для мира духовного. Игнорирование исторических уроков, которые как постигающие регалии не входят в число действующих рычагов теории прогрессивной эволюции, не позволило сформулировать очевидный исторический вывод, что следует неоднократно повторять и на чём особо акцентировать внимание, что именно торжество эволюционистской идеологии привело весь мыслительный аппарат человечества XX века в состояние, которые ныне определяется как глобальная экологическая катастрофа, козыряющая материалистическим знаком отличия "против": человек против личности, знания против сознания, мнения против сомнения.
       Вследствие чего механическое совмещение материального и идеального в едином эволюционном аппарате принципиально невозможно, и данный синтез, если только он возможен, требует качественно иного познавательного подхода. Это заблуждение с наглядностью эмпирического закона явило себя в культивируемых нынче с большой силой представлениях о Живой Этике, которые в некоторых сочинениях называется "течением рериханства" Преамбула и философское обоснование этого качественно нового познавательного подхода свёрнуты в недрах русской духовной философии, и, со своей стороны, стали объективной основой самостоятельного статуса русского дарвинизма и. соответственно, русской либеральной науки.
       В 1880 году в "Трудах Петербургского общества естествоиспытателей" появилась статья мало кому известного зоолога Карла Фёдоровича Кесслера "О законе взаимопомощи", где говорилось: "...на каждом шагу указывают на жестокий закон борьбы за существование и часто совершенно упускают из виду, что есть другой закон, который можно назвать законом взаимной помощи и который, по крайней мере по отношению к животным, едва ли не важнее закона борьбы за существование" То есть из дарвиновского учения выводится не борьба за существование, а существование делается результатом взаимопомощи. Эта мысль казалась настолько нелепой в свете укоренившегося представления об эволюции как отборе приспособленного и подавлении (или уничтожении) неприспособленного, что работа Кесслера не была принята всерьёз, а через год скончался сам автор. Но в 1902 году появляется работа князя П.А.Кропоткина "Взаимная помощь как фактор эволюции". Кропоткин постигает: "Если же принять во внимание бесчисленные факты, которые все говорят за поддержку этого взгляда, то с уверенностью можно сказать, что взаимная помощь представляет такой же закон животной жизни, как и взаимная борьба. Более того. Как фактор эволюции, т.е. как условие развития вообще - она, по всей вероятности, имеет гораздо большее значение, чем взаимная борьба, потому что способствует развитию таких привычек и свойств, которыя обеспечивают поддержание и дальнейшее развитие вида, при наибольшем благосостоянии и наслаждении жизнью для каждой отдельной особы, и в то же время, при наименьшей бесполезной растрате ею энергии, сил". В продолжение мысли следует: "Если бы мы не были знакомы ни с какими другими фактами из жизни животных, кроме тех, которые известны о муравьях и термитах, мы могли бы уже с уверенностью заключить, что взаимная помощь, (ведущая к взаимному доверию, - первому условию мужества) и индивидуальная инициатива (первое условие умственного прогресса) являются двумя условиями, несравненно более важными в эволюции мира животных, чем взаимная борьба". Итак, Кропоткин, как, впрочем, и первовестник закона взаимопомощи Кесслер, не отвергают борьбу за существование (Кропоткин называет эту борьбу "состязанием") в целом, а ставят её моментом взаимной помощи при динамическом и идеологическом доминировании последней. Тут приобретает особую важность иной ракурс закона взаимной помощи: взаимная помощь, взятая Кропоткиным в качестве духовного параметра, раскрывается во взаимное до-верие как равноправное со-общение духов (или поведенческий норматив) и предполагает индивидуальную инициативу в виде динамического знака самоуправной личности ("каждой отдельной особы"). В совокупности эти критерии адресуют данный параметр прямым курсом в область русской духовной философии, где он находит единственное, но и безупречное философское обоснование. Один из ведущих теоретиков русского воззрения Н.О.Лосский формулирует: "Но превосходство взаимной поддержки над взаимною борьбою, как фактора эволюции заключается в следующем. Взаимная помощь ведёт к сохранению особей с самыми разнообразными свойствами, как биологически сильных, так биологически слабых; она содействует богатству и разнообразию жизни в целом"(1991,с.79-80).
       Закон взаимной помощи, впитавший в поле русской духовной школы главным атрибутом русскую идею о самозначимости любой индивидуальной личности, отметает на корню весь концептуальный арсенал принципа адаптации (приспособления) и диктата сильного, а потому становится новой идеологией. Проникнувшись этой идеологией, Кропоткин просто и непринуждённо совершает важный и сложный шаг: взаимную помощь, эмпирически познанную в недрах животного мира, распространяет в качестве действующего закона на человеческий мир. И он написал: "К счастью, состязание не составляет общаго правила, ни для животного мира, ни для человечества. Оно ограничивается, среди животных, известными периодами, и естественный подбор находит лучшую почву для своей деятельности. Лучшия условия для прогрессивного подбора создаются устранением состязания, путём взаимной помощи и взаимной поддержки. В великой борьбе за существование - за наиболее возможную полноту и интенсивность жизни, при наименьшей ненужной растрате энергии - естественный подбор постоянно выискивает пути, именно с целью избежать, насколько возможно, состязания. Муравьи объединяются в гнёзда и племена; они делают запасы, воспитывают для своих нужд "коров" - и таким образом избегают состязания; и естественный подбор выбирает из всех муравьёв те виды, которые лучше умеют избегать внутренняго состязания с его неизбежными пагубными последствиями"(1907, с.с.18,26-27,85-86).
       Второй после закона взаимной помощи основополагающей опорой качественно нового познавательного подхода, созревающего в недрах русской духовной философии, является сентенция русского духовного воззрения, не признающей за революцией какого-либо ранга, типа, вида или характера эволюции, если в лице последней понимать развитие как таковое. Русские философы истолковывают революцию в качестве чисто деструктивного, разрушающего фактора, прямого антагониста любого созидательного акта. Ольга Волкогонова составила прелестную аннотацию ноуменальных постижений Н.А.Бердяева, составляющих в русской доктрине духовный объём понимания революции, взятой как реальный общественный акт: "Революции, по мнению Бердяева, есть вечное явление в истории человеческого общества. Они были во все времена, их нельзя "отменить". "Русская революция есть великое несчастье. Всякая революция - несчастье. Счастливых революций никогда не бывало, - писал Бердяев. - ... Русская революция - отвратительна. Хороших, благообразных, прекрасных революций никогда не бывало и быть не может. Всякая революция бывает неудачной. Удачных революций никогда не бывало. Французская революция, признанная "великой", тоже была отвратительна и неудачна. Она не лучше русской революции, она была не менее кровавой и жестокой, столь же безбожной, столь же разрушительной в отношении ко всем историческим святыням". И ниже: "Идеально-нормативные представления о революции совершенно должны быть оставлены. Революция никогда не бывает такой, какой должна быть, ибо нет должной революции"]. Почему же, по мнению Бердяева, не бывает "должных" революций? Дело в том, что он видел в революциях прежде всего разрушение, отрицание, падение старой жизни, а не победу нового. Революции принадлежат прошлому, а не будущему. Они - итог разложения, продукт и логическое завершение прошедшей, минувшей жизни, а не заря новой. Поэтому никакие гражданские войны, был убежден Бердяев, не могут положить конец революции. В таких войнах сталкиваются в борьбе армии революционные и дореволюционные, ибо контрреволюция на первом этапе всегда составляется из сил, оттесненных и обесцененных революцией, сил, ставящих перед собой цель восстановления былого. Но реставрация старых порядков, породивших и вызвавших к жизни революцию, невозможна. Бердяев категоричен: "Реставраций никогда не бывает. Бывают лишь судорожные конвульсивные движения сил, догнивающих в революции, сил, претерпевших распад в революции, и затем новые попытки сил, выдвинутых революцией, удержать свое жизненное положение". Настоящую контрреволюцию могут принести только новые пореволюционные (то есть, послереволюционные) силы, развившиеся в результате самой революции. Контрреволюция, чтобы быть успешной, должна быть не "революцией наоборот", а изживанием революции: "Природа революции такова, что она должна дойти до конца, должна изжить свою яростную стихию, чтобы в конце концов потерпеть неудачу и перейти в свою противоположность, чтобы из собственных недр породить противоядие". В революции виновны и те, кто ее совершил, и те, кто ее допустил. Правых в революции нет. Будет ли революция успешной, или будет подавлена, - она в любом случае оставит после себя экономическую разруху и нравственное падение" (О.Д.Волкогонова. "Н.Бердяев. Интеллектуальная биография" (http://anthropology.rchgi.spb.ru/berdyaev/berd_i2.htm).
       Общеизвестно, что современная интеллектуальная способность мыслящего европейского человечества всецело обусловлена рационалистическим мышлением, и, следовательно, нынешнее умозрение не знает другого языка, кроме ratio. Это означает, что всё умственное глубокомыслие, имеющее себя во внеевропейской среде, может быть поняты европейским умом только в рационалистической транскрипции; европейское мировоззрение, настоянное на крутом рационализме, непроизвольно и спонтанно скептически воспринимает всякое иное, нерационалистическое, мироощущение. Неглубокие мыслители видят в этом обстоятельстве достоинство рационального (христианского) познания, и противопоставляют его всем другим ноуменальным учениям, зачастую огульно относя последние к разряду фантасмагорической дивинации (гадательным наукам: оккультизму, магии, хиромантии и астрологии). Более проницательные исследователи достигают того, что иррациональные мыслительные конструкции приобретают лингвистически понятную для рационального ума словесную форму, но содержательный смысл остаётся нераскрытым и не увеличивает когнитивную ценность умозрения христианского мудролюбия.
       Показательный образец этого продемонстрировал знатный оккультный писатель д-р Жерар Анкосс (Папюс) на примере еврейской каббалы: "Каббала учит, что слово - будучи отражением идеи - есть основа всего сотворённого, как источник всех сил, а так как слова расчленяются на буквы, то и всякой букве, то есть звуку, присуща известная сила (могущество), и алфавит магов, а от него и еврейский, созданы в точности по законам мироздания. Таким образом, каждая буква еврейского алфавита представляет как идея - Божественное имя, как иероглиф - известную силу, выраженную как число. Отсюда вытекает возможность, комбинируя буквы и составляя слова, влиять на мир астральный, как действующие силы, производя желаемые феномены, и, с другой стороны, оперируя буквами, благодаря присущим им числовым значениям, открывать законы эволюции, производить вычисления грядущих событий и делать другие подобного рода изыскания". Таким способом предполагается выход на заповедную для рационализма зону "законов эволюции", а на самом деле с точки зрения ratio это суть произвольные допущения и махинации, и в реальности эволюционистского познания никто не пытается вывести эволюцию их каббалы, как и подвести каббалу под знаменатель эволюции.
       Во всём этом хитросплетении мысли обнаруживается момент, который Папюс, опираясь на своего наставника Сент-Ив д'Альвейдра, полагает определяющим в данной проблеме, и который в эпопее Живой Этики может стать знаменательным. Оказывается каббалистическая премудрость, единодушно принимаемая за высшее достижение еврейского духа, не является исключительно еврейской принадлежностью. Сент-Ив д'Альвейдра, которого Папюс цитирует в своём тексте, утверждает, что "К иудеям Кабала перешла от халдеев через Даниила и Ездру (Сент-Ив д'Альвейдра пишет слово "каббала" с одним "б", - чисто по-еврейски, поскольку в иврите отсутствует сдвоенные согласные). К древним израильтянам - до рассеяния десяти иудейских колен - Кабала перешла от египтян через Моисея. У халдеев, равно как и у египтян, Кабала составляет часть того, что академии метрополий называют мудростью, то есть синтезом наук и искусств, приведенных к своему общему принципу. Этот принцип был Слово или Глагол" (выделено мною - Г.Г.)
       В этом можно видеть разгадку таинства, столетиями терзающее мыслящее человечество: "В начале было Слово" (Иоанн 1:1), загадочность чего распространялось на патриархальную древность, создавшую Библию. Но в курсе ведущейся беседы важно иное утверждение Сент-Ив д'Альвейдры: "Другой свидетель патриархальной древности есть браманизм. Он сократил все предания прошлого, подобно геологическим наслоениям. Все, кто изучал этот предмет с современной точки зрения, были поражены как богатством документов, так и невозможностью распределить их удовлетворительно с точки зрения хронологической и научной (тобто, рационалистической - Г.Г.). Распределение их на секты: браманические, вишнуические и шиваические, не говоря уже о других, затрудняет дело ещё более... По моему исследованию древнего алфавита Кабалы, состоящего из двадцати двух букв, самый скрытый и тайный, служивший, вероятно, прототипом не только для всех других такого же рода, но и для знаков ведийских и для букв санскритских, - есть алфавит арийский. Этот алфавит... я узнал от выдающихся браманов, которые меня не обязывали держать этого в тайне. Буквы этого алфавита отличаются от других семитических букв тем, что они имеют морфологическое строение, то есть представляют доподлинно идею своими очертаниями, что делает из них тип исключительный... Слово "Кабала", как мы его понимаем, представляет алфавит двадцати двух букв алфавита. Этого рода азбука является прототипом арийской или яфетической".
       Европейский ум, настроенный своей эволюционно-рациональной страстью на скептически-нигилистический лад, не может признать серьёзной ноуменальной аргументацией эту комбинаторику букв и манипуляции с единым арийским алфавитом. По существу, в данном аспекте вплотную столкнулись две школы: современная эволюционная концепция и единственное, что ей противостоит в научном разрезе, древние видения на космический процесс и соответствующее представление о нём, даваемое алфавитом. Но даже предвзятый критицизм ratio не может не принять, хотя бы к сведению, общий вывод, что каббалистическая премудрость суть единое и общее качество духовной атмосферы так называемой "патриархальной древности", а, как говорят Папюс и Сент-Ив д'Альвейдра, "Это указывает на основное свойство человеческого духа в его общем для всех принципе, вместе и научном, и религиозном: Глагол, слово космологическое и его равнозначащие". Итак, нашей духовной цивилизации предшествовала цивилизация СЛОВА, где слово обладало колоссальным психо-духовным зарядом. Таким образом, громадным усилием постигающего ума европейская философская мысль смогла "рационализировать" иррациональные духовные проявления древних мыслителей в формальную форму Великой цивилизации слова, но внутреннее содержание и имманентный смысл этой формы остались нераскрытыми.
       Можно также принять к сведению утверждение тех же авторов: "Драгоценный свидетель патриархальной до-Моисеевой древности утверждает, что эта мудрость утрачена и искажена примерно за 3000 лет до Спасителя. Этот свидетель - Иов, а древность этой книги удостоверена положением созвездий, о котором он упоминает. "Где же эта мудрость, куда она девалась?" - вопрошает этот пророк" (Папюс (Ж.Энкосс) "Каббала или наука о Боге, Вселенной и Человеке", 2002, с.с. 13,18,19,21,22,23). К "разумному" рационалистическому виду сию сентенцию можно подвести, предположив, что Великая цивилизация слова действительно канула в Лету в до-христосовы времена, а буддийские, еврейские, персидские и прочие каббалистические проявления в современном виде суть реликты угасшей мудрости. Действующая же мудрость в современной хартии единодушно ассоциируется с эпопеей ratio и эволюции. Но в таком случае к числу реликтов следует отнести и Библию, поскольку у концепции эволюции нет большего врага, чем Библия. Однако по настоящее время, невзирая на все исторические катавасии, Библия остаётся духовным центром человечества, тогда как концепция эволюции в лице экологической катастрофы глаголет о собственном летальном исходе. А доподлинную трагедию цивилизация слова пережила не в незапамятные времена, а в текущее время, когда слово полностью утратило свою исходную этическую значимость
       В нашем мире и в наши дни извещение о том, что никогда слово не ценилось так низко, не вызывает никакого возражения: обесценивание слова и выветривание его духовного потенциала следует числить органической составной частью экологического кризиса и одновременно критерием или показательным признаком деградации мыслительной способности современного человечества. Перлы Уильяма Шекспира очень часто ставали философскими афоризмами, - аналогично произошло и с современной судьбой слова, которую поэт передал через образ "молва", достойной философского знака.
      
       " Развесьте уши. К вам пришла Молва.
       А кто из вас не ловит жадно слухов?
       Я быстро мчусь с востока на закат,
       И лошадью в пути мне служит ветер.
       Во все концы земли я разношу
       Известья о делах земного шара.
       Я сшила плащ себе из языков,
       Чтоб ими лгать на всех наречьях мира.
       Нет выдумки такой и клеветы,
       Которой я б ушей не засорила.
       Я говорю про мир в канун войны.
       И я вооруженьями пугаю
       В дни тишины, когда земля полна
       Какой-нибудь совсем другой заботы..."

    Шекспир. Генрих IV

       Эти строки Е.П.Блаватская использовала в качестве эпиграфа в своей работе "Напутствие бессмертных". Но и её рассказ о современном слове вполне может стать научно-философской характеристикой слова в его современном общественном облике: "Мы живем в век предрассудков, лицемерия и парадоксов, вынуждающий многих из нас беспомощно и бесцельно вертеться, подобно подхваченным вихрем сухим листьям, разрываясь между присущим нам чувством справедливости и страхом перед жестоким деспотом, имя которому общественное мнение. Да, жизнь наша похожа на водоворот, образованный двумя противоборствующими течениями, одно из которых несет нас вперед, а другое отбрасывает назад; одно побуждает нас вцепиться мертвой хваткой во все то, что мы считаем правильным и истинным, как в спасительную соломинку, которая только и может удержать нас на плаву, тогда как другое стремится опрокинуть нас, раздавить и, в конце концов, утопить, захлестнув безжалостной циклопической волной общепринятых приличий и тупого, капризного и вечно блуждающего общественного мнения, основанного на злобной клевете и праздных сплетнях. В наше время вовсе не нужно быть честным, искренним и праведным, чтобы выклянчить себе признание и лавры достойного человека. Для этого достаточно просто быть удачливым лицемером или каким-то загадочным и непонятным для самих счастливцев образом приобрести популярность. В наш век, по словам миссис Монтэгю, "всякий порок скрывается лицемерием, во всякой добродетели подозревают лицемерие... а подозрительность приравнивается к мудрости". И потому никто не знает, во что ему верить и что отвергать, а наилучшим способом стать образцом всех добродетелей в ослепленных восторженной верою глазах сограждан является, опять-таки, популярность. Но как же можно приобрести эту самую популярность? На самом деле довольно просто. С волками жить - по-волчьи выть. Отдавай дань уважения распространенным в ваше время порокам, изображай восторг при упоминании популярных на текущий день посредственностей. Плотно закрывай глаза при виде всякой истины, если она чем-то не нравится общепризнанным пастырям человеческого стада, и не забывай вместе с ними нападать на несогласное меньшинство. Низко кланяйся перед господствующим хамством и приветствуй громоподобными аплодисментами любую попытку зарвавшегося осла лягнуть умирающего льва, ныне - падшего идола. Потакай распространенным предрассудкам, придерживайся общепринятых условностей и моды - и вскоре станешь популярным".
       Итак, слово оказывается разделительным рубежом духовной истории (или, по Бердяеву, небесной истории) мира между древним и современным хрононами. И в обоих случаях к этому обстоятельству имеет отношение каббала: в первом (древнем) случае посредством доминирования каббалистической идеологии и за счёт этого могущество слова, а во втором (современном, эволюционным) случае при полном отрицании какого-либо намёка на каббалистическое значение, и за счёт этого ничтожество слова. В еврейском языке, иврите, буква "к" передаётся двумя звуками - коф - двадцатой буквой ассирийского алфавита, и каф - одиннадцатой буквой того же алфавита. Каббала, переданная звуком коф, означает в переводе "предание", а каббала, написанная посредством каф, переводится как "могущество" Каббала, как могущество слова, осталась в прошлом, а каббала, как предание, находится в среде современных воззрений в качестве реликта, и именно это предание было категорически отвергнуто эволюционной доктриной.
       В исторической концепции Бердяева, которая в русском духовном постулате положена в основу духовного (небесноисторического) понимания исторического процесса, проблеме "историческое предание" придано первейшая концептуальная роль, как важнейшему информационному источнику исторической достоверности. Предания в русском духовном порядке котируются на одном уровне с историческим прошлым, - элементом главной исторической триады - прошлое-настоящее-будущее. Известный русский лингвист И.Переферкович своё предисловие к труду Папюса о каббале заканчивает словами: "Ибо мы - продукт ушедших в вечность поколений, их верования, понятия, даже заблуждения мы носим в своём сердце, а благоговение к мёртвым, бережное и любовное отношение к могилам есть вернейшая черта благородного характера, аристократии мысли". В этих словах через верность историческим преданиям выражено credo понимания каббалистического глубокомыслия в русской духовно-философской среде.
       Таким образом, никакая полноценная и полнокровная теория не может существовать изолировано от ценностей минувших дней, вне исторического контекста и связи с прошлым, - к прошлому возможно любое отношение, за исключением одного - игнорирования. Этим объясняется неистребимая тяга к шедеврам прошлых эпох, многократно усиливающаяся в кризисные и переломные моменты, - в Новейшее Время на первом месте среди сокровищниц прошлого находится буддийская мудрость и индуистская идеология. (Индийская (индусская) философия представляет собой огромный монолит ноуменально-феноменального порядка, не оценённый по настоящее время ни по достоинству, ни по размеру, ни по глубине мысли. Индийская мыслящая и чувствующая инстанция представляет собой в объёме современного философского постижения не только наибольшее таинство, но и наивысшую прелесть будущих открытий и откровений. Изложенное далее составляет лишь попытку придать индусским глубокомысленным текстам, непонятным европейскому уму, более или менее ясный логический вид, дающий хотя бы приблизительную причину и объясняющий место Елены Рерих и её Живой Этики)
       По этой причине Живая Этика, если она претендует на роль альтернативы экологической катастрофы, а, тем более, что ей пророчат роль новой системы мировоззрения, необходимо должна аккумулировать в свою познавательно-духовную ткань постигающие перлы прошедших веков. Из числа последних Живая Этика избрала обширнейшую браманско-буддийскую премудрость, можно сказать больше: Живая Этика, как специфический духовный конструкт, может определиться, лишь имея субстратом Великую цивилизацию слова, выразительнейшим образом воплощённую в ведически-браманическую космогонию древних индусов. С этого пункта в истории русского духовного постижения заявляет о себе феномен, а точнее, эпоха Елены Рерих. Имя Елены Ивановны Рерих (в девичестве Школьникова), составляя явление в русской культуре, заслуживает почтения с двух сторон: в качестве выдающегося мыслителя, соавтора русской концепции человека как культа личности, и как члена плеяды великих русских женщин, шеренга которых начинается с незабвенной Ярославны, продолжается в женах декабристов, и возвеличивается Лесей Украинкой, Еленой Блаватской, Софьей Ковалевской, Анной Ахматовой, Зинаидой Гиппиус и Мариной Цветаевой.
       Аналитика современной русской культурологи выявила функционирование Великой цивилизации слова в русской культуре через уникальную судьбу супругов Н.К. и Е.И. Рерихов, осуществивших духовное осмысление Живой Этики. Но данное выявление, являясь замечательным свойством русской культуры, аналитически похоже больше не на открытие, а на находку, и дано только в виде исторического эмпирического факта, без какой-либо попытки ноуменального усвоения этого факта, как ценности. В среде же западной аналитической мысли, давшей миру понятие Великой цивилизации слова, нет даже этого: западный интеллектуальный мир решительно не признавал участия русского фактора в этом явлении. Тогда как русские, и, прежде всего современные российские, мыслители, извещая об этой чисто русской былине, со своей стороны, допускают наибольшую фальсификацию темы в целом, и основная интрига здесь закручивается вокруг роли Елены Рерих в этом духовном эпосе. Фальсификация, проявленная современными аналитиками, задействованными в поле Живой Этики с русской стороны, заключается в том, что творчество Рерихов, взятое в целокупном (художественном, духовном и философском) значении подаётся в отрыве от русской духовной доктрины, настойчиво и насильственно вписывается в концепцию космической эволюции.
       Генетическая (философская и идеологическая) связь Рерихов с русской духовной школой (школой В.С.Соловьёва) выступает первейшим условием их духовного подвига и главной предпосылкой их исторической роли в русской культуре и в той духовной философии, которая в своё время была разгромлена большевистской властью. Качественные особенности Живой Этики в исполнении Рерихов и поданные сквозь призму русской духовной традиции решительно делают духовно-эстетические ценности Рерихов отстранёнными и чуждыми всем принятым эволюционистским канонами, как в планетарном, так и в космическом ракурсе. Осмысление этого обстоятельства кажется обязательным условием понимания когнитивного содержания Живой Этики не только в качестве ноуменального гнозиса, но и как определённой действующей системы мышления, способной быть альтернативой экологического бедствия современного бытия мира.
       По утверждению Е.Рерих книги "Живой Этики" возникли в результате "бесед" с Махатмой (Учителем) Мориа, и из того, что было "ясноуслышано" Е.Рерих создалась серия из 14 книг, составивших учение Агни-Йоги. Итак, Е.Рерих отрицает своё авторство в антологии "Живой Этики" и говорит, что все книги были продиктованы. Здесь возникает вопрос, странным образом упущенный профессиональной аналитикой, - на каком языке общалась Е.Рерих со знатоками буддийских манускриптов? Была ли Рерих просто корреспонденткой, переводчицей и пассивным передатчиком индусских упанишад - представителя древней эпохи Великой цивилизации слова, или творческим усвоителем этого последнего, получившем в результате некое по-новому осмысленное знание?
       Всё, что известно по этой части, заставляет неукоснительно склониться ко второму предположению, и все громкоголосые вещания о Живой Этике как новом мышлении и мировоззрении зиждутся на этом положении. (Впрочем, Е.Рерих создавала новое знание, если бы даже делала только механический перевод индусских вед, ибо существует правило, известное ещё древним латинянам: si duo idem dicnut, non est idem (если двое говорят одно и то же, это не одно и то же). Итак, налицо вечная проблема познавательной герменевтики: объёкт усвоения - способ присвоения. Но на операционалистскую сторону этого отношения оказывает своё особое влияние ещё третий элемент, которому не всегда оказывается достойное аналитическое внимание, обходясь, как правило, общими репликами и секвенциями, - это познавательно-историческая атмосфера времени, в котором осуществляется данная герменепевтическая процедура. Несколько утрируя, можно сказать, что роль третьего элемента исполняет духовно-философское воспитание истолкователя, его персональное мировосприятие. В этой плоскости принадлежность Е.Рерих к русской духовной школе В.С.Соловьёва имеет первостатейное значение, и, как третий элемент, стоит во главе самой проблемы.
       Известно, что любое допущение новой системы мышления необходимо предполагает некую иную, неизвестную ранее, конструкцию мыслепостроения и мировоззрения, особый стиль научного общения постигающих индивидов, а также гностический кодекс ноуменального поведения, - без этого никакое новое не может быть новым. В традиционной, классической системе мышления роль последнего исполняли императивы и требования ортодоксального рационализма: рациональная мысль жестко регламентировалась через две противоположные декларации: ошибочную и истинную, порочную и достоверную, положительную и отрицательную. Научный стиль или характер ноуменальной стратегии при этом заключался в доскональном отторжении положительного от отрицательного, в девастации (уничтожении) порочного, и непоколебимого утверждения достоверного, а идея (мысль) была тем более истинной, чем больше ошибочного было из неё извлечено и выброшено за борт познания. Можно сказать, что классическое знание есть знание, процеженное сквозь густое сито субъективных ценностей - формул, мерил, шкал, теорий.
       В той части современных знаний, которые известным образом противостоят официальному гносеологическому комплексу (антропософия Р.Штайнера, русская либеральная наука, оккультные видения Е.П.Блаватской) прогрессивно накапливались предпосылки, признаки и акты мышления иного гностического контура, которые не были сформулированы конкретно и не были обособлены в соответствующую конструкцию, но которых, однако, было достаточно, чтобы самостоятельно постигнуть данный вывод. Этот вывод гласит: любая вибрация серого вещества человеческого мозга драгоценна. Тобто ценность имеет любая человеческая мысль, - положительная либо отрицательная, и человеческое знание должно на равных правах включать в себе знание не только достоверных, но и своих порочных моментов; ошибочный аргумент - тоже аргумент. Такой познавательный стиль (или исследовательскую стратегию) я условно назвал духовной информацией.
       Духовная информация выводит познавательный процесс на качественно новый образ мышления, который подрывает устои большой науки, где безраздельно господствует принцип ratio, в последнее время многократно усиленный методом экспериментирования. Духовная информация не есть филологическое открытие, - оно известно в сфере социологии науки, но просто его качественное содержание не было объектом анализа. Ближе всего к этому содержанию стоит следующая апофегма Р.Штайнера из трактата "Загадки философии": "Тому, кто хочет лишь теоретизировать о духе, нет нужды углубляться в материалистический образ мыслей. Он может довольствоваться выдвижением всех справедливых аргументов против материализма и построить свое описание данного образа мыслей так, чтобы оно разоблачало его неправомерную сторону. - Так не может поступить тот, кто действует в соответствие с духовным созерцанием. Он должен уметь, имея дело с идеалистом мыслить идеалистически, а в случае материалиста - материалистически. Только тогда в нем заговорят те душевные способности, которые могут быть причастными к духовному созерцанию...Борьба с материализмом или создание его карикатурного образа не может быть задачей исторического изложения. Ибо материализм в ограниченной области правомерен. Мы не находимся на ложном пути, если материально обусловленные процессы мира отображаем материалистически; мы оказываемся на неверном пути лишь в том случае, если не можем понять, что исследование материальных связей, в конечном счете, приводит к созерцанию духа". Н.Е.Мартьянов, творец пульсационной геологии - компонента русской либеральной науки, - представил в своей научной отрасли образец такого научного познания, который негласно считается еретическим в большой науке. Великий геолог писал: "...научная интуиция, как атрибут познания, есть чувственное восприятие диалектики природы...Но научным мы называем именно логическое познание природы. И потому научно познанным мы считаем то и только то, что положено и обосновано языком логики. Поэтому интуитивно найденное решение есть всего лишь первый этап научного познания, за которым следует длительный труд, часто охватывающий всю жизнь учёного, труд перевода интуитивного решения на язык логики" (Н.Е.Мартьянов "Размышления о пульсациях Земли", 2003, с.35). А еретический дух этой схемы исходит из того, что здесь интуиция (откровение) положена первичным (исходным) звеном познания. Другой великий русский учёный, лидер русской либеральной науки, академик В.И.Вернадский утверждал: "Интуиция, вдохновение - основа величайших научных открытий, в дальнейшем опирающихся и идущих строго логическим путем, - не вызываются ни научной, ни логической мыслью, не связаны со словом и с понятием в своем генезисе. В этом основном явлении в истории научной мысли мы входим в область явлений, еще наукой не захваченную, но мы не только не можем не считаться с ней, мы должны усилить к ней наше научное внимание" ("Научная мысль как планетное явление", 1991, с.146)
       Всё, что ранее было сказано о теории прогрессивной эволюции в условиях планеты Земли, с точки зрения рациональной методологии, представляет собой свидетельства познавательной недостоверности и недостаточности, что закономерно обернулось экологической катастрофой. С позиции буквального понимания элементарной логики, то есть для рационального ума, это обстоятельство означает не более и не менее, чем порочность идеи эволюции в ноуменальном агрегате космического развития, ибо то, что привело к познавательному крах при учении отдельной планеты, утверждается методом познания для всей Вселенной. Однако для духовной информации подобная элементарная логика ничего не говорит и ничего не значит, кроме фиксации факта. Этот негативный факт приобретёт статус знания и станет актом познания в случае, если будет показан в доступном виде на рационалистическом языке, - это и есть новая познавательная схема, что Мартьянов назвал переводом откровения на язык логики, и которая культивируется духовной информацией. Итак, рационализм, - и как познавательный метод, и как мировоззренческая категория, - обретает свой доподлинный вид на гносеологическом поле: ratio вредно в качестве самодержавного управления в духовной сфере и сопутствующих явлениях, но ratio полезно в качестве постижения мира материи и связанных с этим проблем.
       Е.Рерих настолько мастерски владеет приёмами духовной информации, что не всегда в её суждениях удаётся чётко разделить два функциональных компонента - откровеннический элемент и его перевод на язык логики, хотя каждый раз предугадывается познавательно именно эта процедура. К примеру, в приведенном отрывке письма от 31 декабря 1936 года Е.Рерих даёт понятные картины будущего, какие возможны из душеспасительных откровений: "Говорят, что в храмах утверждаются нравственные основы, но тогда почему мир стонет от множества преступлений? Все это означает лишь одно, а именно, что недостаточно сделано и достигнуто во всех указанных направлениях. Запущены многие пашни, опять с тем же плугом и с теми же зернами добрыми хлебопашцы духа должны прийти на пренебреженные поля и неустанным трудом оживить их. Много произнесено хороших слов, но, если они будут оставаться лишь в пределах звука, они еще не перейдут в действие. Люди плачут в храмах, люди восторгаются героями в театре, люди иногда не прочь взглянуть на картину и послушать музыку. Но все эти благородные порывы кратковременны. Люди возвращаются в серый будничный обиход, и очарование возвышенных стремлений сменяется скукою, злословием и отупением. Истинно, нужны очаги содружества, к которым просвещенные деятели могли бы сходиться, взаимоукрепляясь в лучших устремлениях. Безбрежно поле культуры". Не следует забывать, что Е.Рерих творила в чисто духовной сфере, где логика ratio недейственна, но, тем не менее, даже нематериальные духовные конструкты для понимания должны быть поданы на понятном, рациональном языке, и ясных словесных образах. Это связано с тем, что в настоящее время научная достоверность считается высшим знаком истинности. А Николай Рерих довёл способ духовной информации до совершенства - до искусства. Живописные полотна Н.К.Рериха есть не что иное, как результат перевода его сокровенных духовных чаяний в понятные зримые формы и образы. (Собственно говоря, то художественное произведение удостаивается звания шедевра искусства, какое в видимых формах таит скрытую сокровенную идею автора).
       Однако ни сам способ духовной информации, ни метод рационализации (перевод на язык логики) не определяют собой имманентной сущности Живой Этики в её содержании, какого она достигла благодаря духовному подвигу Н.К. и Е.И. Рерихов. Эти моменты есть чисто формальные особенности новой системы мышления, которая достигла способности специфического мыслепостроения. Хотя в отношении поисковых признаков новой системы это последнее обладает разрешающей силой, но в основе явления в целом полагается проблема, которая никогда не была духовной сентенцией в традиционном маститом языкознании. Речь идёт о том, в какой мере духовный потенциал древнего текста, имеющего определённую ценность, способен усилить аналогичный потенциал современных духовных постулатов. In extenso (в полной мере) это трассирует периметр компетенции Живой Этики как учения и удельной доли Рерихов в этом учении, коль скоро они выступают деятельными участниками процесса.
       Язык является едва ли не самым выразительным примером интенсивной, почти абсолютной, неустойчивости и изменчивости на протяжении исторического времени. Современный язык суть последний по времени сублимат всех изменений, какие язык претерпел со времени своего возникновения. На научном языке это обстоятельство выражается следующим образом: "Элементы языкового сознания (языка в идеальной форме) подвержены в пределах своих свойств и возможностей постоянным, спонтанным и случайным мутациям на всех языковых уровнях" (Г.А.Мартинович "К проблеме эволюции языка", 1992). Способ, посредством которого развитая (современная) языковая система не только удерживает в себе духовные ценности прошедших эпох, но и усиливает их консистенцию за счёт сублимирования соседних или аналогичных систем, является сложной проблемой эпического характера. А для темы Живой Этики, в центре которой стоит фигура Елены Рерих, она обособляется в основополагающую теорему, поскольку Елена Рерих a priri определена "творческим усвоителей" древнейших индусских представителей эпохи Великой цивилизации слова.
       Здесь, как и во всех подобных случаях, познание раскрывается через отношение "старое" - "новое". Эта связка динамически оживает напрямую в методологическую категорию. Материалистический подход упрощает всю ситуацию, доходя порой до выщелачивания проблемной сути, и директива здесь проста: осуществляется борьба за существование, где победу всегда празднует сильнейший. В языкознании, со слов уже упоминавшегося Г.А.Мартиновича, это происходит в следующем виде: "Языковые мутации, проявляющиеся в речи, неизбежно вступают в языковом сознании носителей языка в борьбу, как между собою, так и с закреплёнными (зафиксированными) в этом сознании элементами стандартной языковой системы...".
       Поэтому вопрос о том, каково поведение Е.Рерих в контакте с индусскими законодателями мудрости, есть вопрос мировоззренческий, и для самой Е.Рерих напрямую связан с причастностью к русской духовной школе. В этом контакте бесспорно только одно: индусские веды (знания), которые усваивались Е.Рерих, принадлежат к Великой цивилизации слова, а Е.Рерих состоит во времени, где духовное достоинство слова сохранилось как реликт и атавизм, а само слово имеет себя обесцененной ценностью. В реферате "Елена Ивановна Рерих: "Живая Этика" К.Г.Соколова написала: "Духовные Учителя, или как они сами себя называли -- Старшие братья человечества, и были создателями вместе с Еленой Ивановной Рерих книг "Живой Этики", или "Агни Йоги". В Индии Учителей называли Махатмами, или Великими душами. Махатмы были как бы сущностями другого мира. Их качества и возможности отличались от наших, их образ жизни мало походил на жизнь обычных обитателей планеты. Они носили странные имена, которые больше напоминали псевдонимы. У них были свои убежища, своя тайная история. Они проходили через века земного времени, постигая их смысл совсем по-иному, чем мы. Великие души, можно утверждать, находились на более высокой ступени космической эволюции. За ними стоял огромный опыт накоплений культуры и духа. Они были бесконечно мудры, общались между собой на особом, неизвестном языке, говорили кратко и поэтично. Их фразы были похожи на афоризмы, а иногда звучали, как стихи" (http://refu.ru/refs/70/16826/1.html).
       Е.Рерих, отказываясь от авторства книг Агни-Йоги, подчёркивала тем самым отсутствие какого-либо синтеза между собой, субъектом современного рационализированного восприятия, и речью махатм, настоянной на глубочайших откровениях и широчайшем вдохновении, ибо, как показывает приведенный отрывок, это принципиально невозможно. Само собой понятно, что с материалистической стороны при его культе "борьбы", санкринистские веды не могут не только образовывать синтез, но даже просто вступать в контакт с современной идеологией. Е.Рерих недвусмысленно показала, что её мировоззренческие предпочтением изначально чужды материалистическим установкам на "борьбу", "столкновения", "против". Различие между современным языком науки и архейской речью махатм - выходцев из Великой цивилизации слова, разительны и несовместимы по формальным признакам, - именно этого не хотят понять многие европейские исследователи-буддисты и индусоведы, но только не Е.Рерих. Передаче и восприятию в упанишадах подлежит лишь то, что имеет вечное духовное значение, и вечность которых обусловлены уникальными пространственно-временными условиями самого духа, чем данный дух оплодотворяет историю ушедших дней. Е.Рерих может постигать вечное только через идеалистическую призму, ибо материалистические (эволюционные) наказы исключают наличие вечного во всех ракурсах. Одно это обстоятельство твёрдо прикрепляет Е.Рерих к русской идеалистической колеснице.
       Именно из обширного духовного контекста русской философской парадигмы Е.Рерих смогла извлечь тот духовный виртуальный концепт, который не только оказался способным впитать в себя вечные импульсы ведическо-браманической мудрости, но и смог непомерно обогатить самоё себя, - и этот концепт в русской духовной доктрине называется законом взаимной помощи. Стремлением к взаимной помощи и взаимного уважения к людям, а отнюдь не борьбой за существование, Е.Рерих пропитала все ведические тексты, не меняя их семантическую конструкцию, и получила в результате уникальное духотворческое образование, какое названо учением Живой Этики. Образец подобного творчества можно обозреть на примере фрагмента из книг "Живая Этика": "Мой ученик обязан иметь глаз добрый. Надо в удвоенное стекло рассматривать все доброе, и в десять раз уменьшать явления несовершенства, ибо останетесь прежними. Тысячи тел наполняют улицы, но освещение их аур тускло, поэтому не ставьте поступки невежества людям в вину. Темных людей много, нужно простить, у них дух еле намечен. Можно многому научиться на перелетах журавлей, а можно многое принять за перелет в край чудесный. Нужно знать людей, а не умиляться масками. Отправляясь к людям нужно иметь представление о самом низшем сознании. Каждый мыслящий должен уметь постигать мышление полу животного сознания. Не следует пренебрегать сознанием самого низкого, наоборот нужно запастись всей находчивостью, чтобы даже в зверином рыке уловить звук человеческий. Поиски миража жизни и облегчение ее не приводят к подвигу. Самое трудное и есть самое достойное. Люди не желают понять, что искание настойчивое уже пробуждает сильные энергии. Поэтому не будем устремляться к узкому, предпочтем широкое начало!".
       Будучи жрицей принципа взаимной помощи, Е.Рерих воочию выступает автором учения Живой Этики. При этом Е.Рерих совершила творческую перестройку (аберрацию) закона взаимной помощи (или "закона солидарности"). Если первооткрыватели закона в русской науке и философии - Кесслер и Кропоткин, впервые увидели его в рационалистической форме в мире животных, то Рерих придала первоначально рациональному виду закона взаимной помощи облик всеобщей духовной инстанции, являющейся субстратным фактором человеческого существования. В этом состоит непреходящее историческое значение Е.И.Рерих для русской духовной философии, какое удостоверяет её неразрывную связь с русской духовной школой.
       Поскольку языковая проблема полностью выпала из круга интересов нынешних исследователей по герменевтике (истолкованию) древнеиндусских упанишад, то в стороне осталась некая любопытная тонкость в тематике соответствия текстов. Материалистическая концепция в лице теории эволюции не позволяет войти в синтетическое сочленение разновозрастных языков уже по определению, ибо базовой константой материализма является разъединение, но никак не соединение. Если же последнее и происходит в материалистическом поле, то исключительно в результате насилия и искусственным путём, как это исторически происходит в сфере государственного правления, где "соединённые" формы хронологически неустойчивы и недолговечность составляет их общую судьбу: Римская империя, арабский халифат, Австро-Венгерская империя, Британская империя, Советский Союз, Югославия.
       Итак, материалистическое воззрение не даёт основы для понимания взаимодействия духовных определённостей языковых систем, тогда как идеалистическая ипостась числит этот момент обязательной функцией и даже исторической предопределенностью. Именно в таком плане в системе Живой Этики, как её представляет Е.Рерих, осмысляется идеалистическое наполнение паниндусской мудрости, наглядным примером которого может служить учение о тождестве брахмана и атмана. Целевая установка буддийского глубокомыслия, в лице его четырёх благородных истин, в общем качестве выражает патетику и пафос миропредставления через неукротимое стремление к со-единению - йоге (йога из санскритского - соединение, участие, усилие, созерцание) элементов человеческой души (дхарм). Извечная пульсация дхарм или положение о "совместно-зависимом перерождении элементов" в сущем мире является стержнем буддийского воззрения. Йога по своей природе есть ведическое наименование того, что в европейской философии соответствует идеалистической сущности, хотя в индусском идеализме присутствуют сутры (суждения) о материи и человеческом теле, и в этом состоит непонятая, а потому парадоксальная, особенность древнего идеализма.
       Таким образом, Е.Рерих, являясь членом русской духовной (идеалистической) дружины, обладает имманентной структурой, однотипной индусской (в частности, буддийской) духовной парадигме, и идеалистическая сентенция есть реальное условие симбиоза древнего мироощущения с современными взглядами, гарантия соответствия языка индусских махатм с речью русской духовной доктрины. "Йога есть усмирение (утешение, устранение) воли сознания", - такова первая и основная сутра великого идеолога йоги Шримада Патанджали, II век до н.э. (Ш.Патанджали "Йога-сутра", 1991)
       Йога, как самобытное идеалистическое состояние, поражает в доморощенном индусском комплексе, прежде всего, глубиной и полнотой проникновения в человеческую психику: психический мир здесь рефлектируется досконально, скрупулёзно и последовательно, ступенчато - от простого к сложному. Вот, к примеру, как звучит высшая ступень ("сосредоточие", по градации Патанджали) такого познания в устах крупного знатока индийской философии С.Радхакришнана: "На этой ступени ум настолько глубоко поглощён объектом созерцания, что теряет себя в объекте. Если в состоянии созерцания ("созерцание" - предыдущая ступень - Г.Г.) ещё сохраняется дуализм созерцаемого и созерцающего, то в сосредоточии (самадхи) мышление не отличается от своего объекта, а принимает его форму и теряет себя. Самадхи - это состояние, которое предшествует достижению освобождения. Это - цель дисциплины йоги, состояние экстаза, в котором связь с внешним миром прерывается, т.к. душа поднялась из её временного, обусловленного, изменяющегося существования к вечному и совершенной жизни" (С.Радхакришнан "Индийская философия. Т.1 и 2", 1994). Душа в своём совершенстве достигает нирваны - цели йоги и самобытной особенности ведического идеализма, непонятного для европейского рационалистического представления.
       Другой общей особенностью индуизма, также непонятной и незнаемой для европейского понимания, выступает могучая психическая сила слова. Основы индийской философии были заложены в эпоху Великой цивилизации слова, где слову придавалась основная методологическая функция, и древние мыслители йоги смогли необычайно усилить и расширить духовную потенцию и имманентную созидательную способность слова. В итоге психологические величины и действующие формы слова, такие, как назидание, нравоучение, наставление, поучение выступали в роли познавательных средств и утверждающих канонов учения йоги. Но как раз эти психологизмы назидательного характера европейский ум подвёрг скепсису и нигилизму, и, хотя христианская риторика знала периоды, когда использовалась сила слова (схоластика, морализм, безвластные трибуны), но в целом, и особенно во время экологического кризиса, словотворчество представляется как некий синоним лицемерия и фарисейства, как бесплодное умствование, демагогия и смысловые спекуляции.
       При такой ситуации в центре внимания оказывается ноуменальное вопрошание: какова содержательно-духовная определённость той ведической премудрости, какую Е.И.Рерих положила в основу своего симбиоза? Тонкое и изящное словарно-лексическое переложение граней Агни Йоги на русский язык выполнены талантливым Б.Н.Абрамовым, ближайшим учеником Н.К.Рериха. Записями Абрамова пользовалась Е.И.Рерих, и их этимологическое качество получило у неё одобрение (Б.Н.Абрамов "Грани Агни Йоги. 1957 год". Изд. Алгим, Новосибирск, 2008; www.roerich.com). Для общего впечатления от этого материала, взятого Е.Рерих, я могу привести лишь фрагменты творения Абрамова: "2. (Янв. 2). Даю Руку Помощи, но если она отвер­гается, Рука повисает в пространстве. Качество при­емлемости должно быть постоянным, без постоянства нет продвижения. Постоянство есть форма уявления качеств, то есть та основа, на которой они создаются. Узор духа ткется, и качество постоянства есть основа ткани. Прикасание к проводу духа не может быть спазматическим - нужен ритм. Не само сомнение или недоверие опасно, но следствия их, выжигающие до­стижения. Утвердитесь на Мне бесповоротно. Если все­цело полагаться на слово даже тех, кто стоит близко, доверие будет разрушено, ибо ошибаются люди часто, даже те, кто около. Утверждайтесь на Иерархии. Вне сомнения Закон и Основы. Колеблется все, но незыб­лема лестница Иерархии, ибо зиждется на Основах и Законе. За Нее и держитесь"; "4. Тьма вползает всюду, где незащищенные или сла­бые места. Стоит где-то защите ослабнуть, и давление тьмы усиливается именно в этом месте. Стоит в чем-то усумниться или поколебаться, и тотчас же усиливают темные воздействие свое. Единение безусловное отбрасывает все, что мешает ему. 5.(Янв. 3). Дайте Мне в руки энергии сердца, ус­тремленные от вас ко Мне, дабы Мог по ним послать вам Благо. Должны они идти от (из) сердца. Уж если на вас под Защитой Моей тьма восстает и действует мыслью, то что же сказать о тех, через кого они под­ползают. Все, окружающие вас, орудиями служат воз­действия на вас. Близко стоящих ограждайте от тьмы так же, как ограждали бы себя, и, удар нанося, не им наносите, но прячущимся за ними. Когда вы со Мною в Единении крепком, в бессилии злобы тьма отступает, не смея коснуться. Но, от Меня отдаляясь, приближа­ете тьму. Потому всегда и во всем будьте со Мною, и везде. В сущности говоря, весь путь состоит в борьбе с тьмою, ибо ее надо победить. Победить тьму - вот в чем значение того, что творится вокруг вас и с вами. Надо постепенно и последовательно становиться силь­нее каждого очередного и более сильного служителя тьмы, на вас посылаемого ею. На Архата посылается иерофант зла. Что же удивляться, что борьба идет на пределе. Значит, силы растут, и после каждой новой победы - особенно. Мысль о бессилии они посылают, чтобы ослабить. Прилагают все старания к тому, что­бы не смогли вы усмотреть, что очередная выдумка их и отягощение - дело именно их рук, ибо хотят, чтобы приписали кому и чему угодно, но только не им. В этом их сила, ибо сильны до тех пор, пока не раскрыт источник творимого ими вам зла. В этом их неуязви­мость. Но на страже Учитель. Будьте на страже и вы с Ним в Единении полном"; "7. (Янв. 9). Сын Мой, состояние сознания обуслав­ливается многими причинами, как внешними, так и внутренними. Все усмотреть невозможно. Да и ни к чему. Важно усмотреть тушителей огней, если они угнездились. Без огней нет жизни духа. В этом опас­ность тушителей. Их знаем хорошо. Сомнение - самый сильный тушитель, за ним идут недоверие, омрачение, страх. Идут один за другим, пока не затопят созна­ние тьмою. Их берегитесь. Опасны они. Могут свалить даже гиганта. Можно оставить все соображения о мире, времени, пространстве и вещах и просто думать о том, что рядом Владыка. Здесь ли, там ли, не все ли равно, если Он близок. Многие условности мышления надо преодолеть, прежде чем эта Близость станет действительностью. Действительность трудно принять, ибо действитель­ность есть сочетание невидимо-видимого с Беспредель­ностью, связанное с прошлым и будущим, с тем, что было и будет. Без будущего нет действительности, и без прошлого - настоящего, ибо Закон причин и следствий ведет жизнь. И потому наполнение приемника сознания мыслью Учителя есть следствие Общения действитель­ного. Именно, надо, отбросив положительно все, вопре­ки всему и чему бы то ни было, осознать внеплотную Близость и Тайну связи сына с Владыкой-Отцом. Она утверждается поверх всех земных возможностей и сооб­ражений. Близок Я духу, возжегшему огни устремлени­ем явным ко Мне. Закон прост: "Просите духом и серд­цем блага, и дастся вам". Благо есть Близость Владыки. Надо научиться утверждать эту Близость поверх всяких и каких бы то ни было внешних условий и внутренних состояний трех проводников перед лицом самой ярой и противодействующей очевидности. Действительность непреходящей Близости Моей осознать надо прочно, ибо только этим сознанием и можно победно пройти через жизнь. Имя и Лик Владыки сделайте бронею каждого действия вашего"
       В этих фрагментах отчётливо проявляется роль и динамико-ноуменальный (словарный) напор на психико-физиологическое состояние человеческой души. Сила слова в древнем индусском глубокомыслии сформировала все формы активности, отображения, регулирования, с помощью которых человеческие души реализуют себя в сущем мире. Важно понять, что индусская йога охватывает целиком всю психическую конструкцию человека и проницает то состояние, какое в европейской науке называется психологией или антропологией, а в антропософской классификации Р.Штайнера относится к разряду тела и души. Хотя текстология индусского глубокомыслия содержит в себе отдельные проявления духа (к примеру, моменты стадии дхьяна (стадии созерцания, медитации), но всеобщим объектом познания являются тело и душа и их соединения; йога есть не что иное, как глубочайшее знание о свойствах и качествах тела и души, какое (знание) близко современному содержанию психического цикла наук (парапсихология, невропатология, психоанализ, психиатрия).
       Уже говорилось, что в освоении древнеиндусской премудрости Елена Рерих не являлась пассивной персоной, а проявила себя активной и инициативной величиной: будучи жрицей русского концепта о взаимной помощи - явления глубоко идеального характера, принадлежащего к разряду духа, Е.Рерих окропила им всё индусское (буддийское) голо-словие, как-то: назидание, внушение, поучение и прочее. Это означает, что Рерих реабилитировала слово и реставрировала его мощь и духовный потенциал. Далее это означает, что весь древнеиндусский комплекс, опосредовавший человека в статусе тела и души, был с помощью этого русского средства переведен ею на высший уровень - уровень духа. В свою очередь из этого следует, что Елена Рерих стала автором нового духотворческого открытия и сотворила качественно новый мыслительный продукт. Таким продуктом явились письма Елены Рерих.
       Письма Елены Рерих представляют собой совершенно уникальное, неповторимое и незнаемое ранее, ни с количественной, ни с качественной стороны, духовное (идеалистическое) явление. Письма Е.Рерих привлекали к себе внимание, и они так или иначе издавались, но аналитический интерес, как правило, застывал на количественном факторе, и в них не обнаруживалось ничего, что выделяло бы эти записки из банального эпистолярного жанра. В этом состоит очередное аналитическое упущение, ибо наибольший радикализм учения Живой Этики, если его связывать с личностью Елены Рерих, таится как раз в этом эпистолярном жанре.
       Письменное творчество эпистолярного стиля характеризуется сугубо личным, интимным и индивидуальным характером, чем и объясняется его широчайший размах и повсеместное распространение. В силу этого главного свойства, письма спонтанно занимают философское место, если опираться на константу русской духовной доктрины - культ личности: автор письма, будучи индивидуальной личностью со всеми атрибутами, присущими ей в русском контексте, напрямую обращается к другой отдельной личности - адресату с аналогичными неповторимыми и индивидуальными качествами. Спонтанно возникает "система я-ты" - основополагающий конструкт русского духовного учения об общении духов, базы идеалистической инстанции.
       Популярное содержание эпистолярии, включающее в себя повседневные переживания или новости тривиального обихода, обычно материалистического толка, Рерих заменила философскими рассуждениями, обусловленными идеалистическими назидательно-поучительными механизмами, омытыми принципом взаимной помощи и привязанные к индивидуальной особи - адресату. Обобщая, требуется признать, что Елена Рерих создала качественно новую отрасль мысли - философию эпистолярии. Новация здесь заключается в том, что автор всю объективно-субъективную ценность мира предназначает только для адресата - гоменоида с единоличными параметрами. Е.Рерих превращает тривиальную фигуру адресата в философское тело, которое на время общения стоит во главе мира.
       Николай Рерих создал художественное полотно "Святая София - Премудрость", где изображена фигура, стремительно летящая в огне на белом коне. Не может быть сомнения относительно прототипа этого образа, но Елена Рерих была не только художественной моделью святой Софии, но и сама в своём натуральном облике олицетворяла премудрость в лице философии эпистолярии или реанимированной мощи слова. Существенно в данном случае, что учение о святой Софии в русской духовной философии есть кровеносная система единственно русского духовного организма, и никого другого, а картина Н.К.Рериха есть доказательство причастности Н.К. и Е.И. Рерих к русской духовной доктрине, весомее которого не бывает. Это доказательство преподнесено Николаем Рерихом, но и Е.Рерих излагает такой же силы свидетельство, когда говорит об осмыслении того, что содержится только в русской философии - о понимании Абсолюта в качестве философского атрибута, которое укладывается в философию абсолютного, опосредованного впервые и единственно великим В.С.Соловьёвым. С поразительной образностью Е.И.Рерих добивается подлинно русского смысла Абсолюта и его атрибутики в письме от 08.12.1936 года: "Следует глубже вдуматься в понятие Абсолюта и его синонимы -- Беспредельность, Мировой Разум, Абсолют­ная Мудрость, Абсолютное Сознание и Абсолютная Бытийность и затем задать себе вопрос, можно ли достичь их? Потому, когда говорят о Космическом Сиянии, то это нуж­но понимать во всей относительности, ибо иначе что станет с Беспредельностью? Искра Божья, или Бог в нас, под воздействием сердечного устремления, может настолько воспламеняться, что, объединившись с высшим Огнем Пространства, светом своим озарит и явит нам все накопленные нами духовные сокровища или высшие энергии в величественном чувствознании. Но озарение это происходит в полном соответствии с накопле­ниями нашей Чаши. Потому при каждом нашем новом усовершенствовании, при каждой высшей эволюции чело­вечества с каждым последующим кругом нашей планеты и озарения эти будут выше и прекраснее, и так в Беспре­дельность...". В письме от 20.12.1934 года, разрабатывая энергетическую тематическую линию, Рерих выразила полнейший парафраз русской схеме взаимодействия через третью реальность: "...скажу, что оккультно неправильно сказать, что "энергии превращаются одна в другую"; вернее определить, что качества энергии могут переходить при связующем элементе, стимуле третьей силы или нового ингредиента, который переводит одно в другое явленное качество; так устанавливается взаимодействие пространственных энергий; именно, в пространстве всё взаимодействует".
       Нельзя обойти вниманием ещё один аспект постижений Е.И.Рерих, который более всего получил развитие в русской духовной доктрине, - тема семьи и ойкоса. Эта экологическая тема не просто важна, а конгениальна, ибо, как будет показано в дальнейшем, через неё движение рериховства вливается в русское ноосферное движение согласно В.И.Вернадскому. В письме от 10.09.1939 года Е.Рерих записала: "Учение Живой Этики, или Новой Жизни, нигде не настаивает на тесном общежитии, даже наоборот, именно предупреждает против телесного толкания. Неустанно повторяется, что сотрудничество должно проявляться в каждодневном обиходе, во всех условиях, в которые нас поставила жизнь. Но телесное толкание и все мелочи жизни создают тяжкую атмосферу, в которой вместо единения упрочивается именно разъединение. Нужно сознательное дружественное сотрудничество всегда, всюду и во всем. Но все искусственные объединения ни к чему хорошему не приводили и не приведут. В семье мы уже имеем пример общинного жития. И почему нам думать о какой-то первобытной патриархальной общине, а не постараться выполнить прежде всего наши обязательства в своей семье? Почему среди разрешения вопросов общинного жития не обратить внимания прежде всего на домашний быт? Именно, если бы люди отдавали себе отчет о значении общинного начала, то при заключении брака они проявляли бы больше здравого смысла. Они поняли бы, какую ответственность принимают на себя за сочетание часто несоединимых элементов".
       Письма Елены Рерих представляют настолько компактное, обширное и разнообразное творение, что кажется неудобно применять тут термин "эпистолярия". Но, тем не менее, письменное творчество Рерих, нацеленное на индивидуальную личность, может быть только эпистолярией, и ничем другим. Рериховская эпистолярия обращается в философскую отрасль ввиду широчайшего кругозора и отвлечённого мышления автора, вобравшего в себя все вибрации серого вещества мозга, - от утвердительных до ошибочных. Философизация эпистолярии, выявленная как целокупное мыслительное образование, используется Е.Рерих в широком гносеологическом диапазоне, - как когнитивное средство и как мировоззренческая категория. И в этом состоит достоинство духовной генерации эпистолярной философии или философской эпистолярии. Е.Рерих, таким образом, расширяет творческую компетенцию эпистолярии как жанра, но и тем самым параллельно усиливает потенциал отдельной личности: и адресата, и автора. Это означает, что русская концепция человека как культа личности приобретает новые горизонты познания и повышает свою проникающую способность. Другими словами, Елена Рерих становится соавтором русской философской концепции человека как культа личности.
       В литературе письма Е.Рерих часто появляются в ссылках и цитатах, но с такой же частотой при этом допускается методологическая ошибка. Каждое письмо, как и каждый адресат индивидуален и специфичен, и в каждом письме автор рассматривает или предлагает самостоятельную тему, а также свою точку зрения. Зачастую нет возможности привести текст письма в полном объёме, а потому пытаются решать проблемы с помощью отдельных выдержек, изречений и апофегм, но поскольку обстоятельства писем и адресатов неповторимы, то и выводы из разных писем не состыковываются даже в одном направлении. Стало быть, условием успешной аналитики учения Живой Этики в свете философии эпистолярии должно быть тематическая определённость автора в каждом письме, тобто понимание творческого замысла автора, но не адресата, ибо адресат здесь суть воспринимающий орган. Тематическая линия в каждом письме своя и в каждом письме ставится своя познавательно-воспитательная цель, которая достигается с помощью словодействующих методик назидательно-поучительного плана. Так, в письме Р.Я.Рудзитису и Г.Ф.Лукину от 27 августа 1938 года Е.Рерих вывела комплекс душевно-духовных ценностей, который она назвала "радость бытия", и как тематическую линию внушает его в письме. Рерих обращается к адресатам с призывом: "Вы знаете, насколько существенна радость бытия. Она не только лучшее целебное средство, но и прекрасный пособник Общения с Нами. Откуда же возникает это бодрое чувство, которое зовем радостью бытия? Почему такая радость не обусловлена богатством или самодовольством? Она может возникать среди самых тяжких трудностей и гонений. Среди напряжений такая радость особенно ценна и целительна. Мы называем ее радостью бытия, ибо она не зависит от личных обстоятельств, от удач и выгод. Она проявляется как предвестница наивысших токов, которые одухотворяют всю окружающую атмосферу, иначе не будет причины к такой радости. Можно ли ожидать радость среди болезни, среди несправедливости, среди оскорблений? Но и в таких обстоятельствах иногда могут загореться глаза, может подняться поникшая голова и нахлынуть новые силы. Человек начнет радоваться жизни, может быть, не своей земной жизни, но реальному Бытию...Да, радость бытия - превыше всего".
       Многообразие тематических линий в письмах обнажает необычайно богатую натуру Елены Рерих и в эпистолярии она проявляет себя мыслителем, учёным, психологом, пропагандистом, и, более всего, просветителем. При аналитической характеристике Живой Этики особо важно знать авторское мнение о таком основополагающем предмете, как психика, и в письме Е.Рерих с научной обстоятельностью излагает сей непростой атрибут, подтверждая тем самым философскую природу своей эпистолярии. У Рерих сказано: "Ученик Сокровенного Знания должен провести резкую границу между духовными, умственными достижениями и так называемым психизмом, или низшими проявлениями. К сожалению, понятия эти часто смешиваются; неясность эта, вероятно, происходит вследствие непонимания термина психизма. Несомненно, Вы знаете, что слово "psyche" греческого происхождения и первоначально оно означало только Жизненное Дыхание, или животную душу (именно, как нечто принадлежащее и миру животному). В следующем своем превращении оно стало означать уже душу рациональную (душу человека) и в третьем, конечном, -- высшую, духовную, синтетическую сущность (венец человека). Так вот под психизмом и на Востоке и на Западе подразумеваются именно проявления низших степеней этой энергии, так ярко выявляющиеся в медиумах или же в психиках, как называют их на Западе, когда степень этих манифестаций немного выше обычного медиумизма. Но как в том, так и в другом случае высокая психическая энергия отсутствует, ибо она может проявляться лишь в том случае, когда высшие центры открыты и огненно трансмутировались. Много недоразумений происходит от неправильных определений и своеобразного понимания и применения их. Область психическая очень обширна и вмещает бесконечное разнообразие проявлений -- от самых высоких до самых низших, и все, что не несет на себе печать духовности, все, что не имеет отношения к высшему плану, плану Высшего Манаса и Буддхи, называется психизмом. Все достижения посредством механических упражнений относятся к области психизма, ибо они никогда не могут дать открытия высших центров, не говоря уже об огненной трансмутации их. Все попытки приводили к сумасшествию. Проникновение же в низшие слои Тонкого Мира есть явление, доступное как медиумам, так и животным. Ведь животные гораздо больше нашего чуют, видят и слышат. Именно, как говорит Люк Берк: "Ясновидение есть всеобщая способность: собаки, идиоты и человек одинаково располагают ею". Можно даже отметить любопытный факт, что большинство медиумов и психиков (за редчайшими исключениями) никогда не отличались высокими умственными способностями. Именно особенность организма в случае медиумов и нарушенное равновесие в случае психиков задерживают правильное развитие высших центров, иногда даже совершенно парализуя их".
       (http://agniyoga888.ru/ur888/vremya_sbor/vremya_sbor1.htm#psihizm)
       Духовное богатство Елены Рерих не осталось незамеченным, и именно оно чаще всего было предметом восторга современников. Но за незаурядностью естества Е.Рерих осталась в стороне глубинная суть духовного подвига этой женщины. В своей зарисовке "Письма Елены Рерих" (Интернет-журнал "Грани эпохи", N17, 2004г.) Наталья Спирина отметила: ""Необыкновенно трогательное впечатление производят забота и любовь Елены Ивановны к своим корреспондентам, проявленные в её Письмах. Она беспокоится об их здоровье, даёт медицинские и житейские советы, справляется об их делах, о членах их семей. И наряду с этим даёт на вопросы по Агни Йоге широкие обобщающие ответы. По её Письмам видно, что она вмещает буквально всю жизнь во всём её объеме - от земных проявлений до надземных высот. В Письмах приводятся новые параграфы из очередных, ещё не изданных в то время книг Агни Йоги; в некоторых случаях слова самого Учителя по поводу того, что пишется; Его указания сказать адресату то или иное, нужное для него. Это производит совершенно особое впечатление... Количество тем, затронутых в Письмах, огромно, и изложить все в одном докладе не представляется возможным. Потому частично выбраны лишь некоторые темы, может быть, наиболее актуальные для настоящего времени..."
       Но автор, акцентируя внимание на обыденных эпистолярных особенностях живого письма, не видит того, что должно быть выделено в первую голову, - философское осмысление. А Рерих в своих письмах ставит и решает фундаментальные вопросы именно русской духовной (идеалистической) философии. Как пример: "Люди обычно смешивают понятие индивидуальности с самостью, которая исключает всякое понятие общественности. Необходимо, чтобы люди научились разбираться в этих двух столь противоположных понятиях - самости и индивидуальности. Самость - самый свирепый бич человечества, основа всякого разрушения, и, прежде всего, саморазрушения. Самость есть обособленность омертвения. Старая истина, так мало осознанная, что Космос и всё человечество представляют одно неделимое целое, должна, наконец, войти в сознание людей. Пусть попробуют из единого организма выделить или изолировать хотя бы один орган или член, что получится?" Нужно с детских лет приучать сознание к единству жизни, к единству Космоса. Пусть наша планета не будет каким-то обособленным миром, но лишь одной из остановок на великом пути в Беспредельность. Нужно как можно раньше осознать своё место в Беспредельности и свою зависимость от всех совокупностей жизни Космоса. ...Отсюда должно родиться чувство великой ответственности за каждую мысль, слово и действие" Индивидуальность есть вмещение жизнедательное. Индивидуальность есть красота, есть венец человека, синтез всех его накоплений. Но можно ли накоплять, обособившись в самости от всех жизнедателей? Индивидуальность есть мёд, собранный пчёлкою-человеком со всех лучших цветов и на разных лугах"
       Отличительной особенностью русской концепции человека как культа личности служит то обстоятельство, что крупные творцы духовных ценностей в русской духовной философии, - они же все соавторы концепции человека в русском варианте (Соловьёв, Бердяев, Франк, о.Булгаков, о.Зеньковский, Толстой, бр.Трубецкие, Лосский, Лосев, Карсавин, Шестов, Моисей Рубинштейн (последний представитель этого племени), - создавали собственные дефиниции человека, как главного объекта философии. Хотя эти определения были разные по форме и содержанию, они одинаковы были истинны. В отношении Елены Рерих её персональная характеристика, принятая в индийской среде и данная средствами индийской риторики, звучит как философская оценка человека - объекта познания. Учителя- проповедники наградили Е.И.Рерих самым громким и самым пышным титулом в мире: Урусвати - Свет Утренней Звезды, Свет Звезды Матери Мира. В трактате "Огненный Опыт" говорится: "Теперь растёт новое понимание земного пути на Небо. Утвердить Храм можно лишь путём Земли. Когда тяжесть камней Храма с духа ляжет на Землю, вздохнём Все Мы. Урусвати чует. Урусвати явит. Урусвати явлена чудо на Земле зажечь. Урусвати Щита Нашего чистое покрывало надо соткать, поэтому говорю: не мешайте Нашей Урусвати".
       Урусвати (Елена Рерих) мыслила свободно, широко и глубоко, и требование не мешать ей в творческом полёте актуально и злободневно, ибо, находясь в свободном поиске мысли, она испытывала сильное и постоянное воздействие противостоящих сил. Е.Рерих не боялась ошибиться, поскольку способ духовной информации, которым она владела мастерски, функционально позволял вмещать и ошибочные обороты мысли. Творение в условиях всеобщей деградации и девальвации слова вынуждают мыслителя к особо тонкой чувствительности ума и интуиции, что посторонние аналитики, интерпретаторы и последователи не всегда могли оценить и понять. Довольно часто (и из этого не следует делать трагедию или видеть ноуменальный сбой) отдельные изречения Е.Рерих, вырванные из контекста и тематических линий в письмах, производят впечатление не только суеверий, но даже мракобесия. К примеру, смысл такой цитаты, взятый сам по себе: "Все энергии, все элементы исходят из одной всеначальной энергии, или из единого элемента - Огня, потому и говорится о единстве всего, о едином начале, из которого возникла вселенная" (выделено автором).
       Однако при этом следует добавить нечто такое, что, как гностическая особенность воззрения, входит в стратегию мышления Е.Рерих. Наличие противоречий в суждениях мыслителя само по себе ещё не образует негативный статус знания, и ошибка не потому ошибка, что есть противоречие, а ошибка потому, что поглощает в себе все прочие приёмы, способы, методы, являя себя монополистом духа. В этом и содержится "нечто такое", что определяет естественное когнитивное место ошибки, - такова суть способа духовной информации. Как способ мышления этот последний зиждется на законе, что нет мышления без противоречий, и любое сочинение создаётся двумя авторами: один начинает произведение, другой - его заканчивает, и оба противоречат друг другу по определению. Как сказано в "Фаусте" у Гёте:

    "Но две души живут во мне

    И обе не в ладах друг с другом"

       Современная деградация слова приводит к ситуации, которая давно превратилась в тривиальность: очень часто для малой доли истины приходится задалживать всю клавиатуру лжи. Мышление по способу духовной информации, взятое в своём истинном понимании, обращается в подлинный философский метод, и философия эпистолярии Е.Рерих есть summum modificabile (высшее мастерство) этого. С такой позиции рассматривается генеральная задача ведущейся беседы о правомерности совмещения в одной гностической системе учения Живой Этики и концепции космической эволюции.
      

    ---XXXX---

    Есть два типа мудрецов: свечи и подсвечники;

    Один светильник разума - благо, много светильников - это пожар

       Итак, при всех достоинствах творческой индивидуальности Е.И.Рерих самым важным и основополагающим атрибутом феномена этого имени является органическая и генетическая её связь с русской духовной доктриной и русской духовной школой. В реальности этой связи аккумулируются все постигающие моменты и отсюда исходят те определяющие критерии, какие сублимируются под названием Живой Этики. И самым существенным в духовном отношении свойством, имеющим мировоззренческое качество, выступает при этом идеалистическая природа комплекса Живой Этики, поданная Е.Рерих через опосредование индусской йоги (Агни Йога) и обусловленная сущностью русской концепции человека как культа личности. Одно только это делает учение Е.Рерих гнозисом, идеологически отстранённым от материалистической концепции эволюции. (В теории современного космизма признаётся, что "И дух, и материя составляет единое целое" (Л.В.Шапошникова), тобто идеалистическая система Е.Рерих и материалистическая концепция эволюции образуют общее эклектическое (говорят, синтетическое) соединение. В дальнейшем будет обоснована порочность такой связки).
       Таким образом, родственная связь учения Рерих с русской духовной философией и его идеалистическая природа в совокупности слагают самое главное противопоказание возможности совмещения сентенции Живой Этики (Агни Йоги) с монументальной директивой космической эволюции, - и этот антитезис дан со стороны Живой Этики. На очереди аналогичное противопоказание, выявленное с помощью внутренних, имманентных качеств самой концепции космической эволюции.
       Уже сообщалось, что теория космической эволюции, включающая в себя учение Живой Этики, единодушно признаётся важнейшим гносеологическим достижением современной мысли, и одновременно числится самым глобальным и универсальным гнозисом в истории науки. "В сущности, - отмечает один из наиболее активных специалистов в этой отрасли С.Р.Аблеев, - Учение Живой Этики представляет собой не что иное, как достаточно разработанную и оформленную теорию космической эволюции человека. Эта проблема, по убеждению большинства специалистов, в Учении является центральной. И именно с ней тесно переплетаются другие аспекты Живой Этики - онтологические, космологические, этические, гносеологические, психологические, социальные и культурные".
       Особенность современной гносеологии состоит в восприятии человека главным детерминатором познания, как в сфере философии, так и в области науки, - тобто в лице человека осуществляется особая процедура, где сочленяются философская отвлечённость и научная обстоятельность. Поэтому самую достоверную информацию с познавательной стороны концепция космической эволюции даёт только через человека, как объекта познания. Главный идеолог космического эволюционизма, приведенного к Живой Этике, академик Л.В.Шапошникова отчётливо представила эту функцию: "Осмысливая место человека в системе космической эволюции, создатели Живой Этики утверждали, что "человек является источником знания и самым мощным претворителем Космических Сил", что он есть "часть Космической энергии, часть стихий, часть разума, часть сознания высшей материи". Человек в своем бытии не может быть отделен, обособлен от энергетической структуры Космоса. Он несет ее в себе и поэтому живет по тем же законам, что и Космос. Взаимодействие энергетических структур мироздания в процессе энергоинформационного обмена с человеком является главной движущей силой его космической эволюции. Сам этот процесс обширен, сложен и мало изучен современной наукой. Однако лишь в результате него происходят те вспышки энергии, которые продвигают человечество. Человек вступает в энергоинформационный обмен с себе подобными, объектами, находящимися на поверхности планеты, с самой планетой, а также с различными космическими телами, в первую очередь с Солнцем, планетами Солнечной системы, созвездиями Зодиака, созвездием Орион и, наконец, с мирами иных измерений и иных состояний материи. В результате такого обмена энергетический потенциал человека и космических тел меняется и создает условия для их эволюционного продвижения. Сама же энергетика есть первопричина всех процессов, происходящих в Космосе. Она же играет основную роль и в переходе сознания человека от состояния объекта эволюции к ее субъекту. Расстояние, отделяющее объект эволюции от ее субъекта, есть путь духовно-культурного совершенствования человека, в итоге которого происходит переход от пассивного и неосознанного участия человека в эволюции к активному и осознанному. Человек обретает знания и способности влиять на ход и качество эволюции, соблюдая великие законы Космоса. Эволюционные процессы Космоса развиваются согласно его объективным законам. Эти же законы определяют общие и частные цели эволюции и свидетельствуют о приоритете духа, который авторы Живой Этики рассматривают как силу природы и энергетическое явление. Искра такого духа находится в каждом человеке и живет и действует в нем согласно великим законам согласно великим законам Космоса, с одной стороны, и его свободной воле - с другой".
       И продолжает далее: "Именно человек, осознавший себя, в состоянии понять свою двойственность, в которой заключены не только дух и материя, но и небесное и земное, мир плотный и мир тонкий, мир эволюции и мир инволюции, мир Высший и мир низший. В данном случае именно человек выступает главным инструментом эволюции, без которого был бы невозможным процесс одухотворения материи, перехода её из одного состояния в другое, более высокое".
       Невзирая на провозглашение человека "главным инструментом эволюции", тем не менее, в данной декларации утверждается не что иное, как обезличивание человека, ибо, разрабатывая теорию космической эволюции, академик Л.В.Шапошникова объявляет: "Мироздание представляло собой грандиозную, одухотворённую энергетическую систему, и человек в ней является лишь одной из многих структур, тесно связанной с остальными и взаимодействующий с ними" (Л.В.Шапошникова "Огненное творчество космической эволюции"). Этот силлогизм не просто напоминает, он есть тот же античный тезис, увеличенный до космических размеров: человек вещь среди вещей. Эта истина, данная Протагором "Человек есть мера всех вещей, существующих - для их существования, несуществующих - для их несуществования", была положена Аристотелем в основу древнегреческой натурфилософии. Хотя аналогия с давно закончившейся эпохой не может не казаться сомнительной честью для воззрения, которое настойчиво пророчат на роль "новой системы познания" и "нового космического мировоззрения", но древние греки создали первую материалистическую систему и она, как вечная истина, была проявлена в современной теории космической эволюции, поскольку здесь принята роль человека, лишённого статуса демиурга. Уже упоминавшаяся Наталья Шлёмова в расширенном виде представляет эту мысль: "Следовательно, земной человек - существо промежуточное, переходное, то, что надлежит преодолеть ("канат, натянутый между зверем и сверхчеловеком", - по Ницше). Точнее сказать, человек является не венцом, а звеном в цепи космической эволюции. Человеческая монада эволюционирует из мира в мир, с планеты на планету в Беспредельности, потому нельзя ограничивать жизнь человека понятиями одной Земли, которая сама всего лишь одна из ступеней Космической Жизни, но не центр мироздания, согласно средневековым воззрениям. Живая Этика уточняет, что Земля есть водораздел между высшими и низшими мирами нашей Солнечной системы, что обусловлено её срединным положением, человеку же дана свобода выбора между эволюцией и инволюцией". Именно позиция, рассматривающая человека "лишь одной из многих структур", есть причиной, следствием которой неизбежно является материализм и не просто точкой зрения, а действительным мировоззренческим кодексом. Поэтому русская духовная философия, исповедующая культ личности, как высший ранг демиурга, имеет себя непритворным антагонистом эволюции в целом, как средства познания, и концепции космической эволюции, как ноуменального качества мысли.
       Устанавливая философские основы нового учения Живой Этики, как адеквата космической эволюции, Л.В.Шапошникова теоретизирует: "И то, что мы называем духом, и то, что определяем как материю, есть различные состояния все той же материи. С этой точки зрения Живая Этика есть наиболее материалистическая философская система. Для нее не существует "невещественного начала". Дух, согласно Живой Этике, есть энергия. Энергия же, являющаяся в структуре мироздания главным компонентом, не может существовать без материи. Состояние материи в конечном счете обусловливается уровнем вибрационности энергии, связанной с данным видом материи. И дух, и материя составляют единое целое, которое Живая Этика называет духо-материей." (Об этой связке речь будет идти в дальнейшем). Уже упоминавшиеся Л.М.Гиндилис и В.В.Фролов представили чеканную формулу материалистического эволюционизма: "Дух есть сублимированная материя, а материя есть кристаллизованный дух" (выделено авторами) и продолжают "Согласно Живой Этике, в основе Мироздания лежит материя, понимаемая в самом широком смысле. Она включает как те формы материи, которые изучаются современной наукой, так и более тонкие формы, которые науке пока не известны. Мир развивается по Космическим Законам, изучение которых является важнейшей задачей человечества. В развитии Вселенной принимает участие Космический Разум, частью которого является человечество Земли... Таким образом, энергетическое мировоззрение Живой Этики придает материализму универсальный характер, анализируя в своих границах все явления Мироздания. "Нужно до такой степени обосновать материализм, чтоб все научные достижения современности могли войти конструктивно в понятие материализма одухотворенного" ["Учение Живой этики" Т.1.1993 С.286]".
       Итак, в теории космической эволюции появились новые понятия - "Космический Разум" и "одухотворённый материализм", и, видимо, под их влиянием Г.И.Наан заявил: "Мы в принципе сейчас уже в состоянии представить всю эволюцию Вселенной, включая возникновение жизни, человека и общества, как некий единый процесс самодвижения, самоорганизации и самоусложнения материи" (Г.И.Наан "К проблеме космической цивилизации". Журнал "Будущее науки", 1984, с.269). Но всё осталось в области смелых допущений... Открытием здесь служит отнюдь не то, что эволюция, взятая в научном качестве, с философской стороны предстаёт в форме материалистической системы, а то, что данная система проявляет ощутимые черты воинственного характера. Следовательно, концепция космической эволюции обладает признаками, которые относят её к разряду воинствующего материализма, что заставляет вспомнить философию советского ленинизма.
       Гностической стержневой опорой, и одновременно онтологической определённостью, в теории космической эволюции выступает энергетический фактор, который Л.В.Шапошникова называет "внеземной силой", какой обладает дух (сознание), и утверждает, что "Сама же энергетика есть первопричина всех процессов, происходящих в Космосе". Однако общефилософское и общепринятое представление о духовном (сознательном) как идеалистической инстанции, которая прямо противостоит существенности материалистического состояния, здесь не фигурирует, а всё энергетическое (по определению, духовное, идеалистическое) склоняется к материальному в его эмпирическом ощущении. Идеологи современной, но не рериховской, Живой Этики снимают это очевидное противоречие в теории космической эволюции за счёт априорного, по сути дела, легковесного исключения противоположности духа и материи. Л.М.Гиндилис и В.В.Фролов таким образом разделываются с этим, одним из сложнейших мыслительных оборотов человеческого творчества: "Согласно Живой Этике, духовное и материальное не противопоставляются друг другу как две противоположности, а рассматриваются как обладающие одной и той же энергетической, или, что то же самое, материальной природой...Концепция энергетического единства Духа и Материи, на наш взгляд, представляет собой качественный прорыв в развитии философского, научного мировоззрения, так как снимает надуманное и искусственное разделение между духовными и материальными явлениями". Энергетический аспект является самой большой новацией теории космической эволюции и его решение через отождествление духа и материи составляет гностическую специфику самой теории, и здесь кроется качественное своеобразие этой системы мировоззрения. В дальнейшем изложении этой теме будет посвящён отдельный раздел.
       Л.В.Шапошникова предоставляет следующее суждение по поводу энергетического контекста теории: "Живая Этика определяет эту "внеземную силу" как космический магнит, направляющий ритмы энергетики всей Вселенной. Под "магнитом" в данном случае имеется в виду энергетическая пространственная структура одухотворенного Космоса, обладающая свойством притягивать и распределять различные энергии. На подобных магнитах держится весь механизм энергообмена. Космический магнит проявляет себя на всех энергетических уровнях, взаимодействует со всеми энергетическими процессами и влияет на все стороны космического бытия. Наша Вселенная, являясь своеобразной аурой космического магнита, живет и действует в его ритме. Этот ритм регулирует приток и отток энергий, образование и распад энергетических форм и отбор наиболее устойчивых из них. С космическим магнитом связано зарождение и развитие сознания человека, в ритме этого магнита он улавливал то, что называлось велением Космоса, или волей Бога, которая толкала его на то или иное историческое действие"
       В другой работе Шапошникова ещё более отчётливо внедряет энергетический ракурс в концептуальную ткань теории эволюции: "Жизнедеятельность Космоса поддерживается энергетическим обменом между различными составляющими его структурами. Космическая эволюция человечества есть по сути своей энергетический процесс, в основе которого лежит всё тот же энергетический обмен. Последний является главной движущей силой эволюции" (Л.В.Шапошникова "Огненное творчество космической эволюции)
       Википедия - свободная энциклопедия изложила удачную лаконичную аннотацию учения космической эволюции: "Мироздание - это целостная энергетическая структура. Все её части, включая и человека, взаимодействуют между собой в энергоинформационном обмене, который рассматривается как одна из движущих сил космической эволюции. В основе Мироздания лежит материя, в понятие которой включены как формы, изучаемые современной наукой, так и более тонкие, науке пока не известные. Множественные миры в космосе образуются за счёт существования и развития разных состояний материи с различным числом измерений. Вселенная развивается по космическим законам. В её развитии принимает участие Космический Разум, частью которого является человечество Земли. Поэтому изучение космических законов является важнейшей задачей человечества".
       Что же представляют собой данные "Космические Законы"? Шапошникова перечисляет их: "...энергетическая система Мироздания живёт и развивается согласно Великим Законам Космоса, таким, как Закон Кармы, или причинно-следственных связей, Закон соответствия формы и энергии, Закон космического сотрудничества, Закон гармонии двух начал, и многим другим". К.С.Соколова эмоционально дополняет кодекс Великих Законов Космоса: "Сам же Космос -- это одухотворенная сложная энергетическая структура, существующая и развивающаяся согласно Великим законам, которым подчинено все, начиная от первоклетки, несущей будущую жизнь, и кончая гигантскими туманностями галактик. Этими Законами определяется движение планет и рост природных структур, зарождение звезд и поведение человека, развитие Вселенной и особенности человеческой истории. Вне этих законов в Космосе ничего не существует. В человеческом обществе также. Ибо сам человек, как и весь одухотворенный Космос и планета, на которой он живет, представляет собой все ту же энергетическую структуру. В этом состоит суть единства и многообразия макрокосма и микрокосма. Неукоснительное соблюдение Великого космического закона равновесия начал, а также других, таких как Закон космической справедливости или причинно-следственных связей, Закон соответствия форм и энергий, Закон Иерархии, или подчинения низшего высшему, Закон сотрудничества и Космической общины и т. д. пробивает путь через эволюционный коридор к новому витку, к более высокому уровню сознания, к новой эпохе, к новому человечеству. Нарушение этих законов бросает нас в инволюцию, ибо эволюционная спираль имеет движение не только вверх, но и вниз. Ведь каждое космическое явление или структура, так или иначе, держится на противоположностях".
       (http://refu.ru/refs/70/16826/1.html)
       Выведение заключительного вывода здесь не представляет аналитической трудности, и факты однозначно свидетельствуют, что, во-первых, все без исключения Великие Законы Космоса суть рационалистические уложения, обслуживающие материалистическую парадигму в европейском историческом поле, и, во-вторых, все данные законы были приведены к единому историческому результату - экологической катастрофе. Таким образом, Великие Законы Космоса в совокупности образуют доказательную базу планетарной эволюции, приведшей историю Земли к идеологическому краху. А это означает, что методология, давшая в условиях планеты Земли негативный исход и ознаменовавшаяся познавательным крушением, утверждается на роль перспективного средства при изучении всей Вселенной. Если данный вывод ранее высказывался в качестве вероятностного допущения, то теперь он приобретает вид аподиктической достоверности, и соответственно получает высокую доверительность неправомерность сочетания Живой Этики, как идеалистического образования, в рамках общей концепции космической эволюции, как материалистической субстанции.
       Связка дух - материя или соотношение "идеальное - материальное" извечно была ключевой проблемой любого философского вопроса и каждого философского обследования, - именно поэтому она была возведена в основной вопрос философии во время золотого века европейской философской мысли - в XIX веке. Л.В.Шапошникова постигает: "В более поздний период явление "дух-материя" становится основным вопросом философии, по которому определяли не столько суть космической двойственности, сколько "доброкачественность" самой философии, критерием которой служило разрешение вопроса: что первично, а что вторично - дух или материя. Своей кульминации "первичность-вторичность" достигла в социологическом мышлении XIX в., и наиболее ярко - в материалистической философии марксизма. В ходе развития последней был предан забвению внутренний мир человека, где собственно и взаимодействовали между собой дух и материя. В результате, человек, его творчество, его знания оказались с одним крылом, а его сознание лишилось важнейшего принципа - двойственности. Это привело в свою очередь к искажениям не только в духовной жизни, но и в ее интеллектуальном пространстве, что негативно сказалось и на системе познания, и на самой науке. Однокрылое сознание не могло развиваться нормально, не могло идти в русле космической эволюции". (Шапошникова Л.В. "Философия космической реальности" (http://lit.lib.ru/s/shaposhnikowa_l_w/text_0010.shtml)
       Философ точно определила исход развития философской мысли в Европе XIX века и дала ему образное наименование "однокрылое сознание", но она обошла стороной то обстоятельство, что "однокрылым сознанием" является как раз реально случившееся фетишизация материализма. У Шапошниковой для этого были веские основания, ибо идея эволюции как таковая есть насквозь материалистическим продуктом, и "однокрылое сознание" типично именно для космической эволюции, но оно чуждо идеологии Живой Этики. Идеологическая (философская) пропасть и противостояние между концепцией космической эволюции и учением Живой Этики намечается аподиктически достаточно открыто по целому ряду признаков и критериев (глобальная экологическая катастрофа, ущербность и недостаточность планетарной эволюции, рациональная природа космических законов, неоднозначность энергетического фактора). Ликвидация данного разрыва есть первейшая и сокровенная задача адептов концепции космической эволюции, и отношение космическая эволюция - Живая Этика суть основной вопрос концепции, решаемый посредством эклектики (синтеза) духа и материи (или идеального и материального)
       Важно, что в среде современных российских исследователей эта цель трансформирована в манию, настолько это стремление диктуется не персональным эффектом отдельных учёных и не конъюнктурными обстоятельствами, а общей мировоззренческой директивой, исходящей из воззрения ленинизма. Известно, что ленинская философская система (или диалектический материализм) представляет собой воинствующую форму материализма, и советская философия, волюнтаристски утверждая эту систему, базировалась на полной аннигиляции (истреблении) идеалистической составляющей. Впоследствии грубая односторонность ленинской философии была несколько сглажена, и идеализм был выведен из зоны отчуждения, - в практической советской философии получил распространение процесс, поименованный материализацией идеального (школа Э.В.Ильенкова, А.К.Астафьев, М.М.Бахтин). Но при всём усилении роли идеального в философском познании, в советском воззрении сохранялась главная сущность ленинского императива - приоритет материальной константы. Возникшее философское течение было названо неоленинизмом. В духе неоленинизма рассматривалась связь духа и материи в концепции космической эволюции, а точнее, даже не связь, как отношение взаимной зависимости, а завинчивание и приколачивание одного к другому, что называется синтезом.
       В такой натурализованной форме представляет себе этот процесс Л.В.Шапошникова: "В этом двуедином явлении - дух-материя - всегда должна существовать разница потенциалов, подобно тому, как она существует в электрической батарее. Если эта разница по каким-то причинам уравнивается, то энергия исчезнет и эволюционная цепь распадётся, что приведёт к катастрофическим последствиям. Ведёт же за собой эволюционные изменения материи дух как энергия, имеющая причинный смысл. И как любая материя, дух обладает способностью к эволюции и создаёт на основе двойственности то явление относительности, которое заполняет Космос бесчисленным количеством различных состояний материи" Неоленинизм Шапошниковой, по сути, есть возвращение, хотя и не в полном объёме, к энергетизму Вильгельма Оствальда, который доказывал, что всё существующее есть проявление соотношения различных видов энергий. (Как известно, В.Оствальд создал термодинамическую "формулу счастья" (1905).
       А верные последователи Я.М.Гиндилис и В.В.Фролов расцвечивают свою аргументацию модной вычурной терминологией: "Энергетическое мировоззрение Живой Этики рассматривает все явления бытия, как духовные, так и материальные, на основе представления о сущностном Единстве Мира. Согласно Живой Этике, Дух и Материя, будучи исходными Началами проявленного Мира, не могут существовать сами по себе "в чистом виде". Дух (дых, дыхание, движение) может проявиться только через покров Материи, а Материя проявленного Мира не может существовать без Движения (Дыхания), Духа. В начале каждого цикла проявления в результате взаимодействия Огня (Духа) с Непроявленной Прегенетической Материей (или с Предогненной Субстанцией) возникает Первичная Огненная Субстанция, Одухотворенная Материя, или Духоматерия. Эта оплодотворенная Огнем, живая одухотворенная Субстанция есть не Дух, не Материя, а их Единство, Синтез. Все, что существует в проявленном Мире, возникает в результате последующей дифференциации, усложнения и превращения Первичной Огненной Субстанции (Духоматерии). Все формы Космоса -- от самых грубых и плотных до самых тонких -- являются лишь грануляциями этой Субстанции. Та материя, которую изучает современная наука, соответствует состоянию духоматерии на физическом плане. Выше ее (по шкале утончения и вибраций) расположены бесчисленные градации более тонких состояний Духоматерии". Копию изложенного представляет Н.А.Шлёмова: "В парадигме Агни Йоги, Материя есть качество или дифференциация, кристаллизация Духа, последний же, в свою очередь, - высшая степень или завершение Материи. Погружаясь в материю, дух поднимает её на своих плечах, тем самым, усиливая свою вибрацию, обогащаясь опытом новых энергий. Таким образом, Мулапракрити - первичная космическая субстанция и Парабраман - всепроникающий дух Восточной философии представляют собой Единый Элемент: духо-материю - и весь Космос, проявленный и непроявленный, есть бесконечные его дифференциации".
       Итак, появляется новый синтетический объект - Духоматерия или Единый Элемент духо-материя, - и важно для авторов размышлений, что сей объект материалистического рода. Хотя теоретически Шапошникова критикует познавательную схему "первичное-вторичное", принятую в классической европейской философии, но в практике своих раздумий остаётся на позиции того же первичного-вторичного со значением примата материи. И это означает, что Шапошникова и Ко, ведя рефлексию "на основе двойственности" вольно или невольно решают основной вопрос философии, и Духоматерия (или Единый Элемент духо-материя) в таком случае исполняет роль онтологического решения этого решения, - это можно назвать неоленинским решением основного вопроса. В итоге школа Шапошниковой, давая философское обоснование космической эволюции через рефлексию философемы (философской проблемы) дух - материя, впадает в разительный контраст с классическим русским материализмом Г.В.Плеханова. Этот последний отрицает решение основного вопроса философии как такового, ибо данное решение дано само по себе и предопределено природой в форме человека - неразрывного сочленения духа и материи. Если никакой философемы не может быть без связки дух-материя, так человек в любом своём ракурсе, в любой момент своей экзистенции представляет онтологическую расшифровку этой связки. Чтобы знать философию, нужно знать человека, и потому именно в русской философии родилась великая максима: философия есть наука о человеке. А у Шапошниковой человек "является лишь одной из многих структур".
       Самым ближайшим следствием такого умозрения о человеке и философии является вывод о том, что Духоматерия, равно как Единый Элемент дух-материя, суть фикция, гностическая погремушка, - она не несёт никакого содержательного, а тем более, познавательного смысла, ибо не следует искать единства и синтеза духа и материи там, где есть человек, и человек даёт это знание на каждый требуемый момент. Различие между духом и материей вечно, как вечна связь между ними; никакого уравнивания духа и материи быть не может, как не может быть несоприкасаемого расхождения между ними. Такова сциентическая картина генерального отношения дух - материя, какую таит в себе идеалистический подход к проблеме. А рационалистический аспект, предназначенный исключительно для материалистической субстанции, обнаруживает в этом отношении не менее, чем курьёз.
       Дух и материя есть не просто реальные противоположности, но приняты как эталон и стандарт противоположностей, - и это трюизм, хотя адепты космической эволюции убеждены, что разделение между ними "надуманное и искусственное". А взаимодействие между противоположностями во все времена было центральной проблемой всех наук и философий, - для концепции эволюции, в частности, данное взаимодействие должно показать причину синтеза и единства между духом и материей, как динамики противоположных тенденций, тобто способ генезиса продукта Духоматерии. Великий немецкий философ Фридрих Шеллинг изложил полученное умозаключение своего осмысления апории противоположностей: "Для того, чтобы возник продукт, эти противоположные тенденции должны столкнуться. Однако поскольку они положены равными (ибо нет оснований полагать их неравными) то, столкнувшись, они уничтожат друг друга, следовательно, продукт будет равен нулю, т.е. и в этом случае не возникнет" (Ф.Шеллинг "Сочинения", 1998,с.256). Итак, в рациональном (материалистическом) поле, - а столкновение суть самый материалистический способ функционирования, контакт духа и материи не приводит к возникновению не только единства и синтеза противоположностей духа и материи, но и прекращается динамический процесс эволюции в целом, ввиду самоуничтожения главных противоположностей. (Апория взаимодействия противоположностей была решена в русской духовной философии посредством появления в процессе третьей реальности. Но это особая тема). Такой случай летального исхода эволюции Л.В.Шапошникова связывает с выравниванием энергетических потенциалов духа и материи, и, таким образом, вся энергетическая эпопея космической эволюции в действительности находится в зависимости от характера динамического контакта духа с материей, рассматриваемых как константы ratio.
       Энергетический обмен, по мнению идеологов космической эволюции, является главным производителем рациональных эволюционных преобразований в Космосе, и, как таковой, обладает особенностью в том, что, будучи по природе детищем духа, в функциональном плане показывается фабрикатом всецело материалистического толка. И эта особенность "энергии" была, по сути своей природы, самой большой мистерией науки со времён Аристотеля, и наука не могла найти объяснения подобного дуализма. Один из вечных законов природы - закон сохранения энергии, в действительности не является уложением, генерирующим знания, тобто не есть закон, как таковой, а суть наукообразное прикрытие непонимания и незнания природы энергии. Принято считать, что гениальная формула А.Эйнштейна E=mc2 - закон эквивалентности массы и энергии, слагающий ядро теории относительности, раскрывает сущность "энергии", как явления природы. Поэтому теория относительности, особенно её космологическая составляющая, образует ключевую опору учения космической эволюции. Но это недоразумение: А.Эйнштейн не раскрыл природу энергии, а углубил мистерию энергии, - E (энергия) есть виртуальная величина, обладающая массой. Но с Эйнштейном связано некое событие, смысл которого не раскрыт по настоящее время, но которое претендует на общечеловеческое значение не меньшее, чем теория относительности.
       В 30-е годы прошлого столетия Альберт Эйнштейн, удалившись в затворничество американского города Пристона, приступил к работе по созданию единой теории поля - проблеме вселенского значения, которая подтвердила бы величие классической картины мира, основанной на правиле, сформулированном Г.Галилеем "Книга природы написана на языке математики". Классическая, или иначе её ещё называют "Система Всеобщей Гармонии", предусматривает такую конструкцию Мироздания и такой Миропорядок, где par excellence (по преимуществу), осуществляется принципы и закономерности эволюции.
       Но единая теория поля создана не была. Большая наука единодушно посчитала этот итог научной неудачей Эйнштейна, и отнеслась к его творчеству этого периода, как познанию учёного, отставшего от авангарда передовой науки. Однако достаточно просто задержать внимание на фактах: более двадцати лет первый физик современности, не обременённый научной суетой и повседневностью, трудился над физической проблемой, которая заведомо имела математическое решение, - чтобы закрались сомнения в бесплодности его поисков. Неужели такой математический ум, как Эйнштейн, не мог прочесть книгу природы, написанной на математическом языке? Неужели автор теории относительности, создавший новое физическое мировоззрение, оказался несведущим новичком во всемирной лаборатории природы. Совсем напротив: если творец типа Эйнштейна не смог найти математического решения единой теории поля, то это служит гарантией принципиальной невозможности такой теории. А это означает, что не существует Мироздания, соответствующее классической картине мира, где Всё связано со Всем, и эволюция не может выступать самым эффективным способом постижения мира сущего. Эйнштейновское отрицательное знание (отсутствие единой теории поля), таким образом, есть достоверное свидетельство эпохального явления: конструктивно-когнитивной неполноценности и недостаточности классических постижений Мироздания и Миропорядка. Глобальный экологический кризис современного человечества есть не что иное, как завершающий всеобщий набат об опасности этой ущербности и необходимости перехода на новое мышление, новые критерии духовных ценностей и новое мировоззрение, тобто на новую картину мира.
       Хотя обобщенной и систематизированной схемы нового мироощущения ещё нет, но в полную силу проявился главный императив качественно новой методологии: отказ от фетишизации материализма и переход на действительный, а не декларируемый, приоритет идеалистического подхода. Эмблемой этого последнего служит резко изменившееся отношение дух - материя: между духом и материей отсутствует взаимо-действие, результатом которого в нынешней концепции космической эволюции вызрел суррогат Духоматерии (и Единый Элемент дух-материи), а наличествует взаимо-проникновение, олицетворённое духовным качеством человека. Философский рецепт этого нового отношения представлен уже упоминавшимся философским гением - Фридрихом Шеллингом: "Материя в самом деле не что иное, как дух, созерцаемый в равновесии своих деятельностей. Нет никакой необходимости пространно доказывать, как этим устранением всякого дуализма или всякой реальной противоположности между духом и материей, в результате чего материя рассматривается как угасший дух, а дух, наоборот, как материя в становлении, положен конец бесчисленным исследованиям, вносящим путаницу в вопрос об отношении между духом и материей" (Ф.Шеллинг "Сочинения", 1998.с.430). Но великий философ ошибся: конец путанице не был положен, а, напротив, ещё более усилился, и в современных воззрениях насквозь материалистическая концепция космической эволюции растворила в себе идеалистическую Живую Этику.
       Вызревание нового миропредставления нынче проявляет себя в форме отдельных неупорядоченных высказываний, ремарок, реплик. Из их числа особое внимание привлекает к себе заметка Е.Рерих в письме от 08.12.1936 года: "Ведь каждое светило представляет собою конгломерат особых вибраций, излучений всего на нём сущего, и, таким образом, каждое небесное тело является особой индивидуальностью, резко отличающейся от другой. Поэтому среди них должны встречаться планеты совершенно различных напряжений, свойств и качеств" (выделено мною - Г.Г.) Этим наносится неотразимый удар по сентенции универсальности и всеобщности космических законов, по единым принципам эволюции, которым подвергается в модернизированной (материализированной) Живой Этике всё - от человека до звёздных систем. Академик В.И.Вернадский неоднократно намекал в теории биосферы на принципиальное различие эволюции органического мира от эволюции неорганического мира. Тот же смысл несла в себе и высказанная И.И.Шмальгаузеном в русском дарвинизме идея "Эволюция факторов эволюции". А grosso modo (в широком плане) это должно означать, что данный удар приходится не по идее эволюции, как познания развития, а по эволюции, базирующейся на диктате материализма, на модернизированной форме познания акции развития и прогресса. Само же явление развития получает опосредование через взаимопроникновение духа и материи под эгидой духа, тобто в качестве идеалистического подхода.
       Тонко чувствующая Елена Рерих не могла не ощутить новизну и радикализм нового веяния, не признающего материалистический догматизм космической эволюции, и она в письме от 08.12.1936 года отметила: "Ведь в Космосе заключается как инволюция, так и эволюция. И если в Космосе нечто проявленное может снова разложиться в хаос, то в человеке, этом микрокосмосе, вместо эволюции может произойти инволюция или разложение, когда лучшие чувства в нём, допустив комбинацию с низшими проявлениями самости, начнут претворяться в саморазрушительные энергии". И уж совсем удивительную инкарнацию своего твёрдокаменного материалистического воззрения представляет главный идеолог космической эволюции академик Л.В.Шапошникова: "Мы много говорим об эволюции, а инволюцию или совсем не упоминаем, или понимаем крайне узко - как падение, как неумение удержаться на определенной ступени восхождения и спуск на более низкий уровень. Мы не учитываем диалектику взаимодействия эволюции и инволюции в ее широком космическом смысле, не берем в расчет энергетический вариант этого взаимодействия. Без инволюции нет эволюции - истина, без усвоения которой трудно или просто невозможно осмыслить суть энергетики эволюции. Для того чтобы началась какая-либо эволюция, огненная искра духа должна войти или спуститься в инертную материю. Для духа - это инволюция, для материи - начало эволюции. Таких "начал" много, ибо на каждой ступени эволюции находится свой тип материи и своя частота вибрации духа. И каждый раз при переходе на новый виток восхождения будет повторяться инволюционный импульс, иначе в свою материю будет входить своя искра духа, которая своей энергией и своей частотой вибрации создаст разницу потенциалов двух основных противоположений, необходимую для работы энергии восхождения. Взаимодействие инволюции и эволюции и порождает нужные условия для самого восхождения. Но что есть искра духа? Известно, что дух как таковой в свободном состоянии в природе не существует. И потому роль этой искры, как правило, выполняет Высокая Сущность. Для того чтобы материя мира более низкого состояния обрела способность к дальнейшей эволюции и дальнейшему продвижению, Высокой Сущности или Космическому Иерарху нужно спуститься вниз, т.е. войти в инволюцию".
       Но апофеозом интуитивных ощущений нового миропредставления, чуждого материалистическому диктату в концепции космической эволюции и причленённой к ней Живой Этики, является дума академика В.И.Вернадского об отождествлении энергии в её общем значении с вечной жизнью (работа В.И.Вернадского "О начале и вечной жизни на Земле", 1922). Хотя эта дума не сформулирована как дефиниция, но на страницах сочинений Вернадского она выражена столь часто, что её можно считать зародышем нового отношения духа и материи, которое В.И.Вернадский выразил чисто по-философскому: "...человеческая личность есть драгоценнейшая, величайшая ценность, существующая на нашей планете. Она не появляется на ней случайно и раз исчезнувши целиком, никогда не может быть восстановлена" (В.И.Вернадский "Статьи об учёных и их творчестве", М., "Наука", 1997,с.157). Следовательно, академик В.И.Вернадский в этом вопросе находится не только на идеалистической позиции, но и законодательно обосновывает эту позицию, как условия единственного пути следования Живой Этики в направлении ноосферы, о чём будет говориться в дальнейшем. Quinta essential (основная сущность) этой позиции, которую требуется считать воззрением, состоит в определении такого взаимопроникновения духа и материи, что понятие вечной жизни выступает vis a tergo (внутренняя движущая сила), а идеологической эмблемой ставится принцип Реди (omne vivum e vivo - живое от живого). Поскольку абиогенез (живое из неживого) является когнитивным постулатом материализма в естествознании, отрицание абиогенеза Вернадским служит мировоззренческим знаком его теории биосферы, давшей ноосферу. Общее радикальное впечатление от понятия вечной жизни Вернадского передаёт В.Г.Берест: "Жизнь - всеобщее явление. Она имеет глобальную космическую организацию и потому - неуничтожима и вечна. Нельзя сказать что "жизнь возникает...". Она - есть: всегда была и будет. Структуры ее непрерывно развиваются и эволюционируют по непреложным законам красоты и гармонии, уходя своим совершенствованием в беспредельность Вселенной. Жизнь же - вездесуща и всеохватывающа. Располагаясь над всем в себе и во всем в себе, она не может быть "изменением", "развитием" и даже "эволюцией". Жизнь - та "сила", которая осуществляет все это и многое другое. Именно отсюда, от универсальности жизни, проистекает удивительная способность биологических систем к самовоспроизводству и самовосстановлению. Космос замкнут на жизни и подчинен ей. Вне жизни, Вселенная - ничто, ибо полностью лишена смысла." (В.Г.Берест "Жизнь - высшее "вдохновение материи", М., "Ноосфера", 2002).
       С появлением имени академика В.И.Вернадского меняется гностический расклад в рассматриваемой проблематике: если академик Л.В.Шапошникова и её сторонники представляли концепцию космической эволюции и учение Живой Этики преимущественно в философском аспекте, отражая позицию неоленинизма, то суждения Вернадского круто перевели ноуменальное творческое амплуа на сугубо научное, аподиктическое творчество. Важно ещё раз подчеркнуть, что современное творческое осмысление космической эволюции и Живой Этики, как "новой философской системы" (С.Р.Аблеев), было осуществлено в рамках философии материализма, при котором проявлялась отчётливая склонность к воинствующей модификации с использованием реликтов и атавизмов ленинской системы диалектического материализма. Лидер этого течения Л.В.Шапошникова категорически заявила, что "...Живая Этика есть наиболее материалистическая философская система".
       Особенность же онаучивания Живой Этики сказалась в том, что воззрение Вернадского, какое вскрыло радикальное зерно в недрах Живой Этики, не было задолжено, и наука Живой Этики не пошла по линии Вернадского в ракурсе теории биосферы. Благодаря блестящему дарованию Сергея Аблеева наука, опосредующая внутреннюю содержательность того, что им названо Живой Этикой, была оформлена в самостоятельную научную дисциплину, поименованную им "Антропокосмической парадигмой эволюции сознания" (АПЭС). Не лишним будет добавить, что Аблеев впервые осуществил попытку придать космическому эволюционизму и Живой Этике вид логической строгости и научной определённости. И, тем не менее, хотя Аблеев проявил себя при этом неординарным мыслителем, его достижения на этой ниве, удалившись от горизонтов теории биосферы Вернадского, не раскрывают, а скорее, "закрывают" имманентную сущность перлов Живой Этики. Именно в этом плане постижения С.Р.Аблеева представляют собой познавательную ценность как отрицательное знание, при способе духовной информации.
       Из внушительного арсенала работ, принадлежащих перу Аблеева, необходимо, в первую очередь, остановить своё внимание на двух крупных монографиях: одной с философским уклоном - "Фундаментальные философские основания концепции космической эволюции человека: сущность, зарождение и историческое развитие" (http://www.agni3.narod.ru/AbList.htm), докторская диссертация) и второй с научным содержанием - "Антропокосмическая парадигма эволюции сознания и внеземные факторы ноогенеза" (http://grani.agni-age.net/articles10/4107.htm)
       В философском сочинении С.Р.Аблеев как бы отчленяет эволюцию человека от общей эволюции, и, соответственно, учение Живой Этики отождествляет с теорией космической эволюции человека.. Однако, давая расширенную презентацию своего гнозиса автор фактически сравнял эволюцию в целом с эволюцией человека, и иначе не могло быть, ибо автор исповедует мировоззрение, где человек не играет особой роли. Аблеев говорит: "Как же выглядят основные положения теории космической эволюции человека Живой Этики? Прежде всего, следует учитывать, что эта теория опирается на концепцию глобального космического эволюционизма. Согласно данной концепции, в космосе изначально существует процесс эволюции, в который включены все элементы космического универсума, а также он сам, как целостная мегасистема. Эта мегасистема периодически порождается и поглощается Абсолютным Пространством, понимаемым в духе гегелевского синтеза Всего и Ничто. Время от порождения (генезиса) до поглощения составляет период космической эволюции, который исчисляется сотнями миллиардов лет. Эзотерическая онтология отвергает дуализм духа и материи. Космическая субстанция (единый изначальный Первоэлемент) представляет собой синтез материального и духовного начал, которые по мере космогенезиса поляризуются. Дух, в понимании авторов Живой Этики, есть утончённые, высокоорганизованные, активные состояния космической субстанции. Материя - уплотнённые, низкоорганизованные, инертные состояния субстанции. Они взаимодействуют в процессе эволюции и порождают многообразие живых форм. Жизнь и сознание в Живой Этике трактуются как неотъемлемые атрибуты космической субстанции. Понятие "жизнь" - синоним понятий "движение" и "изменение". Понятие "сознание" указывает на информационно-энергетическую природу космической субстанции, которая способна (пассивно и активно) отражать в себе свойства различных объектов и макрокосма в целом. С этой точки зрения, все элементы космической субстанции (монады, дживы, "зёрна духа" - смысловые синонимы) обладают жизнью и сознанием и включены в поток космической эволюции. Эволюция в эзотерической философии воспринимается как процесс преобразования элементов субстанции, сопровождающийся "расширением сознания" - т.е. увеличением активности, организованности, утончённости, а также повышением интегративности и управляемости окружающей средой. Живая Этика рассматривает непрерывную линию космической эволюции жизни, в которой могут быть выделены следующие ступени: элементарная, минеральная, растительная, животная, человеческая, сверхчеловеческая и т.д. Следовательно, вид Homo Sapiens, согласно этой концепции, не расценивается как вершина лестницы эволюции".
       Аблеев удостоверяет, что в его парадигме человек не является венцом эволюции, и данный момент выступает главным мировоззренческим мерилом, согласно которого С.Р.Аблеев, аналогично Л.В.Шапошниковой, пребывает в стане твёрдокаменных материалистов. Хотя духовная тематика и риторика не сходит у Аблеева с научной повестки дня, его мировоззрение должно считаться материалистическим, ибо эволюционная динамика, как и у Шапошниковой, числит человека в космическом масштабе как вещь среди вещей.
       В связи с докторской диссертацией С.Р.Аблеева проявился некий красноречивый факт, способный послужить качественной характеристикой материалистического мировоззрения в целом. Академик Л.В.Шапошникова в соавторстве с докторами наук В.В.Фроловым и И.А.Герасимовой, культивируя и фетишизируя в своём научном творчестве материалистическое воззрение, выступили с резкой отповедью диссертации С.Р.Аблеева, также принадлежавшего к материалистическому лагерю. Суть дела здесь вовсе не в справедливой научной оценке, хотя коллективная негативная рецензия производит скверное впечатление, но в том, что материалистическое мироощущение чревато и способно быть источником гадких поступков, далёких от истины и знаний.
       Благородное дело распределения научных заслуг в советской материалистической философии превратилось в постыдные карьеристские деяния, отрицательные рецензии стали повседневным тривиальным явлением, а сами диссертации вместо света истины обрели вид некой "защиты" от критики. Знания не могут присуждаться, утверждаться и защищаться, - не знания, а звания выступают научной целью и предметом научного поиска в подобных условиях. В случае диссертации С.Р.Аблеева сложилась банальная ситуация, типичная для действующего материалистического научного климата: с одной стороны, "генералы науки", как назвал крупных деятелей научного мира Н.Е.Мартьянов, исполняющие роль старост в научных классах, с другой стороны - неофит, энергичный, талантливый и строптивый, - и научные скандалы здесь неизбежны, ибо излюбленным способом функционирования материалистического мышления есть взаимодействие по типу столкновения, где властвует закон боксёрского ринга, фрагмент борьбы за существование.
       Гений, загубленный советской наукой, Н.Е.Мартьянов писал, "...что в наше время у нас ни Эйнштейн, ни де Бройль не смогли бы опубликовать своих идей. У нас идёт в печать только тривиальность и то, когда её автор имеет связи, попросту "блат". Один из умнейших людей земли Русской Александр Герцен сто лет назад писал: "Исследование, которое преследует какую-нибудь цель, кроме познания - не наука". Но заметьте, а диссертации? А публикации "для счёта", для проникновения на Олимп науки? Что это?! А ведь именно эти цели преследуют все эти "доктора", "член-корры", "академики" и прочая...Всё это не имеет никакого отношения к науке, но именно эти люди решают вопрос о публикации" ("Н.Е.Мартьянов Письма"(http://lit.lib.ru/editors/g/gruzman_g/pisma.shtml). Таковы нравы познания, присущие условию материалистического засилья в мышлении.
       Этот образ мышления сказался в полной мере в чисто научном разделе творчества С.Р.Аблеева - антропокосмической парадигме эволюции сознания. Научное постижение Аблеев начинает с обоснования конфронтации теории дарвинизма, которую учёный в соответствии с традицией отождествляет с идеологией борьбы за существование, с теорией космического эволюционизма. Задача более, чем актуальна, ибо планетарная эволюция, приведшая человечество к экологическому кризису, должна быть отчленена от перспективной теории космической эволюции, предназначающейся для нового научного мировоззрения.. При этом Аблеев возвращается к научным взглядам, которые пережили свой расцвет (Л.С.Берг, П.Тейяр де Шарден), но, главное, при этом обходится стороной русская эпопея В.И.Вернадского. У Аблеева сказано: "Антропокосмическая парадигма эволюции сознания (АПЭС) во многом имеет антидарвинистскую ориентацию и по некоторым своим теоретическим положениям сближается с теорий номогенеза Л.С.Берга и концепцией биосферной эволюции П.Тейяра де Шардена. Берг обосновывает закономерную направленность эволюционных изменений. Космисты отвергают позитивную роль случайного фактора в эволюции человека и исходят из объективной телеологической детерминации эволюции сознания. "Эволюция всегда целесообразна" [2]. Тейяр де Шарден в русле неортодоксальной концепции креационизма допускает идею сотворение, но не плотского человека, а его духовного или архетипичного прообраза, который включается в эволюцию через человекообразных обезьян. Подобные идеи тонких прообразов жизни и их синергийной эволюции (психической и биологической) были выдвинуты последователями восточного философского гнозиса еще во второй половине XIX века (Е.П.Блаватская, А.П.Синнет). Однако здесь они рассматривались не в теологическом, а в натурфилософском ракурсе как внеземные прототипы земной жизни. Расхождения космистов и дарвинистов, на наш взгляд, не ограничивались отмеченными положениями и имели все же более глубокий характер. АПЭС развивается на базе совершенно иных философских оснований, нежели биологический эволюционизм Дарвина и его сторонников в XIX и ХХ веках. Дарвин опирался на узкий антропологический материализм, физиологическую редукцию сознания и биологизаторское понимание эволюции. Факторы эволюции у Дарвина имеют исключительно биологический характер (наследственность, изменчивость, естественный отбор). В более поздней версии дарвинизма - синтетической теории эволюции (СТЭ) включение в теоретический анализ достижений генетики и социально-культурного фактора эволюции не привело к кардинальному изменению общего философского каркаса. В конечном счёте, в дарвинистском русле развития идей эволюционизма так и не удалось дать убедительное общепризнанное объяснение проблемы возникновения и стремительного по историческим меркам совершенствования сознания у антропоидной обезьяны".
       Однако в действительности расхождения между космистами и дарвинистами не существует, ибо комплекс научных знаний, на какой ссылается Аблеев в дарвинизме, по сути своей природы, суть тот же монополизированный материализм, какой предусматривается им для космической эволюции. Аблеев ошибается, когда заявляет, что "АПЭС развивается на базе совершенно иных философских оснований нежели биологический эволюционизм Дарвина и его сторонников в XIX и XX веках". Разница между ними лишь в размере познавательного пространства. Делая Ч.Дарвина лидером идеологии борьбы за существование и биологического эволюционизма, Аблеев лишь повторяет традиционное заблуждение, - у Дарвина наличествует мысль не менее эпохальная, чем идея естественного отбора: у него существует идея искусственного отбора с человеком во главе. Эта последняя сконцентрировалась в своеобразной отрасли - в русском дарвинизме (Докучаев, Вернадский, Шмальгаузен, Вавилов), и в котором была создана идея, идеал и идеология Homo sapiens faber - действительного носителя нового, ноосферного, мышления. Упущение этого - персональная ошибка С.Р.Аблеева. Самое главное, что фигура сего гоменоида обладает идеалистической природой, а точнее говоря, природа этого феномена образована не грубым материалистическим столкновением духа и материи, а тонким взаимопроникновением духа и материи при организационном приоритете духа, идеального.
       Но, однако, вряд ли идеалистическую ограниченность Аблеева на современном научном фоне следует квалифицировать как идеологический недостаток его научного воспитания, - ещё в силе остался подход, при котором подобная идеалистическая ущербность ставилась непременным достоинством материалиста-естествоиспытателя. Видимо, за счёт этого следует объяснить то обстоятельство, что наука, как и философия, Аблеева лишена в числе своих объектов познания "ноосферу", ибо ноосфера, будучи сферой разума, является до мозга костей идеалистическим, несущественным, с точки зрения Аблеева, образованием, и в своём гнозисе учёный уделил "ноосфере" своеобразное место. У Аблеева сказано: "Антропокосмисты в концептуальных работах XIX века не использовали понятие "ноосфера" (оно появляется позже), однако фактически предполагали влияние разумных сил космоса (космической ноосферы) на процесс развития человеческого сознания. Возникновение разума на Земле, согласно АПЭС, происходит под психическим влиянием архетипов внеземного разума. Причём, успешное осуществление эволюции земного разума предполагало определённую психо-физическую готовность животного проточеловеческого организма, которая формировалась в течение миллионов лет синергийного развития психической и органической материи".
       Как видно, автор находится под сильным впечатлением мысли о влиянии разумных сил Космоса, и, прежде всего, Космического Разума, на развитие человеческого сознания. Поскольку человеческий (земной) разум обязан своим происхождением космическим разумным силам, то ноосфера, как сфера разума, суть явление неземного порядка. В самом полном виде положение с ноосферой в парадигме Аблеева определяется в отношении к принципу Реди (живое от живого), которое Вернадский почитал кардинальной константой в теории биосферы. Противоположный принцип абиогенеза (живое от неживого, косного) с такой же силой значится опорой материализма и доктор биологических наук М.Д.Голубовский вывел: "В биологии непременным атрибутом материализма считается абиогенез, возникновение жизни на земле из косной материи".Концептуально отвергаемый Вернадским принцип абиогенеза находит отражение в отрицании первичных исходных форм жизни, ибо жизнь вечна. А Аблеев в своей позиции опирается на мнение о примитивных эволюционных актах: "Астрофизик Л.М.Гиндилис полагает, что примитивная психожизнь может сопутствовать самым простым формам жизни". Вместе с тем космисты признают принцип Реди, но как простую возможность уйти от объяснения, провозгласив пресловутую "Единую жизнь", которую Вернадский решительно отвергает. В сентенциях Аблеева это представлено следующим образом: "Теоретики антропокосмизма вполне разделяют известный принцип Франческо Реди - "всё живое - только от живого". Такой подход исключает необходимость объяснять происхождение живого вещества из неживого, так как предполагает, что в космической реальности "существует лишь Единая жизнь" и не существует никакой косной материи. Согласно этой точке зрения, можно рассматривать лишь различные эволюционные формы и стадии развития жизни, но не дуальные категории "живое" и "мёртвое" вещество". На этом исчерпывается всё значение ноосферы в антропокосмической парадигме С.Р.Аблеева.
       Будучи по научному воспитанию материалистом, Аблеев всячески пытается "сжать" гностическое полк человека, и в силу этого была укорочена познавательная компетенция ноосферы как сферы разума. По этой же причине Аблеев стремится оставить нерушимым объект познания "эволюция человека", а не расчленять его на "эволюцию" и "человека", ибо в таком случае пришлось бы решать дилемму: человек как продукт эволюции или эволюция как продукт человека. В случае последнего это отношение определяло бы динамико-эволюционную суть всего аблеевского гнозиса (АПЭС). Но Аблеев априорно низвёл человека с вершин эволюции, и человек у него не значится венцом эволюции, а, следовательно, эволюция становится неким внешним действующим агрегатом для человека, а от человека отрывается главное: сознание. Некоторых исследователей, которые считают сознание самочинным, отдельным от человека, естеством (А.Д.Дубров, Н.Е.Невесский, В.Л.Правдивцев), автор числит своими последователями, и высказывается: "В таком случае, сознание всецело принадлежит всей Вселенной, а не только человеку", "...допускает существование сознания "в чистом виде" вне и до появления человеческого мозга". Аблеев умозаключает: "Указанные точки зрения показательны для формирующейся новой научной парадигмы, в которой сознание приобретает свойство физической нелокальности, глобальную пространственную и темпоральную топологию, а также информационно-голографическую природу (Д.Бом, К.Прибрам, К.Ринг, Ст.Гроф, Ф.Вольф и др.)".
       Автономия сознания, или обособление сознания от человека, занимает важное место в идеологической структуре парадигмы Аблеева. Склоняясь к теософской грамоте о трёхчленном человеке - тело, душа и дух - Аблеев своеобразно дифференцировал эту триаду: сознание соответствует духу, а человек охвачен только телом (физическое) и душой (психическое). Опосредованно, в научном виде это вылилось у Аблеева в идею "бинарной эволюции жизни на Земле" - биологическую и психическую формы и различные эволюционные их пертурбации. В итоге это дало человеческий гоменоид: "Его важнейшее отличие и основное преимущество перед другими животными видами состоит в наличии развитого психического вещества, которое в дальнейшем сыграет свою позитивную роль в раскрытии главного латентного качества эволюционирующей жизни, то есть сознания - разума". Итак, сознание (разум) как дух, а точнее, по Аблееву, как разумные силы Космоса, обнаруживаются в процессе эволюции как его скрытое, латентное, качество.
       Подобная рефлексия эволюции человека в парадигме Аблеева дала ту особенность, что научная консистенция парадигмы не содержит в себе ни жанрового, ни логического, ни идеологического перехода к умозрению Агни Йоги (Живой Этики), так же она отстранилась от ноосферы. Отсутствие моста между рациональными эволюционными преобразованиями и откровениями Живой Этики Е.Рерих и ноосферы Вернадского, отсутствие смысловой и содержательной предопределённости между ними означает отсутствие связи между духом и материей в гнозисе Аблеева, а это говорит о наличии пропасти между материалистической и идеалистической составляющими парадигмы, что склоняет всю систему к воинствующей разновидности материализма. Этот миазм ленинского подавления идеализма составляет наибольший идеологический изъян всей парадигмальной конструкции Аблеева.
       (В своём активном творчестве С.Р.Аблеев неоднократно обращался к теме взаимоотношения духа и материи, что видно хотя бы по титулам его крупных работ: "Антропокосмическое мировоззрение в России: Живая Этика и Рериховское культурное движение"; "Материя и сознание в философской парадигме универсального монизма", где сделаны реальные, непроизвольные, попытки сократить остроту сделанного мной заключения, но добиться положительного результата ему не удалось. Так, в первой из указанных работ Аблеев выводит: "Массовое сознание современных последователей антропокосмизма, по большому счёту, впитало лишь единственную концептуальную идею Живой Этики - сохранение, укрепление и развитие культурных основ общественной жизни, во всех их творческом многообразии". Такая культуртрегерская функция, единственно вменяемая в обязанность Живой Этики, выхолащивает её философскую сущность, да и связь этого культурпросвета с наукой антропокосмизма никак не обосновывается и не выводится, а исключительно постулируется и декларируется автором. В другой из указанных работ Аблеев расширяет своё credo - космический суверенитет сознания, отчленяющий последнее от человеческой натуры: "Сознание в теософии и Живой Этики не рассматривается в качестве атрибута исключительно человеческой экзистенции. Сознание и жизнь есть неотъемлемые свойства космического бытия и интенсивные атрибуты природной субстанции. На языке современной философской терминологии такая мировоззренческая позиция относительно проблемы субстанции и онтологии сознания может быть квалифицирована как разновидность универсального (нейтрального) монизма или двухаспектной теории сознания". Если с философской стороны здесь и возможно обозначить особую разновидность, то с научной стороны эта разновидность будет означать полное отрицание ноосферы, взятой в авторском представлении В.И.Вернадского: ноосфера, по Вернадскому, суть кровное дитя биосферы, - производное земных, но не космических сил. Отсутствие непосредственного выхода на ноосферу и Живую Этику в главной работе С.Р.Аблеева, которой он придал статус парадигмы, - факт знаменательный, и в этом состоит значение отрицательного знания С.Р.Аблеева)
       Но это вовсе не означает, что научно-теоретическая часть постижения Аблеева основывается на полярном отторжении идеалистических факторов мысли. Так, Аблеев берётся за истолковывание специфической идеалистической абстракции, - так называемой "теософской метафизики Космического Разума". Но здесь Аблеев не оригинален и использует расхожий приём: сугубо духовные обороты и явления осмысляются с помощью рационалистических способов и материалистических средств, или, сказать по-другому, идея раскрывается посредством некорректного метода. Эта методологическая редукция приводит автора к непроизвольному и безотчётному, но красноречивому, итогу, и Аблеев говорит: "В какой-то мере теософская метафизика Космического Разума коррелирует с популярными сейчас идеями о космическом универсуме как природном суперкомпьютере. Причём, эти идеи всё чаще выдвигаются уже не философами, а естествоиспытателями, которые при осмыслении эмпирического материала вынуждены давать рациональное объяснение совершенно очевидной загадочной самоорганизации в природе. Увязывать причины самоорганизации материи исключительно со случайными факторами нам представляется малопродуктивным. Процессы самоорганизации детерминируются глубинными свойствами природного бытия, которые задают синергетические коридоры развития материи. И здесь идея природного суперкомпьютера выступает не столько альтернативой, сколько дополнением синергетической парадигмы самоорганизации. В российском естествознании с подобными идеями, в частности, выступали физики А.Е.Акимов и Г.И.Шипов. У них Вселенная рассматривалась как супер-торсионная вычислительная машина (Супер ТВМ), основа которой связывалась с квантовыми вихрями (торсионными полями) на уровне геометрии физического вакуума".
       Итак, автор вкупе со своими коллегами "вынужден давать рациональное объяснение совершенно очевидной загадочной самоорганизации в природе", стало быть, нематериальным, идеалистическим, проявлениям. И в итоге, используя методологическую редукцию, Аблеев и Ко творят не что-либо, а именно индустриальные процессы, тобто те производства, какие входят в списочный состав объектов научно-технической революции (НТР). Компьютерные механизмы, вычислительная техника, нанотехнологии, - всё то, чем ныне прославлена НТР, генерирующая экологическую катастрофу человечества XX века, оказывается в поле предикации эволюционного гнозиса С.Р.Аблеева. Таким образом, красноречивый итог налицо: антропокосмическая парадигма С.Р.Аблеева идеологически раскрывается не в сторону ноосферы и Живой Этики, а в сторону производств, губящих современную цивилизацию. А grosso modo (более широком плане) - следует знаменательный вывод: познание процесса развития мира через эволюцию, - в любом варианте - планетарном, космическом или эволюции человека, - тобто в виде концепции космической эволюции по Л.В.Шапошниковой, или антропокосмической парадигмы по С.Р.Аблееву, - органически и идеологически нацелено на такое вселенское явление, прообраз которого выражает экологический процесс на планете Земля, породивший глобальное бедствие человека и человечества.
       С.Р.Аблеев полно аннотирует свою антропокосмическую парадигму: "Главное теоретическое достоинство АПЭС состоит в более объёмном представлении факторов, под влиянием которых развивалась эволюция человеческого сознания. В рамках научной парадигмы ХХ века, как правило, анализировались три основных фактора эволюции разума: биологический (генетические изменения, естественный отбор), экологический (внешняя планетарная среда) и социо-культурный (язык, труд, табу, культ). Признавая их эволюционную роль, АПЭС, в первую очередь, подчёркивает фундаментальное значение космического фактора. С ним связывается как происхождение жизни на Земле, так и возникновение земного разума. Таким образом, в работах антропокосмистов предпринимается попытка философски и научно обосновать "неразрывность судеб эволюции человечества от космических процессов". Как видно, в числе действующих инструментов не упоминается человеческий фактор, а потому вся концепция обходится без параметрического участия ноосферы и Живой Этики, как специфических идеалистических образований. И потому "Главное теоретическое достоинство АПЭС" состоит вовсе не в более объёмном изложении научной фактуры космического эволюционизма, как кажется автору, а в объективной информации, удостоверяющей значимость отрицательного знания Аблеева о несовместимости учения эволюции и Живой Этики.
       Но при этом в гнозисе Аблеева наблюдается некое гностическое несоответствие: показывая, хотя и нежелаемую, несопоставимость Живой Этики с космической эволюционной идеей, Аблеев также непроизвольно и совершенно с другой стороны указывает на первоисточник Живой Этики именно в редакции Елены Рерих, но не до конца проникается своим открытием. Речь идёт о самом странном компоненте древнего духовного знания - эзотерическом знании, традиции, доктрине и даже философии. Аблеев пишет об учении Живой Этике: "Идеи и концепции Учения базируются на теоретическом фундаменте неизвестной современной науке философской школы (иногда обозначаемой как "Школа Адептов"), принадлежащей к эзотерической, то есть внутренней, сокровенной традиции познания. В значительной мере теоретические основания и практические методики Школы Адептов связаны с идеями системы Калачакра ("Колесо Времени", по другой версии - "Колесо Закона" - древняя система, кульминировавшая в индо-тибетской эзотерической философии), а также с иными малоизученными на Западе древними и древнейшими эзотерическими учениями. Другими важнейшими основаниями системы Живой Этики являются традиция западной рационалистической философии и достижения современной науки. Исторически существование Шамбалы и эзотерической традиции классической наукой преимущественно воспринималось в русле мифологии". Дополнительно Аблеев сообщает, что "Эзотерические учения содержат в себе, как правило, достаточно хорошо разработанную многомерную антропологию" и также, что "Эзотерическая доктрина полагает, что жизнь и эволюция существует на всех планах бытия".
       В рецензии на диссертацию С.Р.Аблеева коллектив авторов (Л.В.Шапошникова, В.В.Фролов и И.А.Герасимова) утверждают, что эзотерическая философия "в чистом виде не существует" и Живая Этика не является порождением эзотерических знаний. Но это очевидный недосмотр высокообразованных оппонентов: об эзотерических знаниях, как духовной данности, говорится всеми крупными исследователями и во всех развитых древних системах. С.Р.Аблеев написал: "Что такое "чистая эзотерическая философия"? В какой-то мере это есть научная абстракция, как, например, понятие "абсолютно прямая линия" в математике или "общественное сознание" в социальной философии. Вместе с тем, понятие это не является надуманным и имеет под собой реальную основу - Сокровенную Мудрость Владык Шамбалы. Она всегда проникала, но никогда не исчерпывала себя в мирских и религиозных общедоступных учениях. Живая Этика порождена и во многом остается эзотерическим учением. Почему? Потому, что она содержит в себе теории, порой совершенно неизвестные науке. Потому, что она описывает неизученные наукой процессы и явления. Потому, что её тексты имеют многослойное содержание и смысл и требуют знания специальных герменевтических ключей. Потому, что существует устная традиция разъяснения теоретических истин и практических положений Учения. Потому, что не все тексты Живой Этики опубликованы. Потому, что всегда будут существовать идеи, не подлежащие широкому обсуждению и передаваемые учителем - ученику от сердца - к сердцу".
       Принимая во внимание проведенные герменевтические исследования и с учётом сказанного Аблеевым, несложно сделать вывод, что эзотерический круг знания есть не что иное, как представление Великой цивилизации слова. И, как особое историческое образование самого раннего периода, мощь слова сказывалась во всех Восточных философиях (китайской, индийской, персидской), у греческих схоластиков, у римских риторов и ораторов, при христианством проповедничестве; самое выразительное почтение к слову выражено в русском языке: красно-речие. Индийское лингвистическое богатство Елена Рерих с помощью русского духовного императива о взаимопомощи перевела в философию эпистолярии (Живую Этику или Агни Йога). Это обстоятельство можно было подтвердить исследованиями Аблеева, но на этом пункте он остановился, свернув в сторону индустриальной реальности - антипода Живой Этики.
       Несовместимостью Живой Этики и космической эволюции определяется только начало нового гнозиса и отсюда следует фундаментальная мысль: научным субстратом откровения Живой Этики, поскольку им не может стать космическая эволюция, и рационально-эмпирическим обоснованием виртуальной данности этого учения, спонтанно заявляется теория биосферы Вернадского. Как раз в чреве Живой Этики раскрываются смелые пророчества В.И.Вернадского о всемогуществе энергии человеческого разума, геохимической энергии земного вещества и вечной жизни. В свете этого происходит совершенно необходимый и неизбежный выход ноосферы на Живую Этику, или переход Живой Этики в состояние ноосферы.
       Именно в контексте ноосфера - Живая Этика супруги Н.К. и Е.И.Рерих явили свою гениальную стать не только в русской, но и мировой истории. Рерихи вывели высшее достояние Живой Этики через культуру, а в теории биосферы ноосфера дана как сфера, где производительная сила принадлежит культуре. Е.И.Рерих провозгласила: "...ведь именно дело Культуры, дело Красоты и Искусства так близки Живой Этике, даваемой для очищения и преуспеяния духа человеческого". В 1931 году Н.К.Рерих писал: "Лишь ценности Культуры дадут разрешение труднейшим житейским проблемам. Лишь во имя ценностей Культуры человечество может преуспевать. В самом корне этого священного для нас понятия заключено всё почитание Света, всё служение Благу. Именно понятие Культуры предполагает не отвлечённость, не холодную абстракцию, но действенность творчества, оно живёт понятием неустанного подвига жизни, просвещённым трудом, творением Мы устали от разрушений и взаимного непонимания. Лишь Культура, всеобощающее понятие Культуры и Знания могут вернуть нам общечеловеческий язык. Это не мечтание! Это наблюдение опыта сорокадвухлетней деятельности на поприще Культуры, Искусства, Науки. И в одном мы можем принести нерушимую клятву, что от этой охраны Культуры, от Лиги Культуры ни мы, ни последователи наши не отступимся. Нас нельзя разочаровать, ибо наблюдения в поле Искусства и Знания наполняют нас несломимым энтузиазмом. Не одна нация, не один класс с нами, но все множества человеческие, ибо, в конце концов, сердце человеческое открыто Красоте творчества" (Н.К.Рерих "Привет Конференции Знамени Мира" В кн. "Знамя мира", 1995, с.69) Раскрывая свою интуитивную целевую установку, которую он предназначал для культуры, Рерих писал: "Соприкасаясь с Культурой, мы менее всего нуждаемся в словах и более всего обязываемся к просвещенному действию. Не стеснять, не ограничивать, но следует прежде всего взаимно связать, сердечно откликнуться в огненности действия, в неутомимости, в мужестве, в возжжении сердец и в неустанном труде познавания во Благо Общее - это есть задача Культуры... Понятие всемирности не нуждается ни в каких объяснениях, ибо правда одна, красота одна и знание едино, и в этом не может быть никаких словопрений. Также и о слове Культура каждый образованный ум не будет спорить, ибо служение Свету, утончение и возвышение сердца общечеловечно". Н.К.Рерих в итоге изобрёл лозунг "Мир через Культуру", который по природе своей представляет адекват ноосферы В статье "Звучание народов" Рерих высказывает суждение, определяющее его генетическую принадлежность к русской духовной школе культа личности: "Никто не будет возражать против индивидуальности, как выражения неповторимого ценнейшего комплекса чувств и творческих способностей. Если же существует всеми ограждаемая индивидуальность личности, то и в каждом коллективе, будет ли это коллектив семьи, государства, народа, отображается своя индивидуальность - значит, и это качество должно быть охраняемо". Н.К.Рерих показал себя самозабвенным жрецом Культуры: "Культура, есть почитание Света. Культура есть любовь к человеку. Культура есть благоухание, сочетание жизни и Красоты. Культура есть синтез возвышенных и утончённых достижений. Культура есть оружие Света. Культура есть спасение. Культура есть двигатель. Культура есть сердце. Если соберем все определения Культуры, мы найдем синтез действенного Блага, очаг просвещения и созидательной Красоты"" Раскрывая общее значение Живой Этики, как духовной доктрины, для ноосферы, являющейся обществом, плодящим культуру, и обществом, существующим для культуры, невозможно не указать на эпохальное значение, вливаемое в ноосферу рериховским образом культуры: "Истинная Культура и настоящая наука в своих приношениях для цивилизации и благосостояния человечества не знает национальных границ".
       Таким образом, культура как таковая была известна издавна, и как таковая памятна в каждом народе, но Рерихи сумели выставить в культуре нечто иное и до того незнаемое: вселенское, универсальное единство культуры, - воистину в культуре человечество "не знает национальных границ". Заслуга Рерихов намного превосходит роль авторов-первооткрывателей. Н.К. и Е.И. Рерихи представили всему миру целокупный действующий метод - Пакт Рериха, первый в истории международный духовный договор, данный как реабилитация духовной мощи слова. 15 апреля 1935 года в Вашингтоне подписан документ, охраняющий культурные достояния, и это был начальный шаг по спасению духовных ценностей человечества - первый абзац антикризисного декрета. Президент Соединённых Штатов Ф.-Д.Рузвельт заявил: "Предлагая этот Пакт для подписания всеми странами мира мы стремимся к тому, чтобы его всемирное признание сделалось насущным принципом для сохранения современной цивилизации. Этот договор имеет более глубокое значение, чем текст самого документа". А академик А.Г.Назаров провозгласил: "Но без основной идеи Пакта Рериха - без сохранения культурного достояния человечества, насыщенного духовной компонентой - нет и не может быть перехода человечества на ноосферный путь развития - путь устойчивого развития, говоря современным научным языком".
       О Пакте Рериха нельзя сказать больше, чем он говорит сам о себе, и я предлагаю полный текст договора
       ДОГОВОР
       ОБ ОХРАНЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ И НАУЧНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ И ИСТОРИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ
       [Пакт Рериха, подписанный 15 апреля 1935 г., В 12 часов дня, В Белом Доме, г.Вашингтон, Представителями двадцати одной Американской республики, удостоверенный 16 апреля 1935 г. в Вашингтоне Секретарём Исполнительного Комитета Панамериканского Союза, ратифицированный 2 июля 1935 г. Сенатом США, одобренный 10 ИЮЛЯ 1935 г. Президентом США, ратифицированный 13 ИЮЛЯ 1935 г. в Вашингтоне Соединёнными Штатами Америки в составе Панамериканского Союза провозглашённый 25 октября 1935 г. Президентом США, опубликованный в 1935-1936 гг. Издательством Правительства США на английском, испанском, португальском и французском языках.]
       Высокие Договаривающиеся Стороны в стремлении придать официальную форму положениям Резолюции, одобренной 16 декабря 1933 г. всеми Государствами, представленными на Седьмой Международной Конференции Американских Государств в Монтевидео, которая рекомендовала [присоединиться к "Пакту Рериха"] "Правительствам Америки, которые ещё не подписали Пакт Рериха, инициатором которого выступил Музей Рериха в Соединённых Штатах, и который имеет целью всемирное признание флага, уже разработанного и общеизвестного, в целях обеспечения охраны в случае любой возможной опасности для всех памятников, составляющих культурное наследие народов и находящихся как в государственной, так и в частной соб­ственности", приняли решение заключить в окончательном виде следующий договор, предназначенный обеспечить уважение к сокровищам культуры и охранить их во время войны и мира, при этом условились о нижеследующих статьях:
       Статья I .
       Исторические памятники, музеи, научные, художественные, образовательные и культурные учреждения считаются нейтральными и как таковые пользуются уважением и покровительством воюющих сторон. Таким же уважением и покровительством пользуются сотрудники вышеназванных учреждений. Такое же уважение и покровительство распространяется на исторические памятники, музеи, научные, художественные, образовательные и культурные учреждения, как во время мира, так и во время войны.
       Статья II.
       Нейтралитет, покровительство и уважение, которые должны быть пре доставлены памятникам и учреждениям, упомянутым в предыдущей статье, признаются на всех территориях как объекты суверенитета каждого из под писавшихся и присоединившихся Государств, независимо от государственной принадлежности указанных памятников и учреждений. Соответствующие Правительства согласны предпринять необходимые меры в области внутреннего законодательства своих стран для обеспечения такого покровительства и уважения.
       Статья III .
       Для обозначения памятников и учреждений, указанных в статье I , может быть использован отличительный флаг (красная окружность с тремя кружками в середине на белом фоне) в соответствии с образцом, прилагаемым к настоящему договору.
       Статья IV .
       Правительства Государств, подписавших настоящий договор и присоединившихся к нему, одновременно с подписанием договора или присоединением к нему, направляют в Панамериканский Союз перечень памятников и учреждений, на которые желательно распространить покровительство, предусмотренное настоящим договором. При уведомлении Правительств о подписавшихся и присоединившихся сторонах, Панамериканский Союз направляет им перечень памятников и учреждений, упомянутых в данной статье, и информирует другие Правительства о любых изменениях в указанном перечне.
       Статья V .
       Памятники и учреждения, указанные в Статье I , перестают пользоваться привилегиями, предусмотренными в настоящем договоре, в случае их использования в военных целях.
       Статья VI .
       Государства, не подписавшие настоящий договор в момент его открытия для подписания, могут в любое время подписать его или присоединиться к нему.
       Статья VII .
       Документы по присоединению, а также по ратификации или денонсации настоящего договора, хранятся в Панамериканском Союзе, который уведомляет об их получении другие Государства, подписавшие настоящий договор или присоединившиеся к нему.
       Статья VIII .
       Настоящий договор может быть денонсирован в любое время любым из Государств, подписавших или присоединившихся к нему, при этом денонсация вступает в силу через три месяца после уведомления о ней других Госу­дарств, подписавших настоящий договор или присоединившихся к нему.
       В подтверждении чего нижеподписавшиеся Полномочные представители, предъявив свои должным образом оформленные безоговорочные полномочия, подписали настоящий договор от имени своих Правительств и скрепили его своими печатями в даты, указанные против их подписей.

    За Аргентинскую Республику

    Фелипе А. Эспил

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Боливию

    Энрике Финно

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Бразилию

    Освальдо Арана

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Чили

    М. Трукко

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Колумбию

    М. Лопес Пумарехо

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Коста-Рику

    Ман. Гонзалез 3.

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Кубу

    Гильермо Паттерсон

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Доминиканскую Республику

    Раф. Браше

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Эквадор

    С.Е. Альфаро

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Эль-Сальвадор

    Гектор Давид Кастро

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Гватемалу

    Адриан Ресинос

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Гаити

    А. Бланше

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Гондурас

    М. Паз Бараона

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Мексику

    Ф. Кастильо Нахера

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Никарагуа

    Анри де Байле

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Панаму

    Р.Х. Альфаро

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Парагвай

    Энрике Борденаве

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Перу

    М. де Фрейре и С.

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Соединённые Штаты Америки

    Генри А. Уоллес

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Уругвай

    Дж. Ричлинг

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

    За Венесуэлу

    Педро М. Аркайя

    15 апреля

    1935 г.

    [печать]

       Настоящим я удостоверяю, что предшествующий документ есть точный и достоверный экземпляр оригинала с подписями, поставленными в указанную дату, Договора об Охране Художественных и Научных Учреждений и Исторических Памятников (Пакт Рериха), который передан в Панамериканский Союз и открыт для подписания или твёрдой приверженности всем Государствам.
       Вашингтон, 16 апреля 1935г [печать]
       Э. Гиль-Борхес, Секретарь Исполнительного Комитета Панамериканского Союза"
       Культура, благодаря усилиями супругов Н.К. и Е.И.Рерих, стала ключевым понятием современного мира, хотя в реальной действительности она такого ещё не достигла. Уровень, на который надлежит быть поднятым традиционной культуре, осмысливаемой с незапамятных времён, станет объектом непрерывного интереса. Но одно следует понимать неоторжимо: культура вечна. Это значит, что культура не умеет бороться, - борется лишь бескультурье; культура не знает ни побед, ни поражений, - она растворяет себя в другой культуре и другую культуру растворяет в себе, неустанно повышая концентрацию духовного человеческого раствора. Такую культуру Пакт Рериха несёт душевно-духовному образу будущего человечества, но и этим не исчерпываются надежды грядущего мира.
       Если этику понимать, согласно Аристотелю, как обозначение "практической" философии, производящей моральные ценности, то Живая Этика Н.К. и Е.И.Рерих обретает суть морально-нравственного содержания ноосферы, как общества культуры. Однако в этом случае проявится как раз этическая недостаточность Живой Этики, принимаемой как самостоятельное и самоценное целокупное образование. Ибо воочию восстаёт здесь совокупность трёх новых человеческих факторов: Живой Этики, Культуры и Ноосферы. Об этом симбиозе мы мало что знаем ad oculos (наглядно), но очень много предполагаем перспективно, в предусматриваемых последствиях, как нового мышления, нового мировоззрения и антикризисного декрета.
       Итак, речь идёт не просто о некоем антикризисном декрете, восполняющем исторический провал в духопорядке человечества, случившемся в XX веке, когда гоменоидное состояние на планете оказалось в положении против: человек против личности; знания против сознания; мнения против сомнения. Следует понимать, что эти моменты против охватывают виртуальный духовный мир, которому априорно придаётся роль ведущего организатора в главном отношении Вселенной - дух-материя. Решение же череды этих апорий необходимо выступает также и с объективной стороны в форме реальной схемы Мироустройства и Духопорядка, тобто в виде новой картины мира, которая вбирает в себя тройственный симбиоз Живой Этики, Культуры и Ноосферы. Особенность этого симбиоза составляет то обстоятельство, что ноосфера - компонент материалистического естествознания - сочетается с параметрами духовного типа - Живой Этики и Культуры. В этом сказывается наибольший радикализм биосферной эпопеи В.И.Вернадского: естествознание - отрасль и наука сугубо материалистического толка - включает в качестве ведущего отдела сферу разума - ноосферу.
       По меркам советской философии, определённым ленинской системой воинствующего материализма, ноосфера в силу этого относилась к разряду самых еретических образований в естествознании, - именно к тем, которые клеймились как "идеализм". Находясь под давлением догматической государственной философии, Вернадский при жизни не имел возможности выказать своё понимание ноосферы с той полнотой и однозначностью, что присущи его эмпирическим суждениям, а потому представления о ноосфере, имеющие хождение в науке и философии, отличаются большим разнообразием. Для того же, чтобы удостовериться в правомерности и необходимости симбиоза ноосферы с Живой Этикой и Культурой Рерихов, чтобы признать Пакт Рериха зародышем действенной ноосферы, требуется твёрдо обосноваться в том однозначном критерии, который органически определяет сущность ноосферы у Вернадского, - и таким провиденциальным критерием служит человек; credo Вернадского: человек - геологическая сила. Внутреннее содержание, какое Вернадский вкладывает в своё credo, показательно тем, что оно полностью соответствует пониманию индивидуальной личности в русской духовной философии. У Вернадского сказано: "Мы только начинаем познавать непреодолимую мощь свободной научной мысли, величайшей творческой силы Homo Sapiens, человеческой свободной личности, величайшего нам известного проявления её космической силы, царство которой впереди". А самое главное, заложенное в теорию биосферы как целевая установка, состоит в том, что в ноосфере, по словам Вернадского: "Человек действует здесь не как Homo sapiens (человек разумный), а как Homo faber (человек творящий)" (выделено мною - Г.Г.).
       Итак, генетическое родство с русской духовной философией слагает твёрдый фундамент симбиоза ноосферы с Живой Этикой и Культурой. Однако в современной аналитике естествознания и Живой Этики, связь с русской духовной доктриной можно обнаружить только у самого Вернадского и у самих Рерихов, а в общем обозрении, если, ещё можно установить сочетание Живой Этики с Культурой, то их сочленение с ноосферой в одном симбиозе предполагается по умолчанию невозможным..При этом оказывается, что Вернадский со своей авторской мыслью о ноосфере пребывает в значительном меньшинстве среди общепринятой позиции ноосферы вне какой-либо связи с Живой Этикой и Культурой, а философский приоритет здесь принадлежит европейскому консенсусу во главе с Тейяром де Шарденом. Вернадским ноосфера мыслится как максимально открытая система, слагающая историческую судьбу человечества и планеты, а Тейяр де Шарден указывал, ничтоже сумняшеся: "Ноосфера стремится стать одной замкнутой системой, где каждый элемент в отдельности видит, чувствует, желает, страдает так же, как другие, и одновременно с ними". Стало быть, об индивидуально-личностных свойствах речи здесь быть не может, а вся эволюция осуществляется в условиях, где "всё связано со всем", и где человек имеет себя как "вещь среди вещей", тобто жизнедеятельность предусматривается в мире, чуждом мировоззрению Вернадского и идеологии русской духовной доктрины.
       Общепринятая и наиболее понятная дефиниция ноосферы гласит в словарном изложении: "ноосфера - высшая стадия развития биосферы, связанная с возникновением и становлением в ней цивилизованного человечества, когда его разумная деятельность становится главным определяющим фактором целесообразного развития". В.Д.Кузнецов сделал электронную запись: "В системе отношений "Человек-Космос" ноосфера ведёт себя как "посредник", который принимает на себя влияния звёзд, Солнца, людей и всей планетарной жизни. Модный ныне термин "ноосфера" часто употребляется во многих противоречивых контекстах, к тому же, он клонирован настолько, что без тщательного исторического анализа понять его изначальный смысл очень трудно" А понятый автором смысл "ноосферы" состоит в следующем: "Ноосфера традиционно считается сферой, которая образуется человеческим интеллектом и продуктом его деятельности - потоком информации, тогда как согласно тем, кто эту концепцию создал, она есть сфера разума планеты и её магнитное поле. Поток информации и наш культурный багаж - это содержание и наполнение, а не сама ноосфера. Ноосфера - то, что всегда было, есть и будет, пока существует магнитное поле планеты, и она вовсе не обязана своим происхождением человеку".
       (В.Д.Кузнецов "Бумеранг Ноосферы" ( http://grani.agni-age.net/articles10/4323.htm)
       Как раз фигура человека, которая не вызывает никакого сомнения у Вернадского, в современных исследованиях выступает невразумительной и крайне запутанной силлогистикой, как, к примеру, сказано на электронном портале: "При этом человек впервые реально понял, что он житель планеты и может и должен мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетном аспекте. Он, как и все живое, может мыслить и действовать в планетном аспекте только в области жизни -- в биосфере, в определенной земной оболочке, с которой он неразрывно, закономерно связан и уйти из которой он не может. Его существование есть ее функция. Он несет ее с собой всюду. И он ее неизбежно, закономерно, непрерывно изменяет. Похоже, что впервые мы находимся в условиях единого геологического исторического процесса, охватившего одновременно всю планету. XX век характерен тем, что любые происходящее на планете событие связываются в единое целое" Но наряду с этим, сделанным с завидным гностическим кругозором, суждением, уместно заключение, подрывающее индивидуальную ценность человека, и делающее человека функцией биосферы: "Таким образом: Человек, как он наблюдается в природе, как и все живые организмы, как всякое живое вещество, есть определенная функция биосферы, в определенном ее пространстве-времени; Человек во всех его проявлениях представляет собой часть биосферы; Прорыв научной мысли подготовлен всем прошлым биосферы и имеет эволюционные корни. Ноосфера - это биосфера, переработанная научной мыслью, подготавливающейся всем прошлым планеты, а не кратковременное и переходящее геологическое явление"
       ("Ноосфера:Философия:Естествознание.Reflist.ru".(http://www.reflist.ru/docnext/11422.2.shtml)
       На базе такого понимания возникает представление об особом "ноосферном человеке", который по своей натуре является в отношении Homo faber Вернадского не просто антиподом, а непосредственным антагонистом. Некто Г.С.Смирнов в своём опусе "Реалии ноосферного развития" (2003 г.) утверждает, что "Понятие ноосфера уже по определению предполагает по умолчанию, существование планетарного Разума". Наличие подобного Космического или Планетарного Разума, которое Вернадским не только не упоминается, а отвергается всей ноуменальной силой гнозиса биосферы, делается автором источником данного "ноосферного человека", и, как он пишет: "...ноосферный человек будет иметь иное мышление. Он будет жить в ином измерении сознания - со знанием Единого закона" (! - Г.Г.), чего у Вернадского нет и в помине. И звучит панегирик: "Ноосферный человек - самое главное достояние ныне рождающейся цивилизации...Ноосферный человек - самая фундаментальная реалия третьего тысячелетия, главный гарант глобального устойчивого ноосферного развития, или, как говорит В.И.Вернадский - "мирового устойчивого существования".
       Известно, что ноосферного мышление Вернадского, как и всё философское воззрение великого учёного, в советской философии подвергалось интенсивным попыткам фальсификации, но и в постсоветский период эти усилия продолжались, и даже принимали ещё более изощрённый вид. Г.С.Белимов высказал неординарную мысль: "По многим признакам ноосферная концепция тесно примыкает к доктрине Живой Этики - у них общие корни". Но и сама эта здравая мысль о таком симбиозе или союзе целиком погружена в обанкротившееся материалистическое мышление: "Очевидно, что новый глобальный кризис, надвигающийся на человечество, обусловлен хищнической рыночно-капиталистической экономикой, несовместимой с природной эволюцией. Этот кризис заставит человеческую цивилизацию либо кардинально поменять социальное мироустройство, либо уйти в небытие. Прогрессивные учёные видят выход из надвигающегося коллапса в переходе человечества к новой фазе так называемого ноосферного социализма с главенствующими в нем признаками экологического, духовного, ноосферного состояния. Ноосферный социализм, пишет А.И.Субетто, "способен гармонизировать Человека, Общество и Биосферу", и именно эту грядущую стадию обновленного человечества он называет ноосферизмом. Поэтому, наряду с пессимистическими сценариями будущего человечества, например, демографическим и экологическим кризисами, противодействием биосферы паразитическому существованию homo sapiens, свёртывания земной цивилизации из-за вымирания от болезней и голода, наконец, в связи с астероидной катастрофой, - существуют сценарии более оптимистичные. Л.В.Лесков, например, даёт высокую вероятность (до 40%) осуществления в 2040-2100 гг. Ноокосмической Революции, сходной по некоторым своим признакам с неолитической революцией. Это эпохальное событие произойдёт в связи с формированием новой ноокосмической парадигмы, или, по другой терминологии духовно-ноосферной парадигмы, введение которой будет иметь эпохальное значение для судеб мировой цивилизации"
       А один из авторитетных знатоков вернадсковедения Ю.В.Олейников в манускрипте "Ноосферный проект социоприродной концепции" объявил В.И.Вернадского одним из соавторов концепции космической эволюции, и написал: "...академик В.И.Вернадский (1863 - 1945) на протяжении многих десятилетий работал над синтетической концепцией проективной эволюции социоприродного Универсума. К сожалению, он не оставил нам обобщающий труд о новом этапе социоприродной истории - ноосфере".
       В анналах биосферной эпопеи В.И.Вернадского нет указаний на симбиоз ноосферы или упоминаний о Живой Этике, хотя Вернадский и Рерихи были не только соотечественниками, но и современниками. Причина здесь вполне понятна: идеализм Вернадского и супругов Рерих одинаково нёс на себе идеологическое taby ленинской философии. Постигающая мысль великого натуралиста вывела необычное качество биосферной динамики, которое Вернадский назвал "организованностью". Организатор есть действующее и руководящее лицо в процессе ноосферного движения, - именно лицо, а не безликий монолит эволюции, осуществляет динамические принципы Homo faber в ноосфере (В.И.Вернадский однозначно выражает тот принцип, на котором зиждется его антиэволюционизм и антикосмизм: "Нет ничего более ценного в мире и ничего, требующего большего бережения и уважения, как свободная человеческая личность"). Именно целенаправленная установочная, организованная деятельность и представляет собой симбиоз Живой Этики, Культуры и Ноосферы.
       Как особая динамическая совокупность организованность отличается от традиционного и примитивного механизма, о чём Вернадский говорит: "Организованность резко отличается от механизма тем, что она находится непрерывно в становлении, в движении всех её самых мельчайших материальных и энергетических частиц. В ходе времени - в обобщениях механики и в упрощённой модели мы можем выразить организованность так, что никогда ни одна из её точек (материальная или энергетическая) не возвращается закономерно, не попадает в то же место, в ту же точку биосферы, в какой когда-нибудь была раньше. Она может в ней вернуться лишь в порядке математической случайности, очень малой вероятности". В таком плане организованная динамичность ноосферы по Вернадскому принципиально отличается от эволюционного хода развития.
       При всём характеристическом многообразии содержательной сущности ноосферы одно остаётся неизменным и непоколебимым: ноосфера есть сфера разума и разумность суть коронное свойство ноосферы во всех вариантах. Однако в реальных условиях современного экологического кризиса разумность ноосферы, казалось, подвергается сильному испытанию: разум ноосферы не сочетается с деструктивизмом экологической действительности, и ноосфера как бы находится в отношении конфронтации с биосферой. Этот парадокс наблюдается эмпирически непосредственно, и, как пример, выложен в объёмном тексте, представленном на интернет-портале "Ноосфера" (реферат В.Тебина) (http://www.igp.ru/2000_noo/noosphera.htm)
       "Что же представляет собой ноосфера и природа в целом на рубеже двух веков. Истощение запасов полезных ископаемых, нехватка пресной воды, кислотные дожди, парниковый эффект, утончение озонового слоя, загрязнение токсичными веществами, уменьшение площади лесов, загрязнение нефтепродуктами мирового океана, увеличение объема радиоактивных отходов ядерной промышленности, резкое уменьшение площади Аральского моря, загрязнение Финского залива, ухудшение плодородия земель в низовьях Нила, увеличение площади пустынь - это далеко не полный перечень прямого воздействия человека на природу. Возможно, как следствие перечисленных выше явлений: повышение сейсмичности, увеличение числа наводнений, оползни и провалы почвы в неожиданных местах, увеличение числа техногенных аварий, новые болезни (СПИД, губчатый энцефалит) и сюда даже иногда относят тенденцию к увеличению терроризма по национальным и религиозным причинам. В начале 1990 года в Москве состоялся "Глобальный форум по окружающей среде и развитию в целях выживания". В частности на этом форуме было зачитано письмо российского биолога Б.Н. Веприцева (он не смог сам выступить на форуме, ввиду тяжелой болезни), в котором он сформулировал опасения ученых по поводу ухудшения экологической ситуации: "Проблема, которая стоит перед нами, превосходит по важности все мыслимые проблемы, стоявшие перед человечеством. Чудо природы, чудо космической эволюции, чудо Земли с ее водой, зелеными силуэтами листьев, невероятной красоты животными и даже люди стоят на границе уничтожения. Это, кажется, понимают многие из могучих мира сего, а не только зоологи и ботаники, люди, живущие в мире природы и питающиеся ее плодами. Здесь нет вопроса, накормим ли мы страждущее человечество, вырубив леса и распахав остатки земли и опустошив океанские глубины. Человечество, как расширяющийся газ, оно не хочет знать ограничений могучему инстинкту сохранения жизни и освоения пространства. Мы уже дошли до последней черты".
       Функционально данный парадокс состоит из двух противоречий: экологический кризис и разумность ноосферы, а его особенность не только в наглядности, но и в тотальности, а также в том, что он (парадокс) не имеет ни причины, ни объяснений, и, даже при видимости глубокомысленной рефлексии, аналитические попытки не оставляют пределов регистрационных записей или констатационных актов, пример которого показан на следующем интернет-портале: "Превращение биосферы в ноосферу все теснее стало связываться именно с прогрессом производительных сил общества. Однако, для создания ноосферы оказалось недостаточно ни развития техники, ни применения различных форм энергии, ни могущества науки. Исторический опыт показал, что достигнутые в течение многих столетий путем страданий, крови и насилия успехи в материальном производстве и науке не позволяют еще разрешить проблемы голода, нищеты, неравенства, болезней; что эти достижения часто используются для создания орудий уничтожения людей, разрушения цивилизации, культуры и ухудшения условий существования человека. Это лишний раз доказывает: процесс создания ноосферы в силу ряда обстоятельств может замедлиться, а в условиях обострения политической конфронтации различных общественных систем, жизнь идет против основного условия создания ноосферы" (формирование разума - Г.Г.). ("Содержание учения о ноосфере" (http://diplomforum.ru/f61/t22757.html )
       В других случаях указанный парадокс фальсифицируется до утраты ноосферой своей коронной разумности, - в этом показательна зарисовка Ю.Н.Забродоцкого: ""Когда-то, на заре человечества, Ноосфера, как разумная Биосфера, включала в себя и сознание людей. Позднее, когда человек обезумел (О без УМа) и стал разрушать свой материнский организм, его сознание оказалось заключено в капсулу неокортекса. Именно так организм заключает в капсулу гнойниковые инфекции. Инфицированное сознание оказалось изолированным от сознания Биосферы. Исключение из Биосферы означало лишение большинства людей доступа к информации Биосферы, лишение знаний о биологической информатике и лишение самой возможности понимать информационные коды родного языка.  Поэтому учение о Ноосфере должно пропагандировать не идею создания в далёком будущем разумной Биосферы усилиями поумневшего человечества. Учение о Ноосфере должно пропагандировать идею исцеления людей от безумия и возвращение исцелённого и образумившегося человечества в Ноосферу, которая существовала раньше, существует сейчас и будет существовать независимо от наличия или отсутствия в Ней людей".
       В распространённом употреблении сей парадокс проходит, как правило, в качестве рутинного противоречия противоположностей и не несёт за собой кардинальной ценности, кроме информационной сенсации и публицистического бума. Однако выведение новых ведущих духовных производителей - Живой Этики, Культуры, Ноосферы, а также совокупности в лице тройственного симбиоза, - в число ведущих духовных производителей человеческого прогресса на определённом историческом витке, мгновенно переводит этот парадокс в ряд тех противоречий, которые единственно генерируют процесс развития, но отнюдь не посредством линейно-непрерывной эволюции. Помимо формального строения (экологический кризис - разумность ноосферы), парадокс идеологически зиждется на неоспоримой ценности прошлого (функция Пакта Рериха), неотвержимой значимости будущего (функция разумности ноосферы) и важности настоящего (функция культа культуры). Самым важным следствием этого духовного сумбура (тройственного симбиоза) заявляется то обстоятельство, что, по сути дела, здесь происходит реанимация библейского чаяния человечества о Всеединстве человеков на планете Земля, и иудейские пророки первые нашли эмблему и символ этого единства - Сион. Сионизм стал выразителем того единства духов, которое могло осуществиться только на духовной основе. Те же иудейские пророки удостоверили веру, как крепчайшую связь духов между собой, и с тех пор вера в светлое будущее, тобто вера в иллюзию, стала первейшим двигателем человеческой экзистенции во все времена. И поэтому Вернадский заявил, имея в виду ноосферу: "...эта вера теперь действует сильно, ободряюще, отрезвляюще. Теперь мысль - сила, и ничто не остановит её, если будет вера...". Таким способом вера, как величайшая духовная константа, вошла в состав тройственного симбиоза Живой Этики, Культуры и Ноосферы.
       Обнаруженная совокупность противоречий (парадокс) также проявляет себя и с методологической стороны, являя в непосредственном виде мерило, образец для сопоставления, правильность направления и верность ориентиров любого общественного движения. К примеру, в альманахе "Оккультизм и Йога" 1957 года N16 дана заурядная сентенция, эмоционально отражающая расхожие повсеместные настроения: "Да, давно отгремела Вторая мировая война, самая ужасная в истории человечества. Отгремела, бросив в небытие целые государства и политические системы, внеся небывалую сумятицу в мир. Однако и на этот раз оправдалась мудрая русская пословица: "нет худа без добра". Среди обломков старого мира и ниспровергнутых кумиров, в хаосе разрушения, и море слёз, в бездне отчаяния, постепенно утверждается новый руководящий принцип эволюции - принцип коллективизма. Человечество поняло, наконец, сердцем идеалы всемирного братства, провозглашённые ещё Еленой Петровной Блаватской".
       Но только понимание сущности рассматриваемого парадокса даёт возможность вскрыть чудовищную ошибку в этом популярном чувствовании, ибо принцип коллективизма есть действующий генератор и коренная причина и кровопролитной войны, и самого деструктивного экологического бытия. Нынешнее человечество, если и поняло, то не приняло за основу "идеалы всемирного человеческого братства", и отнюдь не принцип коллективизма, который по своей природе чреват всегда фетишизацией материализма, а духовный индивидуализм является производителем того исключительно духовного единства, что и имеет в виду Е.П.Блаватская, но вовсе никакие государственные, общественные, военные или экономические общности.
       В таком же разрезе эвристическая способность данного парадокса сказывается на общей аналитической оценке целых общественных движений. В октябре 2010 года в г.Астане (столице Казахстана) под патронажем президента Казахстана Н.А.Назарбаева состоялось коллективное собрание, поименованное, как "Всемирный Форум Духовной Культуры". Качественное содержание и смысловая ёмкость форума раскрываются в следующих словах: "Основная задача Всемирного Форума Духовной Культуры - провозгласить новый преобразовательный вектор цивилизованного развития. В основание нового преобразовательного вектора, идущего на смену идеалам и ценностям потребительской цивилизации, должна быть положена именно Духовная Культура! Сегодня важно осознать исторический опыт, который свидетельствует, что Духовная Культура - это самое важное и лучшее, что есть у современного человечества. Она - единственный мост в будущее! Именно Духовная Культура является целеполагающим фундаментом всей системы ценностей человечества, универсальным синтезом стратегических ценностей и смыслов самоутверждения и выживания человека. Только она одна способна убрать все разрушительные противоречия и проблемы, стать ноосферной силой цивилизации, очерчивающей перспективы жизни и утверждающей истину и добродетельность во всех её пластах. Два светоносных корня Духовной Культуры: духовность как связь с Богом и Культура, связующая народы в единый организм, всемирное братство, способны дать жизнь процессу Всечеловеческой Гуманизации, Культурного одухотворения мира. Только Духовная Культура, положенная в основание Политики, может сделать Политику действенной эволюционной силой, справедливой и целесообразной. Равно и культура без конкретного сотрудничества с политикой есть изоляция и потому обречена на бессилие. В синтезе этих двух сфер - ключ к решению проблемы будущего человечества. Это будущее видится не как техническая или научная проблема, а, в первую очередь, как этическая"
       (Интернет-журнал "Грани эпохи" N43, www.astanaforum.kz)
       Однако "этническим" этот продукт эмажинации (воображения) быть никак не может, ибо Живая Этика Е.Рерих отторгает подобную безразмерно раздутую вокабулическую структуру, при которой обилие слов создаёт признаки обесценивания значения слова, а деградация словарного достоинства служит наибольшим грехом в учении Агни Йоги. Этот грех многократно возрастает за счёт того, что весь пафос данного форума сосредоточен на сфере идеи, тогда как нет каких-либо указаний на конкретный метод, соответствующий этой идее. В превозносимой "духовной культуре" отсутствует "ноосферная сила" именно как сила - наименование практического инструмента (методологическая редукция - основной дефект со стороны ноосферы). Дух непомерной патетики, низведенный с высот напыщенного пышнословия в сферу практической установки, тотчас оказывается бессильным. Эминентное пустозвонство и демагогия, которые неприкрыто заявляют о своём обитании в данной "духовной культуре" свидетельствуют о миазмах демократии демоса в рядах этой последней. И вовсе не "Духовная Культура, положенная в основание Политики", как утверждается, правит здесь бал, а совсем наоборот: политика составляет субстрат духовной культуры. Это обстоятельство приобретает законченный вид, если к этим ноуменально-духовным выбоинам означенной "духовной культуры" приобщить факт того, что президент Назарбаев, курирующий это собрание, в реальности является у себя в стране лидером политической партии, культивирующей антирусское националистическое движение, в основе которого лежат раздоры и розни, а не "единственный мост в будущее". В итоге Всемирный Форум Духовной Культуры обращается в лицемерное прикрытие демократии демоса в духовном поле, тобто фрагмент реальной глобальной экологической катастрофы.
       Итак, феномен духовного созидания не есть механическая совокупность духовных отдельных актов, поз, созерцаний, ощущений, а суть динамический продукт взаимопроникновения духа и материи, выступающих в облике Живой Этики, Культуры и Ноосферы, или несколько утрируя, их совместного превращения в симбиозе на фоне парадокса как действующего противоречия противоположностей. Будучи по форме тотальным Всеединством, данный симбиоз не может быть универсальным (однозначным) по содержанию, а только индивидуальным и самодержавным, производя культуру как культ личности и определяя Живую Этику своей жизнью. Симбиоз обязан мнительно и скрупулёзно относиться к слову, как духовной константе, а не развращённому высокопарностью сочетанию звуков. Живая Этика есть там, где нет надобности в культуре слова, ибо любое слово, если оно продукт естественного языка, суть культура само по себе. И, тем не менее, каждое культурное слово, или, вернее, слово культуры, необходимо нуждается в таком состоянии духа, которое создавало бы особую качественную определённость, делающее симбиоз именно культурным производством, и оно было бы ключевым стержнем, на какой наматывается вся совокупность, онтологически выпадающая в ноосферу. Таким ключевым состоянием и определяющим понятием в симбиозе Живой Этики, Культуры и Ноосферы есть КРАСОТА, какая нераздельно свела воедино Живую Этику и русскую духовную философию. В русской духовной доктрине Ф.М.Достоевский поставил основную максиму: "Красота спасёт мир", а в Живой Этике Н.К.Рерих определил основополагающие акты: "Красотой мы побеждаем, Красотой мы молимся".
      
      
       .
      
      
      
       .
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Грузман Генрих (kika36@012.net.il)
  • Обновлено: 26/11/2010. 307k. Статистика.
  • Эссе: Философия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.