Аннотация: - Да, простых решений не бывает, - услышал я сверху, – настоящие решения - очень простые, даже - сверхпростые. Их называют мудрыми.
Евгений Гуреев.
МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЦЕНТР.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
- Что делать? - извечный вопрос. И я задал его. И услышал в ответ: "Понять!"
- Понять? А что понять? - спросил я. - И так все ясно! Нас грабят!
- Кто? - спросили меня.
- Америка, Европа, ЦРУ. В ответ рассмеялись.
- Вы ограбили себя сами. Вы лишили себя разума.
Я возразил, и стал говорить, как много разума затрачено на то, чтобы сделать всех людей счастливыми, но простых решений, как известно, не бывает. Поэтому нужно еще больше разума.
- Да, простых решений не бывает, - услышал я сверху, - настоящие решения - очень простые, даже - сверхпростые. Их называют мудрыми.
- Кто же может принять такие решения?
- Только очень мудрые люди.
- Где же они?
- Нужно учиться мудрости.
- Значит, нужно учиться? Но у нас и так все учатся, на олимпиадах и конкурсах побеждают. Стипендиаты. Премии. Слова мудреные иностранные.
- Можно научить разум хитрости и псевдомудрию. Чтобы научить разум истине, нужно учить сердце, а чтобы научить сердце, нужно образумить дух. Только так можно научиться мудрости.
- Но разве олимпиады не показывают, какие сложности покорны людям?
- Те, кто учится хитрости, постигает сложность. Но сложность от этого становится еще сложнее. Кто учится мудрости, постигает великую простоту.
- Приведите пример! - потребовал я.
- История сохранила предание: в одном государстве женщины стало кончать жизнь самоубийством. Вы бы управляли этим государством, что бы Вы сделали?
- Нужно изучить причины...
- ... и создать массу институтов, комиссий, организаций!? Женщины будут убивать себя, а чиновники будут увеличивать себе зарплату, рапортовать об успехах. Все больше конкурсов, наград! Очень весело!
- Но нельзя же не изучать проблему!
- Нельзя! Но изучайте ее через сердце. Сердце воспитает разум - разум научит сердце.
- А разве не так мы делаем? - сказал я и осекся, вспомнив, что про сердце у нас вспоминают лишь в сердечной клинике, если успевают довести туда клиента живым. Да еще - политики, которые только и твердят: "голосуйте не сердцем, а разумом, выбирайте нас".
- Вы - зомби. Вы в плену теоретических хитросплетений. Вам внушили, что страсть, похоть, прельщение глаз и слуха это и есть зов сердца. И вы забыли, что сердце постигает глубину. И перестали верить ему. Ваши сердца уже не слышат голоса разума, потому что разум стал обращаться к подмене сердца. Вы спрятали, усыпили, прельстили свои сердца, и теперь в груди каждого из вас бьется его надуманная версия. Когда сердце прельщено, нетрудно прельстить и разум.
- Тогда что же делать правителю? Слушать голос сердца?
- Правитель прислушался к сердцу и услышал через него голос разума. И приказал правитель раздеть до нага каждую женщину, которая покончит жизнь самоубийством, и повесить на столб на центральной площади города, и чтобы никто не смел снимать ее. Какая женщина захочет такого позора!? Самоубийства прекратились.
Я был шокирован.
- И это есть простое решение? И его подсказало сердце? Да это не решение, а..., - я задохнулся от гнева, не находя слов. - Таких "мудрых" решений, - продолжил я, - можно придумать сколько угодно, но они недопустимы, безнравственны, ужасны.
- Нравственно, когда женщина кончает жизнь самоубийством?
- ?
- Вы не хотите отвечать? Излюбленная тактика землян.
- Это все слова.
- Вы забыли еще одно стихосложение ваших политиков: верьте делам, а не словам.
- Вот именно: "По плодам их узнаете их".
- Слова! Дела1 Плоды! И Вы видели плоды? Возьмите эти два зеркальца. Посмотрите в них и послушайте.
- Разве зеркальце можно слушать? - удивился я.
- Если зеркальце отражает истину, оно гласит и показывает. Если - лжет, то старается подражать отражающему истину.
И тут я обнаружил в каждой руке по зеркальцу. В левой я держал зеркальце сероватого цвета с серебристыми отливами. Его изгибающаяся поверхность легла в мою ладонь и обвила согнутые пальцы. Я, не отрываясь, смотрел на него, поражаясь мастерству изготовивших его.
Какой-то нарисованный на нем человечек зашевелился, и, размахивая руками, стал приглашать меня посмотреть в зеркальце. Другое зеркальце, которое я держал в правой руке, было простым и плоским, но, посмотрев в него, я почему-то испытал к нему глубочайшее уважение; и, одновременно, (как человек , влюбленный в современные технологии) какое-то недоверие.Странно, подумал я, что такое возможно.
Я посмотрел в изгибающееся зеркальце и увидел множество обнаженных женщин, висящих на столбах, и душераздирающие крики прохожих. Ужас и страх воцарились в государстве.
- Но ведь это жестоко по отношению к женщине и по отношению к людям, которые видят ее в таком виде. Это надругательство! Это нецивилизованно! ("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
Голос внезапно возмутился:
- Надругательство? Нецивилизованно? Вы привыкли лгать, свои лень, безволие и бездарность прикрывать понятием гуманизма. Вам наплевать, что гуманизм к преступнику может обернуться антигуманизмом к жертве. Вы всегда пользуетесь частью правды.
- Но это лучше, чем совсем без правды?
- Полуправда хуже, ибо создает ощущение истины. Истина может быть только полной. Вы зациклились на цивилизованности, а в ней - неполнота. Ради "цивилизованных" решений вы готовы безучастно смотреть, как женщины одна за другой покидают этот мир. Вы предлагаете ждать, ибо думаете: "Меня это не коснется!" А вдруг коснется? И завтра на очереди будет Ваша жена, дочь, мать? Вы подумали о том, что время убивает?
- Вы приветствуете торопливость?
- Мы приветствуем быстроту. А быстрота равна времени. Если время милует, пожалуйста, - тяните, ждите. Если время убивает - действуйте. Иначе - вы соучастники убийства. Только сердце способно распознать качество времени.
- А если сердца нет?
- Тогда Вы смеетесь, приговаривая, что проблем нет. Вы - соучастник.
- А, может, мы смеемся над глупостью? ("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
- Вы безумцы. Если глупец говорит о жизни и смерти, нельзя смеяться над ним, ибо вы будете смеяться над жизнью и смертью. Исправьте глупца, если Вы сами не глупец. Вы говорите о жестокости по отношению к женщине. И не увидели заботы и любви. Разве Вы не знаете, что там, куда она ушла, наказание за самоубийство будет суровым?
- Людское наказание смягчит его? - разозлился я.
- Может, да - может, нет. Но, снявши голову, по волосам не плачут. Вы, по привычке, занимаетесь хитросплетениями. Вы ругаете версию - посмотрите на истину!
- Я посмотрел в то зеркальце, на которое мне указал голос, и не увидел ни одного столба. И я спросил прохожего: "Государь одумался и отменил решение?" "Нет", - ответил прохожий, - просто женщины изменили свое решение - и столбы пришлось убрать". - "И ни одна женщина не висела на столбе?" - " Ни одна", - ответил прохожий.
- Это зеркальце слишком простенькое, чтобы доверять ему, - усомнился я.
- А что говорит Вам Ваше сердце? Вы не слышите его? Но вернемся тогда к рассудку. Итак, решение государя жестоко по отношению к обществу! А разве общество не заслуживает такого отношения к себе? Разве нет его вина в поступках тех бедных женщин?
- Возможно. Но общество все равно переложит вину на правителя.
- И будет не право. Но оно поймет, что самоубийство нельзя игнорировать. Факт самоубийства, сам по себе, - жесточайший факт. Именно это важно понять, чтобы потом понять все остальное.
- Усилив жестокость? Может быть вообще: "Око за око. Зуб за зуб"? В этом решение проблемы?
- Вы имеете в виду: "Любите врагов ваших"? Чтобы любить врагов, нужно познать, что это такое враг и что такое любовь.
- Значит, все-таки, "Око за око"?
- Если убили Вашего друга, а Вы вялы и безразличны, и только из-за этого прощаете врага, Вы не соучастник и даже не убийца, Вы - хуже, ибо Вы убиваете ценность жизни вообще. Если убили вашу возлюбленную дочь - и Вы страстно желаете убить дочь врага ("Око за око"), и Вы находите в себе силы простить и понимание, почему это нужно сделать ("Любите врагов ваших"), это - Подвиг.
- Но должен же быть цивилизованный подход? То, что сделал правитель обозначенной страны, не решает проблем. Просто болезнь загнана в угол.
- Мудрый правитель, сделав один шаг, сделает второй. Вы же привыкли к половинчатым решениям. А пол-истины, говорим мы, - хуже лжи.
- Зачем Вы рассказали предание?
- Возникнут проблемы - вспоминай "мудрого правителя", - голос перешел на "ты". -. Проблем не бывает без борьбы. Помни заповеди: "Око за око, зуб за зуб! Любите врагов ваших!". На цивилизованном, как вы его называете, Западе первая заповедь тем или иным образом исторически освоена, поэтому там: "Любите врагов ваших!". В России ничего подобного не было. И ценности человеческой жизни тоже не было. Поэтому запомните, что мы сказали.
- Но Вы все время призываете понять, а, получается, что надо действовать.
- Понять проблему целиком - значит, действовать. А действия должны быть мудрыми.
- Но наш народ знает истину. Он видит все. ("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.) Почему же проблемы не решены?
- То, что вы называете истиной - пустые оболочки, заполненные ее версиями. И жизнь ваша - всего лишь версия.
Я посмотрел в зеркальце, что держал в левой руке и увидел особняки, роскошные машины, смеющихся людей, и сердце мое возликовало. Мне не захотелось глядеть в другое зеркальце, но голос повелел. Я глянул и увидел кости и засохшие слезы под особняками, кости на дорогах - и от ужаса выронил зеркальце.
- Подними, - услышал я, и поднял. - Поверни в ту сторону (голос указал направление), и посмотри в зеркальце. Ты узнаешь, что происходит сию минуту у тебя под носом.
Я протер глаза и ничего не увидел. Тогда я повернул зеркальце, куда было сказано, и заглянул в него. И увидел пожилого человека. Он не мог быстро перейти дорогу. Неслась иномарка. Некто парень, который мог легко объехать этого человека, замедлил ход. И уже, не глядя на полотно дороги, высунул из машины безумно орущую глотку.
Я был поражен: открытый рот - в три четверти головы. И в нем видна глотка. Через открытый рот глотка орала: "Урод !!!" Мне показалось, весь мир кричит идущему человеку: "Урод!!!". Я увидел, что держу револьвер и стреляю в эту безумно орущую глотку. А человек шел, смиренно шел, не оборачиваясь. И уже на мне висела его кличка "урод". И я понял, что мы все уроды, если дозволяем такое. Мы, в самом деле, - уроды. И нам всем нужно перестрелять друг друга.
- Так, так, я слышу ваши мысли, - раздался все тот же голос. А Вы умеете слышать неслышимое?
- Но я снова уронил это зеркальце, и не найду его.
- Вы уронили его в себя, когда стреляли. Оно в вас. Слушайте же.
И я услышал другие крики. Они заполняли все пространство России: "Помогите! Что делать? Что это такое? Я ничего не понимаю За что меня? Я так больше не могу! Мы так больше не можем!" Крики, которые мы никогда не слышим, пока сами не начинаем кричать так же. А если услышим, все равно пройдем мимо. Ибо не можем ничем помочь даже самим себе.
- Постарайтесь понять кричащих. Поймете - поможете. Себе не поможете - им поможете. Вам помогут. Это начало.
- А конец?
- Понять, почему вы допускаете все это. Не нужно ни в кого стрелять. Стреляйте в свое невежество. Уничтожьте его. Спадет пелена с ваших глаз - и вы увидите, что все эти ужасные монстры вашей жизни - резиновые раздутые куклы, питающиеся невежеством.
- Что же дальше?
- Вы увидите истину, и увидите, что дальше. Но помни: "Око за око, зуб за зуб. Любите врагов ваших".
- Но Вы сказали, что наши истины всего лишь версии.
- Так ищите же истину.
И тут я снова увидел плоское зеркальце в своей руке и воскликнул:
- Я нашел его.
Тут голос снова перешел на "ты".
- Ты потерял его. Но оно пока с тобой. И другое зеркальце - тоже . Выбирай.
Я снова заглянул в то зеркальце, в котором нарисованный человечек махал мне приветственно руками. И увидел наши суды, защищающие нас от произвола, наши больницы с улыбающимися врачами и медсестрами, наши школы с современными бассейнами и умными вежливыми компьютерами. И было очень приятно на душе.
Но все же я заставил себя посмотреть и во второе зеркальце. И увидел суд, на котором (во имя римского права) адвокаты подсовывали своим подзащитным надуманные версии, а потом эти версии соревновались. Я увидел, как врач, не имея возможности произвести больному анализы, лечил версию болезни, а болезнь стремительно развивалась.
Я поразился: математика, на которую не смели покушаться даже императоры, подавлена в школе чиновничьим произволом. Лукавое подобострастие (почему-то называемое конкуренцией) господствует в ней. И зеркальце подсказало мне, что если будет предложена "упрощенная версия" теоремы Пифагора, учитель всего лишь просит подтверждения. Потом и вовсе: "Чего изволите С?"
- Я пока ничего не вижу, кроме плюрализма, - сказал я, поглядывая на оба зеркальца поочередно, и приходя в себя. - У нас тоже - свобода слова! И это замечательно!
("Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
Голос снова рассмеялся:
- Свобода слова? У вас есть свобода слова? Но у вас нет слов! В этом суть.
- У нас очень много слов и появляются новые. Вы только послушайте наших политиков и наши СМИ - Вы удивитесь многообразию слов и стилей.
- О, мы их вдоволь наслушались. Слово правит миром! В вашем мире правят оболочки, наполненные ложным содержанием. Одни слова вы заменили версиями. Другие слова ,чуждые вашему языку, превратили в версии вас. Третьи распались. "Народ" распался на "Элиту" и "быдло". "Человек" распался на "крутого", "лоха" и "урода". Ваша свобода - это свобода лжи и лицемерия. Вы украли у себя слова "честь" и "достоинство". Слово "честность" вызывает смех. "Любовь" превратилось в половой акт. Вы не говорите: "Я люблю", говорите: "Я занимаюсь любовью".
- Вы говорите: "Повышение зарплаты на 10%!" - и ликуете. Скажите точнее: "Восстановление зарплаты, обесцененной на 10%". Хотя обесценилась она на все 40. Очередная подмена понятий. Так вы лжете самим себе.
- Нет, нам так говорят.
- А вы повторяете.
- Но, согласитесь, в нашей трудной экономической ситуации, когда цены растут, трудно поддерживать реальную зарплату.
- Вы не хотите учиться. Вы не хотите понять простую вещь: растут цены - растут налоговые поступления - растет бюджет. Если говорим о бюджетниках, то в чем проблема?
- Так в чем же проблема?
- Проблема в вас, в вашем невежестве.
- А если хозяин задерживает зарплату?
- Он должен компенсировать задержку.
- Но у нас нет законов!?
- Почему их нет?
- Мы не знаем.
- Вы должны знать все, понимать все, только тогда вы сможете что-то сделать.
- Но это сложно.
- Это очень трудно, но просто. Нужно знать, куда смотреть.
- Я понял: "Зри в корень!?"
- Мы бы сказали иначе: "Зри в семя", - ибо из семени вырастает и корень.
- Значит, нам нужно знать историю?
- Нужно знать историю вопроса. Но этого мало.
- Почему?
- Нужно глядеть в будущее, нужно думать о том, что вырастет из семени.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
- Вы учились хитрости, и постигали сложность. Но сложность от этого становилась еще сложнее. Кто учится мудрости, постигает великую простоту.
- Я понял: "Зри в корень!"
- Мы бы сказали: "Зри в семя!" - ибо корень вырастает из семени. Нужно знать историю вопроса. Но этого мало. Нужно глядеть в будущее, нужно думать о том, что вырастет из семени.
Негромкие звуки музыки. Потом обрывки каких-то стихов: "Глянул в колодец с прозрачной водой - Будто открылись в пространствах оконца. Я лишь к России стремился одной, За горизонт, чтоб найти ее Солнце". Потом - опять музыка. И снова: "Но есть на свете чудный цветок. В нем обрываются дикие дали. Он от России в пространствах далек. Но в нем надежда ее и печали".
- И все же есть у нас умные люди, подумал я, посмотрев в левое зеркальце, и увидев кучерявого человека, который убеждал кого-то ввести справедливые размеры пенсий: "Кто много работал - у того пенсия больше, кто мало - меньше, кто не работал - пусть умирает с голоду". И я порадовался за этого человека, за его смелость и принципиальность.
Не удержавшись, я посмотрел в другое зеркальце. И увидел пенсионеров: учителей и врачей, стоявших за бесплатной похлебкой.
- Они мало работали? - спросил я у зеркальца.
- Они много работали, только платили им мало, - был ответ.
- И за это их наказывают мизерной пенсией!? - изумился я.
А за спинами бывших учителей и врачей бегали какие-то молодцы, размахивавшие пачками денежных купюр.
Возмущенный, я повернулся к левому зеркальцу, и увидел в нем решение жилищной проблемы: улыбающихся молодоженов, вселяющихся в новую квартиру, и улыбающуюся бабушку, уходящую из нее по собственному желанию в маленькую, но чистенькую комнатушку.
Немедленно заглянул в правое, и увидел столпотворение. Размахивая денежными купюрами, бегали какие-то молодцы. И - неисчислимое количество плачущих престарелых женщин и понурых стариков, покидающих свои обжитые квартиры, где они когда-то жили семьей, любили и ссорились, рожали и воспитывали детей, дружили с соседями, а затем хоронили своих близких. Где им был известен каждый уголок, а вокруг - такой знакомый и родной мир.
Их переселяли в какие-то бараки, и они плакали по знакомым местам, по привычной мебели, часть которой пришлось выбросить или продать за копейки. Они плакали по всей своей жизни и вспоминали, как в свое время, счастливые и довольные, вселялись таким же образом в те же квартиры.
А к ним приходили работники психслужб и убеждали их в преимуществах малой площади, и что они свое отжили, и пора готовиться к еще меньшей площади.
Я постарался побыстрее перевести взгляд в левое зеркальце, которое демонстрировало мне информационные технологии. Не буду описывать тот рай, который я увидел, ибо вся наша газетная и прочая литература описала его более красочно.
Глядя же в правое зеркальце, я снова увидел бегающих молодцев, размахивавших пачками денежных купюр. И увидел людей, которые не могли жить без информационных технологий, как без воздуха. Не могли жить без любимых порносайтов и сайтов столь изощренного назначения, которые еще не снились нашим продвинутым фантастам. И увидел я, что все информационные услуги стали платными. Хочешь зайти на сайт, без которого твоя жизнь не имеет никакого смысла, - плати! Информационные технологии непрерывно совершенствовались, и нужно было постоянно менять дорогостоящее оборудование.
И все страшно суетились: кто в поисках денег, кто - более дешевого, подпольного сайта. Своим отрешенно горящим взглядом, ищущие напоминали мне каких-то загробных маньяков. "О старые добрые времена, - подумал я, - с их трогательными и милыми наркотиками: героином, ЛСД..., - и я чуть не заплакал от печали и умиления.
Я уже перестал соображать, в какое зеркальце смотрю в тот или иной момент. Голова моя закружилась.
- Смотри в свое сердце! - посоветовал голос.
Но я посмотрел в свой протестующий разум. Протест нарастал. Я должен был дать отпор, и я выпалил:
Но раз строится новое общество - жертвы неизбежны!
( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
- Вы хотите быть жертвой? Станьте же ею во имя других!
- ?
- Опять молчите? О да! Прогресс требует жертв - и вы получили Чернобыль. Северная столица построена на костях. А кости встали, чтобы забрать в землю новые кости. И вы получили страшную ленинградскую зиму 1941 года.
- И все же потомки вспомнят нас. ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
- А кости вспомнят потомков. Вы слепы и безумны. Даже дома возводите на бывших кладбищах. Вам безразличны предки - вам безразличны потомки. Пока не поймете, что творится, у вас ничего не получится.
Но зато у нас, русских, есть то, что нас объединяет. ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
- В самом деле?
Мы хотим сохранить Россию. Мы хотим стать "Державой"! ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
Вы презираете свою культуру. Вам не нужен ваш язык. Вы хвастаетесь лишь знанием иностранного языка, и ненавидите друг друга. Так что же вас может объединить?
- Но ведь слились же разрозненные княжества в Русь Великую!
- Смотрите в семя. Их объединили внешние обстоятельства - внешний враг. Внешний враг исчезнет - Россия рухнет. Ибо нет внутренней культуры, что способствовала бы объединению. Вы сами виновны в этом.
- Так что ж, искать внешнего врага?
- Лучше бы вам подумать о том враге, который сидит в ваших душах. Не о том думать, чтобы стать великой Державою ( "кого" держать-то, кроме собственной распущенности?) - о том думать, чтобы стать Великой нацией с Великой культурой. Но сначала поймите суть культуры, и зачем она, культура, вам нужна.
А наши реформаторские программы...?( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
У вас нет программ. Программы - для Элиты, а Вы - большинство. Для элиты - программы. Для остальных - дешевые лозунги.
- Разве лозунги - это плохо?
- Лозунги без программы - плохо. Они- сладкие, как пряники, а с оборотной их стороны - кнут.
- Где же их оборотная сторона?
- В незримых для вас программах.
- Вас трудно понимать.
- Поймите себя! Все кричали: "Реформы для народа!" - а получилось: народ для реформ. Слова правят миром, или их оболочки. Сначала вам говорят: "Реформы - для народа!" И вы кричите: "Ура!" Потом остаются только "реформы" А вы язычники, идолопоклонники! Раз реформы, значит реформы! Значит, все ради реформ. И не замечаете, как привыкаете к этому. А вам уже внушают, что реформам нужна жертва. И лично Вы этой жертвой становитесь. Методика старая, и действует безотказно. Поймите себя. Поймите, почему вас так легко обмануть, и не допускайте этого.
Я понимаю: "Благими намерениями вымощена дорога в ад". ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
- А здесь нет благих намерений. Одни намерения - от невежества, другие - от подлости. Одни не понимают, что творят. Другие - пользуются этим. А вы соглашаетесь.
- Невежеством можно воспользоваться? - спрашиваю, сдерживая зевоту.
- Вы платили бы пекарю за невыпеченную булочку?
- Нет, конечно, - и я снова зевнул.
- Почему же Вы платите надменному чиновнику, который не только не испек вам булочки, но и вашу булочку положил себе в рот?
Но ведь он образованный, энергичный, много чего делает, у него престиж, заслуги! ( "Слова, слова, слова!" - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.) У него - одна заслуга: перед собственным карманом. И за это ему платите. Ваш дворник сделал для вас больше - доплатите ему.
Я представил себя мудрым правителем. Взгромоздившись на трон, приказываю: "Министрам - зарплату дворника! Пока не "наведут порядок". Справятся - дадим зарплату учителя. Научат, начнем богатеть - подумаем, что дальше делать". И вдруг я ужаснулся: а что если министры услышат меня!? И торопясь, и озираясь по сторонам, сбежал с трона.
- Так, так, "правитель" бежал с трона? Вы придумали простое решение, а оно должно быть - мудрым.
- Вы же говорили, что решение должно быть простым. Извините, - очень простым.
- "Очень простым", значит, мудрым.
- Почему же у меня не получилось?
- Вы доверились голому рассудку. Вы торопились. А мудрость не терпит суеты. Поэтому Вы приняли неверное решение. И Вас посетил страх. Но думали Вы в правильном направлении. А суета, она всегда - поперек.
- Поперек чего?
- Поперек времени и скорости.
- Может, лучше думать системно, с привлечением новых технологий?
- Если не пропущено через сердце, - будет еще дальше от истины.
- Но начинали реформы порядочные люди!
- Скорее - благодушные. На смену пришли корыстные.
И я почему-то вспомнил кости, множество костей, которые увидел в зеркальце.
- Не слишком ли все просто?
- Вы должны, наконец, понять, что истина не бывает простой (простота хуже воровства). Она бывает или очень простой (если она - полная), или ложной.
- Значит ли это, что Вы сказали мне полную истину?
- Вы сами должны искать полноту истины. Откройте сердце - и откроется разум. Ищите полноту - найдете необыкновенную простоту.
- И все же! Нам помогают другие государства!
- Они плохо знают вас. Они не понимают, почему ваша культура не имеет ни политической, ни правовой, ни экономической составляющих, почему слабо развиты культуры быта, культура здоровья, семейных отношений, ... И никому непонятно, почему вы друг друга так ненавидите, ненавидите собственную культуру и родной язык.
- Но мы учимся. Лучшие представители выезжают за рубеж, изучают юриспруденцию, менеджмент...
- Вы выехали за рубеж. Увидели модные брюки на толстом господине. Позаимствовали. Надели на свое худое тело. Брюки упали. И Вы остались совсем без штанов.
- Вы предлагаете не заимствовать?
- Научитесь шить модные брюки, и сшейте их себе по размеру. Вот и все. Сначала изучите свою культуру и свой язык. Для этого не нужно выезжать за рубеж. А затем изучайте за рубежом право, менеджмент, экономику...
- Я думаю, нужна национальная идея. (- Слова, слова, слова!, - кричали мне оба зеркальца, и каждое кричало о своем.)
Один мой глаз смотрел в левое зеркальце, и видел многочисленное количество людей, взоры которых были устремлены к расставленным повсюду телевизорам. А в них телеведущие вещали нечто о национальной идее. И все люди, смотревшие в телевизоры, исполняли руками и ногами все те упражнения, которые им демонстрировали. В результате упражнений из воздуха появлялись долларовые купюры, и каждый хватал их ртом и проглатывал. И всем нравилась эта национальная идея.
Другой мой глаз, глядевший в правое зеркальце, видел те же купюры, но только в руках телеведущих. Остальные люди маршировали по улицам, что-то яростно выкрикивали, щелкали зубами, жадно смотрели на доллары, разворачивались, снова щелкали зубами. А потом дружно скандировали проклятия стране, откуда эти доллары появились.
Оба изображения сливались в моей голове в одно, так как я не видел особой разницы между ними.
Но что это? В левом зеркальце я вдруг увидел просторы России, заселенные невероятно большим количеством людей. Все улыбались или смеялись, и говорили, что они в восторге от своей национальной идеи. Странное дело, среди них я не увидел ни одного русского. Когда я посмотрел в правое зеркальце, то все понял: чтобы сохранить Россию, ее заселили китайцами и представителями других многочисленных народов, а, заодно, прихватили их национальные идеи вместе с культурой и языком. Власть имущим было все равно, кем властвовать, лишь бы властвовать.
- Я думаю, нужна национальная идея, - настойчиво повторил я свою мысль, несмотря на все увиденное.
- Ты так не думаешь. Тебе внушили. Национальные идеи не изобретаются. Либо они есть, либо их нет, - опять голос перешел на "ты", что немного меня обидело.
- Но в чем их суть?
- В культуре и языке. Развивайте их - вот национальная идея.
- А Бог?
- Бог не бывает национальным. Он для всех.
- Вы говорите про национальную идею и культуру. Но в Германии, во Франции...
- Есть национальная идея, и есть конкретные задачи, укладывающиеся в ее рамки. Их иногда путают, но нет задач вне национальной культуры и языка. У вас три выбора: найти врага, обрести культуру или развалиться, колонизироваться.
- Мы не хотим быть колонией.
- Не колонией, а колониями. Вас поделят. Может быть, вам лучше самим заняться выбором господина, пока не поздно? Выбирайте: США, Франция, Германия, армяне, цыгане, вакхабиты... Пригласите одних, прежде чем к вам придут другие.
- Но мы не хотим этого.
- Может быть. Тогда поймите свою историю. Поймите, что творится в вашей культуре, поймите своих пророков, веру свою, наконец.
- Но мы изучаем юриспруденцию, менеджмент...
- Вы шьете штаны, не зная размера.
- Я понял: это Россия. Испытательный полигон. Как изменить это?
- Полигон все равно будет. Не в этом дело. Дело - в качестве полигона. Думайте!
И я стал искать мудрого правителя среди известных политиков, музыкантов, артистов и прочей говорящей и пишущей публики. Я стал искать зеркальца и не нашел. Но голос сказал, что достаточно представить их в своих ладонях. Я представил - и они появились. Я смотрел в левое зеркальце и изумлялся чудным речам и статьям. Я был шокирован открывшейся гениальностью. Наконец-то, вот он - мудрый правитель! А вот еще один! А вот еще!...
Я смотрел в другое зеркальце и видел, что глаголящий не понимает, что он говорит или пишет. Что он самовлюблен и обожает звуки, которые издает, строчки, которые растекаются при движении его пальцев. И возбужденная толпа вторит ему, не понимая, чему вторит.
Я поднимался все выше и выше по ступенькам власти и не находил "мудрого правителя". И понял я, что пора остановиться, пока не остановит кто-то другой.
Я обратился к голосу:
- Так где же мудрый правитель? Где его искать?
- Пусть каждый ищет в себе.
- Но я уже искал его в себе, и не нашел.
- Другого выхода нет. Ищите!
И я вздрогнул при мысли, что мудрый правитель в России так и не будет найден, а "культура" останется на том же уровне.
Я снова заглянул в зеркальце. Я волновался и, кажется, не соображал, в какое зеркальце смотрю. И увидел толпы бегущих людей. Одни скандировали:
- Армяне! Армяне! Армяне! Армян в правители! Они давно у нас живут.
- Цыган! Они умеют гадать и предсказывать будущее, - кричали другие.
- Америку к нам! Она построит нам рай!
- Французов! Францию хотим! Да здравствует цивилизованная страна!
- Россию даешь! - орал чей-то пьяный голос. - В России - свобода!
Началась потасовка. Истерические крики, перемешанные с матерщиной. Какой-то тип, призывавший армян, видимо, забыл об этом, и стал призывать вакхабитов. Через некоторое время, разочаровавшись в вакхабитах, стал взывать к евреям.
- Господа Бога сюда! - потребовал кто-то. - Только он может править нами!
- Никому больше не доверяем! - поддержали чьи-то голоса.
Испугавшись, я глянул во второе зеркальце и увидел гигантскую пушку на территории России. Другого оружия не было. Возле нее бегал полноватый господин среднего роста с добродушным лицом и кепи на голове, и кричал:
- Враг - Америка! Она, она! Я вам точно говорю, - Америка! - и пушка разворачивалась на Америку.
- Китай, Китай прет! - кричал он, размахивая руками. И пушка судорожно разворачивалась в сторону Китая.
- Немцы, немцы подлецы! Смотрите. Вот они наши главные враги! - и пушка нацеливалась на Германию.
- Нет, нет, - Франция! Давай сюда! - ствол пушки снова дергался.
- Ага, проклятые вакхабиты! Бей их!
- Вон, вон смотрите: евреи зашевелились... !
Жерло пушки металось из стороны в сторону, пока не уставилось на меня.
В страхе я разжал ладонь, зеркальце стало падать. Что-то внутри него стрельнуло, и оно разлетелось на мелкие осколки. Но тотчас же откуда-то появилось третье зеркальце.
- Бог любит троицу, - услышал я непонятно чей еще голос.
Я заглянул в зеркальце, уже и не зная, чего от него можно еще ожидать. И ничего не увидел, кроме белесой полоски тумана.
- Объясните мне, - воскликнул я, - это конец России?!
- Зеркальце не предсказывает будущего, - ответил голос.
- ? Но Вы же все знаете!
- Начет будущего мы не знаем. Нам запрещено.
- Но Вы так много говорили о нем!
- Мы говорили об его вариантах.
- И зеркальца?
- И зеркальца - тоже, по мере своей правдивости.
- Так где же будущее?
- Оно в вас, в вашем сердце, в вашем разуме, в ваших делах. Сделайте его сами!
- Вы все время говорите о большой простоте. Но говорите сложно.
Ищите эту простоту сами, и ощущайте ее сердцем. Тогда не будет сложно. Но будет трудно.
И я вспомнил начало диалога.
- А вдруг голос прав, - на мгновенье подумалось мне, - и нужно учиться мудрости. Иначе хаос воцарится в России.
А почему именно - в России? И уже понимаешь не только - в России. То, что происходит в России, может потрясти весь мир, как в 17 году. И покатится все тартарары. Антихрист придет в России под именем Христа. Вот что будет. И пойдет отсюда править всем миром.
- Вы поняли возможность этого. Но это не вся полнота истины.
- Почему бы вам не сказать ее?
- Мы говорим вам, что есть истина. Искать же ее должны вы, живущие на Земле.
- Но, - голос опять кратковременно перешел на "ты", - ты выслушал нас, и, в благодарность, мы откроем вам первые две истины.
- Какая же самая первая и самая простая истина?
- Познай самого себя. Познай слова, которые говоришь себе и повторяешь другим.
- А вторая?
- Ваши руководители - ваши слуги.
- Да Вы что?! - замахал я в ужасе руками, и оглянулся. До меня дошло, что эту банальную фразу я воспринимал очень сложно и мудрено, с подмигиванием и ухмылкой. А если воспринимать очень просто, без всяких затей, так это же ...крамола, бунт! Подумать только, губернатор - мой слуга, президент - мой слуга!
Может быть, мне и за дверь их выставить можно?
- А цари тоже наши слуги?
- И цари тоже! Но они еще и слуги Господа.
- А Бог?
- И Бог - ваш Слуга, ибо и вы его слуги.
Да кто со мною разговаривает, - подумал я, - уж, не темная ли сила? И задал последний вопрос: так что же делать со всей мерзостью, что творится на земле нашей? Может президента переизбрать или бунт поднять?
- Понять, - еще раз повторили мне.
- Понять, значит, простить, - устало возразил я.
- Понять, значит, преобразовать, - услышал в ответ. И проснулся от какой-то ужасной какофонии звуков. Кто-то на полную мощность включил свой музыкальный центр, и наслаждался тем, как он, маленький человечек, становится на несколько мгновений маленьким господином над маленькой кучкой маленьких людей.
И я понял, что не надо ничего понимать. Нужно только сделать вид, что ты что-то значишь в этом мире, когда, на самом деле, ты ровным счетом ничего не значишь. Ты просто маленький человечек, включивший музыкальный центр. И, главное, - никаких забот!
Пятница, 13 июля 2001 года. По Григорианскому календарю.
P/S
И вновь раздался голос: "Мудрые решения есть, но их трудно найти, потому что они очень простые, и нежелательные для многих. Еще труднее принять их, и еще труднее исполнить. И только самый мудрый сделает все это. Ибо мудрость - это величайшая любовь и величайшая ответственность", - но я ничего этого уже не слышал.
ЧАСТЬ 3.
Мы сидели со Степаном за столиком открытого уличного кафе. Степан - студент философского отделения Государственного университета. Я хотел рассказать ему о своем странном сне, и о "голосе". Но Степан уже начал говорить. И первое, что он сказал:
- У нас русских есть то, что нас объединяет.
- В самом деле? - почему-то спросил я, и понял, что все это, в том числе и свой вопрос, я уже где-то слышал.
- Мы хотим сохранить Россию. Мы хотим стать Державой!
Разворачивался тот же диалог, что и во сне. Какая-то мистика. Я смотрел на Степана, не мигая, широко раскрытыми глазами. Я вообразил себя "голосом", и мы продолжили диалог. Дошли до того момента, как я объявил:
- Внешний враг исчезнет - Россия рухнет. Ибо нет внутренней культуры, что способствовала бы объединению. Вы сами виновны в этом, - повторял я знакомые, звучавшие во сне слова.
И вот тут Степан произнес фразу, которая во сне не произносилась:
- А экономика? Она не объединяет?
- Если экономика - часть культуры - да, объединяет. Но для этого она должна быть культурной экономикой. Она у вас культурная? - неожиданно нашелся я.
А вообще-то все это или мистика, или, скорее всего, какой-то розыгрыш. Но какой? Я терялся в догадках. Но не мог же Степан подслушать мой сон, или организовать его. Впрочем, не появились ли какие-нибудь психотехнологии, о которых я ничего не знаю? Но диалог продолжался, мешая мне обдумать создавшуюся ситуацию.
- Но, может, с нее и начать, с экономики? - задал Степан следующий вопрос.
- Вы ставите телегу впереди лошади. Вы не изменились за последние 10 лет. Вы говорите: "Материя первична, сознание вторично". Вы говорите: "Бытие определяет сознание". Вы заблудились. Первичен дух. У духовного человека сознание определяет бытие. У бездуховного - бытие определяет сознание. Начав с экономики, вы споткнулись на политических проблемах. Но ничего не поняли. Стали решать политические, не решив проблем идеологических - и снова наступили на те же грабли. - Я удивлялся, откуда у меня эти мысли? Неужели все это было во мне раньше, а я не знал? Нет, нужно поставить все точки над "i". Я, было, хотел задать прямой вопрос Степану. Но потом передумал: посмотрю, что будет дальше.
- А начать нужно было с духовных?
- Они и сейчас стоят перед вами, - закончил я свою мысль.
- Я думаю, нужна национальная идея, - сказал Степан.
Один мой глаз смотрел в левую руку, и видел многочисленное количество людей, взоры которых были устремлены к расставленным повсюду телевизорам. А в них телеведущие вещали нечто о национальной идее. И все люди, смотревшие в телевизоры, исполняли руками и ногами все те упражнения, которые им демонстрировали. Но это же самое я видел и во сне...
- А качество жизни, разве не достойное содержание для национальной идеи? - продолжал Степан.
- В рамках культуры - да. Но то, что вы понимаете под качеством жизни - за рамками культуры. Это качество прожигания жизни и природных ресурсов. Нельзя говорить о качестве жизни, не говоря об ее ценностях, - вновь нашелся я.
- Но мы ценим в этой жизни все! Мы любим наслаждения, скорость, комфорт...
- Вам дали жизнь, а вы не знаете, что с нею делать, и тратите ее на игрушки. Играете в карты, чтобы убить часть времени, а, значит, - и жизни. Бездельничаете, пьянствуете, колетесь...
- Но мы ценим в этой жизни все! Мы любим наслаждения, скорость, комфорт.... Значит, мы любим жизнь.
- Есть великое искусство жизни. Когда Вы постигаете его, Вы понимаете, что Жизнь это Учеба и, своего рода, - Творчество. Но большинство из вас не любит учиться. Вы сидите на уроке и играете в крестики-нолики. Получаете двойку - и падаете в обморок, - я продолжал изумляться самому себе. Да я ли - это?
- Так чему же мы должны научиться в жизни? Разве жизнь не самоцель? Разве мы родились не для наслаждений?
- "Вы родились!". В этом ваша исходная позиция. Вы еще не можете изготовить и маленького винтика, а уже считаете, что нет ничего проще, чем появиться на белый свет: нужно "всего лишь" родиться. Вы ради забавы убиваете насекомое, даже не подозревая, насколько оно сложнее и тоньше организовано по сравнению со всем тем, что вы, люди, можете сделать. Вам никогда не приходило в голову, какой титанический труд проделала природа по указанию Творца? - Для того чтобы появилась жизнь, и родился каждый из вас! И вы полагаете, что все это лишь для того, чтобы вы превращали свои жизни в пустую забаву и пустое наслаждение? - я начинал привыкать к открывавшимся во мне способностям так говорить. Более того, мне это начинало нравиться.
- Разве мы не принадлежим сами себе? Разве я не могу распоряжаться жизнью по собственному усмотрению? - снова слышу голос Степана.
- Бог создавал не рабов, а свободных людей. Но есть качество свободы. Кто выбирает высшее качество, становится "рабом Божьим", рабом Истины и Совести, и достигает высшей свободы. Человек, выбирающий низкое качество, становится рабом иллюзий: гордыни, невежества, страстей. Его развлечения и наслаждения - примитивны, скучны. И он постоянно ищет новых; и, не находя, впадает в извращения и агрессию. Это - высшая степень несвободы.
- Если жизнь не самоцель, то что же является высшей целью? Чему мы должны учиться?
- Вы нужны природе, нужны Пространству, Времени, Вечности, Богу. Вы должны научиться служить им, чтобы они служили вам.
- Мы должны думать о загробной жизни?
- Вы должны думать о Вечности. Каждый из вас должен разобраться в себе и понять, зачем явился на Свет, какую задачу решает на Земле, какова его Миссия. - "Наверное, из меня мог бы получиться неплохой философ", - подумал я.
- Значит, не нужно заниматься политикой, экономикой - это все игра в крестики-нолики? - не давал мне остановиться Степан.
- За пределами культуры - да. Игра в крестики-нолики. Представьте: мама, папа, соседи озабочены только одним: создать на уроке все условия для игр своих чад, Именно так поступает все ваше общество. Большая часть промтоваров, которые вы видите в магазинах, выходит за пределы разумной необходимости. И нужна только для того, чтобы кормить все более и более прожорливых идолов под названиями "Комфорт" и "Деньги". Ради этих идолов гибнут люди, уничтожается природа.Если же вы работаете в пределах культуры, вы избавляетесь от многих иллюзий, пересматриваете систему ценностей. Вы увеличиваете скорости, только если это нужно для прочтения великой Книги жизни, но еще более вы увеличиваете безопасность, ибо она - гарантия прочтения Книги. Вы рискуете жизнью только ради жизни, и не рискуете ради развлечения или денег.
"Степан, - не выдержал я, - я видел сон...!" - " Не прерывай "диалог"! Про сон потом расскажешь, - и Степан продолжал:
- Так где же мудрый правитель? Где его искать?
- Пусть каждый ищет в себе, - отвечал я.
- Но я уже искал его в себе, и не нашел.
- Другого выхода нет. Ищите!
- Вы имеете в виду демократию?
- Мы имеем в виду культуру. Это сущность. Демократия - форма. Если общество невежественно - демократия будет торжеством невежества. В разумном, культурном обществе - демократия будет торжеством культуры и разума. Все очень просто.
- Вы считаете, мы не готовы к демократии?
- В вашей культуре ответ на ваш вопрос.
- Мы должны подражать Западу?
- Там больше культуры. Но и там есть проблемы. Кроме того, нужно шить штаны по своему размеру.
- Тогда - диктатура?
- Будет ли диктатор воспитывать культуру? - Вот в чем вопрос. Если правитель начинает реформы, а потом говорит, что они провалились по вине народа (менталитет, мол, не тот; необходимых культурных предпосылок нет), то правитель сам не обладает должной культурой, ибо начал не с того конца.
И тут я почему-то вспомнил наших маленьких диктаторов, и заглянул в левое зеркальце (будто бы я держал его в руке). И увидел, как долго и упорно выращивали наших руководителей в разных офисах, и как при этом плоды культуры сами по себе вырастали на всех видимых и невидимых членах будущих вершителей наших судеб.
Перевел взгляд на другое зеркальце, и увидел автобус, в который пыталась запрыгнуть взбудораженная толпа. Водитель, играя с толпой, то останавливался, не открывая дверей; то, открыв двери, трогался. Вот кто-то упал, кто-то кого-то опередил, кто-то кого-то стукнул. Переполох и паника. Какой-то дед застрял в двери, и его пинками втолкнули в салон молодые парни, и успели заскочить сами. Увлекательная игра, подумал я, взглянув на явно развеселившегося водителя. Потом посмотрел на окно автовокзала, в котором красовалась кругленькая фигурка самого главного. Главный смотрел на все это, и я заметил, что ему скучно. Зевнув, он пошел доедать бутерброд, лежавший на его рабочем столе.
- Вернуться в социализм? Но это утопия! - услышал я голос Степана.
- Каждый общественный строй требует своего культурного уровня. Социализм - утопия при тех уровнях культуры, которые существуют на Земле. И социализма у вас не было! Вы торопились. Вы ставили телегу впереди лошади.
- Какой же общественный строй нам строить?
- Думайте о культуре! Развивайте ее. Ответ придет сам.
- Но ведь мы строим классовое общество! - будто бы не без гордости вспомнил Степан.
- И вы этим гордитесь? - я долго смеялся над Степаном.
- Но ведь мы строим классовое общество, и скоро у нас будет средний класс! - продолжал настаивать он.
- Может быть, вы строите кастовое общество? Элита у вас уже есть. Родятся еще два названия - и строительство завершено.
- Так где же мудрый правитель? Где его искать? - стал сокрушаться Степан.
- Пусть каждый ищет в себе.
- Но я уже искал его в себе, и не нашел.
- Другого выхода нет. Ищите!
- У нас есть конкурсы красоты. Может быть, устроить конкурс мудрости?
- За мудрость не платят денег. За мудрость благодарят или избивают. Конкурс глупости можете устроить. Глупость всегда оценивается высоко, - сказал я, и не поверил своим словам, поскольку был в них нехороший намек на большие деньги, а я деньги, не то, чтобы любил, но не отказался бы ....
Я хотел заглянуть в зеркальца, но зеркальца засмеялись и отвернулись. Левое зеркальце, жеманясь и извиваясь между моими пальцами, тоненьким голоском поехидничало: " Вы там и себя увидите". - "Почему бы и нет! - подумал я. - Если ради награды, то можно".
Правое зеркальце сказало мне, что я не готов к правде, хотя давно ее знаю. Что меня очень удивило, но я не стал настаивать.
Но все же сумел подглядеть в зеркальце. И увидел в нем смущенных политиков и других знаменитостей. Они явно не хотели участвовать в конкурсе глупцов, но очень хотели денег. Поэтому переминались с ноги на ногу.
И увидел змееподобные очереди. Очереди, - обвивавшие все улицы, какие я только мог различить в большой стране. И казались они одной большой змеей, разлегшейся по России. Людям было все равно куда стоять, лишь бы получить что-нибудь из денег. Но им явно не светило, так как уж слишком разумными они были в этом своем устремлении, ведь большинству из них, в самом деле, не хватало денег.
И только отдельные кучки людей стояли на крышах домов, как во времена вселенского потопа. И, воздев руки к небу, взывали к Богу! Среди них я обнаружил и нескольких уважаемых мною политиков и кое-кого из знаменитостей.
- Учитесь мудрости, - повторил мой голос.
- Зачем она нам, мы же не правители, - отвечал Степан.
- Мудрость правителя состоит в том, чтобы народ сделать мудрым. Но чтобы появился такой правитель, вы все должны искать мудрость. Тогда и появится Он, чтобы помочь найти ее. И лишь с мудрым народом мудрый правитель может решить трудные проблемы этого народа.
- Как же мы сможем проявить свою мудрость?
- В общественной деятельности, в общественных организациях, в профсоюзах. Вы всегда надеетесь на кого-то, кто у власти. Вы разочаровываетесь в одном психологическом типе и требуете другого. Вам надоедает одна внешность у власти, и вам кажется, что нужно заменить эту внешность - и проблемы начнут решаться. Но сами ничего не делаете, - тут я вспомнил Александра Солженицина и его идею местного самоуправления. Глухо! Очень глухо! Солженицина и то не расслышали! И не поймешь, чего больше: непонимания, скуки, лени? - Какая разница, - равнодушие, одним словом. А - к чему, к кому равнодушие? К себе, к детям и внукам. К своей судьбе и их судьбам. К судьбе России.
Степан взглянул на часы:
- Пора!
- Я не рассказал про сон!
- Потом!
- Нет, не отпущу! Что все это значит? - возмутился я. - Ты что, издеваешься надо мною? Такой диалог я во сне видел! Это что, случайное совпадение или розыгрыш? Ты разыграл меня!
- Уверен?
- Да, уверен! Только перестань меня дурачить.
Степан снова посмотрел на часы.
- Ну хватит же! - потребовал я.
- Разве я в ответе за твои сны? - как-то лениво спросил Степан, чем окончательно убедил меня, что все (каким-то образом) подстроено.
- Я уже целый час на взводе! Или дружбе конец!
- Ладно, не буду мучить. Помнишь, за два дня ты дал нам ключ, и мы заходили к тебе с Максимом и Аленой, пока тебя не было?
- Так что? - насторожился я. Да, они заходили ко мне (я часто предоставлял в их распоряжение свой музыкальный центр, к которому сам давно охладел).
- Мы поставили тебе там одну техническую новинку.
Максим был большим специалистом в области новейших технологий, и я был весь во внимании.
- Видишь ли, мы придумали диалог, записали его на пленку. Потом, вспомнив про "пятницу тринадцатого" решили провести небольшой эксперимент, одновременно подшутив над тобой. Пленку заложили в твой центр. А та штуковина, которую мы поставили, должна была ближе к утру включить твой музыкальный центр и воспроизвести диалог. Потом, в нужное время - отключить.
- Ты серьезно?
- Приди, проверь. Можешь еще раз послушать.
- Мои вопросы тоже были записаны?
- По специальной методике: другим голосом и другой интонацией, на фоне специально подобранной музыки - это было труднее всего.
- А изображения в зеркальце?
- Мы просто вкрадчиво повторяли отдельные слова: "змея, змея, потоп...". Остальное - дело твоей фантазии.
- Но это же непросто!
- Да, без знания психологии не обошлось. Немного сомневались в успехе.
- Откуда ты знаешь, что эксперимент закончился успешно?
- Он превзошел все ожидания!
- Но...?
- Во-первых, ты сам сказал про диалог во сне. Во-вторых, ты просто молодец! Ты так умно отвечал на вопросы.
- Надеюсь, мои сегодняшние ответы не придуманы вами?
- Нет, конечно! Той ночью мы тебя подучили немножко, встревожили твое подсознание.... А сегодня ...
- А сегодня я был в состоянии катарсиса?
- Можно и так сказать.
- Значит, все, что я говорил сегодня - это во мне?
- Познай самого себя! Выходит - так!
- Но откуда?!
Сейчас я слушал уже не Степана, а свой внутренний голос. И я понял, что все, что изначально счел за мистику, было во мне. Не прошел бы ночной диалог, если бы во мне не было всего этого. В нас многое что скрыто, о чем мы и не подозреваем: и плохого, и хорошего, и мудрого, и глупого! Но если мы будем прислушиваться к внутреннему голосу и сердцу, мы найдем истину, смысл, найдем счастье.
И, возможно, не такой уж я пропащий человек. А музыкальный центр можно использовать не только для "отключки". Правда, я только что вспомнил одну странную вещь: во время ночного диалога в нашем доме не было света. Ну ничего, приду домой и во всем разберусь. Ведь это небольшое недоразумение - сущий пустяк по сравнению с многовековыми проблемами моей страны.
Мы со Степаном расстались. Я смотрел ему вслед, когда он уходил. У Степана - девушка. Счастливый человек! Он любит, и его любят. И все ясно, спокойно!
Если бы все так ясно и спокойно было в нашей России!