Гурьянов Сергей Иванович
Чёрный пиар (юмористическая повесть)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 4, последний от 14/09/2011.
  • © Copyright Гурьянов Сергей Иванович (gurkino@yandex.ru)
  • Размещен: 05/10/2005, изменен: 17/02/2009. 136k. Статистика.
  • Повесть: Юмор
    • Оценка: 6.95*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Господа, внимание! - забрал инициативу Семён. - На штаб кандидата в мэры Усть Солья, Михаила Якимова, совершено нападение. Как видите - инопланетянами и их пособниками. Они нас боятся! Вот материя, добытая у существа в отчаянной схватке. - Семён помахал перед камерами, оторванным от чьего-то бандитского башмака, резиновым каблуком. - Материал явно неземного происхождения. Немедленно отправляем на экспертизу. Результаты будут доложены общественности. Теперь, извините. Необходимо всё осмыслить. Завтра пятница и последний день агитации. Завтра мы скажем главное!

    • Чёрный пиар

    (повесть)

    автор - Сергей Гурьянов

      
      

    "Избиркома бояться - на выборы не ходить"

    (из дневника мудрого политтехнолога)

    ***

       К счастью для судеб молодой демократии России, эту часть подземной Москвы отдали на кормление именно Ларисе. А иначе, сидели бы здесь иностранцы да беляшами торговали. Эти заброшенные коммуникации, ржавые лесенки, осклизлые стены и канализационные воды с волнующим запахом. Пронзительный вой проносящихся рядом электричек. Всё это были её охотничьи угодья. А порядок на своей территории она блюла строго. Вот и сейчас она видела двоих мужчин, пробирающихся по её земле, и хотела кушать.
       Один вёл другого за руку, потому что у другого глаза были завязаны чёрной повязкой. Который вел, был высок и мосласт. Он был одет в чёрный костюм, сливающийся со стенами её подвалов и конечно же в чёрных очках. А второй - симпатяга, этакой крупный плотный, роста среднего с небольшой бородкой.
       - Где мы? - аппетитным голосом спрашивал время от времени с повязкой на глазах. Он был испуган и зол.
       - Вам лучше не знать. Осторожно! Камень!
       Завязанный мужчина всё же бился коленкой, и проваливался в холодную воду.
       - Чем здесь так пахнет? - кривился завязанный.
       - Специфика работы. Не обращайте внимания.
       Она тайно кралась за ними. Который в очках держал себя как должно. Он внимательно озирал окрестности, зажав в свободной руке чёрный пистолет, он пугался звуков и шорохов, останавливал ведомого и прислушивался. В какие-то моменты он вскидывал руку с пистолетом и напряжённо кричал - Пароль!
       Из-за угла им навстречу выходила такая же пара - человек в чёрном и ещё один ромштекс с завязанными глазами. Второй в чёрном так же целился из пистолета и в ответ на крик не менее напряжённо выдыхал:
       - Шестью шесть?
       - Шестьдесят шесть - с облегчением отвечал первый.
       Они расходились.
       Она следовала за первой парой. Собственно, она не понимала, зачем каждый раз она провожает эти пары. Зачем ей, умной и оттого так рано облысевшей гигантской крысе мутанту это надо? Эти в чёрном не являлись пищей. Всё есть пища. И бомж и сталкер и коварный террорист. Но её племя на горьком опыте убедилось - эти в чёрном не пища. Они родня. Пусть уйдут.
       Двое же последний раз спустившись по ступеням в некий мрачный угол, упёрлись в неприметную железную дверь. Первый нажал секретную кнопку, дверь мягко отъехала. Они зашли внутрь и чёрная дверь вновь оставила крысу хозяйкой её подвалов.
       - А, пойду съем ЦРУшника! - с отчаянием решилась тогда Лариска. - Хватит уже, третий день сидит, кремлёвский кабель слушает. Пора и честь знать.
       Умом-то она понимала, что импортный товар хуже отечественного, что в будущем ей придётся заплатить здоровьем за эти нитраты, но кушать хотелось сильно.
       Крыса пометила дверь и удалилась.

    ***

       А скрытые камеры внутреннего наблюдения немедленно зафиксировали, что в офисе появились новые люди: один в чёрных очках, другой с повязкой на глазах. Тут же оперативно сверили номер и голограмму на дужке очков с базой данных. Свои. Всё правильно. Камеры успокоились, и ориентируясь на инструкцию, стали записывать для архива всё, что происходит с гостями.
       Мужчины же оказались в комнате средних размеров, где их окружила дружески-холодная атмосфера приёмной, обустроенной в стиле "евротюрьма", то есть ничего лишнего. За столом вдохновенно работала женщина секретарь. Горько изогнув уголки губ, она курила папиросу, её пальцы быстро стучали по клавиатуре компьютера. Компьютеру текст не нравился, он урчал, хмурился и пытался зависнуть. Сбоку от секретарши на белой стене висел большой плакат времён второй мировой войны, на котором строгая женщина прижимала палец к губам и умоляла входящих - "Не болтай!" За спиной секретаря надёжно несла службу плотно закрытая дверь. И над дверью золотом была выбита фраза, сулящая надежду отчаявшимся в поисках руля управления - "Агентство Чёрный Пиар".
       Первый подвёл завязанного к столу и твёрдо доложил:
       - 142 доставлен.
       Секретарь достала круглую штуку с проводом и небрежно бросила её на стол. Мужчина в чёрном приложил к ней ладонь подшефного. Круглая штука довольно пискнула и озарилась фиолетовым светом.
       - Кабина 17 - сказала секретарь, не отрывая взгляд от монитора, а дверь за её спиной бесшумно отъехала в сторону. Мужчины прошли в огромный полутёмный зал, посредине которого тянулся вдаль длинный ряд белых кабинок. Кабинки были непрозрачны, в рост человека, открыты сверху и без дверей. В них сидели люди и с кем-то активно общались. И над помещением стоял гул неразборчивых голосов.
       У мужчины с повязкой на глазах с лица потекли крупные капли пота.
       Первый привёл завязанного в свободную кабинку, усадил на стул, бесстрастно сказал: - Через пять секунд снимите повязку. Не оборачиваться. - Ушёл.
       Второй выждал мгновение, снял повязку и испуганно дёрнулся. Перед ним светился монитор компьютера. На экране, постоянно трансформируясь, плавала фиолетовая клякса, похожая на суровое мужское лицо. Лицо внимательно вглядывалось в него, и взгляд этот был пронзителен и глубок.
       Лицо заговорило машинным голосом:
       - А, что, Михаил, бабульки у нас имеются?
       - Я оплатил. По прейскуранту. Чек имею.
       - На компанию деньги, Михаил, на компанию. Деньги - кровь войны. Положение у тебя уж больно хреновое, может понадобиться много денег.
       - Так заводик у меня! Пол России валенками снабжаю: армию, милицию, народ. Лесом ещё занимаюсь.
       - Валенковый олигарх, значит - задумчиво сказало Лицо. - Это неплохо. В самодеятельности выступал? Песни поёшь, пляшешь? Человека убить можешь? На нашу контору как вышел? Говори быстро, не думай!
       - Камаринского пляшу, дело простое. Выпью, могу и спеть. Адресок знакомый дал. Убить? Ну, если нападут, и деваться некуда. Не знаю.
       А фиолетовые глаза словно прожигали самую суть души.
       - Готов идти до конца?
       - В смысле?
       - Девиз конторы - победа любой ценой. Мы не проигрываем. Будешь следовать советам специалиста?
       - Ну, а что? - дёрнулся тут с досадой Михаил. - И нам как у людей хочется. Нас чёрным и мы - чёрным. Меня уже всего извазякали, всякую хренотень пишут! Хотелось бы как - ни будь ответить.
       Вздохнул тяжело компьютер, и исчезло лицо. На экране появились какие-то цифры, расчёты, графики и вновь проявились пронзительные глаза.
       - Есть специалист и для такого случая. Запомни пароль, езжай домой. Тебя найдут.

    ***

       И вот Михаил, будучи по положению своему, как выяснилось, олигархом, занял законное место в вагоне СВ в пассажирском поезде и стал ждать. За окном был день и яркое летнее солнце. За окном работал Казанский вокзал Москвы и стояла суета, связанная с желанием граждан уехать уже от своей столицы куда подальше. Михаил волновался, вот-вот будет отправление, где обещанный специалист?
       Наконец резко открылась дверь и в купе ввалился импозантный кавказец, обвешанный чемоданами фруктами с зелёным арбузом под мышкой.
       - Еле успел, слушай - сказал отдуваясь кавказец. - Совсем дикий народ. Много главное. - И положил арбуз на стол.
       Удивился Михаил. Маскировка? Осторожно спросил:
       - Вы не продаёте славянский шкаф?
       - Как не продаю, дорогой! Я всё продаю. Тебе, какой надо? Хочешь турецкий?
       Глупая какая-то ситуация, Михаил растерялся. Но дверь в купе открылась ещё раз и, появившийся на пороге гражданин, быстро оценив обстановку, решительно оттеснил кавказца:
       - Папаша, ты вагоном не ошибся? Здесь моё место.
       Кавказец не споря забрал арбуз и ушёл, недовольно бормоча:
       - Как не ошибиться, слушай. Чуть не опоздал. Много главное.
       Мужчина не произвёл впечатления на Михаила. Лет сорока, суетливый, обыкновенный. Михаил с беспокойством поглядывал в окно. Где авторитетный специалист?
       Поезд тронулся.
       Мужчина же, положив чемодан и сумку на кровать, достал из кармана пиджака некий таинственный приборчик, включил его и начал тщательно обследовать купе. Удивлённому Михаилу показал пальцем - тсс. Быстро проверив, достал другой механизм. Тот издал негромкое жужжание. И вот тогда мужчина сказал ожидаемое:
       - Вы не продаёте славянский шкаф?
       - Фу! Был, да продал вчера! Так это вы? А я уж на грузина подумал. А что это ты делаешь?
       - Жучков рассматриваю. В нашем деле конспирация главнее всего. Семён меня зовут. Ну, рассказывайте.
       - В смысле, о деле?
       - О нём родимом. Каков расклад? Вкратце я в курсе, давайте подробнее.
       Семён, слушая Михаила, доставал из сумки и чемодана хитрые, очень шпионские на вид приборчики. Доставал, включал, проверял, хмыкал, слушал.
       Михаил же, с любопытством поглядывая на технику, делился наболевшим:
       - Городок наш небольшой, богатенький, Усть Солье. Ну, нефть есть, промышленность зашевелилась, жителей тысяч сто. Первый тур выборов мэра прошёл, остались я и Борька Нямов. Он сегодняшний мэр, хочет и дальше рулить. Он в первом туре набрал сорок девять процентов, я - одиннадцать.
       - Однако.
       - Негатива на меня слили, до конца жизни не отмыться. Старушки увидят - крестятся! Ага. Борька пиарщика из области выписал, Федул зовут. Может, знаешь? Нет? Такой же. Гнусный. Чего только не нагородили, смотри!
       Нервничая, Михаил достал сложенную пополам листовку, развернул и передал Семёну. На листовке была изображена карикатура: Мишка, с гадкой улыбкой на лице, лежит животом на стене московского кремля, в зубах зажал валенок. И крупно заголовок - "Вор лезет во власть".
       Семён одобрительно хмыкнул.
       - Ну вот. До выборов осталось 12 дней, я к вам. Нельзя мне проигрывать.
       Михаил выложил на стол немудрёную закуску олигарха, поставил серебреную фляжку с водкой, разлил по рюмкам.
       - Ты с чем предпочитаешь?
       - Больше всего люблю под рыбу в молоке. Знаешь, в горшочках запекают?
       - Ну, значит и под сало примешь. Твоё здоровье, специалист.
       Чокнулись, выпили, вкусно закусили.
       - Что за человек мэр, какой компромат нарыли?
       - Да мы и не рыли, мы не они. Так, вроде, человек как человек. Умеренный. Не пьёт, не курит, на девчонок не смотрит. Бывший главный комсомолец. О демократии, конечно, говорит, поёт прям. Только руководитель он хреновый! С такими финансовыми ресурсами! А что сделано? Вредитель. Мы какую тактику избрали? На обвинения дурацкие не отвечаем, всё разъясняем по делу, по правде: что надо сделать, что сделаю, если выиграю. Народ-то не проведёшь!
       Семён, скептически улыбаясь, соорудил себе знатный закусончик: на кусок чёрного хлеба положил долю сала, сверху срез солёного огурчика и сырого лука. Тяпнув рюмочку, со знанием закусил, секунду помолчал, прислушиваясь к внутреннему я. Эх!
       - Не любит народ наш зануд. Народу зрелище нужно, интрига, враг жуткий. И вождь, чтоб всех отметелил до пузырей! Творческий у нас народ, Михаил, оригинальность ценит, а мы?
       - Ну, где уж нам лапотникам! - обиделся отчего-то Михаил. - Посмотрим, что вы за мои деньги навоюете.
       - Воевать будешь ты и твоя команда. Моя задача придумать идею. Проблему, с которой будем всем миром бороться. Насмерть! Политика, Михаил, дело творческое.
       В этот момент поезд качнуло и Семёна слегка прижало к стенке купе. Он аж зашипел от боли.
       - Что ты? - испугался Михаил.
       - Так я ж прямо с больницы - сдавленно пояснил Семён. - Долечиться не дал, гад! Последняя компания напоминает. Вот такая у нас работа, опасная, но очень нужная людям. Посмотри, ребята на память щёлкнули.
       Семён протянул Михаилу фотографию. На фото некто, весь перевязанный бинтами, лежал в кровати. Чернела только щелочка для глаз. Рука и нога висели подвязанные на специальных приспособлениях.
       Михаил, опасливо поглядывая на фотографию и кучу шпионской техники, что проверял Семён, как бы промежду прочим решил всё-таки уточнить:
       - И оружие имеешь?
       - Нам это без надобности, у нас голова. А может он некрофил? - ласково спросил Семён, полируя замшевой тряпочкой хромированный бок таинственного прибора.
       Мишка поперхнулся. Как раз закусывал, не в то горло едва не попало.
       - Кто?!
       - Мэр.
       - Да ну, не похож.
       - Больно ты их видел, - рассмеялся Семён. - Да я не про то спрашиваю. Я хочу знать, может ли в это народ ваш поверить? А ты, косвенно конечно, но поддакнуть. Да, мол, сограждане. Как не больно говорить - но видимо это так.
       - Вряд ли. Народ у нас простой, серый, слова-то такого не слыхивали. И вообще, что за манера у вас пиарщиков сразу пургу мести!? - встревожился вконец Михаил. - Ты давай в духе реализма держись! Народ-то знает уже - Якимов - это воплощённая в человеческой форме правда! Во как. Шутка. Но, с долей истины. Ладно, информацию соберём, земляк всё же, на глазах можно сказать рос. А ты уж постарайся, подай правду матку пожёстче, за тем к вам и обратился. А народ рассудит. Он у нас справедливый, истину сердцем учует.
       - Огонь тушат ещё большим огнём - отрезал тут твёрдо Семён. - Запомни, Михаил, это правило номер один. Весь вопрос за что уцепиться, из чего врага будем лепить? Чтоб и народ твой не скучал, и перед людьми понимающими не осрамиться. Времени у нас, прямо скажем, осталось мало и победить без настоящей творческой Идеи не удастся.
       Слово Идея Семён так и произнёс, благоговейно и именно с большой буквы.
       - А вообще, какая у него платформа? На чём он тебя давит?
       - Как обычно - коррупция, уголовщина.
       - А ты с бандитами как?
       - Никак. С Ухватом, это наш главный бандюган, нейтралитет. - Михаил улыбнулся. - О-о, у меня такой начальник охраны! Увидишь скоро. Устин Егорыч, бывший главный охотник. Зайцев за уши в мешок собирает, так тихо по тайге ходит. И таких же ребят в охрану набрал. Серьёзный мужчина.
       А за окном проплывал красивый лесной русский пейзаж. Вечерело. Проносились мимо тёмные деревья, скупо освещённые деревенские полустанки. Лопоухая дворняга погналась с лаем за поездом.
       Семён всё возился со своей аппаратурой, настраивал, ковырялся отвёрткой. Михаил лежал на постели, задумчиво смотрел то в окно, то на Семёна.
       - Интересная у тебя профессия. Вроде шпиона. Наверное много учится пришлось?
       - Целый истфак - ответил так же задумчиво Семён, копаясь в приборе. - За нами будущее, я это сразу ухватил. Миша, а как у вас с народной активностью? Митинги там, демонстрации. Фантазия политическая? Как и за кого партии?
       - Нету у нас ничего - грустно ответил столичному специалисту Михаил. - Ни народной активности, ни партий. Скучно. В основном через прессу да листовки работаем. Одним словом - большая деревня.
       За окном стало уже совсем темно. Мелькали мимо огоньки фонарей, столбы.

    ***

       Утром хмурая проводница, гордая статусом своего престижного вагона, отворила дверь и подготовила лесенку. Семён с Михаилом спустились на платформу и...
       - Иди на фиг! - услышали задорный рёв десятков юношеских голосов. Заиграла варварская музыка из футбольных сопелок и гуделок, свист. Их голубчиков, оказывается, ждут.
       Площадь перед небольшой станцией провинциального городка была забита встречающими. Самая большая и плотная компания человек из пятидесяти молодых людей студенческого вида расположилась у входа. Это они азартно освистывали возвращение Михаила. Над толпой колыхался огромный транспарант, на котором были нарисованы профили очень сердитых: Маркса, Ленина, Сталина, Михаила и валенка. Несколько человек радостно подпрыгивали с кумачовыми растяжками с лозунгами: - "Вон!" - "Фашизм не пройдёт!" - "Диктатуре нет!" - "Езжай на лесоповал!". На головах у ребят и девчат были надеты странные серые фуражки, сделанные из картона, в виде выразительного кукиша, смотрящего вперёд. На груди у всех светились большие круглые значки, они махали маленькими красными флажками с белым портретиком по центру, и кричали обидные речёвки про Михаила.
       По краям площади небольшими кучками расположились зеваки - пассажиры, случайно застигнутые интересным действием. Кто смотрел с недоумением, одна старушка испуганно крестилась, но в основном люди занимались своими делами. А чуть в стороне примостилась любопытствующая видеокамера с операторской группой.
       - Недурно - сказал Семён, трогая Михаила за рукав и выводя его из столбняка. - Чувствуется рука специалиста.
       - Федул гадина! - процедил ненавидяще Михаил.
       К ним подошли встречающие: большой, в годах, очень внушительный мужчина, миловидная женщина лет 30 и два крепких мужика.
       - Здорово, мужики. Здорово, Устин Егорыч - сказал с лёгким упрёком Михаил, здороваясь со всеми за руку. - Здравствуй, Мария. Крепко вы меня встречаете, с помпой. Это Семён, он со мной.
       - Это невозможно, Михаил Юрьевич! Федул совсем распоясался. Я подаю жалобу в избирком! - воскликнула возмущённо женщина и вынула из сумочки листовку. - Смотрите какой чудовищный пасквиль!
       Мужчина же, которого назвали Устин Егорычем, пробурчал громко, но как бы ни к кому конкретно не обращаясь: - Сколько ещё России терпеть эту хренотень? Сколько ещё народ православный спать будет?! - и забрал чемоданы у Семёна.
       Мария отдала листовку Михаилу.
       Толпа усилила крики и гудение.
       - Словами расскажи - приказал Михаил и решительно двинулся на выход. Устин Егорыч, опережая, невозмутимо раздвигал плечами дурачующуюся молодёжь.
       - Листовка вышла якобы от вашего имени. Ой, меня кто-то за волосы дёрнул. Ребята, девочки, как вам не стыдно! В общем, вы там призываете порядок навести, как в 37, молодёжь на лесоповал и валенки шить! Уйди, прыщавый!
       А чуть в стороне от центра события стоял новенький, чёрненький мерседес с российским флажком на капоте. По углам его застыли четверо здоровущих охранника. Возле машины прогуливался мэр, валить которого и привезли Семёна. Он был высок, строен, номенклатурно причёсан и, вообще, весь такой холёный и ухоженный. Рядом с ним топтался его пиарщик Федул, невысокий толстенький лысый мужичок с постоянно небритым лицом и очень хитрыми глазами. Они с удовольствием рассматривали действие, развернувшееся на вокзале. Мэр показал Федулу большой палец. Молодец!
       А среди зевак, наблюдающих, как молодёжь борется с тиранией, стояли двое пожилых мужчин. И один мужчина обратился к другому:
       - А, что, Григорий Алексеевич? Неплохо ведь придумано. Не хуже, чем у людей?
       - Что вы, Алексей Григорьевич. Ничего нового. Нет, до Москвы нам ещё ....!
       Наконец Михаил, Семён и другие добрались до своих машин. Пока охранники укладывали чемоданы, Устин Егорыч показывал, гордясь собой, отнятые в толпе трофеи: - Смотри, Мишь, какие цацки буржуи начеканили - белый флажок с вышитым в центре портретом доброго мэра и надписью серебром "Я с вами". И значком с портретом же Бориса и тёплыми словами - "Хочешь быть счастливым? Выбери меня!".
       - Может и мне значок с валенком выпустить? Мол, всех обую! - загорелся тут же Михаил.
       - Лучше согрею - машинально поправил его Семён, думая о чём-то своём. - Ну что ж, работает конкурент грамотно. По учебнику.
       - Как можно! Это же грязные технологии! Да он весь город развалил! - вмешалась возмущённо Мария - Фокусы всё. Людям надо правду говорить, чтоб не краснеть потом.
       - У него голоса. Всё остальное пыль - жёстко отрезал Семён.
       Мария с презрением оглядела Семёна. Семён - Марию с иронией.
       Мэр, облокотившись о капот своей машины и внимательно изучая команду соперников, заметил своему пиарщику:
       - Кого-то Мишка привёз из Москвы. Вон тот. Вид хорькообразный, твоё племя. Конкурент.
       - Видимо, да, по виду - специалист - согласился равнодушно Федул. - Только, что можно сделать за 11 дней? При такой разнице процентов? Видали мы спецов, но такое... Невозможно. Народ штука тяжёлая и серьёзная. Бабок по лёгкому срубить приехал, хотя пыли конечно нагонит.
       - Отнесись серьёзно, мало ли.
       - Ребятишки сегодня по городу походят, листовки будут раздавать. Вечером в эфир пустим это мероприятие, а завтра для дяди Миши сюрприз.
       - Ребят надолго выпросил? Где поселил? Кто такие, кстати?
       - Студенты из Перми, друган подогнал. Недорого. Поселили в пионерлагере. Отдохнут заодно, здоровье поправят. Я проконтролировал, кормят хорошо, вечером танцы - шманцы.
       Всё это время возле мэра крутилась привокзальная дворняга, выпрашивая поесть. Достала уже. Борис с раздражением отпихнул её ногой, а та, беспородная, взорвалась истерическим лаем. Мэр плюнул в неё, важно сел в свою чёрную машину и уехал.
       Семён с Устин Егорычем задержались, хотя Михаил и Мария уже сели в автомобиль. Семёну объяснили, что вон там как раз мэр и есть. Семён оценил ситуацию.
       - Устин Егорыч, подбери собачку.
       Встретив недоумённый взгляд Устина, терпеливо пояснил:
       - На всякий случай. Враг твоего врага - друг. Поехали.

    ***

       И помчался гордо кортеж из двух серебристых джипов по городку уральскому - бывшему форпосту державы Российской. Семён внимательно приглядывался. Усть Солье город небольшой, где-то старинно - сказочный, где-то сегодняшний. Потемневшие деревянные дома с резными наличниками перемежались хмурыми кирпичными пятиэтажками и зданиями современной архитектурой. В центре стояло много дореволюционных каменных купеческих особняков. Люди, попадающиеся по дороге, были собраны и деловиты. По пути объехали бригаду дорожников в оранжевых спецовках, неторопливо укладывающих свежий булыжник.
       - Михаил Юрьевич, мы усилили давление на избирателя. Новый агитационный материал, смотрите - бодро ткнула в стекло рукой Мария. - Устин Егорыч, притормозите, пожалуйста.
       Машина остановилась у огромного рекламного щита. На плакате художник очень реалистично и трогательно изобразил, как Михаил, со слезой во взоре, раздаёт валенки пенсионерам и участникам великой войны. Под плакатом была начертана скромная надпись - "Всё что могу".
       - Ну, понеслась - тоскливо вздохнул Михаил.
       - Но это же, правда, Михаил Юрьевич! - воскликнула Мария. - Сколько вы помогаете людям!
       - Кто знал, что мы будем именно сегодня и именно этим поездом? - перебил её Семён.
       - Я знала, Устин Егорыч, Юрка, конечно. Мы вчера вместе обсуждали план мероприятий.
       - А что? Тебе не нравится? - насторожился Михаил.
       - Опережают. Нехорошо это, колокольчики звенят - ответил Семён, задумчиво разглядывая то Михаила на плакате, то серую с белым козу, что была привязана на бельевую верёвку к столбу, держащему агитационный щит. Коза мирно объедала зелёную травку перед собой.
       Машина тронулась и далее не останавливалась. По пути попались ещё два рекламных щита. На одном Мэр переводил через дорогу довольную старушку. Подпись обещала - "Старость не будет забыта!" На другом, широко улыбающийся Мишка с лопатой на плече призывал земляков-избирателей: - "Починим дороги вместе!"
      

    ***

       Задумавшись, Семён не заметил, как машина подъехала к зданию заводоуправления, но Михаил, вспомнив кто здесь хозяин, с гордостью представил - Вот тут и живём.
       Выйдя из машины Семён оценил окружающее. Однако!
       Перед ним стояло выкрашенное в сочный голубой цвет четырёхэтажное здание из стекла и бетона. Периметр фабрики был огорожен высокой кирпичной стеной, по верхнему краю которой опасной спиралью бежала колючая проволока. Вдоль стены виднелись вышки с охранниками. Видеокамеры внимательно озирали окрестности. На площади у здания медленно и солидно крутилась огромная рекламная конструкция в виде рыжего волосистого валенка.
       - А ты думал! У нас всё по взрослому. Пойдём, я тебе ещё производство покажу.
       - Штаб надо собрать, бойцов твоих пощупать.
       - Михаил Юрьевич, совещание через 40 минут. Может, чайку? - вмешалась неуверенно Мария.
       - Пойдём, я тебе главный цех покажу. Не пожалеешь.
       Михаил взял Семёна под руку и настойчиво потянул к дверям заводоуправления. Прошли в огромный цех, где громко гудели машины. В помещении было много солнца, улыбок, цветов в горшках, кадушек с пальмами. Длинные сборочные линии пересекали цех. Рабочих трудилось мало - сплошная автоматика. Всё чисто - евродизайн. Все кто находился в цехе и работал, были в белых халатах.
       И к ним сразу подбежал радостный вихрастый парень в белом же халате, лет 30.
       - Здравствуй, Мишка! Хорошо, что ты вернулся. А меня тоска заела. Отпусти в Африку за шерстью жирафа. Мысль есть!
       - Здравствуй, Юра. Знакомься, Семён. Царь и бог по технике - главный инженер Юрий Петрович. Девяносто процентов, что здесь крутится - его изобретения. Ты посмотри!
       Семён пожал Юре руку - Очень приятно.
       Действительно, посмотреть было на что было. Машины аккуратно жевали некую рыжую на цвет лохматую материю, бодро переминали её и уверенно прострачивали. Особенно поразила Семёна труба, из которой, как из автомата, вылетали готовые валенки. Тут же снизу их заботливо хватала механическая рука, заворачивала парами в синий полиэтилен и ловко маркировала. Иногда какой-нибудь нетерпеливый валенок вылетал неровно вбок, но рука, словно заправский вратарь, моментально реагировала, рыбкой бросалась за валенком и ловила его.
       - Я серьёзно говорю, достали меня ваши выборы. Дай командировку в Африку.
       - Юрка, ну подожди чем дело кончится. Вот человек приехал нам помочь. Крупный специалист по выбором. Может, ему твоя помощь нужна будет?
       - Обязательно. Будущее выборов, да и самой цивилизации, за умными машинами - тут же подыграл Семён. Сразу ведь видно, нужный для дела парень.
       - Будущее цивилизации за валенками - назидательно заметил Михаил - Ладно, пошли на совещание.

    ***

       На совещании Семёна посадили по правую руку от Михаила за большой круглый стол. Слева села встревоженная Мария. Далее стол заполнили солидные, очень представительные, большей частью пожилые мужчины и женщины. По виду - интеллигенция. Совещание проходило в большой светлой, уставленной цветами и кадушками с растениями, комнате. Стены здесь были сплошь увешаны предвыборными плакатами и листовками. Среди них уже знакомые Семёну, были и новые. Тематика на всех - благостная. По центру расположился знакомый плакат с ветеранами - "Всё, что могу".
       Первой начала Мария - Внимание, внимание! Уважаемые товарищи и господа. Мы вступили в новую, более активную фазу предвыборной кампании, до голосования осталось 11 дней. Отчитаемся, выслушаем предложения, по необходимости скорректируем. Иван Семёныч, начинайте.
       Седовласый мужчина, сидящий рядом с Марией, откашлялся и заговорил с несколько назидательными интонациями - Вчера я посетил уже третий детсад. Опять собрал воспитателей, детей. Рассказал о том нелёгком, но полным благородных деяний пути, что прошёл наш кандидат. Дети, как всем известно, имеют родителей, и я думаю они оценят столь доброе дело. Раздал воздушные шарики с портретом Михаила Юрьевича и аналогичные записные книжки. - Мужчина достал из под стола и продемонстрировал всем надутый красный шарик с портретом Михаила. - И у меня претензия к вам, уважаемая Мария Вениаминовна. Надо бы детям гуманитарную помощь оказать. А валенки хозотдел мне не выдал! Якобы, по вашему распоряжению?
       - Иван Семёныч, ну сколько можно говорить! - отрезала Мария. - Мы не должны пользоваться грязными технологиями. По нравственным позициям. Мы не они.
       - Ну-ну - ответил разочарованно Иван Семёнович. - Решать вам, вы главный идеолог. У меня в плане ещё 10 детсадов. Шариков бы допечатать.
       - Допечатаем. Сидор Евлампьевич, что со школами?
       Семён толкнул Михаила в бок - Может, ты меня уже представишь? Чего время тянем?
       - Так, прошу внимания. Друзья! - возвестил тут же Михаил, поглядывая виновато на Марию. - В силу непреодолимых причин произошли изменения. Хочу представить вам Семёна Ильича, крупного специалиста по выборам. Отныне он наш главный идеолог и вообще, во всём, что касается выборов первый человек. Все выполняют его распоряжения неукоснительно. Маша остаётся моим помощником по имиджу и начальником штаба. В её организаторских способностях не сомневаюсь. Семён, командуй.
       Семён встал, вышел из-за стола, и на самом видном месте, прямо поверх плаката - "Всё, что могу" - повесил свой плакат с известной фразой - "Если враг не сдаётся, его уничтожают!" Оглядел поскучневшие лица представителей боевого отряда творческой интеллигенции Усть Солья.
       - До завтрашнего дня все работают по старому плану - категорично распорядился Семён. - Я с ним ознакомлюсь и выработаю свой. Сейчас все свободны, кроме следующих людей. Мне нужен начальник силового отдела. Кто будет?
       - Естественно, Устин Егорыч. Кто же ещё? - указал Михаил.
       - Где он? Не позвали? Позвать. Мне нужен специалист по технике, Юра, по-моему. Сюда его. И мне нужен человек с фантазией, чтоб умел хорошо писать. Есть у вас такие?
       - У нас есть целый Игорь Мартемьянович - сказала расстроено, но с вызовом Мария. - Он, между прочим, известный детский писатель и руководит народным театром. Он даже член союза писателей России! Ещё и скульптурой занимается. Игорь Мартемьянович, встаньте же.
       Очень высокий и худощавый мужчина лет пятидесяти, с пристальным писательским взглядом, приподнялся и коротко кивнул.
       - Ну, пусть будет детский. Чего уж. Начальник штаба и писатель останьтесь, остальные свободны.
       Оставшись с названными людьми, Семён достал из своего портфельчика наушники и техническое приспособление. Со словами - Как же они всё-таки узнали, когда мы приедем? - включил таинственный приборчик и стал ходить с ним вдоль стен. Присутствующим показал знаком - молчок.
       В кабинет вместе зашли Устин Егорыч и Юра - Вызывали? - Им - тс-с. - Семён неожиданно замер, помахал рукой, мол, подойдите. Показал хитро спрятанный жучок для прослушки.
       - Уши вещь нежная. Поберечь бы - с этими ласковыми словами Семён взял воздушный шарик с портретом надутого Михаила, да и хлопнул его у самого микрофона.
       - О - ё! - Мэр и Федул получили такой страшный удар по ушам! Они-то всё это время скромно и тихо сидели себе в наушниках возле аппаратуры для прослушки в комнате по виду напоминающей туалет. Да, собственно, чего уж, это и был отделанный мрамором многофункциональный туалет, расположенный при кабинете мэра. Где ж ещё и заниматься серьёзным людям столь интимным делом?
       А в совещательном кабинете для верности Семён включил жужжащий приборчик.
       - Вот беспредельщики! - поразился Михаил.
       - Когда Россия проснётся? - спросил сердито у Семёна Устин Егорыч. - Что там в столицах говорят, не слышали?
       - Отныне то, что знаем мы, знаем мы - жёстко ответил ему Семён. - Остальные будут знать только свою задачу и выполнять её. Ни с кем не делится информацией! Начальникам отделов формировать группы. Срок - завтрашней день. Люди нужны - крутые спецы в своём деле.
       - У меня лучшие на Урале охотники - кивнул Устин Егорыч.
       - Ага. Любому буржую с двухста метров в глаз попадут. И шкурка цела и никто не заметит, как подкрались - подколол Юрка.
       - Мне нужна информация - продолжал Семён. - Как велся первый тур, листовки речи мероприятия. Вашего противника тоже. Что запланировано сделать. И э-э, Игорь Мартемьянович, вы не могли бы оставить мне ваши книги?
       Игорь Мартемьяныч достал из портфеля две тоненькие книжицы и передал их Семёну: - Весьма польщён.
       - Мне необходим день. Я прогоню по извилинам информацию и предложу идею. Потом каждому поставлю задачу и если все будут стараться мы выиграем. Обязательно. Устин Егорыч, у меня для вас задание. Надо кое-что в кабинет мэру поставить. Сделаете? Ну и хорошо.
       - Это невозможно! - в отчаянии прошептала Мария, с мольбой глядя на Михаила. - Это уголовщина! Это хуже чем чёрный пиар!
       - Внимание! - призвал тогда с досадой Семён, решив прояснить вопрос, чтоб без недомолвок. Опасно это, когда люди не до конца договорятся, что и как они собираются вместе делать. - Вопрос принципиальный. Для победы нам необходимо быть наглее противника. Быть более скользким, более черным, более грязным! Только тогда нас поймёт и полюбит народ. Боюсь, Марии Вениаминовне будет тяжело.
       Но тут уж вмешался Михаил. Посчитал, что не дело позволять чужим топить боевых соратников:
       - Аккуратнее, товарищ. Мария лучший организатор во всём крае. Мария - начальник штаба! И мой имиджмейкер.
       Ой, не хотелось Семёну с этим соглашаться. Видно же, попортит ему кровь эта мадам, но и времени совсем не осталось. Новую машину уже не сложить, надо ехать на том что есть. Ладно. Ещё обрадуются, когда жизнь полной грудью вдохнут.
       - Хорошо, попробуем. Михаил, вам необходимо тренироваться для публичных выступлений. Выступать будем много. Советую порепетировать перед зеркалом. В принципе, помогает.

    ***

       В туалете у Мэра оба опять надели наушники, но держали их уже осторожно, не прижимая к ушам. Научены, спасибо. Федул крутил ручку настройки. Из наушников слышалось жужжание, словно от работающей электробритвы. Нехорошо это. Ох, чем-то ещё удивит специалист? Что за школа, какой стиль борьбы предложит? Борис нервничал. Спросил, словно обвинил:
       - Наверное и второй жучок сломал?
       - Скорее заглушку включил. Опытный гад.
       - Беспокоит он меня. Очень сильно беспокоит.
       - Борь, ну что он может сделать за такой срок? Да хоть семи пядей во лбу!
       - Начнут искать на меня компромат.
       - Раньше надо было. Ну, объявят тебя некрофилом? Или связь с мафией? Это наша платформа. Народ это знает и ценит. Ушёл поезд.
       - Всё равно. Наезд надо усилить!
       Мэр причесался у зеркала, вымыл руки и строго погрозил пальцем у носа Федула: - Наезд надо усилить!

    ***

       Михаил смотрелся в зеркало в своём кабинете. Откашлялся. Критически оглядел себя целиком сверху вниз. За его спиной молчала, еле сдерживая гнев, Мария. Неудобно Михаилу, поэтому и старался на неё не смотреть. А, удобно, неудобно, что сделаешь? Не получается по её системе. Хороший она человек, но народ-то не оценил её стиль агитации. Народ наш, как оказалось, творческий, перчик любит. Ладно, пробовали мы, как говорится, сладкое, попробуем солёненькое. Что мы, не мужики? Он с пафосом обратился к зеркалу:
       - Сограждане! Нет, не так. Соотечественники. Братья и Сестры. Мужики, мать вашу! Во, так лучше. Господи, и как они за такого проголосуют? Маша, ну подскажи что ни будь!
       - Как ты мог! А ещё порядочным маскировался. Пригласить такого человека!
       - Да ладно. Что, нас бьют, а мы молчи! Что мы - бараны? Нет, лучше вот так, что мы - овцы? Да? Твари дрожащие?!
       - Нельзя скатываться до их методов! Мы не они. А победишь? Ты так и дела делать будешь? И этого мерзкого типа себе в помощники позовёшь?! Миша, народ не любит врунов, люди за тобой не пойдут.
       - Ну ладно, Маш. Что ты злишься. Ещё же не знаем, что он предложит. Может, что хорошее. Оригинальности нам не хватает, этого, как его, индивидуального творческого почерка, во! А ты сразу в обиду. А команда у нас одна: ты, Юрка, да Устин. И больше нам никого не надо. Что жена, звонила? У неё всё хорошо? Дети в порядке? Почему не на мобильник звонила? А, верно, сам же запретил мешаться. Ну, ты давай, подсказывай! Имиджмейкер. Хм. Сограждане! У меня для вас пренеприятнейшее известие.
       Мария ещё злилась, но Михаил знал, что он ей нравится и для него она на многое может пойти.
       - Ну кто так обращается к честным людям? Ох, Михаил, всё-таки ты не оратор!

    ***

       Семён работал в комнате, где его поселили. Это там же где и штаб, в здании заводоуправления. Вечер. Из окна видно небольшую речку. Тихая провинциальная жизнь. Люди чинно - благородно гуляют парами. Кто-то пронзительно закричал:
       - Петька, иди домой. Поздно! Скоро маньяки гулять выйдут!
       - Мам! Я ещё немного.
       На столе громоздилась гора документации, листовок, какие-то графики. И сверху ожидали внимания книги Игоря Мартемьяныча - "Игорь и бурундук" и "Маша, Петя и инопланетяне". Семён сидел в наушниках, телескопическая труба лежала на подоконнике. Он водил ей по городу, слушал, размышлял, иногда отвлекался, брал книги Мартемьяныча, листал. На телеэкране по местным новостям показали вокзал, разгневанных студентов и как Михаил, грубо толкаясь, пробивался сквозь толпу. Семён думал думу.

    ***

       На утро следующего дня, часам к 11, в комнату к спящему Семёну ворвался возмущённый Михаил. За ним едва поспевала растерянная Мария с газетой в руке.
       - Не придумал идею!? На что мои бабки идут? А люди трудятся!
       Михаил ткнул Семёну газетный лист и пальцем чиркнул по заголовку: "Бандиты и бизнесмены - за одним столом". Под заголовком напечатана фотография: какой-то банкет, длинный стол с бутылками, по одну сторону сидит довольно улыбающийся Мишка, лицо обведено кружочком, далеко от него сидит некто хмурый, лицо так же обведено кружочком.
       - Ты говорил, что дел с бандитами не имеешь? - спросил Семён, бегло читая статью.
       - Дел не имею. Мало ли кто на банкет приглашён?! - возмутился Михаил. - Я сам был гость.
       - Ну и чего ты испугался? Нормальный наезд. Значит кроме фотографии у них ничего нет. Что делает противник?
       Вопрос адресовал Марии. Хватит уже в столбняке пропадать, пора привыкать к серьёзным мужским играм.
       - Митинг собирают - ответила растерянно Мария. - Впервые за всю компанию! Борис сам будет перед народом говорить. Людей созывают словно война началась.
       - Ну и нормально - легкомысленно заключил Семён, застёгивая пуговицы на рубашке. - Пойдём. Людей посмотрим, себя покажем.

    ***

       На двух джипах, распугивая гусей и обгоняя спешащих к центру озабоченных людей, неслись по городу. По дороге попалась красная пожарная машина с громкоговорителем. Из машины разлетались стальные призывы: - Граждане! Все на площадь! Мэр выступит со срочным сообщением. Граждане! Россия в опасности!
       На главной городской площади шёл митинг. Народу было немного, но человек двести озадаченных сограждан уже собралось.
       Там же тусовались и весёлые студенты, что встречали Михаила на вокзале. Они были в своей экипировке, с серыми фуражками кукишами, обставлены со всех сторон транспарантами.
       Работал телеоператор.
       Михаил, Семён, Мария, Устин Егорыч и ещё два бойца охраны, пробивались сквозь толпу к трибуне, с которой выступал Мэр. Над трибуной чуть покачивалась от лёгкого ветерка огромная фотография из той газеты, что Михаил показывал Семёну. Надпись над фото кричала - "Бандиты хотят власть!"
       - Я конечно не суд, но есть информация, что кое-кто не просто выпивает за одним столом с бандитами, но и управляет ими, а фактически и есть главный мафиозо нашего города - гремел Борис. - Общак держит! Вы в этом сами можете убедиться. Где сидит уважаемый авторитет Ухват? Вот здесь, ближе к выходу, в конце стола. А где кушает так называемый кандидат во власть? Здесь, почти во главе! Значит, кто есть главный? Козе без слов понятно. Граждане! Вы хотите, чтобы вами управляли тёмные личности?
       - Нет! Врёшь! - шумел возбуждённо народ.
       Студенты осуждающе засвистели, задули в пищалки, замахали флажочками. Михаил с компанией уже пробился к самой трибуне. Народ оценивал его разно. Кто косился с неодобрением, кто - Привет, Мишь. Послушай, какую хренотень про тебя несут!
       Михаил, заведённый обвинениями, попытался пробиться на трибуну, но его не пустила охрана мэра. Мишка гневно крикнул в лицо охранника - Пусти! Я такой же кандидат. Имею право!
       На что тот нагло ответил - Не велено. Проходи мимо.
       Мэр повернулся и увидел Михаила: - Люди, смотрите, бандиты на трибуну рвутся, хотят мне за правду отомстить!
       Семён огляделся и, конечно же, вон он Федул, за подмостками, что-то быстро говорит крепким ребятам уголовного вида.
      -- Миша, сейчас будут бить. Поехали отсюда.
       Не успели. Подскочили человек пять решительных парней.
      -- Ты, что ли, тут самый крутой!?
       Первый, самый больной удар достался Семёну. Далее началась такая кутерьма, в которой оказались задействованы все и даже часть повеселевшего народа, которая тоже с радостью ввязалась в потасовку. Попало всем: и Мишке, и Семёну, и Марии за компанию. Ладно Устин Егорыч, как ледокол, распихивая шпану - А ну, буржуи, зашибу! - вытащил их из драки. А могло и крепче перепасть. Народ-то наш энергии ещё полон и любопытен от того безмерно. Сильные ощущения очень уважает. Охотники Устина прикрыли отход.
       - Вот, что вас ожидает, братья - соотечественники! - кричал гневно Мэр с трибуны, пока брошенный из толпы кирзовый сапог не попал ему в плечо: - Это же покушение на власть? На демократию?! - ахнул Борис.
       Приводить себя в порядок Михаилу и команде пришлось возле своих машин.
       - Кто-то говорил, что у него мир с бандитами? - поинтересовался задумчиво Семён у носового платочка, которым прамакивал кровь на разбитой губе.
       - Был нейтралитет. Устин Егорыч, проверь.
       - Сегодня же подам жалобу в избирком - сказала горько Мария, трогая осторожно своё лицо. - Ну, если у меня синяк будет! Михаил, у вас рубашка порвана.
       - Ерунда - отмахнулся Мишка. - Вон у Семёна губа разбита. Дай ему свой платочек. Э! Сём, ты чё? Сломали что?
       Семён изумлённо смотрел на свой платочек и на первую кровь, пролитую в этой компании, потом обвёл глазами всё ещё толкающийся на площади народ и на лице его проявилась улыбка:
       - Фу-у! Нашёл я для тебя Идею. Ну, наконец-то! Ход, конечно, свежий, даже для меня того, но.... Как по морде получил, всё понятно стало. Верный способ, кстати, придумать новенькое. Миша, давай сигнал сбора, будем совещаться. Уединится бы.
       - Есть такое место - ожил Мишка. - В баньку поехали. Самое полезное дело после драки попарится.
       - Михаил, я не готова!
       - Поехали, костюмчик там сообразим!
       Сели в машины и кортеж сорвался с места.

    ***

       На голубом экране телевизора солидный, совсем уже седой мужчина важно говорил так - Здравствуйте уважаемые телезрители, избиратели, наши Усть Сольцы. Что ж, предвыборная гонка в самом разгаре, сегодня в прямом эфире встреча двух соперников. Я, наверное, не совру, если скажу, что этот день мы ждали с нетерпением. Что ж, послушаем кандидатов. Что они намерены делать, если победят на выборах. И интересно, пожмут ли они после нашей, так сказать, телевизионной разборки руки друг другу. Итак, мэр Усть Солья - Борис Нямов и предприниматель - Михаил Якимов!
       Монитор заполнился изображением студии, где проходила съёмка дебатов: по центру стола сидел Ведущий, по краям - уверенный в себе Борис и бледный Михаил. Перед ними застыли операторы с телекамерами, далее суетился служивый народ: ассистенты, представители кандидатов. Все были серьёзны и деловиты. Там же дожидались своих вождей довольный Федул с охраной, и Семён, и Мария, и надёжный Устин Егорыч.
       Мэр излучал доброжелательность напор и иронию по отношению к сопернику. Михаил же волновался, как последний пацан, и время от времени с тоской поглядывал в сторону Семёна.
       - Что ж, время нас поджимает, будем начинать. Кто первый?
       Первым начал работать Борис.
       - С вашего разрешения начну я. Экспонаты для наглядности моего выступления.
       Борис нагнулся и, доставая из большой сумки, выложил на стол: гранату - РГДэшку, штык-нож, пистолет, чёрную маску с прорезью для глаз, металлическую трубу от гранатомёта.
       Ведущий - А-а, э-э?
       - Обезврежено нашей доблестной милицией - успокоил гражданского Мэр. - Я специально принёс эти экспонаты с единственной целью - показать, в каком мире живёт мой уважаемый соперник. И в каком мире будете жить вы, уважаемые избиратели, в случае его победы! Мы же все знаем, как у нас наживают капиталы. Как мудро заметил классик, нет ни одного крупного капитала в основе которого не лежало бы преступление. И большие деньги развращают! Человек, я не имею в виду присутствующих, сам не понимает, что оказался уже на самом дне, что он уже моральный урод, нелюдь! Обжирается икрой чёрной, в казино миллионы долларов просаживает!
       Дебаты транслировали по телевидению и горожане, интересующиеся большой политикой, их смотрели. В одной из квартир Усть-Солья, женщина гладила бельё и внимательно слушала, что говорил с экрана её Мэр. А её муж, здоровенный уральский мужик, не знающий, что такое больничный, сидел в трусах и майке у телевизора, щёлкал руками кедровые орешки и уважительно оценивал благородный пафос Бориса - Так их антимонов. Дави!
       Мэр продолжал развивать тему - Я ни кого не обвиняю, и ни на кого пальцем не показываю. Люди всё видят. Вот у меня одна московская газетка есть от вчерашнего числа - Борис помахал перед камерой газетным листом. - Вот здесь правдивая статья. В ней утверждается, что некто, очень похожий по описанию на нашего уважаемого соперника, три дня назад в одном Московском казино поставил на кон полтора миллиона долларов, просадил их, поил всех присутствующих французским шампанским и при этом смеялся идиотским смехом! Как же так? Ответьте нам. Неужто не нашлось более благородного вложения для капитала!?
       - Да, уважаемый кандидат Якимов. Что у вас есть ответить на такие обвинения? - посуровевшим голосом вопросил поседевший от прямых эфиров Ведущий.
       Михаил в последний раз умоляюще взглянул на Семёна и не встретив сочувствия, тяжело вздохнул, и приступил тогда к воплощению Идеи с большой буквы.
       - Уважаемые сограждане. Земляки. Даже земляне! Не знаю уж, как и сказать-то вам про страшную, невероятную тайну, какая стала мне известна. Попал мне, случайно конечно, что я шпион, в руки документ. Чемодан документов! И я узнал всё. Ради этого пришёл я сюда, и нет у меня времени, чтобы отвлекаться на всякие глупости. Земля в опасности, граждане! Скоро нас будут завоёвывать. Вы все знаете про инопланетян. Сколько книг написано, сколько фильмов показано. Но я не верил! Думал, так, фантазия народная. Но теперь могу доказать документально, что всё это правда! Инопланетяне давно следят за нами со своих тарелок!
       В той же квартире к родителям следить за дебатами добавились дети. Уральский мужик, раскалывая в прокуренных пальцах орех, грустно заключил: - И эти антимоны? Ну нигде для простого трудяги правды нету!
       Бледный Михаил сделал судорожный глоток из стакана с водой и продолжил - Шмыгают по всей земле. Они собирают информацию, а многие под видом людей ходят, работают среди нас, готовят плацдарм вторжения! И неумолимые факты говорят - здесь в Усть Солье будет главный удар! Нас и наших детей будут захватывать в космические рабы в первую очередь! Страшно, граждане. Есть косвенные признаки, пока предположения, что наш Борька Нямов пасёт сейчас овец на Альдебаране. А это существо - Михаил, сам больше испуганный от той ахинеи, что приходится нести во исполнение гениальных замыслов Семёна, указал дрожащим пальцем на Мэра - Инопланетянин! Разведчик и агент влияния. И есть признаки, есть. Мы докажем. Собаки. Они пришельца учуют, вспомните терминатора! Позвольте эксперимент?
       Не только в квартирах, но и на площадях собрались политически активные граждане. Для них работал огромный монитор, показывающий выступления кандидатов. Здесь были и те два старичка, что так любят оценивать стиль предвыборных технологий. Все напряжённо наблюдали за ходом препирательств кандидатов порулить городским хозяйством.
       Михаил коротко махнул судорожно сведённой рукой. Сквозь онемевшую толпу техников и помощников пробился Семён. На ходу вынул из сумки дворнягу и поднёс её к обалдевшему Мэру. Дворняжки злопамятны и эта видно запомнила тот плевок на вокзале. Собачка яростно облаяла Бориса в лицо, чуть за нос не тяпнула. К ним бросилась охрана.
       - Решать вам, граждане! Вы сами всё видели. А у меня есть доказательства и я всю жизнь посвящу борьбе с этой чумой двадцать первого века! Не дайте инопланетным жучкам власти!
       Семёна с собакой оттёрла охрана. Михаил сорвал микрофон и ушёл со студии вслед за Семёном. За ними потянулись Устин Егорыч и вся красная от возмущения Мария. Она с ненавистью сверлила взглядом спину Семёна.

    ***

       По длинным коридорам телекомпании шли быстрым шагом. Мишка утирал пот с лица.
       - Ну, что, молодец - одобрял Семён. - Хорошо держался. С крещением!
       - Как после бани.
       - Теперь в избирком вызовут. Снимут нас! - испуганно сказала Мария.
       - Избиркома бояться, на выборы не ходить. Главное начать, потом врать легче - мудро заметил тут Семён.

    ***

       В студии рабочие сматывали шнуры, чехлили камеры и с возрастающим интересом косились в сторону Бориса. Мэр и Федул стояли возле стола, Федул убирал в сумку оружие и виновато поглядывал на шефа. Борис был растерян и обижен.
       - Это ни в какие двери не лезет! Это же беспредел! Нет, ну назови ты меня убийцей, вором, растлителем малолетних в конце концов! Это в рамках приличия, это по правилам. Но зачем же такую чушь городить? Где мораль?! Куда мы катимся? Думаешь, в это кто-то может поверить? Нет? Уверен?
       - Масштабно мыслит. Только народ же не совсем дурак. Врать, конечно, нужно, но в рамках реальности. Не переживай, это агония.
       - Народ у нас... уж больно непредсказуемый!
       - Да предскажем, куда денется.

    ***

       Мощные джипы неслись по улицам Усть-Солья. На скорости ворвались на площадь, где возле большого монитора толпились люди. Из громкоговорителей звучала торжественная суровая музыка. Народ, завидев Мишку, загомонил:
      -- Вон он, болезный. Ну, даёт!
       Забравший инициативу энергичный Семён, подталкивая Михаила - Быстрее. Не теряй темпа. Давай! Давай! - дотолкал его до трибуны.
       И Михаил, отчаянно труся, но постепенно распаляясь, начал говорить Речь: - Соотечественники! Братья и Сестры. Пришёл час испытаний. Вся Земля смотрит сегодня на нас. Кто мы? Твари дрожащие, или право имеем! Не дадим ещё и инопланетянам нам на шею сесть! Не отдадим нашу цветущую планету жукам!
       - Ты что несёшь, придурок? - ответил ему с весёлой злостью народ. - Скорую вызывайте, у Мишки от пьянки крыша поехала! Давай документы! Факты где!?
       Михаил сделал малодушную попытку отойти от трибуны, но Семён пресёк.
       - У тебя речь Мартемьяныча в кармане, одним глазом заглядывай.
       - Верно говорю вам - вновь призвал отчаянно Михаил, поглядывая в текст. - Мэр наш, Борька Нямов, инопланетянин! Да вы сами подумайте, он не пьёт, не курит, не женат и вообще по бабам не ходок, работает с утра до вечера, а дороги разбиты, трубы текут, жить невесело. Почему так?
       - Мы ж его с детства знаем! - растерялся тут народ.
       - Знали до двадцати годков, а потом они переехали. Что с ним, пока он вернулся, могло произойти?
       - Ты пургу-то не мети - сказал народ, обретая уверенность. - Он же главным комсомольцем был! Комсомольцы инопланетянами не бывают! Доказательства где!?
       - Хорошо! - горячо согласился Мишка. - Собаки на него лают, вы уже видели? А то, что с ним стоять рядом невозможно, это как?! Верно говорю вам. Если рядом с Борькой встать, страх охватывает непонятный. Жутко становится, аж мурашки по коже вот такие. И объяснить это невозможно, словно не человек рядом!
       К трибуне, повизгивая тормозами и чуть не сбивая зевак, подкатила машина мэра. Борис пулей вылетел из автомобиля, отпихнул Мишку и ворвался на край помоста.
       - Земляне! - вскричал Мэр. - Тьфу, в смысле земляки и избиратели! Вот ведь как надумал он от ответственности-то уйти. А у меня на руках газета с очень интересной статьёй. Оказывается, на этого проходимца уголовное дело завели! В Москве! По факту коррупции! И ещё скажу. Стало известно, что кое-кто совсем погряз в распутстве, имеет пять любовниц и одновременно занимается с ними противоестественной любовью! Есть дока....
       И вдруг мэр замер. Толпа тоже.
       С лёгким жужжанием, издавая какое-то непонятное пи-пи-пи, из-за угла здания вылетела небольшая конструкция размером с суповую тарелку. По виду НЛО, только с пропеллером. Цвета чёрного. Тарелка неспешно пролетела над притихшей толпой, подлетела к Мэру. Все застыли. По иллюминаторам тарелки пробежали разноцветные огоньки, тарелка, как-то по земному, басовито и дружелюбно бибикнула и, тяжело забираясь в высоту, улетела. Площадь ахнула.
       - Вот и подумайте, земляне! - кротко сказал Михаил и быстро спустился с трибуны.
       - Граждане! Да это же мошенничество чистой воды! У тарелок не бывает пропеллеров! - возопил тут Борис, возмущённо потрясая кулаком небу.
       Толпа молчала. Стало слышно, как журналист говорит своему телеоператору - Ты ещё поснимай, вдруг что. Я побежал звонить.
       А на крыше дома, что стоял рядом с площадью, где произошло такое удивительное событие, Юрка, довольно улыбаясь, разбирал тарелку на детали и укладывал их в чемодан. Из чердачного окна внимательно смотрел по сторонам Устин Егорыч.
      

    ***

       Поскольку тарелка больше не показывалась, то народ, с заметно большим интересом поглядывая на своего главного начальника, и сожалея о закончившемся развлечении, начал потихоньку расходится по своим делам.
       Борис, Федул и охрана сгруппировались возле машины мэра. Борис, глядя в глаза представительному господину из зевак, делился горькими думами о несовершенстве Отечества:
       - Вот такие у нас, Игнат, методы, вот такие пиар технологии. Россия, одним словом. Нет, пока каждый себя изнутри не изменит, так и будем ведь мы щи лаптем запивать. Так и будем.
       Господин вежливо кивал. Некоторые из народа пытались встать поближе к Борису. Им было интересно - будет возникать жуткое ощущение или нет. Охрана их вежливо отпихивала.
       А наши старички, знатоки стилей политтехнологий, оценивали увиденное:
       - Что, Григорий Алексеевич? Пожалуй, это уже будет что-то новенькое. Теперь-то уж точно не стыдно перед людьми?
       - Есть, есть проблески, Алексей Григорьевич. Но перед Европой мы ещё дети.
       И сказал тогда Борис злым шёпотом, щекоча губами ухо Федула: - Они перешли черту. Открывай боевые действия.
       Федул молча кивнул. Он был озадачен и листал странички некоего учебника.

    ***

       В здание мэрии ночью все окна были потушены, кроме окон левого крыла. Там как раз всё горело и активно мелькали тени.
       В здании напротив, в одном из окон на самом верху, выше только необыкновенно звёздное сегодня небо, открылась рама и показались силуэты двух голов. Это Семён и Юра. Осмотрелись и нырнув обратно продолжили настраивать аппаратуру. Рядом мешались Устин Егорыч и один из его охотников. На взгляд Устин Егорыча, аппаратура у Семёна была явно шпионская. Телескопическая труба настороженно поблёскивала линзами в сторону мэрии, провода соединяли её с монитором. Переносной компьютер обсчитывал первую порцию горячей информации. Ещё куча таинственной техники рвалась в живое дело. Семён навёл трубу на одно из освещённых окон, подкрутил какую-то ручку, послышался скрип.
       - Ну? Что? - спрашивал, переживая, Устин Егорыч.
       - Сейчас. Подожди - отвечал ему Семён.
       И вдруг на мониторе появилось изображение. Мутноватое, но всё видно. Комната заставленная столами. За каждым сидел человек и что-то усиленно писал, бумага так и вылетала из-под писучих перьев. И все были почему-то пузатые и почти голые, виднелись только трусы да галстуки.
       - Аппарат военный, сильный очень - пояснил Семён. - Стены пробивает, верхнюю одежду вообще не видит.
       - Дела. Чего буржуи не придумают - вздохнул завистливо Устин Егорыч.
       - Это отечественный прибор - уточнил Семён, гордясь за родину. Повёл трубой далее. В следующей комнате работали художники. Много художников. Все очень активно рисовали плакаты, растяжки. Ещё дальше репетировали весёлые студенты. Те самые. Заучивали новые речёвки и скандировали их хором. Звук речёвок чуть не оглушил, и в стену гневно застучали. Семён торопливо убрал звук.
       - Сёма, ты мне дашь в механизме разобраться? - пристал, жадный до тайн новой техники, Юрка.
       - Юр, ты мне такой сделаешь? Для охоты, а? Я тебя с собой возьму на белку! - горячо пообещал Устин Егорыч.
       - Он мне и в Африке пригодится.
       - Устин Егорыч, посади надёжного человека, пусть пишет всё подряд. Все разговоры - прервал Семён спорщиков. - Подожди-ка.
       К зданию мэрии лихо подкатил микроавтобус с надписью - Телевидение. Из машины выбежали техники, операторы. Быстро раскинули тарелку, поставили камеры, свет, и журналист с ходу начал кричать в микрофон: - Мы как всегда первые на острие событий! Вот он - тихий провинциальный городок Усть Солье. Здесь творятся необъяснимые современной наукой события.
       - Пресса подтягивается - Семён поднялся. - Ну, шум будет. Погодите, эта компания ёщё во все учебники политтехнологии войдёт!

    ***

       По улицам уральского городка с названием Усть Солье неслась иномарка. Рулил Устин Егорыч, рядом сидел Михаил, на заднем сиденье дулись друг на друга Семён и Мария. На улицах было оживлённо. Им постоянно попадались машины различных телекомпании, и просто машины с надписью на борту - пресса. С микрофонами наперевес корреспонденты с жаром атаковали растерянных жителей провинциального городка.
       - Они что? Всерьёз поверили в тарелку? - не верил Михаил.
       - Это ж сенсация. Монстры лезут во власть! К вечеру вся мировая пресса здесь будет - пояснял снисходительно Семён.
       - Стыдно-то как, если не дай бог всё вскроется. Как людям в глаза смотреть? - вздыхала Мария.
       - А мне начинает нравиться. Такая ответственность за судьбы людей, планеты. Вождь и учитель. Щекочет!
       - Михаил Юрьевич! Перестаньте паясничать.
       Неожиданно, какой-то серый микроавтобус нагло перегородил дорогу их машине, Устин Егорыч резко выжал тормоза и иномарка юзом пролетела ещё метров семь.
       - Ах, чтоб тебя!
       Встали, чуть не поцеловавшись с бортом микроавтобуса.
       Из автобуса выскочили автоматчики в зелёном камуфляже, в масках, резко рванули дверцы их автомобиля, и стали хватать всех за шиворот, выволакивать из машины и класть на грязный асфальт лицом вниз. И всё это мероприятие сопровождалось дикими криками: - Сидеть! Молчать! Лежать! Лицом вниз! Лежать! Смотреть в землю! Кто здесь Якимов?! Хари в землю, я сказал!! Кто?!
       - Ну я. Мужики, а в чём дело то? - вякнул испуганно Михаил в тёплый асфальт.
       - Молчать! - гаркнул люто боец в маске. - Лежать пять минут, не двигаться!
       Бойцы подхватили Михаила под руки, мгновенно внесли в микроавтобус и унеслись вдаль.
       Семён первым приподнял голову.
       - Где тут у вас ФСБ?
       - Через квартал - слабо прошептала Мария.
       - Вот значит как - цедил Устин Егорыч, отряхивая колени.
       - Устин, в машину, поехали прессу собирать! - решительно вывел всех из шока Семён.
       Быстро сели в автомобиль и тронулись в обратном направлении. Широко открыв рты, остались позади зеваки.

    ***

       Двое в масках рывком внесли испуганного Мишку в казённый кабинет и опустили на табурет. Сняли наручники, с головы стянули коричневый мешок. Михаил огляделся. Напротив него за столом под портретами Дзержинского и президента сидел седой мужчина с определённым контршпионским прищуром глаз. Мужчина коротко кивнул бойцам.
       - Свободны. А с вами Михаил Юрьевич у нас разговор будет. Вопросик к вам возник, надеюсь ответ получить. Скажите, это ваша продукция?
       Мужчина поставил перед собой пару необычных валенков. Они были зелёного камуфляжного цвета, ступня обшита непонятным материалом серого цвета, носок тупой, обшит тем же материалом.
       - Ну наше, ясное дело. И что? Мордой в грязь за что!?
       - Их с убитого чеченского террориста сняли. Прямо в горах. Вот и интересно нам стало, как они к нему попали?
       - Я то, блин, откуда знаю?! - возмутился Михаил. - Ну вы даёте! Это горные спецваленки. В них можно хоть по отвесной стене ходить, не сорвёшься, к тому же не промокают, лёгкие. Выпущено ровно пятьдесят пять пар, как экспериментальные. Сделаны вручную, для массового производства линия ещё конструируется. С целью испытания отдано, пишите: двадцать пар в генштаб для спецназа ГРУ, двадцать пар - Альфе и Вымпелу, пять пар генеральной прокуратуре, по пять центроспасу и местной администрации для внутреннего пользования. Уже получены заключения от армии и Альфы. Хвалят валенки-то, не одну жизнь спасли. Проверяйте. Мы больше не делали, ручаюсь!
       - Верю, верю Михаил Юрьевич. Что ж, будем проверять. Пока можете быть свободны.
       Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул молодой человек в строгом тёмном костюме.
       - Товарищ, генерал, у здания митинг назревает. Разогнать?
       - Идёт, идёт уже! Быстро ваши работают, молодцы. Михаил Юрьевич, что же это вы вчера прямо наговорили такое? Несолидно как-то. Серьёзный человек. Олигарх даже, хоть и местного значения. Вы бы в духе реализма держались, коррупция там. Милое дело. А то какой-то нездоровый ажиотаж вокруг вашего, уважаемого в нашем государстве, да-да, города. Нехорошо это.
       - Я подумаю - ответил с достоинством Михаил, стоя уже в дверях. - Эх, если б кто ещё возглавил борьбу землян за свободу? Ведь приближается катастрофа-то, а-а!
       Он горестно махнул рукой и вышел.

    ***

       Первым у дверей милиции Мишку встретила торжествующая Мария.
       - Вы свободны! Я не надеялась! Михаил, нас срочно вызывают в избирком, нужно ехать.
       Устин Егорыч и Семён молча пожали руку. И со всех сторон к ним сразу бросились журналисты.
       - За что вас арестовали? Каким пыткам вы были подвергнуты? Что вы знаете про инопланетян? Какими располагаете фактами? Почему вы обвиняете своего соперника в инопланетянстве? Нет ли здесь чёрного пиара?
       Михаил, ошеломлённый натиском, слегка потерялся. Семён шепнул - Да не красней ты! В бумажку Мартемьяныча поглядывай.
       Мишка откашлялся, неуверенно оглядел братьев своих по роду людскому, притихших у насторожённых микрофонов.
       - Братья, земляне. Делаю заявление. Гнусные космические жуки зарятся на несметные богатства нашей матушки - Земли. Они внедряют своих людей, вербуют агентов влияния. Пробил грозный час! Скоро всё случится. Мы или они. И всё начнётся у нас, в Усть Солье! Я не утверждаю. Я предполагаю, но согласитесь, странно это. Ни одна собака не пройдёт мимо нашего мэра. Они на него лают! Они воют на него! А разве можно с ним рядом стоять? Жуть жуткая охватывает. И это предположения? Есть и конкретные факты! Мы ими располагаем и в нужное время они будут предоставлены общественности. Мы не дадим утвердиться насекомым на нашей священной Уральской Земле! Да вы осмотритесь, здесь же всё кричит о присутствии чуждого разума!
       Михаил широко повёл рукой. Задумавшиеся земляне огляделись окрест. Городок, как городок. Ну, фасады облупились, ну, асфальт потрескался, траншей раскопанных много. Голубей стая большая летает в опасной близости, кстати. Нет, что-то в этом конечно есть. Только что?
       - Господа, дамы, извините - твёрдо прервал паузу Семён. - Нам в избирком, бороться за ваше будущее.
       Они решительно пробились сквозь прессу, сели в машину, тронулись. Уже в машине Мария кольнула Семёна:
       - Вы посадите Михаила Юрьевича, всё кончится этим. А он нам нужен даже не мэром!
       Эх, братья земляне! Семён подчёркнуто равнодушно отвернулся.

    ***

       Компания пенсионеров собралась за накрытым столом с плюшками и бутылочкой белой у включённого телевизора. Народу в комнате - не продохнуть. Со всего подъезда набежали обсуждать политику. Прямой эфир из избиркома! И шикнул кто-то - Тише! Самое интересное начинается.
       На экране пошло ожидаемое действие. Показали длинный стол, за которым сидели члены комиссии. Во главе стола - председатель: очень представительный мужчина, похожий на лектора из фильма Карнавальная ночь. Рядом с ним подавшие жалобу Мэр и Федул. С другой стороны стола ответчики - Михаил и Семён.
       Семён уверенно отвечал на обвинения:
       - Уважаемая комиссия. В чём вы обвиняете нашего кандидата? В чём мы перешли букву закона и встали, так сказать, на скользкий путь? Да, наш кандидат заявил, что он подозревает, что он думает, что наш уважаемый Мэр - инопланетянин. И что? Разве это расизм? Или, упаси господи, ксенофобия? В чём здесь ущемление национального достоинства? Разве быть инопланетянином стыдно? Или позорно? И где в законе сказано, что нельзя ущемлять права инопланетян? Закон говорит о разжигании национальной розни, о ... сами знаете ком. Их права нельзя ущемлять. Об инопланетянах же наш мудрый законодатель не написал! Ибо имеет доступ к государственной информации и знает, что делает. Ну, не нам же здесь с вами выяснять, прореха это в законодательстве или провидение будущего! И что в таком случае мы нарушили? А подозревать имея столько доказательств? И молчать? Это не для нашего кандидата!
       Федул, на протяжении всей речи Семёна демонстрировавший членам избиркома и телезрителям образцы различных по стилю и градусу ироничности улыбок, вмешался:
       - Кстати о доказательствах. Нельзя ли предъявить, что-то конкретное? Что вы всё вокруг да около, собаки там и остальная чушь. Доказательства давай!
       - В том-то и дело, что есть доказательства - волнуясь, вступил тут в драку Михаил. - Это-то и не даёт мне спокойно жить. Можно продемонстрировать?
       Он подошёл к стоящему в углу видеомагнитофону, соединенному с очень большим телевизором, вставил кассету и нажал пуск.
       - Вот смотрите. Это банкет в мэрии по поводу празднования жатвы первого снопа. Видите, видите. Вот наш уважаемый мэр берёт рюмку. Оглядывается. Внимание! Выпивает. Ну? Поняли, что мучает меня и вызывает подозрения?
       - Нет - задумчиво ответил председатель.
       - Ну как же! Он выпил и не закусил! Разве может русский человек выпить водки не закусывая?!
       Михаил огляделся, призывая народ к внимательности. Он, кстати, и сам здорово заинтересовался увиденным феноменом.
       - А мы знаем, что когда-то Борис с родителями жил у нас и Нямовы ничем особым от остальных нормальных людей не отличалась.
       - Да при чём здесь не закусил?! Господи! - возмутился тогда председатель.
       - Передаю слово эксперту, пусть говорит наука - с облегчением сказал Мишка и быстро сел на место.
       Пресса собралась в большой комнате и жадно наблюдала за событиями в избиркоме на большом мониторе. Журналистское сообщество разделилось: - Это невероятно! Что мы здесь делаем? Это же туфта! А вдруг? Подождём ещё. А вдруг! Видели же люди летающее блюдце!
       Слово, как эксперт по насущному вопросу, взял Семён. По его просьбе помощники накрыли перед председателем небольшой столик, поставили запотевший графинчик с прозрачной жидкостью и поднос с самой разнообразнейшей закуской: начиная от незамысловатых, типа огурчика или солёной селёдки, и кончая порцией горячих пельменей и блюдцем с красной икорочкой. Выждав паузу, и оглядев вытянувшиеся лица, Семён бодро начал:
       - Уважаемые дамы и господа. Я являюсь специалистом по данному вопросу, и могу дать экспертную справку. Как всем вам известно, профессор Похлёбкин доказал, что водка была изобретена именно в России, в 15 веке. Так вот. Каждый человек всегда знает к какой нации он принадлежит. И дело тут конечно не в записи в паспорте и даже не в языке или фамилии. Как говорил наш великий историк Лев Николаевич Гумилёв, это знание проходит через сердце человека, а не его рассудок. Мы всегда чувствуем, что мы - это мы, а они - это они. Лев Николаевич считал, что в основе этого скрепляющего нацию чувства лежат общие ценности и общее дело, увлекающее нацию и накладывающее на неё свой отпечаток. Я полностью согласен с этим утверждением великого историка, и намереваюсь здесь перед вами более подробно исследовать одно из таких общих дел, наложившее заметный, характерный отпечаток на облик нашего народа, его судьбу и его великое будущее.
       Семён сделал паузу, значительно поправил графин с водочкой, наведя симметрию на подносе, и продолжил:
       - Итак, суровый и кровавый 15 век. В России происходит эпохальное открытие космического масштаба! Изобретается водка и принципы её потребления. Каждый русский узнал, что водка есть продукт гастрономический, такой же как уксус, хрен или горчица. Её задача - усиливать вкус блюд и производить утрамбовывающий, освежающий и смывающий жир эффект. Другими словами водку надо обязательно закусывать! И вот тут сразу стало понятно, кто свои, а кто чужие. Складывающийся вокруг Москвы новый Великорусский этнос твёрдо знал, что он строит Святую Русь, а кто не закусывает, тот не наш! Чуждые скрытные и непонятные люди. А Малороссы и Белорусы - братья. Свои. По крови, по вере и по единству традиции. Но, этот важнейший индификатор принадлежности к нации, только первое доброе дело великого изобретения. Началось массовое творчество народа. Ведь это же искусство, в котором каждый человек может стать художником! Буквально каждый! И люди откликнулись. Все стали творить! Горячие закуски, холодные, овощные, рыбные. Каждый художник хотел найти истину, как и с чем лучше всего употребить рюмочку, дабы получить от этого максимальное удовольствие и пользу для здоровья!
       Семён ловко налил в рюмку водки, выбрал наиболее сложно уложенный бутербродик с икорочкой и неким овощем, да и тяпнул грамм 50, не забыв закусить. Все сглотнули. Компания пенсионеров у телевизора, не желая перебивать столь важную лекцию, в тишине замахнули и закусили чем бог послал.
       - А между прочим, дамы и господа, да и товарищи, чего уж, страна с 15 века стала расширяться и укрепляться. Ещё недавно от всех зависимая Русь превратилась в огромное государство. Везде стало хватать творческих умных энергичных подданных! Толковых бояр, отважных полководцев, дерзких купцов, добирающихся до Индии, крестьян, выращивающих огромные урожаи. А как могло быть иначе?! Целая нация творцов! Самый захудалый деревенский пастух, собирая по какому либо поводу гостей, шевелил мозговыми извилинами, стараясь поразить народ своим искусством! Становиться понятным, отчего Россия дала миру столько открытий, почему она занимает 1/6 часть всей земли и почему у неё до сих пор так много талантливых людей!
       Семён сделал паузу и строго оглядел присутствующих.
       - И могла ли эта благотворная жизнерадостная традиция вкусно закусить не наложить свой отпечаток на облик и характер нашего человека? Разве основные черты нашего национального характера - открытость, широта, лёгкий и весёлый нрав, позитивное мироощущение, не есть следствие столь ценной привычки? Итак, мы утверждаем, что величие России, талант её народа, было определено в том числе и этим великим открытием нашего далёкого предка. Дай Бог ему здоровья и памятник от потомков! И что многие беды России происходят от забвения традиций. Весь 20 век шла по России смута и подмена ценностей. Стало вдруг гулять ложная мысль, что русский человек после первой не закусывает! И после второй. И только после третьей он может слегка занюхать!! Конечно, люди проницательные прекрасно понимают чьих рук это дело. Кто хочет отнять у нас способность к массовому творчеству! Кто боится великого будущёго нашего народа! Кто пытается развалить наше государство! Вот вы - Семён с жаром обратился к председателю и подвинул к нему поближе соблазнительный поднос. - Скажите, ваша честь, чем вкуснее закусить рюмочку, красной икорочкой или горячим бульоном?
       Председатель очнулся от своих мыслей и с долей досады разглядывал нежданно возникший перед ним островок с истинными ценностями.
       - Ну - растерянно промямлил он. - Вообще, я предпочитаю классику, бочковой солёный огурчик. Всё остальное раскол и баловство! Но как всё это соотносится с жалобой?!
       - Но как же?! Да вот хотя бы возьмём ещё пример из истории...

    ***

       Поздно вечером Мишкин джип подъехал к зданию заводоуправления. Усталые: Михаил, Семён, Мария и Устин Егорыч выбрались из автомобиля.
       - Это что за строительство? И без меня?
       Хватает же у Михаила сил удивляться. На площади, недалеко от того места где стояла стэлла с огромным валенком, возвышалась некая конструкция. Высокая. Вся завешена белой материей. Изнутри конструкции доносился стук молотков о камень.
       - Сюрприз. Лучше пока не видеть - отмахнулся Семён.
       Из-за полога конструкции вышел приветливо улыбаясь Игорь Мартемьяныч.
       - Здравствуйте, уважаемые.
       - Что, Игорь Мартемьяныч, успеешь? - поинтересовался так же доброжелательно Семён. Нравился ему этот детский автор.
       - Должен - ответил Игорь Мартемьяныч, почему-то смущаясь и видимо по писательской привычке, пристально вглядываясь в лицо Семёна.
       - Как народ? Процесс контролируешь?
       - Ребята стараются. Для Михаила Юрьевича я лично, конечно, пишу. Как же иначе, тайна. А так всё рисуется, пишется.
       - Что ты там стучишь? - всё-таки решил допытаться Михаил.
       - Тайна - таинственно ответил творческий работник и ушёл обратно под полог.

    ***

       Михаил вместе с Семёном и Марией шёл по своему штабу. Работа здесь кипела, суета стояла страшная. Народ, светясь изнутри хулиганским светом, бегал пританцовывая, что-то бодро рисовал и писал.
       Семён приотстал, разглядывая работу художников. Некий умелец заканчивал малевать транспарант - "Человек это звучит гордо!" Рядом висел готовый плакат - человек в обнимку с весёлым жуком и надписью - "Русский, Марсианин - дружба!"
       Мария, заметив, что Семён далеко, повернулась к Михаилу.
       - Мишка, ты меняешься. Ты становишься авантюристом. Я, между прочим, думаю и о большом проекте, и мне не нравится босс - борец с космическими жуками. Не даст это выигрыша ни там, ни там.
       - Да ладно! По моему, даже смешно. Как народ конечно, оценит ли старания? А я себя по-новому почувствовал, словно я есть, а границ нет. И воздух свежий, звёздными огурцами пахнет. Не бойся, Маш, что ты? Я есть я. Устал, пойду отдыхать.
       Мария смотрела как уходит Михаил, ей хотелось сказать ему что-то ещё, но её окружили люди.
       Семён подошёл поближе. Он решил понаблюдать за работой лучшего во всём крае администратора.
       Она держала ручку и делала пометки в блокнот.
       - Смежники подводят, Мария Вениаминовна - жаловался какой-то мужчина. - Мне 20 тонн мела срочно нужно, а вагон где-то пропал!
       - Хорошо. Найдём.
       - У меня всё хорошо, Мария Вениаминовна, укладываем траву-то. Пока бог дал погоду. Успеем - докладывал зычным баском другой мужчина.
       - Отлично. А-а, Иван Семёныч! Как у вас дела? Много добровольцев записали? - жёстко обратилась Мария как раз к тому самому, как запомнил его Семён, агитатору по детсадам.
       Агитатор встряхнул седой шевелюрой и значительно доложил:
       - Три человека, Мария Вениаминовна. Три человека пожелали с оружием в так сказать мозолистых руках защищать родную планету. Это уже сила с которой им придётся считаться!
       - Немного - заметила недовольно Мария. - Слабовато, Иван Семёныч. Проваливаем мероприятие?
       - Виноват - сразу повинился Иван Семёныч, понуро опустив голову. - Подтяну. Мне бы валенков для добровольцев! Вдруг там где холодно будет? Космос ведь. Народ бы сразу откликнулся.
       Семён довольно улыбнулся, сделал Иван Семёнычу знак рукой: - Пойдёмте, обсудим, как это лучше организовать.

    ***

       Часов в двенадцать вечера уже стемнело, но людей на улицах города хватало. Прогуливалась молодёжь, да и повзрослее народ отчего-то всё ещё толкался на улицах Усть Солья. Все заинтересованно поглядывали в сторону мэрии.
       И пресса собралась там же. Камеры стояли на штативах, готовые к бою, журналисты сбились в кружок, пили горячий чай из термосов, ждали.
       А в здании мэрии, как всегда, трудолюбивыми огоньками горело то крыло, где трудился штаб Бориса.
       Сам Мэр и Федул расположились на небольшом балкончике у кабинета Бориса, пили кофе, беседовали о вечном.
       - Ничего, ничего - подбадривал шефа Федул. - Всё это ерунда. Фантастика. Народ не любит фантазёров. Народ верит в реалии: коррупция, бандитизм, маньяки, некрофилы, педерасты. Вот наш хлеб, и на том стоим.
       Борис, прихлебнув из чашечки, доброжелательно крикнул журналистам: - Господа. Ну что вы как дети, в самом деле, езжайте по домам. Нет у нас ничего, кроме грязных технологий.
       - А почему вы водку не закусываете? Странно это в самом деле - возразил вяло кто-то из проницательных журналистов.
       - Да потому, чудак ты эдакий - ответил Борис, начиная злится, - что её сам президент не закусывает! Ты хоть раз видел, чтобы он на приёме.. - и вдруг Борис остолбенел.
       Федул удивлённо повернулся в сторону остекленевшего взгляда Бориса.
       Пресса, взвыв, бросилась к телекамерам.
       Над зданием мэрии, метрах в ста, медленно и торжественно двигалась космическая тарелка. Диаметром метров в двадцать. И иллюминаторы у неё переливались, как и положено неземным механизмам, оранжевым светом. Тарелка подплыла ближе.
       - Не может быть! - шептал потрясённый Борис. - Этого не может быть!
       Тарелка остановилась. Вдруг по её краю, как на электронном табло, ровно побежали золотистые буквы - Боря, держись. Мы поможем. - После этого тарелка резко пошла вдоль площади, постепенно набирая высоту, и скрылась.
       Мэр с Федулом так и стояли оцепеневшие. Борис всё шептал - Этого не может быть! Кто?!
       Пресса кинулась собирать аппаратуру. Раскидывались спутниковые антенны, журналисты кричали что-то взахлёб на камеры.
       Горожане стояли потрясённые.
       А Устин Егорыч осторожно оглядывал улицу. Он вновь оценивал происходящие события с крыши девятиэтажки, что встала напротив мэрии. Юрка разбирал и укладывал в чемодан механизм.
       - Ох, ты и жук всё-таки! Гений! Как же ты сделал, что луча-то не видно, только блюдце это, мать её. Даже я смотрю - пробирает!
       - Я в детстве ещё такой примерно аппарат собирал, в технике молодёжи чертёж публиковали. Отец сломал. Очень ему со мной хлебнулось, конечно. Столько лет прошло, а помню.
       Юрка машинально погладил джинсы на мягком месте. Отца вспомнил, растроганно догадался Устин Егорыч.

    ***

       Как правильно предсказывал Семён - завертелась карусель. Заработали станки газетные. Везде на первых полосах крупно пропечатали фотографию космической тарелки над зданием мэрии Усть Солья. И радостные подписи на разных языках планеты Земля - "Дождались!" И новости на ВВС. И французские каналы не забыли упомянуть добрым словом Уральский регион и прилетевших туда на праздник демократии инопланетных наблюдателей от далёких звёзд.
       А по улицам Усть-Солья побежали ловкие активисты расклеивать и раздавать листовки. На них, в полный цвет и широчайший формат, фото с неземной тарелкой.
       Народ листовки брал, читал, думал: о вечности, о вселенной, о демократии.

    ***

       В студии местной телекомпании шёл прямой эфир. За столом сидел Михаил, рядом с ним основательно устроился известный частыми выступлениями по центральному телевидению космонавт Жуковский.
       Мишка, поймав кураж, текст лепил, словно годами выстраданный и не дающий ему права на молчание.
       - Хорошо. Пусть так. Мы ведь никого не обвиняем, но есть вопросы. Вот например такой - он показал на камеру фотографию некоего нарядного здания. - Это сооружение всем вам хорошо известно - новый городской морг. За один год, между прочим, отгрохали зданьице, а там и бассейны, и сауны, и бог знает что! Но я не про это. Бог им судья. Почему такая странная форма у здания и особенно у крыши? Видите какой таинственный овал. Так вот, мы измерили все размеры этого чуда архитектуры и выяснилось, что это не крыша, а идеальная площадка для приземления космических кораблей! Если тарелка сядет в самый центр, вот сюда, то по краям до бортиков как раз остаётся ровно по семь сантиметров! Какая точность, однако. Вам это ни о чём не говорит, Павел Викторович?
       Космонавт кашлянул в кулак и уверенно продолжил развивать предложенную тему:
       - А как же, цифра знакомая. Много ещё таинственного на этом свете, непонятного. Вроде простое дело - дом, крыша. А приглядишься, подумаешь - как раз место для приземления. А где ещё в вашем городе садится? Я бы только сюда. На морг. Такая знаете форма, манит. У вас вообще места замечательные! Особенно рыбалка. Почему так?
       - Куда идут народные деньги? - вопросил с надрывом Михаил. - Пришельцам надо, пусть финансируют!

    ***

       И вот из стеклянных дверей местного телевидения вышел, начинающий набирать уверенность в походке и пристальности взгляда с прищуром, Михаил, за ним Семён и Мария. Устин Егорыч ждал их у машины. Невдалеке сторожил автомобиль с охраной.
       - Что сказать, молодец, входишь в образ. Прирождённый политик! Дай бог, чтобы народ оценил - не забывал Семён подбрасывать дровишек в топку разгорающегося Мишкиного тщеславия. Уверенность должна закрепляться песнями друзей.
       - Врёт и не моргает. Достижение! - подкинула Мария свою неизменную ложку дёгтя.
       - Но, но! Как ты говоришь, с надеждой и вождём мирового человечества? - пресёк тут же критику суровый Михаил, не желая выходить из образа.
       Они уже подошли к машине. Но прозвучал резкий визг тормозов и два микроавтобуса бесцеремонно перегородили дорогу. Из них посыпались хмурые люди в камуфляже и масках. Опять взвилось знакомое:
       - Стоять! Лежать! Руки за головы, на хрен! Ноги шире! Не шевелится! Пять минут голов не поднимать!
       Маски подхватили Михаила, запихнули в автобусик и унеслись.
       - Чтоб вас! - сказал ошарашено Устин Егорыч. - Никак привыкнуть не могу. Вот инопланетяне-то!
       Семён, помогая Марии подняться, пытался стряхнуть с неё пыль.
       - Да ладно. Сам не ушибся?
       - У меня наколенники. Так, а ну давай народ, прессу! В темпе! - приказал Семён.
       Зеваки и сами быстро собирались возле места происшествия.

    ***

       Испуганного, а впрочем, теперь уже быстро приходящего в себя Мишку, внесли куда-то на руках, сняли наручники, с головы стянули чулок. Да какой там чулок! Колготки женские старые, тьфу! Опять он оказался в той же комнате, на том же табурете, с тем же генералом.
       - И ещё раз скажу, здравствуйте, Михаил Юрьевич. Вопросы опять возникли. Отвечать будем?
       - Ну чего привязались! Что опять не так?
       - Страшная тайна вскрылась. Что это?
       Генерал, сдерживая волнение, вставил кассету в видеомагнитофон. На экране включилось изображение. В кадре стоял Михаил, наряженный в какой-то странный серый волосатый костюм. Перед ним, метрах в десяти, стоит Устин Егорыч с ружьём. Егорыч палит из него в Мишку, в район корпуса, а тот знай, идёт себе упрямо вперёд. Пули Мишку отталкивают, а он ничего, даже улыбается. Не, ну какие они всё-таки ушлые, когда не надо, эти наши таинственные, пусть и государственные, органы!
       - Вот ни хрена себе! Это - то, как умудрились записать?! - возмутился Михаил.
       - Что это?
       - Что, что. Новая разработка. Испытываем. Бронежилет из валенковой материи. Материя, само собой, необычная, особая сбойка волокон, пропитка новейшая, пушкой не пробьёшь! Открытие, короче. Сейчас патентуем. Как застолбим авторские права, объявим.
       - Так что ж мы сидим! - рявкнул тут генерал. - Мать вашу! Такое важнейшее открытие, а компетентные органы не в курсе! Сейчас же режим секретности и всех причастных в секретку!
       - Не выйдет - испугался сразу Мишка. - Мы застраховались. Только подам сигнал, тут же в Швейцарии статью опубликуют со всеми данными. Лучше давайте по хорошему говорить, без диктата! У нас частное предприятие!
       Генерал даже застонал на такое гадство:
       - Что ж вы делаете?! А оборона страны?!
       - Я теперь и обо всём человечестве думать должен. Но мы ведь не отказываемся. Пожалуйста, наладим производство, обеспечим родные войска и спецслужбы. Вы заказ оформляйте и главное оплатить не забудьте. А секрет ткани мы никому не скажем. Что мы? Это же бизнес!
       - Ну, а в мэры зачем лезете? Посмешище из себя устроили.
       - Наверно в хозяйственных делах я разбираюсь получше чем этот придурок. Да мы из нашего Усть-Солья первый город России сделаем! А может и мира. И бизнес прикрыть надо. А то умельцы быстро набегут, знаем.
       - Мы, Михаил, отныне ваше прикрытие! Никого не бойтесь. Давайте секретку объявим? - мягко просил генерал.
       - Нет, не могу. Да всё же идёт правильно. Вы лучше заявку на изделие пишите. Первые экземпляры вашему ведомству. Гарантирую.
       В дверь заглянул помощник.
       - Товарищ генерал, опять толпа собирается. Может уж пугнуть легонько, а?
       Генерал замахал на него руками - Всё, всё, уходит Михаил Юрьевич. До свиданья. Здоровья вам.

    ***

       Как только Михаил вышел, его, как стало уже привычным, тут же окружила пресса. И зевак собралось много. Чуть поодаль чем-то простым закусывали люди с транспарантом - "На кого работают спецслужбы?" Плотной кучкой стояли детсадовские карапузы с красными воздушными шариками, на которых был запечатлен портрет лучшего друга детей. Детишки ели мороженое, махали шариками и радостно кричали: - свободу дяденьке Мише!
       - За что вас пытают российские спецслужбы? - жадно спросили Михаила иностранные журналисты.
       - За что муки претерпеваешь, брат? - жалостливо окликнул его российский права защищающий журналист,
       - Да ладно - смутился Мишка. - Нормально всё. Работа у них такая. Дело-то не простое, космическое.
       Он пробился сквозь толпу, всем приветливо помахал рукой и сел в машину. Там его ждали Семён и Мария. Устин Егорыч тронул автомобиль.
       Мария, заботливо оглядывая Михаила на предмет синяков, удовлетворённо заметила:
       - Я начинаю привыкать к экстремалу. Спасибо Семёну, быстро всё организовали. Испугались!
       - Нет, Маш, они за другим приходили. Про разработку спецбронежилета как-то узнали.
       Устин Егорыч и Мария испуганно уставились на Мишку.
       Семён оценил ситуацию. Есть тайна. От него?

    ***

       Мэр освящал своим присутствием торжественное открытие нового морга. В наличии были общественность, народ, строители. Много телекамер.
       Седой, всегда образцово благообразный предводитель местной интеллигенции, директор центральной городской гимназии Игнат Григорьевич с достоинством выступал с трибуны:
       - Спасибо нашему уважаемому мэру за заботу о нас, самых простых жителях Усть-Солья. Теперь и у нас есть то, что необходимо для полноценной творческой жизни. Не в каждом городе Урала, а может и России, есть такой вот великолепный морг. Ах, какое красивое время наступает! Только и жить! Даже сауна и бассейн предусмотрены. Молодёжь, запомните, это ведь всё для вас, мы такого великолепия не видели. Ну, милости просим.
       Общественность вежливо захлопала в ладоши, заиграла музыка.
       Мэр взял ножницы и разрезал ленточку. Рукоплескания усилились.
       Борис был слегка раздражён. Всё время, пока звучала речь выступающего, и даже когда он резал ленточку, к нему опять пытались встать поближе зеваки. И видно было, что они не речь слушают, а определяют, будет возникать жуткое чувство беспокойства или нет. И по оценкам многих становилось понятно - чувство это у них возникало.
       Борис взял с подноса рюмку водки, медленно выпил и демонстративно закусил куском торта, что подхватил с того же подноса. Некоторые из народа задумались.
       - Смотри, смотри, что делает, нехристь!
       И вдруг какая-то недоверчивая бестия из журналистов выпустила из мешка в толпу свору отчаявшихся собачек разнообразных мастей и пород. И некоторые из озорных зевак сделали то же самое. И какой-то провокатор бросил знакомую всем дворнягу прямо под ноги Мэру!
       Привокзальная дворняжка просто-таки тревожным колокольчиком залилась у ног Бориса, обругивая на своём, на собачьем, ненавистного ей человека. А по толпе носилась свора ошалевших шавок и тоже не молчала, углубляя своим визгливым лаем возникшую между Мэром и обществом загогулину.
       Народ загомонил, из толпы зазвучали реплики - Да ты не трусь, Борь. Ерунда это всё. Подумаешь, собаки лают. Мишкины фокусы. Мы с тобой.
       И особенно надрывался один вредный дедок с пронзительным голосом - А пупок у него есть? Если есть, значит свой, землянин! Покажи!
       Все суетились, гоняли собак и толкали мэра.
       И разозлился Борис - Вот гады! Нате! Смотрите! Вот грудь, вот пупок!
       - Ну, чё ты - засмущался народ. - Мы же верим. Мишка брехун. Ты не волнуйся. Проголосуем как надо.
       Но тут над площадью, с характерным и знакомым уже жужжанием, прилетел тот самый таинственный диск с пропеллером. Сделал круг над толпой.
       Народ молчал.
       Отнял тогда Федул у кого-то фуражку и запустил её в летающий объект. Яростно скомандовал - Электорат! Сбивай его, православные!
       Народ тут же включился в столь интересное мероприятие и в диск полетели фуражки, ботинки и прочий мусор. При чём некая женская туфля попала таки шпилькой по днищу тарелки. Но выдержала неземная техника. Взвыл натужно пропеллер, поднялся диск повыше и улетел, косо раздвигая грудью воздушное пространство Земли.
       А Юрка, как обычно уже в такие драматичные для города моменты, трудился на крыше одного из домов. Невдалеке страховал Устин Егорыч. У Юры в руке был пульт, и он крутил рычажок. Тарелка прилетела и больно ударила в живот Устин Егорыча.
       - Вот зараза!

    ***

       Кабинет Михаила подключён к спутниковой антенне, поэтому можно спокойно наблюдать по телевизору весь мир. За окном была уже ночь. Семён пультом переключал каналы, одним глазком поглядывая на реакцию своих подопечных. Время новостей. Куда бы они ни включались, мировые агентства показывали только Усть Солье. На всех каналах разнообразные по цвету и расе журналисты стояли на фоне одного и того же пейзажа Усть Солья (район деревянных домов, в глубине нарядная церковь, с золотыми куполами) и живо жестикулируя, показывали и рассказывали о чуде, которое они лично видели. Мария и Михаил были потрясены масштабом происходящего.
       - Вот буржуи, забегали! - одобрительно крякнул Устин Егорыч - Предупреждали ведь, не тронь!
       - А чьё исполнение? - скромно дополнил Юрка.
       И в специально оборудованном для прослушивания и других тайных дел туалете мэра, Борис с Федулом испуганно щёлкали пультом и смотрели по телеку мировые новости.
       Борис выключил телевизор.
       - Да ладно, не переживай так - сказал Федул, виновато покряхтев. - Я сегодня рейтинг замерил. У нас всё ещё охрененное большинство, хотя гад ловкий оказался. Рейтинг чуть снизил. До выборов дотянем.
       - Есть ещё компромат, но их надо поймать за руку! - нервно теребя в руках стопку важных бумаг, потребовал Борис. - Надо добыть улики и всем показать - жулики они. Народу правда нужна. Давай, подключай Ухвата. Завтра же организуйте наезд на Мишкин штаб. И чтоб улики были!
       А в доме напротив давно сидел один из охотников Устин Егорыча. Он был в наушниках, замаскирован под горшок с цветами, телескопическая труба всегда нацелена на кабинет Мэра. Набрал на "сотовом" номер: - Устин Егорыч? Срочная информация!

    ***

       На следующий день, прямо с утра, Михаил вывез за город на пшеничное поле, что находится сразу за Кузьмичёвскими прудами, всю мировую прессу. Внушительная колонна легковых машин тормознула на просёлочной дороге, лежащей посреди жёлтого поля пшеницы. Здесь же работали Семён, Мария и Игорь Мартемьяныч.
       Михаил показывал прессе загадочные круги диаметров метров в десять, что образовались в пшенице.
       - Вот вам ещё доказательство. Загадочные круги. Их находят во всём мире, теперь у нас появились. Вон там ещё три. А это наш местный уфолог, специалист по тарелкам. Можете взять интервью.
       Он кивнул на невзрачного мужичка, который был несколько смущён кучей микрофонов, что ему сунули под нос.
       - Сторож я, поле тут охраняю - нервно вякнул мужичок. - Повадились, понимаешь, тарелки летать. Каждую ночь летают. Боязно конечно, и спать плохо. Только уснёшь, вдруг так светло станет! И жужжат не по-людски. А я книжку читаю, про племя майя. Тоже интересно. Всё равно не уснёшь, так чего свету зря пропадать. Верно говорю?
       Семён поспешно прервал оратора:
       - Господа, пресса. Прошу в вертолёты. Следующее доказательство видно только с высоты.
      

    ***

       И вот уже с воем крутятся лопасти вертолёта. Тяжёлая машина с гулом рассекает воздух метрах в пятистах над землёй. Внутри Михаил с командой и журналисты.
       Михаил, углядев в иллюминатор ожидаемое, радостно обратил внимание общественности:
       - Так. Внимание вниз. Вон, вон там слева, таинственный символ, который не может объяснить современная наука. Как сделано? Зачем? Что обозначает?
       Пресса прильнула к иллюминаторам. Операторы, плюща носы о стекло, снимали на камеры.
       Внизу лежало большое, относительно ровное, каменистое плато. И на этом плато белой линией была выложена фигура. Огромный круг. Внутри две точки - глаза. И линия рта в виде улыбки. Как на детском рисунке - улыбающаяся рожица.
       Все ахнули.
       - Что это? - возбуждённо спросил Михаила ближайший журналист - Что это может обозначать?
       - Никто не знает - задумчиво пожал плечами Мишка. - Может так привет передают, а может, смеются. Мол, конец скоро. Современная наука не в курсе. Это не всё, летим в город.
       Семён тайно показал Михаилу большой палец. Молодец! Мария тяжело вздохнула. Михаил тиснул руки довольным Игорю Мартемьянычу и тому мужичку, что мел искал.
       Вертолёт летел над городом.
      -- Смотрите! - позвал Михаил.
       Внизу, на плоской крыше нового городского морга была видна такая же, только меньших размеров, улыбающаяся миру рожица.

    ***

       В детском саду тоже живые люди работают, и они политику любят, и им не безразлично, что люди ещё такого интересного скажут друг про друга.
       Коллектив детского учреждения дружно собрался в большой комнате у телевизора. За столом села группа воспитателей, все в белых халатах, на полу разместились детишки. Они малый народец, потому сидели на горшках и молча сосали соски. Все очень серьёзно смотрели на голубой экран.
       В телевизоре выступал их Мэр. Он тоже сидел за столом и так же серьёзно, не мигая, смотрел в глаза телезрителей. Борис был суров и по прокурорски неподкупен:
       - И ко всем этим преступлениям, достоянием общественности стали новые факты. Мы ничего не утверждаем, но вещи упрямы и говорят сами за себя. Что доброго можно сказать о человеке злоупотребляющем алкоголем и любящем общество голых мужчин? Полюбуйтесь!
       Борис взял со стола большую фотографию и показал её на камеру. На фото раскрасневшийся Мишка гулял с весёлой компанией. Видимо в бане. Все небрежно запахнуты в белые простыни, чему-то смеются и чокаются прозрачными рюмками.
       - Только одно, уважаемые избиратели. Человек болен алкоголизмом и явно сексуально нестандартно ориентирован!
       - Давно их пьяниц пора. Жизни нет! - мстительно сказала одна из воспитательниц.

    ***

       Глубокой ночью на тёмной улочке остановились три джипа. Из них вышло человек десять крепких крутых парней. Братва. Затылки бриты, плечи шире амбара, половина одета в кожу, половина в длинных плащах и шляпах. Вооружены дубинами и арматурой.
       Среди них толкался и Федул. Для маскировки он так же оделся под братана. Кожаная куртка, серая из серебра цепь на шее. Распоряжался тут крепкий мужик лет сорока пяти в строгом деловом костюме.
       - Братва, задание помните? Ищем всё необычное. Так? - он посмотрел на Федула.
       - Так. Всё что доказывает, как они делают фокусы с инопланетянами. Бить и ломать без нужды не надо. Но, в общем, по обстоятельствам. Главное. Если заметут, держитесь версии - разборка. Мол, деньги должны, обещали сегодня отдать. Мы вытащим всех. Ухват, командуй.
       Крепкий мужик уверенно пошёл вперёд, за ним потянулась остальная братва. Оказались у здания завода с самого края. Прожектора здесь не так ярко освещали улицу, поэтому было довольно темно. От центрального входа, где стояло некое сооружение покрытое материей, доносился грохот отбойных молотков. Один из крутых ребят рванул ломом дверь чёрного хода. Открыл. Бригада решительно проникла внутрь. Федул и Ухват сверились с планом помещения.
       - Ну, с богом! - Ухват, как и положено путёвому бандиту, перекрестился.
       Шли длинными полуосвещёнными коридорами. Слышался мерный гул работающих механизмов. Но то ли план не соответствовал действительности, то ли они заблудились: там где должен был быть проход - оказалась стена. Они были вынуждены пойти обходным маршрутом.
       Оказались в огромном помещении. Автоматический цех по производству валенок. Людей не было. Вращались механизмы, вылетали торопливо валенки, ездили самостоятельно корыта с упакованными в полиэтилен изделиями. У них что, на одной автоматике всё крутиться? Дела.
       - Туда - показал Федул.
       Пришлось пересекать цех насквозь. И тут начались странные вещи. Проезжающий мимо крюк подхватил за поясной ремень одного из парней и плавно потащил его вверх.
       - Э, братва! Я не понял! Чё происходит!? - спросил возносящийся.
       Но удивляться долго им не пришлось. Мощный валенко - механический полк навалился на растерявшихся пацанов. Труба, из которой, как из пулемёта вылетали валенки, угрожающе развернулась и обстреляла всех без разбора. Они попытались отбиваться дубинками, но сзади наехали механические короба. Поднимались и резко били: кому в лоб, кому под зад, валенки на пружинах. В общем, началось избиение валенками. Причём всё нападало коварно и хитро. Единственное, что пошло не по плану устроителей данного шоу это то, что мужики бандитские оказались упорные. Пока братки в кожанах мужественно отбивались от взбесившихся валенок, Ухват с Федулом и пацаны в плащах пробились-таки через цех. С ущербом, но пробились.
       Семён с удовольствием наблюдал за работой технического гения. Одна стена небольшого зала была вся уставлена мониторами. Посредине комнаты протянулся длинный пульт управления с множеством мигающих кнопок и разнообразных тумблеров. За пультом сидел Юра и руководил процессом. На мониторах героические валенки гонялись за испуганными бандитами. Рядом с Юркой стоял Устин Егорыч, Михаил и Мария.
       - Вон тот слева. Убежит! Юрка, лови пособника! - азартно переживал Устин Егорыч.
       - Да отпусти ты их! - Мария была в своём амплуа. - Больно же!
       Тут открылась дверь и в комнату заглянул злой Ухват. - А-а, вот где нас ждут. Вот где в игрушки играют. Братва, подсоби! - И кинулся в бой. За ним влетели ребята в плащах. Палки растеряли, но и кулаки у всех дай боже! Федул остался в дверях.
       Силы конечно были неравны, но один Устин Егорыч троих битых стоил, а уж Михаил, да и Семён, что-то да значили в этой жизни помимо политики и добросовестного бизнеса.
       Юрка же, как только началась драка, получил по уху, мгновенно оценил ситуацию и скрылся за неприметной дверью в углу комнаты.
       Драка развивалась с переменным успехом, но победа стала клониться на сторону бандитов. Мишке подбили глаз. Семён, бросившийся на помощь Марии, так наполучал, что еле держался за спиной Устин Егорыча.
       - Семён, осторожнее! За Егорыча прячься! - хлопотала Мария о других даже в такой ситуации.
       - Мишка, лицо береги! - не забывал о деле Семён.
       - Что Ухват, землю инопланетянам продал?! На! - это уже рычал Устин Егорыч.
       - Федула мне дайте! Спрятался гад! На! - мечтал о личном Мишка.
       - Распух от бабок? Где доля малая?! На! - шипел о наболевшем Ухват.
       - Мужики, инопланетянские штучки ищите! - надрывался в дверях Федул.
       Но тут тихо открылась угловая дверь, где скрылся Юрка, и в комнату вошло странное существо. Похоже на человека - руки, ноги. Только всё какое-то серо-волосатое. Лицо нечеловеческое, морда жука, усики дрожат над головой. Все застыли.
       - Братья по разуму - звонко сказало тут существо. - Нехорошо делаете, не по божески. Придётся ответить за базар!
       Существо взбежало вдруг по стене до потолка и оттолкнувшись, прыгнуло на грудь к Ухвату. И заехало ему своей волосатой лапой прямо в ухо.
       - Ой, мама! Уйди, тварь! - взвыл Ухват и бросился бежать.
       Существо же двигалось как на пружинах и шарнирах, стремительно прыгало, било быстро и больно. Бандиты рванули вон из комнаты. Существо за ними.
       Братва бежала по тем же коридорам. Федул первым. Странное чудо-юдо прыгало среди них, пинками и тычками придавая ускорение.
       - Сейчас повеселимся! Куда же вы, братцы? - завывало то звонко, то хриплым баском Существо.
       Ближе к выходу попались отставшие братаны в кожанах. Они молодцы, всё-таки пробились сквозь взбесившиеся валенки и ловушки. Но не успели пережить один ужас и на тебе! Какой-то ужастик припрыгал и пинается. Подвывая от страха, рванули за остальными.
       Мария и Устин Егорыч помогали Семёну идти, Михаил держался рядом. Семён кряхтел от боли. Болело зверски, но дело главнее. Старались идти быстро вслед за убежавшими бандитами.
       - Быстрее. Быстрее. Главное сейчас пресса. А что это скакало?
       Мария и Михаил переглянулись.
       - Да Юрка, кто ж ещё такое отчудит! - крякнул с досады Устин Егорыч, открытая душа. - В новом изделии. И маску ведь успел смастерить!
       - Странный костюм, в жизни такого не видел.
       - Семён, осторожнее. По-моему, у тебя нога сломана - увела разговор Мария.
       Ладно, надо будет, сами ещё придёте, разочаровано думал Семён.
       А возле того места, где бандиты проникли в здание, плотной толпой толкалась взволнованная пресса. Теперь здесь всё было освещено и тревожно гудела сирена. Камеры нацелили на чёрный выход. Прессу сдерживали крепкие охранники-охотники Устин Егорыча.
       В панике выбежали братаны. Увидев свет и прессу, на мгновение остановились и бросились в сторону в темноту.
       Пресса снимала.
       За ними появилось непонятное волосатое существо с жучиной мордой. Существо остановилось в растерянности.
       Пресса по привычке взвыла. Камеры стрекотали.
       Наконец выбежал борец с инопланетным засильем во властных структурах - Михаил.
       Существо, поняв, что оказалось в ловушке, отчаянно подпрыгнуло, зацепилось за стенку здания и как жук по отвесной стене на четвереньках быстро поднялось на крышу здания и скрылось.
       Пресса бросилась к Михаилу - Что это?! Это надо ловить! Что здесь происходит?!
       Мишка, в сердцах: - Да далеко оно уже. Разве его стервеца так просто поймаешь!
       - Господа, внимание! - больной, хромой, но инициативу Семён забрал. - На штаб кандидата в мэры Усть Солья Михаила Якимова совершено нападение! Как видите - инопланетянами и их пособниками. Они нас боятся! Вот материя, добытая у существа в отчаянной схватке.
       Семён помахал перед камерами, оторванным от чьего-то бандитского башмака резиновым каблуком.
       - Материал явно неземного происхождения. Немедленно отправляем на экспертизу. Результаты будут доложены общественности. Теперь, извините. Необходимо всё осмыслить. Завтра пятница и последний день агитации. Завтра мы скажем главное!

    ***

       В пятницу в городском парке отдыха людей веселилось много - лето всё же. Работали лоточники, продавалось мороженое. Жарились ароматные шашлыки, играла духовая музыка.
       Михаил прогуливался по парку один, не спеша, охрану оставил за воротами, думал.
       У ротонды толкались студенты. Одеты они были так же живописно и как всегда жизнерадостно скандировали хором обидные для Михаила и хвалебные для мэра речёвки. Раздавали флажки и значки с портретами Бориса. Напротив них выстроились плотным правильным четырехугольником детишки с разноцветными шариками с портретом надутого Михаила. Дети укоризненно смотрели на студентов и молчали. Те в конце концов смутились и получили команду от своего старшого, седого пенсионера с гвардейской выправкой: - Тридцать минут перекур! Можно оправиться.
       Михаил, улыбаясь, подошёл к мороженщице, дал ей деньги.
       - Ласковая. Вон тех деток угости мороженым.
       Мороженщица, видимо узнав Мишку, испуганно поклонилась - Сей момент, сей момент - и ушла к ребятишкам. Те, естественно, обрадовались.
       Пробежали мальчишки с пачками листовок и весёлым криком:
       - Последнее предупреждение человекам! Инопланетный разум сообщает - не бойтесь! Больно не будет! - Раздали листовки зевакам. Народ листовки брал, читал, смеялся.
       Неожиданно Михаил узнал в шашлычнике того самого кавказца с поезда, что ошибся купе. Кавказец тоже узнал Михаила.
       - Здравствуй, дорогой! Какая встреча, слушай!
       - Как бизнес? Идёт помаленьку?
       - Так. Тихо мало идёт. Жить можно. Уезжаю я!
       - Что так?
       - Страшные дела творятся тут, слушай! Какие-то инопланетяне поселились, народ сердится. А инопланетяне сегодня есть, потом улетят к себе на луну. А бить нас будут! Завтра многие уезжают. Потом вернёмся, конечно. Ешь мясо, слушай!
       - Нет, спасибо. Ладно, бывай.
       Михаил пошёл дальше.
       Возле одной из скамеек разбил мобилизационный пункт тот самый Иван Семёныч, что получил задание создавать добровольческую дружину для борьбы с пришельцами. За ним с большого серьёзного плаката времён гражданской войны суровый красноармеец спрашивал у граждан Усть Солья - "А ты записался добровольцем?!"
       Иван Семёныч гремел потряхивая валенками: - Подымайся народ на священную битву! Первым добровольцам - валенки! Новые, ненадёванные. На Альдебаране-то сейчас зима, холодно! Мы или они!
       К нему стояла очередь человек в двадцать. Записывались, получали пару валенок в одни руки.
       Михаил улыбался.

    ***

       В комнате, где его поселили, лежал на кровати Семён. Рука и нога у него были в гипсе, под глазом наливался тёмнотой фингал. В левой руке держал пульт. С профессиональным интересом он изучал детский мультик идущий по телевизору.
       Вошла Мария с горшочком на подносе.
       - Больной, пора ужинать - строго сказала она.
       - Ага! Сейчас прямой эфир. Последние выступления.
       - Смотри. И кушай. На-ка. Ложечку за маму. Ложечку за папу, за тётю Августу.
       Мария пыталась кормить Семёна с ложечки. В общем-то ему было видно, что она дурачится, ибо в глазах её бегали весёлые бесенята. Семён, не привыкший в своей опасной и суровой жизни к такому обращению, конфузился.
       - Не мельтеши. Я сам.
       - Тебе тяжело. Кушай, кушай, давай и смотри.
       На телеэкране появился знакомый всем Ведущий.
       - Ну вот, уважаемые избиратели, и подходит к концу предвыборная эстафета. Все мы не раз испытали радость от того интересного зрелища, что так любезно устроили для нас кандидаты. Что ж, последнее выступление. С завтрашнего дня, как вы знаете, закон агитировать запрещает, завтра мы отдохнём, подумаем и послезавтра дружно сделаем свой выбор. Итак, выступает всеми нами любимый и уважаемый, временно просто, Борис Нямов.
       Камера повернулась на сидящего за отдельным столом Мэра. Борис пристально смотрел в глаза избирателям, словно вознамерившись пробить их сердца гипнотической техникой взгляда удава.
       - Вы меня знаете - сказал он строго, но и задушевно. - Я с вами уже четыре года. Что я сделал, что ещё сделаю - всё вам известно. Одно скажу. Демократия в опасности! К власти рвутся люди с уголовными наклонностями и душевным расстройством! Жаль у следствия не хватило времени. Открою вам тайну. Все знают о страшных преступлениях, что происходят на юге страны нашей России. Маньяки там и всё такое. И не все преступления раскрыты! Я знаю больше, к сожалению, не могу всё сказать. Но известно, что ниточки тянутся к нам в наш край. К очень вам знакомому человеку. И ещё. У меня случайно оказалась при себе томограмма головного мозга одного уважаемого бизнесмена. Вот здесь смотрите, видите затемнение. - Борис с понятной тревогой показал зрителям томографический снимок - Видите?! Это о чём говорит? Такой человек может быть с явными психическими отклонениями, и от него можно всего ожидать! Думайте, Усть Сольцы. Как мэр, при котором вы видели только стабильность, приглашаю вас послезавтра на выборы. Не дадим личностям с тёмными томограммами манипулировать собой!
       - Э-э! Ты ж меня всего обварила! Ложку мимо рта суёшь! - запротестовал от такого ухаживания Семён.
       - Вот гадина какая! Серятина. Придушила бы!
       Семён с изумлением смотрел на незнакомо суровую Марию. На экране же тем временем появился Михаил. Он волновался.
       - Земляки. Я вот что хочу сказать. Я не знаю точно, какие они инопланетяне. Да и есть ли вообще. Но вот смотрите. Одни фифы всякую хренотень по телику рекламируют. И то им не то, и это. Шоколаду всё просят, духи, джипы. А другие по помойкам роются, или думают, как до получки дожить, детей накормить. Одни с Багам не вылазят, а в стране беспризорщина, словно война прошла. Кто они? Откуда взялись? Разве они такие же как мы? Свои? Наши? Такую страну развалили! Тысячи лет пращуры строили. И не жалко ведь. Величие забыли, пресмыкающиеся! Не свои они. А Борька Нямов? Да не знаю я, человек он, нет. По-моему, так просто балаболка! А мне хозяйственный ум дан, вы знаете. Развалины взял, а теперь вон какое производство. И для вас постараюсь. Я, земляки, для вас - свой. А вы - мои.
       - Молодец! Какой же он молодец! - шептала Мария.
       - Всю работу псу под хвост! - поднялся тут неожиданно Семён. - Ну хорошо ведь сказал, зачем инопланетян-то завалил?! Почему не знает, что Мэр инопланетянин, когда дети уже об этом знают!? Эх!
       Семён от злости врезал здоровой рукой о больную ногу и зашипел от боли.
       - Сёма не волнуйся, не заводись! Ты не понимаешь! Он молодец! Он вашу фантастику в реальность переводит. Вывернулся из дурацкой роли! Потому он и командир наш! Ешь, давай кашу!
       И от полноты распирающих её чувств, Мария чмокнула Семёна в нос.

    ***

       Был солнечный весёлый субботний день. На площади у заводоуправления собралась толпа заинтригованных горожан. Как раз у того крытого материей сооружения, где денно и нощно трудился Игорь Мартемьяныч с помощниками.
       Сам Мартемьяныч, так же как Михаил, Мария и Устин Егорыч, оделся празднично, соответственно случаю. Руководила всем Мария.
       Семён пристроился в окошке с рацией в руке.
       - Ну начинайте уже. Чего тяните? - нетерпеливо сказал Семён в рацию.
       - Сёма, не мешай. Я сама всё сделаю! - ответила в микрофон Мария. Она решительно отключила рацию, отдала её Юрке. Подала знак.
       И на трибуну, что наспех была сколочена недалеко от сооружения, поднялся знакомый космонавт в парадном мундире и орденах. В толпе раздались аплодисменты. Космонавт снял фуражку и, волнуясь, поправил причёску "а ля - седой ёжик".
       - Да, братцы. Поколесил я по нашей матушке Земле. И не в каждой столице, скажу вам, есть то, что отныне будет стоять в вашем городе. И оттого тепло у меня на сердце. Не зря значит бороздим мы просторы вселенной! Помнит о нас народ! - с этими словами космонавт дёрнул за шнурок.
       С сооружения спала материя. Народ ахнул. Михаил, Мария, Устин Егорыч и особенно Семён, были поражены не меньше.
       Стояла огромная скульптура из белого гранита. Мощный мускулистый человек. Торс голый, с пояса вниз свисает скафандр. Человек грозно смотрит вверх в небо, одна рука его сжимает гермошлём, в другой крепко зажато тщедушное тельце удивлённого осьминога. К колену человека прислонён гранатомёт. Снизу на постаменте золотом выбита надпись - "Покорителям Вселенной". Лицо у космонавта-памятника - вылитая физиономия Семёна, только очень романтическоё, вдохновлённое великой целью, без присущего часто настоящему Семёну цинизма.
       В толпе раздались сначала робкие, потом всё более и более сильные аплодисменты.
       Пресса активно снимала.
       Михаил показал Игорю Мартемьянычу большой палец.
       Устин Егорыч хлопнул Мишку по плечу.
       Мария заходилась от смеха.
       А Семён из окошка грозился свирепо кулаком. Юмористов развелось, плюнуть некуда! Хе!
      

    ***

       Семён лежал на кровати у себя в комнате. Аккуратно пристроил загипсованную руку и ногу, свободной рукой задумчиво крутил один из своих шпионских приборчиков. Вошёл Михаил.
       - Грустишь?
       - Да так.
       - Не веришь?
       - Сомневаюсь.
       - А чё так?
       - Ну, в нашем народе вообще трудно что-то до конца понять. Да ещё ты со своим выступлением. Сказал конечно не плохо, но всю линию борьбы с инопланетным злом перечеркнул. Эх! Какую Идею загубил! Честно, не верю я, что мы выиграем. Погонят меня с работы. Контора у нас серьёзная, выборы сдал - свободен. А мне работа нравилась. Я люблю с людьми работать.
       - Сёма. Есть у меня одна задумка, поехали со мной. Ну-ка я тебе помогу. Давай, давай.
       - Больно, чёрт! Зачем?
       Михаил, не слушая возражений, помог Семёну сесть в инвалидное кресло, повез его по коридору до лифта. Спустились вниз.
       На вопрос Семёна - Куда? - Михаил ответил немногословно - Сам увидишь.
       Выйдя из лифта они оказались у массивной железной двери. Михаил открыл её своим ключом, включил свет и вкатил Семёна в большой прохладный зал.
       - Большую тайну я тебе, Семён, сейчас открываю. Без всякой подписки о неразглашении, между прочим.
       Семён с любопытством огляделся. Вдоль стен тянулись стеклянные стеллажи. На них разместились какие-то чудаковатые камуфляжные валенки разнообразных форм и расцветок, висели различные по фасону костюмы из серой волосистой материи.
       - В общем, ты уже понял, что Юрка рационализатор, изобретатель и просто гений. И я, и Мария, и Устин Егорыч тоже чего-то стоим и у нас одна команда. А вот это - будущее российской армии: валенки, в которых можно по отвесной стене лазить, костюм из особой валенковой материи. Его не то что пулей, пушкой не прошибёшь! Смотри.
       Михаил взял из сейфа мощное ружьё и выстрелил в упор в волосатый костюм. Дырки нет. Семён поражённо молчал.
       - Я и в мэры то, собственно, из-за этого подался. Ну, чтоб крыша была. Знаешь ведь, как у нас, наедут, разорят. Хотя мэром я был бы получше Борьки. Но и не это главное. Смотри о чём моя душа болит!
       Михаил резко оттолкнул вбок ширму, что перегораживала угол помещения.
       - Ох!
       На небольшом подиуме стоял корпус легковой машины. Дизайн под мерседес, но главное не это. Весь корпус был сделан из той самой валенковой материи.
       - Смотри!
       Мишка подхватил кувалду и с размаху вдарил по капоту машины. Звук от удара был почти не слышен, на капоте ни вмятины.
       - А так!
       Михаил ещё пару раз врезал по крылу и дверце этого чуда автомобильной мысли.
       - Вот так. Ничего не делается. Ни коррозии, тепло и не бьётся. Никаких тебе ремонтов, безопасность. Здорово!
       - Да - а.
       - Для танков не годится, направленной струёй огня дырку враз прожигаем, хотя так не горит. Зато для мирной жизни! Но есть одна беда. Скажи сам?
       - Волосата уж больно.
       Михаил в сердцах кинул кувалду об пол:
       - Вот то-то же! Ну кто такую лохматую возьмёт! Это же страх божий! Слушай, Семён, иди ко мне работать. На рекламу. Задача - во! Надо весь мир убедить, что волосатая машина - это круто! Это по мужски! И так далее.
       - А брить её не пробовали?
       - Да брили, скоблили заразу! Всё делали! Свойства теряются. Ну, как?
       - Подумать, конечно, можно. Да только мне моя работа нравится. С людьми интересными всё время встречаюсь, и вообще.
       - Да брось ты! Чем людям мозги пудрить и разных придурков, типа меня, к власти приводить, у тебя вон какая задача! Это же перевооружение всей человеческой цивилизации! Чуешь масштаб?
       - Да-а. Заманчиво конечно - ответил Семён задумчиво.
       Погладил здоровой рукой капот волосатой машины, прикоснулся к ней щекой.
       У него вновь горели глаза.

    ***

       К Семёну в комнату пришли Мария, Юра и Устин Егорыч. Хозяина не было. Молча смотрели телевизор. Показывали знаменитый фильм - "Люди в чёрном".
       На экране испуганно бегали люди, которые часто оказывались инопланетянами. Пальбой из бластеров стирались надоевшие режиссёру жизни.
       Михаил вкатил Семёна в комнату.
       - Ребята, ну где вы бродите? - сказала Мария, с укором поглядывая на Михаила. - Сколько крови и денег мне обошлось запихать этот фильм в эфир вне сякой программы, между прочим!
       - Всё, всё. Мы здесь - ответил довольный отчего-то Михаил.
       А в это же время, три политически активных старушки и два знакомых нам дедка, любителей оценивать идеи выборных технологий, собрались за столом, пили облепиховый чай и тоже смотрели - "Люди в чёрном". Им было интересно и страшно.
       А в другом месте фильм - "Люди в чёрном" смотрела большая компания интеллигенции. Смотрела, как всегда, с робкой надеждой.
       И в цехе промышленного предприятия рабочий народ и начальство собрались возле стеклянной будки мастера и молча смотрели на экран большого телевизора. Показывали фильм - "Люди в чёрном". Народ был задумчив.
       И знакомый Усть Сольцам авторитет Ухват лежал на кровати в хорошо обустроенной больничной палате. У него была перебинтована голова, под глазом сидел синяк. Его навестили братки, принесли передачу. Вместе насторожённо смотрели по телевизору фильм - "Люди в чёрном".
      -- Эх, волки позорные - сказал, почему-то виновато, Ухват.
       А представители крупного бизнеса, те самые с фотографии, где они вместе с Михаилом попивали водочку в полуголом виде, разместились на этот раз в сауне за столиком возле голубого бассейна. Сидели твёрдо, простыни небрежно накинули на животы и ниже. Пили пиво, с опаской смотрели фильм - "Люди в чёрном". Один, обсосав хребет от слабосолёной селёдки, озабоченно кинул на стол костяшку, друзьям реплику:
      -- Лишь бы цены на нефть не упали, однако.
       А в детском садике по телевизору, как раз шёл кусочек, когда какая-то инопланетная тварь ощерилась страшно прямо в экран. Детишки сидели на горшках в ряд, смотрели телевизор и дружно ревели. Соски валялись на полу.

    ***

       И вот пришёл наконец тот день, ради торжества которого так много настоящих героических людей веками и насмерть билось с разными сволочными диктаторами. Граждане Усть-Солья вышли на выборы.
       Сразу с утра высыпали густо. Шли мимо памятника покорителям вселенной. Все были деловиты и серьёзны. На участках дежурила милиция.
       Михаил сидел у себя в кабинете один, задумчив. Понятно, что волновался. Сходил, проголосовал, улыбнулся на камеру и к себе. Семён, естественно, лежал в постели. Смотрел по телевизору, как мэр голосует под вспышки телекамер.
       Он уверен и улыбается. Он радостный среди интеллигенции. Он всех заранее благодарит. Он не сомневается в выборе соотечественников.
       Мария и Устин Егорыч контролировали дежурство своих наблюдателей на выборных участках. Смотрели, как люди кидают в урны бюллетени. Как из красного ящика высыпают на стол листки и идёт подсчёт голосов. На одном, на другом участке.
       Михаил искурился в одиночестве.
       Семён увлёкся книжкой Игоря Мартемьяныча - "Игорь и бурундук". Очень полезная книжка. Неожиданно дверь открылась и в комнату влетела взволнованная Мария. Бросилась к Семёну и радостно чмокнула его в нос:
       - Сёма! Семьдесят два процента! Мы победили!!!

    ***

       В большой комнате, где обычно работала выборная команда Михаила, стояла радостная суета.
       Все пожимали Михаилу руку, кто посмелее лез обниматься. Собрались и свои члены команды, и кто-то из чужих затесался. Все пили шампанское, водку.
       Помимо Михаила в центре обожания была и дворняжка, что первой учуяла в проигравшем градоначальнике чужого. Ей повязали бантик, баловали и кормили все к кому она подходила. Собачка усиленно наедалась впрок.
       Мария возила на инвалидной коляске Семёна.
       Здесь же праздновали и Устин Егорыч, и Игорь Мартемьяныч. Только Юрки почему-то не было.
       Устин Егорыч, уже слегка выпивший, втолковывал строго Михаилу:
       - Ты, Мишка, теперь только не зазнайся. Без трёпа! Раз народ тебя отметил. Режь правду-матку в глаза, с чинами не считайся! Понял? Пора Россию поднимать.
       - Постараюсь, Егорыч. А Юрка где?
       - Этот вундеркинд что-то опять затеял! Не к добру это.
       К ним протолкалась Мария с Семёном на инвалидной коляске.
       - Знакомься, Егорыч, у нас пополнение - довольный Михаил показал на Семёна. - Новый начальник рекламы и всяких пиаровских дел.
       - Остаешься?! - влюблено ойкнула Мария.
       - С конторы звонили - сказал, стесняясь, Семён. - Поздравили с победой, сказали - к ордену представили. Сейчас проводят через администрацию по спискам металлургов. За открытие нового направления в области чёрных технологий. А я отпуск взял. На год. Я ж с 94 без выходных ломаюсь! Из выборов в выборы. Полечусь на чистой работе.
       Мария радостно крутанула кресло с Семёном вокруг своей оси.
       - Ну, теперь все на волосатых машинах поедут! Б-р-р. Ужас какой!
       Вдруг в зал, незаметно и как-то сразу, просочились бойцы в камуфляже, масках, с автоматами наперевес.
       Устин Егорыч, как человек учёный, среагировал моментально - Ложись! - Народ мгновенно попадал, руки за голову, ноги врозь.
       Вошёл знакомый генерал.
       Генерал, по-отечески улыбаясь, конфузливо замахал руками:
       - Нет, нет! Встаньте, что вы. Я сегодня неофициально.
       Народ, довольный продолжением банкета, дружно поднялся, а генерал подошёл к Михаилу.
       - Что ж. Раз так повернулось, поздравляю. Но запомните, Михаил. Отечеству нужна ваша продукция. И помните про секретность, это очень, очень важно в нашем деле.
       - Товарищ, генерал! Всю армию переоденем! Вы заказ пробивайте.
       Они чокнулись хрустальными рюмочками, выпили, вкусно закусили. Свои!
       А бойцы поснимали маски и скромно влились в компанию. Нормальные всё ребята-то!
       Неожиданно от дверей донёсся возбуждённый крик:
       - Все на улицу! Там, блин, такое!
       Все высыпали на крыльцо здания. Михаил помог Марии выкатить коляску с Семёном. Пробились сквозь толпу и действительно такое увидели!
       Прожектора фабрики были направлены на соседний дом. На крыше, весь золотой от света прожекторов, стоял волосатый инопланетянин с мордой жука. В общем, знакомая многим личность. Инопланетянин молча постоял, потом прощально помахал землянам рукой и скрылся за карнизом. Через мгновение с крыши взлетела тарелка. Какое-то время она летела над городом и скрылась в ночном небе.
       И тут же, словно салютую старшим братьям по разуму, на городской площади взлетели ввысь и взорвались красные и голубые, белые и всяких иных мыслимых цветов фейерверки и петарды.
       Народ, которого в ночном городе оказалось на удивление много, обрадовался. Все ждали этого салюта. Было известно, фейерверк готовили на победу Бориса, но теперь, раз уж такое дело, чего там! Выборы всё спишут!
       В ночном городе случилось праздничное гуляние.
       Ветераны собрались в кружок и пили, не забывая закусывать, фронтовые сто грамм.
       Молодёжь, в том числе и студенты из поддержки мэра, дурачились, бегали друг от друга, кидая вверх маски и шляпы. Те самые в форме кукиша.
       Степенные граждане любовались фантастическим зрелищем буйства укрощённого огня.
       Но оказался и недовольный. Среди празднично настроенного люда ходил странный гражданин с серым флагом в руках. На флаге золотом был вышит портрет доброго и мудрого, но теперь уже бывшего мэра. Гражданин скорбно смотрел на веселье. Народ от него шарахался.
       А очень крупная женщина, разрезая стальной грудью группки гуляющих, испуганно кричала:
       - Петька! Иди домой! Скоро маньяки выйдут!
       - Мам! Я маньяка поймал!
       Женщина побежала на голос и увидела, как её мальчонка, сорванец лет девяти, повис на ноге горюющего по Борису гражданина с флагом.
       - Отпусти дядю, хулиган! Дядя не маньяк, у дяди горе.
       Тут же в толпе судили жизнь и два старичка, тонких гурманов чёрных политтехнологий.
       - Вот теперь я с вами согласен, Алексей Григорьевич. Вот теперь мы точно и с Москвой, да и с Европой сравнялись. Не стыдно. Есть и у нас творческий потенциал. Перед всеми народами не стыдно!
       - Да плевал я ныне на ваше мнение, Григорий Алексеевич! С кем нам равняться? Какая Москва? Какая Европа? Мы! Мы новое слово в развитии демократии сказали! Весь мир видел. Пусть ныне Америка-то подтягивается!
      

    ***

       В кабинете мэра свет был потушен.
       Борис стоял у раскрытого окна, смотрел на взлетающие над крышами домов разноцветные ракеты.
       Федул сидел на диване у телевизора. По телеку показывали, как лохматый инопланетянин прощально помахал рукой и скрылся за карнизом.
       Потом в кадре на фоне памятника покорителям вселенной встала известная стране журналистка с микрофоном.
      -- Он улетел - сказала она грустно. - Но он обещал вернуться.
       Федул щёлкнул пультом и экран телевизора погас.
       - Не понимаю - так же грустно сказал Борис. - Как можно за неделю, с такой бредовой платформой, так обработать народ? Ведь любой понимающий скажет - это жульничество и мошенничество.
       Федул виновато молчал.
       С улицы послышался звук автомобильного двигателя, свет от фар задел кабинет, и к зданию мэрии лихо подъехал микроавтобус. Из него вышел сначала Устин Егорыч, помог достать Семёна в коляске, потом появились Михаил, Мария, Юрка и Игорь Мартемьяныч. Слышно было как Семён недовольно бурчит:
       - И что мы сюда припёрлись? Спят все!
       - Нет, Сёма. Так не по-людски. Надо поговорить, как-то помирится - возражал Михаил.
       Вошли в здание.
       - Не терпится - меланхолично заметил Борис.
       - Да. Вот бог избирателя дал. А вообще-то классно он придумал, надо на ум взять. - Федул достал блокнот и крупно записал - Народ не любит инопланетян!
       Открылась дверь и появилась упомянутая компания. Зашли, надо отметить, аккуратно, без гонора и чванства победителей. Мэр с Федулом молча ждали. Чего надо?
       Михаил, смущаясь и несколько извинительно, сказал:
       - Ты, Борь, зла то не держи. Сам первый начал всякую хренотень нести, ну и получил. По мужски. А вообще, извини. Я победил конечно, а совестно. Душа ноет. Короче, прости и давай зла друг на друга не держать!
       Все прибывшие с Михаилом в знак согласия покаянно опустили головы. Кроме Семёна, естественно. Он смотрел на эту мелодраму осуждающе.
       Бывший теперь уже Мэр всё так же стоял у раскрытого окна.
       - Эх, дети. Вам бы только в игрушки играть. Какое дело загубили, какую карьеру сломали!
       С этими тёмными словами Борис взял рукой себя за затылок и расстегнул замок. Лицо его вдруг опало на две половинки и на присутствующих уставилась большая, зелёная, с острыми зубами, морда гигантской лягушки. Все застыли, словно в столбняке. Мария отчаянно прижалась к Семёну. Лягушка улыбнулась и открыла пасть. С резким щелчком вылетел вперёд, всё время удлиняющийся, красный раздвоенный язык. Он долетел до Семёна и оставил на его щеке отпечаток, как от помады после женского поцелуя. Все ахнули. Устин Егорыч, не спуская глаз с чудовища, машинально шарил себя по поясу, видимо в поисках патрона.
       Вокруг лягушки возникло золотистое свечение, она медленно поднялась в воздух, вылетела в окно и стремительно унеслась в звёздное небо.
       Все так и стояли не в силах прийти в себя.

    Вот тебе бабушка и Юрьев день, однако.

    КОНЕЦ

    Copyright Џ

    автор - Сергей Гурьянов.

    gurkino@yandex.ru

    г. Пермь 2005г

      
      
      
      
      
      
      
      
       62
      
      
      
      
      
  • Комментарии: 4, последний от 14/09/2011.
  • © Copyright Гурьянов Сергей Иванович (gurkino@yandex.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 136k. Статистика.
  • Повесть: Юмор
    • Оценка: 6.95*13  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.