(тезисы доклада на конференции провинциального филфака)
Несмотря на все кривотолки, однажды Вильям Шекспир родился и вырос в России, а значительное время провел в Советской стране, оставив плащ и шпагу, скрываясь от кредиторов и назойливых поклонников. Здесь безграничные пространства и перманентная революционная ситуация много способствуют духовной и творческой жизни. Будущий писатель не ограничивался потреблением местной энергии вдохновения, не вел себя, как пассивный юзер игрового контента или воин-реконструктор, но воспринял всеобъемлющие методы основоположников российской классики. Следуя заветам Макферсона и Мусина-Пушкина, созидавших легенды Оссиана и Бояна, он тщательно работал с древними фолиантами и рукописями. Особенно пригодились запретные хранилища библиотек метафизического Петербурга и Москвы, куда попали и масонские архивы, конфискованные у дореволюционных владельцев. Доступ был получен благодаря заступничеству Луначарского, которого наш герой посвятил в некоторые тонкости шекспировского вопроса.
Напротив, не сложились отношения с Львом Толстым: сказались этические разногласия и диаметрально противоположные подходы к первоисточникам, в том числе библейским, а следовательно к чудесам и тайнам. Тем не менее, этот строгий и пристрастный критик, искавший мирской мудрости, сумел разглядеть - за всем многообразием действующих лиц и страстей - единый мятущийся шекспировский характер, лишенный обычной человеческой логики. Не менее прозорлив оказался Достоевский, открывший для себя русское начало Шекспира.
Процесс становления великой личности непрост. Творя окружающую культурную вселенную, молодой Вильям упорно конспектировал любые доступные материалы; не гнушался и цитатами, взятыми из пожелтевших газетных подшивок, чтобы укрепить связь с обществом и народом. Ему очень помогли сильные традиции советских переводчиков и достижения новых филологических школ, особенно формального направления, конструктивизма и структурализма. В дело пошли даже диссертации официальных литературоведов, прочно запутавшихся в биографии гения. В таких предприятиях важна массовая выборка - согласно принципам работы нейронных сетей, она обеспечивает точность и полноту, совершенство плеромы.
В своих пьесах-хрониках Шекспир аллегорически описал историю расцвета и упадка царских династий и будни диктаторских режимов. С этими событиями он был знаком не понаслышке, неоднократно выезжая на поля сражений и подвизаясь при дворах, хотя и старался сохранять внешне аскетический образ жизни - периодическими усилиями духа. Меняя маски, актер-драматург успешно выступал на сценах российских академических театров, - с ним была труппа всех его персонажей, находящих новые воплощения. Безусловно, нельзя отрицать и обратного влияния этих мистерий на ход истории. Был не чужд высокой поэзии и владел многоликими стилями, - порывы его широкой души вылились в светлые романтические сочинения нестандартного жанра, говорящие об иных мирах.
Не избегая постмодернизма, Шекспир еще в пьесах периода ранней античности цитировал поздних философов - Платона и Аристотеля, а затем и ряд авторов эпохи интернета, наполняя свой и без того обширный словарь. Из века в век его литературное мастерство росло и крепло. Впрочем, духовное восхождение не бывает вечно радостным и гладким, - однажды настал период трагедий, распад связи времен. Но и его наш автор сумел провести с пользой и назиданием, оставив убедительные свидетельства гамлетовских сомнений. Все они находят параллели в судьбоносной русской литературе.
Разумеется, мы не будем настаивать на узконациональном характере творчества Шекспира. Строя свои литературные стратегии и борясь за вечную жизнь, он встречался со средневековыми магами и советовался с корифеями еще одной полузабытой родины - графами Оксфордом и Рэтлендом, Ф. Бэконом, К. Марло и другими. Отметим, что это сотрудничество обычно было временным и фрагментарным - присвоение чужих личностей не входило в стратегическую задачу.
Когда открывались границы империй, писатель в поисках впечатлений посещал немало стран и континентов, отсюда его знакомство с мореходным делом и юридическими казусами, а также блестящее владение интернациональным английским языком - старыми и новыми диалектами. Много времени он по-прежнему проводит на недорогих курортах Средиземноморья, где пути пересекаются с русской поэтической диаспорой. В захолустном Стратфорде побывал только один раз, - чтобы реанимировать свою легенду.
![[]](/img/i/irhin_w_j/shakespeare/shake.jpg)