Тиб . 'phags pa yongs su mya ngan las 'das pa chen po'i mdo
Глава 1. Вступление
Так я слышал. Однажды Благословенный находился в области Маллов на берегу реки Хираньявати в Кушинагаре, в саловой роще двойных деревьев. Бхагаван пребывал там с общиной монахов в восемьсот тысяч миллиардов, окружавших его и почтительно прислуживавших.
На восходе солнца в день полнолуния месяца Вайшакха, когда приблизилось время Паринирваны, уведомил Бхагаван всех живых существ - от вершины бытия вплоть до самых низших миров - на языке каждого из этих областей словами, которые доносили смысл с совершенной полнотой.
Он сказал: "Сегодня уходит Татхагата-Архат-Самьяк-Самбудда, Великий Мудрец (Маха-муни), тот, который своим состраданием обнимал весь мир, который смотрел на всех живых существ, как на собственного (сына) Рахулу, кто был надежной опорой и основанием, верным прибежищем, погружается он в Паринирвану". Он говорил, также: "Мудрец сделает свои последние заявления и желает ответить на вопросы всех живых существ".
Случилось также в это время, что различные лучи света - голубые, желтые, красные, белые, цвета кристалла и изумрудные - струились из лица Блаженного. Эти лучи света коснулись живых существ в адских уделах, мира животных, претов, асуров и существ мира Ямы Трисахасра-махасахасрика, а также в землях Будды десяти сторон света, и тотчас же были сметены омрачения всех клеш несчастливых уделов (гатис) и всех мест без надежды.
Тогда, будучи подавлены великим горем, в печали все они воскликнули в один голос: "Ах, мрак окутал нас! Тьма закрыла нас!" Они восклицали также: "Как тяжко! Какая боль!" и со всего размаху били себя по голове, от скорби причиняя мучения телу. В это время сильно содрогнулась земля вместе со всеми ее лесами и горами, вплоть до самого океана, до последнего края. Те существа держали друг друга крепко, удерживая, и говорили: "Друзья! Поторопитесь! Поторопитесь, друзья! Отправляйтесь в Кушинагару в землю Маллов! Мы хотим припасть к стопам Благословенного и умолять его отложить вступление в Паринирвану, и упросить, чтобы он пребывал здесь еще кальпу или больше!"
Затем они обнимали друг друга и говорили: "О горе! Мир опустеет! Какое несчастье - мир будет пуст! О горе! Иссякли благие кармические накопления живых существ! Совершены невыносимые дела и дурные деяния. Поторопитесь, почтенные! Поторопитесь, почтенные! Татхагата-Самьяк-Самбудда, уходит, возможно, прямо в этот самый момент в Паринирвану один! О горе! Порядок в мире кончился! Опустел мир! Если Татхагата не будет пребывать, то останемся мы без защитника, без семьи, обеднеем, словно последние нищие. Кто заменит его, к кому мы сможем обращаться со своими сомнениями, безутешные и беззащитные?"
Среди них находились также Шраваки под руководством старейшины Махакатьяяны, старейшины Баккулы, старейшины Упананды и другие. Когда лучи света коснулись их, они задрожали, сильно задрожали, содрогнулись, сильно содрогнулись, забеспокоились, сильно забеспокоились, подняли шум, подняли большой шум, застонали, громко застонали, обессилели, изнемогли и сделались больными, падали в обморок, отупели и стали безучастными, совершенно бесчувственными, оглушенными, полностью утратили сознание. Затем, пережив все это, они собрались в путь.
В то время восемь миллионов монахов следовали тогда (учению) Жеванию Палочки Для Чистки Зубов. Когда эти старейшины были облиты блеском тех лучей света, они омыли поспешно лица и судорожно схватили друг друга. Все эти сыновья Татхагаты были Архатами, полностью владели собой и все контролировали (васибхута), совершили все, что должны были совершить, имели достойное поведение (аджанья), были Великими Вожатыми, достигли всех целей проникновения в Великую Пустоту (махашуньята), являли служение Великого Сандалового Дерева, а также Льва. Касательно этих монахов, наделенных беспредельными добродетелями, было так: утром, на восходе солнца, взъерошив волосы дыбом - красные у корня, как топаз, - по всему телу, из глаз у них бежали кровавые слезы и они все впали в состояние невыносимого страдания. Но чтобы различные (сандха-вачана) слова врат Дхармы, ведущие к пустоте, наивысшей тайне Махаяны, могли быть изложены - ради благополучия и счастья всех живых существ и тех, кого следовало обучать, - они путешествовали к месту, где остановился Всеблагой, и, приблизившись к нему склоняли головы и приветствовали простираясь головами к его стопам. Они почтительно обошли Бхагавана десять тысяч раз и заняли место в стороне от него, почтительно сложив руки в молитвенном приветствии.
В то время там находилось также шестьдесят тысяч миллиардов монахинь, руководимые Субхадрой Косья и которые все были Архатами, искоренившими асравы, исполнявшими господство (васибхута), совершившие все, что надлежало сделать, сбросившие ношу, свободные от клеш, все Великие Вожатые и которые достигли целей посредством Великой пустоты. Теперь, что касается всех этих шестидесяти тысяч миллиардов монахинь, которых вела монахиня Субхадра Косья, монахиня Упананда, монахиня Сагарамати и другие: утром на восходе солнца, взъерошив волосы - у корней красного цвета, как Топаз, - в каждой части тела, с глазами, из которых бежали кровавые слезы, они впали в невыносимые страдания. Но, однако: чтобы различные (сандха-вачана) слова врат Дхармы, ведущие к пустоте, наивысшей тайне Махаяны, могли быть изложены - ради блага и счастья всех живых существ и тех, кого надлежало обучать, - они путешествовали к месту, где остановился Возвышенный, и, приблизившись к нему, склонили голову и тело, простершись головами к стопам Благословенного. Из уважения они обошли Бхагавана десять тысяч раз и заняли место в стороне от него, почтительно сложив руки в молитвенном приветствии.
Эти монахини, которые сидели на том собрании, были ни кем иными, как Бодхисаттвами, достигшими десятой ступени (бхуми) - лучшими из людей. Ради тех, кого следовало обучать, они все приняли тела женского вида, женского рода, из мяса, крови, сухожилий и костей. Они отдавались непрерывному состоянию самадхи неизмеримого, беспредельного (апрамана) и были способны нести пользу в сфере больших чудес Будда-активности.
В то время там находились также все Бодхисаттвы, - как, например, Сагарадатта, - которых было больше, чем песчинок реки Ганга, эти лучшие из людей, достигшие десятой ступени (бхуми) с телами целесообразности (упайя-кайя). Все без исключения эти Бодхисаттвы-Махасаттвы под руководством Бодхисаттвы-Махасаттвы Сагарадатта, Бодхисаттвы-Махасаттвы Акшаямати и другие, желали слышать Махаяну, существовали в Махаяне, испытывали голод к Махаяне, жаждали Махаяну, были щедрыми на Махаяну и были способны действовать в соответствии и согласии со всеми мирами. Они мыслили так: "Поскольку мы освободились, то намерены побуждать и других, чтобы и они были свободными!" Давно, многие прошедшие временные периоды Мира назад они дали торжественное обещание, принесли клятву, приняли обет (пратиджня), что будут действовать в соответствии с этой дисциплиной и всецело отдавались основной опорной практике. Также они думали про себя: "Если мы освободились сами, то мы хотим освобождать и других!" "Мы будем заботиться стойко о поддержании Трех Драгоценностей!" "Мы будем поворачивать колесо Дхармы!" "Мы будем облачаться в великие доспехи!" Так они были наделены всеми безмерными заслугами и рассматривали всех живых существ как свое единственное дитя.
Утром, на восходе солнца, взъерошив волосы дыбом, - красные у корней как топаз, по всему телу, - с глазами, из которых бежали кровавые слезы, впали они в сильнейшие мучения. И, тем не менее, чтобы различные значения (сандха-вачана) врат Дхармы, которые ведут к пустоте, высшей тайне Махаяны, могли быть изложены - ради благополучия и счастья всех существ и из заботливого внимания к тем, кого следует обучить, они путешествовали в то место, где остановился Бхагаван. Приблизившись, они простерлись головами и телами к стопам Благословенного. Затем, выказывая уважение, обошли его десять тысяч раз посолонь и заняли место в стороне от него, почтительно сложив ладони в молитвенном приветствии.
В это время там находились также Упасаки, как, например, упасака царь Теджовималакирти, которых было как многочисленных песчинок в двух реках Ганга. Они приняли пять основ нравственного воспитания и весь кодекс нравственного поведения, блюли и сохраняли добродетель и желали понимать парные сочетаемые выражения (ямака). То есть, они стремились понимать, в чем сходство, в чем различие следующих (пар): страдание и радость, вечное и преходящее, существование и небытие, пустота и не-пустота, реальное и нереальное, убежище и неубежище, существование "Я" и "Не-Я", живые существа и неживые существа, твердыня и не-твердыня, мир-согласие и не-мир-не-согласие, составное и не-составное, постоянное и переменное, а также Паринирвана и не-Паринирвана.
Все эти Упасаки, как например царь Теджовималакирти и упасака Праданасутра, желали слушать Махаяну, и стремились к тому, чтобы обучать других, после того, как выслушали это учение. Принимали нравственные предписания, стремились утолить свою жажду в Махаяне, а затем утолить жажду других, тосковали по Махаяне, были щедрыми на Махаяну и действовали в согласии и соответствии со всеми мирами. Они укреплялись и утверждались в такой мысли: "Если мы освободились сами, то теперь желаем освобождать других! Мы будем заботиться о поддержании и процветании Трех Драгоценностей! Мы повернем колесо Дхармы!" Они также надели Великие Доспехи, воздавали честь тому, кто обучался. Также они все были наделены безмерными добродетелями и рассматривали всех живых существ как свое единственное дитя.
Утром, на восходе солнца, каждый принес с собой по пять тысяч поленьев (индхана) сандалового дерева, дерева Алоэ, лучшую сосновую древесину, чурбаны белого сандалового дерева, а также необыкновенно благоухающие дрова (самидх), чтобы останки Татхагаты превратить в пепел на погребальном костре. Каждая из этих поленниц была перевязана золотым шнуром, которые были украшены семью видами и семью сортами драгоценностей и выглядели так, будто были нарисованы на картине, - отделаны, по природе, добротно и красиво. Каждая из них составляли, также, большую кучу дров, которая светилась различными цветами, - некоторые были зелеными, некоторые красными, были и голубые, розовые и желтые и все выглядели радостно, поскольку покрыты были семью видами драгоценностей. Многие края перевязи состояли из сочетания пьяняще-красного цвета, схожего с красным, напоминающего цветок льна и желтого с зеленым. Многие концы соединений были связаны и укутывали превосходную, чистую золотую парчу, известную повсюду во многих землях.
Каждая связка дров хранилась в сундуках, изготовленных из семи драгоценностей, голубого, желтого, светло-зеленого, белого и мареново-красного цветов, которые хранились вместе с благовониями, ладаном со сладким ароматом, цветочными гирляндами и настоящим порошком шафрана и были увешаны золотой парчой и украшены разноцветными шелковыми тканями. Они были, также, завернуты в хлопчатобумажное сукно высшего качества Калинга, в полотно, в вышитом шелке (каузейя) и в разрисованном шелке укутаны, украшены многочисленными цветами и натерты сладко благоухающими, прекрасно пахнущими мазями.
Для каждой из этих связок дров имелась отдельная повозка, украшенная семью драгоценностями и красиво отделанная золотом. Они изливали потоки ослепительных лучей света - синего, белого, опьяняюще желтого (харитала) и киноварно-оранжевого цветов. Несравненные хомуты (ярмо) повозок были украшены семью драгоценностями, в них впряжены были быстрые, прекрасные скаковые лошади. Те кони были быстры, как ветер, их масть была цвета черного гуся, пьяняще-красного или облаков. Впереди и позади каждой из повозок были вывешены знамя в вымпел, также из драгоценностей и были покрыты золотыми сетями. Знамена спереди несли также зонты от солнца, посохи с балдахином; имелись рукояти из блестящих чистых драгоценных камней и кистями свисали гирлянды жемчужин.
Перед каждым из этих зонтов несли большие гирлянды (дама), а также много больших, сладко пахнущих, приятных и сверкающих Кумуда, Утпала и Пундарика, цветки которых были золотыми, стебли сделаны из берилла, а листья - из алмаза. Было слышно жужжание многих пчел.
Перед большими гирляндами несли большие картины, на которых были изображены события, о которых повествуется в рассказах Джатаках о деяниях Бодхисаттвы. На левой и правой сторонах каждой картины можно было увидеть различные танцевальные сцены, рассказывающие о происходившем в срединных странах. По ходу этих представлений звучали музыкальные инструменты, изготовленные из ценных вещей - цилиндрический барабан из глины, тарелки, круглые барабаны (мукунда), флейты, литавры (бхери) и раковины. Эти музыкальные инструменты выводили грустную мелодию, которая, казалось, говорила: "Ах, мир опустеет!"
Впереди каждого ансамбля музыкальных инструментов прекрасные юноши (сукумара) несли сделанные с большой искусностью сосуды из драгоценных материалов, наполненные пыльцой различных ароматных цветов. Кроме этих сосудов несли много других, наполненных порошком настоящего шафрана.
Впереди них шествовали люди, которые несли еду - в количестве, достаточном для Просветленного и общины монахов, сопровождающих его. Кроме того, пища была приготовлена на малых огнях, а в качестве дров использовались сандаловое дерево, алоэ и сосна; воду брали из Ганги. Все без исключения (продукты) были питательными и полезными, имели кислый (амла), соленый (лавана), сладкий (мадхура), горький, едкий и острый (тикта) вкус.
Вся земля вокруг двойных саловых деревьев была посыпана золотым песком в виде мягкого покрова, а также устлана хлопковой тканью, шерстяными одеялами, разукрашенными платками, ворсистыми платками, хлопчатобумажными накидками Калинга и мягкими белыми шелковыми покрывалами. Вокруг того сулящего счастье места на расстоянии тридцати двух йоджан был рассыпан шафран.
Все без исключения большие Львиные троны Благословенного и сопровождающей его общины монахов были сделаны из золота и семи видов драгоценностей и ярко сверкали. Все они по внешнему виду не отличались от горы Сумеру и были такими же большими и высокими. Троны были завешены полотнищами, подобающими данным событиям. Они были, также, драпированы занавесами, на которых были закреплены связки многочисленных колокольчиков, что громко звенели и переливались. Великолепный балдахин (витана) из разукрашенного шелка был размером как большой царский дом для жилья и поверху был завязан. Они также были оснащены белыми зонтами для защиты от солнечного зноя и обмахивались опахалами из белых хвостов яка (чамара). Были развешены гирлянды белых жемчужин (муктадама), подобные свету полной луны, которые были взяты из глоток крокодилов (макара). Ножки из слоновой кости были подобающими и земля в округе была усыпана лепестками сладко пахнущих цветов.
Каждый из этих Упасак, не цепляясь за иную мысль, мыслил так: "Я дам пищу всем существам, нуждающимся в ней. Я дам всем жаждущим питье. Я дам все, что ни попросит тот, у кого недостает каких-либо органов или частей тела, таких, как, например, голова или глаза; я буду преподносить обнищавшим, умирающим с голоду, убогим вдоволь всяческих даров, какие только пожелают. Кроме сладострастных пожеланий (кама), яда или вещей, которые вредны или непристойны.
Подобным же образом мыслила вся община Благих Друзей (кальянамитра), которые посвятили себя образу жизни и делам Бодхисаттв (бодхисаттвачарья), без цепляния за любую другую расслабляющую мысль: "Мы поднесем Бхагавану угощение и затем уйдет он в Паринирвану! Мы предложим Блаженному еду и тогда он погрузится в Паринирвану!" Тогда волосы у них взъерошились - красные у корней как топаз по всему телу - из глаз у них текли кровавые слезы и они находились в состоянии тяжкого мучения. Тогда они принесли с собой вещи, которые хотели поднести (Будде) - поленья, дрова, повозки, знамена, зонты от солнца, вымпелы. И когда они принесли с собой утварь и приготовленные превосходные кушанья, приблизившись к месту, где остановился Возвышенный, они простерлись незамедлительно ниц, головами к его стопам. У них из глаз непрерывным дождем текли слезы и, испытывая невыносимую боль, они восклицали: "Горе! Мир опустеет! Несчастье! Мир будет пуст!" Припадая к стопам Татхагаты подобно пресмыкающимся (сусумарапрититена), они умоляли его: "Захочет ли принять Возвышенный, Татхагата с сопровождающей его Сангхой монахов угощение, которое мы приготовили? Благословенный! Мы заклинаем Татхагату принять эту последнюю жертву из сострадания к нам!" На это отвечал Татхагата молчанием, поскольку он знал и предвидел все. Они умоляли его во второй, и в третий раз, но промолчал он и во второй, и в третий раз. После этого упасаки в глубоком разочаровании не смогли уже произнести ни одного слова. Они были подавлены большим бедствием и разбиты его неизбежностью, как родители, только что оставившие на кладбище труп своего единственного сына. Итак, поднялись все те упасаки, согнутые своим крайним горем, собрали свои пожертвования воедино и заняли место в стороне.
Затем объявились по этому (скорбному) поводу Упасики, мирянки, многочисленные, как песчинки трех рек Ганг, руководимые Дживашри, дочерью главы гильдии. Они прошли всестороннее полное духовное обучение (шикшапада) и соблюдали нравственную дисциплину, ритуалы и заповеди и почитали истинную Дхарму, как наивысшее. Каждая из них своим женским телом полностью освободила многие миллионы людей и оставили домашнюю жизнь. Они мыслили так: "Это тело - скопление нечистых составных элементов, которых в нем более восьмидесяти четырех (дхату). Это тело является пристанищем и питанием для восьмисот сорока миллионов червей. Тело пропитано грязью и нечистотами, подобно королевской тюрьме. Это тело более отвратительно, чем дурно пахнущая падаль, чем гниющий труп собаки. Из девяти отверстий тела извергаются нечистоты и отходы. Это тело подобно крепости, оштукатурено плотью и сухожилиями, костями, кровью и кожей; с воротами, крепостными валами и башнями, которые суть руки и ноги, с головой-башней и царем, который есть Дух. Это тело всеми возможными способами развращено и отвергнуто, но у незрелых людей является обителью миллионов ракшасов, которые суть клеши жадности, ненависти и неведения, которые влекут, склоняют и одурачивают тех незрелых. В теле отсутствует какая-либо прочная основа, твердое ядро и оно подобно полой тростинке, ветке куста клещевины, пузырю или бамбуковому стволу. Тело лишено сущности, оно схоже с молнией или пеной горного потока, падающего с кручи; оно обманчиво, как мираж, как иллюзия, как эхо, как отражение луны в воде. Оно похоже на бревно, которое течением реки из пучин и стремнины выброшено на берег и лежит, выдолбленное и источенное водой, яростно гонимой ветром. Оно - корм для волков, лисиц, коршунов и ворон. Кто может находить удовольствие в том, чтобы обнимать такое тело? Скорее можно вычерпать всю воду океана кончиком волоса и наполнить ею след от копыта коровы, чем простыми словами описать ущербность, порочность и мерзость этого тела, подверженного четыремстам четырем болезням. Даже если возможно эту большую Землю, всю ее породу и почву, перемолоть и измельчить до размеров семени гнилого плода ююбы (бадара-пхала), или семян горчицы, или вовсе до мельчайших пылинок, все пороки и недостатки тела никогда не прекратятся, пока оно существует. Поэтому следует отказаться он него, как сплевывают слюну, чтобы сберечь истинную Дхарму.
Все они без исключения были великими Упасиками, которые практиковали в соответствии с духом учения, размышляя о пустоте, о несуществовании признаков, об отсутствии желаний; среди них присутствовали Упасики с именами упасика Дживашвари, упасика Шримала, упасика Вишакха. Как эти, так и остальные желали слушать Махаяну и были решительно настроены обучать ей других; после того, как выслушали ее сами, они посвятили себя делу сохранения Махаяны. Они презирали женское тело, считали его побежденным и низвергнутым, они презирали это тело и смотрели на него, как на лишенное сущности и без твердой основы. Все они были людьми, которые неустанно практиковали и твердо верили в это учение, убежденные, что следует разрушить колесо Сансары и уничтожить жажду бытия и скитания Махаяной; они были полны решимости победить эту жажду и у других страждущих. (Они были теми), которые жаждали Махаяну, не были скупыми на Махаяну, которые хотели обучать, в соответствии со всеми мирами, которые намеревались помогать с таким убеждением: "После того, как мы обретем освобождение для себя, мы будем приводить к освобождению других; мы освободим других, после того, как сами обретем Нирвану. Мы не допустим такого, чтобы ствол Трех Драгоценностей был подрублен. Мы будем поворачивать колесо Дхармы!" (Они) облачились в великие доспехи, принесли твердые торжественные обещания и поклялись в соблюдении обетов (шикша-пада). Кроме того, все они были наделены многочисленными добродетелями и проникнуты великим состраданием ко всем живым существам, на которых заботливо взирали, как на свое единственное дитя. Утром, на восходе солнца, они также заключали друг друга в крепкие объятия. Они принесли в два раза больше дров для погребального костра Татхагаты, но когда Благословенный отказался принять их жертвенные блюда, обрушилось на них большое горе, как если бы умерли их дети. Плача, они садились поодаль.
По этому случаю появились там также юноши Личчхави под руководством юноши Личчхави Вишуддха-Вимала-Гарбха, пришли также живущие в городе Вайшали и других местах, а также царь карликового государства со своими министрами, которые жили на континенте Джамбудвипа, многочисленные, как песчинки четырех рек Ганга.
Все они почитались там как искусные в следовании истинной Дхарме, овладевшие Винаей, ритуалом и добродетелями, бывшие подобными граду по отношению к тем, кто поносил подлинную Дхарму и позорили монашеское звание. Они все лелеяли такие намерения, твердо держались мысли: " Пусть все наше богатство, все наше зерно, все наши сокровищницы и хранилища служат тому, чтобы воспрепятствовать истощению и исчезновению нектара Дхармы и сберечь в целости и сохранности амриту Дхармы! Мы хотим посвятить себя неустанному служению истинной Дхарме! Мы намерены вырезать языки тем, кто поносит истинную Дхарму и распространяет превратные воззрения!" Они приучали свое сознание такой установкой: "Мы намерены урезонить и обуздать тех, кто нарушает Кодекс правил и не ведет себя в точном соответствии с предписанными правилами, хотя надели на себя белые одежды мирской жизни! Мы хотим, чтобы они приступили к работе мирян!" Они обещали выказывать уважение и почет как истинным Гуру тем, кто находит радость от подлинной Дхармы; они рассуждали так: "Мы будем рады делать то, что приносит Сангхе пользу и удовлетворение!" Они хотели слышать то, о чем говорит Махаяна, и твердо решили обучать других после того, как сами выслушали наставления.
Каждый из них, как, например, юноша Личчхави по имени Вишуддхи-Вимала-Гарбха, юноша Личчхави по имени Вишуддхи-Чанда, юноша Личчхави по имени Вимала-Годака-Даяка и прочие, - все без исключения были наделены неизмеримыми добродетелями. Эти и другие юноши Личчхави крепко обнимали друг друга, и каждый из них принес восемьсот сорок миллионов поленьев дров из самой превосходной сосновой древесины (девадару), сандалового дерева и агару в качестве топлива для костра, а также пожертвования - вдвое больше, чем у других, и двигались туда, как только было объявлено о жертвоприношении Бхагавану. Каждый юноша Личчхави послал восемьдесят четыре тысячи слонов, восемьдесят четыре тысячи лошадей, восемьдесят четыре тысячи боевых колесниц и восемьдесят четыре тысячи белых драгоценных кристаллов. Они установили зонты от солнца, знамена, вымпелы и большие шелковые балдахины надлежащей величины, каждый высотой со слона. Даже самый маленький из всех солнечных зонтов был длиной в йоджану, тогда как наименьший из больших шелковых балдахинов имел тридцать две йоджаны в высоту, а самое короткое из знамен и вымпелов достигало тысячи йоджан в высоту. В таком виде и таким образом представали они со своими приношениями перед Бхагаваном и подносили дары с почтением, склоняясь головой до земли.
Но когда они предложили ему свои подношения, Возвышенный молчал, и они были крайне поражены тем, что он не принимал их. Разочарованные, они вставали и духовной силой Возвышенного поднимались в воздух на высоту семи пальм и рассаживались там рядами.
Кроме перечисленных появились там по такому случаю министры, главы городов и уважаемые граждане, - многочисленные, как песчинки пяти рек Ганг. Все эти люди имели глубокую веру в Махаяну, овладели моральной дисциплиной, ритуалом и добродетельным поведением и были подобными граду по отношению к тем, кто поносил и порочил истинную Дхарму. Туда пришли также царь достойных граждан, достопочтенный и всеми уважаемый Вайрочана, уважаемый гражданин по имени Локапала, уважаемый гражданин по имени Дхармапала и другие. Все эти люди своими пожертвованиями превзошли всех предыдущих даятелей жертвы. После того, как они преподнесли огромное количество жертвенных даров Бхагавану, а тот отказался принять, они погрузились в печаль и уныние. В глубоком разочаровании они поднялись и силой духовной мощи (адхиштхана) Благословенного поднимались высоко в воздух на высоту семи пальм и рассаживались там рядами.
Кроме того, прибыли туда по этому случаю, за исключением царя Аджаташатру, цари городов, деревень в горах, больших стран и отдаленных диких местностей по всему континенту Джамбудвипа. Ими руководил царь Вайшали Вимала-Чандра-Гарбха в сопровождении свиты, члены которой жили как в пределах, так и вне городов, и были многочисленны, как песчинки шести рек Ганг, и пришли они вместе со своими четырехчастнымы армиями. Каждый из этих царей имел при себе также один миллион восемьсот тысяч солдат и при них имелись слоны, из висков которых непрерывно сочилась и капала Кровь Богов, а также лошади, быстрые, как сама сила ветра. Их пожертвования были в два раза обильнее предыдущих, поскольку они были и лучше, и многочисленнее остальных. Когда они несли эти подношения, чтобы предложить Всеблагому, они прибывали в сопровождении своего четырехчастного войска. В этом подношении наименьший из солнечных зонтов был размером в восемьдесят йоджан, а самый маленький из вымпелов был сто тысяч йоджан, тогда как обычные знамена имели тридцать йоджан в высоту. В любом случае, что касается царей, таких, как например Вимала-Чандра-Гарбха из Вайшали и Сурья-Гарбха, они появились в тот самый момент, когда вставало солнце. Они были подобны граду по отношению к тем, кто подлинную Дхарму поносил и порочил и позорил монашеское звание; все они без исключения дали твердое торжественное обещание: Мы хотим привести живых существ к подлинной Дхарме, пусть даже силой власти. Мы хотим, чтобы все наше богатство, наше зерно, наши сокровищницы и хранилища послужили развитию истинной Дхармы! Мы желаем с энергией и усердием посвятить себя истинной Дхарме! Мы намерены вырезать языки тем, кто оскорбляет подлинную Дхарму и распространяет ложные взгляды!" Все они желали Махаяну и имели сострадание ко всем мирам.
Их пожертвования заполнили все пространство от города Вайшали до Кушинагары. Поскольку тень от их солнечных зонтов была подобна птичьему полету, солнце тщетно проливало свои палящие лучи вниз. Аромат их пищи для жертвоприношения разносился на четыре йоджаны вокруг. Хотя они трижды умоляли Бхагавана принять жертвенное угощение, приготовленное для него, он отказался принять жертву, что повергло их в печаль и уныние. Разочарованно они поднялись и расселись рядами в стороне.
Кроме того, по этому случаю туда прибыли супруги царей, министров и уважаемых граждан континента Джамбу, все вместе, за исключением супруги царя Аджаташатру; их возглавляла супруга царя Вайшали, царица Трилока-Сундари, и были они многочисленны, словно песчинки семи рек Ганг. Все они без исключения несомненносвободили множество людей посредством своего женского тела; они постоянно размышляли о теле, и их сознание было очищено Великой Пустотой, отсутствием признаков, отсутствием желаний и безмятежностью. Это были те самые супруга царя Вайшали, царевна Трилока-Сундари, царица Приягу и прочие, которые все без исключения прониклись состраданием к живым существам, на которых смотрели, как на собственного ребенка. Крепко обнявшись, они несли с собой дрова для погребального костра Возвышенного. Высота и ширина знамен, стягов и зонтов от солнца над их пожертвованиями была в два раза больше предыдущих, а аромат подношений еды наполнял все вокруг на расстоянии восьми йоджан. Выказав почтение Бхагавану, они умоляли его принять угощение, но тот отверг его. Затем они обошли его по кругу и при этом рвали на себе волосы от горя, отбрасывали свои украшения прочь, лили слезы и громко рыдали в крайнем горе, как если бы умер их единственный ребенок. Затем, духовной силой Благословенного, рассаживались они рядами перед двойными саловыми деревьями.
Кроме них, по этому (грустному) поводу прибыло туда множество богов во главе с Вирупакшей, и были они многочисленны, как песчинки восьми рек Ганг. Эти боги говорили так: "Смотрите, друзья! Смотрите, друзья! Вещи, которые подносят люди, в высшей степени великолепны, они хотят поклониться и поднести пожертвования Татхагате-Архату-Самьяк-Самбудде и воздать ему почести. Они умоляют Благословенного, чтобы тот принял от людей последнюю трапезу; но, ксли бы каждый из нас, друзья, при этой последней счастливой возможности, поклонился бы Татхагате-Архату-Самьяк-Самбудде и предложил ему трапезу, как бы смог Татхагата принять предложенное угощение и вступить в Паринирвану? Друзья, появление Будды крайне редко, и таким же совершенным является выполнение Дана-парамиты, и крайне редко случается поднести (Будде) последнюю трапезу. О горе! Как только вступит Блаженный в Паринирвану, мир опустеет!" Затем все эти боги изъявили желание слушать Махаяну и дали торжественную клятву, что будут обучать (Махаяне) других, после того, как сами выслушают ее. Они обещали, что когда утолят и успокоят собственную жажду благодаря Махаяне, то будут утолять жажду других с помощью Махаяны. Они жаждали Махаяну, благодаря ей они утратили зависть, корыстолюбие, жадное утаивание и обман по отношению к Махаяне; они восставали, подобно граду, против тех, кто оскорблял подлинную Дхарму; они учились совершенствоваться в соответствии со всеми мирами. Свое обучение подобным образом они объясняли так: "Мы освободим других после того, как сами перейдем (в нирвану); мы освободим других, после того, как сами освободимся; мы будем вращать колесо Дхармы! Мы позаботимся о том, чтобы род Трех Драгоценностей не прервался!" Они надели Великие Доспехи, принесли нерушимые клятвы хранить основы и заповеди вероучения; они были наделены беспредельными добродетелями и смотрели на всех в мире с состраданием, как будто каждое живое существо было их единственным сыном.
Утром на восходе солнца они принесли с собой дрова и хворост для растопки, чтобы соорудить (погребальный) костер для уходящего в Паринирвану Учителя. Дров было больше в два раза по сравнению с предыдущими подношениями, и от них исходил восхитительный божественный аромат, столь же чарующий, как и редкий среди людей. Повозки влекли самые превосходные, самые быстрые кони, покрытые белыми шелковыми попонами, а их цвет и формы невозможно описать. Эти повозки были увешаны занавесами с укрепленными на них гирляндами колокольчиков. Длинные шелковые полотнища, большие, как огромный потолочный полог, укрепленные на столбах, были разукрашены рисунками. Перед этими повозками разыгрывались различные представления с танцами и музыкой; кроме того, было приготовлено много видов изысканной жертвенной пищи, а также стояли львиные троны, спинки которых были искусно сделаны из берилла с золотыми краями, покрыты сверкающими драгоценными камнями, ножки из золота; земля вокруг была усыпана различными душистыми цветами и лепестками. Позади каждой повозки следовало четырехчастное войско.
Все эти боги безудержно проливали кровавые слезы и терзались безутешным горем. Поскольку Возвышенный мог объяснить метод вхождения во врата Дхармы своими различными утверждениями(сандха-вачана) о качествах Пустоты, - эту великую тайну Махаяны, - и обратить это в помощь, утешение и сочувствие для всех живых существ, - ради этого отправились они к Бхагавану и бросились ему в ноги. Тогда боги выполнили множество прекрасных обрядов поклонения и почитания и совершили обхождение вокруг вправо. Все они расстилали перед Благословенным на земле свои накидки, бросали свои украшения, рвали на себе волосы, и жалобно плакали. В один голос они умоляли Бхагавана такими словами: "Заклинаем тебя, Благословенный, вступить в Паринирвану только после того, как примешь жертвенные подношения и угощения, которые мы приготовили!"
И хотя они умоляли его и во второй, и в третий раз, Возвышенный не захотел принять (их дары) и молчал. Тогда они поднимались разочарованно и садились рядами в стороне.
Кроме прочих, по поводу этого события появились там цари Нагов, обитавшие в четырех сторонах света, под предводительством царя Нагов Васуки, царя Нагов Нанды и царя Нагов Упананды, многочисленные, как песчинки девяти рек Ганг, - так можно было их оценить. С поспешностью, не терпящей отлагательства, на восходе солнца они приносили вещи для пожертвования, в два раза большем по количеству, чем Боги, богатство, соразмерное с их уважением. Приблизившись к Бхагавану они приветствовали его, но несмотря на их настоятельные заклинания принять их жертвенное подношение, были вынуждены поднять с земли непринятые дары и рассаживаться рядами в стороне.
Помимо этих, по этому случаю были там владыки Якши под руководством Вайшраваны, каждый в сопровождении свиты, и были они многочисленны, как песчинки десяти рек Ганга. Они крепко обнимались и, когда они заготовили огромную кучу пожертвований, превосходившую блеском подношения Нагов, прибыли к Возвышенному. Приветствовав его, они умоляли Бхагавана принять их пожертвования, но Блаженный отверг предложенные дары. Как пришибленные, они поднимались и рассаживались рядами в стороне.
Позже появились там по поводу этого события цари Гаруд, возглавляемые Аристой, многочисленные, как песчинки двадцати рек Ганга. Пожертвования каждого из них превосходили блеском предыдущие подношения Якшей. Приветствовав Бхагавана, они умоляли его принять пожертвования, но Блаженный отверг их дары. Обескураженные, они рассаживались рядами в стороне.
После этого там появились цари Гандхарвов, возглавляемые Нарадой, многочисленные, как песчинки тридцати рек Ганг. Пожертвования, привезенные каждым из них, превосходили блеском предыдущие дары царей Якшей. Поклонившись Возвышенному они поднесли разнообразную музыку и почтительно просили принять их подношения в качестве жертвы, но Бхагаван не принял их дары. Обессилевшие, они поднимались и рассаживались рядами в стороне.
Кроме них, по этому случаю там появились цари Киннары под началом Сударшаны, многочисленные, как песчинки сорока рек Ганга. Привезенные ими пожертвования превосходили блеском предыдущие подношения, однако Бхагаван отверг их дары. Ослабевшие, они поднимались и рассаживались рядами в стороне.
По случаю этого события позднее там появились цари Махорагов, возглавляемые Сударшаной, многочисленные, как песчинки пятидесяти рек Ганга. Они принесли с собой пожертвования, количеством превосходившим предыдущие в два раза, и после приветствия предложили Бхагавану, но он молча отверг их. Разочарованные, они поднимались и рассаживались рядами в стороне.
Кроме них, по этому случаю появились там владыки Асуров под началом царя Асуров Сарбары, многочисленные, как песчинки шестидесяти рек Гангв. Все они имели исполинских размеров блестящие тела и наклонности Асуров. Они доставили подношения, превосходившие количеством предыдущие в два раза, и приветствовали Бхагавана, но тот отклонил их жертвенный дар. Смущенные, они поднимались и рассаживались рядами перед двойными Саловыми деревьями, сверкая своими телами.
Позднее там появились по этому поводу повелители Данавов, возглавляемые Галгавиманадакодаякой, многочисленные, как песчинки семидесяти рек Ганг. Все они имели огромные, сверкающие тела и были свободны от предрасположенностей Дановов. С собой они принесли превосходнейшие вещи для жертвоприношения, которые в два раза превосходили предыдущие количеством, но, как и раньше, Возвышенный не принял их подношений. Расстроенные, они поднимались и рассаживались рядами перед двойными деревьями Сала, ярко сверкая.
Кроме них, по этому случаю появились там повелители Ракшасов под началом повелителя Ракшасов Бхимы, многочисленные, как песчинки восьмидесяти рек Ганга, и все были свободны от наклонностей Ракшасов. Сверкающие блеском, они воссияли перед двойными деревьями Сала, а затем приветствовали Благословенного и садились рядами в стороне.
Кроме них, появились там по случаю этого события повелители Фруктовых Деревьев, возглавляемые Гандхатурья, многочисленные, как песчинки девяноста рек Ганга. Они принесли с собой груду пожертвований, по количеству превосходящую предыдущие дары в два раза. Они украсили землю распустившимися листьями и множеством пучков сверкающих цветов вьющихся растений, из которых раздавались громкие звуки самцов кукушек и пчел, и отходили в сторону.
Позже появились там по этому случаю цари Видьядхар, возглавляемые Махамайей, многочисленные, как песчинки тысячи рек Ганга. Они принесли кучу жертвенных даров, которых по количеству было в два раза больше предыдущих подношений, и затем они садились рядами в стороне.
Кроме них, там появились по этому случаю Богини, которые по своему желанию могли менять внешность как хотели. Их возглавляла Сударшана, и были они многочисленны, как песчинки коти рек Гангв. Они принесли с собой пожертвования, которых было больше, чем у царя Сайсали жен. Они складывали драгоценности перед Бхагаваном и садились рядами в стороне.
Кроме них, там появились по этому случаю Апсары под началом Рамбхи и Урваши, и были они многочисленны, как песчинки сотни коти рек Ганга. С собой они принесли много ароматных пожертвований для Блаженного в количестве, превосходящем в два раза предыдущие дары. После этого они рассаживались рядами в стороне.
Кроме них, появились там по случаю такого события Бхуты, возглавляемые Шукламассой, которые были многочисленны, как песчинки тысячи коти рек Ганга. Затем они рассаживались рядами в стороне, как и их предшественники.
Кроме них, появились там по этому случаю четыре божества Локапалы, возглавляемые Махамайей, многочисленные, как песчинки сотни тысяч коти рек Ганга. С собой они принесли подношения, в два раза превосходящие предыдущие. Поклонившись Возвышенному, они умоляли его принять их жертву, но он отверг дары, и тогда они рассаживались рядами в стороне, как и предыдущие.
Позднее появились там по этому случаю Боги Дождевых Туч (варшавалахака), многочисленные, как песчинки (рек) Ганга. Они проливали вниз дождем цветы лотосов, смешанные с прохладными каплями дождя из облаков бирюзового цвета, как шея павлина, и которые мягко катились между вспышками молний, сопровождая большие облака и полет журавлей (балака). Они приветствовали Возвышенного и были разочарованы, поскольку он не захотел принять их жертвенные подношения, и становились надлежащим образом в чистом небе, чтобы погасить пламя костра Татхагаты.
Кроме них, по этому случаю там появились слоны Гандхахастин, возглавляемые Раху, Нилакса и Пракамья-Гандха, многочисленные, как (песок) двадцати рек Ганга, и все они без исключения стремились к Махаяне. Они собрали своими хоботами с вершин заснеженных гор корни лотоса, стволы деревьев размером с колеса повозок, разнообразные цветы лотосов, утпалы, кумуды, белые лотосы, корни, плоды и клубни из диких мест, - для учителя, который намеревался вступить в Паринирвану, а когда собрали все это воедино, принесли с собой. Все вместе они прибывали сильнее и быстрее, чем власть ветра, и трубили, подобно летнему грому. Они украсили вымпелами львиные троны, рассыпали лепестки лотосов и предложили дары Блаженному. Расстроенные, когда он не принял их подношений, садились они в сторону.
Кроме них, по этому поводу появились там Львы во главе с Симха - Гарджитой, многочисленные, как (песок) тридцати рек Ганга, и все они без исключения наполняли любых существ бесстрашием. Своей великой львиной силой принесли они цветы и плоды, сопоставимые по размерам со слонами Гандхахастинами, и когда быстро собрались, заняли места в стороне.
Кроме них появились там по этому случаю гуси (хамса), цапли, весельные утки, гуси с серыми крыльями, утки, журавли, кукушки, воробьи (калавинка) и фазаны (дживадживака). Они также принесли цветы и плоды, размером со слонов Гандхахастин и садились в стороне, каждый со своей призывной песней.
Позднее по этому случаю прибыли с большой поспешностью все коровы, буйволы и козы с распухшими от молока выменем, которые собрались со всей земли. Затем, когда они нашли низину возле двойных саловых деревьев, все они слили туда из распухшего вымени все молоко, незагрязненное гравием, песком и солью, а над всем этим гудели пчелы.
Кроме них, по этому поводу появились там Мудрецы (риши) с четырех континентов, возглавляемые Кшантивадой, многочисленные, как песчинки тысяч биллионов рек Ганга. Все они без исключения обладали пятью сверхобычными силами восприятия и радовались Махаяне. Каждый из них при помощи магической силы принес дрова и жертвенную еду, а затем, поприветствовав Бхагавана, они занимали место в стороне.
Кроме той части сангхи, которую возглавляли Махакашьяпа и старейший Ананда, там собрались все без исключения монахи и монахини, обитающие в разных местах.
Кроме них, там появились по этому поводу Большие Горы, а также другие горы со всех вершин и концов мира, возглавляемые горой Сумеру, многочисленные, как песчинки бесчисленных рек Ганга. Обремененные тяжестью многих деревьев и лиан, они словно завесы преграждали путь лучам солнца тенистыми вершинами, с которых стекали ручьи с прохладной, освежающей водой, поросшие лекарственными травами, клубнями, корнями и плодами, - все они направлялись туда, чтобы предложить пожертвования. Наверху те горы были увенчаны большим собранием могущественных божеств (девапутра). Приветствовав Бхагавана, они занимали место в стороне.
Кроме них, по этому случаю появились там блестящие божества, обитающие в четырех океанах и больших реках, многочисленные, как песчинки неизмеримых рек Ганга. Они выслали вперед прекрасные жертвенные дары, по количеству вдвое большие предыдущих. Блеск любого из этих подношений превосходил свет солнца, подобно тому, как сверкание солнца затмевает огонек масляного светильника, а сияние каждого пожертвования своими лучами окрашивало воды реки Хираньявати в красноватый оттенок, подобно тому, как лучи восходящего солнца купают листья дерева Ашоки в сиянии красного света.
Приветствовав Бхагавана, они рассаживались в стороне.
Кроме того, по этому случаю дворец - чисто белый, как шея гуся, и своей белоснежной вершиной равный Царю Гор, - заполнили небесное пространство между городом Кушинагара и двойными саловыми деревьями. Лежащая внизу область была заполнена лугом и прудами, заросшими лотосами, прекраснее, чем луг Уттаракуру. Некоторые места походили на небесную рощу Нандана и лес Читраратха. Но хотя эти ландшафты в такой форме были восхитительными в высшей степени, Боги, Асуры и люди горько плакали, так как Возвышенный решил войти в паринирвану.
Кроме того, по этому поводу каждый из Великих Богов-охранителей четырех сторон света говорил своей свите следующее: "Смотрите, друзья! Смотрите, друзья! Обряд жертвоприношения Татхагате со стороны Богов, Асуров и людей поистине впечатляющ. Они пытаются предложить Татхагате последнюю трапезу. Итак, не должны ли и мы, друзья, также предложить Татхагате-Архату-Самьяк-Самбудде нашу жертву? Не должны ли и мы предложить ему последнюю трапезу? Если Бхагаван примет нашу последнюю трапезу, поднесенную (жертвенную) пищу, то вследствие этого мы достигнем высокого совершенства в щедрости (данапарамита". После сказанного они вместе с бесчисленной свитой принесли много еды и вещей для жертвенного подношения, которые по количеству превосходили предыдущие в два раза. Они доставили, также, множество цветов, таких как Мандара, Махамандара, Каркетана, Махакаркетана, Манджушака, Махаманджушака, Сантанака, Махасантанака, Джьотишкара, Махаджьотишкара, Самантапрабха, Самантабхадра, Анантапрабха, Лаванья, Махалаванья, Нандака, Маханандака, Саугандхика, Махасаугандхика, Гандхамадана, Махагандхамадана, Самантамадана, Анантамадана, Махаанантамадана, Дивьюпаттра, Надипушпа, Париятрака и так далее и отправлялись к месту, где пребывал Благой. Как свет солнца превосходит яркостью огонек светлячка, так и блеск великолепия каждого этого (цветка) превосходил все другие огни. Но поскольку Бхагаван не принял их дары, они рассаживались в стороне.
Кроме них, по этому случаю Повелитель Богов Шакра вместе с божествами небес Тридцати Трех, принесли подношения, превосходящие в два раза предыдущие, куда входили всевозможные цветы, такие как Маноджня, Махаманоджня и Махадандха и явили чудовищных размеров дворец цвета белой извести, оснащенный многими лестницами, балконами и рядами окон. Они отправились в дорогу, к тому месту, где находился Блаженный и выказали свое глубокое уважение, склонившись головами до земли, стоя перед ним с молитвенно сложенными ладонями. Затем они умоляли Возвышенного так: "Бхагаван! Поскольку мы охраняем Сутры Махаяны, то умоляем Блаженного быть к нам благосклонными и принять еду в качестве пожертвования, поднесенного нами!" И хотя они упрашивали его таким образом, он не принял жертву и тогда они рассаживались в стороне.
Затем с небес появились шесть классов Богов, обитавших в мире чувственной страсти (камадхату), и принесли с собой пожертвования и сверкающий свет, осветивший Бхагавана со всех сторон так, как будто он шел перед ним. Они направились к местопребыванию Благословенного. Среди подношений был обычный солнечный зонт, равный по ширине четырем континентам, обычное знамя, простирающееся от края до края четырех континентов, - от восточного океана до западного. Когда это знамя трепетало на ветру и разворачивалось, оно издавало мелодичные звуки, подобные звучанию лютни. Они приветствовали Бхагавана и заклинали принять их жертвенную еду, но он хранил молчание. Разочарованные, они садились в стороне.
Затем появлялись другие существа из всех более высоких сфер, за исключением тех, что были рождены на вершине бытия; они пришли поклониться Блаженному и принесли с собой большую гору всевозможных пожертвований. Как и предыдущие, они рассаживались в стороне. Тогда с большой горой подношений Татхагате выступил Брахма, Повелитель мира Саха, с бесчисленными божествами, принадлежащими миру Брахмы; многие из них шли впереди, и их сияющее великолепие превосходило блеск других богов. Обычные знамена свешивались с небес Брахмы до двойных деревьев Сала. Они также умоляли Бхагавана принять их подношение, но он оставался в молчании, и они рассаживались в стороне.
Затем явился Господин Асуров Вемачитра в сопровождении бесчисленной свиты Асуров, и их собственный блеск оставлял в тени свет всех предшествующих богов, за исключением Брахмы и богов второй небесной сферы. С горой подношений по этому случаю и жертвенной едой приблизились они к Бхагавану. Даже обычные зонты от солнца, которые они принесли с собой, были огромными и могли покрыть меньшую по размерам Мировую Систему. Также и они умоляли Благословенного принять их жертвенную еду, но он оставался в молчании. Они поднимались и рассаживались в стороне.
Тогда явился Мара Папиян в сопровождении свиты бесчисленных супруг, со всех теснин и всех без исключения Адов; они жертвовали воду, еду и прочее, в чем нуждались (обитатели мучительных) уделов. Он говорил им: "Подумайте о Татхагате-Архате-Самьяк-Самбудде! Радуйтесь этой возможности видеть последние дары!" Затем он сказал им: "Пусть вы будете невозмутимы и спокойны!" и делал им послабление. Как будто дождь выпал из больших облаков на города в адских уделах, уставленных мечами и горящих ужасающим опаляющим огнем. Все адские существа чувствовали облегчение, которого не знали никогда прежде. Силой духовного могущества Татхагаты умонастроение Мары таким образом изменилось. Одновременно те, которые входили в его свиту, выбросили прочь то многочисленное оружие, которое несли - луки, мечи, булавы, диски, заостренныее ваджры, метательные снаряды, кольчуги, стрелы, дротики, дубины, копья, алебарды и так далее - и направляли все внимание на восприятие Дхармы. По сравнению с их пожертвованиями, подношения других богов выглядели ничтожными, были как бы ничем; например, обычный солнечный зонт был таких размеров, что мог накрыть мировую систему средних размеров. Таким вот образом подошел к Блаженному Мара, обладавший большой властью, со всеми своими супругами, обмахиваемые опахалом. Они совершали подношения Бхагавану, склоняясь головами до земли, почтительно согнувшись и со сложенными молитвенно ладонями: "Я умоляю Благословенного, сангху монахов и все присутствующее здесь (высокое) собрание принять в качестве пожертвования еду, которую принесли! Возвышенный! Дай нам сегодня твердое обещание относительно Махаяны. Если какой-нибудь сын или дочь из хорошей семьи будет проповедовать Махаяну, - из страха, или из жадности к привилегиям и почестям, или потому, что этот человек надеется услышать ее, или принужден другими, или охраняет душу других - позволь нам твоей волей произносить мантру, устраняющую страх и все беды. Она звучит так:
TARKI TATTARA TARKI LOHARE MAHALOHARE ARA CARA TARA SVAHA
Этой тайной мантрой, которую я произнес, даю личную гарантию (в том), что проповедующие Дхарму, подавленные страхом и в замешательстве, обретут уверенность и красноречие, а что касается методов проповеди Дхармы, то они заставят еретиков впасть в возбужденное состояние; этой мантрой они будут охранять истинную Дхарму, себя самих и других, просто читая мантру, как дхарани. Они устраняет страх перед слоном, страх перед густым лесом, страх перед реками, страх перед огнем. Тогда без лукавства и обмана я буду защищать всех тех, кто читает и повторяет ее, (освобожу) от всех их страхов, подобно тому, как черепаха защищена посредством своего собственного тела; таковых я наделю большой силой. А теперь я заклинаю Бхагавана принять это жертвенное подношение".
На это Возвышенный ответил Маре Папияну: "Мара! Не проси меня принять твои подношения! Но приму, тем не менее, эту мантру, поскольку ее слова - это пожертвование Дхармы на благо всех существ и оно превосходит все материальные дары. Итак, Мара, не проси меня принять их". Затем Бхагаван замолчал. Хотя Мара и его супруги просили во второй, и в третий раз, он не принял их. Разочарованные, они садились тогда в стороне.
Затем по этому поводу явился Бог Махешвара вместе со своими бесчисленными сопровождающими божествами, обращая в тень блеском своего сияния блеск Брахмы, как и сияние Повелителей Богов, Асуров и Маар, как будто это было чернильное пятно. Они прибыли туда и принесли с собой жертву для Татхагаты, превосходящую вдвое предшествующие. Из числа их подношений обычный солнечный зонт размером превосходил границы миров Трисахасрамахасахасрика. Приблизившись к Бхагавану они предложили свои дары. Многократно обойдя Бхагавана вправо, они совершили подношение, склонившись головами до земли в знак уважения, и стояли перед Блаженным с молитвенно сложенными ладонями. Они обратились к Победоносному с такими словами: "То, что мы можем предложить Бхагавану, не лучше, чем предложить муху. Так как мы сами равны мухе, что пользы от наших подношений Величественному? Тем не менее, пусть Бхагаван соблаговолит из сострадания к нам принять эту последнюю трапезу". Хотя они просили его во второй, и в третий раз, Возвышенный ответил молчанием и во второй, и в третий раз. Разочарованные, они поднимались и садились в стороне.
Глава 2. Бодхисаттва "Бесконечное Тело"
В то время в восточном направлении имелась мировая система под названием Мано-Рама-Мадхура-Свара-Марьяда, удаленная (на расстояние, равное) песчинкам бесчисленных биллионов рек Ганг, в которой жил Татхагата-Архат-Самьяк-Самбудда по имени Акашасама (Равный Пространству). Во время беседы со своим главным сыном шраваком Махаантакайя (Бесконечные Тела) он сказал: "Старший сын! Пойди в мир Саха, где пребывает Татхагата-Архат-Самьяк-Самбудда Шакьямуни и собирается там вступить в Паринирвану. По этой причине ты должен покинуть эту локадхату, прихватив с собой питательную, изысканную жертвенную пищу. Пойди туда и передай также большое количество жертвенных даров! Когда придешь на место, скажи ему: "Заклинаю Татхагату, Бхагавана принять эту трапезу, а уж затем вступать в Паринирвану!" Если имеются сомнения или колебания относительно каких-либо дел, то расспроси подробно об этом Татхагату, и он тебе все объяснит".
На это отвечал Бодхисаттва-Махасаттва Махаанантакайя: "Конечно! Конечно!" Он почтительно обошел по кругу вправо того Татхагату и склонился головой в поклоне к его стопам. Затем, окруженный бесчисленными (спутниками), Бодхисаттва-Махасаттва Анантакайя прибыл в мир Саха. В этот миг пришла в движение мировая система Трисахасра-Махасахасрика, полностью перевернулась, закачалась, совсем покачнулась, затряслась, целиком затряслась, завертелась, совершенно завертелась, застонала, вся застонала, опустилась, совсем опустилась, взвилась, полностью взвилась. Подобным же образом задвигалась земля.
Тогда пришли в ужас Боги, такие, как Брахма, Индра, четыре охранителя мира, Асуры, Махешвара - посреди собравшейся здесь свиты - все они были сильно напуганы увиденным зрелищем, когда затряслась земля. Они воскликнули: "Ах! Как это страшно!", и у них сразу пересохло во рту, и все разбежались в панике, а свет каждого из них потускнел и померк. Тогда поднялся среди той собравшейся свиты Манджушрикумарабхута и заговорил со всеми богами: "Друзья, не бойтесь, не бойтесь! На восток от этой Будда-земли имеется мировая система под названием Мано-Рама-Мадхура-Свара-Марьяда, простирающаяся далеко по ту сторону, за пределами мировых систем, бесчисленных, как песчинки мириад биллионов рек Ганг. Там теперь живет Татхагата, Архат, Самьяксамбудда по имени Акшасама. Тот Татхагата призвал шравака, своего первого сына и сказал: "Благородный сын! Пойди в мир Саха, где пребывает Татхагата, Архат, Самьяксамбудда по имени Шакьямуни; он готовится вступить в Паринирвану. Поднеси ему и сангхе монахов последнюю трапезу, задай вопросы, дабы устранить сомнения и колебания, а он все тебе объяснит". Тот Бхагаван послал сюда Бодхисаттву-Махасаттву Махаанантакайя в сопровождении бесчисленных бодхисатв. Ваш собственный блеск превращен в тень яркостью пришедших сюда лучей. Радуйтесь их появлению! Смотрите! Татхагата Акашасама совершает подношение нашему Татхагате!"
Затем все обратили взоры на свиту, на того Татхагату из дальней мировой системы и увидели также саму мировую систему, отчетливо различимую, как отражение собственного лица в зеркале. На это Манджушрикумарабхута сказал собранию: "Так же, как вы видите эту мировую систему и этого Татхагату, вы также видите других Татхагат и мировые системы в десяти направлениях! Это великие Татхагаты, поскольку они здесь проявили вам себя, в то же время оставаясь в своем местопребывании".
Собравшаяся свита произнесла, всхлипывая: "Горе! Так печально, что этот великий Татхагата решил вступить в Паринирвану!" Затем Бодхисаттва-Махасаттва принял видимую форму, окруженный бесчисленными бодхисаттвами, и из каждой поры его тела вырастали огромные лотосы. На каждом этом лотосе поместилось семьдесят восемь тысяч городов, любой из которых был размером с город Вайшали. Все они были окружены семью стенами из благородных материалов и семью крепостными рвами, украшенными семью рядами пальм каждый. Улицы стояли в цвету, оживленные и безопасные, смотреть на них было одна радость. Те стены были также окружены большими башнями, сделанными из золота реки Джамбу, а между башнями росли различные виды деревьев, полные жизненных сил, с цветами и плодами. Кроме того, как только ветер колебал ветви этих деревьев, они издавали чудесные, восхитительные звуки, словно мелодия, наигранная пятью видами музыкальных инструментов. Эти звуки очаровывали, восхищали и радовали жителей.
Кроме того, те крепостные рвы были наполнены прохладной, чистой, словно кристалл, водой, а жители весело развлекались, снова и снова плавая вокруг в лодках из благородных материалов. Во рвах, на водной глади, росли красивые падмы, утпалы, кумуды, каждый размером с колесо повозки, а на берегах рвов рядами располагались разукрашенные парки. Далее, в каждом парке находилось пять озер, размером в пол-йоджаны каждое, и они также были украшены ароматными падмами, утпалами и кумудами всех оттенков и цветов, размером с колесо повозки, а берега озер оживляли ряды цветущих деревьев. Повсюду в этих парках встречались женственные лебеди, савки и цапли, клевавшие семена лотосов. В тех окруженных парках имелись также жилища, и каждый из этих домов имел реку шириной в четыре йоджаны. Каждая из четырех стен были из золота, серебра, берилла и кристалла, а со стен свешивались гирлянды жемчужин, сверкавших вперемешку с драгоценными камнями чрезвычайной красоты, тогда как земля была из кварца. Эти высоко вознесенные дворцы стояли с большими воротами, с окнами, покрытыми золотом перилами, а земля была посыпана золотой пылью. При них имелись пруды, от каждого поднималась золотая лестница с восемнадцатью ступенями. Пруды окружали сплошные заросли банановых деревьев из чистого золота, а берега были прелестно оформлены; эти водоемы были наполнены водой с мягким ароматом божественного сандалового дерева.
В каждом из этих больших городов восседали также восемьдесят четыре тысячи царей, каждый в сопровождении бесчисленных женщин, ублажаемый пятью счастливыми проявлениями, и забавлялись, развлекались и наслаждались в полной мере. Остальные жители были похожи на этих царей. Было приятно касаться земли, будто покрытой бархатным платком, обрызганной водой с запахом сандалового дерева и устланной лепестками цветов. Все жители развлекались, как душе было угодно. Любая речь в этих городах касалась Махаяны, а низшие пути никогда не упоминались.
Кроме того, на каждом большом лотосе были расставлены великие Львиные троны, ножки которых выполнены, соответственно, из золота, серебра, берилла и кристалла. Каждый трон огромной ценности был увешан бархатными занавесами и обставлен наипрекраснейшими вещами из трех миров. Цари сидели на Львиных тронах и наставляли горожан в сутрах Махаяны. Некоторые были достаточно сведущими, чтобы записывать слова в присутствии царя, а остальные читали или возглашали их.
Однако, хотя люди на нежных лотосах из пор тела Бодхисаттвы-Махасаттвы Махаанантакайя и были обеспечены пятью видами удовольствий, они целиком и полностью отбрасывали их. Замученные бедами, исторгая жалобы, сетуя, в отчаянии вздыхая, они несли с собой груду жертвенных подношений, вдвое превосходящих предыдущие дары.
Тогда Бодхисаттва-Махасаттва явил от других бесчисленных сопровождавших бодхисаттв этот вид богатства и появился там с огромным количеством жертвенных подношений и большой грудой продуктов, благоухающих ароматом лотосов, лишенные всякой нечистоты. Кроме того, большой силой и властью того Бодхисаттвы можно было видеть всех людей в мире, но не самого Бодхисаттву-Махасаттву Махаанантакайя, поскольку размер его тела был равен самому Пространству.
Тогда Бодхисаттва-Махасаттва Махаанантакайя приблизился к Возвышенному, почтительно склонился к его стопам с молитвенно сложенными ладонями и обратился с такими словами: "Умоляю Бхагавана принять дары, что я поднес". Бхагаван молчал и не пожелал ничего сказать, хотя тот повторил просьбу во второй и в третий раз. Тогда поднялся Бодхисаттва и уселся в стороне.
Таким же образом, как и Бодхисаттва-Махасаттва Махаанантакайя, прибыли (Бодхисаттвы-Махасаттвы) с юго-запада, запада и севера, каждый в сопровождении громадной свиты. Их лотосы и города были в два раза больше предыдущих, а их богатство также вдвое превосходило предшествующее. После того, как все прибыли туда, они поднесли Возвышенному пожертвование и, как обычно, уселись в стороне.
Не было такого места, где бы на земле внутри круга не сидели живые существа; круг этот простирался вширь на тридцать две йоджаны и включал в себя священное место двойных саловых деревьев. Там сидели с сопровождающими некоторые Бодхисаттвы-Махасаттвы, обладавшие гигантскими телами, так что место, где они разместились, казалось размером с острие иглы. Другие поместились на кончике волоса, а третьи уселись на крошечном пространстве, размером не больше атома. Те бодхисаттвы, что сидели в мировых системах, были крохотными, как атомы; они собирались там и рассаживались тем же порядком, в стороне. Среди людей континента Джамбу не было таких, кроме Старейшего Кашьяпы, Досточтимого Ананды и царя Аджаташатру, кто бы не появился там и не сидел. Собрались там и такие твари, которые действуют шестнадцатью вредными способами, как, например, ядовитые насекомые, ядовитые змеи, скорпионы и пауки. Все Данавы и Асуры, всецело посвятившие себя войнам, прекратили злые деяния и стали смотреть друг на друга как на детей, матерей или сестер. Все без исключения живые существа, обитатели мира Трисахасра-Махасахасрика, с большой добротой относились к другим - как к собственному ребенку, за исключением иччхантиков.
Духовной силой Татхагаты этот мир Саха превратился в подобие рая Сукхавати, свободный от комьев земли, камней, гравия, чертополоха и шипов, а его деревья были увиты лианами из благородных материалов, были гладкими и мягкими на ощупь. Восседая там, они взирали на живых существ других мировых систем, многочисленные, как атомы, а также видели счастливые земли Будды - так ясно и отчетливо, как собственное отражение в зеркале. Тогда вспыхнули и устремились наружу из лика Татхагаты (во все стороны) сверкающие, разноцветные огни - синие, желтые, красные, белые, мареновые и цвета кристалла - как языки пламени, они совершили все необходимое, вернулись, растворились в лице Бхагавана и стали невидимыми. Блеск всех собравшихся видов и родов живых существ тем сверканием был превращен в тень. Затем, увидев, как лучи света растворились в лице Благословенного, испугались обитатели мира со всеми богами, асурами и людьми, вздыхали и говорили: "Невозможно понять, как лучи света из Татхагаты без всякой цели воссияли, а затем без причины исчезли! Наверняка Татхагата исполнил все, что должен был совершить в десяти направлениях, и теперь решительно уходит в Паринирвану! Хотя Возвышенный не хочет принять пищу от кого бы то ни было, он ведь обладает Четырьмя Беспредельными, но по отношению ко всем живым существам повернулся спиной, почему? Что дальше - будет он поститься и покинет мир? Горе! Может даже закатятся Солнце и Луна этого мира? И не утонет ли корабль истинной Дхармы? Что нам делать?"
На это Земля покрылась кровью, льющейся из ран, которые они наносили, терзая себя. И даже река Хираньявати текла красной от крови.
![[]](/img/i/irhin_w_j/tibet_nirvana/nirvana.jpg)