Словами: «Сетей рыбацких не боюсь...» — Учитель — он жил тогда в Джетаване — начал рассказывать историю о том, как некий бхиккху продолжал пылать страстью к оставленной в миру жене. Ибо ведь, когда Учитель спросил его: «Правда ли, брат мои, что ты мучим вожделением?» — тот ответил Учителю: «Правда, Всеблагой». На вопрос же: «К кому вожделеешь ты?» — монах отозвался: «К оставшейся в миру жене, высокопочтенный! Пьянящи и сладостны, будто мед, руки у жены моей, когда она ласкает меня, и пет у меня сил покинуть ее». «Бхиккху, рта женщина вынуждает тебя поступать недостойно, — молвил Учитель. — Ведь однажды ты: уже чуть было не принял смерть из-за нее, только мой приход спас тебя». И Учитель поведал тогда о том, что было в прошлой жизни.

«Во времена минувшие, когда на бенаресском престоле восседал Брахм адатта, Бодхисатта был домашним жрецом царя. Как-то раз рыбаки забросили в реку невод. По реке в это время плыли две рыбы — муж и жена. Они резвились в избытке страсти и предавались любовной игре. Рыба-жена плыла впереди и, как только увидела ячейки невода, тотчас повернулась и успела спастись. Ослепленный страстью муж продолжал резвиться и угодил прямо в ячейку невода. Рыбаки сразу почувствовали добычу, подняли невод из воды и вытащили рыбину из ячейки. Решив, что лучше всего зажарить рыбу-мужа на угольях и съесть на берегу, они не усыпили его, а швырнули в кучу песка, сами же стали разводить костер и точить вертел. Рыба-муж думал: «Не мысль о предстоящем поджаривании на угольях или об остром вертеле страшит меня. И не пугает меня никакая другая боль, а мучаюсь я оттого, что жена моя станет терзаться подозрениями, будто я отправился к другой». И, сокрушаясь так, муж пропел стих:

Сетей рыбацких но боюсь. Что мне жара и что мне зной?

Боюсь: подумает жена, что я услад ищу с иной.

В это время на берегу реки в сопровождении своей челяди появился домашний жрец царя, пожелавшим совершить омовение. Ему были ведомы языки всех земных тварей. Услыхав стопы рыбы-мужа, он подумал: «Эта рыба-муж терзается мучительной страстью. Если он встретит смерть в духовном ослеплении, то, вне всякого сомнения, окажется в чистилище. Буду его спасителем!» Рассуждая так сам с собой, жрец подошел к рыбакам и сказал им: «Люди добрые, вы еще, помнится, ни разу не подносили мне рыбы в знак своего уважения». «Господин, — вскричали рыбаки, — о чем тут толковать? Выбери и возьми любую рыбу, какую только пожелаешь». «Ну, тогда, — сказал жрец, — дайте-ка вот эту: эта рыбина мне по сердцу, других не надобно». «Возьми, господин», — сказали рыбаки. Бодхисатта ухватил рыбу-мужа обеими руками и, присев на берегу, наставительно молвил: «Если бы нынче ты не попался мне на глаза, гибель твоя была бы неминуема. Плыви и не будь отныне рабом страсти». С этими словами Бодхисатта бросил рыбину в воду, а сам возвратился в город».

Завершая свое наставление в дхамме, Учитель объяснил монаху суть четырех благородных истин, и терзаемый похотью монах обрел плод праведного знания. Учитель же истолковал джатаку, так связав перерождения: «Рыбой-женой была оставшаяся в миру жена монаха, рыбой-мужем — сам терзавшийся вожделением монах, а жрецом был я».

Джатака о рыбе (34)